| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Как Барбашин сообщал царю: "государевы люди в Клецку в городе и на посаде литовских людей побили всех". Многие горожане через мост бежали в сторону Ляхович, но за ними устремилась погоня — почти всех либо убили, либо захватили в плен.
В тот же день, когда передовые части Юго-Западной армии брали Клецк, Барбашин отправил отряд к Старой Мыши, и после длительной осады замок был взят русскими войсками и сожжён. Как указал Барбашин в том же письме: "В городе Мыши литовских людей всех побили, которых застали, и языков взяли многих людей. И городок Мышь выжгли и со всем разорили без остатку...". На обратном пути из Мыши русские ворвались в городок Столовичи, расположенный неподалеку и "литовских людей побили и поймали".
Не смотря на то, что из допроса пленных Барбашин узнал о печальной участи Западной армии, он не собирался останавливаться. Получив информацию, что Радзивилл со своим войском направился к Новогрудку, князь-воевода, вместо утратившего смысл движения на Брест также развернул свою армию на север. Следующей целью Юго-Западной армии стал Несвиж, лежащий в 80 верстах от Новогрудка. "А пришод, государь, к Несвижу в городе Несвиже литовских людей, которых застали, посекли и город Несвиж и слободы и костелы жгли и людей побивали и многие места и села и деревни и за Несвиж вёрст по двадцать и больше жгли ж и разорили и воевали сентября по 1-е число".
План Барбашина был как весьма прост, так и очень рискован. Если бы ему удалось занять Новогрудок, то войско гетмана под Вильно оказалось бы "в мешке", зажатое со всех сторон русскими фортами и одновременно сдавливаемое с севера и юга двумя русскими армиями. И как бы развивались события дальше, если бы Барбашину-Шуйскому удалось реализовать свой замысел, сейчас трудно сказать. Всё же силы, имевшиеся в распоряжении Радзивилла, превосходили по численности каждую из русских армий по отдельности. И его прорыв, с навязыванием сражения одной из русских армий ещё до подхода второй, вполне мог завершиться успехом.
По всей видимости, так думали и в Москве, где в отличие от готового рискнуть в битве Барбашина (скорее всего делавшего ставку на своё преимущество в артиллерии и пехоте), опасались получить разгром по типу Берестейского ещё одной своей армии. Поэтому, когда покончив с Несвижем, Барбашин, не останавливаясь, двинулся дальше к Новогрудку, то уже на марше его догнал царский гонец с приказом завершить кампанию, и не вступая в бой с гетманом, отступить за Березину.
Нехотя подчинившись, князь-воевода отвёл свою армию сначала к Слуцку, а оттуда в сторону Днепра.
Дальше на восток Юго-Западная армия шла заметно южнее того маршрута, по которому двигалась во время летнего наступления. Во-первых, там пролегали ещё не разорённые войной районы, снабжать войско в которых было гораздо легче, чем по дороге на Бобруйск. А во-вторых, Барбашин ещё не считал свою кампанию завершённой. К юго-востоку от Слуцка лежал Глуск. Как принадлежавший Альбрехту Гаштольду, бывшему на начало похода подданным царя, он был не затронут русским летним наступлением. Но сейчас его жители должны были понести наказание за деяния своего господина. Впрочем, к сдавшимся без боя горожанам русский командующий был довольно милосерден. Приведя тех к присяге царю, и оставив в городе крупный гарнизон, он двинулся дальше вниз по течению реки Птичь, в сторону Мозыря. Судя по всему, желая очистить от литвинов междуречье Днепра и Припяти. Мозырь также сдался без боя, после чего, наконец-то, князь отвёл Юго-Западную армию на левый берег Днепра.
Как это ни парадоксально, но обе стороны считали летне-осеннюю кампанию в целом для себя успешной.
Не смотря на поражение своей армии под Каменцом-Литовским, русские заметно расширили находящуюся у них под контролем территорию, существенно сдвинув линию разграничения на запад, а победа под Клецком смягчила впечатление от разгрома на Берестейщине. Русские войска заняли Гродно, Горваль, Бобруйск, Глуск, Мозырь. Литовские войска отошли за Неман и Птичь. Как показывает переписка царя с военачальниками, в русской Ставке были весьма обширные планы на следующий год. Великое княжество Литовское явно проигрывало войну с более сильным противником. Неудивительно, что в январе 1532 года царь выражал желание продолжать военные действия.
В свою очередь, литовские власти всячески превозносили свою победу в Берестейской битве, видя в ней переломный момент войны. Триумфаторским настроениям способствовали и военные успехи Польской короны в войне против Молдавии.
В середине 1531 года, выяснив, что султан не поддержит молдавского господаря военной силой, польский король выслал в Подолию войско численностью в 5568 бойцов, под командованием коронного гетмана Яна Амора Тарновского. Оно включало 4542 конных, свыше тысячи пеших и 12 пушек.
В начале июня 1531 года король собрал сенаторов и обсудил с ними планы Молдавской компании. Идея одновременного удара с двух направлений — от Галича и Каменца-Подольского — была отвергнута. Армию было решено собрать у Рогатина к концу июля, когда закончится таяние снегов в Карпатах, уровень воды в Днестре и других реках региона упадет, и они не будут препятствием движению войск
Получив известие о концентрации польских сил, Петр Рареш начал сбор своей армии, насчитывавшей около 7 тысяч бойцов. Мобилизация пешего крестьянского ополчения в 1531 году, как и в предыдущем, не проводилось.
Молдаване располагали в Покутье 1500 бойцов из личной господарской дружины, во главе с Фомой Барновским, наместником Черновцов. Ведя разведку, Барновский вскоре выследил поляков под Рогатиным. Он предполагал польский удар на основной дороге от Коломыи к Рогатину, у впадения в Днестр реки Быстрицы. Здесь он выставил к месту возможной переправы поляков охранение в 200 конных. Но переправляться через Днестр с боем в планы Тарновского не входило. Он сформировать особый отряд из 1300 человек лёгкой панцирной конницы. Ставший во главе отряда Збигнев Слупецкий, пройдя вниз по течению Днестра около 30 вёрст к намеченному месту переправы, обнаружил, что оно занято молдавским охранением. Он направился ещё ниже, где перешёл через реку вброд у неохраняемой переправы.
Форсировав Днестр, поляки разделились. Около 800 всадников проследовали к главной переправе, где уничтожив молдавское охранение, открыли дорогу основной армии. Остальные 300 всадников устремились вглубь Покутья. Они захватили несколько небольших замков и после первого неудачного штурма спешенными всадниками, подтянув пехоту, взяли Гвоздец.
К Гвоздецу от Черновцов тут же подступил 1,5-тысячный авангард Рареша. Но закованные в латы и имевшие огнестрельное оружие (отсутствующее у молдаван) 300 поляков отбили молдавский приступ.
Узнав о боях за Гвоздец, Тарновский немедленно бросил туда главные силы своей армии. Неожиданно для молдаван, 19 августа, поляки вышли на них лесной дорогой и атаковали с марша. По задумке гетмана, передовые хоругви тяжёлой конницы и гусар должны были сдерживать молдаван до тех пор, пока вся польская армия не развернётся к бою. Молдаване, в основном лёгкие лучники, попытались опрокинуть тяжёлую польскую конницу, но безуспешно.
В момент, когда встречный бой достиг своего накала, в тыл молдаванам ударил гарнизон Гвоздеца. В их рядах возникло замешательство, и они побежали. Выходящие из леса свежие части поляков преследовали и уничтожали их. До семисот молдаван были убиты, множество, включая нескольких командиров, — попали в плен.
Нанеся молдаванам поражение под Гвоздецом, Тарновский, узнав о том, что в Черновцах стоят основные молдавские силы во главе с господарем, приказал польской армии отходить в Галицию. Но в 15 вёрстах от Гвоздца гетмана застал гонец с сообщением о движении на него всей молдавской армии.
Узнав о поражении под Гвоздецом, Рареш отнёсся к нему крайне серьёзно. Имея до 7 тысяч бойцов и 50 орудий, он выступил в погоню.
Польская пехота могла двигаться маршем со скоростью, в лучшем случае, 15 вёрст в день. Лёгкая конница молдаван — много скорее. Рареш планировал именно это: напасть на поляков при отходе, когда их медлительные пехота, артиллерия и обозы подставятся быстрой молдавской коннице. Вначале так и вышло. Бросившись вслед отходящей польской армии, Рареш застал их вечером 21 августа в походном лагере под Обертыном.
Позиция, которую занимали поляки, была пригодна для отдыха после марша, но не для битвы. Их лагерь располагался в небольшой долине, ограниченной топким руслом речки Чернявы и устьем безымянного ручья. Долина была окружена высокими лесистыми холмами, и её единственным достоинством была проходившая здесь дорога на Коломыю.
Местность была совершенно непригодна к развёртыванию тяжёлой польской конницы, а низкий уровень воды в Черняве и ручье делал их слабым препятствием для неприятеля при обороне. Между зданиями Обертына молдаване могли легко выдвинуть артиллерию к ручью и расстрелять польский лагерь, а затем атаковать поляков, загнать их в Черняву и уничтожить.
Своим быстрым движением Рареш едва не загнал поляков в ловушку. Понимая опасность своего положения, Тарновский принялся без промедления искать подходящую для битвы позицию. Она нашлась в двух верстах от лагеря, где один из окружающих долину холмов открывал плато с пологими склонами, удобными для атаки сверху вниз польской конницы и обстрела противника польской пехотой и артиллерией. В сумерках гетман спешно перевёл туда армию, почти под носом у молдавского авангарда.
Уже в темноте поляки выстроили свои повозки по периметру выбранной позиции в вагенбург размером примерно 300х210 метров, и когда Тарновский закончил ставить вагенбург, молдавская армия была уже рядом — полутора вёрстах, в Обертыне. Поляки боялись, что молдаване атакуют их с ходу, но удара не последовало. Лишь с рассветом масса молдавских войск выдвинулась в направлении польского лагеря.
Около 9 часов утра 22 августа 7-тысячное молдавское войско приблизилось к польским позициям. Польские пушки начинают обстрел; пехота вела огонь из ручниц.
Подведённая тем временем молдавская артиллерия — 50 орудий расположенных в трёх батареях, начала обстрел польских позиций. Огонь молдавских пушек поначалу весьма неточен, но после примерно часового обстрела начинает сказываться неравенство в количестве орудий. Молдавская артиллерия ведёт сосредоточенный огонь по сравнительно компактной цели и, пристрелявшись, уже уверенно поражает польских защитников. Среди поляков нарастают настроения "погибнем, не выйдя в поле". Командиры надеялись, что атака копийников и гусар вниз по склону холма сомнёт молдаван, позволит захватить их батареи.
В свою очередь молдаване, уповая на артиллерию, задумали вынудить поляков сняться с лагеря и отходить, двигая свой вагенбург. В неизбежном беспорядке отступления Рареш рассчитывал атаковать и смять польскую армию.
После 12 часов дня Тарновский снимает часть заграждений с северо-западного края вагенбурга и там же выводит в поле основную часть пехоты (200 копийников в полной броне и 600 аркебузиров). В ответ молдавский господарь выдвигает конницу в обход вагенбурга и направляет на 200-метровый фронт польской пехоты массированные атаки, которые поляки успешно сдерживают ружейным огнём в оборонительных порядках.
Рареш принимает выход пехоты за попытку Тарновского начать отступление, бросает на северо-западную сторону вагенбурга всё новые конные отряды. Тем не менее, польская пехота и присланная ей в подкрепление часть конницы сдерживает на этом крыле все атаки. Молдавская конница накатывает на польскую пехоту, но стрелы молдаван отскакивали от польских доспехов, а сблизившихся для рукопашной — расстреливали аркебузиры.
Молдаване подтащили к главным воротам лагеря пушку, стрелявшую ядрами в 20 килограмм, которые могли бы сокрушить польские боевые возы. Момент, когда польская оборона не сможет выдержать превосходящий огонь молдаван должен был вскоре прийти.
Но тем временем Тарновский приказал своему арьергарду в 700 всадников выйти через задние ворота табора и атаковать левый фланг молдаван. Их задачей было, не втягиваясь в перестрелку с молдаванами, — атаковать их копьями сплочённым строем вскачь.
Копья-рогатины, которыми были вооружены молдавские всадники, были существенно короче польских, их броня — намного слабее. И молдаване не выдержали удар. В их рядах были пробиты широкие бреши, их строй — нарушен. Первая линия конницы Рареша была прорвана.
Но на вторую линию у польской конницы не хватило инерции удара, и тогда Тарновский ввёл в бой 410 всадников-аркебузиров. Они спешились и поддержали конницу огнём. Под их прикрытием польские хоругви отошли к своему вагенбургу.
Тарновский выделил ещё 700 бойцов, и таким образом до 1300 бойцов польской конницы повторили атаку на левый фланг молдаван. И как в прошлый раз — не смогли прорвать молдавскую линию.
И тут Рареш допустил ошибку. Он принял эти атаки за главный удар польских сил. Он приказал снять с места и направить на атакующую польскую конницу 15 орудий, ранее бьющих по вагенбургу. Но как только правый фланг поляков приковал к себе большую часть молдавских сил, Тарновский приказал идти в атаку польскому левому крылу.
В атаке приняло участие до 1000 всадников, из них ⅔ — гусары и копийники. Она была настолько внезапной и стремительной, что нацелившиеся на польский правый фланг молдаване едва успели повернуть навстречу полякам своих коней. Молдавские артиллеристы не успели ни развернуть обратно свои орудия, ни выстрелить. В результате польская конная атака с ходу опрокинула молдаван.
Польская пехота заняла молдавские батареи, и развернув орудия открыла огонь по молдавской армии. Молдавское войско, было разделено на части, каждая из которых попадает под конные и пехотные атаки и под артобстрел с двух-трёх сторон. Центр и правый фланг молдавской армии был быстро разгромлен.
Но левый фланг молдаван продолжал упорно сражаться. На поле боя оставалось около 4000 тысяч молдавских бойцов, в том числе 2300 нетронутого резерва. Гетман вынужден вывести из вагенбурга свои главные силы — и обрушил 1800 всадников на недобитое левое крыло молдаван. Но те продолжали упорно сражаться, пока на ведущей из Галича дороге не показался посланный Ходецким небольшой польский отряд. Приняв его за авангард польских подкреплений, молдавские бояре сочли битву окончательно проигранной и стали отводить свои отряды. Молдавская армия стала отступать к Обертыну. Рареш пытался остановить войска, вернуть в бой — всё в пустую.
Для преследования молдаван Тарновский тут же бросает отряд из 800 всадников, которых возглавляет лично. Часть бегущих польская конница загнала в ручей, где и добила их. Сам Рареш был дважды ранен, но спасся.
Около 2 часов дня всё завершается. Общие потери молдаван составляют более 2 тысяч человек — почти треть молдавской армии. Ещё около 1000 молдаван попали в плен. Поляки потеряли не менее 500 человек. Победители захватили весь молдавский обоз, десятки отрядных знамён и три больших знамени, в том числе великое княжеское знамя, а также все 50 орудий "со всеми приборами".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
