Оставив консулу свои координаты, я рванул в Город Ангелов. На студии процесс шёл согласно графику — 'Тутси' и 'Молчание ягнят' были готовы для предпремьерного показа в 'Китайском театре Груамана'. Для комедии я назначил предварительную дату — 10 июня, для триллера — 21 июня. Подтянем критиков, прокатчиков, и прочих людей, кто в теме. Выходила на финишную прямую и лента 'Спасти рядового Райана', думаю, в июле и эту картину предъявим зрителю.

В Вегасе я был на следующий день ближе к вечеру после почти четырёх часов езды на своей машине — из Лос-Анджелеса я выехал, хорошо пообедав. Напротив своего дома обнаружил стоявший напротив 'Jaguar XK 120' с открытым кузовом. Эту тачку я видел недавно в одном из глянцевых изданий, посвящённых автомобилям, кажется, там указывалось, что пока планируется выпустить всего 240 экземпляров дорогущего спорткара. И вот один из обладателей этого чуда прибыл в мои владения, а за рулём... А за рулём не кто иной, как 'оскароносный' Кларк Гейбл!

А в руке у него початая бутылка виски, которую он, увидев меня, отшвырнул на обочину и довольно резво выбрался из машины. Двигался он весьма уверенно, наверное, выдул бухло не в один присест.

Я тоже выбрался из машины, предчувствуя нехорошее. Предчувствие меня не подвело. Не тормозя, Кларк на ходу замахнулся и двинул мне по физиономии. Вернее, намеревался двинуть, мне хватило незаметного движения, чтобы его кулак просвистел в миллиметре от моего подбородка.

Не дав сопернику ещё одну попытку, я коротки двинул ему по печени, отчего Гейбл с оханьем скрючился пополам.

— Кларк, что за дела?

— Ммммм...

— Давай, отдышись, и пойдём в дом, поговорим без лишних глаз и ушей.

Мой удар охолодил голливудского супермачо, и он послушно позволил отконвоировать себя под крышу моего дома. Провёл в ванную, где включил душ и сунул его голову под холодные струи.

— Оботрись, — кинул я ему полотенце. — Как приведёшь себя в порядок — жду тебя на кухне. Похоже, мне тоже нужно выпить.

Спустя пару минут Гейбл тоже нарисовался на моей экологически чистой кухне, где всё было выполнено из дерева.

— Мне тоже налей, — глухо произнёс он.

— Ты уверен?

— Налей! И льда кинь.

Ладно, хрен с тобой... Видно было, что мужику отчего-то не по себе. И боюсь, причиной этого являлся именно я, недаром он накинулся на меня с кулаками. Я даже догадывался, в чём именно дело, но сам себе боялся в этом признаться. Поэтому просто налил незваному гостю из початой бутылки точно такого же виски, какой он хлестал, дожидаясь меня, так как считал, что смешивать спиртные напитки — дурной тон. Гейбл какое-то время смотрел на стоявший перед ним наполненный на 1/3 стакан, затем взял и молча опрокинул его в себя, вытерев рот рукавом. Кубик льда остался лежать на дне. Гейбл поднял на меня глаза, в которых плескалась такая тоска, что я невольно отвёл взгляд.

— Это правда?

— Что именно ты имеешь в виду?

— Правда, что Люк... Что ты его отец?

Ну вот, я так и знал, что рано или поздно это всплывёт! Это ж надо, Кэрол столько лет молчала, а тут взяла и проговорилась. Или утечка произошла из клиники, от её личного доктора? Чёрт его знает, тут гадай не гадай — а разгневанный рогоносец сидит напротив меня.

В этот момент в зале как нельзя кстати затрезвонил телефон.

— Извини, я ненадолго, возможно, важный звонок.

Дверь в кухню прикрыл, может, и впрямь разговор не для чужих ушей. Не успел поднять трубку, как услышал взволнованный голос Кэрол:

— Алло! Фил, это ты? Фил, с тобой всё в порядке?

— Со мной да, а вот твой супруг, похоже, кое-чем весьма разгневан, и я даже догадываюсь, чем.

На том конец провода явственно всхлипнули, однако несколько секунд спустя Кэрол продолжила:

— Это я во всём виновата! У нас с Кларком и раньше случались скандалы, но в этот раз после недавнего выкидыша у меня словно случилось затмение. Да ещё выпила немного... Сама не поняла, как из меня вылетела эта фраза.

— То есть ты ему заявила, что отцом Люка является Фил Бёрд? — скорее утвердительно, чем с вопросительной интонацией сказал я.

— Фил, я очень сожалею...

— Люк об этом знает?

— Люк? Нет, а...

— Вот и не вздумай ему говорить. Пока, во всяком случае. А сейчас я вынужден позаботиться о твоём муже, он там на кухне грустит в одиночестве.

Кларк и впрямь грустил, но уже не так отчаянно. Этот засранец, пока я общался с его женой, успел налить себе ещё, и в данный момент допивал вторую, а может, и третью порцию.

— Я понимаю твои чувства, Кларк, — начал я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более проникновенно. — Не знаю, как бы я повёл себя на твоём месте. Возможно, Люк действительно мой сын, во всяком случае, всё это мне известно лишь со слов Кэрол...

— У него твои глаза. И родинка вот здесь точно такая же, — он коснулся указательным пальцем левой щеки. — Я только сейчас это понял, глядя на тебя.

— Ну, глаза и родинка — это слабое доказательство... Ладно, пусть я отец мальчика. Я сам много думал об этом, не раз и не два мне хотелось прийти в ваш дом и заявить, что я имею право видеться с сыном, и вообще требую зарегистрировать в свидетельстве о рождении ребёнка мою фамилию. Но нет, ничего этого я не сделал. Потому что спокойствие твоё и Кэрол, да и Люка в том числе, для меня значат очень много. Мне крайне жаль, что Кэролайн не сдержалась. Это она сейчас звонила, сказала, как всё было.

— Надо было её убить... Нет, не стану мараться, просто разведусь! Причём она переспала с тобой, когда мы уже встречались!

— Послушай меня, Кларк... если хочешь — ударь меня! Ну, давай, возьми и ударь, от души. Может быть, тебе станет чуть легче. А потом ляжешь спать и когда проспишься — мы с тобой поговорим.

— Ударить тебя? — Гейбл грустно усмехнулся. — Теперь уже не хочу. Перегорело. У меня только одно желание — удавиться.

— Ну-у, брат, это ты брось! Ни за что не поверю, что ты такой слабак. Давай-ка, я тебе постелю в холле на диване. Как говорят русские: 'Утро вечера мудренее'.

Гейбл засопел почти сразу, а я полночи ворочался, пялился в окно, на чёрное, истыканное серебряными точками звёзд небо, и думал, как мне завтра разговаривать с несчастным любимцем публики.

А ничего, утром Гейбл выглядел вполне адекватно, и даже извинился за вчерашнее.

— Твоей вины в произошедшем нет, тебя самого поставили перед фактом. Не знаю, как дальше буду с этим жить... Дома нам с Кэрол предстоит серьёзный разговор, будем искать выход из сложившейся ситуации. Спасибо за выпивку!

Проводив Гейбла, я прошёл на кухню и вылил в стакан остатки вчерашнего виски.

— Желаю тебе, Кларк, чтобы в твоей семейной гавани всё устаканилось, и чтобы Люк рос счастливым человеком.

Для очистки совести я позвонил чете Гейбл на их ранчо спустя неделю. Загадал, что если трубку поднимет Кларк, то положу её на место, а если Кэрол... Она и взяла. Мы поговорили минут пять, не больше. Главное, что, по словам моей бывшей любовницы и матери нашего ребёнка, обошлось малой кровью. Кларк согласился молчать, добавив, что по-прежнему будет относиться к Люку как к своему сыну. Поинтересовалась, что у нас было с её мужем, почему он вернулся таким спокойным, и я сказал правду. Собственно, что там скрывать...

А вскоре раздался звонок из консульства. Вопрос с делегацией советских студентов-кинематографистов, учитывая тот факт, что начались летние каникулы, был решён положительно. Нужно было согласовать сроки заезда и организовать быт гостей из СССР.

— А кто у них за старшего? — не удержавшись, спросил я собеседника на том конце провода.

— Старшим будет профессор, руководитель режиссёрской мастерской, автор книги-учебника 'Основы кинорежиссуры' Лев Владимирович Кулешов. Также в составе делегации приедет сам председатель Союза кинематографистов СССР Иван Александрович Пырьев. Он прибудет с супругой, Мариной Ладыниной, освободившейся после съёмок в картине 'Кубанские казаки'.

Гляди-ка, и в этой реальности их сняли. Похоже, Иван Саныч решил прокатиться в Штаты за мой счёт, и жёнушку заодно прихватить, развеяться. А что я могу сказать? Не вставать же в позу из-за лишней сотни-другой баксов. Я просил не присылать блатных студентов, а насчёт старшего делегации договора не было, вот они и подогнали мне самого Пырьева. С другой стороны, когда бы ещё выпала возможность лично познакомиться с легендами отечественного кинематографа? Тут, правда, у меня и голливудских знакомств выше крыши, но тем не менее.

Ещё неделю спустя, когда Варя с Соней уже вернулись в Вегас, а Сальвадо услышал приговор, обязывающий его следующие 25 лет жизни провести в тюрьме Синг-Синг, в порту Лос-Анджелесе высадилась делегация советских студентов во главе с Кулешовым, Пырьевым и его супругой. Мы встречали их вместе с представителем консульства, прибывшего специально из Сан-Франциско, и моим студийным помощником мистером Пэйном. Последний два года до войны работал по контракту в СССР, успел более-менее выучить русский, поэтому его помощь окажется кстати.

Студентов было 12 человек, три девушки и девять парней, представляли они 3 и 4 курсы ВГИК. Кулешов оказался обаятельным человеком, примерно моим ровесником, а вот Председатель Союза кинематографистов СССР выглядел несколько напыщенным. Хотя, возможно, первое впечатление обманчиво, но я надеялся, что мне не придётся находиться рядом с ним слишком часто. Ладынина держалась намного скромнее и проще, первая протянула мне для рукопожатия свою изящную, длинную ладонь.

— Я слышала, что ваши предки — выходцы из России, — улыбнулась Ладынина. — Вы ещё не забыли родной язык?

— Как же можно забыть родной язык?! — улыбнулся я в ответ, отвечая также на русском. — Язык Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Чехова...

— А также Есенина, Маяковского и Ахматовой... Я видела на закрытом показе ваш исторический фильм о бандах в Нью-Йорке, — изящно перескочила она с одной темы на другую. — Жестоко, но есть в этом какая-то сермяжная правда. А качество материала выше всяких похвал.

— Спасибо, мы стараемся поддерживать уровень и не останавливаться на достигнутом. Поэтому я и открыл собственную киностудию. Хотите, могу и вас снять в каком-нибудь фильме?

Вот уж не знаю, с чего вдруг из меня это вырвалось... Видно, на фоне исходящей от Ладыниной волны позитива. Стоявший рядом Пырьев едва не поперхнулся.

— Спасибо за предложение, но у Марины Алексеевны и на родине много работы, — довольно холодно прокомментировал он моё предложение. — А сейчас, если вы не против, мы после долгого пути хотели бы отдохнуть.

Всю делегацию я заселил в один отель среднего класса, для супружеской четы выбрав номер чуть получше, нежели для студентов. Пусть и не 'люкс', но всё необходимое присутствует, плюс оплаченное двухразовое питание — завтрак и ужин. Обедать они будут на студии, благо, что ради своих сотрудников я не поскупился на приличную столовую. А из этого отеля до Голливудских Холмов буквально рукой подать, к тому же я на весь месяц арендовал автобус, который будет возить гостей из отеля на студию и обратно.

Перед тем, как покинуть земляков, я собрал всех в холле и провёл краткий инструктаж:

— Автобус отправляется от отеля в 9 утра по местному времени, со студии в отель — в 17.00. Там каждый будет прикреплён к определённому специалисту. Вечер — в вашем распоряжении. Можете проводить его на территории отеля, либо выйти в город или на пляж. Но предупреждаю: не суйтесь в Южный Лос-Анджелес. Там вас разденут и отберут последние деньги. Кстати, каждый, включая и вас, — кивнул я Кулешову и Пырьеву с Ладыниной, — получит на карманные расходы на всё время пребывания в Штатах по сто долларов. Поверьте, на эти деньги можно не только сувениров для родных накупить. Подозреваю, что с английским у вас не всё ладно, поэтому мистер Пэйн каждому вручит сейчас по краткому разговорнику. Кстати, в случае возникновения каких-то вопросов можете смело обращаться к нему, русский он знает. Я этот месяц также почти полностью проведу в Лос-Анджелесе, но у меня помимо кураторства вашей делегации есть и другие дела, так что не обессудьте.

— Один вопрос, господин Бёрд!

Это подал голос Пырьев, сидевший в кресле напротив, закинув ногу на ногу.

— Я вас внимательно слушаю, Иван Александрович.

— Лично мне и Марине Алексеевне техническая часть создания фильмов хорошо знакома, думаю, она не сильно отличается от советских технологий. Тем более что пока мы преимущественно пользуемся зарубежной аппаратурой, в том числе и американской. В свете этого мне бы хотелось познакомиться с Президентом американской киноакадемии Джином Херлоштом. Думаю, мы найдём общие темы для беседы.

— Херлошт — человек занятой, не могу обещать, что у него найдётся время для вас.

Лицо Пырьева на мгновение исказила недовольная гримаса, но он быстро взял себя в руки.

— Всё же попытайтесь, буду вам очень благодарен.

Вот ведь жук, решил тут перед всеми нами что ли выпендриться? И не таких обламывали. Чёрта тебе лысого, а не Президента киноакадемии. А вот Ладыниной, которая, в отличие от заносчивого мужа, мне приглянулась, я устрою встречу со звёздами Голливуда. О чём тут же и сообщил, на что Марина Алексеевна слегка зарделась и вновь улыбнулась своей ослепительной улыбкой, а во взгляде Пырьева промелькнуло что-то похоже не ревность. Ага, задело тебя, братишка? В далёкой прошлой жизни читал как-то в интернете, что Пырьев женат был неоднократно, а тем, кто ему отказывал — ломал карьеру. Надо этот типа хотя бы раз поставить на место, а то, гляди-ка, прикатил на всё готовенькое да ещё условия тут свои ставит.

Студенты и Кулешов полностью погрузились в закулисье Голливуда. Молодёжь на всё смотрела широко открытыми глазами, впитывая информацию, как губка. Я от себя тоже им прочитал небольшую лекцию. В частности, разъяснил значимость такого жанра — как кинофантастика. При том, что в СССР хороших писателей-фантастов было немало, киношное воплощение по сравнению с западным по спецэффектам и декорациям здорово проигрывало и находилось, можно сказать, в зачаточном состоянии. С годами отставание будет только расти, так что пусть молодёжь учится на лучших голливудских блокбастерах, когда зачастую спецэффекты можно сделать подручными средствами, без больших финансовых вливаний. Для этого я согласен организовывать для советских студентов ежегодные месячные курсы на своей киностудии. А себе я дал обещание сделать 'Barbara Films' примером практически идеального баланса режиссёрской и актёрской работы вкупе со спецэффектами.

Что же касается моего обещания Ладыниной, то за мной не заржавело. Не прошло и недели, а Марина, на ходу осваивавшая английский, уже успела пообщаться с Ингрид Бергман, Бетт Дэйвис, Марлен Дитрих, Кэри Грантом, Джеймсом Стюартом и Спенсером Трейси. Не отпускавший супругу одну ни на шаг Пырьев явно страдал, видя, как Ладынина легко находит язык со знаменитыми актерами. И, похоже, что она даже приглянулась ветерану Второй Мировой, военному лётчику Джеймсу Стюарту, хотя у того, по слухам, полным ходом развивался роман с бывшей фотомоделью Глорией Маклин. Невзирая на топтавшегося рядом и исходившего желчью Пырьева, которому английский давался с огромным трудом, Стюарт весело щебетал с Ладыниной, брал её за руку и пригласил после съёмочного дня в ресторан. Я прекрасно видел всю гамму чувств на лице Марины, которой, конечно же, очень хотелось составить компанию звезде Голливуда, но в то же время она не могла дать согласие в присутствии стоявшего рядом мужа. Оно и понятно, зачем ей в семье скандал, опять же, Пырьев легко может перекрыть ей кислород, и она сможет смело забыть о кинематографе. Так что с рестораном не сложилось, но может, оно и к лучшему.