Бывает, что жилы с адамантом и прочими ценными рудами из поддающихся разработке пород переходят в очень твёрдые — вроде карцезита. Обычно такую жилу с сожалением бросают, так как легче разведать новую, чем калечить инструмент, ковыряя породу по прочности не уступающую алмазу. Так вот, из жилы, которую облюбовал Ги, а точнее из того, что от неё осталось, потом добыли немало адаманта. Правда рвануло так, что, поговаривают, особо чуткие ощутили толчок на дальних заставах. При этом обвалилось несколько ближайших заброшенных шахт и горы штукатурки с потолков в ближайших поселениях, но так как никто, слава богам, не пострадал, обошлось без неприятных последствий. Выяснив, что созданную Гимариором взрывчатку в промышленных объёмах получить невозможно, уж больно ценные и редкие использовались компоненты, посудачили, да и забыли.
— Я буду к вечеру, — сказал гном и поднял внушительных размеров заплечный ящик, надев который тут же начал напоминать черепаху-переростка.
— Сынок подожди, свежий хлеб будет совсем скоро, — взмолилась женщина.
— Спасибо мам и вчерашний в твоём исполнении исключительно хорош, — сказал Ги, обнял мать и ураганом выскочил из подземных залов на просторную террасу.
Перед обустроенным, с множеством террас, лестниц и переходов, горным склоном в которых были вырублены жилища гномов, лежали засеянные, уходящие до самой эльфийской границы, поля. Лето только вступило в свои права, но скоро уже можно будет собирать первый урожай. Сами посевные поля являлись самым настоящим произведением искусства. Территория перед горным массивом, некогда плотно покрытая ямами и усыпанная обломками скал, была расчищена, пласт камня и неплодородной земли снят, после засыпано несколько слоёв дренажного грунта и только потом, сверху, уложен созданный с помощью эльфов плодородной слой. Скрытые в глубинах гор исполинские механизмы качали воду из подземных рек, подавая её по множеству труб в специальные каналы, поддерживающие влажность почвы. И ладно бы это был десяток — другой гектар, но подобные угодья тянулись практически вдоль всей территории Эльмарки — королевства эльфов у Пограничных гор и играли заодно роль своеобразной границы. Со стороны гор эти поля возделывали гномы, а со стороны леса эльфы. Первые следили за техническим состоянием, вторые за плодородием почвы.
Несмотря на близкое соседство, уживались два народа ладно и мирно: эльфам нравились и подходили для жилья западные окраины Великого леса, а гномам восточные склоны пограничных гор. И боги решили расположить упомянутый лес в плотную к упомянутым горам. Хотя подобное соседство на момент переселения не радовало оба народа, однако старые соседи не радовали ещё больше. В общем, кое-как договорились, а дальше, на удивление, всё сложилось вполне удачно, да и смысл ссориться, когда одни предпочитали зелень листвы над головой, а другие твёрдость камня под ногами.
Ги тем временем пробежал на юг несколько километров. Гномы, несмотря на короткие ноги и ширину плеч, вопреки бытующим заблуждениям, невероятно подвижны и выносливы. Просто по людским городам они предпочитают ходить чинно и с достоинством, из-за чего некоторые недалёкие наблюдатели приписывают им неторопливость и медлительность. На деле же подгорный народ весьма скор и расторопен, ну а если у тебя и борода толком не выросла, бегать словно скальный кабанчик не возбраняется совершенно и сейчас мастер бежал по удивительно ровной дороге, минуя бесчисленные террасы, туннели и переходы. Периодически Гимариор здороваясь со знакомыми, и изредка уступал дорогу в узких местах загруженным телегам и повозкам.
Наконец он подошёл к своей первой цели — высеченной в скалах каменной лестнице убегающей вверх, высоко в горы. Если подниматься по ней несколько километров, то можно было попасть на самый горный пик, на котором находилась одна из семи пограничных крепостей, которые весьма сильно портили жизнь имперским воздушным силам. Но Ги поднялся по широким ступенькам лишь метров на двести и свернул на уходящую в бок благоустроенную тропинку. Она представляла собой миниатюрный серпантин, петлявший по практически отвесным скалам. Довольно скоро тропа вывела исследователя на небольшую площадку, с вырубленным на ней входом в шахту.
Тропу к пещере, как и удобную площадку перед входом, сделали совсем недавно, ведь сначала вход представлял собой широкую горизонтальную щель в неприступных скалах. Снизу, в этом месте, зоркие наблюдатели иногда видели вылетающие под вечер стаи летучих мышей, ну а дальше, как говорится, дело техники. Альпинисты и спелеологи обследовали место на предмет перспективности и дали старт на разработку. Проходческая команда обеспечила доступ, расширила и благоустроила вход, а после вырубила вглубь удобный спуск до ближайшей естественной галереи. Новоиспечённой шахте присвоили порядковый номер и поставили в очередь для обследования поисковыми отрядами. Весьма скоро они изучат её и найдут массу интересного, отчего пометят пещеру как пригодную для разработки. Уж это Ги знал точно, так как бывал в ней уже не раз. Но подобные пещеры таили в себе не только приятные сюрпризы, имелись в них опасные твари и глубокие провалы, не говоря уже про вероятность того, что на голову может рухнуть пару сотен тонн потолка.
Смело войдя в проход, Ги спустился вниз по аккуратно вырезанным ступенькам, попав в просторную, метров семи шириной, естественную пещеру. Света пока хватало, но дальше начиналась темнота неизведанного.
Сравнительно недавно, если брать жизненный цикл гор и очень давно, если измерить жизнью простого гнома, здесь обитали удивительные существа. Исполинские черви ползали во чреве гор, будто земляные в рыхлой земле. Ведомые своими удивительными потребностями, они прорыли массу проходов вдоль и поперёк горного массива. Но после горы стали старше, и невообразимые чудища ушли, оставив сеть естественных туннелей, которые были с одной стороны манной небесной, а с другой представляли некоторую головную боль. Польза их заключалась в неимоверном упрощении исследования и разработки горных глубин, а вред... с той стороны гор этими проходами также пытались воспользоваться.
Правда из-за тектонических изменений эти округлые полости редко шли дальше нескольких километров и заканчивались обвалами. Но порой они пересекались друг с другом или выходили в естественные пещеры и разломы. Этот туннель был особенно интересен тем, что шёл полого вниз, в глубь массива, и выходил в обширную пещеру с громадным подземным озером.
Ги, как и всякий добросовестный сталкер, уже написал об этом отчёт в канцелярию с невыговариваемым названием. Чиновники поблагодарили его и попросили никаких действий далее не предпринимать, дождавшись разведки, которая начнётся не ранее середины лета. Просьбу мастер конечно же проигнорировал, а сроки его несказанно обрадовали: ещё два месяца пещера находилась в полном его распоряжении.
Спустившись, он остановился у начала естественного прохода и принялся производить хитрые манипуляции. Сняв свой похожий на планетарий шлем и ящик-рюкзак, Ги достал из последнего большой фонарь и прикрепил его к шлему. После некоторое время ковырялся с трубками и антеннами что-то подкручивая и настраивая. Закончив, он подключил к механизму хитрый наушник, открыл крышку фонаря и надел конструкцию на голову. Магический свет, усиленный редкими кристаллами, давал освещение сопоставимое с зенитным прожектором, а специальные антенны были настроены на колебания, издаваемые для ориентации и общения опасными обитателями глубин. Их неслышный обычному уху стрекот усилится и вовремя предупредит владельца.
Такой шлем вы не купите в лавке редких товаров и вам не выдадут подобное в гильдии. Ги собрал его сам, позаимствовав, правда, большинство технологий, но качество и миниатюрность творения были эксклюзивны. Закончив со шлемом, он достал из заплечного ящика приспособление похожее на утыканный трубками автомат. Снизу к оружию крепился ящик-обойма, а сверху имелся вытянутый пузатый баллон. Перекинув ремешок пневматического самострела через плечо, гном надел свой 'рюкзак' на плечи, накачал давление в баллон специальным рычагом сбоку самострела, проверил обойму с небольшими разрывными цилиндрами — стрелами и уверенно направился вглубь пещеры.
Гимариор был тем ещё авантюристом, но авантюристом, очень ценящим свою жизнь. Уверенной рысцой, сталкер начал продвигаться вдоль текущего по полу пещеры ручья. Через час он должен достичь своей цели.
Глава 5: Законы этого мира.
Вчера, закончив с ужином, Ди попрощался с Раммарангом, поднялся в выделенный ему номер на втором этаже таверны и лёг спать. Прощаясь, сновидец предупредил молодого человека, что ранним утром третьего дня лета они выдвинутся в путь в глубь леса. Итак, не считая ночи, на сборы у них оставались ровно сутки, которые, как выяснилось, были немного длиннее привычных ему.
Ночью же имели место некоторые события, открывшие интересные и крайне важные вещи. Уже под конец продолжительной беседы, состоявшейся после пробуждения сновидца в здании храма, Маргус обмолвился, что его — Ди, пытались ненавязчиво разбудить за час до естественного пробуждения. К удивлению, совершенно безрезультатно. На что сновидец, терзаемый смутным предчувствием, попросил разбудить его посреди ночи во время сна в таверне. Маргус, которому было крайне любопытно всё связанное с удивительным гостем, с удовольствием данную просьбу выполнил. Точнее, попытался выполнить: разбудить Ди не удалось ни громкими хлопками над головой, ни тряской за плечи, ни, даже, специальной нюхательной солью, от которой не просыпаются разве что трупы.
— Мои подозрения оправдались, — поутру сообщил Ди Маргусу, — однако и в этом есть свои плюсы: сила, лишённая слабостей, часто слепа и самоуверенна, — задумчиво произнёс он.
Слабостью это было или нет, но, похоже, разбудить его до момента естественного пробуждения не представлялось возможным.
Но, как бы в некую компенсацию, сновидец чувствовал себя замечательно выспавшимся и отдохнувшим. Попросив настоятеля помочь ему со сборами, он внезапно обнаружил, что более или менее свободен на весь оставшийся день и как провести время с пользой новоиспечённый маг нашёл быстро. А именно, принялся отрабатывать различные виды магии, представление о которых имелось в его голове.
С магией всё оказалось и просто и сложно одновременно. Левитация, например, давалась очень легко, оно и понятно: это было одно из первых действий, освоенных им в осознанных сновидениях. Не возникло никаких проблем и с невидимостью. Кстати, ранее, когда Ди залетел под её пологом в дом Раммаранга, что наверно было не очень этично, но тут сработало великое и неискоренимое — сначала делаем, а потом уже думаем, очень помогли сцены использования невидимости, увиденные когда-то в кинофильмах. Однако же выяснился один важный момент: при использовании двух эффектов одновременно, а именно невидимости и левитации, почти всё внимание и сосредоточение приходилось отдавать им, то есть данная магия не являлась чем-то вроде 'сотворил и забыл', а требовала постоянного ментального участия мага.
Далее последовала эпическая двухчасовая битва с магией люминисценции или же, если местным языком, с заклинанием 'призвать свет'. Нет, светлячки вызывались на ура, но их также приходилось постоянно подпитывать вниманием, что экспериментатора не устраивало совершенно, ведь хотелось, чтобы шарики света жили своей жизнью и послушно летали за ним по комнате. Как итог, за часы борьбы с непокорными светлячками, Ди освоил создание чего-то вроде простеньких ментальных механизмов способных некоторое время работать самостоятельно без участия его внимания и воли, при этом время работы напрямую зависело от 'качества' исполнения и количества вложенной в механизм маны.
Далее настало время для мечты любого приличного мальчишки, а именно пошвыряться молниями, кусками льда и, главное, сгустками пламени. И не имеет значения, что мальчишке уже далеко за сорок, какая разница! И можно даже ненадолго забыть, что находится он в самом шикарном номере таверны, том номере, где обычно останавливаются послы и важные гости деревни. Тролль с ним с номером, особенно когда заранее создано подобие 'коробки' из невидимых глазу щитов — барьеров, которые также удалось создать без особых проблем, задействовав навыки, выработанные при создании шариков света. Правда поставить такой барьер мгновенно не выходило, требовалось с полминуты попотеть, но чудес, как известно, не бывает.
А далее последовало обидное крушение детской мечты, так как пусть на практике Ди мог создать всё перечисленное, но ощущения при этом были словно рассказываешь перед классом плохо выученное стихотворение — тяжело, через силу и без всякого удовольствия. К тому же каждая секунда бормотания и пыхтения приближает тебя к 'двойке' в виде полного ментального истощения. В общем, стихийная магия отчего-то давалась ему исключительно плохо.
Бросив опыты, на которые смело можно было повесить ярлык 'не моё', сновидец выгреб из серванта вилки, ножи и ложки. Для начала он принялся изменять их форму одной только волей и вниманием, производя различные трансформации предмета. Данное действие не сказать, что было сильно сложным, но и назвать его лёгким язык не поворачивался. Вот только испортить, как известно, легко, а вернуть искалеченный нож в его первоначальное состояние оказалось ох как трудно. Как итог, несколько столовых приборов так и остались в состоянии 'магического сюрреализма'.
'Маргус упоминал магическое зачарование, — наигравшись с 'плавкой', подумал сновидец. — Якобы дело это востребованное и прибыльное по причине того, что создать достойный предмет довольно сложно'.
Первый подопытный нож, которому Ди попытался придать способность выстреливать огненный шарик, рассыпался в рыжеватую пыль прямо в его руках: попытка запихнуть в предмет конструируемый в уме ментальный механизм закончилась провалом в виде порчи казённого имущества. Следом за первым в пыль рассыпались ещё пол десятка взятых в серванте ножей. Задействовав творческий подход, начинающий зачарователь принялся не впихивать магическую конструкцию в материю, а пытаться встроить предмет в заранее проработанный ментальный механизм. Результат тот же — куча рыжеватого песка на полу солидно увеличилась.
Вероятно, проблема заключалась в том, что занимался он делом, не имевшим аналогов в его предыдущем опыте. Однако же нечто неописуемое происходило и при всей своей неописуемости происходящее являлось процессом вполне конкретным, словно рисуешь в уме картину, в которой в дополнение к образам добавляешь ощущения и короткие намерения. Далее ментальная сила буквально устремляется в объект зачарования, концентрируясь и сливаясь с будущим магическим предметом. И всё вроде идёт хорошо и вот, вот... но, хлоп и нет вилки с красивой костяной рукоятью.
Задумчиво посмотрев на шесть оставшихся от столового набора ложек, Ди улёгся прямо на деревянный пол и некоторое время лежал ни о чём не думая.
'Придётся подключать тяжёлую артиллерию', — отдохнув, подумал он.
Многие по наивности думают, что магия начинается с того момента, когда боги, гены или великий случай решают наделить человека исключительными способностями. Или же когда он находит волшебную книгу, кольцо, меч или на худой конец получает по лбу волшебным кирпичом. Хотя может оно так и есть в каких-то отдалённых и наверняка фэнтезийных мирах. Для Ди же магия началась с момента, когда он начал заправлять по утрам кровать. Лет до тридцати не заправлял, лень было, а потом начал, через не хочу, и через не могу, и даже через не могу и не хочу вместе взятые. Вот и сейчас сновидец взял в руки ложку, сосредоточился на ней, и спокойно, с железным, рождённым из тысяч маленьких преодолённых 'не хочу' намерением, начал придавать ей магические свойства, представляя, ощущая и намеривая, как с ложкой сливается некий эфирный механизм с заданными в уме параметрами. Параллельно процессу всплыла мысль, что, по сути, вся материя есть энергия, и последняя, как и первая, возникает из эфира под действием пронизывающей этот эфир божественной воли. Далее в голове родилось невыразимое понимание как должен работать конечный результат, а после... после ложка рассыпалась в пыль...
