Болтун книга вторая (Полный вариант)

От леса Онелле шла за мной как во сне. Еле передвигая ноги. Видимо слишком перепугалась грозящей, а может и кажущейся опасности. Хотя какой там кажущейся — я как вспомню тот рык и как мигнули красным в темноте глаза Хозяина Леса так сам готов спрятаться за чьей нибудь широкой спиной, жаль только что не за кем прятаться то. Так что по дороге нам с ней поговорить не вышло. А поговорить надо было. Разобраться с чего это она решила за мной следить. И в какой раз она это проделала. Однако к концу нашего пути эльфийка пришла в себя и перестала испуганно ко мне прижиматься. Более того она даже отошла в сторону и остаток пути проделала с самостоятельным, хотя и со смущенным видом.

Когда мы дошли до ее дома Онелле пискнув "Спасибо" попыталась скрыться за воротами, так что мне пришлось ее притормозить.

— Не так быстро, юная леди. У меня есть к вам несколько вопросов и я бы очень хотел услышать от вас на них ответы.

— Я не обязана на них отвечать — обычное высокомерие потихоньку возвращается к Онелле

— Не обязана — тяжело вздохнув соглашаюсь я. — Но тогда мне придется поговорить с твоим отцом, а мне бы этого очень не хотелось

— Почему? — удивленно смотрит на меня юная эльфа. — Боишься его?

— Не хочу подставлять тебя. Предпочитаю решить вопрос не вовлекая посторонних. — я плюхаюсь на траву в сени забора — в ногах нет правды, ее вообще нигде нет, слишком редкий это зверь. — Не думаю что в свете последних событий твой отец обрадуется узнав что ты за мной следила. Да еще темной ночью. Да еще в лесу

— Он тебе все равно не поверит — неуверенно говорит Онелле. Мне кажется что она покраснела но ночная темнота надежно скрывает ее лицо. — Но хорошо, спрашивай.

— Хочешь проверить?

— Нет. Я же сказала — спрашивая. — Онелле разве что ногой от ярости не притопнула

— Зачем ты следила за мной?

— Просто гуляла — Онелле врет. И как бы она это не старалась скрыть по ней все прекрасно видно

— Ночью? За пределами деревни? — я даже не стараюсь скрыть иронию. — Как ты вообще прошла мимо стражи? Хотя на это можешь не отвечать. Наверняка у вас тут тайных лазов понаделано о которых ни один взрослый не знает.

Красноречивое молчание служит прекрасным подтверждением моих слов. Да и смысл эльфийке отнекиваться в этом вопросе. Дети на то и дети что всегда найдут лаз что бы попасть туда куда ходить запрещено. И как бы взрослые не старались их все заделать пытливый детский ум все равно найдет выход. Хотя бы в силу того что на какие-то вещи взрослые просто не обратят внимания.

— Повторю свой вопрос — зачем ты следила за мной?

— Я просто гуляла — упрямо стоит на своем Онелле. В принципе верная стратегия. Если тебя поймали на горячем никогда не сознавайся и стой на своем. Есть вариант что отстанут. А если что наказания так и так не избежать. По крайней мере я в детстве придерживался именно такой стратегии.

— И за нашими прогулками с Даанниве ты тоже не следила? — я специально называю Дани ее полным именем. Онелле явно не ожидала такого вопроса. Пойманная с поличным сейчас она в силу детской непосредственности даже не могла подумать что я догадаюсь о большем. О том чему не было ни свидетелей. Ни доказательств. Эльфийка аж дернулась от неожиданности и с ее губ против ее воли сорвалось

— Откуда... — она тут же замолчала. Я буквально увидел как она прикусила губу что бы сдержать рвущийся наружу вопрос

— Я повторю вопрос еще раз. Последний — говорю я с расстановкой. — И если не услышу ответа мне придется поговорить с твоим отцом. Поверь. Я этого не хочу. Иди разговор только о сегодняшнем вечере я бы махнул рукой и сделал вид что поверил тебе. Потому как дело касалось бы только меня. Но речь идет еще и о Даанниве. И я очень хотел бы понять суть происходящего. Так что играя в молчанку ты просто не оставляешь мне выбора

Я говорю с Оннеле как с взрослой. Да она и считает себя взрослой, как и любой ребенок в ее возрасте. Кто в двенадцать или тем паче в шестнадцать лет был готов признать себя ребенком? Да не смешите меня. Не было более страшного оскорбления и врядли будет

— Знаешь мне кажется ты просто в меня влюбилась. — решаю я пойти на небольшую провокацию. — И потому решила меня преследовать втайне вздыхая обо мне где-нибудь за ближайшим углом не решаясь признаться в своих чувствах. — моя провокация шита белыми нитками и ни один из взрослых не повелся бы на нее. Но я имею дело с ребенком.

— Вовсе нет — взрывается Онелле. Но тут же спохватывается что ее может кто-нибудь услышать и заканчивает уже шепотом. Впрочем возмущения от этого в ее голосе меньше не становится— Я? Влюбилась? В странника?

— Именно

— Чушь!

— А мне кажется что влюбилась. — продолжаю я подначивать — Я ведь умный, красивый в меру упитанный мужчина ну в полном расцвете сил.

— Ты глупый, наглый. Беспардонный, бессовестный хам — в гневе эльфийка не обращает внимания на то что перешла на ты. На какое-то время она даже теряет дар речи от возмущения — Да.. да.. да... да делать мне больше нечего!

— Тогда зачем следила?

— Не скажу! — Онелле отворачивается в сторону

Я делаю вид что задумался, пусть в ночной темноте она и не может разглядеть моей пантамимы. Но что-то почувствовать все равно должна

— Знаешь — говорю я медленно. Давая прочувствовать каждое слово. — Я, наверное, даже не буду разговаривать с твоим отцом. Просто распущу слух что ты и в самом деле в меня влюбилась

— Ты этого не сделаешь — шипит возмущенно эльфийка. Полноте а сколько же ей лет на самом деле. Перед собой в этот момент я ощущаю разгневанную женщину. Но никак не ребенка. Впрочем женщина — состояние души без привязки к возрасту. И в этом со мной согласится всякий кто хоть раз наблюдал как юные леди лет эдак начиная с пяти, если не раньше крутятся перед зеркалом и делают первые и неуверенные шаги по манипулированию мужской половиной человечества.

— Сделаю! — отвечаю я. — Еще как сделаю. Я странник. А для нас нет ничего святого. Так что решай — или ты отвечаешь на мой вопрос, или я рассказываю эту историю. Впрочем в нее наверное никто не поверит.

Какое-то время эльфийка молчит видимо решая для себя стоит ли рассказывать или все же стоит продолжать идти в отказ. Молчу и я не желая на нее дальше давить. Наконец она медленно начинает говорить

Все оказывается просто и до невозможности банально. Первоначально, обиженная моей выходкой эльфийка думала как бы мне отомстить за свое унижение — зря я думал что она решила только отыграться на Йелраге. Характер у юной эльфы был тот еще и ни одну обиду она прощать не собиралась независимо от того кто ее нанес — ребенок или взрослый, НПС или игрок. Да мне кажется если бы кто-то из богов вдруг обидел эту юную барышню то и тогда бы она не дрогнула перед авторитетом личности и вынашивала бы планы мести. Юные годы несут в себе как минусы так и плюсы. И к чему отнести подобную безапелляционность лично я не берусь судить.

Определенные проблемы для Онелле накладывал тот факт что я являлся странником. А их хотя и не любили но на открытый конфликт идти никто не стал бы. А значит, думала юная эльфа, надо подловить меня на чем-то подлом, грязном и постыдном. Таком что бы ни у кого из взрослых и мыслей не было усомниться. А в том что я совершу нечто подобное у нее не было ни малейшего сомнения. Раз уж я посмел высмеять ее перед другими детьми то у меня точно нет ничего святого. Поэтому Онелле решила за мной следить. Днем я и так был у всех на виду занимаясь поручениями Шелриры либо помогая другим деревенским по хозяйству. И это мое времяпрепровождение очень Онелле бесило — она считала что я аки змий подколодный пытаюсь притвориться добреньким и выставить себя перед местными лучше чем я есть на самом деле. Что еще больше убеждало Онелле что я редкостный гад. К тому же еще и очень хитрый.

Наши с Дани ночные прогулки стали для Онелле как сюрпризом, так и настоящим открытием и первоначально она восприняла это чуть ли не как подарок судьбы. Несколько обескуражил тот факт что стража на воротах на нас никак не среагировала, но это Онелле отнесла к моей змеиной сущности которая позволила мне обмануть всю деревню. И именно это остановило ее от того, что бы броситься стремглав к отцу — нужны были неопровержимые доказательства моих злодейств, которые весьма красочно вставали перед внутренним взором этой юной особы. Она буквально видела как я, отведя Дани от деревни. Буквально накидываюсь на нее собираясь совершить что-то низкое. По внезапно возникшей паузе. Которая так же внезапно как повисла так же и оборвалась сметенная потоком слов, я примерно догадывался о чем в тот момент думала Онелле.

Когда эльфийка метнулась к ближайшему лазу она очень боялась что не успеет и мы с Дани скроемся из виду, но увидев наши неспешно бредущие и о чем-то переговаривающиеся силуэты она выдохнула облегченно. Правда когда мы с дани за разговорами дойдя до леса и просто присев на траву продолжили свой разговор ее удивлению не было предела. Она все ожидала что я вот-вот и наброшусь на бедняжку Даанниве но мы все так же продолжали свою беседу. А потом раздалась музыка и мы замолчали. Онелле же только и оставалось что наблюдать за нами да самой вслушиваться в музыкальные переливы. А когда музыка закончилась и мы с Дани пошли обратно Онелле пришлось очень быстро бежать назад при этом постоянно находясь в страхе что мы ее увидим. Но мы были слишком поглощены своей беседой что бы обращать внимание на происходящее вокруг нас.

Следующего вечера Онелле ждала с нетерпением. Предыдущий неудачный опыт она списала на то, что я излишне осторожен и не хочу сразу выдавать свои намерения. Дров в пламя ненависти подкинул тот факт что орка стала сближаться с другими ребятами, в то время как эльфийка с подругой стали отдаляться и на них все меньше и меньше обращали внимания. В то время как я начал понемногу завоевывать еще и уважение детворы. Надо ли говорить что Онелле была просто вне себя от ярости. В то время как Сизамин металась от преданности к подруге и понимания грядущего одиночества и участи парий, которую они вдвоем уготовили для Йелраги.

Однако и следующий раз не принес долгожданной расплаты — мы с Дани точно так же беседовали. Точно так же доходили до леса и точно так же слушали музыку, после чего шли домой время от времени задерживаясь дабы просто побольше поговорить. В какой-то момент эльфийка осознала что она чуть ли не мечтает о том что бы я набросился на Дани и эта мысль ее испугала до ужаса. Именно поэтому она подговорила Сизамин что бы поквитаться с Йель. Она надеялась что через орку она достанет меня. И только нападение древесной кошки и последующие за ним события привели эльфийку в состояние отрезвления. Взглянув на себя и свои действия со стороны она ужаснулась — последний месяц это словно и не она была. Словно какой дух вселился в нее разъедая изнутри. И кто знает что бы в итоге могло быть. Какие мысли в итоге пришли бы Онелле в голову если бы не то самое нападение.

За мной же она следила уже больше в силу привычки, чем рассчитывая меня подловить на чем-то непотребном. А когда я ночью попался ей на глаза бредущим в сторону ворот она сразу сообразила куда я пойду. Только она думала что я вновь иду слушать музыку и это ее, неожиданно для нее самой покоробило, потому что она привыкла что это наше с Дани таинство и мой поход в одиночку выглядел в ее глазах как предательство. Она никак не ожидала что в этот вечер у меня загадана встреча с неведомым для нее Хозяином леса. Тут юная эльфа снова замолчала — похоже до нее дошло где она себя сегодня выдала.

Естественно рассказ Онелле выглядел немного по другому — какую-то часть ее действий и чувств я угадывал. Какую-то просто предположил. Что-то она. Пусть и совершив над собой усилие Онелле рассказала сама. Но в целом был уверен что примерно такие чувства должны были обуревать эту юную деву.

Какое-то время после завершения этой вынужденной исповеди в воздухе висела тишина. Я приходил в себя от услышанного — все же не каждый день ты узнаешь что тебя кто-то. Пусть это всего лишь и ребенок, воспринимает как живое воплощение зла и всех известных пороков. Онелле же, похоже приходила в себя и осознавала что она сейчас только что мне высказала.

— Знаешь — начал я, аккуратно подбирая слова — Я должен перед тобой извиниться. И в первую очередь за тот фокус. Что с провернул тогда со своей страшной сказкой. Возможно я был не прав, но я должен был защитить Йель от вас с Сизамин. Вы вели себя подло по отношению к ней. Ты это понимаешь?

— Понимаю — едва слышно проговорила Онелле. — Я ее так хотела уничтожить. А она спасла мне жизнь, хотя могла погибнуть сама.

— Извинись перед ней. Передо мной извиняться не стоит, а вот перед Йель извинись. — Я протянул сжатую в кулак руку в сторону эльфийки — Я рад что наше недоразумение разрешилось. И очень надеюсь что больше не повторится. Мир?

— Мир — Онелле неуверенно ткнула своим маленьким кулаком в мой.

— Вот и славно — Я немного помолчал. — А еще я должен извиниться за эту свою провокацию. Я не стал бы рассказывать что ты в меня влюбилась. Я ведь действительно всего лишь странник. А ты юная и прекрасная эльфийка. Будущая великая воительница или магесса. Никто бы и не поверил в этот бред

-Дурак! — Внезапно Онелле словно подменили. До этого стоявшая спокойно она сорвалась с места на последок одарив меня рассерженным взглядом. И уже у ворот она повторила — Дурак! — и с силой захлопнула ворота.

Что с ней случилось я даже сейчас сидя в уютном ночном кафе понять не могу. Хоть из рогатки меня расстреливайте.

За этими своими воспоминаниями я почти не заметил как принесли мой заказ. Настолько был поглощен ими. Что не помешало мне заказать еще чая и слопать примерно половину принесенной пиццы.

Вот тоже странно — пиццу и тому подобный фастфуд можно заказать чуть ли не в каждом втором кафе. Я уже молчу про различного рода тошниловки. Где фастфуд основное поле деятельности и битвы за умы и желудки. И все это пришло к нам из благословенных заграниц — пицца. Гамбургеры. Суши — можно подумать у нас своего мало. Но вся проблема в том. Что хотя в русской кухне и есть свои по настоящему вкусные блюда найти место где тебе его приготовят с душой и по настоящему вкусно стоит очень большого труда. Если вообще возможно. И это в столице нашей необъятной. А в многочисленных небольших городках и весях. Типа моей малой родины. Что то родное днем с огнем не сыщешь — зато через вывеску или пиццерия или суши-бар. Или вообще и то и другое разом в целях экономии времени и пространства. А блинная. Или чебуречная. Или какая-нибудь хинкальная на этом фоне уже начинаются смотреться дико и чужеродно. Я уже молчу про столовые с их вечным ассортиментом в виде картофельного пюре из промерзшей и оттого противно сладкой картошки и борща, в котором от настоящего борща одной тарелкой которого можно наестся на неделю вперед, потому как он настолько густой что ложку можно даже не придерживать. Она сама прекрасно стоит — одно название а сам он представляет собой воду с плавающими в ней соломинками прошлогодней же свеклы. В которых питаться можно. Но временами лучше не стоит. Откуда у нас это низкопоклонство взялось. Возможно из тех времен когда все заграничное априори было лучше, потому как новое и необычное. Я ведь сам в детстве следя за приключениями зеленых черепашек-мутантов поглощавших пиццу коробками. На полном серьезе считал что это по любому божественное блюдо и уж всяко лучше матушкиных пирогов, которые так любил отец. И я абсолютно не понимал почему он ругается на нас с младшим пытаясь донести до нас что все эти заграничные "лакомства" ничто иное как пища бедняков призванная в отсутствие вменяемых продуктов приготовить хоть что-то съедобное. В такие моменты от отца можно было услышать целый кулинарный экскурс в историю любой страны, который неизменно оканчивался выводом что лучше русской кухни ничего не придумано. Мы с братом согласно кивали, но все равно мечтали попробовать эту самую загадочную пиццу или не менее загадочный гамбургер, которые со временем стали куда как доступнее для покупки чем те же самые блины или пельмени. Нас тянуло к сникерсам и марсам, на которые ни один из нас даже не взглянет теперь, тянуло к быстрорастворимым напиткам "только добавь воды", к чипсам с различными вкусами которые отказывались есть наши домашние питомцы и которые мы поглощали с огромным удовольствием. Лапша быстрого приготовления была для нас во сто крат вкуснее макарон по флотски. Откуда все это взялось? А может дело в том, что обладая навыками готовки достаточными для того что бы эти самые блины приготовить по первому же велению брюха мы подсознательно стремимся к кулинарному саморазрушению. Не знаю. Все возможно. Как возможно не прав я и в этом своем уже старческом брюзжании и воспоминании о тех временах когда воздух был чище. Трава зеленее. Небо было голубым а родители молодыми.