Серия "Сказки для взрослых". Книга 1. "Гении и злодеи местного назначения". (в процессе написания)

Созонова Ю.В. (Hikikomori-Sama)

Серия "Сказки для взрослых"

Книга 1. Гении и злодеи местного назначения.

Жанр: городское фэнтези, любовный роман, юмор, семейные разборки с долей приключений.

Форма: повесть.

Аннотация:

Жили-были существа волшебные на земле Руси матушки. И по нынешний день живут, да горя не знают. Вот только спокойная жизнь длиться долго не может по определению. Так и тут. Началось всё с проблем обыденных, да житейских и пошло, поехало. И вот уже на арене пляшут Великие Злодеи, строя коварные планы по изживанию существ волшебных с земель их древних, Непризнанные Гении проводят опасные эксперименты, не стесняясь норм этических и моральных, а на семейном, домашнем, фронте покой всем только снится, и то, в кошмарах, естественно.

Но не перевелась ещё магия на земле русской. Есть ещё силушка богатырская, да смекалка житейская и свои Злодеи с Гениями поздно врагами со счетов списаны.

А то, что решают они проблемы проверенным методом "ножа, дубины и топора", так это ничего, это хорошее даже. Наука так поболе впрок пойдёт. Может, и задумаются местные прохиндеи над собственным поведением и впредь будут знать, как связываться с героями сказок и былин старинных.

Дата начала: 20.05.2012г.

Дата окончания:

Часть 1. Зло не дремлет, гений настороже, а родственники приезжают, как всегда, не вовремя.

Пролог.

Город под названием N находился где-то на просторах необъятной Матушки Руси, она же Россия или Российская Федерация, коли по документам. Это большой, стремительно развивающийся мегаполис, с несколькими промышленными предприятиями и чётко выстроенной инфраструктурой.

В центре него, недалеко от крупной фирмы "Змий", чей офис располагался в новомодном небоскрёбе на двадцать пятом этаже, в кафе напротив него под названием "Стрелец" сидели две девушки. Миниатюрная брюнетка, явно азиатского происхождения, с безупречным внешним видом и одетая в традиционное для Японии кимоно. Она аккуратными маленькими глотками пила зелёный чай из небольшой фарфоровой чашки. Волосы, собранные в гладкий пучок на голове, лежали волосок к волоску, не смотря на довольно сильные порывы прохладного мартовского ветра.

Напротив неё сидела такая же хрупкая на вид девушка, лет двадцати на вид, как и её соседка. Рыжие, мелко вьющиеся локоны до плеч, яркие каре-зелёные глаза, курносый нос и веснушки. Кривая улыбка, вкупе со слегка подрагивающими пальцами выдавали не совсем хорошее настроение рыженькой. На ней были тёмно-синие джинсы, короткий топ и босоножки. Назвать одежду посетительниц подходящей для уральской погоды в начале весны язык не поворачивался.

— Итак, что ты будешь делать? — азиатка поставила кружку на стол и спрятала руки в широких отворотах кимоно.

— Ты о чём? — рыжая нахмурилась, потягивая холодный молочный коктейль с шоколадом.

— Про свадьбу, дорогая, — Амико Туроячи, коренная жительница Японии, приехавшая в гости к своей дальней родственнице, загадочно улыбнулась и чуть склонила голову. — Твой возраст достиг нужного. Пора подумать о потомстве.

— Амико, я тебя люблю, но подобный тон заставляет думать, что я для вас свиноматка породистая, а не родня, — Ефросинья Сергеевна Горюнова поджала губы и нахмурилась. — И я уже замужем.

— Ты вдова.

— И что? Не смотря на то, что мой брак был бездетным — это был брак!

— Ну да, — Амико снова кивнула головой. На её лице была спокойная, холодная улыбка. — Только каждая из нас должна родить ребёнка. Это традиции, Ефросиния.

— К чёрту такие традиции. Нет, Амико. Я не хочу больше замуж.

— Отец предвидел такой ответ, — азиатка покачала головой и вытащила из рукава тонкий пергамент, свёрнутый маленький свиток, перетянутый ярко-алой лентой. — Здесь его условия. Увидимся, сестра.

Поднявшись, Амико склонилась в поклоне и растворилась в воздухе. Рыжая осталась сидеть за столиком, задумчиво закусив губу и с опаской посматривая на оставленное послание. Посетители заведения не обращали на неё никакого внимание. Дабы оградить себя от лишних взглядов, девушки ещё перед началом беседы предприняли кое-какие меры.

— А, к грёбанной матери, — рыкнула Ефросинья и, поставив бокал на стол, взяла свиток в руки. Развернув его, она углубилось в изучение начертанных там ровным почерком иероглифов.

По мере чтение лицо девушки становилось всё более злым, черты лица обострились, а взгляд мог заставить случайного нарушителя её покоя сгореть заживо на месте.

Через пять минут Ефросинья вылетела из кафе со скоростью пущенной стрелы. На столике остались чаевые и свиток, постепенно превращающийся в пепел. Если бы кто-то знающий оказался рядом, то он смог бы прочесть то, что её так вывело из себя...

Вот только никого подобного там не было.

История первая, вступительная. Семейный совет. Любовь к родственникам измеряется разделяющим вас расстоянием.

Народная мудрость.

Фирма "Змий" занимала двадцать пятый этаж небоскрёба на улице Первомайской 54, что в городе N. Она принадлежала семье Горюновых, известной своим финансовым состоянием. Являясь одной из богатейших в России, они не особо-то показывали свой достаток, предпочитая сохранять в тайне количество нулей на счетах в банке. К тому же, назвать этих людей людьми как таковыми, уж простите за тавтологию, нельзя. Так что потомкам того самого Змия Горыныча, что некогда терроризировал Русь-матушку, приходилось держать инкогнито и проживать посерди горного хребта Урала.

Сама компания занималась поставкой на рынок ингредиентов для различных лекарственных средств на основе натуральных продуктов, импортировала старинные рыцарские доспехи и коллекционное оружие, и так, занималась кое-какими несущественными мелочами. В общем, была известна разве что в узких кругах фармацевтических монополистов и коллекционеров.

В этот достаточно тёплый мартовский день, выпавший на пятницу, тринадцатое, коридоры небоскрёба пустовали. Все служащие неожиданно получили выходной, чему несказанно обрадовались. Самуил Игнатьевич Горюнов, директор, отличался некоторым самодурством и склонностью к тотальной тирании. В части финансов ему равных не было. Но атмосфера в коллективе оставляла желать лучшего. Хорошо, что суицидальными наклонностями никто не страдал и зарплата всех устраивала.

Так вот. В просторном конференц-зале проводилось чисто семейное собрание. За овальным столом сидел практически весь свет Горюновых: Самуил Игнатьевич, Заира Даровна, Остап Антонович, Анастасия Алексеевна и страшное, доисторическое ископаемое этого рода — София Адольфовна. Расположившись в мягких кожаных креслах, эти достопочтимые господа и дамы внимательно рассматривали троих молодых людей, сидевших напротив них, на другом конце стола.

Самуил Игнатьевич, исполнявший обязанности не только главы компании, но и семейства, сложил руки домиком и вопросительно посмотрел на самых юных членов того филиала психушки, коим он заведовал. Этот мужчина сорока лет, лысеющий и отягощённый лишним весом, сейчас находился в большом затруднении. На круглом лице, с пухлыми щеками, длинным носом и узкими глазками, смотревшими на мир сквозь толстые линзы очков в старинной роговой оправе, отражался весь ход мыслительной деятельности индивида. В данный момент Самуил потел, подумывал о новом костюме, взамен этой серой хлопковой тройке и составлял план экзекуций сотрудников, что бы хоть как-то снять напряжение от всего, что происходит, и ещё будет происходить.

— Итак, мы собрались...

— Самуил, не мямли! — София Адольфовна, пожилая женщина лет семидесяти, вытянула свою сухопарую руку, с длинными остро обточенными ногтями, и ткнула пальцем в плечо мужчины. Тот вздрогнул, вытер пот со лба и укоризненном посмотрел на потомка мумии в живом, так сказать, варианте.

— Мама, я бы попросил, — тихо прошипев, он вернул своё внимание мальчишкам, с интересом изучавшим зеркальные вставки в навесном потолке. Волнение старших их интересовали меньше всего.

— Не перечь старшим, — фыркнула женщина и вытащила тонкий мундштук из шикарной дамской сумочки. Вставив в него папиросу марки "Беламор-канал", София Адольфовна прикурила от изящной золотой зажигалки и выпустила облако дыма прямо в лицо сидевшего рядом с ней Остапа Антоновича, отца провинившихся.

К чести Остапа Горюнова, он к таким выходкам одной из старейшин собственного рода привык, поэтому лишь слегка нахмурился, мысленно представив, что бы мог сделать...

Нет, не с Софией Адольфовной, кого даже Гитлер в своё время очень боялся. С сигаретой, зажатой в мундштуке. Он бы её сначала так прооперировал, потом вот так, потом распотрошил и расчленил, и сжёг. Остап Антонович работал хирургом в областном клиническом центре. Видный, импозантный мужчина, с вьющимися волосами до плеч, собранными в низкий хвост, высоким лбом, аристократически бледной кожей, ярко-зелёными глазами, тонкими губами и длинным прямым носом. Высокие скулы и слегка впалые щёки придавали ему суровый вид. Только чуть подрагивающие уголки губ слегка портили образ "надменного аристократа", что так тщательно культивировался им.

— Уважаемая пра, а не могли бы вы помолчать чуть-чуть? — Заира Даровна, приходившаяся троюродной племянницей внучатой сестре пятого мужа Софии Адольфовны, что сейчас старательно пускала дым в потолок, щурясь от всеобщего внимания, прикованного к ней.

Неодобрительно цокнув языком, женщина окинула придирчивым взором вечерний туалет родственницы и пришла к выводу, что склепы на старом кладбище ещё не все разграблены. Хотя, учитывая прижимистость и скупость этой старушенции, вполне может быть, что потрёпанная мини-юбка сшита из некогда шикарной портьеры, а эта фигурная сеточка на сухопарых конечностях, обутых в туфли на чудовищной платформе, в прошлом, возможно, была авоськой.

Впрочем, Заира предпочитала не гадать. Бабуля, имевшая звучную фамилию, в девичестве, Осипомендельшабс вполне могла приобрести весь свой гардероб у какого-то новомодного дизайнера. Из свеженьких и дешёвеньких.

Поморщившись, она открыла клатч и вытащила оттуда пилочку для ногтей, после чего, откинувшись на спинку глубокого, мягкого кресла, закинула ногу на ногу, позволив коротком, ярко-алому платью скользнуть по гладкой коже вверх и принялась подправлять и без того безупречный маникюр. Сиё высокое собрание Заира посетила только из-за не имения других, боле интересных дел. Что творилось с младшим поколением семьи, интересовало её в самую последнюю очередь.

Самуил Игнатьевич пару мгновений сверлил гневным взглядом двух представительниц слабого пола (ага, они девочки тихие, скромные, главное не попадаться им на пути и иметь с собой завещание на всякий случай), потом махнул рукой и вернул своё внимание троице, уже порядком успевшей заскучать.

Конечно, ведь пока Заира и София припирались, остальные занимались своими делами: Остап играл в какой-то гаджет на телефоне. Его жена Анастасия болтала с подругой по телефону, а сами виновники собрания предпочитали спать. Накануне ночью они до самого раннего утра тусовались в новом клубе, отрываясь на полную катушку.

— Кхм, — прочистив горло, Самуил промокнул вспотевший лоб носовым платком, поправил очки и глубоко вздохнул. — Мальчики, я бы попросил не дрыхнуть во время важного разговора о вашем же поведении!

— М-м-м-м... — протянул один из троих провинившихся мальчишек и потёр глаза.

Антон Остапович Горюнов потянулся, провёл рукой по волосам, взлохматив длинную, косую чёлку и вернул очки на положенное им место. Небольшая близорукость позволяла обходиться без них, но Тоша предпочитал не выходить из привычного всем образа: стильный очкарик, с репутацией умного зануды, умеющего в случае необходимости дать отпор. Чёрные волосы, собранные в высокий хвост, узкие прямоугольные очки в металлической оправе, зелёные глаза, пирсинг в брови и проколотое ухо делали из типичного ботаника, ботаника с бешеной популярностью у девушек. В одежде предпочитал классику, как сейчас, к примеру — чёрные брюки, белая рубашка и тёмно-синий приталенный жилет. Появившаяся небольшая лохматость только прибавила ему обаяния.

Широко зевнув, Антон между тем не терял времени и оценивал обстановку, царившую в конференц-зале. Опытный взгляд моментально выцепил сурово поджатые губы Мумиё, игнорирующую всех Заиру, мать, продолжавшую трепаться по телефону, и безразличного ко всему происходящему отца.

Собственно, перспективы не особо счастливые, судя по нахмуренным бровям главы семьи. Подавив страдальческий вздох, Антон ткнул локтем дремавшего слева от него старшего брата — Эдуарда. И только когда тот подскочил на месте, ошарашено оглядываясь по сторонам, осторожно ущипнул дрыхнувшего слева младшего братца — Льва.

Прозвучавший вопль вполне позволил проснуться окончательно всем троим.

— А? Что? Кто и о чём тут пытается меня спросить? — Лев изобразил на лице выражение оскорблённой невинности, выпрямившись в кресле и заложив ногу на ногу.

Он был истинным Львом. Причём, как человек, как царь зверей в своём прайде, и как представитель богемной элиты одновременно. Аккуратно подстриженные тёмные волосы, с белым мелированием. Надменная улыбка на тонких губах, снисходительный взгляд серо-голубых глаз. Манеры, принятые среди аристократов и стиль одежды, который можно было увидеть лишь на приёме у королевы Британии. И если его братья применяли силу знаний или физическое принуждение, то Льву достаточно было вопросительно вскинуть брови, что бы все окружающие тут же начинали вспоминать о своих прегрешениях.

А уж характер у мальчика оставлял желать самого лучшего.

— Дядя Самуил, давайте побыстрее. У меня сегодня тренировка, — Эдуард, старший отпрыск Остапа и Анастасии, повёл плечами и нахмурился, напряжённо вглядываясь в лица дражайших родственников.

Кто додумался назвать так первенца, так и осталось загадкой. Впрочем, София Адольфовна периодически гордо скалилась и утверждала, что это дело рук старенькой бабули Фроси из какого-то Гадюкина или ещё какой деревеньки. Но ей мало кто верил вообще и в принципе.

Когда он представлялся, люди считали стоящего перед ними парня, по меньшей мере, благородным. Но сам по себе Эдуард был отъявленным хулиганом. Длинные волосы, стоящие практически дыбом, проколотый язык, татуировка на щеке и взрывной характер заставляли всех амбициозных сынков богатеньких родителей не тявкать в адрес него и его братьев. Всё это подкреплялось крепким кулаком и поставленным ударом. В одежде он отдавал предпочтение спортивному стилю: широкие свободные штаны, ветровки и кеды.

Самуил Игнатьевич подавил растущее желание слинять отсюда и уклониться от исполнения обязанностей главы семьи. Мужчина с огромным удовольствием вернул бы права даже той же Софии Адольфовне, лишь бы избежать предстоящего разбора полётов и всех последствий, которые последуют за сегодняшним собранием.

— Мальчики, я бы попросил вас держать рот как можно чаще закрытым, — тихо произнёс Самуил Игнатьевич и снова вытер лоб. — Разговор предстоит далеко не лёгкий. Итак. Нам, — он осмотрелся, поморщился, но продолжил, — очень хотелось бы знать, по какой такой причине на нас сегодня был подан иск в Магический Совет Мира? Если вы слегка не в курсе, могу уточнить, что данная организация считается общемировой судебной инстанцией, причём высшей. И именно в ней производят разбирательства в плане нарушения определённых договорённостей между волшебными существами, как в нашем случае, или волшебниками, магами и прочей шушерей, как принято называть подобных нам в международной практике.

— Самуил, не выражайся! — прикрикнула на него София Адольфовна и потёрла виски. — У меня из-за этого мигреноь начинается.

— Хорошо, мама, — уныло откликнулся глава семьи Горюновых и снова напустил на себя излишне суровый вид. — Итак, мальчики, я жду ответа.

— Дядя Самуил, — Лев сложил руки домиком, сохраняя нейтральное выражение лица, — всё предельно просто. Нас не устраивают те невесты, которых Вы нам выбрали и мы считаем, что вполне себе имеем право на то, что бы самостоятельно выбирать будущих жён. К тому же, мы просмотрели все законы и проштудировали правила, установленные среди семей, подобных нашей и Бабушкиным. Брачный возраст, самый благоприятный, наступает после тридцати человеческих лет. Человеческих. Мы под это определение не особо тянем, так что...

— Мальчики, ваша осведомлённость просто поражает. — Заира Даровна оторвалась от подпиливания ногтей и скупо улыбнулась, склонив голову набок. Осветлённые до практически белого цвета волосы очаровательной волной перекатились на плечо, соблазнительно оголяя шею.

Женщина выставляла себя в более выгодном свете неосознанно, больше на рефлексах и выработанной с годами привычке. Модельный бизнес суровый мир со своими, порой абсолютно идиотскими, законами, пропагандирующими жёсткое подчинение.

— Я подозреваю, что сейчас мы услышим не самое приятное "но" в нашей жизни, — лениво протянул Антон, тем не менее, внутренне подобравшись и готовый в любой момент парировать направленный в них словесный удар. Братья были достаточно близки, поэтому если и попадали в ситуации, подобные этой, то никогда себя не разделяли, предпочитая употреблять местоимение, характеризующее всех троих.

— И будете правы, — кивнула головой Заира. Вздохнув, она отложила пилочку в сторону и терпеливо, как маленьким детям (в сущности, эта троица с определённой точки зрения была оными и являлась) пояснила. — Вы молодцы. Столько документов перелопатили, практически подвиг, если спросить меня. Однако, не учли того, что семьи имеют право заключать досрочные помолвки на основании выгоды для обеих сторон. Законодательство требует только письменного разрешения от детей на то, что бы родители представляли их интересы во всех делах требующих признание вас не только дееспособными, но и абсолютно совершеннолетними. Так что, мальчики, вы своей выходкой усложнили жизнь всем нам. Без деления на возраст, семейное положение и прочее.

— Что это значит? — нахмурился Эдуард, смешно сдвинув брови и спрятав руки в карман ветровки.

— Что все мы в большой такой заднице, — резюмировал Остап с остервенением давя на сенсорный экран своего супернавороченного телефона. — Да твою же ж... Опять проиграл! Даже в виртуальной реальности эти одиннадцать человек одним своим видом убивают любую надежду!

— Остап! — Анастасия убрала свой сотовый в карман тёмно-зелёной, под цвет глаз, туники и отвесила мужу подзатыльник. — Что ж тебе никак мытьё рта с дезинфицирующими средствами не помогает?!

— Ёршиком для унитаза не пробовала? — добродушно посоветовала София Адольфовна. На её лице цвела просто впечатляющая по наличию в ней счастья, улыбка. — Я как-то так Самуила отучила матом ругаться.

— Мама! — возмущённо пискнул Самуил Игнатьевич, враз растеряв всю свою солидность. Впрочем, ему стоило радоваться тому факту, что в этот раза любимая мамочка не прихватила с собой альбом с его детскими фотографиями.

Мужчина внутренне содрогнулся, вспомнив, как на каком-то официальном приёме София Адольфовна стала восторженно рассказывать о том, как он в первый раз на руках у собственного оцта оказался и испортил фирменный, любимый домашний костюм.

— Не мамкай!

— Эм... Может, мы оставим вас наедине? — Антон ехидно улыбнулся, понимающе переглянувшись с остальными родственниками. — И всё выясните.

— Нет-нет и нет! — выдала бабуля и скептически фыркнула, сложив руки на груди. — Увильнуть от головомойки вам не удастся, молодые люди. По вашей вине, наша семья втянута в судебные тяжбы с семьёй Бабушкиных, что влечёт за собой большие финансовые потери, я уж молчу про репутацию, с таким трудом заработанную мною...

— Кхм, — деликатно кашлянула Заира Даровна, старательно пряча взгляд.

— Будьте здоровы, голубушка, — вежливо пожелала мумия и продолжила свою речь. — Репутацию, на которую я и ваши деды...

— Кхм, кхм, — теперь уже Остап Антонович попытался оборвать хвалебную речь в честь скелетоподобных, но его мужественно проигнорировали.

— Ваши деды и я так старательно создавали репутацию нашей великой семьи...

— Так, София Адольфовна, вы бы хоть вилки выдавали, а то лапшу с ушей уже девать некуда. И, честно говоря, есть её невозможно, — язвительно откликнулась Анастасия Степановна, поправляя волосы и вытаскивая пудреницу из своей бездонной сумки и рассматривая собственное лицо в маленьком зеркальце. — Вы же сами не так давно жаловались, что некая особа по имени Ефросинья Сергеевна Горюнова, являющаяся одним из основателей достопочтимого рода Горюновых, стала тем, кто вывел свою семью на арену политических игр волшебного мира. Значит, она и сделала репутацию. А вы умышленно забираете себе её заслуги. Кстати, а когда мы с ней познакомимся?

— Тш-ш-ш-ш-ш-ш-!

— Молчи, молчи, молчи!

— Даже не упоминай её имени!

Все три возгласа прозвучали одновременно, а Самуил Игнатьевич рванул с места и зажал женщине рот, испуганно оглядываясь по сторонам. Затем, облегчённо вздохнув, склонился к уху опешившей Анастасии и тихо-тихо прошептал:

— Никогда не произносите этого имен вслух, моя дорогая. Эта... Родственница, имеет поразительную способность чувствовать, когда о ней вспоминают и появляться в самый неподходящий момент. Поверьте мне, стихийное бедствие ничто по сравнению с этой... Родственницей.

Анастасия что-то промычала, так как ответить нормально не позволяла та самая рука, сейчас затыкающая ей рот. Поняв, что никто не слышит и не может разобрать, что она говорит, женщина глубоко вздохнула и со всего маху наступила острым каблуком на ногу главы семьи, справедливо рассудив, что купить новые туфли для него не будет проблемой.

— Ай! — взвизгнул несчастный Самуил Игнатьевич и упрыгал на своё место, причитая, что лучше бы эта самая родственница нагрянула. От неё хотя бы спрятаться можно...

Попытаться во всяком случае.

Устроившись снова в своём кресле, мужчина вытер лоб и перевёл взгляд на изрядно забавляющуюся зрелищем троицу. Антон, Эдуард и Лев со всё возрастающим интересом следили за развитием событий. О такой личности, как Ефросинья Сергеевна Горюнова они так же слышали впервые. И весьма жаждали узнать, отчего это старшие родственнички так забеспокоились и абсолютно не жаждут встречаться с милой дамой?

— Значит так, юнцы. Иск выдвинут. Совет его принял, так что де юро — вы у нас под следствием. Причём под таким, когда линять из поля зрения не рекомендуется вообще и в частности, — взяв бумаги, лежавшие перед ним на столе, Самуил Игнатьевич бросил их мальчишкам. Антон, успевший поймать папки до того, как они приземляться напол, удивлённо вскинул брови, посмотрев на своего отца.

— Извините, мальчики, но закон есть закон. Напортачили, теперь придётся думать, как выбираться. Тут, — Остап Антонович отложил мужской журнал в сторону и кивнул головой на документы, — находиться вся информация по тем пунктам законодательства, которое вы нарушили и подробно описывается всё, что с вами могут сделать в дальнейшем. На ночь грядущую только не читайте, мало ли что. Кошмары, энурез, лунатизм и заикание лечить в вашем возрасте как-то не солидно, не так ли?

— Ну спасибо, папочка, — скривился от описанных перспектив Лев и раздражённо повёл плечами, выказывая степень своего недовольства родителями. — Успокоил, обнадёжил и настроил на оптимистичный лад. Только ты один так и умеешь в нашей семье. Талант не спрячешь!

— Лёва, я бы попросил...

— Па-а-ап, ты хочешь сказать, что нам тюрьма грозит?! — всполошился Эдуард, сумевший таки переварить полученную информацию и сделать определённые выводы. — Ты не шутишь?! Я не хочу в тюрьму!

— Да утихни ты, паникёр, — устало вздохнул Антон, потирая затылок. — Пап, нам обязательно изучать все эти документы?

— Обязательно, — Самуил Игнатьевич мгновенно стал собранным и серьёзным, растеряв всю свою скованность и слабость. Он сел более прямо, лицо разгладилось, перестали трястись руки и пот не стекал по лбу ручьём. Глаза из-за толстых стёкол очков теперь смотрели куда более холодно и расчётливо, с головой выдавая жёсткого бизнесмена привыкшего рассматривать собственные капиталы, да сотрудников как пешек на шахматном поле. — Это не обсуждается. Просто потому, что в противном случае выступать перед Советом вы будете самостоятельно. Без какой-либо помощи с нашей стороны. Поверьте, шансов отвертеться от женитьбы, без поддержки семьи, у вас нет никаких. Будьте благоразумными мальчики, хотя бы сейчас.

На некоторое время в зале воцарилась оглушающая тишина. Затем Антон устало вздохнул и переглянулся со своими братьями. Те обречённо махнули рукой. Мол, говори уже. Смысла спорить нет никакого.

— Хорошо. Мы изучим документы и более детально поработаем с законодательством, — наконец откликнулся Антон, проведя рукой по волосам и стягивая резинку. Шелковистые пряди окружили овальное лицо, делая и без того весьма тонкие черты ещё более хрупкими. — Теперь можно идти?

— У вас нет ничего, что можно было бы добавить? — Самуил Игнатьевич посмотрел на присутствующих представителей семьи. Те отрицательно замотали головой. — Можете идти, — кивнул головой глава семьи и прищурился. — Глупостей не делайте, пока хотя бы. Дайте слухам утихнуть и прекратите делать из себя посмешища всея Руси. Того, что сейчас твориться уже достаточно, что бы сделать из нас притчу во языках. Новый скандал не увеличит шансов на успех.

— Да поняли мы, поняли, — отмахнулся Эдуард и встал, потянув за собой Антона и Льва. — Идёмте, пацаны. Песочить нас на время закончили.

— До свидание, — учтиво поклонился Антон, проигнорировав обиженные взгляды братьев и только после этого повернулся к двери, и отвесил ребятам подзатыльники, что бы не мешались под ногами.

Переругиваясь, троица младших Горюновых удалилась, благополучно забыв бумаги на столе.

Родственники переглянулись и сокрушённо покачали головой. Но стоило Софии Адольфовне открыть рот, дабы высказать своё недовольство по данному поводу, как двери конференц-зала снова распахнулись, явив величественному собранию смущённого и от этого красного как раз Льва. Что-то пробормотав, молодой человек забрал папки и быстро удалился, не забыв от души хлопнуть многострадальной дверью. Оставалось только удивляться, как же сей предмет обстановки ещё жив, при таком-то обращении?

— Я так понимаю, что идей о том, как нам выйти из этой ситуации с минимальными потерями, ни у кого нет, — Заира Даровна не спрашивала, утверждала. Она задумчиво прикусила нижнюю губу, покачиваясь в кресле из стороны в сторону. — И что же нам делать? Выжить при встрече с Бабушкиными на Совете можно только либо позвав ту, кого нельзя вспоминать, либо объединиться с кем-то из другой сильной семьи. Но опять-таки, никто не станет договариваться о таком сотрудничестве с Самуилом Игнатьевичем, ведь он всего лишь исполняющий обязанности главы семьи! Получается, что нам нужна именно та, кого нельзя вспоминать. Замкнутый круг, господа!

— А может, без неё обойдёмся? Своими силами? — София Адольфовна скорбно вздохнула и молитвенно сложила ручки. — Ведь есть же шанс, что все уверовали в смерть этой... Родственницы! Мы же не давали никаких пояснений, куда она пропала... Может поверили, что всё? Кирдык пришёл?

— София Адольфовна, я вас умоляю, — протянула Заира Даровна и почесала лоб. — Можно, конечно, попытаться поговорить с Костяновыми, однако, у тех своих проблем хватает. Да и не вмешиваются они в такие дела, не в характере у их главы разборки из-за разорванной помолвки курировать. Царёвы? Фи, это даже не вариант. Так, мелкий вариантик. Они хоть и потомки Царя Гороха, да только власть номинальная давно. А Поповы, Добронравовы и Муровские даже слушать не будут. Я уж молчу про Водницких и прочих. Потому что это уже совсем безнадёжный вариант и подходит только для тех, кто не хочет просто так надежду хоронить. Как ни крути, а везде ж*па, товарищи родственники.

— Заира, будь вежливой, — чуть помолчав попросил Самуил Игнатьевич, стянув очки и потирая переносицу. — Хотя бы на семейном собрании и в таких серьёзных ситуациях.

— Ещё скажи, что я не права! — фыркнула блондинка, гордо вскинув нос и едва не встретившись затылком со спинкой кресла.

— Права, — кивнул головой мужчина и снова вздохнул. — Ты даже слишком права. Нам в этом деле хоть как-то поможет только поддержка Костяновых, но они без той, что не стоит вспоминать, даже разговаривать с нами не станут. Остаётся только одно. Вызвать её.

— Самуил! — София Аджольфовна схватилась за сердце. То, что данный орган находиться с левой стороны старушку не особо смутило, руку она так и не передвинула. — Неужели наши дела настолько плохи, что бы звонить Ей?! До этого мы самостоятельно справлялись с выходками мальчиков и ничего! На плаву же. Разве ты не понимаешь, чем это нам грозит?!

— Нам или вам, уважаемая София Адольфовна? — Остап Антонович родственницу, о которой шла речь, видел лишь однажды. Милая бабуля лет под семьдесят, с рыжеватыми волосами и лукавым взглядом зелёных глаз. Божий одуванчик, не иначе. С чего все так всполошились он не знал, но предполагал, что всё дело во влиянии этой мумии, которого она лишиться, стоит Ефросинье Сергеевне вернуться в волшебное общество. Всё-таки право первородности никто не отменял и если она действительно является более древним представителем Горюновых, то Самуил и София Адольфовна лишаются многих привилегий.

Если Самуила Игнатьевича данный факт волновал постольку поскольку, то его мамочка явно нервничала и уже подсчитывала, на сколько приёмов не сможет попасть. По мнению Остапа, общество от этого только выиграет, учитывая, со сколькими хорошими людьми Горюновы успели переругаться именно из-за этого Гитлера в юбке.

— Наглец! — взвизгнула дамочка и растворилась в воздухе, громко щёлкнув пальцами.

По всей видимости, нежная психика старушки не выдержала упоминания таинственной родственницы и предпочла самоудалиться в полном комплекте. Что, честно говоря, всем присутствующим только на руку было.

В конференц-зале снова воцарилась тишина. В этот раз она была вязкой и наполненной печальных раздумий. Самуил Игнатьевич, в отличии от более молодого поколения, Ефросинью Сергеевну наблюдал не только на фотографиях, но и в живую, да ещё и не при каких-то там обстоятельствах, а когда старшая Горюнова гневаться изволила. Посему, масштабы возможных разрушений и потерь мужчина примерно мог представить. Была такая вялая мыслишка, что возможно со временем у дамочки характер стал более спокойным, но в это верилось ещё слабее, чем в возможности появление истинной демократии на просторах политического поля России.

Говоря проще, Самуил адекватно оценивал шансы выжить при гневающейся Ефросинье... И равны они были значению от нуля до минус бесконечности.

Заира Даровна мысленно подло хихикала, рассматривая воистину счастливы лица членов семьи, куда она невольно оказалась втянута. Кто ж знал тогда, что София Адольфовна повернёт всё так? Никто и предположить не мог, что данный суповой набор обладает хоть какими-то зачатками сознания, а она не только муженька себе оттяпала, но ещё и его в её род войти заставила.

Вот с тех пор Заира Даровна и маялась, не зная, что бы такого придумать, что бы выйти из состава этой семейки. Не то, что бы она ей не нравилась. Приятные личности тут тоже порой попадались, но всё же... Своя шкурка ближе к телу.

Блондинка почесала за ухом и задумчиво прищурилась. Ефросинья Сергеевна должно быть впечатляющая по своим способностям личность, коли все так стараются выкрутиться из ситуации без её вмешательства. А если оно так и есть, то она наверняка сможет помочь ей, Заире, выйти из состава семьи Горюновых — осуществить давнюю, заветную мечту!

Воодушевившись такими не очень приятными для присутствующих мыслями, женщина постучала по столу ногтем указательного пальца и мило улыбнулась:

— Я так понимаю, что кроме той, что вы так упорно игнорируете, спасти наши задницы совершенно некому. Я права?

Скорбный вздох мог вызвать слёзы сочувствия даже у каменных горгулий Нотр Дама. Хотя есть подозрения, что они, если бы были живы, скорее скончались бы от сердечного приступа, узрев "добрую", по всем параметрам, улыбку провокаторши, самой пока что не ведавшей, что она творит.

— В некотором смысле да, права, — вздохнул Самуил Игнатьевич и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Говорить при этом он не перестал. — Видишь ли, Заира, проблема в том, что уважаемую Ефросинью Сергеевну уже лет двадцать никто в живую не видел. Только на фото и то, в те редкие моменты, когда она решала о нас вспомнить. Так, если быть точным, вот уже пятнадцать лет она не даёт о себе знать. Выводы о том, что старшая из рода Горюновых может быть уже давно покоится на кладбище, отнюдь не безосновательны.

— А что мешает вам проверить, Самуил Игнатьеивич? — голос Заиры был полон сладкого мёда, вызвавшего острый приступ зубной боли у всех членов собрания.

Анастасия Степановна так вообще полезла в сумку и стала выкладывать на стол предметы её содержимого. Когда на полированной поверхности появился лимон, женщина запихала всё своё имущество обратно, а сей фрукт любезно подкатила к блондинке, сохраняя на лице мученическое выражение.

— Зачем? — опешила Заира, судорожно пытаясь понять с какого перепугу ей лимон нужен.

— Что бы рожа была менее довольная! — буркнула Анастасия Степановна, потирая ноющую челюсть. — И вообще! Если эта родня единственный вариант спасения моих мальчиков, то я требую вызвать её сюда немедленно!

Для наглядности она ещё и ногой топнула.

— Дорогая Настя...

— Ну уж точно не бедная! — фыркнула Анастасия и провела рукой по коротко остриженным тёмным волосам. — Самуил Игнатьевич, я требую вызвать Ефросинью Сергеевну Горюнову! В конце концов, коли вы настолько бесхарактерны, что не способны противостоять не то что Совету, даже собственной матери, я желаю быть уверенной в том, что с моими мальчиками ничего не случится! И раз для этого нужна именно данная женщина, хочу видеть ей немедленно!

— Милая, ну как ты не понимаешь? Всё не так просто, — вздохнул Остап и досадливо поморщился, заметив какую гримасу скорчила дражайшая супруга. — Солнышко, давай без истерик. Просто Ефросинью Сергеевну, как я понял, давно никто живой не видел. Следовательно, кому-то придётся поехать в эту деревню... Как её...

— Гадюкино, — подсказала Заира Даровна, внутренне ликуя и готовясь праздновать победу. Ещё бы, ненавистная семейка начинает действовать так, как ей надо!

— Точно, благодарю, — Остап встал с места и подошёл к своей любимой жёнушке.

Взяв её за руку, ласково погладил хрупкой запястье и прижался губами к тонким пальчикам Анастасии, мысленно прощаясь с перспективами просмотра футбольного матча одного из этапов "Евро" в компании милых сердцу бутылки пива и воблы.

— Это с какой такой стати подобные нежности? — подозрительно прищурилась Анастасия, тем не менее радуясь такой демонстрации чувств супруга. Развести эту ящерицу потомственную на какие-то проявления нежностей получалось крайне редко и то, с пол пинка.

— Я что, не могу своей супруги знаки внимания оказывать? — притворно надулся Остап, но продолжать не стал, вернувшись к первоначальной теме разговора. — Так вот. Кому-то смелому придётся добраться до деревни Гадюкино, отыскать избушку уважаемой Ефросиньи Сергеевны и убедиться в нескольких вещах. Первая — что она дееспособна и жива. Второе — что она согласна представлять наши интересы на Совете. Кто поедет?

— Тот, кто предложил, — мило улыбнулась Заира, уже предвкушая волну недовольства от присутствующих, но к её огорчению, Остап Антонович был далеко не против слинять из города.

К тому же, кто сказал, что он сразу же направиться в нужную сторону? Насколько он помнил карту, по дороге в деревеньку Гадюкино имелось с пяток крупных, чистых озёр, где можно было устроить небольшой пикник, а если повезёт, то и порыбачить знатно.

— С радостью, — ослепительно улыбнулся мужчина, внутренне ликуя от только что полученной халявной возможности отдохнуть от домашних дел. Вернувшись в своё кресло, он вопросительно изогнул бровь. — Точный адрес имеется?

— К сожалению, нет, — Самуила Игнатьевича переполняли сомнения. С одной стороны, его приятно радовала перспектива скинуть сиё дело на плечи Остапа. С другой...

Ох, чуяла его многострадальная печень, что ничего хорошего из всего этого дела точно не получится.

— Оу, и как прикажете её там искать? — Остап потёр переносицу. — Сомневаюсь, что первый же попавшийся местный житель выдаст мне место нахождения некой Ефросиньи Сергеевны Горюновой, божего одуванчика нашей семьи.

— Если её характер не изменился, то найти её не составит никакого труда, — откликнулся глава семьи и снял очки, нервным движением натирая стёкла. В который раз за сегодня он таким образом пытается себя успокоить? А сколько ещё раз придётся так делать? Надо бы на всякий случай ещё пару заказать, а лучше две.

— Лады, — кивнув головой, Остап поднялся, потянулся и протянул руку жене. — Настюх, погнали. Мне ещё удочки собрать надо.

— Это зачем? — тут же нахмурилась женщина, но всё же встала, пусть и несколько более медленно, чем было возможно, взяв муженька под локоток, Анастасия Степановна уверенно повисла на его конечности всем своим не маленьким весом и горячо зашептала, не особенно понижая голос. — Ты что удумал, паразит эдакий?

— Милая моя, солнышко лесное, разве тебе не хочется отдохнуть на свежем воздухе, под прекрасным весенним голубым небом, на красивой, зелёной полянке? Послушать пение птиц, звуки воды, бьющейся о берег? Плеск рыбы и аромат свежее сваренной ухи так будоражат воображение... Разве тебе не хочется это почувствовать? — заливался соловьём Остап, поглаживая тонкие пальчики супруги.

— Помнится, в последнюю нашу подобную поездку, я вернулась домой опухшая из-за укусов мошкара, а потом ещё и пролежала в больнице, так как было подозрение на клещевой энцефалит, — чуть подумав, недовольно сморщила носик Настя и покачала головой. — Ну уж нет. Давай-ка ты сам съездишь, а я пока за мальчиками присмотрю. Чтобы не вляпались ещё куда-нибудь.

— За что я тебя люблю, так это за понимание ситуации, — благосклонно улыбнулся Остап, и они вдвоём вышли из конференц-зала, не сводя друг с друга восторженных глаз.

Самуил Игнатьевич и Заира Радовна переглянулись. Двойной щелчок пальцев и они так же растворились в воздухе, оставив пустое помещение, наполненное ароматом сигаретного дыма и дорогих духов. На столе остались лежать позабытые кем-то документы по финансовым делам фирмы семейства Горюновых.

* * *

— Шо делать бум? — хриплый голос разрезал тишину и на край кресла, которое занимал Самуил Игнатьевич, уселся рыжий кошак с оборванным ухом и драным хвостом.

Сверкнув видимым жёлтым глазом (второй закрывала чёрная повязка), наглый представитель животного мира поднёс переднюю лапу к морде и стал её вылизывать, блаженно щурясь.

— Это ты о чём? — милая чёрная кошечка, с гладкой блестящей шерстью и аккуратной мордочкой, скосила на него зелёные глаза, но сочтя кота не особо интересным предметом для осмотра, вернула своё внимание пейзажу за окном, на подоконнике которого сидела. — Тимофей, прекрати коверкать великий и могучий язык. Ты образованная личность!

— С безответственным хозяином, — согласно мотнул головой рыжий и выпрямился, с сожалением рассматривая пострадавший хвост. — Точнее хозяйкой. Ну да я собственно не об этом. Что будем делать с этой информацией? Я так понял, они к Фросе намылились. Как думаешь, доложить, или так прокатит?

— Вот уж не знаю, — кошечка, которую звали Симочка, и едва заметно шевельнула ушами. — Твоя хозяйка, тебе и решать. Главное, что бы она с моим не сошлась. А то как вспомню прошлый раз, так вздрогну...

— Ой, да ладно... — Тимофей рухнул на спину и замахал лапами в воздухе. — Зато какие у нас получились котя-а-а-а-атки...

— Сараса-а-а-а... — прошипела Симочка, злобно оскалившись. — Ты меня соблазнил!

— А ты сопротивлялась?!

— Ах ты...

Прыгнув с подоконника на стол, кошка стремительно бросилась к рыжему нахалу и от души врезала ему по морде. Завязалась драка. Недолгая, но шумная. Однако, стоило кому-то осторожно постучать в дверь, как кот и кошка исчезли с прижавшись друг к другу и испуганно вздыбив спины.

* * *

Кафе "Стрелец", здание напротив фирмы "Змий".

Сегодня кафе работало на износ. Посетителей оказалось вдвое больше, чем обычно, поэтому официанты носились как наскипидаренные, пытаясь не забыть по пути все заказы, надиктованные людьми.

Трое парней вошли в наполненное оживлённой толпой помещение и замерли на пороге, вглядываясь в разномастных людей. Постояв немного, братья переглянулись и направились к барной стойке, где крутился бармен, протирая стаканы, смешивая коктейли и варя свежий кофе.

Пробившись мимо влюблённых парочек, оживлённо обсуждающих детали предстоящего бракосочетания, братья сумели найти свободный столик, притулившийся в тёмном уголке, и с облегчением устроились на колченогих стульях. Антон при этом умудрился кому-то отдавить ногу. Извинившись перед набычившимся мажором, явно хотевшим покрасоваться перед своей гламурной девицей, он поправил очки и серьёзно посмотрел на Эдуарда и Льва. Настроение у всех троих находилось на отметке ниже нуля.

— Итак, могу сказать сразу...

— Антон, не повторяйся, — буркнул Эдуард, почесав нос и закинув ногу на ногу. — Ты каждый раз говоришь нам о том, что мы доигрались. Но попрошу вспомнить тебя, любимый родственник, что ты в этом деле тоже участвовал!

— А я и не отрицаю, — буркнул Антон, снова поправив очки и нахмурившись ещё сильнее. — Просто...

— Эй ты! Чмо в очках! — мажор явно не понял, что инцидент исчерпан и решил показать, какой же он крутой, важный и сильный. О том, что противник может оказаться не по зубам, мальчик (то, что лет ему уже за тридцать, роли не играло) как-то не подумал.

— Ну, амёба не эволюционирующая? — откликнулся парень, поморщившись от предчувствия возможного мордобоя. Не то, что бы он боялся... Просто народу тут многовато, развернуться не выйдет. А ближний бой не его конёк. Только если Эда попросить, да только тот же просто так вряд ли что-то сделает...

— Ты чё сделал, козёл безрогий? Ты кому на ногу встал?! — продолжал орать мажор, нависнув над столиком братьев. Расстегнув свою кожаную куртку, он, совершенно не подумав, демонстрировал рукоять пистолета, торчавшую из-за ремня джинсов.

Лев скептическим взглядом окинул жертву своего плохого настроения. В то, что брат полезет устраивать разборку, он не верил. Честно говоря, Тошик был мирным и безобидным... До определённого предела, коий никому не был известен.

— Молодой человек, а ничего, что вон за тем столиком, — Лев лениво указал на куда-то вглубь кафе, — сидят доблестные служители правопорядка? А пистолет у вас без регистрации. Да-да. К тому же, — тут парень хищно улыбнулся. — Номера на нём спилены...

— Да ты... Да ты... — начал, было, мажор, но встретившись с заинтересованным взглядом уже Эдуарда, соизволившего оторваться от созерцания прекрасных ножек его спутницы, сплюнул и вернулся на своё место. То ли взгляд у Эда был специфический, то ли он что-то сумел им выразить...

Выяснять это никто не стал, вернувшись к обсуждению дел куда более насущных.

— Доигрались, это, кстати, мягко сказано, — Антон вытащил свой телефон из кармана и что-то проверил на нём. — Мне только что пришло уведомление, что обслуживание по кредитным картам временно приостановлено. Мы банкроты на неопределённый срок.

— Чёрт, — нахмурился Лев и полез в карман за своим телефоном. — Придётся отложить встречу с дизайнером. Да и покупка собственной квартиры теперь как-то маловероятна... А я такое выгонное предложение нашёл!

— Тьфу на тебя, — вздохнул Эдуард, благодарственно улыбнувшись официантке, принёсшей их заказ. — Думаешь только о собственном комфорте. А то, что благодаря нашей выходке теперь вся семья в ж... в одном очень интересном месте — это ничего, да? Временное явление.

Он взял в руки бокал светлого пива и с наслаждением сделал пару глотков. Порой мирские удовольствия стоят всех потраченных нервов, для того, что бы получить их. Антон фыркнул и отпил обжигающий кофе, прикрыв глаза и из-под полуопущенных век наблюдая за окружающим пространством. В его тёмноволосой голове уже строились возможные вариации способов добычи средств на проживание. Привычка ни в чём себе не отказывать и наличие больших денежных сумм на собственных счетах не сделали из этой троицы избалованных сынков богатых родителей, однако, любовь к комфорту привили. К тому же, каждому хотелось устроить не только собственную личную жизнь, но и гнездо, в котором не будет постоянно толпиться уйма народу, половину из коего ты в глаза то никогда не видел, не то, что бы быть лично знакомым.

По всем прикидкам выходило, что придётся искать работу. Сложностей, особых, такая миссия не представляла, если, конечно же, родственники не решат, что исправительные неоплачиваемые работы на благо семейной фирмы как нельзя лучше подходят для воспитания молодёжи.

— И что же нам теперь делать? — издав душераздирающий вздох, полюбопытствовал Лёва, попивая лёгкое красное вино и ожидая, когда ему принесут его бифштекс средней прожаренности, а не ту подошву, что они хотели выдать за качественно приготовленное мясо. — Без денег все запланированные мероприятия так и останутся планами. И вообще, как я смогу обновить гардероб, без наличности?!

— Ты бы думал о том, что мы есть будем, если не найдём источник доходов, — буркнул Эд, развалившись на стуле и позёвывая. Честно говоря, его вся эта суета не особо напрягала. Было немного стыдно перед роднёй, за организованную, пусть и без задней мысли, подставу, но всё же он надеялся, что их штатный гений Антон сумеет найти способ обзавестись деньгами. Без особых затрат и усилий.

Прикрыв рукой рот, он снова широко зевнул. Засунув руки в карман толстовки, поёжился от прохладного весеннего ветра и в который раз пожалел о том, что отказался от места игрока в популярной команде по баскетболу. Ездил бы сейчас по соревнованиям, чемпионатам всяким... Да и бюджет был бы приличным. Всё же игрокам национальной ассоциации платят очень прилично.

— Так, — Антон легонько хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Лев заканчивая скулить. Все твои тусовки как-нибудь перекантуются в другом месте. К тому же, мне лично надоело созерцать непонятное сборище на просторах нашего общего, если ты запамятовал, жилья. Да и твоя Констанция, этот ходячий секс-террорист, задолбала своими попытками либо соблазнить нас с Эдом, либо подсунуть таких же чугунных, непрошибаемых блондинок.

— Но...

— Я сказал. Ты услышал. Претензии не принимаются. Особенно, учитывая новые условия жизни в которые нас успешно погрузили несколько минут назад, Эд? — поправив очки, парень повернулся к другому брату. Тот вопросительно изогнул бровь, склонив голову набок. — Нам придётся искать работу. Есть возможные варианты?

— Работу? — недоверчиво прищурился Эдуард. Он понимал, что придётся идти на определённые жертвы, но не на такие же!

Хотя, что-то в этом определённо есть. Найти работу, перестать зависеть от родительского расположения... Над этой мыслью стоило задуматься.

— Работу?! — несколько истерично выкрикнул Лев и надулся, как мышь на крупу: сложил руки на груди, выпятил губы и напустил на себя очень расстроенный, даже оскорблённый невинный вид. — Я. Никогда. Не буду. Работать! Горюновы не работают!

— В смысле? А чем по-твоему тогда Самуил Игнатьевич занимается? — удивился Эд, отвесив братцу подзатыльник, что бы думал что говорит, о ком и о чём. — Ты край не теряй, дорогой мой родственник. Вся семья работает. Только каждый в той отрасли, которая ему нравится, а некоторые, как наши родители, ещё и прячут тот факт, что где-то работают. Имидж не хотят испортить.

— А ты откуда знаешь? — заинтересованно посмотрел на него Антон, допивая порядком остывший кофе. Гадость редкостная.

Впрочем растворимый кофе сам по себе далеко не райский нектар.

— Да видел как-то трудовую книжку нашего папика, — хохотнул Эд, взъерошив и без того стоящие дыбом волосы. — Ты представляешь, он у нас педагог. Наш папик — ПЕДАГОГ. И не просто какой-то там учитель труда или физкультуры, основ безопасности жизнедеятельности, наконец! Ха, он учит детишек рисованию!

Его слушатели слаженно подавились едой и напитками, которые неосмотрительно решили употребить и судорожно закашлялись, в попытке прочистить горло. Эдуард пару секунд полюбовавшись достигнутым эффектом, от души врезал по спинам Антона и Льва, за что получил многообещающие взгляды и недвусмысленные намёки на скорую возможную расправу. Как только дышать нормально научатся, так сразу и отомстят.

На это молодой человек лишь пожал плечами. Не в первый раз такое слышит, привык уже.

Чем закончился бы этот спор по поводу работы, так и осталось не известным, да и сам по себе разговор резко затих, так как в сторону занятого ребятами столика двигалось три шикарные представительницы слабого пола: высокие, стройные, с аппетитными округлостями, затянутыми в короткие, облегающие ярко-алые платья. Высокий каблук-шпилька, химическая завивка, обильная чёрная подводка вокруг чёрно-зелёных глаз и татуировка в виде змеи на плече.

Членов организации "Ведьмы Шабаша" трудно с кем бы то ни было перепутать. Особенно учитывая специфическое выражение лица. Кажется, такое в народе называют "морда аля кирпич". Хотя эти девушки считали, что сиё — королевская высокомерная мина, отпугивающая возможных претендентов на обладание их формами.

Процессия продефилировала сквозь толпу прямо к столику ребят и остановилась перед ними, снисходительно улыбаясь и умильно хлопая ресницами.

"Взлететь, что ли собираются?" — невольно подумал Антон, поправляя очки.

Эдуард же и Лев предпочли не задумываться над такими мелкими деталями. Просто решили, что судьба подумала над своим поведением и сделала им приятный подарок для хорошего окончания такого паршивого дня.

— Скучаете, мальчики? — грудным голосом, с мурлыкающими нотками, осведомилась та девушка, что стояла посередине.

Различить красоток можно было, но далеко не сразу. Лишь спустя пару минут стало понятно, что они выделяются только по цвету мелированных прядей, выпущенных из причёски по вискам до подбородка, и по камням, вписанным в рисунки татушек.

У той, что заговорила с братьями, прядь фиолетово-чёрных (в этой организации девушки все придерживались единого оттенка старой штемпельной краски) в основной своей массе волос, сияла ярко-зелёным цветом. Цвет бешеной лягушки, как сказал бы кто-нибудь из родни.

И был бы не особо далёк от истины, ибо данная девушка была дальним потомком (седьмая вода на киселе) Царевны-Лягушки, хоть эта жаба болотная и открещивалась от такого родства.

Антон, прекрасно осведомлённый о том, кто же перед ним и не пришедшем от этого в особый восторг, вежливо откликнулся:

— Нисколько, юные леди. Вы что-то хотели? Потому что у нас, к сожалению, нет времени на более тесное знакомство с вами.

— Нахал, — промурлыкала другая, стоявшая слева от главной. У неё была розовая прядка и излишняя любовь к жвачке. Вот и сейчас она надула большой пузырь из ней и с удовольствием лопнула, не заметив, что, во-первых, всех присутствующих окатило слюной (пусть и незначительным количеством), а во-вторых, остатки пузыря удачно облепили её рот, выведя из строя на неопределённый срок. Содрать резинку с лица и при этом не задеть ту тонну макияжа, что на нём была — искусство, недоступное женщинам.

— Не более нахален, чем вы, — вступился за брата Лев, тем не менее, не без интереса рассматривая представительниц самого... Нелюбимого волшебными существами общества. — Какой такой повод привёл вас к нам, ведьмочки?

— Мы слышали у вас проблемы, — та, что до сих пор хранила молчание, сложила руки на груди, накручивая на палец жёлтую прядку. — За небольшой процент мы готовы помочь вам в плане решения финансовых трудностей.

— Извините, но что-то я не припоминаю, что бы мы водили с вами какие-то дела, — прищурился Эдуард, нутром чувствуя, что ничего хорошего из разговора не выйдет. Да и вообще, общение с этими дамочками само по себе нехорошее дело, за которое, ежели прознают, по головке родители не погладят.

— Это легко исправить, — хохотнула главная и щёлкнула пальцами, материализовав по стулу на каждую. Девушки уселись, царственно вскинув головы, и положив ногу на ногу. — Видите ли, мы занимаемся кое-каким бизнесом.

— Вынос мозга простых людей? — иронично усмехнулся Антон, с сожалением посмотрев на часы и откинувшись на спинку стула. Времени у них не так много, если они хотят сегодня заняться решением финансовых проблем. И, желательно, легальным способом. — Это не бизнес. Это издевательская халтура. Или подобие на волшебство. В общем и целом, я склоняюсь к мнению, что весь ваш бизнес — хорошо отрепетированные манипуляции с сознанием доверчивых граждан матушки Руси.

— Много ты понимаешь, — пренебрежительно фыркнула "розовая" ведьма. — Люди сами хотят, что бы их обманули. Так почему бы не воспользоваться тем, что само в руки плывёт?

— К тому же, — улыбнулась "жёлтая", — всё по-честному. Мы даём им то, что они хотят. О каком обмане может идти речь? А уж коли они сами себе что-то там донапридумывали, так мы-то тут причём? Это исключительно их трудности.

— Стервы, — буркнул Лев, неприязненно покосившись на ведьм. Не смотря на свой собственный не особо честный опыт жизни среди людей, включавший в себя в том числе и различные махинации, Лёва никогда не опускался до такого... открытого обмана. И в данный момент прекрасно понимал, за что "шабашников" так любят.

— А другие не выживают среди ведьм, — усмехнулась "зелёная" и прищурилась, внимательно вглядываясь в лица парней. — Ну так что? Хотите несложный способ заработка, м? Пока вы будете искать легальный приток наличности, можете просто умереть от голода. А мы предлагаем выгодное, кратковременное сотрудничество, не требующее от вас каких-то особых усилий.

— Законный способ? — уточнил Антон, правда, уже предполагая ответ.

— Нет, конечно же. Мальчики, законы созданы, что бы их нарушать. К тому же, нам, волшебным существам, закон вообще неписан, — "зелёная" хохотнула и облизнула кончиком языка чувственно очерченную верхнюю губу. — Итак, мы занимаемся перевозкой кое-каких грузов. Ничего страшного, угрожающего миру или способного убить одним только названием. Всё вполне мирно, но стоит бешенных бабок. Если вы понимаете о чём я. Клиенты платят за этот груз столько, сколько вы на собственных карточках никогда не видели. У вас просто воображения не хватит, что бы представить, сколько мы делаем за одну ночь.

— Ты поаккуратнее со словами, милочка, — растягивая гласные серьёзным голосом предупредил ведьмочек Лев. — Наше воображение очень богатое. Настолько богатое, что вполне возможно, все твои слова и уговоры совершенно напрасны.

— Не кипятись, дружок, — фыркнула "жёлтая". — Меня, кстати, Рина зовут.

— А меня, кстати, это нисколько не интересует, — в тон ей откликнулся Лев, даже не посмотрев в её сторону.

— Брек, — хихикнула "розовая". — Ринусь, они тебе не по зубкам. Сиди и подпиливай их напильником, что бы окончательно не сломать.

— Викусь, но я хочу его! — Рина надулась и часто-часто заморгала, явно пытаясь вызвать слёзы. Но те, как назло, не желали появляться.

— Тихо, обе, — рыкнула "зелёная" и потёрла виски. — У меня из-за вас голова разболелась. Сначала дело, а потом плотские удовольствия, сколько можно повторять?

— Прости, Карочка, — скорбно вздохнули ведьмы и склонили головы, стыдливо пряча глаза и старательно пытаясь что-то рассмотреть на полу.

— Итак, на чём мы остановились? — скорбно вздохнув, поинтересовалась Кара.

"Небесная, не иначе" — насмешливо фыркнул про себя Эдуард, уже жалея о том, что они позволили этой троицы усесться к ним за столик. Пусть даже их предложение о быстром обогащении деньгами очень и очень заманчиво.

Вслух же, Эд сказал совершенно другое, предпочитая не опускаться до уровня обычных мужланов и начинать оскорблять девушку:

— Вы что-то про наше воображение говорили, — и любезная улыбка на пол лица.

— Ах, да, — Кара ласково на него посмотрела и продолжила вещать. — Видите ли, как вы знаете, "Ведьмы Шабаша" не пользуются уважением среди волшебных существ.

— Это ты мягко выразилась, дорогая, — вставил свои "пять копеек" Антон, вытаскивая из сумки книгу и открывая её на месте закладки. Это был учебник по криминалистике. В последнее время его всё чаще не покидало ощущение, что нужно изучить тактику ведения допросов и методы расследования тех или иных преступления. Как показала практика, предчувствия Антона обманывали очень редко, практически никогда.

— Не могу же я пересказать сейчас все те эпитеты, которыми столь любезно наградило нас общество, — пожала плечами Карочка и продолжила, старательно игнорируя название книги, увлёкшей брюнета. — Так вот. Какая-то сучка повадилась сдавать наши маршруты местным представителем правоохранительных органов. Причём зачастую именно тем, кто имеет хоть какие-то связи с волшебным миром. Как вы понимаете, за контрабанду, как они изволят называть наши частные перевозки, полагается вполне такой приличный срок. Я даже боюсь представить свой возможный точный возраст, после того, как отсижу полученный срок.

— И? — Лев нетерпеливо постучал пальцами по поверхности стола. — Дамы, можно поближе к делу? Потому что такими темпами мы здесь потеряем слишком много драгоценного времени. И без горестных отступлений. Я предполагаю, что вы представляли на что идёте, когда решили заняться таким бизнесом.

— Лев, не мешай им ломать трагедию, — спокойно одёрнул брата Антон, поправив очки и перевернув страницу. — Часом больше, часом меньше... Если они будут так усиленно всё затягивать, то мы однозначно не согласимся. Ведь так?

— Ты как всегда прав, братишка, — хохотнул Эд и рукой сделал знак официанту подойти. Тот страдальчески поморщился, но бросился к клиенту со всей возможной для него сейчас скоростью.

Остановившись перед столиком братьев, склонился и поинтересовался:

— Чего изволите?

— Три чашки кофе: один чёрный, с двумя кусочками сахара, один со сливками и тремя кусочками сахара и один только со сливками. Три куска пиццы, что-нибудь из свежеиспечённого, желательно ассорти и без морепродуктов, — Антон, не отрываясь от чтения, продиктовал заказ и посмотрел задумчивым взглядом на ведьм.

Те приосанились, подумав, что парень размышляет над тем, чем бы их угостить. Но, увы, их ждало жестокое разочарование. Вернувшись к тексту книги, Антон Остапович Горюнов сухо бросил:

— Это всё. И побыстрее пожалуйста. Счёт принесёте вместе с заказом.

— Одну минутку, — вежливо откликнулся официант и тут же поспешил на кухню. Было что-то в этом молодом человеке, что заставляло беспрекословно подчиняться.

— Продолжим? — нарушил молчанию Эдуард, старательно сдерживая смех. Уж слишком забавно выглядели ведьмочки с вытянувшимися лицами. Они никак не ожидали настолько хамского к себе отношения. Ну что поделать...

Они вынуждены экономить.

— В общем, нам требуется охрана и водители по-совместительству, — выдавила из себя Кара, сумев совладать с собой и даже улыбнуться. Кривовато вышло, ну да ладно. — Оплата соответствующая. Риск вполне оправдан, мальчики. К тому же... Вы ведь любите приключения?

— Мы? — деланно удивился Дёва и хихикнул. — Мы нет. Но они нас так любят... Особенно в данный момент.

— Лев! — прикрикнул на брата Антон. Продолжая читать свой учебник. — Прекрати паясничать. Это первое. А второе... Мы можем подумать? Я лично не собираюсь кидаться в омут с головой. Мы в не настолько бедственном положении, что бы играть в игры с законом без точных расчётов и ощущения, что наши драгоценные тушки находятся хотя бы в относительной безопасности.

— Я вообще считаю, что это тупой развод, — поднял руки вверх Эдуард, пожав плечами. — Так что время на "подумать" очень пригодится.

— А я не хочу с ними хоть какие-то дела иметь! — фыркнул Лев и отвернулся от столика. — Влезайте куда хотите, но без меня.

— Ути-пути, какая сладкая капризная конфетка, — промурлыкала Кара, за что получила уничижительный взгляд светского льва, вперившего в неё гневно сверкающие глаза.

— Дамочка, нарываешься, — без обидняков подал голос Эдуард, прекрасно понимая, что если Лёва устроит истерику, то плохо будет всем. Огребать лишние неприятности не улыбалось никому. — Не стоит дразнить нашего представителя семейства кошачьих, подвид — светские. Потому что в отличии от Льва или Тоши, я могу встать и двинуть по вашим красивым белым зубкам, поправляя не особо правильный прикус. И прошу заметить, совесть меня не замучает, по причине собственного отсутствия.

— Больно надо, — буркнула Кара и тут же поинтересовалась. — Так вы согласны?

— Если у нас будет время всё обдумать. И я бы хотел взглянуть на подробности предстоящего дела, — Антон закрыл книгу и убрал её обратно в сумку. Благодарно улыбнувшись официанту, взял кружку чёрного кофе и сделал маленький глоток. — Это реально?

— Конечно, — Кара расплылась в обворожительной улыбке и протянула ему маленькую флэшку. — Всё здесь. Так же там есть телефон и адрес электронной почты для связи. Буду ждать, солнышко, — потрепав Антона по волосам от чего тот впал в состояние прострации, девушка поднялась с места и. сделав знак рукой своим товаркам, вышла из кафе. Возле входа их ждал какой-то лысый амбал, на красном кабриолете. Сев в машину, ведьмочки заливисто расхохотались и унеслись прочь, оставляя недоумённых жителей города размышлять о том, кто ж в такую погоду да на таких машинах разъезжает?

— Отомри, — спустя пять минут, Эдуард щёлкнул пальцами перед носом братца, вдоволь насладившись его ошарашенным видом.

Антон от неожиданности подпрыгнул, едва не пролив на себя кофе, но всё же смог сохранить равновесие.

— Охренел?! — возмущённо посмотрев на брата, отпил ещё из чашки и сморщил нос. — Твою мать. Кофе остыл. Вот же ж...

— Ладно, это всё чудесно, — Лев под шумок съел все три порции пиццы и теперь счастливо улыбался. — Но что делать-то?

— Домой идти, — буркнул Антон, вставая из-за стола и оставляя около своей чашки деньги на оплату всего, что они наели, с учётом предоставления неплохих чаевых. — Думать будем. Причём все и очень старательно. Если мы всё-таки согласимся на эту авантюру, нужно ещё информацию найти. Как-то не хочется в случае чего оказаться крайним слева к двери на вылет.

— Ну да, — вздохнув, Эдуард поднялся следом и, прихватив с собой Льва, направился следом за Антоном. Попутно он высказывал мелкому всё, что думает по поводу его жадности и способности к поглощению чужих порций еды.

* * *

Деревня Гадюкино. Вечер того же дня.

Это место считалось экологически чистым курортом, для особо богатых и просвещённых жителей области. Сюда же съезжались старожилы всех более или менее известных семей волшебной части мира. Так сказать на заслуженный отдых и прожигание содержания, получаемого от собственных потомков.

Небольшая деревенька, насчитывающая около пятисот домов, отличалась чистотой, аккуратностью и хорошей инфраструктурой. Заасфальтированные неширокие улочки, окружённые сочной зеленью двухэтажные (как минимум) коттеджи, несколько вполне приличных и дорогих ресторанов и много чего другого. Если бы здесь присутствовали многоэтажные дома, вполне можно было бы считать данный населённый пункт городом. Небольшим, но вполне комфортабельным.

В северной части деревни находится клуб досуговой деятельности, где местные пожилые жители проводят своё свободное время. Причём проводят достаточно весело, если судить по тому, как в Гадюкино стремятся старики и пенсионеры.

Одноэтажное здание клуба, сверкающее классическим вариантом евроремонта, стеклопакетами, сейф-дверьми и неоновой вывеской, вмещала в себе где-то около десяти обществ по интересам. Одним из них являлся коллектив "БаБу-интерактив", представляющий собой вокально-инструментальный ансамбль, состоявший из трёх дам солидного возраста и одного мужичка, совмещавшего игру на баяне, с отстукиванием ритма на ударных.

Сегодня у сего коллектива по расписанию шла традиционная репетиция выступления отчётного концерта, намеченного на начало апреля месяца. Местная заводила, Ефросинья Сергеевна Горюнова, бабуля лет шестидесяти, бодрая не по годам и прямо-таки кипящая энергией, сидела за столом, закинув ноги на него и покачиваясь на стуле.

Её сотоварищ по всем приключениям Аксинья Серафимовна Бабушкина, задумчиво созерцала, находясь в медетативной позе лотоса, задумчивое лицо подруги со специального матраса, постеленного на пол. Остальные участники "БаБу-интерактив" отсутствовали, отправившись в вояж по клубу за кофе, кружками и сладким. Мозги требовали срочной подзарядки, потому как людям нужно "хлеба и зрелищ".

К тому же... Именно у этих бабулек неожиданно появился весьма серьёзный повод для размышлений.

— Я так понимаю, в суд твоя Афлиса Людиявиковна уже подала? — нарушила молчание Ефросинья, поправляя седой локон, выбившийся из причёски.

— А то, — буркнула Аксинья, прикрыв глаза и попытавшись сосредоточиться на внутреннем мире.

В комнате снова наступила звенящая тишина. Ефросинья вытащила зеркало и стала задумчиво себя рассматривать. Симпатичное, овальное лицо с дорожкой морщин в уголках глаз, губ и между бровей. Седые волосы, собранные в узел на затылке, ещё хранящие рыжий цвет. Приятная улыбка и ярко-зелёные глаза. В общем, среднестатистическая пенсионерка.

Одна проблема. С родственниками не сильно повезло. Или им с ней. Тут уж с какой стороны посмотреть.

— Ксю, — тихо окликнула свою товарку Фрося, вырывая её из нирваны.

— Ась? — поинтересовалась Аксинья, снова посмотрев на закадычную подругу.

— Походу придётся нам в город возвращаться...

История вторая, спорная. А был ли дед? Мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.

Михаил Жванецкий.

Димитрий Аристархович Костянов, более известный в волшебном мире, как Кощей Бессмертный Первый, внимательно просмотрел принесённые ему документы уже в пятый раз и поднял взгляд на свою сиделку, поверх очков.

Милая женщина, лет сорока, слегка замялась, явно испытывая если не неловкость, то точно неудобство. Димитрий Аристархович, честно говоря, не мог понять, с чего бы это. Приставать не собирался, предлагать руку и сердце — ещё чего. Так что нервозность мадам наводила на определённые и не особо радостные мысли.

Однако, с этим глава семейства Костяновых разберётся гораздо позже. Когда сможет понять, а с какой такой радости вызвался выступать на стороне Бабушкиных в суде против Горюновых.

— Милочка, — поправив прямоугольную оправу очков, пожилой мужчина, коему по паспорту исполнилось шестьдесят шесть лет, аккуратно сложил бумаги на стоящий рядом низкий журнальный столик, перед своим инвалидный креслом, разгладил слегка измятые листы чуть дрожащей рукой.

— Да, Димитрий Аристархович?

Кощей задумчиво пожевал нижнюю губу, сложил пальцы домиком и спокойно, даже как-то нежно спросил:

— А не могли бы вы мне пояснить один вопросик?

— Какой, Димитрий Аристархович? — тут же откликнулась Мария Степановна, старательно разглаживая складки на накрахмаленном переднике и то и дело теребя край рукава форменной блузки. В глаза своему настоящему работодателю она старалась не смотреть, то и дело перескакивая взглядом с одного предмета обстановки на другой.

— Кто вам передал сиё бесполезное расходование изделий бумажной промышленности? — кивок седой головы на злополучные документы. — Вот ни за что не поверю, что почтой пришло. Вы, милочка, можете думать всё, что ваше душеньке угодно, но у меня ещё нет старческого маразма и увидеть какие документы пришли в конверте, а какие прямо в ваши белые ручки сунули, труда не составляет. Лучше по-хорошему признавайтесь.

— Арсений Владимирович передал их мне. Сказал, что они пришли по почте ещё вчера, но он совершенно о них забыл, — промямлила Мария Степановна. Она очень дорожила своим рабочим местом и даже питала некоторую долю сочувствия к этим, далеко не бедным людям.

Иметь в качестве главы семьи такого капризного и совершенно не поддающегося дрессировке субъекта, как Димитрий Аристархович — воистину испытание даже для святых мучеников.

Пожилой мужчина, казалось, видел её насквозь. Он продолжал мягко улыбаться, при этом прищурившись и внимательно следя за любым изменением выражения лица сиделки. Чёрные глаза, не утратившие былого лукавства и лихой искорки, недовольно потемнели при очередном взгляде на злополучные бумажки.

Наконец, он удовлетворённо вздохнул, что-то для себя определив, и кивнул головой, потирая посеребренный сединой висок:

— Вот и славненько, — поправив одеяло на своих коленях, Костянов хмыкнул и подчёркнуто вежливо обратился к сиделке, совмещающей роль секретаря и гонца, с плохими вестями. — Можете идти, Мария Степановна. И впредь попрошу вас воздержаться от вранья. Я его, как старая собака палку, хорошо чую. Енто вам ясно?

— Да, Димитрий Аристархович, — женщина сглотнула и постаралась слиться с обоями на стене. Вышло, по мнению Костянова, так себе. Разве что подтвердило правильность, относительно идей по поводу ремонта.

Как только дверь закрылась, Димитрий Аристархович устало вздохнул, стянул с носа очки и прикрыл глаза, потирая переносицу. Вот не зря один его знакомый всегда говорит: "Чем дальше в лес, тем злее дятлы и беспощаднее русалки". Про предстоящий суд и то, сколько ошибок успели допустить молодые Горынычы, первый из Кощеев знал далеко не понаслышке. Даже довелось лично лицезреть истерику недовольной Афлисы Людиявиковны, заправляющей родом Бабушкиных. Будь он на месте этих юных мальчиков, то тоже разорвал бы помолвку.

Такую родственницу не то что врагу, чертям в Аду не пожелаешь, жалко их становится.

Хотя Люциферчику, этой скотине рогатой, полезно было бы с ней пообщаться. В последнее время он вообще поля не видит и только и делает, что пытается доказать свою нужность магическому обществу. Только, что попыток его никто давным-давно уже не замечает...

Надо взять на заметку эту идею. Мало ли, вдруг подвернётся такая возможность? Ладно, пока что оставим этим весёлые, приятные во всех отношениях, мысли и вернёмся к баранам уже имеющимся.

В курсе дел, что творятся в волшебной Руси, Димитрий Аристархович был всегда, однако совершенно не понимал, с чего бы это у его какого-то там внука, сейчас представляющего самую молодую и соответственно крутившуюся в обществе ветвь семьи, появились симпатии к Бабушкиным и общие дела с ними.

Неужели собственная загубленная молодость вспомнилась, и обида на весь мир замучила? Его же предупреждали, что родниться с семьёй Царёвых — себе дороже и боком выйдет, что не говори. Особенно, если это те, у кого в предках сам Иван свет его Дурак ходит, вместе с Василисой, ладно бы Премудрой.

Прыснув от воспоминаний о героических и эпических подвигах прошлых лет (в их число входило много таких дел, о которых детям до восемнадцати не то что знать, слышать не положено), а так же вспомнив всех крупных представителей сильных родов, старший Костянов внимательным взором окинул комнату. По воле судьбы, она служила одновременно и кабинетом, другую комнату "добрые" родственники отказывались выделять, мотивируя тем, что ему сложно будет передвигаться по дому в инвалидном кресле.

В данной ситуации имидж всё, а остальное... По обстоятельствам. Увы, дабы жизнь текла нормально и относительно спокойно, приходится маскироваться. Впрочем, сам Димитрий никогда не отказывал себе в удовольствии поиграть на нервах у родственников. Наличие предка на иждивении хороший спектакль.

Потерев подбородок, Димитрий снова погладил пальцами документы. Выступать под одним знаменем с какой-либо стороной в этом конфликте лично он не собирался. Нет ничего такого, что может заставить Кощея принять мнение какой-либо семьи, особенно коли там не прослеживается никаких личных или родовых интересов. Договор на сотрудничество, любезно предоставленный родственником, да ещё и так составленный, что вся выгода Бабушкиным выходила, подписывать так же не имел ни малейшего желания. Делать нечего, как отдавать своё имущество в качестве калыма за чужие ошибки.

К тому же, на арене ещё далеко не все действующие лица появились, чует его печень. И вполне может так выйти, что у Горюновых найдётся один не безынтересный аргумент в пользу принятия их точки зрения.

А может и не один даже... Как знать, как знать.

Комнатка представляла собой небольшое помещение три на пять метров, с одной скрипучей кроватью на старых проржавевших пружинках (хороший тренажёр для нервов окружающих). Сей предмет мебели отличался способностью противно и пронзительно скрипеть от малейшего дуновения ветра. Что творилось с ним, стоило на него кому-нибудь сесть — это вообще отдельная и дюже печальная песня. Ещё тут имелся небольшой комод, тумбочка с потемневшим от времени патефоном и тяжёлые, бархатные портьеры на единственном в помещении окне. Практически спартанские условия, особенно коли сравнить с остальными комнатами.

Хищно улыбнувшись, дедуля взялся за колёса своего инвалидного красе и, кое-как устроив ноги на подножке, отправился в сторону неприметной двери в самом дальнем углу. Вытащив из-под собственного седалища маленький бронзовый ключик, открыл замок и въехал в другую, смежную комнату, предварительно ещё раз осмотревшись, чтобы никто не увидел его действий.

И только закрыв за собой дверь на все обычные и даже магические замки, Димитрий смог чуть-чуть расслабиться, поднимаясь с опостылевшего пыточного устройства для передвижений. Ей богу, просидев в нём каких-то полчаса, уже начинаешь чувствовать себя по-настоящему парализованным.

Спустив ноги на пол, он поднялся, распрямляясь и потягиваясь. Образ чудного, сухонького старика медленно таял, оставляя вместо себя молодого мужчину, около тридцати лет, с длинноватыми, чуть вьющимися волосами, небрежно уложенными в творческий беспорядок на голове. Жилистое тело, с хорошо развитой мускулатурой, высокий рост, длинные стройные ноги, узкие бёдра и довольно-таки широкие плечи.

Всё это в купе с лёгкой небритостью, укомплектованной светлыми джинсами, с живописными дырками по всей длине штанин, бежевой водолазкой и чёрным пиджаком, создавало мужественный, притягательный брутальный внешний вид, в корне отличавшийся от того, какой вот уже лет сорок с гаком привыкли видеть члены семьи Костяновых. Возможно, даже больше. Он прошедшие года как-то не особо считал.

Баба что ли, что бы за цифрами возраста собственного следить? Не зря же его Бессмертным называют.

Потянувшись, разминая затёкшие мышцы, Димитрий солнечно улыбнулся, проведя рукой по волосам и приведя их в ещё больший беспорядок. Размяв шею, подошёл к своему рабочему столу и устроился в глубоком кожаном офисном кресле. Проведя пальцем по краю столешницы, поморщился, заметив пыль, и крутанулся, рассматривая обстановку своей настоящей комнаты, можно сказать святая святых.

Два книжных шкафа со старинными фолиантами, свитками и несколькими книженциями весьма фривольного содержания, подаренных одной рыжей заразой, стояли у противоположной от окна стены. Между ними уместился небольшой мягкий диван, с разноцветными подушками. Тёмно-зелёные обои придавали кабинету мрачность и некоторую готичность. Лёгкие шёлковые шторы, насыщенного синего цвета, колыхались от прохладного ветра из открытой форточки. Сам стол, дубовое, массивное великолепие, стоял напротив окна, покрытый зелёным сукном. Небольшой ноутбук сейчас был выключен, бумаги сложены аккуратной стопкой на краю столешницы. Несколько листков бумаги валялись на полу, скинутые с верхушки общей стопки шальным сквозняком.

Привычная обстановка ободряла и расслабляла одновременно. Блаженно вздохнув, Димитрий зажмурился, уютно пристроив голову на спинке кресла.

Чёрная тень смазанным пятном метнулась к окну, а затем, ловко вскарабкавшись по кладке дома, протиснулась в форточку. С едва слышным мявком, кошка прыгнула прямо на колени к своему владельцу, потёршись аккуратной мордочкой об сложенные домиком ладони мужчины.

— Где гуляла, Симочка? — ласково протянул Димитрий, с удовольствием почёсывая любимицу за ухом, но по-прежнему не открывая глаз. Та громко замурлыкала. — Опять шельмуешь, заразка?

— Зря р-р-р-ругаетесь, хозяин, — нежно фыркнула Сима, свернувшись клубком на родных коленях и устроив голову на передних лапках. — Всё в пр-р-р-ределах р-р-разумного, как и всегда.

— Смотри мне, — хмыкнул Кощей, всё же посмотрев на кошку, и снова почесал домашнего питомца. — У Горюновых на собрании была?

— Мрррр, — согласно замурлыкала Сима и повернулась на спину, требовательно тыкаясь мордой в руку и недвусмысленно намекая, что бы ей почесали пузико.

— Рассказывай, — требовательно попросил хозяин, внимательно изучая золотистый ратсительный орнамент на потолочном плинтусе.

Однако следующие слова кошки заставили его посмотреть прямо в огромные зелёные глаза:

— Лучше покажу, мрр-р-р.

Сима была необычной кошкой. Потомственный фамильяр, выращенный и воспитанный в древних традициях благородного рода Баюновых, она связана со своим владельцем не только личной привязанностью, но и крепким магическим договором. В котором так же имелся пункт о слиянии разумов и чтении мыслей как фамильяром, так и хозяином.

Чтобы не тратить лишние слова на объяснение, кошечка предоставила Димитрию возможность лично увидеть и услышать всё, что творилось на собрании. Исключительно до того момента, как она осталась наедине с этим рыжим нахалом. Всё же должна же быть и у неё своя личная жизнь, не так ли?

Просмотр воспоминаний фамильяра занял от силы минуты три. Мужчина не вдавался в подробности внутрисемейных склок и драм этого рода, но его зацепило то, что они собирались вытащить из добровольной ссылки свою родственницу, некую Ефросинью Сергеевну Горюнову.

Это имя ему ни о чём не говорило, не смотря на то, что в своё время Кощей довольно подробно разбирал генеалогические древа всех относительно известных и сильных семей. Насколько он знал, такого сочетания имени, отчества и фамилии не встречалось нигде, но что-то во всём этом было, знакомое, определённо...

К примеру, в страхе, читающемся в движениях и словах Горынычей, в их нежелании вмешивать во всё это свою бедную бабушку-родственницу. В том насколько их пугала даже сама мысль об этой персоне.

За свою долгую жизнь, Димитрий Аристархович видел такое лишь однажды. Он знал только одну представительницу волшебного мира, что довела свою семью до нервного тика. Но след этой женщины давно затерялся, и уж точно её звали не Ефросинья.

Всплывшие воспоминания заставили его вздохнуть. Встав, он усадил кошку на своё место, и подошёл к одному из книжных шкафов. Открыв створку, вытащил с самой верхней полки небольшой прямоугольный конверт, пожелтевший от времени. На нём стояла дата, выполненная на старой, ещё довоенных времён, печатной машинке — 9 сентября 1938 года и подпись, размашистым, крупным, скорее всего женскими почерком — "Германия".

Открыв его, Димитрий вытащил на свет божий чёрно-белый снимок, с обтрёпанными краями. Картинки из прошлого накрыли волной, заставляя на мгновение сжать руку в кулак так, что ставшая хрупкой под влиянием времени бумага едва не приказала долго жить.

Зажмурив глаза, Кощей досчитал до десяти и обратно, после чего снова посмотрел на фото. На нём была изображена невысокая, изящная девушка, с тёмными волосами. Не застёгнутый плащ, полы которого разъехались в разные стороны, позволяя оценить хрупкую фигурку в приталенном чёрном платье. Вьющийся непокорный локон, вырвавшийся из причёски на волю. Ехидно прищуренные глаза, фетровая шляпа, с широкими полями.

И небольшая шкатулка, зажатая в руке. Что там в ней было — значения нет. Димиитрий сейчас даже вспомнить не смог бы, почему вообще тогда была необходимость найти эту вещицу. Да и не стоило оно того, если честно

Хотя всё относительно.

Усмехнулся. Сколько лет прошло, а тело до сих пор помнит азарт погони за известной авантюристкой, получившей едва ли не всемирную славу под именем Змеяна. Она ведь действительно напоминала змею: вёрткая, ядовитая и умеющая выжить там, где это казалось совершенно невозможным. Из любой переделки выбиралась, от преследования уходила так, как будто за неё черепахи с тротилом ползли, да только фитиль был излишне коротким и догнать, до взрыва, у оных не получалось.

Жаль вот только, что познакомится поближе так и не удалось, к несчастью. Авантюристка, она же та самая женщина, что держала в страхе и жёсткой хватке всю свою семью, исчезла, не оставив даже намёка, что бы можно было её найти. А ведь Димитрий искал...

Не явно, но достаточно тщательно, дабы не осталось и возможности скрыться.

Решительно тряхнув головой, убрал снимок на место. Ностальгия вещь не вредная, но и не особо полезная, к тому же в данный момент совершенно не нужная. Намечается забавная игра на выживание между двумя семействами.

И Кощей лично собирался выступить в роли того рефери стравливающего Бабушкиных и Горюновых, а потом посмотреть, что из этого получится.

Вернувшись к своему рабочему столу, открыл ноутбук, включив его. Ожидая, пока загрузиться операционная система, из верхнего ящика вытащил сотовый телефон и набрал давно уже выученный наизусть номер.

Ответили после десятого гудка, да и то, когда Димитрий мысленно начал посылать в адрес абонента такие заковыристые выражения, что впору самому себе выволочку устраивать, за развращение молодого поколения. Всё-таки он был старше Лексее Дубровского лет на пять что ли...

Или около того. Что снова возвращает к вопросу о возрасте, а для размышлений это не самая подходящая тема.

— Абонент временно не абонент... Ик! Ввиду потребления большого количества метанола и прочих средств, относимых к категории "спиртосодержащие", — невнятно пробормотали в ухо, делая ударение невпопад и не там, где правилами прописано. — Оставьте сообщение после сигнала... Если сможете его дождаться...

— Леший, ты охренел? — без предисловий поинтересовался Димитрий, старательно пряча улыбку и снова устраиваясь в кресле, предварительно согнав оттуда Симу.

Весь комизм ситуации состоял в том, что Лексей Станиславович Дубровский пить мог в безграничных количествах. Состояние опьянение наступала не скоро, а похмельем он не страдал вовсе. Да и пьяным то был лишь частично и то, смотря, что пил и в каких количествах.

— Кощеюшка, братец мой родненький... Не слышишь, помираю я! Дай спокойно сдохнуть, потом воскресишь и стребуешь всё что надо, а сейчас "Абонент временно не абонент!". Короче — отцепися и живи спокойно... — трубку бросили, не дав вставить даже слово, тем самым демонстрируя жгучее желание не общаться со старым приятелем.

Димитрий тряхнул головой, постучал по уху и пару раз громко крикнул, проверяя собственный слух. Нет, галлюцинаций не сбыло, слышимость отличная, а, следовательно, ему вовсе не привиделось, что Лексий весьма символично послал его грибы собирать.

Вздохнув, повторно набрал тот же номер. Теперь трубку отказались брать в принципе. Плюнув на это дело, Кощей повёл носом и почесал бровь, раздумывая над тем, кого можно было бы подключить к Суду, но как назло мыслей в голове дельных не было.

Возможно, Димитрий повторил бы попытку воззвать к разуму того бревна, что ответило ему по телефону, но ожил "Skype", оповещая о входящем звонке. Гадая, кто бы это мог быть, подъехал поближе к столу, едва не прокатившись по хвосту бедной киски, и нажал на кнопку ответа.

Личность желающего пообщаться, оказалась не самым приятным сюрпризом.

Сэмияко Туроячи. Белый Дракон, Обвивающий Землю и Покоряющий Небо. Фигура далеко не безызвестная во множестве мирах, снисходила до простых волшебных существ только в том случае, если ему требовалось заставить их плясать под свою дудку или же что-то стребовать.

Сложно поверить, но в современном обществе ещё сохранилось кое-какое сословное деление и не исполнить волю Белого Дракона означало как минимум суд, как максимум — лишение силы или смертную казнь, в особо тяжёлых случаях. И пусть Магический Совет Мира считался организацией независящей от влияния сильных мира сего, противиться прямому потомку Создателя никто не станет ни по собственной воле, ни ещё как.

Димитрий едва заметно поморщился, скрестив пальцы под столом, что бы в случае чего любое обещание можно было не исполнять. Кроме, правда, Долга Жизни, который Кощей имел неосторожность заиметь. Лихие были времена, чего только не случалось...

Поправив ворот водолазки, Костянов нажал на кнопку приёма звонка с видео, вежливо улыбнулся и поприветствовал собседеника:

— Доброго времени суток, господин Туроячи. Чему обязан честью видеть ваше солнце подобное величество?

— Всё язвишь, Кощей? — прищурился полноватый старец, с окладистой белоснежной бородкой и белыми же волосами, собранными в низкий хвост. На нём было чёрное кимоно, выгодно оттеняющее жёлтые, змеиные глаза.

Усмехнувшись, Сэмияко дёрнул себя за длинные аккуратные усы и разгладил их пальцами, увенчанными острыми когтями и украшенными тяжёлыми кольцами. Прищурившись, он наблюдал за своим будущим зятем, как он уже успел окрестить Кощея.

И пусть Змеяна высказалась решительно против нового замужество, положение обязывало даже внебрачной дочери родить наследника представителю сильного рода. Дочь ультиматум видела, условия знает... Значит, подчиниться, рано или поздно. Семейные ценности и традиции превыше амбиций и свободы некоторых чешуйчатых.

— Вашими молитвами, — вежливо кивнул головой Димитрий. В груди не проходило чувство грядущих неприятностей. Причем, скорее всего таких, что все остальные как-то померкнут перед ними.

И почему ему на ум всё время приходит та рыжая шельма? К чему бы это?

— Моими молитвами ты давно в склепе ошиваться должен, неуч, — хохотнул старик. Не смотря на то, что Сэмияко являлся коренным жителем Япони, на японца походил он точно так же как Димитрий на частично парализованного дедка.

Правда, это не значило, что они не могли дурить всех окружающих людей так, как им заблагорассудиться.

— Значит, неискренне желали этого, господин Туроячи, — усмехнулся Костянов. — Что вас заставило вспомнить обо мне? Неужели хотите вернуть Долг Жизни?

— Ты догадлив, как и всегда, впрочем, — фыркнул Туроячи и стал серьёзным. — Моя младшая внебрачная дочь вошла в возраст, благоприятный для вступления в брак.

Кощей почувствовал подвох, прозвучавший в этих словах, произнесённых с патетичной серьёзностью и отдающих пафосом даже сквозь интернет и разделяющие их расстояния. Его инстинкт самосохранения начал подавать тревожные сигналы бедствия, настаивая на том, что сей разговор пора переводить в куда более мирное русло, не напоминающее хождение по минному полю, когда тебе даже примерный расклад зарядов неизвестен.

— Я искренне рад за неё, но как-то не совсем понимаю, причём тут моя скромная персона и пресловутый Долг Жизни, господин Туроячи, — совладав с эмоциями, вежливо откликнулся Димитрий, подавив совершенно неподходящее для данного момента желание слинять из-под зоркого ока Белого Дракона. Угораздило же нарваться на него и именно сейчас.

Семияко хищно улыбался. Ему доставляло истинное удовольствие следить за работой мысли этого мужчины, что сидело по ту сторону монитора. Вообще-то, изначально, Туроячи хотел отдать Змеяну кому-нибудь менее... Строптивому, что ли? Во всяком случае, не такому сильному и жёсткому, как Кощеюшка. Однако, поразмыслив и взвесив все доводы за и против, пришёл к выводу, что лучшая кандидатура вряд ли сыщется в пределах этого или ещё нескольких, близлежащих миров. К тому же, этих двоих объединяет занятное прошлое. Не смотря на все убеждения Змеянушки, папочка её любил и без присмотра никогда не оставлял. Главное, что мамусик не узнал о планах папусика насчёт их общего дочусика.

Белый дракон мысленно чертыхнулся и незаметно для собеседника поплевал через левое плечо, после чего постучал по деревянному столику рядом с подушкой, на которой он сидел. Его официальная, первая и, в общем-то, единственная жена оказалась по своей натуре ярой феминисткой. Поэтому периодически достопочтимый старец был бит и лишён всех прелестей жизни для мужчины его возраста. И не только.

— Видите ли, молодой человек, — сумев взять себя в руки, неторопливо начал вещать Семияко, периодически проверяя наличие представителей женской части собственной семьи на летней веранде, откуда он, собственно, и вёл переговоры с Костяновым. — Всё дело в том, что даже внебрачные дети, особенно девочки, рождённые от мужчин из нашего рода, должны родить наследника для представителя сильной семьи. Я думаю, что даже без намёков понятно, к чему я клоню.

Минут пять у Димитрия ушло только на то, что бы переварить полученную информацию. О традициях в семье, подобной роду Белого Дракона, он был весьма наслышан. Слава богам, в собственном генеалогическом древе ему удалось искоренить такую традицию, иначе давно пошло бы если не кровосмешение, то ещё какая-нибудь пакость, вроде инцеста и прочих прелестей современного мира. Не смотря на достаточную уже ассимиляцию, никто из представителей волшебного мира не поддерживал подобные тенденции современного общества.

И не собирался поддерживать впредь. Посему, услышав то, что ему явно собираются навязать в жёны, пусть и временные (всё же даже господин Туроячи не волен заставить их прожить вместе всю оставшуюся жизнь), какую-то внебрачную доченьку великого Белого Дракона, да ещё с условием рождения наследника, Димитрий искренне начал сомневаться в душевном здоровье уважаемого Семияко. Тому было доподлинно известно, как Кощей относится к таким порядкам и что после вполне успешного, а самое главное — недолгого брака с представительницей семьи Иствик, зарубежного аналога Бабушкиных с куда более извращённой фантазией и тяжёлым нравом, снова обзаводиться жёнушкой он не намерен.

Наконец сумев поднять с пола остатки самообладания, отряхнуть их и прилепить на себя, мужчина вежливо (кто бы знал, чего это ему стоило) поинтересовался:

— Долг Жизни вы именно поэтому упомянули? Что бы у меня не было способа увильнуть от исполнения обещания?

— Конечно, — добродушно улыбнулся старец и невинно пожал плечами. — Твоё отношение к древним старинным традициям давно стало притчей во языках. Я признаю их некоторое несовершенство, но всё же они были введены нашими предками и не тебе отрекаться от них, Кощей. Поэтому твой брак с моей дочерью уже решён. Можешь считать это платой в счёт Долга Жизни.

— И всё же, коли моя память меня не подводит, я имею право, даже в такой ситуации, отказаться, что и собираюсь сделать, — Димитрий глубоко вздохнул и сумел таки взять себя в руки, пусть и далось это ему с большим трудом. Но что не сделаешь, ради сохранения драгоценной свободы, даже начнёшь врать человеку, коли Семияко Туроячи можно назвать таковым, способному свести тебя с лица матушки Земли в прямом и переносном смысле слова.

— Это почему? — прищурился старик, немного нервно теребя кончики усов. Младшенькая была его головной болью на протяжении такого количества лет, что даже драконья нервная система оказалась под угрозой уничтожения. Не смотря на то, что Семияко старательно сохранял непроницаемое, в какой-то степени, высокомерное выражение лица.

— Потому что у меня уже есть невеста, — хищная улыбка на лице Кощея могла означать всё, что угодно. Именно в этот момент Костянов подумывал о том, что этот спор между Бабушкиными и Горюновыми ой как нельзя кстати.

Особенно, учитывая, что прибудет некая Ефросинья Сергеевна Горюнова. Кто его знает, вполне возможно, что эту дамочку удастся уговорить сыграть роль его невесты? Хотя лучше попросить Аксинью Бабушкину, та хотя бы довольно хорошо ему знакома...

Да какая разница, кто это будет? Главное — найти и сделать всё, как можно более достоверно! И лучше всего, идеально, как говорится, будет, если девушка окажется простым человеком. Мараться об неё не захочет даже такой не любитель проигрывать, как достопочтимый господин Туроячи.

Кощей невольно порадовался, что Белый Дракон не умеет читать мысли. Не смотря на склонность к бессмертию, таковым он не являлся, и умереть вполне мог. Можно сказать, что шансы на такой исход очень велики, если этого захочется его собеседнику.

— А почему бы нам не устроить конкурс невест? — улыбнулся, открыто и весело, Семияко, в голову которому пришла весьма любопытная идея. Ведь никто не говорил, что свадьба должна быть на полностью добровольных началах. И уж коли такой столп магического общества, как Димитрий Костянов, он же Кощей Бессмертный Первый, может наплевать на древние традиции, то кто сказал, что он, Белый Дракон, на это не способен? Три ха! Его дочь ещё родит ему внуков!

— Конкурс невест? — переспросил Димитрий. Понимание, что его планомерно обложили со всех сторон, настроение не улучшало, но тут, словно прочитав его мысли о предложении способа спасения, даже из уст мало-мальски разумного существа, зазвонил сотовый, благополучно позабытый на краю стола. — Прошу меня простить, господин Туроячи, но я вынужден прервать наш с вами во всех смыслах интересный разговор.

— Договорим позже, Димитрий, — улыбнулся старик, про себя уже набросав листов десять примерно плана по сведению парочки под одним венцом.

Отключившись, Кощей тут же подчистил все контакты и захлопнул ноутбук, для верности ещё и откатившись от стола подальше. Телефон продолжал надрываться, так что пришлось его всё-таки взять, но это уже куда более меньшая проблема, чем перспектива стать снова окольцованным. Димитрий и так вынужден был постоянно терпеть посягательства некоторых особей женского пола, а если его ещё и родители девиц, вошедших в "благоприятный" возраст осаждать начнут... Впору на Луну отправляться, если бы это было возможно.

Наконец снова вспомнив, про несчастную технику вознамерившуюся сегодня окончательно и бесповоротно скончаться от невозможности нормально работать, Димитрий нажал кнопку приёма вызова и поднёс бедный телефон к уху:

— Слушаю.

— Ик! — раздалось многозначительно из трубки, а следом женский голос, принадлежащий особе находящейся не в самом хорошем состоянии, поинтересовался. — Енто... ик! Димитрий?

— Вроде бы, — уклончиво ответил Кощей, потирая лоб. День, начавшийся настолько феерически, вряд ли будет спокойным и дальше.

Что его ещё ждёт? Процедура установления отцовства? Признание чьей-то недееспособности? Или что там ещё эти боги удумали?!

— А я того... Жаба, во! — ответ тянул на семёрку по десятибалльной шкале шокового состояния.

В принципе, услышать такое не так уж страшно, но если включать в расчёты то, насколько за сегодня пострадала нервная система Костянова, становится понятно, почему выражение его лица подходило под следующий афоризм: "Я ху*ею, дорогая редакция!".

Жаль вслух эту фразу произнести не позволяло воспитание Димитрия Аристарховича, выражавшегося нецензурно только в исключительных ситуациях. Нынешняя к таковым не относилась.

Пока что.

— И дальше что? — максимально корректно осведомился Кощей, чувствуя, что ещё чуть-чуть и у него вполне может начать дёргаться веко. Данный тик появился после одной совместной пьянки, в компании Аксиньи и Лексия. Эта парочка устроила выяснение кто круче и лучше прямо посреди застолья, а расплачиваться пришлось ему, Димитрию.

Увидев тогда сумму в счёте, он поклялся больше ни разу за всю свою жизнь не встречаться с обоими за одним столом в ресторане.

— Ты чё?! Лубовь всей своей жизни не узнал?! — смертельно обиделась дамочка и всплакнула. — Дожили, Царевну... ик! Лягушку не узнаюу-у-у-ут!

— Тьфу, Жабина, ты что ли?! — досадливо поморщившись, Димитрий выпрямился и строгим голосом поинтересовался. — Молодая леди, вы где, извините за выражения, так нажраться успели?! Опять новую настойку опробовали?

— Да! Это я! И я хочу тебя! — мерзко захихикала Алина Жабина, она же Царевна Лягушка, она же местный поставщик самогонки на рынок, причём любого сорта-вида-качества и с низкими ценами. Как её ещё органы местного правопорядка к рукам не прибрали-то?

Хотя Димитрий подозревал, что тут кто-то из своих покрывает, но легче от этого не становилось. На почве дегустации собственной продукции, Алина умудрилась заработать себе навязчивую идею о том, что она — любовь всей жизни Кощея, и он просто обязан на ней жениться.

Костянов успевал протрезвить даму прежде, чем та натворит глупости. Только есть подозрения, что удачу в любой момент может от него отвернуться.

— Слюну вытри, из трубки капает, — несколько грубовато откликнулся мужчина, на такое выражение чувств, при этом брезгливо поморщившись.

Вот надо же было Ивану Царевичу, он же Иван Анисимович Царёв, связаться с этой девицей! Ну и что, что стрела попала по пятой точке данной особы! Это вовсе не означает, что пора жениться и именно на ней.

И Царёв ещё хвалиться, что гораздо умнее Ивана-Дурака. Может оно так и есть, однако ж Иваночка Дурачок в жёны взял Василису Премудрую, а Царевич лопухнулся...

Причем, судя по пьяному бормотанию в трубке, понял это довольно быстро, хотя развестись-таки опять ума не хватило.

— Я тебя люблю-у-у-у-у, — проныла Жабина и всхлипнула. — Я не могу без тебя-а-а-а-а-а...

— Ты там одна? — с обречённым вздохом поинтересовался Димитрий.

День плавно и достаточно быстро уходил ближайшему псу под хвост. Не иначе, кто-то из близких недругов порчу навести успел. Ну или просто, как в песня "Любовь повернулась ко мне задом". Хотя тут скорее всё же Госпожа Удача.

— Не-е-е-ет, мы с Лексюечкой вместе-е-е-е, — довольно протянула Алина, чем вызвала тихий зубной скрежет у Кощея, начинавшего понемногу злиться, отнюдь не в лёгкой форме.

— Ну-ка, дорогая моя, дайка ему... В ухо, — ласково попросил Димитрий, постукивая отчего-то решившими отрасти когтями по подлокотнику кресла.

— Чегой? — непонимающе переспросила девушка. Пусть Жабина на неё тянула только с пяти литров алкоголя её собственного производства.

— Трубку дай этому бревну не ошкуренному, — зло рыкнул Кощей, сжав в пальцах попавшийся под руку карандаш. Тот протестующее хрустнул и благополучно сломался пополам. — И побыстрее. У меня к нему есть дело, которое не терпит того времени, которое понадобиться ему на естественное протрезвление.

Алина на пару минут зависла, а потом всё же смогла выдавить из себя с обиженной интонацией:

— Вот вечно вы меня за дуру держите. А я, между прочим, девушка вумная, юниверситеты кончала...

— Ага, замачивала их при любом подозрении в том, что они могут из тебя умного человека сделать, — буркнул Димитрий и дождался-таки того момента, пока в трубке не раздалось страдальческое тяжёлое дыхание местного лесного алконавта обыкновенного, синюшного. — Ну здравствуй ещё раз, друг ты мой сердешный...

— Димон? — недоумённо переспросил Лексий и громко, душераздирающе зевнул. — Чего надоть? Непонятно что ли, занят я сегодня!

— Так, друг мой, деревянный. Ну-ка, отклеил от себя эту лягушку, маринованную в спирту, и привёл себя в надлежащий вид. Нам поговорить надо, по одному весьма нелёгкому делу. И в первую очередь, оно касается и тебя тоже, — голос Кощея приобрёл стальные, командирские нотки. Он редко применял подобный эффект воздействия на близких к нему людях, но порой те сам не оставляли другого выбора.

В случае с Лексеем его не существовало просто по определению.

— Слушай, не гони волну, — протянул Леший и вздохнул. — Давай завтра всё обсудим, а сегодня...

— Товарищ, сегодня всё обсудим, а завтра будем уже действовать по обстоятельствам вообще и по плану в принципе, — отрезал Димитрий, потёр затылок и вздохнул. — Жду через час на нашем месте. Без каких-либо возражений, опозданий и желательно в относительно трезвом состоянии. Иначе найду и трезвить буду особо циничными и жестокими методами! Понятно?

— Понятно, — буркнул Леший и отключился сам. Вопли Жабиной были стоически проигнорированы обоими мужчинами.

Бросив сотовый на стол, Костянов мрачно переглянулся с Симой и встал. Потянувшись, подошёл к зеркалу, спрятавшемуся между шкафами, подцепил его за малозаметную ручку и открыл вход в гардероб, скрывающийся за ним. Зайдя внутрь, прихватил висевшую на вешалке кожаную куртку и, дойдя до одной из стен, вставил в замочную скважину, непонятно за каким сделанную в ней, небольшой бронзовый ключик.

Кощей никогда не думал, что ему может понадобиться чёрный ход в собственном доме, однако, времена нынче странные, дикие... Да и каким макаром может старик-инвалид покинуть гнездо любящих родственников незамеченным? То-то и оно, что никак, вот и приходилось Димитрию выкручиваться всеми подручными способами.

Спустившись по винтовой лестнице вниз, открыл ещё одну дверь теперь уже другим, амбарным ключом, и оказался на заднем дворе загородного особнячка собственного рода. Оглянувшись и проверив отсутствие наблюдателей, мужчина быстро закрыл замок, лёгким движением пальцев навёл мастерскую иллюзию и, набросив на плечи куртку, пересёк небольшой пятачок, покрытый всё ещё снегом, и выскользнул на улицу сквозь маленькую калитку в высоком, железобетонном заборе.

Весна в этом году выдалась на редкость мерзопакостная. Как на всякие непредвиденные ситуации, так и вообще, в смысле погоды. Сейчас, к примеру, Димитри всерьёз подумывал о том, что давно пора перебираться куда-нибудь в более тёплые места обитания. На Каннары, Гавайи или даже в Африку.

Сильный порыв ветра бросил в лицо пригоршню мелких снежинок, смешанных с дождевыми каплями. Зло поморщившись, Костянов ссутулил плечи и опустил голову, направляясь в сторону остановки. Автобусы вещь весьма полезная. Особенно, когда не имеют привычки опаздывать или ломаться посреди дороги.

Хорошо, что пока что ему очень даже везло на нормальные рейсы, без толпы в салоне. Быть килькой в банке никому не нравилось.

Новенький "Лиаз" подкатил к железной будке остановки, приветливо распахнув свои объятия для слегка подмёрзших пассажиров. Кроме мужчины, кутавшегося в кожаную куртку, тут стояли, периодически подпрыгивая на месте, группа тинэйджеров, две бабульки и бомж неопределённого внешнего вида. Вся эта толпа едва не затоптала Кощея, совершенно случайно оказавшегося на их пути.

Устроившись около окна, перед этим оплатив проезд, Димитрий, вытащил из кармана куртки сотовый телефон, наушники и включил музыку, предпочитая слушать классическую музыку, а не трёп местных жителей.

Ехал он в город, на площадь около вокзала, где у них с Лексеем была тайная точка сбора. Возле блинной, рядом с магазином дамских сумок. За одним можно будет и поесть жаренных, с икорочкой. А то дома только диетическое питание и то, не самого лучшего качества. Ох уж эти детки, желающие вступить в наследство как можно раньше.

Автобус доехал быстро, минут за пятнадцать. До этого момента Димитрию пришлось применить всю свою силу воли, что бы сдержаться и не прибить бабулек, сумевших своими громкими, с визгливыми нотками, голосами пробиться даже сквозь играющую музыку. Как существо мирное, не лишённое человеколюбия, Костянов прекрасно понимал, что пожилым дамам банально скучно и единственным развлечением является трёп по дороге куда-нибудь, неважно даже куда.

Но как представитель волшебного мира, ужасно сожалел о некогда принятом пакте невмешательства в жизнь обычных людей. Сейчас бы колдануть особо зверским способом, оттяпав часть памяти и превратив их в кого-нибудь.

К его счастью, автобус остановился на нужной остановке и, сохраняя на лице милую, приветливую улыбку, Кощей вышел из общественного транспорта, теперь уже с наслаждением вдыхая холодный, сырой воздух, пропитанный выхлопными газами.

Лексей обнаружился рядом в блинной, в обществе милых дамочек, торговавших у лотков. Его ярко-зелёная шевелюра, с фиолетовыми прядями, выделялась на фоне остальных прохожих, как вышка среди деревни, украшенная яркими новогодними гирляндами. К тому же, не узнать этого представителя мужского пола просто невозможно, по определению.

Димитрий вздохнул, взъерошил волосы на затылке, чертыхнулся и направился в сторону весело болтающего с девушками друга, сунув руки в карманы.

— И вот стою я, значится, на остановке, — оживлённо жестикулирую, Лексий рассказывал собеседницам анекдот, явно из не самой культурной серии. У него вообще была склонность к слегка двусмысленному юмору. — Стою, никого не трогаю, и даже практически трезвый. И тут из-за угла выруливает машина. Мерседес. Ну прямо как из девяностых! Тормозит рядом со мной и...

— Лексий, прекрати дам развращать, — одёрнул его Димитрий, хлопнув товарища по плечу. Дубровский недовольно покосился на Кощея и неприязненно скривился. — Доброго дня, девушки. И хорошей торговли. А мы с товарищем, зелёной наружности и древесного содержания, пойдём по своим делам. Ага, Лексий?

— Ну, куда тебя денешь, дитятко великовозрастное? — притворно жалобно вздохнул Дубровский и поцеловав продавщицам ручки, пошёл вместе с Димитрием в сторону забегаловки. При этому у него было такое выражение лица, словно у них намечалась внеочередная пьянка.

С другой стороны... С Дубровским без поллитры разговаривать вообще смысла не имеет.

Устроившись за угловым столиком и взяв себе по пятьдесят грамм коньяка и блины с икрой, друзья, не чокаясь, выпили, помянув тем самым собственные нервы, которые непременно погибнут в борьбе за спокойствие этих двоих, и закусили.

Покончив с первой порцией, сгоняли за второй и только после новых пятидесяти грамм коньяка, Лексей соизволил выдать следующую фразу:

— Ну шо, батенька, колись, чегой у тебя такого случилось, что ты не дал мне даже с нашей пупырчатой пообщаться, полюбезничать?

— Ты с нею так скоро до наркологической клиники налюбезничаешься, — фыркнул Димитрий и откинулся на спинку стула, покачивая в руке бокал с выпивкой. — А у нас назревает большой такой конфликт. Можно сказать мирный, юридический междусобойчик, с применением не самых ласковых методов решения проблем.

— Это ты про скандал с помолвкой, что ли? Мне кикиморы уже доложили, сплетницы местные. Со всеми скандальными подробностями, — пожал плечами Дубровский, поедая свою порцию. — Но причём тут мы с тобой?

— У тебя мозги всё ещё в самогонке маринуются? — ласково поинтересовался Кощей. — Меня лично, скорее всего, заставят быть рефери на этом процессе. Бабушкины уже пытались через внуков ко мне подкатить. Договорчик прислали на подпись. Был бы я действительно тем, кем перед ними притворяюсь, давно бы окрутили. А так... Сказал много чего интересного своей сиделке, да велел больше такого не делать.

— Проняло? — вскинул брови Лексей.

— Поживём-увидим. Впрочем, друг мой деревянный, это не самые большие неприятности, которые мне грозят, — вздохнув, Костянов страдальчески прикрыл глаза, прекрасно зная, что последует со стороны Дубровского после полученной информации. — Меня женить хотят, стребовав Долг Жизни. Даже конкурс невест собираются устроить.

На минуту в помещении воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только гомоном, раздающимся с соседних столиков. А затем раздался дикий, неконтролируемый ржач, в исполнении неподражаемого Лексея, по кличке Леший.

Молодой мужчина, около двадцати пяти лет, бился едва ли не в истерике, с трудом успевая убирать тарелку с траектории падения собственного лица, в попытке пробить крепкий деревянный стол, не менее деревянным лбом. Если бы Кощей был представительницей прекрасного слабого пола, то мог бы даже влюбиться в этого представителя местной флоры и фауны. Милый, обаятельный, с округлым, невинным лицом, огромными голубыми глазами и совершенно простодушным выражением оных.

Однако, Димитрий во всех отношениях был мужчиной, поэтому лишь неприятно морщился, рассматривая веселящегося Лешего. Ему смешно, а Кощею срочно надо искать выход из сложившейся ситуации.

Наконец, ему это надоело и в очередной раз, когда Леший оторвал голову для нового захода биться об стол, поставил в зону поражения графин с водкой, услужливо принесённый одной из официанток. Это моментально остановило истерику Дубровского, хотя улыбаться Лексий не перестал.

У него вообще, по ходу, настроение значительно улучшилось от того, что друг попал в какие-то неприятности.

— Выпьем? — Лексий разлил водку по стопкам и не дожидаясь ответа выпил залпом свою порцию.

— Я смотрю, тебя моё согласие в этом вопросе так сильно волнует, — иронично протянул Димитрий, но водку выпил. Всё же, разговор предстоял сложный, а с допингом Леший соображал куда быстрее, чем без него. — В общем так. Со мной связался сегодня некий господин Туроячи. Слышал про такого?

Дубровский подавился и судорожно закашлялся, выпучив глаза на друга:

— Похлопай!

Коварно улыбнувшись, Димитрий сделал то, что когда увидел в одной отечественной комедии. На аналогичную просьбу, один из героев выдал серию громких аплодисментов. Ни минуты не сомневаясь, Костянов поступил точно так же, приправив всё это ехидной ухмылкой и иронично вскинутыми бровями на возмущённый взгляд выпученных глаз покрасневшего зелёноволосого.

Сумев таки проглотить и восстановить дыхание, Дубровский обиженно посмотрел на товарища, вытирая скупые слёзы, выступившее на глаза.

— Ну ты и сволочь...

— Ты тоже не ангел небесный, так что давай прекратим паясничать и поговорим серьёзно, — Кощей протянул руку и забрал графин, поставив его в сторону. — Без допинга и прочих катализаторов твоей мозговой активности.

— А что делать? Туроячи — это не хрен с бугра, от него не откупишься, — хрипло откликнулся Лексецй и потёр горло. — Раз сказал — жениться, значит жениться тебе, брат. Я так понимаю, он тебе именно поэтому поводу звонил, не так ли?

— Какой ты догадливый, Леший — хмуро протянул Димитрий. — Я тут краем уха слышал, что у Горюновых какая-то неизвестная ранее родственница появилась. Некая Ефросинья Сергеевна Горюнова. Горынычы знатно струхнули, когда поняли, что придётся им вызывать её для суда.

— Что-то я про такую Горюнову не слышал никогда, — хмыкнул Лексий. — Уверен, что информация точная? И даже если и так, тебе-то это как может помочь в плане разборок с Туроячи? Долг Жизни вещь очень проблематичная в плане уклонения.

— Я сообщил ему о том, что у меня уже есть невеста. А информация о новоиспечённой Горюновой точная, можешь мне поверить, — отмахнулся Кощей. — Осталось только найти ту, что согласится посоперничать с кандидатками от семьи Туроячи. Белый Змей, зараза, хитрая. Как прознал про занятое место, сразу предложил конкурс устроить. Мол, посмотришь, какая будет лучшей.

— Ну не знаю... Мало, кто согласится на такую афёру, — вздохнул Леший и потёр подбородок. — Я бы даже сказал, что идиоток на данную роль тебе разве что в Аду поискать можно. У Люцифера поинтересуйся, наверняка имеются кандидаты в роли коз отпущения. Правда, в цене вряд ли сторгуетесь, он, рогатая образина, дерёт так, как будто ты у него кусок Преисподней оттяпать хочешь.

— Что, опытом делишься? — ехидно фыркнул Димитрий и взъерошил волосы. — Эх, да... Задачка... Ну да ладно. Подумаем ещё на досуге, по этому поводу. А вот теперь, давай поговорим про суд между Горюновыми и Бабушкиными. Ты с Ксю давно в последний раз общался?

— С кем?! — переспросил Лексей и старательно оглянулся по сторонам, попутно ещё и перекрестившись трижды. — Сплюнь и не упоминай её имени впредь!

— О-па, а с чего это такая категоричность? — заинтересованно склонил голову набок Костянов, убрав графин на соседний стул, что бы друг не добрался до выпивки.

— С того! Она... Я... В общем...

— А не продинамила ли тебя сия знойная красотка, а, Леший? — прыснул Кощей, поглядывая на покрасневшего и неожиданно замявшегося Дубровского.

— Да типун тебе на язык, — раздражённо буркнул Лексей и дёрнул плечами. — Я с ней дел не имел, не имею и не собираюсь иметь.

— Угу. То-то я смотрю, ты в последнее время в свой лес зачастил. И не надо говорить мне, что у тебя сезон миграции кикимор или у Водяного обострился цирроз печени, — покачав головой, Димитрий наклонился вперёд и голосом опытного заговорщика поинтересовался. — Неужели вы там тайно встречаетесь?!

— Вот же ж козёл упёртый, — Леший зло посмотрел на товарища. — Не успокоишься, пока всё не узнаешь, так?

— Предположим, — кивнул головой Костянов, едва ли не мурлыкая от удовольствия. Нет, всё-таки в порче нервов окружающих есть своя определённая прелесть.

— Ладно, — сдался Лексий и скорбно вздохнул. — Расскажу. Но! У меня дома и в компании самого лучшего переводчика всех времён и народов!

— О боги, только не говори, что...

— Он самый, мой милый друг, он самый. Самогон крепкий, на корне женьшеня настоянный! Говорят, при проблеме с потенцией помогает, — подмигнув недовольно нахмурившемуся Кощею, Дубровский встал, положил на стол деньги и махнул рукой в сторону выхода. — Пошли. Мне ещё Жабу надо сдать на руки законному супругу. А то она в последнее время зачастила ко мне в берлогу. Не, я не против, ежели она со своим бухлом появиться. Но на предоставление полного пансиона я не соглашался!

— А разве они не в разводе? — удивлённо переспросил Димитрий, идя вслед за другом и не забыв прихватить с собой графинчик. Больно красивый он, а то что пустой — не суть важно. Чем наполнить всегда найдётся, особенно в компании с Дубровским.

— Ой, не сыпь мне соль на рану. Там уже даже не мексиканский сериал, а полновесное отечественное мыло в духе Санта-Барбары. На месте Иванушки, пристрелил бы. Сразу после свадьбы. Вышел бы сейчас на волю с чистой совестью и благородным вдовцом.

— Ой, ага. Там ещё поспорить надо, кто и кого пристрелит-то...

Ворона, сидевшая на дереве, ошарашено каркнула. А ещё говорят, что бабы как сороки и сплетнями одними питаются, да только в поиске оных и живут. Перекрестившись, птичка на всякий случай ещё и поплевала через левое плечо.

Врут, ей богу врут. Мужики до слухов и сплетен такие же охотники. Прошедшая мимо парочка явное тому подтверждение.

* * *

Дом Костяновых, спустя полчаса после ухода Димитрия

Всё смешалось в доме Костяновых. Такой краткой, но ёмкой фразой можно было описать всё происходившее, наберись смелости какой-нибудь прохожий и надумай он заглянуть в окна шикарного особняка, построенного в стиле восемнадцатого века, с элементами классицизма и готики.

Арсений Владимирович, тот самый какой-то по счёту внук первого из Кощеев, мерил шагами гостиную, периодически пересекаясь с собственной супругой, Апполинарией, делавшей то же самое. Парочка молодых людей, в возрасте за тридцать с гаком, чувствовала себя весьма неуютно под внимательным взглядом Софии Адольфовны Горюновой, изъявившей желание пообщаться с представителями Костяновых.

Хотя если быть точным, то старушка желала поговорить именно с Димитрием Аристарховичем, бесследно исчезнувшим из собственного дома, да ещё и без инвалидного кресла. Нет, к чудачествам собственного родственника тут все давным-давно привыкли, однако как объяснить это женщине, весьма милой и приятной наружности, которая почему-то прочно ассоциировалась у них с коброй, готовой к броску?

— Молодые люди, прекрати метаться, — наконец, не выдержала Горюнова и скривилась. — Я уже поняла, что переговорить с Димитрием Аристарховичем мне не удастся. Но, учитывая, что именно вы сейчас являетесь управляющими делами Костяновых, переговорить по интересующему меня вопросы можно и с вами.

— Конечно, София Адольфовна, мы вас внимательно слушаем, — Апполинария Костянова, в девичестве Царёва, перехватила метнувшегося, было, в спасительному выходу мужа и силой усадила рядом с собой на диван. Их гостья с комфортом устроилась в кресла напротив.

Арсений Владимирович мало чем походил на своего достопочтимого предка. Сказались гены матерей, что не говори. Среднего роста, склонный к полноте и с копной светлых, похожих на солому, волос, он смотрелся нелепым пугалом рядом с собственной супругой. Апполинария же была истинной царицей. Статная, с осиной талией, милым личиком и роскошной гривой тёмных волос. Характер, правда, подкачал, да и ума не шибко много. Но сочетание ум и красота даже в сказках не всегда встречается, что уж тут про жизнь-то говорить?

— Вы, наверное, осведомлены о кое-каких... Трудностях и небольшом взаимном недопонимании, возникшем у нас с семьёй Бабушкиных, — София Адольфовна вытащила свой любимый "Беломор" и закурила, испытывая некоторую нервозность. За не санкционирование вмешательство в дела, Ефросиния Сергеевна по головке не погладит, но разведка донесла, что Бабушкины уже подкинули выгодный договор и ответный ход просто сам собой напрашивался.

Упустить возможность попортить нервы Афлисе она просто не могла себе позволить. Даже рискуя навлечь на себя гнев родственницы.

— Да, что-то такое было, — Апполинария кивнула головой, продолжая удерживать мужа на месте, рядом с собой. Общаться с этим доисторическим ископаемым ей тоже не хотелось, но этикет, зараза, привитый ещё в детстве, не позволял в открытую указать Горюновой на дверь.

К тому же, в сфере последних событий, в том числе и отказа Главы рода подписывать договор с Бабушкиными, следовало хорошенько рассмотреть и оценить все имеющиеся варианты. Даже такие, от которые тошнить начинает. Союз с Горюновыми был как раз подходил под последний вариант.

— Солнышко, не пытайтесь удержать мину при плохой игре, вот золотое правило аристократии. Неужели ваши родители никогда о нём не говорили? — София Адольфовна вздохнула и затянулась, стряхивая пепел прямо на ковёр. — Я по вашим глазам вижу, как вам приятно видеть меня в гостях, но, тем не менее, смею заверить, что союз именно с нашей семьёй будет гораздо более выгодным для Костяновых.

— А позвольте поинтересоваться, с какого это перепугу? — насмешливый голос Афлисы Людиявиковны Бабушкиной, заставил всех присутствующих поморщиться, а дам так вообще вытащить надушенные платочки и прикрыть нос. Глава рода Бабушкиных отличалась любовью к крепкому алкоголю, кубинским сигарам и мальчикам-байкерам. Седые волосы, умело подкрашенные в рыжий цвет, но почему-то исключительно местами, заплетены в толстые африканские косы. В нос вдето кольцо, глаза скрываются за очками в стиле кота Базилио.

Такое нечто ни узнать, ни забыть не получится. София Адольфовна пыталась.

— Афлиса Людиявиковна, — расплылась в мягкой улыбке мумия из Горюновых и благосклонно кивнула своей заклятой врагине головой. — Как приятно вас видеть... Не желаете ли присоединиться к нашему разговору?

— С тобой, шушер, болтать не намерена. Не на одной мусорке шебуршщимся, что бы я с тобой о чём-то базарила, — фыркнула Бабушкина и прошлась в грязных ботинках армейского образца по несчастному ковру, плюхнувшись прямо в любимое кресло Апполинарии. Учитывая, что милая бабуля была в коже, а предмет мебели кто-то догадался обтянуть аналогичным материалом... Скрип стоял просто незабываемый.

— Фи, милочка, — скривилась София Адольфовна, мысленно давно уже препарируя Афлису без наркоза и каких-либо медицинских инструментов. Пилочка очень кстати в сумочке завалялась. Ежели что, вполне можно рискнуть своими костями и устроить парочку незабываемых минут сопернице.

— Не нравится, садись туда, откуда ветер дует. Хотя твой одеколон фабрики "Красный Октябрь", по количеству вони перешибёт даже мой сигарный дух, — сладко затянувшись, крепкая старушка, невысокого роста, коей и была Глава рода Бабушкиых, прищурившись посмотрела на Горюнову и нагло усмехнулась. — Чегой-то тебя давно не было видно, Мумия. Я уж грешным делом подумала, что родственник таки сдали твою драгоценную тушку в какой-нибудь склеп.

— Твоими молитвами, Лисонька, твои молитвами я всё ещё живу и здравствую. Просто на зло, что бы продолжать трепать твои нервишки, — в тон её откликнулась София Адольфовна, закинув ногу на ногу и явно получая удовольствие от общения в таком ключе.

Апполинария и Арсений Костяновы обречённо опустили головы. Думали ли они, когда намеревались встрять в конфликт между двумя такими семьями как Горюновы и Бабушкины, о том, сколько же нервных клеток уничтожит общение с данными представители волшебного мира?

Возможно. Но они и представить себе не могли, что их тихий (относительно) и мирный (весьма спорная характеристика) домик станет полем боя для двух аксакалов?

— Итак, у вас козырей не осталось, решили приобщить Костяновых? — скептически хмыкнула Афлиса Людиявиковна, демонстративно стряхивая пепел так, что бы он летел именно на сидевшую неподалёку Софию Адольфовну.

— Могу задать точно такой же вопрос, душечка, — мило оскалилась Горюнова. — Что же такого случилось, моя дорогая подруга, что бы ты поступилась своими феминистическими принципами?

— Много ты понимаешь! — фыркнула Бабушкина, активно жестикулируя руками. — Сама-то что, лучше? Где этот балахон оттяпала? Опять по кладбищам побираешься? Последние писки моды ищешь, сдохшей от потуг родить что-то стоящее? Так не там копаешь, не там.

— Ой, смотрите, кто голос подал, — театрально возвела руки к потолку София Адольфовна. — Быть того не может, ты вспомнила о том, что существуют платья!

— Тебя послушать, так я и не человек вовсе!

— А что, есть доказательство обратного?!

— Софка, не зли меня! Не буди во мне зверя!

— А я хомячков никогда не боялась, не боюсь, и бояться впредь не собираюсь! Так что накуся-выкуси, Лисочка.

— Да как ты...

Скандал набирал обороты. Причём обе дамы даже не думали вставать со своих мест, что бы начать приводить противнику куда более весомые аргументы. Наборот, стоило кому-то из них что-то случайно уронить, как дамы вежливо извинялись перед дроуг другом тихими, спокойными голосами, а затем всё начиналось снова.

Апполинария тяжело вздохнула и потёрла виски. Посмотрела на мужа, после чего решила сжалиться над ним.

Коснувшись локтя Арсения, она вымученно улыбнулась и ласково попросила:

— Арсюшь, принеси мне влажное полотенце. У меня от их воплей мигрень началась.

— Конечно, дорогая, — тут же встрепенулся Костянов-младший и командным голосом заорал на весь дом, теперь уже спровоцировав настоящую головную боль у собственной супруги. — А ну пошли вон, склочницы старые! Выясняйте свои отношения на улице. Ни с кем мы заключать договор не будем, так что встретимся в суде! С удовольствием посмотрю на то, как вас размажут по стенке!

София Адольфовна и Афлиса Людиявиковна переглнянулись. Сморщившись, они неодобрительно высказались:

— Хамло!

После чего встали и вышли из дома Костяновых, оставив несчастную парочку интриганов в такой блаженной и желанной тишине.

Если бы кто-нибудь в этот самый момент проследил за двумя женщинами преклонного возраста, то был бы мягко говоря удивлён. Мало кто знал, что на самом деле София Адольфовна, она же более известная в узких кругах как Мать Мумии, и Афлиса Людявиковна, проходившая в некоторых донесениях ещё во время Второй Мировой войны как Бабка-Загадка, на самом деле питали друг другу вовсе не агрессивную ненависть. Возможно в самом начале их знакомства, что-то такое было. Как-никак, Софочка оторвала себе одного из Горюновых, самого завидного жениха по тем временам, да ещё и замужем побывала не единожды.

Но постепенно, раз за разом, встречи теряли былой налёт злости, а ругаться становилось всё менее интересно и всё более хлопотно. Возраст давал о себе знать. И однажды, когда они совершенно случайно встретились в одном из баров, эта парочка благополучно договорилась до мирного сосуществования, совместного досуга и что уж греха таить, развлечений, как на стороне, так и на публике.

Скандалили они чисто для сохранения собственной репутации.

Вот и сейчас, оказавшись вне поля зрения посторонних глаз (мальчики-байкеры не считаются) женщины тут же умолкли и синхронно затянулись табаком.

— Ну, что думаешь по этому поводу? — спустя пару минут поинтересовалась Горюнова, с интересом рассматривая стоявшего рядом юношу. Он ей по возрасту во внуки годился, что не мешало смотреть на него с чисто женским интересом.

— Уделаем мы вас, как бог черепаху, — откликнулась Афлиса. — На нашей стороне все самые весомые аргументы. Да, союз с Костяновыми мог бы вас ещё спасти... Но сомневаюсь, что найдёт достаточно весомы аргумент для получения согласия Димитрия Аристарховича.

— Не скажи, подруга, — выдохнула струю дыма София Адольфовна и покачивая бёдрами направилась в сторону поджидавшей её машины с водителем. Мерседес 38 года выпуска принадлежал некогда одной весьма знатной дамочке, известной под именем Змеяна. — До встречи, Лисочка.

— Увидимся, Софочка, — от любезности сводило скулы. В победе собственной семьи она не сомневалась, однако последние слова Софьи вынудили задуматься над тем, какой такой туз в рукаве припрятала семья Горюновых.

Вздохнув, Афлиса махнула рукой и забралась в коляску своего верного "Днепра". Натянув лётный шлем и опустив на лицо очки-консервы, Бабушкина громко и зычно рявкнула:

— Рвём когти!

Взревели моторы мощных мотоциклов, как отечественного, так и иностранного производства. Оставляя за собой следы на асфальте и большой шлейф выхлопных газов, процессия из десятка байков скрылась за горизонтом, разрезая округу не только звуком двигателей, но и собственными лихими воплями.

* * *

Деревня Гадюкино. Дом Ефросиньи Сергеевны Горюновой.

Небольшой двухэтажный коттедж на окраине ничем не отличался от своих собратьев по посёлку. Единственным примечательным фактом, пожалуй, было наличие флюгера, в виде свиньи, упорно показывающей вовсе не направление ветра, как всем казалось. Втер обычно дул в совершенно противоположную сторону.

Сей предмет служил для определения стороны, с которой следовало ожидать каких-либо неприятностей и в данный конкретный момент, железная хрюшка показывала как раз на город, находившийся в изрядном удалении от деревни Гадюкино. То есть фигурально выражаясь, свинью подложили те, кто проживал в мегаполисе.

И крупную, что не говори.

Ефросинья Сергеевна Горюнова сидела в кресле качалке возле камина, что находился к огромной гостиной на первом этаже. Она смотрела на огонь, покусывая кончик ручки и задумчиво изучая плетение паутины в углу комнаты. На диване дремала её закадычная товарка по несчастью, Аксинья Серафимовна, слёзно попросившая невероятно злым голосом, что бы её ближайшие полчаса не трогали.

Хозяйка дома мужественно угрозы проигнорировала и устав искать ответ на предметах мебели, запустила в пожилую даму подушкой, валявшейся рядом с креслом-качалкой.

— Ксю, едрит твою в корень!

К чести бабы Фроси она не промахнулась. Не попала, но и не промазала, просто Аксинья, в простонародье Ксю, не открывая глаз поймала кощунственно метивший в её лицо предмет и поинтересовалась:

— Чего надо?

— Как думаешь, они сами за нами приедут или своим ходом придётся тащиться? — Ефросинья провела рукой по седым волосам, обнаружила выпавший на руке и чертыхнулась. Щёлкнув пальцами, она не глядя развеяла иллюзию и теперь в кресле сидела молодая девушка, с вьющимися рыжими волосами и хмурым красивым лицом.

— Я откуда знаю? — открыв один глаз и увидев, что подруга стянула маскировку, Аксинья сделала тоже самое. На мягких диванных подушках, раскинувшись, в позе морской звезды, лежала стройная, довольно пышных форм брюнетка и скучающе зевала. — Твоя родня, не моя. Мои предпочитают даже не вспоминать о том, что я ещё не на кладбище.

— Тьфу ты, нашла что вспомнить, — фыркнула Фрося и отбросила в сторону так до конца и не решённый японский сканворд. — Я просто к тому, что ждать их можно до второго пришествия. Если честно, есть подозрения, что на электричке мы быстрее доберёмся.

— А чего не на машине? — поморщилась от упоминания общественного транспорта брюнетка. — В электричках холодно.

— Не простынешь. И вообще-то что-то я не слышала, что бы на железных дорогах было такое явление, как пробки, — усмехнувшись, рыжая встала и потянулась, разминая изрядно затёкшие мышцы. Почесав рыжего кота, лежавшего на каминной полке, она направилась к шкафу, стоявшему в углу гостиной и, открыв мини-бар, вытащила на свеит божий бутылку ликёра. — Кофе с ликёрчиком будешь?

— Только тот, с ванилью, — тут же оживилась Бабушкина и села, рукой пытаясь пригладить растрёпанные волосы. — Вообще, мысль интересная. Но твои же всё равно припруться сюда, и что тогда делать будем?

— Морду кирпичом, вот что будем делать, — передёрнув плечами, Фрося махнула рукой в сторону кухни. -Пошли, поможешь. Я чего-то есть хочу... К чему бы это?

— К активному сжиганию калорий посредством секса, — ехидно откликнулась Ксю, бегом направляясь следом и едва не растянувшись на полу, в который раз позабыв о том, что гостиная подруги утоплена в полу на пару степеней. — Твою мать... Убила бы твоего архитектора!

— Для этого его ещё бы воскресить не мешает, — усмехнулась Горюнова, включив свет в большом просторном священном месте приготовления пищи. Поставив бутылку с ликёром на деревянный круглый стол, вытащил из кухонного шкафа кофемолку и пакет с зёрнами. Затем сняла с крючка тюрку, поставив её на стол рядом с бутылкой.

— Кто мелет? — вопрос оказался чисто риторическим, так как Ефросинья уже зарылась в холодильник, что-то старательно там выискивая. Вздохнув, Ксю засыпала кофе в машинку и включила её, следя за тем, чтобы крышку не сорвало, и чтобы помол был мелким и аккуратным. Говорить во время этого процесса было невозможно, так что она просто смотрела за тем, как хозяйка дома ловко замешивала тесто на быстрый пирог с яблоками и клубникой.

У Аксиньи даже слюнки потекли при мысли об этом лакомстве. Ефросинья потрясающе готовила, этого у неё не отнять.

Убедившись, что зёрна достигли нужной консистенции, она налила в тюрку холодной воды, насыпала туда кофе и поставила на услужливо зажженную конфорку, слегка помешивая.

— Так что? Едем или ждём? — снова задала вопрос Фрося, выкладывая тесто поверх ягод в специальную силиконовую форму.

— Ну, учитывая, что мы никогда не отличались особы послушанием, да и то, что обстановку лучше всего узнавать самостоятельно... Едем, — коварно улыбнувшись, Ксю толкнула подругу бедром, продолжая зорко следить за кофе. — Устроим гулянку по поводу возвращения нашего!

— Но-но! — предостерегающе шикнула на неё Фрося, открывая духовку и ставя пирог на решётку. Проверив температуру, закрыла дверцу и внимательно, с долей серьёзности посмотрела на брюнетку, немного ехидно улыбаясь. — У нас предстоит крупное дело, Ксю. Гулять будем по его окончанию.

— Кстати, — неожиданно вспомнила кое-что Аксинья. — А как дела с тем ультиматумом, что поставил твой отец?

— Надеюсь, что тот дурак, которого записали в мои женихи, передумает самостоятельно, — Фрося злорадно оскалилась, успев выключить газ до того, как кофе залил его. — Иначе придётся ему помочь в этом деле...

Совместный звонкий смех распугал случайных голубей, решивших примоститься на подоконник открытого по случаю готовки окна.

История третья, скандальная. Встреча родственников.

Железнодорожный вокзал напоминал большой, растревоженный муравейник. Целые колонии пассажиров спешили успеть на посадку или же сдать багаж, а может быть обменять билет. И только две фигуры, стоящие посреди зала с величественными колоннами, откровенно говоря, не вписывались в окружающую атмосферу всеобщей суеты.

Сара Ровенштейн улыбалась, наблюдая за тем, как к выходу движутся две сонные и не в меру рассерженные фигуры, таща в руках по несколько чемоданов сразу. Люди практически инстинктивно обходили девушек стороной, на уровне подсознания чувствуя, что жизнь она, в общем-то, одна.

Подруги позвонили и попросили встретить буквально накануне вечером. Не то, что бы она сильно удивилась такой просьбе, всё же Ефросинью и Ксю знает далеко не первый год, но всё же внутри разгорелось банальное женское любопытство. В отличии от других представителей волшебного мира, Сара Давидовна Ровенштейн в перипетии светской жизни и подпольных интриг не вникала. Прямому потомку самой Мораны было чем занять себя на досуге, окромя сбора местных сплетен.

— Фрося, Аксинья, — радушно улыбнувшись, Сара раскинула руки и крепко обняла обеих путешественниц. Сделав шаг назад, она критическим взглядом осмотрела их и удовлетворённо хмыкнула, отметив, что особых изменений во внешности нет. Разве что у Горюновой в волосах можно было заметить седой волос. Что для дочери Белого Дракона вполне нормальное явление. — Рада вас видеть в городе. Как добрались?

— Нормально, — сухо откликнулась Ефросинья, дёрнув плечом и проведя рукой по волосам, чем привела их в ещё больший беспорядок. Её настроение находилось на отметке "Ещё чуть-чуть и чертям в Аду станет плохо". И на это у неё было как минимум три причины.

Во-первых, заболтавшись, они с Ксю умудрились проспать первый поезд, идущий в 7:53 по Москве, то есть почти в десять дня по местному. Следующий рейс отправлялся в 14.00, а значит, что для большинства запланированных дел просто не оставалось времени. Фрося, любившая следовать определённо намеченному плану, терпеть не могла такие проколы.

Во-вторых, во время сборов случилось кое-что, заставившее её практически выйти из себя. И тут уж не помогли никакие уговоры относительно того, что всё наладиться и всё можно будет исправить. Пришла весточка от любимой семейки. Господин Семияко Туроячи отличался нетерпением в плане исполнения собственных замыслов и чётким, не терпящим возражения голосом, приказал явиться вечером, лично.

Вариантов особых не было. Либо явишься сама, либо приведут насильно и глубоко всем по барабану, что ты об этом думаешь.

В-третьих...

Да пусть этого в-третьих и нет, настроение не улучшалось ни на йоту. Во всяком случае, стоило выйти из электрички, где одна наглая человеческая зараза умудрилась их обхамить, как тут же стало ясно — добра от не в меру раздражительной рыжей шельмы ждать не стоит. Всё равно, что у еврея снег просить.

Хотя Сарочка могла бы поспорить с данной формулировкой, но Фрося посвящать её в подробности не собиралась. Дружба дружбой, а личную жизнь ещё никто не отменял.

— Только не надо сверлить меня таким недружелюбным взглядом, рыба моя, — улыбнулась Сара и потрепала девушку по щеке, после чего поинтересовалась у Ксю. — Мы идём или как? И куда сначала?

— Идём, Сара, — Аксинья была в более благоприятном расположении духа, поэтому мирно улыбнулась подруге. — И сначала хотелось бы осмотреть апартаменты, где жить будем, а там уже по своим делам разбежимся.

— Договорились, — Сарочка поправила брошку на лацкане своего длинного чёрного пиджака и развернувшись, вышла из здания вокзала через большие пластиковые двери.

Гостьи вынуждены были следовать за ней.

Сара Давидовна Ровенштейн пребывала в возрасте девятнадцати лет вот уже больше двух-трёх веков по земному летоисчислению. У неё были длинные светлые волосы, сейчас собранные в простую косу, аристократические черты лица, светлая кожа, чёрные, выразительные глаза и хрупкая фигурка. Такая внешность заставила обмануться многих, решивших, что эта малышка им по зубам.

Тёмные тона в одежде и преимущественно готичный стиль с головой выдавали в ней тинейджера-неформала, хотя тут скорее была дань специфичной работе, а не собственному бунтарству. Синие узкие джинсы, спортивный топ и пиджак, с фетровой шляпой, были весьма удобны, не стесняя движений. Многочисленные проколы в ушах, пирсинг в носу и витиеватый кельтский узор на левой стороне шеи, спускающийся на ключицу и лопатки по всему плечу, дополняли и без того незабываемый образ.

Компания направилась вниз по ступенькам к проезжей части, где находился припаркованный среди множества крутых тачек, малыш Фольксваген, прозванный в народе "Жуком". Попутно Ксю и Фрося осматривались по сторонам, отмечая новые развлекательные центры, парочку высоток и бесконечное множество лоточников, разместившихся на "блошином" рынке.

Щёлкнув брелком сигнализации, Сара помогла подругам загрузить вещи в багажник и, спустя пару минут, Жучок рванул с места в карьер, обогнав своих более мощных родственников и сразу же влившись в поток машин, направляющихся в центр города.

Однако большой город славиться не только развитой инфраструктурой, но и возникающими периодически пробками. В одну такую компания и попала, перестроившись на одной из улиц в крайний левый ряд.

Сообразив, что это надолго, Сара откинулась на спинку сидения и поинтересовалась, рассматривая товарок по несчастью в зеркальце заднего вида:

— Что вас заставило сменить дислокацию? Насколько я помню, вы обе клятвенно обещали, что сюда больше ни ногой.

— Так никто про ногу и не говорит. Мы сюда по официальному вызову приехали, — криво усмехнулась Фрося. Смотреть она предпочитала на застывший пейзаж за окном. Хотя скорее натюрморт, потому что в стоящем рядом джипе на заднем сидение расположился питбуль, треплющий в зубах старую детскую игрушку.

— Я что-то слышала о предстоящем суде, но не думала, что твои решаться тебе позвонить, — блондинка нахмурилась и показала средний палец левой руки попытавшемуся объехать её водителю.

— У них нет шансов, — мрачно откликнулась Аксинья. — Причём с обеих сторон. У меня есть подозрения, что Совет обдерёт обе семьи как липку, и мы им ещё и должны останемся.

— Эти могут, — кивнула головой Ровенштейн и потёрла подбородок. — Но что вы делать собираетесь?

— Пока устроить разборки в семье. А потом встречу на высшем уровне. Попытаюсь уговорить на мировую, без серьёзных санкций. Маловероятно, что Афлиса на это согласиться, но чем чёрт не шутит? В конце концов, если дать им с Софьей нормально подумать, обрисовав все возможные перспективы, они могут принять очень даже правильное решение, — Фрося пожала плечами. — Хотя меня терзают смутные сомнения...

— Они тебя всегда терзают, — подала голос молчавшая до этого момента Ксю. — Хотя я тоже не уверена, что даже после качественной промывки мозгов они согласятся на мировую. Сама понимаешь, типа семейная честь задета.

— Угу. — согласно мотнула головой Горюнова. — Вспомнили про оную. А когда, извините, на шабаш шатались и спали с кем попадётся, так про семейную честь даже не вспоминали. Я вот сижу и думаю, то ли это у Горюновых инстинкт самосохранения отсутствует, то ли гены какие-то бракованные такой эффект дали?

— Фросенька, рыба моя, ты на себя-то посмотри и вспомни, что творила, — философски вздохнула Сара и пожала плечами. — Честно говоря, мне вся эта ситуация не нравится. Просто потому, что наши потомки стали забывать чему должны учить детей.

— Можно подумать, они когда-нибудь об этом знали, — закатила глаза Аксинья, вытаскивая пудреницу из сумочки. — Мне иногда кажется, что они даже не догадываются заглянуть в оставленные им указания! Что, зря я что ли сочиняла этот чёртов толмуд по воспитанию отпрысков?!

— Утихни, Макаренко, — Фрося отмахнулась от подруги. — Тебе знакомо такое слово, как ассимиляция? Мы прожили достаточно долго, что бы ощутить на собственной шкуре прелести цивилизации, развития и эволюции. А они так вообще являются следствием воздействия на нас всех трёх слов. Поэтому, скажи мне, милочка, о каком чтении замшелых рукописей ты говоришь? К тому же, я не удивлюсь, если они банально не смогли разобрать твой почерк. Поди, ещё и на старославянском писала?

— Ну да, а что такого? — непонимающе посмотрела на подругу Ксю.

Сара хмыкнула, уже подозревая, что последует за этим подтверждением мыслей Фроси. Жаль, что приходилось уделять основное внимание дороге, а не перепалке этой парочки. Сколько они уже знакомы, а некоторые вещи так и остаются неизменными.

— Ничего, если не брать во внимание то, что даже среди нас, — Ефросинья интонацией выделила местоимение, обведя рукой небольшой салон автомобиля, — не все помнят что и к чему в этой тарабарщине. Я уж молу о том, что далеко не всякий её ещё и перевести сможет. Ладно, у меня и Сары есть способности воспринимать смысл написанного, без знания языка оригинала. А остальные?

На минуту воцарилась звенящая тишина. Сара любовалась несколько озадаченным выражением лица Аксиньи, так и не донёсшей спонж с пудрой до лица. Фрося сделала вид, что её очень интересует конструкция люка на крыше.

— Ксю, отвисни, — наконец, бросила Фрося, снова усевшись на попе ровно. — Даже если бы они и прочли, всё равно наука впрок не пошла бы.

— Думаешь? — тяжело вздохнув, Бабушкина снова занялась макияжем. — Так и знала, что только зря трачу чернила...

— Ну почему зря? — усмехнулась Сара, когда пробка наконец-то более или менее рассосалась, позволив свернуть на маленькую улицу во дворах, где как раз и находился нужный им дом. — Я там пару пометочек видела... Не особо приличных.

В ответ на дружный смех подруг, Аксинья покраснела и отмахнулась. Подтрунивать друг над другом было обычным делом для них.

Припарковавшись между шикарным мерседесом и не менее пантовой вишнёвой девяткой, Сара вышла. Дождавшись подруг, она махнула рукой в сторону небольшой серой пятиэтажки и пошла вперёд, покручивая связку ключей на пальце. Ставить машину на сигнализацию она не стала. Даже если кто-то и додумается попытаться спереть Жучка, его ожидает не самый приятный сюрприз в салоне машинки. Огромный питон, разлёгшийся на коврике под пассажирским сиденьем рядом с водителем, обладал удушающей страстью к объятиям.

Квартира оказалась на последнем этаже, с мансардой, под которую переделали чердак. Поднявшись по лестнице наверх, девушки открыли входную дверь и погрузились в тишину нежилого помещения.

Браслет на правой руке Сары ощутимо нагрелся, напоминая о некоторых неотложных делах. Скривившись, она повернулась к подругам и сразвела руками:

— Извиняюсь, но мне пора идти. Дела не ждут, увы. Встретимся вечером или как?

— Вечером вряд ли, а вот завтра — вполне, — Фрося обняла девушку и забрала у неё ключи.

— Уивдимся, — махнув рукой на прощание, Ровенштейн вышла. Спустившись вниз, она вынуждена была оказать первую помощь незадачливому участковому, решившему проверить что это за новый транспорт на его территории.

Питону же было совершенно наплевать на корочки и официальный статус стража правопорядка. Он просто выполнял свою работу.

Тем временем Ксю и Фрося скептически осматривали свой новый дом. Бросив сумки на пол, девушки уселись прямо на них сверху и, подперев подбородок кулаками, рассматривали окружающую обстановку.

Коридор заканчивался, так и не начавшись, сразу же переходя в большую гостиную, совмещённую с библиотекой, залом и кухней. От последней её отделяла только небольшая барная стойка с рядом высоких стульев. Стекло, металл, кожа, плитка... Всё современно и, несомненно, стильно, вот только домашнего уюта не чувствовалось совершенно. Единственным приятным глазу атрибутом оказалась винтовая лестница, прямо возле огромного окна. По всей видимости она вела на второй этаж.

— Не густо, — пробормотала Ксю, отметив наличие коридора рядом с кухней. Скорее всего там находились остальные комнаты. Если верить Саре, то здесь две спальни, два санузла и два кабинета: один простой, второй как художественная студия. Бывшим владельцам всего этого великолепия был один авангардист, разочаровавшийся в собственном творчестве и отправившийся в монастырь, сено косить. Говорят, неплохие деньги на своём мастерском владении косой зарабатывает.

— А много ли надо двум одиноким старушкам? — философски пожала плечами Фрося и сморщила нос. — Вот только не смотря на всю свою стильность, это назвать жилым помещением не получается. Не тут духа русского, как ты говорить любишь.

— Фрося, прекрати! Я уже много лет так не выражаюсь!

— Зато как выражовываешься... — насмешливо протянула Горюнова, получив ощутимый тычок в бок острым локтем Аксиньи. — Ладно, ладно. Не дерись. Давай-ка лучше придадим этому месту нормальный вид. А то я себя экспонатом в музее чувствую, да ещё и не на той экспозиции.

Встав с насеста, она стащила с себя куртку и бросила её на сумку. Закатав рукава тонкой красной водолазки, девушка взъерошила вьющиеся волосы и вышла на середину гостиной. Внимательно осмотрев всё вокруг, Ефросинья щёлкнула пальцами и топнула правой ногой:

— Чёрт к чёрту, вещь к вещи, а ты будь по воле моей на месте!

Раскат грома за окном и появление с громким хлопком прямо перед стоящей девушкой маленького упитанного чёрта вряд ли можно было назвать согласованным выходом со звуковыми эффектами, но так оно, увы, и было.

Чёрт он и в Африке — чёрт. Классические рожки, чёрный оттенок кожи, залихватские усы под круглым носом-пятачком, маленькие красные глазки, пухлый живот, короткие ноги, увенчанные копытцами и длинный хвост с кисточкой. Единственным отличием было наличие монокля, цепочки с часами в кармане жилетки и вполне человеческой одежды.

Авдотий, известный в Аду как мастер на все руки в плане строительства, приземлился весьма неудачно, прямо пятачком на твёрдую плитку. Помянув родню некоторых руководителей (на "Вы", и очень тихим мысленным шёпотом), он поднялся с пола, отряхну чёрный костюм-тройку, сидящий на нём как литой, поправила стоящий дыбом чуб, ослабил галстук и вежливо поинтересовался:

— Чего желаем-с?

— Что бы было нормально и по-домашнему, — Фрося хмыкнула, смерив гостя насмешливым взглядом. — Ты знаешь, что для этого нужно.

— Новый контракт, другой хозяин и более щедрые чаевые, — буркнул Авдотий и потёр лоб, в который раз пожалев о том, что когда-то согласился на одну авантюру, имевшую не самый приятный конец и далеко идущие последствия. — Госпожа Горюнова, я вам не бесплатная домработница! Я, между прочим...

— Сейчас кто-то, между прочим, рискует мало того что в очередной раз пережить чистку наглого пятака, но ещё и заработать ссыльное возвращение на Камчатку, в местный филиал Ада, — рыжая прищурилась, изобразив на лице самое что ни на есть доброе выражение. Даже видевшая достаточно много Аксинья поёжилась от такой улыбки. — Сильно хочешь с Биг Боссом пообщаться? Уже позабыл кто это? Так я на помню. Биг Босс, он же — Люцифер. Он же Люфци, рецидивист со стажем, специализирующийся на построении планов по захвате мирового господства и старающийся переплюнуть Аида по сбору душ с населения. Ну как? Память вернулась? Или мне так же перечислить по какой такой причине ты предпочитаешь не попадаться ему на глаза?

Мастер еле удержался, но всё же смог не перекреститься, чем для себя поставил бы точку не только в бизнесе, а и в жизни. Окинув взглядом предстоящий фронт работы, он протёр монокль, вернул его на место, прикинул что-то для себя и покорно склонил голову, пробормотав:

— Будет сделано в лучшем виде.

Выпрямившись, он сложил пальцами какие-то печати, и в тоже время в квартире появилось целых три бригады чертей, в строительных робах, с инструментами и материалами наперевес. Поклонившись, они быстро рассредоточились по помещению и начали трудиться.

Всё завертелось с бешеной силой и скоростью. Работники из Ада — это не гастарбайтеры из стран ближнего и дальнего зарубежья. На выпивку, баб и прочие прелести не размениваются.

Обстановка менялась быстро, со всей доступной чертям скоростью. Предметы исчезали и появлялись, мебель менялась, квартиры принимала совершенно иной, куда более приятный глазу вид. В дальней стене появился камин, в котором тут же вспыхнула колдовское пламя. Рядом два шкафа из тёмного дерева, один с книгами, второй с алхимическими реактивами и просто лекарствами на все случаи жизни.

Неудобные диваны из кожи сменились широкими мягкими кушетками, с меховыми покрывалами. На пол брошен ковёр с толстым ворсом, тёмно-коричневого цвета. Светильники в потолке были заменены на более мягкий свет ламп, вмонтированных в стены. Остальные помещения претерпели менее значительные изменения, но судя по довольному виду вывалившегося из санузла мокрого с ног до головы чёрта, обернувшегося в дорогое, хозяйское полотенце, всё сделано по высшему разряду.

Авдотий вытащил из воздуха папку, послюнявил карандаш и начал обход помещения с инспекцией. Периодически он что-то помечал, подправлял, скрёб когтем, проверяя на прочность, и даже пинал копытом.

Наконец, удовлетворённо кивнув, начальник сей стройки подошёл к своей непосредственной заказчице и протянул папочку:

— Распишитесь в акте сдачи-приёмки по форме КС-3 и в акте по форме КС-2. А так же подпишитесь на последнем лице, что объект вами осмотрен, принят и претензий к фирме не имеете.

— Бюрократ, — возвела глаза к потолку Фрося, но послушно поставила свою роспись на всех требуемых бумажках. Закрыв папку, она вернула её Авдотию. — Теперь всё?

— Всё, — Авдтотий махнул лапой и строители исчезли, оставив после себя облачко дыма и запах серы. — Не забудьте продлить контракт на следующий год, приятно было вас увидеть.

Склонившись, он тоже исчез, на этот раз, сумев совместить хлопок и удар грома.

— И не лень тебе его гонять? — Ксю устроилась на высоком стуле, около стояки и улеглась на неё. Подумав немного, она поинтересовалась. — И вообще, как ты личным чёртом-то обзавелась?

— Ну, во-первых, ничего я его не гоняю. У него работа такая, — педантично поправила подругу Фрося, вернувшись за сумкой и поставив её на одну из кушеток. Расстегнув молнию, она вытащила на свет божий длинную прямую юбку, цветастую блузку с рукавами-фонариками и пушистые розовые тапочки в виде зайцев. — Во-вторых, он не личный чёрт, а начальник, финансовый директор и прораб в одном пятачке на фирме "Дизайн-Строй-Проект". Занимается строительными работами для представителей волшебного мира, ну и так, по мелочи халтурит. Ну, а в-третьих...

Тут у Фроси зазвонил телефон, отвлекая от непринуждённых рассуждений на тему чертей и жителей Ада. Удивлённо переглянувшись с Ксю, она вытащила сотовый из сумочки и ответила, стараясь говорить как можно более усталым и старым голосом:

— Слушаю?

— Ефросинья Сергеевна? — не узнать Остапа Антоновича просто невозможно. Даже если он мертвецки пьян и явно находиться в весёлой, непринуждённой компании девиц не отягощённого поведения. Ну что за молодёжь нынче пошла, что ни действие, то разврат?

— Родственник! — преувеличенно радостным голосом проорала Фрося, хватаясь за голову и подумывая о том, обо что бы побиться лбом. — А чегой это ты мне звонишь, ась? Неужто заплутал милок?

Аксинья уткнулась лицом в свою руку и стараясь сильно громко не ржать. Ефросинья страдальчески возвела глаза к потолку и показала ей кулак, мол нечего над ней смеяться, чем вызвала ещё один приступ веселья, более бурный.

— Ефросинья Сергеевна, мне оченно жаль... Ик! Но я смогу приехать за вами... Ик! Если смогу, конешшно... Только через неделю, вот! — запинаясь и икая выдал Остап, вызвав зубной скрежет у своей старшей родственницы, вместе с непреодолимым желанием тупо на всё забить. — Вы не сердитесь?

— Ну что ты, милок, — нежно пропела Фрося, вызвав очередной всхлип у Ксю. — Я не сержусь, не сможешь, так не сможешь. Знать и дело не шибко срочное, а я в огороде своём покопаться успею. Отдыхай, милок.

Отключившись, Фрося на минуту застыла посреди гостиной соляным столбом. А когда всё же смогла взять себя в руки, зло прищурилась и, прихватив вещи, направилась в сторону ванной, крикнув Аксинье:

— Собирайся. Через полчаса выдвигаемся. Я им устрою, блин, алкоголики хреновы. Они у меня в трезвенники пожизненные запишутся, уроды!

. Через тридцать минут в небольшом коридорчике стояли две пожилые леди, лет шестидесяти. Одна в юбке, блузке и тапочках, вторая в халате, с бигудями в волосах и скалкой наперевес. Синхронно поправив большие круглые очки, в роговой оправе, Фрося и Ксю вышли из квартиры, улыбаясь самыми многообещающими улыбками, на какие были способны.

Спустившись по чёрному входу на первый этаж, они вызвали такси. Водитель если и удивился, то не особо, упырь со стажем и не такие чудеса видывал, а проработав в городском таксопарке, так вообще с чистой совестью мог сказать, что удивляться уже в принципе нечему. Выслушав адрес, он поправил фуражку и выжал педаль газа, интуитивно чувствуя исходящую от старушек ауру враждебности.

* * *

Дом Горюновых, улица Парковая, 45.

Семья Горюновых обитала в скромном (по меркам людей) двухэтажном особняке в черте города. Небольшое здание, окружённое высоким каменным забором под два с лишним метра и обладающее мощной охранной системой, включающей в себя видеонаблюдение и сигнализацию с детекторами движения, построенное в классическом стиле и без особых изысков. Лепнина и фонтан с золотым херувимчиком в центре заднего двора — не считаются.

В этот милый мартовский день, именуемый никем иным, как понедельником, ничто, как говориться, не предвещало беды. Самуил Игнатьевич Горюнов, глава рода, спокойно допивал третью по счёту чашку кофе, закусывая свежими эклерами, когда в дверь особняка раздался настойчивый и требовательный стук.

Что, несомненно, было уже само по себе весьма подозрительно. Ворота-то никто не открывал, домофон не сработал, а у остальных обитателей дома имелись собственные ключи, так что помощь в открытии замков никому не понадобилась бы.

Недоумённо покосившись на проём ведущий в коридор, мужчина поправил очки и снова вернулся к чтению свежей прессы, решив, что ему, скорее всего, показалось. Перед тем, как окунуться в светские сплетни, Самуил Игнатьевич скользнул взглядом по обстановке комнаты. Небольшая столовая, обставленная в стиле века восемнадцатого или девятнадцатого, со стилизованной мебелью. Два кресла возле небольшого столика рядом с коном, овальный обеденный стол, с аккуратно придвинутыми к нему стульями с высокой спинкой, лепнина на потолке, картины русских художников-авангардистов на стенах.

Отметив про себя, что пора бы сменить цветовую гамму и уйти от порядком поднадоевшего зелёного, мужчина перевернул страницу и снова потянулся за пироженным. С таким дополнением обыденное скучное утро становилось более радужным и приятным.

Старший Горюнов опасно расслабился, не обратив внимания на некоторые знаки, что сама Судьба ниспослала до него. К примеру, такие, как то, что болонка по кличке Страус, жившая в этой семье уже кто его знает какое десятилетие, повела носом и испуганно забилась под диван. Или то, что птички в саду резко умолкли, как будто их пение выключили при помощи дистанционного пульта.

Кто-кто, а они ещё издалека почуяли грядущие неприятности, и попасть под раздачу им совсем не улыбалось. Если Самуил Игнатьевич имел хоть какой-то призрачный шанс на выживание, то у мелкой живности его не было просто по определению. Затопчут и не заметят.

Между тем, стук повторился, отвлекая и раздражая. Мужчина был вынужден признать, что если это не члены семьи, то открыть дверь кроме него банально некому. И то верно, учитывая, что София Адольфовна, его дорогая мамочка, ещё со вчерашнего вечера отдыхает в каком-то загородном пансионате, нервишки пролечивает. Остап уехал за родственницей, а их жёны после недолгих раздумий отправились опустошать банковские счета собственных мужей. Мальчишки уже довольно давно жили в отдельной квартире, предпочитая не посещать персональный сумасшедший дом, окромя как ввиду срочной необходимости.

Прислугу Горюновы никогда не держали, не доверяя содержание дома чужим рукам. Да и если брать в расчёт неблагоприятную криминогенную обстановку, бережённого, как говориться, бог бережёт.

С сожалением, мужчина поставил полупустую чашку на стол, сложил газету и, засунув её подмышку, направился к двери, попутно поправляя пояс домашнего халата, так и норовивший развязаться в самый неподходящий момент. По случаю внепланового выходного, устроенного им для себя любимого, Самуил пренебрёг обычным официозом и сейчас щеголял в безразмерном махровом монстре, делавшим его и без того не особо стройную фигуру ещё более огромной.

К тому моменту, как хозяин дома добрался до двери, та тряслась так, как будто кто-то имел совершенно определённые намерения в плане её вынесения, к чертям собачим под хвост. Самуил Игнатьевич даже стал всерьёз опасаться, что металлическая конструкция рухнет, погребя его под собой.

— Иду, иду уже, — раздражённо бросил Горюнов, снимая цепочку и отпирая замки. В душе медленно, но верно расползалось раздражение, готовясь обрушиться на нежданного гостя.

Распахнув дверь, раскрыл, было, рот, для гневной отповеди, да так и застыл на пороге с рассматривая пожаловавшую делегацию в трёх лицах: двух несомненно главных и в несчастном актёре второго плана. Упыря заставили тащить поклажу заехавших по пути в магазин бабулек. И теперь это несчастный представитель нежити напоминал новогоднюю ёлку, на которую случайно вытряхнули всё содержимое пакета с украшениями.

Правда, возражать он не особо пытался, сразу смекнув, что несмотря на довольно смешной наряд, женщины представляли собой отнюдь не смешную угрозу.

— Вы, наверное, ошиблись, да? — с затаённой надеждой поинтересовался мужчина, неосознанно пытаясь закрыть собой проход. — Пансионат "Светлячок" находиться в тридцати километрах на северо-запад. Если хотите, я даже показать могу. На карте.

Раздражение в душе сменила сначала растерянность, а затем и паника, подхлёстываемая инстинктом самосохранения, сейчас просто таки вопившем о том, что перед ним стоит прямая угроза его драгоценной жизни.

Одна из нежданных визитёров, невысокая, миловидная бабуся, в юбке и блузке, поджала тонкие губы и прищурилась, внимательно рассматривая его насмешливо-ехидным взглядом.

Это заставило нервничать ещё сильнее, так как казалось, что тебя просвечивают сквозь рентген, как минимум. Или разбирают на атомы, причём при помощи одного только недоброго взора, что всё-таки внушало уважение. Слегка.

Поёжившись, поведя плечами и загасив начинавшую подбираться к мозгу панику, перевёл взгляд на вторую. Та была в махровом халате, с тигрятами и старых, разношенных галошах. Ярко-розовые бигуди, на которых были накручены седые пряди, дополняли общую картину, удивительным образом сочетаясь с пушистыми розовыми тапками первой пожилой дамы.

— Да нет, милок. Не ошиблись, — бабушка-рентген, как условно определил её Самуил, говорила приятным, мелодичным голосом, с лёгкой хрипотцой. К тому же, он оказался неожиданно низок для женщины, что заставляло хмуриться, гадая, кто она такая.

Ко всему прочему, в её внешности скользили знакомые черты, что только укрепляло позиции разыгравшейся паранойи, уже подкидывающей картинки из подсознания, попавшие туда в результате просмотре передачи "Их разыскивает полиция".

Её спутница, усмехнулась и распахнула объятия, проговорив елейным голосом, с долей издевательских интонаций:

— Ну что стоим, как не родные? Не рады видеть свою любимую бабулю и её товарку?!

Возникшая немая сцена вполне была достойна Гоголевского "Ревизора". Хозяин дома, застывший с крайне удивлённым лицом, две ехидно улыбающиеся и в тоже время выглядевшие не очень довольными, бабули и несчастный таксист уже пожалевший о том, что надумал срезать путь по дороге к стоянке.

Однако, не смотря на то, что по календарю давно уже началась весна, тепла от этого как-то не прибавилось. От морозного воздуха и ледяного ветра, скользнувшего по босым ногам мужчины, стоявшего на пороге дома в одних лишь шлёпанцах-вьетнамках, Самуил сумел выйти из ступора и произнести одно единственное слово, схватившись при этом за сердце:

— Ик!

Такое глубокомысленное замечание никто не оценил. Упыря ждали другие клиенты, гостьям же хотелось побыстрее прочистить мозги родственникам, что бы взять, наконец, ситуацию под контроль. Посему бабушки только переглянулись и синхронно возвели очи к небу, издав страдальческий вздох. Ефросинья, поправив норовившую сползти с плеча блузку, решительно толкнула собственного родственника в грудь, заставляя освободить путь в гнездо семьи. Продефилировав мимо него в столовую прямо в тапочках на босу ногу, она дождалась Аксинью, и они на пару устроились в тех самых мягких креслах у окна, синхронно закинув ногу на ногу.

Упырь же, сгрудив все покупки прямо под ноги Самуилу Игнатьевичу, поспешил откланяться, отговариваясь тем, что у него столько дел, столько дел... Не зря же говорят, что крысы первыми бегут с тонущего корабля. Так и тут таксист предпочёл всем золотым кущам безопасную дорогу до собственного склепа. А то кто этих чересчур активных пожилых леди знает? Зашибут случайно и не заметят.

Горюнов проводил удаляющегося представителя нежити пустым взглядом. Перевёл его на свёртки с покупками. Затем посмотрел в сторону арки, ведущей в столовую. Что-то в его голове щёлкнуло и кусочки пазла стремительно встали наместо, создавая отнюдь не радостную в плане перспективы картинку. Никто, окромя той самой Ефросиньи Сергеевны Горюновой не мог вот таким наглым образом заявиться в родовой особняк, даже не заметив систему охраны и видеонаблюдения. Надо будет отметить в личном дневнике, что против такого возраста и опыта, данные новароты никуда не годятся.

Обречённо вздохнув, Самуил опустил голову и поплёлся на собственную казнь, мимоходом отметив, что вчерашний поход на кладбище был в общем-то в тему. Присмотрел себе новое место жительства, так сказать.

Стоило войти в столовую, как в него тут же вперились два взгляда, не сулящих ничего хорошего. Ефросинья скрестила руки и спокойно, даже несколько лениво поинтересовалась:

— Ну?

— Эм... Ефросинья Сергеевна? — чуть замявшись, задал уточняющий вопрос Самуил Игнатьевич, тяжело опустившись на стул, оказавшийся ближе всего к нему в данный момент.

— Угу, — Фрося поправила сползающую с плеч блузку, продолжая следить за каждым даже мимолётным движением родственником. Ксю же занималась маникюром, лишь изредка бросая на потеющего от волнения и страха мужчину насмешливо-сочувствующие взгляды.

— А... А почему вы здесь? — не найдя более подходящего выхода из сложившейся ситуации, Горюнов предпочёл притвориться ничего не знающим и не понимающим. Возможно, ему повезёт, и он сможет дожить до прихода кого-нибудь из домашних. А в большем количестве противостоять подавляющем ауре силы, исходившей от маленькой, хрупкой пожилой женщины, как-то проще.

Ефросинья же чувствовала, что нынешний глава рода может не дожить до конца дня. не то, что бы она настолько обиделась после пресловутого звонка пьяного остолопа, но вот то, что сидящий перед ними муж чина старательно пытается придумать, как от неё избавиться или ещё того лучше — исчезнуть из её поля зрения, слегка раздражало.

А то, что вечером ей предстоит оказаться на месте Самуила, откровенно выводило из себя. Хотя, в отличии от него, ей разборок не избежать при в сём желании.

Глубоко вздохнув, Фрося потёрла лоб, переглянулась с Аксиньей и, вернув своё внимание Самуилу, терпеливо пояснила:

— Милок, я чегой-то не догоняю, — задумчиво протянув, она почесала бровь и продолжила. — Вы меня с пенсии моей выдернули на какой, звиняюсь, хер?

— Не злись, дорогая, — Ксю успокаивающе похлопала подругу по руке, состроив самую высокомерную мину, на которую была способна. — В нашем возрасте вредно волноваться.

— В нашем возрасте вредно жить, имея таких вот родственников — отмахнулась от неё Фрося, сцепив руки на коленях в замок, переплетя пальцы. — Так что вернёмся к нашим баранам, то бишь к моим любимым потомкам. Вы какого ёжика драного сцепились с Бабушкиными? Других невест найти никак что ли?

— Но брачный договор был заключён... — начала, было, Самуил, но был беспощадно прерван нетерпеливым взмахом Фроси.

— Да засуньте вы этот договор знаете куда? — фыркнула бабуля и передёрнула плечами. Сделав пару глубоких вздохов, она постаралась успокоиться. Скандалить завтра будет, перед более крупными представителями волшебного мир.

Снова вздохнув, Ефросинья убедилась, что желание придушить всех на месте притупилось, и уже более спокойно заговорила:

— О том, что Остап где-то пьянствует, вместо того, что бы встретить меня, поговорим позднее. Сейчас меня интересует вопрос, что ты планируешь противопоставить вполне законным требованиям о возмещении ущерба в суде с Бабушкиными.

— Ну... — Самуил потёр затылок, вытащил из кармана платок и промокнул лоб. — Мамочка хотела перетянуть на нашу сторону Костяновых. Однако те ясно дали понять, что не намерены принимать чью-то сторону. Теперь лично я считаю, что стоит попробовать договориться миром... Наверное.

— Миром договариваться надо в досудебном порядке, — покачала головой Фрося, печально вздохнув. — Или обращаться к медиаторам. А когда за дело берётся Магический Совет, ты меня прости за такие слова, но договориться миром не проще, чем сесть жопой голой на ежа. Если хочешь, можешь поэкспериментировать, но осторожно. Гринпис он, знаешь ли, не дремлет.

— Ефросинья Сергеевна, ну что вы так... — жалобно вздохнул Самуил, допив залпом остывший кофе. — Афлиса Людиявиковна весьма вменяемая особа и я думаю, что наши шансы не настолько безнадёжны, как вы описали.

— Молодой человек, вы с Магическим Советом Мира встречались или только слышали о существовании такового? — хихикнула Ксю, порядком забавляясь развернувшимся перед ней действом. Попутно она общалась со старой знакомой в аське и обсуждала с Сарочкой место для небольшого сабантуя в честь их с Фросечкой возвращения.

Последняя, правда, на празднике вряд ли появиться сможет, что особо Аксинью не расстраивало. Главное, что есть повод. А количество участников как-нибудь сравняется без помощи Горюновой.

— Я много раз общался с секретарём Магического Совета, госпожой Шейзенгер, — обидевшись, ответил Самуил Игнатьевич, скрестив руки на груди и вскинув подбородок.

— То есть в живую ты никого из этой воистину незабываемой компании не видел? — уточнила бабушка и ласково улыбнулась. — Милый, поверь моему немаленькому опыту. Магический Совет Мира вам из принципа не даст договориться миром. Они представляют собой квинтэссенцию старческого маразма, гордыни, себялюбия и эгоизма, а так же непоколебимой веры в собственную непогрешимость и в то, что остальные должны им преклоняться.

— Короче, мужик, это компания существ, которым скучно. И вы подкинули такое развлечение, что они уже слюной исходят от желания посмотреть на концерт, который вы с Бабушкиной устроите в зале заседания, — внесла свою лепту в разговор Ксю, пожав плечами и усмехнувшись. — В общем, как зверьков в цирке смотреть будут. Понятно?

— Но... Но что делать-то?! — растерянно произнёс Самуил, всплеснув руками. Вскочив со стула, начал ходить из стороны в сторону. Пожилые дамы с долей интереса следили за его метаниями. — Если нет никаких шансов избежать этих разборок и сойтись на банальном откупе, то... Боги, они же в суде разорят нас до нитки! Всё снимут!

— Ты ещё истерику устрой, — язвительно фыркнула Ефросинья. Устроившись поудобнее, она подпёрла подбородок кулаком и глубокомысленно произнесла. — Надо сфабриковать дело.

— В смысле? — на неё непонимающе посмотрели уже двое. И если изумление Самуила было понятно, то удивление Аксиньи приятно позабавило. Фрося искренне недоумевала, как они будут тасовать факты, но только так можно было свести заседание суда к формальному обсуждению выдвинутых требований, ну и, конечно же, к расчёту количества денежных средств на откупной Совету.

— Да вообще-то в прямом и, коли быть откровенной, это самый реальный к исполнению вариант. Не зря же говорят: нет дела — нет проблем, — зябко поёжившись, Фрося поинтересовалась, поправив выбившийся из причёски локон. — Самуил, ты что, дверь не закрыл? Что за сквозняк тут гуляет?! Если я простужусь, не приведи господи, то ухаживать за мной вам придётся!

— Ой, — пискнув, Горюнов с радостью воспользовался предоставленной ему возможностью слинять из столовой. Они ведь не смогут точно рассчитать, сколько ему понадобиться времени на то, что бы закрыть эту несчастную дверку, ведь так?

Может, он даже успеет спрятаться в собственный сейф, встроенный в стену кабинета. Главное, что бы мамочка любимая и дражайшая комбинацию замка не сменила.

С такими мыслями Самуил Игнатьевич покинул общество милых и во всех отношениях приятных дам, со всей той прытью, на которую он был способен. Впрочем, никто от этого ничего особенно не потерял.

У оставшихся наедине бабулек была своя собственная тема для бурного обсуждения на оставшиеся полчаса. По их истечению, Ефросинье следовало прибыть на ковёр к своему любимому папочке.

— А теперь можно поподробнее на тему подтасовки фактов, — Аксинья уселась ровно и стала убирать бигуди с волос, при этом шёпотом ругаясь не самым лицеприятными предложениями.

— Как будто ты не поняла, что я хочу сделать, — усмехнулась Фрося и, поднявшись, добралась до накрытого обеденного стола. Налив себе кофе из специального кофейника с подогревом, добавила туда два кусочка сахара и повернулась к своей спутнице, отпив благородного в своей горечи напитка. — Мы с тобой подобные фокусы проворачивали и не раз. Вспомни хотя бы довоенную Германию.

— Ты ещё общение с Адольфом припомни, — поморщилась Ксю. — Но я не понимаю... Состав Совета наверняка сменился, они стали более... Молодыми.

— На это и расчёт, — пожала плечами Фрося, взяв в руки пирожное и с удовольствием его надкусив. — Понимаешь, старые фокусы хороши тем, что помнят о них только старожилы. В нашем случае, живых свидетелей таких выкрутасов практически не осталось, а те, что имеются, давным-давно отошли от дел. Да, согласна, идея в чём-то преисполненная бесшабашного авантюризма, — подняла руки вверх, не дав Аксинье даже слово вставить. — С другой стороны, а когда мы действовали иначе?

— Не знаю, не знаю, — Аксинья потёрла подбородок. — А что же Совет Высших?

— Ты про сбор старших представителей всех родов? — вскинула брови Фрося. На её лице появилась жестокая, немного циничная ухмылка. Допив кофе, она поставила чашку на стол, после чего ответила. — О том, что думают наши "великие научные светила" мы узнаем завтра. Лично я намерена довести, наконец, наш разговор о программах Евгенического характера до конца!

— Фрось, может не стоит так уж радикально разрушать устои мира? Мало того, что ты планируешь сделать липовое дело и свести все попытки обобрать свою семью к минимальным добровольным выплатам, так ещё и с остальными пособачиться решила.

— Ксю, была бы моя воля, ещё бы столько это сборище не видела, — устало вздохнув, Фрося поднялась и направилась к выходу из комнаты. — Но вопрос стоит о том, что из-за просчётов некоторых существ, мы все катимся к банальному вымиранию! По-твоему, не показатель, что у всей семейки Горюновых нет второй ипостаси? Или что твои потомки не могут летать и с лесными жителями банально на "вы" и в штыки?

— Тут ты права, конечно, — вздохнула Аксинья, следуя за подругой. В глубине души она надеялась на то, что никто не рискнёт ссориться с господином Туроячи из-за поведения его дочери. Не смотря на то, что доля истинны в словах Ефросиньи была всегда, устои и традиции, нажитые веками, это вовсе не та вещь, которую можно либо отодвинуть в сторону, либо вообще о ней забыть.

— Я буду осторожной, — Фрося ободряюще улыбнулась Ксю. — Во всяком случае, постараюсь. А пока что, давай последний акт нашего маленького спектакля. Раздадим указания и скроемся в ночи. Папочка терпением, зараза чешуйчатая не отличается, почему-то.

— Как скажешь, — покорно вздохнула Ксю.

Самуил Игнатьевич обнимался с почтальоном сколько мог и сколько позволяли приличия, а так же страх перед возвращением в столовую. Молодой парнишка, принесший стопку писем и газет уже не знал куда ему деваться. Он проклял всеми известными проклятиями то, что из любопытства дёрнул сначала калитку, а затем и дверь. Чего ему стоило оставить всю корреспонденцию в почтовом ящике, как обычно?!

Нет, надо было открыть, зайти, снова открыть... И оказаться слегка расплющенным здоровенным мужчиной среднего возраста. Повезло ещё, что это от счастья он так в объятиях стискивает, а не по какой-нибудь другой причине.

Узрев сию картинку, Фрося и Ксю поначалу даже не поверили своим глазам, потому как со спину парочка смотрелась несколько двусмысленно. Но оценив выражение лица почтальона и судорожные попытки Самуила представить всё так, что это он встретил старого друга, быстро пролили свет на ситуацию, заставив пожилых дам улыбнуться и даже насмешливо фыркнуть.

— Самуил, отпусти его. Он всё равно не спасёт, — Фрося подошла к родственнику и погладила его по спине, от чего мужчина вздрогнул всем телом, но жертву свою выпустил. Почтальон сориентировался моментально: подхватив сумку, сбежал, вопя о том, что он сюда больше ни нагой, ищите другого дурака таскать почту.

— Что мы делать будем? — робко поинтересовался Самуил Игнатьевич. — Вы наверное у нас жить поселитесь?

— Делать больше нечего, — фыркнула Фрося и покачала головой. — Дыши ровно. Я себе квартирку уже нашла, где обитать буду. А ты, молодой человек, дождёшься возвращения Остапа, протрезвишь оного, да так, что бы мыслей о заездах по увеселительным пестам не возникало в ближайшее время, и подробно напишите всё, что вам рассказали или расскажут мальчики. Это уж ваше дело, полагаетесь вы на свою память или предпочитаете всё из первых уст слушать. Затем начинаете подробный сбор информации на несостоявшихся невест. Я подозреваю, что часть работы у вас уже сделана, посему остаётся только выбрать самый благоприятные для нас факты.

— Да, Ефросинья Сергеевна, — послушно согласился Самуил Игнатьевич, сейчас думая только о том, что ему не придётся шарахаться от любого звука в собственном доме.

А Остапу он устроит весёлую жизнь. Судя по всему, эта личность вместо того, что бы сначала сделать дело и только после этого праздновать, решил в первую очередь выпить. Да ещё и отзвонился бабуле, по доброте душевной предупредил, что задержится.

— Молодец, умный мальчик, — потрепав его по щеке, Фрося направилась к выходу. — Ещё свяжись с этой секретаршей Совета. Узнай, как можно перенести заседание по вашему делу на самое ближайшее время. Задерживаться в городе у меня нет никакого желания.

— Да, Ефросинья Сергеевна, — уже более радостно подтвердил Самуил Игнатьевич, едва сдерживая порыв от души хлопнуть дверью и сразу же забаррикадироваться. — Ещё какие-то пожелания будут?

— Угу, — хмыкнула Фрося, поправляя юбку. — Съешь лимон, а то физия больно довольная. И не обольщайся. Не смотря на то, что визит у меня будет короткий, для тебя он станет незабываемым!

С этими словами, дама схватила под руку свою подругу и они бодро зашагали в сторону калитки. Самуил Игнатьевич впервые за всю свою жизнь пожалел, что так и не научился толком молиться. Сейчас он горел желанием вознести хвалу всем существующим богам за то, что любимая родственница проведёт в городе небольшой отрезок времени.

Мужчина боялся даже представить, что могло бы случится, изволь она вернуться насовсем. Такой стрессовой ситуации можно было вполне не пережить.

Сползя по двери на пол, Горюнов вытирал зажатым в дрожавших пальцах платком вспотевший лоб и проклинал традиции, что привели к такому вот результату. А ещё хотел снова стать маленьким. В детстве все проблемы за тебя решают другие...

* * *

Резиденция господина Семияко Туроячи, Япония.

Семья господина Семияко Туроячи одна из самых многочисленных и влиятельных в Стране Восходящего Солнца. Их резиденция представляла собой комплекс домов, выстроенных в традиционном японском стиле. Единственным отличием являлось то, что находилась она на одном из ближайших маленьких островков, где ещё сохранилась первозданная природа, совершенная в своём нетронутом виде.

Сам Белый Дракон сидел в специально построенной для него беседке, где, глядя на раскинувшийся внизу сад камней, старец отдавался часам медитации в достижении гармонии с окружающим миром. Семияко Туроячи предстоял непростой разговор со своей младшей дочерью и он заранее предрекал вспышки гнева с её стороны. Упрямство одна из черт, присущая его роду, как и хищная изворотливость.

И Суи-сама, как называли здесь Ефросинью Сергеевну Горюнову, обладала данными характеристиками в полной мере.

Тяжело вздохну, Семияко погладил усы и покачал головой. Многочисленный у них род. Неравные браки, браки с простыми смертными и дети, рождённые вне семей. По древним традициям все они становились частью клана Туроячи, получая равные права не смотря на своё происхождение. Управлять такой толпой откровенно говоря непросто, к тому же, как истинные потомки своего прародителя, детишки обладали сложными характерами. Конфликты случали, довольно часто. Но чем хороша Япония, так это тем, что большинство предпочитает сор из избы не выносить. Проблемы улаживались внутри семьи и без особых сложностей.

Сзади послышались осторожные шаги. Бросив взгляд через плечо, Семияко расплылся в горделивой улыбке отца. Амико станет достойно главой рода, когда он всё же уйдёт на покой. Уже сейчас старшая дочь железной рукой правила несколькими ветвями, работая в фирме и занимаясь своими собственными детьми и мужем. Кто сказал, что женщина не может быть политиком, бизнесменом и воином?

Туроячи фыркнул в усы. — Видимо, тому не приходилось общаться с его дочерьми. Возможно, это даже к лучшему. Далеко не факт, что они бы пережили такое знакомство.

Амико встала сбоку, за спиной у отца, почтительно склонившись в поклоне и сложив руки перед собой в знаке приветствия:

— Она прибыла, отец.

Вздохнув, старец пошевелился, нарушая позу, и медленно поднялся, отряхивая от налетевшего песка чёрное кимоно с вышитыми шёлком белыми журавлями на нём. Сунув руки в широкие рукава, он неспешно направился в сторону небольшого деревянного мостика, ведущего через речку, протекающую в глубине сада. Перейдя по нему, Семияко вошёл в дом, предварительно оставив обувь у входа.

Пройдя через несколько помещений в импровизированный кабинет, Белый Дракон отрывисто кивнул головой стоявшим возле дверей телохранителям и, мысленно пожелав себе удачи, вошёл в свою рабочую комнату.

Ефросинья (называть дочь этим именем даже спустя такое количество лет было непривычно), сидела на коленях, подобрав ноги. Сложив руки перед собой, девушка не смотрела по сторонам, явно проводя дыхательные упражнения, для того, что бы успокоиться. На ней было простое тёмно-алое кимоно, рыжие волосы лёгкими волнами падали на плечи.

— Рад тебя видеть, дитя моё, — добродушно поздоровался Семияко проходя к низкому столу и усаживаясь рядом с ним на специальную большую подушку. — Я знал, что ты не откажешь старику в маленькой просьбе о разговоре.

— Доброго здравия, долголетия и щедрого солнца, великий Белый Дракон, — с ноткой сарказма откликнулась Ефросинья и подняла взгляд на отца. В каре-зелёных глазах на мгновение мелькнуло удивление, снова сменившееся спокойствием. Они с дочерью давно друг друга вживую не видели, и она явно не ожидала, что он так постареет за этот срок.

Что ж, годы берут своё. В конце концов, никто в этом бренном мире не вечен.

— Прекрати, Суи-сама, — одёрнула сестру Амико, устроившаяся рядом с отцом. Она неодобрительно покачала темноволосой головой. — Издеваться над собственным отцом, по крайне мере, невежливо.

— Амико, прекрати меня так называть, — раздражённо дёрнула плечами Ефросинья. — И нет, я не издеваюсь. Просто пытаюсь понять, какая выгода нашему достопочтимому отцу от того, выйду я замуж или нет!

— Амико, Ефросинья, — Туроячи вынужден был повысить голос, страдальчески возведя глаза к потолку. Две таки разные, дочери постоянно о чём-то спорили, порой доводя всех членов семьи до белого каления. — Прекратите. Мы собрались здесь не для того, что бы выяснять отношения.

— Да, отец, — синхронно откликнулись девушки и снова склонили головы, ожидая продолжения разговора.

— Фрося, как ты знаешь, я стар, — начал Семияко, прикрыв глаза и погружаясь в свой внутренний мир. Так было проще говорить пафосно, с долей трагизма и надрыва в голосе. — И в скором времени звезда моей жизни уйдёт с небосклона этого мира.

Тихий хмык раздался в повисшей тишине. Причём судя по звукам, усмехнулись обе дочери, ещё и взглядами обменялись, поди.

"Заразы. Все в меня," — с гордостью подумал старик, снова огладил усы и продолжил:

— Единственным моим желанием на склоне лет было и есть благополучие для всех членов нашего рода. Амико станет моей преемницей в будущем, уже сейчас она управляет большей частью наших корпораций. Однако из всех моих детей, только ты остаёшься одинокой заблудшей овцой в развивающемся и полном опасностей мире!

— Я так понимаю, ты мне уже поводыря нашёл. Или как? — вклинилась Ефросинья. В её голосе слышался лёгкий смешок.

Её слова дружно проигнорировали. Белый Дракон прекрасно понимал, что слушать спокойно она его просто не станет, посему пропускал мимо ушей все замечания, говоря свою длинную и проникновенную речь:

— Что бы передать тебе один из артефактов нашей семьи, я должен убедиться, что он, как и твоя жизнь, будете в надёжных, крепких и верных руках. Поэтому ты выйдешь замуж за Димитрия Аристарховича Костянов и родишь ему наследника! Предварительно, конечно, победив в конкурсе невест, но это не составит труда для тебя. Такова моя воля! — и стукнул кулаком по столу, тем самым показывая, что никакие споры или возражения не принимаются.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина, почему-то вызвавшая ассоциации с кладбищем, крестами и могилами. И только спустя минут пять раздалось тихое хихиканье, рядом с ним.

Открыв глаза, Семияко увидел презабавную картину. Амико, спрятав лицо за ладонями, смеялась, периодически переходя на жалобные всхлипы. Ефросинья же сидела с открытым ртом и совершенно круглыми глазами, немигающим взором уставившись на своего отца.

Отойти она смогла только минут через десять. Гордый родитель к тому моменту уже выпил чашку сакэ и просмотрел стопку документов, лежавшую на столе.

Наконец Ефросинья моргнула. Затем ещё раз и ещё. Ущипнула себя за щёку, тряхнула головой, после чего недоверчиво посмотрела на отца.

— Ты шутишь, — с трудом, но ей всё-таки удалось это выдавить, хотя судя по дёргающемуся кадыку, это было очень даже не просто. — Папа, скажи, что ты пошутил!

— Я совершенно серьёзен. Чем тебя не устраивает кандидатура Костянова? Милый, симпатичный, в меру наглый мальчик. К тому же, на нём висит Долг Жизни...

— Отлично, — всплеснув руками, Ефросинья поднялась на ноги и стала ходить из стороны в сторону, периодически порываясь начать жестикулировать, но всё же сдерживала себя. В доме Туроячи непринято активно выражать свои эмоции. — Просто обалдеть. Ты хочешь выдать меня замуж за человека, который чем-то тебе обязан. Это означает даже не брак по расчёту, а что-то совершенно невообразимое! Как ты можешь так со мной поступать?!

— Ефросинья, — Семияко нахмурился и снова погладил усы. — Ты знаешь, к какому роду принадлежишь. И для тебя, подобный брак не должен быть неожиданностью. И я уверен, что вы поладите. В чём-то вы даже похоже с Димитрием.

— Отец, вы не представляете, как вы правы, — усмехнулась Амико. — Сестра, прекрати метаться и сядь. Когда ты получила ультиматум, согласие на его условия было получено. И, по сути, кто станет твоим мужем уже не самый интересный вопрос на повестке дня. Другое дело ваше столкновение с Бабушкиными.

Устало вздохнув, Ефросинья снова уселась на прежнее место и провела рукой по волосам, взъерошив их:

— Нет никакого столкновения. Если не брать во внимание то, что мне предстоит устроить подтасовку фактов и развалить дело в суде. А так... Честно говоря, такой исход был ожидаем. Учитывая, что они решили, что ментальное программирование на принятие предложенной родителями пары — это наилучший вариант для волшебного мира, я даже не могу назвать их идиотами. Это подразумевает наличие хоть какой-то доли разума и логики.

— Иммунитет? -понимающе усмехнулся Семияко, невольно любуясь расслабленным, отрешённым ив тоже время сосредоточенным и спокойным лицом дочери. Она всегда была умницей и её увлечение биохимий, генетикой, биоинженерией и менталистикой оказалось весьма полезным для семейного дела. Во всяком случае, именно Ефросинья помогла избежать роду Туроячи вырождения попытке сохранить породу.

— Вижу, моя болтология не прошла даром, — усмехнулась Фрося и кивнула головой. — Иммунитет. Они не учли, что организм живого существа создан для приспособления к условиям, для выживания. И это его приоритетная задача. Ментальные закладки или установки — это создание прорех в естественной защите разума. Рано или поздно возникновение иммунитета к ним было неизбежно. Но меня мало кто слушал тогда отец. Я очень надеюсь, что в этот раз будет по другому.

— Я в тебя верю, дочь, — Семияко улыбнулся, невольно радуясь тому, что разговор перешёл в другое русло.

Однако, он всё-таки немного недооценил своего ребёнка. Ефросинья прищурилась и вернулась к наболевшей теме:

— И всё же, как бы ты не пытался увести меня от разговора, я бы хотела понять, чем продиктован твой, мягко говоря, забавный выбор моего нового спутника жизни.

— Посуди сама, Фрося, — сложив руки на коленях, Туроячи задумчиво пожевал нижнюю губу, прежде чем продолжить. — Он на данный момент один из сильнейших представителей волшебного мира в России. Твой ровесник, может даже старше, что несомненный плюс. Значит, сможет тебя сдерживать в случае чего или же понять, принять такую, какая есть. Не беден, и характер тебе под стать. Чем тебя не устраивает первый из Кощеев?

— Своим наличием в моей жизни, — буркнула Фрося. Бросила злой взгляд на всё ещё периодически хихикающую Амико. — И ничего смешного я тут не вижу. Папа, ты же не в курсе о моей бурной молодости...

— Ты говоришь про Змеяну? — приподнял брови Семияко. Усмехнулся. Уши дочери покраснели, а взгляд заметался, в поисках объекта для пристального изучения. — Неужели ты думаешь, что я не знал, как ты жила все эти годы?

— Я на это надеялась. И предпочитаю думать, что про некоторые мои тайны ты до сих пор не в курсе, — пробормотала Ефросинья.

— Увы, малышка, но я не могу оставлять тебя без присмотра. Если ты помнишь, никто из моих детей не остаётся без присмотра, — Семияко покачал головой. — И не спорь. Димитрий для тебя идеальный вариант.

— Хорошо, отец, — с трудом, но всё же выдавила из себя Ефросинья, признавая негласное поражение. Конечно, она будет сопротивляться, хотя мысль о замужестве, недолгом, последующем разводе и получении отпрыска на руки, для удовлетворения желания отца — не самая плохая мысль.

На какое-то время это избавит от далеко идущих планов отца и даст возможность жить в своё удовольствие. Так что, свадьба — не самая плохая мысль. Одна проблема. Жених совершенно не та фигура, с которой удастся разойтись легко и без болезненно. Тем более, что Кошей точно не согласиться отдать ей сына.

— Вот и славно. В конкурсе невест, который официально будет объявлен через два-три дня. Со стороны Димитрия будет изложен список требований. Ты будешь соответствовать всем заявленным параметрам, Ефросинья, — Белый Дракон едва заметно усмехнулся. — Отговорки не принимаются. И постарайся не влипнуть никуда до этого момента, моя дорогая и любимая доченька. Я понятно объясняю?

— Да, отец, — снова согласно кивнула головой девушка, чувствуя, что наступают не самые лёгкие времена. Вдобавок, она точно знала об устроенном Аксиньей сабантуе, а значит, на счёт Костянова записываются уже не только потраченные нервы, но ещё и то, что она упустила прекрасный шанс расслабиться и отдохнуть в приятной компании старых подруг.

— Можешь идти, — убедившись, что дочь не замышляет никаких пакостей, пока что, Семияко Туроячи милостиво махнул рукой. — Амико, проводи сестру. И передай ей приготовленные наряды для знакомства с женихом.

— Конечно, отец, — Амико склонилась в поклоне и поднялась следом за Ефросиньей, уже покинувшей кабинет. На губах старшей дочери Белого Дракона прочно поселилась довольная улыбка.

Догнать разошедшуюся Горюнову удалось только на открытой веранде, с которой открывался великолепный вид на скалы, острые пики которых вздымались внизу. Ефросинья опёрлась руками на резные деревянные перила и подставила лицо грубому морскому ветру, прикрыв глаза.

Амико встала рядом с сестрой и переплела пальцы своей руки с её, сжав в знак поддержки и проявления родственных чувств.

— Я не хочу замуж за него, — с нажимом произнесла Фрося, опустив голову. — Вот это точно хреновая идея. Если замуж я в принципе согласна выйти, то за него...

— Суи... — начала, было, Амико, но сестра резко дёрнула плечом, оборвав её. Пришлось глубоко вдохнуть и всё же назвать до сих пор непривычным именем. — Ефросинья, всё будет хорошо. Прекрати нервничать по такому пустяку, как свадьба. В конце концов, не понравится с ним жить, убьёшь и спрячешь труп.

— Ты умеешь успокоить, — фыркнула Ефросинья. — И кстати, убить его не получится. Он не зря зовётся Кощеем Бессмертным, между прочим.

— Ну так и ты... Как вы там выражаетесь? "Горчица с горки"? — Амико вопросительно изогнула бровь.

— Хрен с бугра, Амико. В России говорят "Хрен с бугра", — Фрося рассмеялась, склонив голову так, что та оказалась на плече сестра. — И да, я попадаю под категорию "я не хрен с бугра, посему могу справиться с каким-то там Кощеем". И ничего страшного, что он типа вечный, сильный и прочее-прочее-прочее.

— А как же фольклор? — поинтересовалась Амико.

— Какой? — выпрямившись и повернувшись спиной к перилам, Ефросинья вопросительно изогнула бровь.

— Народный. Ты рассказывала. Что-то про смерть на кончике иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце... Хм, я запуталась, — Амико смущённо покачала головой.

— Я, когда придумывала данную байку, тоже запуталась, — призналась Фрося. — Кощей, кстати, мне за это был так "благодарен", что пришлось искать политического убежища. Хорошо, что Ксю в это время отказалась от желания выдать за него замуж свою младшую дочку.

— Какая у вас богатая история взаимоотношений, — брюнетка улыбнулась, погладив младшую сестрёнку по голове. — Ты справишься. Оправляйся домой и отдохни перед предстоящими великими свершениями. Я верю, что ты достойный потомок Великого Белого Дракона.

— Спасибо, сестрёнка, — обняв Амико, Фрося пару минут постояла так, прижавшись к хрупкой миниатюрной японке. Отстранившись, она церемонно поцеловала её в щёку и отступила, склонившись в поклоне. — Процветания, лёгкого пути и семейного счастья, Амико.

— Удачи и силы, Суи-сама, — искренне пожелала Туроячи. Но тут же что-то вспомнив, остановила пытавшуюся уйти Фросю за руку. — Подожди. У нас есть русские поставщики. В том числе в том, что касается волшебного мира. Они передали, что Ведьмы Шабаша слишком активизировались на чёрном рынке. "Шустрят не по-детски", так они выразились.

— Хм... Спасибо за информацию, сестрёнка, — Фрося улыбнулась в знак благодарности и сжала пальцы сестры, осторожно высвободившись из её хватки. — Не волнуйся. Существует мало того, с чем я не смогу справится. К тому же... Не я одна недовольна поведением этих воинствующих... Девушек.

— Береги себя, — Амико отступила на шаг назад и, развернувшись, вернулась в дом, услышав позади себя лёгкий хлопок и поток тёплого ветра, которому, в общем-то, неоткуда было взяться.

Рывок, перенос сквозь ткань мира и вот Фрося стоит посреди конференц-зала семейной фирмы. Только здесь в этот час она могла оказаться в одиночестве, что бы подумать над случившимся, полученной информацией и возможными вариантами действий.

Устроившись в мягком кожаном кресле, во главе овального стола, Фрося закинула ноги на гладкую поверхность столешницы и откинулась назад, прикрыв глаза. Рыжий кошак запрыгнул к ней на колени и замурлыкал, потёршись мордой об сцепленные пальцы рук.

— Тим, как обстоят дела в магическом варианте города? — девушка не двинулась с места, продолжая размышлять о том, какие проблемы у неё появились на горизонте.

— Все нор-р-рмально, хозяйка, — кот устроил голову на сильных лапах и прикрыл глаза. — Пока что всё тихо.

— Это хорошо, — Горюнова чуть улыбнулась. — Затишье нам не помешает, учитывая, какая предстоит свистопляска. А теперь помолчи, пожалуйста. Мне нужно кое о чём поразмыслить?

Кот послушно затих, предоставив своей владелице возможность строить грандиозные планы по захвату мира. Если брать в расчёт то, какие предстоят разборки, на меньшее они не тянули.

Фрося вертела в руках подобранный со стола карандаш. Перед мысленным взором крутились различные картинки, не желая объединяться во что-то одно и целостное.

Итак, первым пунктом в списке задач является предстоящий фарс с судом. Из него вытекают разборки с представителями волшебного мира, на почве слишком утопических идей.

Вторым шёл вопрос с младшими представителями рода Горюновых. Его определённо стоит решать, причём желательно как можно быстрее. Если эксперименты, проведённые в детстве, прошли успешно, то у одного из них обязательно должна быть вторая ипостась, а у двоих других кое-какие другие подарочки от жены основателя рода.

А значит, будет свежая кровь и новые неприятности, так как проводилось всё это без согласования с остальными семьями. Они предпочитали близкородственные связи, а Фрося считала, что будущее за развитием генетики и вообще, эволюция — наше всё!

Следующее, это личные проблемы. Предстоящее бракосочетание. Это означает, что в самое ближайшее время следует познакомиться с Димитрием, так сказать, заново. Раскрывать карты о том, кто она такая и что за собой влечёт их случайное знакомство, пожалуй. Пока они не притрутся друг к другу. Бредовая идея, в общем-то, которая имеет все шансы на благополучный исход. Посему, пока что Фрося предпочла остановиться именно на этом варианте действий в отношении Кощея. Ещё хорошо было бы выявить круг его общения. Коли память не изменяет, он довольно тесно общался с Дубровским, а у того некоторые трения с Аксиньей. Парочка из них самая невероятная и презабавная, только чем чёрт не шутит, как говориться.

Но даже если разобраться с тем, что есть, то остаётся нерешённым вопрос с чёрным рынком, "Ведьмами Шабаша" и прочими недоносками, решившими поиграть в кошки-мышки с волшебным миром. А то, что разбираться с ними всё-таки придётся, никто не сомневается. Не зря же любимая старшая сестрёнка упомянула об этом, Амико никогда и ничего не говорит просто так.

Ефросинья поморщилась. Она не любила воевать с кем бы то ни было. Только вот жизнь не давала возможности выбирать, и волей неволей приходилось действовать жёстко даже там, где вполне можно было обойтись мирными средствами воздействия. Хотя, если вспомнить Горюновых...

Нет, силовой метод в этом случае — единственный верный способ.

Телефонный звонок отвлёк девушку от мыслей, заставив вздрогнуть и покачать головой, разгоняя странные образы и видения, так и норовившие переключить с серьёзных тем, на что-то фривольное с Кощеем в главной роли.

Чертыхнувшись, Фрося вытащила из складок кимоно сотовый и ответила, недовольным тоном:

— Слушаю.

На том конце провода веселились и явно радовались жизни. Слегка нетрезвый голос Сары только подтвердил опасения, что праздник начали и организовали без неё:

— Где окопалась, змейка наша очаровательная?

— В трудах и помыслах о делах насущных, — в тон ей откликнулась Ефросинья, усевшись прямо и погладив Тимофей промеж ушей. — Я так понимаю у вас сабантуй?

— Ага. Только тебя и не хватает, — подтвердила Сараи и громким шёпотом добавила. — По дороге захвати выпить. А то эти алкаши всё уже выхлебали! Ты не представляешь сколько Жабина самогона может выпить!

— Вот это я как раз прекрасно могу себе представить, — поморщившись, Фрося сняла кота с колен и встала, потянувшись. — Буду через полчаса. Мне ещё домой заскочить надо.

— Ну ты смотри, тут Дубровских нет, а все остальные уже в солидном подпитии, — Сара усмехнулась.

— Не страшно, — Фрося направилась в сторону двери, ведущей из конференц-зала в коридор. — Я хочу пообщаться только с тобой и Ксю. Остальных можете смело спаивать до бессознательного состояния.

— Одобряешь? — Ровенштейн рассмеялась. Успокоившись, более серьёзным тоном добавила. -Намечаются проблемки?

— Ты даже не представляешь, какие, солнышко моё, — Фрося вытащила из-за пояса шпильку и ловко открыла замок, после чего, насвистывая, направилась в сторону лестницы. — Целую и жду, что вы будете во вменяемом состоянии.

— Я постараюсь сдержать этих сумасшедших буйнопомешенных личностей, — Сара отключилась, а Горюнова занялась взломом собственного имущества, что бы выбраться на свободу без лишнего использования магии.

История четвёртая, ругательная. Разборки высшего порядка.

Здание администрации, зал для совещаний.

Димитрий Костянов никогда не любил все эти сборища, гордо именуемы Собрание старейшин семей волшебного мира, сокращённо СССВМ. Политику большинства он не поддерживал, общение с остальными сводил к необходимому вежливому минимуму, посещал такие мероприятия только в случае крайней необходимости, или когда не мог устоять перед уговорами Лешего, обожавшего страдать ленью и потреблением алкоголя на последних рядах в зале заседания здания муниципалитете, где СССВМ и проводили свои встречи. За не особо цензурными комментариями к тому или иному высказыванию, анекдотами и обсуждениями гардероба присутствующих время пролетало незаметно.

Вздохнув, Кощей потёр лоб и сполз на сиденье пониже, положив голову на спинку и кое-как пристроив длинные ноги в узком проёме между рядами. Сложив руки на груди, он прикрыл глаза, собираясь немного подремать перед началом, несомненно, до жути интересного обсуждения каких-то там возникших проблем, грозивших вымиранием сказочных существ в ближайшем будущем. Во что Костянов верил с большим трудом. Такие мамонты как София Адольфовна или Афлиса Людиявиковна вряд ли сделают столь большое одолжение волшебному миру.

Так что, к предмету сегодняшних соревнований по болтологии мужчина относился весьма скептически.

Зал постепенно наполнялся. Димитрий, изрядно уставший от вчерашнего скандала, устроенного собственными детьми, даже успел задремать, под ровный стрекот местных сплетников, в лице небезызвестных Жабиных и Колобковых. Ему как раз снилось, что он успешно убегает от толпы девиц неопределённого вида и возраста, решивших, что Кощей непременно станет мужем одной из них, когда кто-то весьма ощутимо запнулся о его ноги. Открыв глаза, он, к своему удивлению, увидел невысокую, хрупкую рыжеволосую девушку, пот ирающую колени и недовольно взирающую на препятствие. В ней скользило что-то смутно знакомое, но как ни старался Димитрий не мог вспомнить, где мог её видеть.

А забыть такое приятное зрелище вряд ли удалось бы. Яркие, каре-зелёные глаза, милые кудряшки, чуть полноватое личико с курносым носом, обсыпанным веснушками и чувственно очерченной линией губ. Стройная фигурка, затянутая в простые джинсы и тёмно-фиолетовую водолазку и довольно длинные ноги.

Пока он изучал неожиданно появившуюся соседку по ряду, девушка демонстративно фыркнула, переступила через его ноги и устроилась в отдалении, скрестив руки на груди. Недовольно прищурившись, она рассматривала окружающих, уделяя внимания всем присутствующим, кроме Костянова.

Что несколько задела оного, так как в связи с предстоящим конкурсом невест не обратить внимания на приятную молодую особу он просто не мог себе позволить.

Сама же девушка, которую звали Ефросинья Сергеевна Горюнова, в этот момент пыталась судорожно сообразить, что теперь делать. Не выступить на собрании она не могла, да и в принципе встреча с будущим мужем по всем пунктам была неизбежна. Оставалось лишь радоваться, что за то время, которой она провела в деревне, черты лица несколько стёрлись и сейчас Фрося, конечно, всё ещё была похожа на Змеяну, но уже не настолько сильно, что бы раскрыться так стремительно перед всеми.

Решив, что паниковать будет после переговоров на столь высоком уровне, Горюнова усилием воли подавила позорное желание спрятаться где-нибудь и снова осмотрела зал. Стандартный набор из тринадцати душ, за исключением Лексея Дубровского, но тот СССВМ посещал хаотично и предсказать появиться он или нет, не мог даже пресловутый Кощей, сейчас с интересом изучавший её скромную персону. Вот что ему на попе ровно не сидится?

Отогнав навязчивую идею пообщаться с Димитрием по душам, Ефросинья прикусила нижнюю губу, обдумывая, что и как будет говорить. Осторожность в таком деле, как развенчивание идей-фикс у присутствующих представителей волшебного мира, штука совершенно не лишняя, посему придётся вспоминать, как изъяснялись в старые добрые времена при проведении всенародного вече. Не самый лучший пример для подражания, но чайная церемония, увы, сюда не подходит тем более.

Углубившись в обдумывание подходящий речевых оборотов, Фрося не заметила, как объект, ставший усиленным раздражителем всей нервной системы, пересел поближе и теперь практически вплотную рассматривает её. Искоса посмотрев на обнаглевшего Кощея, едва ли не с лупой разглядывающего её лицо, Горюнова попыталась снова сосредоточится на деле. Однако, словно почувствовав что-то, Димитрий осторожно, костяшкой указательного пальца провёл по её щеке, вызвав у девушки неоднозначную реакцию. С одной стороны — врезать бы ему за то, что руки распускает. С другой...

Вот ведь сама же хотела с ним поближе познакомиться, так почему бы просто не расслабиться и получить удовольствие?

Победило первое, поэтому Костянов заработал удар по пальцам и недовольный взгляд, вместе с едким приветствием:

— Вы всех незнакомых девушек лапаете, и только потом знакомитесь или это мне выпала такая честь?

Смутить мужчину, прожившего на свете столько лет, что и подумать страшно, дело вовсе не лёгкое, можно даже сказать — практически невозможное. Димитрий воспринял реакцию на свои действия вполне спокойно, в душе даже невольно порадовавшись тому, что характер у его новой знакомой не самый спокойный. Ему никогда не нравились милые, тихие лапочки, старавшиеся подстроиться под него самого. А вот эта конкретная рыжая вполне могла сгодится для театрального представления в честь господина Туроячи, правда, если она конечно же согласиться сыграть уготованную роль. И нет, он не любитель манипулировать людьми. Просто поговорка "Хочешь жить — умей вертеться" в данный момент очень уж актуальна для Кощея.

— Прошу прощения, юная леди, — обаятельно улыбнувшись, перехватил дёрнувшуюся было руку девушки и коснулся её пальцев губами, наблюдая за её реакцией. Смесь недовольства и злости заставило улыбнуться. Какая она милая, когда пытается ему сопротивляться, кто бы мог подумать!

Освободить пальцы удалось с пятой попытки, а удержаться и не высказать всё, что думает Фрося смогла только благодаря натренированным в своё время нервам и выработанной силе воли. Горюнова прекрасно понимала, что Кощей не горит желанием связывать свою судьбу с дочерью Туроячи, да ещё и под гнётом Долга Жизни, но что бы начинать флиртовать с первой попавшейся симпатичной мордашкой? За одно только это она была согласна выйти за него замуж и мстить в истинно женском стиле.

— Вы такая милая, когда злитесь, — озвучил свои мысли Димитрий, за что получил ещё один рассерженный взгляд, не суливший ничего хорошего в ближайшем будущем. — Димитрий Аристархович Костянов.

— Ефросинья Сергеевна Горюнова, — криво улыбнулась Фрося. — Не скажу, что мне приятно познакомится, но видимо выбора нет, не так ли?

— Вы удивительно догадливы, — хохотнул Кощей и положил голову на плечо девушки, решив, что в данном случае наглость это второе счастье. Оказалось, что это невероятно удобно и от неё исходит приятное, ровное тепло. — Так значит, это вы та самая, никому неизвестная родственница Горюновых?

— Выходит, что так, — Фрося пока что предпочитала бездействовать. Погоды скандал не сделает, а привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось, так что приходилось терпеть.

— И почему же вас никто не видел, Фросенька? — такая модификация собственного имени, заставила передёрнуть плечами и поморщиться. Не любила она уменьшительно-ласкательные прозвища, они заставляли чувствовать себя маленькой и беспомощной.

— Я хорошо пряталась, — фыркнула Фрося и снова искоса посмотрела на мужчину. К сожалению, он совсем не изменился. Кощей по-прежнему излучал свой личный, особый магнетизм, заставляя прощать ему даже такие наглые выходки. Правда, это вовсе не означало, что при случи Ефросинья не попытается припомнить ему это.

— А я рад, что ты нашлась, — усмехнулся Кощей и снова прикрыл глаза, радуясь тому, что нашёлся способ избежать такого неприятного ему мероприятия, как женитьба.

Чуть повозившись, устроился поудобнее и блаженно вздохнул. От сидевшей рядом девушки пахло корицей и мятой, а ещё чем-то ну очень приятным и несколько знакомым, но обдумывать чем именно не хотелось. Уже проваливаясь в сладкую дрёму, Димитрий поймал себя на мысли, чтобыло бы очень хорошо, если бы Фрося вдруг оказалась Змеяной. Она была неуловимо похожа на неё, но чудеса вещь изрядно пакостливая и редко случаются сами по себе или же по желанию кого-то. так что посмеявшись над собственной наивностью, Костянов отбыл в объятия Морфея, используя вместо подушки плечо новой знакомой.

Тем временем, глубоко вздохнув и покачав головой, рыжая провела пальцами по волосам, приведя их в совершенный беспорядок. Ситуация принимала совсем не тот оборот, который хотелось бы, только что-то сделать пока не было никакой возможности и приходилось терпеть, сжав зубы и игнорируя насмешливые взгляды подруг: Сары и Ксю. Те сидели на соседнем ряду и явно забавлялись происходящим. По мнению самой же Фроси всё было бы очень смешно, если бы не было столь грустно.

Костяк организации, со столь страшной для языка аббревиатурой как СССВМ, составляло тринадцать представителей волшебных существ сего мира: Водницкие, Царёвы, Силовы, Жабины, Дубровские, Лисицины, Колобковы, Бабушкины, Ровенштейн, Костяновы, Соловец и, конечно же, Горюновы. Если не сильно покривить душой, то можно сказать, что собрался весь высший свет, хотя тут Фрося могла бы поспорить, будь у неё желание.

Десять из присутствующих здесь лиц, сидели в зале, трое же поднялись на сцену, специально для сегодняшнего дня стилизованную под незабываемые времена советского периода. Два длинный стола, покрытых чёрной скатертью, три колченогих стула, обшарпанная трибуна сбоку и вялая гвоздичка в гранёном стакане, рядом с графином, где, что вызывало сомнения, плескалась вода. По мнению некоторых представителей мужского пола, Дубровский всё-таки сумел принять вертикальное положение, оспорив утверждение о собственном отсутствии, и даже при этом не упасть лицом вперёд на соседние ряды, здесь не хватало нескольких весьма важных деталей. К примеру: бюста Владимира Ильича Ленина, Феликса Дзержинского, собрания сочинения Карла Маркса и, в качестве звукового сопровождения, хора пионеров, поющих во всю мощь своих детских лёгких что-то вроде "Слава великому Октябрю!". Всё это Лексий высказал вслух, не стесняясь разбавлять некоторые предложения нецензурными выражениями и разом сведя старания организаторов создать серьёзную и деловую атмосферу к нулю.

Троица председателей дружно предложила Дубровскому заткнуться, и один из них даже постучал черенком вилки по графину, разбавив смешки безобразной какофонией. Когда все замолкли, они приступили к выяснению дежурных, скучных и абсолютно никому неинтересных вопросов. Что поделать, дела делами, а традиционную сводку происшествий никто не отменял, именно с неё и начиналось каждое собрание, доводя до белого каления всех, кто так или иначе был озвучен, как "член партии, проводящий работы по разложению сработанного коллектива".

Сползя чуть ниже, утроив затылок на спинке кресла, Ефросинья прикрыла глаза, не особо-то вникая в звучавшие дежурные фразы. Даже учитывая внеочередной характер встречи, никто не стал уклоняться от традиционного разбора полётов, получая воистину извращённое удовольствие от полоскания чьего-то грязного белья у всех на виду. Успокаивало и примиряло с действительностью только то, что в скором времени она с чистой совестью пустит ко дну все мечты и стремления большинства присутствующих. Кто-то же должен периодически отправлять их в полёт с небес на землю, так почему бы ей не оказаться этим гадом?

К тому же, имелось ещё несколько фактов, о которых стоило бы поговорить. Генетические эксперименты, к примеру, а так же обсудить устаревшее понятие "чистота крови". Если, конечно, кто даст возможность хотя бы заикнуться об этом.

Рядом пошевелился Кощей, моментально сбив весь серьёзный, с долей научного знания, настрой и привлекая к себе внимание. Дёрнув плечом, Фрося попыталась сбросить порядком утомивший её груз, но Костянов отличался упрямством и умением отключаться от мира так, что даже ядерный взрыв не сможет его разбудить. Ничего удивительного, что Горюновой пришлось смириться со сладко спящим на её плече Димитрием и попытаться разобрать, что там всё-таки бормочет председатель по фамилии Царёв. Вступительные речи ему никогда не удавались, это признанный всеми факт. И данная особенность нисколько не влияла на то, что уже который век именно он и является главой СССВМ. Искать логику в подобном решении — занятие абсолютно бесполезное, заранее обречённое на провал. Просто Царёв — потом самого царя Гороха. Нравится тебе, как он открывает собрание или не нравится, всё это твои личные проблемы.

— Фрось, терпи. Сейчас он хвалебную оду в честь Водницкой закончит и заговорит нормальным языком, — сонно пробормотал Кощей и потёрся щекой о плечо девушки.

Та удивлённо воззрилась на него, гадая, с чего бы такие замечания. Димитрий же снова спал, так и не дав ей возможности задать интересующие вопросы, и Фрося была вынуждена отложить их на потом. К тому же пространные восхваления и поливание грязью остальных наконец-то подошли к концу. Сильвестр Степанович Царёв прокашлялся, отпил водички прямо из горла графина и перешёл от вводной части к основным вопросам.

Это был немолодой мужчина. Сутулый, с бегающими глазками, рваной бородкой и зализанными седыми волосами, среди которых можно было увидеть небольшую лысинку. Он производил впечатление скорее скомороха, чем самодержца, но, как известно, родственников и потомков в принципе не выбирают.

Осмотрев присутствующих смутным взглядом, Сильвестр Степанович поднялся со своего шатающегося стула и начал говорить куда более уверенным и жёстким тоном:

— Мы собрались на внеочередном собрании нашего достопочтимого сообщества для решения вопроса о грядущем, возможном вымирании волшебных существ, как вида, — его голос напоминал по звучности скрип несмазанных колёс у старой, раздолбанной телеги. Сделав эффектную паузу, Царёв снова шумно отпил воды и продолжил. — Все мы помним о некоторых наших проектах, о претворении в жизнь которых всеми нами были подписаны соответствующие договора.

— Не всеми, — прокомментировал Димитрий, даже не подумав сменить позу, за что тут же получил щипок за ухо и вынужден был отшатнуться от горевшей жаждой членовредительства Ефросиньи. — Да что я такого сказал?!

— На, — откопав в кармане завалявшуюся там с непонятно каких времён ириску, Фрося без промедлений засунула её в рот мужчине и отряхнув руки припечатала. — Сиди, жуй, страдай, но молча!

— Шараша, — пробормотал Костянов, обиженно насупившись. Его обида была скорее показательной, на самом же деле ему просто нравилось дразнить новую знакомую. Уж очень ямочки на щеках симпатичные появлялись, когда она пыталась спрятать улыбку за оскалом.

— Была, есть и буду, — фыркнула Ефросинья и уже более громче поинтересовалась. — А не могли бы мы перейти сразу же к выступлению докладчика?

— Тихо, — Альберт Вениаминович Силов, потомок русских богатырей, продемонстрировал внушительный, не смотря на возраст, кулак и неодобрительно покачал головой. Грузный мужчина, с лицом, лишённым каких-либо эмоций, выразительными глазами и густыми бровями, вместе с кудрявыми волосами, невольно вызывал уважение. Хотя бы потому, что умудрялся сохранять непрошибаемое спокойствие даже при катастрофе, ужасающих масштабов.

Фрося как-то летала с ним одним несчастным рейсом, коему было суждено погибнуть. Так этот Альбертик недрогнувшей рукой, с полным пофигизма лицом вывел самолёт из штопора, подождал пока все спрыгнут и рухнул вместе с ним в пучину морскую. Спустя пятнадцать минут вынырнул, лёг на спину, дождался, пока его прибьёт к берегу и пошёл домой. И плевать ему было, что континент называется Южная Америка, а сам он в лучшем случае до Рио-де-Жанейро доберётся.

В общем, личность далеко неординарная.

— Значится так, — Царёв послюнявил палец и убрал верхнюю страницу из немаленькой стопки бумаг у себя в руке, положив её на стол. — Первым вопросом на повестке дня идёт проблема уменьшения магических сил у потомков сейчас и в будущем, а так же разногласия в связи с договорными браками. Докладчик... Докладчик... — тут Сильвестр Степанович запнулся, помотал головой, и переспросил. — Ефросинья Сергеевна Горюнова? А разве такая есть?!

— Царёв, я сейчас встану и лично выпишу тебе направление сначала к травматологу, затем к хирургу и после к офтальмологу, если ему ещё останется с чем работать, — язвительно откликнулась Фрося. Решительно спихну с себя снова пристраивающегося подремать Димитрия, она встала, одёрнула водолазку и, прихватив небольшую сумку, в которой лежал её лептоп, направилась к сцене, гордо подняв голову.

Троица председателей несколько смутилась. Об этой представительнице рода Горюновых они как-то успели подзабыть, привыкнув видеть вместо старее шины Софию Адольфовну, порядком потрепавшую им всем нервы, но зато куда более безвредную. Ибо не понимала она ни черта в творившейся в СССВМ бюрократии, политике и генетических экспериментах.

Кощей же тем временем с любопытством следил за поднимающейся к трибуне девушкой. Сам будучи довольно неплохим генетиком-биологом, но больше с уклоном в химию и более древнюю вариацию этой науки — алхимию, он слышал об исследованиях проводимых некой дамой. Предположения, кто это был, у него имелись, ходили слухи о выдающемся генетике из семьи Туроячи, что никого не удивляло. Белый Дракон каким-то не постижимым образом умудрялся даже из внебрачных детей сделать гениев в той или иной области.

Но Кощея терзали смутные сомнения. Во-первых, никто в лицо этого учёного никогда не видел, а во-вторых, уж больно выражение лица у Фросеньки (ему нравилось так её называть, хотя девушка явно не в восторге от такого искажения своего имени) было многообещающим.

Стоило Ефросинье оказаться около трибуны, как исчезла вся некоторая неуклюжесть и угловатость. На лице застыла холодная маска уверенного в себе специалиста, для которого все зрители всего лишь подопытные кролики, не стоящие даже отдалённого эха настоящих эмоций исследователя.

Вытащив из специального футляра небольшие очки в узкой прямоугольной оправе, она нацепила их на нос, загрузила лэптоп и чётким, лишённым каких-либо чувств голосом начала говорить:

— Итак, мы собрались здесь, что бы обсудить последствия некогда принятого большинством решения. Евгенические программы, разработанные с целью сохранения чистоты крови и планомерного улучшения популяции, а так же ускорения эволюционного развития, способствующего проявлению новых более сильных и совершенных способностей, закономерно привели к тому плачевному состоянию, в котором все мы сейчас и пребываем. Ещё в семнадцатом веке можно было заметить тенденции снижения качества генома волшебства, а так же значительное уменьшения количества магических сил у потомков третьего и четвёртого поколения Евгеники, — щелчок пальцев и позади неё, на специальном демонстрационном экране возникает сложная диаграмма, обозначавшая динамику прогресса, а затем резкий её спад и начало регресса. Кощей нахмурился. Цифры, приводимые Горюновой были неутешительными сами по себе и если это только за семнадцатый век, то что следует ожидать в следующем или уже в этом? — Как вы заметили, в последнее время участился всплеск стихийного зарождение магических способностей среди простых людей. Стоит упомянуть, что имеются очаги возникновения ликантропии и вампиризма, причём в тех местах, которые исконно считались безопасными от этих болезней. Всё это обнаруживается в простом, никогда не соприкасавшимся с нашим миром, населении. Тогда как наши дети и другие потомки демонстрируют признаки вырождения вторых ипостасей, отсутствие ментальных способностей, отвратительные характеристики в плане стихийной маги, алхимии, некромантии и даже такой просто и доступной всем — бытовой магии. Я надеюсь мне не стоит приводить цифры по боевой магии и магии жизни? — Ефросинья ехидно улыбнулась, осмотрев зал поверх очков. — И это лишь малая честь результатов введения Евгенических программ. А что, по-вашему, следует ждать в будущем? Вырождения? Или вы надеетесь на чудо?

— Да откуда тебе-то знать, что нас ждёт? Тьфу, выскочка какая-то, — Жабина демонстративно скривилась и тут же огребла ощутимую оплеуху от Ровенштейн.

Сара поднялась со своего места и, сложив руки на груди, спокойно, даже несколько лениво поинтересовалась у окружающих:

— Разве вы сами не лучший пример вырождения? — усмехнувшись, она обвела руками зал. — Вы же держитесь за старые традиции и считаете, что ваше мнение самое авторитетное из всех. И к чему это привело? Горюновы, имевшие ипостась драконов, виверн и других крылатых тварей, да простит меня Ефросинья Сергеевна, сейчас в лучшем случае способны обрасти чешуёй. Стихий огня, молнии, ветра, льда.. Да мне ли вам объяснять, что они владели практически всеми аспектами стихийной магии, а сейчас? Не далее как вчера вечером, мне были продемонстрированы жалкие попытки Заиры Даровны испепелить мышь при помощи компактной шаровой молнии. Ефросинья, я помню как ты любила ту рощицу возле вашего особняка.

— Я так понимаю, мне можно перестать её любить? — Ефросинья иронично вскинула брови. — Я надеюсь, она склепы оставила или и их вскрыла?

— Она снесла пару статуй, в попытке спрятаться от того, что сама же и создала, — педантично уточнила Сара и вернула своё внимание остальным старейшинам. — Поэтому заткнитесь, уважаемые и давайте поразмыслим, что нам с этим делать!

— Наши программы идеальны. Да, сейчас наблюдается спад, но в будущем... — Олег Андреевич Соловец прикрыл глаза и мечтательно вздохнул. — В будущем наши детки завоюют...

— Звания самые ничтожные существа во вселенной. Как минимум, — Фрося поправила очки и вернулась к своему докладу. — На ближайшие лет пять-десять нет никаких пессимистичных прогнозов, но так же никто из генетиков и тем более я, не даст вам гарантий, что так будет продолжаться дальше. Мы вымираем, причём по собственной же вине и то, что сейчас происходит между Горюновыми и Бабушкиными всего лишь малая капля в том море, что скоро нас накроет. Согласно последним исследованием, ментальные закладки, особенно вживлённые ещё в утробе матери, постепенно прививают своему носителю иммунитет, заставляя его организм вырабатывать вещества постепенно уничтожающие их, или же просто поглощающие. Сколько по-настоящему успешных браков по договорённости всё ещё в силе? И сколько имеется любовниц, я уж молчу про детей на стороне, причём в основном, благодаря вашим же закладкам, рождающихся с уродствами или же отклонениями, привести которые в состояние нормы будет возможно в лучшем случае лет через сто и то, только при условии что объект до этого момента доживёт.

— Ты настолько бесчеловечна, что называешь детей объектами! — заорала Лисицина, вскочив с места и пытаясь что-то кинуть в Ефросинью, но та едва заметно усмехнулась, увидев что Ксю уже выставила щит перед подругой.

— Да. Я называю их объектами. Потому что назвать то, что получается в результате таких браков детьми у меня язык не поворачивается. Ты обвиняешь меня в том, что я жестокая? А сама далеко ушла? Или мне напомнить ту небольшую резню, устроенную в квартире, где резвился твой сынок со своей любовницей? Увидев, кого она привезла ему из роддома, он сошёл с ума и зубами выгрыз всё живое, что попалось на пути. Он рвал плоть того, что по твоим словам являлось "ребёнком". Но этот "ребёнок" оказался настолько изувечен дефективным геном, возникшим из-за постоянного вживления ментальных закладок, что сам собой представлял мину немедленного психотропного воздействия. Любой, кто оказывался рядом без соответствующей защиты, мгновенно становился безумным, с отсутствующим болевым пороком и неконтролируемой физической силой. Особенно, если это был кто-то из его несостоявшейся родни!

По притихшему залу пронёсся тихий шёпот, постепенно перерастающий в гвалт и полную неразбериху. Димитрий пытался собраться с мыслями, но полученная информация, приводило его в состояние полной растерянности. Как глава одного из сильнейших родов, он знал о представленном на всеобщее обсуждение инциденте. Но Лисицыны не уточняли, что именно послужило причиной кровавой резни и если исследования Горюновой основаны не на голословных заявлениях, то все они в глубокой заднице. Если уж выражаться так, как думается.

— Ефросинья Сергеевна, у вас есть ещё доказательства того, что наши программы привели ко всему этому? — Сильвестр Степанович поджал губы, прищурившись и вопросительно посматривая на докладчика.

Ефросинья вздохнула и потёрла переносицу. Что и требовалось доказать, этим старым перечницам требуются ещё доказательства. Как будто того, что творится в их семьях мало. Ну что ж, раз они хотят увидеть всю несостоятельность выбранного пути развития, почему бы и не показать его им?

— Все мы знаем прославленного Белого Дракона, более известного как Семияко Туроячи. Его клан не просто большой, он настолько обширный, что даже если мы попробуем подсчитать родственников всех присутствующих, вряд ли приблизимся к нему хотя бы наполовину. И это уже один из показателей того, что путь разрешения браков, как с обычными людьми, так и с потенциально вхожими в волшебный мир не такая уж пустая затея. К примеру, у господина Туроячи имеются не только прямые наследники, но и внебрачные дети, причём некоторые из них от простых женщин. Одна из дочерей же Белого Дракона является сейчас главой его империи, другая выдающимся учёным, третья прославилась как непревзойдённый артефактор. Его сыновья успешно осваивают стихийную и боевую магию, а так же путешествуют по сопредельным мирам. И если сравнивать положение, в котором находиться семья Туроячи и наше.... Ну согласитесь, выглядит, мягко говоря, не так, как нам хотелось бы. И это мы ещё не все прелести и последствия Евгенических программ вкусили, — Фрося снова потёрла переносицу и заговорила уже куда более мягким тоном. — Но всё это ещё можно исправить. Если мы придём к единому мнению в отношении данного вопроса. Ментальные закладки нужно убирать, как и большинство закладываемых установок. Так же необходимо проведение генетических исследований и изучение молекул ДНК у каждого представителя волшебного мира на нашем континенте. На основании полученных данных, уже будет разрабатываться программа генетической модификации, реабилитации или коррекции в зависимости от состояния пациента. Если вам нужны примеры, то я могу предоставить результаты проведённой коррекции и модификации генов. Младшее поколение семьи Горюновых: Антон, Эдуард и Лев, ещё в младенчестве было подвергнуто разработанной мной программе вмешательства в структуру генов. Вследствие чего, каждый из них уже сейчас превосходит по своей силе, магическому потенциалу и выносливости предыдущее поколение. К сожалению, из-за моего вынужденного отсутствия, выявить точные характеристики не удалось, но судя по последним полученным данным, вмешательство прошло успешно. Последние тестовые испытания буду проводить ближе к концу весны, после прохождения адаптивного совершеннолетия.

В зале снова воцарилась гнетущая тишина, чего, собственно, и следовало ожидать. Вообще-то, никаких моральных терзаний за то, что подвергла собственных внуков (если так можно выразиться) научным экспериментам, используя их как материал для оных, Ефросинья не испытывала. Во-первых, потому что прекрасно знала об их безопасности. Как и всегда, сначала подобным процедурам подвергались лабораторные животные и уже после того, как выявления негативных последствий не последовало, в дело пошли уже сами дети. Что бы отслеживать их состояние даже во время собственного отстранения от дел, она вживила в шею каждого специально выведенного Амико симбионта, представляющего собой небольшого жучка, в оболочке из биоматерии. Так что всё было под контролем, не считая того, как парни себя вели. Но это не имело никакого отношения к проводимому эксперименту.

Ефросинья хмыкнула и склонила голову набок, наблюдая за лицами старейшин. Им тяжело признать, что их идея-фикс на самом желе привела всех на грань вымирания. Ещё тяжелее понимать, что об этом предупреждали и не раз, но кое-кто, не будем показывать пальцем, предпочёл слепо следовать собственным фантазиям и продолжает так поступать до сих пор.

Ну что ж, возможно, именно сейчас пришло время снять свои розовые очки и оглянуться по сторонам.

— Кхм, — откашлялся Сильвестр Степанович и встал. — Благодарю за предоставленную информацию, Ефросинья Сергеевна. Вы можете предложить решение проблем, при условии, что Собрание признает их наличие?

— Конечно, — улыбнувшись, Фрося выключила компьютер и убрала его в сумку. Задвинув очки на затылок, она помассировала виски. — По сути, я уже вам высказала свои предложения: проводить обследования на ранней стадии беременности, выявлять дефекты и устранять их либо сводить последствия к минимуму. Тут уж как повезёт. Ещё, я бы рекомендовала пройти обследование всем взрослым и способным к репродукции, но это на ваше усмотрение.

— Хорошо, — Царёв пожевал губу и подёргал себя за бороду, затем кивнул. — Можете садиться.

— Я бы хотела услышать ваше решение сейчас, старейшины, — Ефросинья скрестила руки на груди, вызывающе вздёрнув подбородок. — Потому что я и так слишком долго молчала, считая, что вы способны образумиться. Если же в вас снова взыграет бессмысленная сейчас гордость и себялюбие пересилит разум, то я буду вынуждена поднимать вопрос о вашей пригодности в качестве собрания, решающего жизненноважные вопросы, задевающие интересы всех волшебных существ в России.

— Мы должны посовещаться, — Ираида Артемьевна Водницкая, полная, сурового вида дама, лет сорока, едва заметно двинула бровью, показывая своё отношения к заявленному требованию. — На то, что бы взвесить все за и против уйдёт неделя, а то и больше. Я бы попросила вас, Ефросинья Сергеевна не покидать территорию города до вынесения вердикта. И предоставить ваши исследования на рассмотрения широкому собранию.

— А секрет водородной бомбы вас не рассказать? Или может начертить в схемах для чайников, для наглядности так сказать? — прищурившись, Горюнова зло фыркнула. — Я ничего вам не оставлю. Результаты исследования, а так же те данные, что имеются по факты последнего обследования подопытных, вы получите по почте. Но большего от меня не добьётесь. Хватит, я уже один раз по глупости дала вам свои разработки. И была очень неприятно удивлена, обнаружив их в руках других лиц.

— Как угодно, Ефросинья Сергеевна, но всё же помните, что без доказательств, мы не сможем принять ваши слова, как правду, — приторно сладко улыбнулась Водницкая, поправляя выбившийся из причёски локон. — Так что, будьте любезны, сядьте на место и...

Димитрий довольно долго терпел этот фарс, но даже его терпению пришёл конец. И не у него одного, так как кроме Костянова встали со своих мест практически все представители волшебных семейств. Первым слово дали ему, как самому уважаемому.

Вздохнув и проведя рукой по волосам, взъерошив их, Димитрий заговорил, обращаясь скорее к председателям, чем к докладчику:

— Насколько я понял из всего сказанного, о последствия Евгенических программ, разработанных как вы говорили лично вами, госпожа Водницкая, для наших семей, было известно ещё в тот момент, когда вы только выставили их на всеобщее обозрение. Так?

— Более того, — вклинилась Ефросинья, нацепив самую ядовитую из всех улыбок, — я лично разрабатывала график возможных регрессов и высчитывала процент смертности приплодов, с которым уважаемые председатели даже не соизволили ознакомиться.

— Вот как... — протянул Колобков и почесал затылок. Этот худощавый мужчина, отличался повышенной серьёзностью и держался за свою семью всеми свободными конечностями. — Тогда я не понимаю, почему нас не известили о таком риске заранее?

— Всё просто, — Сара обаятельно улыбнулась, вольготно устроившись прямо на краю небольшой сцене и болтая ногами в воздухе. — Тогда не был бы подписан договор, а значит в пустую были потрачены миллионы денег, причём в иностранной валюте. Та ведь, Фрось?

— Сарочка, милая, ты и половины не знаешь, — хохотнула Горюнова, наслаждаясь потерянным видом председателей собрания, явно пытавшихся подобрать слова оправдания для своих действий. Пока что они просто периодически открывали и закрывали рот. — Вся суть в том, что они потеряли бы не совсем те деньги, что вложили сами, учитывая, что ничего они в исследования и не вложили. А те суммы, причём в основном в золоте и драгоценных камнях, которые были предоставлены в так называемый "общаг" нашего собрания остальными семьями. Тут уже вопрос стоит не о недоверии, а о банальной, но такой родной растрате казённых средств. Ну и присвоение их, конечно же. Куда без этого?

— О как всё повернулось, — подал голос Лексий и пьяно икнул. — Я, конечно, подозревал, что старший Горюнов взял в жёны не абы кого, а самую настоящую змею, но что бы вот настолько ядовитую и копившую свой яд годами... Гы!

— Дубровский, ты даже не представляешь, насколько ты прав, — улыбнулась Аксинья и повернувшись показала ему язык. — Но своих она не кусает! Хотя для тебя могу выторговать пару граммов отменного цианистого калия.

— Я тебе дам продукт зря переводить, — рыкнула Фрося и тут же подняла руку вверх, призывая всех к порядку. Что удивительно, подействовало, и старейшины, всё ещё ворча и переругиваясь, всё-таки снова уселись. Кроме Димитрия, тот просто из принципа остался стоять.

Мазнув по нему взглядом, Горюнова снова обратилась к председателям:

— Я думаю, вопрос о признании имеющейся проблемы уже решён, не так ли? — взгляд в стороны одобрительно загудевших зрителей маленького спектакля на тему "Утри нос старым врагам". — Но так как у меня имеются ещё несколько неотложных дел, пожалуй, я всё же предоставлю вам время на изучения более развёрнутого варианта результатов исследования. Неделя, максимум две. После я жду, что вы всё-таки найдёте в себе силы признать собственные ошибки, и мы вместе разработаем путь их исправления. На этом у меня всё, по основному вопросу, но есть ещё один, который мне хотелось бы обсудить с некоторыми представителями волшебного мира. Я бы попросила Костянова, Дубровского, Соловца и Бабушкину с Ровенштейн переговорить со мной наедине.

— Благодарим за помощь, Ефросинья Сергеевна, — прокашлявшись, смог выговорить Сильвестр Степанович и при этом даже удержался от каких-либо комментариев. — Я думаю, названные вами старейшины смогут остаться в этом зале, а мы... — быстрый взгляд на соседей по столу. — А мы на этом считаем заседание Собрания совета старейшин волшебного мира закрытым. Всех благодарю за то, что не остались равнодушными и посетили сиё мероприятие.

Быстренько собрав валяющиеся бумаги и получив от ехидно улыбнувшейся Фроси ещё одну не маленькую пачку, Царёв, вместе с Водницкой и Силовым вышли через чёрный выход, предпочитая пока что не встречаться с остальными соратниками. И вскоре в зале для совещаний осталось всего шесть человек, если присутствующих, конечно же, можно было назвать таковыми.

— Фрось, что случилось-то? — поинтересовалась Ксю, подойдя к сцене и усевшись на кресло первого ряда. Сара продолжала болтать ногами, а сама Горюнова стояла за трибуной, прикрыв глаза.

Молчание затягивалось, заставляя нервничать менее подготовленных к общению с ней личностей. Наконец, Фрося глубоко вздохнула и посмотрела на оставшихся соратников, коли так можно выразиться в отношении присутствующих.

— Что случилось? Случились "Ведьмы Шабаша", с какого-то перепою решившие, что могут заправлять теневым бизнесом на нашей территории, — выйдя из-за трибуны, она обошла её спереди и опёрлась на стол, из-под полуопущенных век наблюдая за слегка вытянувшимися лицами оставшихся.

— То есть? Хочешь сказать, что они развели монополию на чёрном рынке? — Соловец нахмурился и потёр шею. — Я, конечно, слышал об их усилении. Но по мне это всё слишком преувеличена.

— Боюсь, что это слишком преуменьшено, — отрезала Ефросинья. — Одним из покупателей нашей родовой фирмы "Змий" является некий господин из Страны Восходящего Солнца. Он не поленился поделиться информацией о том, что "Ведьмы Шабаша" пытались заключить с ним деловое предложение на поставку того же товара, того же качества, но по значительно более низкой цене. Что характерно, судя по последним сводкам, они подкатывали с этим предложением не только к нему и не только насчёт продукции моей фирмы. Вы понимаете, что это значит?

— Воруют. Тащат всё, что плохо лежит, — скривилась Сара, вытаскивая из сумочки пилочку и подправляя маникюр. — Идиотки. Да половина того, что мы производим, должна для начала пройти предварительные тестовые испытания!

— Они их тоже проводят. На себе и других добровольных подопытных, которым хватит и плошки самой жидкой похлёбки, в качестве зарплаты, — фыркнула Аксинья, введённая в курс дела ещё до самого собрания. Не смотря на то, что она находилась в не совсем трезвом состоянии, информация смогла дойти до мозга и даже задержаться там.

— Насчёт "на себе", я бы поспорила, хотя скорее всего им просто не удалось добраться до тех разработок, что делаются на основе моих рецептов, — Фрося дёрнула плечом. — Но вот о том, что появилось много неучтённых трупов, с не совсем нормальными отклонениями, это факт. Как и то, что по ночам тут периодически происходит либо свето представление, либо нашествие зомби. Хорошо ещё, что насмотревшись дешёвых ужастиков, люди слабо представляют реальную внешность подобных существ, как и их возможности.

— Я так полагаю, есть факты? — Димитрий сжал кулаки, старательно считая про себя от ста и обратно на старославянском. Не то, что бы его семья могла быть причастна к утечке важной информации... Вот только это не особо успокаивало и необходимость проведения проверок прямо-таки неоновой вывеской светилась перед глазами.

— А по моим прошлым словам не ясно, что голословным обнародованием слухов не занимаюсь? Может, стоит повторить? Для закрепления, так сказать, — сладко улыбнулась Фрося. Ксю, увидевшая выражение лица подруги, судорожно сглотнула и неосознанно придвинулась поближе к Лешему.

— Давайте вы потом всё наедине выясните, — Соловец вскинул руки, привлекая к себе всеобщее внимание. — К тому же, что бы разрешить ваш спор, отвечу, что видел этих, как вы политкорректно выразились, Ефросинья Сергеевна, зомби. И ни черта они на них не похожи! Даже умертвия рядом с этими ожившими покойниками смахивают на полуразложившийся плод неудачного эксперимента. Я уж молчу про вампиров, упырей и прочих представителей нежити.

— Всё очень просто, Олег, — Сара подняла тяжёлый взгляд враз почерневших глаз и обвела им присутствующих. — В состав нелегально сбываемых "Ведьмами Шабаша" препараты входит один ингредиент, который разлагает разум, заменяя нервную систему человека на аналог, созданный на основе мутировавших клеток.

— Проще говоря, — тут уже слово взяла Ксю, но запнулась, снова зябко передёрнув плечами. Леший, успевший пересесть за время разговора к ней на один ряж, приобнял её за плечи, пользуясь халаявной возможностью получить доступ к желанному телу.

Глубоко вздохнув, Бабушкина продолжила:

— Проще говоря, это не привычные всем нам классические зомби, а их усовершенствованный вариант. Идеальные солдаты и исполнители. Единственным различием между ними и человеком является наличие развитой мелкой моторики у людей, нормальная мозговая активность и работа всех внутренних органов, начиная от сердца и заканчивая возможностью сгибать пальцы на ногах.

— Как вам удалось провести такие эксперименты?! Это же запрещено! И не только в мире магии, но и в людском! — всплеснул руками Соловец, схватившись за голову. — Вас за это посадить надо!

— Кого посадить надо, так это пожалуй тех, кто ворует препараты, не прошедшие тестирование. Я так предполагаю, что они были созданы вовсе не для производства армии убийц? — Димитрий на фоне всех остальных выделялся каменным, непробиваемым спокойствием.

Он внимательно смотрел на прищурившуюся Горюнову и мог различить усталость, выглядывающую из-за полуопущенных ресниц. Мелкие морщинки в уголках глаз, хмурая складка на лбу и поджатые губы. Нелегко признаваться в том, что это косвенно дело рук твоих, очень нелегко.

Фрося ответила не сразу. Далеко не сразу. Она минут пять стояла, просто смотря на Кощея, а потом всё же начала говорить. Голос звучал непривычно сухо.

— Всё верно, Димитрий Аристархович, — кивнув головой собственным мыслям, девушка продолжила, накручивая на палец непослушный рыжик локон. — Препарат изначально разрабатывался как революционное средство для лечения раковых заболеваний даже на последней, критической стадии. Те самые ингредиенты, которые в убийственной концентрации создают из людей зомби, на самом деле в правильной дозе уничтожают повреждённые клетки тканей, заменяя их на совершенный, здоровый материал. Он нисколько не влияет на работу организма, просто делает человека здоровым, вот и всё. Вопрос в том, что без исследований и проверок выпускать на рынок сей продукт никто не собирался. Мной были проверенны документы компании. В связи с тем, что я довольно долго отсутствовала, механизм работы сменили, в виду наличия нового руководства, как и иной политики компании. Однако, неизменным остались условия выпуска продуктов на рынок. Только после апробации. Никак иначе.

— Хотите сделать добро людям? — иронично усмехнулся Дубровский. — Мало вас в своё время убивали?

— Как и вас, господи Леший, — вернула ответную улыбку Фрося. — Но я пришла сюда не для того, что бы искать виновных. И без дедуктивных способностей Лексея, становится понятно, что это делает кто-то из семьи. Получить доступ к данным по тому, как перевозятся, или хранятся эти препараты без доступа как минимум в здание фирмы — невозможно.

— Почему? — скептически посмотрел на неё Кощей. — Взломать компьютер не проблема...

— Вот именно поэтому и невозможно, — Ефросинья развела руками. — Вся информации собирается по старинке, на бумажных носителях. Раз в десять лет архив пересматривает, обрабатывается и уничтожается.

— Это несколько старомодно... Нет? — Соловец склонил голову набок. Он не мог не восхищаться, стоящей на сцене девушкой. Такой ум, с миловидной внешностью и достаточно развитым умением убеждать воистину грозное оружие в арсенале Горюновых.

К своему вящему удивлению, в ответ на свой заинтересованный взгляд в сторону Ефросиньи, получил гневный от Кощея. Решив не провоцировать давнего знакомого, известного в определённых кругах умением раскатать противника в тонкий блин по ближайшей поверхности, опустил голову, с преувеличенным любопытством изучая собственные ногти.

— Тем не менее, это пока что самый надёжный способ хранения подобной информации, не считая тех знаний, что обитают в моей голове. Но на трепанацию черепа я пока что не соглашалась, а другого способа хоть что-то узнать не найдёте. В том числе и ментальные атаки, если уж вспомнить некоторых умельцев, — Фрося пожала плечами. — У меня были хорошие учителя.

— Угу... А есть результаты исследований по этому препарату? Надо же выяснить, как бороться с последствиями его применения, — Аксинья почесала затылок и только сейчас заметила, что её нагло обнимает чужая конечность. Причём сам владелец руки усиленно притворялся существом, не имеющим к этому никакого отношения. Храп, периодически вылетавший из полураскрытого рта Лешего, только способствовал этому.

— Ксю, ты издеваешься? — после секундного молчания, проникновенно поинтересовалась Горюнова, выпрямившись и сложив руки на груди. — Этот препарат если и тестировали, то явно правильным способом, в нужных дозах, а не банально засовывая в рот полпачки таблеток!

— Ну, извини, ты же знаешь, я фармакологией не шибко увлекаюсь... Лексий, а ну убери оттуда свою руку! — рыкнула Ксю, треснув норовившие заползти под одежду пальцы мужчины, и зло на него посмотрела. — Я тебя сейчас лишу какой-нибудь части тела, на свой вкус. Угадай, с чего я начну?

— Оу, а я имею право на подсказку? — состроив умильную мордашку, поинтересовался Дубровский, как бы невзначай продолжая путешествовать пальцами под одеждой девушки.

Присутствующие тихо сцеживали улыбки и смешки в кулаки, старательно отводя глаза. О таком вот забавном противостоянии Лешего и Бабы-Яги, они же Лексий Дубровский и Аксинья Бабушкина, ходили легенды. Сташные, древние и в тоже время до невозможного курьёзные.

Ефросинья хмыкнула. Парочка представляла собой классическое представление о том, как притягиваются противоположности, ну или о неидеальных половинках. Потому как жить друг без друга они не могут, не смотря на бесчисленное количество мимолётных увлечений (Леший так вообще славился своим гаремом из кикимор, которые на самом-то деле не особо и страшные, после поллитры потянут), а вместе жить не получается. Характером, видите ли, не подходят.

— Я так понимаю, осталась самая малость, провести внутренние расследования? — Сара почесала за ухом и ослепительно улыбнулась. — И кто будет это проводить?

— Есть варианты? — Фрося прихватила вещи и спустилась со сцены, встав рядом с сидевшей на краю блондинкой.

— Я предлагаю взять независимого эксперта, — Олег Андреевич встал, закинув на плечо свой плащ и прихватив портфель. — Это во-первых, убережёт всех нас от возможного укрывательства информации, а во-вторых, поможет приструнить отпрысков. Одно дело разборки в семье, где нет-0нет, да и простишь что-то. Другое, когда тебя потрошит посторонний человек, да ещё и не лишённый цинизма в этом вопросе.

— Это ты на кого намекаешь? — удивлённо вскинула брови Аксинья, сумев выбраться из хватки мужчины и даже заломить руку Дубровскому, хотя на того сиё действо не произвело никакого впечатления. — Леший, ещё раз и переломом руки ты не отделаешься!

— Как скажешь, солнышко, — улыбнулся Леший и отсел подальше, решив на сегодня больше не провоцировать Бабушкину. — И да, Соловей ты наш, на кого ты там так заливисто намекаешь, ась? По мне, так нахрен все эти проверки не нужны! Ведьм под расстрел, а остальное никого не волнует!

— Я тебе дам под расстрел! — в сторону вовремя пригнувшегося лешего полетел стакан с гвоздичкой. Так как Фрося кидала по принципу "лишь бы в нужную сторону", то ничего удивительного в том, что она промазала, и вода вместе с цветком оказалась на голове Кощея — нет.

Димитрий стоял, обтекая, с полуживым цветком на голове и думал, что просто так оставить это происшествие будет кощунственным упущением с его стороны. Обаятельно улыбнувшись, он снял с волос гвоздику, отбросил её в сторону, так что она попала прямиком в лицо Лексею, оборвав его дикий ржач. Обиженно засопев, Дубровский с отвращением скинул чахлое растение с себя на пол, и вытер руки о сиденье соседнего кресла. То, что он являлся Лешим, ещё не означало, что в его обязанности входила любовь ко всей органике, независимо от её состояния.

— Могу я узнать, с чего это у вас такая бурная реакция на подобное предложение, Ефросинья Сергеевна? — предельно вежливо поинтересовался Костянов, выйдя в проход между рядами и неумолимым карающим тараном надвигаясь в сторону Фроси. Та мельком оценила перспективы встречи с Кощеем лицом к лицу и непроизвольно шагнула назад, едва не рухнув, от врезавшегося в пятую точку стола. Только природное умение сохранять равновесие спасло от позорного падения на спину.

— Кхм... Ну как бы вам поточнее пояснить, Димитрий Аристархович... — Ефросинья задумчиво потёрла подбородок, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, что получалось из рук вон плохо. Почему-то то, что он с каждым шагом становился всё ближе и ближе, нервировало.

— Честно, — оказавшись прямо перед ней, Кощей позволил себе маленькую, язвительную улыбочку. Всё же, она казалась ему слишком знакомой. На памяти Костянова, мало кто из женщин в волшебном мире занимался такими исследованиями. Если быть совсем точным, то только три подходили под такое описание. Одна из них, Сара Ровенштейн, мило ретировавшаяся с его пути и теперь следившая за развитием событий с первых рядов.

Вторая — та самая доченька господина Туроячи, знаменитого своими гениальными отпрысками.

А вот третья, это Змеяна. Но она исчезла, перестала существовать. Ефросинья никак не может быть ею... Или может?

Слишком много подозрений, и ни одно факта, который мо либо доказать, либо опровергнуть сделанные выводы. Правда, не смотря даже на такие мысли, Димитрий не собирался отказываться от своего плана под кодовым названием "Фиктивная невеста".

— Честно? — Фрося прищурилась, потом хмыкнула. — Если честно, то я не собираюсь пускать в расход прекрасный генетический материал, способный послужить на благо магическому миру.

— А если не так пафосно? — опираясь ладонями на пол сцены, Кощей наклонился вперёд, иронично вскинув бровь.

— Всё просто, до безобразия, — улыбнулась Фрося, присев и смотря прямо ему в глаза. — Они могут помочь компенсировать влияние Евгеники на наших потомков.

Повисшее молчание можно было потрогать. Фрося как наяву увидела, что присутствующие предают её народному суду, линчуют и развеивают прах над какой-нибудь помойкой, освящая данное события во всех средствах массовой информации, дабы ни один генетик в последующем, даже не заикался об использовании членов "Ведьм Шабаша" в качестве панацеи для остального волшебного мира.

— И каким же образом? — Олег Андреевич очень осторожно произносил каждый слог, старательно сохраняя в голосе холодное и беспристрастное любопытство. Но всё же не выдержал и заорал, вскочив с места и потрясая кулаками в воздухе. — Как, чёрт бы тебя побрал, эти дранные выдры могут помочь волшебному миру чем-то ещё, кроме как исчезновением с его карты раз и навсегда?! Только в воспалённом бредовыми идеями мозгу могло родиться такое предположение, что...

— Они могут стать такой необходимой нам сейчас свежей кровью? — холодно перебила его Фрося, не отводя, впрочем, взгляда от лица Кощея, сейчас пребывавшего в совершенно нечитаемом состоянии. Подавив желание стряхнуть его, она пояснила. — Ментальные закладки тут не сработают. Но большинство их адептов всего лишь маленькие запуганные дети, которых негостеприимно встретил магический мир, посчитав отбросами и совершенно ненужным мусором, мешающим жить. Вполне естественно, что они озлобились и стали мстить так, как смогли придумать.

— Ментальные закладки не сработают, как ты правильно сказала, — Аксинья внимательно вслушивалась в слова подруги. И, хоть и считала, что она в чём-то права, всё равно придерживалась мнения о безумии и несостоятельности предложенной идеи. Уж лучше покончить со всем этим раз навсегда, чем затем долго мучиться отдачей от принятых решений.

— Да, — кивнула Ефросинья. — Я предлагаю использовать методику людей. НЛП.

— Может НЛО? Неопознанный летающий объект? — Дубровский вопросительно вскинул брови. Идиотом он не был, внешнее разгильдяйство — только прикрытие, поэтому он прекрасно понял то, что сказала Фрося, вот только применение подобного как-то не особо представлял в сложившейся ситуации.

— Если это было бы именно так, я бы предложила тебя первого на кандидата в роли их жертвы намбер ван, Лексий, — Ефросинья хмыкнула. — Я же говорю про нейролингвистическое программирование. Это не ментальные закладки, по сути, здесь нет никакой магии. Чистая психология, внушение, порой вплоть до того, что с приставкой само и толика гипноза. В последующем это не будет иметь никаких последствий. А если оные и обнаружиться, то в минимальных количествах. И уж точно не такого характера, как отголоски Евгеники.

— Ты уверена? — Сара нахмурилась. — НЛП не та область, в которой имеются специалисты в нашем мире.

— Да. Не та область. Поэтому я предлагаю пригласить...

— А я предлагаю просто отдать их в гарем чей-нибудь, — снова подал голос Леший, обращая на себя внимание присутствующих. — Могу даже вызваться добровольцем. На пару с Костяновым будем улучшать генофонд страны.

— Боже, упаси мир от таких идиотов в будущем, — пробормотала Фрося. Выпрямившись, она глубоко вздохнула. — Итак, итогом малого совета можно считать следующее. Соловец, на тебе выбор и приглашение эксперта для проведения проверок, — Олег кивнул, соглашаясь на предоставленную роль. Лучше уж копать компромат на кого-нибудь, чем общаться с "Ведьмами Шабаша".

Ефросинья усмехнулась, заметив его энтузиазм, но отвлекаться на комментирование не стала:

— Аксинья, Сара, Леший. На вас работа с милыми последствиями действий чёрного рынка.

— Ты предлагаешь устроить охоту на зомби? — сморщила нос Ксю.

— Хорошо. Можешь тогда искать специалиста в области НЛП или же заниматься подготовкой к предстоящим судебным тяжбам между нашими семьями. Что выберешь?

— Подготовку к суду! Вместе с Сарой! — тут же ухватилась за предоставленную возможность официально избежать трудной работы Бабушкина, втайне улыбаясь собственной находчивости.

— Хорошо, — покладисто согласилась Фрося, стараясь сильно не скалиться в ответной ехидной ухмылке. — Тогда вот ваш небольшой, так сказать, фронт работы. Так как мы с тобой понимаем о чём речь, скажу кратко: перебрать все существующие архивы, в том числе и мой личный в Гадюкино. Если София Адольфовна попробует тебя укусить или всё-таки укусит, не забудь обработать рану и вколоть противоядие. Я где-то слышала, что со временем змеи становятся особо ядовитыми. А этому экземпляру давно уже пора в музей, как особо ценному экспонату реликтовых животных.

— А...

— А теперь возражения уже не принимаются, Ксю. И ты прекрасно понимаешь, что дело серьёзное, на самом-то деле, — Фрося сжала пальцы на левой руке в кулак, затем последовательно разжала указательный, мизинец и большой, после чего снова сжала в кулак и показала безымянный. На их личном языке это означало самую верную в данной ситуации фразу — "пожалуйста, я прошу тебя".

— Хорошо, — сдалась Ксю, издав скорбный вздох, способный разжалобить даже святого.

К счастью, Горюнова никогда не претендовала на это звание и не собиралась впредь его получать.

— Спасибо. Сара, ты ей поможешь? — вопросительный взгляд на несколько флегматичную в данный момент блондинку. Та кивнула, взглядом показав на замершего в напряжённой позе Кощея. Фрося прикрыла глаза на мгновение, затем едва заметно дёрнула указательным пальцем правой руки.

Ровенштейн так же прикрыла глаза на мгновение и ответила:

— Конечно, я с радостью зароюсь в эту пыль только для того, что бы посмотреть, как Софочка будет кусать Аксинью. Всегда было любопытно, у неё свои зубы или всё же вставная челюсть?

— Я скажу тебе по большому секрету. У неё свои, специально заточенные, да так, что могут прокусить стальной лист, толщиной в некоторое количество миллиметров. Я не помню, сколько точно, надо посмотреть в личном деле, — Фрося нагнулась и спрыгнула со сцены вниз, отряхнув руки и стащив вслед за собой сумку, упавшую с плеча. Невольно радуешься собственной дальновидности, при покупке сумки для компьютера. Сама того не подозревая, она выбрала антиударный вариант.

— Тогда я тем более должна это увидеть, — убеждённо протянула Ровенштейн и хитро улыбнулась, быстро сообразив, что осталось не так-то много свободных от заданий личностей. — А что ты для остальных придумала?

— Я буду искать спеца по НЛП, — Леший потянулся, почесав спину. — Обожаю копаться в чужих мозгах.

— Я надеюсь, он не будет заядлым алкоголиком со стажем? — наконец, подал голос, молчавший до этого Димитрий. Его невмешательство в разговор до этого момента объяснялось очень просто — Кощей обдумывал разумность предложенных путей решения. Честно говоря, он не сильно верил в возможности НЛП, но когда-то с ним сталкивался. И видел собственными глазами, что из этого вышло. Человек, запрограммированный на убийство, оказался маленьким мальчиком, впервые державшим пистолет в руках. Тем не менее, он не чувствовал ни боли, ничего, выполняя те действия, на который и не каждый взрослый способен.

Поэтому Димитрий считал, что идея вполне... Жизнеспособная. Вот только нужно будет обсудить кое-что с Ефросиньей. Желательно — наедине. Это означает, что для начала нужно предоставить ей возможность высказаться и закончить их небольшое совещание. Правда, заставлять себя молчать удавалось с большим трудом. Достойное испытание для настоящего мужчины: выслушать всё, что говорит женщина и при этом не проронить ни слова.

И он с честью выдержал его.

— Димитрий, ты меня обижаешь, — патетично воздев руки к потолку, замогильным голосом взвыл Дубровский. — Я трезвенник...

— Угу, пополам с язвенником и счастливчик, для которого цирроз печени — всего лишь антиреклама для алкоголя по телевиденью, — подтвердил Костянов, повернувшись лицом к другу. — Я надеюсь, ты нас не подведёшь.

— Ежели что, согласен на две недели принудительного состояния трезвости, — положив правую руку на сердце, а левую подняв вверх, Лексий откашлялся и заявил. — Торжественно клянусь перед великим собранием, что найденный мною специалист не будет принимать что-то крепче коньяка в кофе. Так пойдёт?

— Позёр, — фыркнула Ксю.

— Я надеюсь, что это будет коньяк в кофе, а не кофе в коньяке? — с сомнением протянула Сара, скептически посмотрев на Дубровского. — Помню я, как он меня однажды в кафе пригласил.

— Хватит, — Фрося оборвала их перепалку. — Я согласна. Специалист по НЛП за Лешим. Мы с Димитрием Аристарховичем разделим между собой охоту на результаты экспериментов и работу с "Ведьмами Шабаша". Теперь давайте покинем это здание, а то у меня такое ощущение, что перестройка ещё только в планах неродившегося Горбачёва, если верить антуражу.

— Небольшое возвращение в прошлое ещё никому не помешало, — улыбнулась Сара, хватая Аксинью под локоть и утаскивая к выходу. Следом ушёл Соловец, что-то насвистывая. Дубровский довольно долго сверлил взглядом Фросю и своего друга, но тоже поднялся и поплёся к дверям, засунув руки в карманы джинсов.

Ефросинья почувствовала стаю мурашек, проскакавших по спине. Идея остаться наедине с Кощеем её не особо сейчас прельщала.

— Для дальней родственницы вы не так уж плохо осведомлены о том, что происходит в вашей семье, — Димитрий взял замершую девушку за руку и устроил длинные тонкие пальцы на своём локте, после чего неспешно двинулся вдоль рядов.

— Знаете, никогда не придерживалась мнения, что бывает слишком много информации, — Фрося улыбнулась, стараясь не дёргаться от прикосновений его пальцев к своей руке. Была бы на то её воля, давно бы слиняла куда-нибудь, да хоть к отцу! Нет, не зря говорят, знал бы где упаду — соломки подстелил. Вот кто бы мог подумать, что даже спустя столько лет, он всё ещё будет оказывать такое... Разрушающее воздействие на отдельно взятую женскую психику?

— Это делает нас похожими, — Кощей галантно открыл дверь, предоставив даме первой выйти из зала. Но руку так и не отпустил. — Я тоже, знаете ли, предпочитаю быть в курсе событий.

— Именно по этой причине ваш фамильар, Сима кажется, так отчаянно охмуряло моего рыжика?

— Ну что вы, я думаю, это случайное совпадение, — невозмутимо пожал плечами Костянов, неспешно спускаясь по лестнице. Идти рядом с дамой, да ещё той, что не может не привлекать внимание, оказалось интересно. Что-то в Ефросинье ощущалось как родное и жутко необходимое. Пока что Димитрий успешно списывал всё на отсутствие, причём довольно долгое, постоянной любовницы.

— Я не верю в случайные совпадения, Димитрий, — Фрося вздохнула и выдернула руку из его хватки, сделав шаг в сторону. — Совпадений как таковых не бывает вовсе. Научный факт. То или иное происшествие, событие или просто какой-то факт являются следствием ранее сделанных действий и принятых решений.

— А я говорю, что это совпадение. И вообще, разве вы не собираетесь пояснить, что именно мне предстоит делать в нашей маленькой операции? — снова взяв её теперь уже за другую руку, Кощей притянул девушку к себе и, обняв за талию, что было надёжнее, продолжил идти на выход. — Я бы хотел уточнить кое-какие вопросы.

— Какие же? — сдавшись на волю судьбе, Фрося оставила попытки выбраться из его хватки.

— Например, отужинаешь ли ты со мной сегодня вечером?

— Что?!

— Хотя нет, — не слушая её, Кощей вышел из здания администрации и направился в сторону видневшегося неподалёку кафе, куда любили бегать представители политических партий, когда отрывались от несомненно важного обсуждения насущных вопросов. Лёгким щелчком пальцев он призвал свою куртку и пальто для дамы. Выпустив её на свободу, помог одеться, сам накинул на себя верхнюю одежду. Поправив воротник девушки, провёл пальцем по её носу. — Знаешь, я думаю, что мы пообедаем вместе прямо сейчас. Я хочу побольше узнать о том, что ты задумала... И предложить кое-что.

— Я даже боюсь предположить, что именно, — пробурчала Ефросинья, нахмурив брови. — С чего такое любопытство к моей скромной персоне?

— Ответ "ты мне нравишься" вас не устроит, дорогая? — сам удивляясь собственному поведению, Димитрий склонился к её лицу и легонько поцеловал, в самый кончик носа.

— Хороший комплимент, — одобрила Фрося, нарочито потирая пострадавшую часть тела. — Но не прокатит. Поэтому пошли в кафе, там всё объяснишь, интриган старый, что б тебя...

— Эй, я не старый! — возмутился Кощей, пытаясь успеть за разошедшейся девушкой, уже практически скрывшейся в толпе.

* * *

Кафе "Мартьяш", через два квартала от здания администрации города N.

Ефросинью можно было назвать терпеливой женщиной. Для своего возраста, на который выглядела, она, можно и так сказать, представляла квинтэссенцию добродетели. Но у каждого достоинства есть один существенный недостаток — каким бы хорошим оно не было, имеет неприятное свойство заканчиваться в самый неподходящий момент.

Вот и её гуманистические порывы, человеколюбие и терпение скончались в адских муках буквально в тот самый момент, как Кощей сделал по его мнению заманчивое и дюже выгодное предложение: сыграть роль его невесты.

Правда, всё начиналось не так уж плохо...

Не смотря на то, что Фрося относилась к категории волшебных существ, да к тому же ещё и обладала второй ипостасью, которой холод и лёгкий мороз не могли причинить особого вреда, когда они вошли в помещения кафе, девушка смело могла назвать себя сосулькой, настолько успела продрогнуть. Благородный порыв Костянова в виде тёплого пальто теперь оценивался по достоинству, но как у вечной мерзлячки, у Фроси первым делом замёрзли ноги и руки. И никакая тёплая одежда после такого спасти ситуацию не могла по определению.

Димитрий, заметив покрасневший кончик носа, постукивающие зубы и дрожащие пальцы своей спутницы, устало вздохнул и проводил Ефросинью к столику у дальней стены, прямо рядом с радиатором отопления. По счастливому стечению обстоятельств, оное ещё не отключили, так что согреться Горюнова должна была быстро...

Ну а он приложит все свои силы, что бы процесс оттаивания прошёл как можно более приятно. Для обоих.

Усадив её на стул, Костянов испарился в сторону стойки. Пока он отсутствовал, подошла официантка и, ласково улыбаясь, осведомилась, не хочет ли клиент заказать что-нибудь. Мельком просмотрев меню, Фрося выбрала блинчики с мясом, куриный бульон со сметаной и большую кружку горячего чая. Холод диктовал свои условия даже в выборе еды.

Димитрий вернулся к столику минут через пятнадцать, застав довольно жмурившуюся девушку, поглощавшую горячий, исходивший паром бульон и закусывая его блинчиками. Она совершенно не обращала внимания на то, что по законам, диктуемым модельным бизнесом, ей полагается откусывать микроскопические кусочки от практически точно такой же порции.

Поставив перед ней бокал глинтвейна, сам уселся напротив с порцией коньяка и довольно улыбнулся, заметив вопросительный взгляд:

— Я подумал, что это поможет нам согреться. Да и вести беседу на ту тему, что я выбрал, приятнее в чуть хмельном состоянии.

Ответом стал уже подозрительный взор, не суливший, в случае чего, что-то хорошее. Впрочем, он не возымел нужного эффекта. Напугать Кощее вряд ли можно, даже если направить на него что-нибудь вроде "Тополя-М".

Прожевав порцию еды, запив её чаем, Фрося чуть отодвинулась в сторону и поинтересовалась:

— Так о чём ты хотел поговорить? Или это просто был повод пригласить меня на свидание?

— Можно сказать и так, — при этих словах Ефросинья едва не подавилась куском блина и с трудом всё-таки заставила себя проглотить его, а не выплюнуть в лицо мужчине. Кощей умилился от вида надувшей щёки девушки, хотя и сам не мог понять, что в этом такого. — Я просто не мог пройти мимо столь симпатичной дамы...

— Так, комплименты в сторону, молодой человек, — отодвинув пустую тарелку в сторону и взяв в руки чашку с чаем, Фрося иронично улыбнулась. — Рассказывай, что тебе от меня надо. Хотя нет... Давай, для начала, распределим кто и чем будет заниматься в нашей маленькой войне с контрафактной продукцией. А после уже перейдём к более личным вопросам.

— Умеешь же ты обломать, — сокрушённо вздохнул Костянов, отпивая коньяк.

— Годы практики, годы практики...

— Ну хорошо, — Димитрий поднял руки вверх, признавая своё поражение. — Я могу заняться разработкой "Ведьм Шабаша".

— А мне ты предлагаешь гоняться за плодами их деятельности? — поперхнувшись чаем, сиплым от этого голосом поинтересовалась Фрося, глядя на собеседника круглыми от удивления глазами. — Я, конечно, не неженка, могу и побегать за ними. Но не кажется ли тебе, что это несколько... Мужская работа?

— Миф, достойный того, что бы столь милая особа развенчала его, — положив свою ладонь поверх пальцев Фроси, Димитрий стал нежно поглаживать тонкое запястье, внимательно следя за реакцией девушки. Нет, всё же было в ней что-то до странности знакомое, даже их небольшие пикировки отдавались на языке горечью воспоминаний, словно такое уже случалось раньше. А ведь он мог бы поклясться, что не имел чести быть представленным Ефросинье Сергеевне Горюновой.

— Ваша лесть, Димитрий Аристархович, сейчас играет против вас, — нахмурилась Фрося, стараясь не подавать виду, как тело непроизвольно реагирует на прикосновение тёплых, сильных пальцев. — У меня стойкая аллергия на любые попытки свалить на кого-то другого слишком сложную для себя работу. Спасибо, накушалась с собственной семейкой.

— Тогда давайте мы всё это провернём вместе? — сделал предложение Димитрий, непроизвольно перейдя на светский тон, взятый Ефросиньей. — А что? Я буду так сказать вашей опорой, а вы маленьким рыжим солнышком, сидящим в сторонке и наблюдающим за тем, как я уничтожаю врага.

— У тебя тут логика хромает, не? — вопросительно изогнула брови девушка, допив чай и взявшись за глинтвейн. Не смотря на горячий обед и напитки, её всё равно всё ещё била дрожь. — Впрочем, ладно. Вместе, так вместе. Потому что иначе тебя вообще не заставишь сделать что-то масштабное...

— Да я во имя дамы, — патетично прижал руки к груди Димитрий. — Я готов...

— К смерти за такое странное поведение, — буркнула Фрося, потягивая глинтвейн. — Прекрати уже дурачиться и давай поговорим серьёзно.

— Хорошо, — скорбно вздохнув, Костянов сложил руки домиком, переплетя пальцы. — Если серьёзно, то на самом деле лучше работать вдвоём. Во-первых, "Ведьмы Шабаша" вряд ли настолько феминистичны, что бы пренебрегать грубой мужской силой.

— Принимается.

— Во-вторых, с последствиями их деятельности тоже лучше работать на пару. Ты же сама сказала, что то, как повлияли на людей препараты до конца не изучено, так что...

— Ладно, — вздохнула Фрося. — Тут ты тоже прав. Не во всём, но в отдельных моментах. Что, впрочем, не означает, что я согласна на сотрудничество. Ибо оно мне нафиг не нужно. Если бы я хотела уничтожить этих ведьмочек, просто сделала бы это.

— Но ты не хочешь их уничтожать, и мы снова возвращаемся к тому, что самый лучший вариант, это работать вместе, — обаятельно улыбнулся Костянов.

Ефросинья собралась, было, что-то ему возразить, но передумала, нахмурившись и отрывисто кивнув головой:

— Хорошо. Вместе, так вместе. Но учти, действовать надо начинать уже завтра.

— Договорились. Можем встретиться возле моего дома, — пожал плечами Кощей, допив коньяк залпом и откинувшись на спинку стула. — Только не удивляйся ничем, что увидишь, ладно?

— Меня что, ещё чем-то можно удивить? — деланно удивилась девушка, накручивая на указательный палец левой руки рыжий локон.

Тихий смех с обеих сторон, подтвердил закрепление достигнутых договорённостей между сторонами и разрядил несколько напряжённую обстановку.

Димитрий сдвинул стул в сторону, сев поближе к девушке и обнял её за талию, притянув к себе. Правда, вольность ему подобную не простили, ударив острым локтем под рёбра. Объятия разжать — разжал, но не отодвинулся.

— Что-то ещё хотел обсудить? — Фрося склонила голову набок, искоса смотря на Димитрия.

— Да, только обещай, что не будешь сразу же ругаться, хорошо? — Димитрий вздохнула. — Видишь ли, меня хотят женить. При этом используя Долг Жизни в качестве гарантии того, что я не увильну от этой участи.

— И кто счастливая невеста? — язвительно усмехнулась Фрося, хотя внутри у неё всё переворачивалось от плохого предчувствия.

— Дочь Семияко Туроячи. В глаза не видел, поэтому про внешность промолчу. Но не сомневаюсь, что такая же чокнутая, как и вся семейка Белого Дракона! — убеждённо заявил Димитрий, не замечая, как начала дёргаться щека у Фроси, а в глазах появился недобрый огонёк гнева. — Я ему с дуру ляпнул, что у меня уже есть невеста, так он предложил устроить конкурс невест, — тик усилился, глаза превратились в две щёлочки, а на губах расцвёл злой оскал. Счастье Кощея, что он не видел этого, пока что. Иначе поостерёгся от дальнейших слов.

— Как интересно, — тщательно подбирая слова и контролируя сквозившие в них эмоции, откликнулась Фрося, сжав пальцы в кулаки, предварительно спрятав руки под стол. Так вот кому она обязана сомнительной перспективой участвовать в каком-то там конкурсе! Остаётся только надеться, что хватит выдержки не устроить скандал прямо сейчас, а после, когда станут более близкими знакомыми.

Вот тогда она с чистой совестью придушит его, расчленит и заставить папочку съесть шашлык из собственного мужа. За одним станет счастливой вдовой, не обременённой никакими обязательствами.

— Встретив сегодня тебя, я понял, что ты та, кто спасёт меня и поможет в нелёгком деле по освобождению от данных обязательств, — в голосе мужчины появились ласковые, нежные нотки, что только разозлило Ефросинью ещё сильнее. — Ты милая, обаятельная, умная девушка, не обделенная силой и властью. И я с удовольствием назову тебя своей невестой, даже если это будет всего лишь притворство.

Это стало последней каплей. Не смотря на то, что она сидела и повторяла мантру "Терпение — главная добродетель, терпение — главная добродетель", Фрося резко развернулась на стуле и со всей силы ударила собеседника в челюсть, нарушив все существующие нормы этикета и правила поведения в обществе.

На что ей было глубоко наплевать в данный момент.

Позже, Фрося обязательно задумается над тем, почему так бурно отреагировала и придёт к выводу, что во всё виноваты чёртовы гормоны, решившие разыграться очень так некстати. Сейчас же в ней клокотала чисто женская обида: мало того, что он назвал её чокнутой (пусть это не так уж далеко от истины), так ещё и предложил стать его фиктивной невестой, что бы избежать брака с ней же самой!

И пусть логика в постановке данной цепочки присутствовала лишь отчасти, это не уменьшало гнева, грозившего затопить разум чёрной волной.

Не ожидавший такой реакции, Димитрий не успел уклониться или поставить блок, посему удар в челюсть получился каким-то особенно болезненным и, в силу своей внезапности, опрокинувшим его на спину вместе со стулом.

Приподнявшись, он потёр ноющую скулу и вопросительно посмотрел на стоявшую над ним Ефросинью, сейчас очень напоминавшую почему-то Змеяну. Та тоже одним своим взглядом могла заставить бояться даже намного более сильного, чем она, противника.

— За что? — стараясь не повышать голоса и не шипеть от боли, поинтересовался Кощей.

— Ещё слово и я тебя прямо здесь в бетон закатаю,, — медленно выговорила Горюнова, накидывая на себя пальто и с остервенением завязывая пояс. — Я из тебя пинцетом нити ДНК выну, питекантроп недоделанный. Инстинкт самосохранения базовый даже для таких, как мы, потом как-нибудь поделишься, каким образом умудрился его отключить. Надеюсь, ты доживёшь до этого замечательного события, Димитрий. Адьёс, увидимся завтра, — махнув рукой, она стремительно вышла из кафе, оставив на столе несколько купюр. Так же быстро, как впала в состояние ярости, Фрося смогла взять себя в руки, затаив в душе обиду, в виде маленькой чековой книжки, на которую буду тщательным образом записываться все просчёты Костянова, с примечанием в виде сумм, возмещение ущерба так сказать.

Выйдя на улицу, девушка остановилась и глубоко вдохнула холодный воздух. Досчитав до десяти и обратно, она взмахом руки остановила проезжавшее мимо такси. Усевшись на заднее сиденье, назвала адрес одной из лабораторий их фирмы и постаралась выкинуть из головы этого чёртова кретина, с манерами козла.

Когда кафе скрылось в черед домов, Ефросинья снова могла размышлять здраво. Откинувшись назад, она прикрыла глаза, представляя себе, как расправляется со своим будущим мужем после свадьбы. Шансов выжить при этом у бедняжки не оставалось совершенно никаких.

Тем временем Димитрий смог прийти в себя и даже извиниться перед посетителями за такое поведение своей девушки. Оплатив счёт, проклиная себя на чём свет стоит за такое идиотическое применение собственного красноречия, он вышел вслед за Фросей, но та уже благополучно уехала, оставив после себя только синяк на щеке и бедную, с трудом уцелевшую челюсть. Хотя, не совсем. Кусок одного из нижних зубов всё-таки откололся после таких зверских методов преподнесения аргументов против выдвинутых предложений.

И ведь как сильно ударила-то... А по виду не скажешь, что может свалить с ног взрослого мужчину.

Только если она рассчитывала, что интерес от этого к её персоне станет меньше, то малость просчиталась. После такой демонстрации характера, Ефросинья стала куда привлекательнее.

Приложив к щеке талый снег, Димитрий на мгновение прикрыл глаза. Ему не давало покоя сходство между двумя яркими женщинами в его жизни: Змеяны и теперь Ефросиньи Сергеевны Горюновой. Он мог поклясться, что настоящее имя авантюристки было вовсе не Фрося, но что о ней вообще было известно? Только то, что она правит железной рукой собственными потомками, не чурается встречать в заварушки и гениальна в плане генетики и биологии. На этом любая информации обрывалась, словно такой девушки и... Не существовало вовсе.

А может...

Нет, это абсурд. Разве Змеяна когда-нибудь упоминала о том, что у неё есть сестра? Или же о том, что была замужем?

Вопросов накопилось слишком много. И как бы не хотелось, но получить ответы на них незамедлительно нет никакой возможности. С другой стороны...

С другой стороны, имеется фотография Змеяны. Не самый лучший снимок, но если сравнить его с образом Ефросиньи, можно понять, один это человек или нет.

На лице мужчины появился хищный оскал. Если его догадки подтвердятся, то завтра его ожидает просто невероятно жаркий денёк, с выяснением отношений. Уж что-что, а отпускать её в этот раз Кощей не собирался. Хватит, наигрался уже в рыцаря, пора оправдывать звания главного злодея всех народных эпических повествований, именуемых "сказками".

Приняв для себя решение, Димитрий направился в сторону остановки. На таки было бы, конечно, гораздо быстрее, вот только ему было необходимо хорошенько всё обдумать, а лучшего места, чем общественный транспорт, для такого дела не найти.

* * *

Дом Костяновых.

Рыжий кот Тимофей, он же фамильар Ефросиньи, тщательным образом обыскивал уже пятый книжный шкаф в доме Кощея Бессмертного. Полученное от хозяйки задание — найти её фотографию, когда-то давно подаренную Димитрию, котяра старался выполнить со всей возложенной на него ответственностью.

Пробраться в логово стратегического противника не составило труда. В конце концов, не зря же он с Симочкой встречается, да ещё и считается великим потомком Кота Баюна, способного своими речами сладкими уговорить кого угодно и на что угодно. Поэтому пообщавшись немного со сторожевым псом Костяновых, со страной кличкой Мурзик, незаметной тенью проскользнув мимо жителей особняка, Тим оказался в святая святых Димитрий Аристарховича — его библиотеке. Правда, официальной, то есть доступной всем.

Придя к такому выводу, кот сплюнул и сердито зашипел. И как он раньше не догадался, голова садовая!

Спрыгнув с верхней полки огромного книжного шкафа, рыжий разбойник направил свои стопы к комнате где, судя по запаху, Кощей проводил большую часть своего времени. Лапой открыв не запертую на замок дверь, Тимофей проскользнул внутрь, едва не лишившись хвоста и части собственной шкуры.

Оглядевшись, скромный разведчик обнаружил простенькую по оформлению комнату с неприметной глазу дверью к самом её конце. Оттуда фонило запахом хозяина дома так, что нос грозил перестать служить своему владельцу.

Только когда он оказался так близок к цели своего похода, смелого фамильара ожидала подлянка от судьбы в виде запертой двери, открыть которую коту вряд ли удастся.

Усевшись на задние лапы, рыжий задумчиво почесал за ухом. В данный момент он чувствовал себя Чернышевским, с его извечным вопросом "Что делать?".

Пошевелив усами, Тимофей с прискорбием вынужден был признать, что выполнить задание не получится. Если фотографии нет в остальных шкафах, то она точно здесь, а попасть внутрь...

Шаги на лестнице заставили его подпрыгнуть, выгнуть спину и вздыбить шерсть. Резко отпрыгнув в сторону, он по шторе вскарабкался на карниз, где и затаился, прислушиваясь к приближающемуся гостю.

Возможно, сама госпожа Удача была сегодня на стороне преданного фамильара, потому что в комнату вошёл сам Кощей Бессмертный, рассеянным взором окинувший собственную спальню и сразу же направившийся к Тайной Двери, как окрестил её Тимофей.

Открыв оную, Димитрий вошёл в свой кабинет и сразу же направился к одному из книжных шкафов. Кот тенью следовал за ним, выжидая удобного момента, что бы проверить оставшиеся места, где может храниться фотография и вернуться домой.

К его удивлению, хозяин комнаты вытащил с верхней полки изрядно пожелтевший конверт. Интуиция тут же завопила во всю мощь своего внутреннего голоса, что это и есть искомая фотография, но схватить её, не раскрывшись при этом, не представлялось возможным, и Тимофей ждал, притаившись за шторой и внимательно наблюдая за ничего не подозревающим мужчиной

Тем временем, Димитрий вытащил потрёпанный снимок и подошёл к своему столу. Усевшись в кресло, включил свет. Вытащив из верхнего ящика стола лупу, он пододвинул настольную лампу и стал сквозь увеличительное стекло рассматривать снимок.

спустя три минуты раздалось ёмкое, но чёткое:

— Бл@@ь!

В стену полетела несчастная лупа, разлетевшись на сотни маленьких осколков. Кощей откинулся на спинку кресла, закрыв одной рукой глаза и обречённо застонал. Такой подставы от Судьбы он никак не ждал. С потемневшего от времени снимка на него смотрела Ефросинья Сергеевна Горюнова, только чуть более худая и не такая приземлённая, как сейчас, вот только никаких сомнений в том, что она и есть Змеяна, не осталось.

— Какого х@@?! — тихо простонал Димитрий. Матом он практически не ругался, но сейчас чувствовал себя обиженным, оскорблённым и униженным. Ведь понятно, что она прекрасно его узнала, вот только ничего не сказала и даже не обмолвилась о том, кем является на самом деле. И это очень существенно било по самолюбию.

Тимофей прижал уши к голове. Ему не нравилось, что в адрес его хозяйки раздаются не самые приятнее слова, но кот упорно молчал, ожидая своего часа. Честно говоря, фамильар никак не мог понять, зачем эти двуногие разводят такую сложность в простых и понятных отношениях. Так же им не одобрялось желание Ефросиньи оставить своё происхождение инкогнито, принадлежностью к семье Белого Дракона стоило заслуженно гордиться.

Люди... Пусть и с магией. Что тут ещё сказать?

Костянов бросил снимок на пол и спрятал лицо в ладонях, видимо, пытаясь взять себя в руки. Из проверенных источников рыжему коту было известно, что сегодня он дольно долго находился рядом с Ефросиньей, и только что полученная правда подействовала на него с не меньшей силой, чем валерьянка на хвостатого диверсанта. То есть, на какое-то время лишила его возможности связно мыслить и быстро реагировать.

Тем не менее, рисковать Тим не стал. Неспешно, по плинтусу, прокрался до ножки стола. Обвившись вокруг неё, выглянул, проверяя состояние замершего в кресле мужчины. Тот не шевелился, продолжая что-то бессвязно бормотать.

Усмехнувшись в усы, рыжий пригнулся и по-пластунски пополз к лежащей не ковре фотографии. Добравшись до неё, медленно взял в зубы. Не сводя глаз с Кощея, стал медленно продвигаться назад, осторожно переступая лапами.

До спасительной занавески осталось всего ничего, когда сзади раздалось очень знакомое, характерное шипение, перепутать которое с чем-то другим не представлялось возможным.

— Ты?!

Увернуться от лапы с выпущенными когтями не удалось и, обалдевший от неожиданности, Тимофей получил по заду от разозлённой Симочки, заставшей неучтённого гостя в личном кабинете своего хозяина.

— Симфофка! Я фсё тефе офъесфю! — пробубнил рыжий котяра, отскакивая к двери. Кошка рванула следом, шипя и раздавая несчастному пушистому мужчине шлепки и удары.

— Сима! Что происходит?! — рявкнул Кощей, решивший понять, что твориться в его собственном кабинете.

Вот тут Тимофей прибавил скорости, уходя от гнева любимой женщины и её владельца. Объясняться с Костяновым ему совершенно не льстило. И как с ним Фрося общий язык находит?!

История пятая, ностальгическая. Возвращение Змеяны.

Квартира Ефросиньи.

Фрося стояла у стены, в спальне и раздумывала над тем, стоит побиться головой об твёрдую поверхность, рискуя испортить не дешёвые обои или, всё-таки, самобичевание подождёт?

Вздохнув, она тряхнула головой и вышла из комнаты в коридор, намереваясь выпить чашку крепкого кофе и только после этого подумать о делах насущных и жутко прискорбных.

Включив кофеварку и вытащив из холодильника баночку сливочного пудинга, Ефросинья забралась на табурет. Мрачно поковыряв десерт ложкой, сёла где-то половину и отставила баночку в сторону.

Причин для подобного не самого радушного настроения было несколько. И если на то, что Кощей узнал правду, не смотря на всю её абстрактность (он же всё ещё не в курсе, что Змеяна-Фрося это ещё и дочка Туроячи), она с чистой совестью наплевала... То вот на то, во что умудрились вляпаться младшие представители её семьи, забить, выражаясь молодёжным языком, не получилось бы даже при всём большом желании бедной родственницы.

— Чудны дела твои, господи, — пробормотала девушка, проведя пальцами по и без того взъерошенным волосам. Налив себе литровую чашку кофе, она забралась с ногами в кресло и бездумно уставилась в окно, гадая, как же быть дальше.

Фрося никогда не поощряла преемственность. Как и послабления тем, кто ближе, использование родственных связей в корыстных целях и так далее, и тому подобное. Список можно продолжать до бесконечности и то, не факт, что всё удастся перечислить. Но суть от этого не сильно измениться — прощать или не замечать ошибок, совершаемых роднёй, никто не собирался.

Более того. Мальчишки, умудрившиеся влезть в дела с "Ведьмами Шабаша" просто таки требовали наглядного примера того, как и чем карается подобная глупость.

Отпив немного, задумчиво нахмурилась. С другой стороны, одних слов Соловца о том, что Лев, Эдуард и Антон были замечены вместе с членами сего замечательного общества, несколько дней назад, ещё ничего е значит. Презумпцию невиновности никто не отменял и даже на них, волшебных существ, она по-прежнему распространяется, давая парням щедрый шанс оправдаться перед Ефросиньей.

Хотя учитывая, какие меры обычно принимаются любящими родителями для воспитания непослушных отпрысков, вполне может быть, что поведение мальчишек является просто следствием необдуманного наказания со стороны родителей.

Скорбно вздохнув, девушка залпом допила порядком остывший напиток и, поставив кружку на журнальный столик, встала, медленно потянувшись. По плану на сегодня были маленькие манёвры в рамках отдельно взятого города и посвящённые вечной борьбе Добра и Зла, пусть даже отошедшей от привычного канона. Говоря нормальным языком — у них с Димитрием намечалась славная охота на результаты необдуманных экспериментов.

В свете последних событий, случившихся вчера вечером, дело предстояло особо интересное, посему можно уже и не скромничать, и не скрываться, а явиться на встречу при полном параде. А что? Костянов наверняка перед собственной семейкой корчит невинного старикашку, со своими бешеными тараканами в голове. У родственников появиться много новых и не особо радужных мыслей, когда к их дому явится молодая женщина, не рядовой внешности и с явными намерениями в отношении главы семьи.

Вряд ли они смогут хотя бы предположить, что единственным планом глобального масштаба в отношении Кощея, может быть пошаговое продумывание жестокого идеального убийства в пределах пустой комнаты... Что-то в духе великой Агаты Кристи. Мало кто знает, что это была Сова инкогнито, естественно. И большинство её книг имеют под собой реальное обоснование из жизни волшебного мира.

Повздыхав над не имеющими возможности хоть как-то реализоваться мыслями, Фрося вернулась в спальню, где открыла шкаф с одеждой, придирчиво рассматривая его содержимое. На пуфике у туалетного столика дремал бедный Тимофей с перебинтованным задом и мордой. Пришлось отпаивать фамильара при помощи фирменной валерьянки с изрядной долей алкоголя, потому как бедный герой-любовник порывался вернуться в дом Костяновых и всё объяснить "милой Симочке". На резонные возражения хозяйки о том, что сейчас он там не самый желанный гость, Тим отмахивался и начинал вырываться по новой, пока градус в успокоительном не взял верх над разумом и опорно-двигательной системой.

Девушка вытащила из шкафа короткую кожаную юбку и светлые джинсы с заниженной талией. Внимательно осмотрев и тот и другой предмет одежды, пришла к выводу, что в юбке за зомби не поохотишься. Разе что какого-нибудь ценителя женской красоты на свою голову найти удастся, а лишнее внимание, тем более со стороны правоохранительных органов (вряд ли Димитрий позволит кому-то безнаказанно к ней приставать, во всяком случае, есть такое подозрение) ой как не нужно-то. Поэтому остаются только джинсы, к ним Ефросинья выбрала рубашку мужского покроя, с длинными рукавами и приталенный пиджак с кожаными вставками на локтях. Волосы собрала в узел на макушке, закрепив любимыми деревянными палочками. Из оружия иглы для акупунктуры, на специальном тканевом браслете, обхватывающем запястье на левой руке. Брать с собой что-то более серьёзное, смысла нет. Всё-таки хоть и зомби, но не настолько опасные, что бы вытаскивать из запасников РПГ, к примеру

Поправив воротник рубашки, вытащила пару прядей, что бы они падали на лоб, закрывая часть лица, подмигнула своему отражению в зеркале и, собралась, было, уже выходить, когда вдруг раздался звонок в дверь. Гостей, а тем более встреч делового характера в ближайшее время не планировалось.

Так что на повестке дня появился более насущный вопрос. Кого там принесло, в конце-то концов?!

Раздражённо дёрнув плечом, Фрося сделала пару глубоких вдохов, и только убедившись, что из глаз исчезло желание убить первого встречного, пошла открывать. Надо же успеть полюбоваться на смертника, решившего нагрянуть с утра пораньше.

Бросив мимолётный взгляд в зеркало, в прихожей, девушка повторила про себя мантру "Я единственная и неповторимая, тратить нервы, на окружающих идиотов, нет смысла" и распахнула дверь.

На пороге стояло двое молодых мужчин, навскидку лет двадцати пяти. Оба светловолосые, у одного волосы собраны в высокий хвост, с длинной косой чёлкой, у второго едва ли не дыбом стоят. И всё бы ничего, ведь парочка очень даже симпатичная на внешность. Но основная проблема была в том, что увидеть именно их Ефросинья явно не ожидала. Наотмашь перекрестив гостей, она тут же захлопнула дверь, прислонившись к ней спиной и судорожно хватая ртом воздух.

Блондин-номер-раз, с хвостиком, хмыкнул и водрузил солнцезащитные очки с носа на лоб, продемонстрировав разноцветные глаза, один жёлтый, другой зелёный и переглянулся со своим товарищем. Блондин-номер-два почесал родинку, пожал плечами и отрывисто постучал в дверь.

— Кто там? — с трудом переведя дыхание, вежливо поинтересовалась девушка, пытаясь придумать, как слинять из дома быстро и надолго и кто вместо неё может разобраться со всеми возникшими проблемами. По всем прикидкам выходило, что некому. Отрицательный результат, конечно, тоже результат, но сейчас он заставлял нервно коситься диким взглядом на дёргающуюся ручку двери и молиться всем богам, что бы это были видения, галлюцинации или что там ещё может быть, но точно не то, о чём она подумала.

— Змеяна, открывай, — нежно протяну Блондин-номер-раз, забавляясь происходящим. Его брат, практически можно сказать близнец, только фыркнул и покачал головой. — Змеечка, солнце моё радикулитное, открывай, а? Мы с дороги, устали очень, не виделись, опять же, давно...

— Уйди, глюк! — рявкнула Фрося, и, подпирая спиной дверь, попыталась вытянув ногу дотянуться до зонтика, стоящего в специальной подставке. Ну кто бы мог подумать, что сегодня она, вместо того, что бы трепать нервы Кощею, будет отбиваться от призраков прошлого?!

— Змеян, сама ты глюк, — обиделся Блондин-номер-два и ударил в дверь кулаком. Металлическая поверхность жалобно загудела, демонстрируя приличную вмятину, но пока что ещё держалась. Чертыхнувшись, он пробормотал. — Говорил тебе, надо было позвонить!

— Куда, интересно? На деревню бабушке, что ли? — язвительно ответил его брат и снова постучал, подавив желание просто вынести дверь с частью стены. Вряд ли это поспособствует налаживанию взаимопонимания. — Змеян, мы не глюки, открой дверь. Всё-таки вроде как родственники. Не виделись давно, опять же.

— Я с восставшими из мёртвых не разговариваю из принцыпу, — буркнули из-за двери. Ефросинья всё-таки смогла вытащить нужный ей предмет, благополучно при этом уронив подставку и ещё кое-что из мебели. Живописный грохот заставил вздрогнуть даже незваных гостей.

Правда, они не особо-то и удивились. Направляясь по этому адресу, близнецы заранее предполагали возможные проблемы и трудности в налаживании контакта. Шутка ли, исчезнуть больше чем на несколько сотен лет и вернуться, когда вас все уже похоронили?

Разноглазый потёр переносицу. Судя по всему, открывать никто не собирался. Вытащив из кармана набор отмычек, взятый как раз для подобного случая, присел на корточки, распахнув чёрного пальто, что бы не стесняли движений и, прищурившись, стал ковыряться в замке.

Блондин-номер-два только пальцем у виска покрутил, возвращаясь к увещеванию хозяйки апартаментов и надеясь на то, что дело можно будет решить без особых разрушений:

— Змеечка, солнышко ты наше..

— Пучеглазенькое, — пропыхтел снизу Блондин-номер-раз.

— Мы тебя любим, вред причинять не собираемся, — не обращая на него внимания, говорил Блондин-номер-два. — Мы действительно соскучились...

— Соксрючились, ясно дело, — подтвердил его брат и удовлетворённо хмыкнул, добавив на полтона громче. — К тому же, научились открывать любые замки, так что, кто не спрятался, мы не виноваты!

Дёрнув на себя дверь, Блондин-номер-раз собрался уже, было, шагнуть через порог, как ему промеж глаз точным ударом прилетела какая-то баночка, сбив очки, начавшие соскальзывать со лба.

— Ай! — вскрикнув, разноглазый прижал руку к пострадавшей части тела. — Змеяна! Больно же!

— Это тебе за "пучеглазенькую", Змий проклятый, — Ефросинья зло оскалилась, подняв зонт над головой. — А сейчас ещё и за "соскрючились" добавлю!

Однако, опустить орудие на голову гостю ей не дали. Блондин-номер-два вовремя успел перехватить не только зажатый в побелевших пальцах зонтик-трость, но ещё и саму буянку отловить за талию так, что выбраться у неё не получилось бы даже при всём желании.

Впрочем, у девушки уже и не осталось запала. А к тому моменту, как в квартиру зашёл Блондин-номер-раз, Фрося уже обнимала за шею его брата, пряча лицо у него на груди и тихо всхлипывая. Блондин-номер-два растерянно гладил её по волосам, что-то бормотал на ушко и посылал в сторону брата умоляющие о помощи взгляды.

Разноглазый лишь развёл руками, пряча язвительную усмешку, и махнул в сторону дивана, мол, тащи её туда. В ответ на обиженное сопение, кивнул головой на кухонный отсек:

— Я пока чаю сделаю. Или ты предлагаешь её на сухую успокаивать:

Ефросинью нельзя назвать излишне сентиментальной. Пожалуй, последний раз она ревела и чувствовала себя такой беззащитной в тот день, когда им сообщили о смерти братьев её первого мужа. Горюнов-старший тогда на несколько десятилетий постарел за один миг, осунувшись и став ещё более замкнутым, угрюмым и нелюдимым. Она видела, что с ним творилось и от ощущения собственного бессилия так же сходило с ума.

Так что, ничего удивительного, что первая реакция, на неожиданное появление давно уже похороненных в семейном склепе мужчин, оказалась негативной. Девушка до последнего не верила, что мальчики живы и здоровы, а ещё стоят прямо перед ней. Сейчас же, чувствуя знакомое и любимое тепло, осторожные поглаживания по спине и волосам, знакомые нотки в тихом голосе, Ефросинья невольно начинала осознавать, что они действительно живы и теперь рядом с ней.

— Змеян, отлипни уже от Гоши и обрати внимание на меня, — язвительный голос разноглазого кошмара из молодости, вызвал почти безумную улыбку. Отодвинувшись от груди Григория Горюнова, брата-близнеца её покойного мужа, Фрося повернулась у него на коленях, усевшись боком и с удовольствием, жадно всматриваясь в черты лица второго родственника, Георгия Горюнова, более известного как Змий.

— Вы... Живые, — тихо шепнула, приняв из рук разноглазого Змия кружку горячего чая. — Правда? Вы живые?

— Живые, живые, — хмыкнул Змий и потрепал девушку по голове. — Ты же вроде маг, Змеян, сразу не смогла определить, что перед тобой настоящие мы? Обязательно было запускать в меня пудрой?

— Сам виноват, — на автомате огрызнулась Фрося. Манера общения вынырнула из глубин памяти так, как будто они и не расставались никогда. Глубоко вздохну, она залпом выпила полкружки, не обращая внимания на то, что чай обжёг язык и горло, после чего поставила его на пол и снова недоверчиво посмотрела на сидящих рядом мужчин. — У меня такое ощущение, что это сон.

— Надеюсь, кошмар? — Змий вопросительно изогнул бровь, но заметив напряжение Змеяны сжалился и обхватил её руки своими, поглаживая дрожащие пальцы. — Это долгая история, но мы действительно здесь и живы. Жаль, что Геннадий не дожил до этого момента... Он простил нас?

Фрося промолчала, в одну секунду сменив растерянность и радость, на затаённую горечь и печаль, от чего лицо застыло на подобии слишком ненатуральной маски равнодушия.

— Змеяна, — позвал Георгий, взяв её за подбородок и повернув лицом к себе. — Расскажи. Мы помним, каким он был, поэтому расскажи правду. Возможно, тебе станет легче.

Ответить девушка не успела. Позабытый на барной стойке телефон разразился гневной мелодией. Все трое неприязненно покосились на него но поделать ничего не могли. Желающий побеседовать с хозяйкой аппарата никуда не делся, и проваливать по не самым приличным адресам, высказанными про себя каждым из присутствующих, явно не собирался.

— Мне надо ответить, — спустя полминуты устало вздохнула Фрося. — Вы ребята умудрились появиться именно в тот день, когда у меня куча проблем и забот, которые без меня не решаться сами по себе... И вместо того, что бы спокойно обо всём поговорить и всё выяснить, я вынуждена буду отправляться охотиться на зомби, "Ведьм Шабаша" и попутно разбираться с Кощеем и всеми остальными представителями волшебного мира.

— Это какие у тебя дела с Кощеем? Помнится, вы с ним на дух друг друга не переносили, — Григорий прищурился, внимательно смотря на девушка.

Та несколько смутилась, но удачно изобразила непонимание вопроса. Впрочем, провести этих парней, знавших её куда дольше, чем все остальные обитатели этой страны, у неё не получалось и в лучшие годы, сейчас же братья быстро сообразили что к чему.

— Не выдержала, да? Влюбилась? — рассмеялся Змий, снова потрепав её по волосам. — Ладно, беги по своим делам. Мы тебя тут подождём. За одним отдохнём немного... Всё же путь из-за океана не тоже самое, что приятная прогулка по улицам города.

— Я скучать буду, — Ефросинья вздохнула и чмокнула Гошу в щёку. Слезла с его колен и, наклонившись, повторила данную процедуру со Змием, блаженно жмурившимся от удовольствия. Стоило ей повернуться к нему спиной, как разноглазый не растерялся и отвесил ей дружеский шлепок по попе.

— Змий! — возмущённо зашипела Ефросинья, погрозив кулаком. Блондин лишь сокрушённо развёл руками, состроив самое умильное выражение лица, на которое только был способен. Ну а так как харизмотичностью его в своё время природа с некоторой помощью посторонних лиц не обделила, то получилось очень выразительно.

Только Фрося с этими двумя, когда-то очень давно, общалась долго и близко, выработать иммунитет не составило труда.

Несчастный позабытый сотовый судорожно скользил по стойке, намереваясь покончить жизнь при помощи самоубийства, навернувшись на пол. Девушка потёрла подбородок. Спокойно подойдя к надрывающемуся телефону, взяла в руки раскладушку и открыла её, нажав кнопку приёма вызова.

— Слушаю, — ровным тоном произнесла Ефросинья, уже догадываясь, кто это так о ней беспокоится. — Ефросинья Сергеевна Горюнова на проводе.

— Повесилась?! — притворно-удивлённо воскликнул Змий, патетично приложив руки к правой стороне груди. Потом заметил, глубоко вздохнул и сместил сначала вправо, а затем вниз. — Ох, чует моя печень, не к добру ты такие пророчества говоришь, сестра наша... — подражая одному киногерою, протянул, насмешливо сузив глаза.

— Я тебя сама сейчас за окном повешу... А ещё лучше, Саре на опыты сдам! — закрыв трубку ладонью, откликнулась Фрося, бросив на возмутителя атмосферы косой взгляд.

Димитрий Аристархович терпеливо ждал всё утро, но Ефросинья то ли где-то заблудилась, то ли побоялась его реакции на такую интересную информацию о себе любимой, то ли ещё что... В общем, девушка не давала о себе знать. И хотя ждал всего-то минут десять, решил позвонить и выяснить, где пропадает эта вернувшаяся зараза.

Сказать ничего, кроме язвительного приветствия, на мирный ответ Фроси, не успел. Их общение прервал язвительный мужской голос. Послышался какой-то треск, шум, затем девушка что-то сказала, а после вернула своё внимание собеседнику:

— Прости, отвлекают некоторые. Так что ты хотел?

— Я могу ошибаться, но, по-моему, мы договаривались встретиться, что бы начать отлов некоторого количества последствий нелегальных экспериментов. Разве нет? — медленно, в чём-то даже ласково протянул Димитрий, стараясь не повышать голоса. На это было целых две причины. Первая, начинать повторное "знакомство" со Змеяной с криков — не самая лучшая идея, которая будет иметь слишком далеко идущие последствия. А во-вторых, посвящать свою семейку в дела личного характера Кощей не намерен.

Маловероятно, что у них хватит наглости заниматься слежкой за ним, конечно же, вот только ослаблять бдительность и прекращать быть осторожным он не собирался.

Фрося слушала вежливый, даже в чём-то нежный голос, наслаждаясь сквозившей в нём злостью и раздражением, которое Димитрий так и не смог скрыть. Образ милой, домашней девушки исчезал на глазах, возвращая прежнюю, язвительно-хамоватую акулу, способную устроить генетическую революцию просто потому, что ей не понравился разрез глаз. Прецеденты, кстати, в истории их семьи уже случались.

— Знаешь, я так понимаю, ты уже в курсе всех дел? — повернувшись спиной к кухне, опёрлась на стойку и сделала знак близнецам замолкнуть и не смеяться слишком громко. Те послушно закивали головами и тут же начали ржать с новыми силами, едва не скатившись с дивана. Сколько лет прошло, а они всё таки же. — Я в том плане, что знаешь про Змеяну.

— У твоего фамильяра отвратительная способность появляться весьма вовремя. Он умудрился спереть фотографию тогда, когда это уже не имело никакого значения, — хмыкнул Димитрий. — Ну так как? Встреча отменяется?

— А зомби ты предлагаешь внести в Красную книгу и сделать им отдельный ареал обитания в рамках нашего скромного города? — девушка фыркнула и покачала головой. — Я люблю экзотику, вот только тут уже мазохизмом в этом плане попахивает.

— Ты всегда любила калечных, непонятного происхождения и жалела лабораторных зверьков просто потому, что их бедняжек злые дяди в белых халатах экспроприировали, — протянул Гоша, подмигивая ухмыляющемуся братцу.

— То-то я смотрю, вы всё ещё в моей квартире тусуетесь, — хмыкнула рыжая.

— Это ты мне? — осторожно уточнил Димитрий, чувствуя себя несколько глупо.

— Нет, это я двум милым дамам, решившим посетить меня с утра пораньше, — Ефросинья вздохнула. — Ну вот просто понятия не имею, как их выпроводить, не через окно только. А то стёкла вставлять дороговато будет. О чём мы говорили, кстати?

— О зомби. И о нашей встрече, — Кощей потёр лоб. За столько лет уже успел отвыкнуть от её манеры общения. Да и вчера, на собрании, она вела себя иначе, была менее... Менее собой, что ли?

— Мне нравится, как два этих повода звучат в одном предложении, — хихикнула Фрося. — Честно говоря, я и не опоздала вовсе. Просто кому-то слишком хочется намылить мне шею за всё хорошее. И если это желание всё ещё присутствует, то выскажешь всё лично где-то через полчаса. Договорились?

— Но...

— Кощей, ну ё-моё, я очень хочу выяснить отношения, надрать задницу ведьмочкам и выкинуть с этого этажа одного-двух придурков, — тяжко вздохнула Горюнова. Глянув на часы, что-то прикинула и бросила. — Буду минут через пятнадцать, так что можешь начинать придумывать приятные моему слуху эпитеты.

Захлопнув раскладушку, положила её на стойку и закатала рукава.

— Кто там что-то про калечных говорил? — хищно оскалившись, девушка стала надвигаться на близнецов.

Те переглянулись, синхронно улыбнулись и развели руками, заорав:

— Помогите! Насилуют!

* * *

Квартира Горюновых-младших.

Антон искоса наблюдал за двумя своими братьями, притворяясь, что его очень сильно интересует учебник по истории Древнего Египта. На самом же деле, отгородившись ото всех скучной и в общем-то не особо ему интересной книгой, Тошик обдумывал сложившуюся ситуацию. И чем больше он размышлял на эту тему, тем яснее понимал, что последствия принятого ими совместного и первого самостоятельного решения, оказались куда более далеко идущими, вопреки всем его расчётам.

К примеру, стоит начать с того, что семья действительно лишила их довольствия в виде таких необходимых современным людям денег. А это означало, что ни один из скопившихся счетов оплатить они не смогут. Кредитные карты заблокированы, счета заморожены, а наличности хватит разве что купить что-то из полуфабрикатов и то, далеко не факт.

Из нехватки денег вытекает другая проблема. "Ведьмы Шабаша". Их предложение настолько заманчиво и внешне безвредно, что даже у не извечного параноика могли возникнуть подозрения в целесообразности принятия такого шикарного подарка от судьбы. К счастью для себя, Антон был именно что параноиком, поэтому совершенно не собирался влезать в игры с чёрным рынком. Почему именно с ним? Да потому, что ни с чем другим больше эти эмансипированные дамочки, феминистического настроя дел не имели. Участившиеся в последнее время случаи краж с семейной фирмы, наводили на совсем уж странные мысли. Правда, подтвердить их пока совершенно нечем, так что идею "мирового заговора" приходиться оставлять до лучших времён.

И как апофеоз, приезд новоявленной родственницы. К сожалению, по малолетству, у него не было никакого доступа к основным базам данных волшебного мира. Что, впрочем, не означало, что он не попробовал найти хоть какую-то более или менее достоверную информацию о Ефросинье Сергеевне Горюновой. Однако, тут Антошика поджидала серьёзная неудача. Либо бабуля была настолько секретной личностью, что нет даже свидетельства о рождении, или бабуля никакой бабулей не является и вся их семья, так называемый род — фикция, большая ложь, просуществовавшая, на удивление, слишком много лет. Последнее казалось настолько бредовым, что вполне могло быть правдой.

Вопрос, как это проверить-то?

Вздохнув, молодой человек отложил книгу и потёр переносицу, задвинув очки на лоб. Информации для каких-то определённых выводов было ничтожно мало. К тому же, по его личному мнению, больше никого из семьи не интересовало, кто такая Ефросинья Сергеевна Горюнова на самом деле. Братья так вообще во всю готовились к предстоящей авантюре с ведьмочками. И о том, что если их поймают, то тогда будет не просто суд, но ещё и вполне успешное четвертование, в исполнении собственных родителей и всего честного народа, совершенно не думают.

Впрочем... Чему удивляться? Они ещё такие мальчишки!

— Тох, спишь что ли? — рядом материализовался Эдуард, отмахнувшись от цепких лапок совершенно неуравновешенной блондинки, притащившейся вчера вместе со Львом, а сейчас активно пытавшейся устроить скандал или попасть каким-нибудь предметом по братьям. — Проснись и пой, пташка ты наша умная. Сова очкастая. Лучше скажи, ты в доле?

— Это ты сейчас о чём? — оставив провокацию на родственную ссору без внимания, Антон озадаченно посмотрел на Эда.

Тот взлохматил волосы ему на голову и ослепительно улыбнулся:

— О нашей ночной вылазке с ведьмами, о чём ещё? Ты в доле?

— Пожалуй, нет, — откликнулся Антон, сообразив, о чём собственно речь. Однако, как это ни прискорбно, у него на сегодняшний день были несколько иные планы.

Было бы неплохо встретиться с бабушкой Фросей и узнать, что же такого произошло на собрании совета старейшин волшебного мира, раз по всем семейным предприятиям проходят глобальные чистки, Соловец аки коршун летает над каждым более или менее подозрительным сотрудником, да к тому же ещё и загнал аудиторскую проверку по всем возможным направлениям.

— Испугался? — усмехнулся Эд и чуть отклонился в сторону, пропуская мимо небольшую диванную подушку, пущенную Львом в сторону уже перешедшей на ультразвук блондинки. Та верещать перестала, но зато ударилась в слёзы, явно пытаясь давить на жалость.

Антон усмехнулся, немного цинично и зло. Льву давно пора понять, что заигрывания с таким количеством дам сердца, без разбору и проверки, может привести не к самым хорошим событиям. Принудительной кастрации, при помощи ржавых ножниц, если он правильно понял направление мыслей девушки. Её, кстати, звали Констанция, и лично этот Горюнов уже проникся к бедному дитятку изрядной толикой сочувствия. Это ж как надо было не любить своего ребёнка, что бы наградить таким счастьем в виде экзотического для слуха простого человека имени, да ещё и на всю жизнь?

Его дёрнули за волосы, вырывая из состояния приятной задумчивости. Вопросительно посмотрел на несколько озадаченного Эдуарда.

— Ты что-то задумал, — скорее утверждая, чем спрашивая, протянул братец, неодобрительно качая головой. — Тош, твои идеи редко хорошо заканчиваются.

— Ваши тем более, — отрезал Антон и спрыгнул с подоконника. — Я пойду, прогуляюсь, пожалуй. А вы успокойте эту истеричку и выясните, наконец, что ей тут надо и каким образом она сюда попала.

— А то ты не понял каким, — всплеснул руками Эдик.

— Даже если и так, это не означает, что нужно теперь просто кидаться в эту дамочку всеми попавшимися под руку предметами. Лёва, да что б тебя! Сядь и поговори с ней! — с трудом избежав столкновения с пультом от телевизора, молодой человек поправил очки и гордо вскинул голову, удалившись в коридор. Натянув ботинки военного образца, туго зашнуровал их, накинул сверху пальто, в чёрно-белую клетку, повязал на шею длинный шарф, спрятав в нём нос, и вышел из дома. На крики, шум и грохот он привычно не обратил внимания.

Не смотря на март месяц и наступившую календарную весну, назвать погоду именно весенней не поворачивался язык. Шёл снег, дул сильный, северный ветер. А ко всему прочему, вытоптанные дорожки на тротуаре превратились в серо-коричневую полужидкую массу, противно хлюпающую под ногами. Вжав голову в плечи, направился в сторону парка, не глядя по сторонам.

Парк имени Максима Горького располагался в самом центре города, между зданием театра оперы и балета и одним из главных учебных корпусов федерального университета. Устроившись на относительно чистой и сухой скамье, Антон откинулся назад и прикрыл глаза, прислушиваясь к чириканью воробьём, в изобилии высыпавших на тротуар. Путных идей в голове не было, и как ни старался, но придумать выход из сложившейся ситуации не мог. То ему казалось, что лучше всего самоустраниться и пусть братья ищут на свои головы наказание, то хотелось тут же звонить отцу или Самуилу Игнатьевичу. А то вообще возникало желание пойти в ближайший бар и устроить кутёж на последние...

Антон сунул руку в карман пальто и выгреб всю валявшуюся там мелочь. Там оказалось ровно сто пятьдесят рублей восемьдесят копеек. Как раз полчашки кофе в его любимом кафетерии, если не меньше.

— Мда... — расстроено вздохнул. — Даже напиться не получится...

Опечаленный такими мыслями, молодой человек не заметил, как из-за угла выскочила высокая светловолосая девушка и опрометью бросилась в его сторону. Она отчаянно махала руками, стараясь привлечь внимание Антона, но тот смотрел в другую сторону и обратил внимание на неё только, когда блондинка остановилась прямо перед ним и схватила за ворот.

— Спасите! — проорала незнакомка ему в лицо и стала трясти как грушу, невнятно пытаясь что-то объяснить. — За мной... Он... Я не могу спастись! Пожалуйста... Я не знаю... Пожалуйста!

— Дамочка, тихо! — не выдержав воздействия на собственную психику, Антон громко рявкнул, отцепив от себя судорожно сжатые пальцы и отодвинувшись в сторону от явно психически нестабильной гражданки. — Что у вас случилось?! Или в ближайшей аптеке не нашлось антидепрессантов?!

— За мной гонятся! — залившись слезами, прорыдала блондинка, присев на корточки и начав раскачиваться из стороны в сторону. — Меня хотят убить! Помогите, они хотят убить меня и ребёнка!

Антон потёр переносицу и осмотрелся по сторонам. Парк казался совершенно вымершим, даже пенсионеров, любителей пеших прогулок, не было видно на горизонте. Посему откровения случайно встречной казались по меньшей мере выдумкой.

— Гражданочка, нет здесь никого, кроме меня, — спокойным, даже ласковым тоном заговорил с рыдающей девушкой Горюнов, чувствуя себя идиотом. Сидит на лавке в парке и пытается успокоиться какую-то истеричную блондинку. — Успокойтесь и вытрите слёзы. Что вы такую красоту портите?

— Меня хотя убить! — снова заорала девушка, вскакивая на ноги. Осмотревшись диким взглядом по сторонам, она вдруг замерла, вжав голову в плечи, и вытянула руку, указывая куда-то за спину Антону, так и не вставшему со скамейки.

Ради интереса, молодой человек оглянулся и точно так же превратился в соляной столб, от увиденного.

Через весь парк к ним бежал огромный чёрный пёс с кусками на ходу отваливающейся плоти на пожелтевших от времени костях. Глаза горели тёмно-зелёным светом, а из горла вырывался рык, способный напугать даже человека с самой устойчивой психикой в мире.

Правда, это оказалось не самым пугающим. А вот то, что следом за этой машиной для переработки мяса в фарш, неслось ещё пять подобных особей, заставило напрячься даже оставшегося внешне невозмутимым Тошика.

— Ёб... — ругнувшись, брюнет нырнул в сторону, за одним прихватив с собой и продолжавшую вопить блондинку.

Стая воскресших трупов, от коих несло гнилью чуть ли не за километр, перемахнула через неожиданное препятствие в виде скамьи, затем резко затормозило и развернулась в противоположную от спрятавшейся за урной для мусора парочки. Рванув куда-то вглубь аллеи, псы скрылись за поворотом.

Вздохнув, Антон чуть приподнялся на локтях, выглядывая из своего убежище. Только вот надежды на лёгкое избавление от неприятностей рухнули, когда его взгляд наткнулся на двух высохших мумий, бредущих по дорожке и что-то обсуждающих. В руках они держали оборванные, покрытые ржавчиной цепи, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся поводками.

"Ну ничего себе, сходил за хлебушком..." — почему-то именно эта фраза, из старого детского сериала "Ералаш" пришла на ум Антону.

Снова припав к земле, он судорожно начал анализировать сложившуюся ситуацию. Процесс слегка тормозил задушевный вой, издаваемый слегка помятой девушки. Цыкнув на неё и зажав, для верности, рот рукой, Горюнов-младший, попытался найти логическое объяснение всему происходящему.

Итак, по городу гуляют герои американских фильмов ужасов. Мумии, псы-зомби и, как закон жанра, истеричные блондинки, милой наружности и с грудью, как минимум четвёртого размера. Если бы не видел собственными глазами, то решил бы, что очевидцу пора наведаться к специалисту, занимающемуся изучением стихийно возникающих галлюцинаций. По простому — к психиатру. Желательно лечь на лечение в стационаре.

Вот только самого себя он считал психически здоровым и вполне адекватным. Из этого следовал вывод, который в любой другой ситуации мог стать началом для сбора анамнеза: по городу действительно ходят живые мертвецы, да ещё и видят их простые люди!

— Они ушли? — глядя на ушедшего в свои мысли парня круглыми от страха глазами, громким шёпотом поинтересовалась блондинка, перестав предпринимать попытки выбраться из-под немаленькой тушки. — Правда ушли? Вы спасли меня!

— Тихо ты, — снова шикнул на неё Антон, выглянув из-за урны.

В поле зрения никаких подозрительных личностей не было, поэтому он осторожно скатился с девушки и поднялся: сначала на колени, потом на корточки и только после этого медленно выпрямился, готовый в любой момент снова спрятаться за ближайшим укрытием.

Глубоко вздохнув, Антон подал было девушке руку, что бы помочь подняться, но стоило тонким дрожащим пальчикам коснуться его ладони, как раздался вой и в их сторону метнулись смазанные чёрные тени.

То, что произошло дальше, воспринималось Горюновым-младшим, какой-то компьютерной игрой с излишней достоверностью графики и спецэффектов. Движение противника стали медленным, словно увязли в чём-то. Он с поразительно точностью видел все движения собак, каждый дёргающийся мускул, кость. Всё вокруг погрузилось в какую-то тишину, наполненную лишь звуками его собственного дыхания, ровным и ничем не нарушенным сердцебиением и холодным, ясным мышлением, как будто отстранённым от того, что на самом деле чувствовал сейчас Антон.

Оттолкнув девушку в сторону, плавно ушёл из-под траектории прыжка. Тело действовало само, разум лишь определял лучший выход из того или иного положения, отмечал уровень опасности нападения. Уклон, подсечка, удар по горлу, захват, резкий поворот шеи и хруст позвонков под пальцами. На землю упало первое тело, переставшее дёргаться и шевелиться. Свора замерла на мгновение, но спустя пару секунд снова рванула на Антона, определив его как главный объект для нападения.

Снова танец противников, похожий на медленное танго для тех, кто был внутри этого боя и смахивающий на ослепительно яркое самбо карнавала, такое же быстрое и стремительное, для тех, кто стал невольным зрителем происходящего.

В какой-то момент сердце ускорило свой ритм. В крови произошёл неконтролируемый выброс адреналина, усиливший и без того резкое восприятие окружающей обстановки до такого уровня, что Антон мог бы поклясться — он слышал, как сокращался каждый мускул на теле этих псов, как дрожит девушка-блондинка и как жужжат работающие видеокамеры.

Последняя мысль показалась до того нелепой, вот только обдумать её у него не осталось времени. Повышение уровня адреналина в организме вызвало последствия, о которых сам парень даже не подозревал.

Резкая волна жара обдала изнутри, вырвав из горла нечеловеческий рык. Бросок вперёд, на свору. Удар острыми, как лезвия бритвы, когтями по остаткам гниющей плоти, разрывая на куски. Зрение резко изменилось. В один миг он видел всё чётко и ясно, и вот уже его накрыла темнота, в которой разными всполохами вспыхивали тела. Раздвоенный язык скользнул по губам, хватая наполненный жаром боя воздух.

Противник слева. Схватить за горло. Лёгким движением пальцев переломать шею. Второй сзади. Разворот, упасть на землю, руками удерживая щёлкающие челюсть противника. Рывок в сторону и вверх. Голова с противным чавком отрывается от остатков скелета. Нижняя челюсть отброшена в стороне.

Ещё одного пса встретить когтями в брюхо, с лёгкостью отшвырнув в сторону. Медленно подняться, пусть даже тело кажется совершенно чужим. С негодованием отметил: последствия первичной трансформации слишком серьёзны для неподготовленного психологически объекта. Требуется отдых и восстановление, плюс коррекция включения некоторых особенностей организма.

— Что?! — ошарашено спросил самого себя Антон, подняв руки на уровень глаз. Мелкие чешуйки шли от запястья до кончиков пальцев, сейчас увенчанный длинными, загнутыми когтями, чёрного цвета.

Облизнул губы раздвоенным языком, по ходу дела выделив запах страха, практически животного ужаса, исходивший от стоявшей неподалёку девушки, прижавшейся к фонарному столбу в робкой надежде, что её не заметят.

— Да что здесь происходит?! — не выдержав царившего вокруг молчания, заорал молодой человек, после чего почувствовал лёгкое покалывание в области висков и мир потух. Бессознательное тело сползло на землю.

* * *

Район парка Горького, за два часа до происшествия.

Ефросинья осторожно кралась вдоль кустов, настороженно прислушиваясь к окружающим звукам. В одной руке у неё была зажата альпинистская кошка, с прикреплённым к ней грузом и металлическим тросом, по толщине не превышавшим пару сантиметров. Вторая, закованная в чёрную кожаную перчатку, с металлическими вставками, сжимала пеленгатор, по которому девушка то и дела сверяло собственное местоположение с координатами "гнезда" — условного местообитания подвергшихся действию экспериментальных лекарств. Вычислить подобные очаги заражения не составило труда. Проведя анализ вспышек магии, а так ж сопоставив маршруты нелегальных поставок "Ведьма Шабаша", взяв за основу полученную от Соловца информацию, Фрося и Димитрий разделили карту города на зоны, зоны на сектора, разделив последние по маркировке, в зависимости от уровня возможной угрозы. Три из имевшихся десяти очагов удалось зачистить без особых проблем, осталось ещё семь. Имелось несколько непроверенных, но их решено было оставить пока без внимания.

Всё же, лучше для начала устранить основные угрозы, а потом уже работать по второстепенным.

Шуршание сбоку привлекло внимание девушки. Остановившись, Фрося аккуратно раздвинула ветки кустов, принюхиваясь. В воздухе витал аромат, вполне привычный, для жителей большого города: выхлопные газы, залежавшийся мусор, алкоголь и прокисшая еда. Всё вместе создавало непередаваемый коктейль из разнообразных запахов, заставивших рыжую поморщиться и потереть несчастный нос, вынужденный по долгу службы терпеть такое амбре.

— Да что б вам в помойке жить довелось, — раздражённо передёрнув плечами, Фрося направилась дальше, вглядываясь в остатки прошлогодней травы и снега. Судя по некоторым, косвенным признакам, тут имели место эксперименты не только над людьми, но и над животными. Бездомные псы и кошки довольно неплохой материал, для не совсем лабораторных исследований. Тем более, когда приходиться проворачивать всё за спиной разработчиков.

Но это Фрося ушла от темы. Она искала следы. Животные, смахивающие на прототипы злобных тварей из фильма "Обитель Зла" (вот уж сразу видно человеческое воспитание экспериментаторов), хоть и предпочитали охотиться самостоятельно, неизменно возвращались домой. И именно с помощью оставленных ими отметин можно будет найти подземный схрон зомби.

Хотя если рассматривать всё с научной точки зрения... Ни черта это не зомби, потому что у них не утрачена мыслительная деятельность, как и способность к речи. Что уж говорить про мелкую моторику, свойственную организмам с развитой высшей нервной деятельностью.

Взгляд наткнулся на едва различимый в траве кусок шерсти. Взяв его рукой в перчатке, Фрося потёрла комок, зажав его между указательным и большим пальцем, после чего осторожно поднесла к носу. Поводив им перед лицом, прикрыла глаза.

Гниение, кровь, мёртвая плоть. Продукты распада живого организма. Лёгкий запах ванили и гвоздики — остатки препаратов, введённых в подопытного. Классика жанра, прямо-таки.

Тихий писк отвлёк от размышлений на тему банальности бытия. Нажав на передатчик, прикреплённый к гарнитуре телефона, вставленной в ухо, Фрося раздражённо поинтересовалась:

— Что?

— Три на двенадцать часов. Чёрный — вожак. Их сопровождают двое, больше всего напоминающих мумий. Ты точно уверена, что твои препараты превращали людей в зомби?

— Кощей, твои шутки по поводу моих научных изысканий попахивают плесенью, — буркнула девушка, раздвигая ветки кустов и высматривая в указанном направлении озвученные цели. Там действительно обнаружилась свора собак и две мумии, по свежести явно сравнявшиеся с Тутанхамоном. — Засекла объекты. Удаляются. Пока не будем их трогать. Сначала зачистим основной костяк, с этими успеем разобраться.

— Как скажешь, солнышко, — ласково протянул Димитрий и уже более серьёзным тоном поинтересовался. — Так почему эта парочка выглядит так, словно являются ровесниками как минимум Клеопатры?

— Ещё раз меня так назовёшь, сам будешь общаться с этими милыми существами, — Ефросинья выпрямилась, успев зацепить краем глаза какое-то движение. Резко развернувшись, перехватила бросившуюся на неё кошку. Внимательно осмотрев слабо трепыхающийся объект, девушка вздохнула. Убить — не проблема. Но вот когда ещё удастся настолько близко познакомиться с продуктом собственного гения? Пусть и не планировал заранее подобный результат.

В душе боролись два противоречивых чувства. Одно требовало срочно избавиться от возможной опасности и плевать на всё, в том числе и на возможные научные открытия и прорыв в области лечения паралича.

Второе же настаивало на сохранении жизнеспособного экземпляра, для последующего изучения в более пригодных условиях.

Страдальчески поморщившись, Ефросинья чертыхнулась. Вытащив из небольшой поясной сумки матерчатый мешок, засунула туда слегка придушенную животинку. Из другой сумки был извлечён шприц со снотворным. Введя препарат в представителя частично мёртвый организмов, дождалась когда он начнёт действовать, после чего спрятала добычу в рюкзак за спиной. На всё про всё ушло где-то минуты полторы-две, после чего она отряхнула колени и быстрым шагом направилась к неприметной двери в маленькой трансформаторной будке. По какой-то, ведомой только создателям парка, причине оказавшейся в самом центре зелёных насаждений, в отдалении от основных аллей.

Димитрий стоял возле неё, прислонившись плечом к стене, и насмешливо наблюдал за всеми действиями своей напарницы. У неё никак не получается отделить научную составляющую своей жизни и абстрагировать от неё. Впрочем, самого Костянова такое положение вещей не напрягало. Он тоже был...

Не совсем нормальным в том, что касалось некоторых видов учёной деятельности.

Дождавшись, пока Фрося подойдёт к нему, иронично вскинул брови:

— Я думал, ты его на месте препарировать начнёшь.

— К твоему сведению, я не обычный балаганный шарлатан, с которыми ты привык иметь дело в своей обычной жизни, — надменно откликнулась рыжая, отбросив его руку, успевшую перекочевать на запястье, закованное в широкий браслет. — Поэтому препарировать на месте могу только таких болтливых личностей, как ты, Костянов!

— Ух, какие мы грозные, котёнок, — улыбнулся Димитрий, без труда открывая предварительно взломанную дверь и пропуская даму вперёд. — Предоставляю тебе право первой ознакомиться с бытом созданных тобой чудовищ.

Произнесённое тихим шёпотом "Вырву язык и заставлю сожрать!" он счёл за комплимент. В былые времена и не такими лестными выражениями в адрес друг друга обменивались.

Внутри трансформаторной будки обнаружился обычный генератор и небольшой люк, закрытый железной крышкой с висячим замком. Фрося присела на корточки рядом с ним. "Кошку" она давно повесила в специальные крепления на поясе. Проведя пальцем по краю металлического листа, в том месте, где имелась небольшое, в пару миллиметров, расстояние между бетонным полом и люком, поднесла руку к лицу. На чёрной коже виднелась зеленовато-жёлтая масса, с вкраплениями красного, чёрного и белого.

— Я могу попросить тебя не рассказывать, что это такое? — холодно поинтересовался Димитрий, вытаскивая из кармана набор отмычек.

— Можешь. Впрочем, я думаю, тут и без моих пояснений всё предельно ясно, — Фрося пожала плечами, принюхиваясь и лишь ненамного сдвинувшись в сторону, что бы обеспечить Кощею доступ к замочной скважине. — Хм, а тут к ванили и гвоздике корица добавляется. Интересно. По ходу на основе полученных мутагенов пошла новая волна мутации. Как бы там не встретили что-то куда интереснее, чем те мумии.

— Интереснее это в смысле опаснее? Уточни этот момент, пожалуйста, — вежливо попросил Димитрий, ненавязчиво оттирая её в сторону. Едва не вписавшись носом в какой-то железный ящик, Фрося обиженно на него посмотрела и всё же отошла в сторону. — Потому что, как подсказывает мне интуиция, в твоём случае возможен только этот вариант, — тут замок, наконец, поддался и Костянов ловко вытянул его из паз, откидывая крышку в сторону. Направив вниз заранее приготовленный фонарик, высветил металлические скобы, ведущие вглубь прямоугольного туннеля. — Прошу. Дамы вперёд.

— А как насчёт того, что бы вступиться за мою девичью честь? — Фрося стала осторожно спускаться вниз, стараясь ставить ноги так, чтобы не соскользнуть ненароком. Кто его знает, сколько до дна лететь придётся? Не факт, что получит серьёзные повреждения, или же убьётся, но рисковать почему-то не хочется совершенно.

— В случае чего, я за тебя отомщу. Всенепременно, — клятвенно заверил её Димитрий, спускаясь следом.

— Тогда не поворачивайся ко мне... Спиной, — вежливо откликнулась девушка, уже в общем-то начиная порядком уставать от пикировки. — Мало ли что. Вдруг, мне придётся за тебя мстить.

— Я думаю, до этого не дойдёт, — не особо уверенным тоном заверил её Кощей. — У тебя фонарик есть?

— Нет, представляешь, его какой-то гад умыкнул, — язвительно фыркнула Фрося, отцепив одну руку и вытаскивая из кармана куртки нужную вещь.

Тонкий луч света высветил дно, оказавшееся не так уж и далеко. Девушка ловко спрыгнула вниз, щёлкнув выключателем. В уходившем в сторону проходе зажглись слабые, ватт на двадцать, лампочки, освещая скудным жёлтым светом гладкие, обработанные земляные стены, укреплённые деревянными балками.

— Неплохо, — пробормотала себе под нос Ефросинья, осматривая открывшийся вид.

Рядом приземлился Кощей. На облагороженные проходы он отреагировал куда спокойнее, только пожал плечами:

— В тридцать седьмом и не такое увидеть можно было.

Это в каком веке-то? — прищурилась девушка. Убрав ненужный фонарик, вытащила чёрную косынку и повязала на манер банданы, спрятав волосы. — Идём. Пора уже заканчивать весь этот балаган. Если мы на каждое гнездо будем тратить столько времени...

— Ну это не моя вина, — хмыкнул Димитрий, всё же задвинув девушку себе за спину. Он двинулся вперёд, по проходу, периодически вслушиваясь в звуковой фон. Однако, здесь, под землёй, царила тишина, нарушаемая только его собственным дыханием и бессвязным бормотанием Ефросиньи. Нет, конечно же девушка говорила что-то дельное, вот только, насколько он её знал, Змеяна сейчас рассуждала о научной подоплёке возникновения тех, кого они, собственно, шли истреблять. Смысла в том, что бы воспринимать всё, сказанное ею, Кощей не видел.

В конечном счёте, какая выгода от этого, учитывая, что все пригодные для исследования образцы, так или иначе, будут уничтожены. Костянов собирался лично за этим проследить. Хватит того, что Ефросинья вовлечена в генетические эксперименты со своими родственниками. Не хватало ещё и здесь ей засветиться. Магический Совет организация хоть и не особо властью наделённая, вот только им в радость будет получить официальный повод для иска в отношении главы рода Горюновых.

На ближайшие двадцать метров туннель оказался прямым, без каких-либо ответвлений. Димитрий уже задумался о том, что этот путь бессмыслен для поисков, но впереди показалась два боковых коридора, уходивших в разные стороны.

Остановившись на перепутье, парочка переглянулась.

— Что выбираешь? — деловито осведомилась Фрося, потирая руки. Догадаться о том, что кощей не собирается позволять работать с образцами — не составило труда. Всё же, она неплохо изучила его за время знакомства. — Или как обычно? Девочки направо, мальчики налево?

— А может по очереди? — не особо уверенно предложил мужчина, раздосадованный пониманием, что удержать девушку от науки не получится. Легальными способами. Так что придётся переходить на неофициальное положение.

— А может, без может? — Ефросинья вскинула брови и направилась в правый туннель, помахав на прощание. — Встретимся здесь же. Ну если раньше закончишь, можешь присоединиться.

— Зараза, — буркнул Димитрий, взлохматив волосы.

— Я всё слышу! — раздался недовольный голос Горюновой. Вздохнув, Кощей покачал головой. Вот уж кого даже могила не исправит.

Разве что запереть в башне высокой, и не выпускать, пока не перевоспитается. Правда, если вспомнить попытку одного царька переделать так Василису, в последствии названную Царевной-Лягушкой, то лучше не рисковать. Та, если сравнивать с Фросей, образец послушания, что не говори.

Фрося двигалась вдоль стены, сейчас являя собой образец сосредоточия и внимания. Каре-зелёные глаза сейчас светились едва заметной желтизной, вокруг вытянувшегося вертикально зрачка. Раздвоенный язык мелькал между приоткрытых губ, давая точную информацию об окружающей обстановке. Температура окружающей среды, состав воздуха, количество находившихся в непосредственной близости относительно живых объектов. Коих вокруг пока что не наблюдалось.

Остановившись ненадолго, она на какое-то время прикрыла глаза. Судя по всему тут либо нет никого, либо они очень хорошо прячутся. Но где?

Раздражённо мотнула головой. Это всё Кощей виноват. Изводил тут своими остротами, зараза черноволосая! Поэтому сейчас даже не особо хочется искать этих несчастных зомби, вдруг он их найдёт и они благополучно пожуют его, может даже переварят?

Фрося приглушённо застонала. Маловероятно. Пожевать Кощея не получится даже у самого папочки Семияко. А уж переварить...

Уйдя в свои мысли, девушка не заметила, как из-за очередного поворота вынырнула маленькая девочка. Лет двенадцати на вид, с длинными нечесаными светлыми волосами и в одной порванной местами ночнушке. Ефросинья мимоходом отметила, что на лице ребёнка не отражается никаких признаков разложения, хотя по некоторым признакам не сложно определить, что к живым она уже не относится.

— Привет, — выпрямившись, вежливо поздоровалась Горюнова. — Как тебя зовут?

Девочка склонила голову набок. На мгновение в тёмных глазах мелькнуло понимание, потом малышка развернулась и закричала, пронзительно громко, местами переходя в ультразвук. Почти животный рык пронёсся по тёмному зеву коридора. После чего малышка рванула вперёд, убегая и продолжая кричать.

— Пришли незаметно и тихо, — ошарашено буркнула Фрося, после чего побежала следом, на ходу запуская механизм частичной трансформации и выпуская когти. Похлопав себя по карманам, она вытянула "кошку" и шприц с усыпляющим средством.

Жаркая волна, прошедшая по телу, усилила реакции, повысила количество адреналина, добавляя скорости и силы, помогло в два прыжка оказаться рядом с бегущей девчонкой и повалить на землю, придавив тяжестью собственного тела. Какой-то частью сознания, Фрося отметила, что изменения в теле прозвучали каким-то двойным отголоском. Решив разобраться с этим позже, она зажала рот малышке и сделала укол, прилагая усилия для того, что бы удержать бьющуюся под собой добычу.

Препарат, используемый в качестве транквилизатора, действовал достаточно быстро. Спустя пару секунд, Ефросинья уже поднялась с затихшего ребёнка, потирая прокушенное запястье. Вытащив из поясной сумки верёвку, связала её по рукам и ногам. Перекинув верёвку через балку, подняла тело к потолку туннеля. Конец закрепила внизу, завязав на крепкий морской узел.

Вздохнув, глянула на часы. В бессознательном состоянии девчонка пробудет где-то час-полтора, может больше. Точных данных о том, какие именно лекарства были введены в её организм — нет. Как среагирует непонятный коктейль, как поведёт себя — не вычислить. Тот разбег времени, что получился, всего лишь усреднённые рамки.

Вздохнув, Горюнова побежала дальше, на ходу вытаскивая из многочисленных карманов пробирки с кислотными и горючими смесями. Взрывпакеты — на потом, взорвать всё к чертям собачим после зачистки.

Димитрий услышал крик, приближаясь к группе мужских особей, склонившихся над чем-то. Ругнувшись про себя, он стремительно оказался рядом со встревоженными охранниками, коли они были таковыми. Вытащив из ножен, прикреплённых к запястьям, два армейских ножа, используемых группами специального назначения, в три росчерка перерезал горло противнику. Действовал быстро, без размышлений, руководствуясь только тем, что отнести этих "людей" к живым уже нельзя. Такое отношение помогало отрешаться от извечного вопроса о ценности жизни.

Проверив свою работу, вытащил из кармана небольшие шарики, наполненные самовоспламеняющиеся при соприкосновении с кислородом, жидкостью. Расширив при помощи пальцев раны, засунул в каждого по одной такой заготовке. После чего, сведя края, в полсилы ударил по тому месту, где предположительно находились снаряды.

Вспыхнувшее пламя охватило тела, пожирая их с жадностью голодающего, дорвавшегося до еды. Вытирая перчатки и ножи найденной тряпкой, поморщился. Запашок стал распространяться ещё тот. Было бы хорошо, если бы они закончили это всё побыстрее. И так торчат тут уже почти сорок минут, если не больше.

Учёные... Брать их для исполнения операция на уничтожение слишком хлопотно. Вечно что-нибудь из-под контроля уходит!

Убедившись, что всё в порядке, Кощей направился дальше, с лёгкостью уходя от неуклюжих попыток попадающихся жителей подземного бункера. Подсечка, удар ножом в сердце или пробитая голова. Перехватить руку, выдернуть её из сустава, заломить. Прижать к стене и засунуть в горло шарик. Оттолкнуть от себя так, что бы ударился об стенку. Оставляя за собой сгорающие трупы, Димитрий двигался вперёд, не останавливаясь ни на секунду, что бы посмотреть на результат своих трудов. Сейчас лично он думал о том, как бы добраться до Фроси...

Пока она чего-нибудь не натворила или не влипла куда-нибудь. С неё станется.

Рыжая стояла за углом, прижав к груди ноющую руку. Место укуса чесалось и всё ещё продолжало кровоточить. Наспех перебинтовав её, Фрося осторожно выглянула. Впереди имелась небольшая ниша. Уже третья с тех пор, как она связала ту девчонку. Как назло, дальше попадались сплошь представительницы женского пола и дети. Беспризорники, скорее всего, судя по тому, что дрались они так, как принято на улицах. Впрочем, в этой стране очень много неучтённых людей, которые никому собственно не нужны.

Повертела в руках ещё несколько колб с кислотой. Она уничтожала всё, с чем соприкасалась. Отметя идею о том, что бы почистить таким способом собственную рану, вышла из своего укрытия, направившись прямо на очередную группу зомби. Те, чувствуя подсознательный страх перед ней и запах смерти, что распространялся следом, стали вжиматься в стенку, прячась друг за другом и за горящим костром.

— Да покойтесь с миром, — тихо шепнула девушка, бросая прямо в костёр колбу. Та разбившись окатила прятавшихся индивидов своим содержимым. От боли они начали кричать, пытаясь руками стереть с пострадавших мест бесцветную жидкость, тем самым делая только хуже — сдирая сползающую кожу, порой вместе с мясом.

Сгорбившись, девушка пошла дальше, стараясь не думать о том, что этого можно было избежать. Неожиданно на её лице появилась какая-то зловещая ухмылка. Она ещё отыграется на этих тварях, "Ведьмах Шабаша". За всех.

На уничтожение около трёхсот особей, включая детей и стариков, ушёл час. Кощей и Змеяна встретились в последней, обширной пещере, служившей, по всей видимости, чем-то вроде места для всеобщего сборища. Оба коридора закончились именно в нём и перед оставшейся группой в пять существ оказались окровавленный Костянов, с зажатыми в пальцах ножами, сейчас обращёнными лезвиями к нему самому, и Фрося, пропахшая горелой плотью с полоской бинта на руке и с глазами, где полностью пожелтевшую радужку прочертил чёрный, змеиный зрачок. Хищный оскал подтверждал, что сейчас Змеяна балансирует на грани полной трансформации. И на фоне попыток удержаться и не перейти в полную боевую форму, Ефросинья даже не замечала, как на периферии сознания отмечается ещё одна зарождающаяся волна изменений, правда, не имеющая к ней никакого отношения.

— Как? — коротко поинтересовался Кощей, по дуге обходя застывшие плоды экспериментов.

— Чисто, — низким, вибрирующим голосом ответила девушка, оставаясь стоять на месте и закрывая собой выход. — Ты?

— Порядок, — хмыкнул мужчина. Оценив примерные силы противников хищным прыжок преодолел разделяющее их расстояние. Пара точных ударов, поворот, скользнуть лезвием ножа по горлу, пригнуться. Ударить повторно, добить, что бы не осталось шансов, даже при улучшенном геноме регенерации.

Поднявшись, с колен, вытер лезвие ножа о брюки. Бросил взгляд на стоявшую неподалёку Фросю. По дёргающейся нижней губе и слегка выпирающим клыкам не сложно было определить, что держится Горюнова на чистой силе воли.

Глубоко вздохнув, Димитрий сосчитал до десяти и обратно, после чего медленно подошёл к девушке, следившей за его передвижениями настороженным взглядом всё ещё змеиных глаз.

— С тобой всё хорошо? — осторожно спросил, оказавшись лицом к лицу. Пальцем провёл от виска до щеки, едва успев отдёрнуть, когда острые зубы клацнули в каких-то миллиметрах от руки. — Фрося, всё закончилось.

Однако, сама рыжая его совершенно не слышала. Можно даже сказать, что сейчас перед Димитрием самой Змеяны как таковой и не было. Часть сознания, причём самая важная, находилось в этот момент рядом с другим существом.

С тем, кто впервые испытывал все прелести боевого транса, а так же изменения тела.

Коротко ругнувшись, Фрося встряхнулась и оттолкнула от себя Кощея. Развернувшись, она бросилась к выходу из туннеля, ориентируясь на запах и собственное чутьё. И совершенно не реагируя на гневные окрики, раздающиеся вслед.

Фрося старалась двигаться как можно быстрее, перепрыгивая через остатки трупов, огибая выжженные места. Словно назло ей попался не знакомый коридор, по которому шла она сама, а тот где работал Кощей. Поэтому она могла оценить все прелести его работы и то, как именно он расправился с объектами.

Однако, времени на рефлексирование по поводу утраченных уникальных материалов для исследования не оставалось. С трудом, ей всё же удалось опознать, откуда появились эти двойные отголоски. Всё оказалось даже слишком просто, что не удивительно. Гениальное никогда не отличалось излишней сложностью в построении.

Так и сейчас. Младшее поколение Горюновых должно было в своё время получить определённые способности, вследствие проведённых научных исследований. Кто бы мог тогда предположить, когда она закладывала механизмы в модифицированную ДНК, что спусковым крючком станет экстремальная ситуация, на грани выживаемости и присутствие рядом старшего представителя рода! Расскажи кому, что Ефросинья Сергеевна Горюнова, известный генетик, не смогла предугадать последствия собственных действий, засмеют!

Впрочем, тут стоит отметить, что, скорее всего, проблема скрывается в неучтенной акселерации. Правда, это знание не убавляет её вины. Учитывать надо было это, учитывать!

Стремительный подъём по импровизированной лестнице остался незамеченным. В себя Фрося пришла только когда поняла, что стоит за кустами и наблюдает за действиями собственного внука, коли его можно было так назвать. Антон под влиянием трансформации внешне изменился не так сильно. На смену некоторой паники, в Змеяне проснулась холодная циничность учёного, внимательно следящего за результатами собственных научных изысканий. Пальцы дёрнулись в попытке добраться до ручки и блокнота, дабы зафиксировать наблюдения, но вместо этого они наткнулись на прохладную гладкую поверхность. Скосив глаза, Фрося с удивлением увидела протянутый Димитрием смартфон, с открытой программой для записей. Даже не поблагодарив его, девушка выхватила его и принялась быстро вводить параметры проявленных генетических модификаций, совершенно отключившись от внешнего мира.

Кощей лишь скорбно вздохнул, с лёгкой улыбкой наблюдая за маниакальным блеском в каре-зелёных глазах и теперь уже ни капли не сомневаясь в том, что Змеяна и Ефросинья Сергеевна Горюнова — одно и тоже лицо. Переведя взгляд на разворачивающуюся в парке бойню, Костянов нахмурился. Парень явно выходил из-под контроля, а та девушка, за которую он вступился, застыла в ступоре, прежде, чем броситься с громким визгом в сторону. Чертыхнувшись, он бросился в сторону, намереваясь перехватить несчастную и провести некоторую разъяснительную работу. В первую очередь, скорректировать ей память и убрать ненужные видения и воспоминания, а потом аккуратно направить её подальше от места происшествия.

Ефросинья краем глаза заметила, как Кощей метнулся вслед за блондинкой, вопившей на всю округу. Анотн к этому моменту сполз на землю, сознание, не выдержав перегрузок, покинуло своего владельца, оставив достаточно сильно изменённое тело посреди кровавой бойни. Чертыхнувшись и злясь на то, что снова ушла в себя, загоревшись разбором проявившихся изменений, рыжая засунула смартфон в задний карман брюк, после чего выбралась из кустов, осторожно подбираясь к собственному внучку.

Антон лежал на спине. Мальчик казался совершенно беззащитным, но Фрося ясно видела, что трансформация не прошла: чешуйки змеились по видным глазу открытым участкам кожи, уши заострились, из-под верхней губы выглядывали острые клыки, а на рефлекторно сжимающихся пальцев острые клиновидные когти чёрного цвета. Пожалуй, стоит порадоваться тому факту, что перевоплощение не прошло полностью и вторая ипостась проявилась лишь частью признаков, а то было бы довольно проблематично перенести из этого парка полноценного дракона.

Присев на корточки, Ефросинья пробормотала диагностирующее заклинание, проведя раскрытой ладонью над грудной клеткой молодого человека. С пальцев срывались короткие разноцветные импульсы, отражающиеся от тела и возвращающиеся обратно.

— Так, — бормотала себе под нос Змеяна, хмурясь и задумчиво покусывая нижнюю губу. — Основные показатели в норме, изменения в случае повтора не вызовут боли. Состояние разума оценить не представляется возможным, ввиду бессознательного состояния объекта. Удивительно, но организм вполне здоров, внутренних повреждений из-за первой волны трансформации нет. Единственная проблема, возможный срыв из-за случившегося. Первичные предписания: успокоительного — двойная доза, зелье сна без сновидений — стандартная доза, общеукрепляющее — стандартная доза и несколько дней провести под наблюдением специалиста или владеющего второй ипостасью мужчины.

— Жить будет? — ироничное замечание Костянова, незаметно подкравшегося со спины, вызвало волну дрожи.

Стремительно выпрямившись, Фрося с трудом удержалась от того, чтобы не придушить вредную личность, нахально улыбающуюся во все тридцать два зуба. И лишь понимание, что кроме Кощея в этом деле не на кого больше надеяться удерживало от столь радикальных методов воздействия. К тому же, это гнездо было не последним в их списке, да и та парочка, что вышла на прогулку, по-прежнему где-то бегала.

— Ну-ну, — Димитрий примирительно поднял руки вверх, ласково улыбаясь. — Я ж любя... И я искренне волнуюсь об этом... Как его... А как его зовут, кстати?

— Кощей, только то, что кроме тебя, мне некому больше помочь, удерживает мою мстительную натуру от прямого конфликта, но учти, это всё записывается на твой индивидуальный счёт, — она мстительно прищурилась, осмотрев его с ног до головы так, словно гроб примеривала. В принципе, Фрося именно это и делала, в который раз жалея о неубиваемости некоторых личностей.

— Мне стоит начинать бояться? — Димитрий втайне любовался искорками гнева в глазах девушки, сожалея, что она так и не согласилась помочь ему в конкурсе невест. Впрочем, ещё не всё потерянно, возможно получится уговорить её на эту авантюру... А там, кто знает?

— Тебе стоит придержать язык за зубами, — огрызнулась рыжая, мельком отметив отсутствие стражей правопорядка. Блондинка, убежавшая с места происшествия, орала так, что это не могло остаться незамеченным. Скептически выгнув бровь, она поинтересовалась. — Где та девчонка?

— Спокойно отправилась по своим делам, — пожав плечами, Димитрий кивну головой на лежавшего на земле младшего Горюнова. — Что с ним делать будем? Прервём нашу операцию или возьмём его с собой?

— Я не собираюсь таскать за собой беспомощного пацанёнка, — сморщив нос, Фрося почесала бровь, раздумывая как быть дальше. На ум приходила лишь одна парочка, сейчас ничем не занятая и способная присмотреть за Антоном. — Сейчас мы отдадим его в надёжные руки, перескажем этим самым "рукам" все необходимые ЦУ и займёмся делом.

— Ну смотри, — Костянов отошёл в сторону.

Вокруг валялось слишком много остатков напавших на парня собак. Посчитав, что Фрося справиться с пристраиванием мальца самостоятельно, он методично обошёл небольшой пятачок по кругу, уничтожая любые подозрительные следы. О прохожих он не волновался, выставленный лёгким взмахом руки барьер, отводящий глаза обычным людям, позволял устроить даже полновесное магическое сражение, если бы им вдруг пришло это в голову. А с теми, кто всё же увидит что-то подозрительное, позже поработают люди Соловца. Уж им-то точно нет равных в корректировке памяти и зачистке ненужных воспоминаний. Сам же Димтирий Аристархович вынужден был признать, что годы всё-таки берут своё и отсутствие тренировок в работе с разумом сказывается даже на нём, не смотря на весь его опыт.

Закончив с зачисткой, он уселся на скамью, вальяжно откинувшись на её спинку, закинув ноги на ногу и довольно жмурясь на солнце, всем своим видом демонстрируя довольствие происходящим. Сейчас он меньше всего походил на описываемого народным фольклором мрачного субъекта, больше смахивая на знаменитого Чеширского Кота.

Димитрий хихикнул, припоминая последнее чаепитие с этим чудаковатым кошаком и его не менее странной компанией друзей. Безумный Шляпник, Мартовский Заяц и Мышь-Соня. Иногда к ним присоединялся Белый Кролик или Червонная Королева, но основной костяк составляли именно Чешир, Шляпник, Заяц и Соня. И стать целью их шуточек — это обречь себя на постоянные неприятности. Так вот, когда они виделись в последний раз, Костянов умудрился проехаться по вечно сонному состоянию Сони и подколоть Безумного Шляпника по поводу отношений с Алисой... Гоняли его знатно, по всей Великобритании и даже по землям Шотландии. Помирились потом, но пришлось терпеть уже их шуточки на протяжении нескольких месяцев.

Фрося только возвела глаза к небу, размышляя, чем же она провинилась перед богами, раз пришлось снова встретиться со своим прошлым. Раздражённо дёрнув плечами в ответ на очередной смешок со стороны развалившегося на скамейке Димитрия, она вытащила его телефон, с каким-то мстительным удовлетворением набирая знакомый номер и поднося трубку к уху.

Как и предполагалось, ответить соизволили спустя почти двадцать гудков и двух повторных наборов номера.

— Алло, — ленивый и сонный мужской голос вызвал волну глухой, безнадёжной зависти к собеседнику. — Кому не спится в ночь глухую?

— Вот тому самому, что в рифму и не спится, Змий, — хмыкнув, Фрося нагнулась к зашевелившемуся Антону и последовательно нажала на несколько точек в области его шее. Акупунктурная методика преподавалась в семье Семияко Туроячи едва ли не с младенчества, и продлить бессознательное состояние внука не составило труда.

— Фрося? — Змий смачно зевнул прямо в трубку и недовольно проворчал. — Издеваешься? Я только уснул! Что такого могло случиться, что бы ты меня потревожила?! Сама что ли не справишься с Кощеем? Или он к тебе приставал? Если да, то я тот час же примчусь и лично намылю ему шею! А если нет, то я продолжаю спать, лады?

— Змий, умерь свой пыл и послушай меня, — тяжело вздохнув, рыжая отвернулась от насмешливо фыркающего Димитрия. Костянов, благодаря излишне хорошему динамику на смартфоне, прекрасно всё слышал и лишь то, что она продолжала разговор, не позволяло ему выдать свои комментарии.

— Хрррр... — раздалось в ответ.

Ефросинья скрипнула зубами, усилием воли подавив желание тут же переместиться домой и обмакнуть голову данного невыносимого субъекта во что-нибудь мерзкое. Да, по-детски. Да, взрослые люди так не поступают, как и представители волшебного мира. Да, надо сдерживать свои порывы и вообще вести себя так, что бы семья тобой гордилась.

Но боги и богини этого и нескольких сопредельных миров! Как же хотелось придушить Змия! Просто за то, что он есть!

— Змий, я тебе сколько раз говорила, не выводи меня из себя? — елейным голосом поинтересовалась Змеяна, сжав пальцы свободной руки в кулак. Хорошо ещё, что её вторая ипостась отличалась от Горюновской или от ипостаси клана Белого Дракона, поэтому кожа ладоней не пострадала.

Григорий Горюнов, всегда прекрасно чувствовавший возможные неприятности, довольно быстро сообразил, чем ему может грозить продолжение игры на нервах родственницы и уже более спокойно, даже вежливо поинтересовался:

— Что случилось?

— Мне нужно, что бы вы с Гошей приютили на время собственного внучка. У него прошла первая волна трансформации и сейчас его не стоит оставлять без присмотра, — Фрося потёрла лоб. Поведя носом, она с удивлением почувствовала так сказать "аромат" приближающихся зомби.

Мысленно ругнувшись, она сделала знак рукой Кощею подойти к ней. Тот тут же стал серьёзным и мягкой, кошачьей походкой приблизился к Фросе, встав так, что бы закрыть её беззащитную спину.

— Что-то заметила? — Димиитрий склонился к уху девушки, поймав себя на мысли, что был бы не прочь обнять её и прижать к себе. А что? Интересная и приятная рыжая ведьмочка, с вредным характером и притягательной харизмой. Он всё-таки мужчина и остаться неравнодушным к её чарам было бы верхом кощунства.

— Скоро у нас будут гости, — так же тихо откликнулась Фрося, ощущая его близость и пытаясь в срочном порядке привести мозги в нормальное, рабочее состояние и погасить ненужные реакции собственного тела. Отмахнувшись от дальнейших вопросов, она вернула своё внимание Змию. — Гриш, зараза моя любимая и ядовитая, хватай Гошу в охапку и неси свой хвост в пар Горького. Я поставлю метку, так что найти валяющегося на траве парня вам труда не составит. Принесёте его в квартиру, напоите успокоительным двойной дозой, снотворным одной дозой, общеукрепляющей так же одной дозой. И уложите в свободной комнате, ладно? Вечером всё обсудим.

— Ладно, — тяжело вздохнув, Змий душераздирающе зевнул. — Идите, улаживайте свои проблемы. Присмотрю за этой мелкотой. Надеюсь, он в единственном экземпляре?

— Была ещё одна волна трансформации, откатом прошедшаяся по мне, но я понятия не имею, где находиться ещё один из троицы младших Горюновых, — присев перед Антоном, Фрося сделала пару пасов, оставляя небольшой сигнальный маячок на теле мальчишки и несколько щитов, что бы защитить его от посторонних глаз и возможных травм. Мало ли, кому приспичит пройтись именно в этом мессе? Ещё наступят на несчастную жертву чужих исследований.

— Угум, — Змий задумчиво протянул. — Ладно, на месте разберёмся. Давай, до встречи. Но вечером, что бы как штык была в квартире! Чувствую, влипла семейка с тобой во главе в большие неприятности!

— Ути, какие мы грозные, — фыркнув, Фрося отключилась и вернула телефон его законному владельцу. После чего оглядела парк.

Димитрий, внимательно следивший за её действиями, так же осмотрелся. Ничего подозрительного не заметил и развернул девушку к себе, намереваясь получить ответы на некоторые вопросы.

— Ложись! — неожиданно крикнула Ефросинья, сорвав с пояса "кошку" на металлическом тросе.

Раскрутив её, она резко повернулась влево и запустила оружием куда-то в сторону покинутой недавно трансформаторной будки. Димитрий её предостережением пренебрегать не стал. Пригнувшись, он пропустил летевший в его сторону кинжал и ушёл в сторону. Быстро проанализировав ситуацию, он бросился в сторону кустов, попутно отметив, что Змеяна успела снести кому-то голову и теперь с самым маньячным выражением лица подтаскивала к себе то, что осталось от её жертвы.

Продравшись сквозь заросли акации, Кощей оказался лицом к лицу с несколькими, видимо, последними представителям того "гнезда", что они вырезали. Зомби, явно расстроенные смертью своих сородичей, что-то мычали и, заметив его, тут же стали нападать, используя подручные средства: монтировка, пара перочинных ножей и кувалда. Откуда у них сил, дабы поднять её — Димитрий понятия не имел, но себя любил, так что не позволил приложить себя по голове.

Шаг в сторону, перекат, плавно уйти от удара сверху и нанести скользящий удар в живот, прорезая хрупкую плоть. Пришлось использовать собственные способности и создавать костяную перчатку с тремя крепкими, острыми лезвиями, способными разрезать даже самую толстую сталь. Частично материализованный доспех плотно обхватывал ладонь, спускаясь к запястью и заканчиваясь у локтя. Дальше по сгибу к плечу шла цепочка из позвонков, увенчанных острыми костяными наростами-шипами, пробившимися сквозь довольно крепкую ткань куртки.

Резко выдохнуть, изогнувшись дугой, пропуская удар кувалды по касательной. Выждав момент, рвануть вперёд, поймав монтировку другого противника на перчатку на второй руке, одновременно с этим вспоров живот ближайшему мертвяку. Пинком ноги отбросив окончательно мёртвое тело в сторону, Кощей резко обернулся, ухватив последнего оставшегося в живых, если так можно выразиться, за горло, с лёгкостью ломая тонкую шею.

Обвисшее тело рухнуло на землю с неприятным звуком. Брезгливо отряхнув руки, Димитрий с каким-то превосходством подумал, что трое — это не серьёзно. Он даже толком разогреться не успел, а противников уже не осталось, хотя Фрося заметила, что эти модифицированные люди отличаются повышенной силой и выносливостью, а так же неизвестно, насколько сохранился интеллект и развивался ли он дальше.

"Видимо, тут Змеяна ошиблась в своих расчётах" — насмешливо подумал он, краем глаза уловив движение за спиной. Обернувшись, Димитрий попытался уйти от столкновение с незамеченным им зомби, однако не вышло и тот всадил нож под рёбра с правой стороны. И хотя нападающий не пережил своей собственной наглости, разлетевшись на три почти ровных части, Кощей поморщился, зажимая рукой начавшую кровоточить рану.

— Вот чёрт, — ругнувшись себе под нос, мужчина болезненно поморщился, вытаскивая нож. Тот оказался проржавевшим и старым, с обломленным кончиком. Последнее означало, что либо кусок металла остался в ране, либо лезвие было таким изначально, что не сулило ничего хорошего. Оторвав кусок ткани от одежды одного из трупов, обмотал, как мог, что бы остановить кровь хотя бы на время и, вздохнув, отправился обратно, старательно обходя кусты акации.

Ефросинья напряжённо смотрела в ту сторону, где скрылся Кощей. С тем экземпляром, что попался на её крючок, девушка справилась довольно легко, благополучно снеся ему голову и теперь нетерпеливо вертела в руках свою "кошку", поминутно порываясь броситься вслед за несносным напарником, что бы уже самостоятельно настучать по его глупой, пустой голове. Антон пребывал в бессознательном состоянии, а Змий ещё и не думал появляться, вполне ожидаемо, кстати.

— Кощей, ну твою мать, — прошипела Ефросинья, взволнованно проведя рукой по волосам и ещё больше их взлохматив. — Где тебя черти носят?!

Обвившиеся вокруг талии руки и горячее дыхание, опалившее ухо вырвали чуть придушенный вскрик из её горла. Но раздавшийся шёпот поднял отметку неудовольствия поведением одного конкретного представителя мужского пола до незабываемых высот.

— Волновалась? — тихо поинтересовался Кощей, с удовольствием прижимая к своей груди хрупкое женское тело. — Я всегда знал, что ты ко мне не безразлична, Змеяночка...

— Ты!...

Слова не находились. Они отказывались приходить на ум и Фрося, вырвавшись из рук Димитрия, обернулась к нему лицом, вперив в счастливо улыбающегося мужчину гневный взгляд и уперев руки в бока. Смерив Костянова внимательным взглядом, рыжая собралась было отчитать его за такие непозволительные вольности, но тут она заметила его неуверенную стойку, затем зацепилась взглядом за порванную куртку и подозрительное тёмное пятно на ней.

— Ты в порядке? — подозрительно поинтересовалась Фрося, подойдя ближе и дёрнув его за одежду.

— Вполне, — улыбка получилась кривоватой. Давно он не тренировался с доспехом, тем более его материальным воплощением, да ещё и умудрился пропустить удар. Только признаваться в этом не собирался.

Вместо этого, Димитрий вытащил из кармана Фроси свой телефон и набрал один из номеров в адресной книге. Дубровский, что удивительно, трубку снял почти сразу и голос у него, что ещё более неожиданно, звучал совершенно трезво.

— Чем могу быть полезен? — вежливо и весьма корректно поинтересовался Лексий.

— Ты здоров? — Фрося собралась что-то сказать, однако Димитрий прижал указательный палец к её губам, заставив замолчать.

Обиженно засопев, девушка вытащила из-за пояса тонкий стилет и разрезала одежду на нём, стремясь проверить свои догадки по поводу ранения непутёвого героя. Открывшаяся кровоточащая рана не предвещала ничего хорошего, и её вид внушал определённые опасения. Сосредоточившись, Ефросинья сконцентрировала магию на кончиках пальцев и пробормотала диагностирующее заклинание, проверяя повреждение на предмет заражения. По давно заведённой привычке она настолько ушла в себя, проверяя состояние здоровье мужчины, что практически полностью выпала из реальности, не реагируя на внешние раздражители.

— Кощей, тебе чего надо? — тяжело вздохнув, Леший постарался скрыть так и прорывающуюся в голосе обречённость. — У меня тут такие мексиканские страсти кипят, что я уже всерьёз подумываю попросить политического убежища у господина Туроячи. Как думаешь, примет?

— Если согласишься жениться на одной из его дочерей — запросто, — фыркнул Димитрий и тут же сдавленно прошипел. — Можно поаккуратней?

— Можно заткнуться и не мешать процессу лечения, — буркнула Ефросинья, нахмурившись. В глубине неровной раны она обнаружила застрявший обломок металла и это ей не нравилось. Просто потому, что вытащить его можно было лишь путём оперативного вмешательства. Теперь она раздумывала над тем сразу вывести пациента в бессознательное состояние или всё же дать ему возможность самостоятельно добраться до какого-нибудь укрытия или даже больницы.

Впрочем, последнее маловероятно. Кощей ещё в молодости терпеть не мог лечиться. И девушка искренне сомневалась, что с тех пор что-то существенно изменилось.

— Ты там не один? — ни капли не удивившись, усмехнулся Дубровский, с трудом сдерживая рвущийся наружу зевок. — Представительницы пресмыкающихся большой, горячий привет и крепкий поцелуй.

— Плавно переходящий в перелом челюсть, — бросив взгляд на сосредоточенно ощупывающую его бок Фросю, Димитрий попытался вспомнить, а зачем он, собственно, хотел поговорить с другом. Как назло, мелькнувшая мысль возвращаться не пожелала, поэтому он страдальчески вздохнул. — Лексий, прости, брат, но по ходу я забыл, зачем тебе звоню.

— Приступы склероза в присутствии девушки? — ехидно уточнил Леший, но почти тут же сдавленно ойкнул после глухого звука удара, подозрительно похожего на подзатыльник. Прошипев сквозь зубы пару ругательств, Дубровский преувеличенно вежливо продолжил. — Друг мой Димитрий, вынужден с вами попрощаться, ибо настали времена трудные, смутные... И требуется принятие решений неотложных, дабы почуяла молодёжь с кем дело имеет!

Тут его пафосную речь прервал знакомый до боли насмешливый женский голос:

— Вот как был трепло деревянное, так им и остался! Дай сюда, — звуки недолгой борьбы, какая-то возня, а затем девушка, более известная миру как Аксинья Бабушина или, что вероятнее, Баба-Яга, деловито осведомилась. — Как ваши дела? Всех зомбиков поубивали или Фрося парочку для исследований притырила? И кстати, а когда ваша свадьба?

Так как голос она не понижала, то Змеяна слышала каждое слово, встав аккурат рядом с той рукой, в которой Димитрий трубку держал. Прозвучавший вопрос вызвал секундное замешательство, прежде чем рыжая начала стремительно краснеть. И отнюдь не от смущения, как поначалу надеялся Костянов. Зло рыкнув, Ефросинья отобрала у него телефон, не встретив особого сопротивления, и тут же выключила его, даже не став ругаться с заклятой подругой.

— Зараза она, — прокомментировала свои действия девушка, вытаскивая из сумки бинт и накладывая временную повязку. Затянув узел и закрепив концы так, что бы конструкция продержалась хотя бы пару часов, отступила на шаг назад и хмуро посмотрела на Кощея. — И болтает слишком много.

— Ну, предположим, я тоже не прочь рассмотреть твою кандидатуру в качестве невесты. Лучше знакомое чешуйчатое, чем неизвестно кто, — Димитрий пожал плечами, взъерошив волосы и морщась от ноющей боли в боку. Его одарили нечитаемым взглядом, не сулившим ничего хорошего. Кощей предпочёл тут же перевести тему, вспомнив о пребывающем в блаженной отключке младшем представителе Горюновых. — Слушай, а где потерялся тот, кто должен твоего внучка забрать?

— А ты собирался его дожидаться? — удивилась рыжая.

Вытащив из-за пояса карту города, она развернула её, сверяясь со своими пометками, сделанными ещё до начала их скромного, тих ого рейда. Если исходные данные верны, то они с Кощеем уничтожили практически все гнёзда, осталась парочка совсем мелких за чертой города. Нужно только решить, сейчас ими заняться или всё-таки отложить зачистку и в принудительном порядке отправить мужчину на больничный. Поверхностная диагностика показала не только осколок, но и ещё несколько неприятных, пусть и не смертельных травм. Не то, что бы она так рьяно заботилась о здоровье своего будущего супруга (Фрося из чистой вредности теперь была согласна выйти замуж по указке отца, лишь бы посмотреть, как вытянется лицо Димитрия, когда правда вскроется), но предпочитала общество здорового, вредного, ехидного и слишком умного Кощея, чем таскать на своём горбу нечто, отдалённо смахивающее на не самый свежий труп.

— Итак, вариантов два. Первый — мы отправляемся загород и подчищаем оставшиеся очаги, — бросив оценивающий взгляд на мужчину, которого слегка пошатывала, Ефросинья страдальчески вздохнула. — Второй — мы вызываем людей Соловца, для зачистки следов в парке, а сами отправляемся в безопасное место и занимаемся твоим лечением.

— Я в полном порядке, — ответ прозвучал слишком быстро. Димитрий Аристархович к больницам, врачам и вообще лекарскому искусству испытывал двоякое чувство. С одной стороны, признавал необходимость их существования, с другой, на приёме у специалиста был однажды и навсегда запомнил выдранный без предупреждения зуб. Нелюбовь к стоматологам вылилась в общее, довольно предвзятое отношение к врачеванию как науке.

— Я вижу, — обмануть Фросю не вышло, она отлично видела, что ему сейчас на самом деле плохо, пусть мужчина и держится довольно хорошо. Вздохнув, она вытащила свой телефон. Порывшись в списке контактов, набрала нужный, после чего отошла в сторону, дабы он не помешал ей. Мало ли, какое чувство в нём сыграет и, честно говоря, Змеяна больше чем на пятьдесят процентов была уверена, что это будет не голос разума.

Сам же Кощей неохотно, но хотя бы мысленно признал правоту девушки. Видимо, что-то с этими милыми зомби было не совсем так, как он предполагал, раз рана не только не начала заживать, но и болела всё сильнее. Его начало мутить, а сознание, до этого отличавшееся кристальной ясностью заволокло предательским туманом.

Прежде, чем отключится, он успел прошептать всего три слова:

— Я в порядке...

Ефросинья всплеснула руками и приложила ладонь к лицу, состроив самое что ни на есть прискорбное выражение оного:

— Вот почему от тебя всегда столько проблем, а?

Вопрос остался без ответа и, постояв ещё немного, Змеяна занялась созданием хоть какого-то подобия носилок для транспортировки далеко немаленького мужчины в относительно тихое и безопасное место. И почему отец решил, что именно он станет самым лучшим мужем для его любимой младшей доченьки? Либо господин Семияко Туроячи стал совсем стар и немощен, растеряв не только остатки ума, но и интуиции или чутья (или чем он там всегда руководствовался при принятии решения?), либо...

Либо обожаемому папочке просто скучно. И решил великий Белый Дракон развлечься, разыгрывая собственного отпрыска втёмную. Нет, Фрося не чувствовала себя обиженной даже в таком случае, отец действительно её любил и позволял гораздо больше, чем остальной родне. Только вот он вбил себе в голову, что ей будет лучше всего именно с Кощеем, особенно — учитывая историю их отношений.

Так что в средствах и способах исполнения своего желания господин Туроячи стесняться не собирался, следуя старому закону "В любви, как на войне — все средства хороши!". А уж о том, хотят молодые, по сравнению с ним, люди жить долго и счастливо, не хотят... Все будут осчастливлены.

Пусть даже в исключительно принудительном порядке. И не зависимо от желаний, мечтаний и стремлений. От Белого Змея не осчастливленным ещё никто из родни не уходим.

Открывающиеся перспективы Змеяну несколько пугали...

* * *

Квартира Горюновых-младших,

Гнездо младшего поколения встретило блудного предка тишиной, немного пугающей и настораживающей. Что бы забрать бессознательного, и в прямом и в переносном смысле слова, внука из парка Григорию не понадобилось много времени. Минут пятнадцать, с учётом того, что они с братом немного поскандалили, слегка разнесли квартиру Ефросиньи и представив, что она может с ними за это сделать, даже устроили оперативные ремонтные работы, по заделке дыры в стене ванной комнаты, смены раковины на кухне. Ну и так, по мелочи...

Открыв дверь найденными в карманах парня ключами, Григорий Горюнов, можно сказать первый из рода Горюновых, более известный "как тип блондинистой наружности, с хреновым характером и разноцветными глазами", а так же обладатель партийно-семейной клички Змий, прошёл по коридору до гостиной, без труда обнаружив данное помещение.

Сгрузив ценную добычу на мягкий, кожаный диван, он мельком осмотрелся, отмечая наличие кое-какого чувства вкуса и стиля у собственных детишек. Бросив пальто на спинку дивана, он беглой рысью обследовал всю жилплощадь и, убедившись в отсутствии посторонних и не очень личностей, вернулся к принудительно отдыхавшему внуку, удобно устроившись в глубоком мягком кресле. Вытащив из кармана пачку сигарет, выбил одну и закурил, прищурившись и преувеличенно внимательно рассматривая высокий потолок. Фрося просила присмотреть за потомком, пережившим первую в своей жизни трансформацию, так что придётся дождаться, пока он придёт в себя, проверить его, проинструктировать и уже после этого возвращаться в уже полюбившуюся квартирку Ефросиньи.

Звук открывающейся двери вывел его из состояния лёгкой дремоты, в которую он погрузился, пригревшись в уютном мягком кресле. Всё же поездка на родину порядком утомила. Попроси его поиграть роль няньки кто-нибудь другой — послал бы, даже не задумываясь и не испытывая угрызений совести по данному поводу. Однако Фросю они с Гошей искренне любили и уважали, считая своей младшей сестрёнкой, даже не смотря на наличие у рыжей огромного количества близкой и не очень родни по линии легендарного Белого Дракона.

Именно по этой причине, а не из-за громового раскатистого храпа, мешавшего нормально смотреть телевизор, Змий сейчас находился в квартире своих внучков. Подобравшись, но продолжая сохранять видимость расслабленной и безмятежной позы, он ждал, когда же гость прекратит собирать все углы в коридоре и доберётся, наконец, до комнаты.

Такой подвиг оказался свершённым где-то минут через пять-десять, когда Змий уже на полном серьёзе рассматривал возможность пройти и поинтересоваться, чего это хозяева так долго идут. Мужчина успел лишь слегка приподняться, как на ковёр выпала куча мала, состоявшая из двух представителей мужского пола, по первичному сходству опознанные как ещё двое младших Горюновых, и трёх девушек, к миру волшебному если и имевших какое-то отношение, то весьма и весьма условное. Вся эта компания весело хихикала и пыталась распутать конечности, дабы расползтись в разные стороны.

Гостя они не замечали. Поведя носом, Григорий вынужден был признать, что в таком подпитии они не то, что предка узнать, вспомнить как их зовут и кого они полу не смогут без определённого количества усилий.

— Мда-а-а-а... — озадаченно протянул блондин, почесав затылок. — И вот что мне с вами теперь делать?

— Ой, — на него обратила внимание какая-та мелированная девчонка, по возрасту явно не так давно покинувшая стены обычной средней школы. — А вы кто?

— Дедушка, — громким шёпотом откликнулся Змий, обдумывая план дальнейших действий. Не особо мудря, решил идти по следующим пунктам плана: во-первых, убрать лишних, во-вторых, протрезвить родственников, а в-третьих, всё-таки организовать тёплые, чисто семейные посиделки с громким, сочным и качественным выяснением отношений и высказываний претензий в адрес Софии Адольфовны, этого аксакала доморощенного. Бывают же люди и не совсем люди, которые раздражают одним фактом своего существования.

— А вы такой молодо-о-о-ой... — протянула девица, отчаянно пытаясь строить ему глазки. Тело её не слушалось и вместо влюблённого взгляда, получалось пособие для офтальмолога по изучению особо запущенного случая косоглазия. Змия от неожиданности даже передёрнуло, хотя видеть за долгую и полную приключений жизнь приходилось и не такое.

— Я ранний, — откликнулся Григорий, с трудом вытащив из общей кучи сначала эту разговорчивую, а затем и двух её товарок. Правда, они к тому моменту были способны разве что на тоненькое неопределённого типа мычание, не несущее смысловой нагрузки.

Рассортировав визитёров, Горюнов-старший вызвал такси, попросив водителя подняться прямо в квартиру. На этом миссию по транспортировке дам он посчитал законченной, обратив своё внимание на вяло трепыхавшихся в районе пола парней. Они цеплялись друг за друга, награждая себя синяками и тумаками, но упорно пытались добраться до дивана, на котором спал их брат.

— Тпру, ретивые, — беззлобно фыркнул Змий, отловив партизан за ворот рубашки и приподняв их над полом в относительно вертикальном состоянии. Переведя взгляд с одного, не отягощенного мыслительным процессом, лица на другое, скорбно вздохнул. — Милые, скромные мальчики. Мухи не обидят! Да нафига им её обижать? Дыхнут и всё, муха сама отбросит лапки без сопротивления! Тьфу! Что б я ещё раз согласился добровольно помогать Фроське?! Да ни за какие сокровища мира!...

Ворча себе под нос на вселенскую несправедливость и сетуя, что его, такого милого, обаятельного, скромного и красивого всякие рыжие личности так и норовят загнать в угол и принудить к исполнению не вовремя данных обещаний, мужчина оттащил в стельку пьяных парней в ванную и сгрузил обоих в душевую кабинку, не раздумывая открыв на полную мощность холодную воду. Особого эффекта это не возымело, так что пришлось добавить парочку отрезвляющих заклинаний. Честно говоря, такой способ выведения из опьянения смело можно причислять к пыточным, потому как жертва испытывает непередаваемое ощущение скручивания внутренностей и после её бьёт током ещё где-то полчаса.

Парни зашевелились, морщась и пытаясь подняться на ноги. Общее состояние их оценивалось как паршивое, средней тяжести. С каким-то особым удовольствием, Змий отметил, что голова у них будет болеть сильно и долго. И снять её не получится даже самыми сильными зельями. Можно, конечно, попросить кое-кого сделать акупунктурный массаж... Но откуда этой зелёной поросли знать, что Ефросинья владеет им в совершенстве и может без труда снять все симптомы похмелья менее чем за две минуты?

Звонок в дверь на некоторое время умерил злорадство Григория. Сдав на руки хмурому водителю с красными от недосыпания глазами трёх хихикающих девиц, оставив при этом щедрые чаевые и обещание никогда больше не вызывать его на этот адрес, блондин наконец-то смог перевести дух...

Пока не почувствовал запах дыма, идущий со стороны ванной. Всплеснув руками, пущенной стрелой добрался до места происшествия, как раз успев к моменту стремительной кончины банного полотенца под напором языков пламени. На небольшой костерок круглыми от удивления глазами смотрели почти трезвые внучки, один из которых потирал нос, в очевидной попытке сдержать чихание.

Почему-то появилось желание побиться головой об стенку и отшлёпать одного неуёмного рыжего гения, в своё время слишком увлёкшегося генетическими исследованиями и модификацией ДНК. Нет, Змий искренне восхищался способностями Змеяны в данной области. И полностью, всеми лапами и хвостом, был "за" отмену программ Евгенического характера и начала мероприятий в рамках вывода популяции жителей волшебного мира на новый виток развития.

Но едрит твою кочерыжку! Какого лысого ёжика она не наблюдала за объектами и не предупредила о возможных последствиях?! А ему теперь сидеть тут и расхлёбывать... Вон, у чихнувшего уже истерика подбирается, его трясти начинает. Или это током всё ещё после отрезвляющего бьёт?

— Так, — снова почесав затылок, Змий устало вздохнул. — Поднимайтесь с пола, вытирайтесь, переодевайтесь и на кухню бегом марш! Будем вас от простуды лечить, а то так никаких домов не хватит, что бы выдержать чихающего дракона.

— Дра... Кого?! — казалось бы, ну куда уже глазам круглее и шире становиться? А вот поди ты... Григорий даже сам удивился, невольно сравнивая выражение лиц родственников с так называемыми анимешными рожицами. Мультяшки явно проигрывали, им до такого количества эмоций в одном конкретном выражении ещё расти и расти.

— Дракона, — спокойно повторил Змий, разминая пальцами шею. — И не надо глазками хлопать, не взлетите. Лучше делайте, как я сказал, а там может я и смогу объяснить, что к чему... Правда, одно могу сразу сказать. Ежели чего, все претензии в письменном виде, в трёх экземплярах, заверенные нотариально и на стол к Ефросинье Сергеевне Горюновой. Ваша бабка, что б ей с Кощеем жить долго, счастливо и без разводов, в пику всем своим ровесникам провела над вами серию экспериментов.

— А... А вы кто? — отмер один из них, подозрительно посмотрев на блондина.

Тот в ответ возвёл глаза к потолку и уже привычно откликнулся:

— Дедушка я ваш. Двоюродный.

История шестая, спорно романтическая. Место, условия и последствия встречи предсказать нельзя...

Лесопарковая зона в черте города N, старый дом семейства Бабушкиных, резиденция Аксиньи.

Деревянный двухэтажный коттедж располагался возле ухоженного озера, с кристально чистой водой, в одно из экологически чистых лесопарковых зон города N. Небольшой открытый дворик с милыми сердцу клумбочками, аккуратно подстриженным газоном с сочной, зелёной травой, это не смотря на то, что весна наступила исключительно на календаре, радуя жителей мира по-зимнему студёными ветрами и крупными хлопьями снега. За домом виднелся маленький огородик, с вечно растущими лекарственными травами и несколькими кустиками чёрной смородины и жимолости, вместе с японской вишней. Небольшая, добротно сколоченная банька, просторная, крытая беседка и стоящий в отдалении от основных построек слегка покосившийся сарай, из которого раздавалось время от времени раздражённое ржание. По газону неспешно прогуливались две козочки, белого и чёрного цвета, периодически добираясь до садового прудика, с плавающей в воде золотой рыбкой.

Зловредные парнокопытные вместо того, что бы довольствоваться тем, что росло под ногами, с каким-то маниакальным выражением на морде объедали коллекционные розы и декоративную ромашку с клумбы. Ещё и метки свои на выложенной плиткой дорожке не забывали оставлять. Причём столько, что хватило бы на трёх, четырёх представителей их вида.

Аксинья Бабушкина хмуро осмотрела разворачивающееся перед ней действо. Привычно цыкнула выступающим левым верхним клыком. Козочки подняли головы, испуганно что-то мекнули и смылись за дом, только копытца их и видели. Девушка возвела глаза к небу, поминая недобрым словом тот несчастливый день, когда по доброте душевной подобрала двух козлят, выброшенных кем-то из деревенских на верную погибель. И что ж дёрнуло её совершить такой благородный поступок? Определённо, верно поётся в одном старом мультике: "Хорошими поступками прославиться нельзя!".

Тяжело вздохнув, Ксю прислонилась плечом к шершавому столбу, разделяющему ворота и небольшую, скрипучую калитку. Своеобразным украшением оного служила голова лошади, точнее выбеленный временем череп. Правда, если для простых людей это был, пусть и диковатый, но всё же элемент декора, то стоило позабытой, соскучившейся родовой магии, исходившей от спрятанного под землёй источника, соприкоснуться с силой внутри женщины и скользнуть с кончиков пальцев в грубо обтёсанное дерево, как в пустых, тёмных глазницах и на мессе носа вспыхнули зелёные, колдовские огни. Со скрипом повернувшись из стороны в сторону, щёлкнув пожелтевшими зубами, с неестественными для лошадей длинными, загнутыми верхними клыками,

Аксинья тяжело вздохнула и прикоснулась ладонью к шершавому столбу, соединяющему калитку и ворота. Наверху его венчала голова лошади, точнее её череп. Но если для простых людей это был всего лишь элемент декора, пусть и диковатый на вид, то стоило давно позабытой родовой магии скользнуть с кончиков пальцев в грубо обтёсанное дерево, как в пустых, тёмных глазницах и на месте носа, вспыхнули зелёные, колдовские огни. Со скрипом повернувшись из стороны в сторону, щёлкнув пожелтевшей от времени челюстью, с неестественными для лошадей длинными, загнутыми верхними клыками, череп хрипло, с долей насмешки поинтересовалась:

— Шо, припёрлась-таки, карга старая? Как земля-то тебя ещё носит, ась?

— Так же, как тебя терплю, — фыркнула Ксю, раздражённо смахнув с носа длинную, чёрную прядь волос. — Вместо того, что бы поливать меня неуместным в твоём исполнении сарказмом, лучше б доложил обстановку на вверенной территории, Страж.

— А чегой докладывать-то? Тишь, да гладь несусветная. Так, кикиморы порой шуткуют, с местными. Русалки загулявший молодняк иногда утапливают, в местном броде. Опять-таки, домовые из соседских домов слёзно просят принять их на постой, — череп задумчиво щёлкнул челюстью. — От Лешего вестей нет, и не было. Пьянь эта подзаборная даже не появлялась.

— Точно? — усомнилась Аксинья, скептически глянув на лошадиную голову. Голову, кстати, звали Буравушкой, лошадь нраву кроткого, добродушного. Во всяком случае, была таковой, пока на ворота к Бабе-Яге не перекочевала. Впрочем, выбор был не особо большой: либо сюда, с возможностью материализации, хоть и не частой, либо на скотобойню с последующей кремацией.

— Я б учуял, — буркнул Буравушка, недовольно сверкнув огнями в глазнице. — От него такое амбре-солер, извиняйте за мой французский, что впору самому закусывать начинать. Заранее!

— Ладно, ладно, — Аксинья подняла руки вверх. — Не было, так не было. Нашим легче. С русалками поговорю позже, как и с кикиморами. Домовых посылай лесом, нечего приваживать, своих оболтусов хватает. Кстати... А какого, извиняюсь, хрена, две эти дамы обожрали мою любимую клумбу? Я ж просила следить за ними!

— И шо, я, по-твоему, каким-то чудесным, явно с божественной подачки, образом обзавёлся ногами и умудрился прогнать их оттуда? — праведное возмущение в голосе черепа слегка портило звучавшее там же ехидство. — Извини, хозяйка, я не всесильный маг! — и добавил чуть тише, но всё ещё весьма разборчиво. — В отличие от некоторых!

— Вот не мог промолчать, да?

— Таки какой владелец, такой и конь! Так шо усе претензии...

— Да знаю я! — отмахнувшись от продолжавшего что-то ворчать черепа, Ксю расправила плечи и, глубоко вздохнув, вошла во двор, чуть вздрогнув от скрипа закрывающей калитки. Захлопнулась та воистину как крышка гроба.

Пройдя по тропинке к дому, открыла дверь и прошла через сени прямо в свой кабинет. Правда, кабинетом комнату, заставленную всяческими баночками, скляночками, коробочками и плетёнными шкатулка. Под потолком, на натянутых через всё помещение верёвках, весели пучки сухих трав, высушенные и очищенные коренья самых разнообразных растений, начиная от обычной аптекарской ромашки, заканчивая тибетским скрижеухом, произрастающим только на вершине Джомолунгма, высочайшей вершине мира, расположенной в Гималаях, в хребте Махалангур-Химал. Что бы достать оный пришлось просить Ефросинью помочь в столь нелёгком деле. Альпинизм как-то не особо нравился Асе, да и высоты она побаивалась. Миф о том, что Баба-Яга летала в ступе, конечно, достоверен, в определённой своей части. Ксю действительно летала в ступе, с помелом наперевес...

Правда, как указывается в некоторых анекдотах, "низенько-низенько!".

Вдохнув такой приятный и знакомый запах лаванды, мелиссы, мяты и корицы (в последний свой визит Ксю где-то здесь забыла булочки с сахаром и корицей, с наложенным на блюдо заклинанием стазиса), брюнетка тряхнула головой и решительно направилась к своему рабочему месту, заваленному бумагами, склянками, банками, самыми разнообразными рисунками и схемами. В планы потомственной ведьмы, вообще-то, не входило посещение родового поместья, однако разбор завалов в подвалах Архива навёл на несколько идей.

Когда-то, ещё в былые времена, Ксю занималась разработкой зелья, позволяющего определить совместимость предполагаемых кандидатов в супруги. Как магическую, так и психологически-эмоциональную. К сожалению, энтузиазм закончился довольно быстро, на стадии расчета количества необходимых ингредиентов. Математика Аксинье никогда не нравилась, вообще и в принципе. Да и отпала такая уж необходимость в поиске и создании подобного эликсира, жёних сделал ноги, как только она попросила у него разрешения взять немного крови, кожи и выдрать зуб мудрости, в качестве подопытного материала. И чего он так испугался, когда она полезла к нему в рот с медицинскими клещами?

Хихикнув, Ксю смахнула с колченогого табурета часть старых бумаг, плюхнувшись на круглое сиденье, и с ностальгическим трепетом в душе осмотрела одну из любимейших прежде комнат. Покосившийся деревянный буфет в одном углу, стеллаж в другом, и оба забиты всевозможными бумагами, картами, схемами, потрёпанными блокнотами и прочей чепухой. На стенах, помимо связок с травами, весели африканские маски, куклы, использующиеся в магии вуду, венецианские маски, японское оружие и классические веера, вперемешку с боевыми, времён средневековья и самураев. На полу стояли холсты с картинами, как законченными, так и брошенными наполовину или же вообще, состоявшие из непонятных штрихов, выполненных углём.

Однако, самым примечательным во всём этом творческом беспорядке оставался небольшой, даже на первый взгляд стерильно чистый угловой стол, длинной больше двух метров, с прикрученными к стенам над ним полками. Всё свободное пространство занимали алхимические приборы, котлы, самых разнообразных форм и размеров, колбами, пробирками и реактивами, в тщательно закрытых баночках, с аккуратно приклеенными бумажками, где каллиграфическим почерком были нанесены необходимые пометки и надписи, на латинском языке.

Рядом с перегонной конструкцией лежала стопка листов бумаги, так же заполненных тем же мелким почерком. Тут же притулилась тяжёлая бронзовая чернильница и тонкое гусиное перо, белое с серым пятнышком на краю. Но если на рабочем столе царил просто невозможный бардак, дабы разобрать коий понадобиться не один день, то тут всё было на своих местах, чистота и полное отсутствие пыли. И судя по тому, что сильнее всего корицей пахнет именно со стороны самого большого оловянного котла, под номером семь в таблице алхимических принадлежностей для профессионального зельевара, именно там и остались лежать когда-то припрятанные от непрошенных гостей булочки. Впору порадоваться собственным хомяковым инстинктам. Теперь не придётся идти готовить. Если в плане работы с зельями, эликсирами и прочим Ксю была на первом, ну ладно, на втором месте в мире, то готовка для неё оставалась чем-то неизведанным и определённо непонятным. Хотя и были определённые успехи на данном поприще, пусть и небольшие.

— Так-с, где я оставила те записи? — озадаченно протянула Аксинья, оторвавшись от греющего душу созерцания любимой комнаты, постучав ногтями по видимому краешку стола. Собственно, зелье понадобилось в качестве аргумента для судий. Если его всё-таки сделать, да ещё и проверить предварительно на каком-нибудь добровольце, можно будет смело, не краснея и не отводя глаз, врать о том, что разрыв помолвки прошёл под влиянием результатов приёма эликсира и выявленных последствий.

О том, что описывая оные придётся обратиться к собственной фантазии и воображению, она не волновалась. Как будто в первый раз подобный трюк проделывает, за свою-то богатую жизнь. Хотя, если всё-таки удастся раздобыть подопытного, то, возможно, даже не придётся сильно много врать.

Вот только где же добровольцев сыскать? Можно, конечно, побегать по ближайшим кустам, в поисках почитателей экстремальной любви на глазах шокированной общественности, но вряд ли кто-то окажется настолько адреналиновым наркоманом, что бы радовать своей наготой мартовское колючее солнце. Водяной сразу отпадает. Он с кикиморами и так душа в душу: они его костерят на чём свет стоит, а он в ответ, добрейшей души че... нечеловек, то голодные времена устроит, то подкравшись облапает, то ещё какую непонятную задумку учудит.

Буравушку? Так этого хоть запроверяйся. Нет, зелье можно и на неживое и даже на мёртвое настроить, не проблема. Всего-то чуток комбинацию входящих в состав элементов поправить, да магией, самой Мораной словом завещанным, подпитывать во время варки. Только вот если эта сторона вопроса решалась достаточно легко и просто, то возникала другая трудность. Это где ж отыскать ту, что согласиться просто рядом постоять с вечно не затыкающимся лошадиным черепом, то несущим полнейшую околесицу, то отпускающим похабные или ехидно-язвительные комментарии в адрес присутствующих.

Скорбно вздохнув, Аксинья опёрлась локтём на стол, подперев кулаком подбородок. Рассеяно перебирая какие-то старые бумаги, Ксю старательно рылась в недрах собственной памяти, пытаясь откопать там информацию хотя бы о примерном месте нахождения записей по эликсиру. По всем прикидкам выходило, что на столе лежат записи по восстановительному составу для Ефросиньи и основе для создания межмировых переходов по заказу Сары Ровенштейн. Следовательно, предыдущие работы находятся архивы. А где в этом доме архивы?

Аксинья страдальчески сморщила нос, ругаясь про себя и на себя за излишний альтруизм в сфере помощи ближнему своему. Собственные архивы брюнетка прятала в одном из потайных чуланчиков, в подвале дома. И коли память не изменяла с очередным приступом малодушия, то поиски явно грозятся затянуться на несколько дней, коих, как раз таки, нет.

— Идрит твою налево, — ругнувшись, Бабушкина решительно поднялась с места. Если уж начинать рыться в старых записей, то лучше всего делать это пока порыв ещё не окончательно сошёл на нет.

Засучив рукава, Аксинья вышла из кабинета и спустилась по винтовой лестнице в подвал, включив свет и отмахиваясь от висевшей с потолка паутины и всякого прочего хлама, в виде непонятно как оказавшихся тут летучих мышей, с возмущённым писком скалившихся на нарушителя их сна и покоя. Грозно сверкая алыми глазками нетопыри кружили вокруг головы ведьмы, пытаясь то ли укусить, то ли волосы повыдёргивать, то ли ещё что. Кто ж их, кровопийц разберёт?

Разогнав ненужных сопровождающих привычным цыканьем с левого клыка, Ксю на ощупь нашарила в одной из затемненных ниш потайной рычаг и отжала его от себя, сдвигая в сторону монолитный кусок стены. Пока упорно толкала оный, из-за не вовремя заевшего проржавевшего механизма, взмокла, обиделась на вест мир и одну рыжую заразу, помянула собственных потомков добрым словом за желание указать Горюновым, где же их место и снова поменять своё мнение к сложившейся ситуации, опять занимая сторону Ефросиньи. В общем, пытаясь добраться до собственных записей, Ксю с лихвой оправдала мнение мужчин о полной нелогичности такой вещи как женская логика и тот самый миф, что она крайне губительная для хрупкой мужской психики. Достопочтенные пауки, старожилы сего подвала, в ужасе шарахнулись в разные стороны, в срочном порядке сматывая все свои нити. А то, не приведи боги, ещё на ингредиенты для зелья пустят.

Проследив за массовым побегом насекомых и других, куда более интересных представителей фауны собственного дома, Ксю раздражённо зыркнула по сторонам и со всего мазу пнула кусок стены пяткой. Самым неожиданным образом такой трюк возымел положительный эффект и с глухим, не совсем цензурным воплем, Баба-Яга рухнула спиной назад как раз на те самые аккуратные стопочки записей, сложенных в хронологическом порядке начиная с, кто его знает какого там, мохнатого года. Естественно, от такого обращения, упорядоченный архив пришёл в состояние праведного возмущения и даже гнева, и в пику собственной создательницы, взметнулся вихрем вверх, положив конец каким-то там очень пыльным надеждам справиться с намеченными задачами до конца дня. Теперь поиски действительно грозили затянуться на неопределённый срок и винить, кроме себя, совершенно некого.

Настроение Аксинье подобный вывод точно не улучшило. Зато подлил масла в костёр особой "любви к ближнему своему". Видимо, чуя враждебный настрой собственной хозяйки, домик, вместе со всеми так или иначе притулившимися тут домочадцами-дармоедами, предпочёл притвориться обычной, ничем не примечательной постройкой. Так оно, как-то, целее будет. Для собственного фундамента.

Аксинья Бабушкина ещё минуты три вдохновенно продумывала до мелочей возможные способы мести в отношении первого попавшегося в её рук и несчастного, после чего встала, отряхнулась, чихнула пару раз и приступила к разборам завалов.

После того, как количество пожелтевших, местами порванных и кем-то изжованных листов перевалило за полсотни, Ксю осознала всю глубину той ямы, куда загнала сама себя. Одной разложить все записи просто не представлялось возможным, а ведь кроме этого потребуется восстановить запас ингредиентов именно для этого эликсира, потому как в тот последний раз, когда она занималась алхимией, извела всё, вплоть до последней крошки.

Застонав от бессильной злобы, женщина с размаху пнула по крайнему стеллажу. Тот покачнулся, протяжно заскрипел и обрушил на хозяйку дома ещё несколько сотен листов бумаги, один из которых, зацепившись за заколку в волосах Ксю, повис прямо перед глазами.

Скосив глаза к переносице, она с трудом разобрала мелкий текст, вдобавок ко всему ещё и расположенный вверх ногами. Но как только смысл написанного добрался до уставшего от всей этой возни сознания, Аксинья подскочила с пола, сжимая в руке заветные записи касающиеся как раз того самого зелья. С радостным кличем индейцев апачи, женщина выбежала из чулана, не забыв, впрочем, закрыть за собой дверь, дабы творившийся в небольшой каморке кавардак не мозолил глаза. Сосредоточенно отсчитав пятую дверь от конца коридора по правой стороне, Бабушкина открыла её, выпустив на волю стаю тараканов, тут же ретировавшихся из подвала. Озадаченно проводив немаленькие таки тушки удивлённым взглядом, Ксю вошла в кладовую, дёрнув за болтавшуюся под потолком верёвочку. Тусклый свет лампы разогнал оставшиеся клочки темноты, демонстрируя пусть и поредевшие, но вполне приличные запасы ингредиентов. Предвкушая новую серию экспериментов и даже не особо расстраиваясь по поводу отсутствия разумного подопытного зверька, Аксинья стала собирать необходимое, следуя указанному в записях списку.

И как-то так увлеклась, что пропустила тот момент, когда сработал внешний контур охранных заклинаний, оповещая о прибытии нежданных, а самое главное, незваных гостей с не самыми благими намерениями...

Лексий Дубровский, более известный в народе как Леший, задумчиво созерцал спокойную гладь озера, ещё покрытую серым льдом и лишь в некоторых местах, благодаря усердным рыбакам, похожую на дуршлаг, столько там было лунок для подлёдного лова. Сокрушённо вздохнув и свято уверовав в то, что по воле злодейки судьбы ему сегодня не светит и даже не маячит спокойный отдых перед телевизором, с просмотром очередного футбольного позора сборной, Лексий скучающим тоном поинтересовался у пристроившегося на краю самой большой лунки местного водяного:

— Так, в чём там всё-таки проблема?

— Да я ж тебе и толкую, батюшка ты наш родненький, — взвилась мелкая помесь мужика и русалки, к тому же, судя по внешнему виду ещё и жабу каким-то макаром умудрившаяся в родню приплести. Добавить сюда, что выглядел водяной, вернее, водяник, как низкорослый, пузатый старичок, с облезлым чешуйчатым хвостом и был исключительно фиолетово-синего цвета, то есть Лексию, по понятным причинам не хотелось совершенно. Да и запах не очень свежей рыбы, пополам с тиной, так же не способствовал пробуждению аппетита.

— И что ты мне толкуешь? — подавив желание обмакнуть в ледяную воду данного представителя нечисти, вежливо уточнил Лексий. На трезвую голову весь его позитив испарялся как по мановению палочки и Леший, да ещё и не выспавшийся, представлял собой страшную кару для провинившихся подчинённых. Особенно вот таких.

— Бродют тут всякие. Шастают. Енти... Ролевики, будь они не ладны. Вынюхивают всё чегой-то, обряды какие-то проводют... Енти... Нелюгальные, во! — водяник поднял вверх перепончатый указательный палец, состроив умное и важное выражение лица. Получилось довольно комично и Дубровский лишь благодаря тренированной силе воли сдержал так и просившуюся на лицо широкую ухмылку.

Водяник, меж тем, преисполнившись гордости и важности, продолжал доклад о беспорядках на вверенных ему территориях:

— А довече припёрлись девицы, в балахоны белые завёрнутые, а под ними-то, срамота какая, нет ничегошеньки! Представилися, значится, друидами, как водиться, поклонились Заре-Матушке, выказали уважение Месяцу-Батюшке, поблагодарили Землюшку, родненькую и начали танцы свои, енти... Непрюличные, воть! Начали танцы свои неприлючные вокруг костра танцева, да сигать через нево, как в Ночь на Ивана Купалу. И орут, как кошки мартовские, аж уши, енто, закладывает.

— Ну? — Леший сорвал пожухлую травинку и. повертев её немного, всё же отбросил в сторону, побрезговав. Уж больно мятой и грязной она выглядела. Мало ли, кто тут шатался... Тем более, что судя по докладу водяника, это не экологически чистый лес, а рассадник сумасшествия, передающегося воздушно-капельным путём и через прыжки через костёр.

— Чевой ну? — надулся водяник, зря в корень и подозревая, что начальство его не особо-то слушает, а коли и слушает, то думать самостоятельно не собирается совершенно. — Чевой ну, я тебя спрашиваю?! Они, могет, и танцуют танцы неправильные и непрюличные, да слова, словечки-то верные при этом вопят, и руны правюльные черчют. Жилу животворную перерезали, змеюки подколодные. На себе замкнули, ведьмачки необученные. И теперюча вся сила, значится, из родника подземного в них уходит. Вон, лес умирать уж начал, про озеро я вообще малчу! Понял тепереча, дуболом нещасный?!

Леший смерил вякнувшую мелочь хмурым взглядом, мысленно пообещав как-нибудь наведаться сюда с ревизией или ещё с какой проверкой. Они ж, нечисть эта, только лаять и могут, да и то брехают по большей степени. А стоит шикнуть или припугнуть посильнее и всё, как будто их тут и не было.

Но репрессии, пожалуй, стоит на потом отложить, а пока надо выяснить, что водяник насчёт жилы животворной, основного магического источника леса, питающего округу, говорил: правда, или опять с кикиморами самогон палёный пил и галлюцинациями восхищался?

Тяжело вздохнув, Леший поднялся на ноги. Отряхнув джинсы, поднял воротник кожаной куртки и, сунув руки в карманы, направился в глубину небольшого леса, хмурясь и периодически вскидывая голову на случайные шорохи. Сегодня он, на удивление выглядел вполне прилично: короткий ёжик светлых волос, с лёгкой рыжиной, небольшая небритость и сурово сжатые губы. Не сразу и сообразишь, что ещё совсем недавно Лексий шокировал публику зелёным ирокезом и недельным перегаром, рассказывающем о его присутствии километров за пять до места встречи.

Эх, были времена...

Поддавшись чувству ностальгии по тем дням, когда можно было смело валяться где-нибудь в не самом трезвом состоянии, Лексий даже не сразу заметил, как споткнулся обо что-то. Под ноги посмотрел, только приложившись головой об низко висящую ветку ближайшего дерева. Потирая пострадавшую часть, Дубровский соизволил оглядеться и нецензурно высказался, опознав в предмете, помешавшем ему спокойно идти по своим делам, бездыханное тело лесной дриады. Бездыханное от слова абсолют, то есть, говоря языком грубым, зато верным — мёртвое.

Присев на корточки, Дубровский внимательно осмотрел жертву и с трудом сдержал такое примитивное желание, как высказать миру все свои претензии без корректного умолчания. Правда, оно тут же сменилось холодной яростью и необходимостью не просто найти виноватых, но ещё и тех, кто ж им науку эту чёртовы показал. Ведь прав, водяник, прав, сами додуматься до такого люди не могли. В современном мире в сказки уже не верят, да посмеиваются над пожилыми людьми, всё ещё уважающих домовых, чтящих традиции прошлого.

А тут... Движения дикие, ненужные, лишние. Только внимание и привлекают, отводя глаза и уши от правильных, верных слов и плетений заклинаний. Ещё бы понять, кто ж такой умный в его землях завёлся, которому надо не только руки поотрывать, но и язык обрезать, за всё хорошее.

Лексий сосредоточенно осмотрел тело несчастной дриады. Перевернул её на спину и поморщился, заметив засохшие тонкие веточки, тянувшиеся от позвонков и локтей к земле. Видимо, в попытке поддержать жизнь ещё хоть немного.

— Мда... — задумчиво протянул мужчина, отметив, что все источники жизни на теле отравлены отрицательной магической энергией. Слова водяника нашли своё не самое приятное, зато веское подтверждение. — Эх, вот и съездил, проветрился, отдохнул, называется...

Выпрямившись, Леший подошёл к ближайшему поникшему дубу и коснулся ладонью шершавой коры, посылая вместе с прикосновение ментальный и магический позыв. Лес откликнулся на зов своего хозяина, послушно оплетя корнями погибшее дитя своё, дриаду, и утянув её в сторону наклонившейся к земле осины. Та, словно распахнув объятия, втянула девочку в ствол, поглотила её, тем самым похоронив в себе самой.

Случайные гости леса, если захотят, смогут рассмотреть в трещинках и слоях на стволе дерева ещё совсем молодое лицо погибшего ребёнка. Дриада была ещё совсем ребёнком: невысокая, гибкая, с острыми, выступающими косточками, маленьким овальным личиком и тонкими, совсем ещё короткими побегами-волосами, оранжево-чёрного цвета, торчавшими забавным ёжиком в разные стороны.

По поляне, где он обнаружил девочку, разнёсся тихий полустон-полувсхлип. Шорох среди голых веток и шёпот, бормотание, сливающееся в очередной полустон-полувсхлип. Род прощался со своей дочерью, оплакивая потерю.

Лексий поклонился, отдавая дань уважения погибшей, и уже целенаправленно пошёл к месту, где находился источник. Отмахиваясь от редких птиц, рискнувших вернуться с мест зимовки, огибая возникшие в сугробах прогалины и перепрыгивая через поломанные сильным зимним ветром ветки, Леший дошёл до небольшого пологого кургана, находившегося в самой чаще небольшого леса. Под холмом покоился храм одного из древних языческих божеств, после ставший той самой жилой, питавшей лес. А на вершине стоял большой камень, некогда служивший путеводным для бесчисленного потока богатырей, отправлявшихся на свершение подвигов ратных. Сейчас, конечно, слова давно стёрлись, да и вряд ли кто из современной молодёжи на старославянском читает. К тому же, почерк у Яги уже в те, далёкие времена оставлял желать лучшего, что уж про более позднее время говорить?

Весело фыркнув, Леший приступил к осмотру сердца леса, сосредоточенно проверяя все магические и немагические охранки, поставленные им, при помощи ещё нескольких влиятельных и сильных семей. Плетения, к его удивлению остались совершенно нетронутыми, однако источник на его зов никак не отреагировал, даже вход в древний храм не открыл, оставшись всё таким же молчаливым и мрачным курганом. Лексию показалось, что от него холодом могильным повеяло, чего ну никак быть не могло, ведь источник не зря назывался живым. Лес и все его обитатели жили именно за счёт энергии оного, подпитываясь ею и оставаясь под охранной жилы животворной.

— Да твою ж ретивую, — ругнувшись про себя, Дубровский наобум мазнул рукой в сторону кургана, от безысходности отправив туда заклятье, снимающее все иллюзию и замер, с изумлением рассматривая получившийся результат.

А посмотреть было на что... То, что на первый взгляд виделось как курган, теперь представляло собой огромную яму, явно вырытую бульдозером или ещё какой техникой. И вглубь она уходило метров на пять, коли не больше. Подойдя к одному из краёв, мужчина заглянул вниз, с каждой секундой мрачнее всё больше. Он понятия не имел, как кому-то удалось в начале весны выкопать такой котлован, но факт оставался фактом: оставшийся с древнейших времён алтарь языческого храма, служивший накопителем и распределителем магической силы источника — исчез. Вместе с пресловутым путеводным камнем. Особой ценности, как таковой, в этих вещах не было, так, если для рьяных ценителей старины. Однако, без такого вот накопителя, украшенного особыми барельефами и окроплённого невинной кровью жертвоприношений, и без усилителя-ретранслятора, коим являлся камень, жила взбесилась и вместо того, что бы равномерно оказывать магическое влияние на всю округу, кидалась сгустками жидкой магической энергией, полностью разбалансированной, вплоть до изменения полярности.

— Слов нет, одни эмоции, — наконец, смог произнести хоть что-то Дубровский, как только перестал думать исключительно матерными многоэтажными конструкциями. — Найду, удавлю собственными руками.

Вот только словами делу не поможешь. Ругаться можно было до бесконечности и дальше, только положение дел от этого не изменилось, ни на йоту. Лексий вздохнул и почесал затылок, пытаясь придумать план дальнейших действий. По всем прикидкам выходило, что довериться можно было только Кощею. Вот уж в непричастности кого к делам, в лесу творившимся, он уверен если не на сто, то на восемьдесят процентов точно. Но даже вдвоём им это происшествие не раскрутить, не распутать клубок и нить путеводную не найти, тут и к гадалке ходить ненужно.

Кстати, о ведьмах и гадалках. Если Дубровскому память не изменяла с перепою, точнее после опробывания нового варианта самогона в исполнении Жабиной, то где-то в этих краях был домишка Бабы-Яги. Вернее, Аксиньи Бабушкиной, поправил себя мужчина, усмехнувшись. Кому, как ни ей, побывавшей во всех уголках мира и не раз попадавшей в самые разнообразные передряги, на пару с небезызвестной Ефросиньей Горюновой. Общих дел с ними Лешему вести не приходилось, но коли уж Кощей доверяет им, да и с Ровенштейн просто так дружбу завести проблематично, та точно людей насквозь видит и наперёд знает, что из себя представляет собеседник, стоит попробовать обратиться за помощью. Во всяком случае, у него есть один, воистину непрошибаемый аргумент: нестабильный источник в скором времени либо лишит всю округу магии, либо вытянет её из живущих тут волшебных существ, либо убьёт оных, загрузив до предела магической энергией со знаком минус. Она и так из себя яд представляет в чистом виде, а если ещё и отрицательная, так и вовсе действует как яд. Порой медленный, порой быстрый, но менее смертельным от этого не становится.

Приняв решение, Дубровский снова окинул хмурым взглядом окружающий пейзаж. Когда иллюзия спала, губительные последствия наглого разворовывания кургана стали заметны куда сильнее. Почерневшая кора деревьев, почти полностью отсутствовавшие животные и птицы. Только ворон больше обычного раза в два, и эти падальщики с удовольствием пожирают то, что найдут.

В несколько приёмов, Лексий восстановил иллюзию, справедливо рассудив, что чем меньше народу знает об этом, тем спокойнее будут жить злодее и тем проще будет найти оных. Проверив плетение несколько раз, мужчина неторопливо пошёл по услужливо подкинутой лесом тропке в сторону посёлка.

Дом Бабушкиной, на фоне остальных строений, выделялся как яблоко среди сплошного винограда. Один только череп, известный на весь мир своим вредным нравом, пакостным характером, язвительностью, ехидством и безразмерной иронией, чего стоит. При обычных людях он молчит, но коли мимо пройдёт кто-то из волшебных существ или хоть сколько-нибудь наделённый магией, то Буравушка, так звали данное чудо эксперимента одного безумного гения, выдаст ему много чего интересного.

С одной стороны, проблем с таким-то привратником не оберёшься. С другой, определённая польза от него имелась. В случае чего и заорать может, и напугать, да и магией воспользоваться, в крайнем случае, тоже способен. Сильные заклинания ему не под силу, но превратить кого-то или молнией стукнуть может.

Подойдя ближе, Лексий собрался, было, уже постучать в ворота, как те распахнулись под весом летящего спиной вперёд тела. Молодой паренёк неудачно приземлился на гравий, пропахав ещё метров пять от забора в сторону дома напротив. Следом отправились какие-то книги, бумажки и объёмистая клетчатая сумка, похожая на те, с которыми таскались "челноки". А потом так же, спиной вперёд, медленно вышли ещё два парня, подняв руки вверх и с диким ужасом в глазах смотря куда-то во двор.

Лексий с интересом подошёл ближе, прислонившись плечом к столбу с черепом и засунув руки в карманы джинсов. Иронично вскинув брови, он переводил взгляд с раздражённо шипевшей Аксиньи, чьи глаза сверкали зелёным, ведьмовским огнём, а волосы и вовсе чуть ли не дыбом стояли, наэлектризованные, на изрядно струхнувших мальчишек, вряд ли достигших двадцати-двадцати пяти лет. Чутьё подсказывало, что он пришёл как никогда вовремя, как раз к разгару интереснейшего события.

Аксинья во время работы над очередным эликсиром предпочитала пребывать в гордом одиночестве и очень сильно нервничала, если кто-то нарушал границы её личного пространства. Так сильно, что неминуемо случались несчастные случаи с теми, кто всё же не слушал инстинкт самосохранения и решал добиться внимания от занятой делами ведьмы.

Когда кто-то отрывисто постучал в дверь, а потом и вовсе начал давить на дверной звонок, Ксю как раз отмеряло необходимое количество ингредиентов для базового состава, являющегося основной найденного эликсира. Вздрогнув, она лишь каким-то чудом не рассыпала драгоценную пыльцу китайского лимонника. Её и так оставалось ровно на две дозы, поэтому не стоило расходовать их зря.

Медленно начиная звереть, Ксю отставила мерные весы и мешочек с пыльцой в сторону. Аккуратно стянула перчатки из кожи восточной химеры, прекрасно подходящей для работы в области алхимии вообще и с опасными зельями в частности, пристроив их на краешке стола, рядом с записями и открытой чернильницей. Взяв в руки перо, сделала несколько пометок на полях. И только убедившись, что за время отсутствия ничего не испортиться, не прольётся, не испариться и не взорвётся, Ксю встала со стула, намереваясь сказать всё, что она думает наглому гостю.

Тем временем, незваные визитёры продолжали усиленно взывать к хозяину дома. Перепрыгнуть через забор труда не составило и три юных дарования, решивших поживиться за чужой счёт, сейчас усиленно проверяли, есть в доме кто живой или соседка из дома напротив опять сериалов детективных пересмотрела, и ей снова чудятся заговоры мировые и шпиёны иностранные. А что? И такое дело в их небольшой, но красочной практике воровства случалось.

— Да нет там никого, давай уже, вскрывай, — нетерпеливо постукивая ногой по крыльцу, прошипел один из них, паренёк скинхедовской наружности, с бритой головой, покрытой татуировками. Шмыгнув носом и вытерев его рукавом шипованой кожанки

— Погоди. Нутром чую, что-то не так с этим домом, — нахмурился второй, очень сильно похожий на ребёнка из интеллигентной семьи. Круглые очки-велосипеды, аккуратная стрижка, дорогое кашемировое пальто и наручные часы не из дешёвых точно. Глянув на время, он задумчиво пожевал нижнюю губу, оглянувшись по сторонам. — Нет, что-то тут не так.

— Да утихните уже, оба, — буркнул третий, присев на корточки и начав ковыряться в замке какой-то железкой. Среднестатистический молодой человек, в меру растрёпанный, в меру неряшливо одетый и вместе с тем явно из нормальной, достаточно обеспеченной семьи. — Развели нытьё... Сейчас посмотрим, что тут есть из ценного, магического, а потом домой, на хату. Ленка обещала вкусного чего-нибудь раздобыть.

— Мне бы крови, — буркнул интеллигент, поправив сползающие очки. — Четвёртую положительную.

— Да ты гурман у нас, Яша, — хмыкнул скинхед, потирая бритую голову. — Четвёртую положительную ему подавай. Ты ещё задай задачку, что бы она была от девственницы женского полу и непременно старше восемнадцати лет, кровосос несчастный.

— Кто бы говорил, дитя лесов и огородов, — фыркнул Яша, проведя рукой по и без того идеально уложенным волосам. — Как был диким зверем, так им и остался. И даже пять лет учёбы в Англии не исправили.

— Интересно и что ж они там исправить должны были? — фыркнул скинхед, размяв шею пальцами, до хруста в позвонках. — Меня и могила не исправит, даже при всём желании всех существующих в этом и нескольких других мирах богов смерти!

— Началось, — буркнул сквозь зубы третий, продолжая усиленно ковыряться в замках. И когда, казалось, что победа уже близка, дверь распахнулась, больно ударив его по лбу, и со всего маху врезалась в перила, прищемив руку интеллигенту Яше.

Аксинья с любопытством рассматривала троицу, стоявшую на крыльце. Три юных дарования, вампир, оборотень и ведьмак, если верить обонянию, а ему Ксю всегда доверяла, выглядели несколько удивлёнными явлением хозяйки дома на пороге. К тому же, один, ведьмак, потира лоб, вампир тряс рукой, а оборотень, наружностью заправского бандита, скрёб затылок. То ли слова умные подобрать пытался, то ли ещё что.

— Чем обязана? — Ксю скрестила руки на груди, пока что спрятав иголки обратно под шёрстку. Незачем пугать гостей раньше времени, сначала, как в сказках говориться, цель визита надобно выяснить.

— А мы тут хотели вам предложить кое-что, — наконец, пришёл в себя Яша, включил вампирское обаяние и широко улыбнулся, опять аккуратно поправив на носу очки. Ткнув скинхеда локтём, он отобрал у него сумку и даже стал рыться в ней, пытаясь найти что-то оставшееся после визита в другие дома. — Сейчас-сейчас, я только найду...

— Яш, да ты чё? Давай просто вдарим ей и всё!

— Коля, помолчи, — шикнул на него вампир, всё-таки вытащив из сумки какую-то статуэтку. — Вот, замечательная вещь. Тринадцатый век, династия Минь-Юнь!

— Нда? — Ксю выразительно изогнула бровь. Интуиция сейчас вопила во всё горло, что ей пытаются всучить краденую вещичку. Даже остаточный след чужой ауры чувствовался, не смотря на то, что статуэтка побывала не в одних руках, да и, судя по всему, в лапах вампира находится далеко не первый день.

Аксинья прислонилась плечом к косяку и полюбопытствовала:

— Это ж интересно, когда в тринадцатом веке, на востоке, умудрились начать отливать бронзовые статуэтки эпохи Возрождения?

— Эмм...

Троица замялась, растерявшись и не зная, как им себя вести. Женщина смерила их внимательным взглядом и собралась уже попрощаться, когда в глубине дома что-то рвануло и пополз ощутимый запах гари пополам с ароматом болотной тины.

На лице хозяйки дома отразилось нечто, лишь очень отдалённо и весьма условно напоминающее холодное бешенство. Прокашлявшись, Яша отступил на шаг назад и чуть заикаясь произнёс:

— У в-в-ас т-т-ам... Гор-р-рит что-то... Да?

— Ага, — Ксю кивнула головой, пытаясь отодвинуть на задний план мысли об изощрённой мести в отношении трёх несовершеннолетних, по меркам волшебного мира личностей. Только вот та самая, научно-исследовательская жилка, окрашенная нотками определённой доли безумия, требовало если уж не казнить, то точно хотя бы не миловать данных личностей. Мало того, что из-за них едва не лишилась одного из самых редких ингредиентов, так, в конце концов, отлучившись от треноги с котелком, получила нехилый взрыв в собственном кабинете.

И хорошо ещё, что все бумаги на том столе защищены от внешнего воздействия, иначе пришёл бы тот самый белый пушистый писец записям! И рецепт эликсира оказался бы безвозвратно утерян...

Хотя теперь Ксю так же было интересно узнать, что ж там взорвалось такое? Она следовало указаниям, оставленным в записях. Либо туда ещё в те времена закралась ошибка, либо, задумавшись, Бабушкина сама где-то напортачила, либо, что вероятнее всего, найдены не все записи и предстоит очередной визит в архив.

Не прёт, как сказала бы Сара. А Фрося с ноткой сожаления добавила бы "Не в масть!".

— Ну так чего? Будем её окучивать или нет? — оборотень от нетерпения даже приплясывать начал на месте, стуча берцами по светлым доскам. Ведьмак и вампир слажено на него зашипели, но тот лишь удивлённо воззрился на своих товарищей и поинтересовался. — Вы чего?!

— Мальчики, — Аксинья потёрла переносицу и как можно более ласково улыбнулась. Троица вздрогнула и отступила на шаг назад. — Сейчас вы собираете свои вещички и что бы я вас больше на территории посёлка не наблюдала. Увижу, узнаете, что такое принудительная депиляция на всех частях тела, вне зависимости от того, нужна она там или нет.

— Да чего мы её слушаем?! — скинхед оскалился, внезапно начав наращивать мышечную массу и обзаведясь милым набором когтей и клыков, коим позавидует любое крупное хищное животное. — Порр-р-рву как Тузик гр-р-релку!

— Балда, — коротко вздохнули его товарищи, вжав головы в плечи. Уж кто-кто, а ведьмак так и вовсе попытался притвориться частью пейзажа. Ему с самого начала идея обнести этот подозрительный домишко, не понравилась. А уж когда на пороге появилась хозяйка, на вид не старше тридцати, с глазами, в которых читалось не одно столетие опыта, так и вовсе появилось иррациональное желание сбежать поджав хвост, как провинившийся щенок. И дело вовсе не в том, что женщина выражала собой эдакое превосходство в силе и способностях, нет. "Баба как баба" — вот, что подумали ребятки. Однако, почему-то, двое из них решили с этой "бабой" не связываться. Нутром чуяли — до добра не доведёт.

Только что до своего мохнатого друга донести такие выводы как-то подзабыли.

Аксинья страдальчески вздохнула, с какой-то обречённостью рассматривая переходную форму трансформации человека в волка, застопорившуюся посередине. То есть, ещё не зверь, уже не человек, а что-то среднее между ними, условно называемое антропоморфный волк. Надо признать, вторая ипостась у вьюноши была хороша: сильный, мощный волчара, чёрный как ночь и глаза янтарные, прямо-таки горящие силой, переполненные ею. Правда, от одежды теперь, можно сказать, одни воспоминания остались, да и те печальные. Штаны порвал на коленях, куртка тоже трещала по швам, на спине и вовсе разойдясь в разные стороны и лишившись рукавов полностью. Ботинки каким-то чудом держались, но тут стоит поблагодарить их производителей. Не на страх и выгоду, на совесть делали.

— По-хорошему не хотим, да, псинка? — ласково протянула Ксю, стряхнув с плеч несуществующие пылинки. Вонять болотом и гарью перестало, домовые шустро навели порядок в доме.

Но настроение это не улучшило, ибо теперь придётся начинать всё с начало. Радует, что крайних искать не придётся. Сами нашлись, на свою беду.

— Р-р-раоу! — взвыл мохнатик по имени Коля и попытался броситься на беззащитную, хрупкую женщину. Вампир Яша и ведьмак, коего кстати звали Валерий. Предпочли смыться с крыльца во двор, посчитав, что так оно безопаснее будет.

И правильно сделали. Ибо целенаправленным, прямым ударом сгустка чистой магической энергии в грудь Ксю отправила оборотня-скинхеда в незапланированный полёт, к тому же ещё и трансформацию запустив в обратном направлении. И ограничения, на превращение, поставив, так, в порядке наказания профилактики.

Нелепо взмахнув уже обычными руками, паренёк открыл спиной ворота и потерялся в вихре гравия, бумаг и не забыв прихватить с собой ту самую сумку, из которой вампир вытащил бронзовую статуэтку. Ага, тринадцатый век, да ещё и какой-то там династии. Она так и валялась на крыльце. Аксинья даже подумала, что стоит сохранить её для потомков. Или для Ефросиньи Сергеевны Горюновый. Сия дама точно оценит подобный экземпляр славного искусства.

Его товарищи предпочли медленно отступить спиной к появившемуся выходу, под насмешливое блеяние двух коз и предупреждающее шипение хозяйки. Ксю даже не заметила, как на змеиный диалект перешла, высказывая всё, что думает про современную молодёжь. Тлетворное влияние близкого общения с некоторыми личностями. Змеяна тоже, когда шибко сильно злиться, а вслух ругаться окружение не позволяет, начинает на манер кобры шепелявить.

Дубровский, не смотря на общую препротивность ситуации, в коей ему довелось оказаться, с интересом рассматривал Ксю. Бабушкина, облачённая в такие земные джинсы и водолазку без рукавов, местами покрытая пылью и паутиной, да ещё и со следами ожогов явно химического происхождения, растрёпанная, кем-то покусанная выглядела мило и забавно. Даже на "хи-хи" пробивало от данного зрелища. Главное только не засмеяться, а то ведь кинется. И доказывай потом, что моя хата с краю, и я ничего не знаю.

— Я вовремя, да? — нацепив самую, что ни на есть глупую ухмылку, подал голос Лексий, привлёкая к себе внимание всей честной компании. Ещё и постучался в стол, типа для приличия.

Череп сверху что-то ехидное пробормотал, но просить повторить громче Леший не стал, справедливо предполагая, что для полного счастья ему ещё только выяснения отношений с какой-то черепушкой не хватало.

Ксю от этого нежного баритона, словно бархатом прошедшего по коже, едва не подпрыгнула на месте, нарушив всю красоту воспитательного момента. И выругалась про себя. Сколько лет знакомы, а всё никак к его голосу привыкнуть не может! Пора уже вырасти из своей детской влюблённости в недотёпу Лешего, вечно попадавшего в какие-то странные и курьёзные неприятности.

Затолкав куда подальше все ненужные воспоминания и реакции, Аксинья выпрямилась и, скрестив руки на груди смерила гостя холодным взглядом, с точно дозированным презрением. Лексий даже поёжился от такого холодного приёма, но понимал, что она как никто другой имеет право выставить его за порог и даже не выслушать. Помнится, у них даже просто побыть в одной комнате и не поругаться не получалось. Обычно.

— Молодые люди уже уходят, — светским тоном проинформировала его Баба-Яга. Ксю старалась выглядеть важной и очень занятой, но в носу нестерпимо зачесалось и не выдержав она оглушительно чихнула, совсем не изящно забыв прикрыть рот.

— Будьте здоровы, — хором выдали молодые люди, отползая подальше от ведьмы. Та лишь отмахнулась от них и направилась обратно к дому, проигнорировав возмущённое сопение Лешего, недовольного пренебрежением к собственной персоне.

Мужчина возмущённо фыркнул, следуя за ней. Он был совсем не гордый и если его не приглашают в дом, то Лексий вполне способен зайти самостоятельно, так сказать, в отсутствие хозяйского позволения. Буравушка же, словно издеваясь, елейным голоском пропел им вслед:

— Тили-тили-тесто! Красавец Жоних да Красавица Невеста!

— Убью, — буркнула Ксю, плутая по коридорам в сторону подвала и того заветного чуланчика. Может и в этот раз записи сваляться на голову вдруг откуда ни возьмись? Чем чёрт не шутит!

— Так он вроде и так, не шибко живой, — озадаченно протянул Лексий, с любопытством оглядываясь по сторонам и идя след в след с хозяйко хором.

— Соберу, воскрешу, мясо наращу и всё равно убью, — нашла выход из положения Ксю и только после этого сообразила, что непрошенный и нежеланный гость идёт сзади. Резко развернувшись лицом к мужчине, она со всего маху отвесила ему оплеуху.

— Ай! — возмущённо посмотрел на неё Леший, на всякий случай, отодвинувшись подальше. — За что?!

— Какого ты в дом вошёл?! Совсем страх потерял, что ли?! — Ксю наступала на него, размахивая указательным пальцем перед носом.

— А когда я кого-то боялся? — всерьёз задумался над данным вопросом Лексий, даже затылок почесал, продолжая пятиться от неё следя за тем, дабы снова не попасть под горячую руку. — Не припоминаю подобного.

— Хочешь, могу полечить от склероза, — от ласковой улыбочки Аксиньи по позвоночнику пробежала толпа мурашек, топая, словно рота солдат. Упёршись лопатками в стену, Дубровский отрицательно помотал головой, чувствуя, как ёкает сердце, предвидя возможное принудительное посещение больницы, после милого, почти семейного, разговора.

— Я как-нибудь обойдусь, — честно признался Дубровский, по стеночке отодвигаясь поближе к выходу. — отойдя от разозлённой женщины, он смог перевести дух и уже в привычной, дурашливой манере, спросил. — Чего такая злая? Неужели всю ночь в одиночестве ворочалась и обо мне, таком милом, обаятельном и привлекательном думала?

— Угу. Смерть как по тебе соскучилась, — криво усмехнулась Ксю, уперев руки в бока и склонив голову набок. — Говори, зачем пришёл и проваливай отсюда. Мне ещё предстоит оценить масштабы ущерба от визита этих... Молодых да ранних!

— Какие мы грозные, — притворно восхитился Леший, однако, заметив нехороший блеск в прищуренных глазах, предпочёл перейти к сути своего визит. Лишний раз нарываться на взрывоопасный и злопамятный характер Аксиньи ему не улыбалось. У неё ж память, как депозит. Всё записывается на ваш счёт, и не приведи господь оказаться рядом при раздаче бонусов. — Ксю, у нас тут проблемка нарисовалась, в лесу.

— С чего это — у нас? — нахмурилась Ксю. Горемычная интуиция и так наоравшаяся за сегодняшний день больше, чем за ближайшие лет пять, снова стала что-то вякать. Пока ещё неразборчиво, но уже достаточно громко, дабы труднее было проигнорировать. — Если я правильно помню, а я помню правильно, лесом и прочим у нас ты заведуешь, твоя епархия. Так с какого перепугу проблемы-то у нас нарисовались, м?

— Ну, во-первых, лес на нас двоих всегда был, ты с себя ответственность то не снимая, Яга, Костяная Нога, — язвительно откликнулся Лексий. Откинувшись спиной на прохладные доски стены, он скрестил руки, заняв оборонительную позицию и не собираясь сдаваться так легко и просто.

Ксю зло прищурилась, но промолчала и воодушевлённый первым успехом Дубровский продолжил:

— А во-вторых, разрушение магического источника, это, извини меня за мой французский, не фунт изюму стыренный!

— Чего?! — у Аксиньи против воли челюсть отвисла от такого заявления. Хотя скорее, от чьей-то чрезмерной наглости, подначившей неведомого ей идиота на такой поступок. Это ж как себя не любить надо, дабы о таком хотя бы просто задуматься?! Что уж говорить, про решиться совершить...

— Того! — передразнил её Лексий. — Я сегодня решил местность проведать здешнюю. Посмотреть на обитателей, проверить всё ли в порядке. Ну и присел у озера с водяником поболтать. Тот и выдал, что окромя ролевиков на голову стукнутых, какие-то девицы в одёжках белых скакали через костёр, пуская до ночи Ивана Купала как до Китая по-пластунски.

— Может он у тебя съел что-то не то? — неуверенно предположила Ксю. В разорение магического источника верить не хотелось совершенно. Потому как тогда, все предстоящие судебные тяжбы казались делом совершенно пустяковым и не заслуживающим внимания.

— Может, — не стал отнекиваться от такого варианта Дубровский. — А ещё и я с ним за одним. Подумаешь, о дриаду мёртвую запнулся! Подумаешь, курган, под которым руины древнего, языческого храма были, снесли и разворотили. Подумаешь, алтарь стырили, да камень путеводный прихватили и теперь жила по всей округе нестабильными сгустками магической энергии кидается! Это ничего, мы просто все массово что-то не то съели... И как я не догадался?!

— Язва, — буркнула Ксю, нахмурившись ещё сильнее и потирая подбородок. — Не мог просто сказать "нет, я всё видел своими глазами"? Язык сломал бы, что ли?

— А ты бы поверила? — заинтересованно склонил голову набок Лексий.

— Нет, — подумав немного, покачала головой Аксинья. — И сейчас не верю... Ну, то есть, верю... Ладно, чёрт с ним. Что делать думаешь? Сейчас не лето, и не осень. И не середина зимы, когда можно было бы на один из праздников христианских ритуал провести, да успокоить жилу. Тут даже до ближайшего языческого празднования, как... Как ты там сказал? Как до Китая по-пластунски? — получив утвердительный кивок голову от Дубровского, Ксю вздохнула. — Вот-вот. Только в нашем случае, боюсь, расстояние сильно преуменьшено. А времени, как я понимаю, нет. Верно?

— А х... Хто ж его знает, — Лексий скорбно вздохнул. — Рассчитать, сколько времени уйдёт до того, пока жила всех нас не убьёт своей нестабильностью, я не могу. Предположить, по какому сценарию всё будет развиваться — тоже. Всё, что мы реально можем сделать и что, как мне кажется, является самым разумным выходом из ситуации это: либо найти кто спёр, надавать по шапке и вернуть всё на место, либо создать новые накопитель и распределитель. Как ты понимаешь, что то, что другое потребует времени, сил и затрат.

— И ещё неизвестно, будет ли новый работать так же хорошо как и старый, — Ксю стала ходить от одной стены коридора до другой, сложив руки за спиной. — Как же это всё не вовремя-то... Хотя когда это проблемы стройными рядами шли, да ещё и уточняли, когда ж им на наши головы свалиться?

— Эт верно, — поддакнул Лексий, больше рассматривая фигурку хозяйки дома, чем действительно думая над тем, как им выйти из сложившейся ситуации.

— Кто в курсе? — бросив мимолётный взгляд на Дубровского, Аксинья вернулась к своему занятию, продолжая мерить шагами небольшой пятачок, всего-то метра два шириной.

— Пока ты да я, да мы с тобой, — пожал плечами Дубровский, на мгновение крепко зажмурившись. Из-за постоянного мельтешения перед глазами, в виски поскреблась головная боль. Как назло, с похмелья она его никогда не мучила, а из-за вот таких вот пустяков могла появиться в любой момент.

Потерев виски, Лексий поморщился, но не стал ничего говорить. У них сейчас проблемы посущественнее его состояния здоровья имеются.

— Угу, — Ксю манёвр собеседника заметила, вздохнула и направилась в сторону кабинета, прекрасно понимая, что угрюмая, мрачная личность, сейчас меньше всего похожая на балагура Лешего, пойдёт следом, в надежде на продолжение разговора.

Ещё бы знать, что ему сказать...

Аксинья прекрасно понимала всю ту широту огромной ямы, в коей они оказались. "Шабаш Ведьм" вместе с их наполеоновскими планами и манерами обычных "гоп-стоповцев" так, семечки, по сравнению с разорённой жилой. К тому же, Фрося наверняка, вдвоём с Кощеем, быстро управиться с делом по устранению ненужной проблемы и без лишних свидетелей.

Может, позвонить, спросить? Мало ли чего ценного присоветует.

Кабинет встретил свою хозяйку буйной порослью чего-то непонятного на потолке. Это "чего-то" было отвратительного светло-коричневого цвета, больше всего похожее на результат детской "неожиданности", к тому же, издавало булькающие звуки и, что вполне логично из всего увиденного вытекало, обладало зачатками хоть какого-то разума. Во всяком случае, заприметив гостей в комнате, радостно булькнуло и поползло по потолку в сторону Аксиньи, вытягивая скользкие щупальца.

— Оу, у тебя новый домашний питомец? — насмешливо протянул Дубровский, вовремя уйдя с линии возможной атаки и развалившись в кресле за заваленным бумагами столом. Подумав немного, он закинул ноги на него, откинувшись назад и чувствуя себя вполне комфортно. — И что за зверь?

— Леший, сейчас ведь не посмотрю, что ты по серьёзному делу пришёл, выставлю вон, делай что хочешь, — по привычке огрызнулась Ксю, раздумывая как убрать это нечто с потолка. Любопытно всё-таки, что ж это и главное с чем так среагировало?

Разумных предположений не возникало, нечто продолжало приближаться, капая на пол, а один невыносимый субъект вредно хихикал со своего места. Голова у него болит, угу. Не прекратит хихикать, болеть будет долго и не факт, что симптомы получится снять медикаментозным методом.

Попыхтев ещё немного, так, для приличия, Ксю взяла с одного из стеллажей брызгалку для цветов, где, дабы не бегать постоянно в подвал, хранился специальный растворитель, для уничтожения вот таких вот результатов эксперимента. Обрызгав неопределённую субстанцию и следы от оной, Аксинья проверила сохранность записей, разыскала таблетку и стакан воды и даже лично преподнесла всё это Лешему, за что получила подозрительный взгляд и вопрос:

— Отравить решила, да?

— Больно надо, — дёрнула плечом Ксю, устраиваясь на табуретке и, оттолкнувшись от второго стол, подъехав поближе к гостю. — Хотела бы, давно бы уже муравьёв и всяких остальных жучков кормил. Причём, даже сам бы не заметил, как оказался бы закопан в ближайшем лесу.

— Твоя доброта не знает границ...

— Ты просто плохо меня знаешь! — Лексий возвёл глаза к потолку. Видимо, просил у высших сил дать ему побольше терпения, для общения с этой женщиной. Аксинья против воли искренне улыбнулась, прежде, чем вернуться к основной теме разговора. — Я думаю, стоит сообщить Кощею и Фросе. У них, конечно, сейчас своих проблем хватает с милыми зомбиками и "Ведьмами Шабаша", однако, если не делом, то хотя бы перспективной идеей помочь смогут.

— Ну с такой мыслью я, в общем-то, согласен, — вздохнул Дубровский. — Осталось решить, как действовать. Искать или создавать заново?

— А ты сам-то как думаешь? — вопросительно вскинула бровь Ксю. — Есть предположения, у кого так руки зачесались?

Лексий задумчиво потёр переносицу. Предположения были. Но почему-то очень слабо верилось в то, что на такой шаг пошёл кто-то из знакомых. Возраст не тот, да и приоритеты в жизни уже не те. Раньше он из-за этого источника с Соловцом, да с Водницикими соперничал, но и то, лишь из-за территориальной принадлежности оного. И не настолько старые враги из ума выжили, что бы подобное творить. Нет, тут кто-то молодой, да ранний, как охарактеризовала своих гостей Аксинья. Потому как всех последствий своего поступка просчитать не смог и не понял, что карать за подобное будут страшно и сурово, не взирая ни на опыт, ни на былые заслуги, коли таковые вообще имели место быть.

Хотя акт пособничества юной поросли явно присутствовал в данном деле. Что бы слямзить такие вещицы, как алтарь и путеводный камень, надо не просто знать об их существовании, но и место нужное найти суметь. Опять же, охранка стояла не на страх, на советь, обойти её тоже надо суметь, как и обнаружить. А уж какая иллюзия потом была поставлена, тут Леший готов был отдать дань уважения работавшему.

После того, как открутит ему все ненужные части тела, за подобное своеволие.

— Нету, — честно признался Дубровский, прекратив мучить свои извилины. — Те, кто раньше интересовался этим местом, сейчас уже либо от дел отошли, либо давно потеряли всякий интерес к такому приобретению. Остаются дерзкие, молодые, ранние и не слишком проинформированные о специфике таких вещей личности. Не исключая и нынешнее поколение.

— Эт точно, — философски вздохнула Ксю, поставив локоть на стол и подперев кулаком подбородок. — Мои вряд ли полезли бы. Девчонок больше тусовки да парни интересуют, а Афлиса вовсю готовится с Горюновых стрясти положенную по суду компенсацию.

— А получится? — вполне справедливо усомнился Лексий, скептически выгнув бровь.

— Вряд ли, — подумав немного, хохотнула Ксю. — Я краем уха слышала, что из мёртвых восстали братья Горюновы — Георгий и Григорий. И если одного из них ещё можно провести на мякине, то Змий полностью оправдывает собственное прозвище.

— Согласен, — Дубровкий озадаченно почесал затылок, начав раскачиваться на кресле из стороны в сторону. — Поэтому молодняк Горюновский тоже отпадает. Не до этого им сейчас. Да и Фрося им ещё "Ведьм Шабаша" по одному месту не простила. А как простит, так им и вовсе не до этого станет.

— Есть такое дело. Но кто тогда остаётся? Костяновы? Что-то я сомневаюсь, что у них духу хватит в обход Кощея идти.

— Э, нет. Вот тут я бы поспорил, — задумчиво пожевал губу Леший, прежде, чем продолжить. — Как бы не любил, да не уважал я Димитрия, а потомки у него те ещё прохиндеи. Одно время пытались у меня часть земельного участка оттяпать, в качестве компенсации за поруганную честь одной девицы.

— Оттяпали? — заинтересовалась Ксю, склонив голову набок.

— Щаз, — фыркнул Лексий. — К ним птичка Обломинго прилетела, с крайне срочным визитом. Пришлось им уйти восвояси без добычи. Так что я их со счетов не скидываю, хотя маловероятно, что это их рук дело. Слишком они... Неорганизованные для такой работы, что ли?

Тяжело вздохнув, они замолчали, раздумывая каждый о своём. Пуская в целом направление их мыслей, было очень даже схожим.

Наконец, Дубровскому надоела повисшая тягостная тишина, и он неожиданно предложил, сам удивляясь, как у него язык повернулся такое сказать:

— А пойдём на свидание, а?

Аксинья на пару минут зависла, пытаясь осмыслить, кто это сказал и что этот кто-то сказал. Затем недоверчиво посмотрела на мужчину и с явным сомнением в голосе спросила:

— Зачем?

— А что, я не могу пригласить симпатичную девушку просто так? — с притворной обидой, проворчал Леший, как можно более равнодушно пожав плечами. Не признаваться же, что брякнул просто так, неосознанно, после того, как засмотрелся на изгиб шеи собеседницы и вспомнил про те давние времена, когда между ними была если не любовь, то хотя бы взаимная симпатия.

Было ведь время... А как она от него однажды по окопам удирала, во время Второй Мировой, любо дорого посмотреть было. Зайцы и те от зависти ещё более косоглазыми стали. И шпион из неё тоже был ничего такой, особенно во время секретных операций на ближнем и дальнем Востоке, а так же в Африке. Помнится, пришлось даже как-то ковровую бомбардировку арбузами устраивать, дабы из цепких лап одного султана Аксинью выдернуть. Интересно, они с Фросей знают, кто это тогда им так подсобил или до сих пор свято верят в то, что им просто счастливая звезда сопутствовала всё это время?

— Можешь, — осторожно кивнула головой Ксю, всё ещё не пришедшая в себя после такого предложения. — Кто тебе мешает? Только я тут причём?

— То есть ты не красивая, да? И не девушка? И не хочешь пойти на свидание?! — искренне удивился Леший и тут же стал спасаться бегством, ибо перспектива получить по маковке или по какому-нибудь ещё стратегически важному месту его вовсе не прельщала. Тем более, что обиженная подобными предположениями Бабушкина ухватила со стола, где стояли все алхимические принадлежности, какие-то совсем уж не алхимические щипцы, приличного размера и весу.

— А ну стой! — рыкнула Ксю, гоняя мужчину по всему кабинету. — Гад подколодный! Сволочь мерзопаскостная! Дерево ты... Бесчувственное и необразованное! Поймаю, на щепки разделаю, для растопки мангала!

— Да ладно тебе, что ты, шуток не понимаешь? — фыркнул Лексий, перепрыгнув через стол и снеся половину бумаг на пол, после чего поднял руки в примирительном жесте. Пришлось, правда, для начала пригнуться, пропуская над собой те самые щипцы, оставившие приличную вмятину на досках стены, а уж потом продолжать попытки успокоить девушку. — Всё-всё! Был не прав! Признаю! Так пойдёшь со мной на свидание или нет? Смотри, подумай, прежде чем ответить, от чего возможно отказываешься.

— От общества безмозглого чурбана, — огрызнулась Аксинья, переводя дух. Нет, всё-таки он невозможен. Сколько лет прошло, а она всё так же легко и просто ведётся на все его подначки! Непорядок. — Лексий, вот ответь мне, такой непонятливой, с какого перепугу ты решил на свидание позвать именно мою скромную персону? Да ещё и в такой момент, когда о развлечениях надо думать в самую последнюю очередь! Что, недостаток женского внимания, что ли?

— Даже если и есть оный, то не до такой степени, — тут же открестился Дубровский. — Но на такое предложение у меня было несколько причин. Во-первых, как парочка мы вполне можем сойти за местных развлекающихся в одном специфическом ночном клубе. Почему специфическом, так потому что там собрана вся теневая структура нашего города и волшебного мира в этом районе. В покер играют, бильярд, рулетку. В общем, подпольное казино со всеми вытекающими. И если бы я один туда пошёл, то вызвал подозрения, а с дамой вполне сойду за ничего не выражающий, угрозы не представляющий пейзаж.

— А во-вторых?

— Во-вторых, позвав с нами Кощея и Ефросинью, сможем выглядеть милой такой компанией, которая просто отдыхает и развлекается. И ничего больше. А пока вы с Фросечкой строите глазки местным шишкам и крутым боссам, я с Димитрием проверю их кабинеты и компьютеры. Должны же они хоть что-то знать о произошедшем, — Дубровский пожал плечами, всем своим видом давая понять, что в целом всё уже решено, а Аксинью спросили так, для проформы и исключительно из уважения к ней.

— А Фрося об этом знает? О нашей с ней роли в твоём блестящем плане? — подозрительно прищурилась Ксю, скрестив руки на груди и не зная, что лучше, с оскорблённым видом отказаться или всё-таки ввязаться в навязываемую авантюру.

Голос разума категорично заявлял о том, что не стоит поддаваться всяким навязчивым идеям и уж точно не стоит включаться в план действий составленный такой-то личностью, определенно не внушающей уважения. Интуиция, сорванным до хриплого кашля голосом, утверждала, что она всеми своими существующими конечностями согласна с Разумом, дескать, он дурного не присоветует.

А вот какой-то там затесавшийся, воистину запасной, шестой инстинкт задумчиво пробормотал, что всё это может оказаться интересным, незабываемым приключением. Так почему бы, собственно и нет?

— Пока нет. И Кощей тоже не в курсе, — мужчина довольно улыбнулся, во все свои тридцать два зуба. — Мы устроим им сюрприз. За одним, поможем сближению двух любящих сердец. Ну так что? Согласна?

Аксинья утвердительно угукнула, про себя думая, что единственным результатом умалчивания такой важной информации от Кощея и Змеяны может стать не сближение двух любящих сердец, а вступление в родственную связь самого Дубровского с койкой в больничной палате. Причём, что вероятнее, всего на ПМЖ — постоянное место жительство.

Только кто ж её мнение спрашивал? Особенно тогда, когда тот самый, пресловутый инстинкт, рисовал перед мысленным взором заманчивые картинки предстоящего веселья. Не без пользы для основного дела, естественно.

Кстати о деле...

— Дубровский, а Дубровский, — нежно позвала замечтавшегося Лешего Аксинья, выпрямившись во весь рост и снова уперев руки в бока.

— Чего тебе, Мария? — явно вспомнив русского классика, откликнулся Лексий, продолжая качаться на стуле.

— У тебя же наверняка есть местечко, где припрятано много интересных, редких ингредиентов, так ведь? — Ксю продолжала нежно улыбаться, от чего у Лешего самовольно задёргался глаз. Больно улыбочка была... Многообещающая. Хотя вроде бы на хвост он ей в последнее время не наступал. Ну, исключая приглашение на свидания, но так это ведь для дела, а не для абы чего!

Правда, определённые надежды, на это пресловутое "абы чего" у него имелись. Всё-таки он мужчина, а компания такой симпатичной девушки настраивает на определённый ход мыслей.

— Ну есть, — медленно ответил Лексий, перестав качаться и в упор посмотрев на собеседницу. — А тебе чего?

— Мне? — улыбка стала ещё более многообещающей и загадочной. Куда уж больше-то, казалось бы, а нет, есть куда! — А мне, солнце моё, лучезарное, нужны кое-какие ингредиенты для эликсира. Старанием одних личностей, он взорвался, а приготовить хотя бы одну порцию просто жизненно необходимо!

— Нда? — недоверчиво протянул Леший, почесав затылок. — Ну ладно... А ты точно со мной на свидание пойдёшь?

— Пойду, пойду, — закивала головой Ксю, довольная полученным результатом. Но не удержалась и добавила. — Должен же кто-то проследить, что бы тебя нормально и быстро доставили к травмотологу, после общения с Фросей...

Дубровский предпочёл притвориться, что он этой фразы не слышал. Так оно как-то спокойнее было.

— Ну тогда ладно, — поднявшись с нагретого места, мужчина потянулся, улыбаясь как кот, наевшийся спрятанной хозяйкой сметаны и уверенно направился к выходу. — Пошли, покажу что у меня там есть.

Ксю, прихватила список необходимых ингредиентов и выскочила следом, опасаясь, что это бревно может передумать. Прецеденты имели место быть!

Плутания по мартовскому лесу, к тому же, перенасыщенному различными видами нестабильной магической энергии напоминало детский аттракцион "Американские горки". То они по колено в сугробы проваливались, то вообще падали в какие-то овраги, то поднимались по неизвестно как взявшимися тут холмам, потея и то и дело соскальзывая. Такие чудеса на виражах продолжали в течении часа, пока Лексий не сделал знак остановится, прямо перед стройными рядами дубов, в количестве трёх штук.

— Тихо, тут где-то сторож должен быть, — Дубровский говорил настолько проникновенным шёпотом, что перед мысленным взором Аксиньи невольно предстал как минимум медведь, голодный и не кстати, в весьма грубой форме разбуженный.

Только вот, вопреки ожидания на залихватский свист Лексия из-за ближайшего дерева выползло нечто, при ближайшем рассмотрении опознанное, как местами ободранный ворон, с неловко поджатым пострадавшим крылом.

— Чего звал? — буркнула птица, окинув гостей недобрым взглядом, в коем не читалось ни любви, ни хоть какой-то радости от явления пред светлы очи собственного владельца.

— Ключ где? — Лексий на внешний вид сторожа внимания не обратил. Сия птичка отличалась нравом буйным, вредным и каркливым. То есть, что накаркает, то обязательно сбудется. Но это не беда...

А вот если он с какого-то перепугу что-то хорошее предскажет, так то сбудется, ага... С точностью, да наоборот. За что местными обитателями был бит и признан Изгоем, остающимся жить в лесу только из-за благосклонности самого Лешего.

— Сказал бы где, да тут дама присутствуют, — хрипло каркнув, ворон неуклюже попрыгал к одному из дубов. Порывшись огромным клювом среди корней, выудил маленький бронзовый ключик на красной аптекарской резиночке. Допрыгав до Лексия, сунул в протянутую руку и скосил глаза на Аксинью:

— Енто кто? Твоя краля очередная?

— Это, неуч ты мой, непочтительный, Аксинья Бабушкина, Баба-Яга, — поспешил поправить птицу Лексий, спиной чувствуя исходящие от Ксю волны неодобрения и вообще, нелюбви к нему в данный конкретный момент.

Ворон с минуту внимательно изучал девушку, затем допрыгал до неё и со всего махну клюнул в ногу. В ответ на прозвучавший вопль боли и обиды, только неловко пожал плечами и попрыгал обратно в лес, бормоча себе под нос:

— Врут всё... Костяная, костяная... Да никакая не костяная она! Ну или, как вариант, не Яга енто... Эх...

— Сссссс.... Сволочь, — говорить нормально Ксю смогла далеко не сразу, продолжая прыгать на одной ноге и попутно оттоптав одну Лешему, о чем, конечно же, не сожалела. Сам виноват! — Курица, не общипанная. Найду, общиплю и в супе сварю!

— Порознь будете вы счастливыми! — каркнуло откуда-то из лесу, да так, что остатки осенней листвы облетели с голых веток. Вместе с парочкой случайно вылезших из своего дупла белочек. Несчастные так и не поняли, чьей жертвой стали, свалившись в сугроб хвостами вверх.

— Мда... — Лексий почесал затылок. — Называется, встретились, дела обсудили... И ведь сбудется, знаю я этого каркуна старого! — скосив глаз на всё ещё недовольно потирающую ногу Ксю, мужчина вздохнул, направляясь к тому дубу, что посередине был. — Пошли, наберёшь себе ингредиентов. А то мне ещё надо с Кощеем обговорить, кое-что.

Аксинья уточнять что — не стала, просто похромала следом, про себя лелея страшные, коварные планы по отлову одной зажравшейся птичке. Что б никому неповадно было её трогать!

На прозвучавший в голубых небесах грохот, сверкнувшую молнию и какие-то песнопения, услышанные краем уха, они оба не обратила внимание. А зря, как выяснилось много позже...

История седьмая, воспитательная. Поперёк батьки в пекло не лезь!

Центр города N, клуб "Фиалочка Фавна".

Клуб "Фиалочка Фавна" вряд ли можно было назвать заурядным заведением. Хотя бы потому, что он занимал трёхэтажное здание в стиле эпохи Возрождения, с элементами советского классицизма. К тому же, если на первый этаж, где располагался танцпол, бар и индивидуальные кабинки, а диджей в компании девушек "go-go" зажигали толпу сочными ремиксами и заводными движениями, можно было попасть без особых проблем, то второй и третий этаж, вместе с переделанным цокольным, оставались закрытыми для обычных людей. Не имея никакого отношения к магическому миру, без пропуска, приглашения, рекомендательного письма или же сопровождающего простому смертному путь туда заказан. Нечего человеку ходить там, где преступные и не очень умы волшебного мира творят дела свои грандиозные.

Сами уголовные и подсудные элементы в столь раннее для ночного клуба время, всего-то девять часов вечера, сидели в конференц-зале, под который был переделан и переоборудован чердак, потягивали виски и обсуждали нынешнее положение дел, с учётом несколько поменявшейся диспозиции сил.

Во главе стола, в шикарном кожаном кресле, восседал Кот. Имена в этой среде были не в почёте, посему представлялись все только по прижившимся кличкам и прозвищам. Итак, Кот считался главным в комнате, клубе и городе, засматриваясь на такую же должность, но уже в рамках области. Его называли Смотрящим и в ведении этого высокого, приятного мужчины, слегка за тридцать, в дорогом шёлковом костюме, находились все финансовые средства теневой стороны волшебного мира в городе N. Ни один вопрос не обходи его внимание стороной, а уж если и случались подобные прецеденты. То их инициаторы жили, конечно ярко и счастливо, но весьма недолго. Пока до них люди Кота не добирались.

Окинув присутствующих внимательным взглядом, Кот сложил руки домиком, приложив указательные пальцы к губам и предложил:

— Можно ли считать заседание открытым? Все приглашённые подошли?

— Да, господин Кот, — вежливым, но лишённым хоть каких-то эмоций голосом откликнулась секретарь собрания, проходившая под кодовым прозвищем Дятел. Звали эту милую , субтильную брюнетку, за постоянный перестук клавиш. Стенографируя она печатала так быстро, что казалось ещё немного и из-под пальцев полетят самые настоящие искры.

— Хорошо, — улыбнувшись, правда, одними губами, мужчина перешёл к сути их сегодняшней встречи. — Итак, дорогие мои братья...

— И сёстры, — уточнила Дятел, продолжая стенографировать.

— И сёстры, по оружию, — послушно поправил сам себя Кот. — Сегодняшняя наша встреча посвящена инциденту, в который оказались вовлечены небезызвестные нам "Ведьмы Шабаша". А так же, я хотел бы обсудить вопрос разворованного древнего святилища, так же являющегося местным магическим источником, в лесу, недалеко от города.

— А в чём, собственно, суть конфликта? Поясните, пожалуйста, — Сова поправил сползшие с носа очки, стряхнув пепел с сигары в специально подставленное услужливым, молча улыбающимся официантом.

— Наш источник в корпорации "Змий" сообщает, что старшим представителем рода Горюновых начаты проверки и чистки. Так же доподлинно известно, что "Ведьмы" не смотря на высказанное нашим высоким собранием неодобрение, воровали фармацевтическую продукцию выше озвученной фирмы, не прошедшую клинических испытаний. Вследствие чего, энное количество людей стали симпатичными такими зомбиками. Вроде бы безвредными... Но и это неизвестно и установлению уже не подлежит, — медленно потягивая виски, выдал Голубь, отвечавший среди них за доставку и обработку оперативной информации.

— И почему ж уже не подлежит? — несколько разочарованно протянула Мышь, убирая за ушко серую прядку волос.

— Дорогие мои братья...

— И сёстры, — вклинилась Дятел, не отрывая глаз от своей машинки.

— И сёстры, — послушно повторит Кот, всё же бросив на Дятла неодобрительный взгляд. — Все мы помним, незабываемую, неповторимую в своей наглости и злоехидстве Змеяну, ведь так?

— Её для начала надо суметь забыть, — буркнул Крот, сняв очки с толстыми линзами и потерев переносицу. Прежде чем вернуть их наместо, аккуратно протёр стёкла специальной салфеткой и только после этого водрузил на нос. — Сия личность ещё в былые времена сильно нами кровь попортила. И хотя не без её помощи мы всё же стали тем, кем стали, повторной встречи при не самых лучших обстоятельствах, мы можем не пережить.

— Факт, — поддакнул Сорока, нетрепливо ёрзая на сидение кресла. То так сядет, то эдак и всё ему не удобно как-то, всё ему не так!

— Ну так вот. "Змий" это компания её рода. Соответственно, "Ведьмы Шабаша" посягнули не просто на фамильный капитал, но ещё и умудрились поставить под угрозу репутацию семьи Горюновых. А семья...

— Семья это святое, — убеждённо заверила его Лиса.

— Факт, — поддакнул Сорока, строя глазке рыженькой красавице вертихвостке.

— Итак, моё предложение. В споре между Змеяной и "Ведьмами Шабаша", нами будет принята сторона Змеяны, — Кот наклонился вперёд, опираясь локтями на стол. — Кто за подобное решение?

Все присутствующие подняли руки. Каждый из них если не сталкивался со Змеяной лично, то имел сомнительную честь быть наслышанным о возможностях дамы. И, конечно же, инстинкт самосохранения, у теневых господ волшебного мира развитый в гиперболической прогрессии, громогласно и однозначно требовал сделать всё, что можно, дабы не попасть под горячую руку в случае чего.

— Единогласно, — пробормотала Дятел, продолжая усиленно щёлкать клавишами.

— Вот и славненько, — Кот позволил себе немного расслабиться, хотя и не совсем. Второй вопрос, вынесенный на повестку дня сегодняшнего собрания, не исключал непредвиденных сюрпризов. Не каждый же день воруют алтари и камни путеводные. — Идём дальше. Не далее как вчера ко мне на стол легла информация о том, что в местном лесу кто-то шибко "умный" упорол большой косяк перед Лешим, ограбив старинное святилище языческих богов и тем самым разорив животворную жилу, так же являющуюся магическим источником. Есть предположения, кто такое наглый и лишенный разума?

В конференц-зале воцарилась звенящая тишина. Объяснять кому-либо, чем грозит подобный поступок, нужды не было. Как люди, имеющее порой непосредственное отношение к магическому миру, все присутствующие были если не осведомлены, то хотя бы примерно информированные о возможных последствиях разрушения магического источника. И в большинстве своём сами хотели бы познакомиться с тем идиотом, кто подписался на подобное, тем самым поставив их в весьма неудобную позу "Рекс на охоте" перед главами волшебных семей.

А те ведь не станут долго выяснять кто виноват, а кто нет... Причешут под одну гребёнку и доказывай потом, что ты не верблюд, а это не горбы!

Между тем, в вентиляционной трубе, спрятанной под навесным потолком чердака, двое отчаянно пытались поделить место возле небольшого отверстия, через которое можно было хоть как-то наблюдать за происходящим в комнате. Ефросинья сдавленно охнула, когда Лексий, по своей неосторожности и ввиду тесноты самой трубы, ударил её локтем в живот. Ущипнув его за руку в отместку, Фрося тихо прошипела:

— Ты можешь не дёргаться?!

— У меня клаустрофобия! — огрызнулся Леший, проклиная предприимчивого Димитрий, отправившего именно его в паре с Ефросиньей в эту чёртову вентиляционную трубу.

"Ты худее, чем я! Ты там точно пролезешь, а я застряну!" — передразнил он мысленно Костянова, стараясь повернуться так, что бы снова не впасть в немилость Её Величество рыжей фурии. — "А одну её нельзя отпускать!"

Правда, Дубровкий так и про себя не смог признаться в том, что злился большей частью не потому, что застрял в тесном, замкнутом пространстве в компании Ефросиньи, а из-за того, что Димитрий сейчас вместе с Ксю спокойно наслаждаются отдыхом. Потягивают алкоголь, слушают музыку и радуются жизни, в отличие от него.

— Сказала бы я, что у тебя, да воспитание не позволяет, — буркнула Фрося, снова прильнув к решётке и вслушиваясь в разгорающуюся в конференц-зале дискуссию.

— У кого-нибудь есть хоть какие-то предположения о личности преступника? — Кот вопросительно изогнул брови, окинув всех внимательным взглядом. В их же интересах было оказывать всяческую поддержку в данном деле. Война не принесёт ничего хорошего и Кот не был уверен в том, что они действительно смогут хоть что-то противопоставить силе глав семей волшебного мира.

— Возможно, гастролёры? — предположила Лиса, закинув ногу на ногу и подперев кулаком подбородок.

— Вряд ли, — Сова нахмурился, сморщив нос и чихнув. — Простите. Простыл немного. Так вот, о чём я? — высморкавшись и убрав платок обратно в карман, он продолжил. — Ага, вспомнил. Для гастролёров слишком организованная работа, требовавшая чёткой координации действий и существенных затрат. Согласитесь, вряд ли залётные, находящиеся здесь пробегом, будут связываться с подобной работой: найти и заказать бульдозер, обнаружить источник, раскопать курган, вытащить алтарь и погрузить его, вместе с камнем на грузовик. А потом ещё и спрятать так, что бы нельзя было найти!

— Хочешь сказать, кто-то с нашей территории? — Волк рассеянно потёр затылок. — Но это... Наглость!

— Наглость! — поддакнул Сорока. Этот парень отличался повышенной болтливостью в обычное время, однако на таких собраниях лишь вставлял периодически какие-либо замечания, скорее соглашаясь с остальными, чем высказывая собственное мнение. — Это феерическая наглость! Непростительная наглость! Невероятная наглость! Не...

— Заткнись! — хоровой вопль волной прошёл по помещению, вынуждая чересчур болтливого парня умолкнуть и сжаться в комок, не привлекая больше к себе внимания.

— Сорока, ты своей болтовней когда-нибудь выкопаешь себе приличную и очень глубокую могилу, — неодобрительно покачал головой Кот, постукивая пальцами по столешнице. — А если не научишься держать себя в руках хотя бы на наших собраниях, то это "скоро" наступит слишком быстро. Для тебя, конечно же.

— Молчу-молчу, — подняв руки вверх, Сорока действительно умолкнул, предпочитая не рисковать лишний раз. Господин Смотрящий никогда ничего не говорил просто так. Проверять, выполнит он данное обещание или нет как-то не тянуло.

— Ну хорошо. Возьмём за беспричинную аксиому, что это кто-то из своих, местных то есть, — Лиса нахмурилась. — Но мы бы обязательно поняли бы, будь это наши люди. Значит, кто-то из молодых и ранних?

— Возможно, — Голубь страдальчески вздохнул. — А как это определить? Они сейчас все... Молодые да ранние.

— Есть предложение потрясти чёрный рынок, — Пёс широко зевнул, устало потерев глаза. Крупный, немного неповоротливый и в чём-то неуклюжий, тем не менее он пользовался вполне заслуженным авторитетом среди людей, занимающихся борьбой без правил. И встречаться с ним на ринге мало кто действительно горел желанием. — Такие артефакты не утаишь в подвале, не спрячешь за пазухой. Слишком большой риск оказаться пойманным. Нелегальные торговцы просто обязаны хоть что-то знать, коли задавать правильные вопросы.

— Вот ты к ним и отправишься, — фыркнул Кот. В ответ на страдальческий вздох в исполнении Пса "утешил". — Но ты будешь не один. С тобой пойдёт Сорока.

— Кот, ты что, хочешь его смерти как можно скорее? — Лиса тихо рассмеялась, рассматривая обиженные моськи мужчин. — Они же друг друга не выносят, совершенно. И в случае чего, выносить будут уже кого-то из них или же из тех самых торговцев. Отправь лучше вместе с Псом Дятла.

Стрекот клавиш прервался, сменившись судорожным кашлям. Секретарь собрания подавилась водой, которую захотела отпить в этот момент и теперь пыталась начать снова нормально дышать, выпучив глаза на ту, что выдвинула подобное предложение.

Лиса невинно похлопала глазами, мило улыбаясь:

— Ты же не против, верно? Да ладно, дорогая, ты скоро совсем зачахнешь на своей административной работе, перебирая бумажки! А тут хоть с новыми людьми познакомишься... Возможно.

— Ну и шуточки у тебя, — буркнула Дятел, вернувшись к стенографии.

По конференц-залу пронеслось тихое, ехидное хихиканье.

Ефросинья повернулась набок, подперев голову кулаком и раздражённо вздохнула. Собственно, она на многое и не рассчитывала, шестым чувством склоняясь к тому, что теневым дельцам вряд ли что-то известно. И да, у неё самой были кое-какие мероприятия, провернуть которые помог всё тот же Кот, так что в их честность, пусть и своеобразной и всего лишь под влиянием обстоятельства, она не сомневалась.

— Что дальше? — громким шёпотом осведомился Лексий, продолжая наблюдать за Смотрящим и его командой сквозь щели в вентиляционной решётки.

— Ты сам слышал. Они собираются допросить торговцев чёрного рынка. И тут, как бы ни была я уверенна в наших силах, способностях и знаниях, они справятся гораздо лучше, — Фрося задумчиво прикусила нижнюю губу. — Однако, надо мне будет встретиться с Максимом Степановичем, узнать результаты проверок...

— Максим Степанович? — Дубровский недоумённо посмотрел на нахмурившуюся Горюнову, вопросительно вскинув брови.

— Котовский, — хмыкнула Фрося, осторожно отползая назад. Труба заходила ходуном, задрожала и прежде, чем хоть кто-то из них понял, что происходит, часть её ухнула вниз, пробив пресловутый натяжной потолок. Оба незадачливых шпиёна проследили полёт куска конструкции вплоть до овального стола, на который она приземлилась. Переглянувшись, Лексий и Ефросинья на третьей космической осторожно поползли в сторону выхода, пока кому-нибудь из присутствующих не взбрело в голову проверить, кто обитает в дебрях вентиляции.

— Крысы? — предположил Пёс, рассматривая металлическую конструкцию, ставшую главным украшением стола.

— Мутанты что ли? — озадачилась Лиса, с опаской поглядывая на потолок.

— Ну всё может быть. Накушались чего-нибудь в лаборатории, что в подвале, вот и того... Модифицировались, — Крот снова снял очки, опять протирая тряпочкой толстые линзы. — Лиса, у тебя паранойя. Старая и незалеченная.

— Зато эффективно помогающая выжить, — тут же отреагировала на подобное заявление Лиса, отодвинувшись от стола и подозрительно покосившись на потолок. — Не хочу вас смущать, господа, но похоже нас подслушивали.

— Жучки нынче не в моде? Что, неужели кто-то додумался прицепить на крысу микрофон и передатчик, запустив несчастную в трубу? — Сова хмыкнул, качая головой. — Кому-то точно пора заняться своей паранойей. А то в один далеко не прекрасный день ты заявишь, что все мы — пришельцы нанятые правительством, похитившие бедную тебя для опытов.

— Эй! Правительственные организации действительно состоят в сговоре! — обиженно насупилась Дятел, тем не менее не отвлекаясь от основного занятия.

— Ну да. Теория мирового заговора... Как мы забыли, — всплеснул руками Волк, под общий, сдержанный смех.— Кот, так что будем делать-то?

— А? — Кот выплыл из состояния задумчивости, в котором пребывал с того самого момента, как почувствовал знакомое покалывание вдоль позвоночника. Так его магия и тело реагировала только на одного конкретного человека, а значит, он, точнее она, находилась в непосредственной близости.

К тому же, во время падения трубы он заметил мелькнувшие рыжие волосы, с характерным медно-красным отливом. И почему-то даже не удивился, сообразив, кто это мог подслушивать их совещание столь оригинальным способом. Правда, всё-таки, не мешает потом поговорить с Ефросиньей и объяснить ей, что достаточно было постучаться и войти. Кто-кто, а Кот не стал бы её выгонять и уж точно не был бы против её присутствия.

— Кот, ау! — перед его носом пощёлкали пальцами, вырывая из страшно важных дум. Тряхнув головой, мужчина уже более осмысленно и внимательно посмотрел на добродушно усмехающуюся физиомордию Пса. — О, наконец-то. Ты это куда со своими мыслями забрался? Уж не на Луну ли?

— На Марс, — фыркнул Кот, поправляя полы пиджака и стряхивая с рукавов несуществующие пылинки. — Отойди от меня, слюнями все брюки изгваздаешь, псина неотёсанная.

— Ой, простите, Ваше Величество! Этикету мы не обученные, беграмотные-с. Не велите казнить, велите миловать, — пискляво откликнулся Пёс, возвращаясь на своё местно. На его лице сияла довольная, полная ехидства улыбка.

— Шут гороховый, — вздохнул Голубь, постукивая дорогой зажигалкой по подлокотнику и прокручивая оную между пальцев. — Всё бы тебе хиханьки да хаханьки!

— Ну, как говорят? Коли помирать, так с музыкой, — Пёс оскалился и уже куда более серьёзно посмотрел на Смотрящего. — Кот, твои указания?

— Ты и Дятел идёте к дельцам чёрного рынка. Трясёте артефакторов и торговцев диковинками как хотите, но что бы в течение нескольких дней у нас были хоть какие-то ниточки, ведущие к тем, кто решил так побаловаться на нашей территории, — улыбка Кота стала опасно хищной, демонстрируя увеличенные верхние клыки.— А там, я думаю, каждому найдётся как себя развлечь. Нужно же будет убедить молодых да ранних, как они были не правы, идя против нас и волшебного мира.

— Сильно убеждать? — Волк показательно хрустнул пальцами.

— Ну мы же не изверги какие-то, — укоризненно пробормотал Олень, молчавший до этого. Он вообще был парнем тихим, незаметным, но гордым и птичкой, не смотря на то что Олень, довольно высокого полёта.

— Ну да. Мы просто уважаемый костяк крупнейшей ОПГ, подавившей всех конкурентов и заняв освободившуюся нишу, — язвительно откликнулась Лиса. Её товарищи переглянулись, хмыкнули и сдвинули бокалы, решив, что обсуждение дел на данный момент подошло к концу.

* * *

Квартира Горюновых-младших, чуть раньше

Самой большой проблемой в жизни Георгия Горюнова, более известного по тихой, милой семейной кличке Змий, являлось, как это ни банально, общение с детьми. И, как назло, Судьба каждый раз подкидывала ему какого-нибудь отпрыска, в основном чужого, и слёзно умоляла позаботиться о дитятке непутёвом. Обычно такие прецеденты заканчивались быстро и не особо радужно: обозлённый Змий за шкирку притаскивал сбежавшее из дома чада на поклон к родителям и сплавлял с рук на руки, радуясь, что ещё легко отделался.

Подперев кулаком подбородок, сонно зевая и лениво помешивая в литровой кружке кофе, он наблюдал за метаниями троицы парней, оставленных на его попечение. Радовал факт, что мальчишки достаточно взрослые и вопрос о том, кто будет менять памперс не вставал, за ненадобностью вышеупомянутого предмета.

Огорчал, что троица явно что-то задумала. И интуиция, обычно молчавшая в тряпочку, дабы не навлечь на себя гнев владельца, в данный момент вкрадчиво нашёптывала: дескать, не к добру такая оживлённость, в девятом часу вечера, очень не к добру. Если они на прогулку собрались, то на кой им колья осиновые, чесночная эссенция и три литра святой воды?

Змий вяло отмахивался от паранойи, пытаясь найти хоть какое-то, мало-мальски вразумительное объяснения такому пространному походному набору внучков. Однако и сам понимал, насколько это глупо и смешно.

По этой причине, а так же от осознания, что вместо приятного вечера ничегонеделания ему предстоит топать неизвестно куда, непонятно зачем, но с миссией проследить за потомками, Змий был мрачен, неразговорчив и в меру зол. И мрачнел он с каждой минутой всё больше и больше, потому как сборы троицы подходили к своему логическому концу. Последними в рюкзаки отправились серебряные кресты, с ладонь размером, одним своим видом внушающие трепет. Георгий на глаз прикинул примерный вес такого варианта бижутерии и мысленно присвистнул, с толикой уважения к паренькам. По всем, даже самым скромным прикидкам, такая штучка потянет килограмма на два-три. А учитывая, сколько они до этого барахла в сумки покидали, то общий вес их поклажи перевалил за все пять. Даже некоторое беспокойство в душе появилось, не надорвутся ли?

Впрочем, его тут же заглушило всё тоже недовольство от испорченного вечера. Нечего их жалеть, нечего. Его ж никто не пожалел бедного, когда на роль няньки для великовозрастных детишек определил! Сами набрали, сами пусть и тащат. Может, передумают в процессе и дома останутся, или травмы какие получат, что тоже вполне себе пригодный вариант.

Рассеяно почесав нос, Змий отпил кофе и тут же отставил кружку в сторону. Растворимый напиток отечественного производства оказался ещё хуже, чем он помнил. Расстроено вздохнув и широко зевнув, Георгий поднялся с облюбованного места. Потянувшись, ещё раз зевнул и только после этого поинтересовался у замерших парней, явно позабывших, что у них тут где-то дедуля обретается:

— Ну и куда же вы собрались, внучки мои ненаглядные?

— Э... — Антон поправил очки, пытаясь придумать, что бы ответить на поставленный вопрос. Разноглазый блондин, с ехидной улыбкой и ироничным прищуром вряд ли относился к той категории людей (или нелюдей?) которых можно было провести на мякине или легко обмануть. — На дискотеку?

— Симпатичное предположение, — согласно кивнул головой Змий, оценив попытку извернуться и уйти от правдивого ответа. Склонив голову набок, иронично изогнул бровь. — Я несколько отстал от жизни... Просветите меня, пожалуйста, это ж на какие дискотеки посетители с собой приносят осиновые колья, чесночную эссенцию и серебряную псевдо-христианскую бижутерию, весом под два кило с лишним?

— Тематические, — нашёлся Лев, смерив дедулю снисходительным взглядом. — Это такие дискотеки, где всё происходящее объединено общей темой. Сегодня у нас вампирская тема, готика, смерть и охота на упырей. Хотите присоединиться?

— Староват я для таких дел, — оскалился Змий, притворно сокрушённо качая головой. — Радикулит замучил, бессонница опять же, да и питаться надо не абы как, а по расписанию... Так что идите-идите, развлекитесь. Я телевизор посмотрю, да за домом присмотрю.

— Ага, — Эдуард недоверчиво посмотрел на новоявленного родственника. Слишком подозрительно быстро тот отказался от дальнейших расспросов и пошёл на попятную. Поправив ремешок рюкзака, потоптался на месте и уточнил. — Так мы можем идти?

— Валяйте, — махнул рукой Георгий, снова устраиваясь на уже привычном табурете и возвращая своё внимание проклятому кофе. Помедитировав на оный какое-то время, дождался, пока за троицей захлопнется дверь.

С тоской вздохнув, поставил локоть на столешницу, подперев кулаком подбородок, и жалостливо смотря на потолок, тонко-тонко затянул:

— Эх, жизнь моя жестянка... Да ну её в болото... Живу я ка-а-ак поганка! А мне лета-а-ать, а мне лета-а-ать, а мне летать охота!

Богатое воображение, подкреплённое не совсем здоровой фантазией, натренированной годами работы с самыми неординарными личностями со всего мира, тут же подкинуло парочку картин, рисковавших стать последним, что с ним произошло. Царственно придерживая подол юбки-шотландки, его заклятая сестрёнка Ефросинья с многообещающей улыбкой, со всего маху пинает его сначала в голень, затем проводит жёсткий хук слева, а после и вовсе проклинает чем-то сложно разборчивым на слух, но даже по одному только зловещему шипению уже становилось как-то страшновато за собственное бесперспективное будущее.

Резко помотав головой, Змий почесал нос. Поднявшись, вылил кофе в раковину и с прискорбием вынужден был признать, что придётся топать следом за внучками. В конечном счёте, это в его же интересах, иначе Фрося переплюнет все возможные фантазии, проявив невероятную изобретательность. Она опекала тех, кто был её семьёй, и яростно защищала свою обожаемую работу, споря до хрипоты и разнесённых магией комнат по поводу её результатов.

Честно говоря, Георгий вполне обоснованно побаивался того, что будет, коли кто-нибудь умудриться стать объектом обоих инстинктов. И совершенно не горел желание пробоваться на роль такого вот доморощенного смертника.

Из дома, где обитали его двоюродные внучки (словосочетание слегка коробило, только против правды не сильно-то повоюешь), Змий вышел при полном параде. Кожаная куртка, берцы и мотоциклетный шлем, найденный на полках кладовки, в коей он, без каких-либо попыток со стороны совести остановить его, порылся. Или, если говорить красивыми словами для полицейского протокола — провёл осмотр и ревизию вверенной ему территории со всем, что на ней находилось. Коротко оглядевшись по сторонам, мужчина сунул два пальца в рот и залихватски свистнул, вызвав бездну удивления у случайных прохожих. Те недоумённо переглядывались, пытаясь понять, что делает красивый, загадочный мужчина, сжимая в руках ярко-алый мотоциклетный шлем и поправляя перчатки без пальцев на руках, с самым что ни на есть философским выражением лица.

Сам же разноглазый блондин ждал, пока прибудет его личное транспортное средство. И оно не замедлило явиться на зов своего всадника. Мощный красавец "Harley-Davidson", известный как "Nignt Rod", тёмный, блестящий, с чёрными колёсными дисками по восемнадцать и девятнадцать дюймов, с оранжевой обводкой. Чёрный же окрас двигателя мощностью сто двадцать пять лошадиных сил, оригинальная выхлопная система и сидения высотой шестьсот сорок миллиметров. Плавные линии, отодвинутое чуть дальше обычного сиденье, хромированные детали, и выступающее вперёд переднее колесо, с широкой шиной, чуть уже задней покрышки в двести сорок миллиметров. Железный конь не казался излишне брутальным, но определённо выделялся на дороге, демонстрируя не только незаурядные инженерные решения фирмы-производителя, но и социальный статус своего владельца, его вкус и положение в обществе. Позволить себе такую игрушку мог далеко не каждый.

Но Змий ценил свой мотоцикл вовсе не за ту сумму, которую пришлось за него выложить. Просто этот малыш обладал своим характером, был норовист и... Вот тут Георгий слегка запнулся, а потом и вовсе махнул рукой на подобные размышления. У каждого есть свои игрушки, чем он хуже?

Усевшись на фыркающий мотоцикл, он натянул шлем, предварительно бросив впереди себя довольно простенькое поисковое плетение, с вектором навигации и отображением небольшой карты, с обозначенными на ней ярко-красными точками, соответствующими целям поиска.

— Эх, где мои семнадцать лет, — пробормотал Змий, натягивая шлем и резко срываясь с места. Невольные зрители, в лице довольно молодой соседки младших Горюновых, только завистливо присвистнули. Повезёт же кому-то захомутать этого принца...

О том, что принц как бы не очень-то и стремится оказаться в брачных оковах и вообще, бежал бы от этого всего как чёрт от ладана, что с успехом и проделывает в последние несколько лет, она как-то не подумала.

Та самая троица, ставшая невольной причиной переполоха на обычно весьма тихой улочке, в данный момент лихо закладывала виражи на стареньком автомобиле "УАЗ", помнившим ещё былые, куда более спокойные времена. Беднягу трясло, амортизаторы плохо справлялись с сюрпризами дорог отечественного производства, а подвеска так и норовила вылететь со свистом, вместе с ещё некоторыми, весьма ценными, деталями. Его пассажиры подпрыгивали на всех возможных и невозможных колдобинах, бились о переборки, ругались тихим незлым словом, принятым в обиходе русского человека за отдельный разговорный жанр, но, тем не менее, продолжали выжимать из несчастного бедолаги всё, на что он ещё мог быть способен.

Эд, сжав зубы и едва не откусив себе кончи к языка на очередной колдобине, ругнулся, делая очередной поворот на просёлочной дороге. Только когда машину перестало более или менее трясти, он позволил себе взлохматить волосы одной рукой и задал давно мучавший вопрос:

— Какого хрена, мать вашу?!

— Ты матушку бы нашу не склонял, Эдуард, — флегматично откликнулся Антон. Однако всё его спокойствие улетучилось, стоило автомобильчику снова подпрыгнуть, в результате чего парень ощутимо приложился затылком о крышу. — Твою ж империалистическую... Эд! Не мешки с картошкой везёшь, в конце-то концов!

— В России две беды, — философски откликнулся водитель, продолжая уверенно крутить баранку и старательно игнорируя гневные вопли и раздражённые комментарии пассажиров, — дороги и дураки, которые оные строят.

— А ещё есть третья: бараны, которые садятся за руль и едут напролом по этим так называемым дорогам, — огрызнулся Лев, ойкая и хватаясь за всё, что могло бы удержать его на месте. Хорошо ещё ремень пристегнул, а то давно бы выпал на обочину, учитывая состояние машины и ходящие ходуном двери. — Эд, да твою же... Бабушку!

— Я бы и её не советовал склонять, — невозмутимо откликнулся Эдуард. На особо выделяющемся ухабе его подкинуло так, что он прикусил кончик языка. Ойкнув, схватился за челюсть, но всё-таки продолжил говорить. — Я тут в бумагах фирмы порылся. И нашёл небольшую тонюсенькую папочку, дело, уголовное. На Ефросинью Сергеевну Горюнову.

— Наша бабуля рецидивист со стажем? — заинтересовался Антон, поправляя так и норовившие сползти с носа из-за безумной тряски очки.

— Да нет. Наша бабуля манипулятор, аферист и похоже не самая последняя авантюристка в роду. Её кто-то из партнёров по бизнесу обмануть... Попробовал, — Эдуард отвлёкся от дороги, сверяясь с разложенной на приборной панели картой. — Так... Ещё километров пять и мы будем на месте. Приготовьтесь!

— Да всегда готовы! Ты только довези нас... Хотя бы в относительно целом состоянии! — Антон охнул на новой колдобине, с трудом удерживая рвущиеся с языка нелестные эпитеты в адрес всех известных ему родственников, чиновников и новоприобретённого двоюродного деда. Чем конкретно не угодил последний, молодой человек затруднился определить, однако, шестым чувством чуял, что назвать его белым и пушистым можно лишь с большого перепою.

И то, не всегда.

— Так что там с тем аферистом? — вернулся к теме их разговора Лев, склонив голову набок и хмуро рассматривая прыгающие за окном деревья. — Никогда не понимал тягу ликанов к таким вот... Местам обитания.

— Ты бы ещё у вампиров поинтересовался, нафига им кровь, тёмные пещеры и летучие мыши в качестве домашних питомцев! Всё равно ведь ничего кроме спама не притаскивают, — припомнив виденную когда-то карикатуру, попытался пошутить Эд, но заметив серьёзное выражение лица у братьев, вздохнул. — Да ладно вам, шуток уже что ли не понимаете? А с аферистом всё просто. Был дядя, да весь вышел. Говорят, пошёл в лес, поохотиться. Да набрёл, совершенно случайно, на болота. Там и сгинул, окаянный.

— Так это просто стечение обстоятельств. Причём тут наша бабуля? — Антон непонимающе пожал плечами, с облегчением выдохнув, когда старенький автомобиль остановился на поляне, возле покосившейся избушки лесника. Оная выглядела запущенной, крыша местами обвалилась, стены наклонились в сторону, словно домик вот-вот рухнет, дверь распахнута и висит на одной нижней петле, болтаясь под порывами ветра.

Эдуард заглушил мотор и вылез, не забыв прихватить с собою рюкзак и карту. Дождавшись братьев, он поставил машину на сигнализацию. Не смотря на весьма непрезентабельный вид последней, подстраховаться будет совершенно не лишним. Мало ли, вдруг какой-нибудь любитель старины позарится на такое вот чудо?

— Всё взяли? — получив согласное мычание в ответ, Эдуард закинул рюкзак на плечо и пошёл в сторону едва заметной тропинки, петляющей от избушки на север и теряющуюся где-то между деревьев. — А наша бабуля и не причём. Если верить отчётам полиции. Одна проблема, никто так и не смог понять, как это бедный дядя аферист умудрился захлебнуться на поляне, примерно в трёх километрах от возможного источника воды.

— Мда...

На этом разговор пришлось свернуть, ведь троица юных искателей приключения на головы присматривающего за ними родственника, приближались к цели своего путешествия. К логову ликанов или волкодлаков, как кому будет угодно. Судя по полученной ранее информации, тут ещё имелись и новорождённые дикие вампиры, поэтому парни готовились от души повеселиться и опробовать припасённые ими предметы в качестве оружия как на ничего не подозревающих оборотнях, так и на кровососах.

О том, к каким неприятным последствиям могут привести такие вот вылазки, никто из них не задумывался, вполне справедливо полагая, что их-то как раз все неприятности обойдут стороной.

Змий добрался до избушки лесника где-то полчаса спустя после внучков, высказав по пути всё, что так или иначе думает о проблеме с дорогами на любимой родине. К слову, всё было не так уж плохо, просто мужчина злился на неизвестность в отношении планов парней и волновался за них, не имея ни малейшего представления о том, как поведут себя полученные в результате экспериментов Фроси способности в экстремальной ситуации. А уж в возможности возникновения оной он ни капли не сомневался.

Оставив "Харлей" возле брошенной машины, Змий стащил с головы шлем и пристроил его на руле, успокаивающе похлопав фыркающего железного коня по блестящему боку бензинового бака. Взъерошив волосы, Георгий Горюнов тяжко вздохнул и, как опытный следопыт, пошёл по той же тропинке, тщательно вслушиваясь в окружающий его шум леса и держа наготове несколько малоприятных и очень специфических заклинаний. Так, на всякий случай.

Тропинка вывела его к поляне, находившейся чуть севернее основной чащи леса. Здесь к своему вящему удивлению Змий обнаружил с десяток низеньких землянок, из самодельных труб которых вверх поднимался едва различимый сизый дымок. Пахло волками, картошкой с мясом и каким-то родным, домашним... Уютом что ли? Горюнов-старший нахмурился и ещё раз повёл носом, остановившись в тени деревьев и не пытаясь двинуться дальше. Шутка ли, вторгаться на территорию стаи ликанов или волкодлаков, причём из того подвида, что на людях-то практически не показываются. Антропоморфные звери, так, кажется, их называют?

— Ёкарный баобаб, — Змий присел на корточки, сорвав ближайшую травинку и сунув в рот, задумчиво покусывая кончик. Честно говоря, он ожидал, как минимум увидеть ту пресловутую тематическую дискотеку, как максимум, что парни просто отправились в лес с друзьями. Ну мало ли? Ролевые игры, реконструкция великих сражений... Чем там ещё современная молодёжь увлекается?

Но вот найти по их следам общину ликанов он точно не надеялся. Изолированные от внешнего мира, волкодлаки ревностно оберегали территорию своего небольшого поселения и собственные охотничьи угодья, пресекая любые попытки наладить контакт или же просто появиться рядом с их границами. Змий мог поклясться, что и понятия не имел об этой стае, двадцать, максимум тридцать голов, может чуть больше. И отсюда возникал вполне себе закономерный вопрос: откуда детки проинформированы о таких весьма специфических соседей и какого дьявола заявились сюда со всем собранным дома барахлом? Боязнь серебра или чеснока в отношении данного вида волшебных существ миф чистой воды. Святая вода вообще не из этой оперы, насколько он был знаком с человеческими изысканиями в области кинематографии, её проповедовали, как оружие против киношных вампиров, в комплекте с осиновыми кольями и прочей ерундой.

Змий ехидно фыркнул, пригнувшись от не в меру разошедшейся белочки, решившей обстрелять нежданно-негаданно обнаруженного гостя. Издавая воинственный писк, мелкое пышнохвостое метко кидалась в притаившегося мужчину попавшими под руку импровизированными снарядами. Когда они закончились, белка ещё что-то пропищала и скрылась в дупле, видимо, решив, что с пришельца хватит и того, что она уже сделала.

Потирая пострадавший от прилетевшей сверху шишки лоб, Горюнов-старший определённо был в чём-то с ней согласен. Хотя весёлого настроения это не испортило. Всё же не каждый день наблюдаешь за тем, как стереотипы привитые современным искусством приводят к казусным ситуациям. Ведь, против реального вампира или оборотня, всё собранное мальчиками подействует как слону дробина. А в случае с диким кровососом или ликаном так и вовсе может стать поводом для конфликта, где одна сторона будет стремительно уносить ноги, а вторая капать слюной и выть из-за играющего в крови азарта охоты.

Трое внучков, коли верить заклинанию, засели с противоположной, наветренной стороны поселения. Змий с трудом удержался от страдальческого вздоха, помня о великолепном, воистину нечеловеческом слухе волкодлаков. Это, нюх и зрение, вместе с мощными, отлично развитыми инстинктами, может стать настоящей проблемой, ведь внучки не нашли ничего лучше, чем сесть по ветру, который как раз таки дул им в спину. Ну ладно, грамотной охоте их никто не учил, да и не занималась никогда их семья таким неблагодарным трудом, как бег наперегонки со смертью, включавший в себя попытку атаковать ликанов или диких вампиров. Но уж такие элементарные знания нюансов охоты на дикого зверя можно было где-то почерпнуть, не?

Тем временем неразлучная троица, в перспективе мнящая себя великими охотниками на нечисть и грозившая стать очередным, внеплановым обедом или ужином для общины антропоморфных волков, разобрала всю подготовленную амуницию и теперь сноровисто облачалась в оную, перебрасываясь колкими замечаниями. И их нисколько не волновало, что уже где-то минут пять вокруг раздаётся подозрительное шелестение веток, а птички, до этого надрывавшиеся во всё горло, внезапно замолчали, обрушив на юные головы ничем не разбавленную тишину.

Что послужило причиной их практически добровольной сдачи в плен, братья не смогли понять даже спустя несколько лет, вспоминая этот случай на очередных семейных посиделках. Всё, что они могли сказать, так это то, что застёгивали пояса, увешанные фляжками со святой водой и кольями, когда их окружили плотным кольцом странные, слишком большие для обычного человека, фигуры, закутанные в тёмные плащи.

Ткнув им в грудь обоюдоострыми наконечниками копий, одна из фигур, раскачивающаяся из стороны в сторону, отрывисто пролаяла:

— Чужак. Стоять. Молчать. Следовать. След в след!

— Эээ... — Эдуард с трудом поймал челюсть и попытался сообразить, что им теперь делать. Как назло мысли отказывались посещать буйную голову и всё, что он смог сделать, это выдать. — Как дела, приятель?

— Чужак. Молчать. Следовать. След в след! — повторила фигура. На этот раз рычание получилось гуда более требовательным, грозным и даже с оттенком злости.

— Ик, — Лев круглыми от удивления глазами смотрел на происходящее. Осторожно потрогав кончиком указательного пальца наконечник копья и, убедившись в безупречной заточке оного, он громким шёпотом обратился к братьям. — Я думаю, нам лучше последовать их совету... И тихо идти за ними, след в след.

— А если нет? — таким же громким шёпотом откликнулся Антон.

— А я бы насчёт вот этого "если" не задумывался бы, — мрачно буркнул Эд, подняв руки вверх. — Вариант "шашлык на копье" меня как-то не сильно вдохновляет в качестве планов на будущее.

— Молчать! — глухое рычание со стороны огромной фигуры, всем своим видом излучавшей звериную мощь и силу, подтвердило возможность такого исхода их встречи, и парни предпочли за лучшее умолкнуть, осторожно ступая за незнакомцами. Те, казалось, даже земли не касаются, настолько лёгкой и скользящей была походка. И хотя молодые люди готовы были поклясться всем, чем угодно, в том, что слышали звук шагов и тяжёлое дыхание, тишина, настигшая их в чаще леса, оставалась всё такой же целостной и неразделимой.

Таинственные и пугающие сопровождающие вывели троицу по тропам ко входу на поляну, занятую, по их информации, ужасными монстрами — ликанами. Сами же волкодлаки, на проверку оказавшимися как раз сопровождающими парней личностями, неспешно, но быстро двигались между землянками в сторону стоявшего особняком шатра, занимаемого шаманом племени.

Змий, пристроившийся так, дабы видеть разворачивающееся представление во всей его красе, лишь тихо хмыкнул, поставив локоть на колено и подперев кулаком подбородок. Ветер приятно холодил кожу, перебирая длинные растрёпанные волосы, и мужчина чувствовал себя вполне комфортно, сидя на стволе поваленного ветром дерева. К тому же, у него образовалась неожиданная, но достаточно приятная компания в лице пожилого волкодлака, с нитями седины в длинной шерсти на загривке. Тот курил длинную трубку, изредка пуская в небо тонкие колечки травяного дыма.

— Щенки, — пробормотал волкодлак, довольно щеря пожелтевшие клыки. — Детёныши несмышленые.

— Угу-м, — кивнул головой Змий, нисколько не удивляясь соседству со Старейшиной и, по совместительству, шаманом общины. Годы практики сказывались. Пожалуй, явись сюда сам Бог и все его Архангелы, в компании с Дьяволом и демонами Ада, Георгий и то ухом не повёл бы.

— Чую силу в тебе, древнюю. Магию, мощную, запертую. Ты старше нас, старше земли под лапами детей моих и леса, что стал домом нашим, — чуть помолчав, волкодлак хитро посмотрел на Змия, продолжая попыхивать своей трубкой. — Что нужно?

— В смысле? — Георгий вопросительно вскинул брови, краем глаза продолжая следить за передвижением подопечных по территории общины. Пареньков сноровисто обыскали, сгрудив всё ненужное возле костра огромного, и теперь пытали гостей незваных насчёт цели и причины визита в вотчину ликанов.

— Нужно что, говорю, — волкодлак снова уставился на общину, задумчиво почесав за ухом. — Али так, по нужде в края наши дикие забежал, сайгак неопытный?

— Я не сайгак, — неожиданно даже для себя самого обиделся Змий. — И не нужно мне ничего! Я тут так... По семейным делам. Попросили приглядывать за детишками, — кивок головы в сторону несчастной троицы, в окружении членов общины, — вот и приглядываю. По мере сил и возможностей.

— Угу, — Старейшина весело оскалился. — Хитрый Змей предпочитает делать грязную работу чужими руками?

— Змий, — педантично поправил его Георгий.

— Змей, — послушно повторил за ним Старейшина.

— Змий.

— Змей.

— Змий!

— Я и говорю. Змей, — ликан пожал плечами, вытряхнув из трубки остатки сгоревшего табака и набив её вновь из мешочка, висевшего на поясе, удерживающем набедренную повязку. — Молодняк уму-разуму научить хочешь?

— Кхм, — Змий, махнувший рукой на коверканье собственного имени, почесал затылок, рассеянно наблюдая, как воины из общины привязывают мальчишек к столбам, прыгая в каком-то ритуальном танце. Задумчиво почесав нос, Георгий хмыкнул. — Ещё бы наука пошла впрок...

— Учить можно по-разному, — философски вздохнул Старейшина, снова пуская дым колечками в небо. — Мой народ рад будет помочь Древнему. А Древний рад будет помочь моему народу.

— Помочь?! — Змий подозрительно покосился на ликана. — Это чем же, интересно я должен помочь твоему народу?

— Об этом позже узнаешь ты, — шаман поднялся с поваленного дерева и, сгорбившись, неспешно направился в сторону поселения, недвусмысленно приглашая следовать за ним. — За мною иди, след в след ступай.

Георгию не осталось ничего иного, кроме как идти за ним, сунув руки в карманы брюк и мрачно размышляя о том, как же хорошо быть сиротой. Скольких проблем тогда удалось бы избежать?!

Волкодлаки спокойно и методично привязывали свою законную добычу к жертвенным столбам вокруг центрального костровища. Волки действовали совершенно хладнокровно, не делая никаких лишних движений. Разговаривать с Горюновыми-младшими они даже не пытались, справедливо рассудив, что жертвам право голоса никто не давал.

Затянув последний узел, глава дозорного отряда, поймавшего посторонних на границе территории общины, выпрямился во весь свой немаленький рост и, вытянув морду вверх, протяжно завыл. Жители общины тут же подхватили эту заунывную мелодию, периодически срываясь на переливчатый лай, подтягиваясь к шатру шамана и Старейшины племени.

— Как думаешь, что с нами будет? — тихо поинтересовался Эдуард у своих братьев, пытаясь ослабить узел на запястьях. Тот в ответ затягивался всё сильнее. Плюнув на это, парень расстроено вздохнул. — И угораздило же нас...

— А нечего было на "слабо" вестись, — огрызнулся Лев, извиваясь всем телом и дёргаясь из стороны в сторону. Зашипев от боли, из-за впившихся в кожу верёвок, он, наконец-то, замер, оценив всю бессмысленность своих телодвижений. — И что делать будем?

— Ждать, — буркнул Антон, пристально вглядывавшийся куда-то. — Есть у меня подозрения, что нас отпустят...

— И по чьей же милости? — язвительно поинтересовался Лев, тут же начав дуть на факел, подносимый кем-то к самому его лицу. — Фу, фу на вас! Я не съедобный! Во мне одни кожа да кости! Нечего из меня шашлык делать!

— Да какой из тебя шашлык... — снова вздохнул Эдуард, опуская голову и заливаясь стыдливым румянцем. Он один из первых увидел, кого вёл сгорбившийся волк, с нитями седины в длинной шерсти и теперь крепко задумался над тем, как бы половчее провалиться сквозь землю. — Так... Только если есть желание отравиться твоим ядом...

И троица крепко призадумалась над тем, кто ж виноват в сложившейся ситуации и что им теперь делать. Змий же, сохраняя полнейшую невозмутимость на своём лице, ничего не думал, ступая след в след за шаманом волкодлаков. Он ещё во времена буйной молодости своей усвоил: хорошая мысля, всегда приходит опосля и надеяться на внезапный мозговой штурм посреди сложившейся ситуации будет весьма наивно с его стороны. Нет, в собственных мыслительных способностях Георгий, конечно же, не сомневался...

Однако и в принятии единственно верного решения то же не был уверен, посему предпочитал решать проблемы по мере их поступления.

Меж тем Старейшина подвёл своего гостя дорогого к шатру и, оставив стоять у входа, скрылся в жилище. Послышался звон металла и какая-то возня, приправленная едва различимым бормотанием. Змий флегматично созерцал плотную штору из кожи какого-то парнокопытного, преградившую ему путь в шатёр и лишь иногда зябко ёжился. Всё же не май месяц на дворе и даже не апрель.

Попытки обратить на себя внимание со стороны милейших и дражайших родственников, Горюнов-старший стоически игнорировал, про себя размышляя, а не позвать ли с пресловутого совещания Гришаню, дабы и он оценил всю прелесть сложившейся ситуации.

Однако братец любимый, даже в чём-то искренне обожаемый, находился на данный момент в цепких лапах Софии Адольфовны, семейной реликтовой мумии, отливавшейся не только старческим маразмом, склерозом и всем списком болезней согласно перечня, но и завидным упрямством и настоящей бульдожьей хваткой. .Что значительно усложняло задачу по выяснению обстоятельств, повлекших за собой такие последствия, как деятельность "Ведьм Шабаша" и прочие, милые сердцу, прелести.

Так что, как не крути, а придётся Змию самостоятельно разбираться с происходящем. Зато потом будет, что рассказать друзьям-знакомым. Как-никак, а внучки на общину волкодлаков покушались, да вампиров диких истреблять ходили. На одну байку в архивах истории их рода станет больше. Хотя он и так не бедствовал благодаря Ефросинье.

Шаман общины волкодлаков, Азури Белая Нить, заканчивал облачаться с традиционные одежды. Поправив так и норовивший сползти на нос солнечный головной убор, роуч, старейшина провёл лапами по орлиным перьям, расправляя и приглаживая оные. Подтянув набедренную повязку, так же украшенную длинными полосками ткани, с пришитыми к ним кусками меха диких животных, Азури взял в лапы неглубокую деревянную миску, наполненную красной, густой массой и нанёс на морду длинные полосы, начиная от середины носа и заканчивая шеей. Подкрасив выступающие желтоватые клыки, волкодлак придирчиво осмотрел себя с ног до головы в куске старого, полированного металла, некогда бывшего щитом. Оставшись довольным своим отражением, Азури, старейший из живущих на свете волкодлак, помнивший и единого Змия Горыныча и шальную девку рыжую, что Змеяной звалась, и Бабу-Ягу, вечно гонявшую по лесу Лешего, да Кощея на всё это взирающего с философски-флегматичным выражением лица, вышел из шатра, скаля зубы в своеобразной улыбке. Вечер обещал быть интересным и полным новых впечатлений.

А что ещё нужно на старости-то лет?

Поглазеть на пришельцев невиданных, да узнать, что именно затеял Вожак Премудрый, собралась вся община. На поляне перед шатром, как раз напротив столбов, с привязанными мальчишками, устроились жители маленького поселения, от мала до велика, от детей грудных, до старцев седых. С любопытством, блестевшим в жёлтых, серых, голубых или чёрных глазах, с прорезью серебристой вертикальной чёрточки зрачка, они жадно вдыхали воздух, раздувая ноздри и поводя влажными носами. И ждали. Ждали, когда Старейшина заговорит. А тот стоял у входа в шатёр, гордо вскинув морду и в одной лапе сжимая резной чёрный посох, увенчанный черепом вороньим, а другую подняв к хмурым, серым небесам, уже подёрнутым серо-сиренево-чёрной дымкой сумерек.

— Сегодня великий день для нашего народа, — дождавшись тишины и всеобщего внимания, провозгласил Азури, скрывая хриплый лаистый смех, так и норовивший сорваться с языка. — Наше поселение почтило своим присутствием воплощение великого бога Волхва, бога-оборотня, бога покровителя охоты и охотников, — лапа Старейшины с вытянутым когтем, указала на Змия. Тот подозрительно покосился на оратора и только тихо, обречённо вздохнул, сцепив руки в замок за спиной и смущённо водя носком ботинка по подтаявшему снегу. — И ниспослал он нам благословление своё, обещание удачной охоты, добычи богатой и жирной, жизни счастливой, безбедной и здоровья детям и матерям их. Долголетия и спокойствия мирного, дабы обходили беды и напасти наше поселение стороной! Но...

Многоголосый радостный лай и переливчатый вой прервали речь Старейшины на полуслове. Азури замолчал, пережидая пока его сородичи успокоятся и снова обратятся в единый слух. И лишь когда излишняя радость пошла на второй виток, стукнул острым концом посоха о ближайший камень, тем самым снова привлекая к себе внимание. Волкодлаки тут же замолчали, снова преданно поедая его глазами.

Змий возвёл глаза к небу. В его светлой голове проносились тысячи вопросов и восклицаний, непереводимых идиоматических выражений, сочетавших в себе знания древнеславянского, современного русского и даже английского языка. И всё это объединяло три простых, но вечных вопроса: что, где и когда? Что всё это значит, где найти виновного и когда сей цирк, под названием жизнь, закончится! Ну не в прямом смысле, естественно. Имелся в виду именно этот самый конкретный момент, когда волкодлак, что б его блохи покусали, планомерно и без зазрения совести издевался над бедным и несчастным Георгием Горюновым.

А представление, меж тем, продолжалось, игнорируя молчаливые стенания раба божьего, пытавшегося смириться с незавидной ролью стороннего наблюдателя.

Азури, увидев. Что община готова слушать дальше, снова завёл свою преисполненную высокопарного пафоса речь:

— Волхв одарил нас дарами не малыми. И мы, дети мои, обязаны отплатить ему монетою равною, отдав дань уважения предкам нашим славны и покровителю нашему благородному.

— Отдать! — отголоском эха его слов откликнулись жители общины, приподнявшись над землёй и преданно поедая глазами Змия и своего Старейшину.

Горюнов от таких внимательных, плотоядных взглядов поёжился. Особого счастья от того, что на него смотрят как на главное мясное блюдо, да ещё и слюни чуть ли не пускают, мужчина не испытывал. Этим волкодлакам только слюнявчики повязать осталось и ложки деревянные в лапы сунуть, для завершения натюрморта, так сказать. Вот так вот заглянешь к кому-нибудь на огонёк случайно, зазеваешься и не заметишь, как тебя съедят. Причём без соли и каких-либо приправ!

— Я долго думал, как отблагодарить сошедшее с небес божество, — между тем гнул свою линию шаман, весело скалясь во все клыки. Змий печенью чуял, что вся эта постановка станет величайшей премьерой на подмостках театра абсурда под названием "Жизнь". И хотя большей частью был совсем не прочь посмотреть спектакль, какая-то замшелая крупица, явно оставшаяся от давно и прочно переехавшей в неведомые дали совести, назойливо нашёптывала о необходимости оказаться как можно дальше от этой милой полянки.

И почему-то Георгий к её словам относился вполне себе серьёзно.

Азури веселился так, как не делал этого в последние лет сто-двести точно, а может и того больше. Всего, что было на протяжении долгой и разнообразной жизни и не упомнить. Но упускать возможность тряхнуть стариной волкодлак точно не собирался.

— Вы слышите меня, мои дети? — провыл шаман, воздев лапу к небу.

"Вы слышите меня, бандерлоги?" — про себя передразнил его Змий, припомнив старый, ещё советский времён мультфильм про мальчонку по имени Маугли. Вот ему сейчас шаман ой как сильно напоминал небезызвестного питона по имени Каа.

— Мы внимаем тебе, великий шаман нашего племени! — с неприкрытым благоговением в голосе откликнулась община, практически поднявшись с корточек и с раскрытыми пастями взирая на застывшего в величественной позе Старейшину.

"Мы слышим тебя, Каа..." — досадливо фыркнув, подумал Георгий, облюбовав себе один из грубо обработанных пней, видимо, служивших местным табуретками. Вытянув длинные ноги, он глубоко вздохнул и сцепил руки в замок, положив их на колени.

— Внемлите мне, дети мои! Дабы отблагодарить нашего божественного покровителя, повелеваю устроить кровавое жертвоприношение! И пусть напьётся кровью этих трёх юнцов великий и щедрый Волхв! — Азур поднял морду вверх и торжественно завыл. Ему вторили жители общины, распространяя вокруг себя непередаваемую смесь радости, предвкушения и азарта.

Змий далеко не сразу сообразил, про какое именно жертвоприношение говорит впавший в детство волк. Когда же Георгий осмыслил прозвучавшее предложение, по поводу задабривания его персоны ритуалом кровавого жертвоприношения, икнул от неожиданности. Уставившись круглыми, удивлёнными глазами на Старейшину, мужчина перевёл взгляд на внучков, затем снова на Азури, а потом почесал затылок и улыбнулся во все тридцать два зуба.

Горюновы-младшие испуганно переглянулись. Уж больно выражение лица у двоюродного дедули было многообещающее.

* * *

Поляна общины волкодлаков. Полночь.

Огромный костёр разожгли в центре поселения. Языки пламени взвивались к чернильно-чёрному небу с россыпью ярких, золотисто-белых звёзд, складывающихся в ломаные линии созвездий. Волкодлаки, нанеся на свои шкуры традиционную боевую раскраску, окружили костёр плотным кольцом. Воины, надев роучи разного вида, длины и украшенные всеми возможными доказательствами боевой славы и отваги оных, танцевали ритуальный танец, под звуки барабанов и деревянных свистулек. Пространное смешение африканской, индейской и славянской культуры создавало непередаваемую атмосферу дикости, первобытности и таинства, смешанного с особой магией то пластичных, то резких движений ликанов. Иллюзия чего-то большего, чем простые скачки перед разведённым костром. А может, это и есть, что-то большее, на самом деле.

Шаман устроился напротив столбов, с привязанными пленниками, обхватив лапами глубокую плошку с травяным настоем, в который, по секрету, добавил несколько капель медицинского спирта, раздобытого Змием. Вообще-то волкодлаки алкоголь не употребляют, не в почёте он у антропоморфных волков, да и не действует на них практически. Зато приводит в состояние лёгкой эйфории и значительно повышал настроение.

То, что нужно, когда прямо перед глазами начинает воплощаться в жизнь задуманное развлечение.

Змий, уже находившийся под действием полученной настойки, склонился к подрагивающему уху зверя и громким шёпотом осведомился:

— Когда мы уже их убивать будем?

Роуч, нахлобученный ему на голову задом наперёд, так и норовил сползти на нос, закрывая обзор. Шипя себе под нос самые разнообразные ругательства, Георгий поправил головной убор, привалившись плечом к воткнутому в ближайший сугроб посох шамана.

— Хм... — Азури хищно оскалился. Отпив настойки, отставил миску в сторону и три раза хлопнул в ладоши. Волкодлаки тут же остановились, вопросительно посмотрев на него. Подняв правую лапу вверх, раскрытой ладонью к костру и народу, шаман пафосно провозгласил. — Дети мои! Луна точно в центре звёздного небосклона, наполненного первозданной чернотой. Пора приступать к ритуалу жертвоприношения!

Боевой клич, так схожий с криком индейцев, пронёсся по поляне, затерявшись среди многоголосого эха в лесной чаще. Пятёрка высоких, сильных, распространяющих вокруг себя всё подавляющую ауру силы волкодлака, из числа воинов, подошли к столбам с жертвами и отвязали их. Окружив потирающих ноющие запястья мальчишек плотным кольцом, они нацепили на несопротивляющихся пленников плетённые ошейники с металлическими шипами. Прицепив к карабину кожаные поводки, они бесцеремонно потащили свою добычу к весьма примечательным чурбакам, стоявшему в нескольких шагах от Старейшины и Змия.

Чурбаки представлял собой интригующее зрелище. Диаметром в полметра, высотой сантиметров семьдесят, с растрескавшейся, местами ободранной корой и пропитавшийся чем-то ярко-алым. Георгия передёрнуло. Очень хотелось надеяться, что сиё всё-таки кровь животных, а сам предмет быта не давно не использовали по назначению. Ну не могла же удача ему так "улыбнуться" на последок!

Братья Горюновы судорожно сглотнули, сообразив, о каком именно жертвоприношении шла речь. Их невежливо толкнули в спину, вынуждая опуститься на колени перед чурбаками, и зло рыкнули, когда Лев попытался заговорить воинов насмерть, вовсю пользуясь врождёнными ораторскими способностями. Антон, так же, попробовавший вступить в конструктивный диалог с враждебно настроенными туземцами, потерпел сокрушительное поражение и вынужден был умолкнуть. Тяжёлая мохнатая лапа с устрашающими даже на первый взгляд когтями, прижимающая твою голову щекой к шершавой древесины — более чем весомый аргумент.

— Во имя Священого бога Волхва! Во имя Прародительницы Луны, Истинно Многоликой Дочери Мораны! Во благо и в дар, знак нашего уважения и почитания, — на критический, пусть и хмельной взгляд Змия, большую околесицу сложно было придумать, однако никто даже не усомнился в душевном и психическом состоянии Старейшины, продолжая внимать ему. — Готовы ли отдать свою кровь и плоть в жертвенный дар великому Волхву, покровителю Охоты и Ликанов?

— Я никому и ничего не должен, — огрызнулся Эд, пытаясь вырваться из воистину железной хватки волка. — И уж тем более какому-то там непонятному божеству, благополучно похороненному всеми нормальными, цивилизованными существами, не застрявшими где-то в общинно-родовом строю!

Стоящие рядом воины предупреждающе зарычали, только вот Эдуард, порядком подуставший от всей этой непонятной кутерьмы, в которую угодил вместе с братьями, стал вырываться ещё больше. Парень даже не обратил внимания на то, что на нежной коже щеки остаются глубокие царапины, с мелкими занозами по краям. И уж тем более он не ожидал, что Змий, у которого жизненно важный орган, предчувствующий авантюры уже сам стал практически деревянным, по крайне мере Горюнов определённо его не чувствовал, вмешается в происходящее.

Хлопнув по плечу шамана и со словами "Не ссы, товарисч! Ща мы ему покажем, где белогвардейцы подлёдный лов изучали!", Горюнов старший поднялся с насиженного и нагретого места. Добравшись петляющей походкой до внучков и, умудрившись за пять шагов создать впечатление мертвецки пьяного человека, Георгий склонился к оным и совершенно трезвым голосом прошипел:

— Умолкли и не портим развлечение! В следующий раз будете умнее и не поведётесь на какие-то байки, непонятного происхождения. А сейчас улыбаемся и машем... И получаем удовольствие!

Выпрямившись, Змий оглядел собравшихся и торжественным тоном провозгласил:

— Казнить их! Во славу нам великим, императорам Николаям Первым!

Одобрительный вой перекрыл возмущённые вопли младшеньких и хриплый, лающий смех веселящегося шамана.

А на небосводе ярким пятном горела убывающая луна, бесстрастно взирая на разворачивающееся внизу безобразие. Небесному светилу было глубоко фиолетово на то, что творят эти странные двуногие и не очень существа.

Куда интереснее, по её мнению, было прислушиваться к переругиванию богов, из разных народов и пантеонов, спорящих о том, кто же всё-таки главный. И посмеиваться вместе с единственным жителем спутника Земли, Человеком На Луне, потягивающим коньяк из Млечного Пути и качающего ногой в пустоте космоса. На его лице сияла снисходительная и капельку загадочная улыбка.

Всё же, какие забавные эти существа, по имени боги...

* * *

Точный бросок тяжёлой диванной подушкой в голову рассказчика, прервал его сладкие речи в тот самый момент, когда оный увлёкся описаниями небесного светила. Ойкнув от неожиданности, Змий потёр пострадавший затылок и поинтересовался, состроив самое жалобное выражение лица, на какое только был способен:

— За что?!

— Заслужил, — Ефросинья показала родственнику кулак, со вздохом вытянув ноги и откинувшись на мягкую спинку дивана. Потерев переносицу, рыжая раздражённо фыркнула. — Я тебя, что просила сделать? Присмотреть! За тремя парнями! Которые ещё только начинают узнавать о своих способностях! А ты?!

— А что я?!

— А ты, гад ползучий, вместо того, чтобы усыпить их... И не говори мне, что ты не мог! Мог! И ещё как! — Ефросинья Сергеевна Горюнова распалялась всё сильнее, активно жестикулируя во время не менее активной словесной атаки на любимого родственника. — Так вот, вместо того, что бы усыпить буйную троицу и спокойно провести время на диване, наблюдая за двадцатью двумя баранами, гоняющимися за одним мячиком, тебе, пакость разноглазая, приспичило поиграть сначала в шпионов, а потом в воплощение забытого божества!

— Фрось, но...

— Не перебивай меня, когда я тебя отчитываю! Вот ты чем думал, а? Хотя о чём я... Как будто тебе есть чем думать. Вот какого... Так, — Фрося вздохнула, отпила глоток горячего чая и поставила чашку на журнальный столик перед диваном.

Встав, она закатала рукава водолазки до локтей, бросая красноречивые и ничего хорошего не предвещающие взгляды на провинившегося. После чего, уперев руки в бока, нависла над сидящим в кресле Георгием аки коршун над полевой мышью. И смотрела именно с такой же плотоядностью.

— Эм... Змеян? А может это... Не надо, а? — Змий пытался придумать, как уйти из-под удара. Но такое искромётное и остроумное красноречие, не раз выручавшее его шкурку, сейчас отказывалось помогать хозяину. Ещё бы! Энтомолог на бабочку... Да не, даже удав на кролика и то, куда доброжелательней смотрит!

Посмотрев на него ещё немного, зло пыхтя и напоминая обиженного жизнью и туристами ёжика, Ефросинья сдула с носа мешающую прядь волос и, отвесив родственнику подзатыльник в профилактических целях, вернулась на облюбованное место. Правда, теперь соседом по дивану оказался широко ухмыляющийся Кощей. Стоило Горюновой сесть в уголок, как Димитрий тут же вытянулся во весь свой рост, устроив голову на её коленях, а длиннющие ноги положив на подлокотник. И, по всей видимости, спрашивать есть ли у него совесть было совершенно бесполезно, больно лицо довольное.

Змий постарался, как можно более незаметно перевести дух и тихо порадовался тому факту, что теперь плохое настроение любимой сестрёнки сменило своё направление и готово обрушиться на голову Костянова, выглядевшего просто до неприличия счастливым. Глядя на него у Змия начинали чесаться руки от непреодолимого желания сделать какую-нибудь пакость.

Останавливало только то, что рука у Ефросиньи тяжёлая. Да и Ксю с Сарой, сидевшие по бокам от развалившегося Лешего, меланхолично жующего жвачку, смотрели как-то излишне многообещающе. Себя любимого Георгий предпочитал беречь, посему молчал и даже лишний раз старался не шевелиться, на всякий пожарный.

— Кощей, сотри с лица эту ухмылку и сядь нормально, — Фрося, успевшая схватить картонную папку, позабытую ею же на журнальном столике, сосредоточенно вчитывалась в содержимое оной, переворачивая страницы. Заметив отсутствие реакции со стороны Димитрия, она возвела глаза к потолку, но продолжила читать, лишь пробормотала себе под нос. — Саркофаг. Определённо. Мне нужен саркофаг, глубокая шахта и два грузовика жидкого бетона.

— И динамит, — тут же влез Костянов. Его даже не насторожил подозрительно ласковый взгляд женщины, брошенный на его лицо из-за заветной папочки.

— Нафига? — заинтересованно поёл бровью Леший, периодически стараясь незаметно сцеживать в кулак рвущуюся наружу зевоту. Ну а так как делать что-то незаметно ему в принципе всегда было лень, то и попытки получались... Соответствующие. И если бы все присутствующие не знали его уже чёрт знает сколько лет, можно было вполне схлопотать за неприличное поведение.

— Фи, Дубровский, — сморщив носик, манерно растягивая гласные, откликнулась Аксинья, поправляя маникюр и закинув ноги на журнальный столик. — Каким же необразованным чурбаном надо быть, чтобы не знать, для чего применяется динамит!

— Для чего применяется взрывчатка, уважаемая Аксинья, я знаю, — фыркнул Леший, заложив руки за голову и рассматривая потолок с самым философским выражением лица, на какое только был способен. — Мне любопытно, нафига он Фроське?

— Ещё раз назовёшь меня так и узнаешь, какие бывают незабываемые ощущения: упал, потерял сознание, очнулся — темно, холодно, сыро, шахта туннеля, бетонная стена, а в красиво украшенном саркофаге что-то ну очень подозрительно тикает, — Ефросинья не удостоила собеседника даже взглядом, продолжая читать документы и с каждой страницей хмурясь всё больше.

Перспективы оказаться закопанным из-за собственного языка, Лексия не вдохновляли. Посему мужчина поднялся с дивана и отправился на поиски кухни в этом доме. Война войной, а обед по расписанию. Даром что завтрак, ну почти.

Сара вздохнула, с таинственной улыбкой рассматривая Кощея и Змеяну. Прикрыв глаза, Ровенштейн обратилась к тому, что считалось наследием её рода на протяжение долгих столетий. Она посмотрела на Гобелен Судеб, привычно проявившийся перед мысленным взором по требованию хозяйки.

Так повелось с Древних Времён. В подземном гроте, под покровительством и охраной самой Медянки, Хозяйки Медной горы, хранилось Полотно Жизни. Вечное в своей бесконечности, созданное призрачными пауками-ткачами, не прекращающими свою работу ни на миг. Чужие судьбы, обращённые в тонкие, разноцветные нити, ложились на гладкую, отливающую серебром поверхность особым, неповторимым узором. Место нахождения такого артефакта до сих пор считается самой страшной тайной рода Ровенштейн, ведущего своё начало от самих Мораны и Медянки. Ведь коли судьбы стали нитями, то не составит никакого труда оборвать оные, лишая жизни и права на перерождение неугодное существо.

Гобелен переливался всеми цветами радуги и даже больше, то вспыхивая ярко, до боли в глазах, то становясь совершенно бесцветным. Найти нужную часть узора оказалось легко и просто, достаточно было произнести про себя их имена и вот полотно резко сместилось, уменьшившись до небольшого видимого куска. Две нити, тёмно-фиолетовая и серебристо-рыжая то расходились, то переплетались вновь, образуя сказочный, невероятной красоты цветов, с широкими, остро пахнувшими пряностями и мятой лепестками. Только вот назвать его хрупким и беззащитным, не смотря на всю тонкость линий, не получалось. На изящном стебле виднелись острые тёмные шипы, с который капала чья-то алая кровь. Огромный чёрный волк, в костяном доспехе, окружил цветок собой, приоткрыв алый глаз и неотрывно следя за окружающим миром. На нём висели остатки сломанного некогда ошейника, когда истинный сын Фенрира сорвался с привязи, разрушая сковавшие его цепи, а мощные лапы, с острыми когтями неспешно топтались по обломкам чужих костей. Напоминание о поверженных врагах и предостережение будущим.

Лёгкая изморозь осела на кончиках пальцев, бездумно скользящих по выступающему рельефу рисунка. Гобелен гордился узором, Сара гордилась тем, что знала этих двоих. А ещё искренне восхищалась тем, что оба не смотря на все испытываемые чувства, всю их силу и глубину — не прогнулись. И волк по-прежнему жаждет свободы и власти, доминирования и подчинения. Уверенные, гибкий, стремительный.

А цветок пророс сквозь камни неудач, прошлых разочарований и боли. Тот, кто решил, что сможет безболезненно сорвать его, весьма сильно ошибается. Потому что изысканные, тонкие линии перед мысленным взором Видящей дрогнули, меняясь. И вот уже волк сидит, ухмыляясь и скаля внушительные клыки. Его поджарое, сильное тело обвивает змея, устроив узкую, треугольную голову на холке зверя. И нет более противоречивого и в тоже время абсолютно логичного союза.

Ещё бы донести сиё знание до тех, кто в нём состоит.

Тряхнув головой и выйдя из своеобразного транса, Ровенштейн чуть слышно хмыкнула, отметив, что Фрося, не смотря на недовольное выражение лица, сталкивать Димитрия с колен не собиралась. По всей видимости, её абсолютно всё устраивало, и менять что-то не было ни сил, ни, тем более, желания.

Плюхнувшийся рядом Лексий, жующий трёхэтажный бутерброд со всем съестным, найденным в холодильнике, с набитым ртом поинтересовался:

— Ну так что? Не зря мы любовались тылами друг друга в этой треклятой трубе?

— А тебя только это и волнует? — вскинув брови, поинтересовалась Ксю. Сморщив нос, она стряхнула с колена крошки батона, попавшие на ткань брюк. — Хотя я сомневаюсь, что ты оказался в накладе, взирая на те самые тыловые прелести Фроси.

— Я всё слышу, — подала голос обладательница тыловых прелестей, неодобрительно покосившись на подругу. — И нет, не зря. Как выяснилось, этот камень, вместе с алтарём, собираются продать на аукционе куда-то в Европу. Или в Эмираты. Или ещё куда, пока что известно только о двух возможных покупателей. Уж больно цену заломил поставщик... Астрономическую.

— Может, перекупить? — Лексий задумчиво прожевал кусок. К сожалению, его перекус как-то излишне быстро закончился, а вот чувство голода покидать отказывалось, настойчиво требуя повторения. Повздыхав про себя на собственную лень, мешающую совершить ещё один вояж в сторону кухни, Дубровский стащил из вазочки печеньку. Подумав, он перетянул к себе на колени всю вазочку, справедливо рассудив, что одного крекера будет мало.

— Кхм... Леший, я вот чес слово, не сомневаюсь в том, что если поскрести по закромам всей нашей доброй, а самое главное — дружной компании, то удастся переплюнуть даже арабских шейхов, вместе взятых, — Фрося потёрла переносицу, бросив бумаги на столик. — Но почему-то у меня есть некая уверенность, что альтруисты даже среди волшебных существ перевелись лет эдак сто назад. Коли не больше. Да и смысла тягаться с сильными мира сего я не вижу. Просто потому, что большинство наших сокровищ не имеют никакой материальной ценности. Для современного общества, конечно же.

— И что ты предлагаешь? — Кощей заинтересованно посмотрел на рыжую.

— Хм... — Ефросинья задумчиво прикусила нижнюю губу. Пожевав её немного, она неожиданно хищно улыбнулась, щёлкнув пальцами. — Магический Совет Мира!

— Чего?! На какой х... чёрт тебе вспомнилось это, не к ночи будет помянуто, сборище престарелых сплетников и интриганов-маразматиков с прогрессирующим склерозом? — Дубровский даже про чувство голода забыл и умудрился подавиться кусочком крекера, который в этот момент жевал. Закашлявшись, он выразительно посмотрел на сидевшую рядом Сару, прохрипев. — Похлопай!

Сара пару секунд изучала надрывно кашляющего товарища скептическим взглядом, после чего всё-таки смилостивилась и даже пару раз ударила в ладоши, изобразив что-то вроде вялых аплодисментов. Аксинья на такое поведение лишь фыркнула, от души врезав промеж лопаток скрючившемуся мужчине. Печенька провалилась. Способность дышать и говорить вернулась.

Но благодарность в обращённом на женщин взоре отсутствовала просто как факт. Леший сделал себе пометку припомнить присутствующим данное происшествие. Чуть позже. Когда они наверняка не будут ждать удара.

— Я так и слышу, как в твоей голове строятся грандиозные планы по организации акции мщения за себя любимого, — ехидно мурлыкнула Ксю, состроив невинное личико.

— Но, боюсь, скоро у тебя случится приступ мигрени, из-за грохота, — скорбно вздохнула Сара, пряча улыбку, так и норовившую появиться на губах.

— Это что за грохот? — переспросил Леший, подозрительно поглядывая на женщин. Инстинкты, собравшись вместе, вопили о том, что ничего хорошего для себя любимого он не услышит. Однако попытки голоса разума достучаться до того, что именовалось "мозгом" пропали в пучине азарта, некоторой скандальности натуры Лексия и желания вывести из себя одну конкретную брюнетку. Последнее, впрочем, вряд ли могло стать результатом выяснения отношений, в данном случае.

— Как, что за грохот? — Ксю невинно улыбнулась, на всякий случай, отодвинувшись подальше от Дубровского. Мало ли что. — Конечно тот самый, с которым рушатся великие, грандиозные планы...

— Ах, ты...

— Цыц, охальники! — Кощей, о котором развлекающаяся троица благополучно забыла, приоткрыл один глаз. Окинув присутствующих недовольным взглядом, снова устроился поудобнее на коленях Фроси. — Солнце моё рыжее, так на кой тебе сдался Совет?

— Лично мне это сборище маразматиков, наделённых маленькой, но безраздельной властью, не нужно совершенно, — Ефросинья совершенно неосознанно перебирала пальцами пряди волос на голове Димитрия. Даже за ухом почесала, на что тот, к удивлению присутствующих, откликнулся низким, басовитым мурлыканьем. — Однако, если кто запамятовал, в Европе, куда, как я понимаю, сливают наш камень и алтарь, Магический Совет Мира обладает прямо-таки удивительными возможностями. К примеру, им ничего не стоит остановиться аукцион, отследить продавца или даже выкупить нужные нам вещи.

— Угу. Осталось всего ничего, узнать, как нам уговорить их на это, — скептически хмыкнула Аксинья.

— Ну-у-у-у... — Фрося вдруг криво усмехнулась. — Есть у меня пара вариантов. Они, правда, мне не очень нравятся, но видят боги, других способов воздействия на такое сборище я в принципе не вижу.

— И что за варианты? — Лексий задумчиво почесал подбородок.

— А вот это вы узнаете, когда мы всем нашим милым составом предстанем пред светлые очи Совета, — Горюнова вздохнула и прикрыла глаза, потирая виски. — В Европу отправляемся... Через два дня.

— Через три, — влез Костянов, умудрившийся за время разговора сохранить занятые позиции на коленях Ефросиньи и явно не собиравшийся их покидать.

— Через два, — Фрося неодобрительно на него посмотрела, упрямо сжав губы.

— Через три, — Кощей лишь мило улыбнулся, лукаво поглядывая на неё из-под полуопущенных ресниц.

— Через два! — рыжая явно начинала злиться. Инстинкт самосохранения, всё-таки не до конца атрофировавшийся у Димитрия, панически нашёптывал о возможных разрушительных последствиях их спора, но он его мужественно игнорировал.

— Через три, солнышко моё лучистое! — нежно проворковал Кощей, приподнявшись и легонько поцеловав Фросю. Накрутив на указательный палец рыжую прядку легонько потянул и снова устроил голову на коленях замершей девушки. — Мы с тобой так хорошо ладим...

— Вам не кажется, что мы тут лишние? — доверительно прошептала Ксю на ухо Саре, пододвинувшись поближе к блондинке, подальше от эпицентра возможного взрыва. А то, что взрыв будет — это и к гадалке ходить не надо, и даром прорицания обладать вовсе не обязательно. Больно выразительное лицо у Фроси и постепенно растерянность на нём сменяется подозрительностью, а после и вовсе — едва сдерживаемым гневом.

Попадать под горячую руку любимой подруги как-то совсем не улыбалось, если честно.

— Да, думаю, нам уже пора, — Сара, чему-то загадочно улыбаясь, кивнула в сторону Лешего.

Дубровский с нескрываемым интересом следил за парочкой, вокруг которой только что искры не летали. На мгновение нахмурившись, он широко улыбнулся, откинувшись на спинку дивана и, щелчком пальцев, призывая ведёрко с попкорном. По всей видимости, Лексий решил насладиться видом назревающего скандала, нисколько не смущаясь того факта, что его-то как раз личные отношения Горюновой и Костянова мало касаются.

— Лексий, ты не проводишь нас? — Аксинья встала напротив развалившегося мужчины, уперев руки в бока, и загораживая ему уже начавшую проникновенно друг на друга шипеть парочку.

— Так тут всего-то пара шагов, — искренне удивился Лексий, пытаясь увидеть, что ж там происходит, на соседнем диване.

— Лексий, ну мы же девушки слабые, беззащитные, — Сара присоединилась к подруге, скорбно вздохнув и состроив самое печальное выражение лица, на какое только была способна. — А вдруг нас кто-то обидеть решит?!

— Да тот, кто вас обидит, больше часа не протянет, зуб даю, — Дубровский активно сопротивлялся, он явно был не намерен пропускать развлекательное шоу с участием старого товарища.

— Вот же ж... — Аксинья зло фыркнула и, подцепив его за локоть, сдёрнула с насиженного места, не без помощи Сары таща вяло сопротивляющегося мужчину в сторону выхода. — Мужики, вы как бабы, чес слово!

Обиженные вопли лишившегося развлечения Лешего заглушил стук закрываемой двери. Но на это никто не обратил никакого внимания.

Наступившую тишину нарушало лишь мерное тиканье часов. Кощей чувствовал, как витающее в воздухе напряжение ищет выхода и даже не сомневался, что найдёт. Как только Фрося сумеет вспомнить что-то окромя непечатных выражений.

— И что это было? — проникновенно поинтересовалась рыжая, подозрительно щурясь на наглого оккупанта, так и не пожелавшего освободить её колени.

— Солнышко моё, — Димитрий лукаво прищурился, на всякий случай внимательно следя за движениями Фроси. Мало ли... Вдруг стукнут чем-нибудь? И как потом доказывать всю чистоту и искренность помыслов и намерений, пребывая в бессознательном состоянии? Это в лучшем случае. — А давай ты меня сразу убивать не будешь, но предоставишь право на последнее желание?

— И что же ты желаешь, камикадзе? — голос Ефросиньи стал ласковым, нежным и тягучим как мёд. На пару с яростно сверкающими каре-зелёными глазами получалось соблазнительное и в тоже время убийственное сочетание. Для жизни так точно ничего хорошего не предвещающее.

Костянов сел ровно, с наслаждением потянувшись и размяв мышцы. Повернулся лицом к замершей как мышь... хотя скорее, как кобра перед броском девушке и, подцепив длинными пальцами за подбородок, склонился к её лицу

— Что я желаю? — Кощей хрипло рассмеялся, поглаживая подушечкой большого пальца подрагивающую нижнюю губу Фроси. — Дайка подумать... Тебя? Несносную, упрямую, строптивую, острую на язык, не признающую авторитетов и не желающую подчиняться?

— Странные у тебя желания, — подумав, откликнулась Фрося, ехидно прищурившись. — Кощей, я, конечно, не вправе спрашивать о настолько личных проблемах... Но ты давно у психиатра был?

— И зачем он мне? — несколько озадаченно поинтересовался Димитрий, тем не менее, не выпустив свою добычу из рук. Добыча, кстати, не смотря на всю свою злость на его вольности, ничего не имела против, и попыток вырваться не предпринимала.

— Да что-то с памятью твоей стало, — Фрося пожала плечами, понемногу начиная успокаиваться. Если уж откровенно, то она и сама не совсем поняла, с чего так вспылила. Ну спорит с ней один потенциальный смертник (которого ещё надо попробовать на тот свет отправить), ну поцеловал (да ладно бы поцеловал, так, губами мазнул, зараза ископаемая!), ну сейчас обаяние своё на полную катушку включил и явно соблазнить пытается...

Как будто тут есть что-то из ряда вон выходящее. В конце концов, Фрося не привыкла обманывать саму себя и прекрасно отдавала себе отчёт в том, что Кощей ей не просто нравится. Старые чувства, как оказалось, вовсе не пылью покрылись, а просто напросто затаились, дабы выбраться наружу и пустить корни в сердце в самый неподходящий момент.

— И чем тебе не нравится моя память, Змеяна? — ласково проворковал Кощей, носом потёршись о щёку Ефросиньи. Та резко выдохнула, весьма однозначно реагируя на эту ласку. — Я ведь всё-всё помню... Абсолютно всё... И даже...

Что "даже" выяснить так и не удалось. Змий, до этого стоически терпевший разворачивающееся перед ним действо и умудрившийся при этом аккуратно сдерживать так и капающий с кончика языка яд, всё-таки не выдержал.

— Я таки извиняюсь, стесняюсь и выражаю свои искренние соболезнования по поводу прерванного действия, но может вы, прежде чем приступить к интиму, всё-таки определитесь с судьбой моею?

— Удар по темечку и кремация. Пепел, так и быть, развею по Лысой горе, — милостиво кивнул головой Кощей, оскалившись в сторону нарушителя спокойствия. Вот только своё дело слова Змия уже сделали. Сам того не желая (правда, тут Георгий лукавил чуток, потому как истина "сделал гадость, сердцу радость" была актуальна во все времена), Горюнов-старший исполнил роль символической птички из породы "Обломинго". Такое вмешательство, со стороны Фроси, было расценено как помощь и даже несколько реабилитировало родственника в её глазах.

Пусть и не настолько, что бы простить ему все прегрешения.

— Замучаешься бить, у него на такие случаи имеется каска из бронебойного сплава, способная выдержать прицельный выстрел из ручного гранатомёта, — искренне улыбнувшись, Фрося ловко выпуталась из хватки Димитрия и тут же сделала вид, что ничего такого и не происходило. Она вообще всё своё внимание сосредоточила на Змие, весь разговор притворявшимся мышью под веником.

— Я всегда знал, что ты меня любишь, — проворчал Георгий, вспоминая, куда он мог деть вышеупомянутый предмет гардероба. Попой чувствовал ведь, что пригодится, но всё равно пошёл на поводу у Гриши, выдавшем при сборах полуторачасовой монолог на тему любви к ближнему своему. Видимо, склерозу они всё-таки подвержены, и в скором времени предстоит поплатиться за такое пренебрежение правилами личной безопасности.

— Ты просто не всегда имел возможность вкусить плоды моей любви, — Фрося щёлкнула пальцами, вынуждая блондина посмотреть на неё. Змий подчинился, нехотя оторвав свой разноглазый взгляд от изучения ворса дорогого ковра. — Значит так, нянька ты моя, недоучка. Или переучка, учитывая, сколько же у тебя на самом деле опыта за плечами. По последним разведданным, полученным от корифея шпионажа и сбора сплетен под кодовым псевдонимом Белобрысый Хорёк...

— Это ты кого так ласково обозвала? — заинтересовался Змий, игнорируя многообещающие взгляды Кощея, посылаемые ему вместе с волной такого "дружелюбия", что впору начинать подыскивать место на кладбище. А коли вспомнить, что Костяновы имеют склонность к некромантии, периодически проявляющуюся в некоторых представителях данного рода.

— Не перебивай меня, — Фрося раздражённо дёрнула бровью, позволив себе недовольный взгляд на сидевшего рядом мужчину.

Димитрий невинно похлопал длинными ресницами, тут же притворяясь очень заинтересованным в изучении девственно чистого, абсолютно белого и ровного потолка, с вмонтированными в него светильниками. С учётом того, что квартира, так-то, принадлежала именно ему и, соответственно, всю обстановку выбирал он... Занимательное, видимо, было зрелище.

— Так вот. Хорёк доложил о начавшихся ненужных, дерзких и слишком поспешных телодвижениях со стороны "Ведьм Шабаша". Так же в рядах сих милых дамочек была замечена одна небезызвестная нам личность. А именно Тушканчик, — Змеяна хмыкнула, заметив искреннее удивление на лице родственника. — Да-да-да. Тот самый вьюноша бледный, с взором горящим, что так мило прыгал на задних лапках, воинственно задрав хвост.

— А Хорёк это случаем, не та ли....

— Не та. Та благополучно где-то на ближнем Востоке обитает. Это дочь её. Кто ж знал, что Ксю заклинания настолько качественно накладывает... Вот и вышла ведьма-перевёртыш, — Фрося развела руками, состроив самое скорбное выражение лица, на какое только была способна.

Змий же озадаченно почесал затылок:

— Мда... Так и что там Тушканчик-то опять устроил? Снова спасает очередную заблудшую прЫнцессу? Учти, я во второй раз в такую авантюру не влезу!

— Да ты и в первый раз не влезал. Просто какой-то из ваших голов вдруг стало слишком скучно и отправился Змий Горыныч искать приключения на свой хвост, — Ефросинья обвиняющее ткнула пальцем в сторону Змия. — Только на какой чёрт ты и меня приплёл, понятия не имею!

— Ну так твоя ж была идея... Вроде бы, — несколько растерянно отозвался Георгий, припоминая обстоятельства знакомства их сиятельства Змия Горыныча, в ту пору ещё чешуйчатого, да трёхглавого с Бабоя-Ягой, ведьмой и рыцарем, превращёнными соответственно в хорька-альбиноса и тушканчика мелкого. История-то, конечно, по законам эпистолярного жанра закончилась счастливо, не смотря на вполне обоснованные опасения.

Правда, повторять подвиг почему-то не тянуло. Как и встречаться со старыми знакомыми. И вообще! Это всё дурно пахнет, если кто-нибудь желает узнать мнение Горюнова-старшего.

— Ладно-ладно, — примирительно подняв вверх руки, Григорий постарался перевести разговор на более приятную, а, самое главное, безопасную и важную тему. И сделал он это очень вовремя, ведь Фрося как раз стала подниматься, дабы одним точным, хорошо поставленным ударом, встряхнуть то, что по недоразумению названо мозгами и вернуть братцу способность рассуждать разумно. — Так что там с храбрейшим рыцарем по имени Тушканчик?

— А вот тут, мой дорогой брат, начинается самое интересное, — хмыкнув, Ефросинья устроилась поудобнее.

Костянов тяжело вздохнул. Разговор наедине явно откладывался на весьма неопределённый срок. Состроив скорбное выражение лица, Димитрий скрылся в дебрях квартиры. Стащив с полки шкафа в кабинете какой-то древний фолиант, Кощей с комфортом устроился на кушетке возле окна, закинув ногу на ногу и, покачивая тапочкам на кончиках пальцев, стал листать пожелтевшие страницы. На блеснувшее потускневшим золотом название он как-то не обратил внимание.

А книжка-то называлась "Брачные магические узы. Древние обряды, ритуалы, заклинания и заклятия". За авторством некой Генриетты Вайтдрэгон, написанная аж в тысяча восемьсот шестьдесят первом году.

Змеяна пропажу Костянова даже не заметила, сосредоточившись на деле. Оно, как не прискорбно, не терпело отлагательств и Змий, что не удивительно, единственный, кто мог с ними справиться.

— Итак, как ты понимаешь, "Ведьмы Шабаша" это сугубо женская организация, хоть и не отказывающаяся от услуг чисто мужской, грубой силы, — Фрося откинулась на спинку дивана, сложив руки домиком и переплетя пальцы. Она иронично изогнула бровь, сейчас как никогда напоминая ядовитую змею перед броском. — Только вот поведение дамочек хоть и отдаёт налётом психиатрической лечебницы и палаты для душевнобольных и опасных для общества личностей, но всё же... Всё же есть в их действиях какая-то логика, что не говори. И после получения последнего доклада от Хорька, с упоминанием Тушканчика о коем ползут по организации очень даже любопытные слухи, подозрения о наличии логики плавно переросли в твёрдую уверенность.

— Даже так? — Георгий задумчиво потёр переносицу. — Но Тушканчик, помнится, был исключительно светлым, прямо-таки образец Добра и великая Мессия. Разве нет? Он так рвался спасти эту... Как её... Эсмеральду, кажется? И до последнего верил в непогрешимость оной. Хотя если моя память не изменяет мне с пенсии, девушка оказалась той ещё стервой. Да и промышляла вместе со своей близняшкой отнюдь не белой магией и бытовым колдовством.

— Да уж, — хмыкнув, Фрося вздохнула. — Не будь они в некоторых аспектах и тонкостях такой науки, как магия, воистину клиническими блондинками, как говорят в современном цивилизованном обществе, хрен бы мы выбрались живыми... Мягко говоря.

— Ну да. Мир их праху, — Змий вопросительно посмотрел на рыжую, подперев подбородок кулаком. Он нутром чуял, что вляпались они все по самое небалуйся, а отдуваться придётся тем самым рыжим и блондинистым. То есть, самому Георгию и Ефросинье. Гриша всё же хоть и неплохой боевой маг, но всё же больше финансист и бизнесмен.

На остальных надеяться вообще смысла нет. Разве что кто-то из старых знакомых ещё помочь может, хотя и это весьма сомнительный факт. На взгляд Горюнова-старщего очень сильно сомнительный и подвергнутый острому скепсису со стороны всех более или менее разумных существ.

— Мир. И именно, что праху. Мы ведь его и развеяли над озером Лох-Несс, — пожав плечами, Фрося позволила себе улыбнуться воспоминаниям. Молодость была бурной, богатой на приключения и хорошо заточенных, острых на язык врагов. Даже жалко чуть-чуть, что такие славные времена больше никогда уже не повторяться. — Однако, речь сейчас не о них. Тушканчик был белым и пушистым. Слишком белым и пушистым. Настолько, что спустя некоторое время такая преданность делу Света и Добра вполне могла перерасти в осатанелый фанатизм. Чем тебе Инквизиция Святая не пример подобной трансформации? Фанатик он и в Африке остаётся этим самым фанатиком. В условиях России-матушки, он вообще приравнивается к исчадию Ада и подвергается экзорцизму.

— И?

— Что и? Согласно слухам, наш беленький и пушистый Тушканчик является первым советником, единственным советником при Верховной Ведьме. Ничего в голову не приходит?

В наступившей тишине прозвучали выражения, не поддающиеся ни лингвистическому анализу, ни переводу. Прозвучали они на английском с американским акцентом, перемежаясь исконно русскими экспрессивными словечками, называемыми в народе "матюгами". Затем Змий перешёл на старо-славянский и лишь после поминания всего пантеона славянских богов смог выдать что0то цензурное и даже связное:

— Японский городовой...

Правда, на этой фразе способность адекватно, а самое главное — цензурно, и даже в чём-то вежливо выражаться, скончалась в страшных муках. Уголок левого глаза Георгия начал подозрительно дёргаться. И не совсем понятно было, к чему это. К ново обретённому нервному тику, возникшему на почве чисто семейных проблем и бережно лелеемых скелетов в шкафах да под кроватью...

Или же сиё служит неким опознавательным знаком "слегка" невменяемого состояния блондина, только сейчас осознавшего всю глубину грядущих неприятностей. Фрося могла бы поставить клык крылатого василиска, удачно "одолжены" у Кощея, на то, что "Ведьмам" несказанно повезёт, коли ей удастся успокоить братика до того, как они доберутся до членов данной организации. Вопрос только в том, а на кой ей это делать?

— Вот такие вот у нас дела, братик, — вздохнув, Фрося откинулась на спинку дивана, сложив руки домиком и постукивая кончиком указательных пальцев по губам. — И что-то вроде голоса разума, а может даже паранойи, подсказывает мне: Тушканчик наш любвеобильный вовсе не первый заместитель или советник, или кто он там ещё? Так вот. Он и есть глава всей этой организации.

— С чего такие однозначные выводы? — сумев подавить в себе непреодолимое желание кинуться за некоторыми представительницами женского полу и банально, дедовским способом наказать, выпоров ремнём. А после потребовать у Аксиньи срочного изобретения машины времени, дабы нарушив все законы Вселенной вернуться назад и придушить-таки этого несчастного тушканчика, что б ему зёрнами подавиться.

— Ну сам посуди, — чуть подумав, откликнулась Фрося, поведя носом. — Ммм... Какой аромат...

По квартире явственно распространялся аромат свежего кофе. Даже слюна начала активно выделяться, а желудок так и вовсе скрутило. Громкое возмущённое урчание организма резануло слух, и не только самой владелице оного, но и Змию, так же заинтересованно принюхивающемуся.

— Предлагаю продолжить разговор на кухне, — тут же оживился Георгий, сообразивший каким образом можно хотя бы разнообразить скучные размышления о мировых заговорах против волшебных семей. А там может сестрёнка и отвлечётся, невзначай, на самого хозяина квартиры. Сам же Горюнов-старший тем временем благополучно скроется с глаз долой и избежит, на некоторое время, очередных партзаданий в исполнении Фроси.

Подумав, Ефросинья согласно кивнула головой и первой рванула в указанном направлении, предвкушая стыренный завтрак. Не дух же русский, в самом-то деле?

Димитрий сидел за кухонным столом в состоянии полнейшей прострации, медленно помешивая ложкой остывающий кофе. Рядом лежал надкусанный бутерброд и та самая, загадочным образом выбранная книга. Мужчина явственно понял, что пора делать перерыв, когда до уставшего мозга дошёл смысл примеряемого на себя обряда. Мужская беременность, ставшая результатом проводимого свадебного обряда, в качестве возможной перспективы, почему-то не очень впечатляла. И даже пугала, откровенно говоря.

Тонкие, цепкие пальцы ловко увели у него из-под носа недоеденный бутер. Кощей проследил путь исчезновения еды, тяжело вздохнул и снова уставился куда-то в пространство, краем уха слушая разговор парочки Горюновых. Те бурно обсуждали перспективы ближайшего будущего и рисовались они в довольно-таки мрачных тонах.

— Тушканчик единственный мужчина, из известных членов организации, — Фрося поразмыслив тиснула у непривычно задумчивого Кощея кофе, проигнорировав возмущённый взгляд Костянова. Погипнотизировав воровку несколько минут, мужчина вздохнул и принялся делать себе новую порцию.

— Дальше что? — скептически посмотрел на неё Змий, успев перехватить кофе до того, как Димитрий сделал первый глоток. — Спасибо, кстати, — отпив из кружки, Горюнов-старший начал активно жестикулировать. — Если он единственный мужчина во всём этом серпентарии, это вовсе не означает, что он там главный! К тому же, это же Тушканчик! Трепетное, трусливое существо в тщедушном, мелко дрожащем тельце, боящееся слово против сказать особи женского полу! Как, ну вот скажи мне — как он может что-то придумать, а тем более провернуть какую-то интригу?!

— Змий, слушай, было время, когда и ты не мог слово против сказать. Достаточно было просто рыкнуть погромче и пообещать провести досрочную кастрацию самыми нечеловеческими способами, какие только выдаст больная фантазия небезызвестной Бабы-Яги Костяной Ноги и Железного Клыка.

— Свят-свят-свят... — Змий суеверно сплюнул три раза через левое плечо, постучав по деревянной части столешнице.

— Так что не надо мне тут выдавать столь вялую аргументацию при отсутствии железобетонных фактов, подтверждающих правоту твоей теории, — Ефросинья залпом допила кофе и жалобно посмотрела на Кощея. — Сделай ещё, пожалуйста. А то я чувствую, разговор затянется на весьма неопределённый срок.

— Не-а, мы сейчас заканчиваем обсуждение, ты выдаёшь мне задание, я от него отлыниваю благополучно и всё, вы остаётесь один на один, — нагло оскалился Георгий, подмигнув озадаченно посмотревшей на него парочке. Фрося и Димитрий переглянулись и обменялись ничего хорошего не предвещающими, лично Змию, улыбками. Но тот их смело проигнорировал. — А то моя психика вряд ли выдержит предстоящее шоу для взрослых. От вас скоро прикуривать можно будет и это как минимум.

— Задание говоришь? — Ефросинья подпёрла подбородок кулаком, ехидно прищурившись. В голове рыжей медленно, но верно выстраивались очертания предстоящего плана действий. И так как мстительность и пакостливость собственной натуры требовала чего-то изощрённого, подленького и не совсем приемлемого обществом, то мысли получались очень определённые.

Определеннее просто некуда. Нужно же получить куда более подробную информацию об этих самых "Ведьмах", которые "Шабаша".

— Задание? — с похожими интонациями повторил прозвучавший вопрос Кощей. Он и позу скопировал, дабы усилить давление на мозг собеседника. Однако Змий не проникся, продолжая попивать благополучно стыренный кофе.

— Угу, — широко улыбаясь и жмурясь как кот объевшийся сметаны, Георгий крутился на высоком стуле.

— Хорошо, — Фрося потянулась и хлопнула ладонью по столу. — Задание, так задание. И оно будет ну просто невероятно сложным, опасным, с совершенно непредсказуемым результатом.

— Да-да-да? — Змий заинтересованно склонил голову набок.

— Поручаю тебе, мой обожаемый родственник провести, совместно с твоими подопечными внучками, разведывательную операцию в стане врага. С применением маскировки, причём такой, что бы никто из рядов противника даже не догадался о цели вашего пребывания, в том числе и о том, какого же вы полу, — на лице Ефросиньи застыло абсолютно серьёзное, сосредоточенное выражение, только уголки губ немного подрагивали.

Змий на какое-то время, не первый раз за несчастные пару часов, лишился дара речи. Сумев отодрать язык от нёба, Георгий вежливо и даже очень спокойно поинтересовался:

— Ага... Ты мне так иносказательно и нежно предлагаешь переодеться женщиной? Я верно уловил ход твоих мыслей?

— Ну у тебя-то опыт такой точно есть, хотя я бы не рисковала его повторять. Мало ли? Вдруг, кто-то ещё помнит тебя в том миленьком платьице от Шанель? — фыркнув, рыжая покачала головой. — Я, конечно, фантазёрка, но не надо попрекать меня подобными извращениями, Змий. К тому же, будь смысл задания именно в этом, хрен бы я тебе его дала. Просто из принципа. Или ты подозреваешь меня в том, что я дам тебе шанс так легко отделаться?

— Ну и? — Георгий нахмурился, подобравшись и мысленно готовясь к худшему. На отсутствие разнообразия мышления Ефросинья никогда не жаловалась.

— Ну и, — его передразнил Димитрий, решивший поучаствовать в происходящем. Не обращая внимания на возмущённое шипение девушки, обнял её за плечи и притянул к себе вместе со стулом. Фрося уткнулась носом ему в грудь, обиженно запыхтев. Сказать что-то пока не было никакой возможности, пришлось старательно запомнить рвущиеся с языка слова, дабы не забыть высказаться позже. — Змий, тебе предлагают шикарную возможность проявить чудеса шпионажа, выдумку и изобретательность, а также присмотреть за младшим поколением, которое без надзора со стороны старших опять вляпается куда-нибудь. И не дай боги они всё-таки нарвутся, на встречу с настоящими вампирами!

— То есть опять я нянькой работаю? — тихо переспросил Змий, прищурившись.

— То есть ты работаешь нянькой, параллельно проводя рекогносцировку на месте, — Фросе удалось выбраться из хватки Костянова.

Отвесив нарушителю личного пространства подзатыльник, рыжая сложила руки на груди. Выглядела она взъерошенной и жутко юной, хрупкой, беззащитной... И не поверишь ведь, что страх половины волшебного мира и вообще, опасно иметь такую личность в противниках. Ну, коли вам дороги ваши нервы и небезразлично душевное и психологическое спокойствие.

— Ты меня понял? — приторно-сладкий голос Ефросиньи прервал его мирные и умилительные размышления.

Помотав головой, Георгий Горюнов пришёл к неоспоримому выводу, что организму, а самое главное — мозгам, пора на заслуженный отдых. К тому же, он ещё от представления в общине ликанов не отошёл, да и похмелье тоже никто не отменял.

Любимая сёстрёнка втихомолку, пока он придумывал достойный ответ, а Костянов отвлёкся на порцию кофе, показала ему кулак и состроила выражение лица, прямо подсказывающее, в каком именно направлении будут думать в случае провала порученного задания. Перспективы получались не самые вдохновляющие.

— Понял-понял, — Змий поднялся и церемонно раскланялся. — Я пошёл тогда. Высплюсь, отдохну, сил наберусь, да думы серьёзные подумаю, о том, как задание Её Величества выполнить и не уронить честь рода в грязь.

— Ну-ну...

— Засим удаляюсь, — проигнорировав скептический хмык со стороны упомянутого "Её Величества", Георгий уже почти скрылся в коридоре, но вернулся, выглянув из-за угла, и с широкой, шальной улыбкой добавил. — Только это... С детишками поаккуратней. Всё-таки беременность портит характер куда быстрее совместной жизни.

Смыться хитрое чешуйчатое успело до того, как в стенку врезалась попавшая под горячую руку пустая чашка из-под кофе. Зловещий хохот Змия ещё долго слышался оставшейся наедине парочке.

* * *

Квартира Ефросиньи Сергеевны Горюновой

Ксю медленно и с удовольствием потягивала крепкий травяной настой, задумчиво рассматривая валяющегося в бессознательном состоянии Дубровского. Лексий счастливо улыбался и пускал слюни на ковёр.

— И что будешь делать? — меланхолично поинтересовалась Ровенштейн, помешивая ложкой чай. Заправив за ухо прядь светлых волос, Сара едва заметно улыбнулась. — Такой мужчина в хозяйстве всегда сгодится. И с лесом окружающим договорится, и живность приручит, и спиться у него даже при всём его желании не получиться. Сама ведь знаешь, алкоголь этого толстокожего из принципа не берёт.

— На кой хр-рен он мне там сдался? — фыркнув, Ксю покрутила пальцем у виска. — С лёгким сердцем и чистою душой, преисполненной искренней заботой, преподношу его в дар тебе, Сарочка, в знак своего уважения и любви.

— Да ну тебя! — Ровенштейн отмахнулась, даже суеверно перекрестилась, постучав три раза по столешнице.

— Ну а что? — Аксинья бросила оценивающий взгляд сначала на подругу, затем на раскинувшееся внизу тело. — Это бревно на сегодня план по количеству совершённых глупостей не только выполнила, но даже перевыполнило. А моей жалкой, эгоистичной душеньке хочется тишины, покоя и такой редкой, но от этого не менее сладкой возможности побыть в гордом одиночестве.

Сара только тяжело вздохнула, подперев щёку кулаком и слушая излияния подруги, преподносимые в привычной, ехидно-язвительной манере. Жутко хотелось вставить свои "пять копеек", но, увы. Добавить к тому, что уже сказано, было совершенно нечего.

— А ещё нужно навестить лабораторию, — Бабушкина продолжала вещать, наслаждаясь возможностью высказаться. — Кажись, я там кое-что забыла. Или огонь под котлом включенный оставила, а ведь мне нравился тот домик, очень даже нравился... И второй такой вряд ли найдётся на просторах нашей страны. Ведь я его строила не просто на хорошем куске земли, а на месте скопления магических сил, отток которых идёт из глубины озера неподалёку, — подняв палец вверх, брюнетка собралась что-то добавить. Заметив отсутствие внимания со стороны единственного слушателя, сморщила нос и махнула рукой. — Ой, не суть важно! Главное ведь что?

— Что? — Сара вопросительно вскинула бровь, лениво потягивая чай.

— Главное, что я определённо там кое-что забыла! И вот зуб даю, это никаким местом не связанно с тем представителем мужского полу, что изображает медузу выброшенную на берег!

— Верю, — кивнув головой, Ровенштейн подула на горячий напиток, сетуя на собственную неосторожность. Заслушавшись речью подруги, блондинка умудрилась обжечь язык, и теперь вышеупомянутый орган чувств неприятно ныл.

— Вот точно тебе говорю! — Ксю так активно закивала головой, что подозрение в правдивости прозвучавших заверений возникло моментально. И ведь у Сары даже сомнений не было, оно появилось бы даже при условии отсутствия столь давней и тесной дружбы между ними.

— Говорю же, верю, — мягко улыбнувшись, блондинка снова отпила чаю. Тот оказался приемлемой температуры и подруги замолчали, медленно цедя ароматный настой, думая каждая о своём.

К примеру, Ровенштейн была бы не прочь смыться с затянувшегося праздника жизни, устроенного друзьями. Собственных дел накопилось вагон и маленькая тележка, и разбираться с ними некому просто по определению. Проверку отчётов от Жнецов, Паромщиков и прочих приятных и не очень личностей, не получится переложить на заместителей и младших родственников. А сколько подобных личностей ожидает приёма по личным и рабочим вопросам?

Размышления на эту тему навеяли тоску и вызвали жалость к себе любимой, убедив в полнейшем отсутствии хоть какой-то справедливости в этом мире. Сара ощутимо вздрогнула и замотала головой, отгоняя столь страшные мысли о масштабах предстоящей работы. Нет, всё-таки не зря с древних времён существует известная поговорка: меньше знаешь — лучше спишь! Да и жить как-то спокойнее становится...

Аксинья дёрнула подругу за рукав блузки, привлекая к себе внимание. На всякий случай даже помахала раскрытой ладонью перед носом у задумавшейся блондинки. Заметив хоть и вялую, но всё же реакцию на свои действия, осторожно спросила:

— Сара, я тебе сейчас вопрос задам, ты только не смейся, ладно?

— И что ты хочешь узнать, о Великая и Могучая старейшина рода Бабушкиных? — понизив голос, добавив в него пафоса и надменности, протянула блондинка. Для пущей важности состроила самое серьёзное выражение лица, какое только под силу было изобразить.

Ведьма потуги оценила, вздохнула и в который раз за сегодня покрутила пальцем у виска. Сара искренне улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй.

— Вот и не смешно, кстати. Ты лучше скажи, Фрося что, действительно надеется на добровольную и бескорыстную помощь со стороны Совета? — вопрос прозвучал тоном, преисполненным скепсиса. И пусть где-то в глубине произнесённых слов можно было распознать робкую надежду на такой лёгкий и безболезненный исход дела, Аксинья слабо верила в такой вариант решения проблемы.

В этот самый момент Ровенштейн мыслями оказалась далеко за пределами квартиры любимой подруги. Она старалась в меру сил и возможностей распланировать остаток дня, дабы успеть сделать хотя бы то, что больше уже ждать не может. Вцепившись в чашку с чаем как в спасательный круг, Сара смотрела в никуда расфокусированным взглядом, сидя с неестественно прямой спиной. Как будто железный прут проглотила. При этом выражение лица было таким презабавным! Нечто среднее между крайней степенью удивления и изрядной долей скептицизма.

Тем не менее, прозвучавший вопрос был услышан. Правда, на его осмысление ушло ещё какое-то время. Аксинья уде начала раздражённо постукивать рукояткой вилки по столешнице, когда Сара, качнувшись на табуретке и едва не рухнув вместе с ней на пол, задумчиво откликнулась:

— Честно говоря, не знаю. Но я бы — не удивилась. Это чудо природы наделено немалыми ценными качествами и не все они относятся к списку достоинств. В том числе хорошая память и мстительность.

— И?

— И я уверена, что не заработаю предынфарктное состоянии, коли Совет, с огромным энтузиазмом, кинется выполнять столь скромную просьбу о помощи. Со всей душой и искренней радостью.

— Так уж и скромную, — недоверчиво протянула Ксю, возведя глаза к потолку.

— Конечно. Всего-то закрыть глаза на активную деятельность небольшой группы интуристов на чужих землях. И так, по мелочи. Спустить на тормозах судебный процесс, небольшие поблажки и прочее, — Сара пожала плечами, добавив себе заварки в чашку. — Кстати, что там с Архивом?

Стоило Аксинье открыть рот, дабы высказать всё накипевшее за время возни со старыми записями и бумагами, как с ковра послышалось невнятное бормотание. Оно сменилось кряхтением, а после громкой и очень выразительной икотой. Леший, про которого все благополучно забыли (спит и спит кто-то на полу, что тут такого?), серьёзным, строгим, а самое главное — совершенно трезвым голосом произнёс:

— Жабкина! Лапы прочь от советской власти! У меня есть девушка, я её люблю, и если меня не огреют сковородкой по хребту, даже осмелюсь предложение сделать. Лет этак через сто... А может двести? Не суть важно! Лапки убрала, кому говорю...

Выдав эту тираду, Дубровский повернулся на другой бок, сладко похрапывая. Ксю с Сарой лбами столкнулись, одновременно перегнувшись через стол и заинтересованно поглядывая на мужчину, в ожидании продолжения. Но их ждало жестокое разочарование. Приступ сонной болтливости прошёл так же внезапно, как и начался. Лексий невозмутимо продолжал видеть счастливые сны, стойко игнорируя расстроенные моськи подруг.

Разочарованно вздохнув и потирая пострадавшие места, женщины сели ровно. Наведя себе ещё по кружечке травяного настоя, после непродолжительных поисков, сумели разыскать спрятанное где-то в недрах шкафов успокоительное. Шоколадные конфеты с ликёрной начинкой как ничто другое подойдёт для продолжения неспешного разговор.

Сара, склонив голову набок, повторила уже прозвучавший вопрос, откусив кусочек от одной из конфет:

— Ну так, что там с Архивом-то? Нашла что-нибудь интересное?

— Чушь, с приставкой несусветная подойдёт? — Аксинья страдальчески поморщилась. — Родовые клятвы, кодексы волшебных семей, брачные контракты, в том числе не особо-то правильно составленные... Если такое добро попадает под категорию "интересное", то да, подобного добра там — завались! Можно сказать по самое небалуйся! Ещё и не одно заседание Совета хватит. А вот с нашей ситуёвиной вышла неувязочка. Похоже, это будет первый подобный прецедент, подвергшийся огласке.

— Счастье-то какое, — пробормотала Сара, взяв ещё одно лакомство. Ликёр приятной сладковатой горечью оседал на языке. И хотя для полноценного опьянения нужно съесть килограмм пять такого угощения, а в её случае — все десять, чувствовалась лёгкая непринуждённость во всём теле. Справедливость в мире так и не нашлась, но и отсутствие оной не казалось настолько критичной. В конце концов, как будто в первый раз выбираются из безвыходной ситуации.

Особенно при наличии исконно русской смекалки, заложенной просто таки на генетическом уровне, и природной еврейской изворотливости.

— И не говори, — поддакнула брюнетка, уводя из-под носа подруги всю вазочку с "успокоительным". — У меня вообще сложилось впечатление, что найти там хоть какую-то мало-мальски важную бумажку можно лишь посредством сжигания всей имеющейся макулатуры. И то, ну далеко не факт.

Оценив количество недовольства на лице Аксиньи, Сара не выдержала:

— Ага. Особенно учитывая, что у тебя под определение "макулатура" подходит всё, в чём не удалось разобраться. Либо почерк неразборчивый, либо нечаянно испортила или вообще сожгла, либо порвала, испачкала, развеяла в пыль, покрывшую прах тараканов, некогда проживавших в Архиве и так далее и тому подобное. Нужное подчеркнуть. Верно?

Ксю невинно похлопала глазами, согласно кивая:

— Ага. Что-то в этом роде я и хотела сказать.

Бабушкина всеми силами пыталась влезть в образ пай-дечовки. Такому чудесному превращению мешало сразу несколько факторов, одним из которых было количество лет и переделок, что объединяло судьбы женщин. Конечно, про возраст представительниц слабого пола спрашивать некорректно, да и паспорт в современном мире можно сделать с какой вашей душе угодно датой рождения. Однако, именно он и был решающим фактором. Сложно поверить в невинность создания, на твоих глазах крывшего трёхэтажными матюгами папу Римского и представителя Русской православной церкви, в обмен на проведённый над подругой обряд экзорцизма.

Уловив насмешливый взгляд блондинки, Бабушкина с тяжёлым вздохом прекратила кривляться, полулёжа устроившись на столе. Издав душераздирающий вздох, она решила изложить витавшие в голове идеи:

— Ладно-ладно. Вообще-то, возникло у меня пара мыслей. Да, поиски в сундуке с сокровищами, принадлежащем поклонникам Древнего Египта, папирусов и мумий, оказались безрезультатными. Но! Определённые плюсу есть и в таком, отрицательном исходе дела. Перекладывая бумажки с полки на полку, я всё же смогла вспомнить, как именно можно подтвердить бесперспективность договорных браков для молодняка.

Прозвучавшая новость оказалась неожиданно приятной. На заседание Совета лучше всего, конечно же, идти с аргументами, подтверждёнными историческими справками, фактами и бумажными доказательствами. Но в отсутствии таковых, сгодятся и практические. Тем более, если они прозвучат из уст уважаемого, признанного мировым сообществом эксперта. Ну, либо получат экспертную оценку оного, тут уж как повезёт!

— И-и-и? — нетерпеливо поёрзав на стуле, Сара, вдохновлённая своими мыслями, даже чашку отставила в сторону, наклонившись вперёд. Дабы не упустить ни слова из уст начавшей фонтанировать идеями подруги.

Вот только объяснить принцип работы собственного зелья, пусть и не прошедшего апробацию и уж, тем более, лабораторные испытания на живых организмах, Бабушкиной просто не дали. С громким треском и глухим хлопком в центре гостиной, как раз перед камином, материализовался незваный гость. И разговор о составе, обладающем неизвестными противопоказаниями, последствиями и побочными эффектами пришлось свернуть, дабы информация не попала не в те руки.

Гость же оказался с сюрпризом. И как чуяла подозрительность Ксю и паранойя Сары, не в единственном числе. К ним на огонёк заглянул... Эльф. Чистокровный лесной эльф, смотревший на мир гневно прищуренными глазами цвета тёмного изумруда. Остроухое чудо щеголяло в элегантном костюме-тройке, светло-серого цвета, даже на первый взгляд сшитого у не самого дешёвого портного. Тонкие, изящные пальцы вытащили из специального кармашка на жилете круглые карманные часы на золотой цепочке. Щёлкнув крышкой, эльф посмотрел на циферблат, недовольно скривился и убрал аксессуар обратно.

Окинув квартиру высокомерным, с долей презрения и лёгкого налёта скепсиса взглядом, высшее существо, даже по иерархии местного населения, откинуло назад заплетённые в мелкие косички тёмные волосы. Шикарная копна, длиной до поясницы, отливала тёмной зеленью в свете редких лучей солнца. Заметив замершую за кухонным столом парочку, эльф, снисходительно поинтересовался, опираясь одной рукой на тонкую деревянную трость с металлическим набалдашником:

— Доброго времени суток, леди. Не будете ли вы так любезны и не подскажите ли вы, где же я могу найти Министра Магии?

Залюбовавшись тонкими чертами лица, резко очерченными скулами, чувственным ртом, с едва заметно выпирающими верхними клыками и глазами, чей кошачий разрез мог свести с ума кого угодно, Аксинья проигнорировала вопрос, погрузившись в сладкие мечты. А вот Сара, уже как-то встречавшаяся с представителями остроухого народа, переспросила, успев стащить у замечтавшейся подруги последние конфеты:

— Кого-кого найти?

Как это ни странно, но не одна из них не удивилась внезапному появлению целого лесного эльфа. И вопрос — откуда он, не стоял на повестке дня. Мало ли, кто и что перепутал при мгновенном перемещении из одной точки мира в другую? Если память им не изменяла, то в Европе такой способ передвижений назывался транссмуда... Транссмута... Трансгрессия! Ну и привкус иноземной магии, заклинаний басурманских и прочей ереси трудно с чем-то другим спутать. Особенно в такой концентрации и на столь малых площадях.

Зато было очень любопытно, каким же ветром сюда это остроухое чудо занесло. И что ему от них надо, раз не начал орать, бегать по кругу и рвать на себе волосы, коли ошибся пунктом назначения?

— Министра Магии, леди, — эльф едва заметно склонил голову, обозначив намёк на приветствие. В противовес поведению, его тон оставался безукоризненно вежливым и учтивым. — Или любого, кто наделён властью среди волшебных существ в вашей стране.

Женщины переглянулись. Ксю вопросительно изогнула брови, едва заметно кивнув головой в сторону остроухого. Сара задумчиво нахмурилась, что-то обдумывая. Видимо, придя к определённому выводу, она широко улыбнулась и, доев последнюю конфету, озадаченно протянула:

— Енто кто к нам в гости, такой любопытненький подался?

Аксинья с самым серьёзным видом окинула эльфа оценивающим взглядом с ног до головы и тоном доброго доктора, который патологоанатом, откликнулась:

— Судя по первичным половым признакам и слишком заметной патологией ушных раковин, довольно эксцентричной причёске, в комплекте с увеличенными верхними клыками... — брюнетка подпёрла щёку кулаком. — Ельф это. Обыкновенный.

Гость внешне остался невозмутимым. Только кончик острого уха нервно дёрнулся, хотя голос не дрогнул, поправив природную ведьму:

— Лесной, леди.

Не смотря на безукоризненно вежливый и в каких-то местах ласковый голос, взгляд гостя оказался куда более красноречивым. Ах, если бы одними только сузившимися от гнева глазами можно было убить... Впрочем, сиё есть никому не нужная лирика. Зато развлечение, за счёт чужих нервов, древняя и остающаяся актуальной во все времена забава.

— Ну так я и говорю, ельф. Дитя Природы и бла-бла-бла, — Аксинья подпрыгнула на месте от особо громкой рулады, раздавшейся снизу. Неприязненно покосившись на источник столь интересного звукового сопровождения, пробормотала себе под нос пару ругательств на древне-славянском.

Если бы не была уверена, что Лексий точно спит, и крепко спит, заподозрила бы в издаваемых им звуках тихий, но вполне однозначный ржач.

— Ага, — глубокомысленно протянула Сара, постукивая ложкой по губам. — И что же Дитя иноземной природы позабыло в суровых климатических условиях России?

— У меня исключительно дипломатическая миссия, леди, — эльф, заподозрив присутствующих в отсутствии благоразумия, сам озвучил цель своего визита. К тому же, его начало раздражать то, с каким же всё-таки пренебрежение в этой стране относятся к представителю его народа. Дикий народ, безумные нравы! — Между Россией, тогда ещё именовавшейся Русью Древней, и Англией, Туманным Альбионом, существует один прелюбопытный союзнический договор. И именно для исполнения определённых пунктов сего документа мне нужно увидеться с Вашим Министром Магии.

Улыбнувшись, эльф поставил трость перед собой, опираясь на неё обеими руками. Лорд Александр Лотьер, некогда известный под другим именем и звучным титулом Тот-Кто-Умудрился-Выжить-После-Встречи-С-Тьмой, сохранял вежливое и невозмутимое выражение лица. Он решительно не понимал, зачем Максимусу, нынешнему Министру Магии Туманного Альбиона, понадобилось вспомнить про это соглашение. Тем более, что оно не просто мхом и былью поросло, а вообще потеряло всякую юридическую силу и хоть какой-то мало-мальский смысл. Россия, по мнению чистокровного эльфа, гордо носившего звание представителя Тёмного народа, страна бесперспективная. Да, уникальная природа, красивейшие места и множество источников сугубо природной магии, сохранивших свою девственную чистоту.

Но бесперспективная, совершенно. Национальный герой Всея Британии, пусть и оказавшийся в прошедшей войне старого манипулятора на совершенно противоположной стороне, знал один единственный аргумент. Зато, с лихвой крывший любые заверения "за". Люди тут... Неправильные. И атмосфера специфическая. Хуже только путешествие в страны, бывшие республики СССР, типа Казахстана или Узбекистана. Ну или как их там...

Ещё одним фактом было то, что дома как-то спокойнее эксперименты всякие ставить. Ещё ведь и неизвестно, как такой отсталый народ отреагирует на все достижения прогресса английских и европейских магов. Всякое возможно, в том числе и практика каннибализма. А что? История знавала много невероятных поворотов.

Сам "отсталый" народ тем временем допил чай и успел посуду убрать со стола, вместе с фантиками и вазочкой. Инстинкты, натренированные и закалённые годами жизни в условиях непрерывного поиска неприятностей на некоторые части тела, точили ножи язвительности. А так же остроумия, ироничности и злословия, в адрес неведомого чуда, каким-то случайным образом занесённым в скромную обитель Горюновой. Правда, пока что, Ксю и Сара не спешили соваться к объекты возможных издевательств, в отсутствии каких-либо данных. Бережёного бог бережёт!

Даже хором спросили, чисто для удовлетворения шкурного любопытства:

— И что же это за обязательства, что Англия не поскупилась и в качестве дипломата цельного ельфа прислала? Неужели настолько ценный договор года махнозатёртого, раз Туманный Альбион столь ценными кадрами разбрасываться начал?

А Леший, не иначе как для произведения ещё более фееричного впечатления, откликнулся из положения лёжа:

— Танцуют все! We're all living in Amerika... Amerika ist wunderbar... We're all living in Amerika... Amerika, Amerika*...

Пробормотав ещё несколько неразборчивых фраз, Дубровский раскинулся в позе морской звезды, довольно улыбаясь во все тридцать два зуба. При этом он всё ещё пребывал в объятиях Морфея, что по-прежнему не вызывало никаких сомнений.

Остроухий гость с каким-то непонятным выражением лица смерил спящего оратора. Страдальчески поморщившись, он щёлкнул пальцами. Со стороны подоконника, где давным-давно медленно, но верно двигалась к неминуемой смерти маленькая альпийская фиалочка, потянулись длинные гибкие щупальца. Резко мутировав, под воздействием магии эльфа, скромный цветочек превратился в гибрид кактуса, хищной мухоловки и тропической древесной лианы одновременно. Отростки переплетаясь друг с другом, сформировали удобное кресло, дикой, но, в общем-то, симпатичной ядовито-оранжевой окраски. Именно в нём и устроился лорд Александр, закинув ногу на ногу и пристроив сбоку трость.

Сумев справиться с эмоциями и не уронить челюсть, Сара склонила голову набок и громко прошептала:

— Я надеюсь, это был кустик, который Фрося терпеть не могла.

— А если она его наоборот, любила и нежно взращивала, как отраду глаз своих? — Аксинья заинтересованно прищурилась. попутно попыталась через плечо попасть фантиком в мусорное ведро. Естественно, промахнулась. А как же иначе?

— В противном случае, Англия лишиться лесного эльфа, одна штука. И вот не факт, совсем не факт, что хоронить его будут в открытом гробу, — Ровенштейн ласково улыбалась, накручивая на указательный палец прядь светлых волос. — Ты же знаешь. Фрося у нас жуткая собственница. За своё порвёт, как Тузик грелку, да ещё и скажет, что так оно и было.

— Есть такое тело... В смысле дело. Хотя, помнится мне к растениям, домашним или дикорастущим, она испытывает завидное равнодушие. Помнится, во время практикума по алхимии и зельеварению, её необходимость работать с растениями до нервной почесухи доводила. Коли они не в порошках, не сушённые в пучках и счастливо растущие на воли требовались, — Бабушкина тихо прыснула, заметив небольшое волнение в глазах гостя. У того едва заметно дёргался кончик левого уха, выдавая бурю чувств, так и не проявившуюся из-под маски невозмутимого хладнокровия и безупречной вежливости. — Думаю, за общипанную фиалочку она ему ещё и спасибо сказать может... Тут уж, как у неё с настроением будет.

Лорд, что было видно по родовому перстню и изысканным манерам, а так же умением держать себя в руках, выслушал их со спокойной, ласковой улыбкой. Позавидовав такой выдержке, Сара изобразила усиленную задумчивость, выдав спустя несколько минут:

— Нет, ну коли вопрос ставиться именно так...

Представитель тёмного народа едва слышно скрипнул зубами. И это было единственным, не считая дёргающегося уха, проявлением эмоций с его стороны. Но кто бы знал, как Александр жаждал вернуться и устроиться какую-нибудь грандиозную пакость Максимусу и Тому! Первому за то, что возложил миссию по исполнению договорную обязательств на плечи бедного эльфа. Второму же за то, что активно поддержал данную, откровенного говоря, бредовую идею! Да ещё, нисколько не смущаясь, посоветовал развеяться, отдохнуть, развлечься... За счёт чужих нервов!

Чувствуя, как начинают выходить из-под контроля эмоции, Александр трансфигурировал стоящую на низком журнальном столике вазу в бокал из чистого хрусталя. Вытащив из внутреннего кармашка на пиджаке небольшую склянку с особым успокоительным зельем, сваренным по рецепту его народа, залпом выпил практически половину содержимого. Остатки же серебристо-зелёной вязкой жидкости вылил в фужер. Обхватив пальцами дно хрупкой вещицы, плавным движением взболтнул зелье и кашлянул, привлекая внимание к своей персона.

— Кхм, леди... Я вам не мешаю?

Не смотря на спокойный тон и филигранный контроль собственных чувств, лорд Александр Лотьер всё же не смог сдержать рвущееся наружу ехидство. Тонкие, идеально очерченные брови иронично изогнулись, приправленные хищным оскалом. В глубине своей тёмной душонки эльф сосредоточенно обдумывал, каким же способом можно было бы казнить, расчленить и спрятать тела так, дабы их никто не нашёл.

Самым привлекательным вариантом, оставив других конкурентов далеко позади себя, оставалось сочетание Леса Смерти, крылатого василиска и некоторого количества агромонтулов, крупных хищных пауков, достигающих в высоту от трёх до пяти метров. Оставить столь гостеприимных хозяек там и полюбоваться, как они будут пробовать пытаться выбраться оттуда...

И счастливо хохотать над их кровавой и, что уж там, весьма трагичной кончиной.

Получившаяся картинка оказалась настолько соблазнительной... Александр лишь из-за обещания вести себя хорошо, данного партнёру, не спешил воплощать её в жизнь. Но с каждой минутой, с каждым словом или жестом, приближался к границам своего терпения всё ближе и ближе.

Особенно, когда на вполне справедливое возмущение и замечание, отвечали столь неподобающим образом!

— Ну что вы, господин ельф! — нежно протянула Сара. Ровенштейн прекрасно видела, на какой опасной грани они балансируют. Дразнить представителя Тёмного народе довольно неблагодарное дело, может вполне себе закончится скоропостижной смертью. Только удержаться от соблазна было выше их сил, посему отметив вновь нервно подрагивающее ушко, она томно, с придыханием прошептала. — Мы вас очень, очень внимательно слу-у-ушаем!

Гость судорожно вздохнул и отпил ещё успокоительного. Инстинкты дружно и хором скандировали о недопустимости такого отношения к себе любимому. А ещё, как истинное Дитя Природы, Александр остро чувствовал родство с обеими женщинами. Это могло означать лишь одно, обе они имеют какое-то отношение к природным ведьмам, вымершим как вид ещё в неизвестно каком там году. Мысленно попросив себя ничего не ломать и не закапывать под ближайшим кустиком возможные трупы, он заговорил:

— Боюсь, мы несколько нарушили этикет, и в этом, частично, есть и моя вина, леди... Что ж, настало время исправить столь позорную и неподобающую выходцу из чистокровной аристократической семьи оплошность. Позвольте представиться, — лёгкий кивок головы, — лорд Александр Натан Лотьер. Единственный наследник богатейшего рода Лотьер, магический партнёр лорда Айрида, наследника самого Марькеро, одного из основателей магической школы Англии. По странному, но удачному стечению обстоятельств бывший герой пророчества, Всея Британии и чистокровный лесной эльф.

— Царь, просто царь, — с каменным выражением лица, цедя каждое слово сквозь зубы, прокомментировала Ксю. Сидящая рядом блондинка зажала себе рот ладонью и медленно сползла под стол. Оттуда в течении пары минут раздавалось тихое хихиканье, перемежающееся истеричными всхлипами.

Аксинья же мило улыбалась, притворяясь невинной овечкой. И холодный взгляд эльфа не вызывал в её душе никакого трепетного отклика. Только лёгкое сожаление, что нельзя присоединиться к веселящейся подруге. Не всем же посчастливилось первым спрятаться под стол.

— Леди? — Александр отпил ещё немного успокоительного, прежде, чем продолжить сей трудный, по всем параметрам, разговор.

— Были. Давным-давно, в одной далёкой-предалёкой галактике... — это снова Дубровский отличился, продолжая искусно маскироваться под предмет мебели и часть обстановки. Ну а вдруг? Кто его знает, может действительно плод больной и извращённо фантазии местного дизайнера?

— Бревно! Спишь? Спи — молча! — показав другу кулак, Аксинья перевела взгляд на эльфа, склонившего голову набок. Ухо уже не дёргалось, но это ровным счётом ничего не означало. — Аксинья Бабушкина, старейшина рода Бабушкиных. Так же известная как Баба-Яга, командир первой лётной эскадрильи при Царе Горохе.

— Это честь, познакомиться со столь выдающейся личностью, — позволил себе лёгкую улыбку Александр. Что-то большее грозило подорвать и без того не самый прочный контроль.

— Сомнительная честь, а личность действительно, очень даже выдающаяся, — Сара нашла в себе силы вернуться на облюбованный табурет. Устроившись, окинула оценивающим взглядом фигурку подруги. — Особенно в некоторых, определённых местах.

— Завидуешь? Завидуй — молча!

— Да было бы чему, — фыркнув, блондинка кивнула головой, в знак приветствия. — Сара Ровенштейн, прямой потомок самой Мораны, одна из старших детей рода, временно исполняю обязанности оного, — искоса посмотрев на валяющегося Дубровского, страдальчески поморщилась. — А вот то тело, удачно маскирующееся под предмет мебели, Лексий Дубровский. Он же — Леший и глава рода Дубровских.

— Ну а находимся мы, — перебила её Ксю, широко и радостно улыбаясь, — в квартире Ефросиньи Сергеевны Горюновой, старейшины рода Горюновых. Так же в некоторых источниках известна как Змеяна и жена старшего из трёх братьев Горюновых, Геннадия. Существует поверье, что семья эта берёт своё начало от самого легендарного дракона трёхглавого под именем Змий Горыныч!

— Весьма польщён, — сдержанно откликнулся эльф, с какой-то маниакальной радостью наблюдая за тем, как омрачаются лица женщин разочарованием. Они надеялись ввергнуть его в пучину трепета и страха, озвучив столько громкие и, несомненно, известные даже на территории Англии имена. Однако Александр из чистого чувства противоречия не доставил им подобного удовольствия.

— А теперь мы уже достаточно долго разводили любезности и плели словесные кружева, дабы наконец-то услышать причину вашего визита? — не смотря на то, что Аксинья добродушно улыбалась, в её тоне проскальзывали нотки нетерпения и недовольства. Чуть поразмыслив, Сара всё же отвесила подруге воспитательный подзатыльник, разведя руками, мол, простите её, ущербную.

Гость такой щедрый жест оценил и, поёрзав, в попытке устроиться поудобнее, приступил к изложению сути дела:

— Не так дано, моя горячо любимая родина находилась в состоянии медленной, вяло текущей и весьма накладной войны. Началась она с момента уничтожения Лорда Тьмы, в своё время решившего убить маленького мальчика. Тот, к разочарованию Лорда, оказался лесным эльфом, и шальное заклинание, отражённое стихийным выбросом магии малыша, надолго отправила мага в незапланированное путешествие по Небытию. Вот тогда-то один старый, уважаемый и почитаемый народом Англии старец, взял в свои руки бразды правления страной. А в качестве приятного бонуса, опеку над младенцем, посчитав оного простым человеческим детёнышем, за которого ему ещё и денежки капать будут, согласно договора о магической опеке, — тут улыбка эльфа приобрела оттенок неприкрытого злорадства. — Что поделать. Маразм крепчал, склероз прогрессировал, ну а мания величия никак не желала лечиться. Даже радикальными методами.

— Где-то я это уже слышала... — задумчиво пробормотала Аксинья, постукивая указательным пальцем по подбородку. — Нет. Я определённо где-то это слышала... Или читала?

— Должен признать, есть один сомнительный источник информации, откуда вы могли почерпнуть подобные знания... — на лице эльфа появилось такое выражение, будто его уговаривают съесть килограмм лимона. Или предлагают перейти на исключительно вегетарианскую пищу. Нектары там всякие, цветочки, лепесточки. Правда, мало кто рискнул бы осмелиться на такой исключительно самоубийственный шаг. — Но та дамочка мало того, что переврала всю историю в своём чудовищном пасквиле, так ещё и потомственной ясновидящей себя считает. Поэтому если в тех книгах и есть хоть что-то правдивое, так это некоторые основные вехи истории. Всё остальное — ложь, выдумка и исключительно авторский произвол.

— Она жива? — Сара вопросительно посмотрела на эльфа.

— Живее некуда, — недовольно проворчал он, недвусмысленно указывая на того, кто рьяно боролся за решение устроить показательную и очень мучительную казнь лживого писаки. И то, что автор романов принадлежал к слабому полу, волновало Александра в самую последнюю очередь. — Но вернёмся к Англии. Не смотря на надежды старика-манипулятора и все его мечты, Лорд Тьмы оказался далеко не так прост. Да и мысли, идеи, блуждавшие в голове Великого Светлого мага откровенно говоря мели мало общего с действительно добрыми помыслами. Геноцид ещё со времён Второй мировой войны считается преступление по всём цивилизованном общества, а, как оказалось, большего ксенофоба, чем Иржик Дильрон ещё поискать надо. Он до такой степени боится всего неизвестного, незнакомого и просто непонятного, что даже фамильяра умудрился подобрать.... Соответствующего.

Тут эльф сделал трагическую паузу, многозначительно поглядывая на своих слушателей. Поставив бокал на услужливо подставленное щупальце, он сложил руки домиком, переплетя пальцы:

— Что вы знаете о птице Сирин?

— Много чего. Весьма... Спорная фигура, — осторожно ответила Сара, успев зажать рот Бабушкиной. Та гневно сверкала глазами, хоть и не пытаясь выбраться, не смотря на все имеющиеся возможности.

— Не знаю, как у Вас на Руси, а в Европе Сирин исключительно светлое существо, вещающее о райском блаженстве. И господин Дильрон, и так сумевший собрать вокруг себя приспешников со схожими радикальными идеями, не постеснялся выписать из селения староверов, на необъятных просторах Вашей Родины, вот эту самую птичку. И, что интересно, она оказалась ксенофобом в куда более запущенной форме, к тому же, искренне считавшим себя высшим, светлым существом.

— Сирин?! Светлое существо?! — Аксинья сумела таки оторвать от своего лица руку Сары. Сверкнув злым взглядом, ведьма тихо, но проникновенно прошипела. — Это исчадие Ада, порождение нижних миров, своими сладкими речами забирающее разум и души, если и имеет хоть какое-то отношение к Свету, то лишь в качестве ярчайшего примера попирания устоев оного! Да когда сия, с позволения сказать, птичка окопалась в моём лесу, мы с Лешим такого ей пенделя выписали, что летела он низко, но далеко. Как раз, за одним, и дождь нам вызвала, сделав хоть одно полезное дело за всю свою никчёмную жизнь! А то в то лето засуха была в месяцы летние, жуть просто.

— Вижу, вы знакомы с этим... Условно светлым существом, — довольно мурлыкнул эльф.

— Скажу больше, — Ксю криво усмехнулась. — Единственно ценным в этом, как вы политкорректно выразились, условно светлом существе может быть только наличие редких ингредиентов для опасных и совершенно точно запрещённых зелий. Я надеюсь, вы поступили с ними так, как и полагалось?

— Из некоторых частей её тела удалось сделать весьма недурственные составы, — самодовольно фыркнул эльф. — Её владелец, в данный момент, всеми силами пытается оправдать своё право на жизнь и не отправиться на тот свет. От рук многочисленных, а их, поверьте мне на слово, хватит не на одну сотню лет, доброжелателей. Конечно, было бы гораздо интереснее и, чего уж греха таить, безопаснее отправить его в тюрьму или в Ад... Но пока сей интриган, возомнивший себя вторым воплощением Мерлина, необходим нашей стране. Так что, как говорили в одном небезызвестном всем нам мультике...

— Улыбаемся и машем? — понимающе кивнула головой Сара, тем самым одобряя подобную политику.

— Именно, леди, — эльф тяжело вздохнул. — Так что приходиться пока что терпеть его выходки. И всё было бы чудесно: аристократия контролирует политическую и исполнительную власти, поддерживая мир и порядок в стране, Лорд играет роль Серого Кардинала при нынешнем Министре, а сам Герой является магическим партнёром собственного как бы врага, в том числе и с заключением официального брака, с записью в документах Министерства. И не смотря на возникающее, периодически, желание пристукнуть то самое дитятко из какого-то плешивого пророчества, чисто в профилактических целях, живёт сия парочка душа в душу.

Александр умолк, выдерживая напряжённую паузу в своей истории, с удовлетворением отмечая заинтересованный блеск в глазах ведьмочек. Брюнетка даже дыхание затаила, прямо-таки излучая интерес, сильно напоминая ту самую, пресловутую лампочку Ильича под потолком в старые-добрые времена. Блондинка же, представившаяся потомком Мораны лишь страдальчески морщилась, периодически кося в сторону подруги неодобрительным взглядом.

Русские... Дикий народ, что ещё сказать?

— И-и-и-и? — не выдержав, вопросительно протянула Аксинья, ёрзая от нетерпения на стуле. Любопытство, оно не только кошку сгубило. Природным ведьмам данное чувство тоже очень даже не чуждо. Особенно, когда можно прямо из уст очевидца узнать истинную историю переворота в магической Британии.

— Аксинья, будь вежливой и гостеприимной хозяйкой, — осуждающе покачала головой Сара с любопытством прислушиваясь к бормотанию со стороны валявшегося около стола Лексия. Сквозь храп оного прорывались душевные посылы некоторых определённых личностей под звучной фамилией Жабкина не только к праотцам, но и к проматери. В сочетании с повествованием эльфа получался очень даже любопытный и неоднозначный коктейль. На некоторых, особо красочных оборотах, покраснел даже гость. Александр Лотьер русский язык знал не идеально, но понять общий смысл прозвучавших фраз смог. Даже кое-что новенькое для себя почерпнул.

— Что и, леди? — сдержанно поинтересовался эльф, едва заметно дёрнув острым ухом. Лорд Лотьер, после проведённых в столь "приятной" компании минут, начал искренне сомневаться в верности выводов и оценок Отдела Специальной аналитики Тайной Канцелярии Министерства магии. Интуиция прямо-таки издевалась, выдавая истеричные вопли на тему ошибочности выданного специалистами анализа. А к этому чувству Александр прислушиваться, как и всякий уважающий себя тёмный.

Что интересно, собственная паранойя нисколько не мешала наслаждаться эмоциями, чувствами и напряжённым магическим фоном, исходящий от дам.

— Понимаете, господин ельф, — Сара успела зажать рот подруги рукой, не поморщившись, когда та от избытка чувств ощутимо прикусила ладонь. — Моя эмоциональная и несдержанная на язык товарка хочет узнать, каковы же причины, подтолкнувшие вас вспомнить про союзный договор с Русью. Кстати, для справки. Адресом вы всё-таки чуть-чуть, но ошиблись. Международными отношениями у нас род Царёвых промышляет. Как-никак потомки самого Царя Гороха, имеющего непосредственное отношение к такой вот любопытной договорённости.

— Очень... Интересно, — медленно проговорил Александр, позволив лёгкому недоумению проскользнуть сквозь маску вежливой, располагающей улыбки. — И с кем же тогда я имею честь беседовать?

— Вопрос, несомненно, серьёзный и требующий детального изучения, с какой стороны на него не посмотри, — Ксю оттолкнула руку Сары. — Если углубляться в значение русских народных сказок, то что-то вроде гробовщика, представителя кладбищенского населения и похоронного бюро, по совместительству ещё и начальником местного ЖЭКа подрабатывающего, — мощный, возмущённый всхрап с пола оборвал её речь. Тяжело вздохнув, Аксинья кивнула головой в сторону туловища на ковре. — Ах да. Ещё тут где-то затерялся местный синтез лесничего и Сусанина, в лице Дубровского. Но он спит, поэтому в разговоре не участвует и его мнение не учитывается!

— Почему? — эльф криво усмехнулся.

— Потому, что — бревно, оно и в Африке бревно. Точно такая же неопровержимая истинна, как пустотелость бамбуковой палки. Но всё же, какими причинами вы руководствовались, отправляясь в Россию, с таким старым договором? — за считанные секунды серьёзное выражение лица Ровенщтейн сменилось на самодовольную, пакостливую ухмылку во весь рот. — Не смотря на то, что к правящей верхушке мы имеем весьма поверхностное отношение, какую никакую помощь оказать можем. Хотя мы скорее самая последняя, кардинально всё решающая инстанция. У нас девиз: "Если врач сказал в морг, значит — в морг". И степень желания подобного исхода у клиента нас как-то не особо-то интересует.

Александр держался достаточно долго. Вот только хвалёная эльфийская выдержка и завидное английское хладнокровие как-то стушевались под натиском пусть и специфичного, однако достаточно понятного юмора русских. Сжав зубы, благородный лорд искренне пытался подавить рвущееся наружу хихиканье, маскируя оное под сдавленный кашель.

Словно не замечая состояния гостя, ведьмы, меж тем, продолжали свою привычную пикировку. Почесав затылок, Ксю обезоруживающее улыбнулась, пожав плечами:

— Ну зачем же так... Кардинально? Могут ведь быть варианты, разве нет? — хохотнув, она заправила за ухо прядь волос. Подперев кулаками подбородок, она мило похлопала глазками. — А вы, лорд Александр, рассказывайте. Мы не Царёвы, но уж если нам не удастся решить ваши проблемы, то им — тем более. К тому же, от политических игр в нашей стране остались лишь лёгкие, призрачные воспоминания. Ну сами понимаете: яды, интриги, шантаж, политическое манипулирование... Скука смертная.

Всё же расхохотавшись во весь голос, запрокинув голову назад и искренне наслаждаясь их разговором, Александр не мог успокоиться ещё на протяжении десяти минут как минимум. Лесной эльф давно так не веселился и с удовольствием пользовался предоставленной Судьбою возможностью.

Наконец, сумев справиться со своими эмоциями, лорд Лотьер вытер выступившие на глаза слёзы, широко улыбаясь во все клыки:

— Леди, вы просто... Обворожительны в своей непосредственности. Я давно так не веселился. Даже желание провести показательные репрессии в стане отдела Особой аналитики слегка поутихло, пусть и ненадолго. С вашего позволения, я изложу нашу проблему?

— Так давно пора уже, — всплеснув руками, Сара. — Мы, русские, с еврейскими корнями, не любим, когда тянут кота за я...

— За хвост? — любезно подсказал Александр, лукаво прищурившись.

— Конечно же за хвост! А вы что таки подумали?!

— Ничего из того, что таки подумали вы, госпожа Ровенштейн, — эльф вздохнул. — А причиной моего визита послужили волнения в Шотландии. Местные горцы, борцы за свободу, права и суверенность, как самой Шотландии, так и прилегающих островов: Олух, Драконий Склеп и Узким-Бэнк, архипелаг, где расположена специализированная тюрьма для магов, — машинально почесав кончик уха, Александр тряхнул головой, прислушиваясь к перезвону серебряных бубенцов, вплетённых в косички.

— Ну куда ж без них-то, без борцов за мир, равенство и труд. Следовало заранее предположить появление такого явления, как оппозиция. Она была везде, где надо и где не надо, — Ксю с долей жалости посмотрела на гостя, цокнув языком. — А с учётом усиливающегося милитаристического влияния демократических идей Запада, возгласы "Свободу, равенство, братство" слышаться именно там, где не надо, где природой такие условности не предусмотрены.

Сара фыркнула:

— Как говорит мой дядя Изя, казня у себя в кабинете положенные 0,7 коньяка... — блондинка постучала пальцем по губам, притворившись, что вспоминает слова кого-то из своих родственников. — Так вот. Как говорит мой незабываемый дядя Изя, врач-венеролог в платной еврейской клинике: "Милая моя Сарочка! Боги придумали русских для традиций, американцев для попирания оных, а мудрых и хитрых евреев — для роли судий на этом чёртовом шахматном поле, где мир вдруг решил поиграть в домино. Ты таки, конечно, спросишь в чём тут мораль... Так вот, моя милая Сарочка, я таки скажу тебе! Морали здесь нет! Истины, как проигравших или победителей, тоже. Всегда найдётся тот, кто начнёт вопить о подкупе судьи, недостатке доказательств и прочей демократической чепухе и ереси. Главное, моя милая Сарочка, не забыть своё место и вовремя спрятать все улики, что могут сойти за взятку. А шо таки не спрятал, то всучить соседу с наилучшими пожеланиями!" и это он говорил каждый раз, при каждом мировом конфликте. Впрочем... С похмелья он такое тоже мог выдать, но напивался дядя Изя исключительно при возникновение тёрок на международной политической арене.

Наступившее молчание нарушил вопрос Ксю, произнесённый тоном полным здорового, незамутнённого ничем скепсиса:

— Я стесняюсь спросить... Вот этот спич, он к чему был, а?

— К тому, что прежде, чем лезть со своим Уставом в чужой монастырь, надо методом беспощадной тирании, деспотизма и замашек сатрапа стереть с лица земли тех любителей волынки и килта, кому отсутствие нижнего белья сидеть на попе ровно мешает, — аккуратный кулачок с силой опустился на столешницу. Ровенштейн воинственно сверкнула глазами, вскинув подбородок.

— Не могу не согласиться с вами, леди, — острое ухо эльфа дёрнулось, хотя он действительно был согласен со всем вышесказанным. — Но, увы, в тот момент нас Шотландия волновала в самую последнюю очередь. Приходилось бороться с последствиями действий старичка, обладающего не только живучестью таракана, но и энным количеством связей. К моему прискорбию, даже я не учёл возможность бунта с этой стороны, и теперь мы все вынуждены пожинать плоды собственной беспечности.

— И что хотят славные горцы? — чутьё на неприятности сделало стойку, сигналя о предстоящих проблемах, собирающихся обрушится на хрупкие женские плечи.

— Как вы, наверное, знаете, именно Шотландия считается родиной рунистики и природной магии. В Англии эти направления не получили ни широкого развития, ни хоть какого-то освещения в широких массах обычных волшебников, — сложив руки домиком и переплетя пальцы, Александр задумчиво нахмурился. Поёрзав на своём импровизированном кресле, эльф чертыхнулся, цветисто высказался на тему мебели и всё же устроился, подперев подбородок кулаком. Пальцы второй руки теребили косичку, позвякивая колокольчиком на кончике волос. — Поэтому язычники в юбке потребовали, что бы либо сам Министр, либо его наследник связал свою жизнь с истинно природной ведьмой, обладающей не только интуитивными знаниями в области магии Природы, но и владеющая хотя бы основами рунистики и артефактологии.

— А ключи от квартиры, где деньги лежат, на боюдце с голубой каёмочкой им не нужно, нет? — справившись с неподдельным удивлением и даже сумев поставить на место челюсть, хрипло прокаркала Аксинья. — Где в нашем грешном мире можно найти истинную природную, да ещё с таким образованием?! Они что, в своём Стоунхендже весь запас травы скурить успели и теперь ловят коллективный глюк?

— Честно говоря, мысль о такой причине возникновения таких диких требований, меня не посещала, — остроухий довольно фыркнул. — Однако, что бы они там не принимали, их ультиматум никто не отменял. Мало того. Они указали один особый пункт в договоре. Супруг природной ведьмы должен получить благословение языческих богов и получить печать рун над сердцем и на внутренней стороне запястья правой руки, — вытянув руку, лорд Лотьер с непередаваемой нежностью посмотрел на изящное платиновое кольцо, украшающее безымянный палец его правой руки.

— Может, им ещё жертвоприношение с невинной девственницей на древнем капище устроить? Или с бубнами у костра попрыгать? — Сара неприятно улыбнулась. — Не поверите, лорд Лотьер, конкретно сейчас я очень хочу исполнить роль сатрапа, деспота и тирана для пожирателей хаггиса. Даже у нас, во время монголо-татарского ига, хан Батый со своими потомками подобного хамства не позволял, а с магической составляющей населения и вовсе предпочитал быть исключительно вежливым... Ну, в пределах, допустимых его воспитанием и традициями родного общества.

— Леди, вы просто не представляете, как бы мне хотелось сыграть роль того кулака, что размажет по счастливым лицам горцев все их угрозы и ультиматумы, — скорбно вздохнув, Александр состроил самую разнесчастную мордашку, на какую только был способен. — Однако, политика штука тонкая, силовые методы не особенно приветствует. Так что, пришлось мне обзавестись вот этим, — остроухий, с мечтательно-мстительной улыбочкой вытащил из нагрудного кармана на жилете небольшой блокнот, в чёрной обложке, — и записывать все претензии, дабы никого не забыть при предъявлении счетов к оплате.

— Учитывая вашу продолжительность жизни, я искренне сочувствую всем, кто так или иначе перебежал дорогу некоторым ельфам обыкновенным, — Ксю понимающе улыбнулась, накручивая на указательный палец прядь волос подруги. Подперев подбородок кулаком, ведьма повела носом и сдержанно чихнула. — Пчхи! Так и какие же трудности вызвал ультиматум? Кроме борьбы с фантазиями на тему мести?

— Будьте здоровы, леди, — почесав кончик уха, Александр поёрзал. — Да всё не так мрачно оказалось, как на м виделось. Природную ведьму найти сложно, но можно. С рунами тоже нет особых трудностей. Мастеров пока что, слава богу, хватает. Провести привязку в необходимый день лунного цикла труда не составит. Остаётся вопрос с благословлением языческими богами.

— И вот тут вы про Русь вспомнили, где поверья древние ещё сохранились, да потомков богов найти не так сложно будет. Верно? — Ровенштейн почесала затылок. — Н-да... Вам никто не говорил, что Удача наглых любит в особо изощрённых формах, и совсем не так, как им хочется?

Лорд Лотьер задумчиво потёр подбородок. Раскрывать все карты сразу не входит в правила ведения международных переговоров. Вот только интуиция обстоятельно нашёптывала необходимость идти "ва-банк" и ставить на кон всё и сразу. Посопротивлявшись для виду, тёмный всё же пошёл на поводу у инстинктов, ещё не разу его не подводивших:

— Леди, ваша помощь не будет безвозмездной. Вы вправе затребовать любую контрибуцию. Даже если в число желаемого будет входить половина территории Туманного Альбиона ил же он весь. Стоит признать, что ваши предки идиотами точно не были. Даже такой договор составили с большой оглядкой и не без пользы для себя любимых.

Женщины задумались, явно прикидывая что и как можно содрать в обмен на свою помощь. Александру не особо нравилась складывающаяся ситуация. Но лорду Лотьеру, когда-то бывшему обычным человеком, побывавшим в роли марионетки у сильных мира сего, в жизни вообще мало что нравилось. Положа руку на сердце, проще сказать о милых и симпатичных ему вещах, чем составлять список того, что вызывает абсолютно противоположную реакцию. Оно как-то быстрее получится.

Вытащив из безразмерной сумки на поясе бутыль из тёмного стекла, эльф налил в мимоходом очищенный бокал янтарной жидкости. Вдохнув аромат коллекционного вина из собственных запас, отпил, неспешно смакуя прекрасный напиток, из-под полуопущенных ресниц наблюдая за активно о чём-то шушукавшими дамами. Прекрасные леди и, что немаловажно, чистокровная природная ведьма, вместе с прямым наследным потомком языческой богини, не постеснялись принудительно вернут в реальность сладко сопевшего мужчину. Под угрозой "люлей", невиданной и неизвестной "Кузькиной матери" и странных раков, что где-то зимуют, господин Дубровский нехотя вступил в оживлённую дискуссию. Периодически он же вставлял те самые, непереводимые идиоматические выражения, сложенные в многоуровневые конструкции и называемые "матюгами".

Мда, какой же всё-таки загадочный народ, эти русские... Именно по этой причине, лесной эльф вёл себя спокойно: публику не эпатировал, поведением и словами не шокировал, и даже пока что никому ревизию конечностей и жизненноважных органов не проводил. Прямо-таки образец смирения, понимания и спокойствия...

Партнёр определённо может им гордится. Не подвёл историческую родину и не опозорил элиту магического общества Британии.

Александр допивал уже третий бокал, когда на столешницу опустился тяжёлый кулак Лешего. Хмуро оглядев собеседниц, он тихо, с нотками угрозы рыкнул:

— Договор есть договор. К тому же, нам всё равно предстоит визит в Англию, а укрепить лишний раз международные отношения не помешает. Я уж молчу о возможности внести свои коррективы в эту ситуации, не без пользы для себя самих! Я всё сказал!

Окинув несколько озадаченно смотрящих на него дам хмурым взором, мужчина вернулся на облюбованное место, буркнув на прощание:

— Ещё раз по пустякам разбудите, устрою скандал в лучших традициях семейства Горюновых!

И демонстративно захрапел, положив под щёку ладонь и блаженно улыбаясь.

— И ведь не притворяется же... Вроде бы, — восхищённо присвистнула Ксю. Бабушкина точно знала, что Лексий делает что угодно, только не спит. При этом придраться к личине спящего беспробудным и нетрезвым сном Дубровского не представлялось возможным. И где только наловчился так?

Хотя почему где-то? В тех далёких годах, во времена Второй мировой, служил этот деревянный во благо Родине, себе и партии исключительно в качестве разведчика и шпиёна. Поймать его не представлялось возможным, перепить тоже, а уж выведать секреты путём применения пыток — дело изначально провальное. По крайне мере у представителей фашистской Германии не хватило ни воображения, ни догадливости.

Подёргав себя за косичку, эльф как можно равнодушнее поинтересовался:

— Ну так что?

— У нас есть несколько условий, — хищному оскалу Аксиньи могли позавидовать самые крупные пираньи из рек Амазонии.

— И каких же? — Александр заинтересованно выгнул бровь. Как бы не стремился он к искренности в переговорах, кое-что остроухий всё же сумел скрыть. Он соизволил промолчать о том, что исполнители данной миссии на просторах Англии могут и не вернуться живыми. Мало ли, какие опасности и тайны скрывает Туманный Альбион?

— Условие первое, — Сара переглянулась с подругой и, дождавшись согласного кивка, продолжила. — Природную ведьму мы привезём сами. У нас это явление не столь редкое, а свежая кровь полезна древнему могучему роду. Условие второе. Капище, проведение ритуала и священный круг для циркуляции сил мы тоже на себя берём.

— Мастер для ритуала? — по мере озвучивания условий, выражение лица лорда становилось всё более кислым. Русские оказались вовсе не такими наивными и простодушными. Любимая паранойя скептически раздумывала о том, что Министра может ждать встреча с небезызвестной птичкой "Обломинго".

А Александр сразу предлагал сделать всё самостоятельно. Вечно все маленьких обижают, да притесняют, не желая слушать и не принимая во внимание мнение несчастного эльфика.

— Ваш, — любезно откликнулась Ксю. — Мы же не звери, какие-то. А к вам у нас есть ещё лишь парочка небольших, исключительно личных и скромных просьб.

— Скромных? — скепсис в голосе эльфа просто зашкаливал. Даже яд проскальзывал, но пока исключительно в терапевтических дозах. — И каковы же ваши понятия о скромности?

— Очень культурные. Поверьте, русские, куда более скромные, чем англичане, — Сара, поднявшись с места, выудила из холодильника вазу с яблоками. Отдельно отложила в сторону несколько надкусанных. Судя по всему, тут Змий промышлял, действуя по давней хохлятской традиции "Шо ни зьим, то понадкусую". Разноглазая сволочь отличался пакостливостью натуры, мало ли, что он там на опробованных плодах оставил в качестве метки.

— Да ну?

— Ну да, лорд Лотьер. Поэтому крепитесь, ещё чуть-чуть и домой отправитесь, — немного помолчав, Сара высказала оставшиеся условия сделки. — Вы дадите магическую клятву о невмешательстве в дела нашей небольшой делегации, полную свободу действий на территории Британии и помощь, в случае необходимости.

— Это... Всё? — Александр восхитился русской наглости. Пальцы непроизвольно сжались так, что несчастный бокал хрустнул, разлетевшись на мелкие осколки. Несколько даже поранили нежную кожу. Впрочем, мелкие ранения моментально затянулись, демонстрируя скорость регенерации лесных эльфов.

— Хм, дайте подумать... — женщины синхронно прикусили нижнюю губу, постукивая пальцами по столешнице. Затем хмыкнули и кивнули головой, всё так же хором ответив. — Ага!

— Согласитесь, лорд, не каждый день на арене вашей шахматной партии будут выступать, с эксклюзивным шоу, Паромщик, души переправляющий и Стражник мира загробного, в компании Директора Похоронного бюро имени самой Мораны, — обворожительно улыбнувшись, Сара подмигнула эльфу. — Не будьте букой, Александр. В ваших же интересах наше обоюдное сотрудничество, разве нет?

На такое заявление сиятельный лорд никак не отреагировал, погрузившись в состояние глубокого транса, лишь каким-то чудом не перетёкшего в боевой. Идея сравнять с землёй всю несчастную Шотландию как-то и не казалось такой уж жестокой, беспощадной и бессмысленной.

Когда же он смог обуздать инстинкты и даже умудрился выдавить из себя улыбку, Александр кивнул головой и трансгрессировал из гостиной квартиры Ефросиньи Горюновой, оставив на память о себе аромат лесных трав и фиалку-мутанта.

Последняя распутала свои побеги и разинула откуда-то взявшуюся пасть, полную острых, загнутых внутрь клыков. Зашипев, цветочек ринулся в атаку, намереваясь опробовать присутствующих на предмет съедобности. В первую очередь цветочек потянулся за кусочком колбаски, лежащим на столе.

Первой реакцией женщин стадо озадаченное, изумлённое молчание. Но когда эта зелёная зараза попыталась утащить яблоки, вместе с вазой, Сара и Ксю нахмурились, обменявшись мрачными взглядами. Закатав рукава и прихватив подручные средства, типа скалки и сковородки, дамы ринулись на дрессировку новоявленного халявщика:

— А ну фу! Растениям слова не давали!

Если бы лорд Лотьер чуть задержался, его ожидало бы невероятное и, с его точки хрения, совершенно невозможное зрелище. Занимательная и, что немаловажно, успешная дрессировка мутировавшего комнатного цветка, с использованием метода "кнута и пряника". А так же, наверняка ловил бы свою челюсть, услышав как именно и в каких выражениях, Лексий Дубровский рассуждал о родословной благородного мага, старательно избегая участи быть банально съеденным. Когда к тебе тянут щупальца, бормоча непонятно, как и непонятно чем "Моя прелес-с-с-сть!", волей-неволей обидишься на создателя такого чуда.

Однако, лорд Лотьер, Герой Всея Британии, партнёр небезызвестного лорда, лесной эльф и просто, по-домашнему, поганка мелкая да пакость остроухая, всего этого уже не видел. С громким хлопком он материализовался в кабинете Министра Магии Великобритании. С самым мрачным выражением на прекрасном лице, Александр устроился в кресле, помариновал присутствующих загадочным, пугающим и ничего хорошего предвещающим молчанием, после чего разразился цветистой речью, на нескольких языках.

И лишь выразив всю глубину обуревавших его эмоций, он смог высказаться коротко, ёмко и по существу:

— Писец!

Никто из присутствующих, непонимающе рассматривавших визитёра, даже не подозревал, сколько истинны и сколько грядущих неприятностей скрывалось за пятью простыми и вполне цензурными буквами.

Полярный лис, обитавший на крайнем севере, загадочно улыбнулся, свернувшись в клубок и накрыв нос пушистым хвостом. В гости без подарков он не ходит.

* * *

Туманный Альбион, Лондон.

Министерство Магии, Тайная Канцелярия, Отдел Специальной Аналитики.

Часы на знаменитой Часовой башне, с недавних пор именуемой башней Елизаветы, пробили ровно двенадцать раз. С последним ударом "Большого Бена", самого крупного колокола Вестминстерского дворца в Лондоне, со шпилей Тауэра сорвались крупные чёрные вороны, неровным клином рванув в тёмные небеса с хриплым, пугающим карканьем.

В основании каждого из четырёх огромных циферблатов на башне, витыми латинскими буквами мягко мерцала одна и та же фраза, звучащая в сердце всех англичан, от мала до велика. "Domine Salvam fac Reginam nostram Victoriam primam"[2]. По периметру, справа и слева от часов, таинственно светились всего два слова, вселяющие благоговейный трепет. "Laus Deo"[3].

— Боже, храни Королеву, — случайный прохожий, неведомо каким чудом занесённый на освещённые косыми лучами фонарей ночные улицы Лондона, размашисто перекрестился, вытащив из-под воротника крестик на тонкой цепочке и прижавшись к нему губами. И почувствовав себя значительно спокойнее, бодрым шагом скрылся в ближайшем переулке, в описках ночного бара.

Худощавый мужчина в сером пальто, среднестатистический и законопослушный верноподданный англичанин, даже и не подозревал, какие четырнадцать дней предстоит пережить его любимой Родине. Хотя это воистину будут те самые дни, что основательно встряхнут чопорную Великобританию, продемонстрировав всю прелесть непредсказуемого славянского народа, страшного своей импровизацией и творческим подходом.

Правда, это будет потом. А пока Лондон мирно отдыхал после напряжённого трудового дня. За исключением одного примечательного государственного органа, имеющего не малый вес как на политической, так и на магической арене мира. Министерство Магии.

Длинны и извилисты его коридоры. Темны и таинственны этажи да подвалы. Опасны и притягательны залы и хранилища, коих по скромному трёхэтажному зданию, старинной архитектуры, вполне благопристойному и отвечающему изысканному вкусу Её Величества, раскидано великое множество. Ведь Министерство только с виду кажется скромным, простым и понятным по своей планировке. А с непривычки в нём и потеряться недолго, так запутанны и бесконечны коридоры, переходы и развилки, уходя не только ввысь на три этажа, но и вниз на все шесть.

Случайный человек никогда не попадёт в эту святая святых для типичного представителя магической части Англии. Сколько артефактов и оружия тут побывало. Сколько здесь волшбы, светлой или тёмной, опасной или целительной творилось. Сколько планов коварных, переворотов политических, да интриг "подковёрных" организованно да проведено... Некоторые сотрудники Министерства могут претендовать на должность преподавателя по таким дисциплинам как "Политическое манипулирование", "Искусство ведение переговоров" и "Интрига. Факты и вымыслы, виды и способы проведения", "Способы не магического и быстрого устранения противника". С тех пор, как некий "мудрый" старец убрался с верхушки исполнительной власти, Англия по праву пользовалась репутацией опасного, непредсказуемого, расчётливого и хладнокровно-хитрого противника на международной арене.

Среди подразделений Министерства Магии существовало одно, особо трепетно охраняющее как собственные тайны, так и тайны своей страны. Тайная Канцелярия, напрямую подчиняющаяся Министру, всегда стояла обособленно, занимаясь различными научными разработками и исследованиями, шпионажем и внешней разведкой. Диагностика, анализ обстановки, прогнозирование различных последствий, проектирование возможных ситуаций и моделирование развития событий. Вот весьма неполный список обязанностей сего таинственного подразделения.

Отдел Специальной Аналитики, входящий в состав Тайной Канцелярии, являлся одной из тех служб, чья работа и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна. Сюда поступали различные данные из других отделов, от разведки и глав практически всех ведомств Министерства. На основании полученной информации сотрудники отдела предоставляли аналитические отчёты, с тактико-стратегическими выводами. Которые, в свою очередь, ложились в основу доклада главы всей их Конторы, подаваемого на стол самому Министру. Злые языки утверждали, что таким образом, через отдел специальной аналитики, господин Иван Холодов, англичанин с русскими корнями, избавляется от ненужных и слишком подозрительных личностей. А так же тех, кто неугоден правящей верхушке или же Серому Кардиналу.

В каком-то смысле, сиё действительно было так. Ведь, в каждом слухе есть своё зерно истины, вот и тут есть доля правды. Вопрос только где и какова её процентная составляющая. К тому же, такой отдел доказал оправданность своего существования и необходимость в той львиной доле финансирования, отведённого на снабжение и поддержку его работы. Жители Англии могут спать совершенно спокойно, пока на своём посту бдели, бдят и будут бдеть славные сыны и дочери своего отечества, элита отдела — Старшие аналитики и специалисты по стратегическому планированию. Среди них много по-настоящему выдающихся и неординарных личностей.

Но в это прекрасный, а самое главное — выходной день, на втором подземном этаже Министерства, в кабинете, в конце длинного, слабоосвещённого коридора, находилось лишь три сотрудника бравого отдела. Их, даже среди своих, называют "Тригада". Не только потому, что вся троица щеголяла статусом старшего аналитика, но и потому, что больших сволочей, пожалуй, во всём мире не сыскать. Такая репутация сложилась ещё со времён школы, где три молодых парня мастерски проворачивали сложные, многоходовые комбинации, порой ставя в тупик не только преподавательский состав. Родители, неизменно появлявшиеся в стенах учебного заведения, на приём к декану или сразу к директору, так же испытывали тяжёлую степень недоумения, не видя логики в действиях собственных детишек. Впрочем, аристократы с честью выдерживали данное испытание, с лёгкостью сохраняя невозмутимое выражение лица и вежливый интерес, во время монологов, на полтора часа минимум и неизменно на повышенных тонах.

Детки же прятали довольные многозначительные ухмылки, неизменно получая то, к чему так стремились. Не смотря на то, что в большинстве случаев это был скорее вопрос принципа, чем действительно необходимость. С возрастом это умение лишь отточилось до истинного совершенства, перестав размениваться на мелочи и незначительные факты или события. Однако, сиё нисколько не мешало нести свою службу исправно, с определённой долей рвения и энтузиазма, попутно упражняясь в язвительном ехидстве, ироничном подтрунивании и так называемом "опускании ниже плинтуса". На всех, без исключения, кто волей Судьбы или по решению Министра попадал в один из кабинетов, спрятавшихся среди сотен себе подобных.

В просторном, светлом помещении, с магическим витражным окном от пола и до потолка, царила непринуждённая и добродушная атмосфера. Высокие стеллажи, заваленные чертежами, планами, различными книгами, артефактами и заготовками под оные, выстроились вдоль стен. По краям шикарного персидского ковра, в центре комнаты, стояли три добротных, дубовых рабочих стола, покрытых тончайшим, специально обработанным зелёным сукном. И в данный момент три молодых человека, точнее мага, сидели на своих местах и занимались тем, что ничего не делали. Так, развлекались, запуская в воздух бумажные самолётики и дожидаясь последних данных разведки относительно одной новоявленной радикальной группы, появившейся в теневых структурах Лондона.

Как показали некоторые аналитические выкладки, сделанные всё теми же сотрудниками отдела, эта организация, террористической направленности, имела тщательно законспирированные выходы на чёрные рынки всех магически признанных государств и на официальные — тех, что ещё только готовились вступить во Всемирный Магический Союз Сотрудничества и Торговли. С учётом участившихся случаев неконтролируемых всплесков подозрительной магической активности, появление новых форм не совсем живых существ, наделённых разумом и ещё некоторых весьма неоднозначных событий, вырисовывавшиеся перспективы не прельщали. Особенно, когда понимаешь, чем это грозит твоей стране в целом и тебе, такому белому и пушистому в частности.

Айвенго Маэйвик откинулся на спинку стула, с наслаждением захлопнув толстенный гримуар по зельям. Сия зубодробильная и мозголомная книжица, выданная одним остроухим интриганом в качестве лёгкого домашнего чтива, содержала много интереснейших фактов. Зелья, воздействующие на подсознание, эликсиры подчинения и яды отсроченного действия, распадавшиеся на простейшие органические соединения в организме отравленного. И это отнюдь не весь список весьма полезных знаний, содержавшихся в полустёртых строчках на древнем кельтском диалекте.

Однако, мысли молодого человека занимали сейчас вовсе не редкие и частично потерянные рецепты на пожелтевших страницах. Гибкий блондин, высокого роста, с глазами цвета расплавленного серебра и вечной надменно-презрительной усмешкой на чувственных губах, мыслями витал где-то за пределами рабочего кабинета. Откинувшись на спинку стула и покачивая перо в тонких, длинных пальцах, больше подошедших бы пианисту или, как в его случае, опытному фехтовальщику, Айвенго в очередной раз обдумывал возможные последствия многоходовой комбинации. Рождённая в светлых и не лишённых фантазии головах троих аналитиков, она представляла собой занимательную картинку, разрешить которую без выгоды для её создателей было просто невозможно.

Что не мешало вечному скепсису прорываться наружу с завидной регулярностью. А склонный к приступам беспричинной истерии, несколько мнительный и капризный от природы блондин второй раз за последние два часа склонялся к неутешительным выводам. Придуманная ими "шахматная" партия вполне могла обернуться партией в покер, если русские не будут соответствовать составленному портрету.

Тяжкие думы оборвал тупой нос самолётика, врезавшийся прямо в лоб. Нахмурив брови, Айвенго раздражёно прищурился, кривя в усмешке губы. Его товарищ, коллега и лучший друг, Брайан Зейл невинно похлопал глазами и развёл руками. Весь вид брюнета так и кричал: "Я тут не причём!", что само по себе являлось веским основанием для сомнений в данном факте.

Сузив глаза, блондин сладко и даже в какой-то степени нежно улыбнулся. Такое выражение лица никак не вязалось с раздавшимся низким, угрожающим шипением, которому и королевская бы кобра позавидовала:

— Ещё раз, Байрон и я не посмотрю на твой статус моего лучшего друга. К тому же, — тут улыбка превратилась в насмешливую ухмылку, переполненную предвкушения возможности поиграть на нервах коллег, — на каждый существующий антидот, есть своё экспериментальное зелье!

И щелчком пальцев испепелил очередного нарушителя его личного пространства. С брезгливой миной на лице блондин стряхнул бренные останки оного в услужливо подставленную местной уборщицей ему под стол корзину с мусором.

.— Ой, неужели наш Уси-Пусечка решится испортить коллеге пищеварение? — Брайан хмыкнул, вальяжно развалившись в своём кресле и закинув ноги на стол, заваленный бумагами и картами местности. Все они представляли собой только самому аналитику ведомые схему и планы, так что любая попытка разобраться самостоятельно изначально оказывалась обречённой на провал.

Итальянские корни, со стороны матери, сыграли с англичанином прекрасную шутку. Тёмные волосы крупными волнами спадали на широкие, покатые плечи, закрывая шею и пребывая в состоянии вечного хаоса. Тёмно-синие глаза на лице с тонкими, изящными чертами, смотрели на собеседника с лёгкой насмешкой и всё пониманием, помноженным на всепрощении. Не в пример Айвенго, Байрон выглядел мощнее, обладал притягательной аурой силы и вполне соответствовал складывающемуся у людей виденью страстного мужчины-мачо. В противовес его репутации, Зейл давно и беспросветно женат, супругу любит до безумия, детей обожает до сумасшествия, а за попытки приворота или любовного зелья вполне может наградить чем-нибудь альтернативным. Или же устроиться такую тонкую и ненавязчивую травлю на территории Великобритании, что жертва сама предпочтёт эмигрировать, куда подальше. Лишь бы только избавиться от его внимания.

Третьим участником столь милой группы аналитиков являлся Теодор Хомс. Темноволосый, жилистый, гибкий и имевший привычку оставаться в тени. Серые глаза, отсутствие улыбки на тонких губах и вечная, пугающая окружающих до дрожи, мрачная задумчивость идеально вписывались в образ Серого Кардинала. Хомс не подтверждал, но и не отрицал бытовавших в Министерстве слухов. Согласно им, посторонний человек видел Теодора как опасную, с никчёмной внешностью личность, обожавшую манипулировать окружающими и всегда (это особенно подчёркивалось сплетниками), добивающуюся желаемого. Вне зависимости от согласия объекта своих интересов.

В чём-то сплетники, конечно же, были правы. Теодор действительно мог претендовать на роль Серого Кардинала, но молодого человека устраивала и должность, и работа и перспектива договорного брака с американкой Мио Чендлер.

— Зейл, — Тео потянулся, разминая затёкшие мышцы спины.

В отличие от сцепившейся без повода парочки, Хомс заканчивал составлять очередной отчёт для Министра, касающийся дипломатической встречи с послом Норвегии. Выводы получались презабавные, Министр должен оценить. Может, даже в рамочку повесит, как тот спич в исполнении директора английской Школы Магии, Волшбы и Домоводства. До речи профессора Сержа Эйсверта, естественно, оставленным комментариям как до Луны пешком, но мало ли.

— Хм? — итальянец ехидно выгнул бровь, незаметно для блондина натравливая на Маэйвика оставшиеся в живых бумажные истребители. Невербальное, беспалочковое, да ещё и модифицированное заклинание заставляло несчастные листочки выделывать такие фигуры высшего пилотажа, каких даже знаменитые "Витязи" да "Стрижи" не видывали.

С минуту задумчиво посмотрев на разворачивающееся безобразие, Хомс выразительно закатил глаза, после чего голосом, преисполненным патетики, произнёс:

— Друг мой, послушай умудрённого опытом жизни в одной комнате с этим недоразумением человека. Не следует игнорировать предупреждения нашего чопорного аристократа. В конце концов, прямо под нашим носом есть пример одного неуёмного рыжего мелкоуголовного элемента, из спортивного отдела. Помнится мне, его всем Госпиталем имени Святой Елены лечить пытались, даже международный консилиум лекарей и врачевателей созывали.

— Ну он же выжил, — Брайан легкомысленно пожал плечами. Качаясь на стуле, вытащил волшебную палочку, начав дирижировать невидимым оркестром, мурлыкая себе под нос пространную мелодию. Отдалённо она очень сильно напоминала произведение достопочтимого Людвига ванн Бетховена, Симфония N5, в тональности си минор.

Аристократы, в энном поколении, слушают исключительно классику, наслаждаясь вдохновляющими переплетениями звуков органа, фортепиано, флейты или скрипки, альта, виолончели.

— Есть предположение, что тебе так точно не повезёт, — Теодор хмыкнул и вернулся к отчёту, размышляя о том, какую подпись поставить в графе "исполнитель". То ли привычное и данное при рождении "Теодор Хомс", то ли поддастся своему чувству юмора и вывести заковыристую надпись. Постучав кончиком пера по губам, хмыкнул, аккуратным, каллиграфическим почерком написав: "Ринкарнация Иржика Дильрона, Всемогущественного, Пресветлого и Наидобрейшего. Да прибудет с нами Великое Всемирное Благо!".

Тео надеялся, что Министр сначала текст отчёта прочтёт и только после этого увидит, кто его составил. Не приведи Мерлин инфаркт тяпнет, али колданёт с дуру! Придётся Министерство заново отстраивать, как бы чего похуде не произошло.

— Да ладно тебе, — Байрон легкомысленно отмахнулся, не обратив внимания на едва заметный жест в исполнении Айвенго. Блондин как бы невзначай, случайно погладил раскрытой ладонью воздух.

А то, что после этого у стула Зейла подломились ножки и итальянец оказался лежащим на спине, созерцая потолочные балки — так он тут ну совсем не причём. И едва ощутимая волна магии взялась непонятно откуда. Сам же Маэйвик просто, совершенно случайно, оказался в непосредственной близости от места происшествия, вот и всё.

— Сволочь, — флегматично, с долей изрядного пофигизма, выдал Брайан, продолжая изучать потолок. — Блондинистая, мстительная, истеричная сволочь.

— То же мне, мистер Нью-Колумб, — насмешливо фыркнул Айвенго, снова уткнувшись носом в книжку. Один очень хорошо ему знакомый эльф, из породы "лесные", подвид "тёмные", обещался конфисковать собственное, обожаемое и бережно охраняемое имущество. Так что нужно успеть прочесть, понять и запомнить всё интересное и любопытное, обнаруженное в тексте.

Остроухого интригана развести на литературу в качестве ценного источника знаний практически невозможно. А если и возможно, то исключительно теми способами, коими с ним его партнёр справляется. Лично блондин сильно сомневался в своих способностях их применить и в том, что ему такую возможность предоставить.

— Детский сад, — Тео страдальчески вздохнул. Отложив отчёт, Хомс занялся построением схем, по заказу Службы Безопасности. Из-за предстоящего визита дипмиссии из России, сотрудники данного отдела как с цепи сорвались. Как назло, хороших стратегов и грамотных координаторов там днём с огнём не сыщешь, зарплата больно специфическая. Вот и приходилось отдуваться их Отделу.

Не за бесплатно, конечно же. За бесплатно эта троица, не смотря на родство одного из них с Министром Магии, самостоятельно организует на него покушение, дабы показательно линчевать таких затейников.

— Ой, ты такой скучны-ы-ый, Тео, — тяжело вздохнув, Байрон поднялся с пола, лёгким взмахом руки вернул стулу изначальное состояние и снова стал на нём качаться, прикрыв глаза и улыбаясь, непонятно чему. — Вот сидишь, в бумагах по самые уши... Нет, что бы с друзьями в клуб сходить. Или на охоту. Вон, драконов новых в Школу завезли! Чем не способ разбавить серую муть рабочих будней?

— А ничего, что к нам в гости собирается прибыть милая и очень деятельная группа магов из России? И именно, точнее — косвенно, причиной их визита является наша гениальная комбинация, — яд в голосе брюнета по своим свойствам вполне мог конкурировать с аналогичным веществом, содержащимся в клыках василиска. Одной из самых опасный магических змей в мире. Смерив друзей ироничным взором, вернулся к работе. — Могли бы рассчитать маршруты их передвижения. Дабы они увидели только то, что мы хотим им показать. Не больше и не меньше.

Зейл хохотнул, выпрямившись и открыв один из ящиков своего стола. Вытащив заначку из шоколадных бабочек, волшебных естественно и даже двигающихся, зашуршал обёрткой. Сунув в рот кусок наивкуснейшего десерта в мире, прожевал, озвучивая ход своих мыслей:

— Да какой маршрут? Шутишь, что ли? Будет так же, как и с обычными приезжими. Русо туристо! Облико морале! Ферштейн, майн либен фрау? Пройдёмся по стандартному набору. Отель, шведский стол, прогулка по Маг Аллее, экскурсия в Бриндинг, Биг-Бен и Школу, парочка приёмов и всё. Провожаем, улыбаемся и шлём воздушные поцелуи вслед удаляющемуся самолёту.

— По-моему, кто-то пересмотрел фильмов, не? — Айвенго подтащил к себе поближе блокнот. Обнаружив в нём чистые листы, начал делать пометки. — Я всегда говорил, подобные порождения больной обычной человеческой фантазии до добра не доведут. Разве что до психиатрического отделение уже упомянутого нынче Госпиталя Святой Елены.

Дружный скептический хмык стал ему ответом. Брайан продолжал уничтожать запас сладкого, попутно вчитываясь в какой-то захудалый отчёт, найденный рядом с мусорной корзиной. Тео же страдальчески посмотрел на потолок:

— По последним, точнее — предпоследним, разведданным, в гости к нам пожалуют вовсе не дремучие, недалёкие и наивные представители волшебного мира России. Кто именно — понятия не имею, Министр туда эльфа нашего любимого на рекогносцировку отправил, так что ждём новостей из далёкой-предалёкой страны.

— И? — Зейл облизал пальцы, игнорируя брезгливый взгляд блондина. — И не надейся. За восемь лет совместной учёбы в Школе и ещё три в Университете у меня выработался иммунитет к любым твоим гримасам. Совести же у меня не было, нет и в ближайшем будущем точно не появиться.

Айвенго вздохнул, оставив на странице, где читал, закладку, закрыв ценный гримуар. Книга легла на стол, поверх схем. Молодой человек ласково, благоговейно прошёлся кончиками пальцев по потёртой кожаной обложке с золотым теснением, издав томный вздох сожаления. Расставаться с такой ценностью муке, силы невероятной подобно. Только интуиция скорбным шёпотом делилась неутешительными выводами о невозможности продолжить изучение интересующих текстов в подобной, совершенно антинаучной и определённо несерьёзной обстановке. Для начала надо расставить акценты в предстоящей операции. И поставить наместо одного зарвавшегося наглого товарища с итальянскими корнями.

— Мой милый, простодушный и не очень сообразительный друг, — в его голосе зазвучали менторские нотки. В конце концов, не зря же он долгое время общался с директором Школы, профессором Эйсвартом. Он его не только алхимии, но и умению размазать собеседника тонким слоем, без открытых и искренних оскорблений в адрес собеседника. — Если ты запамятовал, то я, так и быть, поработаю твоим голосом разума и напомню. Первое. План по присоединению Шотландии и одновременной организации моей личной жизни созрел в твоей голове. Точнее не так. Ты подал идею, разработали и согласовали все трое, согласившись на всевозможное участие и посильную помощь. И дипломатическая миссия, пребывающая из России, является частью операции!

— Второе, — Теодор, заметив выразительные жесты и попытки Айвенго с помощью мимики донести свои мысли до Хомса, вступил в разговор, давая блондину передышку. Согласно предварительно согласованному с Министром и Лордом плану операции, на нашу тройку возлагается ответственность за безопасность, а также обязанности по сопровождению членов делегации на территории Англии.

— И третье, — Айвенго загадочно улыбнулся. — Только нам под силу справиться с этими жуткими и необразованными русскими. За одним, посмотрим на драконов, пройдёмся по клубам и просто хорошо проведём время.

— Ну...

Недоверие, просто таки источаемое Брайаном послужило причиной для нового спора между ним и Айвенго. Сцепившись, парочка с какой-то маниакальной страстью принялась создавать личные самопальные группы истребителей, благо бумаги в кабинете до и больше валялось, устраивая нешуточные баталии, сражения и масштабные манёвры. При этом в ход шло всё, в том числе и заклинания, хоть по правилам, негласным, такой откровенный мухлёж запрещался.

Однако, когда и кого это останавливало-то?

Теодор пару минут наблюдал за происходящим. Покачав головой, он взмахом руки выставил гибкий щит, дабы ему не мешали, и вернулся к работе. В конце концов, обязанности никто не отменял. Да и денежки лишними точно не будут.

Дверь в кабинет медленно приоткрылась. В образовавшуюся щель сунула морду взъерошенная, местами ободранная и худощавая рыжая белка, с прореженным, тонким хвостом, посередине обмотанным бинтом. На голове грызуна красовалась армейская каска, застёгнутая под нижней челюстью. Кончики ушей выглядывали из-под головного убора, иногда дёргаясь без видимой причины и повода.

Осмотревшись по сторонам цепким взором, белка мужественно вздохнула, поправила перевязь с переноской для документов, и короткими перебежками метнулась к столу Хомса. Как заправский диверсант-разведчик, животное передвигалась по полу, уклоняясь от падающих самолётиков, случайных (ну да, как же!) заклинаний и предметов мебели. Возле ножки стола мага, она прижалась спиной к деревянной поверхности, переводя дыхание и украдкой вытирая бегущий пот со лба. Ещё раз осмотревшись, нырнула под стол, зацепилась за телефонный провод, сноровисто карабкаясь вверх. Запрыгнув на стол, стряхнула какой-то мусор, прилипший к задним лапкам, и коротко отсалютовала Теодору:

— Старшему аналитику Хомсу срочная депеша из отдела Внешней Разведки! Почтальон мистер Бинс, шестой уровень доступа!

Забрав из подрагивающих лапок несколько уменьшенных магией папок с докладами, Тео сунул белке несколько орешков и кивком головы отпустил. Грызун счастливо пискнул, со скоростью пушечного выстрела метнувшись обратно в коридор. Сам же маг приступил к изучению поступившей информации.

Чем дальше он углублялся в бумаги, тем всё больше озадаченно хмурился. Звучавшие крики и азартное улюлюканье начали раздражать и буркнув что-то о горячих головах и недостойном представителей аристократии поведении, Хомс не глядя кинул в них замораживающим заклятьем. Иного способа хоть как-то успокоить разошедшихся друзей он не знал. Уговаривать — бессмысленно и бесполезно. Орать — тем более. Можно в ответ услышать много интересного и, несомненно, нового для себя любимого. Угрожать, ссылаясь на непосредственное руководство?

Ну это даже не смешно. Один сам пошлёт, велев разгребать трудности самостоятельно, не дети уже. А вторая ещё и пару идей ссорящимся подкинет, дабы с наслаждением посмотреть на разворачивающееся действо. К Министру же мчаться как-то не с руки.

Хотя...

Прикинув шансы на выживание в случае недовольства от внезапного вторжения, Теодор пришёл к выводу, что игра, возможно, стоит свеч. Прихватив бумаги и свой столь гениально подписанный отчёт, молодой мужчина не спеша вышел из кабинета. Дверь забрикадировал разнообразными заклятиями, навесил кое-что из собственной коллекции и только после этого снял заклинание с коллег, направляясь в сторону лифта.

Если верить всё тем же донесениям Разведки, эльф вернулся со своего задания и теперь устраивал феерический разгром в кабинете Министра. Грохот, ругань на нескольких языках и всполохи силы, грозившие вынести дверь, демонстрировали всю неутешительность полученных результатов. Мало того, что с аналитикой облажались и выкладки истине не соответствовали, так ещё и эльфа в некоторой степени в тёмную использовали. Лорд Лотьер редко прощал попытки собой манипулировать. Особенно — неудачные их вариации.

Приветливо кивнув головой секретарю Министра, Тео поправил галстук, взъерошил волосы и вежливо постучал в дверь. Счастье лучшего друга и возможность получить, как бонус, природную ведьму вместе с Шотландией, пожалуй, стоит возможности попасть под горячую руку остроухого тайфуна и оказаться в эпицентре бедствия.

В крайнем случае, где-то среди их знакомых имелись потомственные некроманты. Оживят, ежели что!

— Войдите, — рявкнул Максимус Маэвик.

В окнах стёкла задребезжали, а секретарша, бедная рыжеволосая молодая колдунья нервно дёрнулась, сбившись с ритма. Испуганно вжав голову в плечи, она принялась печатать с утроенной скоростью.

Подмигнув ей, Теодор открыл дверь и шагнул внутрь, аккуратно прикрывая её за собой. Напустив невинный вид, тем не менее, внимательно осматривая помещение, с широкой, открытой улыбкой на губах.

— Господин Министр? Разрешите? У меня есть кое-какая информация, требующая вашего внимания.

— Присаживайтесь, мистер Хомс, — Максимус хмурился и кривил губы в недовольной усмешке. Смерил нехорошим взглядом блажено щурившегося эльфа, сидевшего в соседнем кресле и с невинным видом рассматривающего то, что осталось от министерского сейфа и шкафа с артефактами. И лишь после этого, посмотрел на гостя. — Что именно вы хотели мне сообщить?

Тео открыл папку и приступил к оглашению своих выводов, предвкушая реакцию на подпись, на всякий случай, активируя родовой амулет для защиты от шального проклятья. И всё же, интересно, кто ж там так эльфа-то их разозлил? Любопытно было бы познакомиться поближе со столь выдающимися личностями.

[1] — припев песни "Amerika" группы "Rammstein"

[2] — "Боже, храни нашу королеву Викторию I"

[3] — "Слава Богу" или "Хвала Господу"

История восьмая, юридическая. А судьи кто?!

Туманный Альбион, Англия. Лондон. Аэропорт Хитроу.

Этим утром в Лондоне и его окрестностях царила прескверная погода. Свинцовые тучи затянули небо, скрыв нежное весеннее солнце, чьи робкие лучи с упорством, достойным лучшего применения пытались пробиться сквозь внезапную преграду. Вязкий, тягучий как патока туман окутал город, неровными клочьями зацепившись за флюгера и шпили. Горожане спешили на работу, привычно игнорируя неприятные сюрпризы Матушки Природы и попутно распекая синоптиков, обещавших солнечный и погожий денёк. И высказывая опасения за здоровье Королевы. Ведь в её возрасте нельзя наплевательски относиться к собственному здоровью, а холодный ветер точно не способствует улучшению оного.

Тем временем аэропорт Хитроу ожидал посадки рейса "Город N — Москва — Лондон". Группа встречающих, делегированная Министром Магии Великобритании, заметно нервничала, стоя у специального, арендованного ангара в стороне от основных взлётных полос. Мимо сновали рабочие и сотрудники технического обслуживания, попеременно покрикивая друг на друга. И все они не обращали ровным счётом никакого внимания на небольшую группу людей, скрытых тёмными, тяжёлыми мантиями с глубокими капюшонами.

Личные помощники, от каждого более или менее важного отдела Министерства, в компании боевых магов, ёжились от пронизывающего ветра, поминая тихим и злым словом всех, кто приходил на ум. Список получался довольно внушительным: начиная от пока что незнакомых послов иноземных, заканчивая собственным, непосредственным начальством, во главе с напыщенным блондинистым индюком. Чем дольше приходилось ждать, тем сильнее нарастало недовольство. И вскоре в небольшой, тесно сплотившейся группа, начало закипать справедливое возмущение, перемежавшееся предложениями и идеями относительно возможной мести.

Спустя полтора часа, обычно сдержанные, интеллигентные, даже в чём-то холодные и бесчувственные англичане успели составить список проклятий, заклятий и сглазов, длинной в полтора метра. По одному заклинанию на каждую минуту ожидания. Когда же диспетчер сонным и невнятным голосом сообщил о приземлении вышеупомянутого рейса, гостей ожидал по-настоящему "тёплый" и "радушный" приём. Есть мнение, что черти в Аду, осведомлённые о планах англичан, заранее сочувствовали русским. Заочно, так сказать.

Полёт проходил в штатном режиме. Горюнова мирно дремала, закинув ноги на колени Кощея и используя какой-то старинный фолиант в качестве подушки. Аксинья и Сара играли в карты, попутно многозначительно поглядывая в сторону кабины пилотов, а Дубровский, найдя достойного собеседника в лице графина с шотландским виски восьмилетней выдержки, углубился в поиски смысла жизни. Периодически раздающееся похрапывание явно говорило об огромных успехах на философском поприще. И лишь Димитрий хмурился, вчитываясь в бумаги, собранные при помощи шпионской деятельности в логове "Ведьм Шабаша". Особую заинтересованность вызвала опись огнестрельного оружия на складе организации, а так же заказ на два вагона с динамитом и три цистерны аммиачной селитры. Терзали его смутные сомнения, что дамы вряд ли увлекались браконьерством в сфере рыболовства и производством удобрений. При таком раскладе перспективы вырисовывались не самые радужные.

В салон заглянула невысокая, хрупкая девушка. Синие глаза внимательно осмотрели хаотично разбросанных по своим местам пассажиров. Чуть наморщив нос, она поправила наушники, объявив:

— Скоро Хитроу. Идём на посадку. Пристегните ремни и начинайте молиться.

Прозвучавшее предупреждение проигнорировали все, не обратив внимания на подозрительно счастливую улыбку на миловидном личике юного пилота. Убрав за ухо выбившуюся из причёски прядь тёмных волос, Анастасия Харина скрылась в кабине, предвкушая незабываемую, во всех смыслах, посадку. Причём в первую очередь для пассажиров, столь неосмотрительно пропустивших её слова мимо ушей.

Тем временем в группе встречающих намечались первые ростки зарождающегося бунта. Боевые маги разминались с палочками наперевес, помощники сочиняли объяснительные и пояснительные записки, обдумывая, как и под каким "соусом" преподать информацию о пока ещё не случившемся инциденте начальству. Увлёкшись плетением словесного кружева, поглощённые собственным возмущением англичане не сразу заметили как маленькая точка на горизонте, стремительно приближаясь, разрослась до полноценного частного самолёта. Ловко обогнав массивный "Боинг-747", заложив вираж и издевательски прочертив концом крыла линию прямо перед носом авиалайнера, малыш ушёл вертикально вверх, делая "свечку". Затем последовал целый комплекс фигур высшего пилотажа, выполненных с нарочитой небрежностью. И лишь выполнив мёртвую петлю, непосредственно над зданием аэропорта, самолёт ушёл в штопор, чудом выровнялся у самой земли и мягко приземлился, взвизгнув шинами шасси по асфальту, оставляя за собой чёрные следы.

Работники аэропорта едва успели подкатить трап, как в открывшийся люк вывалилась парочка пассажиров, отличающихся нежно-зелёным цветом лица. Издав невнятный возглас, они, что есть сил, рванули по ступенькам вниз и рухнули на колени, прижавшись всем телом к мокрому от дождя дорожному покрытию. Слитный стон-вопль поражал своим единодушием и невыразимым счастьем:

— Земля!

Несколько обескураженные происходящим, маги перешёптывались, топтались на месте и откровенно недоумевали, наблюдая данную картину. Дамы же продолжали обниматься с землёй, роняя скупые слёзы: то ли от счастья, то ли от умиления.... То ли ещё по какой причине. При этом они поминали всуе Бога, Кришну, какого-то Люцика, Королеву, Парламент и чью-то Мать. Последняя, судя по обрывочным фразам, должна была что-то продемонстрировать всем вышеперечисленным. Или это её должны были им показать?

Всё же, велик и могуч русский язык, тут даже не поспоришь.

Следом за пребывающей в невменяемом состоянии парочкой вышла задумчивая, молчаливая и слишком бледная девушка. Кое-как пригладив стоящие дыбом рыжие волосы, она поудобнее перехватила толстенный фолиант, казавшийся невероятно древним даже на расстоянии, и осторожно ступая, спустилась вниз. Странная парочка удостоилась укоризненного взгляда и неодобрительного покачивания головой. Только вот предпринимать хоть каких-то попыток для наведения порядка Фрося не стала. Ей целовать землю тоже очень хотелось, но рыжая справедливо рассудила, что двух невменяемых русских англичанам за глаза хватит. Должен же кто-то в их компании выглядеть хотя бы относительно адекватно.

Фрося искоса посмотрела на Кощея. Тот шёл по трапу, таща на буксире рьяно упирающегося Дубровского (запасы спиртного и ненайденный смысл жизни так и норовили утянуть Лешего в очередные философские рассуждения). Лексий бормотал что-то о несправедливости бытия и плохой ауре окружающих, но ни его слова, ни умоляющие нотки, ни попытки уцепиться за обшивку самолёта не возымели ровным счётом никакого действия. Димитрий, с совершенно флегматичным выражением лица, стащил товарища вниз, благополучно уронив оного под ноги группе встречающих.

Лексий с минуту осмысливал своё новое местоположение. Оглядевшись, нашёл взглядом знакомые, по-прежнему цветом сравнимые со свежей зелёной травой, лица и выдал:

— Братья! По разуму! А я так вас искал...

И прослезился, вытирая скупую мужскую слезу, стекающую по несколько небритой щеке.

Британские маги и без того пребывающие в состоянии ступора от поведения иноземных гостей, на произнесённую несколько нетрезвым тоном фразу не отреагировали. Сбившись в кучку недалеко от самолёта, они активным полушёпотом обсуждали план на ближайшие пару дней, пока послы будут в Англии.

Первым и пока что единственным пунктом оного стояло загадочное и неповторимое слово "Выжить".

— Нервные они какие-то, — доверительно прошептала на ухо Ефросинье последний по списку и возрасту, но не по значимости, член их милой, маленькой делегации. Анастасия Евгеньевна Харина в ответ на скептический взгляд собственного начальства и, по совместительству, Учителя, ответила обезоруживающей невинной улыбкой. Для наглядности даже глазками похлопала.

Теперь на неё с одинаково скептическим выражением лица смотрели все. И только англичане пребывали в священном неведении, продолжая пытаться найти выход из сложившейся ситуации. При этом всё чаще от боевых магов поступало предложение сдать лично на руки Министру всех гостей и оперативно, технично слиться из страны. Во имя истинного пути и дабы не впасть в искушение проклясть собственное начальства чем-нибудь не убойным, зато мерзопакостным точно.

Вообще, с мнением Хорька, в миру Анастасии Евгеньевны Хариной, молодой природной ведьмы и личной ученицы Змеяны, согласны были все. Поведение таких, обычно, чопорных, без эмоциональных и спокойных — как удав, британцев, вызывало приступ здоровой паранойи. И если бы новоявленные русские туристы перед отлётом не ознакомились с текстом злополучного договора, в котором кроваво-алым староанглийским шрифтом по жёлтой пергаментной бумаге прописывалась в случае помощи полнейшая неприкосновенность гостям, магов ожидал бы пренеприятнейший сюрприз. Запор, внезапный понос, рвота, отравление, вплоть до летального исхода...

Вот тот не полный список заранее подготовленных подарков, от щедрой русской души. А так как готовил его Змий, оставшийся присматривать за детишками (выданный им спич грозил попасть в книгу рекордов Гиннеса, как самый длинный не матерный монолог ругательного содержания, с использованием всех существующих литературных приёмов и оборотов)... Соратники заранее радовались тому факту, что не им выпадет честь пасть жертвой недовольства вышеупомянутого блондина.

Так и не придя к единому мнению, представители Министерства Магии подошли к прибывшим гостям и окружили группу плотным кольцом. Сара и Ксю лишь страдальчески поморщились, когда двое боевых магов схватили их под белы рученьки, принудительно и абсолютно невежливо отрывая от земли. Цвет лица к ним вернулся, сменив окраску с природной зелени на благородную, аристократическую бледность. Только, мягко говоря, нетвёрдая походка выдавала в них жертву любителя фигур высшего пилотажа.

Лексий, оценив перспективы, расплылся в нахальной улыбке и протянул руки к ближайшим магам:

— Неси меня, холоп! Я изволю проситься на ручки!

Бедная психика англичан грозила дать сбой. Вся хваленая выдержка уходила на то, дабы удержать лицо и некоторые рефлексы. Как не крути, а международный скандал никого не прельщал. И вместо того, что бы поставить на место зарвавшегося интуриста или попросту придушить оного, с последующим захоронением безымянного трупа в не менее безымянной могиле, маги обречённо переглянулись. Издав душераздирающий вздох, поражающий своей слаженностью, подняли Дубровского с грешной земли и, сопя как стадо злых ёжиков, потащили немаленькое тело в сторону здания аэропорта.

Более пространную процессию на территории Англии вред ли видели, рассмотрели или смогут увидеть в ближайшие несколько сотен лет. Впереди шли Антуан Хафенфорт, личный секретарь-референт Министра Магии, и Кайл Тэкэлбери, заместитель Главы Корпуса стражей магического правопорядка. Перспективные, в меру амбициозные, и со своими, как говорится, "тараканами" в голове. Антуан — щуплый молодой человек, невысокого роста с отдающей рыженой кудрявой шевелюрой, так и норовившей залезть в глаза. Он то и дело поправлял очки-велосипеды и пытался не отставать от разогнавшегося товарища. Кайл же напротив, оказался высоким, мощного телосложения, с собранными в высокий хвост. Тяжёлая квадратная челюсть и взгляд исподлобья создавали неизгладимое впечатление. Хотелось заранее сознаться во всех смертных грехах и предъявить индульгенцию от Ватикана, в качестве гарантии правдивости собственных слов.

За такими колоритными полководцами, оглядывая всё подозрительным взглядом опытного параноика, следовали два боевых мага, зажимая, между собой и вставшими в центре младшими клерками Отдела связей с общественностью и Отдела гражданского судопроизводства, двух представительниц прекрасного, слабого пола. Аксинья и Сара против такого обращения с собой особо (пока что) не возражали. Устроенная некой личностью демонстрация полётных навыков настолько расстроила нежный женский организм, что желудок до сих пор выделывал болезненные кульбиты. Обеих женщин всё ещё нещадно "штормило" и возможность переложить почётную функцию передвижения своих тел на сильные мужские плечи никто упускать не собирался.

Ещё четверо мужчин удостоились великой чести нести довольно улыбающегося Дубровского. Правда, их выдержки хватило ненадолго. Возле входа в здание аэропорта, один из невольных носильщиков запнулся, не удержал равновесия и благополучно произвёл стыковку лба своего пассажира с дверным проёмом. Обиженный матерный вопль в переводе не нуждался. Ту гамму чувств и эмоций, испытываемую Лексием, благополучно передал громогласный крик, сопровождавший многоэтажную и совершенно нецензурную конструкцию.

Последующие извинения положения не спасли. Леший плюнул на собственную лень и дальше предпочёл продолжить путь пешком, мотивировав тем, что голова у него всё-таки одна. Пусть и совершенно деревянная.

Замыкали это впечатляющее шествие оставшиеся три члена делегации. Ефросинья, углубившись в чтение того самого старинного фолианта и периодически поглядывая на творившееся вокруг безобразие с философским выражением лица. Настасья с истинно детским любопытством и восторгом осматривала всё вокруг, подолгу останавливаясь возле самых разнообразных мест: справочное бюро, кофейный аппарат, "Дюти Фри"...

Юную природную ведьму интересовало абсолютно всё, и Горюнова с каким-то научным интересом следила за тем, как группа магов носится по аэропорту, отлавливая девчонку. Что бы спустя пять минут начать всё с самого начала. Навыки опытного шпиона, усовершенствованные на ниве работы в скромной террористической организации "Ведьмы Шабаша" позволяли без особых проблем снова скрыться в толпе. И если бы не необходимость торопится, Фрося стойко бы игнорировала умоляющие взгляды принимающей стороны. Сами упустили, вот пусть сами и ловят. Что она, крайняя что ли?

Кощей, исполнявший роль добровольного грузчика и безропотно тащивший немаленький багаж некоторых членов их тёплой компании, только вздыхал, глядя на всё это. Пытаться перевоспитывать оных дело заранее обречённое на провал. Осталось лишь наблюдать за происходящим со стороны и обдумывать, какое количество успокоительного придётся влить в сопровождающих по окончанию их неблагодарной миссии. И не стоит ли начать варку специализированны зелий сразу же по прибытию к месту размещения?

— Моя чешуйчатая леди, не соблаговолите ли вы оторваться от столь увлекательного чтения и посмотреть, куда вы, собственно, идёте? — нагнав увлёкшуюся фолиантом Ефросинью, Димитрий склонился к её уху, пытаясь воззвать к разуму женщины.

— Милый комплимент, так и хочет прижать твой длинный нос вот этим самым чтением, — оторвавшись от мелких, рукописных строк, коими оказались исписаны пожелтевшие страницы книги, Горюнова сморщила нос, заметив неожиданное препятствие. Ловко обогнула пару пожилых англичан, продолжив своё путь. Книгу она убрать и не подумала, лишь раздражённо сдула с носа рыжую прядь волос, неодобрительно косясь на парочку из отдела аналитики, путавшуюся у них под ногами.

Мимо прошествовали два последних боевых мага из группы сопровождения. Они всё же преуспели в деле ловли юных природных ведьм. Теперь один из них тащил на плече активно сопротивляющуюся Настасью. Девушка вертелась в его хватке, пиналась, лягалась, стучала кулаками по широкой мужской спине и активно подсказывала варианты родословной оного, с предположениями о пути скрещивания некоторых явно мифических существ в генеалогическом древе англичанина. Второй краснел, бледнел, морщился, активно смущался, но безропотно следовал за более решительно настроенным товарищем, бережно держа на вытянутых руках багаж добычи. Стоило ему споткнуться и едва не уронить одну из сумок, как поток предположений поменял свою цель, и теперь Анастасия с упорством, достойным лучшего применения, предрекала варианты развития судьбы вынужденного носильщика, коли что-то из драгоценного содержимого её сумки пострадало в результате столь халатного с собой обращения.

— И не дай бог из-за тебя, остолоп древорукий, пострадала последняя колба с молоком радужного единорога! Я тебя самолично отправлю в Гималаи! Будешь объяснять настоятелю обители Небесного Дракона за каким ёжиком англичанин требует визита в священные сады при монастыре! И откуда он вообще про них знает. И если ты выживешь после общения с мастером Йон-Тау, может быть я и приму твои извинения!

— Ставлю пять сотен. Он и половину её речи не разобрал, — Фрося благодарно кивнула головой пропустившему её вперёд мужчине. Фолиант она держала двумя руками, прижав его к груди и ревностно отслеживая любые возможные поползновения в сторону такой ценной ноши.

— Принимаю. И удваиваю. Он не понял всё, что она ему высказала, — Димитрий презрительно фыркнул. — А если взять в расчёт то, какими родственниками она его наградила, то у него не было ни единого шанса осознать всю глубину своего проступка.

— Сейчас проверим, — Ефросинья догнала компанию и дёрнула за рукав ближайшего к себе мужчину. Дождавшись, пока на неё обратят внимание, любезно осведомилась на чистейшем английском. — Любезный, вы не в курсе, о чём говорила эта милая барышня?

— Простите леди, но всё, что мне удалось понять, так это довольно вежливую просьбу быть аккуратным с этими вещами, — молодой симпатичный брюнет вежливо улыбнулся, чуточку смущённо, чуточку растерянно. И поспешил откланяться, догоняя разошедшегося не на шутку товарища, бросив напоследок. — Ещё раз простите, что не смог ничем вам помочь, леди!

— Мда... — Фрося вздохнула и потянулась к заднему карману джинсов. Вытащив слегка помятую купюру, достоинством в пять сотен, в отечественной валюте, протянула её Кощею. — Ты оказался прав. Он не понял ничего... Зато уловил суть. Но на это мы не спорили.

— Мр-ф-си, — довольная ухмылка вызвала недовольную гримасу у женщины. Димитрий же, устроив вещи в багажнике выделенного им автомобиля, вынул изо рта свой выигрыш, припрятав его в нагрудном кармане жилета. Стряхнув несуществующую пылинку с ткани строгих чёрных брюк, галантно приоткрыл заднюю дверь, пропуская рыжую вперёд. — Ты просто прелесть, моя дорогая. Не дашь мне умереть от бедности, не бросишь в нищете и невзгодам на растерзание, не позволишь...

— Коще-е-ей, — в голосе Ефросиньи послышалось предупреждающее рычание. Как она умудрилась в имя, где нет ни одной подходящей гласной буквы, вложить нотки кошачьего рычания, Димитрий так и не понял. Но восхитился, с наслаждением вслушиваясь в эти благозвучные для его уха переливы.

Правда, всё же снизошёл до того, что бы прислушаться к собственному инстинкту самосохранения и вовремя состроить умильное выражение лица, невинно похлопав глазами, усаживаясь на заднее сиденье рядом с мило скалящейся фурией.

— Я тоже люблю тебя, солнышко, — он улыбался, любуясь нервным тиком водителя. У несчастного британца явственно задёргался левый глаз, стоило на сиденье рядом с ним приземлиться Анастасии, бодро напевающей себе под нос что-то из репертуара Газманова.

Счастливо выдохнув, девушка подмигнула соседу и обернулась, с широкой улыбкой заявив:

— Ну что? Поехали?

— Есть другие предложения? — скептически проворчала Фрося, вынужденная подвинуться поближе к Кощею, освобождая место второму сопровождающему. Где-то на дне души зашевелилась совесть, пытаясь подать признаки жизни и тоненько подвывая в просьбе пожалеть несчастных иностранцев.

Её оперативно заткнули, велев спать дальше, и не мешать взрослым людям играть в их недетские игры.

— Увы, нет, — скорбный вздох в исполнении Хариной вызвал нервную дрожь к несчастных магов. Хорошо ещё, что они артефакты-переводчики не активировали, понадеявшись на незыблемое негласное правило международных отношений: "Английский знают все!".

Кто ж знал, что эти русские варвары не желают общаться с помощью столь великого и прекрасного языка, на котором творил сам Уильям Шекспир? Кто мог подумать, что они окажутся настолько дикими и необразованными, что не пожелают использовать те же самые артефакты-переводчики?!

И почему-то члены группы встречающих проигнорировали тот немаловажный факт, что некая рыжеволосая обратилась с вопросом на чистейшем английском языке. Видимо, никому и в голову не могло прийти заподозрить гостей в тайном, но целенаправленном издевательстве над принимающей стороной.

— Трогай, холоп! — девчонка хлопнула водителя по плечу, вложив в сей жест скромный щедрость и доброту души русской. Опытный боевой маг подпрыгнул от неожиданности, но промолчал, щёлкнув рычагом переключения скоростей и срывая машину с места.

Ещё никогда в жизни благочестивый, свято чтящий как магические, так и обычные, человеческие законы, англичанин не нарушал скоростной режим так часто и с таким большим отрывом от разрешённой скорости.

* * *

Туманный Альбион. Лондон. Министерство магии.

Мало кто знает, но вход в самое влиятельное здание во всём Лондоне, после Парламента, Тауэра и резиденции Её Величества, находится в старой, уже перешедшей в эпоху антиквариата, телефонной будке. Классической, ярко-красной. Табличка, где надпись выполнена готическим шрифтом на староанглийском языке. Маленький бронзовый колокольчик над дверью с витражным стеклом. А сам аппарат принимает лишь монеты в шесть пенсов, с изображением Королевы Виктории. Что прекратили выпускать в году этак 1887. Пожалуй, ни один из жителей ближайших домов ни разу за свою жизнь не видел, что бы кто-то пользовался этой будкой, стоящей на углу перекрёстка, прямо под указателем с названием улиц.