Иные жизни

Четверо наемников — здоровенный скандинав, типичный бородатый араб, лысый китаец и покрытый татуировками полинезиец... Очень хорошо знакомый Икари и почти не изменившийся за семь лет — только татуировок прибавилось.

Выстрел.

Бывший второй лейтенант "Райских птиц" запнулся на половине шага и рухнул на асфальт.

— Кадет, вы арестованы! — взвизгнула лейтенант и выхватила пистолет.

Затормозила, почти пойдя юзом, красная "Супра", так вовремя вернувшаяся из парка.

— Что, черт возьми, здесь происходит?! — осведомился капитан Северов, держа на прицеле девчонку-лейтенанта.

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Виктор

Рутина? Как бы не так! В нашей конторе ничего не бывает без приключений, но копы и кадеты, которые вот-вот перестреляют друг друга — это уже за гранью добра и зла.

— Что, черт возьми, здесь происходит?! — рявкнул я, вылезая из машины.

Вообще-то, вопрос был в изрядной степени риторический — не узнать Те Веро и быть не в курсе решения суда по "Райским птицам" могла только эта идиотка из полиции...

— Ваш кадет в нарушение всех...

— Лейтенант Шимоцуки Мика, — я, наконец, разглядел бейдж. — Вы установили личность убитого?

— Эти люди сдались в плен...

— Лейтенант, — снова перебил я. — Кадет Икари сделал то, что входило в ваши обязанности, поскольку Сеульский трибунал выдал ордер на его ликвидацию. Или вы выступаете против решения трибунала?

Девочка побледнела — в Японии возражения против Сеульского трибунала с считались государственной изменой — убрала пистолет и нацелила на покойника служебный телефон... И судорожно пискнула, когда получила ответ из базы данных.

— Кадет Икари! — все еще бледная Шимоцуки отдала честь. — Приношу свои извинения в связи с возникшим по моей вине недоразумением! Вы предполагаете подавать рапорт?

Это был крайне серьезный вопрос, и я напряженно ждал ответа Принца... И он мои ожидания оправдал.

— Не вижу необходимости, — сказал Синдзи. — Ошибка простительна, если вы готовы признать и исправить ее.

Облегченно выдохнув, Шимоцуки поклонилась. За моим плечом удивленно хмыкнула Кацураги — сейчас Синдзи казался гораздо старше своих пятнадцати лет, старше девочки из полиции...

— Итак, кадет Икари, — я проводил взглядом полицию и склонился над трупом. — Ваша реакция вполне объяснима, ожидаема и, в общем и целом, даже похвальна, но как раз в таких случаях необходимо следовать процедуре — во избежание проблем наподобие недавней стычки. Интересно, если бы эта Шимоцуки действительно попыталась бы вас арестовать, что бы вы сделали?

— Сдался бы, — Синдзи передернул плечами. — Наверно... Я боюсь, что мы могли открыть огонь...

— Вот для этого и существуют все эти бюрократические танцы, — заметил я. — Хотя на сей раз вам повезло, кадет. Будем считать, что вы заметили, как он ковырялся в замке наручников...

Я проследил, как пленных уводят в изолятор и кивнул кадетам:

— Сдавайте оружие — и по домам.

— Так точно, сэнсей, — козырнула Хикари.

— Вот в такие моменты я жалею, что бросила курить, — вздохнула Мисато. — Принц, конечно, тот еще типчик, но и эта девчонка не лучше... Неужели так трудно заглянуть в базу?

— Она новичок, — пожал я плечами. — Подозреваю, что это ее первый самостоятельный выезд — на этом фоне наши кадеты за ветеранов сойдут... А тут такое... Вот она и перенервничала. Понятно и, в общем, простительно. Да и у Синдзи с "Райскими птицами" сама знаешь, какие отношения...

Мисато в ответ только кивнула — с наемниками-маори она сталкивалась и прекрасно понимала, почему в Сеуле тем же "Райским птицам" вынесли заочный смертный приговор.

На этом разговор и закончился, поскольку появилась наша троица. Принца, кажется, отпустило — во всяком случае, выглядел он вполне нормально, а не так, словно ему стоило напиться в хлам...

— Поехали? — спросил я, когда кадеты устроились на заднем сиденье.

Синдзи кивнул, Мисато завела машину — и, к счастью, не заметила, как Аска взяла Принца за руку. Увидела бы — начисто вынесла бы мозги своими шуточками...

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Аска

Нож с глухим стуком вонзился в доску. Синдзи встал, выдернул ножи, отошел в другой конец комнаты и начал все по новому кругу, пятому или шестому.

Стоило бы сказать, что это раздражает, потребовать прекратить — но Аска отлично знала, в чем дело, и потому молчала...

Снова один за другим пять ударов, пауза — и все повторяется. Синдзи плохо. Синдзи терзает дикая, невыносимая смесь гнева, злости, тоски и боли — она видит это, как бы он не старался прятать свои чувства. И она прекрасно понимает его — ей и самой не лучше. И все же...

— Синдзи, ты собираешься мучить доску всю ночь?..

— Я мешаю? Прости, — Синдзи убрал ножи, подошел к Аске и заглянул через плечо. — Что-то новое?

Это было необычное ощущение — но ей нравилось, что Синдзи стоит, наклонившись над ее плечом, и читает, почти прижавшись к ней.

— Да так, по мелочи... — Аска закрыла ноутбук и развернулась к парню. — Синдзи, ты поступил совершенно правильно.

— Тогда почему на душе так погано? — фыркнул Икари. — Я же был готов застрелить эту девчонку!

— Скажи честно: ты бы выстрелил первым?

— Нет, — без колебаний ответил Синдзи. — Иначе бы ничем не отличался от этого...

Он вздрогнул, прикрыв глаза.

— Не могу... — тихо сказал он. — Я боюсь однажды сорваться...

— Не сорвешься, — Аска встала и обняла парня. — Син... Расскажи о своей маме...

Синдзи вздрогнул, пальцы на плечах Аски сжались — и он заговорил.

Он рассказывал о Юи, о том времени, когда они вчетвером были обыкновенной счастливой семьей. О том, как его родители впервые столкнулись с аномалиями. О Конвергенции...

— У меня в тот день уроки закончились раньше, чем у сестры, и мы с мамой как раз хотели по дороге домой забрать ее из клуба... Мы не доехали — повсюду стали открываться аномалии, началась стрельба... А потом появились маори. Знаешь, я думаю, они знали, чья это машина и охотились за мамой... Они открыли огонь, прямо сходу, наша машина загорелась... Мама схватила винтовку и сказала мне: "Беги и спрячься", я попытался возразить — и тогда она впервые за всю жизнь ударила меня. Я убежал и спрятался — увы, недостаточно. Меня не нашли... Но я слышал. Я слышал стрельбу... А потом она закричала. Я слышал ее крик... Потом, когда все стихло, я рискнул выглянуть из своего убежища... Там были трупы, Аска, она одна положила десятка полтора, если не два этих ублюдков... Но они до нее добрались... Они буквально растерзали ее, только лицо оставили нетронутым... Не знаю, сколько прошло времени, но когда меня нашла спасательная команда, я поклялся, что найду этих нелюдей и убью их... А потом...

Синдзи дернулся, отчаянно прижал девушку к себе — и впервые за эти годы заплакал. Аска на секунду замерла, а потом просто обняла парня покрепче — все равно, большего она сделать на могла... Да большего и не требовалось. Просто стоять и молчать, чувствуя на лице чужие слезы вперемешку со своими...

Наконец, выплакавшись, Синдзи разжал руки — вернее, попытался. Аска не собиралась его отпускать...

— Дурак ты, Синдзи... — девушка подняла глаза. — Думаешь, ты один на свете? Думаешь, что только у вас троих счеты к хеттам?..

— Аска, я знаю...

— Ничего ты не знаешь, Икари Синдзи... — Аска прижалась щекой к его груди.

Глава шестнадцатая

Октябрь две тысячи пятнадцатого года, Хаконэ. Виктор.

Всю дорогу до работы Мисато самодовольно рассуждала на тему "я же говорила". Поводом к тому была встреча в коридоре с Аской, одетой в майку Принца и, несомненно, будь с нами кадеты, все было бы еще хуже. Но кадеты тоже это понимали и предпочли машине байки.

При этом Рей ехала перед нами, а Синдзи с Аской держались позади, причем шли колесо к колесу. И выглядела наша кавалькада так, что дорогу нам уступали моментально — без всяких сирен и мигалок. Ну да, три драгунских мотоцикла и красная "Тойота" с эмблемами Агентства — это что-то с чем-то...

Наконец, мы свернули на стоянку, Кацураги начала было очередное ехидное заявление — и сбилась... На стоянке имелся еще один трофейный байк, а на байке — Каору и Мана. Что само по себе было странным, поскольку жили они в разных концах города...

— О, у нас еще одна парочка!.. — обрадовалась Кацураги. — А как же "дорогой Синдзи-кун"? Без боя отдан Аске? Или...

— Синдзи-кун! — заорала Мана, едва заметив нас. — Смотри, что я нашла!

— Ну вот, встретились два маньяка... — вздохнула Мисато, когда кадеты чуть не столкнулись лбами над хеттским скимитаром.

Аска и Каору переглянулись и синхронно схватились за головы.

Всю дорогу до класса Принц, Мана и присоединившийся по дороге Тодзи бурно обсуждали добычу. Скимитар действительно оказался весьма интересным — века восемнадцатого самое позднее, а скорее пятнадцатого-шестнадцатого, похожим на иранский шемшир, но выкованный в турецкой манере. Более того, он был выкован из литого булата. В общем, вещь действительно была уникальной...

Бурную дискуссию прервала Мисато — первым уроком шла тактика, так что я отправился к себе в кабинет. Недавний налет оставил массу трофейных документов, разбирать их приходилось мне, причем практически в одиночку. И на сей раз этот бумажный завал содержал массу действительно ценной информации... Правда, и мусора там было не меньше, а учитывая количество бумаг, задача была не из легких.

Примерно половину нашей добычи составляли карты. Хаконэ с окрестностями, Токио, железнодорожные узлы... Очень хорошие и подробные карты, на хеттском — и это было странно. Либо у них была незамеченная нами агентура, либо японцы делились с ними трофеями. Первое — хреново, но маловероятно, второе — более вероятно и немногим менее хреново. Это значит, что заключен полноценный союз. Или почти заключен что было ненамного лучше... Два самых опасных для Японии и для нашего Дальнего Востока игрока, похоже, собирались поднять ставки.

Отметив свои подозрения в отчете, я отложил карты и принялся за разбор всего остального.

Здесь, по большей части, были приказы и черновики докладов — в большинстве своем довольно обыденные. Они тоже были полезны — позволяли уточнить, что нашим "друзьям" было надо — но могли подождать. Но были и другие... Например, нацарапанная радистом записка: "развернуть роту на позиции 2 в обеспечение действий отряда 10". Или письмо за подписью командующего, в котором приказывалось всячески содействовать обладателю оного письма...

— Интересно... — протянул я, откладывая находки и снова зарываясь в бумаги.

Спустя минут сорок поисков нашлось еще одно письмо и несколько приказов. Я загнал в базу данных номера — и выяснил нечто весьма интересное...

Приказы были изъяты у пленных или найдены у убитых, а вот письма... Одно лежало в обычном армейском планшете, валявшемся на поле боя, а второе нашли на трупе лейтенанта наемников... И вот это уже стоило немедленного доклада.

Директора на месте не отказалось, Фуюдзуки внимательно выслушал доклад и переключил меня на разведку. Разведка выслушала, приняла к сведению и отключилась, а я отложил бумаги и подошел к окну.

На плацу по пристальными взглядами сразу двух курсов фехтовали на ножах Икари и Судзухара. И я бы не сказал, что Тодзи так уж сильно уступает Принцу — подавляющее большинство противников уже давно проиграло бы, а Тодзи держался уже минут пять, как минимум... А может, и дольше, если судить по энтузиазму зрителей. Причем именно зрителей, так как энтузиазм зрительниц определялся тем, что фехтовали парни голыми по пояс...

Я прикинул, что Тодзи продержится еще минуту-полторы и оказался прав — очень скоро предплечье Судзухары украсилось длинным порезом, и бой остановился.

Я потянулся за телефоном и осведомился:

— Миса-тян, а ты в курсе, что творится на плацу?

— Да, и мне это не особенно нравится, но с Фуюдзуки не поспоришь, — сердито отозвалась подруга. — Там случился спор насчет результата тренировки, и зам предложил перейти на боевое оружие. Кто же знал, что Принц согласится...

— Ты же его знаешь, — я пожал плечами. — Могла бы и сообразить... А теперь расслабься и получай удовольствие — Принц будет драться с Маной.

— Да... — протянула Мисато. — Это будет зрелище...

Кадеты явно придерживались того же мнения — в толпе началось шевеление, публика старалась занять лучшие места в явной надежде, что Мана тоже будет драться полуголой...

До этого не дошло, но и обтягивающая белая майка публику устроила — обтягивать было что, а кровь на ней будет очень заметна...

— Начинаю понимать, почему римляне так любили гладиаторские бои, — раздалось за моей спиной.

— Миса-тян, а тебе что, нечего делать?

— В общем, да. Ну-ка подвинься, — Кацураги пробралась к окну, прижимаясь ко мне. — О да, это круто...

Я много раз слышал о танце клинков — и сейчас видел его воочию. Это действительно был танец... Японская школа против европейской, кайкен против финки... Девушка против парня... А вот тут мысли свернули куда-то не туда, и стоящая рядом Мисато этому весьма способствовала.

Противники были достойны друг друга — и подготовка, и опыт, и талант этой парочки были одинаковы, так что бой мог продолжаться не один час... И продолжался бы, если бы не вернулся Директор. Машина не могла не проехать мимо плаца, а Гендо не мог не заинтересоваться творящимся безобразием. И заинтересовался...

Растащить подростков оказалось непросто — они разошлись настолько, что на окрик Гендо не обратили внимания.

— Так... — Мисато зловеще ухмыльнулась. — Сейчас кто-то получит...

Через пару минут Киришиму и младшего Икари все-таки разогнали по углам и Директор принялся их отчитывать... А я искренне жалел, что окно закрыто — судя по тому, что я видел, это стоило послушать... Судя по всему, младший Икари моментально перевел стрелки на Фуюдзуки, спешно вызванный Фуюдзуки оправдывался, а кадеты на все это смотрели и наслаждались...

— Интересно, чем все это кончится? — осведомилась Мисато.

— Да ничем, — я пожал плечами. — Это же Принц...

Младший Икари, как мы давно уже убедились, прекрасно умел отмазываться, и прижать его еще никому не удавалось...

И он, естественно, отмазался. Через пару минут отец махнул на сына рукой и ушел, Фуюдзуки, свирепо зыркнув на Принца, последовал за шефом, а мы отлипли от окна.

— Как думаешь, чем дело кончилось? — спросила Мисато, потягиваясь.

— Могу спорить, что он еще и выбил для себя такую тренировку на постоянной основе, — фыркнул я. — Ты же знаешь Принца...

Самое смешное, что я оказался прав. За обедом Кенске в подробностях и красках пересказал разговор с Директором, когда Синдзи в ответ на отцовское замечание: какой, мол, идиот это сказал, заявил: "Какой-то Икари Гендо"...

— И что на него нашло?..

— Да просто адреналин, — Айда пожал плечами. — Вы же знаете Принца, сэнсей — так-то он парень спокойный, но если его завести, мало не покажется... Главное, нам такие тренировки официально разрешили — правда, раз в две недели и под присмотром медиков.