Уникальный юнит

— Зови Кором, — наконец определился я со своим неофициальным игровым именем, и озвучил его девушке.

— Слушаюсь учитель, — по привычке ответила Мара.

Моб — по привычке? Не герой после всего лишь дня такого обращения? Не верю! Скрытый герой? Некая игра девушки? Сценарий "Шаловливой ученицы"? Только не последнее — помотал я головой, но скорее всего это был как раз он.

— Кор! — наставительно-требовательным тоном поправил я.

— Хорошо Кор, — поправилась Мара, мило улыбнувшись.

Ну сука, доберусь я до тебя не то что педофилом сделаю — общественным копрофагом у меня станешь, — мысленно погрозил я своему неизвестному "благодетелю".

— Пошли, — махнул я, Маре направляясь к двери — ну не в вампирском же гробу лишать девушку невинности, обычная кровать для этого подходит гораздо лучше. Хотя идя интересная — проскочила у меня в голове пошлая мыслишка, когда я, повернувшись чтобы убедиться, что ученица следует за мной, окинул быстрым взглядом её тонкий стан.

Войдя в одну из спален на втором этаже я, не оглядываясь, подошёл к большому напольному зеркалу стоявшему в правом дальнем углу комнаты и скинул капюшон мантии — из зеркала на меня тяжёлым уставшим взглядом смотрел уже виденный мною седовласый парень с изуродованным лицом.

Раздевайся, — велел я Маре, не поворачивая головы и стараясь стоять так чтобы не видеть в зеркале отражения девушки.

Сзади послышался шорох материи.

Легкое движение руки — узел шнурка стягивавшего на шее ворот мантии распушен и и ткань водопадом стекает с моих худых плеч. Всё уже решено и оглашено, но разум всё продолжает искать иной выход из ситуации, логика целиком за, моральные устои категорически против, а желания поглощены борьбой меж собой и им нет дела до моих проблем. Тонкие бледные пальцы выверенными движениями расстёгивают пуговицы на жилете, как бы отсчитывая так последние оставшиеся до моего грехопадения мгновения. Жилет с кармашками и их содержимым отправляется в пространственный мешок, а я начинаю сражение с поясом удерживающим штаны на поясе. Бриджи спадают на пол, за ними следуют кальсоны, и дело доходит до изврата — чулков. Слава богам не капроновых, а коротких — всего лишь чуть выше колена — шёлковых, удерживаемых на ногах шнурками-подвязками.

Оставшись в одной сорочке — назвать это женственно кружевное излишество рубашкой у меня просто язык не поворачивается — я ещё раз окинул свою худую фигуру скептическим взглядом. Говорят что шрамы украшают мужчину, тогда я писаный красавчик — по три шрама на каждую пядь кожи. Фиолетовые рубцы на синюшной коже — чистая эстетика, которую сможет оценить разве что только истинная некрофилка.

— Кор, — позвала меня Мара.

Повернувшись, я окинул девичью фигурку внимательным взглядом: Первыми бросились в глаза черные туфельки по типу детских на маленьких каблучках — очень мило. Далее мой взгляд переместился на ножки девушки обтянутые черными чулочками, удерживаемыми на своём месте ажурными подвязками — мило в квадрате. Выше тело ученица от любопытных взглядов одного озабоченного индивидуума укрывали полупрозрачные облегающие панталончики с кружевными вставками — чистый разврат. Последней частью туалета девушки был свободный топик украшенный воланами практически не препятствовавший лицезрению маленьких холмиков девичьих грудей в их естественной форме — это уже не разврат, а нечто немыслимое и противопоказанное детям до шестнадцати. Старше — ещё не то могут показать.

— Не смотрите на меня, — попросила девушка, увидев мои разглядывания. — Я некрасивая, — её нежный голосок захлебнулся плаксивым всхлипом.

— Ну что ты, ты очень даже миленькая, — принялся я утешать свою несчастную ученицу. — Не смотри на свои шрамы, уже скоро ты от них избавишься и станешь писаной красавицей — у тебя всё для этого есть, и природные данные, и сила магии перерождения коей является некромантией.

— Да учитель.

— Кор, сегодня ты зовёшь меня Кором, — напомнил я Маре, понимая, что в подобной ситуации ранговое обращение девушки ко мне аморально. — Не забыла?

— Простите Кор, я такая глупая, — повинилась Мара. — Уродливая дура, не ценю оказаной мне благодати и вместо того чтобы из всех сил развлекать вас ною и развожу тоску. Простите меня и поверьте — больше я не буду утруждать вас своими стенаниями и вы не пожалеете что согласились овладеть мной, — заверила меня девушка через силу заразительно улыбаясь.

= Ловлю на слове, — лукаво улыбнулся я девушке, и хлопнул её чуть ниже спины. — А теперь бегом в постельку.

Мара было дернулась нырнуть под спасительное одеяло, но через два шага на миг остановилась, и дальнейший путь до любовного ложа продефилировала, несколько неумело покачивая бёдрами. Сразу ложиться в постель девушка так же не стала спешить, а аккуратно сняла с кровати покрывало, и сложила его прямоугольником, всячески при этом изгибаясь и демонстрируя свою гибкость откровенными позами.

Наблюдая за телодвижениями Мары и анализируя её поведение — в такой-то момент — я утвердился в двух постулатах: "Скамир" создавали конченые маньяки. Я — не человек из плоти и крови. Нет, я это и раньше понимал, но сейчас убедился в этом так сказать наглядно. Да что уж тут выдумывать оправдания, если девушка после того как её изуродовали по своей абсолютно добровольной инициативе устраивает своему мучитель стриптиз, а молодой мужчина без каких либо проблем в интимной сфере в этот момент вместо наслаждения зрелищем занимается анализом, то явно у кого-то что-то с головой не то.

Наконец Мара закончила своё "представление", или точнее представление мне своего тела, и в её понимании соблазнительной позе "возлегла" на кровать.

Спокойным размеренным шагом, перейдя комнату, я подошёл к кровати и, с отстранённым видом развернувшись спиной к девушке, сел на край ложа. Мысль о другом пути, ином — не допускающем моей близости с малолеткой — способе добиться желаемого не давала мне покоя. Я уже сто раз перебрал все возможные варианты, и признал ход с засылкой ученицы во вражеский стан в качестве перебежчицы -диверсантки наиболее перспективным, но моя социальная позиция просто вопило о его недопустимости. Короче говоря, в моём сознании лоб в лоб столкнулись два равнозначных значения, и установившийся между ними паритет буквально вводил меня в ступор каждый раз, когда требовалось совершить какое-либо действие способное нарушить установившийся баланс. И вот сейчас я вновь изыскивал логические уловки, которые позволили бы мне перейти очередную границу. Был бы я в биологическом теле — всё бы решили чувства, но в не допускающей "вольностей" искусственной нейросети все чувства были лишь их иллюзиями, не обладающими возможностями биологических реакций, и не способными с подвигнуть на алогичные поступки. Вот и приходилось мне плести цепочки умозаключений в целях разрешения конфликтов между логическими решениями и шаблонами памяти — иного решения проблемы я не видел.

Я должен разобраться в сложившейся ситуации, и разрешить её с наименьшими потерями для себя. Для этого мне нужно добраться до Духов Природы являвшихся аватарами искинов-администраторов вира. Сделать это можно было, только выйдя за пределы ветки развития мобов, и путь к этому только один — сверхразвитие. А любое сверхразвитие — это путь по трупам, и пройти по нему не изгадившись по уши, не под силу никому пусть он будет хоть не земной гений с айкю в тысячу балов, что уж говорить про вашего покорнейшего слугу. А значит не ради удовольствия, а ради восстановления справедливости я должен сделать это — как бы мне это противно не было.

Сзади раздался жалобный всхлип.

= Ты чего? — спросил я, оторвавшись от своих дум.

— Я такая уродливая что господину противна даже мысль о близости со мной, — рыдая пробубнила ученица. — Простите, я вас больше не побеспокою, — она попыталась вскочить, но поскользнулась на шёлковом пододеяльнике.

— Ну что ты маленькая, — перехватил я подымающуюся Мару, схватив её за руку. — Ты очень даже соблазнительна, просто у меня никогда не было таких юных прелестниц и я немного волнуюсь, — принялся я утешать девушку, поняв в это мгновение что, — лучшее что я могу для неё сделать сейчас — это постараться быть как можно более нежным и страстным любовником, чтобы эта ночь запомнилась ей как особенная — восхитительно волшебная. Мало вероятно конечно, но я хотя бы сделаю всё от меня зависящее и хоть от части облегчу свою душу — существование которой я пока у себя не доказал, но это сейчас не так уж и важно.

— Правда? — Мара с невинной надеждой посмотрела на меня своими большими зелёными глазами.

— Правда! — выдохнул я и впился губами в нежный бутончик её розовых губ

Я лежал и прислушивался к мерному дыханию Мары положившей свою голову мне на грудь и сладко спавшую после нашего общего грехопадения. Рубикон перейдён, и все мосты сожжены, пути назад нет, и нет нужды и дальше притворяться "хорошим мальчиком", я — некромант, я — "богомерзкая тварь", не живой не мёртвый из рода Отверженых, и этим всё сказано.

Я ожидал спасительной пелены страсти, но её не было. Я надеялся на искупительное освобождающее удовлетворение — не по Сеньки шапка. Неписям доступны лишь ощущения и понимание, но никак не чувства; чувства — значительной частью базирующиеся на биохимических реакциях органического тела. А ещё было это проклятие — абсолютная память, я помнил каждую секунду нашей близости, огнём обжигавшую мою память. Не сказать, что мне не понравилось, но в том-то и была проблема — я хотел ещё; ведь это так приятно — нарушать правила. Я ненавидел себя, но как маньяк крутил воспоминания. Воспоминания, калечившие меня, сдиравшие кожу, и обнажающие моё гнилое нутро. Что это было — я не понимал, но сделать с этим ничего не мог, и поэтому просто лежал и слушал мерное дыхание ученицы.

Дыхание Мары ускорилось и стало жарче, но девушка не спешила шевелиться, притворяясь всё ещё спящей.

— Как ты? — в который раз за последнее время спросил я — будто это что-то могло изменить.

— М-м, — был мне ответ, и точёная ножка в черном чулочке не двусмысленно про скользила по моей промежности.

— Ты не устала? — с умилением улыбнулся я девушке.

— Господин превосходный любовник, — жарко выдохнула Мара в одно мгновение оказавшись надо мной. — Я никогда не была так счастлива, и готова отдаваться вам снова и снова лишь бы ещё чуть-чуть продлить это блаженство.

— Ученица — я не люблю, когда мне лгут в лицо, — сузив глаза, сурово произнёс я, схватив девушку, за запястье левой руки которой она намеривалась меня обнять. — Прохождение болезненного ритуала, закончившегося потерей сознания и изуродовавшего твоё тело, а потом практически принуждение к близости — и это ты называешь счастьем? Не верю, — покачал я головой. — Я просто представить не могу какой должна была быть твоя жизнь чтобы подобное тебя так радовало.

— Вы не можете представить, а я так жила, — резко погрустнела Мара, и села на край кровати спиной ко мне. — Я всё свою сознательную жизнь никому не была нужна, вы первый кто позаботился обо мне. Моя мать умерла до того как я смогла познать её ласку, а отца у меня и вовсе никогда не было. Отчим не выкинул меня на помойку лишь потому, что надеялся продать за звонкую монету, а мачеха кормила только за хорошо выполненную работу. В двенадцать меня за горсть медяков купил толстый вонючий работорговец собиравшийся позабавиться со мной, а потом продать в бордель, лишь тут мне можно сказать повезло — на караван напали, и я смогла сбежать. Попрошайничество, воровство, и всеобщее презрение. Работа посудомойкой в харчевне за право облизывать тарелки и угол в конюшне. Постоянный страх побоев, насильничества пьяных мужиков, и подспудное желание этого в надежде на корку хлеба. В конце концов, попадание сюда и ожидание становления ужином для вампира, ценившим тебя как деликатес и от этого растягивавшего удовольствие.

Нет, я понимаю, что вы также как и все они, просто используете меня в своих делах, но вы при этом делаете всё, чтобы у меня было, как можно больше шансов выжить. Всё что от меня сейчас требуется — это ввести лорда в заблуждение, и для этого совсем нет необходимости в моём обучении — достаточно просто послать к его замку даже не давая задания а, просто дав прознать о ваших планах. Тем не менее, вы тратите на меня силы и время, дарите ценные артефакты, и даже одарили нежнейшими ласками несмотря на всё моё теперешнее уродство — разве это не доказывает, что вы меня цените. А разве это не счастье — быть нужной и важной?

— Не знаю, наверно счастье, — пожал я плечами, сам вспоминая свои счастливые моменты и пытаясь вывести в них что-то общее. — Но всё же..., наверно это ещё и от культуры и обстоятельств зависит.

— Так что зря вы мне не верите, — девушка резко обернулась и мило улыбнулась. — Я теперь для вас всё сделаю, и в себя приму и на смерть с улыбкой пойду.

— Последнего вот как-то не надо, — ошеломлённо покачал я головой — и кто только все эти сценарии придумывает. — И вообще ученица, не пора ли тебе приступить к занятиям — солнце уже встало, а время у тебя есть только до обеда. Не так уж и много, даже учитывая твой явный талант.

— Вы считаете, что у меня есть талант в изучении магии? — переспросила Мара, нагнувшись и оперевшись о постель локтями. — Как по вашему — я стану могущественнейшей магессой?

— Этого я не знаю, — покачал я головой. — А вот то что если ты не поторопишься со своим обучением, то можешь вообще не стать полноценным магом, я более чем уверен. Так что, марш заниматься, — скомандовал я, повысив голос.

Ученица, соскочив с кровати, за пару мгновений собрала свою одежду, и кокетливо вильнув на прощанье попкой, сопроводив это действо лукавой улыбкой, выскользнула из комнаты.

Ну вот Виктор — ты и стал педофилом, ну и как тебе в новой роли? — с сарказмом мысленно поинтересовался я сам у себя, и тут же сам себе и ответил. — Дерьмово. Но залезть в выгребную яму и не вымазаться по уши в дерьме — надо иметь редкий талант, которого у меня видимо нет.

Тяжело вздохнув, я стал одеваться — мне тоже было пора заняться подготовкой к предстоящему бою.

Моим противником был такой же некромант, как и я, разве что уровнем пониже да с опытом пожиже. Ну и самоуверенности в нём должно быть больше — как-никак бессмертный авантюрист всё-таки. А в остальном мы оба в невыгодном положении окажемся, заклятья наши против наших же костяных воинств неэффективны, а вот их клинки против нашей плоти очень даже, и пусть живучесть у нашей братии будь здоров, защита и механическая стойкость наших тел — одни слёзы. Учитывая это моё положение пожалуй будет вообще отвратительным — мне-то в отличии от моего противника его убить надо лично, даже более того — собственноручно.

Перебрав весь свой арсенал, я тяжело вздохнул и отправился в катакомбы за местными скелетами-магами — только там я мог получить юнитов с атаками достаточно эффективными против нежити. Было бы просто волшебно подчинить себе русалку и заманить в её пруд вражеский отряд, но это были наивные мечты — ни кто не даст мне вот-так вот взять и сломать сценарий, на который может быть подвешено с десяток ивентов.