Элемент Вордарога

При внутреннем осмотре напоминающая керамику стена оказалась чем-то вроде неглубокого купола только наоборот, слегка выпуклого во внутрь и верхней округлой частью пропускающего свет, что во всяком случае совсем не мешало этому чуду опоясывать замершую перед глазами белую башню.

Разделенный на свет и тьму уходящий за башню гладкий округлый холл будто расщепил и сознание на два противоборствующих между собой лагеря. Одна половина ласковыми лучами звала одуматься и вернуться на светлую сторону, другая шепотом бездны гнала постичь тьму своего разума и предаться темной стороне. Я решил остаться меж двух огней и поглядеть, что будет дальше. Похоже, следующий сюрприз Лорелей оказался совсем не таким, каким кто-либо из нас мог его представить. Здесь находилась смесь светлых и темных миров, разные частички обоих культур, собранные воедино. На светлой стороне могли находиться, как шокирующие предметы тени, так и потрясающие иллюстрации из внешнего мира. Картины, написанные при свете солнца, и холсты, смазанные под сеянием луны. Плиты с надписями на языке геллов и другие с неясными каракулями, напоминающими следы когтей. Статуи светлых и веселых геллов и, на всеобщее удивление, еще и темных аналогов этого народа, что, по всей видимости, отличались только цветом кожи и крыльев. Также тут присутствовали: засохшие черные стволы и плодовитые зеленые деревья, светящийся бородатый мох Вечнотени и мягкое покрывало ковра благодатной травы, всевозможные оружия всех оттенков светлых и темных цветов, из которых особенно выделялись белые копья, используемые геллами против драконов, и их теневые аналоги — черные трезубцы, книги в белом переплете и агатовые фолианты, постаменты, над которыми маленькими сферами возвышались Раэлы и Айрэлы — тут было много чего, и все было разделено и связано друг с другом непрерывной цепью ранее незамеченной схожести странного единства светлых и темных крылатых скульптур. Эфемерные иллюзии данного субстрата разогнали чьи-то слова:

— Ро, как будто априори ведал, что же тут внутри, — хитро прищурилась Вервина.

— Удивление, — кивнул я.

— Все-таки промахнулся, — подтвердил Келлери.

— Все-таки удивился, — просквозила Лив, поворачивая голову к Айлинель.

Та, беспристрастно глядя на происходящее, произнесла:

— Абсолютная обыденность.

— А мне нравиться! — оскалился Эйдан.

— Очень необычно. — вставила Вервина. — Геллы, темные, как это вообще возможно?

— Не знаю, — повела плечами Лив.

— Не представляю, — уронила Айлен.

Карад почему-то вежливо ждал, давая нам высказаться, и абсолютно не обращал на нас никакого внимания, а стоящие, подпирающие стены пятнистые коты вообще делали вид, что их тут и нет вовсе.

— Ау! — протянула Вервина, ухая в воздух, множеством взглядов ночных сестер — фурий отозвалось ей эхо.

По, на удивление, большому круглому залу зашныряли фурии, Карад повел нас вперед, идя совершенно буднично, при этом держась на середине двух клеток шахматной доски. Впереди находилась, что уже начинало надоедать, раскрашенная в оба цвета деревянная дверь внутренней башни циркулярного сооружения, которая будто ощутив брошенные на нее взгляды, медленно распахнулась.

Подле распахнутых створок дверей бледной башни стояли, сложив крылья за спиной, две теперь уже обсидиановые горгулии, уставившиеся на нас немигающим взором рубиновых глаз. Мы немного притормозили, насторожившись. Именно в эту падающую пищику песочных часов лосты разошлись по сторонам черных и белых ступеней, а горгулии оживились и заслонили нам путь.

— Гаршк Ландер! — выскочило у Карада, когда он осознал происходящее.

Все наша компания недоуменно смотрела на преградивших нам путь горгулий, а Айлинель уже достала из-за спины лук, целясь в одну из них. Карад начал переводить язык безмолвия каменных статуй:

— Они пропустят только избранного Путем! — заявил он, оглядывая мигом вооружившихся моих друзей и останавливая вскочивших во всеоружии лостов.

— Ну уж нет! — заявил я, буквально обворожив каменных монстров сиянием вынутого из ножен Лейглавирна.

— Но, — процедил Карад, — так хочет госпожа, и стража...

— Я правильно понял, что в гости она приглашала всех, а разговор у нее ко мне? — вопросил я.

— Да, — насупился Карад.

— Тогда позволь мне опровергнуть твое неправильно сложившееся мнение о нашем общем с княшной везите, и войти внутрь нам с Айлинель. Все оценят гостеприимство достопочтенной госпожи Лорелей, подождав нас с княшной Айлинель в холле, пока мы будем разговаривать с госпожой наверху. — промолвил я, водя мечом по воздуху перед очами следящих за его лепестками горгулий, надеясь, что я правильно угадал расположение башенных помещений.

Карад посмотрел на ставших моими цепными псами горгулий и вынуждено согласился:

— Только холл, вверх пойдешь ты и... — тут он слегка запнулся, посмотрев на одарившую его невинной улыбкой Айлинель, — и ваша княшна.

— Хорошо, мы подождем вас, — за всех согласилась Ливиэль, взглядом своим говоря: "Будьте осторожны".

— Пойдемте, — поставил точку в дилемме я, продолжая свой спектакль и заставляя горгулий пятиться от острия моего клинка.

Я двинулся к двери, Айлен последовала за мной, держась у меня за спиной, Карад тоже пошел, при этом старший лост, по-видимому, проклинал силу моего убеждения, понуро опустив голову и готовясь принять от ворот поворот от своей госпожи. Перед тем, как дверь за нами сама собой захлопнулась, я успел разглядеть, машущую нам рукой Верви и невыносимо знойный взгляд горгулий, как мне показалось, обращенный на Айлинель.

Винтовая лестница закручивала в узел наши шаги, исходящие в стороны проходы комнат меняли перспективу своим разнообразием: библиотеки, столовые, спальные комнаты, кухоньки, гардеробные и даже тюрьма, и что особенно удивило — это то, что все двери были распахнуты настежь, будто говоря нам о честности намерений здешней владычицы. По комнатам, распустив крылья летучих мышей, порхали вездесущие фурии, что, по-видимому, в данном заведении выполняли функционал прислуги. Некоторые на перекор нам шли вниз, пятная лестницу босыми ногами, иногда в глаза бросались узоры на их нежных спинах, крыльями ночи растекающиеся по их поверхности. Этажи сменяли себя бесчисленной круговертью уходящих в стороны событий. Айлинель шла, буквально приникнув ко мне и обвив руками, что ввергало меня в отчаяние медленной ходьбы. Наконец вальс подъема закончился, явив нам высокую выложенную темно-синим орнаментом гладких камней дверь, на которой было изображено обреченное на вечные танталовы муки никак не могущее взойти из-за горизонта маленькое румяное солнце, что своей высшей точкой отдавало миру лишь один крохотный ручеек лучей.

Аккурат возле двери стояла группа ночных сестер в количестве четырех особей этого странного вида. Одна из них почему-то привлекла мое внимание. Агонизирующий механизм шерудящих мысленных звеньев быстро пробудил одно из моих воспоминаний. Да, я видел это лицо ранее, и по этому поводу у меня были самые что ни наесть двойственные чувства, так как лицо этой представительницы расы фурий Вечнотени тогда выглядело, как лицо Айлинель. И тогда план этой бестии возымел самый тесный ко мне подход. И, если б не настоящая Айлинель, то после акта любви черной вдовушки, лежало бы мое тело в землице сырой, бедное, бесхозное и жутко удовлетворенное.

Айлинель не могла видеть моего взгляда, но могла обратить внимание на реакцию той чертовки. При виде меня фурия аж пошатнулась, ее глаза с вожделением уставились на желанный предмет, грудь приподнялась в такт участившемуся дыханию, а губы склизко облизнулись. Реакция солнечной вспышки последовала незамедлительно, и Айлен, сияя от негодования, прикрыла меня своим телом, от уже начавшей пробовать его на мысленный вкус фурии. В этот момент, спасая все сложившееся положение, двинулись створки синей двери, открывающей нашему взгляду покой Лорелей. Изумление от всего происходящего ушло в пятки, когда Айлен потянула меня внутрь зала, а Карад и та чертовка последовали за нами, на мою радость, оставляя позади еще троих сверкающих по отношению ко мне обнаженными мыслями фурий Вечнотени.

Самая высокая точка башни. Свет луны, проникающий сквозь высокие витражи. Округлый зал тронного помещения. Пол, рельефом напоминающий эскиз древней монеты. Собранный из сросшихся темных корней престол. И стройная фигура в облаке фиолетовых бабочек.

— Лорелей, Владычица сумерек! — провозгласила находящаяся позади фурия.

— Не стоит шарма, не стоит, Юнсол, — раздался на удивление мягкий усиленный акустикой голос владычицы, обращенный к медленно приближающейся ко мне дьяволице.

Это что еще за покемон? Окружившие ее махаоны разлетелись в стороны, образуя с двух сторон госпожи мельтешащий силуэт распростертых в стороны крыльев. В сумерках блеснули смотрящие в душу зачаровывающие аквамариновые глаза. Открылось невыносимо прекрасное бледное лицо, обрамленное стекающими на плечи ярко-игреневыми волосами, приятные розовые губы приоткрылись, обнажая лучезарную улыбку:

— Точка Гриндиса, Крещенный Путем, неужели мы наконец встретились, — загудело у меня в ушах.

Оставив тылы на Айлинель и достаточно приличного Карада, я завел слова за губу:

— Приветствую госпожу Вечнотени! — изрек я.

— Длинных теней Айрэла! — произнесла на удивление подходящую к месту фразу Айлинель, в голосе ее проскользнули озабоченные нотки.

— Длинных теней! — выцветшим голосом промолвил Карад.

Облаченная в кусочки пурпурной кожи фигура госпожи, повела плечом, в световых лентах луны замерцала невидящая лучей Раэла кожа цвета слоновой кости. Проделывая длинными ножками в черных чулках несколько шагов в нашу сторону, одновременно с их тактом заговорила она:

— Приветствую вас, о проделавших столь долгий и не легкий путь! — полилась обворожительным голосом весть Лорелей. — Грядет событие, на горизонтах которого каждому придется решать, кто выступит на чьей стороне. И чья воля из соприкасающихся в борьбе миров наконец одержит верх в поединке умов. Именно поэтому поводу, путь по длани Гриндиса и привел вас ко мне. Конечно, ты все-таки смог провести сюда свою подругу, благодарю за смекалку, — последняя ее фраза преподнесла нам с Айлен улыбку.

— Вот как? — тихо промолвила стоящая рядом со мной Айлинель, которая старалась до конца не сводить своего взгляда с притаившейся неподалеку фурии Юнсол и неверяще смотрела на Лорелей.

— Я не причиню вам вреда, милые геллы. — вымолвила Лорелей, зажигая на своей спине, словно снопы искр огненно-рыжие перьевые крылья гелла, что наконец сдвинуло наброшенное на мои очи полотно очарования и объяснило мне реакцию Айлинель. — Вы, наверное, устали, друзья мои, и хотите отдохнуть. Я вам это предоставлю, избранцы судьбы.

Невероятное сквозило у меня в голове в этот момент, Царица ночи, Госпожа Вечнотени, Владычица сумерек, та, о которой мы раньше ничего не знали, та, что заправляет всей тьмой вблизи светлого города Улиссана, та, что носит свет Айрэла на своих плечах и ввергает предгорье всей грани во мглу, она — гелл. Гелл, да вот какой-то другой, иной, я бы сказал, будто пробившийся из другого мира.

— Мы охотно воспользуемся вашим гостеприимством, — сказала Айлен, обратившиеся ко мне глаза девушки говорили, что ранее таких геллов она никогда не видела.

— Отлично! — высказала Лорелей, щелкнув пальцами. По мановению ее руки, справа и слева от нас, будто по волшебству появились удобные мягкие кресла, которые я ранее почему-то не заметил. Внутрь тут же влетели ее бестии, готовые ко всему. Зажглись свечи на подвешенной над потолком диковинной люстре из оленьих рогов, а мельтешащий наряд бабочек Госпожи сумерек улетел прочь.

— Чаю? — вопросительно повела бровью чаровница Лорелей.

Мы с Айлен согласились и пошли к правому от нас креслу, тихий, как мышь Карад и выпятившая попу Юнсол к левому, а хозяйка башни к своему черному трону, напоследок свернув напоминающие жидкий огонь крылья в ажурное состояние. Через минуту нас уже обступали мило улыбающиеся прислужницы фурии и полный конфет чайный сервиз. Сейчас, чувствуя тепло и близость моей половинки, я толком не обращал внимание на аппетитно выглядящих чертовок, наливающих нам чаек. У Лорелей тоже появилась в руках кружка с дымящимся травяным отваром, чаровница произнесла:

— Нам многое предстоит обсудить, так что не стесняйтесь, угощайтесь, разговор не заставит вас томиться в тишине.

Ароматно пахнущий чай полился в горло, конфеты прилипли к рукам, а Карад и Юнсол будто не обращали внимание на все, кроме нас с Айлен и своей госпожи, лост смотрел на Лорелей с благоговением, а на нас с таликой смущения, фурия же вела себя совершенно спокойно по отношению к госпоже, а вот на меня зыркала, чуть-ли не опрокидывая стоящий перед ней стол и сверля взглядом мою милую геллфессу. Айлен же было побоку на ее поползновения, но при виде разворачивающихся на лице Юнсол бурных фантазий, она слегка вздрагивала, желая отвернуть от меня эту дьяволицу.

Мы с моим солнышком отдыхали, давая ногам и крыльям почить после долгой дороги. Пока мы только пили чай, изредка обмениваясь любезностями. В конечном счете непонятный гелл Лорелей не выдержала нашего всепоглощающего аппетита и выронила слова, стремясь поскорее развязать более серьезный разговор:

— Буду прямолинейной. — обращая наше внимание, создала перед собой маленький световой вихрь она. — Все происходящее на просторах Гриндиса тяготит не только здравомыслящих жителей мира света, но и тихих обитателей тени. Дела приобретают катастрофический характер, и вам, как на прямую связанным со всем этим личностям необходимо множество союзников, которые могли бы преподнести сюрприз Синеве. Никто не хочет пасть жертвой Элемента контроля, никто не хочет, чтобы мир полностью рассыпался в прах. Даже мы, существа луны, хотим жить и преспокойно наблюдать за полетом Гриндиса.

Айлен потеребила мою руку, давая мне, несколько ошарашенному всем, а в особенности здешней правительницей, способ понять, что надо что-то сказать.

— Вы хотите сделать мне какое-то предложение? — сразу обратил свет на происходящее я.

— Да, хочу, хочу предложить быстро строящемуся альянсу и свою помощь.

Я слыхал слова Найта о неком союзе, готовящимся противостоять врагу, но такого оборота в нашей войне, я совсем не ожидал.

— И что ты хочешь взамен? Кроме, разумеется, всеобщей гармонии на спине Гриндиса.

— Я лишь хочу выйти в белый свет, дав миру понять и чуткость наших скрытых во мраке сердец, — запорошив мотивы задушевными словами, высказалась она.

— И каким способом, Лорелей, вы хотите этот произвести? — поинтересовался я, водя пальцем по ободу своей кружки.

— Я и мои люди хотим поучаствовать в давнем конфликте Гриндиса и Вордарога, дав вам в помощь Арию ночи, то есть нашу армию, которая вполне себе может перевесить баланс сил на весах миров.

Сейчас, стараясь разглядеть мои мысли, Айлен внимательно следила за выражением моего лица, а я размышлял, слыша громкое взволнованное сердцебиение моей любимой.