Коловрат. Отмщение

Стоявшие рядом с ним лучники с сигнальными стрелами уже положили их на тетиву своих луков, готовые в любой момент выпустить их в воздух, но знака все ещё не было. Прищурив свой единственный глаз, Субудай напряженно смотрел за полем боя. Старый полководец ожидал, что разрыв между новгородцами и дружинниками увеличится ещё больше или, что закончив с осадными машинами, воевода пойдет на соединение с ополчением и тогда, можно будет захлопывать ловушку.

Однако ничего этого не произошло. Вопреки надеждам богатура, ополченцы услышали призывы Ратибора, прекратили преследование и повернули назад. Ждать дальше было опасно и тогда, Субудай решил действовать. Короткий взмах руки и тотчас лучники выпустили в воздух свои гудящие стрелы, передавая стоящим в засаде воинам волю верховного темника — идти в бой.

Дисциплина в монгольской армии была доведена покойным Чингизом до совершенства. Не успели тревожные стрелы упасть на землю, как сидевшие в засаде воины пришли в движение и конные отряды устремились на врага, словно две сверкающие огнем смерти молнии.

Прекратившие преследование новгородцы шли к дружине Ратибора медленно, неторопливо, как ходят победители, заслужившие это право своим ратным подвигом. Повернувшись спиной к бежавшим кипчакам и булгарам, они слишком поздно заметило нависшую над ним угрозу, но её вовремя заметил Ратибор. Заметил и совершил поступок удививший и озадачивший Субудая. Вместо того чтобы бросить все и со всех ног бежать к стенам города, дружинники двинулись на соединения с новгородцами.

Этот маневр спасал ополченцев от верной гибели, что скакала с гиканьем и криками по крошащемуся под копытами лошадей ломкому снегу, размахивая копьями и мечами.

Воины Ратибора успели добежать до новгородцев раньше, чем конная лава отрезала им путь к отступлению и окружила их плотным кольцом. Повинуясь приказу воеводы, дружинники и ополченцы встали спина к спине, выставив вперед копья, рогатины, мечи, русские были похожи на большого ежа или ощетинившегося дикобраза.

— Глупый урус! — недовольно воскликнул Субудай, тем, что Ратибор пришел на выручку новгородцам, а не отступил, спасая свою жизнь. — Ты упустил свой шанс спасти свою жизнь и тебе придется жестоко пожалеть об этом.

Обычно, окружив врага, монголы вступали в рукопашную схватку и одерживали победу благодаря численному превосходству, однако на этот раз, разозлившийся Субудай, решил отказаться от прежней тактики. Недовольный благородством своего противника, он решил расправиться с ним при помощи специальных мощных луков.

Выкинув вперед узловатый палец, Субудай гневно приказал стоящему рядом с ним стражнику: — Передай, пусть лучники и пешие воины забросают их стрелами, копьями и камнями как они забросали Коловрата!

Гневный голос богатура подхлестнул стражников лучше любого кнута, и они ретиво стали передавать друг другу криком приказ Субудая. Никто не посмел выразить несогласие с решением Субудая расправиться с врагом именно таким способом. Раз верховный темник захотел сохранить жизни воинам, честь ему и хвала, однако почти каждый из стоявших рядом с ним людей, подумали примерно одно и, то же: "Зря он помянул имя воскресшего из мертвых уруского воина". Уж слишком много нехорошего стало возникать вокруг этого имя.

Узнав волю темника, оружейные мастера бросились готовить стрелометные машины способные выпускать сразу десяток тяжелых стрел, наносивших непоправимый урон рядам противника, и в этот момент в бой вступила новая сила.

Оставшись один, молодой Александр с тревогой следил за всеми перипетиями на поле боя. Сердце его радовалось, от того как был опрокинут враг, как бежал он от стен Новгорода, как рушились его метательные машины. И сжималось от страха, видя как ниоткуда, появились конные отряды монголов и за считанные минуты окружили Ратибора и новгородцев.

Крик ужаса пронесся среди наблюдателей отважившихся подняться на стены.

— Пропали! Пропала дружина! Пропал Новгород! — стонали люди, глядя, как плотно сомкнулись вокруг Ратибора ряды вражеского войска, из смертельных объятий которого вырваться было мало шансов.

Люди кричали и плакали, не стесняясь, присутствия Александра, так как не видели в нем своего защитника и заступника. Да и как в этот момент можно было видеть в семнадцатилетнем пареньке воителя, если на лице его явно читался страх от увиденной им страшной картины. Какой тут защитник!? Пропал Новгород, пропало войско! Возьмут его агаряне голыми руками! Спасайтесь, кто может!

Такой был настрой мечущихся на крепостных стенах людей, но князь Александр был скроен из другого теста. Вслед за вполне понятным страхом, его сердце и душу залила волна стыда и злости за проявленную слабость. Сузившиеся от страха глаза расширились, ноздри затрепетали, на юном лице появилась взрослая решимость.

— Войско пропало!? Так вон оно стоит у ворот и ждет сигнала к выступлению! Дуралеи! — гневно воскликнул Ярославович и отпихнул оказавшегося на его пути Ростислава, бросился вниз со стены.

— Рача! Собирай дружину! Пойдем Ратибора выручать! — перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, отдавал приказы княжич.

— Как выручать!? Там их чертова туча! — засомневался Ростислав, но тут же осекся от яростного взгляда Александра.

— Трусишь!? Ратибора похоронил!? — княжич буквально впился в лицо разведчика и его взгляд не сулил тому ничего хорошего, но положение спас Рача.

— Да не слушай ты его дурака, ляпнул не к месту. Скажи лучше, на конях пойдем или так?

— На конях, конечно! Чем быстрее — тем лучше.

— Значит ты к конюхам, пусть коней выводят, а я к Евстафию с дружиной! — распределил роли Рача, и разведчики покинули Александра.

Дисциплина среди княжеских дружинников не была столь четкая и отлаженная как у монголов, но долго ждать князю не пришлось. И вскоре дружинники с конями на поводу уже стояли у ворот.

— Братья! — воскликнул Александр, сидя в седле, держа в руке не меч, а шестопер. — Ратибора идем выручать! Пока не выручим, не вернемся!

— Куда!? Остановись князь! Да там басурман видимо, не видимо, посекут они вас почем зря!! — выкрикнул неизвестно откуда взявшийся Твердила. Он смело подскочил к Александру и попытался удержать повод, его танцующего на месте коня.

— И сам погибнешь и людей погубишь, и Ратибора не спасешь! — пытался образумить "золотой пояс" княжича, но тот и слушать его не захотел. Гневно пнув Твердилу ногой, он приподнялся в седле и, выкрикнув "Мертвые срама не имут", поскакал через крепостные ворота в поле.

Появление Александра с дружиной, породило у монголов шок, посчитавших, что выманили из крепости все находящиеся в ней силы. Подобно мощному тарану, что совсем недавно сокрушал стены и ворота Новгорода, конный клин принялся громить вражеские ряды, стремясь пробить кольцо окружения отряда Ратибора.

Конечно, даже с появлением Александра численный перевес по-прежнему был на стороне монголов. Что было — то было, но одно дело бить окруженного со всех сторон противника и совсем другое дело самому оказаться между двух сторон. И тут хваленая дисциплина монголов дала трещину.

Не хватило у степняков духу биться с прежней силой и храбростью. Едва только воины Александра ударили им в спину, они разом утратили свою мощь и, думая в первую очередь о своей жизни, стали разворачивать своих коней для спасительного бегства. Тем более, что это был излюбленный маневр степняков.

— А-а-а! — грозно кричал Александр, выбивая ударом копья из седла очередного противника. Несмотря на молодость, сила у князя была, удар у него был хорошо поставлен, и этого хватало, чтобы сразить легковооруженного всадника.

Опасаясь за жизнь оставленных на том берегу Волхва чингизидов, Субудай пожадничал и отрядил в засаду в основном всадников с легким кожаным доспехом. Воинов облаченных в тяжелые кованые латы можно было пересчитать по пальцам.

— Э-эх! — вторил ему Рача, опуская свой боевой топор на не успевшего убрать из-под удара голову врага и при этом страхуя правую сторону молодого княжича. Топор был его излюбленным оружием и после каждого удара ряды врагов редели.

— Ух! — неслось слева от Александра, где орудовал Ростислав, разя врагов чеканом. Худой и жилистый, он успевал нанести смертоносный удар врагу раньше, чем делал это он. А если тот его все же опережал, то Ростик умудрялся подставить рукоять оружия и отбить удар с ущербом для неприятеля.

Быстрота, натиск плюс личная храбрость решили исход завязавшейся схватки. Враг не только дрогнул и позволил дружине Александра пробиться к окруженным товарищам, но и показал свою спину. Уж больно яростно и отважно бились с ними урусы.

Удачные действия Александра решил исход битвы. Ободренные появлением князя дружинники Ратибора с новой силой ударили по врагу. Как грозные львы набросились они на противостоявших им монголов и те побежали. Побежали, не выдержав натиска бившихся из последних сил воинов, подтверждая правильность утверждений сказанных про них летописцами; — молодец среди овец, а среди волков и сам овца.

Со страхом и удивлением они смотрели, с каким отчаянием бились, казалось уже обреченные на смерть люди, и не было у монголов сил сражаться с ними. Разом стали отступать они с поля боя, но теперь не ради того, чтобы завлечь урусов в очередную ловушку, а для того, чтобы избегнуть их мечей.

Сколько ненависти и злобы было во взгляде верховного темника Субудая, у которого, победа буквально уплывала из рук. Будь у него в резерве хотя бы тысяча, пусть даже полсотни воинов и он сумел бы переломить исход сражения в свою пользу, но у него не было. Одна тысяча охраняла чингизидов, другая под командованием Урянктая следила за пленными изготовлявшими орудие. Убежденный в успехе штурма Субудай не стал привлекать войско сына.

Единственное что имелось у него под рукой — это двести человек из собственной охраны, да оружейные мастера со своими стрелометами. Собранные и заряженные они были готовы к использованию против окруженных новгородцев, но судьба все внезапно переиграла. Вместо орудия кары, они стали оружием защиты. Субудай приказал выставить их впереди своей стражи и ждать приближения урусов.

Не изменяя своему долгу и сану, Субудай был готов встретить свою смерть, как подобает настоящему воину на поле боя и при этом захватить на Серые равнины как можно больше врагов. Старое сердце воина билось ровно в ожидания своего последнего часа, но Судьба вновь все переиграла.

Пробив вражеское кольцо вокруг дружины Ратибора, и обратив неприятеля в бегство, Александр не стал преследовать его до конца. Вместо того чтобы продолжить преследование врага и полностью его разгромить, молодой княжич ограничился лишь тем, что изгнал противника с поля боя.

Возможно, ему не хватило опыта, чтобы понять, что бегство противника не очередной ловкий ход, а настоящий отступление. Возможно, его пугали те потери, что понесли ополченцы и дружинники Ратибора, сражаясь с врагом в окружении. Так или иначе, но Александр предпочел синицу в руках журавлю в небе.

Пройдут года и былинники речистые напишут, что в яростной битве на берегах Волхова молодой воитель столкнулся лицом к лицу с самим Субудаем. Что ударом копья поранил его и обратил в бегство не знавшего доселе поражения воителя, за что и получил в народе прозвище Волховский. Воистину — пути господни неисповедимы.

Глава VIII. Два барса, две судьбы.

Весь вечер и всю ночь гнал своих воинов Аргасун по дороге, ведущей на Вжецк. Гнев ни на минуту не отпускал воителя, желавшего кровью смыть нанесенное ему оскорбление.

Была уже глухая ночь, когда монголы достигли места сражения. Как и говорил кипчак, вся дорога была завалена упавшими деревьями, а в одном месте лежала груда тел, над которыми пировали черные птицы. Когда первые всадники с факелами в руках подъехали к урочищу, где произошла схватка, крылатые падальщики встретили их громким негодующим карканьем, а затем поднялись на крыло и перелетели на ближайшие деревья. Появление главных сил Аргасуна было отмечено оглушительными непрерывающимися криками, которые только ещё больше разгневали высокородного темника.

Будь на дворе день, он бы приказал нукерам заставить замолчать противных птиц при помощи стрел, но стояла ночь и Аргасун, был вынужден терпеть эти мерзкие ночные голоса. Из всей этой дьявольской обстановки для монголов было одно хорошо. Теперь они точно знал, что враг не устроил им новую засаду возле тел, погибших воинов. Если бы она была, черные птицы наверняка подняли бы крик и выдали бы нахождение людей.

— Засады нет, господин, — доложил Аргасуну командир авангарда сотник Телебуга. — Прикажешь людям отдохнуть и с рассветом заняться очисткой дороги?

— Никакого отдыха! Пусть расчищают дорогу немедленно и в путь! Убившие Берке урусы наверняка не ожидают нашего появления, и мы заставим их дорого заплатить за жизни наших воинов.

Слово повелителя закон для его подчиненных, и выполняя волю Аргасуна, монголы стали разбирать завал на дороге, при свете факелов. По десять и более человек подходили они к перегородившим дорогу деревьям и, обхватив их колючие стволы, стаскивали на обочину. Медленно, но верно проезд открывался и вместе с ним, открывалась тайна разгоревшегося здесь сражения.

То тут, то там, находили монголы тела воинов и коней, придавленных упавшими деревьями. Одним посчастливилось легкая смерть, другие долго мучились прочно придавленные упавшими стволами или телами своих коней и обретали покой либо по воле бога Сульде, либо от милостивого удара врага. Третьим удавалось благополучно избегнуть участи быть раздавленным и им предстояло сразиться с врагом, и судьба их была известна.

К огромному неудовольствию воронов, монголы принялись хоронить своих погибших воинов, укладывая на них груды веток и ветвей.

— Похороним на обратном пути — приказал Аргасун, все думы которого были подчинены только одному — свершению мести.

Как только был расчищен небольшой край дороги, тысячник немедленно отправил вперед отряд разведчиков. Они должны были разузнать и доложить, как далеко находится Вжецк, и что делают урусы. Сидят в обороне в ожидании прихода монголов или нет.

Сотник Телебуга был уверен в первом варианте, а вот сам Аргасун пребывал в раздумье.

— Ты, говоришь, Телебуга, что они хитрые люди, а я сомневаюсь в правильности твоих словах. Сколько время мы воюем в этой стране, казалось, все урусы должны знать о нашем приходе, а они проявляют преступную беспечность. Сколько больших и малых городов после взятия их столицы мы захватили врасплох? Много, хотя этого не должно было быть.

— Тогда наши кони опережали вести о нашем появлении, а сейчас мы действуем на небольшом расстоянии, господин и наши кони не успевают за слухами — не согласился с темником Телебуга.

— Однако это не помешало нам захватить соседний городишко урусов и получить в нем хлеб и корм для лошадей!

— Ты прав, господин, но не забывай о Коловрате. Где это демон появляется, жди беды.

— Коловрат жалкая собака, что только и умеет, что нападать из-за угла! Укусил и прячется по лесам! — взорвался от негодования Аргасун. Сотник благоразумно промолчал, видя гнев высокородного собеседника, однако про себя подумал, что нельзя давать гневу властвовать над собой. Иначе жди беды.