— Милочка, торг не уместен, — скупо улыбнулся Серж, заставив женщину хватать ртом воздух. Акарец не одобрил столь взывающее поведение, цинде и аттиу тоже слух покорежило, однако они проявили тщательно скрываемую веселость — их-то спасают в любом случае, и в данный конкретный момент им совершенно не важно, что движет спасателями и что станет с нанимательницей, контракт с которой в запале чувств расторгнут, без штрафов и компенсаций по вине совокупности ранее оговоренных, задокументированных и завизированных кланом кай Ризонго, читай королевской канцелярией, форс-мажорных обстоятельств.
— Вы... правы, — выдавила она, получая телепатический нагоняй от капитана. — Я согласна на условия и выполню их.
— Замечательно. Теперь оголяйтесь, — сверкая глазами. К слову, у Сержа нет репродуктивной функции. Сначала они были виспами, затем череда метаморфоз, и вот получился нынешний мой фамильяр, избавленный от проблем воспроизводства и с завязанными на меня центрами удовольствия, впрочем, как у всех фамильяров (не надо путать с низшими не столь всепоглощающими подопечное существо формами союзничества, особенно с учетом божественности набольшего, меня то есть, фамильяра).
— Дда... — и проглотила остальные готовые сорваться с языка слова.
— А вам особое приглашение? — Зыркнув на остальных. — Вынимаем из тела капсулы с ядами, разряжаем иглометы, шокеры и прочее встроенное оружие.
Пофигизм как рукой сняло — взгляды стали колючими, послушно выполняя требование. Процедура получилась длинной и неприятной на вид и содержание, пришлось вызвать пару медроботов — феи досконально изучили анатомию трех существ, как и я узнал мельчайшие детали при административном контакте с кубоксом.
Соминта после отповеди от любовника через теле-толмач выглядела мокрой побитой кошкой. Человек, знавший ее с пеленок, фактически предал ее, переполнившую его чашу терпения. В женщине еще была сильна эмоциональная составляющая, избирательно глушащая разум, поэтому трудно сказать, сколько продержится ее полнейшая прострация и внутренняя опустошенность, случившаяся из-за коллапса чувств.
— Капитан, — бросая вынутую из запазухи массивную бляху на полгруди. — У вас десять минут, чтобы обесточить и законсервировать судно, иначе оно останется тут.
Передернувшись от неприятных ощущений, вызванных неизвестным "устройством", он вымученно кивнул, сразу же приступив к исполнению приказа — подхватил интерголо и принялся вводить команды. После случившегося по вине принцессы надругательства над его любимой птичкой, капитан больше ни в жизнь не пойдет под флагом этой сучки, красивым, кстати: звездоподобная комета с волнистым и загибающимся вверх к голове хвостом из планет, каждая орбита порождает направленную наружу волну с уменьшающейся амплитудой.
Смерив всех взглядом, стоящий в строгом черно-белом костюме Серж по очереди подошел к каждой из трех неподвижных фигур, кладя руку на плечо, после чего человек исчезал в ореоле света порт-столба, в отличие от порт-луча не дающего представления о месторасположении источника телепортационного излучения. Мне как наблюдающему было бы неприятно касаться некоторых. Не столь уж я и яростный расист, толерантен порой, но явно вырожденная в людку дровка была натуральной страховыдлой! Не шоколадная, даже не шоколадно-ночная, ну, кроме, пожалуй, губ, а жгуче черная кожа, включая ладони, в контраст ей белый цвет зубов, глазных яблок, волос и, как ни странно, ногтей. Фигура то же не ахти — при тонкой талии широкие плечи и нарушенное пропорциональное соотношение длин рук и ног в пользу первых. Более выпуклый затылок на точеном личике, как у смеска. Фиолетово пигментированный тоже вызывал отвращение своим неформальным цветом — он для меня еще долго будет числиться в секции шокирующих и вызывающих как минимум антипатию. Аттиу выделялся практически параллельными боками на всем протяжении от пояса до узких плеч, и при это мог похвастаться рельефными мускулами. Экзотичная пара, в общем, как раз для экстремального настроения.
Отвернувшись от чужих перипетий, с хрустом потянулся, вспоминая подзабытые ощущения человеческого тела, генерируемые куэо Фрон — под людской маской сокрыто совершенное тело, объединяющее лучшее от эльфов, людей и... драконов. Собственно, над ним корплю и буду корпеть вплоть до прибытия в систему Альбельвель. Над маской и над телом, ее носящим. Успею едва ли, но не волнуюсь — прежняя разработка прекрасно себя показала, жаль, сомнения относительно подлинности моей выставленной на показ человеческой сущности со сканера стража Чиэшмиалтэль остались при нем. Да, я был человеком, был смеском и чистокровным эльфом, к сожалению, я не успел вдосталь пообщаться с императрицей фей Эасо, дабы та на свой критический взгляд оценила выпяченное мной на показ. Разрешающая способность рецепторов Сержа и всех моих четырнадцати фей Кагифэ слишком высока, чтобы с легкостью обнаруживать, что под личиной человека скрывается нечто большее. На сколько — вопрос, но сам факт уже сам по себе красноречив.
Соминта
Она принцесса, а не абы кто! Неотъемлемое право на титул и закрепленную за ним власть ей дано от рождения. Найдя в себе внутренний стержень, Соминта превратилась в образцовую выпускницу курсов этики и безукоризненного поведения. Как бы не упивался унижениями ё..й простолюдин, ему больше не удастся давить на нее, вытирать ноги и топтаться по святому.
Предложенный всем перламутровый халат до середины голени с широкими рукавами по локоть и свободно перемещающейся по вертикали края пряжкой, при запамхе прилипающей к приятной для кожи ткани женщина в любое другое время оценила бы высоко, но сейчас он воспринимался недурственной тюремной робой. Соминта возненавидела свой процессорный чип, отмечающий сверхреалистичные с ажурными решетками окна, выходящие в мир сумерек, по галактическим часам прибавляющий или убавляющий освещение — в другое время ее бы обязательно заворожила ляпота диковинных растений, звонких насекомых и певчих птиц, услаждающих чувства прекрасного. Она бы точно по достоинству оценила не мозолящий глаза шик убранства своей просторной двухкомнатной с отдельной ванной комнатой каюты, отличающейся по стилю от трех других, выходящих в общий яшмовый холл с журчащим малахитовым фонтаном с золотом прожилок и рыбок. Насладилась бы громадным трехступенчатым бассейном и воспользовалась бы великолепно и необычно оснащенными спортивными залами. Восхитилась бы здоровой кухней из натуральных продуктов, чье разнообразие в галактике таково, что и за век все не испробовать, питаясь пятиразово в сутки каждый раз чем-то новым, сейчас же жуя все это, не ощущая сознанием вкуса — все откладывалось в память ее усовершенствованного мозга, чтобы всем блоком наглухо быть заблокированной, когда черная полоса в ее жизни сменится белой. Вот только она сомневалась, что это когда-нибудь произойдет, предвещая себя вечный сумрак, как за окном. Глухая депрессия уживалась с сильным стрессом, давящим на атмосферу вокруг нее — при появлении разобиженной в пух и прах на всех и вся Соминты любые разговоры прекращались, ее избегали так же, как и она старалась избегать тех, кого знала большую часть своей жизни.
Соминта без году неделя как кандидатка в твинэлы, в ней присутствовало понимание значимости зафиксированных оборудованием яхты крох, доставшихся после форматирование софтверной начинки, и со здоровым скептицизмом принимаемых за свидетельства данных с вживленного в нее чипа, однако категорически не принимала. Упрямство ли, дурость или иная причина — не принимала и все тут. Ей претила любая мысль о чернявом ... , ... ... !!! От опрометчивых поступков удерживало воспитание и королевские корни, родившаяся не на пустом месте вера в клан, своих от рождения никогда не бросающий при всем порицании их недостойного поведения — изолировали порой, но не исключали, в том числе и на этом держалась династия правителей сол Альбельвель, финансовых и политических. Телепатическая пощечина от Домисоша что-то в ней сломала, что-то важное и, несомненно, возвышенное, выведя на путь слепой мести, холодной и расчетливой. Солеан стал врагом номер один, идолом, подлежащим свержению в самой гнусной и унизительной форме.
— Рад видеть, младшая дочь, — холодно произнес кряжистый мужчина, скрывающий под одеждой увивающие прочнейшие кости литые мускулы.
— Взаимно, отец, — церемонно ответила дочь, но не смогла удержать как-то просочившегося на его взгляд распирающего ее облегчения.
Глава 8. Встречи
Соминта
Черты правителя смягчились до отцовских, снисходительно прощавших выходки неразумной дитятки. Кто бы что бы ни говорил, а наедине Мисат чаще проявлял себя любящим отцом, а не тиранящим родных королем, номинальным главой клана кай Ризонго и всей солнечной системы.
— Долго намереваешься тянуть беса за хвост, доча? — Буркнул отец, поймавший в плечо всего пару выдохов дочурки, воспользовавшейся правом экстренной встречи, едва оказалась в обозримых пределах.
Мисат перед самым появлением Соминты ознакамливался с предварительным отчетом о повреждениях гордости семейной флотилии, Си-Пиаль, о странном звездолете, сопровождавшим эту яхту, не отвечающим на позывные и со ссылкой на государственную секретность проведенном принцессой без досмотра прямо к причалам Гаутосо-Вельской королевской резиденции. У короля был отменный нюх на реликты, к коим, несомненно, принадлежал странный дискообразный космический корабль, совершенно нечитаемый наисовременнейшими устройствами-сканерами. И развитое чувство опасности — монарх загодя переместился в бункер на другом конце материка, где встретил ненаглядную блудницу, терпимо относясь к выкрутасам молодости, тешащих его величество красочными воспоминаниями из прошлого. Охранный конвой блюл безопасность, держа пришельца меж двух гидро-куполов, и будет блюсти положенный период — прошел целый час с момента прибытия и до начала семейной встречи, за который Мисат успел пару раз разбушеваться и успокоиться, вчитываясь в сухие строки доклада Соминты и бегло пролистывая ее медкарту и сделанные искином комментарии и замечания.
— Я согласилась выйти замуж и в единичных экземплярах выдать продукцию всех наших производств вместе с современнейшими устройствами личной и корабельной связи под страхом смерти! — Как на духу выдала Соминта и потупилась, не в силах выдержать тяжелый взгляд отца. Как бы она не крепилась и не пыталась повторять, ее отец оставался для нее недостижимым кумиром в этом плане. Уши и щеки горели от стыда.
— Проходимца нам только не хватало для пущего счастья! — Проскрежетал зубами мужчина, сдержавший порыв обнять женщину, которую иначе как своей девочкой не воспринимал, вынужденно одевая маску подобающего поведения и тяготясь ею. Доча согласно вздохнула, напоминая нашкодившего щенка. Отец знал ее уловки, и с удовольствием поддавался им — у него имелись на нее дальние планы как на теневика, укрепляющего расшатавшуюся опору трона. — Надеюсь, ты следовала всем правилам? — Имея ввиду мероприятия по блокаде доступа теле-толмача к определенным областям памяти и подсовывания ему ложного мысленного ряда, потому как с давних пор в кулуарах высшего общества муссируются слухи о двойном назначении этих замечательных симбионтов и наличия у имперцев соответствующего оборудования.
— Да, отец, — поднимая голубые очи, окутанные холодом контролируемой ярости.
— Не посрами честь семьи, Соминта, — пригрозил Мисат и, наконец, дал разрешающий присесть знак и сам последовал за дочерью.
— Я оправдаю доверие, — вскинула довольный носик женщина.
— Отлично, — мягко улыбнувшись. — А теперь выкладывай все до дна! — Хищно растянув губы и повелительно хлопнув по столешнице, чем немало удивил вздрогнувшую собеседницу, натянуто улыбнувшуюся на веселый смех. — Неужто ты посмела подумать, что я позволю тебе и дальше пятнать нашу фамилию?! — Вновь переменившись, всем весом навалившись на ни в чем не повинную столешницу, жалобно захрустевшую. — Я тебе очень много позволял, дочь, но не спущу явление при всем честном народе столь изуродованного кланового судна!!! — Перейдя с теле-толмача на повышенные тона вельского языка.
Соминта только и успела ойкнуть, как ее перегнули через колено и унизительно выпороли как сидорову козу. Она не смела да и не могла сопротивляться — удар по репутации всего клана отразиться кредами упущенной выгоды, в первую очередь ее. Мисат вырастил десятерых чад и обладал достаточной мудростью, чтобы не стать в глазах дочери очередным предателем, повергающим в прах семейные ценности, старательно прививаемые из поколения в поколение.
— Ты забылась доча, — мягко произнес отец, когда вышедшая из уборной женщина, отключив боль, присела на прежнее место. И встал, приглашая разделить кушанья стоя — стол на гравипластине приподнялся до удобной высоты, повернувшись к Соминте одним из ее любимых блюд — приготовленными на кисло-сладком пару клешнями глубинного краба. — В этом тебе урок — не рой ближнему яму, сама в нее попадешь. Да, я знаю всё. И не сопи тут, — дружелюбно хмыкнув. — Криминал пора встряхнуть и основательно прошерстить. Твоим старшим братьям и сестрам мы устроим стресс-тест, Соминта, а ответные меры загонят дичь под твое крылышко и чуткую опеку. Запомни, грех подставлять соклановцев, за удар по репутации кай Ризонго тебе еще предстоит ответить перед советом и пройти процедуру раскрытия памяти. Да, Соминта, — поддержал отец дочку, не дав той отшатнуться. — Неизвестный враг, вылезший из... аномалии оккупировал треть субъектов Дукарата, население на захваченных планетах почти полностью уничтожается, армейские флотилии сил самообороны несут крупные потери. Самый крупный в истории клана гособоронзаказ после твоей необдуманной выходки может быть перенацелен на Империю или Гегемонию — ты показала слабость наших защитных установок и привела на хвосте невесть кого. Брак необходимо правильно подать общественности, или всех сол Альбельвель сметут с лица галактики, слишком серьезные и непонятные силы явились в Грианкорд, — делая в нужных местах значительные паузы, способствующие осмыслению сказанного. — Я дам тебе сутки на отдых и ознакомление с ситуацией в федерации, пару суток на проверочные экзамены. Народу необходим праздник и он его получит — второе совершеннолетие моей младшей дочери. Где-то между состоится заседание совета, на нем решим относительно твоей брачной церемонии.
— Я поняла... Спасибо, папа. И прости...
— Все в порядке, доча, клан своих не бросает.
Мисат еще некоторое время вел беседу с любимой Соминтой, умело внушая прописные истины, прорастающие на благодатной почве в наилучший час. Он очень старался, ибо тех, кто не понимал, изолировали от общества. Он сам прошел через подобную школу, правда, степень неблаговидности его проступка и глубина ямы существенно отличались в меньшую сторону и не грозили клану свержением. Но куш в лице самой преданной поборницы традиций стоил всех нервов — кай Ризонго слишком расслабились, оказавшись морально неподготовленными к интервенции врагов, информацию о которых жестко фильтровали перед подачей населению, пресекая все попытки правдолюбцев дознаться до истинных масштабов свалившегося на Дукарат бедствия.
