Chrome Shelled Regios том 4

Однако... этого, похоже, недостаточно. Лейфон, в сущности, просто выиграл время. Умело спровоцировал Хаиа и задержал присутствующих наёмников. А задача Нины, которую она обязана выполнить — найти способ освободить Дина.

Что делать? Внимание присутствующих сосредоточено на противостоянии Лейфона и Хаиа, но про захваченного Дина тоже не забывают. Он связан так, что не может пошевелиться, цепи натянуты до предела, никаких послаблений.

За его спиной стоит величественный золотой зверь. Это и есть Свергнутый? Таинственное нечто, увиденное Лейфоном в разрушенном городе. За зверем пришли Хаиа и его люди. Что будет, когда Свергнутого схватят и доставят в Грендан? Нина не знала — хотят увезти, пускай увозят. Но без Дина.

— Фелли, — тихо позвала она.

— Что? — тут же отозвалась Фелли из терминала.

— Есть связь с президентом?

— Возможно.

Дела с отрядом Хаиа вёл Кариан.

— Соедини, — попросила Нина.

— Я в курсе произошедшего, — немедленно донёсся из терминала голос Кариана.

— Вы предвидели такой ход событий?

— Он отказался предоставлять по Свергнутому больше информации, чем требовалось. Как именно его будут захватывать, не говорил.

А ты повёлся, сердито подумала Нина. Но промолчала. Привлекать внимание наёмников нельзя.

— Они показали свою истинную сущность, — чётким голосом продолжил Кариан. — Устроили свару в школьном городе. Похоже, этот Свергнутый настолько им нужен, что они готовы поссориться с Союзом Школьных Городов. Это мы поняли. И нам, похоже, с ними не справиться. Хотелось бы сказать, что пусть забирают, раз так хочется, но позволить забрать Дина мы не можем.

Он согласен с Ниной.

— И что же делать?

Проблема была одна — как разрешить конфликт?

— Проблема в нём. Нельзя ли как-то отделить Свергнутого? Это решило бы вопрос наилучшим образом.

— Но мы даже не знаем, почему он выбрал Дина...

— Я знаю, — спокойно заметила Фелли.

— Что?

— Хаиа сам сказал.

"Кругом одни идиоты, с волей, но без силы", — сказал он, когда схватили Дина.

— Критерием выбора для Свергнутого является сила воли, так? Воля взбесившегося духа города — защищать город, и ему нужен кто-то со схожими стремлениями, верно?

— Выходит... он вселился в Дина, потому что тот хотел защитить город?

Но почему в такой ситуации выбран Дин? Нина хочет того же. Наверное, даже Кариан. Так почему Дин?

— Не потому ли, что он оказался на грани? Он был побеждён Лейфоном, и весь разум Дина в этот момент охватило осознание долга, обязанности защитить город. Это осознание жило в нём и раньше, но быть может, дело в том, что в ту минуту оно стало сильнее всего?

Кариан задумчиво хмыкнул, обдумывая объяснение Фелли.

— Город этого духа разрушили гряземонстры... так? Можно предположить, что он проникся сочувствием к Дину, теряющему способность выполнять свой долг.

— Так что же, выходит, в нынешнем состоянии мы Свергнутого из Дина не извлечём?

Нина не считала, что уступает ему по силе воли. Но Дина со Свергнутым объединяла горечь поражения, и эту связь Нине не под силу разорвать.

— Тогда остаётся лишь сломать волю Дина ещё раз, — холодно произнёс Кариан. — Его разум, одержимый защитой города, приютил Свергнутого. Значит, надо снова лишить Дина долга. Иными словами, чтобы он бросил своё обязательство.

— Но как...

— С этим мы разберёмся, если позволите, — присоединился к разговору новый голос.

— Шарнид?

Шарнид с Дальшеной оказались совсем рядом, но голос доносился из терминала. Они подошли тихо, чтобы не спровоцировать наёмников.

— А есть способ? — спросила Нина.

— Не узнаем, пока не попробуем, — пожал плечами Шарнид.

Он был ранен. Дальшена выглядела невредимой, хотя доспехи покрыты песком. По-видимому, победительницей из их боя вышла Дальшена.

Она смотрела на Дина. Связанный цепями, он, похоже, был в сознании, но не принимал ни малейших попыток освободиться, Дальшена смотрела на него, а Нина на лицо Дальшены — и Нина почувствовала щемящую боль в груди. Глаза Дина, казалось, превратились в светящиеся таинственным светом зеркала — он смотрел в землю.

Видеть лицо Дальшены было тяжело.

— Справитесь?

Они приняли решение изничтожить на корню само стремление Дина. Лишить человека единственного стремления, которым он живёт — всё равно что убить. Под силу ли это двум людям, которые так хорошо его знают?

— Другого выхода нет, — ответил Шарнид.

Он изобразил усмешку, но из глаз его смотрела зияющая пустота.

Нина повернулась к Дальшене.

— Справимся, — тихо заключила Дальшена, и больше уже ничего не говорила.

* * *

Лейфон и Хаиа сверлили друг друга взглядами, но не двигались с места. Их разделяла дистанция в десять шагов. Внутренняя кэй позволила бы преодолеть её одним прыжком, но ни тот, ни другой не шевелились.

Всё решит один удар. Они оба это понимали. Лейфон задумал так с самого начала, Хаиа отреагировал соответственно. Впрочем, если противник задумал вложить всё в один удар, а ты, погорячившись, бросишься к нему в попытке завязать ближний бой, то даже при менее умелом противнике такое безрассудство может кончиться весьма плачевно. У Хаиа, фактически, не было выбора.

Сам воздух застыл между ними. Лейфону нужна была напряжённость — не только чтобы выиграть время, но и чтобы отпугнуть стоящих сзади наёмников. Обычные схватки военных проходят быстро и яростно, а это противостояние требует наблюдения за противником и выжидания подходящего момента. Надо выиграть время, чтобы Нина и остальные могли спасти Дина. И пока что всё идёт по плану. А дальше...

Победить Хаиа. Иначе моральный дух наёмников поднимется, а Дина заберут. Но главное — Лейфон хотел победить. Именно победить. Чтобы стать Обладателем, он прошёл множество боёв — но такого желания не возникало. Не выиграть бой, а победить конкретного противника. Что это — ненависть? Он стал спокойно изучать собственное чувство. Характер Хаиа приятным не назовёшь при всём желании. Его вызывающие слова просто пропитаны ядом.

— Зачем ты убрал катану? — заговорил он вдруг.

На самом деле шла безмолвная битва. Хаиа стоял в позиции хассо, Лейфон — с опущенным мечом, каждый следил за слегка меняющимся напряжением мышц и кэй-потоком другого, высчитывал по ним будущую атаку и готовил траекторию атаки встречной. Противник в свою очередь реагировал и менял свой метод атаки. Цикл повторялся снова и снова.

И Хаиа заговорил.

Он свободно владел стилем Сайхарденов. Ещё одна причина неприязни Лейфона. Сам он от этого стиля с тяжёлым сердцем отказался, и теперь неприятно было видеть того, кто этим стилем владел. Хаиа всё понимал и специально провоцировал Лейфона фамилией Сайхардена.

— Катана — твоя специальность, ага. Зачем же ты её отбросил?

— Такова цена, — тихо сказал Лейфон, вспоминая, как получил Небесный Клинок и как техник спросил его, какую форму придать Клинку.

Тогда Лейфона тоже спросили "зачем". Он был совсем мальчишкой, и, не отвечая, просто настоял на своём — а сейчас ответил.

— Разве можно предать и ничего не лишиться?

Лейфон тогда понимал, что то, чем он собирался заняться, в глазах приёмного отца, поборника непогрешимости военных, будет выглядеть как предательство. Впрочем, это он вырастил Лейфона, и тот сам считал, что делом займётся грязным. Но счёл, что выбора у него нет, и принял участие в подпольных боях. В понимании того, что есть грязь и что есть справедливость, они с отцом были вроде бы схожи — но, как теперь думал Лейфон, отличались. Именно из-за этого отличия он тогда почувствовал, что совершает предательство.

— Так не бывает.

— Ты дурак, — бросил Хаиа. — Разве можно не пользоваться наилучшим оружием, когда на кону вопрос собственного выживания, ага? Слова глупца, недооценившего бой, ага.

Лейфон знал, что в его словах есть доля истины.

Но покачал головой.

— Я так действую, потому что решил так действовать. Это называется убеждения.

Он вдруг подумал о связанном Дине за своей спиной. Дин решил защищать город, но разочарование нехваткой собственных сил толкнуло его к запрещённому напитку. С точки зрения Хаиа это правильно. Но Дальшену Дин к напитку не подпустил. Хотя, прими она напиток, десятый взвод стал бы ещё сильнее. Нелогично. Нелогично, но Дин действовал так. Наверное, это решение было для него естественным — часть его убеждений.

— Когда не за кого сражаться — этого не понять.

— Это точно, ага.

Хаиа замолчал. Лейфон тоже отбросил посторонние мысли и сосредоточился на мече. Каждый мысленно рисовал в воздухе между ними воображаемые стычки приёмов меча и катаны. Никто не двигался, но на деле исход боя решался сейчас. Пока что преимущество не у Лейфона.

Его победу воспримут как должное, он обязан победить. В противном случае моральный дух наёмников не упадёт, и более того, они увидят, на что способен их предводитель. Они действуют в разных городах, но большинство родом из Грендана. И наверняка знают про Обладателей. Победа Лейфона сама собой разумеется. Если внезапно победа достанется Хаиа, ему это будет роскошный подарок.

Беда в том, что он не так уж и слаб. Им уже доводилось скрестить оружие, и Лейфон не исключал, что Хаиа способен стать Обладателем. Даже доведись им таким же образом драться на катанах, Лейфон не рискнул бы предположить, кто выйдет победителем.

Он напряжённо проигрывал в голове различные варианты атак. Хаиа же демонстрировал соответствующую реакцию на поведение кэй Лейфона.

Не пробиться. Стоило ему так подумать, как появился шанс. Он почувствовал какое-то резкое движение сзади. Двое. Промчались за его спиной по направлению к Дину. И Хаиа на мгновение перевёл взгляд на них. Наёмники тоже заметили, и Лейфон, чтобы отвлечь их внимание, бросился вперёд.

Хаиа двинулся почти одновременно с ним. Его скорость ещё позволяла наверстать запоздание. Однако...

Когда они оказались так близко, что можно было почувствовать дыхание друг друга, меч и катана нанесли свои удары. Хаиа ударил сверху вниз. Лейфон — снизу наискосок. Брызнули искры, высокая скорость разгона протащила каждого дальше так, что он оказался на прежней позиции противника.

Лейфон медленно опустил меч. На правой стороне лица появилось множество порезов, обильно потекла кровь. Окровавленный, он взглядом удержал наёмников на месте, а за его спиной простонал Хаиа.

— Блин...

Меч Лейфона оказался быстрее. Хаиа мгновенно изменил траекторию, чтобы отбить меч и нарушить линию удара. Но стоило катане коснуться меча, как она на глазах рассыпалась. Внешняя кэй, Гниение. Разрушающий оружие приём, который Хаиа применил в первой схватке. Раны на щеке Лейфона появились от осколков разбитого дайта. Меч разбил вставшую на его пути катану и врезался в тело Хаиа.

Он рухнул на землю.

— Блин...

Он был жив. Благодаря предохраняющим настройкам меча Лейфона лезвие было тупым. Меч не резал. Однако он явно сломал рёбра и повредил внутренности.

Хаиа кашлянул кровью и потерял сознание, а стоявший за ним Лейфон продолжал отпугивать наёмников своим видом.

* * *

Шарнид бежал, глядя в спину бегущей впереди Дальшены.

Надо лишь сказать пару слов Дину. Ради этого всё и затеяли.

Он сам не знает, чего хочет. Так считал Шарнид. Дин вступил вместе с ними во взвод, чтобы исполнить её волю. Унаследовать волю той, что плакала, оказавшись не в силах помочь любимому городу. И конечно же, это желание не было его собственным. Он лишь хотел исполнить желание возлюбленной. И даже Шарнид не знал, с каких пор Дин стал считать стремление защитить город собственным стремлением. Знает ли Дальшена? Вряд ли, она не хотела знать его истинных чувств. С каких же пор? Ещё когда с ними был Шарнид? Или когда он уже ушёл? Дин за всё берётся всерьёз. И конечно же, он заставил себя поверить. Настолько, что даже принял этого жуткого Свергнутого.

Но Дина надо остановить. Он пошёл по неверному пути. Его надо вытащить.

Шарнид продолжал бежать, но по спине пробежал неприятный холодок.

— Шена! — вскричал он и прыгнул в сторону.

Острый сгусток внешней кэй воткнулся туда, где только что был Шарнид, и взорвался. Кэй в форме стрелы. Шарнид не знал, что Хаиа приказал Мюнфе стоять на страже и стрелять в любого, кто приблизится к Дину.

Стрелок. Где? Шарнид огляделся. Дальшена продолжала бежать, не оборачиваясь. Он снял дайт с портупеи и восстановил. Снайперская винтовка из лития. Всё как прежде. Они с Дином устраняют всех, кто мешает продвижению Дальшены.

После второго выстрела Шарнид примерно понял расположение противника. Тут же поступила информация и от Фелли. Внутренняя кэй усилила зрение и позволила обнаружить Мюнфу.

Она уже готовила третий выстрел. Но смотрела не на него. Шарнид замер. Выходит, следующая цель...

— Шена! — снова крикнул он и нажал на спуск.

Мюнфа тоже спустила тетиву, отправляя стрелу в полёт. Шарнид со стоном вскочил — убедиться в попадании он уже не успевал.

Прежде Дальшену прикрывали и Шарнид, и Дин. Когда не справлялся Шарнид, прикрывал Дин, когда не справлялся Дин — Шарнид. А сейчас за её спиной лишь Шарнид.

— Да.

Не успеет. Он бросился закрыть собой линию огня.

В те дни счастьем для него было прикрывать спину Дальшены. Им с Дином казалось, что впереди, там, куда она бежит, что-то есть — не какой-то дурацкий флаг, а что-то особенное. Шарнид видел там любовь, Дин — исполнение своей клятвы. Поэтому они оба так оберегали Дальшену.

Она заметила нечистоплотность Дина, но оказалась бессильна, и Шарнид не мог смеяться над её бессилием. Что бы она сделала, получив доказательства? Она изображала некое подобие расследования, но смешон был сам Шарнид, следивший за ней каждую ночь, обеспокоенный судьбой взвода, из которого ушёл.

Но именно поэтому... Как Дин, связавшись с запрещённым напитком, отказался втягивать Дальшену, так и Шарнид теперь должен оберегать её от ранений — такова его задача.

— Давай же! — крикнул он себе, но двигался слишком медленно.

Перед глазами промелькнула тень.

— Нина!

Обогнав Шарнида, она встала за спиной Дальшены, на пути стрелы. Стрела сконцентрированной внешней кэй вошла Нине в грудь. Взрыв скрыл её из виду.

Шарнид охнул... и тут же облегчённо выдохнул. Внутренняя кэй, кэй-блок. Облако пыли осело, и он снова увидел Нину.

Верно.

Фелли сообщила, что Мюнфа вышиблена, и Шарнид опустился на землю. Обессиленный, он смотрел вслед Дальшене. Он своё дело сделал.

У него же теперь всё по-другому. Семнадцатый взвод — вот теперь его место. И как ни крути, это его собственный выбор. Как прежде больше не будет.

Подойдя к Дину, Дальшена ощутила давящее присутствие золотого козла у него за спиной. Спокойное животное с густой шерстью и толстыми изогнутыми рогами излучало сковывающее величие.

И ещё от него исходило гнетущее чувство нереальности. Наверное, в другое время Дальшена инстинктивно упала бы на колени.

Но это оно так поступило с Дином. Мысль дала ей силы выдержать взгляд козла, и она, подойдя к связанному Дину, опустилась перед ним на колени.