Вот и хорошо. Я не стала ему говорить, что Змеиное поместье не очень-то велико. Однако строения, сопутствующие господскому дому, тянутся на добрый километр, если не больше, так что бедному Буку работёнки хватит. А ну-ка, обиходь десятка два амбаров, пару дурацких декоративных руин и множество прочих строений, живописно разбросанных по всей территории. А ещё там есть заросший до безобразия сад, да с пяток ранее действующих, а ныне заглохших родников. Словом, работы домовику хватит на пятилетку.

Пока я размышляла Шийен подхватил бессознательное тельце, я собрала с холодного пола грязные лохмотья, Чет аккуратно затёр магические следы, а Бук засуетился, нарезая круги и прикрывая нашу компанию от взоров прочих домочадцев. В мою комнату, где уже наличествовал Ивар, мы просочились незамеченными. Я с облегчением вздохнула, очень удачно, сюзерен не успел покинуть дом, хотя... Думаю, вездесущая Красотка успела доложить хозяину о моём плане, кто бы сомневался! Сюзерен встретил нас пристальным и очень взрослым взглядом, и я в который раз поразилась, как быстро расстаётся с детством вчерашний подросток. И пусть мальчик родился не с той стороны одеяла, но с головой у него всё в порядке.

Чет и Мэган ещё раз внимательно осмотрели пришлеца, так и не пришедшего в сознание. Магов не особо встревожили ссадины на руках, некритичные повреждения на коже живота и спины, но вот неестественно вывернутые наружу колени внимания потребовали. Не сходя с места, Мэган вправил страдальцу коленные суставы, а я зажмурилась, услышав оглушительный треск. Ивар и Шийен синхронно поморщились, переваривая неприятный звук. Похоже, досталось бедолаге по-взрослому, а что у него творится внутри, я боюсь даже подумать!

Ивар внимательно осмотрел пришлеца.

— Странная внешность, никогда таких не видел.

— И ты не одинок, — Мэган аккуратно просканировал состояние внутренних органов, — из меня неважный лекарь, госпожа, надо бы пригласить целителя, но... если я вас правильно понял, здешним лекарям его показывать нежелательно.

Шийен утвердительно угукнул и добавил:

— Забирайте его в Нутаву. Здесь он проживёт ровно столько, сколько понадобится Тайной страже добраться до этого дома. Лекарь Гертен справится не в пример лучше здешних умельцев.

— Забрать можно, но как прикажешь его перевозить? Он в глубокой коме... э-э-э... в обмороке, а если очнётся в неподходящий момент? Да ещё и не сообразит на каком он свете и воспользуется своей ненормально магией?

— Я понял, — Ивар оттянул веко у бесчувственного тела, — спеленайте его мягкими ремнями, закатайте в ковёр, что ли. Думаю, доставим ваш подарок как груз. Кто там будет выяснять что именно мы перевозим из столицы в столицу. Чет, поможешь мне, собираемся! Завтра собираем большой совет. Добавила ты мне хлопот, подруга.

Я только сокрушённо развела руками, сам виноват, не надо было вербовать себе столь затейливую подружку. Жил бы себе в Змеином гнезде один и горя не знал, а теперь терпи, камрад, то ли ещё будет.

— Ты неоднократно поздравишь себя с этим неожиданным приобретением, господин, — хмыкнул Шийен, — если это существо выживет, конечно и пожелает остаться в твоём доме.

— Ты с ним знаком? — Мэган развернулся в сторону главкома.

— Нет, — Шийен открыл дверь перед сюзереном, — однако ещё в юности читал о жителях Южных болот, владеющих магией трёх стихий, впрочем, подробнее можно расспросить нашего, а теперь вашего домового духа. Я так понял, что подобные существа ему знакомы. Впрочем, я могу и ошибаться. Время покажет, а пока прощайте.

— Погоди, камрад!

Ивар обернулся, а я подхватила на руки Бука,

— Этого тоже забирай, будет переводчиком и постарайся поселить его у себя. Хранитель дома нам пригодится, нет?

Сюзерен понимающе прищурился, посадил домовика за пазуху, свистнул Красотку и вышел вон, а мы аккуратно спеленали бесчувственное тело малыша, бережно завернули в большую холстину и Чет вынес его из гостиной.

Фух, одно дело спихнули! Я прижалась лбом к холодному стеклу окна, остужая горячую кожу. События начали громоздиться одно на другое, принц, древняя кровь, Ревайни, сбежавший коронный преступник. Что дальше?

А дальше разработка плана на тему 'как угробить нутавского бастарда и благополучно увернуться от ответного приветствия'. Моя роль в выработке плана явно будет называться 'не путайся под ногами у магов', это к бабке не ходи. Наверняка моё участие ограничится созданием нестандартного оружия, а сама я буду сидеть в столице Аргуна, как чёрт на пеньке и даже не попытаюсь тихонько вмешаться в процесс. Ага, как говаривал старший пасынок, зарекалась старая ворона навоз не клевать...

Что лично я могу противопоставить неслабому магу, признанному бастарду короля, фактически его правой руке? Тихонько сгноить, как достославного господина Тин-Е? Опасно, расследование там не дураки возглавляли. Нет, конечно, можно обеспечить тромбом и господина Ревайни, но для этого нужен прямой контакт типа 'кожа-кожа', тактильный контакт, научно выражаясь. По-другому не получится, проверено на семи курицах с кухни сюзерена... И кто мне позволит пощупать королевского отпрыска?

С другой стороны, Нагайна могла бы помочь, но что я могу сделать, находясь в Аргуне? Прямой контакт невозможен, даже останься я в Нутаве, так что говорить не о чем. Опять же, можно обеспечить Ревайни посторонним предметом в глотке, но всё упирается в эффект непременного присутствия рядом с фигурантом. Да и время присутствия не последний фактор. Сколько минут я сверлила глазами того варговского неудачника, посмевшего на свою беду ударить Мунису? Ага, сидела в кладовке, подглядывая в щель и полдня наливалась злобой, как алкаш дешёвым пойлом.

Увы, это не вариант. Почему? Да хотя бы потому, что существует разница между пубертатным сопляком, не умеющим защищаться от чужого воздействия и опытным взрослым магом, который давно привык к поединкам воли и магии. Нет этой возможности, зато у Шийена есть приневоленный дух, обученный шпионить и сражаться.

За моей спиной шевельнулся главком.

— Вот скажи, Шийен, твой дух может переносить предметы?

— Мой не может.

— Ты пробовал?

— Ещё бы!

— Ладно, а дух Ушулая? Сам-то он шаман, и, наверное, дух у него рангом повыше всех ваших, нет?

— Тоже не может.

— Понятно, подарочек с дружелюбно настроенным духом бастарду прислать тоже не получится. Жаль... такая идея пропадает. А ещё скажи мне, ты вхож во дворец?

Шийен даже лицом потемнел.

— Я вхож, но мой визит могут соотнести с тем событием, которое ты так старательно планируешь.

— Ты не путай, наш фигурант, он же господин Ревайни обитает совсем в другом дворце. В Нутаве, если ты забыл.

— Я и говорю о нутавском дворце. Я там жил вместе с... братом пока батюшка искал способы уничтожить бастарда, дабы усилить способности прямого наследника.

Знаю, усилить бесталанного сыночка за счёт жизни талантливого ублюдка, стыдливо именуемого бастардом. Для чего батюшка и признал незаконнорождённого отпрыска, предварительно сведя в могилу его мать. Ничего себе, кругом голливудские страсти.

— Очень рада, что ему это не удалось.

— И спас меня как раз Ревайни. Мы, можно сказать, росли вместе... я, мой брат и Ревайни, тоже бастард.

Я едва успела поймала упавшую челюсть, хотя тут нет ничего странного, наследники Аргуна обучаются наукам и боевым искусствам в Нутаве, а нутавские принцы в Аргуне, таков обычай.

— А потом?

— А потом бастард короля пожелал продать меня в Отран.

Тут я и вовсе едва не упала с табурета.

— Продать! Зачем? За что?

— Не стоит об этом, госпожа. Дело прошлое.

Шийен круто развернулся и вышел вон.

Ну и дела тут творятся! У некоторых благородных господ мозги вообще проектом не предусмотрены! Впрочем, как и инстинкт самосохранения. Ну что же, дорогой господин Ревайни, поквитаемся и за Шийена.

Что я могу сделать своей ущербной немагией? Скажем, предмет из драконьей чешуйки и мёртвого металла убил курицу за шесть часов, но все шесть часов металлическое кольцо висело на её лапе. Как повесить на Ревайни микс из металла? Можно отправить во дворец змейку из нужного сплава и уж она-то сумеет слиться с любимым клинком бастарда, но как наш агент найдёт адресата? Вот именно, змейку нужно доставить в покои Ревайни, а это королевский дворец, ибо братишка-монарх желает иметь претендента на трон пред своими очами, а заодно видеть подле себя его злонравную супругу, которая, как и муженёк, спит и видит на своей умной голове корону Нутавы.

Убить бастарда или его сыновей не получится, перед кончиной отец нутавского короля затребовал клятву о не причинении зла незаконнорождённому сыночку. И ныне правящему королю Филрою пришлось произнести сию клятву (пусть и скрипя зубами) в присутствии половины тогдашнего двора. А в случае отказа наследником назначался второй сын короля, благополучно ушедший за Грань семь лет назад, да ещё вместе с отпрысками мужска пола, как удачно!

Я дёрнула головой, отгоняя посторонние мысли. Что же делать мне? Думаю, близ дворцовых покоев Ревайни, как и близ покоев короля (а во втором случае как бы не больше), установлены мыслимые и немыслимые защиты от всех видов здешней магии, кроме... правильно, кроме моей. Значит, всё упирается в мои личные способности и моё же полное отсутствие в нужном месте. Думаю, смерть бастарда от чужой руки не слишком опечалит его брата, наоборот, верные люди заодно вырвут и юные побеги опасного гнезда, и жёнушку его приголубят так, что и концов не найдут. Благое дело, господа!

Так и порешаем к завтрашнему совету, а пока можем прокатиться по столице, благо время есть. Принц (как говаривал товарищ полковник, чтоб

ему в грозу и в танке без заземления остаться) ангажирован папашей на какое-то придворное мероприятие, и я свободна, ура, на целых три дня, считая с завтрашнего.

А вот, кстати, средний сын Ревайни, как отпрыск королевского рода, должен пожаловать в Отран поближе к первому совершеннолетию, то есть к семнадцати годам для завершения образования, а Хайланче, сын короля Афиале, пожалует в Нутаву — с той же целью.

...Бывший Шаустер, ныне Энки собрался на прогулку во мгновение ока, Мэган тоже не задержался, затем шустрый мальчишка, внук госпожи домоправительницы, бегом вывел уже осёдланных с помощью Чета лошадей, и мы отправились в поход по столице. Надо ли говорить, что меня обвешали разнообразными амулетами со всех сторон света? На второй минуте прогулки к нам присоединился Чет, который тоже толком не видел столицы Аргуна, и вся компания направилась шагом в направлении центра, благо ширина дороги позволяла ехать по трое в ряд. Замыкающим в нашей четвёрке вызвался ехать Мэган.

Вечернее солнце пока не клонилось к горизонту, а всего лишь намекало на прохладу ночи. По сравнению с полуднем слегка похолодало, контуры зданий обрисовались чётче, как оно и бывает на севере в сумерках. На Юге же сумерек не бывает, так что понятие вечера тут весьма условно, а ночь падает так внезапно, словно повернули выключатель. Но пока светло и многочисленные купола храмов, словно облитые золотым сиянием, мягко мерцают по обе стороны дороги. Почти все значимые храмы столицы сосредоточены в центре Канлау и в них изволят молиться сильные мира сего. Беднота посещает окраинные храмы, которые ничем не уступают центральным — ни архитектурой, ни содержимым. Вот только доходы там изрядно поменьше.

Сейчас время вечерних служб во всех храмах. Хорошо, что колоколами здесь не страдают. Звонницы и колокола в наличии, но висят они бесполезно и с вырванными языками, ибо королевский дворец рядом и негоже беспокоить досточтимого монарха громкими звуками.

Чет положил руку на повод моей кобылки.

— Зайдём? — он кивнул на маленький, но очень красивый храм справа.

Я натянула поводья. Это скорее большая часовня, чем храм. Два крошечных купола над входом, один выше другого, точь-в-точь, как два грибочка рядом, утопающий в зелени вход, первый вьюнок, обвивающий высокую дверь храма, гостеприимно распахнувшую наружу обе створки, яркий цвет фасадной стены, расписанной еле заметными узорами. Красота!

— Зайдём, конечно. Но куда девать лошадей?

— Энки останется здесь. Он тут бывал ранее, я думаю.

Телохранитель беспрекословно спешился, принял в руки поводья остальных животных, а мы всей толпой вошли под прохладные своды храма.

Священнослужителей в пределах видимости не обнаружено, зато в наличии шестеро прихожан, преклонивших колено перед тремя статуями. Я тихонько скользнула вправо, скрываясь в тени нависающей драпировки и прислушалась.

Нет, мне не показалось. Где-то на грани слышимости звучал невнятный, но мелодичный хор низких голосов, успокаивая и почти убаюкивая. Магия в этом мире многое может, в том числе и создать подобающий звуковой эффект. В общем, это правильно, душа моментально настраивается на нужный молитвенный лад, обыденные заботы отступают, да и денежка охотнее сыплется в чашу для пожертвований. Кстати, акт исповеди тут тоже присутствует, только исповедуется человек не живому священнику, да ещё и вслух, а воплощению соответствующего бога и мысленно. Богов тут несколько и все подчиняются единому Творцу, который и является их божественным родителем, а заодно и папашей всех человеков. Каждый волен выбрать себе покровителя из числа сыновей божиих, а вот дочерей у него нет и никогда не было. Женщинам королевства дозволено поклоняться матери верховного Творца, которая зачала его от высшего божества и благополучно родила на радость верующим.

Мои спутники преклонили колено, и склонили головы, погружаясь в беседу с Творцом. Молитвенных канонов в этой стране нет, всяк молится на свой манер Творцу или его воплощению, а священники всего лишь помогают прихожанам жить в мире с собой и окружающими, для чего колдуют помаленьку в случае надобности. Например, смиряя мятущихся и подавая утешение отчаявшимся, ну и денежку собирают — на нужды храма, кто бы спорил.

Я едва не подпрыгнула, когда к моему плечу прикоснулась почти невесомая рука. Тихо, совсем неслышно ко мне подобрался старенький монашек.

— Что ты ищешь в храме, дитя? — тихий голос наполнил ватной тишиной пространство вокруг.

Ишь ты, колдует! Нагайна злобно зашипела, стремительно обвиваясь вокруг моей шеи. Монашек поспешно отступил, сверкнули скрытые капюшоном глаза.

— Кто ты, дитя?

Я перехватила змею, уже изготовившуюся к броску, и осторожно скользнула влево, выходя из тени. А поскольку двигалась я, не отрывая взгляда от монаха, то и благополучно врезалась в очередного визитёра, нырнувшего из яркого дня в полумрак храма. Пришлось поспешно кланяться, извиняться, не поднимая глаз, как и положено простолюдинке. И обомлела, услышав над собой знакомый до боли голос.

— Экрима!

Я опасливо подняла взгляд... Боже мой, Влассир! Собственной голубоглазой персоной! Одетый, как зажиточный горожанин! С физиономией, сглаженной магическими усилиями! Узнаваемая рожа, пусть и в следах от шрамов, но шарахаться от неё уже не тянет!