— Заходи, Ильин, — пригласившая меня после занятий в свой кабинет директор школы, показала на стулья, — присаживайся. В РОНО твою инициативу поддержали, опыт получения учеником аттестата зрелости экстерном школе не помешает. Ты собираешься идти на медаль?

— Нет, это не имеет для меня значения.

— Почему же, медаль позволит тебе поступить во многие ВУЗы без экзаменов.

— Куда мне нужно я и так поступлю, а тратить дополнительное время на предметы, которые мне не понадобятся, нет особого смысла.

— Что поступишь, верю, а насчёт нехватки времени — нашёл же ты его на письма руководству нашей страны. В РОНО твоими письмами тоже заинтересовались, не мог бы ты передать их мне на время?

Тон разговора был вполне благожелательным, я впервые задумался, что, по сути, Ольга Павловна неплохой человек, также понял, что она искренне считает любые принятые вышестоящими инстанциями решения правильными. В общем-то, я ничего о ней не знаю, кроме того, что с виду она лет на десять старше мамы.

— Хорошо, только там не всё может быть понятно неспециалисту.

— Если что-то будет мне непонятно, я у тебя спрошу. И ещё, ты говорил, что пишешь опровержение, оно тоже отправлено?

— Да.

— Тогда я прошу тебя принести все письма.

— Хорошо, завтра утром подойдёт?

— Да, перед занятиями я буду у себя.

Идя после школы домой я в очередной раз просматривал книгу с целью выловить ещё что-нибудь, относящееся к ближайшему будущему, и кое-что нашёл. В описаниях Чуйской реальности, которые начинались с 1964 года, не было ни одного слова о стаде коров. Что это могло значить? Либо связано с упоминанием Чу, как города, либо держать скотину было в принципе запрещено, а подобное решение могло исходить только с самого верха. Если это так, то Машку жалко, она совсем молодая, конечно, мы бы и без неё не голодали, но наше питание она сильно разнообразила.

Мысли перетекли на главные, с моей точки зрения, проблемы нашей страны. Если верить книге, то начиная с этого года партийные, хозяйственные, профсоюзные органы управления становятся фактически неприкасаемыми. То есть права людей перестают быть равными, мало того, что меньшинство решает за всех, так и их ошибки, а то и преступления становятся неподсудными. В то, что это меньшинство является непогрешимым, я не верю ни на грош, это невозможно в принципе, действия Хрущёва наглядный тому пример. Получается, что уже сейчас коммунистическая партия свою позитивную функцию выполнила и через какое-то время её верхушка станет сначала тормозом развития СССР, а затем и его могильщиком.

Кажется, у основоположников что-то было про подлинное народовластие и отмирание государства. Интересно, понимал ли это Сталин, который, безусловно, был умным человеком. Думаю, что должен был понимать. Тогда почему он не предпринимал шагов по передаче подлинной власти от верхушки КПСС в руки всего народа? Ведь возможности у него, наверное, были. Именем Сталина названы города и заводы, повсюду его портреты и памятники, большинство народа его уважает и ему доверяет. Даже я хорошо помню, как в марте 53-го шёл по парку железнодорожников мимо портретов с чёрными лентами и ощущал искреннее уныние встречных взрослых.

— Шурик, ты уже поел?

— Нет, только молоко попил.

— Молочную рисовую кашу будешь? — я снял крышку с кастрюли с кипячёным молоком. — Так, пенку ты всю съел.

— Буду, только сделай её сладкую.

— Ладно. Я накачал примус, поставил на него кастрюлю и сел перебирать рис.

К приходу мамы успел подремонтировать забор, заменив поврежденные штакетины, и поковыряться в огороде.

— Мам, экстерн мне разрешили, Ольга Павловна сегодня сказала.

— Кому ещё разрешать, как не тебе. На уроки тебе ходить обязательно?

— Не знаю, забыл спросить. Спрошу завтра, директор просила перед занятиями к ней зайти, передать переписку с Хрущёвым и, наверное, с научным институтом, сказала принести всё. Я сегодня перепишу свои письма начисто.

— С экзаменами справишься?

— Мама, ты уже это спрашивала, и я ответил, что справлюсь. Труднее вопрос — в какой ВУЗ идти учиться.

— И в какой?

— Ещё не решил. Так, только прикинул в общих чертах.

— Ну, это не страшно, у тебя будет целый лишний год. Если ничего до лета не надумаешь, то можешь год поработать, в депо требуются ученики слесаря, да и другой работы хватает.

На следующий день пришёл в школу на несколько минут раньше, чтобы передать директору свои свежепереписанные письма и оригиналы ответов. Как и следовало ожидать, Ольга Павловна передала через учительницу литературы просьбу подойти к ней после уроков. Её цель понятна, если она намеревается показать эти письма в РОНО, то должна понимать, что в них написано.

— Здравствуйте, Ольга Павловна.

— Здравствуй, Ильин, садись, — она показала на ближайший стул. — Хочу поговорить о твоих письмах.

Я устроился на стуле поудобнее и с вниманием посмотрел на директора.

— Писем оказалось больше, чем рассказывал Марат Бахытович.

— Тогда их было меньше, помните, я говорил, что пишу опровержение?

— Хорошо. Как я поняла, ты считаешь ликвидацию артелей несвоевременной по причине того, что многих рабочих в не очень далёком будущем заменят электронно-вычислительные машины. То есть, партия и правительство ошиблись? — последнее слово Ольга Павловна произнесла с видимой задержкой.

— Ошибиться может кто угодно, главное вовремя это понять и исправить ошибку.

— Раз так, то, твоё мнение, что ЭВМ станут маленькими и дешёвыми, тоже может быть ошибочным?

— Может, но может и не быть, пока не попробуешь, не узнаешь. И закрывать этот новый путь на основании мнения нескольких авторитетных людей нельзя. В своё время авторитетные люди говорили, что камни не могут падать с неба, что аппарат тяжелее воздуха летать не может.

— А как насчёт вечного двигателя?

— Вечный двигатель нарушает законы природы, а миниатюрные транзисторы нет. Если вы обратили внимание, то в следующих письмах я приблизительно описал способы, как их сделать.

— Я не разбираюсь в транзисторах, но тебе же ответили, что ты упорствуешь в заблуждении.

— Этот ответ общими словами написал человек, который в этих вопросах вообще не разбирается, иначе он бы указал какие законы физики или химии я нарушаю, какие имеются непреодолимые технологические проблемы. Ничего подобного в этом письме нет.

— Ладно, вижу, что ты сам по-настоящему веришь в то, что написал в научно-исследовательский институт. Есть ещё второе письмо Никите Сергеевичу, в котором ты благодаришь его за то, что он не допустит появления у нас привилегированных и неприкасаемых людей. Значит, ты в принципе допускаешь появление таких в нашей советской стране?

Внимательно глядя на Ольгу Павловну, я понял, что о запрете на сбор компрометирующих материалов на партийно-советскую и профсоюзную номенклатуры она знает. Или до неё довели эти сведения, как до руководителя организации, или как до члена коммунистической партии, или эта информация просочилась другим, неофициальным способом. Следовательно, этот запрет реально был, а не является фантазией или ошибкой книги.

Я перевёл взгляд на глаза директора: Да, допускаю, — и понял, что она поняла, что я тоже это знаю.

— И где ты всего этого нахватался. На все школьные занятия ходить можешь, в том числе и на физкультуру, но не обязан. Экзамены сдавать должен будешь комиссии по мере готовности после согласования со мной, о времени и дате тоже узнаешь от меня, — она перевела разговор на практические вопросы. — В общем, хорошо, что ты закончишь школу на год раньше. И для тебя и для всех.

Молчаливая просьба держать язык за зубами и не болтать лишнего, чтобы не создавать ей проблем, была понятна и так.

Экзамены я начал сдавать с математики и физики. Поскольку на медаль я не претендовал, то присутствие на экзаменах представителя РОНО не предполагалось. Тем не менее, на физику инструктор всё-таки пришла. Поскольку сдавал я экзамен не за десятый класс, а по всей школьной программе, то в билете мне досталась задача на расчёт несложной электрической цепи, вопрос по теме "проводник в магнитном поле" и закон всемирного тяготения. Быстро решив задачу и разобравшись с проводником, решил остановиться подробнее на тяготении.

Записав и объяснив простую формулу, а значение гравитационной постоянной, как одной из мировых констант, я помнил назубок, что, кстати, даже и не требовалось, перешёл к интересному для меня самого вопросу о скорости распространения гравитационного поля. Привёл мнение Ньютона, который считал её равной бесконечности, Лапласа, который допускал конечность скорости гравитации, но не менее, чем в пятьдесят миллионов раз быстрее скорости света. И, конечно, вариант, когда она скорости света равна. Для этого случая привёл забавное следствие, если вдруг солнце мгновенно исчезнет, то около восьми с половиной минут Земля будет вращаться вокруг пустого места.

Проверить это можно в случае серьёзного космического катаклизма, например, столкновения двух звёзд. Если скорость гравитационного поля равна скорости света, то одновременно со вспышкой электромагнитного излучения должно произойти и гравитационное возмущение. Понятно, что нужно уметь зафиксировать и то, и другое. Это я не выдержал и поддался хулиганскому побуждению, из книги знал, что такое событие произойдёт в 2017 году, то есть в настолько далёком будущем, то поймать меня за язык будет некому.

Иван Иванович обдумывал сказанное мною, а молодая женщина-инструктор только покачала головой: Физику он у вас, конечно, знает, но и фантазёр изрядный, — что, кстати, говорило о том, что физику она всё-таки изучала.

Поставили мне, как и за предыдущий экзамен по математике, пятёрку, хоть Иван Иванович и погрозил мне незаметно от инструктора пальцем, чтобы я не выступал почём зря.

Со следующим предметом пришлось немного повременить, учебник органической химии за десятый класс я до этого только просматривал, хотя и довольно внимательно. Так что сдачу этого экзамена пришлось перенести на после весенних каникул.

А на второй день после их начала ко мне домой пришла Инка.

— Привет, а где ваш мелкий?

— Привет, играет где-то с мальчишками.

— Я думала, с твоей мамой куда-нибудь пошёл.

— Нет, мама на работе.

— Серёжа сказал, что ты закончишь школу на год раньше.

— Извини, как-то замотался и забыл тебе сказать.

— Почему ты это делаешь?

— Я мог бы ответить, потому что могу, но настоящая причина другая.

— Хочешь поскорее начать зарабатывать, чтобы твоей маме было легче?

— Это тоже, но тоже не главное.

— А что главное?

— Не могу сказать. Правда, не могу, но причина более чем важная.

— Опять государственная тайна?

— Можно и так сказать. Ладно, намекну, это связано с моим вторым письмом Хрущёву.

— Было и второе письмо? Покажи.

Я достал тетрадь и показал, всё равно догадаться по этому письму чего я хочу Инка не сможет.

— И что такого в этом письме? Ты ругаешь рабовладельцев, феодалов и капиталистов, хвалишь Хрущёва. Все так делают. Наверное, хочешь произвести на меня впечатление? Ладно, с меня долг.

— Какой?

— Помнишь, как мы стояли под дождём около парка? Я пришла его вернуть.

Инка закрыла глаза и слегка запрокинула голову. Чувствуя, как у меня забухало сердце, я шагнул к ней навстречу, наклонился и осторожно коснулся губами уголка её рта, почувствовав едва уловимый аромат духов. Она вздрогнула, но не отстранилась. Обняв девушку, я поцеловал её ещё раз, и ещё. Ответив на поцелуй, она вдруг забилась у меня в руках, пытаясь что-то сказать. Я развернулся, не отпуская Инку, и увидел в окне любопытную физиономию Шурика. Когда он заскочил в дом, мы уже стояли раздельно, в добром шаге друг от друга.

— А я маме расскажу, что вы тут делаете.

— Ты что, сексот, что ли? Если в школе об этом узнают, то тебя будет дразнить весь твой 3-ий Д.

— Ладно, это я понарошку сказал. Там мама идёт.

Поздоровавшись с гостьей, Надя оглядела раскрасневшихся подростков. Нет, уже не подростков, скорее совсем молодого парня и юную девушку: Здравствуй, Инна.

— Здравствуйте, Надежда Максимовна. Я зашла к Глебу узнать, почему его позавчера в школе не было.

— Вижу. Останешься с нами обедать?

— Спасибо, нет, я уже собралась уходить.

— Я заметила.

— До свидания. Пока, Глеб.

Дождавшись, когда Инка покинет двор, а вслед за ней убежит играть с друзьями Шурик, мама продолжила: Глеб, твоя подруга всегда пользуется "Красной Москвой" перед тем, как к тебе прийти?

— Не замечал.

— Надеюсь, ты не оставишь мне на прощание внуков после своего отъезда на учёбу?

— Почему во множественном числе?

— А в немножественном это возможно? Потом, мало ли, вдруг Инна не единственная девушка, с которой ты встречаешься, а то были тут слухи.

— Мама, можешь радоваться или, может быть, огорчаться, но в ближайшие годы внуки тебе не светят, — я хорошо понимал, что сказанное ею относится не к настоящему, а к обозримому будущему.

— Ну, и ладно. Я пришла ненадолго, утром не успела приготовить обед, сейчас быстренько сделаю и вернусь на работу.

Экзамены шли своим чередом, после сданной на отлично химии последовало обществоведение. Экзамен принимала одна Ольга Павловна. Прочтя вопросы взятого из разложенных на столе билетов, я её откровенно спросил — как отвечать, строго по учебнику, или как сам считаю правильным. В итоге сдача экзамена свелась к получасовой беседе на близкие к вопросам билета темы. Поставила она мне пятёрку, посоветовав на будущее быть осторожнее в высказываниях.

По литературе в течение апреля я написал несколько сочинений, и обнаружил, что после "заучивания" той книги писать их стало намного легче, так что и этот предмет никаких затруднений у меня не вызвал. К середине мая вся обязательная школьная программа была мною сдана, оставалось лишь получить аттестат зрелости. Но эту торжественную процедуру мне придётся проходить в июне вместе с десятыми классами.

На образовавшуюся рабочую паузу у меня были свои планы. 23 мая в Новотроицке в ГАИ будут приниматься экзамены по правилам дорожного движения, а 24 мая можно сдавать вождение. На практике я их и так знал, но лишь применительно к несложным Чуйским условиям. Тщательное изучение ПДД, многочисленные упражнения по "разводке" заняли у меня с перерывами три дня, устройство дядь Ваниного мотоцикла я и так знал от А до Я. На экзамене по вождению нужно было проехать по узкой полосе и "восьмёрке". К этому времени я уже накатал на Иж-49 немало километров, в том числе, выполняя дяди Ванины поручения, тем не менее, он выделил мне почти полдня для отработки экзаменационного вождения.

На теоретическую часть сдачи на права пришлось ехать на автобусе, а на сдачу вождения меня привёз дядя Ваня. Теорию по правилам дорожного движения и устройству мотоцикла я сдал без единой ошибки, и только после этого узнал, что одна ошибка была допустима. Никаких проблем не вызвал и экзамен по вождению, который я сдал на том же Иже, хотя присутствовавшие там знакомые дяди Вани предлагали более лёгкие мотоциклы.