Ядовитая лягушка на каменном троне

В Доме чудовищ царила неприятная тишина, в которой отчетливо слышались собственные мысли, чудились угрожающие звуки, мерещились пронзительные взгляды. Каждый шаг Шиу был пронизан страхом, а ее тело покрылось неприятным липким потом. Ей все еще было жарко, тело горело, а разум изнывал. Чем дальше она была от Теота, тем хуже себя ощущала, их связь становилась болезненной. Постепенно, мысли стали покидать сознание Шиу, остались лишь инстинкты, стремление двигаться. Отчего-то на ум пришли слова отца о том, что охотник должен двигаться все время, ведь если остановиться добычей станет уже он. Раньше она не понимала, а вот теперь знала точно, что в бесконечном движении должен быть не только охотник, ни и жертва. Никто не должен останавливаться. А что, если она ошиблась? Что если глупо было следовать за видениями? Что если маска хочет от нее избавиться? Не зря же то существо сказало, что она носит маску, которая ей не принадлежит! В такой ситуации любой бы опустил руки и предпочел встретить свою судьбу, покориться смеху Батши, покончив с бренной жизнью. Любой, но не Шиу! Упрямица все еще намеревалась забраться на вершину пирамиды, но на этот раз восхищаться будут не только ее красотой. Очередное ведение возникло перед глазами, а следом за ним и в реальности появились высокие ступени, ведущие наверх. Казалось, что они созданы для гиганта, ведь обычному человеку подниматься по таким будет крайне неудобно. Девушка сделала шаг, ощущая холодное прикосновение к стопе. До чего же приятно! После раскаленных островков и горячей земли, по которой приходилось идти, это настоящее блаженство! Легкая улыбка украсила пересохшие губы Шиу — как только она поднимется, сразу же увидит милосердную Иштлильнот, сможет окунуться в ее прохладный источник, взять воду из кувшинов. Заманчивый образ так и звал к себе, заставляя позабыть обо всем. Здесь и сейчас существовала лишь мягкая обволакивающая тьма и спасительная прохлада ступеней. Это место не должно было существовать в Доме чудовищ. И все же оно было, даруя надежду на спасение. Каждый шаг наполнял уставшее тело энергией, дарил умиротворение испуганной душе. Шиу не сомневалась, что нашла безопасное убежище, где ей ничего не грозит. Там, впереди, спасение! Девушка даже не заметила, как сорвалась на бег. Оставшееся расстояние она преодолела за считанные минуты.

Ей удалось! Она добралась! Тяжело дыша, окутанная ярким колючим светом, девушка рухнула на колени перед величественной статуей, смотрящей на нее свысока. Вырезанная искусным мастером из белоснежного камня Иштлильнот была прекрасна в своей уникальности. Она казалось повелительницей и хозяйкой этого жуткого места, а ее колючий взгляд пронзал насквозь, буквально пригвождая к земле. Атмосфера вокруг была настолько тяжелой, что могла раздавить, она вынуждала пасть ниц перед богиней. Шиу была не в силах подняться, она так и осталась стоять на коленях, опустив взор к земле. Иштлильнот не ждала почтения и преклонения, не просила о нем, а требовала, демонстрируя силу. Все это совершенно не вязалось с тем, что ощущалась в святилищах великой целительнице в мире людей. Однако, Шиу была убеждена, что именно сейчас видит истинное лицо богини.

Статуя заговорила, ее размеренный голос внушал трепет в сердце, достигал разума девушки, ищущей спасение.

— Никто не сможет созидать, не познав мощи разрушения. Никто не сможет исцелять, не научившись причинять самую мучительную боль из всех возможных. У каждого из нас две стороны и даже твой свет может обернуться тьмой, которой нет равных во всем девяти мирах ада и всех остальных. Та, кто избрал путь ачула, кто носит мою маску, зачем ты пришла: ищешь боли или исцеления?

— Исцеления? — уверенно произнесла девушка. Похоже, богиня не гневается за то, что она надела маску. Хорошо. Оставалось лишь понять смысл остальных ее слов.

— Исцеления, — разочаровано вздохнула Иштлильнот. — Все его жаждут. Единицы выбирают боль. Но лишь непередаваемая бесконечная боль способна привести к взрыву жизни, осознанию значимости момента и единению с бесконечностью. Ты все еще желаешь исцеления?

— Да, — чем больше богиня говорила, тем непонятней становились ее слова. Неужели кто-то добровольно выберет боль? Да, с ней связаны жертвоприношения и это почетно, вызывает восхищения, но когда возносишь жертву богам, это имеет смысл. Зачем молить о боли просто так? Шиу казалось, что от нее ускользает нечто важное, то, что в этот миг она не способна постичь.

— Я могу исцелить лишь одного: либо тебя, либо кого-то из близких, их тех, кто дороже собственной жизни. Любого, кто еще не покинул мир живых, я могу тебе вернуть. Та, что носит мою маску, кого ты выберешь?

— Любого? — сердце дрогнуло. Она может вернуть родителей! Через миг улыбка померкла — лишь одного, да и то, лишившись лаухана.

— Даже тебя...

— Я не больна, — прохлада святилища больше не радовала. Шиу чувствовала, как холод все больше сковывал ее. Над ней словно издевались, а она была неспособна это даже осознать в полной мере!

— Разве? Тогда определи, чья жизнь имеет большую ценность.

В отчаянной попытке прийти в себя девушка прикрыла глаза. Ей стоило все как следует обдумать и сделать один единственный верный выбор. Лишь один из тех, кто ей дорог или выгоден, мог найти спасение. Как же непросто решить! Голова раскалывалась от пульсирующей все нарастающей боли, словно там мучительно медленно прорастал росток тахтума! Лучше бы Иштлильнот молчала, ничего не говорила! Все было бы намного проще, она бы просто забрала воду из кувшина и вернулась к Теоту. А что теперь? Теперь она думала об отце и матери, о вожде, о самой себе. Что, если богиня не просто так сказала о том, что может исцелить ее? Что, если выбрать надо себя?

— Я жду, — нетерпеливо произнесла богиня. — Поторопись, пока я благосклонна, пока я готова подарить желанное тобой исцеление, а не необходимую боль.

* * *

Шиу приняла решение. Возможно, оно в корне неверно и принесет лишь проблемы, но это ее решение, по сути, первое самостоятельное решение с тех пор, как она стала взрослой. Оказалось, это непросто, да и сомнения до сих пор не отступили, и все же, девушка не собиралась отступать. Если она совершила ошибку, то примет этот факт и его последствия, ответит за нее перед лицом богов и времени. Со всех ног Шиу мчалась обратно к воину, которого должна была спасти, без которого не смогла бы выбраться из Дома чудовищ. Она должна успеть любой ценой! Вот только перед глазами так и стояло лицо прекрасной Иштлильнот, надменно улыбающейся, знающей больше, чем сказала. Почему все так? Боги должны помогать, защищать людей, так почему богиня не проявила ни капли снисхождения. Все, что Шиу знала, все, чему ее учили, меркло, а реальность оказалась более суровой и жестокой. Девушка бежала все быстрее, словно за ней гнались чудовища, она пыталась скрыться от самой себя и преследующих ее мыслей. Не стоит думать, не стоит сейчас искать ответы. Дом чудовищ не подходящее для этого место. Чем дальше, тем больше Шиу подмечала звуков, запахов, теней, даже видеть в темноте она стала в разы лучше. Мир преобразился! Он уже не казался пустым. Жизнь была всюду, даже в девяти мирах ада!

— Теот! — крик получился слишком громким, но Шиу это не волновало. Сейчас главное убедиться, что она не опоздала, а ее защитник все еще жив. — Теот! Ты как?

Особо не задумываясь над тем, что делает, девушка принялась трясти бледного воина. Лаухан был на границе сознания: еще не провалился в беспамятство, но взгляд уже потерял осознанность. Он будто смотрел сквозь нее, не видя, не понимая, что происходит. На лбу Теота проступила испарина, а сам он казался не то что бледным, а почти прозрачным. Шиу коснулась ладонью лица воина — холодный, как снега на вершинах Спящей женщины и Вечного стража, и это в мире, где царствовал огонь, а каждый вдох обжигал легкие. И все же, он все еще жив, что дарило надежду. Шиу отстранилась. Лаухан был в ужасающем состоянии, особо пострадали ноги. На них даже смотреть было невозможно без содрогания. Наверное, это можно сравнить разве что с зажаренным на костре мясом. И как он мог двигаться с такими ранами. Человек, точно бы не выжил. Дрожащими от волнения руками, стараясь даже не смотреть на то, что делает, девушка принялась лить воду на поврежденные конечности. Стоило бы еще и молитву вознести, но Шиу не знала, что сказать, да и стоит ли это делать.

— Шиу? — голос лаухана звучал слабо, но он, хотя бы, пришел в себя. — Ты вернулась?

— Странно задавать подобные вопросы, когда ты меня видишь, — девушка приподняла голову воина, осторожно поднося кувшин к его пересохшим губам. — Пей. Осталось немного, но тебе хватит.

— Что это?

— Уж точно не яд, — огрызнулась Шиу, вновь слыша зловещие шорохи и клацанье, металлическое дребезжание. Они вновь привлекли внимание, а может, и не они вовсе. — Пей быстрей, и пошли уже отсюда. Тебе может, и холодно, но я уже начинаю плавиться. Слишком жарко.

— Что это за вода? — сознания воина начало проясняться, а ведь она уже решил, что для него все кончено. Чудо? Вот только не очень-то похоже, что он его заслужил.

— Из святилища Иштлильнот, она сказала, что исцелит лишь одного.

— Святилище Иштлильнот? Но, его не может быть здесь.

— Не может, но есть, — отмахнулась Шиу, бросая осторожный взгляд на ноги лаухана. Они вновь выглядели, как обычно, не осталось даже маленькой царапины. Обычно вода из кувшинов Иштлильнот так не действовала, но, похоже, в этот раз, богиня решила вмешаться лично. — Давай выбираться. Это место... Оно давит, понимаешь?

— Да, — Теот подскочил на ноги. Голова немного закружилась, но ему быстро удалось взять себя в руки. Мельком оглядевшись, воин попытался понять, где именно они находятся. Он смутно помнил, как двигался, в его голове сохранилось лишь ощущение боли, вытеснившей все остальное. — Врата находятся в безопасной пещере, посреди черного озера. Чудовища туда не суются. Их пугает черная вода, но я знаю, как по ней пройти.

— И где эта пещера?

— Все зависит от того, где именно мы находимся.

— Теот! — и снова слишком громко, но сдержать эмоции было непросто, практически невыполнимо.

— В сторону!

Воин резко бросился вперед, отталкивая Шиу в сторону, как раз вовремя ведь огромная клешня клацнула как раз там, где была девушка еще секунду назад. Чудовище двигалось стремительно и бесшумно, нападая снова и снова, с разных сторон, выискивая слабое место добычи. Теот едва успевал уводить девушку из-под удара, да и самому уклоняться становилось все трудней. Создавалось впечатление, что на них напала сотня тварей разом, а не всего одна, быстрая как мысль. Лаухан отчетливо осознавал, что бессилен, но все равно продолжал сопротивляться, упрямо отказывался принимать судьбу, он даже не замечал, что почти не уступает в скорости грозному противнику, кружащему рядом. Будь он один или окажись рядом другие лауханы все могло бы сложиться иначе. Пронзительный вскрик заставил Теота оступиться, ослабить внимание, и последствия не заставили себя ждать. Мощный удар отбросил его назад, прямо на каменную стену пещеры. Воздух выбило из легких, а во рту появился железистый привкус. Колалт выбрал для себя жертву и ей оказался не от, а уставшая и измотанная Шиу, не способная себя защитить. Ему не успеть! Он не сможет защитить девушку! Это осознание заставило ощутить боль, намного сильнее физической. Все повторялось и казалось насмешкой судьбы над ним. Сколько бы он ни пытался, все равно был не способен исполнить долг лаухана.

— Нет!!!

Узор на теле вновь налился силой, а перед глазами появилась кровавая пелена. Сознание Теота отступало на второй план, давая место чему-то другому, более могущественному и властному, тому, чему нельзя противостоять. Он готов был ринуться в бой, вонзиться клыками в тушу чудовища, разорвать его голыми руками. Лаухан ощущал себя зверем, жаждущим крови, чудовищем, которое заставит содрогнуться даже жителей этого полного опасностей мирв. Но в тот миг, когда он уже оторвался от земли для дикого прыжка, раздался протяжный и гортанным завыванием вой, и что-то ярко сверкнуло вверху. В это самое мгновение сознание Теота прояснилось, вновь вернуло себе контроль над телом. Резко извернувшись, лаухан приземлился на ноги, рядом с Шиу, загораживая собой. Сражаться будет не он! Сердце билось набатом, отбивая бешенный, все ускоряющийся ритм, а в глазах загорелся огонь восхищения, на грани преклонения.

Мощный воин, от которого исходила невероятная аура силы и уверенности, оседлал колалта, танцующего под ним в жалкой попытке сбросить ездока. Но не тут, то было, мужчина мертвой хваткой вцепился в шею чудовища, самое слабое его место. Многочисленные лапы и клешни были неспособны дотянуться до воина, методично обрушивающего на чудовище удары дубинки, покрытой острыми кристаллами. Снова и снова, без устали и жалости, ни разу не промахнувшись. Это казалось невозможным, но происходило прямо на глазах Теота и Шиу. Тонкий панцирь на шее не выдержал, треснул, оголяя нежную плоть. Оглушающее вереща, чудовище неистово брыкалось, кидалось на стены, всюду оставляя кровавые следы, но с каждой секундой оно теряло скорость, силу. Отбросив дубинку, воин со всей силы ударил кулаком по образовавшейся дыре, засовывая в нее руку. Протягивая ее все дальше, он добрался до склизкого мозга. Победная улыбка исказила тонкие губы — твари конец! Резкий рывок и мозг колалта оказался стиснут в сильной ладони, а чудовище с грохотом рухнуло на землю. Дергающееся в предсмертных конвульсиях чудовище было все еще опасно, но долго это не продлится.

— Теперь все будет хорошо, — тихо прошептал Теот, распрямляя плечи.

— Ты... — Шиу громко сглотнула. Кажется, чудовища не самое страшное, что есть в этом мире. Девушка инстинктивно спряталась за своим лауханом, казавшимся непреодолимой стеной в этот миг. — Ты его знаешь?..

— Да, это мой отец... Лучший охотник среди лауханов.

Шиу широко распахнутыми глазами восторженно наблюдала за воином, с поразительной легкостью расправлявшимся с чудовищем. Этот лаухан впечатлял и поражал воображение, а все происходящее вызывало в душе бурю неописуемого восторга. До чего же ей нравится! Настоящее пиршество насилия и первобытной мощи, от которого вскипала кровь. Однажды ее Теот станет настолько же силен, в этом нет сомнений! Если повезет, то она даже сможет на это посмотреть. Девушка подошла ближе и теперь выглядывала прямо из-за плеча своего защитника. Так лучше видно, да и ощущения острей. Приятное щекочущее чувство зародилось где-то внизу живота, медленно распространяясь по телу, и каждая новая волна становилась все сильней и ощутимей. Он и ей шею свернет, даже не моргнув!

Могучий колалт испустив протяжный вой, от которого с потолка пещеры посыпались камни и пыль, встал на дыбы и с грохотом рухнул на землю, сотрясая ее так, что невозможно устоять на ногах. Мощный хвост по инерции ударил еще пару раз, а после чудовище окончательно затихло. Лаухан несколько мгновений не двигался, словно не верил, что ему удалось прикончить опасную тварь. Со стороны все это напоминало рисунки, высеченные на гранях пирамиды.