Волчица и пряность. Том 1

Лоуренс, подобно многим другим, питал несомненную слабость к длинным и красивым женским волосам, однако Хоро, обладая волосами, каких и у аристократок ещё поискать надо, похоже, не знала им цену.

Если бы у неё на голове было подходящее аккуратное покрывало, прикрывающая уши, вместо капюшона, изящный плащ вместо грубой одежды торговца, из неё получилась бы прелестная монашка, воспетая менестрелями, но Лоуренс стеснялся сказать Хоро об этом.

К тому же, скажи он ей об этом, трудно сказать, как бы она этим воспользовалась.

— Ну, ты.

— Мм?

— Кажется, ты шёл покупать гребень.

Хоро смотрела на Лоуренса, не поднимая голову со стола, но её глаза горели ожиданием. Он легко покачал головой и ответил как ни в чём не бывало:

— Тебе же не нужен гребень?

— Я не сказала, что мне не нужен гребень. Я хочу гребень. Если можно, я бы хотела какой-нибудь такой с мелкими частыми зубьями.

Гребень ей не помешал бы, но волосы её не беспокоили. Щётка, какие используют ремесленники, работая с шерстью, её использовать для хвоста Хоро, всплыло вдруг в голове Лоуренса.

— Я куплю щётку. Хочешь, я познакомлю тебя с мастером, занимающимся шерстью?

Чтобы заботиться о мехе, лучше использовать специальные инструменты и опытных в этом деле людей. Лоуренс говорил достаточно серьёзно, но в чуть шутливой манере, однако, заметив взгляд Хоро, обращённый на него, поперхнулся собственными словами. Взгляд её был такой злой, словно она была готова вцепиться в него зубами.

— Ты... Мой хвост для тебя — просто какой-то мех?

Она не кричала, а говорила вполголоса и без интонаций, но вряд ли ради того, чтобы не слышали посетители таверны, не знавшие о хвосте. Лоуренс чуть вздрогнул от той силы, которую он ощутил в её словах. Впрочем, Хоро, кажется, было всё ещё нехорошо. Он мог рассчитывать, что она не сможет атаковать его всёрьёз.

— Больше... я больше не могу это терпеть.

Как Лоуренс и ожидал, кроме этой жалобной угрозы у Хоро больше ничего не нашлось. Ему показалось, что она вот-вот расплачется, и, отпив немного сока, он постарался упредить её:

— Собираешься плакать и капризничать?

Было бы неприятно, если бы она вдруг это устроила, но, конечно, Хоро так не сделала. Было ли это игрой или искренней реакцией, однако Хоро после его слов посмотрела широко раскрытыми глазами, надулась и отвернула лицо. Это выглядело так по-детски очаровательно, что Лоуренс улыбнулся, втайне желая, чтобы она была такой всегда.

Чуть помолчав, Хоро произнесла:

— Я больше не могу... меня стошнит...

Лоуренс поспешно вскочил со стула, чуть не опрокинув сок, и крикнул хозяину принести бадью.

Уже давно село солнце и стих городской шум за деревянным окном, когда Лоуренс отвёл, наконец, взгляд от стола, прерывая своё занятие. Не выпуская пера из ладони, он выпрямил, насколько мог, спину, поднял вверх руки и потянулся. Потянулся до чёткого приятного хруста в спине, снимая напряжение долгой работы. Потом очередь дошла шеи, он нагнул голову влево-вправо — тоже до хруста.

Теперь Лоуренс снова посмотрел на лист бумаги на столе. На листе была нарисована простая, но вполне приличная лавка. Рядом был изображён подробный план, указано название города, расписано, какими товарами лавка будет торговать, как будет расширяться дело. Также были приведены описание различных расходов — стоимость открытия лавки, стоимость натурализации в городе и так далее — и расчёт этих расходов.

Мечтой Лоуренса было открыть свою лавку. Мечта эта казалась далёкой ещё неделю назад, но сделка с гильдией Милонэ сделала её ощутимей. Если удастся получить две тысячи серебряков трени, то, продав некоторые ювелирные вещички, служившие Лоуренсу сбережениями, можно будет открыть лавку. Тогда он будет не просто торговцем, а городским торговцем Лоуренсом.

— Мм... какой-то звук... — пробормотал он, отрываясь от созерцания своей мечты, и оглянулся.

Хоро сидела на кровати и сонно протирала глаза. Он даже не заметил, когда она проснулась. Впрочем, ей, кажется, было уже куда лучше. Бросая взгляды в сторону Лоуренса, она медленно слезла с кровати. Глаза у неё ещё были красными и припухшими, но цвет лица уже вернул себе естественный цвет.

— Как себя чувствуешь?

— Мм, намного лучше. Но я немного хочу есть.

— Если хочешь есть, нет вопросов, — засмеялся Лоуренс, — на столике хлеб, возьми.

Несколько зачерствевший хлеб, лежавший на столике у кровати, был чёрным, ржаным, с горьковатым вкусом, но Лоуренсу нравилась его горечь, он частенько покупал такой.

Конечно, Хоро сразу пожаловалась на вкус, но другого ничего не было, и она смирилась.

— И чего-нибудь попить...

— Там же, в кувшине.

Хоро заглянула в кувшин, стоявший рядом с хлебом и, откусив кусок и запив его водой, подошла к Лоуренсу.

— Рисунок лавки?..

— Это моя.

— Хо-хо-о, довольно неплохо, — оценила Хоро, продолжая поглощать хлеб.

Если ты в чужой стране, язык которой тебе неизвестен, торговать в ней приходится с помощью картинок. Ведь, если не знаешь слов, не всегда найдётся рядом переводчик. Вот почему многие торговцы неплохо рисуют, однако Лоуренс частенько рисовал свою лавку, когда ему перепадала неплохая прибыль — это занятие куда лучше, чем просто пропить эти деньги.

Лоуренс гордился своим умением рисовать, и похвала Хоро доставила ему большую радость.

— Что за надписи?

— А-а, там написано, что надо для лавки и сколько это стоит. Конечно, это может быть не так.

— Ххмм. Даже город нарисован, а что это за город?

— Это не настоящий город. Придуманный город, в котором я хочу открыть лавку.

— Хо-хо-о. Однако, если ты её так тщательно нарисовал, значит, действительно сможешь скоро открыть?

— Надеюсь, сделка с гильдией Милонэ удастся. Тогда, возможно, и удастся.

— Хмм... — без особого воодушевления кивнула Хоро, закинула в рот остаток хлеба, вернулась к столику и, судя по издаваемым ею звукам, запила водой.

— Мечта торговца — иметь собственную лавку. И моя тоже.

— Мм. Это понятно. Если ты нарисовал даже придуманный город, ты рисуешь это не в первый раз.

— Мне кажется, что если я рисую лавку, когда-нибудь я заполучу её.

— Давным-давно я встретила художника, который мне кое-что сказал. "Я хочу превратить тот вид, что развернулся перед моими глазами, в картину и тем самым сделать это всё моим", — Хоро уселась на угол кровати и принялась за второй кусок хлеба. — Сбылась ли мечта художника, мне неизвестно, но твоя мечта близится к осуществлению.

— Да. Я просто не могу не думать об этом. Мне прямо не терпится оправиться в гильдию Милонэ и пинками под зад заставить их шевелиться быстрее, — немного приукрасив свою решимость, сообщил Лоуренс.

Впрочем, и ложью это не было. Может, поэтому Хоро не стала насмешничать, а искренне рассмеялась и сказала:

— Хорошо, когда мечты сбываются.

Чуть позже она продолжила:

— Однако иметь такую лавку, похоже, очень хорошо. Но если быть просто торговцем, это разве не приносит доход?

— Это просто способ получить прибыль.

Хоро чуть наклонила голову набок:

— Кажется, для тебя что-то ещё имеет значение.

— Торговец объезжает двадцать-тридцать городов, кто как может, и делает это по той причине, что, если он останется в городе, денег у него не прибавится. И потому он большую часть года проводит в повозке, — Лоуренс взял со стола чашу и допил остававшееся на дне вино. — При таком образе жизни нелегко обзавестись друзьями. В лучшем случае у меня появляются торговые партнёры.

Хоро поразило пояснение Лоуренса, её лицо вдруг приняло неловкое выражение, будто ей пришлось услышать что-то нехорошее. Всё же она добрая по своей природе, беспокоилась о нём, решил Лоуренс, и, стараясь её успокоить, он поспешил продолжить немного в шутливой манере:

— Открыв лавку, я стану горожанином. Можно будет без труда обзавестись друзьями и даже подыскать невесту. И ещё — у тебя легче на душе, когда ты с уверенностью знаешь, какое место тебе будет определено после смерти. Но, удастся ли найти жену, которая всюду пойдёт за тобой... Это зависит от удачи.

Хоро тихонько захихикала.

Собственно, когда торговец отправляется в новый город, стараясь найти выгодный товар, это ещё называют "поиском невесты", подразумевая, что найти такой товар так же сложно, как и хорошую жену.

Ну и открыть лавку в городе ещё не означает в действительности, что удастся сразу же сблизиться с горожанами. И потому торговцы мечтали осесть где-нибудь на долгое время.

— Однако если у тебя будет лавка, у меня будут основания для беспокойства.

— Мм? Почему? — повернулся к Хоро Лоуренс и увидел печальную улыбку на её лице.

— Если у тебя будет лавка, ты уже её не оставишь. Мне придётся продолжать свой путь одной или искать себе нового спутника.

В этот момент Лоуренс вспомнил, что Хоро хотела вернуться в северный край, а перед этим немного посмотреть мир. Но у Хоро ведь была её мудростью. С деньгами от перепродажи куньих шкурок она без проблем сможет путешествовать сама.

— Разве тебе было бы сложно добраться самой? — спросил Лоуренс без всякой задней мысли, но Хоро вдруг вцепилась зубами в хлеб и отвернулась.

Затем она проговорила, стиснув зубы:

— Устала быть одной.

Она сидела на кровати, по-детски болтая не достававшими до пола ногами. И в свете свечи казалась сейчас такой маленькой, словно была не настоящей, а нарисованной.

Лоуренс вспомнил, насколько счастливой и радостной Хоро выглядела, вспоминая давнишнего друга, с которым её разделили столетия. Это тепло воспоминаний о нём подчёркивало её нынешнее одиночество. Она тогда, погрузившись в воспоминания, свернулась калачиком, словно пытаясь защититься от дождя и ветра одиночества. Эта ситуация, с которой торговцу обычно не приходится сталкиваться, болезненно отозвалась в душе Лоуренса, и он постарался подобрать слова так, чтобы не задеть Хоро и постараться её подбодрить:

— Э... это, пока ты не доберёшься до севера, ты можешь ехать вместе со мной.

Но несмотря на эти слова во взгляде Хоро, обращённого к нему, читалось робкое: "Это правда?" И Лоуренс ответил, стараясь говорил лёгким тоном, меж тем его сердце билось чаще, чем перед самыми сложными торговыми переговорами.

— Даже получив деньги, ты лавку так запросто сразу не откроешь.

— В самом деле?

— Ты что-то умеешь делать, когда тебе лгут, — не удержался от улыбки Лоуренс, и Хоро улыбнулась в ответ.

Она улыбнулась с облегчением, но вместе с тем её глаза опущены немного вниз, сохраняя ей одинокий вид. Лоуренс вдруг заметил, какие у неё длинные ресницы, и удивился, каким бы неуместным ни было сейчас это наблюдение.

— Так-то вот, так что не смотри больше таким взглядом.

Городские торговцы нашли бы слова поделикатней, но Лоуренс, к сожалению, был странствующим торговцем, и был вынужден жить без женского общества. Тем не менее, после его Хоро приподняла взгляд и слегка улыбнулась, в следующий миг она кивнула — "Мм". И всё же маленькая фигурка Хоро продолжала казаться очень хрупкой, почти эфемерной. Её гордые острые уши подрагивали, а хвост робко обвился вокруг её пояса.

Опустилась тишина.

Лоуренс, не отрываясь, смотрел на Хоро, а она, похоже, не осмеливалась ответить на его взгляд. Потом её глаза на миг переместились на него, чтобы тут же вновь опуститься. Такой знакомый взгляд. Лоуренс покопался немного в памяти и нашёл. Когда они только въехали в Паццио, именно такой взгляд был у Хоро, когда она взглядом просила яблок. Тогда были яблоки, чего она ждала сейчас?

Если ты торговец, тебе следует знать, чего хочет другой человек.

Лоуренс глубоко вздохнул и поднялся со стула. Хоро, вероятно, немного удивившись неожиданному звуку, насторожила свои уши и чуть приподняла хвост приподнялся, но, увидев, что Лоуренс приближается к ней, тут же отвернулась. Подойдя к ней, Лоуренс протянул к ней руку. У него возникло чувство, что Хоро немного удивлена его действием.

— У тебя опухли глаза, кажется, ты увидела сон и расплакалась.

Лоуренс взял Хоро за руку, сел рядом и, легонько обняв её, прижал к себе. Хоро чуть кивнула, не возражая и не пытаясь отстраниться.

— Я видела... — чуть позже тихо сказала она.

— Мм?

— Я видела... Я проснулась... А рядом никого. Ни Юэ, ни Инти, ни Паро, ни Миюри. Нигде не видно.

Во сне так, наверное, и быть. Шмыг, всхлипнула Хоро, и Лоуренс погладил рукой по её голове.

Прозвучавшие имена могли принадлежать другим волкам, спутникам Хоро, а может, даже волкам-воплощения. Но Лоуренс, конечно, не стал этого уточнять.

— Мы те, кто может жить сотни лет. Вот почему я отправилась в путь. Я очень, очень надеялась встретить их. Но боюсь, что никого так... что никого так и не увижу.

Рука Хоро, вцепившаяся в куртку Лоуренса, дрожала. Ему тоже не хотелось видеть подобные сны. Вроде того, в котором он вернулся на родину, а там о нём все забыли. Иногда ему снилось это. Хотя на самом деле не было бы ничего странного, если бы он, покинувший деревню, чтобы заняться торговлей, вернулся назад лет через двадцать, а деревни-то больше не существовало бы. Многое могло произойти на родине, по деревне могло пройтись лихолетье войны, разрушив или спалив её дотла, людей могли выкосить чума или голод. И это одна из причин, почему торговцы мечтают о лавке в городе. Обзавестись своим домом, найти себе собственное место.

— Я не хочу просыпаться и никого не видеть... Я устала быть одной. Одной холодно. Одной... одиноко.

Хоро высвободила перед Лоуренсом свои чувства, и он, не пытаясь прервать её, просто обнимал и гладил её по голове. Он думал, что какие бы слова он сейчас ни сказал, она может не услышать их в таком состоянии, к тому же он не был уверен, что сможет подобрать те, что нужны.

Самого Лоуренса тоже иногда охватывало чувство одиночества, когда он сидел в одиночестве на козлах повозки или въезжал в незнакомый город. В таком случае ничего нельзя поделать. Не стоит пытаться чего-то просить. Остаётся лишь зацепиться за что-то и ждать, пока не утихнет этот порыв одиночества.

Шмыг...

В итоге буря чувств, захватившая Хоро, понемногу затихла, она отпустила одежду Лоуренса и понемногу подняла голову. И тогда Лоуренс не спеша опустил руку, обнимавшую Хоро, которая, хлюпая носом, приходила в себя.

— Я потеряла лицо... — произнесла она.

Её глаза и нос были красными, но голос звучал совершенно спокойно.

— Торговцам тоже снятся подобные сны, — ответил Лоуренс, и Хоро смущённо хихикнула и попыталась вытереть нос. — Э-э-э, твоё лицо всё в этом... Подожди-ка.

Он встал, взял со стола лист бумаги и протянул ей. Рисунок и буквы на бумаги уже высохли, лицо вполне можно будет вытереть.

— У... это... но это...

— Я рисую, а потом выбрасываю. И эта сделка ещё не завершена. Я ещё не раз буду прикидывать так и сяк, — сказал Лоуренс и засмеялся.

Хоро подхватила его смех и так, смеясь, взяла лист с мечтой Лоуренса. Потом решительно вытерла глаза, и теперь она выглядела куда лучше. Вдохнула, с силой выдохнула и снова застенчиво хихикнула. Лоуренсу при виде такой Хоро захотелось снова обнять её, но, как и следовало ожидать, она не позволила ему. Похоже, Хоро восстановила своё обычное состояние и хотела соблюсти своё достоинство.