— Это угол наклона. У тебя будет три основных угла. Шестьдесят пять — крайнее нижнее положение, пятнадцать — крайнее верхнее. Здесь фиксирующий винт — наклоняешь и закрепляешь. Теперь смотри, как работает захват.

Закрепив рычаг в наклонном положении, Джошуа просунул руку в раструб и дотянулся до рукоятки. Она качнулась вверх — сжатая клешня на дальнем конце "руки" разомкнулась.

— Когда я скажу "захват" — повернёшь вниз, — он тронул рукоятку, и "клешня" под водой беззвучно сомкнулась. Её детали, проворачиваясь в кольце захвата, вспенили воду. То, что она должна была удерживать, едва ли смогло бы вырваться.

— Всё запомнил? — спросил, нахмурившись, Джошуа. Гедимин кивнул, и человек отступил от рычага, жестом подозвав к нему ремонтника.

— Проверим. Два влево.

Гедимин ожидал, что станина окажется очень тяжёлой, а рельс — чересчур шероховатым, но конструкция легко скользнула почти на метр влево. Стрелка на шкале отсчитала два шага и замерла.

— Три назад, — Джошуа отошёл в сторону, чтобы его не задело рычагом, но в раструб смотрел внимательно. — Наклон шестьдесят пять. Захват. Тяни помалу! Хорошо... Наклон сорок пять. Один вправо. Да, всё правильно.

Он снова смерил тридцать пятого оценивающим взглядом, странно вздохнул и направился к двери.

— Когда я выйду, зал закроется. Не заходи за черту, не прикасайся ни к чему, кроме этого плеча рычага, и слушай команды!

Запирающие механизмы негромко застучали, залязгали, — массивная крышка люка смыкалась по частям и плотно входила в пазы.

— Если ты меня слышишь, подними правую руку, — донеслось из-под потолка. Гедимин поднял ладонь с растопыренными пальцами — ему вспомнилась "Шибальба".

— Хорошо. Теперь работаем. Вправо.

"А ему не по себе," — eateske уловил странную звенящую интонацию и сам слегка насторожился. "Почему? Для него опасности нет."

Конструкция, поднятая над водой, легко катилась по рельсу — всё ближе к округлому водоёму, опоясанному массивными металлическими плитами. Черту провели в трёх метрах от него — что внутри, Гедимин не видел.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Два вправо. Один назад. Наклон шестьдесят пять.

"Рука" захвата погрузилась в воду. Гедимин привстал на пальцах, чтобы видеть, куда она ушла, — и удивлённо мигнул. Вода в округлом бассейне не была чёрной. Холодный синеватый свет шёл со дна.

— Захват! — голос Джошуа зазвенел. Гедимин тронул рукоятку и осторожно шагнул к бассейну. Свет в самом деле шёл со дна — что-то внизу горело синеватым огнём, неярко, но отчётливо. Ближе к поверхности сияние тускнело — его источник лежал на глубине, и Гедимин никак не мог его рассмотреть.

— Назад! — грянуло с потолка, и тридцать пятый посмотрел под ноги. Он незаметно пересёк черту и на полметра зашёл за неё.

— Назад, живо!

Тридцать пятый нехотя отступил и взялся за рычаг.

— Тяни помалу, крайний наклон — пятнадцать! — человек старался говорить негромко и спокойно, но ему было страшно — и Гедимин это слышал. Бронированная "рука" медленно пошла вверх, поднимая к поверхности кусок холодного света.

"Это — очень — интересно," — тридцать пятый шагнул к самой черте и привстал на пальцах, придерживая захват одной рукой. "Клешня" тянула из-под воды длинные металлические стержни — множество тонких трубок, собранных в пучок — и вода вокруг них загоралась синеватым сиянием. "Я должен — рассмотреть — это — поближе..."

— Вниз! — крикнул Джошуа. Рука уже поднялась за пятнадцать градусов, и источник свечения подходил всё ближе к поверхности.

— Вниз, живо! Опускай!

Гедимин недовольно сощурился — крики неприятно давили на барабанные перепонки и мешали сосредоточиться. До поверхности оставался ещё метр, и оттуда, где стоял eateske, были видны подсвеченные холодным сиянием хвостовики — ряд за рядом, заключенные в решётку и залитые синеватым огнём.

— Стой! На воздухе не светится! — крикнул Джошуа, и тридцать пятый, вздрогнув, остановил подъём. Ледяной свет дрожал под водой — не такой яркий, как на глубине, приглушённый светом с поверхности...

— Наклон пятнадцать, — голос "мартышки" дрожал. — Пять влево. Ещё два влево. Опускай помалу. Наклон сорок пять. Стоп.

Гедимин закрепил рычаг под нужным углом. Теперь он не видел, как светятся внутренности реактора, но свечение того, что он вытащил, стало только ярче на глубине, в тёмной воде.

— Влево, — человек несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:

— Влево, пока не скажу остановиться. Не торопись.

Eateske налёг на рычаг — упираться в саму опору мешала слишком далеко проведённая красная черта — и удивлённо мигнул. То, что он вынул из реактора, было не длиннее двух метров и никак не толще его плеча — но конструкция теперь весила больше в разы — и раза в три больше, чем сам Гедимин. Станина медленно ползла по рельсу, и ускорить процесс никак не получалось.

— Стоп! — раздалось из-под потолка. — Слишком быстро. Не бегай. Я буду считать, ты делай шаги. Двадцать один — шаг — стой. Двадцать два — шаг — стой...

Прошло не менее получаса, прежде чем конструкция остановилась окончательно на другом конце бассейна.

— Один влево, — сказал, переведя дыхание, Джошуа. — Опускай помалу. Наклон шестьдесят пять.

Вода всколыхнулась. Гедимин почувствовал, как рычаг едва заметно вздрогнул. Спуск прекратился.

— Готово — отпускай!

Захват разомкнулся и пошёл вверх. Eateske смотрел на синее свечение под водой. "Это не излучение," — медленно всплывали в памяти обрывки заложенного при клонировании. "Оно не должно быть видимым. Какой-то другой эффект..."

— Вправо, — скомандовал Джошуа. — Не пересекай черту!

...Захват разомкнулся, и шестой по счёту стержень замер в одной из ячеек подводной решётки — в их общем свечении Гедимин уже мог рассмотреть её под чёрной водой. Он остановился передохнуть — перенапряжённые мышцы ныли. "Плотность этих объектов потрясающая," — думал он, разглядывая хвостовики под водой. "Никогда бы не предположил, что они столько весят."

Он потянул захват обратно к реактору, но добрался только до чёрной отметки — места, где механизм стоял до начала работы.

— Стоп! — скомандовал Джошуа. — Зафиксируй и оставь его. Теперь подойди к двери. Сядь на пол, отдыхай. Через пять минут зал откроется.

"Это всё?" — Гедимин удивлённо смотрел на раскрывающийся люк. По его ощущениям прошло не более трёх часов с начала смены.

— Выходи, — Джошуа поманил его к себе. Люк за спиной ремонтника залязгал, закрываясь кусок за куском. Человек разглядывал Гедимина и тяжело дышал; тот видел под прозрачным лицевым щитком капли испарины на лбу "мартышки".

— Дай руку, — Джошуа сжал пальцы на запястье eateske, нащупывая пульс. — Хорошо... Да, очень хорошо. Ты на удивление вынослив.

Он отстегнул от пояса Гедимина счётчик, осмотрел его и нахмурился.

— Всё на сегодня. В следующий раз будь осторожнее. Мы тут не играем, Гедимин.

Тридцать пятому стало неловко.

— Я не предполагал ничего сломать, — сказал он. Джошуа вздрогнул и растерянно замигал.

— Ты ничего не сломал, — пробормотал он и странно усмехнулся. — Сияние... Никак не устоять, верно? Понимаю...

— Откуда этот свет? — спросил Гедимин, вслед за Джошуа пробираясь по коридорам, мимо пищащих рамок и приоткрытых дверей.

— Излучение Черенкова, — отозвался горожанин, возясь с кодовым замком. — Быстрые электроны движутся в жидкости и... Снимай одежду и становись под душ. Если рамка на выходе пискнет, пойдёшь мыться ещё раз. Я подожду снаружи.

"Излучение чего... или кого? Быстрые... что?" — озадаченный Гедимин забрался под тёплую воду прямо в комбинезоне и только там вспомнил, что не снял его. Когда он, немного обсохший, выбрался наружу, рамка не издала ни звука.

— Хорошо, — кивнул Джошуа, забирая у него ненужные больше куски белого скирлина. — Ты очень быстро работаешь. Не торопись так. Сборки очень тяжёлые. Никогда и никто не носил их вручную. Теперь я отведу тебя в курилку. Ты куришь?

Гедимин качнул головой. Он думал о свечении. Память выдавала сбой за сбоем — ничего похожего в сведениях, заложенных в клонарии, не находилось.

Комната, которую Джошуа Винстон назвал курилкой, была небольшой, очень чистой и светлой. Высокое окно выходило на улицу, два дивана стояли под ним, к подоконнику крепилась гранёная чаша из прозрачного фрила. Она была вымыта до блеска, но Гедимин учуял слабый запах горелой органики.

— Через час шериф пришлёт за тобой, — сказал Джошуа, скидывая шлем и вытирая со лба испарину. — Отдыхай. Тут есть газировка, можешь пить. Дверь я закрою.

Гедимин про себя усмехнулся — если бы он захотел сбежать, он бы пошёл не к двери. Но ему не хотелось никуда бежать.

"Очень мало информации," — думал он, опускаясь на пол рядом с диваном — предмет мебели не выглядел достаточно прочным, чтобы выдержать вес eateske. "Я должен узнать больше. Как можно больше."

Что-то зашуршало у его плеча — он неосторожно задел локтем кипу скреплённых листов, лежащую на подоконнике. Он задумчиво посмотрел на неё, помял край листка и удивлённо мигнул. "Целлюлозная бумага? Здесь? Где её только откопали..."

Это был кусок очень старой печатной книги — десяток листов, выдранных из середины, без начала и конца. Мелкие буквы северного алфавита ещё были видны, но непрочная целлюлозная бумага сильно пострадала от времени, пыли и сырости. Гедимин аккуратно отряхнул её и пригляделся к строчкам.

"...излучения через слой вещества, его ослабление происходит за счёт двух процессов..."

Тридцать пятый мигнул, перелистнул страницу.

"...быстрый электрон передает свою энергию электромагнитному излучению..."

"Весьма интересно," — Гедимин тщательно сдул с остатков книги пыль и заглянул на последний лист.

"...В замедлителе из обыкновенной воды цепная реакция на природном уране невозможна..."

Чьи-то шаги послышались в коридоре. Eateske прикрыл листы ладонью. "Это должно быть изучено," — он задумчиво сощурился на дверь. "Это важно."

Расправив листы, он просунул их под одежду, спрятав на животе, под застёжкой и конструкциями пояса. Прошёлся по комнате — бумага не шуршала.

— Гедимин, — Джошуа заглянул в дверь и поманил его к себе. — Твои прилетели.

В этот раз в экзоскелет забрался Хосе. Энрике косился на него и хмурил брови.

— Без происшествий? — спросил он у Джошуа.

— Работа идёт. Завтра прилетайте к девяти, — кивнул тот, наблюдая за надеванием браслета и ощупыванием карманов Гедимина.

— Гляди-ка, пусто, — буркнул Энрике, заглянув в последний карман. — Что, ничего не нашёл?

— Это же станция, — Хосе опасливо покосился на робота-уборщика — тот остановился перед ним и громко пищал. — Тут ничего не валяется.

...Человеку было бы трудно рассмотреть потускневший текст в неярком свете из-за решётки, но Гедимин хорошо видел в полутьме. Устроившись на матрасе, он медленно вчитывался в полузнакомые слова и удивлённо мигал, встречая странные символы. Ничего похожего не было ни в языке Севера, ни в алфавите Атлантиса; даже на письмена Сина и Мацоды это походило весьма отдалённо, и нигде не было разъяснений.

"Альфа," — Гедимин тронул пальцем один из значков. "Это же явление тут называют альфа-излучением. И оно же обозначено этим символом. Видимо, так он читается. Надо запомнить."

Шерифа не было второй час. Хосе, воровато оглядываясь, затянулся пару раз и спрятал недокуренное под пластину экзоскелета. Запах горелой органики постепенно выветривался, но его воздействие было достаточно сильным, чтобы охранник не обращал на заключённого ни малейшего внимания.

Дочитав до конца абзаца (общий смысл пока был непонятен), Гедимин с удивлением обнаружил целый набор символов, ни один из которых не был ему известен. "Это что-то значит, определённо," — он поискал над набором и под ним, но нигде не нашёл перевода.

— Эй, Хосе!

Охранник вздрогнул вместе с экзоскелетом.

— Чего тебе? — он подозрительно посмотрел на eateske. — Что затеял?

— Ты эти символы знаешь? — тот показал ему страницу. Хосе вытаращил глаза.

— Раны божьи! Теск, это вообще по-каковски?

— Язык Севера, — отозвался Гедимин. — Этот набор символов тебе знаком?

— Ты по-северянски понимаешь?! — охранник недоверчиво покачал головой. — А это... Постой! Знаю. Это формулы. Где ты это вообще взял?

— На станции, — тридцать пятый думал, что "макака" соображала бы куда быстрее, если бы не отвлекалась посекундно. — Формулы? Как они читаются?

— Я откуда знаю? В колледжах не учился, — фыркнул Хосе. — Это физика, чёрт её дери. Вон, у Райана спроси. Он умный.

Лязгнула дверь, послышались торопливые шаги, и охранник вздрогнул и вытянул руки по швам. Гедимин растянулся на матрасе, прикрывая телом книгу. Прятать не было времени — люди уже подошли к решётке.

— Искал, во что завернуть, и не нашёл, — вполголоса смущённо объяснял один — Джошуа Винстон. — Валялась в курилке, никому не надо, но мало ли...

— Найдётся, — угрюмо отозвался Райан. Щёлкнул выключатель "сивертсена", Гедимин вскинулся, но сделать ничего не успел — разряд станнера вошёл ему в затылок, и eateske растянулся на полу, пуская слюни. Даже лицевые мышцы перестали ему подчиняться.

— Твоя книжка? — Райан выдернул кипу листов из-под дёргающегося тела и повернулся к Джошуа. — Чего? Что-то не так?

— Рэй, ты сдурел? — голос Винстона странно дрожал. — Ты что творишь?

— Он по-другому не понимает, — буркнул стрелок, захлопывая за собой дверь. — Так это твоё барахло или нет?

— Верни, откуда взял, — тихо сказал Джошуа. — Знал бы, что найдутся читатели, — не выдрал бы листы. Пусть будет у него, я потом заберу.

— Твоё дело, — Райан бросил остатки книги на пол рядом с Гедимином и включил защитное поле. — Тебя не поймёшь, Джош...

Голоса стихли за дверью. Гедимин медленно подтянул к голове дрожащую руку — ему казалось, что кости превратились в желе, и конечность размазывается по полу. Пальцы не слушались, но всё-таки удалось вытереть слюну. Гедимин попытался вспомнить последний прочитанный абзац — всплыла только пара слов, и то коротких. "Винстон знает, что это за книга. Возможно, формулы ему знакомы," — подумал он, укладываясь поудобнее — сегодня бесполезно было продолжать чтение. "Если он согласится говорить со мной..."

16 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

— Я рассчитываю получить книгу обратно, — сказал Джошуа Винстон, оглядываясь на Гедимина. Они шли по добела вычищенному коридору, оставив за турникетом недовольных охранников. Никто не попадался им на пути, кроме роботов-уборщиков — они, похоже, работали круглосуточно.

— Завтра или, в крайнем случае, послезавтра, пока Хосе не скурил её, — человек остановился, внимательно глядя на eateske. — Целлюлозная бумага нечасто попадается.

"Ожидаемо," — подумал Гедимин, стараясь не встречаться с ним взглядом — этот потомок обезьяны был очень наблюдателен.

— Я постараюсь дать тебе равноценную замену, — сказал Джошуа, не дождавшись ответа. — Но после смены.

Массивная округлая дверь реакторного зала медленно открылась, пропуская Гедимина внутрь. Человек в этот раз за ним не пошёл, и проём быстро закрылся. Тридцать пятый остановился на пороге, разглядывая бассейн и высокие стены.