— Я ненавидел, — Вааль положил руку на грудь юноши, устроился удобнее. — Когда нам объявили войну, я уже знал о списках. Я лично читал отчеты разведчиков. Красным был помечен мой брат Лани. Его способности проникновения сильнее, чем у кого-либо. Но мы договорились, что заставим фланков изменить решение...

— Ты пошел специально на это?

— Лани — уникум. Он видит и чувствует на расстоянии. Он держит связи со своими объектами на сотни парсек. Император желал получить оружие...

— Но вы предпочли его брата?

— А потому я стал игрушкой. И ты... Ты можешь избежать рабства.

Льюис подскочил на кровати, вспоминая появление великанов и Элана. Святой тростник! Он изменил... Он поступил, как... как...

— Никто не узнает, успокойся, — зеленоглазый ласковый котик потерся сзади о спину. — Я тебе обещаю.

— Ты не понимаешь, что значит для штица связь... Я преступил все мыслимые законы меньше, чем за месяц. Элан первый, кто отнесся ко мне, как к другу...

— Светлая близость? Ты любишь сгрига? Сегодня он привел ради тебя всю Флойю...

— Арг объявит войну... Из-за меня? Я ничего не стою... — Льюис обреченно закачал головой. — Что я наделал?

— Император выиграет поединок. — Вааль терся между лопатками щекой, слушая тяжелые вздохи. — А ты будешь с Эланом... Ты мне веришь?

— Почему? ... — заикание и тоска. — Почему он выбрал меня?

— Я же говорил — эгрегор. Не абстрактное понятие, как, например, добро и зло. Эгрегор в определенной сущности. В тебе...

— Что это означает? — юноша обернулся и непонимающе, но одновременно восхищенно посмотрел на Вааля, который в тонких лучах проникшего в комнату солнца, светился, как волшебная фея из сказок. — Что ты не такой, как все. Особенный. Ты — суть тростника. Суть возрождения, изменения. Извилистая река... Как еще объяснить... — арий призадумался, ища подходящие слова, когда в дверь постучали и послышался голос императора, требующего, чтобы Вааль немедленно открыл.

Льюис, услышав голос императора, нервно вздрогнул, побледнел, но арий среагировал на визит господина совершенно спокойно. Он быстро накинул длинное просторное платье, струившееся разноцветными волнами и скользящее при ходьбе по полу, собрал светлые волосы в хвост и сделал знак юноше зарыться под простынями и изображать полуобморочное состояние.

— Ваше величество, — низкий поклон сопровождался изучением ауры фланка, который был сильно встревожен. — Я делаю все возможное, только претенденту все равно нужны время и отдых.

— Я знаю, — Арг обнял белокурую бестию со страстью, притянул к себе и поцеловал в полуоткрытые, пахнущие сладкой малиной губы. Ожидание, что гость поймет и узреет измену, сильно будоражило кровь ария. Император скользил пальцами по лопаткам, ниже по изгибу спины, перебирая и сминая ткань.

— Вааль, скажи, как поступить с предателем? Какое оружие выбрать на поединок?

— Оружие? — Вааль удивлялся совершенно искренне. — Полагаю, что сейчас Гред недопонимает, что, потакая Флойе, может уничтожить все, что вы строили годами.

— И тем не менее, он открыто бросил мне в лицо вызов. Если теперь казнить мальчишку, часть армии станет неуправляемой биомассой, которая уничтожает, как саранча, миры. Среди фланков был такой период. Неподчинение эгрегору привело к стихийному убийству, гибели десятков миров.

— Кронпринц живет желаниями волос. Ему сложно принимать правильные решения, мой господин. — арий усадил Арга на диван, опустился рядом, утешая и гладя фланка по плечу. — Сейчас нам важнее спасти мальчика, которого ты чуть не убил.

— Ты все еще веришь, что штиц — эгрегор?

— Да, верю. Рядом с ним ростки поднимаются все выше. От его заботливой руки они уже набирают соцветия...

— Что? — черные глаза мужчины переместились на разворошенную кровать, и Льюис физически ощутил вспыхнувший интерес, задрожал от возможности того, что Арг подойдет, откинет покрывало и увидит... Голое тело, растрепанные волосы, красные от поцелуев губы.

— Пойдемте, я покажу, — Вааль грациозно поднялся и поманил императора в соседние комнаты.

Юный штиц понял, что арий сделал это намеренно — дабы дать время одеться и замести следы. Преступления? Именно так Льюис называл свой поступок. Если бы можно было собраться и убежать! А пока приходилось спешно одеваться, расчесывать колтуны, прислушиваться к голосам, переходящим в приглушенный шум.

Конечно, наперсник императора слишком умен. И опасен, так как обладает несомненным влиянием. К нему прислушивается огромный, самодовольный фланк. В этих тонких руках и сам Льюис плавился только что. Забыв о предках, забыв почти на неделю о ростках. Живы? Тростник жив!

— Не может быть, — юноша натянул на ноги обтягивающие брюки и уже встал с кровати, когда дверь распахнулась и в спальню вернулся император.

Арг рассматривал штица, словно интересную игрушку, полную сюрпризов, затем поманил подойти ближе.

— Пришел в себя достаточно быстро и, похоже, даже собрался уйти? — фланк перекинул взгляд на разворошенную постель, беззлобно усмехнулся. — Мне не нужно твое тело, — сказал, обнажая зубы. — Но мне не нравится, когда трогают любимчиков. Ты понимаешь? И я не вижу в тебе эгрегора. Да, ты гениальный агроном... Возможно, из тебя получится достойный штиц... — короткая пауза. — Сейчас же лично ты доставляешь мне лишь беспокойство без точного ожидания получения прибыли... От тебя требуется одно — воссоздать урожай тростника и возродить уничтоженное на Штицле. Ты понял? Думаю, у нас с тобой одни и те же цели. Чем быстрее ты это сделаешь, тем скорее попадешь домой. Свободным.

— Да, — Льюис испуганно замигал, когда фланк обхватил его подбородок огромной пятерней.

— Прекрасно, — Арг отпустил юношу и обернулся к Ваалю, который появился в дверях, бледный, с потемневшими глазами, полными негодования. — А ты, — — нота плохо скрываемой ярости мелькнула в обращении к арию, — проследи, чтобы Льюис ни в чем не нуждался. А также ни с кем не общался из делегации Флойи.

Император осуждающе покачал головой и оставил двух пленников наедине в совершенной растерянности. Вернее, растерян был только штиц, наконец осознавший, что оказался вовлеченным в какой-то чудовищный конфликт. Вааль лишь злился — ходил из стороны в сторону и что-то быстро говорил на незнакомом наречии, изредка переходя на общий язык всех разумных рас. Вспоминал странных богов и несколько раз повторял имя Арга с нелицеприятными эпитетами. А когда немного успокоился, то решительно направился к Льюису, обнял того за плечи и выдал:

— Ты веришь в себя? Ты хочешь возродить Штицл? — зелень глаз ария вспыхивала, как у кошек, таящихся в засаде.

Юноша даже растерялся, потому что все это время искал себе оправдание. И молился предкам о прощении за невольный грех.

— Да, — ответил он так же, как императору, нервно прикусывая нижнюю губу. — Но что я могу?

— Все можешь. Сейчас Арг в большом ненастроении. Он видит в тебе зло и преграду его благополучию. Так случилось неспроста. Кажется, что лишь из-за тростника, но на самом деле — причина в тебе. В эгрегоре.

— Я не желаю больше это слушать. — юный штиц вырвался, тяжело задышал, отыскал пальцами под тканью на груди священную коробочку и попытался сосредоточиться на семенах. Но Вааль не позволил впадать в меланхолию, потащил через полутемную спальню в кабинет, и вот Льюису предстала великолепная картина. За короткий срок, пока несчастного готовили к низкому существованию, ростки поднялись на полтора метра и выпустили наружу золотые бутоны. Зеленые длинные листья стали широкими, сочными. Стебли окрепли.

— Боги! — штиц благоговейно опустился перед тростником на колени, провел пальцами по листьям, задыхаясь от священного трепета. — Они живы! Они растут!

Вааль присел рядом, дотронувшись нежно до плеча штица и обвивая его рукой за талию. — Да, дорогой, ты — великий мастер, боги помогут возродить твою планету и спасти всех нас от жалкого, ничтожного существования в мире фланков. Нужно только верить... Как теперь ты веришь в души родичей...

— Мои родители мечтали о том, что я продолжу их начинания, — слезы навернулись на глаза Льюиса. Воспоминания, погребенные на самой глубине души, всколыхнулись обреченностью, которая обрушилась и на ария, увидевшего великое горе простого народа, которого лишили крова.

Сейчас Вааль ничем не мог облегчить страдания юного штица — он просто был рядом, просто утешал, забирал себе часть воспоминаний, самых болезненных и горьких.

Это потом наперсник отправился в покои императора, неоднозначно давшего понять, что жаркая связь не ушла от пристального взора. Льюис же, забывшись тяжелым наведенным сном, не видел, как арий капает в тростник чудодейственное средство с Флойи, заставляющее растение подниматься все выше. Великий сын своей державы, Вааль ведал, что даже простые смертные способны изменить мир. А Льюиса надо только подтолкнуть, помочь обрести суть, которая будет двигать целые миры.

Сейчас Вааль привел в порядок облик, сменил пестрые одеяния на сиреневое, расшитое самоцветами платье, убрал волосы, ярко подвел глаза.

Когда Арг встретил наперсника за обеденным столом, то не смог отвести глаз и почти сразу попал под обаяние провинившегося раба.

Арий не спешил подойти к фланку, медленно передвигаясь по комнате, трогая тонкими пальчиками хрусталь бокалов на столике, перебирая бахрому на занавесах. Наконец Арг не выдержал и позвал юношу подойти. Руки его крепко обняли ария за талию.

— Ты ищешь утех, мой милый, забыв о моей чести.

— Нет, Арг, я делаю это для тебя...

— Позволяешь чужим рукам касаться тела, которое я берегу и лелею? — пальцы впивались в плоть, но Вааль терпел боль. Он улыбался императору, а потом коснулся его волос, совершенно не заботясь о том, что трубки извиваются агрессивно и готовы ужалить. Красные змеи обвились вокруг запястий, поползли по рукам. Во фланке злость медленно сменялась желанием. Мужчина корил себя за слабость перед маленьким наглецом, но губы его уже потянулись навстречу склоняющемуся юному лицу.

— Ты такой обманщик! — Арг улыбнулся, целуя уголок рта, упиваясь близостью, бархатом кожи.

— Ты же хочешь, чтобы он делал все добровольно? — Вааль ласкал волосы фланка, чутко отзывавшегося на каждое касание.

— Добровольно? — Арг застонал от того, как умело доставляет арий удовольствие отросткам, набухшим от возбуждения.

— Да, мой император. Сейчас, когда развязалась борьба за свободу штица, а твой брат пошел против власти, есть один способ, чтобы заставить Льюиса Калара сделать так, как хотим мы... Без чипа и лишения его свободы.

— Любопытно услышать, что придумал мой мальчик...

— Твой мальчик держит семена, все десять коробочек, при дворе... — Вааль уже оказался на руках императора. — И знает, что Гред утаил несколько складов на Лагуне. Он купил карты города и устроил склады в разных точках.

— Ты не отдал тростник на Флойю?

— Я откладывал решение проблемы до тех пор, пока ты не определишься с претендентом. — с нежностью обнял Вааль мужчину, стал покрывать лицо того поцелуями. — Я готовился к атаке Греда еще тогда, когда посол пытался скрыть правду.

— Теперь к братцу присоединились сгриги.

— Ты хотел получить монополию на топливо без борьбы? Право, Арг, я тебе не верю. Когда ты прижмешь Греда к стенке, ты возобладаешь и над Флойей. Обретешь козырь, который заставит поклониться и Лигу, и сгригов. Наверняка, Аяса даже не подозревает, что пришла сюда по велению судьбы. Хотя лучше сказать — из-за страсти одного неразумного великана, считающего, что штиц принадлежит ему. Ты понимаешь?

Фланк хитро заулыбался. Конечно, арий прав. Если повалить Греда и получить запасы тростника, не будет равного тебе, император. Велико искушение, высока ставка... А мальчишка по имени Льюис — он гарант того, что Флойя не отступит.

— Как ты хочешь заставить его работать на нас?

— Семена. Получив семена, мы легко уговорим штица возродить родную планету. За соплеменника другие представители родов пойдут месить грязь, мой повелитель. Их вера в возрождение, их сила воли сделают тебя спасителем, а имя Греда втопчут в глину времени.

... Янтарь разгорающегося утра был так похож на блес глаз Лани, с которым Вааль не виделся много безнадежных, убивающих надежды месяцев. Рано утром покинув покои императора, устало накинув на себя вчерашнее платье, арий столкнулся с братом на лестнице гостиницы.

Лани стоял у окна в нижнем пролете и смотрел в окно, словно кого-то ожидая. Золото волос струилось по спине, заливая матовые стены солнечными зайчиками. Кожа светилась золотистой бронзой, а в глазах — в этих неземных глазах — читалась радость встречи.

— Он не отпускал, — Вааль быстрыми шагами спустился и обнял брата за худенькие плечи, а тот доверительно прижался к груди и еще минуту молчал.

— Наш день близок, — сказал одними губами. — Если не месть, то хотя бы наказание?

— Ты ведь любишь Греда...

— Я готов к худшему, Вааль. Арг давно ищет повод получить меня, и теперь его цель близка.

— Я не хочу, чтобы ты ставил на кронпринца. — ладони Вааля скользили по тонкому телу брата, полыхающему сильнейшей аурой. — Не хочу, чтобы император пригласил тебя в спальню.

— Ты ведь знаешь, что это однажды случится. Лишь глупцы считали однажды, что победят фланков. Флойя сегодня подставила свой нейтралитет под удар. Тростник сделает ее колонией. Арг не постоит за ценой.

— Неужели ты чувствовал наш разговор? — Вааль пытался хоть как-то вызвать улыбку на лице брата, который рассеянно мял в руках алый цветок.

— Арг с самого начала желал получить в лице ариев оружие. Да, из тебя вытащили чип, но разве освободили? Я мог бы заткнуть уши, но... — Лани вздохнул и опустил голову. — Ты ведь знаешь, что если я не стану помогать хозяину, он будет мучить меня. Гред не спускает с меня глаз.

— А теперь?

— Он у заказанной игрушки. Вернется злее прежнего. Потребует, чтобы я рассказал про то, что ощутил. Активирует чип на волну раздражающего беспокойства.

— Лани... — Вааль задрожал от пронизывающего брата страха и возбуждения одновременно. — Неужели тебе это нравится?

— Да, я люблю Греда. Ты хочешь спасти императора, а мне...

— Ты неправильно думаешь. Поверь, я знаю, что поступаю теперь неразумно...

— Это мало сказано. Когда наша планета подверглась нападению, Арг собирался пользоваться мной, как подстилкой. Он сломал тебя, Вааль. И я... Ценю твою жертву, но если Гред победит, многое может измениться.

— Ты наивно полагаешь...

— Нет, ты сейчас играешь на руку императору. Тот несчастный штиц, у которого отняли родину, разве он хотел стать камнем преткновения? Разве ты мечтал, вместо статуса посла великой державы, натирать маслом ноги фланка?

— Я мечтал быть с тобой, Лани. — Вааль боялся коснуться юноши, потемневшего от нахлынувших эмоций.

— Поздно, — тот сдавленно выдохнул и порвал лепестки цветка в клочья. — Льюиса мы не спасем. Ты внушаешь императору неправильные мысли... Ты мешаешь направить Флойю на войну.