Весёленькая помолвка

Когда мы вошли в квартиру Дины, пёс поднялся нам на встречу и, обнюхав, признал своих. Девушки во все глаза смотрели на нас и ничего не говорили.

— Что опять случилось? — Наконец-то спросила Дина.

— Дин, — Начал я, — Можно у тебя помыться?

— Разумеется. — Без колебаний ответила девушка. — Я тебе новую одежду приготовила. Она в твоей комнате.

— Спасибо. — Устало поблагодарил я и вышел.

Через пол часа, вымытый и свежий, я слушал рассказ Дарика о наших приключениях. Борщ в моей тарелке быстро таял. Грант лежал прямо на моих многострадальных ступнях, и это было приятно, снимало остатки боли и напряжения.

— Ну, и что ты по этому поводу думаешь? — Спросила Дина у меня.

— Думаю, что нам пора линять. Если нас и не вычислили по каким-то причинам сразу, значит, скоро вычислят.

— И куда мы "слиняем"? — Спросила Пава.

— До заката время есть. Поэтому мы с Дариком пройдёмся ещё в одном направлении. Поближе к границе города. — Добавил я.

— Парня-то оставь в покое. — Попросила Пава. — Умотал ты его совсем.

— Нет. — Вскинулся Дарик. — Я с Ником.

— Вот тебе и ответ. — Горько усмехнулась Дина. — Ладно, пусть идут. Нам всё равно выбираться отсюда надо. И Ник совершенно прав, чем, скорее, тем лучше.

— Как там наши новички? — Спросил я.

— Ничего. Там всё в порядке. Ребята хорошие попались. Твоего профессора развлекают. — Ответила Пава.

— Это чем же? — Поинтересовался я, приступая к запашистому чаю.

— Математическими головоломками. — Объяснила девушка.

— Ух, ты! — Восхитился я. — Неужели они ещё не все свои мозги одурманили наркотой?!

— Как видишь. — Ответила Дина, пристально глядя на меня.

— Диночка, что со мной случилось? — Хитро подмигивая, спросил я.

— Хороший ты. — Просто сказала она и наклонилась потрепать Гранта.

— Темнишь. — Поджал я губы.

— Много будешь знать, плохо будешь спать. — Вступилась за подругу Пава.

— А я согласен плохо спать.

— Да будет тебе. — Покраснела Дина. — Что будем делать со спящей старушкой? Она, насколько я понимаю в географии города, никак не попадает в поле нашего зрения.

— Не совсем так. — Возразил я. — Бабушка-старушка находится далеко от торговых путей и караванных троп.

— Знаешь, что мне в тебе нравится? — Спросила Дина.

— О-о! — Восторженно возопил я. — Дорого бы дал, дабы узнать истину!

— Перестань паясничать. — Одёрнула меня Пава.

— А! — Вскричал я, оттопыривая правое ухо. — Значит, и ты хочешь поделиться своими сокровенными мечтами! Я весь во внимании.

— Чудак. — Улыбнулась Дина. — Ничего секретного в этом нет. Просто ты умеешь не унывать в самые критические моменты.

— О! — Огорчённо вздохнул я. — Откуда простите, миледи, вам сие известно? Неужто во сне проболтался?!

— С мерой у тебя проблемка. — Вновь встряла Пава.

— Дарик, тащи мензурку. Мерить будем.

Мальчишка ошалел. Он, вероятно, понятия не имел, что такое мензурка. Я рассмеялся. Это был не хороший, нервный смех больного человека. Девушки меня поняли и ничего не сказали. Пёс удивлённо поднял голову, понюхал воздух и, успокоившись, вновь улёгся.

— Ладно, девчата. — Я взял себя в руки. — Мы пойдём. Затемно вернуться надо.

Я поднялся и зашаркал на площадку. Но Дарик меня опередил. Он уже ждал. Мы вышли на улицу. Рельсы напротив дома оставались в ржавом виде, а значит, можно было через них перейти, что мы и не замедлили сделать.

— Направо пойдёшь, чёрти куда придёшь. Прямо пойдёшь, туда же придёшь. А налево нам не надо. — Сообщил я, остановившись на развилке.

Действительно, налево — это к морю вниз, туда нам явно не было никакой нужды идти, направо — это откуда я пришёл несколько дней назад, прямо — к спящей бабушке, однако ей придётся ещё немного подождать, так как наша тропа пролегала несколько в ином направлении. Вопрос был в другом. Нашей группе необходимо было выйти к границе города и желательно наиболее кратчайшей дорогой. Сделать это можно было двумя путями. Я смотрел прямо вдоль трамвайной линии. Тротуара здесь практически не было. Одни колдобины да ухабы, как писал Некрасов ещё в девятнадцатом веке. Главная неприятность состояла в том, что было очень узко. Мы со своими колясками и слепцами вряд ли сможем здесь пройти. Дорогой, которой шёл я, можно было проехать хоть тремя колясками в ряд, но этот путь удлинялся почти вдвое. Ничего не оставалось, как направить свои стопы проторенной тропой. Мы свернули направо. До собора преображения добрались очень быстро. И тут я сильно пожалел о выбранном пути. С противоположной стороны на рельсах лежала брошенная мною металлическая сеть.

— Зря. — Выдохнул я.

— Что зря. — Не понял Дарик.

Я показал ему на сеть и объяснил в чём дело. Парнишка почесал в затылке.

— А не лучше ль нам свернуть на параллельную улицу? — Спросил он.

— Зачем? — Не понял я.

— Если подняться налево три квартала, то та дорога будет самой прямой.

— Тьфу ты, чёрт, совсем забыл. — Сплюнул я. — Ты прав. Это же правительственная трасса, только идёт она не сразу к границе города, а в аэропорт. Потом экспериментальные поля институтов всяких. — Перечислял я. — Потом село какое-то...

— Во-во. — Подтвердил Дарик.

— Что "во-во"? — Не понял я.

— Это же и есть граница города.

— Ты так думаешь? — Я с сомнением поджал губы.

— Но ведь там нет домов? — Удивился моей непонятливости мальчик.

— Если нет домов, это совсем не значит, что там граница. Нам нужна не официальная черта города, а граница зоны. — Слово вырвалось само-собой.

— Зоны. — Повторил пацанчик и очень серьёзно посмотрел на меня. — Это как в кино?

— Каком кино? — Переспросил я, оттягивая ответ.

Дарик внимательно оглядел меня с ног до головы, потом глянул на зловеще сияющие рельсы и решительно повернул налево. Я последовал за ним. Добравшись до нужного перекрёстка, мы остановились, изучая обстановку. Здесь мне ещё не приходилось бывать. Хотя особых отличий не было. Проклятые рельсы всё так же рдели в ожидании жертвы.

— Ну, и как мы будем их переходить? — Спросил я. — Барьер-то остался вне зависимости от количества пройденных кварталов.

— А точно так же, как и там.

— То есть? — Не понял я.

Дарик указал на магазин с вывеской "садовые принадлежности". Я неопределённо хмыкнул, памятуя, что такие штуки дважды не проходят. Хотя однажды мне же удалось перепрыгнуть. И всё же какой-то червячок точил внутри. Мы вошли в магазин. Рулон сетки стоял буквально у входа. Устроив его на крыльце так, чтобы он сам развернулся, я толкнул его и быстро скрылся за дверью. Сетка немного поразмышляла и медленно, не спеша, стала раскручиваться. Добравшись до рельс, она преспокойненько накрыла их сверху, докатилась до противоположного бордюра, без всяких усилий преодолела его и, лишь стукнувшись о стену дома на той стороне, остановилась, приобретя вид рельс. Мы ахнули!

— Ну? — Спросил я Дарика.

Тот смотрел на меня огромными своими глазищами и ничего не мог понять.

— Так, что теперь будем делать? — Спросил я. — Дело в том, Дарик, что с рельсами такие штуки дважды не проходят. Теперь эта дорога для нас стала непроходимой совсем.

— Но я же не знал! — Чуть не плача, всхлипнул мальчик.

— Незнание законов не освобождает нас от ответственности. — Наставительно произнёс я. — Я сам надеялся на удачу, но, увы!.. Ладно тебе. Всё это ерунда. Давай думать, как теперь из магазина выбираться?

Это оказалось не трудно. Через сеть подсобок и различных коридорчиков мы выбрались в старый двор-колодец. Из него самым банальным образом на ту самую параллельную, куда и стремились, которую отрезала нам чёртова сеть. Только препятствие в виде монстров в облике рельс осталось. Мы стояли, молча, разглядывая холодные железяки.

— Ник. — Осторожно позвал меня Дарик. — Если мы не можем перейти их по земле, над землёй нет моста, а под землёй можно?

— Ты предлагаешь сделать подкоп? — Усмехнулся я.

— А канализация? — С надеждой спросил он.

— Сумасшедший. Дело же не в том, что мы с тобой перейти не можем. Нам всем вместе надо будет преодолеть это препятствие. Понял?

Мальчик потупился.

— Да ты не расстраивайся. — Потрепал я его по плечу. — Сейчас чего-нибудь придумаем.

Он с надеждой взглянул мне в глаза.

— Правда?

— Правда, правда. Нам деваться просто некуда. — Ответил я, не будучи уверенным в своих словах.

— Ник. — Снова дёрнул меня за руку пацанчик. — А почему обязательно надо было сеть кидать?

— А что, по-твоему? — Хмуро спросил я.

— Но сеть же железная?

— Именно поэтому и нужна была она, чтобы замкнуть цепь. — Отмахнулся я.

— А если её не замыкать?

— Хочешь увидеть, что из тебя сделают эти милые железячки? — Усмехнулся я.

— Нет, Ник, ты меня не понимаешь.

— Нет. Не понимаю. — Ответил я, продолжая размышлять о способе пересечения улицы.

— Ну это же просто! Вон мебельный магазин. Взять оттуда шкафы и положить на рельсы. Они кусаться не смогут.

— Что? — Не врубился я. — Шкафы, что ли? А-а! Да ты гений! — Наконец-то до меня дошёл смысл предложения пацана.

Через несколько минут мы вытаскивали из магазина всё деревянное и желательно широкое. Первые боковые стенки и дверцы шкафов красиво и ровненько улеглись на ближайшую пару рельс. Они явно зашипели от злости, но ничего поделать не могли. Двадцать минут активного отдыха в виде разламывания образцов мебельного искусства привели к тому, что посреди улицы, в десяти метрах от зловещей сети расположился милый, деревянный мостик, по которому мы с огромным удовольствием прошлись несколько раз.

— Ну, вот и всё. — Удовлетворённо сказал я, глядя на дело рук наших. — Теперь можно идти дальше. Этот мост им не съесть без посторонней помощи.

Мы двинулись дальше. Только через два квартала эти проклятые рельсы вновь перегородили путь. Внимательно осмотревшись, я указал на ржавую стрелку и пошёл туда. Дарик поспешил следом.

— Вот, и ещё одни перешли. — Сказал он, догоняя меня.

— Так-то оно так, да не так. — Философски заметил я.

— А что не так? — Переспросил мальчуган.

— Не так то, Дарик, что идём мы куда-то не туда. Скорее всего, в очередную ловушку.

— Почему? — Не понял он.

— Сам не знаю. — Ответил я, остановившись у самой стрелки, извлекая из кармана тёмные очки.

Так оно и было. Рельсы камуфлировались, то есть приняли вид. Они обучались. Это было плохо. Теперь внешний вид их был обманчив. Если б не очки не известно, чем бы всё это кончилось. Однако мы вовремя остановились.

— Вот и пришли. — Констатировал я.

— Куда?

— Туда, откуда пришли.

— Ник, можно яснее?

— Дар, мы не сможем перейти эти рельсы. Придётся возвращаться назад.

— Ну почему? Они же ржавые, как и те, что возле нас?

— В том-то и дело, что это обман. Они научились прикидываться таковыми, на самом же деле это подделка. Очень искусная.

— И что же теперь будет? — Понурился пацан.

— Не знаю. Но нам придётся возвращаться назад.

— А там. — Он указал за поворот. — Может быть там перейдём?

— Нет. Посмотреть, конечно, можно. Но вряд ли. Скорее всего, нам придётся идти путём, которым я забирал Паву. Думаю, что там всё по-прежнему. Да и рельсы мы обойдём без проблем. Этот район мне хорошо известен. Пошли.

— Жалко. — Посетовал мальчишка.

— Жалко у пчёлки! А что поделаешь? Надо, друг мой ситный.

Мы прошли за угол и убедились в правоте моих предположений.

— Дар, вон стрелка, через которую я прыгал, как баран в брачный период, в свою первую ночь в этом городе. — Показал я ему на зловещую стрелку.

Он посмотрел на неё и вдруг, вытащив из ближайшей урны консервную банку, швырнул в стрелку. Рельсы даже не дёрнулись. Банка звякнула о рельсину и, немного прокатившись, замерла почти посередине.

— Это уже интересно. — Вслух сказал я. — Что-то новенькое.

— Угу. — Подтвердил Дар и, вытащив следующую банку, швырнул её в другую пару рельс. Ничего не произошло. Затем последовала пластиковая бутылка.

— Ладно, эксперименты отложим на потом. Шагом марш назад.

Когда мы вернулись к дому, проклятые рельсы имели обычный зловещий вид.

— Вот и приехали. — Вздохнул Святодар. — А теперь куда?

— Хм. — Хмыкнул я.

Действительно, мы оказались в кольце. Куда не повернись — сплошные рельсы.

— "Обложили меня, обложили. Колют весело, на номера". — Негромко пропел я. — И как назло ни одной паутины, желающей подзарядиться энергией.

Стоило мне это только произнести, как над нами проплыла паутина. Она грациозно опустилась на трамвайный провод, повисела немного, как бы в раздумье, и опустила второй край на оба рельса сразу. Я ожидал, что сейчас она поднимется, и мы сможем спокойно пройти домой. Но не тут-то было. Паутина продолжала висеть, и ничего не менялось. Потом появились ещё несколько паутин. Все они проделали то же самое. Вскоре четырёхслойная ширма шириной в несколько метров заслонила нам обзор фасада здания, где ждали горе спасителей. Однако результата не было. Два молчаливых свидетеля противостояния добра и зла наблюдали за поединком. И тут мне в голову пришла гениальнейшая идея. Воспроизвести её я не успел. Она, в общем-то, даже не успела сформироваться, как одна из вновь появившихся паутин, но ещё не успевшая вступить в борьбу, обволокла опору с гроздью изоляторов. Столб несколько секунд стоял и вдруг рухнул поперёк рельс, оборвав провода. Фейерверк был потрясающий. Все паутины мгновенно взмыли в воздух. Рельсы съёжились и распались в пыль. Проход был свободен.

— Спасибо вам. — Тихонечко поблагодарил я.

Хитрый пацан услыхал и повторил. Я шутливо погрозил ему пальцем. Он, в свою очередь, сделал вид, будто не заметил жеста. Мы прошли к дому, но заходить не стали. Время до заката ещё было. Дорога повторялась с одной лишь разницей, что теперь пролегала с другой стороны рельс. Последние были в весьма скорбном состоянии. Моя хитрость со столбом видимо нарушила энергетическое равновесие, так как ржавость продолжалась почти до того места с садовой сеткой. Труба, впрочем, лежала так же не тронутой. Здесь я свернул вправо, обходя старые дома, стремясь выйти на более широкую и свободную дорогу. Удивительно, но на этот раз нам повезло. Спустившись в балку, я свернул влево к своему дому. Бывшему, конечно. Чтобы не волноваться лишний раз и не создавать себе дополнительных осложнений, мы пошли по дороге. В коем-то веке можно было вот так запросто пройтись по проезжей части?.. Четыре трамвайных остановки пролетели незаметно. Но всему хорошему всегда приходит конец. Проклятые рельсы опять перегородили дорогу.

— Чёрт. — Выругался я.

— Ты чего? — Не понял Дар.

— Да забыл я, что здесь опять будут эти чудовища.

Мальчишка меня не слушал. Он с интересом смотрел на башенный подъёмный кран, замерший в позе великана готового приподнять громадную бетонную плиту. Крюки закреплены, трос натянут, так и хочется крикнуть "вира". И тут пацан сделал именно это. Залихватски свистнул и крикнул, что есть мочи: "вира!" Дальнейшее произошло почти мгновенно. Звякнул звонок предупреждения, загудели двигатели, и плита поползла вверх. Дарик аж приплясывал от удовольствия. Он размахивал руками и давал команды, направляя плиту строго на центр пересечения рельс. Кран аккуратно выполнил все команды, мягко опустил свой груз и замер как бы в ожидании. Парнишка бросился к плите и принялся освобождать крепления. Когда последнее повисло в свободном состоянии, над моей головой что-то просвистело. Инстинкт самосохранения сработал быстрее осознания опасности. В стену, в нескольких миллиметрах от виска, врезался здоровенный крюк подъёмного крана.