Любимый город

— Верка! Говори по существу, о чём речь?

Из дверей школы показались дети с разноцветными ранцами и сумками. Никиты пока что видно не было.

— Слушай, Баська! Ты моя подруга или кто? — в голосе Верки появилась решительность, — У меня... то есть у Славика... то есть у нас — большие проблемы. И помочь нам можешь только ты... то есть твой муж.

Ну здрассьте! Теперь всё совсем запуталось. А что Борис может иметь общего с очередной несчастной (теперь уже ясно) любовью подруги?

— Вера! Верка! Слышишь меня? Какое отношение ко всему этому имеет Борис? — о, Боже, Никита наконец появился! Нашёл маму и машет рукой, — Эй, Никита! Нет, Верка, это я не тебе. Погоди, не отключайся!

— Баська, я тебя в жизни ни о чём не просила! — как же, "ни о чём". А регулярно одалживаемые сумочки уже не считаются? — Твой муж работает... сама знаешь, в какой Фирме. А у Славика — проблемы. С ЭТИМ самым, чем твой муж занимается. И нам... ему надо встретиться, чтобы там всё объяснить. Потому что они не так поняли...

Да что это такое ещё творится? Нет времени заняться собственным сыном!

— Мама, а я сегодня по польскому шестёрку получил!

— Молодец! Нет, Верунчик, это я не тебе. Это Никита. И не реви! Нет, Никита, это я не тебе. Ты молодец!

— Баська! Если не хочешь помочь подруге, так и скажи!

— Нет, Верчик, я готова тебе помочь, я просто не понимаю о чём речь.

— Мама, идём уже домой или нет?

— Идём-идём... Подожди, видишь, мама разговаривает по телефону, — ну нет, так можно навсегда испортить отношения и с сыном и с лучшей подругой, — Подожди, я сказала! Итак, Верчик, ты мне наконец объяснишь, о чём речь?

Из сбивчивых объяснений Несчастной Жертвы (перемежавшихся всхлипами, переходящими в истерические рыдания) удалось выяснить, что её Славик вынужден немедленно (то есть дословно немедленно) бежать. Поскольку сегодня днём к нему прямо на улице подошли... "те из ТОЙ ФИРМЫ — ну ты понимаешь". А связано это было с тем, что раньше... нет, это не для телефона. И помочь ему может только немедленный контакт с кем-нибудь высокопоставленным "в ФИРМЕ". А Верка как раз припомнила, что Басин муж... ну как раз ОТТУДА. И как раз высокопоставленый (если бы не всё остальное, Бася даже успела бы почувствовать гордость за Бориса). И вот если бы Басюня организовала встречу Славика с таким... ну со своим мужем, то он бы смог ему всё объяснить, что он ничего... такого в виду не имел. А то его... ну в общем Баська должна понимать. И тогда Верка будет несчастна навсегда!

— Ну хорошо, Верчик, — снизошла Барбара Ницеевская к драме своей подруги, — сегодня вечером Борис будет дома и я ему всё про тебя расскажу. Он наверняка сделает всё, что только можно.

— Басюня, ты просто чудо! Только он должен тебе подробно рассказать, о чём речь, а ты передашь Борису.

— Слушаю, — ну теперь главное — ничего не забыть и не напутать при пересказе.

— Ну... Баська, это не для телефона, понимаешь... Давай, встретимся сейчас у памятника. Славик сейчас со мной, он всё тебе расскажет.

— Мама, пошли домой!

— Подожди, Никита, здесь важное дело! Верка, я сейчас не могу. Вот отведу Никиту домой, а потом — пожалуйста.

— Баська, это поздно! — опять начала скулить Верчик, — Здесь решается вопрос жизни и смерти, а ты... А Никите мы купим морожение и он ничего не скажет.

Ну что тут поделаешь. Слава Богу, памятник здесь недалеко в парке. Но это же в противоположную от дома сторону!

— Никита, ты хочешь мороженого?

— Хочу-у!

Памятник стоял на своём месте. Цесарский гвардеец шёл в атаку с фузеей наперевес. То ли под Торжком, то ли под Великими Луками, то ли вообще, под Митавой. Хотя не исключено, что в виду имелся Райхенберг. Надпись "Zaszczitnikam Rodiny" этого вопроса не проясняла. Да и какая, в общем, разница, какое именно сражение Первой Мировой Войны92 вдохновило скульптора. Главное, что Цесарство в конце концов победило и наступил мир. Что и подтверждала пара голубей, сидевшая на треуголке и примкнутом штыке.

Под самым памятником, на гранитной плите, сидела компания школьников. Парень с длинными волосами что-то рассказывал, увлечённо жестикулируя. Пара других ему сдержанно апплодировала. Барышни в школьных платьях заливались смехом. Ни Верки, ни Славика нигде не было видно.

— Эй! Эй, Басюня!

Верунчик оказалась легка на помине. Она махала рукой чуть ли не от самой улицы (в другой руке она держала стаканчик мороженого — не забыла всё-таки). Потом, опасаясь, что её не слышат, направилась к памятнику и Басе. Высокие каблуки проваливались в землю. Подруга раскачивалась, как бредущая к пруду гусыня. Ну и почему было не подождать здесь у монумента? И в этом вся Верка Самсонова — никогда не может спланировать следующего шага.

— Приве-е-ет, тётя Вера! — сын замахал рукой.

Искательница Приключений попыталась на ходу помахать в ответ, но споткнулась и чуть не уронила вафельный стаканчик. Чтобы не расхохотаться, Барбара изобразила Самую Искреннюю Улыбку и тоже замахала рукой.

— Пойдём к тёте Вере, Никита.

— Привет, маленький. Хочешь мороженого? — Верунчик была счастлива, что её избавили от необходимости ковылять через мягкую землю с риском для жизни.

— Я уже не маленький, тётя Вера. Мороженого хочу, — Несносный Ребёнок взял мороженое из Веркиных рук, освободив "тётю" от непосильной ноши и откусив кусочек от кремовой розочки.

92 Первая Мировая Война (1700 — 1721) — крупный военный конфликт европейских держав в начале XVIII в. В ПМВ разделяют Западную и Восточную войны, начавшиеся независимо друг от друга. Основной причиной Восточной войны был (уже ставший "традиционным") территориальный спор между Цесарством Многих Народов и Швецией из-за Прибалтики и "старых московских земель" (т.е. Новгорода и Пскова). Причиной Западной войны были разногласия Франции, Англии и Австрии из-за проблемы наследования испанского трона после смерти Карла II Габсбурга. Эти два конфликта начались изначально независимо один от другого, но в дальнейшем сыграли свою роль противоречия между Цесарством и Австрией из-за гегемонии в Восточной Германии. После того, как в 1703 г., под влиянием французской дипломатии и желая подорвать силу Австрии, Цесарство поддержало восставших против Австрии венгров, эти два конфликта переросли в одну большую войну. Главным результатом ПМВ для Цесарства было установление контроля над Прибалтикой и вытеснение оттуда Швеции. В отношениях с Австрией за небольшими исключениями был сохранён довоенный "статус-кво".

Из-за того, что военные действия разворачивались на нескольких континентах (в Европе и Америке), она получила название Мировой (позже — Первой Мировой) Войны.

Торжок, Великие Луки, Митава, Райхенберг (Либерец) — места некоторых победных для войска Цесарства сражений ПМВ.

Верка проводила их к белой "Варшаве" (той самой, сомнения нет) и открыла заднюю дверь. Оттуда выглянул блондин в белом костюме и тёмных очках. Бася узнала человека, погоня за которым стоила ей столь дорого.

— Басюня, познакомься, это мой Славик, — "мой" она произнесла с нескрываемой гордостью (похоже, ЗДЕСЬ у неё действительно всё в порядке), — Славик, это моя подруга Барбара Ницеевская, о которой я говорила.

Выполнив свои светские функции и, видимо, посчитав свою миссию законченной, подруга отошла к уплетающему пломбир Никите. Сзади остановился какой-то самоход.

— Witam, Pani Barbaro, — Славик снял очки и повесил их на груди, зацепив дужкой за рубашку, — Dużo o Pani słyszałem, ale, niestety, nie miałem okazji spotkać się osobiście, — он наклонил голову и поцеловал её руку, — Bardzo przepraszam, ale w mojej sytuacji mi lepiej się nie wychylać z samochodu93, — развёл он руками.

— Słucham Pana, — ответила Деловая Женщина, — Proszę mi powiedzieć, o co chodzi, przekaże to mężowi, jak go zobaczę94.

— Jeszcze raz przepraszam, — жених подруги прямо-таки излучал культуру и предупредительность, — ale czy mogłaby Pani przysiąść tu, na siedzeniu? Wtedy rozmawiać będzie wygodniej... i biezpieczniej95.

Он отодвинулся и жестом пригласил свою собеседницу сесть на сиденье рядом с ним. Барбара присела рядом с ним и захлопнула дверь. Такие переговоры начинали ей нравиться. И она начала понимать те чувства, которые Вера питала к человеку рядом с ней.

— Cały sęk tkwi w tym, — начал свой рассказ Славик, — że w swoim czasie brałem udział w Wojnie. Walczyłem po stronie Rzeczypospolitej Wielkoruskiej.96

Барбара сделала огромное усилие, чтобы не открыть рот при известии, что её ближайшая подруга по уши втюрилась не в кого-нибудь там, а в костромского мятежника собственной персоной. И что она сидит вместе с этим мятежником на заднем сиденье шикарного самохода в климатизированном салоне. Похоже, ей это удалось.

— Co Pan mówi? — рассудительно покачала она головой, — Ale czym mogłabym Panu pomóc?97

— Właściwie JUŻ mi Pani pomogła, — глубоко и искренне улыбнулся Веркин жених, — A teraz z pewnością pomoże mi Pani jeszcze bardziej98, — ей в грудь смотрел ствол блестящего пистолета.

С трудом оторвав глаза от направленного на неё оружия, Бася с ужасом заметила, что их самоход уже не стоит на обочине, а плавно катится по улице. Теперь уже ничто не могло удержать её от реакции окончательно лопнувших нервов.

Барбара Ницеевская громко закричала.

93 Приветствую, пани Барбара. Много о Вас слышал, но, увы, не имел возможности встретиться лично. Я очень извиняюсь, но в моём положении мне лучше не высовываться из самохода. (польск.)

94 Слушаю Вас. Скажите, пожалуйста, о чём речь, я передам это мужу, как только его увижу. (польск.)

95 Ещё раз прошу прощения, но не могли бы Вы присесть здесь, на сиденье. Тогда разговаривать будет удобнее... и безопаснее. (польск.)

96 Вся суть в том, что в своё время я принимал участие в Войне. Я воевал на стороне Великорусской Республики. (польск.)

97 Что Вы говорите? Но чем бы я могла Вам помочь? (польск.)

98 Собственно, Вы мне УЖЕ помогли. А теперь Вы мне поможете ещё больше. (польск.)

...

Борис вышел из самохода. После климатизированного (как всегда, чересчур) "Полонеза" гараж бюровца казался тёплым. Он огляделся по сторонам — никого не было видно. Значит, со времени последнего разговора с Кругловским не произошло ничего экстраординарного. На выходе из гаража Борис предъявил пропуск, вызвал лифт и спустился вниз на уровень камер следственного ареста. Если заместитель не ошибся в оценке времени, сейчас интересующий его объект уже должен находиться в одной из них.

Допрос задержанного должен был вести Кругловский. Оба полковника (вездесущий Злотопольский уже был на месте) наблюдали за ним через зеркало. Когда Борис вошёл в комнату, заместитель сидел ещё в одиночестве, похоже, временная фора у киянина была небольшая.

— Вы вовремя приехали, Борис Сергеевич.

— Да, обычно я приезжаю вовремя, Вальдемар Маркович.

— Выяснили что-то новое?

— Главное, что мы выясним сейчас.

Конвоир ввёл арестованного — судя по "пушку" на щёках, ему было лет четырнадцать, максимум пятнадцать. Вид у него был затравленный. Мягко ступая по полу, майор зашёл ему за спину. Потеряв зрительный контакт со следователем, молодой человек стал обеспокоенно вертеть головой в разные стороны, пробуя оглянуться. За зеркалом царило молчание. В динамиках слышалось дыхание сидящего за столом.

Пауза затягивалась, это чувствовали все. В том числе и арестованный. Дыхание стало чаще (это было заметно даже без шипения в динамиках), глаза забегали ещё быстрее. Майор опёрся о спинку его прикрученного к полу стула. Тот вздрогнул.

— Ты больше похож на слизняка, чем на героя.

— А...

— Даже на ответ духу не хватает?

— Вы не понимаете!

— Так, — майор вернулся за стол, усевшись в кресле напротив арестованного, положив и раскрыв перед собой картонную папку с большими буквами "AKTA", — Давай закончим всю эту лирику и не будем тратить моё время, господин Жегалкин Евсей Феофилактович, 1994-го года рождения, место рождения — село Бычиха Костромского воеводства Великорусской комиссарии. Отец — Жегалкин Феофилакт Нифонтович, 1972-го года рождения, мать — Жегалкина Неонила Власьевна, в девичестве Строганова, 1975-го года рождения, — лениво и монотонно читал он напечатанный на странице текст, — Оба родителя погибли во время пожара в принадлежащем им доме по адресу: Кострома...

— Это вы! Это вы их убили! Вы! Вы! И Аню! И Василису! Проклятые ляхи! Москали поганые! Осафляне паршивые! Век будете гореть в аду! Ненавижу! Всех вас ненавижу! — крик сорвался и перешёл в нечленораздельное шипение.

— И это всё, на что ты способен? — любопытным тоном произнёс следователь, — Да, пожалуй, что и так. А ведь так хотелось отомстить. И за родителей и за сестёр, — добавил он сочувствующе, — правда, Евсей?

— Не смейте! Не смей меня так называть! Ты, лядский вы...док! Я тебе... — он замахнулся кулаком.

Три лёгких движения Кругловского распластали Жегалкина на столе. Одна рука прислонившегося к столу майора прижимала к краю стола руку, другая — голову подследственного. Сам он наклонился к его лицу.

— Лежать, "кастрат" долбаный! Ручками помахать захотелось мальчику, да?

Жегалкин плакал. Из-за зеркала было видно, как блестят его глаза. Кругловский отпустил и позволил ему сесть на место. Тот сразу принялся тереть глаза. Майор положил перед ним пачку бумажных платков. Они сразу пошли в ход.

— Ты понимаешь, Евсей, — Кругловский перешёл на вкрадчивый тон, — Тебя хотели использовать для очень плохого дела. Для греховного дела. Для дела, которое погубит твою бессмертную душу, — он прервался, не отрывая пристального взляда от всхлипывающего Евсея, — Погубило бы, если бы ты его совершил. Но ты этого не сделал. И поэтому на тебе нет греха.

— Вы не понимаете, — подследственный часто моргал, — Я был должен... Это долг истинного... Я не смог, не смог! — он снова зашёлся рыданиями.

Майор терпеливо ждал, пока подросток закончит плакать, а потом приблизил своё лицо к его.

— Тебя предали, Евсей. Тот, кто тебя отправил на бессмысленную смерть, просто использовал тебя для своих безбожных целей. Расскажи нам, кто это и где его можно найти, чтобы спасти других невинных.

Евсей поднял заплаканные глаза и начал говорить.

— Вот это уже нечто конкретное. Похоже, и на нашей улице наступает праздник, вы согласны, Борис Сергеевич? — осведомился Злотопольский, когда Жегалкина увели.

— Да, уже есть конкретный адрес. Майор, покажите, что он Вам там нарисовал? — обратился Борис к Кругловскому, — Надеюсь, Вы правильно поняли его объяснения.

Майор развернул листок бумаги с напечатанным на друкарке99 планом окрестностей Владимирского шоссе. Синие каракули обозначали (во всяком случае должны были обозначать) расположение склада, где разместили свою штаб-квартиру (и одновременно импровизированные казармы для "ратников") брат Индрик и брат Владимир. Последний, как оказалось, был ещё одним "добрым пастырем", опекавшим "чад" на месте и поддерживающим их в постоянной готовности к "подвигу веры". Кроме самого Евсея Жегалкина, "чад" было ещё четверо, что подтверждало вчерашние показания отца Аввакума. И будило надежды на успешное окончание дела — взятие всех самоубийц во время одной операции позволило бы обезопасить город от дальнейших атак.