Флешка была вставлена заранее, почти пустая, лишь несколько файлов легкой музыки. Кельм первым делом отсоединился от сети, механически выдернув провод. Легко пробежав пальцами по клавиатуре, скопировал на носитель все наработки лиара за три дня. Все, что произвели оба отдела, все маки, которые будут воспроизводить в бою вангалы, пытаясь убить его братьев-гэйнов. Но у тех будет надежная защита — будет время ее продумать заранее.
Все остальное — информация по служебным перемещениям, слухи о дальнейшей реорганизации, сомнительная, но интересная информация, полученная от источника в атрайде — осталось у него дома, это нужно еще ввести на носитель. Кельм вынул флешку, небрежно сунул в карман. Даже незаметно, если наблюдать, что именно он сделал. Зажурчала мелодия мобильника, Кельм прижал пальцем кнопку. Сердце — и все тело вообще — радостно встрепенулось.
— Тилл, это я...
Значит, она уже вернулась со связи.
— У меня все хорошо. А у тебя как?
— Лучше не бывает, — сказал он, не в силах сдержать нежность в голосе, — как здоровье, горло не болит?
Условный вопрос касался безопасности и легкости прошедшего сеанса связи...
— Совершенно, знаешь, прошло. Даже не замечаю, что оно у меня вообще есть. Все... просто прекрасно.
— Слава Богу. Сегодня не получится, а завтра на старом месте, хорошо?
— Я по тебе буду скучать.
— Я по тебе тоже.
Еще улыбаясь, Кельм прижал кнопку окончания разговора. Счастье свернулось в душе пушистым котенком. Хотелось вскочить, петь, бежать, работать, действовать. Любит. Она. Единственная. Мечта. Все годы. Всю жизнь — ожидание. Она — любит. Это — правда. "Четвертый вариант", — и милый взгляд, нежный, нерешительный и отчаянный одновременно.
В дверь постучали. Вошел Холен. Кельм приветливо махнул рукой.
— Ну что, — спросил коллега по-свойски, бухаясь в кресло, — домой собираешься?
— Мне еще в интернат надо и в атрайд.
— Трудовые будни — праздники для нас? — хмыкнул Холен.
— Примерно так.
Коллега повертел в руках стеклянное круглое пресс-папье с замком Кейвора внутри, а если встряхнуть шарик — над замком идет снег.
— И где ты вечно такие вещицы достаешь? Даже тут, в Дарайе — всего ведь полно, а ты все равно находишь что-то оригинальное.
— Можешь взять себе, — хмыкнул Кельм, — дарю. А вообще-то я это на рынке купил, в центре. Там таких — полные прилавки.
— Вот видишь. Я тоже там был, однако ты заметил такую штуковину, а мне и в голову бы не пришло ее замечать.
Кельм вдруг ощутил дежа вю — все это он уже слышал где-то. Под глазами Холена залегли мешки — он много пил в последнее время. Его СЭП падал быстрее, чем ожидали психологи. Холен тянулся к Кельму и, видимо, не понимал, почему тот не стремится быть его закадычным другом. Около года назад Холен иль Нат, тридцатипятилетний ро-шехин, попал в дарайский плен и вскоре согласился на сотрудничество. Кельм в его глазах был товарищем по несчастью — а может, даже по счастью, кто знает, как воспринимал бывший гэйн свое теперешнее положение в "Контингенте Б". У него уже давно было право свободного перемещения, он и жил неподалеку от Кельма.
По идее, разведчику следовало ненавидеть Холена. Предатель. Производит виртуальное оружие против родной земли — даром, что Кельм потом аккуратно все его маки передает в Дейтрос.
Но ненависти к Холену, как и к любому человеку, однажды побывавшему в ТОМ заведении — у Кельма не было.
— Я чего к тебе... у меня завтра вечером сабантуй намечается, девки будут. Придешь?
Кельм с удовольствием покачал головой.
— Нет, не получится.
— Что, весь в работе аки пчела?
— Да нет, знаешь... — Кельм сам удивился вдруг нахлынувшему желанию откровенности. Но и полезно застолбить факт, — я тут старую знакомую встретил. Из Дейтроса еще... представляешь, она сбежала. Эмигрировала. Бывшая медар.
— А-а, ну и...
— Теперь даже работу нашла, в Колыбели работает. В общем, — Кельм улыбнулся, — сам понимаешь.
— О-о, ну-ну! Смотри, чтобы не окрутили... они, знаешь, рады...
— Да я и сам как бы не против.
— Ладно, тогда пойду я, — Холен поднялся, — раз ты такой добродетельный.
Время позднее, надо поторапливаться. Сначала интернат. С лиаром интернат был соединен длинным коридором. Кельм шел через переход, слегка насвистывая. Как псих. Как счастливый человек. Пожалуй, надо контролировать получше свои эмоции. Тем более, что насвистывал Кельм почему-то триманскую боевую песню — "Броня крепка, и танки наши быстры. И наши люди мужества полны".
"Контингент А" давно закончил учебу и разбрелся кто куда. Несколько лопоухих тринадцатилеток все еще резались в компьютерной в какую-то ходилку-стрелялку. Хотя то же самое можно делать из собственной комнаты, очевидно, вместе веселее. И не надоедает им на работе стрелять? Кельм хмыкнул и прошел мимо. Спортзал тоже пустовал. Подопечные Кельма иногда занимались спортом, что вообще-то было редкостью среди "Контингента А". Контингент все больше виртуальность предпочитал, что и понятно. Кельм поздоровался с дежурным педагогом, тоже углубившимся в монитор. Полюбовался на двух девушек старше-квиссанского возраста, демонстрирующих друг другу ящички с недешевой косметикой. Эти детки никогда не попадут в Колыбель, мимоходом подумал Кельм. Они уже сейчас обеспечивают себе на всю жизнь финансовое благополучие. Да, талантливым в Дарайе быть выгодно — не то, что в Дейтросе, где талант у подростка означает лишь обреченность на тяжелый труд, физические страдания и возможную раннюю гибель.
— Девочки, не знаете таких — Льен, Энди Кай... из старшей ступени? Где бы мне их найти?
— Так наверное, они дома уже сидят, — предположила веснушчатая маленькая блондинка.
Кельм улыбнулся ей и набрал номер Льена. Никто, как и следовало ожидать, не ответил.
Девушка неуверенно состроила глазки. Ясно — мужчина симпатичный, при должности, но ведь дейтрин... Кельму захотелось потрепать малышку по голове. Но он, разумеется, этого не сделал.
Виорт Льен сидел в библиотеке. Тоже редко посещаемое место. Хранилище бумаги — давно не издаваемого и ненужного даже в сети. Да кто из дарайских подростков вообще утруждает себя чтением? "Нужно ли вашему ребенку учиться читать? — вспомнил Кельм какую-то рекламу, — "Несомненно! Чтение — важнейший навык, позволяющий добиться жизненного успеха. Кроме того, нужно уметь прочесть надписи в транспорте или супермаркете, видеотекст и названия фильмов и игр"...
Библиотеку в интернате использовали как место релаксации. Так же, кстати, вспомнил Кельм, как в квенсене. Среди "Контингента А" довольно много интровертов, даже патологических интровертов; им нужно постоянно где-то уединяться, нужно много укромных уголков, тишины, покоя.
Хотя можно просто уйти к себе в комнату — но до жилого корпуса далековато.
Кельм сел в кресло напротив Виорта.
— Ви?
Парень встрепенулся.
— А-а, Тилл! Привет.
Виорту было уже 18. Почти предел. К 19 Огонь — или в здешних психологических терминах "сублимированный энергетический потенциал", СЭП — исчезает почти стопроцентно. Но Виорт все еще выдавал неплохие результаты, и его пока увольнять не собирались.
— Как у вас дела? Что-нибудь новенькое?
— Двоих уволили. Не наших, — уточнил Виорт. Кельм кивнул.
— Нам тоже надо об этом подумать, — сказал спокойно, — не вечно же вы здесь будете.
— Мы можем перейти в "Контингент Б", — предположил Виорт. Контингент Б — взрослые творцы, создающие виртуальное оружие — состоял исключительно из редких дейтрийских пленных, тут годились только перевербованные гэйны. Сейчас родной лиар располагал лишь одним работником в контингенте Б — Холеном.
Кельм поморщился.
— Дело, конечно, ваше, но на гражданке вы тоже можете хорошо устроиться. В Холидуве оторвут с руками и ногами. И там посвободнее. Но я сейчас не о том. У вас вчера было плановое обследование. Что говорят?
— У меня коэффициент 5,8. У Энди 6. Вообще у всех наших выше пятерки, кроме Эйлы, но там ты же знаешь, почему. Псих сказал мне лично, что в нашем возрасте так не бывает.
Кельм нахмурился. А если дарайцы заинтересуются феноменом, а там недалеко до выявления группы...
Действовать надо срочно, немедленно.
— Ви, надо собрать тройку и поговорить. Вы передадите остальным. Завтра в Лавэне — получится? Часов в шесть.
— Получится, почему же нет.
— Хорошо, так я вас жду, — Кельм поднялся, — Ви, это очень важно, понял? И сейчас сидите тише воды, ниже травы. Не блистайте. А то до беды недалеко.
Из интерната Кельм направился еще в одно место, на сей раз неприятное. Приходилось каждый раз переламывать себя, прежде чем он решался сюда войти. Даже то, что северо-западный маанский атрайд располагался в десяти минутах езды от лиара, казалось облегчением. Кельм вел машину, расслаблялся под музыку "Ладоней лета" и не думал о предстоящем.
Хотя ничего такого уж страшного и неприятного не ожидалось. Просто войти туда. Просто войти. Ненавижу, подумал Кельм, вынимая карточку-пропуск и вставляя ее в щель. Охранник из стеклянной кабинки смерил его равнодушным взглядом. Ненавижу. Гады. Взорвать всю контору вместе со всеми, кто здесь. Атомной бомбой.
Ненависть никак не отражалась на тренированном, благожелательно улыбающемся лице разведчика.
Кельм прошел все три поста. Зашагал по асфальтовой стреле, соединяющей вход (два ряда забора с колючкой) с корпусом Ар. Корпуса назывались по буквам дарайского алфавита. Ар был в основном административным, безобидным.
Даже не поймешь, что это Дарайя. Суровый казарменный дизайн — шестиэтажные одинаковые белые коробки, редкие клочки зелени, в основном — открытая хорошо простреливаемая местность. Слева от Ара выстроились в шеренгу "основные корпуса" с заключенными. То есть, тьфу, какие заключенные... с пациентами. Их количество и объем выглядели поражающе для непосвященного человека, уверенного, что живет в свободной стране. И ведь все эти корпуса набиты чуть не битком. Правда, половина — краткосрочники, в основном, сиббы, проходящие очередной курс лечения. Большинство остальных — отловленные бандиты, криминал. Просто бродяг и нищих в Дарайе нет — ушедший "на вольные хлеба" немедленно попадает в сети организованной мафии.
После Атрайда, впрочем, никто на скользкую дорожку не возвращается. Кельм понимал, что единственный логический вывод — мафия контролируется самим правительством, и ее главари никогда не попадают в атрайд.
Справа от Ара — два Г-образных здания, Ри и Вель. Сравнительно небольших, скромных. Но вокруг них — отдельные посты. Хотя сейчас в этих зданиях содержат всего полсотни человек. И в здании Ри, кажется, нет ни одного, с некоторым облегчением подумал Кельм.
Вход в корпус Ар был свободным. Кельм лишь поздоровался с девушкой на ресепшене, она мило улыбнулась в ответ. Хоть и дейтрин, но ведь симпатичный. К тому же улыбаться — ее профессиональная обязанность. Правда, вряд ли так сексуально и многозначительно, усмехнулся про себя Кельм.
Красивые девушки сейчас особенно поднимали настроение, намекая на Ивик, напоминая о ней.
Хотя если сравнивать объективно, эта девица моложе и, наверное, красивее.
Только Ивик прекраснее в тысячу раз.
Кельм взбежал на третий этаж, забыв о лифте. Как-то всегда забываешь об этом медлительном средстве передвижения.
Кельм еще не знал, что ожидает его в знакомом кабинете старшего психолога. Кита Илейн поднялась ему навстречу, обдав профессиональным дружелюбием. Кельм крепко пожал изящную руку с длинными сложно наманикюренными ногтями.
— Фелли Илейн...
— Фел Кэр, — она жестом указала на кресло. "Иль" из дейтрийских фамилий они часто выпускали. Кельм опустил седалище на темную пупырчатую кожу. Кабинет был обставлен в строгом стиле, в черном и белом цвете; Илейн одета примерно так же. Кельм знал, что ей уже за 60, но по виду — от силы сорок. Белесые волосы стрижены ежиком, голубые глаза проницательно лучатся.
— Вы, конечно, хотели забрать данные, — бодро произнесла дама, — пожалуйста. Я подготовила, — она протянула ему пластиковую папку, — но там вы не найдете ничего интересного.
— Благодарю. Все же таков порядок, я должен иметь данные на работников у себя. Даже на умерших.
— А как ваши дела в целом, Тилл? Может быть, вы нуждаетесь в помощи? — участливо спросила она. Внутренне Кельма передернуло от ненависти.
Илейн беседовала с ним, когда он сдался в плен. Вела его, как самый опытный и квалифицированный из психологов местного атрайда. Ее симпатичное, разглаженное лицо, наивно-детские голубые глаза ассоциировались у Кельма с обыкновенной физической сильной болью. Нет, его не пытали, в этот раз обошлось. Но при взятии в плен избили, сломали два ребра, пережгли макой в Медиане колени, пришлось допустить это, иначе все выглядело бы неправдоподобно.
Так-то можно привыкнуть, теперь они с Илейн работали вместе, отношения — ровные и доброжелательные. Но этот профессионально-участливый взгляд...
— Спасибо, — весело ответил он, — теперь у меня все в порядке. А у вас тут ничего новенького нет?
— О-о, фел Кэр! Сегодня я могу вас порадовать. Новенькое у нас есть.
— Да?
— Да. Мы взяли в плен двоих дейтринов. Но женщина, кажется, безнадежна, она в госпитале, и врачи ничего не обещают. А вот с парнем мы работаем.
Его звали Эрмин, а имя сена он не назвал. Ему было лет семнадцать на вид. Недавно из квенсена. И сразу вот так не повезло. Бывает.
Правая рука в гипсе до плеча, лицо там и сям заклеено пластырем, темно-русые волосы торчат как пакля. В карих ввалившихся глазах — усталость и равнодушие.
"Познакомься, это Тилл иль Кэр, он тоже был в твоем положении, сейчас работает у нас в центре разработки виртуального оружия".
Весь такой ухоженный, жизнерадостно-энергичный, в незаметно дорогом костюмчике.
Надо, очевидно, что-то сказать.
— Привет, Эрмин, — Кельм говорил по-дейтрийски. Илейн знала язык, да и разговоры все пишутся, разберут потом, — я уверен, что рано или поздно мы будем работать вместе с тобой. Тебе сейчас важно поправиться... поправить здоровье, нервы. Все будет хорошо. Не сомневайся.
Лицо молодого гэйна чуть дрогнуло от омерзения.
— Уйди, гнида, — попросил он.
— Твое мнение изменится, — мягко сказал Кельм. Парень слегка качнулся на стуле, оперся о стол здоровой рукой. То ли ему уже не дают спать, то ли слабость от ранения. Илейн сделала Кельму знак, и он послушно вышел в коридор, продолжая тщательно контролировать мимические мышцы.
Бедная Ивик, ей предстоит внеочередной сеанс связи. Но что делать, тянуть с этим нельзя.
Лифт страшно вонял, кажется, кто-то проблевался. К тому же Ивик вспомнила о поддержании физической формы. Было бы странно для нее устраивать интенсивные кроссы на местности, это нарушало бы конспирацию, но по лестнице на восьмой этаж забежать — вполне можно. Хотя после работы она не так, чтобы совсем не устала. Вроде бы работа не тяжелая физически, но — все время на ногах, как-то выматываешься. Ивик запрыгала вверх по ступенькам.
