— Премного рад Вас видеть, сударь. Похоже, этот замок и вправду нуждается в небольшом ремонте, — мимо головы Монферрата с тихим свистом пролетел кусок деревянных перекрытий потолка. Надо отдать должное выдержке рыцаря: Конрад даже не обернулся на звук. Похоже, Монферрат готовился к тому, что в этом замке может произойти всё, что угодно. Ну что ж, посмотрим, насколько широко его понимание "всего, что угодно".
— Вы это верно заметили, рыцарь Конрад. Что ж, надеюсь, не самый лучший вид Беневаля не отобьёт Вашу охоту служить его хозяину, — а откуда, интересно, Эдвин узнал об этом?
— Думаю, что нет. Сударь, а откуда Вы...
— Вот интересно, а наш гость уже догадался, что попал в замок, который может назвать нормальным лишь человек с весьма своеобразным чувством юмора? — прямо из воздуха появился Малькольм. Его лицо было даже более серьёзно, чем лик каменной статуи.
— Полагаю, что благодаря тебе, Малькольм, уже догадался. То есть прошло уже семь мгновений с того момента. Простите, уже девять. Нет, уже двенадцать, — Ори, как обычно, последовал за дворецким. Интересно, он издевается или на самом деле так любит точность?
— Ори, прошу тебя, не надо вести подсчёт прошедшим мгновениям. Конрад, с тобою всё в порядке? — вид Монферрата мне очень не нравился.
Закусив губу, рыцарь переводил взгляд то на одного "жителя" Беневаля, то на другого. При этом его рука плясала на поясе в поисках ножен (от неожиданности Монферрат даже забыл, куда их прицепил), а пальцы едва-едва дрожали. В общем, нервы у Конрада вот-вот могли сдать: нужно было вмешаться.
— Рыцарь Конрад Монферрат, как твой сюзерен, приказываю тебе не обращать внимания на странности первых жителей Беневаля! — нужно было сыграть на привычке рыцаря подчиняться приказаниям сюзерена.
Кажется, помогло: во всяком случае, пальцы Конрада перестали дрожать, да и меч он сумел найти. Не без труда, конечно, но всё-таки...
— Что ж, думаю, Монферрату здесь понравится, — Эдвин подмигнул! Это было совсем непохоже на ревенанта. Похоже, Беневаль одобрил мой выбор и оценил по достоинству выдержку рыцаря. — Осваивайтесь здесь, рыцарь Конрад, ещё много чего интересного Вам предстоит увидеть...
Постепенно замок принимал более или менее сносный вид. Владек смог починить ворота и даже заделать несколько щелей в стенах донжона. Теперь в моём зале не так уж и сильно сквозило, если только за стенами Беневаля не поднимался сильный ветер.
Конрад Монферрат неплохо устроился в комнате, которую ему отвёл Малькольм. Правда, в ней рыцарь столкнулся с моим кенари, Владек не счёл нужным стать невидимым для глаз простого смертного. Что ж, надо было отдать должное нервам Конрада: после встречи с замковым и призраком дворецкого Монферрат сделал вид, что ничего необычного не происходит. Ему даже хватило выдержки (или храбрости) поприветствовать Владека и спросить, скоро ли закончится ремонт покоев. Кенари же решил отделаться парой ничего не значивших фраз: привести в порядок замок было делом не одного месяца.
Конрад обставил комнату по своему вкусу. На стене теперь висели ножны с мечом, а сложенная вдвое кольчуга лежала у изголовья кровати. Сам же хозяин этих вещей целыми днями бродил по замку, пытаясь освоиться в казавшихся бесконечными коридорах и залах. Дворецкий Малькольм привёл в порядок кухню и кладовую, в которых теперь вовсю хозяйничал домовой Ори. А вот граф Беневаль практически не показывался нам на глаза, я лишь чувствовал его присутствие, и не более.
Аркадская империя. Аркадия.
Андроник ликовал: "ночная стража" всё-таки взяла этого проклятого колдуна! Живым и невредимым! несколько синяков, ссадин и разбитый в кровь нос не считаются: издержки профессии, так сказать. Ласкарий думать даже забыл о том, что заговорщики, на которых, собственно, и устраивали облаву, сумели скрыться. Ничего, и их черёд когда-нибудь придёт...Колдуна-то, колдуна взяли!
— Мигом — во дворец, пусть готовятся встретить дорого гостя! — двое "ночников" стремглав помчались в переулки, где дожидались их верные скакуны.
Удар Андроник даром не прошёл, еретик начал приходить в себя уже на полпути ко дворцу. Огнар открыл глаза, огляделся — и захотел скрыться. Еретик пытался спрыгнуть с лошади, точнее, свалиться, — в его состоянии и положении было не до прыжков. Рывок, ещё один — и только застонали пеньковые верёвки, которыми колдуна намертво привязали к боку пегой лошадки.
— Это тебе не проклятую волшбу творить, — злобно ухмыльнулся Андроник, глядя на безуспешные попытки еретика вырваться. — Верёвка, знаешь ли, и в Ксаре — верёвка. А ты не нервничай, иначе мне придётся тебя успокоить. Хочешь, чтобы я тебе на этот раз руку сломал?
Колдун помахал головой: во рту у него торчал кляп. Руки же были связаны, и на них надели перчатки из толстой кожи: чтобы лишить пальцы ловкости, потребной для волшбы.
— Знаете, иллюстрий, мне он чем-то напоминает подарок ко Дню Аркара. Разве что сверкающей обёртки не хватает, — заметил один из гвардейцев. — Может, устроим, а? Я знаю одного хорошего литейщика, мастер своего дела! Ему бы только форму по размеру найти, чтобы колдун во весь рост вошёл, да нужное количество металла расплавить. А потом...Еретик, хочешь жить вечно? Устроим в лучшем виде! Золотой статуе время не страшно...
Колдун яростно замотал головой. Казалось, кляп вот-вот выпадет у него изо рта вместе с чёрной бранью и проклятьями: но нет, кусок ветоши держался не хуже гладиатора на арене.
— Скажи мне потом, как найти этого литейщика. Думаю, когда-нибудь воспользуюсь его услугами, — кивнул Андроник, не сводя глаз с еретика. — Ну вот мы и прибыли! Импера...А что здесь делают эти проклятые инквизиторы???
Путь к воротам Большого Императорского дворца преграждал небольшой отряд, человек в пятнадцать, Белой длани. Среди инквизиторов можно было разглядеть и "следика" Феофана. Похоже, тот был в прекрасном расположении духа: улыбался и, кажется, шутил с "коллегами".
— Дорогу дрункарию виглы! — Андроник поднял коня на дыбы, желая припугнуть вставших у него на пути инквизиторов. Однако священники даже вздрогнули: в пыточных камерах жертвы им и пострашнее угрожали. Но мёртвые вряд ли могут достать живых...
— Иллюстрий, именами Аркара и Патриарха, я забираю у Вас проклятого Богом колдуна, — вперёд вышел инквизитором рангом повыше Феофана. Белая ряса с пурпурной каймой, посох с навершием в виде креста Аркара и красный отпечаток ладони напротив сердца.
— Этот колдун пойман силами "ночной стражи", и никто, кроме самого императора Иоанна Дуки Ватаца, не вправе его у нас отнимать, — лицо Ласкария потемнело, ещё немного, и могла разразиться буря.
— Иллюстрий, можете не беспокоиться, Благословенный Аркаром лично отдал приказ именно служителям Господа заняться еретиком, — раздался голос, от которого разило за версту елеем, ладаном и ядами. Похоже, Феофан был рад насолить Андронику.
Андронику пришлось принимать решение на ходу. С одной стороны, отпускать только-только попавшего к ним в руки еретика — удар по самолюбию Ласкария и авторитету "ночной стражи". С другой стороны, священники вряд ли врали в том, что сам император разрешил им забрать колдуна. И как успели-то собрать эту "честную компанию", Онтрар побери! С Белой дланью ругаться не хотелось совершенно...
— Иоанн, что всё это значит? — Андроник стоял посреди императорских покоев. Минуту назад Ласкарию пришлось прорываться сквозь целые армии чиновников и слуг, не желавших пропускать дрункария (самого дрункария, победителя партафцев!!!) к императору без предварительного приглашения или разрешения. Но один лишь вид разъярённого Андроника действовал не хуже обнажённого клинка.
— О чём ты, Андроник? — Иоанн не просто не поднялся из-за письменного стола: он даже не оторвал взгляда от разложенной карты юго-восточных границ империи.
— Только что священники из Белой длани увели пойманного мною еретика. Он же наша единственная надежда на раскрытие покушения на тебя!!! Иоанн, твоя рана до сих пор не прошла.
— Андроник, никогда не иди против воли императора — и Аркара. Обстоятельства сложились так, что пришлось отдать инквизиции этого огнара. Успокойся, сейчас не до того. Взгляни на карту, что ты видишь?
— Не до того, не до того...— буря миновала, так и не начавшись, но на Андроника теперь больно было смотреть. Весь его облик буквально кричал о том, что его предали. У Ласкария были личные счёты с колдуном: и что, проклятому огнару всё-таки удалось миновать кары!
— Андроник, сейчас и в самом деле не до того, — наконец-то Иоанн соизволил повернуться к Ласкарию. В голосе императора звучал металл. — Присядь-ка.
Дрункарий сел в широкое кресло, совсем недавно появившееся в кабинете Иоанна.
— Взгляни, — указательный палец императора ткнулся в точку на границе Аркадской империи и Тайсарского каганата. — Тебе известно, что подвластные кагану племена вот в этой области совсем недавно попросили принять их под мою руку?
— Это происходило уже не раз и не два за последние полвека, — спокойствие потихоньку возвращалось к Ласкарию. — Эти кочевники, живущие на нашей юго-восточной границе, похоже, взяли себе в привычку каждые десять лет менять своих покровителей. Думаю, у них нечто вроде Лаконских игр: кто послужит большему количество императоров и каганов.
— Может быть, вот только впервые за три с половиной века целый народ, обитающий в каганате, просится под нашу руку, — на лице Иоанна появилась улыбка, более похожая на волчий оскал.
— Какой же народ? — Ласкарий лишь делал вид, что ему на самом деле интересно.
— Тайсары, мой дрункарий, тайсары! — кажется, улыбка Иоанна могла бы победить в соревновании "улыбнись до самых ушей". — Сам царь тайсарский и прочее, прочее, прочее, просит меня оказать ему помощь в деле возвращения истинному владыке каганата настоящей власти. И всё благодаря тому, что именно при помощи аркадцев султан Аббас смог вернуть себе Партафский престол.
"Правда, обошлось ему это ой как недёшево" — подумал Андроник.
— Представь себе: впервые за целых три с половиной века аркадские легионы победным маршем идут по просторам Степи, штандарты легионов вздымаются над столицей каганата...
— Да, мой император, это будет счастливейшее зрелище для глаз истинного аркадца, — всё-таки Ватац знал, чем "купить" дрункария: призраком новой Ксариатской империи. — Но что смогут несколько легионов и пара-тройка турм против тайсарских туменов? Даже учитывая то, что большая часть войск кагана прикована к границам Тарнланда, вряд ли получится что-то лучшее, чем очередная погоня всадников за измождёнными и обескровленными когортами наших воинов. А просьбы тайсарского царя...Тайсаров слишком уж мало осталось в Тайсарском каганате, хотя это и кажется глупой шуткой. Иоанн, ты не хуже меня знаешь...
— Андроник, Андроник, почему же ты смотришь только как военный стратег, на полотно мира, нарисованное честным художником-трудягой углём? К сожалению, правителям чаще приходится смотреть на картину мира, нарисованную пройдохой сотнями красок.
Иоанн Дука Ватац обожал искусство, привечал всевозможных художников, музыкантов, танцоров, поэтов, мозаичников. А вот скульпторов — ненавидел. Взглянув на очередной холодный бюст, император прямо-таки зверел. А всё потому, что Иоанн боялся. Да-да, боялся: он видел в этих обтёсанных кусках мрамора себя, но не живого, а умершего, холодного, пожираемого червями и жуками. Ангел смерти, до поры до времени стоявший за спиной у Ватаца, словно бы выходил вперёд и заглядывал в глаза Иоанну.
— Так вот, я ещё раз повторю: царь тайсаров Танхар просит моей помощи в деле возвращения ему настоящей власти. К твоему сведению, большая часть отрядов, стерегущих западные границы каганата, состоит именно из природных тайсаров, а не всяких там динлинов, ди, телессцев, сяньби, юэчжей и табгачей, — Иоанн поморщился. — Настоящая мука — просто выговорить имена этих племён, не то что запомнить, кто есть кто. Если я соглашусь помочь Танхару, то он сможет сделать так, чтобы эти отряды совершенно случайно не заметили, как наши легионы проходят через границы и двигаются к столице каганата. А может, мы даже сумеем договориться об участии самих тайсаров в уничтожении верных Сарлеку степняков. Представь, Андроник, как наши легионы идут и идут к самому сердцу степей, а извечные враги сами прокладывают для них дорогу. К тому же я веду переговоры с мидратскими князьями, может быть, несколько их дружин отвлекут тумен-другой на северо-восточной границе каганата. А уж если удастся на свою сторону переманить какую-либо из орд...Ты понимаешь, Андроник, что перед нами открывается великолепный шанс? Сам Аркар указывает, что мы должны сделать. А ты всё губишь своим недоверием...
Иоанн и Андроник долго ещё спорили о том, стоит ли начинать весной войну с кочевниками или же нет. Ласкарий обращал внимание императора на трудность со снабжением армии в степях, Ватац же убеждал, что это дело поправимое.
— Иоанн, легионеры вряд ли будут есть траву или собирать по дороге ягоды и грибочки.
— Мы двинем речную флотилию по степным речкам, сухопутная армия будет снабжаться по воде, — парировал Иоанн.
— У Сарлека подавляющее превосходство в коннице, они нас просто изнурят постоянными обстрелами, а потом добьют одной атакой катафрактов, — не унимался Андроник. Но желание спорить с императором становилось всё слабее и слабее. Ласкарий уже видел в своём воображении аркадские хоругви над крышами дворца каганов. И — солнце, обязательно должно быть солнце, озаряющее марширующие сквозь открытые ворота Тайсара легионы. А ещё — орлы, серебряные орлы, символы древних ксариатских армий...
— А мы воспользуемся помощью недовольных динлинами племён. Слишком уж долго каганы правили другими народами, населяющие Степь. Совсем недавно несколько десятков тысяч семей уже откочевали в Орды. Из каганата бегут, Андроник, понимаешь? Но скоро на смену беглецам могут придти борцы. И в нашей власти сделать так, чтобы это случилось как можно скорее. Решайся, Андроник, похоже, только ты и можешь возглавить армию в будущей войне. Аркадская империя стала бедна на талантливых полководцев, — вздохнул Иоанн.
"Как и на честных купцов, добрых инквизиторов и чиновников-альтруистов" — горестно подумал Андроник, но вслух этого сказать не решился.
— Что ж, тогда...
— Замечательно, Андроник, завтра же ты на дромоне отправишься к южной границе, твои легионы уже заждались своего героя. Тебе предстоит подготовить войска к новой войне. Но на границу с каганатом воины должны двинуться только после моего прямого указания. Пусть каган и владыки других наших соседей будут терзаться сомнениями, где вскоре предстоит шагать нашим легионерам.
— А как же "ночная стража"? — Ласкарий напрягся. Заговор вот-вот будет раскрыт — а тот, кто более всего этому способствовал, уплывает на юг. — Ведь мы вот-вот нападём на след заговорщиков...
— Придётся уж твоим "ночникам" самостоятельно справиться с этим, — наигранно вздохнул Иоанн. — Мне кажется, твой помощник, Филофей Ириник, сможет завершить это дело...