В львиной шкуре (продолжение - 4)

Армия принца, отправляясь к месту предстоящей битвы, увела из города много местных жителей. Солдатам предстояло воевать. Если они перед боем будут заниматься возведением фортификационных сооружений, то сил для битвы не останется. Поэтому требовалось помочь своим "защитникам". Пришлось помогать. А куда денешься под дулом пистолета? Весь день и часть ночи, бедные людишки, при неусыпном присмотре солдат возводили укрепления, а так же маскировали их (зачем раньше времени обнаруживать себя?). С рассветом же они поспешили уйти в город, так как долина перед ними стала заполняться воинами шехзаде Шахиншаха. Надо сказать, что войско султанского сынка единообразием не отличалось. Янычар, вооружённых примитивными аркебузами, было не больше пятисот человек. Ещё две с половиной тысячи азапов (лёгкая пехота) имели луки и арбалеты. Копейщиков-ополченцев насчитывалось четыре тысячи. Потом шли сипахи в количестве пяти тысяч всадников. И больше всего явилось акынджи (лёгкая иррегулярная конница), аж целых восемь тысяч воинов. Артиллерия отсутствовала. С одной стороны её побоялся давать Баязид II, нежелающий оставлять столицу в такое неспокойное время без весомого аргумента. С другой стороны сам Шахиншах не хотел обременять себя тяжёлым грузом, из-за которого его войско двигалось бы намного медленнее.

И вот племянник, увидев прямо перед собой приготовившуюся к бою конницу своего дяди, тоже стал разворачивать войска для битвы. На дворе стоял четверг 2-ого августа 1483 года от Рождества Христова. Правда, османы вели другой календарь — лунный. Но если календарь отличался, то погода была одна на всех и совсем не соответствовала четвергу. Уже в десять часов утра стало припекать. Дальше — больше. Казалось, что солнце разбилось на миллиарды осколков, которые превратились в маленьких злых ос, озабоченных лишь одной целью: жалить, жалить, жалить. Воины обеих сторон хоть и были привычны к такой погоде, однако ёмкости с водой опорожняли быстро. Сами пили, поили коней, смачивали платки, носимые под головными уборами, и ждали... Ждали, когда закончатся дипломатические "реверансы". Сначала племянник отправил дяде послание, чтобы тот сдался и тогда Великий султан Баязид II помилует его. Мало того, выделит неплохое содержание. Главное, чтобы принц Джем поселился в Иерусалиме и не лез в управление страной. На это дядя ответил, что Баязид слишком жадный и присвоил себе то, что между родственниками делится пополам. Но Аллах наказывает жадных... Зато племянник может перейти на сторону дяди, который не намерен подгребать всё под себя и с удовольствием выделит ему в управление какую-нибудь область. Однако Шахиншах, получивший сообщение, что у дяди войск намного меньше, легко отверг это предложение. Битва, сулившая победу, позволит ему не только прославиться, но и заслужить благорасположение своего отца и тот тоже не пожалеет для него земель. А потому — бой!

И бой начался. Первой в него вступила лёгкая конница. До сшибки дело не доходило. Воины обеих сторон носились туда — сюда по полю, обстреливая друг друга из луков и арбалетов. Но вскоре всадники принца Джема стали одерживать верх. Во-первых: их было больше. Во-вторых: захват Коньи, а затем подряд две победы позволили им не только приобрести более качественное оружие, но и хорошо экипироваться. И в-третьих: полноценный отдых перед битвой тоже сыграл не последнюю роль. Видя это, военачальники Шахиншаха решили заманить противника под огонь янычар и азапов, чтобы затем при помощи сипахов окончательно его разгромить. Поэтому вскоре акынджи начали массово отступать. Однако кавалерия Джема, повинуясь общему сигналу, на провокацию не поддалась, а вдруг резко развернулась и возвратилась на свои позиции. Тогда племянник снова послал вперёд лёгкую кавалерию. И снова ей пришлось отступить, неся существенные потери. А после третьей попытки лёгкая конница и вовсе пустилась в бегство, не желая погибать в бесплодных атаках, когда другие стоят и ничего не делают. Обозлённый этим сообщением, Шахиншах отдал приказ на общее наступление. Вперёд вырвались сипахи. По сравнению с лёгкой конницей их защищали тяжёлые доспехи. Поэтому всадники принца, не вступая в ближний бой, стали потихоньку пятится назад, не забывая огрызаться стрельбой из луков и арбалетов. Почувствовав, что неприятель выдохся и отходит, сипахи устремились за ним, желая поскорее наказать надоедливого шакала, боящегося конной сшибки. И вот наступил момент, когда вся лёгкая конница принца Джема прыснула в стороны, убегая краями поля. Увлечённая погоней тяжёлая кавалерия Шахиншаха не заметила, как стала хорошей мишенью для артиллерии противника, которая до этого момента никак себя не раскрывала. Сокрушительный огонь и клубы дыма возвестили о новом игроке, вступившем в бой. Неся серьёзные потери, сипахи всё же преодолели флеши, правда, взять их не смогли. Волчьи ямы, рвы, заострённые колья и двухметровые валы делали эту попытку невозможной. Поэтому, оставив бесполезное занятие, они двигались дальше. Та часть, которая прошла по краям поля, вдруг натолкнулась на слаженную контратаку убегающего до этого противника и в миг из зверя превратилась в добычу. Те же, кто пошёл ближе к центру, натолкнулись на мушкетные залпы пехотных полков, да и в спину получили не мало. Всё-таки артиллерию устанавливали таким образом, чтобы она могла стрелять во все стороны. Только ей вскоре пришлось перевести весь огонь вперёд. Там наступали копейщики, азапы и янычары. Но стрельба длилась недолго. Союзная конница, преследующая побитых сипахов, перекрыла весь обзор. Но вскоре она сама побежала назад, встреченная слаженной стрельбой янычар и азапов, а затем атакованная копейщиками. Мало того, был убит Мехмед-бей, лично возглавлявший наступление на правом фланге. Началось паническое бегство, усугубляемое серьёзными потерями и накопившейся усталостью. "На плечах" отступающей конницы к флешам подошла пехота Шахиншаха. Закидывая артиллеристов стрелами, арбалетными болтами и свинцовыми блямбами, она прикрывала своих копейщиков, которые лезли вверх. Желание захватить пушки, а так же расправиться с теми, кто причинил им не малый урон, было огромным! Видя это, принц Джем отдал приказ к общему наступлению, и лично возглавив атаку кирасир. Мортиры так и не вступили в дело. Замаскированные на самой дальней позиции, они ждали развязки. И она вскоре наступила. Центр поля боя оказался абсолютно свободным и по нему, как по бульвару на белом коне, возглавляя полк кирасир, понёсся принц Джем. Его целью был лагерь племянника. Тем временем оба стрелковых полка, дав пару залпов по атакующему флеши противнику, потеряли его из вида — всё заволокло дымом. Недолго думая, командиры стрелков выстроили их в колонны и с яростным криком ринулись в штыковую атаку. Пехота противника, неготовая к такому неожиданному повороту и к тому же потерявшая общий строй, была расчленена и обращена в бегство. Бравые африканские парни с удовольствием потчевали усатых и бородатых османов то штыками, то прикладами. А в центре поля произошло следующее... Шехзаде Шахиншах рассуждал примерно так же, как и его дядя. Поэтому собрав вокруг себя остатки конницы, он поспешил к лагерю своего родственника, мечтая поскорее с ним разделаться. За что и поплатился. Кирасиры принца Джема, обученные перед конной сшибкой сначала давать залп из лёгких арбалетов, так и поступили. Первый же болт попал Шахиншаху в рот, раскрытый в боевом кличе, и вышел через затылок. Видя, что их военачальник упал с коня, воины смешались и поддались панике. Кирасиры принца, врубившиеся в порядки растерянного врага, моментально завладели инициативой. Их предводитель, восседавший на великолепном белом скакуне, орудовал булавой так, словно молотобоец в кузнечном цеху, круша направо и налево черепа своих врагов. Кирасиры действовали ему под стать. Вскоре дрогнувший неприятель не выдержал, и его гнали уже по всему полю. Преследование длилось до вечера...

На другой день, собрав трофеи и подсчитав потери с обеих сторон, принц Джем вынужден был признать, что победа досталась дорогой ценой. Лёгкая конница из десяти тысяч воинов потеряла шесть. Артиллеристы недосчитались половины. Стрелковые полки осиротели на десятую часть. И лишь у кирасир погибли единицы. Только это не радовало. К тому же за неполный месяц погибли Касим-бей и Мехмед-бей, то есть люди, на чью поддержку он опирался. Продолжать активные боевые действия с теми силами, которые у него остались, принц не решился. Поэтому, осев в Анкаре, он затеял дипломатическую игру со всеми, с кем только можно и с братом в том числе.

Глава 7.

Кто вернёт мне деньги?

— Ваше Святейшество, разрешите? — в комнату вошёл кардинал-священник Рафаэль делла Ровере, поверенный понтифика, а заодно и родственник (сын племянницы).

Страдающий от подагры Сикст IV возлежал на кровати, обложенный мягкими подушками. Незадолго до прихода кардинала-священника он выпил лекарство, которое периодически приносил ему врач посла Южной империи Кондратий Мухоморов. Окончательно от болезни оно не вылечивало, но снимало приступы боли и позволяло более вдумчиво заниматься делами.

— Слушаю тебя, Рафаэль, — благосклонно улыбнулся понтифик, чувствуя, что ему становится лучше.

— За последнее время пришло немало новостей...

— Что же, тогда начни с плохих.

— В Рим прибыл рыцарь Ордена Христа Гарсиа де Монтальво, а с ним некий Антуан Деверс.

— Чем плох их приезд в Рим? — удивился понтифик.

— Они привезли новости, среди которых есть плохие.

— Говори.

— Начну по порядку... Так вот, Андрей Палеолог, благополучно решив с венецианцами вопрос о кораблях, получил их и отправился в какую-то африканскую дыру, где завербованные им офицеры тренировали для него солдат.

— И где конкретно находится эта дыра?

— Где-то на побережье Магриба, но точное место неизвестно.

— Кто сообщил про это?

— Оба приехавших. Но синьор Гарсиа впервые увидел армию Андрея Палеолога только в Сеуте, когда флот, перевозящий её, остановился, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. А вот этот самый Антуан проходил обучение в этой армии.

— И что же, он не знал, где находится?

— Знал, что в Магрибе, а где конкретно — нет. Их содержали в огороженном военном лагере и всё время тренировали. С местными жителями солдаты не общались, поэтому ничего существенного узнать не могли.

— Хорошо, продолжай дальше, — махнул рукой понтифик, показывая, что этот вопрос для него не существенен.

— В Сеуте Андрей Палеолог рассказал рыцарям Ордена Христа, что намерен освободить Морею, и предложил им отправиться туда вместе с ним. Они согласились. Там же в Сеуте Палеолог получил сообщение о пиратах, которые грабили наши корабли, Ваше Святейшество, — кардинал сделал паузу и поглядел на Сикста IV.

— Говори, Рафаэль, я весь внимание.

— Андрей принял решение наказать пиратов, а заодно проверить свою армию в бою...

— И-и?

— Всё прошло удачно, два небольших пиратских городка были захвачены. А размер добычи поражал воображение. Андрей Палеолог принял решение вернуть долг, который у вас брал принц Южной империи дон Руслан, а сверх этого добавил ещё столько же...

— Прекрасная новость! — обрадовался понтифик.

— Не совсем, — замялся кардинал.

— Почему? — ещё больше удивился римский папа.

— Потому, что венецианцы под покровом ночи захватили три корабля, на которых находилась добыча и уплыли...

— Ох! — понтифик схватился за сердце. — И где же они сейчас?

— Увы, Ваше Святейшество, на морском дне, — с тревогой глядя на побледневшее лицо понтифика, ответил кардинал-священник.

— Как же так случилось?!

— Они попали в сильный шторм. Их гибель видел этот самый Антуан Деверс. Его и ещё несколько человек Андрей Палеолог послал в Рим на лёгком паруснике, чтобы известить вас о разгроме пиратского логова. К сожалению, парусник постигла та же печальная участь. Его выбросило на один из островов в Сардинском проливе. Спасся только этот солдат. Но гибель трёх кораблей, на которых находился драгоценный груз, Антуан видел лично. Он ещё удивился, почему те поплыли одни, а не в сопровождении флотилии, как это предполагалось. Бедняга не знал о подлом похищении.

— И что же дальше? — сокрушённо вздохнул понтифик. — Как этот Антуан попал в Рим?

— А дальше было следующее... Солдаты Андрея Палеолога, узнав о похищении кораблей, перебили оставшихся с ними венецианских моряков. Андрей же заявил, что объявляет Венеции войну. Всё это лично видели рыцари Ордена Христа.

— Войну?! Венеции?! А где он сейчас?

— Собрав людей, которые хоть немного понимали в морском деле, Андрей Палеолог погрузился на корабли и поплыл в Морею. По дороге и был подобран это Антуан. Прибыв на полуостров, Палеолог первым делом занялся захватом городов, принадлежащих Венецианской республике, причём весьма успешно. Надо сказать, что армия у него достаточно дисциплинирована и хорошо экипирована. Оба посланца прибыли в Рим из Галинии.

— Что за Галиния?

— Так Андрей Палеолог назвал Наполи-ди-Романию, которую отобрал у венецианцев и сделал своей резиденцией. Там же в плену содержаться граждане Венеции.

— О, Господи, за что наказываешь?! — Сикст IV воздел вверх руки. — Вместо того, чтобы сообща бить османов, христиане дерутся между собой... И всё подлые и жадные венецианцы! Как же они решились на такое? Четыре миллиона дукатов... Ох, наша бедная церковь... С кого теперь требовать деньги? Каждый будет тыкать пальцем в другого, а с утонувших воров уже ничего не спросишь... Может, удалось узнать, с чьего ведома они действовали? — понтифик с надеждой взглянул на кардинала.

— Увы, — развёл тот руками. — Но многие принадлежали к знатным венецианским фамилиям. Может быть, таким образом, хотели наказать Андрея Палеолога? Говорят, что в Венеции он многим попортил кровь... Корабли чуть ли не даром достались ему...

— Ха! У венецианцев и даром? Рафаэль, не смеши меня, а то я и так чувствую себя не очень хорошо...

— Хотя, Ваше Святейшество, у них же сейчас война... Феррара при поддержке Милана действует очень успешно. За последние месяцы Венеция потеряла трёх кондотьеров, которые возглавляли её армию. Больше никто за это дело не берётся. Конечно, желающие есть всегда, только, похоже, что цена на услуги сильно возросла...

— Всё может быть, — немного успокоился понтифик. — Меня другое беспокоит, с кого требовать деньги? Андрей Палеолог взял долг на себя. Даже бумага об этом имеется. А тут такое... Как думаешь, вернёт?

— Не знаю, — пожал кардинал плечами. — Но для чего-то же он держит в плену венецианцев... Может, будет требовать вернуть украденное?

— А кто захочет? Ты представляешь сумму?! Даже в последней войне, которую они проиграли османам, было выплачено всего сто тысяч дукатов.

— Вы забываете про земли, Ваше Святейшество. Венецианцы отдали немало островов в Средиземном море...

— Думаешь, они захотят что-то отдавать Палеологу, который и так отнял у них город?

— Он намерен полностью забрать Морею себе, — ответил кардинал. — Рыцарь Гарсиа де Монтальво, убывая в Рим, слышал о ещё захваченных городах...