Мы выжили

Николай Побережник

Мы выжили!

Начало.

— 1 —

Какая-то аномально ранняя весна в этом году. Ещё только конец марта, а верба уже начала распускаться. Да и снега прошедшей зимой толком не было, и теперь можно не ждать сильного половодья. По дороге к гаражу, я даже задержался на середине моста через небольшую речку и посмотрел вниз. Вода чистая, ее поток неторопливо виляет меж больших камней и продолжает свой путь к морю. Поднял голову и посмотрел на сопки, окружающие наш небольшой город, скоро и они покроются зеленью... Да уж, такими темпами действительно скоро, плюс девять градусник за окном показывал сегодня утром. Природа вокруг словно торопилась жить, будто предчувствуя что-то, что-то нехорошее. Даже начинаю верить во всю эту болтовню насчет газового облака и скопления то ли астероидов, то ли ледяных кусков, которая последние несколько месяцев обсуждается и обывателями на кухнях, и высокими чинами в больших кабинетах. Да еще приятель мой, Володька, все уши мне прожужжал с этим очередным апокалипсисом. Он вообще малость повернут на выживальческой теме, поправляет меня, если называю его выживальщиком, и гордо заявляет — "Я сурваер!"...

Надо же, кто бы подумал!

Узнав очередную назначенную дату Большого Песца, (по-выживальчески БП), Вовка начал к нему активно готовиться с новыми силами, причем усиленно привлекает к этому делу меня и мой гараж, где мы с ним должны встретиться буквально через час.

А началось все с того, что примерно полгода назад астроном-любитель, проживающий в каком-то "Задрищенске", наподобие нашего городка, обнаружил новую комету. Он сделал видеоролик-обращение и выложил в Интернет. Вообще, подобных роликов там целая гора, и в каждом обещают неминуемую гибель всего человечества. Так и тогда, над ним просто посмеялись. Но немного позже, в НАСА, другой астроном и совсем не любитель тоже нацелился на эту комету, которая оказалась вовсе не кометой, а большим скоплением астероидов в неком газовом облаке. Действительно, просчитав траекторию, в НАСА пришли к выводу, что эта куча космических "булыжников" и замёрзшего газа в виде кусков льда со всякой неведомой химией летит прямиком к Земле, и даже сделали официальное заявление, что мол, да, обнаружили, и да, летит все к нам... однако опасаться не стоит, "камешки" там небольшие, и они почти все сгорят в плотных слоях атмосферы, а жители нашей планеты смогут наблюдать наикрасивейшее зрелище. Ну и потом, через месяц, опять пошли пересуды ученых мужей на тему "а вдруг?", а еще попозже какая-то обсерватория, имея в наличии хитрый телескоп, который смог по спектру проанализировать состав этого облака, заявила, что облако это весьма опасно. Обнаружено присутствие цианистых соединений, которые являются сильнейшим ядом удушающего действия и еще куча всякой ядовитой "космической химии", которые, как минимум, мгновенно вызывают паралич органов дыхания. После этого сообщения опять все засуетились... по сто раз принялись пересчитывать траекторию и скорость объекта.

Большинство людей в очередную страшилку, честно говоря, не поверило и отнеслось скептически. После шутки древних индейцев с их календариком про "21.12.2012", люди относились к апокалипсическим предсказаниям, как к очередному бреду, а так же, как к отличному маркетинговому ходу для тех, кто торгует товарами "для выживания" — тушенкой, спичками и прочим. Всякие церкви "свидетелей чего-либо" начали продвигать религиозный психоз, в США вспыхнул очередной бум на постройку убежищ и прочего сурваерства.

Я смотрел на все это и тоже, откровенно говоря, посмеивался над подобной паникой масс. Периодически либо в машине по радио слышал отрывки выступлений всевозможных авторитетных товарищей, освещающих тему очередной "угрозы человечеству", либо в сети маячили всякие сообщения. В общем, стал лениво так мониторить ситуацию "одним глазом" и читать все новые сообщения на эту тему. Тут еще Володька "масла в огонь" подливал своей паранойей выживальщика, то зайдет похвастаться очередной лопаткой саперной, у него их, наверное, штук пять уже... то еще чего расскажет, неугомонный. Вовка, как и я, холостой, всю сознательную жизнь морячит, в смысле ходит на каком-то рыболовном судне. Полгода в морях, полгода дома. Бывало, что и по году домой не возвращался, а мне поручал заниматься его квартирой, то есть принимать оплату от ее сдачи в наем, ну и следить, чтобы там порядок был. А я уже несколько лет работаю на себя, есть у нас бригада в пять человек, делаем ремонты в квартирах: электрика, сантехника, сварка, кирпичная кладка и бетон... эдакая строительная артель. Официально не регистрировались, так, по объявлениям работаем, и работаем, к слову, хорошо, уже есть постоянные клиенты, которые приводят к нам своих друзей, а те приводят следующих. Так и трудимся, особо не шикуем, но на жизнь хватает, и машину себе купил, и однушку, и гараж, который кроме машины — бэушной "Тойоты"-пикапа, еще завален кучей всякого инструмента... В общем, в материальном плане не испытываю нужды, пока есть работа и пока люди что-то хотят построить, а сами этого сделать либо не могут, либо у них нет на это времени, но зато есть желание и деньги.

Полтора месяца спустя НАСА вновь всех ошарашило — вероятность столкновения "подарка из космоса" с Землей 60-70%, но даже если столкновения не случиться, то есть очень большая вероятность, что токсичное газовое облако накроет Землю. И опять началось... Уже как-то даже на государственном уровне и во многих странах. В новостях смотрел как FEMA (американский аналог МЧС) и национальная гвардия проводит учения, бегают толпами по убежищам. В крупных городах начали готовить метро как укрытия и вешать на улицах указатели в стиле "куды бечь", если что. В сети прочитал статью, как на Рублевке и в прочих подобных местах наши нувориши начали активные земляные работы. В сети вообще полным ходом шла волна нагнетания... аптечные сети обогащались на продаже антидепрессантов, и тех, кто уверовал в очередной БП, становилось как-то подозрительно много. Народ закупал горы продуктов и прочего нужного, инкассаторы не успевали заряжать быстро пустеющие банкоматы, из-за чего во многих местах даже началась проблема с наличкой, а небольшие банки трещали по швам. У нас на одном из федеральных каналов даже запустили целое шоу, связанное с подготовкой к грядущему и, выходя на улицу в то время, когда это шоу транслировали, я сразу вспоминал конец 80-х, когда в СССР стали показывать "Рабыню Изауру", то есть на улице почти не было людей. Я держался и старался не поддаваться этому сумасшествию. Часто приходил Володька, посидеть за пивом и вроде как обсудить... он все капал мне на мозги, мол, давай готовиться, надо что-то делать и т.д., и т.п. Так однажды он пришел и сразу включил это шоу в стиле "мы все умрем", там опять собралась группа диванных экспертов, ученых, пара попов... пестрая, в общем, публика, и давай вещать для народонаселения, что да, это вовсе не комета, а порядка тысячи маленьких астероидов в газовом облаке, размер которого в два с половиной раза превышает нашу планету. Дальше мнения разделились, в части столкновения смертельного объекта с Землей, одни утверждали, что газовое облако, попав под воздействие нашего светила, может изменить траекторию и все будет хорошо, ну или почти все... попы вещали, что было некое знамение и столкновение неизбежно, так что накрывайтесь саваном и ползите к ближайшему кладбищу... А один самый серьезный из всех участников дискуссии, какой-то профессор, однозначно заявил, что, мол, астероиды не так страшны, как газовое облако и куски льда с неизвестными науке соединениями, и они, вполне вероятно, принесут кучу неприятностей, смертельных неприятностей. Потом дали слово какому-то большому чину из МЧС и он по бумажке начал читать что-то вроде памятки "как умереть не сразу".

— Вот! А я что говорю?! Вот этот профессор мне показался самым нормальным из всех, — пшикнул очередной банкой пива Володька, когда шоу закончилось.

— Угу, — крепко задумавшись, ответил я.

— Андрюха! А давай твой гараж под убежище приспособим! А?

— А почему не твой?

— У моего подвала нет, электричество там отключено, да и не обустроен он.

— А машину куда?

— Никуда... она не помешает, все сделаем, и пусть себе стоит.

— И как ты собрался приспосабливать гараж? — спросил я, и "краем глаза" поглядывая на экономические новости, которые к слову тоже были не утешительными и биржевые индексы летели под откос.

— Я серьезно... Ты слыхал? 11-12 число, времени не так много осталось, месяц всего.

— И я серьезно.

Володька прищурился, недоверчиво на меня посмотрел и сказал:

— Ты меня опять подкалываешь что ли?

— Знаешь Вов, если вся эта космическая хрень и не произойдет, то половина стран уже на пороге экономического краха из-за этой "подготовки к неминуемой смерти". Я с утра новостную ленту читал, нифига веселого... массовые увольнения, банки один за другим закрываются, Европа и Китай прекратили к нам ввоз своих продуктов, а это считай уже песец, учитывая экономику "трубы"...

— Наконец до тебя дошло! — аж подпрыгнул в кресле Вовка.

— Да ладно тебе, мир на грани экономической катастрофы уже давно балансирует, а тут с этим космическим песцом такой удар под дых. Так что давай, вещай, — откинулся я на спинку кресла и тоже открыл банку, — рассказывай про свое выживальчество.

— Сурваерство!

— Хрен с ним, рассказывай.

Засиделись практически до утра, и я, честно говоря, был удивлен, насколько глобально озадачен проблемой мой друг. Мы составили даже план действий, а также Вовка отдельно написал мне перечень к выполнению первоочередных задач, в части чего купить и что сделать.

Вовка вообще маньяк еще тот, на подъем быстрый, бывало, позвоню ему, мол, есть пара дней, пошли в лес... и через полчаса он уже у меня под дверью с рюкзаком за плечами. Часто он сам просто раз и поперся в тайгу, часов на восемь ходу и все ножками, пешочком. Сначала он как бы себя так испытывал, пару раз просто с ножом, флягой и коробком спичек уходил в лес на несколько дней, потом начал целенаправленно испытывать всякое снаряжение для выживания, которое покупал за огромные деньги, и мало того, после испытаний писал всякие обзоры про это на всевозможных выживальческих сайтах и пользовался там огромным авторитетом. Ножей и топоров у него не один десяток, про сумку "мечта оккупанта" под кроватью, полную патронами, вообще промолчу. Я честно говоря, одно время думал, а не сошел ли мой друг с ума... Ан нет, позже убедился — выживальщик — это образ жизни.

На следующий же день он перевез половину своей кладовки со всяким выживальческим барахлом ко мне в гараж. А затем облазил весь гараж и подвал, что-то записывал, ковырял отверткой стены и долбил молотком по штукатурке, продолжая что-то записывать в блокнот, шевеля бровями и делая подозрительно умное лицо. Резвился, в общем, мой друг-выживальщик, испытывая от этого какое-то ненормальное чувство гордости и, что еще более странно, радости, что, мол, вот я какой, обо всем думаю и "подкладываю соломки". Он извел весь пеногерметик, что стоял у меня в гараже и был приготовлен для планируемой работы, дверь, что была в одной из половинок ворот, он тоже основательно загерметизировал, и теперь ее очень трудно открыть и закрыть. Вообще, пережив несколько несостоявшихся песцов разного свойства, Вовка был упакован, возможно, покруче каких-нибудь оперативных групп МЧС. Когда я в очередной раз вернулся с АЗС с канистрами солярки и переливал их в одну из бочек, Вовка заботливо развешивал на гвоздиках сумки с противогазами и костюмами химзащиты, когда я закончил с топливом, он, светясь как начищенный пятак, подошел ко мне с алюминиевым кофром.

— Глянь...

— Что это?

— Газоанализатор, — гордо ответил Вовка.

— И ты умеешь им пользоваться? — скептически ухмыльнулся я.

— Тут мануал есть... не ссы, Каштанка, разберемся. Я датчики в трубу вентиляшки выведу и спущу в подвал, удлинитель USB туда же, для модема... связь, конечно, работать в случае чего не факт что будет, но во всяком случае, до крайнего момента будем новости смотреть... и антенну к коротковолновику туда же.

— Я пытался денег снять с карты... голяк... банкомат пустой.

— Тогда езжай в "Саморез", там терминалы на кассах, хоть и дороже выйдет, но купить получится... что, с наликом вообще никак?

— Сотни три баксов есть, да рублей около пяти тысяч.

— Тогда закупайся по списку там, где карты принимают к оплате.

— Хорошо.

В общем, так и авралим уже пару недель в гараже, превращая его в бомбоубежище. Вовка спустил почти всю свою наличку и распотрошил карты, закупаясь всяким нужным, стойко перенося ругань, а иногда и мордобой в очередях магазинов.

— 2 —

Опираясь локтями на бетонный леер моста и подперев голову ладонями, я все смотрел на воду. Сзади по мосту проезжали редкие машины, шурша резиной по асфальту. Одна из них, проехав мост, остановилась, но я не поворачивался, продолжая смотреть вниз.

— И чего ты там медитируешь? — услышал я Вовкин голос. — Запрыгивай, поехали, а то дел навалом.

— Привет, — плюхнулся я на переднее сиденье Вовкиного "датсуна".

— Привет, — кивнул Вовка и включил передачу, — новости сейчас с утра смотрел, в ООН одиннадцатое число объявили "днем тишины", ну вроде как выходной...

— Ну вот, будет теперь еще один красный день в календаре.

— Ага, — ухмыльнулся Вовка, — нет повода не выпить.

Весь день возились с вентиляцией. Используя куски пластиковых канализационных труб, сделали четыре сменных фильтра, из этой же трубы придумали сделать воздушные клапаны, чтобы из одной трубы воздух мог только выходить, в другую — только поступать. А потом все это надо было примостить на две торчащие в кровле чугунные трубы. Матюков, конечно, мы на это сложили... ведь кроме того, что нужно было наши самоделки закрепить крепко и герметично, надо было предусмотреть возможность замены фильтров. Пришлось посетить магазин сантехники и понабрать там всяких переходников и тройников канализационных. Скучающий единственный продавец с наушниками от айфона в ушах, не преминул пошутить, мол, нормальные люди еду закупают, а мы ремонт канализации затеяли. Мы с Володькой поулыбались в ответ на его замечание и ничего не сказали, не ведомо ему, что едой мы уже запаслись чуть ли не на полгода вперед. Оставалось только решить проблему с водой, ну да мы ее уже заказали, и нам скоро привезут сотню пятилитрововок, которую я оплатил через мобильный банк. Вообще три четверти площади подвала были уже заняты продуктами, Вовкиными, как он говорит, "ништяками" и прочим, а нам под "жилье" остался закуток два на два метра. В самом же гараже, наверху, предстоит оборудовать хозчасть, установить генератор, аккумуляторы и печку-буржуйку. И надо будет еще выводить в оставшееся над воротами вентиляционное окошко дымоход, но по-хитрому — выведем трубу, а ее верх загнем в привязанную жестяную канистру из под масла, заполненную тосолом и дым будет, булькая, выходить наружу, а с улицы в гараж воздух, зараженный всякими токсичными соединениями, не пройдет... правда, это в теории, и надо будет эту систему испытать, что на днях и сделаем.

Новости из телевизора продолжали "радовать"... посмотрел вечерние выпуски нескольких каналов, картина получалась следующая — в Штатах готовились серьезно, показывали какого-то фермера, который, зарыв в землю сорокафутовый контейнер, оборудовал его по последнему слову техники и забил продуктами, так же меня потряс его арсенал, одних пистолетов десятка полтора. В ЕС тоже готовились, более того, все произведения искусства свозили в какое-то большое хранилище... нет, я понимаю — наследие, но в том хранилище, что показали, поместилась бы не одна тысяча людей, но там, в переполненной людьми Европе, решили больше позаботиться об искусстве... ну, хозяин барин, как говориться. Порадовался за швейцарцев, у них там, кроме того, что со Второй мировой остались "норы" в горах, так еще за период холодной войны они преуспели в постройке огромных убежищ, куда людей могли доставлять даже по железной дороге. В странах Восточной Европы люди надеялись только на себя, и на кое-где оставшиеся советские убежища. А в Китае людей уже готовили к заселению в целые подземные города, которых у них, как оказалось, не меньше десятка, но пускали туда как-то избирательно, делая специальные пропуска, из-за чего в стране во многих местах начались массовые беспорядки, которые жестко подавлялись с помощью армии. Во всяких же Сомали и прочих странах третьего мира и так БП как образ жизни, он у них там постоянный и поэтому там никак, ни к чему не готовились, про угрозу из космоса знали, но ждали ее как избавления от мучений. У нас в России, как всегда, какой-то чинуша с важным лицом, которое с трудом помещалось в кадре, бросался цифрами, графиками исполнения "планов мероприятий", озвучивались какие-то просто колоссальные суммы "освоенных" бюджетных средств, выделенных на подготовку к неминуемой катастрофе. На деле же, судя по статьям в Интернете, все было далеко не так радужно, за исключением больших городов от полумиллиона населением и выше, где действительно было что и кому подготавливать. В нашем же городке было всего два бомбоубежища, одно на сто человек, второе на двести... все, остальные как хотите. Но народ не унывал, сегодня вечером, подъезжая к дому, заметил, как в пятиэтажке напротив группа мужиков активно герметизировала подвал, работала сварка и пара бетономешалок, люди объединились и решили сами позаботиться о себе. Вот это они молодцы, даже порадовался тому, что есть еще у нашего народа дух к единению, а уж перед бедой, так вообще. А ведь в последнее время, честно говоря, я было начал сомневаться, что нас что-то может объединить. Так же отметил, что люди и квартиры приспосабливают как могут, заклеивают и задувают пеногерметиком щели в окнах и дверных проемах.

У нас в городе хулиганства и беспорядков особо не было, да и полиция по-честному патрулировала улицы, а кое-где в больших городах даже ввели комендантский час и привлекли внутренние войска для патрулирования улиц. Но чем ближе был "день тишины", тем более тревожными становились настроения и вообще, обстановка "на нерве". Позже и у нас в городке все чаще стали раздаваться сирены полицейских машин, люди на улицах стали замкнутыми и нервозными, в продуктовых магазинах были почти пустые полки, но хлеб, молоко и прочие товары, которые производились рядом, все же были, правда, цена на них выросла. После того, как в нашем кооперативе вскрыли пару гаражей и вынесли все продукты из подвала, мы с Вовкой решили, что стоит уже, наверное, из квартир забрать все ценное, да и переехать в гараж... до "дня тишины" оставались считанные дни.

Мой гаражный кооператив находился на окраине поселка, по соседству через грунтовку был частный сектор. С утра оттуда пришел мужик и предложил приличный кусок свинины.

— Возьмите, ребята, я уже холодильник набил... жалко, если пропадет, — мужик держал перед собой пакет с мясом.

— Сколько стоит? — спросил я его, прикидывая в уме цену свеженины с учетом бешенной инфляции.

— Да так берите... чего уж, может, послезавтра и помрем все, и куда мне эти деньги?

— Спасибо, — ответил я, принимая от мужика пакет, — как вас зовут-то?

— Генкой зовут.

— О! — встрепенулся Володька. — А давай замаринуем да вечером шашлычка... напоследок, а?

Мужик услышав это Вовкино "напоследок" как-то совсем погрустнел и побрел восвояси.

— Вов, ну вот ты как ляпнешь, блин...

— А чего? — дурацки улыбнулся он в ответ. — Может, и переживем все малой кровью.

— Ладно, уберу пока мясо, потом замариную.

— Геннадий! — окрикнул Вовка уходящего, — ты вечером на шашлык заглядывай.

Мужик, не оборачиваясь, кивнул и пошел дальше.

А после обеда к дальнему боксу приехал аж целый бортовой КамАЗ, и из него выгрузилось семейство соседа по кооперативу. Он приветственно махнул мне рукой, а потом деловито, при помощи жены, двух сыновей и дочери принялся разгружать машину и таскать коробки и тюки к себе в гараж. Сидя на упаковках пятилитровых бутылей воды, мы с Вовкой обедали и наблюдали за действием неожиданно появившегося соседа.

— Теперь у нас есть сосед, — кивнул в его сторону Вовка.

— Это Олег, председатель нашего кооператива.

— Что-то он поздновато опомнился, — Володя поморщился, — но такой бригадой, вон как шустро вкалывают, может и успеет по минимуму подготовиться.

Вообще, кроме меня и приехавшего заселяться соседа, в кооперативе обосновался еще один мутный мужик, он с год как тут гараж купил. Тоже потихоньку что-то возит, тоже что-то городил со своей вентиляцией. Но нелюдимый какой-то, даже не здоровается. Да и хрен с ним, как сказал Вовка.

Вечером, как и запланировали, нажарили шашлыка, варварски пустив на дрова вагонку, что стопкой лежала у меня вдоль стены гаража. Пришёл и Гена, и притащил бутылку самогона, позже к нашей компании присоединился Олег и мы до глубокой ночи, разведя костёр рядом с гаражом, болтали и строили прогнозы. Дверь моей машины, стоящей рядом, была открыта, и мы периодически прислушивались к новостным блокам, сразу же делая выводы. Кстати, чем ближе к Земле подлетал этот объект, тем интенсивнее на планете стали проходить всякие природные, мягко говоря, неприятности. Прокатилась волна землетрясений, вулканы активизировались практически везде, выбрасывая в атмосферу на многокилометровую высоту пепел. Опять досталось японцам с их Фукусимой, которую окончательно доломало очередное цунами после землетрясения в восемь баллов, и теперь половина новостей переключилось на Японию.

На следующий день мы с Вовкой с утра начали проверку всех "систем жизнеобеспечения", работало почти все, пришлось повозиться только с печной трубой, подгоняя глубину ее погружения, подливая в емкость тосол. Проверили работу датчиков газоанализатора, в котором я толком ничего не понял, но Вовка, посидев пару ночей по несколько часов, вроде с ним разобрался. Проверили, как работают три маленькие китайские камеры, одна из них показывала картинку перед воротами гаража, вторая была направлена в сторону города, а третья на подъездную грунтовку к кооперативу.

Постоянно включенный приемник, не прекращая, лил на нас поток негатива событий, происходящих на планете. Вообще новости уже начинали выводить из себя, но надо было быть в курсе событий, и поэтому я лишь убавил громкость и прибавлял, когда передавали что-то очень важное, например то, что уже сутки не работают множество авиакомпаний из-за вулканического пепла, которого за несколько дней мощных извержений скопилось прилично, или то, что наш президент со всей своей свитой укрылся где-то в горах Урала.

Вообще, тревога всего человечества, витающая в эфире, очень даже ощущалась физически, то иногда начинало крутить в желудке, то периодически по телу пробегали мурашки, и казалось, волосы на голове шевелятся. Даже планета как-то готовилась, с каждым днем становилось все тише, а перед "днем тишины" совсем не стало ветра, и воздух аж звенит. Под вечер даже мы с Володькой перестали разговаривать, и все больше общались жестами и короткими фразами. Когда стемнело и мы с другом сидели у костра и пили чай, пришел Олег с несколькими баллонами пеногерметика.

— Андрей, поможешь? — не смотря мне глаза, сказал Олег.

— Чем?

— Я сейчас закроюсь, а ты пройди вот пеногерметиком по воротам снаружи.

— Да без проблем, пошли, — поднялся я с упаковки воды.

— Подожди, — он замялся и достал початую бутылку водки из-за пояса, — давайте мужики... накатим, и дай Бог нам все пережить это...

Он отпил из горлышка и передал мне, потом я передал бутылку Вовке. Олег поставил бутылку на землю, пожал руку Вовке, и мы пошли к его гаражу. Возле которого, молча кивнув и пожав руку, он попрощался и со мной, что-то пробубнив, зашёл в гараж и закрыл ворота. Встряхнув несколько раз баллон, я принялся задувать щели в воротах и, использовав два баллона, вернулся к Вовке.

— Будешь? — поднял Вовка с земли бутылку.

— Не, и так что-то мутит всего.

— Выпей, мутить и перестанет, — ответил он и, сделав два больших глотка, передал мне бутылку.

Я приложился, запрокинув голову, и увидел как в ночном небе, появляется много "лишних" звезд...

— 3 —

— ... жители тихоокеанского региона и западной части Северной Америки сейчас могут наблюдать множество метеоров, сгорающих в атмосфере, — доносилось из радиоприемника через сильные помехи, — оперативный штаб главного управления МСЧ сообщает, что траектория основного скопления астероидов изменилась из-за воздействия солнечной гравитации, и уже не угрожает нашей планете. Однако, — диктор замялся, прокашлялся и продолжил, — ... однако, через пятьдесят минут, согласно сообщениям из НАСА, наша планета перечет границу газового облака и будет находиться в нем в течение восьми часов. Следующее сообщение оперативного штаба выйдет в эфир в 6:00 по московскому времени.

— Ну что, будем готовиться к затворничеству? — спросил Вовка, ковыряя палкой мерцающие угли костра.

— Давай. Я, наверное, машину не буду в гараж загонять, рядом с твоей сейчас поставлю.

— Да, так лучше будет, аккумуляторы только пошли, снимем, — согласился Вовка.

Переставив машины вдоль боксов, мы закрыли их и, сняв аккумуляторы, вернулись в гараж. Вообще, уверенности, что мы все предусмотрели и все правильно сделали, не было никакой, во всяком случае, у меня. Прежде чем закрыть ворота, я ждал, пока Вовка докурит и смотрел в небо, наблюдая появляющиеся светящиеся лини падающих "подарков" из космоса.

— Ого, а вон там здоровый пролетел, видел? — выщелкнул Вовка бычок на дорогу. — Ну что, посмотрим еще или закрываемся?

— Давай закрываться, а то вдруг эти ученые на своих калькуляторах время неправильно посчитали.

— И такое может быть, — согласно кивнул Вовка и потянул на себя ворота, — я задвижку закрою, а ты начинай задувать щели.

Спустя полчаса мы закончили с герметизацией ворот. Потом опустили закрепленный над воротами рулон прорезиненной ткани и с помощью брусков и строительного пистолета закрепили ее по проему ворот, а края прошли также пеногерметиком.

— Лучше перебдеть, — подмигнул мне Вовка, обильно покрывая пеной брусок на полу.

— Да уж...

— Ох! — спохватился Вовчик, — я же на ноуте не включил запись с камер.

— Ты больной.

— Я знаю, — ответил он и загромыхал берцами по лестнице в подвал.

А я почувствовал симптомы "медвежьей болезни" и решил пройти за шторку в углу гаража, где мы поставили компостирующий био-туалет... При нормальной жизни ни за чтобы не купил этот кусок умного пластика, шутка ли? Пятьдесят тысяч, зараза, стоит, но вопрос гигиены в нашей ситуации — один из важнейших.

— ... ни хрена себе! — донеслось из подвала.

— Что там? — присел я рядом с Вовкой, пред полкой, обозванной им ЦП — Центральным постом, где расположилась фанерка, к которой прикрутили кнопки управления вентиляцией и освещением снаружи, ноутбук и газоанализатор.

— Здоровенный кусок прям за горизонт ушел, — ответил Вовка, пялясь в экран.

Картинка там, конечно, была так себе, хоть камеры и имели инфракрасную подсветку, но толку от неё ночью почти никакого, хотя периодически летящие с неба "подарочки" можно было разглядеть.

— О, глянь, этот мутный вышел, — Вовка кликнул мышью и развернул окно камеры, что показывала дорогу у боксов.

Сосед стоял, глядя в небо, потом достал телефон, безрезультатно потыкал кнопки и снова закрылся в гараже.

— Последний раз нормальным воздухом подышать выходил, похоже, — прокомментировал Вовка и добавил, — ну что, через двадцать минут начнётся, если они все правильно посчитали.

— Да, — ответил я, снял куртку и завалился на свой топчан.

— Очкуешь? — посмотрел на меня Вовка.

— А ты нет?

— И я очкую... я даже, знаешь, чего подумал...

— Что?

— Может... может зря мы это все? Ну подумаешь, помучились бы минутку, задыхаясь, зато потом свободны. Ведь самое страшное не то, что мы вот-вот переживем, а то, что будет потом. Так может, надо было наоборот, закатить прощальную вечеринку и помереть?

— Не, Вов, не готов я помирать... что-то пожить хочется.

— Молодец! — неожиданно хлопнул меня по ноге Вовка и заулыбался, — это я твой настрой проверял.

— Блин, Вов, ты вот притворяешься или реально больной? Сколько лет тебя знаю, все понять не могу.

— Да, выживальщик — это диагноз... О, началось! — постучал он ногтем по индикатору, который показывал непонятные для меня значения.

— Цианид? Про который говорили?

— Да...

— И что там?

— Погоди... сейчас... О! Есть превышение!

— Ладно, ты наслаждайся апокалипсисом тут, а я спать, — я влез в спальник и отвернулся к стенке картонных коробок с какими-то консервами.

Меня потряхивало, и мне реально было страшно от того, что происходит сейчас со всем живым на планете, а также не было никакой уверенности, что к утру мы тоже не задохнемся от какой-нибудь космической химии. Закрыв глаза, я постарался успокоиться и наконец-то уснул, но меня почти сразу разбудил слабый толчок снизу.

— Это что? — поднял я голову.

— Не знаю, может, булыжник космический где рядом приземлился, а может, землетрясение, — ответил Вовка.

— Похоже, не усну, — сел я на топчан, надел шерстяные носки и влез в тапки, — что там газы?

— Не знаю, — пожал плечами Володька, — я его выключил на хер.

— В смысле? — удивился я.

— А чего смотреть? Жопа там снаружи, потом включу, попозже.

— В камеры видно что?

— Одна уже навернулась, что на дорогу смотрела, я забыл на неё сверху обрезок бутылки надеть, разъело, наверное, там что-то, а может просто сломалась... Китай, блин. А город вон светится, плохо, но видать, при дневном свете лучше будет.

— Что радио?

— Молчит... да и помехи постоянные.

— А интернет?

— Почти все обвалилось, из наших всего два сайта новостных открываются, но там ничего не обновляется уже несколько часов, народ в комментариях к статьям писал сообщения, но сейчас затихло все.

— Я долго спал?

— Пару часов... Слушай, давай, наверное, помянем всех.

— Давай, — согласился я.

Вовка поставил на стол нашего импровизированного купе бутылку водки, банку сайры и банку маринованных корнишонов.

— Ну что, пусть всем земля будет пухом, — сказал он, подняв одноразовый стакан.

Я согласно кивнул, добавив — "пусть" и выпил. Потом я разлил еще... потом еще, а после третьей Вовка потянулся к пачке сигарет.

— Володь, иди наверх, в печку кури.

— Хорошо, — он понимающе кивнул и поднялся наверх.

— Приточку завтра включим? — спросил я Володьку, когда он вернулся с перекура, притащив с собой шлейф табачища.

— Ну, теоретически, на сутки нам на двоих тут хватит подышать тем, что есть, а потом да, надо вентилировать. Хоть мы фильтры и тестировали, но все равно, сделаем так — сначала закроем подвал, напялим противогазы и потом включим приточку и прибором проверим состояние воздуха. Можно и оттянуть, конечно, на подальше этот момент.

— Как?

— Шевелиться поменьше.

— Ага и не курить.

— Хорошо, не буду пока больше курить.

— Ну что, утро вечера, точнее ночера мудренее?

— Да, давай укладываться.

Прежде чем лечь на свой топчан, Вовка покрутил ручку приемника минут пять и, плюнув на это дело, улегся.

— Андрюх...

— Что?

— Спишь?

— Пока нет.

— Слушай, а ты своим то звонил?

— Да, мать сказала, что у них рядом заводское убежище, и а так как сестра на этом заводе лаборантом, то вроде как им места выделили. Надеюсь, нормально все у них.

— Ты чего тогда с ними не поехал, собирался же вроде?

— Передумал... А смысл ехать? Тут-то у меня жизнь, можно сказать, наладилась, а туда, в Подмосковье ехать и все заново начинать? Нет, я уж как-нибудь тут сам, потихоньку.

— Ну, тоже верно, — согласился Вовка

— А твои что?

— Не знаю...

— Так и не помирился?

— Нет... теперь жалею.

— Хреново.

— Угу, — ответил Вовка, шмыгнув в темноте носом, — ладно... я спать.

Мой физиологический будильник разбудил меня ровно в десять утра, включив настольную лампу, я влез в тапки и побрел "за шторку". После чего умылся и, подойдя к воротам, прислушался. Тихо... снаружи тихо, только внутри гаража пощелкивает лампа дневного света, подумав, что надо на ней сменить стартер, я спустился обратно, обнаружив уже проснувшегося "сокамерника", который разглядывал что-то, прильнув к монитору.

— Добр... эм... привет, в общем.

— Ага, — кивнул Вовка в ответ, — глянь, одиннадцатый час утра, а на улице как сумерки.

— Может, остальные камеры навернулись?

— Нет, вот видишь, это тучи, — тыкал он пальцем в экран, — а вот эти полосы — это лучи солнца... восток ведь там?

— Да, восток там. Значит, такая плотная облачность?

— Похоже на то... Да и в городе вон окна светятся, получше уже видно.

— Интересно, как долго электричество будет?

— До первой поломки, даже незначительной, а потом все сыпаться начнет.

— О, а это что, молнии, что ли?

— Да, вон здоровенная туча ползет.

— А как там по радио говорили, 8 часов планета в этом облаке находилась?

— Да, так вроде... — Володька обулся и пошел наверх, — погоняй радио, может, поймаешь что.

У меня получилось, я настроился на волну нашего местного МСЧ, но из динамика доносились только три гудка, а потом приятный женский голос сообщал "это канал звукового сообщения управления МЧС по Приморскому краю", затем опять повторялись гудки и опять голос. Записал частоту и начал крутить тюнер дальше, поймал что-то китайское, но с сильными помехами. Вообще помехи шли постоянные, как кто специально глушил все частоты.

— Ну... хоть китайцы живы, — уселся Вовка на топчан и вытер полотенцем лицо, — что, позавтракаем?

— Да что-то особо не хочется, кофе просто попью.

— Не выделывайся, я сейчас яйца поставлю сварить, да нормально позавтракаем.

— Мы же не двигаемся толком, куда есть-то?

— Туда, что желудок нужен здоровый, тут, — обвел он рукой нашу келью, — докторов нема, если что. И если кто из нас заболеет чем-то серьезным, то проще пристрелить.

— Ладно, вари свои яйца, — махнул я рукой.

— Не мои, а куриные... Кстати, на счет пристрелить, ты карамультук-то свой забрал из дома?

— Да, где-то наверху коробками заставлен чехол.

— Сколько у тебя патронов к нему?

— Пачка "волчьей" картечи, пулевых десяток, да утиной "тройки" десяток в патронташе.

— Все?

— Да, а нахрена мне больше? Во-первых, я боевых действий не собирался вести, во-вторых, у меня есть ненормальный друг Вовчик с огромной сумкой, набитой патронами.

— Вот за твою безалаберность мы из твоего ижака обрез сделаем!

— Сейчас! Такой ствол портить... Не угадал ты ни фига.

— А зачем тебе этот ствол теперь? Охотиться? На кого?

— Эм...

— Друг мой, если и случится нам стрелять, то уж поверь, это будет вовсе не дичь, и с твоего ствола толку будет больше, если его укоротить, а с длинными стволами и моего арсенала хватит.

— Да жалко... хороший ствол, да и незаконно это вообще-то.

— Жалко — оно у пчелки, а обрез мы из него сделаем, даже не обсуждается! Да и что-то мне подсказывает, что закон в скором времени будет на стороне того, у кого есть ствол. Тебе из моего что, "Сайгу" или "Вепря" отдать?

— "Сайгу", она легче, — махнул я рукой.

После завтрака мы сначала опять мучили приемник, потом пялились около часа в монитор, медитируя на начавшийся мелкий дождик. А затем, "достучавшись" до единственного рабочего новостного сайта, читали ветку комментариев к статье "Последние дни планеты", которая превратилась в чат, но долго почитать не получилось, после очередного обновления страницы и этот сайт рухнул, а может просто отвалилась связь. Но немного информации мы все же оттуда получили — главное, есть выжившие! Как долго они проживут — это другой вопрос. Были сообщения от некого "Ганса", который, я так понял, был каким-то офицером из МЧС и находился в убежище в Хабаровске, где вместе с ним было около пятисот человек. Были сообщения из Москвы, Питера, Оренбурга и Самары. Кто-то писал вполне оптимистичные сообщения, а кто-то и последние, так как у айфона кончается заряд... или потому, что укрыться получилось, а вот как жить дальше, неизвестно.

А ближе к обеду стала побаливать голова, что говорило превышении СО2 в воздухе, и мы начали подготовку к первому после катастрофы включению вентиляции.

— 4 —

— Ну что, как договорились, врубай сначала секунд на пять и померяем.

— Хорошо, — ответил я и щелкнул автоматом на стене у улитки приточного вентилятора.

Чуть просел свет, и движок завыл. Досчитав до пяти, я отключил автомат и спросил, хрюкнув в противогаз:

— Ну что там?

— Погоди, — ответил мне мой друг-"слоненок", — вроде норма, врубай секунд на десять.

Двигатель опять взвыл, громкий, зараза... А Вовка, сидя на полу и держа на коленях прибор, притулил к патрубку два датчика.

— Слушай, ну чисто вроде, — сказал он, когда снова оторвался от прибора, взявшись за "хобот" приподнял противогаз и демонстративно сделал несколько глубоких вдохов, — врубай, пусть помолотит полчаса, я буду мерить.

— Хорошо, — я опять щелкнул автоматом и, тоже сняв противогаз, присел рядом с Вовкой, глядя на непонятные для меня циферки.

Спустя полчаса мы прохаживались по бетонному полу, принюхивались, дышали полной грудью и откровенно радовались, что наша сделанная практически "на коленке" система работает.

— Это что за звук? — насторожился Вовка.

Я тоже прислушался, и сообразив, что это такое, ответил:

— Это печная труба в тосол булькает, тут же разница давления небольшая получилась, пока насосом воздух нагнетали.

— Точно, — улыбнулся Вовка, потом поднял указательный палец верх и заявил, — это надо обмыть!

— Не сопьемся мы тут?

— Нет, мы дозировано, в целях профилактики и для аппетита.

До вечера смотрели фильмы на Вовкином ноуте, которые в прежнее время я бы и не стал смотреть, а потом сварили себе самого настоящего борща, правда, на тушенке, но все равно, вкусно, жидко и горячо, полезная и здоровая пища, в общем. Радио безнадежно молчало, а USB-модем жаловался, что нет сигнала. Зато заработала камера, что показывала дорогу между рядами боксов, что нас очень обрадовало, и мы предположили, что там просто что-то не контачит, однако то, что она нам показала, было не очень приятно... мы насчитали около десятка тушек ворон, коих всегда было много на деревьях у нашего кооператива. Днем "яркости" на улице не прибавилось, и было все также сумрачно. Хорошо хоть мы установили пару галогеновых светильников, и их можно было включить и более детально рассмотреть картинку. Включали ненадолго, так как опять же китайские и корпуса нам показались совсем ненадежными, вот и задействовали их только чтобы посмотреть, что творится снаружи. И еще заметно похолодало снаружи, внутри-то у нас было два электрообогревателя, не считая печки, которую топили только на испытаниях. Температуру "за бортом" мы мерили моим мультиметром, у него был внешний датчик температуры, который я вывел за ворота. Так вот ночью, отправившись в поход "за шторку", я обратил внимание, что наверху как-то зябко. Определив, что за боротом минус пять градусов, я много, много раз себя похвалил, что в емкость трубы дымохода мы налили антифриз, а не воду.

По ходу нашего затворничества пришлось исправлять и делать многие вещи, которые не предусмотрели, например, закреплять под потолком в подвале пленку, чтобы конденсат капал не на нас, оборудование и коробки с продуктами, а стекал в подставленное ведро. Да и других неприятных мелочей было достаточно, с которыми мы боролись, и пока скучать не приходилось. Вечерами смотрели сериалы, болтали о прошлом и неясном будущем, о школе, студенческих годах, девчонках, работах... кстати, у Вовки была куча интересных историй о море, рыболовном флоте и целый набор "боцманских" баек, шуток и прибауток.

Так прошла наша первая неделя. В целом все было нормально, за исключением того, что творилось за бортом, где уровень концентрации токсичных газов и не думал снижаться, зато снижалась температура, и уже пару дней было минус двадцать два днем и минус тридцать ночью. Небо было все такое же темно-серо-красное и за все время мы не видели рассвета, только ночь, сумерки и опять ночь. Позавчера выпал снег и уже сутки вьюжит, причем ветер очень сильный.

Начало второй недели ознаменовалась очередным снегопадом, снег шел двое суток и мы почти "ослепли", то есть работала только одна камера, что была закреплена под козырьком над воротами, другие две просто занесло снегом. У ворот надуло сугроб высотой в метр, и мы начали переживать, что нас тут засыплет и похоронит заживо.

На десятый день погас свет... нет, мы, конечно, морально, и не только, готовились к такому повороту событий, но оптимизма это не прибавило. Теперь, для того, чтобы провентилировать помещение, надо запускать генератор, от которого мы заряжали аккумуляторы и ноутбук. Аккумуляторы питали маленькие светодиодные светильники, иллюминация от них не ахти, но вполне хватает, чтобы не спотыкаться. Спальные места перенесли ближе к печке, да и вообще больше времени проводили теперь наверху. Топили не сильно, поддерживали температуру не более пятнадцати, и спасибо паранойе Володьки, у него только комплектов термобелья шесть штук оказалось, и камуфляжей целый гардероб. За неделю мы сожгли почти всю евровагонку и куб ясеневого наличника.

Наутро четырнадцатого дня мы не смогли сделать замеры за бортом, Вовка психовал и с остервенением мучил прибор.

— Да что же с ним? — с досадой он в очередной раз вытащил аккумуляторы и начал тыкать в них щупами мультиметра, — хм... нормальный заряд, ничего не понимаю...

— Слушай, так может, надуло снега в вентиляшку? Да и вообще, вполне возможно, что датчики обледенели.

— Возможно, — засопел Вовка и задумался, — и что, будем осуществлять выход в "открытый космос"? Только у нас тут шлюза нет...

— Да ладно, быстро выйдем и закроем дверь, потом быстро войдем и провентилируем помещение.

— Нет, вдвоем не пойдем, — помотал головой Вовка, — я один пойду, второй комплект датчиков есть, выйду померяю и обратно... Только вот быстро выйти не получиться, сугроб видал какой снаружи?

— Видал. Значит, все же вдвоем пойдем, потепления не было, снег должен быть рыхлый, так что наляжем на дверь и откроем.

— Хорошо, давай пожуем чего-нибудь сначала.

Бумм... Бумм... От завтрака нас отвлек настойчивый стук в ворота.

— Командор? — сострил Вовка, но покосился на лежащий на стеллаже обрез, — и что это за гость?

— Давай запустим генератор, галлогенку включим и глянем, — сказал я, поставив кружку на буржуйку.

— Хорошо, а я вниз, гляну, что камера кажет.

Я подошел к генератору и нажал кнопку стартера, он, чихнув, заурчал, через пару минут выровнял обороты и я включил наружное освещение.

— Иди сюда, ты должен это увидеть, — кричал снизу Вовка.

Спустившись в подвал, я присел рядом с другом и уставился в монитор...

У ворот, почти по пояс в снегу стоял человек и периодически долбил по железу, большая лохматая шапка, поднятый воротник военного овчинного тулупа.

— Блин да там не возможно выжить... если только он в противогазе, но не видать нифига. А откуда он знает, что тут кто-то есть?

— Может, это Олег?

— Не, Олег здоровый кабан.

— Тогда может это тот мутный сосед?

— Может...

— И что? — посмотрел я на Вовку.

— Что?

— Блин, ну человек же там...

— Ага, человек и что?

— Вов, ну ё-маё, давай пустим...

— Точно! И сдохнем! Зато человека, — поднял Вовка указательный палец, — пустим и спасем, но ненадолго.

Я снова посмотрел на экран, человек опустился на колени и продолжал долбить в ворота, но уже тише и реже, затем сел на пятую точку и посмотрел вверх, на лампу.

— Он без противогаза, только нос шарфом замотал.

— Так снаружи под тридцатку мороз давит... давай пустим Володь, ну что мы, не люди, к тому же выкинь свой прибор к чертям! Видишь, он там без всякого противогаза, — сказал я, поднялся наверх и начал монтировкой отрывать бруски, которыми была закреплена прорезиненная ткань.

Вовка мне молча помогал, а когда мы получили доступ к воротам, он метнулся к генератору и выключил его.

— Эй! Мужик, ты там живой? — постучал он по воротам ногой.

— Пока живой...

— Ты как там дышишь?

— Ртом бля...

— Отгреби снег от двери, сейчас откроем.

— Попробую...

С усилием мы открыли дверь, пеногерметик с хрустом посыпался на пол, и в гараж ворвался холодный зимний и как ни странно чистый воздух, только гарью какой-то несет.

— Давай, мужик, к нам, — сказал я и закашлялся, ледяной воздух перехватил дыхание.

— Не могу, ноги не слушаются.

Ухватив гостя за ворот тулупа, мы втащили его внутрь.

Юра, так представился нам гость — это был тот самый "мутный" сосед. Заправляя вчера керосиновую грелку, он устроил пожар в гараже и еле спасся. Выбирая между сгореть заживо или замерзнуть и задохнуться на улице от вероятной химии, он решился на второе и быстро напялив на себя что потеплее, покинул полыхающий гараж. Поняв, что снаружи в воздухе нет ничего опасного, он решил отправиться в город, к себе на квартиру, но переоценил свои силы. Мороз в тридцать градусов с сильным порывистым ветром, снег выше колен, а где-то и по пояс, позволили ему пройти в полной темноте лишь до трассы, то есть он прошел не более километра, испугался, что не дойдет и замерзнет, решил вернуться и достучаться до нас. За свое короткое путешествие он прилично обморозился, еще бы... в кроссовках-то. Сейчас он сидел у печки, растертый спиртом, напоенный горячим чаем с доброй дозой коньяка и отогревающий босые ноги в ведре с горячей водой.

— Интересно, как давно эта химия рассосалась? — подумал вслух Вовка, протягивая Юре миску с горячей кашей, — мы несколько дней не мерили, а когда решились, то прибор заглючил... ну или внешние датчики.

— Это уже не важно, — ответил я, — важно, что мы теперь можем дров напилить.

— Ну да, наличника-то на пару дней топки осталось, — гоготнул Вовка.

— Какого наличника? — не поняв, спросил Юра.

— Это вот у Андрюхи тут запасы были стройматериалов, он со своей бригадой должен был отделкой коттеджа какого-то в скором времени заняться.

— Да уж, — хмыкнул я, — тысяч на сто рублей материалов сожгли.

— Зато не замерзли, — улыбнулся Вовка, — теперь и остатки можно дожечь, а завтра за дровами вылазку сделаем.

— У меня подвал небольшой в гараже, до него только добраться надо... там консервы, картошки несколько мешков, — сказал Юра, а потом задумался и добавил: — ну если только вы меня примете в свою компанию.

— Ну не выгонять же тебя теперь, еще и с подвалом еды в наличии. Да и вообще, если бы не твой пожар, то так бы мы тут и сидели, опасаясь задохнуться, а потом как дураки, напялив противогазы, полезли бы на крышу проверять датчики, — расхохотался Вовка.

Сильно обморозиться Юра не успел, как мне показалось, максимум, что ему теперь грозит, так это облезшая кожа на щеках и носу. Выделили ему кое-что приодеться потеплее, а за ужином решили отметить два события, первое — возможность дышать и продолжать жить, второе — спасение соседа Юры. Он нам вкратце поведал свою биографию, рассказал, что пару месяцев живет один, так как развелся с женой, и она укатила к родителям, прихватив ребенка. Юра был военным пенсионером, служил водолазом на вспомогательном флоте, после того как вышел на пенсию, толком устроиться нигде не мог, и занялся браконьерством, нырял за трепангом и прочими морскими деликатесами. Из-за патологической ревности супруги он перестал общаться с друзьями, а новыми после развода обзавестись не успел. В общем, когда мы уже изрядно наотмечались, Юра перешел из разряда "мутных" в разряд нормальных мужиков, правда, свои тараканы у него в голове несомненно имеются... странный взгляд у него, какой-то слишком спокойный что ли.

— 5 —

— Олег! Ты там живой? — долбил я в ворота председателя гаражного кооператива ногой. — Слышишьменя?

— Кто это? — как-то очень глухо ответили из-за ворот.

— Это я Андрей, открывай, воздух чистый.

Олег открыл. Зрелище, конечно, еще то, в куче одежек, поверх тулуп, противогаз и лохматая барсучья шапка-ушанка.

— А что, тут можно дышать? — прогундосил он в противогаз.

— Можно, хватит в слоненка играть.

Когда Олег снял противогаз, я его не узнал, синяки под глазами, да и глаза ввалившиеся, сам бледный, как смерть.

— Что с тобой? Как семья?

— Нормально, — жадно хватая хоть и ледяной, но свежий воздух ответил он, — в подвале сидят.

— Вы все это время в противогазах, что ли, были?

— Не все, как канарейки сдохли, так и надели.

— Какие канарейки?

— Домашние, — пожал плечами Олег.

— Ну ты капец... может, они от холода сдохли, — хотя чего я... сами как дураки сидели в неведенье. Скажи своим, что дышать можно, пусть снимают противогазы. Подожди, а как вы ели-то, пили?

— Приспособились.

— Ладно, не выстуживай гараж... накорми своих нормально, а сам приходи ко мне, подумаем, как дальше быть.

Решение проведать Олега я принял, как только проснулся. Мы не особо знакомы ни с Олегом, ни тем более с Юрой, но мы тут оказались вместе и именно в это время, и как сказал Вовка, надо не хлопать ушами, а начинать действовать и думать, как жить дальше. Олег пришел не сразу, он сначала спилил несколько нетолстых деревьев сучкорезом и протопил гараж, затем надавал оплеух закатившей истерику жене и поставил на печь сковороду, высыпав в нее несколько банок консервированной гречневой каши с говядиной. А потом уже, спустя час постучался ко мне в ворота.

— Сам-то поел нормально? — спросил я его, закрыв ворота на засов.

— Да так, перекусил...

— На, — Вовка протянул ему миску с горячим "дошираком", заправленным тушенкой, — похлебай горячего, а то на сухомятке опухли там, наверное.

— Да, есть такое, — дрожащими руками и Олег взял миску, — кто ж знал-то... радио давно не фурычит, а подыхать что-то не хотелось.

— Понятно... ну что, дети, мать его, апокалипсиса... задача номер один — напилить дров. Так как хаты у нас две, то и пилить будем на две хаты, — начал Вовка, — потом первым делом надо осмотреться... Что в городе, и вообще остановку разведать.

— Темно, даже в полдень, будто сумерки... и небо грязно-красное, — вставил Юра, — да и снег по пояс.

— У Андрюхи вон куски фанеры есть, снегоступы сделаем, да с фонарями дойдем, так что вы двое, как еще слабые здоровьем, займитесь пока рукоделием... фанера вон там, инструменты в ящиках под верстаком. Примерно представляете, как снегоступы выглядят?

— А чего там представлять, по два куска шестьсот на триста сделаем вам с веревками и все.

— Ну, и так сгодиться, — кивнул Володька, — одевайся, Андрюха, на лесоповал пойдем.

Далеко не пошли, не больно-то находишься, снег выше колен. Немного спустились с горки и спилили четыре ближайших дерева, что росли рядом с мусоркой, на откосе. Через пару часов таскания, жужжания пилы и наших с Вовкой трудов у стены моего гаража выросла приличная куча дров. Колоть потом будем, прямо в гараже, вместо зарядки, а пока натаскали вовнутрь попиленные на ровные чурочки толстые ветки, ну и тонких наломали на растопку. Пока работали снаружи, почти даже не замерзли, только вот периодический порывистый колючий ветер при — 22 градусах заставлял нас прятать лицо и отворачиваться.

— Ну что, перекусим, соберемся и пойдем? Время к обеду, вроде посветлело слегка, — спросил Вовка, когда мы закончили.

— Да, — ответил я, прихватив охапку веток, — пилу подбери и открой мне дверь.

Вывалив дрова у стены, застал следующую картину — Юра шоркал наждачной по краям снегоступов, а Олег спал на коробках, причем было заметно, что сначала он на них сидел, а потом просто съехал по стене.

— С ним все нормально? — спросил я у Юры.

— Разморило от тепла, и уснул, — улыбнулся Юра, — на, меряй.

— Ну отлично! — сказал я потопав в новой "обувке", — сильно не должны проваливаться.

— Нет, не должны, — согласился Вовка, примеряя свою пару.

— Ух... что-то разморило меня, — зашевелился у стены Олег.

— Да уж. Ну что, приведешь семейство и пообедаем вместе? — спросил я его.

— Не, мужики, пойду я, баба моя на нерве.

— Ну, как знаешь, — ответил Вовка и добавил: — У тебя оружие есть?

— Эм... дома, в сейфе.

— Ну ты даешь!

— Я не думал, что надолго... ну, это все...

— Не думал он, — фыркнул Вовка, — что-то мне подсказывает, что этот аналог "ядерной зимы" минимум на год, правда, температура упала в среднем градусов на двадцать пять, а не на сорок — пятьдесят, так что может и пораньше небо посветлеет и потеплеет.

— Так это... вроде же не было ядерной войны, — удивленно поднял брови Олег.

— Вот чудак-человек, ты новости слушал перед "днем тишины", а как трясло потом, чуял?

— Ну да, слушал, чуял.

— Этна, Кракатау, Елоустоун... говорят тебе что-нибудь эти названия?

— Ну да, это вулканы...

— Это очень большие вулканы, Олег, просто охренительные и кроме них активно извергались еще около сотни, особенно в Тихоокеанском кольце, так называемом, и вероятно, что они и сейчас коптят небо. Ты понимаешь, что это значит?

— Эм... ну...

— Это значит, что сажи, пыли и прочей хрени выплюнуло из недр такое количество, что солнечное излучение не пробивается к нашему шарику, темень-то вон какая стоит, и для эффекта ядерной зимы никакой войны уже и не надо, — сказал Вовка, кинул пуховик на верстак и прошел за шторку, журча оттуда, продолжал вещать: — Так что, собрат мой по концу света, если эта космическая химия нас не убила, то у холода и голода есть на это все шансы. Даже если предположить, что случится чудо, посветлеет и потеплеет месяца через четыре, то один хрен... Те, кто укрылся в бомбоубежищах, смогут продержаться два-три месяца, и то при условии сильной экономии, а те немногие выжившие, кто сами по себе, начнут сначала грабить соседей на предмет найти чего пожрать, а потом и самих соседей жрать начнут.

— В смысле, жрать соседей? — округлил глаза Олег.

— В прямом, — отойдя от рукомойника и вытирая руки полотенцем ответил Вовка, — с перчиком и с солью. Ты живешь-то где? Ключи давай, если получится, зайдем и заберем твой ствол.

— Вот, — протянул мне связку Олег, уже немного опасаясь Вовку, — ты же заезжал ко мне взносы платить, помнишь, где живу?

— Да помню, — кивнул я.

— Ладно, я к своим пойду, — загруженный информацией, побрел к себе Олег.

— Вов, а ты чего его пугаешь всякими людоедами? — спросил я, закрывая за соседом.

— Я не пугаю, я, Андрюха, строю прогнозы, причем не самые плохие. Нужно быть реалистом.

— Хреновый реализм.

— А другого, Андрюха, пока нет.

Пообедав, составили примерный маршрут и стали собираться на разведку. Юра тоже было засобирался, но мы ему отказали в компании, на правой ноге с двух пальцев ногти у него все-таки "пожелали" слезть, так что пока он не ходок, а случись что, еще и обуза.

— И что мне тут просто сидеть? — расстроился он.

— Не просто, вон, дрова поколоть можешь, — ответил я.

— Ладно, — смирился Юра, — картошки тогда натушу на ужин.

— Вот! Это правильный подход, — одеваясь, ответил Вовка.

Шли медленно, хоть ноги почти и не проваливались. Тепло закутавшись, замотав лицо и напялив защитные очки, что у меня были в инструментах, примерно за час добрели до объездной дороги, по которой стало идти полегче. Во многих домах видны закопченные стены над окнами — результаты пожаров. Далеко видно плохо, темно, да и пурга неслабая. Сугробов намело прилично, почти все окна первых этажей занесены. Вовка махнул рукой в сторону двухэтажного кирпичного здания саниэпидемстанции, я кивнул и двинулись к разбитому и закопченному окну второго этажа, разговаривать было невозможно, так что обходились жестами. Окно, через которое мы влезли, было в конце длинного коридора, со следами пожара на стенах и снегом на полу. Включив фонарь, Вовка поднял на лоб очки и опустил ворот свитера.

— Идем, по лестнице вниз спустимся, там потише должно быть, передохнём, — сказал он.

— Идем, — ответил я и расстегнул пуговицу воротника бушлата, который защищал мое лицо от ветра.

Пахло гарью, похоже, замкнула проводка, а здание старое, полы деревянные, отделка стен тоже деревом, точнее полированным ДСП, в стиле "советский офис".

— Вот, внизу нормально, тут посидим... не замерз?

— Терпимо, жить можно, ветер только этот.

— Да, задувает хорошо, — кивнул Вовка, — Ну что, следов не видно было никаких, хотя с таким ветром и периодическими снегопадами их и не будет.

— Во всяком случае, еще ни одного выжившего не попалось... Интересно, а те мужики, что в доме напротив моего подвал готовили, они, интересно, выжили?

— Не, туда не пойдем далеко.

— Лыжи бы.

— Вот за ними сейчас и пойдем.

— Блин, а в торговый центр не далеко да?

— Прилично, но туда мы пойдем абсолютно по делу, а не просто посмотреть.

— Грабить?

— Брать Андрюха, брать! Воруют ночью, а днем берут... хоть и темновато сейчас, — ухмыльнулся Вовка.

— Как-то...

— Вот не начинай а? Хочешь, я потом там, на кассе расписку напишу, с обещанием все оплатить, с адресом, телефоном и паспортными данными?

В ответ я лишь махнул рукой и спросил:

— Тут долго сидеть будем?

— Посидим еще минут двадцать, а потом по кабинетам пройдемся, может, что толковое есть.

Открытыми были лишь два кабинета, на взлом остальных решили не тратить время и силы. Закинув в рюкзак кое-какую канцелярщину из приемной начальника, отправились на выход, вторым открытым "кабинетом" был туалет.

Прошли несколько кварталов и, повернув на дорогу, ведущую к торговому центру, заметили человека с огромной сумкой на горбу, который по пояс в снегу пытался "быстро скрыться незамеченным", постоянно оглядываясь при этом. Посмотрев ему вслед, пошли дальше. Трехэтажное здание бывшего "военторга" обошли по кругу, пытаясь найти удобный вход, но не получилось. Этажи высокие, и либо рыть снег и бить витрину первого этажа из толстенного стекла, либо лезть по пожарной лестнице на крышу и оттуда пытаться попасть вовнутрь, выбрали второй вариант, сверху и осмотреться будет удобно. Из инструментов у нас собой был топорик, небольшой набор ключей, гвоздодер и средних размеров болторез, нормальный такой набор "домушника". Оббив по периметру уголка-сороковки раствор и немного кирпича, разворотили люк лаза на крышу... провозились, конечно, но зато согрелись. Спустились во мрак лестничной клетки, один пролет, забранный в решетку из арматуры, в конце пролета дверь-решетка.

— Как на зоне, блин, — прокомментировал Вовка.

— Ты там был, что ли?

— Нет, в кино видел... Замок кусай давай.

Навесной замок перекусили болторезом, немного попыхтев, и наконец-то вырвались на "оперативный простор".

— 6 —

Что я, что Володька этот торговый центр периодически раньше посещали. Поэтому, сориентировались быстро и сразу пошли по так называемым бутикам — отделенным клетушкам третьего этажа. Отжав пластиковый профиль двери гвоздодером, мы "посетили" спортивный отдел. Несколько пар горных лыж и шесть сноубордов скрутили скотчем и положили в проходе, набрали ботинок, флисовых масок, очков, перчаток и прочей мелочи. Так же разжились лыжными костюмами. Два наших мощных фонаря мелькали по стеллажам и витринам в поисках еще чего-нибудь нужного, и оно нашлось — санки. Какие-то крутые алюминиевые и очень легкие.

— Вот! Отлично, а то я уже начал думать, как из сноубордов какую-нибудь волокушу смастерить, — обрадовано сказал Вовка. — О, и пару рюкзаков со станками прихватим.

— Ну что, тут все?

— Вроде все, пойдем в "Рыбалка-Охота"

— Пошли.

Мы застыли перед зарешеченной витриной...

— Хороший прут, миллиметров двадцать, — уперся лбом в стеклянную стену Вовка.

— М-да... тут облом.

— Погодь... вон короб вентиляционный идет под потолком, и решетка его огибает.

— Ну да, можно его обрушить, и пролезть вовнутрь, правда, раздеться придется. Так, где-то вон там слева хозяйственный был, поищи там лестницу или стремянку какую-нибудь, да и веревки прихвати, если увидишь, пригодится.

Перекусив болторезом стальную толстую проволоку, которой секции короба вентиляции крепились к потолку, обрушили пару секций снаружи, а внутри просто отогнули короб в сторону, потом забросили в получившийся лаз стремянку, Вовка снял верхнюю одежду и проник вовнутрь.

— Ну что, может ну их нафиг эти сноуборды? — спросил Вовка стуча зубами, когда спустя полчаса выбрался обратно и поспешно напяливал на себя комбинезон и пуховик.

— Нет, охотничьи лыжи — это хорошо, но из сноубордов можно действительно сделать хорошие сани. Да... Барахла мы, конечно, порядком спиз...

— Взяли Андрей, взяли, — поднял указательный палец в разноцветной "олимпийской" перчатке Вовка, и пнул ногой длинную черную сумку, — а поволочем вот на этом.

— Что это?

— Лодка резиновая, двухместная, и вот еще что, — показал он мне листок объявления, — ну-ка посвети, Где тут? Ага, вот! ... бла, бла, бла, клуб трофейной охоты... угу... приглашает на свою базу, принять участие бла, бла, бла... Да где же?! А, вот! — "Размещение: на базе хозяйства в отдельных домиках с металлическими печками, стилизованных под охотничье зимовье, или в доме с печным отоплением. При преследовании зверя возможна ночевка в охотничьем зимовье или палаточном лагере. Аренда снегоходов и квадроциклов."

— И что, ты представляешь, сколько туда пилить? И вообще, где это?

— Вот тут, — протянул он мне другой листок, в виде стилизованного под карту рисунка, из которого стало понятно, как добраться до охотничьей базы, — вот здесь, от Михайловки свернуть и два часа на машине... ну так раньше было.

— А теперь представь, сидят на той базе человек несколько, таких же больных на голову выживальщиков как ты, и что? Думаешь, они обрадуются нам, и скажут: берите, мол, "бидвадмедна, то есть дадом"? Да и до этой Михайловки еще триста километров почти, нет, Вов, мы уже на полдороге околеем.

— Вот что ты за человек, а? Взял, и все опошлил! Ладно, в гараже покумекаем, потащили, все это "богачество" к лестнице.

Ветер поднялся такой, что видимость была почти нулевая. Мы кое-как дотащили награбленное, уж будем называть вещи своими словами, до здания Саниэпидемстанции, затолкали все вовнутрь и укрылись там же, где отсиживались по пути в город.

— Тут пересидим, перекусим, согреемся и дальше пойдем, — сказал Вовка, усевшись на ступеньках

— Замерзнем нафиг...

— Не замерзнем, сейчас поедим горячего, по сто грамм накатим да у костерка погреемся с полчаса, на, банки открывай пока, а я пойду, наличники оторву от косяков по этажу.

— Вот же блин, запопали, — с досадой я загнал нож в крышку и начал вскрывать банку тушенки.

Действительно, после разогретой на костре тушенки и пары глотков горячительного стало гораздо теплее и уютнее, что изнутри, что снаружи. Просидели в здании все же около часа, надеясь, что пурга хоть немного утихнет, но из-за опасения, что потом придется идти вообще в полной темноте, решили готовиться к дороге. Вытолкали обратно из окна лодку, пока Вовка держал ее, чтобы не унесло ветром, я заполнил лодку грузом, привязал кое-как, насколько можно что-то привязать голыми руками на морозе с обжигающим ветром, нацепили снегоступы, запряглись и пошли дальше.

— Я уже, если честно, начал волноваться, — закрыл за нами дверь гаража Юра, — пять часов прошло.

— Сколько? — удивился Вовка, присев у печки и чуть ли не обняв, и не прильнув к ней щекой.

— Пять! С "копейками".

— Это, наверное, из-за того, что мы вроде как "срезали", решили низиной пройти, за домами, где ветра не было, но получилось дольше, — сказал я, сбросив верхнюю одежду, и тоже присел к печке, вытянув руки над раскаленным чугуном.

— Ого, — аж присвистнул Юра, прислонив к стене лодку, и увидев бессовестно большую кучу наворованного добра, — как вы это доперли-то?

— Как бурлаки... Не, на самом деле волоком по снегу нормально почти... лодка "плыла", ветер только этот реально достал, — ответил Вовка.

— Надо придумывать экипировку, — сумничал я.

— Все придумано до нас, Андрюха.

— Домой заходили к Олегу?

— Нет, — помотал головой Вовка, — этот увалень пусть, если хочет, в следующий раз с нами идет, сегодня погода к пешим прогулкам не располагала, и так вымотались.

— Понятно, — немного улыбнувшись, ответил Юра и поставил перед нами котелок, — давайте ужинать

— Давайте, — согревшись и снимая верхнюю одежду, ответил Вовка.

Ели молча, прямо из котелка и активно громыхая ложками. Оставив немного на завтрак, выставили котелок к воротам в "холодильник" и разлили по кружкам горячий чай.

— Видели кого-нибудь? — спросил Юра.

— Одного... или одну, тикало от нас какое-то тело с большим баулом на спине.

— И все, даже следов нет?

— Какие следы? Пуржит так, что мы даже своих следов не видели, когда обратно шли.

Утром разбудил нас Олег, монотонным стуком в ворота. Тихо матерясь, Вовка накинул "крокодил" на клемму аккумулятора, включил свет и впустил его. На вопрос, получилось ли зайти к нему домой, Вовка почему-то вызверился на Олега. Не знаю, может настроение у него было такое поганое, может еще что. Олег не обиделся даже, покорно все выслушал, извинился что разбудил, сказал, что обязательно пойдет с нами, и ретировался.

— Точно увалень, — сказал Вовка, закрыв за соседом дверь, присел к печке и подкинул в нее дров.

— Ну, не все ж такие ушлые, как ты, — сказал я, усевшись на топчане.

— А другие не выживут, да и такие как я смогут прожить не многим больше.

— Тебя что за муха укусила с утра?

— Да, блин, не мог уснуть, все думал, как до этих снегоходов добраться... но нереально при такой погоде, так что можно не мечтать даже.

— Каких снегоходов? — спросил тоже проснувшийся Юра.

— Вот, — Вовка протянул ему две скомканные бумажки.

— Да... далековато, — ответил он, изучив рекламу.

— Угу... а транспорт нужен, не потому, что идти пешком не хочется, а потому, что много волоком и на себе не утащишь.

— Думаешь, надо уходить?

— Думаю...

— Куда, когда?

— Не знаю еще, но хотя бы для начала отойти от города немного... не знаю, временную базу, что ли, какую найти.

— А может тогда стоит на "Восточную" сходить? Если по прямой, через тайгу, то километров сорок будет... Я там кроме снегоходов у персонала, даже ратрак видел, а он на себе много утащить сможет, — предложил Юра поставив разогреваться на печь котелок.

— Блин! Точно! — аж подпрыгнул Вовка, — как же я про горнолыжку-то забыл.

— Там деревня рядом, наверняка местные уже порезвились, — предположил я.

— Там тех местных полторы бабки с дедом, единственное, охрана и персонал на базе, но сомневаюсь, что они выжили, а если и выжили...

— Договаривай, — посмотрел я на него.

— Если и выжили то уже, наверное, от голода там окочурились, если, конечно, кору с деревьев не употребляют.

— Вов, не съезжай с темы... ты понял, о чем я спросил.

— Понял, понял... — медленно поднял на меня глаза и ответил он, — не знаю, по обстановке в общем. Но я тебе сразу скажу, если ты еще не просек. Мы откатились в дикое людское сообщество, практически в зверинец... и тут надо сразу определиться, в стае ты или нет, у одиночек нет шансов. Такова "селяви", Андрюха, в нынешних условиях выживет сильнейший... Ты же сам сказал, что хочется пожить подольше, и не сбираешься сдаваться... тогда ты должен быть готов к тому, что впереди у нас такие дела, которые не делаются в белых перчатках, во фраке и с извинениями. Есть стая, и ее интересы каждый из нас защищает, и тогда стая защитит каждого, кто в ней находится. У стаи есть планы и цель, цель выжить, все!

— И часто у вас такие политинформации? — осторожно спросил Юра.

— Нет, не часто, только когда некоторые начинают из себя целку строить, — уже спокойно, мешая сахар в кружке, ответил Вовка. — Причем, замечу, Андрюха и так все понимает, но просто смириться с такой поганой реальностью пока не может... разрыв шаблона, как говорится.

Я уже не слушал его последних слов, точнее, пропустил их "мимо ушей" и, закончив завтракать, рассматривал два одинаковых сноуборда на предмет изготовить из них сани.

На улице продолжало заметать, ветер сильный, но снег с неба не падал, что уже немного радовало. Завели генератор, и пока он подзаряжал аккумуляторы, мы с Юрой с помощью оцинкованного профиля и досок от стеллажа изготовили двое достаточно крепких саней из четырех сноубордов. Я еще отметил, что у Юры, руки очень правильно растут и голова неплохо соображает. Вовка же, занимался подготовкой нашего прогулочного гардероба, как он назвал, "скафандров", из лыжных костюмов, охотничьих жилеток с кучей кармашков и прочего, что он понабрал вчера в городе. У нас троих комплекция была примерно одинаковая, только Юра был повыше нас на полголовы, и у него были не стандартно длинные руки. Примерив вечером экипировку, прогулялись и напилили дров. Было удобно, не холодно, лыжные очки и флисовые маски хорошо защищали лицо, в общем, вполне комфортно. А с Вовкой я почти не разговаривал весь день, не то чтобы обиделся, просто переваривал все, что он мне наговорил.

— 7 —

Наутро, застав Юру с кислой миной, ковыряющего свою ногу и подсвечивая себе фонариком, я спросил:

— Ты чего там? — и включил верхний свет.

— Да, блин, засада...

— И чего ты молчишь-то? — спросил я, когда подошел и увидел зачатки нагноения.

— Чего бузим? — проснулся Вовка.

— Иди, глянь.

— Хреново... — почесал трехдневную щетину Вовка.

— Знаю, что хреново, — грустно ответил Юра, — у вас тут что есть из аптеки?

— Ну так, по мелочи, сейчас сумку принесу, — ответил Вовка.

— Ампутировать надо, по фаланге, на каждом из трех пальцев, некроз попер уже, — разглядывая ногу, сказал Юра.

— Ты врач, что ли?

— Нет, но в курсе, что надо делать... учили.

— Вот, — поднялся из подвала Вовка с небольшой сумкой всякой медицины.

Покопавшись в ней, Юра сказал:

— Шовного материала нет и хотя бы новокаина надо... Так, гипертонический раствор есть из чего сделать, да в крайнем случае можно и на марлю помочиться, для перевязок. Ну и, собственно, перевязочного материала маловато. Кто эту "аптеку" собирал-то?

— Я, — пожал плечами Вовка.

— Ясно... мужики, надо мою машину откопать, спереди, под пассажирским сиденьем аптечка, у меня там, в принципе, есть и чем зашить, и что уколоть, я ее сам собирал. А вообще, надо запастись медикаментами.

Вовка краснел... он, весь такой из себя выживальщик, а про такую вещь как медикаменты что-то плохо подумал, с другой стороны, конечно, он и сам говорил, что ничего в этом не соображает, так что особо не задумывался, понабрал, что в аптеке посоветовали "для длительного похода" и успокоился.

Минут за тридцать докопались до двери, так как ключи где-то в сгоревшем гараже, в сгоревшей куртке, бесцеремонно загнали плоскую отвертку в замок и, свернув его, открыли дверь. Вернувшись в гараж, молча выполняли то, что говорил Юра, с абсолютно спокойным лицом, только желваки "играли" у него на скулах.

— ... ну и фиг с ним, давай салфетки детские расстели, ага, вот так в два слоя... Что там, закипел твой "фискарс"?

— Да, уже булькает минут десять, — заглянул я в эмалированную кастрюлю, в которой стерилизовался топорик, маникюрные ножницы и старый хирургический зажим из аптечки Юры.

— Не, за один раз не получится, — поставив ногу на табурет, застеленный стерильными салфетками, Юра протирал спиртом обмороженные пальцы.

— Юр, ты точно знаешь что делаешь? — спросил я его, — сейчас рубанем, а ты от болевого шока сознание тут потеряешь, и что мы будем делать?

— Нет, кончики пальцев не чувствуют ни хрена уже, и некроз начинается, ногти что, просто так отваливаются? Да и обколол я новокаином.

— Что начиняется? — присел на корточки с резиновой киянкой в руках Вовка, которому Юра поставил задачу, по команде, резко бить по обуху топорика.

— Некроз, видишь, как кожа цвет поменяла? Она тут уже неживая. Так что вот по эту фалангу рубим здесь, на этом пальце по эту... да не бледней ты так! — обратился Юра ко мне, — Андрей, мне надо, чтобы вы оба были вменяемы, внимательны и быстро делали то, что я буду говорить...

... хрусть... хрусть... хрусть...

— А-а, ети вашу ма-ать! Молодец, Вован! Быстро сработал, — прооравшись, Юра бросил на пол топорик, — Андрей, бля! Не зевай, тампонами эти два пальца зажми, вот молодец. Так... Ага, отрезай Вов... Да Андрей, ё-мае!

Я зажал тампоном зашитое в несколько швов место, где был мизинец, и боролся с начавшимся почему-то слюноотделением со вкусом метла во рту. Юра шил себе второй палец, натянув кожу на обрубок и шустро работая зажимом с иглой.

— Режь, хорошо! Зажимай тампоном, Андрей, вот, хорошо... только не мешай третий палец шить... да, вот так держи.

Юра перевязался и, замотав ногу моей старой фланелевой рубахой, сидел на верстаке и молча курил.

— Лет десять эту гадость в рот не брал, а вот сейчас что-то захотелось, — сказал он, обратив внимание, как я на него смотрю.

В моих глазах Юра из мутного соседа по кооперативу превратился в настоящего мужика... с чугунными, как говорят, яйцами... у меня в голове просто не укладывалось, как вот так можно — раз, два, три! И все, зашиваем... Реальный мужик!

— Да по такому случаю и выпить бы надо, — вставил Вовка.

— Можно и выпить, — Юра слез с верстака, припрыгал на одной ноге к печке и сел на табуретку, открыл топку и забросил туда окурок, — пурга сильная, нечего в город переться, на вечер и на утро есть чем перевязаться, так что наливай... А завтра я вам список напишу примерный, что в аптеке брать.

— Слушай, так ты точно не врач?

— Нет, я фельдшер, правда, отработал-то всего полгода, да в армию, а потом, уже после срочки, в училище и опять служба, но уже на флоте, водолазом.

— Ясно... Я если честно, потрясен, тем, что ты сделал.

— Андрей, если бы я этого не сделал, то долго бы не протянул, гангрена быстро жрет.

— Ну, это понятно... Но все равно, мужик ты, Юра...

— О! За это надо выпить! — Вовка уже набулькал в разовые стаканчики коньяк.

— Лимончика бы, — мечтательно сказал Юра.

— Да уж... когда теперь лимончики увидим.

— Слушай, Юр, а надолго ты теперь не в строю? — спросил Володька, не давая стаканчикам высохнуть.

— Три недели минимум... к сожалению.

— Понятно...

— Что-то подумал, — зачерпнув из консервной банки зеленого горошка, сказал Юра, — а чего бы вам к Тофику на стоянку не прогуляться?

— Это, у которого авторазборка?

— Ну да, он же кроме продажи автозапчастей еще и мототехникой всякой бэушной с Японии приторговывал.

— Ну да... правда, я к нему уже сто лет не заезжал.

— А я был как-то, полгода назад, бампер на "датсуна" искал, точно, в железном ангаре все молодежь у него крутилась, квадрик какой-то ковыряли.

— Ну вот, если погода позволит, то пройдитесь туда, посмотрите, что там как.

— Угу, — ответил Вовка, выдохнув табачный дам и поймав на себе мой взгляд, начал разгонять дым руками, — а снег-то, как пирог слоеный, заметил, Андрей?

— Да, тоже обратил внимание... это пепел.

— Ага, причем разного цвета.

— Чистого снега совсем не было? — спросил Юра.

— Почему, были слои, чистенький беленький. А что?

— Да вода-то вон в бутылях не вечная.

— Ну да. Придется и на растопленный снег переходить в конце концов, — кивнул Вовка, а потом добавил, — в общем так, три недели еще тут сидим... составим конкуренцию тем, кто в городе выжил.

На следующее утро, после завтрака, я померил температуру за бортом — минус двадцать один, открыл дверь, и "понюхал" погоду... Ветра не было почти совсем.

— Погодка шепчет, — сказал я, закрывая дверь.

— Что, солнце показалось? — съязвил Вовка.

— Нет, темно там, как и прежде... но ветра нет.

Решив, что в такую погоду, кроме нас, еще кто-то пожелает порезвиться в городе, мы стали собираться, чтобы выйти пораньше.

— Значит так, первым делом аптека, потом к Тофику, — начал одеваться Вовка, — а потом я бы к ментовке прогулялся.

— Правильная мысль, — кивнул Юра.

— Ты думаешь, там что-то есть? — хмыкнул я, — наверняка приказ был перед "днем тишины" все вывезти куда-нибудь.

— Знаешь, Андрей, — заканчивая с перевязкой, сказал Юра, — приказы, тем боле в милиции, тьфу, в полиции, очень часто выполняются либо ужасно медленно, либо выполняются на "отцепись", либо вообще не выполняются, особенно в условиях малочисленности личного состава.

— Ладно, посмотрим, ты тут особо не скачи, дрова есть, радио вон крути, может, поймаешь чего, — сунув за пазуху обрез, сказал Вовка.

На охотничьих лыжах идти, конечно, гораздо удобнее. Вес легких алюминиевых санок, что я и Вовка тащили на веревке за собой, вообще не чувствовался. Экипировка тоже не стесняла движений и не давала холоду проникнуть к телу. До Олега не достучались... или обиделся, или спит, ну да не принц, ждать не стали и выдвинулись. Совсем не устав, периодически подсвечивая путь фонарями, дошли до СЭС-ки, через три пятиэтажки будет здание большого магазина с аптечным пунктом на первом этаже. Остановились под вывеской "Аптека 24", осмотрелись, вокруг снежные дюны, людей не видно.

— Ну что, роем и бьем окно? — спросил Вовка.

— Давай.

В большое окно пролез я и пошел с фонарем по витринам, собирая в 80-литровый рюкзак все по списку Юры. Прихватил и сверх списка, всякие тонизирующие чаи, бальзамы, гигиенические салфетки и бессовестно дорогие зубные пасты, ну и всякого по мелочи. Подкатив столик на колесах к окну, выпихнул наружу полный рюкзак и вылез. Погрузив и привязав рюкзак к санкам, обошли здание. В продуктовом отделе до нас порезвились, но не сильно, я бы даже сказал, аккуратно. Окно выбито, на половину зала сугроб. Осмотрелся, взял круп, большую коробку с упаковками спичек. Кода я привязывал две коробки к санкам, Вовка сам полез... притащил охапку блоков с сигаретами и несколько бутылок коньяка.

— Вот кому что, а лысому расческу.

— Да ладно, не гунди, я же сам и потащу, — ответил Вовка, старательно распихивая дополнительные трофеи по коробкам на санках.

— Ну что, к Тофику?

— Нет, пошли, сгрузим все в здании СЭС, прикроем обгорелыми деревяхами, и налегке уже к Тофику.

— Да, согласен.

Идти далеко, практически на другой конец города. Фонари почти не включаем, так, только если подсветить что непонятное. Минут за сорок дошли. По дороге заметили три фигуры, метров сто от нас, шли параллельно минут десять, потом они скрылись меж домами. Заметили ли они нас, неизвестно, но не должны были.

Снегоходов обнаружили аж три... но завели только один, причем у него был снят весь обвес и не было сидений, но все равно, мы готовы были плясать от радости. Два других, несмотря на нормальный внешний вид, были абсолютно мертвы. Искали сиденье — бесполезно, привязали проволокой толстую доску к раме "Ямахи", в две найденные десятилитровые канистры слили бензина из стоявшей на ремонте "Хонды Фит". Снегоход был двухтактным, то есть, надо было ломать голову в поисках масла и изготовления "коктейля", справились, нашли что надо. Хотя, до автомагазина рукой подать, но он в наши планы пока не входил. Перед тем, как усесться на снегоход, я пробежался по боксу, еще раз пытаясь найти сиденье, но безрезультатно... бардак тут еще тот, с досады выкрутил свечи зажигания с тех снегоходов, которые были недвижимы, снял аккумуляторы и схватил две литровые бутылки двухтактного масла.

Рулил я, опыт вождения мотоцикла у меня есть, но снегоход, это все равно совершенно другой вид транспорта, зато есть полноценная задняя скорость, так задом с бокса и выехал, хоть не руками разворачивали его, так как аппарат не легкий... На ходу эта зараза то норовит зарыться, то наскакивает на что-то твердое под снегом, от чего снегоход подпрыгивает, как козел. Фара, к слову, тоже не работает почему-то, ну ничего, в гараже разберемся. Кое-как наловчился и потихоньку доехали до СЭС.

— Вов... может, все-таки доедем до дома Олега, ключи у меня с собой, ветра нет... Заберем его ружбайку?

— Хорошо, давай проедем, — поморщился Вовка, — но он нам должен теперь, что писец.

— Мы быстро... я поднимусь, заберу и вниз.

— На, кстати, — протянул мне Вовка двуствольную "Осу".

— Ну и нахрена мне этот резинострел?

— На всякий случай... вдруг там сосед буйный будет. Просто на спуск жмешь и все... только не издалека, а то не попадешь ни хрена.

— Да все нормально будет... не надо ни в кого стрелять.

— Дай-то Бог.

Подъехали к дому Олега, дверь подъезда была заметена почти доверху, влез на козырек и протиснулся через разбитое окно на лестничную клетку. Вниз и вверх наметены сугробы. Постоял, прислушался — тишина. Так, теперь на четвертый этаж, обратил внимание, что в дух квартирах на втором и третьем этажах двери взломаны, то есть, мародерство процветает, ну кто бы сомневался, в таких-то условиях. Пробежавшись по квартире Олега, через десять минут я начал психовать... не могу найти сейфа. Уже все обсмотрел, и кладовку, и встроенные шкафы, наконец-то нашел, в зале, за шторой. Помповый МР-133, патронташ и пару коробок патронов замотал в сорванную с гардины штору.

— Чего так долго-то?

— Да сейф еле нашел.

— В подъезде тишина?

— Как в гробу.

— В ментовку едем?

— Вов, давай отвезем то, что уже взяли, а после обеда вернемся, погода хорошая.

— Хорошо, давай так, только поехали по центру, ну, посмотрим обстановку.

— Давай.

Забрали все из СЭС-ки, привязали на буксир санки и покатили, особо не газовал, держал "в натяг", чтоб была возможность осмотреться, благо видимость позволяла. Проезжая мимо здания администрации города, снегоход на чем-то сильно подпрыгнул, что-то хрустнуло внизу, и я с перепуга остановился.

— Что это было? — спросил Вовка.

— Наехали на что-то.

— Ты "люстру" раздавил! Глянь, ментовская машина, мы по крыше проехали, Ну-ка, давай копнем, внутрь заглянем.

Руками отгребли снег, картина, конечно, та еще. Сумерки, кругом снег, занесенная безлюдная улица и полицейская машина, точнее, машина вневедомственной охраны, и внутри трое... В противогазах...

Бздынь! — Вовка высадил боковое стекло топориком.

— Они замерзли... тупо замерзли, — сказал Вовка, ползая внутри и сняв с молодых пацанов противогазы, — они видно, до последнего, вроде как службу несли. Принимай...

Вовка начал выкидывать на снег ремни с кобурами, две брезентовые сумки, два коротких калаша, радиостанции и три бронежилета.

До гаражного кооператива ехали быстро, будто боялись, что нас сейчас нагонит пара снегоходов с мигалками, повяжут и положат лицом в снег.

— 8 —

Со скрежетом закатили санки по бетонному полу и закрыли за собой дверь. Снегоход оставили снаружи, только аккумулятор сняли.

— Разжились все-таки снегоходом? — спросил Юра, подкинув пару поленьев в печь.

— Да, у Тофика, — кивнул Вовка, — там их вообще-то три было, но завели только один.

— А аптекой удачно?

— Да, вот, — я отвязал от саней рюкзак и подтащил к Юре.

— Вообще удачно сходили, — Вовка вывалил из рюкзака арсенал из полицейской машины.

— Ого! Серьезная заявка, все же в отдел заскочили?

— Нет, на Центральной проезжали уже на снегоходе, ну и по крыше машины проехались, мигалки вдребезги, только из-за этого и поняли что полицейская тачка, а в ней трое.

— Понятно, — ответил Юра, достав из кобуры один из трех пистолетов, извлек магазин, дернул затвор, нажал на спуск в холостую, отвел спусковую скобу, произвел неполную разборку пистолета... правда, сделал он это очень, очень быстро. Затем, также быстро собрал обратно — ПММ, двенадцать патронов это хорошо.

— Водолаз, говоришь? — прищурившись, посмотрел на него Вовка.

— Угу, — спокойно ответил Юра, положил в кобуру пистолет и бросил ее к остальному оружию замерзших полицейских.

— О! Пойду, Олегу его ружье отнесу, — спохватился я, но тоже про себя отметил, что какой-то Юра странный водолаз.

— Сходи.

Зашнуровав снегоступы и схватив замотанное в штору оружие, я вышел из гаража. Осмотрелся. Тишина, сумерки, багровое небо, а время к обеду... Хорошо, что снег не идет и ветер не такой сильный, как пару дней назад. Постучал фанерой снегоступов по воротам пару раз, Олег открыл, лицо расцарапано, осунувшийся какой-то весь.

— Что случилось на этот раз? — спросил я.

— Андрей, у меня, похоже, Верка того, ну крыша у нее поехала, что ли...

— Хреново. Что делать думаешь?

— Не знаю... привязал пока. Буянила, на меня, на детей кидалась. Подожду пару дней, а потом... потом не знаю, что потом... Это мое? — кивнул он на сверток у меня в руках.

— Да, сегодня забрал, и вот ключи твои.

— В квартире нормально все?

— Да, нормально, но в твоем подъезде видел пару взломанных квартир, тех у которых двери попроще.

— Спасибо, — сказал Олег, повернулся и закрылся в гараже.

Вернувшись в свой гараж, рассказал "сокамерникам", о проблеме у Олега.

— Что ж, — почесал затылок Вовка, — думаю, что да, далеко не все в состоянии пережить то, что произошло.

— Ну, завтра заскочу, спрошу, как они там справляются.

— Ребят, вы пока ездили, я радио крутил...

— Что, поймал кого-то?

— Да, только не понял, то ли Таиланд, то ли Гонконг.

— Ты в смысле по-ихнему что ли спикаешь?

— Нет, я так понял, там одна и та же информация на четырех языках дублировалась, на английском в том числе... а с английским вроде проблем нет у меня, во всяком случае, на слух нормально, успеваю переварить о чем речь.

— И о чем?

— Ничего хорошего, минус пятнадцать там...

— Ого! Для них это жесть, конечно.

— Ага, реки льдом стянуло, море не особо греет... те, кто пережил ядовитые соединения в воздухе, теперь замерзают. В придачу, очень сильно растет радиационный фон, семьдесят процентов АЭС в Японии, Южной Корее и Китае из-за землетрясений пострадали.

— Так что говорят? Ну, в смысле, что они там советуют, куды бечь-то?

— Ничего не советуют, я так понял радиостанция не государственная, а просто кто-то вещает и передает информацию для остального мира. С электричеством там, кстати, тоже швах, так и сказали в конце трансляции, мол, вещание на генераторе, но топлива мало.

— Ясно, а я грешным делом подумывал на юга куда-то, может, подастся, — задумался Вовка. Похоже, выживать тут придется некоторое время... во всяком случае, пока не прояснится ситуация по другим территориям.

— Тут, то есть в городе? — спросил я.

— Не обязательно, в городе выживших хватает, я так понял.

— Ну да, сегодня это хорошо заметно, и людей видели, и следы попадаются, да и взломанные квартиры в подъезде у Олега говорят о появлении мародеров.

— Вот, значит, первоначальный план по поиску возможной базы где-то подальше от города остается действующим.

— И на горнолыжку поедем?

— Да, теперь есть на чем... ратрак этот... в общем, очень надеюсь, что он там есть.

— Вы бы к Тофику проехали и на буксире притащили бы один снегоход, тут в тепле спокойно посмотрим, что с ним. А то и оба.

— Хм, мысль, — согласился Вовка, — тогда оба притащим, не проблема, за сегодня даже успеем.

— Интересно, а наши все-таки в эфире молчат.

— А что нашим говорить-то? Простите граждане, но помочь мы вам не сможем, так как самим мало... это, что ли, они должны вещать? — ухмыльнуться Вовка.

— Ну... не знаю, вон в городе, два бомбоубежища, люди в них выжили, наверное.

— Ты же знаешь, кто в те убежища смог попасть.

— Особо приближенные.

— Вот именно. Кстати, а они в курсе, что на поверхность можно выходить?

— Предлагаешь сообщить?

— Нет уж, пусть сидят там.

— А вояки?

— Что вояки?

— Ну, те, что на пятнадцатом километре, у них же и склады подземные там есть, и наверняка свои убежища.

— Да, у них запасной пост командования системой дальнего обнаружения под землей, — подал голос Юра, — и склады подземные достаточно вместительные, из них почти все вывезли пару лет назад, так что места на весь личный состав части должно было хватить.

— Ладно, вечером поболтаем, — Вовка поставил на печку разогреваться котелок, — давай перекусим и опять в город.

После обеда покатили опять в город, заправив под пробку снегоход, и модернизировали доску-сиденье, примотав кусок толстого поролона. Поехали сразу к Тофику, проскочили окраиной голода, получилось немного дольше, зато не надо петлять по улицам. Осмотревшись и убедившись, что на территории без изменений, привязали один из снегоходов, без приключений доставили его к гаражу и заволокли вовнутрь. А когда вернулись за вторым, так же сперва остановившись за триста метров у здания бывшей молочной кухни, то обнаружили, что на авторазборке кто-то активно рыщет фонарями, человек пять, не меньше.

— Ну, что делаем? — спросил Вовка.

— Ничего, один мы успели взять, теперь там другие, тоже вроде как имеют право... а то, может, и сами хозяева там.

— Ну, разворачивай тогда, и поехали к отделу.

Когда проезжали недалеко от торгового центра, то отчетливо слышали выстрелы, не перестрелка, а так, вялая пальба, но не менее чем из двух стволов, один точно "гладкий", а вот второй — непонятно, может, травматик. Ну и людей с фонарями на крыше было видно, по нашему пути пошли.

— А следов-то! — сказал Вовка, когда мы подъехали к отделу со стороны небольшого магазинчика из сэндвич-панелей. — Это что там, тела лежат?

— Да, похоже, — ответил я, присматриваясь к площадке перед входом в отдел.

Видно не особо, но сильно уж контрастируют на белом снегу темные пятна лежащих тел, насчитал четыре. Вдруг, из окна второго этажа отдела по нам "прошлись" лучом мощного фонаря, а потом в "матюгальник" кто-то голосом полным решимости сказал:

— ... вы двое, за магазином... да, да, вы! Двинетесь в сторону отдела — пристрелю, пятерых уже успокоил. Если вы из сотрудников... подходи, поговорим.

— А если не из сотрудников, и просто поговорить? — крикнул в ответ Вовка.

— А если не из сотрудников, то шли бы в жопу! И это я еще по-хорошему предлагаю, — и говорящий с нами подтвердил серьезность своих слов одиночным выстрелом по стене магазина, буквально в полуметре над нашими головами.

— Поехали, ну его нахер, — сказал Вовка, — с характером мужик.

— В гараж?

— Давай в автомагазин... ну там, свечи, масло двухтактное посмотрим.

— Поехали, — кивнул я, задом сдал за стену и, там за укрытием развернувшись, выехал на улицу.

Рядом с автомагазином, в том же доме, на первом этаже, располагался продуктовый магазин, который без особой суеты выносили. Трое мужиков, двое с дробовиками, один с охотничьим СКС-ом вроде как охраняли, а четверо носили из магазина все на два автомобильных капота. На нас охрана почти не отреагировала, просто развернулись все в нашу сторону.

— О как, видал? — сказал Вовка, — это либо сам хозяин магазина, либо эти ребята уже сознательно объединились и начали решать продовольственную проблему.

— Не пальнут? — не без опасения спросил я.

— Не знаю, ну если сразу не пальнули, то, наверное, уже не будут.

— Думаешь?

— Надеюсь...

Я потрогал в набедренном кармане на правой ноге силуэт ПММ и немного успокоившись, сказал:

— Ладно, я в магазин, постараюсь побыстрей... кричи, если что, ну там, или стреляй.

Окно автомагазина было выбито, изнутри к окну были подставлены всякие полки, потом ветер и снег сделали дело, "изготовив" горку с улицы вовнутрь, скатившись по которой на пятой точке и подсвечивая себе фонариком, я начал быстро осматривать полки и стеллажи. Предыдущие "посетители" бардак тут навели, конечно, но я нашел с десяток литровых бутылок с маслом, жменьку свечей и пару мощных аккумуляторных фонарей, остальную витрину с фонарями и фонариками заботливо подчистили до меня. Еще раз прошелся по залу, прихватил пару мотоциклетных аккумуляторов и лампочек разных.

— Держи, — поставил я рюкзак перед Вовкой и уселся на снегоход,— ну что эти?

— Стоят, беседуют, на меня все время смотрели.

И тут один из охранников, отдав ружье товарищам, вроде как демонстрируя мирные намерения, направился к нам, утопая в снегу по бедра.

— И что делаем? — спросил я.

— Подъезжай к нему, чего уж мучается человек... поговорить, наверное, хочет.

— Привет, — вполне дружелюбно поздоровался мужик лет сорока пяти, когда я остановил снегоход около него, — я смотрю, у вас транспорт есть, не хотите подзаработать пару ящиков консервов? А то уже третий рейс делаем пешком... устали мужики, а вы зацепили бы оба капота да доставили мигом.

— Ну что, поможем? — спросил у меня Вовка.

— Еда, конечно, лишней не будет... куда везти?

— Книжный магазин, где раньше "Детский мир" был.

— Так это рядом с моим домом, вы наверное из пятиэтажки, в которой подвал укрепляли.

— Точно, оттуда.

— И много вас там, в подвале?

— Десяток семей, ну и так, одиночки прибились, как хозяин этого магазина, например. Так что, поможете?

— Хорошо, — кивнул я, — есть чем цеплять?

— А эти капоты уже с веревками, вручную ведь таскали, так что подъезжайте.

Сделали не один, а два рейса, для укрепления, так сказать, дружеских отношений, но оба раза, когда мы с грузом подъезжали к дому с укрепленным подвалом, я немного нервничал. Нас встречали двое вооруженных людей, которые уже были в курсе, что люди на снегоходе помогают в транспортировке, то есть, связь у них есть. Ну и вообще видно, что ребята организованно подошли к вопросу. Когда привезли ящики второй раз, к нам подошли двое мужиков, оба в военных тулупах караульных, у одного двустволка на ремне за плечом.

— Спасибо, мужики, — сказал тот, что постарше, мужик лет пятидесяти и протянул руку, — меня Андрей зовут, я тут в нашем "Цоколе" вроде как за старшего. А вы где обитаете?

— Тезки, значит, — пожал я руку. — А я вот в этом доме живу, вернее жил, теперь с другом перебрались в пригород.

— У вас радиостанции есть?

— Есть, — кивнул Вовка.

— У нас несколько "моторолл" милицейских, пара автомобильных, ну и так, туристические, так что если что, можете вызывать нас, позывной "Цоколь"

— Хорошо, — кивнул Вовка, а частота?

— В LPD диапазоне двадцатый канал, 433— 434 МГц настраивайтесь, — ответил тот, что помоложе, и с двустволкой за плечом.

— Ясно, — ответил Вовка, — ну а мы тогда "Снегоходы" будем.

— Ну, спасибо, можете вернуться к магазину, там к сыну моему, к Мишке, парень с СКС-ом, он с вами расплатится, можете выбрать там себе, ну, чего осталось.

Распрощавшись со старшим "Цоколя", покатили обратно к магазину, где нам было выдано три ящика консервов, ну и так, в довесок взяли "солью и спичками". Отвязали санки, что были закреплены сзади снегохода, закрепили груз и спустя полчаса были уже в гараже, где я достал из-под поролона сиденья ПММ, с досланным патроном, разрядил и убрал в карман.

— Правильно, лучше перебздеть, — одобрил Вовка.

— 9 —

— Ну вот, когда ветра нет, то вполне терпимо, — вылезая из лыжного костюма, сказал Вовка.

— Что задержались-то? — поинтересовался Юра. — Я картофана нажарил, так он остыл уже. Андрей, возьми сковородку и на печь поставь.

— Да мы там познакомились, — ответил я, бухнув по чугуну печи чугуном же сковороды, — как раз напротив моего дома ребята обосновались, я еще до "дня тишины" обратил внимание на них, все по-взрослому. Материала набрали, людей человек двадцать, бетономешалки, сварочники... в общем, готовились нормально, вот и выжили.

— И много их?

— Старший, тезка мой, сказал, что их десять семей да одиночки прибились... Вот, а еще в ментовку заезжали, но нас оттуда настойчиво "попросили", и похоже, что сами менты, они там уже кое-кого успокоили прям у входа. И в автомагазин заехали.

— Кстати! — отвлекся от помешивания картошки Юра и кивнул в сторону второго снегохода, — у него проводка закороченная, надо жгут проводов с какой-нибудь машины выдернуть, и я починю.

— Провода вон на стеллаже, наверху, — показал я на две большие картонные коробки.

— Сними тогда, а то мне неудобно лазить.

— Как нога, кстати?

— Нормально, буквально перед вашим приходом перевязался, думаю, хорошо отделался... всего-то тремя обрубками.

— Ну и славно.

Ближе к полуночи, мы завели генератор, чтобы Юра мог включить паяльник и закончить с проводкой снегохода, включили наружное освещение, и вышли собрать остатки дров. Мороз крепчал, и опять завьюжило, но снег не шел, что уже радовало. "Ямаху" загнали в гараж, чтобы не мерзла, перекидали дрова и закрылись.

— Сколько там? — спросил Вовка.

— Тридцать два, — ответил я, посмотрев на показания мультиметра.

— Холод придавил, однако.

— Интересно, сколько раз эти пепловые тучи обогнут шарик, пока не рассосутся? — подумал я вслух.

— Хрен их знает, может, они вообще не рассосутся, — ответил Вовка.

— Не может, — не поворачиваясь к нам, Юра мотал изоленту на только что спаянный провод, — в конце концов, рассосутся. Только сколько на это времени уйдет, неизвестно.

— Эх... побыстрей бы, долго не протянем, год максимум.

— И это очень оптимистично, — ответил Юра, все так же не поворачиваясь, — все, генератор можно выключать, я закончил.

— Можно заводить? — обрадовался Вовка

— Завтра и на улице, — сказал я, щелкнув тумблером на генераторе, — нам спать еще тут.

— Завтра, так завтр...

...Бабах! — донеслось с улицы, — Бабах! Бабах!

Вовка метнулся к ноутбуку, а я опять завел генератор и включил освещение снаружи.

— Это кто? — спросил Вовка, когда мы втроем склонились над экраном. В свете прожектора, метрах в десяти от моего бокса стояло тело в спортивном костюме, без шапки, волосы развеваются и ружье в руках. Рядом, в паре метров, ничком на снегу лежит и не двигается второе тело, побольше размерами, — это же баба!

— Твою мать! — грохнул я кулаком по верстаку, — на хрена я ему ствол-то отдал!

— Ты думаешь, это...

— Ну а кто еще попрется сюда в спортивном костюме? Вон и край открытых ворот гаража Олега видно.

— Так ты же его Олегу отдал.

— Ну вон он и лежит... Бляха-муха... он же говорил мне что у Верки того, с головой что-то...

— Там же... ты говорил, дети у них? — спросил Юра.

— Ну да.

На что Юра шустро похромал к воротам, по пути достав пистолет и дернув затвор, открыл дверь в воротах, поднял руку, спокойно один раз выстрелил и, закрыв деверь, сказал:

— Одевайтесь и идите, гляньте что там.

— Ты ее что, убил?

— Да.

— Ты охренел?

— Идите, говорю, и посмотрите, может она не успела всю семью кончить, — Юра, поморщившись, то ли от боли в ноге, то ли от того, что только что сделал, опустился на свою лежанку.

— Ты обратил внимание, что он даже не прицелился толком? Бах и все, дырка в башке, — спросил Вовка, когда мы стояли над телами Олега, которому картечью полголовы размолотило, и его жены Веры, с отверстием над левым ухом.

— Нет, не обратил.

— А я вот прямо на него смотрел... надо поговорить по душам с этим "водолазом", не так он прост.

— Идем в гараж.

Добрели до гаража, где прямо у ворот лежала девчушка, лет десять... мертва. Посветил дальше фонарем...

— Бля, а кровищи-то, — сказал Вовка, — Стивен Кинг отдыхает.

— Вов, у тебя что, настроение шутить?

— Нет, бля, я сейчас начну убиваться об стену от горя... Один чудак, на букву "М", допустил чтобы его не менее чудная жена имела доступ к стволу, тут надо премию Дарвина обоим, детей только жалко, где-то еще двое, наверное, уже холодных...

— ... она сама отвязалась, когда мы спать все легли, — донеслось из-под каких-то коробок в углу.

— Вылезай, не бойся, — присел я рядом с кучей какого-то хлама и коробок.

Чумазый, худощавый мальчишка, лет 14-15 выбрался под луч фонаря.

— Тебя как звать? Где брат? — спросил я его и потряс за плечи.

— Сергей я, а брат там... в подвале, она его первого.

— Так, бери шмотки свои и пошли.

— Куда?

— К нам.

— А папа?

— Она... она его последним.

Запихнув в гараж мальчишку со словами "Водолаз, принимай постояльца", отправились назад, стащили тела к дальней стене соседних боксов и присыпали снегом. Найденными у Олега в кармане ключами закрыли его гараж и вернулись к себе.

Нахохлившимся воробьем сидел Сергей у печки, смотрел в приоткрытую дверцу на угли и молча плакал. Мы его не трогали пока с расспросами, только заставили поесть и плеснули в чай коньяка. А сами, присев в углу у верстка, решили поговорить с Юрой...

— Давайте поговорим, — пожал он плечами.

— Юр, нам, можно сказать, дерьмо одной ложкой есть, а ты с нами, скажем так не совсем честен.

— В каком именно месте я с вами не честен?

— Ты точно водолаз?

— Да.

— Простой водолаз, да?

— Не простой, — вздохнул Юра, — 159-й ОСпН БПДСС.

— А по-русски? — спросил я.

— Да он подводный диверсант! — хлопнул ладонями по коленям Вовка.

— Наоборот...

— То есть?

— То и есть, Мыткин Юрий Иванович, майор запаса отряда борьбы с подводными диверсионными силами и средствами.

— А, это те, что у нас тут на базе подлодок располагались?

— Да.

— Так это еще круче!

— Ну да, "круче нас только яйца", — хмыкнул Юра.

— Ясно... а чего секретничал, как партизан?

— Привык, — снова пожал плечами Юра, — просто привык не распространяться о месте службы.

— И давно на пенсии?

— Уже три года как.

— Ладно, давайте спать, помоги, Володь, — сказал я и начал убирать инструменты с верстака.

Мы сняли с верстака все лишнее, и устроили для Сергея спальное место.

— Иди, укладывайся, — сказал я ему, — если что, туалет в подвале, за синей шторкой увидишь.

— Угу, — ответил слегка захмелевший мальчишка и, забравшись на верстак, почти сразу засопел.

Уснуть долго не мог, слышал, как Сергей периодически всхлипывает во сне. Какое-то чувство вины, что ли... мог же и не отдавать ствол Олегу. Хотя, кто ж мог подумать, что так выйдет. А Сергей молодец, хорошо держится, хоть его и пришибло, похоже, событиями. Не такой суетливый, как раньше, когда я видел его, если он с отцом приезжал в гараж. Меня он тоже узнал, поэтому, наверное, и пошел спокойно с нами, с другой стороны, а куда еще идти. Парень он вроде смышленый, из детей старший был и помогал дома активно и отцу и матери... ладно, посмотрим, как оно пойдет дальше.

Утром дверь открыли с трудом, опять намело сугроб. Ветер был, но не такой сильный, как ночью, да и мороз отпустил, до двадцати градусов в минус. Снегоход завелся, сначала я, а потом и Володя сделали на нем по пробной поездке вокруг кооператива. Наличие второго транспорта не могло не радовать... главное теперь — не пересечься с его хозяевами.

— Надо про топливо подумать, — сказал за обедом Юра, — можно со старой АЗС начать, что по дороге на автостанцию, у них емкости на эстакаде стояли, но должны быть под снегом.

— Канистры надо, лучше бочку, конечно, — ответил Вовка.

— У папки канистр много, он в них солярку сливал с КамАЗа... потом продавал, — подал голос Сергей и вжал голову в плечи, словно ожидая подзатыльника.

— Ты чего? Не бойся, — потрепал его по волосам Вовка, — у нас тут все имею право что-то предложить, что может пойти на пользу, а канистры твоего батьки, царство ему небесное, нам очень даже помогут.

— Там у него и две бочки у стены, под тряпками, одна только полная, с соляркой.

— Ясно, разберемся, и так как ты наследник отцовского хозяйства, то не будешь ли ты против, если мы в твоем гараже склад устроим?

— Устраивайте, чего уж... мне у вас тут нравится, тепло и чисто, — шмыгнул носом Сергей.

— Кстати, насчет чисто, надо бы банный день устроить, завшиветь еще не хватало, — сказал Юра.

— Ну вот, сегодня вечером и устроим.

— А ружье папкино? — вдруг серьезно спросил Сергей.

— Я прибрал его пока, — ответил Вовка, — вот, с Юрием Ивановичем договаривайся, он у тебя зачеты примет по обращению с оружием, тогда владей.

— Правда? — загорелись глаза у мальчишки.

— Правда, — кивнул Юра, — но сначала учиться. Время у меня есть, пока нога заживает, так что позанимаюсь с тобой.

— Ну что, поинтересоваться у наших друзей из "Цоколя" обстановкой в городе? — спросил Вовка, вставая.

— Кстати да, давай попробуем.

— "Цоколь", "Цоколь", ответь "Снегоходу".

— Здесь "Цоколь"... Кто вызывает?

— "Снегоходы", мы вам вчера помогли с буксировкой.

— А, понял... Что хотел?

— Ну, связь проверить, да обстановкой в городе поинтересоваться.

— Нормальная обстановка... замерзает город, выжившие уже в открытую борзеют с голодухи, так что вэлкам. И это, мимо ментовки не гоняйте, там какие-то дебилы с утра пытаются ее штурмом взять.

— Понятно...

— Эй "снегоходы"...

— На связи.

— Мы тут тоже раздобыли снегоход, у вас вроде тоже "Ямаха"?

— Да.

— Топливную смесь в какой пропорции делаете? А то не едет ни хрена, мы 1 к 25 делаем.

— Сколько? — спросил у меня Вовка.

— 1 к 33 или 1 к 40 пусть льют.

— Понятно, попробуем, — ответили из "Цоколя", когда Вовка передал ему мои слова. — Отбой связи.

— 10 —

— Автоматы возьмите, раз в городе неспокойно, — сказал Юра, когда мы начали собираться.

— Мы ж не воевать едем.

— Это вы, а эти, из "Цоколя", сказали, что некоторые уже и воюют.

— Ладно, — махнул я рукой, — уговорил.

Привязав на "сноубордные" сани восемь канистр, мы окольными путями спокойно пробрались к АЗС. В гараже Олега нашелся и роторный редукторный насос в алюминиевом корпусе, мы ему только трубу шлангом дополнительно удлинили. Перекусили на крышке двадцатикубовой емкости небольшой замок болторезом.

— Почти полная, — посветил фонариком Вовка, — ну, может, на три четверти полная.

— Давай, я кручу и по сторонам смотрю, а ты шлангом рули... и туши уже фонарь.

Налили восемь канистр быстро, минут за десять, насос отличный. Таким образом сделали два рейса, практически без ненужных приключений. И решив не испытывать судьбу, направились в гараж, по дороге заскочив в небольшой магазинчик, у которого двое заботливо укладывали на детские санки какие то коробки.

— Не дергайтесь, — Вовка сняв автомат с плеча, театрально дернул затвор и положил оружие на колени, — мой друг только глянет что там.

Дернувшийся было к стоящему у стены ружью мужик замер и сказал:

— Пусть посмотрит, жалко, что ли... не нас же бомбить собираетесь?

— Не, мы не такие, сами главное не дурите, — отодвинул я его напарника от пролома в шиферной крыше и включил фонарь.

Магазин был хозяйственный, на отшибе, поэтому и завернули к нему, да и банный день ведь запланировали. Покидал в рюкзак всякого шильно-мыльного, прихватил рулон пленки из "дачного" отдела, вложив один в другой три оцинкованных таза, покидал в них свечей, две и единственные из оставшихся целыми лампы "летучая мышь", ящик бутилированного керосина, и даже каких-то полотенец нашел.

— Еще раз схожу, — сказал я Володьке и положил у снегохода добро, — что эти?

— Стоят спокойно, курят.

— Ясно.

Вернувшись в магазин, я сразу направился к отделу с инструментами — когда вылезал, заметил бензопилу.

— Вот, теперь баню сделаем, — сказал я Вовке, закрепляя груз, — и будет бензопила запасная, и цепей к ней нашел пару запасных.

— Ага, и постирушку можно затеять, — ответил Вовка, усевшись наоборот на снегоходе и не спуская глаз с двух других посетителей магазина, — на это можно и снега натопить, вдоль стены с воротами все больше чистого снега намело.

До вечера занимались ПХД. Напилили дров, в две бензопилы быстро разделали с Вовкой три дерева, подтащили попиленные пополам хлысты к воротам снегоходом и уже там разделали на подходящие чурки. Напиленное сложили внутри, у не открывающейся половинки ворот. Прибрались, постирались. Потом Сергей вспомнил, что в гараже вода в бутылках, и пока она не успела перемерзнуть, мы ее перетаскали к себе. Снега натопили двадцатилитровый бидон, который установили на буржуйку. От трубы конусом поставили по кругу несколько жердей и, как вигвам, прикрыли пленкой. Помылись по одному, после чего всей компанией уселись чистить картошку на ужин. Настроение у всех было даже на подъеме, никто из нас в данный момент не думал ни о будущем, ни о прошлом. Даже Сергей один раз улыбнулся, на очередную Вовкину шутку.

Ночью все, кроме Сергея проснулись от шума снаружи. Гудело и завывало так, что, казалось, сейчас кровлю сорвет и плиты перекрытия, ну и нас изнутри выдует.

— Ни хрена себе буря! — подкинув пару поленьев в печь, сказал Вовка. — Нормальная же погода была днем, мне даже показалось, что небо не такое темное.

— Сейчас не угадаешь, что вообще может быть с погодой, после всего, что произошло.

— Давайте, может, по пять капель, пока дите спит? — предложил Вовка.

Я и Юра молча кивнули в знак согласия и принялись "накрывать на стол", в смысле открыли пару консервов и поставили на стол.

— Хлебушка бы, — с тоской сказал Вовка, разливая алкоголь по стаканчикам.

— А в чем проблема муки привезти? — спросил Юра.

— А печь как, в чем? Муки, кстати, есть килограмм десять.

— Ну и все, будет вам завтра хлеб, точнее лепешки.

Бабах! — раскатисто громыхнуло снаружи и почти сразу еще раз.

— Это что, гроза? — спросил я.

— Похоже, — согласился Юра.

— В минус тридцать?

— Однако... Ну в прошлом году вон как Америку морозило и в Перу минус двадцать было. Так-то аномалия.

— Андрюх, ну ты даешь! А всякая хрень из космоса к нам будто каждое межсезонье прилетает? То-то, главное, чтобы последствия этого долбаного "дня тишины" не затягивались шибко, а бардак с природой переживем как-нибудь.

— Если повезет, то переживем... наливай, — кивнул на стаканы Юра.

Выпили, конечно, не по пять капель, просидели, слушая канонаду, часа три и потом разошлись по топчанам и лежанкам. А наутро, когда уже не было грозы, но еще был достаточно сильный ветер, который долбил по воротам соседского гаража, скорее всего оторванным жестяным козырьком, я померил температуру.

— Что там? — не вставая с лежанки спросил Юра.

— Не пойму... минус два кажет.

— Исправен?

— Ну вчера исправен был.

— Так в чем проблема, приоткрой дверь да носом "пощупай".

— Ого! Намело как сильно, — покряхтев, сказал я, дверь не поддавалась.

— Это плохо, — вставая, сказал Юра, — ну, давай, завтрак сварганим, а потом все вместе наляжем.

После завтрака мы немного запаниковали, потому как даже втроем навалившись на дверь, добились лишь щели в пару сантиметров, и побоявшись, что оторвем петли, бросили это занятие и, как в том анекдоте, решили все же подумать.

— Может, горелкой? — предложил Вовка, сидя у печки на корточках и дымя в топку сигаретой.

— Нет, только коркой ледяной встанет, будет хуже.

— И что делать? Если вентиляшку тоже привалило, то нам воздуха надолго тут не хватит.

— Есть такое дело...

— О! В соседнем гараже дверь в воротах вовнутрь открывается, и навесного замка нет, — посетила меня идея.

— А как мы туда попадем?

— Так стены из шлакоблоков между боксами.

— Давай тогда стеллаж разбирать.

— Весь не будем, вот эти две полки уберем и это барахло снимем. Юр, вон в том ящике перфоратор.

Отверстие сделали небольшое, сантиметров шестьдесят в диаметре, может, чуть больше. Вовка настаивал сделать больше, но после моих аргументов, что в таком случае придется топить два гаража, передумал. Поверх лыжного костюма я надел свой старый рабочий комбинезон и с фонарем в руках пополз.

— Ну что там? — нетерпеливо заглядывал в дыру Вовка.

— Погоди, — ответил я, протискиваясь между старенькой 89-го года "Кариной" и полками, — подай сумку с инструментами и большой фонарь.

— Держи, — протянул мне Вовка старую, некогда модную барсетку, в которой у меня были разные "первой доступности" инструменты.

Выломал фанеру обшивки двери найденным у ворот топориком, ага один замок стандартный, магазинный, с ригелями в три стороны, а второй какая-то самоделка, изнутри так и вовсе пальцами откроется. Открутил болтики от вертикальных ригелей и вынул их, теперь четыре гайки, на которые крепится сам замок.

— А-а-а! Бля-я-я, — дверь будто кто-то вышиб снаружи, и меня завалило грязным снегом и огромными, с куриное яйцо градинами, бросив на капот легковушки.

— Андрюха... Андрюха... — начал протискиваться в дыру Вовка, — ты там как, живой?

— Живой, живой, — отплевываясь грязью, ответил я, — глянь, а на улице-то посветлее, чем все дни до этого.

— Юр, подай мне шапку, перчатки и лопаты, — сказал в дыру Вовка.

На улице было действительно, как перед рассветом, но не более, так как времени на часах уже одиннадцать утра, но правда тепло, относительно всего предыдущего времени, ветер только, зараза... и влажность, чувствовалась в воздухе влажность. Наш ряд боксов находился у подножия немного срытой сопки, и если раньше ветер надувал зимой всегда сугробы, то сейчас это было громадный снежно-грязный червь, только трубы вентиляции торчат.

— Зря паниковали, — показал на них Вовка.

— Глянь, какие градины, — подобрал я одну

— Я бы их руками не трогал, — поморщился Вовка.

— А что?

— А хрен его знает, откуда эта тучка была... может, со стороны Японии ее притащило, тогда ну ее нафиг.

— Я все равно уже этого снега наелся.

— Ну... значит компот попьем... Давай копать.

С перекурами, за три часа откопались. Потом, вернули все как было с замками, на соседской двери, за исключением выломанных кусков фанеры, а отверстие заткнули найденными у соседа же двумя фуфайками.

— Давай по чайку... на сегодня выходной, — устало сел на топчан Вовка.

— ... пщщ... к-ххх... "Снегоходы" это "Цоколь", — донеслось из динамика радиостанции.

— На связи.

— Это Андрей, как вы там?

— Да пережили... целая войсковая операция была по откапыванию, — ответил Вовка.

— Тезка, ты?

— Нет, Володя.

— У нас это... в общем, оба выхода из подвала завалило, открыть не можем. Поможете?

Вовка посмотрел на меня, я пожал плечами и кивнул, давай, мол, поможем.

— Хорошо, ждите... если доберемся, конечно.

— Будем ждать... у баб тут уже паника.

— Ну вы там пресеките этот приступ клаустрофобии, а то мы на днях видали одну такую, она...

Юра толкнул Вовку в плечо, и кивнул на сидящего на верстаке Серегу.

— ... в общем, ждите, отбой.

— Ждем...

— Чаю-то хоть попьем? — расстроено спросил Вовка.

— Давай.

По придавленному градом снегу ехать было лучше, но доставал ветер, а ветрового стекла не было. Добрались относительно быстро. Небо было какими-то полосами, что ли, и грязные тучи быстро гнал ветер.

— Это "Снегоходы", мы на месте, начинаем копать со стороны дороги, — сказал в рацию Вовка и убрал в карман.

— Принял, — ответил нам Андрей не без радости в голосе.

Край козырька над входом в подвал торчал из-под снега сантиметров на десять, по нему и сориентировались. Через час Вовка устало пнул в невысокую и узкую железную дверь.

— Вылазь, замурованные, — и сел прямо в снег, продавив пятой точкой себе "кресло".

Высыпало народу человек двадцать, мужики, женщины и давай нас тискать, обнимать и всячески благодарить.

— Может, пожрать дадите, — пробурчал снова Вовка.

— Ребят, заходите, — растекался в улыбке Андрей, — и накормим, и нальем.

— У нас снегоход там, — кивнул я в сторону транспорта.

— А я сейчас парней пошлю вентиляшки чистить, и другой вход откапывать, они присмотрят... Давай, давай, заходите.

Сказать, что я удивился, когда оказался внутри, это ничего не сказать. Очень, очень все грамотно сделано. Вообще подобные подвалы я помню, когда еще был маленьким, то у тетки был такой же, она там всякое выращенное на огороде хранила. Коридор от входа до входа, и от него деревянные клетушечки по обе стороны, ну это у тетки так было. Здесь же все очень с умом. Не, тоже, конечно, клетушечки, но очень цивильно сделанные и оборудованы с минимумом бытовых удобств. Прошли пару больших помещений, потом попалась железная дверь с аккуратной надписью мелом на двери "Склад", а чуть ниже, на уровне пояса, детским почерком — "жрачка". На двери, за которую пригласил нас войти Андрей, тем же детским почерком — "Вождь".

— Солидно, — кивнул я на надпись.

— Да, — улыбнулся Андрей, — дети ищут себе развлечение сами, на прошлой неделе, после того, как им книгу Купера в слух читали, играли в индейцев.

— Ясно.

— Вот, тут у меня и жилье и так скажем кабинет. Собираемся с мужиками, думаем, как и что. Присаживайтесь, я сейчас, — сказал Андрей и вышел.

— 11 —

— А вы сами-то как спаслись? — тоненько нарезая сала к вареной картошке, соленым огурцам и грибочкам, спросил Андрей.

— Так же как и вы, — ответил Вовка, — булки не мяли, а готовились.

— Правильно... Я, если честно, не верил, что подобное может произойти, и вообще не верил во всевозможные апокалипсисы. А сын вот настоял, сказал, не случиться ничего, так подвал в порядок приведем, а случится, так хоть будет возможность выжить... А когда властьимущие всякие начали добро в бомбоубежища свозить, то и народ к нам потянулся, помогали, продуктами запасались, в общем, так вот сообща и выжили.

— А что дальше планируете делать? — спросил я, закусывая хрустящим огурцом вторую стопку.

— Не знаю, если честно, — пожал плечами Андрей, — молодежь у нас организовалась в этих ммм... как его, тьфу ты господи, а! В сталкеров, вот. Я-то поначалу порадовался, что, мол, вот, "Пикник на обочине" читали, а нет, это оказывается все от игрушек их компьютерных. Семь человек их собралось, от 17 до 25 возрастом, сами ко мне пришли с предложением заниматься поиском продуктов, ну и того, что поможет выжить. Я-то их даже послал подальше, не по мне это, вроде как откровенным грабежом и мародерством заниматься, а потом подумал — зачем оно мертвым... Ну и дал добро, в общем.

— Вот и Андрюха у нас все никак не привыкнет к резкому разрыву шаблона и изнанке мира, — кивнул на меня Вовка, — но уже свыкается с реальностью. Действительно, зачем оно мертвым, ведь живым нужнее.

— Хреновая у нас у всех реальность, — согласился Андрей, — а вообще, будем тут отсиживаться, бог даст — протянем до тепла, а там прямо вон перед домом газоны под огороды распашем.

— Думаешь, потеплеет? — спросил я его.

— Известно ведь, что надежда последней умирает, вот и я надеюсь. Да, тут у нас есть мужик один, Кирилл, ему за шестьдесят уже, но он вроде как чемпион какой-то там по радиоделам. Он всю свою машинерию в подвал перетащил, так вот, на днях поймал переговоры чьи-то, пытался поговорить, но, как он сказал, соскочили с частоты или шифрацию включили.

— О как, и кто это был?

— Кирилл говорит, что, скорее всего, военные.

— А о чем говорили? — спросил я

— Что-то о технике, о каких-то "маталыгах".

— МТЛБ, — ответил я, — хорошая штука для бездорожья, сам легкий для гусеничной техники, ширина колеи приличная... Но все равно, по целине пойдет и сядет.

— Еще пара таких градов, или дождей, если потеплеет, то уже не сядет.

— Возможно, но это если потеплеет, — хмыкнул Андрей.

Намахнув по третьей, распрощались, если не добрыми друзьями, то, во всяком случае, союзниками. Проезжая мимо домов на окраине города, решили залезть в аптеку — небольшой магазинчик, скорее ларек, так как теперь было удобно попасть в него, прорубив ондулин на крыше. Набрали в пару целлофановых пакетов препаратов по списку Юры и поехали уже домой, то есть в гараж.

Картина, которую я застал в гараже, немного напугала: малец бодро запихал в трубчатый магазин МР-ки патроны, встал в стойку, прицелился, дослал и нажал на спуск. Вероятно, увидев, как округлились мои глаза, Юра сказал:

— Да я четыре стреляные гильзы газетой набил и закрутил.

— Понятно, — облегченно выдохнул я.

— Ну что, спасли?

— Ага, — ответил Вовка и опустил два пакета на пол, — по дороге обратно вот еще в аптеку заскочили.

— Хорошо. Ну и что там, как вообще у них в "Цоколе", чем живут, что дальше делать собираются?

— Быт налажен, еда и вода есть, дисциплина присутствует, думаю, есть у них будущее, во всяком случае, протянут долго и силу собой представляют, — ответил Вовка.

— Ну да, а про запасной выход не подумали, — заметил Серега и неловко, будто извиняясь, что влез во взрослый разговор, посмотрел на нас по очереди.

— Правильно, — похлопал его по плечу Юра.

— Ну да, есть такое, — согласился Вовка, — зато у них есть какой-то радиолюбитель-пенсионер, он подсел на частоту военных, пытался влезть в разговор, но те соскочили.

— Военные — это с одной стороны хорошо, — забирая дробовик у Сергея и заматывая его в тряпку, ответил Юра, — с другой стороны, что теперь будут делать военные?

— Ну, тебе видней, — сказал Вовка, опустив чайник на печь. — Может, там всякие конверты, директивы... "вскрыть по пришествию полярной собачки".

— Конверта "про полярную собачку" точно нет, — нахмурился Юра, — но есть кое-что, безальтернативное и жесткое, от чего нам, гражданским, станет не сладко. То есть, самостоятельно поискать то, что нам нужно, уже не будет никакой возможности, ну или пулю в назидание другим.

— Что-то такое я предполагал, — сказал Вовка, — сейчас повылазят всякие, из убежищ, плюс военные... и начнется.

— Посмотрим, — бросив по щепотке чая прямо по кружкам и разлив кипятка, ответил Юра, — но варианты удаленной от городка базы и разведку на "горнолыжке" надо проработать, транспорт есть теперь.

— Согласен, — кивнул Вовка, — предлагаю готовиться к поездке на "горнолыжку".

Однако, пока все оставалось лишь в планах... Наутро врезал мороз под сорок и снова поднялся ветер, благо хоть снега не было. Через день, мы стали свидетелями разговора "Цоколя" с теми, кто засел в отделе внутренних дел. Переговоры длились недолго, причем менты сами вышли на связь. В эфире особо ни о чем не договорились, но Андрей пригласил их представителя в "Цоколь" побеседовать. Нам было очень интересно узнать результат, а связываться по рации и выяснять не рекомендовал Юра, не стоит, мол, и все. Решили съездить в "Цоколь", как только немного отпустит мороз. Но вымораживало практически неделю, железо ворот покрылось десятисантиметровой "шубой" инея, и мы, натаскав из соседнего гаража всякого тряпья и деревяшек, соорудили пару щитов, которые приставляли к воротам, хоть так, но уже было теплей. Дрова пилили в три этапа — завалили пару деревьев, стволы пополам, срезали сучки и бегом в гараж, греться. Потом прямо в гараже заводили снегоход, подтаскивали им бревна и толстые ветки к гаражу, загоняли снегоход и снова греться. Затем, мы с Вовкой выскакивали, как черти из табакерки с двумя бензопилами, кромсали стволы на чурки и перекидывали все в гараж, кстати, кололи сразу же, так как мерзлое дерево легче колется.

Юра, как и обещал, наловчился делать лепешки. Пек он их на крышке от алюминиевой кастрюли, укладывая ее на кирпич, поставленный на печь, и затем накрывал ведром. Честно сказать, нормальная лепешка получилась только третья, ну это, пока не додумались кирпич подложить и время выпечки подобрать, то есть, поймали температуру. Теперь, надо было намародерить дрожжей, еще муки и, если повезет, сухого молока, яичного порошка и соды. У нас было много сгущенки, но это был уже не хлеб, а сладкие булки, очень вкусные, к слову... а хотелось именно хлеба.

Спустя десять дней температура поднялась до минус двадцати, хоть ветер и был все такой же сильный, порывистый, но все же терпимо. Связались с "Цоколем", поинтересовались, как они пережили морозы и откровенно напросились в гости, ну и сразу и получили приглашение на ужин. Ехать решили сначала всей компанией, на двух снегоходах, но потом Вовка передумал, заявив, что бросать ДОМ он не намерен. И предложил поговорить с "Цоколем" насчет Сереги, то есть, варианта оставить его у них, на что Сергей заявил, что он от нас никуда, и никакой "Цоколь" ему не нужен.

— Да пойми ты, — Вовка пытался ему объяснить, — у нас, скорее всего, впереди трудная дорога куда-нибудь, и тебе, ребенку, мягко говоря, будет сложно.

— Мне шестнадцать через полгода, — Сергей ничего слушать не хотел, надулся только, — и какой бы ни был трудный поход, а еще один ствол, еще одна пара глаз, ушей и рук не лишние... Я так думаю.

— Молодец, правильно думаешь, ни в какой "Цоколь" я такого бойца не отдам, — сказал Юра, потрепав его по чубу.

Вот такие дела, спелись, понимаешь, учитель с ученичком, к слову, весьма способным.

Выдвинулись втроем, Вовка остался на хозяйстве и охранять добро. Я за рулем, за мной Сергей, потом Юра. Переключившись на пониженную, я, не особо газуя, ехал, выбирая дорогу. Добрались без приключений, за квартал опознались по рации, потому как были предупреждены заранее, что из-за пары попыток нападения неизвестных на сталкеров с грузом и, собственно, на "Цоколь", теперь мужики из охраны могут и пальнуть, а потом разбираться.

Нас вышли встречать Андрей с сыном, то есть, с Михаилом, он может на пару лет моложе нас с Вовкой.

— Как добрались? — протянул руку Андрей.

— Нормально, без приключений, — ответил я, — вот, это Юра, а это Сергей, мои друзья и товарищи по выживанию, как говориться.

— Андрей, — поздоровался за руку глава "Цоколя" с Юрой, а потом, протянув руку Сергею, добавил: — Михалыч.

— Сергей Олегович, — гордо ответил сообразительный боец.

— Ребят, оружие здесь оставьте, — кивнул Михаил на выгородку у входа, обложенную мешами с песком, где у них караулка была, как я понял, в которой сидели двое и следили за экраном ноутбука с картинкой, предаваемой аж шестью камерами.

Я достал ПММ и положил на ящик рядом с одним из караульных, Юра положил АКСУ, а Сергей весьма неохотно расстался с МР-кой, полноправным владельцем которой его назначил Юра три дня назад, как положено приняв зачеты и произведя учебные стрельбы.

— Хотите узнать, как прошли переговоры с теми, кто был в отделе? — улыбнувшись, поинтересовался Андрей Михалыч, когда мы расселись за небольшим столом у него в комнате, освещаемой двумя лампочками, присоединенными к аккумулятору.

— Если честно, да, — ответил я, — очень интересует.

— Нормально договорились. Трое ребят, майор, лейтенант и сержант-стажер. Перевезли всю оружейку сюда к нам, с условием, что еще месяц они отвечают за неё, а потом передадут нам, ну и собственно майор... ммм... — Андрей заглянул в блокнот, — а, Воронцов Вячеслав, так вот, он берет на себя службу безопасности "Цоколя". Мужик он нормальный.

— И как они там вообще справились?

— Здание-то старое, в одном из кабинетов сохранилась печь с рабочим дымоходом, вот в том кабинетике они и ютились. Всю мебель на дрова пустили, половую доску из кабинетов... Еда и главное вода у них кончились, вот они и пошли на переговоры.

— Да уж, голод не тетка...

— Точно, — кивнул Андрей, — оружие, патроны и спецсредства перевезли сюда, потом помогли им все особо ценное собрать по кабинетам и сложить в оружейке, а дверь сваркой прихватили.

— Ясно, — вступил в разговор внимательно слушавший до этого Юра, — скажи, Андрей, можем мы рассчитывать на пару автоматов и немного патронов? Через месяц, естественно... и что это нам будет стоить?

— К этому вопросу давайте через месяц вернемся, хорошо? Да и в любом случае, именно насчет оружия не я один буду решение принимать, за себя скажу, что лично я не против оказать вам помощь парой стволов.

— Хорошо, — кивнул Юра.

К ужину Андрей выставил на стол какой-то дорогущий в прошлой жизни виски, похваставшись, что сталкеры, пока погода позволяет, активно занимаются своим делом.

— Правда, пару раз по ним стреляли другие мародеры, даже без переговоров и прочего, просто напали.

— Пострадал кто?

— Нет, слава богу, видно, стрелки из нападавших не ахти, но ребята теперь осторожнее, все как положено: с разведкой и прикрытием действуют.

— А кто эти стрелки?

— Непонятно, одно знаю точно: есть две группы — одна достаточно многочисленная, на бойлерной, что у поликлиники расположились, вероятно, выжидают тех, кто в бомбоубежище укрылся. Вторая группа не больше четырех человек, вот они какие-то вообще больные на всю голову, кстати, у них есть снегоход. Двое на нем, и двое сзади на лыжах, зацепившись, так их наши сталкеры видели.

— Чем вооружены? — нахмурившись, спросил Юра.

— Автоматического оружия точно нет у этих четверых, а вот у тех, кто в бойлерной, у них автоматы имеются.

— Пытались как-то на контакт выйти?

— Ага, — усмехнулся Андрей, — пытались, подскочили на снегоходе, хотели крюком капот с грузом зацепить, постреляли... они по нам, мы по ним... Вот и весь контакт.

— Понятно.

— Сталкерам и одиночки, ну или по двое мародерствующие попадались, но там вопрос решался мирно и с пониманием. Несколько человек из таких одиночек и к нам прибились.

Еще немного поболтав, стали собираться, Андрей натолкал в карманы Сергею шоколадных батончиков и, одевшись, пошел нас провожать на улицу. Пожав руки, попрощались, Андрей предупредил посты, и мы поехали. Сразу на скорости пролетели два квартала, а потом направились не прямиком к себе, а немного пропетляли на окраине, так Юра настоял, за что ему большое спасибо...

Через десять минут пути от "Цоколя" он, похлопав мне по плечу, прокричал, чтобы я свернул к стоящим углом двум пятиэтажкам, где мы заехали между большим наметенным сугробом, превратившимся в ледяную горку и трансформаторной подстанцией.

— Глуши мотор и туши фару, — сказал он, щелкнув затвором АКСУ.

Буквально через пару минут во двор въехали двое на снегоходе, они подсвечивали себе периодически фонариком. Остановились. Я вглядывался в темноту, выглядывая из-за стены ТП-ешки, двое, они слезли со снегохода и, посветив фонарем, нашли след от нашего транспорта.

— Сидите тут с Сергеем, не суйтесь, — сказал Юра, похлопав меня по плечу, и исчез в темноте.

Я продолжал наблюдать и слушать, даже капюшон опустил. Было слышно, как приближаются шаги, какое-то бубнение, потом на мгновение зажегся фонарь, и как только он потух, донеся звук приглушенной возни, до меня донеслись пара сдавленных охов, после чего Юра крикнул:

— Андрей! Сюда посвети!

В одной руке с пистолетом, в другой с фонарем, я за несколько шагов добежал до места потасовки и включил фонарь. Один катался по снегу, зажав лицо руками, а на втором верхом сидел Юра, утопив его голову дулом автомата в наст по самые уши, а какое-то ружье валялось в паре метров.

— Того пеленай, — кивнул Юра в сторону мужика с разбитым лицом, да уж, на морозе получить по физиономии — не очень приятное ощущение.

— Хорош дергаться! — придавил я коленом спину второго и упер пистолет стволом ему в щеку.

— Ноги пусть в стороны расставит, а руки за голову, — рявкнул Юра.

— Слыхал, что злой дядька говорит? — придавил я пистолет.

— Угу... — подчинился мой пленник.

Серега по просьбе Юры принес пару кусков медной проволоки, которая была намотана у нас на багажнике для крепления груза, и мы связали пленных, после чего, светя одному из них фонарем в лицо, Юра спросил:

— Вы зачем за нами ехали?

— Из-за снегохода, — промямлил тот у которого, как оказалось, был не только разбит нос, но и не хватало пары зубов и рассечена верхняя губа... М-да, из автомата можно не только стрелять, им можно еще и бить по лицу. — Мага сказал.

— Какой Мага?

— Старший наш.

— И где он?

— Малчи, сюка, — подал голос второй с явным южным акцентом, за что сразу же получил по ребрам тяжелым ботинком от Юры.

— Так где он и сколько вас?

В ответ говорливый молчал и сопел, заставляя надуваться кровавые пузыри под носом.

— Если твой друг тебе не будет мешать говорить, а тебе мы сохраним жизнь, то побеседуем?

Тот кивнул.

— Сереж, иди, присмотри за снегоходом, — обратился Юра к малому.

— Хорошо...

Как только Сергей скрылся за углом ТП-ешки, Юра загнал в ухо напарника говорливого отвертку по самую рукоять с таким спокойным лицом, что мне стало не по себе.

— Итак, где вы и сколько вас?

— В центре, в детском садике... нас шестеро... было. Теперь пятеро

— Оружие какое?

— У Маги автомат такой же, ментовский, "Сайга" и двустволка еще.

— Все?

— Мага говорил, что у него две гранаты есть, но я не видел.

— У тебя оружие есть?

— "Оса" в кармане... У Эльвира вот еще карабин охотничий какой-то нарезной.

— Андрей, проверь...

Я обыскал "говоруна" и, кроме травматика, достал еще и неплохой нож-самоделку.

— В общем, так... если хочешь жить, то молча выполняешь все, что тебе говорят, согласен?

— Угу.

— Тогда слушай...

— 12 —

Тулуп, тяжелый, некогда белый овчинный тулуп с высоким воротником "сидел" на столе, стоящем у окна. Из-под полы выглядывали унты и рамочный приклад "Сайги". Хозяину тулупа что-то послышалось, и он, достав нож, пошкрябал по заиндевевшему стеклу окна и припал к расчищенному месту, чтобы посмотреть на улицу. Так и есть! У пацанов получилось, теперь у "бригады" есть второй снегоход.

"Магу будить не буду", — подумал вслух хозяин тулупа, — "если не спит, то звук моторов и так услышал, а чапать длинным коридором до входа в подвал влом, пойду лучше дверь открою и пацанам помогу".

— Выследили, значит, — радостно улыбаясь, хозяин тулупа открыл выход на пожарную лестницу в торце здания.

— Ага, — ответил незнакомый голос, и луч фонаря заставил зажмуриться, после чего хозяин тулупа "поймал" лбом приклад автомата.

— Где все? Где Мага? — прошипел кто-то на ухо, приставив холодный металл к голове, после того, как хозяина тулупа привели в чувство.

— В подвале... по коридору направо, и там дверь железная...

— Открывается изнутри? Условный стук?

— Чо?

— Дверь закрыта изнутри, спрашиваю, — кто-то сильно навалился, да так, что хрустнул позвоночник.

— Ну пнешь, откроют...

— Поднимайся... вот ты и пнешь. И смотри мне...

— Вы кто, мужики? Мага в авторитете, его все знают...

— Я не знаю, но так хочу познакомиться, что аж кушать не могу...

— Ну, пошли, — повиновался хозяин тулупа.

Тот, кто наваливался сверху, ослабил хватку, и хозяин тулупа поднялся на ноги, ощутив что слегка покачивает.

— Нифига вас скока! — удивился он, пытаясь разглядеть несколько силуэтов.

— Веди, и будь умным, проживешь еще немного, — подался вперед один из силуэтов, было заметно, что он прихрамывает.

— Айда, вот сюда...

В самом подвале все произошло очень быстро. Как только хозяин тулупа сообщил, что "пацаны приехали со вторым снегоходом", за железной дверью лязгнул замок, она открылась... что-то позади щелкнуло, вовнутрь влетел какой-то предмет и через секунду грохнуло так, что заложило уши, а сам подвал на мгновение озарила яркая вспышка.

— Майор, у тебя "заря" еще есть? — спросил Юра, когда мы все сидели "в берлоге" у Маги, то есть, в подвале при свете двух керосиновых ламп.

— Есть малехо, а что?

— Подари парочку? Вдруг пригодится.

— Одну подарю... вот, — Воронцов протянул Юре небольшую гранату с шипастым прорезиненным донцем.

— Спасибо. Куда этих?

— Разберемся, — ответил Воронцов.

— Ну... тогда поедем мы, — сказал Юра, поднимаясь с деревянного ящика, было заметно, что нога дает о себе знать.

— Что-то брать будете?

— Нет, у вас орава большая, вывозите себе, я только вот это прихвачу, — Юра поднял с пола целлофановый пакет с половиной цинка патронов и трофейный АКСУ.

После того, как бригада Маги была нейтрализована, я сразу отправился в "Цоколь" за Сергеем, где мы его оставили на время проведения операции, а потом уже вернулся к детскому саду, откуда мы втроем на двух снегоходах уже направились домой, то есть в гараж. Я только оторвал закрепленный на одном из окон спиртовой термометр — пригодится.

— ...да ты что? "Зарей"? — удивлялся Вовка, когда я ему рассказывал краткое содержание наших приключений. — Нам бы не помешало несколько таких "игрушек".

— Воронцов одну подарил, — ответил Юра, занятый перевязкой, Сергей помогал ему держа фонарь. — Вообще повезло, конечно, эти, что нас выслеживали, просто недалекого ума оказались, если бы они всей своей бандой по уму засаду устроили, то своего добились бы.

— Ну... "бы" не случилось, и слава богу! — радовался Вовка. — Зато есть еще один автомат,и пять сотен патронов, и третий снегоход!

— Да, снегоход — это хорошо, — кивнул Юра.

— Давайте перекусим и спать, что-то устал я от множества событий за такое короткое время, — я снял с печки чайник и залил кипятком "доширак" в котелке, вывалив в него банку тушенки. — Да и Юре как бы сегодняшняя "прогулка" боком не вышла... Что, кровит?

— Ага, раскровилась, ну, ничего, — улыбнулся он, — раз кровит, значит, есть чему. Только действительно, рановато мне так активничать.

— Ну вот и сиди пока тут, — сказал Вовка, — а мы, если погода позволит, все-таки сгоняем на горнолыжку. Думаю, день-два у нас на это уйдет.

— Надо подготовиться нормально...

И мы начали готовиться, буквально на следующее утро. Вовка занимался снаряжением, а я готовил "Ямаху" и, наконец, переделал сиденье. Собрали паек на пару дней, воды — вынесли на мороз три "пятилитровки", а затем упаковали получившиеся "ледяные кирпичи" и закрепили на "сноубордных" санях, туда же три канистры, бензопилу, охотничьи лыжи, Вовкину печку со странным названием — "пошехонка". Не знаю, перепроверили все по несколько раз, вроде все собрали. Мне, если честно, было немного страшновато выдвигаться так далеко в тех условиях, которые нас теперь окружают, а Вовка... У него, как говорится, "страха нет, один задор", вот она, мечта выживальщика на всю голову — поход в условиях если не настоящей ядерной зимы, то как минимум глубокой "ядерной осени".

Но выезжать не рисковали три дня, с погодой было что-то непонятное, то мороз, хоть и относительно небольшой по нынешним меркам — около минус двадцати, а за вчера и весь сегодняшний день температура колебалась от минус двадцати двух до минус пяти, и такие "качели" четыре раза за двое суток. Небо то совсем немного светлело, то опять затягивалось мрачной темнотой с красным оттенком. Вовка, Мичуринской фразой наконец предложил "не ждать милости от природы", и уже завтра утром выходить... на том и порешили.

Плотно позавтракав, прикинули маршрут по Вовкиной карте, к слову, генштабовской, распечатанной на нескольких листах А1, правда, 76-го года, но это лучше, чем по атласу автомобильных дорог, хотя и его с собой взяли, чтобы сверяться и в надежде проверить отмеченные в нем АЗС. Юра проверил, как мы вооружились, и настоял, чтобы Вовка взял своего "Тигра", я АКСУ, обязательно по пистолету и еще чтобы дробовик на сани закрепили.

— Мы же не на войну собираемся, — возмущался я.

— Это ты так думаешь, да и, в конце концов, не пешком ведь, так что делайте как говорю, — категорично заявил Юра, когда "Ямаха" уже тарахтела, прогреваясь, а Вовка привязывал стропой сани.

— Хорошо, — кивнул я, — вы тут тоже не геройствуйте, дров мы напилили, так что вон малого учи чему-нибудь хорошему и нужному.

— Юра мне обещал с автоматом... — радостно улыбался Сергей.

— Обещал, обещал, — похлопал его по плечу Юра, — сейчас вот проводим мужиков, обед приготовим, и будешь ты у меня корпеть для начала над неполной разборкой, а завтра стрельнешь раза три — четыре.

— Ладно, Юр, долгие проводы — лишние слезы, — сказал я, — поедем мы, закрывайтесь.

Услышав, как лязгнула задвижка за воротами, я подождал, пока усядется Вовка, опустил поверх флисовой маски очки, застегнул липучку капюшона, и мы поехали...

За город выскочили быстро, взяв за ориентиры столбы освещения, а затем деревья, подступающие к трассе с двух сторон. Поехали двадцать километров "над" федеральной трассой без каких либо проблем и, оказавшись в долине у села Романовское, свернули на север. Температура, судя по примотанному скотчем и проволокой к панели градуснику, была минус пятнадцать и переживалась вполне терпимо, учитывая, что кроме двух комплектов термобелья на нас были еще "горки", поверх которых надеты лыжные костюмы Вовкиной модернизации. Не продувало, подогрев руля работает, заднице тепло и мягко... так и тарахтели, пока не пришло время наполнить бак, расход, судя по километражу, литров двадцать на сотню.

— Теперь на перевал, и еще километров двадцать, — сказал Вовка, когда я уже долил топлива и ждал, когда он накурится.

— В саму деревню въезжать не будем, объедем и встанем лагерем.

— Да, а с утра осмотрим деревню... на снегоступах пойдем, а потом уже дальше.

— Докурил?

— Да.

— Садись, поехали, — сказал я и посмотрел на небо, — светлеет, что ли?

— Нет, тут просто место открытое, снега много вот и кажется...

В перевал держал скорость "в натяг", не то, чтобы нагрузка на снегоход была великая, просто опасался на что-нибудь наскочить, хорошо, что еще у этого "Викинга" охлаждение воздушное, и нет опасности упороться радиатором в каменюку или толстую ветку. Отдельные экземпляры валунов попадались приличных размеров, и даже не полностью были покрыты снегом, хотя его слой был не менее полутора метров, а в некоторых местах и того больше.

— Да, тут и встанем, — согласился Вовка, когда мы остановились в неглубоком распадке, а за соседней сопкой находилась маленькая деревушка, соседствующая с горнолыжной базой, — за валун проезжай, там палатку поставим.

Пока Вовка занимался установкой палатки, я завалил бензопилой пару сосен. Лапника накидали под "пенки" и палатку им же прикрыли, из толстых чурок сделали подставку под печь, которая была абсолютно новой.

— Ты что, ее не топил ни разу?

— Эту нет, я е недавно заказал, взамен той, что у меня была.

— А что с той, что была, приключилось?

— Подарил... Прицепился один коллега-выживальщик: продай и продай... Ну, продавать не стал, так отдал, а новую заказал. Ты не думай, сейчас райзойдется и ты раздеваться начнешь, отлично греет... иди, с той стороны трубу придержи, чтобы асботкань не завернулась.

Расположились, в общем, с комфортом, и действительно, как и говорил Вовка, примерно через сорок минут, как топилась печь, греющая пару банок тушенки и котелок с несколькими кусками льда, я снял куртку и вылез из брюк лыжного костюма.

— А я что говорил? — подмигнул мне Вовка, — ну что, кто первый дежурит?

— Это зависит от того, кто и как себя после ужина чувствовать будет, доставай, я видел, как ты заначил бутылку, — улыбнулся я.

— Вот же глазастый! — ответил Вовка и, подтянув к себе рюкзак, извлек бутылку виски, — кстати, с 1 мая!

— Правда, что ли? Я что-то уже и не слежу... Ну вот и повод, правда, ни фига не май на дворе.

— Ага, как в том анекдоте — "такое хреновое лето".

Как говориться "без фанатизма" опрокинули по три раза, поужинали, и я первым заступил на двухчасовое дежурство. То ли в распадке мы так удобно встали, то ли действительно ветер прекратился, но прохаживаться по удивительно толстому насту было совсем не холодно. Погуляв полчаса, я вернулся в палатку, подбросил дров, отхлебнул чая из стоящего на печи котелка и снова отправился на улицу. Нормально... помниться, в армии и по четыре часа стояли в караулах, потому как были периоды, что просто некому службу нести. Спустя два с половиной часа разбудил Вовку, а сам залез в спальник и, закрыв глаза, сразу же провалился в сон.

— 13 —

— Андрюх, вставай... твое время, — толкнул меня в плечо Вовка.

— Угу... Что там, мороз не взялся?

— Нет, даже потеплело, кажется... ну так, относительно, на термометре минус семнадцать.

Я влез в штаны и куртку лыжного костюма, прощупал в набедренном кармане ПММ и, не скатывая на лицо флисовую маску, накинув капюшон, нехотя вылез из палатки. Все же да, из тепла лениво выбираться. Пару раз светанул фонарем в стороны, и убедившись, что вокруг никого (а откуда кому взяться) уселся на снегоход... Темень кромешная, конечно, может, и эти наши дежурства просто перестраховка, но береженого бог бережет. Поскучав с полчаса на снегоходе, встал и пошел по кругу, обходя валуны и стволы сосен. Наст толстый, просто толстенный, присев, пробил кулаком примерно четырехсантиметровую ледяную корку и вытащил из-под нее рассыпающийся снег. В голове не было абсолютно никаких мыслей, и я нашел себе занятие — прокручивал события прошедших дней — спокойное, я бы даже сказал, доброе лицо Юры в момент, когда он убил человека, загнав ему отвертку в ухо, дергающее в агонии ногами тело Маги, повещенное на трубе вентиляции в том же подвале... этот Воронцов, вероятно, тот еще "фрукт". Других подельников отпустили, правда, что-то мне подсказывает, что сталкеры из "цоколя" далеко им уйти не дали. Вот уж реально, говоря Вовкиными словами — разрыв шаблона... Где-то в глубине души, ну очень глубоко, скажем, когда все произошло, я уже мысленно со всеми попрощался, и мало было веры в то, что выживем... но выжили, и как теперь жить дальше в условиях вечного "нового года", лично мне непонятно. Проскочила мысль даже присоединиться к "цоколю", но тут же растворилась, по простой причине: мы с Вовкой, говоря языком психиатров, социопаты, и терпеть рядом с собой большой скопление народа просто не сможем. Общий язык мы с ним как-то нашли уже давно, на фоне хобби, рыбалки, охоты и просто походов в тайгу, и привыкли к "тараканам" в головах друг друга, а теперь вот спасли, чего уж, Юру... приняли подростка в свою компанию... да... как там? "Мы в ответе за того, кого приручили", или как сказал Вовка, это наша стая. Наверное, он действительно прав, в сложившихся условиях только стаей и выжить, главное не потерять человеческое лицо, — я провел перчаткой по уже прилично отросшей броде... вернемся домой — побреюсь. В общем, три моих смены прошли без происшествий, и позавтракав, мы стали собираться в пеший поход к деревне.

— Глянь, точно дым из трубы, — передал мне двенадцатикратный монокуляр Вовка, — только в этом доме.

— Ага, только растопили, судя по всему, искры даже из трубы вон летят, — ответил я, приглядываясь к срубу немалых размеров, по окна засыпанному снегом, — больше не топят нигде.

— Значит, это типа нас кто-то.

— Это и пугает...

— Да ладно, пошли... познакомимся.

— Ну, идем, — я поднялся, дослал патрон в АКСУ и перекинул автомат за спину.

Наблюдали мы за двенадцатью крышами домов, торчащими, словно грибы, над снежным покровом около часа, и действительно, утром печь затопили только в одном. Снегоступы напяливать не стали, наст очень толстый и не дает проваливаться ногам. Не дошли до дома дымящей трубой с полкилометра, как перед нами "взорвался" наст, а потом мы услышали выстрел.

— Ни хрена себе! — рухнул я вниз. — Не хотят, похоже, нас видеть.

— Похоже на то, — ответил Вовка, тоже упав рядом и пододвинув мне своего "Тигра", сказал: — Пойду знакомиться... как оптикой пользоваться, помнишь? Тут с "полкило" не больше.

— Помню... только, может, ну его на фиг, обойдем деревню и сразу к горнолыжке?

— Андрюх... нам база нужна?

— Угу...

— Ну вот, это место лучшее, чем можно придумать, так что я пойду... Рацию проверь, не замерзла?

— Вроде нет, — достал я из кармана "моторолу".

Поглядывая то в монокуляр, то в ПОСП, я смотрел, как Вовка, подняв руки, уверенно спустился к деревне, а потом направился к дому, у которого топилась печь. Встав перед фронтоном, он с кем-то поговорил минут пять, а потом вышел на связь:

— Спускайся, стволы только на плечо...

— Принял.

Навесив автомат и Вовкиного "тигра" на плечо, я пошел к деревне, явно ощущая, что меня рассматривают, причем рассматривают, совместив мушку и целик. Дом был завален снегом более чем до половины окон, закрытых досками, вероятно, чтобы не выдавило. Но было заметно, что ходят тут достаточно много, да и от поленницы во дворе снег отброшен.

Владимир Ильич и Мария Степановна, так звали хозяев дома. Сухенькие такие старички, но как потом выяснилось, им не так много лет, для старичков в смысле. Бабке было 62, а деду 65, хотя выглядели оба далеко за семьдесят.

— Вы сынки, скафандеры-то свои сымайте, упаритесь... В доме тепло, мать сейчас сообразит чего поесть на стол, — сказал старик, спустившись с чердака по лестнице, стукая прикладом "мосинки" с оптикой по ступенькам, причем было заметно, что лаз сделан недавно.

Отставив в угол свое оружие, Владимир Ильич указал нам на умывальник и пригласил к столу.

— Спасибо, только вы так не беспокойтесь, мы сыты, а вот от горячего чая не откажемся, — ответил Вовка, стягивая штаны "лыжника".

— Ну, как знаете, настаивать не буду... времена не те, — пожал плечами дед, — мать, чаю на стол подавай, а то хлопцы говорят, что сыты.

— Это вы правильно заметили, — кивнул я, усаживаясь за стол, — временя действительно... не те.

— Так значит, к спуску направляетесь?

— Да, туда.

— Сын наш тоже... пошел туда, — утер навернувшуюся слезу дед, — да завьюжило, дороги не разобрать вот он и сломал ногу.

— И где он?

— Похоронили, в погребе у соседей, до земли-то не докопаться. Мы в том погребе со Степанной восьмерых схоронили, всех, кто жил тут... Пару недель назад он решил тудой сходить, идти-то недалеко, час от силы. Ну, больше чем полдня его нет, я разволновался, сам пошел... пуржит, морозит... неверное, если б чуть позже пошел, то и не нашел бы его. А он, видать, ступил в снег, а под ним валежник... а парень-то он у нас крепкий был, с центнер весом-то, вот под весом своим и сломил-то ногу, похоже, я его когда нашел, она на замерзшем теле так и торчала в сторону. Мы только благодаря Коленьке в живых и остались. Месяца за полтора, как все случилось, он из города приехал, начал наш подпол перестраивать, материалов навез, потом еще продуктов возил. Так вот, нас, стариков спас, а сам сгинул, да глупо как...

— Нет "умных" смертей, отец, — сказал я.

— Это уж точно, — кивнул Владимир Ильич, — ну что там, Маша, поспел кипяток-то?

— Да, вот уж согрелся.

Дед поднялся, достал из стоящей в углу большой картонной коробки несколько свечей, зажег их от огарка и расставил на столе, затем отломил от висящей под потолком у печи скрутки лимонника пару кусков и, бросив их в заварной чайник, залил кипятком.

— Вы когда пойдете, низиной не идите, там, в прошлом году после дождей река разлилась сильно, деревьев много подмытых да упавших по берегу валяется... путь короче, однако ноги переломать можно.

— Понятно, спасибо.

— Вот от деревни как на хребет взойдете, поверху и идите, а там уж спуститесь к турбазе этой.

— Там выжил кто-нибудь?

— С того дня, как все случилось, вас первых живых-то и видим. Там дом двухэтажный, с масан... мандаср... тьху, с чердаком, в общем, с большим, вот на том чердаке двое. Один Женька — алкаш, он наш деревенский, а тама сторожем работал, и еще какой-то нерусь, иль таджик, иль узбек.

— То есть, вы ходили туда, на саму турбазу?

— Да, когда Коленьку-то нашел, дрынами длинными отметил место, а сам на турбазу эту, отогреваться... мороз же такой был, что сопли прям в носу замерзали... Там три домика для туристов, и баня, вот в той бане посидел, печь протопил да отогрелся.

— Сами-то что думаете дальше делать? — спросил я и поставил пустую кружку на стол.

— А что нам со старухой делать? Будем век свой доживать, как сложится, раз уж бог нас наказал и позволил дитя свое пережить. Продуктов у нас много, надолго хватит, да и едоки мы с бабкой не ахти уже, так, "клюем" потихоньку.

— А жить на той турбазе сейчас можно?

— Отчего ж нельзя... вот в том двухэтажном доме и можно, печь там есть, дрова запасенные, только с продуктами туго, ну да мы с бабкой можем поделиться, и еще, в двух крайних от дороги домах в подвалах есть, что из запасов от покойных ныне хозяев.

— Померзло, все, наверное, — предположил Вовка.

— Ну, в том доме, что низенький, рядом еще вышка эта сотовая, там могло и не померзнуть. Дом с первых дней занесло снегом по крышу, да и Коля протапливал два раза ходил. Перебирайтесь... и нам с бабкой все веселей будет, и зачем на турбазу, тут в деревне вон пяток домов теперь свободны. А много вас?

— Нет, четверо... вот и хотим уехать оттуда, где много выжило.

— Да, — почесал седую бороду дед, — в городах-то, поди, уже глотки грызут друг другу.

— Есть такой момент, — согласился Вовка, — но мы все же сначала турбазу разведаем, затем к своим вернуться надо, обдумать все, а потом уж и перебираться.

— Ну, вам видней, конечно... только чего там обследовать-то?

— Техника нам снегоходная нужна.

— А, да... есть там такая, в большом сарае стоит.

— Сколько?

— А я почем знаю? Там всякая, что-то чехлами накрыто, что-то так стоит, а трактор ихний, ну которым они снег ровняют... ровняли, на улице стоит... заметенный, от кабины только крыша торчит.

— Интересно, заведется ли? — подумал вслух Вовка.

— Аккумулятор-то точно вымерз, — деловито сказал дед, — а вообще он у них все время на ходу был, вроде не поломан.

— У нас с собой есть аккумуляторы.

— Ну, значит, заведете, погода только бы была не холодная, а то в железках и моторах на морозе-то возиться...

На турбазу сразу не пошли, а вернулись к нашей стоянке, свернули лагерь, увязали все на санях и двинулись к горнолыжке. Проехав вдоль тюбинговой трассы, добрались до кирпичного здания с жилой мансардой с надписью "Администрация", метрах в двадцати было еще одно меленькой здание с табличной "Пункт проката", а за ним в полста метрах — большой деревянный сарай с высокими воротами. Рядом с сараем действительно из-под снега торчала сантиметров на сорок синяя кабина ратрака.

— Охереем копать, — скривился Вовка.

— Значит, вдвоем копать не будем, пойдем, в сарай заглянем

Чтобы заглянуть в сарай, все равно пришлось копать, долго, часа полтора. Когда мы смогли открыть одну из половинок ворот, то были изрядно уставшие и злые.

— Ну что тут? — сплюнул выходящим из легких никотином Вовка и включил фонарь.

— Ах-ре-неть! — протянул я, когда стащил брезент с одного из силуэтов техники.

— Точно! Ахренеть, — согласился со мной Вовка. — Еще бы завести. А вдруг на нем иммобилайзер какой?

— Значит, напрямую все соединим и на хрен все иммобилайзеры и сигналки.

Перед нами стоял "Тойота Хайс", микроавтобус года 95 выпуска примерно, но с одним нюансом — вместо колес были установлены гусеницы. Автобус был "прокачан", то есть имелась лебедка, выведен шнорхель, багажник на всю крышу и усиленный передний бампер с аж четырьмя здоровенными противотуманками. В салоне был оставлен только один ряд сидений, остальные сняты и задняя часть салона превращена в багажный отсек.

— Они на нем туристов катали, наверное, — предположил Вовка.

— Нет, скорее всего, хозяева в распадки гоняли на нем, браконьерить.

— Ну что, будем пытаться?

— Что пытаться?

— Заводить!

— Давай без суеты, осмотрим все и сначала, в здание администрации сходим, а то, может, и ключи там.

— Давай, — согласился Вовка.

В гараже-сарае обнаружили два снегохода, один с прицепом — эдакая двухметровая "мыльница"; целую "вязанку" горных лыж с убитыми кантами и кучу разного спортивного инвентаря; несколько пустых канистр и на радость нам почти полную бочку с соляркой. Рядом с бочкой дизель-генератор, киловатт на пятнадцать, не меньше, судя по размерам, стоял он тут стационарно, труба выведена на улицу, а сам генератор через "подушки" из толстой резины прикручен к бетонной площадке. Ну и всяких запчастей куча — тросы, электродвигатели, редуктора — скорее всего, от подъемника.

Два окоченевших трупа мы вынесли за здание администрации и присыпали снегом. Потом вернулись и хорошенько все обыскали. Ключи нашлись — прямо в ящике стола за стойкой ресепшна, от автобуса, от снегоходов, от ратрака и еще от чего-то. Батарейка на брелке сигнализации от микроавтобуса "сдохла", и пришлось раскрутить один из налобных фонарей.

Как только подключили аккумулятор, "заорала" сигналка, я нажал кнопку на брелке, и машина послушно пиликнула. Вставил ключ, провернул в положение АСС, приборная панель вспыхнула индикацией... вроде все штатно, топлива 2/3 бака, послышался щелчок реле свечей накала — можно заводить. Довернул до запуска и через секунду выключил, потом еще так пару раз. Аккумулятор крутил не совсем бодро, но на четвертый раз трехлитровый двигатель завелся, выпустив клубы дыма и ужасно троя, протарахтев минут пять, обороты немного упали и двигатель заработал ровно.

— Пусть греется, — сказал я Вовке, — пойдем, ворота откопаем, чтоб открыть нормально.

— 14 —

К деревне вернулись на "Хайсе" и нашем "Викинге". Микроавтобус отлично шел на полном приводе по снегу, почти не проваливаясь, хоть мы его и загрузили, закатив по подставленным доскам один из снегоходов, прицеп "мыльницу" и пять канистр наполнили соляркой из бочки. Оба снегохода хоть и не сразу, но завелись, у одного состояние было похуже, вот его и загрузили, с перспективой подогнать его "цоколю" в обмен на что-нибудь нужное.

— Ох и зря вы хозяйский автобус взяли, ребятки, — качал головой дед и щедро накладывал нам в тарелки макарон с тушенкой, — а то как вернется за ним?

— Из Владивостока? Пешком?

— Ну или как вы, на снегоходе.

— Может, но маловероятно, — ответил я жуя.

— Ну, поживем, увидим, вы ешьте, намерзлись, поди?

— Нет, некогда было мерзнуть.

— Вы обратно когда?

— А вот сейчас поедим и в путь.

— Вы, ребятки... эм... патронами не богаты? У меня такой же калибр, — кивнул дед на приставленный у двери Вовкин "Тигр", — правда, патронов всего два... На охоту-то давно уж не хожу, одышка, да и ноги болят.

— А чего тогда по нам "пристреливался"?

— Ну... — замялся дед, — отпугнуть хотел, да и опасался, если честно, что вы какими душегубами окажетесь, оружие-то я у вас в прицел разглядел.

— Винтовочными патронами мы не богаты, но десятком поделюсь, — ответил Вовка, — в благодарность, так сказать, ну и на будущее аванс... мало ли.

— Вот спасибо, Володя, выручишь... зверя-то не скоро, видать, стрелять придется, а вот от кого недоброго отбиться понадобится.

Вовка достал из кармана "начатую" пачку барнаульских, выщелкнув из пластиковых зажимов три патрона и положил обратно в карман, а пластиковую колодку с десятком патронов положил на стол.

— Вот.

— Благодарствую, Володя, хоть и надеюсь я, что по людям стрелять не придется, а все ж пусть будут.

Первые двадцать километров отмахали быстро, ориентиры уже известны.

— Давай-ка теперь ты на снегоход, а то ишь, пригрелся, — сказал Вовка закончив заливать бак "Викинга".

— Хорошо, — согласился я, — предлагаю к городу близко на "Хайсе" не подъезжать, а припрятать его.

— Согласен, только где прятать? — ответил Вовка достав карту и подсунув ее под фару. — Вот тут просека должна быть от ЛЭП, а с этой стороны дачи.

— Нафиг... вдруг, какие дачники там еще.

— Тогда вот тут, в распадке, видишь, как тупик получается? А оттуда на двух снегоходах уже в город.

— Это вариант, — кивнул я, — только сначала с Юрой свяжемся, рация уже должна добить.

— Хорошо.

Да уж, разница, конечно, ощущается всем организмом, ехать в тепле или на снегоходе, обдуваемому всеми ветрами. До распадка наконец добрались, я залез в кабину и полчаса отогревался, так как примерно час назад стало заметно холоднее, а посветив на градусник фонариком, убедился, что минус двадцать пять.

— Ну что, глушим и аккумулятор снимаем?

— Да, и все что в багажнике, с собой.

Связались с Юрой, он сообщил, что обстановка относительно нормальная, и почти ничего не произошло. Решив не балаболить в эфир, мы только поинтересовались, безопасно ли вернуться с техникой, и получив положительный ответ, направились на двух снегоходах домой.

— Что, только один снегоход был? — спросил Юра и, обратив внимание на состояние наших замороженных тушек, добавил: — Я чайник согрел и ужин.

— Хорошо, — вздрагивая от пробирающегося внутрь тела тепла, ответил я. — Я бы еще и чего крепкого грамм сто употребил бы, для сугреву.

— Это запросто, — кивнул Юра.

— Ну, так что тут у нас плохого? — спросил Вовка, подставляя стакан под горлышко бутылки, из которой Юра уже налил мне.

Юра поведал нам, что сталкеры "Цоколя" откопали и пролезли в вентшахту одного из бомбоубежищ, в котором обнаружили всего тридцать человек.

— Хренасе! Это как?

— А вот так, убежище на 200, а разместилось в нем почти в десять раз меньше.

— И кто эти счастливчики?

— Угадай с трех раз...

— Начальство местное?

— Да.

— И где они теперь?

— Там же.

— В смысле, — поднял я глаза от тарелки.

— В прямом... мертвые там все, как сказал доктор из "Цоколя" — "асфиксия налицо".

— Их задушили, что ли?

— Нет, кислородный голод, избыток углекислоты в крови и тканях. У них дизель-генератор нерабочий оказался и, соответственно, вентиляция принудительная не работала, да вентшахты под снегом. Они пытались, судя по всему, дверь открыть, но не получилось — тонны снега снаружи.

— Жесть...

— Ага, неплохой они себе склеп придумали, — сказал Вовка и разлил всем, кроме Сереги, конечно.

— Дети, женщины... мужиков там девять человек только было. В общем, пока я переговоры сталкеров с "цоколем" слушал, сам чуть не напился вчера... Есть у них там среди сталкеров некий "Тимоха", то ли позывной, то ли звать его так, но этот засранец словно эксклюзивный репортаж вел "с того света"... А потом на частоту подсели вояки, и в ультимативной форме заявили, что, мол, всем убраться от туда, и что власть в городе переходит в руки начальника комендатуры, некого подполковника Кузина.

— И что?

— Ничего, с тех пор в эфире тишина, мы с Сережкой тут сидим безвылазно.

— Значит, завтра надо в "цоколь"...

— А надо? — нахмурился Юра.

— Даже и не знаю, но обстановку прояснить надо.

Потом мы с Вовкой вкратце рассказали о результатах нашей поездки на горнолыжку, о деревне, что рядом, и о двух единственных выживших.

— Ладно, утро вечера мудреней, — сказал я, чувствуя, как уже согрелся и алкоголь шибанул по мозгам.

Наутро, позавтракав, решили все-таки связаться с "цоколем", на улице мороз слегка отпустил, но все же погода к прогулкам не особо располагала.

— Цоколь, ответь Снегоходам... Цоколь, как слышишь? — уже третий раз вызвал Вовка.

— Здесь Цоколь...

— Кто на связи?

— Михаил.

— Пообщаться бы...

— Не у нас.

— Опасно?

— Еще сами не знаем, давай там, где в первый раз встретились, через час?

— Договорились... отбой.

Положив рацию, Вовка спросил:

— Ну, что думаете?

— Ничего пока не думаю, возможно, вояки с ними встречались и, похоже, встреча ни к чему не привела, — предположил Юра.

— Да, похоже, — согласился я, — но встречу назначили, как говорится, на нейтральной территории.

— Сталкеры "Цоколя" в эфир, считай, двое суток не выходят, а до этого на пятом канале балаболили постоянно, — добавил Юра.

— Значит, открытое мародерство с приходом вояк накрылось медным тазом, — сказал Вовка, — и, наверное, они теперь шустрят молча. Юр, а вообще, может, так слышал чего? Может, по трассе техника ездила, тут недалеко ведь...

— Нет, слышно только как ветер завывает да провисший козырек над воротами соседнего бокса громыхает, вот поедете на встречу, оторвите его к бениной маме, а то нервирует.

— Хорошо.

Собирались не долго, надели, как сказал дед Ильич, свои "скафандеры", заправили "Викинга".

— Нет, автомат не бери, — сказал Юра Володе, когда тот взялся за АКСУ, — если вояки берут под контроль город, то не стоит их нервировать, обрез возьмите и пистолеты.

Мы согласились с доводами Юры, перевооружились и, открыв ворота, выкатили снегоход на улицу.

Мы были на месте всего через двадцать минут, уже разведанным маршрутом проскочили до автомагазина и скатились на снегоходе вовнутрь по уже утоптанному спуску — сугробу в разбитом окне. После чего я развернул снегоход, заглушил и прислушался, откинув капюшон.

— Шум какой-то, не пойму.

— Ага, есть такое, — согласился Вовка, — дизель работает...

Я влез на поваленную витрину у окна, где в самом верху можно было через стекло, не занесенное снегом, посмотреть на улицу.

— А вот и вояки...

— Где? — Вовка влез следом за мной на Витину, — Ух блин, точно!

Из проулка вырулила "маталыга", МТЛБ в смысле, и, проскочив на приличной скорости по улице, на которой располагался автомагазин, свернула через три дома от нас.

— Патрулируют? — сказал я.

— Да ну, делать как будто им нечего, по каким-то своим делам, скорее всего, поехали.

— Вообще интересно, их много, ну, вояк, в смысле.

— Сам-то как думаешь? Немало, но личный состав надо кормить, одевать, обувать и платить денежное довольствие, которое платить некому... хотя в данной ситуации служить будут тупо за еду.

— Угу...

— ... пщ-кхх... Здесь Цоколь... Снегходы, вы на месте? — прошипела радиостанция.

— На месте, в норе.

— Понял, идем...

Через минуту с улицы вовнутрь магазина скатились два силуэта и, сразу перебежав к дальней стене, один их них негромко произнес:

— Андрей?

— Да, я здесь, сюда за стеллаж давайте, — ответил я и постучал по канистрочке какой-то автохимии, валяющейся на полу.

— Привет...

— Привет, ну рассказывай, с чего такая конспирация.

— Короче, завтра комендантский час вводят, это во-первых. Во-вторых, — Михаил переместил на шапку мотоциклетные очки, блеснув белками глаз, — я поговорил с двумя пацанами, пока отец и майор с их старшим беседовали, так вот, связи у них нет ни с кем, ни с командованием выше, ни с МЧС-ом, вообще ни с кем, кроме ПВО-шников, что на восьмом километре. У ПВО-шников недели две назад был единственный сеанс связи по какому-то ЗАСу с кем-то из генштаба, причем с той стороны на связи был какой-то лейтенант-истеричка, там жопа полная... минус пятьдесят, ураганы и власти никакой. Все, больше никакой информации у военных нет. Так что вся деятельность вояк — это личная инициатива Кузина, которую далеко не все его коллеги из офицеров поддерживают и торопятся исполнять.

— Даже так?

— Да, там у них своя возня начинается... и как бы нам тут под молотки не попасть, если они вдруг решат делить то, что осталось от власти, от города и собственно от запасов того, что еще можно натаскать по окрестностям. Хотя вряд ли, конечно, вояки будут притеснять гражданских...

— Ага, — хмыкнул Вовка, — думаешь "солдат ребенка не обидит"?

— Хочется так думать.

— Вот-вот... А мне что-то подсказывает, что скоро мы будем наблюдать небольшие группы коротко стриженых молодых людей по "гражданке" с автоматическим оружием в руках.

— Думаешь, дезертирство начнется?

— Уверен!

— Слушай, Миш, а что этот, эм... Воронцов?

— Не понравился этот Кузин Воронцову, а мент он вроде из правильных, да и мужик толковый.

— И?

— Снял он с себя погоны после визита Кузина... теперь у меня это, — Михаил продемонстрировал мне ПМ, — и "калашматы" на дежурную группу раздали.

— Оружейку "отдельскую" раздербанили?

— Да.

— То есть я правильно понимаю, Цоколь не спешит переходить в подчинение воякам? — спросил я.

— Да, и отец с Воронцовым дали это понять переговорщику от Кузина.

— И что переговорщик?

— Он ответил, что предполагали такое решение, и покидая нас сказал, мол, лучше чтобы наши интересы не пересекались, так же пообещал, что первыми военные не будут провоцировать конфликты.

— Ну хоть так, — выдохнул Вовка, — тут недавно "маталыга" проскочила.

— Это у них время посты на основных важных объектах менять пришло, караульную группу развозят.

— Что они под охрану взяли?

— Не обо всем пока известно, сталкеры занялись разведкой, но сами понимаете, холодно, транспорта нет... Больницу взяли под охрану, оптовку, что на выезде, две АЗС "Роснефти" — это точно известно, и кстати группа, что на бойлерной засела, с вояками договорилась.

— Откуда знаете?

— Наш радист-пенсионер их радио перехватил...

— Ясно, — сказал Вовка, — ну что, Андрей, поможем коллегам техникой?

— Какой? — оживился Миша.

— Можем поделиться снегоходом, — ответил я, — только ты передай отцу, что интересен обмен на то, о чем в прошлый наш визит с ним Юра разговаривал.

— Мужики, вы не шутите, у вас реально есть лишний снегоход?

— Реально, лишних даже два, — ответил я, поежившись, чувствуя, что уже начинаю подмерзать, сидя на одном месте, — так что давай заканчивать нашу встречу, пока я не примерз задницей к этой полке, и дуйте к себе обрадовать начальство, как только отец примет решение пусть сообщит в эфир... эм... пусть вызовет, в общем, и скажет, "двадцать два".

— И что это будет значить?

— Это будет значить, что двух человек с грузом подберут у этого автомагазина ровно через полчаса и повезут в место, где есть два лишних снегохода, — похлопал я Мишу по плечу, — надеюсь, не нужно объяснять, что должен быть за груз с ними?

— Понял, не дурак, — ответил Миша

— Ну вот, а оттуда они уже вернутся в Цоколь на снегоходе, или снегоходах... как договоримся, в общем.

Проводив взглядом две мелькнувшие тени на улице, я завел "Викинга", через пять минут мы выскочили вверх по сугробу и направились к себе, по науке от Юры, я немного пропетлял по окраине города.

По возвращению рассказали Юре новости и суть нашего разговора с Михаилом, ну и собственно обсудили за обедом сложившуюся остановку. А получалось следующее — надо уходить и, похоже, чем раньше, тем лучше. Юра вообще застращал нас тем, что у военных, при условии грамотного подхода, получится блокировать город полностью не более чем за 72 часа, а то и раньше... Мол, с той же стройки натаскают техникой вагончиков и на дорогах блокпосты выставят. У Вовки после этого заметно испортилось настроение, он несколько раз проверял, включена ли радиостанция, прошло уже пара часов, а от Цоколя все не было вызова...

— 15 —

— ... Снегоходы, ответьте Цоколю.

— На связи! — чуть ли не прокричал Вовка в ответ, метнувшись к рации.

— Двадцать два... повторяю, двадцать два. Как приняли?

— Принял, Цоколь...

— Отбой.

— Ну вот, — выдохнул Вовка облегченно, можно выезжать.

— Я с вами, — засобирался Юра, — подстрахую. Серег, ты на хозяйстве.

— Хорошо, — ответил Сергей с серьезным видом, покосившись при этом на свой дробовик, лежащий на верстаке.

— Юр, да мы быстро... за Андреем и обратно, — сказал я.

— Вот именно! А присмотрю за вами со стороны, и, Володь, дай-ка свою СВД-шку "кастрированную".

Оделись и пошли в бокс покойного Олега, в котором у нас был гараж нашей мототехники. Проверив рации, выехали на трех снегоходах, уже привычном мне "Викинге", к которому я прицепил "мыльницу", Вовка на том, что "затрофеили" у бойцов Магомеда, а Юра на том, который он же и починил. Въехав в спальный район пригорода, Юра отделился, а мы направились к автомагазину. Время шло к вечеру и мороз крепчал, вероятно, этого и ждал Андрей, чтобы избежать лишних глаз... но они все же нашлись. В кармане под курткой "лыжника" завибрировал "мидланд" вызовом. Я остановился и ответил.

— На связи.

— От кинотеатра уходите с центральной улицы, езжайте дворами.

— Что такое?

— Тут блок...

— Принял.

Свернул, не доехав до кинотеатра метров сто и удалившись на три квартала, поехал параллельно центральной улице.

Не доехав до автомагазина, остановились у школы, я пару раз газанул, чтобы было слышно и из "норы" автомагазина показались две фигуры в свете моей фары. Махнув рукой Вовке, тронулся.

— Сколько вас едет с нами? — спросил я у тезки, остановив снегоход рядом с ним.

— Воронцов и вот, — кивнул он на присыпанные снегом сумку "торгаша с китайского рынка" и какой-то сверток тряпок.

Загрузили "мыльницу", Воронцов подсел к Вовке, а Андрей ко мне, и мы поехали обратно, и снова, прежде чем выехать на объездную, я немного пропетлял. Добрались без приключений.... Единственное, Юра, сообщил, что пока возвращаться не будет и сделает пару кругов по району, присмотрит за обстановкой.

— Ну вот так мы и живем, — закрывая ворота, сказал Вовка, — ух молодец, Серега, натопил.

Действительно, вернувшись в гараж, сразу захотелось припасть к печке, уж слишком взялся мороз на улице.

— А хорошо у вас тут, тепло, уютно... хоть и тесно, — сказал Воронцов, расстегивая зимний вариант милицейской формы.

— Да, — согласился я, — нам нравится.

— А соседние боксы, вы их не проверяли? — поинтересовался Андрей.

— Нет, особой нужды в чем-либо пока не испытываем, чтобы гаражи шмонать, — ответил Вовка, — ну, присаживайтесь, будем из себя негоциантов постапокалептического мира изображать.

— Чего? — не понял Воронцов.

— Это Володька так шутит, — ответил я, — в переводе означает, что он приглашает начать торговлю.

— Ясно, — усмехнулся Андрей, — наши сталкеры на подобном "языке" разговаривают.

— По пять капель?

— Да неплохо бы... с мороза-то, — кивнул Воронцов.

Сергей без намеков и просьб начал накрывать на стол, я еще подумал про себя — как быстро мальчишка привыкает к реалиям и этикетам новой жизни. Выпили, закусили консервированными ананасами, при этом полбанки сразу отсыпали Сереге.

— Что привезли? — сгорая от нетерпения, спросил Вовка.

— Вот, — Воронцов встал и развернул брезент, а затем открыл сумку, — смотрите.

— Давайте посмотрим, — потирая руки, Вовка присел над брезентом, — так, два 74-х калаша, магазины... о! СКС.

— Да, это из сейфа ЛРО, — ответил Воронцов

— Ага, три бронника, — продолжал изучение предложенного "товара" Вовка, — 308-й "Вепрь"... хренасе! А ТТ-шник откуда?

— Вещдок... ствол в порядке и патронов к нему четыре десятка.

— Понятно... цинк эм... ага 5,45, еще 5,45 в пачках, к "вепрю", конечно, не густо, три десятка всего...

— Зато с ним оптика солидная, глянь там пластиковая коробка, — ответил Воронцов.

— кхх... пщщ... открывайте, хвоста нет, все чисто, — донеслось из динамика радиостанции.

Спустя пару минут мы услышали шум двигателя, открыли дверь, и Серега побежал помогать Юре загонять снегоход в отцовский гараж.

— Ну вот и наш эксперт пожаловал, — самоустранился от кучи "товара" Вовка, — пусть оценивает.

— Сейчас, оценю... подожди, — поморщившись, Юра прихрамывая положил "Тигра" на верстак, стянул валенок, размотал фланелевую портянку и подсунул прооперированную ногу к печке, — как подмерзает, так сразу болит, зараза, хорошо что Андрей еще валенки свои рыбацкие дал, в ботинках было б вообще неприятно.

— Обморозился? — спросил Воронцов.

— Ага, есть немного... В первые дни еще, когда похолодало да снега нападало.

— Может, нашему доктору показать? — предложил Андрей.

— Да там уже показывать нечего, швы снял... заживает.

— Не понял, ампутировали что ли? В этих условиях? — повел рукой вокруг себя Воронцов.

— Да ладно, все уже в прошлом... о, отпускает, — ответил Юра и переобулся в кроссовки без шнурков. — Показывайте, что у вас тут.

В общем, Юра не то чтобы раскритиковал предложенный "товар", он просто сказал, что хотелось бы поменьше железа и побольше боеприпасов.

— Ребят, все что можем, сами понимаете, — ответил на критику Воронцов, — мы и так кое-что от себя оторвали в надежде на два снегохода.

— Давайте сделаем так... Мы оставляем себе вот это и это, отдаем вам свои АКСУ, правда, без магазинов, уж извините, а вы привезете еще два цинка 5,45, полноценную СВД и сотни две патронов к ней... у тебя есть, майор, я так подозреваю... ну это если мои друзья не против такого предложения, — Юра кивнул на выложенные в рядок стволы и боеприпасы.

Посмотрев на лежащие на листе фанеры два автомата, два ПП "Кипарис", СКС, ТТ, ПСМ и стопку боеприпасов поверх цинка я кивнул в знак согласия.

— В принципе да, — тоже кивнул Вовка, — патронов бы поболе, мы же вам проблему с транспортом весьма солидно решаем.

— Согласен, — кивнул Андрей, — решаете, даже очень... но, мужики, и вы нас поймите. Я же понял, вы хотите покинуть город, а нам тут оставаться, и как сложится дальше, одному богу известно.

— Понимаю, — ответил Юра, — но не позже чем через неделю к вам дезертиры либо примкнут вместе с вооружением, либо предложат что-то поменять.

— Ну, это еще бабка надвое сказала, — вставил Воронцов.

Вдруг у Андрея в глазах аж блеснуло, и я понял, что ему что-то пришло в голову.

— Есть встречное предложение!

— Излагай, — Вовка разлил по стопкам.

— У нас в Цоколе есть... эм... в общим есть проблема, в виде тридцатилетней девки... дисциплину постоянно нарушает, скандалит, других баб мутит... эта, как ее... А! Феминистка, так вроде таких называют.

— И что? — у Вовки бровь поползла вверх.

— Не хочет она оставаться в Цоколе, все уйти грозится и еще десяток молодых девчонок с собой увести... а мне как человеку ответственному за жизни людей, такой баламут, вернее баламутка как кость в горле.

— И я не понял, к чему ты клонишь? — спросил я, хотя уже начал догадываться.

— Мы дадим вам то, что вы просите за два снегохода, но только вместе с Натальей, ее так зовут.

— Ахренеть! А она в курсе, что ее вот так раз и "продали"? — продолжал удивляться Вовка, — и вообще... эм... красивая хоть? И это, а семья ее?

— Симпатичная, так скажем, — продолжал "сватовство" Андрей, — спортивная, вообще девка сильная и безбашенная, сказать ей, что вы прочь из города собираетесь, так с радостью к вам примкнет. Она квартиру в нашем доме снимала, все на мотоцикле гоняла... а семья — не знаю, ничего про нее она не говорила.

— Главное, чтобы нам эта радость потом боком не вылезла, — начал ворчать Юра, — она хоть психически здорова?

— Более чем... чем большинство в Цоколе.

— Даже не знаю, — пожал Юра плечами, — тогда еще с вас паек на нее на месяц...

— Согласен, — не задумываясь, ответил Андрей, — так что, по рукам?

— Бред какой-то, — махнул рукой Юра, вроде как соглашаясь, — тогда один АКСУ у нас остается, надо же эту бабу вооружать...

— У нас все сейчас бред, — добавил Вовка, — я согласен... ты как, Андрюх?

— Угу, — ответил я, пытаясь осознать вообще ситуацию, — везите свою... как ее?

— Наталья, — улыбаясь, ответил Андрей.

Андрей и Воронцов укатили на снегоходах, пообещав завтра с утра вернуться с боеприпасами и Натальей, что они сделали, по договоренности связавшись с нами по рации, когда мы уже проснулись и завтракали. "Товар" привез Воронцов, в сопровождении Михаила, и словно боясь, что мы передумаем, они перекидали в гараж коробки с пайком, отдали сумку с боеприпасами, чуть ли не втолкнули внутрь девушку в "зимнем" охотничьем комбинезоне, с замотанным вязаным шарфом лицом в стиле "ниндзя" и, распрощавшись, сразу же засобирались обратно...

— Даже чаю не попьете? — сострил Вовка.

— Некогда, у нас рейд на АЗС...

— Ясно, — улыбнулся Вовка.

Воронцов с Мишкой укатили, а мы, закрыв ворота, молча смотрели на Наталью.

— Тут кто-то чаю предлагал, — сказала девушка весьма приятным голосом, разматывая шарф и усевшись на одну из коробок со своим "приданым".

— Давай ближе к печке, и будем знакомиться, — взял инициативу в свои руки Вовка и представил нас: — меня Володя зовут, это Андрей, это Юра, а это Сережка.

— Наташа, — наконец размотала она шарф, представив нам вполне симпатичное лицо, — и давайте сразу расставим точки на "ё".

— Давай, — кивнул Юра улыбаясь.

— А что я смешного сказала? — начала заводиться Наталья, — или вы тут такие же все, думаете, что у мужиков мозгов больше, чем у баб и что они ни на что не способны?

— Ну чисто физиологически, — открыл было рот Юра.

— Засунь в задницу себе физиологию... — огрызнулась Наталья, а потом немного стушевалась и обратилась к Сергею, — мальчик, будь так добр, закрой ушки. Так вот...

— А чего ты взвилась? — протянул я ей кружку, — тебе еще никто ничего не сказал, а то, что ты себе сама уже успела придумать... ну уж извини, твои проблемы. Держи чай.

— Спасибо, — буркнула она в ответ, — да просто последнюю неделю вся на нервах... я с "Вождем", ну с Андреем в смысле разругалась... В сталкеры не брали, определили всех баб в стиле "молчи, женщина"... а я так не привыкла, понимаете? Я самодостаточна, всю жизнь одна и многое умею.

— Самодостаточность и умения — это отлично, — сказал Юра, — стрелять умеешь?

— Конечно, — даже удивилась она, — три года на стенде...

— Ого! — это радует.

— Вот, тебя радует, а в Цоколе мои навыки никому не нужны... жрать только им готовь!

— Ну у нас тут тоже, скажем, "наряды" по кухне...

— Мне Воронцов, мент который, сказал, что у вас тут все на равных правах.

— Правильно сказал, — кивнул я, — за некоторым исключением.

— Каким же? — снова нахмурилась она.

— Вот, к примеру, Юра, — ответил я, — все, что касается вооружения и безопасности, то он у нас главный. Вовка, он выживальщик на всю голову, я в технике неплохо разбираюсь, а Серега нам всем помогает и всему учится.

— А... в этом плане, — отпила чаю Наталья, — ну, я мотоцикл вожу, стреляю, готовить... ладно, готовить умею, а вообще по профессии я художник, и в школе работала до "дня тишины".

— А семья?

— Нет семьи, детдомовская я.

— Понятно. Что, успокоилась?

— Ага, — улыбнулась она и, расстегнув комбинезон, добавила, — уф... и согрелась.

— 16 —

За боротом было в пределах относительной нормы по нынешним временам, то есть около минус двадцати, но было очень ветрено. Снег не шел с того дня, когда прошел град и ураган, и теперь даже при сильном ветре особо не вьюжило, было нечем, по всей поверхности снежного покрова образовался толстый наст. А в городе можно было уже наблюдать тропы, нахоженные ногами и параллельно лыжню, накатанную теми, кто использовал для передвижения лыжи. Люди перемещались спокойно, кое-где можно было наблюдать одиноко стоящего человека у какого-нибудь магазина или магазинчика — на стреме стоит... значит, в самом магазине явно орудуют его друзья. Причем среди мародеров выработался определенный "этикет" — пока одна группа обчищает магазин, другая туда не суется, и мирно ждет в стороне, пока место освободится. Мордобоя особо не было, неудобно и просто невозможно сходиться в рукопашной, когда на тебе "сто одежек" и ты передвигаешься подобно роботу. А вот пальбу периодически слышно, да и трупы нет-нет да попадутся. Сначала их, то есть трупы, присыпали снегом, а потом уже никто не стал утруждать себя этим.

Проезжая мимо АЗС "Роснефти" я сбавил ход и показал рукой в ее сторону.

— Да, окопались, — прокричал Вовка мне на ухо, — не привлекай внимания, у нас свои дела...

— Угу, — кивнул я и, повернувшись махнул рукой ехавшей позади Наталье, к снегоходу которой были прикреплены сани.

У нас на буксире тоже "мыльница" с крепко увязанными канистрами. Едем за топливом на старую заправку, где мы с Вовкой уже были. Почти добрались, не доезжая до заправки метров двести, остановились.

— "Столовка", ответь снегоходу, — сделал я вызов в рацию условным кодом.

— На связи...

— Мы на обед.

— Понял, подходи на раздачу...

Остановившись у емкости с бензином, я заглушил "Викинга", подъехала Наталья и встала параллельно.

— Ну что, как аппарат? — спросил я у нее.

— Нормально, поначалу "козлил", потом поняла, что к чему, а вообще не сложно совсем управлять.

— Ну, вы тут начинайте, я пойду, обозначусь ребятам из Цоколя.

Люди Воронцова уже несколько дней как заняли будку кассира АЗС, поставили там "буржуйку" и, сменяя дежурных, несли суточные вахты. Нет, они не меняли и не продавали топливо, они просто застолбили место, чтобы, как обещали вояки, не было повода для провокаций. А так подходи, набирай в порядке живой очереди. Информация разошлась, и люди пошли, в основном за керосином, который, к слову, начал быстро заканчиваться, его брали для ламп и для керосиновых печек. Ну и мы себе решили сделать запас.

— "Открывай сова, медведь пришел!" — развернувшись спиной и постучав ботинком в дверь, сказал я, спародировав Винни-Пуха.

За железной дверью лязгнул замок.

— Заходи быстрей, — сказал открывший мне парень из Сталкеров.

— О! А вас тоже сюда на вахту, что ли, подпряг Воронцов? Привет.

— Здарова... Да, не хватает же людей, чтобы держать все объекты, ну скоро полегче станет, заводской детский сад почти вывезли.

— Ясно, как обстановка? Что вояки?

— Позавчера подъехали, поговорили, даже сигаретами нас угостили... Сказали, раз АЗС занята "Цоколем", то они не претендуют.

— То есть, если бы АЗС была занята маленькой группой выживших из какого-нибудь другого подвала, то они бы их "подвинули"?

— Получается так.

— Ясно, ладно, пойду помогу своим.

— Ага, давай...

Наполнили шестнадцать канистр, три из них керосином, равномерно распределили по саням, закрепили и поехали домой. Двигаясь привычной дорогой по объездной, то есть "огородами и к Котовскому", до гаражных кооперативов оставалось чуть больше километра, когда из-за высокого бетонного забора старого хлебозавода, рыкнув двигателем и включив фару, выкатилась "маталыга" и, качнувшись, остановилась, преградив нам дорогу. Я успел среагировать в последний момент и уж не знаю, как нам удалось избежать столкновения с этим куском железа. Маленькая башенка развернулась в нашу сторону и ПКТ угрожающе "покивал" нам. Я оглянулся на снегоход Натальи, она ехала позади и успела отвернуть, уткнувшись в сугроб у забора, видно было только ее сани.

— Кто такие? Куда едем? — спрыгнули с брони на снег два бойца с автоматами в руках, в "юдашкинской теплой цифре", в масках и танковых шлемах.

— Вы чего, охренели? Мы же чуть не врезались в вас! — заорал я, и демонстративно "схватился за сердце", нащупав в нагрудном кармане радиостанцию.

— Ну извини, "мазута" у нас молодой еще, — гыгыкнул один из бойцов, — так куда едем, что везем?

— А вы, собственно, с какой целью интересуетесь? — спросил Вовка, который уже слез со снегохода и поправлял завалившуюся на бок "мыльницу".

— Движки глушите, — неприятным голосом и сказал второй, что был выше ростом.

— Кое-кто из ваших старших обещал, что со стороны военных не будет провокаций.

— Вот кто обещал, пусть тот и исполняет, — ответил "неприятный" голос, — глуши, говорю! Чума, проверь второй снегоход.

"Опа! А вот это интересно... и ни фига не успокаивает... то есть, эти бойцы либо из дезертиров, либо просто забили болт на командиров", — сделал вывод я, решая что надо тянуть время...

— А что вы тут у старого хлебозавода катаетесь? Брать тут нечего, одни железобетонные изделия советского периода, — сказал я, начав копошиться со снегоходом, проверяя лыжи и дергая за тросики...

— А вот таких, как вы, выпасаем... короче, один снегоход оставляете и можете ехать.

— Это с какого перепуга? — развел руками Вовка

— Я не собираюсь тут с вами вообще что-то выяснять, — рявкнул "неприятный" и разложив рамочный приклад АКС-а спросил, — или у тебя зубы лишние?

— Водила слинял! — крикнул боец, которого назвали Чума от снегохода Натальи, — тут тоже канистры на санях.

— Ну вот, тот снегоход и оставите, раз ваш водила слинял...

— Сани хоть перецепим? — вздохнув, спросил я.

— Ты чего, Андрюх? — растерянно спросил Вовка.

— Все правильно твой друг решил, — обратился к нему "неприятный", — здоровье, оно дороже снегохода.

Провозившись минут десять с "вероятной неполадкой", я сказал Вовке, практически зашипев на него:

— Пошли за санями...

— Стой! — резко сказал высокий и, направив на нас фонарь, сказал вернувшемуся напарнику: — Чума, проверь... вот у того ствол в кармане, похоже.

Я опустил взгляд на предательский силуэт ПММ-а в набедренном кармане.

— Не дергаемся, — высокий опустил предохранитель и отошел в сторону, чтобы его друг не был на линии огня, и добавил, хмыкнув, — у тебя же нет на него разрешения.

— Да и вы, похоже, не в рамках закона действуете...

— Сейчас закон на стороне того, у кого больше пушка, а у нас видишь какая, — повернулся он, указав лучом фонаря на башенку с ПКТ, при этом осветив какой-то силуэт, уже спрыгивающий с брони, — не понял, это что за нах...

Ба-бах! — ухнул взрыв гранаты внутри МТЛБ, а я, сбив с ног Вовку повалился на землю...

Та-тах... Та-тах... — протрещали две короткие очереди.

Топ-топ-топ... — из темноты возникла Наталья с ТТ в руках, и выстрелив в воздух, заорала:

— Лежать, суки!

— Юр, ну ты чего так долго-то? — спросил я, поднимая со снега свой пистолет.

— Ну... до спринтерских забегов мне еще далеко, — ответил он и повернувшись в темноту крикнул, — Серый, бегом сюда!

Запыхавшийся Сережка, с дробовиком наперевес подбежал к нам.

— Вот тут встань, и держи этого на прицеле, дернется — стреляй... и целься в голову, второй, похоже, "двухсотый", — сказал Юра ему, а потом обратился к нам: — Быстро стволы собирайте, Володь, обыщи этих... Андрей возьми фонарь и "маталыгу" проверь, осторожно... и в темпе, в темпе! И VOX выруби уже, а то все, кому не лень, "уши греют"...

— Значит, гранаты у Магомеда все же были, — спросил я Юру, когда мы уже сидели в гараже и обедали, черпая разогретую на печке тушенку прям из банок.

— Да, — кивнул Юра, — я его сразу пробил на предмет чего хорошего... пока Воронцов со своими ушами хлопали.

— Андрюх, ну с VOX-ом ты четко придумал, конечно, — доедая тушенку, поражался Вовка, — а Наталья... я думал, действительно слиняла и побежала куда-нибудь в цоколь...

— Я вообще хотела сразу стрелять, но прицелившись, поняла, что не попаду... не видно было ни черта. Ну и отползла, и скачками к гаражу... гляжу, а Юра с Сережкой мне навстречу...

— Ага, ты бы свое лицо видела, — хихикнул Серега, и вроде как спародировал Наталью, — "Юра, Юра... там военные мальчиков прессуют".

— Фу... — скривился Вовка, — военные... мальчиков... Молодой человек, вы на что намекаете?

— Да ладно, — расхохоталась Наталья, — я видела, как Андрей тебя приобнял и завалил, когда Юра БТР взорвал...

— Не БТР а тягач, — поднял я указательный палец.

— Ладно, — с серьезным лицом сказал Юра, — смех смехом, а пи... кхм... кое-что кверху мехом. На самом деле, времени у нас нет вообще нисколько, если предполагать, что остались все же грамотные люди в строю... надо выдвигаться.

— Прямо сейчас? — спросил Вовка.

— Да! Прямо сейчас! Ты, Наталья и Сережка, цепляете "мыльницу", на нее груз в виде пары аккумуляторов, канистры с топливом и место для Сереги и трофеев оставьте и езжайте к "Хайсу". Проверяете, заводите, перегружаете груз, обустраиваете место под ночлег... Потом Вовка возвращается на снегоходе и, максимально нагрузившись, уезжаем.

— Может, на двух снегоходах с грузом? — предложил я.

— Эм... да, пожалуй, так лучше будет, — согласился Юра, а я пока займусь сборами необходимого...

— Примерно час на дрогу до "Хайса"... пока проверим, пока лагерь разобьем... еще час.

— Нормально, — ответил Юра, — я управлюсь... вы, главное, первым рейсом все стволы вывезите и боеприпасы. Иначе, если вояки начнут тут шерстить и обнаружат гараж с кучей стволов, то я буду иметь бледный вид и мокрые штаны... так что пьем чай и начинаем сборы.

А прятать было что... с дезертиров, или разбойников, уж и не знаю как их называть, мы взяли четыре АКС-74, 16 полных магазинов, полтора цинка 5,45, шесть РГО-шек, две ленты на ПКТ... сам пулемет снимать времени не было... также два "Макарова" и целых два "Агленя", то есть РПГ-26... ну и так всякого по мелочи.

Как там, в анекдоте — "ночь... непогодь", вот и мы также, нагрузив сани, себя и рюкзаки, теперь насилуем снегоходы, заставляя взбираться на крутой склон сопки. Микроавтобус никуда не делся, "стоял и ждал" нас. Правда, нашли его не сразу и проехали мимо него три раза, пока нашли. Ну, Вовка тот еще "Сусанин". Быстро поставили палатку, напилили веток для "пошехонки" и, оставив Наталью и Серегу охранять все добро, рванули с Вовкой обратно в город...

Прощаться с гаражом и с городом было немного грустно, но надо. К нашему с Вовкой приезду Юра уже собрал все необходимое и заметно нервничал. Быстро все закрепили на санях и ходу, не включая фар, покинули черту города. Удалившись на полтора километра и въехав на невысокую "Лысую" сопку, мы увидели, как в районе старого хлебозавода и гаражей в свете фар техники суетятся вояки и рыскают по окрестностям.

— Успели, — выдохнул Юра, сидевший позади, и похлопал меня по плечу, — давай потихоньку, фары не включай пока за хребет не заедем.

— 17 —

В распадке было относительно уютно, нет ветра, наш временный лагерь более-менее укрыт. Я даже специально отошел шагов на пятьсот, когда пришло мое время дежурить, и осмотрелся. Единственное, запах дыма от печки портит картину... вероятно, давление упало, и дым, стелясь, уходит вниз по распадку. Остается надеяться на то, что погони не будет, во всяком случае, прямо сейчас, ночью. И как сказал Юра — "вертолета у них, слава богу, нет". А через час я разбужу всех, мы позавтракаем и отправимся дальше. Посмотрел на небо — картина все та же, то есть ночью вообще тьма непроглядная, благо мороз отпустил и можно не приплясывать согреваясь.

Разбудил всех, когда завел "Хайса" на прогрев двигателя, а ночная темнота сменилась "утренними сумерками". Позавтракали лишь чаем с какими-то карамельками, которыми с нами поделился Серега из своих запасов сладостей, и мы отправились дальше. "Хайсом" управлял Юра, Наталья и Сергей были пассажирами, а я и Вовка ехали впереди микроавтобуса, волоча за собой по саням, набитым грузом. В "Хайсе" тоже полна коробочка. Наконец через пару часов выскочили на сопку перед деревней, во избежание неприятностей мы остановились, Вовка слез со снегохода и стал разглядывать деревню в монокуляр.

— Пойду вниз, Наталье скажи, чтобы на снегоход перебиралась, хватит задницу греть... а с Ильичом нашим лучше перебдеть, а то не узнает нас с такой толпой, и шарахнет, — сказал Вовка, и закинув "Тигра" на плечо пошел к деревне.

— Поди, замерзли-то, — причитала Мария Степановна, словно квочка, что-то приговаривая, она крутилась рядом с Сережкой и Натальей, помогая последней раздеться.

— Что вы, я сама, — отвечала Наталья смущаясь.

— Нос-то вон, красный какой, — не успокаивалась баба Маша, как она позволила себя называть, — и давайте, ближе к печке... отогревайтесь, пока суд да дело, а я на стол накрою.

Старики нам обрадовались, чего уж говорить, а от присутствия в нашей компании ребенка и женщины Мария Степановна и вовсе растаяла, перестала недоверчиво смотреть и от Сереги уже не отходила, окружив его заботой.

— Володя, идем со мной, поможешь из подпола квашню достать да еще кое-что для сугреву.

— Мужики! Вы должны это видеть! Там даже клетки, шесть куриц и петух! — вернувшись из подвала с эмалированной миской квашеных огурцов и помидор, восторженно сказал Вовка. — Андрюха, оборудованный нами твой гараж — это детский сад просто!

— Это все Коленька, я так, только помогал ему, — скромно сказал Ильич, выставляя на стол трехлитровую банку самогона... ну не березовый же сок он достал для сугреву, — да уж после обеда посмотрите, чего скакать-то.

Вообще настроение, можно сказать, было приподнятое, все суетились чего-то, Наталья с удовольствием помогала бабе Маше, Серега возился у печи, ковыряясь кочергой в топке... печь, к слову, самая настоящая — русская и, как выяснилось, сложил ее родной брат Ильича еще лет тридцать назад. Наверное, это так и должно быть, то есть, нормальные люди должны тянуться друг к другу и самоорганизовываться в случае подобных глобальных неприятностей, а не искать повода "кинуть ближнего своего" и вцепиться ему в горло, что, судя по предпосылкам, сейчас начнется в нашем городе... Как, интересно, Андрей и Цоколь под его управлением переживет все это? Вообще должны справиться, людей много, вроде все организовано у них и дисциплина присутствует... только вот есть такое понятие — человеческий фактор, вот он и может все испортить, ладно, поживем — увидим, есть у нас в планах скататься в город, все же много чего хорошего оставили. Вот и посмотрим, как там Цоколь конкурирует с вояками за место под не видимым солнцем. Юра только не мог расслабиться, сказал, что пошел на фишку, накинул тулуп и, прихватив СВД, точнее СВДК 9мм, что подогнал Воронцов, полез на мансарду, мол, позовете есть и пить. Ну, спустя минут сорок мы его и позвали, вернее, позвал его Ильич:

— Юра... сынок, ты б слазил оттедава, картоха-то стынет...

— Отличное НП, — похвалил Юра, когда спустился и разделся, — и сектор просматривается хорошо, не дует и вообще... уютно.

— Ну что, ребятки, — поднял стограммовый граненый стакан Ильич, — дай бог нам пережить эту беду, да и не только нам...

— Дай бог, — кивнула Мария Степановна, после чего мы чокнулись и выпили, даже Сережке Ильич налил какой-то слабенькой облепиховой настойки.

Вареная картошка, с зажаркой из сала, присыпанная сушеной зеленью, квашеные огурцы и капуста, домашний хлеб вызвали просто дикий аппетит, и только Ильич отвлек нас от чревоугодия, снова разлив и произнеся:

— Ну теперь... эм... за нашу большую семью...

— Согласна, — кивнула Наталья и "недобро" стрельнула почему-то на Вовку глазами, — а то эти так и не предложили.

Третью, как и положено пили не чокаясь, а потом Ильич спросил:

— Вы вообще как думаете дальше?

— Надо осмотреть дома, что могут сгодиться под жилье, — хмуря брови, начал умничать Вовка, — не стеснять же вас.

— И чего это? — возмутилась Мария Степановна, — чего на два дома жить-то? Места у нас хватит всем, в подполе трое могут спать, да в доме четверо. Чего дрова да уголь жечь?

— Вот, — поднял указательный палец Ильич, — баба моя по хозяйству соображает получше, чем пленум ЦК КПСС, верно она говорит, оставайтеся все тута. А уголь, дрова, что по дворам, лучше в одном месте палить.

— Я не против, — пожал я плечами, — и в целом мысль здравая.

— Старики дело говорят, — согласился Юра.

На том и порешили, то есть, жить вместе... пока.

— Надо все же проверить дома, — не успокаивался Вовка.

— А чего проверять, — достал пачку "Беломора" Ильич, — я и так расскажу, у кого что есть.

— Дед, ты бы шел наверх со своим табакием, все ж дитя тут, чего ему дышать-то этим? — покачала головой Мария Степановна.

— И я пойду, — поднялся Вовка, — идем, Ильич, покурим.

— Дед! Ведерку поставьте тама, — крикнула Степановна вслед курящим, — не приведи господь, попалите хату, баню чуть не спалил уже... курилка!

— Что, и баня в строю? — обрадовался я.

— Чего ж... топите да парьтесь, только снегу натопите, — улыбнулась баба Маша.

— Все! На завтра банный день, — за всех решил я, — а то у меня на лице, наверное, уже семь слоев этой детской мази от обморожения.

— Ну да, — хихикнула Наталья, — на мимике уже сказывается.

— Молчи, язва, — в шутку парировал я и вероятно под влиянием алкоголя, наконец "обратил внимание" на нее.

Наталья... коротко стриженая брюнетка, неплохая фигура, длинные ресницы и зеленые глаза, вот маникюра как и длинных ногтей нет, вообще я бы сказал эдакая "баба с яйцами", но вполне обаятельна и красива, когда в настроении и ее права женщины не ущемляются. Она нам успела поведать, что у нее был парень, который три года назад разбился на мотоцикле, она была беременна от него, но из-за стресса случился выкидыш. Однако она не впала в депрессию, занялась мотоциклами в память о любимом и работала в школе с детьми, что приносило ей удовольствие и помогло пережить личную трагедию. Но все же девушка не в моем вкусе, как говорится, а вот Вовка, похоже, запал, да и она нет-нет да уязвит его, но так, "играючи".

— Вы бы как погода будет, прокатились в Шахтинск, там и заправки, и поселок немаленький, — выдернул меня из размышлений о Наталье вернувшийся с перекура Ильич, — там и магазины всякие... много есть чего.

Я встал из-за стола, отыскал в рюкзаке карту и, вернувшись, сказал:

— Так, надо прикинуть, сколько до него...

— А чего прикидывать, меня с собой возьмете, если на снегоходах, так я вас проведу тропой корневщиков.

— Это сколько будет в километрах?

— Не больше тридцати, если тропой, если по дороге, так полста километров будет.

Обед плавно перешел в ужин, припозднились... а потом, разобрав спальные места, мы начали укладываться. Наталья, Сергей и Вовка расположились в подвале, а нам с Юрой были предложены кровати наверху, рядом с печкой. Юра настоял на том, чтобы ночь была разбита на смены, после недолгой дискуссии мы составили график, исключив из него Ильича, хватит, надежурился... как выяснилось, большинство времени он проводил на мансарде, "охранял и стойко оборонял", ну да теперь его есть кому заменить...

А погода наутро порадовала — столбик термометра поднялся до минус пятнадцати градусов, ветра не было, а с серо-красного неба на нас падал снег, большими хлопьями...

— Надо ратрак откапывать, а то еще пара таких снегопадов, и мы просто физически это сделать не сможем, — сказал Вовка, когда мы расселись завтракать.

— Надо, — согласился я, — погода располагает, так что после завтрака можем выдвигаться на раскопки.

Так и сделали и, погрузившись в "Хайс" с лопатами, поехали на горнолыжку вчетвером: я, Вовка, Наталья и Сергей. Часам к трем дня мы намахались лопатами так, что уже валились с ног, а откопали совсем немного — показалась только кабина, лебедка и один трак, ну и общие конуры машины, со всеми навесными железяками теперь видны.

— Может эту "ровнялку-трамбовалку" открутим? — предложил Вовка, — зачем она нам, а веса в ней сколько? И можно ее не откапывать.

— Да, можно, — согласился я.

— А эту? — несильно пнула Наталья по отвалу.

— Нет, отвал оставим, мало ли... пригодится нагрести чего или расчистить и раскопать.

— А вообще его надо для начала завести, — плюхнулась в снег Наталья, — а то копаем, копаем, а этот монстр, может, не на ходу.

— На ходу, дед говорил, что да самого закрытия сезона ратрак катался тут, но мысль здравая, — согласился Вовка, — пойду за аккумулятором схожу.

Отправив Наталью и Сережку в баню, в которой отогревался когда-то дед, сами уже час возимся и не можем завести, хотя панель светиться, стартер крутит, движок чихает, но не заводится... и противно пищит что-то. В конце концов разобрались, мигала лампочка индикации уровня гидравлики для навесного оборудования и пищало оно же, вроде как неполадка... не знаю, зачем это сделали, но гидравлическая система была слита, может, так положено делать, когда техника не работает, может, еще какая причина, но бак под гидравлическое масло пуст. Пошли искать в сарай-гараж, нашли, залили и попробовали завести... точно, пищать перестало, индикация показала, что гидравлическая система наполнена и ратрак, выпустив клубы черного дыма, завелся. На шум работающего двигателя прибежали Наталья и Сергей.

— Ух ты! Мигалки! — радовался Сергей двум работающим оранжевым проблесковым маячкам.

— Да Серый, вот такая дискотека, — сказал Вовка, — ну что, Андрюха, попробуешь?

Я кивнул в ответ и жестом попросил всех отойти подальше от ямы.

Несколько минут разбирался с манипуляторами навесного оборудования и наконец-то поднял вверх все железо. Теперь попробую придавить джойстик, да, руля нет, место оператора, словно пульт управления чем-то фантастическо-летательным. Тяжелая машина, рыкнув, выскочила из ямы как черт из табакерки — я переусердствовал с газом с непривычки. Остановился резко, заставив угрожающе качнуться навесное железо.

— Ахренеть! Вот это транспорт! — хлопнул меня по плечу Вовка, когда я заглушил машину, вылез из кабины и спрыгнул на снег.

— Да, только у него максимальная скорость двадцатка, — ответил я и вручил Вовке найденный в салоне "мануал", правда, на трех языках... английском, немецком и вроде финском, — на, изучай.

— Ничего, зато уволочет на себе сколько!

— Ну что, думаю, мы баню заслужили, поехали к дому?

— Андрей, а можно я с тобой, на этом поеду? — попросился Сергей.

— Залезай, — подтолкнул я его к ратраку, — сейчас Вовка накурится и поедем.

— 18 —

На следующий день на "монстре", как назвала его Наталья, попробовали проехать все, кроме стариков. Солярку было жалко, но ездить на нашем транспорте должны уметь все члены группы, так что до обеда ездить "вперед" и плавно поворачивать умели все. Управление, к слову, совсем не трудное, да и Юра перевел нам из мануала непонятные моменты, разобрались, в общем.

К вечеру показалось, что за дальними сопками видно закат, но мы ошиблись, это приближалась гроза, наверное, такая же, как и в прошлый раз. Чувствовалось, как повышается температура и поднимается ветер. Испугавшись, что град может побить технику, мы с Вовкой отогнали "Хайса" и ратрак в гараж на горнолыжку, откуда вернулись на снегоходе.

Стихия разгулялась не на шутку, снаружи громыхало и завывало, старики ушли спать в свою комнатушку, а мы впятером сидели у печи, в свете единственной свечки и болтали, периодически замолкая и прислушиваясь к творящемуся на улице. Вовка опять завел разговор о том, что надо бы перебраться все же на горнолыжку:

— Место там высокое, подходы, подъезды все просматриваются, — аргументировал он, — генератор мощный там есть, даже баня есть!

— Возможно, — начал я сам склоняться к этой идее.

— Старикам надо радиостанцию оставить тогда, — сказал Юра, — генератор у них есть... а вот с топливом надо решать.

— И когда стихнет, надо вернуться в город и забрать из гаража... — предложил было Вовка.

— Проверить обстановку можно, в гараж думаю лезть бессмысленно, его скорее всего вояки выпотрошили, и возможно "подарок" оставили — перебил его Юра, — сразу в город можно не лезть, вызвать Цоколь, и сначала выяснить, что к чему.

— Жалко... добра там все же много осталось, — вздохнул Вовка.

— Добро — это дело наживное, — шаркая ногами, вышел из комнаты Ильич, — бабка-то спит, а у меня не получается заснуть, слышу, вы тут бубните и бубните... Краем уха слыхал, что все же собираетесь на турбазу переместиться.

— Да Ильич, собираемся...

— Дело ваше, конечно, — пожал плечами дед, — нам веселее было бы с бабкой, ели бы вы все же остались.

— А мы в гости регулярно наведываться будем, — ответил я, — да не прямо сейчас собираемся, место надо подготовить еще.

— Ну хорошо, раз так... Я чаю поставлю, будет кто?

Все одобрительно закивали.

— Завывает-то как, — подсел к нам Ильич, — как бы крышу не оторвало.

— Еще немного пометет, и уже не оторвет, все под снегом будет.

— Наверх поднимался кто? Смотрел, что там твориться? — спросил Ильич.

— Да, — кивнул Юра, — я поднимался, но видимость практически нулевая.

— А температура?

— Около нуля...

— Это плохо, — вздохнул дед, — такие перепады за сутки-то... суставы ажноть выворачивает.

Попили чаю, посидели еще немного, потом "разобрали ночь" на дежурства и стали расходиться. Первому мерзнуть на фишке выпало Вовке, и он, одевшись, полез на мансарду. Наталья и Сережка спустились в подвал, а мне и Юре пока не спалось, и мы решили провести ревизию вооружения и боеприпасов.

Оружия на нашу маленькую компанию оказалось бессовестно много, как мне показалось, но Юра был непреклонен, и сказал, что этого добра много не бывает, а особенно патронов, которых к слову у нас было по оценкам Юры не так уж много...

— Минут на сорок реального боя... максимум.

— Да ты что!? Три цинка и так, по магазинам да пачками только 5,45, — удивлялся я скепсису Юры.

— Мало...

— Это что же за бой такой должен быть?

— Учитывая, что кроме меня и деда хороших стрелков среди нас нет, то это даже не бой будет, а так, "интенсивная стрельба"... в белый свет как в копеечку.

— Юр, ну я вообще-то хорошо стреляю, да и Вовка вроде не косой... Та же Наталья вон спортсменка...

— Вот именно! — не дал мне договорить Юра. — Она спортсменка, вы охотники, причем, согласись, не такие перцы, как Дерсу Узала...

— Ну да, есть такое.

— Вот, а когда по вам не дай бог палить начнут в десяток стволов, вы башку сможете поднять, чтобы прицельно выстрелить?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— И я про это, поэтому стрелять будете, как попало, и куда попало, а расход боеприпасов при такой манере ведения боя ох какой большой.

— Так научи... чего ты умничаешь-то.

— Я, Андрей, не умничаю... это просто фактическое положение дел на данный момент, а научить, это пожалуйста, от меня не убудет.

— Ловлю на слове.

— Лови, лови, — улыбнулся Юра и извлек из мешка из-под сахара очередной сверток, — так, это к ПСМ-му... три десятка всего. Думаю ПСМ надо Сережке отдать, как считаешь?

— Да, согласен. А Наталья и с ТТ-шником уже породнилась.

— Похоже, Воронцов отдал нам то, к чему в отделе не было боеприпасов... Хотя за СВДК 9 мм ему спасибо.

— Что, такая хорошая винтовка?

— По точности, конечно, не чемпион, зато убойность и мощь кого-то сможет "приятно удивить".

— А к "Макарову" сколько?

— Сотни четыре. Зато к дробовикам патронов... вон, Вовкина сумка полная.

— Ну да, этого добра навалом у Вовки всегда было. Эх, жалко моего "ижака", такое ружье было, — вздохнул я.

— О! В чехле от него, кстати, видел у тебя всякое там для чистки и смазки.

— Ага, лежит.

— Так доставай, и запомни, ни что так не успокаивает нервы, как чистка оружия... и от безделья лучшее лекарство и от бессонницы, — улыбнулся Юра.

Действительно, на втором АКС-е я начал чувствовать, как тяжелеют веки, но с мансарды спустился Вовка и "обрадовал" меня, иди, мол, принимай пост.

Покойный Николай действительно и тут все грамотно сделал. Изначально мансарда была "летней", с отдельным входом-лестницей со двора, но потом в дом был сделан лаз, сама мансарда была утеплена в два слоя "технониколью", небольшое пластиковое окно... в общем, не дует, и вполне уютно. И немного о подвале... он был практически под всем домом, внутри стояла буржуйка, такая же примерно, как у нас была, система вентиляции, бензиновый генератор с тремя мощными щелочными аккумуляторами и инвертором, дед просто не совсем понял, как управляться с этим всем, поэтому не включал. Вдоль одной из стен широкий стеллаж с продуктами, трехъярусная кровать, отдельно отгорожена хозчасть, где был небольшой курятник, склад с кормами, четыре полукубовых пластиковых емкости с водой, две бочки с бензином... в общем, все продумано и удобно.

Я смотрел в небольшое окошко, в котором, кроме проносящегося мимо снега с дождем, ничего не видно, улыбнувшись, покосился на бесполезный Вовкин монокуляр, лежащий на подоконнике. К концу моей смены ветер начал утихать, снег с дождем закончился и начался просто дождь, не сильный, а такая морось, что ли... Вероятно, температура за бортом сильно повысилась, пытался разглядеть небо, даже пару раз открывал окно, но бесполезно, все та же непроглядная ночь кругом. Сменил меня Юра спустя три часа, когда я уже начал проигрывать в борьбе со сном, и последние полчаса ходил от стены к стене и потирал себе уши.

Сутки просидели безвылазно, на улице творился просто ад, или, во всяком случае, его филиал в отдельно взятом месте. "Вилка" температуры была примерно в 30 градусов, то есть от плюс пяти до минус двадцати пяти. К утру следующего дня стихия утихла, столбик термометра замер на минус четырнадцати, пошел снег, и началась метель, которая к обеду прекратилась, снег тоже почти перестал, и мы решили "понюхать" погоду снаружи. Но, дверь не поддавалась, пришлось вылезать через мансарду, потом мы с Вовкой с полчаса махали лопатами, затем обстукивали топориками обледенелую дверь.

— Вот это нагадила нам погодка, — закурив и усевшись на ледяной кокон лавки, что была у двери дома, сказал Вовка.

— Такие климатические качели и на здоровье не очень хорошо сказывается, — кивнула Наталья, — старики-то вон оба в лежку, с давлением.

— Заканчивай перекур, начинай приседания, — сказал я и толкнул Вовку, вспомнив старый анекдот, — пошли, сарай откопаем... Серый, принеси аккумуляторы от снегоходов.

С сараем провозились меньше, его не так сильно задуло ледяной шубой, так как ворота оказались не с подветренной стороны. Сережка приволок аккумуляторы, залили баки и, слава богу, без проблем завелись.

— Поехали, — сказал я Вовке, — прокатимся да окрестности осмотрим.

В некоторых местах, где метелью с ледяных "барханов" сдуло снег, снегоход громыхал гусеницей по льду и уходил в занос, если неловко крутануть лыжами. Выбирая дорогу, по свежему снегу въехали на сопку в километре от деревни и остановились, заглушив двигатели.

— Слушай... а посветлело, что ли? — сняв очки и опустив капюшон, спросил Вовка.

— Похоже, — кивнул я, — на востоке так точно посветлей, да и видимость лучше, самую малость.

— Точно, вон та сопка ведь не просматривалась вообще, — показал Вовка рукой.

— Ну, она и сейчас не особо просматривается, но ее контур виден лучше, согласен.

— Ага... и чуешь, воздух влажный, как ранней весной?

— Нет, не чую, — помотал я головой, — поехали обратно.

— Поехали, — пожав плечами, согласился Вовка.

После обеда, который приготовила Наталья, к слову, вполне съедобный, начали строить краткосрочные планы. Старики, которых Сережка заботливо накормил обедом, отлеживались у себя, а мы все никак не могли решить, что делать в первую очередь — съездить на разведку в город или заниматься освоением горнолыжки, да еще надо дома деревенские все же обследовать на предмет всякого съестного, а то такой толпой мы стариковкие, хоть и не слабые запасы, быстро уничтожим.

— Так давайте мы Володей в город сгоняем? — предложила Наталья, — на "Викинге".

— Точно, и еще мыльницу возьмем, — оживился Вовка от такого неожиданного предложения, — мало ли, может, получится продукты забрать не с нашего гаража, так хоть вон с Серегиного.

— Да, — кивнул Сережка, — всяких консервов там папка натаскал...

— В принципе Наталья дело говорит, — чуть заметно улыбнулся Юра, — а турбазой мы сами потихоньку займемся... Если природа, мать ее, позволит, а Сергей тут за стариками присмотрит, да на мансарде будет бдеть.

— Да уж, — подлив себе кипятка ответил я, — с погодой полный бардак.

— Но немного посветлело, — подставив свою кружку под чайник, сказал Вовка.

— Очень немного, — согласился я, — хотя, небо не такое "грязное", факт.

— Может, пронесет? И эта зима не растянется надолго? — мечтательно спросила "у потолка" Наталья.

— Не знаю, — хмурясь сказал Юра, — может и пронесет, а может и нет... Надеяться на лучшее — это хорошо, но готовиться надо к худшему.

— Значит, вернемся из города, обсудим обстановку и будем набивать закрома, уж на том, что осталось, как-то год протянем, — сказал Вовка.

— Угу, — нерадостно кивнул Вовка, — если не свихнемся в этом ледяном царстве.

— Значит надо придумать какое-то дело, — отвлеклась от разглядывания потолка Наталья.

— Ладно, я спать, — поднялся из-за стола Юра, — а то или сострю сейчас "по-гусарски", или еще чего... Значит, решили, Наталья и Володя завтра с утра в город, а мы с Андреем более досконально обследуем турбазу на предмет развертывания там основного места дислокации.

— На предмет чего? — не поняв, переспросила Наталья.

— Завтра, — махнув рукой и усевшись на свой топчан, начал снимать валенки Юра, — Серый, принеси аптечку. И моя смена на мансарде под утро, остальное время сами разберете...

— 19 —

Выключив фару, Вовка еще метров пятьсот протянул вдоль хребта Лысой сопки и, остановившись за большим обледенелым сугробом из двух поломанных деревьев, заглушил двигатель.

— Все, приехали, — сказал он Наталье, — сейчас ставим палатку, а потом будем с твоими бывшими сожителями... эм... соседями связываться.

— Скажешь тоже, — хмыкнула Наталья.

Быстро справившись с палаткой, разведчики наломали веток, натаскали внутрь хвороста и затопили уже отлично показавшую себя "пошехонку"...

— Цоколь... Цоколь ответь, — сделал вызов Вовка.

— На связи. Кто вызывает?

— Снегоходы...

— Ну вы... ссу... бл... через час, на старом месте...

— Как в городе? — спросил Вовка удивившись.

— Хреново... Спасибо, бля... Все, ждем, отбой связи...

— Может, не пойдем? — закатала маску Наталья и немного испугано посмотрела на Володю.

— Надо разузнать обстановку.

— Тебе не показалось...

— Показалось! — сплюнул на снег Вовка, — и что теперь? Короче, сидишь тут... вроде не так холодно, топи печь, но чтобы без искр, если замерзнешь, приседай и бегай вон вокруг сосен. Я пешком пойду, наст крепкий, свежий снег не глубокий... Радиостанцию не выключай, на пару часов ее хватит при такой температуре. Вылазь из палатки периодически, осматривайся. Если через три часа не вернусь и не выйду на связь, бросай нахер все и уезжай, дорогу запомнила?

— Запомнила... может?

— Не может! Все... И автомат наготове держи, — резко ответил Вовка, закинул за спину АКСУ и начал спуск к городу.

Город был весь покрыт ледяной шубой, такое ощущение, что его долго поливали из пожарного шланга, а потом резко "включили" минус и еще ветер добавил... Вероятно близость побережья сказалась на разных вариантах позавчерашнего шторма. Володя пробирался "огородами", не единожды поскальзывался и падал, негромко матерясь, пока не приловчился выбирать дорогу по снегу, который предательски скрипел под ногами. Пробравшись к трассе, он бегом преодолел рельеф насыпи под толстым слоем снега и оказался в частном секторе пригорода, крыши домов которого торчали из под снегов эдакими вигвамами. Из печных труб пары домов шел дым, да и угольком попахивало. Расстегнув молнию "лыжника", Вовка пихнул автомат за пояс, оставив торчать только рукоять и уверенно пошагал к рядам гаражных кооперативов.

Развороченные ворота нашего гаража, которые Вовка разглядывал в монокуляр нагоняли тоску и уныние, радовало, что хоть Серегин гараж стоит нетронутым, правда, ворота занесены почти наполовину. Убедившись, что вокруг никого, Вовка спустился к гаражу... все перевернуто, и все ценное вынесено. Витиевато, и не литературно, выразив свои мысли вслух... но не громко, Вовка направился к автомагагазину на встречу с представителями Цоколя...

Проводив глазами снегоход и квадроцикл, который, к слову, неплохо преодолевал неглубокий снег, Вовка побежал вдоль стены дома, надеясь сходу скатиться в автомагазин, но не получилось — наметенный и обледенелый сугроб преградил путь, пришлось ретироваться в темноту переулка, где он на секунду включил брелок-фонарик и посветил на часы. Прибыл на пятнадцать минут раньше оговоренного срока...

— Снегоход... — зашуршала рация.

— На связи, — ответил Вовка.

— Что ты там мечешься... направо посмотри...

— Вижу, — ответил Вовка, — и перебежал к дому, где в одном из окон на секунду вспыхнул свет.

Вовка пролез в разбитое окно лестничного пролета на втором этаже и, просчитав квартиру, поднялся на четвертый этаж... Его втянули в квартиру рывком, обыскали, отобрав автомат, пистолет, нож и радиостанцию, связали за спиной руки проволокой и, грубо пихнув на диван, знакомый голос просил:

— На хрена вы это сделали?

— Что?

— На хрена с вояками сцепились?

— Мы сцепились? Миш, а не пошел бы ты в жопу! Мы спокойно ехали с АЗС-ки, что ваши контролировали, а эти выскочили прям перед носом, и давай нас на снегоход разводить и вообще беспределить! А Андрюха догадался VOX на станции включить, ну и наша "кавалерия" подоспела...

— Как вы "маталыгу"-то умудрились спалить? — немного успокоившись, спросил Миша.

— Юра... Он гранату пихнул им, ну и остальных завалил.

— А по-другому никак нельзя было?

— Ну, если только еще штаны снять и зад подставить... вы чего? Нас реально по беспределу разводили, и, кстати, не факт, что в живых оставили бы, начали затворами щелкать да стволами тыкать... — и Вовка рассказал все в подробностях о стычке с военными.

— Батя примерно так предполагал, — вздохнул Миша, — а Воронцов настаивает, что это вы спровоцировали вояк.

— Ну вот так и передай этому менту, как оно было на самом деле.

— Этот мент, — донеслось из темноты, — и так все слышал.

— Вот и хорошо, — ответил Вовка, — руки освободите, курить хочу...

В темноте чиркнули зажигалкой, и Вовка увидел, как Воронцов подкурил сигарету, которую потом поднес к его рту... развязывать не стали.

— На, кури, — присел Воронцов рядом на корточки, — как же быть? Свидетелей вы не оставили, вояки тут людей из-за вас к ногтю...

— Да ладно, "снегоходы" только повод, — сказал Мишка, — они же второе убежище за день до стычки откопали с этим Егоровым.

— Каким Егоровым? — не понял Вовка.

— "Гора Веселый"... слыхал?

— А, депутат что ли?

— Точно, Василий Егоров сейчас депутат, в 90-х бандит, — ответил Мишка, — в том убежище такой "сарафан" персонажей собрался.

— И что, — ухмыльнулся Вовка, — депутат применил "административный ресурс", и жутко напугал полковника Кузина?

— Нет, они с Кузиным, как выяснилось, чуть ли не друзья детства, вот вместе и сразу решили брать "быка за рога", точнее город.

— И что, думаете сдать меня, — попытался разглядеть глаза Мишки Володя, — и тоже в друзья к Кузину?

— Вариант, — ответил Воронцов, — вы-то, я так понял, нашли себе какой-то медвежий угол, а нам тут еще жить. Или не нашли? Чего ты приперся сюда вообще?

— К вам в гости, — сплюнул окурок Вовка, — думал, мы вообще-то союзники, что ли... ну и узнать, может, ваш пенсионер-радиолюбитель новости какие перехватил.

— Союзнички, мля, — вздохнул Воронцов и отошел к окну, где отодвинул плотную штору и посмотрел на улицу, из-за чего в комнате стало чуть светлее, и Вовка смог разглядеть в противоположном углу окоченевший труп в домашней одежде. Наверное, хозяин квартиры, который вероятно, перед смертью внимательно смотрел телевизор, стоящий в паре метров от дивана, — что же с тобой делать-то?

— Ну а вы-то тут при чем? Ладно, вояки считают, что это некие жители некого гаража сожгли им технику и постреляли их бойцов.

— Вообще-то Кузин думает, что вы где-то в городе или его окрестностях обитаете. И на встрече так и сказал, мол, к Цоколю будет лояльное отношение, если найдем убийц его бойцов.

— Круто! Так чего тогда мы тут перекуриваем? Ну и сдали бы сразу воякам нашу стрелку, в чем проблема?

— Вообще-то я так и хотел сделать, да Андрей против, — ответил Воронцов.

В комнате установилось молчание на пару минут...

— Коллега твой родился, наверное, — нервно пошутил Вовка, обратившись к Воронцову.

— Шутишь? — похлопал рукавицей по подоконнику Воронцов, — Ладно... поиграем, хоть в отличие от Андрея мне на вашу компанию наплевать, потому что нагадили, понимаешь, и смылись. Мы сейчас уйдем, и, спускаясь по лестнице, я выйду на частоту вояк и сдам нашу с тобой стрелку. У тебя, может, полчаса будет, может — десять минут, но все должно быть натурально...

— То есть? — не понял Вовка.

— Мля, ты еще и соображаешь туго, — задвинул штору Воронцов, — Миша, распутай ему руки, а то, может, сосуды пережало и мозгу крови не хватает. Короче, перед вояками ты должен засветиться... как, сам решай.

— Тут в подъезде есть выход на чердак, — распутывая проволоку, начал говорить Мишка, — через один подъезд есть такой же выход, спустишься в него и до первого этажа, там вход в подвал, в конце дома магистраль отопления заходит, из подвала она под дорогой в соседний дом идет в лотках, одежды на тебе не много, пролезешь, наши сталкеры так в комендантский час передвигаться придумали.

— Сообразил? — спросил Воронцов.

— Да, — ответил Вовка и действительно начал судорожно соображать, как ему теперь выпутываться и разыгрывать тут "нехорошую квартиру".

— Молодец, — хлопнул его по плечу Воронцов, — забирай свое имущество...

— Так что, не было новостей по радио никаких? — спросил Вовка у Миши.

— Нет, — помотал он в ответ головой, — ну что, бывай... хорошо отыграешь, и нам, и себе, и своим поможешь.

— Вы пешком или на снегоходах? — спросил Вовка.

— На снегоходе, а что?

— Бензина бы литра три, а?

— Кхм, — недовольно покачал головой Воронцов, но все же сказал: — Ладно, сейчас принесут тебе бензина... Акт самосожжения, что ли, устроить хочешь?

— Ага, типа того, — растирая запястья и шмыгнув носом, ответил Вовка.

Все ушли, а Вовка начал метаться по квартире, открывая антресоли и проверяя разные шкафчики. Минут пять он потратил на то, чтобы одеть окоченевший труп в найденный на вешалке в коридоре пуховик и напялить на него ботинки. Принесли бензин... Парень который его принес, сказал:

— Миша просил передать, что он зла не держит, и все еще союзник... — и сунул в руку Вовке клочок бумажки.

— Спасибо, — кивнул Вовка, — сваливай.

Не задумываясь о пропорциях, Вовка смешал бензин ведре с каким-то маслом, найденным в кладовке, потом пододвинул диван к окну, обильно полил его и труп смесью, дополнительно накидав разных тряпок...

— Уж прости мужик, ты все равно уже мертвый, — немного подрагивающим голосом от волнения Вовка начал разговаривать с трупом, — а так и меня выручишь, и Цоколь, ну и, может, кремировать тебя удастся...

Вовка выглянул в окно, пока тихо и никто не крадется и не штурмует подъезд. Замерев на секунду, и похлопав по карманам и подсумкам, Вовка достал РГО-шку. Пару секунд подумал и, зажав гранату в руке, побежал прочь из квартиры, приговаривая: "кто не спрятался, я не виноват". На пару лестничных пролетов ниже лежала выломанная кем-то входная дверь, лежала хорошо, перекрывая 2/3 лестничного пролета... Вовка перетащил ее на пролет выше от окна лестничной клетки, через которое можно было проникнуть в подъезд, пару раз пройдясь по двери Вовка выяснил, какой угол первый отрывается, и выдернув чеку, аккуратно засунул гранату под дверь, придавив скобу.

— Вэлкам, епт! — вытерев выступивший пот на лбу и переносице, Вовка побежал обратно в квартиру.

Проверив все ящики на кухне, Вовка нашел аптечку, в которой обнаружил марганцовку и глицерин... способы разведения огня Вовке известны многие, в том числе и химические, от чего он, радостно что-то напевая себе под нос, побежал с пузырьками к дивану с трупом...

Выщелкнув полмагазина патронов, Вовка присел у окна, и уже начал было нервничать, как услышал звук дизеля, который, вибрируя, "разбегался" по стенам промёрзших и пустых домов.

— Наконец-то, уже замерзать начал... — сказал Вовка вслух и отодвинул штору.

МТЛБ и бортовой КамАЗ подъехали к дому. Из грузовика посыпались бойцы... Вовка дал две короткие очереди из АКСУ по стене соседнего дома, заставив вояк попадать в снег, подложил автомат под руку трупа, плюнул на высыпанную кучку марганцовки, залитой глицерином, и побежал прочь из квартиры, наверх, на крышу... Уже вылезая на чердак Вовка слышал как началась стрельба, а буквально чрез пару секунд ухнуло в подъезде.

— Получили? — ехидно спросил Вовка, спустившись в другой подъезд, и побежал вниз по лестнице.

Дверь... железная дверь выгнута, пролезть можно, что Вовка и сделал, затем, периодически включая фонарь, пригнувшись, добрался до конца дома, стена... пролом... трубы в лотках... ползком, матерясь, за что-то цепляясь, он, в конце концов, вылез в подвале другого дома...

— Теперь ноги, — сказал Вовка сам себе, — слыша, как вояки с кем-то активно воюют, наверное, с тем окном, откуда стреляли, там, наверное, уже и пожар начинается.

— Ты чего такая перепуганная? — наконец-то отдышавшись и переведя дух, спросил Вовка у Натальи.

— Думала все, не вернешься...

— Да уж, чуть было не было. Ну, я же сообщил тебе, что возвращаюсь.

— Ага, а затем сразу бой начался, а потом слышала, как еще стреляли.

— Ладно, собираемся и поехали. А, нет, подсвети-ка, — Вовка развернул бумажку, переданную от Михаила, — что тут...

"Мой канал 31-й, появишься в городе, вызывай,если что. Кодовая фраза — "третьим будешь?", после нее я в течение получаса буду на крыше здания конторы АТП. Я добро помню, Михаил".

— Радует, что в этом мире еще кто-то добро помнит, — сказал Вовка, смял бумажку и засунул ее в карман.

— Чего? — не поняла Наталья.

— Да, ничего, давай собираться.

— 20 —

Мы с Юрой с раннего утра прикатили на турбазу, и сразу принялись за то, что расчистили в ход в контору горнолыжки через второй этаж, причем Юра настоял на том, чтобы мы это сделали со стороны леса, до которого было метров пятьдесят. При попытке затопить печь поняли, что труба забита. Полез на крышу, поскальзываясь и матерясь... спустя полчаса пробил монтировкой обледенелую "пробку", к счастью, не толстую. Помещение второго этажа можно было вполне приспособить под жилье, чем мы и занялись, устроив меленькую перестановку. На первом этаже, где был ресепшн, и пара других небольших административных помещений, тоже прибрались немного. В процессе уборки нашли немного полезного, как то кое-какая теплая одежда, несколько банок консервов и посуда — наследство от сторожей. Ну и еще всякой мелочи, но полезной.

— А где, говоришь, баня? — спросил Юра, когда мы немного перекусили и пили чай, заварив его в небольшой кастрюльке.

— Второй сруб отсюда, занесен почти по крышу.

— Не маленькая.

— Да уж. Похоже, с комфортом отдыхали.

— Ну... красиво жить не запретишь. Допивай и пошли вход в баню откопаем.

Как оказалось, баня — более чем просто баня. Высокий цокольный этаж, комната отдыха, причем с бильярдным столом, небольшим баром и просто шикарным кожаным диваном и даже камином... парилка, помывочная, в которой обнаружив нормальный такой "городской" водопровод, правда, размороженный, поспешили спуститься в цоколь и посмотреть "откуда в жопе золото?"

— Ну круто, что ж... — покачал головой Юра глядя на бассейн 4 на 4 метра, в котором был "айсберг" , раздавивший борта и раскрошивший плитку.

— Ага, круто... А водопровод откуда?

— Где-то скважина.

— Где?

— Будем искать.

Скважину нашли, в одном из небольших технических помещений в цоколе, приспособленных под бойлерную. Вероятно, сначала пробурили скважину, а потом уже залили фундамент и поставили сруб.

— Надо цоколь отогревать, — сказал Юра.

— Нет, весь не надо, а то тот гигантский кусок льда тут сырости наделает. Я в гараже видел пару паяльных ламп, вот оголовок скважины и подогреем аккуратно, чтобы проводку не попалить.

— Откуда электричество, кстати?

— В гараже немаленький дизель, киловатт на шестьдесят, не меньше. Но мы его не "прокормим", проще наш генератор подключить.

Провозились на горнолыжке до вечера, и когда Сережка вышел на связь и сообщил, что вернулись Вовка с Натальей, стали собираться, да и желудок уже требовал чего-нибудь в него закинуть.

— Ну как, наработались? Раздевайтеся, руки мойтя да к столу давайте, — встретила нас Мария Степановна, в переднике, вымазанным мукой, и смешном чепце, — я шанежек с тыковкой нажарила, а дед каши наварил.

— Как пахнет-то, — громко втянув воздух ответил Юра, а потом, стягивая с себя "лыжника", обратился к Володе: — Как поездка?

— Веселая, — хмыкнул он в ответ и рассказал все, что произошло.

— Похоже, — громыхая ложкой по тарелке и с аппетитом выгребая остатки каши сказал Юра, — Воронцов начинает свою игру.

— Может и так, — согласился Вовка, — но, во всяком случае, со мной он все же придерживался мнения Андрея.

— Это пока, — категорично ответил Юра, — дальше посмотрим, как оно будет, но без прикрытия в город теперь не хрен соваться.

— Да туда, мне кажется, вообще теперь не хрен соваться, — сказал я, — тут есть места и поближе, где можно поискать чего полезного...

— Но про эти места мы еще ничего не знаем, кто выжил, какая обстановка, — вступила в разговор Наталья.

— Вот! — Юра облизал ложку и поднял ее вертикально. — Женщина правильно говорит... поэтому предстоит разведка. Но сначала устроимся на базе и по поселку надо ревизию провести, вон Ильич знает, где что... подскажет.

На эту реплику Наталья мило улыбнулась и ответила:

— Находит иногда просветление...

— Да! — Вовка встал и прошел к вешалке, где висел его "лыжник". — Мишка мне же записку передал.

Прочитав вслух записку, Юра сказал:

— Во всяком случае, вариант узнать обстановку у нас остался... По крайней мере, пока своей серьезной станцией не обзаведемся.

— Где же ее взять-то?

— Есть тут место недалеко, если ничего не изменилось за последние пару лет.

Весь следующий день мы всем своим коллективом опять занимались горнолыжной. Жить все-таки решили в конторе, так как и на печи можно готовить, а не только греться, и точка самая высокая, и пути отхода удобные на экстренный случай. Со скважиной все получилось, отогрели, запитали насос от моего генератора и накачали вкуснейшей артезианской воды. Пара дней ушла на обустройство быта. Погода установилась более-менее "теплая", то есть в среднем минус пятнадцать, перемещаться и работать вне помещений было относительно комфортно. Ревизия закромов местных жителей дала некую уверенность в том, что на ближайшие полгода, а в режиме экономии и года, вопрос пропитания снят, что не могло не радовать.

Разбудил меня невнятный шепот, напевный такой...

— ... Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе... — часто клянясь и крестясь, молилась в Красном углу Мария Степановна.

Я закрыл глаза, лежал и ждал, когда она закончит молитву, постеснялся вставать и мешать. Думал о том, как нам сегодня до обеда уложиться с переездом, а потом еще дров со дворов навозить надо. Есть и уголь по сараям, но его долбить надо, пробовали, корка сантиметров двадцать — только время терять, а дров навалом по поленницам. Баба Маша закончила с молитвой, и я открыл глаза.

— Проснулся? — чуть наклонилась ко мне она.

— Угу, — кивнул я в ответ.

— Господь добрый знак дал... иди наверх, глянь, — кивнула она на лаз на мансарду.

Наверху дежурил Юра и, поставив локти на подоконник, он любовался еле заметными лучами солнца, пробивающимися сквозь грязно-красные тучи далеко на горизонте.

— Класс! — обрадовался я.

— Да, уже час наблюдаю, — не поворачиваясь, ответил Юра, — так, на пару минут пробьется малость света, а потом опять затягивает...

— Значит, есть вероятность, что атмосфера начала очищаться?

— Есть... но радоваться рано, думаю, с климатом проблем еще будет навалом, но этот свет вселяет оптимизм, хоть собственно и света как такового не особо много.

— Да уж, — я присел на стопку скрученных проволокой строганных досок, — если бы сейчас работали радиостанции апокалипсического мира, наверное, по утрам мы бы слышали что-то вроде — "температура воздуха вне убежищ такая-то, радиоактивный фон такой-то, освещенность столько-то люменов, толщина снежного покрова такая-то... а теперь в эфире песня, в исполнении рок-группы "Полярный Лис""...

— Угу, — улыбнувшись, хмыкнул Юра, — О! Сегодня переедем наконец-то, с дровами закончим, а завтра с утра выезжаем связь добывать.

— Да, не помешало бы узнать, что в остальном мире творится... А что там за станции?

— Разные, и КВ и УКВ, даже КШМ-ки с ЗАСом — машины связи на консервации, и "шишиги", и ЗИЛки 131-е точно знаю что есть. Правда, все старье, раз в пятилетку на учения выгоняли, но попытка не пытка, как говорится. Нога уже нормально, шрамы затянулись, на холод почти не реагирует и не ломит.

— Кого с собой возьмешь?

— Тебя. Надо только собраться нормально, всякое там может быть.

— Ну, с дровами закончим да соберемся, "викинга" с "мыльницей" возьмем, у Вовки, как он называет, "экспедиционный комплект" собран.

— Хорошо, — кивнул Юра, — иди, народ буди, хватит на массу давить.

Переезд много времени не занял, да и настроение после наблюдения "света в конце тоннеля" как-то приподнялось, правда, ветер перемешал тучи и когда все проснулись, показать им было уже нечего. А после обеда, оставив Наталью и Сережку наводить окончательный порядок "на базе", как ее стали называть с подачи Вовки, занялись дровами. Возили все "Хайсом", изготовив из трех, не до конца оторванных прошлым ураганом листов кровли из профиля с одного из домов некое подобие саней (с помощью кувалды, газового ключа и известной матери), связав их один за другим веревкой.

А ужин совместили с новосельем, нажарив сладкой мерзлой картошки с какой-то консервированной зажаркой и тушенкой. Была и трехлитровая банка отличного очищенного самогона, и огурчики соленые, и капуста бочковая, как там? — "Стол ломился от яств", ага, много правда не пили... так, по три "дежурные" рюмки. После ужина проверили экспедиционный комплект, провизию и оружие и, разбив ночные дежурства, разошлись спать.

Ночью сквозь сон слышал, как шептались Наталья с Вовкой и хихикали... ну дай Бог, сформируется новая ячейка общества. По-честному даже порадовался за друга, а то у него все время как-то с бабами не строились отношения, что впрочем, немудрено с его-то тараканами в голове, ну и Наталья ему под стать.

— 21 —

— Может на "Хайсе" поедете? — спросил Вовка, когда мы все позавтракали.

— Нет, вдруг вляпаемся в какие неприятности, а снегоход порезвей будет, и если по тайге пробираться то на нем удобнее, — ответил Юра.

— Тогда на двух снегоходах езжайте, — не унимался Вовка, — если что... если что, можно как зайцы, в разные стороны рвануть. Неспокойно как-то мне.

— Вот блин, "Ванга", чего тебе неспокойно? — спросил я, застёгивая ремень с кобурой поверх "лыжника", — ветер не сильный, мороз тоже вроде особо не щиплет.

— Не знаю, — пожал Вовка плечами, — а вдруг наткнётесь на кого?

— Вот и будем решать проблемы по мере их поступления, — резюмировал Юра, закончив одеваться.

— Ладно, пойдём, поможешь вытолкать "викинга", да барахло отнести, — ответил я.

Увязали багаж, канистры с топливом и один из аккумуляторов, который сняли пока с дизельной станции. "Викинг" прогрелся, рюкзаки и оружие за спину, ещё раз сверились с картой и покатили вниз по склону.

Ехать было относительно комфортно, ветер попутный, высокое ветровое стекло защищало от встречного... когда обследовали один из дворов, в сарае наткнулся на "Юпитер" с коляской, ну и приватизировал с него ветровик, который и примостил к снегоходу, по-колхозному, правда, но зато надежно. Ехали по, вернее над дорогой, ориентируясь по деревьям, растущим по обе стороны, через десять километров доехали до фанерного рекламного щита-указателя, объясняющего, как доехать до горнолыжки и обещающего незабываемый отдых. Юра похлопал меня по плечу — попросил остановиться.

— Надо убрать его, — сказал Юра и кивнул на щит.

— Да, — согласился я, — верная мысль.

Сбили фанерный лист с двух металлических труб-стоек, оттащили в лес и закидали снегом, после чего продолжили путь, спустя полчаса выскочили на федеральную трассу и, проехав по ней немного, свернули в лес. Такой маршрут выбрали для того, чтобы сократить путь и ехать не по дороге, а по просеке ЛЭП.

— Не видно ни хрена, — сказал Юра, глядя в бинокль, когда мы остановившись перед полем, занесённым не менее чем двухметровым слоем снега, за полем должна быть войсковая часть, где стоит много всякой техники на консервации, в основном колёсной, — ладно, давай потихоньку по полю, фару не включай.

Проехали с полкилометра, и Юра похлопал меня по плечу.

— Тормози, вижу вышку.

Юра слез со снегохода и пару минут изучал обстановку.

— Никого, похоже, во всяком случае, движения не вижу, — сказал он, — глуши, пешком дальше пойдём, осмотримся, если все нормально, потом вернёшься за транспортом.

— А караул тут местный был или привозили?

— Да какой караул, бабы — "вохрушки" из соседней деревни.

— Понятно, — ответил я и, заглушив двигатель, отвязал от рюкзака снегоступы. — Можно и без них, конечно, наст толстый.

— Можно, но не нужно, — ответил Юра, уже завязывая верёвки своих снегоступов, потом взял в руки СВДК, сняв и запихнув правую рукавицу за пояс, щёлкнул предохранителем и дослал патрон. — Оружие наготове держи.

Я кивнул и переместил АКС со спины вперед, потом повесил на плечо небольшую спортивную сумку, громыхнувшую нашим мародёрским инструментом.

Бетонный забор почти полностью был под снегом, только по спирали "егозы", торчавшей в некоторых местах из-под наста, мы нашили периметр войсковой части.

— На вышках пусто, — сказал Юра, — идём к штабу, там и караулка рядом.

Видимость позволяла разглядеть все, что было впереди метров на сто — сто пятьдесят, но не более. Прошли ряд каких-то ангаров железных, встали и прислушались — тишина, только ветер немного подвывает в проводах столбов освещения. Жутковато немного стало, глядя на грязно красное небо, почему-то вспомнилась картинка из детства, когда мы с отцом, закрывшись в ванной, проявляли фотографии при свете светильника с плотным красным светофильтром. Сбоку скрипнула не до конца оторванная ураганами жестяная труба ливнестока, болтаясь под крышей здания, добавив еще немного жути в окружающую обстановку и заставив нас замереть.

— Долбаная труба, — выругался я, чувствуя, как волосы зашевелились под шапкой, — чуть не обделался, мля.

— Угу, — кивнул Юра, — здесь постой, я к штабу.

Исчезнув в темноте, Юра оставил меня одного. Я медленно начал поворачиваться на 360 градусов, осматривая место, часть старая, вон и год постройки выложен на фронтоне кирпичного здания — 1952, как сказал Юра, тут раньше артиллеристы находились, потом связисты, а потом передали эту часть тыловой службе, превратив в "автостоянку" для техники на консервации. Вообще вроде не видать никаких следов.

— Иди за мной, — неожиданно зашипело в наушнике, заставив меня вздрогнуть. Да что ж такое! Вот блин Вовка, "Нострадамус" хренов, предчувствие у него...

— Принял, — ответил я и поспешил к напарнику.

Юра стоял рядом с шиферной крышей одноэтажного кирпичного здания, как он сказал — караулки, в десятке метров было ещё одно, побольше — штаб. Обошли крышу караулки, перекусили болторезом небольшой навесной замок на дверце во фронтоне и пробрались на чердак, где, включив фонари, осмотрелись

— Юр, а тут вообще много народа служило? Штаб-то вон какой.

— Последние лет двадцать только ВОХР и трое прапоров-алкоголиков, часть не боевая, склад, по сути.

— Ясно.

— Ну-ка помоги, — Юра ухватился за крышку лаза — щит из досок, оббитый жестью.

Чуть приподнявшись, крышка застопорилась, а под ней что-то громыхнуло.

— Там цепь снизу, — пояснил Юра, — и замок. Загляни, болторезом дотянешься?

— Нет...

— Ну, тогда ломаем, дай-ка фомку.

Оторвав две хилые петли, приподняли щит и, развернув его по диагонали, скинули вниз, де он, громыхнув, повис, раскачиваясь на цепи.

— Посвети, — сказал Юра, — и винтовку держи.

Спустившись вниз, мы оказались в помещении сушилки, на стене несколько зарешеченных ТЭНов, два овчинных тулупа на вешалке и пара валенок под ней.

— Надо будет прихватить, — посветил я фонарём на тулупы.

— Обязательно, — кивнул Юра и открыл дверь.

— Как в морге, блин, холодно, воняет ещё и темно, — сказал я поёжившись, выйдя в коридор следом за Юрой.

Начали осмотр... помещение комнаты отдыха, к интерьеру которого были приложены явно женские руки, ну да, Юра говорил что в ВОХРе были женщины, несколько цветочных горшков с торчащими из них замёрзшими и засохшими цветами, большая тумбочка с аккуратно составленной посудой, электрический чайник, электрическая же маленькая одноконфорочная печка, на шнурах деревянные таблички с надписью красным лаком "отв. Ст. пр-к Пешев О.И.". На стене книжная полка с детективами и любовными романами, формат "электричка", как говорится. У дальней стены четыре панцирные кровати, аккуратно застелены армейскими синими одеялами с двумя белыми полосами с одной стороны, в углу железная жёлтая раковина с выбитой эмалью... в общем, скромный военный быт с гражданским оттенком. В конце коридора, похоже, оружейная пирамида — три железных шкафа, больше напоминающие раздевалку на каком-нибудь заводе, по диагонали от стены к стене, дверцы этих шкафов запирает уголок-пятёрка, вверху толстенный кронштейн, внизу огромный навесной замок.

— Закрыто, — прокомментировал я.

— Не может быть, — хмыкнул Юра и толкнул дверь с надписью "Начальник дежурной смены".

— Прощальный ужин, — осветил я фонарём стол со скромной закуской, в виде консервы сайры и пустой, лежащей на боку бутылки водки.

— Да, похоже, — Юра присел над окоченевшим трупом прапорщика в камуфляже.

Тело скрючено, и лицо... с ужасной гримасой, я даже отшатнулся немного, а Юра расстегнул ремень на трупе и стащил кобуру с ПМом, потом проверил карманы, нашел связку ключей и встал.

— "Вохрушек" похоже, отпустил по домам, или они на постах... под снегом похоронены, а сам тут, задохнулся, — сказал он, вздохнул и протянул мне ключи, — иди, открывай.

Нашей добычей в караулке стали — 8 СКС-ов, вскрытый цинк с парой сотен патронов, "рассыпухой", только ПМовские были в деревянной подставке — 16 штук, кроме тех, что были у прапорщика, кожаные подсумки, мощный аккумуляторный фонарь, почти прожектор, два тулупа и пара валенок... все завернули в одеяло и связали веревкой, оставив на чердаке и пошли пробираться в штаб. Влезли через окно второго этажа в абсолютно пустой кабинет, на полу которого валялись разбросанные бумаги с выцветшими печатями, пара табуретов и тумбочек. Юра выбил плечом закрытую деревянную дверь и мы вышли в коридор.

— Идем вниз, "все украдено до нас"... тут только канцелярия действовала, — сказал Юра.

В здании штаба действительно было полное запустение, и жуткий бардак, взломали дверь канцелярии, Юра сразу стал копошиться в бумагах на столе, потом подошел к сейфу в углу и сказал:

— Дай-ка кувалдочку.

Выбив личинку простого дверного замка на двери вроде бы мощного сейфа Юра открыл его.

— Так... что тут у нас, — начал он перебирать папки, и листая содержимое, подсвечивая себе, — ага, вот... вторая площадка, на нее последний раз технику после учений принимали, ну идем.

Мы выбрались из штаба, замерли, прислушались и осмотрелись.

— Вроде тихо.

— Давай за снегоходом, а я там буду, — показал Юра в сторону торчащих из-под снега крыш кунгов, — забери сразу с чердака все.

— Хорошо, — кивнул я и, затянув веревки на снегоступах, потопал за пределы части, периодически подсвечивая дорогу фонарем, боясь напороться на "егозу" или другие неприятности...

Добрел до снегохода, завел и поехал к Юре. Притормозил перед забором, нашел участок, где из-под снега не торчит "егоза", и, проехав на территорию части, направился к караулке.

— Ну ты где там? — услышал я в наушнике.

— Еду, — ответил я, увязывая трофеи на санях.

Проехал по "улицам", образованным стоящей по струнке технике, доехал до Юры, сидящего на крыше одного из кунгов.

— Отвязывай лопаты, будем эту КШМку откапывать, — сказал он, поднимаясь.

КШМка была на раме ГАЗ 66, то есть "шишиги", как сказал Юра, тут и УКВ, и КВ-радиостанции. В кунге два отсека — для бойца, "качающего связь" и собственно его командира, со столиком и рундуками. Обнаружив, что в баке солярочного отопителя есть еще что-то, Юра принялся его "раскочегаривать", а меня послал... послал в сторону гаража части, где я, по его мнению, обязательно должен был найти солярку, а он сам, прихватив с саней канистру с бензином, начал мучить генератор, что был на КШМке.

— Ты езжай, наверное, обратно один, — сказал Юра, когда мы сидели в уже начавшем прогреваться кунге, — я тут эфир послушаю пару дней... а послезавтра возвращайся. Все равно так и придется, то есть на сеансы дальней связи сюда кататься.

— Ты уверен? Может, разберем, снимем что надо, да с собой?

— Нет, — улыбнулся Юра, — разберем — не соберем, и даже если соберем, то не факт, что заработает. А эта КШМка вроде более-менее живая, чего ее мучить?

— А сколько отопитель этот жрет?

— Нормально жрет, но той бочки, что ты притащил, мне хватит на два дня за глаза... СКС мне оставишь с патронами, еды с запасом брали, так что посижу тут в тепле и комфорте... Да чего ты скис-то?

— Как-то оставлять тебя...

— Да тут на сотню километров никого, деревня только недалеко, но думаю, там нет выживших, следов-то никаких... А если б кто остался там в живых, то первым делом бы сюда рванули, сколько, говоришь, там топлива?

— Ну солярки тридцать бочек, и бензин в пятикубовой емкости у гаража, там половина, правда, и какая марка, непонятно... но бензином воняет.

— Вот, так что езжай... к ночи успеешь вернуться на базу. И вот тебе план мероприятий... с утра хотел Вовке оставить и забыл, — Юра протянул мне исписанный листок, — тут по безопасности базы кое-какие мысли.

Нехотя и скрепя сердце, я попрощался с Юрой и отправился обратно, но игра стоила свеч, как говорится, нам нужна была информация и понимание обстановки вокруг и в мире в целом. Добрался без приключений, только как-то некомфортно было ехать одному по мертвой земле и почти три часа... опознался по рации за километр до базы и успел как раз к ужину.

— 22 —

Утром следующего дня занялись "фортификацией". Правда, это громко сказано, просто по письменным рекомендациям Юры сделали несколько огневых точек в самой конторе, в гараже и во фронтоне одного из гостевых домиков. Ещё внизу, на одной из опор подъёмника повесили красное полотенце, так Юра попросил... Также "наездили" снегоходом тропу от конторы до леса и, собственно, в сам лес углубились на километр примерно, это для экстренной эвакуации "налегке".

Пока мы не нуждались почти ни в чем, кроме топлива, и Вовка предложил рейд к райцентру — небольшому городку Шахтинску.

— Там по дороге аж три АЗС, одна из них старая и она ближе всего отсюда.

— Может, не стоит Наталью и Серегу одних оставлять? — спросил я.

— Мальчики, вы езжайте, мы справимся, — сказала Наталья, покорно занимаясь приготовлением обеда, видно, феминизм вымерзать начал.

— Да мы так, "одним глазком", как раз к вечеру вернёмся. А в сам райцентр без нашего водолаза я бы не совался, мало ли... Ну что, сгоняем?

— Хорошо, пообедаем и поедем.

Уложив на сани "Викинга" канистры, насос и "сумку мародёра", мы выехали. Порулить вызвался Вовка, чему я особо и не препятствовал, так как накатался что-то за предыдущий день, и теперь, укрывшись тулупом, с комфортом еду в санях, имея возможность насладиться... а нечем собственно наслаждаться, кругом одно и тоже — снег, на половину скрытые под нимдеревья, сумерки, заменившие дневной свет и наводящие тоску, медленно плывущие по небу, низкие и грязные тучи.

Проехав около двух часов, свернули в лес и остановились дозаправиться и свериться с картой.

— Через полчаса на месте будем, — сказал Вовка, затянувшись сигаретой, — там ещё кафешка придорожная должна быть.

— Да помню, — ответил я и даже вздрогнул, явно расслышав знакомый звук, — это что, самолет?

— Похоже, — ответил Вовка, и мы начали крутить головами и вглядываться в небо.

Гул пропеллера нарастал, но самолёт не появлялся, и тут на дорогу выскочило это чудо... Освещая впереди себя дорогу мощным прожектором, жутко шумя двумя пропеллерами, мимо нас пролетел, проплыл или проехал... катер на воздушной подушке, немаленький такой. Судя по оранжевым полосам и гербу на борту, стала понятна его принадлежность — МЧС, только вот желания радостно выскочить на дорогу и начать размахивать в приветствии руками не возникало. Сбавив обороты катер остановился — вероятно, заметили наши следы.

— И что? — спросил Вовка, стянув из-за спины автомат.

— Ничего... Пусть валят, куда они там ехали, — ответил я, наблюдая сквозь стволы деревьев, как из катера вылезли двое и прошли с фонарями по следу.

— Бляха! Они так и до базы доедут... по следу-то.

— Ну, рано или поздно все равно какая-нибудь встреча состоялась бы.

— Вооружены вроде...

— Да вижу.

Тем временем двое, порыскав фонарями по лесу и заставив нас залечь, забрались обратно на катер. Машина развернулась почти на месте и, завывая пропеллерами и набирая скорость, поехала в обратном направлении.

— Что делаем? — спросил Вовка, — и вообще, чего это они вдруг развернулись?

— Ну, может у них миссия такая, найти следы какие-нибудь, вернуться и доложить...

— Кому доложить?

— Понятия не имею... О! — осенило меня, и достав радиостанцию я запустил сканирование частот.

Почти сразу поймал нужную частоту:

— ... не знаю, Димон, след свежий совсем.

— Один снегоход?

— Да, но как что-то волочит за собой...

— В какую сторону?

— В нашу... но мы же по нему проперлись пока увидели, может, он и свернул куда в лес. Димон, топлива мало. Можем заскочить на заправку и ехать по следу, но хрен его знает, как далеко придётся пилить.

— Не, не канает, у нас еще дело есть, давайте домой, потом туда сгоняем, посмотрим.

— Тогда домой валим.

— Жду...

— Что-то приблатненные какие-то МЧС-ники, — сказал Вовка, присев на снегоход и закурив. — Канал запомнил?

— Да, на 12 канале сидят, и что-то мне подсказывает, что это ни фига не МЧС-ники.

— Угу... Ну что, на заправку или мы тоже домой? Бляха! Почти ведь доехали, — с досадой сказал Вовка.

— Давай так: я сейчас пешком по лесу пройду доверху, а с перевала уже до АЗС рукой подать, прожектор будет видно хорошо... и если там никого, то подъедешь, и спустимся к заправке.

— Ну, давай, а то действительно, столько проехали, топливо пожгли и, считай, напрасно.

Завязав снегоступы, переместил автомат на грудь и, махнув Володьке, потопал вверх, держась от дороги метрах в десяти. Идти было легко, после нескольких "мокрых" снегопадов и дождя в период ураганов, поверхность этой ледяной скорлупы была лишь немного присыпана недавним снегом. Спустя полчаса я вышел на связь.

— Чисто, давай к перевалу.

— Понял, еду.

Воссоединившись с напарником, мы спустились к торчащим из-под снега крышам. Здание заправки и через дорогу холм занесённой снегом крыши придорожного кафе.

— А тут хорошо потоптались, — сказал Вовка, — снегоход не глуши, я пойду, проверю, а ты по сторонам смотри.

— Давай.

Площадка у АЗС действительно была наезжена и истоптана, чуть поодаль, где возвышались большие ёмкости с топливом, так вообще "шоссе".

— Бензин есть, — услышал я голос Вовки в наушнике, — давай сюда, будем качать.

Я крутил ручку насоса и смотрел по сторонам, а Вовка подставлял канистры. Когда мы залили все шесть канистр и уложили в сани, Вовка сказал:

— Ещё бы ёмкости найти... о, подожди, на АЗС гляну.

Включив фонарь, он побежал к зданию заправки и пролез вовнутрь, в уже кем-то прокопанный проход и выставленное окно с вырванной решёткой.

— Вот, там внутри все перевёрнуто, — Вовка вернулся с двумя прозрачными бутылями немалой ёмкости, — около диспенсера валялись.

— Нормально, ещё считай, по двадцать литров возьмём... только, утянем ли?

— Ну, потихоньку поедем, должны утянуть.

Замотав горлышки бутылок кусками полиэтилена и верёвкой, мы закрепили наш груз и поехали обратно. Первый час я был за рулём, а Вовка сидел ко мне спиной и смотрел назад. Потом поменялись, так как назадсмотрящему было весьма неудобно держаться, и существовала угроза слететь со снегохода. После того как я снова сел за руль, и мы дозаправились, уселись уже нормально и поехали, только Вовка периодически оглядывался.

Вернулись ужину, на который пригласили и деда, предстояло обсудить, как встречать очень даже вероятных теперь гостей. Ильич сразу занял позицию "все люди братья" и заявил, что напрасно мы панику поднимаем. Косвенные доказательства того, что в это были не МЧС-ники он отверг, но потом, подумав, сказал:

— Я могу с ними поговорить, даже если это какие лихие люди, то деда не тронут.

— Нет, Ильич, так не пойдет, — замотал головой Вовка.

— Чегой-та?

— Вы нам очень дороги, и случись что, баба Маша не переживёт, — вставила Наталья.

— Вот-вот, и мы потом себе не простим.

— Ну, — пожал дед плечами, — а как тогда?

— Надо перегородить дорогу и склон, — сказал я, — нарисовать щит с нашей частотой и предупредительную надпись.

— Вот, — кивнул Вовка, — это мысль, спилим деревья, ратраком натаскаем и завал сделаем по склону, а на дорогу можем всякий хлам из гаража накидать.

— А сами, случись чего как проедитя? — прищурился дед.

— Можно запускать большой дизель, к тележке подъёмника привязаться и к стволу дерева... Включил подъёмник — дерево как дверь отъедет, включил реверс — и "дверь" закроется.

— Хм... мудрено что-то.

— Ну не вручную же каждый раз завалы разгребать?

— Тебе за Юрой-то когда? — спросил дед.

— Завтра после обеда планировал.

— А эти когда могут приехать?

— Не знаю, может завтра, а может и уже едут.

— Я вот что, сынки, думаю, кто бы там ни был, а все ж соображение имеет, раз серьёзную технику раздобыли, как ты вот сказал? Частоту написать?

— Да.

— Вот и нарисуйте на фанере, что надо, да внизу, в начале склона повесьте, они прочитают, вот и поговорите с ними по радио. А если они читать не умеют, или не захотят, то завалы их не остановят... пешком придут, вон лесочком обойдут и все... А ты бы, Андрюша, вот прям сейчас, собирался бы, да за Юрой ехал, а мы тут как-нибудь сдюжим.

— Сколько ехать? — нахмурился Вовка.

— Около трёх часов... просто это по ночи совсем и мороз прижмёт.

— Так скафандеры эти ваши тёплые вроде, так что ехай, к утру обернётесь... али темноты боишься? — хмыкнул дед.

— Нет, мы уже давно в темноте живем... просто уеду, и тут минус один человек и минус один ствол.

— Да что ж вы так все стрелять-то хотитя, — покачал головой дед и кивнул на угол, где был сложен наш арсенал, уже достаточно внушительный, — оружий вон понабрали, что сами за раз и не унесёте.

— Это не мы хотим стрелять, это такая теперь жизнь началась

— Какая, палить друг по дружке? Мы ж с бабкой с вами нормально сошлись...

— Ага, а кто палил в нас? От ты даёшь, Ильич... у тебя какой-то избирательный пацифизм, — засмеялся я.

— Ты матерными словами не ругайся, тут вон дитя сидит, — кивнул дед на Сережку, — а по вам я стрелял для предупреждения.

— Ага... а если бы мы не поняли твоего предупреждения?

— Ладно, — сдался дед, — времена сейчас может и поганые, но все ж сначала поговорить надо, а не стрелять, так по-людски будет. А ты, Андрюша, все ж ехал бы за Юрой.

— Да Андрюх, езжай, уж несколько часов мы тут продержимся, — сказал Вовка.

— А если у них гранатомёт?

— Да откуда? Ещё скажи танк... Хотя, если у них гранатомёт, то пофиг, тут ты или нет.

— Хорошо, сейчас чаю попью и выезжаю, — согласился я, настраиваясь на трёхчасовую поездку в одиночестве.

Заправив "Викинга" и привязав пару канистр на сани, выехал в ночь...

Первые полтора часа я ехал с остановками. Выключал двигатель, снимал капюшон и закатывал шапку, чтобы послушать и осмотреться. Тишина давила сильнее, если бы я наоборот, слышал какие либо посторонние звуки... нет, только шум ветра в ветках вверху и непроглядная тьма впереди. Потом немного осмелел и остановился лишь один раз — дозаправиться. Ехал дольше, чем в прошлый раз, и из-за остановок и из-за того, что пропустил один из ориентиров, и пришлось возвращаться к предыдущему.

Юра нисколько не удивился, когда я предупредил его о своем приближении.

— Раздевайся, тут у меня уже "Ташкент", — сказал он.

Я снял только куртку и размотал шарф. В кунге было действительно жарко — раскочегарил Юра отопитель, не жалея солярки.

— У нас возможно проблемы, — сказал я и взял предложенную Юрой кружку с чаем.

— Я знаю, — спокойно ответил он, — завтра в обед некий "Толстый с пацанами" едут по следу снегохода.

— Так что? Я за тобой приехал.

— Ну, чай пей, а я пока погашу все да соберусь.

— А кроме этих... ну про "Толстого", удалось что-то узнать?

— Угу, — кивнул головой Юра, пододвинув к выходу два брезентовых чехла. — Это с собой.

— Что это?

— "Багульники", — ответил он и поставил рядом деревянный ящик, — вот еще аккумуляторы, отобрал вроде более-менее "живые". Допил? Тогда выноси и грузи потихоньку.

— Радиостанции, в смысле? — спросил я, встав и влезая обратно в куртку.

— Да.

— Что-то ты немногословный какой-то...

— Есть кое-что, от чего стоит задуматься, на базе расскажу.

— Ну в двух словах хоть, — застыл я с двумя тяжёлыми сумками в дверях.

— Уходить надо, подальше.

— Куда? Почему?

— Много причин... я же говорю, на базе и обсудим все, и так голова как колокол и не спал сутки.

Уложив груз, равномерно распределив его по саням, куда улёгся и Юра, мы покинули территорию военной части.

— 23 —

— Юра, приехали, — только с третьей попытки получилось растолкать уснувшего товарища.

— Вот вырубило-то, — растирая лицо руками ответил он и, откинув тулуп, поднялся, — ну хоть поспал...

На подъезде к базе опознался за пару километров, и нас уже ждали. Поднявшись с Юрой наверх, мы сразу уселись за завтрак. Ели молча и все смотрели на Юру.

— Да что? — не выдержал он "коллективного сеанса гипноза".

В ответ все уставились в свои тарелки, только Серега спросил:

— Дядь Юр, удалось что-нибудь узнать?

— Удалось...

— И что?

— Ничего хорошего. Чайник принеси с печки.

Юра вздохнул, дождался, когда Сережка зальёт кипятком чайный пакетик в кружке, затем, взяв ее двумя руками, осторожно отпил и сказал:

— Значит так, есть два варианта... первый — собираемся прямо сейчас и едем вглубь материка, второй — дожидаемся этого "толстого с пацанами", спрашиваем "что хотели", а уже потом собираемся и едем вглубь материка. Я предпочитаю второй, потому что есть вариант поиметь еще один транспорт, а то и не один... Ну или они нас кхм... поимеют, уж как карта ляжет.

— Какого толстого? — не поняла Наталья. — И зачем вглубь материка?

— Ну тогда по порядку, правда, у меня ещё у самого полная картина в голове не сложилась... В общем, эфир не пустой, но и особо "уши погреть" тоже не на чем. Кто-то в основном оперативной информацией обменивается в КВ диапазоне, кто-то о помощи просит... самое важное, что удалось пообщаться с какой-никакой госструктурой и комендатурой Владивостока...

— Значит, пережили... организовались?

— Нет, — помотал головой Юра, — там тоже все кое-как на авторитетах начальников и командиров еле держится. Во Владивостоке и пригороде анархия полная, кто-то объединился вроде "цоколя", но большинство замерзает поодиночке и гибнет в борьбе за консервы. Комендатура более-менее держится, полторы тысячи человек примерно вокруг себя сплотили, оптовый рынок, скажем так, национализировали и удерживают на пару с бригадой морской пехоты, точнее с тем, что от неё осталось... Волна дезертирства по частям страшная прокатилась, за оружейки и продсклады бились насмерть, что-то удержали, а что-то нет... "Гуляй поле", в общем. Я их сначала просто слушал, потом вклинился, не выдержал и полез с расспросами, правда, соврал, представился руководителем МОБ отдела администрации нашего города.

— И что, не послали? А что за госструктура?

— Нет, не послали, мило пообщались, — хмыкнул Юра, — особенно с оперативным штабом МЧС. Радует, что в процессе подготовки к катастрофе не все деньги растащили и кое-что все же сделали, а именно общую систему мониторинга автоматических метеостанций, погодных спутников, ну и с военной метеослужбой как-то увязались. Кроме того, их аппаратура связи позволяет связываться с аналогичными службами в регионе, в смысле иностранными...

— Круто, — оживился Вовка и подлил себе кипятка. — И что в мире делается?

— Весь мир накрыт большим медным тазом...

— В смысле?

— Две трети Северной Америки под метровым слоем вулканического пепла, да ещё и западное побережье два цунами подряд пережить не смогло... по материкам кое-где разломы, где-то из этих разломов до сих пор реки из лавы текут. По всему миру теперь куча "Чернобылей", ну там, где атомные станции были... впрочем, не везде, конечно. Каскады ГЭС разрушены... непонятно, но почему-то большая часть Европы вымерзла, там до минус шестидесяти доходило. Урал потрясло, но люди выстояли... там теперь пытаются как-то что-то организовать, учитывая, что все руководство страны там, и очень много всяких стратегических запасов... только не руководят ничем, прячутся по закоулкам убежищ, все в руках у вояк, что думаю, наиболее верный шаг.

— Как же теперь? — всхлипнула Наталья, зажав рот и нос руками так, что даже пальцы побелели.

— Теперь, братья... кхм... и сестры по выживанию, теперь можно сказать, что начался отсчёт новых темных веков в полном смысле этого слова. Люди выжили, где-то больше, где-то меньше, самое страшное, что они сейчас убивают друг друга за банку зелёного горошка или пачку макарон и тёплое укрытие, особенно в мегаполисах, где была возможность спастись в убежищах большему количеству людей. Брожение голодных и замёрзших масс идёт полным ходом, и звериная натура прёт из "венца творения природы" вовсю.

— Юр... А вглубь материка зачем? — вытерев намокшие глаза, спросила Наталья.

— А затем, что примерно через пять дней, может шесть, если скорость и направление не изменится, тут будет невесело... В общем, МЧС-ник рассказал: в Тихом океане сформировался тайфун, или как он сказал "супер шторм", осадки в виде кислотного дождя, это не самое страшное, что он в себе несет, как вам скорость ветра в 300 км/ч?

— Хренасе, так нас сдует тут просто! — Вовка размял сигарету, уселся у печки и закурил, нервно жуя фильтр.

— Угу... причём когда он пройдёт через Японию, то соберёт всю их радиоактивную помойку на себя... Кстати, Японии нет как таковой, а те беженцы, что пытались спастись, китайцам оказались не нужны. Ну что там еще с этим тайфуном, — тяжело и глубоко вздохнул Юра, — высокая грозовая активность и потепление... резкое.

— Не понял, — чуть не выронил сигарету Вовка.

— Непонятно, из-за чего, что-то про парниковый эффект говорили, слова всякие умные, и что вся теория ядерной зимы коту под хвост, МЧС-ники сами в шоке, а имеющиеся в штате метеорологи уже не берутся ничего прогнозировать и обрабатывают полученные данные только по факту, признав, что творящееся с погодой не поддаётся никакому объяснению, ни научному ни логическому... вообще никакому. В общем, предположительно вся территория от побережья на тысячу километров будет во власти супер шторма и выжившие, те, кто хоть как-то организовался, готовят убежища к новому удару стихии.

Наталья тихо встала, переместилась на диван, где, свернувшись в позу эмбриона, тихо заплакала. Я поднялся из-за стола, достал из нашего НЗ бутылку коньяка и, отдав ее Вовке, кивнул на Наталью.

— Иди, не время для истерик.

— Да я и сам не против, — как-то нервно улыбнулся он.

— Да, — согласился Юра, — истерики закатывать не время. Надо подготовиться к приезду "Толстого", а потом собираться и валить, не останавливаясь, фора у нас есть сутки — полтора, надо только продумать все, маршрут важен, чтобы по пути можно было элементарно продуктами разжиться и топливом, так как с собой много не утащим.

— На чем поедем? — спросил я.

— Это потом решим, а пока мы должны подготовиться к встрече гостей, да со стариками переговорить. Не бросать же их здесь в благодарность за приют.

— Верно, — согласился я.

Уже около часа сижу вроде как в засаде, с того момента, как Вовка засек с перевала движение и сообщил нам. Подготовиться вроде успели, и даже отработали некоторые моменты в части согласованности. Теперь только ждать, еще раз повернул ключ зажигания и дал поработать "Викингу" минут пять, ну это чтобы не на холодную его терзать, если что, прикипел я к этому японскому чуду, и оно не подводило пока.

— Палитра, внимание, Красный в канале, готовность две минуты, — прошипела рация голосом Юры. Мы выбрали себе позывные по цветам, точнее, это Юра волевым решениям просто "раскрасил" нас в процессе подготовки.

Присев поудобнее и уложив ствол автомата на сиденье снегохода, я стал внимательно смотреть на дорогу, различая приближающийся уже знакомый звук винтов катера на воздушной подушке. И вот он выскочил из-за поворота лесной дороги, хищно высвечивая мощным прожектором белую целину, за ним к началу спуска выскочил снегоход с двумя ездоками и УАЗ!!! На гусеничном ходу, прям как наш "Хайс", только траки полноценные на каждую сторону... что-то щелкнуло в мозгу, не знаю что, но появилось просто маниакальной желание этот УАЗ заполучить в наше пользование, и не важно с какой целью пожаловали эти гости, может и вправду, просто познакомиться... У меня даже ладони вспотели как-то моментально от этих мыслей и я помянул "старика Фрейда" недобрым словом. А тем временем гости притормозили у первой опоры подъемника тюбинговой трассы, уткнувшись в сделанную на скорую руку надпись на листе фанеры "15 канал, LPD диапазон, спрашивайте". Жалко, что лишнюю радиостанцию взял с собой Юра, который сам решил вести переговоры и собственно принимать решения по их результатам.

Снегоход подъехал к катеру, человек, высунувшись из окна надстройки... или рубки, что-то прокричал, и снегоход рванул вверх по склону.

— Черный, Желтый, внимание! Огонь на поражение, двое на снегоходе.

— Принял, — донесся из наушника голос Вовки.

Снегоход успел только проскочить третью опору подъемника, как из леса ударили выстрелы, один хлесткий, явно винтовочный и несколько коротких очередей.

— Серый, трос! И уходи на базу.

— Принял, — ответил Сережка, после чего позади техники гостей из-под снега взлетели и натянулись в струну на высоте в метр два металлических троса, перегородив выезд с горнолыжки — это Сергей проехал на ратраке несколько метров. Он стоял на противоположном склоне, а тросы был присыпаны снегом поперек дороги, в лесу завязаны вокруг пары толстых сосен, а другими концами к ратраку. Все, выход у гостей только по реке за хребтом, но они об этом не знают.

Из УАЗа выпрыгнули трое, залегли с оружием в руках и окрылили огонь по тому месту, где несколько мгновений назад были вспышки выстрелов, но Деда и Вовки там уже нет, они сейчас спускаются ко мне, и мы втроем ударим в тыл нападающим. Снегоход без наездников, проехав еще пару десятков метров, уткнулся в снег и заглох, а луч прожектора с катера судорожно дергался, пытаясь в мощном луче света найти что-то или кого-то. Потом, развернувшись почти на месте, катер, из рубки которого уже активно стреляли в след лучу прожектора, двинулся вверх по склону, где можно было увидеть просвет в деревьях...

Хрусь, хрусь, хрусь, — раздалось за спиной.

— Белый, это мы, — опознался Вовка по рации.

Первым рядом со мной рухнул Вовка, дед приотстал не более, чем на минуту и тоже как-то не торопливо прилег за заранее приготовленный бруствер из пары бревен, после чего мы ударили из трех стволов по противнику.

— Мужики, УАЗ не заденьте, — заорал я.

— Так они за него переползли! — также повышая голос, ответил Вовка.

— Бах! — результативно выстрелил дед, потом еще раз, — Бах!

Двое "успокоились" за УАЗом, а третий поднялся и побежал к катеру, но дед выстрелил в третий раз и бегун упал, как-то неестественно крутанувшись, рухнул и неистово заорал что-то нечленораздельное. А дед снял шапку, перекрестился и сел за бруствер, опершись спиной на бревна. Катер тем временем, проехав еще с десяток метров, сбавил обороты, и машина остановилась, шум винтов снизился, прожектор и свет в рубке потушили.

— И чего они там? — нервно сжимая АКС в руках, спросил Вовка.

— Палец убери со спуска...

— Чего? — не поняв, переспросил он.

— Палец... со спуска... сними... — медленно проговорил я и, вытащив разъем гарнитуры, переключил рацию на 15 канал.

— ...я с тобой вообще договариваться не собираюсь, — весьма настойчиво сказал Юра, — гранатами закидаем и все! Глуши! Все наружу, оружие в сторону и мордой в снег!

В эфире молчание длилось минуту, может, две и потом прозвучал, я бы даже сказал "дикторский" голос:

— Так дела не делают...

— Я все сказал! — отрезал Юра. — Никаких дел, никакого базара не будет!

А потом произошло неожиданное, кабина внутри пару раз осветилась, раздалось два выстрела, а спустя несколько секунд истеричный голос завопил:

— Пацаны! Не надо гранатами, я его завалил... выходим... не стреляйте...

"Услуги" Натальи так и не понадобились, все это время она просидела на чердаке крайнего от дороги гостевого домика, держала в руках два провода и ждала команды от Юры, чтобы опустить провода на клеммы аккумулятора. Воспламенитель для десятилитровой пластиковой бутылки, наполненной бензином, Юра изготовил из куска нихрома от старой электропечи, пороха из патрона и отрезанного "пальца" от хозяйственной резиновой перчатки. Сама бутылка была помещена в старое ведро и установлена на неширокой дороге, по которой можно было спуститься к реке.

Дед Ильич постоял, посмотрел несколько минут на то, как трое пленных под чутким руководством Вовки принялись перетаскивать трупы и, махнув рукой, побрел вверх по склону, к себе домой.

— Ильич! — окрикнул его я. — Стой, я отвезу.

— Не надо, Андрюша, я дойду... подышу.

— Ну, как знаешь.

Я пошел к катеру, где уже хозяйничал Юра, поднялся на борт и пролез в поднятую кверху дверь.

— Ну что тут?

— Хороший аппарат, то что надо для нынешних условий, — ответил Юра.

— Я пойду гляну, что за движок.

— Хорошо.

— Хмых, — кто-то шмыгнул в дальнем углу пассажирского отсека.

Юра моментально отреагировал, рухнув на спину и успев перекинуть из-за спины атомат.

— Покажись! И руки в гору!

Я включил фонарь и тоже направил оружие в сторону пассажирского отсека.

— Не убивайте, — умоляюще всхлипывая, ответил кто-то из темноты, явно женским голосом.

Подошел к панели и, пробежавшись по ней фонарем, все же нашел кнопку включения освещения и нажал ее...

— Сюда иди, — сказал Юра, поднимаясь и тихо матерясь.

— Не могу.

— Безногая?

— Тут... они пристегнули меня.

— Гляну, — дернулся было я.

— Я сам, — не опуская оружия, Юра двинулся в конец салона.

Маленькая, точнее миниатюрная девушка, в каком-то изорванном тряпье, закутана в тулуп, большие даже для меня валенки на босу ногу. Мы подошли ближе, перешагнув лежащее в проходе тело "Толстого", действительно, мужик был похож на "Весельчака" из старого фантастического мультфильма. Девушка вздрогнула и сжалась вся... огромные зеленые глаза, длинные ресницы... и бланш, хороший такой, на пол-лица, губы слева припухшие, под носом запеклась размазанная кровь. Одной рукой она удерживала тулуп, зажав ворот, а вторая ее рука была пристегнута наручником к поручню на стене.

— Это кто же тебя так, птица? — спросил я, нагнувшись и поправив ее детскую шапку с огромным помпоном.

Она испуганно дернулась и зажмурилась, шапка осталась у меня в руке, а ее черные длинные волосы рассыпались по воротнику тулупа.

— Да ты чего, глупая, никто тебя не тронет, обещаю. У кого ключи от наручников?

Девушка открыла глаза, несколько раз вздрогнула, когда я надел на неё шапку, а потом покосилась на лежащий в проходе труп и показала не него подбородком. Юра вздохнул и, ничего не говоря, подошел к "Толстому", немного повозился, извлёк связку ключей и, бросив ее мне, сказал:

— Отвези ее на базу, пусть Наталья займется. А я тут пока разберусь с этим "крейсером"

— Ну пошли, горемыка, — сказал я, освободив ее покрасневшее и в ссадинах запястье, — поднимайся.

Она наклонилась вперёд, немного ойкнув и поморщившись, встала, тулуп, в который ее можно было два раза завернуть, поехал вниз, обнажив разорванную на груди одежду и собственно саму грудь, девушка начала кутаться и плакать, ее трясло и шатало.

— Ты это... все, успокойся, все уже закончилось, — я помог ей скрыть наготу. — Зовут тебя как?

— Мммм... Маша, — ответила она, немного заикаясь, ткнулась мне в грудь и в голос заревела.

— Ну вот... — немного растерялся я, не зная как ее успокоить, осторожно обнял, что сделал абсолютно на автомате, от чего она снова вся как-то сжалась, замолчала и резко отстранилась.

— Все! — немного повысил я голос. — Хватит реветь! А то сосульки на носу вырастут. Идти можешь?

Маша несколько раз кивнула и, опустив голову, пошла к выходу, шаркая валенками. Проходя мимо "Толстого" смачно плюнула на его труп кровавой слюной и, всхлипнув, пошла дальше. Я помог ей спуститься, и мы направились к стоявшему недалеко "Викингу", ее немного пошатывало, я опять непроизвольно взял ее под левую руку, в этот раз она приняла мою помощь.

Двое пленных подхватили за руки и за ноги очередной труп, один из пленных поднял на нас с Машей глаза и сразу их опустил, а Маша резко остановилась и попыталась схватить автомат, висевший у меня на груди.

— Ч-шш... Тихо, тихо, — сказал я, удерживая рукой предохранитель и отцепляя ее тонки пальцы от спускового крючка, на который она давила, что было сил и пыталась направить ствол на пленных. — Маша, они свое получат, обещаю... идем.

Сесть на снегоход Маша смогла только боком, осторожно обняв меня одной рукой, а второй подобрала полы тулупа, колотило ее сильно, то ли от пережитого, то ли от мороза... Прежде чем тронуться, вызвал по рации Наталью и сказал ей, чтобы приготовилась к приему, а именно нагреть воды и из одежды что-то подыскать.

Вернувшись к месту боя, сразу направился туда, где стояли Вовка и Сережка, контролируя, как пленные засыпают своих мертвых друзей снегом, вручную. Пока шёл, вызвал Юру.

— Юра, с оставшимися тремя что?

— Как что? Я их уже к расстрелу приговорил, они, правда, еще этого не поняли... или ты не согласен?

— Очень даже согласен! Я сам.

— Уверен?

— Более чем.

— Ну хорошо, — ответил Юра стоя в кабине и наблюдая, как я захожу в лес, сдергивая с плеча автомат.

— Андрей...

— Что?

— Допросить бы сначала.

— Понял... — немного расстроился, но Юра прав, — допрошу.

— Я сам, иду... а то чувствую дознаватель из тебя хреновый сейчас.

— Жду.

Действительно, сказать, что во мне все кипело — это ничего не сказать, я был сам на грани срыва... Маша, маленькая, хрупкая девушка, да что там! Почти ребенок, все тело в синяках, сотрясение как минимум, не говоря уже о других проблемах, физиологических, психических, как бы еще кровотечения какого-нибудь внутреннего не было.

— Вов, дайка сигарету, — подошел я к нашим конвойным.

— Чего это? — удивился он.

— Дай... пожалуйста... сигарету... — медленно проговорил я.

Вовка даже попятился после того, как встретился со мной глазами, полез в карман и протянув мне пачку и зажигалку сказал:

— Андрюх... ты в порядке?

— Нет! Нет, бля! Не в порядке, — вызверился я на друга, — весь этот гребаный мир, сука, не в порядке, и его давно надо было кончить, хоть ядерной зимой, хоть метеоритом, похер! Посмотри на этих уродов... они же нелюди!

— Все верно, — положил мне на плечо руку подошедший Юра, — все верно, нелюди... Я подержу это пока?

Не дожидаясь ответа, Юра забрал у меня автомат.

— Ты вот покури пока, посиди, а я пойду, пообщаюсь, хорошо?

В знак согласия я плюхнулся задницей в снег, кое-как подкурил сигарету трясущимися руками, сделал глубокую затяжку и, даже не закашлявшись, выдохнул.

— 24 —

— Ну, и что мы имеем в сухом остатке? — спросил Юра, понизив голос, и покосился на спящую на диване Машу.

— Настроение отвратительное...

— А ты что, думал, отпустит, когда этих троих завалил? — спросил меня Юра и грустно, еле заметно улыбнулся.

— Ну, во всяком случае, мук совести нет.

— Ага, — Юра вздохнул и начал вдруг цитировать монолог царя Бориса:

"Как молотком стучит в ушах упрек,

И все тошнит, и голова кружится,

И мальчики кровавые в глазах...

И рад бежать, да некуда... ужасно!

Да, жалок тот, в ком совесть нечиста".

— Хренасе... водолаз, — аж раскрыл рот Вовка.

— Ну... и водолазы Пушкина имеют право читать, — хмыкнул я.

— Ладно, — прервал лирику Юра и открыл блокнот, — что имеем — "Хивус", то есть катер на воздушной подушке, УАЗ и снегоход. Что УАЗ, что "Хивус", оба имеют ведомственную принадлежность МЧС.

— Я как-то пару раз в прошлом году смотрел местные новости, и был сюжет про этот "Хивус", — сказал Вовка, — он там рыбаков безбашенных со льда снимал.

— Хорошая техника, — кивнул Юра, — что там за двигатель, кстати?

— Похоже, корейский движок, там на крышке шильдик и если верить, то 180 лошадок.

— Это сколько же он жрет?

— Не больше "Хайса", зато сколько везет! — ответил я, — и скорость немалая.

— Так, — протянул Юра, — по вооружению — три АКСУ, один АКМ древний, две "Сайги" "гладких" и одна МК, какой-то "турок" помповый, два ПМа и одна переделка с травмата под ПМ-овский патрон... Патронов негусто, но 7,62 больше всего, около трех сотен и три полных магазина... кое-что из продуктов, в "буханке" несколько канистр с бензином и одна с керосином.

— Что-то стволов нахомячили много... — сказал я.

— Это лишним не бывает, — ответил Юра, — теперь вопрос, на чем будем выдвигаться?

— Предлагаю в "Хайс" и в УАЗ затолкать по снегоходу и максимально набить грузом, можно еще сани к обеим машинам прицепить, в "Хивус" всех остальных, плюс топливо и самое важное из вещей.

— Ну да, можно и так, пройтись по дворам, я бочки видел в сараях, собрать все, еще канистры да к АЗС сгонять и залиться под пробку.

— Ну что тогда сидеть, — сказал Юра. — Вов, ты давай на караул, мы с Андреем по деревне на "Хайсе" проедем. Наталья на хозяйстве, начинает все собирать и за бедолагой этой присмотрит, а ты, Серег, садись на трофейный снегоход и к старикам сгоняй, пусть собираются и помоги им там, осторожно только, не лихачь.

— Хорошо, — обрадованный доверием, ответил Сережка.

Юра улыбнулся и потрепал по волосам Сергея, который относился уже к нему если не как к отцу, то во всяком случае, как к учителю и лучшему другу.

До глубокой ночи все были заняты по плану. Мы с Юрой привезли на базу восемь бочек, собранных по дворам и несколько канистр, после чего начали свозить из деревенских домов на базу продуты и сразу упаковывать во всевозможные коробки, ящики и тюки. В одном из домов обнаружил две пары унтов, ношенные и главное, одна пара, словно "детская", подумав, что у Маши должен быть примерно такой размер, прибрал их к рукам, как говорится. Окончательно вымотавшись и валясь от усталости, решили все же выспаться. Ночную вахту поделили меж собой Вовка и Наталья, Маша спала, как убитая, несмотря на то, что громыхали мы знатно в процессе сборов. Вернулся и Серега, ошарашив нас тем, что старики никуда не собираются ехать.

— Как так? — удивился я.

— А вот так, — ответил Сережка, — сказали, что никуда не поедут.

— Ладно, с утра сам с ними переговорю, — сказал Юра, — давайте спать, сил уже нет.

Утром я подошел к дивану и склонился над Машей... спит, бедолага и, похоже, просыпаться не собирается. Подошла Наталья и настойчиво потянула меня за рукав.

— Ты чего навис, как коршун? — прошептала она, нахмурившись, когда отошли.

— Ничего, просто посмотрел, все ли в порядке, — пожал я плечами.

— Пусть спит, восстанавливается, не мешай.

— Я и не собирался мешать. Слушай, что-то надо подобрать из одежды.

— Уже, у Володи термобелье взяла, своим кое-чем поделилась, штаны от лыжного костюма тут нашли и пара курток есть... с обувью вот проблема, ну пусть уже в валенках этих пока будет.

— Внизу унты стоят на тюках, должны подойти по размеру.

— Хорошо, — кивнула Наталья, — давайте завтракать.

— Юра где?

— К деду ушел.

После завтрака с Вовкой занимались тем, что сливали все топливо, откуда можно... и с дизеля, и с ратарака и по деревне проехали. Затем загнали в "буханку" и в "Хайса" по снегоходу, но оставалось еще два, и бросать их было жалко, поэтому пошли в гараж — решили изготовить трап, по которому можно заехать на снегоходе на "Хивус".

Вернулся Юра и с грустью сообщил, что уговорить стариков не получилось.

— Ну, может, и пересидят в своем подвальчике и другую беду, — сказал я.

— Может и пересидят, — кивнул Юра, — ну, что у вас?

— Почти все собрано, надо только снегоходы на "Хивус" затащить да закрепить.

— Зачем? — не понял Юра, — два же решили брать.

— Нет, — категорично заявил Вовка, — что-то мне подсказывает, что куда бы мы ни поехали, в любом месте будет цениться именно техника, на которой можно передвигаться на большие расстояния, на мародерке еще долго люди протянут, но таскать все на горбу никаких сил не хватит.

— Ну, может ты и прав, — согласился Юра, — пойдем тогда помогу вам... а потом пообедаем, грузим все и едем.

К обеду Маша наконец проснулась, и долго лежала с открытыми глазами и отрешенно смотрела на щель в приоткрытой топке, а по щеке катились слезы. Наталья несколько раз позвала ее за стол, но никакой реакции. Я подошел к дивану и сел на пол...

— Маша, надо поесть...

Она ненадолго перевела на меня взгляд и снова уставилась на огонь.

— Нам уезжать надо... ты реши, поедешь с нами или останешься со стариками в деревне?

— Зачем я вам? — она так тихо спросила, что услышал только я.

— Ты должна жить дальше, — непроизвольно я тоже понизил голос, почти прошептал.

— Зачем?

— Не знаю, — пожал я плечами, — ради будущего, наверное.

Маша снова перевела на меня взгляд и спросила:

— А оно есть, будущее?

— Я очень надеюсь что есть, и очень хочу, чтобы у тебя оно точно было.

— Почему надо уезжать, и куда?

— Долго объяснять, скоро тут будет опасно, мы едем на север... наверное, ближе к Хабаровску, а там как получится, будем искать, где остановиться.

— Кто вы? — Маша уже не отводила взгляда, утерла слезы и перестала плакать.

— Разные люди, но объединяет нас одно: мы выжили, и теперь будем пытаться жить дальше, вместе... Пойдем к столу, а? Я тебя познакомлю со всеми.

Маша неловко посмотрела на пол. Я встал и сказал:

— Так, все отвернулись, Наташ, помоги одеться.

Все терпеливо дождались Машу к столу, Наталья помогла ей дойти и усадила рядом с собой, пододвинув тарелку с гречневой кашей, хорошо сдобренной тушенкой. Съев пару ложек, Маша просто накинулась на тарелку. Мы все молча съели завтрак, я разлил по кружкам кипятка и обратился к Маше:

— Ну, будем знакомиться?

— Маша, — ответила она и попыталась улыбнуться.

— Сергей! — тут же ответил Сережка и протянул ей руку через стол, улыбаясь во все тридцать два зуба, и решил всех нас представить, — это дядь Андрей, это теть Наташа, это дядь Володя, а это Юра... эм... дядя Юра.

— Спасибо вам, — сказала Маша. — Там... ну куда вы собираетесь ехать, будет безопасно?

— Неизвестно, — ответил Юра, — но мы попытаемся найти безопасное место.

— Вы мне дадите оружие?

— Обязательно, только сначала я научу тебя им пользоваться, — улыбаясь, ответил Юра.

— Я умею... с пистолетом... папа показывал, он полицейский... был, — ответила Маша, ее подбородок начал подрагивать, и навернулись слезы.

Я быстро вынул из кобуры ПМ, извлек магазин и, убедившись в отсутствии патрона в патроннике, катнув пистолет по столу, сказал:

— Покажи...

Сработало! Маша не ударилась в истерику, а утерев слезы, весьма проворно сделала неполную разборку ПМа и собрала обратно.

— Молодец, — одобрительно кивнул Юра, — будет тебе оружие... попозже, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Маша и пододвинула мне пистолет.

— Ну, тогда "по коням", — сказал Юра, вставая, — Наташа, Сергей и Маша, давайте на "Хивус", будете принимать там все, а мы соберем оставшееся.

Несмотря на минус двадцать, мы втроем просто упрели, пока перетаскали все, загрузили и закрепили. Юра "поерзал" на "Хивусе" по склону минут десять, привыкая к управлению, я сел за руль "Хайса", а Вовка в "буханку".

— Красный в канале, выдвигаемся. Заедем попрощаться в деревню, — прошипела рация.

— Белый принял... — Черный принял, — ответили мы с Вовкой по очереди.

Попрощаться старики вышли на улицу.

— Я вот шанежек напекла в дорожку вам, — вручила Мария Степановна большую миску, завернутую полотенцем и газетами, Сережке, — неси скорей, сынок, в корабель ваш, стынут же.

— Мы тут со Степанной подумали, много нам не надо... вы, может, это... курей-то возьмете? Комбикорма дам, еще вон и кукурузы много.

Мы переглянулись, ошарашенные.

— А чего? Вдруг найдете пристанище себе... куре-то, поди, мало у кого выжили.

— Дед дело говорит, — первым вышел из ступора Вовка, — только куда мы их?

— А я вам клетки дам, пошли в дом, — решительно махнул дед рукой.

Загрузили в "Хивус" две клетки с пятью несушками и молодым петухом, перетаскали мешки с комбикормом и, попрощавшись со стариками, поехали сначала по реке, а потом просекой ЛЭП к трассе. Первая остановка запланирована на АЗС. По федеральной трассе решили не ехать, а махнуть через заповедник, поселки по пути небольшие, заправки есть, минуя большие города, мы, надеюсь, не найдем неприятностей. Отмахали порядка двухсот километров и недалеко от села Ивановка остановились на трассе у АЗС. Картина, как и везде, неприглядная — холодная белая мгла, только лес плотнее и нет никаких следов, от слова вообще. На АЗС никто не пытался даже хозяйничать, все цело, замки не сорваны, что наводило на мысль, что и село мертво.

Провозились около двух часов, сначала поработали лопатами, потом заполняли все емкости топливом и залили баки "под пробку", девушки с Серегиной помощью приготовили ранний ужин и, немного перекусив, мы двинулись дальше, уже по руслу реки Арсеньевки, надеясь проехать максимально больший путь, не заезжая в поселки. А уж устанем — будем искать место для ночлега и стоянки. И оно подвернулось, примерно через сотню километров пути — зимовье на берегу реки, разглядел его совершенно случайно Серега, шаря мощным фароискателем по берегу. Торчащая из-под снега двускатная крыша была почти не заметна, а вот асбестовая труба печи, закопченная сверху, очень сильно выдавала постройку. Повозились немного, откопали вход и часть поленницы. Внутри все было аккуратно, два широких топчана, под потолком широкая полка, которую тоже можно приспособить под спальное место, и лампа керосиновая, и кое-какие припасы в сетках подвешены за балку, ну и довольно просторный сруб для зимовья, и видно, что относительный новодел.

— Ну что, раскочегариваем печь, ням-ням и спать? А то уже сил нет у меня, да шея и спина от нашего автопрома затекла совсем, — осмотревшись внутри и зажигая лампу, спросил Вовка.

— Да, — кивнул Юра, располагайтесь, а я пройду по округе, осмотрюсь...

— 25 —

Натопили так, что пришлось снимать верхнюю одежду. Самодельная буржуйка из столитровой бочки, с приваренным тепловым контуром, внутри которого был засыпан песок, очень быстро прогрела сруб. В большой кастрюле сварили рыбный суп, поужинали и теперь, разомлев от тепла, все сидим и ждем, когда закипит чайник из "местной" посуды. Серега "обжил" верхнюю полку и, скатав куртку и положив ее под голову, не дождавшись чая, уже уснул. Два других спальных места мы уступили дамам, а сами, раскатав пенки вокруг печи, сидели на полу.

— Так, подставляем кружки, — засуетился Вовка, когда из носика чайника повалила мощная струя пара. — Сергей, чай будешь?

— У-у, — сквозь сон ответил тот и отвернулся.

— Смотри не грохнись оттуда, — сказал Юра

— Угу...

Вовка забросил три чайных пакетика прямо в чайник и начал закидывать в кружки по паре кубиков рафинада.

— Мне не надо сахар, — сказала Маша. Она сидела, забравшись на топчан с ногами, обхватив ладонями колени, и смотрела в щель приоткрытой топки на огонь.

— Маша, ты училась где, работала? — пододвинулся я ближе к ее топчану.

— В прошлом году университет закончила, поработать толком и не успела.

— А специальность какая?

— Педиатр.

— Это детский врач, что ли? — уточнил Вовка, передавая ей налитую кружку. — Осторожно, горячий.

— Спасибо. Да, детский врач... А брат старший и отец в милиции, то есть, в полиции служили, а мама в школе работала. Перед тем как все случилось, отец нас с мамой в убежище заселил... через месяц мы вышли оттуда, и начался этот ужас. Я вообще тогда подумала — лучше бы мы умерли, как отец... а брата убили, толпа затоптала... он склады охранял, вот. Потом муж маминой знакомой предложил в пригород Шахтинска выехать, там коттеджи, один нашли, нас семеро было, ну, начали жить, кое-как приспособились, дядя Паша с сыном в город ходили и продукты носили и одежду. И морозы пережили и снегопады, а потом, мужчины в очередной раз пошли в город и не вернулись... Сутки их прождали, искать пошли... и наткнулись на этих уродов, удалось убежать, а они по следам приехали...

— Дальше можешь не рассказывать, — прервал я ее, понимая, что дальнейшее повествование может вывести ее из равновесия.

— Хорошо, — согласилась она, а потом спросила: — А ты кем работал?

— А на все руки от скуки, в основном по части строительства.

— Андрюха у нас элитный "Джамшуд и Равшан" в одном лице, — гоготнул Вовка.

— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие.

— Ага, точно, а я боцманом на рыболовном траулере был, — сказал Вовка, а потом снова гоготнул и добавил: — а Юра вот водолаз, в общем, среди нас только Наталья вроде как самая нормальная, она педагог.

— Ну, не романтики, что ж поделать, — громко отхлебнул чай Юра.

— Не скромничай, — ответила Наталья, — а кто на днях Пушкина наизусть цитировал?

— Ну... память просто хорошая.

— А вообще, Маша, мне нравятся наши мужики, и даже хорошо, что не романтики... нет, конечно, женщинам романтики нравятся больше, но вот так случись беда какая, а "оно" стоит, слезки из глазок, ручки из жопки и положиться на него нельзя.

На эту фразу мы все рассмеялись, и Маша даже улыбнулась и хихикнула, при этом посмотрела на меня и пару раз хлопнула своими длинными ресницами... ого! Держись, брат, в этом зеленом омуте и утонуть можно. Мы, не отрывая взгляда, еще несколько секунд смотрели друг на друга, но все испортил Юра.

— Ладно, я, конечно, никаких следов в округе не нашел, но ночное дежурство все равно выставляем. Дежурить будем в "Хивусе", салон отапливается, все равно надо греть, чтобы куры не померзли. Я первый заступлю, потом тебя, Андрей, разбужу, ну а ты на утреннюю вахту Володю поднимешь, — сказал Юра, одеваясь, после чего, прихватив автомат, вышел на улицу. А мы поболтали еще полчаса "ни о чем", я подкинул в печь пару поленьев и, завернувшись в спальник, вытянулся на пенке.

— Андрей... Андрей, вставай, — терзал мою ногу Юра.

— Что, в караул?

— Да, твоя смена... А где мой спальник и пенка?

— Залазь, — ответил я, соображая, где скинул верхнюю одежду и оружие, — что погода?

— Холодно. Ты на прогрев технику заведи хоть разок.

— Хорошо.

Вышел из зимовья и, ежась от холода, отбежал сначала к ближайшему дереву "до ветру", а потом забрался в "Хивус"... да уж, надо или на суп пускать этих пернатых, или делать перегородку, запах от них, конечно, жуткий. Ну что у нас тут, хоть разгляжу все более подробно. Завел двигатель и включил верхний свет, потом сбегал к "Хайсу" и УАЗу, их тоже завел — пусть потарахтят полчасика. Вернулся на пост, от нечего делать, включил КВ-шную радиостанцию и пару раз запускал сканирование — треск, шипение и все. Утопил кнопку фароискателя, пошарил им по деревьям и кустам, верхушки которых теперь выглядели как трава на поверхности снежного покрова. Хоть бы глаза зверюги какой отразились бликом... но нет, никого. Кругом мгла, молчаливая, давящая, снежная и холодная мгла. Прошло некоторое время, в салоне тепло, к пернатым принюхался и, вытянув ноги на тюк с нашим барахлом, развалился на сиденье... Нет, так дело не пойдет, усну. Встал, прошелся в конец кабины и присел у клеток. Что, пернатые, думаете, вам повезло? Ну, это бабка надвое сказала, так что начинайте молиться своим куриным богам. Да уж... так хоть стоящие рядом прогревающиеся микроавтобусы тарахтели и не давали уснуть, а теперь кругом вообще тишина, пугающая тишина. Еще с полчаса провел в изучении панели "Хивуса", управление действительно не сложное — вперед, назад, руль, газ, с десяток кнопок подписанных и вполне понятного назначения... все. Надо будет выпросить у Юры порулить этим монстром.

Черт! Заснул... Подорвался, включил фароискатель. Пронесло, на полчаса, как говорили в армии "прикипел", и это "залет"... Выйду, проветрюсь да делом займусь. Одевшись, направил фароискатель на наши микроавтобусы на гусеничном ходу, перекинул ремень автомата за спину и, спрыгнув вниз, осмотрелся... заправлю лучше технику пойду. Периодически замирая и прислушиваясь, залил топливо в УАЗ и "Хайс", опустошив четыре канистры. Ну вот, время... Пойду будить Вовку.

Но его будить не пришлось, застал друга возящегося у печки.

— Проснулся? — спросил я его шепотом.

— Угу, что-то замерз. Чайник согрел, будешь? — прошептал мне в ответ Вовка.

— Конечно, — ответил я, поставив автомат у двери и снимая лыжный костюм.

— Новенького, я так полагаю, ничего?

— Да, тьма вверху, белая мгла внизу с торчащими из неё деревьями.

— Понятно.

Допив чай, Вовка собрался и вышел, я посидел еще немного, пытаясь в слабом свете керосинки разглядеть лицо Маши... подрагивающие веки, какие-то слабые эмоции из сна, похоже, тревожные. Да уж, теперь неизвестно, сколько будет длиться в ее снах один и тот же кошмар. Вздохнув, залез в еще теплый Вовкин спальник и сразу же заснул.

— Просыпаемся, цыгане, табору пора в небо уходить, в смысле дальше ехать, — разбудил меня голос Юры.

И закрутилось, быстро позавтракали остатками шанежек с каким-то персиковым повидлом, собрали вещи и закинули в висящую под потолком сетку пару банок тушенки, в благодарность за приют. Прогрели технику и выехали навстречу неизвестности, или побежали от очередной напасти на головы тех, кто умудрился выжить. Маршрут разработали еще вчера, и теперь предстояло отмахать без остановки еще километров двести, а там дозаправка и до упора, то есть, сколько выдержим в дороге.

Темень, дорожные условия и Юра, который еще не совсем освоился с управлением "Хивусом", не позволяли ехать быстро, три часа тащились не больше 20-30 километров в час. Потом преодоление перевала с третьей попытки, опять же из-за "Хивуса", не мог он выскочить вверх на большой уклон, но наконец, прилично разогнавшись, Юра справился, единственное, потом, когда посудину потащило вниз, пришлось включать реверс и гасить обороты нагнетающих винтов, дабы весом погасить скорость скольжения. Справились и, оказавшись с западной стороны Восточного Синего хребта, прибавили скорости и поехали "с ветерком" вдоль реки Арсеньевки. В паре мест пришлось останавливаться и работать бензопилами, не смотрели электрики за своими просеками... бездельники. Вообще наличие ЛЭП в данной ситуации очень выручило, а у Вовки были карты, на которых эти ЛЭП отмечены, где он их добыл и какими средствами, неизвестно, но папка "Maps" у него на ноутбуке была полна картинками.

— Красный в канале, привал и дозаправка, — раздался голос Юры в радиостанции.

— Принял, — ответил я и через полминуты остановился рядом с "Хивусом".

Посмотрел на часы, времени 16:20, и в желудке урчит, и поспать бы пару часиков, иначе есть вероятность просто не вписаться на очередном повороте. Выбрался из "Хайса", пара наклонов и покачиваний поставили на место позвоночник. А ведь я тут был несколько лет назад... ездили на рыбалку. Петляющая в заболоченной местности река, заросли калины по берегам и раскрашенный осенними красками лес... О! Тут же до Яковлевки недалеко! С этой мыслью и пошел к ребятам.

— Давайте этого проглота заправим, — сказал Юра, когда я подошел.

На заправку, приготовление обеда и собственно сам обед ушло около полутора часов.

— Юр, тут до деревни одной недалеко, — сказал я, грея руки о кружку горячего чая... Облить руки бензином на морозе — то еще удовольствие.

— А на что она нам? Надо шпарить дальше, километров через сорок АЗС, вот там и заночуем.

— Мальчики, — вытянула шею Налалья, — вы как хотите, но с этим курятником надо что-то делать... мы же задохнемся.

— Да, есть такое, — согласился Юра, — воняет уже конкретно.

— Ну есть же пленка, подстелите под клетки, — сказал я.

— Хорошая мысля, приходит опосля, — сострил Сережка.

— Вот, молодец! — "похвалил" его Юра, — пообедаем, я клетки передвину, а ты помет соберешь, и за борт. А потом пленку постелем.

— Может, я с Володей поеду, — предложила Наталья.

— Да! — оживился Вовка, — а то свихнуться можно в одиночестве.

— А Маша пусть к Андрею пересаживается, — продолжила мысль Наталья.

— Ну хорошо, давайте устроим ротацию личного состава, — улыбнулся Юра, — внимательно только, не балаболить в пути.

По замерзшей, мертвой земле ехать очень тоскливо, но теперь у меня есть попутчица. Маша периодически смотрела на меня, несколько минут я чувствовал ее взгляд и поворачивался.

— Что-то хочешь спросить? — прервал я неловкую тишину.

— Да... скажи, а ты совсем ничего не почувствовал, когда убил... ой... казнил этих троих.

— Совсем, — ответил я, — знаешь, я бы их... если б была возможность, оживил, а потом опять убил бы.

— После того, как все произошло, люди стали хуже зверей.

— Не все...

— Все, Андрей, просто ты еще этого не понял.

— В смысле? — я даже немного сбавил скорость.

— Ну... — замялась Маша, — если честно, я и вас боюсь. Я же видела, как вы их всех убили...

— Тебе их жалко?

— Мне всех жалко.

— А себя?

— И себя.

— И мне тебя жалко... а этих тварей нет, совсем не жалко! Ильича со Степанной жалко, потому что знаю: не выживут, а мы уехали, хоть и знаю, что не уговорили бы мы их, просто хорошие они, лучше многих из тех, кто выжил... Много кого жалко, но всё, что происходит, имеет четкие границы человечности, — начал я почему-то заводиться, но поняв, что могу напугать Машу, "сбавил обороты".

— Думаешь, эти границы кто-то еще видит?

— Надеюсь... Думаю, ты видишь.

— Я? Ты же меня совсем не знаешь.

— Не знаю, но чувствую, что человечности в тебе хоть отбавляй... это ж надо — жалеть этих уродов, которые...

— Это уже в прошлом, — спокойно ответила Маша, — а мы в настоящем.

— Ну да, настоящее то еще...

— У тебя эм... были близкие, семья?

— Надеюсь что есть, но они далеко, тысяч семь километров. И если выжили, то теперь я им не завидую, Москва большой город, и там сейчас, наверное, просто война за выживание, в полном смысле этого слова.

— Скучаешь?

— Наверное, скучаю... я уже много лет их не видел, так, пару раз в месяц созванивались... привык уже один.

— Один?

— Ну да, один.

— А сколько тебе лет?

— Тридцать пять.

— Выглядишь моложе.

— Есть такое, — улыбнулся я, — у меня в магазинах паспорт перестали спрашивать где-то в тридцать, ну когда я спиртное покупал.

Маша впервые расхохоталась, ее звонкий как колокольчик смех даже "резанул" по ушам контрастом, все кругом уныло, безмолвно и тут этот смех. И в этот момент я понял, что... не знаю, влюбился, что ли. Вообще я это "заподозрил", когда в первый раз увидел ее глаза. Непостижимо, весь мир под откос, девочка прошла через ад, а она вот смеется, жалеет тех, кто... Был бы фанатиком от веры, сказал бы, что она святая, хотя, может, так оно и есть.

— Ну, все еще боишься нас?

— Наверное, нет... Слушай, долго же еще ехать, как тут спинку откинуть?

— 26 —

К полуночи мы остановились у АЗС, правда, перед этим искали ее около получаса. Места открытые кругом и снега покрывали землю, словно дюны. Заправившись и наполнив все емкости топливом, решили пару часов отдохнуть и ехать дальше, не останавливаясь.

Под утро мы чуть не проскочили реку Бикин, но сориентировались, свернули на запад и поехали вдоль ее русла, к одноименному городу, который предполагали объехать и двигаться уже по относительной равнине вдоль М60 к Хабаровску. А ближе к обеду, когда до Вяземского оставалось не более двух десятков километров, Юра неожиданно скомандовал:

— Здесь Красный, всем внимание! Обнаружены следы техники, уходим вправо, в поле и в просеку.

Проехав по открытой местности, втянулись на просеку в лес, и спустя полчаса Юра дал команду на остановку.

— Следов много, — говорил Юра, когда мы с Вовкой помогали ему собрать и поставить антенну "Багульника", — гусеничная техника, возможно броня.

— Может, вездеход какой? — предположил Вовка.

— Может и вездеход, сейчас "связь покачаю", может, выясним что. Серегу и девчонок озадачь перекус приготовить, а вы с Вовкой давайте на въезд в просеку в охранение.

— Хорошо.

На "Хайсе" с Вовкой рванули обратно и остановились на краю просеки. Видимость метров пятьсот, не более, взял монокуляр, стал осматриваться... поля с границами из искусственных посадок деревьев, опоры ЛЭП, за которыми М60, все дальше не видно... стоп... Есть! Какая-то техника едет вдоль дороги по направлению к Вяземскому, раз, два, три единицы. Ого, БМД и два КамАЗа... проводил их взглядом.

— Красный — Белому.

— На связи.

— БМД и два грузовика прошли в сторону города.

— Наши?

— Не понял.

— Чья техника? Хорошо разглядел?

— Не уверен, но по силуэтам вроде БМД с КамАЗами.

— Принял. Наблюдайте. Отбой.

— Принял.

— Чего это он, "наши — не наши"? — спросил Вовка, достав пачку сигарет.

— Я догадываюсь чего... До границы рукой подать, так что мало ли. И не кури.

Вовка недовольно хмыкнул и, засунув пачку в карман, спросил:

— Думаешь, китайцы?

— Вполне, выживших у них достаточно, так что очень может быть.

Полежали за деревьями еще полчаса, наблюдая.

— Что это? — сдернув капюшон и сняв шапку, Вовка начал крутить головой и прислушиваться. — Выстрелы?

— Похоже... да это не просто выстрелы, это бой разгорается.

Действительно, после нескольких выстрелов началась интенсивная перестрелка, среди которой ясно слышалось уханье автоматической пушки.

— С кем они там?

— Не знаю, надеюсь, Юра что-то прояснит.

— Белый, Красному ответь, — зашипела рация.

— Здесь Белый.

— Снимаемся, быстро уходим.

— Понял.

Развернувшись почти на месте, мы рванули к своим. Высадил Вовку, который сразу забрался в УАЗ и завел машину.

Спустя час просека закончилась, и наша колонна на габаритных огнях выскочила сначала в поля, потом пересекли реку Хор с ее некогда заболоченным и извилистым руслом. Мы еле успевали за "Хивусом", который, легко огибая воздушной подушкой неровности и ревя винтами, нёсся к показавшемуся вдалеке клочку леса, ну и мы за ним... подпрыгивая, и иногда мне казалось, когда траки практически отрывались от земли, что в очередной раз, подскочив на чем-то, по приземлению отвалится к чертям все, и у "Хайса", и у меня.

— Маша, пристегнись от греха.

Она послушалась и, пристегнувшись, замерла на сиденье.

— И что это за ралли? — спросил я, когда мы спрятались меж двумя почти овальными участками леса спустя полчаса.

— А тут война, — ответил Юра, снова ковыряясь с радиостанцией.

— Кого с кем?

— Полагаю, всех со всеми, но основные участники это вояки... наши и китайские.

Мы все сидели в "Хивусе", перекусывая консервами всухомятку и запивая каким-то "плодововыгодным" компотом, в котором явно начались процессы брожения.

— Вов, карту достань и глянь в своем ноутбуке, что дальше по ЛЭПкам, — сказал Юра, не отвлекаясь от радиостанции, — надо менять маршрут.

Хабаровск решили обходить с востока, подальше от границы и, как выяснилось, от постоянных боевых действий и разборок вооруженных групп. Как сказал Юра — галдеж в эфире стоит неимоверный, и военные, и гражданские, кто-то где-то кого-то штурмует, кто-то удерживает какие-то позиции, какие-то группы куда-то уходят, где их кто-то должен встретить... в общем, полная неразбериха. Юра пытался подсесть на частоту к какой-то группе, вклинился, чтобы выяснить обстановку, но был откровенно послан в грубой и неуставной форме. А погода тем временем начинала портиться, поднялся сильный и порывистый ветер, и небо совсем заволокло тьмой. Сначала хотели ехать по руслу реки Сита, мимо небольшой деревушки Князево, но, по словам Юры, там полк связи и мотострелки. Много войсковых частей, и вообще кругом куча всякого военного, склады, полигоны и прочее... и напороться как в прошлый раз на дезертиров или безбашенных вояк не хотелось. Надо уходить за Амур, там спокойнее, и пилить потом на всех парах в сторону ЕАО, а в окрестностях Хабаровска очень неспокойно и опасно. Двигались медленно и осторожно, с разведкой в лице Натальи на "Викинге". Она продвигалась вперёд, сообщала обстановку, и мы ехали за ней. И так около четырех часов, вымотались и устали все, от напряжения, от дороги. Наконец, после того, как мы проехали по ровной как стол поверхности Петропавловского озера, Наталья сообщила, что справа видна какая-то постройка на границе озера и леса. Юра приказал ей возвращаться.

— Вроде никаких следов, — сказал я Вовке, разглядывая добротный коттедж в монокуляр.

Теперь мы с другом сменили Наталью и пешком выдвинулись на разведку. Лежим, значит, изучаем... в небольшой полосе деревьев, отделяющих от озера то ли хутор, то ли фермерское хозяйство какое-то.

— Да, и печи не топятся, — согласился Вовка.

— Красный Белому, вроде никого...

— Внимательно, Белый, хорошо осмотритесь.

— Надо ближе подходить тогда.

— Так идите.

Все-таки следы были, но те, кто здесь мародерил, делали это еще до крупных снегопадов. Первый этаж был скрыт под снегом и в дом наши предшественники проникли через маленький балкон на втором этаже, высадив окно. Посветил фонарем внутрь — снега в комнатке по пояс.

— Пойдем, — махнул я рукой Вовке и пробрался в окно.

Дверь из комнаты открывалась вовнутрь, пришлось покопать немного... вышли в крохотный коридорчик, прямо — дверь в другую комнату, ванна-туалет и лестница вниз. Спустились и попали в просторную комнату с простеньким камином. Кругом разбросаны вещи, кое-какая мебель перевернута, дальше большая кухня, и еще две комнаты, везде следы обыска, точнее, мародерства.

— Тут выход в гараж, — сказал Вовка, приоткрыв дверь рядом с кухней.

— Посмотри.

— Я, похоже, хозяев дома нашел, — сказал Вовка, вернувшись через пару минут, — тетка, мужик и собака... у ворот гаража лежат, за "Паджериком" и их явно туда кто-то оттащил.

— Понятно.

— Там из гаража вход в парилку и люк в подвал.

— Идем, глянем.

Действительно, хозяева дома в домашней, одежде лежали у заиндевевших подъемных ворот, рядом их собака — крупный рыжий стаф. Так и лежат, в проходе между воротами и машиной.

— Ну что там, Белый? — услышал я нетерпеливый голос Юры.

— Чисто, давайте сюда.

— Принял, — ответил Юра, и я услышал, как в стороне озера взревели винты.

Пока мы с Вовкой прогулялись, подгоняемые ветром, на озеро за машинами и вернулись, остальные более-менее разгребли беспорядок в комнате с камином и уже затопили его, небольшая куча поленьев была в гараже. Там же в гараже нашли две упаковки со вздувшимися пятилитровыми бутылями с водой, точнее, со льдом. Наконец-то нам предстоял нормальный прием горячей пищи. Пока девушки занимались готовкой, мы втроем продолжили небольшую уборку, а Сережка был отправлен на второй этаж, тянуть лямку караульной службы, где он пристроился в ванной, одна из стен которой была еще и частью каминной трубы. Маленькое окошко позволяло наблюдать за подходами к дому со стороны озера, с других сторон был хвойный лес. Прибравшись в сауне, где предыдущие посетители дома устраивали привал и готовили на каменке, мы затопили печь. Настроение приподнялось в предвкушении бани, ужина и нормального ночлега.

Спустились в подвал...

— Да, все украдено до нас, — сказал я, проводя фонарем по стеллажам.

— Не все, — присел на корточки Юра и подобрал какую-то банку, — о, оливки.

Конечно, унесли из подвала не все, и мы тщательно собрали остатки съестных запасов и подняли наверх. В гараже нашли несколько пустых канистр, маленький, на один киловатт, генератор и кое-что из инструмента, все, что предполагалось "экспроприировать", сразу подняли наверх. Так же нашли несколько толстых, в виде различных фигурок зверей, разноцветных парафиновых свечей, подожгли и расставили их в нужных местах.

— Мальчики, вы что, не голодные? — раздался голос Натальи.

— Идем! — отозвался Вовка, и мы отправились ужинать.

Ели из нормальных хозяйских тарелок, сидя за большим круглым столом, который притащили из кухни и поставили у камина. Сережке отнесли наверх его пайку, не вышло еще время несения караула. Горячий суп из пакетов, на уже практически слипшийся желудок, показался запредельно вкусным, остатки домашнего хлеба от Марии Степановны, храни ее господи... и солености разные, и рис с сайрой, ну и оливки — на закуску. Пьянствовать особо не стали, Юра не позволил, обосновав тем, что у нас еще ночь впереди, в неизвестной и скорее всего враждебной обстановке. Так, по паре рюмок опрокинули. Маша, кстати, отказалась от алкоголя, не пьет она, от слова вообще. А потом, отправив девчонок первыми в баню, мы поднялись на второй этаж и на всякий случай оборудовали "стрелковые ячейки", а то мало ли...

А потом в баню! Сначала мы с Вовкой. Юра сменил Сережку, который тут же завалился спать. Освободив парную спустя полтора часа, подкинул в каменку дров, затем оделся в чистое и поднялся к Юре на наш НП.

— Идите с Сережкой парьтесь, ощущения, конечно... если б еще не соседство с тремя окоченелыми трупами, так вообще.

— А чего они тебе? Лежат и лежат, — ответил Юра, встав и отдав мне монокуляр. — Вроде тишина пока снаружи.

— Хорошо, что тихо, отстою тут и высплюсь хоть...

— Не помешает, — согласно кивнул Юра и вышел.

А я, развернув стул спинкой перед собой, уселся к окну, поставил автомат к стене и уставился в темноту холодной ночи.

— 27 —

Наконец-то выспался. Из сна вываливался постепенно... сначала донеслось монотонное бряканье ложки — кто-то размешивает чай, потом явно расслышал потрескивание дров в камине и открыл глаза. Я полулежал в большом кресле, придвинутом к камину, подставив под ноги журнальный столик и укрывшись спальным мешком.

— Проснулся? — спросила сидящая за столом Наталья с кружкой в руках.

— Да, хорошо выспался. А где все?

— Маша спит, — кивнула она диван, — Сережка на НП, а Вовка с Юрой "связь качают" в "Хивусе".

— Понятно, — я с хрустом потянулся, — что ешь?

— Печенье со сгущенкой. Чай горячий, налить?

— Да, налей, пожалуйста.

Влез в ботинки и зашнуровался.

— А прогрелся этаж-то, — сказал я, поняв, что в свитере уже жарко и его можно снять.

— И на улице немного потеплело, ветер, правда, сильный, а где-то далеко, на горизонте, гроза мелькает.

Наталья дождалась, когда я допью чай, а потом, отобрав у меня пакет с печеньем, сказала:

— Сережка уже пересидел свое время, иди, подмени.

— Хорошо, — ответил я, вставая.

Напялил снова свитер, сунул рацию в карман, сгреб автомат и куртку в охапку и пошел наверх.

— Ну, что тут у тебя? — вошел я в ванную комнату.

— Ничего, тучи вон только совсем темные и гроза вдалеке иногда.

— Иди, отдыхай, — похлопал я Сережку по плечу.

Спустя полчаса наблюдений я тоже заметил всполохи на горизонте, но это точно была не гроза, это кто-то активно долбил артиллерией, а может и РСЗО какой-нибудь... вспышки шли от земли, а не на небе. Приоткрыл окно... а ведь и вправду немного мороз отпустил. Отдаленно слышалась канонада, звуки которой доносило с порывами ветра. В кабине "Хивуса" погас свет, и я увидел, как Юра с Вовкой направились к дому.

— Что там происходит? — спросил я Юру, когда они с Вовкой заглянули на НП.

— Хрень какая-то... в общем, пока вояки пытаются выбить китайцев с территории, ВВшники и группа "Лидер" МЧСовская берут под контроль Хабаровск и окрестности, — ответил Юра присев на край ванны.

— Что еще за "Лидер"? — не понял я.

— Спецназ МЧС-овский.

— А есть такой?

— Еще бы, — хмыкнул Юра

— И что делаем?

— Тут заправка недалеко есть, надо пополнить запасы топлива и уходить... а то мы тут меж молотом и наковальней оказались, — ответил Юра, а потом поиграл желваками на скулах и добавил, — я еще пытался с "Цоколем" связаться... не отвечают, зато кто-то влез на частоту и потребовал опознаться, я ему наплел чепухи всякой и отключился.

— И?

— Ну, варианта два, собственно... если этот кто-то серьезно держит территорию, то вычислить наше местоположение для них не трудно, и либо нам на голову может что-то прилететь, либо стоит ждать гостей, ни того, ни другого не хотелось бы. Так что надо собираться.

— Это как они вычислят-то? — не понял Вовка.

— Для этого достаточно двух станций с направленными антеннами, засекается направление передатчика одной и второй станцией, на карте карандашиком две линии и точка перекрестия этих линий и будет нашим местонахождением... ну это я так, совсем упрощенно принцип пеленгации объяснил.

— Блин, — задумался Вовка, — зато доходчиво. Похоже, уходить надо в темпе...

— Поздно, — сказал я, в очередной раз посмотрев в монокуляр на лесополосу у озера, откуда очень резво на лыжах приближалась группа вооруженных людей в "зимних" маскхалатах.

— Мля... Все по местам! Бегом, бегом, бегом! — вытолкнул Юра Вовку из ванной комнаты, — свет потушить везде и без команды не стрелять!

Плюнув на пальцы, я прижал фитиль свечи и открыл клапан подсумка с автоматными магазинами, что лежал рядом на полке. Затем открыл окно и аккуратно выглянул на площадку перед домом. Тем временем группа в маскхалатах весьма слаженно рассредоточилась, укрывшись за нашей же техникой, после чего один из них, повесив автомат на плечо, направился к дому.

— Кто в теремочке живет? — раздался голос снизу, — поговорим?

— Ну заходи, поговорим, — крикнул Юра в ответ.

— Сразу предупреждаю, давайте без нервов и необдуманных поступков, бойцы проинструктированы, если что "Шмелем" отработают по строению, а потом зачистят.

— Заходи, заходи... обойдемся без "насекомых".

— Это разумно.

Мужик скинул лыжи, прошел к балкону и перелез через перила, а я распихал магазины по карманам, приоткрыл дверь ванной и встал в проходе.

— Привет, — сказал крепкого телосложения парень в белой балаклаве, вышедший в узкий коридор второго этажа в сопровождении Юры.

— Привет.

— Здесь поговорим, — кивнул Юра на дверь ванной.

Я зажег свечу и мы расселись кто как.

— Игорь, — парень снял капюшон маскхалата и балаклаву.

— Юра...

— Андрей, — представились мы по очереди.

— Кто такие, откуда будете? Техника, смотрю, у вас неплохая.

— Давай так, как военный человек, представься и сам обозначься для начала.

— Да, правильно... Майор Кузьмин, временно исполняю обязанности начальника разведки дивизиона, с группой находился в поисковом рейде, получил приказ — произвести разведку в этой местности и в случае необходимости произвести зачистку... силами группы или скорректировать огонь артиллерии.

— Понятно, — ответил Юра, — дивизиона значит... ПВО-шники, что ли?

— Да.

— И что сразу прям зачистку?

— А как по-другому? Нам в тылу не нужны непонятки.

— Непонятки мы тебе сейчас объясним... Мы с побережья продвигаемся, двое суток в пути были, здесь остановились отдохнуть.

— Хм... то есть, от тайфуна тикали?

— Вы тоже в курсе?

— Да, перехватили радио. Сколько вас?

— Трое мужиков, две женщины и подросток.

— Давно тут?

— Со вчерашнего дня.

— Как-то вы так проскочили мимо поста наблюдения, — Игорь достал из под маскхалата планшет, — покажите на карте, как проехали... буду знать, кого дрючить на постах.

— Вот тут, а потом здесь по озеру ехали, — провел Юра пальцем по карте.

— Ясно... Военные есть?

— Я, майор запаса, ВМФ.

— Значит так, — хлопнул руками по коленям Игорь, сидя на краю ванны, — у вас два варианта... либо собираетесь в течение получаса и едете, куда вы там хотели дальше, либо добро пожаловать в расположение, там сами решите: оставаться или уезжать. Здесь находиться нельзя... Я вообще удивляюсь, как на вас еще какая-нибудь банда дезертиров не вышла или китайские разведгруппы.

— А что там, в расположении?

— Военный городок, в основном все свои, но много и гражданских прибилось. Живем, службу несем, территорию удерживаем, ну и имущество... для кого и от кого только непонятно. Такая вот ситуевина кругом, мужики.

— Кстати, а какая? — спросил Юра. — А то мы периодически слушаем эфир, но толком картина не ясна.

— Эм... да так сразу не расскажешь, а у меня, если честно, времени нет, и так с маршрута патрулирования из-за вас пришлось уходить.

— А в двух словах?

— В двух словах так — на нескольких участках границы китайцы прилично углубились, и НОАК-овцы и прочий сброд, в Хабаровске силовики... всех хотели переподчинить под себя, естественно, ничего из этого не вышло, ну и сидят там сейчас, наслаждаются внезапно свалившимся на них бременем власти, хотя что там, основные ресурсные точки держат и все, ни населению не помогают, ни с китайцами в конфликты не вступают. Хотя часть ВВ-ников от них ушла, со спецурой соединились, воюют. Такие дела, в общем...

— А вы?

— И мы воюем, как можем, только так получилось, что у нас много гражданских, склады РАВ, ну и прочее складское, что нужно держать... две попытки штурма отбили, но это так... идиоты всякие с наскока пытались. В основном артиллеристы у нас отдуваются, конечно, батарея из восьми САУ долбит периодически китайцев... ну или наша группа корректирует.

— Нам надо подумать.

— Недолго только, я серьезно, мужики... Командир уже нашего связиста тиранит, — Игорь похлопал по наушнику гарнитуры.

— Хорошо, мы сейчас, — кивнул Юра и дернул меня за рукав, а потом остановился в дверях и спросил: — Слушай, а не будет так, что мы приедем расположение, нас разгонят по углам, стволы заставят сдать и технику, как говориться, экспроприируют "по законам военного времени".

Игорь прыснул в кулак и ответил:

— Да вы чего? На хрена нам ваше оружие, у нас половина личного состава спит на оружейных ящиках, нет, если, конечно, напьетесь и будете палить в стиле "кавказской свадьбы" — это да, сначала стволы отберут, а потом и морду начистят. По углам не разгонят, особо нету у нас лишних углов, в основном условия общежития, а что касается техники... тут командир может предложить махнуть на что-нибудь, у нас ее мало, чтобы по снежной целине передвигаться. А закон да, есть, только не "военного времени", а закон "песца", в курсе, это такая полярная собачка? И в нем все просто — ты по-человечески, и с тобой по-человечески, а если ты урод, то и сгинешь как урод... вот и весь закон. Есть только у нас, ну тех, кто под присягой этот песец встретил, дополнительные обязанности и полномочия. Давайте уже, идите и решайте... время идёт.

Уехали... собирались не долго, взвесив все за и против, и самое главное — грустную перспективу держать круговую оборону, отстреливаясь от банды дезертиров и потерять технику. Игорь со своей группой вернулся на прежний маршрут, а с нами оставил своего бойца — лейтенанта Шустова, который должен был нас проводить в расположение дивизиона ПВО с "трехсотыми" комплексами. Пришлось отмахать обратно на десяток километров. Войсковая часть и военный городок, что к ней прилегал, встречали нас нестандартной картиной — заборы и прочие ограждения, занесенные снегом, как и везде, а вот территория неплохо расчищена, казармы и учебные корпуса, пятиэтажки военного городка, по периметру войсковой части явно с помощью инженерной техники был насыпан трехметровый снежный вал. Пара БМП-2 стояли у "кармана" вала, в снежном капонире и с покрашенными в белый цвет башнями.

Рев винтов "Хивуса" стих, и он остановился на большом плацу перед штабом, ну и мы с Володей подогнали нашу гусеничную технику. Рядом было немало другой техники, вся не особо новая, но явно на ходу и вполне боеспособна.

— Ну что, идем в учебный корпус провожу, командир где-то на территории, но ему доложат и он сам к вам придет, — сказал Шустов, прибежав из штаба, когда мы все собрались у "Хивуса".

— А техника?

— Что техника, пусть стоит, никто ее не тронет. Пожитки собирайте и пошли.

Идти оказалось недалеко, буквально в соседнее здание с небольшой пристройкой — котельной, из трубы которой валил дым.

— У нас тут вроде общаги теперь, котельная работает, не на полную мощность, правда... котел, наверное, ровесник нашего командира, вот и берегут. Но внутри плюс.

— А вода? — спросил я

— Что вода?

— Ну, на котельную...

— А, так своя скважина здесь.

— Ясно.

— Канализация только перемерзла, так что удобства вон, — показал лейтенант в сторону двухэтажного кирпичного строения, — там баня, душевые и пара туалетов, но здесь так, негласное правило: тот туалет только дамы и дети посещают, для мужиков дальше деревянных "скворечников" наколотили.

— А много хм... тут дам? — поинтересовалась Наталья.

— Хватает, полная рота несостоявшихся связисток, что в школе связи учились, "вохрушки" и гражданские.

Мы прошли еще немного и потом оказались в коридоре из сугроба, поднял голову — метра три высота, в конце концов "коридор" уперся задание, где и поворачивал куда-то налево.

— Проходим, около дежурного останавливаемся, — открыл перед нами высокую и тяжелую дверь лейтенант, — если есть какие документы с собой, предъявляем и записываемся.

— А если нет документов, — спросила Маша, остановившись.

— Ничего страшного, имя, фамилию, отчество, адрес последней прописки и год рождения-то знаешь?

— Да.

— Ну вот, дежурному продиктуешь и все.

Полная женщина лет пятидесяти с доброжелательным лицом, в форме и с погонами сержанта сидела за составленными буквой "П" столами. Очень удивившись тому, откуда мы явились, она быстро записала наши данные в толстый журнал, посмотрела на нас, приятно улыбаясь, и сказала:

— На второй этаж поднимайтесь, 212-й класс, ой... комната, теперь комната. Там кроватей нет уже, но зато есть столы и матрасы, спуститесь потом за всем.

— Скажите, а как у вас тут с приготовлением пищи?

— По-разному, те, кто на довольствии, в столовой питаются, это в ангаре старом, там полевые кухни стоят.

— А те, кто не стоят?

— У завхоза буржуйку получите, дрова сами пилите и сами готовите.

— А воду где взять?

— Воду по утрам машина привозит.

— Понятно.

— Ребята, да вы поднимайтесь, располагайтесь... я попозже зайду и расскажу все.

— Да, Мамоль, ты сама тут как-нибудь уже с ними, а мне еще к коменданту надо, — сказал Шустов и махнув нам рукой направился к выходу.

На это "МамОль" Наталья подняла в недоумении брови.

— Да это меня так называют тут все... А вообще я Ольга Ивановна, и у меня целый взвод несовершеннолетних детей на попечении, вожусь вот с ними между нарядами. Вашему-то сколько? — кивнула она на Сережку.

— Шестнадцать, — ответил он сам за себя.

— Большой совсем, и ружье у тебя серьезное, — подмигнула Сережке Ольга Ивановна.

— Серьезное, — немного смущаясь от внимания, ответил Сергей.

Поблагодарив Ольгу Ивановну, мы поднялись по ступенькам на второй этаж, прошли по широкому коридору, освещаемому редкими красными светильниками. В коридоре столкнулись с двумя мальчишками лет десяти, катающими по полу, покрытому старым и выцветшим линолеумом, машинки. Вдоль стен стояли какие-то столы, шкафы и стенды.

— Ну вот наша берлога, — сказал Вовка и толкнул дверь.

— 28 —

Небольшой учебный класс, шесть на шесть метров, на стенах какие-то учебные плакаты, дальняя стена загромождена чем-то до потолка, и это "чем-то" накрыто брезентом, несколько столов, десяток стульев, краска на стенах потрескавшаяся... запустение, в общем.

— Ну, во всяком случае, почти тепло, — сказал Юра, положив руку на радиатор, — как они умудрились не разморозить здание?

— А оно пустовало, воды в системе не было, — ответила на вопрос появившаяся в дверях Ольга Ивановна, — а мужики потом молодцы, кое-что отремонтировали, и постепенно, по этажам запустили здание, сквозняки победили... сейчас уже теплее, чем вначале, да и на улице, слава богу, не минус сорок. Ну, пойдемте со мной, тут в конце коридора склад, матрасы заберете, да побегу я, надо мой "пионерский отряд" в столовую вести.

Сходили с Вовкой и Сергеем, забрали матрасы с одеялами, которые, вернувшись, раскатали по составленным столам. Потом искали местного завхоза, что должен был быть "где-то в корпусе"... не нашли.

— Ладно, я сейчас портативную печку заведу, сообразим что-нибудь поесть, — Вовка уже доставал из рюкзака небольшой чехол.

— Мальчики, а нам там ничего не отвинтят? — сказала Наталья, стоя у окна.

Все кинулись к ней...

— Ну стоят, смотрят, — махнул рукой Вовка, — не паникуй.

— Просто... как-то неуютно мне тут... уж лучше в дороге и подальше от людей, рвущих друг другу глотки, — уселась Наталья на подоконник с ногами, обхватив руками колени, — нет, я понимаю, тут безопасно... наверное.

— Наташ, давай все выясним, хорошо все обдумаем, и будем принимать решения, и да, тут безопасно, — ответил Юра.

— Угу, — кивнула она, глядя в окно, на столпившуюся у "Хивуса" группу людей.

Раскатав матрас на двух столах, приставив их стене, я полусидел и смотрел на присутствующих... Ну вот, стоило относительно расслабиться, оказаться среди большого количества людей и все, появилась некая нервозность. У Натальи вот полезла опять заводка на феминизм, прям как в первые дни нашего знакомства. Маша с Сережкой притихли в углу... Ну, Маша в принципе и так немногословна, у нее глаза обо всем говорят, или это только я вижу? Ага, посматривает украдкой, на меня, на Наталью. Сережка с Юры глаз не сводит, как команды ждет какой. Вовка... открывает консервы и на меня пялится... что, дружище, тоже неуютно тебе здесь? Вижу, неуютно. И молчание какое-то дурацкое в воздухе повисло, и командир этот не идет, как провалился где.

— И где этот командир? — словно подслушав мои мысли, Вовка отдал вскрытые консервы Сережке и начал прохаживаться вдоль окон.

— Занят, наверное, — спокойно пожал плечами Юра, раскладывая на столе свой нехитрый скарб, будто прибыл к месту постоянной службы.

— Покурю, пойду, — сказал Вовка и вышел из комнаты.

Командира мы дождались только спустя пару часов, когда уже второй раз попили чай, и большинство из нас отдыхали. Я решил выспаться, пока есть возможность. Наконец меня разбудило то, что кто-то стремительно вошел в дверь, как говорится, без стука.

— С прибытием, — у дверей стоял невысокого роста мужчина под пятьдесят, крепкого телосложения, абсолютно лысая голова, переходящая сразу в плечи, движения резкие, взгляд острый. Зимний комплект "цифры" с полковничьими погонами сидит на нем ладно и по уставу, видно, что кроме военной формы он уже много лет ничего не носит, — как расположились?

— Спасибо, нормально расположились, — ответил Юра, встав почти "смирно".

— Ага... Звание? Войска? — очень быстро полковник подошел и встал перед Юрой.

— ПДСС ТОФ, майор запаса, Мыткин Юрий Иванович.

— Полковник Штонда, Геннадий Васильевич, — пожал он руку Юре, — давно на пенсии?

— Четвертый год.

— Понятно, — ответил полковник и обратился к нам, — больше офицеров, я так понимаю, нет?

— Нет, — ответил я за нас с Володей.

— Продолжить службу готовы? — полковник снова повернулся к Юре, заложив руки за спину и покачавшись пару раз на носках, напомнив мне при этом "старика Мюллера" из кино.

— Так точно, — не раздумывая, ответил Юра.

— А вы, молодые люди, готовы к мобилизации? — полковник резко крутанулся в нашу сторону.

— Эм... — открыл было я рот.

— Ясно, майор, за мной, — сказал полковник и так же стремительно вышел из комнаты.

Юра подхватил куртку и шапку и рванул следом.

— А я что говорила? — съязвила Наталья, улеглась на свой матрас и начала напевать что-то себе под нос.

— Андрюх... что это было? — ошарашенный произошедшим, спросил меня Вовка, показывая пальцем на оставшуюся открытой дверь.

— Экспресс-знакомство с личным и не очень составом, — ответил я и спросил: — Ты курить-то куда ходил?

— Под лестницу...

— Идем. Все тут сидят, — рыкнул я оставшимся.

— Вот тебе и водолаз... рифма на языке так и крутится, — сказал Вовка, когда мы присели на низкую лавку под лестницей рядом с патронным цинком, приспособленным под пепельницу.

— Да ладно, Вов, — ответил я, вертя сигарету в руках, так и не подкурив, — он вояка, причем реальный вояка, ты же понимаешь... И тут ему самое место.

— А мы? — с детской обидой в голосе спросил Вовка.

— А мы что, ему зарплату платим? Или имеем на какие-то права на его свободу?

— Ну... мы же тогда ему помогли...

— Да, и он нам за это отплатил сполна.

— Угу, — Вовка согласно кивнул и тяжело вздохнул, — хорош сигарету жамкать, дай сюда.

— На.

Вовка взял сигарету, подкурил, глубоко затянулся и, выдохнув вверх, сказал:

— Да Андрюх, ты прав... а у нас своя дорога. Или как?

— Давай дождемся Юру, и решим... Идем к нашим.

В классе стояла гробовая тишина, Наталья перестала напевать и, лежа на животе, ковыряла дырку в и без того "раненом" матрасе, Маша тихонько сидела и как только мы вошли, уставилась на меня своими глазищами, а у Сереги все.. слезы "на колесах".

— Ну ты чего, Серег?

— А чего он!? Он что, нас бросает, меня бросает?

— Никто, никого не бросает, — присел я рядом с ним, — вот вернется Юра, и все спокойно обсудим.

— А если не вернется? — шмыгнув носом, спросил Сергей.

— Он нас когда-нибудь подводил?

— А сейчас что произошло? — продолжая ковырять матрас, как бы подумала вслух Наталья.

— Сейчас как дам по жопе! — нахмурился уже Вовка.

— Ага... дождешься от тебя, кипятка лучше поставь, хоть чай попьем.

— Будешь так разговаривать, дождешься, — ответил Вовка и пошел к тумбочке, на которой стояла портативная печка.

— Мы вам не мешаем? — вдруг неожиданно спросила Маша.

Было видно, что она тоже сильно переживает происходящее, и не может больше слушать эту перепалку.

— Да чего вы, в самом деле, Наташ, заканчивай уже, — сказал я.

— Простите, — Наталья села на столе свесив ноги, — ситуация просто какая-то...

— Ну, какая есть, и мы ее будем решать, — ответил я и сел на стул рядом с нашим "кухонным столом". — Давайте действительно, чаю попьем что ли.

Юра появился часа через три, не раньше и, встав в дверях, сказал:

— Идемте в столовую, поужинаем... там и поговорим.

— Так ночь скоро, кто нас там кормить будет?

— Там на дежурную смену ужин готовят, идем.

До столовой дошли молча, вернее, это был большой купольный ангар склада, приспособленный под столовую, внутри было почти как на улице, но между рядами столов стояли несколько буржуек и две полевые кухни, одна из которых "пыхтела" и у нее толпились несколько вояк в ожидании раздачи. Набрали, как говорится, "первое, второе и компот", и так же молча уплетали все. К слову, очень вкусно, и суп с фрикадельками, и гречка с подливкой, и чай с хлебом и повидлом... а хлеб свежий, местной выпечки, похоже. Попросив добавку чая и хлеба у суетящейся женщины в синем халате поверх одежды, Юра наконец прервал тишину:

— Я надеюсь, вы правильно расценили мое решение?

— Мы правильно, только вот с Серегой сам договаривайся, — ответил я.

— А что с Серегой, если он решит, то может оставаться со мной... Штонда не против.

— Не против! — оживился понурый до того Сергей, схватил табуретку и подсел с Юре.

— Ну вот, — улыбнулся Юра, — теперь по делу... Для меня действительно есть работа, ребят со специфическими навыками тут единицы, надо учить и натаскивать. Но сначала я натаскаю вас, ускоренным курсом за пару недель, на это Штонда тоже дал добро.

— Ни фига себе, и что мы, за две недели "рэмбами" станем? — хмыкнул Вовка.

— Нет, "рэмбы" долго не живут, я за это время научу вас обращаться с тяжелым вооружением и прочими спецсредствами, Наталью натаскаю на работу с "багульником", да и всем не помешало бы.

— И что, Штонта вот так прям отмашку тебе дал на это?

— Я ему просто объяснил все, рассказал про нас и наши приключения по пути сюда... И про то, что вы однозначно продолжите путь без меня... или нет? Решили остаться?

— Нет, Юр, поедем дальше, — ответил я.

— Вот, а пока грушники из 14 бригады при поддержке "градов" утюжат китайцев на вашем направлении, выдвигаться все равно опасно. Думаю, как раз на пару недель операция по зачистке северо-западного направления продолжится.

— А у нас что, есть тяжелое вооружение? И на хрена оно нам? — спросил Вовка.

— С оружием Штонда обещал помочь, а пригодится или нет, это уже другой вопрос.

— Да нам бы продуктами со складов помочь в дорогу.

— Тут заинтересованы в технике вроде нашей, сильно заинтересованы, честно говоря. Вы же на всем одновременно не поедете?

— Да уж куда столько, можно, конечно, и махнуть кое-что.

— А Штонда готов помочь в обмен на технику и оружием с боеприпасами, и топливом, и продуктами, и обмундированием.

— Ну, здорово, — обрадовался теперь и Вовка.

— Надо только все продумать и определиться, на чем поедем, — ответил я.

— Да, — кивнул Юра, — и по маршруту надо определиться, в Штабе есть позывные и кодовые фразы для связи с группами западнее отсюда, с теми, с которыми постоянная связь есть. И карту выделят, на ней и проработаем маршрут.

Засиделись мы в столовой до тех пор, пока нам не намекнули, что пора бы и покинуть помещение. На обратном пути, спасибо Сережке, вспомнили про пернатых, и пошли их спасать, то есть перенесли их в корпус, ну и еще кое-что прихватили из пожиток. Передающая дежурство Ольга Ивановна, увидев клетки, даже рот раскрыла.

— Откуда? — спросила она.

— С нами приехали... чуть не забыли их в транспорте.

— Как так! — всплеснула руками Ольга Ивановна, — это же сокровище какое!

— Ну и куда нам можно на пару неделек это ароматное сокровище пристроить? — спросил я.

— Несите в подсобку, там, под лестницей. Она закрывается, ключ вам дам.

Разместили птицу в небольшой подсобке, тускло освещаемой красным "тревожным" светильником. Серегу назначили ответственным за пернатый личный состав и отправились уже на боковую, ничего не обсуждая и не планируя... все завтра.

— 29 —

Утро получилось веселым и немного суматошным. Петух... зараза, предательски прокукарекал в подсобке. Отогрелся, видно, то всю дорогу сидел в "Хивусе" ошалевший и перепуганный ревом винтов, а тут, тепло и уютно... конечно, можно и погорланить. В результате, после нескольких кукареканий мы услышали топот по коридору, пришлось мчаться почти всем к подсобке и "держать оборону" от любопытных и обрадованных соседей по "общаге". Все заходили и смотрели на пернатых сурваеров, искренне радовались, особенно приличное количество детей, неизвестно откуда материализовавшихся. Кто-то из взрослых в шутку просил нас пригласить на бульон, хотя, как говориться — в каждой шутке только доля шутки. Сережка, важничая, насыпал им зерна и наполнял поилки водой. Сразу организовалась группа "юннатов" из подростков ему в помощь, которую Сергей с радостью принял. Вот так, как-то по-мирному и началось наше первое утро в гарнизоне ПВО-шников. Юра с утра подался на службу, на которую он теперь будет ходить с утра и до обеда, а затем с разрешения полковника Штонды будет заниматься нашей подготовкой... как и где, я что-то даже не представляю. Затем, пока Вовка пристраивал "пошехонку" у окна, завхоз опять где-то растворился на территории, мы с Сережкой успели напилить на дрова досок, что были свалены в кучу за учебным корпусом... похоже, вояки разобрали какое-то деревянное строение. Потом девчонки приготовили завтрак, после которого я составил компанию Вовке на перекуре, так просто, посидел с ним и с еще одним мужиком, скорее, молодым дедом.

— Михалыч, — представился он нам.

На вид за шестьдесят, руки сильные, сам бодрый такой, седой только весь.

— А я тут за главного энергетика... хозяйство о-го-го у меня!

— Дизеля? — спросил я.

— И дизеля... но они только на "подхвате", если что, а так по фидеру от ТЭЦ запитаны, ее, слава богу, командование учебки мотострелковой сразу додумалось под охрану взять. Наш Мюллер тоже туда взвод на неделю дежурить отправляет.

— Кто? — не понял Вовка.

— Что, кто? — переспросил Михалыч.

— Какой Мюллер?

— А, да мы так "за глаза" Штонду зовем.

— Похож, — кивнул я, — тоже заметил сходство с Броневым.

— Только вы тихо, он страсть как злится... А зря, мы так не со зла.

— Тихо тут у вас, спокойно, — выдохнул Вовка дым вверх.

На что Михалыч усмехнулся, посмотрел на часы и сказал:

— Погоди, сейчас "Мста" долбить начнет по китайцу, будет не тихо.

И действительно, буквально через пару минут несколько раз подряд ахнуто так, что даже пол под ногами задрожал.

— Пристрелочный, — деловито прокомментировал Михалыч, — сейчас наша разведка наведет их и еще пара залпов будет.

— А откуда долбят-то?

— Из-за оврага, там у них ангары... а выехать-то никак, "поросята" тяжелые, вот крыши разобрали и шарашат по корректировке от разведки. Восемь стволов! Шутка ли, ага. Китайцам не сладко. Они Васильевку заняли, а там недалеко склады эти, ну большие государственные... и откуда эти желторотые узнали только?

— Росрезерв?

— Ага, точно.

— И много их?

— В Васильевке-то... сейчас уже не знаю, а поначалу, Мюллер говорил, полдивизии было. Думаю, не долго им осталось, третью неделю их уже утюжат. Штабные поговаривают, Мюллер уж и зачистку готовит.

Пообщавшись еще с полчаса с "находкой для шпиона" в лице Михалыча, мы поднялись к себе.

— И что вы там, провалились? — поинтересовалась Наталья.

— С местным электриком познакомились.

— Понятно... Мальчики, а пошли, погуляем?

— Куда это? — покосился на меня Володя.

— Ну, по округе...

— Я тут останусь, — сказал Серега, — буду Юру ждать.

Тут в дверь постучали.

— Открыто, — громко сказал я.

— Воду подвезли, будете брать? — просунулась в дверь голова рыжеволосого мальчишки лет тринадцати.

— Конечно!

И началась суета в поисках тары. Так и провели время до обеда, подстраиваясь под местный быт... Хотя погулять можно было бы, благо погода располагала, было не очень морозно и безветренно, но не получилось.

— Вы обедали? — показался в дверях Юра.

— Да, — ответил я, — сидим вот, глобалим, на чем ехать дальше и что можно предложить на бартер Мюллеру.

— Да, — улыбнулся Юра, — меня тоже просветили, как Штонду окрестили. Ну и что решили по транспорту?

— Ничего... — развел руками Вовка, — дилемма, блин. С одной стороны, лучше, конечно, ехать вместе на "Хивусе", и места много, и на себе много утащит, проедет везде — и по суше, и по воде, и по снегу... но, вдруг что с ним случится?

— Может быть вполне, — согласился Юра.

— И я про это... Андрюха вот предлагает ехать на микроавтобусах и с собой два снегохода.

— Ну, разумно. На то, что из строя выйдут оба одновременно, шансов мало, на снегоходах разведку удобно производить, у Натальи вроде неплохо получалось. На багажники нагрузить можно много, скорость у "микриков" хорошая, в салонах относительный комфорт.

— Так что, — посмотрел на меня Вовка, — как решим?

— Думаю, в пользу микроавтобусов решим, даже если что-то с одним случится, то на другом, потеснимся и уедем.

— Согласен... Девчонки, вы как?

— Я в этом всем не понимаю и не разбираюсь, — подняла руки и замотала головой Маша, — как решите.

— Я тоже за "микрики", — сказала Наталья.

— Ну, значит, постановили, меняем "Хивус" и два снегохода, — резюмировал Вовка.

— Да, — кивнул я и посмотрел на Юру, — а на что меняем-то?

— А что вам надо в дорогу? — ответил он. — Продукты, топливо, боеприпасы... по оружию надо определиться, подогнать все под один стандарт, а то "солянка" у нас... эм... у вас.

— И как подгонять?

— Я напишу сейчас список того, что вам желательно, будете торговаться со Штондой, опирайтесь на него.

— Пиши, — ответил я.

Спустя десять минут Юра отдал мне исписанный лист:

— Читай. Все понятно?

— Так... Ага... угу... Блин, а мины на фига? Мы же ни бум-бум в этом.

— Научу, вплоть до того, что под запись... Андрей, неизвестно, что вас ждет впереди, а вдруг найдете хорошее место, где можно осесть, его надо обезопасить... вас же четверо всего.

— А может, мы будем как цыгане... кочевой образ жизни вести, — перебила Наталья.

— Молчи, женщина, — наиграно сурово сказал Вовка, — и слушай старших.

— Ой... можно подумать.

Не обратив внимания на ненастоящую перепалку, Юра продолжил:

— И с гранатометами потренируемся... тут их как грязи на складах, со всего Хабаровского края свозили, то, что не отдали на утилизацию и растерзание реформаторам.

— Ладно, ты профи, тебе видней, — ответил я, — так когда пойдем торговаться?

— Сейчас... Штонда ждет.

— Идем, — кивнул я, одевая куртку, — не будем заставлять себя ждать.

— Да, пошли, — тоже засобирался Вовка.

— Вов, а ты куда это? — поинтересовалась Наталья.

— Так а...

— Андрей что, сам не справится? Решили же, что меняем "Хивус" и два снегохода, так что оставайся и все-таки выведи девушек на прогулку, имей совесть.

— Хорошо, — засопел Вовка, — Андрюх, ты там не продешеви.

— Угу, — кивнул я, одевшись, и мы с Юрой вышли из комнаты.

До штаба шли минут двадцать. Трехэтажное здание, "хрущевка", было под охраной двух БМП-шек, зарывшихся в снег, и отделения автоматчиков. Юра предъявил на входе удостоверение личности со свежей печатью части, и мы прошли внутрь, потом по узкому коридору, поднялись на второй этаж, снова по коридору и оказались в помещении канцелярии, которое было проходным, и следом кабинет командира части.

— Ну, как устроились? — протянув мне руку, спросил Штонда.

— Спасибо, устроились хорошо... завхоз только ваш...

— Я его сам уже третий день поймать не могу, — еле заметно улыбнулся Штонда, что ж, все-таки едете?

— Да, подальше от войны...

— Наивно полагать, что в сложившейся ситуации вы сможете убежать от войны или местечковых конфликтов, по нашей информации в районе Читы тоже совсем не мирно и спокойно... Везде, где хоть немного людей спаслось, сейчас творится беззаконие.

— Постараемся все же просочиться... Вы поймите, мы же не кадровые офицеры, с нами две женщины, и, положа руку на сердце, я надеюсь на создание двух новых ячеек нового общества.

— Я понимаю, но у нас тут и гражданским дело найдется... можете и КМБ пройти, а затем в войска, а можете и по гражданским специальностям устроиться. Вот вы, Андрей, майор сказал, что вы строитель, верно?

— Да, последние лет семь трудился на ниве строительства.

— Вот! У нас тут надо много чего строить и перестраивать.

— Товарищ полковник, мы уже все решили, мы едем дальше.

— Ну... решили, так решили, — Штонда заложил руки за спину и начал прохаживаться вдоль стены. — Итак, какую технику вы готовы оставить нам?

— "Хивуса" оставим и два снегохода.

— "Хивус"?

— Ну, эта хреновина на воздушной подушке.

— Замечательно! Это очень радует... а что хотите взамен?

— Вот список по оружию и боеприпасам, — протянул я ему листок, — кроме этого, необходимо топливо, обмундирование и продукты.

Пробежав глазами по списку, полковник подошел к столу с несколькими полевыми телефонами и, покрутив ручку одного из них, сказал в трубку:

— Дежурный, найди мне начальника службы тыла и ко мне его, срочно!

Торговаться Штонда не стал вообще, как потом объяснил Юра, по причине, что всего реально много, склады РАВ как-никак. Было получено добро приехать на склады и получить все по списку, подписанному Штондой. А список получился внушительным, и теперь нам с Вовкой и Юрой предстояло поработать грузчиками. Сначала на складе РАВ, а потом на продскладах. На склад ГСМ решили ехать уже завтра, предстояло закрепить на багажниках микроавтобусов по пять столитровых бочек с бензином. Весь день прошел в перетаскивании тяжестей и всякой суете, устали... и после очень позднего ужина все буквально попадали спать.

На следующий день мы с Вовкой на УАЗе и "Хайсе" поехали на склады ГСМ, где получили тысячу литров бензина, в столитровых бочках, закрепили все сразу на багажниках понадежнее и покатили обратно к общаге. Теперь предстояло уложить и закрепить ящики с сухпайком и другими продуктами, чем и занялись, равномерно распределяя вес по машинам. Было, в общем, чем заняться до обеда. А потом Юра пришел со службы, и мы пошли на выданных лыжах с четырьмя новенькими АКСами с подствольниками на полигон, до которого оказалось больше часа пути.

— Ничего, и дыхалку себе поправите, и на лыжах будете чувствовать себя уверенней, хотя через пару недель я, наверное, их буду ненавидеть.

— Так привыкли же ездить, — улыбнулась Наталья, которой лыжная прогулка, как оказалось, была только в радость, — теперь вот жирок растрясем.

— И где там у тебя жирок? — поинтересовался Вовка пыхтя, неловко и не синхронно размахивая палками.

— Потом покажу, — звонко засмеялась Наталья, — если останется.

Как выяснилось, лучшим лыжником среди нас действительно оказалась Наталья... пока дошли до полигона со стрельбищем, вымотались все, кроме нее. А потом стреляли... долго и по-всякому, до самого вечера. И стоя, и лежа, и с упора, как сказал Юра, дня три постреляем в статике. Потом опять поход на лыжах, в процессе которого Юра еще умудрялся давать команды и объяснять, кому куда падать, куда отползать в случае засады... Умотал он нас просто, да и сам, видно, умотался. Вернулись в общагу и, пока девчонки занимались приготовлением ужина, мы чистили оружие, и их, и свое. Поужинали и засыпали под канонаду гаубиц, которые сделали не менее двух десятков выстрелов.

— Разведка корректирует, — прокомментировал Юра, этот его комментарий я слышал уже засыпая.

— 30 —

И так, выматываясь и засыпая сразу по принятию горизонтально положения, мы провели в гарнизоне две недели. На третий день Юра договорился о том, чтобы нас кормили в столовой, и теперь не нужно было тратить время на приготовление пищи, так, только чай перед сном пили. Наталья оказалась самой усидчивой и легко обучаемой в плане радиосвязи. Морзянку, конечно, она не била, но с "багульником" разобралась достаточно быстро. Кстати, этих "багульников", по военному Р-143, на складах школы связи было более чем до хрена и аккумуляторов, естественно. Так что Юра приволок нам еще одну станцию и два ящика аккумуляторов.

— Стационарно на микроавтобусы поставите, — сказал он тогда, — а мачту можно на долгой стоянке разворачивать и "связь качать", может, услышите что важное.

Комплекс неполноценности мы с Вовкой ощутили на четвертый день, когда Маша из СВДК все десять патронов уложила в банку из-под краски с трехсот метров. Юра тихонько себе посмеивался и подавал ей снаряженные магазины.

— Попробую поговорить со Штондой, может, выделит вам бонусом ВАЛ или ВСС, из Маши хороший снайпер получится.

— Так под них боеприпас хрен найдешь, — сказал я.

— Да, но это и не "калаш", чтоб поливать из него, сотни три патронов выпрошу, надеюсь, — ответил Юра, — может так случиться, что надо будет тихо отработать.

— Ты у нас спец, тебе видней, — сказал Вовка, набивая магазин АКСа и готовясь снова залечь на рубеж.

— Сегодня вечером ленты набивать будем, а завтра проверим, кто на должность пулеметчика из вас лучше подходит.

— А если Машенька опять их сделает? — поступил он Натальи вопрос с явным феминистическим оттенком.

— Нет, Маше "печенега" таскать будет тяжело, — улыбнулся Юра, оценив шутку, — так что пусть уже мужики меж собой соревнуются.

Соревнований не получилось, Вовка поливал мишень "как бык посс...", ну, ему простительно, он пулемет вообще первый раз в жизни в руки взял. Я же отстрелялся несколькими короткими и одной длинной и сразу получил одобрение от Юры.

— Стрелял?

— Да, в армии вторым номером расчета был.

— Понятно, ну, заряжай ленту и на полкилометра попробуй...

Так и занимались, на лыжах на полигон, там стрельбы, перемещение в двойках, имитация ухода от погони, выход из засад и снова по кругу... Постреляли с Вовкой из РПГ-26, которых Штонда нам щедро "отсыпал" два десятка, побросали гранаты, учились делать из них растяжки, в том числе и несъемные, и мины ставить учились, и с подрывной машинкой работали, рванув десяток тротиловых шашек... На самом деле каша в голове еще та, благо Юра под запись многое дает... но мы стараемся, и чем ближе момент, когда надо уезжать, тем меньше смеха и шуток на полигоне. Все поняли, что теперь с нами не будет Юры и все зависит только от нас.

Штонда выделил нам ВАЛ и АПБ, спасибо Юре, уж и не знаю, как он его уговаривал, но не за просто так... Узнав о нашем курятнике, командир чуть ли не в ультимативной форме потребовал оставить в городке не мене трех кур... Но мы посовещавшись и решив, что едем в неизвестность, оставили городку всех пернатых.

За пару дней до отъезда Юра пропал на сутки — руководил какой-то диверсионной операцией, которую сам и разработал. Но мы не сачковали, и по привычному распорядку отправились на стрельбище, только закончили пораньше, так как надо было уже начинать собираться, чем и занялись после ужина. Увязывали и закрепляли ящики с сухпайком, тюки с выделенным нам обмундированием выложили вдоль снегоходов, соорудив по спальному месту в каждом микроавтобусе. Маше пришлось давать уроки вождения, и худо — бедно ехать прямо я ее научил. Немного отошла, к слову, девчонка, больше улыбалась, иногда смеялась и вообще вся эта ее дерганность почти ушла.

Погода все это время радовала. Ветреных дней почти не было, днем температура в среднем была минус десять, а ночью, конечно, придавливал мороз. Небо немного посветлело, и превратилось из грязно-красного в бледно-алое, и стало немного светлее... По прямой видимость была уже около километра. Перед отъездом решили посетить местную баню, правда, это так, одно название... парная была закрыта и работали только несколько душевых кабинок, вода, скажем так, теплая, благо само помещение бани хорошо топилось. Но помыться и привести себя в порядок удалось.

А потом вернулся Юра... злой и уставший и, предупредив, чтобы мы никуда не свинтили "погулять" , ушел в штаб, по возвращении из которого попросил продемонстрировать, как мы подготовились к поездке. Оделись, вышли на улицу и направились к нашим машинам. Осмотрев, как мы все "упаковали", он покачал головой и сказал:

— А теперь вводная, обе машины выведены из строя, банда китайских дезертиров численностью до роты на подходе... Ваши действия?

— Эм... ну, вытащим снегоходы и сваливаем, — ответил Вовка.

— Или сразу на лыжах, — ответил я, — только... эм... Юра, я понял, мы не готовы.

— Вот именно! А уходить вы будете завтра.

— Это почему, — удивился я, — вроде через три дня собирались.

— Через три дня вы уже никуда не сможете уйти, если только на север, но там ловить нечего.

— Юр, вот ты уже тогда рассказывай сразу, — возмутился Вовка, — чего все намеками-то?

— Ситуация такая — НОАК больше не существует, вместо этого мы имеем на своей территории многочисленные группы дезертиров... замерзающих, голодных, злых и которым нечего терять. Растягиваются в основном вдоль БАМа по населенным пунктам. Радует одно, что между этими группами происходят стычки за влияние и контроль над территорией. Две большие группы выдвинулись в нашу сторону.

— Насколько большие?

— Какое-то местное сопротивление в Биробиджане на связь выходило, говорят, что около трех тысяч в каждой такой группе. Идут пешком, тяжелого вооружения с собой никакого не обнаружено, но они числом задавят.

— Понятно... так что делаем?

— Для начала — все переложить, представьте, что надо срочно уходить пешком, на лыжах... А у вас, я так понимаю, не собрано ничего на автономку.

— Ага, — согласился я, — привыкли к наличию транспорта.

— Ну, считай, трупы... Ладно, — махнул рукой Юра, — рюкзаки где?

— В комнате.

— Идемте, будем все комплектовать...

И началось, я даже армию вспомнил... Юра сидел на подоконнике, свесив ноги, а мы сначала стояли перед ним с вытряхнутым на пол содержимым рюкзаков, а потом под его чутким руководством начали укладывать то, что он говорил:

— ...Предметы личной гигиены и обихода — в кармане клапана... спички, нож, пистолет постоянно на себе, — делал внушения Юра, соскочив с подоконника и прохаживаясь между нами, проверяя, что мы укладываем.

За час справились, и вдоль стены стояли четыре рюкзака с подвязанными спальниками, пенками и прочим.

— Все, теперь пошли к машинам, — одобрительно кивнул Юра, — будем к каждому из снегоходов комплектовать сани с укладками, а потом и каждому из вас дополнительные баулы соберем...

Там провозились дольше, так как к тем же, как сказал Юра, баулам был индивидуальный подход, то есть, кроме дополнительного пайка в баул Натальи входила запасная радиостанция, помимо той, что уже была установлена в УАЗе, аккумуляторы и ЗИП к ней. У меня было несколько пулеметных лент, провода, детонаторы и опять же консервы. У Маши куча всякого медицинского, поварского и пара цинков 5,45 и снова продукты. Ну и у Вовки в том же духе — кроме еды, почти сорок килограммов, еще и боеприпасы, и всякие инструменты, вроде топора, пилы и прочего. Закончилось все это мероприятие тем, что мы минут десять в полной экипировке "катались на лыжах вокруг машин", под заинтересованными взглядами проходящих мимо... то есть поверх одежды маскхалаты (спасибо Штонде) и разгрузочные жилеты, на спину рюкзаки, а позади баулы на санях из тех же лыж... тяжеловато, но терпимо.

— Надеюсь, вам не придется таким образом идти сутками в поисках пристанища, — резюмировал Юра. — Ладно, теперь укладываем все в машины так, чтоб в ближайшей доступности было.

Ставшим уже традиционным за время недолгого проживания в войсковой части, вечерний чай собрал нас вместе в последний раз.

— По маршруту вроде нет вопросов, — сказал Юра, в очередной раз внимательно всматриваясь в карту.

— Да, первые километров сто пилим до станции Дарга, — кивнул Вовка, — а там по обстановке, как ты говорил... то есть, слушаем эфир.

— Правильно... на станцию сразу не суйтесь, сначала разведка.

— Понятно... ну а потом до Биробиджана еще километров двести.

— Это в лучшем случае, — сказал я, — еще неизвестно, как там плутать будем.

— Наталья — она ваши уши, — сказал Юра, — пробуйте связаться с кем-либо, обстановку выяснить... но сеансы короткие и при малейшем подозрении на пеленгацию сразу уходить с места.

— Угу, — жуя, и с набитым галетами ртом ответила Наталья, — знать бы еще конечную цель...

— Неважно, — сказал Юра, — здесь будет жарко скоро, с побережья возможно еще ломанется кто, там же ад сейчас, я радиосводки читал... люди после тайфуна перепуганные, больные, с признаками радиоактивного поражения продвигаются на север, то есть сюда.

— Сереж, может, ты с нами? — спросила Маша.

— Нет, — категорично ответил тот, — я с Юрой останусь...

— Может, все же передумаешь? — пихнул Юра в плечо Сережку.

— Нет! Я же сказал! С тобой останусь! — Сергей психанул и вышел из комнаты...

— В курятник пошел, — вздохнул Юра, — и так его и эдак пытался убедить... ни в какую.

— Что же нас там ждет? — наконец прожевав, задумчиво сказала Наталья.

— Может... — Маша замялась.

— Говори, — кивнул я.

— У меня тетка на Алтае... жила... Папина сестра родная, мы с семьей иногда ездили к ней на машине.

— Куда конкретно? — спросил Вовка и, схватив со стола ноутбук, включил его.

— Артыбаш.

— Это где? Покажи, — Вовка подсел к Маше с ноутбуком, а мы все нависли над ними.

— Приблизь... ага, вот озеро, вот дорога... вот оно. Там мало народа живет... жило, в последнее время пытались туристический бизнес там поднимать.

— Далековато, — сказал Юра, — хотя вариант вполне, если с заправками подгадать по пути. Вам того запаса, что есть, только на пол пути хватит.

— Значит, нужно пройти 3000 километров, заправляясь по пути, — сказал я.

— Тут по трассе, — тыкая пальцем в монитор сказал Вовка, — есть где заправиться, за исключением последних полутора тысяч километров, там вообще глушь.

— Но вы же по дороге ехали?

— Да.

— Теперь есть вариант ехать, сокращая путь.

— Гладко только на бумаге обычно бывает, — Юра встал и долил кипятка в кружку, — но вариант хороший. Ладно, дальнейший маршрут на первом безопасном привале проработаете, в зависимости от условий... давайте уже укладываться, завтра рано вставать. Я со Штондой договорился, провожу вас на "Хивусе" со своими разведчиками на пару десятков километров.

— 31 —

— Вов...

— Что?

— Спишь? — спросил я друга, после того как почти час проворочался и не мог уснуть.

— Уже нет... Чего хотел?

— Слушай, а как мы там в том Арты... Арто...

— Артыбаше.

— Да, там же вокруг ни фига нет почти.

— Чего это нет? До Бийска километров 150, до Горно-Алтайска около сотни... ты про мародерку и добывание еды?

— Ага.

— Нормально, есть, где поискать. Мне вообще вариант, предложенный Машей, кажется более чем авантюрой, но от этого более интересным.

— Мальчики, ну я же просто предложила, — прошептала Маша и "женской половины" комнаты, вмешавшись в разговор.

— Молодец, во всяком случае, теперь у нас есть цель, а не просто перспектива кочевой жизни в поисках подходящего места. А тетка твоя, она... если жива, не погонит нас драным веником?

— Нет, тетя Катя хорошая...

— Ну, дай бог, на самом деле, в той, прошлой жизни была у меня мечта побывать на Алтае, а то морями весь "шарик" обошел, а там и не был никогда, — ответил Вовка. — Ладно, давайте спать, рулить завтра еще неизвестно сколько.

— Вот именно, хорош бубнить в расположении после отбоя, — пробурчал Юра.

Сопровождать нас Юра не поехал. Под утро прибежал сержант-посыльный, сообщив Юре, что его срочно вызывает Штонда.

— Что там? — спросил его Юра, спешно одеваясь.

— Точно не знаю, тащмайор, но проходил мимо узла связи, так там разведчики Шустова отрытым текстом в эфир шпарят координаты.

И только сержант это сказал, как со стороны оврага несколько раз ухнуло, стекла в окнах отозвались противным дребезжанием — вот-вот вылетят.

— О! — сержант поднял палец вверх, — а я что говорю... видать вляпался Шустов.

— Иди, я сейчас, — кивнул Юра сержанту, уже одеваясь.

Все проснулись и молча наблюдали, как собирается наш... точнее уже не наш майор.

— Ну, ребята, похоже, не получится вас проводить... давайте прощаться, — сказал Юра, поправляя маскхалат под разгрузкой и повесив автомат на плечо стволом вниз.

Пожали руки и обнялись, похлопав друг друга по спине, Наталья даже пару раз шмыгнула носом, поцеловав Юру в щеку.

— У Натальи частота местного узла связи есть, если что, то сообщение для "Красного", — задержался Юра в дверях, потом посмотрел на всех нас и вышел.

Я подошел к окну и проводил глазами Юру, который шел по снежному коридору, подсвечивая себе фонарем.

— Ветер поднялся приличный, — сказал я, кивнув на улицу.

— Да, — согласился подошедший Вовка, — вон на козырьке как лист жести болтается.

— Ну и хорошо, надеюсь, в такую "собачью" погоду всякие злодеи будут по норам сидеть.

— Давайте уже завтракать, — предложила Наталья, — Сереж, помоги печь растопись.

Серега охотно взялся помогать, стругая ножом доску на тонкие щепки, а потом кивнул в угол и сказал:

— Арсенал, что ли, оставите?

— Ох, е-мае! — взялся за голову Вовка, уставившись на накрытый тулупом наш старый арсенал из СКС-ов, дробовиков и остального трофейного, — точно, а куда его-то?

— Забирайте, — деловито сказал Сергей, — может, там, куда едете, это будет кому и на что поменять.

— Ну да, — согласился я, — это всегда пригодится.

Пока готовился завтрак, увязали плотно оружие, разбив на четыре кучи и замотав в армейские одеяла, потом оделись и отнесли в машины, кое-как найдя для этого место, затем перетаскали рюкзаки и завели машины, оставив их тарахтеть — прогреваться. Ветер действительно поднялся сильный, в последнее время и забыл, как его порывы могут обжигать лицо и моментально коченеют руки.

— Холодно? — спросила Маша, когда мы вернулись.

— Ветер, зараза, неслабый, если б не он, то вполне терпимо, — Вовка подсел к печке, выставив перед собой руки. — О, еще же пошехонку разобрать надо.

— Ну, давайте уже завтракать, а потом разбирать-собирать будем, — сказала Наталья.

Почему-то аппетита не было, но я, понимая, что поесть надо, осилил пару бутербродов с абсолютно безвкусным паштетом из сухпая и пюре картофельное, что быстрого приготовления. Посмотрел на часы — 6:30, что ж, запас по времени хороший на безостановочный рывок.

Сережка проводил нас до машин и, подражая Юре, пытался крепко обниматься и хлопать по спине, перед тем как повернуться и побежать обратно, он крикнул, перебивая ветер:

— Не вздумайте сгинуть, — и погрозил нам кулаком.

До станции Дранга, на другой карте она отмечена как Джелюмкен, отмахали сотню километров без остановок и неприятностей. Если не считать, что Маша, будучи "штурманом" с картой от Штонды на коленках, проморгала один из ориентиров, и мы сделали небольшой крюк в двадцать километров. Карты Штонда выделил нам старые, практически послевоенные, но топография подробная, а отметки мы на нее еще вчера нанесли, так что мысленно сказал ему спасибо неоднократно. Итак, до Джелюмкена осталось не более километра, кругом все ровно как стол, есть вдалеке какие-то высоты, которые даже сопками-то называть стыдно... да уж, не Приморье. Судя по карте, вокруг болота и множество притоков одноименной со станцией реки Дарга.

— Черный, как слышишь? — сказал я в рацию.

— Здесь Черный, — ответил Вовка, который держался позади нас на полста метров.

— Подъезжай... Приехали, надо осмотреться, — сказал я, остановил машину и потушил фары, оставив только габаритные огни.

Напялив армейскую ушанку, вышел из машины, наклонился и присел пару раз — размял кости. Ветер поутих, и было относительно комфортно. Ноги провалились в снег лишь по щиколотку.

— Ну что, кругом тишь, гладь, глушь? — подошел Вовка, встал рядом и тоже несколько раз повернулся вправо и влево, скручивая позвоночник, — как-то так я упустил момент, что ты себе "Хайса" отжал, в УАЗе с комфортом, мягко говоря, не так, как у япошек.

— Сочувствую, — ответил я и припал к биноклю. — Наталья "уши греет"?

— Да пару раз слушала, говорит, в основном хабаровские в эфире, бьются с большой бандой китайцев.

— Понятно, а в LDP диапазоне?

— Там глухо... Да нет тут никого, — сказал Вовка, тоже разглядывая безмолвные заснеженные окрестности в свой монокуляр, — слушай, а светлее вроде?

— Да, есть немного, на километр — полтора хорошо видно. Ну что, столбы вижу вдоль "железки", пара крыш каких-то сараев... все, нет тут ни хрена.

— И как дальше?

Я обошел кабину "Хайса", открыл пассажирскую дверь и попросил карту у Маши. Присев с картой у включенного габарита, сказал Вовке:

— Давай вот так, параллельно "железке" немного южнее спустимся до этой реки Дарги и над руслом на запад уже рванем, вот тут, где Большая и Малая Дарга сходятся, и остановимся заправиться да перекусить. А потом дотемна валим дальше на запад, по отмеченному зимнику мимо Новокуровки, затем к Наумовке поднимемся севернее, там на ночлег встанем.

— Хорошо, — согласился Вовка, выщелкнув окурок.

Так и ехали, иногда перекидываясь в эфире парой фраз, скорость невысокая — 35-40 километров в час. Быстрее просто опасно — можно налететь на что-нибудь картером, и если у УАЗа под всем днищем идёт "лодка" меж траков, то у "Хайса" есть угроза повредиться, хоть и клиренс приличный. УАЗ, кстати, плавающий при условии, что есть либо водометная установка, либо подвесной двигатель лодочный, но ни того, ни другого не было, хотя транец на заднем бампере присутствовал. Конструкцией предусмотрено, что он плавает и так, без всякого дополнительного двигателя, за счёт перематывания гусениц, как БМП. Скорость на плаву, правда, черепашья, километров 5-6 в час.

Новокуровка была мертва, и никого вокруг, хотя следы мародерства были — и выломанные куски шифера в кровле немногочисленных домов, и разбросанные вещи рядом.

— Ну что, будем осматривать? — спросил Вовка по рации, когда мы остановились у крайнего дома, но из машин не вылезли.

— Нет, — ответил я, — едем дальше.

— Может... тут выжившие есть? — предположила Маша, глядя в окно.

— Предлагаешь проехать меж крыш домов и посигналить?

— Нет, — вспомнив о чем-то нехорошем и переменившись в лице, ответила она, — поехали отсюда.

— Угу, — кивнул я и включил передачу.

Дневные сумерки который день были не такие темные, что уже позволяло ехать без фар и габаритов, и примерно на полтора километра вокруг видимость более-менее. Повернули на север, к Наумовке, справа вдалеке стали различимы очертания невысоких сопок на фоне наводящего тоску грязно-алого неба с низкими, такими же грязными облаками... лишь слабое пятно света от солнца, вверху, на востоке, вселяло некую надежду на то, что когда-нибудь мы все-таки увидим родное светило.

— А что там? — показала куда-то вперёд и правее Маша.

Я посмотрел туда, куда она показала, и тут же скомандовал в рацию:

— Черный, быстро, делай как я!

Вывернув руль вправо и снизив скорость, чтобы не завалиться набок на спуске, направил машину в небольшую низину — вероятно, одно из многочисленных замерзших озер, которых, судя по карте, тут много. Не глуша двигатель, выскочил из машины, прихватив бинокль и автомат, и бегом поднялся обратно по уплотненному траками следу на снегу, где свалился за торчащие ветки калины и припал к биноклю.

— Что там? — упал рядом Вовка, спустя пару минут.

— Вспышки выстрелов были, но сейчас что-то не вижу...

— Может, глюки от долгой дороги?

— У двоих сразу? Маша первая заметила и указала на них мне.

К нам присоединились наши девчонки с оружием в руках. Наталья кивнула на туристическую "Моторолу" в руках и прибавила громкость:

— ... Жека... Жека... Все, не суйся... отползай! Давай темноты дождемся, по-другому не уйти... косых больше и уже обложили.

— Принял, отхожу за высоту...

— Да, там нас дождись...

— Смотри... там, у опоры, — показал Вовка рукой, — с края рощицы.

Я посмотрел в указанном направлении и увидел поднимающийся дым и отблески пламени, но что горело, было не видно, так как тоже находилось в низине, однако коптило прилично.

— Похоже, техника какая-то горит, — предположил я.

— Так, а кто с кем там замес устроили?

— Ну, судя по радио, это некий "Жека с компанией" и "косые".

— Китайцы? — почему-то прошептала Маша, хотя на километр рядом никого, и непроизвольно прижалась ко мне боком.

— Ну... или казахи, или якуты какие, — сострил Вовка, — так что делаем?

— Надо связаться с этим "Жекой" или с тем, кто его вызывал. Наташ попробуй.

— А что сказать-то?

— Дай, — забрал я у неё рацию, — Жека... или кто там в канале? Что у вас?

— Ты кто? — отозвались сразу.

— "Турук Макто", мля... Помощь нужна? С китайцами завязались?

— Да, их человек тридцать... обложили, суки.

— Сами-то кто?

— Поисковики из Биры... нас шестеро было, транспортер сожгли, осталось четверо, один "трехсотый", тяжелый.

— До темноты продержитесь?

— Мы да... раненый командир — нет, крови много потерял.

— Принял... ждите.

— Ну что? — перевернулся я на спину и посмотрел в небо.

— Мальчики... вы серьезно? Против тридцати? — недоумевала Маша.

— А что делать? Там наши выжившие, и я так понимаю, из крупного анклава в Биробиджане... Надо помочь.

— Но как?

— Не знаю еще, — ответил я и снова сказал в рацию, — Эй, поисковики...

— На связи.

— Пробиться совсем нет возможности?

— Есть, но прикрыть надо... двое раненого тащат, просто физически оторваться не сможем.

— Вы где примерно?

— Горящий транспортер видите?

— Дым вижу.

— Строго на восток триста, высота.

— Понял.

— Человек десять косых на западном склоне, остальные обойти пытаются, мы их держим пока... с патронами швах, правда.

— К рощице, что на юг от высоты, сможете прорваться?

— Ты что! Там открыто все метров на двести... не добежим.

— Другого выхода нет... придется бежать, мы прикроем... Ждите сигнала.

— Ждем... спасибо...

Отвязав с багажника "Хайса" нашу "мыльницу", покидали в неё оружие и боекомплект.

— Маша, ты с ВАЛ-ом вот тут, ложись... Наташ, прикрываешь Машу и нас, будем выходить из-за той рощицы — предупредим. Все, и не паниковать тут!

Схватив стропу, мы с Вовкой поволокли бегом сани... до рощицы метров сто, по роще еще примерно полкилометра... нормально, фора есть на отход.

Спустя полчаса мы достигли края рощи, разложив сошки "печенега" и заправив ленту, пристроил пулемет за более-менее толстым стволом, где наспех, руками, отрыл себе окоп. Вовка отбежал от меня метров на десять и тоже залег за дерево. С противоположной стороны склона постреливали, видно не было, но была слышна вялая перестрелка. Я прижал приклад к плечу и поводил стволом, проверяя сектор... нормально, где там эти "Жеки"...

— Поисковики... ну что, готовы?

— Да, да, да! — услышал я нервный голос в ответ, — прикрываете?

— Да, мы на границе рощи, ориентир — высокая береза, корявая такая, не ошибетесь... вот на неё и держитесь.

— Принял.

Спустя пару секунд послышались две длинные очереди, на весь магазин, похоже, затем ухнула граната, а еще через минуту на склоне показались три силуэта и побежали на нас, двое волокли за собой за лямки разгрузочного жилета человека, а третий, боком, приставными шагами и прихрамывая, держал тыл.

— Ты, беги, мля! Не оглядывайся, — прорычал я в рацию, не понимая, отчего начало самого потряхивать, то ли от страха, то ли от адреналина.

Казалось, время стало вязким... бежать-то до нас всего ничего, но все как в кино, медленно и "покадрово"... секунды превратились в минуты, а минуты в часы. Ещё, еще немного, давай же! — стиснув зубы и держа на прицеле высотку, шипел я себе под нос. Вот! Сразу несколько человек показались вверху на склоне, не стреляют, хотят догнать? Зачем? Непонятно... Ну и ладно, я врезал тремя короткими очередями, кого-то явно зацепил, другие рухнули и начали отползать за склон, беспорядочно отстреливаясь куда-то в нашу сторону. Ещё пара коротких, еще, еще и вот вам, суки! Весь остаток ленты!

— Раненого в сани и бегом, бегом, бегом, мля!!! — проорал я, сбивая в кровь пальцы на холоде, торопясь и заряжая ленту, когда "поисковики" вбежали в рощу. — Володя, веди их, я прикрываю!

Бац! Бац! — пару раз ударили пули в ствол рядом стоящей сосны и я сразу ответив длинной очередью "по вспышкам", подскочил и понесся, петляя как заяц меж деревьев за своими.

— Наталья, это Белый, мы выходим, — сказал я в рацию, задыхаясь на бегу, — прыгайте в машины, сваливаем.

Что-то "ужалило" в бедро, заставив припасть на правую ногу зашипеть и матюгнуться... ох, больно-то как, но нога работает, бегу ведь.

— Сани за фаркоп цеплять! Остальные на крыши лезьте... Держи, — я сунул пулемет в руки практически "квадратному" мужику в грязном маскхалате, — заляжешь на крыше... умеешь?

— А то! — громко дыша и выпуская клубы пара изо рта, ответил мужик, повесив за спину АКСУ, перекинув ремень через голову.

— Держись только крепко, и там, на крыше, бочки с бензином... не курить, — сплюнув под ноги, сказал я и залез в кабину.

— Кровь! — одной рукой испуганно зажав рот и округлив без того огромные глаза, а другой тыкая мне на бедро, чуть ли не закричала Маша.

— Херня, потом, — включил я передачу и, поглядывая в зеркало на сани, начал аккуратно, но быстро выползать из низины, после чего уже заставил "Хайса" разогнаться.

Мужик на крыше дал несколько очередей по пытавшимся выбежать из рощи преследователям и загнал их обратно за деревья, чем мы выиграли еще минуту-другую времени, за которые успели спуститься в низину следующего озера и скрыться из виду "косых"...

— 32 —

— Черный, стоп! — сказал я в рацию, чувствуя, что уже хлюпает, и нога прилипает к сиденью.

— Что случилось? — спросил Вовка, и я увидел, как вспыхнули "стопы" УАЗа, едущего впереди метрах в двадцати.

— Да перевязаться надо.

— Них... что? Кому?

— Меня... зацепило, похоже, в бедро, вроде не страшно, но кровищи уже натекло...

— Понял. Помочь?

— В охранение встаньте, хоть и оторвались на пяток километров, но мало ли. А помогать не надо, у меня же тут целый доктор, — подмигнул я Маше, которая всю дорогу зажимала рукой прижатый к ране индпакет.

Рассупонившись, спустив штаны и пугая заснеженное безмолвие труселями, в стиле "газетные вырезки", я стоял перед фарой Хайса, вздрагивая при каждом порыве ветра, а Маша осмотрев неглубокое ранение верхней части бедра, и обильно полив перекисью начала бинтовать.

— Совсем не глубоко, на вылет, а мясо зарастет, — сказала она и завязывая бинт, — не туго?

— Нет, нормально, спасибо. Блин... все в кровище и термобелье и чувствую даже фланелевая портянка промокла.

"Квадратный" мужик тем временем склонился над санями.

— Как он там? — крикнул я.

— Нормально пока, мерзнет только, говорит.

— Маш, достань тулуп из салона, накрой парня.

— Угу, — ответила она шмыгнув носом.

— Эй... ты чего, сырость разводить вздумала? Все же нормально.

— Я испугалась просто, — ответила она, вытирая куском бинта глаза.

— А уж мы-то как испугались... в пору вытряхиваться, — сказал подошедший "квадратный", — думали все кранты нам.

— Ну обошлось, — облегченно вздохнул я, поправляя ремень и застегивая разгрузку.

— Кому нам теперь быть обязанными всю жизнь?

— Андрей, протянул я ему руку.

— Миша, — ответил он, и не отпуская моей руки спросил, — войска?

— Нет, гражданские мы все.

— Ну нормально для гражданских, — отпустил он наконец руку и хмыкнув почесал щетину, — я капитан полиции из линейного отдела, а командир у нас вот Игорь, он из СОБРа, ребята что на УАЗе, они оба контрактники из зенитчиков.

— Понятно... А поисковая группа ваша из Биробиджана?

— Да... выехали АЗС-ки проверить на севере и на тебе, угодили к "косым" в засаду...

— Километров тридцать осталось до Биробиджана?

— Примерно.

— Проблемные участки будут по дороге?

— Нет, не должно быть, с этой стороны Транссибирской магистрали было тихо последний месяц, а вот за железкой "косые" ползли как тараканы, кое-как удержали город в начале... хотя и сейчас на том берегу зачистки идут постоянно.

— Хорошо, тогда поехали.

— Ага, — Михаил поставил ногу на лестницу на задней двери, — только подъезжать будем, я по крыше постучу, остановишься, надо будет с ребятами на "Лидере" связаться, там блокпост у нас.

— Обязательно.

За час примерно добрались, как и условились, Михаил связался с блокпостом, располагавшемся в придорожном кафе-гостинице "Лидер", откуда сразу поехали в областную больницу, что рядом с вокзалом.

— Столько людей, — сказала Маша, когда остановились у хирургического корпуса, периметр которого был освещен несколькими фонарями.

— Похоже нас встречают, — ответил я увидев как человек десять подбежало к Хайсу, засуетились у саней, а потом несколько человек подняли, переложили раненого на носилки, заботливо накрыв тулупом и бегом понесли в здание, — нет, не нас... видно этот Игорь тут не последний человек.

Я обратил внимание на крепкого мужика лет сорока— сорока пяти, который, проводив взглядом носилки направился к нам.

— Миша, пулемет на родину, — вылез я из кабины и сказал нашему пассажиру, который уже слез с крыши.

— На, держи, — вручил он мне "железяку", — вон комендант идет, кивнул он на коренастого.

— Григорьев... Подполковник Григорьев, — представился подошедший коренастый.

— Андрей, — протянул я руку.

— Очень приятно... Михаил сообщил, что вы со стороны Хабаровска прибыли.

— Да.

— От Штонды?

— Да.

— Давайте проедем в комендатуру, расскажите все.

— Давайте, — пожал я плечами, — только нам бы поесть да отдохнуть сначала.

— А вот там у нас и поедите и отдохнёте.

— Хорошо раз так. Куда ехать?

— Тут погранотряд не далеко, там и комендатура наша. Миша проводит вас.

Михаил молча и неохотно полез снова на крышу.

— Давай, давай, полезай, — поторопил его подполковник.

Расположение погранотряда действительно было недалеко и спустя полчаса мы въехали на территорию войсковой части расположенной на окраине города и остановились напротив окон второго этажа двухэтажного здания... Как из-под земли возникло человек пять автоматчиков, защелкали затворы и невысокий парень с капитанскими погонами сообщил:

— Мужики, эм... и девушки, поймите правильно, у меня приказ, оружие сдаем и не дурите... прошу.

— Не-по-нял, — протянул Вовка, — хренасе благодарности!

— Я же сказал, приказ...

— Кто людям помог-а-ет... — начал нервно напевать Володя и стаскивать с ремня кобуру, — теряет время зря...

Как в той сказке — накормили, напоили и спать положили... в актовом зале гарнизонной комендатуры.

— Ну хоть тепло тут у них, — лежал аж на трех матрасах Вовка и смотрел в потолок.

— И покормили вкусно, — добавила Наталья, тоже развалившись на матрасе, постеленном на нескольких составленных стульях.

Настроение было скажем так — непонятное... у всех. У всех кроме Маши — она спала уже час почти, свернувшись калачиком в дальнем углу у батарей, к слову теплых. Устала и перенервничала похоже.

Замок щелкнул, дверь открылась и в актовый зал, в сопровождении бойца с автоматом, вошла симпатичная девушка с выбивающимися из-под шапки медно-рыжими волосами. В валенках и в военном зимнем комплекте одежды. Осмотрелась, задержала на мне взгляд, сняла бушлат, под которым оказался короткий медицинский халат, затем шапку и подошла ко мне.

— Штаны снимайте...

— Опа, — резко перевернулся на живот Вовка, — обалдеть... девушка, вы же с ним даже не знакомы...

— Острить в другом месте будешь... умник, — ответила она и положила на стол, на котором я сидел полевую санитарную сумку, — надо рану осмотреть.

Я не знаю на каком таком ментальном уровне у них у баб это происходит, но Наталья скажем так сразу встала в стойку, к как та выжла на тетерку...

— Да мы перевязались вроде, — пожал я плечами.

— Инъекции?

— Да... промедол.

— В какой дозировке?

— Понятия не имею! Сколько там его в шприце-тюбике?

— Один миллилитр, — сонным голосом сказала Маша усевшись по-турецки на матрасе.

— Понятно, — кивнула девушка.

— Ладно, у меня приказ, мне надо осмотреть рану...

— Во уставняк-то у вас тут, — Вовка перевернулся обратно на спину, — у одного приказ... у другого приказ...

— Пожалуйста, осматривайте, — начал я расстегивать ремень.

Девушка пролила повязку с запекшейся кровью перекисью, алая пена пошла пузырями с шипением, а санитарка в ожидании когда промокнет повязка с незатейливым видом барабанила пальцами по столу и осматривала нашу компанию... встретившись глазами с Натальей она мило улыбнулась, но как-то так, что мне не захотелось дальше наблюдать эту дуэль.

— Промокла наверное уже.

— Да... — ответила девушка, проворно разрезала повязку и резко дернула бинт, устроив мне сеанс эпиляции, внимательно осмотрела рану и пожав плечами сказала:

— Ничего страшного, в детстве наверное и посерьезней синяки да шишки были, — она провела пальцем по старому, действительно детскому, но глубокому шраму у колена, — сейчас асептическую повязку наложу, ну и раз в сутки будете перевязываться... шить уже нет смысла. Про прошествии недели, думаю можно будет и пластырем обойтись. Послезавтра на прием, еще раз осмотрю. Вот на всякий случай эритромицин, не весть что, конечно, но хорошо, что это есть... через четыре часа по таблетке.

— Так мы же тут вроде как арестованные, — сказал я, — как на прием-то?

— Нет, просто проверка.

— И долго она длиться будет?

— Нет, уже все проверили, Григорьев меня послал. Он скоро придет.

Девушка быстро собралась, направилась к двери, у которой остановилась и показав на меня пальцем строго сказала:

— Послезавтра на прием, — многозначительно при этом посмотрев на Наталью.

— Ага, помню, у вас приказ.

В ответ девушка молча кивнула и вышла, следом за ней вышел боец, закрыл дверь и замок снова лязгнул.

— Бабы... — хмыкнул Вовка, который тоже уловил поведение двух львиц, одна из которых явилась на чужую территорию.

Я подошел к зарешеченному окну... ничего не видно окна в "зимнем рисунке". Где-то далеко послышалась стрельба, но быстро стихла, а потом я услышал звук, который ни с чем не перепутаешь.

— Ого, — приподнялся на локте Вовка, — это что вертолет?

— Похоже... ну или большой Карлсон, — хмыкнул я и уселся на подоконник.

— Нормально, с авиацией можно и стадо китайцев погонять, даже большое, — снова улегся Вовка, — и патрулировать с воздуха куда лучше.

"Скорое" прибытие Григорьева растянулось до вечера, нас по одному успели сводить в туалет, потом принесли ужин, все вежливо, на "Вы"... устав и приказ, ничего не поделаешь. На улице уже непроглядная темень, слышно, как где-то рядом тарахтит двигатель и когда он периодически начинает троить, сразу начинает моргать единственная лампочка у нас над головой.

— Вы уж меня извините за задержку, хозяйство-то ого-го, хоть разорвись, — сказал Григорьев как только вошел в актовый зал, — послал к вам особиста нашего, еще в обед, так его на полдороги тоже перехватили по срочному делу. Связались мы с частью, откуда вы прибыли, все подтверждается... да! И от какого-то Красного вам привет передавали. Мы же тут практически на осадном положении, дезертиров полно и наших и тем более из НОАК... а творят они вокруг жуть что, да и так, всякий бандитизм и разбой бывает.

— Понятно, — ответил я и сел на матрасе облокотившись на стену, — а теперь что, имущество-то наше вернете? И где у вас тут можно остановиться на день другой?

— Конечно, все вернем. Давайте только сначала все проясним, ну чтобы расставить, так сказать, точки над "ё".

— Давайте.

— Вы собираетесь ехать дальше?

— Да, отдохнем немного, у вас тут осмотримся и поедем.

— Понятно... — расстегнул бушлат и сел на стул Григорьев как раз под лампочкой, — у нас в гарнизоне остаться конечно можно, сколько хотите, но есть определенные условия.

— Внимательно...

— Все жители гарнизона, скажем так, мобилизованы, мужчины в обязательном порядке, женщины добровольно... ходят на службу, несут караулы, по хозяйству в службе тыла работают... дел много. То есть если вы останетесь, то мужская половина вашей компании будет включена в списки временно мобилизованных.

— И какие задачи предстоит выполнять?

— Ну что касается вас... если все так, как мне рассказал капитан Асафьев, то вы вполне боевые ребята, и вас запишем в патрульную группу внутреннего периметра. Будете нести дежурства в комендантский час, оружием и связью обеспечим, питание тут, в отряде, проживание... эм... да тут пока располагайтесь, вы же не на долго.

— Время на подумать?

— До утра.

— Понятно... скажите, а отопление...

— Только в погранотряде, — не дал мне договорить Григорьев, — в городе его нет почти, стараемся только несколько объектов отапливать, где чем и как получается, хорошо еще что в больнице своя котельная на угле.

— Как Игорь кстати?

— Прооперировали, слава богу, кровь перелили, состояние конечно у него пограничное, но шансов жить, уже больше чем не жить... как-то так. А вообще, даже не знаю, как отблагодарить вас за спасение ребят, у нас же тут каждый человек на счету, а если этот человек еще и воевать может, ну или к примеру с техникой на одной ноге или врач, так это вообще двойная ценность. Но над благодарностью я думаю, а пока вот, — Григорьев достал из-за пазухи бутылку, — из моих запасов, еще в "той жизни", я то не пью уже несколько лет а презенты стоят дома.

— О! Хеннеси, — обрадовался Вовка, — ну тогда надо непременно за здоровье Игоря употребить на сон грядущий.

— Ну, вы тут употребляйте, без фанатизма только, а я пойду, еще дел куча... И завтра жду вас утром, кабинет на первом этаже в конце коридора, найдете... там еще фикус здоровенный засохший в кадушке стоит, спокойной ночи, — сказал Григорьев и застегивая на ходу бушлат вышел.

Я прислушался — замок не лязгнул, ну значит и нормально все, можно выдохнуть и действительно употребить вкусного коньяка.

Вовка оделся и сбегал к машинам, за нашей "походно-кухонной" сумкой, стопкой солдатских одеял и самое главное (для него), за сигаретами, так как пачка, что была у него осталась в изъятой разгрузке и заперта в оружейке комендатуры вместе с остальным нашим барахлом, что отобрали при аресте.

— Ну что девчонки, по коньячку? — сказал Вовка выставляя на стол кружки, — Жаль лимончика нет, но у нас вот есть всякие сникерсы.

— Давайте, — кивнула Наталья, — Маш?

— Нет ребят, спасибо.

— Правда что ли вообще не пьешь? — разливая по кружкам коньяк спросил Вовка.

— Ну почему, шампанское могу выпить, вино... только не много. Голова потом болит от алкоголя.

— От этого не будет болеть, — Вовка как бы взвесил в руках бутылку, приглядываясь к этикетке, — японский, контрабандный, — точно не будешь?

— Вов, да отстань ты от человека, — вступился я было за Машу.

— Ну если только совсем на донышке, — сказала вдруг она чуть покраснев.

— Уверена? — спросил я ее.

— Угу, — стесняясь улыбнулась она.

— Ну, — поднял Вовка кружку, — за Биробиджан.

Все выпили...

— Совсем не чувствуется крепость... а, нет... зажгло, — сказала Маша спешно разрывая упаковку батончика.

— А мне тут что-то не нравится, — подставила кружку "под наливай" Наталья.

— Тебе и у Штонды не нравилсь.

— Да, я социопат... или социофоб, как правильно?

— Главное, чтобы не социофил, — гоготнул Вовка.

— Как дам сейчас, — шутя замахнулась на него Наталья.

— Так что, — прожевав батончик спросила Маша, — значит остаемся? На сколько?

— Надо бы осмотреться, послушать что люди говорят, обстановку разузнать, что там западнее твориться. Поисковики у них вот ездят...

— Угу, и вертолет у них есть, — добавил Вовка.

— Ну, если только не долго вы тут будете осматриваться, а то боюсь, что мы с Машей побьем тут какую-нибудь докторицу, правда Маш?

— Пфф, ну вот, кстати, чего ты на нее набычилась сразу, а? — спросил Вовка.

— А ты видел, как она на нас всех смотрела?

— И как, — не понял я.

— На вас, мальчики, она правильно смотрела, а на нас с Машей как на соперниц.

— Ну... за баб, — поднял уже налитую кружку Вовка, и улыбнулся, — не заскучаешь с вами.

— А то! — гордо подняла подбородок Наталья.

— 33 —

Вчера допивать вкусный коньяк не стали, а выпив по третьей и разошлись спать. А с утра, дверь скрипнув приоткрылась, я приподнялся на локте. Просунув голову черноволосый парень сказал:

— Григорьев пришел.

— Хорошо, — кивнул я.

Дверь тихонько закрылась, а я посмотрел в сторону матраса, где с вечера улегся Вовка, но его там не оказалось...

Мда, видно Наталья решилась брать быка за рога, дабы пресечь так сказать... Света от единственной лампочки не много, но я смог их обнаружить, лежат голубки, в дальнем углу комнаты, из-за стульев только их босые ноги и видно. Посмотрел на Машу, сопит, свернувшись калачиком, колени почти голове подтянула. Дотянулся до Вовкиной шапки, что осталась лежать у матраса, и бросил в угол. Ноги пошевелились, раздался приглушенный шепот с хихиканьем и после минутного копошения Вовка встал взъерошенный и довольный как удав, и начал одеваться. Усевшись рядом со мной, он стал наматывать портянки, косясь в мою сторону...

— Да что? — спросил он шепотом.

— Ничего, — улыбнулся я, — полковник пришел, ждет.

— А. Ну и что, на сколько задержимся?

— Ну вот завтра на перевязку схожу и видно будет, дня на три думаю.

— Ну идем, — поднялся Вовка.

— Умыться бы, — сказал я тоже вставая, — да и вообще, помыться не помешало бы, кровищу смыть.

Тихо выйдя из актового зала, мы спустились на первый этаж, где была заметна суета, в основном вояки сновали с озадаченным видом, рядом со входом, за столом с кучей журналов и несколькими полевыми телефонами сидел вчерашний капитан, что нас разоружал, и уткнувшись в журнал что-то писал и разговаривал по телефону. Сейчас он был с повязкой дежурного, мы подошли к нему, дождались когда он закончит разговор и я сказал:

— Доброе утро, нам надо к Григорьеву.

— Доброе, — кивнул он, — да, проходите он ждет.

Дошли до нужного кабинета и я постучал.

— Да! — раздалось из-за двери.

— Разрешите? — приоткрыл я дверь.

— Конечно, проходите, присаживайтесь, — ответил Григорьев, потом внимательно посмотрел на нас, улыбнулся и сказал, — у нас на втором этаже, напротив оружейки санузел, там умыться можно... только унитазами не пользуйтесь...

— Ага, это знакомо, каныга перемерзла, — ответил я.

— Да... Так что решили?

— На три дня остаемся.

— Отлично, — кивнул он, снял трубку ТАИ и покрутив ручку сказал, — Есин, зайди.

Через несколько секунд вошел дежурный капитан и закрыв за собой дверь вытянулся.

— Паша, забирай вот ребят, введешь в курс, добро их отдай и временный продаттестат выпиши для столовой на них.

— Есть.

— Ну, — Григорьев посмотрел на часы, — через сорок минут завтрак, обед в тринадцать, ужин в восемнадцать тридцать, не опаздывать. В двадцать ноль ноль развод дежурной смены... Товарищ капитан все расскажет вам. Свободны.

Когда вышли от Григорьева Есин гаркнул на весь коридор:

— Щепкин!

Из дежурки как пробка вылетел боец полностью соответствующий своей фамилии — метра под два ростом, узкие плечи, вытянутое лицо...

— Щепкин, за меня посиди пока.

— Есть.

— Идем, — капитан кивнул на лестницу на второй этаж и извлек из кармана внушительную связку ключей.

Поднимаясь по лестнице "почувствовал" вчерашнее ранение, все-таки болит зараза, не забыть бы антибиотики выпить после завтрака.

Железная дверь со скрипом открылась, потом Есин отомкнул дверь-решетку и мы прошли в помещение оружейки.

— О! Наш гардеробчик, — обрадовался Вовка, увидев сваленную в углу кучу наших вещей и оружия.

— Да, забирайте, — кивнул Есин.

Я все присматривался к капитану... на лице ни единой эмоции, даже вчера, громыхая затвором автомата, он был спокоен как танк, глаза только уставшие.

— Значит так, — продолжил капитан, — после ужина подойдете, получите оружие и я представлю вас начальнику смены внутреннего периметра, дежурство до восьми утра потом сдаете оружие и свободны, а вечером опять к двадцати на развод.

— Ну и что мы будем с этим оружием... получай, сдавай, может, мы со своим уже? — спросил я.

— Не положено, — помотал головой Есин.

— Ясно.

— Ну пойдемте теперь вниз, выпишу на вас продаттестат. И вот еще что... я с утра уже получил втык от особиста за ваши машины, их надо в гараж перегнать, а то стоят тут две потенциальные бомбы. Как вы вообще с этим ехали? Опасно же!

— Ну только так смогли закрепить.

— Надо сани сделать какие-то под бочки и тащить на буксире, — ответил Капитан.

— Да, — кивнул я, — вот в свободное время и займемся.

Закончив инструктаж вернулись в актовый зал, застав девчонок сидящими на широком подоконнике высокого окна друг напротив друга. Они улыбаясь о чем-то шептались, хотя в комнате, естественно кроме них никого не было.

— Где больше двух, говорят вслух, — улыбнулся Вовка.

— Ну это только сейчас нас больше двух стало, — ответила Наталья, соскочив с подоконника.

Маша продолжая что-то там себе улыбаться, стесняясь уставилась в пол, а ее щеки моментально вспыхнули.

— Ну что, местное начальство поставило нас на довольствие, так что можно собираться на завтрак, — сказал я.

— Умыться бы, — сказала Наталья.

— Да, напротив оружейки санузел, только унитазами не пользоваться, в туалет туда, куда нас вчера водили... то есть удобства на улице частично.

Я посмотрел на свои штаны и сказал:

— Пойду переодеться возьму себе из машины что-нибудь.

— Да, надо рюкзаки принести, — согласился Вовка и начал одевать верхнюю одежду.

До столовки идти не далеко, через здание буквально. Длинное одноэтажное кирпичное строение, из-под снега торчит только двускатная шиферная крыша, с одной стороны шифер аккуратно выломан и на пару метров возвышается железная труба, из которой поднимается дым. В торце, откопан спуск к входной двери и уложены доски с набитыми брусками. Вошли внутрь... ого, даже жарко. Тусклое освещение, три ряда столов, за которыми принимают пищу местные, в основном вояки.

— Чего замерли? — сказала проходящая мимо нас полная женщина лет пятидесяти, со стопкой алюминиевых подносов, — тужурки да портупеи свои снимайте, вон на вешалке да на раздачу проходите. Новенькие?

— Да.

— Продаттестаты?

— Да, вот, — достал я из кармана четыре записки с печатями и протянул ей.

— На раздаче покажите, ступайте.

Гречневая каша, котлета, пара кусочков хлеба и чай. Да, без разносолов, зато горячее. Предъявив на раздаче продаттестаты, направились с подносами в руках за свободный столик.

— Андрей! — крикнул кто-то сбоку.

Я естественно обернулся.

— Андрей, давайте к нам, — махал нам Миша, рядом с ним сидели еще трое сурового вида мужика в "городе", в полицейском камуфляже то есть

Мы подсели поздоровавшись за стол.

— Это же наши спасители, — Миша потряс рукой в нашу сторону.

Суровые мужики сразу перестали быть суровыми, глаза загорелись, один вдруг подскочил и побежал к вешалке, повозившись немного у которой, вернулся с фляжкой из нержавейки и прежде чем сесть крикнул:

— Валя, принеси восемь стаканов, пожалуйста.

— Еще чего удумал! С утра выпил и весь день свободен что ли? Понесу вот завтрак Игорю, расскажу ему, как вы без него пьянствуете с утра!

— Валюша, родненькая так вот же, — отчаянно кивая на нас и показывая руками, — вот же те, кому мы спасибо за Игоря должны говорить!

Валентина всплеснула руками, побагровела и ланью, изрядно поправившейся ланью, побежала к раздаче, хапнула зазвеневший поднос со стаканами и быстро понесла его к нам, а к нашему столу начали подтягиваться люди. Хлопали по плечам, жали (чуть не отдавили) руки, кто-то целовал девчонок... стоял радостный гомон, что я даже немного занервничал от избытка внимания. По бетонному полу загромыхали пододвигаемые столы, на которых появилось несколько бутылок водки, консервы (не из меню). По стаканам было уже разлито, Михаил встал, жестом попросил успокоится всех.

— Ребят, девчат... — улыбаясь, начал говорить Михаил, — за свою задницу я вас еще успею отблагодарить, а сейчас хочу выпить за ваше здоровье... как нога кстати?

— Нормально...

— Так вот, чтобы впереди нас не ожидало, пусть у вас все будет хорошо, чтоб и пуля и другое какое лихо стороной вас обходило, спасибо вам ребят... за командира спасибо, от всей группы поисковиков, храни вас бог, — Миша поднял стакан и над столами потек звон стаканов...

Третью пили стоя и молча. А потом кто-то от дверей крикнул:

— Григорьев!

Опять загромыхали столами по полу, исчезла еда со столов, та, что не была в меню, бутылки, а Валентина собрала стаканы с такой скоростью, что Акопян бы позавидовал.

— Весело тут у вас, — сказал я, оглядев столовую, которая опять была в таком же состоянии, как и когда мы вошли.

— Что есть, то есть, — басом ответил конопатый и рыжий парень, который был еще "квадратнее" Михаила, — правда Григорьев вечно серьезный... сам в завязке и остальных гоняет.

Комендант вошел в столовую и сразу характерно повел носом, нахмурился и пальцем поманил Валентину, та что-то пошептала ему на ухо, активно жестикулируя при этом, Григорьев молча кивнул и сел отдельно за небольшой столик.

— Субординация, — опять пробасил рыжий, — он даже с майором за стол не сядет.

— Да ладно Вась, — ответил Миша, — если со всеми панибратство разводить, так и дисциплины считай, никакой не будет

— Ну, тоже верно, — согласился тот.

Обратив внимание что те, кто поел, сами относят подносы с посудой к столу у стены с окошком, я допив чай встал из-за стола и поднял поднос с пустой посудой.

— Ну приятного аппетита, — сказал я.

— Мы заскочим к вам завтра с мужиками, — сказал Михаил, — не против?

— Заскакивайте, только мы завтра вечером на дежурство.

— Ну мы сейчас тоже в рейд, вернемся завтра утром, и я сразу к вам.

— Договорились.

— 34 —

Вернувшись из столовой, собрал в кучу испачканную кровью одежду и хотел было направиться в санузел, но Маша увидев это подскочила, вцепилась в белье своими тонкими пальцами.

— Давай я постираю, да и зашить потом надо.

— Эм... — немного растерялся я и испытывая неловкость.

Наталья посмотрела на меня так, будто если я не позволю Маше сделать то, что она просить, ту буду испепелен на месте.

— Ну хорошо, — пожал я плечами, — надо только воды снизу поднять.

— Вот и иди, — ответила Маша, и вышла с одеждой в коридор.

— Ты чего... совсем? — покрутила пальцем у виска Наталья.

— Чего? — не понял я.

— Вот ты мутный, — вздохнула она, махнув на меня рукой.

— Ладно "просветленная", — заступился за меня Вовка, — Андрюха и не против был бы проявить инициативу в ухаживании, но как это делать с Машей, которая сама знаешь что пережила, я вот тоже ума не приложу... Правильно Андрюх?

— Угу...

— Ну во всяком случае сам не тупи! — громко прошептала Наталья слыша приближающиеся шаги по коридору.

Дверь открылась, вошла Маша с засученными рукавами и спросила:

— Ребят, там кусок мыла конечно лежит, но он же местный...

— Сейчас, — полез я в рюкзак, — вот, держи.

— Ага, — ответила Маша и вышла.

— Вот я и говорю... — продолжила Наталья, — сам не тупи с Маней. Чего ты вцепился в шмотки?

— Ладно, понял, затупил, — поднял я руку, — идем Вов, надо машины перегнать.

Перегнав машины к гаражу, территория которого была частично расчищена и напоминала огромный капонир, мы вернулись в комендатуру, прихватив по новенькому комплекту зимней флоры, где застали наших девушек уже практически "бьющими копытами"...

— Мальчики... мы у дежурного узнали, можно у них, в дежурке воду погреть на печке...

— Здорово, я бы не отказался помыться.

— Пойдем, — потянула меня за руку Маша, — там ведра, надо отнести вниз, набрать воды и в дежурке на печку поставить.

— Пошли...

Как раз к обеду удалось помыться. Сначала девчонки "плескались" в санузле, потом мы с Вовкой. После чего Маша помогла мне перевязаться, и мы все вместе пошли на обед в приподнятом настроении.

На улице было явно теплее, чем даже вчера, по ощущениям минус десять, не больше и ветра почти нет.

— Вроде посветлее стало, — показал рукой Володя на горизонт, когда мы подходили к столовой.

— Да есть немного, — согласился я, посмотрев на вроде бы и не такие плотные, грязно-алые тучи, и которые явно поднялись выше.

В столовой было людей значительно меньше, чем на завтраке, я человек тридцать насчитал всего. Получив на раздаче по тарелке макарон с тушенкой, хлеб и компот из сухофруктов, поели и вернулись к себе, где мы с Вовкой попадали на матрасы — нужно было выспаться перед ночным бдением в патруле.

Разбудила нас Наталья.

— Идемте ужинать, вам же потом еще оружие там получать или что?

— Да правильно, — уселся я на матрасе протирая глаза.

Сходили на ужин, вернулись в комендатуру, на входе которой столкнулись с помощником дежурного...

— О, вас Есин ждет в оружейке, — сказал он.

— Да, уже идем.

Поднялись к оружейке.

— Готовы? — спросил нас капитан, не открывая двери-решетки, в которой было окошко и металлическая полка.

— Да.

— Полностью ФИО пишем, год рождения, звание... а, ну прочерк поставите, — Есин выложил на полку толстый журнал и ручку.

— Готово.

Капитан вписал напротив наших фамилий вооружение и количество боеприпасов, расписался и подал журнал обратно:

— Расписываемся. Угу... Ну вот принимаем, — выложил он на полку два "уставших" АКМа, два подсумка по три магазина и деревянную коробку с отполированными патронами, — забираем, снаряжаем, одевайтесь и спускайтесь в дежурку, познакомитесь с начальником смены.

— Развод в восемь? — уточнил я.

— Развод в двадцать два, — хмыкнул он, — в сутках двадцать четыре часа если что.

— Ага... в курсе, — ответил я, мы забрали все и пошли к себе, собираться.

Набили магазины, оделись, бушлаты подпоясали ремнем с подсумком, и на всякий случай с кобурой. А Володька так же, со словами "На всякий случай", вынул из лежавшей на столе разгрузки гранату и сунул в карман бушлата.

— Нафига? — спросил я его.

— Пусть будет.

— Ладно идем, без десяти уже.

— Ну пошли... А вы тут, — обратился он к девчонкам сидящим под лампочкой занимающихся ремонтом моей одежды, — безобразия тут без нас не нарушайте.

— Идите уже, — ответила Наталья.

Вовка переминался с ноги на ногу

— И все что ли?

— Ой, — Наталя отложила шитье, подошла и чмокнула Вовку в нос, — хватит! Идите.

У дежурки теперь было больше гражданских, судя по виду, с такими же, как и у нас с Вовкой обшарпанными АКМ-мами.

— Вы новенькие? — повернулся к нам полный круглолицый мужик в полицейском зимнем камуфляже с погонами подполковника.

— Да,

— Борисов, начальник караула... В дежурку, — кивнул он на дверь, — радиостанции получите и на построение входите.

— Она хоть работает? — пошатал Вовка гнутую антенну на перемотанной изолентой "моторолле", когда нам выдали средства связи в дежурке.

— А ты руками не блуди и цела будет, — сказал стоящий рядом хмурый мужик с пышными усищами, — это вы с актового зала постояльцы?

— Да.

— Пошли на построение, я старший патруля...

На улице построилось человек тридцать, рядом тарахтят бортовой КАМАЗ и БТР "восьмидесятка". Перед строем встал Борисов.

— Больные, хромые, беременные? Угу, нету... Значит так, всё как всегда, только на рембазе усиление сегодня. Пал Палыч, ты с новенькими?

— Да, — ответил старший патруля.

— Вы тогда вдоль путей, вокзал и ДК патрулируете.

— Понял.

— Радиостанции, оружие проверили? Ну все... Приказываю заступить на охрану общественного порядка. На прааа-во, по машинам шагом марш!

Все шустро направились к КАМАЗу, и мы было пошли, но Пал Палыч нас остановил:

— Вы стойте... на броне нас подкинут до Трансформаторной, от туда уже пойдем по путям к вокзалу, — сказал он подкурив беломорину.

Дождавшись, когда Палыч докурит мы направились к БТР-у.

— Полезайте, — кивнул Палыч на десантный люк.

Мы залезли, следом Палыч, еще трое каких-то вояк, и БТР мягко покатил.

— Прикольно, — Вовка попытался что-то потрогать у себя за головой.

— Ну блуди руками говорю.

Вовка сел ровно и продолжая осматриваться сказал:

— Да я просто не ездил никогда... интересно же.

— Вот глазами и смотри, а руками не трогай ничего.

Спустя минут сорок машина остановилась, а мехвод — совсем молодой парнишка, повернувшись сказал:

— Палыч, прибыли.

— Угу, — кивнул Палыч и сказал нам, — вылазьте.

Проводив глазами БТР, Палыч спросил:

— Курите?

— Я курю.

— Тогда кури сейчас, потом только на вокзале, а до него нам пару часов гулять, — ответил он и чиркнул зажигалкой.

Я присел на выглядывающую из-под снега щитовую рекламы и осмотрелся. "Азбука Мебели" — магазин, у которого нас высадили, слева железнодорожного пути, которые активно чистят, стоит экскаватор и маленький японский бульдозер.

— Скажите Пал Палыч, а на путях много составов осталось стоять?

— В том-то и дело, — кивнул он, — там дальше увидите, кое-что почистили, ну и люди пытаются потаскать чего с вагонов.

— Так а что, жалко что ли? — удивился Вовка, — людям есть надо.

— Я понимаю, — вздохнул Пал Палыч, — но это политика объединенных гарнизонов.

— Вроде кто не с нами, тот против нас?

— Ну, вроде того... Ладно, не мотайте душу, пойдем, — выкинул окурок Палыч.

Ну, мы и пошли, идем, по сторонам смотрим, чтобы значит, никто не шарахался, комендантский час все же. Каждые полчаса Палыч связывался с дежуркой, то есть с Борисовым и докладывал, что все спокойно и где мы находимся. Где-то в стороне Биры несколько раз раздались выстрелы, и в эфире началась какафония — две группы патруля гоняли вооруженных мародеров из местного населения и пытались их зажать, как я понял из переговоров в районе Детского дома.

— На продуктовую базу опять лезли, — прокомментировал Палыч.

— Большая база?

— Большая, — кивнул Палыч, — на все пять тысяч населения что выжило, на долго может хватить, но гарнизоны под себя все взяли и только среди своих распространяют, благо хоть забесплатно... да и какие теперь деньги-то. Ох... вот оно вам надо?

— Ну... интересно же, как живут люди, — ответил я, — здесь так, поедем дальше посмотрим... там может по-другому.

— Куда поедите? — остановился Палыч.

— Ну дальше, по плану...

— А! Так это вы! то есть которые из Хабаровска добрались да группу поисковиков вытащили?

— Ну да.

Палыч почему-то оглянулся, внимательно посмотрел по сторонам и сказал:

— А вы куда вообще собираетесь?

— Вообще на Алтай.

— Хм... Далековато.

— Ну да, — согласился я, — надеюсь доедем.

— Я же тоже не местный... Вообще я из Ангарска.

— А тут как казались?

— Да перед самой этой катастрофой приехал с ребятами ДТ-шки обслужить, ну что у Роснефти тут на строительстве трубы задействованы были. Все сделали, а уехать не смогли... денег контора перевести-то перевела, а снять уже не получилось, ни билетов купить, нихрена. У меня в бригаде парнишка был, так у него брат в погранотряде служил... получилось в общем нам укрыться у них на запасном КП дивизии, что тут в восьмидесятых была, помогли ее до ума довести...

— А что это, ДТ-шки?

— "Витязи", — ответил Палыч, — не военные конечно, гражданский вариант... но движок тот же, шутка ли, 800 лошадок!

— Не понял, — становился я, — это что за аппарат такой?

— Вездеход, "Витязь"... ДТ-30, ну там еще "десятка" одна есть с крановой установкой. Машина просто монстр, можно просто по азимуту ехать, везде проберется и почти тридцать тонн на себе тащит... прожорлив правда.

— Что-то не соображу никак, это что за вездеход такой?

— Вообще раньше, это было большим пребольшим секретом, а с 2000-х уже на гражданскую стезю перевели его. В общем, это двухзвеньевой вездеход...

— А! Вспомнил, по телевизору смотрел про него по "Звезде"! — сказал Вовка, — так вообще зверь еще тот! Везде проедет, единственно да, соляры хавает не по детски. А какой у него расход?

— Сынок, у такого вида техники нет понятия "расход", там только "запас хода".

— И какой запас хода?

— Пятьсот-шестьсот километров.

— А емкость баков?

— Два штуки по 1,7 тонны по бортам первого звена.

— Это примерно... — задумался Вовка.

— Не считай, — улыбнулся Палыч, — считай триста литров на сто километров.

— Охренеть...

— А где этот "Витязь"? — спросил я.

— За Бирой на рембазе, одна "десятка" с краном, одна ДТ-30, и одна ДТ-30П

— А эта "П" что значит, плавающая? — спросил я.

— Верно, — ответил Палыч, — я смотрю ты задумался... Андрей? Верно?

— Ага...

— Да брось, там тысячи полторы китайцев по тем местам носятся как оголтелые, ищут что пожрать.

— И что, вообще никак туда не пробраться?

— Пешком можно, но смысла гробиться не вижу... хотя на "тридцатке" до дома я бы добрался спокойно, по Транссибу сколько тепловозов встало? А баз, а заправок... так что теоретически, можно было бы попробовать... — Палыч очень хитро как-то покосился на меня, — но забудьте, опасно туда соваться. О, вот и до вокзала дошли, идем, отметимся да погреемся.

— 35 —

Дежурство прошло спокойно, никого не задержали, никого не видели. Только к утру я уже конкретно хромал, нога разболелась не на шутку. Сменившись, сдав оружие и средства связи, мы договорились с Палычем встретиться на завтраке. Разбудили девчонок, дождались, когда они приведут себя в порядок и пошли в столовку.

— Что, болит? — сочувствующе посмотрел на меня Маша, когда мы почти дошли до столовой.

— Да, есть немного.

— Это не хорошо... Вернемся с завтрака, покажешь мне ногу.

— К этой докторице же надо зайти в санчасть, — ответил я и тут же поймал на себе испепеляющий взгляд Натальи.

— Тогда сразу после завтрака и иди, — ответила Маша.

— Хорошо, — кивнул я, — схожу.

— Я конечно могу помочь перевязать, обработать, но я же терапевт а не хирург... в теории конечно знаю кое что, но пусть лучше в санчасти тебя посмотрят.

В столовке принимали смену, которая дежурила в течение комендантского часа, из-за чего вышел не то чтобы конфликт, а некоторое недоразумение.

— Девочки, вы завтра пожалуйста не спите, а приходите на завтрак вовремя, — выговаривала Валентина нашим девчонкам, — у нас все же тут все по спискам и нормировано, а дежурная смена и прочие караулы, они позже завтракают.

— Валя, но наши завтраки же остались не съеденными, и куда они делись? — сказала Наталья.

— Как куда, — всплеснула руками Валентина, — порося кормить! А вы что думали?

— Какого порося? — удивился я.

— Обычного...

— И откуда он взялся?

— Так их десяток целый, ну сберегли как-то связисты, не знаю. А с китайцами началось, они больше порося вперед спасали, чем железки свои. Так и явились к Григорьеву в отряд... десять человек, и у каждого порося под мышкой, ну когда уже на поверхность повылазили, после газа этого.

"Капец, горожан от вагонов гоняют, а тут порося кормить", — проскочило у меня в голове.

В дверях столовки появился Палыч, в сопровождении еще двух мужиков, увидев нас, он быстро скинул на вешалке бушлат и шапку, получил причитающиеся на раздаче и подсел к нам за столик.

— Это Маша, это Наташа, — представил я девчонок Палычу.

— Очень приятно, Павел Павлович — ответно представился Палыч.

— Палыч, я вот все думаю, — начал я, — а если все-таки попробовать из-за речки умыкнуть твой "витязь"?

— Хлопотно это Андрей, очень хлопотно.

— А все же...

— Ну, если получится, то я бы домой, к старухе своей поехал, да к дочке с внучкой, дай бог живы... С племяшом-то созванивался перед катастрофой, просил чтоб позаботился, он в МЧСе в Ангарске служил, не последний вроде человек там был. Да не, — махнул Палыч рукой, — хлопотно... добраться до рембазы, где кругом можно на китайца напороться — самоубийство.

— А если все обдумать толково? Может помощников найдем?

— Надо тогда хорошо думать, очень хорошо.

— А тут где проживаешь, как найти тебя?

— У кинологов в казарме, спросишь как меня найти, тебя проводят.

Как-то очень быстро расправившись с завтраком, Палыч встал из-за стола и наклонившись ко мне тихо сказал, — хорошо только думай, крепко.

После завтрака, узнав расположение санчасти потопал туда. Попасть в санчасть можно было по такому же принципу как и в столовую — по деревянному настилу.

— Вы к кому молодой человек? — встретил меня курящий у дверей пожилой мужчина, выраженной еврейской внешностью, голова круглая как шар, очки на кончике носа, в тонкой золотой оправе.

— Здравствуйте, мне на перевязку и доктору показаться надо... простите, не знаю как зовут... симпатичная такая, рыжие волосы...

— Марта, — мечтательно сказал мужчина, — таки да, Марта Львовна, до конца коридора, направо процедурный кабинет, на лево перевязочная, вот вам налево, в перевязочную.

— Спасибо, — ответил я.

Мужчина проводил меня взглядом поверх очков и что-то пробубнил, но я не услышал. Прошел по пустому коридору, вдоль стен которого стояли кушетки с потрескавшимся от старости дерматином, пахло больницей и было тепло — здание старое когда подходил, то обратил внимание на дым из двух кирпичных труб. Постучался в дверь с табличкой "перевязочная".

— Да, входите.

— Здравствуйте, — прошел я в небольшой кабинет.

— А, путешественник из Хабаровска, — Марта прекратила что-то писать в журнале, встала из-за стола и подошла к стеклянному столику у кушетки застеленной чистой простынею поверх медицинской клеенки, — ну что стоите? Штаны опускайте и на кушетку ложитесь набок.

— Угу, — ответил я и выполнил требуемое.

Марта подкатила к кушетке штатив от капельницы, наверху которого был прикручен проволокой мощный светодиодный фонарь. Я лежал носом к стенке, слушая как она сначала погромыхала чем-то на столике, потом запахло спиртом, холодный металл хирургических ножниц коснулся ноги...

— Да что же вы так пугаетесь?

— Неожиданно просто, холодные.

— Понятно, — Марта разрезала старую повязку, снова пролив ее перекисью, — ничего хорошего...

— Что там? — начал поворачиваться я, чтобы посмотреть.

— Не крутитесь, — строго сказала Марта, а потом придавила в районе раны так, что я аж взвыл, — чщщщ... терпите, сейчас еще больно будет.

От второй "порции" боли меня прошиб холодный пот.

— Все, вы молодец... немного воспалилось, сейчас промою и все.

— Угу, — ответил я считая темные круги порхающие пред глазами

Спустя пять минут надел штаны и сел на кушетку.

— Да посидите, и ходить бы вам не надо много, покой нужен... Вот держите, — протянула она мне таблетку и пластиковый стаканчик с водой, — обезболивающее, пейте.

— Спасибо, — разжевал таблетку и морщась запил водой.

— Ну что, завтра в это же время.

— Хорошо, — кивнул я поднимаясь, — спасибо.

До обеда просто вырубился, хотя было в планах посидеть над картами, ну ничего отдохнуть тоже надо и этот, покой опять же. Потом сходили пообедали, а по возвращении уже обложились картами.

— С собой возьмем сегодня эту, пусть Палыч отметит хоть где его рембаза, да ориентиры какие, — сказал Вовка.

— Ага, — согласился я, — и хотя бы примерно знать, где китайцы шастают.

— Хозяева, вам гости нужны? — просунул голову в дверь Михаил.

— Заходи, — махнул я рукой.

— А я не один...

— Ну не один заходи.

В актовый зал вошли пятеро здоровяков, не считая Михаила, у кого-то в руках были свертки.

— Давайте поляну накрывать, помогай девчонки, — сказал Миша, положив сверток на стол, — о, а вы чего это, план Барбаросса разрабатываете?

— Ага, захват Биробиджана, — улыбнулся я.

— Хм, — присмотрелся Михаил к карте, — генштабовская?

— Да, только старенькая, зато точная.

— Понятно, дальнейший маршрут разрабатываете? Мы вот как раз с ребятами по этому поводу тоже, в общем, когда поедете дальше, мы вас на броне проводим с группой, километров на сто.

— Спасибо, это не помешает, только мы тут пока задержимся...

— О как! Понравилось у нас?

— Дело одно возникло, скажи Миш, а как относится местное руководство к тому, что кто-то себе что-то скажем найдет.

— Мародерить собрались, — нахмурился Михаил.

— Отчасти, но это не на территории Биробиджана, южнее.

— А, ну так с этим проблем нет, группы гражданских ходят на свой страх и риск, там же китайцы. Вояки периодически конечно зачистки устраивают, да по площадям артиллерией работают, но там все еще опасно, мы вон, считай в тылу, на засаду напоролись. Ну да мы прошедшим рейдом алаверды им устроили, по полной... и ребят сгоревших в транспортере забрали, похоронить по-человечески.

— А можешь примерно хоть отметить на карте, где возможна стычка с китайцами?

— Да везде! Вот с этой стороны Транссиба, — провел Миша по карте пальцем, — они же постоянно шарахаются, друг с другом еще успевают постреляться.

— А где рембаза Роснефти знаешь?

— Эм... — повис над картой Миша, — вот тут, да точно тут.

— Хорошо, — отметил я точку карандашом.

— И что вы там найти собрались?

— Технику Миша, вездеходную технику.

— Нам бы в группу тоже вездеход не помешал, а то ведь наш транспортер все, каюк. Придется теперь то у погранцов клянчить, то воякам на хвоста падать.

— Тогда мы можем быть друг другу полезны, — улыбнулся я, — и силовое прикрытие нам обеспечите.

— Андрей, опасно, очень опасно... а Григорьев людей не выделит, сейчас все "Горки" прикрывают, рабочих охраняют что пути чистят... а если выделит, то это уже будет не ваше и не наше.

— Что за "Горки"?

— Комбинат росрезерва, в сорока километрах отсюда, не доезжая до станции Бира.

— Ясно... может все-таки попробуем? Техника стоящая.

— Чистой воды авантюра, опасная авантюра, — вздохнул Миша, — что за техника хоть?

— ДТ30.

— Где ДТ30? — отвлекся от "сервировки" стола один из бойцов.

— Знаешь что за техника? — спросил его Миша.

— А то! Правда, соляру как бык помои поедает, но думаю топлива тут по окрестностям можно еще лет десять собирать, у вояк на складах его полно.

В общем поисковики тоже зацепились за вариант с "витязями", даже про банкет позабыли и на ужин не пошли, было чем перекусить и что выпить.

— Я сегодня все уточню еще, а завтра обмозгуем все.

— Нет, завтра не получится, у нас рейд, — помотал головой Миша, — только через два дня.

— Договорись, — кивнул я, — ладно, нам с Вовкой собираться надо в патрулирование.

Попрощались с поисковиками, и стали собираться. Карту сложил и сунул за пазуху. Получили оружие, радиостанции и вышли на развод, где поздоровавшись с Палычем стали слушать плоские шутки Борисова про "беременных" и вводный инструктаж.

— 36 —

Палыча как будто подменили... не многословен, если что и говорит, то только по делу, в смысле "туда свернем", "здесь проверим".

— Пал Палыч, а ты чего смурной такой? — спросил я, когда мы наконец-то дошли до здания вокзала и устроились внутри, в дежурке — немного погреться, передохнуть и выпить горячего чая.

— Выспаться не успел...

— Понятно, — ответил я и дождавшись, когда из дежурки выйдет вояка из местного наряда достал карту, — вот тут рембаза?

— Да, — оживился Палыч, — значит, думаете, как добраться?

— Добраться, это пол беды... Расскажи лучше, в каком состоянии "Витязи".

— Все на ходу... были. Обслужены, заправлены.

— А аккумуляторы? Поди вымерзли, — сказал Вовка, — да и соляра наверное в кисель превратилась на холоде.

— Даже если аккумуляторы мертвы, то сжатым воздухом заведется, а в топливной давление такое, что и кисель прокачает!

— Значит, шанс, что попадем на место и заведем, максимальные?

— Да.

— А снег? — не унимался Вовка.

— Что снег?

— Ну "Витязи" эти, под снегом же, а он ведь как слоеный пирог из ледяных прослоек... копать? А осилим?

— Главное люк откопать, там их два в кабине, заведу и выпрыгнем из-под снега.

— Ох... Палыч, а если не заведем, нашумим... китайцы нагрянут, как уходить будем?

— Заведем, не один так другой, а вот если с китайцами придется столкнуться, то втроем не навоюем много.

— Ну помощники у нас скорее всего будут, только они пойдут с нами не только от большого уважения и любви, но и с целью самим обзавестись одним из "Витязей".

— Хм... — задумался Палыч, — ну, управление машиной не сложное, к габаритам только привыкнуть и нюансам кое каким, но на словах все равно не получится рассказать, а завести одновременно две машины... не знаю, по времени можем не уложиться... нашумим же, и кто-то на шум обязательно заглянет.

— Вот, так что надо думать и об этом.

— А что за помощники-то?

— Есть ребята.

— Я даже догадался кто... кто недавно потерял свой транспортер, и еле унес ноги с вашей помощью?

— Ага.

— Ясно... Ну, думай Андрей, как спланировать все, я то мозгами слаб на всякую тактику и стратегию.

— Угу... будем думать.

— ... Группа десять... группа десять, ответь Сове.

— На связи, — ответил Палыч в рацию.

— Седьмая группа помощь запрашивает, задержали кого-то...

— Это как кого-то, что за бардак опять у них?

— Непонятно Палыч, сходи проверь, у них и со связью как всегда что-то.

— Принял. Где они?

— Я так понял, нескольких китайцев они гнали от рынка и в районе фонтана, на Театральной, их зажали, а те в филармонии укрылись...

— то есть никого не задержали?

— Палыч, вот я и прошу тебя, выясни сходи, — нервно ответил дежурный.

— Понял, выходим, — нахмурившись ответил Палыч в рацию, и встав с табуретки сказал нам, — идем ребята, проверим что у этих охламонов приключилось. Оружие держите наготове от греха.

Дослав патрон, я поставил оружие на предохранитель и перекинул ремень АКМ-а через голову. Направились от привокзальной площади в сторону филармонии, темень несусветная, но Палыч как кот, повел нас по наверняка знакомому ему пути.

— Ну вот, это уже не хорошо, — резко остановился Палыч, а я чуть не налетел на него, когда метрах в трехстах от нас раздались выстрелы, — это ведь там, куда мы идем. Ну-ка ребятки, левее забираем, мимо ЦУМа пройдем, да по Пушкинской спустимся.

— Обходить будем? — уточнил я.

— Правильно, нечего сломя голову нестись.

— А говорил не стратег.

— А говорил романтик, — сострил Вовка.

— Тихо вы! Пошли.

Примерно через сорок минут мы уже пробирались по какому-то проспекту рядом с филармонией и перебежав за остов сгоревшего ЗИЛ-ка улеглись в снег. Периодически постреливали... и из окон здания, и по окнам, со стороны перекрестка.

— Седьмая группа ответь десятой, — взялся Палыч за рацию.

— Здесь седьмая, — ответили с жутким фоном и треском.

— Что у вас?

— Да их тут до черта! В этой филармонии, мы четверых преследовали, они сюда... а тут их...

— Сколько их?

— Много, почти из каждого окна долбят.

— Ясно. На перекрестке вы?

— Да.

— Ну и отходите к зданию телецентра, это уже не наша забота, я сейчас в дежурку сообщу, пусть ГБР на броне высылают.

— Понял...

— Сова десятому...

— Слушаю Палыч... Добрался?

— Да я на месте, по словам "семерки", в филармонии крупная банда "косых", так что ждем ГБР... отходим за телецентр.

— Принял, даю тревогу в войска... ждите.

— Принял.

Отошли за телецентр.

— Полезли внутрь, — сказал Палыч, включив фонарь и показав лучом на разбитое окно второго этажа, — там подождем.

Оказавшись в небольшом офисном помещении, Палыч покрутился, соображая и сказал:

— Так, нам по коридору надо пройти, чтобы с той стороны оказаться.

— Идем, — ответил я и тоже включил фонарь.

Внутри почти ничего не тронуто, ну в принципе понятно почему — съестного тут ничего нет, если только небольшое кафе на первом этаже, вывеска которого торчала из-под снега. Двери конечно нараспашку в основном, какие-то кабинеты, монтажные, студии...

— Туши фонарь! — прошипел Палыч и потушил свой.

— Что? — спросил я шепотом выполнив приказ.

Палыч молча затолкал нас в дверь ближайшего кабинета.

— Ничего не слышали?

— Нет...

— Может показалось, — задумчиво произнес Палыч.

— Да что?

— Бормотал как будто кто-то впереди.

И тут мы все явно услышали, что по коридору кто-то идёт, и не один. Шаги остановились, чем-то погромыхали и звук басурманской речи немного приглушился.

— Косые! — прошептал Палыч, — в соседний кабинет похоже зашли, значит, они не только в филармонии.

— Что делаем? — спросил я.

— Зачищаем, — безапелляционно сказал Палыч, — идем.

До двери кабинета, где предположительно находился враг оставалось пара метров, когда мы втроем, осторожно ступая по ковровому покрытию двигались по коридору со вскинутым оружием...

— ... пилик... Палыч, Сова в канале, ГБР выдвинулась, как принял?

— Тсяули!!! — буквально провизжал кто-то в кабинете.

— Назад, назад, назад! — заорал Палыч.

На секунду затупив, и соображая что происходит мы с Вовкой "зависли", но были снесены словно локомотивом — Палыч затолкал нас обратно в кабинет, — к бою мать вашу! Гребаная рация! Гребаная Сова!

Обо что-то больно саданувшись голенью, я перемахнул за какую-то стойку с оборудованием, откуда высунулся уже с автоматом. В соседнем кабине поднялся галдеж, прозвучало несколько выстрелов, а потом я услышал характерный звон спусковой скобы... Ба-бах! — в коридоре ухнуло очень громко, что заложило уши, а ливер встряхнуло так, что я было подумал, что обделался.

— Все живы? — прокричал Палыч.

— Да.

— Да, — отозвались мы по очереди

— Сова, Сова твою мать! — орал Палыч в рацию, — в здании телецентра еще группа косых, как принял?

В этот момент в дверях возник силуэт, включил фонарь и одновременно с этим начал отстреливать по два-три патрона короткими очередями, приближаясь лучом к месту откуда доносился голос Палыча.

— Да на! — заорал уже я и влепил по нему несколькими одиночными.

Враг рухнул как подкошенный выронив оружие... 7,62 не хухры-мухры с трех метров-то. Автомат, на котором собственно и был закреплён фонарь, грохнулся на пол и очень удачно светил в коридор, но по нему тут-же начали стрелять. Я заметил, что стенки прошиваются насквозь.

— Палыч! Тут стены "картонные", на вылет шьются! — прокричал я

— Я понял! — ответил он, — давайте в три ствола тогда по направлению кабинета... огонь!

Что тут началось... мы стреляли в китайцев, китайцы сообразив что происходит, начали стрелять в нас.

— Ребятки! — прокричал Палыч меняя магазин, — уходить надо! Покрошат нас тут, неизвестно сколько их! В окно!

В окно полетел системный блок брошенный Вовкой, но нет, стеклопакет оказался крепким, лишь частично сорвал жалюзи да стекло трещинами пошло... короткая очередь... стул в окно... есть!

— Есть выход! — крикнул Вовка, — Палыч давай, ты вперёд, Андрюха ты следом...

Вывалившись в окно за Палычем, я присел у стены в ожидании Вовки, но его все не было, а потом опять бабахнула граната, заставив вылететь на улицу сорванные жалюзи, следом Вовка матерясь вывалился на снег.

— Вдоль стены! За угол! — прокричал Палыч.

Пробежав за угол, остановись, ощетинившись стволами в разные стороны.

— Так, — тяжело дыша и глубоко вдыхая морозный воздух, сказал Палыч, — глядим в оба, слушаем.

В телецентре не стреляли, но в стороне филармонии шел бой, нормальный такой бой — не один десяток стволов работает.

— ... пилик... Палыч... "десятка", ответь Сове...

— Здесь "десятка"...

— Где находитесь?

— На улице, — сплюнул на снег Палыч.

— ГБР должна быть уже в вашем районе...

— Судя по звуку боя она уже здесь.

— Возвращайтесь к вокзалу.

— Принял.

Звук реактивной струи и последовавший за ним взрыв заставил нас присесть и прижаться к стене.

— Это что? — спросил Вовка.

— Гранатомет, — ответил я, пробежал вдоль стены и выглянул из-за угла.

На перекресте горел БТР, чуть в стороне сдавала задом БМД-ешка и огрызалась задрав на максимальный градус автоматическую пушку.

— Что там? — приблизились Палыч с Вовкой.

— Похоже, с телецентра из РПГ долбанули по БТРу.

— Так ребятки, это все очень и очень плохо пахнет... как подстава какая-то, сначала заманили группу патруля, связали боем... дождались подхода ГБР и теперь крошат ее...

— С крыши гранатометчик стрелял, как пить дать, — сказал я.

— Ну что, отходим к вокзалу, или? — спросил Палыч.

— У нас патронов по два магазина, — сказал я, — какое "или" еще?

... Фшшшш, — улетел еще один выстрел РПГ и рванул около трака БМД-хи. Машина прибавила ходу и еще пару раз огрызнулась из пушки

— Не разочаровывайте меня ребятки, — Палыч ухватился за перекладину пожарной лестницы, — там наших мужиков сейчас сожгут к бениной маме.

— Мля, — я с психом отодвинул Палыча, и первый полез вверх по лестнице...

— 37 —

Двускатная крыша здания из металлического профиля, которая наверняка очень дорого обошлась в свое время, была провалена во многих местах под тяжестью снега, из-под которого торчали деревянные балки, стропила и листы кровли.

— Ну? — постучал меня по ноге Вовка, — что там?

— Не видно... вылезаем.

Оказавшись наверху, сразу обратил внимание на толстую веревку зафиксированную к балке и смотанную у края крыши, посмотрел вниз — не видно ни черта толком, хотя нет, серая тень Палыча прячется за рекламным щитом... он отдал нам два своих магазина, а сам остался внизу, точнее мы его с собой не взяли, уже было заметно, что отдышка ему и шагу ступить толком не дает... не юноша все же, хоть и боевой он мужик однозначно.

— Да тут приличная тропа натоптана, — показал Вовка на следы.

— Обползаем, — сказал я, улегся и пополз, забирая вправо и поглядывая в сторону, откуда доносятся выстрелы.

Шесть человек, у противоположного края крыши, какой-то баул и ящик чуть в стороне. Один из противников периодически выглядывая из-за края вниз, что-то нервно говорит, машет руками, двое других — расчет РПГ, остальные трое прицельно стреляют вниз. И где-то совсем рядом, ниже этажом долбят два крупнокалиберных пулемета.

— Ну что, они стрелять опять готовятся, — прошептал я Вовке, — тот с граником уже к краю крыши поперся.

— Да валим их! — Вовка приподнялся на колено, опершись на деревянную балку и посмотрел на меня.

— Давай, — кивнул я, и мы открыли огонь, сразу свалив изготовившегося к стрельбе гранатометчика.

— Пустой! — крикнул Вовка, как учил Юра.

— Держу! — ответил я, сместившись перекатом на пару метров, и продолжил вести огонь.

Сменив магазин Вовка короткими очередями начал давить противника, не давая поднять головы, а я тоже перекинув магазин быстро переполз до соединения стропил, что были впереди меня, и высунувшись увидел двоих оставшихся в живых "косых", которые ползли к отверстию ведущему к чердачному лазу.

— Куда?! — отстрелял я несколько коротких очередей, — вход рубль, выход десять!

— Андрюха контроль! Я прикрываю, — крикнул Вовка... И это тоже наука от Юры — если противник лежит и не шевелясь истекает кровью, это совсем не факт, что он через секунду не поднимет ствол слабеющей рукой и не выпустит в тебя остатки магазина.

— Есть контроль, — прокричал я через минуту, чувствуя, что уже просто сорвал себе голос, или это от нервов, так гортань перехватывает, — тут лаз, держи его, чтоб никто не вылез к нам.

— Держу.

Поднял готовый к выстрелу гранатомет, и перебрался поближе к краю... так, до здания филармонии метров сто, может чуть больше, ага, заметил вспышку в окне.

— Лови!

Граната влепилась в стену, естественно не попав в окно, невидно ничего, да и практики считай ноль... Так, где? А не густо китайцы с собой БК для гранатомета притащили, две гранаты всего осталось, ну да ладно — довольствуемся тем, что есть. Снова изготовившись к стрельбе, я чуть отступил от края крыши, так как после первого выстрела чуть не полетел следом за гранатой. Так, в прошлый раз граната ушла выше и в сторону, ну-ка исправим это недоразумение... спуск! Мля! Да что ж такое, опять мимо... Противник, сообразив, что "своих" на крыше телецентра уже нет, начал отстреливаться. Упав рядом с телом одного из мертвых китайцев, перевел дух...

— Вов ты как там?

— Нормально, кто-то сунулся я шуганул... похоже завалил... ноги вижу лежат.

— Сползи ниже, с филармонии отстреливаются.

— Да я уже понял.

А это что? Магазин в прикладе? Подтянул к себе ближе "TYPE", покрутил в руках отстегнул магазин, понял, что пополниться трофейными БК не получится, а разбираться с китайским чудом нет времени, и мягко говоря расстроился... В бауле что? Ага, какие-то мины, несколько шашек, на вид так кусок мылпа, провода... не, это тоже не про нас. О! Я начал вытаскивать из подсумков разгрузки покойного с виду так РГД-5, один в один... четыре... распихал по карманам... так, следующий... еще четыре гранаты. Выглянул, засек пару вспышек, ползком к гранатомету... раз, два, три... привстал, выстрел, из РПГ в сторону вспышек и ползком, ползком, ползком... По покореженным балкам и стропилам тут же прилетела ответка. Не поднимая головы, прополз вперёд метров на семь, выглянул — БМД надежно укрылся за каким-то зданием, со стороны вокзала слышен рев движков, ага... вот и подмога, ладно сваливаем. Дополз до Вовки, который забился в кирпичной кибитке чердака, направив ствол автомата вниз.

— Ну что, уходим? Там "кавалерия" вроде на подходе.

— Пошли, давай только это люк прикроем, там внизу явно кто-то есть еще... чем только крышку люка придавить? — Вовка пихнул ногой кусок балки, которая не поддалась. А то будем спускаться по лестнице, а они повылазят, да по маковкам нам свинца насуют.

— "Подарок" оставим, — ответил я, — закрывай люк.

Закрыв металлическую крышку люка, положили на неё две китайских РГД-шки, придавив предохранительные скобы баулом, теперь чеку на обеих долой и ноги! Бежали пригнувшись, спотыкаясь и имея все шансы провалиться ногой меж покореженных конструкций крыши и чего-нибудь себе сломать.. но обошлось, добрались до края лестницы, где нос к носу столкнулись с Палычем.

— Бляха Палыч, нахрена?! Давай обратно... Вниз! — заорал я.

Фортуна явно к нам лицом сегодня, только я успел, пропустив вперёд Вовку спуститься до третьего этажа, шарахнуло двойным, а может тройным взрывом так, что наверное с крыши сдуло все, что на ней находилось... мимо нас пролетели балки, куски кровли и прочий хлам, здание казалось, трещит и вот-вот рассыплется. Вцепившись в арматуру лестницы, я замер, и выдохнул только тогда, когда услышал, что на землю уже ничего не падает.

— Вы там чего натворили? — удивился Палыч.

— Это не мы... китайцы, чего с них взять? — гоготнул Вовка, — Пиротехника наверное просроченная... контрафакт, фуле!

Успокоиться и перестать смеяться мы с Вовкой не могли еще минут двадцать, уже сидя в дежурке на вокзале, какой-то капитан-пограничник подошел и протянул нам флягу.

— Ребят, вы это... вот выпейте, отпустит.

Действительно, после третьего глотка отпустило, а после выпрошенной у Вовки сигареты стало вообще, просто замечательно... и нога болеть перестала, после спринтерского забега, от телецентра до вокзала. А потом как-то разморило с мороза и мы с Вовкой привалившись друг к другу, так сидя на лавке и заснули... Уже сквозь сон я слышал, или показалось, что в дежурку влетело несколько человек, голос Григорьева, голос Палыча и фраза — "ну пусть спят".

Из сна выплыл так же плавно, как и провалился, лежа на панцирной кровати, накрытый парой вонючих, солдатских одеял (они "Н" и "Г" не перепутали случайно?), в какой-то малюсенькой комнатке. Рядом, на такой же кровати Вовка спит, подложив руку под голову и пустив слюну на рукав. За столом добрый капитан — пограничник.

— И чем ты нас угостил, — я опустил ноги на пол, — и как мы здесь?

— Спирт, — пожал плечами капитан, — а сюда мы с ребятами вас перенесли.

— А Палыч где?

— В отряд с утра уехал, времени-то обед уже.

— Ох ты ж! Володь, хорош дрыхнуть, обед проспим! — пихнул я друга.

— Чего? — с трудом разлепил он глаза, сел и помотал головой.

— Собирайся, пошли в отряд.

— Отвезут, бэтер коменданта тут стоит, вас ждет, приедете, сразу к нему.

— Что так?

— Поощрять наверное вас будет... сначала, а потом иметь, — улыбнулся капитан... часть кровли, что взрывом снесло, упала на КАМАЗ бортовой, хорошо что ГБР там уже не было...

— Ух ё!..

— Ага... ну идите, там мехвод в дежурке спит, пока вы спали и он момент ловит чтоб отдохнуть.

— Может, пожрем сначала? — спросил Вовка, когда мы вылезли из БТР-а у здания комендатуры, — а то желудок сам себя уже переваривает...

— Давай, — согласился я, — да и девчонки, наверное, уже волнуются...

— Я не понял! Вы двое, ко мне в кабинет, живо! — услышал я позади голос Григорьева, когда мы с Вовкой, сделав лицо "тяпкой" шли по коридору, не обращая внимания, что на нас все как-то странно смотрят.

— Блин, наверное КАМАЗ сильно поломался, — пробубнил Вовка.

— Ага, — вздохнул я.

Мы развернулись и пошли к Григорьеву, остановившись перед комендантом.

— В кабинет, — кивнул он на открытую дверь.

Внутри сидел Палыч и что-то писал, рядом с ним какой-то майор... хотя, к какому ведомству он принадлежит, я понял сразу же по его взгляду, которым он молча пригласил нас садится напротив, где на столе на подносе стояла бутылка "из коллекции коменданта", порезанный лимон и несколько рюмок. Наличие этого натюрморта намекало, что четвертовать похоже не собираются, во всяком случае прямо сейчас. Григорьев закрыл дверь, и повернул ключ:

— Бить будут... — тихо сказал Вовка.

— ... ногами, — продолжил я.

Палыч хмыкнул и улыбнулся.

— Вот они майор, полюбуйся, — Григорьев прошел к столу, сел и разлил рюмки, — свалились на нашу голову.

— Так я не пойму товарищ подполковник, вы рады этому или нет.

— Это как посмотреть Коля, Кхм... Николай Иванович... я шесть лет не пил! Шесть лет!

— то есть в том, что ты уже... эм... что вы уже товарищ подполковник вторую бутылку открыли, виноваты они?

— Вот именно!

— Приехали, — развел я руками.

Григорьев поднялся с грохотом отодвинув стул, подошел к нам и посмотрел сначла на меня, потом на Вовку и спросил:

— Вы знаете что вы сделали?

— КАМАЗ поломали? — предположил я.

— Да хрен с ним с КАМАЗом! Вы плиты перекрытия обрушили, тем самым придавив два пулеметных гнезда и точку корректировщика, а еще не дали расстрелять МБД и помогли продержаться первой ГБР до подхода комендантской роты и роты мотострелков, — расплылся в улыбке Григорьев, а потом схватил меня за плечи и начал трясти, — у черти Хабаровские!

— Мы вообще-то Приморские...

— Да какая разница! Рюмки берем, — кивнул он на поднос, потом вытянулся, приняв официальный вид, — от лица командования объединенных гарнизонов объявляю вам благодарность!

Палыч и особист тоже встали с рюмками в руках, а Григорьев как будто чего-то ждал...

— Служу постапокалептической России! — гаркнул вдруг Вовка.

— Ну вот как с ними, а? — спросил у майора Григорьев, — ладно, спасибо вам мужики.

Мы выпили, Григорьев сразу наполнил рюмки и сказал:

— Садитесь, товарищ майор вам расскажет, о том, как вы помогли уничтожить последнюю крупную группу НОАК.

— И на сколько эта группировка была крупной, полтора миллиарда поместилось на последнем этаже телецентра?

— Порядка трехсот человек, — ответил майор, — и зря вы язвите, именно эта группировка последний месяц доставила больше всего хлопот, они были хорошо вооружены и экипированы, и мало того, шесть стволов 120-мм минометов были готовы открыть огонь по команде корректировщика, они ждали, когда основные наши силы втянуться на площадь, и готовили они эту засаду тщательно и не менее чем две недели, только начинать планировали не завтра... а подкачала дисциплина — несколько человек скажем так ушли в самоход, элементарно хотели есть, и напоролись на патруль внутреннего периметра, ну а дальше вы знаете, только вот я не пойму, что вы там взорвали?

— Эм... да там у них баул был на крыше, провода, мины какие-то, не понимаю я в этом, — ответил я, — ну мы когда гранатометчика и остальных уничтожили, я БК к гранатомету расстрелял ну и решили уходить, а внизу да, кто-то копошился, вот мы и решили подстраховаться — две гранаты этим баулом придавили на люке. Китайцы видно полезли, ну и бабах...

— Хороший бабах, согласен, — кивнул Григорьев

— Жаль только... что из гранатомета не попал нихрена.

— Зато шуму наделал и заставил на себя отвлечься... здание филармонии только жалко.

— Я его тоже разрушил?

— Нет, — улыбнулся майор, — это уже наши мотострелки со "Шмелями" постарались, в том районе сейчас еще две ГБР работают, зачищают... по последнему докладу, вместе с двухсотыми, трехсотыми и пленными уже двести восемьдесят насчитали.

— Хм... то есть получается, что не зайди мы в этот телецентр по предложению Пал Палыча погреться, все могло быть очень плохо?

— Получается так, во всяком случае, центр города мы бы потеряли, потеряли бы большинство мобильных сил, техники... много что потеряли бы потом, со временем...

— Да уж чуть было не было, как говориться, — закончив писать, сказал Пал Палыч.

— В общем так, от нарядов освобождаетесь на неделю, отдыхайте, а там как решите, — сказал Григорьев, — и вот еще что, соберетесь ехать когда, не стесняйтесь, просите... в рамках разумного, что нужно... ну там топливо, провизия, боеприпасами можем поделиться. Да и группу в сопровождение можем обеспечить.

Григорьев разлил наверное дорогой виски по рюмкам:

— Ну, за вас, путешественники!

— Мы "снегоходы"! — со смешной физиономией заявил Вовка.

— Тогда за снегоходов!

— Мы бы это, поесть уже пошли бы, товарищ полковник, — сказал я, чувствуя, как действует алкоголь на голодный желудок.

— Конечно, можете идти.

Сдав, как выяснилось, нихрена не работающие радиостанции, потом оружие, пошли к себе.

— Не понял, — подергал Вовка запертую дверь.

— Что ты там не понял? — раздался из-за двери голос Натальи.

— Так, открывай...

— Ага! Два раза! Вот идите туда, где вы там геройствовали, камикадзе хреновы!

Я опустился по стене на пол и начал смеяться:

— Какая прелесть... Вов, прикинь, это первая в твоей жизни семейная сцена.

— Это кто там ржет? — снова крикнула Наталья из-за двери, — Смешно тебе? А нам вот нихрена не смешно!

— Наташ, ну хватит уже?

Замок щелкнул, в дверях показалась Наталья с красными от слез глазами.

— Дураки! Что вы туда полезли? — сказала она, повисла на Вовке и заревела.

— Ну все... все обошлось же, — успокаивал ее Вовка.

— А если бы не обошлось? — шмыгала носом Наталья.

— Ну обошлось же, — сказал я.

— Обошлось, — передразнила меня она, покривлявшись, — чего расселся? Иди Маню успокаивай... с ночи, как грохот боя начался, лежит и в потолок пялится... на завтрак не ходила...

Поднялся и прошел в комнату. Маша лежала, что называется пластом и да, смотрела в потолок, своими бездонными глазами полными слез. Я присел на пол рядом с матрасом...

— Маш... идем, поедим? Что-то так есть охота, а?

Маша повернула голову.

— Ты меня с собой бери на свои дежурства, потому что если тебя убьют, то что я буду делать? У меня никого же не осталось, — она резко поднялась, села на колени и наотмашь влепила мне пощечину, потом вторую, — понимаешь? Никого! Никого! А если и ты сгинешь?

На третьем замахе я поймал ее руку за тонкое запястье, больно блин, она замахнулась другой, поймал вторую и прижал ее тонкое, невесомее тело к себе.

— Все... успокойся, я не сгину, обещаю.

Маша обмякла, прижалась ко мне и глубоко с дрожью выдохнула.

— Ну вот, как и говорил тот капитан — и поощрили и люлей выписали, — сказал Вовка, — ну что, может, уже пойдем да пожрем, а?

— Идем? — спросил я Машу.

— Угу, — закивала она, шмыгнув носом, — правда, что-то есть хочется.

Девчонки ушли в санузел, как сказал Вовка — умывать размазанные сопли, а я подошел к небольшому зеркалу у двери.

— Да, а ручка-то тяжелая у Мани, — сказал я, глядя на наливающийся "румянец".

— Вот, так что зарплату, чтоб не пропивал! И все в дом, все в дом, — гоготнул Вовка.

— 38 —

На обед пришли припозднившись, когда уже никого в столовой не было.

— Валентина, ты у ж извини, не могли раньше.

— Все знаем, — ответила она, — мало людей на обеде было, все или на зачистке у реки задействованы или на работах на ЖД. Все горячее, недавно подогревали, садитесь за стол. Сегодня суп с говядиной, рагу с говядиной... Австралийской правда.

— Откуда?

— Вчера два вагона-рефрижератора раскопали на запасных путях, а там мясо.

Есть выражение — за ушами трещит, вот примерно такой "хруст" и стоял над нашим столом.

— Фантастика, — нахваливала Наталья суп, наяривая ложкой.

— Точно, — согласился Вовка, — сколько уже жидкого не ели нормально.

— Надо будет в дорогу мяса выпросить у Григорьева, — сказал я отставив пустую тарелку, и пододвинув к себе другую, с рагу, — сказал же чтоб не стеснялись, вот и не постесняемся... в пленку какую замотать и все.

— Угу... вариант, — кивнул Вовка.

— Не помешаю? — мы не заметили, как в столовую зашел Пал Палыч, так были увлечены чревоугодием.

— Конечно, присаживайтесь, — немного подвинулась Маша.

— О, а что такое? Эти два раздолбая обижают? — чуть наклонился Палыч и посмотрел на Машу и Наталью, — вы девчата мне жалуйтесь, я их быстро научу Родину любить.

— Что вы нет, — еще больше покраснела Маша и опустила глаза, — мы... мы просто волновались.

— Ну дочка, сейчас такие времена, что для волнений поводов очень много, — сказал Палыч, расставляя перед собой тарелки.

— Это они с вами собираются за какой-то там техникой? — спросила Наталья.

— А что, собираются? — улыбнулся Палыч.

— Да они с поисковиками полдня голову ломали как да что. Одних мы их больше не отпустим, и точка!

— Сказала, как отрезала, — хмыкнул Палыч, — ну, посмотрим, пара лишних глаз не помешает в любом случае.

— Вот, — сказала Наталья и показала нам язык, — а Маша, так вообще, снайпер!

— Надо же! — удивился Палыч, — и сколько на счету снайпера врагов?

— Четыре банки из-под краски, — с серьезным лицом ответил Вовка, не отвлекаясь от тарелки.

— А ты даже не попал ни разу по этим банкам, — вступилась за Машу Наталья.

— Далеко, я дальше ста метров не стрелок.

— Вот и не придуривайся!

— Это они всегда так? — спросил меня Палыч.

— Ага, милые бранятся — только тешатся, — ответил я.

— Я все думаю, — нахмурил брови Палыч и стал серьезным, — как два "Витязя" перегонять-то?

— А куда кстати их перегнать можно если что?

— Можно к блокпосту на "лидере", ребята там знакомые у меня, думаю, не будут против приглядеть за техникой, но это второй вопрос, перегонять-то как?

— Ну, у нас снегоходы есть. Оставить к примеру Наталью со снегоходом на блокпосту, перегонишь одну машину, пересядешь на снегоход и обратно. Он быстрый, маневренный, Наталья уже наловчилась на нем ездить... ну это если оба "Витязя" удастся завести.

— Заведем, за это не волнуйся, главное чтобы в процессе нам не мешали.

— Вот про это и поговорим с поисковиками и все спланируем.

— Ну добре, где найти меня знаете. Приятного аппетита, пойду отдыхать, ноги гудят просто.

— Спасибо, — ответили мы почти хором, а Палыч составил пустую посуду на поднос и вышел из-за стола.

После обеда я пошел на экзекуцию в санчасть, где Марта и еще две женщины носились как заведенные среди легко раненных, лежащих и в палатах и в коридоре прямо на полу. В вручив мне перевязочный материал, и несколько пузырьков выпроводила со словами:

— Думаю справитесь уже сами, видите что у нас тут твориться? Хорошо, что тяжелых хоть в "областную" вывезли. Так справитесь?

— Справлюсь.

— Вот и хорошо.

Побрел обратно в комендатуру.

— Андрей, — окликнул меня кто-то басом.

Я повернулся и увидел, как меня догоняет Василий, из группы поисковиков... автомат, разгрузка, грязный маскхалат, лицо уставшее...

— Уф... — остановился он около меня, наклонившись и уперевшись ладонями в колени, — только из-за речки, со вчерашнего вечера там на пузе ползал, вокруг этой рембазы.

— А Михаил?

— Так в рейде же они, завтра только к утру будут. Мы же, как от вас тогда вышли, он меня и послал "осмотреться" там.

— И?

— Нормально, если крюк небольшой сделать, и с востока зайти, то по-тихому можно подойти, а там уже думать надо, как временную оборону выстроить, пока с этой техникой возится будут.

— Ясно... ты отдыхать шел бы, а завтра, когда группа вернется приходите к нам, будем уже мозги напрягать.

— Не, я сначала пожрать...

— В столовке, кстати, и первое и второе... все из говядины.

— Да ты что!

— Ага.

— Ну ладно, побегу, — Вася развернулся и действительно побежал, эдаким гризли в маскхалате... Вот "машина" блин, он наверное и веса-то своего не чувствует, а его в нем килограмм сто двадцать, не меньше.

А на перевязке мои друзья надо мной издевались...

— Фу, да тут ранка-то, — язвила Наталья, когда я сидел на столе без штанов поставив раненую ногу на стул.

— Надо ногу побрить! — с умным видом заявил Вовка, держа фонарь и стоя позади сидящей на стуле Маши, которая промывала рану, — мне, когда аппендицит резали, все хозяйство обрили... чудаки, где хозяйство и где аппендицит?

— Держи нормально фонарь, — сказала Маша, — и щедро замазав рану левомиколью, что вручила мне Марата, забинтовала ногу.

— Ну что доктор, долго еще эта дырка зарастать будет? — спросил я, натягивая штаны.

— Эм... — смешно нахмурила тонкие брови Маша, — думаю, еще недели две — три, при условии, что перевязываться с мазью надо все-таки два раза в сутки.

— Схожу тогда, выпрошу еще этой вонючей мази.

— Ты еще это... — немного покраснела Наталья, что я думал с ней вообще не может происходить, — спроси у этой...

— Марты?

— Да. Попроси у неё пожалуйста марли... если есть.

— Заче... а, понял, спрошу.

— По пути, если будет где возможность замародерить аптеку, сметем все, — одевая бушлат, сказал Вовка, — черт его знает, что еще может приключиться, какая хворь... пойду, покурю.

А я улегся на матрас и уснул — сытный обед поспособствовал лени и принятию горизонтального положения.

До ужина проспал, а после ужина поперся в санчасть попрошайничать. Марту застал в коридоре, где она, склонившись над раненым, лежащим на носилках на полу, пыталась попасть ему иглой в вену...

— Посветить? — спросил я, достав из кармана фонарь включил его и направил на руку раненного.

— Если не трудно, спасибо, — ответила она, не оборачиваясь, и наконец-то попав в вену, начала медленно вводить препарат.

— Не трудно.

— А, это вы, — сказала Марта поднявшись, с лотком в руках, — раз не трудно идемте, мне еще одного больного прокапать надо, а в той палате лампочка сгорела, вон они как мигают, не мудрено.

— Пойдемте.

— Я девчонок отпустила, поспать хоть немного, совсем они умаялись.

— А вы что же, железная?

— Да, — чуть улыбнулась она, — именно так меня тут и называют — Железная Марта. У меня фамилия соответствует — Эйзен.

— Не понял...

— Эйзен — железо, на идиш.

— Теперь понял.

— А вообще, привыкла просто уже за эти месяцы, и хватает нескольких часов выспаться.

Справившись с капельницей, мы вышли из палаты, точнее это был какой-то небольшой кабинет, где на нескольких столах, застеленных матрасами и бельем, лежали четверо больных.

— А что так много раненных?

— Минометы... китайцы успели несколько залпов сделать "в слепую", пока на них ГБР не вышла, вот и осколочных ранений много.

— Понятно.

— Вы перевязаться? Идемте в процедурный.

— Нет, мы справились, я хотел спросить еще этой мази, ну в дорогу нам с собой, того пузырька что вы дали, может не хватить.

— Хорошо, сейчас принесу.

— И это... ну, для девушек наших, ну вы понимаете... марли, если есть конечно.

— Для девушек?

— Да.

— Марли?

— Ну да...

— Идемте, — вздохнула Марта.

Пришлось спуститься в подвальное помещение, где было холодно и темно, единственная лампочка "сороковка" наверное, тускло горела в конце подвала. Вдоль стен были стеллажи с матрасами, бельем и какими-то ящиками.

— Сюда посветите... Ага, вот... Держите, — протянула она мне две больших упаковки женских прокладок, — подарок от меня вашим женщинам.

— Спасибо большое.

— Пожалуйста, — ответила она, потом взяла с полки небольшую картонную коробку, — идемте со мной, светите.

Прошли вдоль стеллажа и она покидала в коробку какие-то пузырьки, упаковки с таблетками, бинты, шприцы, какие-то еще коробки, несколько АИ-шек и индпакетов и развернувшись ко мне вручила коробку со словами:

— Я слышала, вы далеко поедете, вот, держите... а то мало ли.

— Спасибо вам большое Марта.

— Не за что, и не болейте.

Притащив все к себе сказал:

— Вот вам подарок от Марты.

— Ого! — поразилась Наталья, — и за что такая милость?

— Да человек она просто хороший, — ответил я.

— Ммм, — поджала губы Наталья, — наверное... ну если увижу ее, обязательно поблагодарю.

— Уж будь добра.

— Я тогда из этого всего соберу каждому аптечку что ли, — сказала Маша копошась в коробке и перебирая упаковки с препаратами... во что только сложить?

— Да пока просто кучками разложи, — сказал Вовка, — потом придумаем что-нибудь.

Маша подтянула свой матрас к моему, практически сразу, как только Вовка встал на табуретку и выкрутил лампочку. Я замер, а она, забравшись под одеяло, приподняла мою руку, легла головой мне на плечо, и громко выдохнув мне в щеку горячим воздухом, сказала:

— Ты не против?

— Нет, — ответил я и хотел чуть повернуться и обнять ее, но она остановила меня, мягко, по-кошачьи, положив руку на грудь.

— Я тебе скажу, обязательно... когда буду готова, мне нужно время, понимаешь?

— Понимаю, — принял я прежнее положение.

— А пока давай просто будем рядом, — прошептала она.

— Угу, и так теплее, — ответил я, а сам подумал, — вот же... понимать-то я конечно понимаю, с детства понятливый, ага... и где столько силы воли теперь взять на это понимание, и на это "просто рядом"? Охренеть испытание... хорошо хоть еще спим в одежде.

А просыпаться было приятно... обняв меня рукой и ногой, как будто мы спим вместе уже не первый год и все из себя такие родные, Маша тихо сопела, положив мне голову на грудь. Открыл глаза, и поняв что мужское естество готовится выполнить команду "встать смирно!", от запаха женщины и прочих мягкостей, осторожно выбрался сначала из-под Маши, потом из-под одеяла и, пошарив рукой нащупал берцы с портянками. Усевшись на стул стал обуваться, затем подошел к двери и подставил циферблат под луч света бьющий из замочной скважины — почти семь утра.

— 39 —

Возвращаясь с завтрака, встретили всю компанию поисковиков стоящими за углом здания комендатуры.

— Вы там в засаде что ли? — крикнул я Михаилу.

На что он начал махать мне рукой, мол идите сюда...

— Чего прячетесь? — спросил я, когда мы подошли.

— Да маячить в комендатуре не охота, и особиста "маталыга" вон у входа стоит.

— А чего вам особист?

— Как чего, непосредственное начальство все же, у нас конечно два дня заслуженных "отсыпных"... но он про это все время забывает. Андрюх, вы идите, и окно откройте из актового зала.

— Так там же решетки на окнах.

— Есть одна распашная.

— Ага с замком, — ответил Вовка, — я это еще в первый день заметил.

— С этим? — Василий довольно скалясь подкидывал в своей ручище замок.

— Ну сейчас, пойдем откроем...

Впустили поисковиков через окно, затем составили два стола под лампочкой и я разложил карту.

— Так что у тебя Вась, докладывай, — сказал Миша.

— Значит так, — начал Вася и взял предложенный мной карандаш, — ага, спасибо... Сама рембаза находится недалеко от Птичника — поселка вокруг птицефермы, вот тут тупик железнодорожный, на карте его нет, но он есть, ага, как тот суслик. Напрямик на технике ехать до Птичника опасно, и китаец может ради развлечения из РПГ шарахнуть, и наши земляки мародеры иногда охоту устраивают на все что движется... Я так добирался — ребята от блока на Лидере меня подкинули на десяток километров, вот сюда, строго на юг. Оттуда уже пешком за полночи добрался, вокруг спокойно относительно, но какая-то движуха идет и если этот "витязь" заведется, думаю, на шум наверняка подтянутся "на посмотреть".

— Сама рембаза? — спросил Михаил.

— Забор под снегом, торчат немного крыши, то ли складов, то ли гаражных боксов. Вот тут примерно, недалеко от рембазы, на окраине Птичника, водонапорная башня стоит — и как НП отличное место, и для снайпера или пулеметчика, а то и для того и для другого отличная позиция.

— Надо Палыча наверное позвать, — сказал Вовка, — пусть схематично хотя бы изобразит что там как на рембазе, и где стоят эти "Витязи".

— Точно, — согласился я, — сходишь?

— Да, — кивнул Вовка, — я мигом.

— Вась, — ты говорил "движуха", как понять? — спросил я, — Наши или китайцы?

— На "беларуське" с прицепом в виде длинных саней один раз проехали — это точно наши, точнее местные, потом я на водонапорную башню влез... кстати, лестница там хилая какая-то, но меня выдержала. Пролежал на той башне еще около часа пока уже зубами стучать не начал, спустился и "трусцой" домой. Так вот, пока был на башне, хорошо слышал что кто-то прошел, прямо под ней и явно не один, ну и бормотание на китайском было. Вот такая движуха.

— Надо бы тихие "инструменты" нам на всех, — сказал Вася, — моей "девятки" и одного автомата с ПБС маловато.

— Придется к Новикову на поклон идти, — сказал Михаил.

— А Новиков это кто? — спросил я.

— Начальник разведки, у него в хозяйстве это все есть. Тут же когда гарнизоны только пытались объединиться, такой бардак был, нервы... пару раз до серьезной стрельбы доходило, особенно когда здание управления ФСБ проверяли.

— И что там?

— Трое оперативников в подвале засели с семьями и ни в какую... не выйдем, говорят и все. И так их уговаривали и эдак... а они все указаний из центра ждали.

— И?

— Ну естественно не дождались, согласились влиться так сказать, но до того сутки архивы палили идиоты и технику уничтожали...

— У них наверное инструкция такая, — пожал плечами я.

— Ага, — хохотнул Вася, — инструкция — "в случае апокалипсиса, все сжечь, ксивы сожрать и никого не пущать"

— В общем, — продолжил Михаил, — они когда в подчинение Григорьеву перешли, из их оружейки досталось несколько "игрушек", Григорьев распорядился все Новикову передать.

— Ну он нормальный? Этот Новиков, — спросил я.

— Как считаешь, может быть нормальным человек, который с развала союза во всех конфликтах успел поучаствовать, причем не штабным, а в самой жопе? Его и сюда то перевели в полк к ракетчикам чисто пенсию чтоб досидел, так он за полтора года из роты охраны таких "питбулей" себе вырастил...

— Эм...

— Новиков человек настроения, скажем так, — ответил Вася.

— У нас есть, как ты говоришь, два тихих "инструмента".

— О, какие?

— ВАЛ и АПБ.

— Отлично! Тогда и Новикова беспокоить не будем, не буди лихо, пока оно тихо, как говориться.

Вошли Вовка с Палычем...

— Ну хороша компания, — улыбнулся Палыч.

— Привет Пал Палыч, — поздоровался Миша.

— И тебе не хворать, как Игорь?

— Уже лучше, но валяться ему еще долго и сестричек мацать.

— Зато отдохнет, вы крайний месяц как савраски носитесь...

— Это точно, — кивнул Миша, — Пал Палыч, накидай нам на память схему, как там и что на этой рембазе.

— А чего накидывать, вдоль железнодорожного полотна стоят у тупика три "Витязя", две "тридцатки" и одна "десятка" с крановой установкой, их вывозить собирались куда-то, но не успели.

— Вот и рисуй, где стоят, что рядом и желательно с привязкой, к примеру, к вот этой водонапорной башне.

— Хорошо, — Палыч достал из внутреннего кармана футляр, одел на нос очки и начал аккуратно выводить линии карандашом.

На обед пошли всей компанией в десять человек. В столовой шумно, люди в приподнятом настроении.

— Железку до складов расчистили, — прокомментировал Палыч, когда мы все уселись за стол.

— Это хорошо, — кивнул Вася, обильно посыпая перцем рассольник, — правда теперь половина личного состава будет на охране полотна и погрузке.

В столовую вошел Григорьев и сел за свой стол, заметив нас кивком поздоровался, мы ответили тем же.

— Палыч, так ты же на вахте вечером, — сказал Миша.

— Нет, нас за вандализм на телецентре наградили неделей отдыха, — ответил он.

— А, ну хорошо, а то я коменданта увидел и вспомнил.

Закончив обед, расстались у столовой, а выезд на операцию запланировали на время ужина — меньше народа любопытного будет праздно шататься. Сразу из столовой пошли в гараж, где в самом его закутке, между двух рядов гаражных боксов стоящих углом друг к другу, "скучал" наш транспорт.

— Стой, куда? — вылез из КПП парень с автоматом, явно гражданский, потому как из военного на нем только автомат и выцветший подсумок, все остальное, включая патлы торчащие из-под вязанной шапки, говорили о его гражданской принадлежности.

— Так к технике своей.

— Разрешение от коменданта и не вопрос.

— Это? — протянул я временный пропуск, в котором была так же указана наша техника.

— А, ну и это подойдет, — кивнул парень и скрылся в своей будке.

— Вов, давай наверное бочки снимем с Хайса и за УАЗ пристроим, а сам Хайс перегоним к комендатуре, а то вот это шарахаться туда — сюда.

Так и сделали, попыхтев сняли бочки, переложили в УАЗ все пока не нужное, забив его салон до потолка. В Хайсе остался только "Викинг", две полные канистры с бензином, оружие, БК и снаряжение на операцию.

Подъехали к комендатуре, и забрав часть необходимого пошли к себе, готовиться.

— Не тяжело, — спросил встретившийся нам Есин.

— Нет, нормально, — перехватил я "Печенега" поудобнее...

— Вот любопытный, — я открыл окно в актовом зале и снял накинутый замок на распашную решетку , года мы принесли все в комнату, — я выйду, перееду к окну и подавать буду, принимайте.

Закинув в нашу берлогу броники и пару баулов через окно, я так и оставил там микроавтобус, он нас и прикроет, когда выходить будем на операцию, так же через окно.

Вообще я пытался намекнуть Григорьеву, что у нас на неконтролируемой объединенными гарнизонами территории дело образовалось, но он, мягко говоря, был не в восторге, а точнее сказал, что все мероприятия надо согласовывать, а уж он решит... По этому и ведем себя так, по дурацки конспирируя свои телодвижения. Григорьев еще в столовке с подозрением смотрел на всю нашу компанию...

— Ну что, сколько времени? — спросил Вовка, прохаживаясь вдоль окон.

Он уже весь экипированный, так же как и мы все — лыжные костюмы поверх термобелья, маскхалаты, бронежилеты, разгрузки, оружие... все готово, ждем сигнала от Михаила. Только Маша без "лыжника", но одеть ее получилось даже теплее, сидит теперь похожая на хоккеиста — куча одежки под маскхалатом, маленькая голова в двух вязаных подшлемниках и с ВАЛом в руках вместо клюшки, нормально, ей бегать не придется сильно, заляжет и будет прикрывать, если придется... вся такая серьезная и сосредоточенная.

— Жека в канале... минутная готовность, — связист поисковиков вышел в эфир.

— Белый принял, — ответил я, и с пульта завел Хайса, которого уже пару раз заводил прогреваться.

Ровно через минуту к комендатуре подкатил покрашенный, точнее побеленный известью БТР-80.

— На месте, — зашипела рация.

Мы выбрались в окно, я прикрыл его, следом решетку и попрыгали в Хайс.

— За нами.

— Принял, — ответил я в рацию.

На приличной скорости сразу рванули на север от отряда, к трассе "Амур", и выскочив на неё покатили к блокпосту на "Лидере". Дневные алые сумерки вот-вот сменятся ночной тьмой, градусник на панели Хайса "докладывает" о -12 градусах, ветра вроде нет... прислушался к себе — да вот оно, уже знакомое ощущение металла во рту. Надеюсь, все получится.

— Что девчонки приуныли? — повернулся Вовка в салон, и посмотрел на сидящих на полу девушек.

— Ничего, нормально все, — ответила Наталья, но определенная нотка в голосе проскочила, выдавая волнение.

— Наташ, — посмотрел я не неё в зеркало заднего вида, — на тебе задача большая...

— Я все помню! — огрызнулась она.

— Вот, — такой ты мне больше нравишься.

Через полчаса мы подъехали к блокпосту. Все высыпали из БТРа наружу.

— Вот познакомьтесь, — сказал Миша кивая на рослого парня в милицейском камуфляже с ОМОНовским шевроном и капитанскими погонами, — Толя Крошенинин, он на сутки дежурить тут заступил.

— Толя, — протянул мне руку капитан, — позывной "Крош", если в эфире.

— Андрей, в эфире "Белый".

— Кого у нас оставляете? — спросил он.

— Вот, Наташа, — представил я ее, — будет с вами до прибытия первой машины, потом с Палычем выезжает обратно.

— Понял, на этом выезжает? — кивнул капитан на Хайс и оценивающе осматривая его.

— Нет, — ответил я и обратился к Васе, — мужики, идем, снегоход вытащим.

— О, вот это я понимаю, — сказал капитан глядя на "Викинга", — ну вот сюда, за сгоревший КАМАЗ его закатывайте, чтоб с дороги не светился.

— Так построились, — громко сказал Миша, командование операции мы доверили ему, — оружие проверили... связь... Палыч, а где оружие твое?

— А нахрена оно мне там? — Палыч пнул лежащую у ног брезентовую сумку с инструментом, — вот моё оружие, а вы хлопцы, меня охраняете.

— Ну тоже верно, — кивнул Михаил, — у тебя другие задачи, со стрельбой не связанные. Ну что, готовы? Тогда по коням!

Набились в БТР, только мехвод из бойцов Крошенинина, остальные наши. Машина тронулась и спустя сорок минут остановилась на точке высадки.

— 40 —

— Приехали, — сказал Миша, — на выход, а ты "мазута" в тех зарослях калины встань и гляди в оба, ты наши глаза и уши в тылу.

— Понял, — кивнул тот...

— Выстроились колонной и пошли, впереди с отрывом в сто метров шел Вася со стареньким, но рабочим НСПУМ-ом и с "девяткой", за ним боец с "тихим" АКМС-ом, затем основная группа, замыкающими, так же с на дистанции около сотни шли я, Вовка и Маша, и случись напороться на боестолкновение, в нашу задачу входило уйти влево и или вправо по дуге и прикрывать основную группу.

— Все внимание, — прошипела радиостанция спустя еще час "прогулки" по снегу, местами по колено.

Присели, оружие на изготовку... А "печенег", зараза, меня уже к земле тянет.

— До объекта сто метров... Белый...

— На связи.

— Выдвигайтесь на точку, триста метров на час... по прибытию доклад.

— Принял, — ответил я, и похлопав по плечу Машу, немного отвернув в право пошел вперёд, оставив Вовку одного.

Спустя еще минут пятнадцать, я пошатав железную лестницу, крепления которой уже ходуном ходили в кирпичной кладке, сказал Маше шепотом:

— Давай наверх, аккуратно.

— Угу...

Дождавшись, когда Маша окажется на верху, полез следом, перекинув пулемет за спину.

— Белый на месте, — доложил я.

— Принял.

Не видно ни черта, только более темные силуэты каких-то строений на фоне снега, до базы порядка двухсот метров, также справа виден крайний дом Птичника. Принюхался... а ведь жженым углем пахнет, значит есть кто-то в поселке, и топит печь.

Ещё минут через десять в наушнике гарнитуры послышались доклады основной группы, о том кто на позиции.

— Внимание всем, начинаем работу.

После этих слов, под прикрытием Миши двое бойцов начали активно работать саперными лопатками в месте, где указал Палыч. Копали не долго, на полметра, может чуть больше, пока не звякнуло металлом о металл, даже мы с Машей это отчетливо услышали. Потом опять начали копать, так как уже стало понятно, где находится кабина. Потекли вечные минуты ожидания... Мы поглядывали по сторонам, прислушивались... Вдруг засвистело, запищало, а потом просто оглушающе взревел двигатель находящегося под снегом монстра. Немного отлегло, Палыч молодец, завел. Теперь дело за малым — выбраться из многослойного "пирога" из снега и льда, но как оказалось, для "Витязя" это вообще не проблема. Минут десять ничего не происходило, выровнялся шум работы танкового двигателя, потянуло солярочным выхлопом, а затем, два пятна света вспыхнули под снегом на территории рембазы, и я увидел, как несколько раз поднялись и опустились снежные сугробы, а затем, еще сильней взревев двигателем, из своей "норы" пополз этот двухзвеньевой монстр — сначала вздыбился снег, и свет фар разрезал темноту ночного неба, а первое звено "Витязя" словно кит вынырнувший на поверхность, под углом в тридцать градусов вырастал всей своей потрясающей мощью, потом первое звено плавно опустилось, используя механизм сцепки и наконец машина показалась целиком.

— Ого, — прошептала Маша, — какой большой... и длинный.

— Да уж, — согласился я, глядя как "Витязь" немного взяв вправо и набирая скорость, стал удаляться от рембазы, хорошо освещая свой путь мощными фарами.

— Внимание всем! — услышал я довольный голос Миши, — второй этап, держим периметр.

Лежим, бдим и слушаем... Спустя полчаса стал отчетливо доноситься шум со стороны Птичника, в противоположной от водонапорной башне окраине поселка началась какая-то суета — мелькал свет фонарей, завелась какая-то техника.

— Слышу шум мотора со стороны поселка, — доложил я.

— Что видно? — отозвалась станция Мишиным голосом.

— Пока особо ничего, кто-то фонариками там мелькает... а если у них БТР?

— Да трактор это, — влез в эфир Вася.

Шум трактора приближался, свет его фар выхватывал из темноты заваленные снегом крыши домов, уже отчетливо видно, что "беларуська" тащит за собой длинные сани и в них человек десять разместилось, некоторые из них шарят фонарями по сторонам.

— Подтверждаю трактор, — вышел я в эфир, — за ним сани, в них человек десять...

— Вооружены?

— Да, подтверждаю.

— Хорошо, попробую объяснить им, что место временно занято, — ответил Михаил, — станцию на VOX переключаю, иду на встречу... на фразу "как знать", давить огнём все что шевелится.

— Принято...

Трактор вывернул из проулка, еще десяток метров и он доедет до крайнего от нас дома, рядом с которым на дорогу вышел Михил, удерживая на согнутых в локтях руках автомат. Высветив Михаила, трактор сначала сбавил скорость, а потом прибавил газу и, не доехав до Миши метра три резко остановился.

— Мужик... ты чего, потерялся? — прокричал кто-то из трех человек выпрыгнувших из саней и направившихся к Михаилу.

— Нет, не потерялся... дело у нас тут.

— Дела тут могут быть только у нас, это наш поселок!

— Не спорю, ваш, и мы на него не претендуем...

— Ещё бы, — уже более спокойно ответили Михаилу, — что тут делаете?

— Технику забираем.

— Какую?

— Ну если это ваш поселок, то вы должны знать, какая тут есть техника.

— Военный?

— Да.

— Из Биробиджана?

— Да.

— Тогда валите отсюда! — раздраженно и громко сказал другой голос, — вы нас от своих складов гоняете, а сами сюда приперлись... Не, ну вообще наглые!

— Технику заберем и свалим, не вопрос.

— Тимоха, Толик, ну-ка сгоняйте, проверьте, что за техника.

— Не стоит...

— А то что?

— Лучше не надо проверять, — ответил Миша, — мужики, вам нужно потерпеть нас еще примерно полтора часа, мы и уйдем. Не нужно нервов и тем боле стрельбы, патроны для "косых" лучшее поберегите. Когда уйдем, можете идти и смотреть технику — она вся ваша.

— Что за техника все же, — спросил новый голос, очень спокойный и похоже, принадлежащий пожилому человеку.

— Очень большой и прожорливый на солярку вездеход.

— А на хрена он вам? — спросил "раздраженный", — раз такой прожорливый.

— Для работы.

— Что-то ты гонишь мужик, для работы... Бать, да пойдем, глянем, нас двенадцать и все со стволами!

— Маш, — внимательно слушая эфир, обратился я к ней.

— Что? — шепотом ответила она.

— Фару тракторную возьми в прицел.

— Хорошо, — Маша припала к оптике, — стрелять?

— Нет подожди...

— Мужики вылезай! — обернувшись к саням, крикнул "раздраженный", — сходим, глянем, что тут у нас упереть хотят.

Из саней начал выпрыгивать народ.

— Давай Маша, сейчас.

— Пумц! — и одна из фар потухла.

— Это предупреждение, — чуть отошел назад Миша, — следующее и последнее, будет уже очередь из пулемета.

Услышав эти его слова, я плотней прижал приклад и прицелился в угол крыши крайнего дома. В деревенских мужиков стрелять не хотелось, очень не хотелось... А деревенские мужики вскинули оружие и замерли, озираясь по сторонам. Михаил медленно поднял руку в примиряющем жесте и сказал:

— Все же будет проще договориться, чем лить кровь.

Наступило молчание, никто из деревенских, не горел желанием проверять, соврал Миша про пулемет или нет, а Миша не желал отдавать команду стрелять по простым людям, хоть и вооруженным. Ситуация не то чтобы патовая, но мягко говоря не приятная... деревенские не хотят быть обиженными — приехали какие-то, уперли технику и смылись... еще и фару высадили, а в нашей группе вряд ли нашелся бы человек, который спокойно бы открыл огонь на поражение.

— Хорошо, — прервал молчание "пожилой", — у вас полтора часа, по истечению этого времени мы вернемся... и не думайте, что пулеметы есть только у военных.

— Договорись, — ответил Михаил.

— Поехали, — сказал "пожилой".

— Бать, ну как так? — причитал "раздраженный".

— Уезжаем, я сказал! — надавил "пожилой".

Трактор развернулся, объехал дом и "одноглазым" покатил обратно.

— Белый, — вызвал меня Михаил.

— На связи.

— Посматривайте там.

— Принял.

Примерно через час Наталья вышла на связь и сообщила о своем приближении, вдали замелькал свет фары, он то появлялся, то исчезал, в снежных дюнах, а спустя еще немного времени, я уже отчетливо мог расслышать звук приближающегося снегохода.

Высадив Пал Палыча у железнодорожного тупика, Наталья перегнала снегоход к водонапорной башне, а сама убежала на оговоренную позицию, то есть к Вовке поближе. "Десятка" завелась так же, без особых проблем и извиваясь "железной гусеницей" в трех плоскостях и ревя мотором выбралась на поверхность.

— Все, можем ехать, — вышел в эфир Палыч.

— Все внимание, — последовала команда от Михаила, — работаем по плану, работаем отход.

— Ну беги, — я приподнялся на локте и тронул за плечо Машу.

— Угу, — ответила она, обняла меня крепко и встав на ноги сказала, — осторожно пожалуйста.

— Обязательно... все беги, время.

Закинув за спину ВАЛ, Маша загромыхала задубевшими на холоде подошвами унтов по лестнице, спустившись она побежала к "Витязю". В многотонной машине была просторная и комфортная кабина, в которой свободно кроме Палыча разместились Маша, Наталья, Вовка и Михаил, остальные поисковики, кроме Васи, разместились в звене с крановой установкой. Лестница загромыхала, на крышу башни влез Вася. Присев на колени он приложился к НСПУМ-у, осмотрел поселок и сказал в рацию:

— Заслон на месте.

— Принял, — ответил Михаил.

"Витязь" увеличив обороты, плавно тронулся и пошел по следу проложенному "тридцаткой".

— Ну что Андрей, — довольно сказал Вася и хлопнул меня по плечу, — Получилось!

— Угу, — ответил я, ударившись подбородком о приклад и цокнув зубами, — теперь спокойно уйти и все.

"Пожилой" сдержал слово, и крадущихся вдоль домов Вася заметил в ночник спустя десять минут нашего бдения.

— А ведь и вправду пулемет, — сказал Вася и оглянулся на мелькающий уже вдалеке свет фар "Витязя", — можно сваливать.

— Тогда пошли.

Быстро спустились, уселись на "Викинг" и ...

— Что? — спросил Вася, сняв "девятку" с предохранителя.

— Не знаю, — начиная нервничать, ответил я, — стартер не крутит...

Повертел ключ в зажигании, снова нажал на запуск — тишина... да и приборы при повороте ключа даже не реагируют...

— Ну ё-маё, Наталья... Фару оставила включенной!

— А что, кикстартера нет? — спросил Вася

— На этой модели не предусмотрен.

— Тогда ноги!

Рванули по целине... я сдох, буквально через двести метров и перешел на шаг.

— Давай, — сказал Вася и забрал у меня "печенега", и закинул его за спину, а потом сообщил Мише о неприятностях.

Добежали до какой-то низины и съехали в нее на задницах.

— Вдох через нос, выдох через рот, — сказал Вася.

— Угу, — кивнул я восстанавливая дыхание.

— Готов? — спросил он спустя минуту.

— Да.

— Сейчас, — Вася немного забрался вверх и посмотрел в ночник, — как мухи на говно.

— Что?

— Облепили твой снегоход селяне, говорю.

— Ясно... Ну, значит кто-то всемогущий подумал, что мы неправильно поступаем и решил все же компенсировать деревенским разбитую фару и прочие обиды.

— Да уж... О, наши, — приставил ладонь к уху Вася.

— Ага, — ответил я, тоже услышав шум танкового двигателя.

Выбрались из низины и побежали на встречу приближающегося "Витязя", тяжелая машина ушла в разворот и остановилась.

— Давай, — махал нам Жека.

Забрались в маленькую и тесную бытовку крановой установки и Вася доложил:

— На месте...

— Принял, — ответил Михаил, и "Витязь" рванул с места, набирая скорость и подвывая турбиной, словно "Кировец", только громче раза в два.

— 41 —

"Забрали" БТР, все это время, по-честному ожидавший выхода нашей группы. Он пристроился за "Витязем", так и доехали до блокпоста уже глубокой ночью.

— Ну и что там у вас случилось? — спросил Миша, когда мы выгрузились, и вся наша группа разместилась в зале кафе "Лидера"

— Да что-то не завелся снегоход, — ответил я, скинув с себя на пол разгрузку и бронежилет, — уф, как хорошо-то.

— Да фар... — начал было Вася, но поймал на себе мой взгляд, — фаа...ртуна видно задом повернулась под конец операции...

— Да уж, ну не велика потеря, — сказал Палыч, — у вас теперь есть "Витязь".

— У нас, — поправил я его.

— Нет Андрюша, у Вас... Вот доеду домой, до Ангарска, пока в дороге будем научу вас что к чему, а дальше езжайте куда вам там надо.

— Миша, пожрать бы... — поглаживая живот сказал Вася.

— В Хайсе несколько пайков армейских, — опомнился Вовка и побежал на второй этаж.

— А в отряд не поедем? — спросила Наталья.

— Комендантский час, — развел руками Палыч.

— А, ну да, — кивнула Наталья и начала тоже скидывать с себя снаряжение.

Вернулся Вовка в сопровождении Крошенинина.

— Ну что, я смотрю удачно, — улыбаясь сказал он.

— Да, — кивнул Миша, — даже, слава богу, без стрельбы обошлось.

— А снегоход где?

— Поломался... да и хрен с ним, он уже давно барахлил, — пресек я сразу лишние вопросы.

А Вася с Вовкой уже дербанили упаковки сухпая...

Договорившись, что Крошенинин передаст по смене присмотреть за "Витязями", ровно в восемь выехали в сторону погранотряда, как шпроты, вся группа набилась в Хайс. Высадили пятерку поисковиков и Палыча, у спорт городка, единственным ориентиром которого был два точащих из-под снега баскетбольных щита, затем подрулили к окну нашей "квартиры" и в обратном порядке переместились внутрь.

— Как думаешь, не заметили отсутствие? — спросил Вовка.

— Ну даже если заметили?

— Ну не знаю... Григорьев "икру метать" будет.

— "Посыплем голову пеплом" значит, и будем собираться.

— Ну да, что еще остается.

Скинули снаряжение, переоделись и направились в столовую.

— Ну как у вас? — спросил Палыч, когда мы опять всей "гоп-компанией" сидели за столом.

— Никак, — ответил я, — шли на завтрак, Есин как раз из оружейки выходил, морда сонная, кивнул и все.

— Ну и хорошо, — ответил Палыч, — теперь осталось коменданту объявить, что я ухожу с вами.

— А в этом что, есть какая-то проблема?

— Ну как сказать Андрей, я же считай с самого начала как мобилизовался, — в этом месте он хмыкнул, — так и служу начальником смены.

— Ну не будет же Григорьев тебя насильно удерживать.

— Конечно не будет... Расстроится просто, хотя, тому же Есину сколько можно штаны протирать вечным дежурным.

— Вот именно! — вставил Миша, — пришипился там, в тепле, а вроде боевой офицер.

— Да какой боевой! — вмешался Вася, — на узле связи в Моздоке просидел год и все.

— А ты откуда знаешь?

— Слышал, как Новиков его дрючил, за какой-то косяк...

— А, ну Новиков, серьезный аргумент, — согласился Палыч, — ну что, я после завтрака к коменданту?

— Погоди Палыч, — ответил я, — давай сначала мы его посетим по всяким шкурным вопросам, а потом уже ты можешь идти и "радовать" его.

— Хорошо, тогда пойду после обеда.

— Давай после ужина, — сказал Миша, — а до того времени мы тебя забираем, едем на "Лидер" и ты нам проводишь экспресс-курс вождения, ну и всего прочего.

— Договорились, — улыбнулся Палыч, — там не самом деле, ничего сложного, так, пара нюансов да к габаритам привыкнуть.

Пока болтали и завтракали, я все время косился на "стол коменданта", он был пуст, мы даже засиделись, а Валентина намекнула нам, что мол посуду мыть надо и убирать... но Григорьев так и не появился. Немного, если можно так сказать — рассвело, неторопливыми, грязно-алыми и огромными комьями плыли по небу тучи, точнее это теперь просто облака. Радовало что поднялись они значительно выше и кое где появляются еле заметные просветы серого цвета... Так, поглядывая на небо, взяв под руку Машу и шел...

— Ох, извините, — "спустился я с небес", столкнувшись с невысоким мужиком в камуфляжной зимней форме "от Юдашкина", та что с погончиком на груди, — товарищ полковник.

— Черти что! — рявкнул тот, за ним проследовало еще двое вояк и чуть отстав, местный особист, который кивком поздоровался с нами, — Майор! Поторопитесь, нам еще в арсенале надо быть через двадцать минут.

Остановившись понаблюдали, как эта странная компания погрузилась в "маталыгу" особиста и они уехали.

— Это кто? — спросил Вовка.

— Не знаю, — пожал я плечами.

— Дементьев, — отозвался один из двух бойцов, что курили рядом с комендатурой, — из штабных, что у зенитчиков в гарнизоне на тридцатом километре с самого начала расквартировались.

— Злой какой, — сказала Маша.

— Ещё бы... они с Григорьевым всю ночь решали, кто главней и как управлять объединенными гарнизонами, а под утро так разорались все там, что туши свет.

— Понятно, — ответил я, а сам подумал — "ну все одно к одному, надо уезжать, пока вторая, или какая там счету волна борьбы за власть не началась".

— Ну что, — спросил Вовка, остановившись у дежурки, — к Григорьеву?

— Да, идем... Девчонки, вы идите, а мы коменданта посетим.

— Не долго только, — ответила Наталья.

— Постараемся.

Осторожно постучав в дверь и не дождавшись ответа, приоткрыл ее со словами:

— Разрешите?

— Кто там еще? А... ну заходите, только быстро, — ответил Григорьев.

Кокой-то почерневший лицом, закрыв глаза, он сидел за столом, опираясь на него локтями и массируя пальцами виски.

— Мы по шкурному вопросу, — начал я, — завтра, наверное, покинем вас.

— Понятно, — глубоко вздохнул он и откинулся на спинку кресла, — что нужно?

— Провизии, топлива... оружие у нас есть, если только немного боеприпасов подкинете и что-нибудь с серьезным калибром.

— "Акацию"? — улыбнулся Григорьев?

— Нет, спасибо, — тоже улыбнулся я, — артиллерию нам не надо, а вот от "Корда" не отказались бы.

— "Корд" не дам, НСВ устроит?

— Конечно, а стволы?

— Дам, не проблема, учитывая, что БК к нему могу дать только "военный"... что еще?

— Тогда уж и машинку для...

— Дам, дальше?

— Солярки, сколько не жалко, мы транспорт сменили.

— Не понял...

— Ну, нашли мы себе более вместительный и проходимый транспорт, но прожорливый.

— Шарахались значит по окрестностям? И Поисковики с вами?

— Угу...

— То-то я смотрю вы как заговорщики какие... Ну, с топливом-то какая проблема, ищите емкости, распоряжусь, на складе ГСМ нальют сколько поместится.

— Эм... точно, сколько поместится?

— Да... Дальше?

— А где нам можно эти емкости поискать?

— Тут недалеко трансформаторный завод, там было много бочек, откапывайте...

— Понятно, а если что другое найдем?

— Вот, — записал частоту на листочке Григорьев, — вызывайте, спрашивайте — согласуем. И вот еще что, постарайтесь все же уехать сегодня, завтра тут все может сильно измениться.

— Это из-за того полковника, Дементьева? — спросил я.

— Хм... это скорее из-за алчности и жажды власти, и не только этого полковника, повылазили тут некоторые... Ладно, постарайтесь собраться быстрей, я сейчас вам распоряжения на руки выдам, по ним все получите.

Григорьев быстро написал несколько листков сам, расписался и поставил печать части, встал из-за стола и отдав мне бумаги сказал:

— Давайте... снегоходы, поторопитесь, потом он прошел к двери открыл ее и крикнул в коридор, — Есин! Найди Новикова и Борисова и ко мне, срочно!

Вернулись к себе и сказали девчонкам чтобы начинали собираться, а нам с Вовкой предстояло придумать, как все сделать быстро, еще и Палыча надо предупредить.

— Так и что делаем сначала? — спросил Вовка.

— Сначала оружие и БК, — ответил я перебирая подписанные Григорьевым распоряжения, — потом продукты, потом отвозим это все на "Лидер".

— Давай, — согласно кивнул Вовка.

На оружейных складах нам сразу щедро "отсыпать" не стали, какой-то ответственный майор, усомнился в подлинности предъявленного нами документа и связался с Григорьевым, выслушав все, что о нем думает комендант, он с недовольным лицом приставил к нам щуплого лейтенанта, выдавив из себя — "Выдать".

Ну и хорошо, лейтенанта звали Алексеи и он оказался нашим земляком, из Находки как выяснилось, мы в двух словах объяснили ему откуда мы, и что у нас мало времени, нужно собираться в дорогу.

— Вон к тому складу, — сказал Алексей, забравшись к нам в Хайс, — ого, сиденья специально сняли, чтобы влезло больше?

— Ну больше чем положено все равно не дашь, — ответил я повернувшись в салон.

— Это как посмотреть...

— Даже так?

— А что? Вы то тут несколько дней, толком не вникали в жизнь.

— Ну да, не вникали.

— И так тут все очень как бы "скользко", да еще пару дней уже такие слухи ходят, что похоже, спокойной жизни конец приходит.

— Какие слухи?

— Разные... Валить отсюда надо, куда только?

— Дезертировать собрался, — Вовка тоже повернулся и смешно нахмурился.

— Да я вас умоляю! По присяге я что? Должен оборонять государство и его народ от внешней агрессии, ну агрессию с горем пополам отбили, ладно, только где то государство? "Полканы" штабные государство? Нет, помотал головой Алексей, — это "не то пальто".

— Ну да, не радостная такая перспектива вырисовывается, — кивнул я.

— Это уж точно, я с другом уже подумываю, как нам с семьями рвануть подальше... грешным делом думаю БТР угнать что ли... Вот тут тормози, идем.

Грохнув очередным патронным ящиком об пол салона, я сказал Вовке:

— Слушай, а нахрена нам Хайс теперь?

— Эм... ну да, как бы и не нужен будет, предлагаешь земляку подогнать?

— Не за просто так конечно.

— Вариант... Там на этом "Витязе", на грузовом звене борт задний откидывается, УАЗ загоним, его и чинить если что проще, а Хайса да, давай отдадим Лехе, пусть сваливает с семейством. Может, с собой позвать?

— Нет Вов, мы его не знаем, не знаем жену его и тем более его друга... помнишь эту дуру, с дробовиком?

— Ага, помню... Нафиг, нафиг.

— Ну что, пошли поговорим и подумаем, что с него взять можно...

— 42 —

— Тележку берите и за мной, — сказал Алексей когда мы снова спустились в ангар.

Мы покатили следом тележку с вихляющимися на оси колёсами.

— За автобус наш, что предложишь? — спросил я в лоб.

Лейтенант замер, повернулся с дурацкой улыбкой на лице.

— Подъе... эм... шутишь?

— Нет.

— Идемте, БК к "утесу" заберете а потом предложу.

Перетаскав все боеприпасы, уже при помощи Алексея в Хайс, вернулись в склад, Алексей закрыл на засов дверь и сказал:

— Предпочтения?

— Андрюх, а что нам надо вообще?

— Не знаю, но в любом случае патроны еще сверх выписанного возьмем... о, СП6 есть?

— Есть, — кивнул Алексей.

— ВОГ-ги?

— Какие?

— Эм... ну 25-е.

— Хорошо. Из вооружения что еще?

— А чего-нибудь чтоб как шарахнуть и чтоб не лезли! — с детской радостью на лице сказал Вовка.

— Пару вьюков РПО тогда возьмите.

— Да это дело, — кивнул я, слушай а из спецсредств и оборудования... ну прицелы к примеру, ПБС-ы и УС-ы если есть...

— Пошли...

Лейтенант расщедрился (не свое же), выдал и СП6 для Машиного ВАЛа, и патроны 7,62 с уменьшенной начальной скоростью пули, ну и сверх того что уже взяли Алексей кивнул на ящики с "пятеркой". Все перенесли в автобус. Алексей закрыл ангар и залез в машину.

— Вон туда теперь, к кирпичному строению.

В следующем складе получили "утес", станок к нему, два сменных ствола, деревянный ящик с машинкой для снаряжения лент, короба и сами ленты. Там же были получены четыре как сказал Вовка "не коцаных", т.е абсолютно новых АК-74М, тут же "обвесили" их ГП-30 и прицелами со странным названием "Запев" и ночных "Малышей" досталась пара. СПП для "Утеса" тоже хапнули...

Слушай Леха, раз пошла такая пьянка, может из снаряги чем прибарахлиться поможешь?

— Это не моё хозяйство, но вопрос решаемый. Что надо?

— Полный комплект снаряги на четверых, разгрузки, рюкзаки, спальники, коврики и так далее, на зиму на лето, маскхалаты, знаешь... даже бельем нижним не побрезгуем и "шильномыльным" всяким.

— Размеры...

— Эм... сейчас, — ответил я, достал радиостанцию, и сделал кнопкой вызов пару раз.

— Слушаю...

— Ты еще "алле" скажи... Размеры диктуй свои и Мани.

— Размеры чего?

— Пфф... нет, не груди ... одежды, обуви, головы...

— Хм... сейчас.

— Жду.

Временно распрощались с Алексеем и договорились о встрече через три часа, для торжественной передачи ему микроавтобуса, а он в свою очередь решит вопрос с "вещевкой". Хайс плавно и тяжело шел до "Лидера". Подъехали к "тридцатке", с помощью ручной лебедки опустили задний борт, а потом я загнал микроавтобус задним ходом и начали разгрузку, стараясь все складывать аккуратно.

— Бог в помощь... ого! — у вас что, своя маленькая и победоносная война запланирована? — заглянул Крошенинин.

— Нет Толя, просто мы считай больные люди, и у нас случился приступ хомячества, — ответил Вовка, — а норка видишь какая у хомяков? Ее еще набить надо.

— От чудные, — улыбнулся капитан.

— Толь, я что-то "десятки", ну второго "Витязя" не вижу.

— Да вон они, как дети малые, в районе дач егозят, — Толя показал рукой в сторону.

— Понятно... Связь есть с ними?

— Да.

— Пусть едут, есть новости.

— Хорошие?

— Нет Толя, не очень... хотя, кому как.

Выехав из прицепа подняли борт и стали ждать прибытия "курсантов по вождению". Конечно, наблюдать, как многотонная машина прет по снежной целине зрелище завораживающее.

— Вот это аппарат! — радостно сообщил нам Михали, когда поисковики и Палыч покинули машину и подошли к нам, — а управление, вообще не сложное.

— Палыч, — сразу начал я, — долго еще они тебя мучить планируют?

— Да они уже поняли что к чему, Вася так вообще, быстро с ним управился. Что за новости?

— Уходим сегодня вечером.

— Что за спешка?

— Скажем так рекомендация Григорьева, ну и наша скажем так "чуйка", — ответил я и вкратце поведал о беседе с комендантом.

— Ясно, — ответил Палыч, — ну, я особо пожитками обрасти не успел и собраться мне не долго.

— Так что, — спросил Миша, — мне договариваться с ГБРовцами на сопровождение?

— Наверное не стоит, мы сразу на север рванем, объедем неприятности... надо только что то придумать с емкостями под топливо.

— Уже, — сказал Палыч, — вон лежит.

Я пригляделся в строну куда показал Палыч, и увидел у стены кафе прямоугольную емкость, кубов на пять.

— Откуда?

— Да по дачам гарцевали когда, выскочила как пробка из под траков, ну мы ее на трос и сюда. Из-под воды, вроде целая, и горловина закрывается... помялась немного только. Надо тент разобрать в прицепе, опустить ее вон краном и закрепить.

— Ну, одной головной болью меньше, — кивнул я, — нам еще на продсклады надо, потом перегнать сюда УАЗ, девчонок со скарбом перевезти, потом махнуть Хайса на кое-что... а, ну и на склады ГСМ попасть надо.

— Плотненько так, — сказал Миша, — давайте мы тогда займемся вашей этой бочкой?

— Да, только мы там уже накидали в кузовок кое-чего, надо отодвинуть, чтобы потом еще УАЗ въехал.

— Отодвинем.

Высадив Палыча поехали за девчонками, которые уже все наше барахло собрали и сидели "на чемоданах".

— Вот молодцы какие, — сказал я, снова войдя в актовый зал через окно.

— Ну что, грузимся, за Палычем и за балабасом? — следом влез Вовка.

— Мы тут без году неделя, а ты уже этой армейской фени нахватался... "балабасом", — кривляясь, передразнила его Наталья, — давайте грузиться, раз аврал такой.

Быстро все перекидали через окно, потом в машину, уложили поплотнее, и ходу за Палычем, который уже скучал у казармы с рюкзаком за плечами.

На продскаладах получали все по списку, до грамма, но пол говяжьей туши нам все же завернули, сначала в пленку, потом в кусок брезента. Места Палычу и девчонкам почти не осталось, да и багажник на крыше нагрузили. И снова махнули к блокпосту, проезжая мимо комендатуры заметил не здоровую какую-то беготню и аж шесть единиц бронетехники.

— Чего это они обе ГБР сюда стянули, — сказал Палыч, — не, не пойду я с Григорьевым прощаться, уж лучше так, по-английски, а Миша ему потом от меня извинения передаст.

— Правильно, — согласился я и придавил педаль газа.

Все просто покидали на снег перед опущенным бортом прицепа.

— Ну что Палыч, справишься тут с девчонками?

— Да, езжайте ребятки, погрузим тут сами, разбирать потом будем, и до комендантского часа надо успеть на склад ГСМ.

Оставили Палыча с девчонками обживать "Тридцатку" а сами с Вовкой обратно, на встречу с Алексеем. Алексей уже ждал нас около казарм и нервно прохаживался вдоль какого-то патриотического щита в стиле "мы с Мухтаром на границе", торчавшего из-под снега.

— Ну что? — спросил я его, остановив машину и опустив окно.

— Поехали, — ответил Алексей и кивнул, — я договорился, собрали вам кое-что.

— Ну и хорошо, — ответил я, дождался когда Алексей захлопнет аппарель и включил передачу.

Ехать пришлось за территорию погранотряда, но не далеко, спустя полчаса были на месте. Какой-то БПК армейский и рядом небольшая территория с ангарами складов... охраняемая.

— Прямо вон туда к воротам ангара подъезжай, — указал Алексей рукой на строение.

Вышли, Алексей пару раз пнул по двери в больших воротах, спустя минуту она открылась, и показался "чуть живой да теплый" капитан, пьяный то есть... очень сильно пьяный, нос сизый аж, кое-как на ногах стоит.

— Блин, Илья... ну ты что, потерпеть не мог? — спросил Алексей.

— А что... ик... имею право... ик...

— Имеешь, имеешь... сделал то что просил?

— Обижаешшш... заходь, — сделал приглашающий жест Илья отошел от двери и чуть не упал.

— Да что ж ты... — успел среагировать Алексей и поймать его за рукав.

Мы стояли и смотрели на шесть брезентовых тюков, лежащие на полу меж стеллажами.

— Это с учений прошлогодних осталось, ну когда с китайцами совместно... начальник службы тыла носился с этим всем как курица с яйцом... и где он сейчас? Ик...

— Что здесь, я гляну? — спросил я, присев у одного из тюков

— А чего смотреть? Тут, — пнул он один тюк, — тулупы, зимние комплекты... вот в этом обувь, портянки и даже валенки. В этом на лето два типа, старая флора, и новая цифра, камуфляжи... я даже и не глядел какие просто по номеру размера на мешке брал. Тут всякие рюкзаки и жилеты разгрузочные, и что то еще, уже и не помню... ик... а вот здесь вроде всякое нижнее белье, ну и полотенца, мыла коробку бросил... ну что, достаточно?

— Вполне, — кивнул я.

— Тогда забирайте это все и выметайтесь из моего склада!

Загрузили все тюки и поехали обратно, теперь осталось забрать УАЗ.

— Там рядом с УАЗ-ом еще бочки на снегу валяются, в них бензин, это уже сам потом, вернешься заберешь, — сказал я Алексею, когда мы въезжали на территорию отряда, где было очень оживленно и как-то суетливо.

А УАЗ сразу заводится отказался, пришлось "прикуривать" Хайсом, после чего наконец-то завели, но на всех этих телодвижениях потеряли почти час, в конце концов завелись и покинули территорию отряда на двух машинах.

После того как выгрузили все из Хайса, я поблагодарил земляка и почти торжественно передал ему автомобиль, Алексей уехал, а я поднялся в прицеп, за мной Вовка, Палыч и Миша.

— Ну как? — спросил Михаил не без гордости в голосе.

— Не понял, вы его приварили что ли? — постучал я по баку, который планировали под солярку.

— Да, в "десятке" нашли и сварочник и несколько уголков.

— Ну четко, — осталось теперь его заполнить.

— И это стоит поторопиться сделать, — сказал Палыч.

— Андрей, мы все же с ребятами проводим вас, да и нам не помешает на склады ГСМ заехать, а заправитесь, и мы с вами проедем вместе немного.

— Хорошо, — согласился я, давайте тогда быстро все оставшееся загрузим да УАЗ надо загнать и закрепить еще.

Как закрепить УАЗ внутри прицепа придумал Палыч — используя сварочный аппарат, мы приварили ко дну прицепа в необходимых местах два куска цепи, найденной в "десятке" и на талрепах растянули за фаркоп и передний бампер, на чем потеряли еще время, но оно того стоило, а то болтался бы УАЗ как кое-что в проруби...

Два "Витязя" на максимальной скорости пронеслись по трассе "Амур", и буквально за полчаса до комендантского часа мы прибыли на склады ГСМ.

— Ну и что, что Григорьев подписал? — с невозмутимой миной ответил мне "подозрительный тип гражданской наружности", — у меня приказ от штаба объединенных гарнизонов, что до особого распоряжения никому не наливать ни капли.

— Покажи приказ, — вышел вперед Михаил.

— Эм... он устный...

— От кого?

— От Дементьева, он еще с утра тут был.

Михаил громко выдохнул, подошел ближе к завскладом и сказал:

— Это склад погранотряда, к которому Дементьев не имеет никакого отношения, комендантом погранотряда является Григорьев, ты видел письменное распоряжение Григорьева, и если будешь и дальше продолжать тут пургу нести, я тебя им скормлю, — Михаил кивнул на Васю и стоявшего с ним рядом Жеку, ничуть не уступавшему ему в размерах и росте, — и караул твой не поможет, эти доходяги на десерт пойдут.

Завскладом попятился назад и махнув рукой сказал:

— Да делайте что хотите! Но я все доложу в штаб.

— Обязательно доложи, — кивнул Михаил, — ну, куда подъезжать для заправки?

— Вон туда, к вышке караульной, там насосная, — завскладом поник и пошел к небольшому двухэтажному кирпичному зданию.

Залились "под пробку", наполнили емкость, в которую поместилось без малого пять тонн и рванули на север от погранотряда. Проехав полчаса на скорости около сорока километров в час, остановились.

— Ну что, давайте прощаться, — развел руками Михаил, — может, еще и когда увидимся.

— Может, — пожал плечами Палыч, — вы можете теперь тоже при наличии такой техники куда-нибудь отправиться.

— Вот дождемся выздоровления Игоря, а там подумаем.

Два "Витязя", вспарывая светом мощных фар мглу наступающей ночи, разъехались в разные стороны и прибавили скорость, быстро удаляясь друг от друга.

— 43 —

Спустя два с половиной часа мы отмахали чуть больше ста километров и ехали по некогда заболоченному руслу реки Трек.

— Тут километров на пятьдесят в округе точно никого, — сказал Палыч, осматриваясь и сбавив скорость, — предлагаю поужинать и разработать дальнейший маршрут.

— Да, — согласился я, — и разложить все нормально, чтобы и к оружию доступ был и боеприпасам.

— Точно, и в бытовом отсеке первого звена порядок навести, отопитель там запустить надо... Так что, привал?

— Да кивнул я.

Кабина "Витязя" была очень просторной и вместительной, кроме мягкого водительского сиденья в один ряд с ним было еще два для пассажиров, за ними, был "спальник" почти как в КАМАЗе, только размерами посолидней. На нем сейчас, привалившись друг к другу, сидели Наталья с Машей... уставшие, глаза сонные. Управление машиной, как мне показалось, со стороны действительно было не таким сложным, маленькая, словно на легковушке баранка, на рулевой колонке "коробка передач", если ее можно так назвать — небольшой рычажок как на иномарке. Палыч пояснил пока ехали, что коробка передач с гидротрансформатором, но чтобы он работал, необходимо сначала включить его контроллер тумблером на панели. На педали газа, как у танка, есть фиксатор холостого хода двигателя, удобная вещь, если рельеф и условия движения позволяют, то педаль можно зафиксировать, эдакий "круиз контроль" получается. Палыч пообещал, что сначала в теории и наглядно расскажет нам об управлении, а потом под его чутким руководством мы уже сами будем пробовать вести эту громадину.

Открыл дверь, спрыгнул на снег, провалившись по колено, и втянул носом воздух, который был вроде и не таким морозным, но прилетевший порыв ветра заставил меня поежиться и поднять воротник бушлата.

— Далеко горелку убрали? — спросил Вовка Наталью, подавая ей руку и помогая спуститься из кабины.

— Где-то в рюкзаке, в бытовом отсеке.

— Там есть печка, — сказал Палыч, вывернув из-за кабины, — пойдем, будем порядок наводить... и это, я автомат-то оставил дежурному в казарме, поделитесь?

— Конечно, — кивнул я, — с этим проблем нет.

Более менее все разложили в бытовом отсеке, заполнив имуществом всевозможные ящики и рундуки, разогрели себе пайковые каши и открыли пару коробок с соком бренда "Армия России", было написано что яблочный, оказался вишневый. Отопитель бытового отсека быстро прогрел помещение и в пору раздеваться.

— Ну что, как дальше двигаемся? — спросил Палыч.

— Нам до Байкала же пилить?

— Да, а там посмотрим, по обстановке, вокруг Иркутска наверняка тоже самое что и в окрестностях Биробиджана твориться, так что лучше объехать.

— А до Ангарска сколько там?

— Уже рядом, на прямки километров тридцать.

— Тогда надо по карте дорог посмотреть, где удобнее ехать, чтобы было где топливом разжиться.

— Да по Транссибу ехать надо, — сказал Вовка, — там и тепловозы, и поселения...

— И китайцы, — вставила Наталья.

— Эм... ну да, и китайцы, — согласился Вовка.

— Можно по просекам нефтепровода ехать, — предложил Палыч, они в стороне в основном и от автодороги и от Транссиба.

— Ну вариант, — кивнул я, — а где мы к нему сможем выскочить?

— Тут не далеко, километров пятьдесят, и едем потом до Сковородино.

— Это сколько в километрах?

— Если смотреть по карте, — Палыч поправил очки и чуть отодвинул карту приглядываясь, — чуть больше тысячи километров.

— Солярки хватит?

— Да, мы себе запас хода считай, в три раза увеличили.

— А переливать кстати как? Не самотеком же?

— Есть свой насос для забора топлива, просто "хобот" опускается в емкость и качай.

— Ясно, ну что, едем дальше или отдохнём?

— Палыч, давай до нефтепровода доедем, а там уже и отдохнём.

— Хорошо, — кивнул Палыч, — а девчонки, кстати, могут располагаться и уже отдыхать себе на здоровье, если что, вот переговорное устройство с кабиной. А вы со мной, учиться...

Как только выскочили на широченную просеку нефтепровода, встали на привал, попили чай, для этого пришлось откалывать топориком куски льда из замороженных "пятилировок". Так как Палыч пока бессменный рулевой, ночную вахту поделили на четверых, решив, что восемь часов нам выспаться просто необходимо, зато потом будем ехать максимально долго.

Утро порадовало, точнее Вовка начал всех будить, он стоял утреннюю вахту.

— Хорош дрыхнуть! — толкал он меня в плечо, оставив открытой дверь в бытовом отсеке, — иди, глянь!

— Что там? — спросил я, свесив ноги с верхней полки, которая была откидная, как в купе.

— Солнце!

— Прям, — я пригнулся и скептически посмотрел в приоткрытую дверь.

— Да отсюда не увидишь! Идем!

— Мда... Я уж и вправду думал солнце, — сказал я, глядя как несколько лучей, далеко на востоке пытаются пробиться сквозь тучи, — хотя и такого видеть не приходилось с момента катастрофы.

— А я про что! Может, и вправду разгонит тучи-то?

— Что, лучи надежды? — Палыч открыл дверь в кабине и спустился к нам.

— Ага, — улыбаясь ответил Вовка, — вот же везет тем, на кого эти лучи сейчас светят.

— Боюсь, что и оценить там это некому, — сказал Палыч и потянулся, — хотя да, радует. Ну что, завтракаем и в путь?

— Да.

Позавтракали плотно, омлетом, не важно, что из яичного порошка и сухого молока, зато живот набили. Потом я пережил очередную, перевязку, процесс заживления шел, что тоже не могло не радовать.

— Ну что, кто первый? — спросил Палыч, когда мы, оставив девчат на хозяйстве в бытовом отсеке, сами переместились в кабину.

В ответ я молча уселся на водительское сиденье.

— Ну давай, — кивнул Палыч, — заводи.

Осмотрел панель, слева щелкнул тумблером подачи питания, зажигание... легкий писк и двигатель запустился. Вибрация 710 лошадиных сил от еще не прогретого двигателя пошла по всей машине.

— Дальше что? — спросил Палыч.

— Холостой ход выбрать?

— Правильно...

Я наклонился к педели газа и рычагом зафиксировал обороты... что на панели? Вроде все в норме, давление, заряд аккумуляторов...

— Дальше? — снова спросил Палыч закурив.

Потянулся к тумблеру контроллера гидротрансформатора и посмотрел на Палыча, тот одобрительно кивнул. Затем, небольшим рычажком на блоке на рулевой колонке включил первую передачу — вообще легко, даже ребенок справится... небольшой толчок, и тридцати тонный монстр пошел вперёд.

— Не бойся давать газ, он не заглохнет как "жигуленок", давай вторую... хорошо, третью, — помогал мне Палыч, — тут чем сильнее газ даешь, тем лучше работает насос.

— Угу, — отвечал я, испытывая просто детский восторг от управления этим монстром.

Машина шла мягко, иногда не сильно покачиваясь. Сидеть на высоте двух метров над дорогой, за тобой еще пятнадцатиметровый "хвост" этого монстра, ощущения не предаваемые конечно... а к габаритам точно, надо привыкнуть еще. Это тут мы едем по двухметровому слою снега и льда, что покрывают насыпь нефтепровода шириной в пятьдесят метров, а в город или поселок какой заедем? Так и раздавить можно что-нибудь, причем и не заметив этого.

А снаружи было действительно чуть светлее, правда, лучи солнца, что мы лицезрели поутру, все же не смогли справиться с плотной облачностью, но зато немного подсветили ее. Мы ехали и ехали, забираясь вверх и спускаясь, лес по обе стороны дороги сменялся снежной целиной, которая покрывала болота, потом опять лес... Спустя пару часов с очередного небольшого холма с редким лиственным лесом, заметили не то поселок, не то еще что-то.

— Ангарич... — сказал Палыч, глядя на карту, — небольшая станция, не узловая, но все же стоит подъехать, газу и поворачивай... давай, не бойся.

— Деревья?

— И что?

Валя и подминая под себя небольшие деревца, мы спустились к станции и остановились метров за сто.

— Давай Палыч за руль, а мы с Вовкой пройдем, глянем, — сказал я, снимая висевший на ремне на сиденье автомат, — Вов, подай разгрузку.

Спрыгнув на снег, не сильно провалившись, застегнул разгрузку, проверил рацию, дослал патрон и поставив оружие на предохранитель пошел к торчащей из-под снега крыше первого здания. Прошёл немного, припал к биноклю — никаких следов пребывания кого-либо.

— Идем, вроде никого, — сказал я Вовке.

Станция действительно, небольшая, даже не электрифицировано полотно, то есть тут только тепловозы "живут". Шарахались долго, почти час, пока не нашли то что искали — стоящий в тупике маневровый тепловоз и стоящую на железной конструкции у здания какого-то цеха, двадцати кубовую бочку с соляркой, тонн семь в бочке "плескалось", так что откапывать маневровый, чтобы добраться до бака не пришлось.

— Палыч, подъезжай, есть чем поживиться, — сообщил я в рацию.

Перекачка топлива заняла еще около часа, тем временем девчонки сварили в котелке на костре несколько добрых кусков говядины. "Очаг" они соорудили на бетонном козырьке входа в помещение дежурного по станции. Пообедали, запили бульоном, и дальше в путь... Теперь Вовкина очередь "курсов вождения".

— Люди какие-то, — сказал я, высунувшись в люк кабины с биноклем. От станции, где мы поживились топливом проехали не более двадцати километров.

— Похоже кто-то НПС оккупировал... Сколько?

— Пятерых точно вижу, нас заметили, забегали.

— Вооружены?

— Да, — ответил я, закрыл люк и опустившись на сиденье постучал по одному из толстых лобовых стекол с зеленоватым оттенком, — Палыч, а точно оно пуленепробиваемое?

— Да, — уверенно кивнул Палыч.

— Так что едем? Нам ведь просто дальше надо, — сказал я, — если что газу и проскочим насквозь.

— Подожди, они сами вон едут, — ответил Палыч.

От нефтеперекачивающей станции в нашу сторону выехал транспортер ТГ на базе МТЛБ, ядовито красного цвета.

— Дамы, не спать, оружие наготове, — нажал я кнопку на переговорном устройстве.

— Что делать? — ответила Наталья.

— Пока ничего, ждать команды.

— Хорошо...

Транспортер остановился сначала перед нами, но потом все же отъехал чуть в сторону, мехвод наверное понял, что "если что", то "Витязь" его просто переедет и поедет дальше. Брезент задней части транспортера откинулся и показались трое — двое в военной форме и один в желтом пуховике "роснефтевском", все трое с оружием, но на нас не направляют, просто в руках держат... смотрят. Я поднял повыше, чтобы они видели за ствол "Печенега", потом опять положил его на пол и показал свободные руки. Они поняли намек, убрали оружие и тот что в пуховике сделал приглашающий жест "на поговорить".

— Вов, ты будь готов из своего люка если что прикрыть, — сказал я.

— Ага, кивнул Вовка и открыл задвижку люка.

На всякий случай, открыв клапан кобуры на разгрузке, я выбрался из кабины и спрыгнув в низ сказал:

— Приветствую!

— И вам салют, — ответил мужик в пуховике, тоже выбравшись из транспортера, и немного с подозрением спросил, — вы к нам?

— Нет, просто мимо едем... По нефтепроводу удобно, практически хайвей.

— Ну да, широкая "трасса", — согласно кивнул он, — а откуда, если не секрет?

— Не секрет, из Биробиджана.

— И что там? Много выжило, — заинтересовано спросил парень с капитанскими погонами на бушлате, который присоединился к нам.

— Хватает, точно не считали, но тысяч пять-шесть точно есть по гарнизонам да по округе.

— И как, уживаются? А Китайцы?

— По разному, и китайцы и уживаются далеко не все, но в основном вояки под единым началом... были.

— Почему были?

— Когда уезжали там как раз какая-то очередная буза на фоне дележа власти начиналась.

— Понятно, — вздохнув ответил капитан, — почти везде так.

— А у вас как? Вы вообще откуда?

— Сковордино, тут не далеко.

— Знаю кивнул я, мы мимо проезжать будем. Много выжило?

— Нет, — покачал головой тот что в пуховике и грустно сказал, — сотни две народу от силы. Да что мы тут, на улице... Поехали к нам, в вагончике поболтаем, чая нет правда, выпили весь, зато кофе как грязи.

— Ну чаем можем и угостить, — ответил я и кивнул, — поехали.

Забравшись обратно в кабину сказал Вовке:

— Давай за ними, на чай зовут, пообщаться.

— Давай-ка Володь я за руль, а то еще не привык к габаритам, не дай бог снесешь им там что-нибудь.

— Угу, — ответил Вовка уступая место Палычу, — я тут буду, а вы идите пообщайтесь, не долго только там.

— Правильно, береженого, как говориться бог бережет... И девчонки пусть посидят, не высовываются, не стоит провоцировать, они же смазливые у вас, — хмыкнул Палыч включив передачу, — и где вы их только нашли?

— Там уж нет, — довольно улыбаясь, ответил Вовка.

Остановились в десяти метрах от расчищенной от снега бытовки, дальше несколько здоровенных емкостей и целая паутина труб торчащая из-под снега. Выпрыгнув из кабины, прошел к бытовому отсеку, постучал в дверь, замок лязгнул и я тут же, не давая Наталье высунуться и посмотреть залез внутрь.

— Сидите пока тут, не высовывайтесь, сходим, пообщаемся, обстановку узнаем. Маш, дай-ка чая упаковку.

— Вот, — протянула мне Маша коробку и спросила, — на долго?

— Нет.

— Осторожно, пожалуйста.

— Обязательно, — ответил я и выбрался наружу.

— А что парня оставили? — спросил мужик в пуховике, приглашая нас проходить в бытовку.

— Так надо, — ответил я.

— Да уж... вот времена собачьи...

— Точно, людей мало, доверия мало, — согласился Палыч.

— Его и раньше не особо много было, — ответил он, — а теперь все нутро на поверхность вышло...

— На, держи, — протянул я ему коробку.

— Вот спасибо! Ну, проходите.

Обычная вахтенная бытовка, хорошо утепленная, печь-буржуйка у которой стоит небольшой стол и две длинные лавки.

— Меня Владимир зовут, я тут начальником смены был... а сейчас вот с ребятами охраняем... от кого... для кого, правда, неизвестно.

Мы с Палычем тоже представились, Владимир заварил два пакетика в пол-литровой банке, а потом разлил всем по кружкам, добавив кипятка сказал:

— Вы вообще первые кого вот так на транспорте встречаем, нет, конечно обстановку примерно вокруг знаем, радиостанция есть, и Хабаровск слушаем и Читу. Пролетал пару недель назад вертолет... низко, покружил и улетел.

— А что в Чите, — спросил я.

— О, там все с чувством с толком с расстановкой, есть некий руководитель, военные хорошо держатся, от мародеров зачистили территорию, были со стороны Китая вылазки, но отбили, там же дивизия! Да и вообще всякого военного много.

— А что за руководитель?

— Не понятно, скорее всего кто-то из гражданских, но скажем, авторитетный товарищ, раз смог военных на себя замкнуть. Люди живут, в общем, кто выжил, как-то устраиваются, но в целом территория сама по себе и как понял к центрально власти отношения не имеют.

— А есть центральная власть?

— Не знаю, должна быть, — пожал плечами Владимир, — иначе чего мы тут, как дураки, высиживаем?

— Если бы была, как ты говоришь "центральная власть", то ты бы в первую очередь об этом узнал на этой НПС.

— Не знаю, — вздохнул Владимир.

— А что у вас в самом Сковородино? Военные кстати есть?

— Погранотряд... сильно кастрированный.

— А вообще, населения, сколько до катастрофы было?

— Тысяч десять.

— Да уж, ну протянуть какое-то время наверное сможете.

— Надеюсь... а вы куда и откуда?

— Вообще с побережья Дальнего Востока, пока за Байкал в Ангарск едем, а там посмотрим, — ответил я.

— Так что, на побережье кто-то выжил?

— Выжил, не знаю правда, как там после тайфуна.

— Да никак! — ответил Владимир.

— То есть? Откуда знаешь?

— Когда с Читой связывались в первый раз, нам сказали, что побережье сильно задело, разрушений много, да и осадков радиоактивных выпало "выше крыши", по Китаю, судя по всему, вообще сильно прошло... вот они вдоль границ и полезли, кто сообразил на север уходить.

— Вода, похоже, не из топленого снега? — спросил Палыч, кивнув на чайник.

— Воды можем налить, не жалко, у нас тут скважина, только емкость несите.

— У нас расходный бак в транспорте, — ответил Палыч, — шланг тоже есть, куда подъехать?

Заполнив двухсотлитровый расходный бак водой, мы распрощались с сидельцами на НПС и отправились дальше, по нефтепроводу.

— 44 —

Ехали мы уже более двух суток, отмахав почти 1300 километров, стало больше леса и гор, между которыми были долины рек. Решение свернуть с нефтепровода на старую ветку БАМа приняли с целью экономии топлива ну и собственно времени. Попадались поселки — ровесники строительства БАМа, никого, ни души. И утром, когда уже пошли третьи сутки, а топлива километров на двести хода мы наконец-то выскочили к железнодорожной станции Куанда, которая встретила нас таким же мертвым безмолвием, как и все вокруг.

— Звиздец конечно, — сказал Палыч, — подкурив сигарету и устало откинулся на спинку кресла, — вообще никаких следов.

— Похоже, — согласился я и покрутил привод фароискателя на потолке кабины, — ну что, выгружаемся и идем смотреть что тут.

— Да, — ответил Вовка, копошась на спальнике, где он "давил на массу" после шести часового управления "Витязем".

Сама станция находилась в заболоченной низине, недалеко от одноименной реки, на юге виднелись горы, не высокие, на севере до горизонта снежное безмолвие. Кое-где из-под снега торчат вторые этажи деревянных бараков, пара кирпичных строений, электрические столбы с оборванными проводами, уныние в общем.

— А ведь это баня, — ткнул меня в плечо Вовка и показал в сторону торчащего из под снега части фронтона крыши и асбестовой трубой в ней.

— Возможно... Про быт позже подумаем, пошли туда, надо соляру искать, — ответил я и пошел в сторону как мне показалось локомотивного депо... не показалось, оно и есть. И солярку нашли, повозиться правда, пришлось, и копали, и шланги сначала искали а потом наращивали, чтобы хватило до обнаруженной цистерны в тупике, до которой проехать "Витязю" мешали строения и всякие металлоконструкции на территории.

— Ну что, — облегченно выдохнул Палыч, когда мы закончили с наполнением баков и дополнительной ёмкости, — предлагаю денек тут отдохнуть.

— Согласен, — ответил я, — баня опять же.

— А чуете, как потеплело? — спросил Вовка.

— Да, кивнул Палыч, если так дело дальше пойдет, все таять будет. Ещё не плюс, но около нуля... на дворе-то середина лета и небо все светлее.

— Я представляю, какой будет паводок, — сказал Вовка.

— Это не паводок будет, а очередной катаклизм, — ответил я, — а прикинь, в городах начнут оттаивать трупы?

— Фу... жесть, — подернул плечами Вовка, — это же всякие эпидемии...

— Ладно, давайте, чтобы у нас тут никаких эпидемий не случилось, займитесь баней, пока девчата есть готовят, а я по цеху в депо пройду, гляну.

Лопатами помахать пришлось прилично, пока вход в баню откапали, пока обнаружили и откапали поленницу. Затем затопили баню и начали набивать в найденную тару снег. Банька к слову уютная такая и не маленькая, видно здесь это было одним из главных развлечений. Тамбур быстро прогрелся от кирпичной стены отделяющей его от парной. Порядок особо наводить не пришлось, баней пользовались часто, все было на своих местах, и веники в том числе, развешанные на веревке под потолком тамбура.

Напарились, в буквальном смысле дорвались, как голые до бани... Все такие чистые, розовые как поросята сидим теперь поедаем тушеное мясо с остатками роскоши в виде начатой бутылки Григорьевского Хеннеси, которое Вовка по хозяйски прибрал в наш первый вечер в Биробиджане.

— Там, — Палыч показал куда-то себе за спину, — в цеху дизель генератор, я посмотрел, можно запустить... сварку подключить.

— Зачем? — со слегка осоловевшими глазами спросил Вовка, восседая на лавке с войлочной буденовкой на голове и замотанный в чистую простынь с печатью принадлежности к некой войсковой части.

— Как обогнем Байкал, наверняка будет более людно, а уж какие намерения у тех людей — неизвестно... Или у вас этот пулемет так и пролежит в ящике? Можно площадку над люком выварить да станок зафиксировать жестко к ней, крутиться конечно не будет, но по курсу градусов на тридцать вполне.

— О! — кивнул Вовка, — дело Палыч говорит.

— Там еще большая бочка в цеху, тонн шесть, есть уголок, швеллер.

— Сварить лыжи и на них дополнительно бак на трос? — догадался я.

— Да, только не на трос, а на жесткую сцепку, перевернуться может на тросу.

— То есть подольше тут задержимся? — спросила Маша.

— Да, завтра и возможно послезавтра проведем здесь, наверное... ну, как успеем в общем все сделать.

— Я бы отдохнула, — прижалась к Вовке Наталья.

— Отдохнете, — улыбнулся Палыч, — ночевать в кабину пойду... но разбужу всех рано.

— Вот! Палыч человееек, — протянул Вовка, встав и учтиво поклонившись ему.

Завтрак после бани плавно перешел в обед, после которого, поболтав с час, мы втроем оделись и отправились в цех, оставив девушек в одиночестве. Генератор завелся, хоть и не сразу и мы принялись растягивать провода от сварочного аппарата и подбирать нужный материал. Площадка которая у нас получилась, конечно не блистала эстетичностью и эргономикой, зато получилась крепкой. Закрепив на ней станок мощными струбцинами достали наконец-то из ящика в прицепе "Утес". Ящик с патронами, ленты и машинку для снаряжения лент я перенес в бытовой отсек — будет чем заняться на досуге.

— Ну что, шарахнем? — спросил Вовка задрав голову и глядя как я, встав на кресло и высунувшись по грудь из люка, вожу стволом "Утеса" проверяя сектор.

— Зачем шуметь... мало ли кто тут по близости шарахается.

— Это вряд ли, — сказал Палыч, — но шуметь не стоит. Ну как?

— Отлично, — ответил я, — только...

— Что?

— Надо фиксатор какой-то придумать, ну чтоб вот так в сторону его закрепить.

— Мешает люку открываться?

— И закрываться тоже...

— Из проволоки согнем крючок и будешь фиксировать приклад за ногу станка.

— Угу, — согласился я, — ну что, теперь в цех?

— Идем, собирайте провода, — ответил Палыч.

До вечера мудрили с лыжами для емкости, и перед тем как идти ужинать у нас уже вырисовывалась конструкция каркаса.

— Опять мясо? Это хорошо, — раздевшись и помыв руки, Вовка уселся за стол с довольной физиономией, — а то что-то проголодался я, пока эти железяки тягали.

— Есть такое, — согласился я.

— Ешьте, ешьте, — ответила Наталья, — если будет тепло, то мясо быстро испортился.

— Пока еще плюса нет, но к тому идёт, — кивнул Палыч, — завтра по домам пройти можно соли поискать, нарубим да вон в ящик из-под "Утеса" сложить...

После ужина гоняли чаи и слушали рассказы Палыча, как он в детстве в окрестностях Ангарска ловил щуку, он оказывается еще и рыбак заядлый.

— Может... на полу себе постелим? — немного покраснев, спросила Маша, когда мы забрались в бытовой отсек.

— Эм... Ну давай, — согласился я, не веря в услышанное, — можно вот тулупы скинуть, сверху спальник а укроемся другим спальником.

— Хорошо...

Сам себе поразился, с какой скоростью приготовил я "ложе", Маша глядя на это мило улыбнулась и начала раздеваться.

— Только свет потуши, пожалуйста.

— Хорошо.

Можно ли захлебнуться от страсти, накрывшей тебя своими волнами с головой? Наверное да, если периодически не выныривать, что мы и делали время от времени, устраивая себе перерывы в этом "марафоне", утоляя жажду апельсиновым соком из камуфлированной коробки с надписью "Армия России". Успокоились и уснули мы с Машей только под утро, крепко обняв друг друга... в голове не было никаких мыслей абсолютно, мне было наплевать на то, что мир рухнул, что возможно мы и не выживем вообще, но, засыпая с распухшими от жарких и долгих поцелуев губами, я вообще об этом не думал. Было не важно, сколько мы проживем, день, месяц, год... нет! Не так! Если наша жизнь будет передана в наши руки природой, или кто там из Всемогущих, который устроил это все на планете? То я сделаю все, чтобы мы жили... Мы выжили! Мы будем жить дальше и будем любить! Так и уснул с этой мыслью — жить и любить.

— Пора вставать, — железным голосом Палыча проговорил динамик переговорного устройства.

— Встаем, — ответил я, поднявшись и утопив кнопку перед микрофоном.

— Куда? — Маша приподнялась на локте и потянула меня за руку, — иди ко мне.

В общем на завтрак пришлось задержаться... Все снисходительно улыбались, и откровенно порадовались за нас. Палыч только был немного, скажем так ошарашен, он и не знал, что между мной и Машей до этой ночи не было близости, он вообще не знал Машиной истории, но вероятно ребята поделились с ним... так, в общих чертах.

— Мяса? — подмигнула нам Наталья, когда мы уселись за стол в тамбуре бани.

— А то! — ответил я, не обращая внимания на то, как на нас все смотрят... Казалось, что те полтуши говядины в прицепе, для меня теперь так, "на один кутний зубок".

После завтрака отправились работать в цех, а девчонки улеглись досыпать в тамбуре бани... Вовка с Натальей похоже тоже, порезвились этой ночью.

— Палыч, а ты чего хмурый такой? — спросил я, активно работая ручной талью, которая подняла и удерживала железную емкость над конструкцией саней.

— Не мог уснуть вчера долго, и засел над картами.

— Что, маршрут не нравится? — спросил Вовка, — отметив место сварного шва.

— Да нет ребятки, маршрут очень даже ничего, устраивает... Представляете что такое Ангара? А Лена?

— Ну да, реки...

— Вот именно, а что будет с ними во время половодья?

— Палыч, вот что ты шугань-то наводишь а? Может... это половодье не будет сильным...

— Сам то веришь? — Посмотрел Палыч на Вовку, а потом на меня.

— Да ну тебя, — Вовка не на шутку задумался, я бы даже сказал, расстроился и забравшись с ногами на верстак у стены закурил.

— Вот и я тоже вчера, подряд сигарет пять выкурил, как понял, что же нас еще ожидает, — ответил Палыч и присел на лавку рядом с верстаком.

— Ну и чего, — спросил я, и перевернув старое помятое ведро кверху дном, уселся на него рядом с курильщиками.

— Бляха! — Вовка с досадой зашвырнул гаечный ключ в угол цеха, — Не ковчег же теперь строить!

— Нет, — помотал головой Палыч, — думаю, достаточно забраться повыше. Но сначала надо в Ангарск, найти моих родных.

Девчонкам пока решили не говорить о том, чем Палыч был "осенен", и на второй день тоже продолжили работы, по изготовлению прицепа — саней, и к обеду, вырвав ворота цеха тросом, прицепленным к "Витязю", мы выволокли нашу конструкцию наружу. Манипуляции с беготней со шлангами и перекачкой топлива повторилась, затем, после раннего ужина мы покинули приютившее нас место. Историческое к стати место, мы обнаружили памятную стелу — Символ Трудовой Славы, на привокзальной площади ст. Куанда, оказывается, 1 октября 1984 года, здесь прошли грандиозные торжества, посвящённые стыковке и укладке "Золотого звена" БАМа.

— 45 —

Ехали безостановочно практически сутки, за исключением посетить кусты, то есть мальчики налево, девочки направо, и один раз поесть горячего. Прошли порядка тысячи километров и выскочили к станции Переменная на берегу Байкала. Следы жизнедеятельности человека заметили сразу, в виде двух окоченевших трупов и валяющихся кое-где стреляных гильз. Была глубокая ночь, и мы не стали останавливаться здесь на дозаправку и тем боле ночлег, кто мог, нас уже явно заметил, увидел и услышал... хотя мы все уже очень сильно устали от дороги. Кстати, пару раз по пути мы были обстреляны, но не останавливаясь ехали дальше, преследовать никто не решился... пока.

— Лучше потерпим еще немного, махнем через Байкал, а там я знаю пару заброшенных деревушек, где уж точно никого не встретим, и ловить там нечего всяким мародерам, — сказал Палыч и придавил педаль газа.

"Витязь" выполз на покрытый толщей льда и снега Байкал, повернул на запад и стал набирать скорость. До заброшенной деревни Еловки — самой северной точки Шелеховского района, пришлось проехать еще порядка двухсот километров, и эти километры мне показались самыми трудными за весь наш путь от Биробиджана... Все уже порядком "на нерве", злые и голодные. Мы снова были обстреляны, потом нас пытались преследовать какие-то недоумки на четырех снегоходах, и даже не отстали, словив пару очередей из "печенега", а лишь сбавили скорость... Пришлось шарахнуть из РПГ-26, что уже не понравилось преследователям и они все же передумали продолжать погоню, буквально за несколько километров до того как в основных баках кончилась солярка. Пришлось в авральном режиме под прикрытием девчонок заниматься перекачкой солярки, а увидев свет фар, бросили это занятие налив не больше тонны, развернули машину "лицом" к преследователям и решили наказать. Пристроив прицел на "Утес", я приложился и стал ждать.

— Курить охота, — сказал Вовка, торчащий по грудь из соседнего люка с автоматом, тоже с установленным "ночным" прицелом.

— Потом покуришь, нечего демаскировать, — ответил я.

— Что же это за уроды?

— Не знаю Вов, и знать не хочу... Палыч ты как там?

— Нормально, — услышал я в ответ, — вон уже мелькают.

Палыч просто залег в снег за гусеницей с "Печенегом".

— Так вижу противника, — сказал я громко, — уже пятеро снегоходов... подпущу немного, стреляем после меня.

Первой очередью в три патрона не попал, зато понял свою ошибку и второй короткой очередью разворотил один из снегоходов в хлам вместе с двумя седоками...

— Как тузик грелку, мать их! — сплюнул Палыч на снег, когда мы отстрелялись, а я внимательно изучив в прицел место бойни, сказал, что можно ехать.

— Залазь Палыч, поехали, — сказал Вовка.

Девушек не задействовали, в принципе и "Утеса" бы одного хватило, но мужикам надо было выпустить пар, что вполне удалось. Спустя два часа мы наконец-то добрались до места, которое Палыч опознал по каким-то своим ориентирам, в частности, по деревянным опорам старой ЛЭП.

— Так, девчонки, быстренько поесть чего-нибудь, — сказал я в переговорное устройство, — привал.

— Хорошо, — отозвалась Маша.

— Пока они там стряпают, идемте, основные баки до полного нальем, а то мало ли, сказал Палыч вылезая из кабины и напяливая шапку.

Справились с заправкой, после чего я, прихватив пару сигнальных мин, побежал вниз по следу от "Витязя", на удалении метров пятьсот, закрепил пару за ветки торчащих из-под снега "жиденьких" ёлок, растянул проволоку поперек следа и вернулся к своим. Ужинали в две смены, сначала мужики, пока Маша и Наталья вели наблюдение снаружи, потом мы с Палычем вышли на улицу отпустив девчат, а Вовку усадили снаряжать ленты.

— Ну что Наташ, поели, — спросил я в очередной раз проходя мимо приоткрытой двери бытового отсека.

— Да, наконец-то, — облегченно выдохнула она.

— Давай, разворачивай антенну, Вовка поможет и "качай связь", как говорил Юра, нужно знать, что тут за хрень происходит.

— Поняла, сейчас.

Побродив еще немного, отправил Палыча спать, на нем уже лица не было, от усталости ввалились глаза и появилась какая-то сутулость. Вовка тоже, проявив благородство, отправил девчат в отбой, а сам нацепив наушники слушал то, что происходит в эфире и "скакал" по частотам.

— Ну что там, — я снова подошел к двери спустя час наблюдений.

— Ну, как и следовало ожидать... кругом одно и тоже. На, горячий, — протянул мне Вовка кружку с чаем.

— Спасибо. А именно?

— Веришь в переселение душ? — хмыкнув, спросил Вовка.

— Не понял...

— На, — Вовка снял наушники и протянул мне.

— ... Фикса, Заводному ответь!

— Тута...

— Группа Толстого пропала.

— Как пропала? Где?

— А я знаю!? Никто из его пацанов на связь не вышел. С черного кордона передали, что они кого-то преследовали на здоровой лайбе.

— Откуда у Толстого здоровая лайба?

— Да Толстый на "Буранах" был всей группой, а здоровую лайбу преследовали.

— Мудак этот Толстый, опять хотел на себя ништяков отжать, ну вот и пусть теперь сам вертится, как вош на гребешке... Ладно, что уж дергаться, завтра с утра поедем искать...

— Пять "Буранов" мля... я их что, рожаю?

— Вот я и говорю, мудак он... Найдем его если, надо уже побазарить с ним, много на себя брать стал.

— Точно, я впишусь. Ладно... давай до связи.

— Прикольно, — сказал я снимая наушники.

— Этот Заводной полчаса вызывал этого Толстого, — сказал Вовка.

— А что еще слышал?

Вовка посмотрел на часы, потом перескочил на частоту и сказал:

— Залазь, слушай, а я до ветру, а потом погуляю на свежем воздухе за тебя... если я правильно посчитал, то через семь минут снова передавать будут.

— Что передавать?

— Услышишь.

Забравшись внутрь отсека, присел на край полки, на которой спала Маша, закутавшись в спальник, только нос и глаза выглядывают.

— "... внимание, говорит Ангарский округ, все кто имеет намеренья попасть на нашу территорию необходимо опознаться на этой частоте и получить инструкции, те, кто не имеет возможности выхода в эфир, но могут слышать, могут явиться на любой блок-пост Ангарского округа. Внимание, на границах округа не спокойно, будьте внимательны, группы вооруженных мародеров и убийц из Иркутска и его окрестностей не единичны к сожалению, в боестолкновение не вступайте, у нас нет возможности помогать всем людьми и техникой.

Ангарский округ это крупное объединение выживших, усиленное сводной группировкой Российской армии и силовыми подразделениями, мы примем переселенцев, предоставим возможность жить и работать. Ангарский округ защищает своих граждан и их имущество. Катастрофа и ее последствия в конце концов отступят и надо продолжать жить, и строить новую жизнь."

— Ну как? — спросил подошедший Вовка.

— Очень интересно, — ответил я, — что ж с утра можно попробовать связаться с ними.

— Ага, — ответил Вовка, — ты ложись Андрюх, а поброжу немного, потом разбужу тебя.

— Хорошо, — кивнул я, расстегнул разгрузку, но снимать не стал и забрался прямо в ботинках на верхнюю полку.

Разбудила меня Маша, она оказывается проснулась среди ночи и вызвалась подменить Вовку, меня будить не дала, о как, заботу проявила... а мне лишние пару часов поспать были действительно просто необходимы, тоже что-то устал.

— Утро уже, — нежно погладила она меня по щеке, встала на цыпочки и поцеловала, — пора просыпаться.

— Как обстановка? — спросил я, усевшись и свесив ноги вниз.

— Тихо, — пожала она плечами, — но мне не спокойно как-то... Я чайник вскипятила, хочешь?

— Да, не откажусь, — спрыгнул я вниз.

Всех разбудили, я рассказал Палычу он ночном сообщении от т.н. Ангарского округа и мы приняли решение выйти на связь на указанной частоте.

"Двигайтесь по трассе "Сибирь" до развязки, на блок посту вас встретят и проводят" — получили мы лаконичный ответ.

— Ну что, едем? — спросил я.

— Едем, кивнул Палыч.

Проехав меж двух небольших холмов выскочили на просеку ЛЭП и по ней добрались то трассы... теперь прямо.

— Ну сурово так, — кивнул Палыч на путепровод развязки, когда мы уже подъезжали к блок-посту.

На фоне немного посветлевшего неба можно было разглядеть длинные стволы "Рапир", то есть противотанковых пушек установленных на путепроводе, два расчета засуетились, забегали, стволы орудий шевельнулись и плавно навелись в нашу сторону. Под развязкой дымил печкой какой-то вахтенный вагончик загороженный кузовами от самосвалов, и две БМП "двойки" по обе стороны.

— Ух ё, — аж зажмурился я от неожиданно включенных двух прожекторов, и прикрылся ладонью, — и как ехать?

— А видно никак, — тоже жмурясь, ответил Палыч и остановил машину, — это вроде как сигнал остановиться... бляха зенитные прожектора что ли?

Как только мы остановились, прожектора погасли, а у меня еще "узоры" темных пятен в глазах стоят. Послышался шум двигателя и я разглядел подъехавшую БМП, башня довернулась в нашу сторону, из десантного отсека, не торопясь, вышли трое, ОМОН-овцы — в зимнем "городе", черных бронежилетах и в "сферах". Тот, что шел впереди, жестом показал выходить.

— Девчонки вылезай, — сказал в переговорное устройство, — проверка на дорогах.

— С оружием? — уточнила Маша.

— Эм... Лучше без.

— Хорошо.

Ну и мы втроем выгрузились.

— Это вы на связь выходили сорок минут назад? — спросил самый старший, по возрасту, из троих подошедших к нам.

— Да.

— Все вышли? — уточнил он, когда девушки выпрыгнули из бытовки.

— Все, пятеро нас, — ответил я.

— Мы машину досмотрим, это обязательно.

— Смотрите, — пожал я плечами.

— Что до вашего имущества, так нам дела нет, главное, чтоб нелегалов не было... Железяка у вас большая, много поместится.

— Так издалека едем, много с собой везти надо, — пошел я следом за старшим.

— Угу, — кивнул он в ответ, и показав рукой на "Утес" сказал, — нет, так не пойдет, снимайте и убирайте.

— Хорошо, снимем.

— Здесь что?

— Бытовой отсек.

— Ну-ка, — парень влез на половину двери, осмотрел и спрыгнул, — уютненько.

— Нам тоже нравиться.

— Тут что?

— Солярка, микроавтобус, еда ну и прочее по хозяйству.

— Открывай.

Старший терпеливо и спокойно ждал, пока я крутил ручку лебедки и опускал задний борт прицепа, который, в конце концов лег на жесткую сцепку саней.

— Хороши закрома, — сказал он, поднявшись внутрь, посветил фонарем по стеклам УАЗа, поцокав одобрительно языком и попинал его траки, осветил штабеля увязанных патронных ящиков, немного приподняв бровь, оглянулся на меня, хмыкнул и сказал, — закрывай. Там что?

— Тоже солярка.

— Понятно в общем, сейчас за нами, проводим до расположения оперативного полка ВВ, — говорил он пока я снова крутил лебедку, — а там уже все на собеседование в особый отдел.

— Хорошо.

Досмотр был закончен, и мы вернулись на места. Я снял со станка "Утес" и опустил его в люк, Вовка принял и пристроил его вдоль спальника. Затем поехали следом за БМП. От транспортной развязки немного проехали по дороге, потом сползли в русло небольшой реки и по нему стали с запада огибать город. Наконец въехали на достаточно большую расчищенную площадь, перед длинным четырех этажным зданием. Большие окна которого, теперь были заколочены и занавешены — тепло экономят, почти из каждого окна торчат и дымят трубы печей. Мы выгрузились, под любопытными взглядами людей... разных, и военные, и в полицейской форме, и гражданские, некоторые с оружием и с красными повязками на рукавах. Присутствовала и техника, тоже разная, в основном военная, и колесная и гусеничная. А в углу площадки красовались Ми-24 с полным комплектом подвесного вооружения и хоть очень плохо выглядящий снаружи, но судя по всему в строю, "трудяга" Ми-8.

— Летают? — спросил я сопровождающего нас старшего группы.

— А как же, летают, только по очереди. С пилотами проблема.

— Ясно.

— Ну, вперед, — кивнул наш провожатый на дальний вход четырехэтажки.

— 46 —

Всё как и везде теперь в нормальных сообществах выживших под началом военных, наверное... сразу после входа нас встретил дежурный, в комнате которого оставили личное оружие, то есть пистолеты, а затем были препровождены в небольшой кабинет на втором этаже, из которого был выход в еще одну комнату, но дверь была заперта.

— Ждите, сказал провожатый, и оставив нас ушел.

Я прислушался, нет, не закрыл снаружи, уже радует. Осмотрелся... в углу у окна буржуйка, несколько стопок напиленных на дрова досок. На буржуйке большой алюминиевый чайник, рядом с печкой армейская тумбочка, на которой пара эмалированных кружек, и начатая коробка пакетированного чая. У двух стен по лавке, несколько стульев и тускло горящая единственная лампочка под потолком. Подошел еще раз к двери в другую комнату и подергал, зарыто все же.

— Ну что, может чаю тогда? — спросил Вовка, приподняв крышку чайника, — вода есть, сейчас только дровишек подкину.

— Давай, — кивнул Палыч. Было заметно, как он нервничает, и хоть сейчас готов сорваться и побежать искать своих родных... в любом состоянии, живых или мертвых, но понимает, что здесь он получит более исчерпывающую информацию о них, или хотя бы подскажут в каком направлении начинать поиски.

— Тепло, — Маша сняла бушлат, шапку и положила на лавку.

Дверь открылась, вошел рослый майор и чекистской проницательностью, медленно переводя взгляд посмотрел на каждого из нас.

— Здравствуйте... Ну, кто первый на собеседование? — спросил он, сняв и повесив бушлат на вешалку у двери, а шапку бросил на лавку.

— Здравствуйте, — поднялся с табурета Палыч, — я первый.

— Прошу, — майор достал связку ключей и прошел к запертой двери.

Через пять минут собеседования с Палычем, дверь открылась, и майор обратился ко мне:

— Не затруднит вас, спуститься в дежурку и передать, что Зиновьев срочно вызывает начальника службы размещения.

— Хорошо, — кивнул я и вышел.

Спустя десять минут пришел такой старикан "торопыжка", весь суетливый какой-то. Он стремительно вошел в кабинет, не закрыв за собой и не обратив на нас никакого внимания, быстро постучал по двери за которой шло собеседование, и, не дождавшись ответа, также стремительно вошел. А еще спустя минут пять они, Палыч и старикан, вышли.

— Мои живы! Все живы, — радостно сообщил Палыч, и постучав по корпусу радиостанции в кармане добавил, — на связи на нашем канале.

— Хорошо, — ответил я.

Они ушли, а из-за открытой двери раздался голос майора:

— Давайте все заходите... чего уж.

Собеседование затянулось почти на час. Мы по очереди рассказали "краткую биографию" до и после катастрофы, Зиновьев что-то уточнял, записывал в толстую общую тетрадь. Когда мы рассказали о засаде, которую устроили преследователям, он достал из планшета карту и попросил показать место. Затем он вкратце рассказал об укладе жизни в Ангарске, после чего спросил о наших планах.

— Дальше поедем, — ответил я.

— Ваше право конечно, — ответил Зиновьев, — но нам нужны тут специалисты... вот вы например строитель?

— Да.

— А вы детский врач?

— Да, — кивнула Маша.

— Очень пригодились бы вы тут... и для учителя дело найдется, и даже для боцмана.

— У нас другие планы...

— Я понимаю. Ну что ж, — майор встал из-за стола и убрал тетрадь и карту в планшет, — у дежурного получите временные документы на пребывание в округе. Связь у вас есть, вот частота помощника, начальника службы тыла, дальше все вопросы через него.

От предложенного общежития мы отказались по причине его переполненности, да и есть у нас свой "дом", не думаю, что надолго тут задержимся. День другой отдохнём, узнаем как говориться, оперативную обстановку вокруг, заберем семейство Палыча и дальше, выше, туда, где должно быть безопасно во время паводка.

Обедали без Палыча, он вышел на связь и сообщил, что уехал с Козыревым — суетливым стариканом, в один из местных санаториев, где разместилось его семейство после того как покинули убежище. "Витязя" кстати, нас попросили перегнать на окраину части, где стояло еще несколько единиц разномастной техники, армейская двадцатиместная палатка в которой и у которой крутилось человек десять, дымила полевая кухня... тоже временные обитатели Ангарска, как я понял. Потом Палыч снова вышел на связь, и сказал чтобы на ужин его тоже не ждали — заняты сборами, также сообщил, что у нас в команде пополнение — его жена, дочь с мужем и сыном.

— Ну что ж, потеснимся как-нибудь, — сказал Вовка, оглядывая бытовой отсек, — о! Надо досок найти или щит какой, и закрепить на верхних полках, вчетвером спокойно уляжемся.

— Да, вариант, — согласился я, — крепления вроде крепкие.

— Да они оргию слонов выдержат!

Маша хихикнула, а Наталья со спокойной миной сказала:

— Нет, пока не решусь я, наверное, на эм... оргию.

— Да ну тебя, — буркнул Вовка, — это же я так, вроде аллегория.

— Ты осторожнее с а аллегориями, мы, женщины можем буквально все понять, — стараясь сделать серьезное лицо, ответила Наталья.

— Идем Андрюха, — махнул рукой Вовка, — поищем чего-нибудь подходящее, ну или к этому тыловому помощнику обратимся... а то сейчас мне начнут опять мозги вправлять.

Далеко идти не пришлось, рядом с палаткой, что около нас, была большая куча дров, в том числе большие оружейные ящики, разной степени разобранности.

— Здравствуйте, — поздоровался с присутствующими в палатке, где было несколько мужчин и женщин, а так же трое детей в возрасте от шести до десяти лет.

— Привет, — повернулся подкидывающий в буржуйку дрова серьезный такой мужик.

— Ребят, там, на улице, в куче дров ящики оружейные, можно мы крышки от них заберем? Нам штук шесть-семь надо.

— Меняем, — улыбнулся сидящий на лавке у длинного стола парень, местного этноса так скажем, то есть бурят.

— На что?

— Это смотря чем богаты, — все также улыбаясь отвечал он, — продукты, оружие, патроны, техника.

— Да что вы его слушаете, — подошла к нам симпатичная девушка, тоже бурятка и скорее всего его жена, ну или сестра, — эти дрова не наши, местная администрация привозит, берите, что вам нужно.

— Нет, ну если у вас действительно есть острая потребность в оружии, можем помочь... глядишь, и вы нам потом услугу окажите. Я так понимаю вы тут тоже временно?

— Да, — мужик отошел от печки и присел на лавку, — пару дней побудем, технику починим, отдохнём и двинем дальше... надо уходить из низовий, если потеплеет, а к тому идёт, то тут все затопит.

— Согласен, есть такое.

— А ты не пошутил на счет помочь с оружием? — спросил бурят.

— Нет, — ответил я, — что надо?

— Автомат бы нам... карабины есть, но без автоматического оружия совсем грустно. Попали мы конкретно, когда сюда добирались, — сказал мужик, — если б не патруль отсюда, из Ангарска, то положили бы всех... оба "бурана" повредили нам.

— Ну что поможем, коллегам — кочевникам? — спросил я Вовку.

— Надо помочь, — кивнул он.

— Ладно, решим, — ответил я, — попозже заглянем.

— Ждем, — сказала бурят, — и дрова да, берите если надо.

Закончив с изготовлением настила на верхних полках, застелили его спальниками и бросили пару тулупов, чтобы укрываться. Вовка подсадил Наталью, она поползала там на четвереньках, улеглась покаталась и сказала:

— Нормально, и для позвоночника полезно... Только, лесенку бы какую что ли?

— Придумаем сейчас что-нибудь, — сказал я, и открыл железную крышку одного из рундуков на стене, — подойдет?

Наталья сползла на край полки, опустила ногу на крышку и спокойно слезла вниз.

— Подойдет, — улыбнулась она.

— Идем Вов, глянем, чем с соседями поделиться.

Прихватив из УАЗа АКСУ и АКМ из нашего трофейного арсенала и пару сотен патрон, направились к палатке.

— Вот, — положил я на стол оружие, — надеюсь, помогли мы вам.

— Мужики, спасибо вам... А давайте на ужин к нам?

— Ну нас четверо, — ответил я.

— Давайте, вчетвером приходите, через часик, — сказал мужик и бережно, словно боясь сломать, переложил автоматы на два рюкзака у стены.

— Хорошо, придем.

— Оля! — позвал уже совсем не хмурый мужик женщину, что занималась с детьми в дальнем углу палатки...

Вернувшись к себе, обрадовали девчонок, что наряд по кухне на сегодняшний вечер у них отменяется. Потом повозившись с подготовкой бытовки для принятия новых пассажиров, в условленное время отправились на ужин к соседям.

Угощали нас кулешом, самым настоящим — из пшена и на сале.

— Так а вы тоже куда-то дальше едете? — поинтересовался Бурят, который представился Александром.

— Да, хотелось бы до горного Алтая доехать.

— О, а нам не далеко уже, у меня родители в Северобайкальске живут... жили.

— Это где? — развернул я карту.

— Да вот он, — тыкнул он пальцем в карту, только мы не сразу туда, а вот тут, на перевале пересидим, пока все будет таять.

— Умно, а что там на перевале?

— Ничего, горы, лес... Есть несколько стоянок геологов в округе.

— Андрюх, может и мы туда? А вдруг потеплеет быстро и мы тупо не успеем добраться пока большая вода пойдет?

— Надо подумать, — вздохнул я, — посоветоваться.

— Вы подумайте, — сказал Сергей, который уже не хмурый, — у нас компания, у вас... вместе сможем продержаться и если что, то отбиться от всяких уродов проще. А уродов полно, мы пока из Красноярска сюда добирались, насмотрелись... Двух людей потеряли, хорошие парни были, хоть и дезертиры.

— Да какие дезертиры! — вступилась Ольга, — кого там защищать было в этих группировках, весь город поделили и устроили бойню.

— Что с парнями?

— Нарвались на банду, покрупнее чем Иркутские группировки... а ребята наш отход прикрывать остались.

— Дезертирами их после этого наверное и не назовешь, — сказала Маша, — они просто герои.

— Точно, — кивнула Ольга, — так и есть герои...

Разошлись поздно. После ужина неоднократно подогревали чайник, болтали, я все больше Сашу расспрашивал про окрестности этого Северобайкальска, он с удовольствием рассказал о городе детства, о том, что построен вначале семидесятых комсомольцами — строителями БАМа, что уютный и тихий город... был. Природа, Байкал опять же. На вопрос о ситуации в городе на данный момент, он ответил, что в особом отделе Ангарска ему рассказали, что там какой-то учебный центр МВД, вокруг которого и объединились выжившие, не много, около двухсот человек, но порядок поддерживают и живут по правилам и законам общежития.

Андрюша, а может и вправду, не поедем так далеко? — спросила меня Маша, когда мы уже развалились вчетвером на новой полке.

— Надо подумать, — ответил я, — погладив ее по щеке и поцеловав в кончик носа.

— Да чего думать! — отозвался Вовка, лежащий рядом, — забираться на этот перевал да вставать лагерем, может у этих... геологов есть там годное для жилья место. Переждем паводок, а там посмотрим.

— В общем, завтра Палыч с семейством заявится, и решим, как быть... все, отбой, утро вечера мудреней как говориться, — сказал я, обнял Машу, закрыл глаза и уснул.

— Цыгане, вы там спите еще? — зашипела радиостанция.

— Нет Палыч, не спим, чай пьем, — ответил я ему.

— Скоро буду, поедем моих забирать и можно выдвигаться... Вы на улицу выходили?

— Нет еще.

— Ну так выйдите... Ладно, я скоро.

Небо... словно по перемешанной, грязной палитре, несколько раз провели кистью с ярко желтой краской...

— Обалдеть... — протянула Наталья, кода мы все вчетвером выглядывали из распахнутой двери бытовки.

— Мальчики, солнце, — сказала Маша и крепко сжала мою руку.

— Ну, еще не солнце, но к тому идёт, — ответил Вовка, — и это с одной стороны очень хорошо, а с другой...

— С другой стороны времени все меньше, — продолжил я мысль Володи.

— Угу, — ответил он.

Палыч особо не задумывался, когда мы сообщили ему о варианте переждать половодье на перевалах северного Байкала, он хорошо знал эту территорию и даже обрадовался, что далеко от родных мест уезжать не надо. Мы посетили наших будущих попутчиков в палатке и сообщили о решении ехать с ними.

— Нам надо еще собрать снегоходы в кучу, — сказал Сергей, — ну думаю к обеду управимся. Надо только в службу тыла зайти предупредить об отъезде и нам обещали безопасный маршрут отметить.

— Хорошо, — кивнул я, — заканчивайте с ремонтом и собирайтесь тогда. У нас тоже еще дела есть, а после обеда выезжаем.

— До перевалов километров пятьсот, за день должны успеть доехать, — сказал Палыч, — единственное, да, неплохо бы безопасный маршрут иметь.

— Связь есть у вас? — спросил я Сергея.

— Нет.

— Пойдем, поделимся...

Вручив Сергею туристический "мидланд" мы распрощались до обеда. Потом связались с помощником начальника службы тыла, и сообщили что уезжаем. Нам посоветовали подойти и указать маршрут по которому собираемся ехать, но мы ответили, что от нас подойдет человек для этого. Затем поехали забирать семью Палыча, но сначала завернули к гаражным кооперативам, где у Палыча был гараж. Пришлось поработать лопатами с часок, чтобы открыть половинку ворот. Натаскали из гаража в прицеп кучу инструментов, разные съестные запасы, соленья и варенья, и самое главное, из-за чего Палыч нас сюда потащил, это лодка. Пятиместная "Musson" с двадцатисильным мотором.

— Все, — довольно сказал Палыч, когда мы забрались в кабину, — теперь в санаторий за моими.

Надежда Андреевна, милая женщина и жена Пал Палыча, спокойная как удав не торопясь помогала нам раскладывать вещи, которых к слову не так много. Лена — дочь Палыча, и ее муж Кирилл, наши с Вовкой ровесники, с виду немного замученные, но глаза горят, и их десятилетняя дочка Даша.

Как и планировалось, примерно к обеду закончили собираться и грузиться. Решили, что на пустой желудок отправляться не хорошо, и приготовив макарон "по-флотски", а также открыв банку маринованных помидор из подвала гаража Пал Палыча, поели, и что уж говорить выпили, но не много, без фанатизма, какой-то вкусной наливки из черноплодной рябины, за встречу, знакомство и чтобы как говориться — скатертью дорога.

Расселись по местам, на время пути мужики в кабине, женщины и дети, точнее дитё, в бытовом отсеке. "Буряты" — как назвал их Вовка вышли на связь и сообщили, что маршрут уточнили и тоже готовы выезжать, обговорили точку встречи и выехали.

Двести километров прошли за пять часов и выскочили к Малому Морю, что у знаменитого острова Ольхон. "Буряты" нас там уже ждали пару часов, скорость у них была выше, и они шли вроде как разведкой, хотя согласно штабным отметкам на карте, опасности быть не должно. На месте встречи немного попили горячего чая, чуть отдохнули и снова в путь... еще 250 километров по Байкалу, к устью реки Куркула, а там, по ее руслу предстояло забраться на один из перевалов.

Вместо Эпилога

Нас приютил перевал "Пешеходный", уже несколько дней, как мы разместились метров на двести выше и в сторону Байкала, на небольшой, относительно высоты перевала горе с пологой вершиной. Можно было бы занять место и на другой стороне, но не стали, из-за возможной лавинной опасности. Понимая, что здесь мы проведем значительное время, решили строиться, благо кругом хвойный лес. Нам здесь придется не только пережить паводок, но и его последствия, а потом еще и реакцию немногих выживших на эти последствия... Сегодня видели лучи солнца, которые боролись с уже ненавистными всем серыми тучами около трех часов, но уступили... пока уступили. Температура днем держится около нуля, а ночью опускается до 12 градусов, но это не на долго, уже просто чувствуется... в теплом ветре днем, и в появившемся запахе талого снега.

Затем три дня всем мужским коллективом были на лесоповале, после чего УАЗом таскали хлысты для строительства барака, а там посмотрим, строиться ли дальше.

Наталья развернула радиостанцию, и мы наладили связь с Ангарском и с тем самым учебным центром в Северобайкальске. А на Алтай решили не ехать, всем понравилось здесь, Саша, каждый вечер за ужином нам рассказывал об этом прекрасном месте, природе и древних легендах. Потом, когда сойдет вода, мы спустимся к берегу Байкала и построим там новый поселок, и назовем его "Снегоходный", и будем жить... Жить и любить!