Chrome Shelled Regios том 4

Оглавление

Перевод: Florin

Корректор: Timekiller

Обработка иллюстраций: LENb

Стальной Региос

Том 4

КОНФИДЕНШЕЛ КОЛЛ

Пролог

Завыла стартовая сирена, и воздух, до того совершенно мёртвый, казалось, взорвался.

Шарнид двигался один, аккуратно, но быстро — задерживая дыхание, проскальзывал между стремительно перемещающимися контактами. В руке он крепко сжимал снайперскую винтовку из литиевого дайта, чтобы не бряцала на бегу. Такова нынешняя задача Шарнида: не производить шума, не выдать себя. И он её выполнит. Выполнит, потому что это важно. Его, несомненно, ищет взвод противника, особенно психокинетик, отчаянно гоняющий терминалы по всей боевой площадке.

Шарнид продвигался, уклоняясь от бдительных взоров противника, и чувствовал нарастающую тяжесть в груди. Он держал себя в руках, подавляя нетерпение — требовалась осторожность. Громко крикнуть и посмотреть, что будет... Дурацкая мысль засела в голове. Хотелось всё испортить... Отбросив мысли о будущем и заставив себя думать только о текущем моменте, он, наконец, вышел на позицию.

Плавно, чтобы не быть обнаруженным военным или психокинетиком вражеского взвода, повысил плотность внутренней кэй и усилил зрение. Для обнаружения врагов можно воспользоваться поддержкой психокинетика, но Шарнид положился на собственные чувства. Когда психокинетик решает, что ты видишь и что тебе делать, процесс затягивается. А в бою с другими военными скорость особенно важна. И если можно выиграть хоть немного времени, надо выиграть.

Шарнид добился нужной плотности. Он тут же почувствовал себя единым целым с кэй, которую вливал в головку пули в магазине. Магазин был заполнен патронами с твёрдотельным анестетиком. Один из них, окутанный кэй, под действием пружины попал в патронник. Если нажать на спуск, маленький рубиновый дайт в патроннике преобразует обволакивающую патрон кэй, она воспламенится и увеличится, взрыв и пламя отправят кэй-снаряд в полёт, производя выстрел. В одно короткое мгновение можно почувствовать, как это всё происходит. Остаётся лишь ждать этого мгновения.

В центре площадки шёл бой. Шарнид следил за золотым ураганом, несущимся через центр. Золотой ураган — друг. Дальшена Че Мателна. Она неслась вперёд с огромной пикой в руках, словно вышедшая из берегов река или выпущенная из лука стрела.

Золотая река вышла из берегов. Иначе и не скажешь, глядя на её бесчисленные золотистые кудри. Ураган следовал за ней, сметая и заглатывая врагов. Чтобы это наводнение не остановили, нужен он, Шарнид — и ещё Дин. Если задача Шарнида — пробить брешь на пути урагана, то задача Дина — продавить и расширить эту брешь.

Шарнид нажал на спуск. Кэй-снаряд полетел к цели, обнаруженной психокинетиком и подтверждённой самим Шарнидом. Он целился в одного из бойцов вражеского взвода, нападавших с фланга на несущуюся к флагу Дальшену. Их было трое, один рухнул. Мелькнула тень Дина, бросившегося на застигнутых врасплох противников. Шарнид прикрыл его, потом встал, чтобы сменить позицию. Психокинетик сообщил о приближающихся контактах. Да и в любом случае нахождение на известной врагу точке снижало эффективность стрельбы.

Перед уходом Шарнид посмотрел на Дальшену — она шла напролом, не останавливаясь. Скоро она вступит в бой с защитниками базы. Там она продемонстрирует всю свою наступательную мощь, и к тому времени Шарнид обязан быть наготове. Он приведёт её туда, где она сможет действовать с наибольшим эффектом. Такова их с Дином задача. Следовало торопиться, но Шарнид смотрел в спину Дальшены.

Победим, значит. Так он почему-то подумал, глядя на Дальшену, которая смотрела только в сторону флага, и побежал на позицию.

С того дня прошёл год.

1. Её просьба

— А я не хочу, — заявила Наруки ранним утром, схватив Лейфона за лацканы, когда он, расслабившись, дремал на лужайке перед библиотекой.

Целни производил добычу серния из шахты, и занятий не было. Как сообщил школьный совет, работы будут длиться не меньше недели. Сама добыча осуществлялась обученными работе с оборудованием студентами инженерного факультета и группой добровольцев, но различные вспомогательные работы помогали выполнять и другие факультеты, и в результате старшекурсников просто не хватало на то, чтобы проводить занятия с младшекурсниками. Поэтому занятия отменили.

Лейфон закончил работу по уборке отделения центрального механизма и теперь дремал на лужайке в ожидании открытия библиотеки. Днём раньше Мэйшэн с подругами предложили разобраться с выданным им на каникулы заданием. Прийти в общежитие, поспать, переодеться и снова уйти... показалось ему слишком хлопотным, и он просто положил спортивную сумку под голову и заснул, потом почувствовал, что кто-то приближается, и вдруг обнаружил, что Наруки держит его за лацканы.

— Э? Э? — крутил головой Лейфон, пытаясь понять, что происходит.

Наруки явно что-то рассердило. За её спиной стояли Мэйшэн и Мифи, тоже с недоумением на лицах. Похоже, сами не знали, в чём дело.

— А... что такое?

— Это ведь ты командиру про меня рассказал?

— Что? — переспросил он, понимая всё меньше.

— Не знаю, что ты ей сказал... но я совершенно не хочу.

— Прости, я вообще не понимаю, о чём ты.

— Так это не ты? — удивилась Наруки, отпуская лацканы.

— Да что такое-то?

Всегда спокойная "старшая сестра" сейчас никак не могла взять себя в руки.

— Это всё командир твоя. Пришла ко мне. Вчера вечером, в участок.

— А, аа.

— Так всё-таки ты?!

— Да нет же, не говорил я ничего. А может и говорил... А, постой, постой, говорил, командир спросила моё мнение. Она сразу на тебя глаз положила, — поспешно добавил он, чтобы его снова не схватили за лацканы.

— Почему?

— Да не знаю я.

Наруки простонала. Лейфон окончательно проснулся.

— Знаете... я вообще не понимаю, о чём вы, — заговорила Мифи, поднимая руку.

— Что случилось? — спросила, кивнув, Мэйшэн.

— Лейтон со своим командиром решили взять меня к себе, — скривившись, ответила Наруки, чем вызвала удивлённые возгласы подруг.

Проще говоря, Нина, наконец, взяла быка за рога. Через три дня у семнадцатого взвода запланирован тренировочный лагерь, и она, видимо, решила к тому времени заполучить нового бойца. Нина говорила, что они не будут горсткой избранных, да и в недавней экспедиции из-за нехватки людей случилась беда. Когда она успела заприметить Наруки? Лейфон не знал. Но Нина спросила о ней Лейфона, и он понял, что рано или поздно разговор между девушками состоится.

— Беда прямо, — заявила Наруки, заполняя бланк доклада в библиотечной комнате самоподготовки. — Не собираюсь я во взвод.

— Угу, я тоже так подумал, но...

Вряд ли Нина так просто отстанет. Слабость семнадцатого взвода очевидна. У них минимальный разрешённый состав. Взвод может состоять из семи бойцов, а у них нижняя граница — четверо. Пока они в роли нападающих, как-то можно обходиться любым числом. Они не проиграют, пока не вышибут командира, Нину. Она оттягивает противника на себя, и Лейфон с Шарнидом более-менее справляются. Но когда они в обороне, разница в численности становится критична. Нужно защищать совершенно неподвижный флаг, и даже если каждый остановит одного противника, трое по-прежнему смогут свободно перемещаться. Нужен ещё хотя бы один боец. Но достаточно сильных студентов уже разобрали другие взводы, да и в любом случае старшекурсники не горят желанием вступить во взвод, состоящий в основном из младшекурсников. И Нина решила приглашать перспективных новичков с первого и второго курсов. Выбор её пал на Наруки, однако...

— У меня работа в городской полиции. Прости, Лейтон, на взвод времени нет.

— Угу, понимаю.

А раз понимает, то придумать... ничего не может. Нина из тех, кто действует, как только мысль приходит в голову. Такая увлечённость вызывала восхищение, но было совершенно непонятно, как остановить её, когда решение ею уже принято.

— А почему бы не вступить? — вмешалась Мифи, уже забывшая о задании и отбросившая ручку.

— Как у тебя всё просто.

— Нет, ну правда? Лейтон же во взводе и отделение центрального механизма моет. И командир там же работает, то есть это возможно, верно?

— Может быть, если бы вопрос стоял только так. Но я не хочу делать что-то наполовину. У меня нет таланта Лейтона, нет его силы.

Лейфон, когда о нём заговорили, лишь неловко улыбнулся. Талантливым он себя совершенно не считал, но наличие силы отрицать, конечно, не мог. Он настолько владел Военным Искусством, что носил титул Обладателя Небесного Клинка в родном Грендане. Из-за этого, однако, даже когда Лейфон захотел бросить путь Военного Искусства и приехал в Целни, ему пришлось поступить на военный факультет — впрочем, он уже говорил себе, что это, быть может, и к лучшему. Он не бросил попыток найти жизненный путь вне Искусства, просто отложил на неопределённый срок, пока положение Целни не улучшится.

— В общем, Лейтон, растолкуй командиру, что я против, — напомнила Наруки.

— Постараюсь, — ответил он, хотя совершенно не представлял, как это сделать.

* * *

За этими разговорами они так толком за задание и не взялись, да и после того, как пообедали принесённым Мэйшэн бэнто, только и делали, что болтали.

Пришло время расходиться, и Лейфон, расставшись с девушками, отправился в тренировочный комплекс.

Последнее время ночи стали не такими холодными, а днём в застёгнутой по всем правилам форме он уже потел. Город вошёл в тёплые края. Сейчас он остановился для добычи серния, а когда возобновит движение, может стать ещё теплее.

Лейфон прищурился от яркого солнечного света и вошёл в тренировочный комплекс. Изначально комплекс представлял собой один огромный зал, но сейчас перегородки разделяли его на множество помещений. Сопровождаемый шумом тренировок — от него не спасали даже дребезжащие звукоизолирующие перегородки — он прошёл в выделенный семнадцатому взводу зал. Если в других, судя по звукам, шёл смертный бой, здесь стояла тишина. Относительная.

— Доброе утро.

По залу разносились звуки тяжёлых ударов. Раньше Лейфона, как всегда, пришла лишь Нина. Ударами двух железных хлыстов из хромовых дайтов она посылала многочисленные мячи в прислоненную к перегородке доску.

— Привет, — отозвалась Нина, отбивая все отскочившие от доски мячи.

— Вижу, ты поговорила с Наруки.

— Ага, — ответила она и, по-видимому, отвлеклась.

Несколько мячей прошли под просвистевшим мимо хлыстом и ударились в стену за её спиной. Их запустили с помощью внутренней кэй, так что скорость была немаленькой. Они отскочили от стены и с той же скоростью полетели в спину Нины. Она извернулась и снова отбила мячи.

— Она на меня сердилась, — сказал Лейфон, снимая дайт с портупеи и восстанавливая его.

Сверкнуло голубое лезвие сапфирового дайта. Лейфон пропустил через себя внутреннюю кэй, неспешно укрепил организм и стал бить по мячам, которые Нина аккуратно послала в его сторону. А их было немало. И все прилетевшие в него мячи он отбил клинком.

— Не думала, что она будет настолько против, — удивлённо сказала Нина, отбивая мячи.

Они продолжили разговаривать, посылая мячи друг в друга.

— В участок-то зачем приходить?

— Я же говорила, что давно её заметила? Думаю, времени у нас почти нет.

— Времени?

— Нам ведь ещё не прислали уведомления о начале военного турнира — войны за территорию между городами?

— Да, верно.

Стычки городов, именуемые военными турнирами, происходили под надзором Союза Школьных Городов и по установленным им правилам, но не люди решали, когда турнир произойдёт. Города сами определяли, куда шагать. Решение о начале боя не находилось в чьей-либо власти.

— Меня немного беспокоит, что до сих пор нет посредника из СШГ, но говорят, бои часто начинаются без посредников, так что это ничего не значит. Такое чувство, что уже вот-вот.

— Почему?

— Добыча серния. Если проиграем бой, заправиться уже не сможем. Сейчас самое время, верно?

— А, вот оно что. И правда, драться лучше как следует заправившись.

— Точно. А чтобы встретились города, прежде не встречавшиеся, они должны выйти за границу обычной сферы движения. Уже для этого нужна заправка.

Нина говорит, что ожидает скорого начала турнира. Если они проиграют, Целни потеряет серниевую шахту — последнюю и единственную, на которой как раз ведутся работы — и городу останется лишь дрейфовать навстречу своей гибели. И Лейфона ждёт вторая в жизни катастрофа. Он может говорить себе, что покинет, забудет Целни и начнёт всё заново — и это будут не пустые слова — но просто закрыть глаза на происходящее не выйдет. Потому что он встретил Нину. А ещё Фелли и Мэйшэн, семнадцатый взвод и одноклассников. Если потеряет Целни, потеряет и их.

Он уехал из Грендана и лишился возможности вновь увидеть товарищей из приюта. С Лирин общается через письма. Он не хочет, чтобы такое повторилось со всеми, кого он встретил в Целни.

— Ещё чуть-чуть, и принимать новичков будет поздно. Мы их не то что до нашего уровня подтянуть, а на выполнение собственных задач натаскать не успеем.

Разговор вернулся к Наруки. Нина снова пропустила мяч. Он отскочил от стены, прошмыгнул у неё под рукой и мимо Лейфона, вне досягаемости клинка.

— Привет.

В открывшейся двери как раз появился Шарнид. Мяч летел точно ему в лицо.

— Ой, — пригнулся он, заметив надвигающуюся угрозу.

Мяч отскочил от стены коридора.

— Опяять эта игра? — протянул он, хватая прыгавший между стенками узкого коридора мяч и бросая обратно в зал. — Так понравилась?

— Ты тоже давай.

— Придёт ещё Фелли-тян, и начнётся настоящий ад, тебе не кажется?

— С проигравшего ужин. Даже если проиграю я.

— Хорошо, — с готовностью согласился Шарнид, хотя и удивился такому подначиванию с её стороны.

Он достал и восстановил два из трёх висящих на портупее дайтов. Пистолеты из хромового дайта с утяжелённым стволом — явно рассчитаны и на нанесение ударов. Обычно Шарнид выполнял роль снайпера, но владел и искусством ближнего огневого боя — рукопашного боя с применением огнестрела.

Он присоединился, и многочисленные мячи стали летать по залу ещё быстрее.

Правила просты — тот, кто не смог отбить мяч на своём участке, получает очко. Тот, кто отбил мяч не туда, тоже получает очко, а проигрывает тот, у кого по истечению времени очков больше всех. Концом игры будет конец тренировки. Тут мало просто перебрасываться мячами — время от времени применяются финты, чтобы сбить противников с ритма.

Пока они вместе с присоединившимся Шарнидом разогревались, подошла Фелли. Она тоже желанием не горела, но на предложение Нины согласилась.

— Интересно, кто проиграет, командир или сэмпай? — ровным голосом сказала она и восстановила хрустальный дайт.

Каждая чешуйка психокинетического терминала была для неё дополнительным органом чувств — но не только. В бою взводов из них можно было делать наступательное оружие, именуемое психокинетическими зарядами — управляемые движущиеся бомбы, обладали они и оборонительным применением. Мячи они отбивали без проблем.

— Ха, не рановато нас вычеркиваешь? — отозвался Шарнид.

— Да, не думай, что только вы двое можете выигрывать, — присоединилась Нина, и каждый взял по пять мячей. — Ну что, готовы?

Едва она договорила, двадцать мячей залетали по залу — начался настоящий ад.

* * *

Шарнид назвал это игрой, но она служила отличной тренировкой. Тренировки с мячами предложил Лейфон. Нина прислушалась и закупила мячи на бюджет взвода. Если их разбросать по полу и упражняться, балансируя на них, улучшались навыки базовой работы с внутренней кэй, а если учиться их отбивать, как сегодня — улучшались рефлексы и координация. При определённом мастерстве можно зарядить мяч внешней кэй или нейтрализовать ею же заряженный мяч. Так улучшались навыки базовой работы с внешней кэй. Приёмов внутренней и внешней кэй много, но выполнять их можно лишь при должном владении базовыми навыками. Почему бы не укрепить существующие способности вместо того, чтобы тратить время на разучивание новых кэй-приёмов? Таково было предложение Лейфона, и Нина согласилась.

Тренировка кончилась, наступил вечер.

— Я отыграюсь... — прошипела Нина за столиком ресторана, сверля взглядом меню.

Итог: ноль очков у Лейфона, три у Фелли, двенадцать у Шарнида и тринадцать у неё — всего одно очко определило поражение Нины.

— Давай пополам?

— Не надо.

Она была из богатой семьи, но в школьный город поехала против воли родителей, и они ей ничего не присылали. Лейфон не знал, что у неё с оплатой учёбы, но жить она могла лишь на заработок от уборки отделения центрального механизма. Поэтому он, зная о состоянии её кошелька, и попытался помочь, но Нина с негодованием отказалась.

— Лейфон, проигравших жалеть не положено, — со скорбным видом сказал Шарнид, похлопывая его по плечу.

Однако уголки губ Шарнида предательски дёргались, выдавая улыбку победителя.

— Чёрт, всего на одно очко...

— Оно оказалось решающим. Жизнь жестока.

— Это точно, да, вот это буду, — заявил сидящий рядом с Ниной Харли после вдумчивого изучения меню.

— Постой, я не говорила, что и тебя кормить буду.

— А? Правда?

— Конечно. Сначала выиграй.

— Не, у военного мне не выиграть.

— Тогда обойдёшься.

— Эх, ну ладно.

Давний друг Нины, отвечающий за техобслуживание дайтов семнадцатого взвода, не особо расстроившись, повернулся к Лейфону.

— Лейфон, я занимаюсь облегчённой версией. Получилось идеально, так что, может, завтра зайдёшь? Для окончательной проверки?

— Э, хорошо.

— О, вы о чём? О той громадной фигне?

— Адамантовый дайт. Я сделал более удобный, облегчённый вариант.

— Лейфон так скоро просто зверем станет.

— Да уж.

— Ну, насчёт зверя это вы...

— Именно. Нормальный человек не попрётся в одиночку на гряземонстра.

— Может и так, но...

— Зато благодаря тебе мы смогли изготовить такую невероятную штуку.

Увлёкшиеся Шарнид и Харли загнали Лейфона в угол.

— Но больше я ему такой глупости сделать не дам, — отрезала Нина и посмотрела на него.

Заказы были сделаны, и скоро на столах стояли тарелки.

— Кстати, а тренировки с мячами Лейфон придумал?

— Нет... Директор приюта.

В это время другая компания поравнялась с их столиком, и разговор прервался.

— А?

— Хм?

Шарнид поднял взгляд, пришедшие тоже остановились.

— Привет, Дин.

— Хорошо устроился, как я погляжу, — угрюмо сказал ближайший из группы.

Лысый, худой парень. Худой, но не тощий, что становилось ясно с одного взгляда. А глаза его пронизывали насквозь. На нагрудном кармане значок с цифрой десять. Взвод.

Шарнид назвал его Дином. Да, точно... Лейфон вспомнил, потому что Нина заставила его выучить имена бойцов взводов. Дин Ди. Командир десятого взвода. У стоящих за его спиной парней такие же значки. По-видимому, они из взвода.

— Ага. А ты, значит, за мной присматриваешь?

— Видел запись. Первый выстрел, как всегда, превосходен, но ты так и не научился менять ритм после второго.

— Придираешься.

— После твоего ухода у нас неплохо наладилась командная работа.

— Ха-ха-ха, замечательно. Как поживает Шена?

— Шарнид, — сказал Дин, положив руку на стол, и в упор посмотрел на Шарнида. — Ты больше не с нами. Не надо фамильярностей.

— Извини, — равнодушно ответил тот, не поддаваясь на ярость в словах Дина.

От внимания Лейфона не ускользнуло, как Дин недовольно сжал губы.

— Наш следующий противник — ваш семнадцатый взвод. Шарнид, ты на собственной шкуре почувствуешь, что тебе не место в десятом.

— Успехов.

Шарнид помахал ему рукой, и Дин быстрым шагом удалился. Лысина его была красной, видимо, от гнева.

— Он по-прежнему похож на осьминога, — пробормотал Шарнид ему в спину, и Харли поперхнулся напитком.

— До прошлого года Шарнид был в десятом взводе, — рассказала Фелли по дороге из ресторана. Идти им было в одну сторону, и возвращались они, если не было каких-то других дел, обычно вдвоём. — Шарнид, Дин и нынешний зам командира, Дальшена. Они однокурсники, достигали такого взаимодействия, что были первыми среди взводов по наступательной мощи — говорят даже, что десятый взвод превзошёл первый.

— Но сэмпай ушёл.

Фелли могла и не отвечать — Шарнид сейчас, очевидно, в семнадцатом взводе.

— Да. Ушёл внезапно, прямо посреди боя взводов.

— Почему?

— Не знаю. Но с тех пор показатели десятого неуклонно падали, пока они не оказались на среднем уровне по взводам.

Беда не только в том, что исчезло взаимодействие этих троих. И не только в том, что взвод уменьшился на одного человека. Вместе с их взаимодействием рухнуло и взаимное доверие. Вот главная причина падения показателей десятого взвода. А итог — та стычка Шарнида с Дином.

— Между ними что-то произошло. Не знаю, что именно — думаю, есть вещи, которые лучше не знать.

— Верно, — согласился Лейфон с холодной оценкой Фелли.

Он не знал, что произошло. Но чувствовал, что если придёт время, когда надо будет узнать — Шарнид расскажет. Он всегда кажется каким-то легкомысленным, но в серьёзные моменты его решения бывают самыми здравыми. Словами этого не передать. Чтобы понять, надо видеть Шарнида в бою взводов. На поле боя он совершенно незаметен благодаря кэй-глушению, а выстрел ложится туда, куда он хочет, тогда, когда он хочет. В бою проявляется сущность человека. Лейфон подумал, что настоящий Шарнид — это идеальный снайпер. Такова его серьёзная сторона, в обыденной жизни неощутимая.

— Ты считаешь? — с неодобрением сказала Фелли, выслушав мнение Лейфона. — Признаю, навык у него есть, но как человек он, по-моему, неисправим.

— Неправда. Когда сэмпай сзади, я чувствую, что тыл в безопасности.

— А я?

— Твой психокинез ощущается иначе, сэ... Фелли.

Он хотел сказать "сэмпай", но под сердитым взглядом Фелли поспешно исправился.

— Как же?

— Словно чувства расширились.

— Разумеется, я же психокинетик.

Задачей психокинетика является сбор разведданных на поле боя и передача важной информации бойцам взвода. В том числе и переговоров внутри команды.

— Психокинетик — это наши глаза и уши. Но я не об этом... А что?

— О, нет, нет. Ничего.

Последнее время Фелли чуть-чуть изменилась. Пусть она не проявила особого энтузиазма на тренировке, но атмосфера отторжения вокруг неё тоже ослабла. В прежние времена она и слушать бы не стала ни о каких пари и ставках. И даже представить нельзя было, чтобы она, психокинетик по принуждению, хвастала своими способностями перед Ниной и Шарнидом. Фелли ненавидела, когда использовали её талант. А теперь Лейфону казалось, что она немного, очень медленно, меняется. Почему?

Всего несколько дней назад, в погибшем городе, она призналась. Что не может не быть психокинетиком. Что не находит себе места, если не пользуется психокинезом. А значит, не сможет прекратить быть психокинетиком. Она выглядела отчаявшейся.

Но у Лейфона нет решения её проблем. У него самого проблемы. Он не может не быть военным. Не из-за Кариана, знавшего, кто такой Лейфон. А из-за себя — он не находит себе места, если не пользуется кэй. И тоже не знает, что ему делать. Он может ей только посочувствовать.

— Что такое? — сердито спросила Фелли, недовольная, что он вдруг замолчал.

— Нет, ничего.

Он хотел спросить, что изменилось. Но решил не спрашивать. Быть может, тоже расскажет, когда придёт время. Так он подумал.

* * *

Работы в отделении центрального механизма сегодня не было, и Лейфон полагал, что день уже закончен. Он собирался принять душ и лечь спать, когда в дверь постучали. За дверью оказался комендант, попросивший подойти к телефону. А когда Лейфон подошёл к расположенному у входа в общежитие телефону, выяснилось, что надо опять уходить.

Вызвал его Формед. Начальник отдела безопасности городской полиции, он же начальник Наруки.

— Извини, — угрюмо сказал он, встречая Лейфона.

Они находились на окраине Целни. Студенты-полицейские в тяжёлой броне оцепили закрывшийся, ещё не нашедший нового владельца магазин. Формед держал в руке пороховой огнестрел. Напряжённые военные стояли наготове.

— Травматические пули, — усмехнулся он, махнув огнестрелом цилиндрической формы. — Стрелок из меня плохой, так что хотелось бы обойтись без него.

— Что на этот раз?

Напряжённая обстановка подсказывала, что никакой рутиной здесь и не пахнет.

— По-видимому, здесь скрывается множество лжестудентов.

— Лжестудентов?

— Группа людей, подделавших студенческие документы и под видом студентов проникшая в Целни.

— Неужели и такие бывают? — удивился Лейфон, впервые услышав о таком.

— Попадаются умники, желающие ходить на занятия и не платить за обучение, но наши студенческие билеты обновляются ежегодно. Да и в библиотеках и других важных заведениях остаются записи о посещениях. Хранятся год.

— Ого...

О таких мерах безопасности он не знал.

— Так что не вздумай.

— И в мыслях не было.

— Да и в случае успеха толку было бы мало. Подделка удостоверений обходится на удивление дорого. Если хочешь просто стать студентом, не окупится.

— Тогда кому это надо?

— Тому, кто пришёл не за знаниями. Торговля наркотиками и запрещёнными напитками, кража информации... и тому подобное.

— Понятно.

— Сейчас имеем дело с запрещённым напитком. Слышал когда-нибудь про "ди-джи"?

— Стимулятор кэй-артерии?

Лейфон ещё не родился, когда придумали напиток из особых забродивших генномодифицированных фруктов — напиток вызывал аномальные пульсации кэй-артерии. Стоит военному или психокинетику принять его, как наблюдался взрывной рост выработки кэй или силы психокинеза — благодаря такому эффекту на напиток обратили внимание все города, и во многих он какое-то время был популярен.

— Угу, нам он ни к чему, а военный полжизни за такое отдал бы — если бы не побочные эффекты.

Но побочные эффекты есть. Видимо из-за того, что аномальные пульсации, как ни крути, аномальны. Вероятность возникновения злокачественной опухоли в кэй-артерии превышает восемьдесят процентов, многие военные и психокинетики остались инвалидами. В связи с этим все города объявили напиток незаконным и наложили запрет на его ввоз и изготовление. Никаких договорённостей не было. Большинство городов просто испугалось растерять всех военных.

Но так поступили не все. Изготовлять напиток не перестали. Есть военные, не верящие в свои силы. Хотят его и те, кто не может позволить себе проиграть в учебном или настоящем бою, а также организации, неплохо на таких бойцах наживающиеся.

— Они думают извлечь прибыль в школьном городе?

— Так ведь время такое. Может, решили, что такой слабый городишко не откажется? Как знать, вдруг торговец уже наведывался к нашему господину президенту? — несмешно пошутил Формед с заговорщицким видом.

Лейфон снова окинул взглядом магазин. Здесь торговали водяными пистолетами. Так, по крайней мере, сообщала ржавая вывеска. Водяные пистолеты популярны во многих городах.

— Они там спрятались?

— Ага, подтверждено наличие как минимум десяти. Военных нет... скорее всего.

— Есть.

— Всё-таки есть? Точно знаешь?

Рука Лейфона сама потянулась к портупее. Он не особо удивился.

— Да... Он нас провоцирует.

Военный, похоже, и не собирался скрывать свою кэй. Сияние выпущенной на свободу кэй окружало весь магазин. Чужое присутствие атаковало Лейфона с такой силой, словно некто находился прямо за закрытыми ставнями. Лейфон погасил волну с помощью собственной кэй.

— Я подумал, что дело нечисто, и послал за тобой, приятель — хорошо, что ты успел, хоть наши военные и сумеют их на какое-то время сдержать.

Должно быть, Формед ощутил присутствие кэй, даже если не мог её видеть. Сейчас он, видимо, вздохнул с облегчением, но Лейфон на него не смотрел — он сосредоточил внимание на заброшенном магазине.

Силён. Недавних информационных воров с засевшим в магазине мастером не сравнить. Знает, что окружён, но берёт на слабо. Высокомерен... Дразнит Лейфона, прощупывая его кэй.

— Шеф... оцепление выстроено, — сообщила прибывшая Наруки — ей, по-видимому, предоставили роль посыльного.

— Хорошо, тогда...

— Нападает, — прошептал Лейфон, прервав Формеда.

— А? — только и успела произнести Наруки, прежде чем за её спиной... раздался взрыв.

Формед охнул, когда его настигла волна. Выбитые ставни летели прямо на них. Наруки метнулась заслонить Формеда. А Лейфон...

— Не увлекайся.

Вытащил сапфировый дайт с портупеи и восстановил. Ударил снизу вверх превратившимся в меч дайтом и разрубил приближающиеся ставни.

За ними скрывался человек.

— У-ха-ха-ха-ха-ха! А ты наблюдателен, ага!

Лейфон отразил мощный рубящий удар обрушившегося с воздуха противника. Обладатель кэй со смехом кувыркнулся в воздухе. Односторонний клинок... катана? Дайт — железный. На секунду в воображении мелькнуло лицо приёмного отца... и тут же исчезло. Нижнюю часть лица скрывала бандана. Растрёпанные ветром рыжие волосы словно пылали в ночи. Парень, молодой... возможно, ровесник Лейфона.

Перевернувшись, парень оттолкнулся ногами от уличного фонаря и пронёсся над головами Лейфона и его спутников.

— Не уйдёшь!

Лейфон бросился в погоню.

— Чёрт, штурм! Штурм!!! — донеслись до него команды Формеда.

А Лейфон гнался за парнем. Тот мчался по улицам и прыгал по крышам без особых усилий и с большой скоростью.

— Тх!

Такая погоня могла затянуться, и Лейфон уплотнил поток внутренней кэй в ногах. Внутренняя кэй, кэй-вихрь. Скорость резко возросла, спина преследуемого тут же приблизилась, и Лейфон взмахнул мечом. Он целился в плечо ведущей руки. Сломанная рука не позволит пользоваться оружием, и беглец сдастся. Таков был план.

— Чт...

Но тот уклонился. Парень оказался над Лейфоном. Предвидел его атаку. Проклятье. Уйдёт, подумал Лейфон. Кэй-вихрь давал мощный выигрыш скорости, но зато маневренность, по сути, ограничивалась движением по прямой. Пока он будет гасить скорость, противник уйдёт.

— Почти достал, ага!

Лейфон почувствовал над собой расширяющуюся кэй. Он прыгнул, не снижая скорости, и извернулся в воздухе, чтобы оказаться лицом к противнику. Тот тоже находился в воздухе и держал катану наготове. В нём текла кэй. Он оттолкнулся ногами от стены ближайшего здания и внезапно исчез. Одновременно Лейфон почувствовал, как кто-то приближается и с флангов, и спереди. Внутренняя кэй, Мгновенная Тень. Охнув от удивления, он ударил в сторону правого нападающего. Раздался звонкий лязг металла о металл, рука онемела от удара. Он по-прежнему находился во власти кэй-вихря, и сила удара отбросила его назад.

— Разгадал, неплохо.

Глаза над банданой светились озорством.

Лейфон продолжал отбивать мечом обрушивающиеся удары катаны. Гасить скорость он и не собирался. Их клинки бесчисленное количество раз столкнулись в полёте. Каждый удар становился мощнее. Удары направляли его по нужному маршруту.

— Ха!

— Кх!

Удар снизу. Лейфона подбросило вверх.

Он достиг верхней точки — скорость, наконец, погасла. Лейфон огляделся в воздухе, уточняя своё местоположение. Они по-прежнему на окраине. Он знал, что двигался вдоль периметра Целни. В этом районе практикуется строительный факультет. Ночью людей немного. Почти любое здание можно разрушить без последствий. Хорошо.

Лейфон увеличил плотность внутренней кэй. Он махнул мечом вниз, в сторону своего преследователя. Внешняя кэй, кэй-смерч. Мощный водоворот с вращающимися внутри кэй-снарядами поглотил противника. Его катана засверкала с быстротой молнии, разбивая мечущиеся в мощном потоке кэй-снаряды. Взрывы ещё продолжали грохотать, когда Лейфон с помощью отдачи от внешней кэй бросился внутрь.

— Слабовато, ага!

Его противник остался невредим и теперь блокировал атаку. Кэй схлестнулись. Удар дайтов высек искры. Вспышка осветила лицо парня. Лейфон увидел выглядывающую из-под банданы татуировку на левой стороне лица.

— Вольфштайн... — прошептал противник. — И это твой уровень, ага?

В сжимающей меч руке появилось нехорошее ощущение.

— Тх!

Внутренняя кэй, Мгновенная Тень. Толкнув ногой противника, Лейфон отлетел на большой скорости и одновременно выпустил кэй, сконцентрированную в форме своего двойника. Быстро приземлившись, посмотрел на зажатый в правой руке меч. Кэй едва текла. Он пригляделся и увидел на лезвии множество мелких трещин. Внешняя кэй, Гниение. Разрушает оружие. Он сразу же сбросил кэй, чтобы нейтрализовать эффект, но опоздал. Значит... всё. Большого количества кэй не пропустить.

— Серьёзно? Не может быть. Нельзя так легко справиться с Обладателем Небесного Клинка, пусть и бывшим, ага.

По-видимому, двойник противника не обманул.

— Ты военный из Грендана?

Он посмотрел на Лейфона с крыши. Потом снял бандану.

— Меня зовут Хаиа Салинван Лаиа, ага.

Татуировка на левой стороне лица стала видна целиком. Такая же находилась на оголившемся левом плече под майкой.

— Салинванские Наёмники.

Левая половина лица казалась каменной — наверное, из-за татуировки.

— Они самые, ага, — зловеще усмехнулась правая половина. — Третье поколение, ага.

Салинванские Наёмники. Организация наёмников, состоящая из военных уроженцев Грендана. Ездят от города к городу на собственном хоробусе, в пункте назначения подряжаются драться с гряземонстрами или участвовать в войнах городов. Иногда берутся тренировать местных военных.

Обладатели Небесного Клинка всегда действуют лишь в своём городе. Их сила не выходит во внешний мир. Так что наибольшую известность Копьеносному Городу Грендану принесли Салинванские Наёмники.

— Не знал, что вы теперь запрещёнными напитками приторговываете.

— Мне нет до них дела, ага. Я воспользовался ими, чтобы добраться, а помогать не собираюсь.

— Тогда зачем всё это? — спросил Лейфон, накапливая кэй для следующего удара.

— Учитывая наш род занятий, находиться мы здесь можем лишь по одной причине, ага. Ради Свергнутого, ага.

— Свергнутого? — нахмурился он, впервые услышав термин — и Хаиа тоже нахмурился.

— Ого? Не знаешь? Ээ... Неужели ты так давно перестал быть Обладателем? Ого? Я ошибся? Как? Это что, тайна?

Неприятный тип. Лейфону он не нравился. Хаиа валял дурака, но плотность его кэй не снижалась. А главное...

Проблема в мече. Кэй течёт плохо, и неизвестно, выдержит ли следующий удар.

— Ладно, мне всё равно. Меня интересуешь ты и твой стиль. Наши с тобой учителя были боевыми братьями, верно? Выходит, мы с тобой как бы двоюродные. И стиль у нас общий, семейный, ага.

— Впервые слышу, — искренне сказал Лейфон.

Но теперь стало понятно, почему Хаиа владеет Мгновенной Тенью. Объясняло сказанное и катану из железного дайта. Стиль приёмного отца специализировался больше на режущих движениях, чем на рубящих ударах обычного меча. Отсюда и катана, отсюда железный дайт. Режущее оружие должно быть тонким, а железный дайт наиболее податлив для его изготовления.

— Интересно, почему ты не работаешь с катаной... Впрочем, неважно, ага, — заключил Хаиа, и в следующую секунду пришёл в движение.

Он внезапно оказался перед Лейфоном, и тот отпрыгнул, уходя от удара.

— Раз ты не дерёшься по-настоящему, я тоже буду вполсилы, ага.

На отступающего Лейфона обрушился град ударов. Вполсилы?!

Он оценил мастерство Хаиа и теперь, стараясь уклоняться и не принимать удар мечом, мысленно цокнул языком. Ещё не будучи Обладателем в Грендане, он в своё время повидал немало боёв, но с противником такого уровня сталкиваться не доводилось. Оказалось, что такие бывают, да ещё и за пределами Грендана. Этого, вообще говоря, следовало ожидать, ведь Хаиа, если подумать, тоже из Грендана, — но удивляться всё равно было чему.

Лейфон понимал, что талантлив, но вовсе не претендовал на звание сильнейшего в мире. Среди гренданских Обладателей немало гораздо более опытных, есть такие, с которыми тягаться очень нелегко. С королевой Альмонис, например, он вообще вряд ли справится.

— Эгей, ты чего? Давай активнее, ага!

Однако они были особой группой, им это чётко давали понять. Ведь даже в Грендане существовала явная граница между Обладателями Небесного Клинка и мастерами из числа остальных военных.

— Не поверю, что Обладатель не способен на большее.

Хаиа постепенно наращивал темп, и Лейфон нанёс удар сверху вниз. Меч встретился с катаной. Меч из сапфирового дайта, наполненный кэй до предела своей ограниченной пропускной способности, встретился с катаной из железного дайта.

Кэй взорвалась, воздух содрогнулся. Грохоту вторил стон хрупкого металла. Сапфировый дайт разбился. Хаиа довольно улыбнулся — воздух между ними наполнился блестящими голубым светом осколками дайта. Но Лейфон ещё не закончил.

— Хаа!

Внутренняя кэй, Боевой Клич. Техника устрашения. Мощный крик, усиленный с помощью кэй, привёл воздух в движение, и осколки дайта полетели в Хаиа.

— Ух!

Внезапная атака застигла его врасплох. Воспользовавшись моментом, Лейфон сосредоточил кэй в руках и ногах. Усиленные ноги позволили одним прыжком достичь цели, и он ударил кулаком, целясь в живот. Хаиа едва успел поставить блок рукой. Но в бьющей руке Лейфона ещё оставался запас сил, и теперь он высвободился, отбрасывая Хаиа. Тот отлетел в строящееся здание, а Лейфон снова послал кэй в руки. Внешняя кэй, Залп Девяти. Сформировавшиеся между пальцев кэй-снаряды выстрелили одновременно. Тонкие, как игла, они метнулись в здание вслед за Хаиа, раздался взрыв.

— Достал?

Нет... Среди поднявшегося в воздух пепла Лейфон ощутил уже два контакта. Похоже, противник работает не в одиночку. Нападают? Лейфон напрягся. Однако... контакты удалялись. Догнать? Но без дайта рассчитывать тоже особо не на что.

Отказавшись от преследования, Лейфон лишь внимательно смотрел вслед отступающим.

— Что они задумали?

Свергнутый. Не нравилось ему это слово.

2. Той же ночью

— Ой... — опомнилась вдруг сидящая на мягком диване Лирин и посмотрела в окно. — Уже ночь.

Она и не заметила. Солнце давно село, дома окутала тьма. Лишь кое-где виднелся свет от фонарей и зданий. Оттого что Лирин наблюдала с непривычной для неё высоты, зрелище казалось каким-то мистическим.

— Как поздно... — сказала она, обращаясь к приёмному отцу, который неподвижно сидел рядом.

Он был госпитализирован с множественными переломами и лишь недавно выписался, чего по нему сказать было невозможно — всё это время он сидел как каменный, прикрыв глаза. Медицина в Грендане, конечно, первоклассная, но и необычные регенеративные способности военного сыграли свою роль.

— Ты себя правда хорошо чувствуешь?

— Угу.

Лирин всё же беспокоилась. В тот день, когда Гахард напал на них, она подумала, что отец умер. И умер бы, наверное, от таких ран, не подоспей на помощь Саварис, Обладатель Небесного Клинка. Ей всё не верилось, что после такого можно быстро поправиться, при всех достижениях современной медицины.

— Я совсем выздоровел, — тихо сказал отец... Делк, открывая глаза. — Спасибо королевской семье.

Он смог позволить себе современное дорогостоящее лечение, поскольку все расходы королевский двор взял на себя.

Тело Гахарда, по-видимому, захватил гряземонстр особого вида. Таким образом, раны Делка считались боевыми ранениями, и уход был обеспечен соответствующий, но Лирин, как и сам Делк, чувствовала, что дело не только в этом. Стоимость лечения явно превышала положенную за боевые ранения компенсацию, да и деньги должны поступать из специального фонда, а не от королевского двора. К тому же...

Она снова осмотрелась. Пол всей комнаты покрывал явно дорогостоящий ковёр с изящными узорами. Комфортабельный диван с вычурными подлокотниками тоже выглядел недёшево, и был настолько удобен, что Лирин чувствовала себя неуютно. Она изо всех сил старалась выбрать из одежды то, что подороже, чтобы выглядеть подобающе для такого места, но всё же совершенно не вписывалась в обстановку. Делк же, напротив, чувствовал себя неплохо. Он довольствовался военной тренировочной формой. Впрочем, Делк тоже озаботился тем, чтобы предстать в лучшем виде. Иначе и быть не могло.

Лирин снова окинула взглядом пейзаж за окном. Отсюда открывался вид сверху на весь город. В Грендане лишь одно здание с таким видом. Королевский дворец в центре. Они находились во дворце.

Если бы речь шла об обычной компенсации, в таком визите не было бы необходимости. От этой мысли у неё заболел живот. Время ужина ещё не пришло, но от волнения запротестовал и желудок.

Выйдя из больницы, Делк письмом запросил разрешения на визит благодарности, и сегодня им назначили это время. Лирин до сих пор не понимала, почему требовалось и её присутствие, но в ответном послании упоминалась "девушка, которая была с Вами". Зачем она здесь?

Её в самом деле использовали — по сути, в качестве приманки — но она полагала, что другого способа уничтожить гряземонстра не было. Лирин не могла принимать как должное тот факт, что военные сражаются, рискуя жизнями, а она просто живёт под их защитой. И Делк, и Лейфон были военными — хотя, когда её взяли в приют, Делк в первых рядах уже вроде как не дрался — и она не считала возможным смириться с тем, что пока столь близкие люди рискуют жизнями, она наслаждается спокойствием.

Хотелось бы, конечно, чтобы её предупреждали прежде, чем подвергнуть опасности. Воспоминания о том, во что превратился Гахард Барен, до сих пор приводили в смятение. Она не могла подобрать слов, чтобы описать увиденное.

Её размышления прервал стук в дверь, и вошедшая женщина — судя по всему, служанка — повела их в другую комнату.

— Её Величество наконец-то смогла оторваться от дел. Простите, что задержали.

— Что вы, не беспокойтесь, — ответил Делк.

Наконец-то... Лирин ещё больше заволновалась, живот скрутило узлом. Она вспомнила, что Лейфон с такими ситуациями справлялся не лучше. Перед боями с гряземонстрами или с ветеранами Грендана он был совершенно спокоен, но перед церемонией вручения Небесного Клинка, или когда, например, нужно было идти извиняться перед страшным соседом, вид у Лейфона был жалкий. Может, и у неё сейчас... жалкий вид? Захотелось посмотреть в зеркало. Ещё хотелось зайти в туалет и ополоснуть лицо холодной водой, но тогда смоется с таким трудом наложенный макияж. К тому же служанка ждать явно не собиралась.

Лирин мысленно застонала, но служанка остановилась — похоже, они прибыли.

— Они со мной, — сообщила она военным стражникам.

Они открыли большие ворота. Находящееся за ними помещение оказалось вдвое больше того, в котором Лирин была прежде. Посередине, чуть ближе к воротам, стоял большой диван. На некотором расстоянии от него находилось возвышение, на котором, отделённый занавесом, угадывался человеческий силуэт. Альсейла Альмонис. Королева Грендана.

Делк и Лирин подошли к дивану и опустились на колени, низко склонив головы.

— Позвольте поблагодарить Ваше Величество за щедрость... — заговорил Делк.

Лирин рядом с ним просто окаменела, не в силах даже поднять голову. Однако королева не из тех, кого можно часто увидеть вблизи. Любопытство постепенно пересилило страх, и Лирин робко подняла взгляд. Как следует разглядеть скрытую занавесом фигуру не удалось. Лирин решила, что видит лишь тень.

— Не стоит. Сожалею лишь, что не могу сделать большего за всё то, что ты сделал для Грендана.

Звонкий голос разнёсся по комнате, заворожив Лирин.

— Я не заслуживаю столь лестных слов...

— Это правда. Ты не только отличился на службе, но и вырастил клинок, который тоже хорошо мне служил.

Это про Лейфона. Она со сжавшимся сердцем ждала продолжения, пытаясь понять скрывавшийся в словах королевы смысл. Что эта женщина думает о Лейфоне? От мнения Альмонис зависит, откроется ли Лейфону дорога обратно в Грендан... Лирин напряглась, чтобы не упустить не единого слова.

— Он был неопытен и не знал жизни, поэтому случилось то, что случилось. Ты ни в коем случае не в ответе.

— Нет, Ваше Величество. Его неопытность и, как вы правильно сказали, незнание реалий города — это и моя вина. Я не знаю ничего, кроме Военного Искусства, и он уподобился мне. Сказать по правде, наказание должен нести я, а не он.

— Хм... Ладно, садитесь.

— Спасибо.

— Эта комната не для аудиенций, я пользуюсь ею для встреч более частного характера. Так что располагайтесь поудобнее. Управляющего я выгнала, чтоб не докучал.

Что... Эти её последние слова, чуть шутливый тон... Где-то Лирин такую манеру речи уже слышала. Но не могла вспомнить, где. Показалось, наверное.

Появилась служанка и принесла им чай.

— Не знаешь, как у него дела?

— А?

Лирин не сразу поняла, что обращаются к ней.

— У Лейфона всё хорошо? Или вы не переписываетесь?

— Э, да. Ой, то есть, нет, переписываемся! — запуталась она, и из-за занавеса раздался приглушённый смешок.

— Не волнуйся ты так. Впрочем, из-за занавеса такое вряд ли звучит убедительно.

— Н-ну что вы...

— Итак, у него всё хорошо?

— Да. Э... Он сейчас в городе Целни...

— Школьный город, да? Надо же было получить Небесный Клинок в таком возрасте. Из-за его неловкости ему, наверное, ничего легко не даётся? Но вступительный экзамен он сдал хорошо. Ты с ним занималась?

— Да.

— А сама поступила в высшую школу. Похоже, ты очень умна.

— Нет, что вы...

Благодаря такому мягкому подходу Альмонис сумела разговорить Лирин. Они говорили о всяком: как Лирин с ним занималась, как приближался день отъезда, как пришло первое письмо... Лирин говорила, и постепенно появилось чувство какого-то облегчения. Быть может, как только волнение ушло, она поняла, что разговор доставляет ей удовольствие. Быть может, она увлеклась. Ей вдруг показалось, что она беседует со старшей подругой, и она сказала то, чего говорить не следовало:

— А Лейфон... не может вернуться?

— Лирин, — одёрнул её Делк.

— Ой! — опомнилась она. — П-простите меня...

— Перестань, — отмахнулась королева. — Конечно же, его родина здесь. И он будет тебе дорог, что бы ни случилось. Не так ли?

— Да.

— Его возвращение не исключено. Не сразу, всему своё время, но возможность такая есть.

— Так значит... — радостно начала Лирин.

— Но я не знаю, вернётся ли он, когда время придёт... Решать буду не я, — оборвала её Альмонис. — Твой род вышел за пределы города, не так ли?

Последние слова были обращены уже не к ошеломлённой Лирин, а к Делку.

— Да... — ответил он, тоже удивлённый сменой темы.

— Среди тех, кто покидал город вместе с родоначальниками Салинванов, было немало учеников Сайхардена. Да и сам Сайхарден, наверное, ушёл бы, если бы не преклонный возраст.

— Верно, мне доводилось такое слышать.

— Позже они назвались Наёмниками, и к ним присоединился твой старший товарищ.

— Да. Рюхо Гадзю. Он гораздо талантливее меня. Честно говоря, это он должен был унаследовать фамилию Сайхардена.

— Он умер, — внезапно сказала королева, и в комнате наступила звенящая тишина.

Для Делка сказанное оказалось слишком неожиданным, и на секунду он застыл в замешательстве, не понимая, о ком речь и что эти слова означают.

— Не может быть, — потрясённо сказал он, осознав, наконец, услышанное.

— Наследник во втором поколении, человек, получивший имя Рюхо Салинван Гадзю, умер. Печально, но правда.

Занавес наполовину поднялся, и Альмонис, по-видимому, встав со стула, вытянула наружу руку. В руке лежала простая металлическая коробочка.

— Возьми.

Делк встал с дивана, нетвёрдой походкой приблизился, опустился на колено и принял коробочку. Тут же поднял крышку. В обитой изнутри тканью коробке лежал узкий металлический тубус и дайт.

— Да, это его дайт. Покойный учитель подарил перед отъездом Рюхо... И всё же трудно поверить.

— Похоже, после боя с гряземонстрами фронтовой врач не смог в достаточной мере очистить тело от оставшихся в нём загрязнителей.

В металлическом тубусе лежал волос. Когда нет возможности похоронить погибшего вне города как полагается, домой возвращается его волос.

— У него остались дети? — спросил Делк, глядя на неё с каменным лицом и чуть подрагивающими плечами.

— Говорят, наследником в третьем поколении стал его ученик. Ему всего восемнадцать лет. Похоже, способный.

— Вот оно как.

Делк закрыл крышку. Признаки только что охватившего его смятения исчезли бесследно.

— Похороны, с вашего позволения, возьму на себя.

— Да. Заслуги Салинванских Наёмников в деле создания репутации Грендану в мире огромны. А род Сайхарденов, чьё мастерство передаётся предводителям Наёмников, бесценен для Грендана. Утратить это мастерство нельзя. Делк Сайхарден. Не волнуйся ни о каких проблемах додзё. Думай только о том, как передать своё искусство.

— Есть.

— Лирин Марфес.

— Да?

— Похоже, роду Сайхарденов суждено стремиться за пределы города. Даже без кровных связей, сам дух унаследованного стиля ведёт их туда. Есть этот дух и в Лейфоне. Пусть даже он отказался от катаны, когда получил Небесный Клинок. Лучше тебе с этим смириться.

Лирин не ответила. На этом встреча и закончилась. Делк вышел, сжимая в руке коробочку с волосом Рюхо. Лирин вышла следом.

— Нет, — тихо, но отчётливо сказала она, переступая порог.

На этот маленький протест ушли все её силы. Она чувствовала себя капризным ребёнком. Маленьким ребёнком, который, будучи не в силах изменить реальность, мог лишь кричать "не хочу" и громко рыдать... Только ребёнку это, наверное, позволили бы. А Лирин уже не в том возрасте. Ей пятнадцать лет. В этом году будет шестнадцать. В таком возрасте некоторые уже работают. В таком возрасте надо самой исправлять то, что тебе не нравится. Но что она может?

Лирин шла в одиночестве по ночному Грендану, погрузившись в размышления. С Делком она уже распрощалась и шла в общежитие. Прошла шумную торговую улочку и вошла в тихий жилой район. Она шла по слабо освещённой фонарями улице, и её вдруг охватило чувство невероятного одиночества. Нет, не одиночества.

Дорога уходит в ночной мрак, ей нет конца. Впереди перекрёсток: слева дорога к школе, справа — к общежитию. А где окажешься, если пойти прямо? Слева и справа лежит повседневность, та самая, в которой уже почти шестнадцатилетнюю Лирин не ждёт ничего нового. А если пойти... прямо... Будет? Будет ли там дорога, которая приведёт к встрече с Лейфоном? Конечно нет. Так говорит здравый смысл. Там лишь дома, квартиры и усадьбы незнакомых ей людей. Перед этим будет небольшая торговая улочка, ресторан, никогда не видавший наплыва посетителей, и тем не менее каким-то чудом не разорившийся, магазин, в который она как-то ходила с одноклассницами посмотреть одежду и украшения, и кафе, в котором они после болтали. Ещё киоск со сладкой выпечкой.

Дорога прямо всё равно ведёт в повседневность. Повседневность, в которой Лирин Марфес ходит в высшую школу, и в которой нет Лейфона. Ей не одиноко. Просто некуда идти.

— Эй, — похлопал её кто-то по плечу.

Она обернулась и увидела Синолу.

— Сэмпай?

— Что случилось? Ты чего тут встала?

— А, нет... — отвела взгляд Лирин, не в силах подобрать слова. — Ничего.

Она решила вернуться в общежитие. Сделать вид, что всё хорошо, и пойти, чтобы не беспокоить Синолу.

Но ноги не слушались.

— М...

— Ой!

Синола вдруг положила руку на голову Лирин и взъерошила ей волосы.

— Т-ты чего?

— Я голодная. Пошли поедим.

— А?

Больше она ничего спросить не успела. Поняла лишь, что её тащат за руку в направлении, с которого она пришла.

Хотя предложено было поесть, пришли они почему-то в бар...

— Сэмпай... Я несовершеннолетняя.

— Ничего, у них есть сок, и кормят вкусно.

Сидеть здесь можно было только за стойкой. Приглушённый голубоватый свет из непонятного источника не позволял разглядеть сидящих рядом. Нормальное освещение, похоже, было только за стойкой, и хозяина было хорошо видно. Вдоль стойки словно проходила стена света, отделяющая реальный мир по ту сторону от здешнего мира грёз.

— Но ведь...

— Брось. Эй, хозяин. Накорми.

— У нас питейное заведение.

— Да ладно тебе.

— Да вот не ладно. Эх... — недовольно вздохнул хозяин, но сковородку взял.

— Он здесь хозяин. В одном институте учились.

— Да?

— Пристрастился к выпивке и всё бросил.

— Жалко.

— Почему? Надо жить так, как хочется.

Пока они переговаривались, хозяин готовил. Курицу с рисом.

— Ну, не ленись. Хоть яйцом залей.

— Отстань, капризунья. Выпей лучше, выпей, — сказал он и поставил перед ними стаканы.

— Я, я не...

— Знаю. Безалкогольный коктейль.

Перед Лирин стоял напиток голубого цвета. Полезным для здоровья он не выглядел. Если сказать так хозяину, он точно обидится. Но...

Благодаря освещению голубой напиток идеально сочетался с обстановкой. Яркий свет из-за стойки падал на кубики льда в стакане, и они сверкали, словно бриллианты.

— У...

В животе у неё заурчало.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— П-перестань.

— Вот, поешь, — предложил хозяин под смех Синолы, и раскрасневшаяся Лирин взяла ложку.

Она принялась за еду, продолжая разглядывать коктейль. Голубые бриллианты голубого мира. Она не видела даже лиц сидевших рядом. Казалось, что она сама на дне моря. Всё вокруг размыто и расплывчато. Другой мир. Отчётливо видно только то, что по ту сторону стойки — чудесный мир, созданный, чтобы хозяин смотрел на него, или чтобы посетители смотрели на хозяина. Лирин казалось, что она идёт по туннелю под искусственным озером. Да, это всё ненастоящее. Голоса посетителей сливались в единый гул — так шумит в ушах, когда ныряешь в воду. Ей почему-то полегчало. Вода словно растворила непонятную тяжесть в груди.

Она съела курицу с рисом, но коктейль выпить не могла. Кружившиеся в стакане кубики льда уже растаяли. Не могла, хотя хозяин обещал сделать ещё. Ведь если выпьет, подводный мир вокруг неё исчезнет. Так ей казалось.

— Ой, уснула, — заметила Синола, осушив третий стакан коктейля.

— Ты привела несовершеннолетнюю, — возмутился хозяин.

— Не только взрослым хочется напиться и забыть о проблемах, — ответила она и заказала четвёртый коктейль. — У всех бывают тяжёлые времена. И когда они наступают, кому не охота уйти от реальности?

— Выпивка проблем не решает.

— Но иногда надо смягчить удар.

— Хм. Впрочем, так я и думал. И ты ведь от неё не отстанешь? Ты как ребёнок, докучаешь тем, кто тебе нравится.

— А что такого? Обожаю наблюдать за влюблёнными девушками.

— Странные у тебя развлечения.

На этом разговор закончился, и Синола грустно усмехнулась.

* * *

Распрощавшись с остальными после ресторана, Шарнид в одиночестве отправился в деловой квартал города. Особой цели у него не было. Он убивал время: заглянул в магазин, перекинулся парой слов со знакомыми.

Ночь будет долгой. Вот что его по-настоящему беспокоило. Раз чувствуешь, что ночь будет долгой, надо уйти в свою комнату и завалиться в постель. Так он себе не раз говорил. Бессонница особо не мучила. И встреч он здесь никому не назначал. Просто убивал время. Важно не время, а место — он должен быть здесь. Ему казалось, что должен.

Он вышел из магазина. Увидел играющих на улице музыкантов. Встал немного в стороне от обступившей музыкантов толпы фанатов, прислонился к ставням закрывшегося магазина и стал слушать, не особо вслушиваясь.

Шарнид не очень хотел быть замеченным. Его знали по боям взводов, в школе за ним часто бегали девушки — и некоторые своего добивались — но сейчас его никто не окликнул. Он не давал такой возможности. Инстинктивно стал незаметен.

Толпа окружает уличных музыкантов. Мастер продаёт поделки собственного изготовления, парочка разглядывает. Средней руки музыканты играют в своём грохочущем ритме. Микрофона у певца нет, и голос звучит чуть тише музыки. Куда бы ни пошёл Шарнид, его будут окружать люди. Окружённый людьми, он прикрыл глаза, чувствуя течение времени. Он ждал, прислушиваясь.

Сегодня ждать пришлось недолго. Раздалось мягкое цоканье каблуков. Услышав их идеальный ритм, Шарнид открыл глаза. Они уже отвыкли от яркого света. Огни ночной улицы ослепляли. Мимо шли люди, среди них и тот знакомый, с которым Шарнид общался у магазина. Знакомый прошёл, видимо, не заметив Шарнида. Глаза понемногу привыкали к свету, а он продолжал ждать.

Рядом мелькнул золотой отблеск. Длинные светлые волосы. Закрученные, словно пружины, кудри покачивались в такт походке. Подбородок острый, словно заточенный кинжал. Тонкие губы решительно сжаты, глаза смотрят вперёд, только вперёд.

Она прошла перед Шарнидом. Прошла, не посмотрев на него. Остановится ли она, если окликнуть? Наверное, да. Но что он будет делать, если она остановится? Был один вариант. Но осуществить его Шарнид не решался. Он усмехнулся собственной робости, вышел из-под ставни и последовал за девушкой.

Она решительной походкой прошла через квартал. Им уже перестали попадаться толпы людей, но шага она не замедляла. Видимо знала, куда идёт.

Хм? Торговый квартал кончился, а она спокойно пошла дальше по безлюдной улице, с недоумением отметил Шарнид.

Она всегда там, где много людей. Нынешний маршрут отличался от обычных, с улицы Сарнаки на улицу Кени или Лихонск. Неужели... Живот скрутило от нехорошего предчувствия, и Шарнид усилил уже действующее кэй-глушение. Он сохранял дистанцию и следовал за звуком шагов.

Наконец они вышли к окраине. Совсем рядом располагался учебный район строительного факультета. Когда Шарнид только поступил, здесь тоже находились магазины. Особо людным место не было, но пользовалось популярностью за возможность там затеряться. Однако когда он обратил на район внимание, магазины уже один за другим закрывались. Наверное, популярности хватило ненадолго, да и мода на всякое благодаря ежегодному притоку и оттоку жителей менялась постоянно.

Из мира воспоминаний, в которые он незаметно для себя погрузился, его выдернул грохот взрыва. Шедшая впереди девушка напряжённо замерла. Грохот донёсся издалека. Шарнид скрылся в тени дома, не прекращая кэй-глушения.

Он почувствовал, как мощный контакт пронёсся над головой. Лейфон? Шарнид узнал контакт. На секунду взгляд выхватил Лейфона и ещё один силуэт. Второй контакт Шарнид не узнал. Те двое исчезли, и он тут же перевёл взгляд обратно на девушку. Она тоже не стала уделять контактам много внимания. Побежала в сторону взрыва. Шарнида прекратил кэй-глушение, усилил организм с помощью внутренней кэй, забрался на крышу дома и последовал за ней.

Пунктом назначения оказалась именно та местность, где раньше были магазины. С магазина водяных пистолетов были сорваны ставни, военные городской полиции ломились внутрь.

Он усилил зрение. Слабый лунный свет превратился в полуденное солнце, и Шарнид изучил обстановку.

Городская полиция окружила военного. Однако военный легко прорвал оцепление и бросился бежать. Среди тех, кто бросился в погоню, Шарнид заметил одноклассницу Лейфона, но помогать не стал. Он сосредоточил взгляд на беглеце. Кое-как удалось разглядеть. Девушка. По виду ровесница Лейфона.

Не она. Шарнид увидел не то, чего боялся увидеть. Он расслабился, напряжение из живота ушло.

Будь он внимательнее, почувствовал бы присутствие за спиной.

— Что ты здесь делаешь?

Она. В спину упёрлось что-то острое.

Он не настолько глуп, чтобы позволить преследуемому зайти со спины. Всему виной собственная паника... Он мысленно над собой посмеялся.

— Люблю гулять по ночам. Прямо как ты, подруга. Сейчас вот столько интересного увидел. Такая волнующая ночь. Не находишь?

— Не нахожу. Шумная, неприятная ночь, — процедил ледяной, враждебный голос из-за спины, и Шарнид, не опуская поднятых рук, пожал плечами.

Он попытался повернуться и почувствовал укол.

— Не двигайся. На такой дистанции тебе и предохраняющие настройки не помогут.

Он всё равно повернулся. Удара не последовало. Рука сжимала пику из платинового дайта. В сверлящем Шарнида взгляде читалась откровенная неприязнь.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросила девушка.

— Сказал же, люблю гулять по ночам — чего непонятного, Шена?

— Не слишком ли изысканное для тебя занятие?

То, что её назвали по прозвищу, радости Шене — Дальшене — явно не прибавило.

Дальшена Че Мателна. Замкомандира десятого взвода. Бывший товарищ Шарнида.

— Шарнид, ты заметил?

— Что?

Крыша здания. Их здесь только двое, и только они двое могут понять смысл вопроса, — и Шарнид сделал вид, что не понял.

— Устал повторять, я просто гулял и случайно сюда забрёл. Вот и всё. Ты ведь здесь тоже случайно, верно?

— Да.

— Вот видишь. Выходит, мы случайно пересеклись благодаря этому балагану, — пояснил он, и Дальшена опустила пику, хотя и смотрела с непониманием. — Ладно... Балаган вроде благополучно завершился. Пора домой.

Он бросил взгляд на магазин, возле которого закончили производить задержание, и повернулся, чтобы уйти.

— Шарнид, — остановила его Дальшена. — Почему ты ушёл от нас?

Зачем? Почему? В своё время эти вопросы задавались ему бесчисленное количество раз. Дин был в ярости, Дальшена была в ярости. И в недоумении.

— Не понимаешь?

— Если бы понимала, не спрашивала бы!

— Правда?

— Да.

Он обернулся и посмотрел на Дальшену. На секунду его охватил гнев, но тут же угас, и он усмехнулся. Усмехнулся и промолчал.

— Почему? Мы же дали клятву. Разве не собирались мы втроём защитить Целни? Ты что, забыл? — обвиняюще сказала она, но голос её дрожал.

— Я помню.

— Тогда...

— Я ту клятву выполню так, как считаю нужным.

— В семнадцатом взводе?

— Выходит, что так.

— Считаешь, что с семнадцатым её выполнить проще, чем с нами?

— Не знаю. Только...

— Только... что?

— Шена. Когда хочешь получить всё сразу, остаёшься с пустыми руками. А с такими разговорами ты кончишь как я.

— С какими?

Но Шарнид не ответил. Просто ушёл, направляясь к себе в общежитие. Дальшена за ним не пошла.

Задумалась ли она над его словами, или выбросила из головы как бессмысленные и снова смотрит вперёд? Пусть смотрит вперёд, подумал Шарнид. Это она умеет. Пусть не обременяет себя ничем и идёт напролом. Для Дальшены Че Мателны самое то.

— Да... уж.

Просить её передумать, да ещё потом на что-то надеяться — смешно.

Он подумал, что этой ночью тоже не сможет уснуть.

* * *

Нину разбудил внезапно раздавшийся грохот.

— Что это?

Она выбрала одежду поудобнее и стала быстро одеваться, одновременно пытаясь усиленным с помощью внутренней кэй слухом понять, что происходит в округе. Схватила лежащую возле кровати портупею, набросила на пояс и выскочила из комнаты. Велела соседям спуститься на первый этаж, а сама выбежала наружу. Её атаковали волны схлёстывающихся кэй.

— Да, это оттуда...

Выяснив направление, с которого доносился шум, она побежала.

Одну из волн Нина узнала. Лейфон? Дерётся? Она на бегу выхватила дайт с портупеи и восстановила в железный хлыст.

Среди ночи случилось что-то непредвиденное. Это всё, что она знает. Понять, почему идёт бой, невозможно. Но бой идёт, и ведёт его Лейфон. Этого достаточно, чтобы бежать со всех ног.

А ещё этот натиск кэй... Она лишь недавно научилась его чувствовать. Тоже, по-видимому, результат придуманных Лейфоном тренировок. И эта кэй гораздо сильнее, чем та, что исходила от Лейфона в боях взводов. Как и кэй противника, с которым он схлестнулся. Возможно даже сильнее кэй любого бойца взвода. Нет, точно сильнее. И Лейфон бьётся с ним в одиночку. Мысль гнала Нину вперёд.

— Как он... — пробормотала она, но закончить не смогла.

Она вдруг ощутила чьё-то присутствие, и, не останавливаясь, прыгнула влево. Дорога, по которой она бежала, взорвалась. Внешняя кэй. Нина перекатилась и тут же вскочила на ноги. Приготовилась к бою, быстро окидывая взглядом окрестности, но нападающего поблизости не обнаружила.

— Кто?! — крикнула она, но ответа не последовало.

Вместо этого послышался свист рассекаемого воздуха. Нина снова прыгнула в сторону. В момент взрыва она успела увидеть остроконечный сгусток кэй. Стрела? Кто-то создаёт и пускает в неё стрелы из кэй? Из лука, наверное? В таком случае, враг на расстоянии. Жаль. По направлению полёта можно вычислить примерное местонахождение, но самого стрелка не видно. К тому же на такой дистанции она не сможет контратаковать с помощью внешней кэй. Если попытаться сократить дистанцию, противник, скорее всего, тоже отступит. Рано или поздно, наверное, что-то и удастся сделать, но... время уходит, а Лейфон дерётся один. Хотелось бы как можно скорее до него добраться. А значит...

Она приняла решение. Сама себе кивнула и бросилась бежать по направлению к Лейфону.

Движение в воздухе. Выпущена стрела.

— Ээй!

Нина ударила хлыстом по летящей в неё стреле. Попала. Взрывная волна настигла девушку. Её отбросило, и она покатилась по земле. Тут же вскочила на ноги и побежала сквозь дым. Внутренняя кэй, кэй-блок. Оборонительный приём, которому её научил Лейфон. Нина пока владела им неидеально, но защититься от взрыва стрелы он позволял.

— Некогда с тобой возиться! — крикнула она неизвестному лучнику на бегу.

Снова полетела стрела. Она отбила хлыстом. Саму отбросило взрывом. Перекатилась, побежала. Повторить и не останавливаться.

На третий раз точность стрелы заметно упала. Стрела прошла мимо и взорвалась за спиной. Нина прорвалась. Противник, по-видимому, стал спешить и ошибаться. Стрелы не попадали, взрывая лишь землю вокруг.

Кэй вдруг прекратили схлёстываться.

— Кх!

Нину охватило нехорошее предчувствие. Она ускорилась, продолжая бежать в направлении, которое прежде определила на слух.

На месте уже всё затихло. Земля вокруг была изрыта, что свидетельствовало о произошедшей здесь жестокой драке. Из основания срезанного фонарного столба сыпались искры. Впереди, спиной к ней, стоял Лейфон. Он выглядел невредимым, к облегчению Нины. Но исходившее от неподвижного Лейфона нехорошее чувство осталось.

На земле, среди всего прочего, лежал дайт. Сапфировый дайт Лейфона. От восстановленного дайта осталась лишь рукоять. Стальных нитей тоже не было. А главное, через рукоять проходила огромная трещина.

— Лейфон...

— А? Сэмпай? — удивлённо обернулся Лейфон.

Нину встревожило, что он не заметил её на таком расстоянии.

— Что ты здесь делаешь?

— Это я должна спросить. Что тут творится? — спросила она, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной.

— А, ээ... ну... как бы это сказать? Ээ... — путано начал объясняться Лейфон с несколько обеспокоенным видом, вглядываясь в её лицо.

Да... так и есть. Ничего вразумительного она так и не услышала. Но, глядя на Лейфона, почувствовала, как подтверждаются её смутные сомнения.

У него привычка подставляться под удар. Так случилось, когда напали личинки. Так случилось, когда он в одиночку вступил в бой со старой особью. И так случилось недавно, в отделении центрального механизма погибшего города. В бою Лейфон действует так, что страдает он сам. Так нельзя. И ещё...

Знает ли он? Знает ли сам, что он делает? На этот вопрос Нина ответить не могла.

3. Планы и реальность

На следующий день Лейфон зашёл на алхимический факультет. Надо взять у Харли новый дайт.

— Опять... эффектно сломал.

Харли завтракал — жевал сладкую булочку — и округлившимися глазами смотрел на принесённый Лейфоном дайт.

— Красиво разнесло.

Дайт остался восстановленным. Он настолько разрушился, что свернуть его стало невозможно. Харли положил рукоятку на свой стол, ковырнул пальцем повреждённую часть, и она тут же осыпалась от касания.

— Чинить бесполезно. Легче новый взять.

— Хорошо. Будь так добр.

— Угу, сделаю. Данные сохранились, так что получится быстро. Формальности тоже улажу.

— Ой, прости за беспокойство.

— Не стоит. Я же за технику семнадцатого взвода отвечаю. Да и адамантовый тоже надо зарегистрировать. А от Кирика в этом деле никакого толку. Всё на мне, — пожал плечами Харли и вдруг, что-то вспомнив, хлопнул в ладоши. — А может, сейчас для него настройки сделаем?

— А можно? Кирика-сана ведь нету.

— Можно, можно. Заключительными настройками занимаюсь в основном я. К тому же он скоро придёт, — сказал Харли и вытащил дайт с полки в глубине лаборатории.

Он дал его Лейфону, и тот почувствовал, как в руку легла немалая тяжесть. Видимо, из-за высокой плотности. Весил, наверное, как три обычных.

— Отказ от системы картриджей позволил сделать его более прочным. С тем, правда, недостатком, что структура теперь неизменяема. Ты умеешь работать с разными типами кэй, и мне кажется, в этом смысле прежняя система подходила лучше. Она запоминала форму отдельных дайтов, что позволяло приспосабливаться под конкретные условия.

— На деле она не так уж и практична.

— Правда? Хм... — задумчиво сказал Харли, вводя голосовые характеристики ключевого слова для восстановления и значение кэй на активацию. Только одно значение. — Вообще я хотел сделать две конфигурации, но преимуществом адамантового дайта и так была возможность менять форму и характеристику в зависимости от комбинации, и во время работы над прототипом до этих настроек руки не дошли. А когда дошли, вылезла куча багов.

— Ничего страшного. У меня ещё сапфировый есть.

На деле смысла требовать наличия стальных нитей в адамантовом дайте нет, ведь в бою взводов их использовать нельзя. Разработки против гряземонстров тоже ведутся, так что придираться незачем.

— Так, попробуй восстановить, — попросил Харли, и Лейфон пустил кэй в адамантовый дайт.

Дайт потеплел и мгновенно преобразился. Увидев, что у него в руке, Лейфон издал удивлённый возглас.

— Это же... катана.

— Она самая, — подтвердил Харли, наклонив голову. — Так Кирик решил.

— А поменять можно?

— Нельзя, — заявил недовольный голос, и Лейфон обернулся.

Присутствие он заметил и раньше. Да и характерный звук услышал прежде, чем Харли.

— Эта форма подходит лучше всего.

Обладатель изящного лица сидел в кресле-каталке и недовольно смотрел на Лейфона.

— Кирик. Ты на удивление рано.

— Я должен присутствовать на заключительной стадии, — сказал Кирик, ловко ведя кресло-каталку через царивший в лаборатории бардак. — Может, катана и находится в одной категории с мечом, но работа с ней очень отличается. Меч рубит, катана режет. Эффект один, движения разные. Твои движения скорее режущие. Прежнее оружие имело форму катаны, но лезвие, по сути, от меча. Теперь всё иначе. Резать будет идеально.

Он смотрел на адамантовый дайт в руке Лейфона и говорил невыразительным, скучающим голосом.

— Я ввёл туда информацию из драгоценной семейной катаны. Обычный дайт её не сможет воспроизвести, а этот, думаю, даст достаточно близкие результаты. Чтобы стать сильнейшим, нужно наилучшее оружие. Не нравится, что получил его?

— Да нет...

— Тогда что не нравится? — спросил Кирик, и Лейфон не мог ответить. — Ты мог бы достигнуть того, о чём мечтает любой военный. Но не выкладываешься по полной, и меня это злит.

Кресло скрипнуло. Это Кирик с силой сжал рукоятки на колёсах. Лейфон заметил, что в Кирике течёт кэй, хоть и слабая. Поток плохой, мутного цвета. Аномалия в кэй-артерии. Несмертельная, скорее всего. Не исключено, что связана с неработоспособностью ног. Вызвало ли происшествие, лишившее его возможности ходить, аномалию кэй-артерии, или же аномалия кэй-артерии лишила его возможности ходить? Лейфон не мог спросить. А Кирик вряд ли расскажет. Но состояние своё он явно переживал тяжело.

— Здесь тебе, наверное, особо выкладываться и не надо. Но почему тебя не заботят гряземонстры? Считаешь, что и они не стоят таких стараний?

Бой со старой особью вполне мог стоить Лейфону жизни. Не выкладываться было просто нельзя. Однако...

— Почему ты так отвергаешь катану?

— Я не...

— Нет, отвергаешь, — отмахнулся Кирик от пытающегося робко оправдаться Лейфона. — Ты предпочёл держать в руках меч. Это не твоя истинная сущность, сущность заключена в катане. О чём же свидетельствуют твои действия, как не о том, что ты отверг катану?

"Интересно, почему ты не работаешь с катаной..." — сказал прошлой ночью Хаиа.

Предводитель Салинванских Наёмников, воспитанник боевого брата приёмного отца Лейфона. Хаиа силён, как и полагается повидавшему немало боёв предводителю наёмников. Катана из железного дайта. Как у отца, Делка Сайхардена. И двигается так же. Скоростная атака из Мгновенной Тени, коронный приём Делка. Он поневоле заставил вспомнить жизнь в Грендане.

Истинная сущность Лейфона заключена в катане. Несомненно. Первое оружие, которое он взял в руки. В тренировки с деревянной катаной он всю душу вкладывал. Так он начал путь военного.

— Ты чего здесь делаешь? — окликнули его вдруг, и Лейфон в панике попытался понять, где находится.

Дорога к тренировочному комплексу. Видимо, покинув лабораторию Харли, он, задумавшись, пришёл сюда. Нина стояла совсем близко и смотрела на него.

— А, а... да нет, ничего.

Такая близость застала Лейфона врасплох, и он сделал шаг назад. Но Нина не дала увеличить дистанцию.

— Может, тебе после вчерашнего нехорошо? Температура? — обеспокоенно спросила она, схватила его за плечо и потрогала лоб другой рукой.

— Нет у меня ничего.

Лейфон ощутил прохладное прикосновение и отступил ещё на шаг.

— Хм, температуры и правда нет. Тогда над чем ты так задумался?

— Да нет, ерунда...

— Не думаю. Разве не странно, что я подошла так близко, а ты не заметил?

— А... по-моему, ничего тут странного нет.

— Есть.

Видно день сегодня такой, что никто с его мнением не считается. Впрочем, если подумать, сказал ли он что-нибудь, заслуживающее доверия? Нет. Как ни грустно это признавать, врать на ходу у него не получалось никогда.

— Итак, что тебя тревожит?

Кончилось тем, что пообедать они решили в тренировочном зале взвода. По дороге зашли в магазин купить бэнто, взяли напитки в комнате отдыха тренировочного комплекса и расположились в углу зала.

— Да ничего.

— Врёшь.

— Нет, правда...

— Не верю.

— Да говорю же...

— Давай, выкладывай.

Попытки отказа в расчёт совершенно не принимались. Загнанный в угол Лейфон в отчаянии принялся за еду. Пока рот занят, на вопросы можно не отвечать. Да и Нина, благодаря своему воспитанию, терпеть не могла разговоров за едой. Вчера вечером, когда Харли поперхнулся от шуток Шарнида, вид у неё был недовольный.

— Вот поедим, и тогда точно расскажешь, — тихо сказала Нина нашедшему временное убежище Лейфону.

Хоть бы кто-нибудь пришёл. Он мысленно взмолился. Но прийти могли только Фелли и Шарнид. И ещё Харли. Фелли и Шарнид всегда опаздывают и вряд ли появятся до конца обеда. Есть ещё Харли, но он работает над новым сапфировым дайтом для Лейфона и сказал, что задержится, так что на него тоже надежды мало.

Никак. Придётся говорить. Наверное, придётся. Нина очень настойчива. Это Лейфон уже успел понять. Именно её безграничное упорство заставило примириться с неизбежным.

— Почему ты так беспокоишься? — пробормотал он, прервавшись ненадолго.

— Ну, это же само собой разумеется... — сказала Нина, зачем-то слегка отодвинувшись. — Ты мой подчинённый.

Предсказуемый ответ. Но справедливый — не возразишь.

Только как-то странно она себя ведёт. После сказанного резко замолчала и отвернулась.

— Не подавилась?

— Да нет же, дурак, — сердито ответила она.

Они продолжили есть, отвернувшись друг от друга. Нина наверняка ждёт окончания обеда, чтобы снова засыпать его вопросами. Лейфон догадался есть помедленнее, но к несчастью, здоровый растущий организм усваивал пищу слишком легко.

Нина обед уже закончила. Плохо... Он неспешно, стараясь потянуть время, допивал напиток, когда в дверь зала постучали.

Нина откликнулась, и дверь отворилась.

— Вы уже здесь, хорошо, хорошо.

— Формед-сан? Вы не один...

И действительно, следом неохотно вошла Наруки.

— Вижу, вы тут расслабляетесь. Не помешали?

— Нет, что вы.

Нина жестом пригласила подойти.

— Итак, что у вас за дело?

— Не хотим особо отнимать у вас время, расскажем самую суть, — сказал Формед и бросил взгляд на стоящую сзади Наруки.

Вид у неё был по-прежнему кислый.

— Э... начнём с того, что я принимаю предложение командира.

— Правда?

Под "предложением" могло подразумеваться лишь одно: приглашение вступить в семнадцатый взвод, ради которого Нина даже в штаб городской полиции пришла.

— Да? Серьёзно? — удивлённо переспросил Лейфон почти одновременно с Ниной.

Нина, похоже, сама не верила. Ведь как ни крути, у Наруки на лице написано, что разговор ей удовольствия не доставляет.

— Но на определённых условиях.

— Вот оно что.

— Простите, но вы должны понять нашу ситуацию, иначе о вступлении во взвод и речи идти не может. Сама Наруки желанием не горит.

— Она нам, конечно, нужна, но отсутствие желания с её стороны приведёт лишь к потере боеспособности, — прямо сказала Нина.

Она знала, о чём говорит — по отсутствию желания возглавляемый ею семнадцатый взвод, несомненно, на первом месте.

— Угу, понимаю. Но я вас кое о чём попрошу, и уверен, желание у неё появится. Если всё же окажется, что она вам не подходит, и вы её исключите, можете просто забыть то, что я вам сейчас скажу.

— Шеф!

— Само собой разумеется, разве нет? Слушай, внедрение — часть полицейской работы. А некачественная работа может стоить жизни. Не в школьном городе, конечно — но если в будущем, покинув наш город, ты хочешь заниматься полицейской деятельностью, такой опыт не повредит. А перед тем, как внедриться в какой-либо роли, надо этой ролью овладеть. И если тебе говорят, что надо проявить желание, ты его проявишь. Потому что если не сможешь, всё кончено, — отчитывал Формед Наруки, и она слушала, опустив голову.

Лейфон с изумлением наблюдал, как Наруки, на которую подруги смотрят как на старшую сестру, превратилась в провинившуюся девчонку.

— Ну что, продолжим? — снова обратился к Нине Формед, кашлянув и собравшись с мыслями.

— Так о чём речь?

— Да, начнём со вчерашнего. Лейфон, ты очень помог.

— Но я его упустил, — расстроено сказал Лейфон, глядя в пол.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Зато мы, как и собирались, взяли лжестудентов и конфисковали весь наличный товар.

Далее Формед рассказал Нине о вчерашнем аресте.

— Запрещённый напиток? Вы ведь не случайно о нём заговорили?

— Да, дело в напитке.

— Неужели... вы подозреваете, что замешаны студенты взвода? — недоверчиво спросила Нина, и Формед мрачно кивнул.

— Не может быть.

— Ерунда. Чтобы студенты взвода в таком участвовали...

— Трудно поверить? Даже с учётом нынешнего положения Целни?

— Н...

— Если лишимся шахты, в которой сейчас ведутся работы, Целни конец. Всё решит предстоящий в этом году военный турнир. Учитывая, что во взводах немало искренне любящих свою школу людей, не говоря уж о лежащем на них грузе ответственности, не буду удивлён, если обнаружится их причастность.

Лейфон слушал и думал о том, что Формед прав. Запрещённый напиток... задумывался как стимулятор кэй-артерии, именно для таких случаев.

— Вы лишь подозреваете, — упрямо возразила Нина.

— Верно, подозреваем. Возможно, замешаны студенты-военные с плохими показателями. Возможно, каким-то идиотам взбрело в голову, что побочные эффекты на них не скажутся. Это мы тоже подозреваем. Но если спросите меня, что наиболее вероятно, я отвечу: первое.

— У вас есть основания говорить о связи бойцов взвода с напитком?

— Кое-что нашли, когда расследовали пути проникновения товара. Приехавший с хоробусом груз обойти наш контроль не может. Точнее, торговый груз не может. Личный же груз, к тому же в малых объёмах, проверяют не так тщательно. Поддельные студенческие документы могут обмануть людей. Компьютер не обманешь. Следовательно, указывались адреса настоящих студентов. Груз приходил к ним, а оттуда переправлялся на базу лжестудентов. Мы подняли записи о доставке личных писем, посылок и прочего за последний год, и отсортировали по частоте доставки. Особо выделяются возглавляющие список шесть человек... — на этом Формед прервался и вздохнул. — Дальнейшее, сами понимаете, я могу сказать только после вашего согласия. На вступление Наруки в семнадцатый взвод. А также на сотрудничество и участие в расследовании в отношении подозреваемого взвода.

— Мы согласны.

— В самом деле? Если надо подумать, время ещё...

— Не надо, — тут же ответила Нина. — Раз есть доказательства, будем участвовать.

— А если они принимают напиток ради защиты нашего города? — продолжал давить Формед. — Если ими движет долг, требующий от военных защищать город? Пусть их действия незаконны, но того требует грозящая нам опасность. Если они считают, что обязаны так поступить, потому что отступать некуда? Ведь и правда некуда. А если их жертва может спасти город?

Почему он засыпает Нину такими вопросами? Обращены они, скорее всего, не только к ней, но и к присутствующему здесь Лейфону, но он не понимал, зачем их сейчас задавать. Лишь позже он подумал, что понял. Формед хочет на ранней стадии предупредить дилемму, которая рано или поздно обязательно всплывёт. Но тогда Лейфон ещё не понимал.

Он просто посмотрел на Нину. Его лишь волновало, что ответит она.

— Пожертвовать собой, чтобы что-то спасти. В данном случае — всего лишь красивые слова. Желание сбежать от трудностей вместо того, чтобы преодолеть их. А я буду защищать весь город. И никем жертвовать не собираюсь. Защитить надо всех, и себя в том числе.

Решительный и мгновенный ответ впечатлил присутствующих.

— Никогда не слышал столь самоуверенных слов, — вздохнул Формед и покачал головой. — Но и столь воодушевляющие слова слышу впервые. Итак, прошу о сотрудничестве.

— Договорились.

Нина с Формедом пожали друг другу руки.

— Так что, против нас...

— Шестеро. Я ведь уже сказал? Вот имена пятерых...

Он назвал пять имён. Когда Нина их услышала, она побледнела.

— Не может быть...

— Все посылки этим пятерым приходили из одного города. Но не из их родного города. А с родины шестого. А зовут этого шестого...

Лейфон имена тоже узнал. Бойцы взвода. Кажется — точно он не помнил. Но если так, достаточно было бы сразу назвать их, и Нина дала бы согласие. Зачем же тогда...

Сосредоточившись, он, наконец, вспомнил, что это за имена, и выражение лица у него стало как у Нины.

Десятый взвод.

— Дин Ди.

Лейфон вспомнил лысого молодого человека.

* * *

Постоянно раздающееся над ухом сладкое посапывание становилось своего рода пыткой.

— Мда... — пробормотал Горнео, шагая по ночной улице к здания своего общежития — хотя ответить ему могло лишь усыпляющее дыхание.

Тренировка взвода уже закончилась, и они, поужинав, возвращались к себе. Шанте, как водится, ехала у него на плечах. Подбородок её лежал на голове Горнео, она что-то бормотала во сне. Горнео надеялся, что хоть слюни не пускает. Тренировка обеспечила изрядную физическую нагрузку, и после еды её потянуло в сон. Он знал Шанте с самого её поступления, повадки зверя и ребёнка так окончательно и не исчезли.

— Мда... — пробормотал он, входя в здание.

Поднялся на свой этаж, но прошёл мимо двери в свою комнату. Следующей была комната Шанте. Он позвонил в дверь, передал уснувшую на его плечах Шанте её соседке-землячке, и вошёл в свою комнату.

Он сразу почувствовал неладное. Тихо прикрыл дверь. Но запирать не стал. Снял с портупеи дайт-карту и вставил в браслет, готовый восстановить в любую секунду.

— Кто здесь? — произнёс он в пространство комнаты, усиливая внутреннюю кэй, чтобы можно было в любой момент перевести её в боевой режим.

— На грани, но приемлемо, ага, — раздался голос из гостиной. — Я-то надеялся, что ты заметишь прежде, чем откроешь дверь.

— Я спросил кто здесь.

Зажёгся свет. Горнео осторожно прошёл через холл и вошёл в гостиную.

На диване сидел молодой человек. На столе перед ним валялись упаковки из-под фастфуда. В руке он держал чипсы и потягивал напиток через соломинку. В глаза бросилась странная татуировка, охватывающая всю левую сторону лица.

— Я объясню, ага. Устраивайся поудобнее, ага.

— Это моя комната.

Молодой человек был спокоен и враждебности не проявлял. Что, впрочем, не давало повода ослабить бдительность. Горнео смотрел сверху вниз на посетителя... Хаиа.

— И женщина, скрывающаяся в кухне. Пусть выйдет.

— Ой.

— Пусть выйдет, ага, — согласился Хаиа, и из тёмного угла кухни, которая являлась продолжением гостиной, вышла девушка.

По виду — ровесница Хаиа. Хрупкого вида блондинка. Вокруг носа несколько веснушек, на лице большие очки.

Она свернула большой лук, который держала в руках.

— Слабовато пока у Мюнфы с кэй-глушением, ага.

— Прости.

— Плохо, когда лучник не может скрыть своё присутствие — потому я и говорю, что ты должна постоянно упражняться. Попробуй на кого-нибудь поохотиться, что ли.

— Я-я-я... я не могу, — отчаянно замотала головой девушка по имени Мюнфа.

— Проследи, например, за парнем, который тебе небезразличен, ага. И видеть его будешь целый день, и натаскаешься. Одним выстрелом двух зайцев, ага.

— Я... я не...

Хаиа явно веселился, глядя на покрасневшую, мотающую головой Мюнфу.

— Вы что за клоуны такие? Не для того же вы пришли, чтобы комедию тут ломать?

— Хм, здорово было бы, если б так, ага. Но нет, к сожалению. Меня зовут Хаиа Салинван Лаиа.

Второе имя узнает любой житель Грендана. Горнео тоже всё понял и насторожился ещё больше.

— Салинванские Наёмники.

— Третье поколение, ага. А это Мюнфа. Моя первая ученица, ага.

— О-очень приятно.

Горнео хмыкнул и поприветствовал её кивком головы, после чего снова повернулся к Хаиа.

— Что делают наёмники в школьном городе? Не президент же вас нанял?

— Можно было и так, конечно, ага... Минутку, может, так и надо было? Хм, не додумался. Впрочем, ещё не поздно переиграть, ага.

Беспечная манера разговора действовала Горнео на нервы.

— Так что у вас за работа?

— Мы не услуги предлагать приехали, ага. А вот помощь твоя не помешала бы. Бывший Вольфштайн, похоже, не в курсе наших дел, и я решил заглянуть к тебе, ага.

— Помощь? А что у вас за дела?

— Помощь в получении информации, ага. Никто не знает положения дел в городе лучше его жителя. Само собой, ага. А что до наших дел... Я предположил, что тебе кое-что известно, но прав ли я, ага? Подумал вот, быть может, второму сыну благородной гренданской семьи Люкенсов известно, ага? О тайной истории возникновения Наёмников, ага?

— Не может быть.

— О, да ты знаешь, ага.

— Так он существует? Свергнутый? — спросил Горнео, недоверчиво глядя на Хаиа.

Горнео слышал это слово, когда его брат стал Обладателем Небесного Клинка. Слышал, потому что присутствовал при разговоре деда с братом.

"Безумная сила, порождаемая разрушенным городом..." — сказал дед.

Он сказал, что это ради поисков Свергнутого Салинванские Наёмники покинули город.

— Я думал, это лишь слухи...

— Были бы лишь слухи, основателям не пришлось бы так напрягаться, ага.

— Неужели существует?

— Какой недоверчивый. Впрочем, он был не в Целни, а в соседнем, раздолбанном городе, ага. Мы там побывали и обследовали его, но ничего не нашли, ага. Решили, что он к вам пришёл, и последовали за ним, ага.

— В том городе... — вспомнил вдруг Горнео. — А ведь психокинетик семнадцатого взвода что-то нашла.

— О?

Их собственный психокинетик тогда ничего не заметил, и семнадцатый взвод, взвод Лейфона, они всерьёз не восприняли. Но если всё было на самом деле, если был Свергнутый...

— Безумный электронный дух, лишившийся города, но продолжающий существовать... Разве такое возможно?

— Ничем не могу помочь, он существует, ага. Я и сам сомневался, да и понятия не имел, как его искать, ага.

— Э... шеф, — робко подала голос прежде молчавшая Мюнфа и нерешительно подняла руку.

— Что такое?

— А если этого... психокинетика? Из семнадцатого взвода? Если её попросить помочь? Фермаус-сан смог дать только примерное направление, а главное, он вряд ли сможет приехать...

— Хорошая мысль, ага. Итак, Горнео-сан, кто эта психокинетик?

— Фелли Лосс. Младшая сестра президента нашего школьного совета.

— Президента школьного совета... иными словами, главы вашего города?

— Да.

— Всё проще и проще, ага, — радостно усмехнулся Хаиа и продолжил расспрашивать Горнео о различных нюансах местной жизни.

* * *

В тот же день Наруки познакомили с тремя остальными членами взвода, и тренировка их, как обычно, делала упор на базовых навыках. Тем более тренировочный лагерь — который должен был начаться послезавтра — по словам Нины, отменяется.

Они учились сохранять равновесие на разбросанных по полу мячах, Наруки постоянно падала, но Лейфон пытался помогать ей советами, и через два часа она уже могла худо-бедно передвигаться по залу. Потом они стали бороться, стоя на мячах. Это были плавные, схематичные движения, и Наруки освоилась после нескольких падений.

Когда Нина объявила об окончании, обливающуюся потом Наруки ноги уже не держали.

— Ты как?

Была дана команда разойтись, и пока остальные отправились в душевую, Лейфон принёс обессиленной девушке спортивный напиток.

— У вас каждый день такое?

— Сегодня облегчённая программа.

Они не отбивали мячи и вообще занимались не особо интенсивно. Из чего, однако, не следует, что такая тренировка бесполезна. Базовые навыки тоже нужны. Лучше отработать то, что уже умеешь, чем тратить силы на попытку выучить новые приёмы прямо перед боем взводов.

— Тяжело, — пробормотала Наруки, залпом осушила напиток и вытерла губы.

Таким трудностям она подверглась не по своей воле. Она пришла для того, чтобы следить за десятым взводом и раздобыть доказательства употребления запрещённого напитка.

— Теперь я понимаю, какой ты сильный, Лейтон. Я вся измотана, а ты даже не вспотел.

— Но ты ведь и во взвод не особо хотела, Накки?

— Верно. Но я военный, и даже в городской полиции должна быть готова исполнять обязанности военного. Например, я обязана прекращать драки, а для этого тоже нужна сила, — вздохнула она — дыхание уже восстановилось. — Я здесь не зря. Я стану сильнее. Не это ли стимул, понятный любому военному? Слабый военный — печальное зрелище, я это знаю. Но что-то мне тут не нравится. Не знаю, как выразить.

— Понимаю, — сказал Лейфон. Он понимает, хотя, может, и не так, как она. — Раньше я на всё был готов, чтобы стать сильнее. У меня была на то причина. И я старался. Но приехал сюда, причина стараться исчезла, стало нелегко.

Он зарабатывал деньги лишь для того, чтобы кормить приют. Ради этого и стал сильным. Сам не заметил, как желания перешли все границы и распространились... на всех сирот Грендана, но держала Лейфона на плаву именно эта причина.

— Но ты по-прежнему здесь, верно?

— Угу, так и есть.

— Так или иначе, ты здесь — наверное, тоже не без причин. Ты здесь, и делаешь что можешь, верно? И знаешь, чувствуется, что ты настроен гораздо серьёзнее, чем в самом начале.

— Ты права. Я решил для себя один вопрос.

— Мне почему-то кажется, что ты сегодня какой-то странный, — сказала Наруки, глядя на Лейфона снизу вверх. — Тебя что-то беспокоит?

— Да ничего серьёзного.

— То есть не совсем ничего, Лейтон.

— Да говорю же, ничего серьёзного.

— Беспокоит, значит. Что именно? Не можешь мне рассказать?

— Не то чтобы прямо беспокоит. Скорее... мысль, от которой не отделаешься. Кое с чем столкнулся и теперь не знаю, что делать.

Он чувствовал тяжесть портупеи. На ней теперь висело два дайта. Один — новый сапфировый от Харли. Другой — лёгкий адамантовый, изготовленный Кириком. В виде катаны.

— Разве это не называется "беспокоить"?

— Думаешь?

— Иначе получается, что беспокоить не может вообще ничего.

— Хм.

Наверное, он и правда обеспокоен. Но как отделаться от того, что беспокоит? Лейфон задумался над этой задачей. Он в самом деле не хочет браться за катану. И чувств своих выдавать не хочет. У него, если верить Кирику, есть возможность стать сильнейшим. Для военного сила важна. Нужна способность защитить город. Лейфон согласен. Чтобы защитить, нужна сила. Он это прекрасно понимает. Как и то, что одной силы мало.

Он понимал злость искалеченного военного, который стал ни на что не годен. Но представить себя на его месте не мог. Потому что у Лейфона здоровое тело. Кирик, наверное, само существование Лейфона рассматривает как издевательство. И ведёт себя, к несчастью Лейфона, соответственно. Но это не истеричная зависть. Желание Кирика более искренне. В глубине его души ещё живо стремление к силе, и он пытается направить Лейфона на естественный для военного путь. Лёгкий адамантовый дайт в форме катаны — лишь указатель, который Кирик на этом пути поставил. И теперь он спрашивает Лейфона, почему тот не идёт по правильному пути.

И он может ответить. Может объяснить, что мешает встать на предложенный путь. Он объяснит, но кто его поймёт? Нет, пусть даже поймёт. Поймёт, а потом скажет:

"Но знаешь, Лейфон..."

А Лейфон этого слышать не хочет.

— А вот и я, — разнёсся по залу весёлый голос Харли.

Он уже заглядывал прежде, познакомился с Наруки, отдал Лейфону два дайта, и Лейфон думал, что Харли вернулся к себе в лабораторию.

— Что-нибудь случилось?

— Как что, у нас новенькая, значит, мне надо почаще тут появляться, верно? — радостно пояснил он, сжимая в руке документы на оружие. — Надо же оружие для Наруки-сан приготовить.

— А, нет... Я и так могу...

Наруки хотела показать висящий на портупее дайт, но Харли покачал головой.

— Полицейское? В боях взводов оружие с полицейской эмблемой использовать нельзя.

— А, но...

— Ничего-ничего, изготовлю любое, какое захочешь. Пойдём.

Глаза у него заблестели, он схватил девушку за руку и потащил в лабораторию.

— Что предпочитаешь? Тоже ударное? Тогда лучше гибкое, как у Нины, только короче. Кстати, что это у тебя на поясе свёрнуто? Торинава[1]? С верёвкой, значит, работаешь. Мысль интересная.

Обрушившийся на Наруки град вопросов сломил её волю к сопротивлению, и она позволила Харли себя вести. Она с надеждой смотрела на Лейфона, но он мог предложить лишь свои соболезнования.

— Так...

Теперь ушла и Наруки, он остался один. Однако это не означало, что можно забыть о просьбе Формеда.

— Кроме меня некому, — пробормотал Лейфон и скрыл своё присутствие с помощью кэй-глушения.

* * *

Когда её познакомили с Наруки, Фелли всё поняла.

— Похоже, в команде проблемы.

После освежающего душа она покинула тренировочный комплекс одна. Похоже, сегодня Лейфон не сможет составить ей компанию. Ждать его здесь было бы совершенно не в её стиле, и она ушла.

О проблемах в команде она подумала... как только увидела Лейфона. Он настолько честен, что может ничего не говорить — секреты у него на лице написаны. Не то чтобы ей было особенно любопытно. Однако стали грызть сомнения — уж не касается ли происходящее её лично?

Мысль пошпионить с помощью психокинеза была отброшена. Фелли считала, что сможет проследить за Ниной или Наруки и не выдать присутствие своих терминалов, но с Лейфоном номер не пройдёт. То есть в обычной ситуации, может, и получилось бы. Но если он вдруг войдёт в боевой режим, обнаружит сразу. Лейфон невероятно чувствителен в бою. Он будто способен уловить любое движение вокруг себя. И что будет, если в это время рядом окажутся её терминалы? Хорошо ещё, если он их сразу уничтожит...

Погруженная в размышления, она шла от тренировочного комплекса к трамвайной остановке. На одиноко стоящей у дороги остановке с надписью "тренировочный комплекс" редко бывали люди. Отсюда почти никто не ездил. Среди военных многие предпочитали проветрить разгорячённый тренировкой организм и пробежаться до дома. В том числе и Нина, и даже Шарнид. Лейфон ездил, когда возвращался вместе с Фелли, но вряд ли один. Психокинетики других взводов тоже ездили редко. Укреплять организм с помощью кэй они не могли, но многие предпочитали держать себя в форме, чтобы выдерживать напряжение боя. Домой они тоже бежали, хотя бы часть пути. Ежедневно трамваем пользовалась только Фелли. Она часто оказывалась в одиночестве, особенно вечером, когда многие отправляются в свои комнаты, на работу или в развлекательные заведения.

Поэтому, увидев человека на остановке, Фелли почувствовала неладное.

Он сидел на единственной скамейке под дождевым козырьком. Рыжие волосы привлекали внимание. Раньше Фелли его точно не видела. Одет он был не в форму, что в данном месте в данное время тоже казалось странным. После занятий это, конечно, не запрещено, но как-то странно переодеваться и снова возвращаться в этот район. Пояс охватывала портупея с подвешенным на ней дайтом. Вопиющее нарушение школьных правил. Носить дайт в личное время могут лишь студенты с особым разрешением. Нарушителю, кажется, грозит домашний арест на неделю? Быть может, кое-кто и нарушает, но не столь же вызывающе. В любом случае, она чувствовала — здесь что-то другое.

Наверное, лучше к нему не подходить до прихода трамвая. Нет, лучше и трамвай пропустить... подумала Фелли. В случае чего она сможет за себя постоять, но рисковать понапрасну тоже незачем. Хуже всего, что трамваи в это время почти пустые. Возможность оказаться в замкнутом пространстве с этим парнем совсем не радовала.

Стоять здесь и ждать тоже было как-то неловко. Он развернулась на каблуках, чтобы пойти обратно в тренировочный комплекс. Хороший повод заговорить с Лейфоном, мелькнуло у неё в голове.

— Ты случайно не Фелли Лосс-сан? — спросил внезапно оказавшийся прямо за спиной незнакомец.

Она прыгнула вперёд, разрывая дистанцию, развернулась и одновременно выхватила дайт с портупеи. Хрустальный дайт, восстановить. В руке у неё возник жезл из чешуек или лепестков.

— Ой, подожди. Я тебе ничего не сделаю, ага, — поднял руки вверх парень, показывая отсутствие враждебности.

Дайт его по-прежнему покоился на портупее.

Но Фелли, сохраняя дистанцию, выпустила терминалы. Она действовала инстинктивно — в крайнем случае дистанция даст ей шанс против военного.

Странный человек с татуировкой на левой стороне лица представился: Хаиа Салинван Лаиа.

— На таком расстоянии мы не сможем разговаривать, ага.

— Я тебя слышу, ты меня тоже, — раздался голос в ухе Хаиа, чему тот не выказал особого удивления. Рядом был один из терминалов. — В нём психокинетический заряд. Реагирует на кэй, мало не покажется.

Фелли сомневалась, что этого хватит против скорости военного. Она расставила ещё заряженные терминалы, образуя линию от себя к Хаиа, а также по бокам этой линии и вокруг себя.

— Какая предусмотрительность, ага. Момент не очень удачный, а так бы пригласил вступить к нам.

— Благодарю, но вынуждена отказаться.

— Быстро!

— Так что ты хотел?

— Ух... Похоже, я тебе не понравился, ага.

— Понравиться тебе я тоже желанием не горю.

За спиной Хаиа подошёл к остановке трамвай. Из открывшихся дверей вышел пассажир.

— Фелли!

Кричал Кариан.

— О, добрался, наконец, — поприветствовал Хаиа бегущего к ним с взволнованным видом Кариана.

Его сопровождала девушка в очках, которую Фелли тоже не знала.

— Нехорошо получилось. Ты рано ушёл.

— Я подумал, что у тебя ещё много дел, ага. А сестра у тебя суровая. Очень на сердитую кошку похожа, ага.

— Не любит незнакомцев, — кратко пояснил Кариан.

— Кто эти люди? — потребовала объяснений Фелли, мысленно обещая себе, что обязательно откажет, что бы он ни сказал.

Она точно знала, что сказанное ей не понравится.

* * *

Скрыв своё присутствие кэй-глушением, Лейфон стоял на крыше над главным входом тренировочного комплекса и ждал.

Итак, что делать? Десятый взвод, по-видимому, ещё тренируется. Открыть дверь и заглянуть Лейфон не может — его наверняка заметят — но если напрячь слух, можно различить знакомый со вчерашнего вечера голос Дина. Когда они выйдут, надо пойти следом.

А вот что делать дальше, Лейфон не знал. Формеду нужно либо место, где Дин хранит запрещённый напиток "ди-джи", либо чёткие доказательства его употребления. И как же их искать? Проникнуть в комнату Дина? Но примут ли к рассмотрению доказательства, добытые таким способом?

Как всё было бы просто, если бы требовалось лишь попасть в комнату. Вскрыть замок проволокой он, в отличие от профессиональных воров, не может, зато может запросто скрыть, как сейчас, своё присутствие и вырезать замок мечом. Если он после этого обнаружит доказательства, замечательно... но если не обнаружит, сообразил вдруг Лейфон, то спугнёт подозреваемых.

Хорошо бы Наруки была с ним, но сегодня на неё рассчитывать не придётся. Выходит, остаётся лишь слежка. Хм. Получится ли? Его одолевали сомнения. Лейфон не видел особых трудностей в продолжительном применении кэй-глушения — он полагал, что сможет, если потребуется, целый день находиться рядом с человеком и не выдавать своего присутствия — но будет ли толк... Вот в чём он сомневался. Вряд ли он сделает какой-нибудь грубый промах, но и противники не сделают того, что ему нужно. У Лейфона возникло смутное подозрение, что его собственные действия предсказуемы. Хотя его участие в полицейской работе ограничивалось демонстрацией грубой силы во время штурма, тот факт, что лучшего плана он придумать не мог, серьёзно подрывал мотивацию.

Пока он был погружён в размышления, появился Дин. Ладно, выбора нет.

Его, как и в прошлый раз, сопровождали товарищи по взводу. Всего семь, считая Дина. Десятый взвод вышел в полном составе. Замыкал группу, кажется, психокинетик. Лейфон догадался по походке. Люди, обученные обращению с оружием, двигаются по-особому.

Среди студентов можно встретить любителей коротко стричь волосы, но таких, чтобы брились налысо и удаляли даже корни, больше не попадалось. Сзади и сбоку от Дина шагала потрясающей красоты девушка, которую в прошлый раз Лейфон не видел. Замкомандира?

Дальшена Че Мателна. Её красота больше напоминала красоту статуи, чем взрослой женщины.

Эти двое возглавляли процессию, остальные пятеро шли следом.

Лейфон собрался спрыгнуть с крыши, но застыл на месте. Чуть позже группы Дина из главного входа вышел ещё один человек.

Командир?

Да, Нина. Лейфон думал, что она уже ушла. После тренировки она ничего не сказала и сразу пошла в душ, и он подумал, что сегодня Нина ничего не предпримет, но...

Она использовала кэй-глушение. Не так, как Лейфон, и не так, как способный практически раствориться в воздухе Шарнид, но присутствие своё она скрыла.

Её точно обнаружат, сразу решил Лейфон. Но он по опыту знал, что если её сейчас остановить, отговорить всё равно не удастся. А главное, если он попытается её остановить и заговорит с ней, группа Дина их заметит. Похоже, выбора нет.

Он выждал, пока остальные уйдут подальше, и спустился с крыши.

Итак, что дальше?

Спутники Дина, весь десятый взвод, не стали садиться в трамвай и пошли пешком. За ними шла Нина, за ней — Лейфон. Он понимал, что положение смешное, но нарушить процессию возможным не представлялось. В основном потому, что Лейфон не очень умел действовать в таких ситуациях.

Вот была бы здесь Наруки, подумал он, но Наруки увёл Харли, а Харли не в курсе происходящего и так просто её не отпустит. Лейфон же, не зная, что делать, просто следовал за Дином и надеялся, что не сотворит какой-нибудь глупости.

Группа Дина непринуждённо болтала на ходу. Обсуждали кто с кем расстался, кто с кем встречается, смеялись. Очень обычное общение — в семнадцатом взводе тоже бывали такие разговоры — хотя проскальзывали иногда намёки на какую-то новую для них тему. Роль вечно хмурого члена группы — вроде Нины — здесь играл командир Дин. Лейфона этот факт удивил. Ему почему-то казалось, что эта роль отведена заму, Дальшене. Характером она походила на Нину, а изящностью манер, наверное, даже превосходила. От Дальшены веяло элегантностью и утончённостью... казалось даже, что в этом она вся, но время от времени она обменивалась со спутниками шуточками, с усмешкой, но не опускаясь до пошлостей. В такие моменты она чем-то походила на Шарнида.

Дин Ди. Дальшена Че Мателна. И Шарнид Элиптон. Когда-то они сделали десятый взвод столь сплочённым, что по силе он, как говорят, приблизился к первому.

Лейфон вспомнил смятение в глазах Нины, когда Формед назвал имя Дина. Чему она удивилась, что выбило её из колеи? Дело в Шарниде — вот где кроется разгадка. Лейфон не знал, при каких обстоятельствах Шарнид ушёл из десятого взвода. Не знал, что случилось между тремя столь близкими друг другу людьми.

Что будет, если Шарнид узнает? Если этот вечно беззаботный парень узнает о происходящем? Да, вот оно... Вот, наверное, о чём беспокоится Нина.

Они покинули район тренировочного комплекса, и стало ясно, что десятый взвод скоро разойдётся. Отделился один, потом другой. Их общежития или дома явно рядом. В конце концов Дальшена тоже рассталась с Дином и пошла своей дорогой. Дин остался один. Всё это время Нина без колебаний продолжала идти за Дином, а Лейфон следовал за ней.

Формед сам говорил, что ключевым фигурантом, несомненно, является Дин. Его родина — Лекарственный Город Кельнес. Один из немногих городов, продолжающих производить запрещённый напиток. И только Дин мог знать, как его раздобыть.

Наверное, сразу к себе пойдёт... подумал, глядя на Дина, Лейфон — и заметил движение. Это вышла Нина.

— Дин Ди, — позвала она, сняв кэй-глушение, и Лейфон окончательно растерялся.

Останавливать её было поздно. Дин обернулся, и Лейфон изо всех сил сосредоточился на кэй-глушении.

— Нина Анток? Что нужно от меня семнадцатому взводу?

Дин был недружелюбен. Точнее даже враждебен.

— Надо поговорить.

— А мне не надо. Не думаю, что услышу что-то стоящее.

— Разговор важный.

Дин попытался просто уйти, но Нина, не собиравшаяся его отпускать, быстро заговорила:

— Прекрати эти дела с запрещённым напитком.

— Что ты сказала?

Дин остановился и снова посмотрел на неё.

— За вами следит городская полиция. Доказательства найдут быстро. Ещё не поздно остановиться.

— Ты много себе позволяешь. Доказательств, говоришь, ещё нет, а меня уже обвиняешь?

— Когда появятся, будет поздно, — возразила Нина, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос.

Дин оставался спокоен. Разве не разозлится нормальный человек, если его назвать преступником? Разве не говорит реакция Дина о том, что он и правда употребляет напиток?

Стоп, сейчас важно другое... Почему Нина так поступила? Она ведь лишь насторожит его. Нет... Не так. Скорее всего... Она не хочет, чтобы Дин был преступником?

— Перестань, о чём ты?

— Зачем ты связался с такой опасной штукой, с напитком, который может тебя уничтожить? И кого ты тогда защитишь?

— Он нужен, чтобы защитить. Победить первый взвод. И в бою, и по показателям. Нужен авторитет. Если к началу военного турнира у меня не будет авторитета перед Вансом, мой план будет лишь одним из многих. Так нельзя. Так не победить. Я буду защищать наш город по-своему. Вот для чего всё. Ты ведь понимаешь. Мы же оба составляем планы для взводов. У тебя ведь тоже свои виды на следующий турнир?

— Конечно. Но если план действительно способен привести к победе, он и так получит поддержку.

— Смотреть будут только на достижения. Кто поверит в план, предложенный неудачником? Ты наивна.

— Вовсе нет. Умение трезво оценить ситуацию и спланировать дальнейшие действия — вот два качества, на которые мы будем смотреть. Оттачивать надо собственные силы. Именно работа над собой позволит продемонстрировать веру в свои мыслительные способности. А если ты по малодушию прибегаешь к напитку, в чём твоя заслуга?

— Вы разбили мою мечту, не тебе говорить о заслугах! — взревел Дин. Нина вздрогнула. — Переманила Шарнида своими грязными фокусами, а теперь святошу из себя строишь?

— Т-ты что... Я не переманивала...

— На слово тебе не поверят. Иди в полицию, делай что хочешь. А я сделаю всё, чтобы исполнить задуманное. Защищать город буду я. Передай Шарниду, что клятву я сдержу и без него.

Договаривал он уже на ходу, и остановить его Нина не могла. Лейфон тоже не мог за ним последовать и лишь беспомощно смотрел на ссутулившуюся спину девушки.

Примечания

1. Торинава (яп.) — верёвка для связывания противника, к одному или двум концам прикреплён груз для метания.

4. Вне круга

Без последствий, конечно же, не обошлось...

Наступило утро следующего дня.

— Ой, у тебя новый дайт... — вяло поприветствовал Лейфон Наруки — он пришёл в библиотеку, чтобы разобраться всё-таки с домашним заданием, и его уже поджидали подруги.

На портупее Наруки, помимо дайта, выданного в полиции, висел дайт, который изготовил Харли.

— Во, я и говорю, ничего себе! За один вечер значок взвода получила. Что-то случилось? Я же чувствую!

Точнее, поджидала только одна из них. Остальные просто ждали, как обычно.

— Да так, всякое, — сдержанно ответила Наруки, явно глядя на Лейфона с намерением вытянуть информацию.

Она ждёт лишь удобного случая остаться с ним наедине во время работы над домашним заданием. Мэйшэн и Мифи, по-видимому, не знают об истинной причине вступления Наруки во взвод. Но это не та проблема, которую Лейфон может решить, да и Наруки, скорее всего, всё им расскажет, когда придёт время. Нет, у Лейфона другая проблема...

Он не может сказать, что командир раскрыла карты. Для Нины и Дина их вчерашний разговор, может, что-то и значил, но для Наруки и городской полиции он означает лишь неприятности. После у Лейфона закралась мысль, что, быть может, есть и другие тайно работающие на полицию студенты, и он даже проверил окрестности. К его облегчению, больше за Дином никто не следил. Лейфон может утверждать это достаточно уверенно, поскольку простую слежку уровня его командира он бы сразу почувствовал.

И как теперь поступить? Ему уже стало казаться, что последние дни превратились в сплошной стресс: вечно за кого-то волнуется, о чём-то переживает, думает о других. Раньше было как-то проще. В Грендане его не особо заботило мнение окружающих. Конечно, никто не должен был узнать, чем он занимается — особенно Лирин и приёмный отец — но в остальном до окружающих Лейфону дела не было. Почему он сейчас не может так ко всему относиться?

Занятия в библиотеке прошли для него напряжённо. Хотелось остановить время. Он готов был молиться, чтобы полдень не наступал. Во второй половине дня тренировка взвода. И тогда они вдвоём с Наруки будут идти вместе до самого тренировочного комплекса. И что бы он ни предпринимал, она его спросит о вчерашнем.

Но время не прислушалось к его желаниям и текло с безжалостной неотвратимостью. Когда пора было покидать библиотеку, Лейфону с его настроем так и не удалось закончить задание. Последней отсрочкой приговора стал обед, после пора было на тренировку, и Наруки предложила расходиться. Ну, вот и всё, пронеслось в голове Лейфона.

— Ну как? Что вчера было? — спросила она, едва они расстались с Мэйшэн и Мифи.

Лейфон, едва не ляпнув, что опасался этого вопроса, собрался с мыслями. Выбора нет.

— М... Ничего не было, — неумело соврал он.

Так он решил.

— Ясно... Значит, так просто они не раскроются.

Он мысленно попросил у неё прощения и выдавил из себя подобие улыбки.

— Ну, времени у нас, конечно, мало, но излишняя спешка может лишь всё испортить. Будем работать аккуратно.

Аккуратно. Всё-таки она хочет раскрыть дело.

— Накки, а что если... он связался с напитком, потому что хочет защитить город?

— Хм?

— Если хочет защитить город, но понимает, что сил не хватит... и решил прибегнуть к напитку?

Он не считал это трусостью. Нина сказала, что это лишь красивые слова. Защитить весь город. Прекрасное желание. Но непрактичное, как считал Лейфон. Целни в отчаянном положении, что в повседневной жизни незаметно и о чём можно легко забыть. Намерение Нины честно продолжать борьбу в таких обстоятельствах — прекрасно и похвально. Но Лейфон полагал, что этого мало. Он считал, что запрещённый напиток — выбор печальный, но не плохой. За военным турниром с его формальным благородством всё равно маячит смерть города, а среди людей, сражающихся, чтобы её не допустить, всегда есть те, кто не справится честно.

— Я думала об этом, — ответила Наруки, не глядя на Лейфона. — С точки зрения ситуации в Целни он просто герой. Его поступок незаконен, но не думаю, что кто-то сможет открыто его осудить. Даже я не решилась бы. Но всё же это преступление. В нашем школьном городе Целни это — преступление. Он нарушил запрет. К тому же он делает с собой ужасную вещь. Запрещённый напиток, стимулятор кэй-артерии.

"Понимаешь, о чём я?" — сказала она, не глядя в его сторону.

— Я считаю, что самопожертвование ради защиты города не лишено смысла. Есть в нём своя трагическая красота. Но согласиться на такое я не могу. Что важнее, город или люди? Я выбираю людей. Если что-то случится с городом, будут другие школьные города. Поэтому мы его обязательно арестуем и остановим. Если вдруг окажется, что надо кем-то пожертвовать, и этими "кем-то" окажутся Мэй и Ми, я, ни секунды не раздумывая, спасу их. Вот и Дина я тоже спасу.

Лейфон подумал, что её мотив кроется именно в последних словах. Она не хочет чувствовать себя виноватой, спасая Мэйшэн и Мифи. Наруки мыслит так, как не умеет он. Думает о том, как лучше для других. Просто хочет защитить всех.

— Серьёзно мыслишь, Накки, не хуже командира.

— Ну что ты. Я пытаюсь быть полицейским. И помимо прочего хочу, чтобы закон соблюдался. И если совсем честно, мне его не жаль и ход его мыслей я не разделяю. Зло есть зло. Не считаю себя истиной в последней инстанции. А законы, быть может, и отражают в какой-то степени эго своих создателей, но если позволять такое, человеческое общество не сможет нормально работать — и потому я говорю, что закон запрещает. Мы не можем позволить себе его нарушать. Хочешь нарушать — живи там, где никого нет. Я жестока?

— Вовсе нет. Справедлива.

Дин сказал, что защитить можно только так. Нина сказала, что это лишь красивые слова, а она будет защищать всё. Наруки мыслит иначе. Она с жестоким безразличием относится к судьбе города. Если Целни погибнет, надо просто переехать. Что важнее, люди или город? Так и сказала. Сказала, что люди важнее.

Если взглянуть на себя прежнего, выходит, что Лейфон был на неё похож. Но он увидел Целни, электронного духа, сознание города. Не хотелось думать, что она может умереть.

Переехать в другой город. Лейфону будет трудно. Банально не хватит денег. Можно использовать навыки военного, стать телохранителем наподобие Салинванских Наёмников и путешествовать от города к городу, но Лейфон не этого хотел. Не то чтобы он сейчас жил так, как хочется, но при попытке поступить в другой школьный город или учебное заведение обычного города его всегда будет преследовать проблема денег. Стыдно сказать, он на всё смотрит с более мелочной точки зрения, чем окружающие, но для него проблема серьёзна.

Вот только до этого не дойдёт. Пока он здесь, победить в военном турнире не так уж и сложно. Да, вот оно что. Он уже и не спорит. Лёгкость, с которой мысль пронеслась у него в голове, означает, что он очень далёк от остальных с их проблемами. В крайнем случае сила решит любую проблему: проблему города, проблему личных желаний.

Если убедить их ему довериться, всё, наверное, разрешится. Нет... Не выйдет, да? Не выйдет, пока есть такие люди, как Нина.

Пока он размышлял, они пришли к тренировочному комплексу. Нина, наверное, уже там... Ой... Его охватило очень нехорошее предчувствие. И он был почти уверен, что предчувствие сбудется.

* * *

— Прости, я говорила с Дином.

Нина не подвела. Ни в хорошем смысле, ни в плохом.

Как и вчера, она пришла в тренировочный комплекс первой, Фелли и Шарнида не было.

Рядом стояла окаменевшая Наруки. Какое-то время стояла с широко раскрытым ртом, потом задрожали губы, потом она вся.

— Чт-чт-чт-чт...

Слова ей тоже пока не очень давались. Хватая ртом воздух, она повернулась к Лейфону. Верно, он же сказал, что ничего не было.

— Прости, соврал, — признался он, виновато опустив голову.

— Понимаю тебя, — заговорила Нина, не дожидаясь, пока Наруки придёт в себя. — Понимаю, ты в ярости, что я помешала работе. Но у меня были на то причины.

— О, подожди. Если я правильно помню, он же вчера признался в употреблении напитка? Это разве не доказательство?

— У меня нет записи. У тебя, наверное, тоже? И фактически я ничего не видела. Слабое доказательство. Дин это знал, потому и говорил спокойно, — возразила Нина, не принимая неуклюжей помощи Лейфона.

— О чём ты вообще думала? — заговорила справившаяся с собой Наруки. В её глазах вспыхнул гнев. — "Причины" у тебя были? И какой от них толк? Ты же просто передала преступнику важную информацию прямо у нас под носом, нет?

— Ты права.

— Это же настоящее соучастие. Организация утечки полицейской информации...

— Знаю. Но иначе я не могла. Он стал таким не случайно.

— Не случайно...

— Ты о Шарниде-сэмпае? — перебил Лейфон задыхающуюся от гнева Наруки.

Нина кивнула.

— Я с первого курса во взводе. Вступила в четырнадцатый. Не такой сильный взвод, там я встретила их нынешнего командира, неплохого человека. Отношения в команде были хорошие, мы умели планировать и импровизировать, и этого нам хватало для веры в собственные силы. А на турнире нам не хватило времени...

Четырнадцатый взвод — взвод, которому они в своё время проиграли. Она прикрыла глаза — наверное, погрузилась в воспоминания, мысленно перенеслась в те времена.

— На следующий год у нас был бой с десятым. Дин Ди. Дальшена Че Мателна. И Шарнид. Все на год старше, третьекурсники. Большинство в десятом были шестикурсниками, то есть почти все окончили школу, и внезапный приём сразу троих третьекурсников был смелым шагом. Все считали, что теперь десятый взвод ослабнет. Но взвод получился сильным. Ураганная атака Дальшены, непредсказуемость Дина и меткость Шарнида. Вместе они перекрывали недостатки друг друга и сметали всё на своём пути. Они казались несокрушимыми, я ими искренне восхищалась. Они носили собственные модифицированные доспехи, что бесило старшекурсников, но в наших глазах они были настоящими вестниками новой эпохи, сияющими знаменосцами.

Нина прервалась. Что случилось дальше, уже известно. Посреди боя Шарнид вдруг ушёл из взвода, и державшийся на взаимодействии троицы десятый взвод начал своё падение.

— Дин пришёл в неописуемую ярость. Даже вызвал Шарнида на дуэль. Он принял вызов, но не оказал ни малейшего сопротивления. Дин отделал его по полной. Не вмешайся тогда судья, у Шарнида могли бы остаться травмы на всю жизнь. По-моему очень повезло, что обошлось, — вздохнула Нина.

Она помолчала — казалось, она медленно сбрасывает с сердца тяжёлый груз. Лейфон и Наруки молчали, давая ей выговориться.

— Я встретилась с ним сразу после боя взводов. Хотела создать свой взвод. Возможно, я и в четырнадцатом смогла бы стать сильнее. Но я уже желала другого. Страстно желала. Потому что встретила её, — произнесла Нина, видимо, имея в виду Целни. — Я заговорила с Шарнидом. Сказала, что хочу создать взвод, что надо объединиться. Сначала он отнёсся без особого интереса, но в итоге согласился. Поговорила с Харли, сказала Кариану, которого как раз тогда избрали президентом, что хочу организовать взвод, и он рекомендовал мне Фелли.

Так возник семнадцатый взвод. Такова его история — на следующий год во время открытия объявился Лейфон, и взвод, наконец, набрал минимально необходимый для работы состав.

— Выходит, это я увела Шарнида из десятого взвода.

— Нет, неправда...

— Неправда, но им так кажется. Они не могли такое простить. Не знаю, что между ними произошло, но останься Шарнид простым студентом военного факультета, всё было бы иначе.

В самом деле, вид соперника, который тебя предал, действует на нервы. Как ни старайся, ты не сможешь игнорировать того, кто сначала тебя покинул, а потом сражается в составе взвода. Не сможешь.

Может и смог бы, если бы семнадцатый взвод был слабым и не заслуживал даже упоминания. Скоро бой с десятым. И пусть даже во время боя тебя захлестнут противоречивые чувства, они пройдут, и, наверное, можно будет снова игнорировать друг друга.

А теперь нельзя. Да, из-за Лейфона. Семнадцатый взвод стал даже сильнее, чем ожидала Нина. Их заметили все. Из-за Лейфона.

Сильными были и Нина, и Шарнид, и Фелли. Но не находилось человека, способного идти на острие атаки. Нина, что неудивительно, не нашла среди новоприбывших подходящего для неё студента военного факультета, и перед ней встала серьёзная проблема численности. Оставалось разве что временно взять кого-нибудь с факультета в качестве нападающего.

Но появление Лейфона всё изменило. Обладатель Небесного Клинка из Грендана. Военный, способный в одиночку драться с гряземонстрами. Он олицетворял силу, немыслимую для обычного студента, и с его появлением в семнадцатом взводе произошли разительные перемены. Нина смогла сосредоточиться на своей изначальной задаче — обороне и стратегии, Шарнид получил свободу менять роль по обстоятельствам. Фелли, прежде ко всему безразличная, стала чуть серьёзнее относиться к своим обязанностям.

Пришёл Лейфон, и семнадцатый взвод стал сильным. К радости всё спланировавшего Кариана и Нины, желающей защитить город. Но не к радости Дина Ди. Он не может простить. Не может простить разрушившему их связь семнадцатому, что взвод стал сильным. Дин в ярости, что его доверие обманули. Такое вряд ли прощают.

* * *

В итоге Наруки сразу покинула комплекс и отправилась в полицию. Наверное, докладывать Формеду и получать указания. Её членство во взводе явно отменяется. Ей так, наверное, лучше, но чувства, должно быть, терзают противоречивые, подумал Лейфон. А что думает Нина?

— Наверное, по-другому никак, — вяло ответила она.

Когда подошло время тренировки, веселее Нина не стала. В задумчивости она наступила на один из разбросанных по полу мячей и упала.

— Эгей, как бы твоим унынием не заразиться, — заметил опоздавший Шарнид, удивлённо разглядывая лежащую девушку.

— З-заткнись, — огрызнулась покрасневшая Нина, и он пожал плечами.

— Кстати, я тут Фелли-тян встретил, она сказала, что не сможет прийти, — сообщил он и, легко шагая по мячам, встал перед пытающейся подняться Ниной.

— Что?

— М... Да так, хотел сказать, что зря стараетесь.

Прислушивавшийся к разговору Лейфон вздрогнул.

— Ты о чём?

— О Дине. Раз во взвод приняли одноклассницу Лейфона, значит, городская полиция всё-таки села им на хвост, так?

— Ты знал? — вырвалось у удивлённой Нины, и улыбка Шарнида стала немного грустной.

— Кому как не мне знать их силу? Я с первого взгляда понял. Одним махом так резко укрепить кэй невозможно, верно? — уточнил он, глядя на Лейфона, и тот неловко кивнул. — Так что, их будут брать?

Последний вопрос Шарнид задал таким тоном, будто интересовался завтрашней погодой.

— И ты не против?

— Против я или не против, они столкнутся с последствиями собственного выбора. Да, больно терять город, мы все к нему привязались. Но гробить ради него собственное здоровье, по-моему, как-то слишком.

Он рассуждал как Наруки.

— И не грозят ли нам более прямые последствия, чем их здоровье?

— Может и так, но...

— Проблема вот в чём... — продолжил он, не удосуживаясь даже выслушать колеблющуюся Нину. Сегодня он настойчивее, чем обычно, излагал свою точку зрения. — Будет скандал на военном факультете. Он не пользуется большой популярностью у старшекурсников, из-за прошлого турнира. Одно дело младшекурсники, которые не смогут окончить учёбу здесь и переедут, другое — те, кому скоро выпускаться и кому грозит потеря квалификации и дыра в биографии. Вторые обвинят во всём господина Ванса, и тот, возможно, лишится поста главы военного факультета. А нам сейчас не до перестановок в руководстве, верно? Этого нельзя допустить, хотя бы сейчас... и у меня появилась неплохая идея.

Лейфон потрясённо смотрел на разбирающего политические нюансы Шарнида.

— Чего? Я тоже иногда головой работаю, — с важным видом заявил он, но видимо понял, что сам на себя не похож, и усмехнулся уголками губ. — Что скажешь, командир?

— Я не могу принять такое решение, — неуверенно покачала головой Нина.

— Ещё бы. Совета можно спросить лишь у одного человека. Господина Кариана.

Лейфон пришёл к такому же выводу. Но если они обратятся к Кариану, пути назад для группы Дина уже не будет, верно?

— Думаешь, стоит? — спросила Нина, видимо, подумав о том же.

Дело дойдёт до самого верха. Дальнейшее, возможно, будет не в её власти. И надо учитывать, что за человек Кариан — ради защиты города он стал президентом школьного совета. Если придётся выбирать между людьми и городом, он выберет город.

— Деваться некуда. Они свой выбор сделали, — спокойно ответил Шарнид.

Было уже не до тренировки, и Нина повела их в школьный совет. Встретившая их девушка проводила посетителей не в кабинет президента, как обычно, а пустующий конференц-зал. Вскоре пришёл Кариан.

— О, простите, что задержал. Так о чём вы хотели поговорить?

— Дело в том, что...

Нина объясняла обстоятельства, а Кариан молча слушал. При упоминании возможного скандала с напитком лицо его лишь чуть заметно дёрнулось.

— И чего же вы от меня хотите?

Прикрывшись вежливой улыбкой, он спрашивал их мнение.

— Полагаю, вам сейчас тоже не нужны осложнения, — ответил Шарнид. — Хотелось бы по возможности решить вопрос без лишнего шума.

— Без лишнего шума, говорите. Начальник полиции ещё ничего не сообщал, надо бы проверить у него факты. Если всё так и есть, осложнений и правда хотелось бы избежать. С другой стороны, выговором тут не обойдёшься. Старшекурсники поднимут волну, Ванс может потерять должность. Если же закрыть глаза на происходящее, главной проблемой станет применение напитка в военном турнире. Если СШГ узнает, со следующего триместра у нас будут проблемы с финансовой помощью. В худшем случае полностью перекроют... но если без помощи мы ещё как-то можем справиться, то потеря торговых связей, посредством которых мы продаём исследовательские данные, лишит нас основного источника дохода, — просчитывал последствия Кариан... и становился всё мрачнее, обнаруживая худшие варианты. — Итак, что будем делать? Вы это хотели обсудить?

Он вопросительно посмотрел на Нину.

— Да, — кивнула она.

— Тогда всё просто, — ласково улыбнулся Кариан. — Я скажу начальнику полиции прекратить расследование.

— Но этого...

— Конечно, этого мало. У вас будет своя задача. Точнее, ваша задача будет наиглавнейшей.

— Что надо сделать?

— Скоро ведь бой взводов? Вы против десятого. Вы должны победить.

— Разумеется, мы стараемся изо всех сил.

— Ты изо всех. А кое-кто не изо всех, да?

Все трое тут же посмотрели на Лейфона.

— Убить предлагаете?

Нина побледнела. Наверное, вспомнила, из-за чего он покинул Грендан. Вот и он вспомнил. Но не рассердился и не пришёл в ужас. Сам удивился спокойствию, с которым рассматривал этот вариант.

— Президент, я не...

— Нет-нет, в таком случае проблемы будут у вас. Да, в истории Целни есть прецеденты смертей в результате несчастных случаев, и хотя среди студентов-гражданских будут волнения, отдельного человека списать таким образом нетрудно. Но весь взвод на несчастный случай не спишешь, — махнул рукой Кариан, отбрасывая решение.

— Но...

— Они должны получить такие травмы, чтобы взвод не мог продолжать действовать. Ногу или руку... необязательно у каждого. Если ключевые фигуры, на которых держится боеспособность десятого, будут в результате травм выведены из строя на год или хотя бы полгода, взвод не сможет функционировать. А в таком случае президент имеет право распустить взвод.

— Иначе говоря, надо покалечить Дина и Дальшену? — произнёс Шарнид.

Медицина Целни позволяет вылечить перелом за неделю. Так десятый взвод не нейтрализуешь. Время на выздоровление потребуется только если повредить нервную систему. Но это сложно. Вытекающая из кэй-артерии — по так называемым "кэй-каналам" — кэй проходит близко к нервам военного. Потоки в кэй-каналах образуют естественную защиту нервов, и обычно проблем с нервной системой не возникает.

— Ударить по голове, чтобы полтела парализовало? Вы ведь это предлагаете, если по-простому, — процедил Шарнид, не удержавшись.

Гражданскому удар в область головы или шеи грозит серьёзными последствиями. Военному тоже, несмотря на более крепкий организм. Так человек устроен — стоит чуть не рассчитать силы, произойдёт мгновенная смерть. Либо же, если будет повреждена важная часть мозга, травма с тяжёлыми последствиями. Которая окажется не по зубам медицине Целни.

— Иначе не получается. Разве что выслать их по ложным обвинениям... но любое преступление, требующее исключения из школы и изгнания из города, само по себе скандальное. К тому же вы уверены, что в таких обстоятельствах такой человек, как Дин, подчинится решению школьного совета?

— Ни за что. Для Дина цель оправдывает любые средства. С него станется... тайно набрать сочувствующих и устроить революцию.

— Вот именно. Сказать по правде, я полагаю, что он может стать следующим президентом. Умён, энергичен. Выкладывается на полную. Он может стать отличным лидером. Хотя, пожалуй, у него слишком острое чувство долга. Замкомандира, Дальшена, красива и популярна. С её поддержкой... или же если её выдвинуть на пост, а у него будет реальная власть — так, по-моему, было бы лучше всего. Жаль, что не выйдет.

— Угу... — признался Шарнид. — Они бы неплохо смотрелись.

— А с тобой вместе ещё лучше.

— Школьный совет — это не моё.

— Правда? Ты можешь то, чего не могут они. Не считаешь, что мог бы им сильно помочь?

— Не считаю, — отрезал Шарнид и отвернулся, давая понять, что тема для него закрыта.

— Впрочем, теперь это всё равно несбыточные мечты. Но мы отвлеклись. Вопрос в том, сможет Лейфон-кун так сделать или нет... Такой вот вопрос — сможешь?

— ...

— Сможешь нанести такие повреждения нервной системе, что на лечение потребуется полгода?

— Лейфон? — спросила Нина, тоже глядя на Лейфона.

Он не мог ответить. Сказать, что сможет, или что не сможет? Он мог дать любой ответ.

— Лейфон, если не сможешь, скажи, что не сможешь, — сказала Нина, словно подсказывая.

Он вдруг отчётливо осознал, что, хотя они сами решили прийти, холодные расчёты Кариана поставили всех в тупик. И так же отчётливо почувствовал, что они об этом жалеют. Значит, так и надо сказать.

— Сможет, ага, — ответил тот, кого в зале не было.

Услышав знакомый голос из-за двери, Лейфон вскочил и потянулся к дайту.

— Подслушивать нехорошо, — пробормотал Кариан, останавливая его.

— М... Виноват, ага. Переволновался. У меня к нему тоже разговор, ага.

Дверь открылась, и обладатель голоса вошёл в конференц-зал.

— Хаиа...

Конечно же, это был Хаиа. Впрочем, этим сюрприз не исчерпывался.

— Фелли... сэмпай?

За спиной Хаиа стояла незнакомая девушка. Рядом с ней — Фелли с виноватым видом.

— Ты ещё кто такой? — настороженно спросила Нина — Хаиа трудно было принять за гренданского студента.

— Я Хаиа Салинван Лаиа. Предводитель Салинванских Наёмников... Тебе это о чём-нибудь говорит, ага?

— Что?

Похоже, о Салинванских Наёмниках ей слышать доводилось. Она удивлённо посмотрела на Лейфона — видимо, об их связи с Гренданом тоже знала.

— Почему ты считаешь, что сможет? — поинтересовался Кариан, вздохнув.

— Среди приёмов Сайхарденов для боя с людьми есть подходящий, ага. Слышали о проникающей кэй? Довольно сложный приём внешней кэй, но столь популярен, что передаётся под тем или иным названием в каждом военном роду, ага.

— Я... слышала, — кивнула Нина, не в силах скрыть удивления от внезапного появления Хаиа. — Но это приём для повреждения внутренних органов в целом. Он же...

— Да, если сосредоточить на голове, интересный приём выйдет, ага.

— Так убить можно, — нахмурился Кариан.

— Ну, проникающая кэй настолько распространена, что и защита проработана в совершенстве, ага. Впрочем, вряд ли здесь найдётся кто-либо, способный защититься от проникающей кэй Вольфштайна, ага.

— К чему ты клонишь? — поторопил президент.

— Мы с Вольфштайном — бывшим, ага — знаем приёмы Сайхарденов. Раз приёмом владею я, владеет и Вольфштайн. Обладатель Небесного Клинка, всё-таки. Но прежде в роду Сайхарденов не было Обладателей — они тщательно продумывали приёмы для простых военных, чтобы им драться и побеждать людей и гряземонстров, чтобы им выжить, ага. Потому и многие из моих ребят используют стиль Сайхарденов.

Хаиа смотрел на Лейфона. И Лейфон... не выдержал его взгляда. Лёгкий адамантовый дайт на портупее будто стал тяжелее.

— Боевой брат моего учителя, оставшийся в Грендане и унаследовавший фамилию Сайхардена, должен был передать тебе все приёмы. Не может быть, чтобы ты ими не владел. Владеешь ведь Запечатывающими Иглами, ага?

— Что это за приём такой, Запечатывающие Иглы? — задал интересующий всех остальных вопрос Кариан.

— Попросту говоря, пускает в кэй-каналы сконцентрированную в виде иглы внешнюю кэй, ага. Каналы переполняются, отчего страдают прилегающие ткани и нервы. Используют же военные врачи иглоукалывание, ага. Только Запечатывающие Иглы используют не для лечения, а для боя, ага.

Молчал бы ты, подумал Лейфон. Отрицать теперь нельзя. Иначе получится, что Делк не передал ему приёма Сайхарденов. А это оскорбление наследнику военного рода. Долг наследника — передать будущим поколениям все приёмы без остатка. Лейфон не хотел, чтобы кто-то, пусть даже в далёком от Грендана Целни, подумал, будто Делк со своей обязанностью не справился.

— Однако... — продолжил Хаиа.

Лейфон тут же догадался, о чём пойдёт речь. Хватит, мысленно крикнул он, но рта не раскрыл.

— Однако боюсь, мечом ты как следует Запечатывающие Иглы не запустишь, ага. Стиль Сайхарденов — это стиль катаны. Не тот это приём, который с мечом делают. Тебе под силу разве что техника ног, вроде приёма быстрой кэй, который ты недавно использовал — разве что она, ага.

— То есть если он возьмёт катану... вопрос решён? — уточнил Кариан.

Лейфон не отвечал. Он изо всех сил пытался унять вскипающую внутри волну гнева. Словно сговорились... Все словно сговорились и без спросу лезут к нему в душу. И Кирик. И Хаиа. Лейфон знал, что у него всё на лице написано, и пытался подобрать слова. Только... как бы он ни...

— Простите... — нерешительно подняла руку Нина. — Не сочтите за наглость, но нам нужно время.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, ничего. Так ведь, Шарнид?

— Ага.

— Будь по-вашему, подождём. Но к бою взводов хотелось бы получить ответ. Я попрошу городскую полицию повременить с арестом, но долго их удерживать не смогу.

— Хорошо.

Нина с Шарнидом встали, чуть позже поднялся и Лейфон. Перед мысленным взором предстала сердитая Наруки, но он особо не переживал — слишком много всего навалилось.

— А, Лейфон-кун, можешь ненадолго задержаться? — остановил Кариан собравшегося выйти вслед за Ниной Лейфона.

— Что такое?

— Небольшой разговор есть. Извини, можешь остаться?

— В чём дело? — тут же насторожилась Нина.

— Прости, важный разговор, — объяснил Кариан. — При посторонних нельзя.

— Ничего страшного. Ты иди, командир.

Нина недоверчиво хмыкнула и, постоянно оглядываясь, вышла из конференц-зала. Лейфон чувствовал на себе её взгляд до тех пор, пока дверь не закрылась.

— Так что происходит? — спросил он, отворачиваясь от двери и рассматривая оставшихся в зале.

Кариан и Фелли... его не беспокоили. Но ещё присутствовали Хаиа и девушка, которую он прежде не видел.

— А, э... приятно познакомиться, меня зовут Мюнфа Руфа, — робко представилась Мюнфа.

— Из Наёмников?

— Э, да. Верно...

Закончив знакомство, девушка вернулась к Хаиа, словно в убежище, и Лейфон подумал, что она похожа на Мэйшэн — но отогнал эту мысль.

— Президент, есть подозрение, что Хаиа причастен к контрабанде запрещённых напитков.

— Мы, кажется, уже решили, что непричастен? Вольфштайн, ага. Что это за фамильярное обращение? [1] — хихикнул стоящий рядом с Карианом Хаиа.

— Я больше не Обладатель.

Лейфон явно ответил именно так, как ожидал Хаиа.

— Знаю, ага. Поэтому иногда уточняю, что бывший, ага. Ты теперь человек простой, вообще студент. Так не научиться ли тебе уважительно обращаться к старшим, ага, Лейфон-кун?

В голове что-то вспыхнуло. Секундой позже вспыхнуло и в руке. Лейфон выхватил и восстановил сапфировый дайт, Хаиа сделал то же самое со своим железным.

— Теперь сдерживаться не буду.

— Ну давай, ага. Посмотрим, помогут ли против меня приёмы Сайхарденов в твоём дурацком исполнении, без катаны, ага.

— Остановитесь! — вскричал Кариан, и двое сверлящих друг друга взглядами, готовых скрестить оружие противников застыли. — Хаиа-кун, если будешь допускать вольности в отношении наших студентов, можешь забыть о нашем разговоре, понятно?

— Не хотелось бы, ага.

— Лейфон-кун, тоже убери меч. Тебя провоцируют, а ты поддаёшься.

Лейфон, не говоря ни слова, отступил одновременно с убравшим катану Хаиа.

— Как уже сказал Хаиа-кун, Наёмники не причастны к делу о запрещённом напитке. Это официально. По факту же Хаиа-кун передаст нам всю информацию по напитку. Понятно?

— А что делать, ага. Но я думаю, какое-то время вас контрабанда беспокоить не будет, ага.

— Почему?

— Мы с ними разделались, ага. Охрану пришлось прикончить, они нас за идиотов держали и не хотели договор расторгать, ага, — лениво сообщил Хаиа.

Леденящие душу слова были произнесены столь беззаботным тоном, что у Кариана перехватило дыхание.

— Так что вы хотели? — спросил Лейфон, не особо удивляясь сказанному.

Хотелось поскорее уйти. Больше он ни о чём не думал.

— Это я хотел, ага.

— Я догадался.

Он понимал, что раз Хаиа здесь, они с Карианом пришли к какому-то соглашению. Была здесь и Фелли. При всей своей нелюбви к брату она всё-таки участвует, а значит, тоже явно нужна для целей Хаиа. Лейфон понял всё это и почувствовал, что снова начинает злиться.

— Я хотел, чтобы ты кое-что рассказал, ага. Похоже, ты единственный очевидец, ага. Так что мне надо во что бы то ни стало услышать твой рассказ, ага.

— Очевидец? — нахмурился Лейфон, не понимая сказанного. — Какой рассказ?

— Ты его видел? Невероятное, странное существо в раздолбанном городе рядом с вами, ага?

Лейфон как наяву увидел золотого козла.

— Он представляет для вас опасность, ага. Так что мы его заберём, ага. А за это будем защищать город от гряземонстров. Отличная сделка, ага.

* * *

Наруки пришла в кафе перед закрытием и была совершенно не в духе. Этот факт с удивлением отметила Мифи, тоже оказавшаяся в кафе.

— Что случилось?

Они решили выпить по чашке чаю перед закрытием, и Мэйшэн принесла нераскупленный посетителями торт. Подарок от хозяина.

Девушки поблагодарили хозяина, наводившего порядок в глубине кухни, и приступили к торту.

— Так, ерунда, — мрачно ответила Наруки.

— А по тебе совсем даже и не скажешь, что ерунда, — пожала плечами Мифи. — С начальником поссорилась?

Мэйшэн обеспокоенно поглядывала в их сторону, но была занята уборкой и никак не могла подойти.

— Или с Лейфоном? — продолжала Мифи, с интересом наблюдая за её муками. — Не вздумай, ради Мэй.

— Да не... — возмущённо повысила голос Наруки, потом заставила себя говорить спокойнее. — Не ссорилась я.

— А что тогда?

— Это по работе. Тебя не касается, Ми.

— Ой, какая суровая.

— При чём тут суровость?

— Вот как. Тайну выдавать нельзя, а нас, значит, своим унылым видом мучить можно?

— Мм, ух...

— Да шучу я.

— Ну, знаешь... — устало нахмурилась Наруки.

Выглядело это забавно, и Мифи рассмеялась.

— Ну шутка это. У тебя вид как у Лейтона, когда он только поступил.

— Н-ничего я не...

— Я хочу помочь, если могу, знаешь ли — мы всё-таки давние подруги.

Мифи, Мэйшэн и Наруки вместе росли в транзитном городе Йолдеме. Поэтому Мифи знала Наруки очень хорошо. Знала и то, что если с Наруки говорить таким образом, ей будет очень трудно отказать.

— Правда? Спасибо.

— Ну? Так что?

Забывшись, Мифи возбужденно подпрыгнула. Наруки посмотрела на неё с подозрением, но, глубоко вздохнув, заговорила:

— Видишь ли...

Она не стала рассказывать, что именно расследует. Однако с её слов выходило, что во взвод она вступила как раз для расследования. Тут она уже сказала больше, чем полагалось, но Мифи можно было доверять. Она знала, о чём говорить можно, а о чём нельзя. А главное, за всё, что она напишет, отвечать будет Наруки. Предать подругу Мифи не могла.

— И вот, только что. Приказано приостановить следствие.

— Почему?

— Откуда мне знать? Но приказ пришёл сверху. Не могу же я спорить с самим начальником полиции.

— О... Так выходит, дело политическое?

— Похоже. Просто бесит.

— Хм... — задумалась Мифи, не забывая уплетать торт. Раз Наруки вступила во взвод, расследуемое дело должно быть как-то связано со взводом. — Тогда прекратить следствие потребовал либо командующий, либо президент.

— Почему?

— Начальника полиции назначает командующий. Он же, естественно, и снимает. А кроме него что-либо требовать от начальника полиции может лишь президент. Раз дело политическое, замешаны эти двое.

— Мм...

— И они очень не хотят предавать дело огласке. Я не знакома ни с президентом, ни с командующим, и понятия не имею, что они за люди, но ты ведь можешь сделать выводы из увиденного?

— Мм, ну... я...

— Ой, не можешь сказать — не говори, — жестом остановила Мифи подругу и продолжила. — Раз всё так запущено, тебе там делать нечего. Простой детектив в политике беспомощен.

— Это меня и злит, — скривилась Наруки.

— И что ты будешь делать?

— В смысле?

— Сама знаешь. Я про взвод.

— Договорённость отменяется. Разве не очевидно?

Она вступила во взвод с условием оказания помощи следствию. Ей сначала помешали, а потом прекратилось и само расследование, и Наруки больше незачем там находиться. Но Мифи, кажется, думала иначе.

— Хм... И что? Ты не против?

— То есть?

— Ты не можешь вмешиваться, но наблюдать-то можешь? Не стоит оставлять без присмотра дело столь важное, что им занялся президент — по-моему, очень неплохая причина держать руку на пульсе. Я тоже, конечно, наблюдаю, но ты можешь наблюдать вблизи... По-моему, это всё меняет.

— Вот как... Ты так на это смотришь...

Некоторое время Наруки, опустив голову, размышляла, потом резко вскочила.

— Прости, дела появились. Возвращайтесь без меня, — бросила она и быстрым шагом вышла из кафе.

— Ми...

Подошла Мэйшэн со шваброй в руке. Она явно слышала разговор.

— Ты подбодрила Накки?

— М? М... Ты считаешь? Вообще я немного другое пыталась сделать.

— А?

— В команде Лейтона нехватка людей. Так что Накки должна быть активнее, а не то...

— Ми...

— За то, что я помогла Лейтону в трудную минуту, Мэй, дай, пожалуйста, ещё тортика! — обратилась к потрясённой Мэйшэн Мифи с невинной улыбкой.

— Не увлекайся, — стукнула её ручкой швабры покрасневшая Мэйшэн.

Стукнула больно.

Примечания

1. Лейфон назвал Хаиа по имени, без суффиксов вежливости.

5. Клятва

Наступил день боя. Заправка сернием из шахты завершилась, работы сворачивались. Школьный совет сообщил, что на завершение уйдёт два-три дня, после чего Целни, вероятно, возобновит движение.

Энтузиазм собравшихся на боевой площадке зрителей чувствовался даже в раздевалке. Лейфону с трудом верилось, что здесь же сидит хмурая Наруки.

— Ты как?

— Не очень, — вяло отозвалась она. — Нервы. Думала, смогу себя в руках держать...

Наруки тяжело вздохнула и уронила лицо в ладони. Лейфон её понимал. Она в невообразимом положении. Наруки сама вернулась во взвод, чтобы наблюдать за ходом событий, но не всё происходящее было для неё приемлемо.

Лейфону тоже было тяжело на душе. Он должен ранить Дина и Дальшену. Не смертельно. Это он помнил. Надо, чтобы они в лучшем случае полгода не могли нести военную службу. Но тут никак не обойтись без катаны. Не обойтись без приёмов Сайхарденов для катаны.

Мечом, правда, тоже возможно. Мастерство Лейфона делает возможным и работу с мечом. Но такого уровня, как при работе с катаной, он не достигнет. А значит, есть вероятность провалить дело. Беспокойство скручивало желудок Лейфона узлом. Он вырос с катаной в руках, стиль катаны стал для него сущностью Военного Искусства, — а теперь он сбился с пути и дерётся мечом.

Впрочем, Лейфон сбился с пути уже давно... Ещё когда стал Обладателем. Вручённый ему дайт Небесного Клинка Лейфон превратил в меч, им и сражался. Однако... Теперь он возьмёт в руки катану. Он чувствовал отвращение к самому себе. И не только отвращение...

— Лейфон... — окликнула его Нина.

В её взгляде не было той решительности, какая наблюдалась в прежних боях. Похоже, она тоже не могла отнестись к этому бою как к обычному.

— Ты как? — спросила она, повторяя только что заданный им самим вопрос.

Лейфон смог лишь горько усмехнуться в ответ. Пришёл студент из обслуживающего персонала и позвал на выход. Нина вышла, так и не услышав ответа. Шарнид хлопнул Лейфона по плечу и вышел следом. Затем Наруки.

Лейфон медленно встал и последовал за ними чуть в отдалении.

Приблизилась Фелли.

— Фонфон, — тихо позвала она, и в другой день он бы обеспокоился вопросом, услышали ли остальные.

Но сейчас это была такая мелочь. Он даже не заметил. Катана в его руках, вчерашний разговор с Шарнидом, решительность Нины и планы Хаиа... В голове столько всего вертелось, что до остального просто не было дела.

— Что?

Поэтому он спокойно отозвался. Вечно равнодушное лицо Фелли дрогнуло. Он не понимал, почему.

— Чего хочет Хаиа? — спросила она.

— Захватить его, наверное. Только...

Поймает, и что потом? Ни Лейфон, ни Фелли не знают.

"Его" — это золотого козла, которого Лейфон встретил в соседнем, разрушенном городе. Козёл сказал Лейфону что-то странное и исчез. Он не исключал, что козёл и похоронил останки жителей города. Нина не исключала, что козёл — сознание города, электронный дух. Она оказалась права.

Свергнутый. Так его назвал Хаиа. Обезумевший, одичавший электронный дух вырвался за пределы города. Хаиа сказал, что "как-нибудь справимся". И что надо вместе искать. Лейфон не знал, почему Хаиа проник в Целни специально ради этого Свергнутого. И даже пообещал взамен — от имени Салинванских Наёмников — защиту Целни от гряземонстров в течение года. Лейфону это не нравилось. Казалось, что Целни ничего не теряет. Слишком всё складно выходит.

Но сейчас ему и без этого слишком многое предстоит продумать, и более того, немедленно воплотить. Размышлять о планах Хаиа просто некогда.

— Не знаю, — только и сумел сказать Лейфон.

Похоже, ответ не удовлетворил Фелли. Она его пнула. Потом зашла спереди и добавила по голени.

— Ты чего?

— Чтобы думал в следующий раз, — сказала она, развернулась и ушла.

— Да что такое...

Поскольку ударила Фелли, особо больно не было. Но он не очень понимал, чем навлёк на себя её гнев. И уже некогда было о ней беспокоиться. Коридор перед ним был залит светом, и светом не искусственным. Бой сейчас начнётся.

Рука сама потянулась к охватывающей пояс портупее. Сапфировый дайт или лёгкий адамантовый? Меч или катана? Рука в нерешительности остановилась между ними.

* * *

Над боевой площадкой разносился голос студентки-ведущей. На этот раз нападающей стороной выступал десятый взвод. Семнадцатый, взвод Лейфона — в обороне.

Согласно прогнозам, преимущество не на стороне малочисленного семнадцатого взвода — так сказала Мифи. Основная причина в том, что десятый тоже силён в нападении.

Взвыла стартовая сирена. Её дополнили вопли зрителей.

Первым двинулось облако пыли со стороны десятого взвода. Дальшена. Она шла напролом, сжимая превратившийся в пику дайт. Неслась прямо вперёд, не опасаясь ловушек. Они двигалась так, будто знала, что ловушек нет — ни психокинетических зарядов, ни простых.

Бегущая девушка отображалась на больших, установленных перед зрителями экранах. Ветер трепал пышные золотые кудри, сверкали модифицированные доспехи. Красный китель с белыми полосами и длинными, как у плаща, полами. Полы завораживающе развевались на бегу, и казалось, что это зверь мчится по полю.

Она не случайно игнорировала ловушки. За спиной Дальшены тенью следовал её спутник. Дин. В руках он держал несколько тросов. Они походили на стальные нити Лейфона, только толще и не так много. На концах тросов находились заострённые грузики, и Дин манипулировал ими на бегу, посылая вперёд Дальшены. Ловушки, если они есть, сработают от тросов.

На некотором расстоянии за Дином следовали четверо бойцов его взвода. Шесть человек работали вместе, обеспечивая успех броска Дальшены. Коронная атака десятого взвода.

"Видел?!" — мысленно вскричал Дин, когда они преодолели половину площадки.

Семнадцатого взвода не наблюдалось. Наверное, решили дать бой перед базой, чтобы не рисковать. Столь трусливый план вызвал у Дина усмешку.

"И без тебя справимся!"

Он не настолько высоко оценивал собственный военный талант. Сказать по правде, за четыре года, прошедшие с его приезда в Целни, он не смог продемонстрировать достойного роста. За этот период, когда организм развивается стремительнее всего, Дин не продвинулся в Военном Искусстве. Здесь крылась его самая затаённая тревога. Без напитка он не смог бы поспевать за Дальшеной и одновременно манипулировать тросами, уничтожая ловушки. Дальшена и Шарнид одарены иначе, чем он сам. Они познакомились на первом курсе, а к третьему, когда вступили во взвод, способности этих двоих возросли. Оружием, благодаря которому Дину удавалось держаться наравне с ними, был интеллект. Знакомство с ними Дин считал большой удачей.

Но Шарнид его предал.

"Видел?!" — хотел заорать Дин.

Они были идеальной командой — которую Шарнид разрушил. Словно говоря, что всё напрасно.

— Шена! Сметём их! — крикнул Дин движущейся впереди Дальшене.

Вместо ответа она лишь ускорилась.

Она разобьёт и отбросит всех, кто двинется на перехват. Кэй собиралась в пике, и она, словно клык дикого зверя, вспарывала воздух площадки.

За растущими в центре деревьями показалась база семнадцатого взвода.

Внезапно ситуация изменилась. Как только они миновали деревья, земля слева и справа взорвалась. Ни тросы Дина, ни психокинетик не обнаружили взрывчатку, заложенную в стороне от маршрута взвода.

— Потерь нет. Вперёд! — крикнул Дин, чтобы Дальшена не останавливалась.

Но взрывы и не имели целью остановить десятый взвод. Густая завеса пыли заволокла половину площадки и скрыла поле боя от глаз зрителей. Управляемая психокинезом камера тоже стала бесполезна, и экраны показывали лишь облако поднявшейся пыли. Получилась гигантская дымовая завеса.

— Будьте готовы к нападению, — предупредил Дин следующих за ним бойцов.

Он принял завесу за признак готовящейся атаки. Но зачем лишать обзора не только их, но и зрителей?

От психокинетика сообщений о движении семнадцатого взвода не поступало. Командир Нина Анток, Лейфон Альсейф, вступившая во взвод прямо перед боем новенькая, а также психокинетик Фелли Лосс стояли перед флагом.

Не хватало только Шарнида, исчезнувшего сразу после начала. Кэй-глушение позволяет укрыться так, что не засечёт даже психокинетик. Для военного, ведущего снайперский огонь с большой дистанции — такого, как Шарнид — раскрытие позиции делает атаку особенно предсказуемой, поэтому кэй-глушению надо уделять особое внимание. И Шарнид его уделял. Более того, Дин полагал, что среди военных Целни Шарниду нет равных в снайперском деле.

— Берегитесь снайпера, — предупредил Дин, думая о том, что первый выстрел свою цель настигнет.

Главное, чтобы не его и не Дальшену. Он слегка отступил, чтобы остальные его заслоняли. Попадание в него приведёт к поражению. Все понимали. Тем же грозит попадание в нападающую, Дальшену, которое приведёт к резкому падению наступательной мощи — но девушка не колебалась ни секунды. Напротив, помчалась вперёд, словно уже увидела врага. Расстояние между нею и Дином стало увеличиваться.

Сообщение о движении перед флагом пришло слишком поздно. Атака пришла спереди и справа, рассекая строй взвода. Лейфон. Он двинулся одновременно с появлением завесы и метнулся наперерез с помощью кэй-вихря, разделяя взвод и отрезая Дальшену от Дина.

— Вперёд! — крикнул он остановившейся Дальшене.

Пока Лейфон сдерживает их здесь, трое остальных расправятся с Дальшеной. Таков, вероятно, план семнадцатого. Они правильным образом используют выдающуюся боевую мощь Лейфона Альсейфа. Но даже если в предстоящей схватке с Дальшеной они разменяются потерями один к одному, их ждёт следующая стычка, где им троим будет противостоять пятеро. А ещё Дин верил в силу натиска Дальшены. Нина Анток как боец великолепна в обороне, но против копья Дальшены никому не устоять. А уж о новенькой и говорить нечего. Дальшена даже пули Шарнида отобьёт.

Но подтверждение о Лейфоне пришло с запозданием, и сюрпризы, как оказалось, этим не исчерпывались.

— Шарнид! — услышал он полный изумления и ярости крик Дальшены.

* * *

Разговор состоялся вчера. Лейфон пошёл в видеокомнату тренировочного комплекса. Его позвал Шарнид.

Видеокомнат в комплексе несколько. В них взводы просматривают отснятые записи. Ведь если оборудование размещать в тренировочном зале каждого взвода, его с большой вероятностью сломают в ходе тренировок.

Лейфон постучался, как договаривались, во вторую комнату. Заперто не было.

— Приветик, прости, что вытащил сюда.

Прежде ему и в голову не приходило изучать информацию о будущем противнике. Поэтому в комнату Лейфон вошёл впервые. Ничего особенного видеокомната собой не представляла — просто здоровенный экран, белая доска и трубчатые стулья. Комнату использовали и для того, чтобы, изучая действия вражеского взвода в записи, составлять собственный план. Шарнид смотрел на экран, улёгшись на двух стульях.

Экран показывал десятый взвод, видимо в записи Нины. Завораживающая атака Дальшены взята крупным планом. Нина не могла похвастаться операторским талантом — камеру постоянно трясло. Впрочем, простому оператору вообще не под силу заснять быстрые движения военных.

Лейфон старался не смотреть на экран. Он никогда не хотел знать о противниках, предпочитал оставаться в напряжении — но сейчас дело не в этом. Он хотел, чтобы завтрашний бой с Дальшеной был честным. Обычно его это не сильно заботило, но он испытывал чувство вины за предстоящее. Не перед десятым взводом, а перед Шарнидом. Лейфон не знал, что случилось в прошлом, но знал, что Шарнида и двоих из десятого когда-то можно было назвать лучшими друзьями.

— Да, так и есть, — пробормотал Шарнид после недолгого молчания.

Звуков с экрана не доносилось, если не считать шума оборудования.

— Шена не принимает.

— А?

— Напиток...

— Точно?

Про девушку по имени Дальшена Лейфон не знал. Но с запрещённым напитком связан командир взвода, Дин. И Лейфон, естественно, полагал, что напиток принимает весь десятый взвод.

— То есть она не знает?

Тогда её можно не трогать. Факт немного успокаивал Лейфона.

— Нет, знает, наверное, — чуть заметно покачал головой Шарнид. — Она знает Дина лучше меня. И не могла не заметить перемены в нём. Мда...

Он цокнул языком и постучал пальцами по ножке стула.

— Мягкая она. Поборница честности и справедливости, всегда ведёт себя по-рыцарски благородно, — но стоило столкнуться с мухлежом среди своих, как она замешкалась. Для успокоения совести побегала в попытках что-то выяснить. Слабачка.

Шарнид говорил с равнодушным видом. Это означало, что он очень зол.

— Выслушай меня. Мы познакомились на первом курсе. Учились в разных классах, но на занятиях военного факультета по командным боям оказались в одной команде. С тех пор были вместе. Сдружились до безобразия. Тогда нас заметила прежняя командир десятого взвода. Хорошая девушка. Мы были зелены и на всё готовы ради неё. Поражение в военном турнире она переживала тяжело. Ей было до слёз обидно покидать любимый город, ничего для него не сделав. Увидев её такой, мы принесли клятву — защитить Целни собственными руками.

Он вздохнул.

Защитить Целни. Та же клятва, что и у Нины. Разница лишь в том, что Нина попала в мясорубку турнира в составе взвода, а они — нет.

— Но знаешь, всё началось ещё когда мы приносили клятву. Дружба начала рушиться.

Лейфон слушал с удивлением. Но решил помолчать. Шарнид хочет что-то сказать. Что-то, ради чего начал весь разговор.

— Всё очень просто. Дин влюбился в командира, Шена в Дина, а я в Шену... Идиотский такой паровозик. Вот мы и поклялись: Дин ради командира, Шена ради Дина, я ради Шены. Я уже тогда понимал, что между нами происходит. Но подумал, что обойдётся. Все скрывали свои чувства. Прикрылись клятвой, обманывая себя. На третьем курсе вступили в десятый взвод, приняли участие в боях взводов. Мы хорошо работали. Каждым двигало что-то своё, получалось неплохо. Но я, знаешь ли, снайпер. Я увидел поле боя издалека. Объективно оценил состояние дел и почувствовал, что рано или поздно всё рухнет. Кто-нибудь не выдержит. Мысли Дина хотя бы заняты той, кого здесь больше не было, но для нас с Шеной всё было иначе.

Выходит, не выдержал Шарнид? Похоже, так и случилось.

— Он пошёл на поводу у собственной слабости, оттягивая неизбежное — и вот результат. Причина также и в том, что я не довёл дело до конца. Расстаться следовало с большим скандалом. Чтобы никто и помыслить не мог о восстановлении команды — мой недосмотр в том, что я этого не добился.

Быть может... он откликнулся на призыв Нины, чтобы искупить свою вину?

— Лейфон, — позвал Шарнид. — Решение уже принято?

— Да.

Как раз сегодня Лейфон дал ответ президенту.

— Можешь предоставить Шену мне?

Лейфон кивнул — отказать он не мог.

* * *

— Шарнид! — крикнула Дальшена, явно пытаясь понять, что он здесь делает.

Шарнид появился прямо у неё на пути. Там, где снайперу стоять не следовало. К тому же вместо своего коронного оружия, снайперской винтовки, он сжимал два дайта в форме пистолетов.

— Решил застать меня врасплох каким-то хитрым манёвром?!

Она побагровела от злости. Больше всего... больше всего бесили доспехи Шарнида. Модифицированные, с похожим на плащ кителем. Такие же, как у неё и Дина. Доспехи были изготовлены для них троих, когда они вступили в десятый взвод.

— Всю его хитрость ты испытаешь на своей шкуре.

Шарнид вскинул пистолеты и выстрелил. Кэй прошла через его руки в дайты, механизмы которых сконцентрировали её и произвели выстрелы. Кэй-снаряды один за другим вылетали в сторону Дальшены со скоростью, которую обычная внешняя кэй развить не позволяла.

Дальшена изменила направление движения. Она высоко прыгнула, уклоняясь от кэй-снарядов. Внешняя кэй, Бросок Волка. За её спиной раздался взрыв внешней кэй. Взрыв толкнул её вперёд, и она стрелой полетела на Шарнида. Он отпрыгнул. Земля взорвалась, поднялись облака пыли.

— Кх!

Оказавшись в густой завесе, Дальшена растерялась. Такого не должно происходить, когда влажность почвы боевой площадки нормальная. Вокруг не пыль, а песок.

— Вы изменили почву! — крикнула она, стараясь защитить глаза.

Ради этого боя Нина заложила перед базой мешки с сухим песком. Удар Дальшены поднял песок в воздух и заблокировал обзор. Кэй бушевала в воздухе, усиливая завихрения. Песчаная буря утихнет не скоро. Таким же образом была поднята завеса пыли над всей площадкой.

— Кх...

Она отвлеклась на песчаный взрыв и потеряла из виду Шарнида. Попыталась его обнаружить — и не смогла. Кэй-глушение. Он полностью скрыл своё присутствие и теперь ждёт возможности нанести удар.

— Где ты?!

Она прищурилась — держать глаза открытыми было трудно, попадал кружащий в воздухе песок. Дальшена взяла пику наизготовку и застыла, выжидая.

Движение.

— Есть!

Она махнула пикой. Стоявший справа от неё с уже поднятым огнестрелом Шарнид цокнул языком и отскочил.

Перед самым выстрелом кэй-глушение приходится отключать.

— Как я и думал, так просто тебя не возьмёшь.

— За кого ты меня принимаешь?

Она бросилась на него с пикой. Шарнид, пригнувшись, сблизился. Отклонил пику правым огнестрелом и поднял левый. В момент, когда он нажал на спуск, Дальшена извернулась. Кэй-снаряд царапнул китель. Она попыталась отдёрнуть оружие и отступить. Но правая рука Шарнида как приклеенная следовала за пикой, повторяя все её движения. От столкновения кэй-потоков там, где сцепились ствол и копьё, сыпались голубые искры. Шарнид пытался поднять левый огнестрел, Дальшена отклоняла его свободной левой рукой. Так они стояли, сцепившись, и каждый нападал и оборонялся одновременно.

— Зачем, Шарнид? — спросила она, не прекращая борьбы.

Каждый, естественно, по-прежнему внимательно следил за движениями противника.

— Затем, что ты дура.

— Чт...

— Знать и бездействовать могла только дура.

Дальшена побледнела. Видимо, сразу поняла, что речь о Дине и напитке.

— И вы всё это устроили...

Похоже, она поняла... Песчаная завеса вокруг площадки — мероприятие, слишком масштабное для простой ловушки десятому взводу — создана для сокрытия происходящего от глаз зрителей.

— Вот именно, — кивнул одними глазами Шарнид. — Зачем допустила?

— Тебе ли спрашивать?!

Дальшена словно взорвалась, выбрасывая внешнюю кэй. Шарниду пришлось отступить.

— Не понимаешь, что послужило причиной? Шарнид, это всё твоё предательство!

— Ты про клятву? А она того стоила? Шена, по-настоящему ли ты верила в свою клятву? — спросил он, и Дальшена не ответила. — Ты ведь уже всё поняла. Никакой искренности в нашей клятве не было. Удобный повод обмануть свои чувства.

— Замолчи!

Дальшена бросилась в атаку. Она всем телом вложилась в удар, и Шарнид откатился, уклоняясь. Перекатившись, он вскочил и тут же вскинул оба огнестрела. Но Дальшена, не обращая на него внимания, продолжала двигаться вперёд. Атака была ложной. Она намеревалась прорваться к Дину.

— Не уйдёшь.

Шарнид нажал на спуск. Целился в ноги. Расстояние более чем достаточное для снайперской винтовки, но сейчас у него были пистолеты из хромового дайта, предназначенного скорее для нанесения ударов. Плохая кэй-проводимость не позволяла выстрелу достичь точности литиевого дайта.

Он вёл беглый огонь. Кэй-снаряды разрывались под ногами Дальшены. В цель они не попали, но ей пришлось остановиться.

— Даже не думай.

Он быстро перегородил ей путь, готовясь снова схватиться в ближнем бою.

— А ты, мерзавец, значит, не против?

— Против я или не против, таковы последствия его выбора, — крикнул он, перепрыгивая просвистевшее по дуге копьё и открывая ответный огонь.

— Дин в самом деле думает о городе. Да, возможно, всё и правда началось с его чувств к ней. Но судьбой города он тоже озабочен всерьёз.

— Да знаю я.

Шарнид тоже знал. Дин за всё берётся всерьёз, даже если берётся по дурости. И когда он понял, что одной влюблённости для защиты города мало, то решил, несомненно, любой ценой исправить ситуацию.

— Тогда зачем мешаешь?

— Он пошёл неправильным путём.

Мотивы Дина привели к извращению цели. Он пытался убедить себя, что город надо защищать ради самого города, ради всех живущих на нём людей, — но в глубине души не верил. И его цели извратились.

— А что в нём неправильно? Кто имеет право решать, что наращивать силу в соответствии с чувствами — неправильно? — в ярости крикнула Дальшена, и Шарнид нахмурился.

В её голосе слышалась фанатичная убеждённость: Дин не может ошибаться.

На долю секунды Шарнид замешкался. Остановился. Взмах пики настиг его. Не подставь он в последний момент огнестрел, удар по голове мог бы лишить его сознания. Сила удара отбросила его и потащила по земле. В таком положении он открыл огонь по Дальшене, не давая ей убежать к Дину.

— Если он всё делает правильно, почему не рассказал тебе о напитке? — спросил Шарнид, вставая. — Почему не дал напиток тебе?

Она снова побледнела.

— Молчи.

— Почему не сообщил о напитке? Почему молчал, если не чувствовал за собой вины?

— Молчи!

Дальшена воткнула пику в землю. Возможно, она сейчас могла бы отбиться от Шарнида и побежать к Дину. Но вместо этого воткнула пику.

Шарнид не понимал, что она делает. Но чувствовал, что она не успокоится, пока не заставит его замолчать. Хорошо, подумал он, сохраняя непроницаемое выражение лица. Если она объединится с Дином, Шарниду её не остановить. Лейфон с ней, наверное, справится. И этого Шарнид допустить не может. Не хочет допустить. Это участь Дина, Дальшена тут ни при чём. Он бы согласился. Так считал Шарнид. Потому что Дин, даже не отдавая себе в этом отчёта, не позволил Дальшене связаться с напитком.

— Он чувствовал вину, вот и не сказал тебе. Разве не так?

— Сказала же, замолчи, — прошипела Дальшена и повернула рукоять пики.

Поверхность части оружия осыпалась, обнажая тонкий эфес.

— Ого...

На глазах изумлённого Шарнида она схватила этот эфес и выдернула. В её руке оказался изящный тонкий клинок.

— Не думай, что только ты скрывал свою истинную силу.

Она взмахнула шпагой и бросилась на Шарнида.

* * *

"Твоя задача — нейтрализовать вражеского психокинетика", — вспомнила она слова Нины перед боем. Десятый взвод не должен понять, что происходит. Песчаная завеса мешает обзору, и если отрезать фронт от психокинетика и лишить их связи, изолировать их будет совсем легко. Песок подняли в воздух с целью не только скрыть бой от глаз зрителей, но и нарушить обзор десятому.

Наруки побежала. Она стартовала одновременно с Лейфоном и бежала за ним.

Ну и скорость! Он в мгновение ока ушёл далеко вперёд. Одновременно с сигналом о начале боя её напряжённость уступила место откуда-то взявшейся решительности. Двигалась она не идеально, но, как ей казалось, процентов на восемьдесят от идеального. Но с Лейфоном она тягаться не могла. До такой степени...

Этого мгновения хватило, чтобы по-настоящему понять, насколько он её превосходит. Лейфон сильный... Она уже видела его в боях и на полицейской работе и догадывалась, что его уровень — не уровень студента. Теперь оказалось, что по-настоящему она не знала о нём ничего. Наруки почти физически ощущала, как её иллюзии, будь то наивность первокурсницы или собственная самонадеянность, рассыпаются в прах.

Чёрт. Она не слишком уверенно владела внешней кэй, но свои способности к работе с внутренней оценивала высоко. Негоже так позорно проигрывать — пусть даже бойцу взвода — там, где требуется лишь мышечная сила, решила Наруки и, разозлившись, ускорилась.

Ожидаемой погони не появилось. Нина была в полной уверенности, что Лейфон всех остановит, и Наруки тогда отнеслась к её словам скептически. Но остановить её по-прежнему никто не выходил.

Доверие, однако, подумала Наруки. Как бы он ни был силён, должна же Нина хоть немного беспокоиться, посылая его против множества противников. А она отдала приказ без колебаний. Впрочем, товарищи Лейфона по взводу знали его силу лучше, чем Наруки с подругами.

Есть Лейфон, который с ними, и Лейфон, который с нами... подумалось ей вдруг. Если спросить её, который настоящий, она, наверное, скажет, что оба. Он лишь немного меняется в зависимости от того, с кем общается. Дело не в притворстве, просто он показывает ту часть себя, которая более соответствует моменту. Наруки и самой доводилось испытывать такое чувство — будто в полиции она другая, чем с подругами. Но видеть такие маски на ком-то другом непривычно и удивительно.

А вот она ему так доверять не может, подумала Наруки — имея в виду Мэйшэн. Для начала, Мэйшэн — не военный. Ей не доводилось ощущать в бою плечо товарища, полагаться на него без оглядки. Просто добрая девочка. Плакала, когда Наруки вернулась из боя с напавшими на Целни гряземонстрами. Сейчас никто жизнью не рискует, просто идёт бой между двумя взводами. Но если опять что-нибудь случится, и Лейфону придётся столкнуться с опасностью — сможет ли Мэйшэн спокойно сказать, что всё будет хорошо? Конечно нет. Какую роль сыграет эта разница... Наруки пока не знала. Не хотелось бы, чтобы критическую. Первый человек — к тому же противоположного пола — к которому проявила интерес близкая подруга после прибытия в Целни. И не исключено, подумала Наруки, что первая любовь. Хочется, чтобы всё у Мэйшэн сложилось... но Лейфон привлекает не только её. Да уж...

Больше времени на печальные, но посторонние мысли не оставалось. Наруки пробежала больше половины площадки, в поле зрения показалась база десятого взвода. Этот район песчаная завеса не захватила.

Раздались удивлённые возгласы зрителей. Послышался возбуждённый голос студентки-ведущей. Зрители сосредоточили всё внимание на оставляющей пыльный след Наруки.

— Ээй! — крикнула она, чтобы привести себя в чувство, и стала сосредоточенно вглядываться.

Она искала психокинетика десятого. Сложностей быть не должно — у нападающей стороны не было возможности, да и потребности, предварительно укрепить свою базу. Ограждение состояло лишь из земляной насыпи, и Наруки, обнаружив по ту сторону психокинетика, бросилась к нему.

Скорость восприятия и передачи информации у психокинетика выше, чем у военного. Впрочем, в противном случае в стремительно меняющейся обстановке боя он просто не смог бы оказывать военным информационную поддержку с тыла. И он наверняка быстро заметил приближение Наруки. Но в плане физических способностей психокинетик не слишком отличался от гражданского. Вопрос в том, насколько быстро он заметил Наруки и какие оборонительные меры предпринял.

— Впереди множество психокинетических терминалов. Осторожно, — раздался в ухе спокойный голос Фелли, и Наруки побежала зигзагами.

Рядом раздались взрывы. Сверкали вспышки, гремел гром, перед глазами мелькали огненные языки. Психокинетические заряды. Практически единственный способ атаки психокинетика. Тщательно расставленные заряды подрывались с учётом скорости Наруки. Она лавировала между взрывами, прикрыв уши и прищурив глаза, чтобы не лишиться барабанных перепонок и ориентации в пространстве.

Перед глазами плясали пятна от вспышек, но она напряглась, уточнила позицию психокинетика, выхватила дайт и бросила. Торинава — вот что она попросила у Харли. Впрочем, это, строго говоря, была не верёвка. Цепь из хромового дайта. Тонкая цепь из мелких звеньев полетела так, как и рассчитала Наруки, и связала психокинетика. Она сблизилась с обездвиженным противником и одним ударом оглушила его.

Восхищённая зрелищным выступлением против взрывающихся зарядов, толпа одобрительно загудела. С чувством облегчения от выполненной задачи Наруки посмотрела в сторону фронта, где по-прежнему клубилось песчаное облако. Что задумал Лейтон?

* * *

Лейфон ещё не взял в руки дайта.

С каждым движением круживший в воздухе песок хлестал кожу. Он попадал и в глаза, и Лейфон действовал, почти не полагаясь на зрение. При этом он продолжал сдерживать яростный напор четверых бойцов взвода. Дин держался за их спинами, предоставив им самим сражаться с Лейфоном. Иногда Дин, потрясающим образом улучив момент, проводил собственную атаку выбросом тросов. Тросы, словно психокинетические ловушки, поджидали возможности дополнить атаку остальных.

Но Лейфон оставался невредим. Прищурившись, он наблюдал за кэй-потоками. Их было множество — судя по всему, из-за напитка. Больше всего беспокоило отсутствие контроля. Да, приёмы внешней и внутренней кэй использовались, но избыток кэй просто выплёскивался из бойцов. Кэй-артерия их явно не слушалась — даже в Целни таких военных во взвод бы не взяли.

У них проблемы, подумал Лейфон. Напиток, наверное, прекращает действовать, и на них наваливается чудовищная усталость. Как у Нины, когда она перерасходовала внутреннюю кэй. Столь же резкий отказ организма им не грозит — потому они до сих пор и в строю — но малозаметные отклонения будут накапливаться, пока не наступит тяжёлая расплата. Их надо остановить, подумал он.

Лейфон перешёл в контратаку. Он вышел из ритма, в котором действовал до сих пор. Ритм уже выработался — десятый яростно атаковал, Лейфон сдерживал. В этом ритме уже некоторое время действовали и нападающие, и Дин в их тылу. Теперь Лейфон сменил ритм и увидел, как взаимодействие четверых поколебалось.

Он не замедлил воспользоваться образовавшейся брешью. Его кулак мгновенно нашёл уязвимые места всех четверых — они упали.

Увидев вышибленных подчинённых, Дин издал удивлённый возглас.

— Да кто ты такой?

Неизвестно, понял ли он, что именно сделал Лейфон, но моментально оглушить четырёх бойцов взвода обычный студент-военный явно не мог. И одного этого Дину хватило, чтобы понять, что Лейфон пугающе силён.

— Наступают последствия твоего выбора.

Получилось пафосно, но ничего умнее он не придумал. Просто невольно повторил слова Шарнида. Сказанное придало сил и самому Лейфону. Он потянулся к портупее. Пустил кэй и восстановил выхваченный дайт. Лёгкий адамантовый.

— Иначе нельзя.

Он понимал, что так и есть — а значит, можно простить себя за то, что взял в руки катану. Позорное оправдание, но он здесь по собственной воле. Не то чтобы он хотел оказаться здесь, выступив в роли орудия Нины. Происходящее напоминало Грендан. Там он тоже не хотел столкнуться с последствиями злоупотребления статусом Обладателя. Достаточно сделать один выбор, а за ним тянется хвост проблем. Его выбор — оказаться в семнадцатом взводе. Но и Шарнид тоже в семнадцатом. И Фелли. И Харли. А теперь и Наруки. И личные обстоятельства каждого переплетаются с остальными. Сейчас они столкнулись с прошлым Шарнида. И столкнувшись, Лейфон сам решил, как будет действовать. Всё, что произойдёт в дальнейшем, не заставит его сомневаться по новой. Поэтому он сказал, что воспользуется катаной. Пусть даже таким образом он, по собственным меркам, совершит второе предательство.

Первое он совершил, не придав Небесному Клинку форму катаны. Такой поступок равносилен открытому отказу наследовать стиль Сайхарденов, переданный вырастившим Лейфона Делком. Став Обладателем, Лейфон пообещал себе, что будет любыми средствами зарабатывать деньги. Применять для этого переданный приёмным отцом стиль он не мог. Не хотел осквернять стиль отца.

Теперь он нарушил принесённую когда-то клятву. Что-то кольнуло в груди.

Катана удобно легла в руку. Лейфон лишний раз убедился в технических способностях вводившего настройки Харли. Но дело не только в настройках. Лейфона охватило чувство покоя, словно некая утерянная часть его самого вернулась и заполнила внутреннюю пустоту. Наверное, так и есть. Опорой нынешнего Лейфона станет стиль Сайхарденов для катаны. Как в прежние времена.

Его охватило чувство нерушимого равновесия. Лейфон напрягся, стараясь не утонуть в этом ощущении. От него надо избавиться сейчас же.

— Приступим, — объявил Лейфон, и Дин взревел в ответ.

Лейфон побежал, тросы метнулись к нему. И прошли сквозь него, захватив лишь воздух. Остаточный силуэт. Когда тросы настигли его, Лейфон уже ускорился. Внутренняя кэй, Мгновенная Тень. Изменение скорости обманывает чувства противника, а разлетающиеся на четыре стороны двойники усиливают заблуждение.

Запрещённый напиток может усилить выработку кэй, но без соответствующего уровня мастерства с этой кэй ничего не сделать. Лейфон проскользнул между хлещущими воздух тросами и встал перед Дином. Лицом к лицу. Нельзя портить финал подлым ударом в спину.

Внешняя кэй, Запечатывающие Иглы. Лейфон махнул катаной перед Дином, сверху вниз. Кэй, окутывавшая лезвие, брызнула, словно рассечённый поток воды, и обрушилась на Дина. Иглы внешней кэй пошли по траектории, отличной от линии удара катаны, и воткнулись в его тело в нескольких местах.

Он застонал и рухнул на колени. Следом упали на землю тросы. Лейфон знал, каково это — он испытал приём на себе, обучаясь. Боль не была чудовищной. Однако возникало гнетущее чувство, будто из тебя высасывают силы.

Он перекрыл приток кэй к конечностям. Если не открыть его в течение нескольких минут, нарушение кэй-потока на полгода, пожалуй, обеспечено. Сейчас надо лишь сохранять такое положение.

Лейфон осмотрелся — песчаное облако по-прежнему застилало полплощадки. Бушующая кэй не давала воздушным потокам утихнуть. Однако и Наруки, и Шарнид свою часть плана явно выполнили. А к тому времени, как Лейфон пустит кэй, уляжется, наверное, и буря.

— Лучше особо не напрягайся, — посоветовал он рычащему, пытающемуся подняться Дину. — Перенапряжение повредит кэй-артерию.

Артерия продолжала выдавать аномальные пульсации под действием напитка. Дин пытался ещё больше её напрячь. Но это всё равно, что сильным напором воды сносить плотину, перекрывающую канал — рухнет не только плотина, но и сам канал.

— Тебе не понять, — произнёс побагровевший от натуги Дин, пытаясь заставить слушаться непослушное тело. — Тебе, мерзавцу, не понять этого чувства, когда способностей не хватает, а сделать что-то надо.

Лейфон нахмурился, услышав столь резкое обвинение.

— В моей жизни тоже не всё шло гладко. Я здесь, потому что не справился.

— ...

— Сила не решает всех проблем. Не решила моих, и потому я здесь. Не решила твоих. Ты выбрал наихудшее решение. Так что, с учётом обстоятельств, тебя ждёт не самая худшая участь.

— Кто решил?

— Что?

— Кто решил мою участь? Шарнид? Нина Анток? Президент? Не позволю окружающим выбирать мне участь. Не настолько я слаб...

Лейфон почувствовал бурление воздуха и настороженно поднял катану. Воздушные потоки снова разбушевались. Это Дин сосредоточил свою силу в кэй-артерии? Нет... Кэй из артерии в самом деле хлестала. Но настолько разогнать воздух она не могла. Казалось, само небо сейчас обрушится.

А главное, неприятное чувство было знакомым.

— Я всё делал для защиты города. Этот долг, естественное для военного чувство, вам, подлецам, не понять... — шептал Дин, пытаясь пустить кэй в конечности.

А потом заорал:

— И с чего вы взяли, что можете меня остановить?!

В ту же секунду Лейфон почувствовал, как воткнутые в Дина кэй-иглы разбились, и...

— Не может быть.

За его спиной Лейфон увидел золотого козла.

6. Безумный защитник

Она собиралась отказать. Зачем же взялась? Фелли в который раз себя об этом спрашивала. Хаиа подловил её на выходе из тренировочного комплекса, потом подошёл Кариан, и она тогда сказала себе, что даже слушать не будет его требований, которые он наверняка назовёт просьбой. А теперь сама помогает Хаиа, как просил Кариан.

Зачем? Любого, кто задал бы этот вопрос, она одарила бы ледяным взглядом. Особенно Лейфона. Впрочем, бывает ли у неё другой взгляд? Но Лейфон не спрашивал. Они с Хаиа готовы были броситься друг на друга, и у Лейфона, судя по его виду, какая-то проблема, так что ему, наверное, не до того.

Ничего не поделаешь. Так она себе говорила, но всё равно злилась. У Лейфона проблема. Это стало ясно, когда он проявил нежелание взять катану. Проблема не исходит от Шарнида или десятого взвода. Но для того, чтобы решить их проблему, пришлось взять в руки катану. Похоже, катана для Лейфона что-то означает. Он сложный человек. Кажется простодушным, но несёт бремя сложного прошлого. Прошлое Обладателя Небесного Клинка скрывало множество разных проблем.

Вправе ли она требовать, чтобы такой человек обратил на неё внимание? Она хочет, чтобы обратил. Именно он. И, кажется, хочет, чтобы он узнал в ней кого-то, кроме психокинетика. И сама хочет его узнать. Потому что даже брату, Кариану, она интересна лишь как психокинетик.

Да, это из-за Лейфона... она согласилась помочь Хаиа с его просьбой. Не потому, что он родом из Грендана.

"Он принесёт беду сильному человеку, ага". Хаиа говорил о таинственном существе, которое Фелли обнаружила, а Лейфон встретил в разрушенном городе. В дальнейшем Хаиа называл его просто Свергнутым. Он действительно что-то скрывал, но подробнее рассказывать не стал, да Фелли и знать не хотела. Для неё сильным был Лейфон. Впрочем, любой, кто его знает, подумает так же. Поэтому она хотела отдать Свергнутого Хаиа. Если он хочет забрать существо в Грендан, пусть забирает. Она не знала, выгодно это Целни или нет. Ей не было дела до расчётов Кариана.

Если она что-то обнаружит, сообщит Хаиа. Это всё, что от неё требуется. Она сама не знает, когда это случится. Просто Свергнутый чувствует бой. Хаиа сказал, что в бою взводов, возможно, что-нибудь произойдёт. Но почему именно сейчас...

Бой уже закончился. Нина не сделала ни шагу. Наруки нейтрализовала психокинетика, Лейфон вышиб Дина, командира десятого взвода. В схватке Шарнида с Дальшеной победителя не выявлялось, но с поражением Дина бой стал бессмысленным. Сам бой взводов на этом закончился. Дин не будет участвовать в военном турнире, десятый взвод распустят, и над неприятной историей запрещённого напитка в десятом взводе опустится занавес.

Точнее, должен был опуститься...

— Не может быть... — потрясённо воскликнула Фелли, обнаружив возле Дина всё тот же таинственный контакт.

При этом она машинально отправила информацию о находке Хаиа через выделенный ему терминал. Действие не было сознательным. Пользующийся своей способностью психокинетик вынужден перерабатывать огромное количество информации единовременно, поэтому многое происходит на рефлексах, независимо от воли. Как, например, сейчас.

Она тут же испугалась за Лейфона... но контакт отступил от него. Будто хотел соединиться с Дином.

В голове у Фелли что-то щёлкнуло. Наличие большого количества разнообразной информации позволило ускорить анализ и сложить единую картину. Хаиа сказал не всё. Что, если он не договорил и саму фразу "принесёт беду сильному человеку"? И что, если под силой подразумевается не физическая сила... а сила духа? Точнее — сила воли, упорство? В таком случае речь не о Лейфоне. У него хватает духа выйти против гряземонстра, но сегодня у него не было направленной воли, негде было применить всю свою силу, не было осознания цели. Знал ли Хаиа, что Свергнутый не принесёт беду — неизвестно, кстати, какую — Лейфону? А что, если... Хаиа использует бой в своих интересах? Он проник в Целни, используя каналы поставки запрещённого напитка. Знал, что есть употребляющие напиток военные. И, быть может, отлично знал, что один из таких военных — Дин. Школьный город пойдёт на всё, чтобы избежать скандала — поскольку входит в большую организацию взаимопомощи, Союз Школьных Городов. Напиток сделает военного сильнее, и для того, чтобы с ним справиться, понадобится кто-то по-настоящему сильный. Если учесть, что о присутствии Лейфона в Целни известно, предугадать его появление становится несложно. И наконец, когда он не ответил на вопрос Кариана, Хаиа загнал Лейфона в угол упоминанием приёма Сайхарденов.

— Ты нас обманул, — вырвалось у неё.

Психокинез услужливо донёс сказанное до Хаиа. Он рассмеялся.

— И не думал даже, ага. Просто позволил вам создать ситуацию, когда ему будет легче выйти, ага, — раздражающе лениво протянул он. — Ну, забираем, как договаривались, ага.

В ту же секунду Фелли обнаружила, что на боевой площадке появилось множество контактов.

* * *

Просто не верилось, что оно появилось именно сейчас.

Быть может, он встретится с этим таинственным существом когда-нибудь, позже. Так казалось Лейфону, когда Хаиа раскрыл свои планы. Но Лейфон не думал, что встреча произойдёт так скоро. К тому же оно что-то сделало с Дином.

— Что ты задумал?

Как только Запечатывающие Иглы сломались, Лейфон разорвал дистанцию с Дином. Вокруг него плескалось пугающее количество кэй. Слишком много даже для напитка — стимулятора кэй-артерии. Способностей Дина на такое не хватило бы даже близко. Подобный подвиг должен был тут же его искалечить, но на лице его, напротив, появились признаки жизни.

Козёл на заданный вопрос не ответил. Лейфона, как и при прошлой встрече, охватило чувство неопределённости, словно козёл здесь и не здесь одновременно — но на этот раз чувство было ещё более расплывчатым.

Свергнутый... кажется. Лейфон вспомнил слова Хаиа. Но термин был незнакомым. Хаиа говорил, что привезёт Свергнутого в Грендан. Лейфон не понимал, почему ради этого Салинванские Наёмники готовы даже на договор по защите Целни.

— Что ты задумал? — повторил он.

— ...

— Кх!

Козёл молчал.

Двинулся Дин. Все лежащие на земле тросы разом взвились и бросились к Лейфону. Атака была внезапной, но он успел среагировать. Впрочем, опасности бы вообще не было, если бы тросы направлялись только пальцами и кистями. Предыдущие атаки Дина так и выполнялись. Но не эта. Он ввёл кэй в тросы и управлял кэй-потоками словно собственными мышцами, что позволяло выполнять сложные манипуляции. Так Лейфон работал со стальными нитями. Благодаря этому он мог предвидеть движения и уклоняться, но по спине пробежал холодок. Дин явно демонстрировал навыки, которыми не владел прежде.

Объяснений тому быть не могло. Вряд ли он скрывал свою силу. Иначе не стал бы прибегать к помощи напитка.

— Лейтон... Что это?

Наруки. Услышав её растерянный голос, Лейфон тут же сменил курс и бросился прямо к ней.

— Кх!

Трос царапнул щёку. Прорвал кожу и задел плоть — но Лейфон, не обращая внимания, встал перед Наруки, отбил катаной летящие в него тросы, сгрёб девушку и отступил, уходя в отрыв.

— Ч-что, что... — запаниковала не успевшая ничего понять Наруки, но увидела кровь на его щеке и осеклась.

— Сам не пойму...

— Что это?

Похоже, она тоже увидела козла. Теперь было ясно, что он, вопреки опасениям Фелли, не галлюцинация. Всё-таки это Свергнутый. Безумный электронный дух города, как и говорил Хаиа. А значит, это Свергнутый что-то сделал с Дином.

Тот самый золотой козёл. Он стоял за спиной Дина, голову зверя венчали толстые изогнутые рога, а в глазах, похожих на человеческие, ничего не отражалось. Контролирует Дина?

Закрыв собой Наруки, Лейфон, не забывая отбивать атакующие со всех сторон тросы, наблюдал за Дином и козлом. Дин извергал и выплёскивал на землю огромное количество кэй. Вид у него был энергичный, но глаза пустые. Словно из них смотрел сам козёл. Дин явно под его контролем. В таком случае...

Зарубить козла. Так решил Лейфон. Гнетущего чувства, которое обездвижило его тогда, сейчас не было. Сейчас он сможет. Почему? Потому что сменил меч на катану? Он не собирался переоценивать свои силы, но чувствовал, что уверенность в себе пойдёт сейчас на пользу. Он не ставил себе цели спасти Дина, но и убивать его не собирался.

Зарубить. Лейфон уже двинулся, когда...

— Добыча наша, ага, — остановил его ленивый голос.

Лейфон тут же почувствовал, как вокруг появились люди. Видимо, они скрыли своё присутствие кэй-глушением и подошли под прикрытием песчаной завесы.

— Хаиа!

— Мы заберём Свергнутого. Как договаривались, ага.

Со всех сторон тут же полетело множество цепей. Дин взлетел, спасаясь от них. Но вынырнувший из песчаного облака Хаиа тут же догнал его и одним ударом отправил на землю. Управляемые с помощью кэй цепи сразу же крепко связали упавшего Дина. На стоявшего за спиной Дина козла внимания не обращали.

— Что это значит?

Лейфон, не ослабляя бдительности, смотрел на людей Хаиа. Множество незнакомых мужчин с цепями окружили Дина. Скорее всего, это подчинённые Хаиа из Салинванских Наёмников, но когда они успели проникнуть в Целни? Хотя нет, им незачем проникать. Наверняка Кариан дал разрешение и разместил их в гостинице. А уж добраться сюда от гостиницы закалённым в боях военным труда не составило.

— А то и значит, Свергнутого ловим, ага.

— Так вот же он, — повернулся к золотому козлу Лейфон.

Козёл не двигался, не обращая на присутствующих никакого внимания.

— Этого даже мне не поймать, ага. Да что там, даже Лейфону-куну, бывшему Обладателю. Да это не под силу даже Её Величеству, ага.

— Как это?

— А вот если найден носитель — другой разговор, ага. Если захватить носителя, Свергнутый беспомощен. Как был беспомощен, когда гряземонстры разносили город, ага.

— О чём он? — спросила Наруки, но Лейфон не знал, что ответить.

Хаиа на неё тоже не смотрел.

— Повезло в школьный город приехать, ага, — продолжил он. — Кругом одни идиоты, с волей, но без силы. Просто сказка — лучшие приманки для Свергнутого в неисчерпаемом количестве. Ведь к нам он так просто, скажем честно, и близко не подошёл бы, ага.

— Что с ним будет в Грендане?

— А это Лейфона-куна, который не может вернуться в Грендан, не касается, ага, — торжествующе рассмеялся Хаиа, но Лейфон обнаружил, что слушает его спокойно — кровь не бросается в голову, как прежде.

Наверное, в этом тоже заслуга взятой после длительного перерыва катаны. Но что делать дальше, он решить не мог.

— Ладно, дам подсказку, ага. Почему Грендан ходит по плохим районам? Разгадка кроется в ответе на этот вопрос, ага.

— Почему...

Грендан выбирает опасные места. Это замечено давно. Но для выросшего там Лейфона это казалось естественным. Благодаря обитанию в столь необычных районах и появились Обладатели. Что тоже казалось естественным. Происходящее не казалось странным до приезда в Целни. Есть причина, по которой Грендан там ходит? О ней Лейфон тоже не задумывался.

— Так, забираем, ага, — закончил разговор Хаиа.

Лейфон не двинулся с места. Хаиа сразу уведомил Кариана, что они схватят Свергнутого и увезут в Грендан. Сообщил ли Хаиа, как будет ловить Свергнутого, Лейфон не знал. А Хаиа собирается везти Свергнутого вместе с Дином. Дал ли Кариан добро? Лейфон не знал, а от этого зависело, надо ли вмешаться.

Он почувствовал, как сзади кто-то приближается.

— Стойте, — крикнула прибежавшая Нина. — Мы не позволим увезти Дина Ди.

— Ха, стану я слушать какую-то студентку, ага.

— Мерзавцы... Что вы сделаете с Дином в Грендане?

— Как получится, — чуть заметно улыбнулся Хаиа, отвечая на уже дважды заданный вопрос.

— Дин поступил неправильно. Но он всё равно наш школьный товарищ. И я вам не позволю решать его судьбу.

По обмотанному цепями Дину было ясно, что в пункте назначения на хорошее обращение рассчитывать не придётся.

— Отпустите Дина Ди, — потребовала она, поднимая хлысты.

— Беда новичков в том, что они только языком хорошо владеют, ага, — заметил Хаиа, хотя по возрасту вряд ли сильно отличался от Лейфона и Нины. — А если не отпущу? На конфликт пойдёшь? С нами? С настоящими военными, которые здесь собрались? Нас сорок три, считая тех, кто ждёт в гостинице. Желаешь стать врагом Салинванских Наёмников?

Наёмников, повидавших множество боёв с гряземонстрами и не меньше конфликтов между людьми. По численности они сильно уступали военным Целни, но разница в навыках была как между небом и землёй. И что хуже всего, военные Целни не готовы. К внезапному удару уязвим каждый. Даже военный. К тому же боевой опыт студентов военного факультета Целни — это совсем не то. Если грамотные военные застигнут их врасплох, то просто перебьют. Люди Хаиа могут просто воспользоваться паникой и спокойно покинуть Целни. У них и хоробус свой. Остановить их будет некому.

Хаиа явно наслаждался чувством собственной неуязвимости.

— Не увлекайся, — тихо сказал Лейфон, возвращая на портупею свёрнутый лёгкий адамантовый дайт.

— Ты что-то сказал, бывший Обладатель?

Лейфон не отреагировал на скрытую насмешку. Рядом стояла Нина. Она приняла решение и объявила Хаиа войну, и теперь Лейфон знал, что делает.

— Я сражусь с вами. С сорока тремя Салинванскими Наёмниками. Вас как раз хватит, чтобы освежить навыки, — произнёс он, выбрав наиболее подобающие Обладателю слова.

Впрочем, он не считал, что с наёмниками так просто справиться. Но не станут сорок три человека сосредотачиваться на одном Лейфоне — а если стали бы, то даже ему пришлось бы нелегко.

И всё же он продолжал:

— Посмотрим же, каких бойцов готовят в тепличных условиях за пределами Грендана.

Хаиа сохранял спокойствие. Но не его люди. Они молчали, но в их рядах почувствовалось некоторое беспокойство.

— Лейтон... — сдавленно прошептала стоявшая рядом Наруки, а Нина просто окаменела.

В наступившей тишине Лейфона сверлило множество враждебных взглядов. Он сумел их разозлить. И вероятность того, что опасность затронет Нину или Наруки, немного уменьшилась. Надо её ещё уменьшить...

Он снял дайт с портупеи. Не лёгкий адамантовый. Сапфировый. Тот самый дайт, который ещё недавно сломал стоящий здесь Хаиа, сделан заново в точно таком же виде. Оружие и в руку легло точно так же. После катаны, правда, было немного непривычно, словно равновесие потерял. Но сейчас ему нужно выйти из равновесия. Это поможет вспомнить себя в роли Обладателя — но есть и другая причина.

Улыбка с лица Хаиа исчезла — как и рассчитывал Лейфон.

— В высокомерии тебе не откажешь, ага.

Чувствовалось, что людей, подобных отказавшемуся сейчас от катаны Лейфону, Хаиа знает — и очень не любит. Иначе не поддался бы на подначивание. И Лейфон у него на глазах сменил катану на меч. С таким же успехом можно было заявить, что ради него даже катану доставать не стоит.

Хаиа в юном возрасте стал предводителем Салинванских Наёмников. А значит, в чём-то он похож на Лейфона, ставшего в десять лет Обладателем Небесного Клинка. Ты в положении, не соответствующем возрасту, сталкиваешься, естественно, с презрением и завистью, а столкнувшись, не удовлетворишься, пока не продемонстрируешь свою силу — сверх необходимого, потому что того требует гордость. Когда тебе выказывают презрение, ты этого так не оставишь. Лейфон знал, потому что был таким же. На военном факультете ему довелось столкнуться с тремя сэмпаями, и гренданские привычки взяли своё. И вряд ли он от них избавился. Лейфон полагал, что сказанное относится и к Хаиа — и расчёт, по-видимому, оправдался.

— Отлично, наваляю тебе — глядишь, и Небесный Клинок в Грендане отдадут, после тебя оставшийся, ага.

Хаиа снял дайт с портупеи. Железный дайт тут же принял форму катаны. Лейфон, не поднимая меча, шагнул вперёд.

— Остановись, Лейтон, — крикнула Наруки, едва не срываясь на визг. — Про Салинванских Наёмников даже я слышала, в них берут самых доблестных бойцов. Не сходи с ума. Остановись.

Она явно думала, что Лейфон погибнет. В её голосе слышался ужас.

Сделав вид, что не слышал, Лейфон отошёл от неё и встал напротив Хаиа, на расстоянии. Меч в расслабленной руке смотрел острием в землю, словно Лейфон собирался им что-то писать.

— Давай, — сказал он, и Хаиа неспешно занёс катану в позицию хассо [1].

— Лейтон...

Наруки бросилась остановить Лейфона, но Нина её удержала.

— Стой, он разберётся.

— Что ты несёшь?! — вскричала раскрасневшаяся Наруки.

— За него не волнуйся, — повторила Нина.

— Лейтон, может, и сильный, но против него Салинванские Наёмники. Ему не победить.

Наруки не доводилось лично убеждаться в силе Наёмников. Но это сильные бойцы, объехавшие множество городов, побывавшие в боях. Она понимала, что этот не тот противник, с которым может скрестить оружие студент-военный.

— Не волнуйся. Доверься Лейфону.

Можно объяснить, что в Грендане он был Обладателем Небесного Клинка... но Наруки не поймёт. Титул Обладателя слабо известен в других городах. Почётные должности и звания для сильных военных есть в любом городе. "Обладатель" был просто одним из них. Наёмники известнее, одно название вселило в Наруки ужас. Остаётся лишь удерживать её и показать исход.

Однако... этого, похоже, недостаточно. Лейфон, в сущности, просто выиграл время. Умело спровоцировал Хаиа и задержал присутствующих наёмников. А задача Нины, которую она обязана выполнить — найти способ освободить Дина.

Что делать? Внимание присутствующих сосредоточено на противостоянии Лейфона и Хаиа, но про захваченного Дина тоже не забывают. Он связан так, что не может пошевелиться, цепи натянуты до предела, никаких послаблений.

За его спиной стоит величественный золотой зверь. Это и есть Свергнутый? Таинственное нечто, увиденное Лейфоном в разрушенном городе. За зверем пришли Хаиа и его люди. Что будет, когда Свергнутого схватят и доставят в Грендан? Нина не знала — хотят увезти, пускай увозят. Но без Дина.

— Фелли, — тихо позвала она.

— Что? — тут же отозвалась Фелли из терминала.

— Есть связь с президентом?

— Возможно.

Дела с отрядом Хаиа вёл Кариан.

— Соедини, — попросила Нина.

— Я в курсе произошедшего, — немедленно донёсся из терминала голос Кариана.

— Вы предвидели такой ход событий?

— Он отказался предоставлять по Свергнутому больше информации, чем требовалось. Как именно его будут захватывать, не говорил.

А ты повёлся, сердито подумала Нина. Но промолчала. Привлекать внимание наёмников нельзя.

— Они показали свою истинную сущность, — чётким голосом продолжил Кариан. — Устроили свару в школьном городе. Похоже, этот Свергнутый настолько им нужен, что они готовы поссориться с Союзом Школьных Городов. Это мы поняли. И нам, похоже, с ними не справиться. Хотелось бы сказать, что пусть забирают, раз так хочется, но позволить забрать Дина мы не можем.

Он согласен с Ниной.

— И что же делать?

Проблема была одна — как разрешить конфликт?

— Проблема в нём. Нельзя ли как-то отделить Свергнутого? Это решило бы вопрос наилучшим образом.

— Но мы даже не знаем, почему он выбрал Дина...

— Я знаю, — спокойно заметила Фелли.

— Что?

— Хаиа сам сказал.

"Кругом одни идиоты, с волей, но без силы", — сказал он, когда схватили Дина.

— Критерием выбора для Свергнутого является сила воли, так? Воля взбесившегося духа города — защищать город, и ему нужен кто-то со схожими стремлениями, верно?

— Выходит... он вселился в Дина, потому что тот хотел защитить город?

Но почему в такой ситуации выбран Дин? Нина хочет того же. Наверное, даже Кариан. Так почему Дин?

— Не потому ли, что он оказался на грани? Он был побеждён Лейфоном, и весь разум Дина в этот момент охватило осознание долга, обязанности защитить город. Это осознание жило в нём и раньше, но быть может, дело в том, что в ту минуту оно стало сильнее всего?

Кариан задумчиво хмыкнул, обдумывая объяснение Фелли.

— Город этого духа разрушили гряземонстры... так? Можно предположить, что он проникся сочувствием к Дину, теряющему способность выполнять свой долг.

— Так что же, выходит, в нынешнем состоянии мы Свергнутого из Дина не извлечём?

Нина не считала, что уступает ему по силе воли. Но Дина со Свергнутым объединяла горечь поражения, и эту связь Нине не под силу разорвать.

— Тогда остаётся лишь сломать волю Дина ещё раз, — холодно произнёс Кариан. — Его разум, одержимый защитой города, приютил Свергнутого. Значит, надо снова лишить Дина долга. Иными словами, чтобы он бросил своё обязательство.

— Но как...

— С этим мы разберёмся, если позволите, — присоединился к разговору новый голос.

— Шарнид?

Шарнид с Дальшеной оказались совсем рядом, но голос доносился из терминала. Они подошли тихо, чтобы не спровоцировать наёмников.

— А есть способ? — спросила Нина.

— Не узнаем, пока не попробуем, — пожал плечами Шарнид.

Он был ранен. Дальшена выглядела невредимой, хотя доспехи покрыты песком. По-видимому, победительницей из их боя вышла Дальшена.

Она смотрела на Дина. Связанный цепями, он, похоже, был в сознании, но не принимал ни малейших попыток освободиться, Дальшена смотрела на него, а Нина на лицо Дальшены — и Нина почувствовала щемящую боль в груди. Глаза Дина, казалось, превратились в светящиеся таинственным светом зеркала — он смотрел в землю.

Видеть лицо Дальшены было тяжело.

— Справитесь?

Они приняли решение изничтожить на корню само стремление Дина. Лишить человека единственного стремления, которым он живёт — всё равно что убить. Под силу ли это двум людям, которые так хорошо его знают?

— Другого выхода нет, — ответил Шарнид.

Он изобразил усмешку, но из глаз его смотрела зияющая пустота.

Нина повернулась к Дальшене.

— Справимся, — тихо заключила Дальшена, и больше уже ничего не говорила.

* * *

Лейфон и Хаиа сверлили друг друга взглядами, но не двигались с места. Их разделяла дистанция в десять шагов. Внутренняя кэй позволила бы преодолеть её одним прыжком, но ни тот, ни другой не шевелились.

Всё решит один удар. Они оба это понимали. Лейфон задумал так с самого начала, Хаиа отреагировал соответственно. Впрочем, если противник задумал вложить всё в один удар, а ты, погорячившись, бросишься к нему в попытке завязать ближний бой, то даже при менее умелом противнике такое безрассудство может кончиться весьма плачевно. У Хаиа, фактически, не было выбора.

Сам воздух застыл между ними. Лейфону нужна была напряжённость — не только чтобы выиграть время, но и чтобы отпугнуть стоящих сзади наёмников. Обычные схватки военных проходят быстро и яростно, а это противостояние требует наблюдения за противником и выжидания подходящего момента. Надо выиграть время, чтобы Нина и остальные могли спасти Дина. И пока что всё идёт по плану. А дальше...

Победить Хаиа. Иначе моральный дух наёмников поднимется, а Дина заберут. Но главное — Лейфон хотел победить. Именно победить. Чтобы стать Обладателем, он прошёл множество боёв — но такого желания не возникало. Не выиграть бой, а победить конкретного противника. Что это — ненависть? Он стал спокойно изучать собственное чувство. Характер Хаиа приятным не назовёшь при всём желании. Его вызывающие слова просто пропитаны ядом.

— Зачем ты убрал катану? — заговорил он вдруг.

На самом деле шла безмолвная битва. Хаиа стоял в позиции хассо, Лейфон — с опущенным мечом, каждый следил за слегка меняющимся напряжением мышц и кэй-потоком другого, высчитывал по ним будущую атаку и готовил траекторию атаки встречной. Противник в свою очередь реагировал и менял свой метод атаки. Цикл повторялся снова и снова.

И Хаиа заговорил.

Он свободно владел стилем Сайхарденов. Ещё одна причина неприязни Лейфона. Сам он от этого стиля с тяжёлым сердцем отказался, и теперь неприятно было видеть того, кто этим стилем владел. Хаиа всё понимал и специально провоцировал Лейфона фамилией Сайхардена.

— Катана — твоя специальность, ага. Зачем же ты её отбросил?

— Такова цена, — тихо сказал Лейфон, вспоминая, как получил Небесный Клинок и как техник спросил его, какую форму придать Клинку.

Тогда Лейфона тоже спросили "зачем". Он был совсем мальчишкой, и, не отвечая, просто настоял на своём — а сейчас ответил.

— Разве можно предать и ничего не лишиться?

Лейфон тогда понимал, что то, чем он собирался заняться, в глазах приёмного отца, поборника непогрешимости военных, будет выглядеть как предательство. Впрочем, это он вырастил Лейфона, и тот сам считал, что делом займётся грязным. Но счёл, что выбора у него нет, и принял участие в подпольных боях. В понимании того, что есть грязь и что есть справедливость, они с отцом были вроде бы схожи — но, как теперь думал Лейфон, отличались. Именно из-за этого отличия он тогда почувствовал, что совершает предательство.

— Так не бывает.

— Ты дурак, — бросил Хаиа. — Разве можно не пользоваться наилучшим оружием, когда на кону вопрос собственного выживания, ага? Слова глупца, недооценившего бой, ага.

Лейфон знал, что в его словах есть доля истины.

Но покачал головой.

— Я так действую, потому что решил так действовать. Это называется убеждения.

Он вдруг подумал о связанном Дине за своей спиной. Дин решил защищать город, но разочарование нехваткой собственных сил толкнуло его к запрещённому напитку. С точки зрения Хаиа это правильно. Но Дальшену Дин к напитку не подпустил. Хотя, прими она напиток, десятый взвод стал бы ещё сильнее. Нелогично. Нелогично, но Дин действовал так. Наверное, это решение было для него естественным — часть его убеждений.

— Когда не за кого сражаться — этого не понять.

— Это точно, ага.

Хаиа замолчал. Лейфон тоже отбросил посторонние мысли и сосредоточился на мече. Каждый мысленно рисовал в воздухе между ними воображаемые стычки приёмов меча и катаны. Никто не двигался, но на деле исход боя решался сейчас. Пока что преимущество не у Лейфона.

Его победу воспримут как должное, он обязан победить. В противном случае моральный дух наёмников не упадёт, и более того, они увидят, на что способен их предводитель. Они действуют в разных городах, но большинство родом из Грендана. И наверняка знают про Обладателей. Победа Лейфона сама собой разумеется. Если внезапно победа достанется Хаиа, ему это будет роскошный подарок.

Беда в том, что он не так уж и слаб. Им уже доводилось скрестить оружие, и Лейфон не исключал, что Хаиа способен стать Обладателем. Даже доведись им таким же образом драться на катанах, Лейфон не рискнул бы предположить, кто выйдет победителем.

Он напряжённо проигрывал в голове различные варианты атак. Хаиа же демонстрировал соответствующую реакцию на поведение кэй Лейфона.

Не пробиться. Стоило ему так подумать, как появился шанс. Он почувствовал какое-то резкое движение сзади. Двое. Промчались за его спиной по направлению к Дину. И Хаиа на мгновение перевёл взгляд на них. Наёмники тоже заметили, и Лейфон, чтобы отвлечь их внимание, бросился вперёд.

Хаиа двинулся почти одновременно с ним. Его скорость ещё позволяла наверстать запоздание. Однако...

Когда они оказались так близко, что можно было почувствовать дыхание друг друга, меч и катана нанесли свои удары. Хаиа ударил сверху вниз. Лейфон — снизу наискосок. Брызнули искры, высокая скорость разгона протащила каждого дальше так, что он оказался на прежней позиции противника.

Лейфон медленно опустил меч. На правой стороне лица появилось множество порезов, обильно потекла кровь. Окровавленный, он взглядом удержал наёмников на месте, а за его спиной простонал Хаиа.

— Блин...

Меч Лейфона оказался быстрее. Хаиа мгновенно изменил траекторию, чтобы отбить меч и нарушить линию удара. Но стоило катане коснуться меча, как она на глазах рассыпалась. Внешняя кэй, Гниение. Разрушающий оружие приём, который Хаиа применил в первой схватке. Раны на щеке Лейфона появились от осколков разбитого дайта. Меч разбил вставшую на его пути катану и врезался в тело Хаиа.

Он рухнул на землю.

— Блин...

Он был жив. Благодаря предохраняющим настройкам меча Лейфона лезвие было тупым. Меч не резал. Однако он явно сломал рёбра и повредил внутренности.

Хаиа кашлянул кровью и потерял сознание, а стоявший за ним Лейфон продолжал отпугивать наёмников своим видом.

* * *

Шарнид бежал, глядя в спину бегущей впереди Дальшены.

Надо лишь сказать пару слов Дину. Ради этого всё и затеяли.

Он сам не знает, чего хочет. Так считал Шарнид. Дин вступил вместе с ними во взвод, чтобы исполнить её волю. Унаследовать волю той, что плакала, оказавшись не в силах помочь любимому городу. И конечно же, это желание не было его собственным. Он лишь хотел исполнить желание возлюбленной. И даже Шарнид не знал, с каких пор Дин стал считать стремление защитить город собственным стремлением. Знает ли Дальшена? Вряд ли, она не хотела знать его истинных чувств. С каких же пор? Ещё когда с ними был Шарнид? Или когда он уже ушёл? Дин за всё берётся всерьёз. И конечно же, он заставил себя поверить. Настолько, что даже принял этого жуткого Свергнутого.

Но Дина надо остановить. Он пошёл по неверному пути. Его надо вытащить.

Шарнид продолжал бежать, но по спине пробежал неприятный холодок.

— Шена! — вскричал он и прыгнул в сторону.

Острый сгусток внешней кэй воткнулся туда, где только что был Шарнид, и взорвался. Кэй в форме стрелы. Шарнид не знал, что Хаиа приказал Мюнфе стоять на страже и стрелять в любого, кто приблизится к Дину.

Стрелок. Где? Шарнид огляделся. Дальшена продолжала бежать, не оборачиваясь. Он снял дайт с портупеи и восстановил. Снайперская винтовка из лития. Всё как прежде. Они с Дином устраняют всех, кто мешает продвижению Дальшены.

После второго выстрела Шарнид примерно понял расположение противника. Тут же поступила информация и от Фелли. Внутренняя кэй усилила зрение и позволила обнаружить Мюнфу.

Она уже готовила третий выстрел. Но смотрела не на него. Шарнид замер. Выходит, следующая цель...

— Шена! — снова крикнул он и нажал на спуск.

Мюнфа тоже спустила тетиву, отправляя стрелу в полёт. Шарнид со стоном вскочил — убедиться в попадании он уже не успевал.

Прежде Дальшену прикрывали и Шарнид, и Дин. Когда не справлялся Шарнид, прикрывал Дин, когда не справлялся Дин — Шарнид. А сейчас за её спиной лишь Шарнид.

— Да.

Не успеет. Он бросился закрыть собой линию огня.

В те дни счастьем для него было прикрывать спину Дальшены. Им с Дином казалось, что впереди, там, куда она бежит, что-то есть — не какой-то дурацкий флаг, а что-то особенное. Шарнид видел там любовь, Дин — исполнение своей клятвы. Поэтому они оба так оберегали Дальшену.

Она заметила нечистоплотность Дина, но оказалась бессильна, и Шарнид не мог смеяться над её бессилием. Что бы она сделала, получив доказательства? Она изображала некое подобие расследования, но смешон был сам Шарнид, следивший за ней каждую ночь, обеспокоенный судьбой взвода, из которого ушёл.

Но именно поэтому... Как Дин, связавшись с запрещённым напитком, отказался втягивать Дальшену, так и Шарнид теперь должен оберегать её от ранений — такова его задача.

— Давай же! — крикнул он себе, но двигался слишком медленно.

Перед глазами промелькнула тень.

— Нина!

Обогнав Шарнида, она встала за спиной Дальшены, на пути стрелы. Стрела сконцентрированной внешней кэй вошла Нине в грудь. Взрыв скрыл её из виду.

Шарнид охнул... и тут же облегчённо выдохнул. Внутренняя кэй, кэй-блок. Облако пыли осело, и он снова увидел Нину.

Верно.

Фелли сообщила, что Мюнфа вышиблена, и Шарнид опустился на землю. Обессиленный, он смотрел вслед Дальшене. Он своё дело сделал.

У него же теперь всё по-другому. Семнадцатый взвод — вот теперь его место. И как ни крути, это его собственный выбор. Как прежде больше не будет.

Подойдя к Дину, Дальшена ощутила давящее присутствие золотого козла у него за спиной. Спокойное животное с густой шерстью и толстыми изогнутыми рогами излучало сковывающее величие.

И ещё от него исходило гнетущее чувство нереальности. Наверное, в другое время Дальшена инстинктивно упала бы на колени.

Но это оно так поступило с Дином. Мысль дала ей силы выдержать взгляд козла, и она, подойдя к связанному Дину, опустилась перед ним на колени.

— Дин, — позвала Дальшена.

Она вздрогнула, увидев его глаза — пустые, светящиеся зеркала. И тошнотворную кэй вокруг. Это всё тот же Дин, которого она знала, и в то же время есть в нём что-то чужое. Дело в запрещённом напитке? Нет, тогда она бы почувствовала раньше.

— Дин, — снова позвала она.

Голова Дина чуть шевельнулась, он поднял взгляд на Дальшену. В глазах по-прежнему не отражалось никаких чувств. Но он отозвался на голос. Он слышал.

— Дин...

Тогда надо до него достучаться. Чтобы спасти его, чтобы всё закончить.

— Дин... Всё кончено.

Пока что он не реагировал. В безжизненных глазах отражалась лишь Дальшена.

— Нам больше не нужно драться. Мы не одни. Есть люди, которые хотят того же, что и мы. Если довериться им, клятва не будет нарушена.

В памяти вдруг всплыли сцены из прошлого. Как они втроем впервые встретились, как всю ночь напролёт разрабатывали планы, как вступали в десятый взвод, как получали награды за первый выигранный бой. Прекрасные времена. Они думали, что так будет всегда...

— Ты молодец. Достаточно.

К горлу подступил ком, губы задрожали. Из глаз потекли слёзы, отказываясь останавливаться.

— Дин... — ещё раз позвала Дальшена. — Я любила тебя.

Сражаться втроём, ради города. В день, когда они принесли эту клятву, Дальшена похоронила свои чувства. Она понимала, что её чувства помешали бы выполнить клятву, ведь Дин так и не забыл уже окончившую школу сэмпай. Когда Шарнид ушёл, клятву надо было спасать, и она зарыла свои чувства ещё глубже.

А теперь выпустила.

— Я любила тебя. А теперь прощай, — промолвила она дрожащими губами.

Из глаза Дина вытекла слеза.

Золотой козёл беззвучно исчез.

Примечания

1. Хассо — стойка, при которой меч поднят и находится с правой стороны головы. Эта стойка — воздерживающаяся. Приняв ее, обычно наблюдают за действиями противника.

Эпилог

На следующих после встречи с королевой выходных Делк взял Лирин с собой на кладбище. Здесь была могила, в которую Делк положил полученные от Альмонис вещи боевого брата.

Рюхо Гадзю. Надпись на надгробии не всколыхнула в Лирин никаких чувств. Незнакомый человек. Не то чтобы ей не было дела до незнакомцев, но Лирин вспомнила, какую жизнь он вёл, вспомнила слова королевы Альмонис — и отказалась о нём думать.

Тем, кто наследует стиль Сайхарденов, суждено уходить из города. Так сказала Альмонис. Сказала, что относится это и к Лейфону, которого обучил Делк. Лирин хотела отвергнуть эти слова. Но перед ней могила брата Делка, человека, который сражался и погиб в далёких краях. Закрадывалась невыносимая мысль, что Альмонис права.

Молча стоя рядом с приёмным отцом, она дождалась, пока тот закончит свою долгую молитву, и вместе с ним покинула кладбище.

— Лирин.

Обратно она шла молча. Делк тоже был немногословен, и Лирин думала, что так, в тишине, они и дойдут до дома, в котором он временно проживал. Поэтому она немного удивилась, что Делк заговорил.

Он остановился и повернулся к ней. В его руке лежала завёрнутая в ткань деревянная коробочка. Он держал её с тех пор, как они пришли на кладбище. Лирин думала, что в ней что-то на память о Рюхо.

Но Делк протянул коробочку Лирин.

— Можешь передать Лейфону?

— Что?

Во врученной коробочке чувствовалась знакомая тяжесть. Да, очень похоже на дайт. У Лирин такого не было, она не военный, но отец и Лейфон — военные. И дайты не раз оказывались в её руках.

— Я приготовил её для Лейфона. Свидетельство того, что я передал ему все приёмы Сайхарденов, — прошептал Делк, глядя куда-то вдаль. — Он быстро научился всему, чему я мог его научить. Надо было тогда же и отдать, но я думал, пусть чуток подрастёт. А потом не сложилось.

Он грустно усмехнулся.

Сначала Лирин подумала, что речь об изгнании Лейфона из Грендана. Но сразу отбросила этот вариант. Отдать можно было и после того, как он стал Обладателем, но Делк не воспользовался возможностью.

Лейфон взял меч, вот почему. Лирин только сейчас поняла — могла бы не заметить вообще, однако, хоть и не изучала боевых искусств, выросла среди военных.

— Он сам отказался наследовать. Стал Обладателем и зазнался... подумал я, но был неправ. Он считает это расплатой за предательство.

Подпольные бои и то, чем они кончились... Сердце Лирин сжалось — она живо вспомнила, как лишь недавно столкнулась с человеком, связанным с прошлым Лейфона.

— Он за всё берётся всерьёз. Наверное, до сих пор моими приёмами не пользуется. Ему нужно прощение. Не чьё-то, а именно моё.

— Отец...

— Ты ведь с ним переписываешься. Знаешь, где он живёт. Передай. Можешь почтой, но можешь и поехать.

— А?

Встретиться с Лейфоном. Появился такой повод. На секунду она обрадовалась.

Но тут же мотнула головой.

— Не могу. Школа.

С учётом дороги из Грендана в Целни и обратно отгул придётся брать минимум на полгода. А при неудачном расположении городов пребывание во внешнем мире может затянуться до года или двух. Так долго пропускать школу нельзя. К тому же поездка потребует расходов.

— Нельзя так тратить деньги, оставленные Лейфоном, — добавила она, но Делк положил руку ей на голову. — Отец?

— Вы с Лейфоном на меня похожи. Слишком ответственные. Но никакая ответственность не стоит того, чтобы ломать себе жизнь.

— Но ведь...

— Я хотел уйти из города вместе с Рюхо, — сказал Делк, и она замолчала. — Но чувство ответственности не позволило. Мой учитель тогда умирал от раны, полученной в бою с гряземонстрами. Нужен был преемник, а стать им мог только я или Рюхо. Желание бросить всё и уехать из родного города эгоистично для взрослого военного. Рюхо поступил эгоистично, я не смог.

Делк задушил собственные желания и сделал как считал правильным. И хочет сказать, что они с Лейфоном, да и с Лирин, в этом похожи.

— Я не считаю, что сделал тогда неверный выбор. Нет выше чести для главы военного рода, чем воспитать такой талант, как Лейфона. И всё же... — задумался Делк и погладил Лирин по голове. — Не могу отделаться от мысли... Что было бы, если бы я забыл о долге и ответственности, уехал бы из города, как велело сердце? Не хочу, чтобы вас мучили такие сомнения.

— Отец...

— Не волнуйся о школе и расходах, это мелочи. Если хочется — езжай. Ты мучаешься, дожидаясь его здесь — не думаю, что это идёт тебе на пользу. Или перестань терзаться, или убедись своими глазами — решай сама, — заключил он, погладил лежащую в руке Лирин коробочку, повернулся и пошёл.

Делк не звал её за собой. Так он давал ей время подумать.

— Лейфон...

Они могут встретиться. Но... этого ли она сейчас хочет — покинуть город, поехать к нему?

Лирин застыла на месте, не в силах найти ответа — а в руке ощущалась тяжесть деревянной коробочки.

* * *

Когда песок осел, наёмников на площадке уже не было. Золотой козёл — Свергнутый — исчез. Им больше нечего здесь делать. Наёмники забрали оглушённого Хайа и быстро ушли.

Команда Нины молча смотрела им вслед. Останавливать наёмников смысла не было. Вопрос лишь в том, что они будут делать дальше. Но какой смысл сейчас им задаваться?

Конфликт с Салинванскими Наёмниками — вот к чему привело случайное появление в их городе заблудшего Свергнутого. Надеяться, что всё само собой утрясётся, нельзя, но и предпринять что-то прямо сейчас тоже невозможно.

Проблемы, кажется, растут как снежный ком, устало подумала Нина.

И всё же она верила, что решение найдётся — шаг за шагом. Не могла не верить. Верила, что есть способ спасти Целни, и надеялась лишь, чтобы он не оказался таким же губительным, как способ Дина. Это было главное её желание.

Песчаная завеса исчезла, и зрители смогли как следует рассмотреть происходящее. Сковывающих Дина цепей больше не было, все просто увидели его лежащим на земле. Бой кончился победой семнадцатого взвода. Исход всем очевиден. Взвыла финальная сирена, студентка-ведущая что-то прокричала. Шумели зрители, видимо, недовольные, что не видели ход боя.

— Лейфон! — закричал кто-то на фоне ревущей толпы.

Лейфон, не обращая на толпу внимания, убирал дайт на портупею, а к нему бежала миниатюрная девушка. Это была Фелли — серебристые волосы развевались на бегу. Нина смотрела на неё с удивлением. Похоже, маска равнодушия Фелли дала трещину.

— Что с тобой?

Она подбежала с аптечкой в руках и потянулась обработать рану, залившую кровью половину лица.

— Ничего страшного, — отшатнулся Лейфон, но Фелли насильно приложила к ране ватку с антисептиком.

Командир посмотрела на Фелли и сдавшегося на её милость Лейфона. Ну вот... От увиденного на сердце потяжелело, и Нина, проведя рукой по жёстким от попавшего в них песка волосам, подняла взгляд на небо.

Проблемы растут как снежный ком. И внутренние, и внешние. И её личные.

Она сжала кулаки, запрещая себе думать о том, что вызывает эту боль в груди.

66