В мире животных

Сновавшие по палубе крысы замерли при виде волков. Но лишь на мгновение, потребовавшееся, что бы осознать, что солдаты пришли по их душу. Сходни от пинка крупного рыжего пасюка полетели в воду. Несколько других крыс бросились перегрызать швартовы. Остальная команда забралась на высокие зубчатые надстройки на баке и юте. В лапах матросов показались луки.

— Сдафайтесь! Фам сохранят шиснь! — Волк-сержант прокричал на бегу. Он не очень хорошо говорил на всеобщем. Ответом ему было пение тетивы. Несколько стрел ударило в шиты. Один из волков зарычал от боли. Арбалетчики, следовавшие за мечниками, остановились на секунду и ответили слаженным залпом. Палуба когга окрасилась кровью.

Частично перегрызенные, частично перерубленные канаты упали в воду. Пара крысюков навалились на шесты, что бы оттолкнуть корабль от причала, но было поздно. Волки наплевав на сыпящиеся сверху стрелы начали запрыгивать на палубу. Михал широким взмахом бердыша отразил летевшее в него метательное копье и вместе с Азерией последовал за ними.

А на корабле воцарился хаос. Как известно, крыс лучше не загонять в угол. Заваленная грузами и скарбом палуба не подходила для привычного легионерам сражения в правильном строю. Громоздкие щиты и длинные мечи были совершенно не приспособлены к сутолоке яростного абордажного боя. А юркие мелкие грызуны, казалось, лезли в атаку даже из щелей между досками палубы.

В какофонии проклятий, криков боли, звона клинков и стонов умирающих Азерия потерялась. Их предыдущие схватки с нежитью больше походили на дуэли, и, оказавшись в хаосе настоящего боя, она знала, что предпринять. А вот Михал напротив, похоже, вспомнил молодость. Бердыш впился в мачту, самострел он скинул со спины на палубу и, опустившись на все четыре лапы, словно зверь неразумный, бросился в направлении кормы с диким ревом разбрасывая крыс в стороны тяжелыми оплеухами.

Это решило дело. Замешкавшиеся было волки устремились за ним. Через несколько минут остатки команды вместе с вожаком оказались зажаты на юте, но оружие не сложили. Они медленно пятились назад от строя легионеров с медведем во главе. Волны тихо бились о борт, относя когг все дальше и дальше от берега.

— Теперь постно стафаться. Ви бутете каснены! — прошипел сквозь зубы сержант, потерявший троих товарищей в этой схватке.

— Да, поздно, волк, — вожак крыс был испуган, — вы разбудили Его...

В подтверждение этих слов из надстройки за спиной пасюка раздался скрип досок под чьими-то тяжелыми шагами. Крысы на стали падать на колени. Волки попятились и плотнее сомкнули щиты. Михал рывком вырвал свой бердыш из мачты, а Азерия крепче сжала в лапах посох.

В темном проеме двери юта появился силуэт со светящимися голубым глазами, а затем на палубу вышел огромный серый волк в зеленой тунике друида. На его морде была охрой нарисована руна Эйваз, знак стаи тиса. На поясе болтался серп из чистого золота. Сержант опустил оружие, глядя на трясущихся от страха крыс и сделал шаг вперед.

— Госпотин, они пленили вас? — спросил он. Но друид даже не посмотрел на него.

Волки несколько расслабились. Друид не внушал им опаски. В отличие от Азерии. Она чувствовала, что что-то не так. Слишком сильно прогибалась палуба под тяжелыми шагами волка. Слишком странными были его движения, не живые, угловатые. Осанка, выражение морды, точнее его отсутствие... Лисичка попыталась определить что же волк чувствует сейчас, но тот не выдал ни одной эмоции. Даже кончик хвоста не дрогнул у друида, когда он наклонился и поднял за шею крысиного вожака.

— Госпотин? — переспросил сержант.

— Я говорил тебе, что будет в случае неудачи? — друид опять проигнорировал легионера и обратился к извивающемуся в его лапе пасюку. Тот коротко пискнул в ответ. Лапа волка на мгновение сжалась крепче, тихо хрустнули кости. Труп крыса полетел в реку.

— Вы бесполезны. — Короткий, молниеносно быстрый удар лапы разорвал еще одного крыса пополам. Легионеры попятились. Остальная команда даже не шелохнулась, ожидая своей участи. Михал часто задышал, входя в транс.

— Я все должен делать сам. — Сказал друид, и, наконец, обратил внимание на волков. Мучительно долгие несколько секунд он смотрел своими немигающими глазами на легионеров, а затем взорвался вихрем движения.

Только что он стоит на выходе из юта, но вот там лишь сломанные толчком его лап доски палубы. Корабль начинает крениться от удара. Щепки летят в стороны. Друид уже в середине строя волков. Трещат разлетаются щиты. Сталь мечей звенит от ударов о его плоть. Он не обращает на них особого внимания. У его лап как будто есть пара лишних суставов. Они изгибаются, проскальзывают через защиту легионеров, удлиняются, что бы достать жертв. Из предплечий и ладоней торчат длинные в локоть клинки. Они блестят как зеркало, но тут же их окрашивает кровь.

Оставшиеся крысы воспользовались моментом и попрыгали в реку. Азерия замерла, вцепившись в свой посох, ошеломленная этим взрывом движения. Тяжелая оплеуха Михала отбросила ее назад, на нос, впечатала в бортик. Жалобно хрустнул хвост. Искры в глазах от боли на мгновение заставили ее зажмуриться. А когда она утерла слезы, на палубе остался только медведь и тварь, что раньше была волхвом. Высокое, на пару голов выше Михала порождение древней человеческой магии нависало над медведем. От волка в нем остался только торс да часть морды. Челюсти выдвинулись вперед, сверкая металлом зубов. Стальные кости длинных лап бесстыдно торчали из разорванной плоти, истекавшей уже знакомым Азерии голубоватым соком. Загнутые клинки, в которые слились пальцы твари, делали ее похожей на богомола.

На палубе багряной от крови валялись посеченные волчьи трупы. Михал тяжело дышал зажимая рану на боку. Кольчуга хотя и ослабила удар, но не смогла полностью защитить медведя.

— Твой размер подойдет мне больше, — оценивающе прошелестел Меняющий форму. — Люблю когда биомассы много. Прими смерть, одежда, я не хочу тебя повреждать лишний раз.

Михал в ответ лишь взрычал и, выдернув бердыш из мачты, бросился в атаку. Скорости этой атаки позавидовал бы любой кот, но даже этого было недостаточно. С какой-то ленцой бывший друид отмахнулся от стремительного удара топора. Коготь его прочертил дугу в воздухе и застыл, до половины пройдя широкое лезвие бердыша. Долгую секунду медведь боролся, а потом изящным движением тварь выбила из его лап оружие.

— Удачно получилось, одежда, — прокомментировал Меняющий форму.

Михал зарычал и прыгнул вперед, пытаясь дотянуться до шеи нежити своими лапами. Молниеносный удар ноги впечатал его в мачту. Медведь застонал от боли.

— Твои кости не столь важны. Я все равно заменю их своими. Шкура ценнее, — прошелестел древний крысиный бог.

Он наклонился над Михалом, примеряясь к последнему удару. Еще не пришедшая в себя Азерия только успела подняться на лапы.

— Login Master, password bonhfxtcldt! — прокричала она заклятье.

Нечисть оскалилась еще больше. Наверное, это было улыбкой.

— Ты ошибаешься, я не реликт эпохи терраформирования. Я был создан уже после инкапсуляции солнечной системы. Впрочем, твоя попытка меня забав...

Договорить Меняющий Форму не успел. Сверху на него упала обернутая золотой фольгой склянка. С хрустальным звоном она разбилась о голову друида. Сверкнула синеватая вспышка, запахло грозой. Нечисть дернулась в конвульсии и замерла. Потом дернулась еще раз, пытаясь обернуться, но тут в нее влетел следующий один снаряд. А следом за ним со смотровой площадки на мачте, спрыгнул молодой кот черном халате и чалме. В лапе его была зажата сабля из тусклого серого металла.

На парализованную нечисть обрушился град ударов. Легкий остро отточенный клинок сделал то, что не смогли тяжелые мечи легионеров. Плоть друида пластами падала на палубу, пока на месте Меняющего форму не остался только металлический скелет, в грудной клетке которого тускло светился хрустальный шар оплетенный проволокой. Кот примерился, готовясь разбить его последним ударом. Но Азерия уже была рядом.

— Постой! — Она в последний момент ухватила его за рукав. — Эта штука нам еще пригодится.

Лисичка проигнорировала то, что Меняющий форму понемногу начал подергиваться и даже попытался приподнять верхнюю лапу. Используя свой посох как рычаг она выковырнула светящееся сердце нечисти и засунула в свою сумку.

Порождение злобной магии дернулось в агонии и тут же опало на палубу горкой серебристых костей.

— Кто ты, наш спаситель? — спросила она у кота. Слегка уплощенная морда и короткая светло-рыжая шерсть выдавала в нем южную кровь. От ее взгляда не укрылось, что тот совсем молод.

— Меня зовут Харун. Прозван я Справедливым. И не меня вам следует благодарить, а Абу-аль-Фатха Аль-Зареба, что послал меня спасти вас, безбожников, — с легким певучим акцентом ответил ей подкоток, отточенным движением убирая саблю в ножны. Несмотря на всю заносчивость слов Азерия слышала, как дрожит от страха и напряжения его голос.

Кот бросил взгляд на корму и недовольно фыркнул, увидев как их нагоняет ладья портовой стражи. Он немного отступил назад, разогнался и прыгнул на берег, до которого было метров десять.

Михал хромая подошел к лисичке, не отрывая взгляда от кустов, в которых скрылся Харун.

— Узнаю почерк наридинийя, — проговорил он, недовольно морщась при каждом вдохе. — Хорошо что нам не пришлось тогда воевать еще и с ними...

* * *

Находится рядом с домной было тяжело. Даже сквозь стены прорывался жар пламени бушующего внутри. Тихо поскрипывали меха. И Азерия и Михал, и сам князь Согне знали — огонь не возьмет кости нежити. Но с другой стороны, если залить их несколькими тоннами чугуна, а после закинуть в глубокое болото, можно получить гарантию что ни одна крыса не доберется до своего бывшего повелителя.

Не смотря на ненавистную жару князь был весел.

— Не думаешь в друиды податься, Рыжая? — подтрунивал он над Азерией. — Хочешь, походатайствую?

Лисичка улыбнулась, вспоминая момент, когда она поместила обратно на место сердце Хранителя леса. Со всех сторон тогда выползли паучки и металлические змейки, жившие внутри лесного божества. Они оплели протянутый светящийся шар и утащили его внутрь почти затянутой прорехи в шкуре. А через мгновение Хранитель вздрогнул, глаза его засветились голубым, в считаные секунды рана его затянулась сама. 'Self-repairing completed, terraforming sequence restated' торжественно прошелестел лесной бог, а после добавил 'Thank you', и протянул одним из гибких щупалец на своей морде отливающее багряным светом яблоко. А затем словно огромная многоножка приподнялся на коротких лапках и поспешил с неожиданной для такой туши скоростью в лес, оставляя за собой след из цветов.

— Ну, так что надумала? — прервал череду воспоминаний князь.

— Пожалуй, останусь в лоне истинной веры, — ответила лисичка, поглаживая свою сумку полную трофеев, — Княже, пора нам в дорогу. Говорят, что в десяти лигах к югу видели человека. Нам надо проверить эти слухи.

— Справитесь? Может, с вами подмогу послать?— Полярный волк покосился на медведя. Тот уже несколько дней щеголял повязкой через всю грудь. Сломанные ребра и глубокая рана от когтя Меняющего форму заживали совсем не так быстро как хотелось святому воину.

— Справимся, — пророкотал Михал. — Ты, княже, лучше демонопоклонников тех лови.

Морда Согне на миг посмурнела. Поиски сбежавших крыс не задались. Доверить такое ответственное дело страже он не мог, а дружинники князя к такому заданию готовы тоже не были. Оставалось надеяться на сотрудничество старейшин местных грызунов.

— До встррречи тогда, — с оскалом прорычал князь обнимая Михала. Но не как при первой встрече, а ласково, чтобы не разбередить больные ребра.

Потом он наклонился к Азерии и внезапно лизнул ее нос и подмигнул.

— И тебя, красавица, ждать буду всегда в своих землях. Сам-то я стар, но внуки подросли уже...

Немного опешившая Азерия моргнула от неожиданности и поспешила за хромавшим к выходу из литейной мастерской Михалом. Они шли через Нойебург — смердящие кожевенные мастерские, дымящие кузни и благоухающие пекарни. Пестрота суетливого базара сменилась тишиной затаившихся крысиных трущоб, ожидавших погрома. Три старых пасюка сросшихся хвостами встали перед ними на одном из поворотов дороги. Они низко поклонились Михалу и Азерии. Изгоняющая и святой воин ответили короткими кивками крысиному королю. А вскоре и показалась гостиница. В дверях их комнаты Михал произнес первые слова:

— Рыжая, понимаешь, что ты спасла все это от огня и меча? Согне не шутил. Если хочешь, оставайся. Мне-то все равно покоя не будет... Но за тебя спокоен буду.

— Тебя не брошу. — Азерия на миг прижалась к медведю и прикусила за ухо. Жест, который святой престол совсем не благословил бы. Михал горестно вздохнул и почесал лисичку между ушами, и начал сборы. Письмо с требованием прибыть на аудиенцию к епископу Нойебурга так и осталось лежать на столе нераспечатанным.

Сказка о настоящем чудовище

Нойебург уже полчаса как скрылся за поворотом. Дорога все больше и больше сужалась, превращаясь на глазах в тропу. Груженные поклажей лоси медленно плелись на поводу вслед за Михалом. Азерия, распушив хвост, шла впереди, и чуть прискакивала от нетерпения. Ей не терпелось добраться до библиотеки и лабораторий братства изгоняющих, что бы изучить свои трофеи. Медведь, погруженный в размышления, чуть не врезался во внезапно замершую лисичку.

На поляне их ждали. Пять рослых лисов в монашеских рясах застыли посреди дороги. На их поясах висели мечи, а на лапах блестела сталь латных перчаток. Азерия обернулась. Позади еще несколько фигур вышли из кустов окружавших дорогу.

— Владыка нойебугский желает вас видеть.

— Я смотрю, отец Роттенкац умеет посылать приглашения, от которых не откажешься, — саркастично произнесла Азерия, оглядываясь по сторонам. Смутные тени не очень умело прятавшиеся в окружавшем лесу намекали, что бегство не удастся. Да и Михал был сейчас далеко не в лучшей форме.

Лисичка с медведем переглянулись. На поляне повисла тишина. А потом Михал хлопнул себя по бедру.

— Да пошли уж. Поговорим, что сволочи этой рыжей надо.

Окружавшие их монахи вздохнули с облегчением. Трое двинулись впереди, показывая дорогу, еще семеро чуть поодаль сзади.

— Глянь, как меня преосвященнейший владыка уважает. Целый десяток братьев послал, — подтрунивал Михал над сопровождавшими.

Азерии же весело не было. Она терялась в догадках, почему глава нойебургской епархии послал за ними такой эскорт.

Отношения с епископом Роттенкацем ни у Михала, ни у Азерии не сложились. Святой воин, родившийся в безбожных землях Медвежьего угла, на многое смотрел сквозь когти. Особенно на то, что касалось древних обычаев лесных жителей. А вот Роттенкац был одним из самых ярых фанатиков истинной веры, которых встречала Азерия. Настолько ярым, что даже столичный святой престол лет пять назад не вытерпел его и сослал туда, где епископ мог выплеснуть свою неутомимую энергию на миссионерскую деятельность. После этого коллегия кардиналов наконец спокойно вздохнула, избавившись от постоянно звучащих призывов к новым святым походам. Рыжий орден, одним из руководителей коего был Роттенкац, порядком всем осточертел. Даже уличные театры в столице пантеры Лео чуть не оказались под запретом из-за этих фанатиков.