— Что-то не так, Харуно? — без тени эмоций в голосе, спросил мужчина. — Ты отказываешься выполнять приказ Данзо-сама?
— Почему я? — вопрос прозвучал отстраненно, словно бы его задал кто-то со стороны.
— Стечение обстоятельств, — ответил шиноби. — Удачная возможность проверки лояльности.
"Бред какой-то. Не могла Ран сливать информацию... Она и из подземелий-то поднималась только по расписанию, всегда находясь под наблюдением", — эмоции мешали принять решение, а потому... синеглазка активировала закладку, которая их отсекла.
Холодный разум принялся спешно анализировать ситуацию, пока тело неспешно поднимало кунай и подходило к стулу с жертвой. Это не могло быть гендзюцу (по крайней мере — наложенное на неё), запах крови и мочи был натуральным, взгляд подруги — испуганным...
"Зачем её пытали, если могли использовать наркотики и менталиста для допроса? Запах крови слишком сильный, а ведь свежих ран нет. Бельё мокрое, под стулом лужа, но само сидение сухое. Стул поменяли? Его специально поставили в лужу?", — взгляд Харуно метался по представшей перед ней картине, то и дело натыкаясь на мелкие несоответствия, которые могли быть как игрой воображения, так и специально оставленными зацепками (хотя... кому это нужно?).
Красновласка открыла рот и захрипела, пытаясь что-то сказать, но обрубок языка и кисть охранника, сдавившая шею, не позволяли этого сделать.
"Если я права, то это — проверка и не более того. Ран не могла быть шпионом, а убивать своих воспитанников, сокращая численность оперативников наполовину — нерационально. В худшем случае — передо мной крестьянка под иллюзией, наложенной на местность, либо вовсе преступница. Смерть — не конец... Мой отказ исполнять приказ ничего не изменит и её всё равно убьют как свидетеля", — доводы казались убедительными, но даже под действием закладки, собственноручно установленной в своём разуме, куноичи внутренне колебалась.
Быть не просто убийцей, пусть и на службе у селения, а палачом... было тяжело. Что-то внутри отчаяно этому сопротивлялось, прорываясь даже через блокировку эмоций. Доводы о том, что отказ подчиниться будет дорого стоить не помогали.
"Это не Ран".
"Это лишь проверка".
"Постановка".
"Игра".
"Обман".
Левая рука легла на волосы жертвы, позволяя ощутить их шелковистость, а затем правая рука нанесла удар напитанным чакрой оружием в висок, чтобы сразу поразить мозг. Закладку в разуме смело, словно хлипкую плотину волной цунами, а в память впечатался испуганный взгляд зелёных глаз.
"Я её убила", — пульсировала в голове болезненная мысль, а по лицу потекли слёзы.
"Убила девочку, которая считала меня подругой", — дыхание спёрло, а горло сдавил горький ком.
"Убила девочку, которую считала хорошей знакомой...", — пальцы рук всё ещё лихорадочно сжимались на волосах и рукояти куная.
"Убила человека из-за того, что мне это приказали сделать... Что же я за тварь такая?", — щёку обожгла боль и голова синеглазки мотнулась в сторону от сильной пощёчины.
— Сакура Харуно, ты... прошла первую часть экзамена, — вполне живым голосом заявил корневик. — Отчёт о своих действиях, мыслях и эмоциях предоставишь куратору группы. Вопросы?
Удар отрезвил и позволил прочистить голову. Евгений ещё раз посмотрел на Ран, но на этот раз вместо красноволосой девочки увидел куклу с серыми волосами, серой кожей, серыми глазами, а также несколькими ранами, явно нанесёнными тем же оружием. Осознание, что это — не живой человек, словно снежная лавина с вершин гор, свалилось с плеч, позволяя вздохнуть полной грудью.
— Я могу идти? — к собственному удивлению, голос звучал ровно и спокойно.
— Свободна, — отозвался старший шиноби, одним движением извлекая орудие казни из головы манекена. — И да: иллюзии можно накладывать не только на человека, но и на местность, при этом воздействуя как чакрой напрямую, так и звуками, запахами, распылёнными в воздухе ядами, которые хорошо маскирует вонь мочи.
— Благодарю, шиноби-сан, — поклонившись, на деревянных ногах Сакура вышла в коридор, где почти нос к носу столкнулась с живой и здоровой Ран, нетерпеливо мнущейся перед дверью.
— Ну?.. — вскинула брови маленькая куноичи, на шее у которой красовалась повязка с протектором Конохи.
— Я... тебя убила, — сглотнув горечь и смотря в зелёные глаза, копия которых ещё минуту назад выражала ужас и отчаяние, с трудом выдавила Харуно.
Шагнув вперёд, обладательница красных волос крепко обняла синеглазку, прижимая к своей груди, которая уже почти достигла второго размера (в отличие от первого у самой Сакуры), после чего счастливым голосом заявила:
— Я знала, что ты справишься.
"Больной... ненормальный... сумасшедший мир", — обняв девочку в ответ, подумал про себя Евгений, замечая как дрожат его пальцы...
...
Ответ на вопрос "Почему перестала работать закладка, подавляющая эмоции?" оказался прост: Сакура сама её отключила, пусть и совершенно неосознанно, полностью уверенная в том, что так и должно быть. После тех событий прошли уже сутки, но мысли по прежнему текли как-то вяло, да и эмоции были притуплены без всяких дополнительных ухищрений.
Стоя перед зеркалом в раздевалке, будучи одетой только в штаны от комбинезона и обувь шиноби, обладательница розовых волос отстранено разглядывала своё тело: девочка-подросток с небольшой грудью, сухими мышцами, животом, на котором проглядывались кубики пресса и характерной возрасту угловатостью. Длинные розовые волосы, синие глаза, слегка загорелая кожа и правильные черты лица, делали её похожей на какую-то странную куклу.
К своим десяти годам Харуно уже достигла уровня начинающего генина во всём... кроме выносливости. Чакры, конечно, тоже было маловато, но филигранный контроль, даруемый ментальными конструктами, перекладывающими эту работу на подсознание, частично компенсировал данный минус.
"Учитывая возможности клановых одногодок — не так уж и круто. Хотя в гибкости со мной может поспорить только Хината, а учитывая начавшееся обучение азам навыков медовых куноичи... Чувствую я, следующие два года будут очень интересными", — сосредоточившись и отдав мысленную команду, Евгений заставил волосы обмотаться вокруг торса и плеч, создавая подобие жилета-кирасы-корсета, а также создать на голове четыре рога из скрученных спиралью прядей чёлки.
— Любуешься собой? — весёлым тоном спросила Ран, выходя из общей душевой и всплеском чакры избавляясь от влаги на теле. — Ммм... Красотка.
Подойдя к Сакуре со спины, красноволосая девочка обняла её, сцепив руки на скрытой под волосяным корсетом груди. Харуно же простояла неподвижно ещё секунду, а затем извернулась, оказываясь лицом к подруге, одной рукой обняла её за талию, а другой схватила за затылок, после чего приникла к раскрытым в удивлении губам.
— Ммм? — вопросительно изогнула брови новоявленная напарница, а затем выгнув спину назад отстранилась, чтобы задать вопрос: — И что это значит?
— Вчера мне показали, что наша жизнь может совершать самые невероятные кульбиты, так что я решила, что не хочу себе отказывать в том, что мне не запрещено прямым приказом, — прищурив глаза, с лёгким ехидством в голосе ответила обладательница розовых волос. — Ты же не против того, чтобы помочь мне в несколько... специфичной практике?
— В общем-то... — Ран подняла взгляд к потолку, о чём-то задумавшись, а потом хитро улыбнулась и спросила: — А что мне за это будет? Хочу цветы, шоколадки и другие ухаживания!
"И почему бесплатная любовь такая дорогая?", — мелькнула мысль в голове Евгения.
— Моя интуиция подсказывает, что здесь происходит что-то занимательное, — заявил невысокий кареглазый брюнет, бесцеремонно вваливаясь в женскую раздевалку со стороны общего душа. — Это я удачно зашёл...
Подняв вверх руку, которой придерживала затылок подруги, Сакура отдала мысленную команду и чакра промчалась по каналам к кончикам пальцев, выплёскиваясь наружу облачком бесцветного тумана, складываясь в его центре в конструкцию простой и знакомой формы. Ладонь сжалась на ощущающейся гладким металлом рукоятке, а затем рука резко опустилась, отправляя в полёт теневой кунай.
— Сакура-чан, ты так щедра ко мне, — перехватив медленно летящий снаряд ещё в воздухе, Шишио подбросил его перед лицом и повернувшись к входу в душевую, уже делая шаг за порог сказал: — Не увлекайтесь тренировками... Нам через двадцать минут нужно быть на брифинге.
— Всё настроение испортил, засранец, — печально вздохнула Ран, высвобождаясь из объятий Харуно. — Надеюсь, вторая половина экзамена будет интереснее первой. Как думаешь, Сакура?
"Надеюсь, что вторая половина будет скучной и неинтересной", — мысленно отозвалась синеглазка, в очередной раз ощущая неприятный холодок в груди при воспоминании о первом этапе.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Отступление 3
Вечернее солнце окрашивало Коноху ало-золотыми закатными лучами, подсвечивая медленно плывущие по синему небу облака и заставляя лики хокаге, как прошлых так и нынешнего, отчётливо выделяться на фоне селения. Скрытый Лист жил своей повседневной жизнью: шиноби и гражданские прогуливались по улочкам, сидели в парках и кафе, дети резвились на игровых площадках под присмотром родителей, отдыхающих после тяжёлых трудов. В эти минуты уюта и безмятежности, крайне немногое напоминало о том, что здесь живут не просто люди, а пользователи чакры, способные сравнивать с землёй города, рушить скалы, создавать долины и озёра... Разве что силуэты, мелькающие на крышах, да крики с грохотом взрывов, доносящиеся с тренировочных полигонов нарушали эту идиллию...
...
Ударом правой ноги с разворота Саске попытался достать Наруто в голову, но тот легко пригнулся, а затем совершил подсечку. Однако Учиха оттолкнулся от земли второй ногой и совершил сальто назад, руками оттолкнувшись от утоптанной почвы, чтобы приземлившись на обе стопы, тут же снова кинуться в атаку, нанося удары сперва кулаками, затем рёбрами ладоней, потом кончиками пальцев, метя в болевые точки.
Узумаки отводил выпады противника раскрытыми ладонями или предплечьями, которые были покрыты настолько плотным слоем чакры, что даже слегка светились тёмно-синим с рыжими искорками. Двигаться он старался экономно, переставляя ноги мелкими шажками, при этом следя за тем, чтобы одна стопа всегда твёрдо стояла на земле, выпуская через подошвы поток чакры, при помощи которой буквально приклеивался к тверди, благодаря чему даже самые сильные удары противника не могли его сдвинуть или пошатнуть. Кроме того, оголённый торс голубоглазого блондина, одетого только в белые штаны и сандалии, в отличие от жилистого брюнета, похожего на пружину, то сжимающуюся до предела, то резко распрямляющуюся, красовался заметными кубиками пресса, да и по остальным мышцам можно было анатомию изучать.
Наруто был крупнее, выносливее, сильнее физически, да и объёмами внутренней энергии обладал такими, что многие чунины могли только завидовать, а бесклановые джонины только уважительно качали головами. При этом у него был ещё и контроль, позволяющий выполнять простые техники с применением минимума печатей (от одной до трёх), а личный опыт помогал перекладывать некоторые навыки из родного мира на человеческую форму.
Саске же напротив, был худым, быстрым, гибким и ловким. Его стиль боя изобиловал прыжками, различными кульбитами в воздухе, ударами рук и ног со всех возможных направлений и из любого положения тела. Объёмы его чакры тоже были велики... для выпускника академии шиноби, да и взрослым генинам-чунинам было бы не стыдно обладать таким резервом. Однако, главным его преимуществом оставались глаза, на красных радужках которых вращались по кругу по два чёрных тамоэ (рисунки в форме запятых почти сливались в сплошной круг из-за скорости).
Вот учиха в очередной раз подпрыгнул и с разворота ударил левой ногой, но голубоглазый блондин не стал блокировать атаку, а схватил его ладонью за лодыжку, тут же дёрнув в сторону и начав раскручиваться на месте словно юла. Сменив угол вращения, Узумаки попытался влепить противника в землю со всей набранной инерцией, лишь в последний момент разжав пальцы.
Извернувшись, Саске приземлился на руки и смягчая удар, ушёл в перекат, а после этого словно мячик подпрыгнул вверх, приземляясь на обе ноги. Прежде чем он успел вернуться в бой, прозвучал окрик джонина:
— Стоп! — высокий мужчина в облегающем зелёном костюме, с грубыми чертами добродушного лица, взлохматив свои короткие чёрные волосы широко улыбнулся. — В вас обоих пылает сила юности! Столько энергии, целеустремлённости и упорства я видел только... у себя! Аха-ха... Гхм. Однако же, на сегодня — достаточно тренировок и боёв.
Шайнинг и его друг-противник-подопечный почти синхронно вздохнули, опустили руки и приняли более расслабленные позы, попутно отменяя действие техник (Наруто развеял покров на руках, Саске перекрыл поток чакры к глазам). Усталые, местами помятые, запылённые, но вполне довольные, они подошли к нанятому джонину, уроки которого время от времени заказывал в резиденции хокаге последний официальный член клана Учиха.
"Хороший он всё же парень, хоть и не хочет в этом признаваться. А как меня на тренировки позвал? "Узумаки, мне нужен противник для спаррингов, чтобы отрабатывать приёмы"", — бросив взгляд на брюнета, снова нацепившего на лицо выражение хмурой сосредоточенности, подумал про себя Наруто.
Блондину было несколько стыдно за то, что за уроки у нанимаемых сенсеев платит Саске, беря деньги со счёта клана, куда были переведены все средства погибших соклановцев. И пусть он понимал, что одноклассник так и так будет тратиться, да и дома подобный поступок смотрелся бы абсолютно нормально, но... в этом мире подобные действия почти всегда означали, что потом нужно будет отдать долг.
"И то, что брать уроки у действующих джонинов его надоумил я, в качестве оплаты не смотрится", — как бы Армор не старался сохранять собственные принципы, за годы, прожитые в этом мире, многие взгляды туземцев стали чем-то естественным... что не могло не расстраивать.
На одном из полигонов клана Учиха, расположенном ближе всего к главному входу на огороженную территорию, установилась тишина. Шелест ветра в листве, пение птиц, шуршание мелких зверьков... пустые дома, постепенно ветшающие с течением лет и без ухода, нагоняли уныние. Однако, что не могло не радовать, вещи погибших никто не трогал, и только дети время от времени лазали "в квартал с привидениями", желая пощекотать себе нервы и найти что-то интересное.
В Конохе не было мародёров, так как клановые шиноби за такое могли и глотку перерезать (но не из-за чести или человеколюбия, а по причине клановой солидарности и понимания, что если не придерживаться определённых правил, то следующим вырезанным и разграбленным кланом могут оказаться уже они), а гражданские вовсе жили в селении до тех пор, пока исполняли установленные законы, в результате чего будучи пойманными на воровстве или сбыте краденного, могли лишиться не только денег и имущества. Администрация Скрытого Листа тоже не могла наложить руки на землю и имущество почти исчезнувших Учиха, так как тогда их бы не просто сместили, но и вычеркнули бы из списков живых... И пусть никто не сомневался, что что-то хокаге и АНБУ всё же получили, но пока сохранялась видимость пристойности, никто ничего делать не собирался.
