Я не кукла

Во-вторых, одна из лидеров Протектората, считающаяся чуть ли не величайшей героиней мира, на деле была... пустышкой. Ее неуязвимость держалась на эффекте "замороженного времени", который не защищал от пространственных аномалий, высокоэнергетических атак, ментального урона, проклятий... При желании Бледный мог придумать множество способов гарантированно упокоить женщину, единственной полноценно живущей частью тела которой является участок мозга, оккупированный симбиотом. А кроме всего прочего, подобный способ защиты не позволяет своему пользователю развиваться, делая его не более чем существующей живой куклой.

"Тупиковый путь", — решил для себя Десятое Бедствие Планетоса.

Башня стремительно восстанавливала силы своего создателя, а Саруман уже планировал опыты, которые необходимо провести, чтобы окончательно разобраться в том, чем являются симбиоты, и как их можно использовать.

(3)

— Ты готов, ученик? — спросил крепкого телосложения седобородый старик, с водянистыми глазами и какой-то бледной кожей, облаченный в свободную серую мантию, накинутую поверх белой рубашки и черных штанов.

— Да, учитель, — отозвался седой двенадцатилетний мальчик, одетый в черную робу и сандалии, вставая на середину круглого зала с монолитными деревянными полом, стенами и потолком.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Саруман Бледный, обходя своего подопечного по кругу. — Очень хорошо. Я не чувствую в твоем сердце страха, лишь решимость и жажда силы... Чего ты хочешь?

— Я хочу раздавить Бойню Девять, — не по детски серьезным голосом отозвался ребенок, которого колдун извлек из временной петли, где его раз за разом перемалывала промышленная мясорубка, всякий раз останавливаясь на уровне пояса, чтобы начать заново, дав жертве пару секунд на отдых и осознание своей судьбы.

"Жаль, но с мальчишкой, который обладал такой интересной способностью, я уже не встречусь", — промелькнула мысль в голове когда-то одного из Десяти Бедствий Планетоса.

— Сосредоточься на этой цели, отдавая ей всего себя без остатка, — приказал Саруман, вставая позади мальчика и кладя ему на макушку свои ладони. — Только от тебя зависит, сколько силы у симбионта ты сможешь отобрать, и насколько сильным станешь в итоге. Твоя воля должна быть сильна.

— Я справлюсь, — сжав кулаки, пообещал Джимми Гаррисон, более десяти лет существовавший в своем личном аду, а после освобождения (которое произошло благодаря учителю, а не правительству или героям) узнавший о том, что ему некуда идти.

— Тогда... начинаем, — произнес колдун и через его руки потекла сила, которая стала вливаться в мальчишку, а через него и в сущность, частица которой нашла пристанище в мозгу Джимми.

Секунда и слезы хлынули из глаз мальчика, выражение которых было совсем не детским, а затем симбионт "умер", а вся его сила потекла через нить связи в пользователя. Прямо на глазах у Десятого Бедствия, тонкие тела его ученика, включающие ментальную, духовную, жизненную и магическую оболочки, начало раздувать, распирая во все стороны, что причиняло все большую и большую боль, отражаясь и на физическом теле. Но невзирая на пытку, которая могла бы свести с ума любого, мальчишка терпел и собственной волей, словно ветхой плотиной, удерживал дикий поток и направлял его на свое усиление, не заботясь о внешних мутациях...

...

Чем дольше Саруман изучал паралюдей и их способности, тем больше он убеждался в том, что само появление кейпов, Губителей, героев и злодеев — это чей-то невероятный, глобальный эксперимент. Сами симбионты, являющиеся источниками силы, хранителями информации и центрами расчетных мощностей, изначально были полностью чистыми и нейтральными, и лишь во время первого контакта с носителем, получали некое подобие индивидуальности, а также специализацию с набором начальных знаний, почерпнутым прямо из инфосферы Земли. То есть какой-нибудь технарь, вроде широко известного Оружейника, при ином триггере, в другое время суток и с другими декорациями, мог стать сильнее или слабее, превратиться в какого-нибудь пироманта или криокинетика, а то и вовсе в биоманта или менталиста.

Опыты, проведенные на носителях слабых способностей, похищенных и доставленных на остров Бледного, а также сравнения с симбионтами, которые находились в головах людей, но ещё не пробудились, доказали правдивость этой теории, что заставило задуматься о том, для чего подобное может понадобится кому-то. Предположения были разные, начиная от галактического ток-шоу с эффектом полного реализма, заканчивая экспериментами некой сущности, которая хотела увидеть, на что направят дарованное им могущество лысые обезьяны, считающие себя вершиной эволюции. Нельзя было отбрасывать окончательно вероятность того, что кто-то готовит для себя армию, выращивает суперлюдей, отрабатывает технологию создания кейпов с нужными способностями, просто дурачится, увеличивает магический фон мира, чтобы принести его в жертву себе... К сожалению, инфосфера на этот вопрос четкого ответа не давала.

После того, как колдун более или менее разобрался в том, что из себя представляют симбионты, на каких принципах работают и где прячутся, пришло время следующего этапа, для которого требовались инициированные паралюди. К счастью, словно бы специально на этот случай, когда-то в этом мире существовал безумный садист Серый Мальчик, состоявший в банде под названием Бойня Девять. Жертвы этого кейпа в течении многих лет "мариновались" в самом страшном и болезненном событии своей жизни, не в состоянии умереть или сойти с ума. И разумеется, что среди них оказались потенциальные паралюди...

В связи с тем, что переместить созданные садистом пространственно-временные аномалии было невозможно, информация о них имелась не только в инфосфере, но и в интернете. Правительство, не имеющее возможности как-то помочь людям, попросту отгородило их при помощи ширм, выставило охрану и отложило проблему в долгий ящик.

Саруману оставалось только прибыть на место, заморочить охрану и отключить камеры, а затем подгадав удачный момент, сломать замкнутую петлю. Благо, что пусть создавать подобные эффекты колдун не мог, но вот ломать уже существующие, просто разрушая тонкий баланс энергий, это ему ничуть не мешало.

Не все согласились идти с Саруманом, чтобы стать его учениками-помощниками-подопытными, но он и не рассчитывал на стопроцентный успех. Тех, кто отказывались даже после легкого внушения, обрабатывали проклятьем амнезии, стирающим последние несколько часов жизни из памяти, а затем отпускали. Появление же на улицах пленников "Серой Зоны", вызвало некоторую истерию в СМИ.

...

Наконец Джимми не выдержал и сила стала хлестать из него, словно из пробитого бурдюка, что заставило Сарумана прекратить ритуал, чтобы бездарно не убить мальчишку. Убрав руки с седой макушки, он позволил ученику упасть на колени, оперевшись руками о пол и начав откашливать кровь.

— Как себя чувствуешь? — с научным интересом в голосе спросил колдун.

— Удовлетворительно, — ответил изменившийся ребенок, лобные, височные и затылочные кости коего словно раздулись изнутри, приобретя рельеф скрытого под ними мозга, выросшего почти наполовину. — Думать стало... легко. Ушла агрессия... Все эмоции притупились. Что со мной, учитель?

— Ты скинул с себя поводок симбионта, ученик, который мог заставлять тебя испытывать различные эмоции, а то и вовсе перехватывать контроль над телом, — поделился частью своих знаний Бледный. — Но ты не просто избавился от чужого влияния, а ещё откусил для себя кусок его возможностей. Осталось только узнать, насколько большой этот кусок, сможешь ли ты им пользоваться, и какие вообще возможности у тебя проявились. Хочешь передохнуть, или же пойдем на улицу?

* * *

Стоя в тени деревьев, ветви которых переплелись между собой, создавая крышу импровизированной беседки, колдун наблюдал за Джимми Гаррисоном, который сидел на поляне в позе "лотоса" вдыхал аромат свежей травы и левитировал вокруг себя пять валунов, общим весом в два центнера. Пока что, это был его предел как по весу, так и по количеству предметов, на которых удавалось сосредоточить внимание в один и тот же момент, но мутация мозговой ткани ещё продолжалась, также как и перестройка духовных, ментальных и магических оболочек.

"Телекинетик. Не самая плохая, но и не лучшая из способностей, которые можно было получить у симбионта", — мысленно отметил хозяин острова.

— Как тебе имя — Вектор? — предложил Саруман, нарочно отвлекая мальчика от его занятия, из-за чего камни упали на землю.

— Мне... — седой мальчик, с непропорционально большой головой, посмотрел на учителя расфокусированным взглядом и заявил: — Мне нравится.

— В таком случае, с сегодняшнего дня, ты — Вектор, — констатировал Бледный и кивнул головой в сторону башни. — Пойдем: тебе пора отдохнуть. Завтра продолжим.

Не став спорить, мальчик поднялся на ноги и зашагал к тропинке, где стояла гаргулья с собачьими чертами. Как ни странно, но именно к химерам он теперь относился с большим доверием, нежели к людям...

"Что же, можно засчитать себе относительно успешное создание первого настоящего суперчеловека этого мира. Остальные паралюди — это лишь пользователи и проводники чужой силы, а вот Вектор — обладатель собственной. Внешность, конечно, пострадала, но зато мозг обзавелся возможностью самостоятельно проводить сложнейшие расчеты, впитывать окружающую энергию, а в перспективе, он сможет напрямую подключаться к инфосфере, пользуясь её ресурсами. Нужно провести дополнительные опыты на добровольцах: я должен научиться создавать тот же эффект, но без фактора вмешательства иных сущностей или жертвоприношений".

(4)

Проснувшись с первыми лучами восходящего солнца, Вектор неохотно разлепил глаза и посмотрел на деревянный свод потолка своей комнаты. Он лежал на широкой кровати с упругим матрасом, которая была застелена простынями из чистого хлопка, а укрывался тонким шерстяным одеялом, которое одновременно и грело, и позволяло телу дышать. В сравнительно небольшой комнате, кроме постели и шкафа с одеждой, на невысокой тумбочке стоял монитор от компьютера, клавиатура от которого лежала на нижней полке, а системный блок помещался между подставкой и стеной. Обычному человеку было бы неудобно работать в подобных условиях, но телекинез, филигранный контроль над которым заставлял развивать учитель, позволял нажимать все необходимые кнопки, даже не приближаясь к технологичному устройству.

Выбравшись из-под одеяла и спустив босые стопы на мягкий и теплый ковер, взрослый мужчина, запертый в детском теле, половину жизни проведший в личном аду, созданном опьяневшим от силы и вседозволенности уродом, медленно и неохотно принял вертикальное положение. Он понимал, что Саруман вовсе не герой и не филантроп, но вместе с тем не мог не испытывать уважения к этому человеку, сил и знаний которого хватило бы для уничтожения всей жизни на земле и последующего её заселения своими созданиями. Он не упивался своей силой, в отличие от той же Бойни Девять, а был расчетливым, жестоким и... честным.

"И ведь люди, как и нелюди, идут за ним по собственному желанию. Хотя, был ли у гаргулий, огров и нагов выбор? Впрочем, это сейчас не важно", — мысли, ленивые и медлительные после сладкого сна, летели словно молнии, не задерживаясь в мозгу, представляющем из себя биологический суперкомпьютер и на мгновение.

Встав перед ростовым зеркалом, вставленным в одну из дверей шкафа, Вектор в очередной раз оценил свой удручающий внешний вид: худое, даже тощее тело, похожее на скелет обтянутый бледной, почти белой кожей, могло принадлежать дистрофику лет тринадцати-четырнадцати, но никак не мужчине, возраст коего перевалил далеко за двадцать. И пусть его жизненный опыт, полученный более чем за десяток лет нахождения во временной петле был однообразным, это не помешало быстро повзрослеть, избавиться от иллюзий, получить несколько комплексов и возненавидеть людей. Причиной последнего стали охранники, репортеры, обычные идиоты, которым хотелось лично увидеть как раз за разом мучается ребенок.

Вектор признавал, что предвзят к людям, и далеко не всё человечество состоит из моральных уродов. Однако, как говорил учитель, "Одно дело — понимать, и совершенно другое — чувствовать". Да и видеоролики, которыми завален интернет, где прохожие снимают насилие над людьми и животными, совершенно не убеждали в праведности человечества.

Переведя взгляд со своего тела на лицо, Джимми улыбнулся. Белая кожа почти сливалась цветом с седыми волосами, а красноватые радужки глаз наоборот выделялись на общем фоне, словно рубины на снегу. И всё это дополнялось размерами головы, которая напоминала уродливый гриб: деформированные лобная, височные и затылочная кости пестрели бороздами, словно скорлупа грецкого ореха, по какой-то причине отрастившая волосы... или надевшая парик.

В принципе, свободная черная роба скрывала болезненную худобу, проявившуюся вовсе не из-за недоедания, а по причине того, что мозг пожирал все ресурсы организма прежде, нежели тот успевал их усвоить. Голову же можно было спрятать под широкополой соломенной шляпой, успешно скрывающей весь верх лица от посторонних... которых на острове не было. Телекинез же помогал удерживать шею, бегать, прыгать и даже летать, а при полной концентрации даже молнии пускать получалось.

"Я ещё слишком слаб", — поморщился Вектор и притянув к себе повседневную одежду, начал облочаться в черное...

В коридоре седой блондин встретился с Айси — девушкой лет восемнадцати на вид, с синеватой кожей, ярко-алыми губами, лысой головой и длинными щупальцами, которые росли из затылка, доставая почти до пояса. Два толстых отростка, которые как у героинь фильма о звездных войнах вмещали в себя часть мозга девушки, обычно были перекинуты через плечи на грудь, где переплетались между собой словно змеи. На удивление, это выглядело пусть и необычно, но вполне эстетично, так что криокинетик ничуть не комплексовала.

Как Айси звали раньше Вектор не знал, да и не стремился узнать: все ученики Сарумана были людьми, для которых больше не было прошлого, да и будущее виделось крайне смутным. По обмолвкам новой знакомой, которая тоже не старалась сблизиться хоть с кем-то, можно было сделать вывод о том, что в своей временной петле она горела, мечтая только о прохладе. Сила симбионта отозвалась только после спасения из ловушки, что было достаточно жестокой иронией, так как теперь в ней не было особой необходимости.

Спускаясь с жилого этажа башни на первый этаж, двое товарищей по несчастью встретили своего третьего коллегу, носящего прозвище "Бес". Мужчина лет сорока на вид, которому раз за разом приходилось ощущать, как на него падает грузовой контейнер, когда-то был германцем с примесью испанской крови, но теперь обладал антрацитовой кожей, седыми волосами и тремя парами рогов разного размера (передние, находящиеся на лбу, были самыми крупными и загибались вверх, вторая пара, расположенная ближе к вискам, оказалась вдвое короче, а третья — едва заметно торчала в стороны над ушами). Именно в этих отростках, напоминающих своеобразную корону, находились мозговые центры, позволяющие производить сложнейшие вычисления, благодаря которым бывший человек издевался над пространством, изгибая его под самыми невероятными углами. Внушительная мускулатура на этом фоне смотрелась как-то бледно...