— Очень много вопросов, но я попытаюсь ответить, — священник откинулся на спинку стула. — Начну издалека. Вы — второй человек с Земли, оказавшийся в пределах Запретного Иртиса. Более того, вы будете первым, кто сможет покинуть это княжество. У меня такой возможности нет.
Многие совершенно неверно понимают фразу привратника "можешь остаться здесь навсегда". Тех, кто заслуживает смерти, легко могут застрелить лучники еще на подходе. На территории Иртиса не убивают и не казнят. Да, пришедших подвергают испытанию. Когда-то оно включало долгий допрос, сейчас, с появлением дыма правды, все обстоит по-другому.
Вам могло показаться, что вы были во сне; более того, вам могли являться чудесные видения, однако на самом деле вы находились в комнате для допроса и отвечали на вопросы стражей Иртиса. Я тоже присутствовал при этом. Они задают странные вопросы. Их не интересует, убиваете ли вы людей, для чего пришли и как скоро уйдете. Они стараются понять, опасны ли вы для этого мира или нет.
В свое время я, подающий надежды эмиссар Службы, приехавший, чтобы основать филиал и заключить договор с княжеством, тоже прошел эту процедуру. Стражи единодушно решили, что я исключительно опасен для судьбы города. Мне было объявлено, что я приговариваюсь к вечному поселению в черте Иртиса. Это решение никогда не пересматривается, стражи не могут ошибиться.
Конечно же, я сопротивлялся, я пытался бежать, подкупить лучников, пробраться в глубокие катакомбы. Все было безуспешно. Меня останавливали, однако не наказывали, лишь уговаривали. Постепенно меня охватила глубокая скорбь, я самым греховным образом предался унынию. Однако эти страдания постепенно изменили самую суть меня. Я осознал, что стражи Иртиса были правы, и я действительно опасен. Тогда же я осознал, что единственный путь к спасению лежит через усердное служение Богу. Много лет и много труда понадобилось мне, чтобы осуществить свою мечту. Однако сейчас она исполнилась. Я провожу службы, венчаю новобрачных, крещу детей и молю Бога, чтобы на своем веку увидеть, как весь Иртис станет христианским.
Эрик завороженно слушал историю священника. Сама идея места, где могут жить лишь недостойные остального мира, была удивительна. Белокаменная тюрьма неземной красоты, где сами заключенные следят, чтобы никто ее не покинул. Однако в первую очередь следовало узнать самое важное:
— А что же решили стражи по поводу меня?
— Я первый раз видел, чтобы они оказались в замешательстве. Один твердо говорил, что вы невероятно опасны и следует приложить все усилия, чтобы оставить вас здесь. Другой говорил, что вы можете принести миру огромную пользу и будет огромной ошибкой заточать вас с пределах Иртиса. Еще трое даже не могли сформулировать свой вердикт. Я на правах советника объяснил, как мог, что вы исполняете важное задание Службы. С неохотой стражи согласились передоверить вас мне, заметив, что вы слишком долго не приходите в себя.
— То есть я смогу скоро ехать дальше?
— Сможете. Однако с одним условием. Стражам так не понравилось проверять вас, что они запрещают вам когда-либо появляться вновь на территории Иртиса без личного приглашения от князя. Не совсем понимаю смысл этого запрета, но судя по тому, что они оставили возможную лазейку, что-то в вас есть такое, что их очень интересует.
Эрик не нашелся, что ответить на эти слова. Священник помог ему:
— Я думаю, после обеда вы поедете дальше. А сейчас мне было бы исключительно приятно узнать, что случилось со Службой за те восемнадцать лет, что я провел здесь. Часто вспоминаю те годы, что провел, работая курьером и эмиссаром. Постарайтесь избегать непоправимых ошибок, мой друг. Судя по тому, что вы без сомнения вторглись в Схарт и Иртис, склонность к рискованным поступкам у вас есть.
Оставив без внимания последние слова пастора, Эрик начал рассказывать о том, что происходило в штаб-квартире. Элайджа слушал очень внимательно, часто перебивал, рассказывая свои истории о тех или иных людях из Службы. Наибольший его интерес вызвал Найджел Пирсон; священник помнил еще времена, когда Кубек изредка появлялся в Адене, и рассказывал, что между основателем Службы и Пирсоном была сильная антипатия. В то время сэр Альфред еще не выжил из ума, более того, был заметной фигурой, и никто не мог предположить, что вскоре он станет лишь тенью, этаким свадебным генералом.
Разговор продолжился за едой в тихой дощатой столовой. С удовольствием Эрик заметил, что в церкви готовили лишь земную еду: мясо было мясом, грибы — грибами, а пиво, как ему и было положено, ощутимо отдавало хмелем. Столь похожего на родной мир места не было, наверное, во всем городе. Священник, как выяснилось, более всего мечтал сейчас о Евангелии; он попросил Эрика немедленно, под любым предлогом направить в Иртис человека, у которого окажется при себе Библия или который будет хорошо знать ее наизусть. Элайджа показал тетрадь, в которую он записывал все библейские цитаты, которые мог вспомнить, а также всевозможные истории из священной книги. Эрик даже смог добавить в коллекцию пастора несколько новых выражений, чему тот был несказанно рад.
Наконец, они решили, что пора бы уже и заняться делом. Священник нагрузил походную сумку Эрика отборной снедью, а потом тайком достал из-под полы свернутый в несколько раз лист серой бумаги.
— Спрячьте его подальше, — шепотом добавил Элайджа. — Ему воистину нет цены. Долгие годы я бродил по Иртису, рассматривая и запоминая. Здесь изображена очень подробная карта княжества, помечены тайные подземные ходы. Другой такой нет. Даже сам Кубек поостерегся проникать в запретный район, понимая, что вряд ли сможет выбраться отсюда.
Эрик, не разворачивая, убрал карту в один из потайных карманов одежды. Осмотревшись, священник произнес совсем уж еле слышно, выразительно шевеля губами:
— А еще здесь отмечен узкий лаз, проходящий под речным ложем. Он идет из подвала оружейного арсенала около княжеских хоромов и выходит куда-то в запасной уровень канализации Теафольда. Многие его участки залиты водой, но это единственный известный мне путь, которым можно выбраться из Иртиса. Я набросал на полях краткие инструкции, как можно преодолеть некоторые препятствия. Возможно, вам или кому-то еще это пригодится.
— Жаль, что я не могу отблагодарить вас, — произнес Эрик.
— Ничего страшного, — вновь заулыбался Элайджа. — Мне было очень приятно встретить соотечественника. Помните о моей просьбе и расскажите в Адене, каких успехов я здесь добился.
После этого священник рассказал, как будет проще добраться до границы, они распрощались и Эрик отправился в путь.
Улицы Иртиса изгибались причудливыми зигзагами, то поднимаясь над землей ажурными, словно невесомыми мостами, то уходя вглубь ярко освещенными туннелями. Повсюду, под самыми невероятными углами, били струи фонтанов; оставалось лишь догадываться, как было устроено такое великолепие.
Широкая набережная плавно спускалась к водам Ирта — могучей реки, давшей когда-то название всему княжеству. Это была единственная крупная река на территории города, начинавшаяся в заболоченных низинах у окраинных восточных лесов и несшая свои потоки в северный океан. По старому соглашению, заключенному уже давно не существующими странами, середина течения не принадлежала никому, и суда могли свободно плыть по реке, не приближаясь к берегам более чем на пятьдесят ярдов. В городе чтили мудрые традиции — вот и сейчас лучники Иртиса, славящиеся своим идеальным глазомером, следили, чтобы галеры с юга и легкие парусники с севера не пересекали невидимую границу.
Эрик поднялся на самый верх полукруглого моста, изгибавшегося огромной дугой над руслом Ирта. Отсюда княжество представало как на ладони; гигантский неправильный восьмиугольник двойных стен отделял светлый камень улиц Иртиса от темной мути Схарта, красной черепицы Теафольда и яркой пестроты крашеных крыш в Западном Эрранге. Лишь шпиль дворца князя возвышался до самых облаков, превосходя собой любое сооружение во всем известном городе. Ветра даже на такой высоте почему-то не было, полуденная сонная жара всецело охватила Запретный Иртис.
Он постоял немного, смотря на город с высоты птичьего полета, но неожиданно вернулись мысли о работе, и Эрик поспешил дальше на восток. Ему хотелось как можно быстрее избавиться от доверенных ему сокровищ. Казалось странным, что стражи и священник ни словом не упомянули о таком необычном грузе курьера; оставалось надеяться, что им не пришло в голову подменить сверток, как это проделал в лафрадском трактире Марк или как его там зовут на самом деле.
Вскоре Эрик выбрался к крепостной стене и нашел ближайший охранный пункт. Лучники слегка всполошились, когда узнали, что он хочет уйти из Иртиса; часовой побежал за комендантом, который явился в сопровождении седобородого старца с белым посохом — по-видимому, одного из стражей. Подтвердив, что Эрик действительно тот, за кого себя выдает, комендант со своим спутником степенно удалились. Лучники приняли боевую готовность, заняв на милю в обе стороны все места за бойницами. Четверо охранников с топорами окружили гостя крестом, и медленным шагом они вышли по песку к внешней стене. Открылся узкий проход в камне, и Эрик покинул Иртис, как предполагалось, навсегда.
Он выбрал дорогу через Теафольд, поскольку между двумя независимыми частями Эрранга прохода не было. Люди здесь были на удивление приветливы и разговорчивы; несколько раз Эрик с трудом смог отбиться от приглашений зайти в дом на обед. Он опасался, что гостеприимные хозяева не выпустят его еще несколько дней, стоит только пересечь порог. Рынок на огромной площади Эрик тоже предпочел обойти стороной, но даже несмотря на это несколько мальчишек, помощников торговцев, со всех ног прибежали к нему, увидев возможного покупателя за несколько кварталов. Он смог откупиться от них несколькими медными монетками, не желая тратить лишнее время на споры.
Впрочем, препятствия эти были вполне преодолимы, и к вечеру он дошел до Восточного Эрранга. Ноги ломило от усталости, манили огни многочисленных трактиров, однако Эрик дал себе зарок, что остановится на ночлег лишь за пределами городской черты. Места здесь были странные, причудливые, а особенно необычными были люди, встречавшиеся на пути. И если о коренастых малорослых жителях истоков Ирта он еще слышал раньше, то о происхождении худых чернокожих людей в белых хитонах или прячущих лицо за вуалью латников в сияющей броне Эрик не знал ничего.
Дороги во многих местах были перегорожены вереницами фур, нагруженных разнообразными товарами из ближайших земель. Несколько раз Эрик видел лошадей, которых ближе к сердцу города не бывало тысячелетиями. Здесь же приземистые мохноногие лошадки тащили за собой тяжелые телеги, заменяя сразу несколько сильных водителей.
Он старался идти побыстрее и поближе к скоплениям людей; в этих темных переулках было достаточно воров и грабителей, поджидавших случайного купца, идущего навеселе из трактира. Более всего досаждала грязь на дорогах; мостовая, похоже, не чинилась уже много лет и огромные лужи то и дело мешали движению. К тому же вскоре начался дождь, из-за чего некоторые улицы стали и вовсе непроходимы.
Он купил кружку горячего черного портера под навесом очередного трактира и не спеша выпил ее, сидя на старой деревянной скамье и смотря сквозь плети плюща на потоки воды. Хозяин заведения неторопливо жарил маленькие колбаски на огне, а затем так же неторопливо их съедал, не предлагая случайному посетителю. Казалось, само время остановилось в этих восточных пределах города, настолько статичными были немногочисленные люди на улицах.
Расплатившись, Эрик пошел дальше. Крепостной вал, ограничивающий черту города, был виден издалека. Стена высотой почти в двести футов и вдвое большей ширины была построена союзом княжеств около тысячи лет назад, чтобы раз и навсегда разрешить межевые споры и оградиться от бедных владений на востоке, откуда предприимчивые рыцари совершали набеги на процветающие земли запада. С тех пор сменилось многое: рухнула империя, соединявшая мелкие островки баронств воедино, ставшие частями города княжества выставили гарнизоны и обнеслись собственными стенами поменьше, однако вал поддерживали в хорошем состоянии, скорее как памятник былому величию, нежели как оборонительное сооружение.
Широкие ворота были открыты, однако пройти незаметно было нельзя — четверо стражников с длинными пиками собирали пошлину с купцов. Эрик думал, что одинокий странник не вызовет их интереса, однако дело обстояло по-другому.
— С тебя золотой, странствующий купец, — с усмешкой произнес самый крупный из стражников, придвинув острие пики к груди Эрика. — Разве не знаешь правил?
— Я не купец, я еду по личному делу, — ответил Эрик, стараясь сохранить достоинство.
— Конечно-конечно, все вы едете к заболевшей бабушке, — проговорил другой стражник, с хрустом жевавший какой-то овощ наподобие морковки. — Бабушка эта вам во сне является и помощи просит, не иначе. Поражаюсь иногда, сколько провидцев пытаются пройти мимо нашей заставы через эти ворота.
— Хотя, наверное, мы можем поверить тебе, купец, — вновь заговорил первый, по виду, начальник среди стражи. — Но не на слово, нас слишком много раз обманывали. Если хочешь, пройдем в караульную, там мы осмотрим твою сумку на предмет товаров на продажу, да и карманы твои заодно. Убедимся, что ты по другому поводу город покидаешь — так и пойдешь дальше свободно.
Поняв, что просто так от стражи не отвяжешься, Эрик отсчитал четыре серебряные монеты и вручил их ближайшему стражнику.
— Вот и чудесно, — проговорил тот вслед. — Возвращайся, купец, удачи тебе в твоем деле. Будем ждать с нетерпением.
Эрик не удостоил его ответом и направился сквозь открытые ворота. Сырой темный коридор закончился короткой каменной лестницей. Спустившись, он увидел освещенную луной длинную дорогу, выложенную светлым камнем, по обеим сторонам ее — деревянные дома, а за ними перелески и луга до самого горизонта. Город закончился, исчезнув из вида за этой огромной крепостной стеной.
Глава VI
В большом доме на холме неподалеку горели огни на всех этажах; вернее всего, это был трактир, и Эрик решил направиться именно туда по вытоптанной тропе рядом с раскисшей колеей. Шум голосов и звон посуды, слышный издалека, убедил его в правильности этого решения, и вскоре он очутился на просторном деревянном крыльце, опутанном какими-то веревками.
Место это было, без преувеличения, легендарное. Трактир основал в незапамятные времена беглый убийца из Схонда, скрывшийся в тогда еще дремучих восточных лесах от преследователей. Будучи неграмотным, он так и не смог определиться с названием для своего придорожного заведения, поэтому оно стало известно просто как "Холм".
Потомки основателя оказались людьми серьезными; шутка ли, один из трактирщиков со слугами отбил наступление лучших рыцарей двора Эрранга, в результате чего восточный вал пришлось перенести на полмили к западу. Его внук отказался от звания барона, чтобы только не подчиняться соседней империи. Стремление к свободе было в крови у жителей приграничных земель; казалось, они нарочно жили так близко к стенам, чтобы лишний раз продемонстрировать обитателям каменных улиц, чего те были лишены.
