— В следующее воскресенье вы собираетесь повторять опыт? — спросил он. — Я с вами. Информацию со сканеров снял? Я их проверю перед вылетом. И возьму свой. Проведём три замера.

Хольгер изумлённо замигал.

— Так ты будешь... А как же твой реактор?

— Будет работать, — пожал плечами Гедимин. — За пару часов не соскучится.

Он криво усмехнулся, но Хольгер остался серьёзным и на его усмешку не ответил.

— Я рад, что ты будешь с нами, — сказал он. — А то мне не по себе от таких опытов... и таких результатов.

"А уж как мне не по себе..." — Гедимин отвёл взгляд и посмотрел на смарт — устройство так и лежало на столе, экран погас, но выключить его сармат забыл.

— В Лос-Аламосе нашли индивидуальность у сигма-квантов, — сказал он. — Или ирренций всем выжигает мозги, или... что-то всерьёз меняется.

10 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На мониторе привычно возрастал показатель интенсивности излучения — сигма-излучатель снова на что-то реагировал. Гедимин, отметив, что тут ничего не поменялось, вернулся к наблюдениям за температурой. Тридцать три килограмма генераторного плутония нагревались весьма ощутимо, ирренций тоже не способствовал охлаждению, — газовый охладитель, несмотря на включение в него баллона с жидким азотом, справлялся на пределе мощности.

"Не расплавится," — подумал Гедимин, посмотрев на показатели термодатчиков. "Реагировать там нечему и не с чем. Единственное — угроза деформации..."

Датчики, отслеживающие, не "поплыли" ли тонкостенные стержни-цилиндры, показывали, что пока опасности нет. Запуск можно было считать завершённым, и Гедимин, ещё пять минут пронаблюдав за монитором, поднялся с места и потянулся, разминая затёкшие мышцы. "И незачем было цепенеть за пультом," — в очередной раз напомнил он себе. "Теперь не сводило бы конечности."

Реактор стоял у дальней стены, окружённый матовым защитным полем поверх кожуха из свинцового рилкара. Защита весила немного, но сооружать более громоздкую смысла не было — если что и могло прорваться сквозь свинцовый рилкар, ни сталь, ни бетон, ни десять метров борированной воды от этого не спасли бы.

"Настоящий реактор. Мой собственный," — сармат осторожно положил руку на механизм управления. Простейшее механическое устройство и электромагнит для своевременного сброса плутониевых стержней, — возможно, следовало подключить их к щиту управления, довести до ума автоматику и не лезть в ирренций голыми руками... "Надо подумать. Когда стержней тут будет две-три сотни..." — Гедимин представил себе ручную разгрузку сооружения размером с канский реактор и недовольно сощурился. "Рано или поздно соберу. До тех пор — продумать охлаждение."

Что-то тёплое, тонкое, похожее на случайно нагревшийся провод, прикоснулось к его ладони, и сармат отдёрнул руку. Никакие провода из реактора не торчали. "Сигма?" — сармат посмотрел на излучатель. Разумеется, он не направлял поток на механизмы управления, — это не имело никакого смысла. "Сигма из реактора," — тут же понял он. "Что, и это меня... признало?"

Он, прищурившись, посмотрел на установку. На матовом защитном поле не было красных отблесков, но "сигма" где-то просачивалась, и Гедимин этому уже не удивлялся. Он вспомнил, как гладил топливные сборки на заводе и проводил ладонью по внешней обшивке реактора на "Полярной Звезде". "М-да... А мне иногда казалось, что они тёплые," — он еле слышно хмыкнул. "Хорошо, что Хольгера тут нет. И остальным не видно."

Он обошёл излучатель и, встав вплотную к реактору, осторожно обнял его. "Чем он хуже сборки..." — мелькнуло в голове, но додумать мысль сармат не успел — что-то, похожее на тёплые, почти горячие щупальца, обхватило его руки и грудь. Кажется, им не хватило длины, — они дотянулись только до рёбер и замерли там, едва заметно пульсируя. Гедимин метнулся в сторону, к двери, прижимая ладонь к груди и опасаясь нащупать расплавленный скирлин и пузыри свежих ожогов. Реактор, прикрытый защитным полем, стоял на месте, и ничего лишнего из него не торчало. Ощущение тепла на руках и груди ушло мгновенно, едва сармат разжал руки, и никаких следов на теле не оставило. Гедимин провёл ладонью по телу, даже расстегнул куртку, — ничего, никаких изменений. "Лучевые ожоги редко проявляются сразу же," — напомнил он себе. "Хотя... В этот раз их, наверное, не будет."

Он посмотрел на реактор и криво усмехнулся. "Может, ему действительно дать имя?"

15 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Опыты на квазимозге запрещены, материалы засекречены. Вас может выручить Северный Союз, а вот на коллегу Штибера жалко смотреть. Быть остановленным в дюйме от открытия..."

Гедимин спрятал смарт и вышел в коридор. Линкен и Хольгер уже были там — ждали его с миниглайдами, прихваченными с работы; химик скрывал волнение, взрывник криво ухмылялся и сверкал глазами.

— Атомщик! — он протянул Гедимину летающую платформу. — Вижу, берёшься за ум. Сколько там лет мы ничего не взрывали?..

— Когда тебе для взрывов нужна была компания? — Гедимин хмыкнул. "И правда, я давно не был на полигоне. Интересно, что Линкен с Хольгером от него оставили..."

Пятачок посреди леса так и не зарос не то что деревьями, но даже и травой, — постоянные взрывы сдули всю почву вместе с песком, обнажив гранитную подложку. В ней кое-где виднелись проплавленные вмятины со скомканными, неровными краями. Местами поверхность напоминала застывший лавовый поток. Гедимин посмотрел на Хольгера, тот смущённо хмыкнул.

— Не всегда получается правильно поставить поле...

Гедимина передёрнуло.

— Сказать не мог?

— Тихо! — Линкен опустил тяжёлую ладонь ему на плечо. — Ты из реактора не вылезал. Кто бы решился тебя отвлекать?! Давай лучше к делу. Чей сканер первый?

Гедимин глубоко вдохнул и огляделся, выбирая удобную воронку.

— Все три, — сказал он. — Для всех трёх взрывов. Потом сверимся. Хольгер, с тебя настройка. Сырьё давай сюда. Поле я поставлю сам.

...Большую часть звуковой волны рассеяли защитные экраны, но грохот был слышен даже в "бункере", где залегли трое сарматов. Гедимин не смотрел вверх — он и так знал, что там происходит, и когда встал, убедился, что был прав, — из многослойной защиты уцелели только два купола, прикрывающих "бункер".

— Учись, — Линкен хлопнул Хольгера по спине и радостно оскалился. — А с тобой так и ждёшь сканера на башку!

Химик отмахнулся и быстро, почти бегом, направился к воронке, доставая на ходу контейнер с меей.

— Куда ему столько тербия? — вполголоса спросил Гедимин. — На моей памяти образцы были меньше.

Анализаторы, установленные вокруг воронки, разбросало по скале; ремонтник проверил целостность корпусов — трещин не было, все приборы соскользнули по "подушке" из защитного поля и на камень упали уже на излёте. В показаниях почти всё было привычным, не считая разбиения на тонкие сканирующие пучки; Гедимин быстро пролистнул неинтересные ему экраны и остановился на ключевых строках.

— Ионизированный азот, кислород, немного углерода. Что у тебя?

— То же самое, — ответил Линкен. — И количество одно и то же. Ну, в таком объёме и за такое время меняться-то нечему...

— Ткнули куда-то в туманность, — предположил Гедимин. — Подумал бы на атмосферу, но степень ионизации не та.

"Во что только ни поверишь," — криво усмехнулся он, повернувшись к Линкену боком. "Живое излучение. Микропроколы в пространстве. А ведь Константину за всё это отчитываться..."

— Ещё два захода! — крикнул, обернувшись, Хольгер. — Ну что, Гедимин? Всё ещё "сбой в настройках"?..

...Из-за леса вылетела тройка дронов, сделала над полигоном круг, ненадолго задержалась над свежими воронками — видимо, матовая плёнка защитного поля слишком ярко выделялась на серо-красной скале — и скрылась за деревьями. Гедимин вылез из укрытия между поваленными стволами и снова достал сканер.

— Петарды им в сопла! — скривился Линкен вслед улетающим дронам. — Ну что там, атомщик?

— Мы снова попали в металлический водород, — отозвался Гедимин. — Та же планета?

— Нет, не может быть, — помотал головой Хольгер, выползая из-под сосновой кроны и вынимая из-за шиворота пригоршню иголок. — Тот опыт я ставил на двести метров северо-западнее. Мало ли в нормальной галактике планет-гигантов...

— Думаешь, точки там привязаны к точкам тут? Я вот не уверен, — Гедимин достал ежедневник и попытался набросать карту, но по пяти точкам она строилась плохо.

— А если снова взорвать на старом месте? — Линкен посмотрел на небо — не возвращаются ли дроны? — и махнул рукой в сторону воронок. — Можно снова попасть в ту же точку... на той стороне?

— Пробовать надо, — отозвался Гедимин. Он с сомнением смотрел на карту. "Сигма-излучение плохо влияет на мозг," — думал он. "Ещё ничего непонятно про эти микропроколы, а мы уже чуть ли не маршруты прокладываем. Другая галактика... Чушь какая-то."

— А ты сможешь второй раз прицелиться в тот же пикометр? Я вот в сантиметр не всегда попадаю, — признался Линкен. Хольгер хмыкнул.

— Ты бьёшь по площадям. А тут нужен точный расчёт. Константина, что ли, попросить...

Дроны снова появились над деревьями. В этот раз их было шесть — первый отряд привёл подкрепление.

— Пора валить, — прошептал Линкен, пригибаясь к земле и выкапывая из-под веток миниглайд. — Сейчас свернут — взлетаем и врассыпную...

... Прицеливаться в область диаметром в один пикометр было сложно, и Гедимин сильно сомневался, что на местности у него что-то получится, — но на всякий случай довёл расчёты до конца и, отложив их, задумался над ежедневником. Линкен и Хольгер терпеливо смотрели на него; Иджес, пропахший сернистым шлаком, вошёл в комнату и остановился у порога.

— Что у вас там? Планируете, что взорвать?

— Гедимин, так что ты скажешь? — спросил Хольгер, потеряв терпение. Ремонтник пожал плечами.

— Настройки в порядке. Ты нашёл что-то странное, но существующее. Надо собрать больше данных. Лиск, за три взрыва в день тебя не сгонят с полигона?

Линкен озадаченно хмыкнул.

— Я не знаю, атомщик. "Вестингауз" дал мне полигон, но сейчас-то макаки улетают. А что Арбогаст думает о наших опытах — понятия не имею. Может, нас оттуда сгонят безо всяких взрывов. А может, пустят на всю неделю.

— Можно было бы и спросить, — пробормотал Иджес.

— Не светись, — буркнул Гедимин. — Сгонят. Арбогаст в науке — хуже любой макаки.

— Будем взрывать, пока не пришлют патруль, — решил Линкен. — Пока — по воскресеньям, чтобы не дразнить Арбогаста. Много данных тебе нужно?

— Надо посмотреть, что от чего зависит, — сказал Гедимин. — Время, место, образец под облучением, интенсивность омикрон-пучков... Сейчас мы ничего толком не знаем.

— Почему? Уже кое-что есть, — сказал Хольгер. — Такой прокол один на каждое перекрестье, обычно в центре, очень редко — чуть выше. Существует одну микросекунду. И ещё... мы ни разу не попали в вакуум. Всегда на той стороне была высокая плотность вещества.

— Если попадём в вакуум — может быть, взрыва вообще не будет? — задумался Гедимин. "И взрывной реактор наконец заработает," — мелькнуло в голове.

— А если сделать прокол в воздухе, его затянет туда, и взрыв будет на той стороне? — подумал вслух Линкен. Хольгер ткнул его кулаком в плечо.

— Тогда точно пришлют крейсер! Мы даже не знаем, куда ведут проколы.

— Через пикометровую дырку много не рассмотришь, — кивнул Гедимин.

"Сообщать Конару или нет?" — думал он. "Это, кажется, серьёзно. И никак не связано с реактором. Надо сообщить. Он обидится, если такое упустит."

— Я напишу Герберту, — сказал он вслух. — Тут надо думать вместе.

Пальцы Линкена крепко вцепились в его плечо — Гедимин от неожиданности и боли даже ударил сармата по запястью и сам подался в сторону.

— Ты чего?!

— На орбиту Седны всех макак, — Линкен смотрел ему в глаза, недобро щурясь. — Хватит им красть наши открытия. Сами пусть думают. Учёные, tzaat hasulesh...

22 июня 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

"Довольно интересная идея, коллега Гедимин. Но особенно мне понравились ваши замечания насчёт техники безопасности. Очень трогательно, в вашем-то исполнении..."

Гедимин сердито фыркнул и затолкал смарт в карман. "Дошутится он там..."

Ливень прошёл над лесом вчера, вода из гранитных воронок не уходила подолгу, — сармату было всё равно, где ставить опыты, но вот Хольгер не хотел вылавливать ценные реагенты из жижи пополам с песком и сосновыми иглами и требовал чистую "ёмкость". Наконец удалось приспособить к делу неглубокую воронку с узкими трещинами на дне — вода ушла в них, сами трещины быстро замазали расплавленным фрилом.

— Два взрыва в одной и той же точке, — пояснял на ходу Гедимин, расставляя излучатели. Хольгер уступил их ему без звука, взяв на себя установку трёх анализаторов. Линкен в сотне метров от места предстоящего взрыва готовил "бункер" — вычёрпывал воду из ямы. Защитные поля над ней собирался ставить Гедимин.

— Жаль, мало времени. Интересно было бы пошарить лучом в проколе, — сказал Хольгер. — Возможно, там такое, что вся наша возня с ирренцием — просто пустяк. Прямой путь в другую галактику прямо из окрестностей Ураниума...

Гедимин хмыкнул.

— Фантастики пересмотрел? В эти проколы еле-еле пролезают элементарные частицы. И то — каждый раз взрыв.

— А это всегда так, Гедимин, — химик пропустил подколку мимо ушей. — Когда что-то начинаешь делать, бывают и взрывы, и ожоги, и переломы. Ты ведь читал, как люди начинали осваивать энергию атома. Мы ещё очень легко отделались!

— Сканеры готовы? — спросил сармат, недовольно щурясь. — Впереди два взрыва. В ангаре поболтаем. Sa taikka!

...Дроны над полигоном не появились даже после третьего взрыва — хотя сарматы сразу, собрав оборудование, кинулись в укрытие и ждали там, не поднимая головы из-за поваленных деревьев, целых десять минут. Гедимин в спешке ступил на край воронки до того, как его прикрыло защитное поле, и теперь морщился, чувствуя знакомое и очень неприятное жжение в крайних фалангах пальцев. Термическим ожогом явно не ограничилось — по краю размазало ирренций... Сармат извернулся, вылил на ногу остатки меи и замотал ступню в защитное поле.

— Hasu! — Линкен, лежащий рядом с ним, запоздало подтянул ноги и осмотрел свои сапоги. — Теперь и я облучён?

— Будете с Иджесом меряться ожогами, — буркнул Гедимин. — Не дёргайся, там всего фона — едва на микрокьюген.

— Давайте сверяться, — предложил Хольгер, выбираясь из укрытия и доставая анализатор. — Что у вас в третьем проколе?

— Серный газ, окись азота, соли натрия... Судя по плотности — атмосфера, — сказал Гедимин, проверив сканер. — Ещё одна местность. Третья на сегодня.

— Выходит, точки на этой стороне с точками на той жёстко не связаны, — Хольгер внёс что-то в память смарта. — Или... думаю, это влияние движения Земли. Просто другая точка, вот мы в неё и не попадаем. Надо отсчитывать координаты от чего-нибудь не столь подвижного.