Так что она ради своей семьи старалась превратиться в мастера боевых искусств. Что интересно, Аканэ тоже тренировалась напряженнее, чем в любое время с момента прибытия Ранмы в Нэриму. Касуми была весьма признательна, что Нодока тратила столько времени, помогая по хозяйству, готовя и планируя свадьбу, иначе она просто не знала, как бы справилась.

— Хорошо, — сказал Ранма, и Касуми с благодарностью остановилась. — Хотя нам нужно будет больше поработать над силой твоих рук, — продолжил он. — Вот что. Когда закончим, спроси Аканэ, можно ли тебе одолжить у нее пару гантелей полегче. А затем поработай с ними, по одной в руке, по полчаса каждый вечер в своей комнате.

Ранма взглянул в сторону, где Аканэ только что закончила третий проход через ката, которому он вчера научил ее, его губы едва изогнула беспомощная улыбка. Повернувшись обратно, он сказал:

— Мне нужно научить пацанку некоторым вариациям этого ката. Ты тем временем потренируй с манекеном боковые пинки. Десять одной ногой, затем десять другой, и так далее, пока я не скажу тебе остановиться. — Он отвернулся и подошел к стоящей Аканэ.

Касуми несколько секунд смотрела, как они болтают, прежде чем приступить к тому, что сказал Ранма. Пока она тренировала ноги, она мысленно анализировала ключевые моменты, что все еще необходимо было сделать до того, как может быть проведена свадьба. Их не было много, но они были крайне существенны. Для нее будет очень важно, чтобы все прошло идеально.

Набики в доме перелистывала журнал, когда в дверь к ней постучали.

— Входите, — рассеянно бросила она, пытаясь понять, что может хотеть кто-то из ее сестер. Или, возможно, Ранме нужна была помощь. Последнее было бы неплохо, у нее сейчас оставалось маловато денег.

Вместо этого через дверь прошла Нодока.

— О, здравствуйте, тетя Саотоме, — сказала Набики, откладывая в сторону журнал и пытаясь понять, что же привело к ней женщину.

Нодока вежливо кивнула.

— Мне нужна твоя помощь со стиркой, Набики-тян, — сказала она девушке. — Одежда уже рассортирована.

Набики моргнула.

— Касуми чуть позже это сделает, — медленно сказала она.

Нодока покачала головой.

— Касуми занята обучением боевыми искусствами. С этим и с подготовкой к свадьбе она не может справиться со всеми делами. Боюсь, тебе тоже нужно помочь.

— Но… я недавно помогала с посудой, — запротестовала девушка.

— Помогала. Спасибо, — согласилась Нодока, после чего твердо продолжила: — А теперь тебе нужно помочь со стиркой.

— А что насчет Аканэ? — спросила Набики. — Разве она не должна тоже чем-то помочь? Почему бы ей не помочь с стиркой?

Мать Ранмы окинула девушку нетерпеливым взглядом.

— Так получилось, что я этим утром уже обсуждала это с Аканэ. Пока ты все еще была в постели. Она согласилась, что всем нужно взяться за дело и больше помогать по хозяйству. Аканэ этим утром рассортировала одежду для стирки, прибралась в гостиной, накрыла стол для завтрака и подмела в коридоре и на входе.

Набики безучастно уставилась на нее.

Нодока уперла руки в бока.

— Так что теперь твоя очередь. Идем.

Последнее слово было выдано как команда, и Набики сразу же оказалась на ногах, прежде чем ее мозг осознал, что она делает. Не в силах придумать никаких немедленных контраргументов, девушка беспомощно поплелась вслед за ней. Она подавила стон при мысли, как могут пройти ближайшие дни.

В уютной квартире в другом районе Нэримы Оно Тофу одиноко сидел за своим столом, разглядывая стоящий перед ним обед. За многие годы было слишком много столь же одиноких обедов. Мысль, что их будет гораздо больше, растянувшихся на какое-то неопределенное будущее, была более чем просто удручающа.

С момента своего бесплодного разговора с Аканэ Тофу далеко неоднократно вцеплялся в идею попытаться поговорить с Касуми. Он боялся, что «попытаться» было для этого вполне подходящим словом. Его мужество рассыпалось от мысленного представления его, стоящего перед ней и бормочущего всякую чушь, пока она смотрит на него с любопытством и без понимания.

Но что еще ему делать? Несомненно, разговор с ней был его последней надеждой. Он знал, что ему стоит так сделать. Более того, он знал, что время уходило, и слишком быстро. Да, он должен поговорить с ней. Если только он сможет посчитать, что от этого будет какой-то толк.

Он снова опустил глаза на свою еду. Его палочки медленно поднимали ее ко рту, кусочек за кусочком. Может быть, это было сытно, но почему-то совершено безвкусно.

Хотя ужин в доме Куно был семейным мероприятием, живущие там всегда были рады, когда он заканчивался и они могли перестать притворяться семьей. Хотя этим вечером их спокойная рутина расходящихся путей оказалась прервана. От двери донесся громкий, но отдаленный стук, как раз когда они поднимались на ноги. Они все остановились и прислушались, пытаясь выяснить личность посетителя.

Через минуту брови всех троих поднялись, когда из коридора послышались шаги целого отрада. Ведущий их слуга первым появился в дверях, поклонился и ушел так быстро, как только осмелился. Следующим был пожилой мужчина с темными седеющими волосами, за которым следовали несколько других, мужчины и женщины, с узнаваемым видом телохранителей. Они быстро оглядели комнату, а затем разошлись, приняв расслабленные позы, но сохраняя внимание.

Глава семьи, печально известный директор старшей школы Фуринкан, старался не выпучить глаза. Откашлявшись, чтобы прочистить горло, он выдавил:

— Дядя Сатоси! Что привело вас сюда?

— Деньги, — лаконично сказал старик, скрестив на груди руки. — В частности, их отсутствие. Доходы в этом районе резко упали. Мы проследили за причиной до этого места. — Последние слова были похожи на звук, что издает крышка захлопывающегося саркофага.

Два подростка, брат с сестрой, с недоумением наблюдали за разворачивающейся сценой. Они не узнали мужчину, который был, по-видимому, каким-то их родственником, и понятия не имели, почему же их отец так заволновался. Пока что они оба были просто в восторге от его волнения.

Их отец нервно спросил:

— Я не понимаю. Как то, что мы делаем, может повлиять на продажи?

Их посетитель мрачно сказал:

— Полагаю, вам всем известны имена Тендо и Саотоме?

После этого вопроса как Татеваки так и Кодачи продемонстрировали неожиданный возникший интерес, интересуясь, как это может повлиять на их настоящую любовь и их врагов. Все три члена семьи слегка кивнули.

— Как представляется, — медленно продолжил старик, — многие из вас устроили массу неприятностей, тех или иных, для некоей Тендо Касуми. Так же как и для ее сестры Тендо Аканэ и ее жениха Саотоме Ранмы. Тихо! — Он поднял руку и возвысил голос, упреждая неизбежные возгласы людей перед ним. Каким-то образом резкой команде удалось убедить из промолчать.

Продолжая говорить, отсекая теперь каждое слово, Куно Сатоси сказал им:

— В обычной ситуации мне было бы плевать, как вы разбрасываетесь своим авторитетом здесь, а Нэриме. Или, если уж на то пошло, в любом другом месте. Нет смысла в деньгах или власти, если их порой не использовать, чтобы облегчить себе задачу. Однако лишь глупцы думают, что раз у них есть власть, они могут делать абсолютно все, что только пожелают. Есть черта, и вы все, черт возьми, ее пересекли!

Теперь он практически рычал.

— По какой-то немыслимой причине эта Тендо Касуми известна практически всем в этом городе. Число тех, кому она не нравится, можно, по-видимому, пересчитать по пальцам одной руки за вашей спиной! И хоть вы и не могли не знать этого, вы пересекли черту и напали на этих людей, средь бела дня, на глазах у свидетелей! Теперь, благодаря вашей глупости, для Куно Энтерпрайзис стало невозможно вести дела здесь, в Нэриме!

Кодачи больше не могла молчать.

— Она пытается украсть мужчину, что я люблю. За это она должна заплатить. — Это заявление поставило ее в центр внимания, и она гордо встретила взгляд мужчины.

— Ты, — с безграничным презрением сказал Сатоси, — идиотка, прямо напавшая на эту Касуми. Что и привело ко всему этому беспорядку. Что вызвало отмену заказов, и никаких новых так и не поступило. Что значит, что наша прибыль упала, сильно упала. Что значит, что дивиденды, поддерживающие, в частности, этот дом, упали. — Его губы исказились в усмешке, а глаза, насколько это было возможно, охладели. — Что, в свою очередь, значит, что с этого момента у меня нет никакого намерения в дальнейшем поддерживать этот дом. К вашему сведению, дети, на документах на это поместье стоит мое имя. Поместье, что я решил продать. Что, в свою очередь, значит, что для вас всех наступил день переезда.

Отец Кодачи обрел голос раньше кого-либо из своих детей, хотя он все равно дрожал:

— Куда мы отправимся?

Его дядя кивнул в сторону двух сопровождающих его людей.

— Они сопроводят тебя, племянник, в аэропорт. Где ты сядешь на рейс до Гавайев. На этот раз там и оставайся. — Он насмешливо фыркнул, когда немолодой мужчина облегченно расслабился.

Повернувшись к Кодачи, Сатоси сказал:

— Маленькую Мисс Конгениальность заберут в мое поместье на Окинаве. Этим двоим, — теперь он кивнул на двух женщин рядом с юной гимнасткой, — и их коллегам в имении приказано не позволять ей покидать территорию. Я не собираюсь позволять ей вызвать для нас еще больше проблем. Никогда.

Кодачи достала свою ленту и пару булав. Негромко, беспечно, она сказала ему:

— Хо-хо. Никогда. Вы не сможете пленить меня.

— Конечно смогу, — сказал он девушке. — Забирайте.

Две женщины мгновенно выдвинулись. Кодачи широко улыбнулась, щелкнув в их сторону лентой и кинув вслед за этим булавы. Ее глаза в шоке распахнулись, когда ни лента, ни булавы не коснулись их. Она крутанулась, уворачиваясь, но ее противники были быстрее, и Кодачи замерла с вывернутыми за спиной руками. Она начала что-то говорить, но резкий толчок выбил у нее дыхание.

Ее двоюродный дедушка спокойно заметил:

— К твоему сведению, я точно знаю пределы боевых возможностей вас всех. Если ты думаешь, что самые мощные мастера боевых искусств в мире находятся только в Нэриме, то ты ошибаешься. Кроме того, я могу позволить себе нанять лучших.

Татеваки изучил мужчин рядом с собой, переоценивая их в свете опыта его сестры. Теперь, когда он знал, что искать, он видел признаки того, что они были умелыми мастерами боевых искусств. Нельзя было сразу сказать, насколько именно, хотя его внутренним убеждениям сложно было признать, что они могут бросить вызов Синему Грому. При обычных обстоятельствах. Он оперся на свой костыль. К сожалению, гипс от выплеска гнева Аканэ все еще оставался на месте, и он не мог не сомневаться в своих шансах в бою.

Откашлявшись, Татеваки сказал:

— Я не понимаю, в чем ваша проблема со мной. Я полностью поддерживаю намерения Касуми-сан выйти замуж за пресловутого Саотоме Ранму. Это ее сестра Аканэ пленила мое сердце. — Его слова были немного невнятны из-за боли в челюсти.

— Когда я прочел доклад, — сказал старик в сторону, — мне трудно было поверить, что ты и правда так говоришь. — Он покачал головой. Уже более прямо он добавил: — Тендо Аканэ терпеть тебя не может, юный глупец. Сломанные кости должны были это доказать, раз уж ничто иное не помогло. Во всяком случае, я не позволю тебе устроить для этой семьи еще больше проблем. Для меня очевидно, что тебя нужно чем-то занять. С понедельника ты работаешь в нашем офисе в Осаке. Обо всем уже договорились — квартира, счет в банке… первое назначение у психиатра. Настоятельно рекомендую тебе не давать мне повода передумать насчет этой свободы. Ты всегда можешь закончить как твоя сестра.

Татеваки посмотрел на тщетно сражающуюся со своими похитителями сестру, пока они утаскивали ее в сторону дверей. Ее лицо исказилось от боли. Все в комнате игнорировали ее вопли и ругательства. Не потребовалось много времени, чтобы решить, что лучше сейчас подыграть, дать себе исцелиться, а затем приступить к следующему шагу. Как только Саотоме и Касуми женятся, он сможет попросить руки своей возлюбленной. Придя к такому выводу, он с молчаливым согласием кивнул.

— Я рад видеть, что мы все договорились, — иронично заметил старший Куно. — Ваши сопровождающие присмотрят за вами, пока вы собираетесь. Все должны отправиться в путь в течение часа. Завтра мы осторожно сообщим нужным людям, что вы все были удалены по моему приказу. Будем надеяться, что это сведет на нет часть этого бреда.

Сатоси с внутренней усталостью оглядел опустевший зал. Ему и правда давно нужно было что-то сделать с этой ветвью семьи, прежде чем их странности могли бы вызвать проблемы. Он ненадолго задумался, не поможет ли значительный свадебный подарок Тендо Касуми быстрее навести порядок, но затем отказался от этой идеи. Оставалась возможность, что такой жест истолкуют как взятку или еще каким-нибудь плохим образом. Немного пожертвований в местные благотворительные организации, вероятно, справятся не хуже, с меньшим шансом на обратное.

Прекрасным днем, незадолго до запланированной даты свадьбы, Касуми, Набики, Аканэ и Нодока сидели перед ужином вокруг стола, обсуждая план рассаживания гостей и вручную подписывая гостевые карты. Когда Касуми положила перед собой список гостей, она заметила, что Набики чуть ли не чем-то распирает. Надеясь, что это хорошая новость или не плохая, она спросила:

— Ты хочешь с нами чем-то поделиться?

Набики улыбнулась, говоря:

— Полагаю, это довольно дорогая информация.

Нодоки и Аканэ с неудовольствием покосились на нее, но Касуми подняла руку, прежде чем они могли что-нибудь сказать или решить предложить деньги.

— Тогда прости, имототян, но у нас еще много дел, и слишком мало на это времени. Возможно, если ты будешь готова заплатить пятьсот иен, мы сможем выделить время, чтобы тебя выслушать. В противном случае, думаю, нам и правда стоит вернуться к работе.

Набики в шоке уставилась на нее.

— Но… но…

Касуми взяла два лежащих перед ней листа бумаги.

— Итак, большинство из этих людей родственники или друзья семьи Тендо. Мы хотим насколько возможно распределить их среди остальных, но не настолько, чтобы они ощущали себя подавленными. Мы…

— Слушай! — прервала Набики. — Поверь мне, ты правда хочешь это услышать!

— Это не может быть настолько важно, — сказала ее старшая сестра. — В первую очередь нам нужно убедиться в справедливом представлении родственников обоих семейств в передней части комнаты. Думаю…

— Куно ушли! — выпалила Набики.

— Мило, — ответила Касуми точно таким тоном, который могла бы использовать, сообщая, что почтальон принес письмо. — Как я сказала…

— И это все? — недоверчиво спросила Набики. — Я только что сказала тебе, что последнего препятствия нет. Нет больше никого, кто бы мог напасть на эту свадьбу. Тебе не кажется, что это важно?

Касуми протянула руку и погладила ее по тыльной стороне ладони.