Кей 018

И ведь ничего сделать он не мог. Стоит только погибнуть Вилмару, как серьезно пошатнется власть Латтиев. Племянницы уйдут в другие рода. На первых порах союзнические и дружественные, но со временем, как только собственные чистокровки обретут силу крови, значение и дружба Латтиев этим семействам станет не нужна. Все упиралось в отсутствии собственного чистокровки. А Вилмар его не давал. Вот и получался заколдованный круг.

И что же, выхода нет? Надеяться на долгую жизнь Вилмара и оставаться пусть и на почетной, но практически безвластной роли главы сената? Довольствоваться крохами власти, бросаемыми варваром по своей прихоти?

Но выход все же имелся. Малец из Пустошей. В случае гибели Вилмара благодаря наличию бастарда (а его придется усыновить, к чему, впрочем, Нук относился вполне благосклонно — от этого роду хуже не будет, а явно наоборот) Латтии остались бы центровыми фигурами в том клубке интриг, что вспучится после смерти консула. Выдать племянниц за юношей из старших патрицианских семей, стравив тех между собой, а самим благодаря чистокровке укрепить свою власть. А потом, глядишь, префект Нук Латтий будет провозглашен консулом Ромула. Оставалось только выбрать нужный момент, чтобы похитить мальца.

И этот момент, кажется, наступил. В пиршественный зал стремительно ворвался один из доверенных порученцев консула. Порученцев у Вилмара имелось полтора десятка, не считая более мелких исполнителей, а вот доверенных среди них было только четверо. Различить их труда не составляло — все они были терманцами по происхождению и носили ошейники. Такие не предадут, всадив кинжал в спину. Ошейник не позволит причинить вред человеку с браслетом на руке. Если, конечно, приказ не отдаст обладатель более сильного браслета. А подобных особых украшений насчитывалось три вида. Самые слабые — одинарные. Потом двойные и, наконец, сильнейшие тройные. Но над всеми господствовал еще один вид, самый мощный. Таких браслетов было только два. Один у Вилмара, другой у терманца-полукровки Тейгера, который непосредственно работал с артефактом подчинения.

У четырех доверенных людей Вилмара помимо ошейников запястья украшали тройные браслеты. Только не настоящие, а лишь красивая их имитация. На людей с ошейниками настоящие браслеты никак не реагировали. Ведь эти люди де-факто являлись рабами, пусть и высокопоставленными. Ношение таких поддельных украшений просто демонстрировало доверие консула и уровень власти их владельцев.

На запястье порученца, вошедшего в пиршественный зал, виднелся тройной браслет.

— Вождь, — обратился тот к Вилмару, — только что прибыл гонец с пибенской заставы. Охрана убита. Проход на сторону карамов открыт.

Слегка одурманенный дымом сжигаемых палочек, Вилмар медленно поднял голову. Его лицо исказила злобная гримаса.

— Кто посмел?

Глава 2

444 год. У стен Альбалонга.

На холме, что располагался в полумиле от северо-западных ворот ромульской столицы, консул Вилмар восседал на роскошном коне гнедой масти. Правитель красовался в богатых доспехах и шлеме и был опоясан дорогим мечом с драгоценными камнями на рукояти, а стоящий за его спиной оруженосец держал золотой щит консула. Вокруг Вилмара расположились наиболее знатные люди страны, каждый из которых своим внешним видом, блестящим вооружением и конским убранством скакунов соревновался со своими соперниками за негласное лидерство подле правителя.

— Да пребудет с нами милость богов! — этими словами завершил небольшую речь Вилмар и тронул поводья своего скакуна. Немного застоявшийся конь радостно пошел рысью по старой мощенной булыжником дороге. Не все окружавшие консула знатные люди направились вслед за ним, большая часть окружения правителя так и осталась стоять на плоской вершине холма. С собой в поход консул взял лишь представителей двух старших семейств, оставив остальных в городе. Ведь пока неизвестно, какие события преподнесут последующие дни. Вполне может оказаться, что прорыв карамов на севере всего лишь, пусть и опасная, но не более чем отвлекающая часть очередного вторжения враждебной Ромулу Пунии. А значит, нужно быть готовым встретить вражеские войска как в непосредственной близости от столицы (аналогичное событие произошло двадцать лет тому назад), так и ждать высадки пунийских войск на южных рубежах страны.

Поэтому сразу же, как поступило известие об открытии Прохода на севере, правитель помимо всех прочих мероприятий по подготовке к военным действиям, послал гонцов на острова гриков. Ведь пунийцы славились своим флотом, а где они могут высадить свои войска, никак не узнать. Поэтому следовало патрулировать все более-менее вероятные места для вражеского десанта. И в случае появления пунийцев как раз будут востребованы представители тех родов, что имели право заседать в сенате. Доверять какому-то одному семейству Вилмар не собирался. Тем более держать их всех рядом с собой в военном походе. Проку от этих "вояк" немного.

Вот поэтому сейчас вслед за конем Вилмара легкой рысью следовали лишь два представителя ведущих родов страны — сенатор Мат Руйгин и Тарий Гришем, чей отец сенатор Варий Гришем по причине почтенного возраста не мог отправиться на войну.

А ведь Гришемы никак не могли рассчитывать по поездку с консулом, сейчас не их очередь, совсем не их черед. Правда, точной регламентации, как таковой, не велось, но старшие семейства этот вопрос постоянно держали в виду, отслеживая, кто, где и когда. Десять солидов, врученных распорядителю дворца, позволили получить место в свите консула. Десять солидов! Это стоимость годовой платы двух наемников! Но на какие траты не пойдешь ради будущих, пусть пока туманных, но более чем заманчивых перспектив.

Консул время от времени выезжал из города, причем бывало, что и на дальние расстояния. Но за последние несколько лет ни разу не направлялся в ту сторону гор, где размещались Проходы. Перестал Вилмар ходить в походы на карамов. А значит, и не пользовался открытием Проходов. А это именно та причина, по которой кошелек Гришемов похудел на десяток солидов. В этот раз дверь на ту сторону правитель открывать не станет — она и так уже открыта. Но после того как дикари окажутся отброшены обратно на свои земли, Проход нужно закрыть.

Если раньше Вилмар творил свое действо без присмотра внимательных глаз — ведь опасности правителю не было, то теперь охрану подальше не отошлешь. Вилмар может, конечно, ограничиться несколькими наиболее верными воинами с надетыми ошейниками. Но вдруг не все карамы убиты? Значит, требуется полноценное охранение. А там, глядишь, и свитские рядом окажутся. И Тарий Гришем среди них.

Тайна действа по открытию Проходов интересовала многих, в первую очередь членов старших семейств. Именно в их семьях росли юные чистокровки. Они пока еще малы, в полную силу крови войдут не скоро, но ведь войдут же! Сегодня Вилмар жив, завтра — тоже, может быть. А вот потом... Кто станет новым правителем? Кто-то из Латтиев? Не исключено, но опять же, лишь на время. Потом власть перехватит тот, кто введет в свою семью одну из двух дочерей правителя. Кто станет мужем? Такая кандидатура у Гришемов есть. Зорин, сын Тария Гришема, внук сенатора Вария Гришема. А еще у сенатора есть внук Урий, в котором течет чистая кровь, кровь Вилмара.

Но одной крови мало, нужны еще и артефакты. Без них ни Проход не откроешь, ни ошейники не активируешь. Впрочем, возможно, не всегда требуются артефакты, чистая кровь и сама по себе сможет что-либо заставить работать. Но как это знать? Вилмар умрет, а свои секреты не раскроет. Зато сейчас есть шанс подсмотреть, как же открываются и закрываются Проходы. За такое знание десяти солидов совсем не жалко. Мелочь, а не деньги.

Между тем пятитысячное войско уверенно двигалось на север. Вскоре на очередной развилке дорог авангард свернул на северо-запад, а оттуда до пибенской заставы оставалось два дня пути. Это если идти по широкой и просторной дороге. А если она запружена повозками с беженцами, среди которых то здесь, то там встречаются длинные вереницы караванов местных землевладельцев, у которых в отличие от простых плебеев не одна телега, а несколько десятков повозок? Сами патриции уже давно миновали опасную зону, сбежав кто в ближайший городок, а кто и в Альбалонг. Их кареты встретились войску еще несколько дней назад.

Мешающие движению войска повозки и телеги отгонялись с дороги. Некоторые, в первую очередь колымаги плебеев, старались быстрее отъехать как можно дальше, ведь возницы прекрасно понимали, что близкая встреча с войском грозит им потерей всей мелкой, да и не только, живности. Войско всегда голодно, а в кошельках наемников никогда не бывает лишних денег.

Из-за неразберихи, обычно свойственной в таких походах, возникали постоянные заторы, и как следствие этому, войско растянулось на несколько миль. А за день пути до конечной точки вдалеке показался первый отряд карамов, пока малочисленный. Не совсем понятное, странное возбуждение пронеслось вдоль цепочки войска, охватившее всех, начиная с консула и его ближайшего окружения и заканчивая бредущими наемниками, отставшими от основного воинства.

Довольно быстро возникло некое волнообразное движение военной массы. Задние отставшие ряды теперь уже бежали, задыхаясь в клубах пыли, поднятой бегущими впереди. Тем же, в свою очередь, приходилось постоянно оглядываться назад, опасаясь попасть под копыта припозднившихся, а теперь наверстывающих упущенное всадников.

Карамов, встреченных авангардом, оказалось немного, может быть, десятка два. Точно уже не определишь. Каждый ромулец почитал своим долгом нанести один-два удара по дикарям, поэтому, когда к месту столкновения подскакал консул, тела дикарей представляли собой окровавленную массу плоти и костей.

— Проедем вперед еще несколько миль и остановимся на ночлег, выставив боевым порядком дозоры, — отдал распоряжение Вилмар.

Правитель Ромула прекрасно разбирался в методах ведения боевых действий дикарей. Те редко практиковали открыто наступать, зато напасть исподтишка, из засады, да еще и ночью — в этом карамы преуспели.

Дикари отнюдь не являлись тупыми животными, какими их часто рисовали в цивилизованном мире. Как, впрочем, не были и животными, а вполне обычными людьми, просто не похожими внешне на ромульцев. Ведь и конги отличались от жителей Ромула и Пунии. Если те имели разные оттенки черного, то карамы были с желтоватостью кожи. И одевались в шкуры. Дикари — что с них взять! Да и оружие их не впечатляло. В основном воевали суковатыми дубинками, кое-кто имел копье с обожженным на костре острием, использовались каменные топоры. И лишь единицы обладали оружием из металла — редкими трофеями дикарей.

Проехав несколько миль, войско никого на своем пути больше не встретило. Ни карамов, ни беженцев. Местные жители должны были успеть сбежать из ставших опасными родных краев. Будь иначе, передовая группа людоедов не стала бы двигаться вслед за беженцами, а просто лакомилась свежим мясом.

Ночь прошла спокойно, и после наступления рассвета Вилмар разослал во все стороны усиленные дозоры. Ведь карамам не обязательно двигаться вдоль дороги, двуногая пища обитала по всему предгорью, по которому сейчас двигалось войско. А хорошо зная хитрость дикарей, вполне реально рассчитывать, что карамы могли специально уйти с пути следования войска. И даже, обойдя его, оказаться у ромульцев за спиной, а затем двинуться на равнину в еще не опустевшие земли.

Вряд ли в тылу окажется много дикарей, поэтому обязанность по защите близлежащих городков и поселков консул возложил на местных префектов. Да и распылять силы ради уничтожения небольших отрядов карамов Вилмар не мог. Пока он будет искать и гоняться за ними, через Проход на ромульскую территорию проникнут новые отряды дикарей, более многочисленные. Сейчас главное — закрыть Проход, а уже потом разбираться с вторгнувшимися врагами.

Поэтому войско двинулось в сторону гор, и если ничто его не задержит, то уже к концу дня ромульцы достигнут конечной точки своего пути. В течение дня воинам трижды встречались отряды карамов, и лишь последний из них оказался многочисленным. Опасаясь не успеть засветло подойти к точке Прохода, Вилмар бросил в бой почти все свои силы.

Карамы перед лицом многочисленного и грозного противника, вопреки ожиданиям, не стали отступать, хотя такая возможность у них имелась. Местность изобиловала высокими холмами, переходящими в кряжистые невысокие горы со скальными выходами, перемежающиеся небольшими расселинами. Отличное место для карамов, не желающих вступить в сражение.

Но дикари оказались непредсказуемы. Вместо того, чтобы укрыться в предгорьях, карамы вступили в бой, применив довольно эффективные методы борьбы против ромульской конницы. Не имея на себе никакой защиты кроме меховых накидок, погибая под копытами боевых коней, дикари, изворачиваясь от клинков всадников, били своими длинными дубинками по лошадиным ногам, калеча их, а вместе с конями падали на землю и сами всадники.

Вскоре линия соприкосновения противников представляла нагромождение изувеченных тел, бьющихся в агонии лошадей, через тела которых лезли новые толпы дикарей, по пути добивая упавших ромульцев и нанося новые удары по вражеским всадникам.

Вилмар, видя происходящее избиение своих передовых войск, громко кричал, призывая отозвать конницу. Но в общем шуме битвы его крики не выделялись на сплошном фоне ярости и боли. Сражение завершилось так же быстро, как и началось. Карамы, перебив несколько сотен конников, пользуясь наступающей темнотой, быстро растворились в окружающих холмах.

Правитель был взбешен. Его окружение, понимая, что в произошедшем есть значительная доля вины самого Вилмара, старалось держаться на некотором удалении от консула. Впрочем, если трезво рассудить, вина Вилмара была не столь уж и велика. При обычной тактике столкновений с карамами нападение на дикарей конницы было оправдано. Всегда карамы в таких случаях бежали, а всадники преследовали дикарей и рубили их. Сейчас так не получилось. В этот раз, пожалуй, следовало бросить на карамов пехоту, копейщиков.

Гнев правителя быстро затих. Он, покопавшись в сумке, висящей на поясе, достал овальный предмет и подозвал одного из своих доверенных людей.

— Грольд, возьмешь полсотни копейщиков и столько же мечников. Пройдешь пару миль по дороге. Увидишь странную расселину. Нажмешь на это углубление и, дождавшись, когда расселина закроется, вернешься обратно. Этот артефакт ценнее всех ваших жизней. Ты обязан умереть, но вернуть его мне. Артефакт не должен попасть в чужие руки. Иначе Ромул будет ждать новый открывшийся Проход.

— Да, мой господин.

— Спеши, пока совсем не стемнело.

Тарий Гришем жадно впился взглядом на овальную вещичку в руках Грольда. Вот, оказывается, как можно открывать и закрывать Проходы. Присутствие чистокровки не обязательно. Все делается артефактом. Один из главных секретов Вилмара раскрыт. Остается только найти способ завладеть древним предметом. Десять потраченных солидов — мелочь!

Однако Тарий Гришем не узнал главного. Артефакт, заряженный чистой кровью, являлся предметом одноразового действия. Одно открытие Прохода. И одно закрытие. После чего артефакт переставал работать.