На то они и люди

Пока Ритка через оптику высматривала наиболее опасные скопления нападавших, а наша артиллерия удачными и точными выстрелами все это дело уничтожала, особой опасности не было.

— Тридцать градусов на юг, двести двадцать метров, мочи их, бум, ба-бах!!! — передавала Ритка. Череп, Муха и Миф выпускали в нужном направлении по несколько зарядов.

— Над вами очередная туча резаков. Автоматы к бою, тра-та-та, — смеялась распаленная Малышка. Мы послушно выполняли.

Какая она все-таки веселая, жизнерадостная. Моя Рита.

Битва стихала и вдруг я услышал крик Малышки. Но в этот раз в нем не было радости. Было что-то плохое, отчего сердце сжалось и не хотело разжиматься обратно.

Я сорвался с места и побежал. К ней. Лишь бы успеть!

Сквозь густой дым я не мог видеть ни где она, ни что с ней. Но вот в рацию прорвался ее голос. Она кричала. Что именно, я разобрать не мог и бежал, спотыкался, падал, вскакивал и продолжал бежать. Быстрее, к тому выступу, где была она.

Я успел. Ритка еще жива, но уже без шлема и какое-то новое, до этого дня невиданное мной создание, воткнув в ее грудь когти, уже готово было добить мою Риту. Оно хлопало крыльями и!!! ноги, как у человека!!! Чужак оказался прямоходящим, крылатым, с орлиной головой, как у одного из египетских богов, не припомню его имени.

Но я все-таки опоздал, всего лишь на мгновение, но опоздал. В ту же секунду, когда клюв существа пробил темечко девушки, я выстрелил. Так метко на таком расстоянии из кислотной винтовки я еще не стрелял. Голова твари взорвалась, разбрызгивая сине-зеленое месиво. Но мне на это было уже наплевать.

Я подбежал к мертвой Рите, обнял ее крепко и зарыдал. Вдали уже затихал бой, а я все рыдал, не выпуская из рук ее маленькое хрупкое тело. Рассеялся дым и моя команда подтянулась к нам, а я все также сидел у подножия этой злосчастной скалы и плакал. Ребята молча стояли рядом. Никто меня не успокаивал, не пытался увести оттуда. А уж попробовали бы забрать от меня ее тело, я бы положил их всех там же на месте. Злоба и жажда мести переполняла меня в этот миг. Я возненавидел всех пернатых, всех тварей у которых среди прочих органов имеется клюв. Вот уж действительно, птичек жалеть я не стал бы.

* * *

"Кто ты?"

"Меня зовут Курше-Кургамыш. Я вождь аучен. Сегодня ты убил моего наследника. Его звали Кюрей-Минос".

"Мне плевать, как его звали. Будь у меня возможность, я убивал бы его каждую секунду, насколько хватит сил. И всю вашу куриную семейку до кучи".

"Ты жестокий, Великий Убийца".

"Я жестокий? Да я еще добрый. Кстати, где мы? Почему я тебя не вижу? Придушу собственными руками, чтобы больше не плодил уродов".

"Ты сейчас спишь, а я вошел в твои мысли. Вы называете это телепатией. Увидеть меня ты не сможешь".

"А что ты хочешь, вождь "куриные мозги"? Запугать меня решил? Так, да?"

"Нет, ты ошибаешься. Я пришел просить тебя. Умолять".

"Странный ты. Говоришь, что я прикончил твоего сыночка ненаглядного, а сам ко мне на поклон явился".

"А почему ты считаешь, что я должен злиться?"

"Да неужели не жалко тебе твоего куренка?"

"Прошу тебя, Черный Гром, не называй Кюрея обидными словами. Он был великим воином и аучен-гиреем. А в его смерти нет ничего страшного. Это была судьба, его судьба. Судьба всех аучен".

"Что за аучен?"

"Это мы. Наш народ"

"То есть все эти твари, которых мы укладываем пачками и есть твои аучен?"

"Нет. Это зессы. Почти как у вас животные".

"Понял. Вы, значит, пастухи, а это ваши овцы. Высший разум своего мира. Верхушка пищевой цепи".

"Не совсем. Мы равны с ними. Мы братья и сестры".

"Что ты от меня хочешь?"

"Я прошу подождать до Ночи Встреч. По вашему это около сорока суток"

"Да ну?! А еще? Может быть, приказать своим завтра же застрелиться с утра?"

"Ты меня неправильно понял"

"И не хочу понимать"

3.

Уже средь новых пыток я опять,

Средь новых жертв, куда ни обратиться,

Куда ни посмотреть, куда ни стать.

Я в третьем круге, там, где, дождь струится,

Д. Алигьери

Сцена прощания с Ритой полностью походила на похороны Ченга. Только под конец, когда все почести были отданы, ребята как по команде отошли, оставив меня одного у могилы. Я бы сказал им за это спасибо, но они и сами знали всю глубину моей благодарности.

Впервые в жизни я потерял любимого человека. Ченга я тоже любил и уважал, но только как друга и хорошего человека. Тут другое.

Прав был Кляча, когда говорил, что работа с психологом также необходима, как и тренировки. А мы глупые дети, ничего в жизни не повидав, двинулись с песнями покорять чуждый нам мир.

Оказывается что не все так просто в королевстве датском.

Я думал о Рите. О той злой судьбе, что свела нас здесь, подарила мимолетное счастье и отобрала, оставив вечную скорбь. А может и не вечную. В этом аду каждую секунду можно "задвинуть кеды". А глядишь, там, в том мире, куда попадают люди после смерти, мы снова встретимся и уже ничто не сможет стать у нас на пути. Я уверен, что такое место есть. Ведь если существует ад, как же тогда без рая? А как иначе назвать это место? Может, кто подскажет? Место, где юные и невинные дети должны брать в руки оружие и убивать, чтобы самим не быть убитыми. Место, где в мановение ока, молодая, жизнерадостная девушка умирает от...

Я вспомнил вчерашний сон. Странный визитер. Странный сон. Слишком реальный и сказочный в то же время. Прочь!

Я отбросил воспоминания о ночном визите и, в последний раз простившись с любимой, пошел к ребятам.

Они оттащили труп нового существа к стоянке и изучали его.

— Похоже, он разумный, — сказал Череп, хотя в этом уже никто не сомневался. На Кюрей-Миносе были надеты какие-то украшения и на груди сделаны рисунки.

— Нам ничего не говорили про таких вот, — опустив глаза сказала Гузель, — нас обманули. Отправили на сафари, а мы тут геноцид устраиваем.

— Тогда уж ксеноцид,— отозвался Миф.

— Да что вы спорите? Моралистами вдруг стали?— огрызнулся Муха. — Люди всегда стремились уничтожать всех и вся, что хоть в малейшей степени угрожает их существованию. Не существованию даже, а комфорту. Примеры из истории приводить или как?

— Не надо, — в один голос ответили и Миф и Гузелька.

Рустик тем временем достал нож, явно собираясь начать резать труп. Я поймал его за руку. Он посмотрел мне в глаза и спокойно сказал:

— Нужно сделать вскрытие. Узнать получше с чем мы на этот раз столкнулись.

Я махнул рукой — делай что хочешь и ушел подальше от всех.

Мне было над чем поразмышлять.

* * *

Почти триста километров до спуска на третий уровень мы успели проделать до наступления темноты. В Хеллусе мы находились меньше четырех суток, прошли всего два уровня, но потеряли уже двоих.

Утром мы спустились на третий уровень.

— Это не третий, — заявил Муха.

Действительно, сходство минимальное. Только горная гряда остающаяся слева и выход из пещеры были как на симуляторе. Все остальное походило на четвертый и пятый, только вместо болота мутная вода.

Везде вода. Одна вода. Куда ни встань, куда ни плюнь, что называется.

Вода.

— Но что случилось? — не унимался Муха. Вода всегда начиналась с четвертого.

— Кто-то пописал. А может озеро с места перепрыгнуло, так бывает. Лягушки соберутся вместе, решат что пора менять место жительства и — прыг! Вместе с речкой или болотом, — гоготнул Миф.

— Успокойтесь, я знаю в чем дело, — тихо сказал я. — Похоже мы занимались на симуляторе в летний период, а сейчас здесь либо ранняя весна либо поздняя осень. Талый снег или дожди.

Гузель хихикнула. Череп смолчал явной глупости с моей стороны, хотя отвернулся в сторону, чтобы я не увидел улыбку.

И ежу понятно — озеро оно не гриб, по осени не отрастает. А снег только на шестом начинается.

— Ладно, бойцы. Если вода, то пусть так и будет. Пойдем вброд. Машины оставим здесь, — сказал я, наконец, после затянувшегося молчания.

— Оставим тачки? — удивился Рустик, — но там же все наше оружие и боеприпасы. И жратва.

— Из оружия возьмем только самое легкое. И как можно больше пуль, гранат, стрел — кому что нравится. Еду берем по минимуму. Будем рыбачить, — ответил я.

Кто-то заржал.

Я разделил ребят попарно. Читал в одной книжке, что по болоту надо ходить вдвоем, на веревочке. Лю с Мухой, мы с Черепом, Рустика, Мифа и Татарочку втроем.

— Девчонки пусть идут вперед, — сказал я.

— Это очень по-джентельменски, — с укором в голосе сказала Лю.

— Объясняю: если провалится Муха, то его ты не вытащишь. А у него все шансы вытянуть тебя.

— И откуда ты такой умный, — съязвила теперь уже Гузель. Перспектива постоянного риска утонуть в вонючей грязи ее явно не прельщала.

— Откуда умный? А оттуда. Книжки надо чаще читать, а не по дискотекам шататься, — улыбнулся я.

— А что есть такие книжки, где написано как ходить по болоту? С какой ноги наступать, на какую кочку ссать? И кто их интересно пишет? — не унималась восточная красавица.

— Вот что: его зовут Алексом как и меня, а фамилию не помню. И вообще, хватит разговоров, шагом марш, — скажи я им фамилию этого великого в прошлом автора, начались бы идиотские шуточки.

Рустик, проходя рядом со мной, нагруженный двумя автоматами и огромным рюкзаком с боеприпасами, улыбнулся:

— Я тоже читал "Вычислителя",— сказал он, — вот только помню, Эрвин так и не смог достать Кристину, когда она провалилась.

Я опешил на мгновение. Но сразу нашел что ответить:

— А он особо и не старался.

— Угу, — кивнул Рустик и прошлепал к поджидавшим его Гузель и Мифу.

Ко мне сзади подошел Череп и тихо спросил:

— Зачем нам сейчас эти ремни? Тут же по колено только. И вообще, вполне можно и на машине добраться, хотя бы до четвертого. Сейчас налетят гиппогрифоны и стаи лезвиехвостых ящеров, а мы даже ни одного пулемета с собой не прихватили.

— Воды тут тоже раньше не было. Неспроста она тут появилась. Ой неспроста! А вдруг там ямы, ловушки всякие. Надо перестраховаться. А если машина утонет, мы ее уже не вытащим. А вместе с ней и людей. Усек?

Черепу нечего было возразить. Монстры оказались умными и хитрыми. Ждать можно любые подлянки и будет лучше если мы к ним приготовимся

* * *

Оказалось, что выражение "как в воду глядеть" может не только иметь два смысла, но еще, в свою очередь, оба они способны являться истиной в один и тот же момент. Не успели мы отойти от выхода на сотню метров, начались ныряния.

Ямы и довольно глубокие, попадались почти на каждом шагу.

— Акваланг надо было брать, — кисло пошутил я, когда Череп в очередной раз показался из-под воды, фыркая и хрюкая.

— А лучше лодку, — в ответ сказал он. И мы как вкопанные уставились друг на друга. Черт возьми, как же мы сразу не подумали!

— Эй, вы, там! Ихтиандры недооперированные! Все дуйте обратно к джипам, — заорал я остальным.

Началось ворчание. То туда, то сюда. Ля-ля-ля. Но всем явно надоело играть в Жака Ива Кусто и они повернули обратно.

Вот ведь она, смекалка наша молодецкая. Куда уж угнаться за людьми каким-то тупорылым монстрам, мать их аученскую, эхх!

Когда все собрались около машин, мокрые и уставшие, я объяснил свой план: из имеющихся в наличии подручных средств изготовить плавательное средство, а именно плот.

Наверное, более старшему поколению показалось бы странным, что мы сразу не додумались, но здесь объяснение только одно — ни один тех, кто был сейчас в команде, даже близко не приближался к водоему в ее природном варианте, там, дома, на Земле.

У нас оказалось много полезного добра: порядка двадцати автомобильных камер, много веревки, ремней, других крепежных средств, сиденья, двери, оружие, медикаменты и еда.

Я запросил в бортовом компьютере наиболее подходящий чертеж-инструкцию и работа закипела. На сооружение нашего "плавающего уродца" ушло в общей сложности около восьми часов и, вот, когда работа была закончена, довольно устойчивое, а главное вместительное плавсредство стояло на приколе.

С эстетической точки зрения оно может и не было законодателем мод для верфей Его Императорского Величества, нас в тот момент это интересовало меньше всего.

— Ты умница, Громик, — подмигнула мне Гузель, — целый крейсер у нас теперь.

Действительно, наш плот вполне можно было назвать военным судном: два пулемета, закрепленных на носу и корме, явно свидетельствовали о его далеко немирных целях.

Из металлических прутьев в два пальца толщиной, коих у нас было предостаточно, мы с помощью сварки изготовили шесты для управления плотом. И на следующее утро было решено отправиться в путь.

Мы потеряли еще одни сутки, но теперь скорость передвижения увеличится многократно. Сюрприз третьего уровня был удачно преодолен, а что нас ждало впереди, на бескрайних болотах следующих двух уровней, оставалось только гадать.

* * *

За весь третий уровень мы не встретили ни одной живой души. Само путешествие заняло почти тридцать шесть часов и мы изрядно потрудились за это время. Поэтому к спуску на четвертый прибыли не в самом хорошем настроении.

Пешком, как я по глупости предложил вначале, мы бы не дошли и за две недели. По пути нам встречались такие широкие и глубокие ямы, что достать шестом до дна и опереться для толчка не представлялось возможным. Приходилось кому-нибудь отплывать с веревкой до ближайшей мели и по-бурлацки подтягивать наш кораблик.

Не будь у нас костюмов, усиливающих физику тела, мы надолго застряли бы в этом мутном и вонючем озере. К запаху гнили мы постепенно привыкли и уже не обращали особого внимания. Даже Гузель, для которой вонь стала настоящим кошмаром, уже не очень воротила нос, когда порывы ветра приносили с собой густые болотные миазмы .

— Куда исчезли лезвиехвостые ящеры? Как ты думаешь? — спросил меня как-то Череп, когда мы вдвоем тащили плот через яму, в миниатюре изображая известную картину Хуя.

— Кто их, сволочей, знает. Может в болота нижних уровней спустились. Они не очень-то и тяжелые, смогут удержаться на "ковре". Ковром мы называли плотную массу на поверхности болот, которая образовывалась из-за переплетения ветвей довольно крепких водорослей. Но крепость их была более чем просто обманчива, подолгу топтаться на одном месте не рекомендовалось. Но нас это ждало еще только впереди.

— Здесь вообще кто-нибудь остался? — спросил Череп, после очередного подтягивания "Авроры", как мы шутя окрестили наш корабль.

— Вряд ли, — ответил я не своим голосом из-за напряжения всего тела.

— Знаешь, Гром, мы могли бы соорудить движок с лопастями, как у катеров. Было бы проще.

— Не могли бы. Я тоже об этом подумал. Поискал в компьютере возможные варианты и ничего не нашел.