День непослушания

Парковка у райотдела полиции тоже была свободна — стояла только древняя "буханка", вросшая в асфальт спущенными до дисков потертыми шинами. И это было хорошо! Почему хорошо? Потому что придется меньше потратить времени — не придется растаскивать мертвые автомобили, чтобы добраться до двери.

— Ты хочешь подломать райотдел?! — восхитился Митяй — Ништяааак! А как? Он открыт?

— Закрыт. Наверное... — пожал плечами я — Папа сказал, что там оставался дежурный. И он заперся изнутри. Дверь пуленепробиваемая. Стекло в ней — тоже.

— И как ты тогда собираешься туда влезть? — скептически скривил губы Митька — У тебя взрывчатка есть? Тут без бомбы — никак!

— Взрывчатки — нет. Но есть джип! — похлопал рукой по коже машины — Что-нибудь придумаем.

Мы вышли из джипа, и пошли к дверям райотдела. Я посмотрел на дверь, и настроение у меня сразу упало. Никаких шансов. Дверь открывается наружу, а ручка на ней — одно название, а не ручка. Потяни за нее лебедкой, как я рассчитывал — и оторвется просто на-раз.

Обошел вокруг...тут была дверь, с тыла здания, но заложена кирпичем. Еще есть два окна, заделанные толстенной решеткой, чуть не в палец толщиной. Одно окно из дежурки, другое сбоку, видимо куда-то в кабинет. Ну что же...глаза боятся, а руки делают? Как говорил мой дед...эх...дед, дед...

Сходил к джипу, достал топор. Мужик, который раньше владел этой машиной, хорошо подготовился к бездорожью, все-то у него есть — и лопата, и домкрат — здоровый такой, красный, реечный. И само собой — топор. И мачете тоже есть. Нет, не из тех, что мы забрали у отморозков — свое было в джипе.

Я положил топор на плечо типа как лесоруб, подошел к окну дежурки и с размаху двинул этим оружием селянина. И викинга. Топор жалобно зазвенел и едва не вырвался у меня из рук — черт подери, броня! Бронированное окно! Кто бы мог подумать, правда же?

Митька за спиной пыхтел, советуя почему-то бить обратной стороной, обухом, но я его не слушал. Похоже, что проникновение к райотдел будет не таким уж и простым, как мне это казалось после того, как я нашел джип.

Второе окно, ведущее в какой-то кабинет оказалось пластиковым. Поддалось оно достаточно легко, если считать легким двадцатиминутный тарарам топором. Это уж потом сообразил — а нахрена я рубил окно по всему периметру? Мне что надо? Дырку, в которую я смогу протянуть трос от передней лебедки джипа к решетке, и хорошенько потянуть. А я что наделал?

Туплю! Ой, как туплю! А время идет! Летние дни конечно длинные, но скоро и ночь! А ночью все-таки лучше отдыхать, тем более, если ты с утра ой, как потрудился! Да и силы полностью еще не восстановил — выяснилось после сеанса "танцев с топором".

Когда до меня все-таки дошло, что надо перестать тупить, я тут же опустил топор и побрел к джипу, чтобы подогнать его ближе. Поставить так, чтобы можно было зацепить и потянуть. Вот только разобраться бы еще и с лебедкой...я же ей никогда не пользовался! И даже не представляю, как пользоваться!

С лебедкой мы разбирались минут тридцать. Пока нашли дистанционное управление к ней, пока нашли крюки, карабины — все они были спрятаны в ящике под деревянным настилом в багажнике. Там были всякие такие штуки, и честно сказать — я не особо в них разбирался.

И как ни странно — помог Митька. Он уверенно показал на хреновину с колесиком и заявил, что это полиспаст — блок увеличения тяговой мощи лебедки. На что я только хмыкнул и сказал, что конечно я знал, что он умный, но чтобы настолько? Митька похихикал и объяснил, его сосед дядя Миша занимался такой хренью — катался по соревнованиям внедорожников. И у него этой лататы было туева хуча. И он, Митька, с другими пацанами толкался у него в гараже. Ну — типа кружок по интересам! Иногда помогали и ремонтироваться, а пару раз даже съездил с ним на соревнования — тут, под Саратовом. Было очень прикольно, но главное — он запомнил как и что делали. И вот этот полиспаст точно запомнил — название уж больно такое...хитрое! Трудно забыть!

Странное, конечно, заявление — такое дурацкое название так и просилось на то, чтобы его забыть. Но поверю Митьке — какая мне разница, по большому счету? Якобы вот этот дурацкий кругляш увеличивает силу лебедки раза в два. Что мне и надо. Если лебедка тянет на девять тонн (Если я правильно прочитал! Может это фунты? На лебедке написано), то тогда сразу будет восемнадцать! И каюк проклятым решеткам!

Потом мы цепляли крюк, приделывали полиспаст, и включив лебедку на разматывания, вытянули выглядевший совсем несерьезно трос лебедки. Митька уверял, что это совсем даже крепкий трос, и выдержит что угодно, например — даже если на нем подвесить этот джип к ветке баобаба — как в каком-то старом фильме. Ну что же — поживем, увидим.

В общем, управление лебедкой я с облегчением отдал Митьке. Сам сел за руль джипа, завел его, и зажав тормоз увеличил обороты двигателя — ну чтобы электричества для лебедки шло сколько требуется. Так Митька сказал, типа он это все видел. А сам он включил лебедку на подтягивание.

Секунды тянулись будто резиновые. Я до боли закусил губу, глядя, как натягивается звенящий от напряжения трос. Машина буквально дрожала, пытаясь сорваться с места, и если бы земля не была сухой — джип точно подтащило бы к стене. И только я хотел сказать Митьке, что скорее всего у нас ни хрена ничего не выйдет, как вдруг кирпичная стенка буквально взорвалась, выбросив куски кирпича и явив миру концы толстенной решетки, наполовину выдранной из оконного проема.

Камни грохотнули по капоту и один с такой силой врезался в стойку, что если бы это было стекло — точно расфигачил бы его насквозь. Второй такой же врезал не ожидавшему эдакой подлости Митьке прямо в лобешник, скользнул по нему, прочертив на непробиваемом медном лбу моего стального друга кровавую полосу и ушел в сторону дороги, подпрыгивая и вихляясь, как теннисный мяч.

— Ааааа! Сука....мать....в рот....да е....да мать!

Митька так орал и матерился, что мне почему-то стало смешно, и я впервые за эти страшные дни начал хохотать. Так хохотал, что потекли слезы, и я долго не мог успокоиться. Митька в это время смотрел на меня сердито, не понимая причин такого глупого веселья, а потом обиженно бросил:

— И чо? Меня же чуть булыганом не прибило! Чо ржешь-то?!

Я глянул на его окровавленную, обиженную рожу, и меня снова начало полоскать — я ржал, задыхался, и снова ржал, не в силах остановиться. А потом мне в лицо полетел целый фонтан воды, я икнул, непроизвольно вздохнул воздух и начал глубоко дышать, успокаивая дыхание.

— Ну вот! — удовлетворенно сказать Митяй (это он, мерзавец, набрал в рот воды и прыснул мне в лицо) — Истерика, братан! Точно, истерика. Накопилось, ага. Я тебя понимаю. Но правда — чуть не прибило меня! Но не прибило! Йо-ххо! Не прибило! А вот — получили?! Получили, суки?! Всех убили! Всех! И еще убьем, суки! Всех! Всех убьем!

Он скакал на месте, орал во все горло, матерился, показывал мертвому городу согнутую в локте руку, показывал факи, и снова — орал, орал, орал, пока не охрип и уселся на бампер джипа, тяжело дыша, красный, встрепанный, но довольный.

— Вот и я выплеснул! Ништяаак! — хохотнул Митька, и я вдруг испытал такое...хмм...родственное к нему чувство! Как к несуществующему брату.

Жаль, что у меня нет брата. Хотя...а если бы и он умер? Как там в песне пелось? Из "Иронии судьбы"? "Если у вас нет собаки — ее не отравит сосед". "Думайте сами, решайте сами — иметь, или не иметь!"

Решетка наполовину вывернута, так что залезть в окно можно. Уже полдела сделано! Отлично! Оставив Митьку сворачивать освобожденный трос, я полез внутрь. Машину все равно нельзя оставлять без присмотра, так что пока я лазаю по райотделу — пусть Митька тачку пасет.

Внутри меня ждал жестокий облом. Ну просто — жесточайший! Дежурка была заперта. И хуже того — стекло и внутри было непробиваемым! И само собой — стальная, тяжеленная дверь и изнутри отдела. Ясное дело — предполагалось, что дежурный, случись какое-то безобразие, запирается внутри дежурки, и злодеи не могут в нее попасть, пока он набирает свое начальство и сообщает, что совершен налет. И все! Хоть ты умри возле этой самой дежурки! Даже окошко закрыли, в которое документы за решетку суют! Ах ты ж черт...и что делать?

Пошел обратно, к машине. Пришлось снова лезть через окно — дверь наружу была заперта ключом, и ключи, явно, внутри дежурки. Кстати — принюхался, прислонив нос к двери в дежурку, и могу поставить десятку против миллиона — внутри есть труп. Или трупы.

— Ну чо?! — Митька аж подпрыгивал о нетерпения — Нормально?!

— Ничего нормального! Полный пипец! — мрачно пояснил я, и объяснил ситуацию. И мы задумались.

Думали минут десять, и самое что дельное придумали — найти где-то здоровенную кувалду, и просто пробить нахрен стену этой гребаной дежурки! Если там, конечно, нет стальной обшивки — что вполне себе вероятно. Эх, папа, папа...что же ты мне не подсказал, как пробиться в эту чертову ментовку?! Хотя ему совсем не до того было. Вообще даже непонятно, как он держался. На одной воле!

А потом мне в голову пришла одна идея. Мы тут же запрыгнули в джип, и через минуту он уже катился по дороге, выезжая на трассу.

Я уже довольно-таки лихо управлялся с машиной, небрежно объезжая брошенные автомобили и разлагающиеся на дороге трупы, ловя одобрительный, и слегка завистливый взгляд Митьки. Нет, он никогда не был завидущим — просто любому мальчишке хочется порулить такой крутой тачкой, тем более что он знает цену внедорожникам.

Нужный объект мы увидели уже почти у поворота на Пристанное, километрах в десяти от Юбилейного — здоровенный "камаз" с будкой, на которой было написано "Осторожно люди!". Он собрал перед собой три легковушки, которые стояли живописной красно-зелено-синей кучкой, а рядом с открытой дверцей кабины лежал труп в синем рабочем комбинезоне, с надписью "Газпром" на спине.

— Вот! — выдохнул я — Оно!

— Андрюх, по-ходу — мы его с ключа не заведем! — забеспокоился Митяй — Потянет ли тачила? Все-таки это не грузовик!

— Место ровное, опять же — потихоньку, накатиком, на пониженной — до спуска, а там уже под горку — заведется! Ты сам-то как, сумеешь такой дурой управлять?

— Да х... его знает! — искренне ответил Митяй — Я так-то на папкиной ниве ездил иногда. И сосед давал порулить на своей. Но на такой дуре — ни разу! В принципе — там все скорости как в легковой, гнать не буду, а если и зацеплю какую-нибудь тачку, то...гыыы...пусть неудачник плачет. Главное в кювет не уронить — но я постараюсь. Давай, заходи сзади, зацепим, и я в кабину. А там уже и видно будет.

Мы сцепили джип и "камаз" фаркопами — кстати сказать, Митька залез в будку, и с торжеством обнаружил там стальной трос — тонкий, но явно покрепче, чем пластиковый трос джипа. Мне так кажется — что покрепче, хотя Митька утверждает обратное.

Трос был длиной метров семь, так что нам вполне хватило. Я сел в джип, включил понижайку, и медленно, очень медленно стал натягивать стальную струну. Наконец джип выбрал слабину, "повис" на тросе, и тогда я поддал газу. Мотор рыкнул, колеса провернулись, но все-таки зацепили асфальт своими здоровенными резиновыми шипами протектора, и джип двинулся вперед. Есть! Оттащил! Готово! Теперь — остановиться.

Только я успел радостно завопить, и нажать на тормоз, как вдруг в зеркало заднего вида увидел, что задний борт будки приближается ко мне со скоростью пассажирской газели. Я совершенно непроизвольно бросил тормоз, нажал на газ и джип рванул вперед, в самую последнюю секунду уходя от столкновения с громадой! От камаза валили клубы черного дыма, и казалось, эта чертова машинюга сейчас загорится!

Фааа! Фааа! Фааа! — давил на клаксон, жал на газ, и ждал удара — я все-таки на пониженной, и догнать меня даже задним ходом — плевое дело!

Наконец, камаз вдруг остановился как вкопанный, трос натянулся и я едва не впечатался башкой в стекло, удержавшись за большой кукурузерский руль . Машина взревела, вися на тросе, колеса с визгом провернулись, но камаз даже не дернулся, явно остановленный нажатием на тормоз. И тогда я выжал сцепление, перевел рычаг переключения передач в положение задней скорости, и медленно сдал назад, ослабляя буксирный трос. Потом повернул ключ зажигания влево, и замер, откинувшись на спинку и утирая пот, ливший со лба и заливавший глаза будто едкой кислотой. Ну — твою ж мать! Ну — вот это да!

— Ништяк! — вывел меня из прострации радостный голос Митяя — Завелся! С полтычка!

— Я тя щас убью! — безрадостно сообщил я — Я тя щас не просто убью! Я тя жестоко, извращенно, и гнусно убью! Ездун херов! Пиз...ун! Ты чуть меня на насадил!

— Ну не насадил же?! — заржал чертов Митяй — да ты сам виноват! Я же те отмашку не дал, а ты потянул! Кстати — вот же дура какая сильная! Джипяра твой! Ты поглянь — камаза на задней передаче стянул! Конечно, тут под горку, но все равно! Камаз ведь раза в три больше весит! И камаз молодец — сходу завелся! А я пока педаль искал, пока чо...а тут ты фафакаешь! Я от страху чуть газу не наподдал! Гыыы...вот бы я тебя насадил! Ништяааак!

— Ништяааак! Вот я те щас насажу! — мрачно пообещал я — прям в рог! Со всей пролетарской яростью карающего меча революции! Вот тогда узнаешь, что такое ништяк! Сцука я чуть в штаны не намочил!

Митяй опять погыгыкал, но извинился. Да и я уже отошел. В сущности — что произошло-то? Да ничего! Я успел вывернуться, а от Митяя чего требовать? Неизвестно, как я сам-то себя повел бы в кабине такой дурынды. Страшно, точно! А своего кукурузера я еще больше зауважал! Сила, чо уж!

Хмм..."мой кукурузер"! Перед глазами сразу встало синее лицо мужика, которого я отсюда выкинул. Небось тоже — мечта его была. Настоящий тяжелый внедорожник для дальних поездок. Сел, и погнал куда-нибудь на Алтай. Или в Монголию. И ездил небось — вот, всякого инструмента хватает, да весь потертый, использованный.

Жаль мужика, и...спасибо ему. И память. Надо будет посмотреть его имя — должны быть в бардачке какие-нибудь документы. Хоть так помянуть, за ужином. По-человечески.

Возвращались мы медленно. Митька тащился за мной на "шаланде", как я окрестил "камаз", и очень сильно осторожничал, пролезая между машинами (пришлось пару раз и двинуть кое-какие тачки), и перепрыгивая через трупы (Мерзко! Ох, как мерзко разбрызгивается ЭТО по дороге!). Потом втискивались на Конечку, и когда Митька выпрыгнул из кабины, вид у него был совершенно очумелый — глаза по плошке, потный, лохматый, но довольно-таки счастливый.

— Есть! Доехал! Прикинь — я Шумахер! Видал, как я ехал?! Нет — я Безумный Макс! Точно! Гыы...

— Что безумный, то безумный — заметил я, и тут же предложил — рану-то промой. Вот получишь заражение башки — придется тебя башку ампутировать! Прикинь — как будешь без башки-то думать!

— Жопой буду думать! — гыгыкнул Митька, но бутылку с водой взял и рану промывать начал, шипя от боли и матерясь.

Наконец, все было готово. Джип я доверил довольному Митьке, поручив отогнать его к "Грозди", чтобы место не занимал и не мешался, сам же сел за руль тихо бормочущего движком камаза (Аккум-то зарядить надо? Не глушим!), и стал разбираться со скоростями.