Покойся с миром, Лориан!

Тимми успел приехать, пока Элайджа смыл с Лориан под душем всю грязь и надел на нее чистую одежду, а также полностью успокоился сам. Хотя бы снаружи. Но когда я открыл дверь и Тимми вошел, тот едва смог сделать несколько шагов. Просто у порога уставился сначала на меня, потом на Элайджу. Лориан сидела у него на коленях и играла с его волосами. Я опасался, что сейчас будет что-то вроде "как это понимать, мать-перемать", и от Тимми останется только оплавленный амулет, но Элайджа меня удивил. Он не поздоровался в своей обычной манере, но и злым не выглядел, и в ответ на приветствие даже улыбнулся. С Лориан они представляли очаровательную картинку, хотя не это вызвало ступор Тимми Мори, и даже не его улыбка.

Тимми перевел взгляд снова на меня — строго говоря, на жемчужину — и наконец неуверенно сказал:

— Можно вас на пару слов, Сил?..

Я вопросительно глянул на Элайджу, хотя и не нуждался в его разрешении. Но это была плата за хорошее поведение плюс дело-то все же общее, и он пожал плечами — болтайте, мол, хоть до утра.

Мы прошли на кухню, и с порога Тимми бухнул:

— Ребята... а что между вами?

В другое время в другой жизни за такое заявление он получил бы в глаз и продолжал шаманить со следами былой красоты. Но в этой я только сказал:

— Если б я знал.

Тимми сел, и я примостился напротив.

— Тогда иначе. Что между вами... произошло?

— А что?

— Я чувствую какие-то перемены. То, чего и не было три дня назад... и было. Будто перетасовали колоду карт, и теперь они составляют совсем другую комбинацию, хотя значат то же. — Он еще раз глянул на жемчужину. — Что-то поменялось, но не изменилось. Например, вроде как приходишь домой, а там переставлена вся мебель — все выглядит другим... но мебель-то та же самая.

— Ты говоришь загадками, Тимми.

— Простите. В любом случае, если это и имеет отношение к нашей проблеме, то очень косвенное.

— Думаешь? Мы... в общем, ссорились, — признался я. — Дважды.

— Ритуал считается законченным через сутки, но все должно было быть стабильным хотя бы в течение трех суток. Более или менее, тогда уже ничего нельзя было бы вернуть. Хотя просто ссоры бы такого не натворили. И к тому же у меня очень странное чувство...

— Как и у всех здесь, — пробормотал я себе под нос. — Послушай, Тимми, расскажи мне сначала свои соображения, как специалиста. На свежий глаз. Быть может, так и я пойму все лучше.

— Я попробую. — Тимми на секунду закрыл глаза, и его монетки в ушах качнулись в такт движению головы. — Но это только версия, так что не смейтесь. Значит, так. Этот ритуал прошел бы без сучка и задоринки, будь у Лориан два кровных родственника, потому что на этом уровне кровь — самая сильная связь, гораздо сильнее эмоциональной. Особенно если последней недостает. Но Хано, как я понимаю, не был связан с ней ни кровно, ни эмоционально. Проще говоря — он ее не любил.

— Да, — сказал я. — Где-то так.

— Поэтому за ритуал никто и не хотел браться. Чтобы вернуть кого-то земле, его должны были любить как минимум двое, а иначе второе возвращение было бы... — Тимми выдохнул, — ...совсем не так безобидно, как сегодня. Была бы кровь, и смерть, и хаос... некромаги предпочитают не рисковать ни жизнью, ни репутацией.

— А что ж ты рискнул?

— Я ничего не обещал Хано, это во-первых. А во-вторых, кажется, он уже тогда планировал уступить вам свое место.

Планировать — как не похоже на Хано... Я промолчал, и Тимми продолжил:

— В общем, когда я увидел вас троих, то все казалось идеальным. Вы оба ее любили, а Элайджа был кроме всего кровным братом, так что дело не стоило выеденного яйца.

— Хочешь сказать, моей любви оказалось недостаточно? Или... кто-то из нас ее больше не любит?

— Да не то чтобы. Может, это покажется странным, даже невозможным, повторяю, это просто версия, но...

— Но что?

— Мне кажется, теперь Элайджа ее не отпускает.

Я был настолько уверен, что виноват, что на секунду почувствовал даже облегчение.

— И ты считаешь, это странно?

Глаза Тимми расширились, будто не ожидал услышать от меня такую глупость.

— В каком смысле?

Этот вопрос меня давно мучил, и наконец я имел возможность поговорить об этом с кем-то. Я просто раньше не знал, с кем. Не с Элайджей же.

— Ну... она же его единственная родная душа. Пусть она монстр, но он ведь и сам не ангел. Разве не логично, что он не хочет ее потерять — какая бы она ни была?

— Да вы что, Сил, — заговорил Тимми тихо, — разве не чувствуете? Это же очевидно! Да ему же больно всякий раз, когда он на нее только смотрит! Так больно, что я сам едва терплю. А не смотреть, не прикасаться он не может, потому что, как вы сказали, это его единственная родная душа. Пусть от нее осталась только оболочка. И даже он не сможет выдерживать это долго, а три года — это так долго...

Рука Тимми лежала на моей, его пальцы дрожали, и машинально я сжал их. И почти ощутил то, о чем он говорил, — почти, потому что простому смертному это и впрямь не под силу. Но руку не убрал, будто эта чужая боль прочищала мне мозги. Да уж, до последнего времени я на Элайджу и взглянуть-то лишний раз не решался, а пытаться понять — мне бы это и в голову не пришло.

— Тимми, я... просто еще не думал об этом... так. Ведь мы с ним не так давно и знакомы.

— Странно. Я бы мог поклясться, что вы знаете друг друга целую вечность.

— Да уж... — На последнем я не стал заострять внимание. — Значит, не отпускать ее Элайджа вроде не может. Так почему не отпускает?

— Может — если вместе с ней потеряет и вас.

Я уставился на него, и Тимми поспешил добавить:

— Это опять-таки просто версия, странная, но у меня другой нет. Почему-то... он вдруг стал бояться вас потерять. В последний момент он решил, что Лориан — единственное, что вас здесь держит, и поэтому он предпочтет не отпускать никого из вас.

Почему-то... он решил?.. Я вспомнил, что так и не сказал, что между нами произошло, и это уже неважно. Тимми уже видит все так, как видит, делает собственные выводы. И не исключено, что для человека, вхожего в мир духов, вполне логичные.

— Поймите, Сил, он это не специально делает. Я уверен, он и не подозревает, что сам вернул ее, что держит ее, и ему больно от этого, но заставить отпустить нельзя. Это все равно, что заставить кого-то любить — или разлюбить. Оно из глубин идет и с волей и желанием не имеет ничего общего. Это стихия. Как огонь. Но не его стихия, и вообще ничья.

Я откинулся на спинку стула.

— И что нам с этим делать?

— Да ничего, — Тимми подвинул очки назад на переносицу. — Вопрос времени. Ему просто нужно убедиться в обратном. Все равно ритуал можно повторить только через год, а за это время он привыкнет к мысли, что вы его никогда не покинете.

— Год? — переспросил я растерянно. — Ты сказал — год?

Он сказал "никогда".

— В это самое время. И я уверен, что все у вас будет хорошо.

Просто отлично. Сейчас я сам себе напоминал кота из мультика, которого засунули в колокол, а потом начали звонить. Год?.. Никогда?..

— Вы побледнели, — обеспокоенно сказал Тимми, — где у вас бар? Вам хорошо бы выпить.

— Разве не я должен тебя угощать?..

— Не должны, мне ж только восемнадцать. — Наконец он достал из шкафа бокал и бутылку виски, оставшуюся еще от Вернона, а из холодильника — лед. Пока я пил, он сидел напротив, положив подбородок на сложенные руки и не сводя с меня глаз. Потом вдруг протянул руку и несмело коснулся жемчужины на цепочке. — Теперь он навсегда ваш, как и вы — его. Как же я вам завидую.

Я не поперхнулся каким-то чудом. То же сказала и Лекси, но в отличие от Тимми Мори, она-то все о нас знала...

— Завидуешь? Мне?

Он вздохнул.

— Хотел бы и я иметь миссию... Вы скажете, что у меня еще все впереди, конечно, так и есть, но все равно — такое выпадает далеко не всем...

— Уступлю свою за полцены, — усмехнулся я мрачно, но он оставался серьезным, и до меня стало доходить, что и говорит он серьезно. — Тимми, в нем нет ничего человеческого, что в этом за радость?

— Нельзя требовать от камня пускать ростки, это против его природы. Да и все ли человеческое в радость? Разве вы мало знаете людей? Будь в Элайдже хоть немного больше человеческого — и он использовал бы свою силу совсем не для того, чтобы греть воду в бассейне. Но он не человек, и в нем нет ни тщеславия, ни жажды власти, ни жажды обладания...

— Это у Элайджи нет жажды власти?

— Больше, чем ему нужно для комфортного существования — нет. Вы сами это знаете. Но окажись с ним рядом человек тщеславный, жадный, испорченный — и кто знает, к чему бы это привело...

Надо же, какой нехилый комплимент. И как тут скажешь, что с удовольствием оказался бы подальше от этого призвания? Я вдруг осознал, что этот ребенок с глазами, видевшими ад, абсолютно прав. С Элайджей могла быть Лориан, если бы не умерла в возрасте, когда думают только о побрякушках и вечеринках. И в свете того, что рассказывала о ней Вики Вест, кто знает, что натворила бы тщеславная, жадная, испорченная девочка, став взрослее и умнее? Имея в распоряжении безраздельную любовь брата и его сокрушительную силу? Возможно, во всем этом и есть какой-то смысл. Какой-то высший план, где всем нам отведена роль по способностям и, надеюсь, по возможностям. Может, это и впрямь моя лучшая роль?

— Ш`иллох, — произнес я негромко, и лицо Тимми Мори озарила улыбка.

* * *

СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ ИЛЛЮЗИИ ДОМИНИРОВАНИЯ

Если хочешь остаться —

Останься просто так.

— А теперь мне нужно сказать несколько слов и Элайдже.

— Зачем это? — спросил я с сомнением. — О чем вам разговаривать?

Он снова поправил очки — это была скорее привычка, чем необходимость.

— Я знаю, как делать свою работу, Сил. Не беспокойтесь.

Наверное, только Тимми Мори со своим мягким голосом и глазами цвета лакрицы мог поставить меня на место почти безболезненно. Но у двери он вдруг обернулся и повторил:

— Не беспокойтесь... я его у вас не заберу.

"Не с моим-то счастьем", — подумал я, хотя вслух не сказал. Элайджа удалился с ним безо всяких расспросов, а мне оставалось только пялиться на дверь кухни и гадать, что там происходит. Я не боялся, что Тимми скажет что-то лишнее, просто у меня действительно не было ни одной идеи по поводу темы их разговора. Правда, с Лориан, переключившей все свое внимание на меня, скучать было некогда, но все равно — сидел я как на иглах. Да еще и Тимми. Он что, решил, что я ревную?

Они вышли минут через двадцать. Внешне Тимми старался сохранять спокойствие, хотя изнутри светился, как рождественская гирлянда, а выражение лица Элайджи было... непонятным. Каким-то отстраненным, словно ему подкинули логическую задачку. Но довольным. Очень довольным.

— Тимми сказал, что ты сейчас все объяснишь, — сказал он. — Я слушаю.

Интересное кино. А чем они там занимались, если не этим?

— В общем, так. — Не без труда я снял с шеи Лориан и передал Тимми Мори. Им она увлеклась надолго — наверное, ощущала силу некромагии. — На повестке дня две новости — хорошая и плохая. У нас впереди целый год на то, чтобы исправить нашу ошибку.

— А какая плохая? — спросил Элайджа.

Вообще-то это она и была, но кто как видит.

— А другая — что впереди целый год, за который нужно не наделать ошибок новых. И если мы будем продолжать собачиться, ничего не выйдет и потом.

— Это уже не похоже на прощание, — заметил Элайджа, снова сев в кресло и без малейших комплексов глядя снизу вверх. Краем глаза я заметил, что Тимми, потеряв надежду отвязаться от Лориан добром, прошептал ей пару слов на ухо и нарисовал пальцем на лбу какой-то символ. Она сразу же отстала, замерев у окна и глядя в одну точку.

— Блестяще. Завидная прозорливость. Но я останусь только на моих условиях и с учетом того, что выполняться они будут беспрекословно.

Элайджа молчал, но на лице было живейшее внимание. И такая, знаете, легкая ирония — с ней старшие братья выслушивают ультиматумы младших сестричек. Но может, мне только показалось.

— Ты отпускаешь Верна, Сару и Вики.

— Считаешь, они хотят уйти? С чего бы?

Я глянул с недоверием, но, кажется, он спросил вполне искренне и тем более никогда не задумывался о возможных причинах.

— Неважно, что считаю я. Ты их отпустишь. Навсегда. И безо всяких... побочных эффектов.

Он кивнул. Слишком быстро, на мой вкус.

— Понимаешь, что я имею в виду под побочными эффектами? Неисправные микроволновки, там, случаи спонтанного самовозгорания и все такое. То же касается и всех прочих людей, которые по разным причинам тебе не понравятся.

Он кивнул, не поведя и бровью.

— И самое главное. Ты не лезешь в мою личную жизнь. Я не твой брат, врать тебе как он не собираюсь, но и ты будь добр, относись к этому спокойнее. Никуда я не денусь, коль обещал, но мне не улыбается дергаться всякий раз, когда я захочу пойти на свидание. Так недолго и импотентом стать. Это понятно?

— Яснее некуда, — ответил он.

Я снова глянул с недоверием, но вид у него был вполне расслабленный и по-прежнему довольный.

— И ты все принимаешь?

— Не вижу выбора. Ты босс. Я подчиняюсь.

Это было слишком легко. Хотя он абсолютно прав — выбора у него особо нет... чего обо мне не скажешь. Но чего уж там. Как говорится в старом анекдоте, умерла так умерла.

— До встречи через год, — сказал Тимми Мори, глядя на него все еще очарованными глазами. И улыбка, которой ответил ему Элайджа, была уже полноценной. Даже милой. Почти человеческой.

— Пока, Тимми. Думаю, мы увидимся раньше.

Надо же, даже я не уловил в этом ничего зловещего. Может, потому, что ничего такого там и не было?

Я проводил Тимми и вернулся к бассейну, там нас ждали Сара и Вики, все еще зеленоватые и перепуганные насмерть.

— Вот что, девочки, — сказал я. — В силу сложившихся обстоятельств мне придется задержаться здесь на год. В общем, мы тут все обсудили и решили, что вы можете уйти, если хотите.

Они переглянулись. Элайджа улыбался как сфинкс, опираясь на мое плечо.

— Уйти? — переспросила Сара. — Совсем?

— Мы будем содержать вас, пока не найдете новую работу, а может, я сам найду вам работу. Это касается и Вернона. Но не стоит ходить вокруг да около, мы здесь люди близкие и знаем, о чем говорим. Вы можете уйти. — Я сделал заметный акцент на "можете". — Поверьте мне.

Вики только растерянно хлопала ресницами. Сара смотрела на меня несколько секунд, а потом медленно перевела взгляд на Элайджу.

— Мы... можем?

— Мне вас будет не хватать, — ответил он серьезно. — Особенно тебя, Сара.

— Я спросила... мы действительно можем?

— Хоть сейчас.

Ни слова не говоря, Сара повернулась и исчезла в доме, за ней побежала и Вики все с тем же выражением на лице. Славно же им здесь жилось — престижный район, зарплата, полный пансион и такое желание оказаться подальше от всего этого...

— Ты удовлетворен? — спросил Элайджа мне в ухо, так, что я вздрогнул.

— Это только начало.