Альпийское золото

Пролог

У витрины стоял импозантный мужчина и в задумчивости изучал манекены, выряженные в коллекцию этого сезона. Судя по всему последние модные веяния восторга у него не вызывали, в чём я была полностью с ним солидарна.

— Наверное, настоящий аристократ, — донёсся до меня обрывок разговора. Две девицы за соседним столиком шушукались нисколько не смущаясь, что объект их обсуждения находится в пределах слышимости. — Интересно, что он здесь делает?

Я ещё раз посмотрела на мужчину: высокий, стройный, в светлом костюме. Белая рубашка с запонками, галстук в тон к костюму (что это за узел, виндзорский?), замшевые туфли. Одна одежда на нём стоит, наверное, тысяч пять или шесть долларов. А под манжетой, небось, ещё одно маленькое состояние в виде каких-нибудь швейцарских часов. Светлые волосы, бледная кожа, симпатичный, пусть и не молод. Интересно, что он забыл в местном торговом центре? Уж не крылышек пришёл в фастфуде поесть. Я отпила ещё молочного шейка. Хотелось домой, но на улице бушевала настоящая гроза, поэтому приходилось медленно жевать свой бургер и мечтать о зонте, как назло сегодня оставшемся дома. Хотя в такую погоду он всё равно был бы бесполезен.

— Простите, вы позволите?..

Я подняла глаза от телефона и замерла с, наверное, самым идиотским выражением лица, на какое только была способна: рядом со мной стоял тот самый дяденька-аристократ и держал в руках поднос с какими-то свёртками и стаканом колы. Ну да, по случаю грозы свободных мест почти не осталось, и я была чуть ли не единственной счастливицей, рядом с которой ещё никто не сидел. До этой минуты.

— Да-да, конечно.

— Благодарю.

Мужчина устроился напротив и в задумчивости принялся изучать содержимое своего подноса, как минут десять назад разглядывал манекены. Будто не знал, что с этим всем делать. Так и подмывало предложить помощь. Может, он сейчас будет разворачивать бургер впервые в жизни! Боже, какие холёные пальцы. А маникюр! Я поспешно вновь уткнулась в телефон. Настолько откровенно рассматривать человека — верх неприличия. С другой стороны так хочется заговорить с ним — вдруг выйдет, как в американских романтических комедиях: заезжий принц знакомится с девушкой мечты на местной заправке. И жили они долго и счастливо до конца своих дней. На мой вкус 'принц', конечно, был староват, но вдруг у него есть сын? Девицы за соседним столиком призывно захихикали. Я не удержалась и вздохнула: ну и чем я лучше их? Ладно, пора закругляться, потом рассылки почитаю, иначе до ночи домой не попаду. Ну и чёрт с ним, что промокну. Судя по лужам, видным в окно с моего места, дождь начал стихать, да и молнии уже не били так часто. Точнее, последнюю я видела минут десять назад, а вот гром от неё, кажется, так и не дошёл.

— Простите, — мой невольный сосед увидел, что я начала собираться и почему-то заволновался. — Вы ведь где-то недалеко здесь живёте?

— Да, — я чуть не ляпнула привычное 'а что?', но вовремя исправилась: — Я могу вам помочь?

Раз уж повезло заговорить с таким светским львом, то нужно хотя бы поменьше позориться. Понятное дело, что в наших провинциях манерам учили из рук вон плохо, но если он хотя бы не будет брезгливо морщиться вспоминая наш разговор (образно говоря, могу поспорить минут через десять он даже не вспомнит о моём существовании), то это будет успех. Тем более, что даже в той паре слов, что произнёс мой сосед, я успела различить какой-то непонятный акцент. К тому же и иностранец! Час от часу не легче.

— Да, — мужчина так счастливо улыбнулся, будто я только что согласилась стать его женой. Сердце предательски пропустило удар. Может, он пикапер?! Или аферист?! Не могут такие мужчины (герцог, не меньше) оказываться в таких местах (фастфуд в торговом центре у метро, ха-ха) просто так. Природой не предусмотрено. — Я ищу один адрес, но испытываю определённые трудности... — он полез во внутренний карман своего шикарного пиджака, извлёк оттуда сложенный листок и протянул мне. Испытывает трудности в поиске адреса? Да у него должен быть личный шофёр со всеми возможными навигаторами. Не мог придумать более правдоподобной причины? Точно аферист. Я взяла затёртый на сгибах листок (свою сумку переложила на колени, от греха подальше; пусть там ничего особенно ценного нет, но восстанавливать все карточки из-за собственной наивности совершенно не хотелось), развернула его и сердце пропустило ещё один удар: внутри старомодным почерком аккуратно был выведен мой адрес. Точнее, улица и дом мои, а вот квартира — не моя. Но я очень хорошо знала чья. Немного поблекшие чернила вкупе с ветхостью листка подсказывали, что записку эту не вчера писали. Я новым взглядом посмотрела на мужчину напротив. Правильные черты лица, тонкие, будто выцветшие брови, ярко-голубые глаза, светлые волосы... натуральный блондин — такие в наши дни редкость. Передо мной сидел мой старый приятель Вовка Киберэльф, только лет на двадцать старше. И одет не в футболку с зомби Одри Хепбёрн и драные левисы, а в костюм от кутюр.

— Да. Я, кажется, могу вам помочь, — протянула я. — А вы ищете...

— Сына, — тут же откликнулся мужчина. Так доверять незнакомой девушке — ну, я даже не знаю, что и думать.

— Подождите минуту, — я поспешно достала надёжно спрятанный перед этим телефон и прокрутила список последних вызовов. Три гудка и с другого конца провода донеслось привычное:

— Алоэ.

— Привет, Эльф. Ты уже дома?

— Нет, ещё еду. На МКАДе девять баллов из-за грозы, — голос Вовки был обычным, без какого-либо акцента. Уставший человек возвращается с работы. Точнее, торчит в пробке. И он — сын вот этого... этого герцога напротив меня? Пф! Но семейное сходство было настолько велико, что сомнений не оставалось. — Буду минут через двадцать. Есть предложения?

Познакомились мы в первую же неделю, когда я только переехала на эту квартиру: я возвращалась домой, а мой сосед сверху воевал с почтовым ящиком. Ключ проворачивался, а дверца открываться не хотела. Грохот стоял на весь подъезд. Потом мы встретились возле мусорных контейнеров, а ещё чуть позже пересеклись на профильной конференции: Вован, оказывается, тоже трудился на ниве современных технологий, только в отличие от меня был разработчиком. А 'Киберэльф' — у каждого уважающего себя современного человека должно быть виртуальное имя. Вот и мой симпатичный сосед подписывался в сети, как cyber_alp.

— Типа того. Я тут в ТЦ возле метро дождь пережидаю.

— Хорошо, забрать тебя?

— Спасибо. Но тут такое дело... Я не одна.

— Надеюсь, она симпатичная? — Хохотнул Вовка. Ну да, у меня довольно часто ночевали какие-нибудь подруги, и некоторые из них — именно потому, что иногда можно было в итоге оказаться у него, а не у меня.

— Она твой папа.

— Папа??? — Мой приятель, похоже, был не на шутку озадачен.

— По крайней мере он так утверждает, — кивнула я. Видеть Эльф меня не мог, но от привычки жестикулировать разговаривая по телефону (особенно в людных местах) я до сих пор избавиться не могла. Да и не очень пыталась, если уж на то пошло.

— Но он же... — на том конце линии задумались. — Спроси как его зовут.

— Простите, — я прикрыла трубку ладонью и обратилась к своему терпеливо ждущему соседу. — Как вас зовут?

— Китто, — с готовностью ответил мужчина. Он с интересом следил за моим разговором.

— Китто, — повторила я в телефон.

Секунд десять я слушала тишину. Наконец, Эльф ответил немного хриплым голосом:

— Ждите меня, никуда не уходите. Скоро буду.

Похоже, не на шутку разволновался.

— Как ты здесь оказался?

Мы тошнили по пробке локального значения уже минуты три, и это были первые слова, которыми сын обратился к отцу. Ну, кроме 'Привет, садитесь быстрее, промокнете!' Кстати, действительно, как он здесь оказался? Не на метро же приехал в самом деле. Китто в старом Рэндж Ровере Эльфа смотрелся столь же чужеродно, как и давеча в торговом центре. Представляю какой фурор он бы произвёл где-нибудь на пересадке на Комсомольской.

— Уважаемый Кайле был любезен доставить меня к тому странному увеселительному заведению, где я имел удачу встретить твою прекрасную спутницу.

— Он отпустил тебя сюда?

— Я заверил его, что это будет самый простой способ убедить тебя вернуться домой.

Мужчины разговаривали словно совершенно забыли о скромной мне, затаившейся на заднем сидении.

— Ситуация должна быть ужасной, если он согласился на такое.

— Не самая радужная, смею признать, — кивнул Китто.

— И когда нужно выезжать?

— Если можешь, то прямо сейчас.

Вова с минуту размышлял о чём-то, видимо, взвешивая все 'за' и 'против'.

— Ладно, — наконец, кивнул он. — Как приедем, мне нужно будет сделать пару звонков. Филя, — он оглянулся на меня. Ага, всё же помнит, что я здесь. — Присмотришь за квартой, пока меня не будет?

— Ааа??? — Только и смогла выдавить я.

— Я уезжаю на какое-то время. Продолжительное. Наверное, пару лет, — Эльф горестно вздохнул. — Хочешь пока что пожить у меня? Ну, там, чтобы не затопило, если что. Или ещё чего-нибудь в таком духе. Я документы позже пришлю нужные все.

— Ааа... я...

— С тебя только своевременная оплата по счетам, — он подмигнул. Знает, стервец, что для меня значит платить за аренду! Каждый месяц отдавать свои кровно заработанные, да ещё столько! — И тишина после одиннадцати.

Ну не может мне так невероятно везти. Явно какой-то подвох.

Мы с Китто чинно сидели на диване наблюдая как Вован торопливо сгребает в рюкзак разные мелочи — в основном всякие памятные безделушки и сувениры — хотя среди ерунды попадались и полезные штуки. Потом он ушёл на кухню звонить и разговаривать напряжённым голосом. Я в сравнении с Эльфом жила практически затворником (в сравнении, только в сравнении). Представляю какое количество людей он должен предупредить о своём внезапном отъезде и какое количество планов должен отменить. Не говоря уж о работе. 'Привет шеф, я завтра не приду.' Или что-нибудь в таком духе. В жизни не смогла бы такое сказать.

— Простите, вы мне не поможете? — Вовин отец протягивал мне небольшую деревянную коробочку. То ли маленькую шкатулку, то ли очень стильную пудреницу. Я неуверенно взяла её в руки. Повертела. Вопросительно посмотрела на Китто. Эльф на кухне что-то торопливо кому-то объяснял извиняющимся тоном.

— Всё время защёлка заедает, а у вас длинные ногти — может, удастся поддеть, — пояснил он.

— А, да. Конечно, — я потянула крышку вверх и та без каких-либо усилий открылась. В коробоче было пусто. Я протянула её обратно. — Пожалуйста.

— Благодарю.

— Ну, я готов, — в дверях стоял Вова. Немного всклокоченный, но, в целом, спокойный. — Филя, держи ключи, — он бросил мне связку, и я виртуозно её поймала. — Я на неделе ещё позвоню с инструкциями: кто-нибудь приедет остальные вещи заберёт и привезёт тебе все бумаги. Доверенность, вот это всё, — Эльф неопределённо махнул рукой. Доверенность? Ну, ок. — Холодильник в твоём распоряжении теперь. Надеюсь, ты сможешь всё съесть.

— Постараюсь, — я немного нервно улыбнулась.

— Поехали? — Эльф посмотрел на отца. Китто защёлкнул коробочку (и зачем я её открывала, интересно), и встал с дивана. Я вскочила следом. Не думают же они, что я тут одна останусь?!

Мы вышли вместе, но когда спустились на мой этаж Вован заявил, что дальше они как-нибудь сами. Крепко обнял и ещё раз тяжко вздохнув потопал вниз — лифт опять не работал.

— До свидания, госпожа Филя, — Китто с изяществом аристократа поклонился и заторопился следом. Блин, так и не познакомились толком. Нужно было ему сказать, что на самом деле меня зовут Марина, а 'Филя' — это такое же сетевое прозвище, как 'Киберэльф'.

— До свидания, — вместо этого сказала я им вслед.

Глава 1

Поэтому я совершенно не удивилась, когда приблизительно через неделю ещё один белый воротничок позвонил в мою дверь. На пороге стоял высокий (на целую голову выше меня, хотя я тоже выше среднего роста!) молодой человек, стройный, в белом костюме-тройке, не менее шикарном, чем тот, который я совсем недавно видела на Китто. Белая рубашка, белый галстук, белые туфли и белый чемоданчик — и при этом он умудрялся не выглядеть вульгарно. Даже не представляю, как у него это выходило. Возможно, всё дело в стоимости ткани и услуг портного. А может, выражении лица. Коротко стриженные чёрные волосы, тонкие чёрные брови и такие же чёрные глаза выглядели ещё темнее на фоне всего этого белого безобразия.

— Здравствуйте, — учтиво поздоровался со мной молодой человек, пока я совершенно невоспитанно его разглядывала: черты лица были такими же тонкими, а кожа такой же бледной, как у Китто и Эльфа, и я непроизвольно задумалась, что, возможно, это может быть не семейной особенностью, а отличительной чертой какого-то народа. Ну, как рыжесть у ирландцев. Правда, говорил гость без акцента, на чистом русском. — Я ищу госпожу Филю. Это вы?

— Проходите, — я посторонилась, впуская его в квартиру. Не подумайте, что я всех подряд пускаю в своё жилище. Просто ещё через дверной глазок было понятно, что это тот самый 'кто-нибудь', кого Эльф собирался прислать с документами, пусть он так и не позвонил предупредить, как обещал. Уж очень специфическая внешность. Как хорошо, что я всего пару дней назад убиралась! И даже бельё на стульях не валяется нигде. Вроде бы. Блин, нужно проверить, прежде чем пускать его в комнату.

Мой неожиданный гость спокойно прошёл в коридор и подождал, пока я закрою дверь. Будто бы ходить по старым трущобам для него — обычное дело. Тысячу раз на дню так делает.

— Позвольте представиться, меня зовут Кайле, можно просто Калейка.

— Очень приятно, — до чего же у них всех странные имена! Но постойте — разве не Кайле звали того парня, который 'отпустил' (что бы это ни значило) Китто сюда? Хотя, может, у них Кайле как у нас Лёш или Серёж. Но такое совпадение настораживало. — Чаю? — Неуверенно предложила я, пока мой гость дождавшись приглашающего жеста, устраивался на компьютерном стуле рядом со столом. Посланник Вовки выглядел в моём холостяцком гнёздышке так же не к месту, как... как... я даже не знаю что. Достаточно ярких ассоциаций не приходило в голову.

— Вы будете очень любезны, — непринуждённо улыбнулся молодой человек. — Я пока что подготовлю бумаги. Вы позволите? — Он указал на мой немного захламлённый рабочий стол.

— Да, да, конечно, — я торопливо сдвинула в сторону ноутбук, сгребла чашки, а стопку книг и вовсе поставила на пол, освобождая место. — Располагайтесь, я сейчас. А. Вы какой чай пьёте?

— Обычный чёрный, если вас не затруднит, — мой гость уже расстёгивал белоснежный кейс и доставал оттуда файлики с разномастными документами.

На кухне мне удалось немного успокоиться. Калейка производил ещё более невероятное впечатление, чем Вовкин отец. Я раньше думала, что не очень хорошо разбираюсь в людях. То есть, конечно, немного разбираюсь, но так, на бытовом уровне. От этого парня настолько веяло силой и властью, все его жесты были исполнены такого достоинства, что тут даже слепой мимо не пройдёт. И надо же, даже бровью не повёл, когда я предложила ему присаживаться. И на грязные чашки не поморщился, согласился выпить чаю, хотя видел, что там внутри чайного налёта будь здоров, будто их год не мыли. Я бы на его месте тряслась над своим белым костюмом, как курица: ещё запачкаю задницу о грязный стул простолюдинки, как потом на людях показаться?! Наверное, именно в этом разница между настоящими аристократами и всякими выскочками из простонародья, кичащимися приобретёнными богатством и положением. Ощущать себя жалкой мышкой перед удавом было чертовски неприятно. А Эльф?! Тоже хорош приятель, мог бы хотя бы позвонить предупредить, что этот принц пожалует (интересно, как он там, жив хоть?)! Я хотя бы тарелки вымыла бы. Правда, кого я пытаюсь обмануть? Перед этим высоким господином квартира всё равно бы выглядела, как нищенская халупа, сколько бы я её ни драила. Кхм. Если отец Эльфа такой крутой, и поверенный — ещё круче, то кто тогда он сам? Принц маленького европейского государства? Какой-нибудь там Лихтенштейн или что-нибудь в таком духе? Но Китто тогда — король? Что-то не сходится... И что он забыл здесь? Мог бы поселиться в районе поприличнее. И машину купить получше. Да и разработчиком тогда ему не нужно было бы работать — у этих ребят явно куры денег не клюют. Может, он сбежал из дома? Тогда было понятно, почему 'уговорить вернуться' и всё в таком духе. Но всё же... Что-то неправильное в происходящем не давало мне покоя. Бесплатный сыр только в мышеловке — это вам кто угодно скажет.

Я в задумчивости изучала выданные бумаги. В соответствии с ними я неожиданно стала распорядителем не только недвижимого имущества Владимира Николаевича Алпевина (даже не уговаривайте, ни за что не поверю, что Китто — сокращение от 'Николай'; или 'Николя'; или ещё какой-нибудь 'Николас'), но и его автомобиля и банковских счетов. Единственное, что я не могла сделать — это продать квартиру. Всем остальным я могла распоряжаться по своему усмотрению. Денег Эльф поднакопил, конечно, немало, если я буду ими пользоваться только для содержания квартиры — оплаты счетов, ремонта (без фанатизма, конечно) и всего в таком духе, то до пенсии мне хватит точно. Но как он мог быть настолько уверен в моей добропорядочности? Почему он не думает, что я на его сбережения не начну кутить, не накуплю себе всяких драгоценных цацок или не укачу куда-нибудь на Гоа на пару лет? Или подозревает, что я могу такое устроить, но ему глубоко поровну? Может, они какие-то крутые мафиози? Преступный синдикат.

Видимо, мои мысли слишком хорошо отражались на лице, потому что я услышала рядом тихий смешок:

— За Вами так интересно наблюдать, госпожа Филя, — улыбнулся мой гость. Знает же, что зовут меня не так — во всех документах были впечатаны мои настоящие ФИО и даже паспортные данные с регистрацией (не хочу знать где они их раздобыли) — но всё равно продолжает обращаться ко мне именно как к Филе, будто дразнится. Я мучительно покраснела. Вот что ему ответить?

— Хм... Спасибо за... за проделанную работу, — я помахала стопкой документов. — Если это всё, то не смею больше тратить ваше время.

— Вообще-то не всё, — спокойно, словно о погоде, откликнулся Калейка. — В ответ мне нужна от вас одна услуга.

Я ТАК И ЗНАЛА. Я так и знала, что дело нечисто. Сейчас попросит перевезти пару килограмм героина или ещё что-нибудь в таком духе.

— Если я смогу помочь...

— Уверен, что сможете, — кивнул гость. — Вам не нужно будет нарушать закон, жертвовать чем-то или подвергать себя излишней опасности. Всё, что мне нужно — это немного вашего времени.

— Тогда я слушаю, — я тоже кивнула. Ведь всегда можно сказать 'нет'. Ведь правда? По крайней мере пока что они не взяли в заложники мою семью.

Я смотрела на проносящиеся за окном пейзажи и недоумевала, как смогла уговорить себя на такое. Всему виной проклятое любопытство. Понятное дело, что Калейку не интересовали мои сбережения или Вовкины счета и недвижимость — один Мерс, на котором меня сейчас везли, стоил, как хорошая двушка не так уж далеко от центра. Мне его богатством точно не удивить. Но зачем ему я, скромный IT специалист? Красотой не блещу, красноречием тоже. Варианты с плотскими утехами и перевозкой героина тоже можно было исключить, так как мне обещали 'полную законность' происходящего, и я почему-то этому утверждению верила. Зачем же я ему нужна? Именно из-за любопытства я сидела сейчас на кожаном сиденье автомобиля — с личным шофёром, баром и компьютерным терминалом, а не дома выясняла кто в этот раз неправ в интернете.

Тем временем мы выехали из города и направились куда-то в область. Никогда не бывала здесь. Хотя буду откровенна: вокруг Москвы за МКАДом я почти нигде не бывала. Даже несмотря на то, что довольно долго мы тащились в пробках, Калейка молчал, как рыба. 'Все детали по прибытии на место'. Я тоже разговор не поддерживала: говорить нам всё равно было не о чем. Единственное, что несколько настораживало: за всю дорогу Кайле никто ни разу не позвонил, хотя я была уверена, что у такого важного господина телефон должен буквально обрываться. Наконец, мы добрались до цели этого странного путешествия — или по крайней мере мне сначала так показалось — большого складского комплекса, огороженного высокой стеной. Стоило машине подъехать к воротам, как они сразу же открылись. С моего места камер заметно не было, но как-то же охрана нас увидела. Машина въехала на территорию и двинулась куда-то вглубь. Я с интересом рассматривала открывшийся вид: никогда раньше не приходилось бывать в таких местах. Фуры стояли ровными рядами, какие-то разгружались, какие-то наоборот загружались, везде ездили подъёмники, сновали люди. Если бы меня хотели убить, то в моей квартире это сделать было бы намного проще, чем здесь, при таком скоплении народу. Мы неторопливо ехали между рифлёными коробками складов куда-то вглубь комплекса. Шофёр был здесь явно не в первый раз и точно знал, куда нам нужно. Наконец, мы остановились возле какого-то здания, ничем не отличающегося от таких же безликих коробок слева и справа, если не считать огромных букв на воротах, гласивших АС-37. Слева стоял, как несложно догадаться, АС-36, а справа — АС-38.

Всё помещение насколько хватало глаз было заставлено палетами с какими-то коробками. До самой крыши. Ровные ряды металлических полок тянулись во все стороны. Совсем непохоже на то, как показывают разные склады в американских боевиках. Шофёр с машиной остались ждать снаружи, Кайле двинулся куда-то вглубь, и я, немного поколебавшись, заторопилась следом. Похоже, всё же придётся что-то перевозить? Но мы дошли до конца склада не задержавшись ни у одного стеллажа, и остановились только у противоположной стены рядом с такими же воротами, через которые вошли. Тут же обнаружилась каморка охранников. Сквозь стекло были видны ряды мониторов, на которые выводились изображения многочисленных камер. Не прошло и минуты, как дверь каморки открылась и в нашу сторону заторопился мужчина в форме. Без грамма лишнего жира, морда кирпичом, брюки наутюжены, куртка точно по фигуре. Какая тут служба безопасности! Не тюфяки какие-нибудь, всё серьёзно. Только в странном месте у них сторожка почему-то.

— К брату, — отвечая на немой вопрос охранника сказал Калейка. — Когда будем обратно не знаю. Ориентируйтесь по маяку.

Мужчина кивнул и заторопился обратно. Ещё минуту ничего не происходило, а потом рядом с воротами зажглась неприметная зелёная лампочка. Мой сопровождающий подошёл к небольшой калитке, врезанной в полотно ворот, и повернул ручку. Я ожидала, что за дверью окажется территория склада. Что мы прошли здание насквозь и сейчас выйдем с другой стороны. И что мы занимаемся какой-то несусветной глупостью: зачем проходить склад насквозь, если его можно просто объехать? Но вместо этого за калиткой оказалась пещера. Просторная, не очень высокая (где-то в два моих роста) и плохо освещённая — кроме света, пробивающегося сквозь нашу дверь я успела заметить ещё тусклый отсвет, падающий на противоположную стену каверны из какого-то прохода. Калейка уверенно перешагнул порог и зашарил по стене. Что именно он там искал мне из-за ворот видно не было, но через несколько секунд в его руке вспыхнуло что-то похожее на факел. Но стоило мне присмотреться, как вся схожесть с факелом пропала — штукенция больше напоминала странный фонарь на длинной ручке.

— Пойдём, — бросил мне Калейка и уверенно зашагал к отсветам на дальней стене.

Секунду потоптавшись на пороге я бросилась следом: ещё не хватало, чтобы он ушёл далеко, и я переломала в темноте ноги. Оглушающая тишина пещеры давила, заставляя всё происходящее казаться каким-то наваждением. Может, часть складского помещения просто переоборудована под пещеру? Но зачем??? Хотя, может, они тут кино снимают? Наконец, мы добрались до прохода у дальней стены. Почти сразу за поворотом оказался выход. Мы стояли на склоне холма. Где-то рядом невидимый за кустами и деревьями шумел водопад. От входа в пещеру в раскинувшуюся перед нами долину вела заросшая и давно нечиненная дорога. Трава пробивалась сквозь щели, крошила камень, и если бы не огромные монолитные плиты покрытия, она уже давно исчезла бы под напором природы. Внизу еле заметные в буйных зарослях виднелись шпили какого-то строения, похожего на средневековый замок. И яркое небо до горизонта. Ни складов, ни работников, ни грохота машин, ни городских запахов. И уж тем более никакой московской осенней слякоти. Только шум водопада, шелест листьев да пение птиц и насекомых. Осень? Дождь? Забудьте. Местная погода скорее подходила для поздней весны.

— Где мы? — Более глупого вопроса и не придумаешь. Понятно, что не в Подмосковье. НО КАК?! После всех просмотренных за жизнь фантастических сериалов мысль о телепортах мне не казалась такой уж дикой, но всё же чтобы просто пройти через калитку в складских воротах и оказаться чёрт знает где... А где пыщь-пыщь, мерцающие врата или хотя бы 'чпомк' варп-двигателя? Наверное, я не до конца осознавала происходящее: шок от такого события должен был быть больше, чем я испытывала. Хотя, может, просто моей эрудиции не хватало, чтобы осознать всю невозможность случившегося. Вот если бы я была профессором физики...

— В другом мире, — словно о чём-то само собой разумеющемся, ответил Калейка, пристраивавший тем временем 'факел' в каком-то держаке возле входа в пещеру. — Пойдём, у нас мало времени, — и он уже спешил по дороге в сторону замка.

— Но... как? — Я семенила пытаясь поспевать за своим широко шагающим спутником. Хорошо ему, с такими длинными ногами-то! Теперь понятно, почему он скрытничал и не хотел раскрывать детали предстоящего дела. Скажи Кайле о переходе в другой мир у меня дома — я бы его засмеяла и точно никуда не поехала. Хотя... может, это всё галлюцинации? Предсмертные какие-нибудь.

— Это долгая история. Если кратко и очень приблизительно, мы — одна из рас, имеющих доступ к путешествиям между мирами. В основном мы занимаемся торговлей. Добыча полезных ископаемых в одних мирах, доставка их в другие. Разные ремёсла... — Калейка помолчал. — Жители одних миров знают друг о друге, жители других, как, например, Земля, нет.

Что ж, понятно тогда происхождение всех этих несметных богатств и причина Эльфового небрежного отношения к своим сбережениям. У него скорее всего дома ещё больше есть! Да и зачем ему Рендж Ровер, если он свалил в другой мир? Там, возможно, другие законы физические, как в Отражениях Амбера, и машины на бензине вообще ездить не могут.

— Наша раса зовётся альпами, — продолжал тем временем мой фантастический спутник. Теперь он мог рассказывать что душе угодно — я всему поверю. — Я, ваш друг Владимир, его отец — мы все не люди, хотя внешне очень похожи. Земля входит в так называемый Альпийский Пояс Миров — в нём мы отвечаем за безопасность, передвижение, законность, право на частную неприкосновенность... Альпийские Миры закрыты от внешнего вторжения специальными защитными... ээм... механизмами, скажем так. Поэтому большую часть времени здесь тихо и спокойно.

— Ясно. Понятно, — я замолчала, глазея по сторонам. В целом окружающий нас пейзаж ничем не отличался от того, что можно было бы встретить на Земле. Берёзок я, правда, не видела, но в ботанике всё равно не разбираюсь, так что такие же здесь деревья, как в моём мире, или какие-то другие, ответить бы не смогла. Но всё это не давало ответа на один очень важный вопрос: — А зачем вам я?

— Я ждал этого вопроса, — сухо улыбнулся Калейка. — Вы — обладательница уникальных способностей, крайне редко встречающихся не только в Альпийском Поясе, а вообще, во всех изведанных мирах.

Ага, ага. Прекрасная героиня с огромным внутренним миром или какая-нибудь потерянная принцесса древних цивилизаций. Читали, знаем.

— Мы называем существ с такими способностями 'ключниками', — продолжал тем временем мой спутник, будто и не заметив, как я скептически поджала губы. — Обратите внимание, что я не сказал 'людей'. Буду откровенен: вы — первый представитель своего вида, прошедший тест. Это в крайней степени удивительно и неожиданно. В своё время люди были пристально исследованы на предмет возможности обладания этими способностями — всё же с таким количеством представителей одного вида, да ещё так часто обновляющимся, вероятность появления ключника должна быть выше, просто за счёт статистики. К сожалению, весь вид в целом был признан как неспособный к проявлению необходимых свойств, и человечество оставили в покое. Ваше появление заставило нас пересмотреть позицию по этому вопросу, и исследования начнутся заново. Может, за прошедшие столетия что-то изменилось, и теперь среди людей могут появляться ключники.

— Но почему тогда...

— Китто всегда всех проверяет, эта привычка слишком въелась в его натуру, чтобы изменять ей просто потому, что среди людей не бывает ключников. И то, что вы попались ему — чистое везение. Для нас, конечно. Про вас я не уверен, — Калейка опять улыбнулся. — Люди не любят перемены, особенно такие радикальные.

Тем временем мы спустились к ранее виденным мной башням. Это действительно оказался старый замок. Мост был опущен и даже успел врасти в землю, ров почти полностью пересох: где-то внизу квакали лягушки и отчётливо пахло тиной. Стены давно не белили и не чинили, в кладке то тут, то там не хватало камней, ворота распахнуты настежь, а решётки даже не видно. Площадь за воротами занесло землёй и песком, кое-где виднелись пучки травы, а возле одной из стен даже росло какое-то чахлое деревце. Стёкол ни в одном из окон видно не было — то ли изначально не были предусмотрены конструкцией, то ли все побились за прошедшее время. Мы остановились посреди запущенного двора.

— Эй, хозяин! — Крикнул Калейка в пустоту. — Мы пришли за Ненашем. Тебе есть что возразить?

Но только ветер свистел где-то в заброшенных коридорах. Подождав с минуту Калейка кивнул мне:

— Пойдёмте.

Мы пересекли двор и остановились перед небольшой дверью, судя по всему ведущей в подвал или какие-то подсобные помещения: центральный вход в замок с огромной лестницей и балюстрадой остался правее. Мой спутник сделал приглашающий жест в направлении двери:

— Прошу.

Руки пачкать не хочет, что ли? Я посмотрела на его белоснежные манжеты и пиджак и в целом согласилась: я бы тоже на его месте не захотела прикасаться здесь к чему-либо. Дверь, казалось, вросла в стену. Я на мгновение даже засомневалась, что смогу её сдвинуть: шов между деревянным полотном и кладкой стены был неразличим за наслоениями пыли и паутины. Я взялась за проржавевшую ручку и толкнула. К моему несказанному удивлению дверь поддалась сразу же. Петли беззвучно провернулись, будто кто-то тщательно следил за их состоянием и постоянно смазывал, и перед нами открылся пыльный лестничный пролёт, уходящий куда-то вниз, в темноту. Если его брат живёт здесь, то почему мы сейчас полезем в подвал? Разве близкий родственник такого знатного... альпа не должен жить с соответствующими удобствами?

— Позвольте здесь я пойду первым, — Калейка вошёл под своды коридора и над его вытянутой вперёд ладонью замерцал яркий огонёк. Секунда — и он унёсся вперёд, освещая весь путь, который нам предстояло пройти. Настоящая магия! Такого не бывает. С каждой минутой я всё больше убеждалась, что либо сплю, либо брежу. Поэтому нужно расслабиться и получать удовольствие — всё равно окружающий меня сейчас мир есть только в моей голове. Хотя в нереалистичности обвинить его я не могу — всё происходящее обладало внутренней логикой, а окружающее подчинялось (по крайней мере на первый взгляд) известным мне физическим законам. В общем, если бы не то, как я здесь оказалась — никогда бы не сказала, что я не на Земле. Здесь даже небо было обычного цвета! И никаких двойных солнц, обычный жёлтый карлик (вроде бы).

Лестница оказалась не такая уж крутая. Всего что-то около тридцати ступенек и мы добрались до дна. Под обувью скрипела земля. Коридор оказался узким и низким — даже двое тут разминулись бы с трудом, а вытянув руку вверх я легко могла достать до каменного свода. Как хорошо, что у меня нет клаустрофобии.

Неожиданно стены расступились, и мы оказались в небольшом холле с шестью дверьми. Здесь не было окон, а затхлый воздух почему-то навевал мысли о том, что вентиляции здесь тоже нет и в этом подземном мешке можно просто-напросто задохнуться, если оставаться слишком долго. Огонёк подлетел к четвёртой от нас двери, если считать по часовой стрелке, и замер поджидая.

— Прошу, — Калейка опять сделал приглашающий жест. Я что, ему в дворецкие нанималась открывать все двери? Я опять взялась за проржавевшую ручку и толкнула. Дверь, как и предыдущая, беззвучно и без усилия открылась, и мы оказались в небольшой каморке размером с мою кухню. Даже мне стало как-то неуютно. Склеп, иначе и не назовёшь это место. На одной стене в цепях висело... что-то. Кокон, размером с человека — волшебный огонёк остановился ровно возле него, высвечивая детали. Куча туго спеленатых то ли тряпок, то ли бумаги делали эту странную бесформенную мумию похожей на кукурузный початок, а торчащие сверху непонятные космы ещё больше увеличивали сходство. Даже не знаю почему решила, что оно было когда-то человеком. Внешнего сходства с гуманоидом у этой штуковины не было никакого.

— Последний рывок, — заявил Калейка и я услышала дрожь в его голосе. Чего он от меня хочет? — Будьте добры разомкнуть цепи.

Разомкнуть цепи? А ключи мне кто даст? Видимо, даже в неверном свете волшебного огонька скептицизм на моём лице было видно слишком хорошо, так как мой спутник поспешил объясниться: — Вам нужно просто прикоснуться к ним и сказать что-то вроде 'освобождаю тебя' или 'разомкнитесь'. Ну, вы поняли посыл.

Он идиот, что ли? К кокону прикасаться не хотелось — уж слишком он был жуткий, но под требовательным взглядом Калейки я всё же приложила палец к цепям и буркнула под нос 'ты свободен'.

Каково же было моё удивление, когда от такого простого действия металл вдруг осыпался, и кокон с тихим шорохом упал прямо на меня. Почему я не заорала в голос, не отшвырнула эту штукенцию подальше (а она оказалась на удивление лёгкой для своего размера) и не обматерила Калейку с ног до головы до сих пор понять не могу. Пока же я пыталась сориентироваться бежать или кричать, Калейка наплевав на свой белый наряд (кстати, он в отличие от меня знал с самого начала куда мы отправимся! И зачем, спрашивается, так вырядился? Мог бы что-нибудь попрактичнее надеть) выхватил кокон из моих рук и бережно опустив на пол принялся разрывать и разворачивать бинты (кажется, это всё же были бинты), которыми была спелената мумия. Я вдохнула, пытаясь отдышаться, и тяжело закашлялась: пыль, поднявшаяся от 'освобождённого' кокона, не давала дышать. Под бинтами тем временем проступили вполне человеческие очертания. Чёрное, высохшее до костей тело, скрюченные руки и ноги, жёлтые острые зубы, слепые прорези глаз... Космы оказались волосами — длинными, свалявшимися и грязными патлами. Самая настоящая мумия, совсем как те, что я видела в египетском зале музея.

— Теперь всё будет хорошо, — пробормотал Калейка, продолжая возиться с телом. Закончив с бинтами он стянул с себя пиджак и осторожно завернул в него покойника, прежде чем взять на руки. В это мгновение мне показалось, что мумия засипела в ответ. Но может это было просто разыгравшееся воображение. Или где-то здесь всё же был сквозняк. Мой сопровождающий уже был на ногах. — Пойдёмте, нам здесь больше нечего делать.

Мы быстро вернулись к лестнице и поднялись наверх. Двор не изменился, но теперь меня не покидало ощущение чьего-то внимательного взгляда. Кто-то пристально смотрел мне в спину. Я нервно осмотрелась, но никого не увидела: замок был всё так же пуст и заброшен, как и во время нашего прихода.

— К сожалению, я вынужден просить вас об ещё одном одолжении, — обратился ко мне Калейка, пока мы шли по огромным каменным плитам обратно к холму и пещере. Он держал свою ношу так бережно, что меня даже завидки взяли. Никто никогда не носил меня так. С таким чувством. С такой нежностью.

Я на мгновение опешила: в смысле 'об ещё одном'? То есть, основная причина, почему мне рассказали о существовании других миров, других разумных видов и даже свозили на ознакомительную экскурсию — это забрать из подвала высохший труп? Причём, я так и не поняла зачем же Калейке была нужна я: уверена, он без проблем мог сделать всё то же самое самостоятельно. Решительно ничего не понимаю. Но если все его просьбы будут такого плана — почему бы и нет? Тем более, что вознаграждение он за эту ерунду обещал солидное.

— Я вас слушаю.

— Даже в таком закрытом мире, как Земля, я вполне оправданно опасаюсь слежки. Если я повезу брата домой или попробую снять номер — это событие не останется незамеченным, и факт его возвращения раскроется раньше времени. С другой стороны мой визит к вам оправдан сторонними причинами: я передавал вам в управление имущество вашего друга. Не будете ли вы столь любезны арендовать мне его квартиру?

— Чтобы его, — я кивнула на мумию в его руках. — Не могли отследить?

— Да, именно так.

— Вы можете пожить у Эльфа совершенно бесплатно. Только шмотки его не трогайте.

— Но как... Я не могу позволить...

— Всё равно это не моя квартира, — я пожала плечами. Трезвость мышления всё никак не хотела включаться. Да и куда включаться, если меня сейчас просят предоставить укрытие для высохшего трупа, добытого в ином мире? Немного подумала и великодушно добавила: — А меня сможете отблагодарить как-нибудь иначе.

Например, объяснить, как проснуться от этого слишком реального сна.

— Вы даже не представляете насколько сейчас помогаете нам с братом, — провозгласил Калейка. Как хорошо, что руки у него заняты, не то попытался бы обнять меня ещё чего доброго!

Домой мы вернулись глубокой ночью, поэтому завёрнутая в одеяло мумия не привлекла ничьего внимания. Калейка тащил своего 'брата' сам, не доверив этого дела никому из охранников и даже шофёру, и всю дорогу продержал его у себя на коленях, мурлыкая под нос разную ерунду. К чёрту белый костюм, к чёрту салон самого шикарного автомобиля, на каком мне только доводилось ездить в своей жизни. Труха, сыпавшаяся с мумии, везде оставляла грязные следы. Надеюсь, хоть бактерий на ней никаких смертельных не завелось, а то достанется мне, блин, 'проклятие фараонов' какое-нибудь.

Оказавшись в квартире Калейка первым же делом отправился в ванную, где и сгрузил свою ношу. Я услышала, как зашумела вода. Ну, хочет её замочить — кто ж мешает. Пусть делает, что хочет. А я поем пока что. Со всей этой беготнёй я пропустила не только полдник, но и ужин. Оставался только ночной перекус. А в Вовкиной квартире холодильник я почистила от скоропортящихся продуктов ещё когда он только уехал.

— Я схожу к себе за едой, — я заглянула в ванную. Калейка стоял перед мумией на коленях, бережно удерживая её голову над водой. Если бы я сама не побывала в этом 'другом мире', то решила бы, что мой новый знакомец — буйный псих. Вообще-то уже и сейчас такие подозрения начали закрадываться. Чем больше остывали впечатления от нашего путешествия, тем сильнее закрадывались. — Вам принести что-нибудь?

— Будьте любезны, — Калейка посмотрел на меня. Рукава рубашки закатаны, штаны все в грязи, лицо перемазано чем-то, похожим на сажу, волосы взъерошены. Но такой счастливый! — И чаю, пожалуйста. Вы делаете прекрасный чай.

Я кивнула. Чай так чай. Хотя я бы сейчас не отказалась от чего-нибудь покрепче. Тем более завтра воскресенье, целый день выходной.

Меня не было не очень долго. Может, полчаса: в магазин я не побежала (хотя очень хотелось), так, наделала бутербродов из всего, что было в холодильнике. Большой заварник пришлось долго драить — за время, что пылился на верхней полочке, он успел покрыться непонятной жирной пылью, ни за что не хотевшей отмываться.

И всё равно когда я вернулась с подносом, 'ломящимся от яств', диспозиция не сменилась: Калейка всё так же купал свою мумию, вода лилась потоком, а ванная была чёрной от вековой пыли.

— Оставьте на кухне, пожалуйста. Я потом поем, спасибо. Нет, помощь не нужна, — опережая мой вопрос откликнулся мой 'гость'. — Дальше я сам справлюсь. Только... сможете зайти завтра утром? Нужно бы продуктов купить, а я не смогу оставить брата.

— Конечно, можете на меня рассчитывать. Тогда до завтра?

— До завтра. Спокойной ночи, Филя.

Он мог бы приказать любому из своих людей заняться всеми этими мелочами, но зачем-то попросил меня. Не думаю, что у Калейки не было ещё парочки надёжных людей. Тот же водитель, к примеру, всё ведь знал. Зачем же всё-таки я ему нужна? Может, он таким образом пытается меня вовлечь в что-то? Не стоило тогда заговаривать с Эльфовым отцом, сразу же было видно, что с ним что-то нечисто.

Ещё полночи я не могла заснуть в попытках услышать хоть что-нибудь, происходящее в Вовкиной квартире. Время от времени мне мерещились чьи-то шаги, и даже слышались обрывки незнакомых слов. Понятное дело, что это воображение играло со мной злую шутку: у нас в домах слышимость, конечно, хорошая, но не настолько.

Глава 2

Они просто не услышали, когда я вошла. Или сделали вид, что не услышали. Хотя, скорее всего всё же первое: Кайле так страшно ругался, что я сразу даже испугалась отчего-то решив, что кричит он на меня. Ведь, по идее, больше было не на кого. Не на мумию же он будет орать. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы сообразить, что я пока что в безопасности и обращается он к кому-то другому, мне невидимому:

— ... не упустят случая тебя убить! Твоё состояние — одна сплошная идеальная возможность! Рейн, сейчас любой человек с улицы может тебя прикончить, даже здесь, в этом отсталом мире, не говоря уже про профессионалов.

— ... — Я слышала голос, но не могла разобрать ничего, кроме интонаций. Слишком тихо. Да и они в комнате, а я затаилась мышкой у дверей и даже дверь входную закрыть боюсь, так и торчу с пакетами на пороге, как дура.

— Не думаю, — Кайле вздохнул. — Никто не знает, что в этом мире появился ключник. Китто не болтал, а предыдущий вердикт ты сам помнишь какой.

— Тогда я останусь здесь, — наконец, смогла разобрать я. Голос говорившего был тихий и какой-то уставший, но мне почему-то вдруг показалось, что собеседник Калейки уже всё (чем бы это 'всё' ни было) решил, и его уже не переубедить. Легче сдвинуть гору с места.

— Нет. Если о тайне знает больше одного — недолго ей быть тайной. Остальным узнать о твоём возвращении — лишь вопрос времени, и тогда за тобой придут. Пожалей хотя бы девчонку, — кажется, девчонка — это я. Мило. — А Совет? Что скажет Совет когда узнает, что я скрывал от них тебя? Твоё пробуждение?

Хм... Кажется, собеседник Кайле — это всё же вчерашняя мумия? Интересно, как она может разговаривать? Она же была вся (как бы это сказать поприличнее) ссохшаяся.

— Я буду её учить.

— Кого? — Опешил Кайле, видимо, всеми мыслями обратившийся к Совету. — Девчонку?

— Мне понадобятся книги. И инструменты.

— Ты с ума сошёл.

— Другие её заклюют. Я — её единственный шанс стать настоящим ключником.

— Скажи ещё, что будешь её охранять!

Здесь я не выдержала: любопытство перевесило доводы разума, да и подслушивать нехорошо. Я закрыла дверь, и в ответ на щелчок замка в квартире воцарилась тишина. Я деловито зашуршала пакетами разуваясь.

— Привет, — я заглянула в комнату. Калейка стоял ближе к окну в неизменном костюме-тройке, но другом, чем вчера — теперь бежевого цвета. Руки засунуты в карманы брюк, словно он пытается таким образом заставить себя не размахивать ими. Румянец на щеках, глаза блестят. Ого, да он просто в ярости! На диване перед ним сидел парень. Или мужчина? От одного взгляда на него у меня начала болеть голова: всё в его внешности было неправильным. В отличие от Кайле одет незнакомец был очень фривольно: в старые драные Вовкины левисы и футболку с художественными кляксами, болтавшуюся на нём, как мешок. Ключицы выпирали из-под кожи, а локти казались такими острыми, что того и гляди проткнут обивку дивана. Длинные тонкие кисти с длинными тонкими пальцами почему-то вызвали у меня ассоциации с дохлыми чайками, будто бы он держал в руках мёртвых птиц. Да он весь был какой-то неправильно удлинённый. Огромные лихорадочно блестящие изумрудные глаза (не зелёные, а именно изумрудные, никогда не видела раньше таких глаз) в сумме с измождённым лицом долго голодавшего человека и длинной косой удивительного серебристого цвета делали его похожим на эльфа даже больше, чем Вовку. В японских играх эльфы не были такими эльфийскими. Разве что уши у этого на диване не торчали. Было видно, что ему тяжело даже просто сидеть опершись о спинку дивана. Ну, по крайней мере на чёрную иссохшую мумию он теперь похож тоже не был.

Оба они смотрели на меня.

— Доброе утро, — наконец, взял себя в руки Калейка. — Госпожа Филя, знакомьтесь. Это мой брат — Ненаш. Ненаш — это Филя, ключник, который тебя освободил.

Ага. Интересно, почему только перед этим он назвал его Рейном?

— Здравствуйте, — не буду говорить, что мне приятно познакомиться. Вдруг они телепаты и видят ложь насквозь? Я думаю, меня уже сложно будет чем-нибудь удивить. — Только не нужно опять этих историй о ключниках. Ваш брат несколько преувеличивает мою роль в происшедшем.

— Привет, — Ненаш улыбнулся. Устало, но так искренне, будто действительно был рад видеть меня больше всего на свете. — Чем же тебе не нравятся истории о ключниках?

— Потому что всё это выдумки. Преувеличение. Я просто постояла рядом и открыла перед твоим братом пару дверей, — почему-то говорить с ним было легко. Слова сами слетали с языка. И у меня почему-то даже мысли не возникло обратиться к нему на 'вы'.

— Да, так и есть, — Ненаш кивнул соглашаясь. — Просто считай, что у некоторых нет рук, а у тебя есть. Без тебя, возможно, Калейка и справился бы, но сделать то, что было сделано, ему было бы намного сложнее. Кстати, брат, не поможешь леди с покупками?

Кайле буркнул что-то невнятное в ответ и направился ко мне отбирать пакеты. Причём с таким видом, будто собирается сражаться за них на смерть. И как-то само получилось, что мистер-костюм ушёл на кухню расставлять провиант по шкафчикам, а я осталась нервно переминаться с ноги на ногу с Ненашем в комнате.

— Присаживайся, — рука-птица взметнулась, указывая на кресло. Я послушно села. Мы с любопытством рассматривали друг друга. Я — этого иномирного принца (я не могла не признать, что даже в своём теперешнем состоянии оголодавшего скелета Ненаш чертовски хорош собой), а он — меня. Причём, судя по выражению лица он находил меня не менее неотразимой, чем я — его. На кухне Калейка раздражённо и совсем неаристократично хлопал дверцами шкафчиков.

— И как оно, узнать о множественности миров и разумных существ? — Наконец, поинтересовался Ненаш.

— Я что-то такое всегда подозревала, — пожала я плечами. — Вечером заснуть, правда, не могла долго, но к утру вроде бы попустило, — я прикусила язык, но просторечное слово уже вылетело. Нужно лучше за собой следить. Кайле и Китто имели очень представительный вид, а вот с Ненашем (или Рейном? Как его звать-то на самом деле?) собраться не выходило. — А как оно — опять оказаться на свободе?

— Очень приятно, — улыбка опять тронула его губы, словно он вспомнил что-то хорошее. Хотя если он на самом деле мумия, а не подставной актёр, то вновь обрести плоть и кровь должно быть действительно приятно. Полночи я убеждала себя, что это не розыгрыш: уж слишком всё было качественно сделано. Дорогие машины, костюмы, декорации средневекового замка... Даже не представляю сколько усилий и денег бы потребовала такая постановка. Да и для чего? Для передачи 'скрытая камера'? Ну-ну. Я о себе хорошего мнения, но не настолько, чтобы верить, что это кто-то надо мной так шутит.

— А сколько ты провёл... в подземелье?

— Сто восемьдесят пять лет, — буднично, как о пробке на МКАДе, откликнулся Ненаш.

— Да ну, не может быть!

— К сожалению, может, — он печально вздохнул. — Поэтому твоя помощь была особенно важна.

— Да что вы оба заладили, — я нахмурилась. — Никакой я не ключник. И не сделала ничего особенного.

— Как скажешь, — Ненаш склонил голову к плечу и прикрыл глаза. Хотелось нормально уложить его на диван и укутать в плед. — Но ты всё же должна признать, что ты — не обычный человек.

— С чего это? — Я ухмыльнулась, и Ненаш ухмыльнулся в ответ. Он не видел моего лица, но явно услышал усмешку в голосе.

— Как думаешь, почему ты меня понимаешь? — Поинтересовался он. — Я ведь не знаю твоего родного языка.

— Что это? — Я разглядывала 'нечто' на своей тарелке и всё никак не могла решиться попробовать. Печальный опыт нескольких предыдущих раз подсказывал, что лучше не стоит рисковать.

Ненаш нехотя оторвался от книги и тоже посмотрел на мою тарелку:

— Это мясо.

— Оно... странное.

— Это домашний рецепт, здесь так не готовят, — он опять уткнулся в книгу. Удивительно, совсем недавно он на полном серьёзе утверждал, что не знает русского, а теперь вот классику читает без словаря. — Попробуй, тебе понравится.

Но если честно, с каждым разом во мне всё больше крепла уверенность, что виной всему не 'здесь так не готовят', а просто Нен — ужасный повар. Всё же это была плохая идея — разрешить ему пользоваться моей кухней.

За прошедшую неделю альп подобрел и заматерел, что опять подчёркивало его нечеловеческую природу: высохнуть до костей, а потом вернуться в идеальную (с моей дилетантской точки зрения) форму было за гранью добра и зла (интересно, Вовка тоже может сто восемьдесят пять лет провисеть на стеночке завёрнутым в туалетную бумагу, а потом припереться к невинной девушке на кухню и переводить ценные продукты?). Футболки больше не висели на Ненаше, как на вешалке, а джинсы обтягивали разные части тела приятным для глаз образом. Особенно сзади.

Калейка заглядывал ещё однажды, но об этом я узнала только со слов моего собеседника — с мистером-костюмом я пока что больше не пересекалась.

— А почему вы с Калейкой такие разные?

— Ты имеешь ввиду внешне? — Ненаш перевернул страницу.

— Ага.

— Потому что на Земле он меняет внешность. На самом деле он выглядит иначе. А я сейчас выгляжу так, как выгляжу на самом деле. Ешь.

Я поковыряла вилкой месиво на тарелке. Нет уж, пусть сам ест. Я лучше суши закажу.

— А Вовка тоже менял внешность? — Я уже успела расстроиться, что никогда не знала как на самом деле выглядит Эльф, когда Ненаш откликнулся, переворачивая следующую страницу:

— Нет, Витто не может менять внешность, потому что он не многолик. Он выглядит так, как выглядит. Хотя может носить личины, но их недостатком является то, что они копируют только внешний вид — на ощупь, запах и слух ты остаёшься прежним.

— А что значит 'многолик'? — Тут же уцепилась я за новое слово. Первые несколько дней Нен только то и делал, что спал, ел и пил, и только сейчас мы начали более-менее разговаривать, да и то общение в основном сводилось к его бесконечным 'а как это', 'а что вот это', 'а если так', 'а ты что', 'а посмотри как ключники умеют, попробуй'. При этом мою работу никто не отменял, а когда я на очередное предложение отправиться погулять сказала друзьям, что на этих выходных никак не смогу, Ирка сделала большие глаза и заговорщицким тоном поинтересовалась 'он так хорош?' Засранка! Я несколько секунд пыталась унять сердце и сообразить откуда она знает об альпе, поселившемся в квартире этажом выше. И уж тем более о моих неприличных мыслях про этого самого альпа. Только потом сообразила, что она решила, что у меня появился новый ухажёр. 'Очень', — я напустила на себя загадочный вид. 'Познакомишь?' — Иркины глаза зажглись предвкушением. 'Позже', — многообещающе кивнула я. Правда, в тот момент я ещё не представляла как это сделать. Даже если Нена одеть в обычную одежду и даже отстричь эту невероятную серебряную косу, всё равно его инаковость будет видна за версту.

Ненаш закрыл книгу и в задумчивости посмотрел на меня. Словно решал, как объяснить маленькому ребёнку откуда берутся пчёлки.

— Бывают просто альпы, — наконец, произнёс он. — Как твой друг или его отец. Бывают другие альпы, как я или Калейка.

— Типа разные расы, как у людей?

— Нет, не совсем. У нас есть, как бы это сказать... — Нен наклонил голову к плечу уже знакомым мне жестом. — Как бы нанотехнологии, которые позволяют делать разные сложные штуки...

— Магию, — подсказала я вспомнив Калейкин летающий огонёк в подземельях. Как там говорил Хайнлайн, слишком продвинутая технология неотличима от магии?

— Ммм, — Нен нахмурился переваривая моё предложение и, наконец, кивнул. — Будем считать, что магию. И чтобы тело могло без вреда для себя вмещать эээ... наноботов, которые позволяют делать эээ... магию, оно должно обладать определёнными свойствами на очень глубоком уровне, на уровне генов. К сожалению ограничения технологии не позволяют подселять наноботов абсолютно всем: в организме большинства они просто не задерживаются. Чем подходящее гены, тем больше наноботов вмещает тело, тем могущественнее альп. И достигнув определённого уровня хм... вместимости альп становится... эээ, высшим магом. Многоликом. Как я или Калейка. Мы можем менять себя — не только внешность, а вообще. Например, я могу притвориться человеком, и ни один доктор не заметит подвоха, хотя альпы и люди вообще-то довольно сильно отличаются. Можем делать разные сложные эээ... магические вещи. Ну, как-то так. Правда, такой отбор довольно сильно отражается на внешности. К примеру, почти у всех многоликов глаза такого цвета, — он показал на один из своих изумрудных глаз. — И ещё мы эээ... длинные. Твоё ключничество, кстати, тоже относится к этому типу... магии. Ты обладаешь особой мутацией, которая позволяет тебе ну... как бы вмещать и управлять специальными наноботами, которые позволяют оперировать пространством. Очень упрощённо говоря. Раньше люди не могли удержать в крови даже самых простых наноботов, а в твоём случае прижилось сразу несколько разных видов. Это великое открытие, возможно, прорыв для всего человечества...

Наноботы во мне? Когда только успели их подсадить?! Я вспомнила шкатулку, которую просил открыть отец Эльфа. Неужели это и был тест, и давая мне шкатулку в руки он тем самым заразил меня этой мелкой дрянью? И даже разрешения не спросил! Я зажмурилась пытаясь придумать какое-нибудь красивое объяснение непонятным инородным частицам внутри меня, которое вновь примирило бы меня с реальностью, но в голову ничего не приходило. Расстрелять! Обратно по казематам запереть! Как же неприкосновенность частной жизни и всё такое? Кстати, интересно, а Ненаша-то за что изначально заперли-то?

— И что же я при помощи своих 'наноботов' умею делать? — Мой голос звучал холоднее, чем я бы хотела, но что-то я разозлилась.

— Пока что ничего особенного, только базовые вещи, — Нен, кажется, не заметил перемены в моём настроении. — У тебя есть доступ к языковой базе всех известных цивилизаций, внесённых в реестр, так что ни в одном из миров с общением проблем не возникнет. Подключить кроме языков базу знаний пока что не получилось, но я думаю над возможными вариантами обхода этого ограничения. Также улучшенный уход за организмом, профилактика и лечение болезней: простудами болеть не будешь, хронические заболевания тебя не будут больше беспокоить. Лучше суставы, крепче сон, надёжнее память, вот это всё.

— А предметы я умею двигать силой мысли?

— В целом каттер — ключнические наноботы — такое позволяет делать. Тебе только нужно научиться им управлять на более продвинутом уровне, чем сейчас.

— А людей убеждать делать то, что нужно?

— Ну... — Нен нахмурился пытаясь сообразить к чему я клоню. — Твои эмпатические способности тоже возросли, так что в целом да.

— Мидихлорианы.

— Прости, что?

— Я буду считать, что твои наноботы — это мидихлорианы. Тогда выходит, что теперь я — джедай!

Да, такой вариант развития событий меня вполне устраивал. Главное теперь не перейти на Тёмную сторону. Я вскочила и направилась в комнату за телефоном. Нужно заказать нормальной еды.

— Джедай? — Голос Нена сочился подозрением.

— Я тебе потом кино покажу.

— А есть?!

— Не буду.

Так я стала учиться на ключника.

— Мы завтра идём с друзьями в паб.

Ненаш отвлёкся от какого-то иномирного толстого тома из притащенных Калейкой и посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Видимо, был слишком поглощён прочитанным.

— Хорошо, — и уткнулся обратно в книгу.

— Нет. Мы идём с друзьями в паб. Я обещала вас познакомить.

Нен опять оторвал взгляд от страниц и нахмурился осмысливая услышанное:

— Мы? В смысле и я?

— Да. Все считают, что у меня появился парень — иначе непонятно чем я занимаюсь, отказываясь встречаться с ними на выходных и ходить вместе гулять после работы.

— И ты решила, что познакомить нас — хорошая идея?

— Типа того. Ты ведь умеешь менять внешность. Притворись симпатичным человеком — ты говорил, что можешь.

— Хм... — Ненаш помрачнел. — Я как-то... не рассчитывал появляться на людях. Особенно так рано.

— То есть ты не пойдёшь?

— А какие у меня есть варианты?

Блин, я его тут практически на свидание приглашаю, а он спрашивает какие у него варианты!

— У Калейки ведь есть проверенные люди? Может, кто-нибудь из них пошёл бы со мной, как подставной парень? — Просить самого Калейку я бы побоялась, да и уехал он с Земли уже несколько недель как.

— А потом?

— Ну, я с друзьями обычно часто вижусь. Ему бы пришлось ходить с нами в кино, в театры, в парк, по кабакам... — я начала загибать пальцы. — Переписываться в сети...

Ненаш помрачнел ещё больше.

— И надолго всё это? — Уточнил он.

— Ну... а сколько ты планируешь ещё здесь жить?

— В смысле?

— Пока я веду себя не так, как обычно, — мне нужно оправдание. Ты ещё долго планируешь оставаться на Земле? И, кстати, как ты ходишь от себя ко мне в гости, что тебя до сих пор никто из соседей не заметил?

— Я буду здесь, пока это будет необходимо.

Теперь нахмурилась я. Альп вздохнул и закрыл свою книгу.

— Ты должна овладеть даром на достаточном уровне, чтобы уметь за себя постоять. В текущем состоянии ты слишком уязвима: любой, кто захочет завладеть тобой — это сделает. После того, как я научу тебя всему необходимому для самостоятельной жизни в новом мире, я буду считать свой долг выполненным.

— Как же я раньше жила?

— Раньше тебя защищала твоя... незначительность. Теперь правила изменились.

Мы помолчали. Он ведь не знает что я слышала из того давнего разговора. И всё равно: при всём том, что я успела узнать о Ненаше и его народе, — я не понимаю зачем он со мной возится. Есть, конечно, подозрение, что он просто хочет заполучить себе лояльного ключника в моём лице (с учётом всех предыдущих ахов и вздохов стоит признать, что я, похоже, действительно какой-то уникальный фрукт), но Нен сам — не последий альп, как я смогла понять из множества случайных оговорок моих новых иномирных знакомцев (сам Калейка бывал у нас редко, но вот давешний шофёр наведывался не реже раза в неделю, подрабатывая курьером — Нену всё время нужны были какие-то вещи: то книги — в основном для меня, то непонятные инструменты, то что-то, вызывающее у меня стойкие ассоциации с лекарствами). Могу поспорить, что существует сотня и один способы сделать из меня 'свою' проще, быстрее и дешевле. Ну, и последний аргумент — 'долг' за освобождение его из темницы... Ладно. Согласимся, что я действительно сделала что-то неординарное. Но из-за этого готовить мне обеды и интересоваться как прошёл день на работе? Спишу всё на разницу менталитетов. Да и сто восемьдесят пять лет в темнице — крыша у кого хочешь двинуться может.

— Выходит, подставной человек тебе не подойдёт, — произнёс Ненаш. — Хорошо, уговорила. Но я сам выберу себе личину.

— Договорились. Тогда какой план? Заехать за тобой вечером?

— Не нужно. Ты только точно скажи где встречаемся и во сколько. И ещё у меня есть это: — альп выудил из кармана джинсов смартфон и продемонстрировал мне. — Так что не потеряемся.

— У тебя есть телефон? — Я была ошарашена. Обычно я его видела только с книгами, пусть и волшебными, с двигающимися картинками и полнотекстовым поиском. Но чтобы он легко обращался с земной техникой? Почему-то сереброволосый эльф с изумрудными глазами как-то не ассоциировался у меня с телефонами и компьютерами.

— Да, и твой номер тоже, — он потыкал пальцем в экран и где-то в квартире зажужжал в ответ мой телефон. — Запиши, чтобы можно было меня тоже быстро набрать.

— Ага...

Мы заняли стол в дальнем правом углу: пусть Ромина Катя и не приехала сегодня (опять командировка), зато Феликс пришёл с новой девушкой, да и Ирка притащила Макса, который обычно на наши посиделки не ходил. Моя 'половинка' опаздывала. Мы уже заказали по первому кругу и официантка начала расставлять закуски на столе, а стул рядом со мной всё пустовал.

— Опаздывает? — С непонятной интонацией поинтересовалась Ирка.

— Пробка, — лаконично отозвалась я. Да, я нервничала. Это Феликс минимум раз в полгода приводил новую пассию, остальные в нашей компании были более консервативны. А за мной вообще давно укрепилась репутация убеждённого холостяка: кого ни пыталась сосватать мне заботливая Ирина, я всегда умудрялась увильнуть от исполнения её матримониальных планов.

В конце концов я забила каждый раз оборачиваться, когда слышала голос администратора на входе: в пятницу вечером поток посетителей был соответствующий, а когда мы рассаживались я не сообразила занять место лицом к входящим. Поэтому когда чья-то рука опустилась мне на плечо, я вздрогнула от неожиданности.

— Прости, задержался, — мурлыкнули мне на ухо. Голос был совсем не такой, как у Нена — бархатный и более низкий, и даже интонации отличались, но я всё равно его узнала. — Добрый вечер, — это уже остальным, сидевшим за столом. По вытянувшимся лицам друзей я поняла, что Нен что-то намудрил и с замирающим сердцем обернулась посмотреть на какой личине он остановился.

В целом, всё было не так ужасно: в сравнении с Китто и Кайле образ он выбрал более скромный, но всё равно до драных левисов и футболок со Споком, какие любил таскать Вовка, и в которых Нен разгуливал дома, ему было далеко. Костюм был не тройкой а двойкой, да и запонок на первый взгляд заметно не было, но всякие мелкие детали типа качества ткани, свежести стрижки и маникюра выдавали его с головой. Внешность он тоже выбрал почти идентичную Калейкиной человеческой внешности — чёрные волосы, тёмные глаза, густые брови, тонкие черты лица, бледная кожа, да и рост себе укоротил заметно, став теперь лишь ненамного выше меня.

Разговор всё не клеился, рассыпался. Было видно, что все нервничают и не знают как себя вести в присутствии 'светского льва' Димы (именно такое 'мирское имя' Кайле в своё время выбрал своему брату) боясь ударить лицом в грязь. Феликсова девица — тоже Марина, как и я — тут же начала строить ему глазки и томно тянуть гласные. А 'апельсиновый сок, будьте любезны' добил всех окончательно.

— Ты не говорила, что он занимается горно-добывающей промышленностью, — было первым, что заявила Ирка, когда мы с ней отправились 'попудрить носик'.

— Ты хотела сказать 'почему не предупредила, что он такой пафосный сноб', — поправила её я.

— Ну... да.

— Потому что я его обычно вижу в другой обстановке, а не сразу после работы, — я вздохнула. Хотелось добавить 'ты ещё его братца не видела', но я удержалась. — Обычно он успевает переодеться, чтобы не пугать нормальных людей.

— Надо же, какой заботливый. А как вы познакомились? Он говорил, что он Эльфов кузен?

— Какой-то очень далёкий. Ты же знаешь, Эльф свинтил куда-то срочно, оставил ему квартиру, присматривать.

— А, ну да...

Наконец-то эта пытка закончилась и мы смогли сбежать домой. Оказалось, Нен приехал не на метро и не на такси, и, к счастью, шофёра с Калейкиным мерсом на горизонте тоже нигде поблизости не всплыло. Сейчас мы ловко рулили по пробками на скромном белом Discovery, и я только диву давалась где существо из иного мира, последние почти двести лет занимавшееся только висением на стене в далёком подвале, научилось так хорошо водить машину и ориентироваться в Москве без навигатора. Меня немного мутило — борясь с нервозностю я, кажется, хлебнула лишнего.

— Согласись, что неплохо получилось, — нарушил тишину Нен.

— Ты поразил их всех в самое сердце.

— Особенно твою тёзку, — фыркнул альп. — Смешная девчонка. Думаю, мы её в последний раз видели.

— Я на месте Феликса рассталась бы с ней сегодня же.

— Не будем так категоричны. Но в целом, да.

В итоге, когда мы подъехали к дому, меня в тепле машины развезло окончательно, и Нену пришлось самому искать ключи от квартиры у меня в карманах. От помощи разуться и раздеться я тоже не отказалась: сейчас одна мысль о том, что нужно сходить в ванную и умыться перед сном вызывала у меня вселенскую печаль. Тем временем Нен тоже разделся: до майки, избавившись от пиджака и рубашки. Я рассматривала его мускулистый торс, пока он устанавливал возле моего дивана табурет и таскал на него всякие полезные штуки, которые должны были облегчить мою ночь и последующее утреннее просыпание. И мысли уже были совсем не об умывании или туалете.

— Слушай, а мы ведь с тобой относимся к совершенно разным видам, да?

— Да.

— То есть, потомства у нас быть не может? — Проклятье, я возненавижу себя завтра утром.

— Ммм, не может, — согласно кивнул этот... этот... Аполлон. Как альп он мне нравился больше — неуловимой грацией, особенным запахом. Но в облике человека он тоже был неплох. Очень. Даже слишком. А с учётом того, что ни одна из подружек Эльфа не жаловалась, что у него с причиндалами что-то не так, хотя Нен говорил, что Вовка выглядит так, как выглядит на самом деле... То есть физиологической несовместимости у нас тоже возникнуть не должно. Плохо, что я давно ни с кем не встречалась. Очень плохо.

— Я хочу заняться с тобой безудержным сексом. Прямо сейчас.

Боже, что я несу. Мне уже стыдно, можно не ждать утра. Особенно эта снисходительная улыбка...

— Давай вернёмся к этому разговору завтра?

— Завтра я буду трезвая.

— То есть, я недостаточно хорош для тебя трезвой? — Нен притворно обиделся.

— Нет, это я такая стеснительная.

— Отлично. Тогда я первый заговорю. Договорились?

— Но почему не сейчас?

— Потому что ты пахнешь алкоголем. Мы ведь оба должны получать удовольствие от процесса, ведь так?

Я надулась. Вот логик сраный.

— Я могу тебя немного пообнимать, если хочешь. Только обещай дышать в другую сторону.

— Ладно.

Он выключил свет и я увидела снег: пока мы ехали, он ещё не шёл, а теперь за окном кружился белый беззвучный хоровод. Надо же, уже ноябрь. Скоро Новый Год. Кажется: как быстро время летит, а с другой стороны как долго мы знакомы? Ещё даже двух месяцев нет. Расчёт Ненаша оказался верным: пригревшись в его объятиях и наблюдая за снежинками я сама не заметила, как заснула.

Утро оказалось не таким ужасным, как я ожидала. Видимо, сказывалось действие 'мидихлорианов', теперь живущих в моей крови: голова почти не болела, и обычного кошачьего туалета во рту тоже не было. Я вспомнила прошедший вечер и не удержалась от стона. И кто тянул меня за язык? Хотя вряд ли от Ненаша когда-либо было тайной, что я на него неровно дышу — уж слишком мне нравилось к нему прикасаться.

Так. Не думать о плохом. Буду решать проблемы по мере поступления. Вот когда он спустится ко мне — тогда и проверю насколько сильно я не могу смотреть ему в глаза. Я прошлёпала в ванную и занялась обычными утренними делами. Дама в зеркале, чистящая со мной зубы, была свежее, чем обычно после пятничных посиделок. Определённо, это 'мидихлорианы'. Следующим пунктом будет завтрак. Да. Вряд ли меня хватит на что-то серьёзное, но чаю с йогуртом и печенькой нужно выпить. Я замерла на пороге кухни: за столом сидел Нен в своём настоящем обличье и с неизменной книгой. Откуда он тут взялся?! Он что, вчера не ушёл домой?! Альп поднял взгляд от страницы и уставился на меня. Я почувствовала, что стремительно краснею. Чёрт с ним со вчерашним разговором: сейчас на мне были только трусы и ночная майка на бретельках!

— Я думал, мы сначала хотя бы позавтракаем, — наконец, произнёс он.

Жизнь и так бардак. А когда этажом выше появляются пришельцы из других миров, то хаос в сравнении с ней начинает казаться идеальным порядком. Только что альп сидел за столом, но не успела я даже открыть рта, как оказался рядом загораживая весь мир. От неожиданности я вскрикнула и отпрянула к стене. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь мог двигаться так быстро. По крайней мере без CGI.

— Ты же сам меня вчера раздевал!

— Это было вчера, — прошептал он мне в губы. Майка задралась к ключицам. Он был такой жаркий, такой твёрдый, такой напористый...

— Стой, стой, — с трудом переводя дыхание, выдавила я из себя.

— Что?

Ненаш уже держал меня на руках. Ах, эти изумрудные глаза напротив... Но вопреки ожиданию взгляд его был ясный и внимательный, хотя я чувствовала, как перекатываются под кожей его мышцы, похожие на стальные тросы. Как он почти дрожит от напряжения. От ожидания.

— Я же человеческая женщина, — я заставила себя улыбнуться. — Я не могу так быстро.

Его руки стали медленнее, прикосновения мягче, а поцелуи — более нежными.

— Так лучше?

— Да, так лучше.

Безудержного секса я получила сполна. Прямо там, в коридоре у стены. Потом в ванной. Потом мы, наконец, добрались до дивана.

На улице стояла глубокая ночь то ли субботы, то ли воскресенья. За окном опять кружили неторопливые снежинки. Я лежала на груди Нена и слушала сердце, бьющееся прямо у меня под ухом. Ни один из моих предыдущих человеческих любовников (пусть у меня их было совсем немного) не стоил даже упоминания в сравнении с тем, что я переживала сейчас. Интересно, Эльф был таким же искусным? Да даже если только вполовину: его нужно было бы беречь, как национальное достояние и не отпускать ни в какой из миров! Проклятье, и ни одна из подруг даже полусловом не намекнула насколько он хорош. Хотя я должна была бы догадаться — ведь не просто так они к нему, как на паломничество, в очередь выстраивались?

Что же я буду делать когда Ненаш уйдёт? Он ведь не может оставаться здесь, на Земле, вечно. Подучит меня чутка и поминай как звали. А я после такого на человеческих мужчин даже смотреть не смогу! Хотя, может, дело на самом деле не в том человек он или нет: ничего экстраординарного в нём действительно не было (уж длинные волосы занятиям любовью скорее наоборот мешают, чем способствуют). Может, дело в опыте?

— Нен?

— Да, золотце, — надо же, я теперь золотце.

— А сколько тебе лет?

Я почувствовала, как мышцы под моей рукой каменеют. Не думала, что такой невинный вопрос его так напряжёт.

— Много, — наконец, тихо ответил альп. А то я не догадывалась. Если только сто восемьдесят пять лет в темнице — даже если это вся его жизнь — ему должно быть минимум двести лет. А для человека двести лет — невозможный срок. Двести лет назад Наполеон ещё коптил небо. А если альпы живут пока их не убьют, как эльфы из сказок?

— А точнее?

— Очень много.

Прямо девица, вечные восемнадцать, блин. Ладно, будем считать, что Нен — китайский тысячелетний старец, женьшень — наше всё, а серебряные волосы — это седина.

В любом случае, эту часть моей жизни выдумкой, галлюцинацией или розыгрышем уже не назовёшь. Слишком всё как-то... по-настоящему.

Глава 3

Это была волшебная неделя. Я чувствовала себя облачком, парящим где-то в вышине. Вокруг изумительное голубое небо, яркое солнце и благодать. Наверное, вид у меня был при этом совершенно дурацкий. Ненаш заставлял учиться по вечерам, а когда ему приходит что-нибудь в голову, отвертеться невозможно. Мы отрабатывали разные приёмы работы с каттером, техники манипулирования пространством, ещё какую-то непроизносимую и непереводимую ерунду... Но всё в итоге сводилось к одному: 'ты должна уметь за себя постоять; и не просто за себя постоять, но и распознать, когда это нужно делать'. А потом были ночи любви, и это было восхитительно. Думать о работе совершенно не получалось. Раньше я любила свою работу. Мне казалось, что то, чем я занимаюсь — моё призвание. А теперь... Всё больше я задумывалась насколько ерундой я занимаюсь в сравнении с мировыми проблемами. Кому будет интересно что я там натестировала через пятьдесят... да даже через десять лет, когда здесь такое?! Поэтому когда начальница вызвала меня на 'поговорить' и заявила, что в последнее время я не от мира сего, и не хочу ли я побольше времени на работе уделять работе, а на мой вопрос, что полтора года у меня уже не было ни одного повышения зарплаты и нормального отпуска мне ответили, что сейчас мне ждать нечего... В общем, наши отношения завершились сами собой и даже возмущённые высказывания, что перед Новым Годом работу не найти меня не остановили. Сейчас мне не нужно было беспокоиться, что нечем платить за аренду. Денег, которых Калейка оставил брату 'на булавки', и мне 'в благодарность' хватило бы на десяток лет безбедной жизни. Да ещё Вовкины сбережения... Удивительно, но финансовая свобода, оказывается, серьёзно меняет мировозрение. Оставались две проблемы: что я скажу друзьям (ведь с Иркой мы работали вместе, и скрыть увольнение не удастся, даже если я захочу) — откуда у меня деньги, если я не работаю? И стоит ли сообщать родителям?

Домой я ехала в приподнятом настроении: заявление подписано, осталось две недели отработки и всё, прощай работа. Не знаю что там должно быть дальше, а у меня локальный хэппи энд уже настал. Лучше, чем есть сейчас, быть уже не может. Только одно омрачало мой горизонт: Новый Год. Он совершенно вылетел из головы за появлением Ненаша в моей жизни. Раньше я всегда ездила домой отмечать с семьёй. А как быть в этом году? Куда девать альпа и что делать с подарками? Осталось меньше месяца, а я ещё и не думала что дарить! И даже ёлки и праздничная мишура на улицах и в витринах меня вовремя не насторожили.

Я настолько ушла в размышления о подарках, что даже съела ужин, приготовленный Неном, и не поморщилась. А когда я начала тупить на самых простых пассах, которые мы всегда делали в начале занятия для разминки, мой зеленоокий учитель не выдержал и отложил учебник:

— Рассказывай что случилось.

Я послушно рассказала про увольнение.

— Но тебя беспокоит не оно, — тут же раскусил меня альп.

— Не оно.

Пришлось рассказывать ещё и про Новый Год, про подарки, про 'как сказать родителям, что я уволилась', ещё раз про подарки, и что, собственно, делать с Неном. Если я поеду домой — он ведь захочет со мной? И как мне его знакомить с родственниками? В этой части истории меня начала одолевать паника. Даже если он прикинется Димой — что делать? Хотя, если Димой... Я замолчала размышляя о возможных перспективах. Да, мозги мне проедят насквозь. И даже не сейчас — сейчас только слегка понадкусывают — а потом, когда неизбежно наступит момент 'мы расстались'.

— Папе новый телефон. Маме — сумку. Сестра у тебя в этом году школу заканчивает? Ей что-нибудь пафосное выпендриться перед одноклассниками. 'Сестра из столицы привезла' — будет самое оно. Какой-нибудь браслет? — Нен в задумчивости потёр подбородок. — Я, к сожалению, не выяснял, что сейчас модно у молодёжи. Нужно проверить.

Я открыла рот и закрыла. Ну да, теперь ведь мне денег на такие подарки хватит. А я как обычно пытаюсь уложиться в какой-то мифический скромный бюджет. Похоже, появление 'Димы' на нашем семейном празднике теперь неизбежно. Иначе как я объясню свою внезапную финансовую состоятельность?

Неожиданно зазвонил телефон. Не мой. Нен выудил из кармана аппарат и ловко, словно всю жизнь только этим и занимался, свайпнул экран.

— Алло. Да. Да.

Я не слышала второго собеседника, но то, как быстро посерьёзнел альп, насторожило бы кого угодно.

— Да. Хорошо, — он нажал отбой, но какое-то время ещё смотрел на погасший экран. Наконец, перевёл взгляд на меня:

— Звонили из офиса, — Нен так называл место, где работали люди Калейки (да и сам Калейка, когда бывал на Земле). Скорее всего это и был какой-то офис, но мне почему-то всегда представлялась какая-нибудь пещера с адским пламенем и котлами вдоль стенки. — Сюда едет председатель Гор, глава Торговой Гильдии.

— Зачем?

— Зачем? Официально он изучает местные промыслы: сейчас опять входят в моду разные штучки из закрытых миров, типа этих... матрёшек. Или сомбреро. На такой ерунде можно сколотить целое состояние, тем более их производство и транспортировка будут стоить дешевле тонны урана. А неофициально... — он, наконец, спрятал телефон в карман. — Неофициально сведенья о неучтённом ключнике, наконец, утекли. Наши сейчас проверяют канал, по которому могла уйти информация, но свершившегося это не изменит. Придётся менять планы. Тебя что-нибудь держит в городе?

— Смотря на сколько нужно уехать, — я всё ещё не верила в происходящее. Он что, намекает, что нужно бежать? — И когда. Я написала заявление, но освобожусь только через две недели...

— Председатель будет здесь через три дня.

— Э...

— И уедет приблизительно через неделю — зависит от того, насколько плодотворно пройдёт визит. Ладно, — Нен встал и сгрёб тетради и учебники подмышку. — Я привлеку наших, чтобы у тебя не возникло никаких проблем на работе. А ты пока что собирайся. Уезжаем сегодня.

— Сегодня?!

— Я не хочу лишний раз рисковать. Чем быстрее ты сменишь дислокацию, тем вероятнее за нами не последует никаких хвостов. А, и на всякий пожарный, — Нен повернулся уже на пороге квартиры и ещё раз посмотрел на меня. — У тебя есть возможность сказать родным, что ты, например, едешь в какое-нибудь романтическое путешествие на Новый Год или ещё что-нибудь такое?

— ...?!

— Не думаю, что это понадобится, но лучше подстраховаться, — он аккуратно прикрыл за собой дверь.

Что-то мне перестаёт это всё нравится.

— Но почему? Что в нём такого?

Ненаш помолчал размышляя словно решая стоит мне говорить или нет.

— Разные существа обладают разными умениями, — наконец, сказал он. — Разной магией, как твой каттер. У ракшей есть особая магия убеждения. Далеко не все ей обладают, но председатель Гор — обладает. Мы не знаем как она действует на людей. Что, если ты на него один раз посмотришь — и всё?

Мы уехали не очень далеко за город. Может, километров сто или двести. Но вокруг уже стоял лес, воздух пах свежестью и хвоей, а небо было изумительно ярким. Как давно я не видела звёзды. Телефон Нен заставил меня оставить в квартире, разрешив из техники взять только ноут ('всё равно там инета нет, так что безопасно').

Дом стоял законсервированным на зиму по всем правилам, так что пришлось долго возиться с печкой, насосом, пускать по трубам воду и доставать из шкафов постельное бельё. Правда, для меня приятным вознаграждением стало лицезрение альпа в личине Димы (шикарное пальто, ботинки, часы, модная стрижка) долго махавшим лопатой перед воротами, расчищающим снег, чтобы мы могли въехать во двор, пока я сидела в машине, слушала какой-то джаз и думала о вечном.

Засыпали мы у камина под мерное потрескивание дров. На улице стояли непривычная тишина и темнота.

— Постой, — вдруг спохватился Ненаш (точнее Дима, ведь личину он больше не снимал) когда я почти заснула. — У меня кое-что для тебя есть.

Он выбрался из-под стёганного одеяла и довольно долго копался в своих вещах. Наконец, вернулся сжимая что-то в кулаке.

— Держи.

В ладонь мне легло что-то большое и гладкое. Я разжала пальцы. Кулон? Внутри него играли странные отблески, и казалось, камень дышит. Я заворожено уставилась внутрь, и в какой-то момент мне показалось, что камень смотрит на меня в ответ.

— Спасибо, он такой... красивый.

— Дополнительная защита на случай неожиданностей, — развеял моё романтическое настроение альп. — Носи не снимая и никому не показывай. Артефакт мощный, но если знать о нём — защиту сравнительно легко обойти.

— Понятно, — я тут же нацепила его на шею и спрятала под рубашкой. — Спасибо, — я не знала, что добавить ещё. Хотя, возможно, и не стоит ничего добавлять? Я опять устроилась у него под боком. Вот бы этот миг никогда не заканчивался.

Всё изменилось — как это всегда и бывает — в одну секунду. Вот мы сидим на кухне и завтракаем, а вот к дому уже подъезжают два чёрных тонированных внедорожника. Удивительно как иномирцы любят мерседесы. В деревенскую грязь, смешанную со снегом, высыпала кучка невысоких худощавых людей в чёрных костюмах и белоснежных рубашках. У каждого были одинаковые чёрные солнцезащитные очки. Прямо люди в чёрном. И как не мёрзнут? Тут из второго внедорожника выбрался ещё один пассажир и я тут же перевела всех остальных из людей в чёрном в простых телохранителей. Грузный, жутко недовольный всем происходящим, с сальными чёрными волосами, гладко зализанными назад, и в странном цветастом стёганном халате, в русской глубинке выглядящем не менее дико, чем чёрные мерсы. Он мне почему-то напомнил лубочного китайского купца из старых пропагандистских материалов времён Мао. И сразу же не понравился.

— Помни, чему я тебя учил, — шепнул мне Дима. — Держи лицо. Один раз оступишься — с грязью смешает.

Я кивнула, наблюдая в окно, как 'важный господин' поднимается по ступенькам крыльца, а один из людей в чёрном уже стучит в дверь, чтобы им открыли. Дима вздохнул, словно собираясь с терпением, и отправился встречать гостей.

Посланник Миур не сводил с меня глаз, только мне было не совсем понятно, что же таится в этом пристальном взгляде — восторг? Страх? Вожделение? Вряд ли. Скорее так мёртвая рыба смотрит на мир, чем живое существо.

Ну, не председатель Гор собственной персоной — и то хлеб. Пусть этот посланник и был правой рукой Гора, не чувствовалось в нём той монументальной мощи, что я видела на снимках с председателем. И несмотря на предупреждение Нена бояться его у меня не получалось. Наверное, зря. Типичный ракш — с человеческой точки зрения совершенно некрасивый. Слишком потный, слишком волосатый, слишком одутловатый. Слишком наглый и слишком самоуверенный. По словам Нена ракши приходились сапиенсам самыми близкими родственниками из всех разумных видов — у нас даже многие болезни были общие, и от одной этой мысли мне становилось противно. Хотя, может, это просто я на такого представителя вида наткнулась. Среди людей тоже попадаются изрядные уродцы. Сейчас меня больше занимали сопровождающие посланника телохранители — иллюзия, позволяющая им выглядеть по-человечески, скрывала детали, но по общим габаритам и манере двигаться у меня было два варианта, кем бы они могли оказаться. Но нельзя отвлекаться: у нас важный разговор. Вон, даже Дима нервничает, хотя человек непосвящённый ничего и не заметит.

— Спасибо, — выдавила я из себя. — Но вы не находите, что ваше предложение звучит несколько... странно? — И вот пойми, я переигрываю или недоигрываю? Или в самый раз? Как бы я на самом деле вела себя, если бы не знала ничего о других мирах, ключниках и всём остальном? Мне кажется, похожим образом. Наверное, это всё нервы, но сосредоточиться никак не получалось — мой разум всё время отвлекался на какие-то мелкие и посторонние мысли, не давая толком сконцентрироваться на главном. А может, это меня пытаются околдовать?! Вроде загипнотизировать. Ведь действительно — если ракш напротив думает, что я глупая провинциалка из закрытого мира, он уверен, что я и в коаллиционный суд на него пожаловаться не догадаюсь, даже если он нарушит кучу законов и попрёт все мои права. По крайней мере поначалу. А как оно дальше пойдёт — кто знает. Может, в его представлении для меня этого дальше не предусмотрено. Эта мысль настолько меня поглотила, что я на секунду выпала из реальности. Вот, Дима опять косится. Явно что-то не так. Подвох чувствую, а в чём он — сказать не могу. Или это я так ощущаю знаменитую магию убеждения ракшей?

Похоже, посланник ожидал от меня большей сговорчивости (или податливости его чарам, если они были), потому что он начал раздуваться и краснеть. Я в какой-то момент даже испугалась, что он либо лопнет, либо засвистит, как чайник.

— Да как ты смеешь, паршивая девчонка, перечить?! Будь благодарна, что взор коалиции пал на тебя! Без нашего патроната тебе никогда не постичь тонкого искусства ключников!

Нда. Дипломат из посланника Миура — никудышний. Или он совершенно не разбирается в человеческой натуре. А дальше произошло вообще странное: этот чудной человек (ракш) вскочил и бросился на меня вытянув руки. Что он собрался делать? Придушить меня? Побить? Уж явно на сотрудничество таким способом не уговоришь. Выброс адреналина в кровь — одна из самых быстрых реакций в человеческом организме, но и она занимает несколько секунд. Шесть, если я правильно помню учебник по биологии. Да и нейронная задержка в реакции на раздражитель никуда ведь не пропала, несмотря на 'мидихлорианы'. Я видела, что на меня несётся эта огромная туша, но отчётливо понимала, что ничего не успею поделать. 'Ты должна уметь постоять за себя', — так говорил Нен? Ох, ты был тысячу прав, мой многоликий друг, а я круглая дура. Родилась такой, такой и помру. Прямо сейчас.

Что-то хрустнуло, и посланник Миур вместо того, чтобы придавить меня, упал огромной пёстрой горой к моим ногам. Над телом в задумчивости стоял Дима. Изумрудные глаза многолика на его в остальном совершенно человеческом лице смотрелись вдвое жутче обычного. Когда только он успел вскочить и сделать то, что сделал (чем бы это ни было)? Ведь только что сидел рядом со мной на диване! Многолик перевёл взгляд с тела у моих ног на двух телохранителей, так и оставшихся стоять сусликами у кресла посланника. Даже не шевельнулись. Многлоик медленно и, как мне показалось, многозначительно кивнул им. И оба чёрных пиджака вдруг синхронно и очень глубоко поклонились в ответ.

— Очень сожалеем о случившемся. Чем мы можем искупить вину?

Они о чём? Какую вину? Чью? Если честно, до междумирового законодательства я за прошедшие месяцы толком ещё не успела добраться — так, базовые вещи Нен пересказывал сжато. А то, что происходило сейчас, находилось за гранью моего понимания, хотя, кажется, все присутствующие словно играли давно заученные роли в какой-то постановке.

— Госпожа Филя — юный ключник, — медленно и словно раздумывая над каждым словом, произнёс Дима. — Она ещё учится. И до сих пор не обладает некоторыми атрибутами, из-за которых иногда возникают разные досадные недоразумения, — он кивком указал на бездыханного (до меня постепенно начало доходить, что посланник Миур мёртв) ракша у моих ног. Люди в чёрном переглянулись. Похоже, Дима озадачил их не меньше меня. — Ей нужна свита.

— Вы... мы... — лица телохранителей озарилось каким-то внутренним светом. Наверное, так выглядят люди, обрётшие надежду. — Для нас это большая честь! — Говоривший склонился в ещё более глубоком поклоне, второй телохранитель последовал его примеру.

— Вы не хотите обсудить это между собой? — Дима бросил взгляд в сторону окна — там во дворе стояло две машины, и возле них ждали ещё трое людей в чёрном.

— Я уверен что все...

— Поговорите, — тоном, не терпящим возражений, повторил предложение многолик. — Служение ключнику — очень важное решение. Каждый из ваших воинов должен принять его самостоятельно.

Только когда за теми двумя закрылась дверь, Дима посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

— Нет.

Все мышцы словно размякли — вряд ли я смогла бы сейчас встать. По крайней мере мне так казалось, пока многолик одним движением не вздёрнул меня на ноги и не прижал к себе. Я крепко прижалась к нему в ответ. Вобрать в себя его тепло и уверенность. Дышать спокойно — в такт его дыханию. Заставить своё сердце биться в такт с его сердцем. Я закрыла глаза стараясь не думать о трупе, лежащем на полу.

— Что произошло? — Наконец, после минуты молчания смогла спросить я.

— Миур попытался заколдовать тебя, но у него не вышло, — голос Нена был спокоен, будто он говорил о каком-то незначительном событии, но я слышала, что он доволен. — Он разозлился. Да ещё и хм... заклинание, кажется, срикошетило. Потерял контроль, бросился с кулаками на маленькую беззащитную девушку...

— И ты его?..

— Свернул шею, — кивнул Нен и нежно улыбнулся. Я не удержалась и сглотнула. Он в ответ успокаивающе погладил меня по голове. — Не переживай. Пока что всё под контролем.

— А кощеи? — Теперь я была уверена, что шайка 'людей в чёрном', что-то сейчас бурно обсуждающая у мерседесов, была именно из кощеев — знаменитых во всех мирах наёмников. Они обладали довольно вычурным понятием чести и доблести (земные самураи были котятками в сравнении с этими психами) и слыли жестокими и бессердечными. Вот только почему они не бросились защищать Миура от Нена? И почему просили прощения? Может, они должны были наоборот защищать окружающих от Миура? И Нен — как многолик на своей территории и мой телохранитель — в этом случае действительно был в своём праве.

— Думаю, они ожидали, что я предложу им совершить ритуальное самоубийство.

— А ты мог?

— Я в своём праве, — Нен зарылся лицом мне в волосы. — Но зачем добру пропадать? Тем более тебе действительно нужна свита — один я недостаточно представительно выгляжу. А кощеи — тем более эти — будут работать не только за выгоду, но и за интерес.

— Я правильно понимаю, что они должны были защищать меня от Миура, а не наоборот, и не справились? — Решила всё же уточнить я. Кощеям Ненаш предложил обдумать предложение. А вот меня никто не спрашивал хочу я себе свиту или нет.

— Нет, они — телохранители и сопровождающие Миура. Но есть ряд нюансов, — Нен отодвинулся от меня, внимательно осмотрел и, видимо, удовлетворённый увиденным, кивнул. — Нечего возле этого жмурика торчать. Пойдём на кухню, у меня там немного виски есть.

— Во-первых, этих ребят никто, похоже, не предупредил, что они едут на встречу с ключником, — продолжил Нен, когда мы перебрались на кухню. — Возможно, ты ещё не успела прочесть — у кощеев очень трепетное отношение к ключникам. И если бы я не вмешался — Миура бы убили его собственные телохранители. Им не хватило буквально секунды. Во-вторых, я выдал себя. Я — многолик, а Земля входит в Альпийский Пояс, то есть, является вотчиной многоликов. И так уж вышло, что даже если бы ты не была ключником — Миур напал на земле альпов на кого-то, кого защищает альп. А они — вместе с ним приехали, считай, что заодно. Выглядит не очень хорошо, правда?

— Да уж...

Ненаш усадил меня за стол и порывшись в шкафчике, достал бутылку и стакан. Не люблю виски, но раз он настаивает...

В дверь постучали.

— Войдите, — не отвлекаясь от наполнения моего стакана, бросил Нен. Кощеи гурьбой собрались на пороге. Сейчас они не очень походили на ужасных и смертельно опасных наёмников. Как и мой спутник. Его глаза опять стали карими, так что сейчас на краю стола сидел весьма представительный человек, но вовсе не альп. Машина-убийца. Я с трудом подавила дрожь. Как быстро и легко он это сделал. Я ещё испугаться не успела, а всё уже закончилось. И никакой рефлексии, явно не впервые ему пришлось отнимать чужую жизнь. Раньше я об этом как-то не задумывалась — зачем ему такая скорость и сила? Зачем вообще альпам многолики? До сегодняшнего дня Нен казался мне эдаким учёным с властными замашками (вдруг он ректором у себя на родине был?) или инженером с встроенным набором инструментов, но теперь его образ трещал по швам. А может, эльфийскую возвышенную придурь придумала я себе сама, а Нен никогда таким не был и не пытался казаться? И так ведь и не признался за что провисел в цепях сто восемьдесят пять лет.

— Для всех нас было бы большой честью войти в свиту госпожи ключника, — за всех начал тот же кощей, что говорил в прошлый раз. — Я — Маллеус, командир. Мои воины — Маллок, Клеотаг, Клеоаг, Мардеш, — каждый при звуке своего имени отвешивал мне поклон. — Если госпожа ключник согласна принять нас... — он замолчал уткнувшись взглядом в пол. Нен посмотрел на меня приподняв брови. Серебряноволосый негодяй! То есть, конечное слово должна сказать я?!

— Садитесь, — я кивнула на свободные табуреты. Места на кухне было немного, но, по идее, все должны были поместиться. — Все иномирцы знают меня под именем 'Филя'. Но когда мы наедине, можете звать меня Мариной.

— Присяга, — едва слышно шепнул мне Нен.

— Присяга? — Недоумённо повторила я за ним в полный голос.

— Да! — Воскликнул назвавшийся Маллеусом кощей, а остальные обрадованно оживились. — Было бы прекрасно выполнить все формальности без проволочек, если вы не против.

Ненаш отвернулся, но я успела заметить на его лице удовлетворённую улыбку. Ух, как рвутся ко мне в свиту! Говорю же, чую подвох, но всё никак не пойму в чём же он заключается.

— Полагаю, вы бы хотели не акцентировать то, что ваш спутник — многолик? — Поинтересовался Маллеус, когда мы закончили с принятием клятв и заверениями в верности до гроба. Никаких бумажных носителей, договоров или чего-либо подобного — просто пожали друг другу руки. Вот только 'мидихлорианы' в моей крови говорили, что кажущееся простым на самом деле таковым не является. Теперь внутри меня был контракт с каждым из этих пятерых (и у каждого из них — контракт со мной), и я даже могла предоставить его по законному требованию.

— Было бы весьма некстати привлекать внимание общественности к этому, — кивнула я.

Глава 4

Весь мир был отгорожен от меня затонированными стёклами машины. Мы возвращались в Москву. Председатель Гор ещё не уехал, так что по идее наше возвращение можно было бы считать поражением.

Если бы не лёгкая тряска на особо плохих участках дороги, казалось, мы стоим на месте. Ночь и снег. И в небе ни звёздочки. Будто мы плывём в густом океане безмолвия.

— А ты можешь выдать себя за другого многолика? — Поинтересовалась я у Димы, сосредоточенно ведущего машину.

— Лучше никому вообще не знать, что я многолик, — откликнулся он не отрывая взгляда от полотна дороги.

— Почему?

— Многолики никому не служат. Просто то, что я с тобой — уже может вызвать ненужные вопросы.

— Но разве Кайле не мог приказать тебе охранять меня? Он же глава рода. Или как это называется.

— В обычном случае он бы приставил к тебе обычного альпа.

— Но я ведь не обычный случай. Я — ключник. Первый за историю существования моего вида. Наоборот было бы странно, если бы он наплевательски отнёсся к моей охране.

— Хм... — Дима покосился на меня и сразу же опять вперился в дорогу. — Ну... Допустим. Теоретически такое действительно возможно.

— Так ты можешь притвориться другим многоликом?

— Могу. Но только не перед другими такими же, как я. Друг друга мы обмануть не можем.

— Но ведь это не так страшно — вы ведь друг друга и не выдадите?

Ненаш странно посмотрел на меня. В глубине его глаз мелькнули изумрудные искры. Или мне показалось? Машина вильнула в сторону, и Нен вцепился в руль, выравнивая её.

— Лучше не отвлекай меня, пока не доберёмся домой. Сможешь поспать?

— Я постараюсь. Прости.

— Ничего. Чёртова гололедица.

Я откинула кресло и остаток пути смотрела в темноту за окном. И мне даже удалось заснуть. По крайней мере я проснулась оттого, что меня несли куда-то на руках.

— Нен?

Мы стояли возле нашего московского подъезда.

— Извини, не хотел тебя будить, — он осторожно поставил меня на землю.

— Кощеи? — Два их чёрных мерседеса светили фарами в зеркало заднего вида всю дорогу, но сейчас я никого из них не видела.

— Поехали к себе. У них сегодня ещё много дел.

Ну да, посланник Миур. Нужно ведь как-то оформить его смерть. И пусть местные власти не знают о нём — и скорее всего никогда не узнают — теперь я знала, что за иномирянами присматривают не только местные.

— Прости, что так вышло, — вздохнул на пороге Дима, когда мы поднялись на нужный этаж. — Постарайся отдохнуть, ладно? Завтра будет тяжёлый день.

— Нен?

— Да, золотце.

— Пожалуйста, не уходи.

Многолик несколько долгих мгновений словно сомневался.

— Ладно, — наконец, кивнул он. — У кого хочешь ночевать — у меня или у тебя?

— У меня.

Сегодня не было никакой любви: Нен просто лежал рядом и обнимал меня. Полночи я пыталась уснуть, но мысли о посланнике Миуре и кощеях не давали покоя. Я раз за разом прокручивала в голове нападение ракша и с всё большей отчётливостью понимала, что ничего не смогла бы поделать, несмотря на все занятия с Ненашем. С одной стороны — это же хорошо? Ведь Нен обещал быть рядом, пока я не смогу сама за себя постоять. С другой стороны — а что я вообще о нём знаю? Старый (хотя насколько старый на фоне своих сородичей?) многолик, судя по всему — бывший большой босс. Да, со мной он всегда добр и нежен, но стальное нутро не спрячешь. Даже Калейка склонялся перед его решениями, хотя после некоторого времени и ненавязчивых вопросов мне удалось сообразить, что Кайле Огранщик у альпов — что-то вроде короля. Или премьер-министра. Это подталкивало к следующей логичной мысли: если Кайле — король, то Ненаш (или Рейн, как назвал его однажды Кайле, когда думал, что меня нет рядом) — бывший король? Привычки у него вполне соответствующие. А за что можно запереть в тюрьме короля? Хладнокровного короля-убийцу? Нужно добыть учебник по альпийской истории, скорее всего мой милый сереброволосый любовник и учитель — совсем не милашка. Хотя эти его слова — 'Я — её единственный шанс'... Он ведь тоже, как и Кайле, не знал, что я подслушиваю. Конечно, я раньше не слышала, чтобы у многоликов были такие же вычурные представления о чести и достоинстве, как у кощеев, но чем черти не шутят, да и я об альпах — многоликах в частности — на самом деле почти ничего и не знала. Этих иномирцев не разберёшь.

А потом вдруг выяснилось, что я в какой-то момент всё же заснула — провалилась в сон сама того не заметив. А потом наступило утро. С кухни доносилось позвякивание посуды, пахло яичницей и кофе. Ну, хоть омлеты Нен научился нормально жарить.

— Доброе утро, соня, — приветствовал он моё появление. — Садись, будем завтракать и собираться.

На Нене были привычные драные левисы и футболка — в этот раз зелёная, с дубовыми листьями и драконом, и рисунок очень естественно сливался с цветом ткани. Я раньше у Вовки её не видела. Похоже, Нен решил расширить гардероб — и не только официальными костюмами да рубашками. Ничто в его внешности или поведении не указывало на то, что вчера он убил человека. Ладно, не человека — но разумное существо. Во многом более продвинутое и цивилизованное, чем люди. Боже, ну что я так переживаю? Раньше сплошная романтичная чушь была в голове — вы что, это же как в книгах всё, только на самом деле! Так бы и продолжала думать о романтике. И ещё эти юмористические хиханьки да хаханьки бы... Вот только вся романтика что-то вдруг вчера резко исчезла. Испарилась. Это что ведь выходит — меня ведь на самом деле убить могут! И за меня — тоже. Причём, второе не просто могут, а уже сделали. И скорее всего сделают ещё не единожды.

— Что-то ты совсем расклеилась после вчерашнего, — Нен наблюдал, как я ковыряюсь в тарелке. Сегодня у него с собой не было никаких книг, поэтому всё внимание принадлежало мне.

— Прости. Что-то я... — я вздохнула. И вот как ему объяснить?

— Когда убивают ради тебя — оказывается, это не так уж и романтично, да? — Понимающе и немного печально улыбнулся многолик. Я в ответ кивнула. Он протянул руку и сжал мою ладонь. — К сожалению, не могу обещать, что этого больше не повторится. Но я постараюсь, чтобы такое происходило как можно реже, — он помолчал и пытливо посмотрел мне в глаза. — И тебе тоже нужно будет стараться. Ты сможешь?

— Всё, что будет в моих силах!

— Хорошо, — он ободряюще улыбнулся и отпустил меня. — Я знал, что ты так скажешь. Кстати, я поговорил с Калейкой насчёт твоей идеи. Ему понравилось.

— Правда?

— Да. Он сказал, что это настолько дерзко, что может сработать.

Я растеряно улыбнулась. Что он имеет ввиду? В смысле сработать?

— Логично было бы предположить, что если ты освободила меня, то Кайле бы берёг меня, как зеницу ока, скрыл где-нибудь дома и никому не показывал. Что-то в таком духе. А если я отправлюсь с тобой на приём к председателю Гору — и более того стану твоей тенью, буду следовать за тобой во всех путешествиях, вот это будет поворот. Никто не будет ожидать, что я — на виду у всех. Это противоречит всем нашим традициям и правилам.

— Кто ты, Нен?

— Давай я тебе лучше про председателя Гора расскажу?

— Позже. По дороге. Я хочу знать о тебе.

— Это просто... факты.

— У меня нет и их. Мне нужно хоть что-то, — теперь была моя очередь умоляюще держать его за руку. — Возможно, тебе сложно говорить об этом. А может, я нарушаю все возможные табу, расспрашивая тебя. Но я ведь и этого не знаю! Я хочу верить тебе. Пожалуйста, помоги мне.

Нен пожевал губы, словно размышляя — что рассказывать, а что нет. При этом он настолько внимательно смотрел на меня, что на какое-то мгновение у меня даже закрались подозрения, не думает ли он меня просто пристукнуть.

— Ладно, — наконец, вздохнул он. — Ты права. Нечего разводить тайны на пустом месте. Всё равно ты обо всём узнаешь, когда доберёшься до первого же учебника по истории. Тем более у меня сейчас есть шанс представить всё в более выгодном свете, — он улыбнулся, но улыбка получилась не очень весёлая. — А ты ешь пока что. У нас всё же не слишком много времени.

Все пригодные для жизни либо добычи миры разделены на сферы влияния. Это тебе уже и так известно. Существует несколько объединений — политических, экономических... Председатель Гор — глава Торговой Коалиции Населённых Миров. Официально он не правит странами, у него нет армии, но власть его поистине велика. Коалиция существует уже очень давно, чуть ли не со времён первых порталов. На Земле есть несколько похожих объединений, но формат у них помельче, да и руководители не светятся на публике, так что их фамилии тебе ничего не скажут. Пост Кайле — более традиционный для твоего мира. Он — что-то вроде короля в стране с конституционной монархией. А другие миры в Альпийском Поясе — например, Земля — что-то вроде колоний.

— Как Великобритания времён королевы Виктории, — попыталась блеснуть эрудицией я.

— Ну... — Нен задумался над сравнением. — Будем считать, что да.

— Это делает тебя предыдущим королём, — тут же добавила я.

— Э... Ну, в целом да, — сдался Нен. — Обычно многолики живут долго, очень долго. И власть передаётся не со смертью предыдущего правителя, а по определённым правилам. Будущий наследник долго готовится, обучается, участвует в виде помощника в разных делах, пока постепенно всё не переходит в его руки. Правители правят мудро и справедливо.

— Прямо идиллия.

— Да, — согласно кивнул многолик. — Это — одна из причин, зачем в своё время многолики были созданы. Альпы — слишком воинственная раса. Без дополнительных ограничений в нашем мире всегда была бы война. И между собой — и с другими мирами. Но... в этот раз всё было не так. Впервые за много поколений предыдущие король и его зеркало погибли — не успев передать в полной мере все свои знания и умения.

— Погибли?

— Да. Это было... ужасно. Ты не представляешь, что нужно сделать, чтобы убить многолика. А тут — нескольких одновременно. С охраной. Для такого нужно особое оружие. Да ещё в мирное время... Это был удар для всех. Особенно — для следующего короля.

— Этим королём был ты?

— Да, — Нен закрыл глаза, его лицо на мгновение застыло маской, но он быстро взял себя в руки. — Мы нашли виновных, но погибших этим не вернуть. За покушением стояла Коалиция — мы давно находились в состоянии холодной войны, но настолько активных, настолько дерзких шагов никто до этого не предпринимал. Никто и не ожидал, что они решатся на покушение — это казалось безумием. Для меня единственным логичным завершением происшедшего была война. Я был молод и горяч. И, наверное, впервые за тысячу лет король и его зеркало были заодно.

— И вы начали войну? — Нужно выяснить что это за зеркало короля такое, о котором он твердит всё время. Странное название для королевы. Должно быть что-то другое.

— О, да, — Ненаш ухмыльнулся и посмотрел на меня. Я невольно поёжилась — таким горячечным и немного безумным в этот момент был его взгляд. — Это была что надо война.

— Тебя из-за неё и заперли в темнице?

Многолик какое-то время молчал вспоминая.

— Это была лишь часть. Я был неопытен. Слишком торопился. Допускал много ошибок. Старейшины, привыкшие к взвешенным и мудрым решениям предыдущих правителей, были в ярости. В итоге количество внутренних разногласий превысило допустимые пределы... Мы были на грани гражданской войны. Чтобы как-то снять напряжённость и урегулировать разногласия — Совет пришёл к идее сменить короля. Не то, чтобы со старым королём ушли бы все проблемы, но смена правителя позволяла изменить вектор происходящего... Я согласился.

— Ты согласился на заключение? — Сказать, что я была шокирована — это сильно приуменьшить.

— У меня не было особых вариантов. Да и в тот момент всё выглядело не так уж страшно. Но Коалиции удалось вмешаться и здесь. Как позже выяснилось — часть Старейшин оказались подкуплены торговцами. Расследование и суд были долгими. В итоге меня приговорили к ста годам в замке кршников.

— Но... Ты говорил, что ты провёл там...

— Да, — кивнул Нен. — Проблема заключается в том, что в замок нельзя войти без ключника. И выйти.

Теперь я понимала, что это — не выдумка, а именно так всё и есть. То есть, без меня Калейка никогда не смог бы спуститься в тот подвал... И я действительно освободила Ненаша, насколько глупым всё происходящее мне бы не казалось в тот момент.

— Коалиция держит контроль над гильдией ключников, — продолжал тем временем Ненаш, наблюдая за моей реакцией. — Такой приговор означал, что через сто лет просто некому будет меня отпустить. Гильдия никогда не была многочисленной, а сейчас в ней вообще — смешно сказать — состоят всего семеро. Ты будешь восьмая.

— Но это же...

— Везде есть свои нюансы. В отместку Калейка сделал так, что сейчас он — лишь 'исполняющий обязанности' короля, а не настоящий король. Не знающие деталей в политическом устройстве Улле иномирцы даже не видят разницы, да и Старейшины уже сменились несколько раз, и считают текущее состояние дел нормой. Хитрость же в том, что сменить можно только короля, а не и.о. А короля можно сменить только после того, как он вернётся, — Ненаш ухмыльнулся. — Так он оградился от угрозы быть смещённым, пока не освободит меня — большая часть многоликов не пошла бы на такое очевидное попрание традиций после предыдущих событий. Беда заключается в том, что когда я вернусь домой — мне придётся взять бразды правления обратно.

— А ты не хочешь?

— Нет. И никогда не хотел.

— Но как же с самого детства...

— Я учёный, Марина, не правитель. Не я должен был стать следующим королём. Меня к этому и не готовили особо — так, основы, которым обучают всех наследников первого ряда. Но когда погиб отец — так вышло, что это бремя пало на меня.

— У вас был третий брат?

— Об этом я расскажу как-нибудь в другой раз, — Ненаш хлопнул в ладони и поднялся из-за стола. Значит, в учебниках по истории этого я не прочитаю. Так и запишем. — Закончила? Давай собираться. Мне тебя ещё к Гору подготовить нужно.

Как Ненаш и предупреждал — Кайле на встречу не приехал. Выказывать столько внимания к моей персоне у него не было ни времени, ни предлога. Проводить столько времени на какой-то зачуханной Земле — даже с учётом появления там ключника — слишком жирно. А вот оставить там кого-нибудь из своих приглядывать за новой зверушкой и обучать премудростям — вполне. А чтобы показать насколько новая зверушка ценна — оставить не просто альпа или кого другого доверенного, а целого многолика.

— Госпожа Филя, — председатель Гор улыбнулся. Тоже ракш, как и посланник Миур, производил он впечатление прямо противоположное: дородный мужчина за сорок (по человеческим меркам), с холёными пальцами и гладкой кожей. Идеально ровная стрижка, чёрные лоснящиеся волосы, начавшие седеть виски... Даже странный пёстрый халат, сродни тому, что был на посланнике, смотрелся на нём не нелепо, а очень даже презентабельно. А голос какой! Бархатный, с чувственными нотками... таким бы серенады петь.

— Председатель Гор, — пожала я протянутую руку.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — он продолжал улыбаться, и на мгновение у меня закружилась голова. Уж не пытается он меня околдовать, как перед этим посланник Миур? Лишь бы не срикошетило, и он тоже не кинулся на меня!

— Для меня тоже.

Нас ждал шикарный обед, потом лёгкая выпивка и прогулка по обалденному частному зимнему саду. Я знала, что есть такие места на Земле, но не думала, что когда-либо попаду в одно из них. Ненаш — которого я должна была теперь звать Энселом — остался на ступеньках при входе в парк вместе с двумя сопровождающими председателя, и по высыпанным мелким гравием дорожкам мы отправились прогуливаться вдвоём. Наступило время делового разговора.

— Очень мило было со стороны господина Огранщика отдать в наше распоряжение свой дом, — поддерживая светскую беседу произнёс Гор.

— Здесь очень красиво, — согласилась я. Кто его знает что на самом деле думает об этом месте иномирец, но мне здесь действительно очень нравилось. За стёклами стояла зима, а здесь разве что бабочки не летали. Сколько у Калейки таких домов по всей Земле? Не в одной же России он ведёт дела.

— Вам нравится ваш учитель? — Поинтересовался Гор.

— Он проявляет недюжинное терпение работая со мной, — уклончиво ответила я.

— А вы знаете его настоящее имя?

— Простите? — Моё сердце пропустило удар, но я надеялась, что внешне мне удалось сохранить спокойствие.

— Энсел — значит 'слуга'. Альпы такие чопорные, когда дело доходит до имён, — Гор вздохнул. — Предпочитают лишний раз не называться настоящими именами, словно до сих пор верят, что если кто-то будет знать настоящее имя — получит над ними власть.

— Я... я не знала, — я действительно не знала! По крайней мере теперь понятно почему Кайле представил мне своего брата 'Ненашем'. Это же значит 'дьявол', кажется? Какими странными должны были бы быть родители, если бы назвали своего ребёнка (принца, попрошу заметить) так!

— Да, обычно они представляются как бы это назвать... тем, кем они работают. В вашем случае Энсел — это Энсел. Он ваш слуга. Господин Огранщик так его и представил. Кто-то другой будет знать его под другим именем.

— Хм...

— Понимаю, это сложно, но у разных народов бывают совершенно удивительные представления об этикете!

Мы замолчали. Мне сказать было совершенно нечего, а председатель Гор любовался какой-то пальмой.

— Конечно, в идеале вас должен был навестить глава Гильдии ключников, а не я, — словно вспомнил о моём существовании председатель. Его манеры меня, если честно, злили. То есть, я понимала, что он — одно из самых влиятельных живых существ во всех изведанных мирах, и я должна просто пищать от того, что он снизошёл своим вниманием до такой жалкой крохи, как я. Но как же бесила его снисходительность! — Но, к сожалению, в Пояс попасть может не каждый. Альпы берегут свои секреты.

— Так, что без приглашения даже ключник не может зайти? — Удивилась я.

— Именно так, — склонил голову председатель. — Они обладают передовыми технологиями, если разговор заходит о путешествиях между мирами. И с сожалением вынужден констатировать, что делиться они не любят. Вот уже много лет мы ведём переговоры, но они до сих пор не увенчались успехом. И когда в их руки попал ключник — что они делают? Везут вас на встречу с вашими коллегами? Представляют всему миру? Нет, прячут! Я понимаю, что, возможно, они могут научить вас несколько большему, чем гильдийцы, но я считаю, что у вас должна быть возможность осознанного выбора, госпожа Филя, — Гор повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза. — Пожалуйста, подумайте над моим предложением.

— Ммм... каким предложением? — Оторопела я. Когда он успел мне что-нибудь предложить?!

— Ах, простите, несовершенство технологий, — взмахнул руками ракш. — Я предлагаю вам продолжить обучение в Гильдии. И в дальнейшем — работать на Торговую Коалицию Населённых Миров.

— Чем это лучше обучения у альпов? Вы же сами только что сказали, что их технологии более совершенны, — нахмурилась я. Председатель Гор недоумённо склонил голову рассматривая меня, как какую-то непонятную букашку. По всему выходило, что я не могла отказать. Хотя он не предлагал ни денег (Кайле уже обеспечил меня всем до конца жизни), ни защиты (Ненаш), ни внятно не объяснял учебную программу и карьерные перспективы. В общей неподготовленности они с посланником Миуром были совершенно одинаковые. И это — глава могущественной Торговой Коалиции, о которой и Ненаш и Кайле говорят с опасением? Ерунда какая-то. Или они настолько полагаются на свои чары? Почему же тогда меня не берёт их магия? Всё — из-за альпийских мидихлорианов?

— Вы бы хотели узнать подробности? — Словно удивляясь звуку собственной речи спросил председатель Гор.

— Это было бы вполне естественно. Кто знает что вы пишете мелким шрифтом в договорах? — Я попыталась шуткой разрядить странную атмосферу, но меня, кажется, не поняли. Председатель Гор какое-то время молчал размышляя о чём-то.

— Через неделю Коалиция устраивает большой приём. Приглашаю вас быть нашим почётным гостем.

— Спасибо, но...

— Ваш... слуга, Энсел, он знает дорогу. Я пришлю приглашение. Там и обсудим все детали.

— Хорошо, — вздохнула я. Этот странный мужик, похоже, физически не способен услышать 'нет'.

Это был мой первый выход в другой мир. И прямо под Новый Год. Пришлось воспользоваться прикрытием 'романтическое путешествие' и пообещать родителей познакомить с Димой — иначе как объяснить, что я то ли приеду, то ли нет? Теперь уже не отвертеться.

Многолик нервничал, но виду старался не подавать. Думаю, он считал, что если будет выглядеть спокойным, то и мне будет спокойнее. За оставшееся до приёма время мне в срочном порядке пришлось изучать всё, что у альпов было про Торговую Коалицию, про повадки и традиции ракшей, а также усиленно тренироваться над защитными заклинаниями. Нен добавил несколько изящных ювелирных украшений, оказавшихся мощными амулетами (Нен их упорно звал устройствами, но у меня не поворачивался язык так называть браслетик с камушками).

Наконец, в назначенный час я была готова. Шикарное вечернее платье, причёска, маникюр и всё остальное. Даже бельё на мне было такое, какого я в жизни даже не видывала, не говоря уж о том, чтобы надевать раньше.

Ненаш тоже сменил внешность. Теперь он выглядел, как многолик. Но не как мой Ненаш — с бледной кожей и серебряными волосами, а кожей цвета бронзы и волосами цвета меди. Только изумрудные глаза да длина косы остались неизменными — нос у него теперь был толще, а скулы уже, да и руки не такие изящные. Его костюм больше напоминал наряд Робина Гуда из моей старой детской книги, чем современную деловую одежду — как цветом, так и кроем: узкие брюки цвета старой хвои, заправленные в мягкие высокие туфли, сверху что-то вроде туники, накинутой поверх белоснежной рубашки с широкими рукавами, перехваченными кожаными поручами, и шейный платок. Только шапочки с пером да кинжала и не хватает. При этом шутить о его одежде совершенно не хотелось. Наоборот, выглядел он в таком костюме весьма стильно. Наверное, так принято одеваться у альпов. Команда кощеев (а куда ключник без своей свиты?) вырядилась в привычной чёрно-белой гамме, только крой тоже показался мне непривычным. Без личин они оказались худощавыми, с серой кожей и красными глазами, невнятными блеклыми волосами и большими слегка волосатыми ушами.

— Ты выглядишь прекрасно, — подбодрил меня многолик.

— Спасибо, ты тоже.

Он улыбнулся одними губами и пропустил меня вперёд. Конечно же, как ещё мы могли отправиться в другой мир, как не через уже знакомый мне склад? Мы зашли в АС-37, добрались до противоположных ворот, и нам навстречу выглянул уже знакомый мне охранник. Или другой? Но такой же подтянутый и мускулистый.

— Саория, — назвал наш пункт назначения Ненаш. Мужчина кивнул и вернулся в будку. Рядом с воротами зажглась неприметная зелёная лампочка, и Ненаш открыл калитку в воротах. С другой стороны нас ждал просторный зал с мраморным полом. Звук шагов смешивался с тысячами звуков, гулявших под его высоким сводом. По периметру зала находились ещё много каменных арок, таких же как оставшаяся у нас за спинами.

— Добро пожаловать на Саорию! — Приветствовала нас миловидная клерк. Ещё один ракш. Хотя чему я удивляюсь: Саория — родной мир рашкей. Как же я хочу попасть на Улле! Может, и с Вовкой ещё раз встретимся... — Пожалуйста, идите по этим голубым стрелкам, — она указала на пол, где я увидела слабо мерцающие указатели. — Вас ожидают.

Стрелка скользила перед нами, поворачивая по коридорам то туда, то сюда. Наконец, мы выбрались на улицу — один из многочисленных стартовых балконов, где нас ждал местный аналог автомобиля (две штуки, чтобы увезти и меня, и мою свиту). Шофёры поклонились и распахнули перед нами дверцы.

Сказать, что я нервничала — ничего не сказать. Да и обсуждать было особо нечего. Тем более я маниакально боялась, что нас подслушают. Поэтому оставалось только смотреть в окно на плывущий мимо город. Что-то похожее я видела в фильмах о космическом будущем. Но одно дело смотреть на такое на экране точно зная, что это компьютерная графика, и совсем другое — нестись по воздуху на высоте в несколько сотен метров между невероятными зданиями. Зрелище, захватывающее дух.

Коалиции принадлежало огромное здание в самом центре города (хотя я только предполагала, что это центр — куда ни глянь, в любую сторону до горизонта тянулись небоскрёбы с многочисленными зелёными терассами), и в его пентхаусе как раз и находился огромный зал, где председатель Гор устроил званый вечер.

На меня сразу обратили внимание. Глазели поверх вееров и бокалов, перешёптывались, но подходить не решались. Видано ли — никто не хотел нарушать этикет. Ведь просто так подойти ко мне нельзя — нужно, чтобы нас представили друг другу. А меня, как и Энсела (так теперь звали Ненаша) никто не знал. По хорошему меня знали здесь только председатель Гор и Кайле — если он всё же приедет.

Чувствовала я себя донельзя глупо. Председателя Гора нигде не было видно. Что же делать? Может, плюнуть и вернуться домой? А то я — что новый экспонат в зоопарке. Ещё немного, и на моём фоне фотографироваться начнут (или что в иных мирах делают?).

— Госпожа Филя, я так рад видеть вас здесь, — услышала я голос. Интонации и тембр я никогда не слышала раньше, но узнавание, как в своё время с Ненашем, произошло мгновенно — Кайле. Наверное, это всё наноботы в крови. Я обернулась на голос радуясь, что смогу, наконец, хоть немного разорвать этот дурацкий круг подсматривающих гостей, и только благодаря тому, что я немного привыкла к новой внешности Ненаша, мне удалось удержать нормальное выражение на лице.

— Господин Кайле, а я как рада вас видеть!

Брат Ненаша был сама бронза и медь, но при этом если Ненаш в своём новом амплуа выглядел тускло, то Кайле был неотразим. А глаза! Одежда — ещё один Робин Гуд, только цвета более насыщенные.

— Боюсь, минут через десять вы измените своё мнение, — усмехнулся многолик. — Меня здесь все знают.

Я сначала не поняла его замечания, а потом началось. Народ к нам устремился бурным потоком. Все подходили поздороваться, пожать руку, поговорить о погоде, пошутить о планах на будущее. И каждому, каждому не терпелось познакомиться с прекрасной, очаровательной, таинственной, необыкновенной спутницей господина Огранщика.

Даже здесь председатель Гор допустил промах — сам же устроил этот вечер, и так пропустил моё появление! Чем весьма способствовал моему более глубокому сближению с Кайле. В итоге председатель всё же появился, но было уже поздно — теперь все помнили меня в компании двух многоликов, но никак не в компании ракшей.

От всех желающих познакомиться, поговорить и постоять рядом с новым ключником у меня начала кружиться голова. Нужно было отвлечься, расслабиться, перекусить. Сходить в туалет, наконец. Когда я тихонько поинтересовалась у Ненаша где здесь можно попудрить носик, он кивнул в ответ:

— Пойдём, покажу.

— Что значит 'покажу'? — Опешила я.

— Не думаешь же ты запереться одна в кабинке?

— А что, если думаю?

— Запрещено, — покачал головой мой... хм... медноголовый сопровождающий. Я поперхнулась:

— В смысле 'запрещено'?!

— Не забывай, где ты находишься, — едва заметно покачал головой Ненаш. — Тем более твой наряд... Тебе не справиться с ним одной — слишком мало опыта.

Я вспыхнула от смущения.

— Ладно, — смилостивился он. — Мы подождём в коридоре. С тобой пойдёт только Клеотаг. Ты же не будешь против, если в женскую комнату тебя будет сопровождать женщина?

— Хоть так, — вздохнула я.

Женская уборная оказалась настоящей чил-аут зоной. За дверьми нас ждал просторный зал, обитый деревянными панелями и уставленный диванчиками. Одну стену занимало огромное зеркало — от пола до потолка. Напротив входа я увидела ещё несколько дверей. Видимо, уборные были именно там. На диванчиках сидели отдыхающие дамы, в воздухе витал сладковатый запах дыма. Что именно курили некоторые из присутствующих я выяснять не хотела. Тем более у меня были более насущные дела.

— Подожди меня здесь.

— Мастер не велел, — Клеотаг упорно шла за мной.

— Но я...

— Мастер не велел. Тем более вам всё равно нужна моя помощь.

Ну да, юбка с тысячей подъюбников кого хочешь приведёт в отчаяние. Никого из дам не удивило, что мы идём в туалет вдвоём. По крайней мере никто не подал виду. Похоже, здесь это считалось нормой.

А потом...

Клеотаг стрельнула в потолок. Одновременно разворачивая щит.

Я увидела тень — как прямо надо мной проявляется силуэт какого-то непонятного гротескного существа. Я действовала на автомате — вытянула руки вперёд и ударила, как учил меня Ненаш.

На мгновение я потеряла ориентацию, а когда взгляд прояснился — Клеотаг уже добила нападавшего. Одна проблема — вместо уборной мы стояли посреди какого-то леса. Кощей отобрала оружие у трупа и ловко извлекла из него небольшую стрелку. Достала из сумочки какую-то штуку, похожую на пудреницу, и ткнула этой стрелкой в неё. Посидела несколько секунд, всматриваясь в 'зеркальце', потом тихо ругнулась:

— Так и знала.

— Что там, Таг?

— Его целью не было вас убить, госпожа. Здесь сильнодействующий наркотик — для людей. Привыкание с первой дозы. Кто бы ни был его нанимателем — им нужно было превратить вас в раба, — она осмотрелась. — Где мы?

— Без понятия.

Я пыталась нащупать место, где мы оказались, но никак не могла услышать ни одной опорной точки. Уж не закрытый ли это какой-нибудь мир? Или просто моя система координат сбоит? Всё же я не планировала никуда переноситься! Да и просто переход с Земли на Саорию внёс порядочно сумятицы в мои ощущения и только спустя пару часов мне удалось сориентироваться заново. Может, здесь так же?

— Я не собиралась нас никуда переносить, — начала оправдываться я. — Я хотела его ударить. Все карты сбились. Нужно попробовать найти маяк.

Клеотаг опять тихо ругнулась.

Всё-таки Ненаш молодец, что настоял на том, чтобы не отпускать меня одну. Как они там сейчас? Что у них происходит? Хотя, думаю, уж они-то разберутся. Нам бы самим сейчас не пропасть.

Ковыляя на каблуках через бурелом мы отправились в сторону, где Клеотаг померещился просвет меж деревьев. Хорошо хоть, что нас не вынесло посреди вьюги или моря. А так — солнце светит, не слишком жарко, но и не холодно. И воздух пригоден для дыхания. Для начала — очень неплохо.

Глава 5

— В ста километрах от нас в ту сторону есть стационарный переход, — указала я направление. Наконец-то карты более-менее пришли в себя и я смогла сориентироваться и понять в каком же мире мы находимся. Мы ободрали юбки, чтобы не тащить на себе всю эту ткань, и включили модификаторы внешности — теперь и я, и Клеотаг выглядели, как две приземистые леприконихи в зелёных весёленьких костюмах и красных шапочках. Прошло уже больше трёх часов, как мы здесь оказались. Я устала, как собака. Платье — точнее то, что от него осталось после наших совершенствований — всё изорвалось, а каблуки на туфлях сломались. Я хотела есть — на приёме так и не удалось нормально подкрепиться — и пить. — Мы ведь сможем там обратиться за помощью?

— А вы не можете просто перенести нас обратно?

— Прости, Таг, но я без понятия, как это сделать, — призналась я. — Я не настоящий ключник, я ещё только учусь.

Как не хватает Ненаша. Как хочется, чтобы он оказался сейчас рядом. Уж он-то точно знал бы что делать.

Нужно держать себя в руках.

— Кто-то едет, — остановила меня кощей. Мы уже с час шагали по дороге, тянувшейся через степь, и до сих пор никого не встретили. До чего же пустынное место!

— Спрячемся или попробуем остановить?

— Спрячемся, — решила моя спутница.

Я, если честно, хотела лечь прямо там, где стояла. Ноги ужасно болели, и даже несмотря на альпийские наноботы я натёрла себе волдыри. Хотелось есть (кажется, я уже об этом говорила), пить и спать. И одна мысль о том, что нам до цели топать ещё сто километров просто убивала. У нас не было местных денег, а охотиться мы пока не рисковали. Если не будет вообще никаких вариантов — мы тут видели уже пару птиц, похожих на земных перепёлок. Но тогда придётся как-то разводить костёр, да и соли у нас нет.

Мы отошли в степь (не так уж это и легко, как может показаться) и залегли. Ещё через несколько минут я, наконец, различила звуки приближающейся повозки: цоканье копыт, звяканье колокольчика и поскрипывание. Мы затаились, дожидаясь, пока путник проедет мимо, но поравнявшись с нашим схроном, повозка остановилась. С минуту ничего не происходило: мы старались не дышать, но с дороги тоже не доносилось ни звука.

— Эй! — Донеслось до нас. — Выходите!

Мы не шевелились. Прошла ещё минута.

— Я знаю, что вы там! Выходите!

Только сейчас до меня дошло, что незнакомец говорит не на местном наречии, а на центральном улльском диалекте. Хитро. Я поднялась с земли. Клеотаг встала следом за мной. Да, стороннему наблюдателю я представлялась невысокой леприконихой и зелёном костюмчике и красной шапочке, но я-то знала, что под этой иллюзией — порванное платье, сломанные каблуки, всклокоченные волосы и поцарапанные локти. Лошадьми здесь и не пахло — оказывается, в тележку окликнувшего нас путника был впряжён странный механизм, который иначе как улыбающимся паровозиком я назвать не могла. Видимо, то, что я приняла за постукивание копыт, было звуком, производимым его мотором. С козел нас рассматривал дяденька — как ни посмотри, местный до мозга костей. В забавном зелёном костюмчике, ботинках с загнутыми носками и длинным красным колпаком, заткнутым за пояс. Как подсказывала энциклопедия миров, доставшаяся мне вместе с наноботами, и теперь транслирующая знания прямо в сознание — чем длиннее у местных колпак, тем более высокую ступень в общественной иерархии они занимают.

— Здравствуйте, — чувствовала я себя при этом донельзя глупо.

— Здравствуйте! — Дружелюбно отозвался дяденька. — Вам до станции надо?

— Да...

— Садитесь, — он кивнул на свой возочек. — Подвезу. Самая ближняя — в Золотом. Этот городок что-то вроде местной столицы.

Мы с Клеотаг переглянулись. Уж больно хорошо всё складывается.

— А...

— Ты ведь золотце, — не спрашивая, а утверждая, ответил лепрекон. Его глаза на мгновение наполнились невероятной изумрудной зеленью, а потом вновь стали обычными серыми. От неожиданности я часто заморгала. — Я услышал, как бьётся твоё сердечко, как только вы попали сюда. И поспешил так быстро, как мог. Не нарушая приличий, конечно же. Садитесь.

Я кивнула Клеотаг, мы выбрались из травы и устроились на тележке. Паровозик чихнул, пыхнул, и мы двинулись в путь. Такой способ передвижения был намного быстрее, чем топать пешком, но вряд ли мы делали хотя бы сорок километров в час. Хотя и этого оказалось достаточно: в открыткой тележке, обдуваемая встречным ветром я начала замерзать. Это ведь иллюзия была одета нормально. А на самом деле — декольте, открытые плечи и руки, да и от некогда роскошной юбки осталось всего-то ничего... Наш неожиданный спаситель покосился на меня и, покопавшись чутка в сундучке у ног, достал телогрейку — нормального размера — и бросил её мне. В этот момент я поняла, что наши личины ему не помеха, и предательски покраснела — видок-то у меня тот ещё!

— В этом мире меня знают под именем Фарамонд, — спустя ещё километр завёл разговор дяденька. — Я редко бываю где-нибудь за его пределами, не могли бы вы меня просвятить, как случилось, что две такие прекрасные девы оказались в этих богами забытых местах?

— Я Филя, это Клеотаг, мой телохранитель.

Я замолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить как мы здесь оказались, но Фарамонд, видимо, истолковал моё молчание иначе, и заговорил сам:

— Ты — человек, — его слова были не вопросом, а утверждением. — А она — кощей. И если я кощея ещё представляю путешествующим между мирами, то человека — не очень. Да ещё и... — он оборвал себя на полуслове и опять внимательно на меня посмотрел. — Сплошная загадка. Почему?

— На нас напали. Я хотела создать щит, — я непроизвольно взмахнула руками, вспоминая происшедшее в туалете. — А вместо этого — забросила нас сюда, — в горестно вздохнула. — У меня ещё плохо получается. И это — мой первый самостоятельный переход в другой мир.

Фарамонд удручённо покачал головой.

— Нен мне голову открутит, — вздохнула согласно я.

— Кто-кто? — Насторожился наш спаситель.

— Мой учитель, — поправилась тут же я. Вот, блин!!! Я же не знаю кому Кайле говорил про возвращение своего брата, а кому нет. Насколько я понимаю — посвящённых единицы. Так проболтаться, ууууу. Не быть тебе, Марина, секретным агентом. Фарамонд тактично промолчал.

Паравозик весело катил вперёд, солнышко пригревало. Сзади меня устроилась Клеотаг, я так понимаю, контролируя тылы. А может, просто пряталась от встречного ветра — даже если у Фарамонда была ещё одна телогрейка, делиться ею он не спешил. Кстати, о телогрейках: судя по размеру её владелец был очень высоким и с огромными плечами. В ней я буквально утопала — только нос наружу торчал. Напряжение спало и под равномерное покачивание и пыхтенье я задремала — несмотря на зверский голод.

Проснулась я от толчка: наш транспорт остановился. Фарамонд уже спрыгнул на землю и топал в направлении постоялого двора. Клеотаг осталась со мной.

На улице уже стемнело. Небо налилось глубоким синим цветом, и украшали его яркие, совершенно незнакомые мне созвездия. Луны — или её аналогов — видно не было. Но, возможно, местный спутник, если он и был, просто ещё не взошёл.

— Долго мы ехали? — Пытаясь размять затёкшие ноги спросила я.

— Два часа.

И всё это время Клеотаг сидела подпирая мне спину, чтобы я не свалилась.

— А Фарамонд?..

— Он сказал, что здесь остановимся ночевать и поужинаем, а завтра к обеду будем в Золотом.

— А как...

— Сказал, что на станции рассчитаемся — он понимает, что у нас нет местных денег, поэтому за постой и питание платит он.

— Спасибо, Таг.

— Не за что, это моя работа, — пожала плечами кощейка. — Только тут есть одно 'но'... — вдруг замялась она. — Местные недоросли — сплошь вегетарианцы. Мясо совсем не употребляют. Надеюсь, вам это не доставит сильных хлопот.

— Всё в порядке.

Несмотря на то, что путников нам почти не встречалось, на постоялом дворе свободных комнат не оказалось, и пришлось ночевать в общем зале с пятью такими же неудачниками, как мы. Вот закончился ужин и все постояльцы разбрелись по своим местам. Нам удалось занять козырные места поближе к камину. Я устроилась у самой решётки: несмотря на тёплый (даже я бы сказала жаркий) день — местная ночь оказалась очень зябкой. Хотелось стащить с себя всё тряпьё и хорошенько искупаться. Помокнуть в горячей ванной. Выпить стакан апельсинового сока и завалиться спать на диване. Пусть мой диван и не был королевской периной — зато свой. Вместо этого жар чужого камина сушил кожу на лице, и приходилось следить, чтобы огромная чужая телогрейка не расползалась полами во все стороны — как бы кто случайно её не зацепил, невидимую под моей личиной.

Если честно, я думала, что засну минут через пять, но, видимо, мой мозг перевозбудился от такого количества событий, да и в дороге удалось покемарить, поэтому приблизительно через час я осталась единственной, кто всё ещё бодрствовал в полутёмном зале. День возвращался ко мне в воспоминаниях, но больше всего нервировала, конечно же, сцена в туалете. Я переживала её, наверное, десятый раз, когда рядом неожиданно раздался тихий шорох одежды. Я вздрогнула от неожиданности: вроде бы все спали?!

— Что не спишь, золотце? — Тихо поинтересовался Фарамонд.

— Да вот что-то... — я вздохнула и опять повернулась к огню. — Тяжёлый день был.

— Это да, — кивнул мой таинственный спутник. — Столько всего... Кстати, я правильно понял твою телохранительницу, что там в рощице вы оставили труп? Иномирный труп?

— Эээ... — к своему стыду я только сейчас задумалась об этом аспекте. Убийство (чьё угодно), оно где ни случись — убийство. Мало того, что Клеотаг нужно будет как-то объяснять свои действия — это будет только когда (если) мы выберемся отсюда. А вот что начнётся когда местные найдут труп? Или уже нашли. Ох, мамочки... Здесь, как и на Земле, о существовании иных миров и, собственно, иномирцев, знали единицы. Вот это мы влипли.

— Ясно, — кивнул Фарамонд. — Значит, нужно зачистить хвосты.

Он снял что-то со своего запятья и потребовал, чтобы я вытянула руку. Несколько секунд возни (уж не наручники он на меня надевает?!) и меня отпустили. Я с удивлением рассматривала неожиданный подарок: красный шнурок, на котором болталась одинокая бусинка из камня, очень похожего на нефрит.

— Это на случай, если я по какой-то причине вас не догоню, — пояснил Фарамонд. — Если я не вернусь к утру, собирайтесь и езжайте дальше, как ни в чём не бывало. Машину я оставлю здесь, кощейка, кажется, умеет такими управлять. Когда доберётесь до станции, предъяви это, — он кивнул на моё запястье. — Это — ключ от Улле. С ним вы сможете попасть туда.

— А как... а как же ты?..

— Обо мне не волнуйся, золотце, — усмехнулася Фарамонд. — В самом плохом случае — я потом просто перейду в другой открытый мир, где есть ставка альпов, а оттуда уже вернусь домой.

— Но... Ведь ключи от миров нельзя так просто...

— Передавать? Нельзя. Но тебе — можно.

На этой странной сентенции наш местный сопровождающий встал и, подхватив свой заплечный мешок, беззвучно вышел. Даже дверь не скрипнула.

Когда наступило утро, Фарамонд был на месте, словно и не было этого странного ночного разговора. И только бусина у меня на запястье служила напоминанием, что мне ничего не приснилось.

Мы быстро собрались, позавтракали и отправились в дорогу. До Золотого было чуть меньше шести часов пути, так что добрались мы туда приблизительно к обеду. Вынуждена признать, еда на мой вкус здесь была... не очень.

И вот, наконец, станция. Здание, в котором она скрывалась, находилось в черте города. Правда — на самой его окраине. Лепрекониха за приёмной стойкой посмотрела на нас поверх очков. Кроме очков она от остальных местных жителей ничем не отличалась: костюмчик в зелёных тонах, красный колпачок, кокетливо сдвинутый набок... разве что волосы светлее обычного — секретарша была чистой блондинкой.

— Стихийные попаданцы, — Фарамонд указал на нас с Клеотаг. — Прошли через нестационарный портал.

Лепрекониха вздохнула и покопавшись где-то в дебрях своего стола протянула нам стопку бумаг.

— Бланки стандартные, — приятным голосом произнесла она. — Последнее обновление от сентября прошлого года. Помощь в заполнении — по одному тыру с каждого. Ручки на столе, — она кивнула в правый дальний угол холла, где действительно приютился маленький столик.

Я внимательно изучила документы. Кроме того, что они традиционно хотели знать всю нашу подноготную включая создателя 'нестационарного портала', там были квитанции на оплату пошлины пользованием их станцией и штраф за несанкционированное пересечение границы мира. Бюрократы — они всюду.

Мы стояли на каменистой площадке, открытой всем ветрам. Растрескавшиеся плиты, увитые плющом колонны... Это место выглядело заброшенным. И нас никто не встречал: похоже, здесь не было смотрителя. Даже в мире лепреконов была целая служба, не говоря уже об огромном складе на нашей провинциальной Земле. А тут — никого. Такое впечатление, что нечасто путешественники прибывают на Улле из других миров. Или этот ключ вёл к каким-то всеми забытым вратам?

Но вид открывался отсюда — дух захватывало. Тонкий серпантин вился по склону горы и в конце концов скрывался из виду за острыми отрогами скал. Огромные горные пики до самого горизонта. Сверкающие снежные вершины, блестящие монетки озёр в низинах... И небо.

— И правда словно выцвело, — пробормотала Клеотаг щурясь слезящимися глазами на небо. Никогда не видела такого оттенка — будто настолько светло-голубое, что почти белое. И местное светило — маленькая ярко-белая булавочная головка. Намного меньше, чем земное солнце. И намного ярче.

Фарамонд тронул меня за плечо. Правда, выше, чем можно было ожидать от коротышки в красном колпаке. Я обернулась и уткнулась взглядом в чью-то широкую грудную клетку. Многолик принял свой настоящий облик, и от этого захватывало дух не меньше, чем от открывающихся с площадки видов: высоченный, широкоплечий, с огненной гривой непослушных волос, медной кожей — хотя скорее рыжей — покрытой тонким узором из чёрных полос. Словно тигр вдруг встал на задние лапы. Вот только огромные изумрудные глазищи немного не соответствовали образу: всё же у тигров они либо оранжевые, либо голубые. Из одежды на нём были только штаны подозрительного лепреконского оттенка зелёного и белая рубашка. Когда только переодеться успел? Или его одежда умеет менять размер вслед за телом хозяина?

— Ключ, — сказал он и я только сейчас сообразила, что на самом деле он просит его уже второй раз. — Они именные, — словно оправдываясь объяснил многолик. — Тебе придётся попросить у Калейки собственный.

— А... да, конечно, — я поспешно стянула ниточку с бусиной с руки и протянула многолику. — Спасибо... эээ... Наверное, глупо будет продолжать звать тебя Фарамондом?

— Да, — рассмеялся многолик, и я не могла избавиться от ощущения, что рядом урчит тигр. — Моё настоящее имя — Эгмон. Будем знакомы, юное золотце.

Я не нашлась что ответить и только кивнула.

— Пойдём, — многолик повернулся в сторону дороги, ведущей вниз от площадки у портала. — Местность здесь нелюдная, боюсь, ночевать придётся под открытым небом.

— А почему... Почему мы перенеслись именно сюда? — Не удержалась я.

— Это самый близкий к Колоссу портал, — охотно объяснил Эгмон. — Калейка пользуется именно им. Правда, странно, что здесь нет смотрителей. Обычно у каждого портала есть дежурный с транспортом и связью.

Колосс — главная твердыня многоликов. Именно там обитали короли альпов, когда-то жил Нен, а теперь — Кайле.

Мы топали уже второй час, всё вниз и вниз, следуя за прихотливыми изгибами серпантина. Вершина давно скрылась за одним из поворотов. А я, несмотря на тулуп Эгмона (теперь понятно почему он оказался такой огромный), ужасно мёрзла: считай что босая, да и от юбки осталось одно воспоминание. А погода была здесь соответствующая горам: холодно и ветрено. Да уж. И второй день путешествий не добавил красоты моему облику. Волосы торчали ещё ужаснее, платье стало ещё мятее и грязнее. Теперь без личины я выглядела ещё более жалко чем тогда в полях, когда мы встретились с Эгмоном впервые. Даже не знаю как выходить к людям в таком виде. Стыдоба. И ведь считается, что я — великий ключник! Эх... Эгмон выглядел бодрым, свежим и вполне довольным жизнью. Клеотаг тоже вроде бы не жаловалась. На их фоне я чувствовала себя ещё более жалко. Да ещё и бусину отобрали. И хотелось пить и есть, и болели ноги, и всё было так плохо! Так плохо! И только из-за чувства противоречия я всё ещё шла вперёд, а не села рыдать на одном из валунов, в обилии валяющихся здесь вдоль дороги. Но всему приходит конец, и моему чувству противоречия тоже. Когда мы спустились с высокогорных пустошей к густому лесу мне уже было плевать и на противоречие, и на гордость, и вот я уже собралась просто лечь на дороге (в отличие от меня что альп, что кощей не выглядели уставшими даже чуть от нашей прогулки), когда почти рядом со мной вдруг раздался до боли знакомый голос:

— Марина?!

На дороге стоял какой-то альп. Высокий, стройный, светловолосый, с тонкими чертами лица, фарфорово бледной кожей и удивительными голубыми глазами. На нём была всё та же странная вариация костюма Робин Гуда. Явно это какая-то местная одежда. Как он здесь оказался? Ещё минуту назад никого не было до самого следующего поворота! Я прищурилась вглядываясь.

— Вовка?!

— Марина! — Теперь уже утвердительно — радостно — закричал он. Мы обнялись. Я не удержалась и начала всхлипывать. — Мастер Эгмон, — кивнул Вовка многолику. — И э... — Он покосился на кощея.

— Клеотаг, она из моей свиты, — пробормотала я Вовке в плечо. Не отпущу!

— Мистресс Клеотаг, — кивнул ей Вовка.

— Мастер Витто, — кивнул Эгмон, а Клеотаг просто молча слегка поклонилась.

— Машина будет через несколько минут, — сообщил Вовка. — Ну-ну, — он похлопал меня по спине. — Не переживай так. Сейчас доберёмся до моего дома, там тепло, покупаешься, пообедаешь, я тебе одежду подберу. У тебя же тридцать девятый размер ноги?

— С половиной, — буркнула я, тем не менее не поддаваясь и не отпуская Вовку. Наверное, со стороны это выглядело глупо.

— Отлично! У меня как раз есть подходящая обувь.

Откуда-то ниже по склону раздалось едва слышное гудение.

— А вот и машина, пойдём, — он ободряюще взял меня за плечи и потянул по дороге в сторону звука — заставляя ослабить хватку и начать переставлять ноги.

— А ты сам как здесь оказался? — Наконец, встрепенулась я.

— Как, как, прилетел, — он ухмыльнулся. — Пойдём.

Машина оказалась чудом-юдом, в чём-то похожим на автомобили Земли, но с совершенно другим дизайном. Странные обтекающие формы в одних местах и острые — в других, блестящая, непонятного коричневатого оттенка. Высоким потолком она напоминала мне больше карету, чем машину. При этом колёс у неё не было — авто парило сантиметров в тридцати над полотном дороги. Внутри было тепло, уютно и очень мягко. Но несмотря на весь комфорт я так и не заснула до самого Вовкиного дома (на самом деле то, что мой старый приятель скромно называл домом, оказалось самым настоящим средневековым замком) потому что они разговаривали.

— Вы давно знакомы? — Как бы невзначай поинтересовался Эгмон у Вовки.

— Несколько лет, — самодовольно кивнул тот. — Мы старые друзья. А вы как познакомились?

— Их занесло спонтанным порталом на Редрамон.

— Ого! — Вовка выглядел удивлённым. Похоже, этот мир лепреконов не так уж и прост. А может, странной частью здесь является 'спонтанный портал'? — Но всё нормально?

— Да, я до них добрался первым.

— Хорошо...

— Но она ведь не твоё золотце, — утвердительно, а не вопросительно произнёс вдруг Эгмон.

— Нет, не моё, — кивнул Вовка.

— И не Огранщика, — опять утвердительно произнёс Эгмон. Вовка промолчал. — А чья же?

На это Вовка просто пожал плечами. А меня спросить слабо, да? Теперь даже если спросит — не скажу.

— А здесь новости какие? — Продолжал тем временем допытываться Эгмон.

— Кайле вчера вернулся, — отозвался Вовка. — Был в ярости.

— Представляю себе, — хмыкнул Эгмон. — Прощёлкать ключника.

— Думаю, к нашему приезду его представитель уже будет нас ждать.

Но Вовка ошибся: представителя не было. Мы успели искупаться, переодеться в тёплое (обувь для меня действительно нашлась) и даже пообедать — а никто так и не приехал. Ближе к вечеру я оказалась предоставлена сама себе. Мой старый друг оказался здесь каким-то мелким князем — или просто управляющим, я так и не поняла, но дел у него было выше крыши. С сожалением извинившись Вован вынужден был отправиться на какое-то очередное заседание, правда, клятвенно обещал вечером посидеть вместе за кружечкой-другой местного пива и поговорить. Он уже был в курсе того, что я — ключник, отец насвистел, а вот об остальном он не имел ни малейшего представления. Клеотаг завалилась отсыпаться после такого путешествия, и мне ничего не оставалось делать, как отправиться бродить по замку — в полном одиночестве. Народу здесь было не так уж и много — только время от времени попадались альпы, занимающиеся своими делами. Все такие высокие, утончённые, со светлыми волосами и глазами разных оттенков серого и голубого. Ни одного шатена или брюнета. Да и кареглазых никого не было. Как и зеленоглазых. Вовка на их фоне казался совершенно заурядным. Одежда у обычных альпов была намного разнообразнее, чем зелёные робингудовые трико, здесь попадались и вырвиглазные кислотные цвета, и совершенно безумные примеры кроя. А уж причёски... На меня решительно никто не обращал внимания, будто бы у них в жилых покоях иномирцы чуть ли не табунами каждый день ходят. Хотя, может и ходят, кто его знает? Портал ведь рядом. Но и это впечатление оказалось обманчивым: стоило мне забрести в деловую часть замка, как всё изменилось. Словно переступила какую-то невидимую черту, и меня окружили звуки: чьи-то мягкие шаги, приглушённые голоса, едва различимый шелест одежды. Альпы сновали из кабинета в кабинет, обсуждали совершенно непонятные мне темы. Мимо едва не сбив меня с ног шмыгнул мальчишка в тёмной одежде и с переливающимися серебряными нашивками. Плечо ему оттягивала тяжёлая сумка. Курьер? Кажется, я у всех путаюсь под ногами — здесь, в отличие от жилой части, на меня недоумённо косились. Я поспешно ретировалась.

Куда себя деть? Сидеть в комнате не хотелось, из замка уйти я тоже не могла. Во-первых, куда? Города здесь рядом как такового не было — эдакое недоразумение непонятного мне назначения в горах. Что этот замок должен защищать? Портал? Да до него попробуй отсюда ещё доберись. Может, город есть где-то ниже по дороге? К сожалению, картой Улле меня никто не потрудился снабдить. Наконец, я нашла балкон. Большой и широкий — с него открывался отличный вид на иззубренный горизонт. А ещё кто-то предусмотрительный поставил там шезлонги, переносную печку и столик, полный закусок. На краю рядом с тарелками стояли сосуд, слишком уж напоминающий кофейник, и две чашки. Буду честна, у меня даже мысли не возникло, что всё это — не для меня. Я подошла к балюстраде и закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к ударам разреженного ледяного ветра и острым лучам местного солнца.

— Скучаешь? — Вдруг спросил кто-то сзади и от неожиданности я вздрогнула: я была уверена, что нахожусь здесь одна. В одном из шезлонгов развалился Эгмон. Удивительно, как я не заметила сразу эту огромную чёрно-оранжевую гору?

— Немного. А ты?

— Я надеялся встретиться с Калейкой. Или хотя бы переговорить с его полномочным представителем, — Эгмон вздохнул. — Но, похоже, в этот раз не получится.

— Почему?

— Нужно возвращаться на Редрамон. Вечером поеду уже — мою работу за меня никто делать не будет, — многолик усмехнулся, и я почувствовала как мурашки маршируют вдоль позвоночника — настолько хищным стало выражение его лица. — А что-то мне подсказывает, что сегодня нас из Колосса уже никто не проведает.

— Жаль.

— Ничего, — беспечно отмахнулся он. — В другой раз. Садись, — он кивнул на соседний шезлонг. Я сомневалась долгую секунду, но потом подумала: а чем мне ещё заняться? Определённо нечем. Да и увижу ли я Эгмона ещё когда-нибудь? Я устроилась в шезлонге и закуталась поплотнее в лежавший тут же плед.

— Всё же, чьё ты золотце? — Наконец, сподобился спросить лично меня многолик. Я сделала вид, что не слышу: мог спросить на Редрамоне, пока вытаскивал нас из задницы, мог спросить когда мы прибыли на Улле. Но нет, он либо не спрашивал вовсе, либо спрашивал не у тех — у того же Вовки, к примеру. Похоже, и в этот раз это был чисто риторический вопрос, и Эгмон от меня ответа не ждал. Словно думал, что я не могу знать чьё я золотце. Хотя... со страстью многоликов к скрытничеству — я действительно могу не знать настоящего имени того, кто наградил меня тем, что заставляет окружающих считать меня 'золотцем'.

Мы помолчали какое-то время любуясь небом.

— Эгмон?

— Ммм?

— А расскажи мне про Кайле.

— Ну... — Эгмон задумался, подбирая слова. — Огранщик неплохой правитель. Очень консервативен на мой вкус, но, наверное, это к лучшему. Время его правления — наверное, самое спокойное на моей памяти. Мало войн, много торговли. Все процветают, наука и искусства развиваются...

— А его семья?

— Семья?

— Ну... У него ведь есть братья? Или сёстры?

Ох, Марина, ты прямо королева прозрачных намёков. Эгмон молчал какое-то время переваривая мой вопрос.

— Как он стал королём? — Продолжала гнуть свою линию я с изяществом бульдозера. — У нас, на Земле, обычно наследник становится следующим королём только со смертью предыдущего монарха. Может, у вас как-то иначе заведено?

— Хм... — прокашлялся многолик. — У нас не такие кровожадные обычаи и предыдущему монарху совсем не обязательно умирать, чтобы передать власть дальше.

— Хотелось бы познакомиться с его отцом, — вздохнула я, стараясь отвести от себя подозрения, надеясь, что Эгмон всё же не догадается, что меня интересует на самом деле. — Или хотя бы посмотреть на него издалека.

— К сожалению, именно это не выйдет, — Эгмон покопался во внутреннем кармане своего то ли пиджака, то ли куртки (я так и не определилась как называть эту деталь одежды) и достал матовый прямоугольник. Несколько касаний и на его поверхности появилось изображение. Он протянул фотографию мне. Мужчина, женщина, и трое детей — два сына и дочка, самая младшая. Все в парадных нарядах, на фоне каких-то драпировок. Мужчина и один из сыновей — более высокий — были бронзовокожие и медноволосые, а мать и второй сын — с бледной, словно фарфоровой, кожей, и пепельно-серебристыми волосами. Дочь была необычной смесью: белая кожа, как у матери, и медные волосы, как у отца. И у неё единственной из всей семьи глаза были не изумрудными, а голубыми.

— Даан Держатель и его семья: Асфидия, — он указал на женщину, -Кайле, — более высокий и бронзовокожий сын, — Рейн, — в этот раз его палец переместился к пепельноволосому мальчишке, — и Улла, — он указал на дочь. — Тогда всё казалось замечательным, — он в задумчивости рассматривал снимок. — Будущее было безоблачным, а мир неколебимым. Потом Даан, его зеркало и жена погибли. Следующим правителем стал Рейн, — Эгмон постучал пальцем по снимку. — Вот уж кто был удивительным королём. Я бы сказал — опережающим своё время лет на триста. Жаль только Старейшины не оценили. Он правил всего двадцать лет, но что это были за двадцать лет! — Эгмон замолчал словно переживая заново давно ушедшие времена. — Его реформы легли в основу правления Кайле Огранщика. Большую часть времени тот просто доводил начатое братом до логичного завершения. Намного медленнее и осторожнее, чем в своё время начинал это Рейн, но что же — по крайней мере это сберегло ему свободу и жизнь.

Я молчала боясь спугнуть удачу: кто-то рассказывает мне о прошлом! Но Эгмон опять замолчал задумавшись о чём-то.

— Нда, — наконец, подвёл он итог каким-то своим мыслям. — Ладно, золотце. Что было — того уж не вернуть, — он спрятал матовый прямоугольник и опять посмотрел на меня. — А почему ты не спросила про его жену и детей?

— Потому что он не женат, — вздёрнула нос я. — Хотя бы это я знаю.

— Ладно, ладно, — примирительно улыбнулся рыжий многолик. — Что ещё хотела бы ты спросить? Что-то я сегодня добрый.

— Что за 'зеркало'?

— Зеркало? — Эгмон выглядел удивлённым.

— И ты, и Кайле несколько раз упоминали кого-то, кого называли 'зеркалом'. Но мне никто не объяснил кто это и что должен делать.

Эгмон захохотал. Видимо, мой вопрос был действительно глупым. Хотя кто же мне расскажет? Да и книжек по государственному устройству альпов я не читала. Хотя признаю — стоило бы попросить раньше у Ненаша и всё же почитать. Может, сейчас бы лучше понимала что к чему и чем здесь Вовка занимается.

— Спроси лучше у своего учителя, когда встретитесь. Ничего секретного, просто мне лень рассказывать.

И потрепав меня по плечу, ушёл.

Наверное, он ожидал, что я задам какой-нибудь супер-вопрос. А может, и не ожидал.

В любом случае, я свой шанс прощёлкала.

Аминь.

Глава 6

Кайле всё же приехал в тот же день, только поздно вечером. Эгмон уже отбыл на Редрамон так его и не дождавшись. Да и я, если честно, уже собиралась лечь спать — мы с Вовкой отлично посидели с местным пивом и жареными крылышками, вспоминая земное прошлое. Заодно выяснила, наконец, тутошнее государственное устройство, чтобы впредь не позориться, и узнала чем Киберэльф занимается на родине. Открылось любопытное: у альпов были должности, которые можно было занимать независимо от происхождения, а были — только если родословной вышел. Причём, если какая-нибудь семья являлась 'владетельной' — это накладывало огромную ответственность. Необходимо было получить соответствующее воспитание и образование, сдать множество экзаменов и подтвердить кучу лицензий. Только после этого можно было 'претендовать' на должность. Должным образованием занимались здесь с младых ногтей и наследников не особо спрашивали чему они хотят посвятить свою жизнь. Удивительно, что при таком тоталитаризме 'бегунов' вроде Вовки было здесь совсем немного. Моему соседу пришлось возвращаться домой, потому что его предшественник неожиданно умер (да, такое иногда случалось даже в таких развитых цивилизациях, как у альпов), а никого другого на эту должность не было. Точнее, был один кандидат, но в подходящий возраст он должен был войти только через три года. До тех пор Вовке нужно было выполнять долг перед родиной хоть тушкой, хоть чучелом, и служить местным аналогом то ли мэра, то ли губернатора.

Эльф плакался о своей печальной участи весьма красочно, так что под конец мне его даже стало немного жаль. Это как же нужно не любить своё дело, чтобы променять все летающие автомобили, безумные местные горы, звенящее небо и общество сородичей на однушку на окраине Москвы и раздолбанный пикап? Хотя — сердцу не прикажешь, хорошо там, где нас нет и другие банальности. Каждый волен выбирать себе такую жизнь, какую хочет и не мне считать, что лучше: жизнь, к которой тебя готовили с детства здесь, или должность обычного программиста там.

А зеркало... Всё оказалось проще, чем я думала. С оппозицией на Улле всё плохо, поэтому есть специальный альп, который должен уравновешивать правителя. Оспаривать его решения, критиковать и предлагать альтернативные пути. Чтобы не расслаблялись, в общем. Должность эта тоже была наследственной, и каждому потенциальному правителю зеркало подбирали ещё чуть ли не в утробе. Удивительные они, в общем.

Про Рейна Вовка ничего мне рассказать не мог — для него это была дикая древность, дедушкины сказки, потому что нормальные альпы живут лишь немногим дольше современных людей. Правление моего беловолосого учителя не застал даже Китто, Вовкин отец.

Наконец, изрядно выпив и наговорившись мы разошлись спать.

Я уже почти заснула, размышляя о том, что где-то, наверное, до сих пор бродит Рейново зеркало — не посадили же и его тоже в тюрьму (иначе почему меня не попросили освободить и его?) — когда небо за окном на мгновение разрезал яркий луч.

Меня словно подбросило на кровати: кто это прилетел в ночи?! Здесь после заката жизнь словно замирала. Не знаю, как в других местах, но в Вовкиной ставке — точно. Деревня деревней.

Тихо проклиная свою беспечность (надо же было так наклюкаться? Поверила Эгмону, что сегодня уже никого не будет, блин) я принялась одеваться. Страх, который я гнала от себя всё это время, атаковал с новой силой: что скажет Нен? Захочет ли он вообще теперь меня видеть? Я ведь позор, а не ученица.

Собралась я когда прибывшие уже были на полпути к своим комнатам. Точнее, мы столкнулись в коридоре у лифта. Голос Кайле я узнала сразу же: он что-то негромко говорил Вовке. Судя по интонациям — то ли ругался, то ли воспитывал, но недостаточно громко, чтобы я могла разобрать хоть слово. С ними были ещё Ненаш (в облике Энсела), какой-то незнакомый мне многолик (судя по характерным изумрудным глазам) и четверо обычных альпов.

— Привет, — я замерла не зная что делать дальше. Если честно, я не ожидала, что они так быстро сюда доберутся. Я вообще не ожидала, что они отправятся именно сюда.

— Госпожа Филя, — Кайле сдержанно кивнул мне. — Вы забыли Энсела.

— И вы взялись лично доставить его, как мило, — ляпнула я. Ужас сковал мои мысли, а местное пиво ему в этом крепко помогло. Теперь я чувствовала себя (да и вела тоже) дура дурой. — Спасибо большое.

Энсел — Ненаш — поклонился за спиной Кайле, и его поклон был намного более глубоким и церемонным, чем того требовали обстоятельства. Ну вот. Всё пропало. Определённо. Теперь всё, что мне светит — это предельный официоз. Лучше бы просто отказался от меня, чем теперь издеваться так.

— Это не составило труда — у меня здесь другие дела, — суховато улыбнулся Огранщик. — Кстати, знакомьтесь, Хайлей, моё зеркало, — он указал на неизвестного мне многолика. — Хайлей — это госпожа Филя, наш ключник.

Он тоже поклонился — чуть менее церемонно, чем Нен, но тоже очень торжественно. Я попыталась поклониться в ответ, но вышло неуклюже. Что ж, по крайней мере я старалась. Остальных альпов мне не сочли нужным представить, да и меня им — тоже.

— Энсел, пожалуйста, постарайся в этот раз не потерять её.

— Да, господин, — Нен ещё раз поклонился — в этот раз брату.

— Филя, я хочу встретиться с тобой завтра утром пораньше. Сможешь?

— Конечно, Кайле. Скажи только во сколько.

— Энсел тебя разбудит. А сейчас прошу простить меня — нужно успеть закончить ещё несколько дел.

— Конечно. Доброй ночи.

Мы раскланялись и они ушли. Остались только я и Ненаш. Какое-то время мы просто молча стояли в коридоре и смотрели вслед Кайле и его свите. Нен, похоже, первым не собирался заговаривать. А мне было нужно столько всего сказать, что я даже не представляла с чего начать. Нужно извиниться. Узнать что произошло потом после моего исчезновения. Рассказать, что случилось со мной. Наконец, я решилась:

— Нен, я... — но он предостерегающе поднял руку и я замолчала.

— Я проведу тебя, — не предложил, но сообщил многолик. Я кивнула и мы в полном молчании отправились ко мне.

Что меня злило — в его молчании я не могла уловить ни одной эмоции. Его лицо было сосредоточенным, а дыхание и походка спокойными. Он переживал обо мне? Беспокоился? Злился на меня? Вообще не понять.

Наконец, мы добрались до моих комнат. Всё так же в молчании вошли. Ненаш плотно закрыл дверь и замер, разглядывая створки. Я молчала не пытаясь больше заговорить первой. В груди давило от предчувствия бури. Сейчас он будет страшно ругаться, а потом заявит, что не может быть учителем такой глупой девчонки. И всё. На этом счастливая глава моей жизни с Ненашем закончится.

Ну же?! Быстрее бы он уже сказал хоть что-нибудь, чтобы это прекратилось. Сейчас я готова была бросить всё, вернуться на Землю и никогда больше не вспоминать ни об иных мирах, ни об их жителях.

— Как я могу загладить свою вину? — Спросил у дверей Ненаш.

ЧТО? Что он сейчас сказал? Его вопрос настолько застал меня врасплох, что я смогла только выдавить:

— А?

Нен повернулся и посмотрел мне в глаза.

— Как я могу загладить свою вину? — Твёрдо повторил он спрашивая теперь меня, а не дверные створки.

То есть, всё наоборот? Это он считает, что он — паршивый учитель, не смог нормально выучить ключника? Не смог защитить меня тогда, на приёме у ракшей? У меня словно камень с души свалился. Ну, мы друг друга стоим.

— Это будет непросто, — так же твёрдо и предельно серьёзно ответила я. — Но кое-что ты можешь сделать уже сейчас.

Теперь главное — суметь удержать лицо.

— Подойди, стань вот сюда, — я показала на место в полуметре перед собой. Он послушно подошёл ещё ни о чём не догадываясь. — Так, хорошо. Теперь расставь руки, вот так. Шире. Ага.

Обнимашки, позиция первая. А он всё ещё не понимал. Только лёгкое недоумение читалось на лице.

Я сделала шаг вперёд. Крепко обняла и уткнулась лбом ему в грудь.

— Теперь можешь опускать, — пробурчала я куда-то в район его правого соска.

Нен шумно выдохнул мне в волосы и обнял так крепко, что на мгновение у меня спёрло дыхание.

Не знаю сколько мы так стояли. Да я, если честно, и не считала. Хотелось бы надеяться, что целую вечность, и все наши проблемы за это время сгинули в пучине прошлого.

— Я чуть с ума не сошёл, — наконец, едва слышно прошептал Нен.

Я только крепче обняла его в ответ.

— Что за странная манера у этих ракшей брать силой не пытаясь договариваться, — буркнула я. Мы перебрались на кушетку, но ни до чего серьёзного дело не дошло. Просто обнимашки, позиция вторая. И не забывать про алкоголь! Я старалась на Нена не дышать, но думаю последствия наших с Вовкой посиделок до него долетали весьма отчётливо.

— В смысле?

— Ну, что посланник Миур, что потом председатель Гор — сразу требуют ничего не предлагая взамен. Так дела не делаются. Или они рассчитывали меня заворожить какой-то своей ракшевой магией?

— А ты, типа, и не заметила? — Хмыкнул Нен.

— Ну, смотрели томно в глаза. И что? Говорю же, так дела не делают.

— Понятно. Разница в ментальных картах.

— Чего?

— Люди и ракши — родственные виды, но в связи с тем, что Земля находится в Поясе, случая подробно изучить homo sapeins у ракшаских учёных не было. Вот и выдуриваются.

— А на вас эти 'и глазами так уууу' не действуют?

— Отчего же, на простых альпов действуют. Таких, как я, только не берёт.

— А меня отчего же? Не было случая подобрать правильную 'карту'?

— Да кто ж его знает. Люди — вид, изученный довольно слабо, особенно касательно ментального воздействия. Альпы такими методами не пользуются, а вне Пояса о вас мало кто вообще слышал.

— Экзотическая раса, да?

— Ха, это ты ещё экзотические расы не видела... — Ненаш о чём-то задумался и замолчал. Видимо, вспомнил что-то экзотическое.

— И ещё одно, — отвлекая его от мыслей добавила я. Нужно просить сейчас, пока железо горячо! Потом опомнится — и опять без калёных клещей ничего не вытянешь. — Мне нужна история твоей семьи. Без прикрас.

— В смысле? — Ненаш удивлённо посмотрел на меня.

— Я не понимаю, что происходит. А если я не понимаю — могу наломать дров. Вот смотри, ты сам говорил, что не должен был становиться королём. Но ты ведь не старший сын. Старший сын — Кайле. И первым в наследовании был он. Почему так получилось, что вы поменялись местами? И Улла, ваша сестра — куда она делась? Насколько я успела понять, у вас здесь равноправие полов, и не должно было быть проблем с тем, что она женщина.

Я чувствовала, как окаменели от напряжения его мышцы под моей рукой, но какого чёрта? Я не собиралась останавливаться. Я понимаю, что несмотря на свой ключнический дар, для большинства я — всего лишь дикарка из закрытого мира. Я не хочу быть просто пешкой. Я хочу хотя бы немного доверия. Вдруг неожиданная мысль поразила меня: Ненаш ведь говорил, что все многолики — зеленоглазы. Но у Уллы с фотографии глаза были другие — синие, как два сапфира. Что, если она оказалась уродом в семье? Не унаследовала многоличества (или как это называется правильно). Тогда понятно куда она делась — просто умерла от старости за прошедшее время, как любой нормальный альп.

— Или она была не многоликом? — Тут же спросила я.

— Откуда ты... — Нен запнулся.

— Знаю?

— Да.

— Фотографию вашу видела.

— А где ты её...

— Сначала ты.

— Что — я?

— Расскажи.

Ненаш нахмурился и засопел.

— И как мне лучше тебя звать?

— В смысле?

— Первый же местный учебник по истории сообщает, что предыдущего короля звали Рейном, а не Ненашем.

— О... — Ненаш озадаченно нахмурился и я непроизвольно восхитилась: неужели он забыл о такой мелочи?! Дааа, хитроумный король уже не торт. Стареет, стареет. — И давно ты знаешь как меня зовут на самом деле? — Вдруг спросил он.

— Ну, если честно... С самого начала.

— Ага.

— Кайле тебя так назвал в первый день, когда думал, что я не слышу.

— Нда. — Он помолчал, а потом встряхнулся. — Ну, в целом это ничего не изменило. Ты, главное, не говори никому. У многоликов не называть своих настоящих имён — обычное дело, поэтому если ты промолчишь в ответ на прямой вопрос, это будет воспринято нормально. Главное — не ври. На лжи легко поймать.

— Лучше промолчать.

— Да, лучше промолчать.

— Ладно.

Мы замолчали. Где-то через минуту я не выдержала:

— Ты что, следуешь собственному совету?

— В смысле? — Нен недоумённо посмотрел на меня.

— Молчишь. Я вопрос тебе задавала, если ты забыл.

— А... — он опять помолчал, правда, в этот раз совсем недолго. — Да. Лучше я тебе ничего не скажу. И дело даже не в том доверяю я тебе или нет. Бывают моменты в жизни... Когда не можешь смолчать. Поверь мне, я знаю. Если ты ничего не будешь знать — ничего не сможешь выдать. А то, о чём ты спрашиваешь — очень серьёзная тайна. От неё зависит слишком многое.

Мы опять замолчали. Но тишина больше не была спокойной и радостной. Скорее — наполненной ожиданием неизвестного.

— Так где ты видела фотографию? — Наконец, повторил свой вопрос Нен. Или Рейн? Как лучше его звать-то? Если я буду звать его про себя Рейном — так недолго и вслух ляпнуть. Пусть остаётся Ненашем.

— Мне Эгмон показал.

— Эгмон?.. — От удивления Нен даже привстал на локтях, и я съехала вниз.

— Ну да, это он нас с Таг привёз на Улле. Ты не знал? Мы же без ключа сюда не попали бы.

— Нет, не знал... — Нен выглядел настолько растерянным, что я невольно забеспокоилась. — И он так и сказал тебе, что его зовут Эгмон?

— Ну... да... А что?

— Как я уже говорил — обычно мы не называем своих настоящих имён. И... и как он выглядел?

Да, их паранойя распространялась даже на меня: почти всегда меня представляли как госпожу Филю, а не как Марину.

— Ну... высокий такой, кожа рыжая в полоску, как у тигра. И грива ещё вместо волос...

— Да нет, я про другое. Как он... выглядел?

— Нормально, — я озадаченно уставилась на Нена. — Бодрый. Почему ты спрашиваешь?

— Да так... — Нен откинулся обратно на спинку кушетки. — Он ещё здесь?

— Нет, уехал уже. Сказал, что нужно возвращаться на Редрамон.

— Ага...

— Жаль, что разминулись?

— Нет... — а потом второй раз более уверенно: — нет. Он бы меня узнал.

— Э... То есть что, никто не знает, что ты здесь?

— Кроме Кайле и Хайлэя никто не знает кто я на самом деле. Для остальных я — просто какой-то там многолик. Нас не то, чтобы как грязи, но и не два десятка. Никто не знает нас в лицо, да и бессмысленно это. А вот другой многолик меня опознает в два счёта.

— Ну и что?

— Как что? — Ненаш чуть не поперхнулся. — Раз я на Улле — мне нужно забирать дела обратно. Торжественное возвращение владыки и тому подобное. Это никому не нужно, а мне — так и подавно. Тем более сейчас.

— Хм...

— Что?

— Ты так спрашивал о нём — вы друзья?

— Он был моим учителем и лучшим другом отца.

Надо же, какое совпадение! Встретила учителя своего учителя. Заодно теперь понятно откуда у него фотография королевской семьи и почему он хранит её до сих пор.

— И что, он не сохранил бы тайну, если бы ты попросил?

— Я не знаю как бы он поступил, — вздохнул Нен. — Тебе, возможно, не понять: на Земле устроено всё иначе. Эгмон предан в первую очередь Улле, и только потом — её правителю. Я не берусь предсказать что он посчитал бы благом для Улле — сообщить всем обо мне или наоборот, утаить.

— Да, сложновато, по крайней мере пока.

Я поёрзала устраиваясь поудобнее. Алкоголь и позднее время делали своё дело. Нен нежно перебирал мои волосы. Да и напряжение последних дней...

— А, совсем забыла, — уже почти заснув вдруг встрепенулась я. — Почему Эгмон называл меня золотцем? И спрашивал чьё я золотце.

Нен вздохнул. Кажется, он надеялся, что я об этом никогда не спрошу, но вот — не судьба. Я всё же спросила.

— Как бы так сказать... Ты мной пахнешь.

— В смысле???

— Ну... Мы с тобой тесно общаемся, — он провёл кончиками пальцев по моей щеке, — и мы с тобой любовники. Жидкости организмов смешиваются, с ними часть наноботов переходит от одного владельца к другому. А раз такое происходит — почему бы не извлечь из этого пользу?

— То есть, любой встретивший меня многолик поймёт, что я — твоя любовница?

— Ну, он не поймёт, что именно моя. И не поймёт, что именно любовница — просто очень важный человек. Такую метку ведь разными способами можно получить. И если ты испытываешь сильный стресс — наноботы начнут испускать особый сигнал. Знаешь, как маячок о помощи.

— А как далеко будет слышен этот... сигнал?

— Если в мире есть ретрансляторы — на всей территории, покрываемой ими.

— И на Редрамоне они есть.

— Да.

— И каждый многолик постарается мне помочь.

— Если это не противоречит его текущим заданиям, то да.

— Просто потому что я чьё-то золотце?

— Да.

Всё страньше и страньше. Вот на таких вещах и понимаешь всю глубину разницы между нашими даже не видами — менталитетом.

Проснулась я в своей кровати. На кушетке лежал аккуратно сложенный плед и в комнатах кроме меня никого больше не было.

А что же встреча с Кайле? Не может такого быть, чтобы мне позволили её проспать. И не похоже, что я проснулась слишком рано. По внутренним ощущениям — скорее ближе к обеду.

Я неторопливо привела себя в порядок и оделась (кто-то предусмотрительный оставил в шкафу смену одежды).

Нашла столовую и так же неторопливо позавтракала — в полном одиночестве. Замок — по крайней мере жилая его часть — словно вымер.

— Привет! — Вовка подсел ко мне, когда я уже допивала чай и раздумывала что делать теперь. Пока что самым привлекательным был вариант накачать учебников и заняться самообразованием. По моему вчерашнему собутыльнику даже нельзя было сказать, что он бурно провёл вечер. Хотя и я себя чувствовала нормально. Ох уж мне эти передовые технологии.

— Привет! — Но не успела я спросить что там с Кайле, как он уже сам всё рассказывал:

— Кайле передавал свои извенения: что-то срочное случилось, и он отбыл ещё до рассвета.

— А Н... Энсел — он с ним уехал?

— Нет, где-то здесь. Вот это крутизна! Тебе в охрану целого многолика выдали!

— Я же рассказывала...

— Одно дело слушать, другое — увидеть собственными глазами, — отмахнулся Вовка. И не скажешь по нему, что целый князь. Ведёт себя, как мальчишка. Совсем не изменился. Или, может, он только со мной позволяет себе быть таким? — И каков он?

— В смысле? — Мне кажется, мне удалось сохранить нейтральное выражение лица. И глаза вроде не бегают.

— Ну — Энсел. Я с многоликами общался раньше, но всё больше по работе. Придурки они редкостные, скажу тебе.

— Придурки? — Мне почему-то стало весело. Да, придурки — вполне подходящее слово. Вечно себе на уме, гонору куча, а результат какой? Пшик один, а не результат.

— Вечно таинственности напустят, вообще не поймёшь чего хотят, — Вовка вздохнул. — Проще нужно быть, проще.

— В целом ты Энсела довольно точно описал, — хихикнула я. — Но в остальном вроде нормальный парень.

— Богами молю, Мариша, будь с ним осторожна, — Эльф даже взял меня за руку, чтобы слова звучали более убедительно. — Не наделай глупостей. И ни в коем случае не влюбляйся. Они это дело умеют и любят — посмотреть, как надо, прикоснуться, где надо, запахи правильные... и всё. Ты уже его с потрохами. И вертеть потом будет, как захочет. Или как Кайле ему прикажет. Не ведись. Держи себя в руках. Поняла?

— Поняла, — кивнула я. Эх, Вовка, Вовка. Где ты был раньше? Пропала твоя Мариша. С потрохами. Кстати, нужно одну штуку проверить. — Послушай, Эгмон тебя про 'золотце' спрашивал.

— Ну?

— Что он имел ввиду?

— Кто-то из наших выдал тебе метку особо важной персоны, — отмахнулся Вовка. — Это такая штука — если ты в опасности, то метка начинает слать SOS на всю катушку, и все, кто есть поблизости, должны всё бросить и бежать тебя спасать. При твоём статусе ключника это неудивительно. Непонятно только кто тебе её выдал.

— А что, это не каждый может? — Удивилась я.

— Неа, только очень ограниченный круг лиц, — кивнул с умным видом Вован. — Исполнительные чиновники высшего эшелона.

— Это кто?

— Те, кто отвечает за земли. Я, например. Эгмон потому меня и спрашивал — мы с тобой давно знаем друг друга. Или, вот, Огранщик тоже может. Только Эгмон метку не опознал. Значит, кто-то другой.

— А ты её тоже чувствуешь?

— Сейчас — нет. А когда ты только через врата прошла, то да, слышал. Я поэтому и поехал вас встречать, я же не знал, что это ты: Огранщик дежурного с собой в Колосс забрал, когда прибыл.

— Хм...

— А с кем из наших ты ещё общалась?

— Без понятия. С Энселом, — но на него Эльф только отмахнулся — видимо, не считал за кого-то важного. — Потом шофёр ещё приезжал, привозил учебники и инструменты... В доме у Кайле куча народу была. Но на них же не написано, кто из них — исполнительный чиновник.

— Высшего эшелона.

— Да.

Вовка нахмурился задумавшись.

— Ладно, подумаю ещё. Твой учитель уже сюда идёт, — Вовка чмокнул меня в щёку и вскочил бежать. Они чувствуют друг друга на расстоянии, что ли? — Держись. И не забывай, что я тебе говорил.

— Постой, а куда мне теперь?

— Поживёшь у меня пока что. А потом, может, Кайле к себе в Колосс утащит...

— Да нет! Мне домой надо! Новый Год же!

— Чёрт! — Он хлопнул себя по лбу. — Ладно, постараюсь договориться, чтобы тебя на Землю отпустили. Но на многое не рассчитывай. Если попала на Улле — выбраться отсюда сложно. До вечера!

И был таков.

Вовка оказался прав: не успела я выбраться из столовой, как меня нагнал Нен и зашагал рядом, подстраиваясь к моему темпу.

— Куда думаешь отправиться? — Поинтересовался он.

— На полигон. Вовка говорил, у него где-то на заднем дворе есть, и что можно пользоваться, если мне нужно.

А мне очень нужно! Я не хотела, чтобы у меня остался страх туалетов. Я хочу быть сильной и независимой, чтобы ни одна тварь не могла подобраться. И не путать больше заклинания в экстренных ситуациях — это очень важно. На Земле с полигоном для тренировок всё было грустно, поэтому я собиралась использовать вынужденное пребывание на Улле по полной.

— Мастер Витто?

Да, его здесь так называют.

— Ага.

— Кайле говорил вы с ним друзья?

— Дааа, прошли через огонь и воду вместе, — я непроизвольно улыбнулась вспоминая наши многочисленные совместные приключения. — Ты в его квартире живёшь, кстати. И его шмотки носишь.

— Я помню, — кивнул Нен.

— Ты не представляешь как я рада, что встретила его здесь, — как я теперь выяснила, на Улле было одиннадцать порталов, и Эгмон мог выбрать любой из них. Мне чертовски повезло, что он привёл нас именно сюда.

— Дружественный владетель — это очень хорошо, — кивнул, соглашаясь, Нен.

— Слушай, а когда мы в Москву вернёмся?

— Как, уже?

— Ну, я не планировала надолго уезжать. А как же Новый Год? Родители меня ждут. Ты забыл?

Было видно, что Ненаш крепко задумался.

— Я поговорю с Кайле, — наконец, решился он. — Думаю, мы что-нибудь придумаем.

Так началась ещё одна неделя относительного спокойствия: я обосновалась в Вовкином замке и мы отлично по вечерам проводили время. Альпы устроили мне несколько экскурсий по окрестностям ближним и дальним, и даже скатали посмотреть на Колосс. Остальных кощеев, наконец, допустили на Улле, и они присоединились к Клеотаг в качестве моей свиты.

Все дни я проводила в тренировках и обучении. Первая половина дня — учебники, учебники, учебники. Тесты, практикумы, контрольные... Словно и не покидала института никогда. В помощь Ненашу выдали нескольких местных учителей, и теперь они гоняли меня в хвост и в гриву. Во второй половине дня после небольшой передышки начинались 'силовые' занятия. Как драться, как защищаться, как убегать... И, конечно же, как правильно пользоваться каттером — моим основным инструментом. Даром и проклятием.

Большим праздником было когда на третий вечер Вовка торжественно вручил мне маленькую деревянную коробочку. Внутри лежал красный плетёный шнурок, а на нём — две бусины. Одна — зелёная, как та, которую давал мне Эгмон, другая — из неизвестного мне голубого камня с белыми вкраплениями.

— Поздравляю! — Он крепко пожал мне руку. — Это твои первые личные ключи от миров. Этот, — он указал на зелёный, — от Улле, а этот, — на голубой с белыми точками, — от Земли. Больше тебе не нужно писать заявки и ждать разрешения. Теперь ты сама можешь приходить и уходить когда посчитаешь нужным.

Ненаш стоял рядом и кивал с не менее торжественным видом, поддерживая каждое Эльфово слово. К счастью, я уже знала достаточно, чтобы оценить щедрость Кайле: ни у одного из ключников Гильдии не было таких бусин. Получить их было высшим знаком доверия, которого я могла удостоиться. Насчёт ключа от Земли — ещё куда ни шло, ведь это мой родной мир, а вот от Улле — точно. Как пример — насколько я знала, у самого Вовки такой бусины не было.

Я осторожно надела браслет. Вовка затянул ниточку, чтобы он не спадал.

— Класс, — восхищённо констатировал он. — Нужно отпраздновать!

Они с Ненашем относились друг к другу насторожено и обходили друг друга по большой дуге, но из-за меня им приходилось искать общий язык.

— Я тут пробил его по нашим базам, — доверительно сообщил мне как-то Вован. — Вообще непонятно кто он такой и где Кайле его выцепил. Давно, говоришь, он с тобой?

— Почти с самого начала как ты уехал, — пожала плечами я. — Кайле приехал с твоими документами и привёз его с собой.

— Хм... Очень странно, — покачал головой Вовка. — Я не нашёл в открытых базах упоминаний ни о ком, похожем на него.

— В смысле?

— Понятное дело, что имя — ненастоящее. Но те объёмы знаний, которыми он оперирует, и их направление... Он явно не военный. Какой-то учёный. Причём — из тех, кто работает с пространством. Их не так уж и много даже на Улле, — Вовка почесал подбородок. Ну надо же, даже не спросил знаю ли я своего спутника под другими именами. Видимо — не должна. Ну и порядочки здесь... Я, конечно, уже давно в курсе, но всё равно никак не привыкну. — Я проверил всех известных — они сейчас в других местах находятся. Как вариант — Энсел может быть из древних, тогда понятно, почему я его не отыскал. Похоже, для тебя Кайле расстарался и достал настоящую звезду. Видно, с ключниками их совсем припёрло.

— А что значит 'из древних'? — Тут же уточнила я. Новый термин! Сейчас не спрошу — фигли когда-нибудь узнаю.

— Ну, многолики сильно разнятся по силе. Конечно все они в сравнении с обычными альпами круты. Но и среди них есть эдакие мастодонты. Например, Эгмон, который тебя привёз — он как раз из древних. Ему около четырёхсот лет. Кайле тоже... Он вообще сплошная аномалия: правит уже почти двести лет. Насколько я знаю, это одно из самых долгих правлений в истории.

— Ого... А много их? Древних?

— Не знаю. Они не сильно афишируют своё существование. И в базах не светятся. Но думаю тысяча наберётся. А может и пара десятков тысяч.

— Ого... Много.

— Да ну, капля в море. Если бы их был хотя бы миллион...

— Стой, а сколько альпов всего?

— Населения? Сейчас пятнадцать миллиардов.

В этот момент я зависла. Если их так много, то почему же здесь так пустынно? Ведь ещё Эгмон говорил, что местный портал — самый ближний к Колоссу. А Колосс — что-то вроде местной столицы. То есть я сейчас нахожусь как бы не совсем в глуши. Да и Колосс я видела, как и пару других городов. На муравейник Саории — мира ракшей — ничто из увиденного не походило. Скорее большая горная деревня с продвинутыми технологиями. И огромными пространствами между маленькими домами. Альпы оказались жуткими индивидуалистами.

— А... где все?

— Тебя интересует почему ты видела так мало народу? — Понимающе кивнул Вовка. — Улле большая просто. Очень большая. И места здесь для жизни — очень много. Поверь, тут ещё миллиардов десять поместится, и ты даже не заметишь разницы. А альпы... мы охотники-одиночки. Если нас много в одном месте собирается, то сразу начинаем выяснять отношения. Поэтому жить предпочитаем на расстоянии друг от друга. Так комфортнее.

— А как же ты в Москве справлялся?

— С людьми интересно! Вы такие клёвые.

Ну, спасибо.

Итак. Эти двое стояли передо мной и торжественно восхищались.

— Значит ли это, что мне можно домой? — Налюбовавшись бусинами спросила я.

— Ну... нет, — вздохнул Энсел. — Огранщик сказал, что ещё не до конца решил вопрос с твоей безопасностью на Земле, но постарается закончить с этим в ближайшие четыре дня.

Это он про 'утечку' — тех, через кого ракши узнали о моём существовании.

— Ладно... Но он же обязательно скажет когда можно?

— Обязательно. Не переживай, к Новому Году успеем.

— Но подарки ещё не куплены!

— Об этом я бы не беспокоился.

Вовка завистливо слушал наш разговор: в ближайшие три года вернуться на Землю ему не светило.

А потом мы начали праздновать.

Плохо столько пить. Очень плохо. Но здесь это был мой единственный способ справляться со стрессом. У Вовки времени на меня почти не было — работы просто горы. Ненаш со мной общался только по учёбе — он даже обниматься больше не приходил, тот раз в первый вечер был исключением. Да что там, он даже прикасаться ко мне лишний раз избегал! А с кощеями что делать я не знала. Странные они какие-то. О чём с ними можно поговорить? Вот так и вышло, что на меня со всех сторон навалилось одиночество. Балкон с шезлонгами стал моим любимым местом, а бокал горячего вина — лучшим другом.

— Скучаешь? — Подсел в соседний шезлонг Ненаш. Шёл десятый день. Послезавтра Новый Год. А, катись оно всё.

— Скучаю, — откликнулась я не отрывая взгляда от горизонта. — Ты меня бросил, — доверительно добавила я. Это всё вино во мне говорит. Что у трезвого на уме, то у пьяного...

— Твой друг следит за мной круглые сутки, — Ненаш накинул на колени плед и тоже вперился в горизонт. — Я вынужден соответствовать образу.

— И сейчас следит?

— И сейчас следит, — кивнул Нен.

— Прямо лично?

— Нет, конечно, — фыркнул многолик. — Он же владетель. Как тебе такое только в голову могло прийти...

— А почему сейчас ты разговариваешь со мной?

— Следить они могут, но подслушать, по крайней мере здесь, — нет.

— А... — я отхлебнула из бокала. Скучно.

— Кстати, я новости от Огранщика принёс, — минут через пять любования горизонтом сообщил Нен. — Он просил передать, что можно возвращаться на Землю. Так что если хочешь — можем ехать.

Меня в кресле аж подбросило: что же он молчал?!

— Когда?!

— Если хочешь — да хоть прямо сейчас.

Глава 7

Мы собирались в дикой спешке. Все пожитки, которыми я успела разжиться за короткое время пребывания на Улле, уместились в небольшую сумку. Одежду я решила не брать — а смысл? Ведь всё равно дома я её носить не смогу. А если мне понадобиться вернуться сюда — у Вовки она будет в намного лучшей сохранности, да и тащить не придётся. Причём, кто знает, каким коленкором я здесь окажусь в следующий раз?

Вовка провожал нас до машины. Крепко обнял меня на прощанье, нажелал кучу всякой сентиментальной ерунды и заявил, что обязательно ждёт меня в гости после Нового Года — чтобы я прислала ему весточку заранее, и он порвётся в тряпочку, но освободит недельку только для меня: повезёт по дальним уголкам Улле, покажет все местные чудеса. На Ненаша посмотрел строго и велел беречь меня, как зеницу ока. Нен учтиво поклонился и обещал, что будет.

И мы — в сопровождении моих неизменных кощеев — отбыли.

Не прошло и пары часов, как мы уже ехали между белых коробок подмосковного склада. Надо же, я успела забыть какая тёмная и слякотная Москва зимой. И что солнце в конце декабря поднимается над горизонтом всего на пару часов. И увидеть его можно только если очень повезёт и не будет туч. Потому что даже в минус двадцать московское небо умудряется быть фирменного серого цвета.

— Подарки уже ждут дома, — переговорив с кем-то по телефону сообщил Нен. — Можем выехать сегодня же. Если хочешь немного прийти в себя — выдвинемся завтра утром. Я рекомендую второй вариант: слишком резкая смена климата и воздуха — большой стресс для организма.

— Ладно, — согласно кивнула я. — Тем более мне всё равно нужно нормально собраться.

На том и порешили.

Ненаш отправился к себе, а я — к себе.

Я знала, что внизу у подъезда дежурит машина с парочкой кощеев. И что где-то в тенях также скрываются люди Кайле. А за тонким бетонным потолком — даже звать не нужно — Нен.

Но сейчас и здесь я была совершенно одна. Я ходила по квартире и трогала свои вещи. Переставляла чашки. Рассматривала корешки книг на полке. Все вещи здесь стали какими-то чужими, словно отдалились. Даже запах казался незнакомым. Вовка прав, нет смысла держаться за эту квартиру и стоит съехать к нему. Точнее, перевезти вещи и расторгнуть контракт с хозяйкой. Похоже, здесь я буду теперь редким гостем. После 'забега' на Редрамоне во мне словно что-то надломилось и вещи разом утратили свою ценность. Словно кто-то открыл мне глаза на то, что по-настоящему важно. Понятное дело, что я тысячу раз читала, что материальные ценности — дело десятое, на тот свет не заберёшь и всё такое. Но когда это прочувствовал сам — совсем не то, что читать чужие сентенции. Правда, я ещё не поняла — такой взгляд на мир у меня теперь навсегда или через какое-то время пройдёт?

Я неторопливо посмотрела подготовленные людьми Кайле подарки для родителей и сестры, перебрала бельё и майки и принялась распаковывать сумку, привезённую с Улле. Она мне нравилась, и я решила, что буду пользоваться ею, как обычной земной сумкой: по цвету и дизайну она походила на военные рюкзаки, только перекидывалась через плечо, как у почтальона. Если будут спрашивать, где достала такую штуку (было видно, что вещь добротная и материал хороший), скажу, что у китайцев через интернет.

С самого дна сумки достала деревянную коробочку, в которой Кайле передал мне ключи от миров. Она была сделана на манер наших обычных картонных упаковок, только из тонких белых дощечек. Понятное дело, что это во мне говорили гены хомяка: зачем она мне? Но выбросить красивую упаковку рука не поднималась. Пусть будет на память. Следующий шаг — сбор шампуней и мыла из гостиниц всех миров. Хорошо хоть подставки под пивные кружки не собираю.

Странно, мне коробочка запомнилась легче. Я сняла крышку. Внутри на обивке из белой шелковистой ткани там, где раньше был браслет, лежала полупрозрачная пластинка с перламутровым отливом. Формой она напоминала рыбью чешуйку, и размером была немного больше пятирублёвой монеты. Раньше её здесь точно не было. Я видела описания таких штук в учебниках: они назывались мемораре и использовались в основном для ведения личных записей. Их плюс то, что мемораре — практически единственный носитель, на который можно записать (и потом считать) эмоции и чувства. Минус — чтобы в записи не попадал никакой 'мусор' и ассоциации второго порядка, необходимо уметь концентрироваться. Очень хорошо концентрироваться. И кроме этого мемораре передают ощущения, а не сами знания, то есть, с ним легко попасть в ловушку, что тебе кажется, что ты знаешь, как что-то делать, но на самом деле — нет. Потому что у тебя есть только воспоминания о знаниях, ощущение, что ты знаешь, а самого знания — нет. Поэтому мемораре особого распространения не имели и являлись скорее игрушкой для любителей пережить чужие чувства, если драйва в своей жизни не хватает. Вот только откуда данный экземпляр у меня? Коробочка почти всё время была со мной. Не мог же Вовка тайно подложить его, когда доставал ключи? Да вряд ли: все были слишком увлечены красным шнурком с бусинами. Да и зачем ему?

Я покрутила таинственную штуковину в руках. Непонятно.

Ну что же, самый простой вариант узнать что-либо о предыдущем владельце — посмотреть, что записано на пластинке. Чтобы пользоваться мемораре, нужно уметь освобождать голову от посторонних мыслей, но этот навык я освоила ещё когда тренировалась пользоваться каттером. Я приложила пластинку к виску и закрыла глаза сосредотачиваясь.

Я понимала, что я — Марина. Человек. Я нахожусь сейчас в Москве, в панельном доме, в квартире.

Но в то же время я была существом из мемораре. Странным с какой стороны ни посмотри. То есть существо себя странным не считало. Оно вообще о себе никак не думало, просто я пыталась оценить его опираясь на свой опыт.

Первое воспоминание забросило меня в космос. Мне не нужны были никакие корабли и скафандры, чтобы находиться там, для меня это была такая же естественная среда обитания, как для рыбы — пруд. Если я расслаблялась и позволяла себе расшириться, то моё восприятие окружающего замедлялось и казалось, что само время ускоряется. А если я сосредотачивалась, увеличивала свою плотность, то ускорялась уже я, а время вокруг в моём восприятии замедлялось. Сейчас я была плотным облаком потому что у меня была цель: я летела к одной небольшой звезде подкрепиться. Я могла выбрать любую другую, но остановилась именно на этой — мне нравился привкус её сияния, поэтому именно здесь я бывала часто. В понимании существа часто.

Меня привлекли странные ощущения. Словно щекотание или покалывание. Я это почувствовала, потому что одна из планет рядом со звездой попала в мой шлейф. Обычно мы не обращали внимания на эти булыжники, потому что энергии там всегда было чуть, если вообще была. Но на этой что-то происходило. Интересно что? Я уплотнилась ещё больше и отправилась посмотреть.

На поверхности булыжника было какое-то образование, а в нём — и вокруг него — суетились мелкие капельки. Сейчас я могла различить и их, и их движение, потому что собралась в невероятно плотный в моём понимании комок. Звёзды на небосводе замерли, и я почувствовала как ветра местной атмосферы струятся сквозь меня. Такая плотность требовала усилий, но открывшаяся картина того стоила. Передо мной были странные маленькие существа причудливой формы с чётко ограниченными телами. И они что-то делали. Результатом было то самое забавное щекотание, которое привлекло меня к этому булыжнику. И больше всего щекотался один из них — такой же маленький, но сияющий ярче всех. Он походил на маленькую золотую звёздочку. Конечно, это была метафора, но на том уровне плотности, на котором я находилась сейчас, он излучал осязаемо. Я-существо из мемораре вспомнило, как — ух, я даже не знаю как передать кто и степень их родства в наших терминах — в общем, один из её родичей общался с этими мелкими и ограниченными. Родственнику нравилось возиться с ними время от времени, и, кажется, кому-то другому из родственников (образ ещё одной сущности всплыл в моей памяти) тоже нравилось проводить с ними время. Тогда я-существо не понимало зачем это им, а сейчас мне самой стало любопытно. Мне понадобилось время, чтобы приноровиться к их восприятию времени, манере двигаться и общаться. Конечно, больше всего мне нравилось наблюдать за маленькой звёздочкой. Она сыпала во все стороны искрами, всё время куда-то носилась, уходила на другие булыжники и возвращалась. А я-Марина видела перед собой Рейна. Совсем молодого. Его необыкновенные серебряные волосы были сплетены в сотню мелких косичек, которые в свою очередь были собраны в сложную причёску. Почти всегда он носил строгую серую форму, а поверх неё что-то, похожее на докторский халат. И они работали над новой моделью каттера.

Мне-существу понадобилось время, чтобы набраться храбрости и заговорить с маленькой звёздочкой. Точнее, мне понадобилось бы ещё больше времени, но однажды она заговорила со мной сама. Поздним вечером, когда никого в лаборатории уже не осталось, и звёздочка — я-существо к тому времени уже знало, что её зовут Рейн — работал в кабинете в одиночестве. Вдруг он поднял взгляд и посмотрел прямо на меня, парящую перед его столом.

— Привет, — произнёс он. — Кто ты?

Я замерла. У меня была возможность бросить всё, раствориться и сбежать, никогда больше здесь не появляться. Любопытство пересилило: я сгустилась ещё больше и ответила голосом, похожим на шуршание песка, когда его пересыпает ветер на этом булыжнике:

— Туа.

— Привет, Туа. Ты давно за мной наблюдаешь.

То есть, он давно знает, что я здесь?!

— Зачем ты здесь? — Тем временем спросил Рейн.

— Мне интересно, — произнесла я. — Я раньше не видел таких, как ты. Маленьких звёздочек.

Рейн наклонил голову к плечу так хорошо знакомым мне-Марине жестом.

— Ты ведь кршник, — задумчиво произнёс он. Я-Туа тут же вспомнила, что этим странным шуршащим именем маленькие ограниченные звали моего родича. И другого тоже.

— Да, — согласно кивнула я, копируя подсмотренные ранее жесты.

— Хочешь поиграть со мной? — Предложил он.

Те забавные щекочущиеся штуки, которые он и его люди делали раньше. Сложные с их точки зрения эксперименты, которые они ставили, чтобы хотя бы немного приблизиться к тому, что дано таким, как я, природой. Мне можно поучаствовать?! Это ведь значит, что он предлагает мне быть рядом и наблюдать за ними не таясь. И что он не станет прогонять меня. Это ведь хорошо!

Потом было много коротких воспоминаний, сливающихся в один длинный поток: мы в лаборатории, мы на полигоне, другие многолики и простые альпы, сначала относящиеся ко мне-существу с опаской, а потом с воодушевлением. Хохочущий Рейн, когда у него, наконец, получилось задуманное — и радостные крики других учёных. Как мы скакали с ним по разным булыжникам, покрытым зеленью и не очень, мокрых, и выженных до треска в камнях, а он — подсчитывал непонятные мне 'энергетические уровни' и иногда забавно хмурился. И сиял. Искрил. Переливался. Радость захлёстывала его. И меня. Заниматься тем, чем мы занимались, было весело. Давно мне не было так весело. Теперь я понимала, что другие родичи находят в возне с мелкими-ограниченными. Да, чтобы оставаться с ними, нужно было всё время быть сосредоточенными, иначе расползись чуть больше — и у них уже прошло так много времени, что они думают, что ты забыл к ним дорогу, а некоторые, не такие яркие, как Рейн, даже исчезли навсегда.

Следующее воспоминание было настолько неожиданным, что у меня защемило к груди и слёзы навернулись на глаза. После череды ярких, похожих на вспышки, приключений, оно казалось неуместным, невозможным. Моя звёздочка не может потускнеть. Он скорее исчезнет в вспышке сияния и огня, чем тихо угаснет.

Но вот он сидел на стуле в своей лаборатории — не на том булыжнике, где мы познакомились, а у себя дома, они звали этот мир Улле. Сутулый, с поникшими плечами. Сложил руки на коленях и смотрит на них невидящим взглядом. Сияние ещё было в нём, я чувствовала, но оно словно подёрнулось плотным слоем серого пепла. Что случилось? Что я пропустила? Я-Туа не знал. Он просто смотрел. Кто-то ещё здесь, рядом. Крадётся по внешней стене. Бесшумно распахнулось окно и другая маленькая звёздочка, похожая на Рейна, забралась внутрь. Тревожная, и тоже будто испуганно пригасшая.

— Рейн, — торопливо зашептал этот другой многолик. — Брат!

Рейн медленно, словно нехотя, оторвал взгляд от ладоней и посмотрел на пришельца. Я-Марина с трудом узнала Кайле. Точнее, внешне это был Кайле, да, но мимика, манера двигаться — показались мне другими. Точно брат-близнец того Кайле, которого я-Марина знаю сейчас.

— Кайле... — медленно, будто только что проснулся, ответил Рейн.

— Послушай меня, Рейн, — продолжал тем временем Кайле. Он опустился перед Рейном на колени и схватил за плечи. Взгляд его был испуганный и умоляющий одновременно. — Молот... Я не убивал их. Ты должен поверить мне. Я не...

— Я верю тебе, — кивнул не давая ему продолжить Рейн. Голос его всё ещё был медленный и тягучий.

— Ты веришь мне? — Звёздочка-Кайле порскнул несколькими искорками. Надеждой.

— Конечно, — опять кивнул Рейн. — Ты мой брат. И кроме этого, даже если бы ты мог это сделать — зачем тебе?

Кайле облегчённо выдохнул и закрыл глаза. Он пытался справиться с обуревающими его чувствами. Выходило плохо.

— И другие многлики тоже тебе поверят. Я знаю, ты их не убивал.

— Спасибо, брат, — прошептал Кайле. Он ткнулся головой в грудь Рейна, и какое-то время они так сидели. Молча и не шевелясь. Наконец, Кайле собрался с силами:

— Я сдамся. Мы соберём доказательства и они...

— Нет, — Рейн отрицательно покачал головой.

— Что? — Кайле выглядел опешившим. — Почему? Я ведь...

— Они убьют тебя. Пока мы будем искать доказательства твоей невиновности — они убьют тебя.

— Но без суда они не посмеют... — Кайле выглядел растерянным.

Рейн печально улыбнулся и опять покачал головой:

— Маму они посмели... и папу. Никакой суд не понадобился. В заключении ты будешь беззащитен. Всем воинством мы не сможем оградить тебя от них. Тебе нельзя сдаваться.

— Но... что же делать? — Кайле растеряно отпрянул. Похоже, такие мысли не приходили ему в голову. Слишком взбудоражен, слишком испуган он был сейчас и не мог ясно думать. — Я не могу на Улле прятаться вечно: в конце концов меня найдут. Здесь нет места, куда бы Протекторат в итоге не добрался. Я знаю, о чём говорю, ведь я сам руковожу... руководил... — он запнулся.

— На Улле тебе нельзя оставаться, — согласно кивнул Рейн.

— Но я ведь не могу отсюда уйти — все врата... — Кайле потерянно замолчал.

— Туа, я знаю, что ты смотришь, — произнёс Рейн. Я-Туа никогда не могла понять как он меня определяет. Да мне, по правде говоря, это никогда и не было интересно — я воспринимала эту его особенность как должное (остальные звёздочки меня почти никогда не чувствовали, пока я не стану настолько плотной, что меня можно потрогать, разве что самые яркие настораживались в моём присутствии). Я сгустилась, изобразив фигуру в балахоне в видимом им диапазоне. Кайле едва заметно вздрогнул. Не будь я кршником — я бы этого не заметила. — Ты можешь отнести моего брата в безопасное место?

— Если тебя это порадует, — согласился я-Туа. — Только текущее значение 'безопасного места' для меня слишком размыто. Уточни координаты.

Рейн произнёс длинную череду цифр: в своё время он рассказал мне как они обозначают пространство, так что эти цифры не казались мне полной ахинеей. Я-Туа представила этот мир: булыжник с кучей мелких ограниченных на ней. Покрытый их зданиями так плотно, что не видно поверхности. И, самое главное, с таким количеством врат, что Кайле мог незамеченным уйти в любую точку Вселенной. А мог и оставаться там целую бесконечность: в тамошнем водовороте жизни его бы никто не нашёл при всём желании. Хороший выбор.

— Я готов, — прошуршал я-Туа.

Рейн посмотрел на брата:

— Когда мы найдём виновных и оправдаем тебя — возвращайся.

— Ох, Рейн, — Кайле крепко обнял его, а Рейн обнял его в ответ. — А что же Улла?

— Я расскажу всё сестре. Не бойся, она поймёт.

— Но...

— Иди, у тебя не так уж и много времени.

Кайле ещё раз крепко обнял брата, встал, и подошёл ко мне. Я протянула ему ладонь (все мелкие любят, когда я копирую их структуру тела, бесформенное их пугает):

— Возьми меня за руку.

Кайле послушно взялся. Его прикосновение приятно щекоталось. Но его брат мне нравился больше.

И мы прыгнули.

А потом я-Туа стояла на балконе и смотрела на изломанный горизонт Уллы рядом с Рейном. К нам подошёл ещё один многолик. Высокий и тонкий, как все альпы, но было в нём что-то неуловимо стремительное. Мне-Марине он показался жутким, хотя я-Туа не чувствовал в нём никакой опасности. Волосы странного зеленоватого оттенка делали его похожим на сильфа из наших земных мультфильмов. И очень шли к его изумрудным глазам.

— Твиннр, есть вести от Кайле? — Не поворачивая головы спросил Рейн.

— Нет, новостей нет, — отозвался названный Твиннром. Рейн тяжело вздохнул. Моя звёздочка. Он давно не веселился как мы тогда, на том пустом булыжнике. Дела Улле полностью поглотили его, а времени на игры не осталось. Иногда ночами он сбегал ко мне, мы уходили куда-нибудь на пустынные вершины и долго смотрели на звёзды. В эти минуты он становился почти собой старым: ярким и пронзительным. Но потом что-то словно надламывалось, он тускнел, и мы возвращались обратно. Рейн очень ждал возвращения брата, но брат всё не возвращался. Я даже ходил обратно в тот мир, чтобы найти его, и во многие другие населённые миры, но нигде не обнаружил его следов. Кайле исчез, будто его и не было никогда.

А потом опять картина изменилась. Я-Туа притаилась у стеллажа с книгами в небольшом кабинете. За столом сидела девушка с глазами цвета сапфира: Улла с той семейной фотографии, что показывал мне Эгмон, только значительно старше. Она показалась мне-Марине странно знакомой, словно мы уже виделись раньше. Но когда? Я бы запомнила. Наверное, всё же воспоминания я-Туа странно смешивались с моими. Перед Уллой стояли зеленоволосый Твиннр, Хайлэй, Эгмон и ещё два незнакомых мне многолика. Внешность эти незнакомцы имели такую же яркую, как и Эгмон: один был весь иссиня чёрный, с чёрными текучими волосами. Словно дыра в пространстве. Другой был оранжевым, но другого оранжевого оттенка, чем Эгмон, больше в кислоту, со странными голубыми разводами на коже и лиловой косой до пят. Эгмон и эти двое светились ровным низким светом. Я-Туа знала: такой оттенок приобретают те звёздочки, которые прожили уже долгую жизнь. Когда-нибудь таким станет и Рейн.

— Мы в тупике, — произнёс кислотный многолик с лиловыми волосами.

— Нет. Думайте ещё, — с упрямыми нотками в голосе произнесла Улла.

— Заключение неизбежно, — развёл руками Твиннр. — Мы упустили момент. Старейшины поднимут против нас гражданских, если мы не пойдём на уступки. Это неприемлемо.

— Совет настаивает, чтобы он отбывал наказание за пределами Уллы, — прогудел Эгмон. — И я их понимаю. В ситуации с Кайле мы скомпроментировали себя и теперь...

— Мой брат невиновен! — Сверкнула глазами Улла грохнув по столу кулаком так, что зазвенели подвески на настольной лампе.

— Мы знаем, — в защищающемся жесте поднял руки чёрный-чёрный незнакомый мне многолик. — Но это политическое решение, владыка Рейн сам согласился на него, чтобы пресечь волнения. К сожалению, мы...

— Я не могу потерять и Рейна тоже! — Маленькая звёздочка почти вскипела, такая ярость в ней бушевала. — Он — всё, что у меня осталось!

Я-Туа принял решение. Я уплотнилась настолько, что все присутствующие меня, наконец, заметили.

— Соглашайтесь на заключение, — прошуршала я.

— Что ты предлагаешь? — Спросил хмурясь Эгмон.

— Вы знаете старый замок на Брете? — Спросил я.

— Замок кршников, — произнёс Твиннр. Он сощурился явно просчитывая что-то в уме. Кажется, он уже понял, что я собираюсь предложить, хотя я ещё не произнёс ни слова.

— Именно, — кивнула я. — Он отбудет своё наказание, и случится это не на Улле. Им будет нечего возразить.

— Но... — с сомнением произнесла Улла (вот странно, эта девушка и их мир носили одинаковое название. Зачем?)

— Поверь мне, более надёжного стража вам не найти, — прошуршала я.

Они молчали, размышляя.

А потом я оказалась во дворе уже знакомого мне замка. Выглядел он уже тогда почти полной развалиной, разве что плиты мостовой лежали ровнее, да под стеной не росло дерева. Во дворе рядом со мной стояли Рейн, Твиннр и вооружённый отряд альпов со странным дядькой во главе. Эти последние мне не нравились. В руках они держали странные приспобления, выглядевшие противно даже на мой взгляд.

Рейн долго смотрел на небо, потом вздохнул:

— Я готов, — произнёс он. Обнял зелёноволосого и кивнул остальным: — Пойдём.

Мы спустились в подземелье. Я смотрела, как они опутывают его своими гадкими приспособлениями, как пеленают, как приковывают к стене. Как Рейн засыпает прямо у меня на глазах превращаясь в маленький уголёк. Как они уходят.

Я дождался пока последнее живое существо покинет замок, и впитал его в себя, сделав стены частью своей сущности. Я буду здесь, пока даже маленькая жаркая искра внутри уголька, которая некогда была моей звёздочкой, не погаснет. А до тех пор я буду его охранять. И никому не отдам. Только если придёт кто-то, способный разжечь его вновь — тогда отдам. Никто больше не посмеет его обидеть.

Много кто приходил и уходил, но большинство посетителей я не пустил даже на порог замка. Некоторых, которые приходили с каттером в крови, я пускал во двор — таков был уговор. Но те, кто их приводил, не внушали мне доверия, поэтому в подземелья я их не пускал. Прошёл условленный срок, а потом ещё почти столько же. Мой маленький уголёк остывал всё больше. Ещё немного, и никто не сможет разбудить его. Я наблюдал за ним. И уже смирился с происходящим: он остынет и я вернусь к звёздам. Жаль. Мне нравилось с ним веселиться. Расскажу родичам новую интересную историю. И нужно подкрепиться. Местная звезда яркая, но невкусная. Я изголодался по хорошим звёздам.

И тут я-Марина увидела саму себя. Было странно видеть себя со стороны. Я совсем не походила на многоликов-звёздочек — скорее мелкая невзрачная искра. Но оттенок мне-Туа понравился. Было в нём что-то правильное, созвучное.

— Эй, хозяин! — Крикнул сопровождающий меня многолик в пустоту. — Мы пришли за Ненашем. Тебе есть что возразить?

Я не знал, кто такой Ненаш — никогда не слышал этого имени раньше, но, думаю, он имел ввиду Рейна. Здесь ведь никого другого не было. Возможно, маленькая блёстка с каттером в крови сможет разжечь мою звёздочку. У неё вполне может получиться. Я-Марина вдруг отчётливо поняла, что Кайле, сопровождавший меня в тот день — это вовсе не тот Кайле, который горячо шептал 'я не убивал их' в воспоминаниях Туа. Этого многолика Туа тоже знал, но его личность его совершенно не интересовала (поэтому этот момент остался для меня загадкой): он полностью сосредоточился на мне. Марина из воспоминаний открыла дверь, ведущую в подземелья — я-Туа разрешил мне это сделать.

Мемораре выключился.

Ещё долгое время я сидела в тёмной квартире одна. За окном падал снег. Наверное, это странное существо и сейчас где-то рядом? Только я действительно его совсем не чувствую.

Я спрятала мемораре обратно в коробочку, а коробочку — на дно сумки. Эти записи никто не должен видеть. Можно сказать, что Туа доверил мне самое ценное, что у него есть. Я не могу подвести его.

Нет, сидеть здесь в одиночестве совершенно невозможно! Я собралась и поднялась на этаж выше. Нен открыл сразу же, будто только сидел и ждал, пока я приду. Я прижалась к нему, вслушиваясь в биение сердца, в дыхание. Представила его яркой звёздочкой из воспоминаний кршника. Какой он сейчас? Тусклый, словно припорошенный пеплом? Или ярко сияет? К сожалению, мне человеческими глазами не увидеть.

— Что случилось, золотце?

— Просто не отпускай меня.

— Не отпущу.

Глава 8

Мы приехали за день до Нового Года. Город изменился с тех пор, как я была здесь в последний раз. Вроде бы и лавочки те же, и магазины даже вывески не сменили, но что-то было неуловимо иначе. Думаю, что город на самом деле не изменился — разве что чуточку. Изменилась я.

Мы остановились в гостинице: я, Нен и моя неизменная стайка кощеев. Мама жутко обиделась, что я и мой ухажёр (про кощеев им я не рассказывала) не захотели ночевать у них. Мои увещевания, что впятером (папа, мама, я, Дима и моя сестра Аня) мы дома просто не поместимся, никакого эффекта не имели. Пока мама не увидела Диму. Обида растаяла как-то сама по себе. Видимо она попыталась представить его себе — все девяносто килограмм светских манер — на раскладушке в кухне и не смогла.

Анька чуть не упала в обморок, когда вернулась вечером домой и застала папу с Димой распивающих водку на кухне и спорящих о рыбалке. Конечно, Нен не вырядился в традиционный костюм-тройку, но образ Димы у него вышел настолько цельный и колоритный, что легко просвечивал и сквозь тщательно подобранную казуальную одежду. Легенда о том, что он — дальний родственник Вовки, приехавший присматривать за его хозяйством, успешно прокатила и здесь. Сейчас Дима заливался соловьём о том, что по делам ему нужно уехать в Китай, и что он пригласил меня с собой, а я согласилась, а там — вы же знаете как там с Интернетом! Пишите письма, в общем. Я поддакивала. Мне нужно было хорошее основание почему со мной никак нельзя связаться: хоть я и хотела бы остаться на Земле, в то, что мне позволят это сделать, я не верила. Скорее всего я смогу приезжать сюда ненадолго. Причём, посмотрим в глаза правде: после того, как я увидела сияющий огнями мир ракшасов, выцветшее небо Улле, Редрамон, маленький мирок лепреконов, воспоминания Туа... сколько их ещё, разных и удивительных мест, где я ни разу не была? И сиднем сидеть на Земле? Ну уж нет.

Первый день за разговорами пролетел совершенно незаметно, второй день мы вовсю готовились к Новому Году: тазик оливье сам себя не нарежет! Гусь с яблоками, рис, мандарины, сто и один мелкие салатики и закуски... Потом был Новый Год и подарки, фейерверки на улице и гуляния до утра. Нен в образе Димы, похоже, получал настоящее удовольствие от происходящего. Нам удалось сбежать только в шесть часов, когда небо окрасилось в рассветную серость и стихли салюты.

Я должна была заснуть, как только голова коснётся подушки, но то ли шампанское, бродящее в крови, то ли избыток впечатлений, не дали. Вокруг стояла тишина, такая плотная, что я слышала как урчит в шкафчике маленький гостиничный холодильник. Весь город спал после праздника, даже машины не ездили. Я прислушивалась к мерному дыханию Нена и предавалась печали. Приеду ли я сюда ещё когда-нибудь? Если да, то когда? И как? Если уже сейчас старая жизнь кажется мне маленькой, то как будет дальше?

— Марина, — вздохнул Нен и я вздрогнула от неожиданности. — Хватит сопеть, давай спать.

— Прости, я не думала, что тебе мешаю, — покаялась я. Я была уверена, что он спит!

— Не мешаешь, но нужно спать, — ответил Нен, помолчал и добавил: — Ты правильно волнуешься, но не о том.

— В смысле — не о том?

— Наслаждайся происходящим, не думай, что о тебе подумают другие, — пояснил многолик. — Ты всё равно их любимая дочь. А потом... Это будет потом.

— А что, по-твоему, будет потом?

— Я не знаю.

— Но...

— Я предпочитаю не загадывать наперёд.

В темноте я не могла различить его выражение лица.

— Но если предположить, что с определённой долей вероятности?.. — Я выжидательно замолчала, и Нен со вздохом продолжил:

— То, возможно, ракшасы попробуют забрать тебя ещё разок или другой. По крайней мере на их месте я бы сменил тактику и попробовал ещё раз. У них скорее всего ничего бы не получилось, и в итоге им бы пришлось смириться, что у альпов появился свой ключник. Со временем твоя жизнь устаканится, будешь мотаться по разным площадкам, подбирать самые удобные места для переходов, участвовать в торжественных вечерах и званых обедах. Перезнакомишься с остальными ключниками, может, даже подружитесь, хотя я на это не рассчитывал бы. Станешь богата и знаменита. Могу поспорить, в ближайшее время тебе поступит заказ от Коалиции на открытие новых пространственных врат: им будет интересно посмотреть на тебя в деле.

— И что же делать?..

— Соглашайся. На них тоже посмотришь. Как у вас говорят, друзей держи близко, а врагов ещё ближе.

— А Земля?

— А что с ней?

— Мне можно будет сюда возвращаться?

— Кайле дал тебе ключ, так что если не будешь сбегать от меня больше... Ну, или хотя бы кощеев с собой бери.

Я крепко обняла его в ответ.

— По правде сказать, не думаю, что тебе удастся часто сюда приезжать, — добавил он, когда я уже почти задремала.

— Почему?

— Хорошо жить в том мире, где работаешь. Здесь ты с друзьями проблемы пространственных переходов не обсудишь, и Главе Торговой Коалиции косточки не перемоешь. А с учётом того какими наскоками ты будешь появляться... Старые связи отпадут сами собой. Останутся только родственные, которые так просто не забудешь. Да и то, видеться вы будете всё реже, тем для разговора будет всё меньше.

Перспективы вырисовывались совсем нерадужные.

— И что же делать?

— Говорю же, беспокоишься не о том. Твоя первоочередная задача сейчас — выжить.

Я поджала губы. Сначала он рассказывает как мне будет одиноко в будущем, а потом утверждает, что беспокоиться об этом не стоит. Бессердечный негодяй.

Про мемораре Туа я ему почему-то так и не смогла сказать.

А потом мы вернулись в Москву. И оттуда неожиданно — обратно на Саорию. В Москве мне только и хватило времени, что успеть собрать самые памятные вещи, и дать указания по остальному двум серьёзным дяденькам, которые заверили, что всё будет сделано в лучшем виде, и без песен и плясок отправили порталом подальше оттуда, в другой мир. Оставалось надеяться, что они действительно всё упакуют и перенесут в Вовкину квартиру, а хозяйку не хватит удар, когда они явятся к ней расторгать договор от моего имени.

Мы поселились в представительстве Альпийского Пояса Миров — в столице Калейке принадлежала целая высотка, и нас разместили на одном из верхних этажей. В моём распоряжении оказались огромные апартаменты с личным кабинетом, спальней, приёмным залом, гардеробной, душевой, ванной (хотя скорее это был больше мини-бассейн, чем ванна), туалетом, в котором можно было играть в мяч, огромным балконом с креслами и столиками (очень похожим на тот, где я любила сидеть у Вовки, видимо, какая-то альпийская фишка) и баром. Просто чтобы обойти моё новое жилище из конца в конец, мне нужно было несколько минут. А какой вид отсюда открывался... Конечно, с небом и звенящими горами Улле ни в какое сравнение не шло, но всё равно впечатляло. Огромный безумный муравейник, который не спит ни днём, ни ночью. Машины сверкают, дома переливаются, в вышине беспрестанно проносятся корабли, которые очень гармонично бы смотрелись в какой-нибудь космической фантастике. Даже виды из современных 'Звёздных войн' и 'Звёздного пути' меркли перед тем, на что я смотрела сейчас.

Теперь моим основным занятием было сидеть где-нибудь на кресле (диване, стуле, нужное подчеркнуть) и чинно беседовать. Вот где пригодились мои кощеи! Во-первых, они мне рассказывали обо всём. На Улле они были ниже травы тише воды, а здесь, оказалось, у них множество знакомств и связей, и часто новости я узнавала раньше, чем их приносил Нен. А во-вторых, во время разных встреч они играли роль не молчаливых болванчиков-охранников, стерегущих только моё тело, но вступали в дискуссии и отвлекали огонь на себя, когда я уставала или терялась с ответом. Настоящая свита. С Таг мы даже подружились. Она теперь часто заглядывала в гости, мы сидели на балконе или в приёмном зале, пили чай и болтали о всякой ерунде. Ненаш играл отстранённого и строгого учителя даже когда никого рядом не было. Видимо, даже здесь за мной постоянно следили. Лишь изредка он позволял себе слова и жесты, словно отблеском напоминающие о нашем совместном прошлом. Других многоликов я не встречала — по крайней мере никто изумрудных глаз мне больше не демонстрировал.

Как Нен и предсказывал, почётная делегация Коалиции явилась — ещё трёх ночей не прошло. В этот раз переговорами руководила женщина-ракш, мадам Саиль, и дела пошли на удивление хорошо. Никаких тебе 'глазами уууу', всё чётко, ясно и по существу. Мадам Саиль была женщиной приятной во всех смыслах. Высокая, плотно сбитая, с отличными формами, изящно одетая (а не эти дурацкие пёстрые халаты), с чёрными блестящими волосами, уложенными в строгую причёску. С симметричным лицом, дружелюбным взглядом, приятным бархатным голосом, возможно, низковатым для женщины, но она ведь не человек, а ракш. Мадам Саиль объяснила в какой мир они хотят открыть новый портал, достала карту с энергетическими уровнями Саории и показала откуда именно они хотят открыть портал с этой стороны (у меня было место для манёвра площадью в несколько гектар). Мы обсудили время, стоимость, необходимые инструменты и публичную демонстрацию. На последнем пункте ракша особенно настаивала: гильдийские ключники терпеть не могли работать при зрителях, и заказчики хотели устроить шоу хотя бы со мной. Нен меня подначивал соглашаться: со своей стороны ему хотелось (или ценные указания такие получил) продемонстрировать мощь альпов.

Через несколько дней мы отправились посмотреть на предполагаемое место работы, а потом и контракт подписали. Можно сказать, что, наконец, я начала работать по своей новой специальности. Да, понятное дело, что врата между мирами можно открывать и без ключников, но врата, 'подобранные' и пробитые именно ключником, были стабильнее и требовали меньше энергии для поддержания. Парадокс. Казалось бы, что такого может быть необычного в ключнике? Ведь это просто живое существо. Что компьютер не может сделать без вмешательства живого разума? Почему просто компьютер (а здесь существовали устройства намного более мощные, чем те, которыми пользовались земляне) не может рассчитать все силовые векторы, связи, весы и прочую умную ахинею, чтобы построить переход? Может. А вот поди ж ты, не так энергооптимально, как это сделает ключник из плоти и крови.

Чувствовать себя исключительной было чертовски приятно.

Но чего-то не хватало.

И я даже знала чего.

Я провела вычисления, ракши подготовили шоу, я выступила в свете прожекторов под прицелом тысяч глаз и сотен камер создав новый портал. Торжественные речи, званный обед, Кайле, выступающий гоголем, гордый своим ключником и его безукоризненным представлением.

Всё это сияние, шум, гам и внимание, богатства, украшения и обожание. Хрусталь залов, многочисленные экскурсии в необычные уголки миров, новые контракты... Я улыбалась. Я была мила и дружелюбна. А по ночам я оставалась одна в своих гигантских апартаментах, и сквозь занавеси не пробивались даже огни никогда не спящего города. У меня был мемораре: там, в чужих воспоминаниях Рейн был счастлив и смеялся. У меня были старые фотографии в моём ноутбуке, на которых я тоже была счастлива и смеялась.

Но в настоящей жизни — больше нет.

В Москве уже должен был наступить июль, когда однажды утром я проснулась и поняла: я так больше не могу. И сейчас было самое время всё это прекратить: предыдущий контракт я вчера как раз закрыла, а новый подписать ещё не успела.

— Ох, Туа, что-то сдаётся мне, что то, чем мы занимались всё это время, совсем не разожгло твою звёздочку, — пробормотала я. Хотелось надеяться, что кршник где-то рядом, и пусть я его не ощущаю — меня слышит. — Да и меня погасило тоже, пусть я и с самого начала была молью бледной. Нужно валить отсюда.

Да. Валить — это хорошая идея.

Я связалась с Маллеусом и попросила их быть готовыми к неожиданному отъезду, но только никому об этом не сообщать. Впереди у меня ещё предстоял совместный завтрак с Ненашем. Да, мы виделись каждый день, но право слово, лучше бы не виделись! Ржавый сухарь! За прошедшие месяцы на Саории я его чуть не возненавидела: таким строгим и требовательным он был. Ни лишней улыбки, ни намёка на наши отношения. Или былые отношения? Я уже ни в чём не была уверена. Даже совместные трапезы превратились для меня в пытку: мой жестокий учитель гонял меня по светским темам, устраивал ловушки на знание приборов, а этикет... Точно дьявол. Дьявол этикета. В аду для него заготовлен отдельный котёл, вокруг которого разложены все эти ложечки, вилочки, ножики, ухватки и чёрт знает что ещё.

Он уже ждал меня в трапезной, когда я спустилась. Как и всегда. Я размышляла когда стоит ему сказать о своём намерении уехать. По идее, нужно ведь согласовать это с Кайле (совершенно неуловимым). Всякие разные последствия для нации, имиджа, межмировых отношений... Можно даже не начинать. Может, просто тихонечко сбежать? Но я обещала не бросать Нена.

Многолик тем временем неторопливо закончил пересказывать новости и перешёл к повестке дня: в моменты, когда он не занимался моим обучением, то выступал кем-то вроде секретаря, организовывая расписание: встречи, поездки, увеселения, я шага не могла ступить без вездесущего 'мастера Энсела'.

— Сегодня учёбы не будет, — категоричным тоном заявила я, когда он добрался до перечисления дисциплин, к которым хотел вернуться сегодня со мной.

— Не будет? — Удивился он. — Почему?

— Мы уезжаем, — сказала я.

— Хм. Куда?

— Сначала я думаю заглянуть на Улле, повидать Вову. А потом домой.

— Домой? — Нен смотрел на меня со странным выражением лица. Я бы сказала, что он растерялся, но скорее всего просто взял паузу пытаясь просчитать что я задумала.

— Ты сам говорил, что я могу вернуться домой, когда посчитаю нужным, — я пожала плечами с независимым видом крутя в руках чашку чая (дарджилинг первого сбора, импортирован с Земли специально для меня).

— Но... — начал было он, но замолчал.

— Энсел, — я сделала ударение на его теперешнем имени, — Ты сам знаешь ради чего я всё это делала. Но оглянись: как думаешь, я сейчас счастлива? Нет.

Нен молчал и теперь его лицо вообще ничего не выражало.

— Я — представитель примитивного вида, — он думал у меня нет ушей, и я не слышу и не вижу, о чём судачат за моей спиной? — У меня всё просто: я хочу домой — я еду домой. Если Огранщику что-нибудь понадобится — он знает где меня найти. Но работать на кого-либо вне Альпийского Пояса я больше не собираюсь.

— Хорошо, — склонил он голову. — Как скажешь.

Вот так просто?! Что ж я раньше-то этого не сделала?!

— Сколько у меня есть времени, чтобы уладить дела? — Спросил Нен.

— Сколько тебе нужно?

Он сомневался несколько долгих секунд, но, наконец, произнёс:

— Отложи отъезд до вечера.

Знал, что у меня сумка в комнате сложенная стоит и я готова сорваться прямо сейчас! Вот как?

— Хорошо, — кивнула я. — Но вечером мы уезжаем.

Пришлось поучаствовать в ещё одном мероприятии, но в остальном день прошёл хорошо: я ещё раз перебрала вещи и собралась даже лучше, чем утром. Кощеи тоже успели закончить свои дела, если они у них были (уверена, что да).

Я села на диванчике в приёмной комнате и посидела с минуту. На дорожку. Перебрала в мыслях все дела и вещи. Вроде бы ничего не забыла. Ну, можно выдвигаться.

Ненаш и кощеи ждали меня наверху на автомобильной площадке, полностью собранные в дорогу, с сумками и рюкзаками. Несколько альпов из местных работников вышли провожать. Мы торжественно распрощались, забросили сумки в машины и были таковы. Мы неслись по воздушным автобанам к грузовому порталу и я праздно размышляла о том, как изменилась моя жизнь. Ещё года не прошло, а у меня уже личные автомобили (да, обе машины, на которых мы сейчас ехали, принадлежали мне), свита-охрана-личные-водители (я всё больше восхищалась своими кощеями, хотя денег они стоили немаленьких), собственный секретарь и финансист в одном лице (и много кто ещё, без Ненаша не знаю что бы я делала — как платить налоги во множественных мирах без него я бы ни за что не разобралась, да и, если честно, до сих пор смутно понимала как всё здесь работает: всеми моими счетами занимался Нен, и даже контракты вычитывать помогал тоже он). Я и правда чувствовала себя примитивной. И от этого чувства хотелось сбежать ещё сильнее. Саория слишком утомляла. Здесь всего слишком много. Мне нужно отдохнуть: слишком много всего произошло за последние месяцы.

Не прошло и нескольких часов, как мы добрались до порталов, прошли все процедуры, и вот уже со всем скарбом катили по серпантинам Уллы. Когда мы уходили из Саории, там уже стояла глубокая ночь, здесь же время только близилось к обеду. Мы перенеслись вместе с машинами, а не пешей группой, как в прошлый раз, и я смогла по достоинству оценить и устройство портала, и его местоположение: до замка Вовки было действительно рукой подать, а огромная площадка позволяла принимать большие машины. Да, теперь на такие вещи я смотрела совсем иначе: за последние пару месяцев я навидалась столько врат между мирами, что стала настоящей докой в их обустройстве.

Мы катили вперёд, и единственное о чём я жалела, так это о том, что не предупредила Эльфа о своём приезде, как он просил, всё же решение было весьма спонтанным. Ну, ничего, что-нибудь придумаем. Я теперь никуда не тороплюсь, могу хоть пару месяцев здесь торчать.

Замок встретил нас суетой: Вован уезжал, и судя по количеству вещей и сопровождающих — надолго.

— Солнце моё ясноглазое! — Всплеснул руками он, когда мы наобнимались. — Так новогоднее собрание же! Огранщик будет держать отчёт о прошедшем годе: все владетели и стражи в Колоссе собираются. Придётся тебе подождать неделю, пока не вернусь... — он задумался, а я приуныла: здесь Новый Год отмечали совсем в другое время, чем на Земле (что неудивительно), да и праздником, как таковым он здесь не считался, просто дата в календаре. — А знаешь что, поехали-ка со мной?! Уверен, семь лишних человек погоды там совсем не сделают.

Так, практически без остановок мы отправились сразу в Колосс.

— А про собрание ты мне, конечно же, сказать забыл, — хмыкнула я, когда мы сели обратно в машину.

— Отчего же забыл, — рассеяно пожал плечами Нен, — Я о нём не знал. В моё время такого не было.

— Калейка тебе о нём не сказал? — Удивилась я.

— Он говорил, что устраивает их, но я не уточнял когда именно, — Нен неодобрительно покачал головой: — Совершенно дурацкая затея. Большую часть встреч можно провести удалённо, а для отчётов личное присутствие вообще не нужно. Зачем он собирает всех владетелей в одном месте? Это как минимум небезопасно!

— Может, он скучно живёт.

Нен только возмущённо фыркнул в ответ.

— Да ещё и стражей тоже, — пробормотал он. — Саботаж какой-то. А работать кто будет?

Я только вздохнула.

Колосс в сравнении с моим прошлым приездом сюда изменился до неузнаваемости. То есть, улочки и дома были всё те же, но вот количество народу... Город было не узнать. Куча альпов в самых разных нарядах ходила, разговаривала, сидела в кафе и ресторанах, прогуливалась в парках и носилась над головами на местных аналогах скутеров и мотоциклов, почему-то ассоциирующихся у меня с сёрфами. Нас поселили в замке, в крыле, где жил сам Кайле. Вовка громко завидовал весь вечер: ему от своих апартаментов до зала заседаний нужно было добираться больше часа, а мне — просто по коридорам пройти из одного здания в другое, можно даже из тапочек не переобуваться. Сначала я только подшучивала над ним, но тут к нам заглянул чопорный слуга и, сообщив, что раз я приехала, то завтра меня тоже ждут, оставил конверт с указанием куда и во сколько мне нужно будет явиться, и где сидеть. Так я совершенно неожиданно для себя попала на годовую встречу владетелей и стражей.

Ненаш заперся в комнатах и почти никуда не выходил: в отличие от владетелей все стражи поголовно были многоликами, и он опасался столкнуться с кем-либо из них. Я тихо сходила с ума от творящихся суеты и мельтешения. Идея отправиться на Улле уже не казалась такой хорошей. Да ещё это собрание... Было понятно, что Нен со мной туда не пойдёт. А я там зачем? Кайле хочет похвастаться ключником перед всеми? Надеюсь, меня не заставят выступать перед уважаемым собранием: я совершенно не рассчитывала на такой поворот событий.

Каждому владетелю и каждому стражу полагалась небольшая полукруглая ниша: весь зал походил на гигантский театр, только без партера: ложи начинались прямо от сцены. И моё место оказалось в самом первом ряду огромного амфитеатра. На сцену вышел Кайле Огранщик, его зеркало, Хайлей, секретарь, пара альпов, которых я не знала, и собрание началось.

Сначала, я так понимаю, всё шло по плану. Кайле рассказывал об успехах, тратах и изменениях, случившихся с прошлого собрания. Я старалась слушать, но внимание уплывало. Все эти числа, названия территорий и местностей, имена, имена, и ещё раз имена... То есть, моя встроенная справка позволяла понимать всё, что я слышала, но усилий это требовало изрядных, да и смысл? Время от времени со своих мест вставал то один, то другой владетель и что-то тоже рассказывал. Я сидела с пустым взглядом и старалась выглядеть прилично. Момент, когда всё пошло не так, я пропустила. Просто в чужой речи я вдруг услышала 'ключник' и 'Филя'. Сердце ёкнуло и я запоздало попыталась понять кто и о чём сейчас говорит. В зале на своих местах стояли двое: Эгмон и ещё один многолик, я не знала его имени, но видела в воспоминаниях Туа. Полностью чёрный, похожий на дырку в пространстве. Оба они были одеты в форму стражей (светло-коричневые шерстяные мундиры с золотистыми пуговицами, напоминающие мне гусарские, светло-коричневые же обтягивающие штаны, ботфорты с узорами на отворотах), а роскошные гривы их были утянуты в строгие косы. Именно чёрный что-то говорил обо мне, но я всё пропустила. Теперь по залу гуляли встревоженные шепотки, а многолики выжидательно молчали.

— Всему своё время, Экнэ, — ответил Кайле.

— Когда же оно наступит? Уже почти год, как Китто нашёл ключника, а ты до сих пор не предпринял ни одной попытки посетить замок Туа Либра.

— Сейчас мы не можем отправиться на Брету, — ответил Кайле, но мне не понравилось, как звучит его голос: ему не хватало спокойной уверенности. — Но в ближайшем будущем, я уверен...

— Пусть скажет Филя, — вдруг подал голос Эгмон, и многие многолики согласно загудели. Моё сердце ушло в пятки. Судя по недоумённым и встревоженным взглядам владетелей, сейчас происходило что-то из ряда вон.

Они требуют отправиться на Брету? Замок Туа Либра... Я похолодела. Они хотят, чтобы мы с Кайле отправились освобождать Ненаша! Они ведь не знают, что это было первое, что Калейка сделал, когда встретил меня той слякотной осенью. Для них Ненаш — точнее, Рейн — всё ещё в заключении. Спит смертным сном в подвалах старого замка кршников. И как выпутываться?! Не могу же я выйти и сказать 'да всё нормально, чуваки'. Не для этого Калейка так долго скрывал пробуждение брата.

Я затравлено посмотрела на Кайле. Он поманил меня к себе. Ничего не оставалось как встать и выбраться на сцену. Я повернулась к залу. Сотни взглядов лежали на мне, как тяжёлые плиты. Я нашла Вовчика. Он сидел всего на несколько рядов выше меня и выглядел испуганным. Я посмотрела на Эгмона. Он следил за мной внимательно, и в его взгляде читалось предвкушение. Что он задумал? И эта поза... Помню, видела похожую у соседского кота, когда он охотился на воробьёв.

— Здравствуйте, — сказала я. Зал молчал. Проклятие, если бы я ещё слушала, о чём они говорили раньше! Я так нервничала, что сама смутно понимала, что говорю. Что-то про единение, верность Улле и большие планы на будущее. И с всё возрастающим ужасом наблюдала как с каждой моей фразой всё больше многоликов поднимается со своих мест. Они ничего не делали, просто стояли. И смотрели на меня. Своими жуткими изумрудными глазами. Наверное, так чувствует себя овца перед стаей волков. Или мышь перед сворой котов. Эгмон подобрался, как тигр перед прыжком. Сейчас он больше не походил на разумное существо: только на хищника, который вот-вот бросится на свою добычу. Во рту у меня пересохло от страха. Что он сейчас сделает? Нужно бежать! Бежать прямо сейчас! Но, во-первых, ноги совершенно не слушались: коленки ослабели, непонятно как я не падала. Во-вторых, все эти альпы смотрели на меня сейчас. Почему-то одна мысль о том, что я могу попытаться убежать у них на глазах казалась мне дикой. Лучше уж пусть убьют на месте. Ведь Эгмон не станет ничего такого делать, правда? Ведь он меня спас на Редрамоне. Он за 'хороших'. И я — ключник. Если он меня убьёт, то надежды на освобождение Рейна больше не будет. Ведь правда?!

Эгмон коротко замахнулся. И я увидела лезвие, летящее прямо мне в сердце. То есть, я не могла его видеть — всё происходило слишком быстро, — но я его видела. Я не могла пошевелиться, и только смотрела, как оно летит ко мне, как в замедленном кино.

Пшик.

Передо мной стоял Рейн. Не в облике блеклого ржавого Энсела, а настоящий: серебряные волосы загородили меня на мгновение от всего мира. Он вынул лезвие прямо из воздуха и резко вскинул руку, словно грозя им Эгмону.

Откуда он здесь взялся?!

В зале повисла тишина.

Я не видела выражения лица Рейна, только чувствовала его ярость. Зато я видела Эгмона, его удовлетворённую улыбку. Он приложил руку к груди, и сначала я решила, что он паясничает, но старый многолик склонился в глубоком поклоне:

— С возвращением, владыка.

Остальные многолики один за другим повторили его жест и замерли словно ожидая разрешения вновь распрямить спины. Владетели растерянно переглядывались, но, один за другим тоже начали вставать и кланяться.

— С возвращением, владыка. С возвращением, владыка, — словно шелест леса разносилось по залу.

Никто не видел как подрагивают кончики пальцев его другой руки, спрятанной за спиной. Только я. Я осторожно тронула их, и Рейн крепко сжал мою ладонь в ответ.

— Собрание окончено, — ровным голосом произнёс он. Не представляю каких усилий ему стоило выглядеть таким спокойным. Они с Кайле переглянулись. Кайле еле заметно кивнул. И мы убрались оттуда.

Мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за широко шагающими альпами.

— Идите, — кивнул Рейн брату. — Я догоню.

Кайле кивнул в ответ, подарил мне долгий задумчивый взгляд и свернул в коридор, ведущий к его кабинету. Хайлей и остальные ушли с ним. А мы вдвоём пошли ко мне. В молчании. Возле дверей нас поджидали Маллок и Мардеш. Без слов они пропустили нас, и мы, наконец, остались совсем одни.

Я стояла не в силах посмотреть на него. Я всё испортила. Всё, что можно было сделать не так, я сделала не так.

— Марина, — позвал Нен. Я бросила на него быстрый взгляд. Нен стоял широко раскинув руки и выжидательно смотрел на меня. Обнимашки, позиция первая. Не в силах больше сдерживаться я шагнула к нему и крепко обняв разревелась. Он ничего не говорил. Только обнимал, гладил по волосам и вздыхал. Как мне не хватало его прикосновений все эти месяцы! Почему должно было случиться это безумие, чтобы стена между нами пропала?

— Прости меня, — всхлипнула я успокоившись немного.

— Прощаю. Но ты меня тоже прости.

— И я тебя прощаю.

Нен ещё раз крепко меня обнял и взяв за плечи, осторожно отстранил от себя. Заглянул в глаза:

— Сейчас будет сложный период. Боюсь, на Землю быстро вернуться не получится.

— Я понимаю, — кивнула я.

— Мы справимся, — сказал он. С такой интонацией... Он хотел, чтобы я верила, но сам боялся. И несмотря на всю браваду, я слышала этот страх.

— Мы справимся, — я выделила первое слово и, накрыв его ладони своими заставила себя улыбнуться. — Ты не один, всегда помни об этом.

Нен вернул мне улыбку и опять притянул к себе:

— Мне нужно идти. Сейчас соберётся Совет, будут рядить.

— Ты вернёшься?

— Будет поздно...

— Всё равно. Приходи.

— Хорошо.

Он поцеловал меня на прощанье. Если честно, я опасалась, что вижу его в последний раз.

Я как раз умывалась пытаясь привести себя в порядок, когда ко мне заглянула Таг:

— Мастер Вова просит аудиенции, — кощейка называла Эльфа на земной манер зная, что мне это приятно.

— Пусти его, — кивнула я. — Пусть подождёт в гостиной, я сейчас буду.

Когда я вошла, Вован стоял у окна и напряжённо всматривался куда-то вдаль.

— Привет.

Он вздрогнул от моего голоса, словно забыл зачем пришёл.

— Мариша!

Мы обнялись.

— Ох, Мариша! Простишь ли ты меня когда-нибудь! До сегодняшнего дня я как-то не осознавал в какую задницу тебя втянул.

— Да ладно, уже третье покушение. Мне кажется, я начинаю привыкать.

Эльф сбледнул с лица, и стало непонятно кто кого теперь должен утешать: он меня или я его. Мы сели на ближайший диванчик участливо держась за руки.

— А владыка! — Опомнился Вован, когда переварил 'третье'.

— А что с ним?

— Такой ВЖУХ, ты видела?! Ну да, видела, — опомнился он. — Прямо из воздуха перед тобой явился! И как драгг поймал! Ух!

Драгг, точно. Эти метательные лезвия называются драггами, как-то в тот момент мне не до того было.

— Я думал всё хана. Я так рад, что всё обошлось.

Я заставила себя улыбнуться.

— Всё нормально, правда.

— Ну, нет. У тебя, может, и нормально, а у меня теперь точно нет. У тебя есть что-нибудь покрепче?

— Бар возле окна.

Вован ушёл звенеть бутылками и изливать мне душу, а я любовалась его одеждой и ни о чём не думала. У владетелей тоже было что-то вроде формы, но если Калейка и Нен носили зелёную, у Эгмона и других стражей была коричневая, то у Вована — нежного оттенка лилового. Точнее, штаны — тёмно-лиловые, рубашка, видная в разрезы на рукавах, белая, а вот пиджако-тунико-халат, больше всего похожий на китайские халаты с длинными разрезами на бёдрах был бледно-лиловый. В таком странном костюме я его видела впервые: на Улле обычно он ходил в зелёных робин-гудовых трико. Я пить отказалась сославшись на возможно предстоящие встречи. Вован признал, что мне лучше голову пока что держать ясной.

— Ну, прикинь, я бы тебя расспрашивал про Ленина, а потом такой 'вот вам, чуваки, Ленин!' — разглагольствовал Эльф покачивая бокалом с местным крепким алкоголем. Как по мне, напиток занимал среднее место между джином и виски. Специфический вкус, но не без своего очарования. Сравнение Рейна с Лениным было забавным, хоть и сравнительно далёким от истины: проснись Ленин сейчас на Земле, вряд ли бы его заставляли стать новым президентом России. Хотя чем черти не шутят... — А давно он проснулся? — Вдруг посерьёзнел Вован.

— Да почти сразу, — пожала плечами я. — Кайле приехал, документы на твою квартиру привёз и сразу же на Брету меня потащил. Это в первую неделю было как ты уехал.

— Ничего себе, — присвистнул Вовка. — Сам Кайле у меня на побегушках, возил документы. Кому скажу — не поверят.

— Ты себе не представляешь, чего я о тебе напридумывала поначалу, — засмеялась я. — Если у тебя папа такой, а посыльный — так вон вообще какой, то тогда кто же ты???

Мы хохотали так, что слёзы на глазах выступили.

— А сам-то он какой? — Ещё минут через десять разговоров несмело спросил Вовка.

— В смысле?

— Ну, вы же общались потом? Ведь он даже метку свою тебе оставил... Я-то его только по официальным хроникам знаю, ты же понимаешь, что всё, сказанное там, стоит делить на четыре.

Я помолчала, пытаясь подобрать слова. Действительно, какой он?

— Заботливый. Перфекционист. Гребенщикова любит. Готовить совершенно не умеет, знал бы ты сколько он продуктов мне перепортил...

Вовчик хмыкнул:

— Ты говоришь так, будто вы вместе долго жили.

Я вспомнила все наши совместные дни и ночи, но ничего не сказала, только плечами пожала в ответ. Пусть продолжает думать, что Энсел и Рейн — разные многолики, и Рейн бывал у меня только наездами, не то его удар хватит.

Я проснулась от тихого движения. В гостиной стоял Нен и задумчиво рассматривал Вову, спящего тут же на диване. Он в задумчивости подоткнул плед, которым я укрыла своего друга, потом посмотрел на меня, наблюдающую за ним из кресла. Кивнул в сторону спальни, я кивнула в ответ. Мы перебрались в другую комнату, и Нен закрыл за нами дверь.

Мы обнялись и какое-то время стояли так не двигаясь.

— С одной стороны — хорошо бы тебе переехать к Витто, — пробормотал он мне в волосы. — С другой стороны — если тебя не будет рядом, я всё это не вынесу.

Я только крепче прижалась в ответ. Его слова были музыкой в моих ушах. Почему нельзя было показать хоть чуточку чувств пока мы были на Саории? Может, мы бы и не оказались в такой сложной ситуации сейчас...

— Какой план? — Спросила я.

— Громче, чем на ежегодном собрании, заявить о моём возвращении нельзя было. Теперь уже не спрятаться, — вздохнул Рейн. — Боюсь, теперь мне ход из Улле заказан: в ближайшее время тебе путешествовать придётся одной.

— Тогда я никуда не буду уезжать.

— Даже на Землю? — Удивился Рейн. — Через месяц у Ани день рождения.

Сестра. Знает, как меня зацепить.

— Я что-нибудь придумаю, — отрицательно покачала головой я.

— Спасибо.

Это была ночь нежности и тихих шёпотов. Рейн ушёл ближе к утру, думая, что я сплю. Он ещё не знал что я задумала.

Я найду настоящего Кайле и верну домой. И тогда Рейн будет свободен.

Глава 9

Утром идея найти настоящего Кайле уже не казалась такой хорошей, как вечером накануне. Что могу сделать я, маленькая смертная из провинциального мира, если Рейн со всеми многоликами искал-искал, Туа искал-искал, и не нашли? А тут приду я и 'оба!' найду.

Нен ушёл ещё до рассвета, не оставив следов. Мне оставалось только гадать была ли прошедшая ночь или мне всё приснилось. Или стоит забыть уже об имени 'Ненаш' и привыкать, что он Рейн? Ох уж эти многолики со своими суевериями.

Я выглянула в гостиную. Вован безмятежно дрых на диване. Вот с него я и начну. Есть ли другие способы сменить Рейна на посту кроме как вернуть Кайле? Помню, Эгмон говорил что-то про то, что короли здесь передают власть друг другу более цивилизованным способом, чем на Земле. Может, есть другие наследники? Уж кто должен знать о таких тонкостях, как не владетель?

— Вов, просыпайся. Завтрак!

— Хммм...

— Доброе утро!

— Доброе... — Вован попытался спрятаться под пледом, но быстро проснулся.

Мы привели себя в порядок и отправились искать местный аналог столовой. Маллеус и Мардеш составили нам компанию.

— В смысле 'наследники'? — Вова жевал омлет и в задумчивости смотрел на меня. Взгляд его был полон подозрения.

— Ну... Если с Рейном что-то случится — кто следующий в очереди на трон? Я помню, мне рассказывали, что сейчас не было сменяемости власти, потому что Огранщик не король, а только исполняющий обязанности короля. Теперь вернулся настоящий король. Значит, теперь старые правила опять заработают? И Рейн может передать власть кому-нибудь по закону?

— Не знаю что ты задумала, но будь осторожна, — предостерегающе произнёс Вовка. — И не вздумай ни при ком постороннем такое говорить.

— Почему?

— Ты шутишь?

— Я правда не понимаю, — пожала плечами я. — Что в этом такого? У того же британского Престола правила наследования расписаны для всей семьи и ни для кого тайной не являются.

— Ох, Марина, — Вова покачал головой. — Я не особо следил за всем происходящим, но ходят слухи, что за время правления Огранщика почти все кандидаты умерли, и далеко не все — хорошей смертью.

— Кто-то истребляет королевскую семью? — ахнула я.

— Тише, — Вова стрельнул глазами по сторонам, но, кажется, нас никто не услышал. Кощеи же делали вид, что мы говорим о погоде.

— Многие считают, что это устроил сам Огранщик, — Вован заговорщицки наклонился ко мне поближе и заговорил потише. — В любом случае, прямых кандидатов сейчас больше нет. По крайней мере тех, о ком известно публично — больше нет. Я слышал, что есть два претендента по крови, но они отказались от возможности престолонаследования ещё сто лет назад и исключены сейчас из всех реестров. Лично я считаю, что это — тема, опасная для обсуждения, и предпочёл бы к ней не возвращаться. Я слышал, что те, кто начинает пристально интересоваться семьёй владыки, получает в ответ не менее пристальный интерес от Протектората... в смысле службы безопасности Колосса.

— Понятно, — пробормотала я. Понятно, что ничего не понятно! Что же делать? Неужели кроме как найти Кайле я не смогу избавить Рейна от обузы правления? Да и... С учётом всего, что они тут накрутили — действительно ли это поможет? Кто бы ни скрывался сейчас под личиной старшего брата, уж дров он тут и наломал, и наворотил... Может, оставить эту затею? Возможно, самым простым простым способом для Рейна будет жениться, родить наследников и дождаться пока они вырастут. Правда, до этого скорее всего не доживу я. Да и одна мысль, что кто-то другой с Рейном... Брр. То есть, я понимаю, конечно, что нам не всегда быть вместе: даже в идеальном варианте, допустим, лет через сорок я уже превращусь в морщинистую старуху, а он будет всё так же свеж и тонок. Да и действительно, королю стоило бы подумать о наследниках... Интересно, почему раньше он ими не озаботился? Ведь до заключения он уже был в расцвете сил, а с учётом традиционности общества альпов, если они даже оппозицию назначают, то и невеста уже должна была быть. Здесь я резко погрустнела. И, возможно, она до сих пор где-то ходит под этим небом? И теперь, когда знает о возвращении своего жениха... О чём-то не том я думаю. О невесте подумаю потом, когда она действительно объявится. Я вспомнила одну из сцен из мемораре, когда Рейн спрашивает Твиннра есть ли вести о брате, и тот отвечает, что вестей нет. Если бы Анька пропала много лет назад, а потом её бы нашли и вернули, даже если бы мне от этого не было никакого толку. Была бы я расстроена таким поворотом событий? Отнюдь. Но слова Эльфа я учту: нужно действовать предельно осторожно. Какой дальнейший план? Получить доступ к информации о том, как Рейн сам искал Кайле и посмотреть могу ли я сделать с ней что-либо. Но как? Нужно посоветоваться, и Вовка мне здесь, похоже, не поможет. У меня был кандидат на примете, но вот только захочет ли он разговаривать со мной?

Наконец, мы распрощались и Вова уехал к себе. Пока что шёл только второй день большого Собрания, и в Колоссе была запланирована ещё куча мероприятий. Конечно, возвращение владыки (как все здесь звали Рейна) внесло огромную сумятицу, но я уже успела убедиться, что несмотря на странные привычки, в следовании правилам и традициям альпы были даже более педантичны, чем немцы и японцы вместе взятые.

Так что как-то само собой получилось, что к обеду я оказалась предоставлена сама себе: явление ключника было не предусмотрено в многочисленных протоколах. Я выбралась на балкон комнат подышать воздухом. Традиционные шезлонги с пледами и леденящий ветер ждали меня. Этаж у меня был высокий, так что я имела счастье наблюдать не только внутренний сад и стены, но и город за пределами замка. Улицы были по-праздничному украшены разноцветными флажками и огромными цветочными клумбами. Флигели вертелись на ветру. У каждой крыши был свой, отличающийся, флигель. Никогда не видела их столько в одном месте. Я поплотнее закуталась в накидку.

— Туа? Я не чувствую тебя, но вдруг ты рядом? — позвала я. Ветер унёс мои слова. — Если ты рядом, пожалуйста, подай знак. Мне нужна твоя помощь.

Я чувствовала себя донельзя глупо разговаривая сама с собой. Но если не выйдет сейчас, то я буду пробовать ещё и ещё. К моему огромному облегчению — и испугу, если честно, тоже — не прошло и минуты, как я услышала странный звук, будто шуршит песок на ветру. Я обернулась: возле выхода на балкон сливаясь с тенями в арке стояла высокая худощавая фигура в балахоне.

— Я слушаю, маленькая искорка, — прошуршал кршник.

— Я хочу освободить Рейна. Для этого, я думаю, мне нужно найти его старшего брата. Ты поможешь мне?

— Я не знаю как помочь, — качнулся капюшон из стороны в сторону. — Я искал — и не нашёл. А потом я всё время был с Рейном, охранял его сон. Если у тебя будут идеи — просто зови, я буду рядом.

— Спасибо, Туа.

— Я рад, что ты захотела поговорить, — и фигура опять распалась на тени.

И здесь тупик.

Я вернулась к видам. Если бы я была Кайле? Допустим, он такой же, как Рейн или Улла из воспоминаний Туа: преданный и любит свою семью. Почему он мог бы не вернуться? Первое: он мёртв. Отметём эту идею как неконструктивную. Тем более, что он же руководил какой-то службой типа разведки или безопасности, тот самый Протекторат. Вряд ли его можно было бы легко убить, а событие, способное повлечь за собой гибель многолика скорее всего не прошло бы незамеченным. Второе: он не знает, что можно возвращаться. Почему? Ведь все миры связаны порталами, если бы у него было желание быть в курсе, то он нашёл бы способ. Соответственно, варианты почему этого не произошло: он не может узнать (застрял в глухом мире, откуда не выбраться без чужой помощи?) или ему не дают вернуться (держат в плену, как, например, держали того же Рейна?). Третье: он знает, но считает, что по какой-то причине не может вернуться и сознательно скрывается. Нужно составить план для каждого варианта и действовать последовательно. Думаю, начну с составления карты глухих миров. Похоже, придётся всё же знакомиться с Гильдией ключников: вряд ли у альпов есть логи переходов в такие миры, особенно если они не из Альпийского пояса, а в Гильдии должны быть.

Налюбовавшись на крыши до полного крышесноса и перебрав большую часть имеющейся у меня в голове информации (всё же 'мидихлорианы' — супер-вещь) я решила отправиться в архивы Колосса: в отличие от местных мне нужно было прибыть туда лично, чтобы ими воспользоваться. Несовершенство моего тела в принятии местных продвинутых технологий. Архив и библиотека ничем не напоминали земные архивы и библиотеки или дата-центры: просто кабинет с мозаиками на стенах, удобные кресла и столики. Одно из кресел было занято и я непроизвольно замерла на пороге неуверенная, что не помешаю: Хайлей, зеркало Кайле Огранщика, сидел в архиве, и судя по всему о чём-то напряжённо размышлял. А я его отвлекла.

— Здравствуйте, госпожа ключник, — с удивлением произнёс он.

— Эээ... — я кивнула, — добрый день. Что вы здесь делаете?

Вместо ответа Хайлей указал на кресло рядом с собой и дождавшись, когда я сяду, сказал:

— Пытаюсь решить одну головоломку. А вы?

Я на секунду задумалась. Соврать? Рейн предупреждал не врать, потому что они легко чувствуют ложь. Или молчать, или говорить правду. Но уж кто точно знает, что Кайле — не Кайле, так это Хайлей.

— Я хочу найти настоящего Кайле.

Хайлей в удивлении приподнял брови:

— А Огранщик чем вам не нравится?

Я запоздало отметила, что действительно, кроме официальных представлений Калейку никто из многоликов не называет 'Кайле' — только Огранщик или Калейка. Интересно, это как-то связано? Самое интересное, откуда я знаю про Кайле он не спросил. Наверное, решил, что Нен рассказал.

— Он же не владыка. Вы хотите владыку, и ставите на это место Рейна.

— А вы не хотите, чтобы Рейн был владыкой, — то ли спросил, то ли констатировал многолик.

— Не хочу, — призналась я.

— Почему же? — У него был странный голос. Слишком спокойный. Почему? Наш разговор его слишком волнует и он не хочет выказывать каких-либо эмоций? Как жаль, что кроме Рейна я с многоликами практически не общалась: только пару раз пересекалась с Огранщиком да немного путешествоала с Эгмоном. Как мне теперь интерпретировать его поведение?

— Есть длинная причина и короткая причина.

Хайлей молчал ожидая продолжения.

— Короткая причина: я хочу его всего себе. Я не хочу делиться ни со стражами, ни с владетелями, ни Советом. Кстати, невеста у него есть?

Хайдей задумчиво кивнул:

— Была, но было решено, что глупо такой особе как она ждать возвращения владыки. Завтра вечером как раз будет Совет, который в спешном порядке займётся рассмотрением претенденток на эту должность из составленного заранее списка. А длинная причина?

— Я не считаю Рейна подходящим для должности владыки. Да, он умён и ответственен, но его склад ума не подходит для отличного правления. Он импульсивен и сентиментален. Прошлое его правление закончилось глобальным кризисом, и я не вижу никаких гарантий, что новое не закончится ещё хуже.

— Ну, уж это не должно вас волновать... — возразил было Хайлей, но я отрицательно покачала головой не соглашаясь с ним:

— Смею напомнить, что Земля, мой родной мир, находится в Альпийском Поясе Миров, и если Улле окажется втянута в межмировую войну, какая участь ждёт людей? Примитивная, в общем-то, цивилизация, живущая на ресурсной планете? А у меня дома остались семья, друзья... Как бы вы себя чувствовали, если бы знали, что что-то могли предпринять, для их спасения, но ничего не сделали, потому что считали, что вас что-то не волнует или не касается?

Многолик улыбнулся и закрыл глаза о чём-то задумавшись. Странный он.

— Я помогу вам, — произнёс он. -Но что вы думаете делать? И Отец Камней, и Огранщик уже искали Кайле — и не нашли. Почему вы думаете, что у вас получится?

— Отец Камней? — опешила я.

— Рейн, — пояснил Хайлей. — Каждый владыка правит под каким-либо 'именем'. Рейн получил имя 'Отец Камней'. Переводчик странно это имя перевёл?

— Немного, но ничего криминального. Просто необычно.

— Ладно, — улыбка опять тронула губы многолика и взгляд его немного смягчился.

Я как могла объяснила свой план поисков.

— Разумно, — согласился Хайлей, когда я закончила. — Мы действовали схожим образом. И, думаю, сейчас мы тоже сможем друг другу помочь. Головоломка, которую я давно пытаюсь решить... — он сделал паузу, словно собирался с силами признаться в чём-то постыдном, — Это почему Кайле не возвращается.

В этот раз слушала уже я: оказалось, сами многолики ни один из вариантов не отбрасывали, как неконструктивный, и по очереди проверяли каждый. Найти тело Кайле — в чём-то тоже успех. Глухие миры уже давно все были собраны и тщательно исследованы. О способах силового удержания многоликов Хайлей знал тоже значительно больше, чем я. Он объяснил, что мест, где можно содержать многолилков против их воли, не так уж и много, и все их уже тоже давно изучили, включая те, о которых им якобы знать не полагалось. Оставался самый неприятный вариант: Кайле жив, на свободе и не возвращается сознательно. Главный вопрос всего-всего: почему?

— Потому что угроза не исчезла, — сказала я первое, что пришло на ум. Хайлей подарил мне долгий задумчивый взгляд, в котором мне померещилось непонятное подозрение. В чём это он меня подозревает? Если в сговоре, то он должен быть в курсе, что в те времена не то, что меня, а моей прабабки в планах ещё не было!

— Эта мысль тоже приходила мне в голову, — кивнул многолик. — Что Кайле знает что-то, чего не знаем мы, и именно поэтому не возвращается.

— И что же он знает?

Хайлей замялся. Было странно наблюдать как это существо смущается и размышляет правильно ли оно поступает: Хайлей без приуменьшения был вторым по значимости альпом на Улле, зеркалом Огранщика. Но при мне он то ли снимал маску, то ли я, как человек, его просто видела иначе, чем все альпы...

— Что среди многоликов есть предатели.

Я нахмурилась. Не понимаю? Ну, то есть, я помню все слова Рейна про 'преданность Улле', но чтобы все буквально считали, что любой многолик только следует тому, что выгодно Улле, но не печётся о собственных интересах??? Опять же, в воспоминаниях Туа, доставшихся мне, настоящий Кайле вполне себе боялся, что его упакуют за убийство отца.

— И Огранщик, и Отец Камней считают, что со старым заговором покончено, и происходящее сейчас никак не связано с тем, что случилось с Дааном Держателем, — пояснил Хайлей, заметив моё выражение лица. — Что корень этой истории находился вне Улле, а все причастные пойманы и наказаны. Я склонен считать, что это не так. И что именно это удерживает Кайле от возвращения домой.

— У вас есть улики или вы так считаете только потому, что вы зеркало, и должны стоять в оппозиции к владыке? — Спросила я.

— Если бы у меня были железные улики, я бы не сидел здесь и беседовал с вами, — пожал плечами многолик. — К сожалению, пока что у меня есть только разрозненные факты, которые можно трактовать как угодно.

То есть, его подозрения зиждутся на столь зыбкой почве, что даже при всём своём влиянии он не может просто пойти и порубить всех неугодных.

— И что же вы думаете делать?

— Пока что ничего. Произошедшее вчера всколыхнуло всех, самым разумным пока что будет затаиться и наблюдать.

Я вспомнила, что случилось вчера, и как-то мне стало нехорошо. Кстати, нужно кое-что выяснить про произошедшее вчера.

— Почему Эгмон пытался убить меня?

— Он не пытался. Скажем так, он был уверен, что вы не умрёте. А если умрёте, то так и должно быть.

— То есть?

— Ваша метка особо важного человека... Они все не то, чтобы именные, но при должном умении каждую можно отличить и установить её владельца. Могу поспорить, после вашей встречи на Редрамоне Эгмон долгое время ломал голову чья же она. Он стар даже по меркам древних. И умён. Мы часто костенеем разумом с возрастом, но мне кажется, что Эгмону удалось сохранить ясность молодости. Представляю как он размышляет: 'что бы я делал на месте Огранщика, попади мне в руки ключник?' И 'что бы я делал, если бы мне удалось вытащить Рейна?' Он поставил под угрозу вашу жизнь — единственную ниточку, которая связывала его с Рейном. Он это сделал — и у него всё получилось. И я даже представляю ход его мыслей на случай неудачи: 'если метка — не Рейна, значит, либо Огранщик уже пытался вытащить его, и ничего не вышло, либо даже не пытался. Если так, то в обоих случаях ключник Огранщику ни к чему'.

Я поёжилась. Меня рассматривают как функцию, не больше. Осознание этого хорошо отрезвляет. Избавляет, так сказать, от иллюзий. Иногда мне кажется, что Рейн относится ко мне так же, но... Вот где понять, где он манипулирует, а где честен? Какая часть его отношения ко мне — притворство? Там, где он нежен или наоборот, где он холоден?

— В любом случае: я дам вам доступ ко всей информации. Вы можете сами посмотреть отчёты и составить своё мнение, — сказал Хайлей возвращаясь к оригинальной теме нашего разговора. — А пока что... будьте осторожны. Не думаю, что что-либо может произойти так скоро после возвращения владыки, но осторожность в нашем деле никогда не была излишней. Ведь правда?

— Правда... — я слабо улыбнулась. Кажется, мне прозрачно намекают, что в ближайшем будущем меня, возможно, ждёт ещё одно покушение. Казалось бы, почему? Ведь я никак не связана с внутренними делами Улле. С их политическими движухами точно. Или связана? Нда, прикидываться невинной овечкой после того, как я вытащила пред светлы очи всех владыку, по меньшей мере глупо.

— Никуда не ходите без сопровождения, территорию дома старайтесь не покидать. Я выделю дополнительных людей для вашей охраны.

— Спасибо, Хайлей.

— Надеюсь, этого окажется достаточно.

Так в тишине и рытье в старых отчётах прошли ещё несколько дней. Меня всегда сопровождали двое кощеев и хмурый многолик, представившийся как 'Акива'. Интересно, что его имя значит? Иногда переводчик играет со мной в дурные игры, нет бы просто перевести значение в лоб, он начинает подбирать благозвучные эквиваленты, о настоящем смысле которых я даже не догадываюсь.

А потом поздно вечером, когда я уже попрощалась с Вовкой и устроилась спать, ко мне ворвался возбуждённый Хайлей.

— Всё может ускориться, — с порога заявил он словно продолжая только что прерванный разговор. Даже не поздоровался! — Только что закончилось заседание Совета.

Я торопливо села кутаясь в одеяло. Точно, сегодня Рейну должны были назначить невесту. Не скажу, что я совсем забыла об этом, но как-то не до того было. Да и что я могу поделать? Причём, уже два дня я его не видела...

— Владыка отказался подчиняться его решению, — Хайлей был сплошные нервы, он не останавливался ни на мгновение, кружа по спальне. — Это может нарушить чистоту происходящего.

— В смысле 'чистоту'?

Хайлей, наконец, остановился и пристально на меня посмотрел. Лучше бы уж продолжил мельтешить, чем этот взгляд хищника, готовящегося к атаке.

— Владыка Рейн, Отец Камней, — после паузы произнёс он, — Не признал невесту, выбранную ему Советом. Он вообще отказался от брака. Какого-либо с кем-либо из альпов. Те, кто рассчитывал на заключение нового союза может провести — и проведёт — расследование почему так, и найдёт вас. Вы можете сколь угодно долго говорить, что...

Но дальше я уже не слушала. Кружилась голова, по телу медленно разливался жар. Слова Хайлея колокольчиками звенели где-то на краю сознания. Рейн отказался от невесты! Ради меня? Часть меня в этом сомневалась: разумнее было бы предположить, что это кусочек какого-то плана, а я лишь прикрытие, но другая — большая — часть меня счастливо ликовала. Он отказался от невесты! Ради меня! Не это ли проявление любви с его стороны? Марина, если ты ждала знака — вот он! Он любит меня. Любит.

Наконец, многолик ушёл, пообещав выдать мне ещё охраны, а я осталась сидеть на кровати и предаваться грёзам.

— Вы подружились с Хайлеем? — Вдруг произнёс знакомый голос над самым ухом и я вздрогнула от неожиданности. Рядом стоял Рейн. Выглядел он странно. Я задумалась пытаясь понять что не так. Многолик тем временем сел на край кровати и очень по-человечески вздохнул.

— Давно ты здесь? — Я перебралась к нему за спину и принялась массировать плечи и шею.

— Нет, только пришёл.

Я чувствовала, как его мышцы постепенно расслабляются под моими пальцами.

— Пришлось подождать, пока Хайлей уберётся. Кажется, он решил возле твоих комнат дзот устроить, — добавил он, и я, наконец, поняла, что же не так: до этого я никогда не видела его уставшим. По-настоящему уставшим. — Что это он?

— Опасается за мою жизнь, — хмыкнула я. — Как день прошёл?

— Плохо, — опять вздохнул Рейн. — И с каждым днём всё хуже. Я, конечно, ожидал, что будет тяжело, но чтобы так... Так какие у вас с Хайлеем дела?

И про Совет с невестами ни словом не обмолвился! Вот шпион. Что стоит ему говорить, а что не стоит? Я мысленно отвесила себе подзатыльник: не стоит уподобляться а) местным б) глупым героиням из дешёвых любовных романов.

— Я хочу помочь ему найти настоящего Кайле и освободить тебя от обязанности быть владыкой.

Рейн с подозрением покосился на меня. Взгляд за спину удавался ему особо зловеще.

— Откуда ты знаешь, что Калейка — ненастоящий?

Хайлей не спросил — видимо, решил, что Рейн мне сказал. Но Рейн-то знал, что ничего такого мне не рассказывал.

— Случайно.

— Тоже где-то подслушала? — Буркнул он.

— Нет. Подожди, — я выбралась из кровати и отправилась рыться в рюкзаке. На самом дне лежала коробочка с мемораре — я её прятала в полностью собранной походной сумке, готовая сорваться в дорогу в любой момент. Рейн заметив мою подготовленную к дороге сумку лишь приподнял брови, но ничего не сказал. Наконец, я достала пластинку и протянула Рейну. Он так же молча принял её и приложил к виску закрыв глаза. С минуту сидел не шевелясь, а потом вдруг улыбнулся, как в самую первую нашу встречу. Как скучала я по этой его улыбке! Наконец, он опустил пластинку и посмотрел на меня. Взгляд его всё ещё был затуманен чужими воспоминаниями.

— Кто-нибудь знает о нём? — Он взвесил мерораре в руке.

— Нет.

— Хорошо. Спрячь и никому больше не показывай, — он отдал мерораре мне. На мгновение мне почудились тоска и сожаление в его взгляде. Верно, он скучает по старым временам. Мне на его месте было бы безумно жаль отдавать мемораре. Всё то время, что я упаковывала пластинку обратно на дно сумки, Рейн сидел и молча наблюдал за мной. Я, наконец, закончила и села рядом. Рейн крепко обнял меня и какое-то время сидел, перебирая пальцами мои волосы. — В чём-то Хайлей прав, — произнёс он через какое-то время. — Глупо закрывать глаза на то, что тебя опять попробуют убрать. И будут повторять попытки, пока у них это не получится. Или пока я всех не убью.

— Мне никакой из вариантов не нравится.

— Мне тоже.

Он вытянул руку вперёд и освободил из-под манжета браслет с бусинами-ключами от миров. Складывалось впечатление, что кисть ему в несколько витков обвивают длинные чётки всех цветов радуги. Рейн провёл пальцем по бусинам и выбрав одну, снял со связки и протянул мне. Алый шнурок, на котором они держались, не нужно было развязывать и завязывать каждый раз — каким-то непонятным мне способом бусины снимались и надевались сквозь него. Я внимательно рассмотрела ключ прежде чем повесить на запястье к своим скромным двум. Тёмно-зелёный шарик, намного темнее, чем ключ от Улле, вместе с ним у меня теперь получалось три ключа.

— Это Слуэ, — пояснил Рейн. — Очень закрытый мир. Если случится что угодно: ты почувствуешь опасность, на тебя действительно нападут, просто захочется сбежать... Уходи в Слуэ. Ключей от этого мира существует не больше десятка, и почти никто не сможет последовать за тобой. И даже если сможет... С той стороны тебя встретит Твиннр. Он защитит тебя.

Твиннр... Тот жуткий зеленоволосый многолик из воспоминаний Туа, который провожал Рейна в последний путь в замок кршников.

— Ты веришь ему?

— Он единственный из альпов, кому я верю, — кивнул Рейн. — Он — моё зеркало.

— Почему же он не здесь, рядом с тобой?

— Потому что у него очень важное дело. Намного важнее, чем вытирать мне сопли после пробуждения. Запомни: если что-то случится — ты уходишь в Слуэ. Ты поняла?

— Поняла.

— Умница.

Он уснул в моих объятиях, но даже во сне продолжал хмурится. Что же в Слуэ такого? Теперь, когда Хайлей дал мне дополнительный доступ к местным архивам, у меня было намного больше информации, чем в открытых источниках, но всё равно ничего не становилось понятнее. Слуэ — населённый мир, со своей высокоразвитой цивилизацией. Статьи экспорта — драгоценные породы камней и ювелирные украшения. Статьи импорта — водоросли. Я нахмурилась и прочитала ещё раз. Водоросли, я не ошиблась. Причём, импортировали их без какой-либо системы: разные виды и даже из разных миров. Зачем им водоросли?

Я наблюдала как Рейн собирается. На улице разгорался рассвет, и владыке, похоже, пора было возвращаться к своим обязанностям.

— А кто сейчас притворяется Кайле? — Спросила я с постели.

— Улла, моя сестра.

Так вот почему Улла в воспоминаниях Туа мне показалась знакомой!

— Улла? Я думала, она давно умерла.

— Почему? — Рейн на мгновение отвлёкся от застёжек на рубашке, чтобы бросить на меня удивлённый взгляд.

— У неё глаза не изумрудные, я думала, что она — не многолик.

— Очень-очень редкая мутация. Таких глаз на несколько миллионов одна пара. Из-за них она в своё время имя и получила — цвета неба в ясный день, — Рейн уже застёгивал тунику.

— А у неё тоже жениха нет?

— Почему же? — Уже полностью одетый Рейн сел на край кровати и провёл ладонью по моим волосам. Кончиками пальцев по щеке, шее, и замер у ключицы. — Она счастлива в браке, у неё двое детей и трое внуков.

— Внуков???

— Многое случилось, пока я спал, — пожал плечами Рейн. — Да, теперь я дедушка. Семья Уллы надёжно укрыта от чужих взоров. На Земле есть похожее — программа защиты свидетелей.

— Ага...

— Многое не выносится под взор общественности. Официально Кайле Огранщик не женат и даже не собирается, но почему-то никого не удивляет, что Совет устраивает такое положение дел.

— А ты что же?

— Хотел бы я тебя тоже спрятать, — усмехнулся Рейн и с сожалением убрал руку. — Да только как шило в мешке утаишь? Не придумали ещё такого мешка.

Это я-то шило?!

Глава 10

До конца недели ничего не происходило. Точнее, у меня всё было в порядке. 'Госпожу ключника Филю' спешно включили в программу развлечений: пришлось побывать на нескольких собраниях, выступить с парой речей (в эти разы копирайтеры Огранщика предусмотрительно написали для меня тексты), поучаствовать в нескольких пирушках. Вован всё время был рядом, помогая если не делом и словом, то хотя бы присутствием. Когда друг всегда готов подставить плечо, не так уж и страшно общаться со всеми этими владетелями и стражами. Обычные альпы вели себя со мной, как с обычной важной персоной, а вот многолики были подчёркнуто подобострастны. Низко кланялись, предупреждали все желания, дарили подарки, звали в гости в свои ближние и дальние ставки. Я даже начала входить во вкус, когда неизбежное случилось: на меня напали. Да так стремительно, что я даже не сразу поняла, что что-то не так. Вот мы идём по дорожкам внутреннего парка к беседке, где должно было произойти ещё одно собрание, плавно переходящее в попойку, а вот уже Таг сбивает меня с ног и закрывает собственным телом, а Мардеш катится поперёк дорожки колобком и одновременно стреляет куда-то в кусты. 'Пиу-пиу-пиу' строчит его странно выглядящий пистолет. Я повернула голову достаточно, чтобы увидеть огромную дыру в кроне какого-то местного цветущего куста. Веточки и обрывки листьев дымно тлели. Это даже не пушкой по воробьям, это я не знаю что! Попади в меня такой штукой, от меня на дорожке только туфельки, наверное, и остались бы. Я даже толком испугаться не успела, а руки уже всё сделали: вжух, вжух, и портал открылся почти сам собой. Туда затащило меня, Таг, часть песка с дорожки, несколько булыжников, кусок дёрна и Мардеша, удачно покатившегося в нашу сторону.

— Трунннь, — мелодично звякнуло у нас над головами, будто хрустальные колокольчики заволновались на ветру, и приятный глубокий голос произнёс:

— Добро пожаловать в Слуэ.

Я огляделась.

Разум отказывался верить в то, что видел: как будто я попала в Изумрудный Город. Всё вокруг было ЗЕЛЁНОЕ. Разных оттенков, от нежно-салатового, почти белого, до тёмно-тёмно-зелёного. Перед нами парила прекрасная дева со светло-зелёной кожей, тёмными зелёными глазами (фасеточными, но приятной формы), зелёными волосами (другого оттенка) в полупрозрачных многослойных одеждах (наверное, десяти разных оттенков зелёного), развевающихся так, будто мы находимся под водой. Пальцы у неё были тонкие и длинные, и я могла поспорить, что видела между ними сложенные перепонки, как у лягушки! Самоназвания местной расы я не знала, поэтому задумалась — стоит их окрестить русалками или сильфами? Стены комнаты были украшены камнями, ракушками и растениями. В тонкие и высокие стрельчатые окна было видно кусочек переливающегося бирюзового неба, в вышине парили странные существа, больше похожие на косяк рыб, чем стайку птиц. Всё, что могло мерно развеваться и колыхаться — развевалось и колыхалось, что могло блестеть — блестело. Импорт водорослей в Слуэ уже не казался такой глупостью, как пару дней назад.

— Здравствуйте.

Мой голос звучал гулко и непривычно. Я посмотрела на своих спутников: Таг и Мардеш отливали зеленью, да и у меня кожа стала желтовато-салатовой, и это безо всяких изменителей внешности — похоже, я всё видела зелёным из-за местного освещения. Неужели мы действительно под водой? Но как я в таком случае дышу?!

С почестями и перезвоном колокольчиков нас проводили до дворца, похожего на ажурную связку винограда, приставшего к склону, выделили лекаря (оказывается, меня и Таг немного посекло галькой во время перестрелки) и наказали ждать приглашения на ужин к местному князю. Наша комната (с одной огромной круглой кроватью посередине, видимо, по местным обычаям нам полагалось спать на этом траходроме втроём) находилась в одном из многочисленных куполов дворца: дома здесь были низкие, максимум в два этажа, и сплошь юрто-образные, словно замёрзшие мыльные пузыри. Тонкие стрельчатые окна тянулись до самого верха, становясь всё уже, и в конце концов истончались возле центральной точки в потолке, где висела странная колышущаяся конструкция. Сейчас она не светилась, но мне казалось, что это должна быть люстра. Доктор откланялся, Мардеш отправился изучать периметр, а мы с Таг — инспектировать повязки и пластыри.

Всё вокруг было странно. И больше всего я не понимала почему этот мир такой закрытый. Местные выглядели нормальными. Да, странноватыми, но не жуткими монстрами, уничтожающими всё вокруг, которых нужно держать взаперти во что бы то ни стало. Как минимум некоторые из них знали про другие миры (привратница оказалась очень милой и дружелюбной особой), да и общий уровень развития цивилизации был высок (мы ехали на самоходной повозке, и я видела вдали летательные аппараты удивительной конструкции, в земной атмосфере не смогшие бы продержаться на крыле и минуты). Не верю, чтобы они жили так изолированно из-за несовместимости с другими расами — уж с альпами-то они контактировали. В межрасовой социологии существует такое понятие как коэффициент Борга, указывающий на ментальную совместимость — чем ниже коэффициент, тем выше вероятность, что расы друг друга не поймут, чем выше — тем лучше; самым высоким значением этого коэффициента было 12, и только у одной расы он со всеми был равен этому магическому числу. Точнее даже не у расы, а у небольшой прослойки представителей этой расы. У многоликов. Это значило, что теоретически многолики могли договориться с кем угодно, будь перед ними человек, русал или говорящий камень. Но привратница разговаривала со мной дружелюбно, от обычных жителей нас никто не скрывал и даже вон — к правителям местным на ужин зовут. А ни я, ни кощеи — ни разу не многолики.

Я и раньше находила в справочниках другие закрытые миры, но про их природу, геологию и географию, расы, флору и фауну было написано значительно больше. Но тогда почему Слуэ закрыт ото всех? И почему такая секретность? Всё страньше и страньше, как говаривала героиня одной истории.

— Мне нужно в туалет, — заявила я. Страсть как хотелось изучить местный санузел. Если мы под водой — как они смывают воду? И как принимают душ? Туалет оказался ещё одним просторным округлым помещением, отделённым от комнаты тяжёлой занавеской, унитаз — странной конструкции трубкой, засасывающей всё вокруг. Ванная — по крайней мере я решила, что это ванная — являлась большим медным тазом, заполненным мелким песком. Пока я раздумывала как пристроиться к трубке (на самом деле в туалет не хотелось, но, во-первых, тестировщик во мне визжал от восторга исследовать новую функциональность, а во-вторых, стоило потренироваться сейчас, пока я никуда не тороплюсь, кто знает, сколько времени мы проведём в этом странном мире?), сзади меня раздалось деликатное покашливание. На краю таза с песком сидел зелёный из местных. Такой же тонкий и длинный, с фасеточными глазами, как и все, кого мы успели увидеть до этого (улицы здесь были многолюдные, так что я смогла составить мнение о том, как в норме выглядят и одеваются сильфы). Приблизительно сотня тонких тряпочек плавно колыхалась вокруг его фигуры. Как он сюда попал? Кощеи не пропустили бы его не предупредив меня, и я была уверена, что здесь никого не было, когда я входила.

— Здравствуйте? — Уточнила я.

— Привет, золотце, — отозвался сильф. Ага. Только многолики любят называть меня при первой же встрече 'золотцем'.

— Твиннр?

В ответ сильф широко улыбнулся и меня пробрала дрожь: у людей рот так широко не растягивается, да и зубы скорее напоминали зубы пираньи, тонкие, длинные, заходящие друг на друга. Такими должно быть удобно рвать плоть.

— Мало времени, — сообщил Твиннр. — Главное: сама ничего не ешь, и кощеям своим не давай.

— А?

— Ага. Из бокалов можете пить, но не больше, потравитесь ни за что. Наступит ночь — я вас выведу в другой мир, я с князем договорился. Чем Рейн думал, когда отправлял тебя сюда?

— Он сказал, здесь безопасно, — оторопело сказала я. Сильф презрительно фыркнул в ответ:

— Безопасно, мою задницу!

— Госпожа Марина, всё в порядке? — Поинтересовалась Таг за занавеской, отделяющей ванную от остальной части комнаты.

— Да, всё хорошо, — отозвалась я на мгновение отведя взгляд от собеседника. Когда в следующее мгновение я опять посмотрела на таз, там уже никого не было. Твиннр (если это был он) исчез без следа. Я уж было списала своего призрачного гостя на нервы, но врожденная ответственность заставила меня рассказать о встрече кощеям. Те к предупреждению отнеслись очень серьёзно и поинтересовались не передавал ли мастер Твиннр чего-нибудь ещё. Хотя я их понимаю, в такой необычной ситуации будешь слушать советы и от привидения.

Торжественный ужин оказался камерным событием: кроме князя с княгиней и нас троих здесь были ещё только сильф-многолик, явившийся мне в ванной, две дамы и старичок. Хоть нам и поставили приборы, явно никто не ожидал, что мы будем что-либо есть, так что предупреждение Твиннра не только спасло нам жизни, но и уберегло от неудобной ситуации за столом. Местных в основном интересовали новости из других миров и истории о путешествиях. Второе даже больше, чем первое.

Я получала настоящее удовольствие от беседы, когда Твиннр вдруг встрепенулся, подплыл к князю и что-то горячо зашептал ему на ухо. Тот расстроился, но кивнул, потом посмотрел на меня:

— Госпожа Филя, я очень рад знакомству и надеюсь, в будущем вы ещё почтите нас своими визитами.

Я ещё только удивлялась, что нас вдруг посреди разговора решили прогнать, а сильф, которого я записала в многолики уже подчалил ко мне и подцепив под локоток двинул на выход.

— До свидания, — только и успела пролепетать я. Кощеи без единого слова последовали за нами.

— Что происходит? — Спросила я у нашего нового спутника, пока мы неслись по двору к одной из повозок (в местных постройках коридоры отсутствовали как класс — комнаты либо перетекали из одной в другую, либо вели сразу на улицу без всяких сеней или прихожих.

— Только что кто-то открыл врата, — сухо сообщил сильф. — Нам нужно уходить.

— Врата?

Те, через которые пришли мы? Выходит, несмотря на предположения Рейна, за нами кто-то всё же идёт.

— Да, — сильфо-многолик уже упаковывал меня в местный аналог автомобиля. Меньше минуты — и мы катили прочь из дворца. — Кое-кто достаточно сумасшедший, чтобы отправиться за тобой на Слуэ.

Но ключей ведь мало, и как говорил Эгмон — все именные. То есть, должно быть известно, кто же прибыл за нами. Может, на Улле уже со всем разобрались и это Рейн пришёл забрать меня обратно?

— А ты знаешь кто там?

Сильф зыркнул на меня, но ничего не сказал. Мы вырулили на широкую трассу и рванули прочь из города.

— А куда мы едем? — Минут через десять напряжённой езды не выдержала я. Разве мы не должны пытаться пробраться к вратам? Или я могу открыть портал прямо здесь, нужно только авто остановить.

— Подальше от дворца, по договору мы не можем открывать порталы на его территории. Потом выедем в поле, откроешь врата и... Кстати, а ты несколько порталов одновременно можешь открывать?

— В смысле?

— Ну, раз он здесь — значит, вычислил по остаточному следу куда вы ушли. Значит, когда вычислит точку нашего ухода, то сможет повторить. Нужно запутать след как можно больше.

— Хм... — я на минуту задумалась. А правда, почему бы и нет? — Я ни разу не пробовала, но должно получиться.

— Отлично.

Мы продолжили напряжённо куда-то нестись. По крайней мере именно так я воспринимала всеобщее молчание.

Наконец, руководствуясь видимыми одному Твиннру знаками мы свернули на какую-то более узкую дорогу, а потом ещё на более узкую и остановились недалеко от колышущихся зарослей непонятных растений, похожих на длинные-длинные водоросли.

— Здесь.

Не задавая лишних вопросов мы выбрались из машины. Сильф задрал рукав и на его запястье я увидела связку бусин, подобную связке Рейна. Вряд ли она была меньше — по крайней мере невооружённым взглядом разницы я не видела. Он провёл рукой по бусинам и десяток их засветился:

— Можешь открыть порталы сюда?

Я закрыла глаза вслушиваясь в гудение ключей. Открыть десяток за раз было непросто, но у меня были опорные точки, ключи — без них я вряд ли смогла бы провернуть такой фокус.

Казалось, кровь вскипела прямо в жилах, и я на мгновение перестала понимать что происходит.

Но тут кто-то подхватил меня под руки и потащил вперёд. Даже открыв глаза я ничего не видела.

— Всё, отпускай, — раздалось над самым ухом. И я отпустила. Сразу стало легче, но ненадолго: пальцами я ощутила прохладные бока бусин. — Ещё раз, — скомандовал голос.

Я открывала порталы ещё и ещё. Иногда несколько, иногда только один. Наконец, мы пришли куда-то. Я не знала этого места, никогда не бывала в этом мире. Я совершенно потерялась. Всё, что я чувствовала — это чья-то крепка рука, держащая меня за талию и не дающая упасть. Чьё-то плечо, на которое я положила голову.

— Мы на месте, — сказал голос.

А потом я отключилась.

— Хум-хум-хум, хммм-хум-хумм, — тихо и тягуче напевал кто-то рядом. Мелодия была простая, а голос таким низким, что я его едва могла различить. Я открыла глаза и осмотрелась. Я была в пещере. Странной, должна сказать, пещере. Камень вокруг был удивительного цвета, коричневатый с миллионами золотых мерцающих песчинок, будто бы я оказалась внутри огромного авантюрина. Я лежала на длинном невысоком выступе возле дальней от входа стены, и кроме меня здесь никого не было. Шевелиться было лень, а лежать — тепло и уютно. Какое-то время я слушала мелодию, но в конце концов я проснулась достаточно чтобы задуматься где все и кто это поёт. Опасности я не чувствовала, поэтому решила действовать самым простым способом:

— Привет? — Позвала я. Пение утихло.

— Привет, — ответил мне певший. Правда, это был не совсем ответ. Низкое гудение буквально пронизывало меня насквозь, а говоривший был таким медленным, что я даже не сразу сообразила, что 'привет' — это 'привет'. — Как ты себя чувствуешь?

В голове против воли возник образ ленивца из 'Метрополиса'.

— Уже хорошо, спасибо, — я ещё раз окинула взглядом пещеру: здесь никого по-прежнему не было. — Кто вы?

— Кто такой Блиц? — Поинтересовался в странной меееедленной манере голос. Вот, теперь я столкнулась с настоящим телепатом!

— Блиц Скорость без Границ, — произнесла я и как могла представила ленивца со всеми особенностями и любовью к быстрой езде.

— Хаааа-хааааа-хааааа! Мне нравится. Зови меня Блиц, — заявил голос. — И значение хорошее. Я — каменный гигант, и ты внутри меня.

— Внутри???

Я лихорадочно пыталась найти хоть что-нибудь про каменных гигантов, но справочник предательски молчал не указывая даже на мир, где они водятся. Похоже, про них он знал не больше, чем про сильфов из Слуэ. Твиннр тоже решил меня прокатить по экзотическим местам?

— Твои друзья принесли тебя слабой. Я починил, — сообщил гигант. — Я — кузнец. Чиню разное. И делаю новое. Хооо-хооооо-хоооо.

— Спасибо!

Если сам он — каменный, то 'кузнец' в его понимании скорее всего значит что-то другое, чем в моём (да, да, недостатки встроенного переводчика). Если меня, белковую структуру потащили к кузнецу, то, может, он работает по белкам, а не по металлам? Тогда и 'делает новое' он тоже из белков? То есть, он что-то вроде лекаря и своим отличным самочувствием и настроением я обязана именно ему? Перспективы открывались удивительные.

— А где все?

— Спят, долгая дорога.

— А... — вздохнула я.

— Твиннр сказал как проснёшься можно выходить, печать больше не поёт, — сказал гигант. — Ты в безопасности.

— Спасибо, Блиц.

— Хуммм-хммм-хууммм, — вместо ответа начал дальше петь гигант. Какое удивительное место. Я встала. Ничего не болело и голова не кружилась. Было легко и... и... Честно признаю — я не припомню, чтобы я когда-нибудь чувствовала себя настолько хорошо. Возможно, в далёком детстве? Блиц — если это его рук дело — настоящий кудесник.

Я выглянула из пещеры, точнее, из каверны в теле Блица. На улице стояла ночь, и всё небо было усеяно россыпями звёзд. Что-то, похожее на Млечный Путь, только намного больше и ярче, пересекало небо от края до края. Звёзд и туманностей было так много, что настоящей темноты не получалось: над миром царили сумерки. Небо переливалось разными оттенками от фиолетового и лилового до голубого и нежно-розового. И под всем этим великолепием тонкие, как пёрышки, парили росчерки облаков.

Рассматривая небо я на несколько мгновений забыла обо всём остальном. Никогда не видела ничего настолько прекрасного. И вряд ли увижу вновь. Тёплый, влажный и слегка горчащий ветер трепал волосы. Я опустила взгляд. Перед пещерой была небольшая площадка, в центре её в углублении был разложен костёр, вокруг костра в спальниках спали Таг и Мардеш. Твиннр, уже больше не сильф, но многолик, сидел чуть поодаль, я видела его прямую спину и зелёные волосы, сплетённые в сотню косичек. Из одежды на нём были только просторные штаны. Судя по всему многолик тоже любовался небом.

Я подошла неслышно (насколько умеют люди) и села на соседний камень попутно посмотрев как Блиц выглядит снаружи. Каменный гигант оказался огромной тёмной горой — света звёзд было недостаточно, чтобы высветить детали. Похоже, милые золотые блёсточки было видно только изнутри.

Я устроилась поудобнее и тоже посмотрела вдаль. Сердце на мгновение замерло: в паре метров от нас начинался обрыв, и противоположного его конца видно не было, только тёмная пропасть, встречающаяся на горизонте с перламутровым небом. Возможно, именно так выглядит край мира? Интересно, есть ли здесь солнце и как всё это выглядит днём?

— Задала ты задачку, — медленно, будто с неохотой произнёс Твиннр. Если бы я не знала насколько чутки многолики, могла бы подумать, что он только меня заметил.

— Какую? — Тут же поинтересовалась я.

— Сам не пойму, — признался Твиннр. — Ответ у меня есть, а вопрос вот только подобрать к нему не могу.

— Хм... — многозначительно протянула я в тон хумкающему за нашими спинами Блицу. — А какой у тебя ответ? Может, у меня есть вопрос?

Многолик подарил мне доооолгий взгляд и опять уставился вдаль. Не верит? Ну и ладно. Я всё равно узнаю кто пришёл за мной в Слуэ.

Спать не хотелось, поэтому я отправилась бродить вокруг Блица. Чудно, но далеко я уйти не могла упираясь везде в бесконечный обрыв. Будто бы мы сидим на верхушке какой-то скалы или острова. Обойдя всю доступную землю я вернулась к пещере. Никаких ручейков, озёр или речек я не нашла, только камни, камни да пара чахлых кустиков и немного высохшей травы. Спать не хотелось, видимо, каменный гигант починил меня слишком хорошо. Кощеи дрыхли без задних ног, а к многолику в компанию набиваться мне больше не хотелось, вредный он. Оставалось две вещи: думать либо болтать с Блицем. Думать тоже не хотелось, поэтому я отправилась обратно в пещеру, устроилась на уступе у стены и начала долгий разговор с каменным гигантом. Моя скорость разговора ему, кажется, подходила, но вот мне каждый раз приходилось долго ждать, пока он родит ответ. К своему стыду во время одного из его особенно длинных предложений я заснула.

— Госпожа, госпожа, — к моему плечу кто-то осторожно прикоснулся. Я приоткрыла один глаз. Клеотаг.

— Доброе утро, Таг.

— Доброе утро. Господин Твиннр говорит, что к нам едут гости и просил вас разбудить.

— Гости??? — Я села и протёрла глаза. Какие гости? И откуда Твиннр знает об их появлении? Я спешно привела себя в порядок и поспешила наружу. Уже наступил день, и в небе светило огромное солнце. Оно было очень большим, но не слепило глаза и какой-то особенной жары я не чувствовала. И даже на светло-голубом небе я видела проступающими звёзды местного аналога Млечного Пути. Хорошо бы умыться и остальные дела, вот только где? О туалете с седушкой и смывом можно было не мечтать, но хотя бы кустик какой-нибудь погуще, да и попить было бы хорошо... Я огляделась. И на мгновение потеряла способность здраво мыслить. Мы были не просто на острове. Наш остров парил на высоте в несколько километров. На расстоянии я видела и другие глыбы, висящие в воздухе. А где-то далеко внизу блестела водная гладь (по крайней мере мне казалось, что это водная гладь). Кое-где между нами парили белые облака, но их было мало.

Ничего себе.

Настоящая Лапута.

Как-то мне казалось, что на такой высоте должно быть холоднее, да и ветер сильнее.

Я увидела вдали над горизонтом маленькую чёрную точку — она выглядела инородно в местном пейзаже, а ещё она двигалась. Уже через минуту я могла сказать, что она стала значительно больше. Блиц за моей спиной довольно бомкал и хохокал. Кажется, гостей он ждал с большим нетерпением, чем все мы вместе взятые. Рядом со мной встал Твиннр и сложил руки на груди. Сзади, на расстоянии вытянутой руки разместились Таг и Мардеш. Точка уже превратилась в что-то, что я идентифицировала как летающий корабль. Ну, похоже, в туалет сходить мне не судьба.

Ещё минута, и грифельно-серый корабль, похожий на смесь птицы и римской колесницы, поднял в небо пыль, с длинным 'вшшшшш' развернулся боком и опустился прямо перед нами. Крыло плавно поднялось вверх и на землю спрыгул Нен. Его серебряные волосы были заплетены в сотню тонких косичек, стянутых в небрежный хвост, а зелёная одежда была уже привычного мне робингудовского кроя. Я краем глаза успела увидеть внутренности корабля — кресла, панель управления, какие-то экраны, и второго многолика цвета (под стать повозке) серого с тёмно-серыми прожилками по коже, как мрамор, увлечённо щёлкаюшего выключателями, но сейчас меня это интересовало мало: мне нужно было обнять Нена. Прижаться к нему покрепче. Почувствовать его запах, убедиться, что это действительно он. Нен шептал какие-то глупости мне в волосы. И хотелось, чтобы он не отпускал меня никогда.

— Как ты здесь оказался? — Спросил Твиннр.

— Я сбежал.

Нен выпрямился, так что мне пришлось его отпустить. Чёртов Твиннр! Мог бы и подождать чуть-чуть со своими разговорами. Нен вдруг нахмурился и осторожно прикоснулся к моей макушке:

— Эй, да ты выросла на пару сантиметров? — С удивлением произнёс он.

— Это Блиц меня, наверное, так починил, — я пожала плечами. Вопрос Твиннра вернул меня на землю. Откуда Нен знал, что мы именно здесь, а не в Слуэ? Если он смог нас выследить, то другие могут тоже, и тогда нужно не прохлаждаться любуясь видами, а драпать дальше: — Что ты здесь делаешь?

— Блиц? Починил?..

— Она подружилась с гигантом, — отмахнулся Твиннр. — А что Калейка на это сказал?

— Если бы я у него спросил, это не называлось бы 'сбежал', — улыбнулся Рейн.

— Просто с ума сойти, — закатил глаза Твиннр. — Совсем последние мозги растерял.

И не скажешь, что они почитай двести лет не виделись.

— Привет, — на землю спрыгнул второй многолик, видимо, закончивший с послепосадочными делами в корабле, и я смогла рассмотреть его получше: чуть ниже, чем Рейн, приблизительно одинакового роста с Твиннром, он был так же строен и гибок, как и все те многолики, которых мне довелось видеть раньше. Кожа у него была серого цвета, похожая на мрамор. Сейчас я видела, что прожилки у него есть не только тёмно-серые, но и более светлые, почти белые. Волосы, тоже собранные в сотню косичек, стянутых в хвост, были насыщенного грифельного цвета и отливали металлом. Одежда на нём была свободная (штаны, рубашка, меховая жилетка и мягкие мокасины), разных оттенков салатового, серого и коричневого, без принадлежности к какому-либо роду занятий — я наряды похожего кроя видела у работников в Вовкином замке. На шее у него висела связка верёвочек с узелками, на которые без особой системы были нанизаны несколько полированных камешков, деревянных бусинок, тряпочка и пара рябых перьев. Да, украшения на альпийский манер выглядят иногда странно.

— Мури?! — Ошарашенно воскликнул Твиннр.

— Что ты так удивляешься? Даже владыка не смог бы улизнуть от Совета без моей помощи, — подбоченился серокожий многлик.

— Ну хоть ты-то! — Твиннр, казалось, от возмущения забыл как дышать. — Ты ведь понимаешь, чем всё это может закончиться? Чем это всё закончится?! Ты же — министр путей сообщения!

— Да, — важно кивнул Мури. — И это одна из причин, почему владыка Рейн попросил меня о помощи. Муриэль, — он протянул мне руку и я пожала её в ответ. До этого кроме Вовки никто из альпов не здоровался со мной на земной манер.

— Марина, — представилась я.

— Ага, — согласился министр путей сообщения и покосился на Твиннра: — Вот странно, из нас всех самым рисковым всегда был ты, а теперь мы получаем от тебя поучения о неподобающем поведении. Мир точно сошёл с ума.

— Мне нужно поговорить с... Блицем, — Нен покосился на зеленоголового, — и, кстати, Твиннр, объяснишь потом почему Марину пришлось... чинить.

Твиннр кивнул. Мы остались возле корабля, а Нен ушёл в каверну. Блиц довольный что-то мурлыкал, но слов разобрать я не могла.

— Завтрак? — Робко предложила я. Муриэль смерил меня изучающим взглядом:

— Пойдём, у меня есть нормальный санузел и душ на корабле, нужно привести тебя в порядок.

Это было блаженство. Вот они, высокие технологии! Наконец-то на мне была свежая одежда, я была чистая, да и вообще... жизнь заиграла новыми красками. Я выглянула из корабля. Нен ещё не вернулся, вокруг заново разведённого костра на полянке сидели четверо моих спутников и что-то оживлённо обсуждали. В руках у них были кружки, над огнём висел котелок, и пахло чем-то вкусным. Времени они определённо зря не теряли! Я поспешила присоединиться.

— Совсем другое дело, — одобрительно кивнул Муриэль и подувинулся, чтобы я могла тоже сесть рядом с костром. Таг тут же с нами распрощалась и смылась в сторону корабля. Мардеш с завистью посмотрел ей вслед. Очередь!

— И что тогда? — Напомнил министру продолжать прерванную моим появлением историю, потребовал Твиннр. Он подал мне кружку с густым горячим бульоном и ложку вылавливать из варева аппетитные куски. Я с наслаждением вдохнула аромат еды. Вот оно, счастье.

— Да ничего, — пожал плечами Муриэль. — Напились все тем же вечером. Половина — за здравие, другая — за упокой. В любом случае даже если бы Филя не отправилась прямиком к тебе, дольше в Слуэ отсиживаться тебе никто бы не дал.

Твиннр неопределённо пожал плечами.

— А я говорила, — произнёс Муриэль таким тоном, что мне показалось, что он сейчас начнёт танцевать а-я-же-говорила-танец. Стоп. Говорила? Я с задумчивым видом принялась жевать. Пусть думают, что это я о еде размышляю. Я покосилась на Муриэль. Фигура у неё была совершенно не женская. Да, сейчас, приглядевшись, я видела, что плечи у неё уже, чем у Рейна или Твиннра, а в сравнении с Эгмоном она вообще была тростинкой. Но... где же грудь? Бёдра? Я видела обычных альпиек, и в этом вопросе они были похожи на человеческих женщин, а уж какие у некоторых тут были буфера... Мне почему-то казалось, что женщины-многолики с их возможностью менять внешность по любому капризу, должны быть очень эффектными. Я сейчас задумалась о том, что всех виденных раньше многоликов считала мужчинами (включая Уллу, но она хоть осознанно притворялась мужчиной). Интересно, сколько из них были на самом деле женщинами?

Твиннр с независимым видом принялся разглядывать горизонт. То есть, этот приём он не только со мной использует. Отрадно.

Когда все (включая Твиннра) покупались и поели, наконец, вернулся Рейн. Выглядел он посвежевшим. Похоже, Блиц и его подлатал чутка. Он тоже сел к костру, вылил остатки супа из котелка в чашку и принялся есть.

— Ну как? — Поинтересовалась Муриэль, и было непонятно про что она спрашивает — про еду или разговор с Блицем.

— Вкусно, — ответил тот и кивну Твиннру: — Рассказывай.

Зеленоголвый начал неторопливый и обстоятельный отчёт. Оказалось, он не просто так явился мне в ванной, а 'предупреждал союзные силы', и мы не убегали по полям, а 'стратегически отступали'. Вообще, всё наше пребывание в Слуэ выглядело как хорошо спланированная и (главное) успешная военная операция.

— Кто пришёл следом за Мариной? — Спросил Нен, когда Твиннр закончил нашим прибытием к каменным гигантам.

— Судя по остаточному аромату — Эгмон.

Опять Эгмон. Интересно, почему же в первый раз он меня спас, а не прибил? Даже не просто спас, а привёз на Уллу из Редрамона. Не разобрался?

Рейн кивнул:

— Я так и думал.

— И что теперь делать будем? — Поинтересовалась Муриэль.

— Нужно подумать, — ответил Рейн.

— Рейн, против древних нам не выстоять, силы слишком неравны, — словно извиняясь добавила она.

— Нужно подумать, — опять повторил он.

— А сюда вы как попали? — Спросила я. У Муриэль я не стала спрашивать — многолики не любили рассказывать мне свои секреты.

— Туа нас провёл, — ответил Нен. Конечно, Туа. Как я о нём сразу не подумала. — Не переживай, пути кршников отследить невозможно. С учётом всех хитростей, которые придумал Твиннр, вы здесь в безопасности. Но долго вам всё равно оставаться здесь нельзя: для белковых наверху нет еды, а внизу условия для людей и кощеев неблагоприятные, вы там и десяти минут не протянете.

— И куда мы теперь? — Спросил Мардеш.

— На Саорию, — ответил Нен.

Саория, родной мир ракшей. Правильный ли это выбор? Я вспомнила как убегал Кайле в воспоминаниях Туа. Тогда кршник отнёс его тоже на Саорию. Мир множества врат, откуда можно отправиться куда угодно. Такой огромный и заселённый, что ещё одно живое существо может там раствориться без следа. И никто никогда не отыщет.

— Но тебе нельзя на Саорию! — Ахнула Муриэль.

— Почему это?

— Но ведь...

— Я там уже был, и ничего не случилось.

— Тогда никто не знал, что ты вернулся!

— А мне нравится, — поддакнул Твиннр. — Ты сама говорила, что хватит трястись и прикрываться, пора встать и дать всем углей. Вот! Зададим им жару!

Муриэль насупилась и ничего не ответила, а Рейн усмехнулся, как будто бы это было продолжение какого-то старого спора.

Как жаль, что я в их жизни — что искорка, пронеслась по небосклону и всё, нет больше меня.

Глава 11

Мы остановились в большой шумной гостинице. Многолики прикинулись кощеями, и меня опять охраняла полная пятёрка.

Мне пришлось вырядиться в пёстрый многослойный наряд матроны из Лекё и покраситься. Жители Лекё — народ с кожей оранжевого оттенка и густыми вьющимися шевелюрами, любят рисовать странные узоры на теле и торгуют специями. Ещё один народ приверженцев ритуалов и традиций. Каждая ленточка, каждый цвет, браслет и полоска на моём наряде или вплетённые в волосы что-то значат. Рейн впихнул в мою голову целую энциклопедию того, как я должна ходить, кланяться, двигать руками или головой, и разговаривать. И несколько дней, что мы оставались в мире каменных гигантов, каждый час и минуту тренировал меня как себя вести.

Это было сложно.

С другой стороны — просто. Потому что для всего у лекё существует предписание. Главное — его знать. Ну, или знать где подсмотреть.

В каждый момент времени рядом со мной находился кто-нибудь из многоликов. Не то, чтобы они не доверяли Таг и Мардешу или что я провалю прикрытие. Скорее, слишком боялись за моё благополучие. Хотя, казалось бы, отчего? Ладно, у Нена своя причина, а остальные? Скорее, это его нужно охранять, а не меня. Понятно, что ключник — дело важное и дорогое, но разве все деньги всех миров стоят того, как они со мной носятся?

— Считай, это личное, — усмехнулась Муриэль, когда в один из вечеров мы остались с ней вдвоём (остальные разъехались по каким-то важным делам, с каждым днём я всё меньше понимала что же именно они делают).

— Личное?

— Да, личное, — Муриэль помолчала словно размышляя стоит мне рассказывать подробности или нет, но всё же пояснила: — Я исполнила долг: служила верой и правдой моему народу. Родила прекрасных детей. Выполнила всё, что от меня требовали. Теперь я хочу пожить в своё удовольствие.

— Приключения?

— О, да, — она ухмыльнулась. — И приключения тоже. Но это позже. Сначала — месть.

— Месть???

— Если бы родителей Рейна не убили, если бы Кайле не сбежал, если бы Рейн не согласился на заключение... — она опять замолчала на какое-то время, а я всё пыталась представить как могла сложиться её жизнь, будь всё иначе. У неё ведь были какие-то чаянья, какие-то планы... Чудно, конечно, что она хочет отомстить за смерть не своих родителей, но кто этих многоликов поймёт? Всё же Даан Держатель был королём. А может, она при Рейне или Кайле занимала какую-то важную должность? Или была их родственницей? Ведь в министры абы кого с улицы не берут, тем более у альпов — её явно на подобную должность растили с младых ногтей. И Эгмон... Не то, чтобы я его хорошо знала (мы виделись всего пару раз, и один из них он меня пытался убить), но мне почему-то не верилось, что он — предатель. Что он мог замышлять что-то плохое против Улле, что он убил родителей Рейна или хоть как-то к этому причастен. Да, смешно было бы считать, что я могу раскусить хитроумную игру многолика, но я ведь — функция, никто из них не считался со мной, и уж притворяться и играть в личные чувства при мне Эгмон вряд ли стал бы. А я помнила с какой грустью он смотрел на тот снимок на балконе, с каким жаром вспоминал правление Рейна.

У нас были очень хорошие комнаты, даже с настоящим камином. Лекё любят открытый огонь, поклоняются ему, поэтому пришлось раскошелиться. Вот и сейчас мы сидели с Муриэль на полу перед камином, обложившись подушками. Дрова потрескивали, время от времени пуская искры в дымоход. — Мы были помолвлены, — сказала она: — И планы рассыпались, когда всё пошло наперекосяк. Не скажу, что моя жизнь сложилась плохо... Пожалуй всё вышло даже лучше, чем должно было быть. А сейчас я уже стара, — многолик грустно улыбнулась, — Да, моя кровь сильна, но древней мне не стать. Сколько мне осталось? Лет пятьдесят? Когда я увидела вернувшегося Рейна, я поняла, что всё это время жила словно во сне. Настало время проснуться. Я тоже хочу почувствовать эту... этот... — Муриэль нахмурилась подбирая слово, — Драйв. Страсть. Ты знаешь, он никогда не смотрел на меня, как смотрит сейчас на тебя. Признаю, я тоже никогда не смотрела на него так, как смотришь ты. Но мне нравятся эти чувства. Я тоже хочу их испытать. Когда Рейн отверг предложение Совета... видела бы ты их лица! — Она расхохоталась. — Это — весело. И это — правильно. Я устала быть чьей-то пешкой. Я хочу быть сама по себе.

'Созрела в дамки', — подумалось мне, но вслух я ничего не сказала.

— Пора спать, — заявила многолик. — Завтра с самого утра на торжища, нужно отдохнуть.

Я согласно кивнула: мало того, что уже было действительно поздно, так ещё я хотела посидеть и поразмыслить над новой информацией. Выходит, Муриэль — та самая бывшая невеста Рейна? Никто мне даже полсловом, полвзлглядом не намекнул! Сколько я знала жутких земных историй о бывших. Интересно, хоть часть их относится к психологии многоликов? Пусть мы и были совсем разными, но всё же слишком похожими. С другой стороны, до сего момента Муриэль не давала малейшего повода усомниться в ней: она всегда была дружелюбна, честна, и с кем уж ссорилась без конца, так это с Твиннром. Поводом для начала перепалки могла служить любая самая дурацкая мелочь, начиная от цвета хлеба заканчивая... Додумать я не успела: не дошла Муриэль до дверей, как вдруг резко остановилась. Что-то было такое в её напряжённой позе, что заставило меня мгновенно вскочить. Многолик попятилась назад, сначала медленно, сделав шаг, другой, а потом развернулась и побежала в сторону окна, махнув мне рукой, чтобы следовала за ней. Дважды повторять не пришлось. Пять секунд и мы мчались по террасе, усаженной кустарником и декоративными деревьями. Муриэль уверенно указывала путь, мне оставалось лишь не отставать. За нашими спинами — в номере — прогремел взрыв. Мы в этот момент уже добежали до края террасы. Вид отсюда открывался захватывающий (я не уставала восхищаться небоскрёбами и сияющими трассами каждый раз когда видела их), но времени любоваться сейчас не было: на углу за перилами балюстрады начиналась неприметная пожарная лестница, ведущая на террасу ниже. Сейчас мы находились на сорок пятом этаже, и вернуться к лифтам не могли. Можно было открыть портал и рвануть из этого мира куда-нибудь ещё, но бросить здесь остальных? Таг, Мардеш, Твиннр... Опять оставить Рейна позади?! Да и ещё в мире ракшей! Ни за что.

— Быстрее, — подсадила меня Муриэль. Я сжала зубы и начала торопливо перебирать руками и ногами: следующая терраса находилась тремя этажами ниже. Не скажу, что я боюсь высоты, но сейчас, под порывами ночного ветра, не видя следующую ступеньку, да ещё в вычурном наряде лекё... Мне было жутко. На нашей террасе послышались чьи-то голоса, я слышала отдельные команды. Где остальные наши? Что с Рейном? Вернутся ли они и попадут в засаду? Или на них напали в других местах? И наши злодеи — кто они? Конкуренты из мира специй? Вряд ли. Союзники Эгмона (или кто там настоящий злодей)? Скорее всего. Но как они нас выследили? Причём, как у них это получилось так быстро? Рейн с Твиннром рассчитывали, что у них есть ещё минимум две недели на все их таинственные дела. Наконец, мои ноги коснулись твёрдой поверхности — я добралась до террасы. Муриэль экономя время просто спрыгнула вниз с середины лестницы и теперь ждала меня:

— Быстрее, — опять шепнула она и потащила в сторону — к следующей пожарной лестнице.

— Пшшш, — сказал вдруг куст рядом со мной, завоняло горелой травой. Я бросилась в сторону, кувыркнулась и побежала дальше не сбавляя хода, как учила Таг, Муриэль зло ругнулась. Теперь мы бежали зигзагами, как два перепуганных зайца, а вокруг нас шипели кусты и трещали деревья.

Мы укрылись за небольшой беседкой. До следующей балюстрады было рукой подать, но огонь стал слишком плотным — похоже, нас не собирались брать в плен.

Муриэль опять зло ругнулась выглянув за край стены и чуть не поймав снаряд в голову:

— Двое на высоте, ведут заградительный огонь. Ещё трое спускаются.

Или всё же хотят взять в плен, просто по другому многолика не зажмёшь? Я поёжилась. Единственное, что я могла предложить — это попытаться добежать до края и прыгнуть, но даже я понимала, что это самоубийство.

— Проклятье, проклятье, проклятье, — бормотала под нос Муриэль напряжённо размышляя и судя по судорожным движениям пальцев — перебирая свой арсенал.

Вдруг я почувствовала за спиной движение, но не успела даже дёрнуться, как чья-то рука закрыла мне рот, а вторая крепко прижала руки к туловищу, не давая пошевельнуться. Услышав возню многолик подняла взгляд и ошарашено замерла:

— Ты???

Право, если бы не ситуация, в которой мы сейчас находились, я бы расхохоталась: Муриэль походила на суслика.

— Ты сможешь их отвлечь? — Спросил её незнакомец. Муриэль неуверенно кивнула. Я скосила глаза и смогла немного рассмотреть держащего меня... ракша. Молодой, худощавый. Его чёрные маслянисто блестящие волосы были гладко зализаны назад в обычной для местных манере, а лицо выбрито. Многолик пристально посмотрела на меня и вдруг начала меняться. Словно рябь побежала по воде: её черты исказились, одежда начала стремительно менять цвет и крой. Секунд двадцать, и на меня смотрела точная копия меня, с крашеной в оранжевый кожей, сложными узорами на щеках и сотне ленточек, вплетённых в уже начавшую разваливаться причёску высокой купчихи Лекё. Я — точнее Муриэль в облике меня — подобрала подол платья, ещё раз посмотрела на меня, потом на ракша. Они кивнули друг другу, словно о чём-то уговариваясь. Муриэль глубоко вдохнула и вдруг сиганула в сторону, между кустами.

— Вон ключник! — раздался крик совсем близко (я даже не осознавала как близко успели подобраться наши преследователи). В этот раз 'пшшш' не последовало, зато раздались холодные стрекощущие 'тцик-тцик-тцыыыыу' станеров, и окрестности озарились голубыми вспышками. То есть если бы нас сначала не взорвали и не поджарили, то в целом действительно собирались захватить в плен. Удивительно. Да. Ракш выждал ещё несколько секунд, пока я ошалело смотрела вслед скрывшейся за деревьями Муриэль, подхватил меня на руки, в три прыжка добрался до баллюстрады и пока нас не успели заметить, отвлечённые бегством Муриэль... прыгнул вниз. Я вцепилась в него изо всех сил и зажмурилась. 'Вшшш', — туго сказал воздух и меня дёрнуло. Я поспешно открыла глаза. Мы летели. Пока что— по крутой дуге стремительно заворачивая за угол здания, чтобы скрыться от глаз преследователей. За спиной держащего меня ракша были огромные тёмные крылья, которые мчали нас подобно крыльям совы, быстро и неестественно беззвучно (если не считать того самого первого 'вшшш', когда он, видимо, расправлял крылья). Вот с глаз скрылись террасы, вот и сама гостиница пропала. Мой таинственный какангел взял повыше и мы приземлились на чьей-то чужой крыше среди фонтанчиков и ажурных беседок, увитых какими-то цветущими вьющимися растениями. Ракш поставил меня на землю и порывшись во внутреннем кармане традиционного халата достал небольшой прозрачный пузырёк. Внутри была странная субстанция, похожая на шампунь или гель для душа: густая, серебристо переливающаяся.

— Пей, — приказал он.

— Что это? — с подозрением спросила я. Стоит ли ему верить? В целом, если посмотреть на вещи отстранённо: он меня выкрал из-под носа других похитителей. Да, Муриэль его знала и в некотором роде доверилась. Но это всё, что мне о нём было сейчас известно. Опять же, Муриэль чертовски удивилась увидев его. И да, я уже догадалась, что это — ненастоящий ракш. Ракши не умеют отращивать крылья!

— Сбить твой запах, — нетерпеливо пояснил незнакомец. — Именно так они вас нашли.

Вдали завыли сирены (да, здесь спец.службы тоже оповещают о своём появлении особыми громкими сигналами). Похоже, это полиция мчит к нашему отелю. И скорая. И пожарная. И чёрт знает кто ещё. Даже для такого безумного места, как Саория, только что произошедшее — из ряда вон. Здесь за оборотом оружия следили очень строго.

— Ну же?! — нетерпеливо поторопил меня крылатый ракш. Я вдохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и, откупорив пузырёк, выпила. Двум смертями не бывать, а одной не миновать, как говорят в моём родном мире. Хотелось верить, что я поступаю разумно. Дождавшись, пока я закрою пузырёк обратно, ракш опять подхватил меня на руки и взлетел, правда, только для того, чтобы тут же нырнуть между двумя зданиями ниже к земле. Мы стремительно пронеслись по каким-то полутёмным закоулкам и террасам, поднырнули под сияющий поток воздушного шоссе и опустились на захламлённой крыше ещё одного дома. Крылья ракша беззвучно растаяли, как и не было никогда, и на спине его халата даже следов не осталось. Похоже, дальше пойдём пешком. Оттуда сквозь незапертый чердак мы выбрались на одну из пешеходных галлерей, соединяющих здания на высоте и слились с толпой. Ракш всё время тащил меня за собой, так что я даже толком осмотреться не успевала, и крепко держал меня за руку.

— Ни в коем случае не отпускай мою руку, — предупредил он меня, прежде чем ступить в свет галлереи. Вскоре я поняла почему: наша внешность всё время менялась. Когда мы проходили мимо витрин, на меня из отражения смотрели двое рашкей, но каждый раз разные (точнее, смотрел только тот ракш, под которым скрывалась крашенная я). Не знаю, как мой спутник это делал, но его чары изменения внешности были намного круче моих, я их даже не ощущала. И никто из окружающих не замечал изменений, творящихся в нашей внешности. Наконец, мы сели в местный аналог метро (только подвешенный к рельсе за потолок) и покатили через город.

— Куда мы едем? — негромко спросила я.

— В безопасное место, — так же негромко ответил ракш. — Там я тебе всё расскажу, — но, видимо, заметив как я нахмурилась, добавил: — ну, как у нас обычно это принято. Об остальных не беспокойся: кощеи в безопасности, а остальные о себе сами способны позаботиться.

— Ладно.

И мы молча продолжили путь. Несколько раз пересаживались на разный транспорт, пока, наконец, не приехали в Тёмный Город. Здесь находились в основном мастерские тех, кто работает с машинами, и жили тоже только те, кто здесь работает: по ночам эта часть города ложилась спать, как положено, кроме пары круглосуточных мастерских.

Через неприметную дверь мы попали в гараж, и прошли вглубь, к задней стене. Оттуда поднялись на лифте в жилую часть дома, и здесь ракш, наконец, отпустил мою руку. Чары внешности рассыпались, и я вновь стала сама собой. Мы находились в просторном помещении: здесь были гостиная и кухня, один угол переоборудован для спортивных тренировок. Часть пространства была отгорожена матовыми перегородками, видимо, там были санузел и спальня.

— Там ванная и туалет, — махнул в сторону одной из перегородок ракш, подтверждая мои догадки, — Спать можно здесь, — он показал на диванчик, стоящий посередине пространства, которое я определила для себя как 'гостиная'. — Я дам тебе бельё. Только перед этим нужно будет изменить тебя, твоя внешность лекё скомпроментирована.

Я кивнула соглашаясь и задала вопрос, мучивший меня всю дорогу:

— Кто ты?

Он казался мне немного знакомым. Как будто бы я видела его когда-то во сне или, может, мы ехали вместе где-то на поезде? Может, тусили на одной вечеринке, но так и не пересеклись, чтобы нас представили друг другу.

— Моё настоящее имя — Кайле, если оно тебе говорит что-то, — представился незнакомец. Посмотрел, как меняется выражение моего лица и добавил: — Похоже, что говорит.

Ну, хорошая новость — я его нашла.

Точнее, он меня, но это ведь неважные детали.

А дальше-то что?

Мы сидели на диванчике, оба забравшись на него с ногами, пили редо (аналог земного вина или сидра, только сделанный из местных фруктов) и разговаривали. Мне дико хотелось спать — напряжение последних нескольких часов давало о себе знать, да даже если бы его не было — в это время я всегда уже видела пятый сон, а не торчала в чужом доме прячась от неизвестно кого.

Перед этим Кайле помог мне расплести причёску высокой купчихи и смыть краску с тела. Одежду он мне выделил из своих запасов, так что теперь на мне были приятная на ощупь футболка и полотняные штаны, какие ракши обычно носят под халат. Всё это было вполне нормального размера — видимо, их Кайле носил, когда был в личине местного механикуса. Сейчас же он сбросил образ ракша и стал вновь собой — многоликом. Высоким, широкоплечим, с длинными чёрными волосами (для разнообразия распущенными, давно я не видела многоликов с распущенными волосами) и изумрудными глазами. Кожа у него была бронзового отлива, но светлее, чем я привыкла видеть у Калейки. Вообще, с Калейкой они были на одно лицо, но манера держать себя, движения, выражения лица, позы, всё было настолько разным, что я бы в жизни не подумала, что это — один и тот же многолик. Плохо Улла притворяется. А хотя, может, ей и без нужды? Остальные многолики и так знают кто она, а обычные альпы и не помнят каким был настоящий Кайле.

— Когда я услышал брата, то сам себе не поверил, — рассказывал тем временем Кайле. — Я давно смирился с мыслью, что никогда больше не увижу его, и вдруг — такое. В первый раз на Саории он был недолго и передвигался только в очень ограниченном пространстве, я его не заметил, но в этот раз он исколесил почти половину планеты, причём в некоторых местах... — Кайле сделал паузу. — Если бы не шака, он бы точно меня почуял.

Шака — волшебное зелье, похожее на шампунь, которое я выпила на крыше. Оказывается, каким-то особым способом меняет молекулярную структуру наноботов, так что другие многолики тебя больше не чуют, но при этом способностей своих ты не теряешь. Личное изобретение Кайле, о котором больше никто не знает. У меня такое ощущение, что все многолики любят поизобретать что-нибудь на досуге.

— Почему ты всё это время прятался? Ты же знал, что Рейн тебя ищет и ждёт твоего возвращения. И что Улла ищет.

Кайле медленно покачал головой:

— Не всё так просто. И будем честны: Улла — не ищет. Когда Рейн ушёл на 'покой', первым делом она отозвала поисковые партии. Мол, дело бессмысленное, а средства можно потратить на более насущные нужды.

— И поэтому ты обиделся и решил не возвращаться, — попыталась поддеть его я.

— Нет, — опять покачал головой Кайле, будто вовсе не услышал сарказма в моих словах. — Какой смысл возвращаться, если вскоре после этого умрёшь? Рейн смог поймать исполнителей и проследить их связи с Торговой гильдией. Был знатный международный скандал, несколько человек лишились своих постов, парочка села... Но нити, ведущие к заговорщикам на Улле были слишком тонкими... Окончательно оформить подозрения и добыть более-менее нормальные доказательства я смог только когда Рейн уже сто лет как сох в темнице.

— Так почему же...

— А как ты себе это представляешь? — Кайле сверкнул своими изумрудными глазищами, и мурашки непроизвольно побежали у меня по коже. — 'Привет, сестрёнка, давно не виделись, тут я принёс доказательства того, что твои советники устроили трындец нашей семье, а теперь подвинься, дальше править буду я.' Так, что ли? Причём, до последнего времени у меня были подозрения относительно и... — он оборвал себя и построил речь иначе: — Её могли обмануть и втянуть в преступление против её воли, но ведь всё могло быть и иначе.

— И что же тебя убедило в её непричастности?

— Рейн. Если бы она хоть на ноготь мизинца была замешана в этом — она не стала бы его вытаскивать.

Вот так и верь после этого в родственную любовь у многоликов.

Он помолчал и вдруг с любопытством посмотрел на меня. Озорные огоньки, мелькнувшие в глубине его изумрудных глаз, заставили меня напрячься. Всё же они с Рейном братья. Не виделись больше двухсот лет, а выражение лица перед тем, как будут делать шкоду — одинаковое.

— Ты знаешь как убить многолика? — Спросил он.

— Э... — я опешила. К чему это он клонит? И почему сейчас? Кайле нетерпеливо взмахнул рукой:

— Ты ведь знаешь, с чего начался мой побег — наших родителей убили, а меня обвинили в их смерти. Но они были такими же многоликами, как я или Рейн. Ты когда-нибудь задумывалась, что нужно, чтобы убить подобного нам?

— Ядерный взрыв, не меньше, — буркнула я. Если честно, я уже думала об этом и даже немного расспрашивала Нена. Пока что самым действенным способом мне виделось сбросить такое существо в жерло вулкана. Для 'обычного' многолика такое было бы слишком, конечно. Думаю, для той же Муриэль прямого попадания в голову из той плазменной пукалки в гостинице хватило бы. А вот для 'древнего' вроде Эгмона... да, сбросить в активную зону реактора — самое то.

Я думала, что удачно пошутила, но Кайле посмотрел на меня со смесью удивления и уважения:

— Ты хорошо выполнила домашнее задание.

Мы замолчали: я от смущения, Кайле же подбирал слова, чтобы продолжить рассказ.

— Владыка никогда не ездит один, его сопровождает свита, — наконец, опять заговорил он. — Его зеркало, зеркало владычицы, советники, телохранители... Погибли все, хотя большая их часть была многоликами. Несколько — тоже из Древних, как и отец. Погубил их не ядерный взрыв — знаешь ли ты, какое оружие сопоставимо с ним по силе?

Я отрицательно покачала головой. Если честно, моё воображение отказывалось представить что там произошло. И что осталось от того места, где погибла такая прорва многоликов. Кратер глубиной с Олимп?

Кайле вздохнул:

— У нас есть поговорка: 'на каждого многолика найдётся свой молоток'.

— М-м... — я наклонила голову к плечу, как в своё время подсмотрела у Рейна. Уж не ослышалась ли я? — Молоток?

Многолик подарил мне долгий задумчивый взгляд.

— Наверное, неточность перевода, — наконец, постановил он. — Молот. Такое оружие.

Я с умным видом кивнула. Ежу понятно, что это не просто какой-то молот! Молот Тора — тоже молот, но какая разница с обычным орудием труда!

— Когда-то давно, когда альпы соревновались в могуществе сами с собой, они создавали всё более и более мощное, и более ужасное вооружение. Молот — одно из самых страшных орудий, оставшихся с тех времён. Альпы создали его, опробовали в деле и решили больше не повторять. Так единственный оставшийся экземпляр и пылился в оружейной несколько сотен лет.

— Пока не пропал, — вставила я в образовавшуюся паузу и опять угадала:

— Точно. Пока не пропал. Так и не смогли выяснить когда именно он исчез: пропажу заметили только когда молот применили в деле.

Ну надо же, а я думала только люди такие беспечные. Самое страшное оружие кто-то сп... украл, а они даже в ус не дули, пока с его помощью не грохнули правящую верхушку их мира.

— Подозрение в первую очередь пало на меня, — Кайле сокрушённо вздохнул, — ведь охрана оружейной находилась в моём ведомстве. Кому, как не мне или моему протеже, можно было без подозрения войти на склады, выбрать что душе угодно и уйти никем не остановленным?

Кайле замолчал, а я так и сидела с редо в руках и стоило больших усилий выглядеть спокойно. Мне! Последовательно! Обстоятельно! Спокойно! Объясняют, из-за чего сыр-бор. При этом я не применяю никаких пыточных орудий и не совершаю подкуп в особо крупном размере. Не иначе, небо налетело на земную ось! Интересно, почему? Неужели за прошедшие столетия Кайле истосковался по общению? Вряд ли. Может, он видит во мне доверенное лицо Рейна? Интересно, почему?

— И что же было потом? — Не выдержала я, когда многолик окончательно ушёл в свои мысли и я поняла, что быстрее засну (а это несложно), чем услышу продолжение.

— Рейн помог мне сбежать, — Кайле отпил из своего бокала и, поморщившись, поставил его на столик. — Я залёг на дно: шака значительно помогла мне в этом деле. Это была новая разработка, я ещё не успел ни с кем поделиться ею, как оказалось, не зря. Были, конечно, в первых версиях побочные эффекты, — он скривился, — но особого выбора у меня не было. Попервой тяжело приходилось, чтобы прижиться здесь, многое пришлось пережить. Кем я только не был... И собакой, и бабульками разными, однажды я был даже домашним пони... Я ходил везде, вынюхивал, узнавал, собирал информацию, следил... Рейну удалось вернуть молот, но никому больше он его не отдал — так и носил в себе всё время. Даже когда уходил на покой — никому не передал. Сколько бессчётных авантюристов пыталось пробраться в его гробницу из-за этого... Не передать.

— Чтобы вернуть молот? — Удивилась я.

— Да. Представь, как звучит: самый грозный владыка Улле спит вечным сном в забытом всеми замке, и даже во сне хранит оружие, способное уничтожать целые миры. Никто из них, естественно, не вернулся.

— И только поцелуй прекрасного принца развеет чары, — пробормотала я вдруг ни с того ни с сего вспомнив сказку о спящей красавице.

— Что, прости?

— На Земле есть сказка про спящую красавицу, — пояснила я, — там принцесса вместе со всем замком засыпает вечным сном, окружённая защитными чарами, но есть лазейка-предсказание, которое гласит, что через сто лет приедет прекрасный принц, и поцеловав её — разбудит.

— И он приехал? — С интересом спросил Кайле. Выглядел он так, будто ему это действительно очень важно.

— Да, и все проснулись.

Многлик вздохнул в ответ. Мы ещё помолчали. Интересно, где этот молот сейчас? Когда я будила Рейна — ничего похожего не видела. Ни до, ни после, когда он поселился в Вовкиной квартире. Судя по оговоркам — этот молот действительно невелик в размерах, если его можно 'всё время носить в себе', что бы это не значило (не думать о пошлом).

— В общем, теперь, когда Рейн вернулся, я искал возможности связаться с ним — и рассказать о результатах своего расследования. Да всё оказии не подворачивалось. Когда же я увидел, что вы на Саории... На самом деле я шёл не тебя спасать, а с братом встретиться. И тут этот бум-бах.

— Немного смешал планы.

— Определённо, — Кайле усмехнулся. — Правда, всё равно остаётся открытым вопрос где Рейн сейчас: во время схватки его поблизости не было. Хорошо бы перехватить его когда он вернётся.

— Ты знаешь как это сделать?

— Без понятия, — пожал плечами Кайле. — Благодаря своему другу, Туа Либре, он скачет в пространстве, как блоха по собаке. Может, он сейчас вообще не на Саории — переходы кршников невозможно отследить. У нас единственная опция — ждать. Наши противники захватили Мури — они думают, что настоящая Мури сбежала, а у них — ты, поэтому пока что она в безопасности, человеческие наркотики на нас не действуют. Точнее... — он нахмурился, а потом махнул рукой, — В общем, она должна быть в сознании и дееспособна. Вот только если они захотят её заставить открыть портал... Но думаю этого не случится — если бы ты была достаточно в себе, чтобы открыть портал, ты бы уже сбежала, ведь так? Кощеи ушли вниз, но, думаю, предпримут попытку освободить тебя. Мы упадём им на хвост и поможем в критический момент. Заодно выясним местоположение базы противника.

— А ты не знаешь где она?

— Их несколько, я не знаю в какую повезли Мури, мои ищейки отцепились слишком рано, чтобы не быть скомпроментированными. Но у кощеев свои источники, и сейчас они нам очень пригодятся. Тем более, где-то здесь ещё Твиннр... Надеюсь, с ним всё в порядке.

— Кайле.

— М?

— Почему ты всё это рассказываешь мне?

Очередной долгий задумчивый взгляд. Он что, удивляется, что я задаю ему такой вопрос?

— Потому что Рейн доверяет тебе больше, чем кому бы то ни было.

В смысле? Я хмурюсь. А он удивляется, что до меня не доходит.

— Молот. Он не отдал его Твиннру, Эгмону, Улле, Мури... Кого хочешь назови. И пусть он не объяснил толком что это такое — он отдал его тебе.

Мне??? Наверное, 'от удивления отпала челюсть' говорят как раз про такие случаи.

— Не удивляйся так, — усмехнулся Кайле. — Я увидел его случайно, когда помогал тебе переодеться. И раз молот до сих пор с тобой, и вы оба — в безопасности, значит, он сделал правильный выбор. Рейн ведь говорил тебе никому его не показывать?

Никому не показывать... Кулон. Защитный амулет. Моя рука непроизвольно дёрнулась к груди, к рубиновому камню, всё это время висевшему у меня на шее. Это и есть тот самый молот??? Да, теперь я вспомнила, как Кайле замер, когда я сняла рубашку, когда он помогал мне избавиться от внешности лекё. А я, дура, тогда застеснялась, решила, что это он на мои телеса так засмотрелся. Ну-ну...

— Хочешь его забрать?

— Нет! — Кайле от такого предложения даже назад дёрнулся, от меня подальше. — Даже не думай о таком, не то, что говорить вслух. Рейн назначил тебя хранителем. Без твоего позволения молот никто у тебя не сможет забрать. А я буду — самозванец. У тебя он в большей безопасности, особенно с учётом того, что ты — ключник. Ты всегда сможешь сбежать там, где мне придётся сражаться. А когда на кону использование молота — лучше бежать. Поверь мне.

Я помолчала. То есть, сейчас план такой: мы ждём когда предпримут что-нибудь Таг и Мардеш, присоединяемся к ним, отбиваем Мури и драпаем отсюда. Неопределённость вносят Твиннр и Рейн — вообще непонятно где их черти носят. И куда мы отправимся потом?

— Ты говорил, что знаешь кто из многоликов стоит за этим всем, — вдруг вспомнила я о чём Кайле так и не рассказал. — Это Эгмон?

— Эгмон? — Теперь наступила очередь Кайле удивляться. — При чём здесь Эгмон?

— Он чуть не убил меня на Совете, и потом отправился за мной в Слуэ после очередного покушения, Рейн думает, что это он злодей.

— Нет, Эгмон здесь ни при чём, — отрицательно взмахнул рукой Кайле. — Точнее, он был причём только однажды, в самом начале — когда проявил безразличие и не вмешался в происходящее. Его попустительство было одним из кирпичиков, благодаря которым стало возможно то, что случилось, он до сих пор чувствует вину за это и старается исправить содеянное, точнее, несодеянное, но сам он — ни при чём.

— Но переход на Слуэ...

— На его месте я бы скорее всего тоже поспешил бы за тобой туда. Это Рейн доверяет Твиннру. А остальные его обычно просто боятся. Да и Слуэ... Преотвратительнейшее местечко. И смертельно опасное.

— А мне понравилось...

Кайле фыркнул:

— Надеюсь, ты хоть не ела у них ничего?

— Твиннр предупредил, что еда отравленная.

— Не только отравленная, — Кайле поморщился. — Каннибалы они, любят есть разумных — считают деликатесом. Поэтому с другими мирами у них натянутые отношения. Санкции. Только альпы и поддерживают контакт — без их минералов ключи от миров не сделаешь нормальные. Уникальные месторождения, чтоб их...

Меня затошнило. Вот это поворот.

— Это как...

Кайле пожал плечами:

— Поверь мне, я слишком долго копался в этом всём, чтобы ошибаться. Главный зачинщик среди наших — Экнэ.

— Экнэ?

Кто это? Кайле описал его как мог. А я видела его несколько раз живьём! И ещё в воспоминаниях Туа. Древний с очень специфической внешностью, похожий на чёрную дыру, только я даже имени его тогда не знала! Ведь он был и на Совете, когда Эгмон пытался меня убить, и на совещании, где Туа предложил выступить тюремщиком Рейна. Но почему Экнэ? А как же... Блин, не быть мне детективом!

— Он действовал не один, у него есть пособники. И он до сих пор поддерживает связи с Торговой гильдией — это он вынюхал вас и сдал ваше укрытие, — продолжал тем временем Кайле.

Я опять хорошенько подумала:

— Слушай, а он не сдаст им Муриэль? Ведь когда он увидит её, то сразу поймёт, что она — не я.

— Хм... Это правда, — кивнул Кайле. — Это значит, что у нас мало времени. Сейчас его в этом мире нет, но он может вернуться в любой момент. Возможно, нам придётся поторопить кощеев...

Тут одна мысль пришла мне в голову: Рейн при мне убил ракша, но вот Муриэль в ответственный момент не смогла ничего сделать — пусть она и была многоликом, в настоящем бою ей это совершенно не помогло. Возможно, Кайле ждёт кощеев, потому что у него с этим тоже проблемы? Да, он был главой чего-то там про оборону и разведку, но это ведь не значит, что он сам — мастер в этом деле.

— Кайле, ты умеешь драться?

На мой вопрос Кайле замер, а потом расхохотался. И смеялся так долго, что у меня на его месте разболелся бы живот.

— Да, — наконец, выдавил он вытирая слёзы, — я умею драться. Почему ты спрашиваешь?

— Может, ну их, кощеев? Сами справимся.

— Как ты себе это представляешь? Базы, где могут держать Мури, находятся далеко друг от друга. Пока мы все их проверим...

— Не забывай, что я — ключник, — с гордостью в голосе произнесла я. — Я могу устроить тебе блоху на собаке не хуже Туа.

Кайле окинул меня скептическим взглядом с головы до ног.

— Нет, правда, — поспешила заверить его я. — Я умею.

— Тогда мне нужно позаботиться о твоей безопасности. Рейн с меня шкуру снимет, если с тобой что-то случится по моей вине. С какого расстояния ты можешь открывать порталы?

Он что? Прикалывается? Или он даже теоретически не представляет то, как работает ключник с пространством? Ведь мне нужно открыть не только точку входа, но и точку выхода, а выход почти всегда находится в другом мире. Причём, все эти планеты безумно вращаются относительно друг друга, никто в своём уме не смог бы всё это просчитать. Какая разница открывать одну из точек рядом с собой или где-то далеко? В целом разница только в психологическом комфорте. В чём-то путешествие внутри одного мира, если уж на то пошло, даже проще.

— С любого, — пожала я плечами. — Ты мне, главное, координаты дай, я их пока что сама не научилась нормально высчитывать.

— Не знал, что так можно.

Я опять пожала плечами, а Кайле задумался, видимо, просчитывая открывшиеся возможности.

— Это многое меняет, — под нос пробормотал он. — Дай-ка подумать.

О, это он может сколько угодно. Я тоже поставила свой бокал на столик и устроилась поудобнее. Любоваться размышляющим Кайле было настоящим наслаждением. Всё-таки, несмотря на все различия, с Рейном они поразительно похожи. Наверное, именно эта похожесть заставляла меня довериться этому многолику несмотря на всё случившееся в последнее время. Пусть думает, а я, наконец, посплю.

Глава 12

— Марина! МАРИНА!!!

Я подскочила, как ошпаренная. А?! Что?! На нас напали?! Куда бежать?! Кайле держал меня за плечи, видимо, чтобы не удрала сквозь потолок роняя тапки, и вид при этом имел донельзя испуганный.

— Что случилось!?

— Рейн вернулся!

И всего-то?! Напряжение отпустило, но сердце всё ещё колотилось от выброса адреналина. Ото сна голова была немного мутная

— Я его упустил. Он... О, боги, — Кайле вскочил и закружил по комнате судорожно собираясь. Не к добру это, не к добру.

— Так что случилось-то? — Если мне не объяснить, как же я пойму, убогая?

— Он прибыл к гостинице, разнёс там полицейские заграждения, и ушёл. Нужно остановить его.

Ушёл?

— Остановить?

— Он отправился к одной из баз, где могут держать Мури. Нужно торопиться! — Он унёсся в ванную, чтобы через мгновение вернуться с аптечкой. Достал оттуда одну из баночек, а из неё осторожно пинцетом— жёлтую продолговатую таблетку. — Дай руку, — потребовал он. Я протянула ладонь. Многолик всё так же осторожно протянул таблетку мне и вложил в ладонь. Я сжала кулак. Кожу немного защипало.

— Ты знаешь где он сейчас?

— Да, — кивнул Кайле не спуская глаз с моего кулака. — Он оставляет за собой полосу разрушений, как просеку. О чём он вообще думает? Разжимай.

Я разжала руку: от таблетки осталась горка жёлтого порошка.

— Отлично, — пробормотал Кайле и опять умчался, в этот раз в спальню, чтобы вернуться со свёртком, похожим на серый плед. — Держи, — он постелил его у моих ног. — Раздевайся.

— Полностью? — Я всё ещё немного неважно соображала. Что значит 'полосу разрушений'? А как же секретность? Да и даже не секретность: в любом цивилизованном обществе (а ракши ОЧЕНЬ цивилизованные, что бы я там ни говорила), такое поведение расценивалось как бандитское. А может даже террористическое. У него на хвосте, наверное, все полицейские из ближних и дальних окрестностей. А какой международный скандал потом из этого выйдет, страшно даже подумать.

— Молот оставь, остальное снимай.

Я послушно начала раздеваться.

— Ощущения будут неприятные. Если страдаешь клаустрофобией — держись. Постарайся не бежать, и вообще, сильно не дёргайся. К счастью, быстро отпускает.

— А... что это?

— Это интеллектуальная бронь. Не выпущу же я тебя в поле совсем без защиты?

— А... хм...

— Обычно кроме многоликов её никто не носит — это как по воробьям из пушки.

— В смысле?

— Она следует за формой твоего тела. И может мимикрировать под одежду. Но чего только ради ключника не сделаешь!

Так вот почему на одежде Кайле после крыльев не осталось дыр! И как Муриэль удалось скопировать не только мою внешность там на террасе, но и одежду! Это всё она, интеллектуальная броня.

— Становись, — указал тем временем Кайле на расстеленный пледик. Я послушно встала. — Сейчас должна закончиться сцепка управляющих контуров, и тогда она активируется, — пояснил многолик.

Управляющие контуры — это, наверное, наноботы, содержавшиеся в той таблетке? Интересно, откуда он знал, что они у меня приживутся? Или не знал, а просто решил попробовать? Великий всемирный авось, без тебя никуда ни в одном деле!

Секунд тридцать ничего не происходило. А потом ступни у меня вдруг словно занемели. Пледик шевельнулся, как живой. И... пополз по мне вверх. Сначала медленно, а потом всё быстрее. И это было совсем не приятно! Скорее наоборот, гадко и отвратительно! Бронь на ощупь была холодная и какая-то... склизкая, что ли? И сдавливала, как будто меня пытается слопать питон. Буээээ. Я заставила себя стоять на месте — всё равно обе ноги застряли в 'пледике', как приклеились, но не дёргаться не получалось. Когда броня добралась до груди, я даже что-то пискнула, но громко не получилось: из меня словно весь воздух выдавили. Тело сдавило железными обручами, бронь добралась до шеи. Я задыхалась. Залилась в уши, залепила рот, глаза. МАМОЧКИ. От ужаса потемнело в глазах. Понятно, что и так ничего не было видно, но тогда я об этом не думала. Изо всех сил я рванулась вперёд в надежде вырваться.

— Оп-оп, — подхватил меня Кайле у самого пола. — Да, неприятно. Прости.

Я тяжело дышала. Всё прошло. Бронь вообще не ощущалась. Я была... нет, не скажу, что будто голая. Но чтобы что-то меня где-то стягивало, или я чувствовала швы, или ткань... Она словно стала моей второй кожей. Я поднесла руку к лицу: бронь и выглядела, как вторая кожа, только тёмно-серая — сплошная, немного шершавая, без швов и застёжек.

— Нет времени на тонкую настройку, — заявил Кайле ставя меня на ноги. — Пойдём. Нужно торопиться.

Мы спустились в гараж. Пока многолик расчехлял аппарат, похожий на летающий мотоцикл, я увидела своё отражение в окне одной из припаркованных здесь машин. Мда. Просто человеческий силуэт, залитый графитовой краской. Даже щёлочек глаз нет. Вот как оно выглядит со стороны... Я попыталась представить себя в чёрном мотоциклетном костюме с зеркальным шлемом. К моему изумлению по броне прошла едва заметная рябь и мой облик преобразился. Не идеально, конечно, но теперь я не выглядела, как монстр из детских страшилок. Кайле, наконец, выкатил мотоцикл и оседлал его. К этому моменту его бронь (а он её тоже успел нацепить, а может и не снимал с прошлого раза) выглядела почти, как моя, с той лишь разницей, что шлем у него больше походил на голову чужого — видимо, именно туда он упрятал все свои волосищи.

— Садись, — кивнул он на заднее сидение.

И мы рванули сквозь город. Кайле не тормозил ни на светофорах, ни на развязках, перепрыгивал с трассы на трассу, совершал сумасшедшие кульбиты. Неудивительно, что вскоре нам на хвост упали мигающие и переливающиеся машины местной полиции с требованиями остановиться. Никаких разрушений перед нами я пока что тем временем не видела.

— Дай мне координаты куда мы едем! — Попросила я. Бронь давала возможность общаться между собой даже на такой скорости.

— Зачем? — Удивился Кайле. Словно мы только что не обсуждали, что я тоже могу делать дырки в пространстве!

— Затем! Давай!

По нам начали стрелять.

— В каком формате?

— Да в любом!!!

Наконец-то мои мидихлорианы получили координаты. Мне было знакомо это место — мы пролетали мимо несколько раз, пока я жила на Саории в первый раз. Ничего примечательного, какой-то исследовательский центр, что ли, я даже внимания не обратила, запомнила его только потому что дома там были не такие высокие, как в торговой части, а ещё вокруг был огромный-преогромный парк, больше похожий на лес — редкое явление для Саории, где деревья обычно росли прямо на зданиях, так как местные жители очень экономили на земле. Я подняла вторую точку портала повыше, чтобы не врезаться ни во что при переходе: ещё ни разу мне не доводилось совершать пространственный скачок на такой скорости.

Вжух!

Сирены преследовавшей нас полиции смолкли, но вместо них по ушам ударили другие — пожарных и скорых.

Кайле ругался пытаясь удержать мотоцикл, а я вцепилась в него со всей силой: под нами бушевал пожар, горел тот самый исследовательский центр. Кажется, мы не успели. Кое-как выровняв аппарат в безумных восходящих потоках, многлик направил его к одному ему видимой цели на опушке того самого огромного лесопарка. Когда мы были уже почти у самый земли, я, наконец, увидела их тоже: под деревьями то ли прятались, то ли просто сидели Муриэль (всё ещё в моём образе высокой купчихи Лекё) и Твиннр. Муриэль придерживала своего спутника за плечи, а он всё пытался завалиться на бок.

— Муриэль! Твиннр! — Я соскочила на землю как только катушки нашего летательного аппарата перестали пылать под ногами.

— Марина! — Муриэль помахала мне. — С тобой всё в порядке?

— Я нормально. Что с Твиннром?

— Скоро придёт в себя. По-другому многолика и не удержать.

К нам в этот момент подошёл Кайле:

— Где Рейн?

— Т-ты? — С трудом шевеля губами произнёс Твиннр.

— Я говорила! — Воскликнула Муриэль, и в её голосе мне померещилось возмущение. — А ты не верил!

— Твою... — дальше я не расслышала из-за взрыва, прогремевшего у нас за спинами, но смысл даже полупарализованная сейчас мимика Твиннра передала отлично.

— Где Рейн? — Кайле повысил голос пытаясь перекричать шум.

— Туа увёл его! Он освободил нас и ушёл, — повторила очевидное Муриэль. — Он думает, что они убили тебя! — Она перевела на меня взгляд. — Ох, нужно остановить его, пока он не натворил ничего непоправимого!

Непоправимого?! Куда уж непоправимее?!

— С чего он вообще решил, что меня убили? — Возмутилась я. Кажется, в покойники меня ещё ни разу не записывали.

— Он не услышал тебя в этом мире, когда вернулся, а Туа сказал, что ты порталы не открывала. Отсюда два варианта: тебя увезли из мира пленницей или ты умерла. Так как торгаши считали что я — это ты, и даже не пытались искать тебя, то вывод напрашивается однозначный, — пожала плечами Муриэль.

Ах ты ж...

— Шака, — повторил вслух мою мысль Кайле. — Нужно его догнать! Куда он отправился, вы знаете?

— Думаю, домой, — вставил свои пять копеек Твиннр. — Он будет охотиться за Эгмоном.

— Да причём здесь Эгмон?! — Возмутился Кайле.

— Ну, как же...

— Экнэ, Экнэ — ваш злодей! Эгмон тут ни при чём!

— Откуда ты...

— Оттуда! Давай сюда, — Кайле наклонился помочь Твиннру встать. Вместе с Муриэль им удалось поднять его на ноги, и потом даже кое-как взгромоздить на мотоцикл.

— Что ты задумал? — Пыхтя и подталкивая Твиннра спросила Муриэль.

— Нужно догнать его и остановить.

— Как ты себе это представляешь?

Наконец, мы все вчетвером, пусть тесно, но устроились на мотоцикле и не остановленные никем взмыли в воздух.

— Откроем портал домой и, если он на Улле — поймаем. Да, я не в лучшей боевой форме сейчас, но хочу надеяться, что Рейн сейчас тоже не огонь.

— Но у нас нет Туа! — Воскликнула Муриэль.

— Зато у нас есть Марина, — занятый маневрированием Кайле был полностью сосредоточен на управлении и не оборачивался к нам. Интересно, зачем мы взлетаем всё выше? Мне было бы намного спокойнее открыть портал прочно стоя на земле. Если ему очень хочется быть при этом в воздухе — я могла бы специально для него точку выхода сделать повыше.

— Но...

— И у неё есть ключ от Уллы, — вставил Твиннр перебив Муриэль. Он всё ещё мямлил, но мне показалось, что его голос звучит уже более уверенно, чем пару минут назад.

— Ты знаешь координаты Колосса? — Это у меня Кайле спрашивает.

— Знаю. Туда едем? — Откликнулась я.

— Давай начнём оттуда.

— Окей. Держитесь крепче!

Таг, Мардеш, я вернусь за вами, обещаю!

И вот он, очередной 'вжух'.

Мы оказались в другом мире: горизонт тянулся изломанной линией не из-за небоскрёбов, а из-за горных пиков, ветер пах иначе... Но внизу мало что изменилось: под нами бушевал пожар.

Колосс горел.

Носились службы спасения, гражданское население в меру своих способностей и умений эвакуировалось. На площади перед дворцом я заметила хищные силуэты, мечущиеся в дыму и языках пламени.

— Кайле! — Я ткнула его в плечо, а потом показала на площадь. — Туда!

— Ты с ума сошла! — Вдруг весьма внятно запротестовал Твиннр. — Он же безумен! Берсеркер! Он не будет никого слушать!

Но Кайле сделал вид, что не услышал, и мы уже скользили вниз к площади по длинной дуге.

— Кайле! Остановись! Мы все умрём ни за что! — Но сил действительно помешать у Твиннра пока что не было, а Муриэль отчего-то не вмешивалась. Мы спустились уже совсем близко, когда я смогла, наконец, рассмотреть что происходит: дрались двое. В одном, сохраняющим более-менее гуманоидный вид я узнала Эгмона. Он был весь в крови, одежда изорвалась и обгорела, коса огненных волос потускнела от пыли и сажи. Его же противник... я понимала, что это — Рейн. Никем другим он не мог быть. Но... Человека, в смысле многолика, в нём я опознать не могла. Монстр скорее походил на гигантское ожившее дерево, чем на гуманоида, с длинными ветвящимися как бы ветвями, корнями и дополнительными стволами. Всё это беспрестанно мельтешит и меняется, стремительно двигаясь. Будто бы бежишь зимой по тёмному парку, и фонарь светит сквозь облетевшие кроны. Только при этом ты точно знаешь, что это не твоя фантазия, а ветви сейчас схватят тебя и порвут на тысячу лоскутков. Настоящий хищный лес. Вот уж воистину Ненаш. И куда я только лезу?

— Сейчас он послушает только того, кто заведомо сильнее его, — сказал Кайле, ссаживая меня меньше чем в сотне метров от этого чудовища. — Ты — сильнее.

Я кивнула в ответ. Уверенности не было: понятия не имею как пользоваться молотом. Может, одного его присутствия окажется достаточно? А хотя... чем только черти не шутят! Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Что-то в последнее время я слишком часто вспоминаю эту поговорку. Нужно остановить Рейна, иначе Колоссу конец. Сколько ещё погибнет, прежде чем его утихомирят? Причём, думаю, у остальных есть только один способ управиться со слетевшим с катушек многоликом — грохнуть его. А меня такой вариант совершенно не устраивает. У меня другие планы! У Аньки день рождения скоро, в конце концов.

Что там дальше произошло я не успела рассмотреть, но в какой-то момент монстр изловчился схватить Эгмона. Эгмон что-то там сделал, и нас накрыло взрывной волной, а Эгмона и Рейна отбросило в разные стороны. Эгмона протянуло по плитам площади, человек после такого бы уже не поднялся, но через пару секунд многолик закопошился пытаясь встать. Слишком медленно: монстро-Рейн уже собрал свои хищные ветко-руки и ринулся в новую атаку. Уж насколько я не разбираюсь в боях, но даже мне было понятно: ещё одной стычки Эгмон просто не переживёт. Нужно спасать старика. Что я умею лучше всего? Конечно же, работать с пространством. Из всего, что я знала о других ключниках Гильдии, да и вообще всего, что я знала о ключниках, никто из них раньше каттер как оружие не применял. Ну, я буду первая. Я и так уже была первая, кто построил одновременно кучу переходов, когда мы драпали из Слуэ. Я вскинула руки (такие патетические жесты сильно облегчают мне работу с каттером) и прямо перед носом прыгнувшего Рейна открылся портал. Вжух, и жуткая древоподобная тварь из кошмаров исчезла — чтобы появиться несколько секунд спустя в другом конце площади. Эти несколько секунд ушли не на то, чтобы переместить его из одной точки пространства в другую — сами переходы происходят мгновенно — а на то, чтобы искупать его в соседнем океане: сильное изменение среды и координат должно было дезориентировать его на какое-то время. Похоже, мой трюк удался: Рейн рухнул на камни площади большой бесформенной кучей, и начал подниматься только когда я уже пробежала почти треть расстояния до него.

— Стой! — Жалко пискнул мне вслед Твиннр. — Самоубийца!

Да, я была о себе такого же мнения, но ноги несли меня вперёд не слушая паникующее сознание.

Наконец, Рейн сориентировался достаточно, чтобы заметить меня (ближайший к нему движущийся объект) и собраться для атаки. И атаковать.

— Замри! — Крикнула ему я. Рот открывала я когда он ещё был на месте, а вот говорить я закончила когда он уже был буквально в метре от меня. Скорость несравнимая: я даже не увидела как он преодолел всё это расстояние. До последнего я боялась, что он меня не послушает. По крайней мере теперь я знала, что если бы так случилось — я бы даже не заметила, что меня убило. Но Рейн послушал. Вся эта огромная махина, в которой я при всём желании не могла его опознать, послушалась и замерла в середине прыжка.

Так медленно и осторожно, как только могла, я сделала те последние несколько шагов, что разделяли нас. Прикоснулась к гладкой поверхности ближайшей ветки, вытянутой в мою сторону на манер пронзающего клинка. Она была странного коричнево-грифельного цвета, тёмная и металлическая, но внутри её я видела мерцание, словно там, в глубине, за непрозрачным стеклом струится плазма.

— Стань собой, — попросила я.

И дерево начало меняться. Оно съёживалось, скукоживалось и стягивалось ко мне, пускало новые ростки и тут же забывало о них, меняло форму и цвет, чтобы в конце концов сконцентрироваться прямо передо мной, приобрести гуманоидную форму и последним усилием расцветиться в многолика. Белая, почти алебастровая, кожа, серебряные волосы, изумрудные глаза. Тонкий, высокий, похожий на эльфа, плечистый, мускулистый, напряжённый, как хищник. На нём была одежда, тёмно-серая без единого шва — я уже знала, что это та самая бронь, и позже, когда появилось время, восхитилась её способностями к трансформации. Использовать такое для моей защиты — действительно, как пушкой по воробьям. Многолик внимательно смотрел на меня, а я не могла понять его выражения лица. Было в нём сейчас что-то дикое, опасное. Безумное.

Рейн протянул руку и прикоснулся к моему шлему. Я почувствовала, как бронь освобождает моё лицо, послушная его приказу. Ещё секунд тридцать (показавшиеся мне вечностью) он смотрел на меня, а потом произнёс — хрипло, с трудом, но весьма внятно:

— Жи-ва.

А потом ещё раз, плавнее:

— Жива.

И улыбнулся.

Как будто бы враз потух пожар, и солнце выглянуло, и где-то пели птицы.

У меня звенело в ушах.

Наверное, нет ничего глупее, чем стоять посреди полуразрушенного объятого пламенем города и обниматься, когда со всех сторон к тебе мчат отряды быстрого реагирования а вдали кто-то, возможно, наводит на тебя ядерную боеголовку, но я ничего не могла с собой поделать и только крепче сжимала объятия: с многоликом ничего не станется, не треснет от моих обнимашек. Рейн был странно горяч, как человек во время лихорадки. Он смеялся и плакал одновременно, и слёзы так густо текли по его щекам, что волосы мои враз промокли.

А потом бац. Я вдруг увидела всё одновременно: Рейна прямо перед собой, Кайле, Муриэль и Твиннра чуть позади, Эгмона сбоку (многолик уже поднялся и прихрамывая ковылял к нам), Уллу, соскакивающую с подножки местного аналога броневичка на другом краю площади, группу захвата в этом самом броневичке и Туа, клубящегося вокруг, заполнившего собой всю площадь и немного её окрестности. Всё замерло, словно в стоп-кадре. Я могла рассмотреть каждого из них в мельчайших подробностях. И я видела свет, энергию каждого из них. Как Туа в мемораре. Только сейчас это были не чужие воспоминания, а моё собственное восприятие. И я осознавала всё, все детали, причины, и значения, как что выглядит и почему, что никак не могло уместиться в маленький объём мемораре. Но что это со мной? Как? Зачем? И почему именно сейчас? И тут я увидела ещё одну искру живого существа, приблизительно в полуквартале от нас. Оно мчалось к нам и одновременно с этим разворачивало всесжигающие сети какого-то убийственного заклинания, каких я никогда в жизни не видывала. И тут же пришло новое понимание: это Экнэ, и он не смог устоять перед соблазном — все трое детей его брата (брата? Удивилась потом я) находятся в одном месте, беззащитны и обессилены (ну, разве что с Уллой придётся повозиться) и их можно уничтожить одним ударом. Да, план с безумием Рейна сорвался, он изначально не особо верил в него — не может человеческая девчонка иметь для владыки такого значения. Так даже лучше — ведь Кайле теперь тоже здесь, не нужно будет всё время ждать неожиданного удара от бывшего главы Протектората. Одним махом всех побвивахом. И тогда он — Экнэ — наконец, станет следующим владыкой. Я видела его связь с семью другими многоликами, трое из них улепётывали как можно дальше от Колосса, а четверо наоборот, мчались сюда на всех парах. Сообщники? Пособники? Разберусь потом, сейчас достаточно их запомнить и рассказать позже Улле.

Я осторожно раздвинула Туа, чтобы случайно не повредить, и...

В моём сознании это ощущалось словно я протянула руку и сжала в пальцах пушинку. Но я прекрасно осознавала, что моё настоящее физическое тело не движется. Всё вокруг по прежнему было застывшим. Искра Экнэ погасла.

Я ещё успела почувствовать удивление Туа, а потом.

Мир завертелся, взорвался какофонией. Рейн пошатнулся и тяжело осел на землю. Или это я потеряла равновесие и опёрлась о него и мы вместе упали? Как бы то ни было, мне срочно нужно было сесть и посидеть. А лучше лечь и полежать. Я видела как к нам бегут Улла (всё ещё в образе Кайле) и взвод местного спецназа. Видела идущего к нам Эгмона. Настоящего Кайле и Муриэль, поддерживающих хромающего Твиннра.

В моих руках Рейн. Мой Рейн. Не отпущу. Я слышала, как бьётся его сердце.

А потом уже не слышала ничего.

— Отдать молот сапиенсу! — Бушевала Улла (всё ещё в облике Калейки). — Да ты окончательно головой усох! А если бы он её сжёг?! Ведь он бы её сжёг! Она — сапиенс! Она не может им пользоваться, и ты прекрасно это знаешь! А если бы ты не стоял рядом и не принял основной удар на себя?! Полная нейронная деградация — ты этого хочешь?!

Я слушала эту речь в разных вариациях уже раз пятый и делала вид, что всё ещё без сознания. 'Проснусь' когда она хоть немного успокоится. Рейн сидел рядом и рассеяно кивал. На его руках, лодыжках и шее я успела рассмотреть толстые тёмно-серые браслеты — аналог наручников для многолика. То есть, его арестовали? Но почему же не увезли тогда ещё? Почему он всё ещё здесь? Деталей я не видела: сквозь ресницы много не наподсматриваешь.

— Господин Огранщик, — услышала я незнакомый спокойный голос. — При всём уважении, помолчите, вы мешаете мне работать.

И, что удивительно, Улла замолчала. Кто это, интересно? И тут мне в поясницу словно раскалённую иглу воткнули.

— АЙ!!! — От неожиданности я подскочила.

— Вот и всё, — удовлетворённо произнёс всё тот же голос. — Ваша госпожа ключник теперь почти как новенькая. В ближайшие пару недель ей, правда, понадобится покой. Не нагружайте работой и следите, чтобы не нервничала. Если у вас на примете есть место, где хорошее питание и мало народу — самое то.

— Спасибо, доктор Аэд, — произнесла Улла.

Доктор — многолик, бронзовокожий и медновлосый, учтиво поклонился и, бросив на меня ещё один взгляд, ушёл к следующему пациенту: оказывается, они устроили миниатюрный полевой госпиталь прямо здесь, на площади. Носилки с пострадавшими — такие же, как и те, на которых я сейчас сидела — стояли прямо на земле.

— Ну? — Буркнула Улла, когда мы остались втроём (это, конечно, было преувеличение: здесь не было стен, а вокруг всё время суетилась куча народу — бегали санитары и доктора, страдали больные, патрулировали военные, несколько альпов учёного вида что-то измеряли странными приборами). — Я тебя слушаю.

Но Рейн молчал. И вид имел донельзя рассеянный. Я не удержалась и протянув руку потрогала его лоб. Слишком горячий.

— У него жар, — растерянно произнесла я. Почему они ничего не делают? Он не должен быть таким горячим! Рядом же только что был доктор, на него кто-то надевал наручники, в конце концов! Почему никто не обратил внимания?

— С ним всё в поря... — начала Улла, но всё же тоже потрогала его лоб и замолкла на полслове. — Доктор Аэд!

Всё вокруг завертелось с новой силой: оказалось, что заставив Рейна трансформироваться обратно в себя в середине берсеркного безумия, я что-то там нарушила. И никто этого сразу не заметил, блин!!! А если бы я не увидела, что у него жар, что, ему бы так и разрешили сгореть? Господи, везде раздолбаи.

Обо мне напрочь забыли. Я тихонько выбралась из сутолоки, чтобы никому не мешать. На краю площади, также игнорируемый остальными стоял Кайле. Ещё один признак раздолбайства: старший брат владыки вернулся после двухсот лет изгнания, а его все (включая родную сестру) принципиально не замечают! Как так?! Я подобралась к нему и встала рядом. Вдвоём мы какое-то время наблюдали за остальными.

— Не суди их строго, — примирительно произнёс Кайле, будто бы прочитал мои мысли. — Это всё шака. Они слишком полагаются на свои чувства, а шака их сбивает с толку.

— Но Муриэль ведь узнала тебя. И Твиннр. И Рейн меня, — но в моём голосе обиды было больше, чем я хотела бы.

— Только столкнувшись нос к носу, — покачал головой Кайле и вдруг помрачнел: — Так.

Словно в ответ на его 'так' толпа перед нами странно заволновалась и прыснула в стороны: Рейн пытался встать с носилок, его держали трое. Сейчас он почему-то напомнил мне медведя в осаде собак.

— Ты отошла слишком далеко и он тебя больше не слышит, — Кайле взял меня за руку и потащил обратно в 'госпиталь'. Какой-то не очень удачливый альп поймал от Рейна оплеуху и отлетел на пару метров в сторону. Нужно поторопиться, пока он не начал всё крушить! Я заметила как в ту же сторону бегут два спецназовца со станерами. Что ж такое-то!!! Но мы успели первыми.

— Всем отойти! — Грозно рыкнул Кайле и остальные даже не усомнившись в его праве приказывать отскочили от носилок с Рейном освобождая для меня место. Я поймала Рейна за руки заставляя остановиться:

— Я здесь, всё в порядке.

Он перестал вырываться, но дышал при этом очень тяжело. Даже ладони у него были кипяточными. Что-то совсем ему худо.

— Рейн, сейчас доктор тебе поможет, но тебе нельзя сопротивляться. Лежи спокойно. Ты понял меня?

— Да... — ответил он. Рейн смотрел на меня, но не видел. Запоздало в душу закрался страх: а вдруг всё очень, очень плохо? Вдруг он теперь умрёт?

— Я буду рядом. Даже если ты не будешь чувствовать меня — я всё равно буду рядом.

Хотя мне почему-то казалось, что на самом деле он меня всё равно не слышит. В смысле, слышит, но... на самом деле не понимает что я говорю.

Как сбросить жар? Я приложила руку к его броне. Если Рейн мог управлять моей бронёй, могу ли я управлять его? Мне показалось, что наши костюмы слились на секунду став единым целым. Я представила себе компьютерный радиатор и попросила бронь сделать что-то в таком же духе: она ведь плотно прилегает к телу, и умеет столько всего — уверена, она может не только сдерживать тепло, но и проводить его, если нужно. К моей радости, костюм ощетинился тысячами тонких листочков.

В это время у меня над головой удивлённо произнесли:

— Кайле???

— Привет, Улла.

Ну вот, встретились, наконец.

— Интересное решение, — раздался рядом уже знакомый голос. Доктор Аэд. — Но его всё равно нужно в регенератор, — он покачал головой: — патовая ситуация.

— Почему патовая?

— Потому что тебя я в регенератор не запихну, а без тебя он в нём и десяти минут спокойно не пролежит — его управляющие контуры каким-то непонятным образом замкнулись на тебе, — доктор внимательно изучал своего нового пациента и недовольно хмурился.

— Давайте попробуем, — попросила я. Может, если я посижу рядом, этого окажется достаточно? Доктор скептически покачал головой.

— Она сказала 'давайте попробуем', — опять рыкнул Кайле и доктор Аэд сразу же согласился.

Наконец, мы попали в настоящую местную больницу. Регенератор оказался большой полупрозрачной капсулой, заполненной жидкостью с наноботами. Рейна туда торжественно загрузили 'регенерировать' предварительно стащив с него всю одежду, а я осталась смирно сидеть на табуреточке рядом. Этого всё же оказалось достаточно. Вот удивительно: многолика очень сложно убить, но и так же сложно спасти, если он встал на путь саморазрушения. Почти трое суток Рейн болтался между жизнью и смертью, прежде чем доктора признали его состояние более или менее стабильным. Я вспоминала как Огранщик в нашу первую встречу вымачивал братца в обычной ванной, и мне было смешно. Хотя, чем он там занимался всю ночь и что добавлял в воду, пока я спала у себя?

За это время Улла и Кайле успели выяснить всё, что хотели между собой выяснить, Эгмон и Твиннр вылечились, а тех семерых сообщников Экне, что я видела, когда была Молотом, поймали.

— Улле таких потрясений не видела уже я не знаю сколько лет, — восхищался пришедший проведать меня Вовка и принёсший корзинку для пикника, полную всякой снеди. — То здесь правит долго и нудно Огранщик, а потом вдруг бах! Появляешься ты и устраиваешь полный расколбас.

Как общественности представили возвращение Кайле — и представили ли вообще, я пока что не знала. Может, одного Кайле решили заменить другим вообще никому ничего не сказав? А что, вряд ли кроме многоликов кто-либо заметит подмену... Но судя по тому, что Вовка вещал что-то о неожиданном возвращении 'второго брата', как минимум какие-то слухи всё же просочились.

— А битва в Колоссе?! Ваааау, — Вовка восторженно размахивал бутербродом, видимо, изображая бреющий полёт нашего мотоцикла. — Знающие люди говорят, что Рейн даже супер-оружие использовал, то самое, которым убили владыку Держателя. Ты видела? Ты ведь видела его?

— Кого, оружие?

— Ага. Как оно работает?

Я пожала плечами. Снаружи, наверное, ничего не видно. Это внутри от него до печёнок пробирает.

— Ну, как-то так, — я показала будто давлю пальцами букашку.

— А взрывы не от него были?

— Неа. Это Рейн в рукопашную с Эгмоном сошёлся.

— Вот психи, — покачал головой Вован. — И нафига?

— Если я правильно поняла, — осторожно заметила я, — у Даана Держателя, прошлого владыки, был брат, который очень сам хотел стать владыкой. И убийство владыки Держателя, и потом то, как Старейшины и Совет реагировали на реформы владыки Отца Камней, и устранение других кандидатов на престол — всё это его рук дело.

— Ничего себе. И что с ним теперь будет?

— Ничего. Его молотом прихлопнуло, — я взяла следующий бутерброд. Не буду уточнять кто именно держал молот в этот самый момент.

— Хех, — удовлетворённо кивнул Вован, — сколько ниточке ни виться, а на каждого многолика найдётся свой молоток.

Я решила пропустить мимо ушей странное смешение нескольких поговорок. Что меня сейчас действительно беспокоило, так это будущее Рейна. Во-первых, выкарабкается ли он? Во-вторых, не запрут ли его опять на сотню-другую лет после всего, что он сейчас натворил? В-третьих, даже если не запрут, удастся ли ему избавиться, наконец, от звания владыки?

Сплошные вопросы и никаких ответов. Не буду об этом думать. Буду решать всё по мере поступления. Поэтому, пока что буду просто ждать, пока он поправится. И даже мыслей не буду допускать, что что-то может пойти не так.

Глава 13

Ещё мне пришлось побывать в операционной, и после ещё сутки кемарить возле ванны регенератора без возможности даже нормально отлучиться в туалет, прежде чем Рейна перевели в обычную палату с кроватью. Хорошо хотя бы Вован подсуетился и мне вместо больничного стульчика организовали удобное кресло с подставкой для ног. Хотя бы поспать удалось нормально. Доктора творили настоящую магию, но Рейн категорически отказывался поправляться. Температура всё время держалась высокая, в себя он почти не приходил, только бредил время от времени. Бессвязные слова мой переводчик не мог соединить в что-то осмысленное, и я в очередной пришла к мысли, что хотя бы альпийский язык нужно всё же выучить самостоятельно.

Кроме медперсонала к нам почти никого не пускали, только Вовка прорывался каждый день с безделушками для моего развлечения, подарками и сладостями, да Твиннр, но с ним мы почти не разговаривали: сейчас он был в своём настоящем облике, и уж не знаю почему, вызывал у меня ощущение жути, будто ночной кошмар явился ко мне во плоти. Улла в облике Кайле приходила только один раз, а Кайле не пришёл ни разу — позже я узнала, что его взяли в такой крепкий оборот, что странно, как он смог удержаться и не сбежать ещё раз.

Наша новая палата была просторная, для меня рядом с кроватью Рейна поставили ещё одну кровать, поменьше и даже оборудовали небольшой уголок с креслом и зеркалом где я могла при желании уединиться.

Я устала от неопределённости и безумия последних дней и несмотря на то, что вот оно, вроде бы, затишье, и все цели достигнуты — расслабиться не получалось.

Я пыталась читать, чтобы отвлечься, но облегчения это занятие не приносило.

— Ма-ри-на... — тихий шёпот. Я торопливо отложила книгу и подошла к Рейну, но он спал. Дыхание его было слабым, грудная клетка поднималась едва заметно. И сам он весь был такой... Хотелось крушить всё вокруг от собственного бессилия. Рейн всегда был таким сильным, несокрушимой горой, даже в нашу первую встречу, когда он только-только пришёл в себя от векового сна. А сейчас я никак не могла ему помочь.

Хотя...

Я ведь помнила координаты Блица. Я могу забрать Рейна к нему. Но может ли кузнец его починить? Не сделаю ли я хуже умыкнув его из больницы? Но знают ли остальные о мире гигантов? Я могла посоветоваться только с теми, кто там был со мной, но Муриэль я больше не видела, оставался Твиннр. Я дождусь его следующего визита и спрошу.

Как и в прошлый раз, Твиннр пришёл поздним вечером, когда в больнице уже всё стихло. Как и в прошлые разы, встал возле изголовья и молча смотрел на своего владыку.

— Мы можем забрать его к Блицу, — негромко предложила я. — Если это поможет.

Твиннр медленно повернул голову и медленно поднял на меня взгляд. Вот зачем он так делает?! Или он не понимает какие ощущения у меня вызывает?

— Как ты себе это представляешь? — Наконец, спросил он.

— У нас обоих есть ключ от Уллы, — сказала я. — А у тебя — ключ от мира Блица. Я могу открыть врата прямо отсюда, из палаты.

И мы сделали это! Умыкнули владыку прямо из больницы. Твиннр не стал ни с кем ни о чём договариваться, просто отсоединил Рейна от аппаратов, взял его на руки, подстветил бусину на браслете и сказал 'Давай'.

На Лапуте опять стояла ночь. Блиц возвышался перед нами тёмной горой и пел новую мелодию, в прошлый раз я такой не слышала.

— Пойдём, — сказал Твиннр и уверено зашагал вперёд. Я в очередной раз восхитилась силой многоликов: тяжеленного Рейна он нёс как пушинку. — Здравствуй, Блиц! — Позвал Твиннр.

— Хмммм, — задумчиво откикнулся каменный гигант, — Хом-хом-хом. Кто его так поломал? — Укоризненно произнёс он в своей длинной тягучей манере. Песок зашуршал под нашими ногами, и пока Блиц говорил, в боку его открылась небольшая пещера. Мы вошли. В стенах и потолке переливались мерцающие золотые огоньки, как в прошлый раз. — Сложно, — в задумчивости добавил Блиц, когда Твиннр осторожно уложил Рейна на невысокий уступ у стены, такой же, на котором я проснулась совсем недавно. — Маленькой нельзя уходить, иначе Рейн угаснет, — сказал после долгой паузы гигант. — Твиннр, ты жди снаружи.

Многолик кивнул и вышел, а я осталась рядом.

— Устраивайся, — сказал гигант. — И рассказывай пока я чиню.

Так как сесть кроме как на уступ было больше некуда, я села на пол завороженно наблюдая как тело Рейна медленно погружается в камень, словно в жижу.

— Что рассказывать?

— Всё рассказывать.

Кто знает сколько времени займёт 'починка'? Что я всё это время буду делать? И я начала рассказывать. Всё. Про Даана и его брата Экнэ, про Кайле, Рейна и Уллу, про дружбу Рейна и Туа, про правление Рейна и его заключение. Про то, как познакомилась с Вовчиком и долгое время думала, что он просто человек, про знакомство с отцом Вовчика, про приезд Кайле и моё первое путешествие в другой мир. И дальше, и дальше, и дальше. Блиц время от времени ободряюще гудел, когда я надолго замолкала. История получилась и длинная, и короткая одновременно. Длинная — уж не знаю сколько часов я её рассказывала, я совсем перестала следить за временем. А короткая — уж не знаю сколько событий уложились меньше чем в сутки весьма подробного рассказа.

— И вот теперь Рейн умирает, а они ничего не могут поделать, только собачатся между собой, — наконец добралась я до текущего момента. — И какой смысл был вытаскивать его из темницы, чтобы вот так бездарно угробить?

— Ну, уже не умирает, — порадовал меня Блиц, — И я отвязал его от тебя, без тебя он больше не угаснет. Но до конца исцелить его я не могу, слишком сложный. Дальше ему нужно самому.

— Ты вылечил его?! — Я вскочила на ноги. В пещере ничего не изменилось: всё так же мерцали золотые искорки в стенах, и Рейна на лежанку Блиц возвращать не торопился.

— Пока нет, но я уже предвижу результат, — обнадёжил меня каменный гигант. — Тебе нужно поспать, иди к Твиннру. Завтра будет новый день.

Многолик развёл костёр на уже знакомой мне площадке и теперь сидел недвижный и пялился в пламя. Я подошла и села напротив. Местной растительности было категорически недостаточно, чтобы поддерживать огонь, так что, думаю, тут творилась какая-то очередная альпийская магия.

— Как он? — Словно нехотя спросил Твиннр. С трудом. Я всмотрелась в его выражение лица внимательнее. Я всегда воспринимала его как ходячий кошмар, и даже тот факт, что он — зеркало моего Рейна, не мог заставить меня изжить первобытный страх перед этим существом. Я попыталась представить, что он чувствует. Рейн когда-то говорил, что Твиннр — единственный альп, которому он доверяет. То есть, они должны быть очень близки. Именно Твиннр говорил 'нет, новостей пока нет'. И тогда, в воспоминаниях Туа — Твиннр был тем, кто провожал Рейна в заключение на Брете. Не Улла, не Муриэль, а Твиннр. Но когда Рейн вернулся — Твиннр 'отсиживался', как назвала это Мури, на Слуэ. Он не появился ни на Земле, ни приехал на Саорию когда мы были там в первый и последующие разы, не вернулся на Улле хотя бы на денёк, пока мы жили в замке Вовчика. Он наверняка знал, что Рейн вернулся — ведь когда увидел меня на Слуэ, то не удивился ни капли и только возмутился 'Чем Рейн думал, когда отправлял тебя сюда?'. Ему должны были сообщить. Да и первая их личная встреча после заключения, кстати, случившаяся на этом самом острове, не была полна чего-то сентиментального. Никаких объятий или слёз радости. Словно продолжили разговор с середины.

— Блиц говорит, что он больше не умирает, — сказала я. Твиннр закрыл глаза. Он ведь второй раз попрощался с Рейном. Многолика, потерявшего контроль над своей силой ждёт только один, весьма неприятный, конец. — Но нужно ещё время. Он сказал поспать.

Твиннр молча кивнул и тут же принялся устраиваться прямо на голых камнях.

— Твиннр? — Осторожно позвала я. Он в ответ посмотрел на меня своим жутким диким взглядом. — Ты ненавидишь меня?

— За что? — Кажется, он даже удивился.

— Если бы я тогда не выпила шаку, он бы не решил, что я погибла, и всего этого не случилось бы.

— Если бы ты не вытащила его из подземелья, он бы так и сдох привязанный к стене, — ответил Твиннр. — Если бы ты не дала ему смысл — защищать и учить тебя, он бы так и валялся обессилевший бессмысленным памятником себе старому. Если бы ты не встряхнула весь Улле, кто знает как долго бы длилась вся эта тягомотина с интригами Уллы, и какими жертвами всё бы закончилось в итоге? То, что случилось... случилось. И ты же смогла притащить его сюда в итоге. Поэтому не переживай и делай что должно. А если кто-то будет иметь к тебе дело — я лично начищу ему морду. Поняла?

— Спасибо, Твиннр.

Многолик только фыркнул в ответ и подложив кулак под ухо, закрыл глаза. Похоже, это значило, что разговор продолжать он не намерен. Я попыталась устроиться поудобнее, но лежать на твёрдой скале без хотя бы тонкой подстилки удовольствие ниже среднего. Хорошо хоть не холодно. Я разглядывала звёздное небо и размышляла как быстро вычислят куда мы умыкнули Рейна и сколько времени осталось до момента когда кто-нибудь заявится по наши души. А потом нас посадят. То, что за такое нас непременно посадят, я почему-то ни секунды не сомневалась. О том как они собрались удерживать ключника я почему-то не задумывалась. Должны же быть способы кроме накачать меня наркотой! Ведь если у меня будет спутанное сознание, какой смысл вообще держать меня в заключении? Нужно будет у Рейна спросить, кстати, когда очухается. Как-то мы этот момент раньше особо не обсуждали.

Прошла ночь, наступило утро. Солнце медленно поднялось над горизонтом высвечивая росчерки облаков. Как же здесь всё-таки красиво. Я смотрела, как лучи искрами рассыпаются от Блица, как впадинки на его боках сначала чернеют, а потом исчезают в свете наступающего дня. Блиц не был похож ни на одно живое существо, какое мне доводилось встречать раньше, и был по-своему красив. Я всмотрелась в другие острова, парящие на горизонте. Наверное, каждый из них — такой каменный гигант? Возможно, весь остров — Блиц, а не только вот эта гора, которую я считаю Блицем? Интересно, как они общаются? И как размножаются? И что едят, если уж на то пошло? В животе заурчало. Кто-то тронул меня за плечо и я вздрогнула от неожиданности. Рядом сидел Твиннр и держал в руках флягу. Я совершенно не слышала как он подошёл.

— Держи, — сказал он. — К сожалению, у меня с собой больше ничего нет, — добавил он наблюдая, как я пью. В фляге оказалось лёгкое фруктовое вино, совсем немного, но хоть сколько. — Если к обеду Блиц не закончит, нужно будет нам с тобой отлучиться за припасами.

— И оставить Рейна одного?

— За ним присмотрит Блиц. А тебя одну я никуда не отпущу.

Я вздохнула. Твиннр прав. Кто знает сколько времени нам здесь ещё ждать. И сколько ещё времени у нас есть, прежде чем...

— Боммм, — вздохнул каменный гигант и весь остров загудел вместе с ним. Вибрация пробежала по костям и добралась до зубов.

— Кажется, он закончил, — сказала я. Мы поспешили к пещере.

Рейн спал на уступе свернувшись клубком, похожий на огромного кота. Ладонью он прикрывал нос и я непроизвольно подумала 'к морозу'.

— Я починил. Но, — Блиц особенно выделил это 'но'. — Желания ему нужно восстановить самому.

— Желания? — Удивился Твиннр.

— Разум многолика тонок, — пояснил Блиц, — я мог бы сломать навсегда. Он проснётся вы поймёте. Будет сложно, но он сможет.

— Спасибо, Блиц, — я с трудом сдерживала слёзы: Рейн на ощупь был таким, каким должен быть, ни жара, ни потливости, нормальный цвет кожи, спокойно дышит и больше не выглядит так, что может отправиться к праотцам в любой момент. Казалось, он просто спит. А когда проснётся — всё станет по-старому, когда мы только познакомились. — Как мы можем отблагодарить тебя?

— Ты приноси ещё историй, а Твиннр принесёт материалы, он знает, — сказал Блиц. — Идите, Рейну нужно хорошее место, чтобы прийти в себя.

— Спасибо, — повторил за мной Твиннр и опять поднял Рейна на руки. Тот немного нахмурился, завозился во сне устраиваясь удобнее, но почти сразу снова затих. — Куда теперь? — Спросил Твиннр, когда мы вновь оказались под небом. Это он меня спрашивает? По-хорошему нам стоило вернуться на Улле. Там и реабилитация должна быть хорошая, подходящая многоликам, и вообще... Я представила, как нас с Твиннром отправляют в казематы в тот же миг, как мы ступаем на землю Улле. И не увижу я больше родителей и Аньку никогда. Да и какая реабилитация, если случай Рейна скорее всего уникальный? Тем более, что всё началось с того, что я больше не хотела работать на кого-либо, а просто вернуться домой. Да уж, не только день рождения сестры пропустила, а вообще. Целая жизнь прошла!

— Ты когда-нибудь бывал на Земле? Моём родном мире? — Спросила я.

— Нет, — покачал головой Твиннр. — Ни разу. Предлагаешь отправиться туда?

— Я соскучилась по семье, — пожала плечами я, — Да и они обо мне переживают, я думаю. Рейн приходил в себя после заключения на Земле, так что, думаю, и сейчас там ему будет нормально. Кроме того, Земля — закрытый мир, там мы будем в относительной безопасности, а Калейка, Кайле или кому мы там понадобимся, всегда смогут нас найти, если что.

— Хорошо, — кивнул Твиннр. — Мне подходит.

И вот вновь мы стоим на складе АС-37, и к нам спешит охранник из будочки. Рейн в этот раз не выглядел похожим на мумию, но разницы это не делало никакой. Да и больничная одежда, в которой мы его умыкнули с Улле... Хм...

— Нам нужна машина, — уверенным тоном заявила я.

— Конечно, госпожа Филя, — кивнул охранник, — пойдёмте.

Он проводил нас в огороженный закуток, где стояли несколько диванчиков, кулер и комод с печеньем и чайными принадлежностями. Им нужно было какое-то время, чтобы организовать транспорт и всё такое.

— Ещё мне нужно позвонить в офис, — сказала я. Ключей от Вовкиной квартиры у меня с собой не было, а заселяться в гостиницу с двумя многоликами мне не хотелось. Тем более, что один из них был в отключке, да и местных документов ни у кого из нас сейчас не было.

— Конечно, госпожа Филя, — сказал охранник, протягивая мне плед для Рейна. Как заботливо с его стороны.

Наконец, после нескольких звонков и долгого ожидания мы оказались дома. Двор за прошедшее время неуловимо изменился — поставили новые заборчики вокруг клумб, перекрасили стену возле мусорных контейнеров... вот только подъезд не изменился ни капли. Та же облупившаяся штукатурка, бетонные ступеньки, выглядящие грязными по умолчанию, исписанный лифт, тусклая лампочка на этаже... Твиннр устроил Рейна на диване и теперь в задумчивости бродил по квартире рассматривая каждую мелочь. Сейчас он выглядел как рыжий мужчина весьма бандитской внешности. И даже в человеческом облике взгляд у него выходил весьма злобный, хотя и не такой жуткий, как обычно.

— И что, Рейн здесь жил? — Наконец, спросил он. Кажется, он был озадачен.

— Ну, тогда здесь было больше места, — замялась я. — Раньше мои вещи хранились у меня, и здесь было весьма уютно. Да и я жила отдельно, так что это была чисто его жилплощадь.

Конечно, теперь треть квартиры была уставлена стопками моих книг, коробками с посудой и одеждой, которую я не сподобилась забрать с собой. Шофёр, приехавший нас встречать оказался тем же, что в своё время возил Рейну учебники и лекарства, так что мы тепло поздоровались и всю дорогу обсуждали новости. Кроме ключей мне от него достались также документы на троих, телефоны, карточки, немного наличных и коробка с едой. Пообещав, связаться со мной как только появятся любые новости, он отбыл. А я осталась с бандито-Твиннром и Рейном, укутанным в плед. На троих у нас был один раскладной диван. Твиннр заявил, что будет спать на полу.

Мы сели ужинать.

— Нужно попробовать разбудить его и покормить, — постановила я.

— Ты думаешь? — Нахмурился Твиннр.

— Да. Блиц же сказал, что желаний у него сейчас нет. Значит, и есть он не должен хотеть.

— Хм...

Я понимала сомнения Твиннра, но, если честно, не представляла сколько многолик может продержаться без еды, тем более после такого серьёзного вмешательства в свой организм.

— Рейн, просыпайся, — я слегка потрясла кокон из пледа на диване. — Рейн!

Буквально два раза, и Рейн правда открыл глаза. Взгляд его был мутный и ни на чём не фокусировался.

— Тебе нужно поесть.

На пару с Твиннром нам удалось его усадить и даже немного покормить. Твиннр хотел отнести Рейна в туалет, но я настояла, что он должен идти сам. Конечно совсем 'сам' у него не вышло, но несколько шагов он сделал.

На следующий день, не успели мы даже чаю попить, из офиса позвонили и сказали, что нам хорошо бы переехать — новости о том, куда именно я утащила Рейна, добрались до Улле, и Огранщик распорядился переселить нас в большую квартиру, чтобы мы могли поместиться там втроём. Да и вообще, владыка (а Рейн до сих пор официально был владыкой Альпийского Пояса) в однушке — это несерьёзно.

Я позвонила родителям сообщить о возвращении и долгих десять минут слушала мамины рыдания — они уже решили, что со мной случилось что-то непоправимое. Они пробовали меня искать, но офис альпов слишком хорошо делал свою работу. Так сама собой родилась легенда: Дима попал в аварию, еле выжил, и теперь я (при помощи его родственников) занималась его реабилитацией. Но родители всё равно жутко обижались, что я не позвонила и ничего не сообщила. И я их понимала! Но как бы я смогла это сделать? Зато узнала кучу новостей: я пропустила не только Анин день рождения, но и её выпуск, а также поступление. Сейчас моя сестра была где-то в Москве, обустраивалась в общежитии. У меня в голове сразу же возникла картина, как Аня приезжает ко мне в гости, начинает ссориться с Твиннром (он в человеческом облике у меня прочно ассоциировался с котом-бандитом: волосы рыжие, взъерошенные, морда наглая, в веснушках, да ещё и имя ему подобрали 'Тимофей Игоревич'), бросает в сердцах 'покажи свою истинную сущность', и Рейн, сидящий тут же рядом в облике Димы превращается в многолика. Потому что пусть у Рейна своих желаний и не было, наши указы он учился выполнять быстро, я даже музыку при нём теперь не включала — мало ли что там поётся, а нам разгребай потом. Что Твиннр с ней сделает? На салями порежет? У меня аж в глазах потемнело.

Восстановить связь с Ирой и остальными оказалось проще, чем с родителями: я их честно предупреждала, что пропаду с концами, поэтому пусть они и надеялись получить от меня какую-нибудь весточку из-за бугра, моё исчезновение не было таким шокирующим.

Мы тем временем поселились в новой квартире — не так, чтобы близко к центру, но рядом находился большой парк, а сама квартира была светлая и просторная. У каждого из нас была своя комната, плюс общая гостиная, плюс большая кухня. Два санузла, огромный балкон на солнечной стороне, с традиционными шезлонгами и одеялами... Эдакий мини-островок Улле посреди Москвы. Сначала у нас каждый день бывала куча посетителей: доктора, медсёстры, какие-то учёные, юристы, приезжали оба Кайле, и настоящий, и ненастоящий. Однажды приходил даже Эгмон и долгое время молча сидел рядом с безучастным Рейном. Постепенно ручеёк гостей стал редеть, и, наконец, остались только я, Твиннр, и доктор Балфор, приезжающий к нам каждый день — померить Рейну давление, проверить реакцию зрачков да выпить чаю. Они делали разные упражнения, и на это время, чуть больше двух часов, я была полностью предоставлена сама себе. Обычно я собиралась и уезжала в город. И по делам, и просто так, почувствовать себя в толпе людей, посидеть в кофейне, перекинуться парой слов с незнакомцами в магазине...

Мой новый быт быстро стал чем-то, высеченным в камне. Вот правда, ничто так не постоянно, как временное. Мне говорили, что Рейну не позволят остаться на Земле, Твиннр ворчал, что задержится здесь не больше, чем на пару недель, но вот закончилось лето, и уже листья с деревьев облетели, а мы застыли в моменте 'вот-вот всё изменится', как букашки в янтаре. Поначалу Рейн восстанавливался быстро — осваивал навыки один за другим, заново научился обслуживать себя, мог одеться и даже завязать шнурки без чужой помощи, ел с учётом всех заморочек этикета правильно используя ножи и вилки, но только если кто-то говорил ему сделать так. Последнее, самое важное изменение, когда он сделал что-либо сам, а не по чужой указке, никак не наступало. Рейн не начинал разговор сам и отвечал только когда к нему обращались, причём, отвечал односложно. Он понимал сложно-сочинённые обращения и мог делать весьма сложные штуки. Но. Но... Надежду на что-то хорошее поддерживал во мне только Туа. Однажды он пришёл поздней ночью и в свойственной ему шуршащей манере сообщил, что Рейн — рядом, совсем близко. И ему нужно только немного, чтобы вернуться, вновь стать сияющей звёздочкой. И теперь время от времени приходил опять и опять, когда я сидела в темноте на шезлонге и смотрела на мерцающий город, раскинувшийся у моих ног. С ним было очень хорошо молчать.

Приезжающий время от времени Кайле соблюдал традицию и рассказывал всё без утайки. Разразившийся после известных событий скандал был выше небес. Но потом началась какая-то безумная дипломатическая магия — ни Торговая Коалиция, ни Альпийский Пояс не хотели тотальной войны. Переговоры велись несколько недель, и Саория Улле, и Улле Саории в итоге обязались выплатить космические компенсации (мои услуги тоже пошли частью компенсации — я теперь обязана была открыть ракшам пять врат по их желанию и когда им будем удобно), и на несколько лет вводились ограничения на торговлю и передвижение, но всё оказалось не так страшно, как я предполагала. Рейна признали недееспособным, и буквально за несколько месяцев утрясли все бюрократические тонкости: новым владыкой Улле стала старшая дочь Уллы, представленная общественности, как одна из ларца. Патриция Правило. Я не стала пытаться выяснить как звучит её 'имя правителя' в оригинале и что значит на самом деле. Больше ничего с Рейном делать не стали — никаких новых заключений, казни или исправительных работ. Удивительно. Ни меня, ни Твиннра не посадили. С Муриэль всё было в поярядке, с Кайле, судя по его регулярным визитам, тоже. Про остальных я не переживала.

Приезажала в гости Аня, и ничего ужасного не случилось, если не считать теперь регулярных намёков со стороны мамы, что неплохо было бы забрать сестру из общежития жить к себе.

Глава 14

— Режь мельче, — сказала я.

Удивительное дело, в своём нынешнем состоянии из Рейна получился отличный повар. Выполнял он рецепты до запятой, и если было написано 'размешивать, пока не останется комков', то он размешивал столько, сколько нужно. И сил, и времени у него хватало на самые нудные штуки. Зато теперь его можно было использовать, как лакмусовую бумажку: если результат получился фиговый, то это значит, не у повара руки-крюки, а рецепт составлен неправильно.

Новый Год подкрался незаметно, и сейчас мы в четыре руки строгали классическую оливьешку на нашей кухне. В духовке допекался гусь, бутерброды с икрой были намазаны, шампанское остывало в холодильнике. Ёлка сверкала, мандарины пахли на всю квартиру.

Твиннр умотал за тортом и обещал скоро быть.

Аня встречала новый год с однокурсниками.

Мы договорились, что всей семьёй соберёмся третьего числа, потусим вместе, а потом отметим Рождество. Твиннра-Тимофея я представила Ане как лучшего друга Димы и теперь размышляла насколько уместным будет его появление на нашем празднике: как вписать в нашу семью рыжего бандита я пока что не придумала, но и поехать без него я не могла. С кощеями было бы намного проще, но пока что я отправила их в отпуск — повидаться с семьями, поправить после всех приключений здоровье... Маллеус с командой должен был вернуться к марту, как раз к этому времени меня ждали на Саории, для открытия первых врат, что Улле пообещала как часть компенсации. Может, к этому времени и Рейн достаточно поправится? Ведь он даже сегодня уже спрашивал что делать сначала, хотя ещё каких-то полгода назад просто остановился бы. Может, такими маленькими шагами, один за другим, незаметно, он и станет собой прежним? А если этого не случится никогда? Я заправила ему за ухо серебряную прядку, выбившуюся из косы. Рейн на мгновение отвлёкся от доски и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ. Или он уже стал прежним, просто это я изменилась и жду непонятно чего?

Вернувшийся Твиннр пах морозом. В руках у него был огромный букет алых роз (и где достал?) и пакет с тортом. Снег таял на голове и плечах и собирался в блестящие капельки. И когда только снег начался? Вроде бы ещё час назад не было. Что ж, Новый год в этом году будет что надо.

Мы накрыли стол вместе, хорошенько попраздновали, после курантов сходили во двор запустить фейерверки (Твиннр оказался страстным пироманом). Немного погуляли по окрестностям, чтобы растрясти еду. Наконец, мы вернулись домой. Твиннр с наслаждением, а Рейн — просто — вновь стали собой. Спать не хотелось. Мы устроились на диване в гостиной: Рейн на диване, я под его левой рукой с книгой, Твиннр в кресле. Я читала вслух, они слушали.

Не помню, кто выключил свет.

Проснулась я под утро от того, что затекла шея. Рейн левой рукой обнимал меня, правой придерживал за плечо Твиннра, перебравшегося к нам на диван. Сейчас он спал положив Рейну голову на колени.

— Тише, — шепнул Рейн. — Он только заснул.

Я кивнула и устроившись поудобнее тоже затихла. Наверное, Рейну очень неудобно так сидеть. Похоже, он не шевелился с тех пор, как я начала читать.

Вдруг я подскочила, как ужаленная.

— Что ты сказал? — Страшным шёпотом спросила я. Твиннр, побеспокоенный резким движением завозился. Приподнял голову и окинул комнату взглядом проверяя наличие возможной угрозы.

— Он только заснул, — тихо повторил Рейн немного удивлённо.

— Может, дать тебе яблоко? — Хриплым со сна голосом спросил Твиннр. Выглядел он при этом так, будто собирается выпрыгнуть в бездну из горящего самолёта.

— Зачем? — Ещё более удивлённо спросил Рейн. — Лучше спать к себе иди.

Я визжала, Твиннр кричал, мы прыгали и обнимались. Потом вспоминать этот момент было неловко.

— Да что с вами? — Озадаченно наблюдал за нашим временным помешательством Рейн. Но мы ещё весьма продолжительное время ничего не могли ему ответить.

— Всё в порядке, — наконец, немного отдышавшись и вытирая выступившие слёзы сказал Твиннр. — Просто мы так долго ждали, когда ты заговоришь, что уже немного отчаялись.

— Но я всегда говорил... — Рейн нахмурился. Кажется, он не осознавал случившейся перемены. Может, внутри для него ничего и не изменилось, кто знает?

— А, забудь, — отмахнулся Твиннр. — Потом объясним. Мариш, у нас осталось ещё шампанское?

— Да! — Но не сдвинулась с места. И даже только потом подумала, что Твиннр впервые в жизни назвал меня 'Маришей'.

Твиннр поднял недоумевающего Рейна на ноги и мы пошли опять на кухню. Там мы пили шампанское, ели сыр, щекотались и хохотали.

И это был самый удивительный Новый Год в моей жизни.