Мы выжили

— Юра... сынок, ты б слазил оттедава, картоха-то стынет...

— Отличное НП, — похвалил Юра, когда спустился и разделся, — и сектор просматривается хорошо, не дует и вообще... уютно.

— Ну что, ребятки, — поднял стограммовый граненый стакан Ильич, — дай бог нам пережить эту беду, да и не только нам...

— Дай бог, — кивнула Мария Степановна, после чего мы чокнулись и выпили, даже Сережке Ильич налил какой-то слабенькой облепиховой настойки.

Вареная картошка, с зажаркой из сала, присыпанная сушеной зеленью, квашеные огурцы и капуста, домашний хлеб вызвали просто дикий аппетит, и только Ильич отвлек нас от чревоугодия, снова разлив и произнеся:

— Ну теперь... эм... за нашу большую семью...

— Согласна, — кивнула Наталья и "недобро" стрельнула почему-то на Вовку глазами, — а то эти так и не предложили.

Третью, как и положено пили не чокаясь, а потом Ильич спросил:

— Вы вообще как думаете дальше?

— Надо осмотреть дома, что могут сгодиться под жилье, — хмуря брови, начал умничать Вовка, — не стеснять же вас.

— И чего это? — возмутилась Мария Степановна, — чего на два дома жить-то? Места у нас хватит всем, в подполе трое могут спать, да в доме четверо. Чего дрова да уголь жечь?

— Вот, — поднял указательный палец Ильич, — баба моя по хозяйству соображает получше, чем пленум ЦК КПСС, верно она говорит, оставайтеся все тута. А уголь, дрова, что по дворам, лучше в одном месте палить.

— Я не против, — пожал я плечами, — и в целом мысль здравая.

— Старики дело говорят, — согласился Юра.

На том и порешили, то есть, жить вместе... пока.

— Надо все же проверить дома, — не успокаивался Вовка.

— А чего проверять, — достал пачку "Беломора" Ильич, — я и так расскажу, у кого что есть.

— Дед, ты бы шел наверх со своим табакием, все ж дитя тут, чего ему дышать-то этим? — покачала головой Мария Степановна.

— И я пойду, — поднялся Вовка, — идем, Ильич, покурим.

— Дед! Ведерку поставьте тама, — крикнула Степановна вслед курящим, — не приведи господь, попалите хату, баню чуть не спалил уже... курилка!

— Что, и баня в строю? — обрадовался я.

— Чего ж... топите да парьтесь, только снегу натопите, — улыбнулась баба Маша.

— Все! На завтра банный день, — за всех решил я, — а то у меня на лице, наверное, уже семь слоев этой детской мази от обморожения.

— Ну да, — хихикнула Наталья, — на мимике уже сказывается.

— Молчи, язва, — в шутку парировал я и вероятно под влиянием алкоголя, наконец "обратил внимание" на нее.

Наталья... коротко стриженая брюнетка, неплохая фигура, длинные ресницы и зеленые глаза, вот маникюра как и длинных ногтей нет, вообще я бы сказал эдакая "баба с яйцами", но вполне обаятельна и красива, когда в настроении и ее права женщины не ущемляются. Она нам успела поведать, что у нее был парень, который три года назад разбился на мотоцикле, она была беременна от него, но из-за стресса случился выкидыш. Однако она не впала в депрессию, занялась мотоциклами в память о любимом и работала в школе с детьми, что приносило ей удовольствие и помогло пережить личную трагедию. Но все же девушка не в моем вкусе, как говорится, а вот Вовка, похоже, запал, да и она нет-нет да уязвит его, но так, "играючи".

— Вы бы как погода будет, прокатились в Шахтинск, там и заправки, и поселок немаленький, — выдернул меня из размышлений о Наталье вернувшийся с перекура Ильич, — там и магазины всякие... много есть чего.

Я встал из-за стола, отыскал в рюкзаке карту и, вернувшись, сказал:

— Так, надо прикинуть, сколько до него...

— А чего прикидывать, меня с собой возьмете, если на снегоходах, так я вас проведу тропой корневщиков.

— Это сколько будет в километрах?

— Не больше тридцати, если тропой, если по дороге, так полста километров будет.

Обед плавно перешел в ужин, припозднились... а потом, разобрав спальные места, мы начали укладываться. Наталья, Сергей и Вовка расположились в подвале, а нам с Юрой были предложены кровати наверху, рядом с печкой. Юра настоял на том, чтобы ночь была разбита на смены, после недолгой дискуссии мы составили график, исключив из него Ильича, хватит, надежурился... как выяснилось, большинство времени он проводил на мансарде, "охранял и стойко оборонял", ну да теперь его есть кому заменить...

А погода наутро порадовала — столбик термометра поднялся до минус пятнадцати градусов, ветра не было, а с серо-красного неба на нас падал снег, большими хлопьями...

— Надо ратрак откапывать, а то еще пара таких снегопадов, и мы просто физически это сделать не сможем, — сказал Вовка, когда мы расселись завтракать.

— Надо, — согласился я, — погода располагает, так что после завтрака можем выдвигаться на раскопки.

Так и сделали и, погрузившись в "Хайс" с лопатами, поехали на горнолыжку вчетвером: я, Вовка, Наталья и Сергей. Часам к трем дня мы намахались лопатами так, что уже валились с ног, а откопали совсем немного — показалась только кабина, лебедка и один трак, ну и общие конуры машины, со всеми навесными железяками теперь видны.

— Может эту "ровнялку-трамбовалку" открутим? — предложил Вовка, — зачем она нам, а веса в ней сколько? И можно ее не откапывать.

— Да, можно, — согласился я.

— А эту? — несильно пнула Наталья по отвалу.

— Нет, отвал оставим, мало ли... пригодится нагрести чего или расчистить и раскопать.

— А вообще его надо для начала завести, — плюхнулась в снег Наталья, — а то копаем, копаем, а этот монстр, может, не на ходу.

— На ходу, дед говорил, что да самого закрытия сезона ратрак катался тут, но мысль здравая, — согласился Вовка, — пойду за аккумулятором схожу.

Отправив Наталью и Сережку в баню, в которой отогревался когда-то дед, сами уже час возимся и не можем завести, хотя панель светиться, стартер крутит, движок чихает, но не заводится... и противно пищит что-то. В конце концов разобрались, мигала лампочка индикации уровня гидравлики для навесного оборудования и пищало оно же, вроде как неполадка... не знаю, зачем это сделали, но гидравлическая система была слита, может, так положено делать, когда техника не работает, может, еще какая причина, но бак под гидравлическое масло пуст. Пошли искать в сарай-гараж, нашли, залили и попробовали завести... точно, пищать перестало, индикация показала, что гидравлическая система наполнена и ратрак, выпустив клубы черного дыма, завелся. На шум работающего двигателя прибежали Наталья и Сергей.

— Ух ты! Мигалки! — радовался Сергей двум работающим оранжевым проблесковым маячкам.

— Да Серый, вот такая дискотека, — сказал Вовка, — ну что, Андрюха, попробуешь?

Я кивнул в ответ и жестом попросил всех отойти подальше от ямы.

Несколько минут разбирался с манипуляторами навесного оборудования и наконец-то поднял вверх все железо. Теперь попробую придавить джойстик, да, руля нет, место оператора, словно пульт управления чем-то фантастическо-летательным. Тяжелая машина, рыкнув, выскочила из ямы как черт из табакерки — я переусердствовал с газом с непривычки. Остановился резко, заставив угрожающе качнуться навесное железо.

— Ахренеть! Вот это транспорт! — хлопнул меня по плечу Вовка, когда я заглушил машину, вылез из кабины и спрыгнул на снег.

— Да, только у него максимальная скорость двадцатка, — ответил я и вручил Вовке найденный в салоне "мануал", правда, на трех языках... английском, немецком и вроде финском, — на, изучай.

— Ничего, зато уволочет на себе сколько!

— Ну что, думаю, мы баню заслужили, поехали к дому?

— Андрей, а можно я с тобой, на этом поеду? — попросился Сергей.

— Залезай, — подтолкнул я его к ратраку, — сейчас Вовка накурится и поедем.

— 18 —

На следующий день на "монстре", как назвала его Наталья, попробовали проехать все, кроме стариков. Солярку было жалко, но ездить на нашем транспорте должны уметь все члены группы, так что до обеда ездить "вперед" и плавно поворачивать умели все. Управление, к слову, совсем не трудное, да и Юра перевел нам из мануала непонятные моменты, разобрались, в общем.

К вечеру показалось, что за дальними сопками видно закат, но мы ошиблись, это приближалась гроза, наверное, такая же, как и в прошлый раз. Чувствовалось, как повышается температура и поднимается ветер. Испугавшись, что град может побить технику, мы с Вовкой отогнали "Хайса" и ратрак в гараж на горнолыжку, откуда вернулись на снегоходе.

Стихия разгулялась не на шутку, снаружи громыхало и завывало, старики ушли спать в свою комнатушку, а мы впятером сидели у печи, в свете единственной свечки и болтали, периодически замолкая и прислушиваясь к творящемуся на улице. Вовка опять завел разговор о том, что надо бы перебраться все же на горнолыжку:

— Место там высокое, подходы, подъезды все просматриваются, — аргументировал он, — генератор мощный там есть, даже баня есть!

— Возможно, — начал я сам склоняться к этой идее.

— Старикам надо радиостанцию оставить тогда, — сказал Юра, — генератор у них есть... а вот с топливом надо решать.

— И когда стихнет, надо вернуться в город и забрать из гаража... — предложил было Вовка.

— Проверить обстановку можно, в гараж думаю лезть бессмысленно, его скорее всего вояки выпотрошили, и возможно "подарок" оставили — перебил его Юра, — сразу в город можно не лезть, вызвать Цоколь, и сначала выяснить, что к чему.

— Жалко... добра там все же много осталось, — вздохнул Вовка.

— Добро — это дело наживное, — шаркая ногами, вышел из комнаты Ильич, — бабка-то спит, а у меня не получается заснуть, слышу, вы тут бубните и бубните... Краем уха слыхал, что все же собираетесь на турбазу переместиться.

— Да Ильич, собираемся...

— Дело ваше, конечно, — пожал плечами дед, — нам веселее было бы с бабкой, ели бы вы все же остались.

— А мы в гости регулярно наведываться будем, — ответил я, — да не прямо сейчас собираемся, место надо подготовить еще.

— Ну хорошо, раз так... Я чаю поставлю, будет кто?

Все одобрительно закивали.

— Завывает-то как, — подсел к нам Ильич, — как бы крышу не оторвало.

— Еще немного пометет, и уже не оторвет, все под снегом будет.

— Наверх поднимался кто? Смотрел, что там твориться? — спросил Ильич.

— Да, — кивнул Юра, — я поднимался, но видимость практически нулевая.

— А температура?

— Около нуля...

— Это плохо, — вздохнул дед, — такие перепады за сутки-то... суставы ажноть выворачивает.

Попили чаю, посидели еще немного, потом "разобрали ночь" на дежурства и стали расходиться. Первому мерзнуть на фишке выпало Вовке, и он, одевшись, полез на мансарду. Наталья и Сережка спустились в подвал, а мне и Юре пока не спалось, и мы решили провести ревизию вооружения и боеприпасов.

Оружия на нашу маленькую компанию оказалось бессовестно много, как мне показалось, но Юра был непреклонен, и сказал, что этого добра много не бывает, а особенно патронов, которых к слову у нас было по оценкам Юры не так уж много...

— Минут на сорок реального боя... максимум.

— Да ты что!? Три цинка и так, по магазинам да пачками только 5,45, — удивлялся я скепсису Юры.

— Мало...

— Это что же за бой такой должен быть?

— Учитывая, что кроме меня и деда хороших стрелков среди нас нет, то это даже не бой будет, а так, "интенсивная стрельба"... в белый свет как в копеечку.

— Юр, ну я вообще-то хорошо стреляю, да и Вовка вроде не косой... Та же Наталья вон спортсменка...

— Вот именно! — не дал мне договорить Юра. — Она спортсменка, вы охотники, причем, согласись, не такие перцы, как Дерсу Узала...

— Ну да, есть такое.

— Вот, а когда по вам не дай бог палить начнут в десяток стволов, вы башку сможете поднять, чтобы прицельно выстрелить?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— И я про это, поэтому стрелять будете, как попало, и куда попало, а расход боеприпасов при такой манере ведения боя ох какой большой.

— Так научи... чего ты умничаешь-то.

— Я, Андрей, не умничаю... это просто фактическое положение дел на данный момент, а научить, это пожалуйста, от меня не убудет.

— Ловлю на слове.

— Лови, лови, — улыбнулся Юра и извлек из мешка из-под сахара очередной сверток, — так, это к ПСМ-му... три десятка всего. Думаю ПСМ надо Сережке отдать, как считаешь?

— Да, согласен. А Наталья и с ТТ-шником уже породнилась.

— Похоже, Воронцов отдал нам то, к чему в отделе не было боеприпасов... Хотя за СВДК 9 мм ему спасибо.

— Что, такая хорошая винтовка?

— По точности, конечно, не чемпион, зато убойность и мощь кого-то сможет "приятно удивить".

— А к "Макарову" сколько?

— Сотни четыре. Зато к дробовикам патронов... вон, Вовкина сумка полная.

— Ну да, этого добра навалом у Вовки всегда было. Эх, жалко моего "ижака", такое ружье было, — вздохнул я.

— О! В чехле от него, кстати, видел у тебя всякое там для чистки и смазки.

— Ага, лежит.

— Так доставай, и запомни, ни что так не успокаивает нервы, как чистка оружия... и от безделья лучшее лекарство и от бессонницы, — улыбнулся Юра.

Действительно, на втором АКС-е я начал чувствовать, как тяжелеют веки, но с мансарды спустился Вовка и "обрадовал" меня, иди, мол, принимай пост.

Покойный Николай действительно и тут все грамотно сделал. Изначально мансарда была "летней", с отдельным входом-лестницей со двора, но потом в дом был сделан лаз, сама мансарда была утеплена в два слоя "технониколью", небольшое пластиковое окно... в общем, не дует, и вполне уютно. И немного о подвале... он был практически под всем домом, внутри стояла буржуйка, такая же примерно, как у нас была, система вентиляции, бензиновый генератор с тремя мощными щелочными аккумуляторами и инвертором, дед просто не совсем понял, как управляться с этим всем, поэтому не включал. Вдоль одной из стен широкий стеллаж с продуктами, трехъярусная кровать, отдельно отгорожена хозчасть, где был небольшой курятник, склад с кормами, четыре полукубовых пластиковых емкости с водой, две бочки с бензином... в общем, все продумано и удобно.

Я смотрел в небольшое окошко, в котором, кроме проносящегося мимо снега с дождем, ничего не видно, улыбнувшись, покосился на бесполезный Вовкин монокуляр, лежащий на подоконнике. К концу моей смены ветер начал утихать, снег с дождем закончился и начался просто дождь, не сильный, а такая морось, что ли... Вероятно, температура за бортом сильно повысилась, пытался разглядеть небо, даже пару раз открывал окно, но бесполезно, все та же непроглядная ночь кругом. Сменил меня Юра спустя три часа, когда я уже начал проигрывать в борьбе со сном, и последние полчаса ходил от стены к стене и потирал себе уши.

Сутки просидели безвылазно, на улице творился просто ад, или, во всяком случае, его филиал в отдельно взятом месте. "Вилка" температуры была примерно в 30 градусов, то есть от плюс пяти до минус двадцати пяти. К утру следующего дня стихия утихла, столбик термометра замер на минус четырнадцати, пошел снег, и началась метель, которая к обеду прекратилась, снег тоже почти перестал, и мы решили "понюхать" погоду снаружи. Но, дверь не поддавалась, пришлось вылезать через мансарду, потом мы с Вовкой с полчаса махали лопатами, затем обстукивали топориками обледенелую дверь.