1971 Восхождение

Сделал несколько выпадов руками и ногами, попрыгал изображая бой — мышцы двигаются легко, организм, как хорошо отлаженная машина. Да, я в отличной форме! На удивление! Давно не чувствовал себя так хорошо!

Теперь в номер — душ, растереться полотенцем, и я готов к трудовым подвигам! Или гастрономическим. Завтракать, в общем, пора идти. Пока побегал, пока помылся — вот уже и полтора часа прошли. Незаметно, как и не бывало!

В столовой пока почти никого нет. Только два пожилых мужчины, можно сказать — два старичка, которых я вчера не видел. Или видел, но не обратил внимания. Я быстро позавтракал, и ушел к себе в номер. Работать! Работать, пока есть силы, пока...пока пруха! Ну да, именно пруха — а как еще можно назвать мой успех?

Честно сказать, я не строил иллюзий — назвать мои книги гениальными у меня язык не повернется. Крепко сколоченные тексты, хороший, интересный сюжет — не более того. Просто я был ПЕРВЫМ, первым с фэнтези в Союзе, вот и все. Я попал в струю, сумел угадать, что нужно людям этого времени — всего-навсего. Им просто нужно отойти от серой действительности, нырнуть в мир грез. Эдакий литературный наркотик, и я его им дал.

Цинично? Не более цинично, чем слова врача, сообщающего пациенту о диагнозе. Люди ходят на работу, копят деньги, стоят в очереди на квартиру. Болеют, выздоравливают. И так — изо дня в день, изо дня в день! Стабильная серость, скука и безнадега. В их жизни ничего не меняется — ни в плохую, ни в хорошую сторону. По крайней мере — у большинства людей. А тут...иной мир! Колдуны! Северные воины, решающие спор ударом меча! Драконы! Предательство, и наказание зла! Это вам не фильм о бригаде, которая решила отказаться от выписанной им премии...

Поработать удалось недолго — буквально через час зазвенел телефон. Я снял трубку, и услышал возбужденный голос Махрова.

— Слушаю.

— Миша! Миша, это Махров! Миша, срочно подъедь в издательство — прямо сегодня! Лучше к полудню! Нужно подписать важные документы! Срочно!

— Леня, насколько срочно? Может, подождет, пока я не вернусь из Переделкино?

— Миша, сегодня человек...люди отъезжают, мы уже подготовили договоры — перевод на французский! И на немецкий! Миша, очень выгодное дело! Но — надо очень, очень срочно — люди тут проездом, и времени у них нет! Я сумел уболтать! Но нужна встреча с тобой! Так что не компостируй мне мозги — быстро выдвигайся на боевые позиции! От тебя нужно только чтобы ты подписал, и тут же вернешься назад! Посмотрят на тебя, и вперед! К победе коммунизма! Все! Я сказал! Жду, и возражений не слушаю!

В трубке послышались короткие гудки, и я раздраженно скривился — очень не хотелось ехать! Только-только начал привыкать, втянулся можно сказать в жизнь Дома Творчества — и вот, уже на второй день надо ехать! Что хорошего?!

А с другой стороны — уж не зажрался ли я? В прежнее время скажи мне, что меня собирается издать крупное зарубежное издательство — я бы бежал, только пыль столбом! Галопом! Как призовой скакун! А тут... "а может подождут?"! Да не ждут они ни хрена! Кто я такой? Неизвестный советский писатель, от которого еще непонятно — будет прибыль, или нет! А они — солидные, десятки лет работы на издательском рынке (с другими Махров бы и не связался, знаю этого жука!), жирные клопы! А я маааленький клопик...хоть и вонюч.

Мда, тут думать нечего — ради чего я работаю? Ради того, чтобы остаться в истории как великий классик? Не классик я. И не буду им. Мне деньги нужны, а еще — известность. Чтобы нельзя было меня так просто устранить, или закрыть в клетку. Даже в клетку золотую. А значит...

Снял трубку, ответила прежняя дежурная. Они по двое суток работают, что ли? Два через два? Наверное...

— Слушаю вас, Михаил Семенович!

— Извините, Нина Викторовна...тут такой вопрос...мне нужно срочно ехать в Москву, в издательство, нужно подписать важные документы. Так вот — нужно вызвать такси. Как это сделать?

— Такси? — дежурная задумалась, потом с сожалением в голосе ответила — Извините, вроде как они заказы на выезд за город не принимают. То есть — из Москвы выехать за город — запросто, а вот вызвать такси — это никак. Глупо, конечно, но прецеденты были.

— А что делать? — слегка расстроился я — как отсюда вообще добираться?

— Автобус ходит из Переделкино, каждый час. Но можно и пешком дойти до станции — тут двадцать минут хода. Полтора километра, можно сказать недалеко. Правда дождь собирается...как бы вам не промокнуть. Зонтик у вас есть?

Зонтика у меня не было, о чем я сразу известил дежурную, после чего она предложила мне свой, розовый, от которого я сразу же категорически отказался. Лучше промокнуть!

Мы с ней посмеялись, и вдруг она предложила:

— Михаил Семенович...а что если я попрошу своего свекра? Он так-то подрабатывает иногда...вечерами, таксует. У него волга, старая волга, но хорошая, чистая, крепкая! Я ему позвоню, и он через полчаса будет у нас! А вы с ним уже договоритесь, как и что. Только никому, ладно? А то скажут — нетрудовые доходы. А лишняя копейка в семье не помешает, ведь правда же?

Я подтвердил, что лишняя копейка не помешает, и дал добро на свекра со старой "волгой". Какая мне разница, старая или новая "волга" — главное, чтобы везла. Зимой в "волгах" "дубак", что в ГАЗ-24, что в ГАЗ-21, стекло лобовое едва оттаивает, а вот летом самое то — едет, в салоне просторно, мягко, милое дело кататься, особенно если не ты за рулем.

Машина пришла через сорок минут. Ну, это понятно — пока дежурная дозвонилась, пока рассказала свекру, пока он собрался и выгнал машину из гаража (в этом времени с гаражами гораааздо проще, чем в 2018 году, в котором люди убивают друг друга за место на парковке). Сорок минут — это еще и быстро! Вряд ли официальное такси пришло бы быстрее. Если бы пришло вообще.

Свекр Нины Викторовны, мужчина за шестьдесят, был эдаким крепеньким "боровичком" — розоволицый, толстенький, шустрый. Но не сильно жадный, как того следовало ожидать. Почему следовало? "Бомбилы" всегда отличались непомерными аппетитами, это я помнил по прежним временам. По будущим временам. А договорились мы вот как: я плачу ему полтинник, он меня возит весь день.

Моему современнику эта сумма показалась бы непомерно малой — ну как это так, за полтинник целый день бить машину и тратить дорогую горючку! А вот и нет. У таксистов семидесятых обязательная касса была сорок шесть рублей. План, который они сдавали государству. И за эти сорок шесть рублей, по десять копеек километр — нужно было столько покататься, что просто ай-яй! Бензин сейчас дешевый — помню, мой дедушка покупал семьдесят шестой бензин у водил за рубль канистру. Рубль — за двадцать литров бензина!

Опять же, мой молодой современник и не поверит — разве такие цены на бензин могут быть?. Могут. При средней зарплате в 150 рублей. Дело в том, что всем предприятиям на квартал давали лимит на горючку, так называемые "талоны". По этим талонам водитель и заправлялся на заправках. И вот квартал подходит к завершению, а талоны остались! Не выбрали лимит! Что делать? Ну...мой современник скажет — наверное, сдавать талоны. А что еще-то?

Все не так просто. Сдал талоны — бухгалтерия посчитала, и...срезала лимит! И теперь, в следующем квартале, когда возможно машинам придется больше ездить — тебе не хватит горючки! И творился беспредел. Бензин сливали по канистрам и продавали всем желающим — просто приставали на улицах к частникам-автомобилистам: "Бензин не нужен?! Дешево отдам!". А с соляркой все было еще хуже. Кому нужна солярка в советской стране? Только тракторам, да всяким там дизельным грузовикам. Частникам — никому, потому что советский человек не имел права покупать грузовую машину и ей владеть. Грузовики разрешили покупать в частное пользование только в восьмидесятые годы, уже ближе к распаду Советского Союза. Солярку просто сливали в овраг. Подъехал бензовоз с соляркой, и...понеслось. Несколько тонн — в землю ушло. И это по всему Союзу!

Так что частный бомбила мог на дешевом бензине спокойно делать свой маленький гешефт — тем более, что по Москве и области дороги хорошие, ровные а никуда на проселок лезть и не нужно.

Ооо...двадцать первая волга — это песня! Сиденье спереди — сплошной диванчик. Мягкое, упругое! Заднее — тоже неплохое! Просторно, уютно! И...хе хе...все в бахроме и рюшечках — согласно модам этих лет! Каждый уважающий себя водила должен украсить салон всякими там бомбончиками и висюльками, иначе и машина не машина!

Только "волга" стала отъезжать от Дома творчества — пошел дождь. Вначале слабый — первые капли только прибили пыль — потом все сильнее, сильнее, и через несколько минут уже настоящий ливень.

Водитель чертыхнулся и включил дворники, а я усмехнулся — да, это не иномарка! С такими дворниками ехать в ливень — невелико счастье! Впрочем, это не мое дело — сиди, и подремывай, я же пассажир!

Шуршат по асфальту шины, шумно расплескиваются лужи, а в машине сухо, уютно, вкусно пахнет бензином и одеколоном "Шипр". Я люблю запах бензина. Не знаю, почему — но люблю. Не сильный запах, а такой...легкий. А еще — люблю запах сгоревшего ружейного пороха...

Заборы, заборы...за заборами — дачи писателей. Здесь отметились все известные писатели и поэты советского времени. В мое время, в двухтысячных, эта земля стала выкупаться нуворишами после того, как дачи, выделенные писателям пожизненно, стали приватизироваться. Вообще-то такое не должно было быть — все дачи можно сказать в аренде, пожизненной аренде, а значит ни наследоваться, ни продаваться не должны. Но что не делалось в девяностые, когда продавалось все, за что давали деньги! Да и в двухтысячных тоже... Приватизировали и продали. И выросли пятиметровые заборы, за которые при всем желании не заглянуть. Если такое желание будет, конечно. А пока — только штакетники с калиточками, все патриархально и уютно, как в маленькой деревеньке.

Дорога шла до станции, а потом поворачивала к Москве, и где-то на середине пути к станции я увидел маленькую фигурку в облепившем колени белом сарафане. Сердце трепыхнулось — я ее узнал, и тут же приказал водителю:

— Петр Семенович, притормозите у обочины, как только проедем девушку. Это знакомая, подвезем ее.

Водитель кивнул, и машина качнувшись замерла возле заросшей муравой обочины, а я открыл дверцу и выскочил под дождь:

— Нина, быстрее! Сюда!

Девушка нерешительно посмотрела на меня, с опаской придержала шаг, потом узнала и улыбаясь припустила, расплескивая босоножками скопившиеся на асфальте лужи.

— Ой, как здорово! А вы куда едете? Подвезете?

— Да садись ты...быстро! Промокнем ведь! — фыркнул я, и пропустив Нину на заднее сиденье, плюхнулся рядом. Дождь припустил еще сильнее, будто ждал, когда мы усядемся, и стекла совсем накрыло пеленой воды.

— Эк разошелся! — посетовал водитель, и сбавив скорость, поехал медленно, осторожно. А я сидел и как дурак улыбался, глядя в мокрое лицо девчонки рядом с собой.

— Что, я перепачкалась, да? — улыбнулась Нина, глядя мне в лицо и все еще учащенно дыша после бега — Вот же зараза эта небесная канцелярия! Специально меня промочила! Я сегодня сменилась с дежурства, домой собралась, да задержалась — Нина Викторовна попросила помочь с делами. Ну и вот...попалась! Вы до станции меня подбросите, да?

— До Москвы — снова улыбнулся я, глядя на розовые щечки девчонки. Она была необычайно хороша! Лицо практически без косметики — только губы чуть-чуть подвела, кожа розовая, гладкая, без единой морщинки и прыщика. Только кое-где веснушки — но это дело святое! Как молоденькой девчонке, да без веснушек?! Глаза синие, носик аккуратный, ровненький...

Черт! Опять меня понесло! Глаза так и косятся на ее обтянутую мокрым платьем грудь! Хорошую такую грудь...соски просвечивают, платье тонкое, мокрое...ох ты ж черт... А она сама невинность! Мужик же рядом с ней, а она щебечет, будто я не мужик, а статуя говорящая! Эх, возраст, возраст...девчонка-то похоже меня как мужчину-то и не воспринимает! Ну так...добрый дядюшка...или дедушка.

И так мне что-то стало горько, так тоскливо, что настроение испортилось, я нахмурился и видимо спал с лица, потому что Ниночка сразу всполошилась:

— Что с вами? Вам плохо, Михаил Семенович? Сердце? Может лекарство какое нужно? Там на станции медпункт есть!

— Не надо никакого лекарства! — еще больше нахмурился я, пытаясь взять себя в руки — Не обращай внимания...так просто, задумался.

Нина замолчала, с тревогой глядя на меня, а я прикрыл глаза, чтобы не видеть ее взгляда. Больной дядюшка! Вот кто я!

— Станция! — воскликнула Нина, и неуверенно посмотрела на меня — Может я на электричке доеду? Неудобно как-то...

— Да куда ты на электричке-то? — усмехнулся я — Ты же мокрая насквозь! Продует, заболеешь! Давай-ка я тебя до дому довезу. Далеко живешь?

Нина назвала адрес, и водитель кивнул головой:

— Знаю! Понял!

Еще минут пять мы ехали молча, потом Нина не выдержала:

— А вы зачем в Москву едете, Михаил Семенович? Совсем уезжаете, или так, на время?

— На время. В издательство вызвали. Бумажки надо срочно подписать, вот и выдернули. Пришлось ехать. Ну и заодно домой заеду, в квартиру — посмотрю, что они там наделали. У меня ремонт идет, бригада работает. Потому я в Дом творчества и взял путевку.

И тут же вдруг мне в голову стукнуло, и я неожиданно для себя спросил:

— Нин...а хочешь, со мной поехали? По городу покатаемся, куда-нибудь пообедать зайдем. Ты же сменилась, выходная? А мне одному скучно...тоскливо.

— Ну я не знаю... — ответила Нина подумав секунды три — Хотите, чтобы я вам город показала?

— Нуу...да! — выдавил я из себя. Вообще-то мне мучительно хотелось, чтобы она показала мне совсем другое, но...вслух об этом не говорят. По крайней мере не едва знакомым девушкам. Впрочем — может я отстал от жизни? Может молодые в 2018 году именно так и знакомятся? "Хочешь, я покажу тебе одну штучку?" "Вначале я тебе покажу!" Хе хе...

— Ладно...я только переоденусь, хорошо? — задумчиво сказала Нина и глянула на меня как-то странно, будто оценивала. А у меня поднялось настроение. Шибко поднялось. Не то чтобы я на что-то рассчитывал, хотя...почему бы и нет?

До дома Нины ехали минут сорок — медленно, остерегаясь врезаться в соседнюю и самое главное — впереди идущую машину. Дождь так и не прекращался, и честно сказать — я не особо понимал, как в такую погоду можно показывать город. Что имела в виду Нина под этим словом. Надеялась на то, что дождь все-таки прекратится? Не знаю, но выяснять этого не стал.

Ниночки не было около получаса, и водитель даже добродушно заметил, что у женщин обещанные десять минут обычно выливаются в час, а то и больше. И хорошо еще, если в час!

Она сменила платье на короткую юбку, открывающую стройные, крепкие спортивные ноги и блузку — белую, с кружевами. Выглядела одновременно и как офисная работница из 2018 года, и как девушка, одевающаяся в ретро-стиле, очень ей идущем и подчеркивающем свежесть и молодость. Недлинные, до плеч золотистые волосы свободно спадали на плечи, и еще — она что-то сделала с лицом, глаза подкрасила, что ли? Или щеки покрасила? Не знаю, может все вместе и сразу, но только выглядела она в "боевой раскраске" просто сногсшибательно — модель, да и только! Даже водитель крякнул: