Все наоборот

— Ко­неч­но, про­ходи­те...

Дамб­лдор чуть пос­то­ронил­ся, про­пус­кая в дом нез­на­ком­ца, быс­трым взгля­дом ос­мотрел ули­цу, и, не уг­ля­дев ни­чего по­доз­ри­тель­но­го ни в мо­лодом че­лове­ке, ни в ок­рес­тнос­тях, ак­ку­рат­но зак­рыл за ним дверь.

Они мол­ча прош­ли в ка­бинет хо­зя­ина до­ма. Ука­зав гос­тю на удоб­ное крес­ло для по­сети­телей, Аль­бус сел за пись­мен­ный стол и воп­ро­ситель­но гля­нул на гос­тя из-под оч­ков-по­лови­нок, ко­торые он обыч­но на­девал для чте­ния. Ви­дя яв­ное сму­щение гос­тя, он ре­шил­ся под­бодрить его:

— Ну так что за де­ло при­вело вас ко мне в столь поз­дний час, мис­тер Ол­лфорд?

Гость вздох­нул:

— Я... Мне... впро­чем, Мор­дред с ни­ми, со вступ­ле­ни­ями... из­ви­ните за рез­кость. В об­щем, зна­ете ли вы, что се­год­ня в Нур­менгар­де умер Грин­де­вальд?

— Нет... Но как же... — по­ражен­но про­шеп­тал Дамб­лдор. — Мне же ни­чего не со­об­ща­ли...

— На­вер­ное, не ус­пе­ли, — по­жал пле­чами Вик­тор. — Ко­мен­дант тюрь­мы сей­час про­водит про­вер­ку по по­воду его смер­ти, ре­зуль­та­ты бу­дут толь­ко зав­тра, а до это­го вряд ли вам о чем-ли­бо со­об­щат.

— Тог­да как же вы...

— Хо­роший воп­рос, мис­тер Дамб­лдор. У нас с ним бы­ла... сво­его ро­да связь. Я сра­зу по­чувс­тво­вал, ког­да он умер. Зна­ете, я ведь его пле­мян­ник. Пос­ледние нес­коль­ко лет в свя­зи с при­мер­ным по­веде­ни­ем ре­жим его зак­лю­чения нем­но­го ос­ла­били, и я смог на­вещать его. Так что и ру­ководс­тво тюрь­мы я то­же знаю очень хо­рошо. Как толь­ко я по­чувс­тво­вал не­лад­ное, я свя­зал­ся с ни­ми, и они не­хотя под­твер­ди­ли мои опа­сения. Впро­чем, без под­робнос­тей.

Дамб­лдо­ра шо­киро­вало из­вестие о смер­ти Грин­де­валь­да, но да­же в та­ком сос­то­янии он на­шел в се­бе си­лы вни­матель­но вгля­деть­ся в ли­цо гос­тя.

— Те­перь я ви­жу, по­чему ва­ше ли­цо по­каза­лось мне смут­но зна­комым...

— Да, мне го­вори­ли, что я нем­но­го по­хож на не­го в мо­лодос­ти. Вы, на­вер­ное, за­да­етесь воп­ро­сом, по­чему же я при­шел к вам се­год­ня. Де­ло в том, что мне нуж­но вы­пол­нить пос­леднюю во­лю по­кой­но­го дя­ди.

Он вы­тащил из-за па­зухи стоп­ку пи­сем, ак­ку­рат­но пе­ревя­зан­ную чер­ной лен­той, и пе­редал её Дамб­лдо­ру.

— Вы же зна­ете, пер­вые двад­цать лет пос­ле его зак­лю­чения ему нель­зя бы­ло да­же пе­репи­сывать­ся с кем-ли­бо. Но он пи­сал вам. И хра­нил эти пись­ма в на­деж­де, что ког­да-ни­будь ему пред­ста­вит­ся воз­можность их от­пра­вить. Он про­сил пос­ле его смер­ти пе­редать вам их лич­но в ру­ки, без сви­дете­лей. Так­же он про­сил, что­бы всё, что я вам рас­ска­зал, и что со­дер­жится в этих бу­магах, ос­та­лось тай­ной.

— Да, да, ко­неч­но, — ти­хо от­ве­тил Дамб­лдор, ко­торый, ка­залось, от не­ожи­дан­но­го из­вестия пос­та­рел на де­сят­ки лет. Дро­жащи­ми паль­ца­ми он тщёт­но пы­тал­ся раз­вя­зать лен­ту, ко­торая скреп­ля­ла пись­ма.

— Поз­воль­те мне, — быс­трое дви­жение кан­це­ляр­ско­го но­жа в ру­ках мо­лодо­го че­лове­ка — и пач­ка пи­сем рас­сы­палась на сто­ле пе­ред Аль­бу­сом.

— Спа­сибо, — нев­нятно про­бор­мо­тал по­жилой вол­шебник. — Вы поз­во­лите...

— Ко­неч­но, чи­тай­те, — кив­нул юно­ша. — Я по­дож­ду.

* * *

Зло­ба и бес­си­лие во­ина, по­тер­певше­го по­раже­ние, ко­торый не при­вык ко­му-то про­иг­ры­вать. Изощ­ренные прок­ля­тия. Моль­бы о сво­боде. Сно­ва прок­ля­тия. Ес­ли бы хоть ма­лая часть то­го, что Гел­лерт Грин­де­вальд же­лал в этих пись­мах сво­ему быв­ше­му дру­гу, сбы­лась, то изу­вечен­ное те­ло Дамб­лдо­ра уже дав­но по­ко­илось бы в жер­ле од­но­го из дей­ству­ющих вул­ка­нов.

Но вре­мя шло, и тон пи­сем ста­новил­ся всё спо­кой­нее. Грин­де­вальд уда­рил­ся в вос­по­мина­ния, и в бо­лее поз­дних пись­мах пы­тал­ся убе­дить ад­ре­сата, что дей­ство­вал из са­мых луч­ших по­буж­де­ний, и как все мог­ло бы быть хо­рошо, ес­ли бы ему да­ли за­вер­шить на­чатое. По ещё бо­лее све­жим пись­мам соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что он пос­те­пен­но пе­рес­матри­ва­ет свои взгля­ды. Всё ча­ще он со­жалел о до­пущен­ных ошиб­ках, о мил­ли­онах уби­тых маг­глов и вол­шебни­ков.

Дамб­лдор чи­тал и не за­мечал, как ред­кие сле­зы ти­хо ка­тят­ся из его глаз, зас­тре­вая в бо­роде и поб­лески­вая там, буд­то оди­нокие брил­ли­ан­ты.

Ти­хо ти­кали ча­сы на сте­не ка­бине­та. Юно­ша в крес­ле нап­ро­тив без­мол­вно ждал.

* * *

Дамб­лдор дер­жал в ру­ках пос­леднее пись­мо. Он мед­ленно на­дор­вал кон­верт и раз­вернул жел­то­ватый пер­га­мент.

"Воз­люблен­ный враг мой!

Ес­ли ты дер­жишь в ру­ках это пись­мо, зна­чит, я уже по­кинул этот мир. Ес­ли те­бе пе­реда­ли все мои пись­ма, знай, что я бы не вы­кинул ни строч­ки из то­го, что на­писал те­бе ра­нее. Но я хо­чу, что­бы ты знал — я всег­да счи­тал те­бя пре­дате­лем. Ты дей­стви­тель­но пре­дал на­ши с то­бой иде­алы — и ра­ди ко­го? Ра­ди маг­глов, чьи смер­ти по­чему-то за­боти­ли те­бя боль­ше, чем ве­ликое бу­дущее ма­гичес­ко­го ми­ра. Но со вре­менем, как мне ка­жет­ся, я по­нял те­бя. Твоя жа­лость и сос­тра­дание бы­ли нас­толь­ко ве­лики, что да­же убо­гим маг­глам наш­лось мес­то в тво­ем сер­дце. Та­кова твоя суть, и не по мо­им си­лам бы­ло её из­ме­нить. И я прос­тил те­бя — от­ны­не и нав­сегда.

Я чувс­твую приб­ли­жение смер­ти, она уже лас­ко­во гла­дит ме­ня сво­ей кос­тля­вой ру­кой, и у ме­ня ос­та­лось очень ма­ло вре­мени, что­бы под­го­товить­ся к встре­че с ней. Ты всег­да го­ворил, что "для вы­соко­ор­га­низо­ван­но­го ума смерть — это лишь оче­ред­ное за­меча­тель­ное прик­лю­чение". Воз­можно, так оно и есть. И я на­де­юсь, что ес­ли там, за по­рогом жиз­ни, дей­стви­тель­но ждет нас оче­ред­ное ве­лико­леп­ное прик­лю­чение — то мы ока­жем­ся ря­дом, и сно­ва бу­дем друзь­ями, как и ког­да-то, в да­лекой юнос­ти.

Прос­ти и ты ме­ня, мой друг, мой враг, единс­твен­ный со­пер­ник, что был спо­собен по­бедить ме­ня.

Про­щай.

На­веки твой,

Гел­лерт."

* * *

— Ты прос­тил ме­ня, — от­ре­шен­но про­бор­мо­тал Дамб­лдор. — Гел­лерт, ста­рый ты ду­рак... Оба мы с то­бой ста­рые ду­раки...

— Да, он прос­тил вас, — юно­ша встал со сво­его мес­та. На его ли­це бы­ла ши­рокая, тор­жес­тву­ющая улыб­ка.

И улыб­ка эта бы­ла нас­толь­ко не­умес­тной и ди­кой в эти ми­нуты, что да­же Дамб­лдор слег­ка прот­резвел от сво­его го­ря, оша­рашен­но гля­дя на юно­шу. Он по­тянул­ся за па­лоч­кой, но мощ­ней­ший "Эк­спел­ли­ар­мус" бук­валь­но выр­вал его те­ло из крес­ла и впе­чатал в сте­ну. "Стар­шая па­лоч­ка", силь­ней­ший ма­гичес­кий ар­те­факт, один из "Да­ров Смер­ти", уже бы­ла в ру­ках у его про­тив­ни­ка. Чу­жая ли­чина мед­ленно спол­за­ла с не­го, от­кры­вая го­раз­до бо­лее зна­комую внеш­ность.

— До­лохов... — с об­легче­ни­ем про­шеп­тал Дамб­лдор. — Так это всё бы­ла ложь... Ло­вуш­ка...

— Ну уж нет, сэр, — ус­ме­ха­ясь, от­ве­тил Ан­то­нин До­лохов, не от­во­дя па­лоч­ку от по­вер­женно­го вол­шебни­ка. — Воз­можно, вам бы хо­телось это­го, но нет. Кро­ме мо­его име­ни, всё ос­таль­ное бы­ло прав­дой.

Ужас в гла­зах Дамб­лдо­ра был для не­го луч­шей наг­ра­дой.

— Сту­пефай!

— По­чему? — прох­ри­пел Аль­бус, всё ещё пы­та­ясь бо­роть­ся с силь­ней­шим зак­ля­ти­ем.

— Он прос­тил вас, — ти­хо и серь­ез­но от­ве­тил До­лохов. — А я — нет.

Вто­рой Сту­пефай дос­тиг сво­ей це­ли, и те­ло ве­личай­ше­го вол­шебни­ка сто­летия рух­ну­ло на пол.

Глава 4.2 — Заключение

Дамб­лдор оч­нулся в кро­меш­ной ть­ме.

Бо­лело все те­ло, как пос­ле дли­тель­ных по­бо­ев. Су­дя по ощу­щени­ям, боль­ше все­го дос­та­лось го­лове — ею нель­зя бы­ло дви­нуть без но­вой вспыш­ки бо­ли, от ко­торой в гла­зах взры­вались кро­вавые фей­ер­верки. Он ос­та­вил по­пыт­ки по­шеве­лить­ся и за­мер, ле­жа на твер­дой, по ощу­щени­ям — ка­мен­ной, но стран­но теп­лой по­вер­хнос­ти по­ла.

"Боль. Это хо­рошо, — отс­тра­нен­но по­думал он. — Зна­чит, я жи­вой. Он ме­ня не убил."

"Он ме­ня не убил. Это пло­хо, — приш­ла сле­ду­ющая мысль. — Жи­вого че­лове­ка мож­но ис­поль­зо­вать для ты­сячи неп­ригляд­ных дел."

Где-то на краю соз­на­ния в мозг пы­талась про­сочить­ся па­ника: "Все про­пало, я в ло­вуш­ке, а-а-а, как так мог­ло по­лучить­ся..." Он уси­ли­ем во­ли по­давил под­сту­па­ющий страх. "Один раз ты уже под­дался сла­бос­ти, — с уко­ром ска­зал сам се­бе Дамб­лдор, — и вот ты здесь. Кста­ти, по­ра бы вы­яс­нить, где."

Ста­ра­ясь не об­ра­щать вни­мания на боль, он пос­та­рал­ся по­вер­нуть­ся на спи­ну, и вы­тянул­ся на по­лу, при­нимая по­ложе­ние, из­вес­тное в маг­гловской й­оге как "по­за тру­па".

* * *

Он не­даром столь­ко лет про­вел в странс­тви­ях по ми­ру, ис­сле­дуя в куль­ту­рах раз­ных ма­гичес­ких на­родов спо­собы ра­боты с ма­ги­ей. И ес­ли на За­паде ма­гию нап­равля­ли вов­не, ис­поль­зуя па­лоч­ку как кон­цен­тра­тор и про­вод­ник ма­гичес­кой си­лы, то на Вос­то­ке пред­по­чита­ли ра­ботать с нею в пре­делах те­ла, до­бива­ясь внут­ренне­го со­вер­шенс­тва как в ду­хов­ном, так и в фи­зичес­ком и ма­гичес­ком пла­нах.

На Вос­то­ке ана­лог "Ста­тута Сек­ретнос­ти" вве­ли сов­сем не­дав­но, по­это­му боль­шинс­тво на­рабо­ток ин­дий­ских и ки­тай­ских ма­гов вов­сю ис­поль­зо­вались их маг­гла­ми в бо­евых ис­кусс­твах и й­оге. Вос­точные ма­ги смот­ре­ли на утеч­ку ин­форма­ции со снис­хо­дитель­ны­ми улыб­ка­ми — по­пуляр­ны­ми ста­нови­лись толь­ко са­мые ос­но­вы, ко­торые ни силь­но­го вре­да, ни осо­бой поль­зы маг­глам при­чинить не мог­ли, а до­копать­ся до су­ти боль­шинс­тву "прак­ти­ку­ющих" не гро­зило, про­живи они хоть нес­коль­ко жиз­ней. Но ма­ги — это де­ло дру­гое.

Дамб­лдор око­ло де­сяти лет про­вел в го­рах Не­пала, под­ви­зав­шись в уче­ники к од­но­му мес­тно­му ма­гу. Тот дос­та­точ­но рав­но­душ­но вос­при­нял его прось­бу об уче­ничес­тве, но и от­ка­зывать не стал — ес­ли уче­ник сам при­шел, зна­чит, так бы­ло нуж­но. И стал его учить по ме­ре сво­их сил, из­редка удив­ля­ясь по­нят­ли­вос­ти за­пад­но­го че­лове­ка. Его уро­ки не прош­ли да­ром — имен­но бла­года­ря им Дамб­лдор смог стать од­ним из силь­ней­ших ма­гов Ев­ро­пы. Но он не со­бирал­ся при­менять на прак­ти­ке об­ре­тен­ную си­лу. И не при­менил бы... ес­ли бы не Грин­де­вальд.