Танцы с духами

— В смысле? — Спросила Ханна.

— Возьми период лет в десять — пятнадцать. То же самое со столичным регионом. Не думаю, что все началось год назад, какую бы из версий мы ни рассматривали. Будь это мститель или террорист.

— Хорошо. Я отдам детективу еще не отработанные мной провинции востока и запада, а сама займусь севером и центром.

— Отлично. Ренк, ваши люди справляются с обработкой материала?

— Эксперты — да. Но внести к вечеру данные успевают не всегда. Алия составляет сводки слишком медленно.

— Тэй. Возьмешь на себя часть их работы. Ты у нас самый внимательный и быстрый.

— Да, господин Ларк!

— Ну а на нас — информация по пострадавшим, ее систематизация и остальные полевые работы. — Улыбнулся руководитель оперативников Санс.

— Тогда совещание закончено? — Потянулся молчавший Асвид.

— Постойте... — Подняла руку Ханна. — Я бы хотела прояснить кое-что еще...

— Что? — Обернулись к ней поднимающиеся с мест мужчины.

— Происшествия с членами королевской семьи и их окружением. Думаю, это очень важно.

Руководители групп задумчиво посмотрели друг на друга.

— Сведения, скорее всего, засекречены... — Произнес Ларк.

— Но если мы найдем прямые доказательства... — Побарабанил ногтем по столу Санс.

— То сможем убедить Тамира в том, что наместнику Лайсину, возможно, угрожает опасность. — Сделал вывод Ренк.

— И тогда он расшибется в лепешку, но достанет эти данные. — Подытожил Санс. — А теперь пойдемте ужинать.

После ужина, когда на небе вовсю светили звезды и все неторопливо разошлись по комнатам, Ханна удержала Ларка за локоть.

— Прости, но мне нужно с тобой пошептаться... — Она сконфуженно посмотрела на смеющиеся лица парней. — Это по работе.

— Понятно, что не о большом и чистом... — Поднял руки вверх и потянулся Тэй. — Жаль, что не удалось постучать в волейбол. Все тело от сидячей работы ноет!

— А вы сходите с Сэмпом в бассейн. — Улыбнулась им Ханна. И подвигаетесь, и поплаваете под черным звездным небом. Скоро из-за горизонта покажутся луны... Будет очень красиво.

— Красиво будет потом. — Пожал запястье молодой женщины Сэмп. — После того, как мы закончим это непростое дело. Тэй...

— Агась?

— Когда господин Ларк все-таки выбьет для нас отпуск, наверно я поеду домой. Какое же там красивое море! А холмы, когда макушки деревьев пригладит холодной рукой ранняя осень, превращаются в оранжевые и красные волны. Представляешь: прозрачный сапфир воды и всплывшие из нее кораллы лиственниц!

— Конечно, езжай, Сэмчик! Если к тому времени твое настроение не изменится.

Ханна смотрела уходящим парням вслед и улыбалась.

— Какие они милые!

— О чем ты хотела поговорить? — Вернул ее с небес на землю Ларк. — Уже поздно. А нам, если ты помнишь, завтра чуть свет вставать.

— Прости... Я вымолила у тебя обещание плавать вместе со мной... — Ханна опустила плечи. — Думаю только о себе и своих печалях.

— Это точно. — Подтвердил Ларк. — Как всегда, не замечая того, что не входит в сферу твоих интересов.

— Э? — Подняла на него глаза женщина.

— Эге. Говори, или я уйду спать. — Все-таки улыбнулся Ларк.

— Я быстро. Это относится к делу. Скажи... Почему господин Санс сказал, что если дело коснется господина наместника, Тамил сделает все? Я не из пустого любопытства. — Пояснила Ханна. — Просто сейчас может быть важным любой пустяк.

— Я тебя понял. — Ларк вздохнул. — Тамил принадлежит к одному из местных аристократических домов.

— Да-а?..

— А провинция Тамт принадлежит внуку нашего Короля, принцу Гердену. Наместник Лайсин и принц выросли, учились и работали вместе. Я толком не знаю, что произошло, но в один прекрасный момент принц отправил своего, можно сказать, друга или преданного слугу сюда в изгнание. И приставил к нему в качестве ординарца своего родственника — господина Тамила. С тех пор прошел не один год. Но Тамил продолжает оберегать господина Лайсина согласно данным принцу обещаниям. Это если коротко. В чем подоплека истории, не знаю.

— А если спросить Тамила?

— Он откроет рот только в том случае, если его господину будет грозить опасность.

— Принцу Гердену?

— Наместнику Лайсину. Спокойной ночи, Ханна. Звезды — это здорово, но иногда приходится выбирать между ними и отдыхом в пользу последнего. Не задерживайся.

— Да, Ларк. И тебе сладких снов.

Ханна посмотрела на звезды и энергично почесала затылок. У власть имущих всегда много заморочек. Но если они пересекаются с санкционированным ими же расследованием... Почему бы не узнать о них хотя бы немного?

Женщина сделала несколько шагов к стеклянной двери и остановилась, потерев шею. А мог ли быть ее муж причастным к одной из этих тайн? Если так, то оперативники Службы обязательно это раскопают. Сладко зевнув, она открыла дверь в пустынный холл. Осталось подняться по лестнице, пройти стеклянным переходом в другой корпус... Ханна уже сделала несколько шагов и положила ладонь на перила, как вдруг ей показалось, что в той стороне, где был офис Тамила, мелькнула какая-то тень.

— Кто там?! — Дрожащим голосом она крикнула в ночную пустоту. — Я буду защищаться!

Ханна замерла, прислушиваясь к тишине.

— Прошу... Не надо меня пугать... — Жалобно попросила она. — Я так больше не могу! Что за ребяческие игры!

Тень за колонной немного шевельнулась, и женщина услышала тихий вздох. А потом — шум обычных шагов.

— Простите, — произнес незнакомый мужской голос, — что напугал Вас, милая девушка.

Мужчина в накидке вышел из-за колонны и остановился в шагах пятнадцати от нее.

— Честное слово, думал, Вы пройдете мимо и ничего не почувствуете. Еще раз извините за Ваш ночной кошмар. Спокойной ночи!

Он повернулся к двери и, сделав несколько шагов, положил ладонь на сканер. Дверь перед ним открылась.

— Постойте! — Решилась Ханна. — Сейчас такое тревожное время, а я Вас совершенно не знаю! Вы кто?

— Какая подозрительная и, вместе с тем, робкая особа! Сколько взаимоисключающих черт перемешано в Вашем характере! — Мужчина снова обернулся и снял с головы капюшон. А после выпустил из пальцев достаточно крупный огненный шар, осветивший оранжевыми сполохами холл первого этажа.

Эти волосы... Ханна часто представляла, как прикасается к мягким светлым завиткам своей рукой... Нет, конечно, ничего личного! Но белая, почти не загоревшая кожа лица, похожая на дорогой атлас и эти локоны... А под свободной одеждой — худощавое, но очень красивое тело!

Ханна вздохнула, а мужчина улыбнулся.

— Может, сегодня обойдемся без кровопролития? — Предложил он. В его хрипловатом голосе слышался легкий звенящий акцент уроженца северных провинций.

— Охранный контур признал Вас своим! — Быстро ответила она и, отпустив перила, сделала несколько шагов, жадно разглядывая черты чужого лица. Там, на реке, он виделся совсем юным... А теперь казалось, что он старше нее, по крайней мере, лет на пять. Если не больше. — Конечно, идите... Уже очень поздно.

Он сделал шаг за дверь.

— Но кто Вы такой? — Тихо спросила женщина уходящего в ночь мужчину.

Дверь встала на место, и тот не расслышал вопроса, растворившись призраком в угольных ночных фантомах. Но позади раздался усталый голос Тамила:

— Стыдно не знать наместника своей провинции, Ханна! И что ты делаешь здесь в такой поздний час?

— Простите! — Пискнула она и побежала по лестнице вверх. — Просто дышала свежим воздухом!

Голова кружилась даже после того, как она разделась и упала на кровать. Надо же! Человек, за которым она бегала несколько месяцев... Стыдно было признаться себе самой, но бегала она не просто из любви к спорту, а именно за ним! Вот только загадочный незнакомец оказался не просто аристократом, а наместником провинции Тамт, господином Лайсином дома Който! "Какой же он... интересный! И красивый! Его голос... Он сладко тает внутри моего сердца!" — Пронеслись в голове какие-то непотребные мысли. Ханна даже села и притронулась рукой ко лбу. — "Нет, это не жар! Я что... влюбилась? После гибели дочери? Я же поклялась никогда больше не поддаваться мужскому обаянию!"

— Я — дура! — Громко сообщила сама себе. — Так нельзя! Кто ты и где он?! Аристократ высокого Дома и нищая плебейка.

Пугливо посмотрев на распахнутую створку окна, Ханна снова упала на подушку.

"Как же мне повезло!" — Мысли снова забегали в ее голове. — "Оказаться там, где живет и работает Он!"

Но трезвые мысли все-таки умудрились выбраться из того сладкого сиропа, что был разлит в ее душе, и отравили размышлениями сверкающую фейерверками эйфорию.

— А ведь господин Тамил сказал, что меня ему порекомендовали. Значит, мне повезло и с благодетелем? И кто им мог быть? Ларк? Нет. — Она помотала головой. — Он искренне удивился, что встретил меня здесь. Кроме него, я тут раньше никого не знала. Нужных знакомств в городе тоже не завела. Кто?! Кто дал мне рекомендацию, как грамотному специалисту?

И тут волосы зашевелились на ее макушке.

— Точно, дура. — Совершенно трезвым, безо всякой улыбки, голосом сказала девушка. — Я несколько месяцев следила за превосходным магом и думала, что тот ничего не замечает! А ведь могла бы догадаться, что он меня почувствовал. Хотя бы потому, что он всегда затирал остаточный след своей ауры! Значит, знал, что я сижу в кустах и слежу за ним! А потом, чтобы исключить возможность неприятного эксцесса, сделал обо мне запрос. Наверняка, кто-то из наших детективов подготовил ему мое полное досье. Вот же задница!

Однако не совсем трезвые завихрения влюбленности снова заставили ее расплыться в улыбке.

— Если это был он, то ему захотелось видеть меня рядом! Ура!!!

Но когда счастливые грезы почти усыпили тело, мозг снова включился на всю катушку.

— Этот мужчина очарователен и бесовски красив. К тому же, родился в провинции Сенко. А что если действия неведомого террориста, действительно, направлены против него? Недаром принц Герден спрятал его здесь, в своем родном доме. Может, он хотел уберечь друга от какой-то опасности? — Она двумя руками зарылась в волосы и взлохматила их так, что они встали дыбом. — Нет, я несу чушь. Кому есть дело до наместника, тихо сидящего в забытой Богами дыре? Возможно, все дело в принце, и господину Гердену угрожает опасность? Нет, вряд ли. Если бы так случилось, господин Лайсин бросил бы все и уехал в столицу. Но раз Служба, созданная Лайсином, решила разобраться в этих событиях, значит, и тот, и дугой все равно с ними как-то связаны. Нет, господа руководители групп... Пусть вам снова это не понравится, но господин Тамил ответит на все мои вопросы! Только, — она зевнула и упала на подушку, — несколько позже...

Ханне так сладко и спокойно спалось, что она немного опоздала на утреннее плавание с Ларком.

— Прости! — Улыбнулась она, спускаясь в бассейн по лесенке.

— Ты опоздала, и у тебя хорошее настроение. — Спокойно сказал он и выпрыгнул из воды на бортик. — Я закончил. Увидимся за обедом.

— Конечно! — Ханна помахала ему рукой и поплыла привычную стометровку.

Завтрак был взят с собой и съеден на ходу. А рядом с гаражом ее ждал один из оперативников: симпатичный и спокойный уроженец одной из центральных провинций, которого она хорошо знала по совместной игре в волейбол. Асвид и Римс стояли вместе с ним, о чем-то оживленно переговариваясь.

— Доброе утро! — Ханна поздоровалась сразу со всеми мужчинами. — Денки, это тобой решили укрепить мои истощенные силы?

— Точно. И тебе доброго утра. — Улыбнулся мужчина лет тридцати с короткими волосами темно-каштанового цвета и мелкими конопушками на носу. — Шоколадку хочешь?

— Спасибо, позже. А сейчас я сварю кофе. Господин Асвид, на Вас тоже?

— Конечно, девушка. — Старик заглянул ей в глаза. — Не выспалась? Все думала?

— Да. — Улыбнулась она. — Крутила так и этак до самого утра. Мыслей много, но смысла, без доказательной базы, в них слишком мало.

— Чувствуется, все-таки нашла какое-то решение! — Усмехнулся детектив. — Ты просто светишься. Поделишься со мной?

Ханна покраснела.

— Пока не могу. Но найденные всеми нами доказательства обязательно раскроют суть дела.

Асвид хмыкнул, глядя вслед поднимающимся по лестнице аналитикам.

— Сомневаетесь в способностях нашей Ханны? — Нахмурился Римс. — Не стоит переживать, она справится!

— Конечно. — Кивнул начальник гаража. — В таком состоянии человек способен свернуть горы. Особенно, когда в работе заинтересован тот, для кого они сворачиваются.

— Это Вы сейчас о чем? — Помотал головой здоровый парень. — Вечно бормочете какую-то хрень, обзывая ее философией.

— В этом случае более применимо слово диалектика...

— Я пошел смотреть клапана. — Римс развернулся и потопал в открытые ворота автомастерской.

— М-да... Диалектика любви... Неужели ты снова попалась в ее ловушку, девонька?

Кофе Ханна варила бесподобно. Научилась еще в столичном патруле. Редкие визиты на базу во время дежурства были прекрасной возможностью не только полежать в комнате отдыха, вытянув уставшее тело на жесткой кровати, но и пообщаться с сослуживцами за чашечкой свежесваренного напитка, открывавшего не только рты, но и сердца. Хорошая была у них смена! Оказывается, Ларк помнил свои с ней беседы до сих пор.

Разлив ароматный кофе по чашечкам для них с Денки, она слила остаток в графин Асвиду. Тот любил пить его остывшим. А еще лучше — и вовсе со льдом.

— Вокруг меня — горячие механизмы. — Обычно усмехался он на удивленные возгласы Ханны. — Поэтому моя голова должна быть холодной, а тело — спокойным. Зачем старику несвойственное возрасту возбуждение? То ли дело вы, молодые! Кровь кипит, скорость кажется маленькой, а горизонт — недоступным. Педаль газа — в пол, и — свободный полет при отсутствии тормозов. — Асвид прижмуривался, отпивая напиток. — Только по прошествии лет начинаешь понимать, что так и не разглядел послания судьбы, написанные на обочинах.

Ханна при этих словах всегда усмехалась. Чего она не разглядела в своей короткой жизни? Бедность и подработку в лавочке родственника после учебы? Его жирные пальцы, иногда скользящие по шее и согнутой спине... Даже вспоминая то, что уже ушло, молодая женщина морщилась. А однажды он залез ей под юбку... Ради матери, ждущей второго ребенка, она мирилась с похотливым взглядом дяди, с вечными карточными проигрышами отца и синяками, которыми тот награждал ее, если приходил не в духе. "Женщина! Твое место за спиной мужа! — Отвечал он на робкие просьбы матери купить новую одежду для дочери. — Если ей нравится наряжаться, пусть идет работать!" И она пошла. Мать еле упросила взять тощего заморыша на сортировку товара. Но разве в то время Ханна походила на женщину? Скорее, на голодного подростка неопределенного пола: груди нет, а ключицы и локти торчат острыми углами. Но родственнику это было без разницы. Бесправный, никому не нужный комок плоти, с которым можно безнаказанно позабавиться — так, наверное, думал хозяин, стягивая с нее в подсобке одежду. Но девочка уже была достаточно большой, чтобы понять, чего хочет взрослый мужик. И первой здравой мыслью среди заполнившего голову ужаса была та, что после такого ее никто не возьмет замуж. Это оказалось страшней неподчинения. Боги! Как же он орал, когда она укусила его за то, что торчало большой вонючей дубиной из спущенных вниз штанов... Потом отец выгнал девочку из дома, поскольку тот самый родственник наговорил такого, о чем страшно было не то, что услышать, а даже подумать! Тогда, не проронив ни слезинки, она собрала тощий мешочек с одеждой и ушла. На подаренную матерью серебряную монету Ханна добралась до столицы и устроилась работать нянькой. Те люди, которые взяли молчаливую девочку сидеть с ребенком за небольшую плату, предоставили ей в своем доме крохотный чуланчик, где помещалась кровать с тумбочкой, и отправили доучиваться в школу выходного дня. Они были милыми и внимательными, ее молодые хозяева, принявшие беду Ханны близко к сердцу. За эту заботу она была им благодарна до сих пор. Потом, когда ребенок подрос и отправился в садик, Ханна поступила в колледж и переехала в общежитие. За усердие в учебе ей назначили стипендию, на которую прилежная ученица могла покупать одежду с тетрадями. И даже отсылать остаток матери. А потом прилетело известие об отце. Проигравшись до нитки, он решил покончить с собой, бросившись в реку. Только утопиться у вечного неудачника тоже не получилось. Прыгнув с обрывистого берега вниз, он запутался в сетях, которые поставили еще не успевшие уплыть местные рыбаки. Суровые и крепкие мужики вправили бедолаге мозги до такой степени, что тому пришлось поклясться перед алтарем местного храма, что навсегда забудет о картах и рулетке. Отлежавшись и подлечив последствия доходчивого урока, мужчина устроился на работу и слезно попросил прощения у жены, воспитывающей вторую дочь. В письмах, посылаемых Ханне, он умолял забыть все плохое и звал обратно домой. Однако, новая жизнь до такой степени захватила юную девушку, что порог родительского дома она переступила лишь в тот год, когда сестре исполнилось десять лет.