Уроборос

— Пожалуй, это как раз то, что мне нужно. Спасибо, учитель, — мрачно пробурчала я. Пировать он, конечно же, станет на средства, полученные от родителей учеников. И в их присутствии. М-да. Сидеть за одним столом с предками Кутиса? С теми самыми, которые теперь мои кровные враги? В самом деле, спасибо вам, учитель.

Мимо меня вниз по ступенькам пробежал радостный Фольк. Слегка пошатываясь, я поплелась за ним. В толпу экзаменуемых, которая вмиг расступилась перед двумя новыми ведьмаками. Зарёванный до икоты Барр тянулся следом — этого явно ждал отцовский ремень.

Гидемис выкликнул имя следующего учителя...

Show must go on?

3

Свою тарелку и кувшинчик с вином я утащила за самый дальний стол, какой только нашёлся в этой таверне.

...Шоу на площади продолжалось ещё не один час. За это время артефакт затребовал себе ещё местную девчонку и молодого мужчину явно из иномирян. Зато после третьего принятого "дара" оставшийся "хвост" учеников вздохнул с нескрываемым облегчением. Потом у нас было свободное время. Я сгрызла захваченный из дому учителя завтрак, не почувствовав вкуса, хотя колбаса на этот раз была неплоха. Когда в голове немного прояснилось, рассмотрела поближе новый медальон. Обычная овальная серебрушка, профиль князя вычеканен с изяществом, а в венце монарха посверкивает маленький рубин. Неплохая цепочка с гнутыми и уплощёнными звеньями. Куда подевался медный ученический медальон на шнурке, я не стала спрашивать. Главное, эту серебрушку точно так же невозможно было снять. Ну и фиг с ней. Вернусь, заберу Иру и поеду в этот, как его там... Масент. Надеюсь, это не самая клопиная дыра княжества.

Туримит. Волостной центр. Городок побольше и почище управской столицы. Свободное время я посвятила знакомству с ним; проехала по всем мощёным улицам часа за два, полюбовалась на старинное, по словам туримитян, здание, принадлежащее семье волостного мага. Красивый домик. Пусть из серого камня, как и все постройки здесь, но блоки обработаны очень тщательно, а башенки с ажурными козырьками и позолоченными фигурками птиц на тонких шпилях — просто загляденье. Тут же мне подвалил первый заработок: молодая купчиха сообразила, что новоиспеченная ведьма на радостях дорого за свои услуги не возьмёт, и с непременным поклоном попросила наложить на её новый браслет чары против простудных хворей. За три медяка. В итоге мы обе расстались довольными. Она уходила, застёгивая на пухлой руке браслет-амулет, а я упрятала в задний карман велокуртки семь медяков. Вообще-то полагалось бы десять, но сегодня в городе столько ведьмачков и ведьмочек, что цены на магию здорово просели, а горожане этим вовсю пользовались... На семь медяков можно было три раза сытно поесть или заказать недорогую комнату с завтраком. Учитывая тот факт, что вечером намечалась пирушка, я предпочла второе.

Комнатка была так себе, но тут оказалась достаточно широкая лестница, чтобы втащить велик на второй этаж: пристёгивать его внизу мне почему-то сильно не хотелось. И — у меня ещё оставалась куча времени до вечера. Грех было бы провести его, пялясь в голую стенку.

На площадь я не завернула ни разу...

— Стана!

Я обернулась на радостный возглас. Надо же — Игорь. Ну, слава богу, хоть есть с кем словом на родном языке перекинуться.

— А я всё думал — ты или не ты? — он со смехом подсел ко мне. — Потом как увидел тебя на велике, сразу узнал! Чего такая кислая?

— На душе кисло, — честно призналась я.

— Из-за того пацана, да? Погоди, я сейчас... — он умчался к своему столу, цапнул большую тарелку, кувшинчик и две кружки. Как-то умудрился, ничего не уронив, дотащить в этот угол. — Ну, вот, теперь и поговорим спокойно. Наливай, нехорошо тебе сейчас по-трезвому будет... А эти, — неопределённый взмах руки в сторону двух больших шумных компаний, — пускай себе орут. Ну, как ты тут вообще?

— Да вроде неплохо, — несмотря на желание выговориться, у меня сработал внутренний "предохранитель". Иди знай, смог Игорь остаться человеком, или учитель Гидемис его под себя уже перекроил? — Вот, медальончик. Скоро в свою деревню поеду, дела принимать. А ты как?

— И я неплохо, — Игорь выпил, отломил руками жирную гусиную ногу и заработал челюстями. — М-ням... Я в эту... в деревню не еду, меня маг при себе оставляет. Ему помощник нужен. Говорит, лет с пяток ещё при нём потрусь, он меня в магическую школу пристроит. И зарплата неплохая, жить можно... Ммм, вкуснятина! А ты чего не ешь?

— Фигуру берегу, — невесело засмеялась я. — А ты, я вижу, любишь поесть. Смотри, наживёшь "диванную мозоль", как у моего препода.

Игорь прыснул.

— Да ладно тебе! — он махнул рукой. — Один раз живём. Так-то форму приходилось держать, служба у меня лишнего жира не любила. А тут — почему бы не покушать, если можно?

Маленькая невинная слабость, да? Интересно, земляк, какие ещё у тебя маленькие невинные слабости, помимо желания вкусно поесть? И на какой из них твой маг тебя подцепил? Что подцепил — голову наотруб. Тех, к кому не подобран ключик, либо гробят, либо отсылают подальше.

Слово за слово, и мы проболтали весь вечер, вспоминали житьё-бытьё в том мире и в этом. Передала ему привет от Иры, он обрадовался, что девчонка тоже жива и здорова. Пирующие уже успели хорошенько набраться, дошло до трёх магических поединков, два из которых закончились банальным мордобитием. Потом драчуны, выпив ещё, принялись столь же бурно мириться — с песнями и пьяными слезами. Наконец, когда девяносто процентов гостей уже пришли в состояние "мордой в салат", слуги принялись разносить тела по номерам или тарантасам. И уже под занавес сами слуги быстренько подмели со столов то, что не доели и не допили господа. За всё уплачено, чего добру пропадать. А мы вышли на свежий холодный воздух, под апрельские звёзды.

— Ну, землячка, бывай, — Игорь на прощанье по-мужски пожал мне руку. — Если заедешь, так сразу стукни, буду рад видеть... Не боишься в темноте по такой корявой улице, да на лисапеде?

Я с улыбкой отцепила велик от столба и включила фару.

— До сих пор батарейки держат? — удивился он.

— У меня динамо-втулка на переднем колесе и аккумулятор, — ответила я. — Как-нибудь до гостиницы и пешком докарябаюсь, мы же выпили. Но свет всё равно не лишний... Пока, Игорь. Даст бог — увидимся ещё.

Что-то царапнуло душу при прощании. Что именно — я не стала разбираться.

Наутро пришёл вполне логичный бодун. Лёгкий, но неприятный. Спасаться от симптомов за отсутствием солёных огурцов пришлось старым проверенным способом — глотком всё того же винца, припасённого с вечера во фляжке. Мало-помалу голова прояснилась. Вечером здесь тоже была гулянка, небогатые ведьмаки и ведьмы бюджетно отмечали медальоны своих чад. Сейчас постояльцы, коих посетила всё та же утренняя хворь, выползли в зал "поправиться". Я оделась и спустилась туда же — с велосипедом на плече... Страдальцы, по-моему, враз отрезвели. Видимо, от страха, что допились-таки до "белочки". Потом кто-то разглядел непривычно трезвым взором серебряный медальон, и всё встало на свои места. Вот и хорошо, что это всего лишь чокнутая коллега по Дару, а не похмелье со странными спецэффектами. Можно возвращаться к антипохмелину в кружках... Завтрак оказался небогатым и не слишком сытным, но что я хотела от недорогой гостиницы? Осталось набрать воды в велофлягу, затариться бутербродиком на дорожку — и можно двигать к постоялому двору, где остановился Ульса.

А за порогом меня уже ждали.

То есть, мне вообще-то дали немного времени. Я успела, прислонив велосипед к стенке, нацепить велошлем, и как раз защёлкивала застёжку, когда сработало заклинание щита, упрятанное в обручальное кольцо. Глухо звякнул большой грубо сработанный нож, упавший на мостовую. С бешено заколотившимся сердцем я мгновенно обернулась спиной к стене и присела: второй нож, точно так же глухо звякнув, ударился в серый камень кладки.

Чёрт. Второй адреналиновый выброс за два дня. Как бы сердечко не того... если переживу эту милую беседу без слов.

Из переулочка на меня нёсся неопрятного вида мужик с дубьём наизготовку. Бородища нечёсаная, осклабился, глаза разбойничьи. Метнула в него короткое заклинание "огненной стрелы" — не смертельно, но очень неприятно. Мужик, уронив дубину, схватился за обожжённую рожу и с воем покатился по мостовой. Краем глаза засекла движение справа. Мгновенно сосредоточилась, выкрикнула "урезанное" заклинание щита. Третий нож разделил судьбу своих собратьев. И вот тогда на меня побежали четверо, с двух сторон, отрезая оба возможных пути отступления.

Знакомая красноватая пелена, застившая глаза, не погасила рассудка. Времени расстегнуть молнию на сумке и достать "Сафари" не было. Я сделала то, что однажды помогло мне отбиться от хулигана: схватила велосипед за верхнюю перекладину и швырнула на того, кто был ближе... Кажется, я говорила уже, что мой двухколёсный друг был зачарован. Любой воришка, тронув его, удивился бы до невозможности. Помнится, Ульса предостерегал против наложения двух разных заклинаний на одну вещь. Последствия такого наложения, мол, могут быть непредсказуемыми и опасными. Так оно и есть. Три месяца экспериментов на мышах и крысах из подвала позволили установить, что заклинание "огненная стрела", наложенное на металлический артефакт, уже заряженный заклинанием прочности, даёт действительно очень странный эффект — мгновенный разряд и довольно быструю самозарядку до прежнего потенциала. Я назвала его "конденсатором"... Налётчик, остановленный брошенными в него шестнадцатью килограммами стали и резины, вдруг упал и задёргался, словно эпилептик. Его приятель, не сообразив, что происходит, попытался отшвырнуть с дороги неожиданное препятствие, пнул велик... и тоже упал, дёргаясь и завывая. С двоими, что набегали с другой стороны, я справиться уже не надеялась. Подхватила велосипед, прыгнула в седло и пошла педалить, стараясь не упасть на бугристой брусчатке. Собственное заклинание, понятно, не причинило мне ни малейшего вреда. Сзади слышались крики. Что-то не слишком сильно ударилось в низ рюкзака, но я уже набрала скорость и неслась по улице, распугивая редких прохожих. Жёсткая вилка позволяла чувствовать все бугры и ухабы, велосипед трясся, я громко материлась по-русски и молилась про себя только об одном: чтобы заклинание прочности, вложенное в каждую спицу, сработало как надо.

К гостинице, где накануне гулял Ульса, я подкатилась, немного успокоившись. Едучи на велосипеде, долго не понервничаешь, здесь нужно следить за дорогой. Желательно, с ясной головой. Убийцы остались где-то там, в лабиринте улиц, где без подробной карты, наверное, даже стража не ходит. Можно было поразмыслить, кому я так сильно жить мешаю. Долго думать не пришлось: вариант может быть всего один. Родители Кутиса. Тут вроде бы считается огромной честью, когда артефакт выбирает жертвой твоего ребёнка, но не все родители могут разделять это мнение. Особенно когда кто-то активно поспособствовал выбору артефакта. Я бы тоже мстила, потому никаких порывов бежать к местным комиссарам Мегрэ не чувствовала. Сделать вид, будто ничего не случилось? По-моему, наилучший вариант.

Рыдван мага уже стоял у дверей в полной готовности, даже возница восседал на козлах, а двое слуг при длинных ножиках, именовавшихся здесь мечами, топтались около своих лошадок. Ульса, водящий пальцами по экрану пятидюймового "Самсунга", действительно выглядел странновато, но к такому зрелищу я уже привыкла.

— А, явилась, — не слишком довольно буркнул он. — Я тебя уже три шага солнца жду.

— Меня немного задержали, — я не стала напоминать, что мы вообще-то не уговаривались о точном времени. Просто со всей возможной аккуратностью притормозила и слезла с велосипеда. — А где малолетки?

— Дрыхнут, и их папаши с мамашами тоже, — без особой охоты ответил маг. — Ты дорогу хорошо запомнила?

Это да, географическим кретинизмом, как и подавляющее большинство велотуристов, я никогда не страдала. Один раз изучив трек, могла доехать до пункта назначения, не сверяясь с "Навителом" и гуглокартами. А уж раз проехав по дороге, точно не собьюсь с пути истинного. Потому молча кивнула в ответ.

— Вот и отлично. Езжай, предупреди дворню, чтобы как следует подготовились. Приеду голодным!

Вторично кивнув, я снова взгромоздилась на седло и крутнула педали. И тут меня настиг ставший серьёзным голос мага.

— Стой!

Ну, "стой", так "стой". Одну ногу на брусчатку, вторую на педаль. Стою. Что дальше? Ульса быстрым шагом подошёл, зачем-то пряча ладонь в длинный рукав. Сунулся к рюкзаку, за что-то схватился и резко дёрнул.

— Тебя, значит, немного задержали, — хмуро изрёк он, показывая мне нож, ухваченный за рукоять через ткань рукава. На лезвии ножа поблёскивал жир — видимо, жертвой покушения вместо меня стал мой бутерброд с окороком. — Рассказывай.

— По-моему, без моего рассказа всё понятно, учитель, — стараясь казаться спокойной, проговорила я.

— Магию применяла?

— Только для самообороны.

— Отлично, отлично... Сейчас пошлю слугу за магом-дознавателем. Он быстро имечко твоего доброжелателя назовёт.

— Учитель, это ведь тоже не секрет, — сказала я, понизив голос на полтона. — Мне сейчас только скандала на всю волость не хватало.

— Соображаешь, женщина, — маг вдруг заговорщически подмигнул. — У каждого из нас есть враги, и тем, кто способен договориться между собой, лучше держаться заодно.

Конечно, учитель. Само собой. Если на свете есть люди, жаждущие моей крови, я непременно буду искать союзника в вашем лице. Логично. Вот только вопросик на засыпку: вы догадывались о предстоящем нападении, или попросту знали, но не сочли нужным предупредить? Изучив вас, я скорее готова поверить во второй вариант.

— Да, учитель, — хмуро ответила я. В этом вопросе лучше не умничать, особенно вслух. Дольше проживу.

Впрочем, больше ничего я сказать и не успела бы: в окне трапезной показалось бледное круглое лицо. Лицо тут же перекосилось гримасой такой высокопробной злобы, что мне стало как-то неуютно на этой площади и в этом городе. Через пару секунд на крыльцо вылетела, подбирая юбки, невысокая кругленькая женщина. Её можно было бы, наверное, назвать красивой, если бы не эта злоба. Оттолкнув замешкавшегося слугу, она подлетела ко мне, выставляя вперёд руки с растопыренными пальцами... Мой медальон качнулся, солнечный блик высек из маленького рубина огненную искорку. И это мгновенно остановило разъярённую женщину: она вовремя сообразила, что имеет дело уже не с ученицей.

— Ты!.. — её лицо скривилось от рыданий, выдававших бессилие. — Ты, приблуда!.. Радуешься? Радуешься, да?

— Нет, — мрачно ответила я. Всё ясно: мать Кутиса. И того парнишки, которого младший братец довёл до самоубийства.

— Тебе не будет покоя! — женщина заливалась слезами, но ближе, чем на пять шагов, не подходила. — Слышишь? Тебе в этом мире нигде и никогда не будет покоя!

— Я знаю, — не меняя тона ответила я, краем глаза послеживая за реакцией Ульсы. Тот разве только руки не потирал от удовольствия.