— Как первый раз тебя увидела. Я об этом деле многое знаю, — виновато похлопала глазками, — ну, смотрела не раз, как маму насильничают. Увидела и решила, если уж лишаться невинности, — потерлась носиком о его грудь, — то только с таким хорошим. Заметила потом, как ты с тетей Катей и тетей Валей, как на них глядишь. Обзавидовалась вся.

— Что?! — вскинулся Колька.

— Ни я, ни мама никому не скажем, если даже пытать будут, — горячо зашептала прямо в ухо. — Мы же с понятием. Вы столько для нас сделали, из грязи вытащили, не побрезговали. За свой стол усадили. Мама в церковь ходила, за всех свечки поставила, молилась о здоровье.

— Ты только поэтому? — нахмурился Николай.

— Нет, — отчаянно закрутила головой из стороны в сторону и призналась, — просто давно хотелось. Наслушалась других девчонок в классе: кто кому дала, сколько палок кинул, ну и...

— А ревела чего?

— Что с испугу прикрылась, и ты больше никогда не придешь. Мне же в ваши комнаты без разрешения нельзя.

— Вот глупенькая, — погладил по голой грудке. Потом встрепенулся: — А если Наталья узнает?

— Я ей давно призналась, что с тобой хочу. Сначала ругалась и избить хотела. Потом предупредила, чтобы в сторону старшего хозяина даже не думала смотреть. Это хозяйке несмываемое оскорбление будет. А ты... Ну ведь не женатый же еще, можно. Сказала, если случится что, сразу ей сообщить — к врачу отведет спираль поставить.

— Дела, — задумчиво протянул Колька. Кивнул на натянутые трусики с торчащими по бокам "крылышками": — Больно было?

Улыбнулась, мотая головой из стороны в сторону: — Как остро уколол в первый момент. А потом во сто раз лучше, чем пальцами.

Н-да, вот тебе скромная и забитая. Природа свое берет? Поразмышлял немного, непроизвольно играясь с белой грудкой без следов какого-либо загара. Тетки ему давно в оба уха прожужжали, что никаких прав на него не имеют. Что он в любой момент может их бросить — слова не скажут. Только пусть позволит им хоть изредка видеть Николеньку. Детки — это как он сам захочет, но как придет время получать паспорт, то выложат им все заранее. Чтобы подумали, под чьей фамилией дальше жить. А если на стороне кого поразвлекаться найдет — тоже возражать не будут. Только уж, пожалуйста, пусть побережется от нехороших болезней. Нехороших болезней? С подозрением посмотрел на Галку, но опомнился — сам же только что ее порвал. Девчонка смотрела преданно, как щенок. И млела, прижимаясь к ласкающим сосок пальцам. С удовольствием приложился губами, поднялся и принялся одеваться — на глаза Наталье все равно попадаться не хотелось.

— Уже уходишь? — протянула с явным сожалением.

Объяснил, постучав согнутым пальцем по часам, что ее мать уже скоро нагруженная пакетами явится.

— Ну и что? — удивилась Галка. — Я ей и так все скажу, спираль-то поставить надо.

Вдруг хихикнула:

— Она сама по тебе течет. Каждую ночь себя там, — указала на трусики, — натирает.

— Блин! — непроизвольно вырвалось у Кольки, второпях заправляющего рубашку. — Этого мне только не хватало!

— А чего? Не старая совсем. Гладенькая, горячая и опытная, — начала девчонка рекламировать мать. Опомнилась и в испуге заткнула ладонью рот. Подскочила, бухнулась на колени, схватилась за руку и принялась зацеловывать тыльную сторону ладони: — Прости, пожалуйста! Мы тебе не ровня, — и заревела.

— Ну, вот ведь дура! — в сердцах ругнулся парень. Выдернул руку, вздернул за плечи, крепко поцеловал в губы, поглаживая по спине, начал успокаивать, объясняя, что в этих делах неравенства не бывает. Есть обоюдное желание — можно с кем угодно. Утихомирил кое-как, нашел, наконец, завалившийся носок, засунул ноги в тапки, еще поцеловал и смылся, успев закрыть дверь в свою квартиру, уже слыша звук прокручиваемого замка в стальной. Устроился за компьютером и тупо пялился в заставку на мониторе, прокручивая в голове случившееся. Удовольствие от девчонки, он, несомненно, получил. Не нужно осторожничать, как с тетками. Внеплановый пар спустил. С другой стороны — та ласка и нежность, что есть у Катеньки и Валюши, у Галки отсутствуют как факт. Все забито страстью и немного расчетом. Настоящей любовью даже не пахнет. Или просто еще ничего не умеет? Вот с кем бы обсудить? С мамкой или Вадимом? — ни в коем случае! С тетушками? Сколько угодно, но не сейчас — беременные. Любят искренне, волноваться будут. А лишняя нервотрепка обеим ни к чему. Катенька уже в декретном отпуске.

* * *

— Может все-таки водителя дать? — в очередной раз обеспокоилась Анастасия. И опять запричитала: — Ну, вот зачем ты в банк притащилась? Сказано же, что твой зам нормально справляется, — огляделась, как будто и без этого не знала, что в кабинете они одни, — Колька узнает — ругаться будет.

— А мы ему не скажем, — заговорщицки понизив голос, сказала Катька. И продолжила уже нормальным тоном: — Скучно дома сидеть. И водила мне твой не нужен. Я в свою "таетку" и с животиком еще помещаюсь, — с удовольствием погладила себя по внушительной выпуклости под грудью — все-таки семь месяцев. — Медленно, не торопясь, в правом ряду доберусь до дома еще до его возвращения из школы.

Настя проводила подругу до лифта, потом долго смотрела в окно, наблюдая за обстоятельным усаживанием беременной женщины в машину. Помахала рукой, увидев поднятую голову.

Катерина, как всегда в последнее время, застегнула ремень безопасности, зафиксировав его в ненатянутом положении приспособой, купленной на авторынке, чтобы на живот не давил, и поехала. Как и обещала — медленно и в правом ряду. Приспустила чуть стекло — печка греет, а на улице мягкий снежок. Даже в центре города свежесть чувствуется. Минус двенадцать для конца января — великолепно. Нет слякоти, что была осенью, и тепло одетой совсем не холодно. Увидела мигающий поворотник автобуса — впереди была остановка с топчущимися людьми — и плавно притормозила. В этот момент и почувствовала удар сзади. Не сильный, даже подушка не сработала. Сильнее нажала педаль тормоза, чтобы не подставиться под многотонную махину общественного транспорта, чувствуя прерывистое срабатывание АБС. Остановилась вовремя и только тогда посмотрела в зеркало. Сзади стоял большой черный внедорожник, дюжий водила уже выскочил из-за руля и разглядывал содранную краску на бампере. Посмотрел на маленькую машинку и вдруг ринулся к ней. Чисто автоматически испугалась и, защелкнув дверные замки, закрыла окно. Вовремя — схватился за ручку, трясет и разоряется во весь голос, чего она так резко тормозила. Сам дурак — дистанцию при даже слабом снегопаде соблюдать надо. Вокруг начали собираться люди, но Катерине было уже не до них. Прострелило поясницу, сильная боль внизу живота и в теплых зимних колготах вдруг стало мокро. Удивленно сунула руку под шубку, вытащила, понюхала и даже лизнула — нет, не описалась. Потом дошло — воды отходят. Для Сашеньки — уже давно называла еще не рожденную доченьку данным Николенькой именем — это может быть очень опасно! За дверью, во всю раскачивая машину, матом во весь голос орал идиот, а она почти спокойно достала телефон и вызвала, нет, не скорую, и даже не Настю, а Вадима. Описала ситуацию в двух словах и услышала, теряя сознание от нестерпимой боли "Только не выключай сотовый"...

* * *

— Ну, сколько раз тебе повторять? — обычно выдержанный майор ФСБ сейчас крутился перед мальчишкой, как уж на горячей сковородке. В очередной раз повторил, что сам сразу после звонка — минуты не прошло! — по GPS определил координаты и немедленно связался с МВД Москвы. Ближайший полицейский оказался на месте ДТП уже через пару минут — бежал, расталкивая прохожих, оставив из-за внезапно образовавшейся пробки машину на напарника. Ситуацию оценил грамотно — с размаху отоварил по спине разбушевавшегося виновника демократизатором и приковал наручниками к буксировочной скобе его же внедорожника. Присмотрелся в окно к потерпевшей и, не задумываясь, вызвал вертолет. Припарковавший патрульный автомобиль напарник разогнал людей и заставил водителей освободить место для посадки винтокрылой машины. Да, пришлось осторожно разбить стекло на тойоте, но на Катеньку ни маленького осколочка не попало. Ни одной царапинки. Вертолет прилетел через семь минут — все нормативы перекрыты! Беременную женщину на операционный стол доставили вовремя. Короткий консилиум опытных медиков принял решение о необходимости кесарева сечения. Все, по уверениям хирургов, прошло хорошо. Катенька спит после операции, а девочка самостоятельно дышит в специальном боксе для недоношенных в атмосфере с повышенным содержанием кислорода. Опасности для жизни обеих никакой. Через пару дней сам полюбуешься.

Вадим дернулся от деликатного похлопывания по плечу и обернулся. Рядом стояла Наталья и протягивала стакан, наполненный наполовину янтарной жидкостью — принюхался, коньяк. Взял и опрокинул в себя. Женщина неодобрительно покачала головой, вытащила из-за спины бутылку во второй руке, вновь набулькала и протянула, указав головой на Кольку. Наконец сообразил и вставил стакан в руку парня. Тот отстраненно посмотрел и выпил как воду. Через десять минут Настя с Валентиной уже раздевали спящего Кольку. Сто грамм для четырнадцатилетнего изнервничавшегося мальчишки без закуски — ударная доза.

* * *

— Махонькая, — протянул парень с придыханием, наблюдая за впившейся в мамкину грудь Сашенькой.

— Ничего, мы быстро вес наберем, — уверенно заявила Катерина, держа одной рукой дочь, другой сдвигая марлевую повязку, благо специально отвернула голову в сторону от ребенка. — Кушаем мы хорошо, дышим без всякого кислорода. Уже и пеленки исправно пачкаем.

— А сама как себя чувствуешь? — обеспокоился в очередной раз Колька.

— Ну, по сотовому сколько отчитывалась? Хорошо. Почти и не болит. Разрез был небольшой. Снаружи не зашили, а каким-то хитрым новым составов заклеили. Обещали, что шовчик будет еле заметным. Если вовремя отшлифовать оксидом алюминия — есть такая косметическая процедура — то, только в упор приглядевшись, можно будет следы различить, — воровато огляделась, поправила повязку на лице, осторожно придерживая дочь, откинула одеяло и вздернула длинную рубашку. Дала полюбоваться на низ живота с широкой полосой бактерицидного пластыря и бесстыдно раскинутые бедра. Прикрылась и, хихикнув, добавила: — Там совсем ничего не растянуто, и тебе очень скоро можно будет засунуться.

Вернулась взглядом к накушавшемуся уже ребенку. Глазки закрыты, вытянутый сосок полной груди из ротика выпал, тихо сопит во сне маленьким носиком. Дотянулась и нажала клавишу вызова. Медсестра в повязке на лице и спрятанными под специальную шапочку волосами появилась через минуту. Неодобрительно взглянула на слишком молодого парня в одноразовом бумажном халате и бахилах — он стоял в ногах постели, а грудь роженицы была обнажена — но даже не вякнула, так как отделение клиники было платным. Может у них в семье так принято, что старшая сестра не стесняется брата? Ну а кем еще может быть этот мальчишка, с неприкрытой любовью смотрящий на ребенка и мать? Аккуратно взяла девочку, с бросающимся в глаза опытом перепеленала и уложила в кроватку, укутав по самое личико одеяльцем. С треском разорвав прозрачный пакетик, протянула Катерине стерильное приспособление. Посмотрев на приложенную к груди мягкую пластмассовую воронку, подключила трубочку к вакуумной магистрали. Отрегулировала разряжение, следя за тут же закапавшим в контейнер молоком. Напомнила о необходимости сцеживаться полностью и, привычно изобразив улыбку, покинула палату.

— Видишь, Коленька, все у нас в порядке. Иди уже домой, за Валюшей присмотри. Приласкай и за меня тоже. А я обучающее кино, — указала на большой плоский экран над дверью, — для молодых мам смотреть буду. Как я тебе с этим? — покачала грудью с приспособлением.

— Красивая! — не кривя душой, признался парень.

* * *

Встречали Катеньку с Сашенькой через неделю на двух машинах — неброской серенькой шкоде и новенькой опять-таки ярко-красной дизельной Порше "Кайен". Анастасия чуть не взбесилась, узнав о преждевременных родах подруги. Разбиралась в ситуации уже после неоднократного уверения врачей об отсутствии неблагоприятных последствий. Привлекла все силы, чтобы покарать виновника ДТП. Детективы пробежались по списку свидетелей, предоставленному полицией, и нашли качественную видеозапись на сотовом: амбал трясет маленькую машину с пострадавшей. Лицо преступника и регистрационный номер тойоты видны четко. Пригрозила уголовным разбирательством — мать и нерожденный ребенок ведь могли умереть! — и вытрясла без суда приличную сумму. А потом долго уговаривала Катьку по скайпу на новую вместительную машину — в "Ярис" коляска не вместится. Молодая мамочка на убедительный довод поддалась легко, оговорив только любимый цвет.

Колька обменял у тетки огромный букет пурпурных махровых роз на белый сверточек, перетянутый розовой ленточкой, из рук стоящей рядом медсестры, и бережно понес его к машине. Вадим усадил Катюшу на заднее сиденье порше, заставил закрыться отвалившиеся от удивления челюсти провожающего медперсонала клиники бутылкой хорошего шампанского и большими коробками конфет. Постоял у распахнутой водительской двери шкоды — Насте понравилось ездить на мощной машине мужа — дал полюбоваться и проводил парня к порше. Посмотрел за передачей свертка Валентине и затем мамочке. Дождался, пока Николай заберется к своей Катеньке под бок с другой стороны, проверил, как все пристегнуты, и сел за руль. До дома добрались без проблем. За стальной дверью Катерина очень удивилась — все было заставлено колясками. "Надарили" — со смехом объяснила Валентина.

— Мы с Настей себе уже приглядели, но ты выбираешь первой.

Праздновали тихо, боясь разбудить Сашеньку. Проснулась девочка сама, громогласно продемонстрировав силу своих легких. Была немедленно облачена в чистые пеленки и заткнута мамкиной сиськой. Вечером Полина, проводив завистливым взглядом старшего брата — ему можно еще в теть Катину квартиру, а ее строгая мама в душ перед сном отправила. Немного поплакала от такой несправедливости и прижалась к пришедшей сказать "Спокойной ночи" Насте. Была успокоена ласковыми поцелуями и озаботилась вопросом: разве это прилично, когда женщина оголяет грудь при мужчинах? Даже если маленького покормить? Мама в мягких выражениях объяснила свой взгляд на это. Мол, в человеческом теле ничего постыдного нет и своих близких стесняться нечего.

— Ты, наверное, заметила, что в ванных комнатах у нас защелок ни в одной квартире нет?

— Ну, так окошко над дверью — видно, что свет горит, — ответила девочка. Немного подумала и еще спросила: — Колю ты тоже не стесняешься? Даже такая? — погладила мамочку по раздутому животику.

— Конечно, — улыбнулась Настя. Ну не рассказывать же Полинке о летнем отдыхе? Рано.

— А мне можно посмотреть? — робко протянула девочка.

Женщина без колебаний сбросила домашний халат, белье и в подробностях все продемонстрировала, уверив ребенка, что у нее, когда вырастет и будет носить маленького, все будет очень похоже. Почувствовала, как под любопытным взглядом вдруг накатило тепло в низ живота, уложила, поцеловала в щеку и, подхватив свои вещички, голенькой побежала искать мужа. Нашла в кабинете перед компьютером, оторвала от работы, утащила в ванную комнату, сама мягкой губкой с шампунем вымыла — в этой квартире душевая кабинка была просторной — и затем подставилась под его ласковые ладони. А потом долго в супружеской постели ублажала губами, язычком и наманикюренными пальчиками, получив в ответ не менее нежные ласки под большим животиком.