| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Влетев в столовую и обозрев внушительную очередь за едой, решил действовать нагло, беззастенчиво ссылаясь на злого и голодного Дарено. Схватил поднос и усиленно заработал локтями, не обращая внимания на воцарившуюся вдруг в столовой тишину:
— Господа хорошие, соблюдайте субординацию! Дайте ректору чего-нибудь наложить.
Оторопелые студенты моему триумфальному шествию не мешали, резво отпрыгивая с дороги, так что уже через минуту я, задумчиво шваркнув о раздаточный стол подносом, грозно потребовал:
— Икры мне! Осетровой, — и уже хотел было продолжить, внеся в список две чашки кофе, сливочное масло и батон белого хлеба, как вдруг почувствовал чей-то обжигающий взгляд в спину и осекся. Обернувшись, увидел, что Дарено сверлит меня ненавидящим взглядом, предрекающим скорую смерть от его рук в самом ближайшем будущем. Ректор сидел за дальним столиком у окна в одиночестве, а перед ним уже красовалась чашка с каким-то горячим темным пойлом, от которого подымался дымок, и небольшая тарелочка с тостами.
От своего идиотизма внутри неприятно запекло. Я что на самом деле рассчитывал, что Камиль в очередь встанет? Ха-ха...
Растерянно развернувшись к столу и безучастно смотря на поднос с внушительной вазочкой красной икры, я почувствовал, как черная обида грызет нервы. Вот сволочь, Дарено! Мог бы и за свой чудо-стол пригласить сразу, а не давать позорится на всю Академию.
В этот момент стоящий позади меня парень неделикатно ткнул меня локтем в бок:
— Чего застыл, ректор? Двигайся давай!
— Угу... — удрученно буркнул я. — Мне, вообще то, молоко за вредность полагается.
А так как поднос все еще находился на столе, то стакан молока на нем тут же и материализовался. Схватив то, что заказал, я развернулся и направился было за стол к Камилю, но, натолкнувшись на полный отвращения взгляд, решил больше не выпендриваться и занял один из свободных столиков.
Уныло созерцая стакан молока и плошку икры, решал, что выбрать. О том, чтобы съесть все это вместе, и речи быть не могло, иначе дружба с унитазом грозила стать долгой и плодотворной.
Именно в этот момент ко мне и подсел Ежик.
— Привет! — несколько напряженно поздоровалось синеволосое чудо, с сомнением поглядывая на мою еду. Я с завистью покосился на его омлет с ветчиной. Сейчас я бы обменял на эту еду какую-нибудь не слишком важную часть тела. Казалось, Лазарь понял мой тоскливый взгляд, придвигая свою тарелку ближе ко мне.
— Ешь, я не хочу. Что-то у меня вид ректора начисто аппетит отбил.
— Мне бы твои проблемы! — в раз повеселев ответил я, накидываясь на омлет.
Какое то время Ежик молчал, наблюдая за тем, как жадно я ем. Затем, наконец, не выдержал:
— Ратмир, я так понял, что это правда? — придвигаясь ко мне ближе тихо спросил эльф.
— Что именно? — сделал я большие глазки.
— Ну...— шепотом, пугливо озираясь по сторонам. — Ты и профессор Велесов... — еще тише в самое ухо. — И ректор...
Слово "ректор" было выдохнуто с таким невыразимым трепетом, словно Дарено — это не просто жуть, а жуть в кубе.
Также доверительно понизив голос, пожаловался на ухо другу:
— Здесь имело место принуждение.
— Я так и знал! — тут же завопил мой правдолюбивый друг. — Надо срочно что-то делать! Будем жаловаться вышестоящему начальству, — уверенно закончил он свою пламенную речь.
Я только тоскливо отмахнулся, тщательно следя, чтоб в глазах отражалась вселенская скорбь:
— Богу, что ли? Не поверишь, каждый день петиции слезные по пол страницы пишу и отсылаю. Не доходят, наверное...
Лазарь даже не улыбнулся. Только насупился еще больше и продолжал шептать мне на ухо:
— Можно попробовать собрать Совет Старейшин. К их мнению он должен прислушаться!
— Какой Совет? — удивился я. — Он же сам старее всех старейшин, Кощей!
— В смысле? — не понял эльф.
— В смысле бессмертный, — хмыкнул я. — Ну, знаешь, я где-то читал, что смерть его в яйце, яйцо в ларце, ларец в утке... Утку, как не старался, не нашел. Яйца целых два, но какое из них выбрать, ума не приложу.
Видя совершенно офонарелое лицо Лазаря даже настроение как то сразу улучшилось.
— Эй, да ладно тебе! — хлопнув друга по коленке, я сморщил забавную рожицу. — Все не так страшно, как тебе кажется. У меня зато теперь комнаты знаешь какие? Не комнаты, а особо ценный антиквариат! И самая большая ценность — пылкий доисторический ящер в постели королевского размера.
— Как тебя угораздило то? — эльф все еще был расстроен и на мои шутки не реагировал.
— Да я и сам не понял, — дожевывая ветчину, веселился я. — Жил себе с Виктором душа в душу аж целых две недели, поженились вот недавно. Потом он меня в Академию отправил ума-разума набираться. А тут этот, разлучник! Прижал меня к стенке и как давай разлучать. Я ему говорю: "Отпустите, — мол, — дяденька! Я не такой! У меня и муж есть. Он из вас всю кровушку высосет". А Дарено пофиг! Пришлось Виктору срочно сюда на работу устраиваться. Только толку то? Этот змей, представляешь, и его соблазнил! — закончил я, возмущенно хлопнув кулаком по столу.
Посидев пару минут, Ежик задумчиво выдал:
— Даа... Делаа! Тут, между прочим, из-за вас вся Академия на ушах стоит. Тотализатор вон уже устраивают — кто, когда, кого и как.
— Да ты что?! — наигранно всплеснул я руками. В принципе, так я и думал, что эта новость основательно так улей разворошит. — Ну, и?
— Да я толком и не знаю ничего. Так, краем уха слышал. Вроде, Деррик воду мутить начал.
— А, мышь эта белая подопытная? Выписали из лазарета, что ли?
— Угу... Ладно, пошли на пары. К Дарено на лекцию опаздывать нельзя. Сам знаешь, какой он.
У меня глазки на лоб полезли. Не знал, что ректор сам преподает.
— Что он ведет то? — не удержался и спросил я, вставая.
— Ну ты даешь! — удивленно присвистнул эльф. — Живешь с ним, как никак, а таких вещей не знаешь. "Демонология" у нас сейчас.
Теперь понятно, чего это так Дарено переполошился при упоминании Виктором демонов. Он то о них все от "А" до "Я" знать должен. Интересненько...
Уже уходя из столовой, обернулся в поисках Камиэля, но того уже и след простыл. Папани моего ненормального тоже на завтраке не было, как, впрочем,и Доминика с Варни. Куда это все запропастились то? Вик бессовестно дрыхнет, сладкая парочка шатается где-то, а папашку я и сам видеть желанием не горю. Но это же не значит, что я единолично должен со злющим ректором разбираться? Он же меня заклюет, птеродактиль этакий!
Ааа, была не была! "Демонология" значит?
Глава 23.
Аудитория, в которой должны были скоро начаться лекции по "Демонологии", находилась на первом этаже, так что мы с Ежиком довольно быстро туда дошли. Класс был просторным и светлым. Справа и чуть спереди от преподавательской кафедры располагался большой пятачок свободного пространства. Пол в этом месте был весь исчерчен странными символами, обведенными по краю широкой темной полосой, образовывавшей в итоге правильный круг. Прочитать и понять что-либо из написанного я не мог. Но смотрелось это все равно красиво.
На приличном расстоянии от круга, к потолку поднимались ровные ряды длинных парт. Короче говоря, обстановка аудитории была вполне обычной, если не считать этого самого странного круга и огромной, во всю стену, доски. Честно говоря, таких больших досок видеть мне еще не приходилось. Антрацитово-черная матовая поверхность была идеально чистой. Мела или маркера нигде не наблюдалось. Губки или тряпки тоже. Ума не приложу, чем в таком случае на этой доске писать. Да и как дотягиваться до поверхности, которая значительно выше среднего роста студентов и преподавателей? Я уже не говорю о верхнем крае, который вообще терялся где-то около потолка, а потолки были ой какими высокими. На мой взгляд все это несколько бессмысленно.
Мы с Лазарем в аудиторию пришли одними из первых. В классе на тот момент находилось всего несколько студентов. С краю первого ряда ближе к двери сидели две каких-то девушки и что-то увлеченно писали. Еще одна девушка яростно отчитывала поникшего эльфа, стоя в проходе около самой дальней парты. Русоволосый парень с пронзительными и очень светлыми глазами виновато ежился от резкого голоса сокурсницы, нервно теребя ручку. Никого из них по именам я не знал. На первом и последнем до сегодняшнего дня занятии, на котором я все-таки умудрился каким-то образом присутствовать, я не обратил на других студентов никакого внимания. Слишком занят был своими мыслями, а потом с Дерриком поцапался. Не до того, короче, было.
Ежик предложил сесть с ним, указав на первую парту:
— Если хочешь, садись со мной. Я один сижу вон там, возле окна. Правда, на этом же ряду сидит Деррик. Но, думаю, он не станет тебя доставать в присутствии Дарено.
— Ты всегда один сидишь? — поинтересовался я, плюхаясь справа от эльфа, прямо перед загадочным кругом.
— В основном, — отчего-то смутившись, ответил Лазарь.
— Почему? — развернулся к другу я. Ежик, конечно, не самый общительный из эльфов, но и замкнутым мрачным типом я бы его не назвал.
Ответить Лазарь не успел. По нервному взгляду, брошенному мне за спину, я понял, что к нашей беседе кто-то прислушивается. Обернувшись, увидел Деррика. Этот мелкий гаденыш присел на соседнюю парту, вытянув длинные ноги. Ублюдок выглядел крайне довольным жизнью и явно рисовался.
— Потому что некоторые не умеют находить себе друзей, а если находят, то только таких, как ты! — высокомерно вздернув подбородок, сказал вампир.
Я усмехнулся, смеривая зарвавшегося клыкастого заинтересованным взглядом с головы до ног. Вампир напрягся, но лицо его оставалось при этом абсолютно бесстрастно.
— И чем же я тебе не угодил? — поинтересовался я, вставая и присаживаясь на верхнюю парту, копируя расслабленную позу белобрысого.
Вампиру это не понравилось,но он заставил себя не реагировать на мою внезапную близость. Вызывающе уставившись мне в глаза, он злобно зашипел:
— Мало того, что ты извращенец, ты еще и подстилкой оказался. Не представляю, что в тебе нашли ректор и профессор Велесов.
Я расплылся в похабной улыбочке:
— Завидуешь? — и так близко придвинулся к вампиру, что буквально выдохнул это ему в ухо.
Деррик резко отдернулся и заорал:
— Ты просто шлюха! Я, в отличие от ректора, такими как ты не интересуюсь!
— Какими "такими"? — решил на всякий случай уточнить.
— Кто всем дает! — продолжал вопить упырь.
Ну, все! Я и так достаточно терпел. Пора поставить этого придурка на место.
— Знаешь, Даррик... — доверительно склоняясь к вампиру, снова вкрадчиво зашептал я, практически касаясь его щеки губами. — "Даю", как ты выразился, я далеко не всем. Но ты в число тех, кому я "даю" не войдешь никогда. Так что не вздумай мной интересоваться. Потому что единственное, что я могу тебе "дать" — это еще одно проклятие. А если будешь очень настаивать, то и не одно.
— Тварь! — закричал вампир, яростно потирая щеку рукой. — Нравится с преподами спать? Только такой педрила как ты может пытаться выслужиться жопой!
Я понял, что разговорами здесь не поможешь. И только собирался в очередной раз проклять белого гаденыша как-нибудь позаковырестее, как из-за преподавательской кафедры неожиданно загромыхал Дарено. Он был сильно взбешен. Не представляю, как долго он к тому моменту находился в аудитории, но, зная его острый слух, не приходилось сомневаться, что Камиль был в курсе по-крайней мере части нашего с Дерриком диалога.
— Господин Сандер, после занятий загон Виверна и профессор Шведов будут в вашем полном распоряжении.
— Но, профессор, я еще не до конца оправился... — испуганно заблеял Деррик, вытаращив глаза.
Дарено только злобно усмехнулся:
— Уверен, физический труд поспособствует вашему скорейшему выздоровлению. Не так ли, Деррик?
— Да, профессор, — удрученно отрапортовал белобрысый, яростно сверкнув глазами.
Только сейчас я заметил, что в классе к тому моменту собрались все студенты. Судя по всему, урок уже начался. Вот только мы с вампиром так увлеклись взаимными оскорблениями, что ничего вокруг не замечали.
Сокурсники смотрели на нас во все глаза. Некоторые откровенно посмеивались. Некоторые косились с опаской. Все были взбудоражены и настроены обсудить произошедшее. Только ректор решил это безобразие прекратить, рявкнув на всю аудиторию:
— Сели все! Закрыли рты, открыли конспекты. Еще одно слово, и вы составите кампанию господину Сандеру. Загонов хватит на всех, — все тут же поспешили занять свои места.
— Признаться, я искренне удивлен, что вы умудрились без потерь дожить до конца первого курса. Для вашего же блага надеюсь, что теорию вы усвоили. Потому что оставшиеся до начала каникул занятия будут проходить несколько в ином формате, чем обычно. Если вы соизволили обратить внимание, теперь лекции будут сдвоенными. Это означает, что первая как и прежде посвящена теории, а вот на второй вас ожидают практические занятия. Сегодня первое из них. На практике некоторые студенты, фамилии которых я назову, попробуют впервые вызвать низших демонов. В связи с высокой опасностью для жизни и здоровья, практические занятия на дом задаваться не будут. Если кто-то из вас настолько глуп, чтобы самостоятельно попытаться вызвать демона, обещаю похоронить с почестями, если будет что.
В аудитории было невероятно тихо. Только глубокий, сильный, хорошо поставленный голос Камиэля разрывал эту тишину короткими, рублеными фразами. Однако последняя реплика Дарено заставила многих из студентов зябко поежиться или судорожно вздохнуть. А я улыбнулся, вдруг представив, как ректор с трагическим лицом стоя над могилой какого-нибудь несчастного толкает речь о том, к чему приводит идиотизм и природная тупость. Из раздумий меня вывел все тот же красивый голос с отборной порцией яда:
— Господин Царев, я вас развлекаю? Или, может быть, забавляет вероятность, что вашему мужу придется собирать ваши же останки по кускам? Нет? Тогда извольте внимательно слушать! Вы пропустили всю теорию, предпочтя заниматься устройством личной жизни. Надеюсь, из-за этого она не станет в разы короче.
Вот ведь гад! Я, конечно, не ожидал, что он меня прилюдно облизывать будет, но и так откровенно издеваться тоже нельзя. Обидно, блин! Я б ему ответил, не постеснялся, но как то не хотелось и дальше позориться. Зная Дарено, мне его не переспорить. Яда не хватит. Вот только это не означает, что я пай-мальчик. Совсем не означает! Демон меня, значит, на ленточки порвет без вмешательства ректора, да? А вот посмотрим! В конце-концов, Виктора же не порвал. Вот только узнаю как, и вызову! И Дарено продемонстрирую, чтоб шипеть перестал.
Пока я раздраженно обдумывал план дальнейших действий, Камиэль продолжал говорить как ни в чем не бывало, больше не обращая на меня внимания:
— Тема лекции сегодня "Никола Реми". Классик французской демонологии Никола Реми родился в Шарме в 1530 году. Происходил из семьи адвокатов: его отец, Жерар Реми, был профосом в Шарме, а дядя — наместником в Вогезах. Вполне естественно, что юный Реми последовал семейной традиции, начав изучать право в университете в Тулузе, где преподавал Боден. С 1563 года работал в Париже, покинул его в 1570 году, чтобы занять пост наместника в Вогезах в связи с отставкой его дяди...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
