Альпийское золото

— Маму они посмели... и папу. Никакой суд не понадобился. В заключении ты будешь беззащитен. Всем воинством мы не сможем оградить тебя от них. Тебе нельзя сдаваться.

— Но... что же делать? — Кайле растеряно отпрянул. Похоже, такие мысли не приходили ему в голову. Слишком взбудоражен, слишком испуган он был сейчас и не мог ясно думать. — Я не могу на Улле прятаться вечно: в конце концов меня найдут. Здесь нет места, куда бы Протекторат в итоге не добрался. Я знаю, о чём говорю, ведь я сам руковожу... руководил... — он запнулся.

— На Улле тебе нельзя оставаться, — согласно кивнул Рейн.

— Но я ведь не могу отсюда уйти — все врата... — Кайле потерянно замолчал.

— Туа, я знаю, что ты смотришь, — произнёс Рейн. Я-Туа никогда не могла понять как он меня определяет. Да мне, по правде говоря, это никогда и не было интересно — я воспринимала эту его особенность как должное (остальные звёздочки меня почти никогда не чувствовали, пока я не стану настолько плотной, что меня можно потрогать, разве что самые яркие настораживались в моём присутствии). Я сгустилась, изобразив фигуру в балахоне в видимом им диапазоне. Кайле едва заметно вздрогнул. Не будь я кршником — я бы этого не заметила. — Ты можешь отнести моего брата в безопасное место?

— Если тебя это порадует, — согласился я-Туа. — Только текущее значение 'безопасного места' для меня слишком размыто. Уточни координаты.

Рейн произнёс длинную череду цифр: в своё время он рассказал мне как они обозначают пространство, так что эти цифры не казались мне полной ахинеей. Я-Туа представила этот мир: булыжник с кучей мелких ограниченных на ней. Покрытый их зданиями так плотно, что не видно поверхности. И, самое главное, с таким количеством врат, что Кайле мог незамеченным уйти в любую точку Вселенной. А мог и оставаться там целую бесконечность: в тамошнем водовороте жизни его бы никто не нашёл при всём желании. Хороший выбор.

— Я готов, — прошуршал я-Туа.

Рейн посмотрел на брата:

— Когда мы найдём виновных и оправдаем тебя — возвращайся.

— Ох, Рейн, — Кайле крепко обнял его, а Рейн обнял его в ответ. — А что же Улла?

— Я расскажу всё сестре. Не бойся, она поймёт.

— Но...

— Иди, у тебя не так уж и много времени.

Кайле ещё раз крепко обнял брата, встал, и подошёл ко мне. Я протянула ему ладонь (все мелкие любят, когда я копирую их структуру тела, бесформенное их пугает):

— Возьми меня за руку.

Кайле послушно взялся. Его прикосновение приятно щекоталось. Но его брат мне нравился больше.

И мы прыгнули.

А потом я-Туа стояла на балконе и смотрела на изломанный горизонт Уллы рядом с Рейном. К нам подошёл ещё один многолик. Высокий и тонкий, как все альпы, но было в нём что-то неуловимо стремительное. Мне-Марине он показался жутким, хотя я-Туа не чувствовал в нём никакой опасности. Волосы странного зеленоватого оттенка делали его похожим на сильфа из наших земных мультфильмов. И очень шли к его изумрудным глазам.

— Твиннр, есть вести от Кайле? — Не поворачивая головы спросил Рейн.

— Нет, новостей нет, — отозвался названный Твиннром. Рейн тяжело вздохнул. Моя звёздочка. Он давно не веселился как мы тогда, на том пустом булыжнике. Дела Улле полностью поглотили его, а времени на игры не осталось. Иногда ночами он сбегал ко мне, мы уходили куда-нибудь на пустынные вершины и долго смотрели на звёзды. В эти минуты он становился почти собой старым: ярким и пронзительным. Но потом что-то словно надламывалось, он тускнел, и мы возвращались обратно. Рейн очень ждал возвращения брата, но брат всё не возвращался. Я даже ходил обратно в тот мир, чтобы найти его, и во многие другие населённые миры, но нигде не обнаружил его следов. Кайле исчез, будто его и не было никогда.

А потом опять картина изменилась. Я-Туа притаилась у стеллажа с книгами в небольшом кабинете. За столом сидела девушка с глазами цвета сапфира: Улла с той семейной фотографии, что показывал мне Эгмон, только значительно старше. Она показалась мне-Марине странно знакомой, словно мы уже виделись раньше. Но когда? Я бы запомнила. Наверное, всё же воспоминания я-Туа странно смешивались с моими. Перед Уллой стояли зеленоволосый Твиннр, Хайлэй, Эгмон и ещё два незнакомых мне многолика. Внешность эти незнакомцы имели такую же яркую, как и Эгмон: один был весь иссиня чёрный, с чёрными текучими волосами. Словно дыра в пространстве. Другой был оранжевым, но другого оранжевого оттенка, чем Эгмон, больше в кислоту, со странными голубыми разводами на коже и лиловой косой до пят. Эгмон и эти двое светились ровным низким светом. Я-Туа знала: такой оттенок приобретают те звёздочки, которые прожили уже долгую жизнь. Когда-нибудь таким станет и Рейн.

— Мы в тупике, — произнёс кислотный многолик с лиловыми волосами.

— Нет. Думайте ещё, — с упрямыми нотками в голосе произнесла Улла.

— Заключение неизбежно, — развёл руками Твиннр. — Мы упустили момент. Старейшины поднимут против нас гражданских, если мы не пойдём на уступки. Это неприемлемо.

— Совет настаивает, чтобы он отбывал наказание за пределами Уллы, — прогудел Эгмон. — И я их понимаю. В ситуации с Кайле мы скомпроментировали себя и теперь...

— Мой брат невиновен! — Сверкнула глазами Улла грохнув по столу кулаком так, что зазвенели подвески на настольной лампе.

— Мы знаем, — в защищающемся жесте поднял руки чёрный-чёрный незнакомый мне многолик. — Но это политическое решение, владыка Рейн сам согласился на него, чтобы пресечь волнения. К сожалению, мы...

— Я не могу потерять и Рейна тоже! — Маленькая звёздочка почти вскипела, такая ярость в ней бушевала. — Он — всё, что у меня осталось!

Я-Туа принял решение. Я уплотнилась настолько, что все присутствующие меня, наконец, заметили.

— Соглашайтесь на заключение, — прошуршала я.

— Что ты предлагаешь? — Спросил хмурясь Эгмон.

— Вы знаете старый замок на Брете? — Спросил я.

— Замок кршников, — произнёс Твиннр. Он сощурился явно просчитывая что-то в уме. Кажется, он уже понял, что я собираюсь предложить, хотя я ещё не произнёс ни слова.

— Именно, — кивнула я. — Он отбудет своё наказание, и случится это не на Улле. Им будет нечего возразить.

— Но... — с сомнением произнесла Улла (вот странно, эта девушка и их мир носили одинаковое название. Зачем?)

— Поверь мне, более надёжного стража вам не найти, — прошуршала я.

Они молчали, размышляя.

А потом я оказалась во дворе уже знакомого мне замка. Выглядел он уже тогда почти полной развалиной, разве что плиты мостовой лежали ровнее, да под стеной не росло дерева. Во дворе рядом со мной стояли Рейн, Твиннр и вооружённый отряд альпов со странным дядькой во главе. Эти последние мне не нравились. В руках они держали странные приспобления, выглядевшие противно даже на мой взгляд.

Рейн долго смотрел на небо, потом вздохнул:

— Я готов, — произнёс он. Обнял зелёноволосого и кивнул остальным: — Пойдём.

Мы спустились в подземелье. Я смотрела, как они опутывают его своими гадкими приспособлениями, как пеленают, как приковывают к стене. Как Рейн засыпает прямо у меня на глазах превращаясь в маленький уголёк. Как они уходят.

Я дождался пока последнее живое существо покинет замок, и впитал его в себя, сделав стены частью своей сущности. Я буду здесь, пока даже маленькая жаркая искра внутри уголька, которая некогда была моей звёздочкой, не погаснет. А до тех пор я буду его охранять. И никому не отдам. Только если придёт кто-то, способный разжечь его вновь — тогда отдам. Никто больше не посмеет его обидеть.

Много кто приходил и уходил, но большинство посетителей я не пустил даже на порог замка. Некоторых, которые приходили с каттером в крови, я пускал во двор — таков был уговор. Но те, кто их приводил, не внушали мне доверия, поэтому в подземелья я их не пускал. Прошёл условленный срок, а потом ещё почти столько же. Мой маленький уголёк остывал всё больше. Ещё немного, и никто не сможет разбудить его. Я наблюдал за ним. И уже смирился с происходящим: он остынет и я вернусь к звёздам. Жаль. Мне нравилось с ним веселиться. Расскажу родичам новую интересную историю. И нужно подкрепиться. Местная звезда яркая, но невкусная. Я изголодался по хорошим звёздам.

И тут я-Марина увидела саму себя. Было странно видеть себя со стороны. Я совсем не походила на многоликов-звёздочек — скорее мелкая невзрачная искра. Но оттенок мне-Туа понравился. Было в нём что-то правильное, созвучное.

— Эй, хозяин! — Крикнул сопровождающий меня многолик в пустоту. — Мы пришли за Ненашем. Тебе есть что возразить?

Я не знал, кто такой Ненаш — никогда не слышал этого имени раньше, но, думаю, он имел ввиду Рейна. Здесь ведь никого другого не было. Возможно, маленькая блёстка с каттером в крови сможет разжечь мою звёздочку. У неё вполне может получиться. Я-Марина вдруг отчётливо поняла, что Кайле, сопровождавший меня в тот день — это вовсе не тот Кайле, который горячо шептал 'я не убивал их' в воспоминаниях Туа. Этого многолика Туа тоже знал, но его личность его совершенно не интересовала (поэтому этот момент остался для меня загадкой): он полностью сосредоточился на мне. Марина из воспоминаний открыла дверь, ведущую в подземелья — я-Туа разрешил мне это сделать.

Мемораре выключился.

Ещё долгое время я сидела в тёмной квартире одна. За окном падал снег. Наверное, это странное существо и сейчас где-то рядом? Только я действительно его совсем не чувствую.

Я спрятала мемораре обратно в коробочку, а коробочку — на дно сумки. Эти записи никто не должен видеть. Можно сказать, что Туа доверил мне самое ценное, что у него есть. Я не могу подвести его.

Нет, сидеть здесь в одиночестве совершенно невозможно! Я собралась и поднялась на этаж выше. Нен открыл сразу же, будто только сидел и ждал, пока я приду. Я прижалась к нему, вслушиваясь в биение сердца, в дыхание. Представила его яркой звёздочкой из воспоминаний кршника. Какой он сейчас? Тусклый, словно припорошенный пеплом? Или ярко сияет? К сожалению, мне человеческими глазами не увидеть.

— Что случилось, золотце?

— Просто не отпускай меня.

— Не отпущу.

Глава 8

Мы приехали за день до Нового Года. Город изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз. Вроде бы и лавочки те же, и магазины даже вывески не сменили, но что-то было неуловимо иначе. Думаю, что город на самом деле не изменился — разве что чуточку. Изменилась я.

Мы остановились в гостинице: я, Нен и моя неизменная стайка кощеев. Мама жутко обиделась, что я и мой ухажёр (про кощеев им я не рассказывала) не захотели ночевать у них. Мои увещевания, что впятером (папа, мама, я, Дима и моя сестра Аня) мы дома просто не поместимся, никакого эффекта не имели. Пока мама не увидела Диму. Обида растаяла как-то сама по себе. Видимо она попыталась представить его себе — все девяносто килограмм светских манер — на раскладушке в кухне и не смогла.

Анька чуть не упала в обморок, когда вернулась вечером домой и застала папу с Димой распивающих водку на кухне и спорящих о рыбалке. Конечно, Нен не вырядился в традиционный костюм-тройку, но образ Димы у него вышел настолько цельный и колоритный, что легко просвечивал и сквозь тщательно подобранную казуальную одежду. Легенда о том, что он — дальний родственник Вовки, приехавший присматривать за его хозяйством, успешно прокатила и здесь. Сейчас Дима заливался соловьём о том, что по делам ему нужно уехать в Китай, и что он пригласил меня с собой, а я согласилась, а там — вы же знаете как там с Интернетом! Пишите письма, в общем. Я поддакивала. Мне нужно было хорошее основание почему со мной никак нельзя связаться: хоть я и хотела бы остаться на Земле, в то, что мне позволят это сделать, я не верила. Скорее всего я смогу приезжать сюда ненадолго. Причём, посмотрим в глаза правде: после того, как я увидела сияющий огнями мир ракшасов, выцветшее небо Улле, Редрамон, маленький мирок лепреконов, воспоминания Туа... сколько их ещё, разных и удивительных мест, где я ни разу не была? И сиднем сидеть на Земле? Ну уж нет.

Первый день за разговорами пролетел совершенно незаметно, второй день мы вовсю готовились к Новому Году: тазик оливье сам себя не нарежет! Гусь с яблоками, рис, мандарины, сто и один мелкие салатики и закуски... Потом был Новый Год и подарки, фейерверки на улице и гуляния до утра. Нен в образе Димы, похоже, получал настоящее удовольствие от происходящего. Нам удалось сбежать только в шесть часов, когда небо окрасилось в рассветную серость и стихли салюты.

Я должна была заснуть, как только голова коснётся подушки, но то ли шампанское, бродящее в крови, то ли избыток впечатлений, не дали. Вокруг стояла тишина, такая плотная, что я слышала как урчит в шкафчике маленький гостиничный холодильник. Весь город спал после праздника, даже машины не ездили. Я прислушивалась к мерному дыханию Нена и предавалась печали. Приеду ли я сюда ещё когда-нибудь? Если да, то когда? И как? Если уже сейчас старая жизнь кажется мне маленькой, то как будет дальше?

— Марина, — вздохнул Нен и я вздрогнула от неожиданности. — Хватит сопеть, давай спать.

— Прости, я не думала, что тебе мешаю, — покаялась я. Я была уверена, что он спит!

— Не мешаешь, но нужно спать, — ответил Нен, помолчал и добавил: — Ты правильно волнуешься, но не о том.

— В смысле — не о том?

— Наслаждайся происходящим, не думай, что о тебе подумают другие, — пояснил многолик. — Ты всё равно их любимая дочь. А потом... Это будет потом.

— А что, по-твоему, будет потом?

— Я не знаю.

— Но...

— Я предпочитаю не загадывать наперёд.

В темноте я не могла различить его выражение лица.

— Но если предположить, что с определённой долей вероятности?.. — Я выжидательно замолчала, и Нен со вздохом продолжил:

— То, возможно, ракшасы попробуют забрать тебя ещё разок или другой. По крайней мере на их месте я бы сменил тактику и попробовал ещё раз. У них скорее всего ничего бы не получилось, и в итоге им бы пришлось смириться, что у альпов появился свой ключник. Со временем твоя жизнь устаканится, будешь мотаться по разным площадкам, подбирать самые удобные места для переходов, участвовать в торжественных вечерах и званых обедах. Перезнакомишься с остальными ключниками, может, даже подружитесь, хотя я на это не рассчитывал бы. Станешь богата и знаменита. Могу поспорить, в ближайшее время тебе поступит заказ от Коалиции на открытие новых пространственных врат: им будет интересно посмотреть на тебя в деле.

— И что же делать?..

— Соглашайся. На них тоже посмотришь. Как у вас говорят, друзей держи близко, а врагов ещё ближе.

— А Земля?

— А что с ней?

— Мне можно будет сюда возвращаться?

— Кайле дал тебе ключ, так что если не будешь сбегать от меня больше... Ну, или хотя бы кощеев с собой бери.

Я крепко обняла его в ответ.

— По правде сказать, не думаю, что тебе удастся часто сюда приезжать, — добавил он, когда я уже почти задремала.

— Почему?

— Хорошо жить в том мире, где работаешь. Здесь ты с друзьями проблемы пространственных переходов не обсудишь, и Главе Торговой Коалиции косточки не перемоешь. А с учётом того какими наскоками ты будешь появляться... Старые связи отпадут сами собой. Останутся только родственные, которые так просто не забудешь. Да и то, видеться вы будете всё реже, тем для разговора будет всё меньше.