Прагрессоры Атлантики

И не было еще политических народностей, не было официального единства, запросто дворяне шныряли по миру, становясь вассалами разных господ, а куда деваться мальчишкам со старыми дедовскими мечами? Подвернется случай, и шведу поклонишься.

Это было хорошо. Просто прекрасно. Был шанс, что в крови мальчишек осталась муть прежней крови, не было упертой привязки к родным землям, к своим народам. И вишенкой на печенюшке выглядело наше желание выстроить нелепую страну: без рабов, без господ, воинов и тружеников, одинаково уважающих работу друг друга. Такую страну, чтобы в голове не укладывались ее принципы у современных правителей, чтобы не думали даже брать на вооружение наши приемы политики, когда получат знания про нас. А крестовый поход мы ожидаем. Приплывут они к нам, обязательно пожалуют. Ох, не стоять Риму целым на нашем веку... несчастный город, но мы его не больно погромим, после Венеции, и Генуи.

Решили в очередной раз операции внедрения проводить по новым правилам. Моряки нас подбрасывают к Лиссабону и уходят на сутки в океан, дрейфовать и ждать от нас семафора с берега, с новостями. Мы должны были попытаться быстро впарить взятки и выкупить бумаги для спасения пленных из лап поганых басурман. Можно было рискнуть. Нужно было рискнуть. Нам Лиссабон вообще был не нужен, ох и мутное место — самая клоака интриг, круговерти заговоров, разборок между торгашами, знать там окопалась и выцыганивала свои взятки, дворянам работать запрещалось, дворянин только на вымогательствах жил, на выплатах за аренду своей земли, и с военных трофеев. Дело хорошее, дело понятное, каждый устраивается, как может. Мы могли и собирались действовать по-римски: пришел, увидел, взял свое.

глава 7. 'Так наставь мне рога и пришей мне хвост, вперед, детка, не взорви мой мозг'. Майк Науменко

Во всем виноваты моряки! Это они замутили скандал на тему: надо что-то делать! Нельзя отдавать им Мадейру! Надо спасать леса! Гринписовцы, просто смех и грех.

Началось с того, что Витя просмотрел свои записки 'начинающего капитана', был у него блок заметок об истории важных точек на карте: Карибы, Азоры, Мадейра, Канары, чтобы просвещать знакомых попутчиков и прочих туристов. И вот он обнаружил факт, в реальной истории португальцы в следующем году 'откроют' Мадейру. Накануне отплытия по делам в Лиссабон, ранним вечером, у костра, Витя и озадачил всех проблемой. И тогда мы стали разбираться с вопросом: что за Мадейра, а что делать?

В 1419 году два португальских дворянина, отправленные к мысу Бохадор — Жуан Гонсалвиш Зарку и Триштан Ваш Тейшейра — были отброшены бурей далеко на запад и случайно пристали к необитаемому островку, сплошь покрытому лесом. Находка заинтересовала принца Энрике, знавшего, что в этой части океана, уже в середине четырнадцатого века, итальянские моряки достигли острова, названного ими Леньяме, 'Лес'. Отправленная Энрике в 1420 году на островок экспедиция, руководимая теми же дворянами, вскоре нашла в 50 км к юго-западу сравнительно большой остров, тоже необитаемый и покрытый густым лесом. Принц назвал его Мадейрой (по-португальски madeira — лес). Расположенная в 900 км к юго-западу от Португалии, Мадейра была отдана в феодальное владение счастливым дворянам, случайно открывшим ее. Они зажгли лес в районе, выбранном для первого заселения, и огонь постепенно распространился по всему острову и истребил первобытную растительность. Взамен португальцы привезли на Мадейру виноградную лозу, скот, сахарный тростник и много заключенных в качестве поселенцев. Так началась португальская эксплуатация колоний...

— А еще на Мадейре Криштиану Роналду родился, — в конце рассказа добавил Витя.

Мы ждали продолжения рассказа. Ринат смотрел на камни, выложенные Витей на земле: Азоры, Мадейра, Канары, Танжер и Лиссабон. От Мадейры во все стороны было двое суток на яхте, до Канарских островов всего сутки плавания.

— Мы же пшеницу высадили, — вздохнул Костик.

— И что? Пусть растет. Мадейра курорт, мировой курорт, там климат не хуже, — заметил я на эту провокацию.

— Там климат лучше, — заметил Витя. — Я там три раза был. Остров не меньше нашего.

— Я категорично за перенесение базы на Мадеру, — начал я высказывать свои доводы. На самом деле мне претили туманы Азор, не острова, а Англия какая-то. — Сменить надо это винное название, кстати. Мы почему решили осесть на Азорах? Мы решили спрятаться в норку и тихо наращивать мускулы, и незаметно шуршать по окрестностям. Я согласен — с нами будут дети и надо беречься. Но, я предлагаю положиться на судьбу. Мадера — пункт ключевой. Нельзя давать европейцам выхода на юг. Они приплывут, обязательно приплывут. И получат свое. В условиях партизанщины, в условиях герильи — кажется, это означает партизанщину в джунглях — мы сможем обороняться, мы сможем 'играться в Рембо'. Даже дети. Арбалеты детям не игрушка. Двое суток до всех ключевых точек: Португалия, арабы, Канары — это очень хорошо. И закончу словами древних: Лиссабон должен быть сожжен — я имею в виду порт.

— Леха, чем тебе Лиссабон не угодил?

— Надо давить. Надо провести диверсию и все спихнуть на испанцев, — высказал я внезапно пришедшую мне в голову идею. — Давайте наварим горючки и спалим Лиссабонский порт.

— Лешка, ты такой смешной, — рассмеялся Ринат. — Проблема примитивных возгорающихся в том, что они не только горючие, они еще и вонючие! Я расскажу тебе технологию процесса, ты за неделю нагонишь сотню литров скипидара и дегтя, смолы там подсобираешь, селитры по пещеркам. Намесим мы с тобой поджиги. А как мы их доставим на точку воспламенения? С запасом вонючки не спрятаться. Ты знаешь, почему ворота измазанные дегтем были наказанием?

— Позорник там жил потому что.

— Нет, потому что смыть и удалить деготь можно, но вонь останется очень надолго, — Ринат подвел итог. — Ты бонд, или погулять вышел? Нельзя себя выдавать.

— А как тогда напакостить?

— Диверсию проведем. Дело выглядит полезным. Думать надо. Я не против базирования на Мадейре, мы еще не пустили корни здесь. Стратегически верно. Через север европейцы до Нового света долго добираться будут. А через юг, как я понял из Витиных рассказов: в нужное время можно на маленьком паруснике доплыть по течению и по ветру в Карибы от Канар. Канары надо гасить.

— Главное, не диверсия, а результат диверсии, — заметил Витя. — Стравить португальцев и испанцев выглядит заманчиво. Пусть отвлекутся от южного направления. А усилиться одному из них никто не даст. Португалия довольно слабое государство, на отшибе цивилизации, без выходов в Средиземное море. А сильная Испания никому не нужна. Англия сейчас с Францией сцепилась — время интересное для конфликта в Пиренеях.

— Не считайте их дурней себя, — добавил Костя. — Разведка есть у португальцев, шпионы есть и у испанцев, страны старые, римской закалки, шпионы есть у всех. Смотрите, парни, не заиграйтесь в штирлицев.

— Зря мы вдвоем с Альфонсу работали, — задумался Ринат. — Я и один мог справиться. Теперь есть следок: исчезли два монаха, было два карлика.

— Каких еще карлика?

— Мы, Костик, на корточках и гуськом там хулиганили, очень трудно, карликов изображали, — улыбнулся я, похваляясь своей придумкой.

— Ну, вы и монстры, — с уважением заметил Витя.

— Ага, прикольно, но тяжеловато. Маскировка была во главе угла. Альфонсик будет молчать, куда он после обрезания денется? В Гранаду убежит скорей всего, а то инквизиция выловит его, настучит на него любовница. Кость, что скажешь по Мадере?

— Название, действительно никчемное. Давайте ее в Атлантиду перекрестим. Атлантис — мужского рода, будет и женского рода база. И да — согласен. И с возможностью герильи, и с главным — мы будем жить в напряжении. Иначе расслабимся, можем пропустить удар. А так — всегда начеку.

— И наши чеки летят в стороны, а гранаты в ваши окна! — обрадовался я полному согласию по этому вопросу. — Витя, а в Канарах так мутно?

— Не знаю, — честно признался капитан. — Испанцы сто лет давили аборигенов. Половина племен продалась сразу за зеркала. Половина билась до последнего. Внезапная чума пришла к индейцам — просто, как всегда, приплыли белые, готовься к чуме.

— Если там сутки плыть до них, мы им покажем с Костиком чуму, гидрики они полезные для подводных диверсий, мы им все днища расколупаем, будут сидеть в блокаде, доны-примадонны.

— Днища расковырять будет прикольно, — согласился со мной Костик. — И надо на португальцев всех собак спустить.

— Это мы в Лиссабоне прикупим заранее местных португосских фишек, и станем подбрасывать их, чтобы на них и подозрения упали. Ринат нам нужны гранаты!

— Обезьянкам гранаты не помогут, — рассмеялся главный Менделеев.

Уже в океане, порешали, что на Мадере мы не будем торопится и отходить от бухты. Бухту Витя надеялся встретить старую, проверенную поколениями, хорошо ему знакомую, на которой столица Мадейры стоит. Приняв тот факт, что дальше бежать просто некуда, только сбегать на Азоры, мы решили Мадейру осваивать с учетом наших милитаристских планов. То есть, заранее найти хорошие места для тренировочных площадок, где будут потеть будущие легионеры. Сидели рядом с Витей, который вел 'Глорию', погода стояла отличная, чуть повышали голос, окончательно разбирали детали:

— Пехота и только пехота! Легион будем собирать, — сразу подвел главный итог нескольких бесед Костик. — От центурии к центурии. По сотенке бойцов, по сотенке. Конница — это не главное. Пушки — фигня. Вот мины... надежней, проще, убойней. Это, как мы понимаем, от Рината зависит. Главное — от обороны действовать. А сил для спланированных атак у нас долго не будет.

— Арбалет — народу. Огнестрел — легионерам, — добавил я свою каплю дегтя.

— Арбалет это тупик, согласен. Хотя с нашими станочками по дереву, как на заказ, мы можем довольно быстро изготовить качественные модели арбалета. Причем нормальным конвейерным способом. Мальчишки потянут простые операции, — улыбнулся Ринат. — А огнестрел развивать и развивать. Это нам задача для химии и металлургии, сталь и химия рулят. Нужно примитивное оружие массового поражения. Ответ на поверхности — граната. Но! Граната опасна в обе стороны: убивает и своих, и чужих. Защита от гранаты? Ответ на поверхности — щит. Именно старый, римский, большой щит. Умение собраться в черепаху — подвижную микро-крепость. Против тяжелой конницы не работает. Против дикарей победа гарантирована. Граната это дело математическое — там считать и считать. Главное, соотнести дальность броска и радиус поражения осколков. Будем считать. А против коней, Костик, ты чего так негативно настроен?

— Ринат, я поддерживаю Костика, это мы с ним соображали, — я сразу встрял в тему. — Острова наша главная опорная база. На много лет. А по ним на конях не порассекаешь, не выйдет скакать. А пешкодралом и ползком мы везде проникнем. Кони на войне нужны для рывка и преследования бегущих трусов. Преследовать... а зачем? Что мы, звери, добивать трусов? А рывок — не наш метод. Кто рвется — тот всегда нарвется. Мы из засад действовать должны. Малыми группами, большими гранатами, и мин нам побольше надо. Коней в сельское хозяйство надо, тяжеловозов для пахоты, тракторов не будет долго. Навоз — для удобрения, наверное, пригодится, я не знаток в этом. Для души, конечно, понимаю, надо добыть арабских иноходцев и других красавцев.

— Совместить опыт викингов и легионеров. Морская пехота и спецназ, — подвел итоги Витя. — Мне морпехи понадобятся. Абордаж дело особое. Когда на море качка, это надо уметь абордаж работать.

— Витя, ты что думаешь про Мадейру?

— Все тоже, со своего места, с позиции главмора — нельзя давать им возможность приобретать опыт морской навигации. Они каботажники, вдоль берега плавают, Канары это чушь, сами видели по карте, там до побережья Африки сто километров всего. Поймите, Средиземное море, оно море внутреннее, там моряки от стариков к внукам передают правила плавания: ветра, течения, мели — и ничего не меняется в глобальном смысле, горы не сходят с места, климат правда поменялся, но это еще можно стерпеть. В океане они все, как щенки, тонут и боятся океана.

Колумб был хитрый и умный итальянец, он женился на дочери губернатора острова рядом с Мадейрой, и жил там, ведя подробный дневник смены направления ветров, чтобы уменьшить риск пересечения Атлантики. Сядем на Мадейру будем иметь шанс перекрыть каботажникам развитие: в океане мы более оснащены, подготовлены к войне, конечно не против Армады. На суше... партизанщина и всякие ловушки — думать надо. Пока нет профессиональных армий — благородные люди не примут такие правила войны. А вот наемники — запросто сыграют егерями по правилам вашей герильи. И опытным охотникам, рожденным для охоты, мы проиграем, детей погубим.

— Четко заметил, капитан, — согласился Ринат. — Очень грамотно заметил. Хорошо, что Испания и Португалия консервативны до ужаса, долго будут в рыцарство играться. Но ты Витя не учел меня мерзавца! Точнее — вонючку! Это в гости я не хочу рисковать с поджигами ходить, а вот дома я наварю отличного бензина и с дизельным топливом четко будем разбираться. Нефть торгуют в полный рост. Нефтью топят огни на маяках — она товар не секретный, не стратегический, хозяйственный. Дороговата — но ничто не дороже жизни. Витя — как приплывут, так и сгорят. На моторке, под примитивной броней от арбалетных болтов — всех сожгем, запуляем в легкую поджигами. Никто не уплывет домой обиженным. Все здесь потонут. И никто не расскажет о наших методах ведения военных действий.

— Ужас, — пробормотал Витя. — Это решает. Ужас, когда не знаешь ничего. Уплыл флот и с концами. Это ужас. Посчитать надо.

— Как на Мадейре этой с вулканами? — спросил я про важное.

— Никак, Леша, спокойно все, стабильно, горы хорошие, высокие, можно и порыться там, — Витя вспомнил одну деталь и поднял палец. — 'Горячего океана' нет, термальных источников тоже нет. Переходим на нормальное костровое и печное питание.

Вот так, неожиданно, но мы 'подпоясались' за двое суток, и поплыли в Португалию. Доплыли быстро, за трое суток, Витя десантировал нас внаглую, на рассвете, подошел к побережью северней Лиссабона, между двух поселений рыбаков каких-то и мы поплыли на лодке, на бензине, чтобы быстрее, потом Витя один вернулся на 'Глорию', которую бросил на несколько минут дрейфовать. Мы вышли на берег, шмыгнули в кусты и переоделись в сухую одежду, достав ее из полиэтиленовых мешков. Пошли в город.

* * *

Лиссабон мне сразу не понравился. Я согласен, просто был заранее настроен против этого города. Лиссабон вонял! Я все понимаю, это от течения реки зависит, чем сильней, тем быстрей смывает всякую дрянь, сливаемую в нее. Лиссабон вонял, и это раздражало. Но вот странная штука: дела в нем делать было приятно. Без всякой суматохи: пришел, представился, отдал деньги — получил бумагу с допуском к своим проектам. Наши планы даже не церковь курировала, точнее, она именно курировала: мы внесли пожертвование в пару храмов — но бумагу покупали в солидном здании королевского управления по делам выкупов из плена. Это была серьезная служба: вопросы выкупов иногда непросто разрешались, уже встречались всякие мошенства, и обострения вроде 'Так жалко, вы золото привезли, а ваш клиент повесился от скуки'.