Магия темных окраин. Том 1. Город тысячи переулков

— Под­тверждаю, — раз­да­лось со сто­роны де­да. Он спо­кой­но пе­ребил сво­его но­тари­уса и ожи­да­юще пе­ревёл взгляд на ме­ня.

— Под­тверждаю, — то­же не хо­телось выс­лу­шивать мно­го не­нуж­ной ин­форма­ции, сво­дящий­ся к од­но­му мо­мен­ту, го­воря­щему, что я боль­ше не при­хожусь родс­твен­ни­ком, как де­ду, так и всей семье, свя­зан­ной с ро­дом Ве­лио.

— Хо­рошо. Ос­тался пос­ледний мо­мент, — он пос­мотрел на де­да, буд­то бы че­го-то до­жида­ясь, но по­мотал го­ловой и про­дол­жил: — Ро­довое имя ос­та­вить преж­нее? Или хо­тите взять дру­гое?

Тут я задумался, и мыс­ли на­конец-то на­чали дви­гать­ся быс­трее. Но мне ни­как не уда­валось вспомнить, ко­го же дед не­нави­дит нас­толь­ко, что­бы получилось хоть нем­но­го вывести его из се­бя. Хо­телось хоть нем­но­го по­чувс­тво­вать се­бя по­беди­телем, даже в такой мелочи.

— Кхх-кхх, — про­каш­лялся но­тари­ус, прив­ле­кая моё вни­мание.

— Ме­няю, — я пос­мотрел в гла­за де­ду, что­бы уви­деть лёг­кую за­ин­те­ресо­ван­ность. Нуж­ное наз­ва­ние всплы­ло не­ожи­дан­но. — На ро­довое имя дя­ди. Стилл.

Пос­ле мо­их слов дед ощу­тимо дёр­нулся, буд­то бы по­лучив по­щёчи­ну. И с удив­ле­ни­ем пос­мотрел на ме­ня. Его гу­бы рас­пы­лились в мер­зкой улыб­ке, а в гла­зах на­чали пля­сать злые огонь­ки. Это всё дос­та­вило мне не­быва­лое уми­рот­во­рение, ко­торое быстро сме­нилось же­лани­ем дей­ство­вать.

— Удивил, — только и смог заключить дед и ухмыльнулся.

— Ос­та­лось пос­та­вить нес­коль­ко под­пи­сей. Тут и тут, — я вы­пол­нил ука­зания, ста­ра­ясь не смот­реть на лис­ток бу­маги в ру­ках де­да, ко­торый он сжи­мал по­белев­ши­ми паль­ца­ми. По­ка я де­лал нес­коль­ко боль­ших под­пи­сей пе­ром, но­тари­ус что-то впи­сывал в не­боль­шую стоп­ку до­кумен­тов, ко­торую пос­ле про­тянул мне. — Вот ва­ши но­вые до­кумен­ты, льер Стилл.

Мне дос­та­лась не­боль­шая стоп­ка бу­маг. На са­мой вер­хний я за­метил пе­чать го­род­ской уп­ра­вы, хо­тя как её умуд­ри­лись пос­та­вить до зак­лю­чения на­шей сдел­ки?

— Уда­чи, ста­рик. Я на­де­юсь, что уви­жу, ког­да ты упа­дёшь со сво­его маленького пь­едес­та­ла, — мне хо­телось, что­бы пос­ледние сло­во ос­та­лось за мной, но при­думать что-ни­будь бо­лее мет­кое не ус­пел. Но это всё рав­но луч­ше, чем ни­чего.

Ух­ва­тив сум­ку, ко­торую при­нёс гро­мила, не про­верив со­дер­жи­мое, я вы­шел из ка­бине­та и хлоп­нул тя­жёлой дверью. Про­ходя по са­ду, я обер­нулся и пос­мотрел в ок­но вто­рого эта­жа. Там сто­ял си­лу­эт че­лове­ка, ис­ка­жён­ный стек­лом. Я зло­рад­но улыб­нулся и мах­нул де­ду ру­кой. Про­ща­ясь. Хоть ма­лень­кую по­беду, но я се­год­ня одер­жал.

Вновь пус­тынная ули­ца. Зна­комый воз­ни­ца, ко­торый пы­тал­ся скор­мить ог­ры­зок яб­ло­ка ста­рой кля­че, упи­ра­ющий­ся всем те­лом. Ка­залось, что не­выно­симая жа­ра вов­се его ни кап­ли не сму­ща­ет. Он при­зыв­но за­махал ру­ками, зас­та­вив ме­ня вздох­нуть. Ус­мехнув­шись, мне приш­лось вновь ид­ти к это­му средс­тву пе­ред­ви­жения, на хо­ду раз­ры­вая па­кет, ко­торый мне вру­чил Ар­хи­маг. Я его так и не открыл, пока ехал до поместья. Мысли были заняты другим.

— Сво­бода, — на гра­ни слы­шимос­ти про­тянул я, осоз­нав, что всё узы, свя­зыва­ющие ме­ня с семь­ёй, раз­ру­шены. На ду­ше ста­ло нем­но­го спо­кой­ней. Буд­то бы с плечей сня­ли тя­желый ме­шок.

— Куда? — из­возчик по­вер­нул го­лову в мою сто­рону.

— Ули­ца Шел­копря­да, дом двад­цать три, — я улыб­нулся и зап­рыгнул в те­легу, дос­тав из бу­маж­но­го па­кета ма­лень­кий ключ и боль­шой лист бу­маги, уг­лу­бив­шись в его чте­ние.

* * *

*

Муж­чи­на, наб­лю­да­ющий че­рез ок­но за мо­лодым юно­шей це­ле­ус­трем­ленно ша­га­юще­го к во­ротам, теп­ло улыб­нулся. Скрип две­ри от­влёк его. Мужчина обер­нулся. В две­ри по­казал­ся Вер­жил Ве­лио тя­жело хва­та­ющий ртом воз­дух.

— Ты слы­шал? — по­лу ут­верди­тель­но про­из­нёс Вер­джил и до­тянул­ся до кув­ши­на с ви­ном, ко­торый был по-вар­вар­ски оп­ро­кинут в его рот. — Твой брат даже после своей смерти может меня вывести.

— Ты мне обе­щал, — про­тянул муж­чи­на и не­доволь­но ус­та­вил­ся на Вер­джи­ла Ве­лио, ко­торый тут же по­доб­рался. Он сно­ва стал по­хож на не­воз­му­тимую го­ру, ко­торую смо­жет по­шат­нуть толь­ко что-ни­будь не­веро­ят­но силь­ное и та­кое же влас­тное, как он сам.

— Я обе­щал, что не бу­ду ему это пред­ла­гать, Де­рон, — мяг­ко ска­зал Вер­джил Ве­лио, от­пив из кув­ши­на. И до­воль­но вы­дал. — Этот га­дёныш всё сам сде­лал.

— Он всё ещё мой сын, — ска­зал Де­рон Ве­лио, взяв кув­шин в свои ру­ки.

— Всё-та­ки нуж­но бы­ло его ис­поль­зо­вать, — с жа­лостью ска­зал Вер­джил Ве­лио. Ему ка­залось, что в той ком­би­нации, ко­торую он выс­тра­ивал, про­пала од­на из фи­гур. Нез­на­читель­ная. Но все же. И она мог­ла бы быть по­лез­на. Вер­джил Ве­лио всег­да не лю­бил, ког­да что-то шло не по его во­ле, но в этот раз ему приш­лось сми­рить­ся. — Не знаю, по­чему ты за­уп­ря­мил­ся и ре­шил не впу­тывать его во всё это.

— Не хо­чу, что­бы он пов­то­рил судь­бу Мар­ка, — Де­рон не в пер­вый раз за се­год­ня вспом­нил млад­ше­го бра­та, ко­торый по­гиб нес­коль­ко лет на­зад. — Не думаю, что с его Даром ему бы удалось пережить то, что грядет. Пусть лучше остается подальше от всего этого.

— И по­делом это­му пре­дате­лю, — Вер­джил Ве­лио скри­вил­ся, — прок­ля­тые се­ромун­дирни­ки по­том два ме­сяца пы­тались что-ни­будь от­ко­пать. Всё пы­тались это­го ду­рака с нашей семьей свя­зать.

— Он те­бя ни­ког­да не при­давал, — Де­рон Ве­лио по­дошёл к ок­ну и вновь по­пытал­ся уви­деть сы­на. — А от­рёкся он от те­бя ты сам зна­ешь по­чему.

— Хва­тит про Стил­лов, — чуть бы­ло не за­рычал Вер­джил Ве­лио, на се­кун­ду по­теряв са­мо­об­ла­дание. — У нас есть бо­лее важ­ные де­ла.

— Да, есть, — Де­рон Ве­лио от­вернул­ся от ок­на и усел­ся в крес­ло. Ему ка­залось, что он пре­дал сво­его сы­на, как ког­да-то пре­дал бра­та, от­вернув­шись от не­го ког­да-то дав­но. — Зна­ешь, они по­хожи. Всег­да за­мечал об­щие чер­ты.

— Кто? — с раз­дра­жени­ем вы­гово­рил Вер­джил Ве­лио.

— Аль­дис и Марк.

— По­чему же?

— Марк был уп­ря­мее ос­ла. Аль­дис от не­го не да­леко ушёл. Не сми­рить­ся, бу­дет го­ловой об сте­ну бить­ся, по­ка она не сло­ма­ет­ся. Та­кой же.

— Уп­рямс­тво до­вело Мар­ка до мо­гилы, — мрач­но ска­зал Вер­джил Ве­лио и сра­зу пе­рек­лю­чил­ся. Ему не нра­вилось за­дер­жи­вать не­из­бежное. — Им­перцы го­товы нас под­держать.

— Это всё ме­ня­ет. — Де­рон сра­зу по­доб­рался, как не­дав­но это сде­лал Вер­джил Ве­ливо, вновь став не­воз­му­тимым.

— Да, ме­ня­ет, — Вер­джил Ве­лио не­весе­ло ус­мехнул­ся, глот­нув ви­на. — Мо­жет этот маль­чиш­ка те­бе ещё спа­сибо ска­жет, ког­да уви­дит, как нас бу­дут ве­шать на глав­ной пло­щади.

Глава 3

«Когда последний золотой останется в руках,

Ты брось его себе под ноги, ведь ты и так бедняк…»

Последние слова Пореда ли Дора, бывшего главы Торговой Гильдии, перед казнью.

Дверной замок легонько щёлкнул, впуская меня в старый дом, расположившийся почти на окраине города, на Шумной Улице, упирающейся своей плоской головой прямиком в Портовый Район. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Старый порт столицы и его окраины больше напоминал какие-то трущобы с бесконечными вереницами темных переулков, маленьких закоулков и бесчисленного множеством тупиков, от которых по спине пробегал легкий холодок. Дополнялась картина такими же мрачными как сами эти улицы обитателями, вышедшими, казалось, из другого мира. Бедность и разруха — вот те соседи, с которыми столкнулись все те, кто здесь оказался.

Именно здесь находилось почти самое дешёвое жильё нашей столицы. У большинства обеспеченных граждан эти слова бы вызвали ироническую улыбку. Местные домишки, изнывающие от сырости, гнили и пыли как от какой-то неизлечимой болезни, могли назвать жильем только те, кто там имел удовольствие здесь жить.

Бесконечные ряды дрянных трактиров, складов, ночлежек и только боги знали чего ещё заполняли улицы Нижнего города, оставляя немного места под Чумной рынок и Квартал Бедноты. В этих двух местах стража продолжала поддерживать хоть какую-то видимость порядка и безопасности, а весь остальной район был предоставлен практически сам себе, плодя воров, убийц и попрошаек, и принимая в свои объятия всех нищих, которым не хватило места под стенами Среднего города. Все они тянулись к морю, как бедняк к неожиданному брошенному под ноги золотому.

Шумная Улица втиснулась на границу между Средним и Нижним Городом. Она перпендикулярно врезалась в Крабий Квартал — начало Нижнего Города. Он уходил ещё ниже, пока не упирался в Чёрную Гавань. Когда-то она была единственным местом, куда заходил каждый корабль, приплывающий в столицу, но со временем основные пристани перенесли в Изумрудную Гавань, что находилась немного южнее, за Клином — узкой полоской суши, что разрезала море на две равные половинки. После чего процветающий некогда Портовый Район стал потихоньку обрастать бедняками, нищими, контрабандистами, ворами и всеми теми, кому было хорошо в веренице нескончаемых складов, домом и причалов, которые хаотично вырастали над темно-зелёной водой. Ночью здесь текло дешёвое пойло, становившееся прекрасным дополнением к ножам и стилетам, дубинам и кинжалам, которыми очень любили орудовать все те, кто был постоянным завсегдатаем трактиров и всякого рода заведений, где могли налить кружку другую.

Больше о месте, которое располагалось почти в двух шагах от этого дома, я не мог вспомнить ничего интересного. Кроме совершенно глупых сказок и досужих россказней. Самому мне бывать в Нижнем городе до этого самого момента не доводилось. Всё мои знания об этом месте были основаны либо на рассказах знакомых, либо на слухах, подслушанных в трактирах. Но если вспомнить в каком состоянии тех людей, которых мне доводилось слушать, сразу же задумывался, как они ещё могут языком работать. В их защиту могу сказать только то, что в том состоянии, в котором я находился в таких заведения, лучше просто спать, уткнувшись головой в столешницу, а не, раскинув уши, слушать старых сказочников. Если им ещё и подливать, то они заливаются соловьем получше какого-нибудь менестреля. Сам ни один раз был свидетелем, как после кружки у них развязывался язык настолько, что они начинали припоминать огромных морских чудовищ величиной с Небесный Замок, драконов, летающих в столичном небе, как мухи над навозом, и женщин, которые своей красотой сводили с ума бедных моряков и утаскивали их в море.

Поморщившись при виде облупившийся некогда голубой краски, которая давно-давно покрывало крыльцо, я оглядел весь фасад и вздохнул. Мне казалось, что дому, доставшемуся мне в наследство от дяди, было лет сто, если не больше. Кончено, если покрасить, подлатать и поменять несколько досок, то дом станет как новый. Эту толстые древесину даже сырость, что шла от моря, не смогла взять, и они все ещё продолжали служить верой и правдой уже ни один десяток лет. Теперь-то все это моё, как нового хозяина этой одноэтажной развалины.

Хорошее наследство. Ничего не скажешь. Кроме как отвесить нескольких низких поклонов в адрес дядюшки Марка — мне больше нечем выразить свою благодарность. Я бы так и поступил, но жаль, что мертвецам не нужны расшаркивания. Им уже ничего не нужно.