Мальчик нашелся быстро: они к Баюном сидели на подоконнике в коридоре и смотрели друг другу в глаза. При этом между ними шел явный мысленный диалог, суть которого, однако, оказалась скрыта даже от псайкера ранга Альфа. Впрочем, как только Карина сформировала иллюзию, обозначив собственное присутствие, как диалог прервался и мимо ее иллюзорных ног пролетела черная молния.
— Гарри... нам надо поговорить.
— О чем? — Мальчик немного испугался: воспоминания о жизни с Дуслями иногда давали тяжелые рецидивы.
— Об этом... — Карина иллюзорно воспроизвела сцену "в гостях у Бабы Яги", особое внимание уделив руке мальчика, плавно сползающей все ниже... и внезапно останавливающейся, совсем немного не дойдя до границ приличия... или же совсем чуть-чуть зайдя ЗА них: это зависит от точки зрения. — Ты понимаешь, что ты делаешь? — Мальчик залился краской.
— Гермионе это... неприятно? Я больше не буду... честно-честно...
— Малыш, ты не учитываешь одного фактора. Ты понимаешь, что у нас с Гермионой одно тело на двоих? Она вчера ничего не заметила, увлекшись почесыванием Баюна, но все, что чувствует она, чувствую и я. И все твои приставания к Гермионе тоже, — мальчик отчетливо смутился, — Я могу от этого закрыться, — улыбнулась она, — Но предупреждай меня пожалуйста. И, отвечая на заданный вопрос... "Больше не буду" — одназначно не то, что я хотела бы от тебя слышать. Действуй. Если она возразит — уточни, что ей не понравилось и что ей понравится. Но у нее — не у меня. В силу разного возраста и опыта у нас разные предпочтения, и мне сложно судить, насколько я на нее повлияла в этом вопросе. Но на мой взгляд ты не делаешь ничего предосудительного.
Глаза Гарри, недавно погасшие и виноватые — вспыхнули радостью. А потом он снова потупился.
— Миссис Карина... может быть я — туплю, но все-таки... У Гермионы нет никакой аллергии на кошачью шерсть... или что еще? А то ведь одно дело — недолго потискать, а совсем другое — жить рядом...
— Нет, малыш. Если бы она была — к Баюну её я бы не подпустила, — Карина улыбнулась, — Но если ты хочешь подарить ей котенка — стоит уточнить этот вопрос у её родителей. Они могут оказаться против котов в доме. Их, конечно, можно убедить... Разными способами. Так что подумай, что для тебя проще с точки зрения твоей морали, — слово "твоей" Карина выделила тоном.
Отправлять Хедвиг через половину острова зимой было жалко... но необходимо. Так что Гарри, написан небольшое письмо, в которое вплел легкое и аккуратно сформулированное Пророчество, прошел в школьную совятню, где и проводила почти все свободное время белоснежная неясыть.
Джон и Джейн Грейнджеры несколько удивились, увидев сову Гарри. Удивились и забеспокоились: может, что-то случилось с Гермионой, раз мальчик им пишет?
Но все оказалось гораздо прозаичнее. Гарри вежливо интересовался, не будут ли они возражать против "появления в их доме представителя семейства кошачьих", которого он хочет подарить Гермионе. Супруги переглянулись.
— Гермиона хотела кота или кошку, — задумчиво начала Джейн.
— В школу она его брать не сможет. В школе ей надо учиться. Да и откуда она там кошачий корм возьмет? А оставлять дома — у нас тоже времени немного. Пока котенок маленький ему постоянно нужно внимание. Мы не сможем его на работу брать. Да и сможет ли она его приручить? А то будет мебель портить, гадить где попало... Вот вырастет — пусть заводит кого хочет, — Джон был довольно резко против животных, — Вот училась бы она в обычной школе — может быть. А так — нет.
— Да, пожалуй ты прав, — кивнула Джейн, — Надо написать малышу.
Второе письмо писали вдвоем... даже втроем, если Гарри правильно понял жест Летящего, когда он положил на черновик неоконченного письма извлеченный прямо из воздуха черный клинок. В результате простое сообщение, что котенок будет фамилиаром и жить будет с Гермионой в школе, и подчиняться ей же беспрекословно — растянулись на три листа мелким почерком. При этом Силы в послание было вложено самый минимум: просто для того, чтобы аргументы не были отвергнуты с ходу, и прошли барьер "я сказал "нет" — значит "нет"... Ну и еще чуть-чуть...
Оценив серьезность намерений малыша и аргументы о том, что магический фамилиар — совсем не то же самое, что и обычный котенок, и условия для его содержания в школе вполне имеются, Грейнджеры посомневавшись написали мальчику о своем согласии.
Гермиона загадочный вид мальчика и упоминание родителей о том, что он писал им, сложила и решила, что он опять задумал сюрприз. Сюрприз сюрпризом, а любопытство девочке не давало спокойно жить. Тем более на все вопросы Карина отмалчивалась, и Гермиона уверилась, что женщина тоже участвовала в этом заговоре.
Девочка начала склоняться к мысли, что не любит сюрпризы: мысль о том, что от неё что-то скрывают, внушала малышке жажду страшной мести. Карина, сообразив, в чем дело, устроила с Гермионой свой собственный маленький заговор, ради чего им пришлось привлечь Летящего: оставлять Гарри возможность подглядеть в лабиринте будущего готовящуюся "Страшную мстю" не следовало — это убивало весь интерес затеи.
"Страшная мстя" заключалась в подарке для Гарри, выглядящем как простой металлический шарик. Вот только когда хозяин шарика брал его в руку — его окружала полноценная иллюзия поля боя. Когда-то такие игрушки Карина делала для сына — у его отца едва хватало времени учить сына владению оружием. Хотя иллюзия не оставляла мышечной памяти и не улучшала физической формы — она учила командной работе, тактическому мышлению, оценке ситуации в считанные мгновения — более чем полезным навыкам для того, кому предстоит быть живым знаменем в грядущей войне.
Иллюзия не была постоянной — менялась местность, враги, союзники, вооружение — причем практически случайным образом. И нередко встречались заведомо проигрышные варианты — победить в которых было возможно... Но очень и очень проблематично.
Настало четырнадцатое февраля. Гарри твердо решил, что никто и ничто не испортит ему этот праздник, так что розовые завихрения, изобретенные Локхартом как-то прошли мимо его внимания. Зато очень много внимания привлекала к себе Гермиона. В одном из самых смутных и неясных видений возможного будущего Гарри видел заклинание, которое могло пригодиться... но вызывало опасения влипнуть по аналогии с Роном. Так что пара вечеров, когда Гермиона удалялась спать — были потрачены на консультации с Кариной и отработку заклинания, с целью получать именно нужное и в необходимом количестве. Так что, выходя к завтраку — Гарри был уверен в своих силах.
— Орхидеус! — И в руках мальчика оказался изящный букет, который он и вручил Гермионе. — Это первый, но не последний из подарков на сегодня. — Тепло улыбнулся он девочке.
Девочка засмущалась, но букет орхидей приняла. А уж тот факт, что Гарри ради этого пришлось выучить заклинание, которого она не знала, всколыхнул её любопытство еще сильнее. С хитрой улыбкой девочка вручила мальчику небольшую коробочку из темного дерева.
— Только не трогай сразу, — заговорщически прошептала она Гарри.
Гарри с интересом рассматривал подарок. Непонятная коробка привлекала внимание, а пожелание "не берись за него сразу" разжигало и так характерное для Избранного Меняющим пути любопытство. Мальчик даже попытался немножко, совсем чуть-чуть смошенничать и в лабиринте будущего подсмотреть: что это в коробке такое... без малейшего, впрочем успеха. Единственное, что удалось выцепить — подарок не нес угрозы, впрочем это и так было самоочевидно.
Тем временем, пока Гарри отвлекся от реальности, пытаясь понять: что же ему подарили, под тихое хихиканье Гермионы, в Большом Зале произошли сразу два выдающихся события, заставивших девочку отвлечь Гарри от плодов ее страшной мсти. Сразу к двум столам, гриффиндорскому и слизеринскому подлетели два "купидона", и начали исполнять необычайно уродливые песни в жанре любовной лирики. По сравнению с этими выкидышами поэтической утробы незабвенное "я поэт, зовусь я Цветик" представлялось истинным шедевром.
Отвращение Карины к этому "шедевру стихосложения" было настолько явным, что проступило даже на лице Гермионы. А поскольку Лаванда, которой было адресовано одно из посланий, страдальчески скривилась, Гермиона над ней сжалилась и заткнула гнома "Силенцио".
— Гермиона. Если Уизли доживет до окончания нашей учебы в Хогвартсе — ты ведь не будешь возражать, если я над ним немножко поиздеваюсь? Совсем немножко... Недельки две... А потом подарю одной своей знакомой, и расскажу, что эти стихи — его авторства... Она — поэтесса, и за подобное издевательство над искусством стихосложения сделает с Ронни много интересного. И он это даже переживет... Но рад этому не будет.
— Обычно я сказала бы, что ты слишком кровожадна, но послушав это... Я начинаю сомневаться, — ответила Карине девочка, - Так что возражать не буду. Но я хочу это увидеть!
Пока длился этот разговор, Джинни, сидевшая поблизости, дергалась и порывалась куда-то бежать, видя, как скривился Гарри, и его облегчение при виде исполненного подругой заклинания. Но она не успела. Третий гном уже подбежал к Гарри, схватил его за руку и начал читать "говорящее письмо". Ну что сказать... эти стихи были лучше, чем те, что достались Лаванде и Панси. Лучше... но не намного. Так что избежать Силенцио не удалось и этому "вестнику любви". Гарри уже вскочил, и приготовился произнести разгромную речь... когда увидел Джинни, готовую разреветься прямо в большом зале... и вспомнил обещание, данное самому себе. Так что вместо гневной инвективы он всего лишь произнес в пространство
— Не стоило так делать. Совсем не смешно.
И сел на свое место, предвкушая, как будет дарить Гермионе свой главный подарок: Высшие силы (в лице, а точнее — все-таки в морде Баюна) известили его, что подарок уже на подходе.
Между тем, пока за гриффиндорским столом кипели страсти — за слизеринским тоже было все отнюдь не гладко. Драко, с трудом успокоив бьющуюся в истерике Панси, вышел на середину зала и произнес спич, а скорее даже филлиппику в адрес автора столь... шедеврального послания. Нет, ни одного матерного слова потомок Тзинч знает какого поколения аристократов себе не позволил: он пользовался терминами скорее геральдики, чем биологии, и живописал, в основном сами родственные связи, а не процесс их формирования... Но, выслушивая эдакие затейливые извивы предполагаемой родословной — покраснели даже летающие свечи.
Снейп мстительно улыбался. Макгонагалл пыталась скривить неодобрительное лицо, но если она и была недовольна — то формой, а не сутью комментария. Локхарт укоризненно посмотрел на младшего Малфоя, как и на Гермиону, заткнувшую гнома "Силенцио". Другие профессора, похоже, тоже не оценили стихотворного таланта неизвестного.
Гермиона мстительно посмотрела вслед Джинни, чьи надежды понравиться Гарри в очередной раз потерпели крах. И чрезмерная, по её мнению, мягкость Гарри девочку совсем не порадовала.
"Заглядываются тут всякие рыжие на моего Гарри!" — возмущенно думала девочка.
"А как же твое "он не мой!", малышка?" — ехидно поинтересовалась Карина.
Гермиона слегка покраснела, но ничего не ответила.
Рыженькая все-таки выбежала из Зала /*плакаться дневнику*/, а Рон сидел за столом Гриффендора с таким видом, как будто только что тяпнул Бодроперцового /*на всякий случай: дым из ушей — прилагается*/. Но Гарри не стал дожидаться окончания представления, и за руку вывел Гермиону из зала... и из замка.
На улице их уже ждали. Баюн сидел рядом с крупной рыжей кошкой, державшей в зубах крохотный, но столь же рыжий комочек. Кошка внимательно оглядела Гермиону... несколько секунд посомневалась... но все-таки подошла, и решительно ткнулась мордочкой в ноги девочки.
— Ой... — Сказала Гермиона и наклонилась, подставляя руки, в которые немедленно был уложен двухмесячный котенок.
Гермиона залюбовалась этим рыжим чудом... как вдруг котенок посмотрел на девочку... и изменился. Его голубые глаза вспыхнули вдруг зеленым огнем, а мягкая шерстка сменила рыжий цвет на черный.
— Вот и бабушка его была такой же... — С умилительной ностальгией в ментальном голосе произнес Баюн. — Будем возвращаться — надо будет убедить Ягу в Персию заглянуть... давненько мы уже там не были...
От восторженного вопля Гермиону удержало лишь опасение напугать котенка. Но вдруг девочка погрустнела.
— А родители? Они были против домашних животных...
— Они согласились, — хитро улыбнулся Гарри, отдавая девочке письмо с согласием старших Грейнджеров. Девочка терпеливо нашла в снегу камешек, с помощью Карины трансфигурировала из него мягкую подушку, уложила на неё котенка и только после этого с радостным визгом повисла на шее мальчика. Карина очень демонстративно материализовала иллюзию рядом с подушкой и котенком.
21.03.2014
Миниатюра тридцать седьмая
Котенок, по-хозяйски устроившись на коленях Гермионы, громко мурлыкал. Гарри даже слегка завидовал ему, но твердо держал это явно неуместное чувство под контролем. Впрочем, в связи с Ниро в голову мальчика зашла интересная мысль. И он вытянул нить связи в сторону Карины, а потом, убедившись, что ее подхватили с той стороны — резко оборвал ее. Гарри надеялся, что его поймут правильно. А затем мальчик протянул руку, почесал котенка за ухом, и уверенно и нежно погладил... руку девочки, "случайно" "не заметив" уже начатое движение.
Карина поняла намек правильно и отрезала себя от ощущений Гермионы, наблюдая за действиями мальчика со стороны.
Гермиона несколько удивленно покосилась в сторону Гарри и чуть отодвинула руку, наблюдая за его реакцией. В случайность произошедшего ей что-то не верилось — координация движений у Гарри была иному взрослому на зависть.
Отпрянувшая рука смутила, и даже слегка испугала Гарри... Но он всегда был смелым, а потому снова потянулся вперед, и коснулся тонких пальчиков, пристально глядя в медовые глаза и с тщательно скрываемым страхом ожидая реакции. Котенок требовательно заурчал.
На этот раз руку убирать девочка не стала, но взгляд её стал совсем уж вопросительным, выражая мысль "И что ты хочешь этим мне сказать?". Нет, ей нравилось это внимание, но что-то, чего она и сама не понимала до конца, было неправильно. Еще и Карина, как назло, куда-то испарилась, и не спросишь...
Гарри, видя, что девочка не убирает дальше руку, взялся а нее более уверенно, переплетя пальцы в подобие "замка". Слов мальчику отчаянно не хватало. Он просто не знал что сказать... но и отпустить эту руку... подобное деяние было выше его сил.
Ниро внимательно осмотрел Большого Похожего... потом — перевел взгляд на Хозяйку, сделал какие-то свои выводы... и прошелся шершавым языком по пальцам детей, старательно выбирая путь движения языка, чтобы он задевал пальцы обоих.
Свободной рукой девочка продолжила гладить котенка, но на мальчика смотрела чуть скептически — его молчание настраивало её на такой лад. Карина, понимая, что сами дети с ситуацией не разберутся — не сейчас, материализовала иллюзию, присев позади них и обнимая детей за плечи.
