— Иди за мной.
Первые несколько шагов в псевдожизни голема были успешными, но затем он зацепился ногой за порог и с грохотом рухнул на пол, вызвав очередной вздох, наполнивший лёгкие Виктора парами особых трав…
…
С момента памятного нападения прошло несколько месяцев, на протяжении которых Франкенштейн практически не покидал своего логова. Он забросил работу над некоторыми своими старыми проектами, вместо этого взявшись за самосовершенствование, а также создание защиты для себя. Им было восстановлено тело Фрэнки, а в грудь вживлена новая искусственная душа, но… это был уже совсем другой разумный.
С недавних пор учёный постоянно носил на себе сбрую из обручей соединенных тонкими лесками, которые маскировала мешковатая одежда. Благодаря тупым шипам на внутренних поверхностях колец, он воздействовал на нервные узлы, стимулируя работу нервной системы и доставляя постоянный дискомфорт при помощи импульсов духовной энергии, которые заставляли находиться в легком напряжении духовное тело мужчины (это можно сравнить с ежедневной зарядкой для мышц).
Кроме всего прочего, Виктор попеременно дышал успокаивающим и расширяющим сознание составом, либо насыщенным более плотной духовной энергией воздухом. Попадающие внутрь организма более качественные, очищенные от всех примесей нейтральные частицы, причиняя некоторый дискомфорт организму, вместе с тем заставляли духовные оболочки подстраиваться, становясь насыщеннее.
Франкенштейн почти избавился от необходимости спать, создав несколько стимуляторов и прикупая у ведьмы работающей на графа бодрящие зелья, оставлял лишь одну ночь из трех на нормальный отдых. Выигранное таким образом время он тратил на самосовершенствование и исследования в одной из второстепенных областей науки (для расширения кругозора).
Идея с созданием некроконструктов пришла в голову ученого спонтанно, после того как он убедился, что искусственная душа во-первых способна аккумулировать в себе достаточно большие объёмы энергии, а во-вторых, что управление шарнирными суставами возможно без помощи мышц. В отличие от настоящих некромантов, способных заставить скелет танцевать при помощи магии без всякой плоти, доктору пришлось играть с магнитными полями, которыми через рунные цепочки и управляет ИД.
Сила закованного в металл скелета невелика, примерно как у тренированного взрослого мужчины, зато он не ограничен скоростью сокращения мышц, может изгибать конечности под самыми невероятными углами, ну и конечно же не подвержен усталости. Уязвимость к электричеству, способному вывести из строя рунные цепочки и нарушить работу магнитных полей, а также полное неумение плавать — это малая цена за верных защитников, которые будут бодрствовать и днём и ночью, с каждым днём становясь только искуснее и умнее.
Проект по созданию оборотного проклятья тоже продвигался, хоть и далеко не так успешно, как хотелось бы Франкенштейну. Обитающий в подвале мальчишка получил свой второй облик, который оказался почти на четверть крупнее прежнего, но при этом знаний и воспоминаний донора крови ожидаемо не имел, в результате чего возросшая сила и объемы духовной энергии, оставались практически невостребованными. Кроме того, во время нахождения в иной личине, доминирующее положение захватывала иная личность, проявляющая явную агрессию, некоторую наглость и хищнические инстинкты, что нарушало теорию о раздвоении личностей у оборотней, возникающем из-за различий в анотомии человека и зверя.
Для того, чтобы накопить энергию для разового превращения, подопытному самостоятельно требовалось потратить неделю. Держалась же эта своеобразная маска не дольше двух-трёх часов, за которые многого точно не успеть. Впрочем, специальные таблетки, созданные из очищенной силы, давали схожий результат, но на куда больший срок активности (от четырёх и до шести часов, в зависимости от активности).
Разговаривать с второй личностью теперь уже бывшего ученика, учёному нравилось куда сильнее, нежели с оригиналом, так как получивший красные волосы подросток, не выражал страха и сам с готовностью шел на контакт, рассказывая об ощущениях и делясь планами. При этом он не скрывал своего желания свернуть доктору шею.
В связи с обнаружившимся побочным эффектом, а также замедленным ростом духовных сил у перевертышей (они физически не способны запасать энергию, так как преодоление определённого рубежа заполненности резерва, тут же приводит к трансформации) Франкенштейн временно отказался от идеи привить это проклятье себе. Вместо этого, он стал работать над формулой состава, который позволит принимать чужой облик разово и на короткое время. Каких-то особых успехов в этом направлении пока что не было, так как все подопытные получали какие-то дефекты, либо после завершения действия проклятья, сохраняли частичное сходство с человеком, которого копировали…
…
Отведя железного скелета на задний двор, Виктор оставил его с тренером из числа оборотней, который учил некроголемов размахивать мечами, пользоваться щитами и орудовать копьём. Мужчина, приставленный к доктору как охранник-надзиратель, заменяющий сородичей, которые не справились с возложенной на них обязанностью, молча кивнув принялся работать с новым подопечным. Его взгляд при этом практически не выражал эмоций, да и выражение сурового лица было каким-то отстраненным, что вызывалось приемом особых лекарств и вдыханием специфических ароматов.
После нападения на особняк неизвестным, Франкенштейну выделили целых четырёх охранников (двоих от оборотней и двоих от графа), которые ничем особым не занимались, но при этом сперва пытались совать носы куда не следует. Однако, на этот раз ученый решил не ограничивать себя ни в чём, а потому в первые же дни обработал новых работников особыми веществами, создав нечто вроде искусственного запечатления.
Стражники продолжали вести себя как и прежде, отчитывались перед вожаком и бывшим господином, но вместе с тем немало и умалчивали. Виктор осознавал, что за подобные действия его могут попытаться убить, выпытав рецепт состава, ну или хотя бы наказать, а потому готовил пути к отступлению, личную гвардию и собирал инструменты для полевой лаборатории.
Оборотней Франкенштейн не боялся: что в человеческой, что в звериной ипостаси он мог взять их под контроль при помощи запахов, духовного излучения, ну и конечно же некоторых неучтённых добавок в лекарствах, помогающих лохматым союзникам сохранять свой разум во время обращения. Люди были куда опаснее, хотя и против них мужчина подготовил некоторые средства: в конце концов, пусть в открытом сражении у него не было шансов даже против большинства солдат графа, но на подготовленной территории, доктор мог заставить умыться кровью многих врагов.
Ещё одной причиной не злоупотреблять гостеприимством местного землевладельца стало то, что для дальнейших исследований требовались новые образцы, достать которые сидя на одном месте очень сложно. Учитывая же несколько стеснённое финансовое положение Франкенштейна, да и отсутствие желания у нанимателя рисковать, единственными мистическими существами доступными для изучения оставались оборотни, подчиняющие и пустые (третьих в его лабораторию ещё не доставляли, а вторые в лучшем случае делились кровью, опасаясь попадать в руки ученого).
Теоретически, поставляющая графу зелья ведьма могла бы стать звеном, через которое Виктор мог бы взаимодействовать с магическим миром. Однако, немолодая уже женщина, не спешила углублять их сотрудничество сильнее чем у продавца и покупателя. Возможно, что она просто боялась потерять своё положение, лишившись эксклюзивных источников и перестав быть незаменимой, а может быть ей просто претила сама мысль работать с доктором как с равным…
«Не важно, в чём причина. Главное — результат».
* * *
Вечер наступил как всегда слишком быстро и Виктор решил немного отдохнуть, заодно пополнив силы и подкрепившись. Избавившись от маски и очков, он устроился на стуле перед столом, установленным в гостиной у окна и задумчиво перебирая сцепленными в замок пальцами, рассматривал деревянную столешницу.
Служанка из числа простых людей (черноволосая низкая девушка в простом сером платье, всегда опрятная и молчаливая) выставляла перед хозяином дома ужин, стараясь не встречаться с его оценивающим взглядом. Она, понимая своё положение, была бы и не против делить с мужчиной постель… но вот только интерес Франкенштейна, лежал в совершенно иной плоскости, грозя уймой проблем и опасностей. Стражники пугали работницу историями о том, что прежнюю свою прислугу доктор разобрал на органы, а потом собрал в монстра, которого держит в подвале…
«И ведь ошибаются они только в деталях, пусть и важных», — констатировал учёный, когда перед ним уже были разложены все столовые приборы.
Из коридора раздалось глухое ворчание, а затем в комнату вошёл Фрэнки. Он был почти таким же как и в первый день… но только внешне. В глазах здоровяка сверкали любопытство, но не детское, а как у взрослого, который попросту что-то забыл и теперь усиленно вспоминает.
Великан рыкнул нечто приветственное, прошагал к столу и опустился на скрипнувший стул, тут же взявшись за ложку. Одетый в рубашку с закатанными до локтей рукавами, шерстяные штаны и короткие сапоги, он выглядел угрожающе…
«Малыш-малыш… Даже и не думал, что настолько к тебе привязался», — грустно подумал Виктор, в очередной раз изучая своё детище.
Новый Фрэнки был куда серьёзнее, сильнее, крепче и решительнее. Его искусственная душа накапливала больше духовной энергии, нежели было у прототипа, а само ядро оказалось защищено металлической вставкой в грудную клетку, более не являясь очевидной уязвимостью. К сожалению, вместо познания мира, он теперь интересовался в основном способами ведения боя и техниками владения оружием.
— Приятного аппетита, малыш, — одними губами произнёс мужчина, приступая к трапезе и стараясь отогнать от себя безрадостные мысли.
Технология искусственных душ была удивительно простой, но вместе с тем обещала уйму перспектив: Виктор всерьёз рассматривал возможность того, чтобы искусственно скопировать силы подчиняющих, наделив ими не имеющие личностей ИД. Проблема в реализации этого замысла была даже не одна, но самой очевидной виделось отсутствие поставщика негативной энергии. Впрочем, учитывая тот факт, что способности меченых часто зависят от их психики, не имеющие самосознания заготовки под духовное оружие могли вовсе оказаться бесполезными в этом плане.
«Может ли искусственная душа вовсе стать подчиняющим?», — задавался вопросом Франкенштейн, в воображении рисуя картины того, как будет обладать специализированным мистическим инструментом на любой случай жизни.
В качестве примера для подражания доктор решил взять Святые Механизмы, в которые Творец поместил души монстров, в качестве источников энергии. В принципе, взять ИД и поместить её в какой-нибудь артефакт, завязав подпитку на внутренний источник, он мог уже сейчас (технология создания скелетов на этом и основывалась), но подобный инструмент будет крайне ненадёжным, ограниченным, да ещё и весьма однобоким.
Учёный желал создать предметы, которые позволят в широких рамках применять воображение и развиваться. Ведь механизмы Творца дают именно силу, а не какой-то один навык вроде умения создавать огненную стрелу.
* * *
Сидя на матрасе, застеленном грубой серой тканью, скрестив перед собой ноги и уперевшись ладонями в колени, он слушал повторяющуюся мелодию и медитировал. Комнату освещала единственная химическая лампа, дающая тусклый белый свет, ароматы успокаивающих составов распылённые в воздухе почти не воспринимались носом, став настолько естественными спутниками жизни, как шум биения собственного тела.
В углу клетки стояло ведро с отходами, заменяющее ему туалет, в другом углу лежал поднос с деревянными тарелкой, ложкой и большой кружкой…
«Убью», — открыв глаза и стрельнув взглядом в сторону лестницы, ведущей из подвала на первый этаж дома, пообещал себе юноша, не ощущая ни злости, ни даже предвкушения.
Находящийся вне зоны досягаемости пленника, обитающего в клетке, сложный механизм, состоящий из металлической воронки, пружин, трубки с иглой и леской, а также вращающейся пластины, наконец-то замолчал, щёлкнул и начал играть мелодию с самого начала. Раньше, вместо этого приспособления, стояли тикающие часы, звук от которых помогал погрузиться в транс, но одновременно с тем и раздражал до зубовного скрежета.
«Лучше уж так, нежели полная тишина», — всплывала в голове очевидная истина, заставляющая мириться с неудобствами.
Он мог бы швырнуть кружку в этот прибор, играющий одну и ту же мелодию, впивающуюся в голову словно раскаленная игла. Однако, это означало бы самолично лишить себя одного из немногих развлечений. Может быть до заточения подобное и было допустимо, только вот теперь приходилось лучше себя контролировать…
Время от времени в подвал спускался доктор, принося еду и воду, забирая отходы. Он же приносил чистую одежду и миску с тряпкой для обтираний, чтобы единственный пленник не зарос грязью.
Проблема с растительностью на лице и теле была решена при помощи какого-то химиката, который учёный втёр в кожу подопытного, пока тот спал под воздействием газа, так что теперь волосы имелись только на голове, что не сильно и расстраивало (но и не радовало).
Щёлкнул замок и дверь ведущая в подвал открылась, впуская мужчину одетого в халат с большими карманами, накинутый поверх рубахи и штанов, а также маску с довольно смешным клювом. Заключенный одарил его лишь мимолетным взглядом, тут же вернувшись к прерванной медитации: кричать о помощи и просить отпустить, обещая то, что никому ничего не расскажет, он прекратил пару месяцев назад, поняв бесполезность данного занятия. Можно было и говорить прекратить, если бы второе «я» не шло на контакт с мучителем, охотно расспрашивая… обо всём на свете.
Вот старший мужчина спустился вниз, поставил на стол поднос и выключил музыкальную машинку (на миг в душе колыхнулся интерес того, сколько такая вещь может стоить), затем подхватил со стола металлические браслеты, соединенные тонкой, но невероятно прочной цепью и подошёл к клетке, оставаясь вне зоны досягаемости рук своего пленника. Прямо сейчас его можно было бы атаковать, при помощи той же кружки, но…
«Умирать от голода в тишине, темноте и вони?», — от мысли, что этот самолюбивый, самоуверенный мерзавец опустошит кишечник перед своей гибелью, парню даже стало слегка весело.
Поднявшись со своего места, он подошел к решетке и продев руки между прутьями, вытянул их вперёд, позволяя защёлкнуть браслеты на запястьях (колдовские кандалы мог снять только тот, кто их надел).
Не говоря ни слова Виктор отпер клетку, забрал опустевший поднос и полное ведро, после чего поставил на их места полный поднос и пустое ведро. Лязгнул засов, руки оказались освобождены, снова заиграла музыка, а пленитель начал подниматься по лестнице наверх. Уже находясь перед дверью он задержался и глухо (из-за маски) произнёс:
