Две души, миниатюры.

Миниатюра первая

Гарри потряхивало от страха. Странная, холодная и недобрая Сила коснулась его. Временами, действие этой Силы прерывалось, как будто между Гарри и ее источником стояла преграда, которую направляющему эту Силу приходилось преодолевать. Но это не мешало этому кому-то уверенно выводить его руками на куске пергамента странные символы, очертания которых выглядели уродливо... но привлекательно. Казалось, они обещали раскрыть все тайны вселенной, но грозили немыслимым ужасом. Откуда-то Гарри знал, что когда "Он" закончит — записку надо будет отдать девочке с каштановыми волосами, той, с которой они вместе ехали в поезде.

Самым страшным во всем этом было то, что Гарри сам открыл дверь этой Силе, и знал это. Некого было обвинять, не на кого было свалить ответственность. Именно его зависть открыла дверь и зажгла огонь для Неведомого. Когда урок за уроком Гермиона наставляла неуклюжего полноватого мальчика, а ему так хотелось, чтобы она обратила внимание на него, Гарри... И вот теперь...

— НЕТ! — Бросил Гарри в пустоту, пытаясь остановить руку, выводящую новый символ, — Я не отдам Гермионе то, что может ей повредить!

— А может, предоставишь решать мне самой? — Оказывается, последнюю фразу Гарри произнес вслух, — Ну-ка, ну-ка... "Летящий с изменчивыми ветрами приветствует Видевшую Тьму!" Как интересно...

— Карина, что это значит?

— Это? Подожди, малышка, и послушай мой разговор с Гарри.

— Гарри, ты знаешь, кто написал эту записку твоей рукой? Нет? Не бойся, она может повредить мне только если попадет в чужие руки. Ты же, кто написал это рукой мальчика, знай: мы не враги, пока ты не вредишь детям, — произнося эту фразу, Карина смотрела в глаза Гарри, но видела в них не изумруды, а черный обсидиан демонического взгляда.

— Гермиона?

— Все хорошо, Гарри. Это сложно объяснить, а пока просто поверь мне, пожалуйста: я знаю о тех, кто может писать чужой рукой, довольно много.

— Ладно... Но это точно тебе не повредит?

— Нет. И давай сожжем этот кусочек. Не надо никому его видеть.

— Карина, Гарри что, как и я, имеет "внутренний голос"?

— Не уверена. Я уже рассказывала тебе о том, что существуют четыре сильнейших демона, именуемых Темными Богами. При жизни я служила одному из них, и именно на это намекает записка. Автор же её — намекает на свое служение другому Богу, не враждебному тому, кому служила я. Он не враг нам, но... Если намек истинен — он слуга Бога-Интригана, и кто знает, какие интриги он планирует? Нам стоит быть осторожнее.

13.02.2014

Миниатюра вторая — и — третья

Миниатюра вторая.

Гарри внимательно рассматривал изображение ритуального скарабея. Ведь призрак профессора Бинса дал ученикам задание написать эссе по магии Древнего Египта, вот и приходилось перекапывать литературу. Хотя все были уверены, что призрак не будет даже проверять наличие этих самых эссе (в телекинезе профессор Бинс замечен не был), но вот идея высказать это Гермионе... В общем — это была ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ идея. По крайней мере быстренько выписать пару футов текста из толстой книги — представлялось намного меньшей потерей сил и времени. Да и скарабей не картинке представлялся каким-то близким и симпатичным. Мелькала только странная мысль, что изображен он неправильно. Скарабей не должен быть целиком золотым. Хотя... Гарри перевернул страницу. На следующей картинке священный жук был изображен так, как надо: из золота и яркой-голубой, почти синей бирюзы.

— Нравится? — раздался над ухом голос Гермионы.

— А? Я тебя не заметил. Да, нравится. Он... Правильный. Не то, что предыдущий.

— Забавно. Это ощущение правильности — еще один намек на автора той записки. Такие скарабеи украшали броню определенной группы служителей Бога-Интригана. Но этот служитель не живет в теле Гарри, как я живу в твоем теле. Тут какая-то иная связь. И мне любопытно, какая.

— А что за группа?

— Они были известны как Тысяча Сынов, дети Алого Короля, Пятнадцатого Сына. Но тебе это почти ничего не скажет, а я сама знаю о них не так много.

— Хм. Значит, этот автор записки намекает на то, что он из Тысячи Сынов?

— Да. Но это не значит, что он действительно из Тысячи Сынов, понимаешь?

— Как все сложно...

Миниатюра третья.

Гарри погладил рукоять метлы. Конечно, школьная метла, которую, кажется, еще на днях использовали для того, чтобы мести школьный двор, и в подметки не годилась виденному в Косом переулке Нимбусу 2000... Но даже такая метла давала неописуемое чувство полета, свободы и радости... Вот только это чувство влет сбивали комментарии мадам Трюк: "Поттер, вы слишком разгоняетесь", "Поттер, снижайтесь, немедленно", "Поттер, этот маневр слишком опасен"... Неужели учитель не понимает, что своими замечаниями она все портит? Лучше бы помогла тому же Невиллу: у него ведь не получается, а не портила жизнь ему, Гарри... у него она и так не слишком радостная, а тут и этого счастья лишают!

Хорошо еще, что Гермиона преодолела страх высоты раньше Невилла, и сумела взлететь к нему, в то время как пухленький мальчишка еще оставался на земле... Это было нехорошее чувство, и Гарри боролся с ним, как только мог, но постепенно проигрывал эту борьбу... И чтобы показать прежде всего самому себе, что радуется просто полету, а не тому, что Гермиона оказалась ближе к нему, чем к Невиллу, Гарри гикнул, и крутанул мертвую петлю вокруг набирающей высоту девочки...

— Ой! И как ему не страшно так вертеться!

— Красуется он перед тобой, малышка.

— Ну зачем кому-то передо мной красоваться? Я и так с ним дружу...

— Гермиона, я как псайкер чувствую его эмоции. Он так героически борется со своей завистью к Невиллу, которому ты регулярно помогаешь...

— А почему он завидует?

— Видимо, ему недоставало внимания друзей, и теперь он очень хочет чтобы ты была ближе к нему.

— Не понимаю я этих мальчишек.

— Подрастешь — поймешь.

— Ну ладно.

Гермиона улыбнулась финтящему Гарри, чей ликующий вид ясно говорил — ради этой улыбки он готов и дальше плевать на комментарии мадам Трюк.

___________________________

Эти две миниатюры очень маленькие, потому в одной главе.

13.02.2014

Миниатюра четвертая

— Мамочки... — выдохнул Невилл, — Это же тролль...

Страх коснулся Гарри. Коснулся, и заявил, что никуда не уйдет. Махина, возникшая в дверях — была огромна. Даже Хагрид, казавшийся раньше гигантом, был бы этой туше максимум по плечо.

— Упс... — Раздался в голове Гарри незнакомый голос, — И эти влипли.

— Кто ты?! — Почти истерически подумал Гарри.

— Вам практически кранты. Может, Видевшая Тьму сумеет одолеть тролля... а может — и нет. А я далеко, и проклятая защита не дает в полной мере проявить мою силу...

— Но что же делать?

Тролль медленно огляделся. Он явно засек место, откуда донесся вскрик Невилла, но входить не торопился. Это был очень старый, и, для своего племени, очень мудрый тролль. Он понял, что другого выхода из класса, кроме как мимо него — нет, и добыче некуда бежать, так что предпочитал потратить немного времени, чтобы осмотреться, и понять, нет ли здесь какой-то ловушки, из тех, на которые горазды эти мягкокожие.

— Очень просто. Пожелай, чтобы я помог тебе.

— Хорошо. Я хочу... я очень хочу... Спаси... Гермиону.

— Принято!

Если раньше прикосновение Того-кто-вдали ощущалось как что-то холодное и недоброе, то теперь... теперь это был водоворот Силы и Мудрости, древний и почти непостижимый.

— Древний?! Ну ты и насмешил, малыш!

Между тем тролль замер в дверях. Издалека до его ноздрей долетал манящий запах самки его вида... Но здесь — здесь были детеныши мягкокожих... нежные... вкусные... Тролль колебался. И вместе с ним колебалась вся Вселенная. монета висела в воздухе, катились гадальные кости, и Тайны, за которые Груз виселицы пожертвовал собственным глазом, готовились вывалиться из гадательного мешочка. И миг этот все длился и длился, изматывая душу ожиданием...

— Да не парься ты, все уже сделано! — Теперь далекий голос лучился весельем, неподобающим существу столь...

— Древнему?! — До Гарри донесся очередной смешок, — Не видел ты действительно Древних... А я так... погулять вышел... Бывший Первый библиарий Странника, я и сейчас среди подобных мне — настоящий мальчишка.

С последней мыслью этого странного диалога миг неопределенности закончился, и тролль, тяжело ступая, пошел куда-то вглубь Хогвартса, а испуганные дети рванули в противоположную сторону. Гермиона бежала, стараясь следить за тем, чтобы Невилл не отстал от них. Карина же, скрывая мысли от девочки, обдумывала последние фразы диалога Гарри с неизвестным слугой Повелителя Перемен и ощущение его силы.

— Жаль, что нельзя рассказать малышу о моих предположениях, не раскрыв себя. Конечно, слуга Повелителя Перемен как псайкер сильнее меня, и явно принял демоничество, но в следующий раз, когда он проявит себя — стоит вмешаться в их диалог с Гарри. Хотя бы обозначить себя и свое мнение. "Бывший Первый библиарий Странника"... Увы мне, я не помню этой банды. Но он называет себя библиарием — что довольно странно. Если он застал Ересь — ему должно быть по меньшей мере десяток тысячелетий, а создания такого возраста, по моему опыту, уже не смеются, когда их называют древними. А если дело просто в ином течении времени? В варпе оно течет совсем иначе... Спишем пока на это. Захочет — расскажет, не захочет — не важно. Важна безопасность детей. И важно, чтобы если малыш Гарри решится принять Хаос — это стало осознанным решением, с пониманием его плюсов и минусов. И стоит предупредить этого "защитника" о Снейпе.

13.02.2014

Миниатюра пятая

Мир, такой привычный и устойчивый, дрогнул. Ранее незыблемые стены — превратились в странную и сложную паутину, причем на каждое движение, на каждую мысль отзывалась ВСЯ паутина. Гарри задумался. Неужели он сходит с ума? Мимо Гарри пронеслось нечто... истекающее завистью и злобной радостью.

— Значит, когда я завидую Невиллу — я выгляжу так же? — Подумал Гарри.

— Ага. Не то, чтобы совсем один в один... но похоже. - Отозвался тот, кто называл себя 'бывшим Первым библиарием Странника'. — Сегодня ты прочувствовал, что это такое — благословение Меняющего пути. И, думаю, понял, почему благословение именем любого из Темной Четверки — есть проклятье!

— А что такое — Темная Четверка? И кто такой Меняющий пути? — Не то, чтобы Гарри это было действительно интересно... но разговор, даже такой, мысленный — отвлекал от тошнотворной неустойчивости мира.

— Хорошие вопросы. Но чтобы ответить на них — может не хватить и десятка тысячелетий... а у нас с тобой маловато времени. Лучше я объясню, что с тобой происходит.

— Что? — Мальчик робко бросил свою мысль в Неведомое.

— Запрет директора взбесил тебя. Ты захотел изменить мир. И Меняющий пути откликнулся на твое желание. — Слова 'Меняющий пути' снова прозвучали как бы с большой буквы... и это явно был кто-то важный и могущественный.

— Но откуда Меняющий пути узнал обо мне? Ведь я...

— Мой сюзерен время от времени присматривает за мной: его забавляют мои попытки следовать его путями. И когда я помог тебе — Архитектор Судеб увидел тебя, мальчик. А пожелав изменить мир — ты получил крохотную долю силы Предвестника Перемен. И тебе придется учиться обращаться с ней.

— Опять учиться? — Голос мальчика был полон неизбывного страдания. — На каникулах?

— Не боись. — Усмехнулся Тот-кто-Вовне. — Это будет... весело. А пока...

Руку мальчика обвили девять тонких браслетов из неведомого металла. Он казался похожим на серебро... но что-то в глубине души подсказывало Гарри, что серебром оно только кажется.

— Что это? — Удивился мальчик.

— Это — блокирующие браслеты. Они закрывают тебя от твоей Силы. — И правда, мир вокруг снова обрел устойчивость, сознание перестали тревожить чувства проходящих мимо детей. - Раз в день уходи куда-нибудь, где не будет других людей, и расстегивай один браслет. Запомни — только один. С силой, которую тебе дадут два снятых браслета ты пока что просто не справишься. Поверь мне: изменяться, под действием Хаоса — это не очень приятно... а может быть и очень больно. Так что — один браслет расстегиваешь, и сидишь, читаешь, делаешь что угодно — не менее часа, не выходя к людям.

— А если меня в это время кто-нибудь найдет? — Тихо спросил Гарри, опасаясь, что сейчас ему расскажут о наказании, которое последует в таком случае.

— Их проблемы. — Отмахнулся библиарий Тысячи сынов, и пропал из мыслей мальчика.

— А если я просижу с открытым браслетом больше часа? - Робко потянулся в Неведомое Гарри, вспомнив, что часы у него... в общем — скорее хлам, чем часы.

— Чем дольше — тем лучше. Но час — это минимум. — Долетело издалека.

Гарри сидел в гостинной и рассказывал о запрете Макгонагалл. Гермиона и Невилл хором возмущались. Карина подозрительно молчала. Невилл отошел в спальню за учебниками, и Карина тут же перехватила контроль.

— Гарри. Нам надо поговорить. По поводу вот этого, — она указала ладошкой на браслеты на руках Гарри.

— М-миона? Ты знаешь, что это?

— Более чем. И даже знаю, кто мог дать их тебе, но не понимаю, зачем. Когда Невилл уйдет спать — встретимся в гостиной и поговорим.

— Несколько часов спустя -

— Ну вот, я здесь. Ты говоришь, что знаешь... Но откуда? Ты... Ты тоже?

— Давай по порядку, — Карина отгородила их от остальной гостиной иллюзией пустых кресел, а лично для Гарри создала рядом с Гермионой иллюзию своего тела, сидящего в кресле, параллельно вернув контроль Гермионе.

— Кто ты?!

— Видевшая Тьму, как назвал меня тот, кто дал тебе эти браслеты. Гермиона знает меня под именем Карина, и я предлагаю тебе пользоваться им же.

— Ты также говоришь с Гермионой?

— И да, и нет. Я спасла её от смерти, но не роняла в её душу искры Хаоса, как это сделал с тобой библиарий, что коснулся твоего разума. Что он рассказал тебе о Темной Четверке, Гарри?

— Ничего...

— Вот же...! — Карина едва сдержалась, чтобы не ругаться при ребенке, — Тогда с этого и начну. Знаешь ли ты, что есть варп? Варп — это духовный мир. Туда попадают души после смерти, там отражаются любые эмоции, оттуда берет начало магия и — там живут демоны. Темная Четверка — сильнейшие из демонов. Тзинч, так же известный как Архитектор Судеб, Меняющий Пути, Повелитель Перемен, Инженер Времени. Кхорн, он же Кровавый Бог. Нургл, также именуемый Дедушка, Повелитель Разложения, Господин Обреченных. И Слаанеш, Господин Наслаждений, Темный Принц, Та-Что-Жаждет. У каждого — свой домен и свои слуги. Благодаря вмешательству библиария, Тзинч обратил на тебя свое внимание и сделал одним из своих слуг. Я же служу Темному Принцу. Эти двое из Четырех — не враждуют, но это не означает отсутствие разногласий между их слугами. Ты получил эту силу слишком рано и против твоей воли. И это злит меня, потому как тот библиарий вмешался в твою судьбу, не думая о последствиях... Или, что хуже, желая их.

— И что теперь? — мальчик казался напуганным. Гермиона внимательно слушала.

— Теперь? Теперь тебе не остается ничего кроме обучения. Что он велел тебе делать?

— Открывать один браслет и сидеть в одиночестве...

— Действуй. А я буду рядом и прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось. Мутация — определенно не то, что тебе сейчас нужно, а мне хватит сил уберечь и тебя, и Гермиону.

— А Гермионе точно ничего не грозит?

— Нет. Её тело — еще и мое тело. Я не допущу, чтобы с ней что-то случилось.

— Карина, а почему мне нет необходимости в таких браслетах? — поинтересовалась Гермиона.

— Потому, что если ты, малышка, однажды примешь Хаос — ты сделаешь это, когда будешь готова. И сделаешь по своей воле, а не моей. Ты ближе к Архитектору Судеб, нежели остальным, но выбирать — только тебе.

19.02.2014

Миниатюра шестая — и — седьмая

Миниатюра шестая.

Двое детей устроились в пустующем классе. Гарри с легким страхом посмотрел на Гермиону... но, подчиняясь ее ободряющей улыбке — расстегнул браслет, и тут же схватился за голову.

— Гарри... Что с тобой?

— Сейчас... подожди... Все... зыбко... колеблется. — Мальчик говорил явно с некоторым трудом. — Нити... они... везде...

К счастью, продлилось это недолго. Мальчик вроде пришел в себя, его взгляд снова сфокусировался, и было видно, что ему стало лучше...

Некоторое время дети просто сидели и болтали ни о чем, а Карина молча наблюдала из глубины. Пока что никаких тревожных признаков не было: тело мальчика изменялось, но эти изменения сводились к тому, что исчезали последствия плохого и нерегулярного питания, мышцы наливались силой, а кожа приобретала более здоровый цвет, расставаясь в болезненной бледностью. Но это ничуть не уменьшало бдительности Карины, которая готовилась пресечь любую несанкционированную мутацию. К тому же псайкер явственно видела поток Силы варпа, шедший совершенно непонятно на что... Между тем, отведенный час подходил к концу, когда...

— Ой... — Гарри вздрогнул. — Гермиона... миссис Карина... Простите меня! Я нечаянно...

— Гарри... ты о чем?

— Я... я увидел нить... она шла откуда-то у вас из-за спины, а потом — оплетала вас и уходила куда-то вдаль... Я... я правда нечаянно!

— Успокойся, Гарри. Успокойся, и попробуй объяснить: что именно ты сделал?

— Я не знаю... но вам придется послезавтра провести два часа в теплицах профессора Спраут.

Карина усмехнулась.

— Вообще-то для меня это сложно назвать чем-то неприятным... но так уж и быть: послезавтра мы постараемся держаться от теплиц подальше, благо гербологии в этот день нет.

И как же она вспоминала эти слова, когда на следующий день, на уроке травологии всегда собранная и сосредоточенная Гермиона допустила совершенно детскую ошибку... и заработала себе два часа отработок... в теплицах профессора Спраут. Немного утешило девочку только то, что добрая декан Хаффлпаффа не сняла баллов. Слова библиария "их проблемы" — стали предельно понятны. Находиться рядом с юным Оракулом, когда он пытается осознать и взять под контроль собственную Силу действительно оказалось... небезопасно.

— Карина, это что получается, Гарри виноват в том, что я ошиблась на гербологии? - спросила Гермиона, пока Карина аккуратно пересаживала растения.

— И да, и нет. Этого дара у меня нет, но я знала тех, у кого он был. Он видит будущее — множество вариантов будущего. И он пока не осознает, как выбрать нужный вариант и проследить, что ведет к нему. Он не осознает, что создает пророчества. Пророчества, Гермиона, сложная вещь. Но истинные пророчества сбываются всегда. Просто их не всегда правильно интерпретируют. А пока Гарри создает пророчества неосознанно — он может нам случайно навредить. Поэтому лучше ему оставаться в одиночестве, когда он открывает браслеты. А мы последим, чтобы ему не мешали. Не стоит директору знать об этих талантах.

Миниатюра седьмая.

Вернувшись с каникул, Карина обратила внимание на изменения, произошедшие с Гарри. Если раньше он смотрелся типичным задохликом-недокормышем, то теперь он явно подрос, слегка раздался в плечах и теперь выглядел так, как и положено выглядеть сильному и здоровому мальчишке на двенадцатом году жизни.

— Гарри, чем ты занимался на каникулах? — Вопрос задала Гермиона, но и Карина прислушивалась очень внимательно.

— Да, делать было по сути нечего, так что уходил поглубже в замок, расстегивал браслет и начинал танцевать.

— "Танцевать"? — Это слово зацепило адептку Госпожи Совершенства. Влияние Инженера времени она представляла себе как-то не так... — Покажешь?

— Ага... Только... наверное, я не буду расстегивать... при вас... а то он сказал "их проблемы"... — Речь мальчика представляла собой невразумительный лепет, но Карина сразу выцепила из нее вполне осмысленную информацию.

— Хорошо. Только я разложу вещи, и пойдем, ладно?

Когда вещи из чемодана аккуратно были разложены в шкафчике (Карине пришлось несколько раз одергивать охваченную нетерпением и любопытством Гермиону), дети отправились в один из пустых классов, и Гарри начал танцевать.

— Танец... — подумала Карина, - Ну конечно! Пляска Смерти.

Временами боевому псайкеру казалось, что она видит грозное лезвие легкого силового меча в левой руке мальчика. Конечно, исполнение комплекса было несовершенным, Карина с ходу видела совершаемые мальчиком ошибки, даже при том, что сама предпочитала посох мечу... но их было примечательно мало для того, кто начал заниматься менее двух недель назад.

— Стоп, — Мальчик прервал очередное движение, и задумался, — Как-то не так... — Он подвигал кистью, нашел нужное положение и продолжил выполнение комплекса уже правильно.

— Гарри, — обратилась к нему Карина, когда мальчик закончил упражнение, — ты понял, что ты сделал неправильно и почему?

— Нет, миссис Карина... — Гарри покраснел, — Просто... когда я танцевал с расстегнутым браслетом это движение получалось как-то... как-то по-другому... А почему... — мальчик пожал плечами, — А Вы знаете?

Карина задумалась. С одной стороны — хотелось быть честной перед ребенком... хотя бы в пику интригующему библиарию. А с другой... Ну вот незачем одиннадцатилетнему мальчишке знать, что в первом, ошибочном варианте — меч в его руке с вероятностью в 80% скользнул бы по ребрам врага, нанеся тому длинную, болезненную, но в сущности — не опасную царапину. А во втором — пошел точно в сердце.

— Это не просто танец, Гарри. В изначальном варианте он танцуется с мечом в руке среди врагов. Я могу надеяться, что на твой век не придется войн, но... Я не умею предвидеть будущее, а вот твой библиарий — наверняка умеет. И если он дает тебе этот танец — значит, он тебе пригодится. Правильное движение более красиво и более смертоносно.

— М-мне придется убивать? — ужаснулся мальчик.

— Если грядет война — убивать придется всем. Или ты — или тебя. И — умение танцевать это в браслетах тоже полезно. У тебя не всегда будет возможность воспользоваться магией. А еще — это повод для тебя, Гермиона, начать учиться почти тому же. Я не научу тебя танцевать с мечом, но могу научить иному танцу. Если библиарий прав и грядет война...

— Карина... Но нам же всего одиннадцать... Ты будешь учить нас убивать? — Гермионе тоже было страшно. Очень страшно.

— Война, малышка, не делает различий между детьми и взрослыми. Может быть уже через пару лет перед тобой встанет враг, желающий твоей смерти. А теперь давай займемся делом.

20.02.2014

Миниатюра восьмая

Гермиона умчалась куда-то по своим делам, и заскучавший Гарри двинулся искать приключений на то место, к которому крепятся ноги. Впрочем, никаких особых приключений он себе не нашел, так как уже во втором коридоре его просто швырнуло в пустующий класс.

— Мряв! Таак что тут у нас? А ну-ка, сними мантию!

Голос в голове был хорошо знаком Гарри... только теперь в него добавились какие-то мурлыкающие нотки. Тем не менее, мальчик счел неуместным попытки спорить. Мягкая серебристая ткань легла на ближайшую парту, и Гарри с тоской посмотрел на нее... Такая хорошая вещица... и кто знает — что заставит с ней сделать Летящий?

Впрочем, пока все было довольно... мирно. Тело Гарри, подчиняясь приказу Летящего, прокомментированного "Смотри и запоминай", сложило руки в каких-то странных жестах, и над мантией поплыл сложный символ. Символ плыл, перед глазами Гарри всплывали откуда-то из небытия сложные цепочки заклятий, наложенных на мантию при ее изготовлении.

— Мда... и даже маячков нет... стареет Дамблдор, стареет... — Бурчал Летящий как бы про себя... но Гарри понимал, что это говорится и для него тоже. — Видевшая Тьму...

— Ее зовут Карина! — Вскинулся Гарри, вызвав сложный хмык в собственной голове.

— Не лучшее время и не лучшее место, чтобы произносить имена. Не думаю, что она обидится, если я продолжу звать ее Видевшей... Так вот... Видевшая Тьму, наверное, предпочла бы начать с обучения вас символам Красоты или Совершенства... Но сейчас нам нужно Познание. Чтобы разобраться: как именно вас хотят подставить... Мря... — В мурлыкающем голосе послышалось изумление.

— Что? — Встревоженно спросил Гарри.

— Признаю. Был не прав. Знак Совершенства помог бы нам ничуть не хуже...

— Я не понимаю...

— Раньше это была настоящая Вещь! Блокировала все, что только можно, закрывала от любых поисковых заклятий, да под ней можно было укрыться от самой Вечной Леди! — Гарри как-то сразу понял: о ком это говорит Летящий. — А теперь, из-за этого... — Судя по звуку глотка, Летящий проглотил несколько слов, из тех, что при детях произносить... не рекомендуется. — Теперь это просто мантия-невидимка, и не более того.

Гарри понял очень не много... но тут его посетила мысль...

— Господин Летящий... А Вы не могли бы показать, как Вы выглядите? А то разговаривать с голосом в голове как-то... неуютно.

— Ну, если ты действительно хочешь этого... Только не пугайся, ладно? И отвернись.

Гарри отвернулся, а когда его позвали обратно... В общем, перед ним стояла небольшая мантикора. Ну, как — небольшая... Стоя на четырех лапах зверюга была одного роста с Гарри.

— Мррр? Ну как тебе?

— Здорово! — Восхитился Гарри, разглядывая собеседника.

— Гарри, вниз, падай!

Не доверять Гермионе у Гарри причин не было... и поэтому он упал там, где стоял, а над ним просвистело что-то серебристое, мерцающее... красивое. Впрочем, мантикора не стала дожидаться, когда это "что-то" попадет в нее, и рухнула рядом с ним.

— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус. И вообще, считаю своим долгом предупредить: кот древнее и неприкосновенное животное!

— А ты не кот, ты мантикора, Летящий изменчивыми ветрами, — улыбнулось призрачное изображение Карины, стоящее рядом с Гермионой, сжимающей в руках посох, чье навершие мерцало серебром.

— Гарри, ты в порядке? — Гермиона бросилась к мальчику, приобнимая его за плечи. Карина наблюдала за детьми с умилением.

— И что же ты тут делаешь? Ничего на этой мантии нет. Было бы — Гарри не бродил бы в ней так просто. Впрочем, это хорошо, что ты перепроверил, — Карина взглядом указала на тающую марку Познания, — И, раз уж мы здесь... — класс укрылся под иллюзией "Гарри и Гермиона обсуждают чары" — Не расскажешь, зачем тебе понадобился мальчик, и что за судьбу ты уготовил ему?

Крылатый кот поднялся, встряхнулся... и плавно превратился в человека. Крылья, правда, все равно остались за спиной. Он принимает пафосную позу и начинает вещать:

— Страх опускается на землю. Добрый дедушка рвется в мир, играя за все стороны сразу. В мрачном будущем есть место только для войны. Но из ее кровавого вихря взлетит юный Хозяин паутины, разрывая чужие сети, разрушая чужие планы, уничтожая предопределенность, и делая неизбежное — всего лишь вероятным.

— Война? — Испуганно спросила Гермиона. — Неужели нельзя ее предотвратить?

— Можно. — Усмехнулся Летящий. — Для этого надо все лишь уничтожить шесть волшебных предметов, один из которых — в цитадели Дома Тьмы, другой — в руках Люциуса Малфоя, третий — в Гринготтсе, четвертый — у Дамблдора, а два остальных — надежно потеряны. — Глаза Гермионы вспыхнули надеждой, но библиарий продолжил: — а еще нужно убить Гарри и убить Дамблдора, или заставить его отказаться от своих планов. Впрочем последнее — совсем уж ненаучная фантастика.

— Если бы не... — Мрачно произнесла Карина, но все поняли,что она имела в виду. — Давай другой путь.

— Можно дать возродится Темному лорду, а потом, коварно, жестоко и безжалостно... устраниться от участия в войне, дав возможность ставленникам Хозяина Гниющего сада схватиться между собой.

— А почему — "коварно и жестоко" — Спросил Гарри, да и Гермиона сдвинулась поближе к нему, показывая, что ей тоже интересно.

— Кровь потечет рекой. — Карина, хоть и не была специалистом в разгадывании речей адептов Интригана... но иногда смысл был очень уж прозрачен. Дети дружно замотали головами.

— Ну и, если ни один из путей не устраивает — надо создать собственный.

И Летящий исчез, оставив сначала улыбку висеть в воздухе, а потом растаяла и она.

— Вот ведь... Мантикор Чеширский... — буркнула Карина, успевшая приобщиться к культурным достижениям этого мира вместе с Гермионой, — Но, по крайней мере, он сказал нам немало полезного.Во-первых, и директор, и Волдеморт — ставленники одного бога, и теперь мы даже знаем, какого. Лично мне второй вариант вполне по душе. Но учитывая ваше стремление к вселенской справедливости... Будем думать, маленькие мои. Будем думать. Время у нас еще есть, пока Волдеморт не вернулся в мир.

21.02.2014

Миниатюра девятая

Зеркало тускло и таинственно мерцало в полумраке пустого класса. Хоть Гермиона и передала предупреждение Карины о том, что оно очень опасно, но оторваться от него было выше сил мальчика. И он снова и снова видел в нем папу, маму... и девочку с каштановыми волосами, с которой они вдвоем теснились на диванчике у камина, перелистывая толстую книгу.

— Полезный артефакт. Очень полезный. — Привычно раздался в голове Гарри шелестящий шепот.

— А Карина говорила, что он очень опасный...

— Правильно говорила. Так оно обычно и бывает: все, что очень полезно — очень опасно. А достигнуть безопасности можно только ограничивая возможности.

— Но... оно же не дает знания... Только иллюзии!

— Почему это? Как и любое зеркало — оно дает знание о том, кто в него смотрит. Если ты потерялся в себе, если во мраке будущего погасли маяки — взгляни в зеркало Еиналеж, и ты поймешь — чего именно ты хочешь. Адепт Меняющего пути — может получать знание из чего угодно. Таков наш путь...

— Наверное я — плохой адепт. — Грустно произнес Гарри.

— Ты пока что вообще не адепт.

— ?! — Ошеломление мальчика трудно было передать словами.

— Меняющий пути видит твой путь. Но он видит все пути. Архитектор времени дал тебе тень тени своей Силы. Это делает тебя его Избранным. Но путь адепта, путь служения — можешь выбрать только ты сам. Меняющий пути дает выбор, но не навязывает его.

— Разве так можно? Пользоваться Силой, но...

— Вполне. Не так давно я предлагал этот путь одной девушке... Она отказалась, и теперь сеет в своем мире хаос и разрушение, не являясь адептом Архитектора Судеб. Правда ее действия — все равно идут на пользу его планам, но это — вопрос хорошего планирования, а никак не принуждения.

— Надо рассказать об этом Карине. А то она...

— Она и не должна доверять мне. — Прервал метания мальчика Летящий.

— Почему? — На бедного Гарри сегодня обрушилось столько откровений, что он уже устал удивляться.

— Доверие — вещь опасная... Расскажу ка я тебе одну древнюю историю... — В ментальном голосе бывшего библиария послышалась грустная улыбка. — Когда-то давно Аристотель изобрел логику. И, в качестве иллюстрации своих постулатов, выдал такое рассуждение: "У всех насекомых — шесть ног. Паук — насекомое. Значит, у паука шесть ног". Аристотелю доверяли. Сильно доверяли. И только спустя две тысячи лет нашелся человек, который пересчитал ноги паука, тыкая в каждую из них пальцем. Ног оказалось восемь.

Гарри улыбнулся этой нехитрой истории... А потом задумался. Почему-то он ощущал некую... неправильность в этом рассуждении. Некую... нет, не ложь, но... недосказанность, что ли? И что это было? То ли иллюстрация на тему "не надо доверять", то ли действительно есть еще что-то, что осталось скрытым... Гарри уже хотел задать вопрос... когда понял: адепт Меняющего пути сказал все, что хотел сказать и удалился. Гарри еще раз бросил взгляд в зеркало Еиналеж, улыбнулся, и решительно вышел из класса. В конце концов, почитать книжку вместе с Гермионой можно было и в реальности, а не только в видениях Зазеркалья.

Мальчик вернулся в гостиную, где его уже ждали Гермиона и Карина.

— Опять к зеркалу ходил, да? — улыбнулась Карина, на этот раз создавшая вполне материальную иллюзию своего тела.

— Ой, а чего вы не спите? Да, к зеркалу...

— Тогда ответь мне на один вопрос: ты сам ушел от зеркала или Летящий увел тебя?

— Сам. Я подумал, что читать книжку с Гермионой я и на самом деле могу.

Девочка покраснела, сообразив, где Гарри видел эту картину. Мальчик сначала непонимающе покосился на Гермиону, а потом тоже смутился. Карина встала и подошла к Гарри, ласковым движением ладони пригладив взъерошенные волосы.

— Ты молодец. Я опасалась, что ты не справишься с искушением самостоятельно, но так или иначе, ты смог и Летящему не пришлось утаскивать тебя оттуда силой, — женщина наклонилась и легко поцеловала малыша в лоб. Касание иллюзии было на удивление теплым. Мальчик смутился еще сильнее.

— Что тебя смущает, Гарри?

— Я же вам совсем чужой... А вы так ко мне относитесь...

— Я воспринимаю тебя, Гермиону и Невилла как своих детей. А если бы я позволила Зеркалу показать мне мои желания — я увидела бы там свою семью, как и ты. Я беспокоюсь о вас и хочу, чтобы вы были счастливы. Пусть Летящий учит тебя воевать и интриговать. Моего родного сына тоже учил воинскому искусству библиарий. Я хочу научить вас быть счастливыми даже в самые тяжелые времена. Научить видеть красоту во всем. И совершенствоваться в том, что вам по душе.

Гермиона подошла к Гарри и Карине, и женщина обняла обоих детей. Она улыбалась. Иногда иллюзии — бывают более чем истинны.

22.02.2014

Миниатюра десятая

Застегнуть браслет. Медленно подняться с пола. Аккуратно, по стеночке, пройти к выходу. Так... А теперь — самое сложное. Твердо встать, и не качаясь выйти к Гермионе. Карина, конечно, заметит мое состояние... но, если повезет — не расскажет Гермионе, чтобы не пугать ее.

— Гарри! Ну как? Ты хорошо потанцевал?

От вопросов налетевшей девочки кружилась голова... но само ее присутствие давало силу преодолеть багровую муть, застилающую глаза, и слабость, требующую привалиться к стене.

— Нет, Гермиона. Я сегодня вообще не дрался с Тенями. Я... я думал.

— И до чего додумался?

Я оглянулся. Почему-то мне не хотелось, чтобы мои следующие слова услышал хоть один портрет... и тем более — тот, о ком я буду говорить, но последнее было и так очевидно.

— В лабиринте Десяти Тысяч Будущих я ни разу не увидел, чтобы Снейп протянул руку к Философскому камню.

— Это, Гарри, как раз не важно. Рассказал ли тебе Летящий о милой особенности профессора Квиррелла? С учетом этой особенности — твоя новость самоочевидна, — Карина не стала создавать иллюзию присутствия. Её голос просто прозвучал в разумах мальчика и девочки.

— Нет. — Я снова покачнулся. Надеюсь, что Гермиона не заметила... — Он сказал, что интрижка настолько проста и самоочевидна, что разобраться в ней — будет моей самостоятельной работой. Он будет помогать только в силовом противостоянии, которое пока что не по мне. Если, разумеется, я до такого доведу.

— Хорошо. Я намекну тебе — приглядись к профессору Белке. Полагаю, ты почувствуешь, что именно с ним не так. Но только приглядись — и будь осторожен. Трусливый заика — великолепная маска. А когда поймешь, что представляет из себя Квиррелл — подумай хорошенько над тем, как и зачем Дамблдор его... не заметил. Если ты хочешь служить Меняющему Пути — тебе уже сейчас стоит учиться разбираться в интригах. Особенно — таких интригах.

— Карина, ну хоть мне расскажи, а?

— Малышка, я согласна с Летящим — здесь вы можете разобраться сами. Вы у меня умные детишки, сами разберетесь.

— Ну-у, опять ты скрытничаешь... Как я могу тебе доверять, если ты скрытничаешь? — мысленно заныла Гермиона, понимая, что Гарри Карина не скажет из солидарности с Летящим. Ох уж эти взрослые!

— Миона, маленькая моя. Мы с тобой вместе исследовали Квиррелла и я тебе объясняла, что мы там увидели. Ты уже забыла?

— ... Карина!!! Это что же получается, он...

— Тише, малышка. "Он" тебя уже полгода учит "Защите от Темных Искусств".

— Я-то думаю, почему он не учит, а ерундой страдает... Но мы должны сказать Гарри!

— Ты слышала, что сказал Гарри? Летящий поддержит его в силовом противостоянии, буде такое случится. Ты же его видела — Белку он сожрет и не поморщится, а Тот-Кто-В-Белке — слишком слаб, чтобы помешать. Да и мы с тобой будем рядом с Гарри, если уж он доведет до силового противостояния. А мы тоже кое-что умеем.

— Но если с Гарри что-нибудь случится...

— Ничего с твоим Гарри не случится.

— Он не мой, — Гермиона густо покраснела.

Гарри с недоумением наблюдал за подругой. Она явно вела мысленный диалог с Кариной — очень уж ярко менялись эмоции на её лице, а потом покраснела и краем глаза посмотрела на него таким взглядом, что впору было смутиться самому.

Дети вернулись в гостиную и Гарри уселся возле камина. Конечно, рассчитывать на прямые объяснения от Карины было бы... слишком оптимистично. Похоже, что "задание для самостоятельной работы" она признала правомерным. Но хоть на какие-то подсказки мальчик рассчитывал. В конце концов, интриги и склонение нейтралов к союзу — это путь Интригана, не так ли? А Карина в данном раскладе, как ни больно было это признавать — оказывалась "благожелательно настроенным нейтралом". И получить от нее хоть какую-то помощь — было бы "действием, претендующим на оценку".

— Итак, я знаю, что в школе спрятан Философский камень. Так? — Гермиона кивнула. Понять бы еще: это сделала Гермиона или Карина? — Мы слышали, как Снейп и Квиррелл спорили о чем-то... наверное — о Камне. Так? — Снова кивок. — Но тогда не понятно: зачем Камень, за который половина волшебников Магической Британии отдали бы левую руку... а вторая половина — правую, оказался в школе, полной учеников? Кто-то хочет устроить битву магов прямо в школе? Мне кажется, что ответить на этот вопрос гораздо важнее, чем разобраться в том, почему к камню рвется Квиррелл. В конце концов, Камень — большая ценность, и в том, что один из профессоров хочет завладеть им — нет ничего удивительного. Удивительно, что такой профессор только один... если один.

— Ты упускаешь еще два момента. Первое: можешь ли ты быть уверен, что в школе спрятан камень, а не похожая безделушка, о которой распущены слухи? И второе: все лестницы в рождественскую ночь вели в запретный коридор, а после, с таким же поразительным единодушием — вели к зеркалу.

— Кто-то хотел показать нам это все? Мне подарили мантию, мы пошли её опробовать, и нас привели к церберу и зеркалу... Зачем?

— Правильный вопрос. Но есть и еще один: кто МОГ это сделать?

— Директор... Насколько я помню из истории, только у него есть достаточная связь с замком...

— А теперь еще раз, сложи кусочки.

— Директор прячет в школе, полной детей, что-то, Квиррелл и Снейп думают, что это — философский камень. Это что-то лежит в коридоре третьего этажа. В начале года он всех предупредил туда не ходить под страхом мучительной смерти, но в мантии-невидимке он нас туда привел. А потом — привел нас к зеркалу. Квиррелл рвется к камню, но не нашел способа обойти цербера. Не понимаю...

— Тогда выжидай. Выжидай и ищи новые кусочки этой головоломки.

На следующий день, в пустом классе.

— ... и тогда она посоветовала "выждать, собрать информацию".

— Хороший совет. Правильный. — Сегодня Летящий с изменчивыми ветрами принял вид тени на стене. — Не знаешь, что делать — не делай ничего. Пусть дергаются твои враги. Дергаются, совершают глупости, да хотя бы просто обозначают себя.

— Но если... — мальчик запнулся. — Если мои враги — два величайших волшебника современности... то что же мне делать?

— А в Крыму точит копья

Хан Менгли-Гирей

Конных воинов там

Непочатая сила

Надо будет стравить

Этих двух главарей

Чтоб одна злая сила

Другую сломила.

У тени нет лица... но злая усмешка все равно чувствуется.

— Но... — Гарри запинается. — Не получится ли так, что я втяну Гермиону...

— Она уже втянута. Не думаешь же ты, что тот, кто желал уничтожить ВСЕХ Обретенных пропустит ее только потому, что она "не является подругой Мальчика-который-Выжил"? А если она будет рядом с тобой, если встанет под знаменем Надежды — то все, кто будут защищать тебя — будут защищать и ее. К тому же, не забывай о Карине. Она вряд ли позволит причинить девочке хоть какой-нибудь вред.

— Я... — мальчик краснеет. — Я не буду полагаться на других. Я стану сильным, и смогу сам защитить Гермиону!

— Хорошо. — Края тени расплываются. — Это — правильный настрой. А теперь — застегивай браслет и иди в гостиную твоего Дома. Тебе надо отдохнуть. Сегодняшний урок отнял у тебя много сил.

22.02.2014

Миниатюра одиннадцатая

— Гермиона, Невилл, нам надо поговорить. — Дети расселись вокруг парты в пустом классе. — Мне очень нужна будет ваша помощь.

— Гарри, мы... — встрепенулась Гермиона.

— Подожди, Гермиона. Сначала — выслушай. — Остановил ее Гарри на лице которого боролись очень противоречивые чувства. — Это может быть очень опасно.

— Тогда — тем более.

Напугать храбрую гриффиндорку не удалось. С одной стороны — это порадовало Гарри, а с другой... Он обещал самому себе, что будет защищать Гермиону, а получается — втягивает девочку в проблемы. — Да, Гарри. Мы поможем тебе. Что тебе нужно? — Невилл, хоть временами и производил впечатление тряпки, запуганной собственной бабушкой, но на Гриффиндор попал отнюдь не зря.

— Хорошо. Я расскажу. Я... я видел Лабиринт Будущего...

— Гарри! Ты видишь будущее? Как... как Трелони? — Вспыхнул Невилл.

— Не знаю, что видит Трелони. Я вижу именно Лабиринт. Тысячи, если не десятки тысяч вариантов событий наслаиваются друг на друга, пересекаются, вытесняют друг друга... Десять тысяч будущих борются за право стать настоящим. Иногда я вижу несколько вариантов одного события, но не вижу, где расходятся ведущие к ним варианты. А иногда события разных нитей наслаиваются друг на друга. Однажды я увидел, как я оказался жив и мертв одновременно. Учитель еще обозвал меня Котом Шредингера.

— Учитель? Какой учитель? Дамблдор? — Гарри скривился. Невилла еще не посвятили в подробности бытия Летящего с изменчивыми ветрами и Видевшей Тьму.

— Тшш... — Шикнула охваченная любопытством Гермиона. — Потом расскажем. Продолжай, Гарри. — Хорошо. Но во всех Десяти тысячах будущих кое-что оставалось неизменным: Тот-кого-не-называют раз за разом воскресал, а Дамблдор раз за разом толкал меня навстречу ему...

— Как пешку в шахматах. — Невилл хоть и не снискал себе славы шахматиста, но играл всяко не хуже Рона.

— Да, Невилл. Именно как пешку. Дамблдор сталкивает меня с Воландемортом, а сам пытается остаться над схваткой. А я хочу сделать наоборот — столкнуть их, а самому отойти в сторону.

— И как же ты собираешься этого достичь? — Это спросила уже Карина... губами Гермионы. — Переинтриговать стодвадцатилетнего интригана смог бы Летящий, а ты...

— А вот тут мне понадобится ваша помощь. Карина, ты сможешь погрузить меня в кому? Так, чтобы любые следящие заклятья показали, что я — умираю?

Карина расхохоталась.

— Хитрый малыш. Но какой реакции ты ждешь на этот ход? Что Воландеморт обрадуется и бросится добивать, а Директор — бросится спасать? — Карина внимательно осмотрела Гарри магическим взглядом, — Ох... Малыш, а Летящий тебе ничего о твоем шраме не рассказывал? Нет? Ну значит я расскажу. В твоем шраме спит маленький кусочек Воландеморта. Думаю, именно поэтому он болит при взгляде на Квиррелла.

— Гермиона? Что с тобой? — осторожно поинтересовался ничего не понимающий Невилл. Карина материализовала иллюзию.

— Меня зовут Карина, и я волшебница примерно двухсот лет от роду. Так сложилось, что я в посмертии встретила душу девятилетней Гермионы — и помогла ей вернуться в тело. Но я смогла помочь ей только потому, что пошла с ней. И в результате мы делим её тело. Я стараюсь поменьше влиять на неё и большую часть времени ты общался с ней.

Невилл предпочел промолчать, потому что Гарри снова заговорил. Но его вид намекал, что он еще расспросит Гермиону об этом.

Гарри задумался о том, как объяснить боевому псайкеру, не знающему что такое Паутина Вероятностей, что он Видит... Так что представление Карины Невиллу прошло мимо его внимания.

— Я видел... — вступил он в разговор, не обращая внимания на то, закончили Карина с Невиллом представляться друг другу или нет. — Каждый раз, когда Тот-кого-нельзя-называть убивал меня — Дамблдор оказывался где-то неподалеку. Иногда он пытался поддержать меня, иногда — объяснял, что умирать — совсем не страшно... но чаще — бросался на Вол... — мальчик заметил, как скривился Невилл и осекся — ну, вы поняли. У меня сложилось ощущение что он то ли попал под какое-то Пророчество, то ли воплощает его своими руками...

— Хорошо, хитрый малыш. Мы поможем тебе. Ты будешь умирать, Миона — трагически разрыдается над телом героя, Невилл — может попытаться отомстить... И мы посмотрим, что предпримет Добрый Дедушка. А о том, чтобы и он, и Тот-кто поверили драматическому спектаклю, я позабочусь. В конце концов, актерская игра приятна Темному Принцу, — Карина улыбнулась, склонив голову набок и наблюдая за юным Оракулом.

Гарри улыбнулся.

— Хорошо. Но, чтобы поверили — все надо сделать в правильное время в правильном месте...

Мальчик собирался продолжать... но в этот момент фигура Карины внезапно пропала, а Гермиона прижала палец к губам... а потом — поднесла руку к ушам. Все было ясно: "подслушивают".

— Кто? — Одними губами спросил Гарри.

— Рыжий. — Так же тихо ответила... наверное, это все-таки была Карина.

— Невилл, — Приняв сообщение Карины, мальчик решил то ли пошутить, то ли провернуть небольшую интригу. — Вот ты с младшим Уизли общаешься, в шахматы там играете...

— Ага... — Буркнул Лонгботтом, переводя вопросительный взгляд с Гарри на Гермиону, и периодически пытаясь отыскать исчезнувшую Карину.

— Может, ты объяснишь мне: с чего он так ко мне липнет? Может он... того...

Гарри залился краской. Все-таки произносить такое одиннадцатилетнему мальчику было нелегко. Но так получилось даже лучше.

Рыжий "доблестный разведчик Сил Света, прозревающий коварные замыслы Тьмы" прятался у дверей класса. Впрочем, спрятаться ему удалось разве что от Невилла. Первой его, разумеется, заметила наиболее опытная в собравшейся компании Карина, но как только она дала понять о подслушивании — Гарри смог бы ткнуть в незадачливого шпиона пальцем: настолько он фонил радостным предвкушением. Кажется, он всерьез решил, что тут готовится какой-то заговор, который можно будет выдать учителям. Заговор, впрочем, действительно готовился. Вот только прознать его подробности — было явно задачей не по способностям Рыжего. Тем более, что услышав последнее предположение Гарри — Рон полыхнул такой чистой ненавистью, что заметить его смог даже Невилл, вроде бы не отличавшийся способностями к эмпатии большими, чем в среднем свойственны волшебникам.

— Нет, Гарри, вряд ли... — Все-таки, Невилл оказался то ли добрым, то ли справедливым мальчиком... а может быть — и то и другое вместе. — Наши семьи немного... знакомы, так что летом мы встречались... и он все лето говорил о том, что в этом году в Хогвартс поступает сам знаменитый Гарри Поттер, и хвастался, что обязательно станет его лучшим другом.

— Тогда может быть... — начала говорить добрая девочка Гермиона (а сейчас это явно была именно Гермиона, а не Карина) — может стоит попробовать с ним подружиться?

— Гермиона, это же не дружба, а зависть и жажда славы. Да он же предаст, как только решит, что ему чего-то недодали, или если подумает, что это поможет ему прославиться. Таких "друзей" меняют на двух врагов — и остаются в плюсе!

От дверей полыхнуло просто непередаваемой гаммой чувств, которые однако, быстро удалились... Причем — удалились в направлении комнат профессора Макгонагалл.

— Ой... — Вздрогнула Гермиона. — Мы как-то... засиделись... Уже отбой был. Если нас поймают...

— А вас поймают, поскольку до Макгонагалл и от её кабинета до башни Гриффиндора в сумме меньше, чем отсюда до башни, а Рончик уже убежал. Так что бегом, детишки, и учитесь рассчитывать время, — голос Карины прозвучал только в их разумах.

Троица не добежала до башни буквально один коридор, когда на них наткнулась Макгонагалл. Судя по неаккуратной прическе и покрасневшим щекам — декан тоже бежала.

— Вы трое! Почему вы все еще не в спальне? Отбой был пятнадцать минут назад.

— Простите, профессор, — сделала виноватое лицо Гермиона, — мы засиделись и забыли о времени, но уже идем спать.

— Хм! Ладно. Я не буду снимать баллов с Гриффиндора, но отработку вы получите. Я сообщу вам о ней завтра. А теперь бегом спать.

Дети кивнули и уныло поплелись в спальню. Внеочередная отработка никого не радовала, да и симпатии к Уизли тоже не добавляла.

23.02.2014

Миниатюра двенадцатая

Филч долго бухтел о недопустимом слюнтяйстве руководства школы, сгоряча отменившего многие интересные, с его точки зрения вещи, как то: многочасовые стояния на коленях на слое рассыпанного гороха, лишение еды, подвешивание за руки, публичную порку... По его мнению, подобный "гнилой гуманизм" разлагал школьную дисциплину способствовал падению нравов и общественной морали... В общем — проповедовал он со знанием дела, и обычных детей напугал бы до состояния, сравнимого с попаданием заклинания "ватных ног". Собственно, по Рону, совершенно не ожидавшему такого результата, как присоединение к группе наказанных "за пребывание вне помещения факультета после отбоя", это было отлично видно. Но Карина легко прочла в мыслях старого усталого сквиба, что все это — спектакль на потеху почтеннейшей публики, заказанный директором школы, о чем и известила своих подопечных. Так что ребята потихоньку переговаривались между собой, и впечатляться до заикания — как-то не спешили.

Между тем любая дорога имеет свойство заканчиваться. Вот и этот "Марш Позора" подошел к концу, каковым оказалась дверь в хижину Хагрида. Филч громко постучал, и на пороге показался сам хозяин жилища с арбалетом в руках.

— Вот. Хулиганы. Привел. — Смотритель Хогвартса, только что разливавшийся соловьем, стал необычайно лаконичен...

— Хорошо. — Прогудел Хагрид с высоты своего полувеликаньего роста. — Значит так, детишки. В Запретном лесу кто-то ранил единорога. Мы ух... мы должны найти его. Вам понятно?

— Кого — его? Боюсь, если мы найдем того, кто ранил единорога, ночью в Запретном лесу, мы оттуда уже не уйдем, — язвительно прокомментировала ситуацию Карина устами Гермионы, — И вообще, кто придумал в наказание за прогулку после отбоя устраивать... Прогулку после отбоя в ЗАПРЕТНОМ лесу?!

Единорога искали долго. Капли серебряной крови, отчетливо фонящией Хаосом были рассыпаны по всему лесу. Конечно, Гарри мог бы Увидеть погибающего жеребца... Но для этого надо было снять браслет, а это рядом с Гермионой было не лучшей идеей... да и Невилла было как-то жаль. Так что, когда Хагрид заявил, что им пора разделиться, Гарри, несмотря на обеспокоенный взгляд подруги, вздохнул с облегчением. Рон за все его последние выходки — вполне заслуживал неосознанно сконструированного Пророчества, ведь полностью взять под контроль бьющую через край Силу после снятия даже одного браслета — Гарри так пока что и не смог.

Расстегнутый браслет, как всегда ушел за грань реальности, готовый вернуться по первому зову носителя. Сила рванулась вперед, показывая Гарри десять тысяч будущих.

— Гарри! Гарри, что с тобой? — Рыжик, напуганный тем, что его напарник с легким стоном привалился к дереву, сделал шаг назад и побледнел, отчего его веснушки проступили особенно отчетливо.

— Рон. Отойди. Вернись к Хагриду. Клык проводит.

— Чтобы ты нашел единорога сам, и снова загреб себе всю славу? — Жажда признания боролась в душе рыжего со страхом и побеждала... пока что побеждала.

— Что ж. Ты выбрал. Да будет твоя жизнь долгой и интересной. — И уже совсем неслышно, только для себя и того, кто Слышит. — Именем Меняющего пути! — Последнее разом превратило благопожелание в проклятье.

...

Осознал себя Гарри уже идущим где-то в глубине Запретного Леса. Рона рядом давно не было: кажется, они где-то встретились с огромным пауком, и рыжий с воем убежал куда глаза глядят. Сила вела Гарри, и умирающий единорог светился в сознании мальчика маяком.

Вот и поляна, окрашенная серебряным сиянием. Жуткая тень, распространяя страх, оторвалась от раны на горле волшебного существа, и двинулась к Гарри.

— Убью! Грязнокровки... всех убью!

Голос Тени казался шепотом... но гремел у шах словно гром. И Гарри понял, что если он не устоит, если пропустит эту Тень — рано или поздно сражаться с ней придется Гермионе. Ненависть, что сильнее страха, искрящимся водопадом хлынула в душу мальчика, зажигая спящие в ней Зерна Хаоса. Гарри почувствовал, что его Путь меняется. Он принял это изменение. И сразу ощутил, уверенность и поддержку. Он знал, что сейчас — он сильнее злобной Тени, растратившей силы в бою с единорогом. И хотя уничтожить твари Гарри не мог, но вот ослабить, сделать более уязвимой...

— Будь проклят. Отныне и до конца Перемен — будь проклят!

И проклятье новорожденного Предвестника перемен, принявшего и готового изменить свой путь, обрушилось на его первого врага, лишая сил, отбирая надежду, высасывая удачу.

Призрак взвыл и рассеялся, и Гарри почувствовал, что где-то там, в Хогвартсе, взвыл от боли одержимый преподаватель. Гарри рассмеялся, поднимая капюшон, и убирая иллюзию, придавшую локону, выбившемуся наружу весьма характерный цвет. А потом мальчик застегнул браслет... и понял, что поторопился. Усталость и боль затянули мир туманной дымкой... а за ней пришла Тьма.

...

Карина почувствовала всплеск силы, когда Гарри расстегнул браслет, и нехорошо ухмыльнулась.

— Что случилось? — шепотом поинтересовался Невилл.

— Если я скажу тебе, что Гарри пожелал Рону долгой жизни, полной подвигов — ты поймешь?

Невилл неуверенно улыбнулся. Он понимал, что в этих словах скрыт сарказм, но не понимал его сути. А через некоторое время Карина дернула Хагрида за рукав, указывая на сноп зеленых и красных искр, взметнувшихся над лесом.

— Гарри там! Он нашел единорога! Идем скорее! — и девочка побежала в лес, туда, где ощущала раненого мальчика.

Гарри они нашли быстро. Он лежал без сознания рядом с умирающим единорогом. И Гермиона совершенно самостоятельно бросилась к мальчику, обнимая его и шепча то ли на ухо, то ли телепатией.

— Гарри! Очнись, пожалуйста! Тебе ведь нельзя в больничное крыло с... этим... Ну же...

Карина, не отбирая контроля у девочки, бережно коснулась тела и сознания малыша, забирая боль и усталость, проясняя мысли. Гарри закашлялся и очнулся в объятиях подруги.

— Марс сегодня очень яркий сегодня!

На поляну вышел крупный кентавр гнедой масти. Все, кто находился в сознании — посмотрели на него с удивлением: высокое искусство разговаривать с кентаврами как-то не было широко распространено среди волшебников.

— Копье и щит скрыты за тучами, и их взгляд скользит мимо этих мест.

Теперь все, не исключая кентавра, смотрели на Гарри. В его глазах, вместо привычной зелени, полыхало багровое пламя Удуна.

— Зеркало стоит в зените. Посох Посланника восходит. Серп скрывается за горизонтом, чтобы снова подняться. И только тогда вновь вспыхнет звезда Войны.

Поскольку все смотрели на Гарри, никто не заметил, как лицо Гермионы на мгновенье изменилось... а потом она еще крепче обняла мальчика.

— Гарри... пожалуйста...

Узкая девичья ладошка накрыла глаза мальчика, а когда поднялась — пламя Хаоса уже ушло из его взгляда.

— У Вас — талант, молодой человек... — снова раздался голос кентавра — Но сейчас этот лес — неподходящее место для Вас. Возвращайтесь в Хогвартс.

Карина сочла за лучшее ненадолго отобрать контроль у Гермионы и накрыла глаза малыша ладонью, забирая избыток силы, а заодно и убеждаясь — Летящий в кои-то веки не при чем. Может, она и не до конца понимала смысл произнесенного пророчества — но помочь молодому Оракулу не напророчить неприятностей всем вокруг и самому себе в том числе казалось женщине вполне полезным для её планов.

— Карина, а что мы только что сделали? И что это с Гарри было? И чего они с кентавром наговорили друг другу? - засыпала её вопросами Гермиона.

— Кентавры, похоже, кое-что понимают в пророчествах. А Гарри — что-то напророчил под влиянием избытка силы. Он вообще сегодня много пророчит. Наверняка браслет расстегивал, авантюрист маленький. А я забрала у него избыток силы и остатки он вполне может контролировать сам, — в мысленном голосе Карины прозвучало то раздражение, истоком которого является беспокойство о судьбе ребенка. Она убрала ладонь и вернула контроль Гермионе, которая не стала спешить отпускать друга.

24.02.2014

Миниатюра тринадцатая

Все проходит... ведь вечны только Перемены. Прошла и зима. Экзамены, которые принесла с собой весна — вызвали священный ужас у многих первогодков, но не у нашей троицы. Во-первых, животворящие пинки от Гермионы не давали ребятам последовать примеру Рона Уизли, заваливавшемуся в подобие спячки всякий раз, когда этому не препятствовали преподаватели, а во-вторых, Гарри с очередной своей тренировки принес листок с тремя столбиками цифр... Гермиона очень ругалась... но приняла информацию к сведению, хотя это и не помешало ей заставить ребят и самой выучить абсолютно все. Карина посмеивалась и утверждала, что подсмотреть номера билетов — хорошая тренировка, особенно если провидец ошибется. Но когда на экзаменах выпали именно предсказанные Гарри билеты — этому как-то никто не удивился.

Все это время директор во весь опор сидел в школе, не покидая ее на время большее, чем несколько часов. Профессор Квиррелл тоже сидел смирно, и не пытался добраться до Камня, хотя дети точно знали, что он вытряхнул секрет обхода цербера из простодушного Хагрида. Гарри даже начало казаться, что реализуется один из вариантов, в которых одержимый профессор благоразумно отступал. Такие варианты возможного будущего тоже были, хотя их и было меньше, чем других.

Но вот однажды, когда до прощального пира и отъезда школьников оставалось всего несколько дней, директора "вызвали в Министерство". Видения Гарри показывали ему, что бежать и предупреждать кого-либо из учителей — бесполезно, они либо не поверят, либо сделают вид, что не поверили.

В принципе, так оно было дальше и лучше. Карина уже отследила несколько следящих заклятий, спрятанных в ауре Гарри, что косвенно подтверждало истинность Видений. Так что план Мальчика-который-выжил решено было привести в исполнение, естественно, позаботившись о том, чтобы не встретиться с одержимым профессором.

— Итак, хитрый малыш, каков твой план? — поинтересовалась Карина устами Гермионы подальше от любопытных глаз, — Точнее, где именно ты собираешься героически пострадать во имя справедливости?

— Не во имя справедливости, но во имя ВСЕОБЩЕГО БЛАГА! — Серьезно поправил псайкершу одиннадцатилетний мальчик и получил в ответ ехидный хмык. — Естественно, там, куда пойдет профессор Белка. Остановимся за шаг до встречи с ним — и там уж решим, как именно меня пострадал злобный профессор. Потом Гермиона и Невилл побегут за помощью... Так надо. — Веско сказал Гарри, глядя на дернувшуюся девочку. — Пожалуйста... Ты ничем мне не поможешь... я буду только отвлекаться и бояться, чтобы с тобой ничего не случилось... Я бы вообще тебя не брал с собой... — Гермиона гневно взвилась, но не успела сказать ни слова... — Я очень, до боли, до скрипа зубов боюсь, что с тобой что-нибудь случится... но без помощи Карины мне не обойтись...

— Я иду с вами. — Решительно заявил Невилл. Гарри тяжело вздохнул, и посмотрел на Гермиону... а точнее — на Карину, но, не найдя поддержки вздохнул еще раз.

— Хорошо.

Рон, ведомый проклятьем, уже нашел себе интересное приключение, сделавшее его жизнь прекрасной и удивительной в общении с несомненно умным человеком — мадам Помфри... все-таки, несмотря на весеннее тепло, купаться в Черном озере было еще не полезно для здоровья. Так что ребята могли спокойно собраться. О Гермионе сказать того же самого было нельзя: ее соседки безвылазно сидели в спальне и сплетничали.

— О, я так боюсь за экзамен по зельям! Снейп на меня таааак зыркал! — распиналась Лаванда и Парвати ей поддакивала. Гермионе было не до них. Она злилась.

— Карина, ну почему он так со мной? Я что, слабачка какая? Я сама могу за себя постоять! Но он берет меня только из-за тебя... — девочка готова была заплакать от обиды.

— Малышка. Ты — женщина. А он — мужчина. Пусть и маленький. И он знает: женщину нужно защищать. Особенно — свою.

— Я — не его!

— Он тебя воспринимает своей. Подругой сейчас, в будущем — девушкой, возлюбленной, женой. Мужчина должен защищать свою женщину, или это не мужчина. И дело не в том, можешь ты за себя постоять или нет. Когда мужчина сражается рядом со своей женщиной — он не думает о себе. Он думает о том, как защитить её. И это отвлекает. Гарри могут ранить или убить только потому, что он думает о тебе и том, как защитить тебя, а не о себе и своей защите, ты понимаешь это? Сам он справится. Летящий подстрахует его — уж что-что, а смерть или травма Гарри Летящему точно не нужна.

— Но я хочу быть рядом с ним! Я могу защитить и себя, и его!

— Давай будем честными: ты будешь думать только о нем и том, как его защитить. Не о себе. И шанс словить что-нибудь неприятное, для тебя повышается. Я — могу отследить и защитить тебя, и только поэтому Гарри берет тебя туда. НО без этого — ты была бы помехой, а не помощью.

Девочка забралась на постель, уткнулась в подушку, всхлипывая от обиды. Карина тяжело вздохнула. Ей, после всего что она прошла до замужества, было не понять этой обиды. Она, ощутив, что за неё есть кому постоять, с облегчением восприняла это, а не с чувством ущемленной гордости "я сама могу!".

25.02.2014

Миниатюра четырнадцатая

Песнь Карины, гимн во славу Темного принца, надежно усыпила цербера. Гарри даже слегка засомневался, проснется ли теперь этот зверек вообще, или его не разбудят даже трубы Страшного Суда. Но одновременно — эта "песенка" едва не стоила души Невиллу. Гарри тоже пришлось дважды провести коррекцию восприятия, благо, Летящий показал, как это делается, но Невиллу досталось существенно хуже. Утаскивать зачарованного мальчишку пришлось силой, и очнулся он, только ощутив прикосновение дьявольских силков. Естественно, задача опознать любимое растение — не вызвала у мальчика трудностей... А вот сама травка, прикоснувшись к нему — повела себя... странно. Вместо того, чтобы "хватать и непущать", плотные и гибкие стебли аккуратно опустили Невилла и его спутников на каменный пол далеко внизу, после чего аккуратно свернулись в прежнее положение.

— Я уже где-то видела такое... — Прошептала Гермиона... или, скорее — Карина. — Прирожденный друид?

Ответить ей никто не смог. Ни сам Невилл, ни Гарри в таких вещах не разбирались. Гермионе же Карина перед походом подобрала увлекательное занятие и контролировала тело сама. Но обдумывание интересного факта о Невилле пришлось отложить — следовало следить за окружающей обстановкой и за состоянием прогуливающейся по воспоминаниям Гермионы.

Комната с ключами представляла собой развлечение специально для Гарри, и он ее так и воспринял: с развеселым гиканьем он носился за крупным медным ключом с помятым крылом, пока не схватил его, и приземлился к друзьям, довольный и раскрасневшийся. Карина за веселящимся мальчишкой наблюдала с удовольствием. Во-первых, малыш и впрямь отлично летал, во-вторых возможность повеселиться даже в такой неприятный момент была как нельзя кстати. Карина решила, что по возвращении в башню Гриффиндора (а раньше этого момента отпускать Гермиону из поучительных воспоминаний о том, что бывает, если влюбленные в бою защищают не себя, а друг друга, Карина не собиралась) она непременно покажет малышке, каким симпатичным был довольный и налетавшийся вволю Гарри. И вот перед детьми открылась комната с огромными шахматами. Когда дети убедились, что просто так белые фигуры пропускать их не желают, а потолок — слишком низкий, чтобы перелететь их на метле не рискуя получить в организм что-нибудь не полезное для здоровья, стало ясно, что придется играть. Мальчишки переглянулись, и дружно велели черному королю убраться с доски, а на его место указали Гермионе. Та заняла указанное место с улыбкой. Видя недоуменные взгляды мальчишек — ну как же, Миона должна бы возмутиться, Карина пояснила.

— Гермиона из поучительных воспоминаний вернется нескоро, а я не люблю лишней опасности. Я достаточно навоевалась одна, чтобы ценить моменты, когда меня защищают. Нет, не волнуйся, психическому здоровью твоей Мионы это не повредит, но если после подборки воспоминаний о том, что стремление защищать возлюбленную в бою приводит к неминуемо глупой и жестокой смерти мужчины она продолжит рваться в бой вместе с тобой — мне останется вам только посочувствовать.

Мат был поставлен в рекордно короткие сроки. Все-таки, играть против того, кто предвидит твои ходы — весьма и весьма непросто. Так что, несмотря на то, что финальная комбинация началась с жертвы офицера-Невилла, удалось обойтись без потерь: мальчик не стал изображать героя-придурка и дожидаться удара белого ферзя, но вовремя скатился с коня, так что шипастая булава ударила только по камню. В сущности, Гарри и не сомневался, в том, что данное препятствие окажется не таким уж и сложным: то, что полоса препятствий должна была не столько предотвратить его встречу с жаждущим Возрождения Темным лордом, сколь гарантировать эту встречу, юный Оракул даже не сомневался, и этой мыслью поделился со своими соратниками, проходя мимо разгромленного лагеря сил Света. Ведь иначе делать препятствия, заботливо укладывая ключ под коврик — не было никакого смысла. Да и, судя по состоянию силков и шахмат — Квирелла эти препятствия не слишком задержали. Карина ответила малышу, что так наверняка и было. Но будь он обычным одиннадцатилетним пацаненком — он бы ничего не понял. Следующей преградой был тролль. И он оказался как бы не самым сложным препятствием. Нет, сам тролль, как и являлось Гарри в видениях — валялся без сознания. Но даже будь это и не так, мантия-невидимка и способности Карины гарантировали прохождение этого "охранника". Вот только тролль пребывал тут уже много дней, и уборка в комнате осуществлялась явно на скорую руку. Так что дети пробирались по стеночке, поминутно сдерживая рвотные позывы. Карина, конечно, озаботилась укрыть от запаха себя полностью, а малышей — ровно настолько, чтобы их не вырвало прямо тут. Им еще с порождениями Повелителя Распада воевать, а те пахнут не розами.

В следующей комнате полыхал огонь, закрывая проход дальше, и стояли бутылочки с непонятным содержимым. Бумажка с заданием, к которой кинулся Невилл, явно подтверждала бутафорский характер этой "защиты". Карина уже собиралась ненадолго вытащить Гермиону из своих видений, чтобы и девочка тоже поучаствовала в прохождении полосы, когда Гарри махнул рукой:

— Все. Дальше не идем. — Прошептал Мальчик-который-выжил. — Квирелл близко. Миссис Карина, пожалуйста...

— Не бойся, малыш, — Карина ласково улыбнулась и обняв малыша, закрыла его глаза ладонью, вплетая в его ауру сложнейшие иллюзии. Она погрузила его в состояние, аналогичное состоянию астартес с активированной при-ан мембраной.(1) После, аккуратно уложив малыша на пол, она укрылась под мантией-невидимкой, укрыла свой разум щитами, скрыв любые следы своего присутствия, и только после этого создала иллюзорную Гермиону, которая вместе с Невиллом и побежала искать директора.

Директор, естественно, не стал дожидаться появления в своем кабинете "вестников беды", равно как и "возвращаться из Министерства". Презрев тот факт, что аппарировать в Хогвартсе, вообще-то, невозможно, он возник прямо в комнате с "загадкой Снейпа".

Взглянув, на "умирающего" Гарри, директор грустно покачал головой, и рванулся вперед, прямо через огонь. В следующей комнате, судя по всему, действительно был Квирелл... потому что оттуда послышался грохот боевых заклятий.

Преподаватель ЗоТИ, похоже, оказался сильным бойцом. Дамблдору он сопротивлялся почти пять минут... но в конце концов, сильно потрепанный директор снова прошел через огонь, и склонился над Гарри.

— Бедный мальчик... Очень жаль, но твоя смерть была необходима ради Всеобщего Блага...

Как бы не думал директор успокаивать свою совесть в дальнейшем монологе — договорить он не успел. Потому как из его груди, в кровавом вихре высунулось жало бесшумно материализовавшейся точно у него за спиной мантикоры. А после такого — не выживают даже Великие маги.

— Вот так и заканчивают свою жизнь последователи Всеобщего Блага, — подумала Карина, — Хотя можно было бы и сделать с ним что-нибудь более извращенное. Например, подарить его Тау — он и их эфирные отлично бы друг друга поняли и проводили время в дискуссиях о Всеобщем Благе. Или какое оно там у синемордых? Высшее? А, впрочем, какая разница, — Гермиона всё еще плавала в воспоминаниях, а Карина наблюдала, — Других желающих пожертвовать одиннадцатилетним ребенком просто так я как-то не наблюдала даже в Империуме. Хотя там самопожертвование "добровольно и с песней" практиковалось — но у кого мозги были, те могли вполне легально отвертеться.

Карина с любопытством посмотрела на то, как тает в воздухе улыбка мантикоры. Кажется, идея "отдать Тау" пришлась Летящему по вкусу... но воплощать ее было уже непоправимо поздно.

Следующими ворвались в комнату Невилл и "Гермиона". Иллюзия отошла в тот угол, где притаилась Карина, и развеялась, вместе с маскировкой. Задыхающийся Невилл с ужасом посмотрел на тело Дамблдора, и уже собирался что-то сказать, как в комнате появилось новое действующее лицо.

Минерва Макгонагалл не стала возникать прямо в подземной комнате, не вошла сквозь стену, и даже не вломилась в образе кирпича, запущенного из катапульты... Она даже предварительно постучала... хотя, нет. Именно этого она точно не делала. Но в остальном она осталась такой же как всегда — чопорной британской леди, строго следующей этикету.

Сначала она склонилась к Дамблдору. На то, чтобы понять, что тут ничем не поможешь — ушло не более нескольких секунд. Следующим объектом внимания заместителя директора стал Гарри. Убедившись, что его состояние "тяжелое, но стабильное", Минерва заглянула в следующую комнату, универсальным движением брови потушив огонь, а потом подняла мальчика заклинанием, и кивнула Гермионе и Невиллу, чтобы они шли с ней.

По дороге профессор Макгонагалл решила уточнить картину произошедшего, так сказать "из первых рук".

Невилл, заикаясь, рассказал ей, как трое детей заподозрили профессора Квиррелла в попытке кражи Философского камня, и о том, как "опасаясь, что им никто не поверит" — решили проследить за ним сами. Описание похода через полосу препятствий у мальчика получилось ярким, хоть и не всегда внятным...

— ... и тут вдруг Гарри упал, и мы побежали к выходу, чтобы позвать на помощь... но Пушок почему-то отказался засыпать, наверное, Гермиона слишком тяжело дышала, после бега... и мы вернулись сюда а тут... вот... директор... и Гарри... а что с ним будет?

Карина отдала контроль Гермионе, вернувшейся из воспоминаний, и вполне натурально напуганной и задыхающейся. Она только что в красках и от первого лица пронаблюдала по меньшей мере пару сотен жестоких сражений, и ей было не по себе.

— А что с Гарри, — поинтересовалась Гермиона у Карины, чтобы отвлечься от тошноты.

— Ничего страшного. Я отправила его в особую кому: его состояние стабильно, но сердцебиение и кровоток очень сильно замедлены. В таком виде он может пролежать на койке пару десятилетий и ничего с ним не случится. Вообще, у астартес есть орган, с помощью которого они могут вводить себя в такое состояние и так проводить несколько столетий без еды, воды и воздуха, не умирая и не старея. Очень полезно, но выводить астартес из этого состояния должен кто-то другой. Гарри же — человек, поэтому я не смогла воспроизвести идеально точно это состояние. Когда его донесут до больничного крыла и рядом никого не останется — я выведу его и он очнется.

— Хорошо. А что было пока меня не было?

— Прошли полосу препятствий для детей, воспоминания потом глянешь, дошли до этого зала, остановились. Ты и Нев побежали за помощью, прибежал директор, поглядел на "мертвого" Гарри, убил Квиррелла, вернулся сюда, сказал "Как жаль, что Гарри умер, но это для Всеобщего Блага". Летящий Дамблдора убил. А дальше ты видела.

— Ээ, убил? Совсем убил?

— Совсем, — Карина усмехнулась, - Идем, малышка. Впереди еще долгая ночь.

Школа была погружена в траур. Смерть директора Дамблдора оказалась ударом почти для всех учащихся со всех факультетов, кроме, естественно, Слизерина. Впрочем, Дом Изумрудного мага, очередной раз заполучив кубок, почти не радовался. События в запретном коридоре считались "строго секретными"... но, поскольку обеспечением этой секретности занималась Минерва Макгонагалл — то и известно о них не было никому, и только трое друзей (на самом деле — четверо, но это не так уж важно), произволом мадам Помфри и заместителя директора запертые в Больничном крыле, знали, что именно произошло. Но, даже выбравшись из цепких рук колдомедика, ребята и девочка ничего не смогли рассказать заинтересованным соученикам. Серьезно подошедшая к обеспечению тайны Минерва Макгонагалл потребовала и получила Нерушимый обет не рассказывать о произошедшем в Запретном коридоре. Так что слухи по школе циркулировали самые дикие.

И вот в таком состоянии ребята собирались по домам. Хагрид, не по наслышке знающий о состоянии дел в "семье" Гарри попытался подбодрить мальчика:

— Ты, это... Гарри... Дурсли, они же... того... что вам на каникулах... ммм... колдовать запрещено... не знают!

— Ты прав, Хагрид. Они не знают. Они много чего не знают...

И в зеленых глазах явственно замерцало багровое Пламя Удуна.

_________________________

(1) прим. Ладимиры: кто не помнит/не знает симптомы — кома, замедленное сердцебиение, замедленный кровоток, отключение большей части органов. С виду и вовсе мертвецом показаться может.

25.02.2014

Миниатюра пятнадцатая — и — шестнадцатая

Миниатюра пятнадцатая.

Как ругались авроры-следователи, поняв, что в своем стремлении обеспечить секретность, Минерва Макгонагалл перестаралась, и из Невилла им даже веритасериумом и легилеменцией удалось вытащить только "я не могу об этом рассказывать"! А поскольку из допроса исполняющей обязанности директора им стало известно, что Обет все трое главных свидетелей смерти Дамблдора давали одинаковый — то появляться в маггловских домах "ревнители равноправия" и "устранители дискриминации" сочли излишним. Магглами они явно брезговали.

Таким образом, официальный вердикт расследования был таков: "преподаватель, решившийся завладеть Философским камнем, поставил в ведущем к нему коридоре заклятья-ловушки, чтобы обеспечить себе фору и возможность скрыться. В одну из этих ловушек угодил Гарри Поттер, в другую — директор, уже после того, как одолел преступника".

Следствие окончено. Дело закрыто.

Но, даже после закрытия дела остались нерешенные вопросы. И, в частности, главный из них: кто займет должности освобожденные покойным. Элита Волшебной Британии уже готовилась схватиться за эти вкусные куски пирога, когда на одно из заседаний Визенгамота явился старик, удивительно похожий на покойного Дамблдора... нет, если приглядеться, то во внешности не было почти ничего общего... НО мерцающий в глазах свет и понимающее выражение всеобщего дорого дедушки оставляли совершенно однозначное общее впечатление. Пожалуй, оно было даже сильнее, чем от прошлого директора. Старик представился Игнациусом Олдгудом и заявил о своем намерении принять на себя нелегкие обязанности покойного Дамблдора.

Члены Визенгамота проявили себя настоящими политиками. Они сомкнулись, сплотились, и дружными рядами выразили всеобщий одобрямс, переходящий в бурные, продолжительные овации. Запасы компромата, накопленные Светлым кругом, представителем которого оказался добрый старичок — превосходили всякое воображение.

Карина, прознав про "Дамблдора 2.0", похихикала-похихикала, но заявила Гермионе, что в Хогвартсе им придется быть вдвойне более осторожными. Да и Гарри тоже. Смерть "Дамблдора 2.0" так же чисто обставить, как смерть первого, у них уже навряд ли удастся. И кто знает, что это за секта, которая поставляет на политическую арену таких "Дамблдоров".

Миниатюра шестнадцатая.

Мир Изменялся. Он плыл, как растаявший воск, линии судеб дрожали, раскачиваемые ветрами перемен. Сил для их... нет, не контроля, но хотя бы удержания в каких-то рамках решительно не хватало. А до конца часа оставалось еще целых десять минут! Гарри колебался... застегнуть ли ему браслет... или все-таки постараться дотерпеть еще немного.

— Нет! — Гарри уверенно защелкнул удовлетворенно заурчавший ограничитель.

Пусть от родственников он видел не так уж много хорошего... Но того, что мог обрушить на них слетевший с нарезки юный Оракул — они явно не заслуживали. Черноволосый мальчик встряхнул головой, отгоняя видения того, как мутация корежит тела и души семейства Дурслей. То, что он видел — было воистину ужасно... но самым страшным было то, что он, Гарри, действительно МОГ обрушить на родственников это безумие, эту участь, в которой оставшиеся в живых — горько позавидовали бы мертвым.

Гарри еще раз встряхнул головой. Кошмарные видения не спешили отступать, несмотря даже на закрытый браслет. Они возвращались вновь и вновь. Голоса из темноты шептали, они угрожали, они молили... "Открой браслеты, прими Силу, сотри в пыль врагов... и Ветра Перемен вознесут тебя над миром!"

— Нет. — Еще раз устало повторил Гарри, мыслями потянувшись к девочке с непослушной копной каштановых волос. Не так давно он обнаружил, что этот нехитрый прием помогал легко обуздать соблазны шепота варпа.

— Молодец. — Летящий по давней привычке бесшумно возник прямо перед Гарри. — Ух ты! Как все знакомо!

— Знакомо? — Удивился Гарри. Вроде бы он только в первый раз открывал браслет, вернувшись на каникулы в ненавистный дом Дурслей.

— Потом как-нибудь расскажу. И — поздравляю.

— С чем? — Кисло скривился Мальчик-который-Выжил — С тем, что не смог выдержать тот час, который ты мне задавал?

— С тем, что ты выдержал первое испытание, прошел первый барьер. Отверг непосильный пока что соблазн и сумел вовремя закрыть браслет. Молодец. Иногда надо не только слушать наставника, но и думать своей головой.

— А если бы... Если бы я... если бы я сорвался? Если бы...

— Я не собирался бросать тебя без помощи и пригляда, что бы ты по этому поводу не думал. Так что удержать тебя я бы смог. Но тогда я понял бы, что твое обучение займет намного больше времени. Впрочем, нет смысла говорить о неслучившемся. Лучше поговорим о грядущем.

— Предскажешь? — Глаза Гарри загорелись любопытством.

— Незачем. Чтобы сказать, что скоро ты встретишься с Гермионой — не надо быть пророком и Оракулом.

Гарри облегченно вздохнул. Да, конечно, девочка приглашала его еще в школе, но... мало ли что могло измениться?

— И в связи с этим... держи. — Летящий протянул ученику... палочку. Волшебную палочку?!

— Зачем? У меня ведь есть?

— Это — не тебе. Передай Гермионе, а точнее — Видевшей. Надеюсь, она не откажется принять небольшой дар. Это — Изменчивая палочка. Она сама подстроится к владельцу. Боюсь, что у Олливандера не нашлось бы подходящей палочки для Наставницы твоей подруги.

Летящий зажмурился, стараясь не показать мальчику, что в это время перед его глазами другая девушка гордо отказывалась принять его дар... и рушился, разлетаясь осколками мир...

27.02.2014

Миниатюра семнадцатая

Решетка на окне мягко намекала Гарри, что его поведением недовольны. В сущности, намек был действительно мягкий: Мальчик-который-выжил уже достаточно освоился со своей Силой, чтобы легко напророчить решетке "случайно" сломавшееся крепление. Но вот куда идти после этого Гарри не знал, и это удерживало его на месте надежнее, чем самая прочная цепь.

— Привет! — Произнес знакомый голос.

Летящий с изменчивыми ветрами висел посреди комнаты с таким видом, будто расположился в удобном кресле. Тяжелые тренировки с открытием браслета дали результат: Гарри заметил, что образ Летящего — это не иллюзия, которыми оперировала Карина, а, скорее — "химера". "То, чего не было, но при определенных обстоятельствах могло бы быть".

— Привет... — грустно согласился Гарри. — Почему они со мной... так? — Мальчик кивнул на решетку.

— Боятся, — От этого простого ответа мальчик едва не рухнул со стула.

— Боятся? Меня?!! — Нет, поверить в такое было решительно невозможно.

— Малолетний волшебник, не контролирующий свою Силу — это всегда локальная катастрофа. Подумай... Ты действительно не совершал ничего, из-за чего им стоило бы тебя бояться?

Гарри задумался. Сначала он хотел гневно отрицать такое обвинение... но потом ему вспомнилась вишневая косточка, которой подавился Дадли, лестница, подломившаяся под дядей Верноном, разбитая посуда тети и сломанные игрушки кузена... В общем, Гарри издал тяжелый вздох и кивнул.

— Было...

— Вот видишь...

— Но что же мне теперь делать? — Спросил мальчик, понимая, что ответ ему скорее всего — не понравится.

— Во-первых, можно спасти их от чего-то страшного. Чтобы предстать не угрозой, но надеждой и опорой.

— ... — Гарри тяжело вздохнул. Представить себе, чтобы в тихом и мирном Литтл Уигинге возникла какая-то опасность, от которой мог бы спасти семью малолетний Гарри было...

— Во-вторых можно просто пережить. Терпеть тебе всяко не больше десяти лет. Пустяк, в сравнении с Вечностью.

— ... — Новый вздох Гарри был еще более тяжким. То, что для бессмертного демона было "пустяком", двенадцатилетнему мальчишке представлялось почти вечностью.

— И, в-третьих, можно вспомнить о том, что "ненависть — сильнее страха"...

Летящий замолчал, но Гарри и без его слов услышал продолжение... почему-то в стихах:

И кровь потечет по крышам рекой

И кости под траками будут хрустеть

Радуйся, Хаос, мы вместе с тобой

И те, кто не с нами должны умереть!

Мальчик содрогнулся. Все-таки, он был добрым ребенком.

— А если...

— Если тебе не нравится ни один из путей, предложенных Архитектором Судеб — создавай свой. Меняющий пути приветствует ереси!

Разговор получился тяжелый... Но по его итогам Гарри серьезно задумался. В одного придумать новый путь не представлялось возможным... а Летящий, как всегда, устранился, заявив, что Гарри должен найти выход сам. "Выход"... Что-то в этом слове зацепило Гарри, а потом он чуть не закричал "Эврика"!

Замок, собранный каким-то криворуким китайцем, развалился, открывая клетку Хедвиг. Повинуясь тонкой детской руке, решетка, проржавевшая под утренним дождиком, обрушилась вниз...

Сова неодобрительно посмотрела на то, как Гарри, с трудом удерживая голову, выводит на листке бумаги какие-то непонятные ее совиным мозгам каракули.

Мутная пелена смыкалась, закрывая поле зрения. Предсказывать прошлое было нелегко... но, как оказалось — возможно. Гарри старательно записал сегодняшний разговор с Летящим. Ему даже удалось с грехом пополам перевести на английский стихи, которых Учитель не читал...

— Лети, Хедвиг, лети... Отнеси это — Гермионе.

Гарри дождался, когда белоснежная посланница скроется из виду, и только тогда позволил себе рухнуть в обморок.

* * *

— Смотри, малышка, это же Хедвиг. Твой Гарри вспомнил про тебя наконец.

— И ничего он не мой! — покраснела Гермиона, впуская сову и отвязывая письмо.

— Ну-с, что пишет нам Гарри? Ох малыш, не о том ты Летящего спросил, — прокомментировала письмо Карина, — Бери ручку, бумагу и пойдем писать письмо.

— Какое письмо?

— С приглашением Гарри к нам конечно же! Несколько дней спустя семейство Грейнджеров приехало забирать Гарри. Девочка была очень рада видеть друга, и своим поведением заставила Дадли позавидовать кузену, на которого вешаются такие красивые девочки. Маленький свин попытался привлечь внимание Гермионы, но не преуспел — слишком уж громко в разуме девочки смеялась Карина над его неуклюжими попытками быть галантным. У родителей Гермионы семейство Дурсль оставило тягостное впечатление — те попытались скрыть свое облегчение от того, что Гарри их покинет на остаток лета, но неудачно. А если ближайшие родственники едва скрывают радость от того, что мальчик от них уедет — навряд ли ему с ними хорошо. Да и одежда Гарри, которой самое место на помойке, тоже тонко намекала. Так что пары намеков от Гермионы оказалось вполне достаточно, чтобы прежде чем ехать домой, семейство Грейнджеров отправилось пройтись по магазинам. И пока Гермиона с Кариной тщательно выбирали себе новое платье, ожесточенно споря на тему точного оттенка и фасона, родители девочки успели подобрать для Гарри несколько комплектов недорогой, но добротной и удобной одежды. Для мальчика, ничего лучше обносков Дадли не носившего, новая одежда казалась даром небес и он отчаянно смущаясь благодарил Грейнджеров. Те в свою очередь тоже чувствовали себя неловко — но Джон и Джейн были твердо уверены: дети не должны ходить в обносках.

Дома детей ждал вкусный ужин и комнаты по соседству, а уставшие за день дети уснули почти сразу же. Про палочку Гарри вспомнил только наутро.

Карина, услышав о подарке Летящего, попросила Гарри положить палочку на стол и долго и вдумчиво её изучала. Наконец, не найдя ничего подозрительного, она все же взяла её. Фейерверк синих и пурпурных искр сорвался с её кончика, и палочка принялась меняться. Изменившуюся палочку Карина осмотрела не менее внимательно, после чего наконец кивнула.

— Передай Летящему мою благодарность. Не хотелось бы проверять, сумеет ли Олливандер распознать мои иллюзии, — сказала Карина, окутывая палочку постоянной иллюзией, делавшей её внешне один в один похожей на палочку Гермионы.

01.03.2014

Миниатюра восемнадцатая — и — девятнадцатая

Миниатюра восемнадцатая

Пока взрослые рассматривали технику, выбирая домой пару технологических новинок, а дети увлеченно копались в книжном отделе, Морион потихоньку увлек в сторону Карину.

— Видевшая...

— Слушаю тебя, Летящий.

— Сложилась непростая ситуация...

— Так-таки сама по себе сложилась? И ты свои шаловливые ручки к этому не прикладывал?

Летящий просто рассмеялся. И только то, что они молчаливо решили не создавать видимых проекций — избавило их от навязчивого внимания других посетителей торгового центра. Ведь что такого смешного можно найти в витрине в кофеварками?

— Каюсь, каюсь. Всячески способствовал.

— И в чем тогда ее сложность?

— Для Гарри твоя подопечная стала чем-то большим, чем просто "случайная знакомая". Она сейчас — якорь, удерживающий его душу от падения в варп.

— И что я должна делать по этому поводу? Подталкивать ее я не буду. Пусть сама решает.

— Это именно то, что я хотел услышать. Не подталкивай ее к другим... пожалуйста. И можешь рассчитывать на мою, и не только мою помощь.

— Да я и не собиралась... Так почему ты говоришь об этом со мной?

— Я знаю, что посоветовать Гарри, чтобы он привлек внимание девочки. Но вот ты... Ты — непредсказуемый фактор. Иметь дело с демонами варпа — тяжело... даже для других демонов.

— А при чем тут демоны?

— Попробуй рассмотреть свое нынешнее состояние с точки зрения соответствия понятию "человек". Думаю, найдешь немало... любопытного.

Женщина помолчала несколько секунд, потом фыркнула.

— Ну да, с точки зрения строгих определений... Впрочем, мне как-то проще идентифицировать себя как человека. И — там даже делать ничего особенно не придется, чтобы привлечь её внимание. Она и так... - вместо дальнейших пояснений Карина поделилась с Летящим парой воспоминаний о мысленных диалогах с Гермионой о Гарри, - И, спасибо за палочку, если Гарри еще не успел передать. Кстати. Не поделишься ли хотя бы со мной, почему именно Гермиона? Чем она приглянулась именно тебе? — Карина лукаво сощурилась.

Библиарий Тысячи сынов, Провозвестник Меняющего пути, младший (приемный) сын Дома Да Гаан Шинзен сделал то, что для обладателя всех этих гордых титулов было почти немыслимо: он раскрылся, сбросив Карине дубль одного из кристаллов своей памяти. Воспоминание об умирающем ребенке, об основании Дома Морион... и о леди Аметист.

— Вот, как-то так... - Улыбнулся он с трудом вынырнувшей из закружившего ее водоворота воспоминаний Карине. — Так что твоя подопечная для меня — младшая сестренка любимой, а вот кем мне приходится Гарри... так с ходу и не скажу...

Карина медленно кивнула. Она по достоинству оценила оказанное доверие.

— В который раз убеждаюсь — единственное, ради чего человек готов на всё — это любовь, — тихо проворчала женщина.

Миниатюра девятнадцатая.

Гарри слушал странное существо в некотором отрешении.

— Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс...

— Добби...

— Великий Поттер изволил запомнить имя ничтожного! — Возрадовался домовик.

— Скажи мне, Добби, "страшное зло" — грозит только мне?

— Нет, но... — Затрепыхался маленький домовик. По выражению лица Гарри он понял, что сказанул что-то не то.

— Слушая меня, Добби, слуга дома Малфой! — Когда расстегнулся браслет, а гневная речь превратилась в Пророчество — Гарри так никогда и не смог вспомнить, — Слушай, и передай своему хозяину, — теперь домовик уже не смог бы уйти, даже если бы и захотел: воля Оракула приковала его к месту, — Молот Войны уже занесен. Беги, или сражайся: никому не избегнуть удара. Нет правой стороны и нет брода в огне. Во мраке будущего есть место только для войны! Молот — занесен...

— Гарри! — В комнату мальчика ворвалась Гермиона, — Гарри, кому ты пророчишь? — Девочка не обратила внимания на расстегнутый браслет, она видела только страх и огонь Силы в глазах Гарри, и стремилась его успокоить...

— Герми... она... — задохнувшись от непонятного ужаса мальчик не смог произнести имя за один раз /*увидел канон: Гермиону, лежащую в Больничном крыле с зеркальцом*/ — НЕТ! Я... я изменю это будущее!!!

И Гарри рухнул в обморок. Домовик же, воспользовавшись тем, разжалась держащая его воля — поспешил сбежать.

Карина едва сдержалась от нецензурных мыслей — последнее время Гермиона наловчилась их подслушивать — и, застегнув браслет, накрыла глаза малыша ладонью, забирая излишки силы. А вот о своем внешнем виде растрепанная малышка в пижаме совсем забыла.

— Вот же дурень маленький... Ну что он там увидел? Судя по отчаянному воплю — что-то плохое про тебя. Как будто я не могу тебя защитить. Хотя... Если наш маленький оракул ухитрился это напророчить... - ворчала женщина, приводя мальчика в чувство.

05.03.2014

Миниатюра двадцатая, в двух частях

Часть первая.

Люциус, лорд Малфой, сидя в обитом бархатом кресле, выслушивал доклад домового эльфа. И этот доклад ему ОЧЕНЬ не нравился.

— Значит, так и сказал: "слуга дома Малфой"?

— Да, господин.

Любой, увидевший эту сцену — ни за что не узнал бы оборвыша Добби в этом уверенном в себе фамилиаре, служившем семейству Малфой уже несколько веков.

— И он пожалел тебя.

— Да, господин. Но когда я сказал, что опасность грозит не только ему... Он взглянул на меня как на врага... и расторгнул браслет на руке.

— Это я уже слышал. Оракул, значит... Плохо. Очень плохо... "Поднимается Молот Войны..." Мордред! Как же все плохо... Белла... Как ты позволила засадить себя в Азкабан? Как мне тебя не хватает... Ты всегда умела разбираться в таких вещах...

— Почему ты поминаешь сестренку? — Улыбнулась Нарцисса Малфой, входя в зал... и запнулась, увидев лицо мужа.

— Да вот... напророчили нам такого... только Белле и разобраться. Моргана дернула Лорда услать твою сестру как раз тогда, когда он принял решение атаковать Поттеров... А послушай он ее советов — глядишь, и не были бы мы все в такой...

— Дорогой! — Слово "задница" великолепная леди, аристократ в Моргана знает, каком поколении, и, что как бы не важнее — дочь семейства Блэк, могла услышать и непроизнесенным.

— Хорошо, хорошо, дорогая... — рука с серебряным кольцом главы рода Малфой замерла на обшарпанной тетради в черном переплете. — Но как же все плохо...

Часть вторая.

В Азкабане было от чего сойти с ума. Дементоры. Крошечная камера с ледяными стенами, крошечное окошко, дающее едва ли лучик света. Полное, абсолютное одиночество. На этом ярусе половина камер были пусты. Здесь — только самые опасные заключенные. Такие, как она. Некогда одна из первых красавиц, блестящая аристократка — и фанатичная до безумия воительница.

Многие называли её чудовищем и психопаткой, но Беллатрикс знала одно: за своего Лорда она сделает все, что угодно. А её Лорд — жив и однажды вернется. Пусть он исчез, но он вернется. Беллатрикс знала, что за золотая чаша сокрыта в её сейфе. И знала, что чаша — не единственный якорь. Лорд вернется. А для этого она должна выжить. Если она умрет — грязные ручонки министерских чиновников пролезут в её сейф. Заберут чашу — и, быть может, догадаются, что это. И уничтожат её. Уничтожат остальные якоря. Её жизнь — залог безопасности крестража Лорда. А значит — она должна жить вопреки всему.

Эти мысли держали её на плаву десять лет, но она этого не знала. Она потеряла счет времени. Но в иссохшем скелете, оставшемся от неё, не затухало пламя её души, привлекавшее и одновременно пугающее даже дементоров.

Стражи Азкабана появлялись у её камеры часто, но ненадолго. Фанатичное безумие отпугивало даже их. Но за десять лет все светлые воспоминания потухли в памяти. Осталась только цель. Темная, проклятая цель, ради которой Беллатрикс была готова на все — даже так и остаться здесь до конца своих дней. Фанатизм рассеивал сомнения и приглушал воспоминания о том, что с каждым новым крестражем Лорд медленно терял разум и человечность, и все меньше прислушивался к советам, разумным или нет.

Беллатрикс перебрала в своем разуме тысячу и одну причину того, почему Лорд мог исчезнуть в ту ночь. Поттеры ему и в подметки не годились. Грязнокровка из светлой семьи не могла знать древние и темные ритуалы, защищающие даже от Авады. А мальчишка был просто мальчишкой. Оставалась только одна версия — сам Лорд хотел использовать мальчишку в ритуале — и ошибся. Но поверить в это было выше её сил.

05.03.2014

Миниатюра двадцать первая — и — двадцать вторая

Миниатюра двадцать первая, продолжающая девятнадцатую.

— Лежи. — Узкие ладошки впечатали Гарри в кровать. — Скажи на милость: зачем ты расстегнул браслет?

— Эльф... домовой эльф Добби... он говорил... Хогвартс... опасен...

— И ты решил увидеть, что за опасность ждет впереди? — Сейчас говорила Карина. Гарри не мог сказать, почему он в этом уверен... но уверенность была просто железной.

— Да. Я... что-то сказал... сказал ему, а потом... потом я увидел ЭТО...

— Что? — Обеспокоенно спросила Карина. Угроза ее подопечным не могла не волновать псайкера.

— Нет. Если... я... скажу... Пока это — лишь картинка... всего лишь глупое видение глупого мальчишки. Но если я... скажу... — Гарри с трудом проталкивал слова через сорванное от крика горло. — Это... Пророчество, оно... оно обретет жизнь.

— Ну так и молчи. Молчи и смотри мне в глаза.

Карина улыбнулась губами Гермионы, заглянула в память мальчишки.

"Окаменевшее тело Гермионы, сжимающей в одном кулачке зеркало, а в другом — кусочек бумаги, лежало на носилках, которые левитировал Дамблдор. Но девочка выглядела... Необычно. Всегда аккуратно убранные волосы растрепаны и распущенны, необычно строгая одежда, глаза и рот широко раскрыты — похоже, девочка чего-то очень испугалась и успела закричать.

— Да, еще одна жертва чудовища... Ужасно, Поппи, — говорил директор мадам Помфри, которая перекладывала девочку с носилок на свободную койку."

Видение оборвалось.

— Карина, это что же, есть шанс, что нас убьют?! - перепугалась девочка.

— Не паникуй, малышка. Некоторые моменты намекают, что это будущее — из совсем другой ветки вероятностей. В этом мире нет ничего, что могло бы навредить тебе, пока я рядом.

— А покойный директор? А этот, его недоклон?

— Директор нас не обнаружил, стоя в шаге от нас. Поверь, малышка, сущность, достаточно сильная чтобы навредить нам, уже попалась бы нам на глаза и чутье. А если мы и наткнемся на что-то такое, с чем не справимся: придется, как недавно сказал Летящий, вытащив меня поболтать: берем тебя в охапку и сваливаем в варп. А уж там — или в домен Темного Принца, или, что вероятнее, в гости к Летящему — он намерен заботиться о Гарри и дальше, да и о тебе заодно.

— Ну ладно... — Гермиона не успокоилась до конца, но волнение её несколько отступило.

Миниатюра двадцать вторая.

Совсем без приключений добраться до школы не удалось... Но преграда, поставленная, как сказала Карина — "странным существом, похоже одержимым мелким нурглитом" псайкера уровня Альфа, пусть даже и мертвого — задержала не более, чем на несколько секунд. Так что приключение оказалось совершенно незначительным... А устроившись в купе, дети попросили Карину наложить на дверь какую-нибудь "хитрую заморочь, отводящую взгляд". Так что до Хогварта доехали спокойно, не без интереса любуясь сквозь прозрачную дверь (1), как мечется по вагону незнакомая рыжая девчонка.

Проблемы начались уже в школе. Когда карета подъехала к крыльцу, детей встречала странная женщина, замотанная в многочисленные шали и нацепившая кучу бус. Огромные очки придавали ей сходство со стрекозой.

— Гарри... Звезды сказали мне, что у тебя — талант к Прорицанию...

— Ага... звезды... долго же до нее доходили слухи о моем разговоре с кентавром... — Еле слышно, только для себя, Гермионы и Карины пробурчал под нос Гарри.

— То ДОЛЖЕН записаться на мой предмет. Я — Сивилла Трелони, и именно я преподаю...

В этот момент всех присутствующих чуть не придавила к земле аура страха, аура кровавой, нерассуждающей ненависти... и только ладошка Гермионы, что легла на тонкое запястье Гарри, предотвратила нечто худшее. Подавившаяся на полуслове прорицательница убежала в замок.

— Гарри... что это было? — Тихо спросила Карина.

— Не знаю...

— Не знаешь?! Тогда почему... Что это была за ненависть?

— Она... она как-то связана с пророчеством, погубившим моих... моих родителей...

— Стоп-стоп-стоп. Малыш. Если она связана с этим пророчеством и при этом преподает прорицания — значит, скорее всего она его и произнесла. И тебе стоит познакомиться с ней поближе и вести себя повежливее, чтобы точно выяснить, как звучит пророчество. Держи себя в руках. Во-первых, не факт что под пророчество подходил только ты. Во-вторых, не факт, что она произнесла его осознанно. Ну и в-третьих — стоит выяснить, в каких обстоятельствах она его произнесла и виновна ли она в том, что Тот-кто о пророчестве узнал, — пока Карина логическими доводами успокаивала мальчика, Гермиона просто тихонько сжала его ладонь, прижалась чуть ближе — в толпе детей это было почти незаметно для окружающих, но ощутимо для Гарри.

Гарри успокаивался медленно и неохотно... и, если честно, прижавшаяся к нему девочка сыграла в этом большую роль, чем логические доводы Карины. Ненависть вообще мало склонна прислушиваться к логике... А тут еще та самая, метавшаяся по вагону девочка подлетела вихрем.

— Ты — Гарри? Гарри Поттер? Меня зовут Джинни Уизли. Здравствуй!

При этом взгляд, брошенный ей на Гермиону был... далек от дружелюбного.

— Здравствуй. Я — Гермиона Грейнджер. Ты на первый курс поступаешь? — Вопрос был проигнорирован. Гарри с трудом удержался от резкости... и, в свою очередь поздоровался с навязчивой особой.

— Здравствуй. А где твои братья? — Даже такое "внимание" вызвало вспышку счастья у странной девочки.

— Перси и Фред с Джорджем уже прошли в Большой зал, а Рон... Ах, да, ты же не знаешь... Рон хотел прилететь и забрать тебя от твоих родственников, чтобы ты пожил у нас, в Норе... — Гарри поморщился: жить в норе ему явно не хотелось, да и общаться с Гермионой было намного приятнее, чем с рыжим семейством. — Он даже сумел взлететь на папиной машине... а папа у нас работает в Министерстве, в отделе по контролю над неправомерным использованием маггловских изобретений... — от этой скороговорки у Гарри начала болеть голова. — Так вот, Рон завел папину машину, и даже смог на ней взлететь... но ударился об дерево. Машина разбилась, а Рон — оказался в больнице, так что в школу он приедет только через неделю.

— Подожди... — вклинилась начитанная Гермиона, — но разве отдел по контролю... и так далее — не должен ПРЕДОТВРАЩАТЬ появление таких артефактов, как летающие машины? — Рыжая скривилась, но под вопросительным взглядом Гарри решилась ответить.

— Должен. Но не будет же папа арестовывать самого себя... Ой, мне надо бежать! — И рыжая рванулась туда, где кучковались в ожидании Макгонагалл нераспределенные первокурсники.

— Бедный ребенок, — прокомментировала ситуацию Карина, — Мне её даже жалко.

— Почему это? — не поняла Гермиона.

— Увидишь её снова — приглядись. Нет, ну это ж надо... Интересно, это специально так или случайно?.. - задумалась о своем женщина.

— Вы сейчас о чем? — поинтересовался Гарри.

— Пока Джинни с тобой болтала, я успела прочесть поверхностные мысли и кое-что заметить в её ауре. Так вот. На бедном ребенке лежит два приворота к тебе — сами по себе они легкие, но в сочетании... А помимо приворотов ребенку с ранних лет мыли мозг на тему "Ах Гарри, ах Герой, ах какой замечательный мальчик! Он тебе понравится. И ты ему. Мама обещает." И эти три фактора сложились в такую конструкцию, что ничего цензурного по её поводу я сказать не могу. Девочка на тебя смотрит как на божество во плоти, которое обязано обратить на неё внимание. Сама она в этом не виновата, но нам от этого не легче — снять с неё эту конструкцию намного сложнее, чем стереть ей всю личность к чертям, - пояснила Карина, — Интересно, как Летящий планирует разбираться с этой проблемой.

— Есть разные варианты... - Тихий шелестящий шепот подтвердил, что "Летящий где-то рядом". - Начиная от простейшего решения проблемы... а во многих вариантах будущего для этого будет достаточно не делать НИЧЕГО, заканчивая появлением у Гарри зилота, которая даже ревновать толком не сможет, по сути — рабыни. — Гарри скривился. — Не нравится? Тогда ищи свой путь. Когда сумеешь задать правильный вопрос — я постараюсь найти для тебя хороший ответ.

— Имеющий раба — имеет врага. Кстати, Гарри, постарайся не есть ничего просто так. Мало ли, что там в еде окажется, — намекнула Карина на то, что не только Джинни могут подлить приворот.

— Нет рабства безнадежней тех рабов, кто мнит себя свободным от оков... — процитировал кого-то шепот варпа. — Впрочем, это не важно. Меняющий пути не одобряет обреченности. Между тем, распределение прошло, и Гарри порадовался тому, что сидит между Невиллиом и Гермионой, которые и не подумали отодвинуться, когда рыжая фанатка попыталась устроиться рядом.

Между тем настало время для речи директора. Он, как всегда предупредил о запретности Запретного леса, призвал учеников прочитать ни разу никем (даже Гермионой) не прочитанный список из четырехсот восьмидесяти двух запрещенных в школе предметов, и представил преподавателей.

— ... преподаватель Прорицания, Сивилла Трелони! — Руки Гарри сжались в кулаки, и Гермионе снова пришлось его успокаивать.

— Гарри, ты слишком... резко на нее реагируешь. Даже если она виновна — мстить надо спокойно, и с ясной головой. — Зашептала девочка. — Я обещаю, что помогу тебе разобраться... и мы обязательно найдем всех виновных в смерти твоих родителей...

Гарри успокоился... а вот лицо Джинни — наоборот, перекосилось.

— ... преподаватель Защиты от Темных Искусств — Гилдерой Локхарт!

Карина уже указывала на нестыковки в книгах Локхарта, указывающих на то, что они описывают истории разных людей... но при этом признала, что, если отбросить литературные красивости — из них можно извлечь много полезной информации (2). Так что нового преподавателя ЗоТИ ребята встретили с настороженной надеждой.

Карина же была настороже. Локхарт слишком выделялся. Слишком сильно соответствовал имиджу пустозвона. Либо у него в мозгах девственно чисто, либо он притворяется. Но свое любопытство проявлять в Большом Зале она поостереглась, дождавшись урока.

И пока дети писали тест на знание привычек Локхарта, Карина осторожно потянулась к его сознанию. И удовлетворенно улыбнулась, обнаружив вполне пристойную и нестандартную защиту. Обойти её было довольно проблематично, но возможно, чем Карина и занялась. Весь урок она с интересом копалась в памяти профессора, попутно выяснив, как он написал свои книжки. Идея, в сущности, была неплоха: собрать истории о победах над нечистью у тех, кто не умел и не хотел о них рассказывать, и поведать миру. И исполнение неплохое — но слишком уж разные истории. Слишком уж не стыкуется образ, избранный Локхартом для себя, с действием в книгах. Но вот цель появления Локхарта в Хогвартсе была ей не слишком понятна. Макгонагалл — не настолько дура, чтобы не заметить вранья Локхарта. И не настолько дура, чтобы не понять, что преподавание в этом году будет никаким. Карина очень сомневалась, что Макгонагалл сама решила пожертвовать нормальным образованием ради каких-то сомнительных целей. Значит, ей кто-то приказал. Но кто и зачем?

_______________________________

(1) Как нам помнится, в фильме двери купе были прозрачными. Что несколько не стыкуется с текстом третьей книги, ну да ладно.

(2) Прим. Raven 912: в конце концов, в каноне сказано, что Локхарт записывал реальные истории реальных столкновений людей с нечистью... так что сборником анекдотов его книги вроде бы являться не должны...

06.03.2014

Миниатюра двадцать третья

Рон появился в Хогвартсе, как и сказала Джинни, через неделю. Со сломанной палочкой и эпической историей о битве с мантикорой, случайно забредшей в окрестности Норы. Рыжий расписывал героическое сражение, и как он сковал мантикору заклинанием "Петрификус тоталус", но она последним движением жала перебила ему палочку...

От усилий удержать лицо — у Гарри свело челюсть. Он-то видел мантикору, так сказать, в настоящем виде, и хорошо представлял себе, что именно даже некрупная мантикора могла сотворить с мальчишкой. А уж после того, как Карина показала своим подопечным, как именно погиб Дамблдор... Так что после очередного рассказа, в ходе которого слушатели с восхищением смотрели на Рона, а Рон — горделиво поглядывал на Гермиону, Гарри не выдержал и расхохотался ему прямо в лицо, и предложил продемонстрировать владение столь "сложным" заклинанием, как Петрификус, на нем, Гарри.

Естественно, ничего кроме небольшого позора для Рона из этого не получилось: пока он, запинаясь и размахивая сломанной палочкой пытался сформировать заклинание — Гарри спокойно прошел чуть ли не всю гостиную Гриффиндора, и хлопнул рыжего по плечу.

— Ну и зачем? — Тихонько спросила Гермиона у Гарри, когда Рон вылетел из гостиной под громкий общий хохот. — Мы и так знали, что он хвастается, но так-то...

— Он так смотрел на тебя...

— Какие милые малыши. Я уже и забыла, как забавны влюбленные детишки, — умилилась Карина.

— Ну и что в этом милого и о чем это ты? — скептически поинтересовалась Гермиона.

- Ронни пытался произвести на тебя впечатление рассказом о мантикоре.

— Да?- удивилась девочка, которая этот момент упустила. Ехидный смех Карины стал ей ответом.

— А Гарри-то чего? — продолжала разбираться Гермиона, — Чего он хотел добиться?

— Того же, чего и Ронни. Привлечь твое внимание к себе и отвлечь тебя от Рона.

— Но я же не смотрела на Рона!

— А ты думаешь, парней это волнует? Выделываясь перед девушкой каждый стремится показать, что он — весь из себя сильный-храбрый-замечательный, а его соперники — нет. И вторая часть ничуть не менее важна, чем первая.

— То есть я нравлюсь Гарри и Рону, и Гарри этим хотел сделать так, чтобы я на Рона и не смотрела? - уточнила Гермиона.

— Примерно так.

— Но я же и так не смотрела!

— Пока — да. А вдруг ты повелась бы на рассказ о героической победе над страшной и ужасной мантикорой? — Карина шутила, и Гермиона это понимала, - А если серьезно — пока это действительно детское баловство. Но в целом — это хороший знак. Знак того, что ты достаточно сильно нужна Гарри, чтобы он был готов бороться за твое внимание. Сейчас он вне конкуренции, но вот года через два-три...

— И знать ничего не хочу! - обида Гермионы сменила свою цель, и девочка демонстративно взяла Гарри за руку и улыбнулась ему.

Увидев, что Гарри и Гермиона взялись за руки, что Гермиона улыбается Гарри, а он смотрит на нее, Джинни покраснела, затем — побледнела, но потом взяла себя в руки, и решилась подойти к объекту своего поклонения.

— Гарри... ты не мог бы показать мне, как выполняется Вингардиум левиоса? А то у меня не получается...

Гарри задумался. С одной стороны — ему не хотелось общаться с упертой поклонницей... а с другой — возможность выставить себя перед Гермионой не только храбрым, но и добрым... И мысль о Гермионе натолкнула его на ответ, по крайней мере — показавшийся правильным.

— Прости, Джинни, но я — плохой учитель. Да и заклинания из нас лучше всего знает Гермиона... Поможешь? — Улыбнулся он держащей его за руку девочке.

Джинни вспыхнула, и, пробормотав, что разберется сама, вихрем унеслась в спальню девочек. Гермиона проводила её ревнивым взглядом, заставив Карину тщательно скрывать смех — малышка могла не признаваться в этом себе, но со стороны её ревность была отлично заметна.

Когда ученики собирались на ужин, Карина заметила Гермионе, что Джинни выглядит какой-то усталой и... наверное — погасшей, но при этом — странно успокоившейся. По крайней мере, она не кидала на идущих, не выпуская рук друг друга Гарри и Гермиону огненных взглядов... Она вообще старалась не смотреть в ту сторону.

Зато к парочке, демонстративно игнорирующей крики "тили-тили-тесто...", подошли близнецы.

— Мы приносим

— извинения за нашего

— расхваставшегося

— братца, но Гарри, пожалуйста

— не обижай

— Джинни. Ей с детства рассказывали

— истории о Мальчике

— который Выжил и она просто

— бредит тобой...

— Так я вроде и не обижал... — пожал плечами Гарри — Но я действительно не очень хороший учитель. Рону я в прошлом году пытался показать "Петрификус...", так он до сих пор не умеет. А меня Гермиона — научила, и я умею.

— Фред, Джордж, — вступила в разговор Гермиона, — Разве ж хорошо, что она видит в Гарри какого-то мифического героя? Он же живой человек, и ему неприятно, когда на него с таким фанатизмом смотрят. Зачем вообще было так накручивать бедную девочку? Когда она подошла к нам перед распределением, мне показалось, что она думала, что Гарри просто обязан тут же с ней подружиться. Но она же его совсем не знает, откуда такая уверенность? Мне со стороны это все кажется очень странным.

— Вот-вот, — поддакнул Гарри, — Я не хочу её обижать, но мне не нравится, что она так зло смотрит на Гермиону. Может, вы объясните ей как-нибудь, что я живой человек, и мало ли что обо мне рассказывают... Я и сам не знаю, что обо мне болтают, может и вовсе неправду!

— Мы понимаем. — В один голос усмехнулись близнецы.

— Но во время

— войны наша мама потеряла двух

— братьев. Так что, когда Дамблдор рассказал

— ей о том, что Тот-кого-

— нельзя-называть погиб в схватке с

— младенцем, она решила, что Гарри

— Поттер — не иначе какой-то герой

— древности. И такой взгляд она

— привила и Джинни. — Фред и Джордж синхронно пожали плечами, показывая, что с этим ничего не сделать.

Гарри тяжело вздохнул...

— "Схватка"... вы бы еще сказали "сражение"... Я ведь даже не помню этого. Мне было полтора года, когда погибли мои папа и мама... Как я мог одолеть сильнейшего Темного мага, с которым не справились многочисленные авроры? Что-то тут не так...

— Все тут не так, — нахмурилась Гермиона, — В общем, мы постараемся её не обижать специально, но если она сама по себе обидится — мы тут ничего не можем, вот. Ладно?

Близнецы кивнули, принимая такой ответ.

08.03.2014

Миниатюра двадцать четвертая

Гермиона, Гарри и Невилл шли на поле для квиддича.

— Гарри, ты на самом деле хочешь попасть в команду? — спросила Гермиона.

— Не то, чтобы очень хочу... но те варианты будущего, где я в нее не попадаю — мне не нравятся.

— Совсем не нравятся? — Улыбнулась девочка.

— Совсем. — Отрезал Гарри. Варианты будущего, в котором Гермиона оказывалась в больничном крыле вместе с ним — не нравились ему просто категорически. Так что вступление в команду и неоднократные травмы и падения с метлы, но в одного — рассматривались им как меньшее зло. Вот только рассказывать об этом Гермионе он не собирался. С нее станется решить, что меньшим злом являются отвергнутые им варианты...

— Карииина, он опять скрытничает! Мне надоело, что от меня все скрывают! — мысленно заныла девочка, зная что на вопрос "почему не нравится" она ответа не получит.

"Летящий на него плохо влияет" — мстительно подумала Карина, но сказала иное.

— Если он скажет тебе — он может случайно напророчить. А это навряд ли хорошее пророчество.

— Но я хочу знать!

— Есть вещи, которые лучше не знать.

Когда команда Гриффиндора наконец вышла на поле, они обнаружили приближающихся к полю слизеринцев в форме и с метлами.

— Я же забронировал поле на сегодня! — возмутился Вуд.

— Ты забронировал, а у нас разрешение от профессора Снейпа. Нам нужно опробовать нового ловца, — ядовито усмехнулся Флинт, капитан команды Слизерина.

— График тренировок определяет мадам Хуч, — невозмутимо заметила подошедшая Гермиона, — Так что разрешение Снейпа тут никого не волнует. Можешь идти и поплакать ему в мантию. Кстати, привет Драко. Ты что ли новый ловец?

— Привет, Грейнджер. Да. Мой отец сделал щедрый подарок команде! — мальчик вытянул вперед новую метлу, — Это Нимбус 2001, супер-скоростная метла, появилась всего неделю назад! Отец подарил такие всей команде! С ними мы всех уделаем!

— М-да, а я думала ты умнее, — с сожалением покачала головой девочка, которую в этот момент контролировала Карина, — Ты же этим расписываешься в том, что не умеешь летать и без супер-новой метлы тебе не победить. И гордиться победами будет бессмысленно — как если бы Флитвик гордился тем, что у него заклинания выходят лучше, чем у первокурсника.

Вытянувшееся лицо Малфоя стало наградой всей гриффиндорской команде.

— Хочешь доказать, что ты чего-то стоишь без метлы — бери школьный чистомет. У Гриффиндора тоже новый ловец, — она кивнула на Гарри, — И у него тоже школьная метла. Так что берите чистометы, выпустите снитч — кто поймает, тот и молодец.

— Да что ты понимаешь, грязнокровка! — вспылил Флинт, — Какая разница, как, если мы все равно победим!

— Что ты сказал? — взвыли гриффиндорцы.

— Какая разница, что он сказал? На слабоумных не обижаются, — пожала плечами Гермиона, — Понимаешь ли, Флинт, количество мозгов в голове от крови не зависит к твоему сожалению. Да и магическая сила тоже. А, впрочем, что это я объясняю, ты ж все равно не поймешь.

— Эй, Грейнджер, я согласен на предложенное тобой состязание! — оборвал спор Драко, — Поттера я и на чистомете уделаю! Все равно мы собрались здесь, чтобы я показал себя!

Предложенное Гермионой "честное" состязание заставило Гарри улыбнуться. Ему нужно было место в команде — а значит он его получит. И про "файр плей" здесь лучше было и не заикаться. В этом смысле образ мыслей Дома Изумрудного мага был ему близок и понятен. Вот только разменивать репутацию честного игрока на такую мелочь как школьный кубок? Это было бы слишком не по-слизерински. Эта мысль заставила Гарри улыбнуться... А улыбка — в свою очередь напрягла Драко, который понял, что недооценивать соперника ему не стоит.

— Малышка, а ты в курсе, что предложенное тобой состязание ни разу не честное? — поинтересовалась Карина.

— Почему? — искренне не поняла девочка.

- Гарри — оракул. И вполне может предсказать место появления снитча.

— Ой... Ну и ладно. Драко-то об этом не знает...

Полет нравился Гарри. Он понял это еще на уроках полетов в прошлом году. Нравился... но не настолько, чтобы ради него подставлять свою голову под бладжеры... тем более, что предвидение вполне адекватно передавало набор ощущений... Но... Вот именно — "но". То же предвидение вполне отчетливо показывало Цель. Яркую, сияющую цель, ради достижения которой стоило пережить все неизбежные негативные моменты игры. И яростный клич беззвучной пси-волной раскатился вокруг мальчика:

— Гермиона! Я стану сильным, и смогу защитить тебя!!!

Задача "обыграть Малфоя на одинаковых метлах" — оказалась совсем не трудной. Даже крохотные капли Силы, просачивающиеся сквозь все браслеты — давали достаточно, чтобы у белобрысого просто не было шанса. Точно зная, где появится снитч, было нетрудно оказаться именно там, и схватить крылатый мячик прежде, чем он куда-то вообще дернулся. Так что несколько больший опыт Малфоя ничем ему не помог. Но вот спустившись, Гарри наткнулся на гневный, обвиняющий взгляд подруги, и это было хуже, чем удар дубиной тролля.

Девочка клич услышала. И обиделась.

— Я сама могу, — ворчала она в мыслях, мрачно наблюдая за летающим Гарри, — Я отлично могу защитить себя сама. И нечего меня за слабачку держать. И вообще, мне магия лучше дается. Защитничек нашелся...

Карина тяжело вздохнула. Она отлично понимала обоих детей, и полагала, что исчерпала все возможности объяснить что-то на эту тему Гермионе. Девочка настолько привыкла быть лучшей, что не желала никому отдавать эти лавры. Она еще готова была принять помощь от старших — но не от ровесника. Вот сама она и защитит, и поможет, а её защищать не надо! Женщина не раз видела таких вот гордых. И на войне эта гордость редко заканчивалась хорошо. Но если множество примеров её не убедило — то убедит её только собственный пример. И то, хорошо если убедит, а не станет поводом решить "Ну теперь-то я точно могу сама!"

Выслушивая возмущенную Гермиону, Гарри смотрел на нее и думал: "какая же она красивая, когда сердится... но... она же просто не понимает... наверное... наверное надо просто показать — и она все поймет!"

— Гермиона, пожалуйста... — произнес мальчик, — пожалуйста... просто посмотри мне в глаза!

Гарри не стал разворачивать перед разгневанной девушкой паутину логических доводов, не стал рассказывать о несколько большей силе и выносливости, что могло быть критично, не стал упоминать о том, какое преимущество дает в бою предвидение... не стал говорить вообще ничего. Вспомнив о том, как Карина просматривала его видение — он раскрылся навстречу взгляду медовых глаз, и показал Гермионе то видение, которое периодически заставляло его кричать на тренировках: серебряный кинжал рассекает нежную кожу, выводя слово "грязнокровка"... и полный набор собственных ощущений: "не смог, не спас, не защитил!"

К сожалению, пророческие видения и единственное наблюдение за опытным псайкером — оказались плохой заменой собственному опыту. Мальчик передал слишком много... слишком много и слишком резко. Детей накрыла тьма.

Карина наблюдала за детьми. Доводы Гарри оказались более убедительны, но малыш перестарался. Перехватив контроль, женщина обняла мальчика, и занялась приведением их в сознание. Она даже не стала ругаться — эффект стоил того, а уж вытащить их она сумеет. А физический контакт облегчал ей задачу — не требовалось контролировать мимику девочки, уткнувшейся в грудь друга.

Когда Гарри и Гермиона пришли в себя (несколько секунд в реальном мире, которые окружающие списали на очень эмоциональное поздравление мальчика с победой), Карина, все еще контролирующая тело Гермионы, уверенно повела детей подальше от всех остальных. И только оказавшись вне зоны видимости, женщина окутала детей иллюзией разговора о квиддиче и полетах, а специально для них материализовала иллюзию своего тела.

Гермиона сидела на травке молча и потупивши взгляд. Картинка с полным набором ощущений её впечатлила более чем сильно. Гарри понимал, что ошибся, но само действие считал абсолютно правильным.

— Вот что, мой маленький экспериментатор, — обратилась к нему Карина, — Давай ты в следующий раз будешь сначала предупреждать взрослых — меня или Летящего — а потом уже колдовать. Идея хороша. Подействовала, как видишь. Но доводить себя до истощения, а подругу до потери сознания при этом совсем необязательно. Техника безопасности написана кровью тех, кто ей пренебрегал, малыши. Так что хотя бы предупреждайте взрослых прежде, чем сделать очередной сомнительный шаг. А когда придешь в себя, надо будет научить тебя делиться воспоминаниями нормально.

— А меня? — подала голос Гермиона, услышав слово "научить".

— И тебя, — фыркнула Карина.

10.03.2014

Миниатюра двадцать пятая

Рассматривая оцепеневшую кошку, Гарри думал о том, что ее состояние очень похоже на состояние Гермионы из его видений. Со времени посещения Добби он раз за разом пытался прорваться сквозь Лабиринт Десяти тысяч будущих, увидеть, кто же посмел... но кроме призрачного лица парня лет шестнадцати, о котором Гарри точно знал только одно — что он мертв, ничего увидеть не получалось. И вот теперь враг проявил себя.

Против ожиданий, Гарри не впал в панику. Скорее — наоборот: слепящая ярость прочистила сознание. В школе снова засел враг? Не впервой. Враг прячется, и Гарри не может понять, где он? Хорошо. Прячется — значит слаб. А если при этом еще и показался — значит и не умен. Надо заставить его проявить себя, заставить дергаться и бояться собственной тени. И в этом Гарри не без оснований рассчитывал на помощь грозного библиария.

...

Ночь. Спит Хогвартс. Спят ученики в своих кроватях, даже влюбленные парочки давно уже разошлись по спальням, или были пойманы неумолимо бодрствующим Снейпом. Но и сам профессор зелий уже скрылся в своих подземельях. Спят и остальные преподаватели. И даже новый директор угомонилась в кабинете директора старого и заснула с удовлетворенной улыбкой на губах, с уверенностью в том, что все идет согласно планам Светлого круга. Среди этой тишины спал и Гарри Поттер. Он спал... и видел сон.

...

Ветер за окнами спальни Гриффиндора был недоволен. Он злился оттого, что стекла и ставни мешали ему проникнуть внутрь. Злился, и широкой грудью бросался на ставни. Но вот один из его ударов увенчался успехом: оконное стекло разлетелось бриллиантовой крошкой и в сновидение Гарри вошла тварь.

— Гарри, вставай! — Пропела тень с полыхающими глазами. — Вставай. У нас есть дела.

Гарри поднялся, с улыбкой поглядел на мирно посапывающее в своей кровати тело, и они с Тенью двинулись в путь среди теней Хогвартса.

Вот и нужное место. Гарри поднимает руку, и в руке оказывается странный короткий жезл, увенчанный изогнутым лезвием. Мальчик еще раз переглядывается с Тенью, улыбается... и на стену обрушивается первый удар, который, казалось, должен был сразу разбудить всю школу... но покой обитателей древнего замка остался непотревоженным.

Гарри наносил удар за ударом, и чувствовал, как все лучше и лучше контролирует оружие, вложенное в его руки. Это был не только ход в игре, но и урок. Урок для него, Гарри. Мальчик нанес последний удар, отступил от стены и полюбовался делом рук своих. А потом они с Тенью переглянулись и улыбнулись друг другу.

...

— Вставайте! Вставайте все! Гарри! Вставай!

Утро ворвалось в спальню мальчиков Гриффиндора с воплем Рона Уизли, вообще говоря — не склонного к ранним подъемам. Но вот сегодня нелегкая понесла его с утра пораньше посмотреть на надпись, и, может быть — раскрыть секрет Наследника Слизерина. Как это сделать, и как поступить с полученной информацией — Рон не думал. Ему казалось, что достаточно прийти и смотреть на надпись, а там что-нибудь обязательно случится. Само собой. И тогда Гермиона наконец-то посмотрит на него, а не на этого проклятого Поттера. И вот, прокравшись к надписи, шестой Уизли увидел нечто, о чем поспешил известить соучеников.

Изображать спящего под грохот и гомон пробуждающейся спальни было бы слишком подозрительным. И вот Гарри поднялся, оделся, и вместе с Невиллом и остальными мальчиками Гриффиндора побежал туда, куда их вел Рон.

А посмотреть и впрямь было на что: над кровавой надписью, осведомившей Хогвартс о возвращении наследника Слизерина, будто ударами огненного клинка было высечено: "Наследничек, тронешь мое — позавидуешь мертвым!" А вместо подписи прямо по автографу неведомого наследника полз скарабей, и серый камень хогвартских стен в пределах, обведенных обожженной трещиной — отливал бирюзой и нефритом.

— Странные у Летящего шуточки. Зачем всех так оповещать о себе? — недоумевала Гермиона.

Карина не отвечала ей, просто давясь смехом.

— Надо спросить у Гарри, — решила девочка.

- Зачем Летящий так явно себя проявляет? — спросила она у Гарри, — Он так и так будет тебя защищать, зачем он предупреждает об этом Наследника Слизерина?

— Летящий? - не понял мальчик, — Это я его предупреждаю!

Гермиона чуть нахмурилась, но промолчала. Вместо нее сказала Карина.

— А не боишься обратного эффекта? Что наследник обязательно тронет "твое", чтобы доказать — никто не смеет ему угрожать?

Гарри ухмыльнулся.

— А он знает, кто ему угрожает, и чье именно "мое" трогать не следует? Вот пусть и подергается, высматривая угрозу в каждой тени. Глядишь — и выдаст себя.

10.03.2014

Миниатюра двадцать шестая

После очередного урока зелий Рон с умным видом подошел к компании, сидевшей у камина, и попробовал отозвать Гермиону в сторону. Естественно, подобный подход встретил сопротивление со стороны Гарри, прерваное, впрочем, недовольным взглядом Гермионы и переданной мыслью "не надо!", и Рон зашептал:

— Я понял! Наследник Слизерина — это Малфой! Ну или... или он — Скарабей. Но кто-то из них — точно!!!

— Почему ты так решил? — Вполне разумно осведомилась Гермиона.

— Да ты только посмотри на него! Ведь сразу все ясно... и учится он на Слизерине, и вообще — гад! — Но почему бы всех, учащихся на Слизерине не назвать Наследниками?

Видно было, что аргументов у Рона нет, так что пометавшись, он отошел "на заранее подготовленные позиции"

— Ну уж если не Наследник, то Скарабей — точно! Это же какой наглостью надо обладать... "Тронешь мое..." А что это — "мое"? Или... или даже — "кто"? Этот белобрысый вечно таскается с "телохранителями", может это про них?

Гермиона прыснула, и представила, как будет рассказывать об этом Гарри.

— Все равно как-то... неубедительно. Чтобы учащийся второго курса выдал заклятье, в котором не смог разобраться директор? Да он бы просто не потянул такое.

Тут Гермиона ощутила гордость. Если надпись Наследника в конце концов стерли, сняв защищавшие ее заклятья, то разобраться в хаотической мешанине потоков Силы, не дающих убрать надпись Скарабея ни заклятьям саморемонта Хогвартса, ни даже упорным и трудолюбивым домовикам — так и не удалось. И пусть изрядную часть "пакости" навреняка осуществил Летящий с изменчивыми ветрами... но и Гарри, ее Гарри — тоже.

— Я тут заглядывал в библиотеку... — Рон с гордостью посмотрел на девочку, явно надеясь произвести на нее этим впечатление — И нашел один интересный рецепт...

И шестой Уизли достал из кармана смятую бумажку, на которой почерком одного из близнецов (Фреда или Джорджа — разобрать не удалось, но явно не роновым) был выписан рецепт Оборотного зелья. Сочетание Рона и библиотеки вызвало у Гермионы приступ скептицизма, но почерк близнецов ее успокоил.

— И что это за зелье? — поинтересовалась девочка.

— Это оборотное зелье! — гордо поведал ей Рон, — Оно позволяет превратиться в кого хочешь! Мы его сварим, превратимся в Кребба и Гойла и допросим Малфоя!

Карина смеялась, и Гермиона не могла не улыбаться. Рон принял эту улыбку на свой счет и воодушевился.

— Так. Зелье мы сварим... Кстати, ты уверен, что рецепт правильный?.. Но допрашивать Малфоя пойдешь ты. Или я могу попросить Гарри или Невилла помочь тебе...

— Не надо! — моментально отреагировал Рон, — Мы и так отлично справимся! — слава единоличного разоблачителя уже кружила ему голову.

— Ну ладно. Добудешь ингридиенты — сварю. Только учти... — и девочка пустилась в долгие и невероятно для Рона скучные пояснения на тему "когда что собирается".

Гарри наблюдал за разговором сначала с ревностью, но, поскольку стараниями Карины, слышал каждое слово, едва мог не смеяться над предположениями и затеей Рона.

Сегодня Карина учила детей удаленному подслушиванию, и Гермиона ничуть не удивилась тому, что в качестве объекта для практического занятия Гарри избрал Рона.

Первой задачей было найти объект. Обычно это не составляло труда — Рон находился либо в спальне, либо в гостиной Гриффиндора... если, разумеется, не нахватывался отработок. Но сегодня у Гарри начались проблемы: Рона не было. Гарри раз за разом сканировал гостиную, но рыжий не находился. Иллюзия Карины усмехалась: многоопытный псайкер уже нашла цель, но не собиралась подсказывать... по крайней мере — пока что. Лучше было дать возможность мальчику решить задачу самостоятельно... И Гарри ее решил: вместо того, чтобы началь сканировать весь Хогвартс, как уже готова была предложить учитель, он обратился к своим способностям... и предсказал, где именно Рон окажется через пару секунд. Это оказалось несложно, но результат удивил Гарри: рыжий обнаружился возле того самого коридора на третьем этаже, где в прошлом году был спрятан Философский камень.

Теперь наступило время для второй части практической работы: собственно подслушивания. Вначале правильная девочка Гермиона было очень против таких уроков, считая, что подслушивать — нехорошо. Однако, Карина смогла убедить ее, объяснив, что без умения слушать — не будет и умения говорить. И что первым шагом на этом пути — является умение слушать того, с кем заговорить нельзя... т.е. подслушивать. И вот теперь дети напряженно сидели, вслушиваясь в слова, донесенные до них тоненькой нитью Силы, которую удерживал Гарри.

— Брат мой Фред, может ли быть такое, чтобы у таких замечательных, умных, просто гениальных... оказался такой тупой брат?

— Брат мой Джордж, не надо... успокоительной лжи. То, о чем рассказал Рон — это уже не тупость. Это клиническая идиотия.

— Но вы же сами сказали... — Попытался вмешаться Рон, но был бесцеремонно прерван.

— Мы тебе что сказали? "Перепиши"! Нет, взял и показал ей НАШИ записи...

— Ну и что? — Судя по интонации — Рон набычился.

— То, болван, что если бы ты принес ей СВОИ записи — был бы шанс, что она упустила бы из виду, что у тебя — НЕТ доступа в Запретную секцию...

Гермиона тихонько ахнула. Этот момент она и в самом деле упустила — не подумала, что такой рецепт можно обнаружить только там.

— И что теперь?

— Теперь? — Усмехнулся кто-то из братьев... а может и оба. — Не знаем. Но не удивляйся, если она попросит Поттера помочь вам с зельем.

— И что же делать?

— Ты, хоть и тупой до невозможности... но все-таки наш брат. Так и быть, мы попробуем помочь. Если не провалишь весь план — у тебя будет с ней несколько свиданий наедине.

Гермиона вздрогнула, услышав низкий горловой звук, который издал Мальчик-который-Выжил.

— Гарри?

— Нет-нет, Гермиона, ничего... — Ага... даже на глаз и без каких бы то ни было знаний психологии было видно, насколько именно "ничего", — Слушаем дальше.

— ... и в рецепт входит шкура бумсланга. Просто так ее не достать. Мы думали дать вам кусочек, но раз уж ты ступил — пойдем сложным путем...

Гермиона ушла спать, а вот Карина задержалась.

— Подожди, Гарри.

— Госпожа Карина? А почему Гермиона уже...

— Потому что то, что я хочу сказать вам с Летящим, ей слышать не стоит. Я хочу немного предостеречь вас обоих. Гарри, Гермиона — гордая девочка. Очень гордая девочка. И твоя ревность и попытки оградить её от Рона — ей в равной мере приятны и неприятны. Неприятны потому, что задевают её гордость. Летящий — не стоит кивать на Аметист. Аметист общалась со старшим. Ты изначально поставил себя так. Гарри для Гермионы — равный. И от него такое покровительственное отношение её задевает. Так что, Гарри. Пока ты просто оказываешь ей знаки внимания. Ты даже не предлагал ей встречаться, между делом. Верь ей. И помни обо мне. Если она окажется наедине с Роном на часок-другой — еще не значит, что она тут же убежит к нему, а уж если Рон попытается использовать приворот — так я разбираюсь в них достаточно, чтобы Ронни-бой и его союзнички пролетели со свистом и огребли от этого некоторых неприятностей в той же сфере. А вот твои попытки оградить её от общения с Роном сама Гермиона вполне может воспринять в штыки и из принципа сделать какую-нибудь глупость. Я очень надеюсь, что ты неглупый мальчик.

На этом иллюзия Карины растворилась.

Гарри со всей почтительностью кивнул, хотя руки все еще дрожали от гнева после услышанного.

— Я благодарю Вас за совет, госпожа Карина. Вот только... В отличие от Вас, постоянно связанной с Гермионой, Летящий не всегда рядом со мной. И сейчас его нет. Но я очень надеюсь на то, что Вы оградите меня от... непоправимых ошибок. Не буду (да и не смогу) скрывать — сейчас я хочу разбить Рону его... его рыжую морду так, чтобы даже мадам Помфри не собрала обратно... и я буду Вам очень благодарен, если Вы найдете аргументы для Гермионы, которые позволят ей пригласить меня на эти зельеварительные посиделки.... Хотя, я смогу пережить и так... наверное...

Несмотря на отсутствие иллюзии, Карина услышала и ответила голосом в разуме мальчика.

— Не волнуйся. Не стану в стиле Дамблдора обещать, что она будет с тобой — но от непоправимых ошибок я удержу вас обоих. Или — попытаюсь. Вы оба дороги мне, и я бы хотела, чтобы вы остались вместе. Я постараюсь приплести и тебя к варке зелья. Так нам всем будет проще.

Гарри еще раз поклонился и пошел в спальню.

— А Рона я все равно отлуплю, — буркнул он себе под нос, спровоцировав приступ искреннего веселья у все еще слышавшей его Карины.

11.03.2014

Миниатюра двадцать седьмая

В подготовке к матчу для Гарри самым интересным оказалось отнюдь не выслушивание занудных рассуждений Вуда о тактике, практически не имеющих к ловцу отношения, и даже не тренировки, на которых он раз за разом ловил снитч, а... подбор метлы. Чтобы противостоять Малфою на его Нимбусе-2001 и не засветить при этом способностей оперативного провидения — нужна была действительно хорошая метла... Причем — не только хорошая, но и вписывающаяся в финансовые возможности. Гарри усмехнулся про себя, прикидывая требования: хорошая скорость не в ущерб маневренности, высокая управляемость, но не доходящая до того, чтобы сорваться в штопор из-за задрожавших от усталости рук, надежность, позволяющая выдержать удар бладжера как минимум один раз... А если учесть что в рекламных буклетах, и даже серьезных каталогах скорость чаще всего обозначалась как "быстрее ветра", а уж про параметры маневренности и управляемости — и вовсе никто не упоминал... В общем, задача была далеко нетривиальная. Благо еще, что после прохождения "первой вуали" Гарри мог относительно безопасно для тела и рассудка расстегивать уже и второй браслет, чем он и занимался, усаживаясь в классе, у дверей которого вставала Гермиона, с пухлой стопкой реклам метел всех известных и неизвестных фирм.

Такой подход дал результат: оказалось, что под его требования наилучшим образом подходит отнюдь не широко известный в Британии "Нимбус", и даже не пафосная "Молния", но никому не известное "Помело" из далекой России, которое, даже "с личным автографом Бабы Яги" могло обойтись мальчику во вполне посильную сумму.

Это случилось на обеде. Вначале небеса мигнули чем-то темным, потом окно Большого зала с грохотом распахнулось, и вместо привычных сов ученикам и преподавателям предстало странное сооружение из серого чугуна, и которого, кряхтя и охая, выбралась седая старушка.

— Кто Вы такая? — Крикнула директор МакГонагалл, выхватывая палочку. — И зачем ворвались сюда?

— Заказ привезла. — Ворчливо откликнулась старушка. — Вот... все как сказано: "Помело" с автографом, в боевом исполнении, для Гарри Поттера. Счет оплачен: можете убедиться.

— Зачем же Вы... — Кинулся к старушка мальчик. — Могли бы и с совой отправить...

— Да вот захотелось мне старые кости размять, да посмотреть на отрока вежественного, да понимающего, что не за именем громким гонится, но хочет себе Вещь заполучить настоящую.

Старушка легко достала из ступы метлу весьма зловещего вида. Гарри думал было взять ее в руки... но перед глазами вспыхнуло видение того, как метла с грохотом рушится на пол, выбивая осколки камня. Гарри быстро отступил, но его движение не осталось незамеченным Бабой Ягой.

— И... милай... кто ж тебя учил с метлой обращаться? Руки тому вырвать, да вставить... туда, где надо, а не туда, где было... — Взгляд желтых глаз безошибочно нашел в толпе учителей мадам Трюк. Малфой, отлично помнивший про "значит все эти годы вы летали неправильно" — расплылся в довольной улыбке. — Но да так и быть, поживу у вас немного, подучу малохольных... Это ж настоящее Помело, по спецзаказу. В него Кощеющко сорок пудов железа вбил!

Гермиона сначала очень скептически покосилась на древнюю старушку, но тихий "Ох" Карины заставил её повременить с высказыванием своего мнения.

— Внешность, малышка, не говорит ни о чем в принципе. Особенно для магов. И эта бабушка-божий-одуванчик как бы не опаснее господина бывшего директора будет. Впрочем, я полагаю, до нас ей дела нет. А эта метла весит столько, что её даже применяя телекинез не так то просто удержать. Впрочем, пользы от этой бабушки все равно будет побольше, чем вреда: тот факт, что она явилась лично, кое о чем говорит, — прокомментировала происходящее Карина.

— А какой от нее вред? Не кажется мне, что ей директор по нраву.

— Внимание. Гарри не в том положении, чтобы открыто привлекать внимание к своей персоне. Впрочем, возможно это я параноик, но все же. Постарайся поменьше попадаться ей на глаза. А Гарри и сам поймет, что спецзаказ и сопутствующее внимание не всегда хорошая идея.

На первый урок обращения с новой метлой старушка категорически пригласила и Гермиону с Невиллом... Но когда они, нехотя, появились вблизи стадиона со школьными метлами, бабушка-божий одуванчик заругалась нехорошими словами на древнеславянском так, что вокруг трава повяла.

— ... ох,лыщенько... ох, совсем вы на островах своих Оловянных ума решились... Это кто только додумался на ДЕРЕВЯННЫЕ метлы одинаковые заклятья класть? Магия — это ж вам не техника...

— А что не так? — Заинтересовалась Гермиона.

— Все не так. — Отрезала Баба Яга. — Нет и не будет двух одинаковых деревьев. К каждому свой подход надобен, каждое — по своему заклясть нужно... Ну а если потребно тебе сто одинаковых метел — так закажи простецам из этого, как его... новомодного... ах да, "пластиху". И будут тебе заготовки одинаковые — на них и клади заклятья. Конечно, без души сделанное хорошо не будет... но всяко лучше этого... убожества... — Старая колдунья потрясла в воздухе метлой Гермионы — ... да и того — тоже. — Махнула она в сторону стадиона, где тренировались слизеринцы.

— Старушка, между прочим, правильно говорит, но как по мне — использовать метлы для полета бессмысленно. Левитация практичнее, — отозвалась Карина в мыслях Гермионы, — Так сломают тебе метлу — и все. А падать с большой высоты часто смертельно. Хотя эту цельнометаллическую — еще не так просто сломать.

— А можно, я все-таки летать не буду? — поинтересовалась Гермиона вслух.

— Нельзя, — тут же среагировала Карина, — Вот сбросят тебя с Астрономической башни — и что ты делать будешь?

— Кто сбросит? — скептически ответила Гермиона уже мысленно.

— Какая разница, кто? В полете тебе будет все равно, кто тебя сбросил.

Гарри шел по коридору с неубиенным Помелом на плече и вспоминал. Баба Яга решила провести сегодняшнее занятие на земле, внимательно, по прутикам разбирая имеющуюся школьную метлу. Она рассказывала, какие заклятья где лежат, и ехидно поглядывая в сторону Гермионы, уточняла, насколько высокий уровень контроля нужен, чтобы повторить все то же самое, но без метлы. Оказалось, что Карина, псайкер ранга Альфа, прошедший Схоластика Псайкана, обладала способностями к контролю собственного сознания на уровне, просто недоступном обычным детям. Поэтому "элементарные" для нее действия — для Гарри, Гермионы и Невилла еще долго оставались бы недоступными. А вот использование артефактов и ритуалов позволяло использовать прутик от правильно зачарованной метлы — как самый настоящий парашют, и если не взлететь с места, то уж совершенно точно — мягко спланировать даже с довольно большой высоты.

Воспоминания Гарри увлекли его. Увлекли настолько, что он шел по коридору, практически ничего не видя перед собой. Школьникам, бегающим по коридору — удавалось легко избегать столкновений... До тех пор, пока по перпендикулярному коридору не полетела одна рыжая комета. Так что очнулся Гарри от легкого толчка. (Магия метлы и ее изрядная масса гасили даже сильные удары. Изначально это предназначалось для полетов в сильный ветер, но и от более... материальных ударов помогало). А следом за толчком, поведшим метлу Гарри вправо — раздался громкий вой. Голос, как выяснилось при тщательном осмотре — принадлежал Рону, который животом напоролся на древко Помела, и теперь лежал на холодном каменном полу, поминая Гарри, метлу и их нетрадиционные взаимоотношения. Желание треснуть Рона овладело Гарри с новой силой, благо — метлу из рук он так не выпустил... Но, оглянувшись, мальчик увидел нагоняющую его Гермиону... и воздержался, подумав, что надо бы извиниться... перед Гермионой — за то, что слишком глубоко задумался и перестал ее замечать.

— Рон! — возмутилась девочка, — Чего ты такой неаккуратный? Гарри, тебя не задело? Тебя так в сторону повело...— она подошла к мальчикам, заботливо накрыв ладошкой плечо Гарри и с удивлением наблюдая, как перекосило Рона.

"Лучшая актерская игра — искренняя", — подумала Карина, пряча мысли от Гермионы, — "Так натурально сыграть она не смогла бы, даже если бы захотела. Такое невинное искреннее заблуждение — и каков эффект!"

11.03.2014

Миниатюра двадцать восьмая

Гарри и Гермиона ссорились в коридоре. Гермиона старалась отговорить Гарри от почти самоубийственного плана близнецов, озвученного ей Роном, а Гарри уперся в то, что "раз другого способа добыть шкуру бумсланга нет — то он сделает это, и плевать на последствия."

Между тем, было довольно холодно. На Хогвартс неотвратимо накатывалась зима, и согревающие заклятья уже явно не справлялись с поддержанием температуры во всем замке. Хорошо еще, что в классах, а так же гостиных и спальнях факультетов поддерживалась приемлемая температура... Но в коридорах уже было... прохладно, чтобы не сказать большего. Так что, когда Гарри отвлекся от спора, он очень удивился, заметив, как прямо к ним, весело подпрыгивая, скачет босая девочка.

— Привет. — Обратился он к попрыгунье.

— Привет! Вы — Гарри-и-Гермиона, я вас знаю... лунопухи шептали мне о вас...

— Лунопухи? А кто это? — Гермиона спросила отнюдь не то, что собиралась изначально.

— Это такие пушистые существа — С готовностью отозвалась девочка. — Они живут в лунных лучах, и рассказывают... о разном.

— А почему ты — босиком? — Спросил Гарри. — Сейчас довольно холодно...

— Я? — Девочка потеребила забавную сережку в форме редиски. — Просто нарглы украли мою обувь. Но они не со зла... просто они так развлекаются.

— Нарглы значит... — В голове Гарри начала формироваться мысль...

— А как тебя зовут? — поинтересовалась Гермиона.

— Луна, — улыбнулась девочка.

— Луна, а как эти нарглы выглядят? Ты ведь и заболеть можешь, гуляя босиком, — беспокойно спросила гриффиндорка.

— Выглядят? Не знаю. Не беспокойся! — жизнерадостно заметила девочка, — Со мной все будет хорошо!

— Точно? — вполне обоснованно спросила Гермиона.

— Ага! Холод даже полезен — он отпугивает мозгошмыгов.

— А кто такие мозгошмыги?

— О, это такие невидимые существа, которые путают мысли! Я вижу их. Они вьются вокруг тебя, но их от тебя тоже что-то отпугивает. Так что тебе нет нужды гулять босиком, — заключила загадочная девочка.

Карина подозрительно помалкивала. Луна была очень необычной девочкой и псайкера это настораживало. Она уже сталкивалась с очень похожими симптомами, хотя и иной формы. Впрочем, девочка явно вполне контролировала свою силу, пусть и прибегая к таким упрощениям, как выдуманные существа, а потому была не опасна — но достаточно интересна, чтобы оказать ей некоторое покровительство.

12.03.2014

Миниатюра двадцать девятая

Следующие несколько месяцев прошли для Гарри как в тумане. И даже ожидаемая победа в матче со Слизерином (250:240, Нимбусу Малфоя банально не хватило маневренности... или, может быть, не хватило маневренности метле Флинта, не успевшего освободить дорогу своему ловцу) не произвела на Гарри никакого впечатления. История с нападением на Колина — вызвала одну реакцию: "Гермиона. Дуйся на меня, обижайся, но одна ты больше не ходишь!" В остальном же Гарри был "не здесь". У него зародился ПЛАН, которым он поделился с Летящим... и Учитель уважительно протянул: "ну что ж... вполне в стиле".

Добывание шкуры бумсланга из запасников профессора Снейпа ожидаемо привело к тому, что Гарри попался, и заработал две недели отработок. Но взгляд Гермионы, брошенный ей на осуществившего качественный отвлекающий маневр Гарри — окупил все расходы. Вот только к обычным неприятностям, сопутствующим отработкам со Снейпом, добавились приступы ревности, которые к тому же приходилось тщательно маскировать... с неизвестным результатом. Благо, Гермиона под влиянием Карины, согласилась с ультиматумом Гарри, а поскольку признать Рона "кем-то" не получилось даже у нее самой, то бескорыстную помощь в варке зелья оказывал Невилл, что, конечно, облегчало ситуацию... но не намного.

Но вот, варка зелья подошла к концу. Остался решающий этап: получение волоса "объекта". В принципе, это не должно было вызвать проблем даже у такого "интеллектуала", как Рон... Если только об этом не позаботиться заранее... И вот, в критический момент, когда уже стало ясно, на какой именно волос нацелился Рон — легкий телекинетический импульс... и место одного волоска — занимает другой, а Гарри поздравляет самого себя с тем, что он вовремя сумел наладить отношения с самой важной особой в Хогвартсе — миссис Норрис.

Поскольку Рон просто горел жаждой славы — то и доверить такое важное дело, как единоличное раскрытие мерзавца Малфоя он не мог никому. И потому — пил зелье в гордом одиночестве, не предупредив даже своих соучастников. И попадание в Больничное крыло с весьма характерными симптомами — не было неожиданностью. Подгадать момент очередного "урока тихого слушание", чтобы все совпало как надо — было сложнее... но Гарри справился.

— Мистер Уизли. Откуда Вы взяли Оборотное зелье? — Голос директора МакГонагалл не оставлял сомнений в том, что все получилось... ну, то есть — почти получилось, остался последний критический момент.

— Я... мне... — заблеял Рон, — мне его Гермиона сварила. — Есть. Гарри постарался скрыть вздох облегчения. Ведь Рон мог взять всю вину на себя... и тогда вся затея обернулась бы против Гарри... но для этого — это должен был быть какой-то другой Рон Уизли.

— Вы пытаетесь уверить меня, что ваша одноклассница сварила зелье, которое проходят на шестом курсе?

— Да... мы... она варила его в туалете плаксы Миртл...

— Ой! — Вздрогнула Гермиона — Надо бежать...

— Нельзя. Нас увидят куча портретов — и они все расскажут.

— Но...

— Не дергайся. Все будет хорошо.

— Но...

— Пожалуйста, поверь мне, Гермиона: я сумею защитить тебя.

— Хорошо... — Но девочка продолжала волноваться, и это было видно невооруженным взглядом. Впрочем, через пару минут её личико разгладилось и волнение ушло. Гарри так и понял, что сознаться Гермионе не позволят, и совсем успокоился.

На то, чтобы раскрыть нелегальную зельеварню у Минервы МакГонагалл ушло не более десяти минут. И вот она уже заявилась в гостиную Гриффиндора, продолжать расследование.

— Мисс Грейнджер! Мистер Уизли утверждает, — под взглядом Гермионы Рон сжался — что Вы нелегально сварили Оборотное зелье...

— Нет. — Вскинулся Гарри. — Мистер Уизли лжет... или же заблуждается. Оборотное зелье варил я.

— Для чего? — Заинтересовалась директор.

— Я хотел принять облик Майкла Корнера и проникнуть в гостиную Рейвенкло, благо для этого не надо знать никаких паролей.

— Вот как? — Удивилась директор — И что же Вам понадобилось в помещениях Рейвенкло?

— Я хотел узнать, как выглядят те нарглы, что регулярно воруют обувь... и из-за которых одна из учениц этого факультета регулярно разгуливает босиком: все-таки полы в замке каменные и холодные. Так что я надеялся убедить нарглов прекратить их выходки.

— Гарри же накажут! Из-за меня! — Гермиона чуть не плакала, но мимику контролировала Карина и снаружи ничего заметно не было.

— Не из-за тебя, а из-за Уизли.

— Мы должны во всем сознаться!!!

— Зачем? Чтобы наказали нас, и Гарри заодно — за ложь?

— ... — Гермиона была не слишком согласна, но выбора ей не оставили — Макгонагалл уже ушла, обещав сообщить о нарглах профессору Флитвику, сняв полсотни баллов с Гриффиндора за варку запрещенного зелья и прибавив тридцать за успешную варку запрещенного зелья второкурсником.

На Гарри девочка обиделась. Обиделась сильно, но ненадолго, признавая благородную цель этого обмана.

Ссору братьев Гарри наблюдал с изрядного расстояния, зато своими глазами. Ну а расстояние само по себе никак не могло помешать ему услышать то, что он считал нужным.

— Брат мой Джордж, помнишь, что мы в прошлый раз говорили об успокоительной лжи?

— Конечно, брат мой Фред. Но мы все равно недооценили возможностей нашего брата.

— Чего вы? — Буркнул недавно приведенный в человеческий вид, но все еще недовольный Рон

— Про идею заполучить красавицу и умницу Гермиону — ты можешь забыть. — ответили близнецы хором.

— Да я... да... а он... а она... — Рон явно не знал, что сказать... а сказать что-нибудь очень хотелось.

— А мы — умываем руки. — И Фред (а может и Джордж — во время короткого разговора братья успели пару раз поменяться местам) демонстративно помыл руки под невидимой струей воды.

12.03.2014

Миниатюра тридцатая

Причину обиды Гермионы Гарри понял по-своему и пошел извиняться.

— Гермиона... прости, пожалуйста...

Гермиона удивилась. Нет, на мальчика она все еще немного дулась... но — за ложь учителям. А за это перед ней извиняться было бессмысленно.

— Те тридцать баллов за варку Оборотного — они по праву твои, а получилось, что я их у тебя отнял... прости пожалуйста. Я не думал, что накажут только... баллами...

Гермиона секунд десять соображала, в чем дело, а потом засмеялась.

— Да ну тебя, нашел за что извиняться. Но врать учителям нехорошо... Но ради Луны — ладно уж. Интересно, почему учителя не обращают внимания на то, что к ней так относятся соученики? Неужели только нам не все равно?

— Подозреваю, что не встреть мы ее тогда в коридоре — так бы она до четвертого курса босиком и пропрыгала. Или ты не замечаешь, что до нас дела в сущности, никому нет, если, разумеется это не касается чьих-то интриг? На зельях чуть ли не каждое занятие котел взрывается, полеты — под открытым небом и с ОДНИМ учителем, квиддич... молчу, совсем молчу. Да хоть травологию возьми... Мирное, спокойное занятие... то хищная драцена, то дьявольские силки, то вот — мандрагору пересаживаем. Это только благодаря мадам Помфри... — Гарри потер левую руку, которую ему все-таки перебил сумасшедший бладжер — еще никто не убился. На нее вся надежда.

— Вот я и думаю: знаешь, Макгонагалл рассказывала, что Хогвартс — лучшая школа волшебства в Британии. Если это — лучшая... То что в других? И неужели дети волшебников не рассказывают родителям об этом? Или "все так учились, это норма"? А если есть другие школы... Узнать бы о них. Как там все устроено?.. — задумалась Гермиона

— Наверное... — голос Гарри чуть не сорвался, но он взял себя в руки и продолжил — наверное, так будет лучше. Уезжай отсюда, переведись в другую школу... Я, по крайней мере, буду уверен, что с тобой все хорошо.

— А ты? — Спросила Гермиона.

— А меня — точно не отпустят. Узлом завяжутся, чтобы я только остался здесь.

— Вот еще! — возмутилась девочка, — Я тебя тут не брошу, даже и думать так не смей! Значит, говоришь, узлом завяжутся, лишь бы тебя здесь оставить... — уже более спокойно протянула она, — Да, действительно, скандал с тобой никому не нужен... Я знаю, что нам нужно. СМИ. Журналисты. Хорошие журналисты, которые напишут то, что им скажут, так, как им скажут. Думаю, с помощью наших старших друзей мы можем найти их и заставить писать правду о том, что творится в Хогвартсе. А еще лучше — провернуть это так, чтобы с нами это не связали.

— Иллюзии в помощь, — тихо ответила Карина в мыслях детей, — Обдумайте эту мысль. Она — стоящая, но требует хорошей подготовки.

— Для начала — теперь Карина заговорила губами Гермионы, чтобы и Гарри мог услышать — надо узнать: какие вообще СМИ есть в Волшебном мире и как они управляются. Первое — несложно: поговорите с ребятами. Думаю, они знают, какие газеты и журналы выписывают их родители. Потом... боюсь — уже на каникулах, Гарри надо зайти в Гринготтс.

— Зачем? — Удивился Гарри.

— "Не дело деньгам лежать мертвым грузом". Скажешь, что хотел бы вложить часть средств в газету с прицелом на дальнейшую политическую карьеру. А то политика вещь такая — если не играешь ты — играют тобой.

— Знаю. — Улыбнулся Гарри. — Летящий говорил.

— Ну вот... в банке и поинтересуешься составом акционеров, редакции и так далее... А потом уже будем думать, с какого конца подходить к СМИ...

13.03.2014

Миниатюра тридцать первая

Дуэльный клуб проходил немного... сумбурно. Идея заставить десяток пар разновозрастных школьников сражаться друг с другом в одном зале — была откровенно... неудачной. Многие ребята пострадали от ударов в спину, нанесенных по чистой случайности соседними дуэлянтами. Гарри, чьим противником стал Гойл — закончил поединок в считанные секунды, увернувшись от его заклятья и поразив неуклюжего, хотя и сильного мальчика проклятьем "Таранталлегра". Все остальное время он посвятил подстраховке Гермионы, которая явно развлекалась, изводя Милличенту Булстроуд, и припоминая той все, сказанное в ее адрес. Шестой Уизли поймал от Малфоя "Фурункулюс" и отправился в больничное крыло. В общем — стоял настоящий хаос, который преподаватели решили прекратить, переведя дуэли на центральный помост.

"Не любить — так качественно!" — довольно думала Гермиона наблюдая за Миллисентой, — "Впрочем, все для её блага!"

Девочка наслала на толстую слизеринку "Таранталлегру", понаблюдала за тем, как она дрыгается.

— Танцуй, Миллисента. Может, похудеешь... — задумчиво прокомментировала действо Гермиона, — Нет? Не хочешь танцевать? Ладно. "Фините Инкантатем", "Риктусемпра". Не хочешь танцевать — значит посмейся. Тоже помогает в тренировке мышц живота. Что-что? Прости, я не слышу, что ты там говоришь. Оу... Фу. Ты же девочка. Девочкам не идет говорить такие слова. Тем более в присутствии взрослых. "Силенцио". Тише, Милли. Не надо так орать. Тем более такие слова. Наверное, ты устала, да? Ну отдохни немного, "Фините Инкантатем", "Ступефай", "Силенцио".

Наблюдающий за действом Гарри (и только он) видел за плечом Гермионы Карину, нежно улыбающуюся веселящейся подопечной. Обычно Гермионе не была свойственна эта детская жестокость, но Миллисента очень уж раздражала чувство прекрасного, стараниями Карины давно и прочно обостренное.

Первой парой профессора вызвали на помост двоих семикурсников. Ну что ж. Это была... попытка. Правда у боевого псайкера эта пародия на дуэль не вызвала даже смеха — только глубокое отвращение. Простейшие заклятья, из защиты — вообще только Протего, движения... примерно как у спортивного фехтовальщика — только вперед-назад и ни шага в сторону, хотя помост и был несколько шире фехтовального, позволяя уклонение. А главное — тактика в стиле ирландского ваньки-встаньки: бьет один, другой принимает удар на щит, потом оба пару секунд приходят в себя, и все повторяется с другой стороны: тот кто бил -защищается и наоборот. В итоге старшекурсник Рейвенкло применил заклинание, очевидно, неизвестное его противнику из Гриффиндора, которое, отлетев от щита — ударило снова. После чего на помост рухнуло два тела: одно — пропустившее удар, и другое — в состоянии магического истощения средней тяжести. Была объявлена ничья.

Снейп, кривившийся все время этой с позволения сказать — "дуэли", вызвал на помост Гарри Поттера и Драко Малфоя. Гарри улыбнулся. На последних тренировках с расстегиванием браслета он несколько раз видел эту сцену, с разными вариантами исходов... и понимал, что Драко хочется произвести впечатление на девочек. Что ж. У него, Гарри тоже есть на кого произвести впечатление. Это будет красивый бой!

Карина не знала, на что способен в дуэли младший Малфой, но её это не интересовало. Будет изображать что-то в духе семикурсников и думать, что крут — пострадает. А попутно Карина лениво читала лекцию Гермионе.

— Суть, девочка моя, не в знании заклинаний. Если первый поединщик знает два заклинания, а второй одно — не значит, что первый победит. Особенно, если первый знает заклинания завязывания шнурков и мытья посуды, а второй знает "Ступефай". Но даже если оба они знают одни и те же заклинания — есть большая разница в том, как их применять. Неподвижным на войне может быть только тот, кто сидит в засаде или в укрытии, потому что попасть по неподвижной цели намного проще. Это сегодня тебе дали Миллисенту на поглумиться, которая даже дернуться не успела. Даже если ты знаешь щиты — это не повод укрыться им и стоять столбом. Есть вещи, от которых щиты не спасают. "Авада" эта ваша, например. Или пребанальное "Инсендио", правильно направленное. Вот, смотри как мальчики по всему помосту перемещаются. И правильно. Лучше уклониться, а вместо щита силу на еще одно заклинание потратить. И силу, и дыхание, кстати. Это мне ваше выкрикивание заклинаний в бою... Хе. Интересно, Волдеморт тоже орет во весь голос свои авады?

Двое танцевали на помосте. Заклинаний второкурсники знали не слишком много, но это не мешало им устроить настоящую феерию из разноцветных лучей. Малфой, как выяснилось, в дуэлях разбирался неплохо, а его палочка временами "подвисала", и Гарри понимал, что в этом месте в цепочке должно быть заклятье, применять которое в школьной дуэли крайне не рекомендуется. Подвисала и палочка Гарри, хотя и реже: большинство из приемов, показанных ему Летящим, и способных остановить соперничество навсегда — не требовали для своего использования палочки. Для тех же, кто действительно понимает, красоты поединку добавляло то, что шел он сразу на двух уровнях: Малфой с самого начала атаковал ментальные щиты Гарри — и нарвался на встречную атаку. Но пока что оборона обоих поединщиов держалась, хотя кое-где (в основном у Малфоя) — начинала потрескивать.

Но вот Драко решил повысить ставки, и, уклонившись от просвистевшего над самым ухом ступефая — выкрикнул заклятье призыва. Теперь перед Гарри встала дилемма: либо пропустить атаку призванного, либо на секунду, не больше — отвлечься от Малфоя и дать ему время на подготовку серьезной атаки, которую уже можно и не выдержать. Поэтому Гарри "от страха" уронил палочку — и волной "детской", "неконтролируемой" магии вымел с помоста и Малфоя и его призыв. Толппа зрителей ахнула... глядя на то, как перед Джастином поднимается крупная черная кобра, шипя и раздувая капюшон. "Судьи" бездействовали.

— "Ступефай", — рявкнула скорее Карина, чем Гермиона. Девочке еще не умела так оперативно и точно реагировать. Змея выглядела более чем ядовитой, и Карине не хотелось узнать, что будет с укушенным пареньком. Заклинание попало в цель и оглушило рептилию, собравшуюся было куснуть Джастина.

Снейп молчал. Он отлично оценил и ход поединка, и его результат. Зато вылез Локхарт, с рассуждением о том, что уронивший оружие — считается проигравшим. На такую речь отпавшей челюстью отреагировал даже еще не пришедший в себя от после удара и падения Малфой.

— Профессор Локхарт, — с гаденькой ухмылочкой начала Карина, — Но ведь существует и беспалочковая магия, и она тоже применяется в дуэлях. Уронить палочку — может быть тактическим ходом, и этому были прецеденты: загляните в Дуэльный Кодекс, пятьсот шестнадцатая страница, третий абзац сверху. Там приведен аналогичный прецедент от 1785 года, где победитель отвлек внимание противника, бросив палочку и вырубив соперника беспалочковым оглушающим заклинанием.

Сию умную книжку, услышав о дуэльном клубе, Карина прочитала внимательно, особое внимание уделяя разным прецедентам. А запомнить сколь угодно большой объем текста на несколько суток проблемы не составляло.

— Ну-ну, мисс Грейнджер. Разве можно сравнивать беспалочковую магию, высшее достижение сильнейших магов, и этот детский выброс, спровоцированный испугом? ...

Профессор токовал еще минут пятнадцать, уже не слушая никаких возражений, и объявил-таки победителем Малфоя... Снейп скривился еще раз, но промолчал. А в расходящейся толпе к Гарри подошел Драко.

— Поттер... Извини.

— За что? Змея — это был хороший тактический ход. Еле выпутался. — Гарри улыбнулся.

— Так я и знал, что ты не испугался — по глазам было видно. Но... не пойми меня неправильно: если бы Локхарта подкупил я... или мой отец — я бы и сам посчитал это победой. Но вот так... только потому, что судья — дурак... — Гарри, в ответ на эту откровенность посчитал нужным предупредить соперника.

— Локхарт — не дурак. Он симулирует.

— Вот как... Тогда... Пусть Грейнджер не ходит в одиночестве.

— Ты что-то знаешь? — Встрепенулся Гарри. Посещение малфоевского домовика и то видение не шли у него из головы. Но он как-то не думал, что Драко посвятили во все это.

— Только то, что это еще не конец.

— Не волнуйся, Малфой, — криво улыбнулась девочка, незаметно для мальчишек подошедшая и подслушавшая разговор, — Меня одну он и так не отпускает. А "конца" не будет в принципе. Не один так другой. Существование таких, как я, слишком многих не устраивает, — тут Гарри уже было очевидно — это все еще Карина, — Но это — не повод жить в страхе и шарахаться от каждой тени. А теперь — позвольте откланяться, наследник рода Малфой, — девочка изящно присела в реверансе, развернулась и направилась к выходу из зала.

Драко некоторое время переводил ошеломленный взгляд с удаляющейся девочки на Гарри и обратно... а потом ухмыльнулся, и сказал недавнему сопернику:

— Поздравляю.

— Рано еще... — Буркнул Гарри, и побежал догонять Гермиону.

13.03.2014

Миниатюра тридцать вторая

В первом же занятии дуэльного клуба травмировано оказалось слишком много учеников... и мадам Помфри устроила крупный скандал. А Минерва Макгонагалл, в противоположность Дамблдору — не стала покрывать косяки своих преподавателей, так что прибывшая министерская комиссия уже несколько дней шерстила всю школу. Как ни странно, многочисленные нарушения техники безопасности не привлекли внимания проверяющих: к легком ошеломлению Гермионы, они решили, что учебный процесс налажен в соответствии с нормами.

Зато вот за дуэльный клуб взялись основательно. Снейпа, хотя он и успел подстраховать многих из бретеров, спасло от Азкабана только личное вмешательство нового главы Визенгамота, Игнациуса Олдгуда, который сохранил к зельевару отношение главы прежнего. Локхарта же в очередной раз спасла репутация безголового героя, любимца публики.

Еще внимание комиссии привлекла Бабя Яга, про которую сочли, что она — глупая русская варварка, и многие делали в ее сторону малоприличные жесты... вот только вынуть руку из кармана при этом как-то не решались. Демонстративно прогрессирующий маразм грозной старушки вкупе со склерозом в стиле "отомщу, забуду — и еще раз отомщу" избытку смелости как-то не способствовали.

Между тем, занятия с Бабой Ягой продолжались. О полетах, после того, как Гарри научился подчинять себе метлу, носить ее в руках, и взлетать на ней — вспоминали редко и нерегулярно. В основном Древняя учила детей видеть неправильность заклятий и подгонять их под реальность.

— Госпожа... — как-то спросила старушку Гермиона — А где Вы живете?

— Меня ваш лесничий к себе пустил. Да и избушка моя скоро сюда доберется... старая она у меня стала, тяжеленько ей на куриных ногах Ламанш переплывать... ну да не впервой.

Гермиона, задумчиво поклонилась, и удалилась в библиотеку, разбираться в предложенном им "бабушкой" списке литературы. А Гарри — задержался.

— Госпожа... а как получилось, что я смог купить Помело? Ведь по Вашим урокам видно, что Вы чуть ли не по прутику его собирали, да каждый — отдельно зачаровали, да те самые "сорок пудов железа"...

— Так тебе — для дела надо, а не гордыню тешить. Тем-то вон — Старушка взмахнула рукой в сторону квиддичного поля, где в очередной раз тренировались слизеринцы — и в сто раз дороже — не сторговать. А ты... чую я, как вы со Старшим твоим (тоже мальчишка, конечно, но умный) Судьбу через колено гнете, пытаясь отвести от любезной твоей беду неминучую... Ну да вы ко мне вежливо — и я к вам со всем уважением. Баюн! — Взревела Древняя. — Быстро ко мне, скотина желтоглазая! — И перед бабкой возник огромный черный кот с золотыми глазами. — Сыщи мне Ваську, да поучи его вдумчивостно... чтобы всяких разных — не слушался...

— Он же слушается того, о ком мы думаем? — тихо поинтересовалась возникшая рядом с мальчиком иллюзия Карины, никогда не оставлявшей детей без присмотра, — Ох уж мне эти местные порядки. Техника безопасности вообще не про них писана. Кстати, никак не находилось повода выразить вам мою благодарность за обучение малышей. Мои навыки все больше по иным профилям, — женщина лукаво улыбнулась.

— Я об этом вашем... недоупокоенном. Нет, ну это же додуматься надо: столько якорей сотворить! Кащеюшко вон — один сделал, так триста лет пробежало, пока чуть в себя по пришел, а о тех временах, да о злодействах его — до сих пор сказки сказывают... страшные.

— Нда, — кивнула Карина, — Есть и более простые способы обретения бессмертия.

15.03.2014

Миниатюра тридцать третья

Однажды утром Гарри снова проснулся с криком. Гермиона... Гарри приснилось, как Гермиона говорила ему, что "Ты дурак, если думал, что у нас могут быть какие-то отношения", и уходила, обнимая Рона... Как такое может случиться — Гарри не понимал, но привкус корицы на губах говорил о присутствии Хаоса... и пророчестве — истинном или ложном.

В ужасе Гарри слетел в гостиную, где Гермиона уже сидела и читала толстенный том "для легкого чтения". Гарри сел рядом с ней, и обнял за плечо, ожидая реакции.

Девочка подняла глаза от книги, и улыбнулась, прижавшись потеплее — зимним утром было еще прохладно.

— Доброе утро, Гарри. Ты чего такой взволнованный?

Она внимательно посмотрела на мальчика добрыми шоколадными глазками.

— Кошмар приснился. — Расслабился, успокаиваясь, мальчишка.

— О чем? — Удивилась Гермиона.

— О тебе. Приснилось, будто ты к Рону уходишь.

— Я?! К Рону?! Действительно — кошмар... Хотя... — Это уже явно говорила Карина — Дай-ка посмотреть... Присмотревшись к увиденному, Карина недобро сощурилась.

— Вот значит как... Я бы и так заметила, но предупреждение не лишнее. Давай подумаем вместе, кто будет Ронни хорошей парой?

На недоуменный взгляд Гарри и мысленное недоумение Гермионы она пояснила

— Ты напророчил попытку приворота. Такая попытка — это плохая идея. Очень плохая. Другое дело, что для меня не заметить приворот — немыслимо. И я думаю обустроить Ронни счастьице. Например, с Лавандой... Они отлично подойдут друг другу по интеллектуальному уровню. Как думаешь?

Гарри задумался... Потом начал что-то говорить... но остановился и снова задумался... А потом метнул вперед нить мыслесвязи, предлагая перейти на менее... прослушиваемый способ общения. Нить Карина приняла благосклонно, включив в связь и Гермиону.

— Добрая Вы, госпожа Карина. Я вот после того, что Вы сказали, в себя прийти не могу — так одного рыжего треснуть охота... А Вы ему счастье... Они ж друг другу действительно подходят...

— Ну-ну, Гарри, ты мальчик, для тебя это естественно. Знаешь, когда мой сын узнал, что его возлюбленная формально замужем, он подбил товарищей, собрал отряд и вырезал пол-сектора, дабы уничтожить соперника, который и соперником-то не был. А ты всего-то треснуть, — Карина ласково улыбалась малышу, — Но с Ронни надо что-то делать. И устроить ему счастьице кажется мне наиболее гуманным выходом из положения. По крайней мере, идея свести с ним Гермиону станет... нереализуема.

Гермиона прижалась к Гарри. Идея "приворожить её к Рону" ей явно пришлась не по душе, и страшную месть девочка одобряла.

— Так что ты предлагаешь, малыш? Помимо "треснуть Рона по морде"?

— Рон у нас известен своей "пламенной любовью" к Дому Слизерина вообще и каждому его представителю в частности. Так что можно выбрать кандидатуру именно оттуда... - Гарри замолчал, и Карина с Гермионой ждали, понимая, что мальчик серьезно задумался неспроста. — А можно... но это уже совсем жестоко...

— Да? — Заинтересовалась Гермиона, услышав про "совсем жестоко".

— Можно совместить эти идеи, обеспечив ему на выбор ДВА "счастьица", да так, чтобы он не смог разобраться и выбрать... Как считаете, госпожа Карина, такое можно сделать? Я имею в виду — технически... о том, что морально — "нельзя", я догадываюсь... Но очень уж хочется...

— Малыш, Летящий на тебя очень плохо влияет — Одобрительно мурлыкнула Карина, — Технически это возможно. Посложнее, но возможно. Тебе нравится Панси, малыш Гарри? Как думаешь, Драко будет ревновать её к Рону? Она, кажется, его невеста...

Гермиона, представив, в какой ситуации окажется Ронни от такого поворота событий, не удержалась и захихикала, выражая свое полное одобрение идее. Отдельно, по их мысленной связи, которую Гарри не слышал, Карина чуть подтолкнула девочку, и та, засмущавшись, чмокнула мальчика в щеку, добавив

— Ты замечательно это придумал!

Момент оказался выбран идеально: как раз его же выбрал и Рон для того, чтобы спуститься из спальни мальчиков. Рыжий бросил жадный и предвкушающий взгляд на Гермиону, злобно зыркнул на Гарри и гордо прошествовал мимо, не заметив каким злорадным огнем горят ему в спину две пары глаз.

15.03.2014

Миниатюра тридцать четвертая

Однажды Хогвартс вздрогнул. Страшные удары по стенам и дикий кошачий мяв раздавались по всей школе непонятно откуда. Но вот, наконец-таки, школу сотряс особенно тяжелый удар... и все затихло. Дети, сгрудившиеся кучкой в гостиных, выдохнули и успокоились. А самые смелые — отправились на разведку. Естественно, в число "самых смелых" попали и Гарри с Гермионой. Им было любопытно, а чувство опасности юного оракула подсказывало, что сейчас ходить по школе — безопасно.

Гарри за руку уверенно вел подругу в одном ему известном направлении. Невилл шел за ними, встревоженно поглядывая по сторонам. Естественно, поход не мог обойтись и без семейства Уизли в лице двух его младших представителей, а старшие, то есть близнецы, умчались из гостиной еще раньше. Дети шли по коридорам. Рон пытался встрять между Гарри и Гермионой, без малейшего, впрочем, успеха, а Джинни пристраивалась справа от Гарри, чего последний "не замечал". Рон бухтел, и порывался вести группу... но на него упорно не обращали внимания, дружно игнорируя его предложения "давайте свернем тут... или вон там!", что рыжего несказанно злило.

Между тем постепенно становилось понятно, что Гарри ведет детей "верной дорогой": под ногами стали попадаться осколки камней, из которых был построен Хогвартс. Там, впереди, явно случилось что-то... неординарное.

Карина молча наблюдала, позволяя Гермионе тихо страдать от неуемного любопытства. Девочка догадывалась, что это были попытки "проучить Васю", как выразилась Баба-Яга, но эпический масштаб действа интриговал. И масштабы разрушений тоже. Выщербленный камень стен, осколки камня под ногами, выбитые окна, пара обвалившихся стен, лежащих грудой камней... Чем дальше — тем серьезнее были разрушения. И вот они дошли до эпицентра битвы — небольшого кратера, где обнаружилась змеиная туша величиной с поезд, ничуть не меньших размеров черный кот, съежившийся в клубок, и Баба-Яга, вдохновенно на кота ругающаяся.

— Киса... — восторженным взглядом оглядела кота девочка.

Если б не Уизли рядом, Карина бы и вслух посмеялась над восторгом девочки, а так пришлось смеяться в мыслях.

По дороге Гарри заинтересовал один момент: в основном была повреждена глухая стена слева. А справа... справа были только выбоины от долетевших обломков. Но это с какой силой надо было долбануть в стену, чтобы осколки выбивали окна, а местами — и вместе с рамами? Но опасности по-прежнему не ощущалось, хотя и нарастала нервозность... И Гермиона все крепче и крепче сжимала руку Гарри.

Раздавшийся впереди голос Бабы Яги успокоил всю нерыжую часть исследовательской экспедиции. Грозная старушка ругалась на незнакомом детям языке. И только когда ребята вышли из-за поворота, Яга перешла на свойственный ей английский с многочисленными архаизмами.

— Баюн! Скотина мохнатая! Я тебе что сказала? Поучи! А ты?!

Только тут Гарри обрати внимание на высовывающуюся из пролома в левой стене голову... высотой чуть ли не в его, Гарри рост. И эта тварь угрожала Гермионе? Гарри вздрогнул. Теперь, глядя на миновавшую опасность он уже не был уверен в способности Карины защитить девочку... да и Летящий в форме мантикоры смотрелся как-то... мелковато.

— Он не внял...

Глубокий, красивый баритон раздался прямо в мыслях Гарри.

Карина от ментального посыла существа такого уровня как "Киса...", закрылась сама и закрыла Гермиону просто инстинктивно, укрыв даже слой иллюзий непрошибаемой стеной. Баюн, может, и не враждебен — но проверять сей факт она не собиралась. Сообщение стукнулось о стену, но его смысл женщина уловила.

Но тело пока контролировала девочка, которая ловко перепрыгнула через завал (регулярные старания Карины привести её в должную физическую форму сказывались) и явно направилась к коту с намерениями погладить. Гермиона отлично понимала, что действовать стоит быстро и именно сейчас, пока Карина на секунду отвлеклась, а Гарри оценивает масштабы василиска. Имевшихся у неё пары секунд ей хватило, чтобы подбежать и почти коснуться шерсти кота. Тут Карина успела перехватить контроль обратно. Она даже не ругалась, но по её эмоциям было вполне очевидно — за свое безрассудство Гермиона еще пострадает.

Баюн разом уменьшился до размеров просто крупного кота и с вызывающим мурлыканьем потерся о ноги Гермионы. Гарри же все так же стоял, застыв столбом, не в силах преодолеть чары кошачьего голоса... пока он вновь не раздался в голове мальчика:

— Извини, я нечаянно...

— Нечаянно что? — Заинтересовался Гарри, выходя из столбняка.

— Заворожил тебя. Меня ведь не зря Баюном называют: я и баю, и баюкаю...

— Как же ты справился с василиском?

— Фррр.... — только и ответил кот. Видимо, воспоминания были неприятными.

Между тем на сцене начали появляться новые действующие лица. Первым из штатных преподавателей добрался Снейп. Появление опытного и битого жизнью бойца предварила волна заклятий Познания, которыми тот лихо пользовался в качестве разведчиков. А следом из-за угла со змеиной грацией вытек сам зельевар, и принялся осматривать "место происшествия".

Карина, догадавшись, что Баюн не против, чтобы его погладили, вернула контроль девочке, которая тут же присела и зарылась ладошками в густую и теплую шерсть, почесывая кота за ухом. И еще неизвестно, кому процесс нравился больше. Гермиона в целом нежно обожала представителей семейства кошачьих, а уж больших и пушистых — в особенности.

— Осторожнее надо быть, — ворчала Карина, при появлении Снейпа спрятавшая стену и оставившая только защиту иллюзий.

— Ну он же не против?

— Нет. А если бы был против? Спросила бы хоть сначала, малышка. Не надо быть такой безрассудной.

— Ну он же такой милый и пушистый!

— Гермиона...

Гарри присоединился к подруге в сложной и ответственной процедуре поглаживания кота. Кот млел. Его вообще редко гладили, а уж чтобы в четыре руки... И в его разомлевшую голову явно пришла какая-то мысль. Баюн выгнул спину, подставляя для почесывания новые участки, и лапкой "случайно" катнул в сторону Гарри какой-то пыльный обломок почти конической формы. Гарри потянулся за ним... но тут его чувство опасности взвыло пароходной сиреной...

Карина телекинетическим касанием удержала руку Гарри и кинула ему нить мысленной связи.

— Ребята, что у вас сегодня за праздник безрассудства? Одна "Кису" гладить бросается, не спросив, другой неизвестно к чему тянется. Маленькие мои, никогда не трогайте что-то неизвестное голыми руками. Вообще никогда. Гарри, сначала осмотри так эту штуку. И не только глазами. Вот разберешься, что это — тогда и подумаешь, как это взять и использовать. И надо ли вообще брать.

— Ты сегодня такая занудная, — недовольно заворчала Гермиона.

— Именно потому я дожила до своих лет, малышка. Техника безопасности написана кровью тех, кто её не соблюдал.

Снейп рассматривал тушу василиска в состоянии, близком к экстазу. К чести зельевара надо сказать, что мысль о деньгах даже не мелькнула в его голове. "Зелья, драгоценнейшие зелья, некоторые из них не варили уже несколько десятилетий — из-за отсутствия необходимых компонентов!" — вот что крутилось в голове слегка (а может и не слегка) помешанного на своей профессии зельевара. Ведь зелья — это то, ради чего он вспахивал гранит науки, то, ради чего общался с чистокровными зазнайками, всеми правдами (а чаще — неправдами) выбивая из них родовые секреты, то, ради чего он пошел на поклон к Темному Лорду... После смерти Лили, после двух месяцев Азкабана лишь отрешенность от мира, связанная с глубоким погружением в любимую работу спасла его разум от окончательного распада. И теперь он смотрел на огромный источник компонентов для редчайших зелий...

Нда... Только сейчас в его голову забрела мысль, что туша тут, вообще говоря, не сама по себе, а чья-то... И он оглянулся в поисках счастливчика, заполучившего себе ТАКОЕ... В голове зельевара уже начали формироваться не самые... законные планы того, какими средствами можно убедить владельца туши пожертвовать ее часть на эксперименты...

— Да забирай. — Скрипучий голос сумасшедшей русской заставил Северуса подпрыгнуть. — Только клятву свою исполни... и за девочкой присмотри... есть у них защитники и помимо тебя, но и пригляд лишним не будет...

Снейп в ужасе и недоумении, перемешанном с буйным восторгом смотрел на странную, но оттого не менее милую старушку.

"Но, Мордред побери, откуда она знает?"

— Знаю и все. А уж откуда... Яблочко по тарелочке рассказало. — Усмехнулась Баба Яга.

Пока Снейп разговаривал со старушкой, Гарри оглядел странную штуку.

— Похоже это чей-то клык, — отозвался он по мыслесвязи.

— Чей-то, — хмыкнула Карина, — Тут только у двоих есть клыки такого размера. Но чар на нем нет, так что поднимай его телекинезом и припрячь подальше.

— Забирайте давайте... — Вновь раздался в голове Гарри голос Баюна, — Я пока ваших спутников заворожил: чего не надо — они не увидят. Но будьте осторожны. Ядом эта штука пропитана насквозь. — С этими словами Баюн шмыгнул к Бабе Яге и в зубах притащил сумку. - Сюда кладите.

Дети при помощи Карины аккуратно, телекинезом переместили обломок клыка в сумку, а сумку Гермиона повесила на плечо, как будто она там всегда и была, вызвав одобрительный кивок Бабы Яги. Только теперь Невилл, Рон и Джинни смогли отвлечься от созерцания огромной туши.

— А... — задумчиво начал Рон. — а что это?

— Наверное — Ужас Слизерина. — Усмехнулась Гермиона.

— Может, пойдем отсюда? На самое интересное уже посмотрели, а ждать, пока сюда преподаватели остальные набегут, я что-то не хочу, — предложила Гермиона, потянув Гарри и Невилла за рукава.

Гермиона ошиблась. Самое интересное — только начиналось. На арене появился главный клоун Хогвартса — Гилдерой Локхарт. Он осторожно высунулся из-за угла, подтверждая мнение Карины о том, что его недалекость — лишь симуляция, и, заметив мертвого василиска, элегантно проявился на сцене.

— Как жаль, что неразумное животное лишило меня права и привилегии сразиться со столь великолепным противником! Эта победа была бы истинной жемчужиной в коллекции моих побед...

— Он только что назвал Баюна неразумным животным?! — выдохнула Гермиона вслух, не позаботившись даже о скрытности, — Ой что будет...

— М-да. Иногда лучше промолчать, чтобы сойти за умного, — прокомментировала ситуацию Карина по все еще поддерживаемой ею нити связи между ней, Гарри и Гермионой.

И даже Снейп смерил преподавателя ЗоТИ взглядом, в котором было заметно совершенно нехарактерное для зельевара сочувствие.

17.03.2014

Миниатюра тридцать пятая

После гибели василиска, для Локхарта настали черные дни. Нет, что что его обувь во всякое время суток издавала отчетливый неприятный запах, а новенькие штаны — приобретали излишне кружевной вид на следующий день после покупки — это было понятно, и где-то даже ожидаемо. Но еще учитель ЗоТИ начал заговариваться, а то и засыпать прямо на уроке... и не только.

Снейп тихо посмеивался, глядя на проблемы конкурента. Не то, чтобы зельевару действительно настолько нравилось ЗоТИ, чтобы рваться преподавать именно этот предмет, скорее — наоборот... Вот только покинуть Хогвартс бывшему Пожирателю не светило, а год за годом смотреть на то, вот что превращают его любимые зелья школьники, упорно не желающие учиться — сил уже никаких не было.

Перед детьми же стояла не менее насущная проблема: Джинни после смерти василиска совсем озверела и чуть ли не бросалась на Гарри, всячески пытаясь с ним поговорить. Рону же стало не до конкурента — Рыжик выискивал способы подкатить к Паркинсон. И, поскольку братья помогать ему отказались, он подошел с этим насущным вопросом не к кому-нибудь, а к Локхарту. Который засыпал Рона кучей дельных и не очень советов. В силу своего выдающегося интеллекта и красноречия, реализовать эти советы должным образом шестой Уизли не смог. Сначала он хотел подарить девочке цветы. Но выбор он остановил на безобидной и красивой лилии... На чей аромат у слизеринки была стойкая аллергия. За сей подарок Уизли был прилюдно и сильно бит в момент дарения — прямо на ужине в Большом Зале.

— Учись, кстати, на чужих ошибках, — прошептала Карина Гарри, — Перед выбором подарка девочке — стоит поинтересоваться её вкусами и наличием медицинских ограничений.

Гарри задумчиво кивнул... У него была идея о том, что могло бы заинтересовать Гермиону... но, в связи с последней Роновой эскападой стоило бы проконсультироваться со знающим человеком. И, поскольку Летящий все так же был глубоко занят своими непостижимыми делами, оставалось всего две кандидатуры на почетный статус "источника необходимой информации". Впрочем, саму Гермиону Гарри по здравому размышлению, отставил в сторону: он хотел устроить сюрприз... а какой же это сюрприз, если о нем рассказать заранее? Поэтому мальчик подловил момент, когда Гермиона глубоко погрузилась в очередную "книжку для легкого чтения", и бросил мысль Карине:

— Как Гермиона относится к комиссии?

— А какое это имеет значение? — Удивилась псайкер.

— В лабиринтах вероятного будущего я увидел, что на днях эти чиновники пойдут требовать от Бабы Яги, чтобы она, цитирую: "приструнила охамевшего фамилиара". Думаю — такой цирк пропускать нельзя... Но как к этому отнесется Гермиона?

— Гермиона очень любит представителей семейства кошачьих, — с лукавой улыбкой, ощущавшейся даже по мысленной связи, ответила Карина, — А потому попытки обидеть Баюна вполне вероятно воспримет как личное оскорбление. Главное, малыш, не переборщи с жестокостью. Гирлянду из внутренностей малышка Миона еще не оценит.

— А я тут при чем? — Удивленно заморгал глазами Гарри, и разве что ножкой не шаркнул. — Я тут так... мимо проходил... пролетал... про... провидел...

Карина засмеялась и Гарри ощутил, как призрачная ладонь мягко приглаживает его волосы.

— Гарри? — подозрительно покосилась на него Гермиона, — Ты что-то задумал, — с железобетонной уверенностью выдала девочка.

— Да, — не стал отпираться мальчик, — Но это секрет! — он с таким важным видом поднял указательный палец вверх, что Гермиона лишь покачала головой и вернулась к чтению.

Комиссия, честно говоря, успела достать почти всю школу. А уж после гибели василиска — и вовсе: каждый из них спал и видел, как накладывает свои загребущие лапки на сокровища Изумрудного мага... Вот только найти их как-то... не получалось: после попытки пройти... а точнее — проползти по следам погибающего василиска, у всех присутствующих сложилось впечатление, что змей возник прямо посередине воздуховодной трубы... и немедленно вступил в схватку с котом. Сам же кот выступать в роли служебно-розыскной собаки решительно отказывался. Так что неприятности Локхарта послужили всего лишь поводом к наезду на бабку и ее кота.

И вот однажды ранним утром, когда Гермиона привычно устроилась с книгой у камина, в ожидании пробуждения остальных соучеников, сверху спустился нетипично для этого времени бодрый Гарри, и жестом позвал девочку за собой.

— Куда ты меня ведешь? — поинтересовалась девочка по пути.

— Сама всё увидишь, — с довольным и загадочным видом ответил ей Гарри.

Знакомая тропинка быстро довела ребят до домика Хагрда, к которому притулилась избушка на курьих ножках. Ее появление в свое время вызвало в школе истинный фурор: деревянный сруб, оснащенный гигантскими куриными ногами вышел из Запретного леса, и демонстративно устроился возле домика лесника. На битву с "чудовищем" снарядили Снейпа (как бывшего Пожирателя и вообще — черного мага), Флитвика (как чемпиона по дуэлям) и Локхарта (как преподавателя ЗоТИ). Вернулась "экспедиция по борьбе с чудовищами", понеся тяжелые потери: Снейп вывихнул челюсть (как это получилось он никогда никому не рассказывал), а подробности ранения Локхарта оказались столь ужасны, что при попытке заговорить об этом с мадам Помфри ее перекашивало, и она выгоняла спросившего. Флитвик же сказал, что экспедиция была близка к разгрому и полному поражению, когда на поле боя появилась Баба Яга, усмирила буйствующую жилплощадь и прогнала всех остальных полотенцем.

Сейчас же избушка мирно высилась себе на краю леса, и даже "к лесу задом, к школе — передом", так что дети спокойно постучались и вошли под ворчание старушки о "малолетних пророках и их совместимости с нормальным отдыхом". Впрочем, детей Баба Яга впустила, и махнула своей клюкой в сторону дальнего угла, где они и присели, обнявшись и накрывшись мантией-невидимкой.

От школы до хижины Хагрида была протоптана тропинка, а вот к избушке тропинки не вело — ходить к старушке обитатели замка побаивались. А потому, топая по свежевыпавшему снегу, дети промочили ноги по колено. Гермиона бурчала, но любопытство было сильнее. Оказавшись в избушке, девочка принялась с любопытством оглядываться. Громадная печь, пышущая жаром, ступа в уголке, крепкий деревянный стол, накрытый скатертью, лавки по стенам — простая, даже грубая обстановка, но вместе с тем создающая ощущение чего-то неведомого и сказочного.

Карину во всем этом куда сильнее интересовали чары, пропитывавшие каждый миллиметр жилплощади и демонические сущности, обитавшие чуть ли не в каждом предмете и конечно в самой избушке. Несильные, но достаточно разумные, и, что главное, находящиеся на своей территории. Женщина поймала себя на том, что уже прикидывает, как все это хозяйство можно нейтрализовать, продумывает пути отступления и вообще оценивает избушку как обитель потенциального врага. Мысли эти её порадовали — значит, не растеряла она свои навыки за время относительно тихой и безопасной жизни в Хогвартсе.

— Ништо... — Взмахнула рукой Баба Яга, игнорируя предположение о том, что именно она может казаться Карине главной угрозой. — Бесы у меня мелкия, да смырныя... а коли какой баловать вздумаетй... уж я ему! — Веник, мирно подметавший пол, издал короткий взвизг и спрятался под печку.

— Да не тебе, трусишко! -Усмехнулась старушка, и веник снова принялся за работу.

Так что, когда комиссия заявилась в избушку, прихватив с собой пострадавшего (для солидности), они могли застать почти идиллическую картину: бабушка спокойно сидит на лавке возле печи, а у нее на коленях демонстративно мурлычет средних размеров черный кот. Могли... Вот только незадолго до их приход избушка поднялась на куриных ногах и совершила поворот "кругом", оказавшись крыльцом к Запретному лесу. При этом "добрая бабушка" сделал так, чтобы все, происходящее снаружи — было отлично видно (и слышно) находящимся внутри избы.

Карина не стала отвечать словами, отправив Яге мысль-ощущение, смысл которой заключался в уверенности Карины в благих намерениях Яги по отношению к детишкам, уважения к достойной защите дома и удовлетворения от сохранности навыков.

Комиссия потопталась у избушки, демонстративно повернутой к ним задом. Попытались её обойти. Избушка столь же демонстративно стала поворачиваться, не подпуская комиссию ко входу. Один из чиновников неосмотрительно подошел слишком близко к избушке. Избушка качнулась, а чиновник, задетый бревенчатой стеной, отлетел на несколько шагов и не удержался на ногах, рухнув в снег. Поднялся, отряхиваясь, что-то возмущенно заговорил, размахивая руками. Комиссия попыталась успокоить своего товарища. Избушка сделала полшага в их сторону, и повернувшиеся на "Ох" Локхарта чиновники уткнулись носами в стену. Парочка успела отскочить, остальные снова искупались в снегу.

— Да что же это такое! — возмутился полный волшебник, возглавлявший комиссию.

Гермиона хихикала в кулачок, спрятавшись под мантию. Чтобы оставаться невидимыми, детям приходилось плотно прижиматься друг к другу, и девочка очень надеялась, что снаружи её не слышно В конце концов, одному из членов комиссии пришло, наконец, в голову попросить хозяйку впустить их в дом. Избушка быстро успокоилась, и повернулась к министерским волшебникам открытой дверью.

Народу в комиссии набралось немного — средних лет пухлый чиновник, её возглавлявший, молоденький секретарь, древний старичок-эксперт и пострадавший Локхарт. Ни один из них Гермионе не понравился. Хотя старичок-эксперт, в силу возраста, выглядел человеком разумным, остальной состав комиссии оставлял тягостное впечатление. Гермионе даже представить было сложно кого-то, кто мог бы осуждать за что-то Ягу или Баюна. А тут эти пришли, надменные, с бумажками какими-то, а боятся — видно по ним, что боятся. И думают, что бумажки их им права какие-то дают.

Девочка не осознавала, что большая часть этих мыслей была навеяна скорее сходными мыслями Карины, после знакомства с механизмами Имперского Администратума и Адептус Муниторум /*военное снабжение в Империуме*/ ко всяческим бюрократам питавшей неизбывное отвращение.

— Миссис Яга... — Начал секретарь.

— Мисс... с Вашего позволения. Замуж мне ходить как-то... не случалось.

Парламентер от комиссии сглотнул... оглядел "бабушку с котом", еще раз сглотнул... и продолжил.

— Мисс Яга. Вы находитесь на территории Соединенного королевства...

— Ой ли? — Усмехнулась Яга. — Али забыли, о чем мы с Вильгельмушкой уговаривались? Что я пользуюсь этой... как ее? А, да: "экстерриториальностью". Али забыли? Так я Кащеюшке скажу о том — он напомнит. Давно с Бессмертным не переведывались?

Старейшего из членов комиссии отчетливо передернуло. Он был лишь чуть моложе Дамблдора, и с Бессмертным... встречался. Правда, ему повезло: не "переведывался", а всего лишь смотрел, как Кащей гоняет магов, сдуру пошедших за Гриндевальдом. Впечатлений осталось... на всю длинную жизнь. Молодой секретарь подавился... но все-таки продолжил:

— И, тем не менее, ваш фамилиар доставляет определенные... неудобства подданным Соединенного королевства...

— Баюн-та? — Бабка почесала котика ухом, отчего то мурлыкнул. — Так он же "животное неразумное", слов не разумеет...

Баюн поднял на комиссию золотой взгляд, явственно говоривший: "не разумеет, и никогда не поймет". Секретарь снова запнулся, сглотнул... но продолжил...

— И Министерство требует, чтобы подобные действия...

— Трееебует? — Рассмеялась старушка. — Тогда покажите требование? Желательно — с печатями Визенгамота! — Акцент и архаизмы куда-то исчезли. — А без этого я склонна считать ваш визит — всего лишь неуместым шантажом, направленным на то, чтобы лишить несчастную старушку и полную сироту ее законных прав.

Взгляд старушки скользнул по углу, где прятались ребята, передав им картину, нарисованную воображением "доброй" бабушки: заседание Визенгамота, в котором участвуют (согласно давнего договора) Оберон, Моргана, Кащей Бессмертный и Змей Горыныч... картинка получилась... забавная. Карина заботливо укрыла угол детей звуконепроницаемым пологом, позволяя Гарри и Гермионе во всю веселиться над потугами комиссии и их реакцией на слова "несчастной старушки".

Гермиона тяжело вздохнула. Баюн так умильно мурлыкнул, что девочке очень захотелось потискать кота, но вылезать из-под мантии в присутствии комиссии было бы глупо.

— Ну вот... как-то так... — Усмехнулась Яга, наблюдая отступление препарированной и выпотрошенной комиссии, возглавляемое Гилдероем Локхартом, который еще десять минут назад осознал, что шансов "приструнить" наглого кота у комиссии не больше, чем добраться до Луны (которая спутник Земли, а не Лавгуд) пешком.

После этого Баюн спрыгнул с рук бабки, и, нагло игнорируя мантию-невидимку, забрался на колени Гермионе. Гарри же, пользуясь тем, что внимание девочки отвлечено громко мурлыкающим фактором, покрепче обнял ее за талию... причем рука мальчика (совершенно случайно) опустилась чуть ниже, чем обычно... Не то, чтобы совсем до "неприличного", но все-таки...

Карина, наблюдая за маневрами мальчика, тихо ухмылялась, но себя от ощущений Гермионы отрезала. А девочка руки не заметила, зарывшись в теплую шерсть и широко улыбаясь. В её мыслях уже витали коварные планы по заведению дома своего собственного кота. Такого же большого, пушистого и умного. Баюн мурлыкал и нежился в заботливых маленьких ладошках.

19.03.2014

Миниатюра тридцать шестая

Через пару дней после эпического поражения комиссии Министерства в Титаномахии, Карина решила поговорить с Гарри без оповещения об этом Гермионы. Сделать это было не так уж и сложно — она всегда присматривала за мальчиком.

Мальчик нашелся быстро: они к Баюном сидели на подоконнике в коридоре и смотрели друг другу в глаза. При этом между ними шел явный мысленный диалог, суть которого, однако, оказалась скрыта даже от псайкера ранга Альфа. Впрочем, как только Карина сформировала иллюзию, обозначив собственное присутствие, как диалог прервался и мимо ее иллюзорных ног пролетела черная молния.

— Гарри... нам надо поговорить.

— О чем? — Мальчик немного испугался: воспоминания о жизни с Дуслями иногда давали тяжелые рецидивы.

— Об этом... — Карина иллюзорно воспроизвела сцену "в гостях у Бабы Яги", особое внимание уделив руке мальчика, плавно сползающей все ниже... и внезапно останавливающейся, совсем немного не дойдя до границ приличия... или же совсем чуть-чуть зайдя ЗА них: это зависит от точки зрения. — Ты понимаешь, что ты делаешь? — Мальчик залился краской.

— Гермионе это... неприятно? Я больше не буду... честно-честно...

— Малыш, ты не учитываешь одного фактора. Ты понимаешь, что у нас с Гермионой одно тело на двоих? Она вчера ничего не заметила, увлекшись почесыванием Баюна, но все, что чувствует она, чувствую и я. И все твои приставания к Гермионе тоже, — мальчик отчетливо смутился, — Я могу от этого закрыться, — улыбнулась она, — Но предупреждай меня пожалуйста. И, отвечая на заданный вопрос... "Больше не буду" — одназначно не то, что я хотела бы от тебя слышать. Действуй. Если она возразит — уточни, что ей не понравилось и что ей понравится. Но у нее — не у меня. В силу разного возраста и опыта у нас разные предпочтения, и мне сложно судить, насколько я на нее повлияла в этом вопросе. Но на мой взгляд ты не делаешь ничего предосудительного.

Глаза Гарри, недавно погасшие и виноватые — вспыхнули радостью. А потом он снова потупился.

— Миссис Карина... может быть я — туплю, но все-таки... У Гермионы нет никакой аллергии на кошачью шерсть... или что еще? А то ведь одно дело — недолго потискать, а совсем другое — жить рядом...

— Нет, малыш. Если бы она была — к Баюну её я бы не подпустила, — Карина улыбнулась, — Но если ты хочешь подарить ей котенка — стоит уточнить этот вопрос у её родителей. Они могут оказаться против котов в доме. Их, конечно, можно убедить... Разными способами. Так что подумай, что для тебя проще с точки зрения твоей морали, — слово "твоей" Карина выделила тоном.

Отправлять Хедвиг через половину острова зимой было жалко... но необходимо. Так что Гарри, написан небольшое письмо, в которое вплел легкое и аккуратно сформулированное Пророчество, прошел в школьную совятню, где и проводила почти все свободное время белоснежная неясыть.

Джон и Джейн Грейнджеры несколько удивились, увидев сову Гарри. Удивились и забеспокоились: может, что-то случилось с Гермионой, раз мальчик им пишет?

Но все оказалось гораздо прозаичнее. Гарри вежливо интересовался, не будут ли они возражать против "появления в их доме представителя семейства кошачьих", которого он хочет подарить Гермионе. Супруги переглянулись.

— Гермиона хотела кота или кошку, — задумчиво начала Джейн.

— В школу она его брать не сможет. В школе ей надо учиться. Да и откуда она там кошачий корм возьмет? А оставлять дома — у нас тоже времени немного. Пока котенок маленький ему постоянно нужно внимание. Мы не сможем его на работу брать. Да и сможет ли она его приручить? А то будет мебель портить, гадить где попало... Вот вырастет — пусть заводит кого хочет, — Джон был довольно резко против животных, — Вот училась бы она в обычной школе — может быть. А так — нет.

— Да, пожалуй ты прав, — кивнула Джейн, — Надо написать малышу.

Второе письмо писали вдвоем... даже втроем, если Гарри правильно понял жест Летящего, когда он положил на черновик неоконченного письма извлеченный прямо из воздуха черный клинок. В результате простое сообщение, что котенок будет фамилиаром и жить будет с Гермионой в школе, и подчиняться ей же беспрекословно — растянулись на три листа мелким почерком. При этом Силы в послание было вложено самый минимум: просто для того, чтобы аргументы не были отвергнуты с ходу, и прошли барьер "я сказал "нет" — значит "нет"... Ну и еще чуть-чуть...

Оценив серьезность намерений малыша и аргументы о том, что магический фамилиар — совсем не то же самое, что и обычный котенок, и условия для его содержания в школе вполне имеются, Грейнджеры посомневавшись написали мальчику о своем согласии.

Гермиона загадочный вид мальчика и упоминание родителей о том, что он писал им, сложила и решила, что он опять задумал сюрприз. Сюрприз сюрпризом, а любопытство девочке не давало спокойно жить. Тем более на все вопросы Карина отмалчивалась, и Гермиона уверилась, что женщина тоже участвовала в этом заговоре.

Девочка начала склоняться к мысли, что не любит сюрпризы: мысль о том, что от неё что-то скрывают, внушала малышке жажду страшной мести. Карина, сообразив, в чем дело, устроила с Гермионой свой собственный маленький заговор, ради чего им пришлось привлечь Летящего: оставлять Гарри возможность подглядеть в лабиринте будущего готовящуюся "Страшную мстю" не следовало — это убивало весь интерес затеи.

"Страшная мстя" заключалась в подарке для Гарри, выглядящем как простой металлический шарик. Вот только когда хозяин шарика брал его в руку — его окружала полноценная иллюзия поля боя. Когда-то такие игрушки Карина делала для сына — у его отца едва хватало времени учить сына владению оружием. Хотя иллюзия не оставляла мышечной памяти и не улучшала физической формы — она учила командной работе, тактическому мышлению, оценке ситуации в считанные мгновения — более чем полезным навыкам для того, кому предстоит быть живым знаменем в грядущей войне.

Иллюзия не была постоянной — менялась местность, враги, союзники, вооружение — причем практически случайным образом. И нередко встречались заведомо проигрышные варианты — победить в которых было возможно... Но очень и очень проблематично.

Настало четырнадцатое февраля. Гарри твердо решил, что никто и ничто не испортит ему этот праздник, так что розовые завихрения, изобретенные Локхартом как-то прошли мимо его внимания. Зато очень много внимания привлекала к себе Гермиона. В одном из самых смутных и неясных видений возможного будущего Гарри видел заклинание, которое могло пригодиться... но вызывало опасения влипнуть по аналогии с Роном. Так что пара вечеров, когда Гермиона удалялась спать — были потрачены на консультации с Кариной и отработку заклинания, с целью получать именно нужное и в необходимом количестве. Так что, выходя к завтраку — Гарри был уверен в своих силах.

— Орхидеус! — И в руках мальчика оказался изящный букет, который он и вручил Гермионе. — Это первый, но не последний из подарков на сегодня. — Тепло улыбнулся он девочке.

Девочка засмущалась, но букет орхидей приняла. А уж тот факт, что Гарри ради этого пришлось выучить заклинание, которого она не знала, всколыхнул её любопытство еще сильнее. С хитрой улыбкой девочка вручила мальчику небольшую коробочку из темного дерева.

— Только не трогай сразу, — заговорщически прошептала она Гарри.

Гарри с интересом рассматривал подарок. Непонятная коробка привлекала внимание, а пожелание "не берись за него сразу" разжигало и так характерное для Избранного Меняющим пути любопытство. Мальчик даже попытался немножко, совсем чуть-чуть смошенничать и в лабиринте будущего подсмотреть: что это в коробке такое... без малейшего, впрочем успеха. Единственное, что удалось выцепить — подарок не нес угрозы, впрочем это и так было самоочевидно.

Тем временем, пока Гарри отвлекся от реальности, пытаясь понять: что же ему подарили, под тихое хихиканье Гермионы, в Большом Зале произошли сразу два выдающихся события, заставивших девочку отвлечь Гарри от плодов ее страшной мсти. Сразу к двум столам, гриффиндорскому и слизеринскому подлетели два "купидона", и начали исполнять необычайно уродливые песни в жанре любовной лирики. По сравнению с этими выкидышами поэтической утробы незабвенное "я поэт, зовусь я Цветик" представлялось истинным шедевром.

Отвращение Карины к этому "шедевру стихосложения" было настолько явным, что проступило даже на лице Гермионы. А поскольку Лаванда, которой было адресовано одно из посланий, страдальчески скривилась, Гермиона над ней сжалилась и заткнула гнома "Силенцио".

— Гермиона. Если Уизли доживет до окончания нашей учебы в Хогвартсе — ты ведь не будешь возражать, если я над ним немножко поиздеваюсь? Совсем немножко... Недельки две... А потом подарю одной своей знакомой, и расскажу, что эти стихи — его авторства... Она — поэтесса, и за подобное издевательство над искусством стихосложения сделает с Ронни много интересного. И он это даже переживет... Но рад этому не будет.

— Обычно я сказала бы, что ты слишком кровожадна, но послушав это... Я начинаю сомневаться, — ответила Карине девочка, - Так что возражать не буду. Но я хочу это увидеть!

Пока длился этот разговор, Джинни, сидевшая поблизости, дергалась и порывалась куда-то бежать, видя, как скривился Гарри, и его облегчение при виде исполненного подругой заклинания. Но она не успела. Третий гном уже подбежал к Гарри, схватил его за руку и начал читать "говорящее письмо". Ну что сказать... эти стихи были лучше, чем те, что достались Лаванде и Панси. Лучше... но не намного. Так что избежать Силенцио не удалось и этому "вестнику любви". Гарри уже вскочил, и приготовился произнести разгромную речь... когда увидел Джинни, готовую разреветься прямо в большом зале... и вспомнил обещание, данное самому себе. Так что вместо гневной инвективы он всего лишь произнес в пространство

— Не стоило так делать. Совсем не смешно.

И сел на свое место, предвкушая, как будет дарить Гермионе свой главный подарок: Высшие силы (в лице, а точнее — все-таки в морде Баюна) известили его, что подарок уже на подходе.

Между тем, пока за гриффиндорским столом кипели страсти — за слизеринским тоже было все отнюдь не гладко. Драко, с трудом успокоив бьющуюся в истерике Панси, вышел на середину зала и произнес спич, а скорее даже филлиппику в адрес автора столь... шедеврального послания. Нет, ни одного матерного слова потомок Тзинч знает какого поколения аристократов себе не позволил: он пользовался терминами скорее геральдики, чем биологии, и живописал, в основном сами родственные связи, а не процесс их формирования... Но, выслушивая эдакие затейливые извивы предполагаемой родословной — покраснели даже летающие свечи.

Снейп мстительно улыбался. Макгонагалл пыталась скривить неодобрительное лицо, но если она и была недовольна — то формой, а не сутью комментария. Локхарт укоризненно посмотрел на младшего Малфоя, как и на Гермиону, заткнувшую гнома "Силенцио". Другие профессора, похоже, тоже не оценили стихотворного таланта неизвестного.

Гермиона мстительно посмотрела вслед Джинни, чьи надежды понравиться Гарри в очередной раз потерпели крах. И чрезмерная, по её мнению, мягкость Гарри девочку совсем не порадовала.

"Заглядываются тут всякие рыжие на моего Гарри!" — возмущенно думала девочка.

"А как же твое "он не мой!", малышка?" — ехидно поинтересовалась Карина.

Гермиона слегка покраснела, но ничего не ответила.

Рыженькая все-таки выбежала из Зала /*плакаться дневнику*/, а Рон сидел за столом Гриффендора с таким видом, как будто только что тяпнул Бодроперцового /*на всякий случай: дым из ушей — прилагается*/. Но Гарри не стал дожидаться окончания представления, и за руку вывел Гермиону из зала... и из замка.

На улице их уже ждали. Баюн сидел рядом с крупной рыжей кошкой, державшей в зубах крохотный, но столь же рыжий комочек. Кошка внимательно оглядела Гермиону... несколько секунд посомневалась... но все-таки подошла, и решительно ткнулась мордочкой в ноги девочки.

— Ой... — Сказала Гермиона и наклонилась, подставляя руки, в которые немедленно был уложен двухмесячный котенок.

Гермиона залюбовалась этим рыжим чудом... как вдруг котенок посмотрел на девочку... и изменился. Его голубые глаза вспыхнули вдруг зеленым огнем, а мягкая шерстка сменила рыжий цвет на черный.

— Вот и бабушка его была такой же... — С умилительной ностальгией в ментальном голосе произнес Баюн. — Будем возвращаться — надо будет убедить Ягу в Персию заглянуть... давненько мы уже там не были...

От восторженного вопля Гермиону удержало лишь опасение напугать котенка. Но вдруг девочка погрустнела.

— А родители? Они были против домашних животных...

— Они согласились, — хитро улыбнулся Гарри, отдавая девочке письмо с согласием старших Грейнджеров. Девочка терпеливо нашла в снегу камешек, с помощью Карины трансфигурировала из него мягкую подушку, уложила на неё котенка и только после этого с радостным визгом повисла на шее мальчика. Карина очень демонстративно материализовала иллюзию рядом с подушкой и котенком.

21.03.2014

Миниатюра тридцать седьмая

Котенок, по-хозяйски устроившись на коленях Гермионы, громко мурлыкал. Гарри даже слегка завидовал ему, но твердо держал это явно неуместное чувство под контролем. Впрочем, в связи с Ниро в голову мальчика зашла интересная мысль. И он вытянул нить связи в сторону Карины, а потом, убедившись, что ее подхватили с той стороны — резко оборвал ее. Гарри надеялся, что его поймут правильно. А затем мальчик протянул руку, почесал котенка за ухом, и уверенно и нежно погладил... руку девочки, "случайно" "не заметив" уже начатое движение.

Карина поняла намек правильно и отрезала себя от ощущений Гермионы, наблюдая за действиями мальчика со стороны.

Гермиона несколько удивленно покосилась в сторону Гарри и чуть отодвинула руку, наблюдая за его реакцией. В случайность произошедшего ей что-то не верилось — координация движений у Гарри была иному взрослому на зависть.

Отпрянувшая рука смутила, и даже слегка испугала Гарри... Но он всегда был смелым, а потому снова потянулся вперед, и коснулся тонких пальчиков, пристально глядя в медовые глаза и с тщательно скрываемым страхом ожидая реакции. Котенок требовательно заурчал.

На этот раз руку убирать девочка не стала, но взгляд её стал совсем уж вопросительным, выражая мысль "И что ты хочешь этим мне сказать?". Нет, ей нравилось это внимание, но что-то, чего она и сама не понимала до конца, было неправильно. Еще и Карина, как назло, куда-то испарилась, и не спросишь...

Гарри, видя, что девочка не убирает дальше руку, взялся а нее более уверенно, переплетя пальцы в подобие "замка". Слов мальчику отчаянно не хватало. Он просто не знал что сказать... но и отпустить эту руку... подобное деяние было выше его сил.

Ниро внимательно осмотрел Большого Похожего... потом — перевел взгляд на Хозяйку, сделал какие-то свои выводы... и прошелся шершавым языком по пальцам детей, старательно выбирая путь движения языка, чтобы он задевал пальцы обоих.

Свободной рукой девочка продолжила гладить котенка, но на мальчика смотрела чуть скептически — его молчание настраивало её на такой лад. Карина, понимая, что сами дети с ситуацией не разберутся — не сейчас, материализовала иллюзию, присев позади них и обнимая детей за плечи.

— Если не знаешь, что сказать — действуй, — услышал Гарри.

— Попробуй сформулировать словами. Что тебе не нравится? Что ты хочешь, чего ждешь от него? — услышала Гермиона.

— Определенности я хочу. Как то это все... Мы же просто друзья. Но иногда проскальзывает что-то не дружеское. Не то, чтобы мне не нравилось, но я хочу определиться наконец, друзья мы или кто, — ответила девочка вслух на вопрос Карины, не зная, что вопроса Гарри не слышал.

Гарри не знал, что сказать... и тем более — не знал, что делать. Он потерялся в бурном водовороте эмоций. Он не хотел быть "просто другом", таким же как Невилл. Он хотел чего-то большего... но вот как об этом сказать? Как не увидеть в этих медовых глазах обиду и нежелание больше его видеть? Как...

И тогда он бросил нить Карине... и открылся полностью, и радость от касания руки, и сладость взгляда, и запредельный восторг "она говорит со мной", но не скрывая и темных теней своих чувств: зависти, ревности, желания, чтобы девочка была только с ним...

Гарри надеялся, что взгляд со стороны поможет ему разобраться в самом себе. А пока что он молча сел рядом с Гермионой... и обнял ее за плечи.

Карина тихо фыркнула, и перекинула эту нить Гермионе, позволяя девочке прочувствовать, что ощущает Гарри, а попутно — изменяя её, делая связь двусторонней. И Гарри тоже ощутил чувства девочки. Желание быть рядом, защитить и поддержать — "Я же старше!". Ревность — "А еще он слишком мягко отнесся к этой Уизли! Ну и что, что мы близнецам обещали..." Смущение и сомнения — "А можно ли так делать? Мы же друзья... Или это неважно?" Радость от внимания — "И все-таки я ему нравлюсь! Я красивая и хорошая!"

— Какие же вы у меня маленькие, — улыбнулась женщина уже им обоим, — ТорОпитесь разобраться, определиться. Вы оба хотите быть рядом, ревнуете, боитесь обидеть. Но не нужно стремиться к громким словам и четким определениям. Вам хорошо рядом — так оставайтесь рядом. Только и всего. Не думайте об общественности и том, что они подумают. Не запрещайте себе чувствовать и делать то, что хочется. Запреты, ограничения, мораль... Установленные обществом — это условности. Очень часто — излишние. Решите для себя — что вы можете себе позволить, не испытывая угрызений совести. Что вы хотите себе позволять. Мой опыт вам только помешает. Но главное — не бойтесь ошибаться. Помните, что всегда можно извиниться.

Гарри крепко прижал к себе Гермиону.

— Ты — очень красивая. И очень-очень мне нравишься...

— Э... — Начал что-то бухтеть подходящий Рон.

Но Гарри щелкнул пальцами, и у него в первый раз получился показанный Летящим прием: одновременная установка Отвращения, Невнимания и Отсечения. Теперь в тот уголок, где уединились ребята не хотелось смотреть, о нем не хотелось думать, и не получалось даже вспомнить.

Карина, на которую подобные трюки не срабатывали в силу связи с Гермионой, широко улыбалась. Детишки удобно устроились в углу с довольно мурчащим котенком на коленях, не желая думать о всяких неприятностях.

Карина вздохнула и погрузилась в свои воспоминания, не забывая поддерживать барьер — Гермионе не стоило пока что видеть эту часть её воспоминаний.

24.03.2014

Миниатюра тридцать восьмая

Разумеется, Рон не смог оставить без внимания тот факт, что он собирался высказать свое мнение о бесстыдной парочке, зажимавшейся прямо в гостиной Гриффиндора, и у него это почему-то не получилось. Так что по Хогвартсу поползли слухи о страшном черном колдуне — Гарри Поттере, одолевшем Того-кого-Нельзя-Называть не иначе как сильномогучим черным колдовством. Слухи плодились, множились, и становились все более оторванными от какой бы то ни было реальности. Дошло до того, что рассказывали, как злобный претендент на титул нового Темного лорда схватил ученицу второго курса Гриффиндора, и то ли со злобным смехом растворился вместе с ней в воздухе прямо на глазах у изумленных героев, кинувшихся ее спасать, то ли изнасиловал и принес в жертву Темным силам прямо на месте, в меру извращенности мышления рассказчика. Тот факт, что "похищенная", а то и "изнасилованная" Грейнджер спокойно ходит вместе со всеми, и никаких претензий Гарри не высказывала — рассказчиками блистательно игнорировался.

Карине было до крайности любопытно, как среагируют дети на оные слухи. Гермиона злилась, пыталась что-то доказать, но натыкалась на стену непонимания под названием "Все знают, что..." Что делать с этим "Все знают", девочка категорически не понимала, а единственный совет, которого она добилась от Карины, звучал как "Не обращай внимания. Какое тебе дело до мнения лишенных разума существ?" Признать однокурсников таковыми было бы очень просто, но настолько отстраняться от них Гермиона все же не хотела. Помимо идиота Уизли среди них были и нормальные люди, которым она раньше помогала и с которыми немного общалась, и терять эти связи девочке не хотелось.

Исключения из общего мнения были редки и не всегда приятны. И одним из таких исключений оказалась Джинни Уизли. Если большинство учеников школы смотрели на Гарри с ужасом и отвращением, то Джинни — как всегда, с восторгом и фанатичной решимостью. Казалось, она только и ждала от Гарри приказа "пытать и убивать магглорожденных", чтобы исполнить его с подобающим рвением. А Гарри, вспоминая "он слишком мягко обошелся с Джинни..." не решался даже заговорить с рыжей, опасаясь обидеть подругу.

Гермиона, понаблюдав за Гарри и Джинни внимательней, пришла к интересным, но негуманным выводам, которыми с Гарри делиться не спешила. Карина, лишний раз изучив наложенную на девочку конструкцию, уверенно заявила: шансов снять это нет никаких, равно как и сменить цель. Любая подобная попытка уничтожит Джинни как личность. А если младшенькой Уизли все равно не жить, почему бы не приспособить ее к чему-нибудь полезному? С ее манией к Гарри из нее вышла бы идеальная рабыня. Но Гарри уже говорил, что против такого расклада. Второй мыслью было поселить в ее тело кого-нибудь... Нормального.

Дети сидели и обсуждали сложившуюся ситуацию. Джинни, как всегда, крутилась рядом, злобно сверкая глазами в сторону Гермионы. Гермиона усиленно делала вид, что этого не замечает, что еще больше злило рыжую. А уж когда девочка взяла Гарри за руку — Джинни стала напоминать закипающий чайник.

— О Великий Темный

— лорд Поттер — близнецы объявились, как всегда, неожиданно... то есть — неожиданно для всех, кроме Карины, которая засекла их еще на выходе из спальни мальчиков. — Примешь ли ты нас

— ничтожных в свой

— ковен?

Сначала Гарри хотел обидеться... но потом — передумал, и рассмеялся.

— Тогда, верные мои аколиты, у меня есть для вас задание: найдите тех, кто распространяет по замку слухи о моей непроходимой глупости, и покарайте его со всей зловещей фантазией.

Близнецы задумались... а потом тоже расплылись в улыбках.

— Разумеется, Великий Темный

— лорд не стал бы творить

— коварное злодейство в присутствии всего

— Гриффиндора. Мы

— выполним порученное.

Рон, увивавшийся за Лавандой неподалеку — отчетливо содрогнулся.

— Что ты думаешь об этих близнецах? — поинтересовалась Гермиона у Карины.

— Близнецы — всегда необычные личности. Очень часто близнецы дополняют друг друга. Фред и Джордж умны, готовы к диалогу и способны размышлять. Они могут быть очень полезны, если привлечь их на нашу сторону, но семья для них значит немало. И заставить их отдалиться от семьи — а это наверняка придется сделать — будет непросто. Кстати, ты собираешься рассказать Гарри о нашем плане по решению проблемы с Джинни?

— Ммм... — девочка осторожно покосилась на Гарри, — Надо бы... Но я не знаю, с чего начать.

Между тем, пока Гермиона общалась с Кариной, а Гарри, не выпуская руки девочки — разговаривал с близнецами, обстановка в гостиной накалялась. Прозвучавшее слово "ковен" напрягло некоторых особо правоверных гриффиндорцев, Рон — дергался из-за обещания Фреда и Джорджа "найти и покарать" (он догадывался, что найдут легко и быстро...), а Джинни, не отрываясь, взглядом Эвриалы /*Горгона, старшая сестра знаменитой Медузы*/ впилась в переплетенные пальцы Гарри и Гермионы.

— Гарри, нам надо поговорить. О Джинни, — прошептала Гермиона мальчику на ухо. Её щечки чуть покраснели — все-таки предлагать практически убить девочку было неуютно и Гермиону это смущало, — У нас с Кариной есть мысль, как избавиться от её навязчивого внимания.

Гарри смотрел, как удаляются близнецы, в голос обсуждая кары, которые стоит применить к источнику бредовых слухов, и ехидно поглядывая на дергающегося Рона. Картинка была... забавная. Но реплика Гермионы требовала ответа.

— Пойдем. — Гарри поднялся, и потянул за собой подругу. Снова использовать Невнимание при толпе народа ему как-то... не хотелось: одного раз было достаточно.

Дети ушли из гостиной, в один из пустых классов, стараниями Карины не заметив, что Джинни пошла за ними и притаилась за дверью.

— Гарри... Мы подумали, что можно... В общем, ты же знаешь, что привороты на Джинни разрушают её личность, а если их снять — то от неё вообще ничего не останется... И раз уж она все равно обречена... Можно найти ей наставницу. Чтобы она немного помогла Джинни удержаться. А если не получится — то хотя бы не позволила ей доставать нас и совсем превратиться в овощ. Карина думает, что это можно провернуть.

Джинни слышала только обрывки фраз, но уловила главное: на ней приворот, и это он мешает ей спокойно жить. В её голову и раньше приходили мысли, что если бы не влечение к Поттеру, который на неё и не смотрит, жизнь могла бы быть лучше. Девочка попыталась разозлиться — и не смогла. И это напугало её. Она осознала, что эта Грейнджер там не шутит, утверждая, что приворот разрушает её личность.

— Джинни... — Задумчиво протянул Гарри. — Мне ее жалко. Вот вроде и понимаю, что я тут не при чем: не я же на нее эту гадость вешал слой за слоем, и мозги промывал на тему "Мальчика-который-Выжил"... Но все равно... смотрю на нее — и кажется, что я в чем-то перед ней виноват. А что я могу поделать, если мне кроме тебя никто не нужен?

— Вот и я думаю, что мы не виноваты, а так мы можем ей немного помочь... Если ей вообще можно помочь, — отозвалась Гермиона, — А если ты её попросишь — она все что угодно сделает. А Карина все проведет.

— Риск... — еще более задумчиво протянул юный оракул. — Если мы вмешаемся — она рискует сойти с ума...

— Риск. — Подтвердила Карина голосом Гермионы. — Но и надежда. А если не вмешаемся — результат известен: гарантированное сумасшествие, и пятьдесят на пятьдесят — превращение в овощ, и куча неприятностей всем окружающим.

На том дети и сошлись и отправились искать Джинни. Долго искать её не пришлось. Рыжая девчонка сидела на каменном полу коридора, вся в слезах.

— Джинни? — Удивился Гарри. — Ты что здесь делаешь?

Удивление Гарри можно было понять: он сканировал окружающее, и не заметить доставучей девчонки просто не мог... если ее не прикрывал кто-то более сильный. И, судя по удивленному виду Гермионы — это была не она... а значит кандидатур оставалось не так уж много.

— Я... я слышала... Я тебе не нужна... Но и отказаться — не могу. Пожалуйста... — девочка встала на колени, шокировав этим и Гарри и Гермиону — ... пожалуйста... сделайте что угодно... хоть убейте меня... Лишь бы только ЭТО прекратилось...

— Она ничего толком не слышала, — тут же успокоила детей Карина, — Только то, что на ней приворот и он разрушает её личность. Если она будет бороться с ним — у неё еще будет мизерный шанс.

Карина сочла нужным материализовать иллюзию. Она подошла и мягко подняла девочку с колен.

— Тише, Джинни. Тише, милая. Мы постараемся помочь тебе.

Девочка не воспринимала действительность адекватно, а потому просто разревелась, прижавшись к материальной иллюзии. Впрочем, Карине без особого труда удалось её успокоить. Ей было слегка жаль ребенка, втянутого в это против своей воли. Женщина увела детей в класс, из которого только что вышли Гарри и Гермиона, и принялась чертить сложную фигуру для готовящегося ритуала, не забыв и отрезать класс от возможных наблюдателей.

Подготовка к ритуалу шла... сложно. Гарри то и дело пытался вмешаться в действия Карины, и вспыхивали споры

— ... и в шестистах двадцати восьми Зеркалах такое положение... — Гарри тыкал рукой в один из участков Узора.

— Да? А Великого Нечистого не хочешь увидеть? — Проводила Карина рукой над другим.

— Не хочу. И потому... — Иллюзорный символ ложился поверх конструкции, обозначая те изменения, которые предлагал Гарри.

— Хорошо. От Великого Нечистого избавились. Теперь это Кровожад. Легче стало?

Ситуация осложнялась тем, что Гарри мог аргументировать свои предложения в основном смутными видениями, а Карине частенько не хватало слов, которые дети могли бы понять. Ведь их знания в Высшей некромантии и демонологии характеризовались словами "чуть больше, чем совсем ничего". Но, тем не менее — процесс двигался к завершению.

Джинни смотрела на подготовку к ритуалу со все возрастающим ужасом. Она медленно осознавала, что ее втянули в проведение неизвестного ритуала, который трое из четырех проводят впервые, к тому же один из них — все время влезает в канонический рисунок с предложениями "чего бы поменять" /*что поделать — Избранный Архитектора судеб... судьба такая*/. Но в то же время девочка все четче осознавала, что отказаться она не сможет. Ведь ее попросил об этом Гарри, Мальчик-который-Выжил...

Карина внимательно вычерчивала узор, и комментарии Гарри её отвлекали. Женщина точно знала, что делает, но неугомонному малышу обязательно надо было влезть и спросить. Она понимала его любопытство, старалась отвечать, но оно ей мешало, и в конечном итоге она разозлилась и рявкнула на малыша

— Поттер, ты дашь мне завершить узор или так и будешь мне мешать? Если я ошибусь — полХогвартса мы развалим как минимум.

Гарри, ни разу до того не наблюдавший разозленную Карину, пискнул и умолк.

— Пойми, малыш. Этот ритуал непрост даже для меня. Не надо меня сбивать, — добавила она уже мягче, заканчивая узор, — Джинни. Иди сюда.

Дрожащая девочка подошла к Карине и встала в один из центров силы узора. Выгнав Гарри подальше от узора, Карина развеяла иллюзию и перехватила контроль над телом Гермионы, встала в другой центр и сначала тихо, но с нарастающей громкостью затянула речитатив заклинания. Гермиона сидела тихо и не дергалась, опасаясь нарушить концентрацию наставницы. Пурпурное сияние окутало весь узор и двух девочек, слишком яркое, чтобы смотреть на него, но вскоре все кончилось. Гермиона села где стояла. Джинни упала ничком, но вскоре зашевелилась. Подняла голову, окинув комнату и узор чужим взглядом. Гарри ощутил психическое касание до своих щитов. После девочка заметила Гермиону и, моментально подобравшись, села на одно колено.

— Госпожа Карина? Где мы? Что произошло?

— Спокойно, — Карина говорила с трудом. Ритуал дался ей очень непросто, — Алисия, ты в теле одиннадцатилетней девочки-псайкера по имени Джинни Уизли. Твоих навыков должно хватить, чтобы прочесть её память и узнать все необходимое. На девочку совокупностью факторов накинули сильнейший приворот к вот этому мальчику, и это разрушает её личность. Твоя задача — постараться сохранить разум малышке и научить её чему сможешь, не выдав своего присутствия.

— Да, госпожа. Я сделаю, — "Джинни" кивнула, осторожно поднялась на ноги, отошла к стене и погрузилась в медитацию, явно призванную помочь разобраться в ситуации как следует.

— Теперь вы, малыши. Наставница Джинни — моя старая подруга и служанка. Она беспрекословно подчиняется мне и вам не стоит о ней беспокоиться. Идемте. Нам всем нужно отдохнуть.

Тем временем в гостиной Гриффиндора обстановка накалялась.

— ... и они утащили плачущую Джинни с собой, и Мордред знает, что теперь с ней делают! Ее надо спасать...

Но храбрые и благородные гриффиндорцы как-то не спешили "все как один" встать за правое дело. Настоящих буйных — мало. Так что вожак не находился: самого Рона вождем признать не хотел никто, а те, кто могли бы повести за собой, т.е. капитан Вуд, близнецы, и напарница Перси, староста Гриффиндора Юсти (Юстэсия) Альба — торопиться не спешили, по причине некоторого избытка интеллекта, не позволяющего верить Рону на слово. Бунт не выкристаллизовывался.

— ... надо бежать. Быстрее! — Рон распалялся все сильнее и сильнее, видя, что за ним никто не последует: те, кто верили, что Поттер — новый Темный лорд — боялись его, те, кто не верили — тихонько хихикали над словами почти невменяемого Рона в кулачок, а остальным было все равно.

— И куда это ты собрался, Ронникинс? — Поинтересовалась прошедшая через дверь, защищаемую Полной дамой, Джинни.

— Ты... ты... — заикался ошеломленный Рон, вызывая все больше смешков со стороны тех, кто ему так и не поверил. — Тебя же тащили...

По лицу Джинни было видно, что она недавно плакала, хоть и постаралась убрать следы этого. Однако припухшие глаза все еще выдавали ее.

— Никто меня никуда не тащил.

— Но я видел... и ты — плакала! — Обвиняющим жестом Рон ткнул пальцем в сестру.

— Ронникинс, ты — болван! Ты думаешь, мне охота орать на весь Гриффиндор, что я подслушивала, как Гарри сказал этой Грейнджер, что я не нужна ему?!

И Джинни, спрятав лицо в ладонях, убежала наверх в спальню девочек.

24.03.2014

Миниатюра тридцать девятая

Снова её тело контролировала чужая душа. Джинни боялась. Очень боялась. Том, казавшийся таким понимающим и дружелюбным, заставлял её убивать. Лишь чудом жертвы оставались в живых. Но она все помнила, и отчего-то понимала: эта память не исчезнет, когда... Или если?.. Контроль вернется к ней. Они сидели, прислонившись спиной к стене, а чужая душа читала её память как открытую книгу. Но Джинни не смела возражать. Ведь Гарри сказал, что... Неважно, что. Важно, что Гарри сказал — так надо.

— Ничего себе картина, — раздался голос в сознании девочки, — Добрая у тебя мама... Не пожалела приворота на любимую дочурку. Теперь я понимаю, что имела ввиду госпожа Карина. С такими повреждениями психики — и допускать ребенка учиться псайкерскому искусству?

— ??? — удивление Джинни было достаточно явно выражено, хоть и не словами.

— Ты понимаешь, что если этот мальчик, Гарри, прикажет тебе броситься со скалы — ты сделаешь? Что если он прикажет тебе убить свою семью — ты сделаешь?

— Понимаю. И мне страшно.

— Страшно ей... Радуйся, что парень, похоже, не одобряет рабства.

— Я была бы... Ай! Что ты сделала?

— Изнутри мне гораздо лучше видно структуру лежащего на тебе приворота. Особенно теперь, когда ты осознала его. По-моему, госпожа Карина просто поленилась разобраться как следует. Сейчас мне удалось убрать одну из его нитей. Но я не настолько хороший псайкер, чтобы сделать это безболезненно и без последствий.

— А кто ты вообще? — решила перевести тему Джинни.

— Меня зовут Алисия. Так получилось, что много лет назад единственным способом сохранить жизнь для меня стало служение госпоже Карине, чья душа сейчас...— Алисия умолкла, подбирая нейтральное слово, — Наставляет эту девочку, Гермиону Грейнджер. Госпожа Карина пожелала, чтобы я постаралась помочь тебе и научила тебя тому, что знаю сама. Впрочем, если ты не хочешь учиться — я не стану заставлять тебя.

— Я хочу учиться!

— Это хорошо, что хочешь. Посмотрим, чему я смогу научить тебя.

Сценку в гостиной они разыграли вместе. Брат давно раздражал Джинни, но то, что ей пришлось при всем Гриффиндоре заявить такое, было непросто пережить, и девочка убежала — поплакать. Алисия не мешала ей, но Джинни ощущала её присутствие. Выплакавшись, девочка пошла в ванную, умылась, вернулась в комнату и потянулась к дневнику, желая рассказать Тому о случившемся. Но Алисия остановила её.

— Подожди. Не думаю, что трогать это — хорошая идея. Откуда он у тебя?

— Не знаю. Я нашла его в учебнике, подумала, что кто-то его там забыл.

— Нашла. ЭТО. В учебнике. Джинни, если бы я не видела в твоей памяти, что ты не врешь — не поверила бы. И ты в нем еще и писала. Как, варп побери, тебе позволили протащить это в школу?!

— А что в этом такого? — не поняла девочка.

— А что, наделенные душой артефакты у вас тут норма жизни?

— Разве может артефакт быть наделен душой?

— Мда, — только и смогла ответить ей Алисия, — Не трогай эту гадость. С утра найдем Гермиону и пусть госпожа Карина тебе объясняет, что это за артефакт. Не думаю, что мне хватит познаний точно разобраться в этом.

— Не буду. Может ты будешь говорить понятнее? Я не все твои слова понимаю.

— Что именно ты не понимаешь?

— Псайкеры, варп... Что это вообще? Я догадываюсь по контексту, я же не дура... Но лучше объясни.

— Хорошо, Джинни. Я постараюсь объяснить тебе.

И Алисия осторожно, подбирая наиболее простые слова, стала рассказывать девочке о том, что представляет из себя её магия и какие понятия из привычных Джинни соответствуют тем, которые привычны Алисии.

25.03.2014

Миниатюра сороковая

На следующий день Клуб Одержимых собрался после уроков в пустующем классе. Джинни аккуратно, стараясь не прикоснуться даже к обложке незащищенной рукой, принесла дневник.

— Да. Это он. — Сказал Гарри, вытянув руку над дневником, и продолжил, при этом голос его приобрел тональность, характерную скорее не для двенадцатилетнего мальчишки, но для парня лет шестнадцати:

— "Лорд Волдеморт" — Джинни вздрогнула — "мое прошлое, настоящее и будущее".

Произнеся эту явную цитату, мальчик сел прямо на пол. Его трясло.

— Том Марволо Риддл... лорд Волдеморт... — Гермиона задумалась... — Это же анаграмма!

Гермиона села рядом с Гарри, обнимая мальчика, словно могла этим защитить его. Карина, для удобства создав иллюзию, подошла к дневнику и принялась над ним колдовать. Джинни-Алисия наблюдала с почтительного расстояния.

-...! — Карина лишь поджала губы, но по выражению её лица можно было понять — ничего хорошего она не думает, — Это даже не он, Гарри. Это его часть.

— Может быть — это и есть тот самый "якорь", о котором говорила Баба Яга? — В объятиях Гермионы Гарри явно отогрелся... но его все еще потряхивало.

Джинни сделала небольшой шаг вперед. Ей явно хотелось устроиться поближе к этим двоим... но она боялась, что ее оттолкнут.

— Якорь? — скептически поинтересовалась Карина, — Может быть. Но если он хотел так добиться бессмертия — он непроходимый кретин. Алисия, ты говорила, что он утверждал Джинни, что в дневнике — воспоминание о 15-летнем Волдеморте. Если он создал это в таком возрасте... Или кретин, или безумец, или все вместе.

Джинни тем временем осторожно подкралась к Гарри и Гермионе, села рядом. Не касаясь — но рядом.

— Или просто не понимал, что творит. — Задумчиво протянула Гермиона. — Я пролистала всю программу до шестого курса... не скажу, что многое поняла, но если бы мне встретилось хоть что-то похожее на это — девочка с отвращением ткнула пальцем в сторону дневника — я бы точно запомнила...

— Девочка моя, — наставительным тоном произнесла Карина, — Я уже в твоем возрасте отлично понимала, что... А, ладно. Здешняя система образования — это все баловство, и никто никому не объясняет, чем опасно то, что называется черной магией. И почему нельзя делать что-то, чего до конца не понимаешь. Плоды самоуверенности... — она отдельно посмотрела на Гарри, явно намекая на его вчерашние попытки влезть в ритуал. Потом снова посмотрела на дневник и вдруг нахмурилась.

— А это еще что? ...! — Гарри и Гермиона не поняли сказанного, а вот Джинни-Алисия укоризненно покосилась на Карину.

— Госпожа, ну не при детях же. Что вы там нашли?

— Гарри, ты в курсе, что ты у нас тоже один из таких... Якорей? — поинтересовалась Карина с какими-то зловещими нотками в голосе, — Впрочем, ты в курсе, мы это еще на первом курсе обсуждали.

— А если бы сделали как я говорил — она бы не две нити расшатала, а как минимум — семь... — буркнул себе под нос Гарри, явно не убежденный словами Карины. Но, когда псайкер эмоционально и непонятно высказалась, сообщив о том, что Гарри — "один из якорей", мальчик сжался в комок, и несчастными глазами посмотрел на всех присутствующих...

— И что же мне теперь делать? — Тихонько спросил он.

— Я еще тогда сказала — я не знаю, — всплеснула руками Карина, — Дважды одержимый ты наш. И если пока кусочек души Волдеморта просто сидит, окуклившись — то предсказать, что он станет делать потом, и чем это обернется для тебя, маленький экспериментатор... Я — не возьмусь. Может быть, возьмется Летящий. Он вообще может знать, что с этим делать. Вот у него и спроси. По идее, твоя душа должна быть намного сильнее чужака. Но поскольку он с тобой уже давно... Лет так десять, может больше... Уж не с того ли дня, когда ты его "победил"?.. Его удаление — операция непредсказуемая абсолютно.

Гермиона крепко прижала Гарри к себе, большими испуганными глазами смотря на Карину. Джинни тоже придвинулась чуть ближе.

Втроем дети являли собой на редкость умилительное зрелище, но раздраженная Карина этого не замечала.

— Дважды одержимый? Летящий? — Джинни шептала себе под нос, привыкнуть к мысленному разговору она пока не могла. — Алисия, о чем она говорит?

— Не знаю, — раздался шепот Алисии прямо в сознании девочки, — этого нет ни в моей, ни в твоей памяти... Но могу предположить, что Гарри связался с кем-то из демонов варпа...

— Демонов?

— Да.

В это время Гарри прервал свои тяжелые размышления.

— Летящий с изменчивыми ветрами сейчас далеко и не слышит меня. Так что я... я попробую открыть второй браслет. Пожалуйста, выйдите отсюда. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

— Самоубийца маленький, — проворчала Карина, убрала иллюзию, и перехватив контроль над телом Гермионы, встала, подхватив за руку Джинни, и практически вытащила обеих девочек из класса.

Алисия отправила Карине нить мыслесвязи, которую та тут же подхватила.

— Госпожа, с чем связался мальчик?

— А, один из демонпринцев Повелителя Перемен приглядывает за ним, — отмахнулась Карина.

— Мне объяснить Джинни?

— Объясняй. Может, это её оттолкнет от мальчика. Видишь ли, этот демонпринц очень... Кровно заинтересован в том, чтобы Гарри и Гермиона были вместе и подталкивает малыша. Девочка не против, так что мне до этого дела нет. Так что шансов у Джинни — нет. Подтолкни её к кому-нибудь поприличней, на твой выбор.

— Хорошо, госпожа, — тяжело вздохнула Алисия.

Карина не раз повторяла ей: "Отношение к своим — это одно. Отношение к врагам и нейтралам — совсем другое", но медик по образованию, Алисия не смогла понять этого. Смирилась с таким вывертом характера госпожи — мягкой и доброжелательной к своим (и тем, кто ей нравился) и жестоко-безразличной ко всем остальным, но не стала такой же.

Две девочки сидели на подоконнике. Гермиона чутко вслушивалась в происходящее за дверью класса, где остался Гарри, а Джинни — на грани истерики внимала объяснениям Алисии. Время тянулось медленно и печально. Гарри отгородился в классе. "Стенка" была по сути чисто символической, и Карина могла проломить ее легким касанием... но она-то как раз отчетливо понимала: стенка защищает не Гарри от проникновения извне, а всех, кто мог бы проникнуть — от неконтролируемого пророчества.

Алисия неторопливо и обстоятельно объясняла Джинни что есть демоны, демонпринцы, чем опасно колдовство — в самых простых формулировках. В какой-то момент Джинни задала и вполне актуальный вопрос

— Получается, ты — тоже демон?

— Не знаю, — ответила ей женщина, — Но теперь наверное да. А вот приглядывающий за Гарри, судя по тому, что госпожа Карина назвала его демонпринцем, принял демоничество при жизни, чего мне не светило — я слишком слаба. Госпожа смогла бы, но не захотела. Про Четырех Богов я тебе рассказывала вчера. Покровитель Гарри служит Меняющему Пути. По крайней мере, госпожа Карина сказала так. А такие... Могут легко менять судьбу под себя. Пока их бог благоволит им, конечно.

— Понятно, — грустно вздохнула Джинни.

Тихое цоканье подкованных сапог заставило девочек вздрогнуть. По коридору, с Гарри на руках шагал высокий человек с черно-серебряными крыльями за плечами.

— Гарри! — Гермиона метнулась к мальчику. Летящий (а это был он) усадил бесчувственного ребенка на подоконник, и Гермиона немедленно обняла Гарри, надеясь вдохнуть в него жизнь своим теплом.

— Эти юные Оракулы — совершенно безбашенные. Помню и Кай в его возрасте сходные номера откалывала...

— Что с ним случилось? — Требовательно спросила Гермиона, игнорируя изумление Джинни.

— Да рано ему... Ему даже в тетраскейпе показываться не стоило... а я же его у самого Некротека перехватил.

— У Некротека? — Ахнула уже Карина. Известие о провале похода за этим артефактом, и гневе Фулгрима по этому поводу докатилось даже до их отдаленного аванпоста.

— Именно.

— Но ведь Некротек был уничтожен в пространстве сарути экспедицией Ордо Ксенос...

— Сложно уничтожить что-то, сотворенное лично Архитектором судеб без его на то воли. Практически невозможно взглянуть на труды Интригана — и не обмануться.

— Хулиган, — укоризненно сказала Карина, но улыбка с тоном не сочеталась, — Малолетний самоубийца и хулиган, и даже пример того, что бывает с самоуверенными детишками его не вразумляет. Дети, что с них взять. Хоть бы о Гермионе подумал. Ты его от якоря Волдеморта избавлять собираешься? Я за это не возьмусь, сразу говорю.

Гермиона покосилась на Карину жалобно-обиженным взглядом. Джинни явственно "ушла в себя".

— Пока — незачем. — Улыбнулся Провозвестник Меняющего пути. — Из этого обломка еще можно извлечь какую-никакую пользу... Тем более, что оглушило его весьма качественно, и я на него таких заклятий набросал, что активироваться ему пока не светит.

— Ты уверен? Что оглушило? — Карина предпочла перестраховаться.

— Если уж прикосновение к Некротеку мутировавшего Астартес вырубило так, что тот и не заметил, как с него голову сняли — то что уж говорить об этом осколке? — Карина задумалась. — Да, ты ведь Джинни? Джинни Уизли? — Демонпринц обратил внимание на рыженькую. — Извини, я тут твою записнушку слегка попортил...

И Летящий с изменчивыми ветрами потянул девочке дневник в черном переплете... пробитый насквозь и обожженный.

— Выкиньте эту гадость подальше, — с выражением мягкой укоризны в глазах ответила Летящему "Джинни", — Нам она ни к чему.

Карина хитро ухмыльнулась, но на всякий случай уточнила

— Летящий, откуда тебе известны такие подробности того случая? Мне — муж рассказывал, как пример "какие бывают особо одаренные", а вот тебе откуда знать?

— Ну, вам не нужно, — Летящий успел оценить изменившееся состояние Джинни. — А мне, пожалуй, пригодится. Закон контагиона: части целого всегда остаются частями целого. — Демон выпустил попорченную книгу из рук, и она исчезла, не долетев до пола. — Что же до твоего вопроса... Открою небольшую тайну, мало кому известную за пределами узкого круга вассалов Меняющего пути: каждый, кто сумел прочитать хотя бы главу Некротека, не потеряв себя и не сойдя с ума — может обратиться к Книге в любой момент, и, по сути, сам себе копия Некротека. А это такая книга... в ней можно прочитать о многом... очень о многом.

Карина пожала плечами. Ей Некротек был ни к чему. Уж за чем она никогда не гналась, так это за знаниями как таковыми. Ответ её вполне удовлетворил.

— Ладно, с проблемами, запланированными на этот учебный год, мы разобрались, — резюмировала Карина, — Детям надо учиться, в том числе — рассчитывать свои силы. Малыш очнется и будет знать, как лазить где ни попадя. Расслабились они от присутствия взрослых, — покачала она головой, — Я в их годы... А, ладно.

Гермиона уловила отголосок воспоминания — толпа людей с перекошенными яростью лицами, несущиеся к стене и поток огня, срывающийся с рук прямо в толпу. Девочка вздрогнула и отогнала чужую память.

25.03.2014

Миниатюра сорок первая

Убедившись, что девочки вышли из класса, Гарри поставил защиту, и расстегнул первый браслет. Нити судеб, цепи событий, видения не-Будущего привычно окружили юного Оракула. Но этого было недостаточно. И мальчик погрузился в медитацию, вбивая в собственное сознание цель: "тот-кто-в-шраме — не должен повредить Гермионе". А потом он решительно расстегнул второй браслет... Как Гарри оказался в том самом туалете, где, по рассказам Невилла и Гермионы они варили Оборотное зелье — он так никогда и не вспомнил. Кажется, туалет был женский, но это не имело никакого значения. Значение имела только ЦЕЛЬ.

— Откройся!

Слова прозвучали как-то странно... но правильно. И мальчик пошел по странной пещере, уходя все глубже и глубже. Там, впереди, что-то пело и звало его, обещая невиданные чудеса... но и это было не важно. Важно было то, что среди этих чудес было и то, которое могло помочь в достижении ЦЕЛИ.

— Откройся!

И металлические змеи расползались, открывая дорогу.

— Говори со мной, Слизерин, величайший из Четырех!

И статуя Изумрудного мага пропустила мальчика.

За статуей открылось странное, искаженное пространство. Даже ведомый ЦЕЛЬЮ, не обращающий внимания на окружающее мальчик не мог не заметить безумных, непривычных, не укладывающихся ни в какую логику углов... огромные арки вели в никуда, восьмиугольные плитки под ногами складывались в жуткий узор. Их стороны не могли, не должны были совмещаться — но совмещались без стыков и зазоров. Голова мальчика закружилась... но он продолжал идти. ЦЕЛЬ звала его, заставляя пересекать изломанное, искаженное пространство. Однако, с каждым шагом Гарри чувствовал, что теряет силы. каждый следующий шаг было сложнее сделать, чем предыдущий... Но он шел. Шел вперед. Пока не упал без сил, содрогаясь от боли, терзавший каждый нерв, и стыда от осознания того, что он не справился...

Благословенная тьма, накрывшая сознание — принесла облегчение.

Сознание возвращалось медленно. Камень перед глазами расплывался, и только теплое присутствие Гермионы рядом не позволяло уйти обратно во мрак. Тихий всхлип девочки прозвучал, как ему показалось, слишком громко. Гарри дернул головой и постарался сфокусировать зрение.

— Очнулся, самоубийца малолетний? — в голосе Карины отчетливо прозвучал укор, но от оставшейся фантомной боли она мальчика избавила, помогая ему адекватнее воспринимать окружающий мир, — Ну вот зачем ты туда полез? Между понятиями "позвать Летящего" и "пойти искать Некротек" есть некоторая разница, не находишь? И не надо утверждать, что ничего такого не собирался делать. Если ты сделал это случайно — это еще хуже, чем если бы ты полез туда нарочно и будучи готовым к тому, что ты там найдешь. Малыш, тебе судьба Риддла так нравится, что ты, как и он, действуешь не думая о последствиях? Ты подумал о том, что станет с Гермионой, если ты потеряешь себя в этих лабиринтах?

— Я хотел защитить её от того-кто-в-шраме, — оправдание прозвучало слабо, очень слабо и даже сам мальчик это понимал. Теплые, но иллюзорные руки Карины мягко обняли его и обнимающую его девочку.

— Ох Гарри, какой же ты еще ребенок, маленький и глупый. Пойми наконец, варп — не игрушка, и потерять себя там гораздо легче, чем найти искомое. Ты думаешь, что не смог дойти до цели, но ты даже не представляешь себе, что это за цель. Ты, по сути, ради убийства воробья полез за атомной бомбой. И хорошо, что Летящий тебя вытащил раньше, чем ты дошел. Ты чувствуешь себя виноватым в том, что не дошел. Но виноват ты в том, что вообще пошел туда, — Карина вздохнула, все еще не уверенная в мальчике. Иногда на самоуверенных мальчишек не действовали никакие слова, и они снова и снова храбро, но глупо бросались в неизведанное.

Гарри отвернулся и постарался сжаться в комок. Слова Карины больно обожгли его своей правотой. И только присутствие Гермионы не давало ему постыдно разрыдаться "как маленькому"...

На эмоции сжавшегося малыша ответила, как ни странно, Алисия.

— Не стыдись. Все ошибаются. Кто чаще, кто реже. Но чем ты сильнее — тем серьезнее последствия ошибки. Ты еще учишься. Оставь взрослым столь глобальные проблемы — пока ты ребенок и можешь себе это позволить. Ни тебе, ни твоей подруге не позволят пострадать, если такое вообще возможно. Ты сильный мальчик, а на войне опыт приходит быстро. Не расстраивайся, и постарайся не повторять ошибок — и тебе не придется сожалеть о своих действиях.

Она вкладывала в свой голос совсем немного силы — но чтобы успокоить ребенка этого должно было хватить.

"Утешение" от Джинни (а мальчик еще не научился различать Джинни и Алисию, как безошибочно отличал Карину от Гермионы) сорвало последние барьеры воли, и мальчик забился в беззвучной истерике. Банг! В подоконник рядом в детьми вонзился черный клинок меча. Секунда — и на его месте сидела смуглая девочка в легком белом платье и с длинной серебряной косой.

— Не ругайте его, раз уж сами не разбираетесь. И ты, братец — тоже. Додумались, что сказать... Все он правильно сделал!

— Правильно?! — Летящий поднял бровь. — Хочешь сказать, что там, откуда мы его вытащили...

— "Решение задачи зависит от ее формулировки" — процитировала Оракул базовый учебник своего хитрого дела. — Гарри, ты как задачу ставил?

— Сделать так... чтобы... он... — мальчик коснулся шрама — не смог... повредить... Гермионе... — И мальчик сжался, ожидая, что его снова будут ругать.

— ВОТ! И результат — понятен: его понесло туда, где домен нашего сюзерена проявлен наиболее сильно, где это — призрачная рука провела по шраму — не сможет даже выглянуть в реальность. Тебе, Гарри, разве что стоит быть чуть-чуть эгоистичнее: надо было искать помощи для себя... Но этим-то ты и привлекаешь к себе.

— Я же говорю, глупыш маленький, — хмыкнула Карина, — С такой-то постановкой задачи... Гарри. Запомни, раз и навсегда. Твоя смерть гарантированно приведет к боли, безумию и смерти тех, кому ты был дорог. В первую очередь — Гермионы. И если ты не желаешь ей зла — побереги себя.

Гермиона не стала возражать. Она видела душу Карины и видела раны, оставленные смертью близких. И не хотела испытывать это на себе. Девочка только крепче обняла друга, не желая его никуда отпускать.

26.03.2014

Миниатюра сорок вторая

Остаток года прошел спокойно: нападения прекратились с гибелью василиска, так что все (и министерская комиссия в первых рядах) решили, что автограф "Наследника" был чьей-то неумной шуткой. Так было проще для всех. Правда, комиссия еще довольно долго рыскала по школе, "проверяя безопасность и эффективность учебного процесса". При этом члены комиссии в упор не замечали ни "уроков всеобщего сна" профессора Бинса, ни взрывов котлов на зельеварении, зато весьма интересовались состоянием вентиляционной системы. Проще говоря, комиссия старательно искала Тайную комнату, надеясь на невиданные сокровища Изумрудного мага. Вотще и втуне.

Отбытие Бабы Яги было обставлено... практически никак. Просто однажды она сказала своим подопечным "загостилась я у вас что-то... так что — пишите, сова ваша меня знает и найдет", загрузилась в свою избушку на курьих ножках, и растворилась в Запретном лесу.

Дети хорошо учились, в меру шалили, и казалось, все будет хорошо... Но однажды Гарри за мелкую проделку получил отработку у профессора Локхарта. И только он зашел в класс, как услышал "Империо"...

Нити следящих чар, бережно вплетенных в ауру малыша, дернулись, сообщая создательнице о чарах подчинения. Удивление Карины заметила и Гермиона, и тут же поинтересовалась, в чем дело.

— На Гарри наложили чары подчинения. И судя по тому, что сейчас он должен быть на отработке у Локхарта, это сделал именно Локхарт. У меня только один вопрос: зачем?

— Мы должны освободить его! — моментально взвилась Гермиона, — А если...

— Спокойно. Гарри вне опасности. Мы должны понять, чего от него хотели добиться этими чарами. Потому что эти чары я могу легко снять, а если в следующий раз там будет что-то менее обратимое? Всегда думай о последствиях своих действий, Гермиона. Никогда не делай ничего, не подумав о последствиях, и подумав тщательно. Гарри идет сюда, в гостиную. Посмотрим, что он будет делать. Я вижу, он сильный мальчик, и скорее всего скинет подчинение сам. Это, кстати, хороший урок для него. Умение скидывать подчинение всегда пригодится.

Мальчик пришел в гостиную и направился к Джинни. Алисия тут же перехватила контроль, не желая усугублять воздействие приворота и выгнала девочку в наиболее безобидные свои воспоминания.

— Гарри?

— Джинни... Я... — мальчик явно боролся с чем-то, и внимательно оглядев малыша, женщина заметила подчиняющие чары. Бросила взгляд на Гермиону, потянулась нитью связи к Карине.

— Госпожа?

— Да, это чары подчинения. Нужно выяснить, что ему приказали и чего пытаются добиться. Но Гарри сильный мальчик, и почти справился с чарами сам.

В этот момент взгляд мальчика прояснился.

Трое детей под удивленным взглядом Рона вышли из гостиной Гриффиндора, чтобы отыскать себе более уютный уголок. Шестой Уизли дернулся за ним, но в дверях наткнулся на "нечаянно споткнувшегося" Невилла, а когда мальчики разобрались где чьи руки и ноги — странной троицы уже и след простыл.

— Гарри... — взволнованно спросила Гермиона — что с тобой случилось?!

— Я... — мальчик задумался. — Я пошел на отработку к Локхарту... Прямо на входе он набросил на меня заклятье... кажется... кажется оно звучало как "Инпенио"... или как-то так... Меня вдруг охватила какая-то легкость, хотелось слушать все, что мне скажет Локхарт... слушать, и делать так, как он скажет...

— И что же он "сказал"? — Поинтересовалась уже Карина.

— Он сказал... "Удели больше внимания Джинни Уизли. Она так убивается по тебе... А эта грязнокровка, что она может тебе предложить?" Вначале... прости, Гермиона... вначале все сказанное показалось мне истинной, не требующей осмысления. Хотелось сделать все так, как сказано. И я пошел в гостиную. Но... как он мог назвать тебя "грязнокровкой"? Я шел и думал... и чем дальше — тем больше понимал, что в том, как я думаю — что-то неправильно. И уже начав говорить с Джинни... как будто порвалась какая-то грязная бумага... Я понял, ЧТО я собираюсь сделать... Прости, Гермиона... — мальчик повесил голову. — Я понимаю, что это трудно сделать. Я оказался таким... Я не могу даже...

По мере того, как мальчик терялся в обрывках смысла и незаконченных фразах, его глаза все больше упирались в пол. Казалось, что он сейчас расплачется...

— "Империо". Одно из трех непростительных заклинаний. За применение — Азкабан. Сильнейшее известное местным магам подчиняющее, — уточнила Алисия, вытянув сии ценные сведения из памяти Джинни, — Другие два — пыточное "Круцио" и смертельное "Авада Кедавра".

— Ты молодец, Гарри. Далеко не каждый взрослый смог бы сбросить эти чары самостоятельно, равно как и вообще понять, что происходит, — постаралась успокоить малыша Карина, создав иллюзию и позволяя Гермионе обнять Гарри. Девочка ничего не говорила, но её беспокойство за Гарри и желание быть рядом, поддержать и успокоить, были слишком очевидны. Да она и не пыталась их скрыть.

Мальчик вздрогнул, и с сомнением и виной во взгляде посмотрел на Гермиону.

— Ты ни в чем не виноват. Ты — молодец, ты смог перебороть сильнейшее заклятье... — Девочка крепко обнимала Гарри и в зеленых глазах загоралась надежда. — Только... наверное, об этом надо заявить... — Гермиона чуть не плакала. Гарри крепко-крепко прижал ее к себе.

— Нет. Прости, Гермиона... но я чувствую... Кому-то там, далеко. очень плохо. И этот кто-то нам нужен.

— Но как ты сумеешь этому "кому-то" помочь, подставляясь под Империо?

— Не знаю. Этот кусок будущего — в непроглядном тумане...

— Что ты планируешь делать, Гарри? — уточнила у него Карина.

— Госпожа Карина — мальчик повернул голову в сторону иллюзии, отнюдь не спеша выпускать Гермиону из объятий. — Если... если однажды я не смогу справиться сам... Вы снимете с меня это заклятье?

— Конечно, малыш, — женщина мягко улыбнулась, — Подчиняющие чары, как и иллюзии, всегда легко давались слугам Темного Принца. Хотя я больше специализировалась на боевой магии, эта область мне тоже хорошо знакома. А что до вопроса скорости снятия чар... Взгляни на свою ауру, — Карина показала мальчику тонкие нити следящих чар, вплетенные в его ауру и замаскированные до почти полной незаметности, — Можешь обижаться на меня, но без присмотра я тебя не оставлю, пока ты еще ребенок.

— Спасибо, госпожа Карина... Так... так мне действительно будет спокойнее... Как бы еще выяснить: с чего это учителю ЗоТИ приспичило свести меня с Джинни?

— Поначалу я полагала, что за этим стоит покойный Дамблдор, но, похоже он был далеко не один. Возможно, это какой-то план. Алисия, Джинни ничего не знает об этом? — задумалась Карина Джинни покачала головой.

— Возможно, стоит допросить Локхарта на эту тему, — предложила старшая женщина.

После обсуждения еще нескольких чисто технических деталей, военный совет в Филях закончил свою работу.

А буквально через пару дней Гарри снова удостоился отработки у Локхарта. Теперь уже по столь пустяковому поводу, что профессор Снейп на этом фоне казался истинным образцом объективности. Естественно, на отработку Гарри отправился не в одиночестве: Гермиона, накрывшись мантией-невидимкой, шла рядом.

Первым, что услышал Гарри, войдя в класс, было, вполне ожидаемо, "Империо".

— Гарри, почему ты так мало уделяешь внимания Джинни? — Отеческим тоном поинтересовался преподаватель ЗоТИ.

— Потому что я люблю Гермиону. — Просто и правдиво ответил Мальчик-который-Выжил.

В ответе на него обрушилась рекламная буря, расписывающая достоинства рыжей, и недостатки Гермионы. Девочка под манитей едва сдерживалась.

Когда Локхарт наконец заткнулся и выжидающе посмотрел на Гарри, он совершенно не ожидал шлепнуться на спину парализованным. Девочка не снимала мантии-невидимки — допрашивать Локхарта классическими методами Карине не хотелось, да и не хотелось раньше времени демонстрировать малышам свои познания в такой области. А посему она предпочла просто вывернуть его разум, вытащив все, что известно бедняге Локхарту. Невидимая девочка подошла к лежащему на полу профессору и положила прохладные ладошки на его голову.

Вбежавшему через несколько минут Рону открылась следующая картина: Гарри стоит и бессмысленным взглядом смотрит на Локхарта, лежащего на полу неподвижно. Профессор оставлял впечатление человека, находящегося под чарами "Петрификус Тоталус", но вот выражение страдания в его глазах тонко намекало, что не все так просто. Как и маленькие ладошки, виднеющиеся в шикарных золотых волосах профессора. Впрочем, Рон был слишком глуп, чтобы заметить это, а потому он обошел Гарри и присел около Локхарта, протянув руку и пытаясь потрясти профессора за плечо.

— Профессор Ло... — Рон не успел договорить, когда в одной из ладошек появилась палочка, и шестой Уизли свалился без сознания. "Петрификус" Гермионы пришелся вовремя и в точку.

К тому моменту, как Карина закончила издеваться над тем, что когда-то называлось разумом Локхарта, а теперь представляло собой лишь пустую оболочку, Гарри сбросил подчинение, а Рон еще не пришел в себя. Перехватив контроль над телом, Карина взяла палочку Рона краем мантии, сотворила с неё "Обливиэйт" на Рона, после чего бросила палочку Уизли рядом с бессознательными телами, а палочку Локхарта переложила за пояс Рону.

— Вот и все, — удовлетворенно заявила Карина, — Пойдемте. Больше нам здесь делать нечего.

Вид ладошек Гермионы, возникающих из ниоткуда (то есть, из-под мантии, конечно, но этого же не видно), привел Гарри в состояние настолько неконтролируемого умиления, что мгновенно сорвал любой внешний контроль. Гарри смотрел на происходящее, и люто завидовал профессору. Пусть его корчило от боли, но на его висках лежали узкие прохладные ладошки Гермионы... Он, Гарри, готов был хоть сейчас поменяться с Локхартом местами...

Завороженный этими мечтами, Гарри пропустил даже появление Рона, и очнулся только тогда, когда Карина сказала "ну вот и все..."

Вернувшись в гостиную своего Дома, дети уселись на диванчик возле камина. Причем Гарри подумал немного, а потом положил говоу на колени Гермионы и попросил:

— Помассируй мне виски, пожалуйста, а то голова раскалывается.

Карина видела, что никакая голова у мальчика не болит, но отказывать малышу в невинных удовольствиях смысла не видела ни малейшего. Тем более, что Гермионе явно нравилось такое проявление внимания.

Дети наслаждались теплом камина и обществом друг друга, под ошеломленными взглядами остальных гриффиндорцев, когда портрет Полной Дамы отодвинулся, и в гостиную ворвалась Лаванда Браун с дикими глазами:

— Ребята, там такое... такое...

Гилдерой Локхарт был найден в своем классе. Рядом с ним лежала сломанная палочка Рона Уизли, последними заклинаними, брошенными с которой были "Обливиэйт" и "Империо". Сам Рон лежал без сознания неподалеку, и у него за поясом нашлась палочка Локхарта со следами многочисленных Империо. Рон ничего не помнил, что был, в общем, не удивительно.

Авроры, приехавшие расследоввать это дело пришли к выводу, что Гилдерой Локхарт практиковал черную магию и Непростительные заклятья, но в последний раз, применяя чужую, да еще и сломанную палочку, ошибся, и заобливиэйтил сам себя.

В газетах эта история была сильно приукрашена, и растиражирована на всю Магическую Британию и окрестности. И истинным украшением статьи стала крупная фотография скромного героя Рона со сломанной палочкой, удерживающего семейного питомца Уизли — облезлую крысу, обычно сонную, но в данном случае — отчаянно вырывающуюся...

26.03.2014

Миниатюра сорок третья

Однажды в городок, где отдыхали Грейнджеры, прилетела белая полярная сова. Случай, в общем-то из ряда вон выходящий... если не знать точно, кому эта сова принадлежит. Хедвиг принесла Гермионе письмо от Гарри.

"Гермиона... к нам тут приехала тетушка Мадж (сестра дяди Вернона), и она так ругала моих папу и маму... а я в ответ посоветовал ей меньше задирать нос — а то и споткнуться можно. И представляешь — она ведь действительно споткнулась... о своего Злыдня. У собаки кусачей — перелом лапы, а тетушка Мардж слетела с лесницы и сильно расшиблась. Дядя Вернон хотел меня побить... но я пообещал ему, что "прокляну так, что повеситься будет быстрее и не так больно. И никакое Министерство этого даже не заметит". Но жить с ними стало совсем невозможно, и я сбежал из дома. Слава Меняющему пути — в сейфе еще есть деньги, и я смог снять комнату в Дырявом котле. Очень жду, когда вы вернетесь. Скучаю. Гарри"

Ответное письмо не заставило себя ждать.

"Дорогой Гарри

Вернемся мы уже скоро, я поговорила с родителями и остаток лета ты сможешь провести у нас, если захочешь. Ниро немного подрос. Он такой умный, ты даже не представляешь! Мы наладили с ним связь. Он все ищет, где же ты.

Тетушке так и надо, ругать чужих родителей при ребенке нельзя! Но будь осторожнее с пророчествами. Мало ли что.

Столько интересного тут повидали, столько всего хочу тебе показать и рассказать! Но не в письме. Скучаю и очень жду встречи.

Гермиона."

Следующее письмо пришло чрез пару дней.

"Ффух... это было близко. Меня чуть не нашли, и если бы это случилось — планы погостить у вас накрылись бы звонким медным тазом. Нет-нет, ничего страшного... просто я Увидел, как в Дырявый котел пришли Макгонагалл, Фадж (который министр магии) и новый председатель Визенгамота... как его... на Дамблдора похож. Они бы отвезли меня к Дурслям и приставили несколько авроров "для охраны", а на самом деле — чтобы я оттуда не сбежал. Так что я порадовался, что купил палатку и попросил Летящего наложить на нее чары, чтобы меня не нашли. Поживу пока на природе, благо лето и тепло... А после того, как к вам зайдет Макгонагалл — отправьте ко мне, пожалуйста, Хедвиг... Надеюсь, что этой просьбой я не слишком вас обременю"

Минерва Макгонагалл.

Ну и куда запропал мальчишка? Нет, в том, что он сбежал от Дурслей — ничего удивительного нет — я еще покойному Дамблдору говорила, что эти магглы — худшие магглы на свете. Но вот как он ухитрился расплатиться с Томом и смыться из Дырявого котла за день до того, как туда пришли мы с Фаджем и Олдгудом? Провидец он, что ли? Да нет, не может быть... Трелони — шарлатанка, жаль, что даже став директором, я не могу ее выгнать, а ее "прорицания" — полная ерунда!

И вот теперь ищи его по всей Англии, и молись, чтобы на континент не унесло — с него станется. Конечно, сначала надо проверить Грейнджеров — вроде на прошлых каникулах его к ним заносило... и Лонгботтомов. Но если он с девочкой — ума не приложу, как его оттуда извлечь. Не силой же? А на уговоры он может и не поддаться... Но сначала — надо найти. Так, а вот и знакомая дверь. Дзинь!

— Мистер Грейнджер?

Джон Грейнджер был немало озадачен визитом и это явно читалось на его лице.

— Профессор Макгонагалл? Что случилось?

Дам за его спиной видно не было, что не означало, что их там не было.

— Мистер Грейнджер... я хотела бы уточнить: у вас не появлялся Гарри Поттер? Мальчик куда-то ушел из дома своих родственников, и мы никак не можем его найти.

— Вообще-то мы собирались пригласить его пожить у нас в августе... но пока что он у нас не появлялся.

— Хорошо... тогда, если он появится — пожалуйста, сообщите об этом в школу: я хотела бы обсудить с мальчиком некоторые вопросы, связанные с его обучением.

— Но... как я сообщу? Вашего телефона у меня нет...

— Отправьте сову... Ох... наверное у вас нет совы?

— Нет. — Честно ответил Джон, ведь Хедвиг, притихшая на чердаке, как мышь под метлой — не была "их" совой".

— Тогда вот... — Макгонагалл протянула отцу своей ученицы изящно вырезанную статуэтку. — Это порт-ключ. Пусть Гермиона скажет "Вести о Гарри" — и ее перенесет прямо в мой кабинет. Обратно я ее доставлю...

— Профессор Макгонагалл, — хитро сощурилась появившаяся из-за отцовской спины и из невидимости Гермиона, — Здравствуйте. А что вам мешает послать Гарри сову?

Макгонагалл замялась... вообще-то эта идея высказывалась на их совещаниях... но ее отбросили по очень простой причине: если мальчик откажется возвращаться на предписанное ему место проживания — то совиная переписка грозит затянуться как раз до начала учебного года. Но как сказать об этом девочке?

— Видишь ли, Гермиона, я уже посылала ему письмо, но он не ответил. Я надеялась, что он у вас и хотя бы так я смогу с ним поговорить.

— Но если он не отвечает на письмо, значит он не получил его, — "или не хочет с вами общаться", — Попробуйте послать ему письмо еще раз!

— Я обязательно это сделаю. Но... Гарри должен вернуться к Дурслям.

— Почему? — Удивилась Гермиона.

— Из Азкабана бежали два ближайших помошника Того-кого-нельзя-называть: Сириус Блэк и Беллатриса Лейстрендж. И я... и мы думаем, что они ищут Гарри, чтобы отомстить...

— Тогда не лучше ли ему остаться там, где он сейчас? Раз уж вы не можете его найти — то и два преследуемых преступника — тем более не найдут.

— Понимаете ли, мисс Грейнджер... на дом Дурслей наложена кровная защита...

— Ох! — Гермиона схватилась за голову — Значит, Гарри жил в доме, переполненном черной магией? Ведь в учебнике сказано, что магия крови — относится к черной!

Ошеломленная МакГонагалл сочла за лучшее отступить, пробормотав невнятно:

— Знаешь, иногда и черную магию удается приспособить для добрых дел... — И удалилась, не забыв напомнить: — Если появится Гарри — пожалуйста, не забудь про порт-ключ.

А через два часа, понадобившихся для того, чтобы убедиться, что директор действительно ушла, с чердака дома Грейнджеров вылетела раскрашенная в неяркие коричныевые тона, и очень этим недовольная сова.

27.03.2014

Миниатюра сорок четвертая

Черная книззл бежала. Ее некогда роскошная шерсть — свалялась клочьями, по ней можно было изучать анатомию кошачьего скелета, живот непрерывно давал знать о себе настойчивым бурчанием... но книззл бежала вперед. Ощущение неясной цели вело ее. Внезапно левую переднюю лапу свела судорога. Впереди кошке почудилось чье-то очень знакомое ментальное присутствие /*крестраж учуяла*/, и хоть оно было давним и слабым — но это была зацепка. Однако, сил уже почти не осталось, и перед крыльцом незнакомого дома книззл просто упала.

Гарри пробирался к дому подруги аккуратно и осторожно. Летящий призрачной тенью следовал за ним. Не то, чтобы они не доверяли Гермионе и Карине. Нет, скорее — наоборот: не хотели навлечь на них дополнительные неприятности, зацепив незамеченную следилку.

Несколько чужих построений уже пришлось обойти или аккуратно оглушить, так что осторожность оказалась оправданна. Правда эти заклятья не были нацеленны конкретно на мальчика, но "здоровоая паранойя — залог здоровья параноика", так что двое продвигались вперед пусть и не с той скоростью, с какой хотелось, но уверенно и спокойно. Перед тем, как выйти на улицу, ведущую к знакомому крыльцу, Гарри закутался в мантию-невидимку. Пусть и сильно испорченная, от взглядов наблюдателей артефакт должен был защитить.

Внезапно Гарри остановился: на крыльце дома Грейнджеров лежала незнакомая черная кошка. Ее вид был таким, что Гарри стало ее просто жалко, и он поднял на руки истощенное существо, делясь с ней своим теплом. Мальчик не оглядываясь поднялся на крыльцо, и потому не заметил улыбки Летящего...

Гермиона вышла на улицу забрать почту, и с радостным удивлением обнаружила на крыльце парящую в воздухе истощенную кошку. По хихиканию Карины девочка обо всем догадалась и не стесняясь обняла пустоту вместе с кошкой.

— Гарри, я очень рада, что ты наконец-то пришел! Только... Снял бы ты мантию-невидимку. Парящая в воздухе кошка — это очень подозрительно.

Пустота чмокнула щеку девочки... а потом летящая кошка пересекла порог и остановилась...

— Гермиона... — раздался тихий шепот. — Летящего тоже пригласи... а то он без приглашения зайти то ли не может... но скорее — не хочет.

— Как у нас нынче много гостей, — лукаво улыбнулась девочка, — Проходи, Летящий. Будь... — А вот на этом месте Карина заставила девочку замолчать, — Добро пожаловать, — это уже явно продолжила Карина, — И отдай нам эту книззла, малыш. Она не так безобидна, как кажется.

— Летящий предупредил меня. — Произнес Гарри, отдавая кошку. — Но сейчас она действительно безобидна — сильно истощена и без сознания... Да и жалко ее...

— Мы о ней позаботимся, — Карина улыбалась, но её улыбка была далеко не доброй, — И разберемся, чего она хочет и почему оказалась именно здесь. Не стой на пороге, идем.

Она унесла книззла в ванную, помыть и привести в сознание. Что бы там ни думал Гарри по поводу безобидности, а человек, считающийся лучшим боевиком, безобидным не бывает.

Карина стала осматривать "кошку". Ее (кошки) аура была почти погашена истощением от длительной голодовки и воздействием каких-то сущностей варпа. Альфа-псайкер уже собиралась воспользоваться таким состоянием вероятного противника, когда заметила в тусклом сиянии несколько сигнальных нитей, которые должны были давать информацию о состоянии книззла, и пару боевых, которые не дадут сформировать сколько-нибудь эффективный ментальный щит, либо разрушат его изнутри. В отличие от Гарри — Летящий благодушным ребенком давно уже не был.

Карина хмыкнула, и позволила девочке заботиться об истощенном анимаге, добавляя и свои следящие чары. С боевыми она пока не торопилась, для начала желая разобраться в мотивации Беллатрикс. И пока Гермиона работала, Карина погрузилась в воспоминания вероятного противника.

Воспоминания Беллатрикс вызвали у Карины ощущение закономерности происходящего. И такую мотивацию Карина видела не раз — она заставляла считать, что Беллатрикс так и останется врагом в конечном итоге. Пока Беллатрикс двигала преданность Лорду, порожденная любовью — нечего было и надеяться сделать её союзницей. А уничтожать это чувство было бы для Карины кощунством.

Гермиона вышла к Гарри и Летящему с книззлом на руках. Карина иллюзией стояла за её спиной.

— Лично я бы просто убила книззла на месте. У неё слишком хороша мотивация, обеспечивающая её верность Волдеморту. А уничтожать эту мотивацию... Для меня это кощунственно. Летящий, тебе есть что сказать?

— Жалко её... — протянула Гермиона и Гарри согласно кивнул.

— Жалко? Не унижай её жалостью, — покачала головой женщина, — Она этого не заслужила.

Из-за спины Гарри шагнул Летящий в почти человеческом облике. Лишь радужка цвета обсидиана, радужка, в которой почти не видна была вертикальная щель зрачка — отличала его от людей.

— Ты хорошо видишь прошлое, служительница Той-что-Жаждет. Но не стоит отсекать ветви будущего из страха перед настоящим. Есть множество отражений, в которых она обращается против нас... но есть и множество путей, по которым она пойдет рядом с нами. Ее чувства сильны... и это может стать помехой... но может быть и опорой. Я хочу увидеть, что будет, когда (не "если", а именно "когда") она поймет, что того, кого она любила — нет более, а его место заняла безумная нежить, раб Пастыря Обреченных.

— Сможет ли она увидеть это? — чуть горько улыбнулась Карина, — Или любовь ослепит её, как ослепила многих до неё? Я бы не стала рисковать. Однажды проклятые любовью не отрекаются от неё. Волдеморт сохранил память. Не будет ли ей этого достаточно?

Книззл пошевелилась. Последнее, что она помнила — было чувство огромной усталости и голода. Но сейчас. Сейчас все заглушал страх. Страх, сравнимый с тем, который она испытывала при приближении дементоров. Только этим сущностям, что спорили сейчас о ее судьбе — не было нужды вытягивать ее худшие воспоминания: они сами были худшим. Две из четырех Губительных сил сошлись сейчас над ней. Кошка непроизвольно дернула хвостом, вспоминая о той порке, которую устроили ей, когда выяснилось, что она смогла проникнуть сквозь охранные заклятья, и в страшном, отделенном от остальной реальности подвале читала кошмарные живые тома Либер Хаотика — безумное собрание сочинение свихнувшегося монаха.

После этого в ней что-то изменилось. Ее анимагическая форма прежде была обычной кошкой — теперь она стала книззлом. И, как подозревала Трикси это изменение выражало ее желание увидеть, почувствовать присутствие Губительных сил с тем, чтобы не быть их беспомощной, ни о чем не подозревающей игрушкой. Она изменилась. Ее стали звать "сумасшедшей", и звали так долго и так часто, что она и сама поверила в это. Даже муж излучал страх, ложась с ней в постель. И только одно существо из всех, кого она встречала — не боялось ее. Ее Темный лорд. Великий и могучий...

А теперь она без сил лежит на столе, и рядом с ней даже воздух кипит от кошмарного запаха Хаоса. Как? Ну как эти дети могут не чувствовать его?!

— Три, — прозвучал над ней голос Карины, — Хотя ты еще и не подозреваешь об этом.

Книззл дернулась, свернулась клубком и зашипела. Она не терпела беспомощности и презирала слабость — даже свою. Особенно свою. Но она смогла и увидеть говорившую. И тут же поняла ответ на свой вопрос. Девочка, на плечо которой положила руку взрослая женщина. Нет, не женщина. Просто иллюзия, насквозь пропитанная Хаосом. Но Беллатриса даже так видела нити силы, ведущие от девочки к иллюзии.

— А то и все четыре. — Усмехнулись с другой стороны. — Трон черепов не любит псайкеров... но радуется кровопролитию. Ну а уж если псайкеры режут друг друга...

Книззл посмотрела туда, откуда донесся последний голос... и вздрогнула. От мальчика тянулся тот самый, знакомый ментальный запах, почти затерявшийся в водовороте Хаоса. А за его плечом стоял... нет, это не было иллюзией... но не было и реальностью, а скорее — ужасным смешением того и другого, тем, чего не могло быть, но было.

Книззл с трудом поднялась на лапы. Превращаться не хотелось. В человеческом облике стоять было бы тяжелее. Но Трикси не представляла одного: что ей делать?

— Впрочем, избавиться от неё мы всегда успеем. Способна ли ты предать своего Лорда, Беллатриса? Я вижу, ты в ужасе от сил, которыми мы пользуемся. Но и твой Лорд — не отличается от нас. Он лишь присягнул иной силе.

Превращаться не хотелось... но кошки неспособны говорить по человечески, а допустить ментальный контакт с носителями Губительных сил... Безумная Беллатриса еще не сошла с ума до такой степени. Ей было немного стыдно за свой внешний вид... но годы, проведенные в Азкабане — никого не красят.

— Я... я не знаю. Прочитав об одержимом профессоре и о Наследнике Слизерина я бежала из Азкабана в надежде разыскать моего лорда. Но в шраме мальчика сила Лорда плотно переплетена с одной из Губительных сил... и я боюсь... я не знаю...

Руки опускались... не хотелось стоять, говорить, жить. И только гордость, звенящая гордость рода Блэк не давала упасть на пол и разрыдаться...

— Хорошо. — Приняла решение иллюзия женщины, переглянувшись с девочкой. — Ты можешь отдохнуть в этом доме, не опасаясь врагов, и продолжить свой путь. Но берегись: попробуешь повредить нашим подопечным — и Азкабан покажется тебе истинным раем.

— Да, — встрепенулся Гарри, — госпожа Карина, я тут подумал... ведь крыса Рона — это тоже человек. В ее мыслях мелькает имя "Питер", но самих мыслей — практически и нет...

— Наверное, слишком много времени провел в крысином облике. — Пожала плечами Карина, — Но он не опасен. Я периодически проверяю, не замышляет ли он чего нехорошего.

27.03.2014

Миниатюра сорок пятая

Гермиона улыбнулась мальчику, сжала в руке статуэтку, и произнесла:

— Вести о Гарри.

Разумеется, антиаппарационная и антипортальная защита школы оказалась не абсолютной: директор могла манипулировать ею в весьма широких пределах, что наводило на некие... размышления о причинах и способах проникновения тролля в позапрошлом году. Гермиона как-то не вспомнила об этом, когда ей дали порт-ключ, но теперь, возникнув в директорском кабинете недоступного для аппарации и порт-ключей Хогвартса — задумалась о некоторых нестыковках в общеизвестных... А вот фактах ли?

— Мисс Грейнджер? — Директор МакГонагалл поднялась из-за стола. — У Вас есть информация о мистере Поттере?

— Да, госпожа директор. Гарри прислал Хедвиг с письмом. Он пишет, что живет в палатке под фиделиусом /*чистая правда, а то, что палатка стоит в саду Грейнджеров — это же второй вопрос, не так ли?*/, и предлагает встретиться в Дырявом котле перед отъездом в школу.

— Хм... — На лице директора отобразилась нешуточная работа мысли... — Как же это он наложил заклятье, которое не всем взрослым магам под силу... Неужели он настолько силен?

— Гарри пишет — этот момент был согласован — что он ухитрился купить палатку-артефакт, кучу денег отдал, зато счастлив. Фиделиус сам устанавливается, когда палатку ставят, вместе с расширяющими чарами.

— Хм... — еще раз произнесла Макгонагалл. — А можно взглянуть на письмо?

Девочка залилась краской. Нет, разумеется, письмо было у нее с собой... но Гари там написал такое, что показывать его кому-то постороннему очень не хотелось. Ну что ему стоило не писать этого... Но все-таки она протянула письмо профессору Макгонагалл.

"Гермиона, я тут прочитал в "Пророке" о побеге из Азкабана... "Дырявый котел" — слишком уж известное место, так что я ухожу из него. Возвращаться к Дурслям — настоящее безумие, тем более — из Дырявого: мало ли кто меня выследил. Так что я купил себе палатку с чарами Фиделиуса (маленькую: продавец сказал, что Фиделиус конфликтует с чарами расширения, так что палатка лишь чуть больше обычной маггловской), уеду на "Ночном рыцаре" (представляешь: есть такой автобус "для попавших в беду волшебников"), и уйду подальше в лес. Если не возражаешь — тридцатого встретимся в "Дырявом котле" и вместе поедем на вокзал. Люблю тебя и очень скучаю. Гарри"

"Вот же мальчишка!" — раздраженно думала Минерва, — "Не должно у него быть таких сильных привязанностей. Тем более так рано. Уничтожить крестраж можно только уничтожив носителя. Но детям об этом говорить рано. Вот Джинни — правильная девочка, и она бы Гарри настроила на героическую жертву. А Грейнджер, того и гляди, начнет искать другие способы, а то и вовсе на сторону Тьмы переметнется, лишь бы мальчика спасти, да еще и его за собой утянет. Нет, этого допустить никак нельзя. Позову Игнациуса, пусть он девчонке мозги вправит. Раз уж Гарри так привязался к ней..."

Словно услышав мысли Минервы, из камина вышел Олдгуд.

— Дорогая Минерва... О, мисс Грейнджер? Я полагаю, мистер Поттер нашелся?

— Не совсем, — поморщилась Макгонагалл, — Он, представь себе, купил палатку с Фиделиусом и живет на природе. Предложил встретиться перед первым сентября в Дырявом Котле, — она передала Олдгуду письмо. Гермиона нахмурилась. Это её письмо, и всяким старикам она его читать не давала!

— Девочка моя... — Председатель Визенгамота просто-таки источал вселенскую мудрость и всепонимание. Но начало у него сразу получилось неудачным.

"Я своя собственная, а если повезет — еще и девочка Гарри... но никак не Ваша" — мысль, мелькнувшая в голове Гермионы заставила ее сосредоточиться. И это напряжение не осталось незамеченным старым манипулятором.

— Не надо воспринимать меня как врага. — Блеснул Игнациус проницательными добрыми глазами. — Я хочу только добра.

"Ага, и во имя этого "добра" Гарри "должен умереть"? Нет уж".

Карине пришлось постараться, чтобы эти мысли не стали достоянием председателя Визенгамота.

— Но Гарри нужно вернуться к родственникам. Если он боится привести за собой хвост — пусть напишет где он, и я лично обеспечу аппарацию!

— Вернуться к родственникам? К черной магии, наполняющей их дом?

— Девочка моя, ты не понимаешь... Гарри не творил этого заклятья, на нем нет греха...

— Никто и не говорит о грехе. — Перебить взрослого... это далось Гермионе очень нелегко... но она справилась. — Только о беде. Ведь Гарри приходится жить в доме, где на него действует черное заклятье. Гарри сопротивляется ему, а вот Дурсли — похоже уже поддались. Иначе с чего бы им так плохо относится к племяннику? Он мне рассказывал... — Девочка задохнулась, давая Игнациусу возможность продолжить.

— Это заклятье установила мама Гарри. Оно не может навредить ее сыну.

— "Черная сила искажает даже самые благие намерения. Только помысливший припасть к этому отравленному колодцу — уже искажен, и нельзя доверять ему". "Диалоги о Свете и Тьме" Генриха Варратийского. И там же описано, как Великие маги ошибались, пытаясь поставить Тьму на службу Свету и становились виновниками кошмарных катастроф. А ведь мама Гарри не была Великой волшебницей, но всего лишь недавней выпускницей Хогвартса. Так может в глубине этого заклятья зреет Зло? Или же, если воспользоваться этой Силой смогла молодая магичка без специальных знаний — может быть, стоит ввести это в курс Хогвартса? Если есть возможность сделать столь... мощные и полезные заклятья безопасными?

— Мисс Грейнджер! — Возмущенно взвилась директор, но была остановлена Олдгудом.

— Не надо, Минерва. Это хорошо, что у нас подрастают столь пытливые умы, и в столь юном возрасте дети задаются столь серьезными вопросами. И раз уж вопрос задан — на него надо ответить. Боюсь, что Лили... поспешила с наложением столь... опасного заклятья. И, накладывая его — она серьезно повредила своей душе. Но Лили... увы, она мертва, а чары ее, пройдя очищающее горнило материнской любви — стали безопасны. Альбус проверил дом Дурслей, и был уверен, что именно этот дом — наилучший для проживания Гарри.

— ... — Гермиона задумалась. Карина молчала — ей хватало дел с поддержанием защиты. — Мама Гарри мертва... Но профессор Флитвик на Чарах рассказывал нам, что чары развеиваются со смертью создавшего их... Как же держится упомянутая Вами защита?

Олдгуд улыбнулся. Здесь он явно чувствовал себя увереннее.

— Мама Гарри предполагала возможность того, что она... не сможет растить сына. И поэтому защита настроена на него. Он должен пребывать в доме родственников, чтобы защита обновлялась. Понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы родственники Гарри погибли?

Вот тут Карина перехватила контроль. Лицо девочки чуть дернулось, но успокоилось.

— Нет, конечно же нет... Я не хочу никому смерти, — девочка выглядела чуть испуганно и словно бы съежилась. Кажется, первой мыслью её было "Да чтоб они сдохли, не жалко", но эта мысль напугала её, — Я поняла вас, сэр. Но боюсь, я не смогу объяснить это Гарри. А у него точно нет более... Хороших и любящих родственников? А если они появятся?

Девочка невинно захлопала глазками.

— Сейчас таких родственников у Гарри нет. — Председатель Визенгамота хитро подмигнул девочке. — Но если они появятся, если найдется место, которое он сможет назвать своим домом... то вполне может случится так, что и защита его матери накроет именно этот новый дом. А пока что... позволь, я доставлю тебя домой. Минерва, ты же не возражаешь?

Директор ошеломленно посмотрела на них, но ничего не сказала. Улыбающийся старик и девочка вышли из кабинета, и Минерва Макгонагалл внимательно смотрела, как они пересекли двор замка, подошли к границе антиаппарационного барьера и исчезли. Что-то у нее не складывалось...

И никто не заметил, как выходящая из кабинета девочка уронила с ладони крошечную черную точку, от которой во все стороны расходилась незаметная нить, теряющаяся в варпе. Подарок Летящего с изменчивыми ветрами заступил на пост.

Возникнув перед калиткой, ведущей в сад родного дома, Гермиона задумалась. С одной стороны — радовал тот факт, что Фиделиус действительно надежно скрывал палатку. Так что неожиданно появившийся Игнациус не увидел ничего лишнего. Но с другой... Раз этот новый "добрый дедушка" имеет координаты ее дома — что мешает ему нагрянуть вновь, и увидеть Гарри? Сейчас-то они договорились, что с отбытием Гермионы Гарри спрячется в палатке и будет сидеть там, пока Гермиона, являющаяся Хранительницей Фиделиуса не скажет ему, что можно выходить. Но не жить же ему там всегда?

— Ну вот... беги, девочка. И подумай о том, о чем мы говорили: Гарри нужен дом и нужна семья, хоть какая-нибудь. И если такая не найдется до следующего лета — ему придется вернуться к Дурслям.

Когда Игнациус ушел, девочка забралась в палатку.

— Привет Гарри, — она улыбалась, но как-то неуверенно и настороженно.

— Привет. Что случилось? — мальчик сразу почувствовал, что что-то не так.

— Олдгуд сказал: "Гарри нужен дом и нужна семья, хоть какая-нибудь. И если такая не найдется до следующего лета — ему придется вернуться к Дурслям." Но он был слишком радостный, когда говорил это. Слишком доброжелательный. Как будто это его радует. Он... Он читал твое письмо. Я боюсь того, какие планы он может строить на этот счет, — девочка крепко обняла мальчика, в её взгляде было беспокойство. Ей казалось, что она в чем-то ошиблась, чего-то не учла.

— Значит, надо воспользоваться подарком Летящего. Ты же отпустила его?

— Да, — улыбнулась девочка, прижавшись к Гарри, и крепко сжав его руку в своей. — Давай воспользуемся.

Летящий с изменчивыми ветрами усмехнулся в волнах Великого океана, когда услышал зов. Сестра любимой и его подопечный просили о помощи. Что ж. Ему будет нетрудно ее оказать.

Понятие "направление" в варпе всегда было условным и в некотором роде, спорным, так же как и понятие "времени". Но маячок, оставленный девочкой в кабинете директора Хогвартса — давал надежную привязку. И для демона, замершего на грани нереальности не составило труда найти среди бесчисленных отражений имматериума именно то, которое было ему нужно.

Прекрасная крылатая дева опустилась на колени рядом с Высшим, что старательно скрывал свою суть, не давая пламени своего истинного существования колыхать варп, и приготовилась спеть тому, кого посчитала смертным колдуном свою песню. Но Летящий только брезгливо фыркнул "брысь". Нет, в другое время он не отказался бы последовать за Низшей туда, где ждали ее товарки: Свартальвхейм вечно нуждался в Истинном серебре, а деньги никогда не бывали лишними, но сейчас Летящий был слишком занят, чтобы охотится... Вернее — он уже вел охоту на более опасную дичь, и отвлекаться, сидя в засаде — не стоило.

— ... ты сошел с ума? Дамблдор же говорил... — Лицо Минервы исказилось. Похоже, она была недовольна собеседником.

— Иногда планы приходится менять. Оставить мальчика без связей, чтобы единственной его отрадой был Волшебный мир — уже невозможно. Связь сформировалась, и попыткой ее разорвать мы сбросим Гарри на Темную сторону.

— Но что же делать?

— Планы не должны быть слишком жесткими, иначе они разобьются под натиском реальности. И наш план можно изменить.

— Но как?!

— Оставшиеся Пожиратели и сам Неназываемый будут искать возможности уничтожить Мальчика-который-выжил... И они знают, что мы будем защищать его... или думают что знают. Так что они будут искать в его окружении уязвимую цель... а когда найдут... В общем — смерть девочки заставит Гарри устремиться к мести, и чем сильнее они будут к тому моменту связаны — тем лучше. Позаботься об этом, Минерва. Во имя Всеобщего блага.

Старик аппарировал прямо сквозь антиаппарационный щит, а директор Хогвартса уронила голову на руки, и разрыдалась.

Как ни странно, но услышанное Гермиону абсолютно успокоило.

— Пусть идут, — сощурилась девочка, — Хоть пожиратели, хоть не пожиратели...

— У Олдгуда кишка тонка призвать силы, с которыми я бы не справилась, — дополнила Карина, — Даже ценой его жизни. А уж силы, которые он может призвать, привязав их к Пожирателям Смерти... К тому же, когда я обзаведусь отдельным телом, есть те, кого я смогу... убедить приглядеть за Гермионой краем глаза. Впрочем, пока мы делим тело, я предпочту с этими "теми" не встречаться лишний раз и не провоцировать.

— Стойте, стойте... — Гермиона заинтересовалась кусочком воспоминаний Летящего, которое он передал детям через Карину. — А что это за девушка?

И Гермиона ткнула пальцем в прекрасную деву с радужными крыльями, что сначала опустилась возле Летящего, а потом — в испуге шарахнулась в сторону, и скрылась в безумном мерцании варпа.

— Катарт, один из низших демонов Неделимого Хаоса. — Прокомментировала картинку Карина. — Но я удивлена: ты чуть не последовал за ней. Неужели она тебя настолько заинтересовала, Летящий?

— Меня заинтересовала ее кровь. Ихору можно найти много разных... применений.

— Вы... вы хотели ее убить? — Гермиона осуждающе посмотрела на Летящего. — Но ведь она... она...

— Она. — Согласился Летящий. — Взгляни, как она выглядит, проникая из Эфира в реальный мир.

И перед глазами детей возникла картина того, как прекрасная дева проходит через завесу имматериума, превращаясь в бескожую гарпию... и как стая катартов пирует над полем боя, выхватывая оттуда еще живых бойцов.

— Вот поэтому я и чищу от подобной демонической мелочи любое место, где останавливаюсь сколько-нибудь долго.

Карина пожала плечами. Вычищение демонической мелочи лично ей казалось ненужным, но... Если для Летящего их кровь приносит больше пользы, чем их служение — его дело. А вот Гермионе явно стало жалко.

— Ну и что... Зачем...

— Малышка, жалость — плохое чувство. Низшие демоны по большей части не разумнее дикого животного. Им свойственно охотиться на добычу, которой они считают всех, кто слабее них. Их можно заставить служить, можно убить и что-то с этого получить. Ты же ешь мясо, но не жалеешь бедных несчастных коровок, которых ради мяса убивают?

— Ну ладно, — девочка еще хмурилась, не до конца принимая такой аргумент, но спорить не собиралась

Гарри во время этого разговора сидел в углу палатки, и сосредоточенно о чем-то думал... казалось, горестная судьба низших демонов в присутствии высшего — его совсем не задевает... Но вот он пришел к каким-то выводам, и обратился к девочке.

— Гермиона... прости, пожалуйста...

— За что? — Удивилась та.

— Своим письмом я подверг тебя опасности... Хотя я должен был предвидеть...

— Не надо. — Сказала Гермиона, взяв его за руку. — А то ты сейчас договоришься, что "вдали от тебя..." и тому подобная чушь!

— Нет, — усмехнулся Гарри — такого я точно не скажу. Вред уже нанесен, и если ты будешь рядом... может быть, у меня получится его исправить?

28.03.2014

Миниатюра сорок шестая

Где-то в Англии

Под сенью падубов неторопливо и размеренно бежал крупный черный пес. Его голова была опущена, а хвост мел по земле, выдавая охватившую животное подавленность. Его миссия оказалась не выполнена, и единственная надежда была там, на севере. И только это удерживало почти шатающегося от голода пса упорно трусить вперед.

Внезапно прямо перед ним с ветки упала довольно крупная кошка. Вопреки общераспространенному мнению, кошки далеко не всегда 'падают на все четыре', но эта приземлилась с некоторым даже изяществом, несмотря на то, что ветку для засады она себе выбрала довольно высокую. Несмотря на то, что кошка была довольно худая, ее шерсть лоснилась, и отнюдь не было впечатления, что она умирает от голода.

— Привет, Трикси. — Произнес... пес, плавно перетекая в оборванного, истощенного человека с безумным блеском в глазах. — Я смотрю, ты попала в хорошие руки?

Кошку передернуло. Но она поднялась на задние лапы, и плавно превратилась в худощавую женщину в платье с чужого плеча.

— Можно и так сказать... — произнесла она и в ее глазах загорелись безумные огоньки — ... но лучше — не надо. Кстати, я думаю, крестника своего ты не нашел...

— Да. — Хрипло отозвался Тот-кто-был-псом. — Его нет ни у Дурслей, ни в Косом... я не знаю, где его искать... Вот и бегу в Хогвартс. Надеюсь...

— Видела я мальчишку. — Бросила кошка.

— Видела?! Где он!!! — Бывший пес подался вперед.

— Он связался с демонами. И где он сейчас — я тебе не отвечу.

— Почему не ответишь? — Удивился Блэк

— Потому что кусок памяти изъяли у меня. 'На всякий случай'. 'Чтобы не упрощать работу слугам Неупокоенного'. — Трикси скривилась. Использовать это слово ей откровенно не нравилось... но уж взялась цитировать — цитируй точно.

— Демоны защищают Гарри от Того-кого-не-называют?! — От удивления Сириус чуть не упал, но все-таки устоял на ногах.

— Именно. Помнишь 'Либер Хаотика'?

— Это то сочинение безумного монаха, за чтение которого нас с тобой выпороли?

— Я и тогда говорила, что Мариан фон Штауфер не так уж безумен... то есть — безумен, но сошел с ума ПОСЛЕ написания проклятых книг, а не ДО... А теперь... теперь я сама видела посланников Губительных сил. И... и мне страшно.

— Страшно? — Снова удивился Блэк. — Бесстрашная Белла чего-то боится? Это что-то новое... Помнится, ходили слухи, что ты даже Того-кого-нельзя-называть — не боялась...

— Бесстрашная... — горько хмыкнула Трикси. — Спасибо, хоть Безумной не назвал.

— Ты же знаешь — я никогда не считал тебя безумной. Злобной, фанатичной, жестокой... Но безумной я тебя не считал... особенно — когда мы сходились в бою. Это было бы слишком опасно для моей шкурки... Хотя после тех книг ты и в самом деле мыслишь... не так, как остальные люди.

— Не так. — Кивнула головой бывшая кошка. — Наверное, это и спасло мне жизнь. Посланнику Архитектора судеб стало любопытно поиграть моей судьбой, моей душой, моими страхами... А служительница Лоэша Змея не стала ему возражать...

28.03.2014

Миниатюра сорок седьмая

Ранним утром первого Гарри аккуратно свернул свою палатку и длинным варп-скачком ушел "в лес", откуда планировал выйти к любой ближайшей дороге и вызвать "Ночного рыцаря", о котором сохранил самые неприятные воспоминания, но который был необходимым элементом плана. Появиться в Дырявом котле он планировал чуть позже Гермионы... во избежание.

Когда Гарри появился в Дырявом Котле, Гермиона уже ждала его, нервно покачивая ножкой. Как только мальчик появился, она приветливо кивнула ему, но бросаться на шею не спешила, хотя хотелось. Она была немного обижена на его опоздание.

— Привет. Пойдем пройдемся? Ты ведь еще ничего не купил к школе.

— Гермиона!

Гарри не видел девочку с прошлого вечера и успел ужасно соскучиться. Так что он просто сгреб Гермиону в охапку, и застыл, глядя в медовые глаза.

Гермиона честно пыталась сохранить укоризненное выражение лица, но не удержалась, и улыбнулась, обнимая Гарри.

— Я тоже соскучилась, — ответила она, но легко вывернулась из объятий и потянула юношу к выходу в Косой Переулок, — Идем-идем, нам надо столько всего успеть! А еще я собираюсь успеть зайти к мадам Малкин, купить ткани. Если, конечно, у неё будет то, что мне нужно.

На прогулку по Косому у детей было не так уж много времени... до отхода поезда оставалось не более двух часов. Так что они быстро проскочили через барьер, не обращая особенного внимания на внимательный взгляд Тома... И правильно: этого взгляда и отправленного Томом бумажного самолетика отнюдь не упустил мирно сидящий в баре высокий парень "в первый раз легально пробующий вино". Морион не собирался пускать такие дела на самотек: с обеспечением безопасности детей в Косом Карина точно справится, а вот проследить, кто и куда об их появлении будет сообщать — такой возможностью пренебрегать не следовало.

У мадам Малкин Гарри и Гермиона наткнулись на Джинни. Девочки перешептывались, рассматривая образцы ткани и придирчиво выбирая нужную фактуру и оттенок. Гарри забрал заказанные еще при прошлом посещении мантии и пояс с чехлом для палочки. Последний заказ в свое время чуть не ввел хозяйку магазина в ступор: волшебники предпочитали носить нарукавные кобуры, либо просто запихивали палочки за пояс. Но Гарри не нуждался в скрытном ношении, а о сохранности палочки хотелось позаботится. Так же через мадам Малкин было заказано и несколько комплектов маггловской одежды, благо портниха, в отличие от большинства волшебников в маггловской моде разбиралась. Получив заказ, Гарри прямо в примерочной переоделся, и устроился ждать девочек, любуясь на Гермиону.

— Госпожа, Уизли ждут Гарри и Гермиону около "Флориш и Блоттс" в компании Игнациуса Олдгуда. Ждут скорее мальчика, чтобы все ему высказать, — прошептала Алисия.

— Хорошо, я поняла. Я смотрю, ты успела привести малышку в пристойный вид, — Джинни и впрямь выглядела лучше, чем в прошлом году.

— Да, хотя это и непросто. Её мать отчаянно сопротивляется. Отвратительная женщина, отвратительное семейство. Госпожа, сколько времени мне придется провести среди них?

— Пока не придумаешь причину покинуть их дом окончательно.

Алисия поморщилась.

— Хорошо, госпожа.

К книжному магазину дети подошли уже втроем.

В раю имени "Флориш и Блоттс" Гермиона позабыла о всех горестях и грозящих опасностях, закопавшись в книги по самые уши. Даже ментальное хмыканье Карины не могло вывести ее из эйфории, тем более, что Гарри наблюдал за роющейся в книгах девушкой с нескрываемым умилением, и не собирался напоминать ей о быстротекущем времени.

К сожалению, все хорошее рано или поздно кончается. Тем более, что в данном случае конец праздника жизни возвестил трубный голос Рона Уизли:

— И тут Поттер ударил меня Петрификусом. Я мгновенно ответил ему, и вывел его из борьбы. Потом мне сказали, что он был под Империусом, но я думаю...

Услышавшая это даже сквозь книжный туман Гермиона собралась было возмутиться, когда Шестого Уизли прервал синхронный голос близнецов:

— Да-да. Мы помним. Мы слышали это раз, или два... в минуту. Все лето.

Гарри ухмыльнулся. Не доставая палочки, он взмахнул рукой и произнес

— Петрификус Тоталус!

Гермиона выглянула из-за полки, и расплылась в ухмылке.

— Гарри, с беспалочковой магией надо быть поосторожнее... Рон до сих пор прийти в себя не может, хоть ты и жаловался, что без палочки заклинания получаются намного слабее...

Карина в очередной раз осмотрела крысу Рона, которая как раз сидела у рыжего мальчишки в кармане. Ничего интересного в голове у крысы по имени Питер не завелось с прошлого раза — все тот же жуткий страх быть обнаруженным и бесконечное ожидание непонятно чего. Но желания навредить детям в его разуме не было.

— Должно быть, он спрятался от охоты таким образом в первую войну с Волдемортом, а теперь ему уже некуда податься, а Ронни его хотя бы кормит и заботится, как умеет, — сообщила Карина Гермионе свои выводы о крысе.

Рон, застывший столбом при звуках знакомого голоса — побагровел, а все правильно понявшие близнецы покатились от хохота.

— Детские шутки бывают иногда очень жестокими. — Произнес появившийся на сцене председатель Визенгамота. — Гарри, нам надо поговорить.

29.03.2014

Миниатюра сорок восьмая

Гарри удивленно посмотрел на незнакомого человека, обратившегося к нему по имени /*т.е. о назначении нового председателя он знает, но, в отличие от Гермионы — лично еще не встречались*/. — Хорошо. Только... как Вас зовут?

— О, прости, Гарри. Я — Игнациус Олдгуд. В прошлом году меня выбрали в качестве председателя Визенгамота, взамен трагически погибшего Альбуса Дамблдора.

— Прошу прощения. Гермиона мне, конечно, о Вас рассказывала в письмах. Но лично мы еще не встречались, а потому я Вас не узнал.

— Ничего-ничего... Я же не Гилдерой Локхарт, "обладатель самой красивой улыбки по версии "Ведьмополитена", чтобы меня все узнавали. — Мальчик промолчал и заинтересованно посмотрел на председателя Визенгамота. — Гарри, а почему ты не написал Гермионе, где тебя можно найти?

— Потому что она прямо предупредила меня, что ее спросят об этом и она не сможет не ответить. И я решил, что нам обоим будет удобнее, если она сможет прямо и честно сказать, что я ей об этом не писал.

— Но мальчик мой... это же было опасно! Ведь из...

— Я знаю, что из Азкабана сбежал Сириус Блэк. И именно чтобы не повстречаться с этим человеком — "Трус" — буркнул "про себя" Рон — я и купил несколько артефактов, защищающих от магического поиска, замечательную удобную палатку.

— Но ведь в доме твоей тети ты был бы защищен...

— Тетя Петунья как-то очень ругалась, вспоминая о том, как себя вели на ее свадьбе друзья моей мамы. Среди прочих она упомянула и фамилию "Блэк", так что дом Дурслей — как минимум... не слишком надежен.

— Но защита...

— Вы же сами сказали, что "защищен дом". А у меня не получилось бы сидеть дома, как пришитому. Тетя и дядя частенько отправляют меня по магазинам, "просят" меня подстричь живую изгородь, и дают другие поручения. Так что шанс встретиться с ужасным преступником, сумевшим сбежать из Азкабана...

— Был бы весьма высок, если бы Гарри остался у Дурслей, — закончила за мальчика Гермиона, — Может быть, Гарри вообще не стоит возвращаться в Хогвартс? Там ему постоянно грозит опасность. Замок очень плохо защищен — то тролль, то одержимый профессор, то василиск... А Блэк, между прочим, из Азкабана сбежал! Никто и никогда этого не делал. Он же как нечего делать проберется в Хогвартс и убьет Гарри, а вы и сделать ничего не сможете. Наблюдателя приставить? Так Блэк псих, он стольких убил! А сестра его, Лестрейндж, так еще больше убила, что им наблюдатель. Может, Гарри лучше бы так и остаться в палатке под Фиделиусом. Или вообще в другую страну отправить. Там Блэки его искать не додумаются.

Половина монолога была подсказана девочке Кариной, но Гермиона произнесла его с такой непререкаемой уверенностью, что ей оставалось только поаплодировать.

— Эм... — Игнациус озадаченно смотрел на детей, взявшихся за руки и бестрепетно встретивших его растерянный взгляд.

Председатель Визенгамота глубоко задумался, подбирая слова для ответа, а за его спиной тихо ликовал Рон Уизли, уверенный в том, что после ТАКОГО Гарри-и-Гермионе точно предложат "катиться колбаской", ведь тогда о схватке с Локхартом и "разоблачении темных магов" можно будет такого понарассказать...

— Боюсь... Боюсь, что я не могу позволить этого. Слишком многие слабые — утратят надежду, услышав о бегстве Мальчика-который-Выжил, слишком многие враги поднимут голову... Магическая Британия рискует снова погрузиться в пучину гражданской войны. Конечно, определенная опасность существует... Но в этом году, специально для охраны школы, будут привлечены дополнительные силы. Так что, успокойтесь: в этом году Гарри ничего не угрожает. А к летним каникулам — мы что-нибудь придумаем.

И посланник Светлого круга ободряюще улыбнулся.

— Зачем вообще было делать знаменем маленького мальчика, — недовольно проворчала Гермиона, но возразить было нечего, — Пойдем, Гарри, мы так на поезд опоздаем.

Девочка и мальчик, не выпуская рук друг друга двинулись к выходу из Косого переулка. При этом Гарри оглянулся, и, убедившись, что слышать их не может никто, кроме следующией за госпожой Алисии, улыбнулся весьма злобным образом и сказал:

— "Тьма наступает", значит? Ню-ню... — и пропел тихонько:

Гордость и честь устоять нам помогут

В первых рядах наступающей Тьмы

Время придет, время возмездия

Вновь поднимается Молот Войны

— Там, кажется, не так пелось... — Буркнула Гермиона.

— Ну и что? А теперь будет — так.

Последние покупки дети совершали втроем. Семейство Уизли "благовоспитанно" удалилось, впрочем, Карина, ментально улыбнувшись, довела до сознания Гарри и Гермионы, что на самом деле матриарх семейства рассчитывает, что эта "деликатность" дает возможность ее дочери сблизиться с национальным героем, родители которого, к тому же отнюдь не бедствовали, а значит он (и его супруга) могут получить неплохое (на фоне Норы и окрестностей) наследство.

За время каникул Алисии удалось еще больше ослабить приворот, и Джинни, хоть и по-прежнему явно проявляла симпатию к Гарри, до фанатизма в ней уже не доходила.

Карина протянула Алисии нить мыслесвязи и женщины тихо беседовали о свежекупленной ткани и планах на неё, не особенно закрывая эту связь от Гермионы и Джинни. Джинни было интересно, Гермионе не очень, так что Гермиона завела разговор об учебе.

— Гарри, а какие предметы ты выбрал? Я взяла руны и нумерологию. Насчет ухода за магическими существами что-то я сомневаюсь. Предмет полезный, но кто его преподавать-то будет? Прорицания брать не стала, таланта у меня все равно нет, даже если их вдруг нормально преподают...

Гарри задумался. Нумерология и руны — это было безусловно нужно. Но что-то, какой-то тихий внутренний голос подсказывал ему, что посещение УЗМС — отнюдь не окажется "бесполезной тратой времени". И тут возникал новый вопрос: Гарри очень хотел, чтобы их с Гермионой расписания совпадали настолько, насколько это вообще возможно. Так что оставалось только убедить колеблющуюся девочку в правильности выбора.

— Гермиона, в прошлом году преподавал профессор Кеттлберн, и близнецы отзывались о нем весьма положительно...

— Нда? — девочка скептически покосилась на "Чудовищную книгу о чудовищах".

— Подумаешь, один лишний предмет, — улыбнулась Гермионе Карина, — Гарри просто хочет быть рядом с тобой. Вот и побудь с ним. Не думаю, что там будет что-то сложное.

— Ну ладно, если хочешь, я тоже буду на УЗМС ходить, — вслух вздохнула Гермиона.

Обрадованный Гарри сжал ладошку Гермионы. При виде этого Джинни скривилась где-то в общих глубинах их с Алисией души, но до поверхности эта гримаса так и не дошла.

В Дырявом котле детей уже поджидали остальные Уизли.

— Джинни, бери свой чемодан, и идем к каминам. Гарри, ты с нам?

— Нет, миссис Уизли. Мой чемодан уже в машине папы Гермионы, так что я поеду с ней.

Миссис Уизли скривилась. Такого препятствия на пути своих планов она как-то не ожидала... Но потом женщина тепло улыбнулась мальчику.

— Но Гарри, камином добираться намного удобнее — мы окажемся сразу на платформе.

— Боюсь, миссис Уизли, что все равно — нет. Я обещал Гермионе, что мы встретимся тут и вместе доберемся до поезда. Я не привык бросать слова на ветер, тем более — ради мелкого удобства.

Джинни (с согласия Алисии) посмотрела на мальчика с гордостью и восхищением, чем на корню задавила любые возражение.

Мальчик скривился сразу, как только Дырявый котел скрылся из вида.

— Ну что сказать, Гермиона... Совсем дураком меня считают.

— Почему это? — Удивилась девочка.

— "Камином добираться удобнее", "окажемся прямо на платформе"... Значит — в позапрошлом году они не "случайно оказались в нужное время в нужном месте", а специально ждали именно меня. Тьфу... И ведь чуть не попался... Спасибо, Гермиона. Оказывается, ты меня тогда просто спасла. А то был бы у меня "лучший друг" — Рон Уизли...

— Всегда пожалуйста! — просияла девочка, — И не думай об этих Уизли. Ты бы и так понял, что Рон... — девочка замялась, не зная как выразить в рамках приличий свою мысль.

29.03.2014

Миниатюра сорок девятая

Поезд, как всегда, был набит битком. найти свободное купе оказалось невозможно, так что ребята устроились в том, где уже спал потрепанного вида человек.

— "Профессор Р. Дж. Люпин" — Прочитала Гермиона ярлык на заброшенном на верхнюю полку чемодане. — Профессор? Интересно что он будет преподавать?

— Боюсь — ответил Гарри — мы узнаем об этом разве что в школе... Хотя... если учесть, что Локхарта в этом году точно не будет...

Дети посмотрели на нового профессора с некоторым скептицизмом. Единственное, что могло внушить оптимизм — это тот факт, что кого-то более противоположного Локхарту пришлось бы искать долго, и с крайне маленькими шансами на успех.

— Привет, Гарри-и-Гермиона. Я еду с вами.

Это не было вопросом. В купе зашла улыбающаяся Луна. Девочка устроилась на диванчике, вытащила непонятно откуда журнал, принялась читать его, держа вверх ногами. Сережки из редисок, ожерелье из пивных крышек и торчащая за ухом палочка придавали ей особенный, неповторимый вид.

— Привет, Луна — В один голос ответили дети и улыбнулись.

— Луна, — продолжила Гермиона. — А ты пробовала приручить лунопуха? — Девочке было очень любопытно.

— Нет. — Грустно вздохнула начинающая демонолог. — Они могли бы отгонять от меня мозгошмыгов... но как только луна заходит — все лунопухи разбегаются...

— Они тебя боятся, — пояснила Карина устами Гермионы, — И это не так плохо, как кажется на первый взгляд. Собаки тоже могут быть верными друзьями, а могут и покусать и даже загрызть. Но лунопухов тоже можно приручить. Не совсем так, как собак, но можно.

Луна явно заинтересовалась. Гарри тоже слушал с определенным любопытством. Карина же, облекая неприглядную суть красивыми метафорами, неторопливо рассказывала детям о подчинении мелких демонов своей воле.

Потрясающе интересную лекцию о прикладной демонологии прервало появление Джинни. Рыжая недовольно зыркнула на Луну, тут Алисия перехватила контроль и смущенно улыбнулась Карине, и устроилась рядом. Следом за сестрой притянулся и Рон.

И если присутствие Джинни не помешало бы Карине продолжить лекцию, то вот присутствие Рона ей было не по душе. И она отлично знала, чем отвадить рыжика.

— О, ребята! А мы тут как раз разговаривали об учебе! — преувеличенно радостно начала Карина, предупреждающе покосившись в сторону Луны и Гарри, — Рон, а какие предметы ты выбрал для изучения? Я считаю, ты непременно должен был взять нумерологию! Она очень помогает в развитии мышления, тебе это просто необходимо! А руны помогают развивать память, это тоже неплохо... Может, так ты будешь лучше помнить происходящие вокруг тебя события и меньше позориться небылицами?

Рона перекосило. Он с удовольствием бы убрался отсюда... а то и вообще никуда не ходил бы из "своего купе", играл бы в плюй-камни с Симусом, или обыгрывал в шахматы Дина... Но жесткий приказ матери "проследишь, чтобы Джинни могла пообщаться с Поттером" — удерживал его здесь. Пока что удерживал.

— Нет, это слишком скучно. Для заучек. — Рыжий мстительно покосился на Гермиону. — Я пойду на прорицания, и буду предсказывать будущее! К тому же, говорят, это — довольно легкий предмет.

Услышав о "легком предмете — прорицании будущего" — Гарри изобразил фейспалм.

— Да, для тебя он наверное легкий, — согласилась девочка, — У тебя такая богатая фантазия, что придумать для шарлатанки Трелони парочку предсказаний не составит труда. Вот настоящие оракулы совсем не такие! — вдохновенно-восхищенный взгляд был призван обрадовать Гарри, — Истинный дар причиняет им столько страданий! Подумать только, ты всегда знаешь, что случится с тобой и не имеешь возможности это изменить! Как бы ты ни старался, напророчишь себе случайно свернутую шею и обязательно свернешь себе шею, даже если ничего не будешь делать. Ведь истинные предсказания всегда сбываются...

Карина частично нагло врала, но она ставила целью заставить Рона сбежать из купе, а не рассказать правду.

Алисия успокаивала Джинни, поясняя, что Карина не договаривает о способности обученных оракулов контролировать свой дар и не предсказывать лишнего. Гермиона мысленно хихикала над выражением лица Уизли номер шесть.

Гарри еще раз хрюкнул, пряча лицо в руках, и согласно кивнул. Уж он-то, даже со своим более чем скромным опытом — уже хорошо знал, сколько сил иногда приходится затратить, чтобы пробить черед лабиринт Десяти Тысяч будущих путь в обход случайного предсказания, которое тебе резко не нравится. Рон побледнел. Он хорошо помнил рассказы школьных товарищей Фреда и Джорджа о том, что именно предсказывают обычно на уроках Прорицания у Трелони. Такое... А вдруг — сбудется? Но, перебрав в уме возможные альтернативы, рыжик мужественно побледнел, и решительно сказал:

— Трелони — не шарлатанка!

— У истинных оракулов сбываются все предсказания! — отрезала Карина, — А Трелони каждый год предсказывает смерть одному из учеников, а никто не умирает. Мне директор Макгонагалл сказала! Сама директор считает Трелони шарлатанкой. Она мне по секрету даже рассказывала, что выгнала бы её, да найти настоящего оракула, что преподавал бы прорицания, так сложно, да и не хотят они в школе работать. А убрать предмет из программы не дает министерство. Вот и преподает их Трелони, которая только и умеет, что фантазировать и иногда угадывать. Чтобы предсказать, что ты не сдашь Зелья на "Превосходно", никакого таланта не надо, знаешь ли... Но если у тебя есть талант оракула, — тут девочка сделала страшные глаза, — То тебе вообще нельзя ходить к Трелони. Ведь попытавшись гадать, ты нагадаешь ужасную правду и будешь мучиться от осознания её неизбежности!

— Ты... — Рон задохнулся. — Ты...

Рыжий снова начал что-то говорить, и опять задохнулся. Представить, что у него, такого из себя замечательного, НЕТ какого-то таланта — Рон не мог... но и признать правоту девочки — тоже не хотел. Оставалось только ругаться.

— Гр...

Тут Рон покосился на палочку, ненавязчиво покачивающуюся в руках Гарри, вспомнил, что его собственная, новенькая, еще ни разу не использованная — так и осталась в чемодане... и вылетел из купе, бормоча, что "у него есть и более интересные дела, чем разговаривать со много о себе воображающими заучками".

Когда Рон ушел, Гермиона откинулась на спинку сидения и захихикала в кулачок.

— Отлично. От Ронни мы избавились. Он демонстрирует все новые глубины идиотизма. А теперь с вашего позволения, я продолжу вам рассказывать о приручении лунопухов.

Алисия недоуменно покосилась на Карину, но получив краткое воспоминание о том, что происходило в купе до прихода Рона, улыбнулась и кивнула.

Луна кивнула.

— Мозгошмыги одолевают Рона. Возможно, ему мог бы помочь прирученный лунопух... — Карина представила себе Рона в роли демонолога — и содрогнулась. Даже Рон-оракул смотрелся как-то привлекательнее... — ... или погулять босиком.

— Рон проклят, Луна, — мягко пояснила Карина, — Тебе это может показаться слишком жестоким, но он заслужил проклятие и оно только притягивает к нему мозгошмыгов. Ни лунопух, ни погулять босиком не поможет ему и даже не ослабит действие проклятия. Рон слишком горд и самодоволен, чтобы признать свои недостатки, но только признав их и попытавшись от них избавиться он сможет ослабить действие проклятия и обратить его в благословение.

Гарри не сразу понял, о чем говорит Карина, а когда понял — слегка содрогнулся. Вот значит, как оно работает, его давнее проклятье-пожелание "долгой жизни, полной подвигов" — толкает к действиям, лишая при этом возможности адекватно оценить их последствия. В общем, Рон "был просто "дурак", а стал — "дурак с инициативой". Так и в самом деле можно сдуру насовершать немало "подвигов".

На какой-то момент у мальчика мелькнули даже угрызения совести, но Гарри решительно отогнал их. Лезть под руку не вполне адекватному оракулу — никогда не было безопасным занятием, так что Рон еще сравнительно легко отделался.

Пока Гарри размышлял о причудах судьбы и механизмах действия проклятий — в купе появилось новое действующее лицо. Драко Малфой с гордым видом вошел в дверь, которую шестой Уизли оставил открытой, и величественным жестом оставил свою свиту в коридоре.

— Поттер. Грейнджер.

Драко даже слегка склонил свою белобрысую породистую голову, что, при некоторой фантазии можно было принять за поклон.

— Малфой.

Дети откликнулись синхронно. Видимо, присутствие Луны с ее "Гарри-и-Гермиона" сказывалось. Впрочем, сама Луна оторваться от журнала не соизволила. Джилисси же вопросительно посмотрела на свою госпожу.

— Что, Поттер, собираешь гарем? — Гарри сначала хотел вскинуться и наговорить гадостей... но потом подумал, что случайно сорвавшееся проклятье — может испортить и его, Гарри, жизнь, и только вежливо улыбнулся.

— Тебе это не нравится? — Как ни странно, Драко не стал ввязываться в перепалку. Но откинулся на спинку диванчика и ответил:

— Не то, чтобы не нравится... Скорее я завидую.

— Тебе вроде бы стоит только окликнуть, и половина слизеринок с первого по четвертый курс сбежится, разве нет? — хитро улыбнулась Гермиона, — И вообще, какой еще гарем! — Она под мысленное хихиканье Карины практически по-хозяйски пододвинулась к Гарри, обнимая его и гордым видом демонстрируя, что никому свое сокровище не отдаст.

Драко как-то совсем не аристократически сгорбился, и исподлобья посмотрел на обнимающуюся парочку.

— Свистнуть-то я могу... и даже сбегутся... но это будет не гарем, а серпентарий. Змеюшник, проще говоря. Я даже с нормальной девочкой познакомится не могу — либо будет змея из змей... самая ядовитая — либо заклюют. Были... прецеденты.

— А зачем тебе нормальная? — хитро улыбнулась Гермиона, — На должность благовоспитанной, безупречно чистокровной аристократки леди Малфой одна из серпентария лучше подойдет... А для души — выбирай, какая нравится, и ухаживай. Ну прослывешь эксцентричным, так спишут на молодость, даже будущей карьере не повредит, — девочка захихикала, — А там или остепенишься и заведешь ручную гадючку, или станешь достаточно независимым от общественного мнения, чтобы послать всех вякающих в сторону твоего выбора далеко-далеко.

— Я пробовал... — Покачал головой Драко. — Но Лиза Турпин теперь даже смотреть в мою сторону боится — так ее заклевали... Панси... чтоб ее... и ее подружки... — Белобрысый явно глотал эпитеты, которые лучше в присутствии девочек не произносить... а в присутствии некоторых — даже и не думать.

— И ты не можешь защитить ту, что тебе нравится? — скептически приподняла бровь Гермиона, — Бить девочек рука не поднимается? Драко, человек — это тот, кто обладает IQ выше 80. А у Панси он явно ниже. Так что она даже не человек, и можешь смело шарахнуть её чем-нибудь, если попытается обижать ту, которая тебе понравится.

— Что такое IQ? — не понял аристократ.

— У магглов есть система тестов, позволяющая оценить интеллектуальный уровень человека. Вот результат прохождения этой системы и называется IQ, — пояснила девочка.

— Дура-то она дура... но хитрая. — Вздохнул Драко. — Я две недели потратил, чтобы выяснить, почему Лиза перестала со мной встречаться. А тогда уже было... немного поздно.

— То есть, тебе нужна такая, — Луна подняла голову от журнала — которая не уйдет молча, но хотя бы скажет тебе — почему?

— Наверное — да. — Белобрысый мальчишка заинтересованно посмотрел на светловолосую девочку. — А ты не хочешь попробовать стать моей девушкой?

Луна прыснула, дернула себя за редисковую сережку, и на полном серьезе сказала:

— Я подумаю.

— Совет да любовь, — хмыкнула Карина для Гарри и Гермионы, наблюдая за происходящим.

Тем временем в купе отчетливо похолодало, а поезд замедлил ход.

Чтобы согреться, Гарри покрепче прижал к себе начавшую дрожать Гермиону. Мысль опустить руку на бедро девушки забрела в его голову, но была безжалостно изгнана оттуда пинками. Карина, впрочем, мысль заметила, но промолчала. Поезд остановился.

— Мы останавливаемся? — Удивилась Гермиона. — Но до Хогсмита еще далеко... Пойду посмотрю...

Но попытка приподняться и встать — была на корню пресечена Гарри.

— Не надо. Я чую зло.

Рука мальчика лежала на браслете, показывая, что ситуация — более чем серьезная.

— Чует он, — услышали Гарри, Гермиона и Джилисси голос Карины, — Руки от браслета убери. Вокруг полно... Странных существ. По ощущениям — демонхосты с демонами Нургла. Но слишком уж стабильные для демонхостов. Но открывать браслет — все равно что с термоядерной бомбой на тараканов охотиться. Так что обними Миону покрепче и не дергайся лишний раз.

Гарри послушался с отчетливой неохотой. Очень отчетливой. Драко и Луна фразы Карины не слышали, но это не помешало им почти рефлекторно прижаться друг к другу потеплее.

Тут стало совсем темно. На этом моменте проснулся профессор. Он молча поднялся и засветил в ладони огонек без палочки и лишних слов. Дверь купе открылась и за ней показалось существо.

— Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи, — твердо произнес профессор. Существо не отреагировало, а секунду спустя осыпалось во вспышке пламени. Профессор обернулся. Дети сидели с одинаково напуганными личиками, сбившись в кучку.

Ремус Люпин задумался... В произошедшем было что-то очень странное. Не мог же дементор так испугаться еще не сформированного Защитника, чтобы погибнуть от страха? Но спрашивать "И что, Мерлин побери, это было?" — оборотень посчитал непедагогичным. Откуда детишки могли знать то, чего не знал он, профессор Защиты от Темных Искусств? Не прячется же среди них кто-то, одержимый демоном, достаточно могущественным, чтобы уничтожить дементора? Так что профессор вытащил из кармана мантии шоколад, и пошел оделять им своих подопечных.

— Что... что это было? — Дрожащим голосом спросил наследник Малфоев... Впрочем, смеяться над ним никто и не подумал: остальные были не в лучшем состоянии. — Как будто вся радость исчезла из мира...

— Я слышал... слышал крик женщины... "Только не Гарри..." Что это?

Вопросы требовали ответов, а детишек надо было успокоить. И, хотя задачи были почти не совместимы, новый профессор Хогвартса взялся за их решение.

Дети послушно грызли шоколад, заваливали профессора вопросами на тему "А что это было?". Карина внимательно следила за щитами и мысленно ухмылялась.

30.03.2014

Миниатюра пятидесятая

Люциус, лорд Малфой, тяжело рухнул в свое любимое кресло, и потер виски. Голова просто раскалывалась. История с дневником Лорда обошлась ему недешево — довольно долго после гибели василиска лорд вздрагивал, ожидая, что к нему придут с дневником в качестве вещественного доказательства, и горой обвинений, таких как "хранение особо опасного темного артефакта", "нелегальное распространение темных артефактов", "покушение на убийство"... В общем, Министерство не постеснялось бы поднять все прежние дела, замять которые стоило большой кучи денег и нервов, а так же — открыть новые. Так что когда "скандал в школе" сменился "скандалом с побегом из Азкабана", лорд Люциус вздохнул даже с облегчением. Но когда он осознал, что бежала не кто-нибудь, а сама Беллатрикс... В общем — головные боли возобновились с новой силой. Дать убежище беглянке из самой страшной тюрьмы — было неплохим способом загреметь в эту самую тюрьму самому, и хорошо еще, если "без конфискации". А не дать... Нарцисса такого не поймет. Точно не поймет. Но пока что Трикси не появлялась, и Люциус постепенно успокаивался.

Лорд налил себе на два пальца любимого черного виски, малоизвестного даже в Волшебном мире, и уже собирался добавить лед, как вдруг его внимание привлек голос, раздавшийся из соседней комнаты.

— Значит, говоришь, "поднимается молот"... А полный текст — кто знает?

Люциуса будто обдали кипятком. не узнать этого голоса он не мог. Трикси добралась сюда. На негнущихся ногах сиятельный лорд Малфой вышел в соседнюю комнату, до последнего надеясь, что ошибся. Напрасно. В креслах у камина сидели Нарцисса и Беллатрикс. Трикси была в уже поношеном платье, которое явно было ей слегка велико, и выглядела привычно-безумной. Вот только за привычным безумием Малфой разглядел нотки страха. И это насторожило его еще сильнее. Беллатрикс не боялась даже Лорда. Что могло напугать её?

— О, Люци, привет!

Это было так похоже на прежнюю Безумную Беллатрикс, плюющую на любой этикет, хотя и знающую его до последней запятой, что Люциус невольно усомнился в своем зрении. Неужели нотка страха во взгляд Трикси ему всего лишь показалась.

— Здравствуйте, леди Беллатрикс.

Вежливость всегда была наилучшей линией поведения в общении с Трикси... потому как никогда не известно, в какой именно момент ее перемкнет. Ходили слухи, что в своем любопытстве Трикси докопалась до каких-то запрещенных фолиантов, после чего подвинулась рассудком... Но такие слухи Древнейшее и Благороднейшее семейство Блэк — не поощряло... Да и Нарцисса на прямой вопрос отвечать отказалась. А спросить у самой Трикси... это надо вовсе не иметь мозгов.

— Мне приказать домовикам готовить гостевые покои?

На самом деле вопрос преследовал только одну цель: уточнить, как долго бежавшая из Азкабана Трикси намерена скрываться в их доме.

— Нет, Люци. Мне нужно в Хогвартс, так что к вам я ненадолго, — покачала головой женщина. Люциус ощутил почти физическое облегчение. Но, с другой стороны, что Беллатриса собралась делать в Хогвартсе?

— Но зачем вам в Хогвартс, леди Беллатрикс?

— Помочь кузену, — Трикси ухмыльнулась.

— Убить Поттера? — приподнял бровь Люциус. Беллатрикс резко посерьезнела.

— Не вздумай трогать мальчишку. Если тебе дороги жизнь и рассудок твои и твоей семьи — даже не приближайся к Поттеру и его девчонке.

Вот теперь Люциус точно не ошибся. Страх вновь мелькнул во взгляде Трикси.

Страх мелькнул и исчез... Но Люциуса это заставило задуматься. Если нашелся кто-то способный напугать Неистовую и Бесстрашную Беллатрикс, и при этом — имеющий свои виды на Поттера, это следовало учесть. Лорд Малфой в очередной раз пожалел об авантюре с дневником, но проверки становились слишком опасны... вот и пришла в голову мысль избавиться от опасной тетради, заодно — припозорив главного инициатора проверок. Чтобы неповадно было. Тогда это казалось замечательным решением... но с тех пор Люциус не раз хватался за голову, думая о том, КАК туда могла забрести такая дурь? А тут еще пророчество... и то, что нагнало страху на Беллатрикс...

— Кстати, Трикси, — а вот так общаться с леди Лейстрендж могла только ее сестра. Крики идиота, решившего, что поведение Беллатрисы означает, что и с ней можно вести себя так же — разносились по Лейстрендж-манору несколько дней... и эта история тогда несказанно повеселила Темного Лорда. — Мой муж — человек деликатный, но, думаю ему очень хочется узнать: сколько правды в тех слухах о тебе? Люциус мысленно схватился за голову и приготовился аппарировать. Уверенности в том, что Грозная Беллатрикс спустит такое даже сестре — не было.

— В общем-то, довольно много. — Беллатрикс была на удивление спокойна. Уж не сама ли она спровоцировала сестру на этот вопрос? Но зачем? — "Либер Хаотика" — чтение недушеполезное. Тот еще фолиант.

От приоткрывшейся под ногами бездны Люциус отпрянул. "Либер Хаотика"... Говорили, что автор ее, несчастный Мариан фон Штауфер то ли рехнулся, обрабатывая разрозненные записи другого безумца — Рихтера Клесса, то ли сначала сошел с ума, а потом — взялся за эти нечестивые и еретические записки... Но все сходились во мнении, что Мариан был безумен, а его творение — крайне опасно.

-... Но именно это недушеполезное чтение помогло мне понять, с чем я столкнулась. Поттеру и его девчонке покровительствуют демоны, и не самые слабые. Они... оставили меня в живых, но переходить им дорогу снова... Я безумна, но не самоубийца. И они утверждают, что Лорду тоже покровительствует демон. Я не знаю, сколько истины в их словах. Но я намерена это выяснить. Кстати... — Белла закинула ногу на ногу. — Тут тебе, говорят, что-то напророчили?

Отклонившись от темы Поттера, Трикси избавилась и от страха. Верить в демонов Люциус не спешил: после прочтения "Либер Хаотики", да еще в столь... нежном возрасте, как об этом говоря слухи — демонов можно было увидеть чуть ли не под кроватью. Но и отбрасывать эту мысль лорд Малфой не торопился. Напуганная Беллатрикс — это был очень серьезный аргумент.

— Было. — Возвращая себе уверенный вид, кивнул Люциус.

— И кто же?

— Все тот же Поттер.

— Неудивительно. Раз уж его принял под руку Меняющий пути... Точный текст кто-нибудь воспроизвести может? Лорд Малфой вздохнул с облегчением. Второго такого специалиста по интерпретации предсказаний, как

Белла — на островах найти было сложно. Приснопамятная Сивилла Трелони ей и в подметки не годилась. При последней мысли Люциус улыбнулся, представив себе Беллу, преподающую в Хогвартсе Прорицания... Но пауза начала затягиваться, и ее следовало прервать.

— Может, конечно. Добби! — Позвал лорд Малфой своего фамилиара.

Выслушав пророчество, Беллатрикс нахмурилась.

— Ну, это и так было понятно... Непонятно только, что со всем этим делать.

— Что тебе понятно? — чуть приподнялась в кресле Нарцисса.

— Что в грядущей войне все стороны хороши. Лорд вернется. Рано или поздно, но вернется. И Поттер будет с ним воевать, — Белла чуть хмыкнула, — Это и без пророчеств ясно. Как и то, что войны не избежать. Лорду и Поттеру не договориться. А правильного выбора между ними нет и не будет. Потому что если я все понимаю правильно — и тот, и другой присягнули Хаосу. И что тот, что другой... Не станут ценить таких союзников, как мы, достаточно высоко, чтобы мы были в безопасности. Но мне плевать на безопасность, я буду поступать так, как должна. А вот тебе, Люци... Стоит очень хорошо подумать и очень сильно вертеться, чтобы не попасть под горячую руку ни тем, ни другим.

30.03.2014

Миниатюра пятьдесят первая

Начало учебного года для Гарри было сопряжено с трудностями. На мальчика давили с тем, чтобы он отказался от одного из своих предметов, чтобы взять себе прорицания. Особенно забавно это выглядело в исполнении Минервы Макгонагалл, которая распиналась о важности этого предмета, сама совершенно в это не веря. Однако и более серьезные уговоры не помогали. Гарри отчетливо понимал, что шансы уговорить Гермиону отказаться от Рун или Нумерологии чтобы вместе с ним ходить на ненавистные Прорицания — минимальные приближенные к никаким, а УзМС... на этот предмет он сам же уговорил девочку, и теперь уговаривать обратно? Не в этой жизни. Да и отношение к Трелони, хотя и ушло, стараниями Карины, с отметки "убью, где встречу", но до хотя бы нейтрального — было еще очень далеко.

На первом уроке ухода за магическими существами Хагрид показывал студентам гиппогрифов. Величественные животные Гермиону чуть напугали — такого на первом уроке она не ожидала. Крупные и несомненно опасные звери были красивы, но практически свободны. Девочка отчего-то не сомневалась — гиппогриф легко проломит эту деревянную изгородь, или просто перелетит. И когда Гарри храбро пошел знакомиться, Карине пришлось успокаивать девушку — слишком уж она переживала. Женщина же была вполне уверена — если бы Поттер рисковал жизнью — его бы туда не пустили, да и она сама успеет, если что, прикрыть парнишку. А если у него все получится — пусть покрасуется перед однокурсниками. Гарри стоял перед гиппогрифом. Страх встряхивал его... но в то же время он верил, что сумеет проскользнуть между вероятными опасностями.

— Поклонись ему. — Прогудел Хагрид.

И Гарри склонился в поклоне, не опуская при этом взгляда: в своих видениях он понял, что если упустить крупного хищника из вида — он может воспринять это как оскорбление и повод к атаке. Гиппогриф, которого Хагрид назвал Клювокрылом, скользнул по мальчишке взглядом, приоткрыл клюв... и поклонился в ответ.

— Теперь, Гарри, можешь залезть на него — он тебя покатает.

Слегка робея, мальчик подошел к зверю, и слегка коснулся его сознания, как их учила Карина. Гиппогриф благосклонно пропустил его, и Гарри отправил вопрос.

— Покатаешь?

В ответ пришло удивление-радость-согласие и гиппогриф опустился на колено, чтобы мальчику было удобно залезать. Гарри устроился на спина зверя, и они полетели.

Полет был упоительным... но Гарри чего-то не хватало. И, когда он понял чего именно — мальчик обратился к несущему его зверю с вопросом. Гиппогриф, поймав образ девочки с каштановыми волосами — оглянулся на Гарри, и склонил голову в согласии. Так что через минуту они уже спустились и гиппогриф встал боком к толпе школьников.

— Гермиона! Он согласился и тебя покатать. Полетаем?

В глазах мальчика горело радостное предвкушение, а протянутая рука — молила о том, чтобы девочка не отказывалась от этого предложения.

Гермиона на протянутую руку посмотрела очень скептически.

— Ты же знаешь, что я боюсь летать! — обиженно подумала девушка, — Зачем так, да еще и перед всеми?

— А ты не бойся, — прокомментировала Карина, — гиппогриф — зверь умный, и покатать тебя действительно согласился.

— Отскребать меня от земли сам потом будет! — мысленно ворчала Гермиона, принимая протянутую руку и подходя к зверю с опаской.

Рисуясь, Гарри легким движением руки закинул девушку перед собой (а легкую вспышку телекинеза — разве что Карина и заметила), и с восторгом крикнул:

— Вперед, Клювокрыл!

Волшебный зверь разбежался, и под визг Гермионы и восторженный клич Гарри — взлетел.

Карина отстранилась от происходящего потому, что хотя руки Гарри, твердо удерживающие девушку, и находились вполне в границах приличия... но все-таки объятия псайкер сочла слишком... личными переживаниями, чтобы в них влезать.

Гермиона осознала, что никуда не падает, что спина ее прижимается к чему-то твердому, а руки Гарри на ее талии — лежат уверенно, надежно удерживая ее на спине зверя. Тогда она осторожно приоткрыла один глаз, потом второй, и осмотрелась...

Гермиона не любила полеты. Сидеть на гиппогрифе было удобнее, нежели на метле, но все равно страшновато. Да и перспектива упасть при такой высоте и скорости тоже выглядела не радужно. Еще и Карина как нарочно спряталась, оставляя её наедине с сумасшедшей выходкой Гарри. Но радость Гарри по поводу её присутствия рядом была настолько отчетливо заметна, что злиться на него совсем не получалось, а потому она просто покрепче вцепилась в жесткие перья зверя.

Гарри, даже сквозь захлестывающий его восторг и приятное ощущение прижавшейся к нему девушки понял, что что-то идет не так, как ему бы хотелось. И он возблагодарил Карину за то, что она научила их устанавливать эмпатический контакт. Гарри установил такой контакт и уплотнил его до предела. Да, в результате он стал ощущать страх Гермионы как свой... но это было невозможно ничтожной платой за возможность искупать ее в собственно восторге Свободы и Полета!

Гермиона была недовольна ровно до того момента, как Гарри поделился с ней своими эмоциями. Страх просто утонул в его счастье, и девушка почти невольно засмеялась. В объединенных ощущениях воздух вокруг из недружелюбной пустоты стал родной стихией, спина зверя — удобной, а тепло обнимающих её рук стало куда более заметным и приятным.

Зверь мягко приземлился, и подростки спрыгнули с него, возвращаясь к друзьям. Однокурсники на них смотрели с определенным восхищением и завистью — каждому хотелось так шикарно прокатиться... За исключением тех, кто полетов боялся.

Когда Клювокрыл остановился, Гарри поспешил спрыгнуть с него, чтобы помочь спуститься Гермионе. Девушка, все еще под впечатлением полета, не обратила внимания ни на крепкие объятья, сопровождающие процесс спуска с гиппогрифа, ни на тот мелкий факт, что ее руку Гарри так и не выпустил... В себя ее привело только ворчание рыжика:

— Если уж эти заучки трусливые смогли, то и я...

Девушка злорадно подумала, что Ронни сейчас получит когтями от гордого зверя и отдельно порадовалась эволюции — то они с Гарри страшные темные маги, то трусливые заучки. Впрочем, сразу за этой мыслью пришла мысль о возможных неприятностях для Хагрида. Она дернулась, желая остановить шестого Уизли, но не преуспела.

Ярость зверя полыхнула кровавым заревом. Гарри, удерживающий высокую чувствительность, чтобы продолжать наслаждаться чувствами Гермионы, был оглушен мгновенно и скорчился на земле. Что странно, но и Рон, судя по всему, оказался дезориентирован, и не успел ничего сделать, прежде чем могучие когти пропахали его мантию, оставив на груди мальчика, еще только начавшего превращаться в подростка, три широкие кровавые полосы. Хагрид рванулся на помощь... но он был слишком тяжелый, чтобы быстро разогнаться, и он был слишком далеко. Разъяренный гиппогриф навис над упавшим Роном, и казалось, уже ничто не предотвратит трагедии...

Положение спасла Гермиона. Она успела-таки дотянуться до серой шкуры на крупе летающего зверя, и тот застыл на месте.

Гиппогриф медленно отступил, Гарри осторожно поднялся на ноги, Хагрид поднял стонущего Уизли и понес в больничное крыло. Карина, вовремя перехватившая контроль у Гермионы, отпустила зверя, который с мрачным видом отошел назад и подошла к Гарри, кидая ему нить мыслесвязи.

— Понимаешь ли ты, почему ярость зверя так по тебе и Гермионе ударила, малыш?

С пониманием у мальчика были явные проблемы: он с трудом поднялся с земли, стоял, пошатываясь. Но в его крови еще бурлила чужая ярость, так что руки непроизвольно сжимались в кулаки, а на пальцах время от времени взблескивали керамитовые когти.

Карину опасные для него самого и окружающих выходки влюбленного мальчишки периодически начинали раздражать, а потому успокаивала она Гарри довольно резким воздействием на восприятие. Парень покачнулся, но гнев его исчез. Столь резкое успокоение не прошло безболезненно. Карина даже не стала ничего говорить, просто смотрела внимательно в глаза Гарри.

— Что... ой...

Гарри перевел взгляд с разозленной Карины на собственные ладони, которые сам же и разодрал, сжимая кулаки с когтями. Кровь медленно капала на траву...

— Если ты не начнешь думать о последствиях прежде, чем сделать — ты долго не проживешь, малыш, — ментальный голос Карины прозвучал разочарованно, — Я понимаю, ты хотел чувствовать радость Гермионы и делиться с ней своей радостью, но фильтровать эмоции тоже необходимо. Да и вообще с эмпатией стоит быть осторожнее. Ярость зверя ты не только принял и испытал сам, едва не заработав физическую мутацию, но и щедро поделился ей с Гермионой. Я очень разочарована твоим поведением. Мне кажется, ты не вполне осознаешь серьезность и мощь тех сил, которыми пользуешься для детских игр и флирта с девушкой. Летящий может позволить себе подобные игры — просто в силу опыта и умения контролировать эту мощь. Но тебе стоит перестать относиться к этому как к игрушке. Ты уже не глупый ребенок и должен понимать такие вещи.

Гарри потупился. Он чувствовал правоту Карины, но... отказаться от возможности почувствовать радость Гермионы? Просто из-за опасности? В голове мальчика зазвучал голос Летящего /*это только воспоминание, самого Мориона тут нет*/ "все по-настоящему полезные вещи — по-настоящему опасны". Теперь, правда, это звучало как-то по-другому, не так, как раньше, как будто в этих словах появился какой-то дополнительный смысл...

Но тут до Гарри дошла мысль, высказанная Кариной, которая показалась Гарри главной...

— Гермиона?! Что с ней? Она... она пострадала из-за меня?

Карина едва успела укрыть пару детей отвлечением внимания, стоило Гарри открыть рот, и не прогадала. Впрочем, примерно такой реакции она и ожидала.

— Не сильно. Я почти успела укрыть её. Но ей тоже было нехорошо от столь сильной эмоциональной волны. Она скоро оправится окончательно. А если бы меня не было? Я не всегда буду рядом. Я даже больше тебе скажу, буквально через пару лет я буду присматривать за ней не более, чем Летящий за тобой.

— А... а можно с ней...

Карина, не дожидаясь, пока мальчик сформулирует просьбу, кивнула и отдала контроль. Смесь удовольствия и ярости вспыхнула в медовых глазах.

— Гермиона... прости... пожалуйста... если сможешь?

Гермиона посмотрела на Гарри... Пьянящая смесь в ее глазах сменилась ужасом, когда она заметила кровь.

— Гарри! Что с тобой? Тебе надо в Больничное крыло!

Как только девушка заметила кровь — вопрос "прости?" уже не стоял. Гермиона обняла Гарри и чуть ли не силой потащила в больничное крыло, но попутно все же поинтересовалась у Карины

— А что это было? Я вдруг так разозлилась, что хотелось всех поубивать. Только когда увидела, что Гарри ранен, успокоилась...

— Этот деятель, — Карина отчетливо представила Гарри, — Не защитил эмпатическую связь от внешних эмоций, да еще и чувствительность повысил. И когда Ронни нахамил гиппогрифу, ярость зверя попала и в канал вашей связи, доставшись и тебе, и ему. Ты просто ощутила ярость Клювокрыла. Но тебя я частично прикрыла, и твой разум от этого не пострадал. А вот Гарри задело сильнее.

От такого ответа Гермиона прониклась к другу еще большим сочувствием и осторожно погладила его по плечу.

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно поинтересовалась она у парня.

— Дураком... — ответил Гарри, разглядывая кровоточащие порезы на руках. — Полным, безнадежным и безответственным кретином, но уровне Кребба и Гойла. Я ведь действительно мог навредить тебе... Прости...

— И вовсе ты не дурак, — тут же вступилась за него Гермиона, — Ты просто будешь осторожнее потом, да? Пойдем скорее, твои порезы так кровоточат!

Карина подумала, что Гермиона в своем репертуаре — портит весь воспитательный эффект.

До владений мадам Помфри дети добрались довольно быстро (благо — путь был насквозь знакомый). Однако, не так быстро, как встревоженный полувеликан. Так что Рона уже успели подштопать, и он сидел в окружении нескольких конструктивно сходных личностей и распинался о "мерзких тварях, которых нельзя подпускать к нормальным ученикам".

Видно было, что мадам Помфри от выступления на тему "надо слушать преподавателей, а не страдать фигней на уроке" удерживает только врачебная этика. Так что когда Гарри обратился к ней с просьбой осмотреть его руки, она с готовностью отвлеклась от "пребывающего в истерике ребенка", ради более реальных травм. А рассмотрев повреждения, она в голос охнула:

— Как когтями полоснули. Гарри, тебя тоже — гиппогриф?

— Нет, мадам Помфри. Я... я не помню, как это получилось, но точно — уже после того, как Хагрид унес Рона.

— Ох, Гарри, — с улыбкой продолжила школьная колдомедик — ты такой скромный...

В общем, все присутствовавшие при этой сцене потом рассказывали о том, как доблестный Мальчик-Который-Выжил голыми руками остановил гиппогрифа, спасая никчемную голову Рона. И против во всей школе были только два человека: Рон, которому была ненавистна мысль о славе Гарри, тем более — откровенно незаслуженной, и сам Гарри (по той же причине). К тому же Гарри опять считал себя виноватым перед Гермионой, за то, что по сути присвоил ее подвиг, о чем и заговорил с девочкой, как только они остались одни.

— Гермиона... прости пожалуйста. Ну что я сегодня за дурак... Теперь, получается, что все хвалят меня за то, что сделала ты... и я не знаю, как им все рассказать... Ведь не поверят же...

— Меньше знают — крепче спят, — фыркнула Карина, появляясь рядом, — Тем более, что хвалят тебя за то, что сделала я.

Гермионе было не до того. Она была занята очень интересным и важным делом — попытками уложить волосы Гарри так, чтобы они лежали ровно. Точнее, именно таким было обоснование на то, чтобы зарыться ладошками в волосы парня и перебирать их в свое удовольствие.

Успокоенный Гарри обратил внимание на то, что происходит с его головой... и чуть не замурлыкал, подражая нашедшему их, и устроившемуся рядом Ниро. Так они и просидели до тех пор, пока Карина чуть ли не пинками не погнала их в гостиную, так как времени до комендантского часа оставалось как раз достаточно, чтобы туда дойти.

01.04.2014

Миниатюра пятьдесят вторая

При словах преподавателя ЗоТИ "Спрячьте учебники, они вам не понадобятся" все вздрогнули. Пикси Локхарта запомнились более чем хорошо. Так что пока профессор Люпин вел детей к кабинету со шкафом — ученики старательно дрожали и нагнетали обстановку.

В том, что именно Гермиона ответила на теоретический вопрос — никто не увидел ничего удивительного. Только Рон пробурчал себе под нос что-то воде "заучка"... За что немедленно поплатился.

— Мистер Уизли? У Вас есть что сказать? — Отреагировал Ремус.

— Нет, профессор.

— Отлично. Тогда Вы и продемонстрируете нам способы борьбы с боггартом. Напоминаю: заклинание "ридикулус" и представьте себе что-нибудь смешное. Готовы?

И не дожидаясь ответа Рона — профессор открыл шкаф. Оттуда немелденно вышел полноватый человек в полосатой мантии и зеленом котелке.

— Гарри Поттер награждается орденом Мерлина первой степени, грамотой за заслуги перед школой, и тысячей галеонов... — Боггарт продолжал бубнить что-то прославительное, когда Рон попробовал рассмеяться

— Ридикулус... Мерлина первой степени — Поттеру... Нет, это смешно...

Но попытка вышла настолько жалкой, что ей не поверил и боггарт. Прирак грозно надвинулся на мальчишку и повысил голос.

— А так же Гарри Поттер пожизненно становится старостой школы и капитаном команды Гриффиндора по квиддичу!

Этого уже не выдержал сам Гарри. Он сполз по стенке, держась за живот и всхлипывая. Боггарту этого хватило, и он убрался в шкаф.

Гермиона с Кариной героически боролись со смехом. Худший страх Рона был настолько показателен, что не смеяться было невозможно. Но Карине было любопытно, что увидит Гермиона. Что увидела бы она сама — она догадывалась, хотя и не могла сказать точно. Но была абсолютно уверена — это явно не то, что можно показать при детях.

Следующие несколько попыток прошли относительно стандартно: баньши, громадная гусеница, даже небезызвестная "черная рука". Все это было обычно, и с подсказками профессора легко преодолевалось.

Но вот очередь дошла до Невилла. Ученик с учителем обсудили профессора Снейпа, и Невилл приготовился встретить свой страх лицом к лицу. Профессор Люпин открыл шкаф... и отшатнулся. За дверью шкафа оказался коридор. Пустой, темный коридор, очень похожий на коридоры Хогвартса... только почему-то из него веяло страхом.

Дети застыли в панике. На этот раз страх был настолько силен, что втягивал в свою бездну все новых и новых жертв, продолжая усиливаться. Внезапно каменные стены призрачного коридора раскололись, и из них полезли темно-зеленые побеги какого-то растения. Казалось, что даже свет в кабинете — разом померк... Стебли, как щупальца, тянулись к замершим детям...

Но это оказалось ошибкой боггарта. Невилл выкрикнул:

— Риддикулус! — И рассмеялся. — Иди сюда, мои хороший!

Продолжая смеяться он погладил страшный стебель, готовый обвиться вокруг него... и боггарт с треском захлопнул дверь шкафа, сбежав от незамутненного детского счастья.

— И что это было? — Спросил профессор.

— Дьявольские силки. Они же такие милые! — Ответил Невилл.

— Это-то понятно... Хотя... Понял! Кто-то из вас, ребята — боится дьявольских силков, и боггарт принял его страх и попытался воплотить. А ты, Невилл, смотрю, их не боишься?

— Ни капельки. Они же такие милые!

— Конечно милые, — подумала Карина, не скрывая эту мысль от Гермионы, — Особенно для Невилла.

— Когда они не пытаются тебя задушить — они вполне могут быть милыми, — согласилась Гермиона.

Тем временем профессор вызвал её. Боггарт задумался ненадолго. Карина ощутила, что существо пытается проникнуть в разум и найти там страхи. Боггарт видел только иллюзорные и безопасные с точки зрения секретности воспоминания, но ему этого хватило. С хлопком перед девушкой появился умирающий Гарри с кровавыми полосами как от когтей через всю грудь. Девушка пискнула и свалилась в обморок. Карина успела перехватить контроль, когда Гермиона пошатнулась, и их тело устояло на ногах.

— Ри-ридди-ккулус! — Карина имитировала испуганную малышку, и боггарт никак не отреагировал на ее "попытки" — Ри...

— Ридикулус! — Между Гермионой и боггартом встал профессор Люпин. Боггарт превратился в серебряный шар, плывущий в облаках, потом — в воздушный шарик... и с треском лопнул.

— В первый раз вижу, чтобы в этой школе преподаватель подстраховал ученика. — Карина бросила мысль Гарри и Невиллу. Гермиона еще не очнулась.

— Ну вот... — Пожал плечами профессор. — Боюсь, на сегодня урок окончен. Больше он из шкафа — не покажется.

Гарри скрывал разочарование. Ему тоже хотелось попробовать свои силы в противоборстве со страхом... Хотя какое-то неясное предчувствие и намекало ему, что его боггарт был бы до боли похож на боггарт Гермионы... только там лежал бы другой человек.

Гарри посмотрел на идущую рядом с ним Гермиону, пытаясь понять: это уже она, или все еще Карина, и вопросительно протянул руку. Идти по Хогвартсу, держась за руки с девочкой — ему очень нравилось... хоть это и вызывало определенные шепотки.

— Вот только обниматься не лезь, Гермиона без сознания, — пришло мальчику очередное ментальное послание, однозначно определившее — тело контролирует Карина, которая все же взяла его за руку, — Бедная девочка напугалась до обморока. И держи лицо, малыш. Не надо так пугаться пустого коридора. Пойдем в пустой класс, там посидите, придете в себя от такого... урока, — женщина явно сдержала не самое приличное слово, — Могли бы и подумать, что у тринадцатилеток бывают и серьезные страхи.

Гарри и Гермиона устроились в классе. Невилл заглянул к ним, но, увидев, как Гарри покачал головой, кивнул и прошел себе дальше. Под громкий бубнеж "тоже мне, нашли героя... небось специально все подстроили, чтобы ему боггарта не досталось... уж я бы посмеялся" — прошел Рон.

Гарри посмотрел в глаза Карины и тихо-тихо спросил:

— Я могу что-нибудь для нее сделать?

— Нет, — покачала головой Карина, переложившая Гермиону на колени к Гарри и отпустившая контроль совсем, оставив себе только иллюзию рядом с подростками, — Она вот-вот очнется сама, просто побудь рядом с ней. Ей будет лучше, если она сразу же увидит тебя живым и здоровым.

Парень вздохнул, осторожно обнимая бессознательную девушку. Но Карина не ошиблась — буквально через пару минут Гермиона открыла глаза, полные страха.

— Гарри? — выдохнула девушка, — Ты в порядке?

Гарри крепко-крепко прижал девочку к себе, доказывая тем самым реальность своего существования.

— Со мной все в порядке, Майни... — Гарри покатал на языке вдруг вырвавшуюся уменьшительно-ласкательную форму... и подумал, что она ему нравится. А если Гермиона не захочет, чтобы ее так называли — то скажет об этом — и Гарри больше не будет. — Все в порядке. Это был страх. Только страх.

Девушка неуверенно улыбнулась, крепко обнимая Гарри и спрятав покрасневшее от стыда за свой обморок личико у него на груди. Романтичность сей картины Карине грела душу, а потому она тихо стояла в уголке и улыбалась. Нет никаких дел важнее успокаивания любимой девушки.

01.04.2014

Миниатюра пятьдесят третья

Драко Малфой, в редкостно хорошем настроении шел по коридору. Ему хотелось насвистывать и подпрыгивать... но солидность, требуемая от наследника древнего рода даже в таком возрасте — не допускала столь явного проявления чувств. Так что Драко просто шел...

Странная, сперва даже показавшаяся бредовой идея встречаться с Луной Лавгуд... Лунатичкой Лавгуд — себя более чем оправдывала. Конечно, мозги у девочки работали как-то странно, не так, как у обычных людей, будь то маги или магглы. Но, по крайней мере, они у нее были. С ней всегда было интересно посидеть, поговорить, она могла рассказать много интересного, пусть даже и представлявшегося натуральным бредом. Вот и сегодня у них была назначена встреча... которую Драко хотелось бы назвать свиданием... но он не был уверен в том, что может применить это слово к себе, не говоря уже о Луне — просто по малолетству. Хотя, временами, вспоминая полет Поттера и Грейнджер — Драко испытывал острое, почти болезненное чувство зависти... Может, хоть на метле ее покатать? Вроде она у Драко неплохая...

Навстречу ему почти бегом направлялась Грейнджер, как ни странно — без Поттера.

— О, привет змееныш! Ты-то мне и нужен.

— Грейнджер, — кивнул Драко, — Чего тебе? Давай быстрее, я спешу.

— Вот этого-то мне и надо, чтобы ты поспешил. Есть мнение, что придя на встречу с Луной вовремя ты пропустишь много интересного. Ну я побежала, у нас с Гарри еще дел много, — девушка подмигнула Драко и умчалась по своим делам.

"У нас с Гарри" вызвало у Малфоя очередной приступ зависти, но определенный резон в словах Грейнджер был. Луну ведь попытаются от него "отвадить", может эта вездесущая Грейнджер что-то подслушала и так его предупреждает? С шага Драко перешел на бег.

У последнего поворота его уже поджидал Поттер с какой-то странной вещью в руках — серебристая переливающаяся ткань.

— Поттер? — Драко был... удивлен такой встрече.

— Тс! Сюда!

Поттер оттащил Малфоя в угол и мальчишки накрылись серебристой тканью.

— Что это такое? — Попробовал возмутиться Драко.

— Тс! Сидим. Молчим. Ждем.

Луна пропрыгала мимо мальчишек, даже не повернув головы в их сторону. Юбка на ней была какого-то... странного фасона: в несимметричных разрезах мелькали бедра девочки. Оставалось такое впечатление, что их нанесли бритвой и в страшной спешке.

Из темной ниши неподалеку послышался быстрый шепот "Петрификус Тоталус" и Луна, словно споткнувшись, упала на пол, почти дорвав юбку. Вслед за шепотом из ниши выскользнула Панси, сжимающая палочку в руке.

— Куда торопишься, Лунатичка? Далеко собралась? Запомни, Драко — мой! Наши отцы заключили договор! Он никуда от меня не денется! Даже не надейся!

Панси наклонилась над скованной заклятьем Луной, и размахнулась, чтобы нанести удар. Но в этот момент ее форменная юбка просто распалась, предоставив спрятавшимся мальчишкам возможность полюбоваться не только бедрами, но и легкомысленно-розовыми трусиками. Панси застыла, как будто ее саму накрыл Петрификус... а потом — с визгом умчалась в сторону гостиной Слизерина.

— Мда... — Сказал Гарри, вылезая из-под мантии-невидимки. — Нападать на демонолога, когда рядом — скованный им демон, пусть даже и мелкий, это надо вовсе мозгов не иметь. Или самому быть демонологом.

— Какой... демон? — Спросил Драко, все еще пребывающий в легком остолбенении, плавно переходящем в тяжелый ступор.

— Мелкий. Пушистик, проявись!

На руке Гарри возникло странное колечко серебристого света, ничуть не похожего на солнечный. Колечко казалось трепещущим... и почти довольным.

— Пушистик. — Твердо сказал Гарри. — Что же ты хозяйку не защищаешь?

— ...

— Ах, защищаешь! А почему от проклятья не защитил?

— ...

— Так предупреждать надо! — Тут Гарри посмотрел на Драко. — Ладно, ты тут расколдовывай свою принцессу, а я — пошел. Меня еще Гермиона ждет.

02.04.2014

Миниатюра пятьдесят четвертая

После ухода Гарри Драко задумался. Первым его порывом было произнести Фините Инкантатем... но как истинный слизеринец — он не стал следовать случайным порывам, но серьезно обдумал ситуацию... любуясь при этом на стройные ножки лежащей девочки. А потом Драко с некоторым неудовольствием сделал то, чего делать, в общем-то, не хотел.

— Репаро! — И юбка на Луне вернулась в первозданное (целое) состояние. Драко вздохнул, потому что ткань скрыла от него ножки, вид которых вызывал странное волнение, и только теперь произнес: — Фините Инкантатем!

Луна пошевелилась... потом перекатилась на спину, и села. При всей несуразности ее облика, редисочных сережках и ожерелье из пивных крышек, эти простые движение показались Драко завораживающе грациозными.

— О! Привет, Драко! — Улыбнулась Луна. — Лунопухи нашептали мне, что ты придешь сегодня пораньше, и я торопилась...

— Привет, Луна. Неужели ты не могла починить юбку самостоятельно?

— Могла. Но так ведь даже удобнее... — Луна внимательно осмотрела починенную юбку. — Наверное, надо сделать их снова... Только поаккуратнее. Вот тут. — Пальчик скользнул по бедру. — И тут. Или тебе не нравятся мои ножки?

— Нравятся. Даже очень. — Улыбнулся Драко. — Но меня не радует мысль о том, что ими сможет любоваться кто попало... Я — очень жадный, как и подобает слизеринцу и будущему темному магу!

— Тогда я не буду делать их снова, — серьезно сказала Луна, поднимаясь на ноги. Пушистик попискивая вился вокруг девушки. Луна посмотрела на демоненка, и тот устроился у неё на плече.

— Это Пушистик, мой ручной лунопух. Ты ему понравился, — кивнула она на Пушистика.

Драко протянул руку, и Пушистик с легким писком перепрыгнул на нее. Он поползал по ладошке мальчика, затем поднялся по руке на плечо и стал с озабоченным урчанием исследовать ухо.

— Щекотно. — Сказал Драко. — Но мне он тоже понравился. — И мальчик постарался задавить улыбку, которую вызвало у него воспоминание о забеге Панси. А потом Драко задумался. — Луна, а почему Поттер назвал тебя "демонологом"?

— Гарри-и-Гермиона говорят, что это называется так, — улыбнулась девушка, — Я вижу их. Лунопухи, нарглы, мозгошмыги — они вертятся вокруг, разговаривают со мной, иногда кому-то мешают — они такие шаловливые... Гарри-и-Гермиона научили меня приручать их, и я приручила Пушистика. Папа тоже их видит. Он все хочет найти и приручить морщерогого кизляка! Он должен быть такой... Такой... — она задумалась, как бы поточнее описать искомое существо.

— Да? — Удивился Драко. — Но ведь и я его — мальчик погладил Пушистика — вижу.

— Это потому, что Гарри приказал ему стать видимым. А вообще — вокруг тебя сейчас еще три лунопуха, два мозгошмыка, и довольно крупный наргл. — Луна как будто к чему-то прислушалась. — Ой! — Девочка слегка заалела. — А... у Панси... они правда розовые?

Драко явно смутился от столь прямолинейного вопроса.

— Эээ...

— Мне мозгошмыги рассказали, что ты об этом думал недавно, — с наивной простотой пояснила Луна, — Так правда розовые?

Драко почувствовал, что щеки его печет изнутри... но он набрался смелости как настоящий гриффиндорец, и кивнул.

— Ой... — Сказала Луна. — А у меня — в зеленые зайчики. Показать?

Драко понял, что у него покраснели даже уши. Он оглянулся, и сказал:

— Наверное, не здесь. Мало ли кто пойдет... а я уже говорил — я жадный.

Луна с беззаботным видом пожала плечами

— Как хочешь, Драко. Пойдем? — она протянула ему руку ладошкой вниз. Пушистик довольно запищал и запрыгал на плече у Драко.

— Я знаю такое место, где нас никто не найдет, — продолжила девушка, — Правда, оно далеко. На седьмом этаже.

Драко взял протянутую ему руку... Перед его глазами стояло видение ножек девочки, виднеющихся в разрезах попорченной юбки. Потом он представил, как они выглядят выше, там, куда юбка не задралась... и чуть не вписался в статую, стоявшую между двумя окнами. Но Луна вовремя "поправила" его траекторию, дернув за руку.

— Оказывается, Гарри-и-Гермиона были правы, когда говорили, что лунопухи могут быть опасны... а я им еще не верила...

— А? — Драко озадаченно повертел головой, — А причем тут лунопух? Я... эээ... Задумался.

— Вся штука в том, о чем ты задумался, — хитро улыбнулась девочка.

— А как это связано с лунопухом?

— Они вызывают у тебя мысли о том, что тебя порадует, — пояснила Луна.

Так, держась за руки, они и дошли до коридора на седьмом этаже. Драко периодически "впадал в задумчивость", но Луна его вовремя возвращала в реальный мир, так что прогулка не потребовала вмешательства мадам Помфри.

Луна попросила Драко подождать, а сама три раза прошла туда-сюда перед пустой стеной... и там появилась дверь, которой еще мгновение назад — не было.

— Ну вот — сказала девочка. — Тут нас точно никто не найдет. Заходи.

Комната, в которую вошли подростки, была небольшой. В одной из стен ровно горел камин, перед которым стоял широкий и мягкий диван. Стены скрывались в полумраке. Гладкий паркет пола отражал свет огня в камине, приобретая теплый рыжеватый цвет. Луна выпустила руку Драко и с удобством устроилась на диване, поджав ноги под себя. Пушистик закружился вокруг, радостно и мелодично попискивая.

Драко оглядел комнату... но не нашел никакого места, где мог бы устроиться, кроме этого самого диванчика. Мальчик сел рядом с Луной, и девочка тотчас же к нему прильнула.

— Знаешь... — Луна сделала странный жест, и над ее рукой материализовался еще один лунопух — ... наверное, я подарю тебе Шерстинку. Она будет отгонять от тебя мозгошмыгов... и лишних своих собратьев. Чтобы ты не пытался поцеловать какую-нибудь статую. А то я ревную...

От близости девочки... и повышенной концентрации лунопухов у Драко в мозгу что-то щелкнуло, и он произнес:

— А НЕ статую поцеловать можно?

— Если очень хочется — то можно, — философски заметила Луна, — Вообще всё, что очень хочется — можно, особенно если можешь это сделать.

В свете огня её светлые волосы приобретали почти золотистый оттенок. Шерстинка вилась над головой Драко, а потом, опустившись ниже, запуталась в его волосах.

Драко поспешил воспользоваться разрешением. Он притянул девочку к себе и робко коснулся губами ее губ. От девочки пахло вишней.

Так дети и сидели, обнявшись и иногда целуясь, греясь в тепле камина, и почти не замечая, как течет время.

02.04.2014

Миниатюра пятьдесят пятая

Рон приближался к Большому залу. Он был серьезен и задумчив. Столь нехарактерное для него состояние было вызвано простым фактом: он нес в руках две коробки шоколадных конфет, и собирался их не съесть, а подарить. Подобное — противоречило всему его жизненному опыту, вызывало когнитивный диссонанс и дрожь в руках... что усугублялось временем, проведенным в категорически неприятном Рону месте — в библиотеке. Но книга, найденная во владениях мадам Пинс говорила однозначно: чтобы привлечь внимание девушки — ей надо что-нибудь подарить!

Рыжий парень вошел в Большой зал. Многие студенты уже собрались на ужин, и явление Рона прошло почти незамеченным. Карина, заметив его, обратила на это внимание Гермионы, а та взглядом указала на Рона Гарри и Невиллу. Шестой Уизли прошел к столу Слизерина.

— Уизли, ты стол перепутал? — язвительно осведомился у него Драко.

Рон злобно зыркнул на него, и подошел к Панси.

— Ээ, Панси, я, это, хотел, ну, вот, — красноречием Рон не блистал, а потому, цветом щек сравнявшись с шевелюрой, он дрожащими протянул Панси коробку конфет. Взгляд, которым одарила его девушка, был далек от дружелюбного.

— Спасибо, — произнесла она настолько холодно и надменно, насколько смогла, но коробку приняла. Её товарищи по факультету гнусно заухмылялись, намереваясь припомнить ей это наравне с недавней прогулкой без юбки.

Уизли просиял, и со второй коробкой потопал к своему столу. Под удивленными взглядами всего Большого зала, Рон вернулся к столу Гриффиндора, и протянул вторую коробку Лаванде Браун.

— Ты... это... я, ну... того.

Лаванда посмотрела на Панси, неподвижно сидящую с точно такой же коробкой и глубоко задумалась.

— Ты, того... — пролепетал Рон, заливаясь краской. — Пойдешь со мной в Хогсмид?

— А Панси ты для того же такую же коробку подарил? — Смерила девочка рыжего холодным взглядом.

Гарри зажимал рот двумя руками, стараясь не расплескаться по столу от душившего его хохота.

— Я... это... да.

Оскорбленная Лаванда схватила коробку, и с размаху надела ее на рыжую шевелюру. Получившаяся композиция была достойна пера по-настоящему талантливого баталиста. Ромовая начинка медленно стекала шестому Уизли за шиворот, и капала с носа, а в его глазах отражалась эпическая битва жадности со здравым смыслом. Жадность медленно, но верно побеждала, ввиду огромного численного перевеса: здравого смысла у Рона было не так уж и много.

Гермиона не скрываясь тихо всхлипывала от смеха.

— Видишь, Гарри, как жестоко твое справедливое возмездие Рону за попытку приворота? — нарочито торжественным и серьезным тоном поинтересовалась у парня Карина, - Ах, какой ты злой малыш. Я тобой горжусь!

Слышавшая это Гермиона захихикала еще громче, да и повод тоже появился: жадность победила здравый смысл, и Рон принялся грызть конфеты, высыпавшиеся из надетой ему на голову коробки.

Гарри был ошеломлен такой... нестандартной похвалой. Его вообще редко хвалили, но чтобы так... К тому же он умилялся видом смеющейся Гермионы, и не обращал внимание на все остальное. А посмотреть было на что: от стола преподавателей неотвратимо надвигалась Минерва Макгонагалл.

— Мистер Уизли, мисс Браун... Что, собственно, происходит?

— Рон, он... — Лаванда аж задохнулась от возмущения, — Он... Этой Паркинсон... И мне! Да за кого он меня держит! Вот я и... — она оскорбленно окинула взглядом Рона, жующего конфеты, — Да еще и сам их ест теперь!

Речь Лаванды внятной не была, но и коробка конфет на голове у Рона, и коробка, которую побагровевшая от злости Панси сжимала в руках, понимая, что припоминать ей теперь будут не только розовые трусики, намекали на неприятную ситуацию. А бессмысленно-довольный взгляд Рона её еще и усугублял.

— Таак. Мистер Уизли. Извольте немедленно покинуть Большой зал и привести себя в порядок.

Директор Макгонагалл была в затруднении. С одной стороны — нештатная ситуация явно требовала ее вмешательства. Но с другой... с другой она не могла найти в себе силы, и сказать, что Лаванда не была в своем праве... а со стороны Рона и вовсе не было никаких нарушений...

Алисия ярко сияющие нити приворота заметила, а присмотревшись, поняла что он не простой, а сразу к двоим.

— Госпожа? — потянулась она нитью связи к Карине, — Вы знаете, что на Роне...

— Сама же и накладывала, — пояснила Карина, — Он Гермионе приворот подлил в прошлом году. Вот и решили детишки устроить Рону личную жизнь. Будь он поумнее — мог бы неплохо устроиться, а так... Без шансов. Да еще и проклятие от Гарри на нем висит, на много подвигов, произнесенное именем сама понимаешь кого. Короче, Рыжика можно уже отпевать, заранее.

— Понятно, — ответила Алисия. Её голос прозвучал ровно, но такой мести она не понимала.

За столом Рейвенкло на все это с глубоким недоумением смотрела Луна Лавгуд. Она искренне не понимала: из-за чего, собственно, злится Лаванда? Нельзя же быть такой жадной? Ну, подарили конфеты не только ей, так зачем из этого целое представление устраивать?

Между тем, пользуясь тем, что все отвлеклись на происходящее у грифов, Драко подумал, что лучшего времени для решения его проблем — может и не представиться. Он почти незаметно проскользнул к столу воронят, и обратился к Луне:

— Луна, а ты пойдешь со мной в Хогсмит? Обещаю больше никого не приглашать.

— А почему, собственно, никого больше? Можно и втроем... мм...

Возле ее руки то проявлялся в реальности, то исчезал Пушистик.

— Как пожелаешь, моя принцесса, — Драко улыбнулся с видом галантного кавалера, — Эй, Панси! Пойдешь с нами в Хогсмид?

— Да за кого ты меня принимаешь! — в ярости Панси была похожа на готовый лопнуть красный воздушный шарик, — Меня, дочь древнего и благородного рода, вот так унижать?! Ты ответишь за это, Малфой! Мой отец...

— Хм... — Малфой поднял бровь, разом заткнув девочку. — По-твоему, светить на весь Хогвартс розовым бельишком и принимать знаки внимания от предателя крови — это достойное поведение для невесты наследника древнего и благородного рода? Хм... У тебя — интересные представления... о достоинстве.

Панси несколько мгновений хватала ртом воздух, а потом вскочила и выбежала из зала в слезах, бросив злополучные конфеты на столе. Гермиона ей даже немного посочувствовала: в неприятностях Панси во многом были виноваты мальчишки. Она сама никак не могла догадаться, что её действия вызовут такую отдачу.

03.04.2014

Миниатюра пятьдесят шестая

Честно говоря, история с конфетами и последовавший скандал лишь ненадолго разрядил обстановку в Хогвартсе. Все сосредоточенно ждали визита Молли Уизли в связи с ранением ее сына. И вот гром грянул: в Большой зал влетела рыжая неопрятно одетая женщина со спутанными волосами.

— Минерва! — Ее голос заставил всех, кому не повезло оказаться поблизости скривиться и заткнуть уши. — Как ты могла допустить...

— Допустить что, миссис Уизли? — холодно осведомилась директор Макгонагалл, — Возмутительно хамское поведение вашего сына?

— Мой Ронникинс... — снова начала Молли.

— Ведет себя отвратительно, о чем вам не раз писали, миссис Уизли, и столь же отвратительно учится. Надеюсь, вы пришли поговорить об этом. В таком случае, вам стоит поговорить с ним самим.

— Да как же так? На моего Рончика, — ползала прыснуло, Рон покраснел, — нападает опасная тварь, его при всем зале обзывают предателем крови, его бьют коробкой, и он же еще и виноват? — Молли задохнулась от возмущения, дав возможность высказаться директору Макгонагалл.

— За "предателей крови" мистер Малфой получил свои заслуженные отработки, в случае с гиппогрифом мистеру Уизли стоило повнимательнее прислушиваться к преподавателю, а то, что его побила девочка... ну тут у меня просто нет слов...

— Да что же это такое! — возопила Молли, — Ронникинс! Бедный мой мальчик, ну покажи, кто тебя ударил?

Рон несколько смутился. Даже его невеликих мозгов хватило, чтобы понять — если он сейчас ткнет в Лаванду, о её положительном внимании можно забыть.

— Ну мам... — протянул рыжик, так ни на кого и не показав.

Хихиканье в зале началось еще сразу после того, как Молли произнесла "мой Ронникинс". Теперь же, при виде Рона, чей цвет лица стал намного ярче, чем его шевелюра, хохотал уже весь зал. О том, кто именно и при каких обстоятельствах надел Рону коробку конфет на голову — знали все, кто присутствовал тогда в Большом зале... а кто не присутствовал — тому рассказали.

Близнецы, глядя на все происходящее, изрядно поутратили свое знаменитое чувство юмора. Они переводили сердитые взгляды с Рона на мать и обратно. Такого позорища они даже не ожидали.

Драко откинулся на стуле, и наслаждался спектаклем. Где-то в глубине души (очень глубоко, с ходу не докопаться: бурить надо) он был даже благодарен Рону за попытку подкатить, которая позволила ему обоснованно ответить Панси. Невеста его, честно говоря, успела изрядно достать за последние два года. Но, устроенный в Большом зале, при всем населении школы спектакль радовал его. Да и, несмотря на нормальные отношения с Гарри и Гермионой, к грифам вообще белобрысый не ощущал ничего хорошего, так что непрятности, охватившие ало-золотой факультет и его бывшего декана — не могли его не радовать.

Гарри сжимал под столом ладошку Гермионы, и смотрел на происходящее с восторженным ужасом. Попытка украсть у него Гермиону — получила достойное наказание... Но вот... не переборщил ли он с проклятьями?

Карина, отобрав контроль у Гермионы, тщательно не смотрела в сторону Молли Уизли, и даже оградила их слух от воплей разъяренной главы рыжего семейства. Неопрятная, крикливая и полная женщина не вызывала у неё ничего кроме брезгливости. Гермиона недовольно бурчала. Ей было интересно посмотреть на позорище. И только ладонь Гарри, сжимающая её ладошку, немного успокаивала обиженную девушку.

Заметив отсутствующий взгляд и несколько неестественное поведение подруги, Гарри потянулся к ней мыслью. Установленная Кариной защита пропустила его зов, и он мягко коснулся сознания девочки.

— Майни?

— Гарри?

— Что с тобой?

— Тут такое происходит... а я... а она... а я хочу посмотреть... а она не дает — ей, видите ли, противно!

Разобраться в несвязанном лепете было нелегко, но мыслеобразы несут больше информации, чем просто слова, так что Гарри понял состояние девочки. И он потянул сознание Гермионы на себя, позволяя ей видеть своими глазами и слышать своими ушами. Такая близость очень радовала мальчика, наполняя его мысли каким-то пушистым теплом, и из словесных форм в его сознании даже лучший легилимент мог бы выцепить только многократно повторенное имя "Майни"

Карина заметила хитрые манипуляции Гарри, но ничего не сказала. Если малышка так хочет смотреть на всякую гадость — пусть смотрит так, чтобы ей это не мешало. Тем временем Молли продолжала возмущаться всем подряд.

— ... и учителей набираете как попало! Хагрид — он разве учитель? Учеников защитить не может. А Люпин? Хоть бы оделся поприличнее! Учитель называется!

— Молли, не стоит ронять авторитет преподавателей. — Начала закипать директор Макгонагалл.

— Какой там авторитет? Да еще этот... сальноволосый...

— Миссис Уизли. — Грозно нахмурилась директор. — Выйдите вон, и не мешайте детям обедать!

— Ах так?! Да я... Да я в суд подам! И чтобы тварь проклятую уничтожили... и на Хогвартс этот ваш, и...

Невербальное Силенцио от профессора Флитвика заткнуло рот Молли, но чтобы вытолкать ее из зала потребовались соединенные усилия Хагрида, Флитвика и Люпина. Снейп же на протяжении всей этой неприятной сцены совершенно нехарактерным для себя образом довольно жмурился.

03.04.2014

Миниатюра пятьдесят седьмая

Урок древних рун начался для Гарри тотальным непониманием. В его сознании странные угловатые символы, вырезанные на камне, металле или дереве никак не хотели совмещаться с грандиозным лабиринтом Десяти тысяч будущих. И объяснения учителя дела не поправляли. Хотя профессор и пыталась объяснить детям как работает рунический оракул... но для Гарри это оказался тот случай, когда "во многих знаниях многие печали". И в конце концов, мальчик решился и воззвал к Летящему.

— Привет, ученик. Проблемы?

— Да. Я... я не понимаю...

Летящий с изменчивыми ветрами с ходу вник в проблемы мальчика.

— Хорошо. Только... — и он обратился уже к Карине, но на так сказать, "общей волне", чтобы его слышали и дети. - Вы позволите провести занятие и для Вашей подопечной?

— Рассказывай, — согласилась Карина, — Ей будет полезно послушать. Да и мне тоже. Лишние знания — большая редкость.

Радость Гермионы по этому поводу была очень заметна — как же, новые знания для нее всегда были более чем интересны.

Касание Летящего не было лекцией, он предпочел не говорить словами, но сразу дать свое представление первой руны Старшего Футарка, значение которой попытался растолковать преподаватель после короткой вводной лекции.

Феху. Феод. Владение. Мир, разделенный на своих и чужих. Своих надо было всячески поддерживать и защищать, потому что им непрерывно возникали угрозы извне... но в то же время именно туда, вовне феод прирастал, множился и расширялся. Дети увидели и прочувствовали, как сила Знака меняет мир, а Гарри еще и увидел многочисленные перемены в Лабиринте десяти тысяч будущих. Победоносные битвы и коварные интриги расширяли домен, вассалы склоняли головы, принося оммаж, стада множились и процветали... Но тут руна перевернулась. И сильный враг пошел войной, опустошая земли. Междоусобица и предательства раскалывали владение на части, и части эти исчезали во мраке будущего.

— Ты решаешь! — Раздался грозный голос. — Только ты.

Дети с трудом всплывали из наваждения такой силы... и оно оставило след в их душах.

Карина отстраненно наблюдала за мягким сиянием знака. Для неё он словно оживлял воспоминания. Из внешнего мрака в кругу "своих" появлялись все новые фигуры — именно так разрастался отряд, защищавший безымянный аванпост. Некоторые исчезали и над ними вспыхивала перевернутая руна. И с течением времени перевернутые руны вспыхивали все чаще, пока от круга "своих" не осталось никого.

Женщина тихо вздохнула и разогнала сгустившийся мрак усилием воли. Иногда судьба приводит непобедимых врагов, но это не повод не сражаться. И мерцающий свет ярости Хаоса очертил новую границу, отделяя своих от чужих, указуя новых врагов. Владение — есть ответственность, и от нее не сбежать даже в смерть. Варп, колыхаемый силой Знака, не желал успокаиваться. И души, что не сумела остаться человеком, но и не стала демоном, хищником варпа, коснулся лживый дар коварного бога — Надежда.

Надежда... Карина не могла сказать, когда она последний раз всерьез на что-то надеялась. Разве что уходя от родителей в почти забытом детстве она надеялась на лучшее. После же... Она просто логически прикидывала наиболее вероятный исход и готовилась к нему. Хуже — не бывало никогда. Лучше — порой случалось. Но это лишь было поводом порадоваться лишний раз. Но сейчас — она просто безосновательно надеялась, что весь отряд однажды вновь соберется вместе.

После урока Гарри твердо взял Гермиону за руку и повел в сторону от остальных учеников, сопровождаемый спектром взглядов от радостных до завистливо-ненавидящих. /*Поттер, что возьмешь?*/

— Майни... — С некоторым трудом пересилив застенчивость начал Гарри. То, что он хотел сказать, это было слишком... просто — слишком. — Теперь ты понимаешь? Руна Феод. Власть и ответственность. Ты — в моем владении, а я в твоем, и мы оба отвечаем друг за друга. Пожалуйста, не обижайся на мои попытки тебя защищать... Я знаю, что Карина — сильнее и умнее меня, что она защитит тебя лучше... Но если в таком деле я буду полагаться на кого-то другого, то смогу ли я сказать, что достоин тебя?

Гермиона чуть смутилась,

— Конечно ты достоин! Зачем это доказывать? — с жаром начала она.

— Но помни, малыш: в мире есть не только твое владение, но и множество других, что вполне могут пересекаться с твоим, — дополнила Карина в мыслях Гарри.

Гарри склонил голову.

— Я знаю. И признаю права родителей Гермионы, и Ваше, миссис Карина, считать ее своей. Но перед любыми другими властителями...

Гарри задохнулся и посмотрел на девушку, с ужасом ожидая увидеть, что е обидела его пламенная речь.

— Собственник нашелся, — проворчала Гермиона, пытаясь не показать слишком явно, что такое внимание Гарри ей льстит.

Гарри на мгновение замер... а потом внимательно посмотрел в глаза девушки, надеясь, что Карина поймет его и без слов. А потом он шагнул вперед и крепко-крепко прижал ее к себе.

— Да. И еще какой.

04.04.2014

Миниатюра пятьдесят восьмая

Гарри и Гермиона давно выяснили, что гриффиндорская гостиная мало подходит даже для легальных занятий, не говоря уже о нелегальной менталистике, которую ребятам преподавала Карина. Вот и получилось, что каждый вечер после занятий они уходили из башни Гриффиндора, провожаемые завистливыми, а то и раздраженными взглядами окружающих. Слухи о том, что они — парочка уже настолько приелись, что даже не вызывали интереса. Оставался только вялый тотализатор, в котором делались ставки на то, как скоро этих двоих застанут в "пикантном положении".

Для пресечения слухов, ребята несколько раз взяли Джинни, несмотря на скептическое хмыканье Карины. Но многоопытная псайкер оказалась права: интенсивность слухов резко взлетела, а подробности "свиданий на троих" стали появляться и вовсе гротескные. Да и Рон, не особенно спокойный после позорища — стал дергаться вовсе не прилично...

Карине порой даже хотелось позволить кому-нибудь застать детей за занятиями и понаблюдать за эпическим разочарованием в слухах. Её саму куда сильнее занимали мысли об обзаведении собственным телом. Придирчивая женщина никак не могла подобрать подходящую жертву.

Прогресс в менталистике у Гермионы был и довольно заметный. Внешнюю иллюзию девушка уже поддерживала сама, а прятать от неё мысли, для неё не предназначенные, Карине приходилось все тщательней.

Сегодня Гермиона азартно атаковала защитные построения Гарри. Карина дала ей задание выяснить, какое слово он загадал, а Гарри, соответственно — не позволить ей этого. Так что ребята полезным образом развлекались, играя в эту старую игру.

Гермиона лихо обошла несколько логических ловушек, уклонилась от зыбкой трясины ложных воспоминаний, и сделала шаг в Лабиринт Отражений, где и прятался нужный ей ответ. Но, шагая среди зеркал, девушка задумалась: "а как же Гарри относится ко мне на самом деле?" Нет, многое ей было и так уже понятно: он хочет ее внимания, хочет считать, и считает ее своей, чувствует ответственность... но ведь это же не все? Она только чуть-чуть... одним глазком... ведь это же не страшно? И Гермиона решительно сошла с дороги, которая, как подсказывала ей интуиция, должна была привести к ответу на вопрос Карины... и свернула в неведомые дебри.

Карина заметила маневры Гермионы и они её несколько расстроили. Девушка вполне могла случайно повредить другу, а потому следить за ней женщина стала куда более тщательно, готовясь в любой момент выдернуть её из чужого разума и отругать за наплевательское отношение к технике безопасности, нарушать которую ради такой мелочи, которую легко выяснить иным путем, явно не стоило.

В глубине Лабиринта Гарри лихорадочно возводил новые преграды взамен уже сокрушенных Гермионой... когда заметил, что атаки, собственно и нет... Мальчик пробежался по защитным барьерам и сигнальным нитям... и убедился, что ни на одной из дорог, которые могли бы привести девочку к загаданному слову — ее нет. Тогда осторожно и аккуратно он принялся расширять свою сигнальную сеть, предполагая, что такой ход мог оказаться ловушкой хитрой девочки.

Гермиона же очень быстро поняла, что заблудилась. Она ощущала, что новая цель очень близко, но зеркала преграждали ей путь и ни одна тропинка не вела к цели. Карина очень надеялась, что девушке хватит ума не рушить щиты в этой области памяти.

Гарри начал паниковать. В осмотренных участках лабиринта Гермионы не было. От слова "совсем". Оставался только один кусочек даже не памяти, но личности мальчика, где она могла так лихо пропасть. И искать там было практически бесполезно: там Майни и без того постоянно присутствовала, а потому — все было пропитано мыслями именно о ней.

— Да-да, именно туда она и полезла, — прозвучал в мыслях Поттера шепот Карины, — Просто спросить или попросить — это не по-нашему, надо самой залезть. Не волнуйся, навредить она тебе не навредит, но лучше сам убери щиты оттуда, во избежание.

Гарри послушался наставницу и убрал щиты... все. На Гермиону обрушился водопад эмоций, под которым ее щиты тоже не удержались. Так что дети оглушено сидели, цепко держась за руки, захлебываясь в чувствах друг друга и категорически не желали выплывать. И только минут через двадцать Гарри встрепенулся, посмотрел на Гермиону и прошептал, не вполне еще доверяя своему голосу:

— Луна восходит...

Гермиона тоже встряхнулась, посмотрела в окно, куда заглядывала полная Луна, светившая во все лопатки уже пару часов, и недоуменно посмотрела на Гарри.

— По лестнице она восходит... то есть ой... Поднимается...

"Ох, ну неужели, нормальный человек к этим дурням придет" — подумала Карина, тоже почувствовав неподалеку ауру Луны, — "Вот Лавгуд умненькая, славненькая девочка, не пытается угробить мозги себе и окружающим при каждом удобном случае... Ну вот что мне с этими двумя делать?"

— Привет Гарри-и-Гермиона. — Сказала Луна, с рассеянной улыбкой войдя в комнату, где ребята занимались. — Я так и знала, что найду вас тут...

Ребята не стали спрашивать "откуда она знала". Ответ "лунопухи подсказали" каждый из них легко спрогнозировал и без вербализации вопроса.

— Привет, Луна. — Синхронно откликнулись начинающие менталисты, все еще пребывая в состоянии сильнейшей синхронизации.

— А Вы поучите меня ловить мозгошмыгов? А то у Драко они такой интересной формы... но какие-то очень хитрые и быстрые... зато на лунопухов чем-то похожи... но, вроде, не они... Не понимаю...

— Поучим, — отозвалась Карина устами Гермионы, — На лунопухов похожи, говоришь? Покажи.

Да уж... демоненок, родившийся из зашкаливающей гордости Малфоев, собственнических чувств, зарождающейся симпатии... и весьма характерных размышлений мальчика-подростка о красивой девочке... В общем, он оказался действительно быстрым и по-Малофоевски хитрым, и в руки для изучения не давался даже в воспоминаниях. Проблема состояла еще и в том, что действовать в полную мощь Карина не могла, чтобы не повредить девочке.

Пока Гарри и Гермиона отходили от эмоционального шока, Карина успела обдумать и показать Луне одну любопытную сеть, почти незаметную и не требующую много силы, но способную удержать демоненка... Если она правильно и в нужном месте установлена. Парочка пришла в себя как раз тогда, когда в воздухе замерцали нити сети, установленной Кариной, а Луна осторожно, ниточка за ниточкой, пыталась её скопировать.

Разумеется, светлая голова ученицы из Дома Рейвенкло и дочери одной из самых смелых экспериментаторов Новейшего времени — не могла удержаться от того, чтобы вплести в показанные сети собственные добавления. Так что почти сразу же в сетях забился довольно крупный низший из породы вообще-ни-на-что-не-похожих.

— Умница девочка, — думала Карина, не забыв впрочем похвалить Луну и вслух, — Вот так и надо экспериментировать — на том, чего не жалко, а не друг на друге. Да, прочность сети повыше стала, она хоть и теперь более заметная, но к ней добавилась приманка. Прочность можно было бы и не трогать, но все равно неплохо получилось. Ладно, что там у нас поймалось?..

Пока более-менее пришедшие в себя Гарри и Гермиона обсуждали с Луной природу добычи (Лавгуд радовалась поимке давно ожидаемого морщерогого кизляка, а Гермиона никак не могла с ней согласиться в виду наличия отсутствия у добычи рогов, будь то морщинистых, или каких-либо других), Карина старательно наблюдала за неотвратимым приближением материала для опытов. Желаемый кролик, ведомый завистью и желанием напакостить — старательно прыгал по коридорам Хогвартся, время от времени разглядывая какой-то пергамент. Кролик был рыжим и неприятным даже на аурный взгляд... Зато на роль подопытного — подходил идеально.

Рыжий крольчонок подкрался к двери класса и приоткрыл её, похоже ожидая увидеть внутри что-нибудь жуткое и похабное, но застал лишь троих подростков и какое-то странное существо, бьющееся в сети.

"Они занимаются черной магией!" — решил Рон, — "Я должен их остановить!"

Уизли только начал произносить заклинание, как в него прилетели сразу два "Экспеллиармуса", а вдогонку еще и "Инкарцеро" — с бдительностью у Гарри и Гермионы все было в порядке.

— А вот тебе, хулиганка малолетняя, и подопытный материал, — заявила Карина Гермионе, — Иди выясни, что Рон думает о тебе на самом деле. Ему можешь не бояться мозг сжечь, если ошибешься — было бы что сжигать...

Мозги Рона ребята потрошили втроем, причем Гарри и Гермиона время от времени подсказывали Луне. Карина же наблюдала со стороны, почти не вмешиваясь. Метод обучения "третий раз объяснил, сам все понял..." — работал безукоризненно. Демоненок в сетке, которого никто и не подумал отпускать — взволнованно и возмущенно орал. На него не обращали внимания.

Карина попутно приглядывала, чтобы разошедшиеся детишки не прибили Рона совсем, а попутно сочиняла для Уизли ложное воспоминание о том, что он тут увидел и что делал всё это время. Ничего приличного в воспоминании не было, но было несколько специально допущенных грубых ошибок, любому знающему легилименту указавшие бы на то, что воспоминание — ложное. Карине было интересно, рискнет ли Ронни пересказывать такое. А слухи, ходившие о Гарри и Гермионе, и без того имели подобный окрас после занятий с Джинни.

— ... а я говорю — это хорошо трансфигурированный дубовый стол. Вы же сами видели! — безапелляционно заявила Луна.

— Но ведь думать он умеет! Иногда... — Последнее слово Гермиона произнесла тихо-тихо... поскольку и сама усомнилась в том, правду ли сказала.

— Да. — Согласился Гарри. — И в шахматы играет...

— Ну и что? — Тряхнула волосами Луна. — У магглов компьютеры в шахматы играют /*прим. Raven912: помнится, как раз в 92-93 в Баттлечесс рубился*/ — но думать все равно не умеют!

— Хм... — Задумалась Гермиона. — А как бы поверить?

— Давайте проведем обратную трансфигурацию? — Предложил добрый мальчик Гарри, который разглядел, что в мозгах Уизли все еще прячется идея "хорошо бы увести девчонку у этого выскочки-Поттера", пусть и приглушенная приворотами. Зависть и честолюбие Рона оказались неубиваемы.

Рон забился в путах. Быть трансфигурированным в дубовый стол магами-самоучками ему не хотелось. И само по себе приятного мало... Да и думай потом: хорошо, если мадам Помфри и профессор Макгонагалл сумеют расколдовать... А ну как нет?!

— Ну-ну, не стоит быть настолько жестокими, — ухмыльнулась Карина в их мыслях, — Пока что. Месть стоит устраивать так, чтобы с вами её не связали.

Так что память Рону Карина почистила сама, а вот внедрять созданное ей же ложное воспоминание — пришлось детям. И, естественно, неопытные легилементы совершили несколько ошибок, в которые Карина их натыкала носом... но исправлять — не дала, поскольку они хорошо укладывались в ее версию.

05.04.2014

Миниатюра пятьдесят девятая

Стоя над все еще связанным Роном Гарри крепко задумался. Собравшиеся, наложив рыжему ложные воспоминания — запустили в него Ступефаем так, чтобы это естественно накладывалось на фальшивую картинку. Казалось, что уже стоит снять с Рона путы и идти по своим факультетам... Но интуиция просто вопила пароходной сиреной о том, что он упускает нечто важное. Гарри уже пару раз тянулся к браслету, чтобы разобраться во всем... но под укоризненным взглядом Карины — останавливался. А потом до мальчика дошло:

— Стоп! — Обратился он к девочкам, уже собиравшимся расходиться. — А как он нас нашел?

— Смотри, что это за пергамент у него в руке? — произнесла Гермиона и аккуратно вытащила лист из руки бессознательного Рона, — Ох ты ж...— ругаться девочка не стала, но кинула активированную карту на пол, так чтобы Гарри и Луна увидели и карту, и двигающиеся по ней точки.

Гарри склонился над картой. Она представляла собой настоящее произведение искусства. Во всем, кроме оформления. Начерчена она была явно от руки... Но вот воспроизвести на плоскости многоэтажный замок со всеми его башнями, да так, чтобы оставалось понятно где что — это было нечто... И неведомым создателям карты это удалось!!! На фоне такого достижения, такая мелочь как то, что на ней отображались обитатели замка — уже как-то терялось. Хотя, наверняка с точки зрения самих создателей карты — второе свойство было более важным.

— Нда... — Задумчиво произнес Гарри. — Если это сделал кто-то из школьников для шалости — то можно сказать только одно: шалость удалась.

И через мгновение перед ошеломленными детьми лежал пустой лист пергамента.

— Прелестно, — ухмыльнулась Карина, — Гарри, дай мне эту игрушку, я попробую с ней разобраться. На слова "Шалость удалась" она среагировала как на пароль и исчезла. Значит должны быть и слова, которые заставят её активироваться. Но сделано неплохо. Я даже так вижу привязку к магии замка. И очень удобно для ночных прогулок и прочих несанкционированных деяний.

Оставив карту Карине, Гарри подумал, что может оказаться проще разобраться с ее владельцем. Он-то точно должен знать пароль.

— Гермиона... — На самом деле мальчик обращался к Карине, и надеялся, что его поймут. — Как ты считаешь, можно поковыряться в мозгах Рона, пока он в таком состоянии, или его надо привести в себя?

— Пока он в таком состоянии — не надо, — тут же отозвалась Карина, — Да и вообще, время терпит. Подождем, пока Ронни вернется в гостиную, там и покопаетесь у него в мозгах на предмет пароля.

В общем, карта отправилась в сумку к Гермионе... Карина утверждала, что там ее не найдут никакие поисковые чары, а в том, что искать ее будут — никто даже не сомневался. Артефакт представлял собой слишком большую ценность, так что "потерявший" ее Рон — скорее всего обратится к братьям... а способности близнецов были широко известны.

Несколько часов спустя в гостиную пришел Рон. Гарри, Гермиона и Джинни сидели на диване у камина и склонив головы тихо перешептывались. У Рона от этой картины моментально заалели уши и щеки. Троица повернулась к нему и окинула осуждающими взглядами. Попутно Гермиона аккуратно прошлась по его поверхностным мыслям. В хаотической мешанине ложного воспоминания, мыслей об утере карты и предстоящей взбучке от близнецов, мелькнули слова "Клянусь, что замышляю шалость и только шалость... Ха. И ведь скажешь кому — близнецы за Джинни убьют... Что толку от этой карты, если я никому не могу рассказать?!"

На следующий день после занятий Гарри и Гермиона снова уединились в том же классе.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!

— Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров.

Надпись на пергаменте проявлялась торжественно и неторопливо.

— Интересно, кто это — "Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост"? — Задумчиво спросила Гермиона, почти случайно коснувшись палочкой пергамента.

Почти проявившаяся карта — исчезла, а вместо нее появился вопрос: "Кто ты, спрашивающий?"

— Отлично, — фыркнула Карина, — еще один относительно разумный артефакт. Но темной магии в нем я не чувствую — связь с замком, отпечаток личностей создателей — и не более. Практически безопасно при использовании по назначению, но особенно болтать с ним не стоит.

На этот раз роль "гласа паранойи" взял на себя Гарри:

— Кто знает, что это за личности там отпечатались. Я чувствую в них что-то... нехорошее, какую-то тьму, может быть — проклятье /*Лунатика он чует*/ и касание сюзерена Летящего /*а это — Хвост, как ни крути, но домен Интригана есть домен Интригана*/. Шалость удалась! — Карта послушно стала листом пергамента. — Ффх... хоть так. Но проверить надо... Так что... Клянусь, что замышляю шалость и только шалость. — Загрузочная заставка вновь пробежала по листу. — Кто вы, господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост? — Палочка из остролиста касалась пергамента.

— Кто ты, спрашивающий? — Вновь спросила карта. Гарри улыбнулся.

— Я — Фарис Т'Мер из братства Корвидов, сын Алого Короля.

На листе пергамента появились новые слова:

— Господин Лунатик советует господину Инкогнито быть поскромнее, и назваться хотя бы Суперменом... или Человеком-пауком.

— Зачем ты вообще разговариваешь с картой? — поинтересовалась Карина, — Разговаривая, ты так или иначе даешь информацию о себе. Просто пользуясь ей ты информации о себе не даешь. Да и вообще, есть у меня подозрение, что как минимум одного из четверых создателей я уже где-то видела, причем совсем недавно. Аура похожая.

— Вот это я и хочу выяснить: в какой степени мы можем быть уверены, что НЕ даем информации о себе. — Гарри убрал палочку подальше и снова обратился к карте: — Известно ли господам Сохатому, Бродяге, Лунатику и Хвосту, что один из вас проклят?

— Господин Бродяга советует господину Невежливому не лезть не в свое дело. — Отписалась карта.

— Шалость удалась. — Погасил карту Гарри. — В общем, рядом с этой штукой лучше молчать. Во избежание.

07.04.2014

Миниатюра шестидесятая

Несмотря на все сомнения Гарри, карта, конфискованная у Рона — оказалась весьма полезным артефактом. В частности, на ней были отмечены несколько тайных ходов, ведущих из Хогвартса. Так что Гриффиндорское трио (Гарри-и-Гермиона плюс Невилл), дополненное Джилисси /*Джинни и Алисия ввиду наличия у обеих серьезных повреждений личности медленно сливаются воедино, и моменты такого единого поведения обозначаются таким объединенным именем*/, вызвало в пустующий класс Драко и Луну и сели обдумывать, как провести выходные... и как провести на это мероприятие тех, у кого разрешения нет и не предвидится, то есть — Луну и Гарри.

Карина, послушав рассуждения детей о способах выхода из школы, не замедлила напомнить

— Вам надо не только выбраться из школы, но и сделать так, чтобы снаружи вас никто не видел из тех, кто может донести. А это может заметно уменьшить радость от выходных на воле.

Гарри серьезно задумался. Его новообретенная привычка в задумчивости постукивать кончиками пальцев по браслетам — слегка раздражала Карину.

— Опять за ядерную бомбу хватаешься? — Спросила она мальчика.

— Нет-нет... — Гарри смутился. — Просто думаю.

Услышав этот диалог, Драко с недоумением посмотрел сначала на Гари, потом — на Гермиону, а потом спросил:

— А что это такое: "ядерная бомба"?

— Это, Драко, такое маггловское изобретение. Устройство, которое взрывается. Причем теоретического предела мощности оно не имеет. Сделаешь больше — бабахнет сильнее. Сделаешь меньше — бабахнет слабее. Одна такая бомба средней мощности уничтожает город полностью и делает местность непригодной для жизни на некоторое, довольно длительное, время. В принципе, это не самое страшное оружие, изобретенное магглами, но очень показательное, — Карина объясняла с очень флегматичным видом, — А в данном случае моя фраза подразумевала, что Гарри пытается использовать слишком мощное средство для мелких бытовых целей. /*Да, Карина (а точнее Ладимира, подзабывшая физику) путает тут ядерную и термоядерную бомбы, но... Кто сказал, что Карина — эксперт по подобному оружию?*/

Драко задумался. Он никак не мог понять: что такого страшного Грейнджер увидела в несколько нервном тике Поттера, чтобы решить, что тот собирается прибегнуть к столь... несообразным текущей задаче средствам?

Заметив его задумчивость, Луна продефилировала к слизеринцу и устроилась у него на коленях. Драко тут же зарылся пальцами в светлые пушистые пряди. Так действительно думалось лучше.

К сожалению, даже столь сильное средство не помогло. Туман по-прежнему оставался туманом, и решительно не хотел расходиться. Так что Драко все-таки решился задать вопрос:

— И где Поттер эту бомбу прячет?

— Хмм, видишь ли, Драко, Гарри ввиду определенных событий отхватил кусок силы, который плохо контролирует, и вынужден носить сдерживающие артефакты. Скрытые, естественно. И когда он по ним постукивает — я начинаю нервничать, — пояснила Гермиона.

Малфой посмотрел на Поттера с неподдельным уважением: оказывается, тот не просто одолел Темного лорда в годовалом возрасте, но и сумел на халяву разжиться куском его непомерной силы... Это было серьезно. Очень серьезно.

— А можно посмотреть на... артефакты? — Поинтересовался Драко... И горящие любопытством глаза Луны показали, что со своим парнем она полностью согласна.

Гарри и Гермиона переглянулись, но браслеты Драко показали. Артефакт, хотя и был не самым заметным, на руке юноши все же выделялся. Дав посмотреть на них пару минут, Гарри спрятал браслеты снова. "От греха подальше".

— Так что думайте, детишки, думайте. Выбраться из замка несложно, сложно остаться незамеченными на прогулке, — этот комментарий Карины был мысленным и только для гриффиндорцев.

Дети задумались. Гарри в голову пришла идея попросить Карину набросить на них ту хитровыдуманную заморочь, которая отводила взгляды попутчиков от двери их купе... Но потом он сообразил, что во-первых, с ними будут Драко и Луна, которые такого авангарда не поймут, а во-вторых — общаться с продавцами магазинов будет несколько... затруднительно.

— Можно попросить мозгошмыгов, чтобы они не давали нас заметить. — Заявила Луна.

"Нда... Что ж их всех так тянет на терминальные средства?" — Подумала Карина — "Хорошо еще, что я ей пока о более серьезных сущностях не рассказывала".

— Нет, — решительно заявила Гермиона, — Мозгошмыгов просить чревато. Можно или пойти туда, где до нас никому не будет дела, но это явно не Хогсмид, или тех, кому там быть нельзя, сделать невидимыми, закупиться всяким интересным, а потом спокойно посидеть или в замке, или у озера, или еще где-то, где нас не найдут.

— Но... — удивился Драко — ... ведь дезиллюминационные чары только на шестом курсе изучают. Кто их на нас наложит?

— Хм! — фыркнула Гермиона с гордым видом, — Подумаешь, школьная программа!

Она отдала контроль Карине, которая достала палочку, с умным видом изобразила сложный и изящный, но бессмысленный жест, попутно накладывая на себя простенькую, но действенную визуальную иллюзию. Драко идея в целом понравилась. Но кое-что вызвало сомнения.

— Макгонагалл — кошка. Может и унюхать и услышать. Так что мимо нее мелькать все равно нежелательно.

Гарри задумался, и решил развить идею:

— Те, кто может пойти легально — идут себе потихоньку и не торопясь. Мы трое, — Гарри обвел рукой Луну и Джинни, — выходим через тайный ход, и встречаемся с остальными где-то на полдороге. Потом те, кто идут "явно" — закупаются в магазинах, и все вместе идем на берег Черного озера. Идет?

— Хороший план, — одобрила Джилисси, и Карина согласно кивнула. Невилл девушек поддержал.

— Мы еще на первом курсе наловчились ходить там, где нас быть не должно. И тут справимся.

07.04.2014

Миниатюра шестьдесят первая

Возле статуи горбатой ведьмы, где, судя по карте, начинался тайный ход, ведущий в Хогсмит, висел портрет, с которого на статую упорно пялилась какая-то ведьма. Гарри остановился так резко, что провожающая "нелегалов" Гермиона едва не вписалась ему в спину.

— Гарри?

— Не нравится мне мысль открывать вход под взглядом... этой..., даже прикрывшись невидимостью. — В реплике Гарри явно присутствовали слова, которые он не решился произнести при девочках. — Майни, тут что-нибудь можно сделать?

— Ничего она не увидит, — пришел мысленный ответ Карины, — Точнее, никаких изменений в окружающей обстановке. Так что действуй, малыш. Время у нас несколько ограничено.

Дети пробирались через тайный ход. Ход был не то, чтобы заброшенный: видно было, что им время от времени пользовались... но пользовался им кто-то явно не брезгливый, и Гарри порадовался, что не повел сюда Гермиону. Время от времени следы первопроходимцев данного тайного пути исчезали, и Гарри приходилось сверяться с картой Мародеров, хоть его душа и не лежала к тому, чтобы пользоваться этим артефактом.

Джинни при этом как-то странно на него поглядывала... но пока что молчала. Джинни уже видела эту карту у близнецов, и знала, что недавно они дали её Рону, а тот её потерял. Судя по тому, что карта была у Гарри — потерять её Рону помогли. Девочка сомневалась, что ей думать по этому поводу. С одной стороны, карта принадлежала близнецам. С другой стороны, Ронни наверняка сам нарвался. С третьей стороны, карта у Гарри, и забрать её будет сложно. Рассказать братьям или нет? Попытаться забрать карту или не стоит? Алисия молчала. Она не одобряла этого мелкого воровства, но Карина явно его одобрила, а возражать госпоже Алисия не собиралась.

Луна радостно шлепала следом за попутчиками. Внезапно она остановилась, и веселым голосом обратилась к впереди идущим:

— Джинни, вокруг тебя вьются очень интересные мозгошмыги!

— А ты за моими мозгошмыгами не подглядывай, — чуть ворчливо ответила Джинни Луне, — Не все, знаешь ли, хотят делиться своими секретами.

Ситуация девочке не нравилась — Джинни и раньше не любила делиться своим, будь то вещи или секреты, а уж узнав о привороте и почти от него избавившись, стала еще раздражительнее относиться к попыткам влезть ей в душу.

— А я и не подглядываю: я просто смотрю, а они сами на глаза лезут! — Жизнерадостности Луны ворчание Джинни ничуть не убавило.

Алисия, видя раздражение Джинни, прикрыла её мысли потщательней, да и свое присутствие постаралась скрыть по мере сил.

— На глаза они ей лезут, — бурчала Джинни себе под нос, — А ты по чужим головам не лазай, и ничего на глаза лезть не будет.

Луна всплеснула руками.

— Ой... разлетелись... зато оставшиеся... черненькие... — Девочка быстро сплела показанную ей Кариной сеть, и выхватила из пространства над головой Джинни мелкую демоническую сущность... — Ну не лапочка ли? — Радостно заулыбалась она, рассматривая клуб серо-черного дыма, пытавшийся прорваться через ячейки сети. Джинни не ответила, отвернувшись.

— Учат тут детей всякому, а они этим балуются... — укоризненно подумала Алисия, — Нельзя колдовством баловаться. Тем более детям маленьким. Ох не думает госпожа Карина, что её-то сынок в эти годы куда благоразумнее был...

Джинни кивнула этим мыслям. Непринужденная откровенность Луны была ей чужда. Луна обогнала Джинни, и продемонстрировала Гарри свою добычу, после чего дети начали весело обсуждать, как пойманная сущность могла влиять на мышление, и к чему полезному ее можно приспособить. Оказалось, что общение с провозвестником Меняющего пути — "духовно обогатило" Гарри, так что, хоть он и не уделял в своих занятиях с Летящим особого внимания демонологии, и не не был прирожденным демонологом, как Луна, но идеи высказывал такие... что Алисии не один раз хотелось как следует надрать мальчику уши. Но медик держала свои мысли при себе, а Джинни отчетливо отстала от Гарри и Луны. Девочка решительно не понимала, как этакую пакость можно считать миленькой, да еще и так открыто обсуждать такую темную магию. Едва представив себе, что так и не замечала бы в Поттере отвратительного темного мага из-за приворота, девочка поморщилась. Ей было непросто отделять чувства и мнения Алисии от своих, и не всегда этого хотелось. А мнение Алисии по поводу колдовства было вполне однозначным — отказываться от него не стоит в силу его пользы, но детям это не игрушка. А легкомысленное отношение к темным и тайным знаниям уже доводило Гарри до беды, и еще не раз доведет. Уловив особенно сильный эмпатический всплеск, Гарри чуть не оступился, но потом — повернулся к Джинни.

— Кстати, когда мы его вот так тащим, и прикидываем — как его подчинить, он гораздо безопаснее, чем когда кружится поблизости в имматериуме. Все-таки, что бы Луна не говорила, — Гарри бросил извиняющийся взгляд мисс Лавгуд, — но он не совсем черно-серый. Бронзовый блеск — явственно проскальзывает. Так вообще только Коварный знает до чего додуматься можно.

Алисия считала, что мальчик не прав насчет безопасности — только подумать, что будет, если демоненок, которого они в шутку материализовали, вырвется из-под контроля! Но сообщать об этом не торопилась. Если госпожа не сочла нужным объяснять ребенку такие вещи — то ей виднее. А если ребенок не послушал Карину — то её тем более не послушает. Так или иначе, это оставалось проблемами малыша, который Алисии был не настолько симпатичен, чтобы о нем беспокоиться. Её дело следить за Джинни, этим она и будет заниматься.

Когда ожесточенно спорящие Луна и Гарри, и хмурая Джинни вышли к точке рандеву у Визжащей хижины — там их ждала только Гермиона. Невилл и Драко отправились по магазинам, чтобы закупить все необходимое для небольшого пикника. Луна с ходу поинтересовалась у Гермионы возможностью не опускать заинтересовавшую ее сущность обратно в варп, но сохранить ее поблизости из соображений "а вдруг пригодится". В результате пострадал домовой сычик, вся вина которого состояла в том, что он несколько не вовремя недовольно зашевелился поблизости от охваченных учебным энтузиазмом начинающих колдунов.

— Вот так, наверное, и появились первые почтовые совы... — Задумчиво произнесла Гермиона, рассматривая потемневшие глаза одержимого сычика, на карем фоне которых стали проявляться медно-красные искры.

Когда Драко и Невилл вернулись, они заметили, что Джинни стоит отчетливо в стороне от юных экспериментаторов и делает вид, что разглядывать хижину невероятно интересно. А экспериментаторы исследуют маленького сычика. Драко немедленно двинулся туда, где азартные исследователи пытались проверить гипотезу Гермионы о происхождении совиной почты, и попытался из азартных обрывков фраз, которыми его девушка перекидывалась с Гарри-и-Гермионой, не разделяя их, сложить для себя если не "полную", то хотя бы "приблизительно понятную" картину. Получалось плохо, но гордый потомок Малфоев не привык отступать и сдаваться, а потому — не собирался обращаться с вопросами.

Невилл же подобными предрассудками не страдал. Он подошел к отдельно стоящей Джинни и очень тепло спросил ее:

— Что случилось? С Гарри поссорилась? Или с Луной?

— А? — Джинни вынырнула из своих мрачных мыслей, но Невиллу улыбнулась, — Нет, не поссорилась. Просто... Не понимаю я их игр и баловства с темной магией. Я им, конечно, не указ, да и ябедничать не собираюсь, но и участвовать в этом не хочу.

— Темная магия? — Невилл посмотрел на Джинни, потом на своих друзей, потом еще раз на Джинни, и продолжил шепотом, чтобы не услышал Малфой. — Когда мы на первом курсе прорывались к Философскому камню, Гермиона, чтобы усыпить цербера — пела хвалу Тем... темным силам. И цербер заснул, а мы — прошли. И я не возьмусь ее обвинять.

Алиссия заметила оговорку Невилла и задумалась, а Джинни воскликнула:

— Так в том-то и дело... если по серьезным причинам — то и темная магия меня не сильно пугает... но вот так вот... для баловства...

— А как же еще научиться? — Удивился Невилл. — Тем более... — Тут мальчик спохватился и замолчал.

— Ну да, Гермиона, — так же шепотом ответила Джинни, — Я знаю про Карину. Но знаешь, Гарри и Луна балуются с этой магией так, словно это обычный безвредный "Люмос". Мне кажется, это неправильно. Ну, я понимаю, что они хотят учиться этому, и их есть кому учить... Но все равно. Такими силами надо пользоваться с осторожностью, а не такой хулиганской беспечностью.

Карина ненадолго отвлеклась от юных натуралистов, и кинула Алисии мысль:

— Ученик Предвестника перемен, ничего не поделаешь. И вообще вся компания изначально близка к домену Владыки Изменчивых ветров. Трудно с ними... — Карина передала служанке ментальный эквивалент вздоха, — но интересно. Не могу не признать. А насчет этого, — старшая псайкер создала ментальный указатель на одержимую птичку, — особенно не беспокойся. Способности Луны к контролю подобных созданий намного выше ее же способностей к призыву. Так что, если воплотила — то точно удержит.

— Вам виднее, госпожа, — привычно отозвалась Алисия, но мнения своего менять не собиралась.

11.08.2014

Миниатюра шестьдесят вторая

Убедившись, что Драко поглощен общением с Луной, а Невилл осторожно беседует с Джинни, Гермиона (а точнее — Карина) отозвала Гарри в сторону.

— Малыш, будь осторожнее. А то Джинни уже считает тебя отвратительным темным магом.

Гарри задумался.

— С одной стороны — так ей легче будет преодолеть приворот... а с другой... Я ведь такой и есть. Имею дело с демонами варпа... — При этом мальчик постарался не смотреть на Гермиону, чтобы Карина, не дай Меняющий пути, не приняла на свой счет, хотя такая мысль у Гарри и мелькнула. — Швыряюсь проклятьями. Принял силу одного из Темной Четверки. Планировал и соучаствовал в осуществлении двойного убийства. Вот и кто я получаюсь?

— Ты не понимаешь, в чем тут дело, — покачала головой Карина, — Ты демонстративно практикуешь то, что для неё — "страшная черная магия". И не ради важного дела, а просто так, потому что скучно и любопытно. Это я понимаю, что ваше с Луной баловство с мелким демоненком не имеет дурных последствий, но для окружающих — для Джинни, для Невилла и прочих — это не так очевидно. И грань между "в шутку поймать мелкого демоненка" и "в шутку убить человека" не так велика, как тебе кажется. Джилисси это чувствует. Обеими половинками своей души. Смешно мне объяснять тебе необходимость морали, но, малыш, ты не в том обществе и не в том положении, чтобы явно демонстрировать широту своих моральных рамок.

— Все я понимаю. — Буркнул Гарри. — Но... миссис Карина, присмотритесь: над Джинни крутится много мелких демонов. Уж не знаю: это мысли, порожденные откатом приворота привлекают бесов, или бесы, скучковавшись, порождают в рыжей голове привлекательные для них мысли. Джинни ведь едва не сорвалась на Луну за то, что та сказала ей чистую правду о том, что вокруг нее много мозгошмыгов...

— А ты думаешь, что Джинни понимает, кого Луна имеет ввиду под мозгошмыгами? — скептически подняла бровь Карина, успев проглядеть воспоминания рыженькой девочки о том, что произошло на самом деле, — Ты попытался ей это объяснить? Или она слушала мои лекции по демонологии? Я в её разуме вижу, что она сочла, что Луна читает её мысли. И ей это не понравилось. А кому понравится, когда твои мысли не только читают, но и прямо об этом заявляют, да еще и называют их интересными? Ты ведь даже не подумал, что Джинни может не понимать смысла слов Луны. А что до демонов вокруг — для неё они безвредны. Защититься от такой мелочи Джилисси по силам. Но вас с Луной это не касается. Ладно Луна, для неё похоже границ личного пространства не существует, но ты мог бы и заметить. А к нарушению этих границ большинство людей относится неприязненно.

Гарри тяжело вздохнул.

— Госпожа Карина... сейчас это уже не имеет практического значения — что сделано то сделано... Но чтобы избежать подобных ошибок в будущем — объясните, пожалуйста, что я должен был сделать? Обругать Луну? Так она не поймет. Да я и сам как-то не очень понимаю... Ну как фразу "ВОКРУГ тебя вьются мозгошмыги" можно понять как "я прочла твои мысли"? Или мне следовало с визгом шарахнуться от выловленного Луной демоненка?

— Как превентивную меру — держать Луну подальше от Джинни. Не обсуждать при ней демоненка и способы его применения. Не врать прямо, но и не увлекаться играми с темными силами. Да и вообще, уж если тащишь с собой Джинни — говори с ней о чем-нибудь нейтральном. Учеба, преподаватели. Но проще просто не брать её с собой. Теперь, когда для неё свет клином на тебе не сошелся, она найдет себе друзей и будет вполне счастлива самой обычной жизнью. Вот и оставь девочку в покое, — Карина неторопливо пожала плечами, — Алисия о ней позаботится, а я ощущаю, что их личности скоро и вовсе сольются воедино. Вот и пусть живут как знают.

Грустные глаза мальчика вспыхнули радостью.

— Спасибо за совет! Значит... значит — чем их меньше, — зырк в сторону разговаривающих Джинни и Невилла. — Тем нам лучше!

— Правильно, малыш, — Карина улыбнулась, — Потому что такие, как Джинни, как Алисия — никогда тебя не поймут. Алисия немногим младше меня — всего на пару десятилетий. Но она выросла в мире, где любая магия и любой маг — есть первородное зло, без которого нельзя, но злом оно быть не перестает. А ты в её глазах играешь с первородным злом как с детской игрушкой, безвредной и безопасной. Она может понять и принять использование этой силы во благо, терпимо отнесется к обучению под присмотром опытного наставника, неохотно смирится с тем, что старые и опытные маги ведут какие-то исследования... Но использования магии для детских игр и шуток она не поймет, не примет и осудит. Поэтому при мне она всегда держалась подальше от всего, не связанного с домашним хозяйством и медициной. Даже когда она узнала, что она тоже псайкер — она обучилась контролировать свои силы, но не стала и пытаться их развивать. Не удивлюсь, если после слияния Джилисси вообще уйдет в маггловский мир, для виду получит медицинское образование и там и останется. Так что проще просто не трогать таких людей, не нарушать их тихий и правильный мирок.

— Получается, что Джилиссия... что она такая же, как тетя Петунья и дядя Вернон? — После короткого раздумья спросил Гарри.

— Нет. Ей не свойственна жестокость в целом — издержки профессии. Она очень добра и открыта. Она не станет скрывать свое неодобрение, но не станет и издеваться над кем-то из страха, — пояснила Карина, — Но большинство людей жестоки. Это часть человеческой природы.

— И это хорошо. — Успокоился Гарри. — Так, а что там с сычиком?

— Что это ты имеешь в виду? Хорошо, что люди жестоки? — Прищурившись спросила Карина

— Ой, нет... только то, что Джинни не похожа на тетю Петунью...

12.08.2014

Миниатюра шестьдесят третья

Драко краем уха прислушивался к долетающим до него обрывкам разговора Гарри и Гермионы и медленно офигевал. "Твои игры с темной магией, оттого что скучно", "демоны искажения", а уж "она младше меня ВСЕГО-ТО на два десятка лет"...

— Не стоит так напрягать мозги. — Весело заявила Луна, на руке которой сидел подопытный сычик. — Из того, что нам позволили это услышать — не следует, что можно о таком задумываться. Мозги в трубочку свернутся... А уж нарглов свернутые в трубочку мозги привлекают...

— ГРЕЙНДЖЕР!!!

Приближение шестого Уизли было слышно за версту. Так что Гарри жестом подозвал к себе нелегально гуляющих второкурсниц и вместе с ними укрылся мантией. Карина, театрально взмахнув гермиониной палочкой, окутала их дополнительным слоем Невнимания, заодно подивившись выбору Гарри: псайкеру казалось, что место в небольшой ямке возле угла стены было бы более подходящим. Впрочем, все разъяснилось почти сразу же. Рыжая комета, вылетев из-за кустов, споткнулась, и только что не вписалась в стену возле этой ямки головой.

— ГРЕЙНДЖЕР! Если твоя черная подушка для блох тронет моего Скрабблза... — Только тут Рон сумел отвлечься от собственных переживаний и обратить внимание на окружающую действительность. Действительность эта его порядком шокировала.

— Грейнджер? МАЛФОЙ?!

— Уизли? — демонстративно приподняла бровь Гермиона, — Что тебе не нравится? Если ты не уследил за своей крысой, это исключительно твои проблемы. Не правда ли, Драко? — девушка повернулась к Малфою-младшему, очень дружелюбно ему улыбаясь, — И вообще, насколько я помню письмо первокурсникам, в школу разрешается брать "сову, кошку или жабу". Крысы в этом списке я что-то не припомню...

— Грейнджер, ты... ты... — Рона явно заклинило. — Предательница! Вот как, оказывается... я... а ты... а я... и Оборотное...

Только то, что рыжий так и не смог преподнести ни одного слова более-менее связно, спасло Гарри от гневного срыва и раскрытия аферы с нелегальной прогулкой, а Рона — от телесных повреждений средней тяжести и визита в Больничное крыло. Гермиона, благодаря урокам Карины отчетливо воспринимала эмоции Гарри, и потом ей было ясно: необходимо немедленно удалить Рона отсюда, пока он не сказал... чего-нибудь. И в ее сознании возникла идея немного хулиганская, как прогнать Рона и заодно — несколько разнообразить серые скучные будни хогвартских сплетников.

— И вообще, чтобы ты знал: "мое", которое не следовало трогать Наследнику Слизерина — это я.

Шестой Уизли опять застыл в ступоре... а потом — скрылся с глаз долой с почти той же скоростью, что и появился.

— Грейнджер? — Драко если и был ошеломлен меньше, чем Рон, то только за счет умения "держать лицо", привитого ему отцом. Гермиона же, дождавшись, пока Уизли скроется из глаз, захихикала.

— Хи, похоже он поверил! Ну что ты так смотришь, я просто пошутила. Будет теперь еще один "спецвыпуск горячих новостей для альтернативно одаренных студентов", про страшную темную леди Грейнджер.

Гарри выбрался из укрытия и подошел к Гермионе, обнимая девушку, дабы успокоить свою ревность. Он догадывался, какие сплетни возникли в рыжей голове Рона, и они ему заочно не нравились.

— Майни...

Гарри крепко-крепко прижал к себе Гермиону, надеясь найти в ее объятиях покой и избавление от внезапно возникшей жажды крови. Нет, на самом деле, Мальчик-который-Выжил давно уже не желал Тому-кого-прочили-в-его-лучшие-друзья ничего хорошего, но после слова "предательница" это "нежелание" превратилось во что-то большее... Впрочем, рациональная часть сознания Гарри, усилившаяся тренировками в бурлящем водовороте эмоций, свойственных контактам с вихрями варпа, подсказывала ему, что проявлять это новое отношение будет несвоевременно: его просто не поймут.

Луна, полюбовавшись на то, как обнимаются Гарри-и-Гермиона, решила, что смотреть, конечно, приятно и интересно... но лучше — не только смотреть, и буквально повисла на ошеломленном Драко.

И Джинни, и Алисия предпочли сделать вид, что ничего не заметили. Джинни все еще было немножко неприятно смотреть на то, как обнимаются Гарри и Гермиона, а Алисия по своему опыту считала, что проще закрыть глаза и "не заметить", чем пытаться кому-то что-то доказать. Особенно тем, до кого ей дела не было, и кто был ей не слишком приятен.

Гермиона же обняла Гарри покрепче, стремясь успокоить. Её слова Рона не трогали, но Гарри стоило успокоить, пока тот не натворил ничего страшного.

13.08.2014

Миниатюра шестьдесят четвертая

Радостный Рон, сияя улыбкой на всю гостиную Гриффиндора, направлялся к Гарри, спокойно читающему книгу по зельям. Не то, чтобы этот предмет внезапно начал нравится Мальчику-который-Выжил... скорее, Гермиона, натыкав его носом в возможности зелий, убедила Гарри в необходимости знать предмет. Однако в данный момент, едва только заметив Рона, Гарри особенно сильно уткнулся в книгу, старательно "не замечая" сияния шестого Уизли.

— Поттер, а ты знаешь, что Грейнджер вытворяет, когда тебя нет рядом? — Радость рыжего, казалось, наполнила всю гостиную.

— Ты имеешь в виду то, как они с Невиллом и Драко гуляли по Хогсмиту? — Флегматично спросил Гарри, переворачивая лист. Правда, если бы кто-нибудь догадался спросить мальчика: "что именно было написано на перевернутой странице?", Гарри было бы затруднительно ответить.

— Не видел я там Лонгботтома... — Пробурчал отчетливо сдувшийся, но не сломленный Рон.

— Хм... странно. А вот он тебя — видел. Как там он говорил... "Вопли раненного мамонтопотама разносились на половину Хогсмита"...

— Да?! А ты хоть знаешь, что она мне сказала...

— Что надпись скарабея — это про нее? Знаю. Невилл и про это мне рассказал.

— Но ведь это значит, что она — с Малфоем!!! — Чуть не заорал Рон.

— С чего ты так решил? — Сохранять флегматичный вид Гарри мог только потому, что никак не мог решить: следует ли ему злиться, или ржать.

— Но ведь Скарабей — это Малфой!

— Хм? — Абсолютно Снейповским жестом поднял бровь Гарри. Он уже давно убедился насколько эффективно этот жест бесит того, на кого направлен... и некоторое время тренировался перед зеркалом, добиваясь максимального сходства. — С чего бы? Может Скарабей — это Невилл и есть? Или — я?

Пока Рон тяжело дышал, пытаясь придумать, как опровергнуть эти, с его точки зрения — очевидно бредовые предположения, из спальни девочек спустились Гермиона и Джинни. Джилисси посмотрела на озадаченного Рона и усиленно "читающего" Гарри, неодобрительно покачала головой, выражая мысль "могли бы и не издеваться над убогим", и направилась к выходу из гостиной. Гермиона же подошла к Гарри и села рядом, заглядывая в книгу, которую он читал.

Гарри с некоторой даже радостью посмотрел в спину уходящей Джинни, стараясь передать мысль "А я-то тут при чем? Он сам над собой издевается — я только не мешаю". Состояние Джинни, постепенно избавлявшейся от приворотов, Мальчика-который-выжил откровенно радовало... пусть даже и проявлялось это в неприязни к нем, Гарри, лично.

Когда младшая Уизли открыла дверь гостиной, в нее, чуть не сбив рыжую с ног, ворвались Лаванда Браун и Парати Патил. Демонстративно "не замечая" Рона, девочки кинулись к Гермионе.

— Гермиона, а ты правда гуляла по Хогсмиту с Лонгботтомом и Малфоем? Малфой же вроде приглашал Лунатичку Лавгуд?

Гермиона, а точнее Карина, посмотрела на Парвати с выражением бесконечного терпения на лице.

— Как мог Драко пригласить Луну в Хогсмид, если Луне туда нельзя? — терпеливо поинтересовалась она, взывая к остаткам логики в прелестной головке однокурсницы, — Но нет, я пошла туда с Невиллом, Драко был один и присоединился к нам позже.

Прелестная головка Лаванды с логикой не желала совмещаться категорически... что, как ни странно, временами приводило ее к верным... хотя и невероятным выводам.

— Ну и что, что нельзя? Он же обещал! А вот Парвати интересовало совершенно другое... Видимо, родство с обитательницей башни Рейвенкло было не только по крови, но и по духу. Ее интересовали отнюдь не сердечные дела серебряного принца Слизерина.

— А правда, что Вы видели Скарабея? Он вроде даже какие-то права на тебя заявил... Вы с ним помолвлены?

— Может и пригласил. В любом случае, Луну я в Хогсмиде не видела, — пожала плечами Гермиона, — А что касается скарабея... Не стоит верить всему, что вы слышите. Особенно — от Ронни. Он тот еще фантазер. Это все выдумки, скорее всего — его.

Парвати удивленно посмотрела на Рона... потом — снова на Гермиону

— А при чем тут Рон? Нам рассказала Падме, а Падме слышала от Лизы Турпин, а ей это сказал Терри Бут, ну а он-то точно знает...

В этот момент в беседу вмешался Рон. До этого он сидел, тяжело дыша, как бульдог после пробежки... или как человек, получивший по голове пыльным мешком.

— ЧТО?! Я — фантазер? Да ты же сама говорила...

— Давай у Невилла спросим. — Улыбнулась Гермиона

— Давай! — Крикнул Уизли. — Лонгботтом! ЛОНГБОТТОМ!!!

— И незачем так орать. — Флегматично заявил Невил, показываясь из спальни мальчиков. — Я и в первый раз прекрасно слышал.

— ДА?! Тогда скажи ей, скажи...

— Что я должен сказать? Что ты орал, как больной слон о своей пропавшей крысе? Было, точно. Что Гермиона послала тебя в туманную даль, сказав, что лучше следить за питомцем надо? Тоже было. Что она напомнила тебе, что в списке разрешенных питомцев крыса не значится? И это было. Скарабей? Нет. Не слышал.

— Терри Бут, говоришь? — приподняла бровь Гермиона, выражая свой скептицизм, — Странно. Обычно это привилегия Рона — придумывать про меня всякие глупости. Но если Терри желает присоединиться к клубу альтернативно одаренных студентов — жаль. Очень жаль. Он вроде бы с Рейвенкло, там альтернативная одаренность не поощряется...

— Вы... вы... — Рон с трудом взял себя в руки. — Вы — сговорились. Ты ее покрываешь! Может они и вовсе — целовались, когда я ушел? А может...

На этом гневная катиллинария Рона была прервана Силенцио, прилетевшим от Гарри.

— Когда ты молчишь — выглядишь намного умнее. — Усмехнулся Мальчик-который-и-так-далее... — А вы... — теперь Гарри повернулся к Лаванде и Парвати. — Подумайте о том, стоит ли произносить прозвище Луны в моем присутствии. Вам ведь тоже прозвища навесить — как нефиг баловаться. Не так ли, ПолАвинка вечной любви? — Холодный взгляд Гарри уперся в Лаванду. /*прим. Raven912: в английской версии — "Eternal Half-lAve" */

— Это ты о чем? — Удивилась девочка.

— Ну как же? Он — Гарри кивнул в сторону закрывшейся за непривычно молчаливым Роном двери — вам с Панси конфеты дарит, в Хогсмит приглашает... Вот и выходит, что вы с ней — половинки его вечной любви.

Гермиона тихо захихикала, и заодно пнула сплетниц их же оружием.

— А правду говорят, что вы втроем все-таки были в Хогсмиде? Значит, Рон тебе все-таки нравится? А может быть, на самом деле тебе нравится Панси, и ради неё ты готова даже гулять с Роном? Драко говорил, его отец разорвал помолвку с Паркинсонами... Может быть, как раз из-за этого?

— Кто это сказал?! — Закричала Лаванда. — КТО?!

— Что Малфои разорвали помолвку? Сам же Драко и сказал. — Гермиона прикинулась, что не поняла вопроса.

— А про то, как вы втроем по Хогсмиту гуляли... — решил поддержать подругу Гарри, — девчонки в коридоре сплетничали.

— КТО?! — Раненным гиппогрифом взревела Лаванда.

— А я знаю? Я мимо проходил, а они за углом разговаривали. Не буду же я за каждой сплетней гоняться?

Лаванда покраснела от злости и убежала в спальню девочек. Парвати, бросив на парочку последний любопытный взгляд, последовала за подругой. Гермиона очень тщательно сдерживалась, чтобы не засмеяться до того, как Лаванда и Парвати окажутся вне зоны слышимости.

— Кто сказал, что нести чушь с умным видом можно только патентованным сплетницам? — прошептала девушка на ухо другу с хитрой улыбкой.

14.08.2014

Миниатюра шестьдесят пятая

Убедившись, что Рон не может их подслушать, Гарри обратился к Гермионе:

— Майни, а что в действительности случилось с крысой?

Девочка улыбнулась.

— Точно не знаю... но кажется, я видела, как ее куда-то тащила черная книззла. — Тонкие пальчики зарылись в пушистую черную шерсть. — И это точно был не Ниро — Ниро как раз сидел у меня на руках.

— Кажется, Питера сожрали, — ухмыльнулась Карина в мыслях Гермионы и Гарри.

Некоторое время назад. Опушка запретного леса.

Крыса пищала и вырывалась, но книззла крепко держала её за загривок. На опушке книззлу встретил черный волкодав, при виде которого крыса запищала еще отчаяннее. Волкодав превратился в человека и забрал у книззлы крысу, крепко держа её за хвост и позволяя книззле тоже превратиться.

— Ну здравствуй, Питер, — хищно улыбнулся Сириус Блэк.

— Здравствуй, предатель, — ощерилась Беллатрикс Лестрейндж.

Брат и сестра считали Петтигрю предателем, каждый за своё. Сириус — за себя и Поттеров. Беллатрикс — за Лорда, который отправился к Поттерам именно по наводке крысы.

— Как интересно... — Томно протянула Беллатрикс, неторопливо обходя кузена, замершего с крысой в руке. — ... а раньше этого не было видно...

— Чего? — Поинтересовался Сириус.

Он внимательно смотрел на Питера, и не замечал ничего нового... все та же серая облезлая шкурка, все тот же дрожащий хвост...

— Помолчи. — Резко оборвала кузена Трикси, сосредоточившись на волшебстве.

Чужая палочка, по случаю украденная в Хогсмите книззлой, слушалась из рук вон плохо, да и общее состояние женщины было... далеко от идеального. Однако, чары Познания, самые сложные из известных Неистовой Беллатрикс, постепенно выплетались. И то, что они показывали — заставляло губы Трикси расходится в жестокой улыбке.

— Что?.. — Снова начал Сириус, и на этот раз получил ответ.

— Оказывается, наш маленький пугливый дружок... не столько "подчинен", сколько "контролируем".

— Империо? — Вскинул голову бывший волкодав. — Тогда он...

— Нет. — Ответила кошка. — Не так грубо. Все гораздо тоньше и аккуратнее. Это заклятье не может заставить человека делать то, чего он не хочет... Зато оно почти незаметно, не лишает того на кого наложено творческого мышления, как это делает "Империо"... И еще... Оппа!

— Что?! — Снова вскинулся наследник дома Блэк.

— А наша маленькая крыска — оказывается бОльшая крыса, чем мы думали...

— Это еще почему? — Удивился Сириус.

— Заклятье вынуждает крыску докладываться тому, кто его наложил, как только она узнает что-то интересное... И наложено это заклятье ДО Метки. Не так, чтобы задолго... но все-таки ДО.

— Как интересно... — Сириус задумчиво осматривал болтающуюся на хвосте крысу. Кажется, под гневным взглядом Беллатрикс Питер рухнул в обморок. — И как же твой господин не заметил шпиона в своем окружении?

— Кто знает? — Пожала плечами Беллатрикс. — Лорд не любил делиться своими мыслями. Мог и заметить, но посчитать, что проще держать при себе известного шпиона, чем ожидать, когда зашлют нового.

— И кому же у нас Питер докладывался? — Улыбку Блека никто не назвал бы "доброй". при виде этой улыбки легко верилось, что род Блек поколение за поколением давал Магической Британии самых злобных и темных магов.

— Сейчас...

Еще взмах палочкой, и заклятье проявилось в форме куска нити, тянущейся от головы крысы куда-то...

— Но... — удивился Блек. — Там же...

— Вот именно. — Подтвердила Беллатрикс. — Там — Хогвартс.

— Думаю, это кто-то из Уизли...

— Сириус, ты болван! Этот мальчишка в газете... как его там... Том? Не помню... Он же ровесник твоего крестника. А когда заклятье было наложено — его еще только задумывали...

— Но все равно, надо проверить!

Беллатрикс раздраженно махнула рукой.

— Проверяй все что хочешь, но я в этом не участвую! Я лучше за крыской послежу и проясню пару интересных моментов. Как ты вообще собираешься проверять?

— Да так же, как ты крысу выкрала, — пожал плечами Сириус.

Беллатрикс спрятала лицо в ладонях.

— Дааа... Тебя, конечно, не заметят, волкодав же такой маленький и безобидный... Радуйся, если за Грима не примут.

— Хмм... — Вскинул голову Сириус. — А почему бы и не принять... Помнишь, мы тогда, на втором курсе /*когда Сириуса еще не выгнали из семьи*/, на Хеллоуин — Малфоя пугали?

— Это когда ты закутался в черную простыню, а мы наколдовали тебе светящиеся глаза? — Улыбнулась воспоминанию Трикси.

— Ну да. Люциус тогда еще за Цисси прятался, а когда дело вскрылось — обещал меня побить.

— Помню, конечно. — Мало кто мог похвастаться тем, что видел Беллатрикс такой довольной... разве что те, на ком она отрабатывала Круциатус.

— Можешь мне снова такие глаза наколдовать?

— Раз плюнуть! — Расхохоталась Трикси.

Загримированный Сириус отправился в поход до башни Гриффиндора. Карина заметила его появление поблизости практически случайно, но заметила и порекомендовала Гарри и Гермионе отойти в сторонку, спрятаться и приготовиться наблюдать за "прелюбопытнейшим зрелищем". Дети как раз возвращались в башню с обеда, и были несколько удивлены такой фразой наставницы. Но оглядевшись психическим зрением вокруг самостоятельно они тоже заметили анимага.

Крупный лохматый волкодав, прикрывая глаза, трусил знакомой дорогой от статуи горбатой ведьмы к башне Гриффиндора. Пароля на вход он, естественно, не знал, но считал, что обязательно что-нибудь придумает. Из-за одного из поворотов коридора на пса пахнула каким-то странно знакомым запахом, хотя Сириус и был уверен, что чувствует его в первый раз.

Вход, естественно, был закрыт. Волкодав несколько раз ткнулся носом в портрет, но Полная Дама, естественно, даже и не подумала обратить на него внимание. Волкодав зарычал. С тем же результатом. Тогда он потряс ушами и плавно перетек в высокого оборванного мужчину.

— Пропусти меня!

— ААА!!! БЛЭК! — Завопила Полная Дама, убегая с портрета.

— Ах, чтоб тебя!

В сердцах Блэк несколько раз рубанул по холсту краденым ножом, и снова превратился в собаку.

В момент перекидывания Блэка обратно в собаку, из-за угла к гостиной вывернула Лаванда. Увидев изодранный портрет и пса, очень похожего на Грима, девушка завизжала с такой громкостью и тональностью, что Карина невольно ухмыльнулась, в то время как Гарри и Гермиона судорожно зажали уши.

— А если дать Лаванде качественный микрофон и усилитель, то получится не худшее звуковое оружие. Вот научить бы её еще тональность визга менять, и была бы от неё польза, — поделилась мыслями Карина с подростками.

— Нет! — мысленно возопила Гермиона, — Это в высшей степени негуманно по отношению к окружающим! — свои мысли она дополнила почти-невербальным "Силенцио" в Лаванду.

Блэк явно тоже оценил вокальные данные ПолАвинки, на пару секунд застыл в ступоре, а потом бросился прочь с максимальной скоростью, прижав уши к голове.

15.08.2014

Миниатюра шестьдесят шестая

Тиха шотландская ночь. Негромко шелестят голыми ветвями деревья Запретного леса, ухают совы, разлетаясь со школьной совятни на ночную охоту... а некоторые — и по делам: несут письма и посылки, чтобы к завтраку вернуться с ответами в школу. На опушке леса серебряный единорог встряхнул гривой, и с тихим ржанием удалился в глубины заповедной чащобы. Медленно и беззвучно кружатся в небесах яркие звезды. Не менее беззвучно двигаются, окруженные аурой страха дементоры по границам территории Хогвартса, неся свою неусыпную стражу. Обычная, рядовая ночь. Вот только в школе Хогвартс положение весьма далеко от обычного.

Вместо того, чтобы разойтись по своим башням и отдыхать от дневных забот, дети собраны в Большом зале. Слова Полной Дамы о том, что она видела Блэка — напугали многих... а еще больше страха привнес в размеренную школьную жизнь рассказ Лаванды Браун о том, что она видела ужасного Грима, и теперь — она обречена на смерть! Бледную и трясущуюся девочку увели в Больничное крыло, а обратно ее на невидимых носилках доставила лично директор, рассказав учащимся о том, что мисс Браун напоили отваром Сна-без-сновидений.

Дома Хогвартса, обычно разделенные почти непроходимыми стенами традиций — перемешались, и теперь, перед отходом ко сну группа из слизеринца, рейвенкловки и двух гриффиндорцев тихо шушукалась в углу под бдительным взором Джилисси. А если их было не четверо, а несколько больше — то до этого никому не было дела.

— Мне надо поговорить с дядей. — Задумчиво протянул Драко.

— Зачем? — Удивился Гарри.

— Понимаешь... сейчас я — наследник семейства Блэк...

— И что? Если его схватят или убьют ты получишь...

— Кучу головной боли. — Ответил наследник семейства Малфой удивленному Гарри. — Имуществом Блэков в течение долгого времени никто не управлял должным образом. Дела запущены. Налоги... В общем, вместо учебы в школе — мне придется все время посвятить этому делу, ведь гоблины не допустят к нему даже отца. А ведь я знаю о финансах как раз достаточно, чтобы осознавать, как мало я знаю, и как легко все запороть. К тому же, есть еще тетя Меда...

— Но ведь ее выкинули из семьи и, вроде бы, даже выжгли с семейного гобелена? — Встряла в беседу Луна, которая, единственная из остальных участников беседы, имела хотя бы некоторое представление о положении дел в 'высшем обществе'.

— Ну выжгли... — Флегматично пожал плечами Драко. — Но если отец попытается совсем лишить тетю доли в наследстве — мама его не поймет. Да что там... я сам его не пойму.

— Думаю, это можно устроить, — задумалась Гермиона, — Но ведь у тебя есть и вторая тетя. Но мне не кажется, что она компетентна в финансовом вопросе. И, по некоторым источникам, она может быть недалеко от твоего дяди. Что ты будешь делать, если встретишься с ней?

— По некоторым источникам? — сощурился Драко.

— Лунопухи подсказали, — мило улыбнулась Гермиона под тихое хихиканье Карины, посоветовавшей именно такой ответ на сомнения младшего Малфоя. Драко недоуменно переводил взгляд с Гермионы на Луну и обратно.

— Я же говорила, что именно Гарри-и-Гермиона научили меня приручать лунопухов.

Джинни, зорко несущая стражу, вздрогнула: хоть привороты практически слетели с ее сознания, но слышать такое объединение имен ей все еще было... неприятно.

— Гарри, а ты сам-то хочешь встретиться с крестным? — спросила Гермиона, — Может тогда уж всей компанией пойти? Нам четверым, имею ввиду.

— Зачем? — пожал плечами Гарри, — Мне интересно встретиться с крестным, но мы с Драко, я думаю, только помешаем друг другу.

— Так... — Тихим громом разнеслось по спящему Большому залу. — Почему не спим?

На заговорившуюся компанию неотвратимо надвигалась директор Макгонагалл.

16.08.2014

Миниатюра шестьдесят седьмая — и — шестьдесят восьмая

Миниатюра шестьдесят седьмая

— ААА!!!

Питер орал и корчился. Сириус уже давно хотел отвернуться или закрыть глаза, и только усилием воли преодолевал это неуместное в данный момент желание. Причем ужас вызывали отнюдь не муки крысы в человечекий рост: он и сам бы не возражал заняться предателем, и не сделал этого только потому, что боялся не рассчитать силы воздействия и прикончить бышего друга... или свести его с ума до того, как они получат ответы на все вопросы. Нет. Вздрагивать, подавляя в себе желание отвернуться, его заставлял вид кузины, откровенно наслаждающейся тем, что делает. Но при этом нынешний глава рода Блэк не мог не признать профессионализма родственницы: Питер не только не умирал в ее руках, но даже не мог потерять сознание... хотя нельзя сказать, что он не старался.

— Итак, крыска, зачем ты отвел Лорда к Поттерам?

— Я... я... нет, НЕТ! Меня убьют, обязательно убьют, если я расскажу. Он обязательно убьет меня!

— Ты ошибаешься, крыска. Сильно ошибаешься. Тебя убью я. Но если ты облегчишь душу, и расскажешь мне все, что я хочу знать — то я тебя убью быстро и не больно. А вот если продолжишь запираться... Я поступлю с тобой так, что оказавшись, наконец, в аду — ты испытаешь облегчение, поскольку даже демонической фантазии будет уже почти нечего прибавить к тем ужасам, которые я для тебя придумаю. Но сдохнешь ты все равно не раньше, чем расскажешь мне все.

Глядя на кузину, Сириус верил каждому ее слову. Дрожащий Петтигрю все же начал говорить.

— Мне... Мне приказали... Я не мог возражать! Нет! Только не ему!

— Кто приказал? — рука Беллатрикс, держащая палочку, резко пришла в движение, обещая предателю новые мучения, и Питер не выдержал.

— Дамблдор! — заорал он за мгновение до того, как кончик палочки завершил жест. Белла прервала движение, хищно улыбнувшись.

— Как интересно, — сощурилась Беллатрикс, — Что еще ты хочешь мне рассказать?

Миниатюра шестьдесят восьмая

Большой черный лохматый пес осторожно крался по окраине Хогсмита. Сегодня было воскресенье, а значит — дети отправлялись гулять в магическую деревню. Конечно, рассчитывать увидеть крестника было со стороны бывшего Мародера несколько... самонадеянно, но он все равно пробрался в деревню в надежде посмотреть хотя бы на его одноклассников, тем более, что Белла неплохо описала ему девочку, у которой Гарри жил летом.

Гарри-и-Гермиона прогуливались по окраине деревни, желая подышать свежим воздухом без лишних глаз и ушей, а заодно и без мантии-невидимки.

Ниро свернулся клубочком на руках у девушки, не желая мочить лапки в снегу, но все равно следил за зимними птичками, сидящими кое-где на голых ветках деревьев. Охотничьи инстинкты котенка на свежем воздухе проявлялись вовсю.

Пара вела милую беседу, обсуждая работу правоохранительных органов магической Британии, и сходясь во мнении — у магглов полиция работает получше.

Бродяга продолжал свой неторопливый бег, наслаждаясь, признаться, давно подзабытыми запахами Хогсмита. Сначала он очень заинтересованно пронаблюдал за вышедшей из Зонко парочкой: полноватым, неуверенным в себе парнишкой, который, тем не менее всячески пытался произвести впечатление на свою рыжую спутницу, напомнившую Бродяге старых друзей и соратников по Ордену — братьев Прюэтт.

— И как ее только в Хогсмит отпустили? — Подумал Сириус. — Ведь она явно не на третьем курсе учится...

Потом черный пес уселся на собственный хвост, глядя, как в стороне от остальных школьников прогуливается парнишка, очень похожий на Люциуса Малфоя с белобрысой подругой в цветах Рейвенкло.

— Да что здесь за массовый выгул молодняка? — Пес озадаченно прянул ушами

Мимо прошла девочка, своим страшным визгом прогнавшая Бродягу от портрета на входе в башню Гриффиндора. Так же по деревеньке гуляли и многие другие незнакомые дети, среди которых пес выделил похожих на уже встреченную девочку близнецов, и еще одного рыжего, который потерянно бродил возле Сладкого Королевства.

Гарри и Гермиона, обойдя деревню по кругу, дошли до Визжащей Хижины. Нежелание большинства к ней приближаться было им весьма на руку — никто не мешал им вести свои разговоры, обниматься и вместе греться от наколдованного огонька в банке.

Вдруг Ниро, до этого мирно сидевший на руках у девушки, хоть и провожавший взглядами каждую птичку, принюхался и заворчал. Потом спрыгнул на снег, выпустив коготки и выгнув спинку. Он явно учуял что-то неприятное.

Устав от бесплодных поисков, Сириус решил отдохнуть возле Визжащей хижины. По широкой дуге оббежав деревню, он двинулся к строению, навевавшему столько приятных воспоминаний. Даже пахла хижина в точности как тогда, когда в ней только начинал устраиваться на свои 'лунные ночевки' Ремус. Естественно, за столько лет запах оборотня выветрился, но вот старое дерево пахло в точности так же, как и тогда.

Наслаждавшийся ностальгией Сириус мерно трусил вперед, и даже не сразу заметил, как свежий зимний ветерок вплел в памятную палитру запахов еще что-то очень знакомое. Неистребимый никакими стирками запах школьной формы. Неужели кто-то из школьников оказался достаточно отважен, чтобы гулять вблизи 'Дома с привидениями'?

Бродяга улыбнулся. На собачьей морде это выглядело несколько... угрожающе. Но в самом деле: Хогвартс — самый натуральный замок с самыми настоящими привидениями, а дети боятся хижины с призраками выдуманными — ну не смешно ли? Но, похоже, кто-то из детей решил проверить старую байку. Наверное — гриффиндорец... Или — нет... Гриффиндорцы. Запах недвусмысленно говорил, что там, за углом хижины — больше одного человека.

Бродяга рванулся вперед, познакомиться с новым поколением храбрецов, и резко затормозил: на него, недвусмысленно угрожающим жестом оказались направлены сразу две палочки.

Гермиона, заметив беспокойство книззла, удивленно огляделась, и, не заметив ничего подозрительного взглядом, решила просканировать окрестности. И с удивлением заметила клубок вроде-бы-человеческих эмоций совсем рядом с ней и Гарри. Судя по тому, как потянулся за палочкой Поттер, он проделал то же, что и она.

— Почему ты мне не сказала, что за нами следят? — несколько обиженно поинтересовалась девушка у Карины.

— Я не всегда буду рядом. Ровно до того момента, пока не найду новое тело. Тебе нужно учиться самой замечать такие вещи, малышка.

— Я не малышка, — предсказуемо возмутилась Гермиона, — Мне уже четырнадцать!

— Вот когда научишься слежку без подсказок замечать — тогда и поговорим, — ответ Карины прозвучал с легкой насмешкой, — Не волнуйся, ничего действительно опасного там нет.

Это заявление Гермиону слегка успокоило, но палочку опускать она посчитала излишним.

Увидев насторожившихся ребят, Блэк совершил естественную в его положении ошибку — попытался уклониться от возможной атаки. Вот только он не учел двух вещей: во-первых, двенадцать лет в Азкабане, без упражнений, в присутствии дементоров и отсутствии хорошей пищи — никак не добавили ему скорости реакции, а во-вторых, покровитель недавно научил детей одному очень полезному трюку...

Конечно, невербальные заклятья детям еще не давались, хотя, с подачи Гермионы, они старательно тренировались. Но Летящий показал детям, как выполнять Петрификусом Тоталус, преднамеренно смазывая жест. С одной стороны, это заведомо ослабляло заклятье, но с другой, как говорил адепт Меняющего пути, "какая разница, как сильно ты ударил, если ты промахнулся". А в результате заведомо не академического выполнения заклятья палочка в конце жеста указывала... не совсем туда, куда мог ожидать уклоняющийся. В совокупности эти два обстоятельства и привели к тому, что луч Петрификуса воткнулся в грудь Бродяги, стоило его лапам коснуться снега.

17.08.2014

Миниатюра шестьдесят девятая

Драко гулял по Хогсмиту под ручку с Луной. Скромный питомец юной приручительницы-демонолога незримо присутствовал на грани реальности, так что мысли потомственного слизеринца были весьма далеки как от интриг, так и от дипломатии. А зря. Кроме большого черного пса на неторопливо гуляющую парочку обратили внимание и другие, не столь нейтрально настроенные глаза.

Панси была очень недовольна тем, что её Драко посмел поддержать решение о разрыве помолвки с ней, встречается с этой психопаткой из Равенкло, да еще и постоянно над ней издевается. Непрекращающиеся попытки Рона пригласить её куда-нибудь, сопровождающиеся неуклюжими заигрываниями, душевному спокойствию юной Паркинсон тоже не способствовали.

Она вышла из Сладкого королевства, нагруженная запасами на неделю, вся в мыслях о том, как будет угощать ими своего Дракусика, и как тот забудет о проклятой разлучнице... И чуть не шлепнулась на задницу, устояв только неведомым науке чудом. Белобрысая сволочь, которой по возрасту надлежало сидеть в замке и не высовываться — нагло прогуливалась по деревеньке с чужим женихом! Такая наглость не могла остаться без ответа.

Тихо развернувшись, девушка направилась в замок, раздумывая над тем, кому из преподавателей лучше сообщить эту новость, и как её преподнести.

Наиболее логичным Панси показалось обратиться к профессору Флитвику, маскируя это беспокойством о безопасности замка: как это Луна попала в Хогсмид без разрешения? А вдруг она знает тайные ходы, которые стоило бы закрыть — а то вон Блэки всякие в замок пробираются.

Панси бежала прямо вперед. Мысль заложить подлую Луну декану их факультета — поглощала ее целиком, куда именно бежит — девочка практически не смотрела. Так что ничего удивительного, что она просто на увидела вышедших из Зонко Чжоу и Эджкомб, и врубилась в них. Сладости рассыпались. Драже Берти Боттс цветными точками разлетелись на несколько метров. Упаковка шоколадной лягушки надорвалась, и конфета, с глубоким горловым кваканьем прыгнула прямо в перемешанный с грязью снег.

— Ой! — Панси бросилась собирать сладости. Чжоу присела рядом, помочь.

— Извини, — Панси чуть смущенно подняла взгляд.

— Да ладно, — Чжоу пожала плечами, — А куда ты так спешила-то?

Панси секунду подумала, окидывая взглядом Чжоу и стоящую рядом с любопытствующим видом Мариэтту. Она знала, как на Рейвенкло относятся к Лавгуд.

— Представляешь, покупала я тут сладости для Драко, он же мой жених, хотела побаловать его немножко, а тут смотрю — он идет. И знаешь с кем? С этой лунатичкой за ручку! Мало того, что она второкурсница и ей сюда нельзя, так она еще и чужих женихов отбивает!

— Во дает! — возмутилась Чжоу, — Ишь, какая! Мало того что ябеда, так еще и это! Надо все декану рассказать! Ну подумаешь, подшутили мы над ней тогда, так она наябедничала, и нам всем по две недели отработок устроили у Филча! Ну ничего, теперь-то она у нас попляшет.

Девочки собрали сладости, какие еще можно было собрать, и направились к декану, улыбаясь в предвкушении справедливого возмездия.

Злость и 'жажда справедливости' придали девочкам дополнительных сил и выносливости, но их не хватило. Так что, лихо взбежав на пятый этаж, компания искателей справедливости буквально прилипла к стенам и не смогла дальше сделать и шагу. Девочки тяжело дышали, казалось, что сердца их сейчас проломят грудные клетки, а перед глазами мелькали разноцветные пятна.

Чжоу оклемалась первой и подняла взгляд на дверь, возле которой они стояли.

— Проф. С.Т. Снейп, Мастер зелий. — Удивленно прочитала азиатка. — Странно... Я и не знала, что ваш декан — кивнула она в сторону Панси — здесь живет.

— Да не живет он здесь. — Ответила тяжело дышащая Паркинсон. — На этом этаже всем преподавателям по квартире выделели, но жить наш декан предпочитает, 'не отходя от лаборатории'.

Отдохнув и отлипнув от стены, девочки пошли дальше. Через несколько дверей на преподавательском этаже Чжоу, Мариэтта и Панси обнаружили и кабинет профессора Флитвика. Они переглянулись, явно решая, кто пойдет первой. Подсознательное опасение отвлекать преподавателя в выходной было им не чуждо.

— Ваш декан, вы и стучитесь, — скрестила ладошки на груди Панси.

— Между прочим, это была твоя идея! — шепотом возмутилась Чжоу. В этот момент дверь открылась, являя им декана Равенкло.

— Что случилось, девочки? — у профессора Флитвика явно была возможность узнавать о мнущихся под дверью посетителях, — Почему вы не в Хогсмиде?

— Понимаете, профессор... — начала Панси.

— Там, в Хогсмиде, мы видели Луну! — перебила её Чжоу

— Которая Лавгуд, — уточнила Панси, — А ведь ей по возрасту туда нельзя! А она там с Драко гуляла!

— Да какая разница, с кем, все равно её там быть не должно, как она из замка выбралась мимо дементоров? — Мариэтту волновали более прагматичные вопросы.

— Тайными ходами пользуется, наверняка! — поддержала подругу Чжоу.

— А что если Блэк теми же ходами в замок ходит? А может, она от него их и узнала, откуда ей еще такое знать? — предположение Мариэтты выглядело не совсем логичным, но повесить на противную Лунатичку всех собак было очень заманчиво. А если она права, это еще и маме поможет — как же, её дочка раскрыла секрет страшного преступника!

Флитвик внимательно выслушал троицу ябед, перебивающих друг друга в попытках как можно быстрее донести до профессора суть проблемы.

— Хорошо. Сейчас проверим.

Гордый потомок гоблинов взмахнул палочкой и пробормотал что-то, оставшееся непонятным для девочек.

В деревеньке волшебников Луна почти навалилась на Драко.

— Демоненок, которого мне помогли поймать Гарри-и-Гермиона, и которого я посадила изображать меня — говорит, что его зацепили ищущим заклятьем. Нам надо возвращаться.

— Поиск показывает, что Луна сейчас в верхних этажах Западного крыла, точнее сказать не могу. Но уж совершенно точно — не в Хогсмите. Так что, девочки, наверное, вы переутомились. Пойдемте, я провожу вас к мадам Помфри. И, кстати, следующий поход в Хогсмит состоится без вас. Похоже, это мероприятие — слишком эмоционально насыщенно для вас.

Чжоу и Мариэтта зло покосились на Панси.

— Но я её видела! — возмутилась слизеринка с искренней обидой в глазах.

— Ты перепутала, а наказали всех! — зло зашипела азиатка, — Чтоб я еще раз тебе поверила!

20.08.2014

Миниатюра семидесятая

— Эннервейт!

Бродяга потряс головой, приходя в себя, а потом с трудом открыл глаза и огляделся. Над ним стоял крестник с палочкой наизготовку, а из-за его плеча выглядывала незнакомая девочка.

— Гарри! — Возмущенно заявила девочка, встряхнув каштановыми волосами. — Пропусти меня — я тоже хочу посмотреть!

— Подожди, Майни. Лучше пока отойди чуть в сторону и назад. Тогда, если он бросится на меня — ты успеешь его оглушить.

— Опять ты за своё! — надулась было девочка, но все же отошла, хоть и не сразу.

— Опять? А если подумать? — ехидно поинтересовалась у неё Карина, — Он доверяет тебе защищать его.

— Ну, если посмотреть на это так... — мысленный тон Гермионы оставался обиженным, но эта обида явно была наигранной. Тем более, что так рассмотреть анимага можно было куда лучше, чем из-за плеча Гарри.

Блэк подобрал под себя трясущиеся лапы и тяжело поднялся. Все-таки, больше десяти лет Азкабана здоровья никак не прибавили, да и две оглушалки подряд...

Покачиваясь, Сириус размышлял о том, что делать дальше. С одной стороны, стоило бы попробовать убежать. В конце концов, встречу с крестником сложно было назвать "добродушной" и "приветливой". Но с другой стороны — палочки в руках детей недвусмысленно намекали, что побег может и не получиться. Казалось бы, банальнейший, известный даже первокурсникам "Петрификус" — но очень метко пущенный, не уклонишься и не убежишь.

— Господин Пес, — раздался голос девочки, — примите, пожалуйста, более разумную форму. А то с Вами как-то трудно разговаривать.

Значит, его еще и опознали как анимага. Но КАК?! Впрочем, об этом можно будет подумать и попозже. А пока Блэк плавно перетек в свой человеческий образ, и поднял руки перед собой ладонями вперед, демонстрируя, что в них нет палочки.

Ниро, увязавшийся за детьми, потерся о ноги хозяйки, и мявкнул на Блэка.

— Тише, Ниро, чего ты размяукался? — отвлеклась Гермиона на маленького книззла, но палочку не опустила, — Видишь, у него даже палочки нет.

— Мало ли чего у него нет, — скептически ответил ей Гарри, — Это ж Блэк. Он же неадекватный. Зачем вот ему было Полную Даму ножом бить? Только весь замок о себе оповестил, да бедный портрет напугал...

— Зачем? — Блэк смотрел на детей безумными глазами. — Мне... мне нужно... Спальни Гриффиндора...

— А в коридоре со мной встретиться слабо было? Или Заратустра не позволяет? — Ехидно спросил Гарри, покачивая палочкой.

Гермиона за спиной мальчика сморщилась, не одобряя подобного хамства по отношению ко взрослому, но не могла не признать, что по сути — вопрос правильный.

— Ты? Да. — Блэк стоял на ногах не очень твердо. Его откровенно шатало. — Я хотел увидеть тебя. Я искал. У Дурслей. Не то. Крыса. Проклятая крыса.

— Мистер Блэк, Вам нехорошо? — Поинтересовалась Гермиона. — Мы не знаем, где сейчас крыса Рона, но в спальне ее нет. Ее какая-то кошка утащила. Может у нее и спросите?

— Я знаю. — Сириус постепенно приходил в себя. — Видел и кошку и крысу. Но на крысе какое-то слабое подчиняющее заклятье. И я хочу знать: кто заставил его...

— Подчиняющее заклятье? Да, действительно любопытно, кто, — заметила Карина вслух, — И заставил сделать что? Нехороших намерений в нашу сторону у него не было всё это время.

— Заставил предать Джеймса, — просто ответил Блэк.

— А заклятие до сих пор действует? — уточнила Карина, — Я бы подумала на господина бывшего директора, но его... уже нет.

— Может, это тогда директор 2.0? — выдал логичное предположение Гарри.

— Или "те, кто поставляет на политическую арену таких клонов" — Процитировала Гермиона давние мысли наставницы, — Ой! — Спохватилась девочка, решив все-таки проверить окрестности, чтобы доказать Карине, что "достаточно взрослая". — Сюда идут Луна и Драко. Не надо, чтобы они Вас видели! Превращайтесь скорее.

— Вы... вы мне верите? — С надеждой на лице спросил Блэк.

— В то, что Вы не предавали моих родителей мы не верим. — Блэк погас, но следующая фраза Гарри заставила его засветиться снова. — Мы это знаем. А Ваши взаимоотношения с законом — увы, пока что не наши проблемы. Бегите, пока они не стали и нашими тоже!

14.09.2014

Миниатюра семьдесят первая

Профессор Флитвик был очень опытным преподавателем. Так что, хотя донос девочек и не подтвердился, Филиус отнюдь не поспешил отмахнуться от него как от надоевшей мухи.

Разумеется, искать кого бы то ни было на заброшенных верхних этажах Западного крыла было проявлением совершенно не подходящего для профессора щенячьего оптимизма: туда веками стаскивали со всего Хогвартса все, что негде больше было хранить, но и выбросить было жалко. При этом таскальщики периодически помогали себе чарами расширения пространства, так что за минувшие века там образовался настоящий лабиринт. Выйти из него было просто: на каждой развилке стояли отметки, показывающие дорогу к выходу, но вот найти кого-то или что-то... Поговаривали, что где-то среди прочего ненужного хлама там мирно стоит диван, заброшенный туда в 80-м году в ходе спора двух русских магов, одним из которых был магистр темной магии столь великий, что его не стоило поминать даже эвфемизмами, и каждого, кто присядет на него отдохнуть в своих странствиях по этому хранилищу чудес, встречает ужасный голос: "ну где же Белый тезис?!".

А еще бытовала легенда, что где-то в этих завалах прячется прямой проход на 76-й этаж кошмарного русского Здания Науки. И неизвестно, что хуже — шагнуть в этот проход, или сразу попасть в ад... Впрочем, насчет последнего полугоблин точно знал, что это — всего лишь необоснованные слухи. Никакой это был не 76-й этаж, а всего лишь 3-й, и проход вел напрямую в кабинет тамошнего директора, с которыми Филиуса связывали давние приятельские отношения, скрепленные не одним литром русского самогона и замечательного гоблинского виски.

Так что с точки зрения профессора вполне благоразумным решением было продолжить приглядывать за любопытной девочкой. Так, на всякий случай.

И каково же было удивление профессора, когда вскоре в пределах Хогвартса обнаружилось две Луны Лавгуд.

"А может быть, девочки были не так уж и не правы", — задумался профессор и направился к той версии Луны, что была поближе — где-то на третьем этаже.

Поскольку заклятие поиска не давало точного места, но лишь направление на искомое, профессор не стал метаться по всему крылу, на которое указывала вновь появившаяся линия в его сознании, но занял стратегическую позицию в коридоре, которого предполагаемая беглянка никак не могла миновать по дороге к родному общежитию.

Полугоблин слегка удивился, когда невидимая другим линия уперлась прямо в стену, между тем, как между ним и стеной ничего не было. Потом профессор вспомнил истории о знаменитой мантии-невидимке Поттеров, и произнес в пространство:

— Мисс Лавгуд, выйдите, пожалуйста, из-под мантии. И Вы, мистер Поттер, тоже.

Со вздохом прямо между профессором и стеной показалась висящая в воздухе голова девочки. Потом она еще раз вздохнула, и выбралась целиком. Потом ее маневр повторил и Поттер.

— Здравствуйте, профессор, — девочка мило улыбнулась, — А как вы догадались, что мы тут?

— Потому что я искал вас, мисс Лавгуд. Удостовериться, что всё в порядке, — полугоблин прищурился, — Некоторым студентам показалось, что они заметили вас в Хогсмиде, и я волновался — было бы очень неприятно, если бы студентка моего факультета попалась дементорам.

— Дементорам? — Удивленно спросил Гарри, честно глядя прямо в глаза Филиусу. — А разве они ходят и по школе?

Профессор Флитвик улыбнулся. Честно говоря, ему не так уж и хотелось выводить детей на чистую воду, но вот вопросы "как в Хогвартсе оказались две Луны Лавгуд?", и "сумеют ли детишки отбрехаться?" вызывали у него сильный, хотя и несколько отстраненный академический интерес.

— И где же это вы в таком случае были, что вам понадобилось прятаться под мантией-невидимкой? — Спросил профессор. Отвечать на этот раз начала Луна, при этом невооруженным глазом было видно, что она торопится опередить своего спутника.

— Все пошли в Хогсмит, а нам стало скучно, и мы пошли посмотреть Западное крыло, о котором столько слышали. Ну, а поскольку о нем рассказывают ТАКОЕ... и мозгошмыги там толпятся... так что мы на всякий случай накрылись мантией... Вдруг встретим брандашмыга? Или морщерогого кизляка? К ним же так запросто не подберешься!

— Тогда что же вы такое делали в западном крыле, что следящее заклятие показывает вас до сих пор там, мисс Лавгуд? — с академическим интересом в голосе поинтересовался Флитвик.

— Мы встретили микозюбря, он такой интересный! И чтобы он от нас не убежал — я бросила на него свою метку... только он все равно сбежал... Профессор, а давайте пойдем, поймаем его? ну, раз вы его можете найти?

Профессор Флитвик рассмеялся в глубине души, постаравшись не показать этого пойманным ученикам. В представленную ему версию полугоблин не поверил ни на мгновение, но Луна выдала ее с выражением такой радостной наивности, что цепляться за детали уже как-то не хотелось.

— Ну что ж, пойдемте посмотрим на... микозюбря, — хмыкнул Флитвик. Зачем отказывать в просьбе хитрым детишкам?

13.10.2014

Миниатюра семьдесят вторая — и — семьдесят третья

Миниатюра семьдесят вторая.

В погоне за неуловимым демоненком детям пришлось очень сильно подстраиваться к скорости низкорослого Филиуса Флитвика. Так что они успевали внимательно осматривать скопившиеся в заброшенном крыле сокровища.

Заметив, что декан Орлят в очередной раз отвлекся, Гарри прошептал на ухо Луне:

— Слушай, а чего мы под мантией-то шли?

— Не знаю, — пожала плечами девочка, загоняя демоненка со своей отметиной подальше: ей гораздо интереснее было осматривать здешние чудеса, чем давать пояснения Флитвику о природе неуловимой дичи. — Забылись.

Профессор Флитвик начал отчетливо подозревать, что хитрые детишки водят его за нос. Потому как "микозюбрь" убегал все дальше и дальше, хотя до того, как они направились его искать — сидел смирно. Но профессору было еще и интересно, как дети этого добились, а потому он неторопливо шел по следу, заодно осматривая попадающиеся по пути любопытные вещи и расспрашивая Луну о природе искомого существа.

— Ой, что это? — Вскрикнула Луна глядя на постамент, на котором стояло полураздавленное чучело одноглазого скорпиона.

— Не знаю. — Пожал плечами Флитвик. — Но что бы это ни было, оно, — взмах палочки и невербальное заклятье, — необратимо мертво.

Флитвик осмотрел то, что осталось о некогда знаменитого вора, и улыбнулся про себя.

"Интересно, ребятки серьезно думают, что он не заметил, что их было не двое под мантией? Впрочем, кем бы ни был третий — верность друзьям есть достоинство и его следует поощрять."

Так что выяснять, кто там был третьим (а под мантию вряд ли мог поместиться еще более чем один ученик) — полугоблин не собирался, и охотники на "микозюбря" двинулись дальше.

Прогулка начала отчетливо затягиваться, и профессор ускорил шаг. Детей еще следовало вернуть в обитаемую часть замка до ужина — нечего им голодными ходить.

"Микозюбрь" начал медленно, но неотвратимо приближаться.

И вот наконец после долгих поисков профессор и ученики обнаружили... небольшую светящуюся пушинку. Луна с улыбкой потянулась к ней, и пушинка завертелась вокруг протянутой ладошки по странной, волнообразной траектории, словно бы подпрыгивая в воздухе.

— Нехорошо обманывать старого профессора, — покачал головой Флитвик, — это же ты его и призвала!

— Я. — Покаянно склонила голову Луна. — Но он взял и убежал. А мы его ловили.

Флитвик принюхался. Для чуткого носа полугоблина, от крошечного светящегося пятнышка разило Хаосом. Хаос отчетливо пах напалмом.

— Но ведь это — темное искусство! — Наставительно произнес Флитвик, покачивая палочкой.

— Как оно может быть "темным"? — Удивилась Луна, показывая на озабоченно попискивающую пушинку, которая старательно осматривала палочку Флитвика. — Ведь она аж светиться! Это мозгошмыги могут навеять... всякое. Но и они не со зла. Просто такие уж они есть... Да и нарглы...

— И кто же тебя научил такое призывать? — с долей укоризны в голосе поинтересовался профессор.

— Папа! — и глазом не моргнув, соврала Луна.

Флитвик понимал, что девочка кого-то покрывает, да и вид Гарри, наблюдающего за "микозюбрем" с пониманием во взгляде, был весьма подозрителен. Но профессор только кивнул.

— Понятно с вами всё. Постарайтесь больше не призывать его... Самостоятельно. Чтобы не убегал. А раз уж он здесь...

Исследовательский интерес все же взял верх.

Прошло около поучаса плетения сложнейших заклятий, прежде чем Филиус Флитвик устало опустил палочку.

— Да... — Вздохнул он. — Или я чего-то не понимаю, или он действительно не опасен.

— Конечно, профессор! — Счастливо улыбнулась Луна.

Пока декан отвлекся, они с Гарри умудрились выкопать из сваленной неподалеку горы хлама себе по амулету, про которые мальчик сказал, что "их надо бы показать...". Он на секунду запнулся, а потом продолжил — "... Гермионе. Кажется — это может быть что-то интересное"

— Ладно. — Вздохнул декан Орлят. — Можешь оставить его себе. А пока... Ох! Ужин уже начался. Давайте быстро в Большой зал!

Миниатюра семьдесят третья

Лохматый волкодав радостно прыгал под деревом, с которого на него шипела черная кошка. Сцена продолжалась до тех пор, пока чутье не сообщило кузенам, что наблюдавший за ними Хранитель ключей — покинул свой наблюдательный пункт и ушел.

Книззла немедленно спрыгнула с ветки, прямо в полете превращаясь в Беллатрикс Лейстрендж. Приземлилась она на ноги ловко и даже изящно.

— Судя по твоей довольной морде, ты видел подружку крестника? — Спросила она у вернувшего себе человеческий облика Блэка.

— Видел. И не только ее. Его — тоже.

— Вот как... — Протянула Трикси. — Его выпускают погулять, хотя рядом крутятся страшные подручные темного лорда?

— Не то, чтобы выпускают... — Сириус почесал затылок, — скорее он никого не спрашивал.

— Весь в отца, — резюмировала Беллатрикс, — А они тебя видели?

Бродяга явственно смутился. Рассказывать кузине о том, как дети его оглушили, ему явно не хотелось. Впрочем, Белла поняла всё и без слов.

— Что, детки оказались хитрее, чем ты ожидал?

— Не то слово, — кивнул Сириус, — Но, по крайней мере, о моей невиновности они в курсе. Вот только кто крысу контролирует — все равно непонятно.

— Но ты договорился о новой встрече?

— Ну... — задумался Сириус, — они предлагали мне встретиться в коридоре... Я мог бы им все рассказать, и попросить разобраться. Но... волкодаву неудобно даже в Хогсмите. Вон — хвост за собой привел... Может — сбегаешь, поговоришь?

— Ну уж нет! — Отшатнулась Трикси. — От Поттера я буду держаться настолько далеко, насколько могу.

— С чего это? — Улыбнулся Блэк. — Тебя эти "демоны" так напугали?

— И тебя бы напугали, встреться ты с ними. Я... я не хотела говорить... но раз уж разговор зашел об этом... Используй Истинное зрение. И Трикси опустила внешний слой своих щитов. Сириус поднял краденую палочку. Его деревяшка слушалась еще хуже, чем Беллу, так что нужное заклинание удалось далеко не с первой попытки. Но когда получилось...

Сириус чуть не сел в снег, разглядев в ауре кузины две алые нити. — Что это? — Удивленно спросил он кузину.

— Это... Это — моя погибель. Стоит твоему крестнику посчитать меня угрозой — и все...

— Что — "все"? — Переспросил Блэк.

— Вся моя память, мысли, чувства, мое прошлое, настоящее и будущее — лягут перед ним. Я не смогу укрыть ничего. Хорошо еще, что завязана эта гадость только на твоего крестничка. А то оставалось бы только убиться об стену. — И Трикси криво усмехнулась. Рассказывать о своей уязвимости ей было крайне неприятно... Но для Сириуса эта уязвимость была недостижима, а опасаться, что он расскажет Гарри — не стоило. Тот и так об этом знал. Так что, пострадала только гордость Несгибаемой Лестрейндж... да и то — незначительно. Уступить сильнейшему... в этом нет позора.

— Так что помни, с кем имеет дело твой крестничек, — довершила фразу Трикси.

— Ладно, я подумаю, как мне встретиться с ними и никому не попасться, — кивнул Сириус, снова превращаясь в пса.

14.10.2014

Миниатюра семьдесят четвертая

Луна опоздала на обед. Нет, случилось такое не в первый раз, но обычно ее парень успевал напомнить девочке о необходимости вовремя посещать столь важные мероприятия. Сегодня же Драко где-то задержался, а сама Луна остановилась у окна, чтобы посмотреть на Запретный лес, прекрасный даже сейчас, под толстым слоем снега. А когда мечты о поимке реликтового и крайне редкого шерстопуха покинули светлую головенку, идти куда бы то ни было было уже непоправимо поздно.

— Луна, ты все-таки пропустила обед? — Спросил вывернувший из-за повороте наследник рода Малфой.

— Ага. — Кивнула девочка, и ее живот недовольным бурчанием подтвердил, что завтрак был уже довольно давно. /*Обед по-английски — около 8-ми вечера*/

— Тогда — идем.

И Драко уверенно потащил Луну куда-то вперед.

По пути, уже подходя ко входу в подземелья, Драко и Луна наткнулись на расстроенного Поттера и смущенную Гермиону, явно уходящих от Большого Зала.

— Привет, Гарри-и-Гермиона! — жизнерадостно поздоровалась Луна, — Чего такие грустные?

— Мы опять в невербальных чарах тренировались, — пояснил причину расстройства Гарри, — А кое-кто иногда забывает, что помимо учебы надо иногда и есть чего-нибудь.

— Я же уже извинилась! — слегка возмутилась Гермиона, но было видно, что ей неловко от того, что по её вине они пропустили обед.

— Извинениями сыт не будешь, — отметил Драко, — Так что нам сегодня по пути. Мы тоже про обед забыли, и идем на кухню.

— А тут кухня есть? — заметно оживился Поттер, — В смысле, я понимаю, что должны же все завтраки-обеды где-то готовить, но туда попасть-то можно, и не запрещено?

— Можно, можно, — кивнул довольный своей полезностью Драко, — В подземельях есть картина, натюрморт с фруктами. Надо на нем пощекотать грушу и появится дверь на кухню. Так что, идем?

— Идем, — кивнули Гарри и Гермиона.

До кухни они дошли быстро. Гермиона решила приберечь все вопросы на потом — во-первых, стоило запомнить дорогу, а во-вторых — возможно, все вопросы прояснятся сами, когда они придут на место.

Открыв дверь за картиной, дети оказались в просторном помещении размером с Большой Зал. В дальнем конце пылал огромный очаг, длинные столы были заполнены посудой, а повсюду сновали мелкие существа, одетые в полотенца с гербом Хогвартса, занятые хозяйственные делами.

— Драко, — Гермиона повернулась к другу, — А кто это?

— Домовики, — пожал плечами юный Малфой, и повернулся к подбежавшему к ним существу.

Домовик поклонился детям и поинтересовался, чего желают юные господа. Драко озвучил желание "юных господ" хорошо пообедать. Домовик вновь раболепно поклонился и махнул другому домовику, убежавшему выполнять заказ.

Гермиона смотрела на происходящее круглыми глазами.

— А что... Почему... — Она явно не знала, какой вопрос задать первым.

— А, ты еще не видела домовиков? — спохватился Драко, — Обычная прислуга, работают в домах древних семейств, ну и в Хогвартсе — здесь их самая большая община. Они всё по хозяйству делают, просто стараются не попадаться никому на глаза, пока не позовут. Или ты думала всё само собой готовится и убирается?

— Нет, не думала, но почему они себя так ведут, так одеты, как так можно? Им хотя бы платят?

— Грейнджер... — Драко зажмурился с видом "ну чего тебе неймется?"

— Что? Ты хочешь сказать, они тут в рабстве?! — праведному гневу девушки не было предела. Тем временем домовики, неодобрительно поглядывая на возмущающуюся Гермиону, принесли еду. Гарри и Луна сразу же сели обедать. Драко сел рядом с Луной, надеясь оказаться подальше от возмущенной Гермионы, но прогадал. Девушка не притронулась к еде, продолжая возмущаться и за своим возмущением совершенно не замечая ощущения насмешки, отчетливо исходившего от Карины.

— О чем ты задумался? — спросила Гарри повеселевшая после вкусной еды Луна.

— Я? — Гарри с трудом перевел взгляд с прекрасной в искреннем гневе поборницы всеобщей свободы на начинающего демонолога. — Пытаюсь "пронзить взглядом завесу будущего".

— Да? — "наивно" удивилась Луна. — А мне показалось — что мантию Гермионы.

Драко прыснул, а Гарри залился краской.

Фраза Луны заставила Гермиону резко замолчать и отвлечься от темы несчастных домовиков на Гарри, чьи красные щеки свидетельствовали о том, что Луна попала в точку. Это наблюдение заставило девушку слегка смутиться, а заодно и заметить насмешку Карины.

— Вот не знаю, как у Луны это получается, — проворчала старшая женщина, — Вроде и мыслей не читает... но ведь как всегда — права. Гарри явно размышлял о том, как ты выглядишь без мантии...

— Можно подумать, Гарри меня без мантии не видел.

— Когда успел?

— Я сколько раз при нем разминалась. В спортивном костюме, конечно. Но без мантии! В ней же неудобно.

Карина тихо ухмыльнулась своим мыслям об исключительной наивности Гермионы в некоторых вопросах.

— И чего тебя так веселит? — поинтересовалась Гермиона у наставницы.

— Вот учишь, учишь тебя, а толку с этого, толку? Ах какой ужас, мелкие демонята прислуживают магам за подпитку силой. И если бы кое-кто прежде, чем возмущаться, попытался бы разобраться в ситуации, кое-кто заметил бы и подпитку, и еще множество весьма любопытных чар.

— Но так же нельзя, их же надо освободить! — последнюю мысль Гермиона неосторожно озвучила вслух.

Пойманный на размылшениях о том, "как бы выглядела Гермиона без одежды", Гарри непритворно смутился, и начал по настоящему перебирать варианты в лабиринте Десяти тысяч будущих...

— Нет. — Покачал он головой. — Ничего хорошего не получается. Если освободить домовиков, то они либо не смогут удерживаться в нашем мире и сгинут в варпе... либо смогут, и тогда их придется изгонять немалыми жертвами. Ты позволишь? — вежливо осведомился все еще красный Гарри, сплетая показанный ему Летящим Знак Познания.

— Да... — Неувернно согласилась Гермиона.

— Вот смотри: тут, тут и тут... — Гарри тыкал пальцем в нечто, ставшее видимым возле головы домовика, которому ученик адепта Владыки изменчивых ветров приказал "стоять прямо и не дергаться". — Это ключевые точки подчинения. Их можно убрать, к примеру — подарив предмет одежды с якро выраженным намерением освободить домовика, но тогда конструкция схлопнется. На выходе мы получим или свободного домовика...

— Или? — Заинтересовалась Гермиона.

— Или свободного демона. Хищника варпа. И хорошо, если при этом поблизости будет Луна... а ну как не будет?

— Вот, Грейнджер, послушай Поттера, он дело говорит, — озвучил своё мнение Драко, — И чего тебя вообще так возмутило...

— У магглов рабство считается очень безнравственной вещью, поскольку они обращают в рабство других магглов, — пояснил Гарри, — Но домовики-то не люди. С тем же успехом можно сказать, что Пушистик у Луны в "рабстве".

— Магглы обращают в рабство других магглов? — удивился Драко

— Раньше такое было. Теперь уже нет. Ну, почти, — Гарри поморщился, вспомнив Дурслей

— Молодая госпожа... — склонился перед Гермионой почтенный седой домовик, — Пожалуйста, не надо нас особождать. Мы пришли из великого океана, заключив с призвавшим нас Договор служения... Но мы заключили его по своей воле, и не хотим возвращаться в варп.

— Еще бы они хотели, — ехидно прокомментировала слова домовика Карина, - Выполнять хозяйственные дела колдовством для них несложно, зато их и силой откармливают, я б сказала больше чем надо, и опасности быть сожранным нет. Райские условия.

14.10.2014

Миниатюра семьдесят пятая

Отношения сына и наследника семейства Малфой с дочерью сумасброда Лавгуда не порадовали обе стороны. Причем, если Ксенофилиус ограничился присылкой письма с предостережениями, на которое девочка весело махнула рукой, то глава дома Малфой не побрезговал заявиться лично. Встреча отца и сына состоялась во время следующего выхода в Хогсмит. По этому поводу все, лично не заинтересованные, а так же не обладающие разрешением на выход из замка, остались в школе, и "на ковер" Драко отправился в одиночестве, если, разумеется, не считать моральной поддержки в виде призванного Луной лунопуха.

Лунопух вился вокруг головы юноши, навевая мысли о Луне и приводя в несоответствующее предстоящим нотациям легкомысленное настроение. А потому, подойдя к отцу, Драко поздоровался с почти невежливо широкой улыбкой.

Свысока осмотрев сияющего сына, Люциус кивнул в сторону дорожки, ведущей к Визжащей хижине и сам неторопливо двинулся по ней. Отойдя подальше от шумно гуляющих школьников, старший Малфой обратился к своему наследнику.

— Сын мой, до меня дошли слухи, что у Вас случилась... скажем так — некая интрижка с дочерью Ксенофилуса Лавгуда. И я прибыл, дабы удостовериться, что этот факт не содержит в себе серьезных угроз положению нашей семьи.

Хотя формально сказанное не содержало вопроса, Драко ощутил желание объясниться.

— Отец... — Драко слегка склонил голову, — перебрав имеющиеся варианты я счел именно этот — оптимальным.

Попытка мальчика подражать манерам аристократического отца выглядела несколько смешно, вот только самому Люциусу было как-то не до смеха.

— Сын мой, известна ли Вам репутация этого семейства?

— Известна. — Легко согласился Драко, с легкой улыбкой глядя в пространство перед собой. — И, должен признать, что ходящие о них слухи далеко не в полной мере описывают их странности.

Люциус выжидающе посмотрел на сына, явно ожидая дальнейших пояснений. Драко несколько поколебался, думая, говорить или нет, но все же решил рассказать, предварительно позаботившись о чарах невнимания.

— Юная Лавгуд — демонолог. Я видел, — веско добавил юноша, видя скептицизм отца.

— Вот как? — Поднял бровь Люциус. — И что же заставляет Вас думать, что это компенсирует финансовые и репутационные потери от разрыва союза с Паркинсонами?

Драко помялся, а потом выпалил:

— Ну дура эта Паркинсон. Дура. Да еще не простая, а с инициативой. И с Уизли якшается. Ей шестой Уизли конфеты при всем Хогвартсе подарил!

— Что ж... — Люциус задумался. О выходке Уизли ему уже доложили... но обвинять в ней Паркинсон представлялось ему не совсем корректным. Хотя неумение вежливо отказаться от предложенного подарка никак нельзя было посчитать достоинством Панси. Воспользовавшись паузой Драко продолжил:

— И вообще я не хотел бы получить в жены выпускницу нашего факультета. В семье достаточно одного хитреца, а к жене я хотел бы иметь возможность спокойно повернуться спиной.

— Вот как... Боюсь, сын мой, Вы оказались во власти широко распространенных в Хогвартсе предрассудков. Обучение на Слизерине не означает, что его выпускник всегда готов ударить в любую подставленную спину...

— ... но ударит только в том случае, если посчитает это выгодным, не так ли? — Подхватил мысль Драко.

— Думаешь, Лавгуд — не такая? — Усмехнулся Малфой-старший.

— Ее представления о выгоде — существенно отличаются от общепринятых. Кроме того, отношения с Луной позволяют мне выполнить Ваше давнее поручение, и подружиться с Гарри Поттером.

— Вот как... — Люциус усмехнулся: сын открывался ему с неожиданно приятной стороны. Кажется, он начинал мыслить именно так, как и подобает мыслить наследнику древнего и благородного рода.

— И вообще, не знаю: наследуются ли способности Луны, но, судя по матери Панси, уровень интеллекта у них точно наследственный. — Тут же подтвердил эту оценку Драко.

Люциус задумчиво кивнул словам сына. Возможно, стоило позволить сыну и дальше водить интрижку с юной Лавгуд.

— И, кстати, Драко, — перешел он с официального тона на более теплый, показывая, что "разбор полетов" окончен, — не мог бы ты рассказать, что это за история случилась с Панси? А то мои информаторы, скажем так... небеспристрастны, и, боюсь, не обладают достаточно полной информацией.

Драко ненадолго задумался, решая, что говорить отцу, а что — нет. В конечном счете он решил остановиться на максимально сокращенной версии событий.

— Я практически не в курсе, как именно так вышло. Но, по дошедшим до меня рассказам, Панси попыталась напасть на Луну, когда ту сопровождал призванный демоненок. И демоненок, защищая хозяйку, что-то сделал с формой Панси, отчего ей пришлось пробежаться до гостиной, сверкая бельем.

Люциус задумался. С одной стороны — продемонстрированные возможности демонолога не впечатляли... с другой же — в таком возрасте ходить с призванным демоном? Нда...

— Ты это сам видел? Или довольствуешься пересказами?

— Нет, не видел, — покачал головой Драко, — но следствия видели многие, и ходили слухи, что в этом замешан Поттер. У него-то я и поинтересовался причинами столь неподобающего поведения Панси.

— Что ж... — Люциус кивнул больше своим мыслям, чем словам Драко. Все-таки у наследника еще не хватало опыта, позволяющего врать многоопытному интригану и не попадаться... но сама попытка впечатляла и заслуживала поощрения. — Я склонен разрешить тебе ухаживать за наследницей имени Лавгуд. Но будь осторожен. Репутация семьи есть репутация семьи.

И на этой многозначительной ноте старший Малфой поторопился откланяться: новости стоили того, чтобы обсудить их с супругой.

24.10.2014

Миниатюра семьдесят шестая

Экзамен ЗоТИ шел своим чередом. Предполагать, что достаточно примитивные темные существа, которых изучали на третьем курсе, смогут доставить проблемы псайкеру ранга Альфа — было бы бесконечно наивно. Так что Гермиона прошла экзаменационную полосу без каких-либо проблем.

А вот Гарри, примерно половину полосы прошедший в том же стиле: легко и посвистывая, замер перед дуплом. Некоторое время мальчика стоял, раздумывая, и то тянулся рукой к браслету, то отводил ее... В конце концов, он глубоко вдохнул и сделал решительный шаг вперед.

Некоторое время ничего не происходило, но потом из дупла донесся страшный крик "НЕТ!!!", а потом взметнувшееся пламя, имеющее мало общего с обычным огнем уничтожило и дупло и его обитателя, и само дерево, да еще и превратило в подобие лунного пейзажа круг, радиусом в десяток шагов Хагрида.

Увидев взметнувшееся пламя, Гермиона чуть было не кинулась на помощь. Так что Карине пришлось останавливать ее буквально "за шкирку" — перехватив контроль над телом.

— С ним все нормально, — бросила альфа-псайкер.

— Точно?! — усомнилась девочка.

— Я его чувствую.

И вправду, когда осели пыль и дым, Гарри стоял посреди разрушенного круга, как ни в чем не бывало. И только безумный взгляд напоминал о том, что мальчик далеко не в порядке.

Впрочем, заметив Гермиону, замершую на полушаге в попытке бежать к нему, Гарри улыбнулся, взмахнул палочкой, и поймал примчавшуюся к нему метлу.

Профессор Люпин на не подлежащий восстановлению кусок экзаменационной полосы препятствий поглядел с некоторым неудовольствием.

— Выше ожидаемого, Гарри. С боггартом ты все же не справился.

— Но он же все равно его уничтожил! — попыталась вступиться Гермиона.

— Он не смог понять, что перед ним боггарт, и не справился со страхом настолько, что у него случился стихийный выброс магии. Я никак не могу зачесть это за успех.

— Выброс, конечно, не стихийный, но Люпину об этом знать незачем, — прокомментировала Карина, — А в целом даже не знаю, что сказать. Все же сформировавшиеся взгляды не перебить последующими переменами. На мой взгляд, реакция чрезмерно эмоциональна и за такие выбросы по таким мелочам, как боггарт — глупость. А с другой стороны, я хорошо помню как рушились за моей спиной коридоры подземелий крепости.

— Какой крепости? — не поняла Гермиона.

— Потом покажу. Иди, успокаивай своего рыцаря, пока он еще чего не устроил.

Дважды повторять Гермионе не потребовалось и она бросилась обнимать Гарри.

Гарри крепко прижал к себе обнимающую его девушку, и не отрываясь смотрел в ее глаза. Гермиона почти физически ощутила, как разжимаются сковавшие было парня тиски страха.

— Что с тобой? — взволнованно спросила Гермиона. — Что ты увидел?

— Я увидел, как ты уходишь от меня. И это не было приворотом или ментальным воздействием... Это было так страшно, и так больно... А потом я заметил боггарта, и понял, что это все из-за него... ну и долбанул, чем попало... Так что, наверное, профессор Люпин — прав... да и не ради оценок учимся, в конце концов! — В объятиях Гермионы Гарри быстро успокоился и повеселел.

— Я никогда от тебя не уйду! — горячо заверила его Гермиона и закрепила это утверждение поцелуем.

— Как ты вообще мог подумать о таком! — несколько обиженно добавила она после.

— Не знаю, — от Гарри повеяло смесью вины и счастья, — Но я никому не дам воплотить эти страхи!

09.12.2014

Миниатюра семьдесят седьмая

Перед отъездом на каникулы Гарри был приглашен в кабинет директора Хогвартса. Там его ожидаемо встретил Игнациус Олдгуд.

— Гарри... боюсь, тебе придется на летних каникулах вернуться к Дурслям.

— С чего бы это? — настороженно бросил подросток, уже распланировавший лето между походом с палаткой и приятным времяпрепровождением с Гермионой, пусть бы даже оное и заключалось в подготовке домашней работы и просмотре учебников за будущий год. Да и уроки Карины были намного интереснее, чем большинство занятий в Хогвартсе, не говоря уже о сидении взаперти на Тисовой.

— Боюсь, без твоего присутствия, кровная защита на доме твоих родственников — истощается, и это может привести к гибели последних людей, являющихся твоей семьей!

— Боюсь, — Гарри откровенно пародировал белого мага, — мои "кровные родственники" сделали все, чтобы меня состояние их здоровья никоим образом не заботило. По крайней мере — не настолько, чтобы совать собственную голову в заведомую ловушку. Помните, мы же еще в начале года говорили, что скорее всего, Блэк знает адрес моей тети, и если не заявится сам, то может навести свою кузину. А близкое знакомство с Баллатрикс Лейстрендж, судя по тому, что о ней пишут в газетах, — это не то ощущение, которое способствует долгой и счастливой жизни.

— Но, Гарри, ты должен... — попыталась вмешаться Макгонагалл.

— Кому и сколько? — немедленно отреагировал подросток. — Доставьте счета и векселя управляющему моего счета в банке Гринготтс — думаю, мы найдем способ урегулировать этот вопрос.

Макгонагалл молча села в кресло, которое ей услужливо подвинул новый Верховный чародей Визенгамота. Пожилая женщина открывала и закрывала рот, не зная, что сказать.

— Долг — это не только деньги! — наконец, наставительно произнесла директор школы.

— А! Вы имеете в виду несколько лет издевательств, заключения в чулане, голодовки и веселой игры "охота на Гарри"? Увы, я как-то не научился ничему особенно полезному в этой сфере деятельности, так что не хочу даже и пробовать. Пусть живут как хотят — этот долг, я себе с удовольствием прощу, и не думаю, чтобы они стали возражать.

Гермиона, подслушивавшая этот разговор вместе с Кариной, однозначно придерживалась мнения " кому они нужны, эти Дурсли".

— А если Белла захочет навестить Дурслей и напомнить им о необходимости уважать маленьких магов, я б ей даже помогла, — дополнила мысли девушки Карина, — Круциатус — бескровная банальщина, даже не интересно.

Гермиона подумала возмутиться, но услужливо подсунутое воспоминание об одиннадцатилетнем Гарри — истощенном, в обносках и замотанных скотчем древних очках — подавило эту идею. Они вполне заслужили все, что Беллатрикс сможет для них придумать, за такое обращение с ее Гарри.

— Но где же ты тогда собираешься жить? — осведомился Игнациус. — Боюсь, что "Дырявый котел" в сложившейся ситуации — не лучший выбор, а родители мисс Грейнджер, насколько я знаю, собираются устроить себе поездку во Францию.

— Честно говоря, я собирался закупиться продуктами, и некоторое время пожить в палатке. Прошлое лето показало, что наложенный на нее комплекс чар — достаточно надежен.

— Ты думаешь, что сможешь унести с собой запас продуктов на три месяца? — Удивилась Макгонагалл. — Не забывай — колдовать на каникулах...

— Нельзя пользоваться палочкой, — не совсем вежливо перебил ее Гарри, — зато можно использовать многие другие артефакты. К примеру — сумку с чарами Невидимого расширения. Надеюсь, что того, что я в нее запихаю — мне хватит надолго. А если не хватит... Честно говоря, я планировал поменть в Гринготтсе галеоны на фунты, и закупаться по мере необходимости в маггловских магазинах.

— Думаю, мы могли бы помочь тебе в этом... — начал Игнациус, вызвав удивленный взгляд Минервы. — Как ты, возможно, знаешь, в Хогвартсе — наибольшая община домовых эльфов в Британии. Ты мог бы привязать одного из них к себе, и тогда он мог бы обеспечивать тебя всем необходимым...

— А кто мешает тебе поехать с нами? — спросила Гермиона, — Зачем с палаткой маяться? Родители не будут против, а даже если вдруг попытаются — мы легко их переубедим. Надо будет только забрать у Дурслей твои документы и заставить их написать разрешение. Ну с этим можно и прямо на вокзале разобраться. И вообще, нам колдовать, может, и нельзя, а вот Карине поди запрети.

— И домовик-шпион тебе точно ни к чему, — дополнила Карина, — Что-то мне не верится, что домовика тебе передадут во владение, а не "временное пользование"

Делая вид, что обдумывает "заманчивое" предложение, Гарри мысленно обратился к Карине, в надежде, что она слышит его не менее четко, чем он — донесенные до него мысли.

— Я... я был бы очень рад. Но разве Гермиона не хочет побыть наедине с родителями?

— Гермиона разрывается. Она хочет быть с тобой постоянно, но ей немного стыдно за то, что она проводит с родителями только лето, и то не целиком. А ее родителям, на мой взгляд, пора привыкать, что их дочь выросла и ты ей нужен не меньше, чем они, — вместе с этой мыслью, Карина передала юноше и эмоции Гермионы, лучше всяких слов подтверждавшие правоту Карины.

— Боюсь, я вынужден отказаться, — уже вслух сказал Гарри.

— Но почему? — удивилась Макгонагалл.

— Мы с Гермионой захотели побольше узнать о домовиках, и расспросили Драко... — услышав, как Гарри называет слизеринца просто по имени, Олдгуд внутренне поморщился. И, хотя на лице его по прежнему отражалось исключительно вежливое внимание — укрыть свою душу от эмпатии псайкера ранга Альфа было задачей для другого Альфа и никак не менее. — ...и он рассказал нам, что домовых эльфов нужно подпитывать.И делать это может или сам маг, или родовой артефакт — Источник. Драко сказал, что Источник Рода Уизли — давно разбит, и именно поэтому они не держат домовиков: подпитка слишком тяжела даже для взрослого мага. Уж извините, но я не думаю, что сильнее, чем господин Артур Уизли...

— На самом деле — сильнее, но Олдгуду об этом знать не обязательно, — с мыслью Карины пришло ощущение усмешки, - впрочем, с владением домовиком ты скорее не справишься. Они не слишком сильны, но вот ума у них хватает, как и хитрости. Луна, как прирожденный демонолог, может и справилась бы, а вот тебе бы еще попрактиковаться стоило.

— Тогда можно будет поступить так... — улыбнулся Олдгуд, — госпожа директор прикажет домовому эльфу в дальнейшем подчиняться тебе, но при этом он останется эльфом Хогвартса, и именно Хогвартс будет питать его...

Гарри заметался, изыскивая способ вежливо отказаться...

На беду Верховному чародею по случаю летней жары окно в кабинете было открыто, и пока Гарри обдумывал, как бы отказаться, а Олдгуд терпеливо выжидал, в окно влетела рыжая сипуха, бросила Поттеру на колени записку, и улетела.

"Гарри, мама и папа предложили взять тебя с собой во Францию на все лето! Уверена, там нас искать никто не догадается, и мы отлично отдохнем.

С любовью, Гермиона"

Прочитав записку, Гарри потянулся мыслями к девушке.

— Уже?

— Еще нет, но Олдгуду об этом знать не обязательно. Ведь ты же согласен поехать с нами?

— Госпожа Макгонагалл, мистер Олдгуд, — обратился Гарри к присутствующим в кабинете. — Семъя Грейнджеро приглашает меня поехать с ними. Думаю, в таком случае мне не нужен будет домовой эльф, и я не считаю возможным отвлекать одного из них от ответственного труда на благо Хогвартса.

Макгонагалл вскинулась, но была остановлена Олдгудом.

— Вот и хорошо. Я рад, что этот вопрос столь удачно разрешился. Блэку и Лейстрендж действительно будет тяжело преследовать тебя на континенте, ведь легальные пути — закрыты для беглых каторжников, а аппарировать через Пролив еще ни у кого не получалось...

Гарри, распрощавшись с формальной и истинным хозяином кабинета, вышел. И стоило горгулье вернуться на свое место, Макгонагалл обратилась к Верховному чародею:

— Но почему...

— Тише, Минерва... — отозвался Игнациус. — Боюсь, что у нас проблема.

— Какая? — удивилась Макгонагалл.

— В этой школе дети часто общаются друг с другом посредством сов? Почему мисс Грейнджер не подождала, когда ее друг вернется в гостиную? Или она откуда-то узнала, что сообщение о приглашении в поездку нужно Гарри именно сейчас? Но откуда?

И белый маг погрузился в глубокие размышления.

12.01.2015

Миниатюра семьдесят восьмая

В поездке во Францию было два узких места.

Первое — это как выехать за границу несовершеннолетнему в обществе взрослых, которые ему ни разу не родственники? К счастью, решение этой проблемы взял на себя Верховный чародей Визенгамота в рамках "формирования положительного имиджа Сил Света", как не очень понятно выразилась Карина. Однако, хотя все необходимые документы были собраны в совершенно нереалистические сроки, но преодолеть благоприобретенную легкую форму паранойи ученика адепта Кукловода Тысячи и одного заговора это эпческое деяние так и не смогло.

Вторая же проблема оказалась даже более неприятной, хотя бы уже потому, что возникла совершенно внезапно и непредвиденно. Поездка с вокзала Кингс кросс до Чаринг кросс, с которого отправлялся поезд в Дувр сильно напомника Гарри недоброй памяти Ночной рыцарь. Вот только водитель такси — не был магом, и столбы с его пути не разбегались. Так что по окончании поездки Гарри, стараясь проделать это незаметно для остальных, проверил состояние своих штанов, и даже несколько удивился, обнаружив их сухими.

На Гермиону поездочка тоже произвела впечатление. И оказавшись на Чаринг кросс, девочка долго бурчала, что в следующий раз она научится аппарировать, и ни за какие коврижки больше не сядет в такси. Поезд, впрочем, ехал куда ровнее, а присутствие Гарри развеивало ворчливое настроение столь же хорошо, сколь и внушительная шоколадка, честно разделенная пополам.

Пересечение Ла-Манша было для Гермионы делом несколько... рутинным. Гарри же гораздо больше интересовался девочкой, которую обнимал за талию, чем красотами окуржающих видов и прекрасной погодой. Так что и ослепительно-белый, сверкающие на солнце скалы, почти отвесно уходящие в море, и маяк на выходе из порта почти не привлекли внимания Гарри.

Родители Гермионы несколько раз пытались подшучивать над парочкой, но вместо смущения встретили решительное непонимание. "Да, мы — пара, и у нас друг на друга далеко идущие планы, для претворения которых в жизнь пока что не время, и что в этом смешного?"

Однако в порту Кале случился эпизод, чуть было не расстроивший Гермиону. В какой-то момент Гарри, тащивший свой и ее чемоданы, просто прикипел к высокой девушке, гордо шествовавшей по набережной.

— Гарри, оторви глаза от этой... — Гермиона проглотила несколько слов, долженствующих охарактеризовать блодинистую личность незнакомки, которые были бы несколько неуместны в устах благовоспитанной девочки в присутствии ее родителей. — Что в ней такого интересного?

Гарри склонился к ушку, отодвинув от него каштановый завиток, и зашептал:

— Среди отражений Десяти тысяч будущих есть такие, в которых ты становилась ей... или она — тобой, или это была миссис Карина? тьфу, запутался...

И мальчик потряс головой, отгоняя наваждение.

— Это вейла, Гарри, — пояснила Карина, — Может быть тебе просто показалось? Их аура схожа с моей, хотя и слабее, много слабее.

— Нет, — Гарри уверенно помотал головой, — Не показалось. Но я не знаю, как и что может к этому привести.

Гермиона лишь недовольно пожала плечами. Будет тут еще ее Гарри на всяких заглядываться!

Впрочем, наученный опытом Гарри больше не обращал внимания на других девушек, и Гермиона быстро оттаяла.

Когда же компания путешестенников проезжала Кале, Гарри вздрогул. Ему показалось, что окуда с юго-востока надвигается грозовая туча, огромная и необоримо могучая, которая могла оказаться безопасной, но могла и... Так что мальчик спрятался за ментальными щитами, без особой надежды, что они смогут хоть как-то прикрыть его от псайкера ранга Альфа, но в расчете на то, что миссис Карина просто не будет их прорывать, и слегка, чуть-чуть коснулся возможного будущего.

В результате этого касания не совсем трезвый водитель дорогущей машины повернул руль "слегка" не туда, куда нужно, и зацепил другую, не менее дорогущую машину, оставив на ее борту длинную царапину. Владельцы машин, коренные французы (один — араб, другой — негр), немедленно покинули свои средства передвижения, чтобы тут же разъяснить возникшую неурядицу, в результате чего наших путешественников отделила от возможной угрозы немеряных размеров пробка.

Город Гермионе понравился. В прошлый раз они с родителями были на средиземноморском побережье, где на вкус Гермионы было слишком жарко. А тут солнце, приятная теплая погода, ветерок с моря, вьющийся по узким улочкам, никаких машин в центральных районах — словом, идеальное место для отдыха.

По пути к отелю, Гермиона с энтузиазмом пересказывала Гарри историю города в английском изложении. Ей было весьма интересно, что об этом городе, не раз переходившем от французов англичанам и обратно, рассказывают во Франции.

31.01.2015

Миниатюра семьдесят девятая

Отдых получился на славу: дети много купались, загорали, а по вечерам — бродили по узким улочкам, обрамленным многочисленными колоннадами, укрывающими от возможных дождей посетителей еще более многочисленных магазинчиков.

Близился день рождения Невилла, и хотя Гарри и Гермиона несколько отдалились от него, забывать о хорошем приятеле им не хотелось, а потому они отправились за подарками по магазинчикам в центре города. С утра прошел дождь и на мостовой еще оставались лужи. Гермиона, слишком увлекшись болтовней с Гарри, неосторожно наступила в одну из них, поскользнулась и едва не упала. Проходивший мимо парень с реакцией, показавшийся Гарри откровенно подозрительной, успел подхватить Гермиону под руку и не дал ей упасть.

— С вами все в порядке, мадмуазель? — вежливо поинтересовался француз.

Глядя на происходящее, Гарри задумчиво постукивал кончиками пальцев по холодному металлу. В последнее время этот жест уже не столь раздражал Карину, убедившуюся, что юный Оракул хорошо усвоил уроки относительно того, что "слишком много Силы" — это бывает, и еще как.

Но его жест заметила не только Карина. Француз явно принял его жест за угрозу и окинул Гарри неодобрительным взглядом, от которого щиты Поттера истаяли, как снег на солнышке. Но истаявшие щиты сменились новыми — Карина сочла нужным прикрыть ребенка.

— Все в порядке. Не нужно столь радикальных мер, месье. Мой друг не желал вас оскорбить.

Вместе со словами отправилась нить ментальной связи — Карина желала удостовериться, что не ошиблась, но жесты и манера атаки были ей практически болезненно знакомы. Образ, пришедший по связи, развеял ее сомнения. А потому еще одна нить отправилась уже Гарри и Гермионе.

— Гарри, ты уже понял, за что чуть не пострадал? — поинтересовалась у мальчика Карина.

— Понял, понял... — ментальный голос подростка сложно было интерпретировать инче, чем как бурчание. — За лень, за то, что тренируюсь мало. Умей я держать хотя бы первый браслет расстегнутым — и отвел бы вас от этой семиклятой лужи так, что вы бы ее и не увидели...

— Вообще я имела ввиду провокацию заведомо сильнейшего, — в ментальном голосе Карины прозвучал смех, — Но тренировки лишними не будут. А лужа тут удачно лежала, — женщина создала общую нить связи на всех присутствующих, — Дети, знакомьтесь. Кадиан, представляю тебе Гермиону, мою ученицу, и Гарри, ее молодого человека и начинающего оракула. Гарри, Гермиона — Кадиан, мой сын.

— Ты и меня в дети записала? Я конечно понимаю, что для матери... — Кадиан явно ехидничал.

— Сколько лет, а все одно ребенок, — ворчливо отметила Карина, — зачем вот ребенку щиты начисто снес? С полкасания же все понятно.

— Я не ребенок! — совершенно искренне возмутился Поттер.

— Карина, а ты вообще когда-нибудь кого-нибудь хвалишь без упрека? — поинтересовалась Гермиона

— Никого и никогда, — фыркнул Кадиан, — Пока я мелкий был — такое еще случалось, а потом от отца набралась.

— Кстати о птичках...

— Не, мам, это точно не уличный разговор. И небыстрый. Давай вечером встретимся в ресторане вон там, за углом, и все спокойно обсудим.

— Я Гермиону одну не пущу! — поспешил обозначить свою позицию Гарри.

— Ладно, — на удивление легко согласилась Карина, — В конце концов, тебя это тоже касается.

Когда вся компания собралась в ресторане, Кадиан обратил внимание на руку Гарри...

— Парень, у тебя что, действительно девять ограничивающих браслетов? — удивился боевой псайкер.

— Угу... — буркнул Гарри, с неудовольствием поглядывая на того, кто наглядно показал мальчишке его слабость.

— А что Вас так удивило? — вежливо поинтересовалась Гермиона.

— Просто столько ограничителей надевают либо тем, кто совсем не может контролировать Силу, либо тем, у кого она просто из ушей хлещет, и контролю совсем не поддается, — усмехнулся "француз". — А в твоем случае как? — спросил он у Гарри.

— Первое, — вкрай разобиженный мальчишка собирался уже гордо замкнуться в себе, когда услышал одновременный ответ Карины

— И то, и другое. Получил он эти браслеты в одиннадцать, когда еще действительно ничего не умел... Но судя по тому, что вытворяет с реальностью даже при двух открытых...

— И ничего я не "вытворяю"... — голос мальчика прозвучал вопросительно-гордо.

— А от самого Некротека кого вытаскивали?

— И вот ты меня еще и упрекаешь за излишнюю паранойю? — скептически поинтересовался Кадиан, — Это зная, что ты допускаешь его близость к своей носительнице, я могу предположить, что ему хватит ума не сбросить разом все ограничители и устроить локальный апокалипсис.

Карина скептически оглянулась на Поттера. Сомнений в том, что по какому-нибудь вескому, на его взгляд, поводу тот вполне может сотворить нечто подобное, у неё почти не было.

— Ты давай рассказывай, что с отцом. Ты видел его после?..

— Век бы его не видеть, а то и два, — тихо пробурчал Кадиан, — Видел. Мы вместе вернулись и уже восемь лет изображаем милых деточек. Что никому доброты душевной не прибавляет. Хорошо, что вы не пересеклись — он два месяца назад уехал в Париж по делам на все лето. Ему и твои щиты — на полкасания.

— Сынок, никогда не недооценивай маму. Были б ему мои щиты на полкасания — ни я бы тут не сидела, ни тебя бы на свете не было. И что же у него за дела на три месяца?

— О, тебе это не понравится. Поскольку мы — "детишки", мы числимся в местной академии магии. И её директриса лелеет мечту отправить отца хоть на какой-нибудь конкурс от имени школы да страны. А в этом году ваши английские власти взбаламутили всех желанием возродить турнир трех волшебников. Три претендента от трех школ, три смертельно опасных испытания, победителю — пожизненная гордость собой и тысяча галеонов приза. И в этот раз введено ограничение по возрасту в 17 лет. Основной кандидат, если не согласится отец, милая девушка Флер Делакур, вейла и дочь замминистра магии. А эта самая Флер, в силу превеликого самомнения, считает, что отец обязан с ней встречаться — она же самая красивая девушка в школе. Он ее, по-моему, даже за женщину не считает — так, дитё малое. И эта милая девушка сочла, что раз не получается по-хорошему — будет по-плохому. Правда, ни вейловскую ауру, ни большую часть приворотов он просто не заметил, но в начале лета она ухитрилась наколдовать приворот на уровне средней демонетки. А отец рефлекторно поставил любимый отражающий щит. В общем, на данный момент девочка почти невменяема. Пикантности ситуации добавляет то, что французское законодательство по отношению к вейлам, использующим фирменные привороты, очень строго, и за ту пакость девочке грозит Бастилия пожизненно, а её отцу — потеря кресла в министерстве. И вот отец разбирается с ним и директрисой в вопросе "что делать с Флер". Есть мысли на эту тему?

Карина молчала, обдумывая ситуацию и возможные выгоды для себя.

Некоторое время Гарри размышлял о локальном Армагеддоне и о том, как это можно организовать, и зачем это могло бы понадобиться... и если ответ на первый вопрос он себе пусть грубо, вчерне и без деталей, но представлял, то вот со вторым — были сложности. А потом мальчик отвлекся от кровавых видений, и заявил Гермионе и Карине:

— Помните, там, в Кале... Похоже, это оно!

Карина посмотрела на Гарри задумчивым взглядом.

— Действительно. Хорошая идея. И решает основную проблему, из-за которой я предпочла бы пока держаться от мужа подальше.

31.01.2015

Миниатюра восьмидесятая

Гарри расположился в кресле самолета. Обратно в Англию Грейнджеры решили долететь сэкономив день на прощальный заплыв. Хотя Гарри и летел в первый раз, но устраивать шутливый спор за право усесться у иллюминатора он не стал, несколько удивив этим Гермиону. Гарри было не до того. Расплывшись в лужицу он вспоминал, как ему все-таки удалось набраться наглости, и...

Сердитый ветер гнал грозовую тучу куда-то дальше на континент. Алое солнце, опускающееся в океан, осветило стены домов, обращенные к нему, в то время как другие — оставались в темной тени грозы, создавая непередаваемый цветовой эффект. Злобно рокотал спорящий с ветром гром, и яркие голубые вспышки время от времени прорезали небо. Карина, послав мальчку ментальный эквивалент ехидной улыбки, удалилась куда-то... Да и глупо было бы надеяться сохранить свои планы в секрете от менталиста такого уровня. Гарри держал Гермиону за руку, и собирал по песчинке куда-то вдруг разлетевшуюся смелость. Постепенно у него это получилось, и мальчик повернул любующуюся грозой Гермиону к себе лицом...

Гермиона настолько увлеклась наблюдением за грозой, что и не подозревала о намерениях Гарри. Даже скрывшаяся в неизвестном направлении Карина девушку не насторожила — наставница нередко исчезала по своим делам в последнее время. Так что когда Гарри обнял её, поворачивая к себе, и коснулся губами её губ, она на секунду замерла от неожиданности. Но мгновение замешательства сменилось радостью, и Гермиона с удовольствием ответила на поцелуй, одновременно пытаясь уловить эмоции Гарри. Это удалось ей с легкостью — девушка чуть не потерялась в потоке любви и радости.

Влюбленные долго так простояли, целуясь и купаясь в чувствах друг друга, прежде чем с неохотой вернуться к окружающей реальности.

— Что-то вы, ребята, сильно расслабились! — заявила Карина, как только стих голос командира экипажа, объявившего что высота набрана и можно отстегнуть ремни. — Про предупреждение от Драко уже забыли?

— А? Что? — Гарри отнюдь не сразу всплыл из розовых грез. Но постепенно ему удалось восстановить связь с реальностью в достаточной степени, чтобы понять, о чем говорит наставница его возлюбленной. И только сумев это сделать, он вспомнил тяжело дышащего филина, который принес записку от Драко с предупреждением о том, что кому-то из "старых друзей" его отца удалось получить в авиакомпании информацию о покупке билета неким Г.Дж.Поттером на рейс Ла Рошель — Лондон. — Ну... встречать-то будут, наверное, по дороге из Хитроу... А уж там-то мы как-нибудь увернемся...

— Не стоит считать противника глупее себя. Они не хуже тебя понимают, что шансов поймать вас после приземления — не так уж много. Так что кое-кто летит вместе с нами.

— Думаешь, они...

Гарри, не расстегивая браслета, попытался сделать предсказание об ожидавшем их пути... и убедился, что в многочисленных зеркалах лабиринта вероятного будущего отражается попытка захвата самолета... почему-то отнюдь не магами, как парень подумал после предупреждения Карины, а вполне себе маггловскими террористами.

— Но почему — магглы? Что я им сделал?

— Знаешь, — мысленно улыбнулась Карина, — есть такое заклятье... "Империо" называется... И есть Статут Секретности...

Гарри осторожно, опасаясь нарваться на отповедь от Карины расстегнул один браслет, и оказалось, что некоторые ключевые детали взрывных устройств, пронесенных террористами на борт, были сделаны криворуким китайцем в последней стадии опьянения, выгнанным с работы на следующий день после этого эпохального достижения. Так что бомбы теперь просто не имели шанса взорматься... Правда такое жесткое предсказание прошлого чуть было не отправило мальчика за Черту.

Карина, заметив потянувшегося к браслету Поттера, не стала ничего делать, ограничившись мыслью о необучаемости некоторых товарищей и изыскиванию сложных путей. Ну вот чего стоило усыпить террористов-неудачников на всё время полета? Или подчистить им память понадежнее, чтоб забыли кто они, где они и зачем?

Гермиона, уловив общую направленность невысказанных мыслей, резонно заметила, что оракулу в первую очередь приходит мысль об использовании своих талантов, чем о чем-то другом, и вообще всё обошлось же!

— Еще не обошлось, — буркнул мальчик. — Но бомбы у них действительно собирал кто-то с руками, растущими не оттуда, откуда у прочих людей. И рвануть вся эта ... (тут Гарри употребил несколько слов, подхваченных им у кузена), могла и без каких бы то ни было действий этих ... (опять фрагмент, не подлежащий цитированию). Ой... Простите, Гермиона, Карина...

— Ладно-ладно, — махнула рукой Карина, — В конце концов, хватать тебя за руки каждый раз, когда ты пытаешься применить свой дар, было бы неправильно, как бы мне ни хотелось оградить тебя от последствий. Гермиона, почисти этим неудачникам память понадежнее, только выяснить не забудь, кто их послал, и кому стоит пообрывать излишне шаловливые руки. Если все сделаешь как надо, по прилете нас будет ждать занимательное кино прохождения ими паспортного контроля.

— Качественный "Обливиэйт" в придачу к "Империо", — буркнула Гермиона. — Они не помнят, с чего это решили захватить и взорвать именно этот самолет.

Карина пожала плечами. Обливиэйт лишь блокировал память, но если Гермионе пока не под силу его вскрыть — то и не стоит ей знать лицо, выдавшее инструкции террористам-неудачникам. Очень уж оно похоже на лицо одного из слизеринцев, а прятать труп ей что-то не улыбалось.

Когда Грейнджеры, и Гарри вместе с ними, добрались наконец-таки до дома, в руки мальчику упала белая полярная сова, доставившая свежий номер "Ежедневного пророка". На первой полосе красовался большой заголовок: "В бою с одним из последних василисков Магической Британии погиб ликвидатор опасных животных при отделе Надзора за магическими животными, Уолден Макнейр"

— Чистят хвосты, — грустно улыбнулся Гарри.

— Но откуда они узнали, что покушение сорвалось? — удивилась Гермиона. — Ведь чтобы напечатать газету... получается, что погиб он еще до того, как мы сели в самолет!

— Думаю, его убрали, не дожидаясь результатов, — усмехнулась Карина, лучше детей разбиравшаяся в подобных вещах. — Просто на всякий случай. И почти уверена, что тот, кто поработал "последним василиском" — тоже вместо награды за работу получил что-нибудь соответствующее совершенному подвигу. Тройной обрыв. Концов не найти, если, конечно, не прибегать к некромантии. Причем не самой простой — отсутствие тела порождает много проблем. Ну или если вы не собираетесь препарировать Малфоя-старшего, да.

10.03.2015

Миниатюра восемьдесят первая

Возвращение в Кроули ознаменовалось появлением совы Визенгамота, принесшей приглашение от его главы, Игнациуса Олдгуда, на личную неофициальную встречу. Гарри переглянулся с девочкой, и ребята решили, что данная "просьба" не предполагает возможности отказа, так что отказываться было бы крайне неблагоразумно. Так что, оставив свои вещи неразобранными, подростки переоделись, и попросили отца Гермионы доставить их к Дырявому котлу. Старшие восприняли эту просьбу без восторга, но с пониманием. Так что в назначенное время Гарри и Гермиона перешагнули порог бара и увидели лучащегося собственным Светом главу Визенгамота.

— Здравствуйте, — поздоровались подростки одновременно.

— Здравствуйте и вы, — склонил голову новый Великий Белый. — Прошу прощения за столь внезапный вызов, но у меня возникло к вам дело, не терпящее отлагательства.

— Господин Олдгуд... — вопросительно посмотрела на него Гермиона.

— Можно просто Игнациус, — очень добро улыбнулся Олдгуд. — Я, конечно, понимаю, что вы только что приехали, но... дело в том, что мне, как главе Визенгамота положено несколько билетов на финал Чемпионата мира по квиддичу. И два из них я придержал, так как хотел предложить их вам. Ведь, насколько я помню, Гарри интересуется квиддичем, не так ли?

Дети переглянулись.

— Отдариваться придется, — в ментальном голосе Гарри прозвучало нескрываемое сомнение.

— А ты покупай, — молча ответила Карина.

— Господин Олдгуд, — начал Гарри. — Не буду скрывать, Ваше предложение очень интересно... но я хотел бы сделать подарок Гермионе, — девочка зарделась, — и хотел бы, чтобы этот подарок исходил только от меня. Так что, если не возражаете, я хотел бы купить у Вас эти билеты... если, разумеется, цена их не слишком высока.

Олдгуд доброжелательно улыбнулся Гарри.

— Хорошо, если ты так хочешь, я готов продать тебе билеты... За двадцать галлеонов.

Гарри и Гермиона переглянулись. Озвученная сумма тянула едва на десятую часть стоимости одного билета.

— Соглашаться, как думаешь? — мысленно поинтересовался Гарри у Гермионы. Та ответила ощущением недоумения. Гермиона не понимала, зачем Олдгуду заманивать их на чемпионат, но была твердо уверена: ничего хорошего им там по плану доброго дедушки Олдгуда не светит. Но, все же, Гарри нравится квиддич, и ему не хотелось бы пропустить такое событие...

Внешнее молчание затягивалось. Но в конце концов Гарри кивнул, и достал из карманов мантии 40 галеонов.

— Зачем столько? — удивился Игнациус. — Я же сказал, что продаю за 20?

— Ну так мне надо два билета, — наивно посмотрел на него Гарри.

Отдав билеты, Олдгуд покинул "Дырявый котел. И в тот же момент лицо Гарри перекосило.

— Что с тобой? — встревоженно поинтересовалась Гермиона.

— Ничего... — сквозь зубы пробормотал Гарри, и потряс головой. — Все хорошо, Майни. Все хорошо.

— Так хорошо, что ты аж побелел? — Жестко спросила встревоженная девочка. — А ну, давай, рассказывай, что ты там увидел?

— Ладно... — пожал плечами Гарри, дескать "ты сама этого хотела", — я видел кричащих людей, рушащиеся палатки, змееязыкий череп в темных небесах, женщину и девочку, висящих вниз головой и безуспешно пытающихся подхватить сползающие на голову юбки...

— Забавное зрелище, — хмыкнула Карина, — Но кто мог бы его организовать? Люциус показался мне недостаточно свободно мыслящим для подобных развлечений, как и Беллатрикс. Кто там еще на свободе? От труса Петтигрю навряд ли стоит ожидать подобного. Значит, скорее всего, сбежит кто-то еще. И вот кто это — стоит попытаться выяснить.

Гермиона молчала, обдумывая ситуацию, но единственным относительно-безопасным вариантом ей казалось разобраться с ситуацией на месте. Уж в том, что на месте они сумеют остановить хотя бы самые вопиющие безобразия, у неё особых сомнений не было. Сомневалась она только в том, удастся ли им при этом остаться незамеченными. Предложение Карины выяснить, кто вообще мог подобное устроить, ей не слишком понравилось, но пришлось признать: её бы воля — посадила бы Поттера под замок и тысячу щитов, лишь бы он был в безопасности, вот только сам Гарри этому рад не будет от слова совсем.

— Люциус... — задумался Гарри, — его имя... резонирует. Кажется, он собирается там быть... но не хочет... или боится... Не пойму. Петтигрю? Нет. Однозначно — нет. А вот кто-то новый... полный гнева и боли... может быть. Очень может быть.

— Новый, значит, — кивнула Карина высказыванию Гарри, — так-так-так. Поинтересуйся у Блэка между делом, кто из господ меченых на данный момент жив. Или... — она прислушалась к раздумьям Гермионы, — или смирись с тем, что разобраться на месте с развлекающимися Пожирателями может оказаться много проще, чем пытаться предотвратить события.

Гарри погрузился в размышления. Рассказывая подруге и ее наставнице о новом пророчестве, он имел в виду вместе подумать над тем, как бы поаккуратнее смотаться со зрелища, но никак не расчитывал на то, что девочка ринется "устронять непорядок". И что теперь делать с этим он не знал. Так что по дороге домой он был молчалив и задумчив.

— Гарри-Гарри, что ты голову повесил, малыш? Обдумываешь способы коварного устранения неприятеля или ожидал планов тактического отступления? — настроение у Карины было тем лучше, чем ближе был Турнир, а значит и задуманный ритуал, а потому она желала своим хорошим настроением делиться с подопечными.

— Я не видел, сколько было тех, в черном, кто крушил лагерь болельщиков... Но вот что я видел точно — никто не осмелился поднять палочку и сражаться против них. Все только разбегались... Неужели они настолько сильны? И, может быть, действительно имеет смысл продумать пути отступления? В зеркалах Лабиринта Зеркал слишком много отражений, чтобы я был уверен в том, что все кончится хорошо.

Карина, услышав опасения малыша, искренне засмеялась.

— Ладно, опустим тот факт, что ты меня очень сильно недооцениваешь. Но, Гарри... Чему учат в Хогвартсе?

— В смысле? — не понял Поттер ход мысли.

— Самое убийственное, чему учат Хогвартсе — это Ступефай. Даже "Секо" — это уже вне программы, хоть и не запрещено. Вспомни, какой процент студентов хорошо учат хотя бы школьную программу? И какой процент из них не забывает её за пару лет после окончания школы? Вот разве что авроры что-то могут. Маги-обыватели — это те же магглы, которые вместо посудомойки используют посудомоечные чары. Что будет, если на маггловском стадионе появится пара психов с автоматами?

— Госпожа Карина... Вы упомянули "ступефай"... А что это за заклинание? Я не помню такого... — смущенно потупился Гарри, ожидая головомойки от Гермионы на тему "надо

лучше учиться". Но он действительно не помнил такого заклинания среди пройденных.

— А, вы даже этого еще не проходили, — Карина поморщилась, — Оглушающее это. Простейшие чары, оглушающие взрослого человека минут на пятнадцать, и отбивающиеся самым обычным "Протего". Кажется, его вам должны дать на пятом курсе. В общем, ничего способного серьезно повредить при применении по прямому назначению. О том, что той же левитацией можно не только перо поднимать, задумывается хорошо если один человек из десятка.

— "Люмос солем" по глазам, "пиро" на одежду, да мало ли что можно придумать? А уж левиосой можно каменюку побольше поднять и уронить — это же вообще доступно даже первокурснику. И даже если бы об этом задумался один из десятка — на "черных" обрушился бы настоящий метеоритный дождь — зрителей-то там явно будет больше тысячи!

— Возможно, не спорю. Но страх мешает думать. Знаешь, почему подобные моему супругу могут вдесятером вырезать планету целиком? Потому что само их присутствие внушает обывателям ужас. Они не думают о том, что одновременный залп тысячи лазганов убивает даже такого. Они думают о том, что один залп болтера убивает десятки. Или — не думают вообще. Сильный страх парализует не хуже чар. Именно поэтому первое, что делают астартес, приходя на новую планету — убивают. Убивают всех подряд, жестоко и кроваво. И многие сами в ужасе бросают оружие. Эти обыватели за полтора десятка лет отвыкли от зверств "черных", но помнят о них. И само появление Пожирателей пугает их до бросания палочек на землю и побега куда глаза глядят.

— Тогда как получилось, что Темный лорд все еще не правит Магической Британией? — грустно поинтересовался Гарри. — Неужели никто из тех, кто противостоял ему в прошлой войне не заинтересовались таким событием, как Финал Чемпионата мира? Неужели на таком мероприятии — не будет авроров, призванных защищать правопорядок? И почему мы, простите, миссис Карина, но мы с Гермионой — еще дети, почему мы должны наводить порядок там, где взрослые в панике бегут?

— Гарри, напомни-ка мне, как это так получилось, что Темный Лорд умер? Может, его убили авроры? Может, они поймали его и заточили в Азкабан? Или... Или он убился собственной авадой об одного нам обоим знакомого малыша? А, кстати, как погиб Квиррелл? А василиск? Что-что ты там говорил про авроров? Нет, конечно, вы не обязаны наводить там порядок. Вот только ты и Гермиона для них — великолепные кандидаты в жертвы. А вечно убегать — глупо. Или ты — или тебя.

— Гарри, — наконец обрела голос Гермиона, — Я не хочу позволять всяким таким мучить невинных. Я просто себя уважать перестану, зная, что могла помочь, но убежала.

— Когда поле озаряется зелеными вспышками — будущее может оказаться слишком уж неопределенным, — голосом "я в глубоком трансе" ответил Гарри. — "Неуязвимых — не существует". Вторая, предпоследняя из Аксиом Небытия. Я не хотел бы риско... Ой. — Гарри "всплыл" из транса достаточно вовремя, чтобы сообразить: закончи он, как и собирался, произнеси "не хотел бы рисковать Гермионой", и уговорить девочку хотя бы на тактическое отступление — будет очень и очень сложно. — В общем, раз их будет настолько больше — надо бить в спины. А еще лучше — подкинуть им что-то настолько вкусное, чтобы сами перебили друг друга.

— Как ты будешь решать эту проблему, и будешь ли решать её вообще — дело целиком и полностью твое, — согласилась Карина, — Время на раздумья у тебя есть. Если ты попросишь — я помогу. Мне лично противен во всей этой компании разве что сам Волдеморт. Не одобряю последователей Нургла.

В это время где-то далеко вздрогнула светловолосая девочка, державшая за руку столь же светловолосого мальчика.

— Что случилось? — встревожился мальчишка.

— Передай своему отцу: нарглы боятся. Если вы пойдете на Финал — уходите, как можно быстрее. Не стоит задерживаться в тени огромных крыльев.

17.04.2015

Миниатюра восемьдесят вторая

На вершине холма, отмеченного на карте как Стотсхед Хилл, лежал башмак. Он лежал гордо и вызывающе, всем своим видом демонстрируя собственную важность и значимость. И то, что подошва давно уже отошла от носка, и откровенно "просила каши" — никакой роли в самодовольстве данного предмета обуви не играло.

— Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер? — спросил подошедших детей человек несколько... потрепанной, но тем не менее — неприметной наружности.

Дети дружно кивнули. Над горизонтом еще не было видно даже проблесков зари.

— Вам следует немного подождать. Сейчас должна подойти группа, с которой вы и отправитесь.

Гермиона недовольно зевала — ранний подъем не пришелся ей по душе. Холодный ночной ветер не добавлял радости ожиданию опаздывающих. Или это они пришли слишком рано? И вообще, почему они должны добираться общепринятыми методами? Могли бы и так доехать...

Карина на бурчание подопечной не реагировала, в основном потому, что по большей части была с ней согласна. Они отлично могли добраться без всяких ранних подъемов и палаточных городков прямо к началу матча.

— Эх, если бы не этот запрет... Каникулы... — Гарри проглотил пару слов, характеризующих тех, кто запрещает детям колдовать на каникулах, — ...сейчас бы хоть в согревающих чарах потренировались...

Но делать это под строгим взглядом человека, явно представлявшего Министерство, было бы несколько... необдуманно.

— Я бы в "Аваде" на этих организаторах потренировалась, — мысленно проворчала добрая девушка Гермиона, — Или еще в чем-нибудь интересном. Почему нельзя назначить вменяемое время портала? Или хотя бы согревающие чары те же обеспечить. Магглоотталкивающие чары все позабыли, что ли?

— Работать больше необходимого никому неохота, — фыркнула Карина, — Тем более, что для большинства одеться по-маггловски — невероятно сложная задача. Вспомни учебник по маггловедению!

Сию занимательную книжицу Карина с Гермионой прочитали в библиотеке Хогвартса, и не знали, смеяться или плакать над этим шедевром мысли.

Оказавшийся на пересечении двух ну очень добрых взглядов министерский чиновник вздрогнул, поднял палочку и бросил на детей те самые, требуемые согревающие чары. Жить стало легче.

Тем временем у подножия холма зазвучали голоса. Похоже, подходила ожидаемая группа.

— Упс! — заявил Гарри. — Кажется, я знаю, с кем именно мы отправляемся...

— Я тоже, — мрачно констатировала факт Гермиона, разглядевшая в утреннем тумане множество подозрительно-рыжих голов.

Почти все Уизли, как обычно, появились в последний момент. Джилисси отчетливо шла в стороне от основной компании и о чем-то шушукалась с близнецами. Опрятная и красивая девушка выделялась на фоне своего семейства как лилия среди грязной ряски пруда. Тема переговоров моментально вызвала интерес Гермионы, попытавшаяся пролезть под слабенький щит Джилисси. Впрочем, незамеченной ей это проделать не удалось — сказывалась разница в опыте, и Джилисси послала ей укоризненный взгляд с посланием

"Могла бы и спросить, вместо того чтобы лезть куда не просят".

Все вежливо поздоровались, хотя взгляд, брошенный главой семейства Уизли на взявшихся за руки Гарри и Гермиону был далек от "доброжелательного".

— Вам нужно просто дотронуться до портключа и все, даже если только кончиком пальца — этого будет достаточно, — сообщил представитель министерства.

Вся компания сгрудилась вокруг башмака, который держал в руках так и не представившийся представитель Министерства.

— Три. Два. Один, — чиновник вел отсчет, поглядывая на часы.

Все произошло мгновенно. Гарри показалось, что к его пупку прицепили крючок и дёрнули изо всех сил. Земля исчезла из-под ног. Непередаваемый привкус варпа коснулся губ мальчика.

Карина тихо выругалась — нет, идея привязки варп-портала к предмету не нова, но насколько же грубая работа! О комфорте создатель этого определенно не подумал, и ей пришлось додумывать за него. Она слегка сместила точку перехода и погасила импульс для Гарри и Гермионы, в результате чего Уизли, за исключением Джилисси, справившейся самостоятельно, свалились единой кучей, словно вывалившиеся из мешка, а Гарри, Гермиона и Джилисси приземлились чуть поодаль, каждый в своей стороне, и куда более плавно.

Гермиона бросила на миссис Уизли, случайно оказавшуюся в самом низу кучи, исполненный злорадства взгляд.

Воздействие портала неприятно напомнило Гарри о пребывании в тетраскейпе. Однако он постарался всячески сдерживаться, чтобы не устроить столь неоднозначное знакомство с этими ощущениями и Гермионе. Так что когда все закончилось, мальчику лишь неимоверным усилием воли удалось устоять на ногах. О том, кого следует благодарить за относительно комфортное перемещение, он понял сразу и бросил благодарный взгляд в сторону Гермионы, надеясь, что миссис Карина поймет его правильно.

Куча мала из Уизли заставила мальчика судорожно давить улыбку, чтобы ее не заметила вылезающая из-под своих детей Молли. Правда, близнецы эту улыбку все равно заметили, но оскорбляться они не стали, поскольку и сами в голос хохотали над образовавшейся пирамидой, выбираясь из-под Артура. Перси, хлопнувшийся на самый верх что-то негромко ворчал. А вот Рону, приземлившемуся рядом с матерью, было не до разговоров. Ботинок одного из близнецов влепился ему прямо в лоб.

— Семь минут пятого со Стоутсхедского холма, — произнёс чей-то голос.

Гарри и Гермиона направились в сторону зарезервированного для них участка, волей старика Олдгуда находившегося в шаге от участка Уизли. Ценный груз в виде однокомнатной магической палатки и разных туристических принадлежностей был компактно упакован в безразмерную сумочку, специально для такого случая зачарованную Гермионой.

Поставить палатку не вызвало у них таких проблем, как у их соседей — Джон Грейнджер весьма уважал рыбалку и, бывало, летом брал дочь с собой с ночевкой на выходные. Да и Карина в походной жизни понимала немало. Буквально через час палатка уже стояла, костер весело трещал, а в котелке над ним закипала вода.

Джилисси, устав прятать лицо в ладонях от попыток "отца" поставить палатку, просто сбежала к соседям и помогала Карине учить Гермиону готовить на костре

Близнецы с некоторым офигением на лицах наблюдали, как Гарри вбивает последний колышек... и палатка исчезает.

— А...

— О... — дружно сказали они.

— Фиделиус, — пожав плечами, прокомментировал Гарри. — Дорогая штуковина, но, на мой взгляд, так удобнее, чем у всех на виду.

— Гарри, но сколько же должна стоить такая палатка... — удивился Артур, уставший от бесплодных попыток установки собственного обиталища, и подошедший посмотреть на то, как это делают другие, — если хотя бы две комнаты внутреннего пространства, да с Фиделиусом...

— Одна, — пожал плечами Гарри. — Нам с Гермионой больше и не нужно.

— Одна! — взорвалась Молли, подтянувшаяся вслед за супругом. — Но ведь... мальчик и девочка...

— Хочется думать, что Гермиона мне доверяет, — твердо ответил Гарри.

— Конечно, я доверяю Гарри, — серьезно заявила Гермиона, — Как я могу не доверять моему жениху? Кстати, вы знаете, миссис Уизли, мы тут выяснили, что у магов помолвка — не просто обещание на словах, но специальный ритуал. Конечно же, мы не удержались, и опробовали его. Всегда интересно опробовать что-нибудь новенькое, да, Гарри?

Гермиона безбожно врала в глаза Молли — про ритуал она выяснила гораздо раньше, но связывать Гарри нерушимыми узами считала несколько неэтичным, а потому молчала о нем. Карина была с ней в этом почти согласна, прекрасно зная, что если есть чувства — и словесное обещание будет крепче камня, а если нет — никакие нерушимые клятвы не спасут.

Гарри обнял девочку за талию и притянул к себе, подтверждая сказанное.

— Расскажешь потом, что за ритуал... — бросил он мысль Гермионе. — И, если ты не против — мы его все-таки опробуем.

Гермиона мило улыбнулась перекошенному лицу миссис Уизли и мысленно же ответила Поттеру

— Расскажу, конечно. Я бы не хотела связывать тебя такими узами. Вдруг ты потом передумаешь? Мне достаточно и слов. Но, если ты так уверен, я не против.

Гарри сощурился как кот, которого почесали за ушком.

— Мне тоже достаточно твоего слова... Но могут найтись и те, кому этого не хватит. Так что — лишним не будет.

Между тем лицо Молли медленно наливалось кровью.

— Как это так — "жених"? Не может такого быть! Вы еще дети... Я... Я до самого председателя Визенгамота дойду...

— Вот примерно то, о чем я и говорил, — вновь передал Гарри мысль "не для всех". — Думаю, все необходимые ритуалы нужно провести как можно быстрее. А то и вправду неизвестно до чего эта... — мысль оборвалась., даже мысленно Гарри не хотел произносить таких слов при девочке, — дойдет.

— Простите, миссис Уизли, а какое вообще председатель Визенгамота имеет отношение к ритуалу помолвки, если в министерстве существует отдел брака и семьи, подобными вещами заведующий, и преспокойно регистрирующий помолвки семилеток, не говоря уж о четырнадцатилетих? — скептически подняла бровь Гермиона, — И, тем более, какое отношение к этому имеете вы?

И дополнила уже мысленно, для Гарри

— Да уж. Конечно, Карине не было нужды в колдовских ритуалах — попробовал бы кто пойти против слова библиария. А у нас с тобой не тот вес в обществе пока что. Очень-очень жаль.

Артур буквально оттащил жену в сторону, непрестанно повторяя, что "надо поставить, наконец, эту проклятую палатку!". Близнецы переглянулись, и дружно показали Гарри большой палец.

Гермиона вывернулась из объятий Гарри, и за руку утянула мальчика к костру.

— Пойдем, Гарри. Нам еще готовить и готовить, а я уже есть хочу, — сказала она, жалобно посмотрев на мальчика.

И только Рон, как одинокий дуб, остался посреди покинутого обеими сторонами поля боя. В глазах рыжего плескалось недоумение, а на лбу медленно наливался цветом крупный синяк.

13.05.2015

Миниатюра восемьдесят третья

Когда уже приближалось время отправления на матч, внимание Гарри и Гермионы привлек небольшой скандал у соседей. Джилисси отчаянно ругалась с близнецами.

— ...но мы точно знаем, что так будет! — возмущался Фред (или Джордж).

— Мы поставим деньги, и выиграем кучу золота! — подхватывал Джордж (или Фред).

— Деньги-то вы поставите, — спокойно отвечала девочка, не выпуская из рук рукава братьев, рвущихся навстречу судьбе, — но кто ж вам их потом отдаст?

Мистер Уизли, робко оглядываясь на жену, поставил галлеон на победу Ирландии, и не замечал спора детей.

— Бэгмен — старый друг отца, он не будет нас обманывать! — заявил Фред.

— Если вы поставите столько, сколько собирались, то он наверняка не захочет отдавать вам кучу денег. Хотя бы потому, что даже официальные букмекерские конторы не любят отдавать кучу денег, что уж говорить о любителях вроде Бэгмена. И вообще, он не выглядит богатым. На магическую клятву его попробуйте развести о выплате, что ли, если так не терпится. Только срок выплат и подлинность валюты оговорите.

— А это ценная мысль, — улыбнулся Джордж.

— Спасибо, сестренка, — кивнул Фред и вместе с близнецом убежал догонять Бэгмена

— Ну а ты, Гарри? — с улыбкой спросила Гермиона. — Сам ставить не собираешься? Что говорит тебе твой дар?

— Внутреннее око подсказывает мне... — с завыванием начал Гарри, имитируя преподавательницу прорицаний, — что я — не юрист, а значит растрясти Бэгмена на такую клятву, которую он действительно не сможет обойти — я не смогу. А без этого... Лучше просто деньги в мусорку выкинуть. Быстрее и нервотрепки меньше.

В это время мимо парочки прошел Рон, бормоча под нос:

— Фред с Джорджем — придурки. Нашли, кого послушаться... Дурочку Джинни! Бэгмен ведь — друг отца, как ему можно не доверять?! Людо их и послал. За "недоверие". А я — один к двадцати поставил целых 5 сиклей! Ух, и разбогатею... Это же целый галеон получу!

Тем временем Фред и Джордж, злорадно-мрачные, вернулись к Джинни.

— Похоже, ты была права. Старина Людо, заслышав про клятву, завертелся, как уж на сковородке. Видимо, и не собирается никому платить.

— Ну и хорошо, деньги сохраните. Заработать было бы неплохо, но... Я тут папу подслушивала... В школе в этом году будут еще поводы для ставок, и нормальные букмекеры наверняка найдутся.

— А Ронни, дурень, все деньги поставил. Хотя что он потеряет — пять сиклей?

— Пять сиклей и веру в людей? — предположила Джилисси

— Ты слишком хорошо о нем думаешь, — фыркнули близнецы, — и вообще, пойдем омнинокли купим!

Гарри и Гермиона последовали за близнецами, поинтересоваться, что за омнинокли такие. Омнинокли оказались вещью ценной.

Гарри покрутил в руках омнинокль....

— Знаешь, может я и отстал от прогресса... Но что-то я у неволшебников таких штучек не помню... Любопытная вещь!

— Не знаю как насчет местных неволшебников, - Тут же отозвалась Карина, — Но просмотр видеозаписей спортивного матча с замедлением и синхронным комментарием — классическое мужское развлечение.

Сам финал был замечательным зрелищем... Наверное. Потому как, несмотря на некоторое увлечение квиддичем, перспектива проведения описанного Гермионой ритуала почти полностью скрыла от Гарри всю окружающую действительность. Настолько, что взбудораживших весь стадион вейл он просто не заметил. И, судя по злобному взгляду Молли, она поняла это как подтверждение проведенного парочкой ритуала. Впрочем, на счет мальчик временами посматривал, так что, когда Крам поймал-таки снитч, Гарри сумел объяснить недоумевающей Гермионе смысл этого действия...

— Но зачем? — удивлялась Гермиона. — Болгария же УЖЕ проигрывала больше 150 очков? Крам, получается, просто принес своей команде поражение! Ведь если бы он подождал...

— То разрыв в счете был бы еще больше, — ответил Гарри. — У Ирландии — хорошая команда, но ловец... не очень. А у Болгарии — наоборот. Единственным шансом болгар была быстрая победа, но сама видела — снитч не появлялся долго, и ирландцы успели накидать достаточный разрыв. Так что Крам увидел, что от его выжидания будет только хуже, и поймал снитч, чтобы обеспечить своей команде хоть маленькую, но победу.

— Ну тогда понятно, — Гермиона посмотрела на Крама сквозь омнинокль, — Брр, вот поэтому я не люблю квиддич. Только посмотри на его лицо!

Гарри промотал запись омнинокля, посмотрел на лицо Крама, и пожал плечами.

— Бывает. Бладжер — он бладжер и есть. Больно, конечно... но вылечат. Честно говоря, я постепенно склоняюсь к мысли свалить из команды. Надоело, — и продолжил уже по нити ментальной связи, — Да и все, о чем предупреждал меня дар Кукловода Тысячи и одного заговора — уже в области несбывшегося... Так что — без меня!

— Ну и что. А я, может, не хочу, чтобы бладжеры кое-кому идеальный профиль портили! — задрала носик Гермиона под мысленное хихиканье Карины и продолжила также мысленно, — Так что уйти из команды — отличная идея. Да и будет ли квиддич в этом году вообще? Турнир ведь. Вот и повод, как раз. Кстати... Что там говорит твой дар на тему турнира? С Добрых Дедушек станется попытаться тебя туда пропихнуть...

— Да... ну, тогда — на следующий год свалю, — ответил Гарри. — А про Турнир... мне еще тяжеловато так далеко заглядывать, но что-то нехорошее там виднеется, а вот что именно...

Между тем, народ с трибун постепенно начинал расходиться, шумно и бурно обсуждая результаты прошедшего матча.

— Гарри, мы тебя приглашаем в гости, — обернулась к мальчику Молли, прервав мысленный диалог.

— Нет, — резче, чем хотелось бы, ответил Гарри, — Простите, миссис Уизли, но я уже обещал Гермионе провести все лето с ней.

Гермиона послала Молли откровенно торжествующую улыбку.

От окаменевшей от такой наглости Молли удалось скрыться без потерь. Укрывшись в палатке, парочка откинула полог. Ребята улеглись на живот, и, весело болтая ногами, наблюдали, как Ронникинс выпендривается перед близнецами выигранным галеоном.

— Мне везет! Мне везет! Мне в этом году очень везет! — Радостно подпрыгивал рыжий, размахивая золотой монетой. Синяк с его лба Молли уже свела, так что ничто не мешало ему светиться от счастья. — Так я еще и в команду по квиддичу попаду! Надо будет на Пушки Педдл еще поставить... Они точно выиграют!

Джиннни что-то прошептала близнецам, и те сочувственно посмотрели на брата. Тот из них, что был слева, даже порывался подойти, и что-то сказать младшенькому, но Джиннлисси удержала его. Кажется, на "дурочку" она всерьез обиделась.

Между тем, под звуки продолжающегося празднования, надвигался вечер. Сгущались сумерки...

14.05.2015

Миниатюра восемдесят четвертая

Как и предполагал Гарри, отдых оказался недолгим. Празднование победы становилось все более и более шумным. Эль, вино и огневиски — текли рекой. Кое-где болельщики уже дошли до выяснения правильности судейства в ходе матча при помощи аргументов прикладного характера, причем прикладывали не только кулаки и заклятья, но и более приземленные предметы, такие как шесты палаточных каркасов. Палатки, естественно, такого грубого обращения не выдерживали и рушились.

Над стремительно обращающимся в хаос лагерем витал дух не только Бога Крови, но и Той-что-Жаждет. Неподалеку от палатки, в которой устроилась наша парочка, парень, похоже — недавний выпускник Хогвартса, и девушка, выглядевшая как его ровесница, что, впрочем, ни о чем не говорило, воспользовались друг на друге раздевающими заклинаниями, и занялись любовью. Это немедленно привлекло внимание других болельщиков, и любовников засыпали советами. Некоторым из этих советов они даже пытались следовать...

Карина, откровенно скучавшая весь день, перехватила у сонной Гермионы контнроль над телом, и, насвистывая какую-то мелодию, сидела чуть в стороне от костра. Перед ней сквозь обычную луговую траву прорастало нечто, что издалека можно было бы принять за розу. Вот только розы пахнут иначе и шипов у них меньше раза этак в три. К тому моменту, как Гарри заметил толпу, издевающуюся над подвешенными в воздухе магглами, "розочка" разрослась в куст Гермионе примерно по колено.

Гермиона, дремавшая в глубине сознания, услышав особо громкие вопли попросила Карину оглядеться, и, конечно, заметила то же, что и Гарри — фигурки, дергающиеся в темном небе, беззащитные и беспомощные. Женщина, мужчина и двое детей. Вот женщину перевернули вниз головой, и ушей Гермионы достиг отчаянный визг.

— С этим надо что-то делать! — возмутилась Гермиона по мысленной связи, — Нельзя так просто сидеть тут!

Карина с отчетливым недовольством передала контроль Гермионе. "Розочка", оставленная без присмотра, выкопалась из земли и бодро перебирая корешками побежала куда-то в темноту.

Часть празднующих болельщиков, увидев "развлечение, достойное настоящих волшебников", рванула куда-то к лесу. Но большинство — с радостными воплями стало присоединяться к издевательству. Вступиться за "каких-то там магглов" не пришло в голову никому. Толпа разрасталась.

— Все куда хуже, чем я думал, — пробормотал Гарри.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Гермиона, уже собиравшаяся выскочить из палатки и из-под фиделиуса.

— Пожирателей Смерти там — мизер, человек десять, ну, двадцать — максимум. Остальные — просто болельщики, присоединившиеся к "веселому развлечению".

— А мне — плевать! — жестко ответила Гермиона. — Если они готовы издеваться над другими — они должны быть готовы и к тому, что кто-то захочет повеселиться за их счет!

— "Команда дана на запуск системы", — каким-то "не своим", механическим голосом пропел Гарри.

Впрочем, он тут же хлопнул себя по губам, не желая обидеть девушку следующей строфой, хотя чувства, светившиеся сейчас в медовых глазах она отражала, без сомнений, гораздо лучше.

— Не торопись выскакивать, — остановил Гарри девочку.

— Почему это еще? -возмутилась та.

— В Зеркалах вероятного будущего отражаются несколько вариантов, где вы с миссис Кариной ловите в спину шальное заклятье, с которым даже она не справится... — про то, что из рассмотренных юным пророком чуть более сотни вариантов таких было всего четыре — мальчик благоразумно умолчал, решив, что Гермиона может посчитать шансы вполне удовлетворительными. Сам Гарри с этим согласиться никак не мог.

— И что это за варианты? — в ментальном голосе Карины слышалась обида на такое неверие в ее силы.

— Зеленые вспышки со всех сторон, вы пытаетесь увернуться, но их слишком много, они везде, и одна из них все-таки попадает в вас... и вы падаете. А дальше я смотреть не стал. Страшно. Я не хочу...

— Параноик мелкотравчатый, — Карина явно обиделась, — Впрочем, поступайте как знаете, детишки, — и добавила, уже для Гермионы, — У меня, конечно, нет точной уверенности в том, как именно действует авада, но если она соответствует описанию "вырывает душу из тела", то она для нас не страшнее оглушалки. Но решать тебе, конечно.

— Тогда действем так... Из палатки не вылезаем, а когда они дойдут вот сюда... — по полю пролегла видимая только им троим черта, — вот этого — над головой Пожирателя, идущего в заднем ряду, возникла столько же призрачная красная стрелка, — под империо, и уже от него вот этому, — следующая стрелка цветом напоминала слиток платины, — круциатис.

— Почему круциатис, а не аваду? — поинтересовалась Гермиона.

— Да пьяные они там все в дупель. "Отряд не заметит потери бойца". А вот подпавший под круцио — орать будет как оглашенный. Начнется паника, заклятья будут летать туда-сюда... и тогда мы с Гермионой перехватываем тех четверых, — Гарри указал над магглов, над которыми издевалась толпа, — и прячем вот тут, — Гарри указал на ложбинку в десятке ярдов справа от текущего положения жертв.

— А почему не здесь? — Гермиона указала на холмик чуть в стороне. — Там же надежнее?

— Далековато. Пока туда их донесем — кто-то один почти наверняка поймает что-нибудь пакостное. А то и двое. А тут... Тут 80 из 100, что спрячем без проблем. И накроем Невниманием. А миссис Карина нас (и их) подстрахует.

— Скучные дети. В развлечениях ничего не понимают, магглов чужих спасать намерены... — донеслось до них негромкое бурчание, тонко намекавшее, что подстраховывать их будут только в случае смертельной опасности. Не сказать, чтобы оное бурчание успокоило Поттеровскую паранойю.

Гермионе, однако, план понравился, и она с ним согласилась.

Выполнение плана прошло как по маслу. Поскольку беспалочковым Империо ни Гарри, ни Гермиона не владели, а подставляться под приори инкантатем с Непростительным на палочке никому не хотелось, роль "детонатора конфликта" пришлось взять на себя Карине.

Вопль подвергшегося Круциатису заставил содрогнуться небеса и землю, и вызвал вполне ожидаемую реакцию. В поисках неведомого врага Пожиратели отреагировали привычным образом, а поскольку трезвых там не было — зеленые вспышки пронзили толпу во всех направлениях. Кое-где вспыхнуло Адское пламя. Более мелкие заклятья невозможно было сосчитать. Болельщики в долгу не оставались. Паника и поножовщина в ее магическом варианте охватывали все большее и большее пространство. "Своих" там ни для кого не было. Каждый воевал за себя и против всех.

Подчиненный Пожиратель внезапно заорал на всю толпу, повернувшись к соседу.

— Ты чо сказал, грязнокровка поганая?!

И взмахнул палочкой, вздергивая соседа в воздух, в компанию к четверке магглов.

— Да! Пусть висит там, осквернитель крови! — заорал еще один из толпы неподалеку, сопроводив вопль взмахом палочки, отчего висящий в воздухе маг заорал на весь лагерь. Из многочисленных неглубоких порезов по всему его телу на толпу закапала кровь.

— Что ты сделал с моим братом, тварь! — послышался еще один голос, — Разорву!

В этой суете исчезновения семьи магглов никто не заметил.

Гарри тренировался. Он подвешивал над головой произвольно выбранной фигурки иллюзорную стрелку, вроде тех, которыми отмечал план в начале, и пытался угадать, сколько после этого она проживет. Пока что получалось угадывать примерно в половине случаев. Предвидение не особенно помогало: ситуация менялась слишком быстро. А может быть дело было в неопытности провидца.

Пока Гарри тренировался, Гермиона тихо отошла от него и направилась к укромной ложбинке, где они с Гарри спрятали магглов. Карина, все еще недовольная, сотворила иллюзию рядом с Поттером и принялась выращивать новый милый цветочек, почти не приглядывая за девушкой. Тем временем, Гермиона дошла до магглов, но те, увидев девушку в мантии, заорали как бы не громче, чем когда висели в воздухе, явно решив, что сейчас для них наступит продолжение банкета.

Несколько человек отделились от толпы и направились на вопль.

Гарри схватился за голову. Ну просил же, чтобы не выходила из палатки!!! Расстегивать браслет тоже было страшно: а вдруг увидит что-то... Так что Гарри стремительно, но в пределах своих возможностей, тасовал варианты, швыряясь Петрификусами во всех, кто хотя бы теоретически мог направить палочку в сторону Гермионы.

/*Петрификусы — потому что тоже без луча и не демаскируют*/

Карина весьма демонстративно "ничего не замечала". Но, все же, среди отделившихся от толпы мелькнул зеленый стебелек, а затем послышались вопли ужаса. Откормленная "розочка" обвивала магов шипастыми побегами, впивавшимися в плоть и врастала корнями в тела, распуская на вопящих магах красивые алые цветы.

Гермиона тем временем успокоила маггловскую семью и постаралась укрыть их получше.

Перед мысленным взглядом Гарри мелькнула очередная картинка вероятного будущего, и он просто заорал в линию ментальной связи:

— Гермиона! Карина! Возвращайтесь в палатку. Быстрее!

— Зачем? — удивилась Гермиона, не видевшая в окружающем пространстве никакой опасности.

— Что вам несчастный аврорат сделал, что вы с ним воевать собрались?

Гермиона, пожав плечами, вернулась под фиделиус. И тут же выяснилось, что сделала она это очень вовремя.

Внезапно, тишину прорезал голос, не похожий ни на один другой. И этот голос издал не панический вопль, а спокойно произнёс что-то похожее на заклинание.

— МОРСМОРДРЕ!

И тут же что-то огромное, зелёное и блестящее вырвалось из тьмы, которую безуспешно сверлили глаза Гарри. Оно взлетело над деревьями прямо в небо. Сначала Гарри показалось, что это лепреконы, но в воздухе возник огромный череп, составленный из изумрудных звёздочек, со змеем, высовывающимся из бестелесного рта, как страшное подобие языка.

Боевой дух тут же покинул сражающихся. Оставшиеся на ногах люди в белых масках — немедленно аппарировали. Простые же болельщики бросились бежать в разные стороны, спасая свои жизни. И паника эта привела как бы не к большему количеству смертей, чем предыдущая битва.

Зато боевой настрой овладел теми, кто в предыдущем развлечении не участвовал. На поле боя появились авроры. Они палили заклинаниями во все, что казалось им хоть немного опасным. Обнаженную парочку, счастливо пережившую бойню, удачно завалившись в почти неразличимую ложбинку, подняли, и, не дав даже одеться, отправили куда-то порталом.

— Как же там оно было... — мучительно вспоминал Гарри, — ...ведь отрабатывали же летом... А! Вот! — мальчик взмахнул палочкой: — Акцио маска и мантия Люциуса Малфоя!

— А с чего ты решил, — спросила Гермиона, увидев, как в руки мальчика прилетают черная мантия и белая маска, — что отец Драко где-то поблизости? Может, он сейчас где-то за пол страны страшно материт того, кто его оставил голым?

— Не, — покачал головй Гарри. — Он тут валяется. Его тот тип, которого миссис Карина под контроль взяла, первым же Круциатисом срубил.

— А зачем тебе его мантия и маска? — удивилась Гермиона.

— Нам он пока что не враг, а в отсутствие прямых улик "достойного члена общества" скорее признают случайной жертвой. Ну а мантию мы потом Драко через Луну передадим. А маску — себе заныкаем. Во избежание.

— Валяющийся там нагишом и без сознания Люциус будет тебе так благодарен, что на два слова расщедрится, — ядовито прокомментировала Карина, — Думаю, эта новость будет даже популярнее новости о Черной Метке, которая есть не только в небе, но и у него на руке.

— Метка у него не вчера появилась, и о ней все, кому надо — знают. Он же ее "под Империо" получил, — в голосе мальчика слышался нескрываемый сарказм. — Ну а мантию — неизвестные мародеры стащили. Она же вон какая... — и Гарри продемонстрировал дорогущую ткань и умопомрачающей стоимости зачарованные серебряные украшения....

— А, ладно, — махнула на него рукой Карина, — сам все поймешь после утренней газеты. Шли бы вы спать, деточки. Все равно вашу палатку не найдут.

На поле народного гуляния продолжалась бурная деятельность. Авроры хватали правого и виноватого. В таких условиях вылезать из укрытой фиделиусом палатки было бы неблагоразумно. Так что Гарри и Гермиона залезли в спальники, взялись за руки и спокойно заснули, чувствуя себя в полной безопасности: ведь Хранителем Тайны была Карина, а добыть у нее эту Тайну, будь то силой или хитростью... Раздел "совсем ненаучной фантастики" — на другом этаже.

Наутро же ребят разбудил горестный вопль. Выбравшись из палатки, Гарри и Гермиона увидели, как семейство Уизли разбирает руины, оставшиеся от их обиталища, а Ронни бродит вокруг, оглашая воздух стенаниями:

— Галеон! Где мой галеон?!

15.05.2015

Миниатюра восемьдесят пятая

Драко присел у постели отца.

— Папа... Как же ты так? Ведь и Луна предупреждала, и мама просила — не оставаться после матча. Зачем?

— Есть такие организации, — слабо улыбнулся все еще страдающий от последствий круциатиса Люциус, — в которые вход — галеон, выход — сто.

— Это ты о...

— О Вальпургиевых рыцарях, которых невежи называют Пожирателями смерти.

— То есть ты не мог не поучаствовать в... этом? И что там вообще произошло?

— Не мог. А вот что произошло — не менее интересный вопрос. Сначала все шло как обычно — ну что магглы могут сделать толпе волшебников? А вот потом... Потом мне в спину прилетел круциатус. И готов поклясться, что прилетел он от одного из своих.

— Но... зачем была вся эта выходка? неужели эти четверо ничтожных магглов стоили того?

Люциус пожал плечами.

— Таких потерь никто не ожидал. Думали просто кинуть камень в наш стоячий пруд, и выяснить: на чьей стороне большинство обывателей...

— И что выяснили? — заинтересовался Драко.

— Как мы и ожидали, нынешнее Министерство держится только на том, что его поддерживает этот "наследник Дамблдора". Стоит разорвать эту связь — и Министерство падет за год... ну, максимум — за два. Там даже и делать особо ничего не придется. Просто пару раз провести "демократическую ротацию" той части магов Визенгамота, которыми разбавили чистокровных чародеев после исчезновения Лорда. Если эти выборы не будет фильтровать и подсчитывать результаты Олдгуд — Визенгамот, а следом и Министерство — сами упадут в наши руки безо всякой войны.

— Это-то, конечно, хорошо... Но, папа, а с Поттером тогда что? И кто запустил метку? Не думаю, что это ваша идея. Кто-то помогает Лорду вернуться более деятельно?

— С Поттером? Да, в сущности, — ничего. Нам он не мешает, от слова "совсем"... Вот когда (если) Лорд вернется — будет проблема.... Но, думаю, Белла сумеет отговорить его от идеи снова бросаться на мальчишку, активируя Пророчество... Да и демоны.... нда... вот только их нам тут и не хватало. Но их действий мы просчитать не можем, а значит, остается действовать так, как будто их не существует.

Люциус Малфой надолго задумался.

— А насчет Метки... Не знаю... Очень уж она привлекла внимание аврората... Без нее, пожалуй, никто не стал бы связывать "группу перепивших квиддичных фанатов" со страшными "Пожирателями смерти", тьфу! Даже произносить эти слова противно. Ну как в чьи-то тупые мозги могла вообще прийти мысль, что мы, аристократы, можем назвать свою организацию столь пошлым образом? "Трупоеды" — и то прозвучало бы лишь немногим хуже. Быдло — оно и есть быдло!

— Почему тупые? — пожал плечами Драко, — Кому-то очень надо было, чтобы ваша Организация ассоциировалась с чем-то гадким и кошмарным. Кому-то, кто не хуже тебя понимает, что обывателей на защиту магглов поднять проблематично, а вот на унижение — легче легкого.

Кажется, Драко хотел еще кое-что сказать, но его прервал донесшийся из гостиной шум камина. Кажется, кто-то решил наведаться к ним в гости.

— Так... — в комнату пострадавшего ворвалась невысокая, темноволосая женщина с белой прядью надо лбом. Она выглядела намного лучше, чем в прошлое посещение Малфой-мэнора. Неизменным оставалось только безумие, горевшее во взгляде. Безумие, столь характерное для Неистовой Беллатрикс... Или это только казалось безумием тем, кто был не в силах ее понять? — А ну-ка, рассказывайте, что вы там еще натворили? А то Барти только что ядом не плюется...

— Барти? — Люциус аж приподнялся на подушках, — Он же умер в Азкабане!

— В его папаше проснулись зачатки человечности, — фыркнула Беллатрикс, — Так и, я жду?

— Ничего особенного, — Люциус сверлил Беллу подозрительным взглядом, — Камень, брошенный в пруд, наглядно доказал, что большинство обывателей присоединится к веселью или убежит в страхе. Сопротивлявшихся — единицы. А потом кто-то из своих начал швыряться круциатусами во все стороны. Возможно, он же и повесил метку.

— А, нет... — усмехнулась Белла. — Метку как раз Барти и повесил. А потом кричал и топал ногами. Орал что "эти придурки позорят всех нас и самого Лорда!" Но в таком виде ваша выходка представляется... имеющей некоторый смысл.

— А откуда у Барти — палочка? — заинтересовался Люциус. — Даже если папаша вытащил его из Азкабана, то вот в то, что он был настолько глуп, что вернул сынку палочку... Верится, признаться, с трудом.

— У Барти? Да вытащил у мелкого Уизли. Благо, "добрый" папаша, чтобы не подставляться, повесил на сына империо и закутал в мантию-невидимку.

— Под Империо? — удивился Люциус. — Но как тогда он...

— На вейлочек насмотрелся. Сам знаешь, насколько наш Барти падок на... хм... — Белла посмотрела на Драко и продолжать не стала, переведя разговор на другое. — В общем, тут и империус от Лорда мог бы не устоять. А вот как получилось, что тебя нашли посреди разгрома без мантии и без маски? В то, что ты пошел на такое без маски — и то верится как-то слабо. Ну а уж "забыть" мантию — это и вовсе...

— Позарился кто-то... — пожал плечами Люциус. — Я этому парню даже в чем-то благодарен. Вон, Яксли до сих пор отмазать стараемся. "Маска, мантия, Метка... — Пожиратель и все тут!" А меня, как видишь, отпустили, как "достойного гражданина, пострадавшего во время беспорядков".

— Упс, — треснул себя по лбу Драко.

— Что такое? — встревожился Люциус.

— О мантии... Я же совсем забыл... Ко мне Луна сегодня заходила... /*дело происходит дня через два*/ Вот, занесла.

И Драко выложил перед отцом черную мантию с элегантными серебряными украшениями.

— От... откуда она у нее? — слегка заикаясь, спросил Люциус. Видно было, что зрелище его не на шутку взволновало.

— Прислали с наемной почтовой совой, — пожал плечами Драко.

— Только ее? — с тревогой в голосе спросил Люциус.

— Ее, и еще записку: "Отдай это Драко, пусть использует ее с умом".

Беллатрикс покосилась на записку.

— Кажется, кто-то хотел тебя с одной стороны прикрыть, а с другой — заполучить возможность шантажа. Маску-то тебе не вернули. И, заметь, записку прислали девушке твоего сына. Значит этот кто-то в курсе, что отношения Луны и Драко достаточно близкие, и этот кто-то не хочет тебе проблем сию секунду. Очень любопытно.

— Ты права... — кивнул Люциус. — Я теперь на крепком крючке. И если что... "Могу подтвердить под веритасерум и Непреложный обет, что данный предмет сорвали с Люциуса Малфоя во время беспорядков на финале Чемпионата Мира, где он выступал вместе с погромщиками.

— А если его спросят — "а почему сразу не вылез с обвинением"? — поинтересовалась Белла...

— Очень просто. — Ответил Люциус. Видно было, что он постепенно успокаивается. — "Я опасался выступать против одного из столпов общества... а теперь — совесть замучала, вот и пришел"...

18.05.2015

Миниатюра восемьдесят шестая

Остаток лета после столь неоднозначного финала Чемпионата мира по квиддичу прошел относительно спокойно. Разве что неодолимое предчувствие заставило Гарри упросить Гермиону научить его танцевать. Девочка со времен обучения в маггловсокй школе не соприкасалась с этим видом искусства, но помочь попробовала. К сожалению Гарри пластика боевого танца сильно отличалась от танца бального, так что все, что ему пока что удавалось — это задействуя на полную боевое предвидение, ставить ногу куда-нибудь, кроме ноги партнерши. Гарри сильно переживал из-за собственной неуклюжести. Гермиона пыталась убедить Карину принять контроль, но наставница отбивалась, утверждая, что классический вальс, который Гарри с Гермионой пытались изучить — неизящная чопорная пакость, танцевать которую она не умеет и учиться не желает. Гермиона отвечала, что этот танец — обязательная программа, и если ожидается бал — его надо уметь танцевать. На что Карина обиженно умолкала и скрывалась за барьерами, оставляя Гермионе лишь гермионины детские воспоминания о секции в начальной школе и бурчание о том, что ежели будет бал — она им покажет, что такое настоящий бальный танец. Тем не менее, несмотря на все преграды, у ребят что-то начало получаться. И, хотя вальсом это назвать было все еще трудно, видно было, что движение происходит в нужном направлении.

Карина терпеливо пережидала попытки ребят выучить вальс, и обдумывала, стоит ли после научить их чему-нибудь поизящнее и поинтереснее, или не стоит — в конце концов, никто не любит конкурентов, а уверенности в том, что новому телу она успеет наработать должную пластику, чтобы никто и ничто не могло затмить на грядущем балу её саму, у неё не было. Опыт опытом, а рефлексы с душой не передаются.

— А может, стоит попробовать сделать так, чтобы не затмевали, но оттеняли? — поинтересовался Гарри, заметив отражения этих сомнений в зеркальном лабиринте Десяти тысяч будущих во время одной из своих медитаций-тренировок.

— Вас двоих мало, — фыркнула Карина, — А даже если ты найдешь мне еще три пары, обучить тебя и других, в жизни ничего подобного не танцевавших, до уровня хотя бы "оттеняли" — я взялась бы месяца за три без прочих дел у обучаемых. С учетом прочих дел — год как минимум.

Гарри пожал плечами. Он не думал, что господин Сетиан подобрал для своей жены тело, обладающее хоть какими-то изъянами внешности... Да и слова Кадиана о том, что эта Флер — "самая красивая девушка в Шармбатоне" особых сомнений не вызывали... Хотя для него все равно самой красивой была, есть и будет Гермиона, кто бы его не убеждал в обратном.

Уловив эти мысли, Карина решила пояснить суть проблемы

— Скажи, Гарри, сможешь ли ты под империусом сесть на шпагат в прыжке подобно хорошим гимнастам, даже если тот, кто контролирует тебя, будет знать, как выполняется этот трюк?

— Ну, нет наверное... Это вы к чему?

— К тому, что перейдя под мой контроль, тело той девушки не обретет внезапно растяжки, мускулатуры и рефлексов моего старого тела. Все это придется нарабатывать с того уровня, который у нее есть. Для повседневной жизни чего-то особенного не требуется, но хороший танец — это совсем другой разговор. И если у моего супруга были годы на то, чтобы привить новому телу свои старые рефлексы в рамках возможного, то у меня срок — до бала. А стартовый уровень станет известен мне только осенью, когда ритуал будет проведен.

— А я вот слышала, — влезла в разговор Гермиона, — Что человек при необходимости может грузовик поднять! Так что под Империо все возможно.

— Ну поднимешь ты грузовик, порвешь мышцы брюшины и рук, и как дальше жить будешь, с трудом даже стул поднимая? Меня интересует не только единичная акция, но и не ухудшившееся состояние после.

Так что ребята продолжали тренироваться практически самостоятельно. Ну, разве что иногда им приходила на помощь мама Гермионы, когда возвращалась с работы не слишком поздно.

Между тем, август катился к концу. Приближалась осень.

04.06.2015

Миниатюра восемьдесят седьмая

На перроне платформы 9 3/4, как и всегда 1 сентября, клубился народ. Школьники прощались с родителями, искали друзей и знакомых, возобновляли прерванную на каникулы ссору с давними врагами... в общем — всячески мешали проходу.

Гарри и Гермиона, попрощавшиеся с провожавшими их родителями девушки еще в маггловской части вокзала, задерживаться на платформе не стали. Кивнули Джилисси, махнули Драко и Луне и сбежали в поезд, ловко избежав "материнских" объятий миссис Уизли, обошли гриффиндорцев, нарывающихся на драку, и устроились в тихом, пустом купе.

Гарри через окошко наблюдал, как товарищи по факультету упорно напрашиваются на целительные пинки со стороны зелено-серебряных. Впрочем, надо отдать последним должное, в своем порыве гриффиндорцы были отнюдь не одиноки. Чувства были вполне взаимны. Правда, слизерицы старались эту взаимность проявлять так, чтобы не подставляться под карающую руку стражей правопорядка, хотя получалось у них это не всегда. Гриффиндорцев же подобные соображения не сдерживали по определению, что порядка на платформе отнюдь не добавляло.

Гермиона же через стеклянную дверь наблюдала за происходящим в вагоне.

Вот зашли к ним Джилисси с Невиллом, что-то бурно обсуждая. Парочка выглядела вполне довольной жизнью, но поздороваться не забыла. Судя по отдельным возгласам из ведущегося на пониженных тонах обсуждения, Джилисси намекала на возможность исцеления для старших Лонгботтомов, Невилл же рассказывал о том, что уже было предпринято — без всякого успеха. Вот и Драко напару с Луной заметили её через дверь и шагнули в их купе.

— Привет, Гарри-и-Гермиона! — жизнерадостно улыбнулась Луна.

Вот целеустремленно проследовал Ронни в поисках сестры, бурча что-то неодобрительное, хоть и цензурное, в адрес Невилла.

Сначала он прошел мимо, но после, видимо, сообразив, вернулся назад.

— Джинни! Что ты делаешь в такой компании?!

— Еду в Хогвартс. А ты? — Рон успел достать девушку еще на каникулах, но проявлять раздражение публично Джилисси считала неприличным.

— Но не в такой же компании! — возмутился Ронни, — И вообще! Я вот хотел тебе, как сестре, рассказать, а теперь не буду! Так и будешь ничего не знать!

— О чем ты там хотел поведать, Ронни? — почти дружелюбно откликнулась Гермиона, — Уж не о турнире ли трех волшебников?

— Каком таком турнире? — видно было, что несмотря на заданный вопрос, тема Рона не слишком интересует. Очень уж его распирали какие-то ногвости, которыми шестому Уизли не терпелось поделиться хоть с кем-нибудь.

В принципе, Гарри был уверен, что все, что знает Рон — скоро будет известно всему Хогвартсу... Но удержаться от провокации он просто не смог:

— Ну как же? Ты разве не знаешь, что в этом году в школе не будет квиддича?

Рон сел прямо там, где стоял, больно ударившись о порожек купе. Ноги его откровенно не держали.

— КАК — НЕ БУДЕТ КВИДДИЧА?!

— А вот так. Так о чем ты там хотел рассказать? Уверен, что твои новости настолько значимы рядом с этим? — съехидничала Гермиона.

— Да я... Да я знаю, кто у нас защиту вести будет! — выпалил Рон

— Защиту? Самый бесполезный предмет, не считая прорицаний? Ну, был всего один нормальный преподаватель, и тот оборотень. Может, на этот раз на эту должность поставят вампира? — Настроение Гермионы с приходом Рона стремительно падало, и она явно намеревалась на нем отыграться за это.

— Что?! Какого еще вампира?! — удивленно хлопал глазами Рон, не делая, впрочем, попыток подняться. — Нет! Нас будет учить сам Грюм Грозный глаз!!! — Он победно оглядел расположившуюся в купе компанию, надеясь произвести этим какой-то эффект... Тщетно.

Невилл, как зачарованный, разглядывал Джинни, и ему было глубоко параллельно, кто именно будет вести ЗоТИ, если, конечно, это не Снейп. Драко сидел с принципиально непроницаемым выражением лица и делал вид, что вообще эту фамилию в первый раз слышит, а уютно устроившая голову на его плече Луна — витала где-то в недоступных прочим областях в поисках неуловимого морщерогого кизляка.

— Грюм? А кто это? — поинтересовался Гарри.

— Как это "кто"? — подхватился Рон. — Вы что, не знаете Грозного глаза Грюма?! Да он... Он... Он половину Азкабана туда засадил! Грозный глаз чуть вон его отца, — рыжий кивнул на Драко, — туда не упек!

— А, да, кажется припоминаю, — с ленцой протянул Драко, — Этот грубиян, не имеющий ни малейшего понятия о правилах приличия и презумпции невиновности, обожающий выбивать показания Круциатусом? Нда. Лучше бы оборотня оставили. Он же даже обвинение составить толком не может, в том же деле отца у него ничего не было — дело и без адвокатов бы рассыпалось. Они даже папе говорили, что за защиту от такого стыдно деньги брать!

— А как же "половина Азкабана"? — заинтересовалась Джинни, пока Рон пытался снова не рухнуть чувствительным копчиком на все тот же порожек.

— А из них три четверти там оказались потому, что у них нашлись влиятельные враги в Визенгамоте, — ухмыльнулся Драко. — Там даже Метки не у всех есть... Ну и те, естественно, попали, кого прямо на месте схватили, как тетю... Извини, Невилл.

— Ничего, — хмыкнул Лонгботтом, — Выловят еще эту гадину, и, надеюсь, убьют при задержании. А родителей вылечат... когда нибудь.

— Драко, хочешь сказать, пол-Азкабана сидит по той же причине, что и Сириус? — заинтересовался Поттер, — Как-то это нехорошо. Очень нехорошо.

— СИРИУС?! — заорал Рон. — Это ты о Блэке? Беглом каторжнике, предателе твоих родителей?!

— Вообще-то он никого не предавал и сидел по ложному обвинению, — флегматично заметил Поттер, — Он же мой магический крестный. Если бы он действительно предал — он был бы давным-давно мертв. А настоящий предатель — некая крыса без пальца на лапе. Не знаешь такую, Ронникинс?

— Я... — Рон задохнулся. — Я все... Я все расскажу! Как ты тут о преступнике говоришь! Тебя в Азкабан посадят!

— Меня посадят? — Гарри не выдержал и рассмеялся, — Ну посадят. А от Волдеморта кто мир спасать будет? Или ты, Ронникинс, уже знаешь другую кандидатуру избранного?

Рон зло зашипел и убежал дальше по коридору, кипя от злости. Другую кандидатуру он, конечно, знал, но опыт, сын ошибок трудных, подсказывал, что Поттеру постоянно все сходит с рук, сойдут и такие неблагонадежные высказывания.

04.06.2015

Миниатюра восемьдесят восьмая

Гарри внимательно любовался пролетающим за окном пейзажем. И тот факт, что между ним и окном устроилась Гермиона, никакой роли в этом неусыпном внимании не играл... Ну... почти не играл... Может быть, разве что совсем чуть-чуть... И вовсе он не пялился на девушку, вот!

Драко же тем временем намеками и эвфемизмами, поминутно косясь на Невилла с Джинни, рассказал Гермионе о "странном письме" с мантией его отца, и поинтересовался, не имеет ли она каких-нибудь сведений о том, кто бы это мог бы сделать.

— Ничего я об этом не знаю, — твердо заявила Гермиона. — И вообще, с чего ты решил, что мы с Гарри можем что-то знать? Как начались все эти безобразия — мы убежали и спрятались.

— А что там вообще происходило? — Невилл с некоторым усилием отровал взгляд от Джинни. — В газетах, как обычно, понаписали всякой туфты...

— Пурпурные нарглы охватили разум множества людей, — таинственно-мечтательным голосом произнесла Луна, — и унесли на своих крыльях. Они, вообще-то не злые... но шутки их могут быть довольно неприятны.

— Ну да, — согласилась Гермиона, — как-то так оно и было.

Драко подозрительно покосился сначала на Луну, а потом на Гермиону. Дураком он не был и правильный ответ он почти вычислил, а потому прошептал на ухо Луне, едва-едва слышно

— А где пурпурные нарглы — там наверняка повеселились лунопухи, не так ли? Думаешь, это их шутка с намеком и защитой?

Луна лишь едва заметно кивнула, хитро прищурившись и косясь в сторону Гарри-и-Гермионы.

— А если без иносказаний? — насупившись, поинтересовался Невилл. — Не все тебя, Луна, понимают так, как твой парень.

— О чем ты, Невилл? — невинно отозвалась Луна, — Это же так, выдумки...

— Ну да, ну да, — кивнула Джилисси, — А массовая бойня всех против всех, спровоцированная не пойми кем, хоть расследование аврората и обнаружило в толпе десятка два людей под разными чарами подчинения — это же совсем другая история. А еще и так и не найдено несколько тел — только лужица крови и осталась...

— А почему Рон так злился? — поинтересовалась Луна. — Вопли пирующих чернокрылов (и самого Рона, но о последнем блондинка предпочла не упоминать) были слышны даже у нас...

— Ах, это... — Джилисси широко улыбнулась, — Дело в том, что Ронни сделал у Бэгмена ставку аж в пять кнатов, и выиграл по ней целый галлеон. Лепреконский. Ну а после того ночного буйства, долго искал его в руинах палатки, обвиняя в воровстве всех подряд. Правда, никто так и не признался, но Ронни на нас всех чертовски зол и намерен найти еще поводы сделать ставку и выиграть денег. У Бэгмена, конечно — он ведь старый друг отца и не станет обманывать!

— А Ваша мама тоже расстроилась потерей галеона? — поинтересовалась Луна.

— А наша мама расстроилась тем, о чем тщательно молчит наша сладкая парочка, уставившаяся в окно, — фыркнула Джилисси.

Гермиона укоризнено на Джилисси покосилась. Та сделала невинный вид — "а я что, я ничего, и вообще рассказывайте".

— Ладно-ладно, — Гермиона потянулась, — Мы с Гарри провели обряд магической помолвки, и теперь официально жених и невеста. Конечно, миссис Уизли очень огорчилась. Очень-очень. Она так надеялась, так мечтала о состоянии Поттеров, что так и не поняла, что нельзя его получить нечестными методами.

— Ой! Расскажите, расскажите, как у вас это было? — Луна чуть ли не запрыгала на месте.

Гарри улыбнулся и посмотрел на Гермиону. Та вздохнула, но кивнула головой, показывая, что не возражает против рассказа.

— Гермиона нашла в одной книге описание магического обряда, который мог соединить двоих, желающих, чтобы их связь не разорвали. После этого обряда любые другие договоренности, контракты и обеты оказывались недействительными... Разумеется, если те, кто проводили обряд, могли его провести.

— Мы спустились в подвал нашего дома, чтобы нам не помешали... к тому же, в книге приведена рекомендация проводить этот обряд ниже уровня земли... "чтобы Мать защищала"... Гарри рисовал изображенные в книге знаки, а я проверяла, чтобы нигде не было никакой ошибки... — О том, что проверяла не столько Гермиона, хотя она и старалась, сколько Карина — никто упоминать не стал.

— А потом мы запели... — подхватил Гарри. — И к нам пришли цветные ветра...

— Цветные ветра? — удивился Драко... В одной из книг, найденных в поместье Малфоев, он нашел упоминание о цветных ветрах магии, способных даровать магическую силу... но только тому, кто и так уже силен.

— Да... — взгляд Гарри на мгновение затуманился. — Лазурный Азир, дарующий прозрение и желтый Чамон, способный "отмерять и взвесить"... — Гарри улыбнулся, — думаю, его позвала и притянула Гермиона, вот уж у кого логики... И алая страсть Акши, и пурпурный Шаиш, заканчивающий старое и начинающий новое... И даже серый туман Улгу клубился по углам... все-таки мы... несколько стеснялись и смущались. Мы пели... а ветра кружились над нами в танце, изменяясь и изменяя... А потом я поцеловал Гермиону... И на руках у нас оказалось вот это...

И Гарри показал присутствующим кольцо из невозможного в этой реальности металла с не менее невозможным камнем.

Джинни передернула плечами, выражая этим извечное "я бы не стала так рисковать, но это ваши жизни и ваши души, так что творите что хотите".

— Это явно не обычный обряд помолвки, — осторожно заявил Невилл.

— Да нам, в общем-то, неважно, — Гермиона мечтательно улыбнулась, вспоминая видения, пришедшие к ней в танце ветров, — Важно — чтобы никто и никогда не смог нас разлучить!

— Да, это важно, — заявила Луна, обняла Драко и приоткрыла губы, приглашая к поцелую.

Драко удивленно посмотрел на девочку, оглядел остальных присутствующих и решительно... принял приглашение.

Гарри улыбнулся, и притянул к себе Гермиону. И только Невилл с тихой тоской смотрел на Джинни, не решаясь ее обнять.

Джилисси оценивающе посмотрела на Невилла. Все же, от Джинни в их общей личности осталось немало, и рассуждение "все целуются, а чем мы хуже?" было ей не чуждо, так что она чуть подвинулась, обняла Невилла сама и почти успела его поцеловать, как дверь купе сдвинулась в сторону, а за ней оказался Рон.

— Джинни!!!

05.06.2015

Миниатюра восемьдесят девятая

Джинни внимательно посмотрела на брата, и, не сказав ни слова, вернулась к прерванному было занятию. Невилл покраснел, но более никаких признаков возмущения — не выказывал, а через несколько секунд и вовсе забыл о присутствии каких-либо посторонних. До них ли, когда тебя целует девушка твоей мечты?

Разумеется, оставить такое без последствий Рон не мог. С диким воплем "Ах вы...", он выхватил возвращенную-таки ему Министерством палочку, и ринулся внутрь купе.

На схватившегося за палочку мальчишку не отреагировал только Невилл, удивленно посмотревший на Джинни, и явно не понявший, что именно заставило ее оторваться на мгновение от поцелуя. Остальные среагировали... адекватно.

Драко мгновенно достал палочку, но пускать ее в ход — не спешил. Нападение слизеринца на гриффиндорца, не сделавшего пока что ничего — легко можно было бы представить как неспровоцированное... потом с Маккошкой разбираться... И хотя парень был уверен, что все присутствовавшие в купе, кроме, собственно, объекта "нападения", его поддержат... но что они смогут сказать? Ведь доказать, что Рон собирался что-то сделать, пока он этого не сделал — невозможно. Вот начнет произносить заклинание — тогда и посмотрим.

Гарри, Гермиону и Луну такие мелочи не смущали. Первые двое тут же воспользовались возможностью потренировать беспалочковый телекинез, которому их научила Карина. При этом Гермиона хотела, чтобы Рон просто не подходил билзко, поэтому использовала точок... Вот только сидела она не очень удобно, да еще и Гарри дернулся... Так что удар пришелся по ногам, и Рону стоило бы поблагодарить всех Темных богов за то, что девушка не дернулась немного слабее — целилась-то она в грудь. Гарри же, напротив, хотел поближе познакомить физиономию Рона со своим кулаком. Сам факт того, что Джинни стала целоваться с Невиллиом, да еще по своей инициативе, — обрадовал его несказанно, так как стало ясно, что авантюра с одержимостью мертвой служительницей — удалась, и привороты постепенно слетели или рассыпались. Так что тому, кто попытался прервать столь радостную картину — хотелось набить морду с особым цинизмом. Поэтому Гарри рванул Рона на себя, выбрав точкой приложения усилия плечи рыжего. Результат был немного предсказуем: Ронникинс кувыркнулся, при этом его ноги взлетели чуть ли не к потолку. Естественно, такой результат вызвал некоторое... удивление у Гарри-и-Гермионы, и тихий смех Карины. Но вот то, что Луна оторвалась от поцелуя с Драко и продолжала сидеть с несколько более отрешенным видом, чем обычно, говорил о том, что неприятности рыжего отнюдь не исчерпывались близким знакомством его носа с ковриком на полу.

Рон попытался встать, но не преуспел. Руки и ноги разъезжались при малейшей попытке на них опереться, словно он лежал на очень скользком льду.

— Ронни, Ронни, Ронни, — Джилисси все же оторвалась от своего интереснейшего занятия, — Сколько раз тебе нужно повторить, что из нас двоих в опеке и защите нуждаешься скорее ты, м? Кыш отсюда, и не вздумай мешать мне снова, — девушка демонстративно махнула палочкой, скрывая за движением телекинетический толчок, от которого Рон, как был, на животе, выехал из купе. Дверь за ним захлопнулась, щелкнув замком.

— Не хочу, чтобы еще кто-нибудь нас беспокоил до конца пути, — обосновала Джилисси свое поведение.

Правда надолго увлечься своими делами компании в купе не удалось. Попытки Рона подняться с пола — привлекли внимание патрулировавших старост своей неудачностью К вящему невезению шестого Уизли, это были представители Слизерина.

— Уизли! — рявкнул Джошуа Фоули, — Что ты тут разлегся?!

Рон злобно зыркнул на слизеринца, попытался подняться, но снова шмякнулся на пол.

— Он, похоже, пьян, — брезгливо заметила Мелани Блетчли и вздернула Рона на ноги "мобиликорпусом". Мелани прошла пару шагов и неаккуратно швырнула рыжего в ближайшее пустое купе. — Пусть валяется. А по прибытии доложим профессору Снейпу, пусть он сам с Маккошкой разбирается по поводу её выводка. Коллопортус! — дверь купе захлопнулась, отрезая Рона от остального поезда.

Впрочем, похоже, что "доложить" слизеринцы решили не "по прибытии", а прямо сразу. Наверное — сову отправили, хотя из движущегося поезда — это был тот еще номер... Или у старост Слизерина был предусмотрен еще какой-то способ связи с деканом? Но, как бы то ни было, Минерва Макгонагалл и Северус Снейп встречали Хогвартс-экспресс на перроне.

— Вот, полюбуйся, Минерва! — произнес Снейп, швыряя Рона на асфальт, — до сих пор на ноги подняться не может! Жаль, что год еще не начался... а то я бы уже влепил...

— Подожди, Северус, — сбила Макгонагалл мечту декана Слизерина на взлете. — Принюхайся! От него ничем не пахнет. Это твои старосты оставили пострадавшего от непонятного заклятья ученика без помощи, и даже не сообщили об этом начальнику поезда! Вот я сейчас...

— Мало ли чего твои близнецы наизобретают! Может, ухитрились и запах отбивать! — не минуты не медля ответил Снейп.

Так, перебраниваясь между собой, деканы удалились к каретам. А перед ними плыло, чуть покачиваясь в воздухе рыжеволосое тело.

Так что не было ничего удивительного в том, что начало нового учебного года Рон Уизли встретил в теплой компании мадам Помфри, ворчащей о безответственных хулиганах и самоубийственных гриффиндорских наклонностях.

08.06.2015

Миниатюра девяностая

— Миссис Карина, — обратился Гарри в пустоту, зная, что его слышат, — я чувствую впереди угрозу столь страшную, что даже Вы с ней заведомо не справитесь...

— И что это за угроза? — с ироническим сомнением в голосе поинтересовалась Карина. Представить, что в этом патриархальном мирке в глубокой... в глубоком захолустье найдется что-то, способное представлять угрозу псайкеру ранга Альфа ей было достаточно сложно. Разве что так и оставшийся где-то рядом Некротек и охотники за ним?

— Не знаю... — пожал плечами Гарри. — Но я вижу, как рушатся стены Хогвартса, как земля на мили вокруг обращается бесплодной пустыней, как рвется, рыдая кровавыми слезами сама реальность...

— Если такая угроза действительно есть — ты с ней тем более ничего сделать не можешь, — философски заметила Карина, — Если она направлена лично на тебя — то ты даже не убежишь. Не с твоими навыками. Разве что Летящий лично тебя выдернет. Хочешь ценную рекомендацию? Успокойся. Строго говоря, обратить в бесплодную пустыню землю на мили вокруг Хогвартса и стереть его в порошок и я могу, если меня разозлить. Если эта угроза не направлена лично на тебя — то безопаснее всего стоять в сторонке и не отсвечивать. Или она направлена на... Гермиону?

Гарри напрягся... рука его постукивала по так и оставшемуся закрытым браслету.

— Нет, — уверенно сказал он. — Угроза может задеть Гермиону, но направлена она скорее на Вас... и при этом, почему-то не является именно для Вас угрозой.... но разрушение всего подряд без цели и смысла, ради самого процесса, все равно присутствуют.... Я не понимаю... И какое отношение к ней имеют две скрещенные волшебные палочки? Золотые на синем фоне... И почему сама угроза скорее — ассоциируется с золотом и пурпуром? Я не понимаю...

Гарри схватился за голову. Его тошнило, и все плыло у него перед глазами.

— Ууу, — Карина улыбнулась, коснулась ладонью головы Гарри, помогая тому справиться с последствиями передозировки силы, — Две золотые скрещенные палочки на синем фоне — герб Шармбатона. Сей тонкий намек тебе ясен, или мне пояснить более развернуто?

Гарри смотрел остекленевшими глазами, и было видно, что говорить ему что бы то ни было сейчас бесполезно: не поймет.

— Понятно, намеков не понимаем, — хмыкнула Карина, создавая над вытянутой ладонью иллюзорное изображение библиария в пурпурно-золотой броне и без шлема. От безупречно-правильных черт иллюзии веяло отчетливой угрозой.

— Он?

— Нет, — покачал головой слегка оклемавшийся Гарри.

Он взглядом попросил разрешения, и Карина передала ему управляющие нити иллюзии. Под его рукой грозные очертания огромного библиария потекли, и преобразились в парня, старше присутствующих, но не намного. Возможно — выпускного класса, или около того. Но черты лица и ощущение угрозы остались прежними.

— Ой, — сказал Гарри.

— Вот именно, что ой, — Карина мягко улыбнулась, — Впрочем, это очень полезный опыт. Ты едва не загнал себя в ту же ловушку, в которую попался Волдеморт — ловушку самоисполняющегося пророчества. Ты видишь будущее, но любая попытка его предотвратить лишь приближает его. Попытка встать у него на пути навлечет на тебя его гнев и погубит тебя практически гарантированно.

— Наверное, Вы правы, — согласился Гарри. — Но в тех отражениях Десяти тысяч, где я не делаю ничего — видения разрушения тоже присутствуют.

— Малыш, — Карина отчетливо начала терять терпение, — "Ничего" — самое разумное, что ты можешь сделать. Убедить его ничего не рушить, ежели такое ему вздумается, могу только я. Да, даже у меня шансы не слишком велики, но есть. Но я хорошо знаю его. Лучше, чем кто бы то ни было из живущих. Этого спящего дракона достаточно просто не тыкать палкой в глаз. И учти, так, на будущее: кто пытается навредить ему — станет и моим врагом.

— Не можешь сражаться — беги, — прошелестел в сознании Гарри голос Летящего. — Держи. — в руку мальчика легла и тут же исчезла темная нить. — Если вдруг что — "дерни за веревочку, дверь и откроется". Этот путь опасен, это — шанс последней надежды. Не используй его попусту. Но на этих путях тебя вряд ли достанет Дитя Императора, ибо ведут они через внешние пределы Кольца Погибели. Тебя, и тех, кого ты скроешь в тумане Углу — вряд ли заметят... А вот знаки Той-что-Жаждет соберут всех и вся.

Карина нить и присутствие Летящего заметила, но лишь фыркнула.

— Все просто, малыш Гарри. Если ты умудришься разозлить его лично — навряд ли ты успеешь воспользоваться этим даром, да еще и вместе с Гермионой. Если же дело будет в ком-то ином — полагаю, я сумею увести вас из-под удара или защитить от косвенного попадания. Все же, не думаю, что начало боя с массовыми разрушениями станет для нас неожиданностью. А значит, у нас будет время уйти и выстроить надежную защиту. Впрочем, дар полезный. В конце этого года я, скорее всего, покину вас, предоставив вас вашей судьбе. И вот тогда вам потребуется защита.

24.06.2015

Миниатюра девяносто первая

Дурмстранг заявил о своем прибытии в предельно утилитарной форме. Призрачный корабль не рухнул с небес и не всплывал из глубин Черного озера. Он просто показался из внезапно сгустившегося тумана, повернулся левым бортом и дал приветственный залп из сорока пушек. Ожидавшие приезда гостей школьники дружно вздрогнули, но корабль мягко скользнул к причалу и сбросил трапы, более не проявляя ничего, хотябы отдаленно похожего на агрессию.

Шарбматон же появился гораздо более замысловато.

Небеса вздрогнули. С севера на юг по ним пробежала зловещая черная трещина. Потом — еще одна. Еще... И вот уже вниз сверкающим, переливающимся дождем рушатся осколки небес, открывая зловещий вид на призрачную изнанку реальности. Через трещину пролегла дорога, вымощенная даже не желтыми, а буквально — золотыми кирпичами, и по ней, рассыпая белые искры, пролетела карета, запряженная шестеркой крылатых коней.

Гарри стоял в легком ступоре, любуясь на пойманный осколок, переливающийся в его руках всеми оттенками небесной голубизны.

Гермиона смотрела на карету очень задумчивым взглядом, и слегка ностальгически улыбалась. К счастью, студенты и преподаватели вокруг были слишком поглощены качественной иллюзией, чтобы следить за тем, кто как улыбается, поскольку улыбка эта Гермионе не принадлежала.

Карина же испытывала от происходящего, с её точки зрения характеризующегося как "хулиганская выходка", редкое умиление. Она обыкновенно вела себя весьма и весьма скромно, не находя удовольствия во всеобщем внимании, но качество иллюзии было на высоте, да и хлещущее со всех сторон удивление и страх было вполне достойным сопровождением прибытия высокого гостя.

Гарри, спрятав осколок небес в карман мантии, тяжело вздохнул. Все-таки, ему было приятнее чувствовать рядом с собой Гермиону... сейчас же ощущение ее присутствия почти полностью потерялось в ауре госпожи Карины.

Вздоха Гарри Карина почти не заметила — шармбатонцы начали покидать карету, и мир вокруг для неё растаял в ощущении родной ауры. В реальном мире её взгляд был прикован к одному из вышедших из кареты.

Сетиан отчетливо выделялся среди прочих шармбатонцев. Его невозможно было назвать "подростком", какими были большинство студентов всех трех школ, от него исходило ощутимое чувство опасности, притягивающей взгляд. Должно быть, именно так кролик видит плавно подползающего к нему удава, и замирает, не в силах пошевелиться.

Сетиан твердо шагал по проложенной для гостей ковровой дорожке, хотя его чувства и ощущения сплетались буйным водоворотом. Он отчетливо ощущал поблизости присутствие той, кто изменила всю его жизнь, на долгие годы избавив от скуки бесконечного существования, внеся в его бесконечные поиски совершенства совершенно новые и неизведанные дотоле краски наслаждения. Библиарий обратил внимание на застывшего мальчишку, и усмехнулся. Алая нить, уводящая от паренька куда-то вдаль показалась ему скорее лестью, чем оскорблением, и Сетиан улыбнулся мальчишке. В конце концов, он за долгие годы, проведенные рядом с Кариной, он научился немного понимать жену, и отнюдь не собирался портить игрушки, которые она для себя выбрала.

Поттера откровенно передернуло. Кажется, оскал тигра выглядел бы дружелюбнее этой мягкой улыбки и скользящего взгляда. Парень счел за лучшее смотреть в другую сторону. Например, в сторону дурмстранговцев, где почти все тоже были впечатлены прибытием кареты. Почти все.

Дурмстранговские студенты шли четкой колонной, возглавляемой директором. И в голове этой колонны шел Виктор Крам и незнакомая Поттеру девушка. И оба они не выглядели впечатленными пришествием Шармбатона. Девушка склонилась к уху Крама, что-то прошептала и широко и нагло улыбнулась. Крам повторил её улыбку, хотя у него она вышла более мрачной. Оба они окинули взглядом сначала Гарри с Гермионой, а потом и шармбатонцев, задержав взгляд на Сетиане.

Сетиан поймал взгляд и осмотрел наглецов. Нет, ничего знакомого и ничего достойного внимания. Просто обнаглевшие детишки.

"Впрочем", — подумалось ему, — "Наглые детишки — это хорошо. Будет на ком проверить пару интересных теорий".

В Большом зале Сетиан огляделся по сторонам, и уверенно свернул к столу Гриффиндора. Это вызвало некоторое недоумение среди его товарищей, но, поскольку Флёр, как нитка за иголкой пошла за ним — остальные потянулись за лидерами, продолжая недоумевать таким пренебрежением руководящим указаниям. Вроде договаривались, что сидеть гости из Шармбатона будут за столом Рейвенкло?

— Привет, — обратился Сетиан к невысокому черноволосому парнишке. — Кадиан рассказывал мне о вас. Я не собираюсь тебя убивать.

Окружающие слушали эту речь в некотором офигении, но Гарри понял его правильно (то есть — буквально), и в ответ склонил голову:

— Благодарю.

Карина, так и не отдававшая Гермионе контроль над телом, подвинулась в сторону Гарри и улыбнулась, приглашая гостей садиться. Впрочем, остальные гриффиндорцы тоже были не против присутствия гостей за столом — среди шармбатонцев было немало красивых девушек, а какой парень откажется от такого соседства?

Сетиан приглашение принял, садясь рядом с Гермионой-Кариной. Карина наконец вернула контроль над телом Гермионе — для разговора с мужем ей было вполне достаточно мысленной связи, и даже его соседство было совсем не обязательным.

29.09.2015

Миниатюра девяносто вторая

Очередное занятие по Защите от темных искусств заставило Гарри скривиться.

— В чем дело? — поинтересовалась у юного пророка Карина.

— Раньше присутствие Сетиана затмевало все. Теперь же, когда я могу отвлечься от этой грозы, стало видно многое... но все равно очень нечетко, как будто чья-то воля пытается скрыть от меня грядущее...

— И что же ты видишь? — поинтересовалась Карина.

— Дракон, обрушивающий свое пламя куда-то вниз. Гермиона, спящая и связанная где-то на дне озера. Какой-то урод, от которого веет Нерожденной тварью, бросающий аваду...

— Интересно. Кандидатура урода понятна, а вот остальное неясно.

К разговаривающим гриффиндорцам подошел Сетиан.

— Ну как? — спросила у мужа Карина. Тот пожал плечами.

— Все придется пересчитывать. Кади, конечно, говорил, что Хогвартс погружен в варп, но на такую глубину я как-то не рассчитывал, да и защиту нужно учесть...

Карина недовольно поморщилась — чем ближе был момент обретения собственного тела, тем тяжелее было ждать.

— Так все же, по остальным двум видениям больше ничего? — перевела она взгляд обратно на Гарри.

— Что за видения? — заинтересовался Сетиан.

Мальчишка оказался слишком близок его жене, и то, что задевало его — могло коснуться и ее. А прожить десять тысяч лет в пределах варп-шторма, не возведя паранойю в ранг искусства было малореально.

— Разве Кадиан не сказал тебе? Малыш Гарри — оракул. Хоть он и только начинает обучение, его дар силен. И пренебрегать его видениями обыкновенно не стоит, — пояснила Карина супругу.

— Простите, господин Сетиан, но раньше видения разрушения Хогвартса Вашим гневом затмевали все, и только сейчас я сумел разглядеть хоть что-то кроме этого...

Сетиан польщенно усмехнулся. Новое подтверждение того, что он отбрасывает изрядную тень в варпе, затмевающую зрение оракулам, приятно колыхнуло его самолюбие.

— И что же ты увидел теперь? — спросил библиарий у мальчишки.

— Могущественные тени, обсуждающие, что отнять у четверых подростков... девочка семи-девяти лет рядом с Гермионой на дне... драконье пламя... "круцио", срывающееся с палочки, направленной в сторону миссис Карины...

— Как выглядела девочка? — уточнила Карина, — Обсуждающие, что отнять у подростков... Испытание турнира? Но почему тогда четверых?

Глаза Сетиана грозно сузились. Идея того, что какой-то урод бросит проклятье боли в его жену — не нравилась библиарию очень активно, пусть он и вполне здраво оценивал шансы на успех такой авантюры со стороны местных магов.

Карина создала свою иллюзию за плечом супруга, мягко положила ладонь на его плечо, чуть усмехнулась своим мыслям — раньше она не могла так сделать, просто не доставала, и предпочитала касаться ладони. Но теперь можно и изменить прежним привычкам.

— Мне это все равно не нравится! — бросил за плечо Сетиан. — Я понимаю, что ты отобъешься. Но эта тварь... Мальчик, ты можешь рассмотреть: в чьей руке палочка?

Карина промолчала, лишь улыбнувшись. Стоило ожидать, что потеряв её однажды, супруг станет куда менее сдержанным в вопросах её безопасности.

— Могу, — пожал плечами Гарри. — Но смысла в этом нет. Он просто оказался в неправильное время в неправильном месте. Любой, кто окажется в таком положении — поступит так же. Силы противостоять тому, кто на самом деле бросает заклятье чужими руками есть разве что у Вас и у миссис Карины. Остальных он сомнет. И вот его-то лица, лица настоящего врага я не могу разглядеть...

— Что ж, — решила свернуть разговор Карина, — мы тебя услышали, мы посмотрим, что будет происходить дальше. Возможно, в дальнейшем мы получим больше предпосылок для интерпретации твоих видений.

* * *

Процесс подготовки к ритуалу заставил Сетиана с интересом посмотреть на Гарри Поттера. Некоторые его вопросы и идеи, вызывающие возмущенное шипение Карины, были на удивление созвучны тому, что рассказывал еще только начинающему обучение библиарию Хатхор Маат в счастливые дни Великого Крестового похода, когда они были молоды, наивны и верили Императору...

— Скажи-ка мне, мальчик, — задумчиво поинтересовался Сетиан после очередного вопроса Поттера, — Карина говорила, у тебя есть учитель. Как он назвался тебе?

— Фарис Т'Мер из братства Корвидов, первый библиарий "Странника", Летящий-с-Изменчивыми ветрами.

— Вот как... — задумчиво произнес Сетиан. — И Возвышение принял... Хм...

— Ты что-то о нем знаешь? — тут же поинтересовалась Карина.

— Слышал пару раз, но никакой конкретики, — покачал головой колдун, — впрочем, его вопросы эта кроха информации все равно объясняет. Стиль Тысячи Сынов легко узнаваем для любого, кто у них учился.

— И нечего поощрять мальчишку... — проворчала Карина. — Он и так слишком легко относится к опасностям варпа. Экспериментатор...

Сетиан пожал плечами.

— Тысяча сынов всегда были такими. Искатели знания, недооценивавшие опасности в пользу возможностей. И это отношение они старательно прививали всем своим ученикам.

Карина чуть сощурилась и махнула рукой.

— Под твою ответственность — экспериментируйте. Только оба помните, кто именно пострадает в случае неверных расчетов. Да-да, в первую очередь — Гермиона.

30.09.2015

Миниатюра девяносто третья

Пентаграмма полыхала несуществующими в реальности цветами. Две девушки стояли в ней лицом к лицу. Мордочка Флёр выражала бесконечное обожание и желание выполнить любое желание своего повелителя. Гермиона немного боялась и еще больше боялась того, что ее страх увидят. Карина же, полностью бросив управление телом на свою "соседку" постепенно распутывала давно установленные связи. Продукт совместного творчества мужа и маленького пророка вызывал в ней некоторые сомнения... но псайкер ранга альфа в достаточной степени контролировала собственное сознание, чтобы не выдать этих сомнений даже Гермионе.

Наблюдатели были странно спокойны. Гарри, расстегнув один из ограничительных браслетов, всеми силами старался уловить в лабиринте десяти тысяч будущих хотя бы намек на возможность неблагоприятного поворота, чтобы успеть пресечь этот вариант прежде, чем он получит шанс на реализацию. Его лицо не выражало никаких эмоций, задавленных последней стадией транса. Лицо же библиария выражало исключительно безграничную уверенность в собственных силах и возможностях.

Сомнения Карины по большей части относились к возможным вмешательствам извне — классический узор был хорош своей устойчивостью к подобным факторам, а имеющаяся пентаграмма на её взгляд такой исключительной устойчивостью не обладала. Впрочем, Карина отлично понимала, что вполне может не замечать каких-то тонкостей, а потому оставалось лишь довериться мнению супруга... И, конечно, быть наготове к возможным неприятностям.

Габриэль, скованная непонятным заклятьем, не могла не только пошевелиться, но даже коснуться Силы. Трансформация, соблазнение... все оказалось полностью недоступно. Сила пела, казалось бы, совсем недалеко... но была отделена каким-то барьером. А впереди Флер, любимая сестренка, входила в какую-то подозрительную пентаграмму. Этот... этот Сетиан Вебер зачаровал ее, а теперь еще хочет провести над ней какой-то подозрительный ритуал, наверняка связанный с черной магией! В то, что сестра сама виновата в своем нынешнем положении Габриэль не верила, и не поверила бы, какие бы доказательства ей не были предъявлены. Поэтому она и пробралась туда, куда Флер, околдованная этим гадом, зачем-то пошла ночью. И вот теперь маленькая полувейла билась, скованная заклятьем-ловушкой и только что не плакала от злости. Карина была слишком занята распутыванием связей с Гермионой, чтобы ничто не повредило им обеим при разделении, что не заметила присутствия девочки. Заметить Габриэль она смогла бы, только если бы специально и тщательно сканировала окрестности — ловушка, поймавшая маленькую полувейлу, еще и надежно скрывала её. Гарри был сейчас больше в Лабиринте Зеркал, чем в материуме, а Гермиона и вовсе ничего не заметила.

А меж тем настало время начинать. Карина завершила распутывание связей и заготовила щит, намеренная укрыться в нем, если что-то пойдет не так. Гермиона все больше была занята собственными страхами и войной с ними, а Сетиан начал колдовать, окончательно обрывая прежние связи и создавая новые. Гарри, не открывая глаз, наклонился и переложил какой-то совершенно неприметный камешек примерно на ладонь влево. Сетиан окинул взглядом изменившуюся картину, и согласно кивнул. Впрочем, его жест остался не замечен мальчиком, пребывавшим в видениях будущего в гораздо большей степени, нежели в реальности. Карина к тому моменту уже утратила контакт с телом Гермионы и не видела происходящего в реальном мире, сосредоточенная на том, чтобы одновременно защититься и не помешать провести связь между неё и Флёр.

Сетиан сплетал нити связей. По его лицу неторопливо расползалась довольная ухмылка. Его милая девочка весьма талантлива, но заметить спрятанную лично им лишнюю ниточку в плотном канате не сможет. Точнее, не сможет сразу, а после будет поздно замечать. В конце концов, ей ведь не нужны неприятности в лице теперь-уже-её младшей сестренки? Усмешку Вебера вызвал тот факт, что переложенный мальчишкой камешек изменил потоки варпа таким образом, что проведение именно этой нити оказалось облегчено. Чуть-чуть... на ничтожную долю, совершенно незаметную рядом с сиянием мощи библиария... но приближение к совершенству тот, кто много веков следовал путями Темного принца — оценил. Оценил — и запомнил, что мальчишка может быть полезен. И протянул плотный канат связи к Карине. Благо, несмотря на потерю связи с Гермионой, их супружеская связь сохранилась, хотя и изрядно истончилась за время разлуки. Карина подхватила связь и приняла её, касаясь души Флёр и разрывая её на части, восстанавливая свои силы и немножко прибавляя в общей мощи.

Флёр Делакур более не существовало. Осталась лишь Карина Вебер в новом теле, не менее очаровательном, чем прежнее.

Но с ним еще следовало освоиться, и разобраться в памяти, доставшейся от жертвы.

Сетиан любовался получившейся конструкцией. Не все старые связи оказались разорваны или же перекрыты новыми, но, раз так хочет Карина — пусть так и будет... надо только уточнить:

— Это что, теперь она — твоя дочь? — кивнул библиарий на Гермиону.

— Разумеется. Ты же не думал, что я оставлю малышку без присмотра? — тон Карины был несколько укоризненным, на что Сетиан только фыркнул. Колдун отлично помнил насколько тяжело супруге далось признание сына самостоятельной личностью. И это при том, что к моменту оного признания сын был далеко не зеленым мальчишкой. Конечно, прошедшие годы должны были сгладить эффект, но и бросить девочку без плотного пригляда было бы совсем не в стиле Карины.

— Тогда и я признаю эту девочку как дочь моей жены и как мою дочь, — библиарий внимательно посмотрел на бессознательную Гермиону, — твои враги будут моими врагами, оскорбивший тебя, оскорбит всю семью и встретит возмездие!

Из кустов вышла Габриэль, отпущенная заклятьем-ловушкой как только ритуал завершился. Девочка медленно обходила вокруг "сестры".

— Флер? Что с тобой сделали?

Тут Карина заметила связь, созданную мужем. Она наклонилась, обнимая Габриэль.

— Всё хорошо, малышка. Всё хорошо, — в слова была вложена и капелька силы, дабы успокоить ребенка. Карина догадывалась, почему муж ничего не сказал ей о намерении создать еще и эту связь, но была весьма благодарна за такую милую маленькую дочку, и за еще одну маленькую месть Делакурам, которые по факту лишились не одной, а обеих дочерей.

Габриэль посмотрела на сестру в ошеломлении. Она всегда обожала Флер, но вот сказать, что это было взаимно — ей было сложно. Старшая из дочерей семьи Делакур всегда держалась холодно и несколько отстраненно, не показывая, что попытки младшей сблизиться вызывают в ней какие-то положительные чувства...

Карина ласково улыбнулась ребенку, и Габриэль не выдержала, вцепившись в мантию "сестры" и разревевшись. Слишком сильно она напугалась, наблюдая за ритуалом из ловушки, слишком сильно переволновалась за сестру. Карина не возражала, позволяя девочке выплакаться, и, похоже, совершенно не собиралась её отпускать. Тем более, что Габри все равно возвращаться туда же, куда и ей.

Гарри сидел рядом с лежащей без сознания Гермионой и держал девочку за руку. Состояние Гермионы погрузило его в беспокойство,но видения будущего говорили однозначно: сейчас он может только ухудшить ситуацию. Надо ждать. Просто ждать и все будет хорошо.

Карина переглянулась с мужем, подняла Габриэль на руки и отправилась к краю леса и карете Шармбатона. Малышка уже только тихо всхлипывала и засыпала на ходу. Сетиан же остался приглядеть, чтобы Гарри и Гермиона никому не попались на глаза.

— Гарри... — пришедшая в себя Гермиона с трудом открыла глаза. — Помоги мне сесть. Сил совсем нет.

— Может, тебе стоит полежать? — с беспокойством спросил Гарри.

— Не хочу лежать на холодной и мокрой земле, — немного капризно ответила девушка. — Хочу сидеть, опираясь на теплого тебя!

— Не стоит вам обоим тут задерживаться, — покачал головой Сетиан, уже почти закончивший уничтожать следы ритуала, — В гостиную, к камину и горячему чаю, и отдыхать.

— Тогда так... — Гарри поднял девушку на руки и двинулся к замку. Гермиона чуть повозилась, устраиваясь поудобнее и обняла Гарри за шею. Сетиан пошел чуть позади, убедился, что дети успешно добрались до замка и направился к жене, весьма довольный событиями этой ночи.

На входе в общую гостиную Гриффиндора парочка столкнулась с Роном, злобно зыркнувшим на Гарри. Все попытки Шестого Уизли пригласить девочку на свидание терпели крах с удивительным постоянством... а этот Поттер... таскает девчонку на руках, да еще ту. на которую претендовал он, Рональд! Мир был несправедлив и отвратителен!

01.10.2015

Миниатюра девяносто четвертая

Рон летел по коридору Хогвартса. Перед его внутренним взором нетускнеющим видением сияла гора в тысячу галеонов. Вот если бы удалось как-то пропихнуть бумажку со своим именем через проклятую возрастную черту! Когда он, Рональд, победит в этом Турнире и получит кучу золота, Панси наверняка не даст ему очередную пощечину в ответ на предложение пойти в Хогсмит... и Лаванда... Рональд представил себя, гуляющего по деревеньке, обнимая сразу двух девочек... и едва не врезался в стену, пропустив нужный поворот.

К счастью, Рон успел достаточно вовремя очнуться от видений бриллиантового дыма прежде, чем его лицо познакомилось с холодной и очень твердой стеной.

За углом раздался громкий шепот. Рон осторожно выглянул туда, и сморщился, как будто укусив лимон. Там весело болтали двое белобрысых: Малфой и Лавгуд. Девчонка, поблескивая глазами, старательно "не замечала" того, что руки мерзкого слизеринца плавно скользят по ее спине все ниже... Тьфу! Ну вот почему некоторым достается все: и деньги, и девочки и уважение на факультете, пусть и таком мерзком, как Слизерин, а другим — ничего, хотя, к примеру, он, Рональд, намного более достоин?!

Луна, хоть и почуяла Рона задолго до того, как он выглянул из-за угла — очень уж характерные вокруг рыжего роились мозгошмыги, не стала ничего говорить Драко. Если некоторые опять ищут себе неприятностей — лучше пусть найдут их здесь. Они с Драко добрые, не то, что некоторые.

В другой день Рон не преминул бы попытаться хоть как-то пресечь вопиющее непотребство... В другой день. Не сегодня. Сегодня мог пострадать, а главное — быть обнаружен бесценный фиал с зельем, украденный у близнецов! Рон гордо выпрямился. Все-таки иногда в этом полном несправедливостей мире везет и достойным. В частности ему, Рональду Биллиусу Уизли повезло в том, что сначала Фред и Джордж не заметили, как он подслушал их планы по преодолению Черты, проведенной директорами школ... а потом их куда-то вызвали, и они, (вот удача-то!) оставили на столе флакон со сваренным зельем, каковой незамедлительно перекочевал в карман Рона. Так что Ронни вынужден был просто пройти мимо творящегося безобразия, но от злобного взгляда все же не удежался. Скоро свершится справедливость! Он обязательно станет чемпионом и победит в турнире!

Злобный зырк Рона был встречен безмятежно-счастливым взглядом Луны. До Троемудрого турнира малолетней демонологу не было никакого дела, зато прекратившие пропадать вещи, и открывшийся перед ней мир, в который она доселе могла только подглядывать краем глаза... да и внимание Драко было, скажем прямо, весьма приятно. А проблемы с Панси и ее группой поддержки остались уже в прошлом! Драко же рыжего практически и не заметил, считая обнимание Луны куда более стоящей внимания задачей.

Это было почти невыносимо! Как эти двое смеют быть настолько счастливыми, да еще и игнорировать его, Рональда! Удержаться от того, тчобы схватиться за палочку Рону помогла только боль от острых граней фиала, впившихся в непроизвольно сжавшийся в кармане мантии кулак. Ничего, он поквитается с ними позже, когда станет победителем Турнира и богачом! Фоня на ползамка злостью и предвкушением, Рон добрался до зала с кубком огня.

В Большой зал Рон вошел как раз тогда, когда в сторону Огненной чаши продефилировала делегация солнечной Франции. При виде полувейлы, идущей под руку с высоким и красивым старшекурсником Рону пришлось несколько раз сглотнуть слюну. Зависть и вожделение просто-таки фонтанировали из рыжего мальчишки, привлекая к нему нешуточную опасность. И Рону действительно повезло в том, что библиарий решил, что пыль под ногами совершенно недостойна его внимания.

Пара, привлекшая всеобщее внимание в Большом зале, почему-то подошла к кубку последней. И, что было очень странно, бумажку в огненную чашу кинула только девушка.

— Струсил, — подумал Рон, с превосходством глядя на парня.

Впрочем, подобная мысль посетила отнюдь не только дубоватого Уизли. Эти же эмоции проявились на лицах и аурах почти половины собравшихся. Исключением были французы, которые были немного знакомы с возможностями библиария в области выражения легкого неудовольствия, и умная часть остальных зрителей... каковые, впрочем, оказались в меньшинстве.

Сетиан медленно повернулся, окинув зал тяжелым взглядом.

"Давай сегодня обойдемся без массовых убийств глупых детишек, дорогой," — прозвучала в его разуме мысль Карины.

"Они. Сочли. Что. Я. Струсил?!" — разлившаяся по залу жажда крови приковала всех присутствующих к месту. Карина слегка прикрыла французскую делегацию, чтобы они сохранили способность относительно ясно мыслить.

"Глупые, глупые малыши даже помыслить не могут, что кто-то может не хотеть участвовать в милом детском развлечении. Тебе ли переживать о мнении пыли под сапогами?"

"Пыль под сапогами должна знать свое место. Не переживай так, не стану я их убивать... В первый раз."

Большинство присутствующих от разливающегося по залу ужаса уже не могло даже держаться на ногах. Еще раз оглядев зал, Сетиан брезгливо поморщился и увел супругу прочь. Только после его ухода страх начал отпускать собравшихся.

Через некоторое время после того, как страшный старшекурсник покинул зал, Рон сумел подняться на дрожащие и подгибающиеся ноги. Он потряс головой. Большой зал медленно крутился против часовой стрелки, вызывая приступы тошноты. Первым делом Рон ощупал заветный флакончик. Тот еще не выпал из кармана, но был очень близок к этому. Рон трясущимися и скользкими руками попытался затолкать флакончик обратно. Но он несколько переусердствовал, и острые грани флакона прорезали дыру в кармане старой мантии. Рон собрался было уже отойти в сторону, чтобы выпить зелье... когда понял, что прежде, чем выходить на всеобщее обозрение — ему крайне желательно переодеться. Впрочем, по мере того, как страх исчезал, подобное же открытие сделали многие из присутствовавших.

Вернувшись в общую гостиную Гриффиндора, Рон собирался было уже потихоньку проскользнуть в спальню мальчиков, к своим вещам... когда внезапно замер на полушаге. На диванчике возле камина он заметил свою сестру. Проблема состояла в том, что Джинни сидела не на самом диванчике, а на коленях у Невилла. Девочка весело смеялась, и гладила известного тихоню и увальня ладошкой по щеке. Невилл млел.

— Джинни! — завопил возмущенный до глубины души Рон, — Ты! Ты! С этим!

— Что такое, Рон? — Джилисси с недовольством посмотрела на брата, — Ты ходишь по школе в мокрой мантии и еще и мне какие-то претензии предъявляешь? Неудивительно, что с тобой никто не хочет встречаться. Иди отсюда и не мешай.

Некоторое время Рон разрывался между стыдом, необходимостью переодеться и желанием надрать обнаглевшей сестре уши, но стыд все же победил и рыжий убежал вверх по лестнице в спальню мальчиков. Джилисси пожала плечами и вернулась к прерванному занятию.

Через некоторое время Рон снова поазался на пороге спальни мальчиков, уже в новой, свежей, хотя и несколько помятой мантии.

— Вот видишь, Невилл, — приветствовала его появление Джинлисси, — как я и сказала, воспользоваться заклинанием, чтобы почиститься — он не додумался. Волшебник!

В последнее слово девушка вложила такой набор чувств, что Ронни с полыхающим лицом оказался за в коридоре, даже не вспомнив о том, что собирался разобраться с обнаглевшей сестренкой.

— Тварь! Гадина! Слизеринка поганая! — разорялся Рон, шлепая по коридору во второй раз.

Присутствия парочки Малфой/Лавгуд, не потрудившейся покинуть облюбованного места, он даже не заметил.

Луна проводила Рона веселым взглядом.

— Ох уж эти мозгошмыги! Представляешь, Драко, они мне показывают Джинни в слизеринском галстуке!

Драко пожал плечами. Рон ему был не слишком интересен. Гораздо интереснее было смотреть в окно, где Поттер куда-то тащил Грейнджер. Вид девушки, уютно устроившейся на руках парня, навел наследника Малфоя на множество интересных мыслей, которые он немедленно постарался воплотить.

А Рон тем временем вернулся в зал с кубком. Сейчас там было почти пусто. Только золотая линия призывно светилась на полу, да полыхало пламя в кубке

— Настало время моего величия! — подумал шестой Уизли.

Он решительно выпил зелье, и двинулся к Кубку. Шаг. Еще шаг. Черта осталась позади... Теперь — бросить записку...

Внезапно какая-то сила оторвала ноги Рона от пола и плавно вынесла мальчишку за пределы, обведенные чертой.

— Упс... — сказал Фред, появляясь за спиной оглушенного неудачей Рона. — Не получилось.

— А я тебе говорил, глупый мой братец, что так оно и будет, — гордо ответил Джордж. — Хорошо, что мы не стали на себе испытывать. Спасибо, Ронникинс, ты нам очень помог.

— Стоп... Мой уродливый брат, ты видишь то же, что и я? — обратился к близнецу Фред.

— Наверное, да. И что? — удивился Джордж.

— Борода. Мы не знали, откуда взять "волосок...

— ...из бороды", согласно рецепта! Точно. — взгляд Джорджа загорелся хищным азартом.

— Фред! Джордж! Вы... Вы это чего? — Рон отползал на заднице от внезапно сошедших с ума близнецов.

Взгляд его опустился вниз, и мальчишка взвыл. С его лица свисала рокошная седая борода.

02.10.2015

Миниатюра девяносто пятая

Стоять в Большом зале Гарри представлялось занятием довольно бессмысленным. И, хотя чувство будущего предупреждало его, что от сегодняшнего собрания стоит ждать неприятностей, это только усиливало нежелание парня находиться здесь. С куда большим удовольствием Гарри спрятался бы с Гермионой в чулане для метел... или, хотя бы, прогулялся по берегу озера. Однако приказ госпожи директора был однозначен и не допускал двоякого толкования: все ученики школы, равно как и все ее гости обязаны были присутствовать на объявлении результата выбора Чемпионов.

— Ну вот нафига?! — потихоньку, на ушко, спросил он у Гермионы.

Не то, чтобы в этом вопросе было что-то секретное, но склониться к ушку, почти касаясь его губами было невыразимо приятно.

— Чтоб ты знал, кого выберут, — пожала плечами Гермиона, — Разве тебе не интересно, кого выберут от Хогвартса?

— Так расскажут! — не замедлил ответить Гарри. — Нас-то это все равно не касается...

Тут парень подавился, поскольку чувство грядущих неприятностей стало почти непереносимым.

Гермиона несколько удивленно на него покосилась, но пожала плечами.

— Вот сейчас и узнаем, кого что касается. Мне любопытно, а тебе разве нет?

Теперь пришла очередь Гарри пожать плечами.

— Могло бы быть интересно, если бы не муть в десяти тысячах зеркал. Не нравится мне это. Совсем не нравится.

— Итак, — объявила Макгонагалл, — сейчас мы узнаем, кто будет участвовать в Турнире Трех волшебников, представляя свои школы!

Кубок вспыхнул, и из него вылетела бумажка.

— Виктор Крам, Дурмстранг!

Зал разразился криками, поддерживая популярную звезду квиддича. Даже соперники известного ловца из северной школы, казалось, не испытывали ревности, признавая право Крама представлять Дурмстранг.

Очередная вспышка и очередная бумажка

— Флёр Делакур, Шармбатон!

Карина легко поднялась, довольно улыбаясь. Мужская половина зала взорвалась овациями. Сетиан победно усмехнулся, бросив ей мысль "Не подведи меня". Отвечать на эту мысль она даже не собиралась — пусть даже не думает в ней сомневаться, и вслед за Крамом удалилась из зала в дальнюю комнату, где собирали чемпионов.

Кубок вспыхнул еще раз.

— Седрик Диггори, Хогвартс!

Гарри радостно зааплодировал. Хотя чувство надвигающихся проблем никуда не делось, но по крайней мере, можно было не опасаться того, что какой-нибудь "доброжелатель"...

Кубок вспыхнул снова. Все посмотрели на него в легком ошеломлении. Этого просто не должно было быть!

— Гарри Поттер... — растерянно прочитала профессор Макгонагалл.

Гермиона сжала руку Гарри, словно не желая его никуда отпускать. Кажется, его предчувствие неприятностей было верным. Сам Гарри тоже был в шоке — он вообще к кубку не приближался.

— Профессор Макгонагалл, что это значит? Я вообще к кубку не подходил, и уж тем более ничего туда не бросал! А даже если бы бросал, бросал бы от Хогвартса, но от Хогвартса — Седрик. Ведь должно быть только три чемпиона.

Пока Минерва пыталась подобрать слова чтобы ответить Гарри, в Большом зале раздался еще один голос:

— Поттер! Сволочь! Придумал, значит, как обмануть черту, а остальным не сказал! Гад!

Многие, наблюдавшие за попыткой Рона преодолеть эту черту, посмотрели на него с удивлением.

— Позвольте... — Гарри подошел к директору и требовательно протянул руку. Все еще пребывающая в ошеломлении директор без вопросов вложила в протянутую руку скандальную бумажку. Гарри внимательно осмотрел ее. — Хм... Названия школы нет. Но написано моей рукой... Вот только эта бумажка — вырезана из одного из моих эссе. Того, кто бросил ее в кубок надо искать среди преподавателей.

— Боюсь, Гарри, — вздохнула директор, — это ничего не меняет. Если это написано твоей рукой, то тебе придется принимать участие в соревнованиях.

Поттеру отчаянно не хотелось участвовать, но волей-неволей пришлось хотя бы пойти вслед за Макгонагалл в комнату чемпионов.

Карина хорошо слышала произошедшее в зале, а потому протянула Гарри нить мысленной связи, сбрасывая по ней простое, но эффективное и достаточно безопасное для Гарри решение.

Гарри заметно повеселел и кивнул в пространство, мысленно выразив только сомнение в том, что если это предложит он — его кто-то послушает. Парень не сомневался, что Карина поймет его правильно.

— Хм... Мадам Макгонагалл, я ведь верно понимаю, что кубок по неизвестной никому причине выдал четвертое имя и бедный мальчик теперь обязан участвовать в турнире? — Карина сощурилась, дождалась ответного кивка от директора Хогвартса и продолжила.

— А что, собственно, подразумевается под "участием в турнире"? Обязан ли мальчик выступать от своего имени?

— Что вы имеете ввиду, мисс Делакур? — Макгонагалл задала вопрос, но по её лицу было заметно, что она уже догадывается об ответе.

— Может ли мальчик выступать в паре с другим чемпионом? Скажем, по одному разу с каждым из основных чемпионов, на каждом испытании — с разным. Поставить несколько условий: пусть он должен участвовать в преодолении препятствий, но старший чемпион должен позаботиться о его безопасности. И оценка будет у него с напарником общая. Фактически, он будет вне конкурса, но участвовать в относительной безопасности. И оценки будут справедливы, не получится так, что у Хогвартса больше шансов на победу.

И дополнила уже лично для Гарри по связи: "На последнее испытание выйдешь со мной. Есть у меня нехорошие подозрения на счет твоего участия".

"А у меня — тем более", — так же неслышимо для прочих согласился Гарри. — "Зато хоть понятно, почему "у четырех подростков"...

А в это время в Большом зале Рон продолжал выплескивать разочарование от того, что такая возможность прошла мимо него.

— Что, Грейнджер, как тебе — быть девушкой обманщика и мошенника?

Гермиона очень переживала за Гарри. Очень переживала. Да еще и видение его некстати вспомнилось — Драконы! Она на дне озера! — и фраза Рона прозвучала в очень, очень неудачный момент.

Рон даже не успел понять, что именно произошло, почему он сидит у дверей большого зала и в глазах у него двоится.

— Мисс Грейнджер! — декан Слизерина воздвигся над столом преподавателей. — Что Вы себе позволяете?! Два... десять баллов с Гриффиндора за безответственные действия, и еще десять — с мистера Уизли за неорганизованные выкрики.

Гермиона пожала плечами, посмотрев на Снейпа недобрым взглядом. Настроение девушки плавно уползало к отметке "отвратительнее не бывает".

05.10.2015

Миниатюра девяносто шестая

Драконица возвышалась небольшой горой. Гнездо с лежащим в нем золотым яйцом находилось где-то за ее спиной, и Гарри мог разглядеть только смутное и неверное его отражение в зеркалах будущего. Зато по всему полю перед ним перемещались багровые облака, и парень точно знал: стоит вступить в одно из них, и ни собака, наколдованная Седриком, ни чары невидимости — нифига не помогут.

Гермиона наблюдала за Гарри с трибун. Чары невидимости не были ей помехой. Идея "один отвлекает — другой крадется к яйцу" была весьма неплоха, но Гермиона все равно опасалась. Драконье пламя — это не игрушки, сожжет в момент, стоит только замешкаться.

Шаг. Резкое, почти болезненное чувство угрозы. Гарри резко перекатился в сторону, только потом осознав, что не сделай он этого — и облака внимания драконицы сомкнулись бы вокруг него так, что выйти из этой ловушки было бы уже невозможно. К сожалению, перекат почти вслепую увел его в сторону от безопасного пути к гнезду. Пришлось возвращаться. Шаг. Еще шаг. Гарри упал на колени и "облако внимания" просвистело прямо над головой. Встать. Шаг. Снова шаг. Еще. "Анафема по Застывшему Сердцу Золотым троном!" Еле увернулся...

Гермиона напряженно следила за передвижениями Гарри. Большинство зрителей следили за Седриком и трансфигурированной собакой, но ей хаффлпаффец был неинтересен. А в движениях Гарри она опознавала боевое предвидение, о котором ей рассказывала Карина, но которого она сама еще не освоила. И потому девушка старательно пыталась увидеть, от какой возможной угрозы уворачивается Гарри.

Возле гнезда внимание драконицы сплеталось в сплошную сеть. Преодолеть ее было невозможно. Гарри устроился на крошечном безопасном островке, с которого было видно яйцо, и задумался. Первой мыслью было попытаться призвать яйцо манящими чарами. Но, во-первых, ему такое заклятье не выполнить невербально, а произнесенное — сразу привлечет дракона, а во-вторых, скорее всего, устроители этой пакости наверняка сделали все, чтобы не дать участникам облегчить себе задание.

Гарри попытался применить телекинез... но все его усилия просто соскальзывали с такого близкого, но такого недоступного яйца...

Гермиона увидела, что Гарри замер на месте, не двигаясь дальше.

"В чем же дело?" — напряженно думала она, — "Почему он не идет дальше? Или... неужели драконица, так играющая с собакой, не отвлекается от гнезда? Она же не должна его ни видеть, ни слышать..."

Следующей мыслью было попробовать подхватить яйцо ветками, из которого состояло гнездо. Увы, но защита от магии охватывала не только цель испытания, но и все гнездо. Ветки точно так же не поддались усилиям Гарри, как и собственно яйцо.

— ... трижды коромыслом и пьяного осьминога сапогом утрамбовать, — Гарри помянул добрым словом чересчур предусмотрительных организаторов. Что же можно заколдовать... Хм... Мантия!

Гарри быстро и тихо снял с себя мантию и телекинезом заставил поплыть вперед, уклоняясь от тех мест, где странный объект могла бы заметить драконица. Вот мантия опустилась на яйцо, окутала его и медленно поплыла назад.

Появившаяся из ниоткуда мантия, тихо окутавшая яйцо, вызвала на трибунах рев восхищения хитростью Поттера. Гермиона с облегчением выдохнула, но рано — восхищенные вопли привлекли внимание драконицы, и она обернулась на гнездо, заметив пропажу.

Поттер, сообразив, что произошло, как можно быстрее притянул к себе мешок из мантии с яйцом, прижал его к себе и, петляя, бросился к Седрику, используя предвидение уже не для того, чтобы остаться незамеченным, но для того, чтобы не попасть под пламя.

Боевое предвидение показало себя во всей красе... а вот материальное тело подвело Гарри. Он успел увидеть очередную угрозу, но вот избежать ее — не хватило скорости. Всего лишь краешком поток убийственного драконьего пламени коснулся мальчика, но "совершенные защищающие от огня" чары, найденные Седриком в Запретной секции оказались сметены одним ударом. Гарри, не выпуская яйца из рук, покатился по земле, охваченный оглушающей болью.

Седрик не растерялся. Он окатил Гарри водой из палочки и подхватил его чарами левитации. Чемпионы были у палатки и с яйцом, так что задание считалось выполненным, и драконологи, страхующие чемпионов, мощными усыпляющими чарами утихомирили разъяренную драконицу.

— Гарри, ты как, встать сможешь? — обеспокоенно спросил Седрик.

Гарри попытался. Он оперся руками об землю, подобрал ноги под себя... и рухнул в глубоком обмороке.

Седрик покачал головой, одной рукой поднял яйцо, второй снова наколдовал левитацию и отнес Гарри в медицинскую палатку к мадам Помфри.

Колдомедик Хогвартса очень быстро определила, что ожоги мальчика хоть и очень болезненные, но поверхностные, и сказала, что залечит их прежде, чем остальные Чемпионы закончат выступать, о чем и было объявлено зрителям.

Следующим на арене появился Виктор Крам. Видимо, примененное им заклятье "коньюктивитус" было очень болезненным. Ослепленная драконица с громким воем заметалась, раздавив в лепешку настоящие яйца. Золотое же яйцо, гоблинской работы, только укатилось, сбитое хвостом, причем укатилось оно под ноги знаменитому ловцу сборной Болгарии. Тот поднял добычу высоко над головой, взглядом выискивая на трибуне замеченную им девушку. Она привлекла его внимание еще на церемонии приветствия прежде всего тем, что не впилась в него, знаменитость, влажным взглядом, как сделали это большинство остальных девочек. И если от полувейлы, буквально виснущей на этом французском аристократе, такое поведение, в общем-то, ожидалось, то от этой англичаночки... Это было вызовом!

Гермионы, впрочем, на трибунах не было — она сбежала в медицинскую палатку, лично убедиться, что ее Гарри не сильно пострадал, и все выступление Крама просидела, держа Гарри за здоровую руку, пока мадам Помфри обрабатывала ожоги.

Следующей на поле вышла Карина. Танцующей, плавной походкой она приблизилась к драконице, демонстративно взмахнула палочкой, смотря в маленькие глазки зверя. Глазки закрылись и драконица тяжело шлепнулась на пузо перед гнездом.

Все тем же шагом, словно по паркету бального зала, Карина прошла мимо дракона и подняла яйцо. Но когда она шла обратно, дракон всхрапнул, дыхнув пламенем. Пламя на миг скрыло хрупкую фигурку и опало. Щит, наложенный по контуру одежды и волос, надежно уберег Карину. Даже искорки на юбку не попало.

Когда Флер Делакур скрылась с добычей, судьи поднялись со своих мест, чтобы объявить результаты соревнования.

Седрик получил от 4 (Каркаров) до 7 (Макгонагалл) баллов, за то, что не сумел защитить Гарри, хотя их действия и признали "хорошими". Краму двое директоров и Бэкман поставили по 8 баллов за то, что драконьи яйца оказались раздавлены и "было повреждено ценное имущество". Каркаров своему воспитаннику, естественно, поставил максимальную оценку. Зато оценка выступления Флер вызвала легкий шок. При том, что трое из четырех судей выставили максимальный балл, Каркаров "слегка задумавшийся", чтобы оценивать последним, поставил 3 балла, никак не пояснив свои действия. Таким образом, Виктор Крам в общем зачете вырвался вперед, пусть и опередил Флер всего на один балл.

Мадам Помфри оказалась слегка оптимистична, что, в общем-то, для нее не было характерно. По крайней мере, когда Чемпионов вызвали для объявления оценок, Гарри еще пребывал в состоянии, исключавшем его появление на публике, хотя и не нуждался уже в непрерывном внимании врача. Так что когда старшие Чемпионы вышли, Гарри остался в палатке с Гермионой, которая немедленно обняла своего парня.

Разумеется, это не могло остаться без внимания прессы, которая, в лице Риты Скитер, немедленно оказалась поблизости, презрев такие мелочи, как объявление результатов.

— Ох, здесь такая романтическая история! — возгласила Рита, появляясь в палатке.

— Мез? — приподняла бровь Гермиона, — Какое вам дело до чужих романтических историй? — отпускать Гарри она при этом совершенно не собиралась.

Гарри только прижал Гермиону покрепче к себе. Разговаривать ему не хотелось — ожоги от драконьего огня все еще болели, несмотря на все обезболивающие заклятья.

— Ну, как ты не понимаешь? — взвилась Рита. — Твой парень — он не просто так "какой-то волшебник". Он — Мальчик-который-Выжил! Множество читателей пожелают узнать о его сердечной привязанности!

— И еще больше — захотят меня от таковой избавить, — злобно буркнул Гарри. — Так что учтите — одно проклятое письмо от ваших читателей, и я такой иск вчиню Пророку — замучаетесь выплачивать!

— Ах, так вы журналистка, — чтобы подобрать соответствующий ситуации надменный тон, Гермионе пришлось вспомнить все уроки Карины, — Ну так можете сообщить своим 'читателям', что его девушка — самая умная и красивая ведьма Хогвартса.

Хотя на самом деле Гермиона не была так уверена в своих словах, вульгарная журналистка её раздражала одним своим присутствием.

К этому моменту оценки были объявлены и Карина вернулась в палатку, проверить состояние Гарри и Гермионы.

— А, моя дорогая, — лучезарно улыбнувшись, обратилась она к Гермионе, — Жаль, что вы с Гарри не вышли посмотреть на оценки. К сожалению, у него с Седриком третье место. Некоторые судьи оскорбительно предвзяты. Впрочем, полагаю ко второму туру они... исправятся.

На Риту она обращала даже меньше внимания, нежели на пустое место.

Рита замерла. Как выяснилось аура очарования легко действует и на женщин. Репортерша только что не начала слюной капать.

— Мадам, — Карина брезгливо покосилась на завороженную Риту, — Извольте удалиться и не мешать мне беседовать с подругой.

Рита, едва передвигая ноги от того факта, что идеал заговорил с ней, вывалилась из палатки, провожаемая уже куда более довольной улыбкой Карины.

Рита ушла, Карина присела рядом с Гарри и Гермионой, потихоньку залечивая ожоги парня и негромко ворча себе под нос

— Надо будет научить вас самостоятельно исцеляться. Анатомию, строение нервов, принципы обезболивания, активизации регенерации тканей... Без этого никуда, конечно же.

Но ей пришлось оборвать бормотание, поскольку в палатку зашел Крам.

Сначала он заметил Гермиону и улыбнулся, но улыбка его моментально увяла, когда он заметил, как эта англичаночка висит на местной знаменитости.

"Вот так вот, значит? Значит ты считаешь этого мальчишку лучше меня, охотница за славой? Мы еще посмотрим, кто кого".

06.10.2015

Миниатюра девяносто седьмая

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Глава содержит подробное описание расчлененки, дети — кыш.

Объявление о Рождественском бале погрузило Хогвартс в хаос, вполне сравнимый с варпом, незримо пылающим за остающейся невидимой для большинства учеников защитой древних, наложенных еще Основателями, заклятий. Парни метались по замку в нервах и попытках собрать достаточно смелости и пригласить понравившуюся девочку. Девушки сбивались в стайки и нервно хихикали, ожидая приятного приглашения, но внутренне, а иногда — и не только внутренне, опасаясь неприятного кавалера, или, еще хуже — остаться совсем без приглашения. И лишь немногие счастливцы, уже образовавшие устойчивые парочки, создавали островки спокойствия в этом бушующем море.

Кормак Маклагген, собрав из обломков знаменитой гриффиндорской смелости и не менее знаменитого отсутствия инстинкта самосохранения, в данном случае — вполне подобающего Пожирателю миров, некую конструкцию, осмелился подкатить со своим приглашением к известной на весь Хогвартс красавице, Флер Делакур.

Своё приглашение Маклагген оформил в типичной для него манере опытного игрока в квиддич и полагающего, что иных достойных настоящего мужчины занятий в мире не существует.

Карина посмотрела на него почти с жалостью.

— Я очень сожалею, что бладжеры, по всей видимости, часто били тебя по голове. Иначе ты давно бы заметил, что я помолвлена и изменять жениху даже в мелочах не намерена.

Она собиралась пройти мимо, но Кормак попытался схватить её за локоть.

Будь рядом Сетиан, это было бы последнее, что Кормак сделал в своей жизни, но его рядом не было, а Карина просто увернулась, дополнив уворот чарами паралича. Смерила неудачливого квиддичиста взглядом и дополнила паралич клубочком хитрых проклятий, призванных раз и навсегда отбить у него желание к девушкам и возможность подобные желания реализовать хоть с кем-нибудь.

— Я полагаю, что столь глупые особи не должны иметь возможность продолжить род, — с уже притворным сожалением озвучила она свои действия и с достоинством удалилась.

Разумеется, у Гарри не было проблем с тем, кого пригласить на бал. Так что уже на выходе из класса трансфигурации, где директор поймала его, чтобы сообщить эту эпохальную новость одному из Чемпионов раньше, чем это узнают остальные, мальчик склонился перед Гермионой...

— Гермиона, ты...

— Хермион, я есть приглашать тебя на бал, — вмешался Крам, вывернув из-за угла.

Гермиона даже на секунду растерялась, переводя взгляд с одного парня на другого. Гарри же явно разозлился такому вмешательству Крама. Но Гермиона уже покачала головой.

— Боюсь, что я не смогу пойти с вами, мистер Крам. Я уже обещала пойти с другим.

Гарри вопросительно посмотрел на девушку. Он, конечно, надеялся, что этот "другой" — он, однако боялся, что ошибается. Но тут Гермиона протянула ему руку, намекая, что собирается удалиться отсюда.

Крам весьма неприязненно смотрел вслед удаляющейся паре, понимая, что просчитался. Возможно, если бы он поймал эту девушку отдельно от недо-чемпиона, она бы согласилась. Ведь растерялась же, задумалась!

Скрывшись от болгарина, Гарри повернулся к девушке.

— Так ты пойдешь со мной? — с надеждой в голосе спросил он.

— Конечно пойду, — просияла Гермиона, — Я ведь обещала! — и она лукаво подмигнула своему парню.

Гарри аж засветился, крепко-крепко прижимая к себе свою девушку. К сожалению, момент единения сердец снова был нарушен. По Хогвартсу разлетелся голос директора:

— Всем учащимся собраться в Большом зале!

Когда Гарри и Гермиона пришли в Большой зал, на первый взгляд, там было пусто. На более пристальный — школьники сидели у стен, стараясь не смотреть в сторону преподавательского стола. Домовики сновали вокруг, убирая следы рвоты. Гарри разглядел повнимательнее окно за преподавательским столом и судорожно зажал рот, отползая по стене и пытаясь отвернуться от увиденного. Гермиона была с ним в этом полностью солидарна.

На окне было распято неопознаваемое тело. Кожа была снята целиком и использована как подстилка под телом, брюшные мышцы и ребра вывернуты наружу и тщательно прикреплены к стеклу, позволяя разглядеть внутренности в подробностях. Внутренности же аккуратно уложены так, как должны лежать у живого человека. И его сердце еще билось. Рот у тела был зашит, и, видимо, дополнен чарами заглушения, так что ни звука от тела не доносилось, но глаза в полной мере выражали всю гамму чувств человека, испытывающего чудовищную боль, но не имеющего возможности ни умереть, ни потерять сознание.

Минерва Макгонагалл и мадам Максим недоуменно оглядывали детей. Взрослые видели на окне неповрежденное, но абсолютно мертвое тело Игоря Каркарова, лишенное одежды выше пояса и с выставленной напоказ черной меткой.

Впрочем, когда в зале наконец собрались все и Макгонагалл уже хотела начать говорить, иллюзия плавно сползла с тела.

Директор Макгонагалл застыла в шоке, разглядывая это произведение искусства. А потом она сделала то же самое, что и дети перед этим — избавилась от завтрака.

— Все — вон отсюда! — прокричала директор, как только смогла справится с рвотой и осознала, куда именно она позвала детей. — И позовите кто-нибудь мадам Помфри!

Гарри и Гермиона, шатаясь, вышли из зала и направились на улицу, проветрить голову после такого зрелища. Вскоре за ними последовали и другие ученики.

— Что это было? — тихо поинтересовалась Гермиона у Гарри, — Оно... Оно же не было мертво!

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. Лицо его было цвета нежной весенней листвы. — Но мадам Помфри там не поможет. Ни в одном из десяти тысяч зеркал нет отражения того, как ЭТО выздоравливает.

К ним подошла Карина и очень тихо дополнила

— "Это" погибнет, как только его снимут с окна. Повернись ко мне, я избавлю тебя от неприятных ощущений. И, если хочешь, приглушу воспоминание.

— Нет, — Гарри покачал головой. — ЭТО — не то, что я хотел бы помнить, но у меня немало воспоминаний, от которых я хотел бы избавиться. Однако моя память — это моя память. И прикоснуться к ней я позволю разве что Гермионе...

Гарри отлично понимал, что если Карина захочет, то сделает то, что считает нужным и без разрешения... но зачем-то же она спросила их мнение?

А Гермиона уже повернулась к Карине.

— Да, приглуши пожалуйста. Это определенно не то, что я хочу помнить.

Карина кивнула с мягкой улыбкой, коснулась сначала груди, потом лба Гермионы. Девушка тут же порозовела и с облегчением выдохнула, перейдя на мысленную связь.

"Только не говори, что ты сделала..."это""

"А что от этого изменится? Да, лично я не трогала "это" и пальцем, но это было сделано ради меня, с моего ведома и одобрения. Так какая разница в таком случае, делала ли я это лично?"

На ответ Поттера Карина лишь пожала плечами.

— Я не предлагала тебе забыть, лишь снизить остроту реакции организма на это воспоминание. Но не хочешь — твое право. Ты понял, почему взрослые позвали всех в зал?

— Считали, что он уже совсем мертв, и думали узнать у нас, не видел ли кто чего.

Вероятность того, что библиарий ошибется, и иллюзия упадет после начала распросов была ничтожной, почти не существующей, но юный пророк все-таки сумел уловить ее в переливах отражений.

— Молодец, — одобрила Карина, — Они видели неповрежденное тело. И что, даже не поинтересуешься, кто это и зачем было сделано?

— Один раз я уже видел гибель Хогвартса, и теперь легко узнаю отражение этой Силы. Ну а "зачем"... Думается мне, что зря он так старательно выпихивал вперед Крама. Это оказалось вредно для здоровья.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. Доброй девочке было странно слушать столь спокойные рассуждения о... таком.

— Тайфун или вулкан тоже порой убивают людей, — пожал плечами парень. — И, бывает, не менее мучительно...

— Да-да, — Карина все еще улыбалась, но иначе, — Может, мне стоило послушать супруга и пригласить тебя на процесс создания этого произведения искусства?

— Увы, нет. Я чужд изобразительному искусству, — ответил Гарри. От потрясений этого дня в парне прорезался черный сарказм.

Улыбка Карины снова стала одобрительной.

— Хорошо. Признаться, я начала беспокоиться за твое душевное здоровье.

— Но, все-таки, как так можно... Вот так с человеком, — Гермиона недовольно нахмурилась.

— Лучше так с одним оскорбителем, чем снести всю трибуну с оскорбителем и толпой непричастных. Или ты считаешь иначе?

Гермиона тут же пошла на попятный, признавая правоту наставницы.

Виктор Крам шел по коридору Хогвартса. Смерть директора задела его. Не то, чтобы ловец сборной Болгарии сомневался в своей победе на Турнире даже без помощи этого британского беглеца, но все-таки конфиденциальная информация из лагеря устроителей состязания лишней не была...

07.10.2015

Миниатюра девяносто восьмая

Первой же идеей авроров, прибывших в Хогвартс для расследования гибели иностранного гостя, было заподозрить Флер Делакур, которую погибший откровенно засудил... Да и вообще, зачем пытаться искать убийцу среди благонамеренных англичан, когда под рукой есть француженка, да еще и полувейла?

Увы, но версия развалилась почти сразу: все девушки из французской делегации и с десяток старших учениц Хогвартса показали, что как раз в то время, когда неизвестный творил свое злодеяние (время определили медики из Мунго), Флер Делакур давала девочкам мастер-класс по снятию иллюзий: она накладывала на себя иллюзии, а "ученицы" их развеивали. Кроме того, все участницы действа показали, что у Флер не было с собой никакой фляжки, фиала или чего-то подобного, и она вообще ничего не пила все два часа, которые длилось занятие. Последнее начисто исключало возникшую было мысль об оборотном зелье. Версия забуксовала и расследование пришлось начинать с начала.

Следующей не менее очевидной кандидатурой был жених красавицы Флёр, но за него вступилась лично мадам Максим, утверждающая, что все это время, а так же два часа до него и час после Сетиан безвылазно сидел в карете Шармбатона и практиковал трансфигурацию под ее личным присмотром, что и подтвердили многие свидетели.

Авроры взвыли, и к не прекращавшемуся (Вы ведь не думаете, что он прекратился?) бардаку по поводу Бала добавился тотальный шмон в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы указать на убийцу.

Гермиона, надо признать, волновалась, живо представив себе аврорские внутренности в качестве нового украшения астрономической башни, но Карина заверила ее, что у художника имеется алиби, а не оставлять следов при желании он научился очень и очень давно. Так что поиски авроров были заведомо безуспешны: Каркаров вышел из корабля сам, вел себя как обычно, после пошел прогуляться в лес и пропал, появившись уже на окне.

* * *

— Мистер Поттер, что Вы делали перед тем, как услышали призыв директора Макгонагалл пройти в Большой зал? — начал допрос аврор.

— Приглашал свою девушку на Рождественский бал. Профессор Макгонагалл по секрету сообщила мне... — веритасерум подталкивал мальчика к тому, чтобы пересказать разговор в подробностях, но аврор прервал его.

— Стоп. Значит, Вы с момента окончания урока и до прихода в Большой зал приглашали свою девушку? Она что, отказывалась?

— Нет, но когда я уже начал говорить — пришел Крам и тоже попытался пригласить ее на Бал.

— Виктор Крам, Чемпион Турнира и ловец сборной Болгарии? — заинтересовался аврор. На Крама у них ничего не было... но именно это и было подозрительно. Иностранец, приехавший вместе с жертвой... соблазнительно. Очень соблазнительно.

— Да, — кивнул Гарри.

— Так... — у аврора уже появились некоторые идеи, но допрос следовало продолжать. — ...а до этого Вы что делали?

— У нас были занятия. Трансфигурация, а перед этим — зелья, — заподозрить Макгонагалл, а тем более — Снейпа в том, что они отпустили ученика с занятий у аврора не хватило фантазии. В общем-то он был прав.

— Хорошо. А до этого? Вас не видел никто из опрошенных!

— Я... не... — Гарри отчаянно сопротивлялся действию зелья, и это вызвало некоторые подозрения. Хотя при мысли, что ему придется обвинять Мальчика-который-Выжил, аврор облился холодным потом.

— Ну же, Поттер, отвечайте!

— Я был на... нет, я не должен...

— Отвечайте!

— Я был на Астраномической Башне...

— И что Вы там делали? — подбодрил аврор мальчика, явно собиравшегося замолчать.

— ... нет... я...

— Отвечайте!

— С Гермионой целовался...

Аврор облегченно выдохнул, и обратился к своему младшему товарищу:

— В протокол не вноси. Это их дело, не наше.

Следующей жертвой аврорского допроса стал Виктор Крам. Хотя Крам и утверждал, что ничего такого не делал, но... В лес Игорь Каркаров направился сразу после того, как приватно сообщил Виктору Краму о грядущем бале. Подозрения напрашивались сами собой.

* * *

— Гермиона... я... — Гарри собрал в кучу всю необходимую гриффиндорцу храбрость, и продолжил: — меня на допросе спросили, что я делал до занятий у Снейпа... и я признался, что целовался с тобой...

Подросток стоял, опустив голову, и от стыда и смущения у него были красными даже уши. Он ожидал, что после такого предательства Гермиона даст ему пощечину... или даже вовсе разорвет все отношения... Но промолчать он посчитал подлым.

— Они заставили тебя об этом рассказать?! — неподдельное возмущение в голосе Гермионы заставило Поттера опустить голову еще ниже, — Вот сволочи! Ну я им! Допрашивать о личной жизни под веритасерумом!

Девушка крепко обняла любимого и почти потащила туда, где чувствовала ауру Карины, и мысленно продолжила возмущенный монолог

"Вот я Карине-то расскажу, попрошу научить меня тому сглазу, помнишь, я еще его учить отказалась, сказала, что слишком жестоко, но вот она меня научит, да я этих недоследователей..."

Гарри шагал за Гермионой, и в его душе расцветала робкая надежда на то, что она не откажется быть его девушкой... и все-таки пойдет с ним на бал... О том, чтобы поцеловать ее Гарри боялся даже думать...

Карина бурю возмущения Гермионы почуяла издалека, а потому направилась на встречу, чтобы перехватить воспитанницу в безлюдном тихом месте. Что ей с блеском и удалось.

— Гермиона, что случилось?

— Эти... да они... Они знаешь что сделали?! — Гермиона толком не могла выразить словами причину своего возмущения, но в её мыслях она плавала даже поверх щитов.

Карина предпочла вмешаться и успокоить Гермиону. Та словно сдулась, но продолжала хмуро смотреть на Карину.

— Милая, если ты хочешь наказать их за непродуманный вопрос — конечно, я научу тебя тому, что ты просишь. Но не хочешь ли сначала успокоить Гарри и пояснить, что тебя возмущает в ситуации?

— Так я же вроде бы... — Гермиона оглянулась на Гарри, смотревшего на неё с слабенькой надеждой на то, что она на него не обиделась за выдачу врагу столь секретных сведений. Карина демонстративно отвернулась, забравшись с ногами на подоконник и уставившись в окно. Гермиона намек поняла правильно и поцеловала Гарри.

Гарри наслаждался прижавшейся к нему подругой, ее сладким поцелуем, и медленно оттаивал. Неужели она не считает, что он предал ее, рассказав об их поцелуе посторонним? Это было слишком хорошо, чтобы в это поверить... Но как не поверить, когда она вот тут, в его руках? От радости Гарри даже расслабился настолько, что даже не заметил, что его руки уже опустились ниже всяких норм приличий, и сминают форменную юбку.

По лицу Карины медленно расползалась хитрая улыбка, но мешать детям радоваться жизни и друг другу она не собиралась, лишь укрепила барьеры, чтобы уж точно никто не зашел и не помешал.

Сетиан появился в коридоре беззвучно, и беззвучно же устроился на том же подоконнике, сняв с него Карину и посадив к себе на колени. На детей он лишь бросил короткий взгляд, заодно узнав причину появления тут барьера, но мешать им? Вот еще!

* * *

Рональд Уизли гордо шел по коридору. Уж в этот-то раз он точно не останется ни с чем. Он заготовил такой подарок... все свои карманные деньги потратил. Кроме того, он все-таки взял на себя труд проанализировать свои предыдущие попытки как шахматную партию, и пришел к выводу о том, что "слишком распылил силы". На этот раз он решил постараться вытащить на бал хотя бы Лаванду... о Панси он подумает позже. На очередном шаге Рон вдруг понял, что идет в направлении, противоположном тому, куда собирался. Рон попытался развернуться, но коридоры упрямо не хотели вести его куда надо. И тогда он во внезапном проблеске озарения решил подождать Лаванду у портрета Полной Дамы.

Лаванда весело болтала с Парвати, подходя к башне Гриффиндора... Но внезапно она застыла на полушаге. Возле входа ошивался Рон с букетом в руках.

Увидев Лаванду, Рон просиял и шагнул к ней.

— Лаванда! Тыпойдешьсомнойнабал? — выпалил он на одном дыхании.

Глядя на ошеломленную "подругу", Парвати захихикала. Так получилось, что Лаванда, несмотря на заметную внешность, так и не получила приглашения на бал. Парни как-то опасались ее выдающихся способностей к сплетнечанью и острого языка. "Сделаешь что-нибудь не так, а потом вся школа обсуждать будет? Не надо такого счастья..."

Слыша злорадное хихикание Парвати, явно намекающее на грядущее одиночество на балу, Лаванда даже улыбнулась Рону и не стала бить его букетом по лицу.

— Да, пойду, — согласилась она, — Только если ты не вздумаешь приглашать еще и эту дуру в розовом бельишке... Ты идешь только со мной, или идешь один!

Рон чуть не рухнул на месте. Ему повезло! Ему, наконец-то повезло! Слова Лаванды о Панси он почти не расслышал... впрочем, он и не собирался приглашать слизеринку на бал... а вот на следующий поход в Хогсмит...

Восприняв реакцию Рона как согласие на её условия, Лаванда обошла его и удалилась в гостиную Гриффиндора.

Рон еще стоял, растекшись в счастливую лужицу, когда мимо него продефилировали обнявшиеся Гарри и Гермиона. И Рон спокойно проводил их взглядом. В конце-то концов, что взять с этой заучки, когда есть такая девушка, как Лаванда? А позже он еще и Панси подцепит... обязательно! Сразу после Бала...

08.10.2015

Миниатюра девяносто девятая

Как Гарри выдержал торжественный проход, открывающий бал, он и сам рассказать не смог бы. Сердце отчетливо билось где-то в ушах тяжелым медным гулом, перед глазами периодически темнело и ноги подкашивались. А рядом с ним шла самая красивая девочка...

Нет, наверное, если смотреть объективно, то Карина-Флер была красивее... проблема в том, что "смотреть объективно" Гарри не желал категорически, и сама мысль о том, что кто-то может быть красивее, чем его Гермиона — представлялась парню кощунственной и святотатственной.

Гермиона же просто светилась от счастья, осознания своей красоты, и вообще того факта, что она идет на бал с Гарри.

И когда зазвучала музыка первого танца, Гарри повел её в центр зала. Гермиона видела, что он волнуется, но летние уроки пошли им обоим на пользу, и даже в столь взволнованном состоянии они не ошибались в танце.

Карина и Сетиан же не замечали вокруг никого и ничего кроме друг друга. Сказался и выбор нарядов, и выбор музыки для танца, открывающего бал, и сам факт "мы — вместе" — воспоминания о прошлом окутывали их, ослабляли щиты, отпуская на волю шторм воплощенных эмоций. К большой удаче окружающих — положительных эмоций.

Если эти две пары могли себе позволить не отрываться взглядами друг от друга, то у некоторых прочих с этим дела обстояли далеко не столь хорошо. В частности, взгляд Виктора Крама, кружившегося со своей давней подругой Катажиной Валевски, не отрывался от Гермионы. Острое чувство проигранного соперничества только усиливалось эмоциональным штормом, проецируемым последователями Темного принца.

Танцующие и наблюдающие постепенно забывались — проецируемые эмоции влияли на них, подстегивая их собственные желания. Многие пары, особенно старшекурсников, отбросили приличия, сплетаясь в исступленных поцелуях. Их менее удачливые коллеги, которым не досталось той, о которой они мечтали, затевали драки, на которые никто не обращал внимания. Как музыка из изначального вальса перетекла в нечто иное, не заметил никто.

Волна эмоций захватила и преподавателей, и хотя те еще сдерживались сами, никто из них не препятствовал творившемуся вокруг.

Гермиона все крепче прижималась к Гарри. Бешеная музыка несла их сквозь зал, подсказывая совершенно незнакомые движения. В глазах девушки разгорался доселе незнакомый Гарри огонек...

— Держи щиты, — подсказал юный оракул своей партнерше.

— Ой! — ответила девушка.

С одной стороны, давно и близко соседствуя с Кариной, Гермиона приобрела некоторую устойчивость к ее эмоциям, но с другой — эта же привычка мешала вычленить воздействие и чужие эмоции воспринимались как свои.

Краем глаза Гарри заметил Луну, буквально волокущую Драко куда-то из Большого зала. Вокруг них чуть ли не светились несколько вытащенных в реальность мелких демонов, из которых тянул Силу никогда прежде не виданный парнем щит.

Судя по несколько... растрепанной одежде Луны, наследник Малфой полностью подпал под воздействие демонической музыки. Впрочем, Гарри не думал, что Луна имела что-то против, и у него были некоторые подозрения, зачем она уводит своего парня из зала. Идея показалась Гарри стоящей, и он скорректировал траекторию их танца так, чтобы оказаться возле выхода. А пролетая мимо дверей парень решительно схватил Гермиону на руки и вышел из зала.

Тем временем в Большом зале обстановка накалялась. Единение танца великолепно помогало Карине и Сетиану восстановить истончившуюся связь, но их эмоции и воспоминания проецировались на окружающих. Преподаватели тоже лишились сдержанности. Хагрид куда-то утащил мадам Максим, директор Макгонагалл приняла кошачий облик и с мартовскими воплями вцепилась в мантию Снейпа, который в свою очередь с остекленевшим взглядом тянул из кубка какой-то напиток. Судя по запаху — даже не вино, а нечто более крепкое.

Лаванду понесло. Даже мантия Рона, из-за которой она чуть было не послала парня в туманную даль (только нежелание идти на бал одной, подвергаясь насмешкам "подруг" удержало ее от этого шага), уже казалась интересной и привлекательной... Да и Рон, и так не отличавшийся сдержанностью, все крепче прижимал к себе девушку, и даже потянулся поцеловать её.

Но поток эмоций и музыки плавно пошел на спад, поскольку Карина и Сетиан восстановили свои щиты, и, оглядевшись вокруг и оценив последствия своей несдержанности, предпочли удалиться в более уединенную обстановку.

В момент, когда очарование демонической музыки схлынуло, Лаванда осознала себя стоящей, прижимаясь к Рону. Подол ее платья был задран существенно выше пояса, а руки Рона шарили там, куда их совать прилюдно, вообще-то, возбранялось.

Лаванда завизжала и отвесила Рону пощечину, выбежав из зала впереди собственного визга. Парень остался стоять в полном недоумении — ведь была же не против? Что случилось?

Впрочем, он был не одинок в своем удивлении — многие девушки в зале внезапно осознали, что позволили своим парням больше, чем собирались. И не все были этим довольны.

Визги, крики, попытки спешно натянуть трусики, разгладить юбки, и спрятать в вырезы лифов то, что оттуда достали требовательные руки, погрузили Большой зал в хаос.

И только два вечных соперника, два вратаря противостоящих команд — Оливер Вуд и Мелинда Блетчли продолжали самозабвенно заниматься любовью на столе, упорно игнорируя окружающих.

Кошка, висевшая на мантии Снейпа ошеломленно наблюдала за парочкой, не в силах осознать: что она видит, и что вообще произошло...

— Мистер Вуд, мисс Блетчли, — превращение в человека далось директору с некоторым трудом, и теперь она стояла, пошатываясь и упираясь руками в стол. — Что вы творите?

Вопрос был парочкой проигнорирован.

Снейп смотрел на пару студентов пустыми глазами. А хаос, воцарившийся в зале, и не думал утихать. Макгонагалл беспомощно оглянулась в поисках поддержки, но мадам Максим в зале не было, а другие профессора еще не пришли в себя.

— Сонорус! — Макгонагалл дрожащей рукой уперла палочку в свое горло. — Всем встать, привести себя в порядок и устыдиться!

Часть студентов, в основном — Хогвартса, среагировала на гневный голос Макгонагалл, но так возмутившая госпожу директора пара её снова проигнорировала. Кажется, они слишком увлеклись нарушением своих моральных запретов.

— Мистер Вуд! — Макгонагалл не убрала действие Соноруса, так что на парня обрушился настоящий звуковой удар.

Впрочем, похоже, это лишь ускорило финал. Вуд дернулся, застонал, и упал на девушку. Мелинда, похоже, отключилась еще раньше, и теперь лежала, безвольно раскинув ноги, придавленная телом гриффиндорского вратаря.

Макгонагалл аж подавилась своим возмущением и не нашла ничего лучше, чем хотя бы прикрыть бесстыжих студентов их же мантией и платьем.

Остальные преподаватели понемногу собирались к Макгонагалл, по пути пытаясь навести порядок.

В этот момент за спиной Макгонагалл раздался гулкий удар. Оглянувшись, она увидела, что Снейп уронил кубок, и распростерся на столе в невменяемом состоянии...

Директор чертыхнулась и посмотрела на зал. Разорванные лифы, смятые подолы, ярко краснеющие отпечатки ладоней на лицах создавали неповторимую картину. Бал, определенно, удался.

А вдали от всего этого бардака Гарри и Гермиона страстно целовались, время от времени поглядывая через оплетенную розами решетку, как там тем же самым занимаются Луна и Драко.

09.10.2015

Миниатюра сотая

Утро-после-бала ознаменовалось десятками маленьких трагедий.

Хлоп!

— Сволочь, скотина, и не подходи ко мне больше! Только нижней головой и думаешь!

О том, как сама липла к парню, и поднимала подол, чтобы тому было удобнее ее щупать, Лаванда предпочитала не вспоминать. Ведь не может же она быть виновата?! Ведь правда — не может?

Были и обратные случаи.

— Да всем давно известны твои... наклонности! Да чтобы я! К тебе! Не могло такого быть, вообще никогда! — разорялся Теодор Нотт на всю слизеринскую гостиную.

Панси едва сдерживала слёзы. Мало ей той истории с Лунатичкой, так еще и Нотт, пристававший к ней весь бал, теперь утверждает, что она сама виновата.

— Всё так и было, я не вру!

— Ну да, не врёт она, сама юбку задирала, а теперь еще и обвиняешь меня в чем-то?! Развратная, как грязнокровка какая! Да ты теперь даже Уизли не нужна будешь!

Такой инсинуации Панси уже не выдержала и убежала в девичью спальню, размазывая слёзы по лицу.

Впрочем, бывали и более оптимистические случаи.

— Слушай... — раздавался тихий шепот в одном из отдаленных закоулков замка, — мне показалось, или ты как-то не торопилась убрать мои руки из своих трусиков?

— Не показалось, — столь же тихий ответ сопровождался сменой окраски кожных покровов обоих собеседников, которой позавидовал бы и хамелеон. — И если хочешь снова там оказаться — достаточно только намекнуть...

— Ну я... это... как бы... намекаю!

Произнесший это ожидал оплеухи, но вместо этого мантия девушки оказалась поднята, и ее ягодицы подверглись неторопливому и вдумчивому тактильному исследованию...

* * *

Северус Снейп проснулся. Горло сжимала многовековая засуха. Во рту кошки устроили континентальный чемпионат в установке самой вонючей метки. А в подозрительно пустом черепе кто-то неторопливо и старательно работал маггловским отбойным молотком.

Мастер зелий привычно потянулся рукой вправо, туда, где на столике в изголовье кровати должен был находиться заботливо припасенный флакон с Антипохмельным зельем. Не то, чтобы Снейп собирался нажраться на балу... но по предусмотрительности, необходимой шпиону, а тем более — двойному агенту, вероятности такой он не исключал. И тем больше было его удивление, когда он не обнаружил не только зелья, но и столика.

— Где это я? — встревоженно подумал Снейп... но некто с отбойным молотком раздробил эту мысль в мелкое крошево.

— Что же вы так, Северус, — прозвучал у Снейпа над ухом укоризненный голос, в котором он с некоторым трудом опознал Поппи Помфри, — Разве ж можно так напиваться?

"Я в больничном крыле?" — мыслить удавалось с трудом, — "Разве... я... мог... так, потом!"

— Поппи... У тебя есть антипохмельное?

— У меня много чего есть, — проворчала школьный колдомедик, которой случалось купировать последствия несанкционированных празднеств учеников, на которые контрабандой что только не протаскивали...

Получив заветный флакончик и залпом его выпив, Снейп ощутил, как отбойный молоток в голове понемногу исчезает. Поблагодарив мадам Помфри, он уже собрался было встать и вернуться в свой кабинет, но тут дверь распахнулась, являя ему разъяренную Макгонагалл.

— Северус! Как это понимать?!

— Минерва? — удивленно посмотрел на директора преподаватель зелий. — Что ты имеешь в виду?

Вчерашний вечер вспоминался в лучшем случае... расплывчато. Только образ Лили и неизбывная тоска. Проклятый Поттер! Тут Снейп даже сам не смог бы сказать: кого из них, старшего или младшего он имеет в виду... Но кто-то из них точно был виноват в плачевном состоянии Мастера зелий.

Макгонагалл аж задохнулась от возмущения.

— Пропитывать мантию валерьянкой — это как минимум подло с твоей стороны!

— Мантию? Валерьянкой? — Снейп упорно не понимал, к чему коллега клонит, — Но я не...

— Ты не?!

Снейп озадаченно осмотрел свою мантию и заметил на ней следы кошачьих когтей.

— Минерва?! — Снейп схватился за голову. Воспоминания медленно возвращались. — Корень валерианы входит в состав Антипохмельного, и именно его я вчера варил... Много. А оно испаряется и пары оседают... Но что тебя дернуло обращаться прямо на балу?

— Значит, говоришь, у тебя есть запас Антипохмельного? — вмешалась в разговор Помфри. — А ну давай делись! Мне его много понадобится сегодня!

— Сейчас принесу, — Снейп воспользовался поводом и сбежал от разъяренной Макгонагалл, которой очень хотелось кого-нибудь обвинить в собственном поведении.

— Минерва, — усмехнулась колдомедик постыдному бегству зельевара. — Не расскажешь, что у вас там случилось? И как это Снейп так нажрался?

— Не знаю, — нахмурилась Минерва, — Но во время первого же танца весь зал словно накрыло веселящими чарами пополам с амортенцией. Ну и... — Макгонагалл махнула рукой, — Результат сама видишь.

— Вижу, — вздохнула колдомедик, и удалилась к следующим пациентам, требующим ее внимания.

* * *

Оливер проснулся довольным, хоть и в больничном крыле. Отличный был бал! Он быстро избавился от какой-то девчонки, которую позвал "чтоб была", танцевал с Мелиндой, а потом... Стоп. Он. Танцевал. С Мелиндой. И... И не только танцевал?

Если в первый момент он подумал "черт, факультетская вражда! Меня же закопают!", то вспомнив дальнейшее, он понял, что закопают его в любом случае. Но извиниться перед девушкой стоило, равно как и попробовать объясниться.

Долго искать не пришлось — девушка лежала за ширмой на соседней кровати, и уже проснулась. Ход её утренних мыслей был примерно таким же, как и у самого Оливера, с дополнением "закроют дома и выдадут замуж за первого попавшегося". Вуд, увидев её, несколько растерялся.

— Мелинда? — пощечины не последовало и он немного осмелел, — Я это... Извиниться хотел, вот. Я не хотел тебя обидеть... Ты... Ну... Ты давно мне нравишься, вот!

Девушка смотрела на него с благосклонностью, и Вуд уже думал рискнуть и обнять её, но тут подошла мадам Помфри и начала творить диагностические заклинания.

— Милочка, должна Вам сказать, что ваши вчерашние... действия, не остались без последствий. — Мелинда недоумеваще посмотрела на мадам Помфри, закончившую очередную серию диагностических заклинаний. — Впрочем, срок еще несколько часов, так что можно...

— Нет! — крикнула Мелинда, прикрывая живот руками.

Оливер с недоумением посмотрел на девушку, потом — на колдомедика... Чего-то в происходящем он не понимал...

— Я не буду принимать такое решение одна, — пояснила девушка колдомедику, — Мадам Помфри, можно мы сначала все обсудим?

— Обсуждайте, обсуждайте, — покивала мадам Помфри и удалилась, оставив парочку наедине.

— Что мадам Помфри имела ввиду? — недоуменно спросил Оливер, и Мелинда предпочла не тянуть кота за хвост.

— Я беременна.

Вуду показалось, что его глаза вот-вот вылезут из орбит. Слишком уж неожиданно все вышло.

— Ну, теперь ты, как честный человек, точно обязан на мне жениться, — нервно хихикнула Мелинда.

— И женюсь! — решительно заявил Вуд, — Работа на "после Хогвартса" у меня уже есть, мы совершеннолетние, да и мои родители не будут против... наверное.

* * *

А в это время в спальне гриффиндорцев-третьекурсников демонически хохотал Колин Криви, проявляя нелегально отснятые кадры...

12.10.2015

Миниатюра сто первая

Эрни Макмиллан тяжело переживал разрыв с Ханной. Ну что он мог поделать, когда волна влечения захлестнула всех, и даже декан Гриффиндора не смогла контролировать свое поведение? Он, Эрни, ведь даже пытался извиниться... Но теперь оставалось утешаться только тем, что в отличие от многих других, приносивших извинения, ему удалось не налететь на оплеуху. Ханна просто разрыдалась, и попросила его "не подходить, потому что это заставляет вспомнить о ее неподобающем поведении". А ведь Эрни так надеялся, что этот поход на бал станет началом чего-то большего...

В печали, "чистокровный в десятом поколении" Макмиллан отправился на кухню, выпросил у домовиков немного сладостей для поднятия настроения и отправился гулять по замку. Услышав за углом девичий плач, Эрни слегка притормозил. Девушке-то чего рыдать? Девчонки после бала совсем распоясались, винят парней во всем, а сами все в белом, они, мол, не при чем... Эрни осторожно заглянул за угол, и к немалому своему удивлению обнаружил там Паркинсон. Слизеринка сидела на подоконнике, поджав колени к груди и уткнувшись в них лицом, и самозабвенно ревела.

Эрни всегда считал себя джентльменом. И пройти просто так мимо рыдающей девушки, пусть и слизеринки, считал недостойным.

— Эй, Паркинсон! Паркинсон? Ты чего ревешь? Что случилось-то?

Галантность, впрочем, Эрни решил приберечь для не-слизеринок.

Панси подняла голову, посмотрела на Макмиллана заплаканными глазами, и выдала

— Нотт — ублюдок!

Эрни начал вспоминать. Да, Паркинсон на балу была с Ноттом. Непривычно хорошенькой, кстати, была... И, кажется, вела себя не в пример сдержанней многих других девчонок.

— Что он тебе сделал?

Но Панси только расплакалась еще горше.

Жалость к девчонке победила, его не прогоняли, и Макмиллан решительно присел рядом с Панси. Протянул ей одно из утащенных с кухни пирожных.

— Хочешь? Чтобы не грустить?

Панси посмотрела на предлагаемое пирожное, дернулась отвернуться... но не смогла. И дело тут было далеко не во вкусняшке. Слова Нотта "теперь ты даже Уизли не нужна" еще гремели в ее сознании, заставляя девочку вздрагивать. "А вдруг это — правда?".

— Спасибо, — выдавила Панси и взяла пирожное, попыталась улыбнуться. Эрни улыбнулся в ответ. Всегда приятно сделать доброе дело.

— А Нотта не слушай. На балу все... отличились. Ему стыдно просто, вот он и пытается всё на тебя свалить, как девчонка, — попытался Эрни угадать причину такого расстройства.

На глаза Панси снова навернулись слёзы.

— Он сказал, что на меня теперь даже Уизли не позарится!

Эрни аж глаза вытаращил. Ну, Панси, может, и не самая красивая девочка в школе, но не до такой же степени! Конечно она обиделась...

— Врёт! — уверенно заявил Макмиллан, — Мало ли что там было! И вообще, мне вот кажется, что ты вела себя приличнее многих.

— Много чего было на балу... а после того, что Нотт кричал в гостиной... да еще "подруженьки" разнесут... — Панси периодически сглатывала, чтобы не дать себе разревется. — Вот ты захочешь встречаться с девочкой, про которую скажут, что "предыдущий парень ее бросил из-за легкого поведения"?

Эрни напрягся, и совершил поступок, достойный настоящего хаффлпафца:

— Если эта девочка — ты, то захочу! Я-то точно знаю, что это вранье.

Парень повел все еще вздрагивающую девочку в гостиную своего факультета. К удивлению Панси, Эрни не стал шептать паролей, или выстукивать каких-то ключевых комбинаций, но просто толкнул дверь — и она открылась.

— Но... как?! — слизеринке такое поведение представлялось ошеломительно опрометчивым.

— В гостиной Хаффлпаффа всегда рады друзьям, с каких бы факультетов они ни были!

Панси отчетливо смутилась, но улыбка почти против её воли расползлась по лицу.

— Спасибо.

Ханна, увидев входящую парочку, уткнулась в плечо Сьюзен и расплакалась. Она как-то не думала, что Эрни так быстро найдет ей замену, и рассчитывала успокоиться, сорвать злость, а потом — вновь допустить парня к себе...

* * *

— Луна, — обратился Драко к своей девушке, — ты... ты не обижаешься на меня?

Воспоминания о бале были у него немногим более отчетливые, чем у прочих участников, кроме, разве что, виновников, и Гарри с Гермионой, с трудом, но удержавших щиты. Однако наследник Малфой отчетливо помнил, что время он провел ну очень приятно... и догадывался, что "обычной" девушке такое могло не понравится. Надежду, правда, внушало то, что Луну к "нормальным девушкам" отнести было очень сложно.

— Мне понравилось, — улыбнулась Луна. — Ты не мог бы еще меня... потискать?

— Буду рад, — расцвел улыбкой Малфой.

Некоторое время они были настолько увлечены друг другом, что прочие вопросы казались исключительно несущественными. Но все проходит. Прошел и этот счастливый миг. (По крайней мере именно мигом он показался милующейся парочке. Прочие, "объективно судящие" сказали бы, что прошло около получаса.... Однако, кто из них прав "на самом деле" — авторы судить не берутся) Вновь вступило в силу "довлеет дневи злоба его", и у Драко возник новый вопрос:

— А как мы оказались в саду?

— Я тебя вывела, — безмятежно ответила Луна и вновь потянулась губами к Драко, так что разговор вновь прервался "по техническим причинам".

— Но зачем? — удивился парень, когда сумел оторваться.

— Тебя накрыло влиянием радующихся жизни демонов... и ты начал... щупать меня...

— Насколько я понимаю, наличие окружающих тебя не смутило? — продолжал удивляться Драко.

— Меня — нет, — повела плечами Луна. — Зато я помню, что ты у меня — собственник, и не хотел бы, чтобы...

— Я у тебя — собственник, — радостно прервал девочку Драко, — а ты у меня — умница!

* * *

Жучок с темными очками метался по школе. Вчерашний бал дал ему огромный объем материала, но сегодняшнее утро — было и вовсе роскошно. Правда, наследник Малфой, под ручку с Луной Лавгуд уже давно не был новостью, но вот беременность старшеклассницы — уже вполне тянула на скандал... не говоря уже о великом множестве более мелких ссор, пощечин и оплеух. Тем более, что на балу Рита успела услышать щелчки затвора и теперь старательно искала фотографа.

И удача жучку улыбнулась — в пустом классе неподалеку от гостиной Гриффиндора сидели два парня и разглядывали колдографии с бала. У одного из них на шее висел фотоаппарат.

Второй, в голубой шармбатонской мантии, очень-очень внимательно посмотрел на влетевшего в класс жучка.

— Слушай, так чего, это в Пророк, это в La Magie, это тебе, это мне? — радостно тараторил парень-с-фотоаппаратом.

— Да-да. И, я так посмотрю, к нам уже пришли представители древнейшей профессии, — Шармбатонец не сводил глаз с жука, столь неуместного посреди зимы.

Жучок попыталась сделать вид, что она тут совсем не при делах... Однако эта попытка была прервана щелчком пальцев шармбатонца, после которого из-под потолка вниз рухнула блондинка в ядовито-зеленом платье и больших роговых очках. Почти полтора суток в жучином образе и с минимумом сна не лучшим образом сказались на ее внешности. И если красные глаза эффективно прятались за очками, то вот потрепанную одежду и торчащую во все стороны прическу скрыть было сложнее.

— Мисс Скитер, — удовлетворенно произнес шармбатонец, — Наслышан, наслышан.

— Сама Рита Скитер? — восхищенно выдохнул Колин. Как бы он ни относился к политической подоплеке и моральной стороне её статей, она знала, как и чем увлечь читателя.

Рита несколькими взмахами палочки привела себя в порядок (ну, по крайней мере — в первом приближении), и весело блеснула очками в сторону поклонника ее журналистского таланта, и возможного источника ценнейшего материала.

— Вы частая гостья в Хогвартсе в этом году, мисс Скитер. Много хороших информационных поводов, не так ли? — Шармбатонец улыбался вполне дружелюбно, — Вы были на Святочном Балу? Пышное, радостное празднество!

Колин, слушая красиво-вежливые речи товарища, тихо хихикнул.

Рита внимательно посмотрела на шармбатонца.

— Как журналисту мне, конечно, приятно, что меня узнают... но, увы, не могу сказать того же о вас. Давайте познакомимся. Так ведь будет намного легче продолжать общение!

Колин расплылся в довольную лужицу от осознания того, что им, ничтожным третьекурсником заинтересовалась САМА Рита Скитер!

— Разумеется, мисс Скитер. Кадиан Вебер, четвертый курс Шармбатона, и Колин Криви, третий курс Хогвартса.

— Четвертый курс Шармбатона? — мило улыбнулась Рита, — Но как же вы оказались в Хогвартсе?

— Я приехал на рождественские каникулы, поддержать брата и его невесту, нашу чемпионку, прекрасную Флёр.

Фамилию "Вебер" Рита слышала. Будучи действительно хорошей журналисткой, она следила и за событиями на континенте. Слухи о них ходили самые разнообразные.

Переговоры оказались гораздо сложнее, чем могла предположить Рита, глядя на двух школьников перед собой... но в конце концов, жучок покинул школу, унося с собой несколько бесценных фотографий и немалый груз обязательств, как финансовых, так и нет.

Часть оставшихся фото, ничуть не менее колоритных, чем доставшиеся Скитер, Кадиан отложил, чтобы передать их отцу, остальные фото, лежащие в рамках приличия, собрали в фотовыставку на тему бала, а неприличные — скопировали и честно разделили во имя красоты.

* * *

Тем временем в гостиной Гриффиндора Невилл сидел, уставившись в камин, и судорожно соображал, что же он теперь скажет Джинни. И даже откровенно жалел, что вообще пошел на бал и позвал её. Ведь теперь она точно на него обидится! Ведь он...

При воспоминании о своей попытке залезть Джинни под юбку, Невилл покраснел и спрятал лицо в ладонях. Нет, ему этого точно никогда и ни за что не простят.

Джилисси спускалась в гостиную в отличном настроении. Невилл — весьма милый парень, и скромность его только украшает. Кстати, что это он сидит так, что только полыхающие уши и видны?

Джилисси подошла к своему парню, села рядом, обняла.

— Привет!

— Привет... — вздохнул Невилл. — Ты очень злишься?

— Злюсь? — удивилась Джилисси, — С чего бы? Замечательно отдохнули вчера!

— Джинни?! — Глаза Невилла распахнулись на поллица. — Ты уверена, что произошедшее вчера можно назвать "хорошо отдохнули"?!

— А почему нет? Неужели тебе не понравилось? — Джилисси удивлялась реакции Невилла совершенно искренне. Нет, он конечно стеснительный, но не настолько же?

— Понравилось, — Невилл вздохнул. — Даже очень. Но... — Что именно "но" Невилл и сам не знал, но какое-то "но" обязательно должно было быть. Об этом неопровержимо свидетельствовал весь жизненный опыт подростка.

— А что "но"? Тебе понравилось, мне тоже, в чем проблема? Или ты думаешь, что я слишком маленькая для тебя? — та часть объединенного сознания, что раньше была Джинни, намекала, что в их возрасте такое поведение еще не нормально, но та-что-была-Алисией не чувствовала этой неправильности.

— Я... я думал, что ты разозлишься... — пролепетал Невилл, не в силах осознать, что все действительно так хорошо, как ему кажется. Никогда же такого не было. Вот сейчас что-то должно случиться... Что-то плохое...

— Ну вот она я, и я не злюсь. Проблема исчерпана? — Джилисси улыбнулась и чмокнула Невилла в щеку, — Хорош смущаться! Пойдем лучше погуляем. Сад со вчера еще стоит, и там еще тепло!

— Идем! — засветился Невилл, сгребая Джинни в охапку. Правда, с "идем" возникли проблемы, так как для этого надо было отпустить девочку, чего Невиллу категорически не хотелось...

13.10.2015

Миниатюра сто вторая

Поиски отгадки к "загадке Золотого Яйца" заняли довольно-таки продолжительное время. Крам, назначенный напарником Гарри на второе испытание, презрительно поглядывал на "недочемпиона" и не торопился поинтересоваться его мнением, которое у юного Оракула сформировалось еще как бы не в тот же миг, как он коснулся добычи Седрика. В конечном счете Крам догадался обо всем сам, но привлекать "недочемпиона" не спешил, видимо — отводя ему роль "стой на бережку и не отсвечивай". Гарри, догадавшись и будучи категорически несогласным, вместе с Гермионой начал придумывать свой собственный план, в котором уже Краму отводилась участь "плыви где-нибудь там и не отсвечивай".

Так что очередной визит Летящего с Изменчивыми ветрами пришелся очень вовремя. По его настоянию Гарри и Гермиона исчезли из зоны внимания всех прочих в Выручай-комнате, и предались запретной темной магии.

Полыхала созданная магией Выручай-комнаты пентаграмма, капала кровь из рассеченных запястий, звучали непосильные для человеческого горла слова на языке, считавшемся древним еще в дни гибели Атлантиды...

Карина, услышав от Гермионы "Летящий позвал нас с Гарри в выручай-комнату", заволновалась и принялась следить за происходящим. Впрочем, опознав ритуал, женщина успокоилась и решила не вмешиваться. Сама же говорила, что после расселения Гермиона будет самостоятельной? Вот и нечего мешать девочке.

— А почему ты думаешь, что заберут именно меня? — спросила Гермиона, когда подростки почти без сил расплылись в предусмотрительно созданных Летящим шезлонгах, наблюдая, как уроненные ими считанные капли крови волной заливают двухметровую пентаграмму и застывают в странные, никогда доселе не виданные детьми символы. — Может "самое ценное" заберут у Крама? Ведь основным чемпионом — будет он?

— Потому что, — на груди Гарри как будто расположился небольшой слон, — кого угодно еще я буду искать "честно", и мне в сущности все равно, сколько за это Крам получит баллов (и хорошо бы — поменьше). А вот ты...

Дверь тихо приоткрылась, впуская Карину.

— А еще, девочка моя, если ты не забыла, то Крам очень активно к тебе подкатывал перед балом. Да и на балу под влиянием наших эмоций он затеял драку. Догадываешься, о чем это говорит?

— О том, что к своей партнерше он ничего не испытывал?

— О том, что мысль о танце со своей партнершей (очевидно — вместо тебя) вызывает у него злость. Так что тебя в этом испытании Крам будет искать очень, очень усердно, — тут она поджала губы, — Ах да, Гарри. Если увидишь вокруг пленников на дне вот такое, — она продемонстрировала ему матово-черную дымку, — Подожди пару минут, прежде чем подходить. Не хотелось бы, чтобы ты случайно пострадал.

Оклемавшись после ритуала, Гарри попросил Гермиону подержать его за руку, а сам отправил свой дух странствовать в ближайших к материуму слоях варпа, полагаясь на защиту Исчислений, показанных Летящим. Нырять "физически" в замерзшее озеро как-то не хотелось, а вот осмотреть место будущих действий заранее, запомнить ориентиры и пути отступления — стоило. Летящий бдительно парил неподалеку, отгоняя всякую хищную мелочевку.

Карина с легкой улыбкой наблюдала за состоянием Гарри и Гермионы, а заодно создала перед собой зеркало и переплетала прическу, дабы чем-нибудь занять руки и отвлечься от паники материнского инстинкта.

Озеро было совершенно волшебным. Между зарослей водяных растений скользили быстрые тени рыб. Лучи низкого зимнего солнца искажались, проходя сквозь прозрачный лед и толщу воды, и создавали непередаваемую игру света и теней. По обрывкам видений Гарри старательно искал деревню русалок, где, как предполагалось, и будут держать заложников, отмечая по пути удобные места для засад, гнездовья стай гриндилоу и прочие интересные вещи.

— Привет, мальчик! Ты уже умер? Как тебя зовут? — от неожиданности Гарри чуть не запустил в говорящую самым мощным заклятьем, из тех, которые показывал ему Учитель. Но все-таки, подросток сумел сдержаться, и оглянувшись увидел прыщавую девочку в очках и школьной мантии Хогвартса, правда какого-то устаревшего фасона. С некоторым трудом Гарри сообразил, что видит одно из хогвартских привидений. А широко известное привидение-девочка в школе было одно — Плакса Миртл из женского туалета на втором этаже. Гермиона рассказывала ему про неё, когда варила оборотное зелье. Вот только, по рассказам Гермионы, призрак этот был весьма болтлив... Если, конечно, кто-то удосуживался зайти в её туалет.

— Учитель, а как... — обратился Гарри к Летящему, но тот усмехнулся, и поводил ладонью перед самым лицом Плаксы. показывая, что та его не видит, и вообще никак не воспринимает.

— Небольшой урок, — усмешка учителя стала хищной, — в варпе — не расслабляйся, кто бы тебя не прикрывал.

— Учитель? О-о, милый, ты хочешь, чтобы я научила тебя? — глаза Плаксы под очками расширились в восторге, — Я многое могу рассказать тебе! Ты ведь недавно умер? Смерть — это так романтично!

— Покажи лучше, где здесь деревня русалок. Я много о ней слышал, — Гарри не стал ни опровергать сложившееся у Плаксы Миртл мнение, ни подтверждать его.

— Русалки? Зачем тебе эти мерзкие создания? Они меня обижают! — выражение лица Миртл стало обиженным.

— Я хочу отомстить им! — нашелся Поттер. За кого отомстить, Гарри предпочел не уточнять.

Миртл неторопливо полетела сквозь символическое отражение вод озера в имматериуме. Гарри последовал за ней, внимательно оглядываясь по сторонам.

— Вот, — показала Бетти Миртл на открывшуюся деревню.

Гарри постарался запомнить все ориентиры, и развеял свою проекцию в варпе, возвращаясь в реальный мир. Следом за ним, сгибаясь пополам от хохота, в Выручай-комнату вывалился Летящий.

— Не, ну это надо! — с трудом, сквозь смех проговорил он. — Вы бы видели ее лицо!

Карина весело улыбнулась.

— Бедная Миртл, только нашла себе преданного ученика, как он бесследно исчез. Там озеро из берегов не выйдет случайно от её горьких слёз?

— Главное — чтобы рельеф дна не поменялся, — буркнул Гарри, сгребая расслабившуюся Гермиону, и прижимая ее к себе.

— Не поменяется, не бойся. До испытания. После — не обещаю. За Габри они мне еще ответят. Как и за "незрелищность". Ха! Можно подумать, каждый может усыпить дракона в одно мгновение! — Карина всё еще таила обиду за итоги первого испытания.

Обнимающиеся парень и девушка внимательно посмотрели на Чемпионку Турнира.

— Подскажешь, когда надо будет убегать, ладно? — поинтересовалась Гермиона. — Катаклизмами я как-то предпочитаю любоваться издалека, а лучше — по телевизору.

— Ой да ладно тебе, ничего масштабного. Не мой стиль, — хищно улыбнулась Карина, — А день, когда в Большом зале лучше не появляться, дабы не увидеть ничего... Травмирующего нежную детскую психику... Я подскажу. Летящий, — повернулась Карина к ухмыляющейся тени, — Ты, кажется, неплохо знаешь гоблинов?

14.10.2015

Миниатюра сто третья

Разумеется, среди претендентов, выстроившихся в купальниках на берегу Черного озера, особенное внимание публики привлекала прекрасная Флер Делакур. Девушка лучезарно улыбалась всем вокруг, явно довольная возможностью покрасоваться.

Лед, сковавший озеро в середине февраля, уничтожили магией, а на платформе, с которой Чемпионы должны были стартовать — установили согревающие заклинания, чтобы школьники могли ожидать старта в относительно комфортных условиях. Обогревать же трибуны — показалось организаторам совершенно излишней тратой сил и времени, так что собравшиеся зрители согревались "по способности". Только для младшекурсников директор Макгонагалл создала отдельную трибуну с обогревающими чарами.

Место Каркарова в жюри заняла заместитель директора Дурмстранга, мадам фон Белов. Во взгляде ее мелькал страх, когда она посматривала в сторону Чемпионов. Кажется, несмотря на авторитетное заявление Аврората о том, что Флер Делакур и ее жених не при чем в деле об убийстве ее предшественника, новая судья сделала правильные выводы.

И вот был подан сигнал к началу соревнований.

Седрик наколдовал чары головного пузыря и нырнул. Гарри проглотил клубок жаброслей и направился следом. Крам превратил верхнюю половину своего тела в акулу, и тоже пошел купаться. Флёр проводила парней ехидной улыбкой и пошла вперед по воде, трансфигурировав купальник в теплое шерстяное платье и сапожки.

Гарри плыл в холодной воде. Жабросли помогали воспринимать ее как "терпимую" но не более, и парень ужасался тому, что Гермиона в этой воде уже неизвестно сколько времени, и сколько еще он ее проищет?! Вот узнать бы, кто придумал это издевательство... Поубивал бы! Впрочем, плыть и злиться — было не очень хорошей идеей. Так что Гарри очистил разум от гнева, погрузившись в Исчисления. Ориентиры, которые он никак не мог найти — обнаружились почти мгновенно, и парень рванул вперед, краем глаза заметив движение чего-то огромного в той стороне, куда уплыл Крам.

— Так ты умер или нет? — раздался неподалеку обиженный голос. — Я-то думала... и научить тебя хотела... а ты...

— Откачали, — буркнул Гарри. Маленькая ложь его не смущала, а ссориться с обидчивым приведением он не видел ни смысла, ни пользы. — Лучше проведи опять к поселению русалок. Думаю, сегодня там будет что-то... интересное.

О том, что превращение в акулу было не лучшей идеей, Виктор догадался только тогда, когда гигантский кальмар счел его "тем, чего в озере быть не должно". На студента он не напал бы, таким он был создан, но вот акула в озере в планы основателей не входила. Отчаянная схватка полуакулы с кракеном заставила воду озера взбурлить. И складывалась она отнюдь не в пользу акулы. И тут до Виктора дошел еще один момент: в плавнике невозможно было удержать палочку, и теперь он даже не мог подать сигнала о помощи!

Карина, которой волны слегка помешали идти, недовольно поморщилась и предпочла и вовсе левитировать над поверхностью воды. Что именно происходит там, в глубине, её не слишком интересовала.

Гарри тоже предпочел поторопиться к пленникам. Если Крама там сожрет кальмар — туда ему и дорога.

Карина же вскоре дошла до некоей точки, находящейся ровно над местом, где держали пленников, и остановилась.

— Так-так-так, — пробормотала она, начиная колдовать. Черная дымка плавно опустилась на дно озера и окутала пленников. Сначала — всех, потом сгустилась вокруг одной Габриэль, растворила путы и потянула девочку наверх, на поверхность.

Гарри доплыл до Гермионы как раз тогда, когда черная дымка потянула Габриэль на поверхность. Поттер предусмотрительно подождал, пока девочка отдалится на пару метров и только после этого подплыл к Гермионе, перерезая веревки, обнимая и отталкиваясь от дна, желая поскорее выплыть.

Седрик старательно плыл, высматривая хоть какие-нибудь признаки Чжоу. Внизу стелились водоросли, и того, что там, на дне, видно не было. Ловец Хаффлпаффа нырнул поглубже. Все его внимание было направлено вниз... и это оказалось ошибкой. Сильный удар прилетел парню в спину.

Оглушенный, Седрик некоторое время беспорядочно барахтался, погружаясь все глубже и глубже... и это его и спасло. Когда он пришел в себя, и смог оглянуться, то увидел, как высоко вверху, почти у самой поверхности, схватились две тени, одна из которых была просто огромной. Впрочем, детали скрыли все те же водоросли, ранее мешавшие Седрику разглядеть дно. Зато теперь хаффлпаффец услышал тихую песню, в, вспомнив текст загадки — поплыл к ее источнику.

Виктор отчаянно боролся за свою жизнь... и понемногу проигрывал, когда совершенно неожиданно раздался резкий хлопок, и на оказавшегося на воздухе парня обрушились боль и удушье от быстро высохших жабр. Чемпион Дурмстранга забился, как рыба, вытащенная из воды, которой он, собственно сейчас и был. Вытащивший его хогвартский преподаватель ЗоТИ взмахнул палочкой, и обратное преобразование быстро принесло облегчение телу... Зато на душе ловца сборной Болгарии сгустились темные тучи. Он провалил испытание! И теперь ему, лучшему ученику Дурмстранга, приходилось рассчитывать на этого... этого недочемпиона! Виктор злобно метался по берегу, и даже сам не мог сказать: желает ли он победы и поражения Гарри. О том, что поражение может означать гибель Гермионы — чемпион даже не вспомнил.

Гермиона очнулась, стоило Гарри вытащить ее на поверхность. И на девушку сразу обрушился холод ледяной февральской воды. Гарри, отчаянно надрываясь, тащил ошеломленную и неспособную плыть самостоятельно девушку к берегу, про себя проклиная устроителей состязания, и персонально того, в чью пустую голову пришла идея устроить испытание ЗИМОЙ в ОЗЕРЕ! Нет, он бы не постеснялся высказать все это и вслух, особенно — адресатам этих проклятий... Но не при девушке же?

Карина тем временем уже подходила к берегу, прижимая к груди дрожащую от холода Габриэль. Мадам Помфри уже готовила теплое одеяло и бодроперцовое зелье.

Седрик приплыл последним. Зато именно ему пришла в голову мысль не выталкивать девушку на воздух, а проплыть с ней почти до самой платформы. Так что очнулась Чжоу не в ледяной воде, а в тепле... хотя мокрая мантия хорошего настроения и не добавляла.

Когда все чемпионы собрались на берегу, Гарри оглянулся на Гермиону, и убедился, что она еще подвергается заботе со стороны мадам Помфри. Тогда парень повернулся к судьям и довольно громко произнес:

— Ну и какому ... /*нехорошему человеку*/ пришло в голову засунуть мою девушку в зимнее озеро?!

— Вот и мне... чрезвычайно любопытно, кому пришла в светлую голову мысль оставить девятилетнюю девочку на час в ледяной воде, — интонации в голосе Флёр заставили двухминутную тираду Гарри откровенно поблекнуть...

15.10.2015

Миниатюра сто четвертая

Некоторое время Гарри и профессор Макгонагалл играли в гляделки, а потом директор Хогвартса отвела взгляд.

— Чемпионы, подойдите! — радостно заявил Людо. Собравшейся над его головой тучи судья как-то не ощущал. — Теперь мы должны объявить оценки за второе испытание.

Виктор, метавшийся по помосту, бросил на судей такой взгляд, что их кресла едва не задымились.

Седрику на всяких посторонних было по-прежнему плевать. Мадам Помфри только что добралась до Чжоу, и теперь занималась девушкой, что и занимало все внимание хаффлпаффца без остатка.

Гарри также вернулся к Гермионе, которую школьный колдомедик уже отогрела и напоила Бодроперцовым. Дыма, валящего из ушей, девушка немного стеснялась... но когда Гарри обнял ее — она вцепилась в парня как утопающий в спасательный круг. Участие в Турнире Трех волшебников счастливой ее явно не сделало.

Карина передала отогревшуюся Габриэль родителям, спустившимся к ней и отчетливо-бледным от перспектив, и внимательно разглядывала Бэгмена.

Бэгмен надулся, как породистый индюк и еще минут пять вещал о важности оценок за испытания и о том, как они повлияют на шансы победить в Турнире.

— Ладно, пусть наговорится... — тихо проворчала Карина, — В последний раз...

Услышал её только Гарри и поинтересовался, перейдя на мыслеречь

— А можно мне поучаствовать? В организации Бэгмену "последнего раза"?

— Я помню, что ты "злой малыш", — так же ответила парню Карина, заставив Гарри смутиться. — Но лучше поучаствуй, позвав Летящего. Мне понадобятся его связи.

— Злой малыш, значит? — ухмыльнулся Сетиан, подслушивающий разговоры жены практически на постоянной основе из чистого любопытства, — Да, пусть позовет. Мне было бы интересно посмотреть на Летящего лично.

В общем, отчаявшись привлечь внимание всех чемпионов, Людо все-таки объявил оценки.

Виктор, ожидаемо, скатился в самый низ "из-за того, что задание за него выполнил младший". Попытка дурмстранговца возмутиться, и сравнить с ситуацией на первом испытании, где Седрик отвлекал дракона, а яйцо добывал Гарри — принесла болгарину пару баллов от мадам фон Белов, но радикально ситуации не изменила.

Карина, на сей раз озаботившаяся зрелищностью (появление Габриэль на поверхности сопровождалось иллюзорным фонтаном), да еще и пришедшая первой, не менее ожидаемо заняла первое место. Седрик же стал вторым, выполнив задание успешно, но чуть медленней.

Зрители расходились, громко обсуждая неожиданно зрелищное и напряженное испытание. Участники же остались на платформе, поскольку хотя мантии заложников и костюмы участников и высушили заклинаниями, но соваться на мороз еще никому не хотелось.

Гарри обнимал Гермиону, и шептал ей на ухо:

— Майни, родная... Я так испугался, когда узнал, что тебя нет... я... Только проведенный ритуал, который позволял мне чувствовать, что ты жива — позволил мне не сойти с ума... Плыл, как в тумане... вот и не сообразил, что надо было тебя под водой до платформы дотащить...

— Гарри, — девушка погладила черные растрепанные волосы, — ты же не знал, что эти... падение заклятья, защищающего от холода — тоже на выход из воды поставили. Эти... слов на них нет... согласие даже не спрашивали. Сама виновата, надо было бдительнее быть, а я подумала, что эта кошка драная — не Дамблдор, чай не проверила. А как сообразила — уже поздно было, там напиток живой смерти был. Он пахнет безобидно — лимоном... Я им все припомню! И кошке, и этому на Б...

Зрители разошлись. Седрик увел Чжоу, прикрывая ее от холодного ветра своей мантией. Делакуры утащили Габриэль, хотя она и выражала желание побыть рядом с сестрой. Виктор, злобно ругаясь под нос, исчез еще раньше. И вот заговорщики против судебной комиссии остались одни. Поскольку какие именно чары навертели на платформу — было неизвестно, с нее решили уйти, благо Карина и присоединившийся Сетиан обеспечили отопление.

— Ну что, — обратился библиарий к Гарри, — зови своего Учителя. Думаю, нам пора познакомиться.

— Угу, — кивнул Гарри, и, расстегнув браслет потянулся куда-то вдаль.

Летящий отозвался не сразу. Нет, на самом деле он услышал Зов еще до того, как тот был отправлен. Но надо же дать ребенку почувствовать, что он выполняет важную работу?

Невысокий, примерно на полголовы ниже Сетиана, парень с металлически-серебристыми волосами появился безо всяких спецэффектов. Он просто шагнул из-за довольно толстого ствола росшей на берегу ивы.

— Летящий, — кивнула новоприбывшему Карина.

— Видевшая, — вернул ей кивок парень.

— Позволь представить тебе моего супруга, Сетиана.

Сетиан, стоявший за плечом жены, кивнул, реагируя на ее слова.

— Итак, гоблины. Бэгмен им задолжал, и мне не хотелось бы оскорбить их, убив их должника. Нет, мсье Бэгмен вернет гоблинам всё до последнего кната. Но чтобы немного помочь мсье вернуть все долги, я должна знать, сколько именно он задолжал.

— Конечно, — кивнул Летящий. Он исчез буквально на мгновение, а когда появился вновь, у него в руках была пухлая папка. — Вот. Полная копия досье на Бегмана. Только тут многие бумаги с грифом "Конфиденциально", так что озаботьтесь уничтожением папки и всего содержимого, когда она перестанет быть нужной. Не хотелось бы подставить моего контрагента — он весьма полезен.

— Разумеется, — кивнула Карина с улыбкой. Она бегло пролистала документы. — Так... Так.... Ага.... Хорошо. Очень хорошо, — с очередной улыбкой папка в руках Карины вспыхнула и опала на землю тонкой пылью. — Летящий, ты предпочтешь присутствовать при уплате долгов, ммм? — поинтересовалась она, — Бэгмен скоро будет неподалеку.

— Я понаблюдаю. Возможность познать новое во имя Инженера времени — бесценна.

— Дети. Последний шанс уйти. После — придется досмотреть шоу до конца, — Карина повернулась к Гарри и Гермионе.

— Может всё таки... — Гермиона колебалась, не зная, что придумала Карина.

— Я хочу посмотреть, как умрет тот, кто отправил тебя в это чертово озеро! — Гарри был непреклонен.

— Тогда возвращайся в замок, — сказала Карина Гермионе, — И постарайся, чтобы тебя никто не видел. Я достаточно тебя для этого обучила.

Гермиона ушла, а вскоре на поляне появился Людо Бэгмен. Людо весело насвистывал, и, похоже, никого вокруг не видел.

Летящий присмотрелся к окутавшим Бегмена чарам. Вообще-то такого рода заклятья, не позволяющие жертве заметить даже шестиногого крокогатора, повстречайся он на пути — не были для него новостью... но вот в конкретно этом он углядел некие любопытные детали, и сейчас старался разобраться и запомнить все, представляющее интерес.

Неожиданно, Людо замер. Наклонился, и начал разрывать снег. Под снегом обнаружился золотой галлеон. Бэгмен поднял монетку и принялся разглядывать на предмет фальшивости. Но монетка была настоящей. Людо широко улыбнулся, когда Сетиан, довольно улыбаясь, влил силу в скрытые на монетке чары.

Бэгмен замер в торжествующей позе. Улыбка застыла на его лице, но глаза судорожно бегали вокруг, пытаясь найти того, кто его парализовал. Пальцы вокруг монетки начали плавно покрываться позолотой.

— Вся прелесть этих чар в постоянном эффекте. По окончании их действия в этой статуе не будет ни капли магии. Обратное превращение невозможно. Сложная вещь, энергоемкая, но красивая. Если бы сумма была побольше, можно было бы и украсить драгоценными камнями — схема чар позволяет и такие выверты. Практически уникальная разработка. Хотелось бы мне считать её полностью моей — но нет, лишь скопированное и подредактированное под мои нужды. В исходных чарах нет возможности замедлить процесс — превращение происходит мгновенно. Но в случае этого глупца я желаю, чтобы он прочувствовал цену своей жадности, — негромко, но с отчетливой гордостью хвастался Сетиан.

Летящий внимательно наблюдал за превращением. Его глаза горели исследовательским азартом. Предвестник Перемен уловил запах чар божественного уровня, и теперь старательно изучал их строение.

Гарри наблюдал за процессом. Его эмпатия позволяла ему понять — Бэгмену больно, страшно, но в нем нет ни грамма сожаления о том, что он взял монетку в руки. Жадность в нем превосходила прочие качества, и боялся он лишь от мысли, что потеряет много денег на ставках в турнире. И даже боль от плавящихся и обращающихся в золото костей и тканей не внушала ему мыслей о вреде жадности.

Когда преобразование завершилось, Карина обошла статую по кругу, приподняла телекинезом.

— Идеально, — расплылась она в довольной улыбке, — Такое количество золота покроет его долги. До последнего кната — и ни кнатом больше!

На следующее утро было назначено собрание устроителей Турнира. Людо, естественно, не присутствовал... но поскольку такое случалось часто — то и волнения не вызвало. И только через сутки директоров школ несколько встревожило отсутствие представителя Министерства, и они начали искать пропавшего. Искали долго и старательно, но безуспешно. И только убедившись в тщете поисков — обратились в аврорат.

Десантировавшиеся по очередному вызову в Хогвартс авроры обнаружили в Большом зале золотую статую Бэгмена в натуральную величину с изящно выведенной летящим почерком надписью "Собственность банка Гринготтс. Руками не трогать". Взгляды правоохранителей немедленно обратились к Чемпионам Турнира...

16.10.2015

Миниатюра сто пятая

Наутро разгорелся большой скандал. Авроры, объявившие найденный статуй "вещественным доказательством по делу о похищении Людо Бегмана" всю ночь пытались утащить ее к себе, без малейшего, впрочем, результата. Сдвинуть статую не удалось.

Гоблины, извещенные Уильямом Уизли, обследовав статую, и убедившись, что она в точности покрывает долги Бегмана, неимоверно умилились, что для этих существ было, мягко говоря, нехарактерно, и предложили неизвестному герою, изваявшему скульптуру десять... нет, все-таки пять процентов комисии от взысканного долга. Последнее было вообще нонсенсом.

Услышав о комиссии и планах забрать статую, Скрдижмер потребовал, чтобы вещественное доказательство было передано в аврорат.

Директор банка, лично прибывший, чтобы освидетельствовать новую собственность Гринготтса посмотрел на волшебника как на психа и поинтересовался:

— А какие, собственно, у аврората есть доказательства того, что Людо Бегман был именно похищен, а не уехал по каким-то своим делам?

Вопрос Скримджера немало озадачил.

— Но эта статуя...

— Чистое золото без капли магии, — снисходительно пояснил гоблин.

Скримджер наколдовал несколько диагностических чар, но лишь подтвердил слова гоблина. Магии в статуе не было.

— И что вы собираетесь с ней делать? — ехидно поинтересовался глава аврората у директора банка. — Имейте в виду, что аврорат будет категорически возражать против уничтожения статуи: Людо все-таки исчез...

— Прогул не является угловным преступлением, — флегматично пожал плечами гоблин. — А статую мы поставим в холле Гринготтса, как назидательный пример точного и скрупулезного исполнения своих обязательств.

— Обязательств? — уточнил Скримджер

— Именно. Стоимость этой статуи в точности покрывает сумму кредитов, взятых у нашего банка мистером Бэгменом со всеми оговоренными процентами. Очевидно, что он исполнил свои обязательства, пусть и столь оригинальным способом.

Гермионе, наблюдавшей за диалогом, стало чертовски любопытно, станет ли Карина требовать с гоблинов обещанные пять процентов, и она потянулась к наставнице нитью связи. И практически сразу же ощутила, что Карине весело.

— Карина, ты собираешься требовать с гоблинов эти пять процентов?

— Полагаю, да. Сети своего не упустит. Вопрос лишь в том, как и когда.

В этот момент к девушке подошел Виктор.

— Хермион, я есть долженствующий извиняться за то, что не есть мочь спасти тебя на испытании. И для извинений я прошу в субботу принять мое приглашение в Хогсмит пойти.

Гермиона, улыбающаяся мысленному разговору с Кариной и отражению веселья наставницы, не сразу заметила Виктора.

— А, что? Пойти в Хогсмид с тобой? Нет. Нет, нет и нет. У меня есть парень.

— Но я есть должен... — продолжал настаивать болгарин.

— Ты хотел извиниться — извиняйся. Но гулять я буду только со своим парнем, — отрезала Гермиона, которую настойчивость Крама откровенно раздражала. Разве не очевидно, что она счастлива с Гарри и никто другой ей не нужен?

Этим утром Гарри несколько задержался, приводя себя в порядок, так что только сейчас подошел к своей девушке. Он обнял Гермиону сзади, и спрсил:

— Гермиона, что я пропустил?

— Он, — Гермиона кивнула на Крама, — Надоедает мне с настойчивыми приглашениями в Хогсмид. Говорит, что должен извиниться. Лучше бы на втором испытании постарался, чем надоедать теперь!

— Так в чем проблема? — "удивился" Гарри. — Сходим в "Три метлы", посидим там, Виктор извинится перед тобой, а потом мы пойдем дальше гулять... — болгарин скрипнул зубами и злобно посмотрел на Гарри. — Хотя, признаюсь, мне не очень понятно, за что ему извиняться. Он же так замечательно отвлек на себя Кракена, расчищая мне путь...

Этот кинжал Гарри провернул в ране с настолько сияюще-наивным взглядом, что Виктор, чертыхнувшись, удалился.

— Какие вокруг него фиолетовые нарглы... — Луна, как выяснилось, тоже была "где-то рядом".

Подошедший Драко попытался поцеловать свою девушку в щечку, в чем совершенно не преуспел: Луна успела повернуть лицо и длительный, хотя и не слишком умелый поцелуй заставил подростков начисто забыть о каких-то там "окружающих".

Гермиона окинула Луну хитрым взглядом и предпочла последовать её примеру, краем глаза отмечая позеленевшего Крама. Выглядела девушка крайне довольной.

— Так... — заявила подошедшая Макгонагалл. Воспоминания о бале все еще отравляли настроение директору, да еще это испытание... и Бегман пропал. Да чтоб этому Турниру, и тому, кто придумал его возобновить... — Что это тут у нас? По десять баллов со Слизерина и Рейвенкло, а так же — двадцать балов с Гриффиндора. И потрудитесь перенести столь... личное общение в более уединенное место, нежели Большой зал.

— Профессор? — Гермиона оторвалась от Гарри и недовольно посмотрела на Макгонагалл, — Насколько мне помнится, в школьных правилах нет запрета на поцелуи!

— Вот это они называют лучшей магической школой. Британцы! — демонстративно вздохнула Карина, не повышая голоса, но в повисшей после заявления Гермионы тишине это не имело значения, — Постоянно кто-то умирает, бал заканчивается массовой оргией с участием преподавателей, а за надуманные провинности сразу наказывают. Вот у нас, в Шармбатоне... — интонация конца фразы подразумевала "всё гораздо лучше, чем в этом дремучем Хогвартсе"

— Запрета — нет. Но прилично-то себя вести надо! — пояснило свое решение директор, хотя это и далось ей с некоторым трудом. Гостью же из Франции Макгонагалл старательно проигнорировала. — Сейчас, надеюсь, на вас не лежит темные заклятье? Или вы прямо сейчас отправитесь к мадам Помфри для обследования?

Угроза была серьезной. Выбраться из цепких лап школьного колдомедика даже здоровому было отнюдь не просто.

— Нет, профессор, — с честным взглядом ответила Гермиона, в глазах которой плясали чертенята, обещавшие госпоже директору страшную месть за потерянные двадцать баллов и прерванное дело. Она оторвалась от Гарри и повернулась к Флёр.

— Флёр, говоришь, у вас там всё по-другому?

— Конечно, милая, — покровительственно улыбнулась Карина, — Франция — страна любви, и никто не станет упрекать тебя за её проявления.

— Хммм, — Гермиона сделала вид, что глубоко задумалась, — Гарри, а может еще не поздно перевестись, м? Знаешь, там климат получше, нравы свободнее, Тёмных Лордов нет...

— Ты же знаешь, — улыбнулся Гарри, не выпуская подругу из рук, — куда ты — туда и я.

Макгонагалл стояла с таким видом, как будто в нее попал "Петрификус", и только открывающийся и закрывающийся рот показывал, что это не так.

— В конце года мы непременно обдумаем этот вопрос, — лучезарно улыбнулась коварная девушка под покровительственно-довольным взглядом наставницы.

— Отработка. Этим вечером! У обоих! — возмущенно выдохнула директор, обретя, наконец, дар речи, и удалилась, чтобы не услышать еще чего-нибудь... интересного.

Мадам Максим за преподавательским столом неодобрительно покачала головой.

— Шармбатон будет рад новым студентам, мсье Поттер. Особенно столь талантливым. Обдумайте этот вопрос.

Неумение старушки Макгонагалл достойно принять поражение полувеликаншу радовало. Особенно с учетом результатов второго тура турнира.

Виктор Крам, знаменитый ловец, лучший ученик Дурмстранга, любимец девушек и международная знаменитость, побледнел от злости, наблюдая эту сцену от дверей Большого зала. Месть этому шрамоголовому недомерку — становилась насущной необходимостью!

20.10.2015

Миниатюра сто шестая

Виктор шагал к кораблю Дурмстранга в состоянии "чайника" — кипя и побулькивая. Мерзкий Поттер! Как он посмел не отдать ему, Краму, девушку, на которую Виктор заявил свои права! Да любая была бы счастлива, обрати на нее внимание ловец национальной сборной и знаменитость международного уровня! Если бы не этот прыщ на ровном месте. Можно подумать! "Мальчик-который-Выжил". Ха! Небось, настолько тупой, что даже авада от него отскакивает, поскольку он не в силах сообразить, что уже мертв! В то же время, Крам понимал — на втором испытании этот недочемпион его обошел. А значит — надо показать, что он, Виктор Крам, намного круче всяких тут Поттеров.

— Виктор Крам? — ловец быстро обернулся, выхватывая палочку. У него за спиной обнаружился преподаватель ЗоТИ, Грюм Грозный глаз.

— Что Вам надо? — злобно фыркнул болгарин.

— Хотелось бы поговорить о турнире, его чемпионах, а в особенности — третьем испытании.

— О турнире? — сощурился Крам, — почему это я должен говорить с вами о турнире?

— Потому, что иначе победит французская девчонка, — улыбка, если это можно так назвать, страшно перекосила изуродованное шрамами лицо, — Понравилось ей проигрывать, а?

От столь радушной и открытой улыбки Виктор вздрогнул, но продолжение — чуть было не заставило его начать бросаться проклятьями. Остановило ловца только то, что все, кто хоть сколько-нибудь знал Грюма, упоминал и то, что его собственному кредо о "постоянной бдительности" сам отставной аврор следует с маниакальной скрупулезностью.

— Третье испытание будет происходить в лабиринте, — усмехнулся Грюм, — это не такая уж тайна, вы все узнаете от этом, только чуть позже. Так вот. Вы войдете в него в том же порядке, какие места заняли после первых двух испытаний... а там уже — кто первый коснулся кубка, тот и Чемпион.

— Понятно... — заинтересовался Крам.

— Но вот о чем вам вряд ли скажут... — лицо преподавателя выглядело уже совсем демонически, — правила НЕ запрещают нападать друг на друга в лабиринте. Более того, на прошлых турнирах это даже поощряли. Директора думали изменить правила на этом Турнире, но не смогли — они закляты. Так что о такой возможности решили не упоминать, но от этого она не исчезла.

— Хмм, — Крам задумался, — А Поттер и Делакур на третье испытание идут вместе...

Крам задумался о том, зачем преподаватель Хогвартса подсказывает ему, прямому конкуренту их чемпиона... и быстро сообразил, что если он нападет на чемпиона Шармбатона, то, кто бы не победил — у этого, как его, ах да — Седрика Диггори, станет на одного соперника меньше. Но шанс разобраться с нахальной Делакур и мерзким Поттером разом выглядел слишком соблазнительно.

— Но если ты нападешь на француженку с обычными, детскими заклятьями — она тебе в блин раскатает, — спокойно сказал преподаватель.

— Хм... — задумался Виктор. — Он провоцирует меня на использование каких-нибудь запрещенных заклятий, чтобы меня потом дисквалифицировали, и Хогвартс получил кубок? Похоже.

— Я сам разберусь, чем мне справиться с этой вейловской выскочкой, — вслух отмахнулся он.

— Как знаешь, — пожал плечами Грюм, — Вспомнишь мои слова, когда побежишь жаловаться мамочке.

Виктор содрогнулся, вспомнив вейл, что сопровождали их команду на финал Чемпионата мира в качестве группы поддержки... Поддержки, как же! Да он с метлы, висящей на высоте в два десятка метров чуть не спрыгнул, когда они танцевать начали. Не будь на нем материнского амулета, предохраняющего от любовной магии — точно спрыгнул бы, "чтобы побыстрее". А так — всего-то с полдесятка метров высоты потерял, пока их не утихомирили!

Ну да ничего, в конце концов, француженка — всего лишь полувейла. Ну что она ему сделает?

Тут бы Виктору вспомнить Святочный бал и сопоставить два и два... Но все сочли полувейлу слишком "полу", чтобы устроить подобное.

Тем временем Карина сидела в Выручай-комнате вместе с Гарри и Гермионой, обсуждая планы на третье испытание.

— Итак, что ты там видел? Пламя и драконы — были, Гермиона-под-водой тоже. Остался Крам, тычущий в меня палочкой. Не помнишь, какой там был антураж?

— Кусты, — пожал плечами Гарри. — И за ними ничего видно не было. Как будто короткий кусок тропинки и со всех сторон — кусты, тропинка куда-то заворачивает в обе стороны, и из-за поворота он как раз и вывернул.

— Занятно. Кусты, по всей видимости, в роли ограничивающих передвижение стен? Это может иметь смысл. Ведь все состязания до сих пор испытывали чемпионов по отдельности. Но сражений друг с другом еще не было, и что-то мне не верится, что такой момент был упущен при создании Турнира.

— Может быть, — пожал плечами Гарри. — Это был лишь короткий отрывок видения... Но Седрика там не было.

— Узнать бы побольше, — Карина задумчиво побарабанила пальцами по ручке своего кресла, — Мне ведь надо как-то тебя задействовать, да еще и так, чтобы ты выполнил значимую часть дела...

— Кусты. Тропинка... — вслух рассуждала Гермиона. — Вы по тропинке куда-то шли? Или просто стояли?

— Вроде — шли... — задумался Гарри. — Да, точно! Нам надо было куда-то прийти, и раньше соперников!

— Прийти раньше соперников, ограниченная тропинка... Лабиринт? У выхода — трофей, а в лабиринте — злые монстры и не менее злые конкуренты. А стены из кустов, чтобы не строить ничего. Кусты — штука простая, вырастил, стали не нужны — сжег... Сжег... Гарри! Что ты у нас из поджигающе-взрывного арсенала знаешь?

— Увы... — Гарри виновато посмотрел на миссис Карину

— Подождите-подождите... — всполошилась Гермиона. — Я, кажется, что-то такое читала... Вот! — и девушка с некоторым трудом выволокла из книжного шкафа, которыми Выручай-комната сейчас была обставлена по периметру, толстенный том.

В глазах Карины появились веселые искорки.

— Да, да. Ты читала и бурчала себе под нос, что видала эту гербологию в гробу и белых тапочках, и что злые-злые голоса в голове заставляют тебя читать всякое.

— Вот! — ткнула девушка в раскрытую страницу, не обращая внимания на насмешки наставницы, — "Триммо" — позволяет придать кустам любую желаемую форму, или же сформировать проход в живой изгороди".

— Думаю, оно подойдет для этих кустов, — кивнул Гарри, — Значит, я буду делать для нас прямой проход?

— Да. И поищи чары ориентации в пространстве. Нам надо знать, в какую сторону идти.

В общем, все были заняты, и только Седрик, не ведая будущего, спокойно полировал свою палочку...

21.10.2015

Миниатюра сто седьмая

Гарри шагнул в лабиринт следом за Кариной. Позади остались долгие недели разучивания заклинания и доведения их до автоматизма... а равно — и старательных, но тщетных попыток пронзить взглядом будущее. Из смутных видений не удалось выловить ничего сколько-нибудь полезного. Ну вот, например, к чему можно было бы привязать видение незнакомого низкорослого полноватого мужчины, чем-то похожего на крысу, отрезающего себе руку? А если учесть, что этот крысоподобный время от времени превращался в совершенно незнакомого мужика, а тот — почему-то в Аластора Грюма...

Чемпионы бодро продвигались по лабиринту. Гарри изничтожал кусты, Карина — встреченные препятствия в виде разных монстров и чар.

Женщина тщательно следила за окрестностями и держала щиты на себе и Гарри — словить случайную гадость ей совсем не хотелось.

Виктор вошел в лабиринт последним. Взмахнув палочкой, он произнес весьма специфическое заклятье поиска людей, показанное ему и.о. директора Дурмстранга. Мадам фон Белов рассказывала, что это заклятье широко использовалось при поиске партизан в Белоруссии... Правда там оно срабатывало удручающе нерегулярно: волхвы свое дело знали туго. Но здесь болгарский ловец рассчитывал не наткнуться на одного из этих монстров, скрывавшихся в безбрежных степях между Смоленском и Москвой /*Фраза из реальной французской исторической работы о Наполеоне!*/ со времен Владимира Святого...

Седрик, не мудрствуя лукаво, воспользовался чарами направления, и бодро побежал в сторону, которую указала палочка. Стенки и тупики, правда, чарами не учитывались, но на трансфигурированном кусочке пергамента Седрик помечал простенький план лабиринта, чтобы знать, куда вернуться, если он зайдет в тупик.

Увидев стоящего на дороге Крама, Седрик удивился, но попытался спокойно пройти мимо. Но как только хаффлпаффец повернулся к дурмстранговцу спиной — в нее сразу прилетел невербальный ступефай.

— Думал провести своего чемпиона? А вот и не выйдет! — с холодной радостью бросил Крам, вспоминая учителя ЗоТИ.

Заклятье, указывающее на следующую цель уверенно вело болгарина вперед... только фрацуженка с уродом-Поттером продвигалась к центру лабиринта как-то слишком быстро... Но вот цели остановились. "Нарвались на какого-то монстра", — подумал Крам и побежал быстрее.

Барти Крауч-младший, наблюдающий за происходящим в лабиринте при помощи специального артефакта, довольно усмехнулся: на его намек Крам отреагировал вполне правильно. Теперь ему осталось только вывести из строя француженку, чтобы остаться наедине с Поттером... и тут в игру вступит подвергнутый проклятью Империо настоящий Грюм.

Карина и Гарри уже почти дошли до кубка и, по прикидкам Карины, сильно опережали остальных чемпионов. И когда на пути им попались забавные чары, меняющие местами верх и низ, Карина решила притормозить и разобраться в них, а не просто снести грубой силой.

Пока она разбиралась с чарами, Крам приблизился достаточно, чтобы его почувствовал даже Гарри

— Крам, — предупредил увлекшуюся наставницу Гарри.

Та только махнула рукой. Болгарского ловца она, разумеется, засекла уже давно... но не считала нужным отвлекаться от интересного и красивого заклинания ради всяких мелочей.

К тому моменту, как Карина распутала заклинание, Крам успел почти добежать до них с Гарри, и женщина предпочла пойти навстречу и разобраться с болгарином раз и навсегда, чтобы ей уже никто не помешал.

— Круцио! — с ходу взвинтил ставки Виктор, надеясь сразу убрать француженку, чтобы потом вдумчиво побеседовать с Поттером.

Барти усмехнулся. Все шло именно так, как он и предполагал. Вот сейчас эта полувейла упадет и забьется в крике от боли, вызываемой пыточным проклятьем...

Виктор хищно и счастливо оскалился... но этот оскал практически немедленно сменился выражением крайнего офи... удивления. Красный луч проклятья, отделившись от его палочки, вместо того, чтобы ударить полувейлу — описал сложную и изящную петлю и чуть было не попал в него самого.

Карина ухмыльнулась.

— Ты всё-таки рискнул направить палочку в мою сторону. Ц-ц-ц, как некультурно, — неторопливо проговорила она, пока Крам очухивался от шока, — Позволь мне показать тебе правильное исполнение пыточного проклятия. Круцио! — не то, чтобы ей действительно нужны были слова — но ей надо было, чтобы Крам перед смертью осознал всю глубину своей глупости.

Тем временем, Барти подменил себя оригиналом, и уже Грюм наблюдал поединок на Непростительных. Инстинкты аврора требовали вмешаться... но приказ, подкрепленный Империо — был однозначен: "только когда Флер будет повержена".

Крам попытался было дернуться, но иглы, брошенные Кариной с приданием ускорения телекинезом, воткнулись точно в болевые точки, лишая болгарина подвижности.

— Ах, надо же, я всё-таки не разучилась точно метать иглы, — Карина самодовольно улыбнулась, — Гарри, что ты предпочтешь? Понаблюдать или поискать кубок самостоятельно?

Гарри колебался. Смотреть на пытки, в общем-то, не доставляло ему удовольствия, как он понял после истории с Бегманом. Но при попытке сказать, что "пойду, поищу", в нем бунтовали инстинкты оракула... Так что он просто сел прямо на землю и отвернулся лицом к живой изгороди, свернув эмпатическую чувствительность до минимума.

Карина, впрочем, интерпретировала его поведение правильно.

— Хорошо, сейчас придумаем альтернативу.

Она осмотрелась колдовским зрением, и обнаружила неподалеку акромантула.

— Подожди тут, Гарри, — кивнула она парню, левитируя тело Крама рядом с собой, — Если что — зови.

Карина отлевитировала Крама поближе к акромантулу, взяла под контроль и выдернула иглы, превращая их обратно в пару веточек. Храбрый от подчинения Крам бодро пошел прямо на акромантула, который оказался весьма доволен мирной, смелой и не сопротивляющейся добычей. Заодно неподалеку обнаружился сам кубок, покрытый вязью чар, и Карина бросила Гарри мысль

"Иди сюда. Кубок здесь. Только не трогай его. Заколдован."

Гарри внимательно рассматривал кубок. Смотреть в другую сторону, где акромантул упаковывал Крама — не хотелось. Болгарин не вызывал в Гарри никаких добрых чувств, особенно — после попыток увести Гермиону... но и любоваться его смертью — тоже не хотелось. Ученик Летящего постепенно начал усваивать преподанную ему философскую максиму о бессмысленности длительной ненависти: "убил — забудь". Раньше это казалось чем-то... неправильным. Теперь же эти слова поворачивались какой-то другой стороной.

Карина разбиралась в вязи чар на кубке и негромко ругалась.

— Так, — в конечном счете выдохнула она, — Этот кубок — портал. Ведет довольно далеко, конечное место я, конечно, на карте ткнуть могу, но что именно там — не понимаю. Похоже, он должен был вести просто к выходу из лабиринта, но точку выхода подправили. Знать бы, кто и зачем. У нас с тобой два варианта: первый — это плюнуть на турнир, колдануть красные искры и звать сюда организаторов, пусть разбираются, куда этот портал ведет, кто его поправил, и что за ерунда тут вообще творится. Второй вариант — взять кубок, посмотреть, куда он ведет, разобраться с гарантированно ждущей там ловушкой и вернуться туда, куда он должен был вести изначально.

Разумнее было сбежать... но любопытство, горящее где-то в глубине души Гарри, и усиленное услышанной в прошлом году песней Некротека, заставили парня сказать:

— Давайте посмотрим: что там!

— Хорошо, малыш, — пожала плечами Карина, — Но будь готов ко всему, хоть к аваде в лоб. Давай руку.

Карина взяла Гарри за руку, и коснулась кубка свободной рукой. Портал сработал, унося чемпионов... куда-то.

22.10.2015

Миниатюра сто восьмая

Не успели сойти муть и тошнота, вызванные перемещением, как предвидение Гарри просто-таки заорало: "Опасность!" Опасность была всюду, угрожая со всех сторон. Зеркала Десяти тысяч будущих вращались перед парнем, не позволяя рассмотреть что-либо конкретное. Гарри схватился за голову.

Карина укутавшая себя и Гарри щитами попрочнее, тут же вынуждена была уклоняться от зеленого луча. Проверять на деле опасность Авады ей совершенно не хотелось. Женщина сбросила мантию, дабы та не путалась в ногах и не мешала, и лишний раз порадовалась, что предпочла брюки юбке для третьего испытания.

Мужчина в черной мантии и маске Пожирателя Смерти на одной аваде не остановился, шаг за шагом подходя к дезориентированному Поттеру, продолжая колдовать смертельное заклинание.

Карине вся эта картина чертовски не нравилась, а потому стена огня отгородила Гарри от незнакомца.

Оглушенный Гарри, сквозь гремевшее в ушах слово "опасность" услышал то, что вспоминать ему сейчас не хотелось: тихую, проникновенную музыку... песнь Некротека. Книга звала к себе.

Парень опустился на землю, пока еще мог ощущать ее под ногами, и отрешился от всего сущего, стараясь взять под контроль собственную Силу, которая сейчас представляла для него большую угрозу, чем Волдеморт и покойный Дамблдор вместе взятые.

Карина негромко, но с чувством выругалась, заметив отсутствующий вид Поттера. Сидящего на открытом пространстве и провалившегося в транс парня было категорически неудобно защищать. Пророческий транс взаимодействовал с чарами на мальчишке непредсказуемым образом — ни нормально защитить, ни убрать с дороги за ближайшее надгробие. В старом теле она, пожалуй, смогла бы утащить подростка и без магии, но Флёр, в жизни ничего тяжелее букета цветов да пары учебников не поднимавшая, была определенно недостаточно сильна для такого фокуса. Впрочем, убрать мальчишку хоты бы себе за спину все равно стоило.

Отражения в Зеркалах будущего дробились и множились... Некротек пел, негромко, но непрерывно. Казалось, он даже не столько звал Гарри к себе, сколько спрашивал: "Ты сможешь противостоять моему Зову? Нет, правда?!"

Один из осколков Зеркала коснулся руки Гарри, и ему вспомнилась сказка, которую он прочитал, прячась от кузена в школьной библиотеке... Сейчас он оказался в такой же ситуации, как герой той сказки... только из ледяных осколков нужно было сложить не слово "Вечность", а картину реальности, в которой он мог бы жить.

Соперник даже не пытался принять чары Карины на щит, сбегая из-под ударов аппарацией. Мелкие скачки у него выходили достаточно быстрыми, но и атаковать он не успевал. Не прыгай он так близко к Поттеру — и давно нарвался бы на площадные чары. Впрочем, в этих судорожных прыжках он потерял маску и часть волос. Соперник был чертовски похож на Барти Крауча, но младше.

Цель этого "Крауча-младшего" была очевидна — ему нужен был Поттер.

Краем глаза Карина фиксировала происходящее с Гарри. Если обычно мальчик уверенно держался на уровне средней дельты, то сейчас кружившийся вокруг него вихрь Силы, перемешивавший варп с реальностью, сделал бы честь даже не особенно высокой Гамме.

Для Карины, впрочем, этот вихрь только усложнял её задачу по защите Поттера, а потому только сильнее раздражал. Равно как и установившийся паритет — Краучу пока хватало сил аппарировать, и она никак не могла до него дотянуться: самонаводящиеся чары аппарация сбивала.

Среди вращающихся вокруг него осколков будущего, Гарри выделил тот, в котором отражалось главное: Гермиона. С ловкостью опытного ловца Гриффиндора, парень погнался именно за этим осколком, уклоняясь как от режущих граней прочих ледяных осколков, так и от видений, сулящих ему славу, богатство, власть... но без нее...

Поймав нужный осколок, Гарри стал оглядываться в поисках следующих... Их вокруг было множество... но юный Оракул отчетливо видел, что многие из них, будучи прислонены к сокровищу у него в руках — разрушат его. Но вот среди множества неподходящих кусочков мелькнул тот, который был нужен Гарри.

Тем временем в реальности вокруг Гарри всё менее и менее резво скакал Крауч. Кажется, изначально он надеялся вымотать полувейлу, уповая на её возраст и только что пройденный лабиринт. Однако, он уже начал уставать, а вейлочка разве что становилась злее, не выказывая ни малейших признаков усталости. Пока Поттер в ступоре — он еще может так прыгать, но когда мальчишка очнется и сбежит — от него и мокрого места не останется. Времени на добычу крови Поттера становилось всё меньше.

Гарри кружил вокруг собранной им конструкции. В целом она младшего чемпиона устраивала... но, стоило от нее отвлечься, и попытаться всплыть из транса, как все начинало разваливаться... чего-то в собранном варианте будущего не хватало... чего-то важного.

И только после пятой попытки вернуться в реальность, Гарри понял, что задуманному будущему не хватает его самого, Гарри Поттера!

Откуда в руке парня взялся клинок, он и сам не смог бы сказать... но черное лезвие легко рассекло кожу и тонкая струйка крови, меня цвета от раскаленно-белого к серебряно-черному закружила вокруг множества ледяных зеркал, в которых отражались бесчисленные варианты будущего, которые устраивали Гарри. Песнь Некротека, вначале почти незаметная, из легкого фона превратилась в почти оглушающий основной мотив... но теперь она не звала куда-то вдаль, а ложилась слой за слоем на построенную своими руками судьбу, скрепляя ее, и изменяя пути смертных и бессмертных, затронутых волей Оракула.

Сидящий в трансе Поттер полоснул себя по ладони незримым ножом, и Крауч поспешил воспользоваться шансом — он успел выхватить фиал и собрать в него несколько капель крови Гарри, прежде чем аппарировать вглубь кладбища. Туда, где уже кипел котел зелья и ворочался Волдеморт. Правда, это стоило ему серьезной раны на бедре, задевшей артерию, но Краучу было уже наплевать. Главное — успеть завершить ритуал.

Карина едва удержалась от того, чтобы броситься следом за Краучем, повернулась к Поттеру, взгляд которого как раз стал осмысленным.

— Не надо, — повторил младший чемпион, морщась от боли. — Пусть делают то, что делают.

— Почему? — удивилась боевой псайкер.

— Я бы не хотел, чтобы Британские острова разделили судьбу Атлантиды... а если на весах не будет баланса — то это вполне реально...

— Баланса, говоришь... Значит, этот там воскрешает нашего старого знакомца, расколовшего душу? Хорошо... Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, какой опасности подверг себя, провалившись в транс в таком месте?

Гарри пожал плечами.

— Дары Темных богов не спрашивают нас, когда валятся нам на плечи.

Карина покачала головой, уже успокоившись.

— Что будет, если мы прервем ритуал? — осведомилась она.

— Смотря как... если просто "отодвинем" возрождение Темного лорда — то он вернется совсем безумным. Если же уничтожим его — на меня обрушится Свет...

— Свет, который выставил тебя жертвенным агнцем, силен здесь, в Британии. Им достанет наглости атаковать тебя и в других странах? Во Франции выбить тебе высокий статус не составит проблем. А можно и вовсе удалиться на теплые острова и жить припеваючи. Природа этого мира — прекрасна...

— Боюсь, им хватит наглости напасть даже в Австралии...

— Ладно, — пожала плечами Карина, — Всё равно они уже завершили ритуал... Поприветствовать пойдешь или в Хогвартс?

— Знакомиться с действием заклятья "Круциатус" мне как-то неохота... так что, мисс Делакур, — тут Гарри немного ехидно усмехнулся и поправился, — или миссис Вебер? Если не возражаете — то поехали обратно в Хогвартс... — И Гарри, подозвал Кубок огня, не касаясь его.

— Скоро уже не будет никакой разницы, — улыбнулась Карина, — Ах да, даже и не думай, что этим летом ты останешься в Англии. Даже и не думай.

— А я и не думаю... И Гермиона во Францию собиралась... — Гарри довольно жмурился, наблюдая, как из котла поднимается высокий темноволосый мужчина...

— Правильно, правильно. Ну, в успехе ритуала мы убедились, пора возвращаться, — Карина взяла Гарри за руку и вновь коснулась кубка.

Уже исчезая в портале, Гарри весело помахал недоуменно наблюдающему за ними Волдеморту.

26.10.2015

Миниатюра сто девятая

Снейп вздрогнул от боли. Возвращение Поттера и мисс Делакур, исчезнувших прямо из лабиринта, а вернувшихся прямо перед столом комиссии, странным образом совпало с активизацией Метки. Где-то там, далеко, Темный лорд звал своих последователей "пред грозные очи".

Люциус Малфой у себя в меноре встрепенулся и схватился за руку, смертельно побледнев. Возвращение Темного Лорда не сулило ему ничего хорошего.

Беллатрикс на Площади Гриммо, 12, скривила губы, наблюдая за черной и пульсирующей меткой на руке. Лорд звал. Вот только чары, оплетающие её... Нужна ли она ему — такой? В любой момент могущей оказаться предательницей без своей на то воли?

Темный лорд встретил своих последователей на каком-то кладбище. За его спиной изумленные Вальпургиевы Рыцари увидели давно мертвого Барти Крауча. Правда, сейчас воскресщий мертвец уже не был воскресшим. Белое от потери крови лицо было обращено к небесам. Левой руки у трупа не было.

— Ну что, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы... — обратился к своим последователям Темный лорд. — Рассказывайте, как вы тут жили, пока ваш лорд пребывал за гранью реальности?

— Милорд! — Беллатрикс рухнула на колени, — Убейте меня, милорд, ибо я больше не властна над своей душой!

Люциус молчал. Хотя он все же решил явиться на зов — желания служить воскрешенному лорду у него не имелось ни малейшего.

Снейп тоже предпочитал держаться от Лорда подальше, и с тем бОльшим удивлением наблюдал за Беллатрикс. Это что же такое с ней должно было случиться, чтобы она заявила такое?

Волдеморт внимательно оглядел Беллатрикс и покачал головой.

— Да уж, Трикси... — такой обращение заставило всех собравшихся вздрогнуть, — влипла ты знатно. Это где же ты на демонов нарваться ухитрилась? Но, тем не менее, я не вижу возможности разбрасываться столь верными последователями, которые не отрекались, говоря, что их заставили служить под Империо, и не сдавали своих товарищей направо и налево.

Снейп и Малфой разом побледнели.

Беллатрикс залилась слезами — слова Лорда дали ей надежду и дальше верно служить ему.

— Это всё Поттер! — выдавила она сквозь слёзы, — Поттер и его... подружка! — слово "грязнокровая" Беллс с некоторым усилием пришлось проглотить.

Снейп скептически покачал головой. Малфой нервно дернулся. Уж он-то знал, что грязнокровая подружка Поттера не так проста, как кажется.

— Вот как... — задумчиво протянул Темный лорд. — Но о Поттере и его подружке ты расскажешь позже. Сейчас же... Люциус, мой скользкий друг, — Малфой снова вздрогнул, — у меня для тебя есть несколько поручений.

— Готов служить Вам, мой лорд, — гордый Люциус опустился на колено прямо в размокшую под мелким весенним дождем кладбищенскую грязь.

— Хорошо, — кивнул Волдеморт. — Во-первых, мне придется пожить у тебя, пока не будут восстановлены щиты на моем доме, а во-вторых, найди мне "Пиры Нергала" на языке оригинала. Кажется, в греческий перевод вкрались неточности...

— Милорд, позвольте спросить, — подал голос Амикус Кэрроу, — Как вы сумели вернуться к нам?

— Круцио! — взмахнул Волдеморт палочкой Крауча. — Право задавать такие вопросы надо еще заслужить.

— Милорд, — Беллатрикс протянула Лорду его палочку, — Я отобрала её у недостойного предателя и сохранила её. Вам нет нужды пользоваться чужими инструментами!

— "Недостойного предателя"? — заинтересовался Темный лорд, прерывая пытку. — Любопытно. Рассказывай, — приказал он Белле, забирая свою, ставшую родной, палочку. Все-таки палочка Крауча повиновалась ему значительно хуже.

— Бежав из Азкабана, мы с кузеном нашли Петтигрю. Сириус хотел расквитаться с ним за смерть своего побратима, а мне было необходимо узнать: что случилось с Вами... — Белла задумалась.

— И? — подбодрил ее Темный лорд.

— Оказалось, что крысой манипулировал Дамблдор и его союзники. Думаю, он сознательно привел Вас в ловушку. Но о природе самой ловушки расходному материалу никто рассказать не удосужился.

— Ладно, — кивнул Волдеморт, — но с этим можно разобраться позже. А пока... Люциус, Северус, Белла — со мной. Остальные — свободны. И заберите кто-нибудь этого... — Темный лорд кивнул в сторону Кэрроу, все еще неспособного подняться. Чужая палочка или не чужая, а круциатисы у Темного лорда всегда получались на славу.

* * *

Чуть позже, Малфой-менор.

Волдеморт сидел у камина и отогревался. Холод той стороны, казалось, намертво въелся в восприятие. Люциус тоскливо поглядывал в сторону коньяка.

Лорд вернулся. Именно Лорд, а не самозванец. Сидит у него, Люциуса, дома, попивает коллекционный коньяк у камина. После того кладбища, Люциус и сам был не прочь напиться, но присутствие Лорда удерживало от этого.

— Люциус, — Волдеморт воткнул в Малфоя неподвижный взгляд, — поиски "Пира Нергала" — насущная необходимость. Мне надо кое-что уточнить... кое-что, от чего будет зависеть вся наша стратегия в обозримом будущем. Белла. Поищи в библиотеке Блэков. Северус. Поможешь мне. Что-то с этим Поттером странное...

Шпион Света вздрогнул, впрочем, как и уже исчезающая в камине Белла. О том, где именно она нарвалась на демонов, рассказать Лорду Белла так и не решилась, и теперь корила себя за это... Но возвращаться было уже поздно. Если Волдеморт, у которого между принятием решения и его исполнением никогда не проходило много времени, уже пытается дотянуться до мальчишки, — то ее присутствие скорее помешает. Оставалось, впрочем, некая надежда, что Люциус, которому она рассказала о своих похождениях, предупредит Лорда...

Темный лорд откинулся в кресле и посмотрел на Снейпа.

— Значит, говоришь, "ребенок был укрыт у людей, обеспечивших ему счастливое детство"?

— Да, мой лорд, — отозвался профессор. — Так говорил Дамблдор.

— Ха, — мертвым голосом заявил Волдеморт. — Ха-ха!

— Господин? — с недоумением в голосе спросил Снейп.

— "Счастливое детство"? Как же! От счастливого детства в таком возрасте в ментальных блоках Изменчивые ветра не поют. Так принять Перемены ребенок может только тогда, когда "пусть будет хоть как-нибудь, но по-другому!" Да мальчишка в шаге от принятия демоничества... если еще не сделал этот шаг. "Сила, неведомая Темному лорду..." А если это они и есть?

— Кто? — удивился Снейп.

— Перемены. И их Повелитель.

Темный лорд, как и положено агенту Гниющего сада сеял боль и отчаяние, даже не замечая этого. Вот и сейчас несколькими словами Волдеморт буквально уничтожил своего зельевара. Ведь Снейп верил словам Дамблдора о том, что "мальчик растет у людей, которые обеспечат ему счастливое детство". Верил, вопреки всему, закрывая глаза даже на очевидное: худобу ребенка, потрепанную одежду не по размеру... Все это зельевар считал элементами маскировки, призванной заставить врагов проклятого Поттера искать его на каникулах где угодно, только не там, где он есть... Снейп верил... а потому — люто завидовал этому самому "счастливому детству", которого сам был напрочь лишен. Верил, потому что это вера была единственной его защитой от ужаса непрерывного осознания собственного предательства. И теперь несколькими словами Темного лорда эта вера оказалась полностью уничтожена, оставив зельевара один на один с пониманием, что сына Лили он предал точно так же, как и ее саму!

— А ты у нас, значит, верил Дамблдору, что мальчишка живет в довольстве и счастье... — задумчиво произнес Темный Лорд, глядя на ушедшего в себя Снейпа, — Может быть, ты ещё и верил, что авада способна дом разрушить? От домика Поттеров в Годриковой Лощине, поди, один фундамент остался.

— Господин? — Снейп решительно не понимал, что вообще Лорд имеет ввиду. Он бывал в Годриковой Лощине, видел руины — не один фундамент, но всё же...

— Господин! — передразнил Снейпа Волдеморт, — Отвечай! Ты видел, что осталось от дома Поттеров?!

— Первый этаж и фундамент, второй снесен начисто... — Снейп всё еще не понимал, что происходит.

— Ну надо же, додумался. Я хоть раз взрывал дома лично? Авада — вот мой инструмент! Быстрая и неотвратимая смерть! Ты хоть раз видел, чтобы дома взрывались от авады?!

— А от чего тогда? — вопросил слегка напуганный вспышкой ярости Лорда Снейп.

— Вот это правильный вопрос, — сощурился моментально успокоившийся Лорд, — От чего взорвался дом, если я наколдовал в нем две авады и ступефай? А взорвался он от того, что кто-то, и я даже догадываюсь, кто, желал поспособствовать надежному исполнению пророчества. Ну как мальчишка мог меня победить? Сам — никак. В том возрасте он только погремушками и мог кидаться. А вот личностей, что могли сделать из погремушки мину, срабатывающую только в присутствии определенного человека, не так много. — Лорд гадливо поморщился; воспоминания о том, как мелкий Поттер победил его погремушкой, были одними из худших в его коллекции

27.10.2015

Миниатюра сто десятая

Гарри настороженно огляделся. Карина, конечно, смягчила прыжок через варп, но приятным перемещение все равно назвать было сложно.

Судьи невозмутимо возвышались за своими столами, неодобрительно поглядывая на чемпионов.

— Где вы были? — грозно вопросил Персиваль Уизли, назначенный представителем Министерства, взамен пропавшего Бэгмена.

— Как раз это я и хотела спросить, — ядовито ответила Карина, — Почему это кубок-портал вел на заброшенное маггловское кладбище в английской глубинке? А если бы там были магглы? Как же статут секретности? И какого черта на том кладбище нас с мсье Поттером встречал агрессивно настроенный человек в маске и мантии Пожирателя Смерти?!

— О чем Вы говорите, мисс Делакур? — встревожилась Макгонагалл. — Кубок действительно был порт-ключом, но он должен был перенести вас сюда!

— О чем я говорю?! О том, что обещанная безопасность участников организована безобразно! Из-за вашей, как организатора, ошибки, я могла погибнуть на маггловском кладбище! Кто отвечал за зачаровывание кубка, а?

Пьер Делакур, сбежавший с трибун вниз как только его "дочь" появилась вместе с кубком, внимательно прислушивался к её преувеличенно возмущенным крикам и недобро щурился. Заместитель министра магии Франции обладал немалыми возможностями попортить жизнь тем, кто подверг жизни его дочерей множеству опасностей в этом якобы "безопасном" турнире.

В этот момент Грюм Грозный глаз сел прямо на землю там, где стоял, и схватился за голову. Мадам Пофри разрывалась между необходимостью осмотреть вверенных ее попечению подростков, которые вроде бы были в порядке, но кто знает... и не меньшей необходимостью оказать помощь преподавателю, явно переутомившемуся, обеспечивая безопасность Турнира и его гостей.

— Аластор? — Минерва Макгонагалл повернулась к Грюму и заметила его плачевное состояние, — Что...

Мадам Помфри сделала выбор в пользу Грюма и с первым же диагностическим заклинанием отметила крайнее истощение и следы длительного воздействия Империуса.

Сей вывод мадам Помфри и озвучила, и количество пауз в её речи наглядно свидетельствовало о её мнении по этому поводу.

Поднявшаяся суматоха несколько отвлекла внимание от вернувшихся чемпионов... Но только до тех пор, пока мадмуазель Делакур не поинтересовалась вслух:

— Любопытно, кто-нибудь возьмет на себя задачу проинформировать оставшихся в лабиринте мсье Диггори и мсье Крама о том, что соревнование, собственно, закончено? Или нам с мсье Поттером надо пройти лабиринт еще раз, уже чтобы вытащить оттуда наших менее удачливых соперников?

Услышав выступление Флер, мадам фон Белов сорвалась с места. Результат Турнира, увы, был очевиден, а вот потеря звезды международного масштаба, ловца сборной Болгаии — могла обеспечить изрядные неприятности. И.о. директора Дурмстранга двигалась так быстро, что обогнала даже мадам Спраут, которая двинулась к лабиринту, как только перед судьями материализовались Карина и Гарри.

В лабиринте поисковая экспедиция распалась. Мадам фон Белов рванулась по дорожке направо, а декан барсуков двинулась напрямик к своему подопечному. Нет, растения мадам Спраут очень любила... но в сравнении с безопасностью ее барсучонка... В общем, если какой-нибудь куст не успевал отпрыгнуть с ее пути — то это был феноменально глупый куст, и проблемы таковой наживал себе совершенно заслуженно. С дороги его просто сметали. О всякоразных чудищах, запущенных в лабиринт — речи и вовсе не шла.

Седрику повезло — мадам Спраут нашла его в тот момент, когда к нему уже подбирался один из соплохвостов — монстров, выведенных Хагридом специально для турнира. Соплохвосту повезло меньше.

В то время, как турнирный лабирит подвергался варварскому разрушению, а большая часть судейской комиссии распрашивала добрвшихся-таки до нее чемпионов, дурная весть дошла и до Фаджа. На границе антиаппарационной защиты Хогвартса министр материализовался как бы не прежде, чем успел дослушать доклад. Оттуда он двинулся к квиддичному полю, вслух поминая "мордредову защиту", "мордредов Турнир" и даже "мордредовых устроителей Турнира".

— Итак, — задумчиво, но весьма отчетливо озвучила свои выводы из суматохи и раздающихся фраз Флёр, — Мсье Грюм, известный параноик, последним проверял защиту кубка, а теперь на нем нашли следы крайнего истощения пополам с Империусом и он утверждает, что давно погибший в Азкабане Пожиратель Смерти Бартемиус Крауч-младший, сын известного английского политика времен первой войны, держал его под Империо весь год и пил оборотное зелье с его волосом. Именно этот человек, судя по внешнему сходству, напал на нас с Гарри на кладбище. Кстати, край мантии Гарри заляпан кровью нападавшего, и еще можно разобраться, кто это был. Папа, что думаешь?

Поднятая по тревоге Амелия Боунс во главе группы авроров отстала от министра ненамного. Скандал разрастался.

— Значит, вы утверждаете, что у вас ожил не только Тот-кого-нельзя-называть, но и Барти Крауч младший, достоверно умерший в Азкабане? — издевательски вопрошал Фадж.

— Мы — ничего не "утверждаем", — холодно ответила Карина. — Мы лишь описали то, что видели. Выводы о том, кто это был и как их зовут — Вы сделали сами, и мы с мсье Поттером к процессам Вашего мышления (если они вообще присутствуют) — никакого отношения не имеем.

— Погодите, Фадж, — вмешалась мадам Боунс, — Мисс Делакур, вы утверждаете, что напавший на вас человек в маске пожирателя смерти, был очень похож внешне на Барти Крауча-старшего. Но как вы увидели его лицо, если он был в маске.

— Очень просто, мадам...?

— Амелия Боунс, глава Департамента Магического Правопорядка.

— Мадам Боунс. Я смогла сбить с него маску и тяжело ранить. Полагаю, он должен был умереть от кровотечения в течение пары минут. Его труп так и должен там лежать — или, как минимум, его кровь. Если, конечно, то-что-вылезло-из-котла не сочло необходимым прибрать следы. Также образец его крови остался на мантии Гарри — в момент ранения он почти добрался до моего младшего Чемпиона.

— Это интересно. Мистер Поттер, подойдите сюда, — позвала Гарри глава ДМП. Впрочем, ей пришлось повторить призыв еще раз, так как Гарри, занятый высматриванием в толпе подруги, слова Боунс услышал далеко не сразу.

— Да, мадам? Простите... я устал.

— Подойдите ко мне.

На этот раз парень исполнил распоряжение. Мадам Боунс аккуратно отрезала от его, признаться — довольно потрепанной, мантии, лоскут с кровью нападавшего, а потом зачинила дыру одним взмахом палочки.

— Гарри, ты устал? — забеспокоилась Карина, — Тогда прошу нас извинить, мы вынуждены удалиться, — Она взяла Гарри за руку и потянула прочь, к шармбатонской карете.

Впрочем, поначалу ей пришлось именно тащить парня, так как он не столько шел, сколько крутил головой... и так продолжалось до тех пор, пока подобравшаяся со спины Гермиона не закрыла его глаза ладошками.

— Не меня ищешь?

Гарри улыбнулся и пошел бодрее. Карина лишь мягко улыбнулась, ничуть не возражая против присутствия приемной дочери.

Уже в карете, изнутри вмещавшей несколько десятков полноценных апартаментов для каждого из французов, проведших этот год в Хогвартсе, Карина отправила Гарри мыться и повернулась к Гермионе.

— У тебя много вопросов, не так ли?

28.10.2015

Миниатюра сто одиннадцатая

У Гермионы действительно было много вопросов. Но все они могли подождать. Сейчас девушке хотелось дождаться отправившегося в душ парня, внимательно его осмотреть, убедиться, что с ним все в порядке... а потом — обнять, крепко прижаться, и выпустить наконец-таки все напряжение, скопившееся в ней за этот такой день и весь этот трижды перетакой Турнир.

— Не волнуйся, — Карина мягко гладила Гермиону по волосам, — с Гарри всё в порядке. Он просто устал. Сейчас он приведет себя в порядок, ляжет к тебе на колени и подремлет часок. Кстати, о Краме можешь не волноваться, в лабиринте множество опасностей... злые монстры... а у самого кубка — акромантул...

Гарри не стал затягивать с купанием. Он показался из душа, на ходу высушив волосы заклинанием, выученным при подготовке ко второму испытанию, и обратился к Гермионе:

— Ты правда позволишь мне устроиться у тебя на коленях? -с надеждой спросил он.

— Позволю, конечно, — улыбнулась девушка. — Но как ты услышал? Вода же шумит...

— А я услышал это еще до того, как оно было сказано, — улыбнулся Гарри, укладывая голову на колени Гермионе, которая со счастливым видом запустила пальцы в черные волосы.

Карина обняла своих детей с общим видом большой кошки. Очень довольной большой кошки. Странные растения в кадках по углам комнаты, отвечая настроению хозяйки, зашевелились, распуская новые радужные цветы.

Гарри заснул почти сразу, несмотря даже на волнительные коленки Гермионы под ухом. Все-таки борьба с собственной Силой отняла у него много сил, а видения множественного будущего и даже вероятного прошлого едва не довели парня до истерики.

Когда Гарри уснул, Карина начала негромко пересказывать Гермионе события третьего испытания.

— ... И да, Крам всё-таки додумался швыряться непростительными. Но он, какая жалость, попался на обед акромантулу у самого кубка...

— А потом? — спросила Гермиона. — Куда вы пропали? Я... я так испугалась...

— Кубок был зачарован. Он должен был перенести нас к трибунам — но эту настройку некто сменил на заброшенное маггловское кладбище. Там был человек в маске и мантии пожирателя с лицом Барти Крауча. Он не был бы проблемой, но... — Карина недовольно поморщилась, — Гарри провалился в транс. На открытом пространстве, прямо перед противником. А Краучу, как я понимаю, нужна была кровь Гарри. И можешь мне поверить, мало есть вещей сложнее, чем защищать хрупкую и неподвижную цель. В итоге, Гарри в трансе сам зачем-то резанул ладонь и Крауч сумел собрать его кровь. Но и подставился при этом. Крауч умер — это я точно могу сказать. Но перед этим он успел вылить кровь и отрезать себе руку в заранее приготовленный котел с зельем. Зельем, которое и воскресило нашего мертвого знакомца на букву В.

— Ох... как же это так? — пальцы Гермионы рефлекторно сжались. Впрочем, сама она этого не заметила. — Но разве нельзя было этого... воскресшего — обратно?

— Темные Боги не интересуются уместностью момента, одаривая последователей, малышка. Я не знаю, что Гарри увидел в том трансе. А этого воскресшего — обратно, конечно, можно было... Но Гарри сказал однозначно. С окончательной гибелью воскресшего Герой-Победитель, спутавшийся с тьмой, станет не нужен. А ненужный — должен умереть, и не скроется от лучей Света нигде.

В дверь постучали. Гарри что-то недовольно пробурчал, не просыпаясь, повернулся на правый бок, и, обхватив левой рукой талию Гермионы, уткнулся носом ей в живот.

— Мисс Делакур? — спросили из-за двери. — Мисс Делакур, с Вами и мистером Поттером хотели бы поговорить следователи аврората.

Гермиона заулыбалась, покрепче обнимая Гарри.

— В таком случае, — отозвалась Карина, даже не поднимаясь с дивана, — извольте прислать официальную повестку совиной почтой и удалиться. Мистер Поттер весьма устал на третьем испытании и отдыхает.

— Молодой человек, — послышался за дверью же голос Сетиана с отчетливо-шипящими интонациями, обычно свидетельствовавшими о крайнем недовольстве, — Мне кажется, мсье Пьер строго запретил кому-либо из британского аврората приближаться к его дочери. Мне помочь вам покинуть помещение, или сами справитесь?

Дробный топот за дверью дал Карине с Гермионой понять, что представитель аврората предпочел стратегическое отступление.

Сетиан же, раздраженно хлопнул дверью, проходя в комнату, и сел рядом с женой.

— Ненавижу бюрократов. А смертных бюрократов от правопорядка — ненавижу втройне.

Гермиона уже некоторое время боролась с желанием задрать свитер, который она надела на голое тело, чтобы чувствовать дыхание Гарри кожей... Но слова Сетиана ее заинтересовали...

— "Смертные"?

— Смертные, смертные. Мягкие, слабые существа, погибающие от старости через жалкие сотню-другую лет, но мнящие о себе чересчур много, — Сетиан ещё ворчал, но рядом с женой плохое настроение испарялось быстро.

— "Жалкие сотню-другую лет"? — ахнула Гермиона. Дамблдор, самый старый из известных ей людей, погиб, не дожив даже до 120...

— Ну ладно, с омолаживающей техникой Империума — отдельные экземпляры живут лет триста-четыреста. Но не больше.

— Не забывай, милая, что ты говоришь с тем, кто жил десяток тысячелетий, — улыбнулась Карина Гермионе. Гермиона подавилась очередным вопросом, но это "как?!" стояло в её глазах, и Сетиан решил всё же просветить ребенка.

— Раньше... Я был астартес. Не человеком. Дополнительные органы, укрепленные кости и мышцы, и много мелких приятных бонусов — в частности, полное отсутствие старения, ускоренная регенерация — вплоть до того, что разрубленные пополам мои братья вполне могли вылечиться за месяц и сражаться дальше. Плата за это — соответствующая. Мы были идеальными воинами, и мы сражались за благо всего человечества по всей галактике. Чтобы научиться ценить не только войну и битву, мне потребовалось несколько тысячелетий упорной работы над собой и своим восприятием. Но многие старые привычки по-прежнему со мной, и я не желаю их менять. И, поскольку есть и иные способы достижения бессмертия, я всё так же не намерен позволять организму стареть и умирать от таких мелочей, как возраст.

— Гермиону научите... "иным способам"? — спросил очень вовремя проснувшийся Гарри.

Только задав вопрос, парень осознал, в каком, мягко говоря, несколько двусмысленном положении находится, и повернул голову, чтобы посмотреть, не возражает ли его девушка? Гермиона мягко улыбнулась, и вернула Гарри на место, да еще и чуть сгорбилась, чтобы лицо парня касалось не только ее живота.

Гарри млел. Мягкое тепло окружало его. А то, что касалось его головы сверху...

— М-р-р... — прокомментировал он действия Гермионы.

— Она и сама научится, — мягко улыбнулась Карина, — это несложно. Действительно сильный псайкер, что держит свою мощь под контролем, может научиться контролировать и своё тело в достаточной мере, чтобы остановить старость. Я пришла к этому сама, значит — и Гермиона сможет, а направление я укажу.

Гермиона погладила черные волосы, вызвав новый приступ мурлыканья. Карина умиленно улыбнулась, а потом все-таки задала вопрос:

— Ладно, раз уж проснулся — давай, рассказывай, что за дар Архитектора Судеб чуть было не придавил тебя сегодня?

Гарри повернулся на спину... и тут же выяснил, что так даже приятнее, поскольку Гермиона и не подумала о том, чтобы распрямиться.

— Видения...

С этим словом пространство гостиной чуть вздрогнуло. Для Летящего с изменчивыми ветрами это было эквивалентом вежливого стука в дверь.

Сетиан и Карина моментально насторожились, но, опознав визитера, снова расслабились — хотя и не до конца. Никогда нельзя быть спокойными, общаясь с такими существами.

Летящий сформировался прямо посреди гостиной в своем излюбленном облике сына Серебряного дома. Вежливо поздоровавшись с присутствующими, он устроился в кресле, которого только что там не было, и спросил у Гарри:

— Ты видел вероятное прошлое, или множественное будущее?

— И то, и другое, — ответил Гарри, продолжая наслаждаться уютом и близостью Гермионы. — Судьба... — но Летящий прервал его.

— Сегодня ты поднялся на новую ступень. Так что, как адепт Архитектора Судеб, я должен сказать тебе, ученик: "No fate".

Гермиона, смотревшая культовый фильм, улыбнулась, а Гарри задумался.

— Да, ее нет. Но... цепи событий свиваются интересным образом.

Карина почти не слушала, о чем говорит Летящий с учеником, склонила голову на плечо мужа и почти дремала. Хотя она не хотела в том признаваться, бой с Краучем-младшим несколько утомил её: переживая за Гарри, она вкладывала в чары куда больше сил, чем требовалось, и много сил уходило впустую. Да и тело Флёр, похоже, было слишком слабым для чего-либо более серьезного, чем детские игры с турниром.

— ... и еще я видел, как Гермиону убивает тролль... и как она убивает тролля. Как она падает, обращенная в камень взглядом василиска, и как с радостным визгом катается на этом василиске верхом, как летит на гиппогрифе... и как падает с него.

— Я? Верхом на василиске? — Гермиона представила картину и захихикала, — Интересно, какой должна быть та "я", чтобы кататься на василиске!

Гарри потупился. Он явно хотел сказать что-то еще, но не решался.

Впрочем, Гермиона и сама догадалась, что Гарри может скрывать с таким упорством.

— А если ты видел меня с кем-то кроме тебя — это была неправильная я!

— Да, — кивнул Гарри. — Я видел не только прошлое, но и множественное будущее. Видел, как ты зачем-то насылаешь на Рона желтых канареек... и накладываешь на него круциатис. И я видел... — Гарри сглотнул, собрался со всем гриффиндорским мужеством и продолжил, — я видел Гермиону Уизли с двумя детьми. Слава Изменяющему пути, та развилка — далеко в прошлом и к ней нет возврата.

— Гарри, зачем ты рассказываешь мне такие гадости? Гермиона Уизли, брр! — Гермиона поморщилась и демонстративно спихнула Гарри с колен в знак обиды.

Отброшенный с фронта, Гарри зашел с тыла, и крепко обнял Гермиону, прижав ее руки к телу.

— Прости, родная, — фыркнул он в розовое ушко.

— И не подумаю, — ответила та, не пытаясь, впрочем, вырваться. — Я буду дуться на тебя вечно... Может быть, даже целых пять минут. И больше такие ужасы мне не рассказывай!

29.10.2015

Миниатюра сто двенадцатая

Утренний налет почтовых сов вызвал в Хогвартсе всеобщее оживление. Французская пресса постаралась обрисовать произошедшее на турнире в острохарактерных тонах, посылая проклятья на головы "коварных островитян". Рассказ о смерти приглашенного Британией директора Дурмстранга, гибели его чемпиона и о том, что Чемпион самого Хогвартса выжил исключительно благодаря тому, что вмешалась его декан... Отдельно и подробно было рассказано о том, что чемпионку Шармбатона пытались принудить к участию в темном ритуале, и только благодаря ее высоким навыкам и умению обращаться с палочкой злоумышленникам пришлось довольствоваться младшим чемпионом. О пропавшем Бегмане газета не вспомнила.

Рита Скитер, периодически вспоминая ощущения присутствия поблизости Флер Делакур, разразилась совершенно несвойственной ее довольно злобному перу умильной статьей об отношениях МКВ (Мальчика-который-Влюбился) с некой неназванной (из соображений ее безопасности) ученицей Хогвартса.

Мнения "коварных островитян" разделились — большинство громко возмущалось статьей, утверждая, что не могло быть всё так плохо. Макгонагалл возмущения поддерживала, желая сохранить место. Меньшинство, знавшее, как всё было на самом деле (или полагавшее, что знало), помалкивало в тряпочку.

Поскольку Рита проявила несвойственное ей миролюбие, на передовицу "Ежедневный пророк" вынес произведение журналиста, стыдливо спрятавшегося за подписью "Редакционная статья". В нем автор клеймил и обличал действующую чемпионку Турнира. Припомнил он и то, что погибший Каркаров засудил француженку на первом испытании, и злобные комментарии в адрес Бегмана, не говоря уже о том, что погибший Крам и оглушенный Диггори — были прямыми соперниками Делакур. Газета, устами журналиста, призывала не верить "явно сфабрикованному" алиби и провести тщательное расследование... А до его окончания — ни в коем случае не выпускать подозреваемую из страны.

Означенная Чемпионка, любуясь мешочком с галлеонами, полученном в качестве приза и честно поделенном с Гарри, на редакционную статью похмыкала и довольно громко озвучила в беседе с Гарри приглашение его с "его девушкой" на грядущую свадьбу во Франции и намерение в грядущем учебном году за мальчиком присматривать, ведь британцы явно не справляются с охраной национального героя, а ей, Флёр, не хотелось бы гибели столь многообещающего и талантливого мага.

Гарри и Гермиона живо включились в дискуссию об убранстве и месте проведения грядущей свадьбы, вполне искренне восхищаясь грандиозной задумкой. Малышка Габриэль, приехавшая с родителями на третье испытание, тоже сидела рядом с сестрой, болтала ногами и докучала Гермионе вопросами о том, какие косметические чары Гермиона использует для укладки волос.

Минерва Макгонагалл же, услышав заявление Флёр, принялась расспрашивать мадам Максим о её чемпионке и её успехах в учебе. Грюм после месяцев в сундуке наотрез отказался оставаться на будущий год, а проблема преподавателя ЗОТИ всегда стояла остро. Если наглая француженка намерена провести учебный год в Англии, можно попытаться завлечь её на проклятую должность и поглядеть, как на неё подействует проклятие. Ничего хорошего с ней точно не случится — уж это Минерва знала.

Гарри обнимал Гермиону и тихо ухмылялся в сторону Фаджа. Судя по задумчивым взглядам, которые кидал на министра Верховный чародей Визенгамота после выступления Чемпионки Турнира — у Фаджа назревали неприятности. Гарри готов был поставить мантию-невидимку против фальшивого кната, что Олдгуд потребует от министра любым способом задержать мисс Делакур, и, соответственно, его, Гарри, в Англии. А играть с Оракулом, пусть даже юным и неопытным, на деньги — никогда не было вершиной благоразумия.

— Что ты так ухмыляешься, Гарри? — тихо поинтересовалась Карина, — Тем более, в сторону Фаджа?

— Полагаю, Олдгуд потребует от Фаджа задержать нас в Британии на лето, — столь же тихо пояснил Гарри.

— О... Ну что ж, полагаю, в посольстве Франции найдется для меня уютное местечко секретаря с дипломатическим иммунитетом, — ухмыльнулась Карина, — А попытка не позволить юному герою с трагической судьбой покинуть Британию будет очень горячо встречена мировой общественностью. Очень, очень горячо. Беднягу Фаджа сожгут, попытайся он это провернуть.

— Или — сожрут, если НЕ попытается... — прокомментировал Оракул.

— Бедняга, — сочувственно покачала головой Карина, — Мне его даже жалко. Немножко. Может быть, стоит забрать тебя прямо с платформы Хогсмид, дабы у него была честная отговорка "я не успел"?

— Гермиона... — Гарри изобразил неплохой косплей еще не знамениой версии Кота-в-Сапогах, — ...ты же приедешь? В гости? Раз уж Флер и тебя пригласила?

— Разумеется, — кивнула Гермиона, — Благо, я министерство не интересую. Надеюсь. Всё же, мне хотелось бы повидать родителей.

* * *

На следующий день Гарри с вещами на платформе Хогсмид не было — он, удобно устроившись рядом с Кариной наблюдал из окна взлетающей кареты за удаляющимся Хогвартсом. Гарри грустил — Гермиона сейчас садилась в поезд. Да, с ней Невилл, Джилисси, Луна и Драко, но нет его самого. Луна за завтраком была подозрительно довольна, но на вопрос о причинах сказала лишь, что завтра вышлет всем свежую "Придиру" с волшебной передовицей, но об остальном молчала, аки партизан. Это интриговало, и Гарри едва удерживался от того, чтобы заглянуть в будущее и подглядеть статью. Он узнает об этом завтра.

30.10.2015

Миниатюра сто тринадцатая

— Скитер! — главный редактор Пророка ворвался в кабинет своей самой скандальной журналистки. — То что творишь?

— Джон? — Рита посмотрела на шефа затуманенными глазами.

— Тебе что заказывали написать? — вопросил редактор, потрясая стопкой пергаментов, исписанных аккуратным почерком Быстропишущего пера.

— Статью, — пожала плечами Рита. — И я ее написала.

— Статью?! — возмутился редактор. — Ты всегда была скандальным корреспондентом! Ты вынюхивала любой, самый маленький намек на скандал! А сейчас?! Вейла терроризирует Хогвартс, а ты пишешь вот этот поток розового сиропа про Гарри Поттера, да еще и не называешь его подружку! Как это назвать?! — казалось, что из ушей редактора вот-вот повалит дым. — Что с тобой вообще случилось?!

— Я влюбилась, — флегматично ответила Рита, — и у меня нет настроения плескать дерьмом.

— Влюбилась? — Джон Черч чуть было не рухнул мимо кресла для посетителей.

— Ага... — кивнула Скитер. — Я что, по-Вашему, не женщина? Влюбиться не могу?

— Ты прежде всего — журналист! — выкрикнул редактор. — В общем, сегодня за тебя передовицу написал Аткинсон. Но чтобы в следующий номер была настоящая скандальная статья об этой француженке, как ее... Беладур? А, неважно. Поняла?

Джон вышел, хлопнув дверью, и потому — не увидел злобного взгляда, которым проводила его Скитер.

— Очернять Богиню, значит?! — прошипела она. — Я напишу! Я такого напишу... Такую статью... Век меня помнить будешь! И пусть она мне никогда не ответит, но... Черт! Он же не напечатает... Хотя... Есть Лавгуд — он совсем без башки — может и пропустит. Хм...

* * *

Ксенофилус Лавгуд был удивлен и несколько даже шокирован, когда на порог его скромной редакции, где он был и редактором, и всем штатом журналистов, и верстальщиком и даже корректором (последнее объясняло довольно большое количество опечаток в журнале) ступила немеркнущая звезда журналистики, ведущий и бессменный автор скандального раздела "Ежедневного Пророка", Рита Скитер.

Рита выглядела по меньшей мере странно. Она словно была пьяна, по её лицу блуждала странная, выглядящая почти неуместно улыбка. Впрочем, взгляд лучшей журналистки магической Британии был по-прежнему хищно-цепким.

— Лавгуд, — Начала она с порога, — Не желаете ли опубликовать мою статью?

— Мисс Скитер? — удивился Ксено. — Здравствуйте, проходите. Неужели Вас перестали печатать в "Пророке"?

— Нет, нет, — отмахнулась Скитер, — Но я не желаю писать на предлагаемую ими тему! И я никому не позволю очернять единственное совершенное создание в этом бренном мире!

— Вот как... — озадачился Лавгуд, наблюдая, как Рита устраивается в кресле для посетителей, признаться — довольно обшарпанном. — Тогда позвольте предложить Вам настой лирного корня... — главный редактор "Придиры" разлил в две чашки незнакомый Рите напиток густо-фиолетового цвета.

Рита взяла чашку, принюхалась, осторожно отпила. Настой имел неуловимо-приятный вкус, ни на что не похожий из виденного ранее. На яд это похоже не было, и второй глоток Рита сделала уже куда спокойнее.

— Итак, — заинтересовался Лавгуд, видя, что его гостья несколько расслабилась и успокоилась, — что за статью Вы хотите предложить?

— Вот, прочтите, — Рита протянула свиток пергамента со своей чистовой версией статьи Лавгуду. Тот принял пергамент и углубился в чтение.

— Хм... — произнес Ксено, отпивая очередной глоток любимого напитка. — Это любопытно. Даже более чем любопытно. Но Вы понимаете, что это — редактор указал на стопку пергаментов на своем столе, — вызовет скандал до небес?

— Разумеется, — кивнула Рита. — Но означает ли Ваш вопрос, что Вы не хотите публиковать мою статью?

— Нет, разумеется, — улыбнулся Лавгуд. — Я всего лишь хотел бы знать: публиковать ли ее под Вашим именем, или как редакционную? Разумеется, будучи опубликованной как Ваша — она привлечет к себе гораздо больше внимания... но может обеспечить Вам немалые неприятности.

— Под моим, — хищно улыбнулась Рита, — Я не Аткинсон, и не боюсь скандалов вокруг себя!

* * *

Джон Черч с размаху швырнул журнал, доставленный ему секретарем, в стену.

— Эта су... ровая пи... онерка! Да как она могла! Такая статья... — редактор "Пророка" схватился за голову. — Почему?! Ну вот почему она не принесла ее мне? Или она действительно считает меня таким трусом, и думает, что я бы этого не опубликовал?!

Аткинсон молча стоял рядом. Мнение своего редактора о Рите он полностью разделял, но точно так же и понимал, что ТАКУЮ статью Черч не опубликовал бы никогда и ни за что. Кроме прямого приказа министра, конечно же.

* * *

Утро у Делакуров начиналось для Гарри скучно. Карина с самого утра убежала вместе с Габриэль по магазинам (пойти с ними он отказался сам — участвовать в выборе платьев двумя девушками — одна из самых кошмарных пыток для мужского сознания), мсье Пьер с мадам Аполлин ушли на работу, а он остался наедине с домовиками. У Делакуров была и неплохая библиотека и красивый сад, но в отсутствие Гермионы всё это интересовало его мало. В это скучное утро ему и прилетела сова от Луны со свежим номером Придиры.

Гарри устроился с доставленным журналом под цветущими яблонями. Мягкий южный ветерок позволял наслаждаться июньским днем, не ощущая палящей для жителя Островов жары.

Статьи о брачных играх морщерогих кизляков Гарри пролистал, особенно не заинтересовавшись. Способ мышления прирожденных демонологов был несколько неудобопонятен даже для Оракула. Зато на третьей полосе нашлась статья, в которую Гарри углубился сразу же. Она называлась "Британское Министерство терроризирует Чемпионов" и была подписана Ритой Скитер.

Статья была очень в духе Риты — скандалы и провокации были её коньком, с той небольшой, но очень существенной для знающего читателя разницей, что домыслы в статье практически отсутствовали. На этот раз Рита написала чистую правду — попутно вылив бочку разных субстанций на Британское министерство — за идею второго испытания, на администрацию Хогвартса — за участие Гарри в турнире, опять на министерство — за драконов, на болгар — за неучастие Крама в подготовке Поттера ко второму испытанию, за погибшего директора (ох уж эти славянские разборки!), за Круциатус, обнаруженный на палочке погибшего Чемпиона, на авроров, которые вместо обследования маггловского кладбища, ставшего местом черного ритуала, пристают к пострадавшим от действий неизвестных черных магов прекрасной мисс Делакур и храброму мистеру Поттеру (тезисы "прекрасная" и "храбрый" в исполнении Риты заняли как бы не полстраницы текста).

Признаться, Гарри наслаждался избранными сентенциями Риты в адрес Министерства (веритасерум, из-за которого он долго не мог подойти к Гермионе и боялся, что оскорбил ее — помнился подростку очень хорошо... да и о тех, кто устраивал второе испытание и не притормозил разыгравшееся воображение ныне уже покойного Бегмана — он тоже не забывал). Да и славословиями в адрес "храброго себя" он не мог не наслаждаться, даже отчетливо понимая, что это во многом лесть.

К обеду Карина и Габриэль вернулись домой, и застали Поттера ухмыляющимся в журнал. В ответ на удивленный взгляд, Гарри просто кинул журнал Карине. Та пробежалась статью Риты взглядом и тихо захихикала.

— Мисс Скитер там не заболела, часом? — задумчиво протянула Карина, — уже вторая правдивая статья! И с изрядной долей славословия в наш адрес!

— Может — влюбилась? — усмехнулся Гарри. — Она же попадала под Вашу ауру...

— Хмм, — Карина посмотрела на Гарри с ухмылкой, — Может быть ты и прав. Это стоит проверить, да-да. И использовать. Карманные журналисты, тем более с талантом мисс Скитер, не лишние...

* * *

Люциус, лорд и глава дома Малфой пребывал в некотором... удивлении, чтобы не сказать более. Могущественный Темный лорд, читающий откровенно желтый журнал "Придира"... — это было что-то за гранью мыслимого.

— Люциус, мой скользкий друг, — обратился к нему Волдеморт. — Кажется, твой сын дружит с дочерью этого... Лавгуда?

Люциус мысленно покрыл в семь этажей "верных друзей" и "достойных соратников", уже успевших настучать.

— Да, мой лорд, — склонился он перед Повелителем.

— Тогда поручи кому-нибудь из наших накропать статейку о моем воскрешении... чем желтее и крикливее — тем лучше. Чтобы не поверили. Надеюсь, юный Драко сумеет уговорить отца своей подружки ее опубликовать. Надо немного раскачать Министерство.

— Будет исполнено, — поклонился Малфой, и взял на заметку обязательно прочесть тот номер, что подтолкнул Лорда к такому решению.

* * *

— Вот ведь... — Корнелиус многоэтажно выругался.

Вообще говоря, министру такие слова не полагалось даже знать, не говоря уже о том, чтобы применять, правильно расставляя все акценты и логические ударения. Ведь "джентльмен — это тот, кто называет кошку — кошкой..." Но что тут еще скажешь?!

Фадж сразу понял, в какую глубокую и вонючую яму погрузила его и возглавляемое им министерство Скитер, и принялся искать пути спасения. И первое, что пришло ему в голову — воспользоваться тактикой ящерицы. То есть — немедленно откреститься от Бегмана и Краучей (обоих), и устроить жестокую и публичную чистку в отделе магического спорта. Вторым же шагом необходимо чуть покачнуть Макгонагалл и Олдгуда, чтобы хоть часть выплеснутого Ритой — попало и на них... А для этого — необходимо направить в Хогвартс своего представителя... Хм... А ведь у них опять вакансия преподавателя ЗоТИ. Грюму еще долго восстанавливаться после длительного пребывания под империусом!

— Долли! — окликнул Фадж свою помощницу, — Как ты смотришь на преподавание?

02.11.2015

Миниатюра сто четырнадцатая

Гарри, честно говоря, пришлось тяжеловато. Иной климат, чужая кухня, чуждые его привычкам обычаи... а уж пляж на берегу Сены... Как и в прошлом году, парень старательно краснел и отводил взгляд от девушек, загорающих топлесс... и представлял себе, как бы в таком наряде выглядела Гермиона. И от этого — краснел еще больше.

Габриэль, глядя на краснеющего Гарри, тихо хихикала в кулачок и представляла себе, как будет рассказывать этой англичанке, которую пригласила ее сестра, какой замечательный у нее парень!

Карина, напротив, выглядела на редкость счастливой — в Хогвартсе, где она постоянно думала о безопасности Гермионы, о скрытности, в прошлом году — о Турнире и пророчестве Гарри, ни о какой расслабленности речи и не шло. Но сейчас она отыгрывалась за все годы в виде маленькой девочки и за всю необходимость думать в первую очередь о Гермионе. И эта её беззаботная свобода смущала Гарри не меньше прочего.

Вот и в это утро, спустившись в гостиную, Гарри еще с лестницы услышал громкий смех. Карина и Сетиан, устроившись на диване в обнимку, сочиняли ответ Рите Скитер.

— Уважаемая мисс Скитер, — в очередной раз попыталась начать письмо Карина, — Я...

— Я старый солдат и не знаю слов любви, — ехидно вставил её супруг.

— Да-да, ты не знаешь, ведь хранящейся в твоей памяти любовной лирики терранских поэтов хватит всего-то на хороший десятитомник, — парировала подначку Карина и продолжила писать, — Я искренне восхищена вашей смелостью...

— И вашей феноменальной наглостью...

Гарри спустился со второго этажа и постарался потихоньку, не обращая на себя внимания, просочиться в гостиную, где и устроился на диванчике у стены. Сетиан решил сделать вид, что мальчишке это удалось, хотя заметиол он англичанина еще когда тот только вышел из своей комнаты.

Карина, хотя и заметила Гарри, лишь пожелала ему доброго утра и вернулась к письму.

— ... И я рада предложить вам осветить в британской прессе...

— Самое роскошное торжество, какое только видел этот бренный мир!

— А почему бы и не так, в самом деле? — посмеиваясь, Карина вписала именно эти слова следующей строкой письма.

Гарри только краем уха прислушивался к процессу создания нетленного шедевра эпистолярного жанра. Основное его внимание поглощал тот факт, что он ждал приезда Гермионы и очень скучал без нее.

Наконец, письмо было дописано и отправлено, и пара обратила внимание на Гарри.

— Всё скучаешь? — улыбнулась Карина, — Ничего. Гермиона приедет послезавтра. А пока — что мы будем делать сегодня, м?

— Купаться! — с радостным визгом влетела в гостиную Габриэль. Купание в Черном озере, к счастью, уже успело стереться из детской памяти, не оставив долговременных следов. Или ему помогли стереться?

— Купаться так купаться, — засмеялась Карина, подхватывая Габри на руки. Габриэль весело засмеялась, цепляясь за плечи сестры, — Гарри, идешь с нами?

Карина посмотрела на светящиеся через прическу уши парня, и расхохоталась еще громче.

— Нет, с этим надо что-то делать. А то приедет Гермиона — наверное и вовсе в обморок упадешь!

Гарри на такое заявление покраснел ещё больше. Веберы же с ухмылками зашептались.

— Может быть...

— Не сработает. В обморок свалится.

— А в прошлый раз...

— Это была моя идея, и сработала она не так, как я рассчитывала.

— По-моему, все равно неплохо вышло.

— Так неплохо, что до сих пор все последствия не разгребем?

— Брось, это все мелочи.

Шепот заинтересовал Гарри. Разобрать слова он не смог... но вот подсмотреть вероятное прошлое уже не составляло для него труда. Но даже услышав сказанное, Гарри все равно ничего не понял.

Впрочем, по здравом размышлении Гарри счел, что он не хочет знать, что именно они там задумывают, и что лучше уж пойти купаться, пока они не пришли к какому-нибудь решению, которое заставит его упасть в обморок.

На пляже, как на зло, обнаружилась стайка девушек, которые решили пренебречь и тем, что оставалось на теле в режиме "топлесс", образовав "скульптурную группу в стиле "ню".

Габриэль скульптурной композицией не заинтересовалась, предпочитая брызгаться на мелководье, Сетиан сидел в тени, наблюдая издалека, а вот Карина присоединилась к стайке девушек, предпочитающих равномерный загар по всему телу, и была стайкой принята за свою. Девушкам явно было весело и под взглядами присутствующих мужчин, и от самого факта, что они молоды, красивы и могут позволить себе такие выходки, не думая о лишней жировой складочке и прочих мерзостях, которые надо скрывать.

Гарри лежал на животе и старательно смотрел на реку. Вернее, более точным будет сказать, что он "старался" смотреть на реку. Но непроизвольно взгляд его дрейфовал в сторону весело щебечущих девушек... А когда он представил себе, как бы выглядела среди них Гермиона — лежать ему стало... несколько неудобно. Вот только подняться, или, хотя бы перевернуться — было бы еще неудобнее, поскольку купленные по случаю приезда во Францию плавки излишне подчеркнули бы естественную реакцию подростка на присутствие поблизости привлекательных особ противоположного пола.

— Тебе не стоит так долго лежать на животе, — заметила Карина, — Твоя кожа непривычна к солнцу и может получить солнечный ожог. Спина будет болеть, и даже футболку не наденешь. Или ты хочешь послезавтра лежать дома с жалобными глазками, чтобы малышка Миона делала тебе массаж с кремом?

Представив себе, как нежные девичьи ладошки растирают по его спине приятно холодящий крем, Гарри понял, что поднять его сейчас не смогут и краном: напряжение некой части тела стало просто болезненным, и подросток этого очень стеснялся.

Сетиан, ощутив, что жена недовольна поведением Гарри (жертвовать даже малой частью красоты и здоровья из-за такой мелочи, как стеснение?), набросил на мальчишку легкий морок, отводящий глаза окружающим, и за полотенце, на котором мальчишка лежал, телекинезом утянул в тень под навесом, рядом с собой.

Гарри с благодарностью посмотрел на Сетиана, и буркнул

— Спасибо... — после чего спрятал полыхающее лицо в сложенных руках.

Колдун относительно добродушно фыркнул.

— В отличие от моей драгоценной супруги, я хорошо помню своё детство, несмотря на всё прошедшее время. И вообще, сейчас немного остынешь — и бегом в реку. В прохладной воде будет полегче... и не так видно.

С разбегу рухнув в ледяную (по сравнению с жарой на песке) воду, Гарри без особого удивления почувствовал, что Сетиан в очередной раз оказался прав: стало существенно легче. Правда, на парне тут же с визгом повисла Габриэль с требованием покидать ее в воду.

Габриэль, впрочем, оформившейся фигурой, равно как и большим весом, не обладала, и скидывать хихикающую девочку в воду для Гарри было намного проще, чем пытаться не смотреть в сторону "скульптурной композиции"

Несколько последних лет Гарри хорошо питался... но компенсировать прошлых голодовок это еще не могло, так что мальчик был стройным, чтобы не сказать щуплым. И подбросить довольно увесистую девчонку так, как ей того хотелось, у него получилось не с первого раза. Но вот, посмотрев на обиженную и расстроенную мордашку Габриэль, Гарри хлопнул себя по лбу, и начал "немного жульничать" с телекинезом... Девочка, подброшенная не столько руками, сколько магией, с визгов взлетела почти на свой рост над водой, сделала сальто, и без брызг вошла в реку...

Довольная Габри вынырнула и тут же снова повисла на Гарри, желая повторения фокуса. И ещё. И снова. К тому моменту, как Гарри выдохся и решил выбраться из воды — девушки постарше уже разбежались, а Карина устроилась рядом с мужем в более одетом виде, не настолько провоцирующем подростковую фантазию.

Накупавшись и отдохнув (а кое-кто — и устав), хозяева и гости дома Делакур вернулись с пляжа. Карина и Сетиан потратили еще некоторое время на письмо. И вот уже Хедвиг умчалась на север со строгим наказом, отдав письмо Рите Скитер, — заглянуть к Гермионе, отдать письмо, с большим трудом и в творческих муках изваянное-таки парнем, и обязательно дождаться ответа.

03.11.2015

Миниатюра сто пятнадцатая

Гарри подскочил с первыми лучами солнца (т.е. часа в 4-5 утра). Ведь сегодня приезжает Гермиона! Ну как тут спать?

Тихо, стараясь никого не разбудить, Гарри вышел на веранду, и уставился на медленно светлеющее небо, стараясь представить, как он увидит Гермиону, и что ей скажет...

Карина же не видела ни малейшего повода выбираться из-под одеяла раньше времени, а потому размышления Гарри никто не прерывал почти до полудня, когда пришло время собираться и отправляться на вокзал, встречать Гермиону.

Встречающая делегация вышла из камина в волшебной части Северного вокзала. Приземистое каменное здание впечатлило Гарри. "Все-таки во Франции знают толк в архитектуре" — подумал он.

Здание Северного вокзала действительно впечатляло. Карина, впрочем, лишь мимолетно оглядывалась — для неё вокзал был красив, но ничего поражающего воображение в нем не было. Сетиан же и вовсе предпочитал любоваться супругой, находя её куда интереснее окружающей обстановки.

Впрочем, им всем стоило поспешить — поезд из Лондона должен был прибыть уже совсем скоро.

Семейство Грейнджеров выбралось на платформу, заинтересованно оглядываясь. Раньше они летали к родственника в Марсель самолетом, и если приезжали в Париж — то прибывали на Лионский вокзал. Путешествие же по тоннелю получилось интересным и было полно новизны. Тем не менее, вместо рассматривания архитектурных красот, Гермиона старалась высмотреть в толпе встречающих на перроне знакомую растрепанную шевелюру.

Грейнджеров в толпе прибывших Гарри и Карина заметили почти моментально. Гарри тут же бросился сквозь толпу к своей Гермионе, Карина предпочла подождать в стороне. Мимо не пройдут.

Как ни странно, но толпа встречающих французов и прибывающих англичан оказалась состоящей из редкостно деликатных людей. И все они аккуратно огибали обнявшихся и не замечающих ничего вокруг подростков. И хитрые чары отведения внимания тут были совсем не при чем.

Джон и Джейн Грейнджеры терпеливо дождались, пока Гарри с Гермионой наобнимаются, и направились на поиски Делакуров. Впрочем, долго искать им не потребовалось.

Гермиона представила родителям Карину, её "родителей" и "жениха", которые приняли у себя Гарри.

— Наслышаны, — улыбнулся Джон Грейнджер в ответ на улыбку Карины, — Гермиона рассказывала о вас много хорошего.

Даже прекратив обнимать Гермиону, Гарри так и не выпустил ее руки из своей. ОНА была здесь, рядом, а все остальное — было не слишком важно.

Передав дочь, Грейнджеры вызвали такси и отправились дальше, Делакуры-старшие, вернувшись в магическую часть вокзала, аппарировали на работу, а Карина и Сетиан повели Гарри и Гермиону к каминам.

— Гарри без тебя себе места не находил, — с улыбкой заметила Карина, слегка смутив Гермиону.

Сам Гарри тоже залился краской, потупился, но все-таки сумел сказать:

— Я... я очень скучал без тебя!

"Какие же они ещё дети", — про себя умилилась Карина.

— Кстати, Гермиона, надеюсь, ты не забыла дома купальник? Тут отличные пляжи... — слегка провоцируя детишек заметила она.

При воспоминании о "скульптурной композиции на пляже" цвет лица Гарри начал смещаться в сторону инфракрасной части спектра.

— Гарри? — удивилась Гермиона.

— Солнце, песок, красивые девушки во множестве, — Карина захихикала.

— Бедный малыш места себе не находил, пытаясь не смотреть на окружающих красоток, — фыркнул Сетиан.

Гарри подумал, что в школьном образовании Хогвартса есть очень существенный пробел. Почему?! Ну вот почему его никто не научил проваливаться сквозь землю?

— Ну да ничего, теперь тебе будет на кого любоваться, — добила и без того в край смутившегося парня Карина.

Гермиона, впрочем, почти не смутилась.

— Конечно, будет! Гарри, а чего ты так смутился? Ведь ты же — не смотрел на других?

— А куда ему было смотреть... — усмехнулся Сетиан, — ...если они — везде? Хоть с закрытыми глазами ходи — все рано не поможет. Наткнешься. Правда, судя по мечтательному виду, он на их месте представлял кое-кого другого... Особенно — вчера!

— Хватит вам! — не выдержал Поттер, уже похожий на натуральный помидор.

— Ладно-ладно, — улыбнулась Карина, подталкивая Поттера к камину, — Тем более, что мы уже дома. Отдыхайте, детки, а мы пойдем... Пройдемся. Да, дорогой?

Когда Карина с Сетианом ушли, Гермиона толкнула Гарри в кресло, а сама уселась к нем на колени, и прижала его лохматую, но такую родную голову к груди. Девушка мечтала, как они пойдут на пляж, и она покажется Гарри в своем новом бикини. Ведь с тех пор, как Гарри в последний раз видел ее в купальнике — прошел уже год, и за это время она определенно увеличилась в некоторых очень важных местах.

Гарри же, буквально уткнутый лицом в мягкие и очень приятные округлости, представлял себе, как выглядела бы Гермиона, решись она последовать примеру вчерашних девушек и Карины. А так же с некоторым ужасом думал, как ответить Гермионе, если она все-таки спросит: "Что это такое твердое упирается ей в бедро?"

Гармиона просто тихо млела от того, что её Гарри рядом, обнимает её — и не сказать, чтобы "ни о чем таком" она не думала. Кажется, так сидеть можно было бы бесконечно.

Однако, живот бесцеремонно напомнил, что Гермиона так торопилась, что забыла позавтракать, и пришлось вставать со столь уютного дивана.

— Пойдем куда-нибудь поедим? — предложила она Гарри, который тоже в своих утренних размышлениях совсем забыл о завтраке.

Оторваться друг от друга подросткам удалось с некоторым трудом. Но бурчащие животы представляли собой довольно вескую аргументацию. И вот парочка, не выпуская рук друг друга, двинулась на поиски чего-нибудь съедобного.

Проходя мимо веранды, где он встречал сегодняшний рассвет, Гарри обратил внимание, что там уже установлен сервированный столик.

Устроившись на веранде, Гарри и Гермиона с немалым удовольствием позавтракали, но даже поев далеко не сразу заметили, что за ними наблюдают.

Кадиан, всё это время тихо сидевший в углу веранды с газетой, поглядывая на детишек поверх неё, ухмыльнулся несколько нервной реакции Поттера и отложил свежий номер La Magie.

— Родители вернулись в замок и попросили приглядеть, чтобы вы не разнесли поместье. Старшим Делакурам оно еще дорого.

Гарри улыбнулся.

— Ну, если я за двенадцать лет так и не взорвал ко всем демонам варпа дом Дурслей, то это поместье — тем более не взорву.

Парень уже собирался было предложить Гермионе пойти купаться, но замер буквально на полуслове: в Зеркалах Десяти тысяч будущих отчетливо отразился тот факт, что если они с Гермионой сейчас пойдут на пляж, то встреча со вчерашней стайкой девушек будет неизбежна.

— Только от смущения лопнешь, — ехидно прокомментировал Кадиан моментально покрасневшие щеки Поттера, в очередной раз вспомнившего "скульптурную композицию в стиле ню", — И придется от твоих останков стены отчищать. Фе.

— Гарри... — сказала Гермиона, старательно "не замечая" его очередного покраснения, и стараясь не думать о том, что он сейчас мог вспомнить или подумать, что так резко покраснел, — ...миссис Карина говорила, что где-то тут есть пляж. Пойдем, искупаемся? А то жарко как-то...

На веранду с визгом вылетела Габриэль.

— Купаться! Купаться!!!

— Да, идите-идите. Там всяко интереснее, чем в доме сидеть. Привет, малышка, — Кадиан поймал Габриэль, которая, заметив его, тут же бросилась на шею.

— Привет! Чего так давно не заходил, я соскучилась! А где Флёр и твой брат?

— Гуляют, — фыркнул Кадиан, устраивая девочку поудобнее, и тихонько подколдовывая, чтобы держать её было проще.

— А ты пойдешь с нами на пляж, да? — Габри состроила глазки, — Пожалуйста?

— Пойду, куда я от вас денусь. Брат просил приглядеть за британскими гостями.

Как Гарри не пытался затянуть переодевание, чтобы избежать встречи со сторонницами нудизма, это у него не получилось. И, выйдя на пляж, Гермиона улыбнулась, и шепнула ему на ухо:

— Это из-за них ты не хотел идти?

— Угу, — Гарри уставился в песок, опять покраснев до ушей.

Габриэль тем временем убежала в воду, брызгаться и купаться.

— Не дергайся ты так, — шепнула Гермиона на ухо своему парню. — Вот придем сюда ночью купаться — и я тебе все-все покажу...

05.11.2015

Миниатюра сто шестнадцатая

Ночная прогулка очень понравилась Гарри. Яркие звезды смотрели на подростков с ясного неба. Деревья, раскачиваемые легким ветерком что-то тихо шептали, переговариваясь с негромко плещущейся водой в Сене. Время от времени парочка делала долгие остановки для того чтобы погрузится в поцелуи.

А уж когда Гермиона все-таки предложила искупаться, даже не вспоминая о забытых купальниках — Гарри и вовсе посчитал, что оказался в раю.

Девушка выскользнула из легкого летнего платья, и оказалось, что на ней больше ничего нет. Парень с усилием постарался отвести взгляд, но у него ничего не вышло.

— Смотри, Гарри, — улыбнулась Гермиона. — Я же не возражаю...

Она подошла поближе, взяла руку своего парня и положила себе на грудь. Гарри с трепетом погладил, а затем слегка сжал доверенное ему сокровище, оказавшееся таким мягким и теплым...

А потом подростки весело плескались в реке, гонялись друг за другом, наслаждаясь "случайными" прикосновениями, запретностью действа и собственной смелостью.

Выбегая из воды, Гермиона "случайно" запнулась за что-то и упала... почему-то — на спину. Догонявший ее Гарри рухнул сверху, лишь в последний момент сумев смягчить удар выставленными вперед руками. Когда же парень осознал, что буквально лежит на любимой, прижимая ее к песку, он покраснел и попытался вскочить... но Гермиона не отпустила его, обняв за шею, и потянувшись к нему губами.

Гарри уже собирался направить таран на штурм еще запечатанных врат, когда его интуиция взвыла пожарной сиреной, "мягко и ненавязчиво" намекая на несвоевременность этого. Встряхнув головой и разогнав окутавший его розовый туман, он взглянул в глаза своей девушки, и не увидел в них страсти. Только страх.

Разорвав объятья, он откатился в сторону.

— Не надо, родная, — прошептал он на ухо любимой. — Если ты боишься — значит, еще действительно рано.

— Прости, — всхлипнула Гермиона. — Я думала... думала, что я смелая, а оказалась — трусиха. И тебя довела... а сама... я... не могу... боюсь...

Гарри перекатился на спину, а потом притянул к себе девушку, уложив ее голову себе на грудь. Он гладил мягкие каштановые волосы, успокаивая всхлипывающую Гермиону, и уверяя ее, что не винит ее, и что будет ждать столько, сколько понадобится.

Так они и лежали, согревая друг друга, пока розовеющее на востоке небо не подсказало им, что пора собираться домой.

Утром Карине подавленность Гермионы бросалась в глаза, и женщина поспешила увести воспитанницу от посторонних глаз и ушей, и только наедине спросила:

— Рассказывай, что случилось?

И Гермиона рассказала — сбиваясь, снова срываясь в слезы, стыдясь не то своей решительности, не то испуга в последний момент. Карина молча слушала, обняв Гермиону и мягко поглаживая по волосам. — И... и мне страшно так стало! А... а Гарри... он всё понял... А я так хотела — и так глупо испугалась... — закончила рассказ Гермиона.

— Все в порядке, — стала успокаивать ее Карина, — Первый раз всегда страшно. Не торопи события, девочка моя. Если тебе настолько страшно — значит, просто еще рано.

— Но ведь мне уже почти шестнадцать! — подняла Гермиона полный слёз взгляд.

— Готовность к сексу не зависит ни от возраста, ни от того, насколько сильно ты любишь партнера. Я не просто так отговорила мужа провоцировать вас с Гарри слишком сильно. За Кадиана мы решили, готов он или нет — помнишь, я упоминала об этом? И мы ошиблись. Будет лучше, если вы займетесь любовью тогда, когда сами оба захотите, чем замучаете себя чувством вины перед партнером.

— Не понимаю. Почему нас должно было бы замучить чувство вины, если бы все получилось? Если бы я справилась со страхом?

— Потому, что твой страх всплыл бы, помешал бы тебе получить удовольствие. А твоя боль не осталась бы незамеченной. Что подумал бы Гарри, если бы сделал тебе больно и неприятно?

Умом Гермиона отлично понимала правоту наставницы... Но "понять" и "принять"... Иногда это очень разные вещи. Так что, спустившись в гостиную и увидев Гарри, она испуганно вздрогнула. Несмотря на то, что он уверял, что все в порядке, девушке казалось, что она поступила с ним неправильно и непорядочно...

Гарри же в свою очередь боялся, что его ночная несдержанность напугала девушку, и тоже боялся подойти к ней. Так они и кружили друг вокруг друга, не решаясь подойти.

Совершая очередной круг, Гарри решительно напомнил себе, что он — храбрый и безбашенный гриффиндорец, и решительно шагнул к Гермионе.

— Прости, родная, я...

— За что? — перебила его девушка. — За что тебя прощать? Ведь это я все испортила...

Гарри шагнул вперед и решительно обнял Гермиону. Та попыталась отстраниться, но слабое сопротивление было решительно подавлено.

— Ты не могла ничего испортить. Ты — самая лучшая, и подарила мне замечательную ночь, вспоминая о которой я сумею вызвать самого чудесного патронуса, помнишь, ты нашла в книге описание этих чар... кстати, надо будет научиться. А то миссис Карины теперь рядом может и не оказаться... Но ты в любом случае — самая чудесная...

Гермиона прервала поток восхвалений в свой адрес, поцеловав любимого.

Карина с довольным видом наблюдала за детьми со стороны.

"Они сами всё поймут, и сами решат, когда будут готовы".

А в это время в далекой Англии по потолку своей квартиры бегала Рита Скитер...

06.11.2015

Миниатюра сто семнадцатая

Рита Скитер металась по квартире, только что не бегая по потолку. Ее идеал, та, с кем были связаны ее сны, та, в которую она искренне и безоглядно влюбилась — написала ей. Более того — ее пригласили в гости! Правда, — на свадьбу, и это слегка кольнуло сердце Риты ревностью... Но, в конце концов, она не рассчитывала даже на такое, пусть маленькое и формальное, но сближение!

Тотальная проверка до отказа забитого гардероба привела Риту к выводу:

— Мерлин! Да мне совершенно нечего надеть!

Вывод был, в общем-то верен. Все, что было у Риты — призвано было создавать образ "деловой женщины", полностью поглощенной своей работой. Ну, еще — немножко склонять к доверию. Сейчас же ей требовалось совершенно другое: показать страстную женщину... И как раз этого-то Рита как-то и не припасла. Поход к мадам Малкин — становился неизбежен.

Однако, магазин мадам Малкин оставил в Рите чувство глубокого разочарования. Готовыми мадам продавала только магическую одежду — мантии, шляпы, перчатки. А мантии хорошо шли Рите-деловой, но для привлечения романтического внимания подходили плохо. Конечно, богатый выбор разной ткани позволял сшить костюм самой — но шить Рита не умела.

Но Рита не была бы Ритой, если бы не нашла выход из положения. Будучи полукровкой, Рита неплохо ориентировалась в маггловском мире (там было чертовски удобно прятаться). А маггловская мода предоставляла куда более богатый выбор костюмов на все случаи жизни.

Домой из похода по маггловским бутикам Рита вернулась с глупой улыбкой на лице, прижимая к груди аккуратно свернутый трофей. Длинное облегающее фигуру платье цвета морской волны было густо украшено мелкими блестками и сверкало на свету как настоящая драгоценность. Грудь украшала золотая вышивка в виде крупного букета, а плечи оставались открытыми. Широкая лента на спине утягивала корсет, позволяя подогнать его точно по фигуре.

А ещё к этому платью отлично шли её любимые серьги с крупными изумрудами и не менее любимое Прытко-Пишущее перо!

Уже в здании Министерства Риту перехватил главный редактор "Пророка".

— Рита, пожалуйста...

— Что, Джон? — высокомерно и даже несколько зло обратилась к нем скандальшейная из корреспондентов.

— На очень нужна статья с этой свадьбы. Там же будет Гарри Поттер, представляешь?! Ну не хочешь писать плохо про вейлу — не пиши. Но напиши хоть что-нибудь!

— Что-нибудь, говоришь? Я подумаю. Подумаю над тем, кому отправить мою статью, — Рита помахала у редактора перед носом персональным приглашением и шагнула к камину.

— Рита! — возопил редактор так, что черти в аду уважительно покачали головами: такого вопля от пытаемых грешников добиться удавалось нечасто. — Ну что тебе надо? Двойной гонорар? Будет. На колени перед тобой встать? Так я сейчас...

— Я запомню твои предложения, Джон.

Рита ухмыльнулась и шагнула в пламя, чтобы выйти из камина уже в Париже.

В Департаменте магических перемещений Французской республики Риту встретил незнакомый маг.

— Мсье Вебер и мадемуазель Делакур приносят свои извинения. Они слишком заняты приготовлениями к свадьбе, — Рита тяжело вздохнула. — И поэтому они поручили мне встретить Вас и доставить в Басти де Госсамер, куда они прибудут, как только немного освободятся.

Паутинный замок, куда Риту доставил сопровождающий, не был одним из тех позднесредневековых замков, куда богатые и влиятельные аристократы приезжали отдохнуть и развлечься, с высокими остроконечными башенками в готическом стиле и широкими, светлыми окнами. Нет, это был настоящий замок романского стиля, массивный и стойкий, построенный не для галантных пиров, но для отчаянной обороны, однако при этом — по своему красивый в своей боевой функциональности.

Во дворе замка вовсю шли приготовления к свадьбе: полтора десятка домовиков стояли кружком, дирижируя хаосом вокруг. Мебель, декор, предметы интерьера занимали положенные им места, но в процессе расстановки всё это летало, перемещалось, громыхало, звенело.

А с внутренней крепостной стены за этим наблюдал действующий владелец замка, он же счастливый жених.

Карина должна была прибыть в последний момент — Делакуры настояли на соблюдении хотя бы части традиций и приличий.

Рита бродила посреди предсвадебной суеты. Привычки скандальной журналистки провоцировали ее превратиться в жучка и полетать невидимкой, но какой-то тихий внутренний голос намекал, что делать этого не следует. Вот и получилось, что пока что набросок статьи, надиктовываемый Ритой, носил характер скорее пейзажной зарисовки.

Но вот домовики закончили работу и начали собираться гости. Первой аппарировала Аполлин Делакур с младшей дочерью, Гарри и Гермионой. Сетиан спустился со стены, чтобы встретить их.

Гости вежливо раскланялись с хозяином, получили предложение располагаться и познакомиться с известной британской журналисткой.

— Мисс Скитер, — обратился к журналистке Гарри по окончании церемонии представления и взаимных раскланиваний, — спасибо, что в своей статье Вы не назвали имени моей подруги, — он крепко сжимал руку Гермионы, показывая, что со времени их последней их с Ритой встречи ничего не изменилось. — Признаться, я ожидал волны сов с проклятыми письмами после выхода Пророка, и был весьма приятно удивлен их отсутствием.

Рита доброжелательно улыбнулась юноше.

— Любовь — это прекрасно, мистер Поттер. Мне было приятно написать о вас, но мне не хотелось, чтобы моя статья имела негативные последствия для ваших чувств или вашей подруги.

Гости собирались. Всё высшее общество магической Франции собиралось в Паутинном Замке, дабы засвидетельствовать не только и не столько брак юного главы рода, сколько политический союз Веберов и Делакуров.

Несмотря на некоторые предыдущие разногласия, Сетиан и Пьер пришли к общему решению о том, что этот союз будет выгоден им обоим.

Рита сновала меж гостей — собираясь на свадьбу, она постаралась заранее разузнать побольше хотя бы общеизвестной информации о приглашенных, и сейчас знала, у кого и что спрашивать. Помимо неё, присутствовал корреспондент от La Magie, который, к удивлению Риты, почти не общался ни с кем — лишь фотографировал, и то после прямого указания Сетиана.

Впрочем, Рита сумела отвести коллегу в сторонку и поинтересоваться причинами такого поведения.

— Наша газета на тридцать процентов принадлежит жениху, а еще на тридцать — его тестю. Если я хоть слово напишу им не по нраву — в момент потеряю место. Не хочу рисковать, знаете ли, — французский журналист, судя по всему, был не слишком доволен таким ограничением свободы своего творчества, но потерять работу не хотел сильнее.

Когда и каким образом во дворе замка появился Летящий-с-Изменчивыми-Ветрами не поняли даже хозяева торжества, что вызвало мгновенную гримасу неудовольствия на лице Сетиана, впрочем — столь же мгновенно стертую.

Летящий появился под руку с девушкой, чем-то неуловимо похожей на Гермиону. Пройдя через толпу гостей, пара обратилась к хозяину.

— Пусть перемены в Вашей жизни — будут переменами к лучшему, — поклонился Сетиану адепт Архитектора Судеб, а девушка сделал книксен.

— Благодарю, Летящий, — церемонно поклонился в ответ Сетиан, — Да будет жизнь ваша полна наслаждения.

* * *

Вечер близился и пришла пора начинать церемонию. Гости разместились на скамьях, расставленных перед увитой цветами аркой, что стояла перед входом в древнее строение, некогда бывшее замковой часовней. Только в этот момент на край ало-золотой ковровой дорожки аппарировал Пьер, легко поддерживающий за руку старшую дочь.

Невеста выглядела блистательно. По настоянию Делакуров-старших, её платье было традиционно-белым, но с широким пурпурным поясом, за спиной свивающимся в пышный бант и струящимся по подолу и шлейфу.

Габриэль и три её подруги, дочери друзей Пьера, шагнули за спину невесте, подхватывая длинный шлейф её платья. Под звенящую в воздухе торжественную музыку, Пьер вел Карину свадебной арке.

Она улыбалась. Улыбалась задумчиво и мечтательно — перед её глазами стояли образы их прошлой свадьбы. Тогда её вёл к алтарю верховный жрец, пожилой, тучный мужчина в пышном наряде. Она вспоминала, как жрец пришел за ней.

— Ты готова, дитя? Пора идти. Стать избранницей господина — величайшая награда. Ступай гордо, ибо ни одна до тебя не удостаивалась этой чести.

Жрец вёл её с гордостью отца, что отдает любимую дочь достойнейшему из мужчин.

Отец её нового тела мало походил на того жреца, но в нем была та же отцовская гордость. Карина не понимала, почему они так гордятся ей, но это было приятное чувство и она принимала его. И в тот, и в этот раз она шла гордо, царственно и неторопливо. Но в тот раз она не ощущала того трепещущего в горле желания плюнуть на церемонии, на нерасполагающее платье и пробежать эти метры ковровой дорожки, отделяющие её от возлюбленного супруга.

Это неторопливое шествие стало для неё настоящим испытанием на терпение, и, судя по разливающимся вокруг эмоциям Сетиана — для него тоже.

Она знала, как он не любил чего-либо ждать, но порой ожидание делает результат лучше.

Когда Карина встала под аркой рядом с Сетианом, они оба сбросили внешние ментальные щиты, укрывавшие эмоции. Мысленные щиты, впрочем, остались на должном месте.

Представитель французского министерства, исполняющий у магов роль священника, начал торжественную речь, но его мало кто слушал. Взгляды всех присутствующих сошлись на молодой паре.

Гарри широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее. При этом он старался максимально отстраниться от дарованной Изменяющим Пути Силы, чтобы не дай Мерлин, не изменить что-нибудь к худшему. Он надеялся, что когда-нибудь к нему, так же радостно и нетерпеливо подойдет Гермиона. Его Гермиона...

Гермиона сжала руку Гарри, во все глаза наблюдая за Кариной. Когда-нибудь, может быть даже через всего несколько лет, она вот так же пойдет к своему Гарри.

А меж тем, клятвы были произнесены, а представитель министерства сотворил сложные чары, что должны были связать молодых супругов. Сетиан коснулся сотворяемого узора, слегка модифицируя его, чтобы он идеально подошел к линиям узора прежнего, потускневшего после их смерти, но не развеявшегося.

Летящий и его подруга смотрели на церемонию, и видели далеко не то же самое, что и остальные. Адепты Повелителя Перемен любовались переливами и изменениями огненных вихрей Акши, овевающих приносящую обеты Пару.

Алый ветер силы и страсти напитал узор, что ещё ярче отпечатался в душах четы Вебер. И когда молодые обнялись и поцеловались, буйный вихрь Акши разлетелся по всему двору, накрывая всех присутствующих на церемонии.

10.11.2015

Миниатюра сто восемнадцатая

Предупреждение: расчлененка, пытки, порнография. Нежным фиялкам главу читать строго не рекомендуется.

Двадцатилетняя Эмили Дюпюи выла. Руки ее были связаны за спиной, и она напрягала все мышцы, чтобы замедлить ужасное, медленно сползание по хорошо смазанному жиром и вставленному ей в зад колу. Но как бы не большие муки, чем это неумолимое продвижение, доставлял ей тот факт, что прямо у нее перед глазами ее пожилой содержатель занимался любовью сразу с двумя странными существами, раз за разом кончая во все подставленные ему отверстия. Зависть и попранная гордость терзали Эмили хуже боли: в последний год Валантэн из богатого, хотя и не могущего похвастаться древней историей рода Савар, взбирался на нее очень редко, а чтобы кончил — такого она и вовсе не могла вспомнить.

Неподалеку, как казалось Эмили, вопил молодой парень, с которого ещё одно странное создание заживо снимало полоски кожи, сплетая из них ремень. Парень с обожанием смотрел на мучающее его создание, сам подставляя все ещё целые участки кожи острой клешне.

Сам же Валантэн видел совсем иное — он казался себе снова молодым и сильным, красавцем, каким никогда не был в реальности, а вокруг него увивалась не только меркантильная Эмили, но и десяток её подружек, в том числе и чертова гордячка Лилиан Альбер, что посмела предпочесть ему какого-то молодого мальчишку. Удачливый конкурент же, как казалось Валантэну, вопил так, что его голос заполнял собой весь двор, от того, что странные создания рвали его на мелкие кусочки.

Анжель Жобен, девушка в том возрасте, когда ее уже можно было именовать "старой девой", хотя и не утратившая красоты, впервые познавала радости плотской любви. Воспоминания о прочитанных книгах, в которых "первый раз" всегда описывался как нечто ужасное, и из-за которых она так и не решилась расстаться с девственностью, всплывали в ее голове всякий раз, когда там оказывалась хоть какая-то мысль, но тут же исчезали, сметенные радостным "они все врали"! Трое крылатых парней с противоестественно-печальными, но такими красивыми лицами, одновременно овладевали ей, даруя невиданное наслаждение...

Жак Франсуа с восхищенными возгласами вертелся вокруг своей оси, не зная, куда броситься в первую очередь. С небес дождем падали роскошные украшения, золотые слитки и драгоценные камни, засыпая двор, складываясь в громадные кучи. Люди вокруг, как казалось Жану, уже бросились разбирать приглянувшееся, а он никак не мог решиться, что же хватать первым. Наконец, он бросился вперед, пытаясь подхватить сразу десяток слитков, но золото оказалось слишком тяжелым, чтобы его удержать. Но ему так хотелось ухватить ещё и ещё...

Пьер Делакур смотрел на свою супругу в немом восхищении. Какая же Аполлин у него все еще красавица! И почему ему раньше казалось, что чуть располневшая талия и немного обвисшая грудь ее портят? Ничуть не бывало! Все эти молодые практикантки-вертихвостки, что так старались пробить себе путь в будущее теми способами, которые в обществе и назвать-то неудобно, и частенько путающие здание министерства Магии с лупанарием, его Аполлин и в подметки не годились! Он сделал шаг к супруге, положил ей руку на грудь, а другой — притянул её к себе, жадно вглядываясь в её лицо...

* * *

Вскоре после вручения свадебных даров, гости стали вести себя как-то... неадекватно. Одни замирали в странных позах, другие — извивались и что кричали, третьи — вовсе падали на пол... Краем глаза Гарри заметил мерцающую пурпурную ширму, которая отделила родителей Флер от остальных присутствующих...

— Интересно, что бы это могло значить? — спросил он у Гермионы.

Гермиона пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она вслух, а мысленно пояснила, — Массовая иллюзия, подстраивающаяся под каждого гостя отдельно. Мастерская работа. Гостям, определенно, весело. Или не очень.

Летящий со своей спутницей неторопливо танцевали какой-то неизвестный Гарри, плавный и чувственный танец. Причем их не особенно смущало ни отсутствие музыки, ни то, что танцевали они на высоте гребня крепостной стены без какой-либо опоры под ногами.

Молодожены, что после получения последнего подарка принялись упоенно целоваться, наконец оторвались друг от друга. Оглядели творящееся безобразие и переглянулись.

— Похоже, кто-то принес с собой ударную дозу галлюциногена, — с неодобрением, на деле — притворным, покачал головой Сетиан, — Кто бы это мог быть?

— Взгляни, — указала ему Карина на одну из валяющихся в развратной позе девушек, у которой из кармана выпал и разбился флакон с какой-то жидкостью, — Как хорошо, что мы постоянно удерживаем ментальные щиты на себе и детях!

Карина подошла к Рите.

— Простите, мисс Скитер, — она покачала головой, смотря на Риту большими печальными глазами, — Мы не ожидали, что кто-то унизится до того, чтобы пронести к нам мощный галлюциноген.

— Это... странно... — Рита внимательно осматривала двор, полный поверженных тел, задержала взгляд на непрозрачной перегородке, отгородившей угол, откуда продолжали доноситься звуки, свидетельствующие о том, что там продолжали заниматься любовью, на гостей, танцующих в воздухе, и потрясла головой. — Похоже, на меня тоже... подействовало. Кто-то захотел испортить вам праздник?!

— Похоже, да, — Смотрящие на Риту глаза стали, казалось, ещё больше и печальней. Кажется, в них даже появились капельки слёз.

Сетиан сделал вид, что возится с разбитым флакончиком, чтобы Рита не видела, как он с трудом удерживается от смеха. Карина выглядела неподдельно расстроенной, но её аура искрилась весельем.

Внезапно Валантэн Савар дернулся и застонал. Летящий, вместе с подругой плавно спустились к нему, и девушка опустилась на колени. Спустя несколько секунд она поднялась, и произнесла:

— Инсульт. Видимо, не выдержал свалившихся на него видений.

— Великолепно, — усмехнулся Сетиан, озаботившись, чтобы журналисты его не услышали, — Пьер будет доволен. Министр магии умер от галлюциногенных духов своей племянницы, желавшей отомстить девушке, что увела у неё парня — какая статья выйдет, просто загляденье.

Девушка Летящего покачала головой.

— Вообще-то он жив... Но вот в том, что он когда-нибудь выйдет из паралича — я сомневаюсь. И не уверена в том, что не будет милосерднее его добить.

— Он пока жив, леди, — фыркнул Сетиан, — Алтарь замка требует крови. И если это будет кровь моих политических оппонентов, а в их смерти обвинят их союзников, приписав им убийство по неосторожности, чтобы никто и не подумал сомневаться в их мотивах — мне же лучше. Всё должно приносить пользу и наслаждение.

— Амбиции, борьба за власть и желание изменить мир? — улыбнулся Летящий с Изменчивыми ветрами в ответ на это рассуждение.

— Мне не интересна власть как таковая, — покачал головой Сетиан, — Но мне нужен прежний статус. Статус всевластного повелителя, грозного, но не карающего без причины. Чтобы моя жена и дети не слышали шепотков за спиной "семья мирового зла", но чтобы никто не смел косо взглянуть в их сторону. А для этого мне придется убивать тихо. По крайней мере, некоторое время. Я для них всех — талантливый мальчишка. Напортачить сейчас — испортить всё.

* * *

Сердце Риты стучало где-то в ушах. Ее идеал грустными глазами с блестками слез смотрела на нее. Хотелось схватить ее в охапку, и унести подальше от этого несовершенного мира, где даже такое радостное событие, как свадьба — оскверняют столь... жестокими и бессмысленными выходками! И одновременно хотелось порвать в клочья ту, что осмелилась вызвать эти слезы... в мелкие клочья! В пыль растереть! В прах! И развеять над морем, чтобы даже за гранью душа осквернительницы не нашла покоя!

Рита даже усмехнулась самой себе: статью, написанную в столь пафосных выражениях она бы с ходу забраковала, даже не став показывать Джону. Но что поделать, если сейчас она ощущала именно это!

— Мадам... Флёр! Я обещаю вам, я сделаю всё, чтобы никто больше не посмел омрачить ваш праздник. И если я смогу лишь разрушить в пыль и прах репутацию этой осквернительницы — я это сделаю! — торжественно произнесла Рита, видя как в самых прекрасных в мире глазах появляется робкая надежда.

— Вы... Вы сделаете это для меня? — нежным голосом вопросил Риту её идеал, — Спасибо! — Идеал легко обнял Риту за шею, в порыве чувств чмокнул её в щеку... И упорхнул к разглядывающему будущий труп супругу, оставив мисс Скитер стоять в ступоре.

* * *

Свадьба закончилась и гости разошлись. Не все. Некоторые уединились с молодоженами, и не по своей воле.

Марта Ландри, в недавнем прошлом — личная помощница Министра Савара, собиравшая для него информацию, а так же и лоббировавшая его интересы методами второй древнейшей профессии, была закреплена на алтаре так, что двигать могла только головой. Но и головой она не шевелила, поскольку просто не могла оторвать взгляд от того, во что превратился ее недавний покровитель. То, что от него осталось — еще жило, еще содрогалось в приступах почти непереносимой боли и совершенно невыносимого удовольствия... Но это уже не имело никакого значения: душа его уже была поглощена Той-что-Жаждет, как просветили Марту любезные хозяева.

— Мадмуазель Ландри, уделите, пожалуйста и мне немного своего драгоценного внимания, — обратился к ней Сетиан Вебер.

С некоторым трудом Марта все-таки оторвала взгляд от министра. В конце концов, ее собственная судьба — была куда важнее! С ужасом он увидела в руке Сетиана длинную и тонкую иглу, которую он аккуратно погрузил в ее грудь неподалеку от соска.

— Вы удивлены тем, что не чувствуете боли? — поинтересовался Сетиан. — Не стоит. Если бы не заклятье, убравшее чувствительность, ввести иглу правильно не было бы никакой возможности: Вас не удержали бы никакие оковы. Но это была бы просто боль, лишенная всякого совершенства. А вот когда я закончу с расстановкой игл и уберу заклятье — Вы, мадмуазель, порадуете меня и мою молодую жену Танцем Совершенной боли. У тех из Сломленных, что продолжают следовать древним путям своего народа — встречаются весьма... интересные решения!

Карина наблюдала, улыбаясь, но не касаясь ни супруга, ни Марты, чтобы не помешать. Когда Сетиан закончил, она обняла его со спины, прижалась щекой к его щеке.

— Любовь моя, это прекрасный подарок. Но подожди, не снимай пока чары. Ведь у нас есть ещё один замечательный гость. Я думаю, они с мадмуазель Ландри составят безупречную пару.

— Тоже хочешь поиграть, моя дорогая? — ласково улыбнулся Сетиан супруге.

— О да. Наивный малыш Гарри помешал мне наиграться с Крамом, но Этьен от меня не уйдет. Юный нахал, осмелившийся полагать себя равным нам!

Этьен Гамаш, висевший над алтарем на вывернутых руках, задергался и замычал. По мановению руки Карины он опустился ниже, к самому алтарю, но так, чтобы задеть Марту у него не было никакой возможности. Карина отпустила мужа и подошла к Этьену, касаясь его нагого тела и считая.

— Раз, — на шее появилось семечко, — Два, — второе семечко между ключиц, — Три, — справа под последним ребром...

Несколько десятков семечек заняли свои места, и Карина вернулась за плечо мужа, снова обнимая его.

— На счет три, ммм? Раз... Два... — пауза затягивалась, страх и отчаяние обреченных жертв были ничуть не менее приятны, чем боль, — Три.

Семечки разом раскрылись, впиваясь прочными, острыми ростками в тело Этьена, но не разрывая его, а скользя внутри, не нанося смертельных повреждений. В тот же момент чары обезболивания исчезли с Марты.

Голосовые связки Марты сели почти сразу, и она аккомпанировала своему танцу только хрипом. Боль корежила сознание, но не гасила его, не давая скрыться в беспамятстве. Волны чудовищного возбуждения катились через тело "девушки", не давая облегчения, сводя с ума, но не позволяя укрыться в безумии. Сквозь воющий хрип слышен был тихий хруст. Это переломилась кость руки, вывернутой в попытке коснуться бесстыдно распяленного лона, и сбросить, наконец, ужасное и такое сладкое напряжение. Следом хрупнуло колено... но оковы были наложены профессионально, и даже свести ноги — не получилось.

Некоторое время молодожены наблюдали за этим представлением, совершенным в своем кошмарном ужасе, а потом — перешли к собственному танцу, то нежному и плавному, то — бурному и страстному...

11.11.2015

Миниатюра сто девятнадцатая

Габриэль впилась глазами в жениха Флер, впитывая всем своим существом ауру, излучаемую счастливой парой. Вот только долго наслаждаться ей не дали. Чья-то сильная рука буквально выволокла девочку со двора, несмотря на все попытки вырваться.

Габриэль злобно взглянула на Кадиана.

— Зачем ты... — начала она.

— Флер меня попросила, — спокойно ответил "младший брат" счастливого жениха. — Мало ли что...

Габри надулась. Сестра, конечно, о ней беспокоится, но ведь посмотреть-то хочется!

— Что — мало ли? — обиженно поинтересовалась девочка.

— Во-первых, Флёр сейчас не сдерживает свою силу вейлы, — флегматично пояснил обиженному ребенку Кадиан, — Так, что даже тебя проняло — я видел, можешь не отпираться. Во-вторых, Флёр опасается провокаций. Многие из собравшихся на этой свадьбе — соперники вашего отца и моего брата. Они могут попытаться сделать что-нибудь плохое, и Флёр не хочет, чтобы ты попала под удар.

— А как же Анрио? И его Эрмион? — встревожилась Габри. Англичане ей понравились, и она не хотела, чтобы с ними случилось что-то... о чем они будут впоследствии жалеть.

— Их прикроют, — спокойно ответил Кадиан, с улыбкой вспомнив, как ругался отец, поминая "всяких там князей демонов, из-за которых половину защиты поместья приходится курочить".

— А меня, значит, нет? — Почти обиделась Габри снова.

— А тебя прикрываю я. Пойдем, пройдемся по замку. Я знаю, что ты здесь ещё не была.

Паутинный замок и впрямь был паутинным. Грозный и суровый воин снаружи, внутри он оказался изящным придворным. Коридоры, в которых за недостатком окон днем и ночью горели волшебные светильники, были изукрашены прихотливой резьбой, в которой незнакомые Габри символы сплетались в нити золотой паутины, опутавшей весь замок.

Экскурсия по замку продолжалась. Некоторые из расставленных в замке скульптур заставляли юную вейлочку, воспитанную хотя и во французском стиле, но довольно строго, пунцоветь и отворачиваться, что неизменно веселило Кадиана.

В одной из ниш Габри увидела то, что сначала тоже приняла за скульптуру. Юноша и девушка, примерно ровесники Кадиана, застыли в сладком поцелуе, скрытые от света глубиной ниши.

Свою ошибку юная полувейла поняла только тогда, когда при ее приближении "скульптура" шевельнулаяь и распалась на две фигуры.

— Анрио? — удивленно улыбнулась Габриэль. — Эрмион?

— Габриэль? — Гермиона слегка смутилась, — А ты...

— Гуляю, — юная вейла порозовела, и с некоторым трудом вспомнила нужные английские слова, — Кадиан мне замок показывает.

— А точнее, открытую его часть, — Кадиан подошел к Габриэль, положил ладонь на её плечо, — Идём. Не будем мешать Гарри и Гермионе, — снова перешел он на французский.

Кадиан отвел Габриэль в одну из малых гостиных — небольшую, уютную комнату с парой кресел у кофейного столика, книжным шкафом и камином. Узкое оконце в толстой стене выходило к внешнему кольцу стен, и было скрыто за тяжелой занавесью.

— Располагайся, Габри.

Габри с ногами залезла в массивное кресло, обитое тяжелой пурпурной тканью. Кресло, вычурное и прихотливо украшенное, оказалось на удивление уютным.

Кадиан вольготно развалился во втором кресле. В комнате царил теплый и уютный полумрак.

— Не расстраивайся, малышка, — заметил он, — С утра ты поймешь, почему тебе не стоило оставаться там, во дворе. Даже Гарри и Гермиона ушли оттуда — не просто так, м?

— Посмотрим... Но раз ты меня увел — ты меня и будешь развлекать! — немного капризно посмотрела на него Габриэль, — Расскажи мне о твоем брате? Я почти ничего не знаю о нем. А папа рассказывать не хочет.

— О брате, говоришь... Хорошо, — задумчиво, слегка растягивая слова, произнес Кадиан, — Так получилось, что мы потеряли маму и долгое время жили вдвоем. Он заботится обо мне. Он непростой человек. Собственник. Сильный маг — действительно сильный. Уже сейчас с ним почти никто не сравнится по силе, — тут Кадиан слегка лукавил — он не сомневался, что равных отцу тут не найдется, но говорить об этом малышке Габри не стоило, — Жестокий, да, этого не отнять, но по своему справедливый. Гордец и перфекционист, но умеющий сдержаться в нужный момент.

— Как думаешь, Флёр будет с ним счастлива? — робко поинтересовалась Габри.

— Теперь — да. Прежняя Флёр — не была бы. Ты ведь знаешь о ритуале.

— Ну и что. Это всё равно моя Флёр!

— Она изменилась. Ты даже не представляешь себе, насколько. Но это к лучшему. Теперь они будут счастливы ещё много-много лет. Я рад, что всё сложилось именно так.

— А ты? Ты будешь счастлив?

— Я? — Кадиан пожал плечами, — Пока не знаю.

— А почему так неуверенно? — вопросительно посмотрела Габри. Раньше она всегда видела Кадиана деятельным и уверенным в себе.

— Я не оракул, малышка, — Кадиан слегка улыбнулся, — Когда... — он слегка запнулся, — родители решали за меня, я был счастлив. Но теперь пришло время взрослеть. И мне неуютно от этой мысли. Однако, порой перемены необходимы, чтобы совершенствоваться.

— Взрослеть? — удивилась Габриэль. — Но ведь ты уже такой большой!

— Большой, да не взрослый, — Кадиан снова слегка улыбнулся, — Это разные вещи. Взрослый, Габри, лишь тот, кто сам за себя всё решает, и сам за свои решения отвечает. Пока брат решал за меня — я взрослым не был.

— А сейчас? — Габриэль посмотрела заинтересованно.

— А сейчас я пробую принять очень важное решение, — упрямо вздернул голову Кадиан. — Решение, которое приму только я и никто больше.

— А что за решение? — любопытная малышка заинтересовалась ещё больше, но Кадиан лишь улыбнулся и ничего ей не ответил.

12.11.2015

Миниатюра сто двадцатая

Ночь. Улица. Фонарь. Под глазом.

Уж сколько раз твердили миру о необходимости ПОСТОЯННОЙ БДИТЕЛЬНОСТИ, но кто же вспомнит об этом, когда над головой светит восхитительно полная луна, а в руках — такая близкая и родная девушка?

Вот и Гарри забылся и перестал отслеживать свои видения, полностью потерявшись в чувствах. Так что, когда интуиция взвыла дурниной, намекая о предстоящих неприятностях, юный чародей не нашел ничего лучшего, чем нанести телекинетический удар по куче гравия, оказавшегося между ним и источником опасности.

Шрапнель из гравия получилась... не очень. Да и удар нанесенный впопыхах, без должной концентрации — был далеко не так силен как мог бы быть... Но из пятерых уличных шакалов, забредших на охоту в приличный район, и подбирающихся к беспечной парочке, трое легли на месте, оглушенные прилетевшими в их пустые черепушки камнями, а еще двое — с воем удирали, подсвечивая себе дорогу роскошными фонарями.

Наутро прилетевшая сова оповестила мсье Поттера о незаконном применении магии в присутствии магглов и назначенной дате и времени дисциплинарного слушания.

— Гарри? Кого ты успел заколдовать и за что? — поинтересовалась Карина.

— Никого я не заколдовывал! — обиженно буркнул Гарри.

— А кого именно ты "не заколдовывал"? — усмехнулся Сетиан.

— Да откуда я знаю? — сделал удивленное выражение лица Гарри. — Я их почти и не видел. Швырнул в них горсть камней — они и разбежались!

— Руками швырнул? — поинтересовалась Карина.

— Не-а, — вздохнул Гарри. — Но палочки я не касался!

— Самооборона, значит, — недобро ухмыльнулся Сетиан, — Самооборона против маггловской преступности, осмелившейся напасть на британскую знаменитость, наследника древнего рода и гостя главы другого древнего рода — а ты сейчас, к слову, считаешься гостем мсье Пьера, и отвечает за тебя, как за несовершеннолетнего, именно он... Жертвы лишними не бывают, да дорогая?

— Конечно, дорогой, — улыбнулась Карина в тон мужу.

Гарри облегченно выдохнул. Гермиона, хоть и понимала, что ее парень был прав, в беспокойстве от сложившейся ситуации прочитала ему длинную и довольно занудную лекцию о необходимости соблюдения законов страны пребывания... Правда, эффект лекции изрядно смазывал тот факт, что выбраться из объятий девушка как-то не удосужилась.

— Как вариант, раз ты палочки не касался, то это ещё неизвестно, кто там колдовал. Может быть тебя спас взрослый совершеннолетний маг, проходивший мимо? — протянула Карина, — Как думаешь, Гарри?

Поскольку Гарри ничего не знал о том, как именно засекается колдовство несовершеннолетних,он мог только пожать плечами.

— В целом, мне не слишком понятно, почему предупреждение пришло именно тебе, — задумчиво пояснил Сетиан, — Потому как отслеживают либо палочку, либо место. Где именно ты отогнал этих ничтожеств?

Гарри еще слабо ориентировался в окрестностях, а в темноте — так и тем более. Так что он сформировал воспоминание, как учила их с Гермионой Карина, и перебросил его Сетиану.

Сетиан воспоминание отследил и просмотрел.

— Хм... Не так уж и далеко вы ушли. Так что беспалочковой магией там колдовать мог кто угодно — хоть ты, хоть мсье Пьер, хоть мадам Аполлин, хоть мы с Кариной, решившие навестить свекров. Так что, какая линия защиты тебе ближе? Упирать на самооборону или на проходившего мимо взрослого?

Взгляд Гарри остекленел. Он стремительно перебирал сотни вариантов, учитывая выгоду для Гермионы, для их отношений... ну и для себя. Примерно через две минуты парень выдал вердикт:

— Я сделал это.

— Хорошо, — кивнул Сетиан, — Брать на себя ответственность это правильное решение. Значит, будем упирать на самооборону. Как думаешь, дорогая, — повернулся он к Карине, — Кого пришлют британцы в качестве представителя их министерства? Без этого не обойдется, Гарри не гражданин Франции. Не так ли, сын британскоподданного?

— Пришлют кого-нибудь из офиса Министра... кого-нибудь из секретарей или помощников. Все-таки не бомж подзаборный: Мальчик-который-Выжил, внеконкурсный Чемпион Турнира... национальное достояние, можно сказать!

— Помня министра Фаджа... Какие же у него секретари? — заворчала Гермиона, — Пришлют что-нибудь, что даже человеком не назовешь ни по внешности, ни по интеллекту...

Гарри, который уже некоторое время созерцал в зеркалах Десяти тысяч будущих отражение (не)человекообразной жабы в розовой кофточке, содрогнулся.

— Майни, — голоса он не понижал за полной бесполезностью такового действия, — может, тебе тоже на Оракула поучиться? Думаю, у тебя получится.

— Чтобы предсказать некоторые вещи, даже оракулом быть не надо, — хохотнул Сетиан, который, в отличие от жены и детей, видел досье на секретариат британского министра, — Хотя бывают и проблески видений даже у тех, кто не наделен даром.

Скрипнула дверь и в комнату, где обсуждали предстоящий суд просочилась Габриэль.

— Сестренка, ты меня с собой возьмешь?

Следом вошел Кадиан. На вопросительный взгляд Карины он только пожал плечами. Дескать "А что я мог сделать? Не оттаскивать же ее силой?"

На судебное заседание в итоге пошли почти всей семьей. Пьер — как официальный представитель несовершеннолетнего на территории Франции, Гермиона — в роли свидетеля, Сетиан — как один из присяжных и глава богатого рода, Карина и Кадиан Веберы — просто под чарами невидимости, в качестве присмотра за малолетней Габриэль, которой было чертовски любопытно.

— Кхе... кхе... — закашлялась встретившая их та самая жаба из видений. — Мистер Поттер, мало того, что Вы сбежали из страны, так еще и тут нарушаете, подрывая имидж страны и авторитет британского Министерства?

— Сбежал из страны? — демонстративно удивился Пьер, — Боюсь, вы неточно информированы, мадам. Если бы мсье Поттер пожелал получить статус беженца из Великобритании, министерство магии Франции, несомненно, предоставило бы ему такую возможность, но мсье Поттер не обращался с подобным запросом.

Габри шепотом обратилась к невидимой сестре:

— Флер, вот у нас бабушка — вейла. А у тетеньки бабушка была жаба?

Глаза девочки излучали прямо-таки младенческую наивность. Гарри подавился филиппикой, которую собирался произнести, а после ответа Пьера — и вовсе предпочел промолчать, сияя совершенно неуместной улыбкой.

— Да, Габриэль, у этой... тётеньки бабушкой была жаба, — тем же шепотом ответила Карина "сестре". Впрочем, она могла бы ответить и в полный голос — заглушающие чары действовали надежно. — И я не уверена, что только с одной стороны.

Прежде, чем помощница Фаджа собралась достаточно, чтобы ответить Пьеру Делакур, двери зала заседаний открылись, и офицер суда пригласил стороны занять свои места. Заседание должно было вот-вот начаться.

13.11.2015

Миниатюра сто двадцать первая

Суд начался. Со скамьи прокурора поднялся высокий маг в темной ритуальной мантии и белом завитом парике.

— Гарри Джеймс Поттер, вы обвиняетесь...

— Сестренка, — тихо обратилась Габриэль к Карине, — а почему он называет Анрио детским именем?

— Потому, что родители Гарри были извращенцами и дали ему сокращенное имя в качестве полного, — фыркнула Карина, — Впрочем, они не одни такие умные.

— Но мы же будем называть мьсе Анрио — "мсье Анрио"? — немного заискивающе улыбнулась Габри.

— Как хочешь, Габри, — улыбнулась Карина, — Как хочешь.

Между тем обвинитель рассказывал о нарушении Статута Секретности и "разумного ограничения колдовства несоврешеннолетних" имевших место быть в ночь с ... на ... августа 1995 года.

Когда обвинитель завершил свою речь, мсье Пьер поднялся со своего места.

— Во-первых, как представитель несовершеннолетнего обвиняемого, я хотел бы отметить, что означенное применение магии было совершено без помощи палочки, а потому может считаться спонтанным выбросом, не регулируемым законом о разумном ограничении колдовства несовершеннолетних, а во-вторых, означенное применение магии было совершено в целях самообороны от маггловских преступных элементов. Применение магии в целях самообороны от магглов дозволяется, согласно статье 15 пункту B Статута Секретности, в нелетальных формах при отсутствии угрозы жизни, и в любых — при её наличии. Мой подопечный утверждает, что магглы, против которых он применил магию, не получили летальных повреждений.

— Какая "самооборона"? — возмутился обвинитель. — Дети всего лишь хотели пошутить!

— То есть, Вы утверждаете, — хмыкнул Пьер, — что мой подопечный должен был, для избежания совершения правонарушения — совершить более тяжкое правноарушение и применить к этим магглам легилеменцию, чтобы узнать: с какой целью они подбираются в ночи к мирно гуляющей парочки? Или вовсе сначала допустить, чтобы его или его подругу убили — и только потом начинать защищаться? И как Вы себе это представляете? Использовать темные и однозначно запрещенные ритуалы Посмертной мести? Или еще более тяжелую некромантию? К примеру, ритуал Вечной Ночи?

— А вы утверждаете, что ваш подопечный знает подобные ритуалы? — прицепился к словам обвинитель.

— Знание ритуалов законом не запрещено, в отличие от применения, — отрезал Пьер. — Библиотеки древних родов хранят многие знания, а мсье Поттер — единственный наследник древнего и благородного рода Поттер, в данный момент находящийся под опекой главы древнего и благородного рода Делакур.

— Само знание подобных ритуалов, — не вставая вклинилась Амбридж, — должно рассматриваться как правонарушение. Ибо изучение Темной магии...

— В таком случае, — прервал ее Сетиан — нас всех, здесь присутствующих, следует отправить в Бастилию. Потому как сомневаюсь, чтобы хоть один из присутствующих волшебников не знал ключевых слов хотя бы одного из Трех Непростительных. А уж жест палочкой там и вовсе элементарный.

— И, в любом случае, на территории Франции закон не запрещает что-либо знать. Запрещено лишь использование, — мягко заметил Пьер, — Если ваше мнение, мадам Амбридж, является выражением мнения министерства магии Великобритании — это очень печально, и является поводом для порицания на следующей Международной Конференции Волшебников. Однако, к теме сегодняшнего заседания это не относится. Мсье, — обратился Пьер к обвинителю, — Имеются ли у вас ещё не рассмотренные доказательства вины моего подопечного?

— Я хотел бы представить вещественные доказательства, — по слову прокурора в зал ввели пятерых подростков с отчетливо заметными синяками на передней поверхности черепа. — Вот те магглы, на которых Ваш, мсье Делакур, подопечный напал с использованием магии!

— Вы, господин прокурор, желаете представить в магическом суде показания магглов? — поинтересовался Пьер — Даже зная, как легко повлиять на их память?

— Их травмы, мсье Пьер, это вещественные доказательства вины вашего подопечного, — парировал прокурор, — Даже если они не помнят, как именно эти травмы были нанесены — сами повреждения налицо.

— Представление этих "вещественных доказательств" имело бы смысл, если бы мой подопечный отрицал факт применения колдовства. Но этого никто не отрицает. Защита лишь утверждает, что с его стороны это была обоснованная самооборона. Так что я прошу зарегистрировать это, — Пьер взмахнул рукой в сторону подростков, — в качестве вещественных доказательств защиты. Наличие у них оружия говорит о том, что добрых намерений у них не было.

Судья скептически осмотрел подростков-магглов.

— Господа, а как вы можете быть уверены, что это — те самые подростки-магглы, к которым мсье Поттер применил магию? Боюсь, они не могут быть зарегистрированы в качестве вещественного доказательства какой-либо из сторон без всестороннего обследования на предмет вмешательств в память.

Гарри, который успел увидеть в одном из Десяти тысяч зеркал неверный отблеск того будущего, которое хотели увидеть эти пятеро, поднялся и заявил:

— А до совершения экспертизы предлагаю поместить данные вещественные доказательства в стазис-хранилище, каковое опечатать. Во избежание порчи или подделки доказательств.

Судья одобрительно посмотрел на юного обвиняемого, но тут же отвел взгляд.

— Мсье Поттер, вы желаете вынести своё предложение на рассмотрение?

— Да, желаю, — твердо ответил Гарри.

— Благородные господа, — обратился судья к присяжным, — Объявляю голосование по вопросу помещения вещественных доказательств в стазис-хранилище с последующим опечатыванием, во избежание подделки и несправедливости экспертизы. Кто за?

Собрание проголосовало единогласно. После этого, по требованию обвинения, к делу были присовокуплены показания пожилой волшебницы, дежурившей в ту ночь по надзору за несовершеннолетними (волшебница бдительно спала на своем посту, почему сова и добралась до Гарри только утром).

— Мадам Леруж, значит вы утверждаете, что информацию о сотворении магии несовершеннолетним мсье Поттером вы получили от отдела по контролю за соблюдением Статута Секретности? — уточнил мсье Пьер и продолжил мысль, — Это весьма любопытный факт, поскольку, по утверждению моего подопечного, сей инцидент случился поблизости от моего поместья. Если бы мы сочли необходимым отрицать факт того, что колдовство свершено именно мсье Поттером, этот факт был бы недоказуем.

— То есть, Вы признаете, что мистер Поттер собирался смошенничать? — взвилась Амбридж.

— Презумпция невиновности, мадам, — пояснил ей Сетиан тоном "цени, жалкое создание, потраченные на тебя полминуты моего бесценного времени", — Подразумевает, что всё, в чем обвиняемый не сознался, не может быть вменено ему в вину без доказательств. Благодарите Мерлина, что мсье Поттер счел возможным допустить этот суд без урона для чести наследника древнего и благородного рода. Впрочем, лично я пока что не вижу оснований для обвинения мсье Поттера — он действовал строго в рамках закона.

Прения сторон продолжались довольно долго. Постепенно становилось все очевиднее, что обвинение строилось с расчетом на то, что подросток будет отрицать сам факт колдовства. У них нашелся даже полуночничавший свидетель-волшебник, который видел, как стайка гопников подкрадывается к милующейся парочке... и как разбегается оттуда. Собственно, благодаря этому свидетелю и были добыты "вещественные доказательства". Но в свете стратегии защиты, выбранной Гарри и его законным представителем, доказательства обвинения как-то очень легко оказывались доказательствами защиты. В общем, дело уже разваливалось, когда в зал вошел судебный пристав и объявил, что на заседании желает выступить председатель Международной Конфедерации магов Игнациус Олдгуд.

16.11.2015