| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
История четвёртая, ругательная. Разборки высшего порядка.
Здание администрации, зал для совещаний.
Димитрий Костянов никогда не любил все эти сборища, гордо именуемы Собрание старейшин семей волшебного мира, сокращённо СССВМ. Политику большинства он не поддерживал, общение с остальными сводил к необходимому вежливому минимуму, посещал такие мероприятия только в случае крайней необходимости, или когда не мог устоять перед уговорами Лешего, обожавшего страдать ленью и потреблением алкоголя на последних рядах в зале заседания здания муниципалитете, где СССВМ и проводили свои встречи. За не особо цензурными комментариями к тому или иному высказыванию, анекдотами и обсуждениями гардероба присутствующих время пролетало незаметно.
Вздохнув, Кощей потёр лоб и сполз на сиденье пониже, положив голову на спинку и кое-как пристроив длинные ноги в узком проёме между рядами. Сложив руки на груди, он прикрыл глаза, собираясь немного подремать перед началом, несомненно, до жути интересного обсуждения каких-то там возникших проблем, грозивших вымиранием сказочных существ в ближайшем будущем. Во что Костянов верил с большим трудом. Такие мамонты как София Адольфовна или Афлиса Людиявиковна вряд ли сделают столь большое одолжение волшебному миру.
Так что, к предмету сегодняшних соревнований по болтологии мужчина относился весьма скептически.
Зал постепенно наполнялся. Димитрий, изрядно уставший от вчерашнего скандала, устроенного собственными детьми, даже успел задремать, под ровный стрекот местных сплетников, в лице небезызвестных Жабиных и Колобковых. Ему как раз снилось, что он успешно убегает от толпы девиц неопределённого вида и возраста, решивших, что Кощей непременно станет мужем одной из них, когда кто-то весьма ощутимо запнулся о его ноги. Открыв глаза, он, к своему удивлению, увидел невысокую, хрупкую рыжеволосую девушку, пот ирающую колени и недовольно взирающую на препятствие. В ней скользило что-то смутно знакомое, но как ни старался Димитрий не мог вспомнить, где мог её видеть.
А забыть такое приятное зрелище вряд ли удалось бы. Яркие, каре-зелёные глаза, милые кудряшки, чуть полноватое личико с курносым носом, обсыпанным веснушками и чувственно очерченной линией губ. Стройная фигурка, затянутая в простые джинсы и тёмно-фиолетовую водолазку и довольно длинные ноги.
Пока он изучал неожиданно появившуюся соседку по ряду, девушка демонстративно фыркнула, переступила через его ноги и устроилась в отдалении, скрестив руки на груди. Недовольно прищурившись, она рассматривала окружающих, уделяя внимания всем присутствующим, кроме Костянова.
Что несколько задела оного, так как в связи с предстоящим конкурсом невест не обратить внимания на приятную молодую особу он просто не мог себе позволить.
Сама же девушка, которую звали Ефросинья Сергеевна Горюнова, в этот момент пыталась судорожно сообразить, что теперь делать. Не выступить на собрании она не могла, да и в принципе встреча с будущим мужем по всем пунктам была неизбежна. Оставалось лишь радоваться, что за то время, которой она провела в деревне, черты лица несколько стёрлись и сейчас Фрося, конечно, всё ещё была похожа на Змеяну, но уже не настолько сильно, что бы раскрыться так стремительно перед всеми.
Решив, что паниковать будет после переговоров на столь высоком уровне, Горюнова усилием воли подавила позорное желание спрятаться где-нибудь и снова осмотрела зал. Стандартный набор из тринадцати душ, за исключением Лексея Дубровского, но тот СССВМ посещал хаотично и предсказать появиться он или нет, не мог даже пресловутый Кощей, сейчас с интересом изучавший её скромную персону. Вот что ему на попе ровно не сидится?
Отогнав навязчивую идею пообщаться с Димитрием по душам, Ефросинья прикусила нижнюю губу, обдумывая, что и как будет говорить. Осторожность в таком деле, как развенчивание идей-фикс у присутствующих представителей волшебного мира, штука совершенно не лишняя, посему придётся вспоминать, как изъяснялись в старые добрые времена при проведении всенародного вече. Не самый лучший пример для подражания, но чайная церемония, увы, сюда не подходит тем более.
Углубившись в обдумывание подходящий речевых оборотов, Фрося не заметила, как объект, ставший усиленным раздражителем всей нервной системы, пересел поближе и теперь практически вплотную рассматривает её. Искоса посмотрев на обнаглевшего Кощея, едва ли не с лупой разглядывающего её лицо, Горюнова попыталась снова сосредоточится на деле. Однако, словно почувствовав что-то, Димитрий осторожно, костяшкой указательного пальца провёл по её щеке, вызвав у девушки неоднозначную реакцию. С одной стороны — врезать бы ему за то, что руки распускает. С другой...
Вот ведь сама же хотела с ним поближе познакомиться, так почему бы просто не расслабиться и получить удовольствие?
Победило первое, поэтому Костянов заработал удар по пальцам и недовольный взгляд, вместе с едким приветствием:
— Вы всех незнакомых девушек лапаете, и только потом знакомитесь или это мне выпала такая честь?
Смутить мужчину, прожившего на свете столько лет, что и подумать страшно, дело вовсе не лёгкое, можно даже сказать — практически невозможное. Димитрий воспринял реакцию на свои действия вполне спокойно, в душе даже невольно порадовавшись тому, что характер у его новой знакомой не самый спокойный. Ему никогда не нравились милые, тихие лапочки, старавшиеся подстроиться под него самого. А вот эта конкретная рыжая вполне могла сгодится для театрального представления в честь господина Туроячи, правда, если она конечно же согласиться сыграть уготованную роль. И нет, он не любитель манипулировать людьми. Просто поговорка "Хочешь жить — умей вертеться" в данный момент очень уж актуальна для Кощея.
— Прошу прощения, юная леди, — обаятельно улыбнувшись, перехватил дёрнувшуюся было руку девушки и коснулся её пальцев губами, наблюдая за её реакцией. Смесь недовольства и злости заставило улыбнуться. Какая она милая, когда пытается ему сопротивляться, кто бы мог подумать!
Освободить пальцы удалось с пятой попытки, а удержаться и не высказать всё, что думает Фрося смогла только благодаря натренированным в своё время нервам и выработанной силе воли. Горюнова прекрасно понимала, что Кощей не горит желанием связывать свою судьбу с дочерью Туроячи, да ещё и под гнётом Долга Жизни, но что бы начинать флиртовать с первой попавшейся симпатичной мордашкой? За одно только это она была согласна выйти за него замуж и мстить в истинно женском стиле.
— Вы такая милая, когда злитесь, — озвучил свои мысли Димитрий, за что получил ещё один рассерженный взгляд, не суливший ничего хорошего в ближайшем будущем. — Димитрий Аристархович Костянов.
— Ефросинья Сергеевна Горюнова, — криво улыбнулась Фрося. — Не скажу, что мне приятно познакомится, но видимо выбора нет, не так ли?
— Вы удивительно догадливы, — хохотнул Кощей и положил голову на плечо девушки, решив, что в данном случае наглость это второе счастье. Оказалось, что это невероятно удобно и от неё исходит приятное, ровное тепло. — Так значит, это вы та самая, никому неизвестная родственница Горюновых?
— Выходит, что так, — Фрося пока что предпочитала бездействовать. Погоды скандал не сделает, а привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось, так что приходилось терпеть.
— И почему же вас никто не видел, Фросенька? — такая модификация собственного имени, заставила передёрнуть плечами и поморщиться. Не любила она уменьшительно-ласкательные прозвища, они заставляли чувствовать себя маленькой и беспомощной.
— Я хорошо пряталась, — фыркнула Фрося и снова искоса посмотрела на мужчину. К сожалению, он совсем не изменился. Кощей по-прежнему излучал свой личный, особый магнетизм, заставляя прощать ему даже такие наглые выходки. Правда, это вовсе не означало, что при случи Ефросинья не попытается припомнить ему это.
— А я рад, что ты нашлась, — усмехнулся Кощей и снова прикрыл глаза, радуясь тому, что нашёлся способ избежать такого неприятного ему мероприятия, как женитьба.
Чуть повозившись, устроился поудобнее и блаженно вздохнул. От сидевшей рядом девушки пахло корицей и мятой, а ещё чем-то ну очень приятным и несколько знакомым, но обдумывать чем именно не хотелось. Уже проваливаясь в сладкую дрёму, Димитрий поймал себя на мысли, чтобыло бы очень хорошо, если бы Фрося вдруг оказалась Змеяной. Она была неуловимо похожа на неё, но чудеса вещь изрядно пакостливая и редко случаются сами по себе или же по желанию кого-то. так что посмеявшись над собственной наивностью, Костянов отбыл в объятия Морфея, используя вместо подушки плечо новой знакомой.
Тем временем, глубоко вздохнув и покачав головой, рыжая провела пальцами по волосам, приведя их в совершенный беспорядок. Ситуация принимала совсем не тот оборот, который хотелось бы, только что-то сделать пока не было никакой возможности и приходилось терпеть, сжав зубы и игнорируя насмешливые взгляды подруг: Сары и Ксю. Те сидели на соседнем ряду и явно забавлялись происходящим. По мнению самой же Фроси всё было бы очень смешно, если бы не было столь грустно.
Костяк организации, со столь страшной для языка аббревиатурой как СССВМ, составляло тринадцать представителей волшебных существ сего мира: Водницкие, Царёвы, Силовы, Жабины, Дубровские, Лисицины, Колобковы, Бабушкины, Ровенштейн, Костяновы, Соловец и, конечно же, Горюновы. Если не сильно покривить душой, то можно сказать, что собрался весь высший свет, хотя тут Фрося могла бы поспорить, будь у неё желание.
Десять из присутствующих здесь лиц, сидели в зале, трое же поднялись на сцену, специально для сегодняшнего дня стилизованную под незабываемые времена советского периода. Два длинный стола, покрытых чёрной скатертью, три колченогих стула, обшарпанная трибуна сбоку и вялая гвоздичка в гранёном стакане, рядом с графином, где, что вызывало сомнения, плескалась вода. По мнению некоторых представителей мужского пола, Дубровский всё-таки сумел принять вертикальное положение, оспорив утверждение о собственном отсутствии, и даже при этом не упасть лицом вперёд на соседние ряды, здесь не хватало нескольких весьма важных деталей. К примеру: бюста Владимира Ильича Ленина, Феликса Дзержинского, собрания сочинения Карла Маркса и, в качестве звукового сопровождения, хора пионеров, поющих во всю мощь своих детских лёгких что-то вроде "Слава великому Октябрю!". Всё это Лексий высказал вслух, не стесняясь разбавлять некоторые предложения нецензурными выражениями и разом сведя старания организаторов создать серьёзную и деловую атмосферу к нулю.
Троица председателей дружно предложила Дубровскому заткнуться, и один из них даже постучал черенком вилки по графину, разбавив смешки безобразной какофонией. Когда все замолкли, они приступили к выяснению дежурных, скучных и абсолютно никому неинтересных вопросов. Что поделать, дела делами, а традиционную сводку происшествий никто не отменял, именно с неё и начиналось каждое собрание, доводя до белого каления всех, кто так или иначе был озвучен, как "член партии, проводящий работы по разложению сработанного коллектива".
Сползя чуть ниже, утроив затылок на спинке кресла, Ефросинья прикрыла глаза, не особо-то вникая в звучавшие дежурные фразы. Даже учитывая внеочередной характер встречи, никто не стал уклоняться от традиционного разбора полётов, получая воистину извращённое удовольствие от полоскания чьего-то грязного белья у всех на виду. Успокаивало и примиряло с действительностью только то, что в скором времени она с чистой совестью пустит ко дну все мечты и стремления большинства присутствующих. Кто-то же должен периодически отправлять их в полёт с небес на землю, так почему бы ей не оказаться этим гадом?
К тому же, имелось ещё несколько фактов, о которых стоило бы поговорить. Генетические эксперименты, к примеру, а так же обсудить устаревшее понятие "чистота крови". Если, конечно, кто даст возможность хотя бы заикнуться об этом.
Рядом пошевелился Кощей, моментально сбив весь серьёзный, с долей научного знания, настрой и привлекая к себе внимание. Дёрнув плечом, Фрося попыталась сбросить порядком утомивший её груз, но Костянов отличался упрямством и умением отключаться от мира так, что даже ядерный взрыв не сможет его разбудить. Ничего удивительного, что Горюновой пришлось смириться со сладко спящим на её плече Димитрием и попытаться разобрать, что там всё-таки бормочет председатель по фамилии Царёв. Вступительные речи ему никогда не удавались, это признанный всеми факт. И данная особенность нисколько не влияла на то, что уже который век именно он и является главой СССВМ. Искать логику в подобном решении — занятие абсолютно бесполезное, заранее обречённое на провал. Просто Царёв — потом самого царя Гороха. Нравится тебе, как он открывает собрание или не нравится, всё это твои личные проблемы.
— Фрось, терпи. Сейчас он хвалебную оду в честь Водницкой закончит и заговорит нормальным языком, — сонно пробормотал Кощей и потёрся щекой о плечо девушки.
Та удивлённо воззрилась на него, гадая, с чего бы такие замечания. Димитрий же снова спал, так и не дав ей возможности задать интересующие вопросы, и Фрося была вынуждена отложить их на потом. К тому же пространные восхваления и поливание грязью остальных наконец-то подошли к концу. Сильвестр Степанович Царёв прокашлялся, отпил водички прямо из горла графина и перешёл от вводной части к основным вопросам.
Это был немолодой мужчина. Сутулый, с бегающими глазками, рваной бородкой и зализанными седыми волосами, среди которых можно было увидеть небольшую лысинку. Он производил впечатление скорее скомороха, чем самодержца, но, как известно, родственников и потомков в принципе не выбирают.
Осмотрев присутствующих смутным взглядом, Сильвестр Степанович поднялся со своего шатающегося стула и начал говорить куда более уверенным и жёстким тоном:
— Мы собрались на внеочередном собрании нашего достопочтимого сообщества для решения вопроса о грядущем, возможном вымирании волшебных существ, как вида, — его голос напоминал по звучности скрип несмазанных колёс у старой, раздолбанной телеги. Сделав эффектную паузу, Царёв снова шумно отпил воды и продолжил. — Все мы помним о некоторых наших проектах, о претворении в жизнь которых всеми нами были подписаны соответствующие договора.
— Не всеми, — прокомментировал Димитрий, даже не подумав сменить позу, за что тут же получил щипок за ухо и вынужден был отшатнуться от горевшей жаждой членовредительства Ефросиньи. — Да что я такого сказал?!
— На, — откопав в кармане завалявшуюся там с непонятно каких времён ириску, Фрося без промедлений засунула её в рот мужчине и отряхнув руки припечатала. — Сиди, жуй, страдай, но молча!
— Шараша, — пробормотал Костянов, обиженно насупившись. Его обида была скорее показательной, на самом же деле ему просто нравилось дразнить новую знакомую. Уж очень ямочки на щеках симпатичные появлялись, когда она пыталась спрятать улыбку за оскалом.
— Была, есть и буду, — фыркнула Ефросинья и уже более громче поинтересовалась. — А не могли бы мы перейти сразу же к выступлению докладчика?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
