Продолжение 17

— Иван Петрович, тогда с группой пойдут "призраки", захватят пулеметы, сгонят народ в какой-нибудь каземат. Со стороны Невы выставим пару-тройку дежурных расчетов, остальные — в Кронверк. Стены там не всякой пушкой пробьешь, расставим трофеи по окнам, плюс свои "машинки". Главное, — чтобы патронов хватило. В арсенале...

— Ваши солдаты справятся с незнакомой системой, Денис Анатольевич? — Потапов снова проявляет любопытство.

— Она для них знакома. Изучали в Ораниенбауме...

*

— Хорошо, господин капитан, после совещания вызовите из батальона грузовое авто, получите полевые телефоны, кабели к ним и по паре рупоров на каждую группу.

— Телефоны, как я понимаю, для внутренней связи в захваченных зданиях? А рупоры — посылать по известному адресу незваных гостей?..

— Да. По Вам пока — всё. Теперь давайте разберемся с Вами, Федор Артурович. — Павлов берет со стола еще несколько папок и передает Келлеру. — Здесь аналогичная информация в отношении Ваших объектов...

— Возьмите и это. — Великий князь протягивает генералу тоненькую папку. — Здесь Высочайший Указ о роспуске Думы и приказ о назначении Вас командующим войсками Петроградского гарнизона вместо генерала Хабалова. С самыми широкими полномочиями. Вплоть до отстранения от должности и ареста любого, невзирая на чины и ведомственное подчинение, кто станет мешать наведению порядка в Столице и объявления осадного положения. Даты открытые, числа проставите сами исходя из обстановки.

— Ваше императорское Высочество!.. — Келлер как-то даже торжественно поднимается и вытягивается по стойке "смирно". — ... Будет исполнено!..

— Федор Артурович, здесь собрались те, кому я доверяю... И уверен, что вы не подведете в трудную минуту... — Великий князь Михаил тоже проникается особенностью момента.

— Ни один поезд не тронется с места, ни одна телеграмма не будет отправлена без моего разрешения!.. — Наш генерал продолжает упражняться в патетике.

— К-хм... Давайте продолжим. — Павлов возвращает всех на землю. — Федор Артурович, как Вы правильно заметили, Ваша задача — вокзалы, мосты, почта, телефон, телеграф, банки, винные склады. Да, и не забудьте про "Кресты" и прочие подобные заведения, если оттуда вся эта шелупонь вырвется... Сами понимаете... Как идут дела с передислокацией?

— Отдельная кавалерийская бригада уже расквартирована вблизи Петрограда. Поэскадронно, чтобы не вызывать ненужных вопросов. Связь между собой держат вестовыми и по радио. Фуражом и продовольствием запаслись здесь, чтобы не светиться в Столице, за что отдельное спасибо Ивану Петровичу и Петру Всеславовичу. Красивая комбинация — из Первопрестольной отправляется эшелон, например, с фуражом, а в Петроград приходит поезд "с медикаментами" из ведомства принца Ольденбургского...

Шестой и седьмой полки Уральской казачьей дивизии находятся в готовности к переброске. Места для размещения готовы, запасы провизии также созданы. Завтра уже отправляется первая сотня. Массовость тут считаю излишней, малиновые лампасы слишком заметны, могут насторожить кого не надо.

— Федор Артурович, насколько, по Вашему мнению, они благонадежны? Одно дело — фронт, и совсем другое — разгон бунтовщиков.— Интересуется Воронцов. — Вспомните, как плевались лейб-гвардии финляндцы после пятого года.

— 17-й Черниговский гусарский полк под командованием полковника Десино имеет Великого князя Михаила Александровича своим шефом. Из разговоров со многими офицерами явствует, что в полку помнят и верят Его императорскому Высочеству. В 18-м Нежинском, где командиром полковник Богородский, такая же обстановка, они выполнят любой приказ. 7-й уральский казачий тоже вне подозрений, тем более, что его командир полковник Акутин с недавних пор стал Вашим ярым приверженцем из-за смены отношения властей ко всем этим кержакам-раскольникам.

— Он старообрядец?

— Единоверец... Как бы то ни было, все командиры заверили меня, что приказы будут исполняться беспрекословно и в срок.

— Хорошо. Федор Артурович, посчитайте, сколько телефонов Вам понадобится, связью мы вас тоже обеспечим. — Павлов оглядывает присутствующих. — Что у нас дальше?

— Если позволите... — Очередь доходит до Воронцова. — Необходимой информацией штаб генерала Келлера мы обеспечим. На почту, телеграф и телефонную станцию будут отправлены наши офицеры, на вокзалах помощь будут оказывать транспортные отделения Отдельного корпуса...

— Извините Бога ради, Петр Всеславович, пока не забыл! — Вклинивается в доклад академик. — В случае саботажа со стороны путейцев наготове 2-й батальон Собственного Его Императорского Величества железнодорожного полка. Функции не совсем им свойственные, но генерал Цабель обещал не подвести и выполнить любое указание Регента. По моему предложению на случай снежных заносов три паровоза оборудованы двусторонними "плугами" для расчистки путей, так что составы с хлебом будут проходить беспрепятственно.

— И за его распределением в городе мы также будем следить. Используя наш, московский опыт. — Подхватывает, понимающе улыбаясь, Воронцов. — Следующее... В настоящее время перлюстрируется корреспонденция не только всех оппозиционных либералов и социалистов, но и высокопоставленных чиновников и даже членов Синода и епископов. Это приносит свои плоды, в частности, недавно один из московских промышленников делился со своим коллегой радостными известиями, что удалось переманить на свою сторону некого "Старика", под которым угадывается Начштаверх генерал Алексеев, который по его словам долго не соглашался, опасаясь кровопролития, но в конце концов пообещал полное содействие. Сейчас мы отслеживаем письма и телеграммы последнего, в них тоже есть немало интересного.

Помимо того, те фигуранты, на кого стараниями князей Урусова и Кугушева имеется компрометирующие материалы, уже в разработке, в нужный момент они либо откажутся от своего участия в заговоре и сдадут подельников, либо на время будут "изъяты из обращения".

Далее, как было условлено ранее, мы работаем с хозяевами оружейных магазинов. Все они тесно сотрудничают с Департаментом полиции, так что особых трудностей пока не возникает. Всё полностью вывозить не имеет смысла, чтобы не насторожить заговорщиков. Поэтому оставляют на витринах по два-три не самых лучших образца, да и те многие превращают на время в макеты, изъяв некоторые детали. Патроны, порох, капсюли, гильзы в большинстве своем уже перекочевали в... другие места, а что осталось, не подходит по калибру имеющимся стволам. Так что, даже если что-то и разграбят, с подходящими боеприпасами будет туго.

— Грабить вообще будет трудно. В больших магазинах будут дежурить группы захвата, особенно ночью. — Теперь уже я перебиваю Петра Всеславовича. — Насколько я понимаю, в городе будет введено военное положение, следовательно, грабители и мародеры будут расстреливаться без суда и следствия, не так ли, Федор Артурович?

— Приказ будет, как только начнутся волнения. Но главарей желательно брать живыми, а простые исполнители... Знают, на что идут.

— Если позволите, я закончу. — Невозмутимо продолжает Воронцов. — Открытым остается вопрос с полковыми цейхгаузами. Туда нам ходу нет, а надеяться на штатных командиров... Брожение в запасных батальонах, всё-таки, есть.

— Значит, придется прорабатывать вариант с блокированием казарм. — Келлер, произнеся это, вопросительно смотрит на меня. — Что скажете, господин капитан?

— Это возможно, но!.. Мне придется перебросить в Петроград всех диверсов, включая вторую роту. И оголить здесь оборону.

— Денис Анатольевич, я думаю, что здесь не будет такого накала страстей. — Подводит итог спору Великий князь. — В Москве достаточно много верных присяге частей, да и пополнение потихоньку прибывает. Еще месяц назад я вызывал в Ставку генералов Деникина и Каледина. Они согласились и с моей оценкой обстановки, и с предложением на время оставить свои должности. Генерал Деникин уже в Первопрестольной во главе одного из полков "Железной" дивизии. Генерал Каледин сформировал сводный полк из ветеранов 8-й армии и тоже движется сюда. И Лейб-гвардии казачий полк из корпуса генерала Гусейна Хана Нахичеванского на днях должен прибыть из Ровно. Помимо этого рядом с вами в Николаевских казармах уже расквартирована рота Георгиевского батальона...

Ага, бригада фронтовиков, из них один полк — "пожарная команда" Деникина, лейб-казаки, рота кавалеров, вторая бригада уральских казаков Келлера, довольно кусачая сборная солянка в моем батальоне... Да и "учебки" Астраханского и Самогитского гренадерских — тоже ребятки, вроде, надежные. Глядя на всё это великолепие и остальные поостерегутся слишком резко дергаться... Ну-ка, ну-ка, самое интересное начинается!..

— ... Один из самых важных вопросов — кто будет арестовывать верхушку заговора? И где это будет происходить? — Потапов внимательно ждет ответа от присутствующих.

— Займутся этим, Николай Михайлович петроградские коллеги Петра Всеславовича. А происходить это будет в Таврическом дворце, где заговорщики как раз обычно и заседают. Причем сделать это надо будет, не ранее, чем образуется Петроградский совет каких-то там депутатов, который расположится в том же месте... Насколько я знаю, они готовят подобный фортель. — Великий князь Михаил озвучивает обговоренное ранее решение.

— Ваше императорское Высочество, прошу простить, я имел в виду немного другое. Кто и в каком чине будет там распоряжаться? — Потапов пытается точнее сформулировать свою мысль. — Вы же понимаете, что к словам какого-нибудь ротмистра, или подполковника они могут и не прислушаться...

Нет, ну мы-то знаем, что можно прислушаться даже к простому матросу, который ляпнет, что

караул устал и пора, типа, "по домам, на горшок и — в люлю". Если за спиной этого матроса стоит сотня-другая "братишек" с трехлинейками. Применительно к нашему случаю — полсотни "призраков" в полном боевом.

— Вы что-то хотите предложить, Николай Михайлович? — Регент с интересом смотрит на генерала-контрразведчика.

— Да, с Вашего позволения около двух десятков моих офицеров могут усилить господ жандармов в Таврическом. А возглавить эту миссию предлагаю назначить генерал-майора Маркова. Мы с ним тесно пообщались в Академии и он придерживается тех же взглядов на существующее положение вещей.

— Но силовую поддержку всё равно будут осуществлять мои бойцы. — Вставляю свои "пять копеек". Как они будут это делать — примерно догадываюсь. Что-то типа "В колонну по одному на выход — марш! Шаг вправо-влево — попытка побега, прыжок на месте — провокация, приседание — саботаж! Охрана стреляет без предупреждения!".

— Тогда давайте сделаем небольшой перерыв. Николай Михайлович, будьте любезны, пройдите с Петром Всеславовичем в его кабинет, обговорите все детали, затем продолжим. — Павлов на правах хозяина объявляет антракт...

Пока "бойцы невидимого фронта" совещаются в отдельном кабинете, мы переходим к вопросу "не для всех". Потому как использовать придется информацию из будущего...

— Михаил Александрович, воевать придется не только оружием, но и словом. Но сначала небольшое отступление. — Павлов отодвигает свою чашку в сторону и достает из папки листок, исписанный мелким почерком. — Используя то, что мы помним о той нашей жизни позволило сформулировать своеобразный шаблон для подобных переворотов. И мы думаем, что февральские события так, или иначе должны в него вписаться.

— Я слушаю Вас, Иван Петрович. — Великий князь Михаил откладывает в сторону свою "секретную" папку, которую он просматривал. — Почему Вы считаете, что то, что случится спустя шестьдесят-семьдесят лет будет проходить так же, как и сейчас?

— Вы же согласитесь, что в конечном итоге в выигрыше останется Британия?.. За прошедшие двести лет их почерк в подобных событиях легко узнаваем потому, что действуют они по отработанному до мелочей сценарию.

Самый первый отличительный фактор — наличие конспиративных организаций, формирующих среди населения и, особенно, среди молодежи протестное движение. Кто у нас из таковых? Социалисты, прогрессисты, октябристы и прочая нечисть, объединенная масонскими узами.

Далее — создание инцидента, который послужит поводом к резонансному раскачиванию общества. Из будущей истории знаем, что это будут слухи о нехватке хлеба, очень умело кем-то распускаемые. Затем нужно вывести обывателей на улицы для проведения демонстраций. Грамотные агитаторы в нужное время сформируют политизированную толпу, сцементированную едиными призывами. Пожалуйста — люди вышли с лозунгами "Хлеба!" и закончили воплями "Долой самодержавие!".

Известный психолог Зигмунд Фрейд справедливо полагает, что в толпе человек думает иначе, чем сам по себе. Причин тому две — впечатление единения, всеобщности с толпой и утрата ответственности за свои действия вследствие их анонимности.

Далее следует шантаж власти, выдвижение ультимативных требований под угрозой массовых беспорядков и, возможно, вооруженные провокации, чтобы повязать людей кровью. После чего на волне народного гнева можно раздавать оружие и свергать Власть...

Академик нервным жестом припечатывает листок к столу, освежает пересохшее горло глотком чая и продолжает:

— Силовую составляющую противодействия заговору мы почти полностью разработали, но мне кажется, необходимо уделить едва ли не большее внимание информационной составляющей. Уже сейчас практически все газеты настроены оппозиционно правительству. Нам нужен "рупор", авторитетно, громко и доходчиво излагающий точку зрения Власти. Я предлагаю в этой роли "Русское слово" господина Сытина. Он, несмотря на все фронтовые неудачи, до сих пор занимает оптимистичную позицию, правда, с некоторой примесью ура-патриотизма. И, тем не менее, его редакторы не пинают министров, как это сейчас модно делать.

— Насколько я знаю, он помимо газеты вот уже сорок лет активно занимается книгопечатанием и даже издает Военную энциклопедию, правда еще не закончил, запнулся на Порт-Артуре. — Добавляет информации Келлер.

Ага, когда-то Валерий Антонович мне рассказывал, что в бытность еще слушателем Академии Генштаба, помогал какому-то преподу писать статью в эту самую энциклопедию. И что сей книгоиздатель снабжает нашу армию топокартами, и не самыми плохими...

— Вы считаете, с ним действительно можно иметь дело? — В голосе Великого князя проскальзывает недоверие.

— Да, Михаил Александрович. Думаю, он пойдет на контакт. И потянет за собой других. Те же "Петроградские ведомости", например. А если станет нашим единомышленником и "рупором", то в будущем ему можно будет преподнести "вкусняшку" — пристегнуть к реформе образования и дать право монопольного издания новых учебников. — Павлов нервно барабанит карандашом по своему личному секретному блокноту, собираясь сказать еще что-то.

Мы-то с академиком привыкли к таким "склеротникам" еще там, на прошлом месте службы, Петр Всеславович тоже умеет обращаться с грифоваными документами, даже наш генерал без труда с этим освоился, а вот для убеждения Великого князя потребовалось время и некоторые усилия. Но, в конце концов, он тоже признал, что прошитый блокнот, хранящийся в сейфе за "семью печатями", всё же лучше, чем отменная фамильная память...